«Премия, которую не получил никто»

Во вторник в 8 часов 35 минут на одной из чикагских улиц автомобиль, мчавшийся с бешеной скоростью, сбил пешехода, неосторожно ступившего с тротуара на мостовую. Водитель машины, даже не сбавив хода, круто свернул за угол и через секунду скрылся из виду. Когда не­сколько свидетелей подбежали к потерпевшему, тот уже был мертв. Из обнаруженных при нем докумен­тов установили имя жертвы: Вильям Старвуд.

Часом позже дежурный фотограф газеты «Чикаго экспресс» получил распоряжение из редакции от­правиться к матери Старвуда на Парк-Ридж и раз­добыть у нее фотографию убитого.

В отделе иллюстраций «Экспресса» сделали все, чтобы привести замусоленную, пожелтевшую фо­тографию в состояние, пригодное для печати. На это ретушерам потребовалось довольно много времени. В результате фото пошло только в розничный вы­пуск, в остальной же части тиража, предназначен­ной для подписчиков (ее печатали раньше), на по­следней странице поставили лишь маленькую замет­ку о происшествии.

История на этом могла бы и кончиться, если бы выпускающий не вернул оригинал фотографии в от­дел городской хроники, если бы редактор отдела Лео Моран не швырнул ее изображением кверху на груду других фотографий и если бы полицейский репортер Барни Лир случайно...

Итак, Барни Лир подошел к столу редактора и — остановился, чем-то очень удивленный.

— Кто этот парень? — спросил он, ткнув пальцем в фотографию.

— Вильям Старвуд, холостяк. Жил один на Се­верной стороне. Прошлым вечером он провел не­сколько часов в баре, а когда отправился домой, был сбит машиной. Насмерть. Водитель скрылся.

— Откуда фото?

— Получили у матери. Она живет на Парк-Ридж. Ты знал парня?

— Кажется, да... Ты помнишь дело Аббот, Лео?

— Конечно! Пять лет назад дама из высшего общества Эльвира Аббот была найдена убитой в гостинице. Ее обнаружили привязанной к креслу и с дырой в черепе. Сейф для драгоценностей был пуст.

— Все правильно, Лео, теперь послушай. Ты зна­ешь мою память на лица. Она мне еще ни разу не изменяла. Так вот, этот парень служил в том отеле портье. Только тогда он звался не Вильям Старвуд. Его имя было Вильям Сталл...

Барни на минуту задумался, потом продолжал: — Ты не будешь возражать, если я сам