«Трудный путь»

За последнее время бар «Кельтик» мне здорово осточертел. Наверное, это самый скучный кабак во всем Париже. Я был сыт им по горло.. Бренчать на расстроенном рояле без перерыва по пять часов и смотреть, как зевает бармен, раскладывая меню... Каждый день у нас сидел один и тот же гость, засыпавший . за биржевой газетой. Шум, который он производил своим храпом, был просто нечеловеческим, и для такого виртуоза, как я, это звучало оскорбительно. .

Без пятнадцати десять через заднюю дверь, как вспугнутая крыса, появился Сельмер, наш босс, и сразу же набросился на меня.

— Настроение! Настроение! Я не для того вас ангажировал, чтобы гости засыпали. Ну, сыграйте теперь,. Фолдекс, какой-нибудь бодрый хорал. Почему вы не играете «Альпийский вальс»? Впрочем, усталым современникам он все равно бы ничего не сказал, а вещица, которая заставила бы их проснуться, пока не написана.

Сельмер покраснел и начал орать. Я с силой взял фальшивый аккорд, захлопнул крышку рояля и дал понять, что не позволю кричать на себя за какие-то паршивые шестьсот франков. В дальнейшем Сельмер может сам бренчать на своем комоде.

В гардеробной Иветта подала мне плащ и шляпу и тихо произнесла:

— Неужели вы покинете нас, Никки? Кто же будет рассказывать новые шутки? Поверьте, я всегда относилась к вам с уважением.

— Ничего, фиалочка,— сказал я,— на следующей неделе я зайду, и мы вместе сходим в кино.

Впрочем, она в самом деле неплоха, эта малышка.

Я бросил прощальный взгляд на всю эту лавочку. Сельмер как раз накинулся на бармена, и я испарился через турникет. К сожалению, этой вещью нельзя было хлопнуть.

Снаружи было темно, хоть глаз выколи. Холодный парижский зимний дождь ударил по краям моей шляпы и окончательно смыл остаток хорошего настроения. Я остановился, поднял воротник плаща и закурил сигарету. Потом я пошел, вплотную прижимаясь к домам, чтобы не шлепать по лужам. Честно говоря, у меня было желание крепко выругаться, но это было бы бесцельно, так как не прибавило бы мне и трех франков.