«Стеклянный ключ»

Время и случай раскрывают любую тайну.

Разумеется, о погоде высказались все. И те, кто, поверив беспощадному майскому солнцу, оделся чересчур легко, по-летнему, а теперь чихал, сморкался и жаловался на холодный ветер; и те, кто, проявив благоразумие, упаковался в теплые пальто и куртки и, разумеется, изнывал от жары. Сошлись на том, что погода «нонича не та, что давеча»; что в прежние времена и климат был умеренный и правильный, а теперь черт-те что и сбоку бантик, если смотреть в профиль.

Окно, открытое по случаю неожиданного антициклона, принесшего резкое потепление, не спасало. В крохотном зальчике было душно и отчаянно не хватало воздуха. Поэтому, как только прочитали завещание и выполнили необходимые формальности, публика с облегчением повалила к выходу.

Собравшаяся в нотариальной конторе компания сама по себе могла привлечь внимание Николая Васильевича Гоголя: завидев этих людей, он непременно прекратил бы восхищаться Днепром, который, как известно, чуден именно при тихой погоде, и взялся за перо, дабы запечатлеть их для нового романа. Впрочем, Гоголя сейчас нет, мы за него.

Итак, нотариальную контору покидали следующие персоны.

Во-первых, две очаровательные старушенции в темных кружевных шальках времен очаковских и покоренья Крыма, что делало шальки остро модными и заставляло бледнеть от зависти всех встречных девиц, одетых от Ральфа Лорена, Кельвина Кляйна, Николь Фархи, и даже из «Уистлз» и «Джозеф». К тому же обе дамы элегантно обмахивались старинными японскими веерами. Одна — сандалового дерева, темным, с золотыми соловьями и серебряными цветами сливы; а вторая — шелковым, белым, с драконами и пагодами. У обеих были сложные прически, царственная осанка, черепаховые гребни в густых седых волосах и очаровательные башмачки на пуговках.

За ними покорно следовал высокий старик, которому бы играть белогвардейцев и королей — с пышною, зачесанной назад шевелюрой, пронзительными черными глазами и мольбертом через плечо, согласитесь, несколько неуместным в момент оглашения завещания. Старик опирался на трость с серебряным набалдашником в виде летящей птицы и все порывался рассказать неприличный анекдот нотариусу. Нотариус краснел и отмахивался от него толстой кожаной папкой.