«Тройное удовольствие, или На счет «три» кайф лови»

В Трентоне наступил январь. Небо приобрело металлический серый оттенок, а на машины и тротуары опустился мертвецкий холод. Атмосфера внутри конторы залогового агента Винсента Плама была угрюмой под стать погоде, и я потела отнюдь нет от жары, а от охватившей меня паники.

- Не могу я этого сделать, - уговаривала я кузена Винни. – Прежде я никогда не отказывалась от дел, но за этого парня я не возьмусь. Отдай это дело Рейнжеру. Или Барнсу.

- Не стану я давать этого грошового Не Явившегося в Суд Рейнжеру, - заявил Винни. - Это плевое дельце как раз по тебе. Ради Бога, будь профессионалом. Ты же охотник за головами. И пробыла в этой ипостаси уже пять проклятых месяцев. Так что за дела?

- Это же Дядюшка Мо! – воскликнула я. – Не могу я схватить Дядюшку Мо. Меня все будут ненавидеть. Моя мать будет меня ненавидеть. А лучшие друзья сживут со свету.

Винсент поместил свое хилое бесхребетное тело в кресло за столом и откинул голову на мягкую спинку. – Мо был выпущен под залог, но исчез и не явился в суд. Таким образом стал мешком с дерьмом. Это все, что берется в расчет.

Я так высоко закатила глаза, что чуть не опрокинулась.

Мозес Бидмайер, более известный как Дядюшка Мо, начал торговать мороженым и дешевыми сладостями 5 июня 1958 года, и с тех пор прошла вечность, а он все еще держал свой магазинчик. Магазинчик этот располагался на окраине Бурга, уютного жилого района Трентона, где дома и умы гордятся своей узостью, а сердца щедро распахнуты настежь. Там я родилась и выросла, и хотя моя квартира находилась примерно в миле от границы Бурга, я все еще была связана с ним невидимой пуповиной. Годами я пыталась перерубить чертову связь, но никак не могла полностью ее разорвать.

Мозес Бидмайер был солидным гражданином Бурга. Со временем Мо и его линолеум состарились так, что истрепались по краям, а первоначальные краски потускнели за тридцать с лишним лет под флуоресцентными лампами. Желтый кирпичный фасад и висящая над головой металлическая вывеска, рекламирующая магазинчик, устарели, и погода оставила на них свой след. Хром и пластик стульев и столов потеряли блеск. Но все это было несущественно, поскольку для Бурга Дядюшка Мо являлся чем-то вроде национального достояния.