«Двойная петля»

Наталья Никольская Двойная петля

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Горяшка, все валяешься, как пельмень на сковородке? – баба Дуся влетела в квартиру после уличной прогулки.

Игорь недовольно поморщился. Обсуждать со своенравной старухой о том, где логичнее находиться пельменю – в кастрюле или на сковородке – ему уже надоело.

Он в этот момент действительно лежал, правда, на своем любимом диване в кабинете, и размышлял о различных делах. Дела, честно говоря, были не очень хороши – что-то в последнее время частный детектив Костиков был лишен клиентов. А тех, кто обращались с разными, не стоящими по его мнению, мелочами, он просто отшивал.

С тех пор, как Игорь приобрел себе лицензию и стал полноправным частным детективом с юридическим образованием, прошло время, и он уже успел, что называется, набить руку и знал себе цену. Поэтому уже не хватался, как в начале своей деятельности, за любое предложение.

А первое дело – даже вспомнить смешно, с чего оно началось! Подумаешь, казалось бы, у соседки пропала кошка! Но Игорь взялся расследовать даже это незамысловатое, на первый взгляд, преступление, и во что это вылилось?

Ему удалось разоблачить целую наркоторговую сеть! А все ведь, в сущности, благодаря бабе Дусе, или просто Бабусе, как привыкли называть старушку в семье.

Игорь вспомнил, с каким неудовольствием согласился он в свое время принять у себя эта деревенскую родственницу – сестру его родной бабушки, которая внезапно умерла.

Баба Дуся осталась совершенно одна, так как ни детей, ни мужа у нее никогда не было, и мать Игоря, и совершившая этот размен, в результате которого Игорь поселился в трехкомнатной квартире в центре города, тактично предложила бабе Дусе пожить некоторое время в городе.

Та отреагировала на редкость прытко – в считанные дни уладила все дела в своей деревеньке Вражино и быстренько переехала к Игорю, перепоручив свой дом и хозяйство соседям.

Поначалу вместе жилось им трудно – практически ни дня не обходилось без скандалов. Баба Дуся, надо признать, обладала на редкость въедливым и язвительным характером, кроме того, имела неискоренимую привычку совать свой востренький носик во все дела, подчас совершенно ее не касающиеся.

Игорь-то еще ладно, терпел, а вот его так называемая гражданская жена Ирина часто жаловалась Игорю на его родственницу – то табак своей нюхательный старуха рассыплет прямо на их диван, то разобьет любимую Иринину вазу, купленную на всю ее скромную зарплату библиотекаря…

К тому же она постоянно намекала на то, что Игорь и Ирина живут незарегистрированно, то есть как бы «во грехе», хотя сама старушка в бога сроду не верила. Скандалы постоянно возникали и на этой почве, так как Ирине казалось, что баба Дуся нарочно ее унижает и бьет по самолюбию.

Словом, скучать не приходилось, и Игорь с Ириной дождаться не могли, когда сварливой, шустрой, нагловатой и острой на язычок старушонке надоест городская жизнь и она запросится обратно во Вражино.

Но шли дни, недели, а старушка и не собиралась никуда возвращаться, наоборот, обосновывалась в Тарасове все более основательно, чувствуя себя в квартире Игоря хозяйкой.

И неизвестно, чем бы закончилось это совместное житье, если бы не один случай.

Однажды Игорь, замученный упреками со стороны бабы Дуси, что он только и делает, что валяется на диване, важно заявил старушке, что он на самом деле частный детектив.

На самом деле в то время он не был никаким частным детективом, он был просто адвокатом, работающим в одной из контор, но страстно мечтал открыть собственное сыскное агентство под названием «ИКС» – «Игорь Костиков. Сыск».

Осуществлению этой мечты, однако, постоянно что-то мешало. Игорь не признавался даже самому себе, что виной – его пресловутая лень, но переживал по этому поводу здорово. Не помогали даже утешения и подбадривания Ирины, очень любившей своего незаконного мужа и мечтавшей о том, чтобы он добился успехов в любимом деле.

А баба Дуся, неожиданно услышав заявление о том, что ее внучатый племянник не кто иной как частный детектив вроде Майка Хаммера – а уж сколько фильмов она про него насмотрелась! – просто пришла в неописуемый восторг.

Баба Дуся вообще относилась к изобретению под названием телевизор с большим уважением. Телевизор был для нее непререкаемым авторитетом. Информацию, почерпанную оттуда, она старалась запомнить и передать своему окружению.

Правда, Игорь подозревал, что старушка частенько слегка кривит душой, а проще говоря, откровенно привирает, рассказывая, что будто бы вот Николай Дроздов в своей передаче о животных говорил, что скоро наступит всемирный потоп, а Макаревич в своем «Смаке» утверждал, что мясо, оказывается, лучше всего жарить в большом количестве меда.

Произносила все это баба Дуся уверенно и могла в тот момент поклясться чем угодно, что слышала это своими ушами. Игорь с Ириной хохотали от души, старушка обижалась, но, к счастью, тут же забывала полученную или придуманную информацию, так что молодым, слава богу, ни разу не довелось отведать мяса в меде.

Одним словом, без телевизора баба Дуся просто не могла прожить, а уж что касалось ее любимых сериалов, то их она могла смотреть часами, порой перебегая от своего телевизора в комнату Ирины и Игоря, заглядывая и там в экран, если одновременно по двум каналам шли интересные фильмы или передачи.

И уж, конечно, ей хорошо было известно, кто такие частные детективы, только она никак не могла помыслить, что представители этой профессии наличествуют и в нашей стране, а уж то, что этим занимается ее внук…

Одним словом, все это подняло Игоря в глазах старушки на высоченный пьедестал, и не прошло и двух суток после этого глупого разговора, как баба Дуся торжественно привела Игорю первую клиентку.

Сейчас Игорь с полной ответственностью мог заявить, что именно благодаря бабе Дусе, ее находчивости и смекалке, это дело и было раскрыто.

И вот прошел год, и ни он, ни даже Ирина уже не могли представить себе жизни без бабы Дуси. Она стала просто незаменимым помощником Игоря в расследовании криминальных дел, и считала даже себя сотрудником агентства Игоря, получая зарплату от своего «начальника».

Ирина поначалу ревновала просто дико, а потом смирилась и даже почти перестала ссориться со старушкой, поняв, что та ни в коем случае не желает ей зла, а наоборот, во всех конфликтах Ирины с Игорем старается занять сторону девушки и вообще просто любит ее чуть ли не как родную дочь. Они даже стали своего рода подругами. И, хотя конфликты порой все-таки возникали, они не носили уже такой невротический характер.

Бабе Дусе очень хотелось, чтобы Игорь с Ириной поженились, и она прилагала все усилия, чтобы подтолкнуть к этому своего «твердолобого», как она говорила, внука.

Но Ирина, раньше очень хотевшая стать Костиковой, в последнее время стала все чаще и чаще избегать разговоров о браке, словно ее уже и не интересовала эта сторона их отношений.

Это настораживало Игоря, он вдруг понял, что боится потерять эту девушку. Что реально может случиться – вон Ирина какая привлекательная! И умная, и начитанная, и хозяйка прекрасная… Не слишком ли он был в себе уверен, когда думал, что она его любит больше всех и никуда от него не денется?

Именно об этом и размышлял частный детектив Костиков, лежа на диване у себя в кабинете, когда и раздался громкий возглас бабы Дуси.

Игорь даже не хотел на него отвечать, но проворная старушка сама прошла к двери его кабинета, распахнула ее и застыла на пороге, скрестив руки и укоризненно глядя на своего ленивого внука, которому говорят о деле, а он и ухом не ведет.

– Ох, ну что там у вас еще во дворе за новости, баба Дуся? – поморщившись, спросил Игорь, садясь на диване. – Вы ведь, кажется, оттуда? Наверное, что-то грандиозное, да? Кристина Орбакайте выходит замуж за Иосифа Кобзона и усыновляет Филиппа Киркорова?

– Чего? – оторопело вытаращила на этот бред свои глазки баба Дуся. – Как же она могет его усыновить, ежли он как бы ейный отчим?

– Да это я шучу! – раздраженно махнул рукой Игорь. – Просто я неоднократно просил не беспокоить меня в послеобеденное время по пустякам! Мне нужно побыть одному, подумать, помедитировать…

– Ясно, яйцами потрясти! – сложила губы трубочкой старуха. – Пока валяешься, как пельмень на сковородке, дело из-под носа уплывает! А ты мух ртом ловишь! Аа-а-п-чхи! – это старушка нюхнула табаку из своего любимого кисета, с которым не расставалась никогда.

– Какое дело? – Игорь удивился одновременно и перспективе получения дела и крепкости выражений старушки. Видно, ее здорово задели его издевки по поводу звезд эстрады, которые она сперва приняла всерьез.

– Так Тамарка пропала! Соседка наша, из второго подъезда! Второй день уж дома нету! Весь дом на ушах стоит. Ты, Горяшка, скорей беги да…

– Стоп, стоп! – охладил пыл бабы Дуси Игорь. – Куда беги? Кто меня вызывал? Кто нанимал? Насколько я знаю, по прошествии трех дней, если пропавшая не появится, родственники должны заявить в милицию. Все.

– Да что нынче может милиция-то! – презрительно махнула рукой баба Дуся. – Мы с тобой вон сколько дел пораскрывали без ихней помощи! И нынче обойдемся сами, не сумлевайся!

– В этом я не сумлеваюсь, – усмехнулся Игорь. – Я сумлеваюсь, что мне кто-нибудь заплатит за расследование этого дела. Кстати, и вы, следовательно, зарплату свою не получите, – уколол Игорь старушку. – Меня же никто не нанимал. Или вы сами хотите меня нанять, оплатить все расходы по этому делу, потому что вам так дорога была соседка? Пожалуйста, расценки вам хорошо известны.

– Не уважаешь ты, Горяшка, старость, – покачала головой баба Дуся. – Энто во-первых. А во-вторых, как был глупым, так и остался. Ты не обижайси на меня – ты меня сильнее обидел, а только, пораскинувши мозгами, мог бы и прикинуть, что у Тамарки-то как-никак муж остался, Пашка. Неужто он не захочет, чтобы ему жену вернули?

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой Игорь. Некоторые мужья еще и приплатили бы за то, чтоб их жена никогда не вернулась. Может, и он из таких?

– А вот ты бы не гадал, а по-быстрому к нему смотался да поговорил по-деловому, да все выяснил. Энто же недалеко – в соседний подъезд добежать. А я пока тесто для блинчиков поставлю, – закончила баба Дуся и пошла в кухню греметь посудой.

Игорь, посидев некоторое время на диване, подумал, что, чем

черт не шутит? Можно и сходить. Тем более что сейчас такое

положение, что дел нет совсем. Немного унизительно это

как-то, правда – самому набиваться. Игорь уже привык, что

клиенты приходят к нему. А тут…

«Ладно! – решил он. – Схожу, поговорю. Будто просто из профессионального интереса зашел, а там будет ясно.»

Он быстро собрался, надел костюм, взял свою незаменимую трубку и отправился на улицу. Выглянувшая их кухни баба Дуся с руками, перепачканными мукой, довольно улыбнулась.

– Квартира сорок один у них! – крикнула она ему вдогонку, и Игорь чертыхнулся про себя, что забыл выяснить такую важную подробность, а хитрая старушонка помнит обо всех мелочах.

Октябрь уже активно вступал в свои права, и Игорь замерз в одном костюме, даже идя до соседнего подъезда.

Он специально поднялся пешком, выискивая квартиру под номером сорок один. Она располагалась на третьем этаже и была оборудована дверью фирмы «Тайзер». Поставить себе дверь этой престижной фирмы мог позволить себе далеко не каждый тарасовец.

Поколебавшись еще некоторое время, Игорь все-таки позвонил. На звонок открыл довольно симпатичный мужчина лет тридцати трех. У него были темно-каштановые, коротко стриженные волосы и серые глаза. Одет он был в домашнюю толстовку и спортивные брюки. Игорь вспомнил, что неоднократно сталкивался с ним во дворе, но никогда не здоровался – они не были знакомы.

Теперь, естественно, ему пришлось это сделать.

– Добрый день, – поприветствовал мужчину Игорь. – Вас, кажется, Павлом зовут?

– Ну, Павлом, – подтвердил мужчина. – А у вас, наверное, машина сломалась?

Тут Игорь вспомнил, что Павел занимается каким-то автобизнесом – у него было несколько точек, торгующих запчастями, а гараж его во дворе частенько был открыт, и Павла можно было застать там колдующим над сломанным карбюратором, принадлежащим кому-нибудь из соседей – все знали, что Паша отличный механик. Не отказывал Паша никому – дополнительный заработок никогда не помешает.

Игорю, однако, ни разу не доводилось обращаться к нему по поводу машины, хотя он слышал, что у парня золотые руки.

– Да нет, я к вам по другому вопросу. Насчет вашей жены, – сразу начал Игорь.

– А что насчет жены? – насторожился Павел.

– Но ведь она, кажется, пропала?

– Ну, пропала и пропала, это ее проблемы, – уже невозмутимо ответил Павел.

– И вы так спокойно на это реагируете? – удивился Игорь.

– А что мне еще делать?

– Вы в милицию обращаться собираетесь? – сухо спросил Игорь.

– Нет. Она сама ушла, чего ее искать?

– То есть она вас предупредила, что уйдет? – уточнил Игорь.

– Да как она могла предупредить, если мы разругались? Она даже разговаривать со мной не захотела, дура! Вот ведь характер тяжелый! – раздраженно проговорил Павел.

Потом, смутившись, сказал:

– Вы знаете что, лучше пройдите, что ли. А то мы тут на лестнице о таких вещах говорим… Я же понимаю, что вы неспроста ко мне пришли. Весь дом, поди, все уши прожужжал: «Жена пропала, а он и ухом не ведет!» Они же не знают, что на самом деле случилось!

– А что случилось на самом деле? – разуваясь в прихожей, спросил Игорь.

– Проходите сюда, – вместо ответа сказал Павел и провел Игоря в комнату.

Она была обставлена хорошо, добротной, качественной мебелью, но без шика, без показной роскоши. Если хозяин ее и имел достаток, то либо вкладывал деньги во что-то другое, либо достаток этот был не столь высок, чтобы позволить себе евродизайн.

Игорь сел в предложенное кресло, сам Павел полулег на диван и закурил.

– Курите, если хотите, – сказал он Игорю. – Вас, кажется, Игорем зовут?

– Да, – подтвердил Костиков, набивая трубку и думая, что не стоит представляться по имени-отчеству, ведь кажется, Павел настроен на откровенный разговор.

Набив трубку и закурив, Игорь спросил:

– Ну так что произошло у вас с женой в тот день? И, кстати,

какое это было число?

– Восемнадцатое октября. То есть позавчера. А что

произошло… Да обычная история. Из-за денег разругались. Слово за слово – и пошло-поехало. Да мне эти сцены были хорошо знакомы. Только на этот раз она уж что-то больно громко орала.

– Что значит – из-за денег? – уточнил Игорь.

– Да Тамарка постоянно ворчала, будто я мало денег ей

даю. Хотя одета она лучше всех у себя на работе, даже шубу норковую ей купил.

– А где она работает?

– В «Приволжстроймонтаж». Это институт такой, – пояснил он. – Чертежницей. Получает, конечно, мало. Так я же ее не упрекаю, что она на моей шее сидит! Все ей покупаю, что ни попросит, но в последнее время у нее уж слишком аппетит разыгрался. У меня отродясь таких денег не было, какие она затребовала.

– А на что ей нужны были деньги?

– Дело свое открывать задумала! – фыркнул Павел. – Тоже мне, бизнес-вумен! Я понимаю, конечно, что ей скучно в этом «Приволжстроймонтаже», вот и сходит с ума. Да это все равно что просто выбросить деньги! Тем более, что у меня их и нет, – снова оговорился он.

– А как вы жили? В смысле, каковы были ваши отношения к данному моменту?

– Да, можно, сказать, никакие. Вернее, партнерские. Я ее содержу – она мне жрать готовит, стирает, убирает. Вот и все.

– То есть никаких чувств между вами не осталось?

– Какие чувства? – изумился Павел. – Да я же видел, что ей от меня только деньги нужны… Хотя когда-то любила… – взгляд его как-то потускнел и наполнился грустью. – А теперь совсем мегерой стала.

– Расскажите, как вы поругались в тот вечер и что случилось после того?

– Я же говорю – поругались, как обычно, из-за денег. Она разоралась, что не будет со мной жить, если я не дам. Это она меня так шантажировала, дура! Я и сказал – ну, и катись к чертовой матери! Уж пожрать приготовить или рубашку постирать я и сам смогу! Или найду кого другого, получше тебя. Помоложе, во всяком случае. Она, конечно, не ожидала такого. Спать легла в другой комнате, а утром на работу ушла, как обычно. А вечером не вернулась. Ну, думаю, надулась, ждет теперь, небось, что я сам прибегу к ней мириться и еще прощения просить!

– А где она может быть?

– Да у кого-нибудь из подруг наверняка! Родителей-то у нее нет – померли давно.

– А на работу вы ей звонили?

– Нет. А зачем? Я человек гордый, первый мириться не пойду, особенно если вины за собой не чувствую. А я ни в чем не виноват! И вообще, я вам это говорю не потому, что найти ее хочу. Вернется – не вернется, мне все равно. Это я вам объясняю, что зря все эти бабки кипеж подняли, ничего с Тамаркой не случилось. Так что зря вы свои вопросы задаете – я ведь частного детектива все равно нанимать не буду.

– Понятно, – протянул Игорь, стараясь, чтобы в голосе его не было слышно разочарования.

– Это поди ваша бабуся вас ко мне направила? – улыбнулся Павел.

– Да, – признался Игорь.

– Вот ведь шустрая бабенка! И главное – все ей нужно! Но к сожалению, – он развел руками, – повторяю – я никого нанимать не буду. Да и уверен, что Тамарка вернется со дня на день, поняв, что я не приду. Куда ей от меня деваться?

– А почему, в таком случае, вы не разведетесь? – спросил Игорь. – Раз вам так тяжело жить вместе? Зачем вам эти постоянные скандалы?

– Да я давно хотел, – вздохнул он. – Только… Мне ее, знаете, все же жалко, хоть она и стерва. Ну, как она будет жить на такую зарплату? А, ладно! – он махнул рукой. – Время покажет, что будет дальше.

И Павел снова закурил, после чего щелкнул пультом, включая телевизор и давая понять Игорю, что разговор окончен.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Участковый дядя Вася Куропаткин с утра мучился от абстинентного синдрома. Проще говоря, болел с похмелья. И обходить свой участок, следя за тем, чтобы на нем все было в порядке, ему совершенно не хотелось. Так как сам дядя Вася ощущал себя в большом непорядке.

Он с утра лежал на диване, а на голове его красовался большой капустный лист, положенный заботливой рукой его жены.

– Вась, – сунулась в комнату сама Варвара Семеновна. – ожет, рассольчику?

– Ох, да сколько ж можно его хлебать, рассольчик этот! – простонал дядя Вася. – Видишь же – не помогает!

– Ну, давай я тебе бульончику куриного налью – может, полегчает?

– Не надо, – отказался дядя Вася.

Жена подсела рядом и стала гладить мужа по больной голове прямо через капустный лист. Дядя Вася поморщился, но ничего не сказал.

– Вась, ну давай я тебя поцелую, – предложила жалостливая жена.

– Ну, поцелуй, – обреченно согласился дядя Вася, а про себя подумал: «Может, вырвет!»

Это он вспомнил анекдот, услышанный вчера на вечеринке, посвященной дню рождения капитана Бобкова, и долго над ним хохотал. После этого он вспомнил, сколько на этом дне рождения было выпито, как он, раздухарившись, танцевал краковяк на пару с Бобковым, а также вспомнил, что дальше он ничего не помнит.

Стойко выдержав смачный поцелуй супруги, дядя Вася почувствовал, как боль просто запульсировала в его бедной голове, растекаясь по всему телу…

– О-о-о! – застонал он, раскачиваясь из стороны в сторону.

Жена испуганно отпрыгнула в сторону.

– Вась, ну давай я… – робко начала она.

– Да пошла ты! – неожиданно заорал дядя Вася. – Не видишь, без тебя тошно!

Выражение лица Варвары Семеновны моментально сменилось на ненавидящее. От былого сочувствия не осталось и следа.

– Ах, ты, алкоголик чертов! – прошипела она. – Нечего было нажираться вчера, как свинья, сегодня бы и не болело ничего! Еще и оскорбляет, алкаш! Сегодня же напишу жалобу тебе на работу, что ты службу прогуливаешь!

С этими словами она круто развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, и демонстративно начала греметь в кухне посудой, да погромче. Каждый удар отзывался в висках участкового Куропаткина тяжелой болью, словно по голове его колотили кувалдой.

– Тьфу! – послал вдогонку жене дядя Вася увесистый плевок и перевернулся на другой бок.

Облегчения это не принесло, и он, кряхтя и охая, стал подниматься с постели, ворча:

– Эх, и дура! Ну, и дура! Угораздило же жениться на этой дуре!

Не переставая расточать нелестные эпитеты в адрес своей половины, дядя Вася с трудом натянул форменные брюки и рубашку, пиджак, а на больную голову, содрав с раздражением вялый капустный лист, водрузил фуражку.

Протопав в коридор, он начал обуваться. Варвара Семеновна выглянула из кухни.

– Куда это намылился? – подозрительно спросила она.

– На службу! – рявкнул, не поворачиваясь, дядя Вася, у которого в этот момент никак не развязывался шнурок на ботинке, который он еще вчера не был в состоянии развязать.

– Знаем мы твою службу! – противореча сама себе, поджала губы Варвара Семеновна. – Опять похмеляться идешь, алкоголик! Опять с Бобковым своим водку жрать! Вот напишу на вас обоих жалобу…

– Черт, еще шнурок этот! – взвился дядя Вася, не слушая жену.

Дернув еще раз изо всех сил, он оторвал кусок шнурка и с удивлением рассматривал этот жалкий обрывок. Несколько секунд он молча вертел его в руках, потом повернулся к жене и с выпученными глазами заорал:

– А все ты, дура, под руку лезешь!

– Да я разве что… – начала жена, но дядя Вася, швырнув в сторону кухни обрывок шнурка, в одном ботинке прошел в зал и рванул на себя ящик комода, где лежали всякий запасные тряпочки.

Выбрав подходящий по цвету шнурок, он выпутал из ботинка остатки прежнего, вставил новый, обулся наконец, как положено, и, тяжело вздохнув, вышел из квартиры. Варвара Семеновна на этот раз даже не выглянула из кухни.

Лейтенант Куропаткин вышел на улицу, поежился от пронизывающего октябрьского ветра, потуже запахнул воротник и пошел грузной походкой по двору. Путь его лежал к Маньке Скворцовой, или просто Скворчихе, как звали ее все во дворе.

Манька жила в доме, напротив того, в котором проживал Игорь Костиков, и характер имела весьма премерзкий. Это была ядреная бабенка лет под пятьдесят, крикливая и базарная. Кроме того, Манька считала, что стоит на страже порядка в своем родном дворе и постоянно совала свой нос туда, куда не следовало.

Куропаткин, с одной стороны, понимал ее – баба лет десять назад схоронила своего мужа и с тех пор жила одна. Чем еще ей было заниматься, как не копанием в личной жизни соседей, среди которых она пыталась отыскать закоренелых и замаскировавшихся под честных граждан преступников?

Куропаткин уже неоднократно попадал в различного рода казусы, когда Манька, вытаращив глаза, сообщала ему, что, например, в сорок восьмой квартире проживает самый настоящий чеченский боевик, который, никого не боясь, каждое утро выходит «на дело» с автоматом Калашникова.

Когда же дядя Вася шел разбираться, выяснялось, что «чеченский боевик» – всего лишь мирный студент консерватории, который носит в своем футляре не что иное как скрипку.

После таких историй Манька очень конфузилась и старалась угодить дяде Васе как только могла. А надо сказать, что, несмотря на всю свою зловредность, обладала Манька одним весьма ценным качеством.

Его особенно ценили представители мужской половины двора, к которой принадлежал и сам дядя Вася – Манька гнала самогон. Причем отменного качества. В любое время дня и ночи любой житель мог получить свою порцию за весьма умеренную плату.

А дядя Вася, как наиболее почетный гость, получал и бесплатно. Вот и сейчас он направлялся к Маньке Скворцовой в надежде получить избавление от головной боли и мучительно перебирал в мыслях, чем Манька провинилась за последнее время.

Не припомнив ничего такого, за что ее можно было бы привлечь хоть как-то, лейтенант Куропаткин вдруг вспомнил, что сам факт самогоноварения уже уголовно наказуем, поэтому пусть Манька не надеется, что ей все так просто сойдет с рук. Иначе он просто прикроет ее лавочку, как давно обещал, ни на секунду не думая и всерьез исполнять свои угрозы. Где бы он тогда стал бесплатно похмеляться?

Он прошел через двор, по своей выработавшейся за многолетнюю службу привычке вяло оглядывая мутным взглядом, не происходит ли вокруг чего-либо криминального, и, не отметив или не заметив с похмелья ничего такого, вошел в подъезд, где проживала Манька Скворцова.

На дяди Васино счастье, после его звонка за дверью послышалось громкое шлепанье ног. Это шлепанье ни с чьим другим спутать было нельзя – Скворчиха была дома.

Отперев дверь, она уставилась на Куропаткина и по его страдальческому виду сразу поняла, с какой целью он к ней пожаловал.

Надо сказать, что у Маньки к визитам участкового было двойственное отношение. С одной стороны, халявный самогон, выпиваемый Куропаткиным, было жалко, но с другой – Манька считала себя как бы негласным агентом участкового и от души надеялась, что тот когда-нибудь ее отблагодарит материально или еще как – там видно будет, или хоть хлебать самогонку пореже будет приходить, паразит этакий!

Ладно бы уж хоть приходил как мужик, а то ведь только как участковый. От этого Маньке порой становилось обидно за себя как за женщину.

Да это и понятно – кому приятно чувствовать собственную невостребованность? Или, тем более, востребованнотсь только как поставщицы халявного самогона?

Ведь даже «важные секретные сведения», которые Манька добывала путем подслушиваний, подглядываний и прочих шпионских дел, дядя Вася выслушивал с возмутительным равнодушием. То есть не воспринимал ее даже как агента.

Конечно, Манька пару раз лопухнулась, она и сама понимала, но ведь с кем не бывает? Но на этот раз она готова была встретить участкового со всей серьезностью, поскольку обладала сведениями просто-таки потрясающими.

– Фу-у-ух-ты, – обмахиваясь фуражкой, проговорил дядя Вася, проходя в квартиру Маньки. – Запарился совсем. Когда у вас лифт-то починят?

– А вот ты бы и поинтересовался! – не осталась в долгу Манька. – Только не у меня!

– Это не по моей части, – тут же отреагировал Куропаткин. – Мое дело – криминал.

– А раз криминал, – уперла Манька локти в крепкие бедра, – чего ж от прямых обязанностей увиливаешь?

Манька, видно, решила лишить на сегодня дядю Васю самогонки, поскольку вела себя больно уж уверенно и даже, как отметил дядя Вася, нагловато.

Одета Скворцова была в стеганый домашний халат розового цвета, ее крашеные в ярко-рыжий цвет волосы были накручены на бигуди, лицо было красным и распаренным – похоже, она недавно принимала ванну.

– Погоди, Маня, – миролюбиво начал дядя Вася, никак не желавший лишаться чудодейственного средства от похмелья, – когда это я от своих обязанностей увиливал?

– А вот сейчас, например! – заявила Манька. – По двору убийца расхаживает – а ему хоть бы хны!

– Погоди, погоди, – у бедного дяди Васи и так раскалывалась голова и он никак не мог дождаться вожделенного спасения, а тут эта ненормальная баба опять с какими-то бреднями.

– Ты по делу говори! – повысил он голос, сменив тон на строгий ментовский, зная, как пронять Маньку. – Ты мне тут напраслину не наводи на людей! И так уже сколько из-за твоих подозрений мне каши расхлебать пришлось!

Манька часто-часто заморгала ресницами, отводя глаза, видно, вспомнив все свои огрехи.

– Да я что ж, дядь Вась, я разве зря говорить буду… – забормотала она. – Весь двор уж знает.

– Так, – строго произнес дядя Вася. – Еще раз повторяю – говори по делу. Не станешь – сейчас пойду и привлеку тебя за клевету! – блефанул Куропаткин, который все равно никуда бы не ушел, не опохмелившись.

Но на Маньку его строгий тон подействовал. Она прижала красные ладони с толстыми распаренными пальцами к груди и выдохнула:

– Ох, ну ты со мной прямо как с преступницей! Да разве ж ты меня не знаешь? Разве ж мы не в соседях живем столько лет? Э-э-эх!

Манька поднатужилась и выжала слезу.

– Разве ж я не старалась всегда органам угодить? – продолжала Манька. – А уж тебя всегда уважала! И сейчас! Хочешь, самогоночки плесну? Свежайшая, как слезиночка, чистая!

Манька Скворцова тоже знала, на какие клавиши нажать в организме Куропаткина.

– Самогоночки, говоришь? – почесал дядя Вася затылок, делая вид, что ему совершенно не хочется, но раз уж настырная баба настаивает…

– Вообще-то я на службе, – предупредил он.

– Ой, да куда ж она денется, твоя служба, – засуетилась Манька, проскальзывая на кухню и доставая с антресолей банку с прозрачной жидкостью. – Ты вот посиди, самогоночки выпей, да послушай, что я тебе скажу! А потом и пойдешь по делам своим служебным. Тем более, что дело-то серьезное, – понизив голос, добавила она.

Дядя Вася сел на табуретку, наблюдая, как Манька открывает банку и наливает в стакан самогон. О службе он сейчас думал в последнюю очередь.

Манька достала еще одну банку, на этот раз с солеными огурцами. Выловив парочку, она протянула их Куропаткину. Тот взял стакан, аккуратным залпом отправил его содержимое в рот, крякнул и захрустел огурцом.

Он сразу почувствовал, как боль в голове словно рассасывается, а сама голова будто светлеет. Для закрепления эффекта он выразительно посмотрел на банку. Манька тут же налила ему еще, но поменьше, продолжая ждать, когда лейтенант будет готов выслушать ее сведения.

После третьего стакана Манька решительно убрала банку обратно на антресоли, пододвинула свой табурет поближе к тому, на котором сидел Куропаткин и спросила:

– Ну?

– Чего – ну? – не понял дядя Вася.

– Готов дело принимать? Тут тебе все налицо – и преступление, и жертва, и преступник готовый!

Дядя Вася уже принял все, что хотел от Маньки. Принимать же еще какое-то дело совсем не входило в его планы. Но просто так уйти он тоже не мог – Манька, после того, как ею грубо пренебрегли, на весь двор разнесет, что участковый у них алкоголик и тунеядец – словом, все то, что Куропаткин и так постоянно выслушивал от своей жены.

«Ладно уж, послушаю, – решил он, вытягивая ноги под столом. – Наверняка очередной бред. Скажу ей, что все проверю и улажу, да пойду!»

– Ну, давай, Мария, только короче, – разрешил он и кинул

взгляд на часы. – у меня, знаешь, времени в обрез!

– Угу, – хмыкнула Манька, будто поверила. – Так вот. Ты в

курсе, что Тамарка пропала?

– Какая Тамарка? – закурив, спросил лейтенант.

– Господи! – всплеснула руками Манька. – Он даже жильцов со своего участка не знает! Тамарка Беспалова, жена Пашки-автомеханика!

– Ну и что? – флегматично спросил Куропаткин, пуская дым в потолок.

– Как это что? – взвилась Манька. – Искать же надо!

– А на каком основании? Заявление о пропаже где? – пожал плечами Куропаткин.

– Вот! – торжествующе вскричала Манька. – Вот именно! Почему весь дом на ушах стоит, болеет, можно сказать, душой, а родному муженьку хоть бы хны?

Манька в упор уставилась на дядю Васю, ожидая от него

ответа. Так и не дождавшись, она ответила сама:

– А потому, что он сам ее и грохнул!

– Ну, Мария, ты даешь! – хмыкнул Куропаткин. – Уже в убийстве готова человека обвинить. На каком основании?

– А как же? Посуди сам: жена пропала, домой не пришла, а он даже по соседям не побегал, не поспрашивал, может, она к кому зашла!

– Может, она на самом деле к кому зашла? – предположил дядя Вася, которому только убийства на его участке не хватало.

– Ага, и сидит там второй день! – съязвила Манька. – Я тебе больше скажу – как они жили-то? Ругались постоянно, чуть ли не дрались! А я один раз – случайно мимо двери проходила – и слышу, как Пашка орет: «Я тебя придушу когда-нибудь, если еще раз про это начнешь!»

– Про что? – механически переспросил дядя Вася.

– Не знаю! – огорченно ответила Манька. – Она замолчала сразу.

– Ну и что? – снова спросил дядя Вася.

– Что-что! – рассердилась уже Манька. – Ты бы пошел да спросил его: «А что же ты, голубок, в милицию-то не заявишь, что жена пропала?»

– Может, она к любовнику пошла? – предположил дядя Вася, которому, во-первых, не хотелось идти заниматься каким-то высосанным из пальца делом, а в-вторых, портить отношения с Пашкой, который частенько чинил его старенькую убитую «копейку», за которую не брались никакие другие автомеханики. Разумеется, делал это Паша бесплатно и, естественно, только из уважения к Василию Петровичу Куропаткину.

– Ха, а муж так спокойно реагирует, да? – возразила Манька.

– Если, сама говоришь, что у них такие плохие отношения, то ему может, и плевать, куда она пошла! Сейчас часто так живут – у него своя жизнь, а у нее своя.

– Вот ты пойди и расспроси! – не отставала Манька.

Дядя Вася вздохнул и с тоской уставился на антресоли. Манька кинула взгляд туда же и сказала как бы между прочим:

– Может, еще налить?

– Давай! – встрепенулся дядя Вася.

– Чтобы разговор у вас легче пошел, – добавила Манька, наполняя стакан наполовину.

Дядя Вася еще раз вздохнул и выпил самогон.

– Ну? – Манька нависла над ним монументальной грозной статуей. – Пойдешь?

– Ой, ну пойду, пойду! – поморщился тот, тяжело поднимаясь с табурета.

В коридоре он опять долго возился с ботинками, но на этот раз, к счастью, шнурок не порвался.

– Ну, смотри, Мария, – разгибаясь, погрозил Маньке пальцем дядя Вася. – Если выяснится, что зря на человека напраслину возвела – упеку на пятнадцать суток, так и знай! С конфискацией! – добавил он.

Манька закрестилась, забожилась на чем свет стоит, но дядя Вася уже топал по лестнице вниз.

Выйдя на улицу, он снова поежился и проклял всех баб вместе взятых. Сначала жена эта, обезьяна старая, теперь эта Манька неугомонная… Делать, что ли, бабам нечего, кроме как мужиков от дела отвлекать?

Как бы было хорошо сейчас заглянуть к Бобкову, перекинуться с ним в шахматишки партеечку-другую… А вместо этого нужно тащиться к Пашке Беспалову, лезть в его частную, можно сказать, жизнь! Тьфу!

Дядя Вася вновь пересек двор и поднялся на этаж, где располагалась Пашкина квартира.

Он уже собирался нажать на кнопку звонка, как вдруг дверь открылась, и дядя Вася увидел, что из Пашкиной квартиры выходит молодой, черноволосый парень с аккуратной бородкой, одетый в строгий костюм. В руках он держал трубку.

Куропаткин знал его – это был Игорь Костиков, адвокат, с недавних пор заделавшийся частным детективом. Жил он в том же доме, что и Пашка.

«Интересно, а что этому здесь понадобилось?» – подумал Куропаткин.

Дядя Вася не любил Костикова. Он не любил частных детективов вообще, более того – он презирал их, считая дилетантами, лезущими не в свое дело.

«Может, у него просто машина сломалась?» – решил дядя Вася.

– …Так что извините, – услышал он голос Павла, – по вашей части тут ничего нет.

«Все понятно, – подумал дядя Вася, – значит, этот прилизанный пижон тут вынюхивает по поводу пропажи Тамарки. И ему уже успели напеть эти стервы!»

Первой мыслью дяди Васи было уйти – Пашка же сам сказал, что по части Костикова здесь ничего нет, а значит, и по его тоже, но Павел уже заметил участкового.

– Здорово, дядь Вась, – подал он ему руку. – Ко мне? Машина, что ли, опять сломалась? Так давай поглядим, я сегодня свободен.

– Да нет, Паш, – со вздохом, вытирая пот со лба, проговорил Куропаткин. – По другому делу я к тебе. По конфиденциальному, – покосился он на Игоря, который, уже собравшийся уходить, вдруг остановился и внимательно прислушивался к разговору.

– По-нят-но, – раздельно произнес Павел. – Значит, и тебе уже настучали, что Тамарка пропала… И что, ты пришел ее здесь искать?

– Поговорить, – коротко ответил дядя Вася.

– Ну, заходи, поговорить можно. Чувствую я, что меня замучают теперь этими разговорами, – вздохнул Павел.

– Извините, пожалуйста, – встрял Игорь. – Разрешите мне поприсутствовать?

Дядя Вася недовольно посмотрел на него.

– Я же сказал – дело конфиденциальное. Или непонятно выражаюсь?

– Но вы же сами только что сказали, что пришли просто поговорить!

– Неважно! – отрезал дядя Вася, захлопывая перед Костиковым дверь.

Игорь постоял немного в подъезде, потом сплюнул на недавно вымытый пол, и стал спускаться вниз.

Он был зол на всех – и на Куропаткина, и на Беспалова, и на себя, а особенно – на бабу Дусю, взбаламутившую его зря.

Придя домой, он, почувствовавший запах блинчиков, доносящийся из кухни, проигнорировал его, пройдя сразу к себе в кабинет.

Там он сел в кресло и принялся набивать трубку табаком. Не прошло и пяти секунд, как в кабинет просунулась головка бабы Дуси.

– Ну, чего там? – с интересом спросила она, доставая сой кисет и нюхая табак. – А-а-ап-чхи!

– Чего, чего! – раздраженно закричал вдруг Игорь. – лезете, сами не знаете во что! Не хочет он никого нанимать, ясно? И вообще! Этим делом уже участковый занимается. Да там и дела никакого нет, просто поругались они, и все! Завтра помирятся – и будет ваша драгоценная Тамара дома! А вам мало мексиканских страстей – вы их в родном дворе ищете! Ехали бы уж в Мехико – вы, помнится, как-то собирались туда!

Выкрикнув эту длинную тираду, Игорь демонстративно лег на диван и закурил, показывая бабе Дусе, что он настолько в ней разочарован и зол, что не хочет видеть.

Потом не выдержал, снова вскочил и закричал:

– И опять вы нюхаете свой идиотский табак! Сколько раз я просил вас не делать этого! Сколько раз Ирина выметала за вами эти крошки, которые мы находили даже на нашем диване!

– Уж лучше табак нюхать, чем трубкой дымить, – не осталась в долгу баба Дуся. – Для здоровья, по крайней мере, полезней! Организьм очищает, а заодно и мозги!

Споры о том, что более полезно – нюхать табак или курить трубку, – происходили между бабкой и внучатым племянником постоянно, и оба к ним давно привыкли, каждый оставаясь при своем мнении. Игорь несколько раз в день набивал табаком трубку, а баба Дуся, обладая упрямым характером, продолжала нюхать свой любимый табак, не обращая внимания на протесты Игоря и Ирины, страдавших продолжительным чиханием, если старушка ненароком умудрялась просыпать где-нибудь горстку своего сокровища.

– Что касается моего здоровья, то если кто его и подрывает, то только вы своими бреднями! – выкрикнул напоследок Игорь и теперь отвернулся к стене уже окончательно.

Старушка постояла некоторое время молча, поджав губки, потом сказала как бы самой себе:

– Ну что ж, ушло это дело – придет другое. Не страшно. Страшно, когда человек в животное превращается. А я пойду-ка сметанки куплю к блинчикам.

С этими словами она вышла из комнаты, даже не хлопнув дверью.

Игорь, лежа один – Ирина была на работе в библиотеке, – прекрасно понимал, что обидел старушку, и не зря она его подколола. Злость его потихоньку начала остывать, сменяясь меланхолией.

«Только бы в депрессию не впасть! – подумал он. – Из-за такой ерунды! Что она там говорила про превращение человека в животное? Очень справедливо, между прочим!»

Игорь встал с дивана и заходил по комнате, думая, что перед

бабой Дусей непременно придется извиниться, хотя он

по-прежнему был уверен, что она подсунула ему «липовое»

дело. В том смысле, что никакого дела там и нет. Просто баба

решила, видимо, проучить мужа, вот и все.

Да, но с какой стати приперся участковый? Хотя его, скорее

всего, просто достали расползающиеся по двору слухи, вот и

все. И дядя Вася Куропаткин уйдет от Павла с тем же, что и

Игорь, в этом Костиков не сомневался.

Но перед бабой Дусей все-таки следовало извиниться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дядя Вася разулся в прихожей и прошел в комнату. Павел устроился на своем диване, а Куропаткин опустился в кресло, где за несколько минут до него сидел Игорь Костиков.

– Ну что мне, все сначала, что ли, повторять? – вздохнул Павел.

– Повтори, Паш, – просительно сказал дядя Вася. – Достали меня уже эти курвы наши дворовые! Чего у вас случилось-то? Небось поскандалили опять?

Павел набрал в легкие побольше воздуха и рассказал дяде Васе то, что уже поведал Игорю.

– Так-так, – лицо Куропаткина нахмурилось. – А раньше она у тебя так исчезала?

– Нет, – покачал головой Павел. – Но в этот раз она разошлась прямо! Никогда так не орала раньше!

– Слушай, – дядя Вася понизил голос, – не мое, конечно, собачье дело, но… мужика у ней не было?

– Нет, – твердо ответил Павел. – Вот это точно могу сказать. – Она всегда с работы – на работу. И дома сидит. Все. Никуда почти не ходила, да и потом…

Павел слегка замялся.

– Ладно, говори, чего уж, – подбодрил дядя Вася.

– Я тебе как мужику скажу – холодная она баба. Ей мужчины-то не больно и нужны. Знал бы, дурак, что она такая, сроду бы не женился!

– А чего же женился?

– Молодой был, глупый. Мы же поженились сразу, как школу закончили. Одноклассница моя нас познакомила на мою голову. А потом она болела постоянно по-женски, вечно ей нельзя было… Даже ребенка не может иметь. Мне ее жаль, конечно, потому и живу с ней, – Павел закончил свой рассказ и закурил.

– Н-да… – почесал дядя Вася голову. – Ну, а подруги-то у нее есть? Может, они в курсе?

– Есть, конечно, но немного. С работы в основном. Но я звонить им не буду! – категорически заявил он. – Пусть не думает, что я тут по ней с ума схожу!

– Паш, – из-под нахмурившихся бровей произнес дядя Вася, – я тебя прекрасно понимаю. Но можно же ей на работу позвонить.

– Да это одно и то же! – загорячился Пашка. – Все равно, что ей!

– Ну, давай я позвоню, – предложил дядя Вася.

– Давай, – вздохнул Павел. – Только я тебя прошу – звони не от моего имени, ладно? Ну, придумай там что-нибудь, а?

– Хорошо, – пробурчал Куропаткин. – Давай телефон.

Павел продиктовал рабочий номер Тамары, и через некоторое время участковый уже говорил по телефону. Лицо его все больше и больше хмурилось.

– Что там такое? – встревожившись, спросил Беспалов.

– Ее со вчерашнего дня на работе нет, – поворачиваясь к нему, ответил Куропаткин.

– Ты спроси, дядь Вась, может, она за своей счет взяла? Или больничный? – вытирая пот со лба, просил Павел.

Дядя Вася поговорил еще некоторое время, после чего повесил трубку. Некоторое время он молчал. Павел ерзал на диване.

– Плохи дела, Паша, – наконец проговорил Куропаткин. – Ушла она с работы позавчера, и больше ее никто не видел. Не отпрашивалась и насчет больничного не звонила.

– Господи, – растерянно проговорил Павел. – Это что же, выходит, она и в самом деле пропала?

– Ты хорошо смотрел, она записки никакой тебе не оставляла?

– Да нет, – уверенно ответил Павел. – Она бы на виду оставила. Ничего такого я не находил.

Дядя Вася помолчал немного, потом, помяв в руках свою «Приму», закурил. Все это время Павел молчал, и лицо его было бледным.

Докурив, дядя Вася посмотрел на него:

– Ты уж извини, Паш, но я твою квартиру осмотреть должен, – сказал он, сминая окурок в пепельнице.

– Это что же, обыск, что ли? – побледнев еще больше, спросил Павел.

– Да какой там обыск, нет! – махнул рукой Куропаткин. – У меня и ордера-то нет. Просто осмотреть все надо.

– Ну, смотри, – пожал плечами Павел. – Мне скрывать нечего!

Дядя Вася грузно поднялся и заходил по комнате. Он не очень-то понимал, за что браться в первую очередь, и остановился возле балкона.

Подергав за ручку и убедившись, что балкон заперт, он попросил:

– Открой!

Павел послушно открыл дверь на балкон. Дядя Вася вышел на свежий воздух, поежился…

– Уж не думаешь же ты, что она здесь прячется… – начал было Павел и вдруг осекся – на выложенном плиточками балконном полу виднелись замытые пятна, очень похожие на кровь.

– Та-а-ак, – повернулся дядя Вася к Беспалову. – А дело-то, выходит, и в самом деле серьезное. – А ну-ка, давай дальше посмотрим!

Павел, растерянный и напуганный увиденным, только молча кивнул. Дядя Вася прошел в угол балкона и там наткнулся на большой бак.

– А это что? – спросил он у Павла.

– Это… Это бак с грязным бельем, наверное, – неуверенно ответил Павел.

– Странное дело! Такие баки обычно в ванной хранят! Что это он здесь делает?

– Да и этот всегда у Тамарки в ванной стоял! Ума не приложу, как он мог сюда попасть! – вид у Павла был совсем растерянный.

– Ты давно на балкон выходил? – спросил Куропаткин.

– Да не помню! Холодно уже, чего тут делать? Я прямо в квартире курю, Тамарка насчет этого не возражала, хотя сама не курит.

Дядя Вася приподнял крышку бака и начал выбрасывать его содержимое прямо на пол. Из бака полетели майки, юбки, свитера, цветастая блузка…

– Стоп! – дядя Вася вдруг ухватился за эту блузку. – Посмотри-ка, Паша.

Павел взял блузку в руки. Вся ее передняя часть была перепачкана в крови. Павел с ужасом смотрел на кусок материи, не зная, что и сказать.

– После того, как Тамара пропала, ты на балкон выходил? – тихо спросил Куропаткин.

Павел напряг лоб, потом твердо ответил:

– Нет! Точно говорю – нет!

– Пошли, – дядя Вася вернулся в комнату и сел на диван. Помолчав, он сказал:

– Ты меня, Паша, прости, но я обязан в милицию об этом сообщить.

– Ты что… – лицо Павла приобрело зеленоватый оттенок. – Ты меня подозреваешь, что ли, дядь Вась? Да я…

– Да никого я пока не подозреваю, черт побери! – взорвался вдруг Куропаткин, у которого от всех навалившихся событий вновь возобновилась головная боль. – И не мое это дело – подозревать! Но пойми – я обязан позвонить! Все! Остальное меня не касается, пусть следователь разбирается!

Он снова хмуро закурил, пуская дым в потолок. Потом посмотрел на понурую фигуру Павла и уже гораздо мягче сказал:

– Не подозреваю я тебя! Просто пойми – должен я это сделать! А уж дальше разберутся, выяснят все, кому полагается… Да не боись ты! – хлопнул он Павла по плечу. – если невиновен – отпустят тебя.

– Кранты мне, – ответил Павел. – Все против меня! Выходит, будто я Томку прирезал! Поди докажи, что ты не верблюд, когда тут такое!

– Ну, доказывать должен не ты, что невиновен, а прокурор, что виновен.

– Да что ты меня сказками кормишь, дядь Вась! Кому очередной «висяк» нужен? Кто там разбираться будет? Ведь даже тебе охота побыстрее с себя ответственность спихнуть! А уж там! Вот – убийца готовый налицо. И мотив есть – весь дом слышал, как ругались, и улики – кровь-то никуда не денешь!

– Да, только вот трупа-то нет, – резонно заметил Куропаткин.

Павел, хотевший было сказать что-то еще, осекся на полуслове.

– Ты погоди, не горячись! – уже строже сказал участковый. – И в прокуратуре не одни козлы работают. Я, со своей стороны, обещаю, что все, что от меня зависит, сделаю. А пока – извини.

И Куропаткин начал снова крутить диск телефона…

* * *

– Горяшка! – баба Дуся на этот раз не влетела, а как-то ловко юркнула в кабинет Павла. – Чего сидишь, беги скорее!

– Куда? – не понял Игорь, занятый своими мыслями.

Он только что думал о том, как вежливо извиниться перед бабой Дусей, и никак не ожидал ее появления. Оно сбило его с мысли, и Игорь, от неожиданности нарушив свои намерения, закричал:

– Снова вы меня достаете своими глупостями…

Но лицо у бабы Дуси было такое, что Игорь осекся.

– Ну что еще случилось? – уже мягче спросил он.

– А то, что к Пашке-то милиции понаехало! И среди них, между прочим, дружан твой, Малой! А он ездить не станет почем зря. Еще раз тебе говорю – беги скорее! Я краем уха слышала, будто кровь нашли в ихней квартире!

– Вы же вроде как за сметаной ходили, – улыбнулся Игорь старушке.

– А чего ж? – та достала из авоськи банку сметаны и сунула ее чуть ли не под нос Игорю. – Я за ней, родимой, и ходила. Так это, случайно увидала, что во дворе творится! Мимо-то не пройдешь – все слыхать!

– Знаю я, куда вы ходили! – шутливо погрозил пальцем бабусе Игорь. – ладно, пойду узнаю, что там случилось.

– Ага, ага, – закивала головой баба Дуся. – А у меня как раз блинчики будут готовы. Иришку покормлю, как с работы вернется.

– Только… – Игорь повернулся к бабе Дусе и строго

посмотрел на нее. – Пусть не вздумает за мной бежать!

– А как жа! – прижала руки с авоськой к груди баба Дуся.

– Нежли я не понимаю, что ей там делать нечего…

Игорь вышел на улицу и заспешил к соседнему подъезду, возле которого и в самом деле стояла милицейская машина. Кроме того, он увидел автомобиль, принадлежавший его школьному другу, а впоследствии однокурснику, Олегу Малышеву.

Еще со школьной скамьи между этими людьми сложилась очень странная дружба. Друзьями «не разлей вода» их назвать было никак нельзя, но тем не менее существовала какая-то неведомая сила, которая постоянно тянула их друг к другу.

Возможно, что это было притяжение противоположностей, так как трудно было бы найти в мире двух других настолько же непохожих друг на друга людей, как Олег и Игорь.

Малышев был невысоким, коренастым, но очень подвижным парнем. Несмотря на некрасивые черты его лица, оно было очень мужественным и волевым. Чувствовалось, что человек этот привык непременно добиваться поставленной цели. Причем сам.

Игорь же, напротив, был высоким, черты лица его были мягкими и благородными, было в нем что-то от белогвардейского офицера… Только в отставке, поскольку вся фигура Костикова была словно окутана атмосферой лени и сибаритства.

Кроме того, Игорь от природы был награжден множеством талантов. И был более одарен, чем Малышев. Перед экзаменами Игорю достаточно было за ночь пролистать учебник – и «пятерка» была ему обеспечена. Олегу же приходилось просиживать по нескольку часов в библиотеке, в прямом смысле грызя гранит науки.

То есть если один брал врожденной одаренностью, то другой – упорным трудом. И Малышев бессознательно завидовал Игорю, несмотря на то, что считался его другом.

Зависть эта, кстати, проистекала вовсе не из-за успехов Игоря на его поприще. Тем более, что сам Малышев, пойдя работать в милицию и напрямую используя свою напористость, добился того, что стал старшим следователем УВД по особо опасным преступлениям и даже выходить на дела международного уровня. Но говорил об этом всегда вскользь, полунамеками.

А Игорь, проработав некоторое время в адвокатской конторе, открыл, как уже говорилось детективное агентство. И кто из друзей преуспевал в данный момент больше, сказать было трудно. И не в этом было дело.

А дело было в том, что еще с юности Игорь пользовался большим успехом у девушек. А вот Олегу с ними почему-то постоянно не везло. И чем сильнее он старался, тем плачевнее оказывался результат.

Но нет худа без добра – махнув на женщин рукой и образно послав их подальше, Олег вплотную занялся карьерой, и, возможно, еще и по этой причине рост ее шел успешно.

Но самое главное заключалось в том, что единственная женщина, которую по-настоящему любил Малышев и не мог ни махнуть на нее рукой, ни тем более послать подальше, была не кто иная, как Ирина.

Ира, Ирочка, Ириша…

Да-да, та самая, что являлась в настоящий момент гражданской женой Игоря Костикова. Малышев помнил, как шел однажды к ней, очень давно, просить Ирину стать его женой. Сердце его просто трепетало всю дорогу…

В ответ он получил вежливый, но твердый отказ. Более того, услышал, что Ирина любит Игоря!

Большего удара по самолюбию Олег Малышев не получал. Его вечный соперник легко получил даже то, что было для Олега самым дорогим на свете.

И если раньше он хоть и завидовал втихаря Костикову, то с того момента, не признаваясь в этом даже самому себе, он возненавидел его в душе.

Раньше, если Костиков обходил его в чем-то, Олег, сцепив зубы, делал все, чтобы добиться лучшего результата, и это ему удавалось. В данной ситуации он не мог сделать ничего. Ирина неоднократно говорила ему, что любит Игоря и не бросит его.

Малышеву больно было смотреть, как она страдает, ведь будучи натурой утонченной, Ирина нуждалась в повышенном внимании и ласке. Игорь ей этого, по мнению Малышева, не давал. Кроме того, Костиков не очень-то горел зарегистрировать с Ириной отношения, в то время как сам Олег был готов на это в любую минуту. Но и это не помогало – Ирина была предана своему Костикову.

Тем не менее, они периодически встречались, заходили друг к другу в гости, обменивались новостями… Но разговоры носили натянутый характер, Ирина чувствовала себя неловко, Малышев злился и ревновал, а Игоря все это раздражало.

Чаще они по отдельности встречались с третьим общим школьным другом Гошей, который работал психиатром, и от него узнавали друг о друге.

Однако в последнее время Игорю и Олегу приходилось чаще сталкиваться, поскольку оба занимались расследованием криминальных дел. Но Олег почему-то начинал ставить палки в колеса своему другу, хотя в конце концов они приходили к разгадке при взаимной помощи.

И каждое дело заканчивалось вроде бы укреплением дружеских отношений.

Такая вот странная картина сложилась в этой компании, и неизвестно, чем все это могло закончиться. Поэтому смекалистая баба Дуся и сказала, что никуда не пустит Ирину – уж очень ей не хотелось, чтобы она встречалась с Малышевым.

Во-первых, потому, что после встреч и разговоров с ним впечатлительная девушка очень переживала. А во-вторых, у бабы дуси болело сердце за счастье собственного внука. Уж очень ей хотелось, чтобы они поженились, нарожали детишек… А то живут как-то не по-людски. Нет, у них во Вражино все же люди другие. И живут по-другому.

Так думала баба Дуся, жаря свои блинчики, в то время, пока Игорь подходил в к подъезду.

– Куда? – перегородил ему дорогу усатый сержант, стоявший перед дверью.

– Я Игорь Костиков, частный детектив и личный друг подполковника Малышева. Можете ему передать, если не верите, – спокойно ответил Игорь.

– Ну… Проходите, – помявшись, пропустил Игоря сержант.

Поднявшись на третий этаж, Игорь обнаружил, что дверь в квартиру Беспаловых открыта, и вошел туда. Он увидел участкового, стоявшего посреди комнаты и вытиравшего платком лоб, вжавшегося в кресло Павла Беспалова, совершенно разбитого и подавленного, и уверенно расхаживающего по квартире Олега Малышева.

Кроме них, в квартире присутствовали понятые и еще люди в милицейской форме, рассевшиеся кто где.

– Пижон? – удивленно повернулся Малышев к Костикову. – А ты что здесь делаешь?

– По долгу своей службы, как и ты, – улыбнулся Игорь, хотя ему и было неприятно, что Малышев обратился к нему по прозвищу перед посторонними людьми.

Дядя Вася Куропаткин открыл было рот, чтобы напомнить Игорю, что в его услугах никто не нуждается, но, увидев, что подполковник Малышев общается с Костиковым на «ты» и как с другом, решил разумным промолчать.

К тому же тут вдруг еще встрепенулся Павел. Он вскочил со своего кресла и подошел к Игорю.

– Послушайте, – дрожащим голосом проговорил он. – Тут… Открылись новые обстоятельства. Одним словом, я очень необдуманно поступил, когда отказался от ваших услуг. И теперь прошу вас заняться расследованием этого дела. Я заплачу вам, сколько скажете, если вы сумеете меня спасти. Клянусь вам, что я невиновен!

Глаза Павла лихорадочно горели. Он ухватил Игоря за руку, но Малышев властным жестом отправил его обратно на диван.

– Ты что же, Пижон, хочешь за это дело взяться? – сузив и без того маленькие глаза, посмотрел он на Игоря.

– А разве ты можешь мне это запретить? – спокойно спросил Игорь.

– Нет, – пожал плечами Малышев. – Но зачем тебе заведомо проигрышное дело? Ведь и так все ясно.

– Не все, – покачал головой Игорь. – Например, как я понял, ты уже считаешь, что Павел Беспалов убил свою жену, так?

– Допустим, – кивнул Малышев.

– А где, в таком случае, ее труп? И как можно обвинять человека в убийстве, пока труп не найден?

– Труп мы найдем! – уверенно ответил Малышев.

– Я хотел бы присутствовать при допросе подозреваемого как его адвокат, – твердо заявил Игорь. – Я берусь за это дело!

– Не завидую тебе, – покачал головой Малышев. – Зря только время потратишь. И деньги.

– Ну, деньги-то не мои, – уточнил Игорь.

– Я заплачу! – снова поднял воспаленные глаза на Игоря Павел.

– Но вы понимаете, чтобы оправдать вас, нужно найти вашу жену. Живую или мертвую. Если она жива – все в порядке. Если же нет… Боюсь, мне придется потрудиться еще и в качестве частного детектива, чтобы узнать, кто ее убил!

– Господи, какой ужас вы говорите, – пробормотал Павел.

– Ну, пока об этом речь не идет, – перебил его Малышев. – Пока, Пижон, ты выступаешь только как адвокат.

– Поэтому еще раз настаиваю на собственном присутствии при…

– Да не гонит тебя никто! – устало махнул рукой Олег. – Присутствуй!

Малышев очень профессионально провел обыск в квартире Беспалова, но больше ничего, заслуживающего внимания, там не оказалось.

– Посмотрите, что-нибудь из вещей вашей супруги не пропало?

Павел тяжело поднялся и стал осматривать вещи Тамары.

– Вроде как из одежды нескольких кофточек нет и юбки длинной… Но ведь она могла их дать кому-нибудь поносить.

– А ценности?

– Ценности все на месте. Золото все ее как лежало в шкатулке, так и лежит. Шкатулка в шкафу стоит. Нет только тех побрякушек, которые она постоянно носит.

– Расскажите, как вы расстались позавчера утром? – строго спросил Малышев.

– Да никак. Мы и не разговаривали совсем. Позавтракала, правда, вместе, но молча, а потом я уехал.

– То есть вы ушли раньше?

– Да.

– Ваша жена уже была одета к выходу, когда вы уходили?

– Да. Она задержалась ногти, что ли, пилить. А я специально

не стал ее дожидаться. Так-то я ее на работу отвожу, а тут,

думаю, раз молчит, пусть сама добирается.

– Она была одета в ту блузку, что нашли окровавленной? -

продолжал Малышев.

– А вы знаете, нет, – подумав, несколько удивленно произнес Беспалов. – Она в платье вырядилась теплое, хотя в тот день не так уж холодно было. Я еще обратил на это внимание.

– И больше вы жену не видели?

– Нет. Я подумал, что она выдерживает характер, ну, и сам стал так же себя вести.

– Чем вы занимались позавчера и во сколько вы вернулись домой?

Павел почесал голову, припоминая, потом медленно стал рассказывать:

– Ну, я объехал свои точки, убедился, что все идет нормально, в магазин съездил в свой, потом еще ездил искал коленвал для одной машины, потом другу одному машину ремонтировал – это уже ближе к вечеру было. А потом точки еще раз проверил и домой поехал.

– Во сколько вы вернулись?

– Ну… Часов около семи где-то. Как раз футбол начался.

– А ваша жена во сколько заканчивает работу?

– В шесть.

– Всегда?

– Да. У нее график такой – с девяти до шести.

– А вы около шести были, очевидно, в пути?

– Ну… Наверное.

– И никто, конечно, не может этого подтвердить?

– Наверное, нет, – потерянным голосом сказал Павел.

– Зато целый день вы были на виду у многих людей, – не без сарказма сказал Малышев.

– Минуточку, – вмешался Игорь. – То, что у Павла нет алиби на шесть вечера, еще ничего не доказывает. В шесть часов вечера с Тамарой могло ничего страшного и не произойти. Почему именно это время? Нужно проверять, искать ее следы, куда она пошла с работы?

Малышев смерил Игоря презрительным взглядом и продолжил допрос.

– У вас есть гараж? – все тем же строгим менторским тоном спросил он Павла.

– Конечно, – ответил Павел, невольно почувствовавший поддержку Костикова.

– Мы должны его осмотреть.

– Пожалуйста, – пожал плечами Павел и поднялся. – Сейчас я принесу ключи.

– Вы пойдете с нами, – заявил Малышев.

– Да уж понятно, – усмехнулся Павел. – куда уж мне теперь от вас деться!

Малышев окинул его мрачным взглядом, но ничего не сказал. Он взял ключи у Беспалова и двинулся к двери.

– Егоров, – обратился он к одному из оперативников, сопровождавших его, – опечатай дверь. – Я думаю, наш товарищ нескоро сюда вернется!

– А если вернется Тамара? – тут же спросил Костиков.

– Распечатаем, – коротко ответил Малышев. – И на месте вас, – он ткнул пальцем в Павла, – я бы молился, чтобы так оно и было.

Все вышли на улицу и повернули за угол дома, где располагались гаражи, принадлежавшие жильцам дома. Здесь же находились гаражи и Костикова, и Беспалова, и дяди Васи Куропаткина.

Проведя всех к своему гаражу, Павел молча указал на него. Малышев повозился с замком, но открыл его собственноручно. В гараже было темно. Уже начинало смеркаться, и видно было плохо.

– Свет есть в гараже? – спросил Костиков.

– Да, – ответил Павел, нажимая на кнопку выключателя.

Сразу стало светло. В гараже царил отменный порядок. В центре стояла темно-синяя «десятка», отмытая до блеска.

– Машина ваша? – спросил Олег.

– Да, – ответил Павел и добавил:

– Документы предъявить?

– Олег Павлович, да его это машина, что ж мы, не знаем, что ли, – стараясь дышать в сторону, не выдержал Куропаткин. – И завсегда здесь стоит, когда он не ездит.

Малышев промолчал. Он с какой-то маниакальной настойчивостью начал производить обыск, запрещая кому бы то ни было помогать ему.

Через час гараж был буквально перевернут от пола до потолка. Павел Беспалов с грустью взирал на то, во что превратилось место, которое, очевидно, было ему очень дорого.

– Отоприте машину! – отдуваясь, приказал Малышев.

Павел послушно отпер автомобиль, но и там Олегу Павловичу ничего не удалось найти. Дотошный Малышев залез даже под машину, вылез оттуда весь перемазанный и чертовски злой.

Костиков смотрел на него насмешливым взглядом. Поняв, что сам себя выставляет на посмешище, Малышев еще больше разозлился и коротко приказал:

– Так! Все! Сейчас вы едете с нами и остаетесь в СИЗО до выяснения обстоятельств.

– Минуточку! – снова встрял Костиков. – Я надеюсь, мой подзащитный не арестован?

Малышев посмотрел на своего друга тяжелым въедливым взглядом и четко сказал:

– Нет. Повторяю для особо одаренных – он задержан до выяснения обстоятельств!

С этими словами он гордо вскинул голову, выходя из гаража, но стукнулся ею о низкую потолочную балку, чуть не взвыл от боли и, сдерживая поток брани, заорал:

– Егоров! В машину его, живо! Я на своей поеду!

И, круто развернувшись, зашагал к своей машине, украдкой потирая ушибленную голову.

– Олег Павлович, а мне-то домой можно? – спросил дядя Вася, которого это происшествие на его участке, черт бы его драл, совсем доконало.

– Иди! – не поворачиваясь, махнул рукой Малышев.

– Олег, я тоже еду, – догоняя Малышева, сказал Костиков.

– Ты-то еще зачем? – хмуро спросил Олег.

– Поговорить надо. И потом я его адвокат. Пустишь в свою машину или мне на своей ехать?

– Да садись уж, черт с тобой, – вздохнул Малышев.

Егоров дождался, когда Беспалов запрет гараж и провел его к милицейской машине. Павел, в последний раз бросив тоскливый взгляд на свой дом, вздохнул и сел в машину.

Во дворе остался один дядя Вася Куропаткин. Он потоптался немного, посмотрел на хмурое октябрьское небо, вздохнул про себя, пожалев Павла Беспалова, сплюнул вслед умчавшимся машинам, и… направился к своему другу капитану Бобкову.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда все приехали в отделение, Малышев провел Костикова в свой кабинет и достал бутылку коньяку.

– Будешь? – устало предложил он.

– Не откажусь, – ответил Игорь.

– Ты по этой части никогда не отказывался, – усмехнулся Малышев, разливая коньяк в пузатые рюмки. – Как и по женской…

– Если ты хочешь снова завести разговор об Ирине, – быстро проговорил Костиков, – то предупреждаю – эта тема закрыта. У нас все хорошо и замечательно, так что не нужно забивать ей голову и портить нервы!

– А я вот думаю, что не так уж у вас все хорошо, – покачал головой Малышев, – раньше ты всегда уверенно о ней говорил, а сейчас словно боишься чего-то. Видно, Ирина уже не любит тебя так, как прежде, – подковырнул он.

Игорь побледнел. Малышев попал точно по больному месту Игоря – в последнее время он явно чувствовал, как Ирина отдаляется от него. Настроение от этого совсем испортилось, хотя Игорь и понимал, что Малышев нарочно говорит все это.

– Короче, эта тема закрыта, – сухо повторил он. – Можешь считать, как тебе вздумается. А мне бы хотелось поговорить о деле Беспалова. В сущности, еще и дела-то никакого не заведено…

– Заведем! – пообещал Малышев. – Основания есть! И я намерен сегодня же продолжить допрос и вытрясти из Беспалова признание!

– Олег, я тебя уверяю, что в данной ситуации ты не прав. Во-первых, в чем он должен признаваться? Возможно, что Тамара объявится завтра. Трупа-то ее нигде нет!

– Да? А откуда же тогда кровь взялась?

– А ты отправил следы на экспертизу? Может, это и не кровь вовсе? Или не ее кровь?

– Не беспокойся, я все уже сделал. Результаты будут готовы завтра, так что… А труп спрятать не так уж сложно – вон вывезти за город да выкинуть где-нибудь в лесу. Или в реке утопить. Знаешь, сколько в Волге трупов по весне всплывает?

– Даже знать не хочу, – ответил Игорь. – И, мне кажется, Олег, ты торопишься закрыть дело, не разобравшись толком. Во-первых, Павел утверждает, что Тамара собиралась на работу в другой одежде. И на работе она в тот день была. Нужно бы выяснить, во что она была одета. Я не думаю, что, придя домой, она надела не домашний халат, а нарядную блузку.

– Мало ли что говорит Павел! Он и наврать может. Он мог и попросить ее переодеться под предлогом, что хочет помириться и сводить ее куда-нибудь развлечься. Все может быть.

– Хорошо, даже если ты ему не веришь, рассуди логически:

почему Павел не избавился от окровавленной одежды? Почему

так плохо замыл полы на балконе, так, что их любой заметит

сразу, как туда войдет? По-твоему, он идиот совсем -

оставлять такие улики? И еще. Почему следы крови на балконе?

Он что, там ее убивал? На виду у всех соседей? Ведь это же такой риск! Тамара могла поднять крик на весь двор, их могли увидеть! Неужели ты не видишь таких явных дыр в своей версии?

Малышев, по всей видимости, принял аргументы Костикова. Но вслух не стал с ним соглашаться. Он упрямо стоял на своем.

– Я продолжаю допрос и вытрясаю признание! – категорически заявил он. – И ты убедишься, кто был прав! А все твои доводы… Беспалов – дилетант! Он мог поступить и еще глупее.

– Не думаю. Если это умышленное убийство, человек бы подготовился к нему заранее и гораздо более тщательно. Здесь же все выглядит так, словно кто-то хотел его подставить.

– Просто у тебя нет такого опыта общения с преступниками, как у меня, – снисходительно произнес Малышев. – Все они оначалу все отрицают. А вот потом говорят уже по-другому.

– Проводить допрос – твое право, устало ответил Игорь. – Я просто предупреждаю, что ты напрасно теряешь время.

– Посмотрим, – улыбнулся Малышев, убрал коньяк и распорядился, чтобы привели Беспалова.

Он бился с ним почти до утра, но Павел оказался упрямым и стоял на своем: никого не убивал, Тамару в последний раз видел живой позавчера утром. Теперь уже получалось, что два дня назад.

Промучившись, применяя различные способы подлова преступников, Малышев был вынужден отправить Павла обратно.

После этого Игорь поднялся и сказал:

– Ну что, кто был прав?

– Там поглядим, – пробормотал полусонный Малышев. – у меня и не такие раскалывались.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Игорь. – Я наслышан о твоих

методах выбивания признания. Но имей в виду, Малой – этого

парня защищаю я. И если узнаю о недозволенных способах, я не

посмотрю на нашу многолетнюю… дружбу.

С этими словами Игорь повернулся и вышел из кабинета Малышева.

* * *

Приехав домой на такси, Игорь, стараясь не шуметь, хотел пройти в свою спальню, как вдруг из своей комнаты выскользнула баба Дуся.

– Чего так долго-то? – шепотом спросила она. – Ирка издергалась, как параличная. Еле успокоила ее, капель дала, чтоб спала спокойно…

Слова о том, что Ирина волновалась за него, немного согрели душу Игоря.

«И все-таки она меня любит!» – подумал он, а вслух сказал:

– Лучше оставить разговор до завтра. Утром я вам все расскажу.

– Ишь ты какой ушлый нашелся! – уперла руки в боки баба Дуся. – Я тута всю ночь глаз не смыкаю, пока он мыкается бес знамо где, а он мне – утром! Нет уж, голубок, пошли в кухню и обскажи мне все подробно! Заодно и блинчиков поешь, сколько ведь времени без еды, эдак и загнешься со своим Малым!

Поняв, что от настырной старухи не отделаться, Игорь прошел в кухню и, сев на табуретку и машинально пережевывая подсунутые ему блинчики со сметаной, стал рассказывать.

– В «Волгремонт» надо ехать! – сложив губы трубочкой, сказала баба Дуся.

– Куда? – не понял Игорь.

– Ну, где энта самая Тамарка работает!

– В «Приволжстроймонтаж»! – улыбнулся Игорь.

– А, энто один шут! – махнула рукой баба Дуся. – Что там, что сям, в этих ститутах одни бездельники сидят!

– Институтах, – поправил Игорь, но вступать в дискуссию по поводу нужности работников НИИ не стал.

– Ладно, – поднялся он. – Завтра с утра и поеду.

– А я? – тут же спросила баба Дуся.

– Вам пока задания нету. Вы лучше за Ириной присмотрите. Что-то она в последнее время мне не нравится. Заболела, что ли?

– А вот об энтом я с тобой отдельный разговор иметь хочу, милок ты мой, – сухо сказала старушка. – Ты, голубок, больно высоко взлетел, а на нее и не глядишь совсем. Совсем баба без ласки живет. А без ласки, известное дело, и кошка не могет. Так и она улететь может. Только насовсем упорхнуть!

– Господи, и вы туда же! – раздраженно проговорил Игорь, вставая со стула и шумно отодвигая тарелку. – Поймите же, что я занят! И не я ей внимания не уделяю, а она мне!

– Так тебя не поймешь, – спокойно ставя тарелку в раковину, сказала баба Дуся. – То ты занят, то она внимания не уделяет… Совсем ты, милок, запутался.

Игорь ничего не ответил, а прошел к себе в спальню. Ирина спокойно спала, отвернувшись к стене. Ее темные волосы свободно разметались по подушке.

Раньше она всегда ждала возвращения Игоря, во сколько бы он ни приходил. А если ее и одолевала дрема, то, как только он появлялся в дверях, моментально вскакивала и повисала у него не шее.

На этот же раз она не пошевелилась, даже когда Игорь лег рядом и погладил ее по спине. Ему вдруг безумно захотелось заняться с Ириной любовью, несмотря на усталость, и он позволил себе более активные ласки. Но Ирина лишь пробормотала что-то сквозь сон и отодвинула руку Игоря, укладываясь поудобнее.

Чтобы не расстраиваться окончательно, Игорь решил не думать об этом, полностью переключившись на дело, а с Ириной серьезно поговорить, когда подвернется подходящий момент… С этими мыслями он и уснул.

Когда на следующее утро Игорь проснулся, Ирины рядом не было – она уже убежала на работу. Не было почему-то и бабы Дуси. Игорь не стал ломать голову над тем, куда она подевалась, а, приняв душ и позавтракав, решил отправиться в «Приволжстроймонтаж».

Выведя машину из гаража, он направился на улицу Соборную, где располагалось это заведение.

НИИ «Приволжстроймонтаж» занимало огромнейшее здание в шесть этажей. Конечно, в начавшуюся эпоху зарождающегося капитализма в России большинство кабинетов было арендовано под офисы разными фирмами, поскольку после развала Союза мало кто нуждался в продукции данного научно-исследовательского института.

«Но ведь раньше, – невольно подумал Игорь, заходя внутрь и обводя глазами длинные коридоры, по обеим сторонам которых располагались двери кабинетов, – все эти кабинеты были заняты сотрудниками „Приволжстроймонтаж“! И все получали зарплату, и каждый вроде как работал… Господи, да что же здесь можно было делать такому количеству народа?»

Выяснив у охранника на входе, что от НИИ с громким названием «Приволжстроймонтаж» остался лишь небольшой сектор, занимающий всего два смежных кабинета, Игорь отправился туда.

Он поднялся на третий этаж и, не став стучать, тихонько вошел в кабинет. Там сидели несколько женщин разного возраста. Столы их были завалены бумагами, чертежными приборами, калькуляторами, которые они периодически перекладывали с места на место.

Чуть понаблюдав за ними, Игорь пришел к выводу, что женщины, в сущности, не делают ничего, если, конечно, не брать в расчет подпиливание ногтей, выщипывание бровей и разговоры о том, кто с кем и когда развелся и поженился. И тем не менее, создавалось впечатление, что все работают, что все при деле, что каждый на своем месте. Убери одного – вся работа встанет. Дверь в смежный была открыта, и там наблюдалась точно такая же картина.

Игорю на какое-то время показалось, что он попал куда-то в семидесятые годы. Быстренько стряхнув с себя наваждение, он прикрыл дверь, потом уже постучал, а затем открыл снова.

– Вы к кому? – сразу же спросила его женщина лет сорока пяти, полная крашеная блондинка, та, что секунду назад занималась выщипыванием бровей, полагая, видимо, что это сделает ее привлекательнее. Видимо, она проработала в «Приволжстроймонтаж» всю свою сознательную жизнь и даже занимала пост какой-нибудь не очень важной начальницы. Теперь же, когда ситуация резко изменилась, замашки ее остались прежними – Игорь явно почувствовал начальственный тон и увидел, как выщипанные в ниточку брови сошлись на переносице.

– Извините, я по поводу вашей сотрудницы, Тамары Беспаловой. Понимаете, так получилось, что ее который день нет ни дома ни на работе, мы все, естественно, беспокоимся, вот и хотели выяснить, может быть, вам что известно.

– Нам известно! – всплеснула руками блондинка. – Да она не звонит третий день, хотя в квартире телефон!

– Вот поэтому мы и интересуемся, – повторил Игорь, – что с ней могло что-то случиться. И если уж за дело берется милиция…

– Так вы из милиции? – тон бывшей начальницы немедленно изменился.

– Я адвокат, – не стал посвящать ее во все тонкости Костиков.

– Так что же вы сразу не сказали! Боже мой! Ужас какой! Тамарочка пропала! А мы тут и сами не знаем, что думать. Господи, вот так, среди бела дня и убить могут…

– Что вы говорите? – удивленно переспросил Игорь.

– Да это я просто к слову, – махнула рукой женщина.

– А вы что от нас узнать хотели?

– Я хотел выяснить, когда Тамара ушла с работы и кто видел ее последней?

– Ну, ушла она сразу после шести, – ответила женщина. – Как и всегда. Да вам лучше Жанна расскажет, они подруги с ней. Сейчас я ее позову. Жанна! – крикнула она.

Из соседнего кабинета вышла женщина слегка за тридцать, хотя ей можно было дать и меньше лет. У нее были светлые прямые волосы, уложенные в каре, довольно приятное, хотя и обычное, совсем не запоминающееся лицо. Одета она была в светло-синий брючный костюм.

– Да, Галина Михайловна? – обратилась она к «начальнице», подходя к ее столу.

– Да тут вот тебя из милиции спрашивают, насчет Тамары, – сказала Галина Михайловна.

– Из милиции? – Жанна бросила на Игоря растерянный взгляд. – Но я…

– Вы только не волнуйтесь, мне всего лишь нужно задать вам несколько вопросов, – постарался успокоить встревоженную женщину Игорь. – Вы ведь вместе вышли с ней восемнадцатого октября с работы?

– Да, – ответила Жанна. – Мы всегда вместе выходим и идем на остановку.

Игорь заметил, что вся шлеп-компания «Приволжстроймонтаж» побросала свою мнимую работу и с интересом прислушивалась к разговору.

Игорь, раз уж Галина Михайловна приняла его с таким уважением, обратился к ней, специально называя женщину по имени-отчеству:

– Галина Михайловна, вы не могли бы отпустить вашу сотрудницу на некоторое время для оказания помощи следствию?

Все это не могло не польстить бывшей совковой начальнице, и она, мило улыбнувшись, сказала:

– Конечно, конечно, о чем разговор! Уж как-нибудь мы справимся некоторое время без Жанны.

Игорь подумал, что без Жанны здесь, в принципе можно было справиться вообще, так же, собственно, как и без остальных сотрудниц, но вслух этого говорить, конечно, не стал.

Жанна зачем-то взяла свою сумку – видимо, от растерянности, – накинула поверх костюма короткую кожаную куртку, и они вышли из здания.

– Здесь неподалеку есть сквер, – сказала она. – Мы как раз через него проходим, когда идем на остановку. Мы можем пойти туда, скамейки в это время почти всегда пустуют – все-таки холодно…

– А вы не боитесь замерзнуть? – спросил Игорь с улыбкой.

– Нет, – серьезно ответила Жанна. – Я вообще закаленная, зимой в проруби купаюсь.

– Ух ты! – восхитился Игорь. – Никогда бы не решился.

– Это поначалу неприятно и страшно, а потом привыкаешь и становится так здорово! – в глазах Жанны зажегся неподдельный восторг.

Так, непринужденно болтая, они дошли до сквера. Игорь отметил, что тревога девушки постепенно улеглась, значит, разговаривать придется легче, и это его успокоило.

– Так что, Жанночка, вы можете мне рассказать? -

присаживаясь на скамейку после того, как на нее села Жанна,

спросил он. – Насколько я понял, в тот злополучный день вы

вместе с Тамарой вышли с работы…

– Да, – ответила Жанна. – И пошли на остановку. Я еще удивилась, что за Жанной не приехал павел, но она рассказала, что они крупно поругались.

– А из-за чего, она не говорила?

– Ясно, из-за чего, из-за денег, конечно, – пожала плечами Жанна. – Томка всегда от Игоря требовала больше, чем он ей мог дать. С одной стороны, я ее понимаю. Раз уж мужик не любит, так пусть хоть деньги дает. Но я считаю, что Тамара сама виновата. Ведь Павел любил ее в свое время.

– А вам это откуда известно? – вкрадчиво спросил Игорь.

– Господи! – всплеснула руками Жанна. – Так ведь я их и познакомила в свое время! Мы с Игорем в одном классе учились, а Томка – подруга моя была с детства. И вот как-то в десятом классе я пригласила обоих отметить свой день рождения. Не их одних, конечно, там большая компания собралась, но именно у меня Павел с Тамарой и познакомились. Я даже и не думала, что он обратит на нее внимание, а уж что их отношения перерастут в такое…

– А почему?

– Ну, Павел – он видный парень. Даже сейчас. А тогда вообще красавцем был. Все девчонки за ним бегали. А он Томку выбрал. Я, конечно, про подругу говорить плохо не хочу, но она всегда была замухрышкой. И тихая очень, скромняжечка такая.

Судя по внешнему виду Жанны, ее хоть замухрышкой и нельзя было назвать, но ни яркостью, ни красотой она сама не блистала. Однако в ней чувствовалась некая уверенность в себе.

– Ну так вот, – продолжала Жанна. – Поженились они, сначала все хорошо шло, а потом Тамара неожиданно болеть стала. Она и перед свадьбой чуть не умерла – в больницу попала. Пищевое отравление, как оказалось. Но очень сильное, ее еле откачали. И потом она начала болеть по-женски, у нее даже выкидыш был… Врачи даже сказали, что она никогда не сможет иметь ребенка… Одним словом, их сексуальная жизнь стала совсем никакой. Павел, конечно, жалел Тамару, но интерес к ней как к женщине потерял.

– Это он вам сам говорил? – спросил Игорь, вполуха слушая эти совершенно не относящиеся к делу и мало его интересующие подробности.

– И он признавался – все-таки мы друзья со школьной скамьи, и Павел держал меня как бы за своего парня. Да и Тамарка, естественно, делилась по женской дружбе. У нее и подруг-то нет, кроме меня. Но ее больше волновало не отсутствие секса, а то, что Павел ее, видите ли, не ценит.

Жанна достала из сумки сигареты и закурила. Игорь медленно принялся набивать свою трубку, поймав удивленный взгляд Жанны, но не стал комментировать свои пристрастия.

– А у Павла не было любовницы? – как бы между прочим спросил Игорь.

– Ну, уж этого я не знаю, – развела руками Жанна. -

такими вещами он даже со мной не делился. Хотя я лично не

исключаю такой возможности – какой мужик без секса долго

выдержит? Но есть ли таковая, постоянная или нет, кто такая

и есть ли вообще, я не знаю. А с Томкой я даже боялась об этом заговаривать. Она у нас пуританка еще та! Я ей сто раз советовала – заведи любовника! Да куда там! Вот у нее точно никого не было, за это ручаюсь. Она вся в болезни свои ударилась. Да еще эта бредовая идея ей в голову взбрела – свое дело открыть! Господи! Ну какая из нее бизнес-вумен с ее характером и инженерским образованием! Курам на смех! А у Павла свой бизнес налаженный, он в нем все понимает, и дела шли успешно. Я ей все время говорила – ну, куда ты лезешь? Обеспечивает тебя, и слава богу. Другой бы бросил давно, а Павел жалел… Он очень порядочный человек, – заключила Жанна.

– А вы знаете, что Павел задержан по подозрению в убийстве жены? – спросил Игорь, которому надоело выслушивать эти бабские дела.

На лице Жанны выразилась такая растерянность, что она даже выронила недокуренную сигарету.

– Как – в убийстве? – хрипло спросила она. – Тамару что, убили?

Последнюю фразу она произнесла почти шепотом.

– Это еще неизвестно, просто в их квартире нашли окровавленные вещи Тамары, а самой ее нет дома третий день. А подруг у нее, как вы сами говорите, кроме вас, у нее нет. Так что куда она могла подеваться?

– У меня ее не было, – твердо ответила Жанна. – И она даже не звонила… Правда, я пока у мамы живу – она у меня болеет сильно, а сейчас обострение наступило. Вот я и перебралась к ней временно. Господи! – Жанна вдруг прижала руки к лицу и стала раскачиваться на скамейке.

Сумка упала с ее колен, и Игорь поспешно поднял ее. Больше всего он боялся истерики, но Жанна быстро взяла себя в руки. Игорь хотел наконец задать главный вопрос, чтобы пресечь бесполезный пока разговор, но Жанна вдруг заговорила сама.

– Это тот выродок ее убил! – сжимая кулаки, проговорила она. – Теперь я в этом не сомневаюсь. не зря я тогда неладное почувствовала!

– Какой выродок? – теперь Игорь слушал Жанну очень внимательно, просто весь обратившись в слух.

– Да тот, что к остановке подъехал и ее с собой забрал! Сказал, что его Павел послал. Я еще удивилась очень – пашка уж если бы приехал мириться, то сам. А этот подруливает прямо к нам и говорит: «Тамара, Паша просил срочно отвезти вас к нему. Он хочет с вами поговорить!» Томка еще на меня оглянулась, спросила, можно ли меня подвезти, но тот сказал, что времени мало.

– Так, как он выглядел? Что за машина? Были ли они знакомы? – забросал женщину вопросами Игорь.

– Он… Понимаете, уже смеркалось, я плохо разглядела, – виноватым голосом проговорила Жанна. – Да еще и не знала, что это важно. Помню только, что на вид ему слегка за тридцать, и волосы короткие. В куртку коричневую был одет. Кожаную.

– Так, а машина?

– Жигули, «девятка». Цвета тоже не помню, – огорченно добавила она. – По-моему, темно-синяя или черная. А вот были ли они знакомы или нет, я так и не поняла. Но он ее точно знал, потому что сразу прямо к нам подъехал и с ней разговор завел. А я, дура, даже номер не запомнила! – Жанна с силой стукнула себя кулаком по коленке.

– Вы успокойтесь, – мягко сказал Игорь. – Откуда вы могли знать?

– И что, Пашку обвиняют в убийстве Тамары? Да я сегодня же сама пойду в милицию и все расскажу! – распалилась Жанна, выхватывая новую сигарету. – Бред какой!

– Я не думаю, что в этом есть надобность, – сказал Игорь, у которого были свои интересы. – Вы и так мне рассказали все, что нужно. Если понадобится, вас вызовут повесткой.

– Только я редко сейчас дома бываю, – повторила она. – Все больше у мамы.

– Это ничего, – успокоил ее Игорь. – на работе-то вы каждый день?

– Да, конечно. С девяти до шести.

– Жанна, вы точно больше ничего не можете вспомнить?

– серьезно спросил Игорь.

Жанна сосредоточенно наморщила лоб, потом решительно тряхнула своими прямыми волосами.

– Нет. Больше ничего. Разве что… Повез он ее прямо, а потом повернул налево, – она показала в сторону поворота. – А уж дальше куда – не знаю. Боже мой! Неужели вы правда думаете, что ее убили?

– Будем надеяться, что нет, – постарался успокоить девушку Игорь. – А скажите-ка мне вот что: были ли у Жанны враги?

– Такие, чтобы могли желать ее смерти? Да вы смеетесь! Нет, конечно. Скорее, врагами могли быть у Павла, у него одно время были неприятности, я краем уха слышала. И вам советую расследование с его конкурентов начать! Может, они Тамарку похитили и теперь выкуп за нее требовать будут?

– Тогда они уже давно дали бы о себе знать, – сказал Игорь.

Он поднялся со скамейки, поблагодарил Жанну за рассказ и протянул ей свою визитку.

– Я вас очень прошу – если что-нибудь вспомните, сообщите, пожалуйста, мне лично, хорошо?

– Так вы адвокат Павла? – прочитав визитку, спросила Жанна.

– Да, – ответил Игорь.

– Ну, тогда я хоть немного спокойна.

– Это еще почему?

– Вы мне кажетесь умным человеком, – серьезно ответила Жанна и, повернувшись, зашагала к своему зданию, в закуток, где располагался «Приволжстроймонтаж»

Честно признаться, Жанна ему таковой не показалась, да и как женщина была не в его вкусе – Игорь любил стройных невысоких брюнеток. Вот вроде Иришки. К тому же Жанна явно старовата, хотя ей всего тридцать с небольшим.

«Стоп, Костиков! – одернул себя Игорь. – О чем это ты думаешь? Во-первых, у тебя личная жизнь практически рушится, во-вторых, думать нужно о деле! Какой бы ни была Жанна, она дала тебе ценную информацию!»

Игорь поспешил домой, чтобы переварить услышанное и заодно поделиться информацией с бабой Дусей. Он прекрасно знал, что старушка от него не отцепится, пока все не вытянет.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Ирина еще не пришла? – первым делом задал он вопрос открывшей дверь бабе Дусе.

– Да рановато ей пока что, – пожала плечами баба Дуся,

хитро прищурив глазки. – А чегой-то ты раньше так об ей не

беспокоился…

– Так, ну все! – решительно пресек Игорь дальнейшие упреки в собственной черствости. – Лучше послушайте, что мне удалось узнать!

Они прошли в кухню и, пока баба Дуся кормила Игоря обедом, он поведал ей услышанное от Жанны.

– К Пашке надо ехать! – уверенно сделала вывод старушка. – он могет знать энтого парня, особо ежли он компаньон егойный!

– Конкурент, вы хотели сказать, – поправил бабу Дусю Игорь, но та лишь рукой махнула.

– Сейчас же звони Малому! – категорически приказала она, отбирая у Игоря пустую тарелку.

Тот лишь вздохнул, но пошел набирать номер своего однокурсника. Тот откликнулся сразу.

– Олег, есть новая информация по поводу исчезновения Тамары Беспаловой, очень важная, – скороговоркой проговорил Игорь. – Необходимо побеседовать с ним. И с тобой тоже, – добавил он.

Судя по тому, как быстро согласился Малышев, Игорь понял,

что признания из Павла ему так и не удалось выбить.

Игорь, наспех поблагодарив бабу Дусю за обед, снова вышел на

улицу и поехал к Малышеву в отделение. Тот сидел в своем

кабинете, обложившись какими-то документами.

– Здравствуй, – подал он руку Игорю.

Тот ответил на приветствие и коротко изложил информацию. Малышев нахмурился.

– Что ж, это несколько меняет дело, – сказал он. – но тем не менее не снимает вины с Беспалова. Это мог быть его сообщник.

– Результаты экспертизы готовы? – спросил Игорь.

– Да. Это действительно кровь. Той же группы, что и у Тамары Беспаловой. Причем оставленная примерно в тот день, когда женщина пропала.

– Олег, пригласи Павла для беседы, – попросил Игорь. – Необходимо выяснить, знаком ли ему этот человек.

– Да он наверняка скажет, что нет! – загорячился Малышев, но Игорь смотрел на него так жестко, что Олег распорядился привести Беспалова.

Игорь отметил, что ночь в СИЗО не прошла для Павла даром: глаза его были воспаленными и красными, под ними залегли синяки, весь вид он имел усталый, видимо, не спал всю ночь. Тем не менее держался он спокойно и уверенно, по крайней мере, внешне.

Игорь хотел было сам начать разговор, но Малышев, взяв инициативу в свои руки, сам рассказал Павлу то, что Игорь выведал у Тамары.

– Понятия не имею, кто это, – пожал плечами Павел. – Я никого не посылал ее встречать.

– Припомните, пожалуйста, – попросил Игорь, – нет ли среди ваших знакомых похожих по описанию на этого человека?

Павел задумался, потом что-то невнятно пробормотал себе под нос.

«Да нет, этого не может быть», – удалось расслышать Игорю.

– Павел, – снова начал он. – Ну, что из вас все клещами приходится тянуть? Ведь от этого, возможно, зависит судьба вашей жены. А уж ваша точно.

– А он хочет, чтобы с ним по-другому поговорили, – насмешливо проговорил Малышев.

Игорь смерил его презрительным взглядом, в котором читалась и угроза. Он словно напоминал Малышеву, что защищает Беспалова.

– Хорошо, – ответил Павел. – У меня действительно есть парочка похожих людей. Но вот зачем им нужно было увозить Тамару – ума не приложу.

– Кто они? – быстро спросил Костиков, открывая свой блокнот.

– Один – Мишка Жигулев, у меня на точке работает. У него «девятка» есть, правда, темно-вишневая.

– Ничего, проверим, – кивнул Игорь, записывая фамилию. -

Жанна сама говорила, что было темно. А кто второй?

Павел замялся. Малышев бросил на него тяжелый взгляд из-под

нахмурившихся бровей.

– Второй – Лешка Ольховский. Мы с ним бизнес в свое время начинали вместе. И однажды конфликт случился…

– Какой? – уточнил Игорь.

– Мы хотели вместе магазин покупать. Как раз случай подходящий подвернулся. Нов последний момент выяснилось, что у Лешки бабок нет наличных. А ждать никак нельзя было. Ну, и я купил сам. Лешка еще обиделся на меня, говорил, что, мол, друзья так не поступают. А что мне оставалось делать? Ну, не купил бы я его – вообще ушел бы магазин. Это бизнес, это бабки. Тут каждый сам за себя.

– Он угрожал вам? – спросил Малышев.

– Нет, что вы! Просто приехал как-то, истерику закатил. Но потом мы выпили, поговорили по душам, он успокоился. Словом, расстались не врагами, – заключил Павел. – а потом Лешка приподнялся, и свой магазин купил. Я говорю – видишь, что ни делается, все к лучшему. Так что зла мы друг на друга не держим, даже пиво вместе частенько пьем.

– Он знаком с вашей женой?

– Очень мельком. Тамара не любит, когда у нас кто-то из моих друзей бывает, вот и приходится встречаться с ребятами в других местах.

– А когда это было? – спросил Игорь. – Я имею в виду ваш конфликт.

– Да уж два года прошло. У него почти год как магазин свой. Да нет, вы на Лешку не думайте, не стал бы он… Зачем ему жену мою похищать? Да еще убивать, – при последних словах Павел передернулся.

– А Мишке? – спросил Игорь.

– Этому вообще это на фиг не надо! Он, конечно, человек ненадежный… В смысле, разгильдяй. Может на работу опоздать, а то и совсем не выйти. Но похищать Тамарку ему совсем незачем. Да он и не знает ее вовсе.

– Вы знаете их адреса?

– Адрес Жигулева у меня записан в документах, они в магазине. Но вы можете на точке его найти, возле Сенного. Где трамвайная остановка. Его там все знают, он парень компанейский. И по приметам похож, как вы описали. Темноволосый, высокий. Правда, в кепке ходит, но ведь и снять мог. Но только завтра не его смена. А вот Лешка переехал недавно, так что нового адреса его я пока не знаю. Но знаю, что магазин его называется «Таврия», находится на Третьей Садовой. Но, повторяю, я никакого мотива не вижу для них похищать Тамару…

– Ладно, это мы выясним, – усмехнулся Малышев. – Господин Костиков, у вас еще есть вопросы к вашему подзащитному? – язвительно спросил он Игоря.

– Нет, спасибо, – проговорил Игорь, вставая. – У меня вопрос к вам. Не могли бы вы дать мне адрес и телефон Жигулева и Ольховского, чтобы мне не тратить время.

– Нет уж, – неожиданно ответил Малышев. – У вас своя работа, а у нас своя.

– Хорошо, – медленно произнес Игорь. – Вот и посмотрим, кто из нас выполнит свою лучше!

– Ну, а мы еще побеседуем, – хищно улыбнулся Малышев, глядя на Беспалова.

Игорь бросил на Павла сочувствующий взгляд, незаметно показал Малышеву кулак и быстро вышел из кабинета.

О том, что Олег стал таким вредным даже в мелочах, он никак не подозревал. Да и не только он, а и Ирина, отмечали, что Олег за время работы в милиции изменился не в лучшую сторону, но чтобы отказать другу в такой мелочи.

«Ладно, выясню сам, – решил Игорь, – в конце концов, для этого существуют справочное и адресный стол. А может быть, и не придется ехать к ним домой – Павел же сказал, где их место работы».

Выйдя на улицу, он подумал, что ехать на точку уже поздно – к этому времени торгаши уже сворачиваются. А завтра Жигулев не работает по словам Беспалова… Самое время, конечно, было наведаться в магазин к Ольховскому. Именно туда Игорь и отправился, но там его ждало разочарование – ему сообщили, что Алексея Николаевича сегодня уже не будет, а вот завтра он должен весь день быть в магазине.

«Что ж, завтра будет насыщенный день, – подумал Игорь.

– А пока ничего не остается, как ехать домой».

Он развернул машину и повел ее в сторону своего дома. На

этот раз Ирина была дома, и это очень обрадовало Игоря.

– Привет, котенок, – целуя нежную девичью шейку,

проговорил он. – Как же я по тебе соскучился!

– Я тоже, – обнимая его, ответила Ирина, и Игорь почувствовал, как застучало его сердце.

Он стоял так, прижавшись к стройному, но упругому телу девушки, и боялся пошевелиться. Ему хотелось как можно дольше продлить это мгновение…

Но Ирина отстранилась первой и отошла, поправляя свои темные волосы.

– А где наш Шерлок Холмс в юбке? – нарочито бодрым голосом спросил Игорь, имея в виду бабу Дусю.

– Закрылась в своей комнате и смотрит «Мою семью», – улыбнулась Ирина. – Она, кажется, считает, что нам с тобой нужно поговорить наедине.

– А ты так не считаешь? – серьезно спросил Игорь.

– Во всяком случае, не сегодня, – ответила Ирина.

– Почему?

– Сегодня я иду на вечер авторской песни. Ты не любишь подобные мероприятия, поэтому я тебя и не приглашаю.

– Да, действительно, – согласился Игорь. – Не люблю. А ты сходи, конечно, развейся!

Игорь не стал продолжать эту тему и заводить сейчас серьезный разговор. А в том, что он необходим, Костиков уже убедился.

Раньше Ирина всегда старалась вытащить Игоря в театр, на литературную тусовку – она обожала стихи, словом, куда-нибудь в гости, где собиралась творческая интеллигенция.

Игорь и в самом не особенно любил подобные тусовки, и всякий раз старался от них увильнуть. Но сейчас ему было обидно, что Ирина даже не приглашает его с собой.

И потом она даже не поинтересовалась, как у него идут дела! Это Ирина-то! Которая всегда хотела быть в курсе всех мельчайших подробностей и даже ревновала к бабе Дусе, если Игорь ехал куда-то по делам с ней, а не с Ириной.

Ирина, которая на своей работе в библиотеке скрупулезно собирала все материалы, так или иначе касающиеся криминала, считая, что это может помочь Игорю!

Ирина, которая просто обожала Игоря и хотела делить с ним абсолютно все! Которая мечтала выйти за него замуж!

За время, пока Костиков обдумывал поведение Ирины в последнее время, та успела переодеться, подкраситься и быстро упорхнула, небрежно чмокнув Игоря в щеку.

Только за ней закрылась дверь, из своей комнаты показалась баба Дуся.

– Куда это Ирка намылилась на ночь глядя?

– На вечер авторской песни, – сухо ответил Игорь, которому в данный момент совсем не хотелось слушать комментариев старушки.

Но та, видя настроение Павла, не стала продолжать эту тему.

– Я вот об чем с тобой покалякать-то пришла, Горяшка. Как завтра работу делить будем?

– Какую работу? – удивился Игорь.

– Ну как жа! Кто-то ж из нас должен к Мишке идти, а другой – к ентому… Как его…

– Ольховскому, – машинально сказал Игорь.

– Вот-вот, – проговорила баба Дуся.

– Да вы что, с ума сошли? – Игорь аж вскочил с места. – Вот уж это точно не для вас работа!

– Это почему жа? – уперла руки в боки баба Дуся.

– Да потому… – Игорь даже не мог найти нужных слов. – Да это просто курам насмех! Они и говорить с вами не захотят. А тем более, если кто-то их них и увез Тамару, то сразу поймут, что вы этим интересуетесь!

– А вот и нет! – возразила баба Дуся. – Наоборот, кто меня заподозрит, старуху?

– Хорошо, а кем вы представитесь?

– Уж об энтом не беспокойся, удумаю чего-нибудь такое, что будь здоров! Я с тобой и в опасных делах участвовала!

– Вот именно, что со мной, – подчеркнул Игорь. – И на этот раз одну я вас никуда не пущу, потому что доля опасности здесь также имеется.

– А сколько раз я без тебя обходилась? – не отставала старуха.

– И каждый раз обманным путем, – заметил Игорь и погрозил старушке пальцем. – Я еще раз повторяю, баба Дуся, что ни к Жигулеву – кстати, он не работает завтра, – ни тем более к Ольховскому вы не пойдете. И оставим это.

– Что ж, ладно, как скажешь, – неожиданно согласилась баба Дуся. – Ты ж надо мною начальник. Видно, не гожусь уж я тебе в помощницы. Ладно. А теперича, раз не хочем об энтом говорить, давай про Ирку разговор вести!

– Нет уж, только не сегодня! – отказался Игорь. – Я и так

устал. И с Ириной поговорю сам.

– Сам с усам! Да покуда ты будешь рассусоливать, она -

фьюить! Куда вот намылилась? И нарядилась как? Не иначе, хахаля она себе завела, вот что! – категорично заявила баба Дуся.

– Ну уж хватит! – взбешенный Игорь аж сжал кулаки. – Это уже переходит все границы, и я не позволю вам оскорблять свою жену!

– С каких энто пор она тебе женой стала? Сам говорил, как, мол, чудесно нерасписанными-то жить! Вот оно, получай!

– Так, ну все!

Игорь решительно зашагал в коридор. Там он рывком сорвал с вешалки свою куртку, открыл дверь и буквально понесся по лестнице вниз. Сейчас он искал острых ощущений.

Выведя машину из гаража, Игорь резко стартанул с места, а

потом включил предельную скорость. В нем кипели и злость на

старуху, и на самого себя, и на Ирину, и на Малышева. Но

главное =– в нем бушевала ревность.

«Неужели она действительно завела любовника? – думал он. – А что если… Если это Малышев?»

От такого предположения Игорь чуть не потерял контроль над машиной, не сбавив скорость на повороте, и чудом не перевернулся.

«Нет, не может быть, – продолжал лихорадочно размышлять он. Ирина человек порядочный, она не стала бы заводить просто интрижку, а честно бы мне все сказала, если там серьезные отношения…»

Остановившись, поняв, что дальнейшая подобная гонка может привести к аварии, он обнаружил, что остановился как раз возле бара.

«Пойду выпью граммов сто! – решил он. – В случае чего – в такси доеду!»

В баре, однако, Костиков провел гораздо больше времени, чем планировал. То же самое относилось и к принятой дозе спиртного.

Успокоения ему посещение данного заведения не принесло никакого. Он только еще сильнее разозлился на всех, растерял все свои разумные доводы, и, окончательно убедив себя в том, что у Ирины есть любовник и, скорее всего, Малышев, собрался ехать бить ему морду.

Вместо этого он уронил голову на стол, так как был сильно пьян.

– Молодой человек, расплатитесь, пожалуйста, – возникла перед ним официантка со счетом в руках.

– Я ему шею сверну… – пробормотал Игорь.

– Что? – девушка уже повернулась, чтобы вызвать охрану, но тут Игорь достал из кармана деньги, сунул их официантке в глубокий вырез блузки и нетвердой походкой направился к выходу. Удивленного взгляда официантки он не видел и не узнал, что она в этот вечер за счет него одного перекрыла свою месячную зарплату.

Однако, сев за руль, Игорь почувствовал, с каким трудом ему дается управление машиной, и решил ехать домой, оставив разборки со сворачиванием шеи Малышеву на завтра.

Большой удачей для Костикова явилось то, что он не успел далеко отъехать от дома и не попался на глаза ни одному гаишнику, иначе его финансовое состояние уменьшилось бы еще на энную сумму.

Даже не став загонять машину в гараж, Игорь поднялся к себе и долго тыкал ключом в замочную скважину.

Наконец дверь открылась, только с обратной стороны, и Игорь увидел встревоженное лицо Ирины.

– Господи! – всплеснула она руками. – Да на кого же ты похож! Что случилось?

– Это я у тебя должен спросить! – заплетающимся языком проговорил Игорь. – Где ты шляешься по ночам!

В таком тоне Игорь с Ириной не разговаривал никогда. Пораженная и оскорбленная, она некоторое время молча смотрела на пьяно покачивающегося Костикова, а затем четко произнесла:

– Я не собираюсь отвечать на твои хамские вопросы, тем более, когда ты в таком виде. Поэтому спать ляжешь в своем кабинете. А вот когда ты сменишь тон, тогда, возможно, я и отвечу на твои вопросы.

С этими словами она развернулась и прошла к себе в спальню. Игорь попытался еще что-то сказать ей вслед, но, почувствовав, что не в состоянии сделать даже этого, с трудом дошел до дивана в своем кабинете и рухнул на него прямо в ботинках и одежде.

Наутро Игорь проснулся с чудовищной головной болью. Кроме того, сон в одежде и ботинках тоже отразился на его самочувствии не лучшим образом. Ощущение было таким, будто его вчера выворачивали и выжимали как тряпку.

Он попробовал встать и застонал, схватившись за голову. На его стон в комнату вошла баба Дуся.

– Ну, ты, милок, совсем докатилси! – качая головой, проговорила она. – У нас в деревне только Колька-сапожник прямо в обувке спал. Только он под забором больше. А ты чего жа домой пришел? Под забором – оно лучше, там воздух свежий…

Слушая язвительные реплики бабы Дуси, Игорь изо всех сил пытался унять боль в голове и вспомнить, что же произошло вчера.

Когда же он вспомнил, как напился в баре и ехал пьяный за рулем, а потом еще свой хамский разговор с Ириной, ему стало совсем тошно.

«Хорошо еще, что не додумался Малому ехать морду бить, – подумал он. – А уж с Иришкой… Как я мог с ней так разговаривать? Теперь извиняться даже не знаешь как…»

Он почти не слушал ворчания бабы Дуси, тем более, что знал, что она скажет, и знал, что она права. К тому же бабуся хоть и ворчала, а сама в это время совершала полезные для Игоря действия, облегчающие хоть чуть-чуть его страдания.

Во-первых, она стянула с него ботинки, во-вторых, положила на голову компресс, пропитанный каким-то веществом с резким запахом, в-третьих, дала Игорю выпить что-то совершенно непонятное, но приятное на вкус. Через некоторое время Костиков почувствовал себя гораздо лучше.

– Что это такое, баба Дуся? – удивленно спросил Игорь, имея в виду компресс и напиток.

– Секрет фирмы, – подмигнув, ответила старушка. – Зря, что ли, думаешь, я передачу «Здоровье смотрю»? Там как раз давеча про алкоголиков было. А вообще-то энто у нам в деревне так лечились, – добавила она.

– Спасибо, – искренне ответил Игорь. – И… простите меня за все, баба Дуся.

– Я-то ладно, чего уж там! – махнула рукой старушка. – Ирка вона всю ночь не спала и на работу зареванная убегла!

– Боже мой! – простонал Игорь. – Нет, я действительно превращаюсь в животное!

– А я тебе об чем и говорю, – невинно заметила баба Дуся.

Игорь покосился на нее, но старуха продолжала собирать свои стаканы и примочки, собираясь в кухню.

Игорь от завтрака категорически отказался – он просто был не в состоянии ничего взять в рот, и решил выяснить пока домашние адреса Ольховского и Жигулева.

– Тута она я адресочки тебе припасла, – сообщила баба Дуся, возвращаясь с кухни.

– Какие адресочки? – удивился Игорь.

– Ну как жа! Голубков-то наших, один из которых Тамарку спер!

И она протянула Игорю листок, на котором корявыми буквами были написаны адреса и телефоны Алексея Ольховского и Михаила Жигулева.

– Как же… Когда же вы успели? – Игорь не переставал удивляться энергии старушки.

– Дак не кажный же до полудня валяется, как пельмень на сковородке. С утра позвонила, сказала фамилии, мне адреса и сообщили. А уж по ним телефоны нашла. Только у Ольховского не отвечает никто, а вот от Мишкиной матери я поинтереснее информацию получила… – загадочно сообщила баба Дуся.

– Да? И что же там такое?

– Пропал Мишка! С того дня, как Тамарка исчезла, и он

дома не появлялся! А это почитай третий день пошел!

– Да, это действительно интересно, – нахмурился Игорь. – Нужно бы съездить к его матери потолковать, где он может быть…

– Да не знает она ничего! – махнула рукой баба Дуся. – Я уж ее, сердешную, пытала-пытала по телефону, дак она только плачет и говорит, что не знает ничего. Мишка, мол, не докладывается ей.

– Ладно, с этим я разберусь, – направляясь в душ, проговорил Игорь.

Стоя под прохладными струями и окончательно приходя в себя, Игорь подумал, что в этом случае вначале стоит съездить к Алексею Ольховскому, хотя бы для очистки совести.

Выйдя из ванной, Игорь оделся и подошел к телефону, желая на всякий случай позвонить Ольховскому, чтобы убедиться, что он на месте. Тут его ждало разочарование – телефон молчал. То есть не было слышно вообще никаких гудков.

– Что за черт! – невольно выругался Игорь.

– Чего там такое? – выглянула баба Дуся.

– Да телефон почему-то не работает.

– Не могет быть, я только что звонила! – категорически заявила старушка, но Игорь уже спешил к входной двери.

– Так и есть! – послышался из подъезда его расстроенный голос.

– Чего, чего? – баба Дуся тоже выскочила на лестничную клетку.

– Вот, – коротко ответил Игорь, показывая на перерезанный телефонный шнур.

– От мерзавцы малолетние! – воскликнула баба Дуся. – Не иначе, пацанва балуется!

– Тьфу! – в сердцах произнес Игорь. – В самый неподходящий момент! Поймаю – все уши оборву! Ладно, мне сейчас некогда этим заниматься, надо ехать, проживем день без телефона, а завтра починим.

Он попрощался с бабой Дусей, от всей души поблагодарив ее за помощь, что она успела прозвонить все адреса, пока не сломался телефон, и стал спускаться по лестнице.

Выйдя на улицу, он сразу увидел свою машину, которую вчера так и не загнал в гараж. Подойдя к ней поближе, он понял, как опрометчиво поступил…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Все четыре колеса машины были проткнуты и спущены. Предположить, что это он сам по дороге проколол спьяну все четыре колеса, было невозможно. Это означало, что кто-то умышленно нанес Костикову подобный ущерб.

– Черт, ладно бы еще ущерб! – вслух простонал Игорь. – Но ведь это задерживает меня! Пока я эти колеса починю или поменяю… И главное, как? И, как назло, Пашки нет, вот бы кто помог сразу…

Перерезанный телефонный шнур сразу показался сущим пустяком по сравнению с этой неприятностью.

На счастье Игоря, в этот момент по двору важной раскачивающейся походкой проходил участковый дядя Вася Куропаткин. Придающая важности покачиваемость была, однако, не следствием многолетних тренировок, а весьма удачно проведенного вчера вечера с Бобковым. И с бутылочкой, разумеется. И не с одной.

Но сегодня дядя Вася не мучился. Он уже опохмелился у Маньки, повысив свой авторитет в ее глазах тем, что «задержал опасного преступника, обнаружив кошмарные улики», и посему чувствовал себя превосходно.

Может быть, поэтому он и подошел к не особо любимому им Игорю и поинтересовался его проблемами, а может быть, ему просто нечего было делать, и хотелось одним выстрелом убить двух зайцев: с одной стороны, заняться хоть чем-то, а с другой создать видимость, что он блюдет порядок на своем участке.

– Проблемы? – спросил он, подходя и присаживаясь рядом на корточки.

– Да вот какая-то сволочь все колеса попротыкала! – в сердцах воскликнул Игорь.

Дядя Вася присвистнул, но тут же взял себя в руки.

– Сволочь будем искать, – строго и авторитетно заявил он, дыша на Игоря перегаром. – И накажем по всей строгости закона!

– Да мне, дядь Вась, сейчас не сволочь нужна – ее я сам найду, если понадобится, – мне бы машину в порядок привести! Ездить, может, весь день придется, что ж я, постоянно частников буду ловить? И Пашки нет…

– Пашки нет, – погрустнев, согласился дядя Вася. – Может, мы с тобой… того… по этому поводу?

– Чего? – не понял Игорь.

Дядя Вася выразительно постучал по горлу. В другое время Игорь и сам был бы не прочь снять нервное напряжение, но, во-первых, он хорошо помнил, чем закончился вчерашний вечер, а во-вторых, дел у него действительно было по горло починка машины волновала его в данный момент куда сильнее выпивки.

– Извини, дядь Вась, – проговорил Игорь. – В другой раз обязательно, а сегодня никак не могу. Вот если б ты мне с машиной помог…

Дядя Вася поскреб подстриженную по положенной форме голову, подумал и сказал:

– Хочешь, бери на сегодня мою «копейку». А я пока попробую к одному мастеру обратиться. Есть тут поблизости один алкоголик, – презрительно произнес он, словно именно так и относился к представителям этой категории граждан, – но руки золотые.

– Плевать, лишь бы сделал. К вечеру сможет?

– Ну, заплатишь, сможет, конечно.

– Я заплачу, конечно, – Игорь уже полез в карман, но дядя Вася остановил его.

– Он, знаешь ли, берет только в жидко-конвертируемой валюте, – сообщил он.

– Господи, да я ему хоть ящик «Анапы», хоть бутылку джина «Гордонс» поставлю, если он к вечеру все сделает! – воскликнул Игорь.

– Я думаю, что он предпочтет первое, – уверенно ответил Куропаткин. – Он и «Трою» пьет с удовольствием и стеклоочиститель даже. Ну… И мне за посредничество… Не эту бурду, конечно, но от бутылочки «Кристалла» не откажусь.

– Само собой, дядь Вась – заверил его Игорь. – Да ты лучше деньги возьми, сам купишь, что захочешь, – с этими словами Игорь протянул участковому деньги.

– И то правда, – удовлетворенно проговорил тот, пряча купюры в карман. – Только Саньке Ерохину ни в коем случае платить нельзя до начала работы.

– Почему?

– Потому что нажрется, собака, и делать ничего не станет. Только после того, как все будет сделано.

– Понял, – кивнул Игорь.

– Ну, а раз понял, то пошли к нему.

– Только как же я на твоей машине без доверенности поеду? – спросил Игорь.

– Доверенность организую я тебе в считанные секунды – у меня там все знакомые! Нам, ментам, знаешь ли, некоторые вещи проще гораздо сделать, чем вам, простым смертным.

Игорь вдруг обратил внимание, что они с дядей Васей как-то незаметно перешли на «ты». Если участковый раньше презирал Костикова, а Игорь просто вообще никак не воспринимал участкового, то теперь дядя Вася чувствовал что-то вроде уважения человеку, который старается помочь Павлу Беспалову, а Костиков начал испытывать симпатию к участковому за то, что тот помогает лично ему.

Они вышли со двора и направились к пятачку, где располагался частный сектор. По дороге Игорь посетовал на то, что кто-то вдобавок к его проблеме с машиной еще перерезал телефонный шнур.

– Что это за шутник завелся в нашем дворе? – нахмурился Куропаткин. – Вроде таких уж отъявленных хулиганов нет.

– Я думаю, что это не подростковые шалости, хотя очень похоже. Потому что направлено конкретно на меня, а я ни с кем из подростков не конфликтовал.

– Ты что, хочешь сказать, что кто-то палки в колеса вставляет из-за дела? – недоверчиво спросил дядя Вася. – Да кто ж станет такие несерьезные методы применять?

– Может, это начальное предупреждение, а потом будет хуже?

– Ты не накаркай! А что касается подростков, то, скорее всего, их рук дело. Ты их плохо знаешь, потому что не общаешься. Может, им борода твоя не нравится, вот они к тебе и прицепились.

Игорь с удивлением потрогал свою аккуратную бородку, придающую ему, как он считал, солидный и благородный вид, и пожал плечами.

– Ладно, сейчас главное машина, – сказал он.

– Так мы уж пришли считай.

Домишки, к которым они подошли, в основном были ветхие, покореженные и перекошенные. Непонятно было, почему в районе, практически всем застроенным новыми домами, остался этот клочок, буквально утыканный этими развалюхами.

Дом Саньки Ерохина выглядел, пожалуй, хуже всех. Глядя на него, Игорь даже подумал сперва, что это просто чья-то баня или сарай. Но оказалось, что именно в этой конуре и проживал мастер на все руки плюс любитель «Анапы» Санька Ерохин. Ремонт здесь не делался, видимо, с тех пор, как дом был выстроен, а это было лет шестьдесят назад.

«Господи, неужели в таких условиях живут люди»? – ужаснулся про себя Костиков.

Куропаткин постучал. На стук долго никто не открывал, потом за хлипкой дверью, которую можно было открыть ногтем послышалось какое-то шевеление, и на свет божий показалось нечто, скорее напоминающее зверя неизвестной породы.

Волосы открывшего были всклокочены, к тому же не стрижены, наверное, столько же времени, сколько в дом не проводился ремонт. Кроме того, его руки были покрыты таким же обильным волосяным покровом.

Нос, свернутый на сторону, с сизоватым оттенком, придавал существу сходство с птицей под названием клест. А вот отсутствие зубов могло бы сделать его похожим на Шуру, если бы не слишком затрапезный вид Ерохина.

Одето существо было в линялую, видавшую виды тельняшку с обрезанными рукавами. Из-под нее торчали длинные семейные трусы в горошек.

Существо оглядело пришедших, после чего просипело хриплым голосом:

– Тебе чего, Петрович? Опять меня штрафовать идешь?

– Пока не штрафовать, – строго проговорил Куропаткин.

– А привлечь тебя, так сказать, на общественные работы.

– На пятнадцать суток, что ли? – изумился Ерохин. – За какой-то свет вшивый? Да я заплачу! На той неделе заплачу, слышишь! Зуб даю!

Игорь посомневался, есть ли что давать Ерохину, поскольку шепелявил он так, что, похоже, был лишен всех тридцати трех зубов.

– Не на пятнадцать, – успокоил дядя Вася. – А просто нужно вот помочь товарищу в плане машины, у которой какая-то мразь проткнула колеса. Сделаешь – тебе бутылка «Анапы» плюс отсрочка за свет.

– Да я… Да ты что, Петрович! Меня не знаешь, что ли? Покрышки заменить? Да я это в два счета сделаю! – засуетился Ерохин, обрадовавшись и неожиданно замаячившей перспективе выпить и тому, что у него еще какое-то время не будет отключен свет, – где машина-то?

Втроем они прикатили машину Игоря во двор к Ерохину, и тот, почему-то сразу начав называть Игоря Герой, заверил, вскидывая пятерню вверх:

– Гер! Не волнуйся! Все будет чики-пики! У меня знаешь кто машину чинил? Не знаешь? У меня сам Троицкий машину чинил! Я ему ее буквально по кусочкам собрал! – хвастался он, стуча себя кулачком по хиленькой груди.

– Смотри, к вечеру не сделаешь – отключим свет, – пообещал Куропаткин.

– Только мне материал нужен, – потребовал Ерохин.

– Материал мы тебе организуем, – сказал дядя Вася. – Пошли, Игорь. А ты жди, – обратился он к Ерохину. Попробуешь уйти и нажраться…

– Свет отключишь, уже слыхали, – буркнул Ерохин. – Зануда ты, дядя Вась!

– Но-но! – повысил голос Куропаткин. – Договоришься у меня!

Они с Игорем съездили в магазин, купили все, что нужно, и отвезли Ерохину.

Санька еще раз на прощание заверил, что все будет

«чики-пики», и Игорь с Куропаткиным покинули двор.

– Насчет машины можешь не сомневаться, действительно

сделает, – успокоил дядя Вася Игоря. – И о цене видишь,

как удачно договорились!

– Спасибо, дядя Вася, – искренне произнес Игорь. – Я тебя еще отблагодарю!

– Ладно, пошли, дам тебе свою машинешку, – сказал Куропаткин. – Но имей в виду – это не то, что твой автомобиль. Сыпется она вся, курва! И денег, чтоб новую купить, нет!

Так, пока Куропаткин беспрестанно сетовал на отсутствие денег, они дошли до его гаража, и дядя Вася представил вниманию Игоря белую «копейку» неизвестно какого волосатого года выпуска. Но сейчас Игорь был рад и этому.

– Ищешь того гада, из-за которого Пашка сидит? – тихо спросил Куропаткин.

Игорь кивнул.

– Найдешь – мне скажешь. Я с этой гнидой разберусь.

– Там видно будет, – уклончиво ответил Игорь, садясь рядом с дядей Васей на переднее сиденье.

Доверенность они действительно оформили очень быстро, но все равно за весь день времени было потрачено много.

Во-первых, Игорь и в самом деле проснулся поздно, потом еще с колесами этими возились, одним словом, когда Игорь подъехал к магазину «Таврия», уже смеркалось.

Возле магазина были припаркованы две машины – «девятка» темно-серого цвета и черная «БМВ».

Молодой продавец за прилавком сразу же потянулся к Игорю.

– Вам помочь чем-нибудь? – с надеждой спросил он.

– Да. Мне бы хотелось увидеть вашего директора.

– А вы по какому вопросу? Что-нибудь не так с товаром? Расскажите мне, мы обязательно разберемся.

– Нет, мне нужен Алексей совсем по другому вопросу, – нарочно назвал директора магазина по имени Костиков.

– К сожалению, он сейчас занят, – парень покосился в сторону прохода, ведущего внутрь помещения, туда, где, очевидно, располагался кабинет директора.

Тут только Игорь обратил внимание, что оттуда доносятся громкие голоса. Разобрать слов, однако, было невозможно, но ясно было, что разговор ведется на повышенных тонах.

– Хорошо, я подожду, – сказал Игорь, устраиваясь у стены.

Парень открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом, махнув рукой, передумал и занялся протиранием каких-то запчастей.

Игорь вяло осматривал витрины, стараясь разобрать, о чем ведется разговор, но так и не смог толком ничего расслышать. Единственное, что он понял, так это то, что в кабинете присутствуют несколько человек, что все они мужчины – во всяком случае, женских голосов слышно не было, и что ситуация в кабинете сложилась не очень-то приятная, поскольку парень за прилавком не переставал хмуриться и явно нервничал.

Он часто кидал взгляды туда, где находился директорский кабинет, и что-то бормотал про себя, тихонько матерясь и покачивая головой.

– А кто там у Лешки? – стараясь говорить равнодушно, спросил Игорь.

– Там… Да… Так, знакомые, – уклончиво ответил парень. – А вы, может, в другой раз все же приедете? Алексею Николаевичу вряд ли сейчас будет для вас время…

– Нет-нет, он меня ждет, – проговорил Игорь как раз в тот момент, когда мужские голоса стали совсем громкими и в торговом зале появились трое мужчин.

Двое из них были типично гоблинского вида, они уверенной походкой прошли через торговый зал. За ними шел высокого роста худощавый темноволосый мужчина лет тридцати, вид которого был уставшим и разбитым.

– Смотри, Леха, – поворачиваясь от двери, проговорил один из гоблинов. – Завтра – последний срок!

– Да понял я, понял! – угрюмо ответил мужчина, и бывший, видимо, директором магазина «Таврия» Алексеем Ольховским. – Сказал же – будет!

– Смотри! – еще раз пригрозил гоблин.

Его спутник бросил вдруг пристальный взгляд на Игоря и что-то шепнул своему дружку. Тот на секунду замешкался, потом выглянул за дверь и вышел, увлекая второго за собой.

Игорь видел, как оба сели в «БМВ» и отъехали. Ольховский вытер пот со лба и, переведя дух, пошел к своему кабинету.

Игоря он, по всей вероятности, принял за потенциального

покупателя и не обратил на него никакого внимания.

– Слава богу, свалили, козлы! – в сердцах произнес парень

за прилавком. – Работать не дают спокойно!

– Да, Лешку, видно, здорово достали, раз он даже меня не заметил, сказал Игорь, направляясь прямиком к проходу, ведущему в кабинет.

Подойдя к обитой кожей двери, он, постучав, тут же открыл ее. Алексей Ольховский сидел за столом, перед ним стояла открытая бутылка коньяку и пузатая рюмка, из которой он, видимо, только что выпил данный напиток.

– Вам кого? – поднял он на Игоря воспаленные глаза.

– Если вы Алексей Ольховский, то вас, – проговорил Игорь.

– Я Ольховский, что вы хотели? – скороговоркой спросил Алексей, явно желающий поскорее избавиться от Игоря.

– Разрешите присесть? – мягко спросил Игорь.

– Садитесь, – вздохнул Ольховский, кидая взгляд на бутылку коньяку.

Видно было, что ему необходимо выпить еще, поскольку он был в сильном нервном напряжении, но, не зная, кто такой Игорь, он не решился этого сделать.

– Моя фамилия Костиков, я адвокат и одновременно частный детектив, – представился Игорь, доставая свою визитку.

– Черт, мне только частных детективов не хватало, – пробормотал Ольховский, вертя в руках визитку. – И что вам от меня нужно? Не думаю, что вы пришли меня защищать.

– Нет, – покачал головой Игорь. – Не за этим. Хотя, думаю, что судя по недавнему визиту к вам двоих неких граждан совершенно определенного вида, можно сделать вывод, что в защите вы нуждаетесь.

– Фу-у-ух ты! – выдохнул Ольховский и, налив себе полную рюмку коньяку, выпил ее залпом. – Да не ваше это дело, понятно? Вам-то что он меня нужно? Говорите быстрее, если можно, а то меня достали уже!

– Вообще-то я по делу Беспалова, – ответил Игорь.

– Какого еще дела? У нас с ним давно никаких дел нет!

– А были ведь в свое время… – напомнил Игорь. – И закончились не очень хорошо.

– Ну и что? Когда это было-то! – фыркнул Ольховский. – Я уже забыл все.

– У Павла Беспалова пропала жена, – медленно и четко проговорил Игорь. – И по показаниям свидетелей ее увез мужчина, похожий на вас. На темной «девятке».

– Да вы что… – Ольховский побледнел. – Вы… Ты еще, гнида, мне нервы портить будешь? – неожиданно заорал он, вскакивая с места. – Тоже запугивать меня пришел? Не выйдет! Я никого не похищал, тем более Томку – на хрен она мне сдалась? И ты вали отсюда, детектив недоделанный! А визитку свою вместе с лицензией можешь в задницу себе засунуть! Или я охрану сейчас вызову, и тебя просто вытряхнут отсюда! Бл…! Как за…ли все!

Выкрикнув все это Игорю в лицо, Ольховский сделал большой глоток коньяка прямо из бутылки и замолчал, как-то сразу поникнув. Игорь спокойно выждал, когда пройдет этот выплеск эмоций, после чего сказал:

– Я вижу, что вы в крайне невротическом состоянии, но, поймите, я могу уйти, но к вам в этом случае нагрянет милиция. Если я проверю ваше алиби, и оно подтвердится, я сообщу об этом в милицию своему другу, старшему следователю, который ведет это дело, и вас оставят в покое. По-моему, вам лучше поговорить со мной.

Алексей помолчал некоторое время, потом медленно сказал:

– Ну, спрашивайте, что вам надо. Какое алиби? Где я был в тот день, когда ее похитили? Я даже не знаю, когда это было.

– Это случилось восемнадцатого октября около шести вечера.

Ольховский задумался.

– Я весь день был в магазине, – медленно проговорил он, – но к шести остался один – отпустил всех продавцов.

– Почему?

– Мне подумать надо было, во-первых. А во-вторых, потом приехали эти… – Алексей покосился на выход из кабинета.

– Сегодняшние визитеры? – уточнил Игорь.

– Ну да. Стрелку они со мной здесь забили. На полседьмого. Я сидел и ждал их.

– Кто они, Леша? – тихо спросил Игорь.

Ольховский, слегка удивленный такому переходу, помолчал, потом ответил:

– Это ребята некоего Вольфа. Знаете такого?

– Слышал, – кивнул Игорь. – Но лично встречаться чести не имел.

– Твое счастье, – тоже переходя на «ты», вздохнул Алексей. – А меня вот угораздило…

Вольф был одним из самых крутых авторитетов в городе, державший несколько ночных клубов и казино. Его настоящего имени не знал никто.

– И что за дела тебя с ним связывают? – спросил Игорь.

– Ох, и не спрашивай! – в пятидесятый раз за вечер вздохнул Ольховский, наливая себе еще коньяку.

Игорь заметил, что Ольховский, несмотря на то, что принял уже приличную дозу, почти не захмелел. Это говорило о том, что он сильно нервничает. Обычно в таком состоянии люди, даже если хотят опьянеть, у них это не получается. Хотя все, конечно, зависит от типа нервной системы.

– Будешь? – предложил Игорю Ольховский коньяку.

– Нет, спасибо, я за рулем, – отказался Костиков. – Так что за дела с Вольфом?

– Денег я у него занял! Кретин! – Алексей стукнул кулаком по столу.

– А зачем брал, если вернуть не можешь?

– Я надеялся, что дела хорошо пойдут в магазине, и они действительно шли удачно. Я вполне был готов к условленному сроку вернуть деньги. Но тут случилось непредвиденное.

– Что же?

– Магазин мой грабанули! Суки! Я, конечно, без штанов не остался, но все же дела здорово пошатнулись. Во всяком случае, нужную сумму я уже не мог наскрести. А Вольф наезжает, ребят своих присылает. Срок-то неделю назад закончился, Вольф уже мне счетчик включил. Я уже обегал всех, кого мог. Слава богу, нашелся человек, который согласился помочь. Причем без процентов. Это один друг мой, как раз сегодня подъехать должен. А там уж я дела поправлю и быстренько рассчитаюсь, мне бы только с Вольфом поскорее разрулить.

– Ты брал деньги под расписку? – спросил Игорь.

– Какая расписка! – махнул рукой Алексей. – Вольф и так дал. Он же уверен был, что я отдам. А если бы я заартачился, у него есть методы вытрясания денег, не беспокойся! Вольфу эта расписка…

– А почему бы тебе не обратиться в органы? Расписки нет, ничего нет, так что просто нужно прийти и сказать, что мне, мол, угрожают, и любой суд…

– Какой суд! – снисходительно перебил Игоря Алексей. – Я же говорю – Вольфу эта расписка – тьфу! Можно подумать, что если бы у него была расписка, он стал бы обращаться в суд против меня! Ха! У него другие методы, я же говорю. А вы, юристы, такие наивные люди! Ты что, думаешь, Вольфу что-то будет за его наезды? Да он лично и не наезжает, а через своих гоблинов! А сам сидит где-нибудь в это время у себя в казино. Скажет – я-то при чем? В крайнем случае шестерками своими пожертвует, которых никто и слушать не станет. Ты думаешь, кто-нибудь посадит Вольфа? Ха! – еще раз махнул рукой Алексей и отхлебнул коньяку.

– Послушай, а ты не обращался за помощью к Павлу Беспалову? В смысле одолжить тебе денег.

– Нет. После того, как у нас с ним дело не сладилось, я больше с ним кредитно-финансовых дел не имею.

– Ты же говорил, что вы помирились!

– Помирились – да, но дела общие у нас с ним уже вряд

ли будут. Не потому, что я его сволочью считаю – нет вовсе.

Он в принципе разумно поступил и зла я на него не держу. Но

я считаю, что если раз не вышло, то второй не фиг и пытать-

ся.

– Так значит, – возвращаясь к главной теме, сказал Игорь, – восемнадцатого ты сидел здесь весь вечер и никуда не уезжал?

– Да, – кивнул Ольховский. – Примерно до полседьмого, а потом эти приехали. Даже чуток пораньше, минут на пять.

– Понятно, – произнес Игорь, думая про себя, стоит ли задавать Ольховскому еще какие-то вопросы.

– А ты не знаешь, Леша, не было ли у Павла врагов? – спросил он.

– Смотря кого подразумевать под этим словом. Если

конкурентов, то они почти всегда есть. Даже среди бабулек,

которые семечками торгуют. А вот такие враги, которые могли

бы зачем-то жену его похитить… Думаю, что нет. И, главное,

не понимаю, зачем. Выкуп же, как я понял, за не не требуют?

– Нет, – ответил Игорь.

– Вот видите.

– Есть предположение, что Тамару убили, – тихо проговорил Игорь.

Брови Алексея поползли вверх.

– Ну, вот это уже ни в какие ворота… – медленно протянул он. – Если это так, то не думаю, что это из-за дел Павла. – Все знали, как они жили. Павел, конечно, парень нормальный, но, зная, что они с Томкой терпеть друг друга не могут, вряд ли те, кого вы называете врагами, стали бы так поступать. Если припугнуть хотели, то другим бы способом. Не хочу плохого про Пашку говорить, но думаю, что он не особо бы кручинился из-за Томкиной смерти. Хотя… Погоревал бы, конечно.

– А деньги у Павла есть? – спросил Игорь.

– А я откуда знаю? – удивился Алексей. – Хотя, думаю, что есть. У него точек несколько и магазин. К тому же он при последней встрече, когда пиво мы с ним пили, говорил, что расширяться хочет. Значит, бабки есть.

Решив, что большего от Алексея он все равно не узнает, Игорь попрощался с Ольховским, на всякий случай оставил ему свою визитку, сказав, что если понадобится помощь, тот всегда может обращаться, пожелал удачи в разборках с вольфовскими и покинул магазин.

Сев в дяди Васину «копейку», Игорь задумался. С одной стороны, алиби именно на шесть вечера у Ольховского нет. С другой, успел бы он меньше чем за полчаса увезти Тамару и разделаться с ней? И, главное, зачем? Если ему нужны были деньги Павла, и он хотел с помощью Тамары попасть в его квартиру…

Но с чего он взял, что Павел хранит деньги дома? Это же глупо! И потом, откуда он знал где они? Может быть, сам Беспалов проболтался, пока они пили пиво?

Но когда он успел убить Тамару? И почему одежда ее на балконе? И почему не та, в которой она была на работе? Он что, заставил ее переодеться?

А что, если…

Это предположение показалось Игорю совсем нереальным, но все же мелькнуло у него в голове. Вдруг Ольховский был любовником Тамары? Вдруг он выведал у нее, где лежат деньги? Потом забрал их, убил женщину и спокойно поехал к себе в магазин?

Но успел ли бы он сделать это меньше, чем за полчаса?

Стоп!

А почему он решил, что за полчаса? Кто может это подтвердить? Гоблины? Ясное дело, что Игорь не встретится с ними и не сможет проверить, правду ли говорил Ольховский…

И потом, и Жанна, и Павел утверждали, что у Тамары просто не могло быть любовника. Ну, Павел ладно, он мог и не знать. Но уж от Жанны-то Тамара вряд ли стала бы скрывать такие подробности своей личной жизни. Но Жанна ведь утверждала, что никогда не видела раньше человека, который увез Тамару, и сама женщина выглядела растерянной. Хотя кто ее знает – у Тамары может быть скрытный характер, и она даже лучшей подруге не расскажет про любовника.

Одним словом, пока что ничего не прояснилось в том деле, но Игорь не считал поездку к Ольховскому напрасной. Информации он получил достаточно, предстояло теперь проверить, насколько она правдива.

Игорь медленно вел машину, анализируя ситуацию. Не привыкший ездить на «копейке», да еще такой раздолбанной, он старался ехать как можно осторожнее – в машине, кажется, не было ни одной детали, которая бы не барахлила.

Задумчиво глядя на дорогу, Игорь вдруг заметил, что прямо за ним едет другая машина. Он не придал бы этому значения6 если бы это не была черная «БМВ». Точно такая же, которая стояла возле «Таврии» и на которой, как показалось Игорю, укатили гоблины.

«Черт подери, они что, преследуют меня, что ли? – подумал Игорь. – Зачем я им нужен?»

На всякий случай он увеличил скорость, но это привело лишь к тому, что гоблины поняли, что Игорь заметил погоню, поэтому сделали то же самое.

Игорю стало страшновато. Он выжал скорость до максимума, но это слабо помогало – где уж раздолбанной «копейке», из которой давно выжаты все соки, тягаться с «БМВ»!

Гоблинская машина постепенно настигала Игоря, пытаясь обогнать. Игорь выжимал из бедного дяди Васиного рыдвана все, что можно.

Далее следовал крутой поворот. Не сбавляя скорости, Игорь чудом вписался в него, но машина, повернув, сразу завихляла, и Костиков вынужден был уже сосредоточиться только на том, чтобы выровнять ее.

Пока он пытался это сделать, «БМВ» уже буквально дышало ему в затылок. В этот момент машину занесло вправо, Игорь отчаянно крутанул руль, машина выровнялась, и тут заглох мотор.

– Ну, все! – вслух произнес Игорь, откидываясь на сиденье, – приехали!

Понимая, что теперь уже неприятной встречи не избежать никак, он достал из кармана свою трубку и медленно начал набивать ее табаком.

Оба гоблина, не поверив в такую удачу – мотор заглох! -

тут же выскочили из своей машины и кинулись к Игоревской.

Видя, что он не собирается спасаться бегством, а более того,

занимается совершенно неуместным, по их меркам, делом -

набивает трубку, – они в растерянности остановились.

Игорь спокойно окинул их взглядом и спросил, закуривая:

– Ребят, мотор вот заглох. Не поможете случаем?

У обоих гоблинов, никак не ожидавших подобного начала разговора, одновременно отпали челюсти. Потом один из них, видимо, обладавший чуть большей быстротой реакции соображения, сказал:

– Ну ты типа это… Давай к нам в машину садись.

Почувствовав вербальную поддержку, проклюнулся и второй:

– Давай, давай, – поторопил он Игоря. – Ишь ты, нашелся искатель бесплатных автомехаников!

Оба гоблина заржали так, словно услышали самый смешной в жизни анекдот. Игорю ничего не оставалось делать, как выйти из ставшей бесполезной в плане мобильности машины и пройти в «БМВ». Дяди Васину машину он предварительно запер, положив ключ в карман.

Он старался идти спокойно и уверенно, невозмутимо покуривая трубку, хотя внутри у него н проходил неприятный холодок. Несмотря на то, что Игорь в свое время занимался кэндо и еще помнил многие приемы, все равно опасения за себя у него были.

Во-первых, гоблины также могли владеть бог знает чем, а

во-вторых, неизвестно, что они с ним сделают сейчас, могут и

прямиком к Вольфу отвезти. К тому же они могут быть

вооружены, и что тогда против них Игорь со своим кэндо? И

вообще, он так и не понимал, для чего он им сдался.

Тем не менее он послушно сел в «БМВ» и, не выпуская трубки из рук, приготовился слушать гоблинов.

– Ну чо, говори, когда должок вернешь? – начал один из гоблинов.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – вежливо ответил Игорь.

– Ах, не понимаешь, – осклабился гоблин и повернулся к своему напарнику. – Слышь, Колян, клиент не понимает.

– Клиент недогадливый пошел, – мрачно ответил Колян – здоровенный детина с бульдожьей челюстью. – Надо бы попробовать вбить в башку мозги. Или выбить.

– Послушайте, – обратился к обоим Игорь. – Мозги выбить вы мне всегда успеете. Вы лучше объясните, какой за мной должок и кому.

– Лехе Ольховскому обещал бабки дать? – спросил Колян.

– Я? – удивился Игорь. – Нет. С какой стати?

– Ты нас не лечи! – крикнул дружан Коляна. – Он сам нам говорил, что с минуты на минуту ждет кредитора, который ему бабки обещал. А мы слышали, как ты сказал, что Леха тебя ждет. Так ты бабки ему дал или нет?

– Бабок я ему не дал, – стараясь говорить как можно вежливее, ответил Игорь. – И как раз потому, что я их ему не обещал. А то, что он меня ждет, я просто соврал продавцу, чтобы пройти к Лехе. Я вообще сегодня впервые увидел Ольховского, и пришел к нему совсем по другому делу, не имеющему отношения к вашим финансовым разборкам. Я адвокат, могу показать документы.

Гоблины удивленно покрутили в руках документы Игоря. Оба никак не могли решить, верить ему или нет. С одной стороны, их смущали уверенность и спокойствие Игоря, они пытались найти логику в его объяснениях.

Переглядываясь и поскребывая затылки, оба наконец приняли решение: отвезти Костикова прямо к Вольфу. Шеф, как-никак, вот пусть и разбирается.

– Поехали, – мрачно сказал Колян, сидевший за рулем.

– Позвольте, а моя машина? – спросил Игорь.

– Да кому нужно твое дерьмо! – зло выругался Колян.

– Потом заберешь, если выйдешь, конечно, живым!

Игорь не отреагировал внешне на последнюю фразу Коляна, продолжая курить трубку, но настроение его ухудшилось еще сильнее.

Привезли его к ночному клубу «Арктика», одному из самых дорогих и престижных в Тарасове.

– Выходи, – коротко приказал Колян.

Игорь вышел из машины, рядом с ним сразу же встал второй гоблин. Колян запер машину, и все трое пошли к клубу, но не через центральный вход, а через задний.

Игоря провели по мраморной лестнице наверх. Колян осто-

рожно постучал в одну из дверей, услышав «да-да», просунул голову в комнату.

– Можно? – пробасил он, но уже далеко не таким уверенным тоном, каким разговаривал с Игорем.

– Я же сказал, – раздраженно откликнулся мужской голос. – Чего там у вас?

Колян прошел в комнату, закрыв за собой дверь. Игорь остался в коридоре под надзором второго гоблина, имени которого он так и не знал.

Через некоторое время дверь открылась и Колян сказал:

– Зайдите оба.

Игорь и второй гоблин прошли в комнату. Здесь все было оборудовано в лучших западных традициях. На кожаном диване сидел пожилой мужчина. Несмотря на его сидячее положение, было видно, что он очень высокий. Была в его внешности еще одна особенность – человек был абсолютно лысым. Тем не менее это придавало ему какой-то благородный вид в сочетании с правильными чертами лица.

Одет он был в дорогой темно-серый с переливом костюм, из-под которого виднелась белоснежная сорочка. Внешне неброский галстук явно стоил больших денег, а уж пристегнутая к нему булавка и вовсе говорила о том, что денег у человека гораздо больше, чем у детектива Костикова.

– Присаживайтесь, – обратился он к Игорю.

Тот сел в предложенное кожаное кресло. Оба гоблина остались стоять, переминаясь с ноги на ногу.

– Можно взглянуть на ваши документы? – вежливо попросил мужчина.

Игорь спокойно протянул их человеку. Как он понял, это и был знаменитый Вольф. На первый взгляд он никак не производил впечатления бандита, скорее, какого-то профессора математики. Однако какое-то мерцание в глубине его стальных глаз говорило о том, что вежливость он соблюдает только если она адекватна ситуации. И вообще вид его невольно внушал если не страх, то легкую боязнь точно. Во всяком случае, Игорь чувствовал именно это.

Взяв документ в руки, Вольф внимательно изучил их, после чего спросил у Игоря:

– С какой целью вы ездили к Ольховскому?

– Дело в том, что он проходит по одному делу об исчезновении женщины. Я адвокат ее мужа, мне необходимо было с ним побеседовать. Мы поговорили, все выяснили, я поехал домой и неожиданно обнаружил, что меня преследуют вот эти двое – он кивнул в сторону гоблинов, понуро стоявших в стороне. Они видели, как взгляд их босса становится все более и более сердитым, и это явно направлено не на Игоря.

– Я, естественно, попытался оторваться, – продолжал Игорь. – Я же не знаю, кто они и что им от меня надо. В результате погони у меня сломалась машина, эти молодцы заставили меня пройти в их и стали задавать вопросы насчет какого-то кредита, о котором я понятия не имею. Я им так и объяснил, но они мне не поверили и привезли сюда. Вам я могу повторить только то, что сказал им. Ни о каком кредите, ни о каких финансовых делах Ольховского мне неизвестно, и мне все это, честно говоря, глубоко безразлично. Я выполнил свою работу – и все.

– Понятно, – кивнул Вольф. – Вы подождите, пожалуйста, за дверью, документы я пока оставлю у себя. Уверяю вас, это всего несколько минут.

– Хорошо, – поднимаясь и выходя в коридор, сказал Игорь.

Там он встал, прижавшись ухом к двери.

– Кретины! – донесся до него бешеный от злости голос Вольфа. – Тупицы, выблядки! Бл…, кому я поручил это дело! Какого хрена вы приволокли сюда этого адвоката? С чего вы взяли, что именно он обещал бабки Ольховскому? Да даже если и так, то с какого хера я буду требовать их с него? Мне должен Ольховский, а не этот крендель! Да еще додумались везти его сюда! Дебилы! Не хватало еще разборок с прокуратурой! Я и так за…лся всем отстегивать! Вы что, хотите, чтобы сюда налоговая зачастила? Вы вообще что-нибудь соображаете или у вас в башках опилки? Да пошли вы на х… с такими башками! Разгоню к чертовой матери! Уроды!

– Шеф, мы думали, так будет лучше, – виноватым голосом тихо ответил Колян.

– Вы вообще не способны думать! – убирая эмоции и снижая тон, четко произнес Вольф. – Вернее, способны, но

только на уровне ваших любимых героев мультика Бивиса и Батхеда! Правда, им еще простительно в силу возраста, а вот вам…

– Шеф, мы исправимся, – льстиво проговорил безымянный гоблин.

– Короче, сейчас довозите этого адвоката до места, где он оставил свою машину, приводите ее в порядок, провожаете его до дома и быстро назад. Разговор у нас с вами предстоит гораздо более серьезный, чем этот. Все усекли?

Ответа Игорь не услышал, видимо, потому что гоблины просто мотнули своими «набитыми опилками» головами.

Игорь тут же отошел от двери. Почти сразу она открылась, и Вольф протянул Игорю его документы.

– Я очень сожалею о случившемся, господин Костиков, поверьте. И примите извинения за действия моих… сотрудников. Полагаю, что уже бывших, – добавил он, после чего оба гоблина сразу скисли. – Сейчас вас отвезут на место, починят машину и проследят, чтобы вы нормально добрались до дома. Надеюсь, это компенсирует вам моральный ущерб, – закончил он, протягивая Игорю несколько стодолларовых купюр.

– Благодарю, вполне, – спокойно ответил Игорь, посчитав, что заслужил эти деньги сполна.

Вольф кивнул Игорю и скрылся в своем кабинете.

Оба гоблина, как две побитые собачонки, крутились вокруг Игоря, всячески пытаясь к нему подлизаться. Хотя это лишний раз подтверждало то, что мозгов у них явная нехватка – не стал же бы Игорь разыскивать Вольфа, чтобы сообщить, как хорошо на этот раз вели себя его подопечные.

Одним словом, Игорь был отвезен туда, где осталась дяди Васина машина, которая, слава богу, как стояла там, сердешная, так и продолжала стоять. Колян с другом, активно шевелясь, покопались в моторе, что-то там подкрутили, почистили свечи, после чего машина благополучно завелась.

– Ну вот, – вытирая засаленные руки, удовлетворенно произнес Колян. – Можно ехать.

Игорь, ни слова не говоря, сел в машину и поехал домой. Гоблины, погрузившись в «БМВ», проводили его до дома, увидели, что Костиков вышел из машины и направился к дому, и, развернувшись, уехали дополучать свою порцию втыков.

Игорь, несмотря на позднее время, прошел домой к Куропаткину, вернул ему машину, поблагодарив от души и пообещав рассказать о своих приключениях завтра, после чего они пошли к Ерохину.

Как и обещал Санька, с машиной все было «чики-пики». Обрадованный и приподнявшийся за счет Вольфа на несколько сотен баксов Игорь расщедрился и заплатил Ерохину довольно прилично, а уж Куропаткину отвалил целую сотню баксов.

Тот крякнул, убирая ее поглубже в нагрудный потайной карман.

– Чтоб моя жаба не добралась, – пояснил он. – Кстати, что там насчет Пашки? Хоть не зря проездил?

– Пока не знаю, дядь Вась, – честно ответил Костиков. – Но думаю, что нет. Завтра расскажу.

– Ну, ладно, обращайся, если что, – подавая на прощание руку Игорю, сказал дядя Вася, и после этого оба отправились по домам.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Баба Дуся, позволив Игорю думать, что она не будет участвовать в деле, не собиралась сидеть сложа руки. Она видела, как Игорь с Куропаткиным возились с машиной, поняла, что кто-то сделал ее внуку подлянку, и собралась искать Мишку Жигулева.

Ехать к нему домой она не считала нужным – мать ж ясно сказала, что нету его там и где он, она знать не знает. А вот на точку наведаться не мешало бы.

Баба Дуся, дождавшись, когда Куропаткин с Игорем уйдут со двора, взяла большую сумку, набила ее всяким тряпьем и отправилась на Сенной рынок, где и располагались торговые точки, и не только запчастей.

Потихоньку идя между рядов, она присматривалась к торгующим. Никого, похожего на Мишку, она не увидела, да она и не очень-то и рассчитывала на это.

Подойдя к одному из торговцев, баба Дуся обратилась к нему:

– Слышь, милок, а кто тут от Пашки Беспалова торгует?

– А тебе зачем, бабка, тот торгаш? Ты вон у меня купи лучше! Товар ничуть не хуже, зато дешевле! Вон, покрышки

нужны? Оптом отдам! – молодой парень громко засмеялся. – Дотащишь?

– Мне, милок, и не такие тяжести таскать приходилось, – проговорила баба Дуся. – Только я не за покупками. От Пашки мне ему передать надо поручение.

– Ах, вон что, – кивнул парень. – Так вон дядя Гриша торгует через три точки. Дядь Гриш! – крикнул он.

– Чего? – поворачиваясь, гаркнул в ответ здоровый мужик лет около пятидесяти, загорелый, с коротко стрижеными наполовину седыми волосами. Одет он был в стандартную кожаную куртку.

– Да вот тут дама к тебе, – опять хохотнул парень.

– Дама-мама, – проворчал мужик. – Что за дама?

– Да я вот к тебе, милок, с вопросом, – заспешила к нему

баба Дуся. – Переговорить бы нам не мешало по делу!

– По какому еще делу? – снисходительно спросил мужик. – У

меня и так дел по горло. Еще и напарничек загулял, мать его

сука!

– Энто ты не про Мишку случаем говоришь? – насторожилась баба Дуся.

– Про него, шалопая непутевого! Третий день один торгую! Все, скажу Пашке, чтоб гнал его к чертовой матери!

Дядя Гриша, видимо, не знал, что Павел задержан.

– Ой, и не говори, и не говори! – запричитала баба Дуся. – Уж такой шалопутный, прям не знамо в кого! Одна беда с ним, чтоб его моль съела!

– А он тебе кто? – с любопытством спросил дядя Гриша.

– Внук он мой, в бок ему коромысло! Бабка вот из деревни приехала, погостить, а его нет! – баба Дуся потрясла своей огромной сумкой как бы в доказательство того, что она действительно приехала из деревни погостить.

– Так мать же у него дома!

– Нет ее дома, – соврала баба Дуся. – Ушла куда-то али уехала. Прям и не знаю, чего делать. Где его искать, аспида?

– Да найти-то его несложно, – покосился на бабу Дусю дядя Гриша. – Только далеко. Ехать в смысле в зеленя придется!

– А что ж ты, раз знаешь где он, не съездишь к нему? – удивилась баба Дуся. – Сам торгуешь?

– Да забухал Мишка! Теперь пока не протрезвеет, бесполезно его искать! Он вообще запарил всех, работничек! Уж и не знаю, чего его Пашка держит! То точку оставит без присмотра, а сам в ларек! А за это время сопрут что-нибудь. Вечно недостачи у него. Пашка давно гнать собирался. Теперь точно выгонит, – заключил дядя Гриша.

– Милок, а адресочек-то ты мне дашь, где энтот паразит ошивается? Мне жа только ключи у него взять. А что далеко, не страшно, допилю хоть на автобусе, хоть на транвае, хоть пешком!

– Ты смотри, какая бабка шустрая! – подивился дядя Гриша. – Ну, слушай. За Соколиной горой это, на трамвае восьмом надо ехать до Зеленой, а потом пересаживаться на пятнадцатый. И уже до Пятничной. А там выходишь – и прямо зеленый дом стоит частный. Там друг его живет, Серега. Вот они с этим Серегой и бухают там, а больше ему быть негде.

– Верняк говоришь? – прищурилась баба Дуся. – Смотри, мне тоже охоты мало просто так туда-сюда мотаться, как г… в проруби из-за него, свинтуса!

Дядя Гриша захохотал.

– Нет, ты смотри, а? Ей еще гарантии нужны!

– А как жа, – строго сказала баба Дуся. – мы люди грамонтные, знаем, что нынче на все гарантии нужны.

– Да там он, там, – успокоил ее дядя Гриша. – Только не советую одной ехать. Там же притон настоящий!

– Ничего! Мишка бабку свою знает! Ежли чего, я ему такой тарарам устрою, в бок ему коромысло! И на работу пригоню, не сумлевайся! Он меня слухается!

– Ну, смотри, – с сомнением покачал головой дядя Гриша. – Удачи тебе.

– Спасибо, милок, на добром слове, – баба Дуся легонько подхватила свою тяжеленную сумку и направилась на трамвайную остановку.

Однако, дойдя до нее, она затерялась в толпе и пошла к остановке троллейбуса, чтобы ехать домой. Она решила все же не тащиться одна на Пятничную улицу. Во-первых, с тяжелой сумкой все-таки несподручно, а во-вторых, пусть шеф решает, как лучше действовать.

Как бы ни самовольничала баба Дуся, она все-таки уважала своего «начальника» и последнее слово старалась оставлять за ним. Хотя чаще всего получалось, что последнее слово, вернее, последнюю точку в деле ставила именно она. И Игорь понимал это, хотя баба Дуся ни разу не намекнула на то, кто, по сути, из них Шерлок Холмс, а кто доктор Ватсон.

Приехав домой, она обнаружила, что внука еще нет.

«Эх, кабы поскорее приехал! – подумала она. – Сегодня бы и смотались к этому молодцу!»

Но Игоря все не было и не было. Баба Дуся уже просто измаялась вся, не зная, чем ей себя занять. Уже пришла с работы Ирина, уже они с ней и пообедали и обговорили все, а Игорь так и не ехал. На улице стало смеркаться, и баба Дуся с грустью подумала, что, видимо, поездку придется отложить на завтра.

– Уж не случилось ли с ним чего? – с тревогой спросила Ирина.

– Да ты не волнуйся, внученька, раньше времени, – видя усталый и какой-то болезненный вид Ирины, сказала баба Дуся. – Чего с ним могет случиться? Парень он у нас крепкий, хоть куда! И потом, не к бандитам же он поехал, поговорить просто. Да тут еще вот какая беда приключилась, – баба Дуся рассказала Ирине про проколотые кем-то колеса.

– Сама-то я не больно хорошо поняла, как там чего получилось, не хотела к ним подходить, – рассказывала старушка, – хотела на рынок прошмыгнуть, но так уразумела, что Горяшка-то спьяну вчерась машину во дворе оставил, а какой-то прощелыга колеса ему и попротыкал.

– Боже мой! – воскликнула Ирина, – а я-то утром на работу бежала, так даже внимания не обратила!

– Дак это понятно – ты в каком состоянии убегла-то?

Ирина только вздохнула.

– Ох, девка, не нравится мне твое настроение в последнее время, – покачала головой баба Дуся. – Ой, не нравится. Вижу, что любишь его по-прежнему, а радости что-то нет в глазах. Потухшие они у тебя. Нехорошо энто. Вон вчерась в программе «Здоровье» говорили…

– Не надо, баба Дуся, – тихо попросила Ирина. – Здоровье здесь ни при чем. Понимаете, я слишком долго была зависима от Игоря психологически… А теперь, мне кажется, я освободилась от этого чувства. То есть я уже не лезу на стенку, если его нет рядом.

– Я твоих заумных слов не разумею и разуметь не хочу! – строго заявила старушка. – Одно скажу – дурью ты маешься. Его тоже не оправдываю, сто раз его ругала. Просто обиделась ты, в себя ушла и думашь, что все, мол, освободилась я от энтого чувства и не люблю его больше. Это потому что он рядом кажный день с тобой. А попробуй он скажи, что уезжает куда али того хуже, заявит, что бросает тебя? Откуда чего возьмется! Сразу вся любовь вернется, вот увидишь. Потому что любовь-то настоящая она никуда не девается, коли она настоящая. Просто это как погода – сегодня дождик, завтра ветер, а потом солнышко выглянет. А чтобы завсегда одинаково, так не бывает. И ваше солнышко засияет, вот увидишь. Поговорить бы вам, а лучше съездить бы куда вместе. Только бы дело закончить…

Старушка достала свой кисет с табаком и нюхнула из него. Ирина поморщилась, но ничего не сказала.

– Я понимаю, вы хотите сказать, что межполовые отношения идут по синусоиде, – проговорила она, помолчав.

– Ты мне своих заумных слов не говори! – замахала руками баба Дуся. – А-а-апчхи! Мне их не уразуметь! Ты послухай, как я тебе пояснила. Может, по-простецки, зато понятно. Вот и сейчас вижу, что ты переживаешь за его!

– Да ничего я не переживаю! – отмахнулась Ирина. – Он вообще оскорбил меня вчера!

– И его понять можно! Ты хвост подняла – и намылилась куда-то, а его даже не позвала! Вот он и напилси! А-а-а-п-чхи!

– Ну, знаете! – Ирина аж подскочила. – Еще и вы меня будете оскорблять. Я думала, что вы на моей стороне, а вы, оказывается, против! Ну, конечно, он же вам внук!

– Глупая ты девка, – вздохнула баба Дуся. – У меня об вас обоих душа болит, вот и хочу, чтобы вы помирились. А-а-а-п-чхи!

– И поэтому обзываете меня глупой и осуждаете мое поведение! – Ирина уже завелась не на шутку, – и опять вы нюхаете свой дурацкий табак, хотя я сто раз просила вас этого не делать при мне! Никто в том доме со мной не считается! – прокричала она и ушла в спальню, громко хлопнув дверью.

Баба Дуся, оставшись одна, только головой покачала да нюхнула еще табачка.

Посидев немного на диване, она пошла было в свою комнату, чтобы посмотреть очередную серию одной из ее любимых мыльных опер, как тут раздался звонок в дверь.

Баба Дуся открыла и увидела незнакомую женщину лет тридцати, одетую в куртку и брюки. У женщины были светлые волосы, и она держалась как-то неуверенно – видимо, не ожидала увидеть старушку.

– Ты к кому, девица? – первой спросила баба Дуся.

– Ой, вы меня извините, – проговорила женщина, вертя в руках какую-то бумажку. – А адвокат Костиков здесь живет?

– Здеся, здеся, – закивала головой баба Дуся. – Только нету его пока, но вы все равно заходите и мне все обскажите. Я у него как бы… адьютант.

– Вы? – удивилась женщина. – Но он ничего такого не говорил…

– Да проходи ты, проходи, – баба Дуся, боясь упустить потенциальную клиентку, как она считала, буквально затаскивала женщину в квартиру.

Женщина, помявшись, все-таки прошла, разувшись в прихожей. Баба Дуся сразу повела ее в кухню.

– Меня зовут Жанна, – сказала женщина. – Игорь Анатольевич говорил, что, если я что-нибудь вспомню, то сообщить ему.

– Мне сообщи, – подперев подбородок рукой, сказала баба Дуся. – Я ему все обскажу, не волнуйся, поскольку Игорь Анатольевич-то наш бог знает когда вернется. Дело у него больно важное.

– Нет, извините, я лучше ему скажу, – упрямо повторила Жанна.

Напрасно баба Дуся билась с ней, пытаясь убедить в том, что в точности передаст всю информацию Игорю Анатольевичу – Жанна была непреклонна.

Услышав женский голос, из спальни появилась заспанная Ирина.

– Здравствуйте, – удивленно поприветствовала она Жанну.

– Добрый вечер, – проговорила та и поднялась. – Я, знаете ли, пойду. Лучше я приду завтра.

– А что за дело? – попыталась выяснить Ирина, но с ней Жанна захотела беседовать еще меньше.

Она уже пошла к двери, как послышался звук поворачиваемого в замке ключа.

– Ну, вот и Игорь Анатольевич пожаловали, – бодро произнесла баба Дуся. – Вот ему и обскажите, раз мне не доверяете.

– Здравствуйте, Жанна, – немного удивленно проговорил

Игорь, разуваясь. – Вы ко мне, я полагаю?

– Да… У меня для вас информация. Не знаю, насколько

важная, но вы просили сообщить любую мелочь…

– Что ж, пойдемте в мой кабинет, – пригласил Игорь.

Баба Дуся попробовала было пройти за ними, но Игорь так выразительно посмотрел на нее, что старушка, обидевшись окончательно, ушла к себе. Ирина на всякий случай решила пока не ложиться спать.

Сейчас, увидев, что Игорь закрылся в комнате с женщиной – пусть старше и хуже качеством ее самой, – она почувствовала, как в ней возникает ревность.

Она пыталась убедить себя, что это глупости, что там идет

деловой разговор, но все равно не могла найти себе места.

Тут только она поняла, как права была баба Дуся, говоря, что

никуда ее чувство к Игорю не делось и нужен только какой-то

толчок, чтобы оно проявилось. Визит Жанны и явился этим толчком.

Ирина вдруг ощутила, что Игорь ей по-прежнему дорог, дороже всех, что это именно тот мужчина, с которым она хочет прожить всю жизнь, которого она любит больше жизни…

«Ни от чего я не освободилась, – улыбнулась она про себя. – Но это сладкая несвобода…»

А в это время в кабинете Игорь сел за свой стол, предложив Жанне устроиться в кресле напротив.

– Так я вас слушаю, – сказал он.

– Я вспомнила, что тот мужчина, который увез Тамару,

был в клетчатой кепке!

– Вы это точно помните? – сдвинул брови Игорь.

– Абсолютно! Понимаете, я сегодня шла по улице и увидела мужчину, на котором была надета очень похожая кепка! Вот тут я и вспомнила!

– И вы специально так поздно пришли, чтобы сообщить мне об этом? Спасибо.

– Я пыталась дозвониться, но у вас никто не отвечает… Я звонила целый день, а потом решила приехать просто наудачу.

– Ах, да, у нас кто-то перерезал телефонный шнур. Прямо какие-то хулиганские страсти разыгрываются! Причем несерьезные…

– И еще у меня для вас есть кое-что, – медленно и не очень уверенно проговорила Жанна. – Это даже скорее совет…

– Да не тяните вы, – улыбнулся Игорь. – Говорите, как есть.

– Понимаете, у Тамары был перстень. Очень дорогой, доставшийся от прабабушки. Она его хранила отдельно от других драгоценностей. Я не знаю, обыскивали ли квартиру, но хорошо бы узнать, на месте ли он. Мне почему-то кажется, что все неприятности ее из-за этого перстня.

– Почему?

– А потому, что больше не из-за чего, – усмехнулась Жанна. – Я вам уже говорила, что вряд ли это связано с делами Павла. А врагов у Тамары не было. Так что думайте сами.

– Да, над этим стоит подумать, – протянул Игорь. – И сообщить Малышеву. Ну что ж, Жанна, если это все, то я не смею вас больше задерживать. На улице и так очень поздно, пойдемте, я вас отвезу.

– Спасибо, это все, – Жанна встала. – А… ваша жена не будет против?

– Думаю, что нет, – улыбнулся Игорь, а про себя подумал, что неизвестно, как отреагирует Ирина, перед которой он даже не успел извиниться.

Ирина удивленным взглядом проводила Игоря и Жанну, направившихся в прихожую.

– Ты уезжаешь? – спросила она. – И надолго?

– Я должен отвезти Жанну домой, уже очень поздно, – проговорил Игорь как можно мягче.

То, что Ирина поинтересовалась, надолго ли он уезжает, было хорошим знаком – значит, она готова к примирению.

«Все, нужно срочно серьезно поговорить, все выяснить, попросить прощения и помириться, наконец! Собственно, у нас даже не ссора, вообще черт знает что! Как чужие стали…» – подумал он, спускаясь по лестнице вслед за Жанной.

Она назвала свой адрес, и Игорь завел машину. По дороге

Жанна все больше молчала, только когда они уже подъезжали к

дому, посмотрела на Игоря и спросила:

– Вам пока ничего не удалось узнать?

– Пока мало что, – со вздохом ответил Игорь. – Но информация постепенно накапливается. Вы вот еще подробность вспомнили…

– Да, но только не знаю, насколько важную, – в ответ вздохнула Жанна. – А перстень все-таки поищите. И еще… – она грустно заглянула прямо в глаза Игорю. – Помогите Павлу! Я вас очень прошу! Я уверена, что он ни в чем не виноват. Он очень порядочный человек…

– Я и так этим занимаюсь, – проговорил Игорь. – И занимаюсь весьма активно, поверьте.

– Что ж, спасибо, что подвезли. Теперь знаете, где живу, если что, заходите. Квартира пятнадцать.

Игорь в ответ поблагодарил Жанну и поехал назад. Он поставил свою машину в гараж, подумав, что сегодня уже вряд ли куда-то придется ехать, поднялся к себе.

Дома его ждала Ирина.

– Послушай, котенок… – с порога начал Игорь. – Я, конечно, вел себя как свинья и нет мне прощения, но…

– Не надо, – закрывая ему рот поцелуем, ответила Ирина.

Потом, оторвавшись, сказала:

– Я думала, пока тебя не было, и пришла к выводу, что нам вообще не нужен никакой серьезный разговор. Все и так хорошо. Со своей стороны могу сказать, что люблю тебя по-прежнему и тоже прошу прощения, если невольно чем-то обижала тебя…

– И я люблю тебя, радость моя, – тихо проговорил Игорь.

– Я так мыслю, что в энтом доме никому дела нет до меня! – послышался язвительный старушечий голосок, напомнивший Ирине ее собственные жалобы.

Обнявшаяся парочка, стоявшая посреди прихожей, разом повернула головы в сторону комнаты бабы Дуси. Старушка стояла в дверях, уперев руки в боки и глядя на Игоря с Ириной уничижительным взглядом.

– Я, конечно, рада, что вы перестали дурью маяться оба и херотенью страдать, – начала она, – и слава богу, что помирились, но и об деле забывать не след!

– А какое же сейчас может быть дело? – удивился Игорь.

– А такое, что ты жа меня даже не выспросил, где я нынче была и чего узнала!

– Котенок, извини, – целуя Ирину в щеку, проговорил Игорь. – Я думаю, бабе Дусе есть что рассказать.

– Пусть говорит при мне! – потребовала Ирина, становясь сама собой. Только, Евдокия Тимофеевна, я вас очень прошу – оставьте пока свой табак, хорошо?

Старушка вздохнула, но унесла кисет обратно в свою комнату. Вернувшись, она рассказала о своей поездке на рынок и о том, где искать Мишку.

– Так! – вскочил Игорь с места. – Вы, конечно, получите

от меня выговор за самовольные действия, но это потом! А

пока действительно дело. Жанна сказала, что мужчина, который

увез Тамару, был в клетчатой кепке. Павел говорил, что Мишка

Жигулев с такой практически не расстается. Теперь я знаю, где его искать! А вам пока спасибо, баба Дуся.

Игорь чуть ли не бегом кинулся в коридор.

– Куда ты? – хором вскричали Ирина и баба Дуся.

– На Пятничную! – быстро обуваясь, ответил Игорь. – Нельзя терять ни минуты!

– И я с тобой! – заявила баба Дуся.

– И я! – присоединилась Ирина.

– Нет уж, милые мои, на этот раз вы останетесь дома. Вы же сами, баба Дуся, сказали, что там настоящий притон. Так что нечего вам там делать, понятно? Все! И речи быть не может!

С этими словами Игорь быстро вышел из квартиры, не обращая внимания на протесты женщин. Он выбежал на улицу, также бегом добрался до своего гаража и, отперев его, вывел машину.

Быстро заведя мотор, он что было силы погнал машину в сторону Соколиной горы. Район этот считался одним из самых криминогенных в городе. Контингент здесь обитал еще тот: наркоманы, алкоголики, бомжи – словом, так называемый социальный подвал.

Дома там были сродни тому, в котором жил Санька Ерохин, только располагались они на горе. Дорога была ужасной, к тому же район, естественно, не освещался, и Игорь полагался только на свои фары.

Доехав кое-как до Пятничной улицы, Игорь сразу же увидел большой деревянный дом, выкрашенный зеленой краской.

«Похоже, это здесь, – подумал Игорь. – Если, конечно, дядя Гриша все правильно описал».

О том, что что-то напутать могла баба Дуся, Игорь не думал – такого просто не могло быть.

Несмотря на поздний час, в окнах горел свет. Игорь вышел из машины, запер ее и направился к дому. На его стук послышалось неуверенное шарканье, потом низкий голос спросил:

– Кто там?

– Мне бы Михаила Жигулева увидеть, – сказал Игорь.

– Мишк, тут к тебе пришли, – отпирая дверь, прокричал вглубь дома мужчина.

Ему было на вид около сорока лет, длинные с проседью волосы были давно нечесаны. Одет он был в старую толстовку и спортивные синие трико с ярко-красными лампасами. Вид он имел весьма неухоженный.

От него за версту несло перегаром, и вообще, было видно, что человек пьянствует уже который день подряд.

Он даже не поинтересовался у Игоря, кто он такой, а просто сказал:

– Сюда иди! Разуваться не надо.

Игорь прошел в кухню. Собственно, скорее это можно было назвать свалкой, настолько она была замусорена. Пакеты, наполненные пищевыми отходами, были переполнены, и мусор высыпался из них прямо на пол. К тому же их, видимо, уже не хватало, потому что в углу образовалась внушительная кучка, состоявшая из пустых банок, бутылок, колбасных обрезков и яичной скорлупы.

Подоконник вообще был завален так, что на нем не было свободного пятачка.

Стол, залитый какой-то гадостью, на котором стояла начатая

бутылка водки, а в качестве закуски лежал большой кусок

сыра, от которого присутствующие по очереди откусывали по

куску, дабы не тратить время и силы на то, чтобы его

порезать.

Присутствующих, включая того, что открыл дверь, было трое. Один из них, довольно молодой темноволосый мужчина с опухшим от пьянства лицом и был Михаилом Жигулевым, поскольку третьим присутствующим человеком была женщина.

Это была крашеная блондинка, когда-то, наверное, не лишенная привлекательности. Сейчас же она выглядела так, что трудно было даже определить ее возраст.

Она была одета в засаленный полосатый свитер с треугольным вырезом и короткую зеленую юбку. Взгляд ее, устремленный на бутылку, не выражал ничего, кроме желания выпить.

Однако когда она увидела Игоря, оказалось, что женщина в ней не умерла окончательно. Во всяком случае она тут же вытянула вперед ноги, считая, видимо, что это сделает ее более сексуально привлекательной, выпрямилась, стараясь выпятить грудь и улыбнулась, обнажая желтые зубы, один из которых был отколот.

Хозяин квартиры, ни слова не говоря, налил в стакан водки и протянул его Игорю.

– Спасибо, я за рулем, – вежливо отказался Игорь. – Мне бы с Михаилом поговорить.

– А у вас машина? – все с той же улыбкой проворковала блондинка хриплым голосом.

– Да, – коротко ответил Игорь.

– Ой, как здорово! Сразу видно, что вы настоящий мужчина. А вы могли бы меня прокатить? Я просто обожаю кататься! – кокетливо проговорила женщина, явно заигрывая с Игорем.

«Только этого мне не хватало», – подумал Костиков, а вслух сказал:

– Только не сегодня. В другой раз – непременно.

– Все вы так говорите! – кося под капризную девочку, обиженнно надула губы блондинка и без всякого перехода добавила:

– Меня зовут Анжелика.

– Очень приятно, Игорь, – сухо ответил Костиков. – Но я вообще-то пришел поговорить с Михаилом.

– Мишк! – просипел хозяин, толкая в бок Жигулева, который сидел с совершенно безучастным видом.

– А? – откликнулся тот.

– К тебе пришли вот. Я думал – кореш твой, а он не

пьет и за рулем. С работы, наверно…

– А? – словно очнувшись, вскинул косматую голову Жигулев, всматриваясь в Игоря. – Павел Александрович? – неуверенно произнес он, приняв, видимо, спьяну Игоря за Беспалова, с которым у Костикова во внешности не было практически ничего общего.

– Нет, Игорь Анатольевич, – произнес Костиков. – По важному делу.

– Я завтра выйду на работу, – заплетающимся языком проговорил Жигулев. – Так и передайте Павлу Александровичу…

– Дело в том, – четко и раздельно проговорил Игорь, – что вы обвиняетесь в похищении жены Павла Беспалова.

– Чего?

– Повторяю – вы обвиняетесь в похищении жены Павла Беспалова Тамары.

– Ка… Какой Тамары? – до Жигулева никак не мог дойти смысл сказанного Костиковым.

– Одним словом, сейчас вы едете с нами в отделение на опознание. И если свидетельница вас узнает, значит, будете отвечать по всей строгости закона.

Игорь специально избрал подобную тактику поведения, зная, что с данным контингентом, который постоянно в чем-то виноват и очень старается избежать контактов с представителями закона, потому что боится, нужно вести себя именно так.

Жигулев растерянно хлопал глазами, ничего не понимая. Понимал он только то, что сейчас его повезут в ментовку, куда ему, ясное дело, совсем не хотелось.

– Но мы можем поговорить и здесь, – чуть смягчил тон Костиков. – Если вы готовы честно ответить на мои вопросы.

– Я… готов! – мотнул головой Жигулев, уловив перспективу не ехать в отделение.

«Так, если сейчас обнаружится, то алиби у него нет, нужно будет срочно везти его к Малышеву, вызывать Жанну, и пусть Олег проводит опознание», – подумал Игорь.

– Итак, где вы были восемнадцатого октября в шесть часов вечера? – спросил Костиков.

Михаил отчаянно напряг лоб, пытаясь вспомнить.

– У меня… это… все числа в голове перепутались! – сообщил он виноватым голосом.

– Восемнадцатого числа вас не было на работе. Где вы были? – повторил вопрос Игорь.

– Да здесь они все были! – Подал голос хозяин дома Сергей. – Как раз с восемнадцатого числа и тусуются. И он, и эта! – он кивнул в сторону Анжелики.

– Точно! – подтвердила та. – Мы праздник отмечаем. У меня, знаете ли, как раз день рождения был… Вот мы и зависли так…

– Да все соседи могут подтвердить! – просипел Сергей. – Мы с пяти часов сели, ну, выпили, как водится, ну, пошумели малость… А они как раз жаловаться пришли, что шумим и мешаем…

– Ой, да чего мы там мешали-то! – недовольно махнула рукой Анжелика.

– Да? – ехидно спросил Сергей. – А кто голой на столе выплясывал и орал при этом частушки матерные?

– Ой, ну, погорячилась немного, разошлась, что ту такого? Все-таки день рождения у меня!

– У вас документы при себе? – спросил Игорь.

Как ни странно, но паспорт у Анжелики оказался при себе, хотя, как выяснил Костиков, официально ее звали Раиса Михайловна Клюшкина.

– Я называю себя Анжеликой, – томным голосом произнесла она, наклоняясь к игорю и касаясь его своими давно немытыми волосами. – Я на нее очень похожа, правда? На актрису, я имею в виду…

Игорь подумал, что если она и похожа на актрису, то на ту, которой надлежит сниматься в фильмах ужасов без грима, но вслух этого не сказал, поскольку интересовало его другое.

Он заглянул на страничку с датой рождения и убедился, что день рождения у Раисы-Анжелики как раз восемнадцатого октября.

Из любопытства он глянул на фотографию, на которой была изображена Раиса в шестнадцать лет, и поразился тому, насколько пьянство и блядство могут так испортить человека, да еще за такой короткий срок – Раисе было всего двадцать пять лет.

– Так что, звать соседей-то? – спросил Сергей. – Правда, поздно уже. Но они подтвердят, что Мишку здесь видели. Как раз около шести.

– Да чего их звать! – поморщилась Анжелика. – Они некомпанейские!

– Зато ты очень компанейская, курва драная! – закричал друг Сергей. – Тебя вообще никто не спрашивает, так что помалкивай!

– Это я курва? – взвилась Анжелика. – Ах, ты, козел патлатый! Да я тебе сейчас тут такое устрою – на всю жизнь запомнишь!

Она неожиданно вскочила с шаткой табуретки и кинулась на Сергея, пытаясь расцарапать ему лицо. Это ей успешно удалось, тот взвыл и с криком «убью, сука!» бросился на Анжелику.

По дороге он, однако, зацепил табурет, тот с грохотом повалился на пол, разлетаясь на куски, а вслед за ним загремел и сам хозяин.

Пытаясь выбраться из-под обломков геройски погибшего в бою табурета и страшно матерясь при этом, Сергей пытался ухватиться рукой за стол. Игорь помог ему подняться, и Сергей тут же попытался снова кинуться на Анжелику.

Та завизжала на весь дом, Игорь едва успел удержать Сергея, как вдруг раздался настойчивый стук в дверь.

– Вон тебе твои соседи! – победно произнесла Анжелика, на всякий случай отходя подальше.

– Сука, – прошипел Сергей и, держась за раскровавленную щеку, пошел открывать.

– Вы долго будете над людьми издеваться? – услышал Игорь громкий возмущенный женский голос. – Через дорогу слышно, как вы орете и деретесь! У нас ребенок не спит! Да когда же…

– Минуточку, – выбегая в коридор, проговорил Костиков. – Можно задать вам один вопрос?

Представительный вид Игоря, так не вязавшийся с видом других обитателей дома, произвел на женщину такое впечатление, что она сразу перестала кричать и потуже запахнула плащ, накинутый прямо на ночную рубашку.

– Да пожалуйста, – растерянно ответила она. – А что такое?

– Припомните, пожалуйста, вы были здесь восемнадцатого октября около шести?

– Господи! Да я каждый день захожу! Ведь совсем житья не дают, алкаши проклятые! А восемнадцатое я очень хорошо помню – у меня как раз ребенок заболел, скорую вызвала, сказали, покой нужен. А тут – такой тарарам! Ну, я и пошла к ним! Как раз около шести. А что?

– А Михаила Жигулева вы видели в этот момент здесь?

– Да вся шлеп-компания была! И Мишка, конечно, как же без него! Раньше хоть он один ходил, а теперь еще та шалава приблудилась! – женщина с ненавистью посмотрела на Анжелику.

– Это кто здесь шалава, ты, пугало? – закричала та. – Да я тебе сейчас такое устрою – на всю жизнь запомнишь!

Она попыталась рвануться вперед, чтобы, видимо, также расцарапать женщине лицо, но Игорь вовремя сгреб ее в охапку.

Анжелика моментально расслабилась и повисла на нем, пытаясь прижаться покрепче.

– Я вас задержу на пятнадцать суток за оскорбление и попытку совершить членовредительство! – встряхивая ее, пообещал Игорь.

– Забери меня, – жарко зашептала Анжелика, буквально прилипая к Игорю, – увези меня с собой, и ты узнаешь, что такое настоящее счастье!

«Только будет уже поздно!» – усмехнулся про себя Игорь.

– Я на вас в суд подаю! – глядя уже на Сергея, пообещала женщина. – мне все это надоело. А свидетелей у меня куча! И участковый давно грозился меры принять! Пусть вас выселят отсюда! Хоть бы вы их забрали, – обратилась она к Игорю.

– Мы разберемся, – пообещал ей Костиков. – Я вас больше не задерживаю.

Женщина ушла. Сергей, ссутулившись, прошел в кухню и сел прямо на пол. Вид у него был совсем поникший. Анжелика продолжала висеть на Игоре, и ему пришлось применить силу, чтобы вырваться из ее липких рук.

Собственно, ему здесь делать было уже нечего. Алиби Жигулева было установлено. Оставался единственный вопрос к нему.

– Михаил, где сейчас ваша машина? – спросил он.

– Дома стоит, – ответил тот.

За это время он успел немного протрезветь.

– Что значит – дома? – не понял Игорь.

– Ну, во дворе. У меня гаража-то нет. Я прямо под окнами ставлю. Там и стоит, наверное.

– Вы кому-нибудь давали ключ?

– Нет.

– А откуда у вас вообще машина?

– Так я ж работаю! – воскликнул Михаил. – Я ж не всегда такой. Это водка все проклятая! Вот как выпью две капли – потом недели две отойти не могу! А машину мне Павел Александрович помог купить, спасибо ему. Старенькая, правда, но ничего, ездит…

– Вы бы прекращали пить и выходили на работу, – строго сказал Игорь. – Иначе…

– Завтра выйду! Клянусь! – Жигулев даже перекрестился.

Потом, помолчав, спросил:

– А что, правда, что ли, что у Павла Александровича жену украли?

– Правда, – ответил Игорь, собираясь уходить.

Но тут неожиданно поднял голову Сергей. Видимо, он обдумал грозящую ему судебную перспективу и пришел в состояние полного расстройства, а оно, в свою очередь, переросло в ярость. Причем ярость свою он направил, естественно, на Анжелику, посчитав ее виновницей всех своих бед.

– Ах ты гадина! – заорал он вдруг, вскакивая с места, – а ну давай собирайся и вали отсюда! Шлюха! Мразь! Живешь тут за мой счет который день.

Игорь испугался новой вспышки конфликта и поспешил к двери.

– А ты пидор! – неожиданно спокойно ответила Анжелика.

Через секунду Игорь понял причину этого спокойствия – Анжелика догнала его и взяла под руку.

– Ты чего это? – строго нахмурился Игорь.

– Я с тобой! – с улыбкой заявила Анжелика. – ты же не оставишь на улице бедную женщину среди ночи!

– Но я же не могу привезти тебя к себе домой, – усмехнулся Игорь. – У меня там вообще-то жена, и, думаю, она будет очень возражать против твоего присутствия.

– Значит, ты меня не хочешь, – сделала вывод Анжелика.

– Нет, – честно ответил Костиков.

– Ну, хоть довези куда-нибудь!

– Куда? – разозлился уже Игорь, никак не могущий отцепиться от этой настырной и липучей бабенки. – Я сейчас в милицию еду! – заявил он, посчитав, что этот аргумент подействует на Анжелику.

Как бы не так!

– Прекрасно, я еду с тобой! – продолжая улыбаться, сказала она. – Там же нет твоей жены?

– Но тебе там нечего делать! Тебя туда просто не пустят!

– А ты сделай, чтобы пустили! А то я подниму такой визг, что ты не рад будешь, что со мной связался! Я скажу, что ты маньяк, который на меня покусился!

– Хорошо, – не слушая этот бред, сказал Игорь, принимая собственное решение. – Пошли!

И он так рванул Анжелику за руку, что та едва не упала на своих высоких раздолбанных каблуках. Втолкнув ее в машину, Игорь завел мотор и помчался в отделение к Малышеву. Он решил оставить Анжелику там, сдав ее Олегу на пятнадцать суток.

Жестоко, конечно, но эта потерявшая человеческий облик бабенка достала его до последней степени. А встреча с Малышевым ему была нужна. Игорь знал, что Олег задерживается на работе допоздна, и вероятность того, что он сейчас там, была очень велика.

– Выходи, – коротко сказал Игорь, тормозя возле отделения.

– Ты даже не дашь мне руку? – продолжала манерничать Анжелика.

Игорь наклонился к ней, взял ее руку и сжал так сильно, что женщина вскрикнула, и медленно и внятно произнес:

– Я тебе сейчас дам хорошего пинка, если не перестанешь строить из себя мажорную даму. Ты давно на себя в зеркало смотрела? Вот и помалкивай.

С этими словами он выдернул притихшую Анжелику из машины и подтолкнул к дверям.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Прогнозы Костикова оправдались – Малышев был на месте. Он был мрачный и уставший. С удивлением уставившись на странную спутницу Игоря, он спросил:

– А ты чего это так поздно? Да еще с такой… дамой?

– Насчет этой дамы поговорим потом, пусть сидит, она не помешает. А сейчас послушай меня, а потом вызови Беспалова.

Игорь рассказал и о визите к Ольховскому, и об информации, которую ему предоставила Жанна, и об алиби Михаила Жигулева.

Малышев на сей раз не язвил, слушал очень внимательно, потом сказал:

– Может так быть, что Жигулева кто-то хотел подставить, воспользовавшись его машиной. Хорошо бы выяснить, все время ли она стояла у него во дворе или было время, когда она отсутствовала. Этим займемся, естественно, уже завтра.

– А сейчас зови Беспалова.

Малышев распорядился, чтобы привели Павла. Тот вошел в кабинет, и Игорь заметил, как изменился взгляд Беспалова – в нем исчезла всякая надежда. Видимо, он уже не верил в помощь ни Костикова, ни еще кого бы то ни было.

– Здравствуйте, – поздоровался Игорь.

– Здравствуйте, – равнодушно ответил Павел, садясь на стул.

– Послушайте, Павел, вы же знакомы с Жанной, подругой Тамары?

– Конечно, это моя бывшая одноклассница, – несколько удивленно произнес Павел. – А что?

– Она предоставила очень ценную информацию, которую вы почему-то скрыли.

– То есть? – не понял Павел.

– Жанна сказала, что у Тамары был очень дорогой перстень, который она хранила отдельно. Вы знали об этом?

– Да, знал, – сразу же сказал Павел. – Но я не скрыл, я просто забыл совсем о нем. Тут такие дела закрутились, где мне было про этот перстень вспомнить!

– Вы знаете, где она его хранила?

– Да, могу показать. Только можно теперь мне вопрос задать?

– Да, конечно.

– Игорь Анатольевич, вы все еще являетесь моим адвокатом?

– Да, безусловно, – несколько удивленно ответил Игорь. – А что?

– Да как-то все… Время идет, а я все тут парюсь.

– Но поймите, идет следствие, – неожиданно для себя начал оправдываться Игорь. – Причем с двух сторон. Олег Павлович делает свою работу, я свою. Мы сделаем все от нас зависящее!

– Так ты адвокат? – встряла вдруг молчавшая до сих пор Анжелика. – Ты, значит, людей защищаешь?

– Да, – сухо бросил Игорь.

– А меня можешь защитить от всяких козлов?

– Я очень дорого беру за свои услуги, – холодно усмехнулся Игорь. – А у тебя, боюсь, на стакан «Анапы» нет.

– А у него есть? – кивнула в сторону Павла Анжелика.

– Не твое дело… – начал было Малышев, но вдруг осекся – Беспалов на глазах начал бледнеть.

– В чем дело, Павел Александрович? – встревоженно спросил Костиков.

– У меня… там… Деньги, – с трудом выговорил Павел, вытирая лоб, покрывшийся крупными каплями пота.

– Где – там?

– Там, дома! Я же совсем про них забыл! Забыл, когда вы меня забирали, проверить, на месте ли они!

– А где они у вас там?

Павел покосился на Анжелику. Малышев нажал кнопку на столе.

– Коломенцев, уведите эту барышню и оставьте ее до утра в отстойнике, а там разберемся, – распорядился он, когда пришел дежурный.

– В каком еще отстойнике? – возмущенно подскочила Анжелика. – Не имеете права! Жулики! Мерзавцы! Сволочи! Я жаловаться буду!

– Коломенцев, оформите ее на пятнадцать суток за хулиганство и оскорбление представителей органов, – спокойно поменял решение Малышев.

Анжелика заплакала, размазывая по опухшим щекам остатки туши, становясь совсем некрасивой. Игорю даже стало ее жалко – все-таки именно благодаря ей Павел вспомнил про деньги, неизвестно, сколько бы он про них вспоминал без нее. В этом был, пожалуй, единственный плюс, что он привез сюда Анжелику.

«Не единственный, – успокоил себя мысленно Костиков. – В конце концов, ей будет где переночевать. Видно же, что ночует где придется и проституцией живет. И как люди такими становятся? Ведь был же у нее когда-то дом, родители, друзья, наконец…»

Пока Игорь ударился в нравственно-философские искания, не страдающий сентиментальностью и не испытывавший ни капли жалости к Анжелике Малышев уже распоряжался насчет машины.

Через пять минут он, Костиков, Беспалов и молодой лейтенант спустились вниз по лестнице. Костиков сел в свою машину, остальные в милицейскую, и все поехали на квартиру к Беспалову.

Отперев дверь, Малышев первым прошел в квартиру, за ним Беспалов, Костиков и лейтенант.

– Итак, где у вас хранились деньги? – спросил Олег Павлович.

– На антресолях, среди запчастей. В коробке из-под «Нескафе». Тамарка туда никогда не лазила, знала, что там только мои запчасти.

– Лезьте, – приказал Малышев.

Беспалов принес табуретку с кухни и полез на антресоли. Некоторое время он возился там, потом произнес упавшим голосом:

– Нету…

Малышев согнал его с табуретки, кряхтя залез на нее сам и начал методично сбрасывать все содержимое на пол.

– Олег, мы же обыскивали все в прошлый раз, – тихо напомнил Костиков. – И ничего не нашли.

– Сам знаю! – рявкнул Малышев, поворачивая к нему красное лицо.

Он неловко спрыгнул с табурета, чуть не загремев на пол, и спросил:

– А перстень где лежал?

Беспалов прошел в другую комнату, открыл бар и достал оттуда деревянную матрешку. Малышев выдернул ее у него из рук, распотрошил каждую красавицу, но ничего не обнаружил.

– Все ясно, – констатировал он. – Вас обокрали, батенька.

– И так вижу, – уныло подтвердил Павел. – Бли-и-ин! Да что ж это за дерьмо в жизни пошло? Копил-копил, расширяться хотел, тут – на тебе! Ни денег, ни перстня, ни жены… И еще в тюрягу загремишь.

– Ну, перстень-то не ваш, – заметил Малышев.

– Да я на него и не претендовал никогда! – махнул рукой Павел.

– Сколько у вас было денег? – спросил Малышев.

Беспалов назвал сумму.

– В долларах или в рублях?

– В долларах.

– Сумма внушительная. За нее, пожалуй, и убить могут.

– Тогда бы меня убили, а не Тамару. Хотя неизвестно, убили ли ее, надеюсь, что нет. Но почему тогда выкуп не требуют?

– Как выглядели деньги?

– Пачка, перевязанная зеленой веревочкой. В банке из-под «Нескафе». Да! Вот еще что вспомнил! У меня на верхней купюре телефон был записан друга одного.

– Диктуйте, – сказал Малышев, доставая блокнот.

Павел продиктовал номер записанного на купюре телефона и глубоко вздохнул.

– Бортников, – обратился к лейтенанту Малышев, – отвези задержанного обратно в отделение. Мне с Игорем Анатольевичем потолковать надо.

– Вы хотите беседовать здесь? – спросил Беспалов.

– Ну, если Игорь Анатольевич не будет возражать, я предпочел бы поговорить у него, – глядя на Костикова,

сказал Малышев.

– Я не против, – пожал плечами Игорь. – Только мои спят все, придется говорить в кухне…

– В кухне так в кухне, – согласился Малышев.

Они покинули квартиру Беспалова и пошли к Игорю. Стояла уже глубокая ночь. Поднявшись к Игорю и пройдя в кухню, друзья сели за стол.

– Ты поесть чего-нибудь хочешь? – спросил Игорь.

– Какое там! – отмахнулся Малышев. – Кусок в горло не лезет.

– А выпить?

– И выпить не хочу. Поговорить просто.

– Что ж, есть несколько версий. Первая – Ольховский, которому нужны были деньги для возвращения долга, обманным путем проник в квартиру Беспаловых, используя Тамару, после чего убил женщину, забрал деньги и перстень и ушел.

– А откуда он знал, где это все лежит?

– Ну, про деньги ему мог проболтаться Беспалов за кружкой пива, а на перстень он наткнулся случайно.

– А почему тогда он не взял остальные драгоценности? Я их смотрел, там есть несколько стоящих.

– Кто его знает, может, торопился…

– Может, – вздохнул Малышев.

– А вторая версия – кто-то хотел подставить Жигулева, воспользовавшись его машиной. Но кто? И как это все связано? Жигулев, увезший Тамару, в итоге арестованный Беспалов, пропавшие деньги, пропавшая Тамара… Какой-то компот получается.

– Да, все очень запутанно. Если подставить хотели Жигулева, почему окровавленные вещи оставлены у Беспалова?

– Черт, просто не знаешь, за что и браться! – стукнул кулаком по столу Костиков.

– Не надо эмоций, – спокойно сказал Малышев. – Будем действовать методично. Завтра я вызову эксперта, чтобы осмотрел замок Беспаловых. Ну, чтобы понять, открывали ли его отмычкой или новым ключом. Это первое. Попутно пошлю человека во двор Жигулеву, чтобы выяснил, не видел ли кто из жильцов, что машины какое-то время не было во дворе. Кстати, может быть, ее и до сих пор нет, а Жигулев ни сном ни духом!

– А может быть, если повезет, найдется свидетель, который видел человека, уезжавшего на этой машине! – загорелся Игорь.

– Ты не спеши, – охладил его пыл Малышев. – Эти гадания опять из разряда эмоций. Тебе, Пижон, нужно от этого избавляться.

Неизвестно, во что перерос бы этот разговор, но тут на пороге появилась заспанная Ирина. Одетая в короткий пеньюар, она выглядела очень соблазнительно.

– Привет, Олег, – удивленно поприветствовала она Малышева, который при ее появлении весь просто просиял. – А что это ты так поздно? Или рано? Не знаю даже, как выразиться…

– Дела, Ириша, дела, будь они неладны. Кстати, ты отлично выглядишь.

– Спасибо, – улыбнулась Ирина, садясь на колени к Игорю и целуя его в макушку.

Костиков, до этого не без ревности следивший за Ириной и Малышевым, нежно провел рукой по ее волосам.

«И как только мне могла прийти в голову абсурдная мысль о том, что они любовники?» – подумал он.

Малышев, понявший по поведению парочки, что у них в отношениях все отлично, тут же поднялся.

– Ладно, мне пора, сухо сказал он. – Вон, светает уже.

– Ты что же, домой сейчас? – спросил Игорь. – Я могу отвезти.

– Какое домой! – махнул рукой Малышев. – На работу поеду, в кабинете досыпать. А с утра снова дела.

– Вот и у Игоря теперь круглосуточные дела… – с грустью произнесла Ирина.

– Котенок, но ты же сама этого хотела, – обнимая свою почти жену, сказал Игорь.

– Да, конечно, – она потерлась щекой о его плечо.

– Ну, счастливо, – коротко бросил Малышев. – Завтра созвонимся.

С этими словами он быстро вышел на лестничную клетку. Игорь с Ириной услышали, как застучали его ботинки по ступенькам… Тут только Игорь вспомнил об испорченном телефоне и о проколотых колесах. Об этом он не успел рассказать Малышеву.

Игорь посмотрел на Ирину. В ее взгляде он заметил так хорошо знакомый ему призыв… Подхватив девушку на руки, он понес ее в спальню. В эту ночь, вернее, уже утро, они любили друг друга так, как не было уже давно. Страсть накатывала на обоих снова снова, заставляя подниматься на вершины удовольствия.

Спать обоим почти не пришлось. С утра Ирина убежала на работу, а Игорь решил заняться починкой телефона.

Пока он возился со шнуром, пытаясь восстановить контакты, за его спиной раздался голос:

– Здравствуйте!

Игорь повернулся и увидел улыбающуюся Жанну.

– Доброе утро, – ответил он слегка удивленно. – Вы, я так понимаю, ко мне?

– А вы, я так полагаю. пытаетесь отремонтировать шнур. Но так у вас ничего не выйдет. Дайте-ка мне.

Она отобрала у Игоря инструменты и изоленту и через некоторое время сказала:

– Пойдите попробуйте снять трубку.

Игорь прошел в квартиру, снял телефонную трубку… Телефон работал!

– Работает! – крикнул он Жанне, выходя в подъезд.

– Вот так, – удовлетворенно ответила она, отдавая ему инструменты. – Это, конечно, на первое время, а потом вызовете мастера.

– Господи, откуда вы это умеете?

– Я многое умею, одна живу, – пояснила Жанна.

– Да вы проходите, проходите, – засуетился Игорь. – Сейчас баба Дуся нас чаем напоит или кофе…

– Да я, собственно, пришла задать всего один вопрос, – засмущалась Жанна.

– Проходи, проходи, – вынырнула неизвестно откуда баба Дуся. – Чего ты вечно стесняешься, словно первый раз замужем?

– А я вообще не замужем, – рассмеялась Жанна. – И не

была никогда. Так что мне можно и постесняться.

– Энто смотря где, – нравоучительно проговорила баба Дуся. – А тута свои люди. И хоть вы обои меня в прошлый

раз…

– Баба Дуся, напоите нас чаем или кофе, – не желая

возвращаться к прошлым обидам, попросил Игорь.

– Напою, напою, – кивнула баба Дуся, – а ты, девка, давай

проходи скорее. У меня уж все почитай готово. Сейчас только

табачку нюхну…

– Вы нюхаете табак? – удивилась Жанна.

– Да сколько себя помню, – не без гордости заметила старушка. Она всегда вменяла себе эту привычку в заслугу.

Все трое прошли в кухню и сели за стол. Баба Дуся всем своим видом показывала, что это ее территория, и уж отсюда ее никто не выгонит. Да Игорь и не собирался. Тем более, что он увидел, как от легкого напряжения, чувствовавшегося при первой встрече Жанны и Евдокии Тимофеевны, теперь не осталось и следа, и обе женщины мило и непринужденно болтали.

– Я, девка, знаешь, тоже привычная сама все делать, – говорила баба Дуся, попивая огненный чай – она терпеть не могла теплый. – Тоже всю жизнь без мужика прожила…

– Евдокия Тимофеевна, – вмешался Игорь. – Вообще-то Жанна пришла задать вопрос.

– Да пущай задает, – передернула плечами старуха. – Я не мешаю!

Жанна не стала настаивать на уединении с Игорем, а спросила прямо:

– Вы выяснили насчет перстня?

– Да, – ответил Игорь. – Он пропал.

И Костиков рассказал об обыске в квартире Беспаловых, а также о пропаже денег.

– Боже мой! – простонала Жанна. – Ну что же Паше как не везет! Ну кто же хранит деньги в банке из-под «Нескафе»! Вещи надо хранить на виду, тогда их никто не найдет!

– Ой, ек-ковалек! – послышался голос бабы Дуси.

Игорь и Жанна одновременно повернулись к ней.

– Что такое? – вскричал Игорь, глядя на сморщившееся

лицо старушки.

– Да чаем плеснула, в бок ему коромысло! – держась за обожженную руку, проговорила она.

– Сколько раз я вам говорил, чтобы вы не пили такой горячий чай, – начал было Игорь.

– Нужно помазать мазью! – вскочила Жанна. – У вас есть аптечка?

Но баба Дуся лишь махнула рукой и пошла в ванную.

– Не надо мне ваших мазей, у меня свое средство есть, – сказала она.

Когда Игорь с Жанной остались одни, женщина спросила:

– Что, неужели эта бабулечка вам так помогает в ваших делах?

– Да она просто незаменима! – улыбнулся Игорь. – конечно, характер у нее тяжеловат, но я без бабы Дуси просто не обойдусь. Иногда мне кажется, что нет такого дела, которое она бы на раскрыла…

– Хоть бы она раскрыла это, – вздохнула Жанна. – Мне до смерти жалко Павла. И, главное, я даже не могу внести за него залог – у меня нет денег.

– Ничего, будем надеяться, – успокоил ее как мог

Игорь. – Сегодня должны быть кое-какие результаты.

– Тогда я пойду, – поднялась Жанна. – Все, что мне было

нужно, я уже выяснила, телефон у вас теперь работает, так

что я смогу позвонить и узнать, что там нового, хорошо?

– Конечно, – провожая Жанну до двери, сказал Игорь.

Не успел он дойти до кухни, как услышал пронзительный крик. Моментально среагировав, он кинулся в подъезд. Между вторым и третьим этажами на полу полулежала Жанна, держась за голову, из которой тонкой струйкой вытекала кровь.

Первым делом Игорь кинулся к ней, но Жанна оттолкнула его, закричав:

– Бегите скорее, догоните его! Видите, вон он бежит!

Игорь выглянул в подъездное окно и увидел, как по улице со всех ног мчится мужчина. Не раздумывая ни секунды, Игорь кинулся вниз, прокричав на весь подъезд:

– Баба Дуся, займитесь!

Тут же на его крик показалась баба Дуся. Увидев окровавленную Жанну, она всплеснула руками.

– Ах ты, батюшки мои! Да чем же он тебя так шандарахнул?

– Вот этим, – Жанна подняла с пола камень. – Осторожнее, на нем могут быть отпечатки пальцев!

Игорь же в это время со всех ног пытался догнать убегавшего, но уже чувствовал, что ему это не удастся. И точно – мужчина впрыгнул в отходящий автобус…

Игорь заметался в поисках машины, но, как назло, на дороге было пусто. Поняв, что преследование безуспешно, Игорь медленно повернулся и побрел к своему дому.

Баба Дуся уже довела Жанну до квартиры, уже промыла ей рану и перевязала голову. Жанна сидела понурая и курила сигарету.

– Как он на вас напал? – мягко спросил Игорь.

– Сзади. Я спускалась, услышала топот ног сверху, хотела пропустить, и в этот момент получила камнем по голове, – Жанна пододвинула Игорю камень. – А потом он очень быстро побежал…

– Видимо, он действовал второпях, и удар получился скользящим, – задумчиво проговорил Игорь.

– Самое главное, что я не сразу среагировала! – с горечью произнесла Жанна. – То есть я растерялась, и сама не смогла его остановить, и закричала поздно. Господи! – она вдруг разрыдалась. – Что же это творится? Это что же, значит, что меня хотели убить? Но зачем? За что?

– Возможно, как свидетельницу. Ведь только вы видели мужчину, который увез Тамару. Кстати, тот, кто на вас напал, похож на него?

– Не знаю… – неуверенно ответила Жанна. – Вроде бы да, но я не стану утверждать на сто процентов. Я и тогда его видела мельком, а сейчас так вообще. Одно могу сказать – сегодня он был без кепки.

– Это я заметил, – усмехнулся Игорь.

– Что же мне теперь делать? – подняла Жанна на него глаза. – Я боюсь!

– Бояться не нужно. Если хотите, можете остаться у нас, если вам так безопаснее, а я сообщу обо всем следователю Малышеву и отдам ему этот камень на экспертизу. Именно сейчас я к нему и направляюсь.

– Спасибо вам, – поблагодарила Жанна.

– Пока не за что, – ответил Игорь, надел куртку и вышел из квартиры.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда Игорь приехал к Малышеву, тот сидел в своем кабинете. Глаза у старшего следователя был воспаленными, а общий вид хмурый и подавленный.

– Садись, – коротко кивнул он Игорю.

Игорь сел на стул и заговорил:

– У меня тут новости…

– Какие новости! – перебил его Малышев. – Вот у меня новости!

– Что случилось? – насторожился Костиков, поняв, что новости не из приятных.

– Обнаружен труп Тамары Беспаловой! – выдал Малышев.

– Да ты что? – воскликнул Костиков, но тут же, спрятав эмоции, спросил совсем другим тоном:

– Уже опознали?

– Да. Павла возили на опознание. Сразу сказал, что она. Нашли ее в лесопосадках, рядом с дачным поселком. Грибник один поздний на нее наткнулся.

– А как убита, когда?

– Убита вчера вечером. Ножом. Перерезана сонная артерия. Орудия преступления на месте не обнаружено, но убита каким-то очень острым предметом, возможно, обычным ножом, только сильно заточенным. И еще на теле есть порезы, но более раннего происхождения. И несмертельные, даже, я бы сказал, безобидные.

– Подожди, но это означает, что Беспалова надо отпускать! Вчера вечером он никак н мог ее убить.

– У него мог быть сообщник, – вяло заметил Малышев.

– Олег, неужели ты до сих пор продолжаешь верить в виновность Беспалова?

– Я ни во что не верю, пока у меня нет железных фактов! – отчеканил подполковник.

– А железные факты говорят о том, что Беспалова нужно выпускать. И я как его адвокат буду на этом настаивать. А все твои мнимые сообщники – это пока что предположения. Ты вот выпусти Беспалова и разрабатывай свои версии! – начал злиться Игорь.

– Да выпустят его, выпустят. Подписано уже все, так

что сегодня дома будет.

Малышев замолчал, мрачно глядя в окно.

– Конечно, никаких драгоценностей при ней не обнаружено?

– Только дешевые серьги в ушах, которые она постоянно носила, по словам Беспалова.

– А во что одета?

– В то самое платье, в котором была восемнадцатого октября на работе.

– И все?

– Да. Странно, что на ней нет даже куртки. И почему ее

увезли восемнадцатого, а убита только вчера? Где ее держали?

Зачем? Почему не убили сразу? Вот над чем голову ломаю.

– А что с остальными проверками?

– Чтобы исчезала машина Жигулева, никто не видел. Но это еще ни о чем не говорит, люди могли просто не обратить внимания, если эта машина там торчит постоянно, ее перестаешь замечать.

– А что с замком?

– С замком вообще непонятное дело. По словам эксперта, дверь всегда открывали ключом, но в замочной скважине обнаружены царапины. Но не такого свойства, как если бы пытались отпереть новым ключом или отмычкой. Он говорит, что такое впечатление, будто кто-то ковырял специально чем-то вроде проволоки. Словом, очень похоже на мальчишеские шалости.

– Кстати, о мальчишеских шалостях, – вспомнил Игорь и принялся рассказывать о том, как ему перерезали телефонный шнур, а затем прокололи колеса.

– Это тоже весьма похоже на мальчишеские шалости, – заключил Костиков. – И я вначале и отнес их к разряду таковых. Но что-то слишком много подобных шалостей накапливается. У тебя нет такого ощущения, что кто-то просто издевается над нами, пытаясь сбить с толку?

– Похоже на то. Но вот кто? Кому придет в голову заниматься подобным ребячеством? Шизофренику какому-нибудь только? Но таковых вроде на горизонте не наблюдается.

– Или наоборот очень умному и хитрому человеку, – тихо сказал Костиков. – Я все-таки склоняюсь к версии с Ольховским.

– Будем проверять, – кивнул Малышев.

– А теперь послушай более серьезные вещи, – сказал Костиков.

Он рассказал Малышеву о визите Жанны, а также о покушении на нее. Олег Павлович выслушал, нахмурившись, после чего сказал:

– А где она сейчас?

– У меня дома сидит, с Бабусей.

– И что, жить теперь у тебя будет, что ли?

– Ну… Нет, конечно, – ответил Игорь. – Домой, конечно, поедет. Просто она пока в шоке… Я вот тебе камень привез, которым ее ударили, проверь на отпечатки, – Игорь протянул Малышеву завернутый в полиэтиленовый пакет камень.

– Возможно, хотели убрать как свидетельницу… – задумчиво проговорил Малышев, машинально убирая пакет в ящик стола.

– Я подумал о том же, – кивнул Игорь. – Но почему

так поздно?

– Тамару тоже, по нашим меркам, убили поздно. А что там наизмерял убийца – известно только ему. Ладно, ты, наверное, езжай, – сказал Малышев. – Мне теперь дел гора предстоит. «Висяка» только не хватало!

– Без Беспалова я не поеду! – категорически заявил Игорь.

– Блин, да забирай ты своего Беспалова! – махнул рукой

Малышев. – Сейчас распоряжусь, чтобы привели.

Вскоре в кабинет вошел Павел. В руках он держал пакет

со своими вещами.

– Ну что ж, Павел Александрович, вы свободны, – произнес Малышев. – Если что не так, извините – работа такая. Даже не знаю, поздравить вас или… – Малышев замялся, понимая двусмысленность ситуации.

– Не надо ничего говорить, – усталым голосом произнес Беспалов. – Я могу идти?

– Пошли вместе, Паша, – вновь переходя на «ты», сказал Игорь. – Я на машине, и нам в одну сторону.

– Пошли, – покорно кивнул Беспалов.

В машине Игорь постоянно косился на своего спутника. У Павла был настолько пустой взгляд, что было непонятно, рад он или нет, что все так обернулось.

«Да, ситуация в самом деле двусмысленная, – подумал Игорь. – Освободили потому, что нашли труп жены!»

У Павла внутри, видимо, тоже бушевали противоречивые чувства.

– А Тамару жалко мне, – вдруг сказал он. – И главное, что меня точит – что поссорились с ней. И после этого я ее уже живой не видел. Нехорошо это…

– Ты прекрати себя изводить! – как можно мягче произнес Игорь. – Оклемаешься потихоньку. Главное, что на свободе. А что Тамары нет… По-человечески, конечно, жалко, но вспомни, как вы жили-то? Только пусть мои слова не покажутся тебе кощунственными – и в мыслях ничего такого не было.

– Я понял, – кивнул Павел. – Сколько я тебе должен?

– Да ничего ты мне не должен! Освободили тебя не по моей

заслуге, убийцу я так и не нашел, денег и перстня тоже… За

что платить-то? Да и нечем тебе теперь платить. Тебе сейчас

вкалывать надо, как ненормальному, чтобы заработать то, что

потерял. Будем, конечно, надеяться, что все отыщется, но сам

понимаешь.

– Понимаю, – снова кивнул Павел.

Они уже подъехали к дому. Павел вышел из машины и хотел было направиться к своему подъезду, как вдруг услышал крик:

– Паша! Пашенька, тебя отпустили? Господи, какое счастье!

Обернувшись, Игорь и Павел увидели выбегающую из подъезда Жанну. Она кинулась к Павлу, обняла его и крепко прижалась.

– Я верила, верила! – твердила она.

– Подожди, Жанна, – Павел был несколько ошеломлен. – Как ты меня увидела и что ты здесь делаешь?

– Ой, я вышла на балкон покурить, а тут вы подъехали.

Я сразу вниз и кинулась. А что я тут делаю. Я пришла… Из-за тебя, узнать, как дела, а потом… Ой! – она вдруг повисла на руках Павла и зарыдала.

Тут только Беспалов заметил перевязанную голову женщины.

– На нее покушение было совершено в подъезде, – тихо сказал Игорь.

– Господи! – не поверил Павел. – Да что вы говорите?

Жанна, захлебываясь слезами, подробно рассказала, как на нее напали. После этого Павел рассказал ей, что убита Тамара. Это известие повергло Жанну в такой шок, что с ней буквально началась истерика.

– Боже мой, Паша, я боюсь, боюсь! Нас же всех убьют! – кричала она, трясясь.

– Ну что ты такое несешь? – проговорил Павел, поглаживая женщину по плечу.

– Я боюсь, боюсь ночевать одна! – плакала Жанна. – Маму

положили в больницу, я не знаю, что делать, я с ума сойду!

– Не сойдешь, мы что-нибудь придумаем, – успокоил ее

Павел.

– Ну, например, сегодня вы можете переночевать у нас… – чем мог, помог Костиков.

– Ой… Но это как-то… Неудобно совсем.

– Тогда ночуй у меня, – предложил Павел. – Комнат две, так что места хватит.

Жанна задумалась.

– Нет, – твердо сказала она. – Там жила Тамара. Я не могу.

– Господи, ну давай я у тебя переночую, – начиная уставать от всей этой тягомотины, предложил Павел.

– Я отвезу, – быстро проговорил Костиков, радуясь перспективе отправить Жанну домой.

Все-таки хоть и трехкомнатная квартира у него, но посторонняя женщина в ней при постоянной, это, знаете ли, как-то… Не по-людски, как выразилась бы баба Дуся. К тому же неизвестно, как к этому отнесется Ирина. Вряд ли с восторгом.

– Ой, вот спасибо! – воскликнула Жанна. – Сейчас я только сбегаю за своей сумкой!

Мужчины остались во дворе вдвоем. К их удивлению, Жанна вернулась вместе с Бабусей.

– Евдокия Тимофеевна, а вы куда это собрались? – удивленно спросил Игорь.

– А вот к Жанночке в гости, – ответила старуха. – Натерпелась, девонька, так я с ней потолкую, успокою. А то чего вы, мужики, можете? Тем более что Павел сам после смерти жены будет кислый сидеть. И станут оба рожи кривить весь вечер. А я их хоть подбодрю, отвлеку…

– Я надеюсь, вы не собираетесь там ночевать? – начиная раздражаться против старухи, которой нечем себя занять, сказал Игорь.

– Да об чем ты говоришь! Конечно, нет! Ежли только Жанночка не попросит…

– Не знаю, – грустно произнесла Жанна. – Но мне сейчас действительно так тоскливо и одиноко… Хотя с Павлом мне не так страшно.

– Хорошо, мы посидим немного и уедем, – решил Игорь.

– Кстати, откуда вам известно о смерти Тамары?

– Жанна рассказала только что. Вот уж горе так горе…

Все расселись в машину и направились к Жанне. Поднявшись к ней, разулись и прошли в квартиру.

– Пойдемте в зал, – пригласила Жанна.

Все расселись на диване, но разговор не клеился. Она баба Дуся расхаживала по комнате, пытаясь хохмить и рассказывать байки из собственной жизни. Жанна улыбалась натянутой улыбкой, Павел хмурился и был мысленно где-то далеко, а Игорь откровенно злился на бабу Дусю. На его взгляд, она выглядела просто нелепо и совершенно неуместно.

Старушка же, как ни в чем не бывало, расхаживала по квартире, не переставая трещать без умолку. Она прошла даже в соседнюю комнату, подивившись большому кактусу, стоявшему в горшке на столе.

– Вот бы, Горяшка, и нам такой завести, – проговорила

она из спальни.

– Вот он вам сдался! – нервно ответил Игорь. – И вообще, домой пора ехать!

– Ты домой-то ехать погоди, – проговорила вдруг баба

Дуся. – Ты сначала вот на что посмотри! – и она протянула

Игорю золотой перстень с бриллиантами.

– Это же… Это же перстень Тамары, – удивленно проговорил Павел. – Где вы его нашли?

– А вот в энтом горшке и нашла, – спокойно ответила старушка. – Жанка сама говорила, что ежли прятать что, так на виду. А я гляжу – земля в горшке в одном месте рыхленая. Почему, думаю, в одном только месте? Дай-ка гляну, чего там! Пальцем подковыряла – он, родимый, и вылез!

– Вы… Ты все врешь, мерзкая старуха! – задыхаясь от гнева, выкрикнула вдруг Жанна. – Ты сама мне его подсунула! Ты сама его украла! Ты сама Томку убила! Гадина!

Жанна кинулась на бабу Дусю с кулаками, но Игорь с Павлом одновременно схватили ее в охапку. Жанна билась и трепыхалась, как пойманный зверь, но мужчины держали ее крепко.

В этот момент прозвенел звонок.

– Откройте, милиция, – послышался голос Малышева.

Баба Дуся пошла открывать. Малышев ворвался в квартиру вместе с бригадой оперативников.

– Ну, что у вас тут? – спросил он, видя, как двое мужчин пытаются утихомирить разошедшуюся женщину.

– Вот, одну пропажу уже нашли, – баба Дуся протянула ему перстень. – Павел его признал, что это егойной жены. А нашла я его вон в том горшке, – она показала на горшок с кактусом. – Только эта стерва говорит, будто я его подбросила, поэтому ты уж, Малой, давай при свидетелях обыск проводи и банку ищи с деньгами. Чтоб на меня напраслину не катили.

– Какой обыск? – вырываясь, заорала Жанна. – У вас ордер есть? Нет? Ну, и катитесь отсюда все! И перстень свой забирайте!

– Ордер у нас есть, – спокойно произнес Малышев. – И деньги мы непременно найдем.

После часа тщательных поисков, во время которых Жанна сидела на диване, зажатая между двумя оперативниками, бросая на Евдокию Тимофеевну ненавидящие взгляды, деньги были обнаружены.

Правда, Жанна переложила их из банки в пакет и сунула в пианино, но зеленая веревочка, описанная Павлом, осталась прежней. Кроме того, на верхней купюре красовался номер телефона. Малышев достал блокнот, сверил его с продиктованным Павлом и, удовлетворенно хмыкнув, обратился к Жанне:

– Ну, так что? На сей раз никто вас не подставил? Ничего не подбросил?

– Заткнитесь! – тихо сказала она.

По щеке ее медленно ползла слеза.

– Ты… Ты убила Тамару! – с трудом произнося слова, проговорил Павел. – Ты, кого я считал лучшим другом, а она лучшей подругой!

– А когда ты со мной спал, ты тоже считал меня другом?

– расплакалась Жанна.

– Жанна, это ведь ты сама меня затащила в постель. Я знал, что ты меня хочешь. Конечно, у тебя же нет мужчины. Потом я жалел об этом.

– Ты ничего не понял! – закричала Жанна. – Да это не потому, что у меня не было мужчины! У меня и не было-то его из-за тебя! Я же тебя всегда любила, любила еще со школы! А ты выбрал эту замухрышку!

– Не смей ее так называть! – затрясся Павел. – Если это и любовь, то какая-то ненормальная, чтобы ради нее пойти на убийство подруги.

– Паша, неужели ты совсем меня не любишь? – прошептала Жанна.

– Да я… презираю тебя! Ты мне противна! Я всегда считал тебя другом, а тот очень короткий период, когда мы были сексуальными партнерами, старался забыть! Я думал, что и ты жалеешь об этом!

– Я буду помнить об этом всю жизнь… – тихо проговорила Жанна.

– Ну, короче, граждане, с чувствами, я думаю, вы потом как-нибудь разберетесь. Лет так, думаю, через десять. А пока мне надоела эта мыльная опера, – поморщившись, произнес Малышев, который терпеть не мог сладкие сопли. – Так что собирайтесь, Жанна Владимировна, поедете с нами. Вам еще предстоит ответить на многие вопросы.

Жанна медленно поднялась, посмотрела пристальным взглядом в глаза Павла и сказала:

– Что бы ни было дальше, знай – все это было ради тебя!

– А деньги мои ты украла тоже ради меня? – усмехнулся Павел. – Не надо, Жанночка, играть на чувствах. Я думаю, все-таки корысть стояла у тебя на первом месте!

Жанна ничего не ответила, она как-то обмякла, спокойно позволила надеть на себя наручники и двинулась к двери под охраной оперативника.

– Мы тоже едем! – хором произнесли Игорь и баба Дуся.

– Да уж куда без вас! – иронически ответил Малышев.

– Поехали!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Жанна Владимировна Метельникова сидела на стуле в кабинете старшего следователя УВД по особо опасным преступлениям Олега Павловича Малышева напротив его стола. Остальные разместились кто где смог. Все внимательно слушали Жанну, которая, поняв, что ей не отвертеться, сама рассказывала всю историю.

На взгляд малышева, в ней было много лишних подробностей, особенно личного свойства, но он не перебивал допрашиваемую, боясь, что та замкнется и вообще перестанет говорить.

– Я любила Павла со школы, – медленно начала Жанна. – И была уверена, что мы с ним поженимся, хотя любовниками мы тогда не были. И черт меня дернул познакомить его с Тамаркой! Мне и в голову не могло прийти, что он западет на нее! Как я потом жалела! И решила исправлять сделанные ошибки. Начала я с того, что перед свадьбой попыталась отравить Тамарку. Но ее откачали. Никто не заподозрил, что это было умышленно – я накормила ее просроченными консервами в надежде на ботулизм… То есть яда специального действия обнаружено не было. Ладно, не помогло, но я не опустила руки. Я стала подтачивать ее здоровье. Потихоньку иногда кормила ее солями таллия, подсыпая в пищу, отчего Томка хирела и сохла. А когда она забеременела, я нарочно потащила ее в баню. Наудачу. Я всегда действовала наудачу, и мне везло. Томка была хилая и слабая, после бани у нее случился выкидыш. Я, конечно, плакала, винила во всем себя, просила у нее прощения… Эта дурочка ничего не заподозрила. Сказала, что сама виновата, мол, легкомысленно поступила – ходят же сотни беременных в баню, и ничего, вот и она, мол, переоценила себя. Все получилось даже еще лучше – врачи сказали, что у Тамарки больше не будет детей! Ликованию моему тогда не было предела. Я была уверена, что уж теперь-то Пашка ее бросит. Но он не бросил, хотя не любил. Просто жалел. А когда у них распалась сексуальная жизнь, мы с ним сблизились. Сначала он просто делился со мной действительно как с другом, но я же баба в конце концов! А изголодавшегося мужика в постель затащить – тьфу! После этого я думала, что он мой. Но он отдалился от меня, мы разорвали сексуальные отношения, вернее, он разорвал. В нем жила и живет какая-то чертова порядочность! Он твердил, что это нехорошо, что типа «мы с Тамарой ходим парой» и прочую херь. Я могла, конечно, рассказать Томке, что спала с ее мужем, и тут она бы точно от него ушла. Но тогда бы он ни за что на мне не женился – чертова порядочность не простила бы такую подлость, по его меркам. И я поступила умнее. Я стала ждать. Ждать удобного момента. Сохранила прекрасные отношения с Томкой, с Павлом сделала вид, что все постельные дела забыты, часто бывала у них в доме, и мне доверяли оба. А я продолжала ждать. И дождалась. Тамарка поняла наконец, что Павел с ней живет только из жалости, и решила хотя бы денег срубить. Она думала, что когда станет бизнес-вумен, то поднимется в его глазах! – фыркнула Жанна.

Все слушали циничные высказывания этой тридцатитрехлетней женщины, и душевное состояние каждого было далеко от комфортного.

А Жанна, нисколько не смущаясь, продолжала:

– Павел ей, конечно, отказывал, и это было очень разумно – она просто пустила бы деньги на ветер, да еще должна бы осталась. И вот как-то она приходит ко мне и говорит, что, мол, случайно полезла на антресоли и обнаружила там банку с деньгами. Ее больш всего возмущало, что у Павла деньги, оказывается, есть, а ей он их не дает! А что он расширяться собирается, ее не волновало! Что ей же все бы и доставалось! Ведь она на шее у него сидела! Словом, пришла она ко мне без всякого плана, просто вся на эмоциях, поделиться впечатлениями. А я всегда была лидером в нашей паре. И предложила ей план, как якобы сделать, чтобы и Павел лучше относиться стал и деньги Томке заиметь. Но это я для нее говорила план, у меня самой-то был другой. Я убедила ее исчезнуть на несколько дней – просто пожить у меня. А перед этим как следует поругаться с Павлом, чтобы все соседи слышали. И на следующий день уйти после него, оставив вещи окровавленные. Она еще упиралась насчет этого, боялась, что Павла арестуют, но я ей сказала – ты же появишься через три дня! Его и выпустят! А про кровь соврешь что-нибудь, мол, руку порезала сильно. Можно даже на самом деле разрезать. И банку, говорю, с собой возьмешь. И перстень. А через три дня появишься, и веди себя загадочно, не говори точно, где была. Представляешь, говорю, как ты его заведешь этим? Да он после таких переживаний тебя на руках носить будет! Эта дурочка меня во всем слушалась, купилась и на это. Она же инфантильная была, наивная как дитя, даже хуже. Из нее веревки можно было вить. Только деньги она брать н хотела. Не хочу, говорит, воровать, и все! Я говорю – ладно, ты пока возьми, а там видно будет. Если уж совсем совесть замучает, положишь обратно, а он будет думать, что просто в его шурум-буруме затерялась, а потом нашлась. Короче, сделали все, как договорились – оскандалили они, утром Пашка на работу уехал, а Томка руку себе раскровила и на балконе наляпала. И на блузку накапала и в бак сунула. А бак специально на балконе поставила, чтоб Пашка не сразу нашел. Потом она на работу ушла, вышли мы вместе и ко мне поехали. Никто нас не видел из сотрудников. А мужика на машине мы просто сочинили, чтобы следствие запутать. Я у Томки поспрашивала, какие у Павла знакомые есть, она двоих описала – достаточно. В общем, все идет по плану. Томка сидит у меня, Пашку арестовывают… Тут она заволновалась, правда, хотела уже явиться, а я ей говорю – ты видишь, он тебя даже не искал за эти дни, значит, надо еще подождать, чтобы он посильнее ощущения испытал. Пусть посидит, пострадает, крепче любить будет. Короче, чушь всякую ей лепила, а она слушалась. Потом вы ввязались в это дело, – она посмотрела на Костикова, – и я стала просто дурить, чтобы совсем вам мозги свихнуть. Дезу вам кидала. И телефон, и колеса – это же моя работа! Я ж за вами следила. Потом еще проволочкой в замке поковыряла – дурачилась, одним словом.

– А как получилось, что вам пробили голову? – спросил Игорь.

– О, это опять счастливый случай помог! Я же говорю, что часто действовала наудачу. Спускаюсь от вас – камень лежит и одновременно вижу, как мужик бежит по улице. Ну, я, недолго думая, камнем себе по виску и саданула. Естественно, скользящим ударом. И заорала. Я была уверена, что вы этого мужика не догоните, я видела, что он на автобус успевает, а дорога пустая, машин нет. Да даже если бы вы его и догнали, я бы извинилась, сказала, что ошиблась впопыхах, другой напал, в другую сторону убежал. Кто бы подумал, что я сама себе голову проломлю? Да никто!

– Но это было уже после убийства Тамары, – уточнил Малышев.

– Конечно! Эта дурочка начала ерзать, говорить, мол, возвращаться пора. Я уговорила подождать еще два дня якобы на даче у моей подруги. На самом деле никакой дачи нет и в помине. Сказала, что адвокат, мол, хотел в гости зайти, да и милиция может нагрянуть – там безопаснее. Она соглашается. Я везу ее как бы на дачу, куртку ей свою дала – она ж в одном платье была. Сошли на одной из станций – я специально заранее присмотрела, – и пошли через лесопосадки. А у меня уже ножик был приготовлен. Томка впереди идет, я сзади. Тут я ей в удобный момент шею-то и резанула. Сразу в сонную артерию попала, Томка даже не пикнула. Ну, и все, поехала себе домой. По моему плану выходило, что Томку найдут скоро, Павла, естественно, выпустят, ну, он погорюет немного, а я все время буду рядом, к тому же нас многое связывает, а горе сближает… К тому же я деньгами могла его подманить, естественно, вынув из этой дурацкой пачки, да и вообще на рубли поменять, чтоб никаких подозрений. Вот такой у меня был двойной план. И если бы не эта курва, – она метнула злобный взгляд на бабу Дусю, – никогда бы меня не разоблачили! До сих пор не пойму, как ей удалось меня расколоть!

– Поживи с мое, девонька, и не такому научишься, – улыбнулась баба Дуся. – Я ведь наудачу не действоваю, я просто смотрю внимательно да все примечаю. Как, Горяшка, ты энто называешь?

– Аналитический метод, – улыбнулся Костиков. – Им Шерлок Холмс пользовался да наша баба Дуся.

– Ну что ж, – подвел итог Малышев, – раз все выяснено, значит, все свободны. Разумеется, кроме вас, дражайшая Жанна Владимировна. Вам придется ненадолго задержаться. А годы – они быстро бегут!

Метельникова криво усмехнулась, но ничего не ответила. Она сидела, откинувшись на спинку стула, и думала о чем-то своем. Может быть, обдумывала план побега.

ЭПИЛОГ

Когда Игорь с Бабусей приехали домой, Ирина уже вернулась с работы.

– И что же это вы меня бросили здесь одну, когда такие

интересные дела творятся? – накинулась она на обоих.

– А ты откуда знаешь? – обнимая ее, спросил Игорь

удивленно.

– Олег звонил только что, рассказал все. Вернее, далеко не все! Вот я и хочу у вас расспросить, что там произошло-то на самом деле!

– Котенок, не горячись, – мягко сказал Игорь. – Пойдемте-ка лучше все в кухню, и там поговорим спокойно. Мне тоже надо задать нашей Бабусе несколько вопросов.

– А чего ж, задавай, – сказала Евдокия Тимофеевна, – что знаю – отвечу, а ежли ты начнешь, как Ирка любит всякие заумности говорить про разные синоиды каки-то, то уж извиняй, мы люди неученые!

– Да я вовсе не заумности говорю! – досадливо ответила Ирина. – Я просто выражаюсь так, как выражается нормальный интеллектуально продвинутый человек!

– Ладно, хватит тебе хвастаться, – остановил ее Игорь, обнимая обеих женщин. – Вы у меня обе самые умные, просто каждая по-своему…

– Ишь ты, как хитро всем угодил! – погрозила пальцем Игорю Бабуся. – Вон кто из нас самый умный.

Но было видно, что ей очень приятно.

Они расселись в кухне, баба Дуся приготовила чай с печеньем, и пошел разговор. Вначале Ирине все было рассказано в подробностях. Она еще раз пожурила обоих за то, что ей не позвонили на работу и не дали поприсутствовать при «самом интересном», уж она бы как-нибудь отпросилась ради такого случая…

– Извини, солнышко, времени не было, – проговорил Игорь. – А потом я сам до поры до времени ничего не понимал. Для чего Бабусю понесло к этой Жанне? Чего она там шныряла? Это уж я потом понял, что она заранее все продумала. Но как она обо всем догадалась, мне до сих пор непонятно!

– А это потому, Горяшка, что ты этим… алитическим методом плохо владеешь, – сказала баба Дуся. – Ты не обижайси на меня, но наблюдательности в тебе не хватает.

– Например? – взвился Игорь.

– А вот помнишь разговор с энтой Жанной об Пашкиных

деньгах? Я тогда еще руку себе чаем сожгла, до сих пор

болит…

– Помню, ну и что?

– А то, что она заявила, мол, кто держит деньги в банке из-под «Нескафе»! А откуда она знала, где он их держит? Я точно помню, ты при разговоре не упоминал, где они лежали, сказал только, что на антресолях. И я знать не знала, что в кофейной банке! А тут она так уверенно это говорит. Сама себя и выдала! Вот я от неожиданности чай-то и плесканула, потому как поняла, что она главная стервоза и есть! И стала, как ты говоришь, анализировать. Кто, кроме нее, энтого мужика на машине видел, который будто бы Тамарку увез? Никто! А его и выдумать недолго. И уж больно она за Пашку переживала, за друзьев простых так не переживают. Энто я тебе как женщина говорю, – авторитетно заявила Бабуся, и Игорь с Ириной чуть не покатились со смеху.

– Чего иржете? – обиделась старушка. – Сами рассказать просили!

– Мы не смеемся, баба Дуся, – посерьезнев, сказал Игорь. – Вы продолжайте, пожалуйста.

Баба Дуся достала свой кисет, не обращая ни на кого внимания нюхнула табаку, смачно чихнула несколько раз, просыпав на стол неизменную горстку, но на сей раз ей никто не сказал ни слова.

А Ирина, всегда возмущавшаяся больше всех по этому поводу, мигом метнулась за тряпкой и в секунду смела весь табак, после чего спокойно села на место.

Баба Дуся прочихалась от души, крякнула от удовольствия и продолжила свой рассказ:

– А потом мне нужен был повод, чтоб к этой стервозе домой попасть. Я была уверена, что она у себя и деньги, и перстень прячет. Вот я ее в тот раз с разбитой башкой и держала здеся подольше. А уж тут вы подъехали, смотрю, она вылетела и у Пашки на шее повисла. Ну, думаю, все сходится. А уж как она обратно взлетела за своей сумкой да, не выдержав – язык, видно, зудел, – рассказала, что Тамарку грохнули, я и поняла – вот он, мой случай! Я ж сама к ей в гости напросилась. Ты вот, Горяшка, злился на меня, да-да, думашь, я не замечала? Я-то все замечаю! Я знала, что делаю. И пока она вниз пошла со своей сумкой, я успела позвонить Малому. Говорю, мол, адреса не знаю, ты начальник, сам выяснишь, но чтоб через полчаса был со всей своей командой брать злодейку!

– Вот это оперативность! – подивился Игорь.

– Чо сказал? – не поняла баба Дуся.

– Быстро работаете, говорю.

– Так ежли валяться как пельмень на сковородке да мух ртом ловить, это, милый мой, знаешь…

Игорь не дал старушке закончить фразу. Он подхватил ее на руки и закружил по кухне.

– Да слыхали мы про ваши пельмени да про мух, слыхали! Все! Обещаю вставать в семь утра, делать зарядку и принимать холодный душ!

– Ой, ой, отпусти, окаянный! – заверещала баба Дуся.

Игорь бережно опустил старушку обратно на стул.

– Ох, совсем закружил, чтоб тебя моль съела! – качая головой, проговорила баба Дуся. – Вы будете дале слушать аль нет?!

– Будем, будем, – хором ответили Игорь и Ирина.

– Ну так вот, – успокоившись, продолжила баба Дуся. – Я по ее словам помнила, что вещи прячут на само видном месте, чтоб их никто не нашел.

– Это еще классик до нее сказал и даже описал, – вставила Ирина.

– С Класиком не знакома, а ее слова запомнила. Правда,

думаю, деньги она на видное место не положит, раз Пашку

позвала. Да и перстень все же как-то замаскирует. Я что по

ее спальне-то шоркалась? Раз она нас в зале посадила,

значит, ценности у ей в другой комнате. Я еще и книжку полистала, у ей на столе книжки лежали, а в одной закладка. И как раз там про каку-то сонную артерью написано. А Жанка сама мне сказала, что Тамаре энту самую артерью и резанули! Ну, думаю, не зря она закладку тут положила. А тут и горшок с кактусом, и земля в одном месте расковыряна. Ну, а дальше вы все знаете, – заключила старушка со вздохом.

– Баба Дуся, вы просто гений! – восхищенно воскликнула Ирина. – По таким мелочам вычислить преступника – Шерлок Холмс обзавидуется!

– Да, вот только денег-то мы так и не получили, – загрустил Игорь. – Вы уж простите, баб Дусь, но мне вам и зарплату-то не с чего платить…

– Об чем говоришь! – замахала руками старушка. – Рази ж я тебе, Горяшка, за ради деньгов помогаю? Внук ты мне аль нет?

Игорь не успел ответить – в квартире раздался звонок в дверь. Костиков пошел открывать и увидел Павла Беспалова. В руках тот держал пакет, наполненный бутылками пива.

– Можно? – спросил он.

– Конечно, заходи, – пригласил Игорь.

Павел прошел в кухню, сел на предложенное место и, весело подмигнув присутствующим, спросил:

– Ну, что, пивка хотите?

– С удовольствием, – тут же ответил Игорь.

– Не откажусь, – улыбнулась Ирина, поднимаясь и доставая хрустальные стаканы.

– А вы? – обратился к Бабусе Павел.

– Что ты, милок, я таку бурду не пью. А ты вот не хочешь табачку нюхнуть? – доставая свой кисет, предложила она. – Очень для здоровья пользительно. И организьм очищает.

– Баба Дуся! – укоризненно воскликнула Ирина.

– Нет-нет, спасибо, я к этому как-то не привычный, – улыбнулся впервые за долгое время Павел.

Взяв свой стакан, он сказал:

– Я не хочу произносить длинных речей, просто я подумал – сидеть и киснуть смысла нет. Жизнь продолжается. И все еще будет!

– Верно! – подтвердила Ирина.

– Я рад, что ты пришел к такому состоянию, – серьезно сказал Игорь. – И вот за это давайте выпьем.

После пошла непринужденная беседа, в которой абсолютно не затрагивалась неприятная для всех тема. Вечер прошел легко и приятно.

– Ну, мне пора, – сказал Павел, когда пиво было выпито.

– Вы заходите к нам, обязательно! – пригласила Ирина.

– Непременно заходи! – хлопнул по плечу Павла Игорь.

– А чаво ж ему не зайтить, ежли он в соседнем подъезде живет, да, Паш? – сказала баба Дуся.

– Всем вам большое спасибо за приглашение, но главное, собственно, не в этом. Я пришел-то не просто пива попить. Вы мне помогли здорово, убийцу жены нашли, я знаю, какую работу вы проделали, наверняка тратились из своего кармана, поэтому считаю своим долгом вас отблагодарить.

С этими словами он достал из кармана тот самый перстень и протянул его Игорю.

– Но мы не можем это взять, – покачал головой Костиков. – Это же Тамарино…

– Вот и пусть это будет как бы от нее благодарность. Вы не думайте, что мне денег жалко – я могу и деньгами дать. Да и перстень продать могу, просто мне хотелось именно так вам заплатить. Я думаю, если бы Тамара нас сейчас слышала, она бы не возражала. Так что это достойная оплата.

– Спасибо, – крепко пожимая руку Павла, произнес Игорь.

– А особое спасибо я хочу сказать вам, – осторожно беря обе ладони бабы Дуси в свои мозолистые руки, бережно сказал Павел. – Вы прирожденный сыщик.

– Ну уж, развели церемонии! – проворчала старушка, краснея от удовольствия. – Веди себя по-свойски! Пиво-то я не пью, вот водочки мы с тобой тяпнем как-нибудь, да спляшем так, что вон они обзавидуются! – кивнула она на Игоря с Ириной. – Которые никак пожениться не могут, – не удержалась она.

Поняв, что сейчас могут начаться семейные разборки, Павел поспешно попрощался и обещал заходить в гости в любое время, когда захочет.

Оставшись втроем, Игорь, Ирина и баба Дуся сели за стол, рассматривая перстень.

– Действительно очень красивый, – сказала Ирина, понимающая толк в ювелирных украшениях.

– Вообще-то по праву оно ваше, баба Дуся, – сказал Игорь.

– Ну конечно! – усмехнулась старушка. – Еще скажи, напялить его да во двор выйти! Народ смешить!

– Его можно очень дорого продать, – серьезно сказал Игорь.

– Вот что, голубки, – баба Дуся сложила губы трубочкой, и Игорь понял, что сейчас и начнется пресловутый серьезный разговор. – Ежли уж хотите меня уважить, сделаем так: вы энто кольцо продаете и на энти деньги отдыхать едете. Вроде как в свадебное путешествие, но только перед свадьбой. Все равно у вас все не по-людски! – махнула она рукой. – И отдыхаете от пуза! Но уж чтобы потом – либо в загс, либо расходитесь к чертовой матери вообще! Вот такое мое условие будет. А покудова он у меня останется!

С этими словами баба Дуся нацепила на палец перстень и гордо удалилась с ним в свою спальню.

Игорь с Ириной переглянулись, потом потянулись друг к другу и слились в долгом поцелуе.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте