«Записки Мегрэ»

в которой я не без удовольствия пользуюсь наконец случаем, чтобы объяснить, как я познакомился с пресловутым Сименоном

Это было в 1927 или 1928 году. Память на даты у меня плохая, да я к тому же не из тех, кто тщательно записывает свои дела и поступки, — занятие, очень распространенное среди людей моей профессии и оказавшееся для некоторых из них весьма полезным, а подчас и прибыльным. Поэтому только на днях я вспомнил о тетрадях, куда жена поначалу без моего ведома, а вернее сказать, тайком подклеивала газетные статьи, где говорилось обо мне.

По всей вероятности, я даже мог бы установить точное число в связи с одним делом, доставившим нам в том году немало хлопот, но у меня не хватает духу листать эти тетради.

Да и не все ли равно? Зато я в точности помню, какая стояла погода. День был самым обычным, как всегда в начале зимы, тусклым, сереньким, — так и хочется назвать его «канцелярским», потому что в такой бесцветный день не может, кажется, случиться ничего интересного, и ты, сидя на службе, готов от скуки переворошить все папки, составить рапорты, давно ждущие своей очереди, и вообще неистово, но без радости зарыться с головой в текущие дела.

Я подчеркиваю серость и безликость этого дня вовсе не из любви к выразительным деталям, а чтобы показать, каким будничным было событие, потонувшее в прочих будничных мелочах.

Было около десяти часов утра. Оперативка закончилась полчаса назад, так как была на сей раз очень короткой.

Нынче даже самые далекие от нашей профессии люди более или менее представляют себе, что это такое — оперативное совещание в уголовной полиции, но в те времена мало кто из парижан сумел бы сказать, какое ведомство помещается на набережной Орфевр.

Так вот, ровно в девять начальники различных служб собираются по звонку в большом кабинете шефа, выходящем окнами на Сену. В этом совещании нет ничего способного поразить воображение. Идешь туда, покуривая на ходу трубку или сигарету, чаще всего с папкой под мышкой. Рабочий день только-только набирает силу, и от каждого еще пахнет утренним кофе с молоком и рогаликами. Рукопожатия. Неторопливая беседа о том о сем, пока все не соберутся.

Потом все по очереди докладывают начальнику о происшествиях, случившихся в районе. Некоторые после доклада не садятся, стоят у окна и смотрят на автобусы и такси, бегущие по мосту Сен-Мишель.

Вопреки распространенному мнению, мы говорим между собой не только о преступниках.