«Рой Кларенс – сыщик с Боу-стрит»

Рой Кларенс – сыщик с Боу-стрит (fb2) - Рой Кларенс – сыщик с Боу-стрит 390K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эрика Легранж

Эрика Легранж РОЙ КЛАРЕНС — СЫЩИК С БОУ-СТРИТ

Рассказ I. Сыщик с Боу-стрит и перчатки джентльмена

«Господа и их слуги, как два звена одной цепи — порой их пребывание в одном доме просто несносно, но существовать раздельно они не смогут»

(цитата автора).

При исполнении служебного долга — выслеживании и задержании опасного преступника — молодой служащий по имени Ройан Кларенс повредил ногу и, по предписанию врача, несколько месяцев не мог исполнять свои обязанности. Мистер Джеймс Холл предоставил пострадавшему работнику длительный отпуск ради поправления здоровья, даже пообещав, что переговорит с влиятельными мужами для назначения Рою пособия. Но все эти привилегии не могли удержать молодого и энергичного человека в постели, он каждое утро перечитывал утренний пост и тут же садился писать своим коллегам предположения на счет того или иного убийства, либо грабежа. Газетные вывески веером лежали на его письменном столе, заставляя хозяина по многу раз подыматься и проделывать несколько шагов до письменного стола и обратно. Доктор бывал у него несколько раз в неделю и каждый раз, по два часа кряду, уговаривал Кларенса поберечь ногу.

— Мистер Уильямс, я знаю, когда мне положен отдых, а когда я могу немного размять затекшее тело.

Их спор в этот день продлился долгих два часа. Потом мистер Уильямс просто не выдержал и тайком написал его матери (поскольку был знаком со всей семьей) о травме сына и несносном характере, который мешает выздоровлению лодыжки. Утренняя почта пришла незамедлительно, а с ней гневное письмо пожилой вдовы и ее настоятельная просьба приехать и погостить хотя бы с месяц в отчем доме.

— Ну, наконец, я могу лично посмотреть в глаза моему нерадивому сыну, который вот уже пять лет не навещал своей матушки и даже не интересовался ее хрупким здоровьем, — вымолвила достопочтенная вдова, как только сын переступил порог ее дома.

— Здравствуйте, мэм, — отвесил поклон Рой, упираясь на трость. — Как видите — ваш сын жив, и как вижу я — ваше хрупкое здоровье в порядке.

В честь такого торжественного события, обеденный стол был накрыт на два часа раньше обычного, по случаю приготовлены самые любимые блюда Роя. Бесспорно, прежде чем больная нога сына доковыляла до отчего дома, его достопочтенной родительницей были даны предварительные распоряжения по заготовке разных лакомств. Имел место длинный разговор с матерью о жизни, где старушка сообщила обо всех событиях, случившихся в родном краю, за время отсутствия молодого человека — ее горести, переживания и упрек в том, что она до последнего питала надежду, что сын вот-вот женится.

— Неужели в Лондоне нет таких достойных молодых леди, которые согласились бы выйти за тебя замуж?

— По роду своей деятельности, я сталкиваюсь с такими девушками, которых едва можно вообще назвать этим словом, а уж на роль моей жены и подавно, что лучше держаться от них подальше.

— Тогда тебе просто необходимо выбрать себе спутницу жизни здесь, хоть мы и провинция, но зато славимся порядочностью и непреклонными моральными устоями.

— Миссис Кларенс…. — начал Рой, но его матушка уже погрузилась в размышления об избрании спутницы жизни для него:

— Мисс Скабжет и мисс Бэйлин уже три года как замужем, мисс Агнесс помолвлена, а ее сестра еще не достигла даже известного возраста, мисс Луиза влюблена в приходского священника и вроде бы тот просил ее руки у строгого отца, ах, остается лишь мисс Обри — дочь Теодора Тэйлонта, нашего непосредственного соседа. Надеюсь, ты ее помнишь…

— Если взять в расчет, что она младшая сестра моего лучшего друга детства — Адама, но в последний раз я видел ее, когда ей едва исполнилось восемь лет, тогда да, мои воспоминания о ней свежее остальных, — острил Рой, желая немного позлить мать.

Тема женитьбы подымалась не раз, и каждый раз приходилась ему не по душе. Его небольшое жалование не удовлетворило бы аппетиты пресловутых лондонских красавиц, хотя мистер Кларенс не нуждался в средствах и все же, таким образом, деловитый сыщик отсеивал «ненужные знакомства».

— Я сейчас тебе сообщу такое, что резко изменит твое пренебрежительное отношение к молодой девице, так знай, она наследница всего состояния ее отца, а это в общей сумме порядка ста тысяч фунтов, так что не вороти нос.

— Ябеда Обри, в смысле мисс Тэйлонт, унаследует все, а как же Адам?

— О, я же тебе уже говорила, даром ты взял еще одно сливочное пирожное, оно явно затмило твой ум, ведь у отца и молодого мастера Адама недавно произошла размолвка, был серьезный скандал и старик в гневе пообещал, что завещает все Обри, не оставив сыну даже пенни.

— Очень жаль Адама, хоть и несдержан порой, но такого он явно не заслуживает.

На следующее утро, когда вновь воссоединившаяся семья лишь приступила к завтраку, вошел лакей и сообщил, что нанесла визит старая приятельница мадам — миссис Шлёпс.

Старушка первые минуты учащенно дышала, столь поспешая нанести визит, чуть не сбилась с ног, чтобы поскорее добраться до их усадьбы.

— Я вот тут проходила мимо, решила вас навестить и, как вижу, недаром.

— А когда вы проходили мимо, вам не показалось, что наши дороги столь ухабисты, что легко можно сломать ногу, когда достопочтенный человек вот так незамедлительно проходит мимо и решает навестить друзей, — острил Рой, за что получил от матери легкий шлепок веером.

— Значит, вы еще не знаете, что произошло у ваших соседей Тэйлонтов? — поинтересовалась старушка.

— Ну, другие столь любезные дамы еще не «проходили мимо» нас и не наносили визиты, — пожалуй, одного шлепка было маловато.

Миссис Шлёпс — первая сплетница среди деревенской знати, всегда старалась первой сообщить всем свежие сплетни или новости, поэтому узнав что-то, сразу же неслась к любой почтенной даме и наперебой выкладывала сведения. И не было большого огорчения для нее, чем быть обогнанной другой сплетницей, но сегодня ее поспешность имела успех, заявившись к Кларенсам в час столь ранний для визитов, что ее приняли не сразу, а спустя лишь получаса.

— … У дома уже рыскают семь констеблей, тело перенесли на второй этаж, в спальню хозяина… да-да, жестокое убийство, но это не самое страшное, а ведь уже есть главный подозреваемый — Адам, горничная случайно обнаружила перчатки испачканные кровью, когда с раннего утра приступила к уборке комнаты. По их версии, убийство произошло до восхода солнца, когда ни лакеев, ни конюха в конюшне не было. Да и все в округе знают, что мистер Тэйлонт был самой ранней пташкой среди местных наездников. В последнее время, он всерьез начал охотиться на бекасов и глухарей, начиная с Михайлового дня, посвящая этому добрых два часа до завтрака, а летом объезжал свои владения спозаранку.

— Какой ужас! — воскликнула вдова, в уме просчитывая, как же повезет, если ее сын женится на Обри и будет жить по соседству, а она сможет навещать их так часто, как ей захочется и воспитывать внуков правильным моральным устоям, ведь на эту молодежь нельзя положиться.

Выслушав самое поспешное излияние миссис Шлёпс, которая потом так же прытко понеслась навещать еще одну почтенную даму, будто не сказывался на ее здоровье пожилой возраст, Рой тем временем задумался над сложившейся ситуацией. Дело с одной стороны вроде бы и раскрытое, но с другой — он так давно знает Адама, да и не верится, что человек его склада характера способен убить отца.

— Вот видишь, теперь мисс Обри законная владелица огромного состояния, упокой Боже душу бедного сквайра, тебе нужно к ней приглядеться.

— Миссис Кларенс, вы знаете, я не верю, что Адам убийца, и, скорее всего, не полагаясь на основную версию мистера Джефа, перепроверю все сам.

Было решено нанести визит Тэйлонтам в час столь скорбный, и как полагала старая вдовушка, как раз подходящий для возникновения симпатии между двумя молодыми людьми. Миссис Кларенс выбрала самое свое нарядное траурное платье, перчатки и шляпку и пока пребывала наверху со своей горничной, Рой занялся поисками подходящего средства передвижения, единственное, что удалось найти — двуколка, но зато не надо будет топать пешком несколько миль с его-то больной ногой.

Это лето пока не радовало жителей туманного Альбиона обилием солнца, зато свежий ветерок разогнал всякие мрачные мысли, так же легко, как гнал дождевые тучи прочь.

— Мы узнали о вашем горе, какая непоправимая утрата! — восклицала миссис Кларенс в доме Тэйлонтов, успокаивая безутешную дочь, тем временем Рой беседовал с мировым судьей и двумя констеблями, а главный подозреваемый все еще пребывал в доме и, словно провинившийся котенок, понуро сидел в углу, не шевелясь.

— … Мы обыскали все вокруг, а перчатки — очень весомое доказательство вины, — утверждал долговязый констебль.

— Но, я очень хочу перепроверить все сам, — настаивал Рой, — понимаю, мое требование нелепо, но мне кажется, еще рано помещать мистера Адама Тэйлонта за решетку.

— То есть вы утверждаете, что возьметесь за это дело сами, но это же не в вашей компетенции, — с невозмутимым видом настаивал судья, нервно теребя свои широкие усы. В последнее время популярность сыщиков с Боу-стрит возросла, частные лица очень часто посылали за ними и платили им баснословные деньги, обходя местных судей и констеблей стороной.

После часа столь жарких споров, мистер Джеф махнул на неисправимого сыщика рукой и дал ему времени до утра, чтобы выдвинуть свою версию, или же вообще отступить и не вмешиваться.

— Я согласен! И не нужно мне никакого вознаграждения, — было последнее слово Роя, когда стражники порядка уже откланивались перед новой хозяйкой.

— Мисс Тэйлонт не будете ли возражать, если я осмотрю дом?

— Ну, конечно же нет, — махнула своей маленькой ручкой Обри, обтянутой в тонкую кружевную перчатку. С этого момента молодой джентльмен внимательно на нее взглянул, она выросла со времен их последней встречи, но на красавицу совершенно не походила: такое маленькое невыразительное существо в черном громоздком платье, казалось бы, дама тонула в этих шелках. Потом Рой перевел свой взгляд на Адама, бледного и худощавого друга, который с видом полного отчаяния не подымался со стула.

— Я его не убивал, — отвечал он на все расспросы Роя, — да между нами произошло разногласие, но мстить я и не собирался, наоборот, сам хотел оставить эту жизнь бездельника, податься в большой мир. Тяготел к зодчеству, архитектура — мое призвание, и пусть силы ныне зиждутся на зыбком желании, а жизнь висит на волоске. Но у меня совершенно не было причин убивать отца, как бы несправедливо он не поступил, в отношении меня.

— Хорошо, Адам, я тебе верю, а посему и выпроводил судью, теперь хочу лично осмотреть место преступления сам.

Первым делом, Рой направился в конюшни, где, собственно, и нашли тело старого джентльмена. Когда произошло убийство, мистер Тэйлонт как раз проверял крепеж седла, по утверждению конюха; на полу еще проступал след от огромной багровой лужи, и лежало немного сена, разбросанного неподалеку и запачканного кровью. Небольшой газовый фонарь так и висел на огромном крюку, там, где его оставил еще живой хозяин, а больше примечательного ничего не обнаружилось. Конюх еще спал, когда старый сквайр решил прокатиться на вороном скакуне.

Затем сыщик поковылял в дом и поднялся в комнату, где лежало тело убиенного и орудие убийства — красивый восточный кинжал с золотым напылением на рукоятке. Здесь же он застал старого камердинера, который в последний раз подготовил тело своего господина для его посмертного земного путешествия к фамильному склепу. Рана была смертельной, прямо в сердце, поэтому умер он мгновенно, только удар пришелся сзади, то есть, ударили в спину.

— Какое подлое убийство, — заметил Джозеф, валет старого Тэйлонта, — неужели нельзя было зарезать спереди, чтобы жертва имела хоть какой-нибудь шанс защититься?

— Меня волнует другое, я лично осмотрел конюшни и, чтобы убить таким способом, нужно вплотную приблизиться к жертве, так как похоже, кинжал не метали, а с размаху воткнули в тело, судя по тому, что острие рукояти тоже вошло на полдюйма в плоть. Значит, из этого следует, что убиенный знал своего убийцу и нарочно отвернулся, ведь бесшумно подойти уж никак бы не получилось — ужасно скрипящие петли и каменный звонкий пол.

— Так, возможно, входили не через главные двери, — заметил слуга, — дело в том, что есть еще потайной ход, ведущий через крытые отделения для сбруи и седел; сарай, переходящий в винтовую лестницу, которая выходит на второй этаж. Этот проект был разработан еще дедом мистера Тэйлонта, который любил то внезапно уезжать, то возвращаться поздно ночью никого не ставя в известность.

— Так я могу пройти сейчас по нему…

— Не можете, дверь закрыта…

— А где храниться ключ?

— Один был у господина Тэйлонта, но, похоже, он его выронил, второй — у нашей экономки и ключницы.

— Ага, туда я и направлюсь, а скажите те самые улики… перчатки, еще в доме?

— Да, у экономки, судья отдал их мисс Обри, она вверила их мне, а я в свою очередь перепоручил миссис Гленбонт, чтобы ненароком не потерять.

Получив такие ценные и исчерпывающие сведения от слуги, Рой направился к экономке, строя различные догадки. Войдя в ее опочивальню и мастерскую на третьем этаже, он сразу же заметил обилие материй и различной фурнитуры для шитья.

— Если бы я не знал, что нахожусь в доме, то подумал бы, что попал в магазин тканей, — заметил сыщик, улыбаясь.

— Ах, вы про это, — отозвалась экономка, — да я заведую в этом доме многими вещами, некоторые даже приходится хранить в своей комнате, поэтому я сама ее и убираю.

— Но зачем, же столько вещей, скажем наперстков — раз… два…три…двадцать пять штук.

— Так это на будущее, а то посылать служанку в магазин тканей каждый день за иглой или наперстком в другой конец города неудобно, ведь в это время она может заниматься более полезным делом.

— Каждый день? — искренне удивился Рой.

— Ну да, понимаете, у нашей мисс Обри есть одна такая маленькая вредная привычка — терять наперстки, нитки и иглы, каждый раз, когда она берется за шитье. Старый хозяин Тэйлонт даже приказал мне выдавать ей по одному наперстку, мотку ниток и игле, а потом после окончания забирать все и хранить у себя.

— Понимаю, и вы каждый день занимаетесь этим делом.

— Последние три недели мисс ничего не шила, поэтому нет.

— Хм, — в этот момент он задумался, что бы сказала его матушка, узнав о такой вредной привычке предполагаемой невестки, — но я собственно пришел осмотреть перчатки и взять у вас ключ от потайных дверей, ведущих в конюшни.

— И то, и второе я вам не дам, только покажу и отведу сама, — заметила экономка, — я ведь все еще при исполнении долга и несу ответственность за вверенные мне на сохранение вещи.

— Какие интересные эти перчатки, — заметил Рой, оглядывая внимательно главную улику, — такая тонкая и, в то же время, прочная кожа, не растягивается, и не маркая совсем.

— Да, хозяин их где-то за границей приобрел, на заказ сделаны.

— Ах, нет, растягивается, вот один прямой след, другой — полумесяцем, как будто специальный оттиск на коже, — это была правая перчатка.

Швея позаимствовала их у сыщика и сама внимательно осмотрела:

— Да, похоже в этом месте перчатка были распорота, — она указала на шов, — и вновь зашита, только уже неуверенной рукой и нить подобрана не по цвету, а еще шили торопясь, вот даже капельки крови остались на ткани.

— Возможно, это кровь убитого?

— Нет, я-то швея с двенадцати лет, поэтому с точностью могу сказать, что это кровь уже другого человека. Вот только странно, мистер Тэйлонт никогда никому не поручал своих перчаток, кроме как Джозефу, но камердинер не умеет шить, такое ощущение, что перчатки были изъяты уже после смерти…

— Адам тоже не принадлежит к числу швей, — задумался сыщик.

Роя вдруг осенила неожиданная мысль, а что если эти оттиски принадлежат металлическому предмету, значит, в этой перчатке что-то было вшито, только что? Изучая следы, он автоматически начал сопоставлять все предметы и, наконец, пришел к мысли, что это не что иное, как ключик — очень специфичный и небольшой. Пребывая под впечатлением от собственных открытий, решил пока не высказывать эту мысль вслух, и лишь только вымолвил:

— А можно теперь обследовать тайный ход?

Спустившись на второй этаж, экономка продолжала исполнять роль домоправительницы, она зорким глазом отметила пыль на подоконнике и… солому на полу:

— Так сейчас я спущусь вниз и отругаю одну нерадивую служанку, которая явно забыла свое место.

Тем временем, Рой тоже заинтересовался соломинкой, поднял ее и тут же сделал второе открытие — на ней просматривалась кровь вперемешку с грязью, значит, она побывала на месте преступления. Остальное за геометрией: молодой человек мысленно очертил полукруг, центром сделал дверь, ведущую в конюшни, затем подробнейшим образом расспросил, где находится опочивальня молодого Тэйлонта, оказалось, что соломинка лежала в стороне противоположной комнате Адама.

— Он действительно невиновен, — умозаключил Рой, — и теперь я имею на руках все доказательства. А скажите, чьи спальни в этой части?

— Мисс Обри, гувернантки-француженки и покойного господина Тэйлонта.

— Гувернантки? — удивился молодой человек, — А разве мисс Обри находится не в таком возрасте, что ей уже не требуются учителя?!

— Да, но сам хозяин настоял на этом. А еще, сообщу вам только по секрету, не далее как позавчера, старый господин уволил мадмуазель Лё Клод при всей прислуге в людской столовой, вот так заявился с ней, и объявил всем, что она тут больше не работает, и должна покинуть дом до следующей пятницы.

«А это уже мотив,» — подумал Рой.

— Где она сейчас?

— Вероятно в классной комнате, там же и ее спальня.

Гувернантка показалась сыщику дамой приятной внешности, и еще достаточно молода, примерно лет так тридцать два — тридцать пять, высокая и стройная, правда сейчас неестественно бледна. Когда она посмотрела на него своими огромными карими глазами, ему показалось, что она плакала и, судя по мешкам под глазами, изрядно долго. Перед ней лежала раскрытая библия, в руках распятие (как истинная католичка, она мысленно провожала своего хозяина в мир усопших).

— Bonjour, mademoiselle Le Klod, (Добрый день, мадмуазель Лё Клод — фр.) — учтиво поздоровался сыщик и продолжил уже на английском:

— Ну что ж, давайте закончим эту игру в «кошки-мышки», и вы сами мне признаетесь, что являетесь настоящей убийцей старого господина.

— С чего вы это взяли? — спросила гувернантка, разволновавшись, на прекрасном английском, только с чуть заметным акцентом, который выдавал в ней гасконку.

— Ну как же, у вас имелся такой мотив, вполне вероятно, покойный мистер Тэйлонт хотел сделать вас своей любовницей, но вы ему отказали или, наоборот, уже были любовницей, но надоели и оказались в нескромном положении. Он вас унизил, уволив при прислуге — вы его убили, подставив Адама.

— Нет, это неправда. Если быть честной и откровенной, как на исповеди, Теодор любил меня уже много лет, той необычайно возвышенной любовью, которой у многих знатных дам и в помине нет, и вот решил, что пора ее сделать более плотской, а увольнение представлялось лишь толчком к дальнейшим действиям. Он хотел снять небольшой домик, чтобы я была там хозяйкой, а ему не стоило бы труда навещать меня несколько раз в неделю, и даже предлагал жениться, но его дети… я боялась, что, особенно для мисс Обри, будет унизительно видеть в моем лице мачеху, поэтому я так долго не соглашалась.

— Странные у вас понятия о любви, другая женщина в зависимом положении согласилась бы быть женой, не раздумывая — такой подъем по социальной лестнице.

— Но не я, а в доказательство своей невиновности, у меня есть письма от Теодора и я их сейчас предоставлю вам, чтобы вы во мне не сомневались.

Мадмуазель жестом пригласила Роя следовать за ней, вошла в смежную комнату, открыла свое бюро и вытащила толстую пачку писем, но вслед за ними выпал и небольшой ключик, точь-в-точь как тот, что держала в руках экономка. А на полу красовалась небольшая соломинка с пятнами крови. Гувернантка заметно разволновалась, подымая ключ, а Рой, презрительно и с ухмылкой выразил, чего же она врет, если все доказательства ее вины на лицо.

С минуты на минуту ожидали констеблей и даже судью Джефа, Рой справился даже быстрее, чем было договорено. Мисс Обри, ее брат и матушка Роя сидели на красивом диване с множеством узорных подушек. Все в трауре, поэтому уютная гостиная нарядных постельных цветов, оттеняла их мрачные фигуры. Рой находился непосредственно подле гувернантки, дабы, рыдающая во все глаза, молодая хозяйка не налетела на горе-убийцу. Но видимо, мисс Тэйлонт решила напоследок побольнее уколоть свою учительницу.

— Как вы могли так поступить? Вы, чьей обязанностью было нести просветление от высших учений, оказались такой низменной женщиной. Вы хоть задумывались, что мои шансы выйти замуж за солидного джентльмена улетучились, как самый легкий газ, благодаря вашему распутству.

— Мисс Обри, я не виновна в смерти вашего отца, это нелепость, а еще я бы никогда не посмела бросить хотя бы тень позора на вашу репутацию, поэтому так долго отклоняла любые ухаживания вашего отца, верьте мне.

— Как я могу вам верить теперь, а ведь еще сегодня утром я со всей искренностью пришла в вашу спальню, делилась с вами самыми сокровенными горестями и переживаниями, и даже теряла сознание от настигшего меня горя.

— Простите меня, я вас умоляю, — бедная гувернантка готова была встать на колени.

Ее порыв остановила миссис Кларенс, которая за эти часы, что Рой производил расследование, успела так сблизиться с наследницей столь большого состояния, и даже начала намекать, что относится к ней как к дочери, и готова в любое время поддержать осиротевшую девочку.

Да, и действительно, Обри напоминала девочку в свои двадцать три года: она была маленькая, конопатая, ее рыжие вьющиеся волосы всегда непослушно торчали из-под шляпки, а зеленовато-карие глаза, наполненные слезами и отчаянием, сейчас метали негодующие молнии, тогда как, тонкие губки она сжала неимоверно сильно, возможно чтобы не выплеснуть лишние эмоции перед посторонними.

Слуга принес ей успокоительные капли и чашечку травяного чая, по совету миссис Кларенс. Девушка осторожно стянула перчатки, чтобы не обляпать их, принялась отсчитывать капли. Все это время Рой неусыпно следил за ней, а именно за ее тонкими, почти детскими пальчиками.

— Ну и кто виновен в смерти? — Послышался басистый голос судьи, который вместе с констеблями, хотел узнать отчет расследования Роя.

— Вот эта особа, — указал сыщик, при этом, все в смятении переглянулись.

— Рой! — воскликнула мать. — Что ты такое говоришь?!

— Да матушка, я утверждаю, что мистера Тэйлонта-старшего убила мисс Обри! — последняя вообще замерла со своими каплями, вперив испуганный взгляд на сыщика.

— Я?!

— Да, вы мисс Тэйлонт, и теперь, после стольких минут заблуждений, я выяснил истинного убийцу6 гувернантка действительно не виновна в убийстве и все претензии, которые вы можете ей предъявить, это то, что у нее был роман с вашим отцом, причем довольно-таки безобидный.

— У вас нет доказательств…

— Вы ошибаетесь, госпожа Тэйлонт, доказательств у меня как раз уйма, и я предъявлю их по порядку:

Первое — ваши исцарапанные руки, а именно, если быть дотошным, указательный палец левой руки…

— И это все? А вам не показалось, что я могла пораниться когда шила?

— Вы не могли шить, так как не имели ни иглы, ни нити, ни даже наперстка, это может доказать миссис Гленбонт — ваша экономка, я осведомился у нее (он взглянул на часы) не далее как полтора часа назад, да и моя матушка тоже не видела, что вы в последнее время шили, не так ли, миссис Кларенс?

— Э, э, э, э… ну да, не видела.

— Второе — я нашел ключик в бюро гувернантки, но он лишь от тайного входа в конюшни, а тот, что был вшит в перчатку, до сих пор не обнаружен, предполагаю, что он в вашей комнате. И поэтому, я немедленно приглашаю все господ правопорядка последовать за мной наверх и произвести тщательный досмотр ваших покоев.

— Вы не имеете права!!! — возмутилась молодая мисс.

— Ах да, я захвачу с собой всю вашу прислугу, чтобы все вещи остались на своих местах.

Молодая леди спохватилась со своего места и приблизилась к Рою красная, как любой вареный рак, и негодующе начала протестовать, предъявляя обвинения в адрес всех, кто последовал за сыщиком. Комната была, как и оговаривалось, досмотрена досконально, при этом Рой бессовестно переворачивал все вещи в шкафах, пока в бельевом не обнаружился маленький непримечательный ключик, миниатюрнее, нежели все, что имела при себе ключница.

— А вот и он! — возрадовался Рой, помахивая в воздухе своей находкой.

Была принесена злосчастная перчатка и действительно находка совпала с оттиском на коже.

— Ну вот и все, а теперь я, пожалуй, расскажу, как все происходило. А вы, мисс Обри, ответите мне лишь на один вопрос — Зачем? — Он поправил манжет и начал свою повесть:

— Вы прознали про интрижку вашего отца и решили не делиться вашими законными деньгами с нерадивой гувернанткой, а если бы у нее рождались дети, то суммы удвоились, а то и утроились бы на ее содержание. Вы последовали за отцом, отчитывали его, он мало обращал на вас внимания и постоянно отворачивался, вот только ваши намерения не заканчивались тирадой, ведь в руке предусмотрительно держали кинжал и применили его, когда отец показал вам свою спину. Он упал, перчатки были обагрены кровью, но в них имелась вещь, которая, похоже, очень вам была нужна, вы стащили их, вспороли, достали ключ и подбросили своему брату, чтобы убрать с дороги еще одного возможного наследника, авось, отец передумал и не изменил завещания. Но на беду, на подошву ваших туфелек налипли злосчастные соломинки, одна из которых указала мне нужный путь. Правда, я обознался комнатой…

Утром вы искусно изображали, что горюете по отцу, а когда я усомнился в виновности Адама, решили перестраховаться и подставили уже гувернантку, и снова оставили след в виде соломинки. Сейчас я, пожалуй, потребую показать мне свою подошву, и все убедятся, что вы бывали на конюшне и нечаянно вступили в лужу крови.

— А теперь я спрашиваю вас — зачем было доставать этот самый ключ?

Обри сидела и молчала, по ее лицу и так заметно, что Рой говорит правду, когда ж она подняла глаза, все увидели ни нежное личико молодой девушки, а холодную и безучастную маску опытного убийцы:

— Это ключ от сейфа, где хранились фамильные драгоценности. Мой папаша не доверял банкам и хранил все золото в доме, а ключ таскал с собой.

— Спасибо, мисс Обри, за такой подробный ответ, — поклонился ей сыщик, опираясь на трость, которая все это время служила ему опорой, — господа стражники порядка, забирайте ее, теперь она вся в вашей власти.

День клонился к вечеру, когда Адам и Рой мирно расставались, как самые лучшие друзья:

— Я так тебе благодарен, ты даже не представляешь, сегодня утром мне казалось, что жизнь моя закончена. Теперь я спасенный и обновленный пересмотрю все свои планы на будущее и выберу самый достойный, — он горячо пожал руку сыщику.

— Я в этом не сомневаюсь, дружище, — искренне улыбался Рой.

К ним вальяжно подошла мать Кларенса, и они уехали домой, но не с пустыми руками, Адам настоял-таки, чтобы они приняли приглашение на званый обед.

— Вот никогда бы не предположила, — возмущалась вдова, — а на вид такая милая девушка, нет, я, конечно, не могла на нее подумать, но в душе у меня закрались некоторые подозрения на ее счет. Еще с детства Обри имела скверный характер…

— Да, миссис Кларенс, вы как всегда правы, — улыбался Рой, наблюдая за искаженным от досады лицом своей дражайшей матушки. А сам он даже взбодрился, как скаковая лошадь, которая вынуждена простаивать в стойле и, которая, вот так неожиданно получает свободу.

Рассказ II. Сыщик с Боу-стрит и опытный карманник

I часть

Война — развлечение королей

(англ. пословица).

Эта история произошла неожиданно для нашего молодого сыщика, но ее стоит рассказать в той последовательности, чтобы не сбивать читателя с пути. После досадного разрешения расследования в доме Тэйлонтов, лодыжка Роя излечилась, что даже его скрупулезный начальник не мог усомниться в полном поправлении здоровья. Джеймс Холл — чинный представитель наемного правопорядка, в квартире на Боу-стрит, находящейся в нескольких шагах от прославленного зала суда, где вышеупомянутый господин часто выступал в роли обвиняющего звена, а в его деловом ежедневнике записывал все улики и всех свидетелей, восседал у себя в кабинете на втором этаже некогда скобяной мастерской, ныне штаб квартиры «Ловцов с Боу-стрит — стражей правопорядка». И вот новое судебное разбирательство, назначенное на послезавтра, по делу господина Брольхтема, больше известного под кличкой Лобстер, которого опытные Ловцы с Боу-стрит выслеживали два месяца. Во время поимки преступника, Рой и повредил ногу, ныне вернулся, чтобы довершить начатое, ну хотя бы присутствовать в зале суда в качестве свидетеля.

Лобстер долгое время терроризировал Вэст-энд и даже нескольких небезызвестных министров. Поговаривали, что даже богатые дельцы Сити порой становились жертвами его афер, будь-то украденные ценные бумаги или столовое серебро, господа поначалу умалчивали свои пропажи, но когда дело принимало критический оборот, обращались в публичные полицейские конторы, которые периодически пополнялись в столице. Хотя, эффективность от них казалась ничтожно малой. Тем временем, банда промышляла грабежами на улице и в домах, в ресторанчиках и театрах. У дам во время спектаклей пропадали украшения, у господ — золотые часы и бумажники. Налаженная сеть перекупщиков ворованного переправляла Темзой вещи, продавая их по иным городам Англии и даже Уэльса. Так в больших торговых городах, жены и дочери богатых промышленников (так называемые выскочки нувориши-аристократы) могли запросто купить какую-нибудь фамильную вещь герцогини. Конечно же, скандал в высших кругах столицы, заставил содрогнуться даже Веллингтона. Констебли рыскали повсюду, но им удавалось схватить лишь мелких воришек, но не самого главаря. К делу подключился мистер Холл.

Сюрвейтор Холл использовал конные загоны, и всех пеших констеблей, пожалованных ему Пилем — недавно утвердившимся министром внутренних дел. Все же, отдать должное неутомимости славного начальника, который и без поддержки высших чинов, удерживал на балансе последнее оставшееся боустритское отделение; его убеждения в авторитет сэра Филдинга, коего он почитал на ровне со святым, помогали преодолеть непонимание и насмешки.

Это было громкое дело, в газетах печатали портреты грабителей, назначали вознаграждение за любые сведения, Ловцы с Боу-стрит дежурили неделями, выслеживая пресловутого короля преступности.

— Рой, если ты уже ловко стоишь на ногах, пойдешь со мной на заседание, — отчеканил его начальник накануне. Молодому сыщику интересно было наблюдать за инспектором в деле, он охотно согласился.

Утром, накануне разбирательства, мистер Холл был официально приглашен на казнь Виктора Семюэля — уволенного клерка, убившего своего работодателя. Зрелищное представление, которое скорее развлекало богачей, нежели восстанавливало справедливость. Даже не гнушались делать ставки. Но Джеймс Холл ходил на такие мероприятия, а в последнее время зачастил приглашать Ройана.

Когда судья, в присутствии двух магистратов округа, выносил приговор, а палач дергал за рычаг, мистер Холл делал пометки в своей записной книжке, к которой приклеивались различные важные письма и записки, а также рукописные показания. Потихоньку неприметная книжечка превратилась в фолиант, но удобный для ношения в кармане. Этот раз не стал исключением, мягкий гриф проворно выводил буквы на бумаге, джентльмен под нос напевал незатейливый мотив, и лишь успел спрятать незадачливую книженцию, как кто-то ее стянул.

— Ловите вора! — заорал мистер Холл и бросился вслед за убегающим мальчишкой. Рой так же рванул на поимки, но лодыжка побаливала, а толпа существенно препятствовала бегу, но зато умный человек уловил траекторию воришки и решил существенно сократить путь.

Хотя, Кларенс не так давно поселился в столице, ему пришлось днями изучать все переулки и закутки злачных кварталов. Констебли со свистками мало чем помогали, они могли выловить обычного гражданина, но ни как не опытного беглеца. Рой же выслеживал без всякого постороннего шума, он отлично преодолевал ограждения, периодически мог совершать прыжки с крыши на крышу, и порой спрыгивал на преступника сверху. Но это было до противной травмы.

Сделав несколько перелазов через забор, и чувствуя нестерпимую боль, сыщик все же нагнал воришку у дверей сомнительного дома. Преступник не бежит по улицам прямо, он петляет, пока не находит нужный вход, и Кларенс усвоил смысл сей погони. Воришка остановился, чтобы передохнуть, он просто впрыгнул в нишу, между домами, выглядывая, нет ли за ним хвоста, Рой тоже не спешил, делая осторожные шаги, да и нога не позволяла ускорить шаг. Издалека он успел заметить, что беглец остановился, и только наделавшие много шума два констебля и сюрвейтор Холл рыскали неподалеку. Рой тихонько скользил вдоль фасада здания, прижимаясь к дверям, чтобы оставаться как можно дольше незамеченным, один раз воришка посмотрел в его сторону, но увидел лишь джентльмена, который постучал в дверь, это был Рой, прикинувшийся прохожим. Но стоило тому отвернуться и, прижав его всем телом, Кларенс еле сдерживал щуплое тело беглеца, пока на призыв сыщика не прибыл подуставший мистер Холл и констебли. Все обошлось хорошо, но сюртуком пришлось пожертвовать, чтобы связать парнишке руки.

На вид вору не было и шестнадцати: щуплый, жилистый, а еще неимоверно ловкий, тот вырывался, словно спрут. Джеймс Холл отобрал у грабителя свой важный документ и перепоручил его двум подчиненным, а сам остался вместе с Кларенсом.

— Думается мне, эта кража неспроста, — поделился своим наблюдением начальник, пытаясь восстановить дыхание. Его подчиненный думал так само.

— Благо мы успели вовремя спохватиться, там ведь были указаны все улики против Лобстера.

— Вы бы, поосторожней со своим блокнотом, мистер Холл, кажется, нас начинают узнавать в криминальном мире Лондона.

Оба сыщика негромко рассмеялись, размышляя, как их имена звучат на ночных сборищах грабителей.

— Вот завтра я наподдам этому Лобстеру засильем улик, он у меня на виселицу прямехонько поедет, — мистер Холл не стеснялся в выражениях, особенно со своими сослуживцами. Но с дамами, сей почетный муж держался галантно, его жена — образованная леди — приучила супруга говорить красиво и внятно в ее присутствии.

— Старушка меня бы сейчас выругала, но с тобой Рой я могу быть честен. Ладно, держи мой плащ, а то негалантно ты выглядишь без приличного выходного пальто.

Далее, оба джентльмена зашли выпить глинтвейна, так как, сырое утро и погоня, могли закончиться горячкой назавтра.

После обеда, Рой прошествовал в штаб-квартиру на Боу-стрит, а потом ему еще нужно было встретится с тюремным приставом и повидаться с утренним беглецом-неудачником.

— Ну что, набегался? — поинтересовался он у заключенного, выведенного для встречи, под присмотром верзилы-надсмотрщика.

— А вы господин ловкий, — молвил парнишка, — старик с блокнотом за мной бы не угнался.

— Старик с блокнотом — мой начальник, уважаемый инспектор Холл, и если бы не он, то кто-то из его служащих.

— И чего вам теперь надобно, заловили, так заловили? Отсижу три месяца, ссылки не боюсь. Моя и так собачья доля, а там хоть кормят.

— Поговорить с тобой хочу. Ловкач ты отменный, только как в банду Лобстера затесался?

— Это не, я даже с Клешней не знаком, а для Лобстера — мелковат буду.

— Кто таков Клешня?

— Да дружок его и правая клешня, хи-хи, а вы что, буханками не соображаете, а такие напущенные, мудрствуете.

— Вот как, — про себя молвил Рой, — значится, не всех изловили. Только шестерых взяли, главаря да подручных, а вот заместителя нет. Так ловкач, скажи, как мне этого Клешню найти?

— Да не, вы хоть и не синий сюртук, но я никакой информации не докладываю.

— Я ж тебя на эшафот могу отправить, милок.

— Да хоть на кол сажайте, не в-ы-дам.

Кларенс прошелся, скрипя ветхими половыми досками, верзила-надсмотрщик скучал, по ту сторону двери, громко зевая. Если представить себе огромного орангутанга в одежде, то этот — поросший и небритый, неуклюжий, втиснувшийся в тугой жилет и коротковатую засаленную курточку, спокойно походил на образцового примата. Паренек сидел, щелкая костяшками пальцев, с самодовольной ухмылкой, от того, что заставил сыщика попасть в тупиковое положение; его порванные холщевые штанишки бросали на обозрение ветхие ботинки на босую ногу. А сыщик действительно считал себя слегка одураченным, но нужно как-то выбить из единственного путного свидетеля нужную информацию, завтра судебное заседание, Лобстер хитер как шакал, может и выкрутиться.

— А если договоримся с тобой? — поинтересовался сыщик, каким бы молчаливым не был преступник, есть то, что может его разболтать.

Паренек сплюнул, хихикнул, противно откашлялся. Судя по состоянию здоровья, проворного воришку одолевали сухоты, но все же, неужели так быстро жить надоело.

— Вы головастый малый, вы мне нравитесь, у вас бы я ничего не воровал. У меня кредо есть, можете смеяться, если захотите: я даже если голоден, ворую только у жмотов и жирдяев, обычных не трогаю, которые мне нравятся. Вы мне понравились, но я с вами не договорюсь.

— Ты один скитаешься или семья есть? — спросил сыщик, уводя разговор в иное русло.

— А то, матушка есть, думаете, я только для себя таскаю, и сестра противная такая и вечно голодная.

— И не жаль тебе их? За ними тоже могут прийти.

— Так я ж за них беспокоюсь, Клешня — страшный человек, ваши только с дубинками страшны, а этот чудовище.

— Тогда ты мне должен помочь, он уже знает, что ты пойман, с твоих родных и начнут.

Паренек потерял самоуверенность, затрясся на стуле, будто в лихорадке, Рой нашел больное местечко, нужно было доводить дело до конца. Он присел напротив заключенного, обмакнул перо в чернильнице и произнес с напиранием:

— Если ты мне поможешь, я тебя отпущу, семью убережешь.

— Вы ж его искать начнете, все равно узнает.

— Предположим, но не сразу. Ты свою шкуру не ценишь, тебе в ссылке будет отлично, но сейчас времена кровавые, всех вешают, зачем им голодные рты, подумай.

Парень сглотнул, выругался и сплюнул прямо под ноги сыщику:

— Ладно, ваша взяла, что вы хотите знать?

— Имя, место сбора и количество.

— Имя Клешни я не знаю, его еще Дюком кличут, но редко, когда он пьян или весел, место сбора — заброшенные склады за госпиталем, там, в позапрошлом году, был пожар, никому эти здания не надобны, но некоторые уцелели. А количество, если не считать пойманных, еще с дюжину наберется, но это перебежчики, Лобстер их не берет на важные дела, по мелочи работают.

Кларенс услышал все что хотел, он быстро сделал заметки и спрятал бумагу в карман, потом крылся за дверью. Парнишка минут десять тревожно ожидал, что будет дальше, неужели проныра-сыщик его вздул, и висеть ему на канатной веревке. Но Кларенс вернулся и снова уселся напротив заключенного.

— Слушай сюда, я все уладил, тебя отпустят, но сделаешь вид, что сбежал. Я заплатил приставу, чтоб тебя держал слабее, сейчас в тюрьме дел невпроворот, тебя не хватятся искать, а если поищут, то не найдут, но в полночь ты должен ожидать меня на Родерском мосту — услуга за услугу, а еще золотой за помощь.

— Целый золотой? — глаза парнишки округлились. — А что сделать надобно будет?

— Встретимся, увидишь!

Дальнейший ход событий происходил по плану Роя — воришка вырвался у надсмотрщика, поднялась шумиха, но проворный беглец хорошо спрятался. Тем временем, Кларенс был на Боу-стрит, переговорил со своим коллегой, увиделся с мистером Холлом, тот расспрашивал, что тот смог выбить из пойманного карманника.

— Он не раскололся до конца, про какого-то Клешню проговорился и все, — на сем, доклад Роя казался исчерпанным, он приосанился, потер подбородок указательным пальцем, раздумывая или исследуя состояние своей щетины. Потом, загадочно-спокойным взглядом изучил начальника, сейчас он сделает все как надо.

— Клешня? — удивился мистер Холл, доставая из дубового шкафа свой блокнот, Кларенс все еще изучал начальника, его движения — быстрое записывание полезной информации, нервное шевеление губ, мурлыканье песенки, прищуривание левого глаза. Внешне все выглядело так, но Рой не стоял бы на месте просто так, словно пантера перед прыжком, деловитый сыщик продумывал мельчайшие подробности:

— Ладно, мистер Холл, я уже пойду, спать хочется, морозит меня с обеда.

— Да, иди-иди, молодец ты сегодня.

Он оставил начальника занятого делом, но наш сыщик не собирался так быстро возвращаться, он завернул в ближайший переулок, спрятался в тени. Зажгли вечерние фонари, двое пьяниц, распевая непристойные песенки, прошли мимо. Хотелось закурить, но Рой боялся, что отблеск искры выдаст его. Наконец, мистер Холл прошел мимо него, буквально в десяти шагах, молодой служащий затаил дыхание и не шевелился. Вдруг, бдительного начальника остановила свора маленьких попрошаек, он громко разогнал толпу, но мог столкнуться с Кларенсом, тот напрягся, прижался к сырой каменной стене.

— Пошли вон, — вскричал разъяренный Джеймс Холл, и прошел дальше. Рой выдохнул, но тут стал очередной жертвой попрошаек, пришлось распрощаться с парой шиллингов, чтобы те по тихому отстали, его начальник отошел ни так далеко, чтоб не услышать.

Рой направился обратно в квартиру на Боу-стрит, тихонько отворил дверь запасным ключом, прошел в кабинет инспектора. Блокнот лежал закрытый в дубовом шкафу, шеф не стал бы так рисковать дважды, там хранились важные показания свидетелей против Лобстера, поскольку на месте преступления его не задержали, а только по подозрению. И именно эти показания Рой решил изъять, по-иному поймать остальную часть банды нельзя.

Ровно в полночь на мостовой, сыщик одиноко шагал вдоль блеклого фонарного освещения. Парнишка стоял и ожидал его, не испугался, сорванец.

— Готов сослужить добрую службу британской полиции? — спросил Рой.

— Готов сослужить добрую службу красивому лицу в золотой оправе, — уточнил парень, сыщик хмыкнул и протянул ему клочок бумаги:

— За этим тебя отослали? — спросил он.

— А я по чем знаю?

— Ты не умеешь читать?

— Нет.

— Ладно, будем считать, тебе повезло вырвать нужный кусок блокнота, так и передашь Клешне, скажешь, что ускользнул из лап пристава и сразу к ним, шумиха по твоим поискам была, думаю, поверят.

— А-то как же, я долго потешался, как муравьи в банке, ей богу.

— Так-с, я жду от тебя подробного пересказа, что будут предпринимать и все такое.

— Так меня не пустят на их болтовню.

— Все в твоих руках, не подведи меня. Если все получится, будешь есть пироги с мясными почками, да грогом запивать.

— Я привык и кислятину пить, но грог вкуснее, — присвистнул паренек, волочась за сыщиком.

— Тебя-то как зовут? — спросил Кларенс, — меня можешь звать мистер Рой.

— Тодди я, сэр Рой.

— Мистер…Хорошо, Тодди, будешь моими орлиными глазами.

Тодди довольно сплюнул, взял охапку прошлогоднего сена и зажевал ею.

Утром взволнованный мистер Холл расхаживал в штаб-квартире на Боу-стрит, Кларенс вошел облаченный в новый сюртук в замшевой шляпе и перчатках.

— Ну, вылитый сэр, — усмехнулся его начальник, — глядишь, тебя за лорда примут, еще спросят, какие графья у меня там на службе.

Чтобы заглушить страх, он острил. Рой знал, мистер Холл еще не заглядывал в блокнот, иначе он бы не усмехался сейчас, а орал посильнее оперного певца.

— Ну что, мистер Кларенс, сэр… пройдемте на заседание суда, с позволения. Сейчас ваш слуга сбегает за одной книжечкой и вернется.

Рой кивнул, делая как можно равнодушней физиономию, коль скоро продлиться такое затишье. В зале суда уже битком набилось людей, особенно бедняков, да всяких подозрительных лиц, видимо посмотреть на опального короля воров сходилось множество его подданных, здесь должен присутствовать и Клешня, во всяком случае, Рой смотрел в оба.

Интересы Брольхтема вызвался вести молодой солиситор мистер Вахнауф, барристеры не брались за дела уголовников, если они не давали солидных задатков. Обвиняемой стороной выступал мистер Холл, его непоколебимость и остроты закончились в ту же минуту, когда он открыл свой блокнот и просмотрел страницы, заветных показаний не было. Рой уловил эмоции шефа, но оставался таким же спокойным, слегка натянув полы шляпы на глаза. Так он мог незаметно наблюдать и не быть подмеченным его начальником.

— …Мистер Холл, вы утверждаете, что показания у вас были, но зачитать и предоставить их не можете, почему? — поинтересовался судья.

— Э-э-э, понимаете, ваша светлость, их у меня украли, — в зале разразился хохот, но правительственный муж призвал всех к порядку, тут находилось полно констеблей, никому не хотелось выходить скрюченным под руки.

— Мистер Холл, вы же понимаете, что, не имея на руках должных улик, мы не можем обвинить мистера Брольхтема в преступлении, значит, он не совершал грабежа. Никто же из шестерых воров не знает этого человека.

Люди у Лобстера были верные, даже грозящая им расправа, не развязала языки, а может они просто боялись. Мистер Холл выглядел жалко, он нервно обвел вокруг себя, наблюдая самодовольные, улыбающиеся мины отбросов общества, коих он — гроза преступников — мог в одночасье засадить за решетку, но, не имея должных улик, стоял со связанными руками. Законник обвиняемой стороны получил слово и разнес все версии выстраиваемые мистером Холлом в пух и прах, после этого нечего было сомневаться — Лобстера отпустят.

Начальник Роя казалось, был полностью разбит: он сидел, упершись рукой о спинку соседнего стула и прислонив холодную ладонь к горячему лбу. Никого в этот момент он видеть не хотел, даже любимого подчиненного, которому не нашлось что сказать, все его показания основывались на записях начальника, Кларенс и не пытался рьяно отстаивать точку зрения, ему надобно было провались обвинение.

— Столько месяцев впустую, — горестно молвил Джеймс, — я гонялся, как загнанная псина, а его чуть на постаменте не выносят, будто этот *** совершил подвиг, что за гнилая бюрократическая система, я посмотрю, как они запоют, когда эта гнида придет в их дома, обносить все их имущество. Рой, почему ты меня не поддержал? — последние слова он промолвил спокойнее, чем того ожидал его подчиненный.

Рою не нашлось, что сказать, уж тем более неправду. Таким подавленным своего начальника он видел впервые.

— Мистер Холл, без записей свидетелей, я не мог более ничего добавить.

— Ну да, записи… я его удушу, этот проныра сумел вырвать тот злосчастный клочок, я его из него вытрушу, даже если придется душонку потрясти.

Разъяренный инспектор вскочил с места и отправился в тюрьму, но и там его ожидало разочарование — парнишка сбежал. Джеймс в приступе гнева чуть не поколотил надсмотрщика, благо, что вчерашний орангутанг взял выходной. Мистера Холла трясло от злости, Рой еле сумел увести прочь начальника, пока тот сам не угодил за решетку.

— Сэр, если мы будем вести себя подобным образом, чем мы лучше преступников?

— Убить их всех надобно, продажные шкуры… система прогнила, — кажется, у Джеймса начинался припадок, Рою пришлось нанять кэб и увести шефа к доктору. Одного такого противного, которого мистер Холл не переубедит, наш сыщик уже знал.

II часть

Не все золото, что блестит

(англ. пословица).

Доктор Уильямс осмотрел бредящего инспектора и приписал ему покой и капли. К тому времени, мистер Холл немного оправился от эмоционального припадка, он не хотел слышать о том, что несколько дней должен проторчать дома.

— Да какой отдых, вы с ума сошли в ваших лечебницах, столица потопает в крови и насилии, а вы мне про мятные капли талдычите.

— Извольте-с, — запротестовал обиженный доктор, — это не я срывался недавно на прохожих людей, не бил несчастного слугу народа, а еще обещался поубивать половину парламентеров. Мистер Холл, хотите приступить к своим обязанностям, придется слушать меня, иначе я вас уличу в психическом расстройстве, и вас отстранят от службы.

Инспектор недовольно прорычал, загрызая очередную пилюлю другой пилюлей. Рой прыснул от смеха, слушая двух упрямцев, ага вот она расплата, а ведь некогда мистер Холл рьяно поддерживал запреты мистера Уильямса, они друг друга стоили. Ну, а пока начальник отлежится, его служащий постарается провернуть дельце самостоятельно и на финальной части привлечь шефа. Рой не все время успокаивал мистера Холла в суде, он еще и наблюдал, эмоции — враг человека, они выдают страхи и насмешки, а ведь только заинтересованные могут потешаться. Одного особо радостного джентльмена Кларенс заметил, возможно, ему еще показалось, но Лобстер подмигнул тому субъекту. Врага нужно знать в лицо. Сегодня в полночь, он снова прогуляется по мостовой, возможно, новый подопечный ему расскажет что-то интересное. С такими радужными мыслями сыщик покинул расстроенного инспектора продолжающего донимать доктора. Молодой человек, отобедал в харчевне «Белый клык», где снимал комнаты на втором этаже, местечко больно простое, и меблировка оставляла желать лучшего, но Рою нравилось его жилище: хозяйка опрятная, приветливая, а дочка смазливая, ну и готовили вкусно, будто у матушки кушал.

Трудный день близился к завершению, угасали бледные огоньки сырого июльского дня, моросило. Полежав пока не пробило десять, Кларенс принялся собираться в дорогу, вчера они не договаривались о встрече, но сыщик чувствовал, что парнишка будет его дожидаться. Шагая освещенными улочками Лондона и кутаясь в теплый плащ, Рой продумывал дальнейший план действий, хотя пока большая часть оставалась белым листом, неизвестно было, как отреагировали преступники на наживку.

Где-то часы били полночь, сыщик, молча, наблюдал за спящим городом, он стоял поближе к фонарю, чтобы его можно было увидеть, но никто не появлялся. Нахлынуло чувство переживания, но днем Рой был совершенно покоен за успех предприятия, что же могло случиться? Побродив так около двух часов, ему ничего не оставалось, как возвращаться назад, опасно пребывать на пустынной мостовой в такое неспокойное время.

Утром от недосыпа побаливала голова, почему этот прохвост не появился. Ладно, сегодня множество дел, отсутствие начальника вызовет суету и неразбериху среди служащих, придется самолично каждому из штата сыщиков браться за определенные дела, вести переписку с мировыми судьями, магистратами; сколько бумажной волокиты приходится перелопачивать мистеру Холлу, как не хватает надежного плеча и суровой руки. Действительно, Боу-стрит гудела, а Рой никак не мог сосредоточиться, днем он решил немного пройтись и подумать. Шатающихся без дела было много, тут тебе господа и дамы, и вдовы. А сколько уличных торговцев перекрывали дорогу, заманивали в свои лавки или просто носились с поклажами, чтобы у них что-то купили. Пирожник продавал хорошие крендели по полпенни, и Рой частенько отоваривался у него парой-тройкой вкусностей, неподалеку кафе, там можно выпить кофе — приятная мысль. Хотя, в моду уже входили переездные кофейни, где все желающие могли выпить чашечку бодрящего напитка прямо на улице. Кларенс решил ею воспользоваться. Путь ему преградило щуплое существо, девушка продающая зелень и цветы, тонким и скрипящим голоском сие чудо молвило:

— Сэр, купите цветов у бедной девушки.

— Мне цветы без надобности, — отмахнулся сыщик, но настырное существо продолжало:

— Купите, купите, а еще в придачу верните соверен, — голос постепенно менялся, превращаясь в мужской.

Рой оторопел, он не мог поверить в то, что перед ним стоял Тодди.

— Ты?

— Я, мистер Рой, с докладом.

Кларенс чуть не припрыгнул от счастья, утром ему уже казалось, что его затея может провалиться, что плачевно скажется на душевном здоровье дражайшего начальника. Прежде, чем продолжить разговор, Кларенс еле сдерживал смех, до него теперь дошло, как забавно выглядит лазутчик в одеянии женщины.

— Ты, надеюсь не так ходил на сборище? — поинтересовался он, чуть не хохоча во все горло.

— Да нет, мистер Рой, вы меня за припадошного держите? Это б если моя бабка (кстати, ее платье натянул), матушка по фигуре своей не влезает и выбрасывать жалко, старушка у нас худосочная была, как я, так вот, если б моя бабка на Ватерлоо так пошла, ушастая страх какая была.

Рой откашлялся, чтобы успокоить припадок смеха и паренек откашлялся, чтобы успокоить припадок болезни, Кларенс настороженно слушал его дыхание.

— Пойдешь к доктору, пусть выпишет какого лекарства.

— Я отродясь к лекарям не ходил, да и не сильно оно берет, временами и вовсе не кашляну.

— Пойдешь, я самолично отведу, только не к Уильямсу, боюсь вызвать новый припадок мистера Холла.

— А ваш-то начальник, он вчера в припадках бился, видать хорошо опростоволосился, парни долго смаковали подробностями, а потом еще и приврали с три короба.

— Так, теперь к делу, — отозвался Рой, оглядываясь, чтобы за ними не следили, делая вид, что торгуется с цветочницей, — что ты узнал?

— Лобстер вчера как приехал, так такую попойку закатил, меня к себе позвал, даже похвалил, что я такую важную улику у инспектора спер. Клешня сказал, что если захочу с ними на дело, они меня возьмут, правда долю небольшую дадут, но мне надолго и того хватит. А дело они затевают серьезное, я, конечно, смиренно отказался и смылся по-быстрому, но чтоб поменьше на меня глазели, мол: не слышал и не знаю; а я все слышал, за бочками прятался, и все слышал. Грабить будут скоро, камешки дорогие возьмут, чтоб потом заграницу махнуть. Лобстер собирается с размахом в горы поехать, промышлять будет подальше, чтоб опять не попасться, жалеет ребят, вздернут надежных, а что остались, на дело не слишком годятся, придется новых брать, обучать, запугивать. Он им буханки промывает, честно слово, я потому к нему и не пошел сразу, так на подхвате был, а кто сейчас у него не на подхвате, всех трясет, супостат, а сейчас еще и дань ввел, мол, его территория — вся столица. Я вот потому и завязать хочу, в деревню уехать, нормально пожить, сколько там осталось, матушку забрать, сестру строптивую…

— Я тебя понял, Тодди, я все устрою, только помоги мне.

— А что надобно, мистер Рой?

— Узнай, кого ограбить хотят, хотя б адрес, потрись возле ребят. А самое главное — когда они это планируют. Мы их с поличным возьмем, тогда все не отвертятся, сразу на плаху пойдут, суд будет быстрым.

Паренек почесал чепец, шмыгнул носом, пообещал, что постарается и исчез, правда, с золотым в кармане.

Рой перехотел кофе, он срочно вернулся в штаб-квартиру, теперь ему стало жаль, что начальник слег, как чесался язык доложить эти сведенья, составить план, уничтожающий план, но пока стоило молчать. Его коллеги пользовались разной репутацией, за некоторыми водились даже грешки и этого Кларенс побаивался, вдруг кто-то из них лазутчик Лобстера, откуда они узнали про блокнот шефа, и что он там все показания записывал, а свидетели подписи поставили — кто-то доложил. Ведь недаром, Тодди подослали спереть документ. Кларенс глубоко выдохнул, придется еще и крысу в круге сыра поискать, теперь хорошо, что начальника нету, тот бы шумиху создал, всех на допросы вызывал, спугнул бы предателя.

Несколько дней Тодд не подавал о себе знать, а Ройан, тем временем, отыскивал оборотня. Пришлось проследить за своими коллегами: Барвик и Стрендж часто уходили прогуляться, но они не были предателями, просто один любил поесть и тайно сбегал к жене на перекус, другой поддерживал семейный бизнес; Ходдин, Молуорт, Френкинс оказались ленивыми бездельниками, любили пропустить по стакану вина за обедом и громко хохотали, обсуждая всякую ерунду. Кевин Льюис и Том Маклаун — новички, принятые по ходатайству семейств, не нуждались в средствах, щеголяя дорогими нарядами. Что побудило мирового судью Льюиса и владельца двухмачтовых суден в Шотландии отправить отпрысков на не столь солидные места? Только увещание мистера Холла, что их дело правое, набирающее оборотов и популярности. Эти двое пока проходили практику, им давали легкие и скучные дела, сопряженные со скандальным соседом, наглой вдовой и вороватым лакеем. Оставался только Браян Бенвенутти — темная лошадка (иностранцы всегда вызывали недоверие у рядового англичанина, а что уж говорить об уроженце Британии с неанглийскими корнями, в пору заговоров и политических войн, подобное подозрение считалось нормой) и Освальд Мередин. Один и второй обладали острым умом и предприимчивостью, ни с кем не задирались, работу выполняли прилежно: Бенвенутти отличался особым педантизмом, а Мередин никогда не затевал опасные авантюры. Рой недолюбливал этих двоих, они недолюбливали его. Они не были товарищами, каждый держался особняком, на собраниях они не поддерживали теории друг друга. Кто же из этих двоих? Можно было бы заподозрить подручных констеблей, но эти малые не имели доступа к проведению дел, скорее исполняя роль арестантов и патрульных. Вообще, пешие патрули констеблей, числящиеся на службе мистера Холла, занимали казармы на соседней улице, ими руководил некий Джонсон: плечистый здоровяк поддерживал военную дисциплину и все такое. Эти ребята редко появлялись в боустритской конторе, лишь только по приглашению сюрвейтора или во время патрулирования округа. А вот Джонсон приходил, но его интересовал кабинет начальника, ему не было дела до «Бумажных хорьков», так сей здоровяк поговаривал о сыщиках, ласково и забавно, хотя последние не разделяли подобной ласки. Виной всему социальное положение, ведь десять сыщиков, располагавшихся к штаб-квартире на Боу-стрит имели образование, почти все числились джентльменами с приличных семейств, а в стражи правопорядка нанимались бывшие отставные солдаты и обедневшие горожане (соответственно и платили таким по десять шиллингов в неделю, тогда как сыщикам в двое больше и вознаграждения от частных клиентов). А потому и смотрели снизу вверх, а потому и недолюбливали друг друга, пытаясь прикрепить прозвища пообидней. Но даже подобный внутренний конфликт не разоблачал в констебле Джонсоне опасного доносчика.

Кларенс напряг память, пытаясь вспомнить какими делами, занимались его коллеги в последнее время — поимка банды Лобстера потребовала привлечения многих ловцов мистера Холла. При выслеживании одного из бандитов, Рой ходил на дело с Барвиком, а Ходдин был с Мередином. Что-то между ними произошло, Кларенс вспомнил, что мужчины ссорились, нужно будет расспросить Ходдина о споре.

— Джон? — подошел Рой, когда его коллега собирался уже уходить домой.

— Чего тебе, Кларенс?

— Вспомнился мне тот день, да ты и сам помнишь, как с Мередином на дело вас двоих отправили…

Ройан не испытывал уважение к особе Ходдина, его придурковатый вид заставлял острого на ум молодого человека разговаривать по-глупому, подчеркивая малообразованность и тупость коллеги. Что испытывал Джон Ходдин, общаясь с Кларенсом, о том он обычно умалчивал, иначе бы покорный автор уже осведомился на этот счет и поставил в известность читателя.

— Да, я со всеми на дела ходил, но с этим аж два раза, последний раз — это мы бандитов выслеживали.

— Агась, а мне Молуорд рассказывал, как ты с ним погрызся, чуть всю слежку не провалил.

— Я не знаю, что тебе рассказывал этот болтун, но мы с ним поссорились уже на подъезде к Боу-стрит, потому что не надо на себя тянуть все одеяло, такой же самоуверенный, как и ты.

Рой скрестил руки на груди, ему не понравилось, что его считают самонадеянным. Конкуренция присутствует в любом предприятии: кому-то достаются легкие дела с хорошим вознаграждением, а кто-то ночами напролет ловит бродяг, да дебоширов. Но он всегда ходил туда, куда ему приказывал шеф, будь-то поимка беспризорников или полоумного старца. Ходдин не пользовался особым расположением мистера Холла, тот всегда относился с пренебрежением к его особе, но ведь Джон не обладал особыми качествами, не заинтересован был побыстрее раскрыть дело, рьянее вести слежку, как говорилось раньше — он был ленив и немного туп, хотя последнее всего лишь предположение Ройана.

Возможно, само помещение, где сыщики обычно проводили время, способствовало их недружелюбию по отношению друг к другу. Обычная мастерская, превращенная в штаб-квартиру, где в одном помещении находятся десять человек. Их рабочие столы соприкасаются друг с другом: они скрипят перьями, когда пишут; стучат дверцами шкафчиков, чихают, плюются, разговаривают, думают, составляют отчет, дышат. Куда вольготней себя ощущал мистер Холл, он сидел в просторном кабинете, принимал посетителей, у него не чадила керосиновая лампа над головой, а была вполне приличная люстра; шеф любил выкурить трубку, стоя у окна, разговаривая с клерком Стибсоном — главным заведующим финансовым лицом, доверенным конторщиком мистера Холла, который вел записи о поступлениях денег и распределение жалованья и, прибавки в виде вознаграждения. Этот пронырливый, но грамотный толстячок не хотел связываться с делами преступников и законниками, этим заведовал Холл.

Наверху имелся еще один свободный кабинет, возможно предусмотрительный шеф готовил его для кого-то из лучших сыщиков и каждый хотел оказаться там и выделиться, среди остальных. Случилось так, что Бенвенутти, Мередин и Кларенс стали главными претендентами на одиночное рабочее место с видом на цветочную площадь. Стибсон располагался в соседнем здании, у него был «свой чуланчик под лестницей» — как он любил называть кабинетик, конторщик приходил и уходил в определенное время, дела Ловцов с Боу-стрит его заботили лишь в цифровом эквиваленте.

Но, Кларенс немного отвлекся, рассуждая о вечных проблемах. Он так и стоял у стола Джона, почесывая подбородок. Сыщики разошлись по домам, лишь только выяснилось, что их шеф на некоторое время заболел. Остался только Браян, сей господин не завершал дела, без методичного раскладывания всего по местам: пусть даже это будет старый подтертый карандаш, но он будет наточен, перо починено, бумага сложена, деловая картотека, которую заставлял вести мистер Холл, разложена в алфавитном порядке и заперта в рабочем шкафчике, только сейчас сыщик покинул рабочее место.

— Кларенс, ты остаешься ночевать? — поинтересовался он, поправляя сюртук и одевая шляпу.

Рой очнулся и посмотрел на собеседника.

— Дел невпроворот, — неуверенно выговорил молодой человек, но Бенвенутти удивленно поморщил бровь.

— Дел? Каких дел? В последнее время мы вели только одно дело, Лобстер пойман.

— И отпущен, — произнес Рой, конечно, о провале начальника на заседании суда знали все его подчиненные.

— И что с того? За нами не постояло, а остальное не интересно.

— Неужели тебе все равно, что главного преступника все же отпустили?

— Если мне пообещают неплохое вознаграждение за его поимку, мне станет не все равно, — Браян торкнулся краев шляпы, так он прощался и направился к выходу.

— Тебе не все равно, сколько платят, а кто — неважно, продажная шкура, — тихо прошипел Ройан, он уже вычислил осведомителя Лобстера, оставалось лишь прихлопнуть червя к земле.

Проследовать ли за ним сейчас? А что, неплохая мысль!

Ройан шел на безопасном расстоянии, но Бенвенутти поймал карету на перекрестке. Наш сыщик остался ни с чем, ему осталось только вернуться домой.

От Тодди не было никаких сведений, видимо малому приходилось неотлучно находиться среди этих проходимцев, Лобстер ликует и продумывает следующее ограбление, его правая рука подле него, команду добровольцев за деньги нанять не проблема, обнищавших солдатов предостаточно.

— Кажется, старина, ты лихо завернул, — про себя молвил Кларенс, разглядывая капли дождя, тарабанящие по стеклу. Бенвенутти — изворотливая змея, как суметь за ним проследить, чтоб не навлечь подозрений?

Он схватил подушку, швырнув ее в соседний угол, присел на кровать и обхватил голову руками, как же сейчас хотелось стукнуться о косяк, но другие квартиросъемщики могут услышать посторонний шум, да и хозяева ненароком проснуться, как тяжело нести бремя умника, не допускающего ошибок и осознавать тяжелый рок насмешек судьбы. Стоило ли тогда так подставлять шефа, выставив его посмешищем, кто теперь поверит Рою, а ловить опального короля в одиночку чистейшей воды глупость. Кларенс тяжело дышал, переводя дух после нахлынувшего бешенства, теперь он не походил на того самоуверенного мальца, щеголяющего перед простоватыми сослуживцами гениальной идеей. Разговор с Ходдином зацепил неприятную нить, тянущуюся к совести, а она уже отдалась эхом в голове. Но Бенвенутти, что может быть хуже — видеть птицу клюющую зерно у ног и не иметь возможности схватить ее, вытрясти черную душонку из стервятника, выбить все сведенья вины и почувствовать облегчение…

III часть

Берегись молчащей собаки и тихой воды

(англ. пословица).

Проснулся Ройан от того, что дневной свет побеспокоил его, кажется, час раздумий закончился бессознательным погружением в сон; он измотан, нервы напряжены, очень сложно сохранить самообладание и продолжить изнурительную игру. Сегодня будет важный день, если не сейчас, то завтра будет поздно, Лобстер не станет тянуть, а потом уже бессмысленно гнаться за хвостом змеи.

Холодное умывание пришлось как нельзя кстати, расчесывание растрепанных волос успокоило. Рой снова видел себя представительным зазнайкой, готовым выследить и уничтожить, Браян должен иметь слабое место, ничто так не выводило этого человека, как нарушение его порядка. Кларенс призадумался, расхаживая по своим незначительным апартаментам, в этом ему помог один нелепейший случай с Кевином Льюисом. Со дня прибытия этого сорвиголовы, старшие коллеги претерпевали от постоянной лености денди, кажется, молодой балбес не старался ужиться с остальными служащими мистера Холла: катался на стуле, размахивал руками, переворачивал свои вещи и раскидывал их. И как же не повезло чистоплотному Бенвенутти оказаться в соседстве с Кевином. Однажды, педантичный по натуре человек, просто не выдержал и отчитал стажера. Он говорил на повышенных тонах, потеряв самообладание, которое создавало в глазах других образ респектабельного джентльмена. Тогда он взъелся за брошенные на его стол перчатки и какие-то бумаги, Кевин проиграл и впопыхах сгреб свои вещи, зацепив упорядоченно разложенные бумаги Браяна, тот залился багрянцем и чуть не бросился в драку; Молуорт и Френкинс животы надрывали наблюдая мизансцену; Стрендж оттягивал разъяренного сыщика от испуганного стажера. После этого, Кевин побаивался прикасаться к вещам Бенвенутти, хотя не трусил в подобных ситуациях.

А если повторить подобный опыт — вывести противника и равновесия, заставить потерять контроль и добиться правды. Рой уже улыбался в предвкушении разыгрываемого им спектакля. Мистеру Холлу будет приятно узнать, что даже в его отсутствие, рука закона карает виновного, а там и дело за поимкой Лобстера на подходе, тем более, зная темперамент своего начальника, молодой сыщик не сомневался, что больничное ложе недолго сдержит энергичную и деятельную натуру.

Утро на Боу-стрит начиналось с прибытия сыщиков на работу, мистер Холл мог объявиться в любой день, старались придерживаться порядка. Старый сторож, присматривающий за этим зданием, в своей потрепанной брошюрке записывал имена прибывших и опаздывающих, эти сведенья могли попасть к строгому начальнику и последствий не избежать. Кевин пробирался неуверенным шагом, заметны были следы ночной попойки с товарищами, сей джентльмен старался не делать резких движений, лишь бы благополучно добраться до своего стула. Рою судьба преподнесла просто идеальный шанс возмездия: он немедля вскочил со своего места и набросился отчитывать полутрезвого товарища, Кевин не славировал настойчивый и резкий выпад Кларенса, и свалился на пол у своего стола, при этом полетели вещи не только с его рабочего места, он умудрился зацепить вещи Бенвенутти, который в тот момент заходил в дверь. Рассеянный и безалаберный человек не смог придумать ничего лучше, чем в куче скинуть все обратно. Браян вспылил, как и предполагал Рой: он побагровел, сжался как еж, и ринулся к столу. Рой перестал отчитывать бедолагу Кевина, переводя дух, для поединка с противником посерьезней.

— Ты что наделал, щенок!? — вскрикнул Браян, пытаясь разобрать свои вещи, Льюис только икнул, не в состоянии отвечать, после предыдущего шока.

— Я тебя задушу, пустоголовый обормот! — продолжил Бенвенутти, теряя самоконтроль, в игру вступил Рой:

— Не уж-то ты имеешь право вершить правосудие, продажная змея!? Знаешь, как с такими предателями поступают на Востоке?

— Ты что несешь? — удивился Браян, метая грозные молнии, то на Роя, то на несчастного Кевина.

— Я тебе сейчас расскажу, кто ты таков — ты предатель, доносчик Лобстера, грязная душонка за полпенни.

Бенвенутти впал в ступор, он не ожидал предъявления подобных обвинений, тем временем, остальная часть наблюдающего коллектива ошеломленно хихикнула, ну в общем, Стрендж громко хмыкнул, поближе подвинувшись к Молуорду и Барвику. В следующий момент, Том Маклаун помог товарищу переместиться на более безопасное расстояние, Ходдин безучастно наблюдал за происходящим с выражением удовольствия, как же, главные хвастуны рвут друг другу глотки; Мередин появился последним, с видом до конца не понимающим что происходит, вальяжно прошествовал на свое место. Нынче он выгодно смотрелся на фоне скандалящих Роя и Браяна, но, кажется, нашего сыщика мало задевало его положение, он добивался справедливости, а Бенвенутти, осознав всю мерзость, предъявленного обвинения, занял оборонительную позицию.

— Да как ты смеешь, мерзавец, обвинять меня в шпионаже? Подобное оскорбление требует дела чести, — среди наблюдающих лиц послышался приглушенный ропот.

Тем временем, Рой натянул шляпу и невозмутимо ответил:

— В любом месте, в любое время, я отдам тебе долг чести, Бенвенутти, — он утвердительно кивнул остальным присутствующим и незамедлительно вышел.

Только теперь Браян осознал, что ему не только нанесли обиду, но и презрительно кинули вызов. Передернутое от эмоций лицо, из багряного превратилось в бледное, заиграли желваки, белки наполнились кровавым отблеском. Сего джентльмена не просто трясло от злости, он находился на грани нервного срыва. Силы исчерпались, сыщик сел на стул в попытке немного передохнуть, но он побоялся поднять глаза на присутствующих, пока те молчали.

Кроме Стренджа, ему всегда находилось что сказать:

— Кларенс получше стреляет, — тихо шепнул он, но, кажется все услышали.

Тем временем, в порыве неприязни, с надрывом для душевного спокойствия, Ройан вышел на улицу, в час жуткой засухи, когда середина лета испепеляет порывистым горячим воздухом. Он несся в лечебницу мистера Уильямса, где оставил измученного мистера Холла на попечение взыскательного врача. Нужно сообщить начальнику, какое открытие сделал его подчиненный. Духота просто убивала, невыносимо требуя укрыться в тенистых кронах деревьев, Рой свернул на аллею, это немного добавляло времени, но он и так шел быстро, как угорелый, пока не получил яблоком по бархатистому цилиндру. Обозленный сыщик вкинул голову вверх, увидев своего подручного.

— Доброго здоровья, мистер Рой, — отозвался Тодди, сидя да дереве и доедая второе яблоко — вижу, вы несетесь, как бык на ворота, решил вас отвлечь.

— Запустив в меня яблоком, негодный мальчишка?! — вскипел Рой, впрочем, он тут же сменил гнев на милость, так рад свидеться с его подневольным информатором. — Что там новенького?

— Э, нет, для начала дайте хоть четвертак, пусть думают, что я у вас попрошайничаю, — паренек проворно спрыгнул, оказавшись в трех шагах от патрона, подтянув деловито кепку на глаза и милостиво протянув худую конечность.

— Я тебе соверен недавно дал, это знаешь, месяц работы для некоторых служащих.

— Вот, вы жмот.

— Держи, — звонкая монета упала у ног проворного осведомителя.

— А теперь говори, все, что знаешь.

— Ну, так слушайте, мистер Рой: я втерся в доверие к Клешне, забавная то была история — думаю, как его остаться послушать, о чем-с толкуют, прикинулся обморочным, те меня пинали, ржали, а потом я им надоел, они к делу перешли. Хотят грабить банк, избили конторщика, узнали, что там по чем. Но знаете, к ним один тип приходил, из ваших, кажись, морда такая неприятная. Он потребовал свои деньги, сказал, что дело он свое сделал. Потом выпил с ними, утерся своим шейным платком и ушел, я чуть не сплоховал, я же его уже видал, но он меня не признал.

— Вот как, и когда же он приходил?

— Да вчера, сказал только, что еще один ищейка опасен, думается мне, это он про вас говорил. Но Лобстер сказал, что ему хватит парней и для дела, и для защиты, они ведь с доков всех подтянули, даже с мостовых бродячих воришек набирали, никем не брезгуют. Меня тоже хотели взять, но я припадошным притворился и отвертелся.

Рой ухмыльнулся, он, верно, рассчитал время, Бенвенутти недаром вчера так быстро ускользнул, на встречу спешил. Теперь стоило переговорить с мистером Холлом, все козыри сами сошлись в его колоде. Его отвлек резкий кашель Тодди, прислонившегося у ствола дерева и вызывающего брезгливые взгляды некоторых столичных господ, Рой некоторое время молчал, потом промолвил:

— Я же тебе обещался лекарства достать, — он властно заставил паренька следовать за ним, они побывали на приеме у еще одного лекаря, к его всеобщему удивлению. Добрый малый поначалу отпирался, заявив, что он отроду к врачам не обращался, корешками целебными мать опаивала, только теперь в последнее время уже не помогают они ему.

— Знаешь, Тодди, — прежде чем попрощаться напутствовал его Ройан, — пора тебе завязывать с бродячей жизнью, устроишься в наемные рабочие, станешь полноценным гражданином.

— Да я вольным всегда был, но как вижу вас в красивом наряде, хочется тоже вот так выхаживать серьезно, девкам нравится.

— И будешь нравиться, — Рой тронул шляпу, показав манеры воспитанного человека, Тодди тоже снял кепку и взмахнул ею.

В лечебнице Уильямса, мистера Холла не было, он отбыл домой, поправлять нервы. Переговорив с авторитетным врачом, Рой понимал, что эмоциональные перегрузки опять могут уложить его начальника в постель, да еще и с тяжкими последствиями, не только перенапряжением отделается, может рассудок потерять.

Пообещав относиться к чутким нервам, как можно осторожнее, Кларенс отбыл в дом мистера Холла на Уорвик-стрит. Инспектор занимал квартиру на втором этаже, видимо его жалованье не позволяло содержать какой-нибудь столичный особняк. Но, непримечательное здание снаружи, внутри оказалось гостеприимным и хорошо обставленным. Миссис Холл, встретившая подручного своего мужа, вежливо проводила в комнату супруга, осознавая важность его работы. Эта достопочтенная дама в неброском серебристо-сером платье, с красивыми некогда каштановыми волосами, со временем окрашенными проседью и серыми глазами, показалась Рою мягкой и доброй женщиной. Видимо многие годы супруга тихо, но много переживала, находясь в тени энергичного и храброго мужа.

— Ну-с, Ройан, докладывай, — спокойно молвил мистер Холл, морщась от лекарств, которые только что пришлось ему употребить.

— Мистер Холл, хоть я и обещался мистеру Уильямсу и миссис Холл поберечь ваши хрупкие нервы, и знаю, что сейчас нарушу данное обещание, рассказав некоторые мои открытия, но без вашего одобрения и поддержки я не могу действовать.

Мистер Холл приподнялся с постели, устроившись поудобней, и резким нетерпеливым жестом приказал служащему продолжать.

— Мистер Холл, как стало мне известно, — потеребил шляпу Кларенс, — Брольхтем… Лобстер помышляет в ближайшее время ограбить банк на ***-стрит, для этого он срочно пополняет свою шайку местными воришками, дело помышляет не сегодня так завтра, ключи от сейфов он уже умудрился достать или же достанет скоро, но и это не самое главное — у него есть осведомитель в рядах ваших Ловцов.

Повисла тишина, глаза Джеймса округлились от услышанного, как ошпаренный скользнул он на подушку, уставился в потолок:

— Так вот, почему он все знал, среди моих людей есть крыса.

— Да, мистер Холл, тень подозрений падает на Браяна Бенвенутти, но кроме домыслов, мне пока нечем оперировать.

— Бенвенутти… крыса…

Рой помялся, такие серьезные обвинения без предоставления доказательств, ставили под угрозу и его репутацию, поэтому он все решил уточнить.

— Это только подозрения, я не могу сказать…

— Ты не уверен, что именно этот человек? — уточнил Джеймс.

— Да, я не вправе выносить приговор, только порекомендовать…

— Пока убрать из команды и понаблюдать?

— Да, мистер Холл.

— Что ж, Ройан, я тебе благодарен, действительно, понаблюдаю за ним, одно непутевое дельце в Хардфоршире у меня имеется, он отправится туда.

Далее разговор пошел о том, что нужно тихонько стянуть как можно больше констеблей, выследить Лобстера и брать по горячим следам. Правда Рой все же умолчал, откуда черпал нужные сведенья, да и не требовалось того: Джеймс Холл доверял своему человеку, он думал, что Кларенс умудрился вытрясти информацию у кого-то из шайки преступника. Когда молодой сыщик покидал бодрствующего начальника, тот уселся писать письма, и приводить дела в порядок, ничего так не могло излечить его беспокойную душу — как действие. Своей работой Джеймс жил, сколько бы увещаний и упреков не выслушивал от супруги.

Назавтра начальник вернулся, первым делом отрядив Бенвенутти по делу какой-то вдовы, которая написала, что деревенский доктор свел в могилу мужа, пока это мало волновало Холла, но годилось, чтобы сплавить информатора. Далее, все силы бросили на поимку Лобстера: завертелась мощная машина, когда люди прибывали, получали распоряжения, отбывали; начальник принимал посетителей, его люди вели уличную слежку, собирали сведенья. Вечером, накануне грабежа, как сумел выяснить Ройан, они составляли окончательный план, мистер Холл стоял во главе, его люди готовые выдвинуться в любую минуту, находились подле него.

— Слежку ведем парами, — уточнил начальник, — товарищей не бросать, никакого геройства и самодеятельности.

То, что происходило потом, на следующий день, во всех подробностях писали в газетах, вот заметка на первой полосе столичной прессы:

«Громкое дело с поимкой опального короля воров, по кличке Лобстер завершилось удачно. Некогда осужденный, но помилованный преступник, дерзко решивший ограбить банк на ***-стрит, задержан инспектором Холлом и его Ловцами. Убитых пятеро, среди них правая рука опального короля, по кличке Клешня, остальных взяли с поличным, суд состоится такого-то числа», эти суховатые сведенья отражали суть, но умолчали о еще одном происшествии — о поимке осведомителя.

В ту ночь, на исходе часу ночи, люди инспектора Холла засекли подозрительное столпотворение возле банка на главной улице. В этих помещениях, за решетками, хранились приличные сумы, драгоценности и даже содержательные письма. Пять человек слонялись вокруг окон, делая вид, что прогуливаются, но это первые предвестники, воры изучали все лазейки. А поскольку мистер Холл приблизительно был ознакомлен с предстоящими событиями, он тут же отправил свой отряд. Главная дверь поддалась, банда уже взламывала железный шкаф, где хранились купюры. Констебли громко извещали воров сдаться, применяя оружие. Они заряжали пистолеты, стреляли и снова их заряжали, целый район охватила паника. Господа и леди, не знавшие законов уличных грабежей, убегали со своих домов, прятались в подсобных комнатах и вопили от ужаса. Но поимка преступников продолжалась, во главе находился Джеймс, словно знаменоносец, он извещал пойманных злодеев о предстоящей каре.

В основном пытались сбить с толку разными запугивающими выкриками:

— Сэр, мои люди зарядили ружья, стреляем?

— Стреляйте, Френфорт. Кого в живых увидите, добиваем штыками.

Поверьте, малоопытные преступники враз всполошились, понемногу они начали удирать, выскакивая через любые свободные проемы. Тут уж констебли брали их, чуть ли не голыми руками, с трещетками и палками.

Изначально, Рою доверили вести незаметно слежку, на дело, в качестве напарника, дали Ходдина. Вместе мужчины шли по пятам преступников от госпиталя до перекрёстка известной улицы. Кларенс не звал с собой верного Тодди, но именно он пришелся с помощью, как нельзя кстати.

Ходдин нервничал, что, безусловно, злило его напарника. От природы неуклюжий, он чуть не выдал их. Рой злостно оттащил Джона, приперев к стенке и приказав оставаться на месте, далее началась перестрелка, многие бросились в рассыпную и констебли начали погоню. Лобстер пытался удрать, словив кэб, и выбросив оттуда извозчика. Но Холл предусмотрительно пригласил еще и конный патруль. Клешня отстреливался, этот коренастый человек с развитым туловищем и сильными ногами, выступал в банде в роли воротилы и охранника. Он видел, что их предводитель удирает, но сам находился за каменным ограждением, вдалеке. С тремя раненными людьми, храбрый преступник решил напоследок держать оборону, не надеясь на успех. У них в руках еще пребывало опасное оружие — самодельные метательные снаряды, содержащие взрывоопасную смесь, приводимую в действие от запала, а еще какое-то вредное химическое вещество, испускающее пары удушливого дыма. Констебли побаивались, как бы эти неприметные шарики не полетели в их сторону, они легко разрывались, и могли покалечить человека. Мистер Холл не придумал ничего лучше, как взять напрокат крытый кеб и самолично пойти на таран на преступников. Несколько ядовитых шариков полетели в него, но по воле случая, не один не попал во внутрь экипажа, иначе бы наш смелый инспектор мог остаться без глаз, а то и жизни. Кажется, пули уже заканчивались, да и ранения ослабляли противников, но все равно они громко кричали, что сдаваться не собираются и пойдут на смерть. Потом один смекалистый вор придумал метать из рогатки награбленные сокровища, особенно драгоценные камешки, которые и отвлекали, и могли больно попасть кому-то в глаз. На констеблей полетел град камней, они были мелкие, но их скорость и твердость делала их опасными, подобно дроби. Одному констеблю сие оружие попало в голову, он упал с пробитой черепушкой, слитки золота так же годились, они имели вес, пробивали даже шлемы. Раненные, но не сдающиеся преступники веселились, кричали разные ругательства, жгли купюры, они знали, что им не уйти от правосудия, но насолить напоследок собирались громко.

— Хотите денег, кричал один из сопротивляющихся, — получайте! — и небольшой золотой камешек, правильно прямоугольной формы полетел прямо в карету мистера Холла, которую подталкивали несколько констеблей сзади. Пару выстрелов, один констебль ранен в руку, он схватился за нее, выбыл из строя, не мог помочь соратникам. Сотоварищи сзади кричали ему вернуться, но преступники начали пальбу, бедолага погиб с пулей в спине, ему было около двадцати трех лет. Констебли тоже начали стрелять в ответ, кто-то из обнаглевших воров получил пулю в шею и упал замертво, но Клешня не сдавался, зная, что его патрон уже сумел запрыгнуть в экипаж и уйти от погони. Скоро он и сам был убит, но для этого Холлу пришлось пожертвовать еще одним храбрецом. Так или иначе, эту ночь еще долго освещали газетчики города, впоследствии, очень много свидетелей дали показания и интервью.

Только Кларенс пока оставался в засаде с Ходдином, они должны были стеречь подступ к мостовой, куда могли побежать преступники. Но с Джоном творилось что-то неладное, он нервничал, отстреливался невпопад в каких-то беспризорников. Тогда Тодди и пришел на выручку:

— Мистер Рой, — тихо позвал парнишка, Кларенс отвлекся именно в тот момент, когда чуть не прибил напарника в бешенстве, — вы на деле, да?

— Да, Тодди, говори быстрей?

— А это ваш напарник?

— Да, — кажется, тот отвлекся на что-то и не видел, куда запропастился Кларенс.

— А он ведь был там… у Лобстера.

— Что!? — воскликнул Кларенс, — Это был он?

Парнишка кивнул, и тут же пуля просвистела над его ухом — Джон стрелял. Рой бросился на него, выкрикивая проклятия, между мужчинами затеялась драка и все это в то время, когда кэб с Лобстером несся в их сторону, а сзади нагоняли десять патрульных всадников.

— Это был ты! — воскликнул Рой. — Я ошибся, это был ты! Ты продажная крыса!

— Что Кларенс, не ожидал, все за дурака меня держал?

— Я тебя убью! — кричал Рой.

— Нет, это я тебя убью, — воскликнул Ходдин, — мало ли почему ты умер — грабители убили.

Он нажал на курок, но Рой увернулся, вернее не увернулся, его скрыла лошадь и повозка, вывалившая на переулок, так внезапно, но сыщик отскочил, а вот лошадь пострадала: пуля ранила благородное животное в ключицу. Лобстер в бешенстве спрыгивал с перевернувшегося экипажа. Ходдин заметил его, решил выслужить перед начальником, бросился на поимки. Тем временем, Кларенс лежал на бордюре, при падении молодой человек ударился головой и потерял сознание, поэтому последующие события узнавал от доктора Уильямса и веселого мистера Холла. Когда констебли увидели перевернувшийся экипаж и бросились на поимки удирающего Брольхтема, они услышали выстрел. Лобстер был ранен, а преследующий Ходдин мертв. Судьба сыграла с предприимчивым ловцом с Боу-стрит злую шутку. Понимая, что подозрение падет на него, туповатый (по мнению Роя) сыщик решил записаться в герои, предполагая задержать главаря банды единолично. Ему казалось, что Кларенс пал жертвой под копытами лошади, больше свидетелей их драки не было. Но Лобстер имел при себе нож или что-то в этом роде, он бросил метательное оружие, попав Джону в голову, но тот успел выстрелить. А Рой Кларенс остался жив, перенеся легкое сотрясение.

Перед этим мужчины что-то друг другу кричали:

— Что, крысеныш, славы захотел? И денег тебе подавай, — орал полубезумный преступник.

— Не твоего ума дело, — последнее, что произнес Ходдин.

Как же ликовал мистер Холл, читая больному громогласные заметки о поимке преступников, товарищи проведали Роя, зашел даже Бенвенутти, видимо что-то произошло тогда, но Браян решил уволиться и податься работать клерком, для его педантичной натуры, но взрывной одновременно, нужна спокойная обстановка, где бы он чинил и перелаживал, но не ловил преступников. Дело о лечащем докторе, тот так и не завершил, не распутал загадочные убийства.

— Знаешь, Рой, — напоследок молвил Бенвенутти, — местечко на втором этаже за тобой числится, и все мы это знали.

Он покинул молодого коллегу на кушетке, в раздумьях; на лице Роя проступила слегка заметная улыбка, сыщик и сам догадывался, что ходит в любимчиках шефа, даже в поимке Лобстера. Тот безоговорочно поверил в доводы подчиненного. Кстати, о дальнейшей судьбе Тодди все-таки побеспокоился Рой Кларенс, как только его отпустил неумолимый врач, пристроил помощником лавочника, взяв честное слово, что тот не будет больше заниматься щупачеством.

Рассказ III. Сыщик с Боу-стрит и загадочное дело доктора Браскина

«Опасность постоянной заботы о здоровье тела, состоит в трудности сделать это без повреждения здоровья ума»

Г.К.Честертон.

А ведь дело о загадочных смертях тогда так и не раскрыли. На него не обращали должного внимания, особенно в пору громких задержаний, но второе письмо на имя мистера Холла от гневной вдовы последовало спустя несколько месяцев, женщина настойчиво просила инспектора лично приехать и арестовать доктора Браскина, местного врача, который по последнему подозрению убивал ее супругов.

Первый раз, прочитав это дело, все сослались на случайность: смерть от невыясненной болезни не была редкостью в медицинской практике. Даже мистер Уильямс, важно натянув пенсне, поделился такими неприятными сведеньями, не многие товарищи, особенно в деревнях, обладали достаточной практикой, чтобы излечивать неведомые недуги. Тогда письмо потерялось в бюваре мистера Холла и забылось, и вот второе тоже указывающее, что уже второй супруг скончался, потому что, его лечил доктор Браскин.

— Ну что, Ройан? — поинтересовался мистер Холл. — Может, отдохнешь на свежем воздухе, а заодно навестишь безутешную вдовушку?

В другое время, Кларенс мог отказаться, но нынче дел у них не было, кроме поимок мелких контрабандистов, да и немного отдохнуть не помешало бы — осень в Лондоне приносила постель из смога и зловония, в деревне дышалось свободней.

Вдова проживала недалеко от Лондона, на границе двух графств, в Хардфоршире. Дорога у Роя заняла меньше дня, извозчик попался проворный, лошадки резвые. Правда, пришлось сделать небольшую остановку в Уотфорде, но чтоб долго не задерживаться, Кларенс нанял экипаж до Дрюнфорд-вилледж: небольшое селение, примерно пятьдесят живущих семей, находящееся во владении сэра Невилла, местного лорда, будущего так же мировым судьей с хорошей репутацией. Все это Кларенс выяснил у извозчика, местного уроженца сего края. О вдове Диккенса он мало чего знал, вот ее покойный второй муж был неплохим фермером, а до этого она была замужем за священником Куинси. Хорошие проповеди читал один, второй — четыре акра вспаханных земель, приличное поголовье скота, продавал в Харфорд картофель и разные овощные продукты, на местном рынке его рабочие торговали молоком и сырами, в общем, он был зажиточным человеком.

— А этот доктор Браскин?

— Это наш единственный лекарь на всю деревню, расторопный говорят, я у него часто микстуру брал для детей.

— Не водилось за ним грешков в лечении?

— Да не всякого он спасал, но на то Господня воля, кому суждено, те отходили в мир иной. Но легкие простуды лечил, хотя вот Стебжера на ноги поставил, а у того малярия была, он же с заграницы вернулся.

Стебжер был местной знаменитостью, он служил в тридцать четвертом ***ширском полку, расквартирован был сейчас где-то на севере, но до этого ему удалось побывать в Вест-Индии, откуда вернулся он еле живой, как только сумел выдержать столь длинную дорогу. Скорее всего, недуг проявился уже ближе к прибытию домой, возможно, его заразили грызуны, коих много на дальне плавающих суднах. Но, несмотря на свой тяжелый недуг, врач его выходил.

После такого познавательного разговора, Ройан взошел у ближайшей гостиницы, скорее постоялого двора с некоторыми намеками на гостеприимство, осведомленный о многом, но без единой версии. Действительно, осень в деревне красивее столичной, здесь воздух чище, приятные запахи древесного дыма и сырой листвы. Кажется, сыщику захотелось домой, по случаю, решился написать матушке, хотя скупо извещая, что с ним все в порядке и нынче он любуется деревенскими пейзажами.

Закончив немногословное письмо, он принялся за завтрак, который принес ему слуга. Затем он гадал, постучаться ли в дом миссис Диккенс, либо побрести на окраину поселение, где жил Браскин. После сытных блюд Роя потянуло размяться — пусть будет доктор.

Небольшой домик с белой пристройкой и узенькими окошками, а еще с двумя огромными дымарями, скромно прячущийся в густых насаждениях боярышника, видимо, хозяин специально разводил и ухаживал за кустарниками, возможно из-за его лечебных свойств. Вообще, сад возле дома был обширен разными насаждениями, в которых сыщик мало понимал, просто отдавая должное красоте.

Дверь открыла служанка, дородная женщина с розовыми щеками. Сам доктор встретил гостя радушно, даже после того, как узнал, кто таков Кларенс и с какой целью пожаловал. Рой был приглашен в кабинет мистера Браскина, где располагались мягкие кресла у камина, дородная женщина принесла чай и большое блюдо со сладкими гренками, на втором блюде притаились деревенские персики, сочные и такие же краснощекие. Кларенс оценил радушие этого человека, завел с ним вполне дружелюбный разговор. Ему нечего было таить, никаких злых намерений относительно супругов известной вдовы не питал, лечил добросовестно, взглядов на эту женщину тоже не имел. У него есть жена и дочь, правда сейчас они у родственников, пока не улягутся пересуды относительно смерти фермера Диккенса. Видимо, вдова допекла не только непробиваемого мистера Холла, но и трепетной миссис Браскин досталось, и вообще, доктор очень рад появлению сыщика, он и сам хотел обратиться уже к сэру Невиллу, чтобы тот провел свое расследование, сил не было слушать передаваемые из уст в уста сплетни. Рой внимательно слушал, ловя себя на мысли, что забыл в небольшом поселении столь образованный, воспитанный, интеллигентный и опытный лекарь? А доктор Браскин таким и выглядел: он носил ухоженные усы, опрятно одевался, его разговор отличался простой, но искусной речью, его манеры казались безупречными; такой специалист составил бы неплохую конкуренцию мистеру Уильямсу. Но видимо, у доктора имелись свои причины не поехать в столицу, здесь он нажил себе неплохую репутацию и уважение, которое сейчас хотела погубить разгневанная женщина.

Они расстались, проговорив более часа, затем постучался какой-то мальчишка, уважаемый и единственный лекарь ушел осмотреть больного. Рой Кларенс составил ему компанию, дойдя до дома вдовы Диккенс, теперь наступил час знакомства с нею. Хотя фермерское дело покойного приносило неплохой доход, его жилище выглядело слегка убогим и неопрятным. Дверь открыла какая-то девица лет двенадцати, на просьбу сыщика, заорала недетским голоском, призывая миссис Диккенс, говор у нее был уж очень сельский, от чего лондонский джентльмен поежился.

Вдова спустилась, как только услышала, или ей передали, что ее хотят видеть. Вид имела болезненный: непривычный бледно-восковой цвет кожи, провалившиеся темные глазки и поджатые губы. Пригласив Кларенса в подобие гостиной, она прежде выгнала оттуда свору ребятишек, бесившихся на виды видавшем диване.

— Простите, сейчас у меня гостит мой пасынок со своей семьей, а так обычно в доме тихо и спокойно.

— Хорошо, миссис Диккенс, я приехал к вам по поводу расследования загадочных смертей ваших мужей.

— Ах да, думала, не достучусь до вашего патрона. Приезжал один раз какой-то господин, это я когда еще носила траур по бедному Куинси, осмотрелся слегка, со мной разговаривать не стал, да и уехал. А вы вот меня решили навестить, поговорить, может, узнаете чего…

— Очень на это надеюсь, с доктором я уже имел честь свести знакомство. Он пояснил мне, как хотел бы и сам, чтобы все прояснилось.

Ее губы побелели от сдерживаемой злости, Кларенс видел, как меняется в лице это болезненное создание. Неужели она свято верила, что доктор причастник ее несчастий, пусть будет так, но пока истина не установлена, кривляния этой женщины не всколыхнули в Кларенсе ни малейшей жалости. Женщины — такие необъяснимые создания, Бог сделал их слабыми и податливыми, но мужчину это создание с бледной кожей и прозрачным силуэтом может извести быстрее яда и горячки. Однажды, он с мистером Холлом обсуждал подобные истины о слабом поле, но сильный и уверенный его патрон произнес одну фразу:

— Сто раз подумай, выбирая спутницу жизни, они все мягкие, но только единицы таковы на самом деле.

Возможно, эти слова настолько упечатались в мировоззрение молодого человека, что он не спешил обременять себя спутницей жизни, как не хлопотала его дражайшая родительница. Ныне, джентльмен убедился, сколь странными бывают эти существа. Вот только откуда начинать свое расследование, подумалось вдруг Рою, собственно жертвы уже покоятся в сырой могиле, главный подозреваемый совершенно не тянет на убийцу, он сам скорее жертва, а обвиняющее лицо могло бы вполне предстать убийцей, но тогда зачем этой женщине так настырно писать мистеру Холлу, не обрати она на себя внимания, никто бы и не заглянул в те края? Сэр Невилл не представлялся заинтересованным лицом, все подумали, что таково стечение обстоятельств. Вообще, деревенские жители отличались своей набожностью, это столичные дамы и господа развлекались предсказаниями всяких шарлатанов, представляющихся магами и гипнотизерами, увеличивающие свои заработки яркими представлениями. В общем, деревенские жители посещали церковные службы, свято верили в Бога, и смерть воспринимали, как естественное явление. Кажется, это дельце держится на тонюсенькой ниточке и оборвется, едва колыхнувшись. Вот такие вот истины открыл для себя сыщик, пока в разговор с вдовой нагло ворвались незваные слушатели в лице ее невестки и пасынка, а так же целого отряда их детишек. Они натворили столько шуму, что бедному сыщику пришлось боязливо пересаживаться.

Миссис Уолтер Диккенс — такая же простая и невоспитанная, как ее дочь и мистер Диккенс, ее блаженный супруг — пребывали в крайнем возбуждении, узнав о прибытии столичного сыщика в их скромное жилище. Право на наследство, в кое вступил сын покойного, сделало его владельцем фермы и заставило мачеху смириться с жизнью в столь шумном обществе. Как не отрицала это вдова, но Кларенс догадался, что суть именно такова. Возможно, что насильственное убийство мужа дало бы ей некоторые привилегии: назначение пособия на пожизненное содержание и все в этом духе, вот почему она так добивалась расследования. Но Рой лишь поверхностно прошелся по жизни вдовы, сейчас он ни как не мог сосредоточиться на умозаключениях, ведь его постоянно расспрашивали и отдергивали. Шумное семейство завалило сыщика столькими вопросами, относящимися к делу и нет, что на большинство он вообще не отвечал, а на ту малость, давал самые краткие ответы. С какой же радостью Кларенс отделался от обитателей этого дома, но побаивался, что расследование ему придется начинать именно отсюда. Еще оставалось посетить уютный приходской домик, где обитал ныне новый священник, но у Роя не осталось сил и разболелась голова, то ли чистый воздух на него так действовал, то ли дюжина крикливых и громких голосов.

Добравшись до гостиницы, он распорядился, чтобы его не трогали в этот день и принесли ужин наверх. Выпив немного вина для хорошего сна, Рой засел за письма, черкнул матушке второе письмо, что сейчас расследует неопасное дело в деревне, чтобы старушка так не волновалась, ну и небольшой отчет мистеру Холлу, вот только что написать начальнику, если дела нет. Умерли мужчины не вчера и не позавчера, может вдовушка так готовит, что кого угодно в могилу уложит, никакой зацепки, кажется тупик. Голова не проходила, может доктора позвать и снова с ним побеседовать; отвлечься от неприятного чувства бесполезности — они ведь на него надеяться, каждый со своей стороны, если даст он должного ответа, уедет, вдова продолжит допекать Браскину, сэр Невилл повторно за дело не возьмется, особенно после расследований ищеек с Боу-стрит, гордость не позволит, а если так случиться, как упадет доверие к боустритской конторе. Как-то довелось Рою прочесть одну статейку: некое общественное мнение нескольких кварталов Лондона, обобщенное газетчиками для потехи народа.

«Уважаемые дамы и господа, сегодня мы, предоставляем вам отчет, собранный со свидетельств уважаемых горожан, однажды, обратившихся за помощью к наемным стражам правопорядка, заплативших за расследование их де, приличные суммы, порой составляющие пять-десять фунтов. Согласитесь, суммы внушительные, и господа отдающие порой последнее, надеялись на скорое восстановление правосудия, а что получили? К ним прибыли грубоватые мужланы в подвыпившем виде, бесцеремонно расспрашивали о всем-всем, даже, где достопочтенные господа держат свои сбережения, потом топтались в домах в сапогах, измаранных грязью и глиной. Думали только о деньгах, при ловле преступников исполняли черепашьи бега, потом обвиняли жертв в том, что те не посодействовали расследованию, били палками невинных, которые попадались им во время задержаний и упекали за решетку без разбирательств. Подобное поведение муниципальных войск становится в последнее время нормой, но только настоящие преступники, так и остаются гулять на свободе, грабя следующих достопочтенных господ, а эти стражи занимаются больше вымогательством, нежели расследованием…»

На большее обозленного сыщика не хватило, он выбросил газету и больше не возвращался к прочтению, подобные насмешки общества, угнетали Роя, он воспринимал подобные издевки недовольством предыдущей системы правопорядка, берущей начало во времена походов викингов. Но система устарела, пора меняться: новая муниципальная охрана способна надежней сберечь спокойствие граждан, если эти граждане перестанут категорически-отрицательно относится.

Вошел доктор Браскин, за которым посылал Кларенс, он выглядел слегка удивленным, но исполнял свои обязанности добросовестно: посчитал пульс, послушал сердце, осмотрел состояние зрачков и цвета кожи. Из своего ридикюля достал небольшую, темного цвета, бутылочку, влил немного содержимого в стакан, долил воды, заставил выпить, наложил на голову компресс с холодной водой, которую попросил принести слуге. Через полчаса, Рою полегчало, мысли свободно передвигались в голове, не отдавая болезненным эхом. Сыщик поблагодарил лекаря, потянулся за кошельком, но тот предусмотрительно остановил джентльмена, легонько взяв за руку:

— Удалось ли вам что-то выяснить, мистер Кларенс?

— К сожалению нет, мистер Браскин, осмотреть бы тела, но думается мне, что ножа в сердце я бы там не увидел.

— Было медицинское освидетельствование мистера Диккенса, я попросил сэра Невилла прислать судебного врача, оплатил все расходы, но как видите, вдова все отрицает, упорно сворачивая вину на меня.

— Тогда расскажите все подробности ваших визитов к двум покойным, кроме ваших слов, я не могу опираться на другие факты.

— Покойный мистер Куинси принял свой приход еще двадцать лет назад. Тогда он был молод и холост, моя жена — уроженка этого края, мы только поженились, он даже нас венчал. Я много раз приходил к нему с визитом в течение многих лет. Потом он женился и привез свою молодую жену в приходской домик, как они жили, мне было безынтересно, но когда за мной посылали, я приходил. В последние годы его начал одолевать неизвестный мне недуг, он быстро слабел, к сожалению, я не всемогущ, только помогал снять нестерпимую боль. А вот почти восемь месяцев назад он умер, я приходил накануне, но его состояние ухудшалось на глазах, он ослаб и был мертвецки бледен. Уже тогда миссис Куинси недовольно выпроводила меня. Той же ночью бедолага тихо скончался, его тело привели в надлежащий порядок, женщины, которые омывали тело, они мои свидетели. Потом вдова вышла замуж за вдовца Диккенса, крепкий был человек, я тоже навещал их семью, но они мало нуждались в моих услугах, и вот мужчина на глазах чахнет, бледнеет, вскорости — умирает. И что я мог предпринять, мне показалось, но симптомы те же. Я знаю, что мои слова бросают тень на репутацию вдовы Диккенс. Сейчас вы, наверное, подумаете, что предприимчивая женщина травила своих мужей, только чем и с какой целью, вот в чем вопрос? Был бы старый фермер жив, она оставалась полновластной хозяйкой, ныне скорее приживалка в этом доме.

— Действительно интересно и загадочно, — произнес Рой, вторя доктору, их мнения по отношению к вдове сходились безоговорочно.

— Скорее всего, недуг от ее первого мужа она передала второму мужу. Цвет лица меня постоянно настораживает, но если бы эта женщина хоть раз ко мне обратилась, возможно, я бы смог ей помочь.

— Ну, тогда, на правах стража правопорядка, — произнес Рой, — мы отправляемся к этой женщине, вы ее осмотрите, с моего разрешения, и я напишу в отчете, от чего скончались два супруга, и отправлю отчет мистеру Холлу. После этого, миссис Диккенс больше вас не побеспокоит.

Доктор довольно кивнул головой, окончание расследования и официальный документ в его пользу, перечеркнут все слухи, которые ему постоянно приходится слышать. Джентльмены договорились встретиться назавтра, и к десяти часам быть в доме Диккенсов, для медицинского освидетельствования больной, поскольку они считали вдову именно таковою, а заодно и помочь ей.

Утром бодрый Кларенс уже составлял деловое письмо его начальнику с целью, в обед выдвинуться обратно домой. Все вещи предусмотрительный человек уже упаковал, оставив на смену лишь дорожный костюм. Собственно, это дело ему показалось несколько скучным: никакой интриги, азарта, просто нудное разрешение конфликта. Жаль, что в Лондоне пока тоже затишье, ну зато он немного подышал свежим воздухом.

Доктор прибыл в назначенный час, они не стали растягивать приветствие, а сразу же отправились в путь. В доме Диккенсов им довольно долго никто не открывал, шумное семейство носилось вверх и вниз, к сожалению, они умели создавать столько возни, что ее трудно было не услышать у входной двери. Наконец, им все же открыли, сама миссис Уолтер Диккенс, она выглядела взволнованной:

— Доктор, как хорошо, что вы зашли. Миссис Диккенс, она просто озверела, такое нам устроила.

Двое мужчин направились посмотреть на озверевшую женщину. Действительно, вдова заперлась у себя в комнате, которую занимала до того, как сюда приехало семейство ее пасынка. Оттуда женщина долгое время орала какие-то проклятия, как поклялись все населяющие этот дом, и успокоилась.

— Дверь нужно выбить, — приказал Рой мистеру Диккенсу, тот безоговорочно послушался сыщика и ненадежная перемычка, перестала быть преградой. Все ужаснулись, увидев горемычную, повешенную на крюк. Все женщины этой семьи взвизгнули, расплакались, запаниковали. Мистер Диккенс впал в состояние ступора, а доктору Браскину просто ужасно не повезло в этот момент оказаться лекарем, он не успевал давать распоряжения относительно ухудшения здоровья всех дам, от младших, до миссис Уолтер Диккенс. Рой не спешил выносить вердикт, хотя все выглядело, как естественное убийство, но глаз сыщика не обманешь, он сомневался. Все вещи находились в разбросанном состоянии, хотя тут уже некоторое время спала чета Диккенса-младшего, они не успели полностью сюда перебраться, возможно, покойная миссис Диккенс что-то искала. Маленькими шагами, исследуя любую подозрительную мелочь, Кларенс осматривался, пока семейство прибивало в истеричном настроении, никто и не подумал снять повешенницу, а значит, место оставалось нетронутым. Женщина висела с открытыми глазами, смотрящими на дверь, видимо он боялась, что ее могут спугнуть, но сзади было приоткрыто окно и это в прохладное утро, хотя одежда ее составляла одно лишь домашнее платье и легкие тапочки. Не убей она себя раньше, могла бы расстаться с жизнью от гнилой горячки, правда со временем. Рой постоял и посмотрел на труп: вроде ничего необычного, но вот пальцы пережаты, как будто миссис Диккенс еще пыталась вырваться из петли, и на шее царапины от ногтей, загадка. Упавший стульчик, свидетельствовал, что она его оттолкнула, а рядом с ним упавший домашний тапочек, чистенький, хотя рядом след грязи. Сыщик встал на колени, чтобы получше исследовать постороннюю грязь. Стоит расспросить хозяев, выходили ли они на улицу и входили ли в эту комнату до того, как свихнувшаяся заперлась. Потом Роя потянуло взглянуть в открытое окно, ужасная догадка вползла в его сознание. К оконному проему вплотную примыкала огромная старая вишня, ее ветви раскидисто закрывали от солнца запасной вход и небольшую лавочку, но также могли служить перелазом. На аккуратно подстриженном газоне слегка притоптана была трава, у самого ствола, а дальше небольшое ограждение, которое с легкостью мог перепрыгнуть мальчишка и заросли поросшего вереска, вплоть до господского пруда, там виднелась небольшая тропа, что толстой прорехой шла к водоему. Калитка закрыта, значит, через небольшой забор просто перепрыгнули. Это убийство, в чем сыщик уже не сомневался, теперь стоило поискать мотив. Подсказку давали только разбросанные вещи: к сожалению выпотрошенной шкатулки, где могли бы лежать драгоценности, не было, но был подозрительный сундучок, похожий на медицинский ридикюль врача или домашнюю аптечку. Но Браскин был с Роем, когда миссис Диккенс в панике закрылась в комнате, неужели тот подослал наемного убийцу? Чередой неразрешенных вопросов заволокло просветленный ум Роя, он просто стал посреди комнаты, вперившись взглядом в одну точку и пытался растолкать в голове все по нужным закоулкам. Если же задать только одно неизвестно — загадочное повешенье миссис Диккенс и противопоставить доктора Браскина и умершую женщину — было ли надобно врачу производить столь сложное запутывание дела, если сегодня его врачебный вердикт в присутствии представителя правопорядка мог разрешить спор? Окажись, миссис Диккенс хоть немного больна или сумасшедшая, никто бы не сомневался, что два мужа умерли от передаваемой ею болезни. Теперь же, она мертва, тело стынет и ничего не решится. Тот, кто это сделал, был явно человеком со стороны, которому вдова насолила изрядно, но который не знал о предположениях двух людей, высказанных накануне. Брать ли семейство пасынка в расчет, но тут Рой усмехнулся, с их телосложением и вялыми движениями, проделать такие акробатические трюки не представлялось возможным, ведь дверь была заперта изнутри. Кларенс гадал, что он пропустил с самого начала, где начинать расследование сызнова. Из вещей он взял только этот странный сундучок, дабы показать его Браскину, только потом, в спокойной обстановке. Спустившись вниз, и, обнаружив семью Уолтера Диккенса, уже отошедшую от потрясения, он тихонько намекнул хозяину, что теперь тело надобно снять с петли и похоронить. Диккенс спохватился, побежав выискивать людей, его жена засуетилась, приказав служанке привести в комнату в порядок, как только тело усопшей будет снято, ну а доктор и сыщик пообещали присутствовать завтра, а пока они распрощались с фермером.

— Я надеюсь, вы осмотрите тело? — поинтересовался Кларенс.

— Да, я попросил Уолтера привезти самоубийцу ко мне в клинику, осмотрю ее, напишу врачебный доклад о причине смерти.

— Хорошо, тогда я навещу вас, если вы не против?

— Конечно, буду очень благодарен.

Вечером они встретились, как было условленно. Дородная женщина приготовила вкусный чай, пирожки с черникой и медовые коврижки. Доктор принял Кларенса в своем кабинете, спокойный и всегда вежливый. Поинтересовался, появились ли какие-то другие сведенья о происшедшем, сыщик пока еще медлил рассказывать о своих наблюдениях, хотя с ним находился загадочный сундучок, он решился поинтересоваться, знакома ли Браскину эта вещица.

— Медицинский ридикюль? — удивился доктор. — Разрешите мне ее открыть?

Кларенс согласился, щелк, неприхотливый замок поддался, Браскин изменился в лице, рассматривая небольшие колбочки, а еще закупоренный подозрительный красный порошок.

— Это же, киноварь! — утвердительно кивнул врач и торопливо прошелся по кабинету. — Где вы нашли эту вещь? В доме Диккенсов?

— Да, в господской спальне, недалеко от покойницы.

— Я, конечно, могу ошибаться, лучше перепроверить, я напишу в Докторский совет в столицу, они соберут консилиум, пару дней… их это заинтересует, но я почти уверен, зачем этой женщине нужен был этот ридикюль.

— Смею спросить, поделитесь ли вы со мной своими предположениями, раз я поделился с вами моей находкой?

— Киноварь используют для получения ртутной мази и для лечения сифилиса.

— Вот как! — воскликнул Кларенс. — Теперь понятно, почему умерли два ее супруга.

— Я могу еще ошибаться, мне нужно ее снова осмотреть и хорошо вымыть руки, я предполагаю, что доктора, часто пренебрегающие своей чистоплотностью, рискуют сильнее, чем их пациенты.

Браскин и Кларенс проследовали в смежную с кабинетом комнату, которую доктор использовал для осмотра больных. Женщина лежала в рубашке, накрытая белой простыней, ужасное зрелище: мертвецкая кожа, синюшные губы, застывшая маска и неестественно удлиненная шея, на которой зияла внутренняя рана от петли. Врач внимательно осмотрел больную, бесстыдно задрав подол рубашки, и вздохнул:

— Мои опасения подтвердились.

Он хорошенько сполоснул руки, намазав их какой-то едко-вонючей мазью, видимо, чтобы зараза ему не передалась.

— Но вы не заметили следов этой болезни на мужьях? — поинтересовался сыщик.

— Понимаете, я предполагаю, что дама знала о своем заражении, недаром ведь у нее находились все эти склянки и порошок. Возможно, она давала самодельное лекарство своим супругам и лечилась сама, от того мужчины так внезапно умерли.

— А дамочка оказалась стойкой, — цинически заметил Рой, оглядывая лежащий труп.

— Значит, она принимала лекарство не в таких дозах, или вовсе мазалась мазью, это не лечило болезнь, убивало лишь признаки. Я нечасто сталкивался с подобным заболеванием, больше в теории изучал.

— Можно ли мне осмотреть тело, — поинтересовался сыщик, — все удивляюсь ее непоследовательности решений — залезла в петлю и до конца боролась за жизнь.

— Она не хотела умирать, — вдруг заметил доктор Браскин, — наоборот, сопротивлялась.

Ученый муж аккуратно приподнял ворот рубахи и прорезал рукава, чтобы показать сыщику следы от чьих-то пальцев и кровоподтеки.

— Мистер Браскин, мы с вами очень часто думаем наравне, — весело заметил Кларенс, я подозревал и тот, кто это сделал, скрылся, спрыгнув с дерева и пробираясь вересковой пустошью.

— Значит, семейство Уолтера ошиблось, когда утверждало, что покойница сошла с ума. Она, верно, боялась за свою жизнь, вот и заперлась в комнате.

— Этот человек был ей знаком, — молвил Кларенс, — нужно будет расспросить фермера и его жену, не приходил ли кто подозрительный накануне. Я думаю, что был посетитель, либо женщина увидела своего убийцу в окно.

Доктор внимательно слушал теории сыщика и соглашался. Умные люди могли найти общий язык, даже если их занятия и увлечения исконно отличались. Браскин просветил Роя в медицине, а тот преподнес ему цепочку событий. Их познавательную беседу прервала дородная служанка, сообщив, что приехала миссис Браскин.

Господа сидели в кабинете, поэтому трепетное создание не отшатнулось бы от трупа и не упало в обморок. Жена буквально влетела в кабинет мужа и бросилась ему на грудь:

— О, милый, я слышала, что случилось, первым омнибусом добралась сюда. О, Святая Матерь великомученица, она наказала ее — свела с ума.

— Дорогая, тебе не стоило предпринимать такое утомительное путешествие. Миссис Диккенс умерла, но дело еще не законченно.

— Почему не законченно, разве теперь не все ли равно от чего умерли ее мужья? Возможно, она сама их убила, а все на тебя сворачивала.

— Миссис Диккенс понесла наказание, — спокойно вмешался сыщик в разговор супругов, — но наказала ее не Пречистая Матерь.

Докторша отшатнулась, увидев постороннее лицо в кабинете мужа, она пытливым взглядом поинтересовалась кто этот субъект.

— Это мистер Кларенс, сыщик из Боу-стрит, который приехал расследовать загадочные смерти покойных мистера Куинси и фермера Диккенса.

— Извините, — испуганно прошептала миссис Браскин, — я видимо, показалась вам слегка невоспитанной, просто такие события…

— Я не сужу о воспитанности людей по их эмоциональному поведению. Мое мимолетное пребывание в вашем краю не испортит вашу репутацию.

Миссис Браскин выглядела все еще ошеломленной, хотя пыталась всячески скрыть свое волнение. Внутренней силой подавила в себе эмоциональное перенапряжение и спокойно спросила:

— И какие же ваши предположения, относительно двух смертей мужчин и самоубийства их жены?

— Мужья умели своей смертью, а даму убили, — спокойно произнес Кларенс, с интересом наблюдая за выражением лица докторши. Видимо, эта женщина больше поддавалась влиянию мнения общества, нежели ее супруг. Доктор трепетно привлек супругу, предполагая, что ей станет плохо, но это слабое существо проявило большую стойкость и даже раздражение:

— Думаете, ее убили? — презрительно скривив губы, заметила миссис Браскин.

— Уверен, да и ваш муж подтвердил мою теорию.

— И кто же ее убийца?

— Если б я знал, кто убийца, вы, вероятно, застали бы меня не в кабинете, а преследующим этого негодяя.

— Думаю, стоит черкнуть сэру Невиллу, пусть назначит коронерское расследование и пришлет вам своих людей, — заметил Браскин, берясь за перо.

— Сколько шуму от этой женщины! — вдруг воскликнула его жена. — Она даже на том свете не может успокоиться.

Роя смутило поведение докторши Браскин, видимо сознание, что противник погиб столь мучительной смертью преобладало, а поимка опасного преступника, который мог бы убивать и других людей, совершенно не волновала. Прав был мистер Холл, женщины — непредсказуемы и даже порой опасны, до конца не поймешь их мышления, и то, что казалось, противоречит природе, на самом деле их привлекает.

На следующий день, (а прошло достаточно много времени, такая волокита с привлечением местных властей, как заметил Рой) мировой судья — лорд Невилл из Дрюнфордского имения и несколько его людей, так называемые «чарли», собрались в клинике доктора Браскина, тут же был и боустритский сыщик, о коем почтенный господин уже наслышан. Врач подробно изложил, какие открытия они произвели вчера, осмотрев тело погибшей, и злачный ридикюль, а также повторный осмотр и выяснение причин смерти усопших мужчин, по предположению доктора. Тело женщины уже унесли из клиники, чтобы подготовить его к погребению, к сожалению без панихиды и священника, но родственники отнеслись к этому делу с уважением, большим чем того заслуживала женщина при жизни. Святой отец пока отказывался отпевать усопшую, пока не будут установленные истинные причины ее смерти. Как же это раздражало Кларенса, как не доверяли эти напудренные и важные индюки его мнению. Лорд Невилл был немного полноватым и спокойным мужчиной в летах. Он важно уселся в кресле, прищурив один глаз, а вторым изучая боустритского ловца, возможно, сытный обед так действовал на его поведение, но сему джентльмену сейчас хотелось вздремнуть у теплого камина, нежели волочиться по сырой и слякотной погоде.

— Итак, мистер Кларенс, вы уверяете, что убийство вдовы нужно расследовать? — лениво задал вопрос почтенный мировой судья, рассматривая угощения на столе доктора.

— Были приведены неоспоримые факты ее повешения, если мы не установим личность убийцы и не передадим его в руки закона, вашу тихую местность могут всколыхнуть новые преступления.

Сэр Невилл недовольно вздохнул и уполномочил Кларенса подключить в расследование столько стражей, сколько понадобится. Когда господа ушли, доктор и Рой еще оставались в кабинете, тут уж пожаловала к ним докторша Браскин, чтобы расспросить мужа, как прошло собрание.

— Милый, ты думаешь, нам угрожает опасность? Ну, в смысле, убийцу обязательно искать?

— Он опасен, Сюзанн, кто знает, с какими намерениями, он влезал в окно Диккенсов.

— А мне кажется, это рок судьбы, видимо ее болезнь испортила не только судьбу двух мужчин, ведь она болела сифилисом.

— Откуда ты узнала? — удивился Браскин. — Сюзанн, ты что, нас подслушивала?

— Нет, милый, но это же всем известно…

— Кому всем, Сюзанн, говори? — он нервно встряхнул супругу, от чего та испуганно отскочила. Сыщик тоже заинтересовался, присоединившись к доктору:

— Милая, ты что-то знаешь? Ответь мне, не молчи, это серьезное дело.

Рой словил себя на мысли, что поведение миссис Браскин внушало ему подозрения, просто он списывал это на женскую непредсказуемость. Докторша пребывала в напряжении, размышляя видимо, что сказать.

— Ну, дорогой, что тут такого, что я это знаю…

— Кто знает еще? — задал вопрос Кларенс. — Вы ясно высказались, что об этом знают, хотя мы вчера лишь установили болезнь усопшей и кроме вышедших господ никто об этом не ведал, и если вы не подслушивали, хотя доктор Браскин не употреблял напрямую этого слова, заменив латинской аббревиатурой, значит вам известно. Кто вам сказал?

— Я не знаю его имени, — надула губки миссис Браскин, — но этот человек был чертовски зол на вдову.

— И вы сказали, где живет жертва. Как вы с ним познакомились?

— Я начала выяснять о прошлом этой женщины, если он втоптала мое имя в грязь, я хотела сделать ответный удар. За некоторую сумму меня отвели к этому человеку, я назвала ее девичью фамилию, и его передернуло от гнева. Вы даже не представляете, какими гнусностями она занималась в девичестве, от этого и ее болезнь. Вдовушка долго скрывала свои симптомы, убивая вокруг себя порядочных людей. Это провидение ниспослало ее смерть, Пречистая Дева услышала мои молитвы.

— Ты молилась, чтобы она умерла? — отчаянно произнес ее муж. — Дорогая, грешно так думать, она невиновна была в своем безумии, она была больна.

— А, кроме того, расчетливая мерзавка, она требовала у меня приличную сумму денег за свое молчание, и это в день похорон ее первого мужа, а когда я отказалась, разнесла все гнусности про тебя по округе. Ты даже не представляешь, как стыдно мне становилось появляться в обществе, где все думали, что мой муж волочится за вдовой, методично устраняя ее супругов, а ведь она это рассказывала. Тебе ли было знать, ты ведь сидел в кабинете, читал книги, будто изолированный от всего мира, а я… — из глаз хлынули слезы, — мое имя впутывали в грязные пересуды.

Рой оставался в сторонке, семейные ссоры являлись худшей частью его работы, но дело следовало завершить.

— Вы не помните, как выглядел тот человек?

— Конечно, помню! — произнесла докторша, слегка успокоившись. — Его лицо покрывали ужасные шрамы.

Доктор задумчиво сидел у огня, размышляя о поведении супруги. Его поникшее лицо выдавало тяжелые муки совести. Кларенс, тем временем, попросил свое пальто и шляпу, откланялся перед хозяевами, но Браскин тоже потребовал у дородной служанки свои вещи:

— Сегодня к ужину меня не жди, — тихо молвил он супруге, не оборачиваясь в ее сторону, и вышел вслед за сыщиком.

Двое мужчин одновременно вышли из клиники — доктор в подавленном настроении, а Рой озадаченный поисками убийцы: где теперь искать заявленную личность, нужно будет нанять портретиста нарисовать преступника, это если миссис Браскин захочет помогать, хотя за пособничество можно и к ответственности привлечь, но стоит ли еще больше расстраивать бедного супруга. Кажется, в Кларенсе заговорила совесть. Ну а если смириться и передать дело сэру Невиллу, то преступника не найдут, и докторшу к ответственности не привлекут. Если убийцу интересовала только месть вдове Диккенс, то он должен быть на полпути от этого края, не гоняться же за ветром всю жизнь. Рой вздохнул, дорожка была пустынна, если не учитывать какого-то подозрительно-шатающегося праздного субъекта, держащегося за ограду, правда тот человек обратил внимание на двух господ и даже проводил их взглядом, затем неожиданно ускорил шаг. Браскин все еще шел, молча, он даже проигнорировал приветствие односельчанина пару минут назад. Господа свернули к гостинице Роя, но тут сыщик понял, что глупым образом оставил свой кошелек и записную книжку в кабинете доктора. Он объяснил приятелю, что ему очень неловко, но он должен вернуться назад. Доктор махнул рукой и сам побрел в гостиницу, там джентльмены намеревались отужинать.

Рой ускорил шаг, стараясь не задерживать Браскина, да и голод немного напоминал о себе. Клиника встретила сыщика суровой молчаливостью, даже, когда мужчина постучался. Странно, неужели домочадцы так рано ложатся в этом доме, возможно, миссис Браскин ушла наверх, но дородная служанка должна же слышать, а вдруг это посыльный за доктором. Рой снова постучался, хотел махнуть рукой, но вдруг его чуткий слух насторожился, кажется только что раздался приглушенный женский вопль. Бегать за хозяином не было времени, сыщик решил сам проверить, не случилось ли чего. Он влез через окно первого этажа в хозяйской пристройке, оно оказалось немного приоткрыто. В доме действительно стояла тишина, Кларенс прошел в вестибюль и тут заметил дородную служанку, лежащую без сознания. Плохие предчувствия одолели Роя, он бросился в комнату хозяев, ибо где-то сверху послышался ему женский крик. Он ворвался, когда странный субъект тащил связанную женщину к самодельной петле, бедняжка сопротивлялась, как могла, но преступник завязал ей рот, никто бы и не услышал ее стенаний, если б Кларенс случайно не вернулся. Сыщик моментально бросился на убийцу, тот не ожидал столь непредвиденный поворот событий, в последний момент он решился защищаться, но получил такой отчаянный и сильный удар в солнечное сплетение, что просто упал без сознания. Недаром, Кларенс иногда общался с врачами, их познания в медицине пригодятся и в уличной драке.

Миссис Браскин пребывала в ужасе, она не могла успокоиться и кричала, когда к ней подступился Рой, в комнате стоял полумрак, поэтому женщина не видела отчетливо лица.

— Миссис Браскин, успокойтесь! — тряхнул ее сыщик. — Вы в безопасности.

— Он пришел за мной, он хотел меня повесить, — всхлипывала дама, истерически цепляясь за сыщика, — он хотел от меня избавиться, хотя я ему заплатила. Боже как мне теперь мужу в глаза посмотреть, он от меня отвернется!

— Вы заплатили преступнику за убийство вдовы Диккенс?

Женщина кивнула, вцепившись в сюртук сыщика. Рой покачал головой, сзади него что-то зашевелилось, кажется, убийца пришел в себя и решил сбежать, но разгневанный Кларенс догнал его у окна, пытаясь схватить, завязалась драка. В это время миссис Браскин закричала от испуга, ее услышали в соседнем доме, послышались голоса на улице:

— Кто горит? Кого убивают? — семья фермера, дом которого стоял вплотную к клинике, выскочила на улицу.

— Кажется, оттуда орут, — в ужасе произнесла жена фермера Смолли и ее муж бросился на помощь.

Тем временем, Рой пытался снова вырубить преступника, тот сопротивлялся, влез на подоконник, с целью выскочить и ему это удалось, правда, приземлился он неудачно, прямо головой о каменное ограждение. Его окровавленный труп неестественно обнял каменный забор, да так и замер. Рой стоял и смотрел в окно, миссис Браскин истерически всхлипывала, а испуганный фермер увидел неприятное зрелище.

Наутро следующего дня, в клинике было полно народу. Испуганные жители сбежались со всей округи, посмотреть на место преступления, хотя труп уже отнесли, а веревку сняли, они все равно стремились туда. Браскин находился с супругой в кабинете, дама до сих пор пребывала в эмоциональном возбуждении, вздрагивая от резких звуков, сэр Невилл лениво осматривал комнату, где произошло ночное происшествие, констебли охраняли своего патрона, стоя у двери. Кларенс раздраженно следовал за неторопливым человеком, доходно все объясняя. Служанка находилась внизу, ее преступник только оглушил, нынче пользовалась особой популярностью у слушателей; женщина уже несколько раз пересказала увиденную картину, приукрасила ее в силу своего воображения и выступила в роли защитника докторши, которого предательски оглушили со спины, когда она повернулась, чтобы добить убийцу спинкой стула. Кларенс не стал привлекать миссис Браскин к ответственности, она и так поплатилась за свое легкомыслие, думая, что убийца за ней не придет, как за главным свидетелем. Он хотел на прощанье сказать ей пару назидательных рекомендаций, но решил не ранить сердце доброго супруга, пусть это останется их маленьким секретом.

Рассказ IV. Сыщик с Боу-стрит и неудавшийся трюк

Я знаю — Небо, как шатер,

Свернут когда-нибудь,

Погрузят в цирковой фургон,

И тихо тронут в путь…

(Эмили Дикинсон)

Рождество подкралось в столицу затянутыми желтыми туманами и промозглой сыростью. Тем не менее, стоило чуточку просветлеть, жители Лондона кучной толпой, вышли изучать содержимое магазинчиков. В это время особенно процветали кражи, хоть кто-то, но звал на помощь. Констебли дежурили на людных улицах, неподалеку от переулков, куда бы могли нырнуть воришки. Правда, их оружие составляли дубинки да трещотки, но вид они имели устрашающий.

В толпе спешащих и слоняющихся, стражи правопорядка узнали Роя Кларенса, медленно шагающего по обочине. Констебли с издевкой поинтересовались, что делает столь важная птица, неужели караулит грабителей?

— И делаю это быстрее вашего, — похвастался Рой, спокойно продолжив шествие, стражи недоумевали, потом даже рассердились, смог не только выкрутиться, но еще и нос задрать. В действительности, Кларенс слонялся без дела, он предотвращал мелкие преступления, но изнывал от недостатка важных расследований. Сегодня на его счету сбереженные медяки миссис Уилпос, торговки овощами, которую хотела ограбить шайка малолеток, найденный кошелек с фунтовыми купюрами мистера Пайпера, который сам потребовал визитку, чтобы обратиться к мистеру Холлу по делу пропавшего родственника. Не интересно искать вечно пропадающих родных, много волокиты, а потом выясняется, что субъект расследования жил в соседнем квартале, в наемной квартире с любовницей. Ну и драгоценный кулон прелестной мисс Уорли, который у нее выхватил совершеннолетний преступник и поэтому, без стеснения, получил в лицо. Благодарность дамы показалась приятным вознаграждением, не зря вышел прогуляться в предпраздничный день. А если он завернет в кондитерскую, то сможет предотвратить ограбление сластей и получит в благодарность — самое дорогое угощение за счет хозяина. Кларенс частенько наслаждался отборными сливочными пирожными, не платя денег, правда покупал недорогие сладости замурзанным наблюдателям, он не обижал детей, но и не давал им скатиться по шаткой лестнице. Все таки, Рождество было его любимым праздником, даже матушкины письма, раздраженного содержания грели душу — старушка всегда ждала своего горе-сына в отчий дом; с самого детства, когда его в нежном возрасте отправили в закрытую школу, потом в университет, он бы мог стать неплохим юристом, но жажда приключений заставила оставить престижное место и податься в обычные сыщики. Собственно, Рой не нуждался в деньгах, зарплата и премии были прекрасным дополнением, но все же, наследство давало основной капитал для проживания. Хотя запросы Кларенса, с приездом в столицу снизились, особенно когда он поступил на должность сыщика. Чтобы не выделяться из лав сотоварищей, нанял квартиру попроще, недолго привыкал к подобной жизни, некогда было страдать по аристократическим удобствам, работа отнимала много времени. Когда-то, в личных мемуарах, он напишет о себе, что был аристократом из трущоб, и умным человеком, среди посредственностей. Да, Рой Кларенс не был лишен некоторого тщеславия, но по-иному, он бы ни стал хорошим ловцом преступности. Обойдя район патрулирования коллег, заскочил в штаб-квартиру, выпить чаю или чего покрепче с начальником, который вместе с мистером Стибсоном занимались исключительно финансовыми делами: сопоставляли денежные вознаграждения и пожертвования от частных клиентов, государственные поступления на жалования подчиненным и расходы — брешь во многих финансовых отчетах. Привлечения частных клиентов и плата за услуги розыска, особенно в случае удачной поимки преступника, являлась первоочередным заданием, судя по пламенным речам Стибсона, сей джентльмен предлагал ввести обязательную плату за расследование и чаевые, непосредственно сыщику в случае удачного разрешения дела. То есть, наниматель авансом вносил пятнадцать шиллингов на банковский счет боустритской конторы и платил вознаграждение на свое усмотрение, в качестве поощрительных чаевых сыщику. И плата вносилась до начала расследования, а не опосля. Мистер Холл со всеми доводами соглашался, понимая дельные советы финансового клерка, но какая-то часть его натуры протестовала, осознавая зависимость сыщиков от денежных операций. Разговор выдался долгим, затруднительным, особенно, когда Стибсон тряс бумагами у носа Джеймса Холла, разоряясь по поводу увеличенных расходов. Проживание сыщиков клерк предлагал вычеркнуть из расчетной книги, так же, как и починка одежды, особенно мундиров, пусть аккуратней ловят преступников или сами шьют свои костюмы. Содержание лошадей тоже обходилось в немаленькую сумму, а Джеймс, молча, кивал головой, другого выхода ему не оставалось. Как только Стибсон закончил сводить счета и покинул боустритскую контору, Рой без приглашения вошел в кабинет начальника. Тот жестом пригласил подчиненного сесть, пребывая в мрачном состоянии духа.

— Уф, каких я только что получил словесных тумаков, кажется, что били взаправду.

— Ежегодный отчет — серьезная штука, — согласился Кларенс, когда Холл наливал им по стаканчику бурбонского и достал свои наилучшие сигары. Так он делал по большим праздникам или после серьезных мероприятий, отчет — серьезное мероприятие.

— Ты у Стибсона, как скалка в глазу, — молвил Холл, — твои сценические поимки обходятся нашему клерку в кругленькую сумму, а еще ты берешься ловить преступников без определенной платы, клиенты вносят мизер, а порой вообще не платят.

— Я не хочу привязываться к деньгам, — возмущенно отозвался охмелевший Кларенс, — часто приходится грубо разговаривать с клиентами, а потом я не буду стоять с протянутой рукою, моя натура не такова.

— Это я знаю, но Мередин умудряется же как-то вести дело и получать приличные чаевые. Стибсон его в пример ставит, все время указывает мне на продуктивность моего подчиненного.

— Скорее, на расчетливость, — уточнил Рой, — нужно и себе постараться быть в струе: вывешу табличку с ценами себе на шею, пусть видят, сколько мне нужно заплатить, чтобы я с ними поговорил.

Мистер Холл принялся мягко журить Кларенса, опровергая его ложное мнение, мол, так унижаться не нужно, просто не забывать о насущном. Да и никто не предлагает ему решать финансовые дела, просто оставлять визитки, пусть люди знают о Ловцах, пусть обращаются к нам, тогда и благотворители будут щедрее вносить деньги, только так можно остаться на плаву. Рой недовольно выслушал мягкие предостережения начальника, не протестуя, но и не соглашаясь, он все равно будет поступать, как знает.

Мистер Холл тоже долго не мог разглагольствовать только о деньгах, ему самому мало нравился подобный ошейник, напоминающий скорее удавку. Мужчины помолчали, пока к ним кто-то не постучался. В такой разгар уличной преступности, дело могло возникнуть само собой, а Рою больше всего хотелось сейчас занять ум приятными вещами. Он сам открыл дверь в кабинет, приглашая скромного и нерешительного клиента войти, тот помялся пару минут, но робко перешагнул порог. Мистер Холл величественно поднялся со своего стула и жестом пригласил посетителя присесть. Горемычный добрался до указанного места, собственно на нем лица не было, казался растерянным и подавленным. Рой и мистер Холл поинтересовались, с какой проблемой тот пожаловал к ним. Джентльмен глубоко вздыхал, теребя полы шляпы, пока не поднял неуверенный взгляд на начальника и произнес:

— Я… мне кажется, что я убил человека.

Недоумевающие правоохранители переглянулись между собой, впервые в карьере Роя убийца приходил сдаваться сам, хотя непреднамеренные убийцы очень раскаиваются в содеянном, но не каждый решится сам сдаться.

— Вы утверждаете, что сами убили?

— Да, я нажал на рычаг и острые стальные наконечники пронизали злополучный ящик, а он был там, и это все на глазах моей жены и двух сыновей, я не хотел, но женщина — его помощника — закричала, что я убийца.

— Действительно, неприятно, — произнес Рой, слушая чистосердечное признание и прохаживаясь по кабинету. Трюки уличных фокусников и акробатов отличались отчаянной смелостью, видимо механизм не до конца сработал, Рой уже расследовал дело о фокуснике, но тогда тот скончался, поскользнувшись, а толпа восприняла это за месть духа, потому что маг входил в транс и начинал изображать покойных духов разных семейств. По мнению сыщика, так он был просто шарлатаном, он выспрашивал у служанок этих семейств какие у них умершие родственники и пользовался безграничной доверчивостью людей. В сущности, человеческая природа поражает наивностью. А тут дело похожее или не совсем, только вот есть бедолага-убийца, которого могут обвинить в смерти и притянуть к ответственности.

— А нас вы хотите нанять, чтобы мы расследовали вашу непричастность или непреднамеренность убийства? — поинтересовался сыщик у нового клиента, тот испуганно, но с надеждой в глазах посмотрел на него:

— А что, ваша система разве такое позволяет? Если да, я очень хочу, я не виновен, он сам устроил этот трюк…

— Мы все проверим и соберем удовлетворительные доказательства, так что, если кто-то заявит на вас, мы сможем опровергнуть любые доводы, — Рой говорил покровительственно, убедительно и откровенно.

Мистер Холл любил слушать такие пламенные слова, но после сегодняшнего отчета, не забыл упомянуть об авансе.

Джентльмен полез в бумажник и уплатил даже с излишком, свою жизнь он ценил больше денег. Сюрвейтор Холл благословил своего подчиненного на это дело, а сам довольный засел за бумаги. Мужчины проследовали на место убийства. Находилось злачное местечко в Ист-Энде, ну где же еще промышлять рьяным фокусникам, как не в этом районе. Аренда дома в Белгравии, к примеру, была по карману разве что маститым чародеям, провидцам и кто еще пользовался огромным успехом, но не все сумели взлететь так лихо, хотя приличная публика не гнушалась посещать заведения в менее респектабельных местах, ибо тогда билеты стояли намного меньше. В небольшом, но перестроенном доме, предназначенном для зрелищных представлений, уже суетились констебли, зрители, просто прохожие и труппа фокусников, а также хозяин здания.

Рой проследовал в зал для фокусов, где чинный представитель закона записывал показания женщины, одетой в вычурное платье, слишком яркое, чтобы его можно было одеть просто так, видимо это была помощница. Когда сыщик и его клиент появились на пороге, женщина энергично указала на них, а констебль повернулся, чтобы изучить новоприбывших. Рой не носил никаких особых костюмов, указывающих на его должность: одевался скромно, хотя со вкусом, походя на денди средней руки. С констеблем Биверсом был знаком, поэтому господа пожали друг другу руки, что немало удивило помощницу фокусника, обвиняемый клиент стоял чуть поодаль, другие помощники фокусника (кроме той дамы, было еще двое мужчин), косо посмотрели на него и вышли.

Переговорив наскоро с Биверсом и изучив показания свидетелей, Рой поблагодарил констебля и сказал, что самолично займется его расследованием. Мужчина кивнул и вышел из зала, тогда сыщик подошел к помощнице фокусника и поинтересовался у нее:

— Могу ли я осмотреть ваше приспособление?

Поначалу дама не поняла его просьбы, тогда Рой объяснил, что хочет посмотреть на механическое устройство ящика и механизм полов. Народ еще толпился в зале, поэтому женщина отрицательно покачала головой, сказав, что не может открыть все козыри при зрителях.

— Ах, вот как, — открыто высказался Кларенс, — тогда я смело могу подать жалобу на вас в суд, за преднамеренную клевету на моего клиента и выиграть дело.

Женщина испугалась, она очень не хотела, потерять зрителей, а их тут оставалось в качестве свидетелей десять человек, которые потом не придут, и расскажут об устройстве машины, не дай Бог, газетчикам, их маленькому предприятию наступит конец. Они еще не до конца выплатили за детали и приспособления для фокусов, и за аренду помещения дали небольшой задаток. В общем, она почти взмолилась об отсрочке. Рой хотел уступить, но его клиент неожиданно вышел из молчаливого ступора и подошел к собеседникам:

— Нет, мы будем настаивать, — властно выговорил он, — и чтобы присутствовали свидетели, все эти люди пусть посмотрят на ваше шарлатанство, и на то, что вы обманываете. Я это сразу сказал, мне тогда никто не верил.

Дама расплакалась, ее дальнейшая судьба зависела от выступлений, они и втроем могут продолжить показывать фокусы, да еще сделав рекламу на опасности их трюков, подчеркнуто заявляя на последующих аншлагах. Пока предполагаемый убийца съездил на Боу-стрит и прибыли констебли, они втроем успели посовещаться, если тяготились утратой их патрона, но могли бы неплохо о себе заявить. Представляете афишу — «Смертоносный фокус, даже великий Сателини (таков псевдоним погибшего) не смог выжить в пасти черного ящика». Фокусники — народ смекалистый, это является частью их натуры и профессии. Но если она сейчас раскроет все карты, да еще и на глазах у свидетелей, что станется с их труппой, а больше ничего эти люди не умеют. Взволнованные подельники стояли позади, с опаской прислушиваясь к разговору, пока джентльмен напористо говорил, они пару раз нервно переглянулись, вся надежда оставалась на умного сыщика. Они знали кто он, после посмертной поимки Лобстера, от которого житья спокойного не было, репутация Ловцов с Боу-стрит прогремела в трущобах Ист-Энда. Многие притоны распадались, поскольку преступники покидали злачные места, переезжая в другие города. Интервью мистера Холла «Таймс», в которой разгневанный сюрвейтор потрясал кулаком, грозясь очистить воровской мир с надлежащей жестокостью и вешать их без разбирательств, приняли за чистую монету. Конечно, пылкие речи мистера Холла вызвали недовольство в правительственных кругах, корреспонденция с влиятельными мужами завалена была гневными письмами, потому что, подобная слава какого-то инспектора частной полиции недопустима была в тогдашнем обществе. Но ныне, общая волна недовольства спала, преступников серьезных немного поубавилось, но мелкие воришки продолжали орудовать, правда с опаской, а мистер Холл продолжал принимать заказы от частных клиентов и просто выезжать на расследования по запросу властей, но ныне это уже сноски и читателю они даются только для ознакомления.

Пока клиент Кларенса, которого мы до сих пор не представили читателю, хотя он оставил свою визитную карточку мистеру Холлу, кажется его инициалы Р.В. Трейси, а когда он при выходе назвал свое полное имя, то звучало оно устрашающе — Реджинальд. Помните тирана из «Айвенго», самого лютого противника Уилфреда на рыцарском турнире, укрывшего шайку похитителей прекрасной дамы и ее опекуна. Здесь, собственно, человек до последнего казался вялым и испуганным, пока не почувствовал авторитет Кларенса. Но ему хватило духу довести помощницу фокусника до слез, пока та в отчаяние не воскликнула:

— Я знаю, что это вы убили, потому что он кричал вам остановиться, когда первый клинок пронизал ящик, но вы продолжали опускать рычаг.

Мистеру Трейси перехватило дыхание, он испуганно взглянул на сыщика, тот пока записывал показания, не выражая никаких посторонних эмоций, кроме заинтересованности. Когда формальности были улажены, и дама подписалась под своими словами, вероятно ликуя, Реджинальд тоже пожелал сделать заявление, что просто хотел уличить прохвоста в мошенничестве. Рой записал и эти показания, следуя всем предписаниям, которым подчинялся любой субъект, подключенный к сыску, далее Кларенс сказал, что будет назначено коронерское расследование, но фокусникам придется показать свою машину в полном действии и почему такое могло случиться. Дама снова запаниковала, но уже не смогла ничего поделать, ведь давая показания против подозреваемого, загнала себя в тупик. Тем временем, свидетели тоже подписались под нижесказанным и стали расходиться, в суматохе все как-то забыли, что это канун Рождества, народ спешил домой.

— Вот и прекрасно, — выпалила фокусница, бесцеремонно усевшись, вернее плюхнувшись на стул, — теперь мы не сможем давать представления, и будем умирать от нищеты.

Еще два мужчины сидели тут же, тот, что отличался черными, как смоль волосами и бородой, а так же неанглийской внешностью, выругался на иностранном языке. Рой подозревал, что он турок, переехавший из одной империи в другую в надежде на лучшую жизнь. Второй казался вполне англичанином, правда, выходцем из низов: у него были очень огрубевшие руки, сей человек выполнял немало физической работы. Дама не походила на нищенку, пусть и жила на скромные деньги, видимо ее предки были обанкротившимися аристократами, такое частенько случалось в эпоху промышленного переворота.

— Мисс Уиллис, — обратился к ней сыщик, которому некуда было спешить, и он решил заняться делом вплотную, — вы утверждаете, что очень хорошо были знакомы с фокусником?

Тут Рой помолчал, решив подобрать правильное слово, ему разу стало понятно, какие отношения завязываются в труппе, да и турок понятливо хмыкнул.

— Я не делаю из этого секретов, мистер, мы некоторое время сожительствовали, это неизбежно, если живем в одной комнатушке. Филипп был хорошим мужчиной, никогда не трусил, сам выполнял опасные трюки. Туда должна была лезть я, когда этот противный тип начал недовольно ворчать о выброшенных деньгах, называя нас шарлатанами, мой друг хотел его переубедить. Я уверенна, что не обошлось без содействия этого прыща, он специально придерживал ногу, не давая двери вплотную закрыться, Филипп ему кричал, просил не нажимать рычаг, но он его не слушал. Теперь мы остались без нашего основателя, он был неимоверным человеком, делал представления зрелищными, а нас — востребованными. Подумать страшно, что будет с нашей труппой. Идти в циркачи и потешать бедняков за медяки, за которые и похлебки приличной не купишь, мы полностью в долгах.

— Я не буду выносить вам приговор, в суде я исполняю обязанность почетного магистрата, вместе с моим начальником — мистером Холлом, все ваши показания прозвучат при свидетелях, но ваш коллега сам виноват, раз полез в неисправную машину.

— Нет, весь механизм работал слаженно, мы проверяли, — уверяла его мисс Уиллис, — но в тот момент спуск не сработал, стальное острие пронизало его насквозь.

— А можете мне показать этот фокус еще раз, только мне?

Дама согласилась, иного выхода не оставалось. Она лично залезла в шкаф, на котором заметны капли крови, их специально оставили для антуража. Черноволосый помощник подошел к рычагу, она крикнула ему нажимать, Рой стоял у самой кабинки, он слышал, как женщина звучно топнула несколько раз, а потом стальное лезвие пронзило шкафчик и вышло через другое отверстие. Затем, помощник поднял рычал, и спицы вышли из отверстий, послышался какой-то звук, похожий на хлопок, видимо в это время фокусник произносил свои магические заклинания, звучно, чтобы перебить звук изнутри. И женщина вышла из магического шкафа невредимая.

— А что вы делали внутри, когда ваш помощник нажимал рычаг? — поинтересовался сыщик.

— Стучала каблуком, — ответил за нее помощник.

— Зачем?

— Чтобы Эл опустил дно.

— Кто такой Эл?

— Наш невидимка, — снова вмешался черноволосый помощник.

Рой удивился, хотя тут не было ничего сверхъестественного, просто внизу сидел еще один человек.

— И он все это время находился в машине? — удивился Рой.

— Он не показывается публике, — ответила, наконец, мисс Уиллис, — мы уже привыкли к подобному чудачеству, но это у него…

— Из-за травмы, он уродец, — со смешком ответил турок, почесав свою трехдневную бороду, курчавую и густую.

— И вы допускаете подобное, но тогда я хочу его увидеть, он мог слышать, если механизм заклинило или увидеть что-то.

— Ну, если вы его оттуда выманите, попробуйте.

Кларенс обошел магический шкаф, осмотрел пол, ища, видимо, проход в подвал.

— Как он спускается туда?

Дама подошла к дальнему углу, скрытому за занавесом и открыла дверцу в подвальное помещение. Там было темно, и еще потребовалась лестница. Взрослые люди еле спустились и пошли полусогнутыми под полом сцены. Освещение пробивалось из отверстий в досках, мрачное местечко, если учесть, что тут, непрошенных гостей поджидали крысы. Кларенс отогнал этих тварей, настолько смелых, что они готовы были напасть. Но вот они кое-как разглядели сам механизм, с большим колесом, которое начинало приводиться в действие с помощью рычага на поверхности, но кроме этого был здесь еще один рычаг, оттягивающий спирали подобную пружину, которым нужно было управлять снизу, так как механизм не был так хорошо автоматизирован сверху. Вот тут, в маленькой кабинке разместилось худощавое тело, которое зашевелилось, когда господа сумели к нему приблизиться.

— Мистер Эл, — заговорил сыщик, — мне надобно с вами поговорить, это очень важно. Я муниципальное лицо, расследующее дело о смерти Филиппа Рассела, больше известного под псевдонимном Сателини.

— Я знаю, кто он, — отозвалось тело, — но я бы предпочел остаться тут.

— Без ваших показаний я не могу уйти, но и оставаться здесь приличному джентльмену неудобно.

— Я не приличный джентльмен, поэтому я останусь здесь.

Вдруг турок, который присутствовал вместе с Роем, выругался на своем языке, его собеседник свободно понимал речь и заговорил с ним по-турецки. Рой удивился, между мужчинами уже начался своеобразный скандал, пока мисс Уиллис не крикнула сверху.

— Эл, вылезай немедленно, мы не можем торчать здесь всю ночь.

Видимо, доводы женщины усмирили упрямого Эла, и он начал двигаться. Рой и турок последовали к выходу. Они с таким трудом вылезли из жуткого подвала, грязные от нависшей паутины и пыли. Кларенс недовольно отряхнулся, турок тоже выругался, второй помощник над ним посмеивался, а мисс Уиллис нетерпеливо ждала появление третьего джентльмена. Наконец, неуверенными шагами из крысиной норы, то бишь люка в подвал, показалось сутулое человеческое тело. Оно походило на оборвыша, шагало, ковыляя, одна рука спрятана в ошметки куртки, вторая — накачанная и рабочая, — запряталась в порванном кармане. Это существо с человечьим лицом, исполосованным шрамами посмотрело, щурясь, на сыщика, гордо выпрямившегося.

— Мистер Эл.

Но субъект жестом остановил Роя и глотнул что-то из пузырька, появившегося в здоровой руке, он одним пальцем выдернул пробку, а потом снова ее закупорил, остальными тремя, потому что, мизинца у него не было:

— Я не мистер, — сказал человек, — кличьте меня просто Эл или — Эй ты, я привык.

— Хорошо, Эл, скажите нам, что произошло?

— Несчастный случай, если вы хотите знать, механизм не сработал.

— Значит, имелись какие-то поломки?

— Но как, — удивилась мисс Уиллис, — мы же все проверили?

— Так бывает, сколько не проверяй, одного раза достаточно.

— Ну да, теперь расскажи еще свою жалобную историю, как тебя затянуло в колесо, — ответил раздраженный турок, — всем интересно сейчас послушать.

Эл наклонил голову, он не собирался ничего рассказывать, Кларенс недовольно взглянул на чернобрового помощника, тот перехватил его взгляд и отступился, негодуя, почесав усы.

— Машина была исправна, но механизм не сработал?

Эл ухмыльнулся, хотя тяжело было назвать это улыбкой, скорее перекосившейся гримасой, одним уцелевшим глазом он посмотрел на Ройана, от чего сыщика немного покоробило: поистине, увечья его вызывали либо жалость, либо презрения, второй глаз бесцельно блуждал в глазнице, затянутый пеленой с почерневшим вокруг веком, напоминая око безжизненной куклы.

— Это не просто машина — творение, некогда я сам ее создавал, продумывал каждую деталь, изобретал. Все частицы смазаны вручную, они подобны часовому механизму, стоит только нажать…

— Видимо не все ладиться в вашем «часовом механизме», сегодня ваше творение отняло жизнь.

— Нет, мое творение не виновато, оно не сработало только потому, что я этого не захотел.

Удивились все, даже чернобровый помощник приоткрыл рот, дама вскрикнула.

— Не удивляйтесь, я — добровольный невидимка, прячущийся от людей, но это теперь, мне нечего терять, разве это жизнь? Нет! Это существование, а ведь некогда я был востребованным человеком, водил полезные знакомства, от меня не шарахались девушки.

Мисс Уиллис слегка покраснела, когда уцелевшее око с жалостью взглянуло в ее сторону.

— Но это было до, а сейчас я уже после. Вы, вероятно, зададите один единственный вопрос — Я ли это был? И я честно отвечу, что это дело моих рук, вернее бездействие. Ибо тогда, я не нажал на рычаг, когда Филипп стучал и кричал и просил пощады. Почему? Потому что однажды, он сделал со мной тоже самое. Взгляните на меня, вы уводите взгляд в сторону или опускаете в свою записную книжку, будто боитесь прямо смотреть, но на вашем лице появляется презрение или отвращение, или жалость. Что со мной случилось пятнадцатого февраля, могу ли я перед смертью поведать вам правду, мою историю, которую некоторым противно слушать?

Так вот, на исходе пятнадцатого февраля, я увлеченно чинил машину, тогда механизм срабатывал нерегулярно, колесо очень туго вращалось, и я залез его смазать и осмотреть. Я был горд за свое изобретение, предвидел, что новая программа произведет фурор, чудо-шкаф, в котором прячется фокусник — его пронизывают лезвия и он остается цел — понравится публике. А мою конструкторскую работу заметят в Комитете по механизации. У меня были мечты, для вас они кажутся самонадеянными, мною же владели чистейшие порывы, я хотел, я видел мир новым, в котором самый тяжкий труд делают не изнуренные бедняки и малолетние сироты, а мощнейшие механизмы. А человеческая жизнь, как ценное дарование, которое мы должны не гноить, а беречь, принадлежала бы более возвышенному. Я планировал, о сколько идей возникало в моей голове — перемещающие мосты, и самовращающиеся лотки для мясников и молочников. Вам не изведать, не увидеть моих идей, их никто не увидит, они пали жертвой, найдутся и другие романтики, подобные мне, они будут так же изобретать и так же мечтать. Но в тот день, я трудился над завершением моего проекта, как первой ступеньки к последующим изобретениям. Но злой рок стал мне преградой, он появился в роли будущего успешного фокусника с миловидной дамой, мужчина рассказывал ей о своем изобретении. Представляете, о своем! Оно не было его изобретением, а лишь покупкой, в которую он вложил деньги и то, мизерную часть, что мог показать уличный фокусник — вынимание тряпки из шляпы или пропажу большого пальца? Этот хвастун все говорил и говорил, я слышал его слова, они доносились ко мне, но я старательно выполнял свой заказ и мечтал… Он нажал рычаг, колесо пошло вращаться, а я был в нем, представляете: мою руку зажало барабаном и тормозным механизмом, я до сих пор помню, как она оторвалась, как ломались мои кости, как я медленно становился валовым мясом, помещенным в вечный двигатель, я пытался кричать на помощь, но мне сжало грудь. Филипп не сразу заметил, что я был там, а может быть, мне хватило сил закричать, либо брызнула моя кровь, я не помню. Но кем я стал? Доктор покачал головой, сказал, что увечья моего организма сделали меня полным калекой. Как я мог после этого о чем-то мечтать!? Как мог быть изобретателем?! И что мне оставалось делать? Укрыться от людей в своем единственном изобретении, добровольно стать его частью, работать уцелевшей рукой, исполняя только одну функцию — дергать рычаг.

И вот он полез в середину, я слышал негодование того господина и оправдательные речи фокусника, он захотел его удивить, вылезти целым и ошеломить публику. Тот человек ничего не сделал, он только исполнил просьбу нажать верхний рычаг, а я сидел и размышлял о своем жалком существовании, мне доставались объедки со стола и поношенные тряпки, чтобы я мог влачить жалкую участь. Но был ли я человеком? В тот момент, какое-то сильное чувство обиды проснулось во мне, вот сейчас этот хвастун заработает приличные суммы, расплатиться с долгами и заживет весело, но он задолжал мне и долг этот забыл включить в расходную книгу, он забыл о моем существовании. И вот я сижу, а он стучит мне позывной и раздраженно насвистывает. А я устал, и рука моя отказалась выполнять команду. Филипп понял, что он не опуститься никуда и взмолился о пощаде, но его палач поступил, как и он в свое время, не услышав мольбы.

Вы скажете — ты убийца, возможно, не буду отрицать. Но, наверное, я впервые стал халатным работником, уснувшим у станка или невнимательным циркачом, бахвалящимся чужим изобретением. Вот, собственно, и вся моя правда, более мне нечего сказать. Вы можете записать мою историю, назвать ее признание убийцы, но я бы назвал ее — Последняя месть умирающего романтика.

Эл рассказывал о своих страданиях, потихоньку приближаясь к магическому шкафу, он подошел со стороны рычага, лишь закончив говорить, что-то щелкнуло так быстро, чтобы острые лезвия проткнули два отверстия, а вместе с ним и человеческое тело. Он был там, и некому было внизу нажать второй рычаг. Рой и вся команда фокусников пребывала в полной растерянности. Мисс Уиллис лишь вскрикнула, как любила это делать в критической ситуации, турок помолился Аллаху, а второй помощник уронил свою трубку, которую пытался закурить, во время последней исповеди человека-механизма, добровольного отшельника. Рой все же взял себя в руки, решив извлечь умирающего. Тот не шевелился, видимо оружие оказалось его палачом, а он — добровольной жертвой.

Это дело произвело большое впечатление на Ройана, хотя он отличался некоторой холодностью к смерти человеческой. Его отчет, полностью оправдывающий мистера Трейси, как непредвзятого исполнителя, помог обвиненному лицу восстановить репутацию. Мисс Уиллис и ее коллеги ничего не могли отрицать, убийца был среди них и он мертв. После шумного дела, фокусники не перестали развлекать народ, и теперь задумались над усовершенствованием своих трюков, потому что это были яркие и волнительные представления, снимающие у зрителей озлобленность и выбивающие на мгновенье из лап лютой повседневности.

Если бы Рой имел жилку творческого таланта, он бы обязательно вдохновился этим делом, и написал трогательный рассказ, но наш сыщик не приветствовал подобные ненужные увлечения, все свое время посвящая лишь любимой работе. Поэтому, он оставил право за вашим покорным слугою описывать его приключения, ибо в этом мире каждый имеет свое предназначение и не может магия нынешнего века обойтись без магии ума и изобретательности.

Рассказ V. Сыщик с Боу-стрит и Грейсвилстонский призрак-убийца

«И горе в сумрачном краю таилось, и весь тот мрак живые души поглощал»

(цитата автора).

Эта история не случилась в канун Хеллоуина, нет, она произошла предположительно в начале апреля, когда холодный дождь уныло моросил за окнами. Обстановка помещения напоминала рабочий кабинет какого-нибудь клерка, только расположена квартира была на Боу-стрит.

— В голове стучат молоточки от воспоминаний, будто оживший страх из детских кошмаров. Все плывет, как в тумане… Меня закрыли в комнате с задрапированными окнами, помню, что сама вбежала туда, испугавшись, а потом щелчок, — девушка едва сдерживала слезы, — я стучалась, плакала, но никто не отозвался.

Не на суде был ее допрос, но рассказать происшествия недельной давности давалось сложно. Обратиться к лондонской полиции ей посоветовал доктор и мировой судья мистер Домки.

— Но как же тогда труп оказался в комнате, мисс? — поинтересовался старший констебль. — Он был там, когда вы вошли?

— Нет… прошло время, дверь открылась, мистер Уилкоб, мертвец… — на этом слове она запнулась и процитировала стихотворение Байрона, не отрывая взгляда от присутствующих:

«Страданьями была упитана она, Томилась долго и безмолвно; И грозный час настал — теперь она полна, Как кубок смерти, яда полный»…

— Бедный мистер Уилкоб стоял и упал, не знаю, как объяснить это, его глаза… — барышня обхватила себя руками, пытаясь успокоиться, — я лишилась чувств.

В этот самый момент часы пробили восемь вечера, все присутствующие беспокойно обернулись.

— Утром мы нашли нашу госпожу без чувств подле трупа мистера Уилкоба, — объяснила одна из служанок, когда их госпожа уже не могла произнести ни слова, обхваченная ужасом той ночи.

— Это проклятье, оно настигнет и меня! — вырвалось у бедной девушки, с ней случился истерический приступ. Доктор тут же прервал всякий допрос и увел из комнаты свою пациентку.

— Даже не знаю, кому поручить расследование? — мрачно произнес старший инспектор, мистер Холл, — Кто вообще возьмется за это мракобесие? — он испытующе взглянул на своих инспекторов.

— Может поручить это Рою Кларенсу? — произнес один из подчиненных.

Уже несколько лет молодой и перспективный сыщик был на хорошем счету. Педантичность его натуры заставляла доводить расследование до полного логического завершения, даже когда убийца был пойман на месте преступления. Ведь Роя всегда интересовал мотив.

За дело никто браться не хотел, поскольку тут присутствовал мистицизм, хотя Рой уверял всех, что за этой загробной бутафорией скрываются обычные жестокие убийства. Но ничто не чуждо воспаленному человеческому воображению, газетчики уже успели прославить призрака-убийцу.

«…Старое поместье, близ Кортеншоу, возведенное на могилах еретиков, сожженных во времена инквизиции, два мертвых наследника в течение полугода, смерть которых стала полной неожиданностью для общества, и даже бедный адвокат, представляющий интересы мисс Феривальд, последней наследницы семьи Грибсонов, поплатился жизнью…»

— Это происки дьявола, — заметил молодой констебль, только что поступивший на службу и которого послали Рою в помощники.

— Я в этом неуверен, — отозвался сыщик, перелистывая утренний Таймс, — но если ты не хочешь со мной ехать, я тебя уговаривать не буду.

— Нет, мистер Кларенс, просто я верующий человек и вся эта чертовщина меня пугает.

Поместье действительно внушало трепет: лесная чаща делала его глухим, уединенным местом на десятки миль, кроме маленькой деревушки, здесь не было больших жилых домов; от сырости ограждение поросло мхом, и даже фасад здания напоминал сказочный домик какого-нибудь эльфа.

— Мистер Рой, а нам обязательно тут останавливаться, может быть поищем ближайшую гостиницу? — спросился констебль, опасливо заглядываясь сыщику в глаза.

— Ближайшая гостиница миль за пятнадцать, это существенная проволока времени каждый день, не пойдет. В деревушке, возможно, есть какой-нибудь трактир, но я не собираюсь там ночевать, так что выбор невелик — мы остановимся в Грейсвилстоне.

Дверь отворила экономка. На вид ей было около сорока — сорока пяти, ни чем не примечательная, немного грубоватая, одета в глухое черное платье. Она была сдержана с посетителями, бесцеремонно заявившими, что остановятся в поместье на время следствия. Рой вручил ей официальное письмо с гербами и подписями, которое засвидетельствовало его особу, как уполномоченного от имени мисс Феривальд провести расследование убийства адвоката Уилкоба. Хотя сыщик не сомневался, что два предыдущих наследника, скончавшихся при необъяснимых обстоятельствах, так же убиты.

— Я предоставлю вам две комнаты на третьем этаже, — чопорно заявила экономка, но Рой потребовал поселить их в господских спальнях.

— Я не могу этого сделать, — воскликнула возмущенная женщина.

— Думаю, ваша госпожа возражать не будет, в противном случае, я извещу мистера Домки, что вы препятствуете расследованию и буду уполномочен вас задержать.

Она чуть не задохнулась от гнева, но уступила и приказала служанкам приготовить господские спальни для двух мужчин.

— В этом доме даже экономка похожа на ведьму, — заметил молодой помощник.

— И этой ведьме придется мириться с нашим присутствием, — ответил Рой.

Наутро следующего дня прибыл управляющий, чтобы засвидетельствовать свое почтение констеблям, заявляя, что будет всячески помогать следствию.

— Лучше меня никто не знает этой местности.

— И лучше вас никто не ведает о делах семьи, — добавил сыщик.

— Само собой разумеется, я ведь управляющий уже много лет, старый мистер Грибсон полностью доверял мне, так же как его сын и внук.

— Только вот последние господа не успели насладиться своим положением в обществе.

— Увы, я очень опечален, видимо дух старой Грейс невзлюбил их.

— Дух старой Грейс?!

— Да, это фамильное привидение, оно живет здесь с того времени, как дом построили.

— И что ж оно раньше не проявляло своей кровожадной натуры?

— Потому как все предки Грибсонов ублажали беспокойных дух пожертвованиями — они клали в дальний чулан дары, и тогда привидение их не тревожило.

— И где же находится этот дальний чулан?

— К сожалению, на этот вопрос не могу вам ответить, я не настолько осведомлен об особенностях этого дома.

— Я хотел бы увидеть рабочий кабинет и, если позволите, библиотеку.

— Тогда вы увидите все единовременно, поскольку все книги находятся в кабинете господ.

Рабочий кабинет представлял собой огромную комнату, возле одной из стен стоял стол из полированного красного дерева и стул, обшитый мягкой обивкой. Позади стола весел портрет какой-то женщины в парике. Рой рассмотрел картину и пришел к выводу, что это и есть старушка Грейс — фамильное привидение, поскольку больше картин с изображениями людей в этом доме не было, экономка подтвердила его предположение. Он уселся в кресло и осмотрел кабинет, слева от него находился огромный шкаф с книгами — библиотека, не очень обширная (Грибсоны не особо любили читать), с правой — камин, где стояло еще два кресла. Видимо, хозяин дома коротал время за разговорами, может ему читали вслух, но всегда присутствовал и второй человек — обивка на стульях износилась одинаково. Рой прошелся по комнате, рассматривая его и отмеряя шаги, двое наследников старого Джона Грибсона — отец и сын, в разное время были найдены здесь мертвыми. Подробности ускользнули от него, ведь врач признал смерти естественными, никаких признаков насилия, возможно отравление, но следов яда в доме не нашли. Труп бедного адвоката перенесли в комнату в дальнем углу коридора на противоположной стороне, куда убежала испуганная девушка. Но чего она так испугалась? На этот вопрос могла ответить мисс Феривальд, только если доктор разрешит еще раз с ней повидаться. Ее оставили в живых, в этом Рой не сомневался, значит, ее жизнь кому-то нужна. Умри последняя наследница, прислугу уволят, дом и земельные наделы перейдут в собственность графства, его продадут с молотка на аукционе. Вот как, Рой уже не сомневался, что убийца живет в этом доме. Естественно, после пережитого ужаса в стенах Грейсвилстона, девушка больше никогда сюда не приедет, во всех делах посредничество достанется управляющему, который будет предоставлять ей расходно-приходные книги. Годовой доход от поместья составляет две тысячи фунтов, поместье не майоратное, поэтому даже женщина имеет право наследования. Кларенс усмехнулся — хитрый мистер Хаврик (так звали управляющего) досконально все просчитал: убил мужчин, которые могли бы ему противостоять, оставив в живых слабую женщину, да еще не разбирающуюся в делах. Как все прекрасно спланировано. Старый мистер Грибсон видимо рассказал обо всех своих родственниках, а с кем еще беседовать старику, если не с доверенным лицом?

— Ну что ж, мистер Хаврик, пора разоблачить вашего «фамильного призрака», вы и так долго водили за нос судебную систему.

Насвистывая веселую песенку, он сел за написания корреспонденции. Покончив со своим отчетом, решил еще черкнуть пару строчек доктору Ленфильду, лекарю мисс Феринвальд, с целью успокоить наследницу относительно призраков. Через несколько дней сюда приедут парочка констеблей и мистер Холл, а пока нужно присмотреть за управляющим, чтоб он не растворился в воздухе.

За день до приезда полиции, Рой все еще изображал, что расследует дело, не открыв своих догадок даже помощнику, единственное, поручив парню, присматривать за мистером Хавриком. Но тот и сам появлялся каждый день, интересуясь, как проходит расследование.

— Ну как ваши дела, выяснили что-то уже?

Рой пожал плечами:

— Я не заметил ни единой зацепки, — соврал он, — неужели приведения действительно существуют?

— Я же говорил, что Грейс невзлюбила новых наследников, они не хотели ублажать дух подарками. А подкинули бы пару золотых монет и обеспечили себе спокойный сон.

— Я думаю, что они просто перешли призраку дорогу… — потом одумавшись, Рой прибавил, — во всяком случае, мы уже никогда не узнаем, чем не угодили бедолаги. Завтра, думаю, я доложу своему патрону, что прекращаю расследование за неимением никаких признаков убийства.

— Вот как? — удивился управляющий, — Жаль, я так рад был нашим встречам, теперь же поместье снова опустеет, не думаю, что мисс Феринвальд в ближайшее время приедет сюда.

Рой ничего не ответил, думалось ему, что завтра сожаления Хаврика сменяться иными чувствами. Перед обедом на имя мистера Кларенса пришло письмо от доктора Ленфильда по поводу барышни. Лекарь написал, что леди уже вполне оправилась от шока, теперь ей не нужно принимать снотворное, чтобы уснуть. Только вот жаловалась пару раз, что сняться кошмары, о том, как стены вокруг портрета начинают двигаться, и она в ужасе убегает из кабинета, а бедным мистер Уилкоб остается там, и снова его труп падает у ее ног.

— Грейси, Грейси, ты плохо влияешь на умы людей, — про себя сказал Рой, отправляясь в кабинет. По пути он стал невольным свидетелем одной сценки. Экономка, миссис Чейси, спорилась с юнцом, правда юнцу уже было около тридцати, он подрабатывал у мясника, во всяком Рой пару раз наблюдал, как этот парень приносил мясо.

— Дорогая матушка, я еще раз повторяю, мне нужны деньги.

— Ты с ума сошел, у меня денег нет, а еще тут живет сыщик…

Как раз в этот момент Кларенс появился на горизонте, миссис Чейси поджала губы, отвернулась и ушла. Молодой человек так же смерил сыщика презрительным взглядом и последовал за ней. Рой вошел в кабинет с легким чувством неприязни к этой даме, завтра он уличит преступника в убийстве и съедет с этого дома. Он в последний раз взглянул на портрет.

— Чем ты так напугала бедную девушку, старушка Грейс?

Странно, но сыщик никогда этого не замечал, вместо привычных обоев стена была обтянута гобеленами. Это привлекло внимание Роя, он прикоснулся рукой и начал постукивать пальцами по узорчатой ткани и, наконец, в уголку звук отразился эхом.

— Потайной чулан с сокровищами… — усмехнулся Кларенс.

Он отодвинул ткань и увидел дверцу с замысловатым замком, открывающимся без ключа, видимо самой защитой для этой двери служила потаенность. Вертя замок в руках, случайно нажал на небольшой выступ и тот щелкнул. Но открыв дверь, сыщик обнаружил, что чулан пуст, хотя по преданию там должны были быть несметные богатства. И в это момент он ощутил, как что-то уперлось в его спину, это был пистолет.

— Что, догадались! — произнесла миссис Чейси, вперив в сыщика свой озлобленный взгляд.

— Так это вы?

— Да я, — в следующую минуту в комнату вошел тот парень, с которым она разговаривала, ее сын.

— Я обезвредил того юнца, — сквозь зубы процедил он, — теперь займемся этим?

— Что ты сделал с моим напарником? — в гневе выкрикнул Рой.

— Осторожно, мистер Кларенс, пистолет хоть и старый, но стреляет.

— Это вы убили всех, — заметил сыщик, — но зачем? Что вам сделал адвокат?

— Он зашел не вовремя, — ответила экономка, — что ты мешкаешь Клер, — выкрикнула она своему сыну, потом снова обратилась к Рою: — а ведь мой муж жил в Южной Америке.

— И видимо привез вам снадобий, которые убивают мгновенно, не оставляя следов.

— Да, яд кураре.

Тем временем сын экономки намазывал длинную иглу ядом, они всех убивали, как делают это аборигены Южной Америки, и какой врач заметит маленький укол на шее, либо же придаст этому значение. Но случилось так, что в этот самый момент в кабинет вошел мистер Хаврик (возможно случайно, а может он был таким же соучастником в их игре). Он изумился, увидев в руках экономки пистолет, и лишь хотел что-то произнести, как отравленная игра вонзилась ему в горло, но тут уж Рой не растерялся и, пока миссис Чейси отвлеклась на незваного гостя, выхватил из ее рук пистолет и выстрелил в парня. И убийца, и его жертва упали на пол замертво, тогда как мать сделала еще одну попытку и набросилась на Роя с ножом. Между ними завязалась драка, вернее наш сыщик сдерживал обезумевшую женщину, пытающуюся его убить, прозвучал выстрел…

Мистер Холл решил приехать на день раньше, чтобы утрясти кое-какие формальности. Арестовать управляющего нужно было при поддержке мирового судьи, поскольку юрисдикция главного констебля не распространялась на пригородные селения, поэтому он заранее встретился с мистером Домки и, заручившись его поддержкой, они наняли двуколку и поехали в Грейсвилстон.

Мужчинам никто не открыл. Служанки, по предположению мирового судьи, были отпущены на выходной, но в доме должна была остаться экономка, а еще двое приезжих.

— Странно, — утверждал Домки, — не похоже на миссис Чейси, бросать дом без присмотра.

Тут-то и прогремел выстрел. Больше никакой учтивости не понадобилось, мистер Холл выбил дверь и направился искать то место, откуда доносились звуки. Рою приходилось нелегко, обезумевшая женщина не уступала ему в силе, только появление двух слуг правопорядка, дало нашему герою преимущество.

Намного позднее, в присутствии мисс Феринвальд, Рой Кларенс поведал историю о том, как в одном богатом доме жил старый сквайр. Его сын состоял на государственной службе, и поэтому жил со своей семьей в Лондоне. Старый Грибсон проводил дни досуга за рассказами, его главными слушателями были управляющий Хаврик и экономка миссис Чейси. Так она узнала о фамильном тайнике, в котором таились богатства. У нее был нерадивый сын, играющий на скачках и частенько проигрывающий огромные суммы. Они разыскали потайной чуланчик за гобеленом и без зазрения совести брали деньги оттуда. Старый сквайр умер, и место его занял сын, который был совсем не глупым человеком и тоже знал о чулане, видимо, он выяснил, что богатства рода исчезают, его убили. Та же участь постигла и последнего Грибсона, молодого юношу. Следов убийства не обнаружили, все сочли это за старое проклятие, а преступники продолжали безнаказанно жить в доме. Но тут нашлась еще одна наследница, дела которой взялся представлять мистер Уилкоб. Он сверял бумаги, завещания и даже записи в дневники сквайра. Возможно, он тоже что-то выяснил. Сцена с его убийством была разыграна специально, чтоб бедная девушка никогда не переступала порог дома. Странно, конечно, что Хаврик ни о чем не догадывался, либо же в его услугах больше не нуждались.

Вот так и закончилось дело о Грейсвилстонском призраке-убийце. Главное, что старушку Грейс оправдали. Мисс Феринвальд даже подарила портрет фамильного привидения Рою, в знак благодарности.

Рассказ VI. Сыщик с Боу-стрит и фамильные драгоценности Лорда Шерборна Бейри

«Однажды дивной ночью…»

— Летняя резиденция Лорда Шерборна! — звучным голосом затарабанил кучер, призывая своего пассажира проснуться, когда тот, утомленный многочасовым путешествием, решил немного вздремнуть. Рой лениво поднял голову и без всякого энтузиазма выглянул в окно. Серое массивное здание, утопающее среди парковых насаждений, холодно приветствовало незваного гостя и неохотно приглашало в свои недра.

— Летняя? — слегка сиплым голосом переспросил сыщик, — А где же зимняя? — вторая часть была скорее шуткой, но кучер воспринял ее всерьез и добросовестно ответил:

— Предположительно на юге.

«Гениальный ответ», — про себя подумал Рой, отсчитывая положенное, а также накинул еще два шиллинга в благодарность за то, что его не сильно трясло в пути, а еще этот человек может сослужить службу. Кларенс всегда заводил нужные знакомства среди обычных людей, которые порой знают очень многое, что может ему пригодится. Обрадовавшийся столь щедрым чаевым, кучер переспросил, когда именно господин намерен покинуть этот дом, чтобы он мог еще раз воспользоваться его услугами.

— Предположительно день-два, возможно дольше, но думаю, гостеприимные хозяева одолжат мне свой экипаж, который довезет меня в Дьюсбери.

Кучер сник, работы в это время года не особо много, у богачей свои кареты — ландо, двуколки, фаэтоны; бедняки в основном добираются пешим путем, оставались разве что богатые фермеры или мелкие землевладельцы, которые не хотели привлекать лошадей с ферм или не имели своего экипажа. Да и время было тяжелое, часто и густо возникали демонстрации голодающего пролетариата против непосильных хлебных законов, но власть, подкупленная дуками, не спешила их отменять. Но все это сейчас не особо волновало извозчика, пересчитывающего выручку, а уж тем более сыщика, шагающего по мощенной аллейке.

Рой не очень хотел расследовать дело Лорда Шерборна. Но мистер Холл так настоятельно потребовал от молодого сыщика взяться за это дело, что Ройану больше ничего другого не оставалось, как согласится. Единственная радость от завершения этого расследования — приличный гонорар, который вручат сразу же при обнаружении пропавших драгоценностей. Большего от этого дела Кларенс не ожидал, потому, как могло оказаться, что кто-то из его сыновей заложил эти драгоценности, а потом бы сыщику пришлось присутствовать при семейной сцене, в общем, сами посудите, ничего приятного.

Роя принял дворецкий, видимо он был в курсе приезда сыщика, неторопливо скрывшись за дверью, чтобы доложить хозяину о появлении гостя. Лорд Шерборн встретил Роя с некоторой напыщенностью, свидетельствовавшей о его высоком самомнении, о своей особе. Третий сын герцога ***, удачно женившийся на богатой приданнице, чья семья гналась за пэрскими титулами. Но его титул учтивости не помог тестю с большими амбициями получить хоть какое-нибудь продвижение по иерархичной лестнице. Но лорд Шерборн от этого не страдал, он жил в свое удовольствие, наживая врага в лице среднего брата, которому судьба не улыбнулась, и он вынужден был стать священником. С нетитулованными аристократами и вообще джентльменами средней руки, сей господин держался холодно: смотрел сверху вниз, делая одолжение. Вот и Кларенс был сейчас одарен снисходительным взглядом, что очень не нравилось молодому сыщику.

— Итак, лорд Шерборн, расскажите мне все подробности пропажи драгоценностей. Не случались в последнее время в доме пропажи, возможно, работают заезжие воры, наслышанные о вашем богатстве, которым помогает кто-то из слуг?

— Мистер Кларенс, неужели вы думаете, что такой человек, как я, на хорошем счету у Британского правительства, обладающий связями, коими позавидует даже министр внутренних дел, мог допустить в свой дом проходимцев? Мои слуги прошли специальный отбор, начиная от рекомендательных писем самых богатых семейств Лондона, заканчивая подробнейшими делами, какие мне предоставили ваши суперинтенданты. Но я не знаю, каким образом пропали мои драгоценности. Они до последнего были надежно спрятаны в потайном сейфе, в моем личном кабинете. И эти драгоценности нужно найти чего бы вам это не стоило, они имеют для меня особое значение.

Рой уже хотел выдвинуть иные свои догадки, но знатный пэр остановил его, продолжая свой рассказ:

— Как я писал вашему мистеру Холлу, эти драгоценности подарены мне моей дражайшей матушкой. Она всегда любила меня больше остальных своих детей, и какими бы упреками не напирали мои братья, я всегда был любимчиком, как видите — у судьбы тоже.

Хозяин заложил понюшку табаку и предался воспоминаниям, не обращая внимания на гостя, стоящего в его рабочем кабинете. Присесть в кресло так и не было предложено Рою, поскольку его профессия не усматривала в глазах Лорда Шерборна джентльменства. Он был для него бобби, в своем синем жилете, патрулирующий ночные переулки Лондона. Но и сыщик не мог долго выдерживать этого снобизма, он пару раз намекающее кашлянул, а потом сам уселся в кресло напротив хозяина, всем видом показывая, что поза слуги его отнюдь не устраивает. Теперь знатный господин обратил свое внимание, в глазах его блеснуло негодование.

— На сегодня, думаю, наша встреча окончена, — произнес он и позвонил в колокольчик, призывая дворецкого сопроводить сыщика в его покои.

Кларенсу не нравилось подобное обращение, он порывисто вскочил и негодующе покинул кабинет. Дворецкий поравнялся с ним, видимо желая сгладить мнение о хозяине, представился сам:

— Я Говард Стинли, к вашим услугам.

— Хорошо, Говард Стинли, проводите меня в мою комнату, я сегодня, пожалуй, хорошенько отдохну с дороги.

— Запомните мое имя, сэр. Возможно, оно вам еще пригодится.

Назавтра, Рою предстояло познакомиться со всем семейством, съехавшимся погостить у Лорда Шерборна, как раз накануне пропажи драгоценностей. У него было две дочери и сын, как выяснил сыщик у дворецкого. Старшая дочь удачно вышла замуж за баронета, эта знатная чета могла себе позволить и более изысканные драгоценности, леди Кларисс пользовалась необычайным расположением у свекрови, муж тоже имел приличный доход и марать репутацию они бы не стали. Средний сын, пока еще мистер Бейри, не обладал ничем, отец воспитывал своего наследника, не обремененного никаким занятием. Охота да скачки составляли его интересы, и эти интересы совпадали с предположением Роя. Младшая дочь, практически еще школьница, приехала со своей компаньонкой, хотя потребовала, чтобы к ней относились, как к леди. Говард Стинли охотно рассказал все, что было ему известно, поделившись даже сплетнями служанки Доры, убирающей в комнатах барышень, что, мол, компаньонка Мерилабелль Бейри, некая леди Келли, уроженка Ланкашира, из знатного, но обедневшего семейства — подозрительная дама, поскольку (опять же по словам Доры) хорошо наслышана о мистере Бейри. Ройан не привык вестись на сплетни, но даже такая незначительная зацепка может сгодиться. Проверить знакомства леди сложнее, поскольку многие женщины скрывают знакомых среди мужчин.

Сыщик не присутствовал на позднем ужине, поэтому не мог слышать, что там происходило. Во время своего отдыха, чуткое ухо уловило громкие мужские голоса, но затем голоса стихли. Тем более, что пособничество дворецкого дает ему доступ ко многим разговорам господ. Хозяева довольно часто не замечают прислугу, суетящуюся вокруг них, зато низшее сословие слышит и видит многое.

Наутро, однако, его разбудил ранний стук в дверь. Озадаченный Говард попросил мистера Кларенса немедля спуститься вниз, что-то неладное произошло в кабинете хозяина.

— Лиз всегда убирается перед приходом милорда, в этот раз она не смогла открыть дверь и попросила экономку… мы боялись подымать лишний шум, я лично приказал ей молчать, но Лиз убежала в кухню, боится выходить…

Говард говорил залпом, пропуская многий смысл, но и так стало понятно, что в доме очередная неприятность. В кабинете мужчины обнаружили труп хозяина, застреленного из собственного пистолета, лежавшего в руке усопшего. С виду, это напоминало самоубийство, но стал бы лорд Шерборн стрелять в себя, кажется, он не выглядел подавленным вчера в разговоре с сыщиком.

Рой внимательно осмотрел тело, приказав Говарду нарочным послать за врачом. В медицине Кларенс разбирался плохо, предоставляя эскулапам рассказать о смерти жертвы. Итак, дело о пропавших драгоценностях превратилось в дело об убийстве и пропаже. Причем сначала побрякушки все же украли, а потом убили их хозяина.

Тело погибшего застыло в кресле, голова была откинута назад, глаза открыты, язык вывалился из-за рта. Пуля вошла в висок, он погиб мгновенно, кровь ручейком текла на паркетный пол, тело не перетаскивали, значится, его застрелили сидящим. Возле убитого были разбросаны разные бумаги, кстати, дверь в кабинет заперта изнутри, окно наглухо закрыто, поскольку лорд Шерборн не переносил сквозняков, даже летом. Значится, убийца вышел, заперев дверь.

Теперь Рой обратил внимания на бумаги, это были письма, судя по дате, еще двадцатилетней давности, там было написано пару поздравительных строчек и имя Мари. И так шесть писем с невразумительным поздравлением и всегда одна и та же подпись — Мари.

Значится, в деле замешана женщина.

Если взять эти записки в последовательности, то выглядело примерно так:

«Здравствуй, Йорк, Пенганн-стрит, Мари» 14 марта 18** года

«Здравствуй, Ливерпуль, бобровое дерево, Мари» 30 апреля 18** года

«Здравствуй, Шеффилд, у Санчеса, Мари» 4 июня 18** года

«Здравствуй, Йорк, Пенганн в эту пору прекрасен, Мари» 7 февраля 18** года

«Здравствуй, Йорк, осень, Мари» 15 октября 18** года.

«Здравствуй, Йорк, я жду, Мари» 7 декабря 18** года.

Видимо, таинственная незнакомка проживала в Йорке, каждый раз приглашая туда лорда. Но информации из этих строк Рой больше не смог извлечь, зато решил припрятать письма.

В гостиной семья пэра уже собралась, в ужасе ожидая приговора.

Леди Кларисс с мужем сидели почти у двери, слушая, не выходит ли сыщик из кабинета отца. Поодаль стоял мистер Бейри, будущий наследник и Мерилабелль со своей гостьей. Женщины успели одеть неброские платья в честь траура. Но Рой покинул кабинет, лишь, когда доктор Симбовс вошел туда, чтобы узнать подробности смерти, но честный лекарь повторил, что смерть наступила после выстрела в висок, сопротивления убитый не учинял, пистолет лежит так, если бы жертва сама застрелилась.

— Итак, господа и дамы, — успокаивал их Кларенс, — могу сказать, что лорд Бейри покончил жизнь самоубийством.

— О Боже! — воскликнула старшая дочь, — Но ведь наш отец любил жизнь.

— Видимо недостаточно, — Рой запнулся, наблюдая за удивленными глазами.

— Вы хотите сказать, — отозвался сэр Одли — зять лорда, — что нам нечего опасаться?

— Полагаю, что нечего? — утверждал Рой.

Но тут вмешалась леди Кларисс:

— Вы знаете, любезнейший, вчера в разговоре с отцом произошел один инцидент, — она испуганно оглянулась на мужа, будто ища его поддержки.

— Ну что ж вы молчите, дорогая сестра? — запротестовал мистер Бейри, наследник всего имущества отца, — давайте уже раскрывайте ваш гнусный замысел — ведь мы вчера повздорили с отцом.

— Любезнейший брат, — отозвалась леди Кларисс, — прекратите меня обвинять, но вчера действительно был скандал.

Конрад вспыхнул, гневаясь на своих сородичей, на его стороне была разве что Мерилабелль, но ее слово не учитывалось.

— Мой брат невиновен, — вспыхнула девушка, сильно взволнованная перебранкой, — это были всего лишь слова…

Рой не особо любил дела, где шли кровные войны, убийцей мог оказаться кто угодно, а именно, в убийстве сыщик не сомневался. Пусть все улики указывали, что лорд застрелился, но где мотив? Самолюбивый, зажиточный джентльмен и вдруг сводит счеты с жизнью и снова падает подозрение на сына. В деле с Адамом, Рой понял, насколько жестокими могут быть сестры и дочери, неужели и в этот раз виновата женщина? Кто эта загадочная Мари, которая писала такие пространные записки? Почему именно перед смертью он разложил их на своем столе?

Вопросов становилось все больше, Кларенсу пришлось отлучиться из гостиной и немного посидеть в тишине, но и тут ему не дали уединиться. Внезапно подошел Говард Стинли, обеспокоенный происходящим.

— Господа ссорятся, как я слышал?

Рой взглянул на не прошеного собеседника, раздраженный его навязчивостью.

— А вы, как думаете?

— Думаю, сэр, что беды этого дома еще не закончились.

— А вы на что намекаете, мистер Стинли?

— Видите ли, я подумываю, что все это возмездие за прошлые ошибки.

— О-у, только я не верю в призраков, я уже расследовал подобное дело: убивают люди, а не возмездие.

— В том-то и дело, что это возмездие от рук человека, бредящего местью.

— Сэр, выражайтесь понятней, я не люблю разгадывать недомолвки.

— Тогда не ложитесь сегодня слишком рано, прошу вас, — дворецкий вновь удалился, Рой задумался, а не проследить ли за этим незаметным человеком.

Вечером он действительно не ложился, зарядив пистолеты, как только домочадцы разошлись, кто-то тихонько постучался в его дверь. Говард выглядел бледнее, чем в утренний час, в руках он держал шкатулку.

— Порошу вас, сэр, проследуйте за мной, только ничего пока не спрашивайте.

— Мистер Стинли, вы должны понимать, что моя профессия обязывает…

— От этого зависят еще несколько жизней, я пока не могу вам открыться.

Удивленный Рой проследовал за дворецким, тихо ступая по ковру, все это время Говард бубнил молитву, прося Бога о спасении его души. Стоило им выйти на задний двор, как между деревьями промелькнула чья-то тень, сыщик сразу схватился за пистолет, но Стинли остановил его:

— Она вызвалась мне помочь, мистер Кларенс.

— Ага, значит, без нее все же не обошлось, — прошипел Рой, вот только кто она? Они прошли к калитке и остановились, дворецкий все еще держал странный ларец в руках, сыщик обратил на это внимание:

— Вы задаетесь вопросом, что в этом ларце? — полушепотом поинтересовался он.

— Я предполагаю, что это украденные сокровища, из-за которых сегодня грызлись ваши хозяева.

— Вы правы, но лучше пусть исчезнут эти побрякушки, нежели прольется кровь.

— Кому вы должны их отдать?

— Мне, — послышался мелодичный женский голосок справа от Стинли, на свет пробивающегося полумесяца, вышла миниатюрная женская фигурка.

— Ага, леди Келли, все так просто, — ответил Рой, — загадочная дама и незаметный дворецкий — прекрасный тандем, чтобы грабить и убивать.

— Мы не грабим и не убиваем, — возмутилась дама, — и лучше бы вам придержать язык за зубами, вы думаете, что наша правоохранительная система способна защитить всех? Вам с Боу-стрит не видно какие беспорядки творятся на улицах столицы.

— Но зачем же тогда вы взяли эти драгоценности, и с каким мотивом стреляли в Шерборна?

— Он застрелился сам, к сожалению, ибо он трус, — произнес опечаленный Стинли.

— Но зверь, который приходил за ним охотиться, остался недоволен, и он убьет других Бейри, пока не насытиться.

— Вы о чем? — удивился сыщик.

— Вы видели записки от Мери? — спросила леди у Роя, тот поначалу смотрел на нее в упор, он уже и подзабыл, что спрятал письма себе в карман. — Видели или нет?

— Допустим.

— Так вот, пришел час расплаты, она погибла, застрелившись от горя и мужа убили на дуэли, и все это дело рук Шерборна.

— Я был секундантом, — произнес испуганный Говард.

— Тихо, — остановила их дама, — он идет.

Из темноты вышел странный человек, двое спутников Ройана отступили назад, видимо побаиваясь нового пришельца. Наш сыщик, правда, не испугался, зная, что пистолеты наготове. Говард достал из ларца драгоценность и протянул их леди Келли.

— Фелисия, прошу вас, вручите вы.

Дама подошла до таинственного незнакомца и молвила:

— Давай разойдемся без крови, он мертв, застрелился прошлой ночью.

Но незнакомец отшвырнул бриллиантовое колье и прорычал:

— Черт побери, мне не нужны эти цацки, я хочу видеть Бейри.

— Но старик уже мертв, — испуганно ответил Говард, — что ты еще хочешь?

— Мести. Мести за отца и мать, чьи жизни сломаны коварным распутником.

Рой пока еще не предпринимал никаких действий, оставаясь тут, как наблюдатель. Но по мирному расходиться никто не собирался, Говард хоть и струсил встречаться с мстителем наедине, но прихватил огнестрельное оружие, из которого застрелился лорд Шерборн.

— Я не допущу, чтобы ты убил Бейри, — воскликнул он, но метательный стилет вонзился ему в запястье. Дворецкий взвизгнул от боли, потеряв револьвер, а незнакомец тут же бросил второй свой стилет, прямо в сердце, тут же Рой, выхвативший свое оружие, сделал предупредительный выстрел, тогда убийца бросился на него, завязалась драка. Оба мужчины хорошо дрались, не в новизну Рою были уличные драки, он ведь начинал с патрулирования улиц, но его оппонент знал приемы кулачного боя, пару метких ударов в ребра и сыщик упал на траву, корчась от невыносимой боли. Тогда незнакомец выгул из мертвого дворецкого кинжал и решил добить свидетеля.

А где же все это время была дама, она как-то призрачно исчезла, когда только начиналась перепалка, но вот нет, Фелисия снова появилась перед взором Роя, преисполненная гнева на своего родственника, он тоже имела при себе кинжал, он пришелся в спину нападающему.

— Ты, что делаешь? — зарычал мститель.

— Останавливаю тебя, — прошипела дама.

Но ее попытки остановить убийцу закончились плачевно, его метательное оружие распороло ее живот, дама заорала и упала в траву, неподалеку от Говарда. Рой все еще не мог подняться на землю, ребра болели, будто их сломали, а ведь незнакомец сейчас разберется с ним самим. Но произошло чудо в виде огромного дога, бросившегося на нападающего, собака схватила противника за руку, которая держала нож, жертва заорала от боли, пытаясь вырваться. Издалека уже слышались мужские голоса. Это был Бейри и его зять, спешившие на помощь.

Ночная перепалка закончилась, вот только не удалось спасти двух людей, к сожалению, леди Келли скончалась от тяжелого ранения внутрених органов и потери крови, а мистер Говард умер от удара в сердце. Покалеченного сыщика доставили в господский дом, врач наложил тяжелый жгут, приказав несколько недель отлеживаться.

Итак, спустя неделю после расследования и допроса подозреваемого, выяснилась вся правда. Но мистер Холл не прощал обиды, нанесенные его служащим, хотя нападавшего перевязали, он испытал серьезные муки при разговоре с инспектором.

История банальна и стара как свет. Некогда в далеком 18** году, молодой лорд Шерборн Бейри повстречал Мари Хелворт, замужнюю даму, отдыхающую в Брайтоне. Между двумя пылкими людьми вспыхнула страсть, которая привела к роману. Женщина превратилась в тайную любовницу лорда, они разъезжали по разным городам Англии, пока он не снял для нее квартиру в Йорке, там они спокойно могли встречаться. Муж этой самой миссис Хелворт долгое время находился за границей, а своего сына предприимчивая женщина перепоручила на нянек. Но всякому тайному приходит разоблачение, короче, женщина забеременела и написала о том Шерборну, он ее бросил из-за боязни огласки, она наложила на себя руки. Муж узнал обо всем и вызвал лорда на дуэль, но тот оказался проворней и убил мистера Хелворта. А малолетний сын остался сиротой, да еще и выброшенным собственными родственниками. Мальчишка скитался по улицам, пока его не подобрала какая-то банда. Единственное, что осталось в душе, это чувство обиды, переросшее в чувство мести; парень вырос, но не забыл обидчика. Каким-то образом, он нашел своих родственников и, запугав их, заставил свою кузину узнать все о семье Бейри. Леди Келли, хоть и была пособницей мстителя, вовсе не хотела помогать ему в мести, тем более, что между ею и Бейри-младшим возникли чувства, и наследник лорда просил даму ее руки. И все же, девушка сумела раздобыть всю информацию, и даже была допущена к Шерборну на близкое расстояние.

Она умерла не сразу, сумев сжато пересказать сыщику свою историю. Девица свела знакомство с дворецким и рассказала ему о готовящемся нападении мстителя, тогда они придумали откупиться от парнишки, вручив ему фамильные драгоценности. Говард давно прислуживал в доме и знал, где находится ключ от тайника. Появление сыщика из Боу-стрит напугало дворецкого, но отступать уже не было времени. Тем же вечером, лорд и мистер Бейри скандалят, Фелисия понимает, что разгневанный старик может выгнать сына, она тайком пробирается в его кабинет, но тот оказывается там. Между ними происходит разговор.

Девушка во всем призналась Шерборну, а еще рассказала, какая судьба его ожидает — насильственная смерть и всеобщее разоблачение. Она не предполагала, что это так подействует на самоубийцу, он действительно застрелился, вот только его мстителя это не удовлетворило, деньги и драгоценности ему не нужны были, а вот истребить всю семью Бейри — занятие более приятное. Но тут ему преградил путь наш Рой Кларенс, хотя того тоже чуть не постигла участь жертвы, если бы в Фелисии не сыграли чувства к наследнику лорда, и она бросилась на убийцу во имя любви.

Молодой лорд Бейри стоически выслушал этот рассказ, его семья была поражена не менее. Правда, леди Кларисс с мужем немедля покинули особняк, а вот сестра вскоре после окончания пансиона, переехала к брату. Больше их спокойствию ничего не угрожало.

Ну, а что касается Роя, он снова вынужден был переехать к матушке. Его ожидал очередной смотр невест, но это уже другая история.

Рассказ VII. Сыщик с Боу-стрит и дело о пропавшей ложке

I часть

«Что одному пища, то другому яд»

(англ. посл.)

Легкий глоток вкуснейшего кофе, поданного вместе со свежими поджаристыми булками, еще благоухающими ароматами пекарни и сливочное масло, мягкими кусочками возлежащее в масленке. Даже сама царица Клеопатра, доводись ей вот так начинать свое утро, не пожелала бы большего: ни экзотических фруктов, уложенных красивыми пирамидками на золоченых блюдах, ни напитков на основе меда и фруктового вина, ни сладковатых лепешек из ячменя. Нет! Она бы точно выпила бодрящий напиток и заела его ароматной выпечкой, а еще гордилась кофейным сервизом, как всякая любая женщина, и хвалила бы ту лавку и того гончара, где его приобрела.

Миссис Гротесби, пусть и не относилась к старинному роду, и в ней не текла кровь правителей, но свои расписные сервизы она берегла и ценила, а на стол подавала настоящие произведения искусства. Этот молодой человек, отпивший немного кофе и уплетающий булки, относился к разряду ее любимчиков. Причин как таковых имелось несколько — он не пил, не буянил, вел себя очень корректно, одевался с иголочки, внес плату наперед, занятие имел престижное. Гостей принимал, но не злоупотреблял договоренностью: только в дневное время, ближе к ленчу, мог пригласить пару джентльменов, но в основном господа прибывали на чай. Но хлопот особых не приносил, потому что часто отлучался в поездки по стране. Хозяйка имела в штате двух служанок, Бесси стряпала на кухне, Анна убиралась по дому и ходила по поручениям, но своему квартиранту хозяйка подавала кофе и еду самолично, и сервировала стол по своему усмотрению. Ройану подобная забота не мешала, поскольку он привык к навязчивому попечению миссис Кларенс, поэтому мирился с миссис Гротесби. Они могли даже беседовать, но поприще, избранное молодым человеком, удивляло женщину, которая мало отличала сыщика от патрульного. Она слыла дамой темпераментной, легковозбудимой, ее пылкие речи никак не могли понравиться уравновешенному Рою, он сводил разговоры к сетованиям о погоде и дорогах. Недавно с прежней квартиры пришлось съехать при весьма неприятных обстоятельствах. Харчевня «Белый клык» закрылась из-за обвала потолка верхних этажей, бедного хозяина вытащили из-под обломков еле живого, а вот его жена и дочь не смогли выбраться из кухни и задохнулись. Рой вернулся только под вечер и узнал обо всем от такого же квартиранта, большинство его вещей удалось спасти, но многое из одежды пришлось выбросить, оно не подлежало починке, шкаф с книгами и документами, стоявший у окна, уцелел, там балка была покрепче, но комод провалился. Новое жилье обходилось несколько дороже, зато претендовало на некоторую изысканность, комфортность и располагалось ближе к Боу-стрит. Ройан снял две комнаты, одну из которых переоборудовал в кабинет. Столовая на первом этаже прекрасно подходила для общения с посетителями, да и радушие хозяйки, услугами которой он смело пользовался, располагала квартиранта кушать там, а не у себя.

Сделав еще один глоток вкусного напитка, молодой сыщик с Боу-стрит, почувствовал всю размеренность и прелесть жизни, правда его деятельная натура скучала. Хотелось занять мысли интересным расследованием, выдвигать версии, обмозговывать план поимки преступника, но замысловатые дела, как и сладости для ребенка из трущоб, попадались нечасто. Утренняя газета лежала под рукой, кажется, миссис уже успела ее просмотреть. Рой регулярно выписывал несколько печатных изданий, не гнушался изучать так называемую «желтую прессу», представляющую из себя небольшие листовки, потому что даже среди ненужного, сыщик мог узреть раздувающийся скандал, либо другую полезную информацию, которая в будущем помогала в расследованиях. Этим активно пользовалась его квартирная хозяйка, экономя несколько шиллингов в месяц. Вечерами женщина собирала небольшое общество, состоящее из ее приятельниц и знакомых, дамы любили поиграть в триктрак, а также обсудить дела повседневные. Рассказы миссис Гротесби о ее новом жильце привлекали слушательниц, они были в восторге от описания внешности посетителей, от подслушанных подробностей преступления и теорий замыслов. Насколько деловитая вдова обладала фантазией, настолько она могла преподнести всё услышанное ею. По крупицам собирала она все сведенья, но с каким размахом рассказывала и как смаковала различными историями. Особыми завсегдатаями ее вечернего чаепития были миссис Керри и миссис Блум. Обе дамы жили неподалеку и могли наблюдать подъезжающие или отъезжающие экипажи, входящих в дом их подруги посетителей, и с таким же рвением устремлялись в пять часов, чтобы узнать поподробнее. Рой догадывался о безобидном развлечении его квартирной хозяйки, но пока нужные сведенья не просачивались, он не обращал или не предавал особого значения женской болтовне.

Допив, наконец, свое кофе и съев все булки, решился сегодня спозаранку встретиться со своим хорошим осведомителем Тодди, а потом уже пойти на Боу-стрит. У мистера Холла сейчас гостил какой-то родственник его жены, и уже вторую неделю его начальник пребывал в возбужденно отстраненном настроении, мечтая побыстрее спровадить надоедливого гостя, но миссис Холл, женщина мягкого характера, все же не допускала нарушения правил гостеприимства — приходилось ее супругу терпеть покушения на его уединение в вечернее время. Он, как и раньше, требовал порядка и подчинения, но умные подчиненные могли ненадолго отлучаться и припаздывать. Сейчас Ройан мерно шел запутанными улочками столицы, надеясь найти какой-то загадочный труп, которого убил не пьяный сосед, а хотя бы злой гений. Но расследований пьяных драк, мятежа рабочих или покалеченных проституток их жестокими клиентами становилось все больше, и они заполняли внушительную часть картотеки сюрвейтора, исключая загадочные ограбления или шокирующие убийства без намека на улики. Порой Кларенсу казалось, что он исполняет роль обычного патрульного, ловя пьяных забулдыг, это настолько раздражало и мешало совершенствовать свои навыки, что наш герой впадал в апатию. Часто вспоминал старое пианино своей родительницы, пылившееся на чердаке: ведь этому прекрасному инструменту положено было играть шедевры, но на нем иногда проходились лишь два неумелых пальца какой-то служанки.

Вдохнув густой и зловонный воздух весеннего Лондона, Рой ускорил шаг, Тодди ожидал его на перекрестке Роуз-стрит и проулка ведущего на рыночную площадь. Он беззаботно жевал свиное ухо, купленное у торговца за углом, чтобы подкрепить силы и разглядывал молодых девиц — богатых приданниц и их смазливых молоденьких камеристок, расхаживающих по магазинчикам.

— Тодд, ты снова ешь эти ужасные свиные уши? — поинтересовался сыщик, но тут же приобрел мясной пирожок сомнительной начинки, и приступил его жевать, чтобы не пускать слюнки в присутствии парнишки.

Тодди проглотил приличный кусок свинины, вытер рот рукой и заговорил с патроном:

— Они куда свежее пирожков Сима, который вы сейчас уплетаете. Потом еще будете за живот держаться.

— Вот плут, у меня вполне свежая собачатина, — заметил Кларенс, довольно усмехаясь и продолжая жевать пирожок.

— Тут спасет только приличная выпивка, — он вытащил пустые карманы, вздохнул, жадно проводя взглядом торговца бражкой. Кларенс заметил сей жест и, перехватив лавочника, купил две порции отборного пойла. Господа тут же выпили, и продолжили разговор.

Тодди не мог сообщить ничего полезного, его работа помощника в суконном магазине, хоть и предполагала частые визиты в тот или иной дом, но никаких интересных происшествий не происходило. Незначительные кражи не интересовали Кларенса. Но коли Лондон породил десятки трущоб и тысячи бродяг, мог спрятать замысловатого преступника, только нужно было его поискать.

Но как бы там ни было, судьба сама возместила упущение — перед нашими собеседниками остановилась карета, запряженная двойкой тяжеловесных, довольно ухоженных и откормленных лошадей (Кларенс поспорил бы на то, что перед ним Ольденбургские жеребчики, на которых в детстве он катался с позволения мистера Симсона, их соседа), да и сам кучер вид имел довольно прилежный и упитанный, не походил на неряшливого пройдоху и смотрел на мужчин слегка предвзято. Собственно, на Тодди, ибо внешность Роя и его манеры предусматривали в нем джентльмена среднего звена, состоящего на службе — службе государственной важности. Тодду повезло меньше, он походил на помощника торговца, зарабатывающего всего четыре шиллинга в неделю и одетого в простой рабочий сюртук с закаченными рукавами и простецким фартуком, с простой повязкой вместо галстука, в засаленной кепке и ботинках из грубой кожи на деревянной подошве. Кучер деловито смерил взглядом присутствующих, слез с козел и открыл дверцу. Внутри находился джентльмен еще солидней, упитанней и респектабельней, нежели его слуга. Он неторопливо показался из-за бархатных шторок с кисточками, покачивающимися от постоянной тряски. Сей джентльмен тяжело вылез из кареты и проследовал к нашим героям.

— Честь имею лицезреть Роя Кларенса?

— Честь имею быть им, — отозвался сыщик, вторя своему собеседнику, от чего Тодд слегка хмыкнул.

— Имею ли возможность поговорить с ним наедине?

— Возможность имеете, коль ваши намерения благие, — вторил ему сыщик, развлекаясь постановкой вопроса и ответа. Хотя в этот момент его одолевал неуместный смешок, но пока усилием воли подавлял его.

— Тогда пройдемте в мой equipage (экипаж — фр.). — мужчина указал на свою повозку и деловито проследовал вовнутрь, приглашая Роя.

Тодди хмыкнул, больше всего его раздражали хвастливые дамочки и господа, разбрасывающиеся иностранными словечками, будто он их мог знать. Рой попрощался со своим наперсником, давая ему наставления держать ухо востро и сел в карету. Экипаж тронулся, увозя важного спутника и его гостя в район Белгравии. Тодди остался на том же месте, насвистывая несложный мотив и провожая экипаж взглядом, ему никогда не доводилось побывать в такой вот роскоши, но всегда хотелось, занятие патрона Кларенса казалось ему интересной профессией. Хотя, как бывший карманник, он отметил про себя, как небрежно был засунут бумажник в пальто и как его краешек проступал из кармана.

— Могу ли положиться на вашу деликатность, в том деле, которое собираюсь вам поведать? — поинтересовался важный джентльмен, протирая лоб от капелек пота, в карете казалось мало воздуха, но все было наглухо закрыто, видимо из-за смога.

— В силу моей профессии можете не только положиться, но и изложить все до последних мелочей, а еще ответить на несложный вопрос — как вы меня нашли и не следили ли за моим передвижением? — ответил Рой, разглядывая своего спутника, не удосужившегося до сих пор представиться, но появившегося при странных обстоятельствах.

— Ах да, я же совсем забыл о приличиях (ну наконец-то он вспомнил про приличия, подумалось Рою). Честь имею представиться вам — Франко Фицмарвик — личный дегустатор его величества, советник главного шефповара в приготовлении блюд и распорядитель по закупкам продовольствия для Букингемского дворца.

Ого, какая важная должность, казалось бы, он сейчас скажет, что лично кормит монарха из ложечки, но нет, сей франт окончил перечисление своих должностей.

— Интересная профессия, никогда о такой не слышал, — ответил Рой, пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица, хотя сам вид собеседника и его напыщенность представляли прекрасную картинку для ироничных шуточек.

— Она передается по наследству. Я эксперт своего дела, чуть ли не в седьмом поколении.

Ну конечно, аж в седьмом поколении, сейчас мы перечислим полную родословную, похвастаемся какими-то там графами и прочее. Кажется, нелюбовь мистера Холла к знати перекочевала к его приемнику. Главное не расхохотаться на все это бахвальство прямо ему в лицо и не выразить свое презрение. Монарха, как и его окружение, в особенности таких вот пресмыкающихся, народ недолюбливал, Георг Четвертый отличался от отца тем, что вел уж слишком расточительную жизнь, ввергая страну в долги и не способствуя ее процветанию. Так что, поведение Ройана вполне оправданно, но как воспитанный человек, он старался никак не выражать своих эмоций и рассуждений.

Но оставался еще один вопрос — как личный дегустатор нашел нашего сыщика, оказалось, что утром важная особа побывала у мистера Холла, и тот подсказал, где может быть его подчиненный. Оказывается, начальник многое знал о подопечном, хотя ни полунамеком не проговорился, Рой возгордился тем, что имеет честь служить у такого умного человека и в меру доброго. Уяснив все эти незначительные факты пришло время, наконец, узнать по какому такому важному делу понадобились услуги сыщика, но тут мистер Фицмарвик пока медлил, объясняя какие важные обязанности на него возложены, и пусть он лицо незначительное и никак неприметное, но его услуги и услуги его предков спасали жизнь не одному монарху.

— Мой дядюшка отравился, когда молодой Георг Третий взошел на трон. Он, бедняга, пробыл три дня в бреду, но благо его жизнь не оборвалась так быстро. Вы даже не догадываетесь, как много недоброжелателей у наших государей.

— Значит, кто-то отравился, и теперь понадобились мои услуги? — Рой уже торопил медлительного рассказчика, чтобы тот поскорее изложил суть дела.

— Боже упаси, ничего такого не случилось! — невозмутимо ответил тот. — Конечно, положение нашего монарха в обществе не столь популярно, но народ не замышляет новой революции, все научены печальным опытом Франции. Кому как не мне известны все исторические события. Я могу лично засвидетельствовать, что мой предок прибыл во дворец Генриха Восьмого вместе с Екатериной Арагонской. Это был некий подарок его тестя Фердинанда Арагонского и его жены, мой предок был настолько предан испанскому трону, что не остался в стороне, когда его услуги потребовались в далекой Англии. Верно служил он и во время царствования Марии, несчастный умер, когда королеве подсыпали мышьяк в ее любимое блюдо. Но его сын не побоялся продолжить славную традицию, и какими бы не были наши короли — плохими или хорошими, наш род Фицмарвиков верно служил коронованной особе. Три брата моего прадеда полегли во время правления Стюартов, но мы продолжали пробовать их еду и напитки, не жалея своей жизни.

Рой лениво и без интереса слушал своего собеседника, пока тот предавался сладостный воспоминаниям:

— … И все это время наша особая реликвия — небольшая десертная серебряная ложка, служила верой и правдой, но ее украли, — Рой очнулся от легкой дремоты, когда услышал про кражу.

— Так-так, а теперь рассказывайте подробней — вы ищете какую-то там ложку?

— Необычную ложку, я бы не стал попусту вас беспокоить, но эта реликвия дорога мне, ибо она столько столетий служит нам верой и правдой.

Кларенса слегка задело, что его оторвали от важных дел — вернее, важного безделья — чтобы найти пустячный предмет.

— Но помилуйте, я же не собака, чтобы найти пропавший предмет, тем более ложку, ищите у скупщиков краденного вашу реликвию.

— Ее там нет, никто не грабил Букингемский дворец, ее кто-то похитил, а без этого предмета, я не могу исполнять свои обязанности.

— Вы слишком переоцениваете мои скромные способности.

— Нет, я думаю, что обратился к нужному человеку.

Дальнейший спор казался бесполезным, Кларенс решил пройтись по кулуарам дворца, а потом откланяться и пусть ищут свои пропавшие безделушки сами. Они миновали раскидистые парковые насаждения и вошли не через парадный вход, как если бы они были знатью, а в боковую дверь на заднем дворе. Тут, по словам мистера Фицмарвика, располагалась кухня, а этажом выше, куда вели винтовая лестница — его покои и рабочий кабинет. Кларенса удивило само понятие рабочей комнаты, что мог там делать дегустатор, если его дело пробовать яства, подаваемые к столу. Но когда он вошел в небольшую комнату, однако светлую и приветливую, и увидел множество литературы, а также всякие различные приспособления и баночки с разными жидкостями, понял, что дегустатор неплохо разбирался в химии и природе различных ядов. Франко Фицмарвик, хоть и походил на простака, таковым не казался в своей профессии: он изучал различные летучие соединения, мог определить яд по цвету или запаху, но главное выявить его в пище. По его утверждениям, он смог написать трактат о полезной и вредной пище и как нужно питаться дамам, чтобы рожать здоровых детей и не допускать их смертности. Если б не его занудство, Рой стал бы по-иному относиться к знатному джентльмену. Но увы, всякий человек имеет свои недостатки, этот был чересчур заносчив, хотя не превозносился слишком высоко, но своим занятием мог хвастать очень долго, а еще ему уж очень нужно было найти злосчастную ложку, и свои чаяния возлагал на умного сыщика.

— Вам будут представлены все слуги имеющие доступ к моему кабинету и весь штат поваров, которые готовят на кухне. Думаю, вашего опыта станет достаточно, чтобы вы могли вычислить вора. Никуда моя драгоценная ложечка не делась, она еще в замке, я владею точной информацией, уж поверьте, окажись она за пределами этих стен, мне бы доложили.

Такая уверенность удивила Кларенса, его спутник преображался на глазах, стоило ему попасть в эти стены. Хотя дворец еще не являлся официальной резиденцией, но Георг Третий уже предпочел его дворцу Сент-Джеймс, а сын продолжал эту традицию. Некоторые помещения находились на реконструкции, но монаршие палаты уже служили для постоянного места пребывания короля. Видимо, и дегустатор его величества заражался энергией этого места, становился здесь властной и величественной особой. К вечеру сыщик познакомился с десятком служанок и двумя десятками поваров, кухарок, посудомойщиц и прочих чернорабочих, орудующих на кухне. Кларенс допросил всех, но никто не подходил на роль вора, разве что служанка, убирающая кабинет и покои дегустатора, но ее уже допросили несколько раз, и бедная женщина разрыдалась, стоило сыщику еще раз задать ей этот вопрос. Она клялась всеми святыми, что не брала ложку и не ведает, где она находится. Рой удостоверился, что слова ее правдивы, но кто же тогда? В пять часов, не нарушая традиции, господа уселись пить чай, дегустатор был подавленней обычного, по его словам, он не ощущает ту прелесть пищи, когда есть из обычного столового прибора, а еще сплав серебра мог изменить цвет, стоило в еде оказаться какое-то опасное вещество, поэтому он так и дорожил этой ложкой. Хандра перешла от клиента к сыщику, Рой стал испытывать угнетающее чувство, но ругал себя не за неспособность найти пропавший предмет, а за задержку в этом замке. Неожиданная, но удачная мысль пришла ему в голову — пригласить на поиски его друга Тодди, тот уж со своим опытом карманника может либо найти предмет, либо вывести на след преступника. Конечно, дегустатору поведали лишь часть правды, опуская некоторые подробности биографии Тодда, его преподнесли, как специалиста в поимке воров и определении ворованного. Мистер Фицмарвик пришел в неописуемый восторг, просил личной аудиенции у специалиста, хотел посоветоваться на счет некоторого персонала замка, Рой спрятал улыбку и пообещал, что сделает все возможное.

Вечером, личное письмо от сыщика последовало в суконную лавку с просьбой прислать помощника. Лавочник Дензи был знаком с сыщиком, он любезно принял парнишку под поручительство авторитетного джентльмена, Тодд не вызывал у него особых симпатий, но трудился хорошо, жалоб за ним не водилось, темные делишки он покинул. В назначенное время Рой ожидал своего protege (приемник — фр.) у себя, попросив миссис Гротесби накрыть на двоих. Тодди слегка удивился подобной щедрости патрона, но отказываться не стал. Уплетая приличный кусок вкуснейшего жареного ростбифа и запивая его красным вином, он вполуха слушал наставника, а тот говорил что-то о королевской семье, дегустаторе и какой-то ложке. Наевшись, он попытался вытереть рот по старинке, но Рой остановил его и подал салфетку.

— Видишь ли, Тодди, тебе придется на некоторое время превратиться в воспитанного джентльмена и посетить со мной место столь важное, что ударить лицом в грязь ты просто не имеешь права.

Тодд выдохнул и уставился на шефа.

— Я не понял, я должен найти какую-то вещь?

— Ты не просто должен будешь найти, я уверен, серебряную ложку главного монаршего дегустатора, но и посетить Букингемский дворец.

У Тодда перехватило дыхание, он просто открыл рот и отпрянул на спинку стула, слушая сыщика.

— Это как же, поехать с вами во дворец?

— Коли еще такой шанс представиться?

— Я, я поеду в главный дворец, да маман будет в не себя от счастья. Она мне не раз говорила — сына, ты выбиваешься в люди. Мистер Рой, я вас сейчас люблю.

Рой усмехнулся, и отошел к окну:

— Но прогулка наша будет не бесцельна, ты отыщешь ложку.

— А, ту самую…

— Тодди, тебе понадобятся все навыки прошлых лет, а еще придется переодеть тебя в солидного мужчину, ну как, согласен?

— Но у меня нет красивого выходного костюма, в каких вы щеголяете. Модник среди прочих, я глазами хорошо орудую.

— Благо, я обо всем позаботился, Марта уже перешивает мой серый костюм, он мне был мал изначально, на тебя же сядет впору.

Тодди свистнул от удивления и удовольствия, сдвинул кепку вправо и начал выписывать пируэты напоминающие хождение знатного пэра. Получалось у него уж слишком картинно и наигранно, никакой природной грации, поэтому Рой принялся исправлять этот недостаток, преподавая наперснику урок хороших манер. Уж кое-как у него это получилось, но с говором все обстояло куда печальней, значит Тодди ни словом ни с кем не обмолвится — так было решено совместным советом, ему просто понадобится отыскать воришку и жестами указать на него сыщику. Тодди, чей рот порой не закрывался от смелых заявлений, был не рад остаться безмолвным, но так ему уготовано было посетить королевский замок — выбор невелик, пришлось соглашаться.

До поздней ночи собеседники обговаривали каждый шаг оного в расследовании, но самое главное — представление ко двору, вернее к задворкам, но не безвластным. Пришлось Тодду изучать этикет рукопожатия, на предложение откушать у дегустатора, тот откажется, ибо управляться столовыми приборами за одну ночь научить нереально, только выпить, если угостят, чай не воспрещался, но стоя у хозяина за спиной. Ройан не хотел выдать в нем простолюдина, пусть Фицмарвик думает, что это еще один чудаковатый сыщик.

II часть

«Находясь в Риме, веди себя как римлянин»

(англ. посл.)

Наутро, прежде всего, Рой заглянул в конторку на Боу-стрит, его вчерашнее отсутствие могли заметить, следовало сгладить все неприятности. Мистер Холл уже находился у себя, но вместо привычных ругательств он чинно поздоровался со своим служащим, ни коем образом не учинив разборку из-за вчерашнего отсутствия.

— Слушай, Рой, ко мне вчера один господин наведывался…

— Я весь во внимании, — ответил Ройан, до последнего делая вид, что не понял о ком дело.

— Он тесно связан с монархом, имел при себе бумаги с государственной печатью и спрашивал тебя.

— Вот как.

— Я ему намекнул, что если ты не появишься здесь, он сможет тебя найти на рыночной площади.

Неужели Рой стал таким предсказуемым? Потрясению молодого человека не было предела, так легко определялся его обычный маршрут, хотя он совершенно отклонялся от пути на Боу-стрит.

— И чего же хотел этот человек? — потрясение дало дрожь в голосе, ненадолго, но следовало отвлечься от сего и переключиться на те сведенья, что говорил ему начальник.

— Сказал, дело не терпит отлагательств. Сдается мне, он какой-то министр, и хорошо о тебе наслышан, вернее, знает о твоих способностях — порядочности и скрупулезности. Так что, побудь сегодня на Боу-стрит, если эта важная птица еще раз появится.

— Я бы с радостью, мистер Холл, но сегодня еду к важной птице на аудиенцию, будем искать ложку, — Рой решил предоставить сию новость, дабы теперь его начальник сильно удивлялся, собственно кратковременного молчания хватило, чтобы тот красиво вышел из кабинета. По важному делу.

Мистер Холл так и остался стоять на месте, молча. Он хотел рассердиться на своего подопечного, но вместо этого расхохотался навзрыд, удивив непоколебимого Стибсона. Конторщик слегка провел пальцем у виска и удалился восвояси, остальные присутствующие отказались что-нибудь комментировать.

Веселый Рой Кларенс прибыл к себе, где его ожидал приодетый в серый костюм и доведенный до полнейшего джентльменства Тодди. Сыщик оценивающе бросил взгляд и попросил миссис Гротесби подать чай, сейчас будет финальная репетиция приличных манер. Когда перед неопытным парнишкой поставили чашку и положили ложечку, а также тарелку для угощений, он слегка растерялся. Выбор угощений был невелик — свежие сладкие гренки, сливочное масло и сладкое ягодное варенье, но Тодду пришлось немало попотеть, пока он намазывал масло и щипчиками клал сахар в чашку, как бесшумно пытался потом его размешать, и как мешала ему салфетка. Поставив в седьмой раз красиво чашечку на блюдце, он произнес, что сейчас просто выбросит ненавистный ему сервиз в окно, Рой все равно придерживался мнения, что чай ему стоит пить стоя у дегустатора за спиной, но в целом забавно.

— Забавно, да я так отродясь не трясся над посудой, у маман с оловянных чашек бледненькую заварку без сахара пил с удовольствием, а тут все красиво — но уже меня воротит от этой красоты.

— Ничего не поделаешь, ты же хочешь увидеть святую святых — королевский дворец, придется немного поднапрячься. Кстати, угощения там будут отборные, только не сплошай, ешь маленькими кусочками. Я постараюсь, чтобы и твоим родным упаковали отборных лакомств, так что ничего по карманам не прячь.

Тодди сделал мину посолидней, но предложение ему понравилось, да и маман будет в восторге, столько интересного он ей сможет рассказать. А если патрон подарит ему этот костюм, вот уж старушка и вовсе может сдуру в пляски пуститься.

В положенное время, назначенное самим Кларенсом, к подъезду подкатила четырехместная карета с ливреями и упитанным кучером. Когда Тодди подсаживался в экипаж, он подмигнул кучеру, и тот готов был поспорить на пинту пива, что это тот вчерашний оборвыш, который стоял у обочины.

Упитанный и респектабельный джентльмен, ожидавший их в глубинах кареты, выразил неподдельный восторг, увидев необычайного специалиста, хотел поначалу приступить к допросам обо всех талантах и наклонностях оного, но мистер Кларенс предугадал все и остановил Франко Фицмарвика.

— Мой коллега слегка замкнут и предпочитает исполнять свои обязанности, молча, — заявил деловито сыщик, — уж мы народ такой — непредсказуемый.

— Понимаю, он сохраняет важность тех сведений, коими обладает, не спорю, мое любопытство раздирает нутро, но я последую вашему совету, я не буду вам мешать.

На сим, дегустатор умолк, предоставив глазам изучать нового персонажа.

Тодди хотелось присвистнуть на сей счет, но счел, что ему вообще лучше ничего не делать и даже дышать было страшновато. Изредка мальчишка поглядывал на патрона, а тот на него. Но Рою молчать претило, он решил выведать еще какие-то сведенья:

— Как давно вы не наблюдали вашей ложки.

— Ох, смею заверить, дней пять не видел моей драгоценности. Впустую прошли первые двое суток в самостоятельном сыске сего предмета, я отчаялся, предоставил моему доверенному поискать, привлек государственных констеблей, но тщетно. Грубые мужланы только наследили на восточном ковре, а он же чиститься только зимой, снегом. Я испытывал невыносимые мученья, когда учинял допрос всего персонала.

— Смею заверить, персонал ваш настолько запуган, что вряд ли бы покушался на вашу ложку, дело запутанное, и если обычная кража здесь не причем, нам придется прибегнуть к очень рискованным методам, надеюсь, без этого обойдется.

Мистер Фицмарвик положил руку на грудь, мало представляя, к какому очень опасному делу привлечет его сыщик, но он примет с готовностью любые испытания, лишь бы его драгоценность нашлась. Его собеседник не стал развивать дальше разговор, и дегустатор принялся с наивысшим любопытством изучать второго сыщика. Наблюдения за важными особами и не очень, ему нравились, хотя государь лишь потешался, слушая интересные высказывания верного дегустатора о том, как живут люди за пределами дворца. И если бы не гнетущий страх за вышеупомянутою вещицу и суровость мистера Кларенса, не упустил бы возможности подробней расспросить чудаковатого напарника. Удостоверится в причастности данного частного лица к сыскному делу, ознакомить господ о величии родового гнезда монарха, о его скромной должности, о проблемах обычного люда, но особенно, о скудном питании, что видывал недавно. Ну, если признаться честно, довелось как-то дегустатору его величества провести ревизию в сиротском приюте, бедолага натерпелся немало неудобств, а еда вызывала у его желудка лишь рвотный позыв. Сим опытом он неизменно поделился с монархом и его другом, обедавшим в тот день. Джентльмены принялись бурно обсуждать эту тему, сетуя на лентяев, бродяг и мошенников. Фицмарвик полностью согласился с их мнением, он так же недолюбливал нищих.

Единственное, на чем настоял дегустатор — выпить в пять часов чаю с господами, эту традицию он соблюдал, как и воскресные посещения службы, и как не увертывался Рой, не мог он переубедить упрямого клиента отступить от сей традиции. Тодди начинал нервничать, слушая величавые рассуждения господ, он немало натерпелся за столом у миссис Гротесби, а тут придется откушать с этим снобом.

— Господа, не в моей натуре пренебрегать этим важным занятием, традицией, что сложилась у всего приличного света. Прошу вас в мои покои.

— Разве мы не можем выпить чаю в вашем кабинете? — поинтересовался уставший от всего занудства представительного клиента Рой.

— Ну что вы, предлагать чай вот здесь, я не допущу такого моветона.

Мистер Фицмарвик упрямо направился в соседнюю комнату, настойчиво приглашая гостей проследовать за ним. Тодди хотел опустить плечи и засунуть руки в карманы, как делал это обычно, когда идти не хотел, но приходилось, но знак его патрона отрезвил парнишку, не нужно терять бдительности, и делать все, как делал это сыщик.

Служанка уже накрыла на стол, это было скромное пиршество по меркам дегустатора, но приличное испытание для оборванца из трущоб. Тодд все никак не мог держать чашку, чтобы она не тряслась, и пить тихо. Рой отвлекал болтливого клиента на себя, чтобы тот поменьше смотрел на его напарника, но мистер Фицмарвик успевал поговорить с ним и повернуться со своими утверждениями к соседу. Минуты капали медленно, чай остывал, а ничего не происходило, пока в их круг общения не попало новое лицо. Дама довольно приятной внешности появилась в комнате, сопровождаемая пожилой женщиной, своей компаньонкой, которой выделили место у камина, и она спокойно занялась там рукоделием.

— Уважаемые гости, — величаво произнес мистер Фицмарвик, — хочу представить вам леди Берефорд, мою невесту.

Рой вежливо поклонился даме, Тодди повторил поклон слегка растерянно. Леди Мария Берефорд мило улыбнулась всем господам и присоединилась к ним. Тут уж дегустатор отвлекся на нее, и сыщики спокойно могли заняться своим делом.

— Пройдись незаметно коридорами, Тодди, потом доложишь о своих наблюдениях. Только на глаза не попадайся слугам.

Тодд кивнул и вышел под каким-то предлогом, что его придумал Рой.

Леди Мария поинтересовалась о спутнике мистера Кларенса, была так же слегка поражена его должности и хотела побольше узнать о сыскном занятии. Женщиной она выглядела довольно не глупой, хотя прятала свой ум за ужимками и улыбками. Но Кларенс не относился к разряду простаков, раскусив ее сразу. В его деле всякая наблюдательность полезна, особенно за человеком.

— Ваш напарник — интересный персонаж, — отозвалась она и тут же снисходительно пояснила, — я в некоторой степени писательница.

Кларенс недоверчиво взглянул на нее, бытовало мнение, что женщинам не дано сочинительство, а те пространные тексты о любви вызывают лишь раздражение. Но кавалер дамы с миной довольно серьезной подтвердил увлечение его Афродиты и поинтересовался как там бедняжка Гвендалина. Рой сдержал смешок, прикрывшись чашкой, хотя о наличии большого ума у его нового клиента говорить не приходилось.

— Его Светлость высоко оценил талант леди Берефорд, — спустя несколько минут пояснил дегустатор, — а уж придворные дамы то и дело зачитываются милыми историями Мари.

— Вы смотрите на меня предосудительно, — мягко сказала леди, хотя чувствовалось, что ее женское самолюбие глубоко задето.

— Я не привык вращаться в кругах литераторов, — ответил Рой, — поэтому я не знаю, как выглядят авторы женских романов.

— Я не претендую на всеобщее признание, но мои милые романы действительно пользуются некоторой популярностью, а большего мне и не требуется.

Сыщик недовольно фыркнул, вся эта болтовня мешала проводить расследование, хоть бы Тодди что-нибудь обнаружил, хоть малейшую зацепку. И небеса соблаговолили освободить Кларенса от навязчивой компании, он проследовал в кабинет, попросив никого туда не входить.

Собственно, все следы преступления, если таково имелось, уже успели замести добросовестные служанки — пол натерт до блеска, пыль сметена, вещи разложены по местам. Бювар закрыт, никаких следов взлома, шкатулка — хранилище ложечки без единой подозрительной царапины. Рой сел в кресло владельца и начал размышлять, к слову, он был недоволен. Глупое дело о пропавшей ложке, унизительное для него занятие. Потом в дверь осторожно постучались на особый манер — Тодди вернулся со слежки.

— Что выяснил? — хмуро спросил его патрон, вращая вокруг оси обычный карандаш.

— Все чисто, я проверил все комнаты слуг, — хихикнув, сообщил ищейка, — но ложка ни у кого не спрятана.

— Ты взламывал спальни слуг?

— А то, а где еще искать украденное, только нет у них ничего, я в каждый уголок заглянул, дисциплина тут у-у-ух, у каждой посудомойки чистота в комнате, даже в шкафу их вещички аккуратно уложены, ни одной зацепки.

— Видимо, обыск комнат слуг уже производился, — уточнил Рой. — ни единой зацепки.

— Какие уж тут зацепки, разве что девкам под юбки посмотреть.

Рой нахмурился и скривился:

— Это что еще за разговорчики!?

Тодди виновато опустил плечи:

— В моем районе все девки самое ценное под юбки прячут, вшивают потайные карманчики, а еще в корсеты зашивают.

— Хм, об этом я даже не мог и подумать, — удивился сыщик.

Действительно, рассудительный джентльмен не мог додуматься до такой обыденной женской хитрости.

— Эм… — уточнил Тодди, наблюдая за миной патрона, — я конечно того… но под юбки заглядывать не буду.

— Стесняешься? — насмешливо уточнил Рой.

— Мистер Рой, вы мне хоть руки поотрывайте, а я не такой, я вообще-то честный малый! — вскочил негодующе помощник.

— Да успокойся ты, — отмахнулся Кларенс, — не будем мы под юбки заглядывать, слуги и так чисты, только вот кто же стащил эту чертову ложку?

— Так и мадам может… — неуверенно запнулся Тодди.

— Кто?

— Леди эта, кто ж еще.

— А ты почему так думаешь?

— Так подслушал разговор.

— Ты еще и разговор умудрился подслушать!?

— Ага, две служанки судачили, видимо в покоях убираются, говорили, что леди этого тюфяка под каблук взяла мощно, и ее раздражало его щепетильное отношение ко всяким мелочам, особенно к своей драгоценной ложке.

— Странно, что она вообще за него замуж собралась. Такая женщина могла бы составить партию куда удачней.

— Так бедна, как церковная мышь, — уточнил Тодди, потом взглянув на хмуро-озадаченное лицо патрона, уточнил, — я ж дослушал разговор.

— И что они говорили.

— Говорили, будь у нее состояние, так она породистая…

— Родовитая, — уточнил Рой.

— Ну да, но приданного нет, а этот пробовальщик богатенький, да еще и к самому королю приближен, это ж такая важная птица, короче у нее иного выхода не осталось.

— Ты порой бываешь полезней справочника, — усмехнулся Рой, — почаще тебя в люди вывозить нужно.

— О, маман как узнает, куда ее отпрыска занесло, старушка всем нос утрет.

— О, как вижу, уроки джентльменства не проходят зря, еще бы манеры поправить, авось будешь младшим констеблем.

— Не, не хочу я в бобби, ваша-то работенка солидная, но я таким не стану.

— К сожалению, мой патрон не берет с улицы, — заметил Рой, — но может я когда-нибудь добьюсь для тебя должности моего младшего помощника, — увидев сияющее лицо Тодда, — но это пока планы.

— Спасибо, мистер Рой! — воодушевленно воскликнул Тодди.

— Успокойся, — ответил сыщик, — я еще ничего тебе не обещал.

Их приватный разговор прервал легкий стук в дверь. Сыщик открыл дверь, будто дворецкий, на пороге стояла леди Берефорд.

— Помяни черта… — тихо уточнил Тодди, но жест его патрона резко оборвал любые замечания.

— Леди Берефорд, чем обязан?

Дама казалась слегка испуганной, но быстро уняв волнение, прошествовала в комнату:

— Мы с мистером Фицмарвиком ненадолго расстались, его вызвал к себе король, а мне не терпится узнать подробности расследования.

— Ложка еще не обнаружена, — флегматично ответил Рой, хотя наблюдал за дамой с видом знатока.

— Очень жаль, — молвила дама, тяжело вздыхая, — поистине чудовищное ограбление.

Тодди чуть не заржал, еле сдержавшись под суровым взглядом патрона.

— Принесшее нашей империи несоизмеримые потери, — уточнил Рой, продолжая потешаться над дамочкой.

Леди испуганно уставилась на него.

— Да-да, миледи, вы только представьте, что произойдет, если бедный мистер Фицмарвик отравится и отдаст Богу душу, еще страшней — его величество сляжет, покоренный ядовитою заразой.

Леди Мария выглядела слегка испуганно:

— Ложку нужно найти, — еле вымолвила она.

— К сожалению, это мне кажется невозможным, похититель, клянусь вам, просто растворился со своей добычей в воздухе.

Дама затаила дыхание, честно говоря, она теперь, как никогда, походила на одну из героинь дешевых дамских романчиков, столько ахов и вздохов. Рой еле сдерживался от неуместной улыбки, просто чудовищной волей поддерживая серьезное выражение лица. Тодди просто сложил губы трубочкой, готовый прыснуть вниз и кататься по полу. А вот бедняжка Берефорд, под тягучим грузом мыслей, побледнела и потеряла толику своего очарования.

— Но если устроить обыск всех комнат, — внезапно предложила она.

— Его уже устраивали, ничего не нашли.

— Но если еще раз поискать, ложечка, она ведь маленькая, мистер Кларенс, мистер… как вас там, прошу, давайте еще раз поищем.

Рой пристально на нее смотрел, явно догадываясь о ее планах.

— Хорошо, с какой комнаты предложите начать?

— Ну, давайте поищем здесь, или в смежной комнате, может быть она в каком-то тайничке?

Мужчины понятливо переглянулись между собой, Тодд сделал мину посолидней и шмыгнул в коридор, Кларенс, изображая простака, подался в смежную комнату, делая вид, что что-то усиленно ищет, хотя сам намеревался понаблюдать за дамой. К немалому удивлению сыщика, блестящая догадка его простоватого напарника оказалась верной: дама все это время прятала ложку в потайном карманчике в платье, она попыталась ее достать, и когда сие произошло, поймали на горячем сразу два мужчины. Первым оказался наш сыщик, вторым — ее незатейливый жених. Он оторопел в дверях кабинета, а за ним щуплой тенью маячило тщедушное тельце Тодда. Это было блестящее совпадение, когда сей важный господин попался бывшему воришке на глаза, тот опустив некоторые приличия, которые ему и так были мало известны, молча, пригласил дегустатора следовать за ним. Сей жест вначале вызвал некоторое возмущение важного джентльмена, но эти сыщики народ странный, и будем считать, мистер Фицмарвик почти не обиделся. Зато теперь пребывал в большем удивлении, наблюдая его драгоценность в руках дамы сердца:

— Что все это значит? — возмутился он, когда побледневшая леди подняла на него взгляд.

— Ох, дорогой мистер Фицмарвик… — попыталась оправдаться она, но была прервана обидным жестом ее кавалера.

— Это ты украла ложку!? — опуская все возможные приличия, негодующе воскликнул он.

— Я, — даже не отпираясь, призналась дама, — потому что нет дороже для тебя ничего этого бездушного предмета и быть второй по значимости мне не пристало.

— Но это моя работа, если позволите мне так объясняться, — молвил удивленный дегустатор.

— А я твоя невеста, но тебе постоянно некогда уделить мне несколько минут, чтобы послушать мой новый рассказ, — почти что заплакала дама.

Ройана перекосило от новой сценической драмы, он позволил себе удалиться прочь от бранящихся.

— Что будем делать дальше, хозяин? — уточнил у него Тодд.

— Я б, пожалуй, перекусил в какой-нибудь приличной, но не слишком фешенебельной харчевне, как тебе такой замысел? В Ист-Энде найдется такое местечко?

— Ну, если не побрезгуете заглянуть в «Малыша Роджельта», я вам клянусь, там даже объедки очень вкусные.

Ройан привык к уличным мальчишкам, но слушать, как даже самые неплохие жители столицы порой питаются помоями, вызывало у нашего сыщика чувство, приближенное к гневной жалости, гневной от того, что такие напыщенные снобы, вроде его уже бывшего клиента, лакомились и перебирали харчами, а вот простые, и не всегда отбросы общества, подчас подолгу голодали, ютились в смрадных трущобах и становились преступниками из-за нужды. И одна направленная на путь истинный душа стоила того, чтобы потратить на нее десять шиллингов.

— «Безжалостный ищейка», — прочитал название нового рассказа в литературном журнале Рой.

— Ты посмотри что пишут, — хмыкнул молодой сыщик Кевин Льюис, мать которого выписывала литературную периодику. — Я и не знал, что можно настолько приукрасить нашу скучную работенку, правда автор слегка перемудрил с описанием сыщика, эдакий портовой проныра с множеством недостатков.

Рой поначалу со скучающим видом читал вступление, пока не дошел до момента расследования, пропажа безделушки какого-то пэра вылилась разоблачением его невесты, за что та поплатилась репутацией, автор явно жалел воровку, а Кларенс готов был поспорить, что описанное во многом ему знакомо, да и напарник сыщика странноватый парень с уличной походкой, схожий на Тодда. Ах, мистер Дэкер, не носите ли вы невзначай женские наряды и не отзываетесь ли на имя Мари? Впрочем, вслух наш герой ничего не высказал, достаточно было наблюдать за недоумевающими коллегами, бурно обсуждающими непритязательное чтиво, даже мистер Холл удосужился уделить пару минут драгоценного времени, правда, его цепкий взгляд накопал множество ляпов в работе литературного героя сего опуса, и Кевину было приказано выбросить или убрать подальше эту чушь.

Рассказ VIII. Сыщик с Боу-стрит и новый напарник

І часть

«Человек познается в беде.»

(англ. поговорка)

— Гарри, беги! — закричал взволнованный человек, — Гарри, он нас убьет!

Но тот джентльмен, что его звали Гарри, был человеком храбрым, хотя скорее слегка сумасбродным: он вступился в схватку с неравным ему противником, предвидя, что победителем из этого поединка уже не выйдет. Семифутовый громила, похожий на чудовище, с заросшим лицом, мощными ударами, оттеснял Гарри все ближе к парапету, и, наконец, мужчина уже стоял на краю трехэтажного дома, и прыгнуть удачливо он не мог, потому что поворачиваться к противнику спиной опасно. Так и полетел бедолага головой вниз, пока его напарник что есть мочи звал на помощь, вот только человекоподобное чудовище не удовлетворилось одной жертвой, оно ловко спрыгнуло вниз и направилось к кричащему мужчине, тот трусливо бросился наутек, но пробежав не больше десятка шагов, был сбит с ног нападающим. Чудовище ударом кулака сломало джентльмену ногу, и тот завопил от боли, вот только никто его почему-то не слышал, видимо район был таков, что боялись жители бежать на помощь нуждающемуся. Под неистовый крик о помощи мучитель оттаскивал свою жертву в темный и смрадный переулок, где не было ни единого проблеска света.

И снова местная газетенка пестрила ужасным заголовком:

«Жнец снова вышел на охоту. В этот раз подельщика дьявола видели в западной части Ист-Энда на пересечении улиц Милни-стрит и Роуз-лэнд, тело одной из жертв — некого мистера Билбика, клерка местной судостроительной компании, нашли с разбитой головой и множественными переломами. Видимо, чудовище несколько раз бросило его об землю, пока бедолага окончательно не отдал Богу душу, а вот его напарник до сих пор не найден, хотя одна свидетельница слышала душераздирающие крики мужчины…»

— Аж кровь стынет, неужели в Лондоне завелась нечисть? — размышлял Кевин Льюис, обсуждая свежую статью об убийстве со своим напарником Томом Маклауном, они все еще были двумя самыми неопытными и бестолковыми сыщиками, хотя Том подавал кое-какие надежды. Взять хотя бы его громкое расследование пропавшего имущества Миссис Пафин, хотя натерпеться от ворчливой старушки пришлось немало: Маклаун чертыхался и плевался все две недели, пока расследовал это дело, да и на гонорар вдовушка поскупилась, но дело раскрыли.

Двое молодых людей хмыкнули и продолжили дочитывать статейку. Рой так же успел ознакомиться с пресловутой прессой, но только потому, что рвался взяться за расследование этого дела. Мистер Холл лишь недавно получил предложение от Роберта Пиля заняться поисками некого Жнеца, поскольку общественность взволнована. И хотя мистер Холл держал частную сыскную конторку, влиятельные мужи все больше считались с его авторитетным заведением. И Кларенс просто не мог упустить такой шанс, неплохое продвижение по службе и наконец-таки заветный кабинет на втором этаже и его личная табличка, чем не прекрасный мотив для умного и предприимчивого сыщика.

— Кларенс, я понимаю, что ты, как гончий пес, рвешься вперед, но дело опасное и нужно сформировать целый отряд обученных констеблей, да и привлечь несколько моих людей, не только одного тебя.

— Мистер Холл, вы знаете, за мной дело не станет, организуем облаву, но преступника нужно выследить, я могу…

— А я могу и не привлекать тебя, — не выдержал Джеймс Холл, — для меня безопасность моих людей превыше.

И когда это он стал таким осторожным, удивился про себя Рой, видимо, приватный разговор с Премьер-министром так на него повлиял, но отступаться наш герой не планировал, сюрвейтор не сможет без него обойтись.

Джеймс Холл долго выслушивал все доводы Роя и таки сдался, но с условием, что придется работать с напарником. Как-то не сложилось у Роя с напарниками: Ходдин оказался предателем, молодого констебля убили в Грейсвилстоне, ну а преданного как пес Тодди, с его уличными замашками, трудновато назвать напарником, скорее подопечным. Так что Ройан негодовал от такого предложения шефа, ладно бы он согласился на дежурный отряд, но тот понадобится в случае поимки Жнеца, а вот расследовать с кем-то это дело наш сыщик отказывался. Джеймс Холл тоже не относился к числу флегматичных людей: не будет по его велению, не будет никак.

— Возьмешь Кевина Льюиса, тогда соглашусь, — поставил точку в этом споре сюрвейтор, явно раздраженный такой проволочкой.

Льюис как раз делал вид, что усиленно расписывает какой-то отчет, чтобы шеф к нему не приставал, так вот перо упало, и противная клякса разлилась по бумаге.

— Что!? — воскликнул испуганный молодой сыщик.

— Что? — удивился раздосадованный и злой Ройан.

— Так вот господа, — заключил мистер Холл, — тебе, Ройан, я настоятельно рекомендую бросить игру в героя и наконец обзавестись напарником для эффективного командного расследования, а вам мистер Льюис — поучиться у опытного коллеги и наконец перестать бездельничать.

На сем приговоре сюрвейтор поспешил к себе в кабинет, явно довольный, что сегодня же отрапортует господину министру, что предпринял первые шаги в поимке Жнеца. А вот его подопечные переглянулись, явно недовольные таким решением. Рой чуть не зарычал от злости — обзавестись таким напарником, все равно, что взять старую вьючную лошадь, кроме заминки, это ничего не предвещает. А вот Кевин с ужасом взирал на перспективу лично столкнуться со Жнецом, потом его явно отпугивал Кларенс, который в коллективе отмечался, как сумасбродный лизолюб шефа.

Ройан уселся за свой стол и начал что-то писать, хотя на самом деле пытался придумать, как отвертеться от навязанного ему напарника и приняться за дело. Перед ним уже лежали бережно вырезанные статейки с газет с описанием мест преступлений и жертв Жнеца. Конечно, пресса многое приврала, чтобы побольше раздуть интерес публики, особенно в писании этого самого Жнеца. Будто восставший из недр титан орудует в Лондоне. Но ведь не может же громила ходить по улицам незамеченный, а ведь все описывали этого типа чрезвычайно огромным, да еще и волосатым. И хоть в приличном обществе такое чудовище не появиться, но в трущобах он-то должен ошиваться. А значиться, проворный Тодди может быть ему полезен, вот только такая полезная мысль посетила голову нашего сыщика, как взор его упал на незадачливого напарника, явно копошившегося у себя в бюро. А без него мистер Холл не выпустит Кларенса на поиски Жнеца.

Оказавшись на улице, Кларенс резко повернулся к Льюису и раздраженно произнес:

— Мне нужна только видимость нашей совместной работы, но сам ты мне не требуешься. Так что будь добр, отсидись где-нибудь в кабаке, пока я займусь поисками.

В принципе, такое решение устраивало всех, да и напарник оказался сговорчивым. Вечером они договорились встретиться в определенном месте и войти в контору вместе, как ни в чем не бывало.

Рой быстро вошел в лавку, где трудился Тодди. Он теперь уже дослужился до помощника и выполнял более сложную работу, за которую и получал на шиллинг больше в неделю. Хозяин заведения встретил сыщика приветливо, хотя подозревал, что тот снова отзовет его слугу по поручениям государственным. Но Рой попросил всего лишь несколько минут, чтобы переговорить с Тодом, а потом покинул лавку.

— Тодди, ты должен выяснить, не появился ли в Ист-Энде загадочный тип, очень примечательной внешности.

— Эм-м, — уточнил напарник.

— Высокий и возможно слегка заросший.

— Вы про Жнеца говорите? — в ужасе выкрикнул Тодди, но испугавшись осудительного взгляда лавочника, приглушенно добавил. — Да о нем все округа галдит, да мы этого пса сами побаиваемся. Моя маман вся на нервах, кричит на меня, чтоб я допоздна не шлялся.

— Именно про него я и говорю, — произнес Рой, — неужели, вы — жители трущоб — стали такими изнеженными денди, что боитесь одного единственного громилу?

— Да не том дело, патрон, просто ж этого черта никто не видел. Будто и не человек вовсе, появляется в самое темное время суток и уволакивает людей или живьем шеи сворачивает.

— И не живет, нигде не спит, ничего не ест…

— Так он своими жертвами питается, — уточнил испуганный помощник лавочника, — клянусь медяками в моем кармане, флягой маман и безделушками сестры.

— Ох, и суеверные же вы, — хмыкнул Рой, остывая, — всякой чуши наслушаетесь, а потом такую ерунду городите. Ладно, придется мне — городскому денди — по вашим трущобам преступника искать. А вы просто трусы.

— Патрон, вы не серчайте, мы не то чтобы сирые в этом вопросе, но только ж никто с мужиков не пуститься останавливать это чудовище, когда оно так ловко и с двумя справляется. А чтоб ватагой собраться, так времени много, улизнет чертюга.

— А ты поинтересуйся у работяг, может кто хоть что-то подозрительное видел. Ну не в воздухе же Жнец растворяется. Можешь слух пустить, что за любые правдивые сведенья платят. Я завтра часов в шесть буду в «Малыше Роджельте», выпивка с меня.

Тодди присвистнул, обещался переговорить кое с кем с «честных Робин Гудов», только ж они бобби на дух не переваривают.

— А ты меня как частное лицо представляй.

— Да вы уже почитайте знатный господин, как я парням скажу, на сделку они не пойдут с вами.

— Это ж когда я таким знаменитым успел заделаться?

— Когда Лобстера на живца ловили.

— Проклятье, — выругался Рой, на том они с Тодди и распрощались.

Кларенс попытался в одиночку разузнать, что к чему, но хозяева питейных заведений только наливали солидному клиенту, а вот сведениями делиться не спешили, народ больно не любил любопытных. По вечер Льюис уже поджидал своего напарника в обусловленном месте. Выглядел он слегка возбужденным и навеселе, в общем, развлекался и кутил, пока Ройан пытался хоть что-то выяснить. Кларенс и так не расположенный к Кевину, решил выместить раздражение, едва сдержавшись от крепких словечек в присутствии приличных дам, прогуливающихся неподалеку:

— И как сие, мистер Льюис, понимать? — в его карих глазах загорелась искорка негодования.

— Кларенс, — протянул Кевин, — что-то ты больно воспитанным заделался. Сам меня отпустил на все четыре стороны, да еще, чтоб ни одна конторская душа не заподозрила. Что мне было делать, но я занялся расследованием…

Ройан улыбнулся на такое наглое заявление:

— И каким образом ты проводил расследование?

— Ну, поначалу я этого не помышлял. Но вкратце дело обстояло так — одна знакомая мне мадам снимает жилье на окраине, близ небезызвестного проулка Бесов. Хозяйка дома, в котором данная особа проживает, дама еще более небезызвестная, но от нее не ускользает ни одна новость. Так вот, моя знакомая сообщила мне, что мадам Пурье как-то обмолвилась, что видела своими глазами Жнеца. Кажется, он не совсем бес, а вполне человек, раз проживает в злачном районе…

Лицо Роя в этот момент побагровело от досады — этот бестолковый хвастун обошел его в расследовании, сумев раздобыть ниточку.

— И что же еще тебе сообщила эта мадам?

— Собственно, потом я не интересовался продолжением, — довольно растянулся Кевин, — ну разве что, это громила стесняется женщин или что-то в этом роде.

— Сегодня идем в разведку, — отрезал Кларенс.

Кевин взглянул на него, как кролик на змею:

— В разведку? Вдвоем? Ты либо сумасшедший, либо чересчур самонадеянный, он двоих уложил.

— Так мы будем действовать на его территории.

— И ты думаешь, нас это спасет? Кларенс, я понимаю, что в стремлении к первенству ты доходишь до сумасбродства, но я геройствовать в ущерб своему здоровью и жизни не буду.

— Я и не думал, что ты такой трус, Кевин Льюис, многие жизни в опасности, а ты тут рассуждаешь, как уберечь свою шкурку.

Кажется, дамы прогуливались ну уж слишком близко, раз вдвоем так неожиданно обернулись. Впрочем, Рой остудил свой пыл, приняв более безразличное выражение лица, хотя мгновенье назад, оно пылало от гнева. Льюис тоже приободрился, припустив лоск, и завораживающе взглянув на ту даму, что была моложе и симпатичней. Слабое создание зарделось румянцем и отвело взгляд, за ней последовала и ее компаньонка.

— Я просто перестраховываюсь. Не легче ли сообщить все мистеру Холлу, пусть тот направит конный патруль, вооруженный и защищенный, думаю, что громила не из железа выкован, а парни у нас редко промахиваются.

— Его так не поймают, а еще больше разозлят. Нужно выследить Жнеца, точно определить место нахождения, а потом уж «натравливать бобби».

Кевин, наделенный пусть ни здравым умом, но все же чувством самосохранения, с неохотой выслушал такие доводы и ворчливо буркнул, что их безрассудный шаг еще выльется в большие неприятности. Но Рой все был уверен, ничего плохого обычная слежка не принесет.

На следующий день, предварительно договорившись и приняв более-менее удобное решение, сыщики вступили в район, в который прежде не ступили бы без крайней необходимости. Льюис, кажется, испытывал особое чувство омерзения, хотя не гребовал все теми низменными удовольствиями, когда к нему протягивали руки женщины продажные, предлагая себя за гроши. Рой не выглядел таким отвращенным, его не интересовали и не заботили уроженки улицы Бесов, но напарника он слегка уколол:

— Хорошие же ты водишь связи, Кевин.

— Да я и сам в растерянности, хотя мои «знакомые» порой бывают полезными. Я не верю, Кларенс, что у тебя нету осведомителей из представителей низшего класса.

— Неплохо было бы, если б твои знакомцы указали точное расположение того дома, откуда мы будем вести расследование.

— Так я его и сам знаю, но мы там уж точно не будем ни за кем наблюдать, это же публичный бордель, там такие отморозки ошиваются, приличному джентльмену не пристало…

— Ходить по продажным женщинам, а вот дела расследовать, да еще такие громкие — пристало.

— Кларенс, знал бы, на какую интригу подписываюсь, поставил бы на кон свою работу, но с тобой бы не сунулся.

Впрочем, они уже стояли перед злачным заведением, где в столь раннее время суток, подозрительные личности не слонялись. Теперь осталось сговориться с этой самой мадам, желательно снять комнату для слежки, ведь женщина видела подозрительного великана из окон собственных апартаментов.

Она стояла к ним лицом несколько озадаченная, но весьма учтивая. Несмотря на род ее деятельности, женщина вела вполне светскую беседу, выказывая пришедшим джентльменам все рамки приличия. Невысокого роста, облаченная в приличное домашнее платье без вульгарных перьев и ярких красок. Видимо, мадам всего лишь держала заведение, но сама былым промыслом не занималась.

Беседу вел Ройан, чтоб не ходить вокруг да около, сразу дал понять, что они два боустритских сыщика и будут выслеживать Жнеца. Глаза мадам слегка округлились — сыщики, да еще в ее владениях, да еще выслеживают опасного преступника. Она готова была сказать твердое нет, но властный жест Ройана остановил ее: если женщина не хочет неприятностей, то лучше согласиться с их условиями. В это время Кевин кривился от перспектив застрять в этом месте еще на неопределенное время. Если бы не его хвастливая натура, и готовность утереть нос более опытному коллеге, ничего бы этого не было.

— Вы можете сказать, где именно вы видели подозрительного подозреваемого? — уточнил Кларенс, что-то выписывая в своем блокноте. Мадам Пурье сперва покривилась, правда сделала это как можно деликатней, потом решила, что отвертеться ей уже не удастся и провела господ в свои спальни.

— А неплохо она устроилась, — уточнил Льюис, оглядывая довольно приличную обстановку комнат в борделе. Да еще и служанки имеются, правда об их сомнительной репутации стоит только догадываться, но девушки услужливые и улыбчивые.

— Не понимаю, почему ты стал таким чистоплюем? — уточнил Рой. — Как к проституткам захаживать в приличном районе Лондона, так ты с удовольствием, а как видеть их с изнанки — так брезгуешь. Собственно, мне все равно, как только выследим убийцу, надеюсь, больше в напарниках ходить не будем.

— Взаимно, — выдохнул Льюис, закуриваю сигару.

Слежка напоминала дамские посиделки у окна, еще бы щеки подпереть и совсем как барышни в ожидании жениха. Один раз к ним наведывалась хозяйка этих самых покоев, уточнить, где будут ночевать господа, но господа неплохо переночуют в креслах, а вот мадам придется сменить на время свои комнаты. Потом появилась шустрая служанка, принесла какое-то подобие ужина с наилучшими пожеланиями от мадам Пурье с надеждой, что все эти маленькие услуги и уступки господа так же отплатят ей, неприкосновенностью в дальнейшем ее жилища от посягательств городских властей. Рой пообещал, что переговорит со своим патроном о вкладе мадам Пурье в расследование. Он заранее знал, что мистер Холл будет кривиться от подобных сообщений, но если они действительно поймают Жнеца, то он простит небольшое попустительство.

Кларенс уже терял всякие надежды, что его кампания увенчается успехом, Льюис и вовсе задремал в неудобном кресле, на суточное бодрствование он не подписывался, как вдруг в свете ненадежного фонаря замелькала примечательная тень, она была примечательна своими размерами. Кларенс, подобно псу, насторожился, пытаясь уловить как можно больше подробностей. Действительно, обходя освещенные участки, шел человек, выглядел он великаном. Конечно, заведение мадам Пурье привлекало многих подозрительных личностей, и возможно, Рой сейчас ошибается, но дальнейшие посиделки без дела стали поперек горла, пора прогуляться. Он одним движением разбудил Льюиса, приказав следовать за ним, тот не распрощавшись с объятиями Морфея, шагал недоумевая. Сырая ночь негостеприимно встретила господ, да и собравшееся общество таращило глаза на элегантных господ, слетающих с лестницы парадного входа. Комнаты мадам находились на третьем этаже, тогда как комнаты для приема посетителей заняли два нижних этажа. Ото всюду слышались женские смешки и даже сладкие стоны, хотя возле одной двери раздался женский крик, от которого Льюис вздрогнул. Видимо клиент попался с причудами, такие были не редкостью: избивать женщин не казалось чем-то непривычным. Но об этом ваш верный слуга умолчит и проследует дальше за сыщиками. А нужно ведь было обогнуть здание борделя и лететь на мало освещенную улицу, там где Рой в последний раз видел притаившуюся тень. Кевин уже изрядно отставал от Кларенса, а тот несся на всех парах, заглядывая в каждую щель и, кажется, его движения не остались незамеченными. Вдруг что-то отбросило нашего сыщика на добрых три шага, и чье-то мощное тело выступило из тьмы. Кларенс не сразу опомнился от неожиданности, он бы принял все за нелепую случайность, но возглас его напарника четко запечатлелся в ушах сыщика, прежде чем следующий удар по голове погрузил Роя во тьму.

ІІ часть

«Несчастье — великий учитель»

(англ. посл.)

Пробуждение, казалось, происходило очень болезненно: голова наполнилась тупой болью, но остро ощущалась шишка от произведенного удара. Тело занемело от продолжительного возлежания. Глаза блуждали по незнакомым вещам, вернее незнакомым стенам, так напоминающим подвальное помещение, да и затхлый запах, ударивший в нос, подтверждал первоначальную догадку. И все бы ничего, но наш герой оказался связанным, да еще и непонятно куда попавшим. Как только ему удалось справиться с собственной слабостью, попытался подняться, присесть и опереться об стену. Кажется, он вылетел из реальности — удар и тьма. Освободиться от веревок не получилось, хотя связывали их наспех, не зажав, как следует. А иначе пришлось бы попрощаться ос своими пальцами, они бы уже онемели и отмерли. Ноги тоже связывали наспех, но даже из таких слабых пут Рой не мог выпутаться. Подергавшись несколько минут и поняв, что все это бессмысленно, он позвал на помощь, пытаясь привлечь к себе внимание. Охрипший голос эхом отбивался от стен и замирал без ответа, еще усилие, голос надрывается, но попытка неудачна. А дальше время течет по своим правилам, или это только так кажется. Но все же где-то послышались приглушенные шаги, перед лицом промелькнула газовая лампа и замерла в нескольких шагах. А дальше, к нему наклонилось лицо, заблестели белки глаз и рот растянулся в оскале. Это был человек, это был огромный человек с жестко очерченными чертами лица, лохматой гривой и нечеловеческим взглядом. Рой впервые почувствовал как страх уверенно сковывает его тело, он так и замер с открытым ртом — это был Жнец, таким как его описывали и они встретились.

— Кто ты такой? — чуть справившись с волной страха, поникшим голосом спросил у чудовища сыщик. Тот хмыкнул и присел возле него:

— Боишься меня? — басистым голосом задал Жнец.

— Опасаюсь, — слукавил Рой, пытаясь поддерживать свое бесстрашие даже перед глазами смерти.

— Тогда чего за мной погнался?

Сыщик не нашелся что ответить, сказать правду, тут же с жизнью распрощаешься, а придумать вполне оправдываемую ложь не получилось. Но Жнец не подумал удовлетвориться молчанием, жестко хватил за горло и придавил к стенке:

— Ну, я жду.

— Ловить тебя собрался, — сиплым голосом сообщил ему Рой, когда в легких уже недоставало воздуха.

— И как, словил? — уточнил с ухмылкой Жнец.

— Отчасти, — острил Рой, задыхаясь. Абсурдный порыв, но когда смерть дышит в затыльник, стоит встретить ее достойно. Жнец заходился жутким смехом, ослабив хватку, Рой учащенно задышал, хотя от зловонного запаха его буквально выворачивало, он пытался сплевывать и брезговал взглянуть на пол. Тем временем, его похититель справлялся с неудержимым смехом. Под конец и вовсе похлопал по плечу:

— Больно хлипок и тщедушен, — утирая слезы, сообщил он Рою, — вытрясти с твоего жалкого тельца продажную душонку, так кто ж так позабавит?

— Будешь меня на привязи держать? — не удержался Ройан, хотя прекрасно понимал, что его именно такая перспектива и ожидает.

— А ты бы что хотел? Свободы? Да только вы меня уже изрядно достали, как дичь, травите, жалкие глупцы.

— Меня кинуться, начнутся поиски, ты еще пожалеешь об этом! — в сердцах воскликнул Кларенс.

Его мучитель изменился в лице, сцепил свои пальцы на шее заключенного и выговорил уже довольно серьезно:

— Не ты первый, не ты последний.

Затем скрылся во мраке, а Кларенс остался в одиночестве, в сыром погребе, или погребенный заживо. Тут он вспомнил все те жуткие истории, которые любили рассказать служанки или подруги матери. Особенно он боялся в детстве встретиться с сэром Диком, которого зарыли заживо, но дух его не смирился со смертью и застрял в теле. И вот сэр Дик каждую ночь выбирался из своего склепа и прогуливался кладбищем, мыча и призывая освободить его, будто он еще жив. В отчаянном положении не думать каждую минуту, какая жалкая участь тебе уготована и в каких муках пройдут последние твои минуты невозможно. И тут уж инстинкты вышли на первый план и встали в разрез с воспитанием — мочиться под себя, слизывать капли со стен, залиться горькими слезами и молить о пощаде. Пока что Рой держал себя, пусть, когда найдут его жалкие останки, они будут достойно выглядеть. Поначалу он тяжело дышал, пытался освободить руки или ноги, но его путы были связаны довольно мастерски, потеряв всякое терпение и надежду, он закричал во весь голос, зовя на помощь. Его голос гулко отскакивал от стен, но тонул в тишине. Обессиленный вконец, наш герой сдался, закрыл глаза, от сырости проступил нехороший кашель, если начнется жар, то не выйти ему с этой темницы живым. Хриплым голосом попытался он еще раз позвать на помощь, назвать свое имя, предполагая, что мистер Холл уже рыскает в его поисках, и он привлек внимание самого Жнеца. Снова возникла керосиновая лампа, направленная прямо в лицо Рою, но хорошо скрывающая в тени хищный оскал.

— Рыпаешься, милок, — издевательски поинтересовался мучитель, — ищь, больно крылышки тебе хорошо подрезали.

Кларенс взглянул на него уставшим взглядом, прокашлялся, но промолчал, он не нашелся ничего путного сказать. Зато Жнецу нравилось испытывать силы его жертв, эта попалась особо удачная — благовоспитанный и сдержанный, да еще и бобби. Но в этот самый момент его отвлекли от истязательств, которые он уже хотел учинить, вдалеке послышались другие человеческие голоса, мучитель обернулся, его жертва в надежде на спасение сделала усилие и вопль исходящий из уст Роя мог бы устрашить даже самых бесшабашных искателей приключений. Голоса на миг смолкли, а потом послышался гогот:

— Климс, ты опять за старое взялся? — уточнил один из голосов, где-то зажглась вторая лампа, и два человеческих силуэта выступило из тьмы. Климс недовольный нарушением его уединения пошел навстречу незнакомцам, а Рой, задыхаясь от удушливого кашля, пытался прийти в себя.

— Чего надобно?

— Работенка для тебя имеется, — уточнил предательски тот же голос.

— Я занят, — негодующе зарычал, нежели проговорил мучитель.

— Отставь, шеф не любит промедлений, а с этим ты и потом покончишь. Хотя он может не дотянуть…

Жнец Климс не был настроен вот так все бросить и пуститься в сию же минуту подчиняться. Рой не слышал дальнейшего разговора, ибо голоса стали слегка приглушенными, или это у него в голове зазвенело, но кажется, господа начали спорить. И хоть верзила превосходил своих собеседников, они его ни чуточку не боялись, уверенные в том, что он не причинит им никакого вреда. Не быть Рою сыщиком, не владея здравостью мышления в любой ситуации. Он понял, что Жнец всего лишь наемный убийца, в игре созданной иными людьми — устраняет тех, кто мешает. Он поднял голову, пытаясь четче запомнить тех двух, хотя лица их скрывал мрак, но рост и телосложение он в уме прикинул, а также, что один имел огромные и широкие усы и носил пенсне, которое поблескивало в свете газовой лампы. Другой был тоньше и выше, но владел незаурядными бакенбардами с рыжим отливом, больше ничего Рою разобрать не удалось, потому что спорщики разошлись не на шутку. Климс обладал неуравновешенным характером, он с размаху стукнул об стену, выказывая неповиновение его призрачному нанимателю. А те двое не унимались, из обрывков фраз, сказанных ими, Кларенс понял, что вскоре намечается какая-то крупная сделка, но один адвокат особо упорствует, кто-то там еще назначил высокие проценты, видимо заемщик, а дело не терпит отлагательств.

Неожиданно Жнец сдался, он поутих и начал соглашаться с собеседниками, лишь пытаясь немного «повысить ставки», вернее добиться большего вознаграждения. Поначалу тип в пенсне, ибо назвать этих господ джентльменами, которые вот так заказывают убийства у Роя и язык бы не повернулся, не соглашался, но потом докинув к оплате десять шиллингов, поставил точку в споре. Жнец недовольно фыркнул, но далее возражать не стал. Он указал пальцем на Роя и что-то сказал своим собеседникам, мол, пусть за ним приглядывают, пока тот будет на охоте. Тип с бакенбардами скривился, что-то недовольно шепнув напарнику в пенсне, и вся троица удалилась, снова оставив Роя в полнейшей тьме и забытье. Наш герой прислонился к сырой стенке, по его ногам сновали крысы, пытаясь укусить все еще живую жертву за пальцы, но Кларенс сопротивлялся и хищники отступали. Наступила какая-то обреченная бесконечность, может, прошел день, а может и неделя, течение времени потеряло для Роя всякое значение, сыщик терял надежду на спасение, а с ней терял и все свое достоинство, не имеет значения, в каком виде найдут его останки, стыдно уже не будет.

Газовая лампа осветила бледное лицо Роя, его веки приоткрылись, и чье-то лицо промелькнуло, будто к нему присматривались. Но Рой не мог совладать со своими зоркими глазами, они отказывались показывать четкую картинку, болели от режущего света. Но, кажется, это был один из тех двух типов, Жнец пока не появлялся, видимо охота затянулась или прошло еще слишком мало времени для осуществления их коварного замысла. Тип с бакенбардами подтянул лицо Роя ближе к свету, повнимательней его разглядывая, несколько минут помолчав, он задал вопрос:

— Ты кто таков?

— Рой Кларенс, — безропотно ответил сыщик, прищуривая взгляд.

— Похож на стряпчего, хотя я могу ошибаться. И как это тебя угораздило попасться в руки Жнеца?

— Я не стряпчий, я сыщик с Боу-стрит, и я ловил Жнеца…

— Сыщик с Боу-стрит… — с нескрываемым испугом повторил тип с бакенбардами, — не думал, что дело зайдет настолько далеко.

Ройан слабо улыбнулся, пусть жизнь в Лондоне и предполагает многие опасности, но чтобы совершать такие дерзкие убийства и оставаться безнаказанным. Тем временем тип с бакенбардами уже ушел, тихо восклицая ругательства, направленные на персону Климса. Они появились снова, но уже вдвоем, Рой прикинулся без сознания, больно не хотелось снова открывать веки, поэтому господа завели при нем разговор:

— Ты представляешь, он частное сыскное лицо, — в ужасе молвил тип с бакенбардами, — Сэм, я не подписывался на такой риск, мало нам было связаться с этим полоумным Климсом, так теперь у нас на хвосте ловцы с Боу-стрит.

— Томас, прекрати истерику, — отозвался Сэм, — кто подумает на нас, все сочли Климса безумным громилой-убийцой, пока наши руки не связаны…

— А с этим, что прикажешь делать?

— Довершить начатое Климсом, потом выставить все в правильном свете, ты же все прекрасно понимаешь.

— Да, я все понимаю, но наш полоумный дружок настоятельно просил его не трогать, а ты знаешь, как я его побаиваюсь, что-то в нем действительно неуправляемое.

— Брось, Томас, ты постоянно причитаешь, пока что Климс нам не представляет угрозы, а если уж начнет действительно свирепствовать, мы его утихомирим, Темза и не таких мальцов упокоил.

Кажется, Сэм ехидно улыбнулся, Рой не мог этого видеть, он почувствовал. Теперь наступила пауза, Кларенс ощутил весь дрожь в теле, он ведь ненужный свидетель.

— Если просто его застрелить, Жнец все поймет, — в ужасе прошептал Томас, когда Рой услышал, как один из дельцов достал пистолет, — может придушить и спихнуть все на чахотку.

— Ты прав, Томми, — произнес его напарник, — нечего было держать его в сыром подвале.

И в этот самый момент Рой ощутил, как смыкаются пальцы на его шее, но просто смириться он не хотел, уж пусть погибнет, сопротивляясь. Первое, что сделал опытный сыщик, пнул своего душителя в бок, ногами. Тот заскулил от боли, а его напарник попытался перехватить ноги Роя. Если бы руки не были связаны, наш герой сопротивлялся отчаянней, но силы и без того покинули его. Щуплый Томас держал Роя за ноги, Сэм, переведя дух после удара, все же решил закончить начатое, но его отбросили. Жнец вернулся? Рой не мог рассмотреть в темноте потасовку, что происходила вокруг его персоны, но тот человек, что прибыл Ройану на помощь, не походил на его похитителя. Да и ругательства у него больно знакомые, голос… мистер Холл. Неужели мистер Холл здесь?

Действительно, человек, что мастерски уложил двух соучастников преступления, и ругался при этом похуже самого заядлого моряка, был его градоначальником.

— Рой, дружище, — воскликнул тот, — ты жив еще?

— Мистер Холл, — слабо выговорил Кларенс и зашелся кашлем, то ли от удушья, то ли от одолевающей болезни. Его подхватили, но ноги были все еще связаны, он упал на промозглый пол. Сюрвейтор осторожно освободил Ройана от веревок, но состояние здоровья последнего обеспокоило невозмутимого во многих отношениях Джеймса Холла.

— Рой, только не отключайся, — деловито заявил ему его шеф, — я тебя выведу, подожди.

Ройан и рад бы был ответить, но силы его покидали, ноги не слушались, руками он тоже шевелил безучастно, будто не его конечности. А еще изнутри пробивал озноб. Позади мужчин тем временем послышались ругательства, кажется тот, что был посильнее, пришел в себя и отпускать на волю двух сыщиков не собирался. Джеймсу пришлось снова уложить Роя на пол, ибо на него набросился Сэм. Мужчины вцепились друг в друга, выкрикивая не самые приятные изречения. Рой тяжело дышал, подняв голову, чтобы хоть что-то увидеть, а эти двое, кажется, дрались. Сэм пытался повалить сюрвейтора Холла наземь и прибить его чем-то. Но пока Джеймс сопротивлялся достойно, он ушел от парочки убийственных ударов, и пошел в наступление, как разъяренный бык мчится на толпу. Упершись головой в живот противника, он продолжил притеснять его к стенке, тот в свою очередь, хотел скрутить мистера Холла. Они повалились наземь, когда персона Сэма потеряла равновесие, и у сюрвейтора появилось небольшое, но преимущество. Уж тут он не упустил свой шанс, хорошо приложившись в висок противнику, тот издал вскрик и отключился.

Джеймс тяжело поднялся, поправив свой безнадежно испорченный сюртук, и подошел к Рою. Поднял нерадивого служащего и чуть ли не на руках понес куда-то вглубь. Кларенс слышал его звучные ругательства и понимал, как он благодарен своему патрону. На выходе из подвала их встречал бледный Льюис, он перехватил Ройана и уже вдвоем сыщики дотянули своего коллегу до кареты.

— В клинику его немедленно, — приказал Холл кучеру.

— Он не умрет? — поинтересовался Льюис, все еще пребывая в состоянии аффекта, но шефский голос отрезвил молодого служащего:

— Кевин, если ты поедешь с ним, думаю, доктор тебе все лучше объяснит. Я не теряю надежды, что наш горе-герой поправиться.

С этими словами Холл втолкнул Льюиса в карету, и дверь за мужчинами закрылась, а Ройану стало настолько худо, что он ненадолго решил вздремнуть.

ІІІ часть

«He всяк тот охотник, кто в рог трубит»

(англ. посл.)

— … Видите ли, господа, я и так сделал все от меня зависящее. Его организм конечно крепок, но он изрядно пострадал. Будем надеяться, что микстура поправит дела, — доктор Уильямс как всегда делала все во благо.

В этот раз он не решился тревожить покой миссис Кларенс, бедная женщина может не оправиться, узнай она, что недавно произошло с ее сыном. Мистер Холл так же присутствующий в комнате и Кевин Льюис, которому теперь было поручено стать тенью напарника, сидели в креслах огорченные или озадаченные. Рой бредил тем утром, вспоминал разговор со Жнецом, что-то выкрикивал, пытался сопротивляться. Доктор снова пустил ему кровь, больному полегчало, и он тихо уснул, но все понимали, такая болезнь не проходит бесследно и лучший ищейка мистера Холла может остаться инвалидом или вовсе умереть. Патрон нервничал, тем более, что ему не было на ком выместить злость — Жнец ускользнул. А из тех двоих, что были в подвале, один умер от смертельного удара Холла, второй, хорошо ударившись об каменный пол, сейчас походил на умалишенного и ничего внятного не мог ответить, ниточка громкого разоблачения ускользнула из рук сюрвейтора, написать о такой промашке премьер-министру он не мог. Ему нужен был сообразительный Кларенс, который с хваткой бульдога и умом ищейки, что-то да добыл бы. Льюис пусть и вывел на след Жнеца, но сделал это во время нападения последнего, а теперь преступник исчез и кто знает, где его искать. Час от часу не легче.

Доктор прописал больному еще одну микстуру и вынужден был отбыть к другому тяжело больному. Миссис Холл получила должную бумажку и отправилась к аптекарю, а ее муж остался сидеть у себя в кабинете вместе с молодым сыщиком Льюисом. Джеймс Холл пока решил перевезти лучшего подчиненного к себе домой, где бы ему было уделено все то внимание, на которое он теперь заслуживал. Никто не переживал встречи со Жнецом, Рой пережил, но пострадал, его жизнь на волоске.

А те двое пили виски сюрвейтора и изредка поддерживали немногословную беседу. Кевин сто раз припомнил, что он видел, как Роя ударили по голове, как потащили в логово, к которому наш молодой сыщик и привел начальника. И как за Жнецом безрезультатно гнались ловцы с Боу-стрит. Подключился даже дежурный конный патруль, но тот влетел в глухой переулок и растворился. Кларенс что-то бы придумал, обследовал бы тот переулок, возможно, нашел бы лазейку, но приходиться выкручиваться без него. Дело перепоручили Освальду Мередину, но уже несколько дней тот безрезультатно прочесывал злачные районы Лондона, пытаясь хоть что-то выяснить. Барвик и Молуорд обходили питейные заведения и частенько там засиживались, как они любили поговаривать в «засаде». Том Маклаун с несколькими констеблями опрашивал жильцов вблизи подвала Жнеца, но те лишь руками разводили. Стренджу поручили допрашивать Томаса, но тот после удара смотрел на всех округлившимися глазами и никого не узнавал. Доктор пророчил, что у него амнезия — недавно изобретенный докторами диагноз о потере памяти, и решительно рекомендовал не тревожить пациента, ведь память может вернуться, а может — нет. Короче, топтались наши сыщики на одном месте, чего таиться, а мистер Холл, он теперь мог лишний раз обозвать их бездельниками, но толку от такого обращения было мало. Его подчиненные выполняли все указания, сновали быстрее обычного, задерживались на работе, приводили в штаб-квартиру подозрительных личностей, допрашивали, записывали показания, отпускали и повторяли эту процедуру изо дня в день. Старший патрульный констебль Джонсон и его лучшие десять ребят посетили знаменитый передвижной уличный цирк. Устроили там настоящий погром, чуть не схватили местного силача, привели распорядителя празднеств в участок. Потом тот подал на них жалобу, сюрвейтору пришлось лично выезжать на место погрома, улаживать все дела. Силач Крэм-Большой кулак казался не виновен, но его для порядка все же вызвали на опознание, на котором должен был присутствовать Льюис и по возможности Кларенс. Опознание решили отложить на пять дней, авось сыщику полегчает. Сюрвейтору пришло письмо и судя по его кислой мине не самое приятное, видимо Роберту Пилю урвалось терпение, а тут еще и жалоба от некой, но небезызвестной мадам Пурье, которая решилась написать самому премьер-министру, поскольку пострадала вследствие деятельности сыщиков в ее доме.

— Ох уж эта бордельщица, — в сердцах высказывался мистер Холл, — видите ли, клиентов распугали, да я бы ее домишку заколотил вместе с ней лично.

Льюис вжался, он боялся распространяться, как они с Кларенсом добыли сведения, да и его прелестная Аннет устроила пареньку такую взбучку, ибо мадам ее просто выставила из дому. А та в свою очередь собиралась прийти в контору на Боу-стрит и заявить на Кевина.

Так в спешке и препирательствах прошли еще несколько дней, немного спал жар у Роя, миссис Холл оказалась неплохой сиделкой, деля эту ношу со своей камеристкой. Кларенс немного поел в то утро и выпил теплое питье, что означало, что сыщику немного полегчало, но его почки все равно болели, и было дискомфортно справлять некоторые физиологические потребности. Доктор Уильямс наведывался теперь один раз в день, вместо двух, поговорил с пациентом. Тот пребывал в состоянии разобщенности с реальностью, вспоминал отрывками пребывание в плену, но помнил драку и свое спасение. Видимо его память отказывалась делиться ужасными воспоминаниями, замещая их пустотой.

— Ну как ты себя чувствуешь? — поинтересовался мистер Холл накануне предполагаемого опознания силача из цирка. — Могу ли я на тебя положиться?

Рой неуверенно кивнул, откинувшись на подушки, доктор запретил ему много разговаривать, да и сил пока что маловато, очень одолевала слабость.

— Мистер Холл, вы его нашли? — поинтересовался ослабевший Кларенс, когда почувствовал, что связная речь ему подчиняется.

— Пока нет, но есть возможная зацепка. И мне нужна твоя помощь.

— Я помогу, но какой прок от меня…

— От тебя больного проку нет, ты мне нужен здоровым, поэтому я не буду тебя переутомлять, один раз взглянешь на него и все, потом обратно отвезем тебя на попечение моей дорогой миссис Холл.

В назначенный день, в штаб-квартире на Боу-стрит, что ведет на цветочную площадь, с восьми часов утра уже толпилось много народу. Особенно выделялись патрульные в новых униформах со свистками и трещотками, потом много было джентльменов в серых костюмах с цилиндрами, а еще больше всякого народу в пестрых одеждах. Казалось, весь столичный цирк временно перебрался в маленькое душное помещение. Особенно выделялся распорядитель празднеств в новом фраке, но с блестящими лоскутами, и владелец увеселительного заведения — солидный мужчина с огромными усами и пенсне. Сей джентльмен сразу же направился в кабинет мистера Холла, недовольный происходящим, ведь на сегодня намечалось большое представление, репетиции были в разгаре, а теперь циркачи на допросе, а ведь публика не потерпит плохо отрепетированного шоу.

Подъехала еще одна карета, мистер Холл вышел и помог спуститься Рою, за ними последовал доктор Уильямс, приготовив в рабочем ридикюле все необходимые пилюли. Кларенсу позволено было лишь ненадолго покинуть «больничную койку», миссис Холл и ее камеристка пока уволены от своих обязанностей. Впрочем, женщины не жаловались, они сразу же отправились по магазинам, как и любые слабые создания, когда у них появляется свободная минутка. Итак, наши сыщики вошли в штаб-квартиру на Боу-стрит и столкнулись с целой толпой народу. Протиснуться тут составляло труда, но мистер Холл растолкал всех зевак, заслонявших ему проход, а еще весьма громко и неучтиво поинтересовался у констебля: «Какого лешего тут собрался весь этот сброд?». На что констебль и попавшийся на пути Молуорд отрапортовали, что это все циркачи приехали вместе с их патроном и подозреваемым силачом.

— Мистер Энгельс ожидает вас в вашем кабинете, — добавил Молуорд и тут же удалился с глаз долой мистера Холла.

— Ты смотри, какие птицы слетелись, — шепнул Джеймс своему подопечному Кларенсу, который уже страдал от духоты. Ему стало нехорошо, доктор тут же дал бодрящее питье, неодобрительно покачав головой. Господа проследовали в кабинет сюрвейтора, где Рою было уготовано удобное кресло. Но каким же разочарованием оказалось то, что это самое кресло уже занял владелец цирка, так бесцеремонно и нагло усевшись без приглашения. Мистер Холл вспыхнул от негодования, но молчаливо обошел наглого посетителя и сел в свое кресло. Рою принесли стул, и он обессилено присел на уготованное место, рядышком присел и доктор Уильямс, держась к пациенту поближе.

— Итак, слушаю вас, мистер Энгельс, — невозмутимо ответил сюрвейтор Холл, хотя еще пару минут назад хотел выставить наглеца за дверь.

— Это я вас хочу выслушать, — так же невозмутимо ответил ему посетитель.

Мистер Холл был несколько озадачен, а потом жесткие очертания его лица стали еще жестче: желваки заиграли, он побелел от нахлынувшего гнева. Откинувшись на спинку стула, несколько минут изучал гостя.

— Вы хотите меня выслушать, значиться. Я подозреваю вашего подчиненного в учинении тяжких преступлений, а также в нападениях на моего ловца. Что вы на это скажите?

— Вы не имеете права, бросаться такими обвинениями, — вспыхнул мистер Энгельс. Оба джентльмена застыли, меряясь взглядами, потом последний отступил, — допрашивайте, он тут не причем.

В это время в кабинет тихонько вошел Льюис, а за ним последовал силач и допрос начался. Рою нужно было внимательно следить за допросом и вспоминать все, что происходило в подвале.

— …А зачем вы с собой приволокли весь свой цирк? — в пылу допроса мистер Холл не упустил возможности зацепить мистера Энгельса, когда тот вмешивался. — Я вызывал только одного, а вы всю трупу притащили.

— А что им еще делать? Несколько репетиций уже сорвано по вашей вине, вот пусть теперь все сидят и ожидают окончания этого фарса.

И пока между мужчинами происходили мелкие стычки, бедный констебль, придерживаясь всех процедур, пытался правильно допросить верзилу, что сидел напротив него. Рой не мог уловить в очертаниях этого человека те сходства, что вырисовывало ему его воображение. Он ведь только голос запомнил, но пока односложные ответы силача не наталкивали на нужные нотки. Нет! Этот человек не был тем Жнецом, что пленил нашего сыщика. Рой поднялся со своего стула и подошел к силачу.

— Это ж не вы, верно? — спокойно и тихо спросил он, такое раньше не проявлялось в его характере — вялое спокойствие. Болезнь сильно повлияла на характер нашего героя, он стал рассудительнее.

— Конечно, нет, — честно ответил Крэм — большой кулак. — Да я вообще только недавно в труппу попал, я ведь из Бирмингема приехал, по приглашению. Да я вашей столицы вообще не знаю.

— Это не он, — спокойно ответил Рой своему патрону и пошел на свое законное место.

— Вот видите! — торжествующе воскликнул мистер Энгельс. — Вы незаслуженно обвинили честного трудягу.

— Да-да, — подтвердил его подопечный, — я ж по приглашению, Климса едва заменил, знаете сколько у него номеров…

Рой резко повернулся, но острая боль заставила его скрючиться на стуле. Доктор Уильямс решил, что с его больного достаточно на сегодня, он решительно намеревался забрать Кларенса из штаб-квартиры на Боу-стрит, но тот почему-то начал сопротивляться:

— Нет, — отмахнулся Рой, — нет… повторите имя… имя.

Все присутствующие непонимающе уставились на него, а он не мог правильно связать свою речь, ему мешала невыносимая боль. Доктор начал нервничать, мистер Холл чертыхаться, но Рой справился с очередным припадком, собрав последние силы в кулак, указал на силача указательным пальцем и прокричал:

— Повтори имя предшественника…

— Ну… Климс-громила, — ответил Крэм.

— Он… те двое так его звали, — ответил Рой, корчась от нахлынувшего приступа, большего он вымолвить не мог. Доктору урвалось терпение, он насильно вывел своего пациента, а вот мистер Холл остался:

— Так-с, мистер Энгельс, а теперь продолжим с вами, так кто таков Климс?

Мистер Энгельс нервно потянулся к платку, чтобы вытереть пот. Уж очень он разнервничался, стоило Крэму произнести это имя.

— Был у меня такой… предшественник Крэма, вот только я его уволил с месяц так точно.

— И где сейчас этот разжалованный вами работник обитает? — напористо поинтересовался мистер Холл.

— Я не знаю.

— Нет, знаете! — стукнул по столу сюрвейтор. — Именно месяц назад и начали происходить таинственные убийства. Отвечайте.

— Да что я вам отвечу.

— Где Жнец обитает?

В душе мистер Энгельс пожалел, что сегодня в порыве гнева появился в штаб-квартире на Боу-стрит, теперь от пристального допроса ему не отвертеться.

— Он сказал, что ему слишком мало платят, что он нашел богатого нанимателя, который будет платить вдвое больше. Мне пришлось целую неделю выискивать ему замену. Я и раньше подумывал на Климса, когда газеты пестрели заголовками о таинственном Жнеце, но думал, что мой бывший работник подался в пригород на фермы, а оказывается, он промышляет заказными убийствами.

— Откуда вы полагаете, что убийства заказные?

— Так, все жертвы связанны, — удивился явной недогадливости сюрвейтора, мистер Энгельс. — Судья, клерки, известный адвокат — все вели дела судостроительной компании, а дело там темное. Я конечно, человек далекий от всякого рода махинаций, но с владельцем «Терченс и ко» несколько знаком, скользкий тип…

Мистер Холл попросил налить ему воды из графина, залпом осушил стакан и миролюбиво пожал мистеру Энгельсу руку. Ему сегодня поистине посчастливилось — попался не то чтобы хороший осведомитель, попался человек, что натолкнул на раскрытие поистине грандиозного дела.

Ройану уже полегчало, когда его шеф появился в дверях спальни, веселый и разгоряченный.

— Кларенс, дружище, мы идем ловить Жнеца на живца. А еще пригвоздим к стене таинственного богача Терченса, который, по-видимому, нанял этого самого громилу.

— Что? — удивился ошарашенный Рой, — как это ловить на живца… вы знаете, где он находиться?

— Ну, мистер Энгельс подсказал нам, где примерно обитает этот нелюдь, а еще указал на человека, который может стоять за всем этим.

Мистер Холл положил перед подчиненным стопку газет, где упоминался данный мистер Терченс.

— Ладно, Рой, тебе нужно отдыхать, как только освободимся, я тебе все подробнее перескажу.

— Значит, вы будете ловить преступника, а мне тут прикажите болеть? — поинтересовался немного раздосадованный Ройан. — Я ведь мог бы помочь…

— Пока в твоих услугах мы не нуждаемся, зато у тебя есть напарник, что прикроет спину.

Рой остался наедине со своим бессилием. Это дело раскрыли практически без его участия, дни, проведенные в плену, он не считал полезно использованным временем. Без толку мнить себя лучшим, если теряешь хватку. Он взял старые газеты, единственный досуг, коим он мог сейчас заняться и начал просматривать громкие статьи о богатеющем предпринимателе.

Некогда, выпускник Итона Френк Терченс устроился в конторку своего отца, имеющего торговые связи с Вест-Индийской компанией. Они занимались продажей цейлонского чая и индийских полотен. Потом, прибыльное дело заставило амбициозного юношу нанять несколько суден, которые переправляли товары без посредников. Так шаг за шагом, чай и сукно сменилось стройматериалами и древесиной, и вот в последней статье Френк Терченс приобретает ущербную верфь, заново ее отстраивает, пристраивая огромный пирс, и мы имеем компанию «Терченс и ко». Но где-то в начале маячит упоминание о том, что у Френка был совладелец, он внес определенную сумму и имел кое-какие юридические бумаги. Этот некто не упоминается ни в одной статье, кроме имени Марк. Когда мистер Терченс писал свою вступительную речь, которую потом так сяк скопировали журналисты, он упомянул, что «не дай ему Марк пятьсот фунтов, не стоять ему нынче на этом месте и не значиться в деловых справочниках, как успешный деловой представитель».

Вот за эту маленькую не состыковку и зацепился взор Ройана, что же случилось с совладельцем Терченса, и почему последний не получил такой огласки? Теперь примемся за статьи об убийстве — погиб судья Роддингс и адвокат Хеншвальд из адвокатской коллегии, что на Пэлл-Мэлл. Их трупы обнаружились в реке и на берегу, с разницей в две недели.

Вошла камеристка миссис Холл, принесла легкий ужин и микстуру. Пришлось Кларенсу ненадолго отложить газеты, откушать овсянки с вареным мясом, запивая куриным бульоном, выпить чашечку горькой настойки, потом услужливая девица принесла чаю с гренками и вареньем, но сыщик лишь прикоснулся к десерту, поблагодарив служанку. Она уже собиралась уходить, как Рой решил ее окликнуть:

— Сара, ты ведь можешь мне помочь?

Девица удивленно уставилась на сыщика, а тот черкнул на бумаге пару строк, сложил вчетверо и передал ей:

— Я хочу, чтобы ты проследовала по указанному адресу, — он записал адрес на свертке, — и передала его некому мистеру Харрису, от мистера Кларенса.

Он дал ей два шиллинга авансом, с обещанием, если она все сделает верно, то получит еще десять. Сара довольно улыбнулась, спрятала деньги и пообещала завтра в девять прибыть в назначенное место. Поимку Жнеца тоже планировали на завтра под вечер, по свидетельству мистера Энгельса. Уж очень все легко происходило, а Рой мало верил в совпадения. Заказные убийства, с чего бы обычному предпринимателю — циркачу с состоянием, — выдвигать такие фантастические теории. У Роя на Пэлл-Мэлл имелся один сотоварищ, в прошлом однокурсник, вот теперь нужно было с ним переговорить. Что связывало судью муниципального суда и именитого адвоката, видимо оба состояли на слушании какого-то громкого дела, но в прессе ничего их не связывало, значит, заседания были не публичными. И если привязать это дело к предпринимателю Терченсу, последний не хотел, чтобы судья вынес вердикт. С другой стороны — убитые клерки тоже работали на судостроительную компанию, только один уволился незадолго. Странно, что только сейчас наш сыщик подметил все эти детали, видимо поимка самого Жнеца увлекала больше, нежели сопоставление фактов, а ведь Климс был только исполнителем и его поймали бы, раскрыв особу заказчика. Кларенс вздохнул от злости на свою самонадеянность, затмившую здравый смысл — его пленения можно было избежать, посмотри он на это дело с другого угла. И тут ему вспомнилось недовольство Льюиса, а ведь малый был прав — Рой слишком уж вознесся, посчитав себя лучше других.

Хорошо, что этот урок судьбы, наш сыщик усвоил, будучи не на волоске от смерти, все, что он пережил, оставит свой отпечаток в будущем. Доктор намекал, что такое заболевание всегда будет напоминать о себе, значить, впредь нужно быть осторожней и не поддаваться на азарт авантюры. Он снова позвонил в колокольчик, призывая Сару, нужно дать девушке еще одно поручение — вызвать назавтра Льюиса к себе и попробовать с его помощью продолжить расследование. Уж очень ему не нравилось, что мистер Холл без всяких веских доказательств, понадеявшись лишь на слова проходимца, устроит громкую поимку в тот час, на который ему указали.

В полдесятого утра к нему зашел посетитель — адвокат Харрис, который сразу предупредил, что дел у него невпроворот, так что он не задержится надолго.

— Что ты можешь сказать о делах Хеншвальда? Я знаю, что ты сейчас запоешь песенку о том, что это адвокатская тайна, но поскольку твой коллега мертв, может, стоит приоткрыть на время карты. Меня не интересуют все его дела, лишь то, что связанно с судьей Роддингсом.

— Он вел судебную тяжбу, выдвинутую против мистера Терченса. Истцом выступал некий Марк Девис — его компаньон. Он обвинял промышленника в том, что тот надул его и медлил с погашением долга. Судьей был Роддингс.

— Вот как, и что же случилось с делом, когда и адвоката и судью убили?

— Передали следующему судье, а вот наша коллегия отказалась принимать в этом участие, деньги деньгами, но жизнь дороже.

— Значит, вы догадывались, что их смерти не случайность?

— Да, ходили слухи, тем более, что накануне Роддингс и Хеншвальд встречались. Кажется, Хеншвальд накопал много интересных фактов и Терченс однозначно выиграл бы процесс.

Рой внимательно взглянул на собеседника:

— Получается, Терченсу не на руку было убийство адвоката? Да и судьи тоже?

— Он бы вышел победителем, так что нет, его все устраивало.

— А вот истца нет… благодарю тебя, с меня ужин в «Барвлике».

— Кларенс, когда это ты стал таким щедрым?

— Пересмотрел взгляды на жизнь, друзей и полезных знакомых у меня не так уж и много.

Адвокат покинул его, но через минут пятнадцать вошел Льюис, удивленный таким учтивым приглашением:

— Чего тебе, Кларенс, у меня сейчас нету времени, чтоб поесть толком, а тут еще тебя проведай. Шеф просто завалил заданиями, сегодня ж поимка намечается.

— Тогда приглашаю на ранний ленч, Сара сейчас все принесет.

Служанка уже стояла в дверях с подносом, за один день она уже умудрилась заработать трехнедельное жалование, поэтому выполняла все, как часики.

— Чего вызвал? — поинтересовался Кевин, уплетая сдобу. Кларенс заблаговременно поручил служанке купить сдобных булок, открыть вкусное варенье, припасти сливочное масло и сыр.

— Хочу с тобой поговорить, мне кажется, вас направили ложным путем.

Льюис чуть не подавился:

— Ты с ума сошел, там такие мероприятия мистер Холл воротит, он наверняка все проверил.

— Проверил только со слов проходимца, а если я скажу, что Терченс не причем, что если ему не на руку было убийство ни судью, ни адвоката.

— И что с того?

— А то, что нужно искать его компаньона, видимо он не хотел, чтобы дело провалилось, и убрал законников.

Льюис почесал голову, допил чай. Он оттягивал время, чтобы обдумать сказанное:

— Так все равно, кто там кого нанял, мы же Жнеца поймаем.

— А если не поймаете, если вас просто водят за нос?

— Слушай, ты тут валяешься больной, а такими фактами разбрасываешься. Откуда тебе это известно?

— Прочитал из газет, что оставил мне патрон.

— Ого, пресса теперь пишет, кто кого пришил и кому это выгодно? — удивился Кевин.

— Почти, — загадочно ответил Рой. — Попроси мистера Холла узнать адрес Марка Девиса, я сам к нему подъеду, если больше некому.

— Ты спятил, Кларенс! — воскликнул его напарник. — Тебя на допросе скрючило от боли, а теперь ты куда-то ехать собрался.

— Потому что, я хочу раскрыть это дело. Ведь наймут другого убийцу, нужно вывести на чистую воду компаньона Терченса, я думаю, это его люди держали меня в подвале.

— Тогда, я поеду с тобой, и когда шеф сдерет с меня три шкуры, я оправдаюсь тем, что старался тебя уберечь.

— Кевин, мне становится приятно с тобой работать.

В полдень оба джентльмена вышли под руки из дома мистера Холла. Кевин солгал миссис, что его послал за Кларенсом ее супруг. А больной заверил, что выпил все микстуры, поел и будет себя беречь. Их отпустили, но теперь нужно было раздобыть адрес Марка Девиса, поэтому Кевин заехал в дом своих родителей, потому как мировой судья Льюис знал многих влиятельных лондонцев.

Пришлось потратить целый час, пока отец отпустил своего отпрыска, наслушавшись похвал от Ройана. Но зато у них был заветный адрес.

И вот переулок на Грин-стрит и Тейзи-леунд, где в основном расположились небольшие двухэтажные домики на задворках столицы. Тут два сыщика отыскали непримечательный домишку, который принадлежал заявленному Марку Девису, судя по всему, этот господин жил в стесненных обстоятельствах.

Их встретил не слуга, а сам хозяин в домашнем халате. Последний удивился от странного визита, но Рою было не до милых бесед, он сразу изложил суть дела:

— Мистер Девис, скажите, как вы связаны с Климсом?

Хозяин дома очень удивился:

— Да я знать такого не знаю.

— И все же, он убивал по вашему заказу.

— Что!? Это все клевета, вы от Терченса, этот проходимец уже натравил на меня и сыщиков? Да? Отвечайте!

— Мы представляем интересы муниципалитета в лице мистера Пиля, — невозмутимо произнес Кларенс, — а не какое-то там конкретное лицо. И странные стечения обстоятельств, а именно убийства судьи Роддингса и адвоката Хеншвальда, которые вели ваше дело, навели нас на ваш след. Терченсу было не выгодно нанимать убийцу, он и так уже практически выиграл дело.

Мистер Девис ухватился за спинку стула, ибо в этот момент он стоял, его лицо побагровело от злости:

— Говорите, почти выиграл. А то, что он меня надул, вам не сказали. Я ему денег ссудил, а он прохвост меня за нос несколько лет водил, а как честно отдавать, так за дверь выставил. Я почти разорен, я потратил последнее на адвоката, а у меня жена больна, а еще двое детей, которых выгнали со школы из-за неуплаты. Вы рассуждаете так смело.

— Мне очень жаль, но дела обстоят именно так.

— У меня нет денег, чтобы нанять убийцу, это не моих рук дело.

— Тогда чьих?

— Я не знаю, вот мой зять говорит, что убивал какой-то полоумный.

— А кто ваш зять?

— Мистер Энгельс, он владелец цирка, он во всем мне помогает. Он сказал, что по праву мне положена добрая половина верфи, а это, знаете, какая прибыль.

Льюис и Кларенс довольно между собой переглянулись.

— Благодарим вас, мистер Девис, вы нам помогли. — произнес Рой нарочито. — Извините, что побеспокоили вас.

Марку Девису наверное еще долго предстояло удивляться. Двое господ исчезли так же неожиданно, как и появились. Он приказал служанке налить ему вина, и отнести в его кабинет, сам ушел снова подсчитывать свои убытки и лелеять надежду все же отсудить у бывшего компаньона добрый кусок прибыли. Тем временем, Рой и Кевин добрались до штаб-квартиры на Боу-стрит, где расположен был уже наемный отряд военных и десяток бравых констеблей. А сам мистер Холл восседал в своем кабинете, давая последние распоряжения. Тут к нему ввалились двое подчиненных, один из которых не должен был покидать больничной койки, и заявили, чтобы он прекратил подготовку.

— Это что еще за самодеятельность? Кларенс ты должен вообще-то лежать, Льюис тебя куда черти понесли?

— Мистер Холл, мы выяснили, кто за всем этим стоит — ваш надежный источник мистер Энгельс, он зять Марка Девиса, того, что судиться с Терченсом, на которого он вам указал, — выпалил сходу Кевин.

— Мистер Холл, он заманит нас в ловушку, Жнеца мы живым не возьмем, вот увидите, а он заметет следы, — вторил ему Кларенс.

— Да что вы все как с цепи сорвались! — возмущался Холл, — И что теперь прикажите, всех разогнать!?

— Нет, идти брать Жнеца сейчас, а не в девять вечера, когда тот будет уже мертв, и заодно повязать Энгельса. Пусть во всем сознается.

— Но мы договорились с Энгельсом…

— Брать Климса без него…

Между тем, в злачной квартире, где временно прятался Жнец, происходил следующий разговор:

— …Вы мне задолжали, — ревел силач, когда владелец цирка наматывал уже не один круг в жалкой лачуге, что снял для беглеца.

— Ты провалил задание, ты притащил в убежище сыщика, а теперь заявляешь мне, что я чего-то там тебе задолжал?

— Он за мной следил.

— Да следил, но не выследил бы, если б ты его не поволок, что не смог на месте прибить?

— Я не знал, кто он.

Мистер Энгельс отвернулся, он тайком проверял заряженный револьвер, что лежал у него в кармане пиджака. Если убить этого верзилу, а потом порубать его тело топором, все можно выдать за самоуправу, мол, кто-то раньше узнал и опередил сыщиков. Таким вот глупым образом, он хотел провести опытных ловцов, так само, как показывал наивным горожанам уличные трюки. Только когда он уже решился на убийство, в комнату ворвалось много народу в синих сюртуках, и его план провалился.

— Ну что ж, мистер Энгельс, я обвиняю вас в соучастии в ряде убийств, — невозмутимо заявил Рой, — а тебя, — указал он на Жнеца, — в их исполнении, и моем похищении.

— Вас ждет виселица, господа, — лукаво добавил Холл.

Те двое не ожидали такой развязки, Жнец даже не успел выпрыгнуть из окна и скрыться, так и сидел удивленный. Ну, а мистер Энгельс, он рычал от злости и поплатился из-за жадности и корыстолюбия. Приговор был вынесен спустя неделю, как только были установлены имена всех жертв. Ну, а Рой, он тоже вынес из этого урок — впредь быть осторожней и ходить на задания с новым напарником.

Продолжение следует…

Оглавление

Рассказ I. Сыщик с Боу-стрит и перчатки джентльмена

Рассказ II. Сыщик с Боу-стрит и опытный карманник

  I часть

  II часть

  III часть

Рассказ III. Сыщик с Боу-стрит и загадочное дело доктора Браскина

Рассказ IV. Сыщик с Боу-стрит и неудавшийся трюк

Рассказ V. Сыщик с Боу-стрит и Грейсвилстонский призрак-убийца

Рассказ VI. Сыщик с Боу-стрит и фамильные драгоценности Лорда Шерборна Бейри

Рассказ VII. Сыщик с Боу-стрит и дело о пропавшей ложке

  I часть

  II часть

Рассказ VIII. Сыщик с Боу-стрит и новый напарник

  І часть

  ІІ часть

  ІІІ часть Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg