— Кружечку красненького, папаша Корн!
Охрипший голос толстухи Эрнестин был едва слышен в шуме прокуренного кабачка, в котором, как обычно, собрались завсегдатаи этого заведения.
— Красного и хорошего! — уточнила Эрнестин, уличная проститутка, девица крупного телосложения, с белыми волосами и следами усталости на лице. Папаша Корн никак не отреагировал на ее просьбу. Это был настоящий великан, лысый, усатый, стоявший невозмутимо целый день за своей стойкой.
В настоящий момент, засучив рукава, он мыл волосатыми руками стаканы и ложки, лежавшие в тазике с теплой водой.
Кабачок «Встреча с другом» состоял из двух залов. Наиболее приличный из них, в котором можно было выпить и поесть, выходил на бульвар Ла-Шапель. За ним присматривала госпожа Корн. Если же посетитель проходил через дверь, расположенную в глубине этого зала, то он оказывался во внутреннем дворике восьмиэтажного здания. Наконец, перейдя этот двор, он попадал в другой зал кабачка, который представлял собой низкую, плохо освещенную комнату, выходящую на улицу Ла-Шарбоньер, улицу, пользующуюся дурной славой в этом районе Парижа.
Лишь после того, как его потревожили в третий раз, папаша Корн, по-прежнему позвякивая посудой в воде, наконец решительным тоном человека, который дает понять, что провести его не удастся, ответил:
— Два франка, и бабки вперед!
Опытным взглядом содержатель заведения уже давно определил, что за люди окружают девицу: за столом сидели два молодых человека с бледными лицами и в потрепанных костюмах. Они были не из тех ребят, которые в случае необходимости могли бы расплатиться за толстуху Эрнестин.
Последняя поняла опасения виноторговца. А Корн продолжал:
— Побереги нервы и не забивай мне башку своими баснями. Ты же знаешь, мне наплевать на твоего малыша Мимиля и на его делишки; может, завтра он пойдет на дело, и никто не поручится, что он возвратится и вернет мне долг. Я сказал — два франка, значит, два франка, и деньги вперед.
Настаивать было бесполезно. Взбешенная, с перекошенным ртом, Эрнестин бросила папаше Корну как последнее оскорбление:
— …Ну и ладно. Я вообще не желаю разговаривать с такой скотиной, как ты; правду люди говорят: папаша и мамаша Корн немчишки, грязные боши…
Обиженная, Эрнестин обвела взглядом публику, но никто в зале не обращал внимания на их перебранку.
Комментарии к книге «Жюв против Фантомаса», Пьер Сувестр
Всего 0 комментариев