«Завещание Базиля Крукса»

На набережной, по которой, в поисках брошенной рыбы, бродили тощие кошки, вдруг опрометью бросился к телеграфному столбу и замер на мгновение человек, видимо, желавший остаться незамеченным. Ладонью он прикрыл сигару.

Сантандер спал. Башенные часы пробили двенадцать. В эту минуту из мрака, в котором чуть виднелись силуэты стоявших на якоре кораблей, бесшумно вынырнула шлюпка. В ней находился только один человек, одетый в форму капитанов дальнего плавания. Он очень искусно работал веслами, концы которых были заворочены в рогожи. Эта осторожность позволила ему пристать в полной тишине.

Ни звука не произвел человек и тогда, когда привязывал лодку к одному из колец, которые в изобилии имеются на всякой набережной, и тогда, когда он сходил на землю, и тогда, когда осторожно двинулся вперед по темному переулку.

Но за ним, прикрываясь столбами и подъездами домов, неотступно следовал и человек с сигарой.

Переулок пересекал «Королевскую улицу» и упирался в самую бедную часть города, в которой помещались всевозможные вертепы. Фонари становились все более редки, а стены все более и более замызганы.

Человек в форме шел быстрыми шагами. Временами он оглядывался через плечо. Дважды человек с сигарой решал, что его присутствие открыто. Но это было не так. Человек в форме уверенным шагом пересек площадь «Черной звезды» и направился в переулок «Млечного пути». Через несколько минут он остановился перед деревянным домом, из которого доносились песни и крики.

В доме вовсе не было окон, но между досками зияли щели. И когда человек с сигарой поровнялся с ним и заглянул внутрь, то убедился, что не ошибся: моряк сидел за столом в самой подозрительной компании и, видимо, ожесточенно с кем-то спорил.

Человек с сигарой поднял голову. Прямо перед ним была вывеска: «У бурой коровы».

Как бы в пояснение, рядом с буквами была грубо намалевана бурая корова.

Человек двинулся назад. Час спустя офицер вновь показался на набережной. Он вскочил в шлюпку и быстро отчалил от берега. Тот, кто захотел бы за ним последовать, узнал бы что он пристал к судну, на корме которого стояло золотыми буквами: «Альдебаран».