«Наследство Рэчел Хауэлз»

— Счастлив вновь вас видеть, мистер Холмс, и, конечно, вас, доктор Ватсон, — сказал наш посетитель, усаживаясь в кресло.

— Взаимно, — приветливо откликнулся мой друг. — А мы только вчера вечером обсуждали, как литературное приложение «Таймс» влияет на прибыли издательских домов вроде вашего и на писателей вроде доктора Ватсона, обеспечивающих вас доходами.

— Ну, появление таких приложений, несомненно, вносит новый элемент в уравнение, — с сухой улыбкой ответил Гаррисон Больт, — и эффект от этого почувствует на себе весь мир. Недавно в нашей компании произошел удивительный случай, в котором чувствуется влияние также и других стран. Думаю, вас это дело заинтересует.

Мы с Холмсом придвинулись поближе, и оба замешкались, пытаясь подобрать слова, которые подвигнут Больта на дальнейший рассказ.

— Как мне кажется, — продолжил издатель, — вас это дело касается напрямую.

— С чего бы это? — поинтересовался Холмс, отложив в сторону трубку.

— В прошлом у меня в компании начальником одного из отделов работал некий мистер Месгрейв, — объяснил магнат. — Несколько лет назад он умер.

— Как?

— Смерть произошла по естественным причинам.

— Что он был за человек?

— Добросовестный, верующий, но в остальном ничем не примечательный. Я бы о нем и не вспомнил, если бы месяц назад на почтовый адрес нашей компании не пришло адресованное ему письмо. Я захватил его с собой. — Гаррисон передал Шерлоку Холмсу конверт, выглядевший следующим образом:

— Как видите, письмо адресовано не Ньюману, а Норману Месгрейву. Других Месгрейвов, кроме Ньюмана, у нас никогда не было, потому я и решил, что письмо предназначалось именно ему. Письмо зарегистрировали в приемной. На нем был канадский штемпель, пометка «Confl films» и слова «Report Sy» в левом верхнем углу, там, где обычно указывают обратный адрес. Отправитель указан не был. После непродолжительных уговоров почтальон согласился оставить конверт нам.

Мы не знали, остались ли у покойного родные, потому и решили вскрыть конверт. К нашему удивлению, внутри мы обнаружили всего лишь два абсолютно чистых листа бумаги.

Больт протянул их мне, а я, в свою очередь, отдал их Холмсу. Тот с любопытством их оглядел и вернул нашему посетителю.