«Трудный путь»

Трудный путь (fb2) - Трудный путь [сборник] (Антология детектива - 1995) 1928K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ник Фолдекс - Джеймс Хэдли Чейз

Bestseller ТРУДНЫЙ ПУТЬ Н. Фолдекс У. Миллер Дж. Х.Чейз

Ник Фолдекс Гроб с бархатом и фиалками

1

За последнее время бар «Кельтик» мне здорово осточертел. Наверное, это самый скучный кабак во всем Париже. Я был сыт им по горло.. Бренчать на расстроенном рояле без перерыва по пять часов и смотреть, как зевает бармен, раскладывая меню... Каждый день у нас сидел один и тот же гость, засыпавший . за биржевой газетой. Шум, который он производил своим храпом, был просто нечеловеческим, и для такого виртуоза, как я, это звучало оскорбительно. .

Без пятнадцати десять через заднюю дверь, как вспугнутая крыса, появился Сельмер, наш босс, и сразу же набросился на меня.

— Настроение! Настроение! Я не для того вас ангажировал, чтобы гости засыпали. Ну, сыграйте теперь,. Фолдекс, какой-нибудь бодрый хорал. Почему вы не играете «Альпийский вальс»? Впрочем, усталым современникам он все равно бы ничего не сказал, а вещица, которая заставила бы их проснуться, пока не написана.

Сельмер покраснел и начал орать. Я с силой взял фальшивый аккорд, захлопнул крышку рояля и дал понять, что не позволю кричать на себя за какие-то паршивые шестьсот франков. В дальнейшем Сельмер может сам бренчать на своем комоде.

В гардеробной Иветта подала мне плащ и шляпу и тихо произнесла:

— Неужели вы покинете нас, Никки? Кто же будет рассказывать новые шутки? Поверьте, я всегда относилась к вам с уважением.

— Ничего, фиалочка,— сказал я,— на следующей неделе я зайду, и мы вместе сходим в кино.

Впрочем, она в самом деле неплоха, эта малышка.

Я бросил прощальный взгляд на всю эту лавочку. Сельмер как раз накинулся на бармена, и я испарился через турникет. К сожалению, этой вещью нельзя было хлопнуть.

Снаружи было темно, хоть глаз выколи. Холодный парижский зимний дождь ударил по краям моей шляпы и окончательно смыл остаток хорошего настроения. Я остановился, поднял воротник плаща и закурил сигарету. Потом я пошел, вплотную прижимаясь к домам, чтобы не шлепать по лужам. Честно говоря, у меня было желание крепко выругаться, но это было бы бесцельно, так как не прибавило бы мне и трех франков.

Когда я пересек площадь Сан-Филиппо де Рауль, мощный порыв ветра чуть не свалил меня и одновременно еще сильнее забарабанил по асфальту дождь. Длинный «крайслер» медленно скользнул рядом со мной. и остановился. Из него вышел мужчина и начал высвечивать карманным фонарем названия улиц. Когда я подошел ближе, он крикнул мне:

— Не. правда ли, собачья погода? Вы случайно не знаете ночной клуб «Корсо»?

Я ответил, что специализируюсь по кабаре и знаю ' этот клуб, как карманы собственных брюк, и что здесь его бесполезно искать, потому что эта таверна находится на Монмартре.

— Объяснить туда дорогу трудно,— добавил я,— но, если хотите, я могу поеха-ть с вами. Мне тоже надо в ту сторону, я живу в ста ярдах от «Корсо».

Он согласился. Мы сели в машину и тронулись. Я направлял машину разными закоулками, чтобы водитель не заметил, что мы едем в основном к рю Пигаль. Когда после многочисленных поворотов показалась неоновая реклама «Корсо», мы остановились и я вылез из машины. Человек за рулем поблагодарил меня за помощь и сказал, что такую путаную дорогу действительно трудно было бы объяснить.

На перекрестке я должен был пропустить длинную цепь автомашин и потому еще раз случайно оглянулся на «Корсо». Человек из «крайслера» как раз держал открытой заднюю дверцу машины. И я увидел, как высокая дама в меховом манто и с черной шелковой шалью на платиновых волосах выскользнула из машины и исчезла в дверях клуба.

Я проехал почти половину Парижа и нё заметил, что позади меня в темноте сидело драгоценное существо. Так вот почему в машине веяло ароматом «Арпеджо .де Ланвин».

Уже из вестибюля я заметил белый конверт, засунутый за ручку моей двери. Ночной портье, видно, опять вышел пропустить рюмочку, поэтому я мог не бежать через вестибюль, как делал это каждый раз из-за двух тысяч четырехсот франков, которые задолжал за квартиру.

Войдя в комнату, я бросил шляпу и плащ, вытащил из обувного ящика бутылку «кальвадоса», налил полстакана и одним духом проглотил. После этого взял пилочку для ногтей и осторожно вскрыл письмо. Его содержимое ошеломило меня: из конверта выпал чек на пятьсот тысяч франков и пять тысячефранковых банкнот.

Я сел на край кровати и быстро прочитал записку. Она была от старого школьного товарища и гласила:

«Воскресенье, вечер.

Мой дорогой Никки!

Час назад у нашего общего знакомого я смог получить твой адрес. Будь добр, как можно скорее приходи ко мне по адресу: бульвар Капуцинов, 17, третий этаж. Я нахожусь в положении, из которого не могу выбраться. И единственный человек, который может мне помочь, это ты, дорогой Никки. С твоей старой симпатичной наглостью и с твоей решительностью, я уверен, ты не бросишь меня в беде, хотя мы ничего не слышали друг о друге в течение многих лет.

В спешке и заботе твой друг Поль Бервиль.

Р. S. От твоего хозяина я узнал, что ты в финансовом затруднении. Поэтому прилагаю деньги».

Разумеется, хозяин дома не замедлил еще раз использовать удобную возможность поведать о моей ночной жизни, о моих кутежах и неоплаченных счетах. В его глазах я был пропащим.

. Быть может, он прав. Я подошел к зеркалу и стал пристально рассматривать себя. Внешне за последние годы я мало изменился, но что осталось от меня? Ничего! Пианист, который болтается из бара в бар, выкуривает тридцать сигарет и выпивает бутылку «кальвадоса» за день и имеет вечно не оплаченные счета. А когда-то я был интеллигентным живым юношей, верящим, что может покорить весь мир. Поль Бервиль же, наоборот, был скромным студентом-химиком, а теперь он, не моргнув глазом, посылает мне чек на пятьсот тысяч франков только потому, что ему мучительна, мысль, что есть люди, которые могут быть должны за квартиру. Судьба неразборчива: одних поднимает ввысь, других загоняет в болото.

Я спрятал в карман деньги, чек и письмо, схватил плащ и шляпу и закрыл свою квартиру. Внизу я бросил ключ на стол портье, вышел на улицу и остановил такси.

Десятью минутами позже я уже нажимал на электрооткрыватель двери дома № 17 на бульваре Капуцинов. На лестнице горел свет, она была широкой, из мрамора, с зеркалами у стен, и говорила о роскоши. Как и в большинстве домов подобного типа, на каждом этаже находилась только одна квартира. Дверь нужной мне квартиры на третьем этаже была чуть приоткрыта. Я вошел.

Из передней я увидел открытую дверь, ведущую в ярко освещенный кабинет. И тут я заметил Поля. Конечно, наше свидание я представлял себе несколько другим.

Поль Бервиль лежал на персидском ковре. Он был мертв, это я понял сразу.

Я ощупал тело. Оно было еще теплым. Из раны на затылке чуть сочилась кровь. По положению трупа можно было понять, что убийца стрелял из соседнего помещения, отгороженного занавесом, рядом с которым стояли высокие часы.

Я отодвинул в сторону занавеску, повернул выключатель и очутился в облицованной бело-голубым кафелем ванной комнате.

Усевшись в кресло у окна, я вытащил свой серебряный портсигар, положил его, как пепельницу, раскрытым на колени, закурил сигарету и сунул погасшую спичку в карман плаща.

Одно можно было сказать твердо: Поль определенно знал, что сегодня вечером кто-то собирается его убить, иначе он не послал бы чек на такую крупную сумму.

У меня были две возможности. Первая — вернуться домой, лечь спать и оставить все как есть. Бервилю все равно уже ничем не поможешь. Об этом теперь должна позаботиться полиция.

Вторая:..

Обдумывая все это, я бросил взгляд на труп Поля. Он в скрюченном положении лежал у письменного стола. Правая его рука протянулась в мою сторону, будто он хотел меня приветствовать. Это меня растрогало. Мне стало ясно, почему Бервиль положил в конверт деньги. Он хотел, чтоб я сунул свой нос в это дело, пусть даже после его смерти. Быть может, кто-то еще находился в опасности, кто-нибудь, кто был ему близок.

Часы издали три томных удара — было без четверти двенадцать. Время равнодушно ко всему. Я затушил сигарету, положил ее в портсигар, осторожно его захлопнул, чтобы ничего не упало на пол, и сунул в карман. Затем опустился на колени возле трупа.

Я начал обыскивать карманы. Кроме обычных предметов, которые есть у каждого, в правом кармане брюк я нашел картонный жетон из гардероба с № 268. На обратной стороне было напечатано: «,,Корсо“, бар-варьете, рю Фонтен, 13. Тел. 76—92».

Я спрятал жетон и только хотел встать, как вдруг заметил что-то белое под письменным столом. Это оказалась маленькая записка с адресом: «Ник Фолдекс, пианист из бара „Кельтик", рю Пьер Шарон, 12». Так как никто не оставляет свой адрес рядом с убитым, я спрятал записку в карман.

После этого я встал, снял с руки правую перчатку и потрогал настольную лампу: она была еще горячей, но за нее уже можно было держаться. Значит, свет выключили совсем недавно. Заботливо вытерев лампочку носовым платком, я опять надел перчатку.

Затем я еще раз быстро взглянул на занавес, чтобы прикинуть расстояние, с которого был сделан выстрел, и при этом заметил нечто интересное: в нескольких дюймах от плинтуса телефонный провод был перерезан.

На настольном календаре (сегодня было воскресенье, 6 января) стояла пометка: «23 часа, адвокат Сараулт».

Я вытащил записку с моим адресом й сравнил почерки. Они были разными.

Второй ящик письменного стола был открыт и пуст, в углу осталась только фотография Поля форматом с открытку.

Только я опустил фотографию в карман плаща, как внизу завыла сирена полицейской машины. Я навострил уши. Проклятие! Этого еще не хватало! Они остановились перед домом.

У меня не было никакого желания провести ночь в полицейском участке, играя в вопросы и ответы, поэтому я быстро выбежал в коридор, в конце которого находилась кухня. Включив свет, я отодвинул задвижку на двери, ведущей на черный ход. Потом выключил свет, вышел на лестничную площадку и захлопнул за собой дверь. В полной темноте я' на ощупь спустился вниз. При свете спички нашел ручку двери и через мгновение оказался на улице.

Воздух был прохладным, дождь уже почти перестал, газовые фонари своим бледным сиянием освещали узкую улицу. Я поздравил себя с тем, что не встретил здесь полицейских, и быстрым шагом направился по темной улице.

Недалеко от оперного театра из подвального бара доносился шум голосов. Спустившись вниз, я занял свободный табурет у стойки. Бармен полировал бронзовый кран автомата-кофеварки. Чувствовалось, что за его наморщенным лбом переваривались трудные проблемы. За столиками сидели усталые таксисты, припозднившаяся публика из театра  и несколько чересчур намазанных девчонок.

Я заказал «кальвадос», взял стакан двумя пальцами и уселся подальше в угол. Проглотив эту порцию и заказав еще, я почувствовал себя в состоянии поломать голову над случившимся.

Многое было мне неясно. Осматривая карманы, я почувствовал, что одежда Поля была влажной. Значит, совсем недавно, несмотря на плохую погоду, Поль вернулся домой без пальто. Вероятно, из «Корсо», потому что жетон в кармане его брюк был из этого бара.

Другой момент: открытая дверь. Если кто-то убивает, то никогда не оставляет дверь распахнутой. Это может привлечь внимание проходящих по лестнице и привести к преждевременному обнаружению трупа, а чем скорее он будет найден, тем точней можно установить время убийства, что может иметь для убийцы тяжелые последствия. А убийство явно было продумано заранее.

Только одним, по моему мнению, можно было объяснить приоткрытую дверь.

Убийца, воспользовавшись отмычкой, прошел через черный ход и спрятался в ванной. Поль пришел позже и открыл входную дверь. Он оставил ее приоткрытой, так как очень спешил и собирался тотчас же уйти. Затем он зажег в кабинете свет, чтобы что-то вытащить из ящика либо, наоборот, положить в ящик письменного стола, и в это мгновение раздался выстрел. Естественно, закрыть дверь Поль уже не смог. В доме, как видно, никто не слышал выстрела, значит, оружие было с глушителем.

До этого все мне казалось логичным, но теперь я не мог понять: что побудило убийцу так поспешно покинуть дом через черный ход, что он даже не подумал закрыть парадную дверь? Вероятно, он услышал мои шаги, когда я поднимался по лестнице.

Правда, обрезанный телефон, недостающее пальто и бумажка с моим рабочим адресом никак этим не объяснялись. Но эти подробности пока меня не занимали. Было кое-что более важное. Я задавался вопросом, могу ли я доверять своей интуиции. В большинстве кухонь пахнет горелым салом, жареным луком, остатками пищи... В кухне Поля пахло духами «Арпеджо де Ланвин». Очень странное совпадение! Второй раз за сегодняшний вечер я встретил эти редкие духи, и второй раз это связано с ночным клубом «Корсо».

И еще загадка: кто уведомил полицию? Кроме меня, об этом знал только убийца.

Чем больше я размышлял, тем запутаннее казалось мне дело. Зевая, я взглянул на часы: уже четверть четвертого. Я подозвал девушку из гардероба, сунул ей пятьдесят франков и жетон из гардероба в «Корсо» и попросил позвонить по указанному на жетоне телефону и спросить, когда закрывается ресторан. После этого я расплатился, разменяв тысячефранковую бумажку, положил чаевые и попросил бармена достать мне карманный фонарь. Он исчез в боковой двери и вскоре вернулся с фонарем.

Девушка принесла жетон обратно.

— Номер не отвечает, мсье, наверное., уже закрыто.

Поблагодаривши вышел из бара.

Неоновая вывеска над «Корсо» уже не горела, перед входом была опущена и закрыта на замок решетка. Я завернул за угол и попал на маленькую улицу, граничащую с баром. Здесь не. было второго входа, но лучик карманного фонаря высветил на высоте двух ярдов два небольших открытых окошка, по всей вероятности от туалетных комнат. Напрасно я искал мусоросборник, но на другой стороне улицы заметил велосипед. Я перенес его к окошкам, прислонил к стене, встал на седло и сначала забросил внутрь шляпу и плащ, а потом, подтянувшись, очутился, внутри сам. Включив свет, я стряхнул пыль с костюма, вымыл руки, подобрал плащ и шляпу и вышел из маленького помещения, на двери которого висела табличка: «Для дам».

Свет карманного фонарика выхватил из темноты желтый круг. Обрывки серпантина и конфетти валялись непривлекательными комками вокруг столов, на которых громоздились грязные рюмки, серебряные ведерки для шампанского и полные окурков пепельницы. Гардероб помещался у входа в зал. В третьем ряду висело коричневое ратиновое пальто. На крючке был тот же номер, что и на найденном жетоне — 268.

Я обыскал карманы пальто. В левом я нашел коробку спичек и немного мелочи, в правом же — абсолютно новенький кольт. Он был заряжен и поставлен на предохранитель. Сунув его к себе в карман, я вернулся в зал.

Напротив эстрады был проход, ведущий в бар. Пройдя туда, я увидел, что здесь, в отличие от ресторана, был образцовый порядок: столы чисто вытерты, пол подметен и все стояло на местах. Не снимая перчаток, я взял с полки бутылку «кальвадоса» и налил немного в стакан.

Я твердо решил не уходить отсюда до тех пор, пока не найду каких-либо нитей, ведущих к раскрытию преступления, так как именно из «Корсо» тянулись следы к убийцам. Поль пришел сюда с револьвером в кармане, разумеется, не для того, чтобы смотреть ревю. Сказать по правде, я с трудом мог представить Бервиля с оружием. Знал ли он вообще, как надо обращаться с этой вещью?

Выпив, я поставил бутылку на место и осветил фонариком фотографии на стенах. Это были снимки посетителей бара, пребывающих в веселом настроении, в основном женщин в декольтированных платьях и с бокалами шампанского в руках. На одной из фотографий я увидел Миранду, владельца ресторана. Он стоял среди группы гостей, на лице его сияла широкая самоуверенная улыбка, вполне подходящая к его напомаженной голове. Большинство фотографий в левом углу имели пометку «Фото ,,Стар-экспресс“», и я решил позже позвонить Колетте, работающей в этой студии.

Задумавшись, я пошел в зал. Не так давно я в течение двух вечеров замещал Карриде, пианиста из джаза, и потому хорошо знал о небольшой дверце слева от сцены. Открыв ее, я прошел по узкому коридору мимо артистических уборных к винтовой лестнице и начал подниматься по железным ступенькам. Сделав несколько поворотов, я остановился. Из-под двери, куда вела лестница, пробивался слабый свет. Я быстро потушил фонарик, и в то же мгновение дверь открылась и в дверном проеме появился длинный парень в пижаме.

— Хотел бы я знать, что вы ищете здесь в четыре часа ночи?  Может, устроить вам небольшую взбучку? — ухмыльнулся он, зевая и зажигая свет на лестнице.

— Прежде всего — спокойнее,— возразил я ему и быстро поднялся вверх по нескольким оставшимся ступенькам.— Ваша лавочка горит, понюхайте, разве вы не чувствуете?

На какое-то мгновение он оторопел, потом мигом выскочил на лестницу и, перегнувшись через перила, стал принюхиваться, стараясь уловить запах дыма. Я выставил левую руку и указал вниз. Он непроизвольно посмотрел в этом направлении и тотчас же получил мощный удар в живот. Когда он сложился пополам, я дал ему еще в подбородок. Задыхаясь, он хватал ртом воздух.

— Как насчет маленькой беседы? — осведомился я.

Он вполз в комнату, упал на кровать и выплюнул на пол зуб.

Обстановку комнаты составляли комод, шкаф, стол и кровать. Я сбросил одежду с единственного в' комнате стула, уселся и положил перед собой на стол револьвер. Я вполне мог бы сэкономить на ударе, если бы вовремя вспомнил о нем.

Поудобнее устроившись, я вытащил из портсигара пару сигарет, одну зажег себе, а вторую вместе с коробкой спичек бросил своему противнику. Он сунул сигарету в зубы и, к моему удивлению, обрушил на меня весь свой запас ругательств.

— Обрати внимание на свое здоровье,— перебил я его.— И заметь, что у меня сегодня чрезвычайно плохое настроение. Поэтому для тебя было бы лучше ответить на мои вопросы.

Он закурил,

— Ты работаешь у Миранды,— продолжал я.— И знаешь всех постоянных посетителей. Чтобы никто не сунул нос в ваши грязные дела, ты караулишь эту лавочку, так ведь?

— У нас бывает много порядочных людей. А грязных дел мы здесь не делаем.

— Не смеши меня! Стоит только посмотреть на ваши продувные рожи, хотя бы на твою или Миранды... Но в данную минуту меня интересует Совсем другое: когда этот человек был здесь в последний раз?

Я вытащил из кармана фотографию Поля и протянул ему. Портье бросил на нее быстрый взгляд.

— A-а! Он был здесь сегодня вечером.

— Когда?

— Около одиннадцати, всего минут десять. Он интересовался высокой блондинкой.

— Опиши женщину подробнее.

— Высокая, стройная блондинка, черные как уголь глаза, ресницы, брови. Если хоть раз ее увидишь, никогда уже не забудешь,— добавил он.

Я сразу же понял, что речь идет о красотке с черной шалью.

— Знатная особа! —- продолжал портье.— Когда она вошла, на нее сразу же уставились все, кто носит воротнички и галстуки.

— И что ты ему ответил? — спросил я.

— Я сказал ‘ ему, что она уехала пять минут назад с Мирандой. Это, как видно, не понравилось ему, так как он заторопился. Даже не взял из гардероба свое пальто. Он велел мне срочно вызвать такси.

— Когда кончается у вас первое представление? -

— В двадцать минут Двенадцатого.

— А когда подъехало такси — раньше или позже?

— Через несколько минут после окончания первого представления. В гардеробе сразу образовалась толпа. Наверное, потому он и не стал ждать, пока получит свое барахло.

— Он часто бывал здесь? — спросил я.

— Первый раз. И блондинка тоже.

— Ладно. Это все, что мне от тебя надо.. Теперь сложи руки на затылке. Где ключ от входной двери?

— В кармане брюк, в связке с остальными ключами.

Я поднял брюки и вытащил ключи.

— Эй! Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы знать, почему ты из-за пары дурацких вопросов разбудил меня?

— Не советую быть любопытным,—- ответил я.— И скажи уборщице, чтобы она протерла в уборной окна. Они слишком грязные.

Открыв дверь, я вытащил ключ и запер дверь с наружной стороны. Затем спустился вниз, быстро нашел нужный ключ от входа в заведение и покинул «Корсо». Я отправился домой.

Мне было жаль моего бедного друга, и в то же время меня не покидало чувство, что развитием событий я должен быть доволен.

2

Большая стрелка часов у входа в Парижский центральный банк показывала пять минут десятого, когда на следующее утро я поднялся к кассам банка. Зал был почти пуст, только кое-где у многочисленных окошек стояли одинокие фигуры клиентов. Впрочем, парижане не любят рано вставать. Поговорка «кто рано встает, тому Бог дает» не стала девизом их жизни.

Служащий украдкой зевнул, взял мой чек и выдал мне металлический жетон, по номеру которого меня вскоре вызвали к кассе. Не без труда я рассовал пять стотысяче-франковых пачек по карманам своего пиджака. В вестибюле я зашел в телефонную будку, нашел нужный мне номер в телефонной книжке и набрал его.

— Секретарь доктора Сараулта,— ответил женский голос.

— Мадемуазель, мое имя Фолдекс. Я — друг одного из Наших клиентов, мсье Бервиля, и хотел бы поговорить с адвокатом Сараултом. Это возможно?

— Одну минуту... Пожалуйста! Да, доктор может принять вас в одиннадцать часов.

Я поблагодарил, повесил трубку и покинул здание.

Если полученная мною сумма и не представляла состояния, то все же такому бродяге, как я, было довольно приятно чувствовать себя хозяином пятисот тысяч франков.

В одиннадцать часов двадцать минут секретарша неопределенного возраста провела меня в кабинет доктора' Сараулта. Худощавый лысый маленький человек попросил меня сесть в кресло напротив. Извиняющимся жестом он указал на стол, на котором вместо деловых бумаг красовалась бутылка красного вина и различная снедь на подносе.

— Надеюсь, вы извините меня, мсье Фолдекс, если, пока вы будете рассказывать мне о своем деле, я продолжу свой завтрак. Я очень пунктуален в отношении второго завтрака, и мои постоянные клиенты это знают... Что привело вас ко мне?

«Второй завтрак! — подумал я.— Как все это помещается в^таком хилом тельце?»

— Я не задержу вас долго,— начал я,— у меня чисто личное дело. Газеты сообщили, что ваш клиент Поль Бервиль был найден сегодня ночью в своей квартире убитым. Бервиль — мой старый друг, правда, последние годы я потерял его из виду. Мне хотелось бы знать об этом деле больше, чем рассказывают газеты. Что вы думаете об этой истории? Бервиль был робким, корректным человеком. Почему бы его могли убить?

Я закурил сигарету, выпустил небольшое кольцо дыма и стал следить за ним., Ответ последовал не сразу. Сараулт отложил недонесенный ко рту бутерброд с сыром.

— Один вопрос, мсье Фолдекс: кто рассказал вам, что я адвокат Бервиля?

— Сегодня утром мне сообщили об этом в полиции,— солгал я.

Это, видимо, его успокоило. Во всяком случае, он вновь посвятил себя своему бутерброду.

— Сожалею, но могу вам помочь очень мало. О том, что Бервиль был генеральным директором Марокканской урановой компании, вы, наверное, знаете и сами. Как юрист и советник этой компании я, разумеется, Имел с ним дела, однако я ничего не знаю о его частной жизни. Скажите честно, полиция, вероятно, для начала подозревает в убийстве меня?

— Не думаю,— возразил я.

Сараулт удовлетворенно откинулся в кресле, выпил полстакана вина и кивнул. Потом, улыбаясь, он продолжил:

— Да, да! Какой скандал! В два часа ночи меня вытащили из постели, запротоколировали мои показания и взяли отпечатки пальцев. Как будто сегодня и так отпечатки пальцев каждого гражданина не регистрируются в необходимых инстанциях. И знаете, отчего весь этот шум? На письменном столе Бервиля на календаре обнаружили пометку: «23 часа, адвокат Сараулт». Неужели это называется полиция? А что бы случилось, спрашиваю я вас, если бы. я не ужинал с секретаршей Бервиля, а смотрел фильм по телевизору? Я бы теперь уже сидел в камере предварительного заключения. Адвокат, доктор Сараулт — в тюрьму!

Жужжание интерфона прервало беседу. Доктор нажал на рычаг, и тотчас же раздался голос секретарши:

— Мадам Долоре ожидает в приемной. Звонили из ресторана «Ла Полетт»: оставлен к обеду столик.

— Да, да! Я просил их об этом. Скажите мадам До лоре, что я приму ее через несколько минут.

Он выключил интерфон.

— Так что я вам хотел сказать, мсье Фолдекс? Да, правильно, в камере предварительного заключения... Это я-то! Можете поверить, я рад, что принял приглашение. Впрочем, мадемуазель Лендри необычайно приятная, очаровательная женщина... И чудесная повариха, скажу вам... Между нами: для вашего друга она была больше чем секретарь... Короче, у меня была договоренность с мсье Бервилем на одиннадцать часов вечера, но в половине восьмого мне позвонила его секретарша и сообщила, что мсье Бервиль передумал и просил подождать его в ее квартире. Она добавила, что я не должен распространяться о назначенном свидании.

Пригубив стакан, Сараулт продолжал:

— Должен вам сказать, что мсье Бервиля мы так и не дождались. Ждали мы втроем — его секретарь мадемуазель Элиан Лендри, ее брат Алекс и ваш покорный слуга. Весь вечер мы никуда не отлучались из гостиной, если не считать, что мсье Алекс, любезно предложивший лично приготовить венецианский пудинг в заключение ужина, который был нам предложен, выходил для этого в кухню минут на десять, не больше, и вернулся оттуда в фартуке и с пудингом на подносе. Пудинг, должен вам сказать, был шедевром кулинарного искусства...

Адвокат встал, давая понять, что аудиенция окончена.

Я поклонился и вышел.

После этого визита я не мог похвастаться, что дело стало понятнее. Мне было ясно одно: Поль Бервиль, вовсе не созданный для того, чтобы разрубать плетущиеся вокруг него интриги, оказался настолько ими опутан, что ему пришлось вспомнить своего старого школьного товарища, не раз помогавшего ему там, где нужны были здравый житейский смысл и твердая воля, а при случае и крепкие руки. Полю нужна была дружеская опора...-

А мне, кому досталось расхлебывать эту кашу, разве не нужен был бы надежный помощник? Спасибо Полю, ресурсы у меня есть. Но бороться с шайкой одному было бы донкихотством.

И, подобно Полю, я начал раздумывать, на кого из друзей я мог бы положиться.

И у меня сразу же мелькнула идея: Джойс!

Конечно, только он, дружище Джойс, мог бы меня выручить.

Зайти в автомат, набрать номер Джойса и назначить ему срочное свидание было делом пяти минут.

Через полчаса я сидел в квартире Джойса, театрального репортера вечерней газеты. Вкратце я поведал ему свою историю, не забыв о чеке на пятьсот тысяч франков. Это особенно поразило беднягу Джойса.

Он присвистнул.

— Признавайся, ты ограбил французский банк?

— Не весь. Я расскажу тебе .кое-что. Думаю, моего друга Бервиля ты не знаешь?

Джойс покачал головой. Я показал ему письмо Поля и рассказал всю историю уже подробно.. В конце ее Джойс бросился на кухню, где с шипением убежал кофе. Мы приготовили завтрак и сели за стол.

— Одного не могу понять,— заметил. Джо во время еды,— как полиция узнала об убийстве?

— Об этом я тоже думал. Единственный человек, кто кроме меня знал об этом, был сам убийца.

— Но какой у него был интерес извещать полицию?

— Не скажи,— возразил я,— мне думается, в тот момент интерес у него был, так как он знал, что кто-то другой находится в квартире, кто-то, кого полиция могла бы застать врасплох.

— Итак, значит, ты!

— Да... Вероятно, убийца спрятался внизу и видел, как я зажег свет в ванной. После этого ему ничего не стоило добежать до телефона и позвонить в полицию.

— Да, пожалуй, это так,— согласился Джойс,— А теперь о другом. Ты уверен, что духи в автомобиле и в кухне Бервиля были одними и теми же? Мне кажется, ты не можешь утверждать это с уверенностью.

— И тем не менее я это делаю,— возразил я.— Два года назад я был обручен с Евой Бергсон, а она признавала только эти духи. Можешь завязать мне глаза, и я среди тысячи флаконов отличу этот.

Мы обсудили еще кое-какие вопросы, и затем я решил, что пора уже познакомиться с секретаршей Поля — мадемуазель Элиан Дендри.

Еще через полчаса я стряхивал пепел с сигареты и нажимал на кнопку звонка. На металлической табличке было выгравировано имя Элиан Дендри. Если смотреть трезво, мои вторжения в чужие квартиры, даже без извинительного . рекламного пылесоса', были мало романтичны. Но это все же лучше, чем бренчать в «Кельтике» для усталых посетителей.

Мне пришлось нажать на звонок еще раз, и только после этого за дверью послышались шаги и она открылась. Сараулт не преувеличивал очарования молодой женщины.

— Мадемуазель Лендри?

— Да, прошу вас.

— Я — Фолдекс. Я был другом детства Поля Бервиля. Разрешите мне поговорить с вами.

— Пожалуйста, входите.

Она провела меня через завешанный коврами холл в салон. Все в квартире свидетельствовало о хорошем вкусе, роскоши и довольстве. Мне было предложено кресло в нище у окна. Усевшись напротив меня, она протянула мне хрустальный ящичек с сигаретами. Взяв одну из них, я предложил ей огонь и затем прикурил сам. Мягкий свет зимнего полдня подчеркивал прелесть лица женщины. Очень трудно было определить ее возраст. Что-то нежное и юное проступало в ее фигуре и чертах лица, и на первый взгляд ей можно было дать двадцать — двадцать пять лет, однако ее жесты, серьезность и уверенность, с которыми она держалась, говорили о том, что ей гораздо больше. Густые каштановые волосы создавали привлекательный контраст с ее .темно-серыми глазами, обрамленными длинными шелковистыми ресницами. На ней было узкое черное платье, черные чулки, а ее стройные ножки были обуты в туфли на высоких каблуках.

Слово «секретарь» явно не подходило к этой изящной женщине. Она резко выделялась из серой массы. Несомненно, она была интеллигентна и необыкновенно обаятельна. Судя по квартире, у нее были деньги.

Элиан выпустила колечки дыма, улыбнулась и спросила:

— Разрешите узнать причину вашего визита, мсье? Вероятно, вы хотите навести справки об обстоятельствах смерти генерального директора, не правда ли?

— Совершенно верно. Хотя сами обстоятельства интересуют меня мало. Я их уже знаю. Мне необходимо узнать мотив: почему? Это дело важно для меня и потому, что Поль за несколько часов до убийства написал мне это письмо.

Я подал ей записку Бервиля. Ее лицо несколько побледнело, когда она, прочитав,, вернула мне листок.

— Не могу передать вам, как мне тяжела смерть вашего друга,— сказала она.— Вы, вероятно, знаете, что я была секретарем мсье Бервиля. Возможно, вам успели намекнуть, что я была для него и нечто большим. В действительности все было иначе. Ваш друг обращался со мной как с ценной сотрудницей, как с другом... Не знаю, почему я это вам говорю, но думаю, так нужно.

Она на мгновение замолчала и взглянула на меня. Затем спросила:

— Значит, вы не успели повидать мсье Бервиля до его гибели... Жаль! Я убеждена, что с вашей помощью он избежал бы смерти.

— Я пришел на десять минут позже...

— Да? Этого вы не говорили. Так вчера вечером вы были в его квартире? Вот, следовательно, кто тот неизвестный, о котором сообщают газеты и который известил полицию...

— Нет, это сделал кто-то передо мной. Я вошел в открытую дверь квартиры, понял, что опоздал, и покинул квартиру, увидев, что подъехала полиция.

После короткой паузы я заметил;

— Мне хотелось бы больше знать обо всем этом. Как вообще Поль стал генеральным директором Марокканской урановой компании? Вы можете мне рассказать?

— Охотно. С чего я должна начать? Быть может, вы знаете, что, Марокканская урановая компания перед второй мировой войной была предприятием средней руки и принадлежала некоему Степсу из Касабланки. При том значении, которое приобрел уран в последние годы, предприятию нетрудно было сильно вырасти. Старый хозяин почувствовал, что один он не в силах справиться с этим делом. Степс отличался недоверчивостью к новым людям, но уж если он кому-то доверял, что было очень редко, то его можно было обвести вокруг пальца. Степс был Дружен с отцом Бервиля, он знал Поля как надежного и честного человека и, кроме того, как специалиста в области минералогии и химии, что для него было особенно важно. Сначала он принял Поля в компанию с половинным доходом, а вскоре передал ему все руководство делом. Бервиль буквально окунулся в работу: строил, организовывал, и пусть это звучит невероятно, но перед смертью старого Степса доходы компании выросли в сотни раз.

— Один вопрос, пожалуйста: кто унаследовал после смерти старого хозяина принадлежавшие ему пятьдесят процентов прибыли?

— Думаю, его замужняя дочь, она живет где-то в Африке и фигурирует как тйхий компаньон. Вся же ответственность и руководство делами компании лежали на Бервиле.

— Не заметили ли вы у Поля в последние дни каких-нибудь признаков беспокойства?

— Не знаю... Теперь, после того, как вы меня спросили, мне приходит кое-что на ум. Пожалуй, при его обычно спокойном характере в последнее время бросалась в глаза легкая нервозность. Может быть, это объясняется тем, что ему пришлось заниматься множеством деловых операций.

— О чем шла речь?

— О, в сущности, ни о чем таком, что могло-, бы взволновать мир. Компания намеревалась купить большую территорию в Африке. Изыскания показали, что там имеется уран. Однако Бервиль не хотел делать покупку от имени Марокканской компании, чтобы не афишировать участников предприятия, иначе за эксплуатацию этого района потребовали бы крупную сумму. В последнее время компании приходилось выдерживать большую иностранную конкуренцию. К сожалению, это все, что мне известно... Вы думаете, гибель Бервиля может быть связана с этим?

— Кто знает! Возможно, и есть какая-то связь. Поль хотел купить земли, содержащие уран, иностранные предприятия обратили на это внимание, точно не зная, где находится этот район. Чтобы узнать это, нужны были планы. Предположим, что эти планы находились в квартире Поля. Разве это не мотив? Как вы полагаете?

— Да, верно, об этом я не подумала. Мне неизвестно, были ли планы и где они хранились, во всяком случае — не в бюро.

— Если они не хранились в бюро, то, значит, могли быть на квартире.

— Может, вы и правы,—: кивнула она.— Завтра я попытаюсь подробнее узнать о покупке.

— Прошу вас, меня интересует все, что связано с этим: кому принадлежит район, кто исследовал содержание урана и тому подобное.

Женщина улыбнулась.

— Вы хотите конкурировать с полицией? — спросила она.

— Конкуренция— не то слово. Я считаю, что тот, кого наняли и кому заплатили вперед, имеет право действовать. Поль нанял меня, как это видно из письма.

Я откинулся в кресле и закурил новую сигарету. Эли-ан задумалась.

— Не хочу вас разочаровывать,— сказала она, колеблясь,— вы можете рассчитывать на мою небольшую помощь, но не думаете ли вы, что ваша затея опасна? Особенно если вы добьетесь успеха? Вы ведь знаете, Бервиль был миролюбивым и живым человеком. Люди, которые его убили, не будут стесняться с вами.

— С этим придется считаться,— сказал я и посмотрел на часы.— Не сердитесь, что так долго задержал вас. Все, что я узнал здесь, для меня очень важно. И я очень рад, что вы хотите мне помочь.

Я дал ей мой адрес на случай, если она натолкнется на что-либо новое. Затем задал последний вопрос:

— Вы не знаете, есть ли среди знакомых Поля высокая блондинка с черными глазами?

Элиан подняла брови и покачала головой. Я встал, взгляд мой упал в окно. Наискось через улицу был виден маленький кусочек бульвара Капуцинов. На третьем этаже в окнах Поля играл затерявшийся луч зимнего солнца.

Фаустин сам сидел у столика портье, когда я брал ключ. Он отложил газету, решительно бросил окурок на пол, прижал его носком сапога и сказал:

— Мсье Фолдекс, должен вам напомнить, что вы уже две недели не платили за квартиру. А мы дорожим деловыми принципами: кто не платит, тот не живет здесь.

— Мне наплевать на ваши принципы,— ответил я.— Единственный принцип, который я здесь обнаружил, это то, что шкафы стоят на трех ножках... Покажите счет.

Он не поверил своим глазам, когда увидел деньги, и сразу стал почтительным.

— Вчера вечером какой-то мсье спрашивал вас. Наверное, вы вытащили письмо из ящика? Я написал ему адрес бара «Кельтик».

— Все в порядке,—- сказал я и поспешил к себе.

Наступило время для полуденного приема порции «кальвадоса».

В половине шестого вечера я вышел из отеля. Завернув за угол около цирка, я зашагал, засунув руки в карманы, в сторону метро. Темно-синий «крайслер» скользнул и бесшумно остановился в нескольких ярдах от меня. Дверца открылась, и, когда я поравнялся с машиной, меня окликнул женский голос:

— Хелло, мой дорогой!

Я обернулся.

— Невероятно! — вырвалось у меня.— Призрак с платиновыми волосами й с запахом «Арпеджо де Ланвин»!

Томная улыбка была мне ответом.

— Подойдите сюда й сядьте со мной. Я принадлежу к числу любопытнейших женщин мира.

Кинув взгляд на заднее сиденье, которое было пусто, я сел рядом с женщиной.

— Не бойтесь, молодой человек, я одна.

— Мне жутко,— вздохнул я.— Когда я еду в такой машине, то в конце поездки в ней оказывается на человека больше... .

Опять зазвучал мелодичный смех. Черные как уголь глаза смотрели на меня.

— Я представляла вас менее симпатичным, мсье...

— Фолдекс. А для слабого пола — Никки.

Я уселся поудобнее и закрыл дверцу.

— А каким именем можно называть такого экзотического духа, как вы? — спросил я.

— Сорас, для близких — Рита.

Машина медленно заскользила в направлении площади Этуаль. Отдельные капли дождя упали на ветровое стекло. Я протянул ей портсигар.

— Вы курите, Рита?

Правой рукой в перчатке она взяла сигарету и пока я подавал ей огонь, сказала улыбаясь:

— Вы очень быстро, быстрее, чем кто-либо, причисляете себя к моим близким друзьям.

Я спрятал портсигар и прикурил сигарету.

— Вы не поверите, моя прекрасная леди,— сказал я,— но я намереваюсь заняться вами и окружающими вас людьми... Так почему же не сделать этого сразу же?

Женщина молчала. Из приемника доносились звуки «Ча-ча-ча». Мужской голос выводил:

Две ножки, как твои, А после ча-ча-ча...

Женщина выключила приемник. Я подобрался, ожидая нападения. Мне показалось, что теперь, пожалуй, настал момент, когда она могла бы раскрыться передо мной. Интересно, была ли наша встреча чистой случайностью или же за мной следили? Банда работала быстро и точно. Не было никакого сомнения, что эта маленькая прогулка была только прелюдией. За ней, видимо, должна последовать хорошо отрежиссированная часть.

Красный свет перед железнодорожным мостом на рю де Рома заставил нашу машину остановиться. Через улицу скользил темный поток пешеходов.

— Вы не чародей? — улыбнулась Рита.— Со вчерашнего вечера я постоянно думаю о вас, Никки. Вы рады этому?

— Еще бы! При одном взгляде на вас любой дед выбросит свои лекарства и примется бойко отплясывать на паркете.

— У вас странная манера делать комплименты. Нет, скажите, я действительно нравлюсь вам?

— И даже очень.

Я обнял ее и добавил:

— Смешно, мы шутим, но вдруг я и вправду влюблюсь в вас?

— А что, разве это плохо?

Я задумался.

— Больше чем плохо. Это была бы просто катастрофа.

Она тронула машину и остановилась на рю де Тильзит.

— Послушайте, Никки, у меня, к сожалению, встреча в салоне мод Ревильон,— сказала она, бросив взгляд на часы.— Осталось всего десять минут до закрытия салона, а я должна еще примерить вечернее платье! У меня будет небольшая вечеринка... О, это идея! Приходите тоже, если вас сегодня не ожидает что-нибудь более интересное.

— Идет. Какой адрес?

— У вас машина? Это далеко.

— Такой бедный пианист, как я, не имеет даже велосипеда. Но я могу взять машину напрокат.

— Хорошо. Вы поедете до порта де ла Шапель, затем по главному шоссе № 34 до Санта де ла Форетт. Через триста ярдов от этого местечка вы свернете на проселочную дорогу, которая приведет вас к вилле «Истанбул». Дорога туда займет около получаса.

— Ладно,— сказал я и вылез из машины.

— Никки!

— Да? — Я нагнулся к окну машины. Она обняла меня за шею и обожгла мой рот поцелуем, от которого, у меня перехватило дыхание.

Честно говоря, это была довольно приятная работа.

На площади Этуаль я вошел в телефонную будку, позвонил в редакцию «Франс Суар» и попросил Джойса. Когда он взял трубку, я рассказал ему о своей встрече и попросил разрешения воспользоваться его машиной, сказав, что буду его ждать в баре на площади Этуаль. Потом я повесил трубку и поплелся в бар, где выпил пару рюмок «кальвадоса». Не прошло и десяти минут, как появилась вечно улыбающаяся лунообразная физиономия Джойса.

— Привет, Никки... Бармен, быстро «перно», иначе мне будет плохо,— прохрипел он.

Я выпустил в воздух клуб дыма.

— Что я в^тебе никак не могу понять, мой дорогой Джойс,— произнес я задумчиво,— это то, почему ты из года в год не перестаешь ухмыляться? Вероятно, при твоем рождении был какой-то конструктивный недостаток.

— Но, Никки, ведь мир так чудесен! И хотя меня это и не касается, но поцелуи платинового духа наверняка не так уж плохи, а?

Я поставил стакан.

— С чего ты взял?

— Олух! Посмотри на себя в зеркало! Или ты специально вымазал свое лицо малиновой помадой?

Я взял салфетку и привел лицо в порядок, при этом я успел рассказать о приглашении. Затем мы выпили и испарились. Джойс отдал мне ключи от машины, и я повез его в редакцию. Затем я вернулся в отель и решил поспать пару часов.

Для января ночь выдалась сухой и теплой. Передо мной в долине рассыпались огоньки. На часах было уже половина двенадцатого. Ночной портье забыл разбудить меня вовремя.

Железнодорожный переезд, пара освещенных пивных перед старыми домами и Санта де Ла Форетт остались позади, начиналась проселочная дорога. На первой же поляне я поставил свою колымагу у кустов и пошел дальше пешком.

Я размышлял о том, правильно ли я поступил, оставив в плаще свой револьвер. Но это была довольно тяжелая игрушка, которая оттопыривала карманы, а на мне был великолепный, цвета ночного неба смокинг.

Бронзовая решетка ворот была открыта. Между виллой и низким строением рядом стояло около трех десятков автомобилей. Я вошел в дом. Смех и музыка слышались уже на первом этаже. Чувствовалось, что здесь царит веселое настроение.

Я пересек холл, поднялся по широкой лестнице, протиснулся между танцующими парами и сел рядом с домашним баром в свободное кресло. Никто не обращал на меня внимания.

На небольшом столике возле .меня стояли подносы с сандвичами с икрой и выпивка. Мпе пришло в голову, что я еще не ужинал, и поэтому я хорошенько приложился к угощению.

Если смотреть на смокинги, фраки и вечерние платья, то происходящее не казалось блефом. Гости выглядели сливками общества, а не переодетыми гангстерами. Уж я-то мог об этом судить, набил руку в своем ресторане, много лет бренча по ночам на рояле.

Вскоре я увидел Риту. С бокалом шампанского она подошла ко мне. Законодателю мод ее платье явно удалось. Вероятно, не менее десяти лет он ломал себе голову, пока придумал это чудо. На платье был приколот алмазный бант. Если это действительно алмазы, то щедрый жертвователь, вероятно, продал половину Бельгийского Конго, чтобы оплатить их.

— Где вы прятались весь вечер? — спросила меня Рита.

Я встал. Мы немного потанцевали, и я ответил на легкое пожатие ее руки. Мне показалось, что ее отношение ко мне несколько изменилось. Когда опять заиграла музыка, она вытащила меня из толкучки. Я молча последовал за ней к холлу и затем по длинному, покрытому ковровой дорожкой коридору. Снаружи здание не казалось таким просторным.

Рита прикрыла дубовую дверь и мягко притянула меня к себе за край моего смокинга.

— У меня такое впечатление, будто я очень давно знаю вас, Никки,— сказала она.— Что бы ни произошло, знайте одно, вы мне очень нравитесь.

— Весьма мило с вашей стороны,— ответил я.— Но почему так таинственно? Впрочем, при любых обстоятельствах я не теряю головы.

Рита отпустила меня.

-— Вы не поняли меня,—возразила она тихо.— Пойдемте, я представлю вас моим знакомым, которые, несомненно, будут вам интересны.

Без стука она открыла дверь в комнату, где за письменным столом сидел Миранда. Он подал мне руку и взглядом указал на кресло..

— Устраивайтесь поудобнее, мсье Фолдекс. Думаю, у вас найдется, что рассказать.

Извинившись, Рита вышла, послав мне с порога воздушный поцелуй.

Миранда задумчиво закурил.

— Миранда,— начал я.— Я, конечно, мог бы вам кое-что рассказать, но ведь все это вы и без того знаете.

— Так я и думал,— протянул он.— И тем не менее, будучи владельцем «Корсо», я могу проявить некоторый интерес, если ночью кто-то пролезает через окно в мой бар и избивает моих служащих.

Он нажал на кнопку и продолжал:

— Впрочем, здесь присутствуют еще два ваших старых знакомых, которые хотят вас кое о чем спросить.

— Я вижу, среди вас слишком много любопытных, но это может вам повредить. А мне хотелось бы узнать, почему за десять минут до убийства, некий Бервиль с кольтом в кармане прибыл в «Корсо».

Правая бровь Миранды поднялась вверх.

— Но, дорогой Фолдекс, ведь у нас ночной ресторан, а не детский сад. Неужели я должен заботиться о том, что делают люди за десять минут до смерти? И есть ли у кого-то в пальто револьвер?

Миранда замолк, прислушался и улыбнулся. В коридоре раздались шаги, и в комнату вошли двое. В одном из них я узнал шофера, который спрашивал у меня вчера дорогу в «Корсо». Был здесь и портье. Оба выглядели респектабельнее, чем прежде, и не были похожи на простых служащих Миранды. В уличных костюмах, без галстуков, с засунутыми в карманы руками они вряд ли прошли бы через залы с гостями Риты.

— A-а! Наш маленький пианист! — улыбнулся портье.— Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя сегодня.

Он закрыл дверь поплотнее и сел за письменный стол, свесив свои длинные ноги, шофер же встал у двери в другую комнату.

Когда они вошли, я встал и потерся о камин. В правой руке я держал стакан, в левой — сигарету. Полуприкрыв глаза, я делал вид, будто все это меня не касается.

В действительности же голова моя заработала быстро -и напряженно. Все напружинилось во мне. Как бы издали » я услышал Голос Миранды:

— Послушайте, Фолдекс, мы люди не злые. Но маленькое поучение вам просто необходимо. В будущем больше думайте о своих делах, впрочем, если у вас к этому представится возможность. Мы умеем быть очень злыми, когда нам наступают на ноги. . Верно, Мальт?

Мальт, портье, хотел что-то ответить, однако не успел, так как я рывком выплеснул ему в лицо содержимое моего стакана. Он схватился обеими руками за глаза, на какое-то мгновение ослепнув. Я молниеносно отбросил стакан, схватил хрустальную пепельницу с полочки камина и швырнул в Мальта, попав ему в плечо. Теперь о нем можно было временно не заботиться, и я кинулся на оторопевшего шофера. Ударив его сначала в живот, я схватил его за шею и с силой швырнул на пол. Перекатившись через него, я тотчас же поднялся, но к тому времени портье уже оправился и шел на меня, слегка пригнув голову.

Между тем Миранда, положив ноги на стол, уютно попыхивал своей сигарой и веселился.

— Ну, Болдуис,— крикнул он шоферу,— теперь оба разом бросайтесь на него!

Я схватил стул и бросил его в Мальта, попав ему между ног. Болдуис ринулся в атаку, согнувшись, как боксер. Ему удалось ударить меня в то время, когда в меня уже летел стул, отброшенный Мальтом. Выпустив портье из виду, я не успел увернуться, и стул попал мне в бедро. Кулак Болдуиса в тот же момент тупо ткнулся в мой правый глаз, потом еще и еще, и они оба стали избивать меня.

Конечно, одному трудновато справиться с двумя. Я должен был отключить самого сильного из них хотя бы на пару минут, чтобы продолжать борьбу со слабым. Не обращая внимания на шофера, я бросился на портье. Он решил, что я хочу нанести ему удар в живот, как и его напарнику, и поэтому принял защитную боксерскую стойку. Но я, сделав обманное движение, ударил его ребром ладони по шее, после чего проделал то же самое обеими руками. Он опустился на пол, как куль.

Теперь мне надо было спешить и продержаться на ногах не менее двух минут. Болдуис кинулся на меня сзади и с силой обхватил руками. Я вцепился в его мизинец и отгибал его до тех пор, пока он, ослабев от боли, не отпустил меня. Шофер был маленький, хотя и приземистый, но не так силен, как я. Кроме того, он, вероятно, никогда не слыхал о дзюдо, поэтому был готов уже через пару минут. Когда портье очухался, его хорошо обработанный коллега сидел на полу, прислонившись к стене, и не испытывал желания подняться на ноги.

Миранда все еще улыбался, но его улыбка стала менее уверенной.

Портье, вероятно, передохнул и опять ринулся на меня, пытаясь носком ботинка попасть мне в живот. Но я был готов к этому. Быстро отпрыгнув в сторону, я поймал его ногу и потянул на себя. Стукнувшись головой о край письменного стола, он потерял сознание.

Миранда медленно поднялся, отбросил сигару и начал приближаться ко мне.

— Только сейчас все начнется по-настоящему! — зашипел он.

Спиной я оперся о камин, тяжело дыша.

Миранда, свежий и невредимый, с силой атаковал меня. Я схватил колени Миранды и навалился на него. Несколько минут мы стояли сцепившись, затем упали на пол и каждый старался придавить другого. Наконец Миранде это удалось. Я получил несколько ударов в подбородок, голову и затылок. У меня зазвенело в ушах, глаза заволокло туманом. Не имея возможности сдвинуться, я видел только разорванный рукав Миранды и три длинные красные полоски на его предплечье.

Напрягая последние силы, я попытался освободиться. Мне это немного удалось, и я прижал Миранду к краю письменного стола. В это мгновение я увидел, как дверь соседней комнаты распахнулась и женская рука, размахнувшись, опустила бутылку на мою голову. И ночь... да, для меня сразу же наступила ночь.

Когда я очнулся, я лежал перед верандой в саду. Где-то били церковные часы. Звезды на небе начали бледнеть. Мягкий утренний ветерок шевелил верхушки сосен. Я ухватился за перила веранды и подтянулся. Моя нога наткнулась на что-то металлическое: мои поломанные часы. На темном фоне неба возвышалась темная спокойная громада виллы. Бесполезно было искать в ней кого-либо. Дом был снят всего лишь на один день.

Правое бедро болело, в голове стоял шум, живот горел, и всего меня покрывал холодный пот. Опершись о перила, я задумался.

Придя немного в себя, я потихоньку двинулся в путь, отдыхая у деревьев каждые двадцать ярдов. Спустя пятнадцать минут я стоял у своей машины. Натянув плащ поверх разорванного смокинга, я сел за руль и поехал. Каждая колдобина на проселочной дороге больно отдавалась в моей воспаленной голове.

Вскоре я остановился и вытащил сигарету. Когда я, прикурив, собрался ехать дальше, колымага Джойса не завелась. Я нажимал на стартер еще и еще раз, потом плюнул и пошел пешком. До ближайшего местечка было миль девять. К счастью, меня посадил шофер грузовика, шедшего в Париж. Я попросил подвезти меня до Северного вокзала и дал шоферу двести франков, а. затем взял такси и назвал адрес Джойса.

В такси я вытащил бумажник и обследовал его содержимое. Кое-что мне бросилось в глаза: я помнил, что мои трехтысячефранковые купюры были старыми и замызганными. Теперь же у меня оказалось три новых билета, пахнущих типографской краской. И еще: письмо Поля исчезло.

Было уже половина шестого, когда я позвонил в дверь Джойса. Он открыл заспанный. Я стянул с себя, плащ и повалился на кушетку.

— Черт возьми, как ты выглядишь?! — воскликнул Джойс.— Такое впечатление, будто тебя вытащили из-под товарного поезда!

Он побежал на кухню, чтобы разогреть кофе, принес бутылку, стаканы, а затем приготовил мне постель. Я тем временем принял душ и слегка привел в порядок свое разбитое лицо, прижигая йодом многочисленные ссадины. Наконец я улегся, и Джойс подал мне кофе прямо в постель. Я начал рассказывать ему о том, что со мной случилось, и ухитрился заснуть на середине рассказа.

3

Проснулся я в два часа дня. Голода я не чувствовал, но ощущал сильнейшую слабость. Джойс, очевидно, уже ушел. Кое-как проковыляв в душ, я побрился. Там я обнаружил, что все мое тело покрывали ссадины и синяки. Глаз был подбит.

Одевшись, я уселся в гостиной завтракать. Послышалось звяканье ключа в двери, и в комнату поспешно вошел Джойс, бросивший на стол дневной выпуск газеты.

-— Никки, мужайся и не падай в обморок, если заглянешь в газету. Человек, который убил Бервиля, это ты!

— Что?! Ты сошел с ума?

Я вскочил, отбросил в сторону салфетку и схватил газету.

Моя фотография была помещена в верхней части первой волосы. Крупным шрифтом под ней было написано:

«Полиция через тридцать часов установила убийцу Бервиля!»

Далее следовал текст:

«Расследованием руководил инспектор уголовной полиции Гастон. В воскресенье вечером в своей квартире был найден убитым генеральный директор Марокканской урановой компании Поль Бервиль. Сегодня утром расследование было успешно завершено. Разыскивается преступник — пианист из бара Николас Фолдекс. Вчера он снял в Центральном парижском банке со счета Бервиля пятьсот тысяч франков. В отеле, где он проживал, в его комнате было найдено оружие, из которого, как установлено полицией, и был произведен смертельный выстрел. На револьвере обнаружены отпечатки пальцев Фолдекса. Преступник пока не найден».

Я опустился на кушетку, налил «кальвадоса» и выпил один глоток.

— Дружище,— пробормотал я,— они просто обалдели.

Я взял газету и принялся рассматривать свое изображение. Возле фотоснимка были опубликованы мои приметы: рост 184 сантиметра, возраст 33 года, спортивный вид, густые, коротко остриженные черные волосы, серо-зеленые глаза.

Несколько минут мы молчали. Джойс расхаживал по комнате, потом бросился в кресло и стал набивать трубку.

Первым заговорил я.

—- Пока все складывается для нас удачно.

— Хотел бы я знать, что ты называешь удачей?

Я занялся приготовлением сандвича.

— Фотография в газете десятилетней давности. Если меня по ней кто-то сейчас и узнает, то он. обладает даром волшебника,

— Да, верно,— согласился Джойс,— на ней ты выглядишь восемнадцатилетним карманником.

— Это уже счастье. А то, что сегодня утром я пришел к тебе, а не в отель, где меня ожидала полиция, разве это не удача? Мы-то ведь не собираемся являться в полицию и рассказывать мою историю. Это было бы равносильно тому, чтобы самому накинуть себе веревку на шею.

— Почему? Они должны поверить тебе, если ты придешь и расскажешь все, как было. И потом кое-что ты можешь доказать им.

— Доказать? Что именно? Единственное доказательство — письмо Поля. Но его больше нет у меня.

— Это не играет большой роли. Ты можешь сослаться на меня и, кроме того, ты показывал его Лендри. Видишь — уже два свидетеля.

— Не смеши меня. Это будет самая большая глупость.

— Почему?

— Подумай немного. Предположим, Лендри пригласят в качестве свидетельницы. Хорошо, она подтвердит, что я показывал -письмо Бервиля, но может ли она поклясться, что это письмо было действительно написано Полем? Нет. Она видела его бегло. Имя «Поль» может написать любой идиот, а остальное Бервиль напечатал на машинке, которая находится в холле отеля «Сули», где я живу... Ну, а ты можешь поклясться или нет? Нет! Ты вообще не знал Бервиля. Что же из этого следует? Могут подумать, что письмо, которое Бервиль отпечатал в присутствии хозяина отеля, я уничтожил сам. И все только потому, как можно предположить, что якобы он обвинил в нем меня. Позже на той же самой машинке я мог бы, как предположит полиция, отпечатать письмо и изобразить фальшивую подпись Бервиля... Разумеется, полиция потребует письмо, чтобы проверить подлинность подписи. Они спросят меня, где документ, а я им отвечу, что у меня его нет, и расскажу им сказочную историю о вилле «Истанбул», о том, как меня избили и, пока я был без сознания, сунули мне в руку оружие, чтобы на нем остались отпечатки моих пальцев, и затем забрали письмо. Можешь быть уверен, что мне не поверят.

Джойс задумался.

— Гм! Может, ты и прав,— согласился он.

—- Разумеется, да. Та же Рита может подтвердить, что она меня пригласила. Но с Мирандой и остальными дело будет кислым как уксус. Думаю, они вообще не были в числе приглашенных и вряд ли она знает этих людей. Я уверен, что они представят доказательства, будто весь вечер играли в преферанс на квартире Миранды. И, кроме того, кто знает, к чему может привести допрос Лендри, которая знает, что в вечер убийства я был в квартире Бервиля и испарился из нее в тот момент, когда полиция была уже на пороге дома. Для инспектора это будет просто мед... Как, собственно, его зовут? — Я заглянул в газету.— Инспектор Гастон! Ему потребуется не больше трех часов, чтобы разыскать шофера такси, который в вечер убийства вез меня от дома Поля.

— Черт возьми! Ты крепко сел в лужу!

— Конечно. Как видишь, есть все, чтобы обвинить меня: безработный, кругом в долгах и вдруг деньги в кармане, чек на пятьсот тысяч франков... А такие улики, как отпечатки моих пальцев на револьвере! Кроме того, доказано, что примерно в то время, когда было совершено убийство, я находился в квартире Поля. Взгляни на дело глазами судьи: все обвиняемые до последнего вздоха стараются доказать свою невиновность. Или ты думаешь, что суд месяцами тщательно будет заниматься этим делом? Вовсе нет. Подоспеет что-нибудь новое, и со мной быстро расправятся.

Джойс вскочил.

— А ты сидишь и спокойно лопаешь яичницу с колбасой?! Твоя невозмутимость мне просто непонятна!

— А почему я должен волноваться? Подумай хорошенько: Миранда организовал и устроил весь этот театр, полиция нашла улики и факты, но для того, чтобы судить меня, им не хватает главного: Ника Фолдекса... Понимаешь ты теперь, почему я говорил об удаче? Миранда рассчитал все, кроме того, что сегодня я не пойду домой. Этим я ему все испортил. Здесь меня не знают. Ты не возражаешь, если я останусь у тебя?

. — Стоп! Можешь не продолжать. Само собой разумеется, что ты можешь и останешься здесь.

— Очень мило с твоей стороны, Джойс. Теперь послушай, что ты можешь сделать для меня еще сегодня. Прежде всего, галопом беги в редакцию и разузнай, кто обрабатывает мое дело. Выясни также все о полиции. Вечером, когда вся банда исчезнет из отеля «Сули», отправляйся к хозяину отеля Фаустину, покажи ему корреспондентский билет и сунь ему в нос пару тысяч франков. За эту сумму он продаст даже свою бабушку. Выясни у него две вещи: кто подложил револьвер в мой комод и через кого узнал Поль,- где я живу. Тот человек определенно беседовал с хозяином, чтобы узнать о моих делах, а Фаустин — старая лиса и, конечно, все отлично помнит.

Джойс выколотил трубку и поднялся.

После еды я купил себе темно-коричневый костюм и кое-что из белья и отдал в ремонт часы.

На обратном пути я подсчитал, что у меня осталось четыреста двадцать тысяч франков. Кроме того, у меня были еще подозрительно новенькие три трехтысячефранковые банкноты, которые мне подсунул Миранда, но я не был таким идиотом, чтобы использовать их.

В половине десятого вечера меня разбудил телефон. Говорил Джойс.

— Эй, Никки, ты что, спишь?

— Отгадал. Но, надеюсь, ты позвонил не для того, чтобы задать этот вопрос?

— Нет, конечно!

— А для чего?

— Послушай, я узнал несколько мелочей. Я был во «Франс Суар». Нам повезло. Этим делом занимается Джордж Валлес. Он дал мне все сведения. Конечно, он понятия не имеет, что я знаком с тобой... Теперь к делу. Бервиль в субботу утром снял сто тысяч франков со своего счета в Центральном парижском банке: десять старых банкнот с неизвестными номерами и пакет новеньких купюр по три тысячи франков. Номера и серии опубликованы полицией в сегодняшней вечерней газете. Парень, который убил Бервиля, по леей вероятности, стащил у него и деньги.

— Можешь быть уверен.

— И твои новенькие трехтысячефранковые билеты, подсунутые тебе Мирандой, определенно из этого пакета.

— И в этом можешь быть уверен. Принеси газету, чтобы сверить номера купюр.

— Идет! Теперь с отелем «Сули». Фаустин не пришел в ярость, когда я ему сунул деньги в нос. Бервиль, по всей вероятности, узнал твой адрес от вашего общего знакомого. Его Поль не назвал, но тот недели две назад встретил тебя совершенно случайно в Плейс-Клиши. Ты ему сказал, где живешь. Помнишь?

— Одну минуту, Джойс, мне надо собраться с мыслями. Две недели назад? Правильно, теперь вспоминаю. Я встретил Барнау. Это двигает дело вперед. Ты узнал, как револьвер попал в мою комнату?

— Да, кое-что пронюхал. Вчера в половине третьего ночи в отель заходили два полицейских в штатском. Фаустин не знает, были ли они в твоей комнате, но сказал, что это можно проверить у ночного портье, но того не было на месте.

— Ты хорошо поработал, Джойс. Прежде чем поедешь домой, попытайся повидаться с этим портье и выуди из него все, что он знает об этом. И потом сразу же позвони Барнау... Виктор Барнау, его номер ты найдешь в телефонной книге. Скажи ему, что ты репортер и хочешь узнать, почему и при каких обстоятельствах Бер-виль интересовался моим адресом. И если ты от него узнаешь новые подробности, сегодня же вечером иди по этому следу.

— Договорились. Жаль только, что сегодня вечером я должен встретиться с секретарем шефа. Знаешь, это та рыжеволосая, о которой я тебе рассказывал...

— Отправь ее в кино и позже зайдешь за ней.

— Да, от всего преходится отказываться, если имеешь дело с убийцами,— вздохнул Джойс и повесил трубку.

Я налил «кальвадоса», выпил и пошел в душ. Горячая вода несколько секунд хлестала по моему телу, затем я сменил ее на холодную. Синие кровоподтеки еще не потеряли своего роскошного цвета. Одеваясь, я думал об Элиан Лендри.

Не менее четверти часа, сидя за рулем машины Джойса, я наблюдал за входом в «Корсо». Машина была уже приведена в полный порядок после всех злоключений и великодушно предоставлена в мое распоряжение.

На этот раз перед входом в ресторан стоял «крайслер» Риты. Сколько бы мне ни пришлось ждать, когда-нибудь да понадобится ей ехать домой, а времени у меня теперь больше чем достаточно. К тому же ожидание было искусством, которым я хорошо владел.- Стоило только нагнать на себя сонную одурь, расстегнуть воротник рубашки и подальше вытянуть ноги...

Легкий дождь стучал по крыше машины. Мои мысли текли легко и свободно, я находился в состоянии готовности.

Когда сталкиваешься с серьезными проблемами, надо действовать осторожно и постараться не заложить в фундамент камень, на котором может вырасти ложно построенное заключение, способное привести к ошибкам. Прежде всего меня интересовало, для чего шоферу Болдуису понадобилось в воскресенье вечером под сильным дождем на площади Сан-Филиппо де Рауль вылезти из машины, чтобы, посветив фонарем, именно у меня спросить, как проехать к «Корсо»? Как это следовало объяснить? Первая возможность: могла бы быть запланирована встреча Мирандой и его людьми? Нет, вряд ли. Я поругался с Сельмером и мог пройти здесь несколькими часами раньше или позже, поэтому они не могли знать, когда именно я появлюсь в этом месте. Вторая возможность: наша встреча была случайной. Но как тогда объяснить, что Болдуис спрашивал дорогу в «Корсо» именно у меня? Он с Мирандой на «ты», как же он мог не знать, что бар находится на Монмартре? И как он мог кататься со мной по всему району, не заметив моей проделки? Ерунда!

Я закурил новую сигарету. Неожиданно в моем мозгу мелькнула мысль, сначала показавшаяся мне невероятной. Эту встречу можно объяснить очень логично. От радости я даже засвистел. Боже мой, как все просто!

В это мгновение в дверях «Корсо» появился Болдуис. Свою шоферскую кепку он лихо сдвинул на затылок, дружелюбно толкнул локтем портье и подошел к машине Риты. Я опустил шляпу пониже и нажал стартер. Через секунду показалась Рита. На ней было горностаевое манто, из-под которого виднелось вечернее платье, и белая шаль на пышных волосах. Маленькими быстрыми шагами она пересекла улицу. Портье семенил рядом с ней, защищая ее от дождя красным зонтом. Рита села в «крайслер», и машина тронулась. Я последовал за ними. Несмотря на шишку и подбитый глаз, я чувствовал себя прекрасно и весело напевал песенку.

Через несколько минут «крайслер» остановился перед отелем «Карлтон». Я проехал мимо и притормозил в сотне ярдов впереди. Рита вышла и исчезла в дверях отеля. «Крайслер» проехал мимо меня, направляясь к бульварам. Я следовал сзади.

Итак, Рита жила в «Карлтоне». Стоило ли выжидать столько времени, чтобы выяснить это? Но посмотрим, что даст дальнейшее. Впереди мелькали красные огни «крайслера», вскоре они свернули налево и остановились перед гаражом Барбеса. Послышался сигнал клаксона, сторож поднял шлагбаум, и автомобиль исчез внутри. Я оставил машину за углом и встал в тени ворот. Мне не пришлось долго ждать: Болдуис вышел из гаража, подняв воротник пальто. От кого он прятался? Пропустив его, я пошел вслед за ним.

Квартал был темным, а мои каучуковые подошвы не производили шума. Только туман вынуждал меня держаться сравнительно близко от Болдуиса. Но ему, видимо, и в голову не приходило, что кто-то его преследует, во всяком случае, он ни разу не оглянулся. Пройдя мост через канал, он свернул на набережную и через несколько минут вошел в дом.

Я прислонился к каменному парапету, закурил сигарету и стал следить за фасадом дома. Прошло несколько минут, прежде чем зажегся свет в комнате на пятом этаже. Я отшвырнул сигарету, перешел улицу и вошел в подъезд. Включив свет на лестнице, быстро поднялся и на площадке пятого этажа остановился. Сквозь дверную щель проникал слабый луч света. Я три раза стукнул кулаком.

— Да? Что случилось? — раздался голос Болдуиса.

— Я должен передать тебе кое-что от Миранды,— ответил я.

Ключ в замке повернулся, и дверь открылась. Я предусмотрительно вставил в дверную щель ногу. Болдуис стоял в рубашке с засученными рукавами, зажав в руках газету, и смотрел на меня помаргивая, видимо, не узнавая в полутьме. Неожиданно он сделал шаг назад.

— Пианист? — пробормотал он наконец.

Я зло улыбнулся.

— Пойди-ка, дружок,— сказал я тихо, схватив его левой рукой за воротник, и толкнул в глубь передней. Правой рукой я прикрыл дверь и задвинул защелку. Он пытался нащупать стоящую позади него на столе бутылку, но я, не дав ему времени на это, так ударил его в челюсть, что от звука удара в течение нескольких секунд, дрожал воздух.

— Смотри-ка,— процедил я,— еще один хочет ударить меня бутылкой! Я уже должен был бы у вас к этому привыкнуть.

Шофер качнулся назад. Я настиг его, отбросил к стене и нажал коленом на живот.

— Вы считаете себя хитрыми лисами,— зло проговорил я,— вам доставляет удовольствие вместо себя кого-то другого послать на виселицу. Большая ошибка, парнище! Вы кое-что упустили из виду, вы забыли спросить мое согласие. Можешь мне поверить, в ближайшее время у Миранды появятся неприятности. И не трудись ломать себе голову над тем, от кого они последуют.

Для большей убедительности я дал ему пару раз ребром ладони по носу. Болдуис, который почти потерял сознание, пытался махнуть кулаком, но рука его вяло опустилась. Я поставил стул рядом с ним, сел, взял со стола бутылку с коньяком и с удовольствием отхлебнул из нее.

— Это всего-навсего прелюдия,— сказал я.— Теперь расскажи мне свою биографию и учти при этом, что каждый раз, как только ты пустишься сочинять, будешь получать от меня в виде гонорара оплеуху. Понял? Я уйду отсюда лишь тогда, когда выкачаю из тебя все, что ты знаешь. Поступай как хочешь: можешь говорить правду сразу или постепенно, тебе лучше знать, сколько ударов ты можешь выдержать.

Он провел языком по губам и кивнул: .

— Миранда, если только узнает об этом, сдерет с тебя кожу...

— Не заботься о моей коже. Лучше обрати внимание на свою. Как давно ты знаешь Миранду? Когда он прибыл сюда? Чем занимается? Ну, ну, поживей!

Некоторое время Болдуис приводил в порядок свои мысли.

— Миранда? — переспросил он.— Он прибыл сюда два года назад из Сантьяго с кучей денег. Сначала он купил бар на Плас Тернез, а прошлой зимой открыл «Корсо», и Мальт устроил меня туда шофером.

— Ладно. А откуда у него деньги?

— Люди говорят, что у него в Сантьяго была фирма по экспорту мороженого мяса или что-то подобное.

— Гм... Он, конечно, честен и справедлив, так что в один прекрасный день спокойно может... Но продолжай дальше. Скажи-ка, ты случайно не слышал, чтобы Миранда хотел купить в Африке земельный участок? Подумай хорошенько. Нет?

Болдуис вытаращил глаза.

— Почему в Африке? Это что, шутка?

— Тебя это не касается. Теперь расскажи, чем позавчера вечером занимался Миранда? Кто из вас был в квартире Бервиля? Ну, быстро и без вранья.

— Откуда я знаю, кто был в квартире уранового богача? Я же не ясновидец. Одно могу тебе сказать: выкинь из головы, что убил его Миранда. В это время он был со мной в жокей-клубе, в 11.20 мы слушали спортивные новости по радио. По меньшей мере дюжина знакомых может это подтвердить. Что же...

— Помедленнее, помедленнее,— перебил я его.— Что-то здесь не так. Я думаю, что Миранда до указанного тобой времени уезжал куда-то в машине с Ритой... Но оставим пока ее, расскажи все по порядку о том, что произошло после того, как ты привез Риту в «Корсо».

— Миранда приказал мне ждать его в жокей-клубе, он только быстренько отвезет блондинку в отель. Жокей-клуб находится всего в нескольких шагах, за углом, около Пергола. Итак, я ждал, и уже через пять минут он был в клубе. Как раз начались спортивные известия, значит, было ровно 11.20. Мы слушаем их каждый вечер, передают результаты забегов на зарубежных скачках. Поэтому пойми, убийство не имеет никакого отношения ни к Миранде, ни ко мне.

— Не ври. Неужели ты думаешь, что у меня голова набита соломой? Если вы не имеете ничего общего с убийством, то зачем вам надо было накидываться на меня вчера? И откуда у вас револьвер, из которого, как установила полицейская экспертиза; был убит Бервиль? И зачем вы вложили его мне в руку и позже подбросили в мой комод в отеле? Заметь, я пришел сюда не для того, чтобы слушать анекдоты. Мне нужны факты. А ну, быстрее выкладывай все. Что ты знаешь о Рите?

—- Ничего.

— Кто тебе платит?

— Рита.

— Подумать только! Как это так, что она...

Я замолчал и прислушался. С улицы раздался звук клаксона. Болдуис выпрямился. За несколько секунд тревога в его глазах исчезла. Я понял, что этот сигнал звучал для него. Не колеблясь ни минуты, я взял бутылку и стукнул его по голове. Не я первый применил этот метод. Действует он безотказно. Болдуис опять опустился на пол. Я схватил его, оттащил в кухню, затем осторожно открыл дверь и прислушался. Внизу послышались шаги, кто-то включил свет. Я тихо прикрыл дверь, вышел на площадку и поднялся этажом выше.

Судя по шагам, поднимались двое. Это сразу же подтвердилось, так как они заговорили. Начало я не уловил, но потом услышал:

— ...Конечно, он опять пьян. Ведь он знал, что в два часа должен ждать внизу...

Другой голос ответил:

— Обратите больше внимания на своих людей, Миранда, я не хотел бы, чтобы люди, знающие наши дела, напивались в стельку...

С каким удовольствием я сделал бы пару, шагов вперед, чтобы увидеть, кто идет рядом с Мирандой, но оба были уже на пятом этаже и находились не далее чем в трех ярдах от меня. Я стоял на последнем этаже, и малейшая неосторожность превратила бы мое убежище в ловушку.

Едва дверь квартиры Болдуиса захлопнулась за ними, как я ринулся вниз по лестнице. На третьем этаже я услышал топот, который означал, что погоня началась. Еще пара лестничных площадок — и я оказался у выхода. Возле дома стоял длинный «ситроен». Я мгновенно решил, что, поскольку Миранда с компаньоном ожидали Болдуиса в машине, ключ зажигания мог остаться в ней. Рванув дверцу, я ощупал приборную доску. Ключ торчал!

Мгновение... Я сел в машину, нажал на стартер и дал газ. И тут же я увидел, как из подъезда вылетел Миранда, крича и размахивая руками. Раздался выстрел... Пригнувшись под осколками зазвеневших стекол, я дал полный газ и повел машину зигзагами.

Послышались еще два выстрела. Но я уже свернул за угол и оказался в безопасности.

Я промчался добрую милю по дороге, поднимающейся в гору, затем свернул влево и остановился у канала возле пристани для буксиров. Фары машины осветили прикрепленную к стене доску речной службы, на которой большими белыми буквами было написано: «Глубина 16 ярдов». Я включил мотор, погасил фары и, открыв окна, вылез и стал толкать машину. От толчка она покатилась под уклон, послышались резкий всплеск, бульканье — и опять установилась тишина.

Над каналом расстилался холодный туман. Подняв воротник плаща, я пошел вдоль набережной. Моя вечерняя программа еще не была исчерпана. Необходимо было как можно скорее попасть в жокей-клуб.

У гаража Барбеса я сел в машину Джойса и направился к бару «Пеликан», где у меня был знакомый портье. Он дал мне точный адрес жокей-клуба, и спустя несколько минут я стоял перед домом №. 8 на маленькой боковой улочке. Следуя указаниям портье, я прошел через двор и нашел вход. На освещенном окне было написано: «Жокей-клуб. Частный». Я вошел.

Единственным человеком в помещении был молодой , худощавый бармен, который занимался уборкой. Увидев меня, он прекратил работу и крикнул:

— У нас вы не сможете выпить. Это частный клуб.

— Не может быть! Ты нальешь «кальвадоса» мне и себе. А что ты скажешь насчет возможности заработать тысчонку, если не будешь дураком?

— Разумеется, это меняет дело,— произнес юноша с мудростью, достойной старца.

Он вытер руки о фартук, снял со стойки бутылку и приготовил напиток.

— А как я заработаю эту тысячу?

Я прикурил, сделал глоток и ответил:

— Понимаешь, вчера я с одним портье из «Корсо» сделал ставку на английского скакуна. Лошадь должна была бежать вчера во второй половине дня на скачках в Шотландии. Неприятно то, что ни один туз не смог мне сказать, кто из нас выиграл пари. В газетах об этих скачках нет ни слова. Портье утверждает, что его директор мсье Миранда вчера вечером в одиннадцать двадцать слушал у вас спортивные новости и там сообщили, что лошадь, о которой идет речь, пришла третьей. Полчаса назад я случайно встретил своего двоюродного брата Болдуиса, и тот говорит, что Миранда был у вас не вчера, а позавчера... Но позавчера вроде бы не было скачек? Теперь скажи: кто из нас прав?

— Дело чистое, как водопроводная вода,— заявил юноша.— Ваш брат прав. Миранда в последний раз был здесь в воскресенье вечером. Известия только начались, когда он явился. Это я хорошо помню. Ваш брат ожидал его здесь же. Можете мне верить. А то, что болтал портье,— трепотня...

— Я так и думал,— ответил я и выпил.

Расплатившись, я сунул парню деньги, пожелал спокойной ночи и покинул заведение.

Итак, Миранда и Болдуис действительно были в жокей-клубе во время убийства. Дело принимало более сложный оборот, чем я предполагал.

4

В полдень прояснилось, и дождь перестал. Порывистый ветер быстро слизал сырость с асфальта улиц большого города и, как по волшебству, разогнал остатки туч. В середине января выдался голубой .весенний день. Изменился даже вид улиц: на них появились играющие дети, пешеходы расстегнули свои застегнутые наглухо пальто, лица повеселели. Весь город облегченно вздохнул.

Шофер моего такси обогнал три автобуса, весело насвистывая какую-то популярную песенку, и вскоре остановился у отеля «Карлтон». Я вылез, расплатился и направился к входу.

В полдень «Карлтон» напоминал пчелиный улей. Хотя этот улей- был построен по последнему слову техники, со всеми Звукопоглощающими и прочими чудесами, жужжание в нем не прекращалось ни на минуту. В холле помещалось бюро регистрации, киоски сувениров, театральные кассы, бар-ресторан, а несколько ступенек вниз вели в зал ожидания с фонтаном.

Я устроился в баре, заказал выпить и попросил пачку сигарет. Что я должен теперь предпринять, чтобы незамеченным проникнуть в комнату Риты? Необходимо было действовать осторожно, избегая скандала. Стоило только служащим потребовать мои документы — и со мной все было бы кончено.

Чтобы достичь моей цели, у меня оставался только один путь — Рита, от остальных ничего нельзя было получить. Какую роль играла Рита в этом заговоре? Несомненно, она очаровательная женщина, настоящая секс-бомба. Была ли она интеллигентна? Этого я не мог сказать. Но она безусловно знала, что ей нужно... И все же откуда у нее это умение вести себя?

Я подозвал пробегавшего боя и сунул ему в руку два стофранковых билета.

— Разузнай, у себя ли мадам Сорас.

— Сию минуту, мсье. Должен ли я поговорить с дамой по телефону?

— Нет. Меня интересует только то, что я тебе сказал.

— Как желаете, мсье.

Юноша исчез и спустя короткое время появился снова.

— Она у себя, мсье, в № 457.

— Спасибо.

Бой поклонился, а я заказал второй стакан и закурил. Мои часы показывали 12.25. По всей вероятности, Рита обычно обедает в ресторане отеля и, значит, в ближайшие полчаса должна будет выйти из своего номера и появиться у одной из кабин лифта, за которыми я незаметно наблюдал.

Время текло. Я уже решил, что в суматохе пропустил ее, когда кабина лифта открылась и из нее появилась Рита под руку с каким-то мужчиной.

—- Смотрите-ка, это тот гурман...— невольно пробормотал я, узнав адвоката доктора Сараулта.— Миловидная пара!

Казалось, эти двое хорошо понимали друг друга. Но что могло связывать их?

Я допил, расплатился, вошел в лифт и велел поднять себя на четвертый этаж.

В обеденное время коридоры большого отеля были почти пусты. Я завернул за угол и в конце большого коридора увидел то, что искал. Последняя дверь была открыта, и в оконной нише стояла горничная, выбивавшая голубое покрывало. Я подошел к девушке, роясь в карманах.

— Черт возьми! Опять я забыл сигареты! — проворчал я.— Не будете ли вы любезны, мадемуазель, принести мне снизу пачку «Кэмел»?

При этом я сунул ей в руки деньги на сигареты, а в карман фартука пятьсот франков чаевых, что моментально привело ее в движение.

— Вы очень любезны,— мило улыбнулась она, идя клифту,— я. мигом...

Едва лифт скрылся, как я уже был в дверях открытого номера. Здесь, вытащив рабочий ключ, подходивший ко всем дверям, я молниеносно оказался у номера Риты, открыл дверь и успел возвратить ключ на место. Вскоре появилась малышка с сигаретами, и я, поблагодарив ее, удалился.

Десятью минутами позже я уже находился в гостиной номера Риты. Я подошел к телефону, вытащил спички и всунул их в щель рычага. Если меня здесь застанут врасплох, то уже позвонить не будет возможности.

Пока все шло хорошо. Теперь, если случай будет мне благоприятствовать, я наткнусь на что-нибудь, что мне сможет пригодиться. Я начал методично обыскивать номер, стараясь оставить все в том же виде, как оно было до меня. Знаки фирм на платьях, манто говорили о привычке Риты к роскоши, но мне это было и так ясно. Кто может платить за такой шикарный номер, тот, конечно, заказывает свои вещи только у Диора.

Я обыскал все карманы, но нашел только мелочь и авторучку. Низкий туалетный столик заполняли лишь предметы косметики и духи.

Закурив сигарету, я задумался. Еще раз окинув все взглядом, я увидел, что коробка с пудрой стояла на свернутой записке. Я взял листок. Он был пуст, только наверху красовался гриф: «Справочное бюро порта Сан-Мартэн, Бульвар Сан-Мартэн, 23, Париж».

Это уже было кое-что. У меня было чувство, будто я что-то забыл обыскать. Пройдя в ванную комнату, я подошел к нише в стене и увидел на полке большой чемодан и большую кожаную туристскую сумку, на шнурке которой до сих пор висел талон «Эр де Франс». Встав на скамеечку, я снял сумку и открыл ее. Там лежал путевой талон путешественницы:

«Рита Сорас. Вилла «Форест», Плас Вандом, Касабланка (Марокко). Авиационная линия: Касабланка— Орли. День полета: 8 января. Страховой номер: 11847-Г».

Интересно! В день, когда был убит Бервиль, Рита прибыла из Касабланки на самолете! Это выглядело многозначительно. Да, дело, оказывается, гораздо сложнее, чем я думал.

Я опять поднялся на скамеечку и поставил сумку на место. Превосходно! Если моя идея окажется правильной, то самый хитрый и ловкий парень — это я.

В этот момент кто-то кашлянул за моей спиной. Повернувшись, я оказался лицом к лицу с Ритой, державшей в руках пистолет. Она холодно улыбнулась.

— Спуститесь вниз и поднимите руки вверх, Фолдекс!

Не двигаясь, я рассматривал ее. Она была дьявольски красива в черном платье из муслина, маленькой бархатной шапочке и длинных лайковых перчатках. Все было хорошо, только пистолет не вызывал симпатии.

Спустившись, я остановился перед ней, держа одну руку в кармане, а в другой зажав потухшую сигарету.

— Добрый день,— дружелюбно произнес я.— Вы тратите слишком мало времени на обед.

— Я велела вам поднять руки вверх.

— А что произойдет, если я оставлю их внизу?

— Поступайте как знаете, но мой номер вы покинете либо мертвым, либо в наручниках.

— Боже мой, как страшно!

Ее глаза сузились.

— Вы хорошо держитесь, Фолдекс, в любой ситуации вы не теряетесь. Помните вашу фразу о том, что ни в какой ситуации вы не теряете головы? Вы — идиот! Вы сами удивитесь, как легко и просто потерять вашу дурацкую голову. Пройдите в гостиную, нам надо обсудить кое-какие мелочи.

— Для меня нет ничего приятнее беседы с Вами, тем более что мы уже давно не виделись.

Я прошел впереди Риты в гостиную и уселся в кресло. Было бессмысленно пытаться ускользнуть. По всей вероятности, дверь была заперта.

— Разве я вам не говорил, как вы хороши, когда сердитесь? — спросил я.

Она стояла у камина. Черное дуло пистолета смотрело прямо на меня.

— Перестаньте молоть чушь и уясните, что я не шучу.

Постарайтесь вести себя спокойно. Малейшее движение — и я стреляю.

Я состроил гримасу.

— Какие глупости! Неужели вы думаете, что подобная игрушка впервые торчит перед моим носом? Тот, кто стреляет, не разговаривает. Да и какая вам польза от. этого? Ведь я вам очень нужен в качестве убийцы.

— Чепуха! Зачем это вы мне нужны как убийца? Я сдам вас полиции, вот и все. Скажите, что, собственно, вы здесь искали?

Пока она говорила, я обдумывал свои действия. Ясно, что мне необходимо было выиграть время. Сумочка ее лежала на письменном столе.

— Не рассказывайте мне сказки, Рита,— начал я.— Если...

— Не Рита, а мадам Сорас, пожалуйста.

— Как угодно. Итак, положим карты на стол. Вы точно знаете, что я по уши увяз в этом деле. Для чего я сунул нос в вещи, которые меня не касаются? Но подумайте сами, кто бы на моем месте не отозвался бы на письмо Бервиля и не пришел бы к нему на помощь? Потому что...

— О каком письме вы говорите?

— О каком письме? Разумеется о том, которое забрал у меня Миранда в вилле «Истанбул». Только не говорите, что вы ничего не знаете.

На мгновение воцарилось молчание. Потом она проговорила:

— Если вас это интересует, то могу вам сказать: о письме я не имею ни малейшего представления. Ну, а теперь продолжайте, что же вы искали у меня?

— Сейчас мы к этому подойдем, синьора. Войдите немного в мое положение. В воскресенье я нахожу Бервиля мертвым в его квартире. Тогда я решаю разобраться в этом деле и едва успеваю покинуть помещение перед прибытием полиции. Через черный ход я попадаю на улицу позади дома Бервиля, и с этого момента меня начинают преследовать неудачи. Вас не интересует почему? Потому, что неподалеку от этого входа в неясном свете газовых фонарей, прячась, стоял кто-то, кто видел меня. Этот кто-то за несколько минут до того по телефону уведомил полицию об убийстве и этот кто-то были вы, мадам Сорас!

Рита неподвижно стояла передо мной, только губы ее дрогнули на мгновение.

— Позвольте спросить, почему вы так считаете?

Я улыбнулся, вытащил сигарету, постучал ею о портсигар и закурил.

— Этому есть объяснение,— сказал я.— Вы придете к такому же заключению: этот кто-то видел меня уже раньше и узнал. Этот кто-то заметил, что я живу недалеко от «Корсо». Иначе вы не смогли бы найти меня на следующий день, чтобы пригласить к себе. Ну кто из тех, кто знал Бервиля, знал обо мне до вечера воскресенья? Никто! Что я знал о Поле? Ничего! Я понятия не имел, что из него получилось и чем он занимается. Только трое людей, связанных с делом Бервиля, видели меня до этого: Миранда, Болдуис и... вы. Прошлым летом я два вечера замещал пианиста в оркестре у Миранды, но вряд ли он меня помнил с тех пор. Кроме того, в воскресенье он был с Болдуисом в жокей-клубе, значит, оба исключаются. Остаетесь вы, тем более что за полчаса до убийства вы могли спокойно рассмотреть меня из машины, когда я разговаривал с Болдуисом. В пять минут двенадцатого вы прибыли в «Корсо», но вскоре после этого Миранда доставил вас сюда, где для вас был приготовлен номер. Что произошло потом,, я не знаю. По всей вероятности, вы переоделись и тотчас же покинули отель. Возможно, вы взяли такси и поехали к квартире Бервиля. Время подходит точь-в-точь. Что вы на это скажете?

Рита немного помолчала и потом ответила:

— Продолжайте. Ваша история не лишена занимательности.

— Что история вас заинтересует, я был уверен. Еще никогда никому не повредило знание того, что знает о деле противник. Для полной ясности отношений между нами я и выкладываю вам свою версию. Слушайте же дальше.

' Я откинулся в кресле.

— В понедельник утром вы рассказали Миранде о том, что произошло. Вы рассказали ему, что услышали, как кто-то поднимался по лестнице в то время, когда вы были в квартире Бервиля. Вы испугались и убежали через черный ход. .Внизу, с улицы, вы увидели, как на третьем этаже неожиданно зажегся свет. Тогда вы поняли, что по лестнице шел не жилец дома, а кто-то хотевший сунуть нос в дела Бервиля. Зная, что Бервиль мертв, вы решили уведомить полицию о посетителе, что и сделали, а затем, возвратившись к темному месту у входа, увидели меня. Вы сказали Миранде, что знаете человека, который побывал в квартире убитого Бервиля. Миранда ответил, что, если правильно обдумать ситуацию, все может сложиться для вас удачно. Вы считали, что я живу вблизи «Корсо» и что передать меня в руки полиции будет нетрудно, меня можно легко найти. И тогда вы осуществили свой план с виллой «Истанбул». Мы не будем говорить о некой даме, которая ударила бутылкой по голове совершенно миролюбивого человека. Поступки представительниц слабого пола бывают неожиданными даже для самых закоренелых преступников.

Я замолк, бросил задумчивый взгляд в окно и продолжал:

— Разумеется, официально вы абсолютно ни о чем не имеете представления. Вы не знаете, что Миранда, пока я был без сознания, сунул мне в карман купюры, которые теперь разыскиваются полицией. Вы, конечно, не знаете, что при этом у меня вытащили письмо Бервиля и вложили мне в руку револьвер, из которого был убит Бервиль, оставив на нем отпечатки моих пальцев. Вы ничего обо всем этом не знаете... К тому же Миранду и других вы, конечно, знаете только понаслышке. Вам известно только то, о чем сообщают в газетах, верно?

Рита молчала. Она размышляла. Ее тонкие ноздри слегка дрожали. Пистолет она немного опустила, и у меня сложилось впечатление, что она как-то вся съежилась.

Бронзовые каминные часы астматически вздохнули и издали два удара. Два часа! Неожиданно -мне пришло в голову, что Рита слушает меня только потому, что тянет время, поджидая кого-то. Это меня мало устраивало.

Любым путем я должен выбраться отсюда, прежде чем станет поздно.

Сумочка Риты лежала в добрых шести ярдах от стола. Я встал и. начал расхаживать по комнате, держа руки в карманах.

— Ну, что вы скажете на это? — спросил я.

— Звучит занимательно,— ответила она,— но, надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы подумать, что. полиция поверит вам?

— Но ведь можно попытаться?

— Ваше дело. Мне остается только покарать убийцу Бервиля.

Любовь Риты к штампованным выражениям действовала мне на нервы.

— Вы неплохо держитесь,— сказал я,— однако вы ничего не сможете сделать со мной, как бы ни старались. Во-первых, отсюда нельзя позвонить: ваш телефон не работает.

Я взял трубку и подал ей.

— Во-вторых, вы забыли снять пистолет с предохранителя. И в-третьих, я не один.

Я немного обернулся и движением головы указал на балкон. Она поняла мой трюк только тогда, когда я ловко вывернул ее руку и ее же пистолет наставил на нее.

— Садитесь к столу, птичка, а то я могу и выстрелить. Если мне суждено быть повешенным, то пусть уж это будет за убийство, которое я действительно совершил.

Я говорил твердо, не оставляя сомнений. Она молча повиновалась. Тем временем я схватил ее сумочку и вынул оттуда ключ.

— Послушайте мой совет, Рита. Держитесь подальше от подобных дел. Чтобы участвовать в опасных затеях Миранды, у вас мало Опыта.

Одной рукой держа пистолет, направленный на Риту, другой я открыл дверь.

— Вы еще увидите, подхожу ли я к этой игре,— прошипела она.

Я запер дверь снаружи, несколько секунд прислушивался, затем бесшумно повернул ключ и осторожно заглянул в комнату. Рита сидела в кресле, положив голову на край стола, и рыдала.

Ох уж эти женщины!

Я вошел в темный старомодный маленький ресторан, расположенный на боковой улочке, и спросил у официанта, осталось ли у них что-нибудь из еды. Он принес бифштекс с жареным картофелем, салат и бутылку пива. Затем я вытащил из кармана газету и начал изучать ее. О деле Бервиля упоминалось лишь в крохотной заметке, посвященной заслугам Марокканской урановой компании. Там же помещалась фотография Бервиля. Обо мне не говорилось ни слова.

Я отложил газету в сторону и посвятил себя бифштексу. Расправившись с ним, я разменял монету и из телефонной будки позвонил Джойсу.

— Как дела? — спросил я, когда Джойс отозвался.— Ты разыскал Барнау?

— Да, наконец-то мне с этим повезло. Сегодня в обед зашел к нему в бюро и поймал его там.

— И что он сказал?

— Немного. Бервиль в воскресенье вечером, приблизительно около девяти часов, позвонил ему из бара, название которого связано с чем-то швейцарским — «Цюрих» или что-то подобное. Бервиль попросил у Бар-нау твой адрес. Перед этим он якобы звонил нескольким знакомым, но никто не знал твоего адреса. Ну, Барнау сказал ему, что ты живешь в отеле «Сули». Это все.

— А откуда Барнау знает, что бар, из которого он звонил, носит какое-то швейцарское название?

— Об этом ему сказал Бервиль. Он хотел знать, далеко ли от этого бара до отеля «Сули». Но Барнау смог ему только объяснить, что твой отель расположен на рю Пигаль.

— A-а, ну хорошо, это все-таки кое-что... Я сам займусь этим, а ты выполни следующее, Джойс. Возьми у меня деньги и поезжай’ в какое-нибудь известное детективное бюро, например к Дульби. Ему нужно получить из Южной Америки сведения о Жозефе Миранде и о фирме по торговле мороженым мясом. Затраты не имеют значения. Кроме того, он должен узнать все о мадам Рите Сорас. Адрес: Плас Вандом, вилла «Форест», Касабланка.

Джойс записал все и спросил:

— Откуда у тебя все эти адреса?

— Расскажу об этом позже. Да, еще одно: посмотри в телефонной книге адреса слесарных мастерских и узнай, в какой мастерской слесари изготовляли клиенту ключ. Нужно выяснить, где был сделан ключ к дому Бервиля.

— Будет сделано. Скажи-ка, Никки, дело подвигается вперед?

— Немного. Всего несколько предположений и идей, но ничего существенного. Кроме того, мы не знаем главного, почему был убит Бервиль.

— Если ты сможешь это узнать, то остальное — детская игра. Но расспрашивать об этом людей нецелесообразно. Те, у кого это дело на совести, делают вид, что ничего не знают. Остальные считают, что ты’— убийца, и поэтому, не теряя времени, бегут доносить на тебя. Прими это к сведению, чтобы не опростоволоситься.

— Всегда есть возможность узнать истину, даже если все молчат. Но меня занимает нечто другое: создается впечатление, что все замешанные в этом деле сами как следует не понимают, в чем его суть.

Джойс помолчал некоторое время, потом сказал:

— Мне кажется, нам надо узнать побольше о жизни Бервиля.

— Согласен.

— Итак, до вечера, Никки. Я сегодня дежурю с одиннадцати часов. Приходи пораньше домой, чтобы мы могли побеседовать.

— Приду к восьми.

— Да, еще: если меня не будет дома, не ломай себе голову о сеттере.

— О чем?

— О сеттере. Это собака моей сестры. Она каждый раз доверяет мне эту тварь, когда уезжает в Бордо.

— Этого нам еще недоставало! Как его зовут?

— Пумперникель.

— Странноватое имя. Не хотел бы я, чтобы меня так -звали, будь я сеттером...

Я направился к площади Конкордия. Встав под арку на остановке, я ожидал автобуса и думал об Элиан Лендри. Интересно, верит ли она тому, что написано в газетах?

В потоке автомашин из-за угла вынырнул мой автобус. Он мягко подкатил к тротуару. Пассажиры сгрудились, пропуская выходящих. Я не стал проталкиваться к автобусу, решив посетить Сараулта только с наступлением темноты. Закурив сигарету, я потихоньку пошел вдоль улицы, обдумывая свое положение. Я знал, что должен быть постоянно настороже и ничего рискованного не предпринимать. То немногое, что Джойс узнал от Барнау, было все-таки реальным, и именно отсюда надо было начинать.

У памятника Жанне д’Арк я спустился в пивную и заказал у стойки стаканчик «кальвадоса». Затем, попросив телефонную книгу, я открыл список баров и ресторанов, вырвал из записной книжки чистую страницу и стал проверять названия. Я выписывал адрес каждого бара, имеющего в своем названии что-нибудь швейцарское.

Пепельница наполнялась окурками, а мокрые круги на мраморной стойке свидетельствовали -о количестве выпитых стаканов. Просмотрев все четырнадцать страниц, я выписал следующее:

1. «К Женевскому озеру» — ресторан-бар.

2. «Берн» — бар.

3. «Риги» — бар.

4. «Лозанна» — бар.

5. «Швейцарский» — бар.

Мало похоже, чтобы Барнау упомянул «Озеро», «Риги» или бар «Швейцарский», поэтому я поставил точки у второго и четвертого названий. Сунув листок в карман, я вышел из пивной. У станции метро купил план города и пошел к автобусной остановке.

Согласно плану бар «Лозанна» находился на восточной окраине города. Это мне ни о чем не говорило. Бар «Берн» располагался в противоположном конце Парижа. Какой-то из этих кварталов города упоминался сегодня в связи с моим делом... А, правильно, в одной газете я видел фотографию здания управления урановой компании на рю де Фроней.

Двадцать минут спустя я уже входил в бар «Берн». Он был пока пуст. За стойкой стоял бармен в голубом фартуке и читал газету. Он не удостоил меня вниманием.

— У вас посетитель,— напомнил я ему.— Стаканчик «кальвадоса».

— Не держим,— недружелюбно ответил человек, нехотя отложив газету.

Я заказал ему «перно» и предложил налить себе тоже. Он проворчал что-то и начал готовить напиток. Болтливостью он явно не страдал.

— Бар принадлежит вам? — спросил я.

— Да,— буркнул он.— Паршивое дело.

Я соврал:

— Я — журналист. Немного рекламы не повредит, я думаю? Что я могу сделать для вас?

Затем я вытащил пятитысячную банкноту и, как бы играя, сложил ее в небольшой четырехугольник. Рот моего угрюмого собеседника слегка приоткрылся.

— У меня к вам небольшой вопрос,— сказал я как бы между прочим,— не сомневаюсь, что вы сможете мне помочь...

— Попробую.

— В воскресенье, приблизительно около девяти часов вечера, у вас был человек моего возраста, в очках. Вот его фото.

Я подал ему карточку Поля.

— Не помните ли вы его?

Он мельком взглянул и отдал мне фотографию обратно.

— Даже если бы вы пришли сюда через сто лет, я бы все равно помнил его. Такие вещи не забудешь. Он был белым как мел.

— Эти деньги ваши, только расскажите мне подробнее: что он говорил, что делал... Словом — все!

Элегантным движением руки он спрятал деньги в карман и стал весьма словоохотлив.

— Хорошо... Итак, это было в воскресенье. Да, правильно, все началось со стрельбы по ту сторону сквера. Я сначала подумал, что лопнула автомобильная шина. Короче, не придал этому никакого значения. А потом ваш знакомый появился в дверях и буквально упал в кресло. «Ну и дела! — подумал я.— Видать, с ним плохо». Я принес ему коньяк и спросил, что еще могу сделать для него. Он покачал головой и вытер лоб. Когда он начал пить, я заметил, что стакан дрожит у него в руках. Я налил ему еще, и тут он начал разговаривать сам с собой. Он сказал: «Ах, свиньи! Еще немного — и они заполучили бы меня!» Тогда я поинтересовался, не в него ли это стреляли? Он ответил: «Да, из автомобиля, как раз напротив сквера». Я спросил, не позвонить ли в полицию? «Ах, что полиция,— ответил он,— она заботится только о выяснении уже происшедшего, а мне нужен друг, парень, который может показать зубы. Один я с ними не справлюсь». Затем он неожиданно попросил телефонную книгу. Я не знаю, куда он звонил, но звонил он по крайней мере раз десять. Под конец он немного успокоился и потребовал такси. Было похоже, что это человек старой школы.

Я кивнул.

— Вы заслужили свои деньги,— сказал я ему.

Попросив у него монету для телефона, я вдруг увидел,

что его любезность исчерпана.

В телефонной будке я, вытащив из кармана ярлык с Ритиного багажа, начал набирать номер «Эр де Франс». Через авиационную справочную службу я попытался узнать, когда приземлился «ДС-4», прибывший в Орли из Касабланки в воскресенье. Через минуту мне сообщили, что самолет прибыл в 22 часа 28 минут, на две минуты раньше расписания.

Погода испортилась. Сильный ветер гнул деревья в сквере Ламартина. Серая пелена туч закрывала небо.

Я уселся на скамейку и представил себе Бервиля. Поздним воскресным вечером, закончив изнурительную недельную работу, он покинул бюро, свернул в сквер Ламартина и, в сиянии газовых фонарей, прошел по нему. Видимо, он шел к автобусной остановке на углу рю де ла Помп. Пятьдесят второй автобус останавливался как раз напротив дверей его дома. В то мгновение, когда Бервиль пересек сквер, подошла машина, из которой по нему выстрелили. Он побежал. И только попав в бар, он почувствовал, что на этот раз опасность миновала.

В баре ему пришла в голову мысль, что у него нет ни одного верного друга. Люди, с которыми он имел дела по службе, вели себя корректно, но ни одному из них он не мог вполне довериться. Больше того, он был уверен, что один из них и хотел лишить его жизни. Неожиданно он вспомнил о своем старом школьном товарище, «проходимце», как позже он написал в своем письме. Если бы он сейчас был здесь! На этот раз потребность в верном человеке была настолько сильна, что он решил разыскать Фолдекса. Он стал звонить всем бывшим школьным знакомым в поисках моего адреса. Так, наконец, он и наткнулся на Барнау, который сообщил ему, где я живу. Бервиль берет такси, едет в отель «Сули» и узнает от хозяина о моей трудной жизни и о том, что я работаю пианистом в баре. Поль сел в холле отеля за стол, заполнил чек, отпечатал на машинке письмо ко мне и сунул его в конверт вместе с чеком и пятью тысячефранковыми билетами.

Но почему он написал письмо, а не поехал ко мне сам? Видимо, у него была назначена важная встреча. Где? В его квартире? Он писал в письме, что мне нужно тотчас же приехать к нему. Ясно одно, что встреча эта была назначена не с Сараултом и не с Элиан, так как в телефонном разговоре с ними он отменил свидания. Затем он прибыл домой, сел за письменный стол, сунул записку с адресом моего отеля в верхний ящик и стал ждать посетителя.

Дальнейший ход событий был для меня неясен. Быть может, ожидаемая личность не пришла. Быть может, Бервиль хотел позвонить по телефону и заметил перерезанный кабель... Если, конечно, к этому времени он уже был перерезан. И может быть, он знал, что это означает. Во всяком случае, он тотчас же отправился в «Корсо» и узнал, что Рита и Миранда уехали вместе. И это изменило его планы.

Почему? Я не имел об этом представления. Но одно казалось мне однозначным: Поль хотел прийти ко мне в бар «Кельтик», но, к сожалению, записанный на бумажке адрес бара он оставил дома, в ящике письменного стола. Быть может, он вспомнил, что бар находится где-то на рю Пьер Шарон, а по дороге туда ему пришлось бы проезжать мимо своей квартиры, поэтому он взял такси, подъехал к своему дому, поднялся к себе, зажег свет и взял записку. В это-то мгновение и раздался выстрел.

Я закурил. Мне не было жалко пяти тысяч франков, хотя они и не помогли мне еще разобраться в причинах убийства. Эти деньги не были выброшены. С помощью владельца бара я получил доказательство, что уже в девять часов вечера того дня, когда Поль был убит, на негo покушались. И я всегда мог доказать, что этот покушавшийся был кто-то другой, а не я, так как в это время я без передышки бренчал на рояле у себя в баре. И Рита тоже не могла это сделать — ее самолет приземлился в Орли только в 22 часа 28 минут.

Несколько капель дождя упали на дорожку у моей скамейки. Я поднял воротник плаща. Чудесный, почти весенний день опять сменился январем. Первые тени сумерек легли на измученные зимой газоны сквера. По ту сторону тротуара в порыве ветра кружились обрывки бумаги. Я встал, пересек сквер и вышел на рю де Фроней. Внизу, у станции мет^о, высилось здание Марокканской урановой компании. Сегодня вечером я понял, что ничем не сумел бы помешать смерти Поля. Его неудачные попытки разыскать меня, его беспомощность растрогали меня так, что во мне проснулась долгие годы спавшая симпатия к нему. Я почувствовал, что бывший далеким мне до сих пор Бервиль снова стал старым школьным другом Полем.

Я круто повернулся и направился к автобусной остановке. Перед рю де ла Помп я остановился: Элиан Ленд-ри шла навстречу мне под руку с каким-то господином. Не было никакой возможности пройти незамеченным. Не мог же я повернуть назад и убежать! Кроме того, она уже узнала меня.

— Мсье Фолдекс! Какая неожиданность!— воскликнула она.— Алекс, представляю тебе мсье Фолдекса, о котором мы говорили... Это мой брат Алекс.

Я пробормотал, что рад познакомиться.

— С тех пор как меня обвиняют в убийстве Бервиля, мои знакомые стараются не встречаться со мной и в душе относятся ко мне с презрением.

— Мне очень жаль,— возразила она, положив свою руку мне на плечо.— Алекс и я очень сожалеем об ошибке полиции, поверьте. Мне кажется, что власти часто спешат с выводами для того, чтобы потом под шумок провести настоящее расследование.

— Вероятно, так делается и сейчас,— вмешался ее брат.

Это был приятный парень с широким открытым лицом. Мне понравилось то, что Элиан не делала ничего, что могло бы мне повредить.

— Нет ли чего нового в бюро? — поинтересовался я.

— Нет, к сожалению. Но нам следовало бы побеседовать. Не придете ли ко мне на чашку чая?

— Когда?

— А почему бы не прямо сейчас? Можно взять такси и отправиться ко мне. Правда, перед этим мне необходимо занести в бюро несколько писем.

— Очень мило с вашей стороны, но, к сожалению, сегодня это невозможно. Мне надо переговорить с доктором Сараултом до закрытия его конторы. Давайте отложим это до завтра.

— Хорошо, завтра с пяти часов я дома. Приходите, я буду рада. По вечерам Алекс тоже часто бывает у меня, если, конечно, это не совпадает со скачками.

Она бросила шутливый взгляд на брата и добавила:

— Без своей страсти к скачкам он был бы самым разумным молодым человеком в мире. А так, чтобы он проявил к вам интерес, надо быть или жокеем, или лошадью.

— Эта слабость мне знакома,— ответил я.— Совсем недавно я мог поставить даже последнюю запонку на скачках. И сейчас, когда я бываю на ипподроме, я делаю ставки против самого себя, чтобы не рисковать. Если я выигрываю, я просто перекладываю деньги из одного кармана в другой.

— Ты тоже должен так же поступать, Алекс,— засмеялась она.

Сараулт был очень удивлен, увидев меня. Его секретарь покинула кабинет, закрыв за собой дверь. На всякий случай я велел ей доложить обо мне .как о мсье Скелдорфе.

В течение нескольких секунд адвокат не мог обрести дара речи, я же между тем уселся в кресло.

— Не стесняйтесь, пожалуйста, продолжайте есть,— сказал я, вытягивая ноги.— Мне опять приходится отнимать у вас время, но вы, конечно, поймете, что отнюдь не банальные обстоятельства принуждают меня к этому.

— Да, да... Конечно... конечно, мсье Фолдекс, но вы могли бы представиться своим именем.

— Для этого у меня слишком большой опыт общения с работниками юстиции. Вы могли бы просто не принять меня.

— Хорошо, даю вам десять минут. Но потерпите минуту...

Он включил интерфон и сказал:

— Мадемуазель Тибэ, вечернюю почту.

После этого он вынул из ящика для почты несколько писем, нацарапал кое-что на конвертах и подал всю пачку вошедшей секретарше. Затем сложил руки и весь превратился во внимание.

— Ну,. чем могу быть вам полезен? — спросил он.

— Речь идет не о том, что вы можете сделать для меня, хотя вы можете многое, но я сомневаюсь, захотите ли это сделать. И все-таки попробую получить от вас кое-какую помощь.

И я рассказал ему следующее.

— Помните, в понедельник вы говорили мне, что вначале полиция подозревала вас. Хорошо, ваше алиби было безупречно и все представилось, как глупая случайность.

— Не только это. Вся версия была лишена стройности.

— Правильно, не хватало кое-каких улик. В противовес мне, как вы подозреваете. У меня этих улик оказалось больше чем надо. Верить мне— все равно что поверить россказням идиота.

Сараулт на секунду задумался.

— Если я вас правильно понял, вы не имели к оружию никакого отношения.

— Именно так,— кивнул я и рассказал ему о приглашении на виллу «Истанбул» и о том, что там произошло.

— Вынужден отметить, что в вашу историю действительно трудно поверить. Прежде всего, конечно, в тот факт, что якобы никто из приглашенных на вечер не заметил этого инцидента. Гм... Трудно поверить!

Он иронически ухмыльнулся.

— Я разделяю ваше мнение, доктор,— отозвался я,— но, видите ли, мне наплевать, верят ли люди в мою историю или нет. С чем я не могу согласиться, так это с тем, что, как кто-то вбил себе в голову, во всей этой пьесе я играю роль глупого Августина. Это меня не устраивает. Если до сегодняшнего дня я и творил глупости, то только оттого, что они меня забавляли и это было моим личным делом. Но если кто-то наступает мне на ноги, мне это не нравится и я начинаю протестовать.

Сараулт нервно схватил кусочек пирога, который мгновенно исчез за его золотыми зубами.

— Я понимаю. Но почему вы все это говорите мне?

— Потому что только вы можете мне помочь. Либо вы за меня, либо вы против. Вы — единственный находящийся с этими людьми в каких-то отношениях.

— Я? Но... простите, я протестую. Если вы думаете...

— Выслушайте меня спокойно: разве вы не знаете мадам Сорас?

— Мадам Сорас? Да, конечно... Мадам Сорас — одна из моих клиенток. Может быть, вы считаете, что...

— Нет, я ничего не считаю, я только констатирую, что именно она та женщина, которая пригласила меня на виллу «Истанбул», где мне была устроена засада. Что вы на это скажете?

Сараулт промолчал, только жила на его шее набухла. Этим он напомнил мне моего хозяина Сельмера. Адвокат встал и оперся на письменный стол.

— Попробуем поставить точку над «и». Вы приходите ко мне под чужим именем, находясь под подозрением, и начинаете поносить моих клиентов. И поскольку я не желаю этого терпеть...

Я уже подумал, что он лопнет от своей тирады.

— ...я вынужден вас предупредить, что считаю своей обязанностью выполнить мой гражданский долг и сообщить в полицию.

— Это не входило в мои планы,— сказал я и поднялся с кресла.

Чтобы сделать свои слова более вескими, я мгновенно вытащил из кармана пистолет Риты и тотчас, же убрал его обратно.

— Надеюсь, вы поняли меня?

Он понял.

Несколько нервно Сараулт нажал на кнопку и попросил секретаршу проводить меня. По всей вероятности, он был рад от меня избавиться.

Двери конторы Сараулта захлопнулись за мной. Я остановился на лестничной площадке третьего этажа и выкурил сигарету. Может быть, Джойс был прав, когда говорил, что бессмысленно расспрашивать людей.

В паршивом настроении я спустился вниз по лестнице. Было безумием стоять здесь. Я вспомнил о пачке вечерней почты. Что он так поспешно нацарапал на верхнем конверте?

У последней лестничной площадки я остановился и осторожно посмотрел в окно. Наступали сумерки. Несколько фонарей освещали улицу. Фараоны уже были здесь. Возле киоска на противоположной стороне стоял человек в плаще с поднятым воротником. Свою шляпу он надвинул на лоб и, казалось, углубился в чтение газеты. Наконец он сложил ее и перешел улицу. Теперь я увидел и его коллегу, который стоял прямо перед моим окном. Они обменялись несколькими словами, после чего первый вернулся к киоску.

Несколько дождевых капель поползло по стеклу. Где-то пробило шесть часов. Любым путем мне надо было исчезнуть отсюда как можно скорее.

Где-то наверху открылась дверь, послышались шаги. Группа болтающих девушек и мужчин спускалась вниз. Видимо, в бюро закончили работу. Я смешался с толпой и начал любезничать с накрашенной блондинкой. Как и большинство парижанок, она охотно откликнулась на флирт. На первом этаже я уже знал, как ее зовут, где она работает и то, что она в любое время может открыть мне двери своей квартиры.

Я нахлобучил шляпу, съежился, чтобы казаться меньше, и завел еще более оживленный разговор с блондинкой. Мы вышли на улицу и направились к ближайшей станции метро. Оба полицейских остались стоять на своих постах, тараща глаза на неожиданно появившуюся толпу. По всей вероятности, они посмотрели и на меня. Около метро я заметил еще одного фараона, спешившего ко мне. Дальнейшее было делом нескольких секунд: я взглянул на свои часы, удивился, что так поздно, бросил несколько слов блондинке и помчался вниз. Кассир пробил мой недельный билет, и двумя секундами позже я уже был на переполненном перроне. Эти полицейские бесили меня. Они все еще охотились за мной, даже не подозревая, какую игру ведут бандиты.

Я вышел из метро у вокзала и вошел в телефонную будку. Набрав номер, я потребовал инспектора Гастона. Спустя некоторое время мужской голос ответил:

— Инспектор Гастон.

— Хелло, инспектор. Как обстоят дела? Вы уже нашли убийцу Бервиля?

— Кто говорит?

— Говорит причина вашей бессонницы, некий Фолдекс...

Инспектор помолчал немного и потом произнес:

— В наглости вам не откажешь. Откуда вы звоните?

— С подводной лодки. Послушайте, я спешу и мне некогда ждать, когда здесь появятся ваши торговцы шпинатом. Я хочу вам сказать следующее: экономьте время и не тратьте усилий, чтобы поймать меня. Счастье не улыбнется вам. Кроме того, я не заслуживаю вашего внимания, потому что не я застрелил Бервиля.

— О... Это что-то новое... А что вы скажете относительно полдюжины улик?

— Если бы в вашем черепе была, хоть капля мозга, вы бы давно поняли, что все эти улики специально сфабрикованы и подсунуты вам. Подумайте сами: я, застрелив, по-вашему, человека, спокойно пошел в банк, получил на свое имя деньги и после этого продолжал жить в том же отеле. В довершение всего я кладу орудие убийства — револьвер с отпечатками моих пальцев — в свой комод. Кто делает такие вещи — тому место в сумасшедшем доме. Скажите, вам не приходила в голову мысль, что кто-то все это подстроил?

Это взорвало его.

— Как мы работаем и что мы знаем — не ваше дело! Слышите, Фолдекс? Чтобы вам поверили, надо иметь доказательства. А как вы можете объяснить то, что на револьвере отпечатки ваших пальцев?

— Расследовать и доказывать — не мое дело, инспектор, это работа полиции. Могу только намекнуть: удар был нанесен бандой, штаб-квартира которой располагается в кабаре «Корсо». В ночь с понедельника на вторник меня заманили в ловушку, там люди владельца ресторана меня избили и, пока я был без сознания, вложили в руку револьвер. Поинтересуйтесь и двумя «полицейскими», которые приходили проверять мою комнату. И еще: на рю Минар есть бар «Берн». Владелец его может вам рассказать кое-что интересное. Быть может, это наведет вас на разумные мысли.

Я повесил трубку. Этот тупой служака думает, что дотянет до пенсии, зевая и играя в карты.

5

Сегодня был мрачный день. Погода испортилась, и с девяти утра лил дождь. До обеда я читал газеты, лежа на кушетке. В половине второго я схватил плащ и вышел в закусочную. Там я заказал себе яичницу со шпинатом. Позже я смотрел фильм о скачках.

Когда я вышел из кинотеатра, дождь все еще продолжался. Посмотрев на часы, я отправился к Элиан Лендри. Открыв дверь, она взяла у меня плащ, шляпу и перчатки, и мы вошли в комнату, где, как и в последний раз, сели около оконной ниши.

На Элиан были просторная домашняя блуза из розового сукна и узкая черная юбка. Выглядела она необыкновенно привлекательно.

Элиан молча подвинула мне сигареты, улыбаясь кончиками губ.

— О чем вы подумали? — спросил я.

— Меня привлекает возможность выпить чай с человеком, которого ищут как грабителя и убийцу!

— Вот как! Да уж наверное такие возможности открываются перед вами не каждый день.

Она поправила юбку на коленях.

— Расскажите, что нового вы предприняли? Буду очень рада, если вы выкарабкаетесь из этой истории.

Я рассказал ей о драке на вилле «Истанбул» и объяснил, как отпечатки моих пальцев оказались на револьвере.

— Боже мой! Вы — отчаянный человек,— воскликнула она.— Но не лучше ли быть поосторожнее?

Элиан встала и пододвинула чайник.

— Вам с лимоном или с молоком?

— С лимоном.

Она подала мне чашку и тарелочку с печеньем.

— Алекс тоже хотел прийти, но не станем его ждать, будем пить чай, пока он горячий. Брат не отличается пунктуальностью.

— Ваш брат очень симпатичный парень.

— Да, если б не его скачки.

— Не обращайте внимания. Придет время, и он сам откажется от них. Для этого ему нужно всего лишь навсего побольше проиграть.

Она задумчиво помешивала чай.

Я вытащил сигарету и закурил, не спуская взгляда с Элиан. Только теперь я понял, что мягкое выражение ее девичьего лица все эти дни стояло у меня перед глазами.

— Были вы вчера у доктора Сараулта? — спросила она.

— Да, сразу же, как расстался с вами. Он был не очень-то рад мне и вежливо, но решительно выпроводил.

— Разумеется, он уверен, что вы убийца?

— Да, но я не обижаюсь на него за это. Сейчас все так считают.

— Приятно слышать, что вы так полагаете,— сказала она наполовину всерьез, наполовину в шутку.— Но мне хотелось бы, чтобы меня вы не причисляли к этим людям, слышите?

Поколебавшись какое-то мгновение, я взглянул ей в глаза и тихо произнес:

— Когда-нибудь я расскажу вам все, что думаю о вас. Но это будет тогда, когда закончится вся эта суматоха.

Я глотнул чаю.

— Теперь же скажу вам только то, что никакая женщина никогда не привлекала меня так, как вы.

— О!

И щеки ее немного порозовели.

Ее смущение приятно растрогало меня.

Наступило короткое молчание, я попыхивал своей сигаретой. Было видно, что она хочет что-то сказать, и не знает, с чего начать. Наконец она выпрямилась, серьезно посмотрела мне в глаза и начала:

— Думаю, я должна вам кое-что сказать, мсье Фолдекс. Кое-что, чего до сегодняшнего дня никто, кроме моего брата, не знал. Я была замужем за Бервилем.

Я не сумел скрыть своего удивления.

— И вы никому не говорили?

— Нет. Поль не хотел, чтобы это знали. Видите ли, он, конечно, был добрым человеком, но во многих отношениях своеобразно замкнутым. Казалось, его что-то угнетает.

— Вы любили его?

— Абсолютно нет. И он знал об этом, но я очень нравилась ему. Все очень быстро прошло, и мы разъехались в прошлом году, в мае, во время нашей деловой поездки в Англию.

Она встала и подошла к письменному столу. Достав оттуда свидетельство о браке, она указала на строчку, из которой явствовало, что брак был расторгнут в мае прошлого года в Экстерре.

— Поль не предоставил мне удобного случая для того, чтобы раскаяться в своем решении. Меня всегда угнетало, что для знакомых Поля я была только его секретарем.

Элиан замолчала и сунула свидетельство обратно в конверт. Она делала это медленно и задумчиво.

— Теперь я понимаю, почему смерть Поля так сильно подействовала на вас.

— Да.

— Как вы думаете, была у Поля причина держать ваш брак в тайне?

— Может быть, да, а может, и нет.

Элиан встала.

— Извините, я оставлю вас на одну минуту,— сказала она.— Я приготовлю еще чаю. Алекс должен прийти с минуты на минуту.

Я посмотрел ей вслед. У нее была великолепная фигура.

Оставшись в одиночестве, я задумался. Итак, Бервиль всячески старался сохранить в тайне свою женитьбу и в то же время, видимо в мае прошлого года, почувствовав себя в опасности, постарался оградить свою жену, Доведя свои отношения с ней до разрыва. Не хотел ли он с помощью денег, переведенных мне, защитить Элиан после своей смерти?

Я услышал голоса в коридоре. В комнату вошли Элиан и ее брат. Мы поздоровались, она поставила третий прибор.

— Не утруждай себя,— остановил ее Алекс,— я зашел всего не несколько минут. Мне известны отличные данные для завтрашних скачек. Но я хочу познакомиться с одним человеком и потому должен уйти. Вернусь к половине восьмого. А пока дай мне перекусить что-нибудь на скорую руку.

Он стоя выпил чашку чая, съел намазанный маслом сухарь, кивнул мне и удалился.

— Вот видите, каков мой брат,-— вздохнула она.— Видно, у каждого есть свои слабости...

— Скажите, Элиан,— перебил я ее,— была ли у Бервиля машина?

— Нет. А зачем это вам?

— Так, между прочим. Я знал, что он пользовался такси, и очень удивился , что человек с его состоянием не имеет машины.

— На это есть своя причина. М[сье Степс, старый владелец компании, о котором я вам рассказывала, погиб во время автомобильной катастрофы. Это случилось в прошлом году, когда Бервиль, Алекс и я проводили отпуск в Касабланке. На Поля это произвело такое впечатление, что он поклялся не садиться больше за руль.

— Понятно!

Я отпил немного чаю и замолчал. У меня сложилось впечатление, что за всей этой историей скрывалось что-то, о чем Поль предпочитал не говорить своей жене. Уж если бы он сам не хотел править машиной, так мог бы нанять шофера.

Мы еще немного побеседовали. Затем я встал и попрощался. Элиан проводила меня. Одна из моих перчаток валялась на полу. Мы одновременно нагнулись, выпрямились и посмотрели друг другу в глаза. Я притянул Элиан к себе и поцеловал.

Ревю в «Лидо» заканчивалось. Четыре девушки в золотистых вечерних платьях с цилиндрами на голове выбивали чечетку. Саксофонисты, поднявшись с мест, с такой силой дули в свои инструменты, что верхняя часть их тела наклонилась вперед, как от сильного ветра.

В переполненном полутемном зале, освещаемом только лучами прожекторов, я с трудом проложил себе дорогу к бару. Там я нашел Джойса. Он был занят тем, что строил глазки брюнетке, сидящей за ближайшим столиком.

Я легонько ткнул его под ребро.

— Эй, старина, опять на рыбной ловле?

— А, это ты,— сказал он и ногой придвинул мне табурет.— Ты ничего не понимаешь. Эта красотка втрескалась, в меня по уши, просто не верится, как женщины бегают за мной! Скажи, ты оплатишь счет? За какие-то три паршивых стакана виски здесь требуют четыре тысячи франков.

— Надо иметь голову и не вливать в себя столько этого пойла, когда сидишь в самом дорогом кабаке Парижа. Телеграмма у тебя?

Джойс вытянул ее из кармана и подал мне. Она гласила:

«Джозеф Миранда, владелец экспортной фирмы по сбыту замороженного мяса, известен здесь как честный и порядочный торговец. Один из тринадцати спасшихся пассажиров парохода „Изабелла", потерпевшего катастрофу. С тех Пор три года живет в Европе».

Я сунул телеграмму в карман.

— Миранда — честный торговец! — промолвил я.— Это подходит к нему, как одеколон к тухлым яйцам!

Неожиданно мне в голову пришла идея, может быть, не слишком блестящая, но попробовать ее осуществить стоило.

— Эта телеграмма не удовлетворила меня,— заявил я.— Возьмемся за дело основательнее. Завтра утром поезжай в бюро Дульби и узнай там, какому пароходству принадлежала «Изабелла». Достань также копию списка пассажиров ее последнего рейса. Нам надо выяснить следующее: кто из пропавших без вести имел контакт с Мирандой, делил ли Миранда каюту с кем-либо из пассажиров.

— Будет сделано.

— Еще одно: помнишь, что я тебе рассказывал о старом Степсе? Дульби должен дать задание своим работникам в Касабланке, чтобы они поинтересовались автокатастрофой.

— Думаешь, у Бервиля были основания не садиться больше за руль?

— Определенно! Хоть Поль и был гением, но сумасшедшим его считать нельзя. Я бы сказал, что он был на редкость наблюдательным парнем в том, что касалось его противников. А что с замком и поддельным ключом?

— Ключи к этим патентованным замкам фирмы Ферматоут очень трудно подделать.

— Тогда я не понимаю, как убийца сумел проникнуть в квартиру.

Я стряхнул пепел с сигареты. Как дальше двигаться по лабиринтам этого дела, я просто не знал.

Артисты закончили свое выступление, и пары устремились на танцевальную площадку.

— Видишь вон там Колетту? — спросил я Джойса и указал в левый угол зала, где ходил от стола к столу фотограф, щелкая фотоаппаратом.

Джойс молча спрыгнул с табурета и пригласил брюнетку на самбу. Когда снова погас свет и началось новое представление, я подозвал боя и велел попросить Колетту подойти к бару. У нее открылся рот и расширились глаза, когда она увидела меня.

— Разве ты не сидишь? В газетах ведь писали...

Я приложил палец к губам,

— Не производи лишнего шума, девочка. Ты должна помочь мне. Возьми меня с собой в ваше ателье, я хочу взглянуть на несколько фотографий.

— Хорошо,— согласилась она.

Я расплатился, и мы вышли. Перед этим я поручил бармену отправить Джойса домой.

Мы сели в красную спортивную машину Колетты. Пока мы ехали, она без конца задавала вопросы. Я сказал, что меня перепутали с другим и что полиция уже напала на правильный след.

В ателье мы. уселись и стали рассматривать фотографии.

Опять разочарование! Кроме Миранды, я не нашел никого, кого бы знал.

6

Я вылез из такси, расплатился и свернул за угол. Перед домом № 23 я вытащил пустой лист почтовой бумаги, который нашел у Риты в номере. Несколько минут я рассматривал табличку с названиями фирм, после чего поднялся на второй этаж. На двери значилось: «Справочное бюро порта Сан-Мартэн (по субботам закрыто)».

Сегодня была пятница. Несколько минут я звонил и стучал, однако за дверью стояла тишина. По всей вероятности, здесь никто не собирался умирать от чрезмерных трудов.

Я прикурил и стал расхаживать перед дверью. Затем вновь подошел и постучал. По-прежнему никто не ответил. Я уже собирался уйти, когда моя нога наткнулась на что-то твердое, что лежало под ковриком для ног. Носком ботинка я приподнял коврик и увидел ключ. Я поднял его, сунул в замочную скважину, повернул и вошел в помещение, прикрыв за собою дверь. Я находился в холодном пропыленном бюро. Обстановка состояла из письменного стола и шкафа. У другой стены находился еще один шкаф, в котором, по всей вероятности, хранились акты и прочие документы.

Мое впечатление, что здесь никто не любил перерабатывать, оказалось на редкость точным. Ящики письменного стола были до того пусты, что даже заржавленная булавка в одном из них могла бы сойти за археологическую находку. Я повернул ключ, который торчал в одной дверце стенного шкафа; здесь находились ящички со служебными формулярами — точно такими же, как тот, что я нашел у Риты.

Шкаф имел две дверцы. Справа внизу стояла бутылка коньяка с тремя звездочками. Это живо напомнило мне, что сегодня я еще не пил. Вытащив бутылку, я понюхал содержимое, вытер; горлышко и хотел приложиться... Тут, заскрипев, вторая дверца начала открываться. Видимо, шкаф стоял криво. Я машинально помог дверце открыться. Какая неожиданность! У меня непроизвольно открылся рот, я стоял, широко раскрыв глаза и потеряв всякий интерес к коньяку. В шкафу сидел Мальт, портье из «Корсо», и смотрел остекленевшими глазами в потолок. Его распухшие губы были цвета зеленого мха. Не знаю, было ли это следствием действия стрихнина или мышьяка, но, во всяком случае, Мальт проявил большое нетерпение, глотнув из бутылки.

Я поставил заманчивый коньяк обратно в шкаф, приоткрыл дверь в коридор, прислушался и вышел из бюро, не забыв запереть дверь и положить ключ под коврик.

На остановке у порта Сан-Мартэн я сел в автобус, и проехал вдоль бульвара. Вряд ли кто-нибудь видел меня входящим в здание или выходящим из него. Отпечатки тоже не могли остаться — я был в перчатках.

Я выпрыгнул из автобуса, свернул в переулок и вошел в подъезд дома Джойса. Меня ни на минуту не оставляла мысль о Мальте. Я видел только одну причину для убийства: мой звонок к инспектору Гастону. Видимо, после него инспектор побывал в «Корсо», задал кое-какие вопросы и переполошил банду. Если они сочли необходимым устранить Мальта, значит, портье знал больше, чем я думал. Видимо, он был в курсе того, что знали главные участники дела. Они боялись, что Мальт мог проболтаться.

На лестничной площадке четвертого этажа я остановился, задумавшись. В вечер убийства портье был на своем рабочем месте, следовательно, он не мог быть на месте убийства. Но он видел Бервиля и позаботился о такси, в котором тот поехал домой. Словно по волшебству вся сцена у сквера ясно представилась мне... Около девяти вечера состоялось первое покушение на Поля, после чего шеф банды поручил Мальту тотчас же известить его, если Бервиль появится в «Корсо». Поль пришел туда в 11.15, спросил Риту и велел Мальту вызвать такси. Придерживая дверцу машины, Мальт услышал, как Бервиль называл адрес шоферу. Теперь Мальт мог позвонить шефу и сообщить, что Бервиль отправился на бульвар Капуцинов, 17. Шеф ответил: «О’кей, вы сами позаботьтесь о Бервиле». Через четверть часа полиция находит Бервиля убитым. Мальт знал определенно, кто убил Бервиля.

Дело продвигалось вперед. Банда вынуждена была действовать. Мне следовало ответить тем же.

Открыв квартиру Джойса, я повесил плащ и глотнул на кухне «кальвадоса». Сеттер выпрыгнул из своего угла, виляя хвостом и вертясь вокруг своей пустой миски. Я дал ему немного молока и сухарей, и мы сразу стали хорошими друзьями.

Я вошел в спальню, где Джойс храпел так, что звенела люстра, и растолкал его. Ругаясь, он заковылял в ванную.

— Свобода личности,— ворчал он,— об этом ты, чертово детище, наверное, еще не слышал.

Я уселся на край ванной, дожидаясь, когда Джойс появится из-за нейлоновой занавески. Затем сообщил ему обо всем случившемся. От неожиданности он чуть не проглотил зубную щетку. Отдышавшись, он прохрипел:

— Черт побери! Хозяин бюро не придет в восторг, когда найдет в шкафу такой подарочек! Это доставит ему немало неприятностей.

— Вероятно, мертвеца засунули ему в шкаф неспроста. Это отучит его прятать ключ под коврик. Впрочем, неплохо бы узнать, кому принадлежит эта лавочка.

— Это я сделаю,— отозвался Джойс, натягивая халат.— Я позвоню в торговую палату и спрошу, за кем числится бюро.

Мы прошли в гостиную. Некоторое время Джойс звонил по телефону, потом положил трубку.

-— Как ты думаешь, кому принадлежит эта лавочка? — возбужденно спросил он.— Алексу Лендри! Проживает: Импоссэ Будри, 16.

На улице шел снег. Блестящие снежинки танцевали за окном. Пумперникель сидел на стуле и каждый раз, когда за окном пролетала снежинка, лаял и царапал лапой оконное стекло.

Я засучил рукава рубашки, подвязал фартук и вымыл руки, чтобы заняться приготовлением салата. На сковородке шипели венские шницели. Сеттер, которому их аромат ударил в нос, спрыгнул со -стула и подбежал к плите, склонив голову набок и умильно глядя мне в глаза.

Я начал обедать, а Джойс отправился в бюро Дульби, пообещав мне оттуда позвонить. В начале третьего раздался телефонный звонок.

— Чем занимаешься? Качаешь ребенка? — спросил Джойс.— Я получил список пропавших без вес!и пассажиров «Изабеллы». Миранда плыл в каюте второго класса вместе с мистером Мацейсом из Чикаго. Во время катастрофы Мацейс погиб.

— Почему, собственно говоря, затонула эта скорлупка?

— Якобы налетела на плавучую мину. Я уже дал задание Дульби навести по телефону справки об этом Мацейсе.

— Хорошо.

— Кое-что, я думаю, тебя заинтересует, Никки. Кажется, инспектор Гастон всерьез взялся за эту историю. Я только что встретил Джорджа Валлеса, репортера из отдела, освещающего дела об убийствах. Он сообщил, что Гастон хочет вскрыть второе завещание Бервиля, чтобы узнать, в чью пользу оно составлено.

— Ты сказал — второе?

— Да, якобы за несколько дней до смерти он составил его.

— Ну, это меня радует. Наконец-то полиция зашевелилась. Я уж думал, что эти люди проводят рабочее время, ожидая у моря погоды...

Я поблагодарил Джойса за справки и повесил трубку. Закурив сигарету, я растянулся на кушетке и принялся следить за игрой снежинок.

Дело становилось все сложнее. Найти правильную его разгадку было нелегко. Да и как это сделать? В таком сплетении лжи, дружеских улыбок, драк, неразберихи предположений и фактов, когда одно опровергало другое и когда все это на первый взгляд имело так мало общего с преступлением. Это напоминало детские кубики, где на каждом кубике помещается только часть картинки. Необходимо поломать голову, прежде чем сложить их так, чтобы получилась целая картина.

Во всяком случае, после звонка Джойса мы получили новые, недостававшие нам кубики. Главный из них: Бервиль заменил свое первое завещание новым. Взглянем внимательнее на Бервиля. Он был честен, прилежен и во всем любил порядок. Год назад он женился на красивой женщине, в которую был безумно влюблен. Будучи солидным человеком с большим состоянием, свои личные бумаги он держал в образцовом порядке. Перед женитьбой он сделал завещание. В пользу своей жены. И тут происходит интересная вещь: проходит год и за несколько дней до смерти Поль составляет новое завещание. Кому же он теперь хотел завещать свое состояние?

Я сделал глоток «кальвадоса», скрестил руки на затылке и попытался поразмышлять дальше, но сеттер мешал мне. Ему нравилось, держа в пасти мою перчатку, носиться между стульями в ванную и обратно.

— Эй, Пумперникель, если ты не перестанешь, я задам тебе взбучку!

Собака остановилась, легла возле двери и продолжала там играть перчаткой.

Я задумчиво смотрел на нее, пытаясь отыскать потерянную нить. Неожиданная мысль заставила меня вскочить с кушетки, словно меня укусила змея. Я вытянул ящик письменного стола, бросил взгляд на план города и стал натягивать пиджак. Захватив плащ, я хлопнул дверью, и помчался вниз по лестнице. На углу улицы я прыгнул на подножку автобуса.

Мысль, заставившая меня выскочить из квартиры, была подсказана сеттером, игравшим с моей перчаткой. Мне стало ясно, что Элиан Лендри дурачит меня.

Когда я вчера был у нее, одна моя перчатка упала с полки над вешалкой и валялась дюймах в десяти от двери. Как могла она лежать на том же самом месте час спустя, если за это время Алекс Лендри входил и выходил через эту дверь из квартиры? Дверь открывается внутрь, и перчатка должна была отодвинуться примерно на пол-ярда. Или Алекс уже был в квартире, или он пришел через другой вход. Но черного хода в двухкомнатной квартире Элиан, конечно, не было.

Городской план кое-что мне подсказал. Дом № 5, где жила Элиан, и дом № 16, где жил Алекс, составляли один и тот же дом, выходивший на две улицы.

У оперы я сошел с автобуса и прошел к дому № 16. Перед домом дворник счищал снег. Я представился ему архитектором из городского строительного управления, объяснив, что должен посмотреть план дома из-за монтажа новой канализации.

Он ответил, что план висит в бывшем бомбоубежище, и пошел искать ключ от подвала. Это оказалось не так-то просто. Я успел выкурить сигарету, рассмотреть развешанные по стенам портреты певцов, акробатов, музыкантов. Большинство из них имели надпись: «Господину Дюпону». Я спросил, не он ли этот Дюпон? Он кивнул.

— А от Эдит Пиаф у вас ничего нет? — осведомился я.

Он ответил, что она так знаменита, что об этом он даже не может и мечтать.

— А я знаком с ней,— сказал я,— и может быть, мне удастся достать для вас ее фото с автографом.

Он пришел в восторг и прочитал мне маленькую лекцию о голосе Эдит Пиаф, после чего неожиданно вспомнил, что ключ со вчерашнего дня торчит в двери подвала.

Мы спустились вниз по сырой каменной лестнице.

— Если я не ошибаюсь,— начал я подбираться к нужной мне теме,— в этом доме живет мой старый знакомый Алекс Лендри.

— Да, мсье Лендри живет на втором этаже справа.

На стене подвала висел план дома. Я внимательно рассмотрел расположение второго этажа. Квартиры не имели черных выходов. Элиан тоже жила на втором этаже, на широкой стороне блока. Кухни квартир Элиан и Алекса были смежными, и в одном и том же месте на плане были обозначены кухонные шкафы. Штриховка означала, что перегородка между шкафами была дощатая. Алексу достаточно было выломать несколько досок, чтобы свободно переходить из одной квартиры в другую.

Мы вышли из подвала.

— Алекс все еще сходит с ума по скачкам? ;— спросил я дворника.

— О, да! И еще как! Каждый полдень я вижу его, он поручает мне относить конверты с деньгами в букмекерское бюро Томаса. Мне жаль его денег, но — кто знает! — может быть, он иногда и выигрывает.

Я кивнул и ушел.

Мне нужно было только свернуть за угол, чтобы оказаться перед домом Элиан. Школьники бегали по улице, играя в снежки. Я прислонился к стене дома и закурил. Чувствовал я себя несколько оскорбленным: по всей вероятности, обе эти куколки считали меня полным идиотом. Сначала любовный спектакль разыграла Рита, после чего сразу же ударила меня по голове бутылкой. А сейчас еще одна новость: оказывается, Элиан тоже разыгрывала со мной грошовый роман.

Я бросил сигарету в сточную канаву, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру Элиан, нажимая на звонок до тех пор, пока не открылась дверь.

— Это ты, дорогой! Что случилось? — спросила она.

На ней было песочного цвета кимоно, глаза широко раскрылись от удивления.

— Ничего,— ответил я, входя и вешая плащ.— Ничего.— Помолчав, я произнес: — Мы сядем в уголке и немного побеседуем, сокровище, о вещах, которые ты забыла мне рассказать в прошлый раз.

Она серьезно взглянула на меня своими большими серыми глазами. Потом повернулась и пошла впереди меня в гостиную. У меня было такое впечатление, будто ее мозговой аппарат работал со скоростью турбины. Мы сели. Вокруг ее глаз лежали тени, очевидно, она плохо спала. Но это не портило ее красоты: она выглядела, как это ни странно, привлекательнее, чем обычно.

Подняв на меня глаза, Элиан сказала:

— Не знаю, правильно ли я поступила, влюбившись до умопомрачения в абсолютно неизвестного мне человека. Ты совершенно не тот сегодня, что вчера. Твой звонок вызвал целую бурю в моей душе, но, войдя, ты не поцеловал меня, а теперь разговариваешь со мной таким ледяным тоном.

Она заломила руки.

— Могу ли я доверять тебе? Я не знаю.— И уже несколько тише она добавила: — Я чувствую себя усталой и разбитой... Ни одному человеку, как видно, нельзя доверять...

Я пустил чудесное колечко дыма к потолку. Нужно быть внимательным. То, что я безумно хотел близости с нею, она могла бы обратить в оружие против меня.

— Вы, женщины, любите говорить о доверии,— начал я,— вы проводите дни и ночи, мучаясь над вопросом: на кого можно положиться, а на кого нет. Если же в конце концов вам попадается человек, действительно заслуживающий доверия, вы сейчас же обводите его вокруг пальца. Все, что ты мне рассказывала о Бервиле, было ложью.

Ойа удивленно выпрямилась. Движением руки я остановил ее.

— Не Бервиль хотел держать в тайне ваш брак, а ты. Это единственное условие, которое ты ему поставила. Разумеется, он сказал «да», и на этом была поставлена точка. Но почему ты хотела скрыть свой брак с Бервилем? Одна лишь мысль, что ты стала женой Поля, была тебе неприятна. Это означало бы, что твоя связь с Алексом пришла бы к концу, узнай он правду. Но видишь, меня надуть вы не сумели. Алекс тебе такой же брат, как .и я.

Мои слова буквально ошеломили ее. Она оторопело смотрела на меня сквозь длинные ресницы. Потом закрыла лицо руками и зарыдала. Собственно говоря, она поступила так, как сделала бы на ее месте любая женщина — от Клеопатры до атомной шпионки ближайшего будущего. Конечно, в исключительных случаях в подобных обстоятельствах предпочитают упасть в обморок.

Однако я знал, как надо обращаться с женщинами.

— Не надо портить себе глаза,— сказал я.— У меня нет оснований плохо думать о тебе, я убежден, что ты поступила так только потому, что.ничего другого тебе не оставалось.

Она приложила миниатюрный носовой платок к своим ресницам, чтобы вытереть несколько слезинок, и при этом выглядела она очаровательно. Не каждый день встретишь женщину, которой идут даже слезы. Ее пальцы обхватили мою руку.

— Никки,— пробормотала она,— я люблю тебя... Ты большой, сильный... Ты —- мужчина, и я чувствую, что могу доверять тебе. Если ты покинешь меня, я пропала...

— Хорошо,-— ответил я,— в таком случае мне нужна правда, только правда и ничего, кроме правды.

Она устало махнула рукой.

— Если у тебя нет желания обманывать меня, тогда расскажи мне все без утайки, и объясни, что такое для тебя Алекс...

— Алекс? Ты прав. Алекс — не брат мне. Как тебе это объяснить? Он — пасынок моего дяди, мой отец...

— Так я не пойму ни слова,— остановил я ее,— рассказывай все по порядку.

— Впервые я увидела его, когда мне было девятнадцать лет. Мой отец, занимаясь различными спекуляциями, потерял все свое состояние и взял меня с собой в Америку. Брат моего отца, дядя Макс, нашел там для него работу. Дядя был женат на разведенной венгерке, у которой от первого брака был взрослый сын — Алекс. Когда мой отец умер, я вернулась в Европу. Алекс приехал вместе со мной. Он организовал здесь небольшое дело и заботился обо мне. К этому времени мы находились в середине нашей первой большой любви.

— Неплохо,— сказал я сухо,— могу себе представить этот роман. Теперь он, вероятно, в менее приятной фазе, с тех пор как у Алекса появился интерес к скачкам.

— Да, именно так. Он потерял много денег, желая вернуть потерянное, залез в долги. В результате он ничего не отыграл и оказался кругом в долгах. Его дело закрылось, он попытался затеять новое, но ему ничего не удавалось! Не знаю, сможешь ли ты меня понять, но в чем-то я чувствую себя перед ним виноватой. И именно в его неудачах, потому что ради меня он отказался от прежней очень хорошей и выгодной для него службы в Америке. Так не могло дальше продолжаться. Он хотел покончить с собой. К этому времени я уже работала секретарем и познакомилась с Полем Бервилем. Он был очень богат. У меня в моем тяжелом положении оставался один выход — согласиться на его предложение. Ну, теперь ты все знаешь...

— Меня интересует, как ты объяснила Полю свои отношения с Алексом?

Элиан встала, достала рюмки и бутылку ликера. Разливая ликер, она отвечала на мои вопросы.

— Поль и Алекс хорошо понимали друг друга. Разумеется, Поль и все наши знакомые были убеждены, что Алекс — мой брат. Первое время Поль не сомневался в этом.

— А позже?

— Позже, приблизительно недели за две до смерти, Поль получил анонимку. Он показал ее мне и спросил, что я об этом думаю. В письме было написано все. Однако, сверх ожидания, Поль спокойно принял мои объяснения. Он признал справедливым, что перед замужеством я предупредила его, что не чувствую к нему ничего, кроме дружеского расположения. И он поверил мне, когда я, теперь уже, сказала ему, что большая любовь, которая была у нас с Алексом, погасла.

Я сделал добрый глоток ликера. Да, это была весьма чувствительная история, но насколько она правдива? В таких случаях я никогда не забывал, что для того, чтобы заставить проглотить ложь, ее топят в большом количестве мелких правдивых фактов. Мне очень хорошо был знаком этот трюк.

Внешняя чистота и невинность Элиан заставляли меня задавать себе вопрос: способна ли она лгать?

Я вытащил сигарету и стал медленно выбивать ее о портсигар. «Только не будь ребенком,— подумал я,— где ты видел женщину, не способную на ложь?»

— Ну, будем считать, что все хорошо. Но я не могу понять, почему ты раньше не рассказала мне этого?

Она поставила свою рюмку.

— Ну, подумай, Никки. Мы едва знакомы. Полиция считает, тебя убийцей, и вдруг я тебе все рассказываю! Первое, что сделал бы каждый на твоем месте, это тотчас же уведомил бы полицию и навел бы её на меня. Рассказать, что последнее время Бервиль ссорился со своей женой, потому что она обманывала его с любовником, выдавая того за брата, к чему бы все это привело?

— Стоп! Ни тебе, ни Алексу полиция ничего не сделала бы. Ведь вы в вечер убийства сидели за ужином вместе с доктором Сараултом и никто из вас не выходил из квартиры.

— Да, конечно, об этом я не говорю, но все же я боялась, что в дело могли вмешаться газеты, репортеры, всюду сующие свой нос и ищущие возможности порыться в грязном белье... Ведь это было бы ужасно!

— А,.вот как! Я об этом и не подумал.

Действительно, женщины больше всего боятся скандала, даже больше, чем реальной опасности.

— И потому ты плохо спала и выглядишь такой разбитой?

Она вертела в пальцах рюмку, задумчиво глядя на нее, и затем как-то обессиленно произнесла:

— Вчера вечером около одиннадцати мне позвонила неизвестная женщина. Она знала все: об Алексе и обо мне. Она заявила, что я не получу ни одного су из состояния Поля. Я спросила — почему? Она ответила: «Потому что вы не доживете до конца недели».

Элиан уткнулась лицом в ладони и прошептала:

— Помоги мне, Никки, сделай что-нибудь...

«Ого! — подумал я.— Это уже слишком!»

Я встал и принялся расхаживать по комнате.

— Разумеется, ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто была эта женщина? — спросил я.

Элиан отрицательно покачала головой.

— Можешь ты вспомнить ее голос?

— Это был глубокий грудной томный голос.

— А-а-а...— Я остановился.

Элиан встала и подошла ко мне. Она прижалась, положив мне руки на плечи, и попросила:

— Останься у меня. Не бросай меня одну. Если ты должен идти, то скажи мне по крайней мере, как я могу найти тебя.

Я легонько отодвинул ее от себя, подошел к столу и сунул сигареты в карман. У меня не было ни малейшего желания оставаться здесь.

— Адрес тебе ничего не даст, поскольку я все равно не бываю дома. Кроме того, я не хочу, чтобы его нашли у тебя. Это доставит тебе неприятности.

Ее тонкие пальцы нервно крутили золотую брошь на кимоно. Ироническая улыбка появилась на губах.

— Вот какие вы, мужчины! Всегда разыгрываете сильных героев, а когда доходит до дела, оставляете беспомощную женщину одну. Я не думала, что ты такой же, как и другие...

Она с разочарованным видом проводила меня до прихожей.

— Не беспокойся, делай то, что можешь,— сказал я.

— А что я могу? Это ты мне можешь сказать?

— Одну минуту,— проговорил я.— Значит, неизвестная женщина позвонила тебе вчера и сказала, что против того, чтобы ты получила хоть одно су из состояния Бервиля? И потому хочет тебя убить?

— Да,— кивнула Элиан.

Она не могла понять, к чему я клоню.

— О’кей! — продолжал я.— Тогда иди, ложись спать и пусть тебе приснится сладкий сон. Отныне ты в безопасности, с тобой ничего не случится, причина беспокойства отпала. Потому что ты все равно не получишь ни одного су из состояния Поля. За два дня до смерти он составил новое завещание.

Я насмешливо улыбнулся, повернулся и оставил ее с раскрытым ртом. Закрыв за собой дверь, я, насвистывая, стал спускаться по лестнице. У меня было такое чувство, что хотелось самому себе пожать руку.

На улице продолжал идти снег, но снежинки стали тяжелыми и мокрыми и на земле превращались в грязную кашу, которую мчавшиеся автомобили разбрызгивали на брюки пешеходам. Защищаясь от холода, я поднял воротник плаща и бесцельно побрел по улицам.

Я не представлял, что буду делать дальше. И в то же время твердо знал, что наступило время что-то предпринять. .Необходимо поджечь фитиль, чтобы вызвать взрыв. Но где, как и чем? Этого я не знал. У меня складывалось такое впечатление, что я в сотый раз иду на ощупь той же дорогой, снова и снова прохожу мимо скрытого входа и не могу его найти. Во мне медленно поднималось чувство раздражения.

Все детали дела отпечатались в моем мозгу, но еще довольно расплывчато, и я их видел как через молочное стекло, однако контуры проглядывали уже отчетливее. Я ужё знал, какова будет картинка, если все кубики расставить по местам.

Круг знакомых Бервиля распадался на несколько групп. Как он относился к этим группам? Кто к какой группе, принадлежит? Кто был за него, кто против? Сколько актеров участвовало в этом спектакле? Семь? Миранда, Мальт, Болдуис, Рита, доктор Сараулт, Алекс и Элиан. Больше, пожалуй, никто. Убийцей был один из семи. До этого вывода все было ясно.

Определенно еще одно: исключая одного или двух человек, все были против Бервиля. Но вопрос: действовали ли они вместе или поодиночке?

Миранда, Мальт и Болдуис, в этом я мог быть уверен, принадлежат к одной банде, но смертельный выстрел ни один из них сделать не мог. Рита, напротив, не могла стрелять в сквере, потому что в это время летела в самолете, выстрелить же в квартире Поля она могла. И все-таки я в это не верил. Тот, кто мог при приглушенном свете настольной лампы на расстоянии семи ярдов попасть в затылок, тот должен обладать большим хладнокровием и иметь опытную руку. Женщина не могла бы этого сделать. Стоит лишь вспомнить, как неловко она вела себя вчера в «Карлтоне», держа направленный на меня пистолет, который забыла снять с предохранителя.

Если исключить всю четверку, то получается, что убийцей мог быть либо Алекс, либо доктор Сараулт, либо Элиан. Но все трое в момент убийства ужинали в квартире Элиан.

Я ловил себя на том, что, к величайшей моей досаде, я на самом деле, по-видимому, втрескался в Элиан. Правда, применив свою тактику, я поступил грубо, но это ни в коей мере не изменило моих чувств к ней.

Мне пришло в голову, что я знаю о ней только то, что она хороша, что ее темно-каштановые волосы нежно обрамляют лицо, а шелковистые ресницы оттеняют глаза. Но что скрывается за ее лбом, о чем она думает,— об этом я не имел ни малейшего представления.

Я ломал голову над анонимным телефонным звонком к Элиан. Незнакомкой определенно была Рита. Такого томного глубокого голоса не могло быть больше ни у кого. Но если мои мысли в отношении Риты были правильными, тогда этот звонок вообще не имел никакого смысла. Меня ни на минуту не оставляла одна мысль: а что если Элиан действительно не имеет понятия о существовании Риты? Как тогда объяснить, что бланк с грифом бюро Алекса лежал под пудреницей Риты в ее номере в отеле? Этот вопрос мне необходимо было выяснить как можно скорее.

Я направился к ближайшей почте, вошел в телефонную будку, позвонил в фото «Стар-экспресс» и попросил Колетту. Мне сказали, что ее нет в ателье. По всей вероятности, она находится в гараже, где стоит ее машина. Я повесил трубку, выбежал на улицу, схватил такси и поехал к гаражу.

Колетта сидела на скамейке возле заправочной и чистила апельсин.

— Хелло, девочка, значит, так ты работаешь? — спросил я и сел с ней рядом.

Она протянула мне половину апельсина и ответила, что уже полчаса ожидает свою масляную помпу.

— Ты можешь позвонить за меня? — спросил я.

— Хорошо, но почему именно я?

— Потому что это должна быть женщина.

— А что я должна сказать?

— Все- очень просто: ты телефонистка из отеля «Карлтон». Сделаешь вид, будто звонишь оттуда. Попроси мадемуазель Лендри. и передай ей, что мадам Сорас просила извинить ее, но завтра к чаю она прийти не может.

— Значит, мадам Сорас живет в «Карлтоне»?

— Да.

— А что я сделаю потом?

— Потом ты должна поговорить с мадемуазель Лендри. Я хочу выяснить, знают они друг друга или нет.

— А если нет?

— Тогда скажи, что ты ошиблась и повесь трубку.

Мы встали, зашли в контору и попросили у заправщика разрешения позвонить. После того как я нашел номер Элиан, Колетта набрала его. Я стал прислушиваться к их разговору.

Раздался голос Элиан.

— Мадемуазель Лендри? — спросила Колетта.

— Да.

— Я с коммутатора отеля «Карлтон». Мадам Сорас просила вам передать, что не сможет прийти завтра к чаю и просит ее извинить.

Какое-то мгновение на другом конце провода молчали, потом Элиан возразила:

— Должно быть, вы ошиблись, мадемуазель, я не имела такого уговора с мадам Сорас.

Колетта беспомощно посмотрела на меня. Я жестом дал ей понять, что она должна настаивать на своем.

— Но мадам Сорас настоятельно просила вам позвонить.

— Послушайте, мадемуазель, во-первых, мадам Сорас ни вчера, ни позавчера я не видела, а значит, и не могла с ней договориться, а во-вторых, сегодня в половине второго мы с ней вместе обедали, поэтому мадам Сорас могла бы сама принести мне извинения.

Элиан повесила трубку.

Стало ясно: обе не только знали друг друга, но и встречались.

Стемнело. Ветер свистел по улицам. В лучах автомобильных фар плясали снежинки. Откуда-то доносилось бренчание рояля. Играли «Молитву старой девы».

Я наскоро выпил чашку горячего кофе, затем позвонил в бюро Дульби. Они еще не получали ответа из Чикаго и Касабланки. На углу рядом с гимназией я купил пакет горячих каштанов, затем, проталкиваясь через толпу, спустился к метро. Был конец рабочего дня. Перроны были заполнены. Из туннеля, погромыхивая, приближался поезд. Позади меня образовалась толкучка. Я хотел отойти от края, и тут случилось... Толчок в мою спину, я потерял равновесие и упал с высоты полутора ярдов на рельсы, в то время как слева на меня надвигалась, скрипя и пыхтя, гигантская туша электропоезда. «Боже мой! Вот я и попался этим свиньям!» Послышались женские крики, заскрипели тормоза, и я увидел приближающуюся ко мне рельсу высокого напряжения. Всем телом я резко рванулся, чтобы не прикоснуться к ней, сделал невероятный поворот и распластался, вытянув руки вперед, вжавшись в грязный и мокрый гравий между рельсами.

Порыв ветра, мощный рев, шипение — и поезд пронесся надо мной. Неожиданно я почувствовал тяжелый удар в левое плечо. Множество разноцветных звезд заплясало перед моими глазами...

Холодные капли падали мне на шею. Мне было холодно. Чья-то рука скользнула по моему телу. Слышались голоса и гудки автомобилей. На моих губах ощущался привкус крови.

— Не двигайтесь. Дело не так плохо,— произнес кто-то около меня.

Чуть приоткрыв глаза, я сквозь щель между ресницами расплывчато увидел окружающее. Надо мной склонилось чье-то лицо: врач. Он прикладывал фонендоскоп к моей груди.

Снег все еще падал. Любопытные прохожие образовали круг у моей скамейки. У газового фонаря беседовали с работниками метро двое полицейских. Я опять Закрыл глаза. Меня подташнивало.

У тротуара затормозила машина.

— Сюда! — крикнул кто-то.

Послышались шаги. Меня положили на носилки. Затем внесли в машину. Где-то звучала музыка...

Потом больничная сестра указала мне постель, написав на дощечке «Макс Тартер». Этим именем я назвался.'

У меня было сотрясение мозга, и мне пришлось бы пробыть в больнице трое суток. Правая ключица была вывихнута, а левая рука — в гипсе.

За столом несколько выздоравливающих играли в карты. Я спросил их, можно ли отсюда позвонить, минуя больничный коммутатор. Они сказали «да», и самый молодой из них встал и проводил меня. Мы спустились в подвальное помещение, где у входа в читальный зал была будка телефона-автомата.

Я сунул монету, позвонил Джойсу и рассказал ему о своем приключении. Сообщил я ему и о том, что лежу здесь под именем Макса Тартера, и попросил сейчас же приехать.

На обратном пути провожатый показал мне дверь в овощехранилище и объяснил, что отсюда можно незамеченным выбраться на улицу, если нет увольнительной от врача.

Через четверть ласа появился Джойс. Он крикнул:

— Жив, курилка! Когда-нибудь они разделаются с тобой!

Мы вышли в коридор. Я оглянулся. Никого вблизи не было. Мы побежали к подвалу, спустились туда и через пролом в ограде выбрались на улицу. Миновав сугробы, мы нашли место, где Джойс оставил свою колымагу, и укатили.

В половине двенадцатого я наконец-то очутился в кровати. Прежде чем потушить настольную лампу, я бросил взгляд на календарь. Сегодня была пятница, 12 января...

7

Я проснулся около семи часов, заснул опять, а в десять покосился, зевая, на руку в гипсе, которая напомнила мне мою вчерашнюю эпопею. Какое-то время я изучал трещины на потолке комнаты, обдумывая при этом все детали дела Бервиля.

Позже я встал, побрился, оделся и отправился в путь. На второй лестничной площадке мне встретилась уборщица из квартиры Джойса. Я остановил ее.

— Доброе утро, Цензи, — сказал я.— Кажется, вы замечательная повариха. Не можете ли вы мне сказать, как готовится венецианский пудинг?

Она взглянула на меня так, будто .я спрашивал ее про атомный вес тантала, и объяснила, что даже не подозревала о существовании такого блюда, наверное потому, что не была в Испании.

По всей вероятности, наша добрая Цензита на уроках географии вязала пуловеры.

На рю Торбиго я сел в автобус и поехал к отелю «Карлтон». Портье взглянул в ящик для ключа № 457 и сообщил:

— Мадам Сорас вышла.

Я поинтересовался, уверен ли он в этом, потому что речь идет об очень важном деле. Тогда он показал мне записку и сказал, что знает это точно, потому что совсем недавно ей звонил возлюбленный и просил записать для нее кое-что и эта записка теперь ожидает мадам. Я сунул портье пятисотфранковую банкноту и попросил взглянуть, не сидит ли она в ресторане. Он взял шапку с вешалки и умчался. Едва он скрылся, я вытащил из стола записку. Мне хотелось знать, с каким аферистом такая женщина собиралась вступить в брак.

Времени у меня было достаточно, чтобы до прихода портье просмотреть и снова положить на место записку..

В записке было следующее:

«Мсье Лендри занят и вернется только вечером. Он просит прийти к нему на квартиру в 22.00».

Значит, Рита и Алекс были помолвлены? Теперь мне стало ясным многое, что раньше заводило в тупик. И стала яснее линия моего поведения. Во время этого свидания должен присутствовать и я. Кроме того, я хотел позаботиться о том, чтобы при этом был и инспектор Гастон. Слишком долго уж Рита и ее ухажер водили меня за нос!

Напротив подъезда дома Алекса помещался бар «Сильверинг». Оттуда я и позвонил Джойсу.

— Ну, теперь осталось сделать последний рывок к финишу. Поезжай к Эдит Пиаф и попроси у нее большую фотографию с автографом для Августина Дюпона.

Джойс спросил, кто такой Дюпон, и я объяснил ему, что это дворник дома, где живет Алекс Лендри.

— Как только ты получишь фото, приходи немедленно в бар «Сильверинг». Захвати с собой иглу и тюбик с клеем. И не забудь три новенькие трехтысячные банкноты из комода. Помнишь те, что подложил мне Миранда и которые ищет полиция. Поспеши, чтобы к двенадцати быть на месте.

Я повесил трубку и стал ждать. Уже в 11740 Джойс открыл дверь бара. Я посвятил его в мой план и объяснил ему его роль. Джойс прошел в туалет и открыл кран с горячей водой так, что вскоре оттуда полился настоящий кипяток^

Тем временем я стоял в дверях бара, покуривая и наблюдая за домом напротив. В 12.05 появился Дюпон с большим зеленым конвертом. Я кивнул ему и пошел навстречу, он тотчас же узнал меня.

— Как хорошо,— воскликнул я,— а я как раз шел к вам, чтобы пожелать вам доброго дня, мсье Дюпон. Выпейте со мной стаканчик. У меня есть для вас кое-что, что доставит вам радость.

Я взял его за руку и потащил в бар. Когда на стойке появился «мартини», Дюпон не заставил долго себя упрашивать. Я представил ему Джойса. Дворник поинтересовался, что стряслось с моей рукой, и я рассказал ему об автомобильной катастрофе. Затем мы показали ему фото с автографом: «Моему другу Августину Дюпону» с подписью Эдит Пиаф. Он был до того растроган, что рассматривая фотографию, забыл об окружающем мире, а также о зеленом конверте, который лежал на табурете позади него. Я начал обхаживать его, ведя разговор о разных сумасшедших вещах, проделанных Эдит Пиаф за последнее время. В это время Джойс смылся в туалет, прихватив с собой конверт. Двумя минутами позже он появился опять, и конверт улегся на прежнее место. Ему пришлось здорово спешить, поскольку на такие штуки требовалось время: подержать конверт над паром, открыть его иголкой, подменить деньги и опять его заклеить.

У «Поккарди» мы быстро пообедали. Джойс заказал себе венский шницель с зеленым горошком, а я — равиоли.

— Послушай, как я себе представляю дальнейшее,— проговорил я, делая глоток красного вина.— Мы должны что-нибудь предпринять, чтобы Элиан сегодня вечером с десяти до одиннадцати не была в своей квартире.

Мы наморщили лбы и стали думать, но ничего стоящего нам не пришло в голову.

Мы выпили по чашке кофе и покурили.

— О, у меня появилась кое-какая идейка,— вдруг воскликнул Джойс.—- Почему я сразу не вспомнил о пощечине от Нины Десоэс? — Он завел глаза к потолку и продолжал: — О, Нина! Это была роскошная женщина... И влюблена в меня до безумия! Ты не можешь себе представить...

— ...И потому она дала тебе пощечину?

— А, вздор! Позволь, я расскажу тебе, как все произошло. Это было семь лет назад. Она прожужжала мне все уши в течение недели, что хочет посмотреть бокс. Я обегал все, но ничего уже нельзя было сделать: билеты были проданы. Наконец на черном рынке я купил два билета по двенадцать тысяч франков за место. И что же? Когда я, лучезарно улыбаясь, принес ей билеты, она заявила, что, собственно говоря, бокс — это не так уж важно. Мы можем посмотреть его как-нибудь в другой раз. Она получила приглашение на выставку мехов, где разыгрываются призы...

— Ты, разумеется, был убит!

— Убит? Я был зол, как сто чертей, и перед зеркалом стал демонстрировать ей, как Цердан работает своей левой, при этом с туалетного столика уронил стеклянную вазу. Она влепила мне оплеуху и стала кричать, что я ничего не понимаю в женской душе, что ни одна женщина в мире не пропустит выставку, где разыгрывается приз.

От радости я засвистел.

— Превосходно, дружище! То, что сказала тебе Нина, правдивее самой природы. По каким дням на таких выставках разыгрывают призы?

— Каждую субботу. Но это было давно, и я не знаю, как теперь... Один момент, я быстро позвоню нашему секретарю, уж она-т® наверняка в курсе дела.

Он вскочил и исчез.

— Все в порядке,— заявил он, вернувшись.— Я сразу же возьмусь за это. Позвони мне в пять часов в бюро.

— Купи пару лотерейных билетов, Джойс, приложи их к приглашению и пошли все по почте Элиан Лендри.

Джойс соскользнул с табурета. Как обычно, он прихватил мои сигареты и оставил мне свой неоплаченный счет.

Я подошел к телефону, плотнее прикрыл дверь кабины и позвонил. К телефону подошел инспектор Гастон, и я разыграл маленькую сценку.

— Это мсье Томас из бюро «Томас и К0»,— сказал я.— Господин инспектор, речь идет о довольно неприятном событии. Один из лучших моих клиентов, господин Лендри, присылает мне ежедневно большую сумму- для ставок на скачках. Только что я получил от него деньги и случайно заметил, что все. три банкноты имеют номера, опубликованные в газетах в связи с делом Бервиля. Не могу вам этого не сообщить, но убедительно прошу в интересах моего бизнеса сделать вид, что эту информацию вы от меня не получали. Вы поняли меня?

Гастон заверил, что он все понял и что я могу положиться на него. Я продолжал:

— Прошу вас прийти, чтобы лично удостовериться в этом. И прошу вас, если я начну протестовать против сообщенных мною фактов, не придавать этому значения. Это необходимо для моих клиентов. Итак, господин инспектор, прошу вас, ни одного слова о моем звонке! Наш адрес: рю Лафйтт, 22. Жду вас, до свидания!

Я повесил трубку.

На обратном пути я проходил мимо открытой двери кухни ресторана. Повар в белом колпаке беседовал по-итальянски с посудомойкой. Я спросил его, знает ли он, как приготовить венецианский пудинг?

— Си, си, синьор,— крикнул он и поцеловал_ свои пальцы, показывая, что это тонкое и деликатное блюдо.

Он начал длинно и подробно объяснять способ его приготовления и его соблазнительный состав. Теперь я понял, почему доктор Сараулт был в таком восторге от этого блюда. Я поблагодарил итальянца, сунул ему пачку сигарет и отправился в путь.

Придя домой, я улегся на кушетку и стал вновь обдумывать весь ход событий, чтобы лишний раз убедиться в том, что все идет правильно.

В пять часов я встал и позвонил инспектору Гастону.

— У телефона ваш друг Фолдекс,— начал я.— Думаю, сегодня вечером вы сможете доложить своему начальству, что дело закончено, господин инспектор. Приходите в десять часов на рю Скриб, 5. На втором этаже перед квартирой мадемуазель Лендри я буду вас ожидать. Это для того, чтобы доказать вам, что не я убийца Бервиля. Большего я пока вам сказать не могу. .

Гастон источал мед. Он сообщил, что приказ о моем аресте аннулирован, и хотел узнать, имеет ли эта женщина отношение к некому Александру Лендри.

— Конечно, это его сестра,— ответил я.— Вижу, вы уже напали на правильный след. Приводите с собой кого-нибудь, кто смог бы открыть замок входной двери. .И кроме того, будет необходим магнитофон.

Гастон заверил, что все будет выполнено.

— Превосходно! Будьте точны, господин инспектор! И пожалуйста, никакой информации, чтобы птичка не выпорхнула.

Он пообещал, и мы расстались, довольные друг другом.

Сразу же после него я позвонил Джойсу. Он уже отослал приглашение и, кроме того, сообщил, что прибыли телеграммы из Чикаго и Касабланки.

Через четверть часа я уже держал их в руках. В них содержалось как раз то, что я и ожидал.

Ночь была очень темной и дождливой. На башне Тринитэ часы пробили десять. Я открыл дверь дома и начал подниматься по лестнице. Все уже собрались. Джойс сидел на последней ступеньке лестничной площадки, перекинув через плечо два фотоаппарата.

— Вот и он! — воскликнул Джойс, обращаясь к двум мужчинам в штатском, которые стояли поодаль, покуривая. Тот, что был поменьше ростом, подошел ко мне и назвал свое имя — инспектор Гастон. Он же представил мне своего коллегу.

— Вначале мы были с вами на тропе войны,— проговорил он, покосившись на мою раненую руку,— но все хорошо, что хорошо кончается. Рад с вами познакомиться, Фолдекс. Ваш друг рассказал нам массу сногсшибательных историй.

Мне сразу понравился этот Гастон, с его добродушным загорелым лицом.

— Не верьте журналистам, господин инспектор,— возразил я;— бедняги вынуждены жить своей ложью.

Он засмеялся.

— Думаю, мы можем начинать,— сказал он и начал энергично звонить в дверь Элиан.

— Надеюсь, ее нет дома, иначе она нам расстроит весь праздник,— произнес Джойс.

Гастон сунул руки в карман.

— Если она в квартире, то мой коллега отведет ее в комиссариат под каким-нибудь предлогом, а мы уж здесь управимся.

За дверью было тихо. Коллега Гастона вынул из кармана связку отмычек, начав свое колдовство.

— Было бы лучше всего,— предложил я,— мне одному пройти к Алексу через потайную дверь. Я поговорю с этими людьми, а вы запишете на магнитофон нашу беседу.

— Это не так-то просто,— заметил спутник Гастона.— Для этого вам нужно взять с собой микрофон и кабель.

Наступило молчание. Коллега Гастона, поколдовав над дверью, распахнул ее и воскликнул:

— Готово!

Мы быстро убрались с лестничной площадки и вместе с аппаратурой скрылись в квартире. Гастон и его товарищи прошли через кухонную дверь впереди меня. Я немного беспокоился. Не обманываюсь ли я? Действительно ли существует в кухне потайная дверь?

Гастон включил свет. Я подошел к шкафу, открыл его и осветил фонариком. Шкаф был пуст. Его задняя стенка была сделана из плотно пригнанных досок. Чтобы исследовать ее, я вынул одну из полок. Неожиданно мои пальцы наткнулись на какую-то кнопку. Я нажал ее. Деревянная стенка плавно отодвинулась, и луч моего фонарика заиграл на противоположной стене кухни в квартире Алекса.

Я тихо посоветовал спутнику Гастона установить свой аппарат на кухонном столе. Он повиновался, спрятав прибор в какую-то кухонную коробку, и протянул мне толстую петлю кабеля, на конце которого висел микрофон.

— Сидите тихо, как мыши, и не отходите от аппарата, если хотите услышать, что произойдет,— прошептал я Гастону.— А я попытаюсь поднести микрофон как можно ближе к помещению, где идет беседа.

Я осторожно прошел через шкаф, таща за собой кабель с микрофоном. Прошло, вероятно, несколько минут, прежде чем я открыл кухонную дверь и начал прислушиваться, стоя в ярко освещенном коридоре.

Откуда-то доносились голос Алекса и временами томный, приятный смех Риты. Я бесшумно продвинулся по толстой ковровой дорожке поближе к интересовавшей меня двери. Мне было нелегко тащить микрофон, сильно мешала больная рука.

Вторая дверь слева по коридору была приоткрыта. Оттуда-то и доносились голоса. Странно, но в комнате за дверью света не было. Неужели они беседовали в темноте? Но тут я понял, что две смежные комнаты были отделены одна от другой занавесом. Алекс и Рита сидели за занавесом в другой комнате. С адским терпением и большой предосторожностью я тянул на себя дверь, пока не образовалась такая щель, через которую я мог проникнуть в комнату.

Я затаил дыхание. В комнате царила полутьма. Сквозь занавес в правом углу расплывался свет, настольной лампы. Рита и Алекс сидели не далее чем в пяти ярдах от меня. Мне отлично было слышно каждое их слово.

В такой ситуации искать подходящее место для микрофона было невозможно, и потому я сделал ставку на неожиданность. Я быстро нагнулся и положил микрофон на пол. Четыре шага... Я отдергиваю занавеску... и я в комнате перед обоими собеседниками.

— Привет, детки! Я, кажется, помешал? — сказал я, вытаскивая из пачки сигарету и закуривая ее.

Вита лежала на диване, заложив руки за голову. Алекс сидел в кресле, закинув ноги на письменный стол. Они смотрели на меня так, словно я только что проглотил Эйфелеву башню. Не исключено, что именно они толкнули меня вчера в метро, а потому и приняли за выходца с того света. Рита вскочила.

— Господин детектив, наш Шерлок Холмс! Вы, наверное, проникли сюда через замочную скважину? — зашипела она.:— Вы самый дикий из всех дикарей, которых я когда-либо встречала. Если вы желаете кого-либо видеть, надо заранее сообщать об этом. Вас этому не учили?

— Ну, Риточка, почему так агрессивно? — спросил я.— Просто я хочу отдать кое-что принадлежащее вам.

Я вытащил из кармана пистолет и бросил на столик возле дивана. Затем опустился в кресло, расстегнув плащ. Лендри вытащил сигарету, держа вторую руку в кармане брюк.

— Что случилось? — поинтересовался я.— Почему никто не предлагает мне выпить?

Ответил Алекс:

— Возьмите с подноса рюмку, Фолдекс, и налейте себе сами. Раз уж вы здесь, я хотел бы знать, что привело вас к нам?

Я встал, налил ликера и опять сел.

— Ну что ж, идет,— ответил я.— В последнее время я слишком увяз в деле Бервиля, а теперь узнал некоторые милые детали. Думаю, мы можем положить карты на стол, Лендри.

— Ваши шпионские похождения мен» мало тревожат,— ухмыльнулся Алекс.— Продолжайте...

— Только покороче,— приказала Рита.— И не так много ошибок, как в тот день, когда мы с вами встретились в «Карлтоне».

Я повернулся к ней.

— Закрой-ка покрепче- свой ротик,— ответил я.— Тебя-то я хорошо изучил. Все, что ты можешь, это болтать, путаться под ногами и устраивать ненужную суматоху.

Запомни, единственная глупая гусыня во всем этом деле, которую водят за нос, это ты, дорогая Рита. Теперь помолчи и послушай, как все обстоит на самом деле, и в будущем “держи свои лапки подальше от подобных дел.

Рита презрительно вздернула плечами. Алекс насторожился.

— Я все могу говорить при ней? — спросил я, кивнув на Риту.

— А почему нет? — сказал он, усмехаясь.— Рано или поздно девчонка должна узнать правду.

От неожиданности Рита подпрыгнула на диване и уставилась на Алекса. Я расстегнул верхнюю пуговицу воротничка и поудобнее вытянул ноги.

— Вот как обстоят дела,— начал я.— Однажды три жулика решили, что могут присвоить международное предприятие — Марокканскую урановую компанию. Они хотели сделать это легальным образом. Этих трех птичек звали: Алекс, Элиан и Миранда. Миранда взял на себя финансирование задуманного, а двое других должны были стать исполнителями, так как обладали приятной внешностью и хорошими манерами. Первой на Бервиля была спущена Элиан. В результате фальшивых рекомендаций она пристроилась к нему секретарем. Разумеется, это длилось недолго: Бервиль попался на крючок этой женщины и женился на ней. Таким образом, половина чистых доходов компании уже оказалась в руках шайки. Теперь дошла очередь до остального. Степс умер и завещал все имущество дочери, которая после развода жила вместе с ним. Почему вы мне раньше не сказали,— я повернулся к Рите,— что вы— дочь старого Степса? Если бы я знал это раньше, не было бы всего этого представления. Боже мой, как часто вы, женщины, бываете глупы!

Я сделал глоток и поставил рюмку на стол.

— Главной целью банды были вы, Рита. Прежде чем шайка приступила к действиям, Элиан узнала у Бервиля о вас все, что им было нужно. Я думаю, это то же самое, что сообщило мне сегодня детективное бюро Дульби из Касабланки.

Я вытащил из кармана телеграмму и прочел некоторые места:

— ...Дочь владельца Марокканской урановой компании склонна к авантюрам. Восемнадцати лет она убежала из дома отца с лейтенантом Уолтером Сорос и вышла за него замуж. С февраля прошлого года разведена. Жила опять у своего отца на вилле «Форест» в Касабланке. Затем...»

Оборвав чтение, я скомкал телеграмму и сунул ее в карман. Алекс сложил руки на животе.

— Как мне проболталась Элиан, свой последний отпуск она провела вместе с Бервилем в усадьбе старого Степса. Там же был и Алекс. Почему? Вы знали, что Рита семь месяцев жила одна в доме своего отца. Она смертельно скучала. Тут появляется Алекс, молодой, красивый... Скажи честно, Лендри, сколько тебе понадобилось времени, чтобы одурачить ее?

Алекс улыбнулся.

— Все произошло очень быстро. Уже на третий вечер мы были помолвлены.

— Браво! Только Рита не подозревала, что это

«Справочное бюро» — пустая лавочка, которую Миранда снял специально для Алекса. А как отнесся ко всему этому Степс? Вряд ли он с восторгом принял эту помолвку, а?

— Старик был хитрая лиса,— согласился Алекс.— Это оказалось самым трудным во всем деле, потому что он понял всю комбинацию.

— Так я и думал. Мне сразу стала подозрительна автомобильная катастрофа, случившаяся как раз тогда, когда вы приехали. Кусок скалы весом в центнер не мог свалиться сам по себе и именно в тот момент, когда там проезжал старый Степс, совершая свою обычную прогулку. Я представляю себе дело так: Алекс сообщил Миранде о сопротивлении своего будущего тестя, и тот с помощью кого-нибудь из своих людей убрал старика с дороги..  Ну, Рита, теперь вы разобрались в происшедшем?

Она с ненавистью закричала:

— Все это ложь! Я не верю ни одному вашему слову! Вы лгун! Аферист! Преступник!

Пока она бушевала, я спокойно взял бутылку и налил еще рюмочку. От столь длинной речи меня одолела жажда.

— Итак,— обернулся к Алексу,— Pитa унаследовала свою часть и хотела после окончания траура выйти за вас замуж. Пока все шло гладко, но тут случилась осечка. Бюро Дульби сообщило мне, что в сентябре в Касабланке распространился слух, будто автомобильная катастрофа была преднамеренной. Полиция начала расследование. Рита написала об этом Бервилю. Полю это известие показалось весьма интересным, так как к этому времени у него появились подозрения относительно своей жены и ее мнимого брата.

— Почему «мнимого»? — вырвалось у Риты.

— Очень просто, почему: Элиан — его любовница.

— Боже мой! Алекс! Скажи же что-нибудь! -— с отчаянием в голосе крикнула Рита.— Скажи, что это неправда! Ударь его!

— Прежде всего вы сами ударьте его! — воскликнул я возмущенно.— Посмотрите на эту гадину!

Очевидно, весь этот разговор не производил на Алекса никакого впечатления. Он вертел носками ботинок и с преувеличенным интересом рассматривал их.

— Детка,— заметил он снисходительно,— женщина когда-нибудь должна менять мужа. Нельзя же каждый день питаться одной фасолью, это портит вкус. Перемена делает жизнь интереснее... Ну, пусть этот парень продолжает свой рассказ.

— Спасибо,— насмешливо произнес я,— спасибо, Алекс. Итак, Поль написал Рите и попросил ее приехать к нему в Париж. Он собирался рассказать ей нечто важное. Рита сообщила о своем приезде. Не так ли, Рита?

Ответа не последовало. Рита лежала ничком на диване и рыдала. Я пожал плечами и продолжал:

— Однако Элиан оказалась хитрее. Она тайно вскрыла телеграмму и поняла, что Бервиль заподозрил всю эту махинацию. Надо было действовать. Рита и Бервиль ни при каких условиях не должны были встретиться. Вот тут и наступили события воскресного вечера.

Я снял плащ, закурил сигарету и стал ходить по комнате.

— Чтобы хоть немного отключиться от своих личных забот, Поль весь день проработал в бюро Марокканской компании. В половине девятого он вышел из здания бюро и свернул в сквер Ламартина. Там люди Миранды обстреляли его.

Я остановился перед Алексом.

— Может, ты и сам был там? На тебя это похоже. Ну, Бервиль перевел дух и собрался с мыслями в баре. Там он вспомнил о старом школьном товарище, больше даже о друге. Он вбил себе в голову, что единственный человек, который действительно может помочь ему,— это я. От общего знакомого он узнал мой адрес и приехал ко мне. Он не застал меня дома, оставил записку и отправился к себе, так как ожидал Риту. Вероятно, он

обдумывал, как ему лучше сообщить Рите правду о ее возлюбленном. Своему адвокату Сараулту он назначил свидание на одиннадцать часов. Он хотел вместе с ним в присутствии Риты обсудить положение...

— Как же могло случиться, что доктор Сараулт обо всем этом не имел никакого понятия? — перебила меня Рита.— Мы разговаривали с ним в среду в Два часа. И обо всех этих событиях он знал так же мало, как и я.

— Он и не мог знать. Бервиль хотел ему рассказать обо всем в твоем присутствии. Но им не суждено было больше встретиться... Итак, Поль сидел за письменным столом. Половина одиннадцатого, без четверти одиннадцать, а звонка все не было. Он забеспокоился и хотел набрать номер аэропорта, когда заметил, что телефонный провод перерезан. Значит, банда Миранды действовала. Он сунул пистолет в карман, взял такси и поехал в «Корсо». То, чего он опасался, случилось: банда перехватила Риту в аэропорту. Портье рассказал ему, что Рита только что уехала с Мирандой в его машине. Поль встревожился, необходимо было что-то предпринять. И он вспомнил о Фолдексе, но, к несчастью, оставил записку с адресом в письменном столе. Тогда он велел портье вызвать такси, вернулся домой и взял мой адрес из письменного стола. В этот-то момент и прозвучал выстрел...

— Вы умалчиваете о самом главном: кто же убийца? — вставил Алекс.

— Сейчас мы подойдем к этому,— успокоил я его.— Пока посмотрим, что случилось с Ритой...

Я выпил рюмку и продолжал:

— В 22.28 приземлился самолет. Как было уговорено, вы тотчас же позвонили на квартиру Бервилю. Вы звонили прямо из аэропорта, но номер Бервиля не отвечал. Иначе и быть не могло, потому что Элиан перерезала, провод. Разумеется, вы подумали, что Бервиль ожидает звонка не в своей квартире, а в квартире жены. Итак, вы позвонили туда. Элиан ответила и сделала все, что было запланировано. Она сказала, что Поль и Алекс с сегодняшнего вечера заняты срочными делами и могут увидеться с вами не раньше чем завтра в полдень. А потому вам нужно поехать к другу Алекса и Поля — к Миранде в «Корсо», который и позаботится о вашем устройстве... Правда это или нет? — обратился я к Рите.

— Да,— пробормотала она, бросив неуверенный взгляд на Алекса.

Она успела взять себя в руки и сидела на диване, выпрямившись. Ее враждебность по отношению ко мне, видимо, уже исчезла.

— Конечно, вы выполнили все точно так, как вам продиктовали,— рассказывал я дальше.— Так как автобус авиалинии уже уехал, а в такое время трудно найти такси, вы очень обрадовались, когда у выхода из аэропорта нашли частную машину. Банда специально подставила вам эту машину, чтобы быть уверенной, что вы не нарушите программу и не доберетесь все же к Бервилю. Болдуис, шофер, с самого начала по приказу Миранды должен был следить за вами.

— Теперь я начинаю понимать,— вздохнула Рита.— Вот почему мсье Миранда настаивал, чтобы шофера и машину, так счастливо мне попавшихся в аэропорту, я ангажировала на все время моего пребывания в Париже...

— Вот видите! Теперь начинает проясняться.. Итак, вы взяли машину и назвали адрес: кабаре «Корсо». И здесь случилось нечто, чего не могла предугадать банда: Болдуис, хоть и старался как можно тоньше выполнить порученную ему роль, невольно попал впросак и допустил ошибку. Делая вид, что он случайно взял пассажирку, что он не знает, где находится «Корсо», он решил спросить дорогу туда у первого встречного. Им оказался я.

— Не могу себе представить, что вам стало из этого ясным?

— Я часами ломал себе голову: для чего понадобилось Болдуису, который знал «Корсо» не хуже меня, спрашивать туда дорогу. Наконец я понял, что вся эта комедия разыграна для Риты. С этого момента мне стало ясно, что она не принадлежит к банде, что все участники заговора против Бервиля — в заговоре и против нее.

— Ну и что дальше? — спросил Лендри.

— Прибыв в «Корсо», Рита затем отправилась вместе с Мирандой в отель «Карлтон», где для нее уже был заказан номер. Миранда посоветовал ей лечь спать... Скажите, Рита, почему вы. вместо этого оделись и поехали к Бервилю?

Рита пожала плечами.

— Бог мой! В отеле было смертельно скучно. А я, наконец, для того и прилетела в Париж, чтобы узнать от Бервиля что-то очень важное. А это сулило новое приключение.

— Правильно! Но тут вас ждало потрясение, страшное потрясение: вы нашли Поля в его квартире мертвым. В спешке вы убежали из этой страшной квартиры через черный ход, так как услышали мои шаги на лестнице. Вы решили, что это возвращается убийца, что-то забывший на месте преступления... И тогда вы побежали звонить, но не в полицию, как я тогда думал. Просветление наступило позже. Вы звонили и не Миранде. Нет, вы побежали и позвонили вашему возлюбленному Алексу. Задыхаясь, вы рассказали ему, что Бервиль убит, а убийца бродит вокруг его дома.

Я нарочно сделал паузу, сел на ручку кресла и обратился к Лендри:

— Когда Рита рассказывала это тебе, ты, вероятно, здорово хохотал, Лендри. Потому что ты и есть убийца!

— О! — воскликнул Алекс, сбросив ноги со стола.— Как это могло быть, если я весь вечер просидел с Сараул-том и Элиан и никто из нас не покидал дома до двенадцати часов ночи!

— Вот здесь-то и кроется ошибка.

Я повернулся к Рите.

— Скажите, Рита, какой номер телефона вы набирали в воскресенье ночью из автомата в метро, чтобы позвонить Алексу? Был ли это номер телефона в квартире Алекса или в квартире Элиан?

Рита тотчас же ответила:

— Разумеется, Алекса. Откуда я могла знать, что его нет дома и что он ужинает у Элиан?

— Боже праведный! — вздохнул я.— Да неужели вам не приходило в голову, что если его не было дома, то как он мог ответить на ваш звонок?

Рот Риты приоткрылся от удивления. Алекс задумчиво притушил сигарету.

— Я не понимаю вашего волнения,— сказал он, к моему удивлению.— Этот звонок еще ни о чем не говорит. Каждый раз, когда я бываю у Элиан, я переключаю свой телефон на ее номер. Наши квартиры расположены рядом.

Я улыбнулся.

— Не только рядом. При желании даже можно ходить из квартиры в квартиру через кухонный шкаф. Именно этим, к моему сожалению, ты и ухитрился создать себе алиби.

Алекс вздрогнул.,

— Пожалуйста, поясни, что ты хочешь сказать! Доктор может подтвердить, что я весь вечер не отлучался из квартиры Элиан.

— Возможно, и так. Только старая обезьяна настолько была поглощена рябчиками и салатом из спаржи, что ничего не замечала и потому, ничего не подозревая, может с чистым сердцем совершить клятвопреступление. Я же могу рассказать с точностью до секунды, как все происходило. Вы сидите уютненько все трое и поедаете рябчиков. В 11.30 звонит телефон в квартире Элиан. Ты встаешь, выходишь из гостиной и идешь в коридор. У аппарата Мальт, портье из «Корсо». Он сообщает тебе, что Бервиль только что уехал в такси домой. Ты вешаешь трубку и опять садишься за стол. И тут меню вечера достигает своего венца: венецианского пудинга. Ты хочешь приготовить его сам и просишь потерпеть десять минут. Пока Элиан и Сараулт продолжают беседу, ты спешишь на кухню, пролезаешь через стенной шкаф в свою квартиру, засовываешь в карман пистолет и выходишь из дома. Свернув за угол, ты переходишь бульвар Капуцинов и через две минуты через черный ход и с помощью заготовленного ключа попадаешь в квартиру Бервиля. Ключ ты получил от Элиан. У кого еще мог быть второй ключ, как не у жены? Когда Поль приходит домой, ты из-за занавески стреляешь в него, затем достаешь из его бумажника деньги, чтобы у полиции сложилось впечатление, что было ограбление. В это время ты услышал шаги на лестнице (это была Рита), бежишь через черный ход и через три минуты ты уже стоишь в кухне Элиан. Разумеется, пудинг был сделан еще днем, так как его приготовление требует нескольких часов. Итак, ты подвязываешь фартук, берешь из холодильника блюдо с пудингом и торжественно несешь его в гостиную. Тут и звонит Рита. Ты выслушал ее, повесил трубку и тотчас же известил полицию об убийстве... Разумеется, не назвав своего имени.

Я сел. Алекс молчал. Он подчеркнуто медленно зажег новую сигарету и одной рукой поправил ящичек письменного стола. Когда я вновь увидел его руку, он уже держал пистолет с глушителем. Рита издала легкий крик, испуганно схватившись за горло. Алекс смотрел на меня с иронией, и в глазах его сверкнуло злорадство, когда он сказал:

— Гм... Значит, дело с пудингом ты разгадал? Мое почтение, дорогой мсье Фолдекс. Вы действительно знаете слишком много. Но тем для вас хуже. Для вас было бы лучше, если бы вы продолжали и дальше барабанить на рояле в своем баре, вместо того чтобы впутываться в эту историю. Тогда вы были бы живы еще и завтра...

— Значит, ты хочешь убрать меня, Лендри? А я считал тебя более хитрым.

— Почему это?

— А мой труп? Что ты будешь делать с ним? Или ты оставишь его просто сидеть в шкафу, как ты сделал с Мальтом в своем «Справочном бюро»?

— Смотри-ка... И это он знает! Но не заботься о своем трупе, Фолдекс. Миранда упакует тебя, сунет в багажник. Потом два с половиной часа путешествия — и ты успокоишься навеки на морском дне. Об этом никто не узнает, кроме рыб.

— Но какой тебе от этого толк? Если я не ошибаюсь, вы хотите денег Риты, особенно теперь, когда стало известно, что Поль составил свое второе завещание в пользу Риты.

— Ну и что?

— Неужели ты думаешь, что Рита все еще согласна выйти за тебя замуж после того, что она здесь услышала?

— Бог мой, Фолдекс, не будь дураком. Ты что, думаешь, я ей спокойно позволю донести на меня, если это ей взбредет в голову?

— А это значит...

— Это значит, что Рита сразу же отправится со мной на яхте в Венесуэлу, где мы обвенчаемся.

— И ты думаешь, она скажет на это «аминь»?

— Об этом я позабочусь. Это несложно: она получит под свой носик маску с эфиром и шприц. После этого в последующие дни она будет кроткой, как ягненок, потому что у нее будет одна потребность: спать.

— Дьявол! Должен отметить, что ты все основательно продумал!

— Не так ли? — сказал он, улыбаясь.

Он стал медленно приближаться ко мне, как кот, который собирается позавтракать канарейкой. Я напряженно прислушивался.

«Надеюсь,— подумал я,— в кухне не уснули».

Левой рукой Алекс отбросил сигарету, в правой он держал пистолет.

— Повернись и иди к стенке, держа руки за головой! — приказал он.

— Нет, Никки, не делай этого!— крикнула Рита, кусая пальцы.

Я как можно медленнее поднялся с кресла. В коридоре послышались поспешные шаги. Алекс повернулся. Одним прыжком я оказался рядом с ним и ударил его кулаком в то мгновение, когда он выстрелил. От моего удара дуло пистолета поднялось вверх. Занавес отдернулся. В комнате появился Гастон.

Коротким сиянием блеснула вспышка магния: Джойс сфотографировал сцену. Прежде чем Алекс пришел в себя, оба полицейских защелкнули на его запястьях наручники.

Джойс и я сели в машину и поехали в «Корсо». Инспектор Гастон остался в квартире, чтобы задержать Элиан, как только она появится.

—. Проведите нас в кабинет мсье Миранды,— приказал я новому портье, который стоял в дверях гардероба вместо Мальта.

— Я не знаю, господа, примет ли вас мсье Миранда...

— О ля-ля! — Я быстро повернул парня и втолкнул его внутрь гардероба.— Если я тебе говорю, что он мне нужен, это значит, что он мне действительно нужен и как можно быстрее.

Он передернул плечами и пошел впереди нас по коридору, тянувшемуся за сценой. Подойдя к первой двери, он постучал и всунул голову в щель приоткрывшейся двери. Джойс оттянул его за штаны. Мы вошли в кабинет директора и закрыли за собой дверь. Со сцены доносилась бравурная музыка. Я направил свой пистолет на Миранду, стоящего у окна.

— Игра окончена, Миранда,— проговорил я,— через десять минут здесь будет полиция. Твой колЛега Лендри уже трясет решетку своей камеры, чтобы убедиться, не сделана ли она из картона.

Правая бровь Миранды - презрительно поднялась вверх. Он улыбнулся.

— Интересно! А какое я имею отношение ко всему этому, милостивый государь? Полиция точно знает, что я не стрелял в Бервиля.

— Конечно, знает. Но она знает и другое, а именно, что ты не Миранда.

Мои слова оказали мгновенное действие. Он застыл в шоке, бледный, как хорошо выстиранная простыня.

— Если тебе интересно, я могу рассказать, как я узнал об этом. Во время драки на вилле «Истанбул» я увидел через твой разодранный рукав шрам на предплечье.

Многие чикагские гангстеры щеголяют с такими шрамами. Они получаются таким образом: пришивают бритву к кожаной перчатке и бьют ею плашмя по телу. Сделав это открытие, я обратился с запросами в два места. И что, ты думаешь, я узнал?

Миранда вытер желтым платком пот на лбу и покосился на мой пистолет.

— Некий Тони Мацейс плыл вместе с Мирандой в одной каюте на пароходе «Изабелла». Немного фантазии — и мне удалось угадать, что произошло... Когда пароход наскочил на мину и стал тонуть, Мацейс пристрелил своего попутчика, сунул его бумаги себе в карман и в списке оставшихся в живых пассажиров отметился уже как Миранда. С тех пор он живет в Европе в качестве фабриканта, владельца холодильных установок по замораживанию мяса. Ну, какова история... Мацейс?

— Все это выдумка,— прохрипел он.

— И все же это правда. Для вас это был последний шанс, и какой шанс!

Джойс, который оседлал стул и сидел с сигаретой во рту, довольно ухмылялся.

— Многое приходилось продумывать и собирать по крохам. Кое-что дали и телеграммы от Дульби. А вот одна интересная телеграмма из Лос-Анджелеса...

Не спуская глаз с Мацейса, я вынул из кармана телеграмму и бросил ее на письменный стол Джойсу.

— Прочитай-ка ее вслух,— попросил я.

Джойс откашлялся и прочел:

— «Жена Мацейса, урожденная Элиан Лендри, после гибели своего мужа живет в Европе, где два года назад в Экстерре (Великобритания) вступила в брак с французским подданным Полем Бервилем».

— Итак, у нас есть свидетельница, которая может подтвердить, кто вы такой.

Мацейс стоял у занавески, судорожно сжав кулаки. Лицо его было искажено.

— Неужели вы серьезно думаете, что Элиан будет давать показания против меня?— прошипел он.— Для нее во всем мире существует только один человек — я. Ради меня она даст разорвать себя на куски.

Джойс и я переглянулись.

— Разреши-ка мне похохотать над этим,— сказал я.— Ну а теперь послушай, Мацейс, жестокий, хладнокровный гангстер, который всегда все знает и никому не дает себя обмануть. Ты не избежал общей участи узнать о поведении своей жены позже, чем воробьи, которые чирикают об этом со всех крыш Парижа. Если и есть на свете мужчина, ради которого Элиан даст разорвать себя на куски, так это Алекс, твой лучший друг.

— Это ее брат,— прохрипел, задыхаясь, Мацейс.

— Ну да, как же! Тебя водили за нос все годы, что ты был женат на Элиан. Алекс только потому носит фамилию Лендри, что является пасынком ее дяди.

— Подлый лгун! — закричал Мацейс.— Все это ложь, ложь и еще раз ложь! Вы хотите обмануть меня!

Он сжал кулаки, глаза его вылезали из орбит.

Таковы люди... Они любят красивую ложь, но с отчаянием защищаются против правды.

— Старый осел, неужели ты до сих пор не видишь, где правда? — спросил я.— О том, что тебя здорово надували, говорит и тот факт, что они жили в одном доме, хотя и в разных квартирах, и проделали себе удобный ход через стенной шкаф.

Мускулы на шее Мацейса дрожали. Одним прыжком он бросился в боковую дверь. Дерево затрещало. Я прицелился и выстрелил ему по ногам. Джойс подскочил. Мы устремились к двери. Раздался второй выстрел в соседней комнате. Я первым перескочил через порог.

Передо мной предстала освещенная розовым светом, устланная толстыми коврами комната. Посредине стоял небольшой туалетный столик, а на нём в очень неудобной позе лежал Мацейс. Его руки вяло свисали вниз, пистолет выскользнул из руки на ковер.

Когда я передал обмякшего Мацейса подбежавшему Джойсу, мне бросилась в глаза торчащая из-за пуфа нога в туфле на шпильке, обтянутая нейлоновым чулком.

Опустившись рядом с ней на колени, я увидел Элиан, распростертую на ковре с беспомощно раскинутыми руками. Ее ладони оперлись о ковер, как будто она хотела подняться. Сквозь тонкий шелк белой блузки проступало быстро расплывающееся кровавое пятно. Я расстегнул две верхние пуговки блузки и прижал свой носовой платок к пулевой ране на ее молочно-белой груди. Дыхание Элиан было прерывистым. Она посмотрела мне в глаза и слабо пожала мне руку. Ее губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но до меня донеслось только клокотание.

Еще один хриплый вздох — и все было кончено.

Я встал, стряхнул пыль с брюк и закурил.

Мацейс сидел в кресле, обхватив голову руками и тихо скуля. Джойс сделал несколько снимков.

— Дружище, вот это сенсация! — крикнул он.— Теперь я понимаю, почему ты влюбился в эту женщину. За всю мою жизнь я не встречал такой красотки.

Я отдернул на окне штору и взглянул в ночное небо. Время от времени фары проезжающих мимо машин освещали комнату.

— Жаль, что ты не знал ее раньше... Такая нежная, милая, застенчивая...

Я замолчал.

— Скажи, как ты напал на след? Когда у тебя возникли подозрения? — спросил Джойс.

Трудно было объяснить...

Я взял сигарету, долго мял ее, задумчиво постучал по портсигару, не спеша чиркнул спичкой и закурил. Пустив колечко дыма, я заговорил:

— Когда я последний раз был у Сараулта, внизу на улице меня ожидали двое полицейских, вызванных им при мне через секретаря. По крайней мере, так я тогда думал. Позже меня охватили сомнения. Действительно ли они появились по вызову секретаря Сараулта? Кто еще знал о моем посещении адвоката? Только Элиан и Алекс. За четверть часа до этого визита я встретил их. и сказал, что иду к Сараулту...

Я затянулся и продолжал;

— Кроме того, мне пришло в голову еще кое-что: почему банде на следующий день после смерти Бервиля не составило труда разыскать меня и пригласить на виллу «Истанбул»? Почему? Не потому ли, что я оставил свою визитную карточку у Элиан?

— Понимаю,— сказал Джойс.— Внешне все очень просто.

Я задернул штору, прошел в кабинет Миранды, снял трубку и позвонил в квартиру Элиан.

— Не ждите Элиан, она здесь.

— Вот что! А мы здесь любуемся ее альбомом. Судя по фотографиям, она великолепна. Не каждый день получаешь удовольствие надеть наручники такой красотке...— И Гастон добродушно рассмеялся в трубку.

— В наручниках она не нуждается,— сухо возразил я.— Миранда перечеркнул все наши расчеты. Позаботьтесь лучше о гробе, о гробе с бархатом и фиалками...

Эпилог

Крупные капли дождя дробно стучали в ветровое стекло машины. Я переключил скорость и направил автомобиль на рю Де Тильзит. При этом я подумал, что из всех сувениров прошедшей недели у меня осталась только загипсованная левая рука.

Сначала были неожиданно полученные пятьсот тысяч франков, потом пришло удовлетворение от сознания того, что сделал все, чего ждал от меня дружище Бервиль. И еще кое-что: наконец-то я нашел свое призвание, обрел профессию, полную опасностей и приключений.

Хватит с меня барабанить «Альпийские вальсы» для храпящих гостей! С помощью моих денег, вернее денег Бервиля, я открою детективное бюро на бульваре Сан-Мартэн. Это будет замечательно!

В результате всех событий Джойс также получил новую специальность. Вся воскресная пресса поместила на первых страницах его репортаж с фотографиями, запечатлевшими арест банды.

Теперь он мог послать к черту свою театральную критику. Я верю, он сделает себе карьеру в качестве криминального репортера.

Я остановил машину, вытащил ключ зажигания, вылез сам и, подняв воротник пальто, побежал к бару «Атомик».

Они сидели за угловым столиком и, увидев меня, подняли невообразимый шум. Джойс подпрыгнул со стаканом в руке и закричал:

— За твое здоровье! За твое здоровье!

Рядом с ним, надев шляпу Джойса, сидела рыжеволосая, много раз нами упоминавшаяся секретарша его шефа.

Инспектор Гастон представил мне свою жену.

Рита поднялась навстречу, ринулась мне на шею и поцеловала так крепко, что я испугался, что от меня ничего не останется. Остальные бурно аплодировали.

— Это докажет тебе, что никого еще я так не любила, как тебя,— воскликнула она своим глубоким голосом.

— Браво! — откликнулся я.—' Во всяком случае, ты здорово скрывала это от меня, если только ты не бьешь каждого, в кого влюбляешься, бутылкой по голове...

— Ах, Никки, бедненький, чего ты только не думаешь обо мне! Но заметь, что Лендри и Миранда всячески внушали мне мысль, что ты — убийца Бервиля.

— Пожалуйста, никаких споров в первые пять минут,— протестующе крикнул Джойс.— Обрати внимание, Рита, что с Никки необходимо быстрее использовать время. Парень меняет девочек, как рубашки.

Бармен наполнил всем рюмки.

— Мсье Фолдекса мы еще ни разу не видели с одной и той же дамой два раза подряд,— подтвердил он, ухмыляясь.

— Я отучу его от этой нехорошей привычки,— возразила Рита, потянув меня к диванчику.— Он женится на мне, поклянется в верности с сегодняшнего дня и никогда в жизни не поднимет больше глаз. а другую.

После такого заявления вся шайка подняла ужасный вой. И можете мне верить или нет, но Джойс на эти слова расхохотался так громко, что у него по щекам покатились слезы.

— Жив, курилка! — крикнул он и ударил себя по бедрам.

Уэйд Миллер Трудный путь  

Глава 1

Четверг, 23 декабря, 7.45 вечера

— Мое имя У истер,— сказал Макс Фесдей.— Я полагаю, моя жена уже зарегистрировалась у вас?

Клерк посмотрел на него с подозрением.

Перед ним стоял высокий широкоплечий мужчина в твидовом пиджаке. Из-под шляпы виднелось худое равнодушное лицо. Горбатый нос не менял и не смягчал выражение лица. И только складки у губ подчеркивали присущие ему юмор и жесткость. Клерк, встретив ледяной взгляд голубых глаз, не выдержал и опустил свои глаза на регистрационные карточки.

Фесдей снял шляпу, пригладил волосы и осмотрелся. Приближалось Рождество, и все отели к этому времени обычно украшались. Вот и здесь под потолком висело полотнище с надписью: «Добро пожаловать, АСЮ К!»

Ассоциация секретарей Южной, Калифорнии заключила договор с Дель Маро о проведении каникул здесь и в двадцати милях отсюда, на побережье, возле Сан-Диего. Отель «Палмз-Бай-Си» был вторым отелем в Дель Маро, и здесь должна была состояться трехдневная встреча секретарей. В вестибюле порхало много хорошеньких секретарш, но Фесдей не обратил на них никакого внимания.

Отель представлял собой типичную калифорнийскую постройку. Он был выстроен из необожженного кирпича и весь окружен деревьями.

За спиной Фесдея вздохнул клерк, седой курчавый мужчина с седыми усами. Фесдей повернулся к нему.

— Ваша жена в комнате 302. Может быть, вы распишетесь в регистрационной книге?

— Нет, миссис У истер уже расписалась за нас.

Клерк разочарованно посмотрел на него, а Фесдей сказал:

— Я пройду в комнату 302.

И он быстро направился через вестибюль мимо группы женщин, а глаза клерка буравили его спину. Фесдей знал, что ему лучше не расписываться. Он нашел лестницу и поднялся на третий этаж. Фесдей никак не мог понять, почему клерк не поверил, что он муж миссис Уистер. Он нащупал в кармане письмо и снова перечитал его. Письмо пришло в его контору три дня назад. Оно было написано женским, но грубым почерком. Подписано миссис Сильвией Уистер, которая нуждалась в услугах частного детектива. Если мистер Фесдей заинтересован в трех сотнях долларов, он должен прибыть в отель «Палмз-Бай-Си» в Дель Маро в восемь часов вечера 23 декабря. Он будет там уже зарегистрирован, и все будет сохранено в тайне.

Первым его движением было сунуть письмо в корзину для мусора. Но триста долларов — неплохой подарок к Рождеству, тем более что он испытывал в них нужду. Вероятно, это молодая, длинноногая, неудовлетворенная женщина собирается предпринять что-либо против мужа.

Фесдей подошел к комнате 302 и прислушался. Внутри было тихо. Он осторожно постучал в дверь.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Твой муж, дорогая.

— Входи.

Дверь была незаперта. Фесдей толкнул ее и вошел. В комнате царил полумрак, и его глаза не сразу освоились после ярко освещенного коридора. Свет в комнату попадал только из окна.

Шум прибоя смешивался с томными звуками оркестра, игравшего во внутреннем дворике.

Фесдей закрыл дверь и шагнул вперед. У окна он увидел женский силуэт. Когда его глаза привыкли к полумраку, он разглядел эту женщину. Он был удивлен. Он считал, что увидит молодую особу, а перед ним оказалась хрупкая маленькая женщина с морщинами на лице и белыми волосами.

— Проходите сюда,— произнесла она твердым голосом.— Ваше имя?

— Макс Фесдей. А вы миссис Уистер?

— Конечно. Садитесь.

Он продвинулся вперед и сел в кресло лицом к ней. Она сидела за небольшим письменным столом. Ее хилое тело прямо и неподвижно застыло в кресле. На ней-был строгий костюм с белым воротничком. Ее маленькие руки прижимали к себе разукрашенную коробку размером чуть больше ящика для сигар.

— Я думала, что вы гораздо старше,— заметила она.

— Частные детективы не могут работать, когда они стареют.

— Это должно быть сделано осторожно, а не стремительно.

— Из этого я делаю вывод, что вас устраивает окольный путь. Почему?

Ее глаза сверкнули.

— Это не ваше дело.

— Отлично, миссис Уистер. Так в чем же мое дело?

— Прежде чем я дам вам инструкцию, скажите: вы вооружены?

Фесдей покачал головой. Женщина, казалось, была удовлетворена.

— Теперь слушайте меня внимательно, мистер Фесдей. Я хочу, чтобы вы выполнили одно поручение, поручение, которое я по некоторым причинам не могу вам объяснить, но оно должно быть выполнено тайно. Вы поняли?

— Возможно, я понял, а возможно, и нет. Я хочу, чтобы вы тоже поняли, что я детектив, а не обманщик. Я выполняю работу за деньги при условии...

— Да, да,— нетерпеливо перебила его она.— Пожалуйста, поймите, что в этом нет ничего противозаконного и ничто не повлияет на вашу репутацию. А вот ваши деньги.— Она наклонилась вперед и положила перед собой конверт.— Здесь сто пятьдесят долларов, половина суммы, которую я обещала вам в письме. Когда вы закончите — получите остаток.

Фесдей взял конверт. Он не был запечатан, и можно было видеть в нем зеленые бумажки.

— Слушаю вас,— сказал он, пересчитывая деньги.

Старуха стиснула коробку.

— Я должна спешить,— начала она,— прошу вас не заставлять меня повторять. Вы должны сделать все, что я скажу.

— Иначе вы потребуете деньги назад?

Но она не обратила внимания на его вопрос.

Он сунул конверт в карман.

— Дело, которое поручается вам, очень простое,— продолжала она.— Вы видите предмет, который я держу в руках?

— Да, но только я никак не пойму, что это такое.

— Ничего особенного. Для вашего сведения — это музыкальная шкатулка. Вещь антикварная, восемнадцатого века. Швейцария. Ценная, но не очень. Я хочу, чтобы вы вручили ее графу Эмилю фон Рашке. Сейчас он находится в отделе «Фримонт» в Сан-Диего.

— И это все?

— Пожалуйста, не перебивайте меня, мистер Фесдей. Вы должны вручить графу фон Рашке эту шкатулку. Он даст вам кое-что другое. После вы встретитесь со мной, но, быть может, и не со мной... Вы сможете это сделать?

— Допустим. А что мне даст граф?

— Это не должно вас интересовать. Вам платят, и платят хорошо. Вы должны сделать все это. Сможете?

— Мне кажется, это смог бы сделать и дурак,— улыбнулся Фесдей.

Впервые в ее тоне что-то изменилось.

— Вы подходите,— пробормотала она.— В таком случае, мистер Фесдей, сыграйте дурака.

Оркестр заиграл еще громче, и Фесдей с трудом различал ее голос. Он наклонился вперед. Она дышала тяжело, как будто перед этим ей пришлось пробежаться. Или от испуга.

— Что вас беспокоит? — резко спросил он.

Вначале ему показалось, что она не обратила внимания на его вопрос.

— Я хочу предупредить вас об одном человеке. Вам, возможно, придется столкнуться с женщиной. Ее зовут Джиллиан Прайор, она несколько раз угрожала мне, что показалось мне глупым. Но это не ваше дело, помните, что она вне данного вам поручения.

Это имя ничего не сказало ему.

— Джиллиан Прайор,— повторил он.— Что ей нужно?

— Это не ваше дело.

— Я уж и не знаю, что сказать, так много дел, которые меня не касаются,— засмеялся он.

Она не улыбнулась ему в ответ. Ее тяжелое дыхание не могла заглушить даже музыка.

— Возможно, вы успеете все это сделать раньше. Тогда приходите сюда. Я вам все сказала, и если будет слишком поздно для меня...

Казалось, что миссис У истер сморщилась в своем кресле.

— Мисс Прайор следила за мной сегодня. Она не знает про шкатулку. Я попыталась задержать ее до вашего прихода...

— Вы написали в восемь, и я пришел точно в восемь часов.

Миссис Уистер не ответила. Ее пальцы неожиданно разжались и выпустили шкатулку.

— Миссис Уистер! — воскликнул Фесдей.

И, подобно эхо, за дверью раздался голос клерка: «Миссис Уистер!»

Словно от этих криков тело ее сложилось пополам, и она бесшумно сползла на пол.

Фесдей быстро подошел к двери и повернул ключ. Клерк снова позвал ее из-за двери.

— Что с вами, миссис Уистер? У вас все в порядке? — Затем он сказал кому-то: — Она не отвечает.

Фесдей тихо подошел к окну.

Старуха была мертва.

Клерк сильно постучал в дверь.

— Миссис Уистер, простите, что беспокою вас, но мне сказали, что у вас что-то случилось. В чем дело?

Стоя на коленях возле тела, Макс Фесдей знал, в чем дело. Миссис Уистер умерла от крошечной ранки в груди. Ранка не кровоточила, потому что она крепко прижимала к себе шкатулку.

Но теперь он видел, как темное пятно расплывалось по ее блузке.

Глава 2

Четверг, 23 декабря, 8.15 вечера

Дверь кто-то подергал, как будто хотел убедиться, что она заперта. Потом голос клерка позвал миссис Уистер еще громче.

Затем раздались другие голоса.

Фесдей направился к двери, но вдруг остановился. Он попал в западню. Отношения его с полицией были неважными, а с прокурором еще хуже. Выкручиваться будет трудно. Встреча с миссис У истер была тайной для всех. Три сотни вполне приличная сумма, чтобы не болтать.

Фесдей достал носовой платок и тщательно протер ключ.

Удары в дверь продолжались.

— ...мне показался подозрительным этот парень,— говорил кому-то клерк.— Я сразу понял, что он слишком молод, чтобы быть мужем такой старой леди.

—.У вас есть ключ? — перебил его кто-то.

— Я пробовал, но в двери миссис Уистер торчит ключ, и я не смог ничего сделать.

— Тогда придется взломать дверь.

Фесдей отошел от двери. Еще пять минут, и он будет арестован по обвинению в убийстве женщины, которую он только что увидел. В комнате еще две двери. Одна в ванную, другая в туалет. Да, выхода нет. Он подошел к окну. Внизу был дворик, где играл оркестр, и три этажа. Перед каждым этажом тянулся довольно широкий карниз. Это единственная возможность выйти из создавшегося положения.

Фесдей решился. Он еще раз протер платком ключ, кресло, в котором сидел, стол, на который опирался. Потом взял шкатулку. Посредине ее крышки виднелось небольшое пятнышко крови. Он вытер кровь и взял шкатулку в левую руку. Позади него трещала дверь. Фесдей перекинул свои длинные ноги через подоконник, прижался к стене и осторожно сделал первый шаг. Держаться было трудно, особенно из-за невозможности использовать левую руку, в которой была шкатулка. Семь полушагов — и перед ним окно комнаты, расположенной рядом с комнатой 302. Окно открыто, света не было. Макс надеялся, что ему удастся выбраться через чужую комнату.

— Вам не холодно там? — спросил женский голос.

От неожиданности Фесдей чуть не упал, успев, однако, схватиться за окно.

— Да нет,— только и нашел он, что ответить.

Женщина мягко усмехнулась. Она чуть отступила назад, в темноту. Он не мог хорошо ее рассмотреть, заметил лишь, что она блондинка и ей примерно двадцать — двадцать два года.

— Входите,— предложила она.

Свет, зажегшийся в комнате 302, заставил его решиться войти.

— Спасибо,— сказал Фесдей, влезая в окно.

Блондинка была босиком и полуодета.

— Не бойтесь,— успокоил он ее.

— Боюсь? — удивилась она.— Мне нечего бояться, это вы должны бояться. Мне не часто приходится ловить симпатичных грабителей.

Она говорила совершенно спокойно и даже весело.

При слове «ловить» глаза Фесдея быстро скользнули к настенному телефону.

— Не волнуйтесь, я не воспользуюсь им,— усмехнулась она.— А что вы застыли как каменный?

Он с холодным любопытством рассматривал ее. Это была обычная хорошенькая секретарша.

— А это ваша добыча? — спросила она, кивая на шкатулку. Она с улыбкой взглянула на шкатулку, которую он все еще держал в левой руке.

Фесдей осторожно подошел к стене, смежной с соседней комнатой, и прислушался. Оттуда не доносилось ни звука.

— Стены звуконепроницаемы,— сообщила блондинка.— Если что-нибудь произойдет за стеной, вы не услышите, и наоборот.— Она улыбнулась и снова посмотрела на шкатулку.— Интересно все же — что там?

— Я могу поверить, что вы не станете звонить вниз?

— Все вы стараетесь удрать побыстрее в таких ситуациях,— сказала она хорошо поставленным голосом актрисы.— Здесь вы в безопасности. Я дам вам что-нибудь выпить, если вы расскажете мне вашу историю.

— Вы не будете звонить? — снова спросил он.

Она удивленно посмотрела на него. Потом пожала плечами, подошла к двери и приоткрыла ее. Луч света проник в комнату. Она выглянула в коридор. Наконец она кивнула ему на дверь.

— Идите,— сказала она.— В соседней комнате что-то случилось, но они все внутри.

— Благодарю вас. Вы здорово мне помогли.

— Забудьте об этом. Я никогда больше вас не увижу.

Он подошел к двери.

— Знаете,— сказала она,— для преступника вы слишком скучный человек.

Дверь захлопнулась за его спиной.

Макс Фесдей осторожно прошел мимо комнаты 302 к лестнице. Быстро спустился вниз и вышел из отеля. Его никто не видел.

Глава 3

Пятница, 24 декабря, 8.00 утра

Макс Фесдей жил в небольшом доме в Миддлтауне, между гаванью и Бальбоа-парком. Он сидел за столом, пил кофе и обдумывал, как ему связаться с графом фон Рашке.

Утро было ясное, хотя солнце и не светило. Он рассматривал карточку графа, которую достал на почте. Макс написал на карточке адрес и взялся за «Сан-Диего Юнион».

Справа от него стояла шкатулка, все время приковывавшая его внимание. Он уже несколько раз дюйм за дюймом исследовал ее, но не мог найти ничего подозрительного.

Она была выполнена в виде матросского сундучка, девять на девять дюймов и четыре дюйма глубиной. Три потускневшие серебряные полоски. Между ними инкрустирован какой-то цветок с листьями. Две сотни лет назад эта шкатулка, видимо, была разноцветная, но прошедшие столетия отшлифовали ее, и она стала неопределенно коричневой. Цветок был разукрашен полудрагоценными камнями. Макс оценивал эту шкатулку примерно в двести долларов. Когда крышку шкатулки открывали, раздавалась музыка. Возможно, это было сочетание часового механизма с набором маленьких колокольчиков. Шкатулка играла всякий раз, как открывали крышку.

Это была обычная музыкальная шкатулка.

Черный «седан» промчался по Айви-стрит и развернулся на углу Юнион-стрит. Фесдей с неудовольствием заметил, что машина остановилась около его дома. Полицейская машина. Сзади нее затормозила еще одна машина, двухместная. Фесдей закрыл крышку шкатулки и сел за стол. Зачем скрывать?

Он взял газету и стал просматривать спортивные новости. Когда в дверь постучали, он сосчитал до десяти, а потом пошел открывать.

На крыльце стоял лейтенант Остин Клапп, начальник уголовной полиции Сан-Диего, тяжеловесный человек с обветренным лицом. Морщины у глаз и седые виски говорили, что он человек средних лет.

— Рад, что застал вас, Фесдей. Вы заняты?

— Не настолько, чтобы отказать в разговоре копу. Это ваши друзья?

За спиной лейтенанта стояло двое мужчин. Один из них был одет в бриджи, подпоясанные бечевой, и кожаную куртку. Широкополая шляпа скрывала его лицо. Второй мужчина был клерком из отеля.

Они зашли в дом. Клапп стал осматривать комнату, где Макс пил кофе, а клерк с торжеством разглядывал его.

— Ну? — спросил лейтенант Клапп.

— Это тот парень,— сказал клерк.— Все верно.

— Вы слышали, Макс?

— Сначала скажите мне, в чем дело?— отозвался Фесдей.

— Это твое право,— с иронией заметил Клапп.— Это мистер Хигби, он клерк в отеле «Палмз-Бай-Си», и вчера у него случились кое-какие неприятности.

— Знаю, читал об этом.

— Не сомневаюсь. А этого джентльмена зовут Де-марест. Он заместитель шерифа в Дель Маро. Вчера в восемь часов к старой даме в комнату отеля явился мужчина. Через пять минут она умерла, а ее визитер исчез. Мистер Хигби достаточно точно описал тебя, и вот мы здесь.

— А я-то думал, что вы производите повальный обыск.

— Не стоит шутить. Мистер Хигби говорит, что ты тот самый человек, который приходил вчера к этой старой даме.

— Да, да; я узнаю его,— подтвердил клерк.

— Садитесь,— предложил Фесдей.— Курите.

Клерк испуганно покачал головой, когда Фесдей протянул ему сигареты.

— Я жду,— произнес Клапп.

Фесдей печально улыбнулся.

— Вы ошибаетесь,— сказал он.

— И голос его,— снова заговорил Хигби.

— При данных обстоятельствах я не могу верить тебе на слово,— сказал Клапп.

— А я и не прошу этого. Позвоните мисс Мерли Осборн и спросите ее, если хотите знать, где я был вчера в восемь часов.

— Эта девушка из газеты? — Клапп поднялся.-— О’кей, где тут телефон?

Фесдей повел его на кухню.

— Ее телефон 1-1476. Возможно, она еще на работе.

Пока лейтенант звонил по телефону, Макс вернулся в комнату.

— Так этот таинственный человек был похож на меня? — спросил он Хигби.

— Как будто вы не знаете! — воскликнул тот.— Я считаю, что это были вы. Счастье, что молодая леди услышала крик.

— Какая леди? — спросил Фесдей.

— Для вас это не имеет никакого значения,— покачал головой Хигби.— Я помню ваше лицо. Но если бы эта леди не остановилась у стола и не сказала мне... Симпатичная блондинка...

Фесдей остолбенел. Девушка в комнате тоже была блондинка. Она пыталась устроить ему ловушку, а потом помогла бежать?

Из кухни вышел мрачный Клапп.

— Мисс Осборн уверяет, что они вчера были в Калифорнийском театре. Алиби с семи часов вечера.

— Пусть расскажет, что он там видел,— мрачно произнес Демарест.

— Он мог видеть их представления и вчера вечером, и пять лет назад,— сказал Клапп.

— Ну что ж,— вздохнул Демарест,— тогда нам здесь нечего делать. Пошли, Хигби.

Хигби вскочил.

— Но я же говорю вам, что это был он!

, — В данной ситуации, мистер Хигби, вам лучше не настаивать на этом,— сказал Клапп.— Теперь право на его стороне. Но рано или поздно мы все выясним.

Двое мужчин ушли.

— Поздно, пожалуй, писать поздравления к Рождеству,— сказал Клапп, заметив на столе открытки.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Ты можешь сообщить мне что-нибудь, Макс? Мы теперь одни.

— Находчивый ты парень,. Клапп.

Клапп сел на диван возле кофейного столика и улыбнулся..

— Я знаю, когда ты скрываешь что-нибудь, и знаю, когда говоришь правду. Сейчас ты скрываешь.

— Но у меня же алиби.

— Знаю я такое алиби! Эта Осборн влюблена в тебя до безумия, к тому же она чем-то тебе обязана. Я знаю, что ты видел старуху, и уверен, что не ты ее пристукнул. Но мне нужна информация обо всем.

Фесдей покачал головой.

— Клапп, я всегда помогаю тебе, когда могу. Но если я скажу тебе сейчас хоть слово, твое чувство долга приведет меня в твою резиденцию. И прокурор будет стоять с топором возле моей шеи.

Клапп вздохнул.

— Ты прав. Но смотри не удивляйся, если прокурор приставит к тебе людей. Я твой друг и всегда буду им, но даже я не смогу предупредить тебя.

Фесдей порылся в карманах и достал две бумажки.

— Вот, временно возвращаю.

— Что это?

— Одна из них — разрешение на хранение оружия, а вторая — расписка из магазина, куда я продал свой кольт. Это было неделю назад.

— Иначе говоря, за неделю до убийства миссис Уи-стер. Ты умен, но ее закололи, а не застрелили.

— Что вам известно о ней?

— Миссис Сильвия Уистер — вдова, семьи не имеет. Отличный кандидат на тот свет. Невысокая седая женщина. Не тронет и, мухи. Убита чем-то узким, обоюдоострым, в три дюйма шириной. Это мне сообщил доктор Штейн. Ножа мы не нашли.

— А что вы думаете о мотиве? Она что-нибудь знала или у нее что-то было?

— Трудно сказать. Она действовала немного странно. Она тоже принадлежит к Ассоциации секретарей, потому что она сама секретарь. Но до вчерашнего дня ее не было здесь и она не принимала участия во всех их встречах.

— Она секретарша? Где? — спросил Фесдей.— Об этом в газетах нет ни слова.

— Она была личной секретаршей у старого Оливера Артура Финча. Ты знаешь, кто он такой. И поэтому в газетах об этом не писали.

Фесдей 'знал. Финч был владельцем пятнадцати универсальных магазинов, расположенных вдоль побережья, и являлся одним из первых граждан Сан-Диего. Сейчас он не занимался делами, но силы и власти; у него было достаточно. Он владел большим особняком возле океана со стороны Порт-Лома.

— Насколько я знаю,— продолжал Клапп,— миссис Уистер находилась в тени трона этого короля. Она была его секретаршей в течение тридцати лет.

— Ты видел его?

— Мы были у него вчера ночью. Но он ничего не знает и ничего не слышал. У него больное сердце, как сказала его сиделка.

— Это могло оказаться ударом для него.

—- Отличная мысль, Макс. Мне кажется, что Финч больше обеспокоен скандалом, чем потерей миссис Уистер. Такое у меня впечатление. Я не мог ничего добиться. У него слабое сердце и большая власть в городе.

— А ты, конечно, хочешь удержаться на работе,— задумчиво произнес Фесдей.

Он торопливо обдумывал факты. Финч боялся скандала. Даже когда умерла его личная, преданная ему секретарша, он тщательно оберегал тайну. Теперь ему ясно, что его работодателем был сам Финч, а не миссис Уистер. Создала ли для него смерть миссис У истер какие-либо трудности? Может быть, лучше сначала сходить к Финчу, прежде чем отнести шкатулку Рашке?

— Что ты сказал? — обратился он к Клаппу.

— Я спрашиваю, знаешь ли ты его сына?

— Я даже не знал о его существовании.

— Мерлоз Финч. Он единственный, кто остался у старого Финча. Его жена умерла несколько лет назад. Сына я це видел. Он недавно вернулся из Парижа, где разбрасывал денежки своего папаши, и был пьян, как вонючка, когда мы были там. Они сказали, что он хроник.— Клапп вздохнул.— Я пытался пробиться к нему, но мне не удалось. Может быть, это такое же алиби, как и твой телефонный звонок.

— Нашли что-нибудь в багаже миссис Уистер?

— Какой багаж? У нее ничего не было. Она пришла в отель без единой вещи. Она выглядит так, будто вообще не собиралась оставаться там на ночь.— Клапп неожиданно наклонился вперед.— Скажи, Макс, где ты достал эту вещичку? — он кивнул на шкатулку.

— Я купил ее в городе. Думаю, она понравится Мерли. А что ты думаешь о блондинке, про которую рассказывал этот Хигби?

— О блондинке? — Клапп пожал плечами. Он взял в руки шкатулку и начал рассматривать ее.— Какая-то блондинка подошла к его столу и сказала, что в комнате 302 что-то происходит. Не то крик, не то стон. Хигби был в замешательстве, он только и успел заметить, Что она молода, красива и что она носила странную голубую шляпу. Он сказал, что шляпа походила на птичье гнездо.— Клапп перевернул шкатулку и стал рассматривать клеймо изготовителя.

— Ты считаешь, что этот ее рассказ липовый?

— Возможно. Время покажет.

— Ты сможешь найти ее?

.— Никто не сможет узнать ее. Практически все женщины блондинки.— Клапп снова перевернул шкатулку.— Я даже не удивлюсь, если это окажется моя дочь Шейла. К тому же она собирает всякие необычные штуки, вроде этой шляпы. Ты не хочешь продать эту шкатулку?

— Не могу, Клапп. Я с трудом достал ее. Мерли любит всякие такие вещи, а у меня больше нет времени бегать по магазинам.

— И много ты заплатил?

— Не особенно.— Макс с тревогой следил, как Клапп крутит в руках шкатулку. Он резко спросил: — И ты думаешь, что миссис Уистер могла кричать?

— Мне кажется, все женщины могут это делать.

Фесдей помолчал. Нет, миссис Уистер не стала бы этого делать. Он мало видел эту женщину, но был в полной уверенности, что она не станет кричать. А блондинка, конечно, все это сказала Хигби, чтобы поймать его, Макса, или, по крайней мере, помешать ему.

Клапп, наконец, закончил изучение шкатулки и поставил ее на стол.

— Красивая штучка,— сказал он.

— Швейцарская,— отозвался Макс.— А играет «Звездный флаг».

— Это «Анакреон на небесах»,— пояснил Клапп.— Эта мелодия пришла оттуда.— Он поднялся.— Ну, ладно, Макс, бери шляпу и пойдем.

— Куда? — удивился Фесдей.

— Не волнуйся,— засмеялся Клапп.— Пока ты прикрыт хорошо. Просто мне надо встретиться с одним парнем. Или у тебя другие планы?

Его серые глаза внимательно наблюдали за ним, но Макс твердо выдержал взгляд. Он подумал о Финче.

— Мне нужно еще кое-что провернуть.

— Это не займет много времени,— сказал Клапп. Он подождал, пока Макс оденется в своей спальне.— Неважный день. Настоящая калифорнийская погода перед Рождеством.

Шкатулка играла последние ноты мелодии, наконец внутри что-то щелкнуло и музыка смолкла. Фесдей сунул шкатулку в небольшой ящик письменного стола и прикрыл ее сверху листом бумаги.

Из дома они вышли вместе. Макс стал запирать дверь, а Клапп направился к своему «седану». Макс снова открыл дверь, быстро вошел в комнату, переложил шкатулку в другой ящик, запер его и вышел на крыльцо. Тщательно заперев за собой дверь, он подошел к машине Клаппа.

— Ты что? — спросил тот.

— Забыл сигареты,— ответил Макс.

Глава 4

Пятница, 24 декабря, 9.00 утра

— Я ничего не знаю об этом,— сказал Фесдей.

Лейтенант Клапп прекратил разговор о нефти.

Его черный «седан», к удивлению Фесдея, не поехал к Управлению полиции. Он миновал Шестую авеню, свернул налево и направился к окраине, к огромному Бальбоа-парку.

— Я не лучше тебя разбираюсь в этом,— признался Клапп.

Машина проскочила Кэбрил Бридж. Они проехали мимо Галереи изобразительных искусств, свернули на. север и подъехали к зданиям, которые назывались Спениш Арт Вилледж. Этот парк все еще строился, и здесь были представлены многие виды искусства. Клапп остановил машину и вылез. Фесдей последовал за ним. Все дома были желто-розового цвета. Они прошли под аркой, пересекли маленькую площадь и подошли к дому с деревянным балконом.

Коридор, куда они попали, был мрачным и узким: Клапп направился к голубой двери и постучал в нее два раза.

Дверь открыл стройный мужчина, он вопросительно взглянул на них.

— Хелло, Прайор,— сказал Клапп.— Можно нам войти?

— А! — удивленно развел руками мужчина.— Лейтенант Клапп! Входите.— Мужчина говорил с мягким британским акцентом.

Фесдей шел за Клаппом. Они оказались в светлой студии. Сильно пахло скипидаром, хотя окна были распахнуты настежь. Пол в студии был каменным. Большой камин в стене заделан кирпичом, а вместо него установлена электрическая печь. У одной из стен стояло множество картин.

— Рад представить вам Макса Фесдея,— сказал

Клапп.— Макс, это мистер Люсьен Прайор. Он только что прибыл из Англии.

Фесдею показалось, что Клапп наблюдает за тем, как он реагирует на это знакомство. Художник был не очень выразительным человеком. Светлые волосы, безвольный подбородок. Поверх костюма он надел фартук.

— У меня беспорядок,— улыбнулся Прайор.

— Вам нужна женщина,— заметил Клапп.

Прайор печально улыбнулся, затем лицо его приняло беспокойное выражение.

— Вы узнали что-нибудь, лейтенант? Насчет...

— И да и нет. Как насчет выставки?

Прайор пожал плечами, а Клапп посмотрел, на Макса.

— Он. приехал сюда для участия в выставке. Его картины только что демонстрировались в Национальной галерее в Лондоне.

— Прекрасно,— проговорил Фесдей, не понимая, зачем ему все это нужно. Его не покидала мысль о Шкатулке, и в душе он очень беспокоился.— Большой прыжок —из Лондона в Сан-Диего!

— Ты имеешь в виду — падение,— сказал Клапп. И он и Прайор рассмеялись.— Понимаете, Прайор, Фесдей — Детектив. И он всегда думает немного иначе. Я привел его, чтобы он послушал вашу историю.

— Конечно, лейтенант.— Прайор задумчиво посмотрел на Фесдея.— Вы, однако, недооцениваете вашу галерею, мистер Фесдей. Здесь есть прекрасные картины, например «Инфанта Маргарита» Веласкеса.

— Сначала расскажите,— прервал его Клапп, усаживаясь на потрепанную тахту.

Прайор немного нахмурился.

— Я уже рассказывал об этом лейтенанту Клаппу,— начал он.— Дело в том, что моя выставка здесь — вторая. Я не попал бы сюда, если бы не хотел найти здесь свою сестру. Ее имя Джиллиан Прайор.

Макс Фесдей с трудом сохранил на лице вежливое любопытство. Джиллиан Прайор! Он не связал ее имя с этим необычным британским художником. Прошлым вечером миссис У истер предупреждала его об этой женщине, которая заколола ее кинжалом и пыталась устроить ему ловушку с мертвым телом. А потом она вернулась в комнату на третий этаж, сняла свою фантастическую шляпу, переоделась и помогла ему бежать со шкатулкой.

— Джиллиан — это все, что осталось от нашей семьи,— продолжал Прайор.— И я считал, она умерла, убита одним из этих летающих снарядов.

— А теперь вы не считаете так?

— Нет. Откровенно говоря, Джиллиан всегда была немного порывиста. Я боялся, что она будет беситься за нас двоих.— Он улыбнулся.— Я художник, но настоящей жизнью художника живет она.

— Когда она вернулась, то заявила что жила в Северной Африке,— вставил Клапп.

— Совершенно верно. У нее всегда было пристрастие ко всему военному. Она говорила, что была в Африке с кем-то из генералов. Вот что заставило меня волноваться, мистер Фесдей. Перед войной она находилась в Испании и познакомилась там с одним американцем, который сражался с монархистами.— Он стиснул руки.— Я оставляю вашему воображению представить себе, что она там пережила...— Он смутился.

— Не крутитесь вокруг да около,— опять вмешался Клапп.— Девушку там изнасиловали. По крайней мере, так она заявила. Но она, очевидно, забыла о своих переживаниях, когда война пришла в Англию, и во время одного из налетов исчезла. Но когда она появилась снова, уже здесь, месяц назад, она сказала Прайору, что сделала это сгоряча. Она сбежала с одним важным американцем.

— Джиллиан может забыть друзей или меня, но она никогда не забудет своего врага и не простит оскорбления. Неприятно говорить о своей сестре такие вещи, но только правда может помочь ей. Она вернулась назад, как будто вышла из могилы, с одним только желанием отомстить. Я беседовал с ней около трех часов, пытаясь ее отговорить.— Художник помолчал.— Если быть откровенным, джентльмены, у меня нет никакого влияния на сестру. Я знаю это и потому приехал в Сан-Диего.

Фесдей потер глаза.

— Может быть, еще несколько рановато...— произнес он.

— Прайор приехал, чтобы предупредить жертву своей сестры. Намеченную жертву. Это Мерлоз Финч — сын старого Оливера Артура Финча.— Глаза Клаппа впились в лицо Фесдея.— Тебе неинтересно это, Макс? Секретарша Финча, миссис У истер, была убита, а блондинка подняла тревогу. Или мы не упоминали, что Джиллиан блондинка?

— Нет, не упоминали,— ответил Макс.

— Конечно, мотив, которым я руководствуюсь, эгоистичен,— снова заговорил Прайор.— Я нисколько не беспокоюсь за этого Финча. Наоборот, я считаюсь с обстоятельствами. Но хотя Джиллиан — натура темпераментная, до сих пор ей удавалось избежать крупных неприятностей. Я хочу, чтобы так было и дальше.

— Насколько мне известно,— заметил Клапп,— она не появлялась в Сан-Диего. Но это происшествие в Дель Маре выглядит не слишком обнадеживающим.

— Смени-ка тему, Клапп,— сказал Фесдей.— Ты хочешь всучить эту работу мне?

Прайор выглядел озабоченным.

— Я прочитал эту историю в газетах, лейтенант. Я знал миссис Уистер. Но я не в состоянии обнаружить какую-либо связь. Зачем Джиллиан.

— Кто знает,— пожал плечами Клапп.— Финчи знают насчет Джиллиан, Макс. Когда две недели назад Прайор рассказал мне эту историю, мы разговаривали со старым Финчем и его сыном.

— А как насчет миссис У истер?

— Она не принимала участия в этом разговоре.

— Она могла и не принимать участия, но Финчи могли ей рассказать.— Зачем?

— Может быть, она могла оказаться полезной. У вас есть фото сестры?

— Я передал лейтенанту все фотографии, которые у меня были,— ответил Прайор.— Позавчера он предложил мне попытаться изобразить ее в красках. Можете посмотреть.

Он подошел к окну и снял покрывало с мольберта.

— Фото были все старые,— сказал Клапп.— Десятилетней давности. Прайор сказал, что она была брюнеткой, когда исчезла, а теперь она стала блондинкой.

Они подошли к мольберту. Преобладали желтые и коричневые тона. Из окна лился мрачноватый свет.

Но Фесдей не обращал внимания на это. В центре холста была видна головка с длинными, до плеч, золотистыми волосами. По отдельным чертам он узнал ее. Или Джиллиан и блондинка, которая помогла ему бежать из отеля, были одним и тем же лицом, или у них был один и тот же парикмахер.

— Простите, но я еще не закончил,— виновато произнес Прайор.— К тому же я не портретист.

— А что ты думаешь, Макс?

— Ты же знаешь мое отношение к искусству. Критик из меня никудышний. Может быть, когда портрет будет закончен...

— Я связался с Лондоном,— сообщил Клапп,— У них есть сведения о Джиллиан, но только до начала войны, с тех пор они ничего не знают о ней.

— Жаль, что вы мне не доверяете,— сказал Прайор.

— А я никому не доверяю,— успокоил его лейтенант.— В моей работе нельзя полагаться на слова. Я не доверяю даже своему другу Фесдею.

— Простите,— пробормотал Прайор.

— Мне нравится, как быстро вы успели набросать эту головку,— продолжал Клапп.— Кстати, Макс намекнул вам, что хочет, чтобы вы устроили просмотр ваших картин до открытия выставки.— Он с улыбкой посмотрел на Макса.

— Правда?— спросил Прайор и, не дожидаясь ответа, начал демонстрировать свои картины.— Многие еще не распакованы, но две самые лучшие я вам покажу.

— Мне нужно работать,— выдавил сквозь зубы Фесдей.

— Повышай свое образование,— усмехнулся Клапп.— Пригодится.

— Эту картину я назвал «Репутация»,— говорил Прайор.— Не подходите близко, стойте на месте.

Картина была написана яркими красками, но детали были выписаны так точно, что казалось, будто смотришь не на картину, а в окно. На картине изображалась группа мужчин и женщин, толпящихся у входа в пещеру. Они были одеты в яркие одежды и что-то держали в руках. Видимо, подарки. А на земле лежал гигант, такой большой, что толпа не могла не видеть его. Похоже, он не обращал на них внимания.

Фесдей почувствовал, что его глаза слезятся от такого обилия красок и от попытки внимательно разобраться в происходящем на картине. Он посмотрел на Клаппа. У того был вид человека, у которого давно болят зубы.

— А это моя самая любимая картина,— продолжал художник.— Я назвал ее «Грех».

Эта картина, была написана в более спокойных тонах. Она изображала конюшню с открытой дверью и освещенную солнцем. Толпа мужчин и женщин валяла в навозе золотую статую обнаженной женщины.

Фесдей решил, что у статуи волосы, как у блондинки.

— Очень интересно,— пробормотал Клапп.— Я никогда еще не видел таких картин.— По его тону было непонятно, хвалил он картину или, наоборот, отвергал.

Прайор пожал плечами.

— Я не стараюсь, чтобы мои картины кого-нибудь захватывали. Мои работы предназначены для людей, которые могут понять меня.

— Благодарю вас! — Клапп посмотрел на часы.— Нам пора идти. Пошли, Макс.

Фесдей думал, что им придется рассматривать и другие картины, поэтому обрадовался предложению Клаппа. Он очень спешил. И не потому, что хотел побыстрее побеседовать с Финчем. Просто ему не терпелось убедиться, что музыкальная шкатулка цела.

Они простились с хозяином и вышли.

— Что ты думаешь о нем? — спросил Клапп, вздыхая.— Я лично ничего хорошего о его работах не думаю. Правда, этот «Грех» любопытен. Видимо, он имел в виду Джиллиан.

— Я же сказал тебе, что я не критик,— ответил Макс.— Тебе что важно, что это изображена Джиллиан?

— Скажи, Макс, она похожа на ту, что ты встретил в Дель Маре?

— Где?— переспросил Макс, не поняв, а потом засмеялся.— Поверь мне, Клапп, уже если я начал тебя обманывать, то буду крепко стоять на своем.

Глава 5

Пятница, 24 декабря, 10.00 утра

Фесдей стоял возле своей двери и ждал, когда «седан» Клаппа скроется за углом Юнион-стрит. Затем он быстро открыл дверь и торопливо вошел к себе.

Музыкальная шкатулка была на месте. Все выглядело вполне невинно. Макс обошел свою квартиру и внимательно осмотрел все щели. Убедившись, что он один и никто за ним не наблюдает, он уселся на диван со шкатулкой в руках и открыл крышку.

Раздалась музыка. Макс’ терпеливо выслушивал каждую ноту. Звуки тянулись медленно, но он терпеливо ждал. Наконец прозвучал последний звон колокольчика, раздался знакомый щелчок и перед глазами Макса показался потайной ящичек.

Макс посмотрел туда и изумленно свистнул. Он достал из ящичка пачку зеленых тысячедолларовых бумажек. Сто тысяч долларов — за что?

Макс заставил ящичек снова открыться, спрятал туда находку и закрыл его.

Этот швейцарский умелец был молодцом. Даже зная секрет ящичка, Макс не смог найти ни малейших признаков того, что внутри что-то может быть. Микроскопические щели были тщательно скрыты инкрустацией.

Пока он нес шкатулку до своего автомобиля, он поймал себя на том, что испуганно озирается по сторонам. Про себя он улыбнулся, хотя ему было не до смеха. Ну мало ли людей носят по городу странные предметы и всякие шкатулки, особенно сейчас, когда наступило Рождество!

Из-за облаков выглянуло неяркое декабрьское солнце. Макс гнал свою машину к Порт-Лому. Со стороны океана дул холодный ветер.

Оливер Артур Финч выстроил свой особняк на полуострове. Он достаточно заплатил за уединение, и его ближайшим соседом была морская лаборатория, находящаяся в миле от его дома, через залив.

Его жена тоже любила уединение. Сам Финч приехал в Калифорнию со Среднего Востока. Он явился сюда без денег. Свое фантастическое состояние он начал сколачивать с небольшого галантерейного магазина, который ухитрился открыть в Сан-Диего во время большого бума в 1880-х годах. А теперь почти все магазины на побережье принадлежали ему. Одно время поговаривали, что он был неразборчив в средствах. Фесдей вспомнил все слухи, которые в разное время ходили о Финче. Да, Финч был хорошим клиентом. Богатым и сильным.

У въезда на дорогу к дому Финча стоял столб с надписью: «Проезд запрещен. Частная дорога». Макс направил машину прямо к дому.

Дом оказался недалеко. Это было большое сооружение в стиле «тюдоров», с высокой двухскатной крышей и слуховыми окнами.

Выйдя из машины, Макс внимательно прислушался, нет ли сзади шума мотора. Но услышал лишь шум океана. Он запер все дверцы машины и направился к массивной двери особняка. Макс нажал на звонок, подождал немного и дважды ударил кулаком в дверь.

Он ожидал, что ему откроет дворецкий, но увидел перед собой невысокую женщину, в которой по ее одежде и выражению лица признал сиделку. У нее было непроницаемое лицо индейского вождя, и она сразу же заявила, что Оливер Артур Финч не принимает посетителей.

— У меня крайне важное дело,— сказал Макс.

— Мистеру Финчу запрещено волноваться. Я его личная сиделка, мисс Мун, и у меня определенные инструкции насчет возможных посетителей.

— Отлично: Вы только скажите ему мое имя — Макс Фесдей — и увидите, захочет ли он принять.

Ни слова не говоря, она захлопнула дверь перед самым носом Фесдея, Он услышал звук ее шагов где-то внутри дома. Макс закурил сигарету, но не успел выкурить и половину, как дверь неожиданно снова открылась. На лице мисс Мун было нескрываемое раздражение.

— Мистер Финч просит вас пройти на террасу,— произнесла она.

— Благодарю вас,— сказал Макс, бросил сигарету, снял шляпу и последовал за ней в дом. Увидев обстановку, Макс пожалел, что не надел свой лучший костюм.

— Слуг нет? — спросил он громко. Его голос гулко отозвался под потолком.

— Сейчас праздник,— сказала мисс Мун, не поворачивая головы.— Мистер Финч отпустил всех.

Они прошли большой холл и вошли в кабинет, три стены которого занимали книги. Перед камином стояло кресло. В конце кабинета была французская дверь. Мисс Мун остановилась перед ней и, кивнув в ее сторону, сказала:

— Мистер Финч там.

Фесдей поблагодарил ее и постучал в дверь. Под его ударом дверь открылась, и он вышел на террасу. Старик лежал в шезлонге, закутанный в одеяло. Дверь, ведущая с террасы на улицу, была заперта. Единственным входом на террасу служила дверь кабинета.

Фесдей сделал десять шагов вперед и приблизился к Финчу. Желтые глаза старика с тревогой и подозрительностью смотрели на гостя.

— Я — Макс Фесдей,— представился детектив, стоя прямо перед стариком.

— Мне сказала мисс Мун,— прошамкал Финч. Он походил на живой скелет. Несмотря на его девяносто лет, кожа его была ровной и гладкой, без морщин. Он вытащил руки из-под одеяла и приподнял голову.

— Я не прошу вас садиться,— проскрипел он старческим голосом.— Здесь негде сесть. Вы можете постоять или сесть на пол.

И действительно, кроме шезлонга, в котором сидел сам Финч, другой мебели на террасе не было.

Фесдей, улыбаясь, прислонился к балюстраде.

— Случилась неприятность,— начал Фесдей.— Прошлой ночью умерла миссис Уистер. Я хотел срочно...

— Неприятность...— как эхо повторил Финч.— Вчера вечером у меня была полиция, и они нарушили мой покой.'

— И вчера же,— осторожно продолжал Макс,— перед смертью миссис Уистер передала мне музыкальную шкатулку, которая играет мою любимую мелодию. И она дала мне кое-какие инструкции. Я подумал, что мне лучше увидеть вас. Инструкции остаются в силе?

— Я не знаю, о чем вы говорите, молодой человек,— сказал Финч и отвел глаза.—: О чем вы говорите?

Фесдей вздохнул.

— Сейчас я вам объясню. Я — частный детектив, которого вы наняли через свою секретаршу. Секретарша не может передавать сто тысяч, как чашку чая. Это ваши деньги, мистер Финч. Их все еще надо передать фон Рашке?

Старик кашлянул.

— Зачем бы я стал нанимать детектива? Люди подумают, что я что-то...

Он замолчал и кивнул головой. Фесдей посмотрел в направлении его взгляда.

Сквозь драпировку двери проглядывал силуэт мисс Мун.

— Повсюду сует свой нос,— пробормотал Финч.— Я отпустил всех, а эта всегда подсматривает.

Мисс Мун скрылась в глубине кабинета. Фесдей понял, что старик хочет отказаться от разговора. Он стиснул зубы.

— Все, что я требую от своих клиентов,— сказал он,— это быстрое согласие. Да или нет. Вы...

— Всегда шпионит, всегда наблюдает.— Старик протянул свою руку в сторону океана. — Вы не верите мне? Вы только послушайте.

Тщательно скрывая свое отвращение, Фесдей посмотрел в сторону скал, которые находились в сотне футов от террасы. На рыжеватом песке отчетливо выделялось белое пятно кучи гуано[1]. Из всех расщелин торчали птичьи гнезда. Дюжины птиц кружились в воздухе, и ветер доносил их гам. У подножия скал пенился прибой. С подветренной стороны маленького островка виднелись моторная лодка и пара яликов. Подвесной мостик связывал скалы с берегом и домом.

— Там живут птицы,— сказал старик.— Бакланы. Но Мерлоз гоняет их с лодки. Мой сын совсем моряк. Он там, правда? Я знаю это.

Фесдей напряг зрение. Он увидел на лодке мужчину в белой брезентовой куртке.

-- Я вижу кого-то,— сказал он.

— Это он, это он,— радостно подтвердил старик.— Он и его друзья. Он думает, что я не знаю, чем он занимается.

Фесдей видел только фигуры, но не мог подробнее разглядеть друзей. Но когда моторная лодка развернулась, Фесдей увидел, что за ней на доске стоит девушка. Ее лицо и Голова были скрыты.

— А кто эта девушка с ним? — повернулся он к Финчу. ,

— Еще одна, которая сует нос в чужие дела.— Старик засмеялся.— Она не сводит глаз с Мерлоза. Мерлоз наблюдает за мной, а она за ним.

— Превосходно,— улыбнулся Фесдей.— Я могу понять, почему человек в вашем положении нанимает детектива...

— Нет, нет! — воскликнул Финч.— Я не могу себе позволить этого,— Он нахмурился.— Вы знаете, как они говорят? Дурак и деньги неразлучны...

Старик издал странный звук. Такой же звук Макс слышал прошлой ночью от миссис Уистер. Он внимательно всмотрелся в фигуру в шезлонге. Оливер Артур Финч был его клиентом. Иметь дело с таким клиентом опасно. Он может принести Макса в жертву. Пока Макс не может связать с ним убийство миссис Уистер. Ясно только, что этот король боится скандала и не хочет разговаривать о своих делах. Возможно, он боится даже думать об этом.

— Хорошо,— медленно произнес Фесдей.— Я сам посмотрю, что мне делать. Я получил указания и выполню их. Это звучит логично, не так ли?

— Боже мой! Не спрашивайте меня, молодой человек! Я не хочу лезть в ваши дела. В мое время мужчины не спрашивали, что им делать. Они только шли вперед и делали дело.

Появилась мисс Мун. Старик увидел ее и вздохнул.

— Мисс Мун,— сказал он,— не впускайте его больше. Я спутал имя- Я не знаю, кто он.

Фесдей поклонился и направился к двери. Мисс Мун пошла его проводить.

Следующий шаг — фон Рашке. Фесдей отпер машину и достал перчатки. Он не испытывал чувства облегчения от мысли, что может оставить себе сто тысяч.

— Эй, Фесдей,— окликнул его голос.

Макс резко повернулся, приготовившись к удару. Потом выругал себя за то, что взял с собой шкатулку.

От угла дома к нему направлялись два человека. Впереди шел Мерлоз Финч. По его неуверенной походке Макс понял, что он пьян. За ним шла девушка, которую он видел на доске. Теперь Макс мог рассмотреть ее лицо. Она была с непокрытой головой, и ее длинные белокурые волосы трепал ветерок. Фигура у нее была великолепная. Вечером он не успел это' заметить, пока она помогала ему выскользнуть из отеля «Палмз-Бай-Си».

Глава 6

Пятница, 24 декабря, 11.30 утра

Мерлоз Финч загородил дорогу Фесдею. Его чувственный рот был приоткрыт. Детектив радостно ждал. Блондинка относилась к числу тех, кого он всегда хотел видеть.

Потом молодой Финч, парень лет тридцати, повернулся к ней и сказал:

— Подожди меня, милая. Одну минуту. У меня к нему есть дело.

— Хорошо,— ответила она.— Я досчитаю до ста и уйду.

Фесдею ее голос показался музыкой.

— Отойдем в сторону, там мы сможем поговорить,— предложил Мерлоз.

Вблизи он оказался выше, чем думал Макс. У него были грубые руки. Из-за спины Финча девушка удивленно посмотрела на Фесдея и села на землю возле машины.

Мерлоз был круглолицым, темноволосым, под его одеждой угадывалось мускулистое тело.

— Я могу говорить где угодно.— Фесдей старался быть вежливым с сыном своего клиента, но ему не хотелось уходить далеко от блондинки.

Мерлоз покачал головой и. понизил голос:

— Я рад, что нашел вас. Надо обсудить одно дело.

— Что за дело?

— Вы знаете. Маленькая музыкальная шкатулка,— озабоченно произнес Финч.— Она пока у вас?

— А вам какое дело? — проворчал Фесдей.

— Она мне нужна,— нахмурился Финч.— Вы понимаете? Я не хочу, чтобы продолжилось дело, которое случилось прошлым вечером.

— Что заставило вас передумать?

— Я скажу вам. Отдайте ее мне. Я не хочу оставаться здесь и тявкать все дни.

Мерлоз начал раздражаться. Глядя на него, Фесдей вспомнил его отца, который так отзывался о своем сыне.

— Я согласен,— сказал Фесдей.— Это облегчит мою работу. А как насчет пяти сотен баксов, которые мне обещаны?

— Не беспокойтесь, не беспокойтесь.— Мерлоз облегченно вздохнул.— Где шкатулка? Вы получите свои пять сотен.

Фесдей холодно улыбнулся. Мерлоз Финч мог быть его клиентом, но он не знал, что обещанный гонорар равнялся тремстам долларов. Положение сложилось странное. Человек, которого он знал как своего клиента, ничего не требовал, а человек, который не был его клиентом, предъявлял свои права. Для собственной защиты у Фесдея был только один путь — выполнить поручение миссис У истер.

— Давайте ее,— настаивал Финч.— Я спешу.

— Вы хотите получить ее до того, как об этом узнает старик? — спросил Фесдей.

— Какое ваше дело? — грубо ответил Мерлоз.— Предупреждаю вас: отдайте мне шкатулку или у вас будут крупные неприятности.

— Не советую. И не забудьте, что говорит закон о незаконном присвоении чужой собственности.

Фесдей оглянулся. Его интересовало, сидит ли красавица-блондинка на прежнем месте. Но ее не было. Поворачиваясь обратно к Мерлозу, Фесдей понял, что сейчас что-то произойдет, и резко шагнул в сторону. С вытянутой рукой мимо него проскочил Финч и, не удержавшись на ногах, упал. Фесдей помог ему подняться. То, что Финч был пьян и, кроме того, был сыном его клиента, спасло его от ответного удара. А уж Фесдей бил без промаха.

— Я досчитала до ста,— послышался голос блондинки.— Мне еще надо считать?

Фесдей оглянулся на звук ее голоса. Она смотрела на них из-за капота его машины. Давно ли она наблюдала за ними, он не знал.

Мерлоз снова поднял кулак, но девушка успела схватить его за руку.

— Это не способ действия,— сказала она.— Скажи мистеру Фесдею, что ты сожалеешь, что так случилось.

— Пойдем, милая,— пробормотал Мерлоз.— Пошли в дом.

Фесдей открыл уже рот, чтобы заговорить с блондинкой, но девушка опередила его.

— Нет, я вернусь обратно в город с мистером Фесдеем.

— Не стоит тебе ездить в город,— запротестовал Мерлоз.

— Я воспользуюсь удобным случаем. И вернусь назад с друзьями.

— Я сам отвезу тебя.

— Не глупи, ты же пьян. А мне надо поговорить с Максом.

— Ты никогда не говорила, что знакома с ним,— со злостью произнес Мерлоз.

— Мы виделись в отеле,— ответила она спокойно.— Ты не жалеешь теперь, что заставил меня признаться в этом? Иди открой пятую бутылку, и к тому времени, как ты прикончишь ее, я вернусь. Поверь мне.

Фесдей влез в машину и открыл дверцу. Мерлоз помог девушке сесть. Он долго еще стоял и смотрел вслед машине, которая быстро уносилась в город.

Фесдей молча вел машину. Когда они проехали бульвар Каталины, он мягко проговорил:

— Хорошая жизнь! Вино, женщины... Плюс еще и не работать.

Девушка улыбнулась.

— Не будьте таким злым,— повернулась она к нему.— Если ему хочется пить, пусть пьет.

— Я не говорю о том, что он не хочет.

— Тогда в вашем тоне было что-то от святого. Мерлоз дрался с испанскими монархистами. Он всегда был героем. Так что он имеет право пить. А вы, наверное, не были на войне?

— Точно,— засмеялся Фесдей.— Я прошу прощения. Но насчет моего тона вы ошибаетесь.

Теперь машина ехала прямо, и он мог лучше рассмотреть ее. У нее были очень красивые белокурые волосы и голубые глаза. Он украдкой любовался ею. Она заметила, что он изучает ее.

— Не пропустите ничего,^- сказала она.— Размер бюста — тридцать четыре, бедра — тридцать пять. Я ношу девятый размер, белье —1 нейлоновое. Если будете покупать мне обувь, я пойду с вами. Что еще?

— И как называется это тело? — И, как бы отвечая на свой вопрос, произнес спокойно: — Джиллиан?

Глаза девушки вопросительно уставились на него.

— Что вы сказали?

Фесдей помрачнел. Он еще никогда не встречал человека, который бы так быстро отреагировал на неожиданный вопрос и имел бы при этом такой невинный вид. Возможно, она великолепная актриса. Ведет себя так, будто ни разу не слышала этого имени.

— Меня зовут Эйприл Эймз.

— Отличное имя. Оно настоящее?

— А что же тут ненастоящего? Во всяком случае, звучит не хуже, чем Макс Фесдей[2].— Она скрестила ноги.— Вполне созвучно, хотя некоторым кажется, что грубо.

— А откуда вы узнали мое имя?

— Глупый вопрос. Только покойники не знают великого Фесдея — доверенного лица сильных мира сего, друга полиции, который следит за мужьями за двадцатку в день плюс еще кое-что.

— Ладно, про себя я все знаю. Расскажите лучше что-нибудь о себе.

— Что-нибудь о себе?

— Да. Почему вы так неожиданно решили поехать со мной?

— А разве вы этого не хотели?

— Я хотел услышать от вас кое-что. Расскажите же о чем-нибудь еще, кроме имени.

— Не, стоит говорить об этом. Я миссионер друидов[3]. Мой святой долг — обращать богатых людей этого мира, уговаривать их продавать дома и покупать деревья.

— Послушайте,— прервал ее Фесдей,— я еще никогда не колотил женщин, но сейчас мне хочется вздуть вас.

— Вы слишком проницательны,— проговорила она серьезно.— Я скажу вам правду. Я нашла Мерлоза в притоне курильщиков опиума и вышла за него замуж из-за его денег. Я думаю, что ни его отец, ни он долго не протянут.

— Это звучит правдоподобно. Миссис Уистер долго не прожила.

Машина свернула к Харббр-Драйв. Эйприл начала насвистывать. Фесдей повернулся к ней.

— Ну? Я говорил о миссис Уистер.

— Продолжайте,— сказала она.

Его губы скривились в жесткой усмешке.

— Играем по правилам? Вы знаете, детка, одна красивая девушка заставляет меня думать, что она причастна к убийству. С тех пор как я увидел вас сегодня, меня не покидает мысль, что вы расскажете мне о своем поведении в отеле. Мне кажется, что копы легко смогут узнать у вас все, что их будет интересовать.

Эйприл широко раскрыла свои красивые глаза.

— Полиция? Но что они могут сделать? Я даже не могу себе представить, что вы им скажете.

Он знал, что она права. Ей было нетрудно увильнуть от вопросов полиции. А вот ему придется иметь дело с прокурором.

Они свернули на Бродвей.

— Что там? — спросила она, указывая на большой зеленый забор Лайн-Филда.

— О, там бейсбол. Сейчас, к сожалению, плохая погода.

— Слишком холодно и дождливо. Люблю, когда тепло. Вы знаете, где сейчас лучше всего? В Акапулько.

— Никогда не бывал там.

— Это удивительно для такого человека, как вы. Конечно, там нужны деньги.— Она усмехнулась.— Теперь-то вам не придется больше о них думать?

Она распахнула плащ, который был надет прямо на купальник, и продемонстрировала свое бронзовое тело. Потом, изогнувшись, прижалась к Фесдею. Он посмотрел на нее.

— Не покупаю,— сказал он.

Она пожала плечами и снова запахнула плащ. Фесдей направил машину прямо к отелю «Фримонт». Они проехали мимо рекламы Финча: «Финч — 5.10 и 26 центов».

— Вам куда? — повернулся он к девушке.

— В отель «Фримонт». Но высадите меня где-нибудь здесь.— Она легонько подмигнула ему.

Он подумал, что этот отель самый большой в Сан-Диего, что в нем всегда останавливается несколько сот человек и что фон Рашке и эта Эйприл живут по соседству. Это не случайно.

Фесдей остановил машину, и его пассажирка вышла. На секунду она задержалась у дверцы.

— Не говорите мне, что я могу идти и что вы довольны.

— Я недоволен. Надеюсь, что еще увижу вас.

Она захлопнула дверцу и зло усмехнулась через стекло.

— Можете на это не рассчитывать, дорогой.

Она купила газету, еще раз оглянулась на него и направилась к отелю.

Фесдей смотрел ей вслед, пока ее легкая фигурка не скрылась в толпе.

Глава 7

Пятница, 24 декабря, 12.30 дня

Фесдей немного подождал, а потом медленно двинулся вперед. Он давал возможность девушке идти, куда ей нужно. Затем он проехал в гараж возле отеля.

Десятиэтажный отель находился в центре города. Он занимал очень большую площадь и представлял собою город в городе. Там располагались два ресторана, два бара, несколько магазинов, где обитатели отеля могли купить все, начиная от одежды и цветов и кончая бриллиантами и билетами на самолет в любой конец света.

Фесдей вышел из гаража и направился по коридору прямо в вестибюль отеля, который напоминал железнодорожный вокзал. Он был битком набит людьми. Они сидели, стояли, ходили.

Фесдей подошел к стойке клерка и спросил, где остановился граф фон Рашке. Клерк сообщил, что граф живет в комнате 628.

— Я полагаю, он там, сэр,— проговорил клерк.— Могу я узнать, кто хочет его видеть?

Он внимательно посмотрел на музыкальную шкатулку, которую Фесдей держал в руке.

Фесдей назвал себя и подождал, пока клерк сообщит это по телефону.

— Вы можете подняться, . сэр,-— сказал наконец клерк.— Лифт находится прямо.

- — Благодарю вас.— Фесдей отошел от стойки, но тут же вернулся обратно.— Мисс Эйприл Эймз зарегистрирована у вас?

Клерк сверился с книгой регистрации.

— Да, сэр, комната 710. Ей тоже позвонить?

— Не стоит, благодарю вас. Я увижу ее позднее.

Проходя по вестибюлю, Фесдей удивился, что девушка сообщила ему правильное имя. Теперь посмотрим на графа фон Рашке.

— Что-то по-оперному звучит его имя,— вслух проговорил он.

— Простите, сэр? — услышал он голос лифтера.

— Я сказал — шестой этаж, пожалуйста.

Выйдя из лифта на, шестом этаже, он почувствовал себя, как в катакомбах. Дверей в коридоре было очень много, и все они были одинаковы. Потом он вспомнил о шкатулке ценой в сто тысяч и крепче прижал ее к себе. Он подошел к двери комнаты 628.

Его рука была поднята для стука в дверь, когда-в дальнем конце коридора раздался резкий металлический звук. Макс обернулся. Хорошенькая горничная захлопнула дверь служебного лифта. Он подождал, пока оца скроется, потом постучал.

Дверь открылась, и из нее выглянул человечек с абсолютно лысой головой. Его маленькие, как у зверька, глазки быстро посмотрели на лицо Фесдея, а потом на шкатулку.

— Входите, я с нетерпением жду вас.

Фесдей, не оборачиваясь, вошел в номер. Номер был дорогой. Видно, он состоял из нескольких комнат, потому что нигде не было видно постели. Стул, два кресла, консольная радиола и письменный стол составляли всю обстановку комнаты. Два окна выходили на Бродвей.

Лысый граф запер дверь и удовлетворенно потер руки. Он кивнул на кресло.

— Я не сомневаюсь, что вы мистер Фесдей,— произнес он, и Фесдей не заметил ни малейшего акцента в его голосе.

— Вы правы,— сказал он и сел в кресло.— А вы граф фон Рашке?

Тот кивнул и тоже сел в кресло.

— Обойдемся без титулов, мой мальчик. Ваше имя — Макс. Хорошее немецкое имя, не так ли? Два плода одной земли.

Рашке весело улыбнулся, но Фесдей не находил, что этот человек обладает чувством юмора. Работа детектива сделала его чувствительным к различным оттенкам голоса. Под своим жиром Рашке был холоден, как лед.

Фесдей даже почувствовал некоторую нервозность этого человека.

— Может быть, это ускорит дело,— уклончиво проговорил Фесдей.

Маленькие глазки уставились на руки Фесдея, которые поглаживали крышку шкатулки.

— Я вижу, вы принесли предмет искусства.

— Да, она и играет хорошо. Настоящая музыка.

— Возможно, но я не люблю музыку. Вы полностью слышали эту мелодию? — спокойно спросил Рашке.

— Вы можете сами попробовать прослушать ее до конца.

— Понимаю. Могу я посмотреть на марку изготовителя? — Рашке протянул руку к шкатулке.

Фесдей покачал головой. Внимательно глядя в глаза Рашке, Фесдей повторил слова, услышанные от старого Финча.

— Вы знаете, как говорится, Дурак и деньги неразлучны,

Рашке усмехнулся.

— Я все понимаю, мистер Фесдей. Я вижу, вы сохранили все как положено.

— С трудом, но сохранил.

— Я не сомневаюсь в этом, мой мальчик. Теперь поговорим о деле.— Рашке встал.— Вы принесли одну часть, у меня есть другая. Я вижу, нет смысла оставлять дело незаконченным.

— Поэтому я и пришел.— Фесдей тоже встал.

— Так если вы дадите мне шкатулку, я немедленно...

— Послушайте, Рашке, мы с вами не дети. И торопитесь, я не люблю долго ждать.

— Хорошо, мистер Фесдей. Простите, что я выразил вам недоверие. Но вы правы. Подождите здесь. Я скоро...

Он вышел через дверь, ведущую, видимо, в спальню.

Фесдей встал и подошел к окну. Он не хотел стать хорошей мишенью. Теперь он уже начал жалеть, что продал свой добрый кольт. Такой человек, как Рашке, способен на все. Он выглянул из окна. Внизу по Бродвею шли люди, ехали машины. Шесть этажей внизу, Фесдей поставил шкатулку на самый край подоконника, прижал левой рукой. Что же, он готов. Если лысый Рашке сделает что-нибудь неожиданное, шкатулка грохнется вниз. Он ждал с интересом. Что же все-таки может принести Рашке? Очевидно, нечто такое, что в состоянии поднять мужчина. Или что-то, что само может передвигаться.

Его рука стала уставать, а Рашке все не возвращался. Он прислушался. С улицы доносился шум. Ничего подозрительного.

Фесдей снял с окна шкатулку, взял ее под мышку и осторожно подошел к двери в спальню. Прислушался. Ничего. Он нажал на дверь. Она легко открылась.

Сперва Фесдей решил, что спальня пуста. Потом он понял, что ошибся. На постели он увидел мужчину в темно-коричневом костюме. Он лежал, будто пребывал в состоянии безмятежного сна. Но подушка под его головой намокла от крови. Странная серо-черная кудрявая борода прикрывала его горло.

Фесдей почувствовал, как его горло спазматически сжалось, во рту пересохло. Прошлым вечером такая же история приключилась с ним в отеле «Палмз-Бай-Си». Два случая: комната в отеле и труп.

Он достал платок и опять принялся протирать все, до чего мог дотронуться в комнате. Потом вернулся в спальню и запер за собой дверь. Дверь из спальни выходила в коридор и была снабжена автоматическим замком, что гарантировало ему безопасный выход.

Фесдей подошел к постели, осмотрел незнакомца. Смуглый цвет лица и эспаньолка говорили о том, что этот человек, возможно, был мексиканцем. Но мексиканцы обычно носят американскую одежду. Лацканы пиджака были узкими, а сам пиджак коротким. Европеец? На костюме он не заметил следов борьбы. Постельное покрывало сложено у изголовья. Характер раны на горле указывал на то, что жертва спала, когда это случилось. Руки трупа были еще теплые. Жизнь этого человека оборвалась совсем недавно.

Что же случилось с Рашке? Фесдей осмотрел спальню, заглянул в туалет, в ванную комнату. Окна были заперты.

Потом свободной рукой он пошарил под кроватью. Фесдей присел на корточки и обмотал руку носовым платком. К своему удивлению, он вытащил зеркало в позолоченной рамке. Обычное круглое зеркало. А над постелью, на стене, Фесдей заметил светлое пятно размером с зеркало. Чтобы повесить его на место, надо было встать на постель на колени и потянуться через труп. Фесдей хмуро посмотрел на зеркало. Зачем убили человека и спрятали зеркало?

Неожиданный металлический звук, заставил его вскочить на ноги. Звук был мягким, металл о металл. Фесдей подошел к двери. Замок щелкнул, и дверь начала медленно открываться. Фесдей поднял кулак, приготовившись к удару.

Осторожно ступая, в комнату вошла Эйприл Эймз. 

Глава 8

Пятница, 24 декабря, 1.00 дня

Фесдей одной рукой обнял ее за талию, другой зажал рот и быстро захлопнул за ней дверь. Он почувствовал, как испуганно напряглось ее тело. Но когда он отпустил ее и она его увидела, лицо ее выразило неподдельное изумление.

— О! Снова вы! Что...

Он кивнул ей в сторону постели.

Она посмотрела и присвистнула.

— Бедный Низа!

Она вздрогнула и с трудом сдержала тошноту.

Фесдей подошел к ней. На его левой ладони остался след ее зубов того же цвета, что и подушка под трупом. Он вытер руку и посмотрел на девушку. На этот раз она оделась нормально. На ней была голубая куртка, отчего ее волосы казались еще желтее. Шляпки не было. В руке она держала две длинные стальные иглы.

— Вы знаете его? — спросил Фесдей.

— Да.— Она сделала шаг к двери, прежде чем он успел протянуть к ней руку.

— Осторожнее,— сказал он,— и будьте осмотрительнее.

— Не будьте болваном, Макс,— произнесла она резко.— Нельзя, чтобы нас тут застала полиция.

Он проследил за ее взглядом. Она смотрела на шкатулку, которая стояла на полу.

— Выйдем отсюда вместе.

Фесдей взял шкатулку, и они осторожно вышли из спальни в коридор. Она направилась к холлу, но Макс остановил ее.

— Лучше, чтобы нас не видел лифтер.

Он мягко увлек ее к другому концу коридора.

— Служебный вход для нас безопаснее.

Они подошли к служебному лифту, но он оказался занятым. В стороне от лифта проходила лестница.

— Пошли по лестнице,— сказал Фесдей,— мы не можем больше ждать.

Он вспомнил прошлый вечер и убийство.

Он взял ее под руку, и они торопливо спустились вниз. Эйприл предложила выйти в вестибюль по отдельности, чтобы не вызывать подозрений.

— Не стоит,— возразил .он.— Вдвоем все будет в порядке.

Высокий мужчина с шкатулкой в руке и шедшая с ним под руку красивая блондинка ничем не выделялись в толпе, которая ходила взад и вперед по вестибюлю. Все выглядело вполне естественно перед Рождеством.

Фесдей подвел ее к телефонной будке.

— Как добропорядочные граждане мы позвоним копам,— сказал он.— К сожалению, мой голос там могут узнать, так что звонить придется вам.

— О, нет! Я не собираюсь говорить с ними.

Но он уже опустил монету и набрал номер.

— Говорите же! — И сунул ей трубку.

Фесдей с удивлением увидел перед собой другую женщину. Он был изумлен. Перед ним стояла истеричка, которая случайно оказалась свидетельницей убийства в комнате 628 отеля «Фримонт». Она назвала вымышленное имя и повесила трубку.

Он повел ее в бар отеля «Тайфун». Вокруг сидели обычные посетители и пили. Фесдей заказал виски с содовой.

— Выпейте и успокойтесь,— сказал он.

— Мне не нужно успокаиваться,—ответила она и выпила виски.— Бедный Низа! — пробормотала она.

— Кем он был?

— Человеком, которого я давно знала. Очень давно и далеко отсюда.— Она беспокойно барабанила пальцами по столу.— Макс, я хочу рассказать.

— Это хорошо.

Она внимательно наблюдала за ним.

— Это ужасное дело, Макс.

— Я думаю, что вы никогда не видели перерезанного горла.

— Подождите, Макс. Я быстро вам расскажу. Я была в Париже и там встретила Мерлоза. Он выполнял поручения своего отца. Ну, мы познакомились и хотели пожениться. Забудьте, что я вам говорила о деньгах. Возможно, я и не была безумно влюблена в него, но он очень нравился мне. И я хотела быть с ним. Поверьте мне! Мы хотели пожениться, но Мерлоз знал, что его отец никогда не одобрит этого, если узнает...

— Что узнает?

Ее губы дрогнули.

— Мистер Финч очень дорожит своим именем. А я играла в театрах, выступала в мюзик-холлах, курила. Если бы отец Мерлоза узнал...

— И такой гневный отец был бы против того, что его сын снизошел до женщины из театра? Печальная история в викторианском духе.

— Больше того...-— Она говорила спокойно, несколько изумленная его словами, но они ее не оскорбили.— Я могу обойтись и без денег, но Мерлоз не может. Когда я приехала сюда вслед за ним, мы никому не говорили, что были знакомы раньше.

— Так в чем же дело?

— Я много думала о своей жизни, мне хотелось, чтобы у меня было все хорошо. Я бросила работу в увеселительных заведениях и стала заниматься другой работой.

«Наверное, шантажом,—: подумал Фесдей.— Эта работа оплачивается выше, чем любая другая».

— В Париже я работала у человека по имени Эмиль фон Рашке,— продолжала она.— До того, как я встретилась с Мерлозом, я думала, что вся моя жизнь будет связана с театром, с мюзик-холлом. Я позировала для определенных фотографий. Рашке был австрийским графом, но во время войны потерял все, и он все знал обо мне.

— И у него были эти снимки?

— Да,— дрогнувшим голосом сказала она.— В Париже у него их не было, но он знал, что у испанского фотографа по имени Абрахам Низа хранились негативы. Низа покинул Испанию после революции и приехал в Акапулько.— Она улыбнулась вымученной улыбкой.— Вы неправильно поняли утром мое упоминание об Акапулько.

— Абрахам Низа и есть тот бородатый труп в комнате 628?

— Да. Я не знала, что он в Сан-Диего, пока не увидела его там.— Она кивнула головой в сторону отеля.— Он мог связаться с Рашке. Перспектива для него великолепная. Неделю назад меня пригласил Рашке. и предложил выкупить у него негативы. Я не могла этого сделать, потому что у меня нет денег. Покупателем стал Оливер Артур Финч.

— Одну минуту,— остановил ее Фесдей.—- Старик мог сделать это ради вас обоих.

— Рашке не отдал их мистеру Финчу. Их получила его секретарша миссис Уистер.— Эйприл прищурила глаза.:— Она ненавидела меня. Не знаю почему. Возможно, она купила их у Рашке раньше, чтобы помешать нашему браку. Возможно, она хотела дождаться нашего брака, а потом показать их мистеру Финчу, чтобы тот изменил завещание, не знаю. Я не знаю, как ей удалось получить деньги у мистера Финча, но она могла обвести его вокруг пальца. Я никогда не узнала бы об этом, если бы Мерлоз не подслушал разговор миссис Уистер и Рашке.

— И потому вы были в Дель Маро?

Она пожала плечами.

— Я проследила за ней и сняла комнату рядом. Я надеялась, что смогу получить снимки.

— С помощью ножа?

— Я не убивала ее, Макс! Рашке не знал, что она решила действовать через третьего человека,— через вас. Я хотела подслушать, но в отеле стены не пропускают звук. Я стояла под дверью, но ничего не услышала. Когда вы залезли ко мне через окно, я хотела задержать вас у себя, потому что мне казалось, что в шкатулке могли быть негативы.— Макс машинально пощупал шкатулку.— Но я не убивала ее.

— Кто же это сделал?

— Я не знаю.

— Кто "убил Низу?

— Я не знаю.

— Хорошенькая блондинка в шляпке, похожей на птичье гнездо, сообщила об убийстве клерку в отеле. Все совпадает.

— Я редко ношу шляпы,— ответила она спокойно.— Я была в своей комнате. Я прошу, чтобы вы мне верили. Я только не знаю, что делать.— Она. потерла лоб тыльной стороной ладони.

Фесдей вздохнул и посмотрел на нее. Он почувствовал, как что-то в его груди смягчается. Он перевел взгляд на сумку, которая лежала около ее правого локтя.

Она была из кожи, черная и закрывалась на молнию. Что-то знакомое почудилось ему в ней, но он не мог понять, что именно. Эйприл подняла голову и посмотрела на него. Ничего необычного в сумке не было. Он пододвинул ее к себе и начал рассматривать. Ничего. Ни одного кровавого пятнышка. В сумке лежал небольшой бумажник. В нем было пять десятидолларовых бумажек. Ее мягкая рука взяла у него сумку, как только он начал считать деньги.

— Деньги можете оставить себе.

— Взятка?

— Нет. Гонорар. Вы можете взяться за мое дело?

Он подумал немного.

— Вы поручаете мне не ту работу, Эйприл. Я щенок в обращении с дамами. Они кричат или об убитом человеке, или о своих затруднениях. Обычно я беру клиентов по другим соображениям. Но сейчас у меня клиент, интересы которого противоположны вашим.— Он помолчал.— Я не силен в этике и не знаю, что могу сделать для вас. Скажите — и я возьму ваши полсотни. По какому следу, я должен идти?

— Я еще не закончила,— сказала она и положила свою руку на его. Рука ее немного дрожала.— Макс, если Рашке убил Низу, а я полагаю, что это вполне возможно, он убежал. Мне кажется, что я знаю куда. Когда мы разговаривали, он случайно проговорился о своем старом друге из Тихуаны. Этот человек держит там ночной клуб. Если Рашке скрылся...

— Хорошо. Убийца он или нет, полагаю, он перебежал границу. Что дальше?

— Вы можете найти его. Купить фото. Деньги у вас есть. Но вы купите это для меня. Понимаете? Миссис У истер умерла, и я уверена, что мистер Финч не знает, где деньги.— Она умоляюще посмотрела на него.— Вы поняли, Макс? Это единственный шанс для меня.

Он не понял, но не показал этого. Эйприл была не права. Оливер Артур Финч кое-что знал и ждал, что его деньги ему что-то принесут. Сто тысяч принадлежат не ему, и он не может выбросить их ради милой блондинки.

— О’кей,— сказал он.— Возможно, мы что-нибудь сможем сделать, когда закончатся наши дела. Где искать Рашке в Тихуане?

Он подумал, что если узнает, где Рашке, то сможет выполнить поручение миссис У истер и подождать дальнейших инструкций, которые, как она обещала, даст кто-то другой. При таких условиях он сможет одновременно и наблюдать за Эйприл. Если она ждет свои фотографии, ей нет смысла исчезать, она не оставит его без свидетеля, который ему будет нужен. Он облегченно вздохнул. Она улыбнулась.

— Знаете, Макс,— сказала она,— я никогда не думала, что мне захочется вас поцеловать. Если вас не смущает бармен...

— В другой раз,— пробормотал он, пряча в карман деньги.—: Вы не ответили на мой вопрос.

— Клуб «Семь ангелов». Находится на главной улице. Владелец его — сеньор Бикоча. Макс...

— Уже около двух часов,— прервал он ее грубовато, чувствуя, что она клонит в другую сторону.— Я вернусь к четырем.

Он взял шкатулку и поднялся.

— Желаю удачи,— сказала она.— Я буду ждать, в своей комнате 710.

Он удивился, что после всего того, что она говорила о Мерлозе, он увидел в ее глазах нечто многообещающее.

Они подошли к выходу из бара, но у дверей Фесдей остановился как вкопанный. Через вестибюль отеля шли лейтенант Клапп и светловолосый мужчина в штатском.

— Что такое? — испуганно спросила Эйприл.

— Прибыли копы. И я должен бежать отсюда. Увидимся позже.

Глава 9

Пятница, 24 декабря, 2.30 дня

В Тихуане атмосфера Рождества чувствовалась меньше, чем в Сан-Диего. Городок находился к югу от Сан-Диего, в двадцати милях от международной границы.

Улицы были почти пусты, когда Фесдей проезжал на своей машине по городу. Большинство учреждений не работало.

Фесдей без труда нашел клуб «Семь ангелов». Он издали увидел его рекламу на авенида Революсьон. Он хотел сперва оставить .шкатулку в машине, но раздумал.. Рискованно носить с собой ящик с деньгами, да еще и не имея оружия, но все же лучше иметь его с собой, тем более в месте, где не любили американцев.

Клуб «Семь ангелов» был закрыт. Он подошел к двери и прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. В окнах были выставлены различные картинки на библейские темы. Неоновые трубки образовывали слова: «Бог все видит».

Нахмурившись, Фесдей завернул за угол здания. Неподалеку кончалась мостовая, и дальше шли небольшие дома, выстроенные из необожженного кирпича. Узкая дорожка огибали кафе. Фесдей пошел по ней и нашел, то, что искал. Перед ним был служебный вход. Он открыл дверь и увидел невысокого мексиканского мальчика лет пятнадцати.

— Мистер Бикоча,— сказал Фесдей, с трудом вспоминая испанские слова..

Мальчик поднял на него глаза и отозвался по-испански.

Фесдей кивнул и кинул ему монетку; которую тот ловко поймал на лету.

Широко улыбаясь, мальчик направился внутрь помещения. Фесдей поспешил за ним. Он крепко прижимал к себе шкатулку, пока они проходили по темным коридорам. Мальчик привел его в большую мрачную комнату без окон, с низким потолком. Стены были выкрашены в голубой цвет. Позади длинной стойки висело зеркало, в котором отражались голубые змейки неонового освещения. В противоположном конце располагалась небольшая сцена, перед ней была площадка для танцев, отполированная ногами множества танцующих. Между стойкой и площадкой для танцев стояли столы. Мальчик снял с одного стола стул, поставил его перед Фесдеем и, скрылся за дверью.

Фесдей стал ждать. С улицы не доносилось ни звука.

Наконец из двери появился мужчина.

— Сеньор Бикоча?

— Или мистер Бикоча, как вам удобнее.— Он говорил по-английски со странным акцентом, наполовину глотая слова.

Это был высокий, крепкий мужчина в строгом,.темном костюме. Несмотря на солидный вес, двигался он легко и свободно.

— Отлично,— сказал Фесдей.— А то я плохо говорю по-испански.

— Здесь это необходимо,— улыбнулся Бикоча.— Мои посетители все говорят по-испански, даже американцы, а у меня их немало. Вы торговец, мистер... э...?.

— Фесдей. Нет, мистер Бикоча, я детектив,

Бикоча удивленно поднял брови.

— Детектив?. Это просто необыкновенно.— Он беспокойно оглядел голубые стены,-— Надеюсь, у меня все в порядке?

— Да, конечно. Но меня интересует один из ваших посетителей. Вы поможете мне?

— Разумеется,— медленно произнес тот.— Я всегда дружу с полицией.

Фесдей не стал его разубеждать. Если его приняли за официального полицейского, это только поможет делу.

— Человек, который мне нужен, не американец. Он — австриец. Его имя — Эмиль фон Рашке.

Бикоча с сожалением покачал головой.

— Простите, мистер Фесдей, но мне это имя неизвестно.

— Вы уверены в этом?

— Конечно. По имени я знаю немногих посетителей, в основном в лицо. Они приходят и уходят.— Он развел руками.

— Мне сказали, что Рашке — ваш друг.

— Нет,— спокойно проговорил Бикоча.— Это неверно.

Фесдей посмотрел на его невинное лицо.

— Хорошо,— настаивал он,— я хочу увидеть Рашке.

— Но я же сказал вам!

— Разрешите я закончу. Я хочу увидеть Рашке по другому делу. Я не сомневаюсь, что он у вас. Я не официальный коп, мистер Бикоча.

— Не понимаю,— нахмурился Бикоча.

— Сейчас вы поймете. Эйприл Эймз попросила меня привезти ему деньги и...

Фесдей удивленно замолчал, глядя, как заулыбался мексиканец.

— Мисс Эймз! — воскликнул он.— Простите меня. Подождите минуту, я сейчас.

Он торопливо направился к двери. Фесдей снова уселся, достал сигарету и закурил. Он успел сделать только две затяжки, как Бикоча вернулся. В руках у него была папка. Он снял стул и уселся напротив Фесдея. Затем вытащил очки, протер их и водрузил на нос.

— Это было глупо с моей стороны,— улыбнулся он.— Ваше появление избавило меня от беспокойства. Такая молодая леди......

Он открыл папку. Фесдей поставил шкатулку на стол и склонился над папкой.

— Это все?

В папке лежало несколько обыкновенных писем и, насколько мог видеть Фесдей, не было никаких негативов. Бикоча поднял первую бумагу.

— Это счет за обед. Двадцать семь долларов семьдесят пять центов. Мисс Эймз подписала его сама, можете убедиться.-— Он подвинул листок Фесдею и взял следующий.— Здесь счет за ужин. Семнадцать Долларов. Затем счет за поломку...

Фесдей не слушал его. Он изумленно смотрел на долговую расписку. Она была датирована 18 декабря и подписана Эйприл Эймз.

— Расскажите подробнее об этой мышиной возне,— попросил он, прервав речь Бикоча.

Тот слегка оторопел.

— Мисс Эймз и ее сопровождающий не в состоянии были заплатить в субботу.— Бикоча вздохнул.— Что я мог сделать? Мисс Эймз настолько убедительна, что я не знал, что я еще мог сделать.

Фесдей почувствовал отвращение. Лицо этого человека выражало искренность.

— Возможно, это и странно, но мне кажется, что мисс Эймз говорила о некоторых картинках.

— Они у меня,— кивнул Бикоча.

Среди счетов в папке лежали два картонных прямоугольника. Фесдей взял один из них и с удивлением уставился на него. Это было обычное фото ночного клуба: темные фигуры на сцене и несколько столиков. За одним из столиков сидела Эйприл Эймз, а сзади нее выглядывало пьяное лицо Мерлоза Финча.

— Это стоит сорок семь долларов и семьдесят пять центов,— сказал Бикоча.

Фесдей достал пятьдесят долларов, которые дала ему Эйприл, и протянул Бикоче. Он подождал, пока мексиканец спрятал деньги, потом убрал в карман долговые расписки и фот.о, встал и взял под мышку шкатулку.

— Простите, что. заставил вас поволноваться, мистер Фесдей,— сказал Бикоча.— Передайте мои наилучшие пожелания мисс Эймз, когда увидите ее.

— Обязательно,— пообещал Фесдей.— Не беспокойтесь, мистер Бикоча, я сам найду дорогу.

Он направился к выходу тем же путем, каким и пришел. Он ругал себя последними словами: он не-должен был забывать, что Эйприл Эймз — хорошая актриса. А он-то наивно считал, что использует ее в своих целях.

Фесдей торопливо вышел через служебный вход на улицу. После темного кафе яркий солнечный свет ослепил его. Он на минуту замер на месте.

Он услышал, как за его спиной тихо заурчал мотор. Фесдей, не оборачиваясь, пошел вперед, как вдруг шум мотора стал слышен сильнее.

Какой-то животный инстинкт заставил его, не раздумывая, отпрыгнуть к двери, из которой он только что вышел. Чудом ему удалось избежать смерти, отшатнувшись буквально на несколько дюймов от машины.

Он сидел на полу в дверях ночного клуба. Ему понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он пришел в себя. Драгоценная шкатулка была прижата к груди, руки дрожали.

Когда он вышел на улицу снова, она была пустынна и тиха, как и раньше. Он задумчиво обошел вокруг своей машины. Конечно, это не было случайностью. Машина ждала его на узкой дороге, как кот ждет мышь перед норой. Машина пыталась задавить его. Все было сделано умно. И блондинка лгала умно. Она направила его в ловушку.

Фесдей вздрогнул. Он понял, что его выследили.

Глава 10

Пятница, 24 декабря, 4.00 дня

Макс Фесдей остановился в Нейшнл Сити, чтобы позвонить во «Фримонт». Эйприл Эймз не было. Она ушла, не сообщив, когда вернется. Он повесил трубку, не спрашивая о Рашке. Толстый маленький граф или сбежал, или находился в руках полиции.

Макс направился в Сан-Диего по Харбор-Драйв в сторону Дид-Мен-Ройнт, где находилось Управление полиции.

Это было Одноэтажное здание с красной крышей. Над главным входом висела надпись: «Полиция».

Оставив свою машину в стороне, Фесдей направился проведать Остина Клаппа.

Глава местной полиции лежал на диване, задрав ноги. Не имея возможности прямо задавать вопросы, Фесдей надеялся навести Клаппа на нужную тему.

Клапп с удивлением уставился на Макса, когда тот вошел. Он поднялся и уселся на стол.

— Ха, Макс! — воскликнул он.— Что привело тебя 'в наши места?

— Да вот, зашел тебя поведать, старина. Ты занят?

— Слава Богу, нет. Видимо, удастся провести Рождество с семьей. Ты смыслишь что-нибудь в упаковке вещей?

— Нет, а что?

— Да надо завернуть несколько вещей. Я купил Шейле.— Он стал перевязывать какие-то пакеты.

Фесдей отошел к окну, не зная, как приступить к делу.

— Кстати,— начал он,— пока ты в хорошем настроении, как насчет развлечений?

— Плохо.

— Проверь по своей картотеке одну девицу. Зовут Эйприл Эймз. Возможно, имя вымышленное, но ты можешь проверить по описанию.

— Ладно,— согласился Клапп без всякого интереса.— Кто она?.

— Голубоглазая блондинка лет двадцати пяти, рост — пять футов два или три дюйма.

Клапп поднял на него свои серые глаза.

— Блондинка? Куда это ты гнешь, приятель?

— Что ты, все в порядке. Я имею в виду Джиллиан Прайор.

— Ты нашел что-нибудь?

— А ты?

Фесдей засмеялся.

— Не волнуйся, Клапп. Это сугубо личное. Мой клиент интересуется девушкой по имени Эймз. Ему не терпится узнать о ней больше, чем она сама ему сказала о себе. И ты можешь помочь мне.

Клапп нахмурился, но все же подошел к телефону и сообщил кому-то данные Эйприл Эймз.

— Подожди пару минут,— зевнул он.

— Могу и подождать,— сказал Фесдей и закурил.:— Кури,— предложил он Клаппу.

Клапп покачал головой.

— Ты мне кое-что напомнил. Крейн и я были сегодня в отеле «Фримонт». Какая-то баба сообщила об убийстве в комнате 628.

— И что же? — поинтересовался Фесдей.

— Какая-то идиотка, вроде твоих клиенток, наврала., Мыс Крейном обшарили весь шестой этаж для уверенности, но не обнаружили и следов убийства.

— Может быть, просто пьяная шутка? — сказал Фесдей, пытаясь прийти в себя. Ведь он же сам видел мертвого бородача. И тот не притворялся, а был на самом деле мертв. Перерезанное горло — это не шутка. Но куда же делось тело?

— Я тоже так думаю, Макс. Откровенно говоря, мне хотелось бы провести Рождество дома, а не в этом месте. Я сразу же не поверил в убийство. А потом поговорил с самим парнем из 628-й комнаты. Он думает, что это шутка. Он иностранец, его зовут Рашке. Сам он не мог. звонить. Звонила женщина. Я сказал тебе об этом?

— Сказал.

Фесдей был окончательно поражен. Рашке мог вернуться после ухода его и Эйприл. Не мог же австриец не обнаружить на своей постели труп и окровавленную подушку?

— У этого Рашке очаровательный характер,— продолжал Клапп.— Фон Рашке. Австрийский граф или что-то в этом роде. Это его первый визит в Сан-Диего. Он сказал, что приехал сюда по делу к Гордону Лараби. Ты знаешь Лараби?

— Иногда видел его. Занимается импортом? Большой магазин в центре?

— Он самый. Тратит деньги на предметы искусства.

— А что у него за дела с Рашке?

— Я не докапывался до этого.

— А может быть, он какой-нибудь бывший нацист? — спросил Фесдей.

— Это. всегда возможно. Но нельзя же подозревать всех европейцев! Но мне кажется, что он не был ни нацистом, ни антинацистом.

— Настоящий граф?

Клапп пожал плечами.

— Может быть, да, а может быть, и нет. Кто знает?

Фесдей думал о шкатулке с деньгами, о двух убийствах и ничего не ответил.

Зазвонил телефон, и Клапп снял трубку. Он слушал недолго, поблагодарил и повесил трубку.

— Ничего нет о твоей девчонке,— сообщил он.— Будешь радоваться? .

— Не знаю,— задумчиво проговорил Фесдей.— Но только я немного растерян,— честно признался он.

Открылась дверь, и в кабинет Клаппа ввалился высокий широкоплечий мужчина.

— Простите меня, лейтенант,— сказал он,— я только хотел спросить, нет ли там чего-нибудь большего.

— Не думаю,— весело ответил Клапп.— Уверен, что все в порядке.

— Тем лучше,— улыбнулся тот.— Желаю счастья.

Он поклонился и вышел.

— Мы проверили его бумаги, но они вроде в порядке.

— О ком ты говоришь? — спросил Фесдей.

— Да о парне, который только что был здесь. Это граф фон Рашке. Что с тобой, Макс?

Сигарета выпала изо рта Макса, он закашлялся.

— Дым не в то горло попал,— сказал он.— Так это фон Рашке?

— Судя по паспорту и другим документам.

Только теперь до Фесдея начало доходить. Человек в отеле «Фримонт» вообще не был графом фон Рашке. Кто же тогда был тот толстяк? Кто убил Абрахама Низу и куда дели его тело? Кто такая Эйприл Эймз? И кто хотел убить Макса Фесдея?

Он очнулся от размышлений.

— ...почему так много европейцев приехало в наш город? —- говорил Клапп.— Рашке, Люсьен Прайор, Джиллиан Прайор... Если она, конечно, прибыла. Кроме того, Мерлоз Финч тоже только что приехал из Франции. Что привлекло их сюда, Макс?

Фесдей покачал головой.

— Что их связывает? — Клапп облизал губы,— Женщина сообщила об убийстве Уистер и женщина же сообщила о липовом убийстве сегодня. А Джиллиан — женщина.

Клапп снял трубку.

— Дайте мне проходную.

— Что ты хочешь делать?

— У меня есть неясное предчувствие,— сказал Клапп и заговорил в трубку.— Брайан, ты видел человека, который только что прошел от меня? Его зовут фон Рашке. Я хочу, чтобы наши парни присмотрели за ним. Отчет присылайте через каждые два часа.

Он повесил трубку и повернулся к Максу.

— Это может оказаться очень интересным. Любопытно все же узнать, что за друзья у этого австрийца.

— Да,— согласился Фесдей.— Это хорошая мысль. 

Глава 11

Пятница, 24 декабря, 5.00 дня

Туманный вечер облаком скрывал особняк у Порт-Лома. Фесдей медленно вел машину по дороге. Он знал, что нельзя возвращаться к Финчу. Подмена фон Рашке, которую ему продемонстрировали, поразила его. Может быть, завтра или послезавтра Клапп сообщит ему что-нибудь новое. После двадцатичетырехчасового ничегонеделания полиция принялась за работу. С австрийцем он может встретиться только очень секретно. Эйприл Эймз не вернулась в отель. Может быть, она вернулась к Мерлозу.

Серая мгла неприятно действовала на Фесдея. Он все время думал о шкатулке. Она лежала слева возле него. Большой дом в стиле «тюдоров» казался заброшенным. Света не было видно. Фесдей остановился у деревьев, взял шкатулку и осторожно вышел из машины. Некоторое время он внимательно прислушивался и вглядывался в дом.

Вскоре до него донесся скрип .открывшейся двери. Какая-то фигура появилась на дороге и направилась к воротам. Фесдей узнал садовника, которого он видел раньше.

— Вы не можете сказать мне, есть ли кто-нибудь в доме? — окликнул его Фесдей.

— Не думаю,— ответил садовник. Он подошел к Фес-дею и понизил голос.— Старик отпустил всех, а сам спит.

— А эта, как ее, мисс Мун?

— А она ушла в город полчаса назад и вернется не скоро.— Он увидел удивление на лице Фесдея И добавил: — Если вы кого и увидите там, так это молодого Финча.

— А что он делает?

— Пьет. Но недавно он отправился туда.

Садовник кивнул в сторону скал, где Фесдей раньше видел лодки.

— Меня ждет семьй,— сказал садовник,— я пойду. Желаю вам счастливого Рождества.

— И вам тоже,— ответил Фесдей.

Спокойный ветер дул с океана. Солнце опустилось совсем низко. Фесдей осторожно обошел вокруг дома. Он поднял воротник пиджака и застегнул его на все пуговицы. Подвесной мост угрожающе раскачивался. Фесдей осторожно двинулся по нему, .держась свободной рукой за трос, натянутый в качестве перил. Позади него кричали большие черные бакланы. Впереди он видел белые парусиновые брюки Мерлоза Финча. Фесдей пошел быстро, стараясь не смотреть под ноги на воду. Ветер, и шум прибоя заглушали скрип досок от его шагов. Он сошел с мостика с наветренной стороны скал. Фесдей различил шум мотора лодки сквозь свист ветра и крики бакланов. Лодка находилась в тридцати футах от него. Он видел золотые буквы на борту: «Венера-IV».

Мерлоз не заметил Фесдея ни на мосту, ни когда он подошел совсем близко. Лишь случайно его взгляд упал на шкатулку, а потом уж он поднял глаза на лицо Фесдея.

— Мне нужно поговорить с вами,— крикнул Фесдей.

Мрачный Мерлоз подогнал лодку к берегу, и Фесдей подошел и прыгнул в нее. Мерлоз, не оборачиваясь, дал газ, и лодка понеслась в океан. Она ловко развернулась возле скал и помчалась дальше. Фесдей с восхищением наблюдал за работой Финча. Пьяный или трезвый, но молодой Финч великолепно знал свое дело. Он закрепил руль и открыл дверь в маленькую каютку. Пропустив сначала Фесдея, зашел сам.

— В чем дело? — сердито спросил Мерлоз.— Что вам нужно, Фесдей?

— Почему так зло? Вы имеете что-нибудь против меня?

— Где Эйприл?

— Именно это я хотел спросить у вас. Она сказала, что вернется сюда.

Мерлоз не ответил.

— Между прочим, где вы встретились с мисс Эймз?

— Не суйте свой длинный нос в чужие дела.

— Я работаю на вашего отца. В его интересах.

— Отстаньте от Эйприл, поняли? Или я сверну вам шею! — Лодку сильно качнуло. Мерлоз пробормотал что-то. Фесдей расслышал только: — ...она хорошая. Я люблю ее.

— Я уверен в этом. И не имею ничего против нее,— сказал Фесдей.— Но пока мы вдвоем, нам лучше поговорить о другой... Как насчет Джиллиан Прайор?

Мерлоз засмеялся.

— О, Джиллиан! Хорошая ночь была в Мадриде, а?

— Это я слышал. Где она?

— Может быть, я не скажу вам это, Фесдей. Вы мне не нравитесь. Мне не хочется иметь с вами дело.

— Что же, это ваше право, мы живем в свободной стране.

— Вот уж не думал, что вы напомните мне о ней. Я давно не видел ее, но вдруг встретил два дня назад.— Он говорил откровенно, как бы отвечая на собственные мысли. Фесдей от удивления открыл рот. Это не соответствовало показаниям ее брата и было первым конкретным свидетельством ее пребывания в Сан-Диего.

— А что было в Испании?

Финч пьяно улыбнулся.

— Мой старик и Люсьен Прайор что-то там стряпали, какие-то свои дела. И у них были какие-то причины, чтобы копы считали меня чуть ли не бандитом.

— Что такое?

— Вы детектив, узнайте сами.— Он замолчал, выглянул из каютки, потом снова заговорил: — Мой старик — неплохая птица. Вы знаете, Фесдей, где он сейчас?

— Мне сказали, что он спит.

Мерлоз захохотал.

— Он не спит. Это верно, он дома, но он не спит. Он избавился от слуг и выгнал меня, чтобы засесть вдвоем с мистером Гордоном Лараби. Вы же детектив, Фесдей.

Фесдей нахмурился. Не насмешка его задела; он удивился таксой информации. На сцене появилось новое лицо. Гордон Лараби. Клапп упоминал, что Рашке имеет дело, с этим же Лараби. Странно, но этот человек связан с искусством.

— Мой дорогой параноик, отец не знает, что я кое-что подслушал,— продолжал Мерлоз. Он достал из настенного шкафа бутылку и сделал добрый глоток.— Вот это ваша работа, Фесдей. Не захотели иметь дело со мной сегодня утром. О...

Он неожиданно посмотрел на шкатулку, и на лице его отразилась работа мысли. Он о чем-то думал.

Фесдей выглянул в иллюминатор. Темнота еще не наступила, и можно было разглядеть дом возле скал.

— Лучше вернуться назад,— предложил Фесдей.

— Не торопитесь, мистер.— Мерлоз сделал еще глоток.— Вы боитесь морской болезни?

— Нет.

— Это лучше. Я сообщу вам, когда надумаю вернуться. Скажите, Фесдей, вы пытаетесь отбить у меня женщину? Я в состоянии перерезать вам глотку. Вы думаете, что я пьян?

— Нет, Мерлоз, вы только сходите с ума. Вы сходите с ума по Джиллиан.

— Я не пьян. Видели бы вы, сколько я могу влить в себя. Я немногим обязан людям. Джиллиан... Что бы вы сказали, если бы вам всадили нож только потому, что вы положили руку на ее ногу? Разве это называется сходить с ума по женщине?

— Может быть, вы не понравились ей,— предположил Фесдей. Кое-что он уже знал. Слова, сказанные Мерлозом навеселе, дали Фесдею больше, чем если бы он был трезвым.

— Подождите немного. Она сама позвала меня, Фесдей, в кабинет в «Патио-Клаб». Я ждал целый час, прежде чем она пришла. Какие волосы! Какой голос! И все же я пожалел, что она уговорила меня поддаться в Мадриде на такую штуку.

— Насколько я помню, в «Патио-Клаб» темные кабинеты.

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли,— медленно произнес Фесдей,— кто-то сказал мне, что Джиллиан приехала в Сан-Диего, но никто не видел ее, кроме вас. Да и там, где вы ее видели, было практически темно. Может быть, вам показалось, что вы видели ее?

— Да? — Мерлоз сунул кулак под нос детективу, но не ударил.— Нереально? А как вы назовете это? — Он засучил рукав й показал белоснежную повязку на руке.— Вы думаете, это я сам себе сделал? Ничего не говорите мне! Она уколола меня маленьким кинжалом. Для нее не было темно. Ну, что вы скажете? — Он потянулся за бутылкой.

— Я думаю, что вы с Эйприл были правы.

— Скажете Эйприл хоть слово о Джиллиан — и я перережу вам глотку.

— Шея мне еще пригодится,— усмехнулся Фесдей.— А что было на уме у Джиллиан?

— Я сказал ей, что мы ничего не хотим и что миссис Уистер должна встретиться с вами в Дель-Маро...— Он закрыл рот.— Вы умны, Фесдей. И я ничего не скажу вам. Старик занят делом, и я не хочу влезать в его дела.

— Я не собираюсь ни в чем вас обвинять,— сказал Фесдей. Он вышел из каюты и повернул лодку в сторону берега.

— Вам не кажется, что в этом деле слишком много блондинок? — спросил Фесдей, когда вернулся в каюту.

— Я не хочу разговаривать.

:— Ну, так думайте вслух. Когда две одинаково красивые блондинки замешаны в одном деле, когда обе похожи друг на друга и когда обе не встречаются одновременно,— вас это не удивляет? — Он помолчал, а потом уверенно продолжил: — Конечно, с тех пор, как вы встретили Джиллиан,— вы не можете не думать, что это Эйприл. Но вы были пьяны»и было темно, не так ли?

— Замолчите! — крикнул Мерлоз.— Предупреждаю вас, замолчите!

Лодка быстро приближалась к берегу: Фесдей выглянул в иллюминатор. Неожиданно его поразил яркий свет. Свет из большого дома возле скал. Свет слепил глаза, но лодка была довольно далеко от берега, чтобы можно было различить детали.

Они вышли на палубу. Мерлоз занялся снастями, а Фесдей взял бинокль. Чтобы удобнее было смотреть, ой зажал шкатулку между ног и обеими руками вцепился в бинокль.

Он разглядел террасу и дверь, ведущую в кабинет Финча. Дверь была открыта, и через нее тоже падал свет. Лодку неожиданно качнуло, и он потерял из виду террасу.

Шум, раздавшийся позади него, заставил его повернуться. Мерлоз Флинч двигался к нему, держа в руках бутылку из-под виски. Он бормотал что-то неразборчивое. Фесдей выпустил из рук бинокль и шагнул навстречу Мерлозу. Шкатулка выпала и покатилась к борту. Мерлоз, как завороженный, следил за ней взглядом.. Одной рукой Фесдей перехватил бутылку, а другой нанес короткий точный удар в подбородок Финчу. Мерлоз упад как подкошенный. Фесдей прыгнул в сторону и схватил шкатулку, которая задержалась у края борта. Потом он перешагнул через неподвижное тело и взялся за руль. Медленно, но верно лодка приближалась к берегу.

Фесдей снова поднял бинокль и направил его на террасу. Там уже появился Оливер Артур Финч. В дверях в кабинет стоял мужчина. Лицо его оставалось в тени, но Фесдею достаточно было увидеть его фигуру, чтобы понять, кто это.

Это был толстяк из комнаты 628 в отеле «Фримонт». Толстяк, который назвался графом фон Рашке. В руках он что-то держал.

Фесдей нахмурился и плотнее прижал бинокль к глазам. Но кроме толстяка на террасе уже никого не было. Оливер Артур Финч исчез.

Глава 12

Пятница, 24 декабря, 5.30 дня

Фесдей опустил бинокль и направился к рулю. Мерлоз лежал неподвижно, и Фесдею нужно было что-то делать. Его .знания морского дала ограничивались тем, что он когда-то слышал и читал. Лодка беспомощно раскачивалась на волнах, ее несложна скалы. Мысль об увиденном на террасе не выходила из головы Макса. Оливер Артур Финч и лже-Рашке... Возможно, этот толстяк на самом деле был Гордоном Лар!аби. Но что за дела у него со стариком?

Фесдей снова поднял бинокль. Толстяк стоял на свету и курил. Он—смотрел прямо на лодку. Но, видимо, не видел ее и не слышал шума ее двигателя. А света на лодке не было. Фесдей собирался опустить бинокль, но тут из кабинета на террасу вышла женщина. Она направилась прямо к Лараби. Фесдей не мог различить черт ее лица. Но волосы, спадающие на плечи, определенно были золотистыми. И главное, на ней была шляпка, похожая не то на птицу, не то на гнездо. Женщина стояла за спиной Лараби. Толстяк, кажется, и не подозревал о ее присутствии, по крайней мере, он не поворачивался. Женщина протянула вперед руку, и что-то в ней блеснуло.

Фесдей открыл рот, чтобы крикнуть Лараби, но вовремя опомнился. Это было бесполезно. Ветер, прибой, расстояние— все это не позволило бы долететь его предупреждению. Он беспомощно смотрел на происходящее. Он увидел, как лысая голова откинулась назад. Потом все исчезло из поля его зрения. Затем он снова увидел легкую фигурку в костюме из серой фланели, которая двигалась по террасе. Некоторое время блондинка стояла над своей жертвой. Балюстрада прикрывала от него часть террасы, и он не мог видеть всего, что там происходило. Он видел какие-то порывистые ее движения над телом убитого, потом такие же порывистые передвижения по террасе. Когда он снова полностью увидел ее, она быстро направлялась к кабинету. В левой руке она держала какой-то круглый предмет, взятый у Гордона Лараби. Он увидел, как она прошла в' кабинет и исчезла.

Бинокль камнем давил на руки Фесдея. Он опустил его и задумался. Три убийства, и при каждом он присутствовал. И все из-за этого чертова ящика, который лежал у него в ногах. Но теперь он мог радоваться: он видел Джиллиан Прайор.

Лодка приблизилась к скалам, и теперь ее меньше качало на волнах. Первым его движением было посадить лодку на камни возле берега поблизости от дома, но потом он раздумал. Он подошел к Мерлозу. Тот безмятежно спал. Фесдей встал к рулю и направил лодку прямо к небольшому причалу.

Как ему удалось удачно пристать к берегу, было для него загадкой. Он оставил Мерлоза досыпать, схватил шкатулку и помчался по деревянному мосту прямо к дому.

Мисс Мун подходила к передней двери дома, когда из-за угла к ней бросился Фесдей. так медленно. Наконец он на седьмом этаже. Комната 710 располагалась в конце коридора, возле служебного лифта. Фесдей постучал в дверь и открыл ее.

— Рад видеть тебя, Макс,— услышал он сквозь голубой табачный дым голос лейтенанта Остина Клаппа.

Клапп стоял посреди комнаты. Позади него у окна трудился дактилоскопист. В спальне тоже находился кто-то из полицейских.

Чего-чего, а этого Фесдей не ожидал. Он удивленно уставился на Клаппа.

— Проходи, Макс,— сказал Клапп.— Я хочу задать тебе один вопрос, и ты должен на него ответить. Зачем ты пришел сюда?

— Тебя это удивляет? Я пришел, чтобы увидеть девушку, которая здесь живет. Ее зовут Эйприл Эймз.— Он огляделся.— Клерк сказал, что она в номере. Где она?

— Клерк был предупрежден, чтобы такие, как ты, приходили сюда. Здесь, давно никто не живет. Ты не знал этого?

— Нет,— задумчиво произнес Макс.— Не знал. Но я не удивляюсь. Она направлялась сюда.

— Так где девушка, Макс?

— Где? Судя по толпе, которую вы тут собрали, она в спальне. Чем ее? Снова нож?

— Да, нож,— согласился лейтенант.— Ты прав насчет спальни, но не насчет тела. Эйприл Эймз вышла отсюда около полудня. Где она?

Как ни странно, Фесдей почувствовал облегчение. Блондинка определенно лгала продуманно.

— Послушай, Клапп, если бы я знал, где она, разве я пришел бы сюда?

— Возможно. Но если ты скрываешь ее от меня, берегись и потом не проси у меня помощи.

— Согласен. А теперь скажи мне, что все же произошло?

— Нам позвонила женщина и сообщила об убийстве в комнате 628. Но Крейн и я никого, не нашли.

— Это я знаю, ты мне рассказывал у себя в кабинете.

— Так вот, я приставил своих ребят к Рашке. От меня он направился прямо сюда и выписался из номера. А простофиля, который следил за ним, упустил его.

— И дальше?

— А полчаса назад снова раздался телефонный звонок. Говорил мужчина приглушенным голосом.— Клапп встал и подошел к двери в спальню.— Иди посмотри.

Над постелью склонился невысокий мужчина с темным лицом. Это был полицейский эксперт Штейн.

— А, Фесдей, — сказал он,— что вас привело сюда?

— Любознательность,— пробормотал Фесдей.

На постели лежал мужчина с перерезанным горлом. Тот, кого Эйприл назвала Абрахамом Низой. -

— Так вы нашли его наконец! — воскликнул Фесдей.

— Значит, ты видел его раньше! — резко спросил Клапп.

— Хочешь поймать меня на слове? Не выйдет. Тебе однажды звонили и предупреждали об убийстве. Должен же быть хоть один труп! Вот ты и нашел его.

Штейн отошел от кровати.

— Я узнал все, что мне нужно. Можно отправлять тело в морг. Его убили примерно в полдень.

Штейн собрал вещи и уехал. Клапп и Фесдей тоже вышли из спальни.

Фесдей заметил, что на постели лежало зеркало.. В прошлый раз оно лежало под кроватью.

Дактилоскопист ушел, Клапп отправил полицейского за машиной, чтобы увезти труп в морг.

— Ты знаешь, кто он? — спросил Фесдей.

— Абрахам Низа.— К удивлению Фесдея, Эйприл сообщила ему верное имя.— Немного странное имя для него. В отеле мне сказали, что он связан с миром искусства. Кроме того, он известен в определенных кругах. Он испанский националист, из Мадрида, и прибыл сюда вместе с Рашке. Они участвовали в каком-то деле.

—- А какого вида искусство?

— Кажется, картины. А ты что думал? Открытки?

Фесдей нахмурился.

— Бог знает, что он делал в Сан-Диего. Надо будет проверить в Мадриде. Прайор может знать. Хотя это ненадежно...— Он замолчал и посмотрел на Фесдея.— Так все-таки, Макс, зачем ты пришел сюда?

— Я же тебе сказал: я пришел посмотреть на мисс Эйприл Эймз.

— Это может навлечь на тебя подозрение как на соучастника, если мы найдем ее.

— А вы больше ничего и не можете сделать... Разве преступление прийти к женщине в гости? Надеюсь, ты не забыл, что недавно я добровольно зашел к тебе в кабинет? Почему ты так вцепился в меня?

— Ты, чего доброго, еще и меня заподозришь в соучастии,— засмеялся Клапп.— Скажи, Макс, как далеко ты заходишь, защищая своих клиентов?

— Я дорожу своей лицензией,— ответит тот.

Он приготовил рассказ для Клаппа, но увидел не то тело. В этом случае надо было лгать, Но Клапп достаточно умен, чтобы отличать правду от лжи. Надо быть откровенным с друзьями, но не с начальником уголовной полиции.

— Кое-что я могу сказать тебе, Клапп. Это старая история. Оливер Артур Финч позвал меня, когда обнаружил, что его сын Мерлоз серьезно связан с этой Эймз. Его это обеспокоило. Ты же знаешь, как старик мог отнестись к ней.

— Да, продолжай.

— Лучше всего мне было проследить за ней прошлым вечером в Дель Маро...— Он добавил осторожно: — Еще не было восьми часов.— Клапп мог понять о существовании двух блондинок, одна из которых убила миссис Уистер, а Фесдей не мог рассказать ему обо всем, что случилось. Он не мог даже рассказать о происшествии в Тихуане.— Но я не нашел ее.

— Может быть, она следила за миссис Уистер? — предположил Клапп.

— Я не знаю,— сказал Фесдей. —Поэтому я и решил проверить по твоей картотеке. Кстати, ты упоминал о Гордоне Лараби. Эта Эймз была в его магазине, но я не видел, чтобы она что-нибудь купила. Это было вчера в полдень и сегодня утром.

— Гм...— пробормотал Клапп, постучав пальцами по столу.— Рашке был связан с Лараби. Теперь эта паршивая девчонка. Тело найдено в комнате Эймз. Здорово все связаны.

— А что насчет Лараби? Ты видел его?

— Он связан с правительством, один из лучших знатоков произведений искусства и античных вещей в Южной Калифорнии. Но его трудно «достать». В налоговом управлении говорят, что он очень осторожен и следит за чистотой своего имени. Купил недавно какую-то вазу тысячелетней давности, потом Шекспира...

— Может быть, попробовать действовать с его помощью? — спросил Фесдей, вспомнив о том, что он видел на террасе.

— Пока не стоит. У него слишком’ большие связи в городе. Я послал одного человека в его магазин, а другого к нему домой. Мы немного посмотрим за ним.

— Не будь таким самоуверенным.

— Это не обычное убийство, Макс. Человек не станет рисковать головой просто так. Здесь что-то кроется.

Открылась дверь, и в комнату вошел высокий светловолосый мужчина без шляпы. Это был Джим Крейн.

— Хелло, Фесдей,— поприветствовал он Макса.

— Что нового? — спросил у него Клапп.

Крейн тащил за собой четырехколесную тележку. Он поставил ее посреди комнаты, закрыл за собой дверь и вытер лоб.

— Я нашел эту штуку в подвале. Один посыльный — я записал его имя — обнаружил ее час назад на шестом этаже. Она стояла возле служебного лифта.

Клапп хмуро смотрел то на тележку, то на своего помощника.

— И что же? Это отельная собственность?

— В том-то и дело, что нет. Посыльный обнаружил ее, когда нагружал мешок для прачечной. Он ее не трогал. А где дактилоскопист?

— Я отпустил его,— сказал Клапп.— Надо вызвать его снова.

Трое мужчин склонились над тележкой. На ней лежала рама от картины размером 30x40 дюймов. Самой картины не было.

— Картину сняли недавно. Видимо, торопились,— сказал Клапп.— В одной руке тащили картину, в другой — тело...

— На ней нет ни одного кровавого пятна.

— На шестом этаже был номер Рашке,— пробормотал Клапп.

— Нет,— объяснил Крейн,— Я снова обшарил комнату 628 и не нашел там места, где могла бы висеть такая большая картина.

Фесдей молчал, пока оба полицейских осматривали пустую раму. Замечание Крейна подсказало ему, что зеркало, которое лежало под кроватью в номере Рашке, снова висело на стене. Когда он и Эйприл выходили из его комнаты, тележка стояла у служебного лифта. Там была горничная. Видимо, это она что-то делала с тележкой.

— Я думаю, пора идти домой,— сказал он.— А вы?

— Иди,— отозвался Клапп.— Я не собираюсь задерживать тебя. Пока у меня нет для этого оснований.

— А ты ждешь, что они появятся?

— Все будет зависеть от тебя. Я тебе сообщу.

Глава 14

Пятница, 24 декабря, 7.15 вечера

— Это, телефонная служба? Говорит Макс Фесдей. Скажите, мне звонили сегодня?

— Одну минуту, мистер Фесдей. Слушайте. Вам на службу звонил мужчина в пять минут второго. Он не назвал себя и не сказал, когда будет звонить снова. Четыре раза вам звонили в шесть часов. Звонила одна и та же женщина. Она также не сообщила своего имени, но так хотела поговорить с вами, что я дала ей номер вашего домашнего телефона. Правильно, сэр?

— Да, благодарю вас.— Он повесил трубку.

Фесдей зашел в комнату, удивляясь, что же за женщина звонила ему. Эйприл или Джиллиан?

Макс уселся на диван. На столе царил беспорядок. Все двери были заперты, но он прислушивался к каждому шороху. Опасно все же держать дома вещь стоимостью сто тысяч долларов. Лараби — знаток искусства, Низа — специалист, Рашке тоже связан с этим делом. А тут еще пустая рама. А что, если Оливер Артур Финч поручил Фесдею купить какой-нибудь шедевр, который Рашке украл в Европе? А почему бы и нет? Оливер Артур Финч, миссис У истер и Мерлоз были покупающей стороной. Первый боялся признаться в этом, вторая была мертва, последний, кажется, относился к этому неодобрительно.

Продающей стороной были Рашке и Низа, которые работали вместе с Лараби. Двое убиты, один спрятался. И еще с ними как-то связана Эйприл Эймз. Вряд ли она подчинялась австрийцу. Была еще и Джиллиан. Она тоже имела отношение к искусству. С ней вообще все' непонятно. Если бы она была связана с этим делом, с ее стороны глупо убивать миссис Уистер. Если бы она собиралась отомстить Мерлозу, ей вообще не было смысла убивать старуху. По словам Мерлоза, сообщение Люсьена Прайора было фальшивым. Него он хотел этим достичь? Помочь сестре выполнить ее план или он действовал ради своей цели?

Фесдей посмотрел на стол, где были свалены подарки, приготовленные им к Рождеству. Он взял кожаный футляр с трубкой, которую он купил для Остина Клаппа. Глядя на нее, он удивлялся, как хорошо она была сделана.

Странно даже, что в одном деле замешаны две блондинки. И никто, кроме Мерлоза, не видел их. И то одну из них он видел слишком мало. Где же была картина? Фесдей улыбнулся. Рама находилась в тележке на шестом этаже. Было время ленча, когда он впервые пришел к Рашке. Но горничная была там. Может быть, кто-то собирался вывезти картину из отеля, пока никто не мог обратить на это внимание. Но потом тележка исчезла, осталась одна рама.

Фесдей задумчиво барабанил пальцами по столу. Перед ним постепенно вырисовывалась стройная гипотеза.

Граф Эмиль фон Рашке хранил картину у себя в спальне. Он смело повесил ее на место зеркала. А зеркало сунул под кровать, где Фесдей и нашел его. Поскольку картина стоила сто тысяч долларов, они должны были бодрствовать по очереди. Сам Рашке и Низа. Возможно, Рашке вышел к ленчу раньше, чем прибыл Фесдей. Низа оставался на страже. Возможно, после ухода Рашке появился Лараби. Поскольку он был их агентом в Сан-Диего, Низа попросил его подежурить возле картины, а сам прилег вздремнуть. Появление Фесдея с драгоценной шкатулкой подстегнуло жадность Лараби. Он решил стать На время австрийским графом, продать Фесдею картину и уйти, прежде чем вернется настоящий Рашке.

Пока Лараби выдавал себя за Рашке перед Фесдеем, или Джиллиан Прайор, или Эйприл под видом горничной проникли в спальню, где спал Низа. Чтобы достать картину, надо было протянуть руки над телом Низы. Но он мог проснуться каждую минуту. Тогда выход один: расчетливо и хладнокровно перерезать спящему испанцу горло.

Фесдей нахмурился, вспоминая поведение Эйприл, когда она увидела или сделала вид, что впервые увидела труп Низы.

Когда Лараби вошел в спальню, он обнаружил, что Низа мертв, а картина исчезла. Зная, что такой предмет, как картину, нелегко вынести и быстро спрятать, он бросился из спальни. Он чуть не поймал около служебного лифта мнимую горничную, но она сбежала, бросив тележку и картину. Лараби понял, что кто-то еще интересуется картиной. В номер возвращаться было нельзя, потому что Фесдей уже мог обнаружить убитого Низу. Тогда он выдрал картину из рамы, свернул ее в трубку и с невинным видом вышел из отеля.

«Одну минуту»,— остановил сам себя Фесдей. Гордон Лараби знал, что Фесдей принес деньги. Однако он направился прямо к старому Финчу. Не он ли звонил Фесдею в пять минут второго? С тех пор как он обманул Рашке, Лараби не знает покоя. В отчаянии он помчался к Финчу, вместо того чтобы связаться с агентом Финча.

Тем временем блондинка — допустим, что это Джиллиан,— вернулась и обнаружила пустую раму. Возможно, она сразу же пошла к Рашке. Тогда это была Эйприл, и отсюда вся эта история с Тихуаной. Фесдей покачал головой. Глаза Эйприл стояли перед ним. К тому же блондинка на террасе действовала ножом. Третий раз появляется нож. Завладев картиной, Джиллиан обязательно должна найти Фесдея и постараться получить деньги. Что же, вроде все похоже на правду. Только нет объяснения этому странному исчезновению и появлению тел. С тех пор как был убит Абрахам Низа...

Резко зазвонил телефон. И хотя Фесдей ждал звонка, от неожиданности он вздрогнул.

В три прыжка он оказался на кухне. Он чувствовал, как дрожат его руки, когда он подносил трубку к уху.

-— Фесдей слушает.

— Это Джиллиан Прайор,— произнес мягкий женский голос, заглушенный расстоянием.

— Я ждал вашего звонка.

— Думаю, у нас с вами есть одно общее дело. У меня есть один предмет, который вы можете купить.

— Вы имеете в виду картину?— спросил Фесдей и очень обрадовался, когда ее мягкий голос сказал «да».— Где мы можем встретиться? Вы придете ко мне?

— Едва ли. Сколько вам надо времени, чтобы добраться до Гринвудского кладбища?

— Пятнадцать минут, если я сейчас же выеду.

— Я буду ждать вас двадцать минут. Оставьте машину у главных ворот и идите по центральной дороге. Если вы придете один, я буду рада вас видеть. Не опаздывайте. Я не могу долго ждать.

— Я скоро буду там,— сказал Фесдей. Но женщина уже положила трубку. Он тоже повесил трубку, удивляясь, не приснилось ли ему все это.

Он зашел в спальню и оделся, жалея, что не может почувствовать приятную тяжесть своего автоматического пистолета. Впрочем, он не нужен ему. Если ему повезет, он справится с Джиллиан и так.

Фесдей на ходу схватил кусок мяса и прошел па кухню. Взял там лист коричневой бумаги, вернулся в комнату и завернул в нее шкатулку. В бумаге шкатулка выглядела вполне невинно. Пото он погасил свет и спустился к своему автомобилю.

Уличные фонари уже зажглись. Машина стояла незапертой. Он открыл дверцу, влез в машину, положил шкатулку в передний багажник и запер его. Потом вставил ключ зажигания.

За его спиной раздался какой-то шум. Фесдей повернулся, чтобы посмотреть, и в этот момент что-то тупое и темное обрушилось на него. Что-то мелькнуло у него в голове, и он потерял сознание. 

Глава 15

Пятница, 24 декабря, 7.45 вечера

Хор тихо пел песню.

Голоса доносились до него все сильнее и сильнее. Потом он почувствовал, как болит все его тело. В голове что-то стучало. Он попытался подняться, но у него ничего не вышло.

Фесдей застонал и открыл глаза. Темно, и свет узкой полоской проходит возле него. Нос его уткнулся во что-то пыльное. Он лежал в движущемся автомобиле. Это была его собственная машина. Хор доносился из радиоприемника.

— Кажется, очнулся,— услышал он чей-то голос.— Он не выглядит очень счастливым.

— Притворяется,— отозвался другой голос.

Один голос принадлежал молодому человеку, который сидел на переднем сиденье.

Фесдей осторожно приоткрыл глаза. Он увидел худое, злое лицо бездушного человека. Шляпа торчала у него на макушке. Он повернулся к Фесдею, и тот увидел у него в руке пистолет, кажется, 38-го калибра.

— Смотри, не рыпайся,— пригрозил он Фесдею.

— Не буду,-— простонал тот.— А что дальше?

— Слышишь, Дан? Счастливчик хочет знать, что будет дальше. Ты лучше спроси, какой будет конец, а не продолжение. Подожди, счастливчик, все узнаешь.

-— Куда ехать, Уайти? -— спросил человек за рулем.

Фесдей мог видеть только его профиль. Этот Дан был выше, чем Уайти, и шире в плечах, На нем был спортивный пиджак, а на шее повязан платок.

— Поезжай прямо. Когда проедешь Валли, сверни к нашему мосту. Там вполне спокойно.

Судя по свету, падавшему с улицы, они ехали по Пасифик-Хайвей. Фесдей почувствовал внезапный озноб. Сквозь головную боль пробивалась одна мысль. Неужели это конец? В собственной машине ехать к смерти!

Радио вовсю надрывалось.

Фесдей изучал лицо парня. Отчаяние охватывало его. Всегда есть выход. Может быть, и сейчас удастся ускользнуть. На что могут реагировать такие люди? Только на деньги. Деньги... страх... Он решил попробовать.

— Вы деловые парни,— начал он.— Почему вы так мягко обошлись со мной в Тихуане?

— Я заткну тебе рот! — разозлился Уайти.— Я мог бы прикончить тебя сегодня, если бы у меня был человек, который умеет водить машину,

— Лежи,— пробормотал Дан не поворачиваясь.

Машина мчалась по Мишион-Валлй, которая вела за город. Фесдей осторожно пытался дотянуться до ручки дверцы.

На его счастье, Уайти не мог долго держать рот закрытым.

— Лараби лопнет, если узнает, что мы провернули,— усмехнулся он.

— Вы работаете на Лараби? — спросил удивленный Фесдей.— Что он имеет против меня?

— Смотри-ка, Дан, счастливчик не умеет пользоваться своей головой.

— Подождите минуту! — воскликнул Фесдей.— Я же ничего не сделал Лараби!

— А Дану и мне наплевать на это. Лараби сказал нам, чтобы мы притащили парня по имени Фесдей. Ему не нравятся типы, которые знают, что он скупает краденые картины, статуи и другие вещи. А ты из тех, кто может взять его за глотку. К тому же ты знаешь еще об одном типе.

— Рашке? — спросил Фесдей.

— Да. А ты, вижу я, умен, счастливчик. Ты настолько умен, что знаешь, что босс был во «Фримонте». Кстати, босс побаивался этого Рашке. Я уверен, что это так.

— Возможно.

-— Рашке тяжелый парень.— Уайти посмотрел на Фесдея.— Мне кажется, счастливчик сегодня искал его.

Голова Фесдея лихорадочно работала. Лараби вытащил картину из отеля и в час дня пытался связаться с ним. Он спешил, боясь, что раскроется его маскарад с именем Рашке. Он надеялся, что Рашке никогда ничего не узнает, если он убьет Фесдея. Очевидно, Лараби ни слова не сказал им о шкатулке. Они даже не пытались залезть в багажник.

Внезапно его осенило. Он совсем забыл, что Гордон Лараби убит! Ведь два с половиной часа назад Джиллиан заколола его на террасе дома Финча.„

— Послушайте! — воскликнул он.— Ведь Лараби убит! Я видел, как его убивали два часа назад!

— Слышишь, Дан, он пытается выкрутиться.

— Я не выкручиваюсь,— продолжал Фесдей.— Лараби мертв. Теперь все изменилось. Я не вижу причин, по крторым вы должны выполнять приказ мертвеца.

— Заткнись!

— Послушайте же...— Он замолчал, потому что ствол пистолета уперся ему в голову.

— Я же сказал, чтобы ты заткнулся!

Машина помчалась по Камино дель Рио. Асфальт кончился, и началась грунтовая дорога.

— Я могу заплатить вам больше, чем Лараби,— предложил Фесдей.

— Смотри-ка! — удивился Уайти.— Я еще никогда не слышал, чтобы частный коп платил выкуп.— Ладно, счастливчик, оставь свой миллион при себе. Нам заплатит Лараби.

— Но он же мертв и не сможет вам заплатить.

— Ты снова затянул свою песню? — с угрозой в голосе произнес Дан.

Машина резко свернула в сторону. Она проехала еще немного и остановилась.

;— ...отведешь машину назад,— пробормотал Дан,— и оставишь ее на старом месте.

Уайти кивнул головой. Дан вышел из машины и приказал Фесдею:

— Выходи.

Они молча пошли по тропинке. Гравий поскрипывал под ногами. Перед ними возникла полоска воды., «Пара выстрелов -— и все кончено»,— подумал Фесдей. Да, неприятно умирать в канун Рождества. Хотя умирать неприятно в любом случае.

— Не волнуйся, счастливчик,— пробормотал Уайти.— Ты здесь только по делу.

— Верно,-— подтвердил Дан. Голос его заметно дрожал.

— Посмотри-ка на воду,— приказал Уайти:

Фесдей повернул голову. Они стояли в пяти шагах от него. Он напряг мускулы. У него есть последний шанс. Сейчас прозвучит выстрел, и все кончится.

— Ты слышал, что сзади нас проехала машина? — нерешительно сказал Уайти.

— Нет,— ответил Дан.

— А я слышал. Надо пойти посмотреть. Я подожду здесь.

Дан пробормотал что-то и пошел назад. Наступила тишина. Фесдей стоял и смотрел на воду. Сзади поджида-'ла смерть. А может, попытаться разоружить его...

— И не думай ничего делать! — Уайти как бы прочитал его мысли.

Пять шагов. А что, если неожиданно прыгнуть вперед... Но было уже поздно. Послышались шаги возвращающегося Дана.

— Пора кончать,— сказал Уайти,-— А то у меня уже пересохло в горле. Ты чего молчишь, Дан? — Шаги раздавались все ближе и ближе — Дан...

До Фесдея донесся приглушенный удар, скрипнул гравий. Он резко обернулся.

Перед ним стояла Эйприл Эймз и улыбалась. 

Глава 16

Пятница, 24 декабря, 8.15 вечера

— Держу пари, что в детстве вы никогда не верили в Санта-Клауса,— сказала она.

В первый момент Фесдей ничего не мог сообразить, он только смотрел на Эйприл. Она стала для него самым лучшим человеком за всю его жизнь. Она была одета так же, как тогда, когда он видел ее в последний раз. А у ее изящных ног лежал, скорчившись, Уайти.

— Ну, скажите же что-нибудь! Хоть поблагодарите меня, Макс,— засмеялась она.

Он глубоко вздохнул.

— Спасибо вам, Эйприл. Но как вы здесь оказались?

— Я была возле вашего дома, когда они увозили вас.

Фесдей покосился на суковатую дубинку, которую она держала в руке.

— Когда-то я была бойскаутом.— Она опять засмеялась.

Фесдей нагнулся над Уайти и вытащил из его руки пистолет.

— Я не могу больше обижаться на вас,— сказал он,— но после разговора с Бикочей я обещал себе, что дам вам по губам. Теперь мне придется отказаться от этого. А где второй?

— Там, в куче песка,— кивнула она головой.— Моя машина на дороге, поехали.

— Вы торопитесь?

— Как вы думаете, Макс, зачем я приходила к вам домой? Пока вы были в Тихуане, я нашла Эмиля. Графа фон Рашке. Вы ведь хотели его видеть?

— И вы знаете, где он? — удивленно спросил Фесдей.

— Теперь знаю. Мы объединили свои силы.

Детектив толкнул Уайти ногой.

— Надо связать его,— сказал он.— Его же собственными подтяжками. Займитесь этим, а я пойду к Дану.

Ее вопрос «зачем?» остался без ответа. Фесдей торопливо пошел к Дану.

Он достал свои ключи из его кармана. Дан не носил подтяжек, но Фесдей вполне мог обойтись и шнурками от ботинок.

Он прятал в куче песка второй пистолет, когда к нему подошла Эйприл.

— Все в порядке,— сказала она.— Но к чему эти хлопоты?

— По дороге мы сообщим о них копам. Мне кажется, что Клапп может узнать у них кое-что интересное,-— Он посмотрел на нее. Кроме дубинки, она держала в руке несколько долларов.

Она пошарила в карманах Дана, не обращая внимания на удивленного Фесдея.

— Всего двадцать пять долларов,— сообщила она, пересчитав деньги.— Маловато им заплатили за вашу голову, Макс.

Она села в его машину, и, они выехали на дорогу, где стояла ее машина. Она вышла, потом нагнулась к нему.

— Почему вы не поцелуете меня, Макс?

Ему не хотелось делать это сейчас, он еще не пришел в себя после своего приключения. Ведь еще несколько минут назад речь шла о жизни и смерти.

— За что? — спросил он.

— Вы забыли, что случилось пару минут назад?

Она нагнулась к нему, и ее губы страстно впились в его. Но она тут же отстранилась от него.

— Слышите, они кричат? Надо ехать..

Она захлопнула дверцу его машины. Но тут же сунула голову в окно.

— Не говорите ничего. Я поеду впереди, а вы следуйте за мной.

Она подошла к своей машине и села за руль. Как только она отъехала, Фесдей сразу же полез в багажник. Шкатулка, завернутая в бумагу, лежала на старом месте. Он снова запер багажник. Впервые за все это время он вновь почувствовал боль в голове. Он включил зажигание и направил машину вслед за Эйприл.

У ближайшего телефона они позвонили в полицию. Она сказала, что на нее напали два бандита, но ей удалось с ними разделаться. Она подмигнула Фесдею. Пока она говорила, он внимательно вслушивался в ее голос, стараясь определить, похож ли он на голос Джиллиан, когда та звонила ему. Он вздохнул. Трудно быть уверенным. Он спросил ее, далеко ли еще ехать.

— Еще несколько кварталов,— ответила она, села в машину и поехала.

Фесдей следовал за ней по Сан-Диего-авеню. Ее машина начала крутиться вокруг домов, пока не остановилась у одного невысокого дома, выстроенного в испанском стиле и окруженного деревьями. Перед домом был маленький дворик. В центре его стояла массивная бронзовая пушка. На скамейке возле пушки сидел одинокий мужчина. Когда Фесдей подошел к нему поближе, он узнал в нем того высокого мужчину, который при нем заходил в кабинет Клаппа. Граф Эмиль фон Рашке.

Он поднял голову, увидел Эйприл и вскочил на ноги. Он улыбнулся, обнажив два ряда золотых зубов.

— Эйприл, дорогая, я уже начал беспокоиться!

— Мне пришлось ехать в объезд,— ответила она, пока тот целовал ей руку.—- Эмиль, это Макс Фесдей.

Рашке протянул Фесдею руку.

— К вашим услугам, мистер Фесдей.

— Время уходит,-— поторопила Эйприл.— Не стоит тратить его даром.

— Я видел вас сегодня в кабинете Клаппа,— сказал Фесдей.

Граф взглянул на Эйприл и засмеялся.

— Да, да, лейтенант Клапп.— Он снова засмеялся.— Компанейский парень, но немного неуклюжий. Он послал человека следить За мной, а тот может следить только за бараном.

— Для вашего сведения я должен сообщить,— заявил Фесдей,— что у меня с собой пистолет. Я взял его, потому что сегодня со мной было сыграно немало злых шуток. А теперь давайте перейдем к делу.

— Давайте,— согласился Рашке.— Сядьте, пожалуйста,— предложил он детективу.

Они сели на металлическую скамейку. Граф сидел посредине.

— Едва ли можно найти более идеальное место для встречи,—- сказал граф.— Тем более при таких обстоятельствах.

— Когда дело... — начал Фесдей.

— Да, мистер Фесдей. Дело надо -заканчивать, тем более что власти начали им интересоваться.

— Вы и меня втянули в это дело.

— Возможно, хотя я не хотел, чтобы так получилось. Но я предвидел, что мы в состоянии сами уладить это дело, вы и я.

— Он и- мы,— уточнила Эйприл.— Я снова вернулась, и не забывай об этом, Эмиль.

— Конечно, дорогая! — Он опять повернулся к Фесдею и посмотрел на сверток, который тот держал в руках.— Возможно, такое партнерство...

— Не стоит говорить об этом,— спокойно прервал его Фесдей.— Вам нечего предложить мне. Я уполномочен купить у вас картину...

Он улыбнулся, почувствовав, как Рашке и Эйприл неловко заерзали на скамейке.

— Да. Я знаю кое-что .об этом. Но вы не можете предложить мне картину.

Рашке пригладил волосы и улыбнулся.

— В этом кроется какая-то загадка. Картину у мен>. украли. Я хочу вернуть свою собственность. Эйприл считает, что, если вы будете на нашей стороне...

— В этом деле —- как в лотерее. Я люблю риск, но мне не нравится, когда происходят странные вещи, вроде одного или двух убийств. Вы, Рашке, пока скрылись от закона. Но почему я должен быть замешан в это дело?

— Физически я не виновен в этих убийствах,— сказал Рашке.-— Вы знаете это. Мне только не нравится надзор полиции.

— Я знаю, что испанцу перерезали горло в вашей комнате.

— Ну что вы! — запротестовал Рашке. Эйприл усмехнулась,— Я вернулся с ленча и увидел, что мой бедный друг Низа лежит с перерезанным горлом. Картина, которую мы так тщательно берегли, исчезла. Естественно, я был потрясен.

— Ну, не настолько ты был потрясен, Эмиль, чтобы не догадаться перевезти на тележке тело Низы в мой номер.

.... — А что мне оставалось делать, Эйприл? Я знаю, что это дело рук таинственной Прайор. Мой поступок был продиктован необходимостью. Конечно, я не знал, что Эйприл сказала вам...

— Не беспокойся, Эмиль,— остановила его Эйприл.— Можешь врать, сколько тебе угодно.

— Превосходно! — Рашке снова посмотрел на шкатулку.— Мы с Эйприл еще раньше договорились не ссориться. Естественно...

— Это одна версия.

— Естественно. Я не верю, что маленькая Эйприл могла убить Низу, но что мне оставалось делать? Для меня было бы плохо, если бы тело нашли в моей комнате. Поэтому прежде, чем сообщить властям, я сделал то, что мог.

— Даже выкинул подушку из своей комнаты,— добавила Эйприл. Казалось, ее раздражал этот человек, как матадор раздражает быка.— Я знаю, Эмиль, кого я должна благодарить за' эту удивительную историю. Если бы у меня хватило силы, я бы перетащила тело Низы в твою комнату назад...

Вы оба скрылись от полиции,— вмешался Фесдей.— Ни одному из вас нечего продать. И вы хотите, чтобы я нашел картину, которой у вас нет. Почему я должен интересоваться этим делом?

Рашке пожал плечами.

— Разве вас не интересуют финансовые дела?

— Интересуют. Я тоже занимаюсь делом. Но мне кажется, что о деньгах может говорить каждый, но далеко не всякий раскошеливается. Вы говорите или раскошеливаетесь?

Фесдей достал из кармана пакет и протянул его Эйприл.

— Вот ваши бумаги из клуба «Семь ангелов». Фото я взял себе на память и два бакса за труды.

— Что вы скажете, мистер Фесдей, насчет десяти тысяч долларов?

— Рад вас видеть!

Эйприл от удивления открыла рот.

— Тогда мы в состоянии заняться этим делом вместе, — заявил граф, не обращая на нее внимания.

— Только, если все будет в рамках закона.

— Здесь все в порядке. Я действительно владелец картины. Конечно, вместе с несчастным Низой...— Он заметил недоверчивое выражение на лице Фесдея,— Вы не верите мне, мистер Фесдей? Тогда я вам все расскажу.

— Хорошо,— согласился Фесдей.— Я слушаю вас.

Глава 17

Пятница, 24 декабря, 8.45 вечера

Рашке достал из кармана длинную сигару, тщательно отрезал ножичком конец и сунул ее в рот.

— У вас есть спички? — спросил он.

Некоторое время они молча курили. Фесдей ждал, наблюдая за ним.

— Вы знаете что-нибудь о картине? — неожиданно спросил Рашке.

— Немного.

— Это не так важно. Надеюсь, вы слышали о великом Веласкесе?

Фесдей кивнул головой.

— Испанец, вроде Низы.

Фесдей задумался. Кто же еще говорил недавно о Веласкесе? И вспомнил. Люсьен Прайор упоминал это имя сегодня утром.

— Так вот, мистер Фесдей, достаточно сказать, что приключения начались в Испании десять лет назад во время гражданской войны.

— Я не хочу еще раз выслушивать эту печальную историю,— сказала Эйприл и встала со скамейки.— Я пойду покурю в машине.

— Сидите,— удержал ее Фесдей.— Незачем вам курить. Табак задерживает ваш рост.

Она пожала плечами и села.

— Говори, Эмиль.

— Сразу же после капитуляции правительственных войск к моему бедному другу Низе пришел один виноторговец. Имя его не имеет значения. Вы, видимо, не знаете, что профессор Абрахам Низа был критиком и директором Музея Прадо в Мадриде. Этот торговец сделал удивительное открытие. Рядом с его домом разбомбили дом. Вся семья, жившая там, погибла. В развалинах дома торговец нашел картину. Она была вмурована в стену, и о ней, очевидно, забыли. Стена обрушилась, но картина осталась цела. Торговец не разбирался в картинах и принес ее Низе. А тот сразу понял, что это такое. Это была картина, написанная Диего Родригесом де Сильва Веласкесом «Дурак из Корна».

— Да,, все называют ее просто «Дурак»,— пробормотал Фесдей.

— Для Испании Веласкес то же, что и Рембрандт для Голландии,— продолжал Рашке.— Конечно, Низа был потрясен. Новый, неожиданный Веласкес. Но в то же время он был озадачен. Ведь эта же картина хранилась в музее под номером 1099. Картины были практически одинаковы, но Низа заметил определенное отличие. Второй «Дурак», например, был написан более ярко, глубина изображения была резче. И это....

— Он клонит к тому, Макс, что все эти годы в Прадо висела копия,— вставила Эйприл.— Фальшивый Веласкес.

— Это резко сказано,— нерешительно произнес граф.— Но Низа понял именно так. У Веласкеса был зять Хуан Батиста дель Мазо Мартинес, тоже художник, который специализировался на копиях. Оба они часто пользовались одними и теми же моделями, рисовали в одних и тех же местах. «Дурак» написан между 1651 и 1660 годами и все триста лет хранился в частном собрании картин.

— Это все. догадки,— сказал Фесдей.

— На этот счет существует мнение известных испанских ученых, мистер Фесдей. Такие вещи случались и раньше. Рассматривая в Берлинской галерее картину...

— Вы переходите к новой истории? — спросил Фесдей.

— Абрахам Низа был человеком, который жил искусством. Его душа, быть может, гордится его героической смертью. Он умер, защищая картину.

— Аминь,— пробормотала Эйприл.

— Ах эта Эйприл! — воскликнул Рашке.— Ну что с ней можно сделать? Так вот, мистер Фесдей, Низа не симпатизировал фалангистскому правительству. Он не хотел отдавать находку им в руки. Он скрыл картину и десять лет молчал, что «Дурак» в музее Прадо не Веласкеса, а дель Мазо. Несколько месяцев назад он начал беспокоиться и хотел уже объявить о находке. К счастью для Низы, в этот исторический момент появился я, подобно ангелу-хранителю.

— Или подобно волку, который кидается на стадо,-— опять вмешалась Эйприл.— Бедный Низа никогда не знал, этого.

— Вряд ли кто мог заподозрить, что ты, очаровательная Эйприл, тоже принимала участие в этом деле.

— Давайте говорить по существу,— сказал Фесдей.

— Начало моей деятельности,— продолжал Рашке,— характеризовалось тем, что я имел- некоторые сношения с деловыми людьми. Они были в состоянии помочь мне найти богатого человека, который мог бы захотеть иметь в своей коллекции Веласкеса.— Рашке вздохнул.— Бедный Абрахам! Я боялся, что с ним будет плохо, когда он узнает о наших планах. Но что он мог сделать? Даже частное собрание лучше, чем фалангистский режим, убеждал я его.

— Может быть, пропустим все эти мелочи? — прервала его Эйприл.— Я могу рассказать короче. Эмиль и я объединились в Лондоне для одного маленького дела. Пару месяцев мы узнавали о возможных вариантах, а потом предложили «Дурака» нашему общему другу Оливеру Артуру Финчу.

— А когда Финч начал интересоваться искусством? — спросил Фесдей.

— Видите ли, мистер Фесдей,— сказал Рашке,— Финч считается одним из крупнейших в мире собирателей предметов искусства.

— Вы знаете старика,— заметила Эйприл.— Помимо всего прочего — он большой Трус. Он боится, что кто-нибудь узнает о секрете его коллекции. Большая ее часть — краденое. Мы получили его согласие...

— Через Гордона Лараби,— продолжил Фесдей;

— Мистер Фесдей, я восхищаюсь вами! — воскликнул Рашке.— Я рад, что имею удовольствие прибегнуть к вашей помощи. Лараби и я провернули много дел на Востоке. Он отличный человек и сразу же вызвался нам помочь. -

Фесдей удивленно поднял брови. Очевидно, ни Рашке, ни Эйприл не знали о попытке Лараби украсть картину и о его смерти. Пока блондинка не поинтересовалась, почему два вооруженных человека увезли его...

— Как вам удалось доставить картину в Сан-Диего?

— Это действительно было проблемой,— вздохнула

Эйприл.— К счастью, я знала английского художника. Его зовут Люсьен Прайор. Он паршивый художник, но оказался достаточно добрым, чтобы сделать то, что мы попросили.— Она смотрела на небо и не заметила удивления Фесдея.— У него есть картина «Грех», и мы натянули под нее «Дурака».

— А дальше?

— Наши волнения начались в Лондоне. Я жила в отеле для женщин «Мальборо». Однажды я пришла к себе и увидела, что в моей, комнате рылись. В тот же день кто-то забрался в квартиру Рашке, там тоже все перевернули. Но «Дурака» не нашли.

— Картина была уже на борту «Королевы Елизаветы». Естественно, в Лондоне никто, кроме нас, не знал о картине. Единственным посторонним человеком был Прайор. Уже на борту парохода я имел с ним крупный разговор, и он сказал мне, что кроме него о картине знает его сестра Джиллиан Прайор.

— Я знаю о ней.

— Вот как? — удивился Рашке.

— Продолжайте.

— Насколько я понял, эта дама — искательница приключений. В данной ситуации она явилась камнем преткновения. К счастью для нас, «Королева Елизавета» вышла в море следующим утром.

— Но как Низа согласился на такую поездку?

— Эмилю Низа был необходим,— сказала Эйприл.— Для вас, Макс, это звучит странно, но Эмилю хорошо известно, что при продаже картины нужны доказательства, что она подлинная. А у Низы они были. Даже такому человеку, как Лараби, нужны были доказательства. Я же решила покончить с этим делом, и в Сан-Диего занялась Мерлозом. А Эмиль был поражен, узнав это.

— Я был поражен еще больше,— вступил в разговор РаШке,— когда узнал, что Джиллиан Прайор последовала за нами.— Он посмотрел на Эйприл.— Очевидно, я никогда не видел ее.

— Не смотри на меня,— огрызнулась девушка.— Я не знала о ней, пока ты не сказал мне.

— Конечно.— Рашке достал новую сигару.— Это так, мистер Фесдей. Вы знаете обо всех трудностях, которые я испытал в вашем городе. Мистер Финч отказался разговаривать со мной из страха. Даже Гордон Лараби не мог встретиться со мной, у нас была одна случайная встреча. Теперь я понимаю вашу связь с этим делом. О, да! Эйприл и я рады, что мы имеем дело с вами.

— Хорошо,— сказал Фесдей.— Я выслушал вас. Так что же?

— Не понимаю вас,— удивленно произнес Рашке.

— Видите ли, я хочу сохранить свою лицензию. .Мне нужны доказательства, что картина действительно принадлежит вам.

— Но это же очевидно! — воскликнул Рашке.— Это же бросается в глаза! Великое произведение искусства уникально! Оно принадлежит только тому, кто заботится о нем, кто хранит его. Кто же теперь удовлетворяет этим двум требованиям больше, чем я?

— Осторожнее,— мягко проговорила Эйприл.

— Проклятье! Мы владеем картиной вместе с мисс Эймз. Кто еще может предъявить свои права на нее? Конечно, не Джиллиан Прайор! Конечно, не испанское правительство, которое и не подозревает о ее существовании! Кто?

Фесдей усмехнулся.

— Мне поручили купить картину. Я не международный юрист. У меня лицензия на работу только в Калифорнии. Влез я в это дело довольно глубоко. Настолько глубоко, что не знаю, как я могу помочь вам.

— Почему вы так относитесь ко мне, мистер Фесдей? — с испугом спросил Рашке.— Я не докупаю и не продаю предметы искусства. Я меняю одно сокровище на другое. В данном случае я могу получить эту шкатулку, которую вы держите в руках.

— И которая случайно набита деньгами,— вставила Эйприл.— Эмиль, ты не думаешь, что мистер Фесдей знает, что внутри этого ящика?

Фесдей громко засмеялся, увидев обиженное лицо Рашке.

— Хорошо,— сказал он,— Но если мы решили вместе заняться этим делом, нам лучше договориться соблюдать правила этики.

— Так вы поможете нам? — воскликнул Рашке.

— Я займусь .этим, но прежде всего нам надо заключить договор.

— Да, я уже сказал, что плачу вам десять тысяч.

— Верно. Но я спасу вас от долгих объяснений, Рашке. Дайте мне сотню долларов и считайте, что мы договорились.

Рашке улыбнулся и торопливо полез за бумажником. Он достал пять двадцатидолларовых банкнот и протянул их Фесдею.

— В случаях, подобных вашему,.— сказал Фесдей, убирая деньги, в карман,— я не даю рецептов.

— Я понимаю.— Граф спрятал бумажник и посмотрел на шкатулку.— Поскольку мы все осведомлены обо всем, можно ли посмотреть содержимое шкатулки? На расстоянии, конечно,— прибавил он, увидев, что Фесдей нахмурился.

— Забудь о деньгах,— сказала Эйприл,— Нам пока надо удрать.

— Мне просто любопытно.

— Для этого у нас нет времени.— Она посмотрела на часы.— Нам есть еще что делать.

Фесдей вытащил шкатулку из бумаги.

— Смотрите издали. Не пытайтесь дотронуться до нее. Никаких неожиданностей. Второго предупреждения не будет.

Рашке кивнул и посмотрел на карман Фесдея, где мог лежать пистолет.

Макс Фесдей поднял крышку, и заиграла музыка. Он не слушал ее. Он Думал о картине, о Джиллиан, о том, что три человека уже убиты, а двоих преследуют. Они сами украли картину, а может быть, они и убили? Как бы то ни было, за ними надо понаблюдать и в случае чего сообщить Клаппу.

Прозвучала последняя нота «Анакреона на небесах», раздался щелчок, и ящик открылся. Рашке от удивления крякнул, Фесдей вылупил глаза.

Ящик был пуст.. Пакет с зелеными бумажками исчез.

Глава 18

Пятница, 24 декабря, 9.15 вечера

Макс Фесдей опустил шкатулку на землю и посмотрел на Эйприл.

— Макс! — воскликнула она.— Он пустой!

— Вы удивлены? — Фесдей повернулся к графу.— Рашке, вы слесарь?

Австриец резко покачал головой и торопливо произнес:

-— Нет. Но Эйприл умеет открывать замки. Я видел ее за...

— Верно,— пробормотал Фесдей,— Я и забыл, я же видел, как она открывала дверь вашей спальни.

— Макс! — Голубые глаза девушки блестели.— Я спасла вам жизнь!

Фесдей задумался, потер лоб, потом что-то вспомнил.

Он торопливо вышел на улицу. Там было тихо, он даже услышал, как пробили часы на церкви у Вашингтон-сквер.

Фесдей направился к черному лимузину Эйприл. Дверцы были заперты, но ему не составило большого труда открыть их.

Поиски его были недолги. Под передним сиденьем он нашел пачку денег.

Он спокойно вернулся к скамейке.

— Быстро вы вернулись, Макс,— сказала Эйприл.

— Вы действительно находчивый человек, мистер Фесдей,— удовлетворенно произнес Рашке и добавил шепотом Эйприл: — А ты, оказывается, была- недалека от побега.

Она пожала плечами.

Фесдей положил деньги в потайной ящик и закрыл шкатулку. Потом он снова завернул ее в бумагу.

— Возможно, чувство юмора мне изменило сегодня,— обратился Фесдей к Эйприл.— Но я запомню, как дорого я заплатил за поцелуй. Теперь я понял, почему вы не интересовались теми парнями, от которых вы меня спасли. У вас на уме были деньги.

— Я снова вернусь к нашему разговору, мистер Фесдей,— сказал Рашке.— Насколько я понял, ваша жизнь была в опасности?

Фесдей рассказал ему о том, как Гордон Лараби похитил картину, о том, как он видел убийство Лараби и как его поймали эти два парня.

Некоторое время они сидели молча. Потом граф вздохнул.

— Это трудная штука — вернуть картину. Я не ожидал этого от Гордона Лараби. Впрочем, чего можно ожидать от человека, который имеет дело с продажными людьми? Интересно, что случилось с его телом?

— Меня больше интересует Джиллиан. Картина теперь у нее. Я как раз собирался с ней встретиться, когда меня схватили эти типы.

В таком случае, эта женщина в наших...

-— Вряд ли. Я не знаю, где она.

— Так это Джиллиан мы обязаны тем, что он появился здесь,— сказал Рашке Эйприл.— И она снова вышла на сцену.

— Третий раз,— добавил Фесдей.— Ее видела миссис Уистер, ее видел я и ее видел Мерлоз Финч.

— Он не говорил мне об этом,— удивилась Эйприл.

— Он сам сказал мне. Они встретились в баре на прошлой неделе.

— Мне казалось, что я все из него выкачала,— задумчиво произнесла Эйприл.— А он умнее, чем я думала.

— А что вы думали?

— По крайней мере, я не думала, что он станет общаться с Джиллиан. Он не одобряет увлечения своего отца. Мерлоз хочет заниматься другим делом.

— Вам не приходит в голову, мистер Фесдей, что наши сведения о Джиллиан Прайор весьма скудны? — спросил Рашке.

— Да, это так.

— А вам не кажется, что ее вовсе не существует? Может быть, меня просто выследили в Лондоне.

— Не говори глупостей, Эмиль,— засмеялась Эйприл.

— Клапп запрашивал Лондон, и Скотланд-Ярд подтвердил, что такая женщина существовала, но она исчезла. Когда вы впервые встретились с Эйприл?

— Одну минуту! — запротестовала Эйприл.

— Я встретил ее после войны,— ответил Рашке.— И это она нашла в Лондоне Люсьена Прайора. Может быть, они сотрудничают? Может быть, Прайор и воскресил Джиллиан, чтобы спасти ее? Может быть, она и есть его сестра?

— Шути, шути...— сказала Эйприл.

— Не забудьте,— добавил Фесдей,— что эти две женщины очень похожи. Конечно, это может оказаться совпадением: обе блондинки, одного роста, с одинаковой прической, обе стройные.

— Звучит правдоподобно, особенно в устах мужчины,— разозлилась Эйприл.— Кто сказал, что мы похожи?

— Люсьен Прайор. Он нарисовал портрет своей сестры по просьбе Клаппа.

Рашке от удивления вскочил, раскрыв рот. Эйприл тоже была изумлена.

— Люсьен Прайор? Вы имеете в виду, что он здесь, в Сан-Диего?

— Он прибыл сюда две недели назад,— холодно объяснил Фесдей.— Я делаю вывод, что он прибыл немного позже вас, Эйприл. Конечно, это тоже может быть совпадением.— Макс, бросьте ваши колкости. Что он здесь делает?

—- Он приехал предупредить Мерлоза Финча, что Джиллиан собирается убить его,— это версия для полиции, или предупредить старика Финча, .что Джиллиан охотится за «Дураком».

— Но почему Джиллиан хочет убить Мерлоза? — закричала Эйприл.— Она ведь никогда раньше не знала его?

— Для этого у меня есть одна гипотеза.

— Боже мой! Люсьен Прайор здесь! Он стал орудием своей сестры! — воскликнул Рашке.

— Я тоже так думаю,— сказал Фесдей.— Он мог работать вместе с ней.

— Где его можно найти? — спросил Рашке.

— Он в студии в Спениш Арт Вилледж. Я был там утром и видел его картины. В том числе и «Грех». Это под ней был спрятан «Дурак»?

— Да.

— Ну, на месте Джиллиан я тоже не догадался бы, что такое дерьмо скрывает под собой шедевр.

Они медленно направились к улице. Фесдей нес в одной руке шкатулку, с другой стороны шла Эйприл.

— Простите меня, Макс,—- пробормотала она.— Мне Так жаль!

— Счастливое столкновение! Так редко в наши дни я встречал людей, которых я могу уважать,— говорил Рашке,-— Давайте навестим художника.

— Отлично,— сказал Фесдей.— Но только договоримся, что вы вдвоем пойдете впереди меня и выкините из головы все мысли о шкатулке.

Эйприл и Рашке кивнули и пошли впереди Фесдея.

Глава 19

Пятница, 24 декабря,. 9.45 вечера

Рашке ехал вместе с Эйприл. Они вышли из машины и подошли к Фесдею, который стоял возле дома.

Граф подозрительно посмотрел на него.

— А где шкатулка?

— Я запер ее в машине.

-— И она будет там в безопасности?

— Да, если вы ничего с ней не сделаете.

Фесдей провел их по пустому коридору к студии Прайора; Глаза Прайора широко раскрылись, когда он увидел их, и он попытался захлопнуть дверь, но Рашке подставил ногу и они вошли. В студии было светло.

Глаза художника покраснели, на щеках остались следы недавних слез. Он съежился и был похож на обреченное животное.

— Итак, мы снова пришли по делу, Прайор,— спокойно начал Рашке.

Прайор выставил перед собой дрожащие руки.

— Я не хотел причинять вам вред! — закричал он.— Я не хотел! Я пытался с ней...

Рашке неприятно улыбнулся.

— Мы знаем это,— сказал он и хлопнул его по плечу.

— Пусть он сам все расскажет,— сказал Фесдей.

— Макс прав,— поддержала его Эйприл.

Фесдей внимательно наблюдал за выражением лица Прайора. Тот испуганно встретил Рашке, но не узнал Эйприл Эймз. Теперь он дернул головой. Фесдею показалось, что он удивлен.

— Эйприл...— лепетал он,— я... я не заметил вас. Графа фон Рашке я ожидал, но вас...

— Где ваша сестра?

Люсьен подбежал к детективу.

— Я не понимаю, мистер Фесдей. Я думал, что вы работаете с лейтенантом Клаппом. Вы не можете мешать...

— Я работаю на себя. Лучше скажите им, где Джиллиан?

— Или подумайте о последствиях,— предупредил Рашке,— А иначе вам будет плохо.

— Нет,— пробормотал Прайор. Он отступил к окну, подальше от австрийца, Который медленно направился к нему.

— Подожди немного, Эмиль.— Эйприл повернулась к Прайору, но тот снова отрицательно покачал головой, и она повторила вопрос: — Где ваша сестра? Она нужна нам всем.

— Я не могу предать ее,— тихо произнес художник.— Я не знаю, где она. Она была здесь недавно, но не сказала, куда пошла. Я видел ее лишь дважды с тех пор, как она объявилась: сегодня и в Лондоне.

— Хорошо,— сказал Фесдей,-— Никто не собирается ничего с вами делать. Что было нужно вашей .сестре? Что тут произошло?

Люсьен нерешительно подошел к мольберту. Холста на нем не было. Незаконченный портрет, порванный в клочья, валялся на полу. Фесдей посмотрел на стены. Потом подошел к противоположной стене, где утром стояли накрытые картины, и сдернул покрывало. Все картины были в клочья изрезаны ножом.

— Да, поэтому я и плавал,— объяснил Прайор в ответ на молчаливый вопрос Фесдея. Все трое с ужасом смотрели на это варварство.

— Все до одной,— бормотал Люсьен Прайор,— и меньше чем за пять минут.

— Джиллиан?

— Она пришла ко мне сегодня вечером. Я не знал, как она йашла меня, откуда она узнала, что я в Америке. Сначала она была рада. Потом случайно обнаружила портрет, который я рисовал.— Губы Люсьена задрожали.— Она всегда неожиданно впадает в гнев.

— Мне очень жаль вас, Прайор,— сказал Рашке.

— Это небольшая утрата для мира,— проговорила Эйприл.— Возможно, мистер Прайор переменит имя и сделает себе карьеру на другом поприще.

Фесдей опустился на колени и стал внимательно изучать остатки картин. Когда он нашел обрывки картины «Грех», он протянул их Рашке.

— Посмотрите, нет ли тут. Веласкеса?

Испуганный Рашке схватил остатки и начал внимательно их рассматривать. Потом он облегченно вздохнул.

— Этому холсту нет и десяти лет.

— Тогда надо посмотреть на всякий случай все обрывки картин.

И они стали собирать по всей комнате остатки картин. Но найти им удалось немного.

Потом они расселись возле Прайора.

— Начнем с того, где может быть ваша сестра? — спросил Фесдей.

— Неужели вы не понимаете? Она все делала для меня. Я не могу выдать ее. Она моя сестра...

----И она убила трех человек.

— Это неправда! Это не может быть правдой!

— Насчет миссис Уистер вы узнали сегодня утром. Совершенно точно, что это работа Джиллиан. С тех пор она убила Гордона Лараби и испанского профессора по имени Низа. Деловая женщина — ваша сестра.

— Три человека! — прошептал Прайор.— Я не знал миссис Уистер и второго человека, но Низу я знал. Это большая потеря.

— Мы все понесли большие потери,— сказала Эйприл.— Зачем вы последовали за. ней в Сан-Диего?

— Вы не поверите мне, Эйприл.

— Разве?

— Я люблю свою сестру и я нахожу объяснение всему случившемуся. Она не хотела навредить мне. У нее плохой характер, но она... Вы помните, что произошло в Лондоне? Она пришла в бешенство, когда вы увезли картину, и отправилась за вами в Америку. Я знал, что могут быть неприятности. Неприятности, но не убийства. И я поехал вслед за ней. А что еще может сделать брат? Я думал, что смогу повлиять на нее или, по крайней мере, отвлечь ее. Ее настроение...

— Мы знаем ее настроение,— перебила его Эйприл.— Что вы сказали Оливеру Артуру Финчу?

Люсьен уставился в пол.

— Большую часть правды. Не о вас и не о Рашке. Просто, что моя сестра будет охотиться за картиной.— Он посмотрел на Фесдея.— Мы вместе состряпали этот рассказ о моей сестре и молодом мистере Финче.

— Зачем? — спросил Фесдей.

— Очень просто,— удивленно произнес Прайор.— Это даст возможность полиции присматривать за ней, но ничего не скажет им о картине.

— Как все это бескорыстно! И это говорит Люсьен Прайор!

— Мы пришли с мистером Финчем к определенному финансовому взаимопониманию,— Прайор покраснел.— Мое финансовое положение немного пострадало от этого неожиданного путешествия.— И он заговорил вдруг торопливо: — Это все, что я знаю. Джиллиан не говорила мне, куда она пошла, и... она моя сестра. Но она не доверяет мне. Я мог бы помочь ей, если бы она мне разрешила.

— Где она теперь? — спросил Фесдей.

— Я не знаю.

— Что она вам сказала?

— А разве вы не встретились с ней? Она же звонила вам с моего телефона.

И неожиданно раздался звонок телефона. Люсьен проворно кинулся к нему, но Фесдей опередил его. Он взял трубку и поднес ее к уху.

— Хелло?

Ответа не было. Но он услышал шум. Это был крик бакланов. Потом на другом конце положили трубку.

— Повесили трубку, не говоря ни слова,— сказал Фесдей,— Но судя по шуму, я думаю, что звонили из дома Финча. Я испугал кого-то. Кто-то пытался связаться с Джиллиан или с кем-то из ее посредников.

— Это неправда! Это неправда! — закричал Прайор,— Я не знаю, где Джиллиан! Она только один раз пришла сюда! Я не знаю, кто может звонить сюда! — Он вскочил, но Рашке схватил его за руки.

— Отпустите его, Рашке,— велел Фесдей.

Тот повиновался.

— Такая щепетильность не к лицу человеку действия, мистер Фесдей,— недовольно проговорил он.— Откровенно говоря,я разочарован.

— Вы наняли меня найти картину. И вы должны делать то, что я считаю нужным.

— Макс прав,— сказала Эйприл, и Рашке кивнул головой.

— Я хочу рискнуть,— продолжал Фесдей.— Я не думаю, чтобы тот человек догадался, что я понял по крику бакланов, откуда звонили.

— И мы поедем туда, мистер Фесдей?

— Я считаю, что Джиллиан торопится. Так как я не появился, а она не может скрываться с картиной, она отправилась к Финчу. И она где-то там. Конечно, Финч не станет возиться с ней. Поэтому сейчас она занята Мерлозом.

— Вряд ли, Макс,— запротестовала Эйприл.— Я знаю Мерлоза, он не пойдет, на такую сделку. И он не сможет заплатить ей.

Фесдей взглянул на ее серьезное лицо.

— Я думаю, что он изменил свои взгляды,— кратко сказал он,— Мерлоз надеялся получить от меня шкатулку и назначил ей свидание, Но поскольку он не получил ее, он постарается отложить свидание.

— Вечно мы опаздываем и вечно оказываемся в стороне,—- разозлился Рашке.

— Поэтому я и сказал, что надо рискнуть. Свидание состоится, потому что у Мерлоза нет возможности сообщить Джиллиан, что он еще не достал сто тысяч. Джиллиан пойдет туда, потому что она ничего не знает. Поэтому Люсьен ничего и не говорит нам. Верно, Люсьен?

Тот, загипнотизированный его повелительным тоном, кивнул.. Эйприл засмеялась и схватила Фесдея за руку.

— Макс, вы вселяете в меня веру в мужчин.

— Вы и Рашке останетесь здесь и будете наблюдать за Прайором,— сказал Фесдей.— Следите за ним тщательно, а то он постарается предупредить свою любимую сестру.

— А вы?

— Я разрешу Мерлозу направить ко мне Джиллиан.— Он посмотрел на них.— Следите друг за другом, и все вопросы будут решены.

Эйприл лукаво улыбнулась.

— У меня уже есть вопрос. Кто будет следить за вами?

— Мне вы можете поверить,— сказал Макс и потрепал ее по щеке.

Глава 20

Пятница, 24 декабря, 10.45 вечера

Особняк старого Финча находился в семи милях, но Фесдей умышленно решил покрутиться по городу. Прошло двадцать минут, как он оставил Рашке и Эйприл сторожить Прайора.

Фесдей остановился возле массивных железных ворот. Мотор он не выключил. Сначала надо обдумать все варианты. Мерлоз Финч уже мог выйти на встречу с Джиллиан. В таком случае Фесдей будет ждать в винограднике. У него нет выбора. Он осмотрелся.

Порт-Лом представлял собой заднюю сторону бульвара Каталины. Мимо него проходила единственная дорога с севера на юг. На севере находился Сан-Диего. Бульвар Каталины в конце разделялся на две улицы: Кэнон-стрит, которая вела к заливу, и бульвар Чатсворт, который кончался где-то в солончаках, а на юге — где-то возле Мишбея.

Мерлоз мог проехать по любой из этих дорог. Но по какой?

Фесдей проехал по бульвару Каталины и через сотню ярдов поставил машину среди эвкалиптов. С этого места он мог видеть и дорогу, и особняк Финча. Он достал сигарету и осторожно прикурил.

По бульвару не было никакого движения. Он сидел и ждал.

Фесдей курил уже третью сигарету, когда заметил свет автомобильных фар. Когда машина была близко, Фесдей увидел, что это темный «крайслер», «Крайслер» подъехал к воротам и остановился. Водитель открыл ворота, потом сел в машину и, выехав за ворота, направился-в сторону города.

Фесдей включил зажигание, и его машина двинулась следом за «крайслером». Неожиданно передняя машина свернула на восток на мрачную дорогу, которая вела в порт. Фесдей тоже повернул за ней и задумался. Ни одна из этих дорог никуда не могла привести. Там ничего не было. Фесдей рассмеялся. Мерлозу не понравилось, что за ним едет Машина. Фесдей снизил скорость. Если он прав, Мерлоз доедет до конца и развернется. Он захочет проверить, кто следит за ним. Фесдей остановился в тени акаций и выскочил из машины. Дорога кончалась недалеко от того места, где он стоял, и по кругу света он видел, что «крайслер» начал поворачивать. Фесдей немного подождал, а потом вернулся в свою машину. «Крайслер» снова направился к городу, и Фесдей следовал за ним. У ближайшего поворота Мерлоз повторил свой маневр, но Фесдей остался на шоссе. Когда «крайслер» вновь выехал на шоссе, Фесдей погнал свою машину в город впереди «крайслера». Интересно, поедет ли Мерлоз за ним? Он посмотрел в зеркало. Так и есть. «Крайслер» мчался за его машиной.

Было холодно, но Фесдей взмок. Он боялся, что Мерлоз узнает его серый «седан». Обе машины приближались к развилке. Какой путь выберет Мерлоз? Фесдей решил свернуть на Кэнон-стрит. Это был кратчайший путь в город. Он без колебаний свернул туда, посмотрел в зеркало и вскрикнул от разочарования. Мерлоз помчался прямо. Он выбрал Чатсворт. Этот путь был длиннее и не пользовался популярностью. Тут уже ясно, что если за ним поедет машина, то за ним следят.

Фесдей гнал машину вперед. Решение одно: или Мерлоз поедет в город, или к океану. Фесдей доедет до Роуз-стрит. .Если Мерлоз едет в город, то он проедет мимо него. Если же нет, Фесдей развернется там и поедет обратно.

Фесдей сидел в машине и ждал. Больше ничего не оставалось делать. Мимо него проскочили две машины. Он решил было ехать обратно, но тут промчался «крайслер», и по силуэту человека за рулем Фесдей узнал Мерлоза. Он торжествующе улыбнулся. Значит, Мерлоз все же ехал в город,. Он двинулся за ним. Мерлоз ехал, не оборачиваясь. Фесдей ясно видел его, потому что его «седан» шел почти вплотную к «крайслеру».

Они промчались мимо театра и выехали на Мидуэй-Драив. Снова Фесдей задумался. Здесь было несколько вариантов. Впереди — Пасифик-Хайвей, потом Олд-Тун и Мини-Валли, направо продолжается Сан-Диего, налево — Пасифик-Бич, Дель Мар и Лос-Анджелес.

Пока на трассе был зеленый свет, Фесдей мог не бояться, что отстанет от Мерлоза.

Мерлоз свернул налево. Он явно предпочитал быть в пределах города. Гонка продолжалась. Спидометр показывал шестьдесят миль.

Фесдей чуть сбавил скорость и ехал ярдов на двести сзади.

Вскоре они выехали за город, что удивило Фесдея. Неожиданно «крайслер» резко свернул вправо, и Фесдей проскочил вперед, чтобы не обращать на себя внимания. Проезжая мимо того места, где свернул Мерлоз, Фесдей увидел неоновую надпись: «Кемпинг». Фесдей всмотрелся и увидел, что «крайслер» исчез среди небольших коттеджей.

Он вернулся назад, остановил машину на другой стороне шоссе. Кажется, Мерлоз приехал, куда хотел. Теперь он всех увидит. Его, убийцу и «Дурака».

Он подождал еще немного и повел свой «седан» к кемпингу. Он почувствовал уважение к Джиллиан. Для встречи с Мерлозом она выбрала хорошее место. Никто не сможет заподозрить ничего плохого в том, что мужчина и женщина встретятся в кемпинге..

С неохотой он запер шкатулку в машине. Все же лучше встретиться с Джиллиан, имея свободные руки.

Дежурный молча взглянул на Фесдея, увидел из окна его «седан» и сообщил:

— Мест нет.

Фесдей посмотрел на свободные стоянки возле двух коттеджей. На дверях стояли номера 1 и 2. «Крайслера» не было видно, но он мог находиться где-нибудь в глубине, между коттеджами.

— Покажите вашу регистрационную книгу,— попросил Фесдей.— Я из полиции.

— Можете убираться отсюда,— проворчал дежурный.— Мне нет никакого дела до полиции.

— Конечно. Только окажите мне. содействие, и все .будет в порядке.

- Фесдей взял книгу и начал смотреть ее.

— Покажите ваше удостоверение, мистеру— потребовал дежурный.

Фесдей сделал вид, что не слышит. Он изучал имена. Под сегодняшним числом было восемь фамилий, но пятеро уже выбыли. Под номером 4 значились две фамилии.

— Покажите ваше удостоверение, мистер! — настаивал дежурный.

Место для первой подписи было прочеркнуто толстым карандашом. Под второй подписью значились мистер и миссис Мерлоз.

До Фесдей донесся шум. Он поднял голову. Перед ним стоял дежурный.

— Я выкину тебя отсюда, если ты не уберешься сам! — Он схватил Фесдея двумя руками.

Удивленный Фесдей попробовал вырваться, но дежурный крепко вцепился в него. Тогда Фесдей сжал его руки с такой силой, что тот вскрикнул от боли и выпустил его. Хорошо рассчитанным движением Фесдей выкинул вперед правую руку, вкладывая в удар весь свой вес. Удар пришелся прямо в челюсть. Дежурный, не успев вскрикнуть, раскинул руки, грохнулся на стол, опрокинул его и вместе со столом врезался в стену. Фесдей удовлетворенно посмотрел на него и направился к коттеджу 4.

Глава 21

Пятница, 24 декабри, 11.30 ночи

Дверь раскрылась легко, как только Фесдей толкнул ее. Мерлоз Финч поднял голову, удивленно уставился на Фесдея и выскочил из коттеджа.

Фесдей вовремя успел подбежать к «крайслеру». Мерлоз уже собирался захлопнуть за собой дверцу. Фесдей рывком вытащил его из машины и скрутил ему руки.

— Однажды я влеплю тебе хорошую затрещину,:— пообещал он.

— Отпустите руки,— взмолился Мерлоз.— Больно!

— Тихо! — шепнул Фесдей, показывая на женщину, которая направлялась к коттеджу. Она зашла туда, и Фесдей услышал, как за ней захлопнулась дверь. Раздался звонок— это кто-то уезжал. Фесдей потащил Мерлоза к коттеджу. Он втолкнул его внутрь и включил свет. Там никого не было. Видимо, звонок и крик Мерлоза испугали ее, и она удрала. Если это Джиллиан Прайор, то у нее были основания опасаться. В маленькой спальне стояли железная кровать, небольшой столик с зеркалом и кресло. Туалета не было. Только крошечная ванная.

— Довольны? — криво усмехнулся Мерлоз.

— Не очень,— ответил Фесдей.— Где она?

— Я не знаю, о ком вы говорите.

Фесдей обошел все углы, осмотрел все ящики. Постель была рассчитана на одного. Он пощупал матрац.

— Значит, она не оставила картины! — Мерлоз на это улыбнулся.— Сынок,— обратился к нему Фесдей,— ответь мне, почему, ты вдруг заинтересовался «Дураком», который принадлежит твоему отцу?

— Дурак ты, Фесдей.

— Тогда я скажу тебе. Ты без ума от Эйприл Эйзм. Настолько без ума, что она сумела втянуть тебя, в эту игру, включая и игру с Джиллиан Прайор. Ты настолько связан с этим, что тебя не останавливает ни цена картины, ни то, что ты можешь стать соучастником одного или двух убийств.

Мерлоз присел на постель. Его руки дрожали, когда он закуривал сигарету.

— Ты только маленькая частица в этой игре с убийствами и воровством!

— Это твое мнение. Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? Обычный детектив, каких мой отец может купить пачками.

— Верно. Но я свободен.

— Это твое дело. Я же не интересуюсь этим.

Руки его дрожали еще больше, когда он зажигал спичку.

— Почему ты считаешь, что Джиллиан и Эйприл одно и то же лицо?

— А кто тебе сказал? Лучше оставь Эйприл в покое. Я предупреждал тебя. Понял?

— Здесь было темно. Она первой пришла сюда, и ты мог видеть ее не лучше, чем тогда в клубе. Кто-то разговаривал с тобой?

— Я сказал тебе — замолчи! —.Мерлоз вскочил с постели.— Неужели тебе не ясно, Фесдей, что я не желаю слышать, что ты или кто другой говорят об Эйприл. Я не хочу слышать о ней! Ей нужны мои деньги.

Фесдей потер лоб.

— Ты влип в плохое дело, парень, но я принес тебе хорошую новость. Эйприл не может быть Джиллиан.

— Да?

— Я знаю, где твоя Эйприл. Ее сторожат, так что если кто и мог быть здесь, так это только Джиллиан Прайор. На ней голубая шляпка?

Мерлоз свистнул.

— Умен ты, Фесдей. Но меня на этом не поймаешь. Сначала докажи. Я приехал сюда, чтобы хорошо отдохнуть ночью. У меня нет денег, у меня нет картины. Теперь докажи обратное.

— Не стоит,— спокойно произнес Фесдей,— Будешь выпутываться сам. Поговоришь с прокурором. Я еще не слышал тебя там.— Он сунул руки в карманы и подошел к открытому окну.— Я полагаю, она убежала этим путем.

— Можешь полагать все, что тебе угодно.

Фесдей приподнял занавеску и выглянул в окно. Многого он не увидел. В двух ярдах от окна земля, поросшая травой. Земля мокрая. Он повернул голову. Глаза его блеснули. В траве он заметил отчетливые отпечатки двух маленьких сандалий. Джиллиан носила обувь без каблуков. Она выскочила из окна и убежала. Фесдей собирался повернуться обратно в комнату, когда что-то привлекло его внимание. Первой его мыслью было, что это кусок дерева. Он лежал в траве, и на него падал свет из окна. Но внимательный взгляд подсказал ему, что это не дерево.

Это был свернутый трубкой холст, перевязанный по центру веревкой:

Глава 22

Пятница, 24 декабря, 11.45 ночи

— Эй, что ты делаешь? — спросил оторопелый Мерлоз.

Фесдей перекинул свои длинные ноги через подоконник и спрыгнул вниз. Два шага — и он у холста.

— Ну-Ка, иди сюда! — приказал он Мер’лозу, входя в коттедж.

Мерлоз удивленно смотрел на него. Увидев холст, он застонал.

Макс Фесдей осторожно развернул холст.

— Она оставила его! Зачем? — с горечью произнес Мерлоз.

С полотна на них смотрел человек с бледным, нездоровым, худым лидом. В углу, скрестив ноги, сидел шут короля Филиппа, одетый в зеленый бархат. На его костюме выделялись, кружевные воротник и манжеты. Возле его маленьких ног лежали большие тыквы.

Развернутый холст был примерно сорок дюймов в длину и около ярда в ширину. Фесдей осторожно свернул его и посмотрел на Мерлоза.

— Джиллиан сделала ошибку,— сказал он.— Она паникерша, а не профессионал. Так же она поступила в Дель Маре, когда ваша старая секретарша выследила ее. То же самое случилось в полдень во «Фримонте»: когда Лараби вышел, она схватила картину и оставила ее возле лифта.

— Я не знаю этого.

— Я только говорю о поведении Джиллиан. Я рассказываю это для себя самого.

— Точно так же, как ты говорил пару минут назад? — сердито сплюнул Мерлоз.

Фесдей сунул рулон под мышку.

— Я не хочу хвастаться. Скаж'и лучше, поздно ли твой отец ложится спать?

Мерлоз не ответил. Казалось, он что-то обдумывает. Потом он сказал:

— Теперь-то он спит. Если хочешь отвезти ему эту штуку, лучше всего сделать это утром.

Фесдей усмехнулся.

— Хорошо.— Он был рад: «Дурак» был в его руках, и даже сын его клиента ничего не мог сделать — Помни, что Эйприл ни при чем. Всего хорошего.

Фесдей вышел на улицу. Молодой Финч окликнул его из окна.

— Так ты придешь завтра? Я предупрежу старика.

— Хорошо. Скажи ему, пусть удавится на своем чулке.

Он направился по широкой Кэбрил-Фривей в Сан-Диего. Движение было небольшое, и он мог' развить большую скорость. Время от времени он оглядывался на заднее сиденье, где лежал Веласкес. Никогда еще его машина не стоила так дорого, как сейчас. Он думал о миссис Уистер, о Низе, о Лараби. Все они владели этим опасным предметом искусства и потому умерли. .

Джиллиан Прайор была на свободе. Он нашел картину, и его работа закончена. Граф фон Рашке нанял его найти картину, и он нашел ее. Оливер Артур Финч нанял его купить картину, и он скоро завершит его дело. После этого он сможет заняться той женщиной, чей нож убивал безжалостно и без какой-то бы то ни было необходимости. Завтра он посмотрит, сможет ли он помочь Клаппу.

Фесдей остановил машину и некоторое время сидел за рулем. Он решил не брать с собой ни шкатулку, ни картину. Лучше сначала поговорить с Рашке. Это, конечно, рискованно, но он все же безоружен, а троица, которая ждет его, уже не раз демонстрировала свои некоторые качества.

Фесдей прошел по коридору к студии Прайора. Из-под двери не было видно света. Он постучал, но ответа не услышал. Тогда он дернул дверь. Она открылась. Было темно, но он уже понял, что в комнате никого нет.

Эйприл Эймз, фон Рашке и даже Люсьен Прайор исчезли.

Он помедлил, прежде чем войти в комнату. Почему они все-таки ушли? Его план был достаточно ясен. Рашке вряд ли мог добровольно оставить комнату, он должен ждать возвращения Фесдея. Что случилось?

Пытаясь понять столь странный факт, Фесдей достал клочок бумаги из кармана и при свете спички нацарапал записку: «Поехал домой. Ф.».

Он кинул бумажку на пол в ярде от двери, чтобы входящему в комнату она бросилась в глаза. Потом он осторожно закрыл дверь. Это единственное, что он мог сделать. Вряд ли это принесет пользу, но если Рашке все же вернется сюда, он найдет записку. Во всяком случае, если он захочет, то найдет его. Эйприл знает его адрес, а телефон можно найти в справочной книге.

Вспомнив о своих сокровищах, он бросился к машине.

Она стояла там же, где он оставил ее. Все оказалось, на месте. Он подошел к углу улицы. Машины Эйприл не было.

Добравшись до своего дома, Фесдей, держа шкатулку и картину в левой руке, не спеша подошел к двери и вставил ключ в замок. Ключ с трудом вошел в скважину, и он мог поклясться, что раньше этого не было. Нервы его напряглись.  Дверь открылась, и он вошел внутрь.

— Стойте спокойно, мистер Фесдей, и не пытайтесь достать свой: пистолет,— услышал он голос Рашке.

Желтый свет лампы освещал лицо графа. Он сидел на диване, лицом к двери. Палец правой руки лежал на спусковом крючке автоматического маузера.

Глава 23

Суббота, 25 декабря, 0.30 ночи

— Уберите пистолет,— сказал Фесдей.— Не шутите.

Рашке не пошевельнулся. Рука, сжимавшая пистолет,

была направлена в живот Фесдея. Продолговатое лицо графа было серьезно, и он с угрозой смотрел на детектива.

— Вы проиграли, Фесдей. Поднимите правую руку, пожалуйста. И не пытайтесь кинуть в меня шкатулкой. Я стрелял без промаха еще до вашего рождения.

Фесдей поднял правую руку. Ключи звякнули на его пальце.

— Что с вами, Рашке? Что случилось?

— Какая невинность! Вас удивляет, что Клапп еще не поймал меня?

— Клапп? Что сделал Клапп? Почему вы поставили лампу на пол?

—- Чтобы с улицы не было видно. Лейтенант Клапп прибыл в студию тотчас после вашего ухода. Что он сообщил вам по телефону?

— Я же сказал вам, что это был Мерлоз. Я выследил его.

— У вас было достаточно времени, чтобы позвонить Клаппу, пока мы сидели, как птицы.

Граф встал и медленно двинулся к нему.

— Пистолет, где вы его держите?

Фесдей покачал головой.

— Простите, но у меня его нет.

Он усмехнулся, увидев разочарование на лице- Рашке. Австриец еще не заметил рулона в руке Фесдея.

— Можно я опущу руку? — спросил Макс.

— Нет.— Граф вернулся к дивану.— Жаль, что я не знал раньше, что вы не вооружены. Вы обманули меня, и я могу действовать так же.

—- Что было нужно Клаппу?

— Стал бы я беседовать с полицейским после того, как выскочил из окна.

— А что произошло с остальными?

— Эйприл тоже имела мало желания оставаться там. Насчет мистера Прайора не знаю. Это вы .все устроили, мистер Фесдей. Я не ценю подобные американские шутки.

Фесдей снова усмехнулся.

— Прежде чем вы вызовете меня на дуэль,— сказал он,— поймите Одно: я не звонил Клаппу. Даю вам слово, Думаю, что, скорее всего, это сделал Люсьен.

— Художник? Зачем?

— Ловушка получилась случайно. Люсьен связан с Клаппом поисками своей сестры. Хотя он открыл ему только половину. Почему же он не мог позвонить ему и рассказать о ее выходке с картинами?

Рашке удивленно вскочил с дивана.

— Боже мой, мистер Фесдей, вы начинаете убеждать меня. Но почему Прайор не Сказал нам о полиции?

— Почему? А почему он должен был сказать?

Австриец громко засмеялся и спрятал маузер во внутренний карман пиджака.

— Поверните выключатель, он сзади вас,— попросил Фесдей.— Как вы вошли сюда?

— Через окно. Я уже научился пользоваться им лучше, чем дверью.

Он включил свет.

— Я полагаю,— сказал граф,—: что копы долго продержат Люсьена, чтобы он не смог помочь своей сестре.

Фесдей подошел к столу и поставил на него шкатулку. Затем начал разворачивать холст, а у Рашке от изумления глаза буквально полезли на лоб.

— Я не видел женщину,— проговорил Фесдей,— но получил ее вещи.

— Мистер Фесдей! Мистер Фесдей! — Граф вскочил с дивана и бросился к Максу.

Фесдей передал ему картину, и Граф начал ее рассматривать. Фесдей стоял за его спиной. Оба мужчины некоторое время молчали, глядя на бессмертное произведение великого испанца.

— Я думаю, что это шут,— сказал Фесдей.— А зачем эти овощи?

— Это бутылочные тыквы, мистер Фесдей,— благоговейно прошептал Рашке.— Я полагаю, что при дворе шута прозвали Тыквой.

Граф снова внимательно уставился на картину. Потом он осторожно свернул ее в рулон и спокойно разорвал на две части. Потрясенный Фесдей молча смотрел на него. Рашке снова порвал каждую часть еще на две части, бросил куски картины на пол и молча опустился на диван.

— Где он? Где он? — взвыл он.— Куда вы дели «Дурака»? —Его рука потянулась, за пистолетом. Фесдей бросился к нему. Рашке встал, но ноги его подкосились, и он упал на пол возле дивана. Фесдей подскочил к нему и помог подняться. Губы графа дрожали.

— В чем дело? — спросил Фесдей.— Это не Веласкес?

— Простите меня, мистер Фесдей,— пробормотал Рашке.— Я не ожидал, что это произведет на меня такое впечатление. Это не «Дурак из Корна».

— Боже мой! — воскликнул Фесдей.— Но я не мог знать! Я не знал!

— Нет, нет,— прошептал Рашке.— Это подделка. Вы не профессионал и не можете определить возраст холста. Знатоки крупнее вас часто допускали подобную ошибку.

— Я начинаю понимать,— перебил его Фесдей.— Джиллиан оставила картину...— Рашке приподнял голову. Фесдей быстро объяснил ему, как он обнаружил холст.— Она специально так сделала, чтобы прервать погоню и отвлечь внимание.

Рашке согласился. Он пришел в себя и почти успокоился.

Резво зазвенел дверной звонок. Рашке вздрогнул. Они вопросительно посмотрели друг на друга.

— Я никого не жду,— сказал Фесдей.— Идите на кухню и сидите там. В случае чего, используйте свой опыт и бегите через окно.

Рашке послушно направился на кухню. Звонок прозвенел снова; Фесдей пошел открывать.

— Ну и дела! — воскликнула, входя, Эйприл Эймз. На ней были темно-голубой плащ и черные перчатки.— Могу вам сказать, что я была там, когда вы погасили свет.

Фесдей посмотрел на ее стройные ноги. На них были надеты туфли на высоких каблуках.

— Вы чувствуете себя в безопасности?

— Нет,— ответила она и взяла его руку,— С вами я никогда не чувствую себя в безопасности.

Он положил руку на ее мягкую талию.

— А где вы были, леди?

— Великолепно! — воскликнул появившийся Рашке.— Где ты была?

Эйприл не удивилась. Она погладила руку Фесдея.

— Я зла, Эмиль. Ты потерял меня?

— Вы ждали ее? — спросил Фесдей у Рашке.

— Когда появилась ваша полиция и нарушила нашу идиллию у Люсьена, мы все договорились встретиться здесь. Это вы ее прислали^ Макс? — поинтересовалась Эйприл.

— Нет..

Рашке объяснил ей возможную причину появления полиции у Люсьена. Потом она увидела обрывки картины, и граф рассказал ей, каким образом Фесдей достал ее.

— Ну и умна же эта Джиллиан! — воскликнула Эйприл.— Можно только восхищаться ее тактикой. Она знала, что Макс не сможет отличить «Мать» Уистлера от «Моны Лизы».

— Не растравляйте рану,— сказал Фесдей.— Что касается меня, то я не понимаю, зачем ей вообще нужно было носить с собой подделку.

Рашке нахмурился.

— Чтобы заманить вас в ловушку.

— Да, но откуда Джиллиан знала, что я буду там? Кто сказал ей, что у Мерлоза нет денег и что ей не понадобится подлинный «Дурак»?

Рашке печально вздохнул.

— Вы правы,— сказала Эйприл.— Ну что, начнем сначала?

Она подошла к дивану и уселась на него.

— Мерлоз уверен, что женщина, которую он видел в темноте, была Эйприл. Я пытался разубедить его в этом, потому что знал, что Эйприл была с вами и Люсьеном.— Макс помолчал.— Теперь Мерлоз в таком же положении, как и я. И, судя по вашему рассказу, вы все расползлись кто куда.

Блондинка подняла крышку шкатулки и стала слушать мелодию. Рашке посмотрел на часы.

— Как вы думаете, мистер Фесдей,— спросил он,— она могла бы успеть на это свидание?

— Вполне.

— Это мог сделать и Эмиль, и Люсьен. Меня удивляет ваша глупость. Вы бросаетесь из стороны в сторону, не интересуясь, кто нарисовал поддельного «Дурака».— Эйприл засмеялась,-— Никто, кроме Люсьена. Прайора, не мог этого сделать.

Рашке поднял кусок картины с пола и внимательно рассмотрел его.

— Это очень интересно;— произнес он.— Ты помнишь, что объяснял мне в Лондоне Прайор? И тогда же появилась его кровожадная сестра.

— А где вообще Люсьен? Полагаю, что он сделал все руками сестры и убежал.

— Посмотрим,— сказал Рашке.

— Вы говорите так,— заметил Фесдей,— будто у вас есть выбор.— Он опустился в кресло.— Это рисовала Джиллиан, и это ее ход.

За окном послышался шум затормозившей машины. Минуту спустя хлопнула дверца. Фесдей закрыл крышку шкатулки, оборвав ноту, и пошел открывать дверь.

Перед ним стоял мрачный и бледный Люсьен Прайор.

— Надеюсь, я не опоздал,— проговорил он.— Мне трудно было решить, идти или не идти. Я считал, что судьба моей сестры зависит от вас.

— Прайор, приятель! — воскликнул Рашке — Какая радость!

— Трудно было решиться,— повторял англичанин.— Очень трудно...

— Входите,— сказал Рашке.— Я хочу, чтобы вы нас рассудили.— Он втолкнул художника в комнату и потащил к дивану; на котором лежали обрывки картины.

Прайор медленно передвигал ноги. Руки его дрожали.

— Это ваши проделки? — спросил граф, протянув ему кусок холста.

— Я рад, что вам это понравилось,— пробормотал Прайор.

С красным от ярости лицом Рашке толкнул его к стене.

— Нравится? — заорал он.— Я тебе покажу, как мне это нравится! — Рашке вцепился в Прайора и тряс его за плечи.— Зачем вы нарисовали этого поддельного Веласкеса? Отвечайте!

— Она заставила меня. В Лондоне, перед тем как уехала. Джиллиан заставила меня сделать копию. Получилось не очень удачно, потому что я торопился и работал всю ночь. Она сказала, что это может ей пригодиться. Я боялся сказать вам.

— Бедный Люсьен! — насмешливо воскликнула Эйприл.— Скажите, где вы взяли деньги на покупку машины?

— Это не моя машина: Моего друга здесь. Он уехал на неделю в Мексику и...

— Послушайте,— перебил его Фесдей,— Джиллиан первой забила нам мяч. Мы можем сделать ответный ход.

Рашке хотел что-то сказать, но Эйприл толкнула его.

— Подожди, Эмиль, пусть говорит Макс.

— Я не могу понять,— продолжал Фесдей,— почему Мерлоз так страстно хотел, чтобы я приехал к ним в дом утром. Но, может быть, он звал меня утром, а сам получит что-либо ночью? Другими словами, он мог успеть договориться с Джиллиан о новом месте встречи. Если возможно, то с деньгами.

Люсьен молча переступал с ноги на ногу. У него был несчастный вид.

— Так что вы предлагаете, мистер Фесдей?— спросил Рашке.

— Вместо того, чтобы околачиваться у меня в комнате, нам надо поехать к дому Финча. Таким образом мы сможем ограничить действия Мерлоза. Он, конечно, не обрадуется нам, но будет рад видеть шкатулку с деньгами у себя под носом.

— Я предлагаю просидеть всю ночь в этом морге, пока что-нибудь »е случится,— сказала Эйприл.

Фесдей холодно улыбнулся.

— Я обещаю вам, что если что-нибудь и случится, то это будет в восемь часов утра. Потому что в восемь утра ваш старый дядя Макс бросит это дело. Я верну Оливеру Артуру Финчу его сотню грандов и сообщу Клаппу все, что я знаю. Это произойдет ровно в восемь часов утра.— Он усмехнулся.— Вас не радует моя неожиданная честность? Кажется, вы недовольны?

— Откровенно говоря — нет,— первым заговорил Рашке.— Если ваше второе рискованное действие окажется подобным первому, вы намеренно отправите мировой шедевр в небытие. «Дурак» будет навсегда потерян, потому что никто в мире не сможет разыскать его.

— И мы все окажемся в проигрыше. Горькая пилюля!

По лицу Рашке побежала тень..

— Вы безоружны,— заметил он.

—. Я никого не собираюсь убивать, Рашке,— коротко ответил Фесдей.— А вы? С другой стороны, у меня нет опоры. Я не люблю пистолеты, но не потому, что не умею ими пользоваться.— Он посмотрел на Эйприл, потом на Рашке.— Кто играет?

Все молчали. .Потом Эйприл звонко рассмеялась.

— Почему бы и нет? Улыбнись, Эмиль! Это игра, которую мы знаем и любим, Стоит ли сердиться, если Макс предложил новый ход?

— А я сначала подумал плохое, мистер Фесдей,— спокойно сказал Рашке.— Я думал, что вы изменили.

— Мне лучше переменить брюки! — И Фесдей показал свои заляпанные ботинки и брюки.

Он сгреб весь мусор со своего кофейного столика — все газеты, поздравительные открытки и карточки.

— Подождите немного,— попросил он и направился в спальню.

Он тут же вернулся назад. Эйприл подняла крышку шкатулки и слушала последние восемь нот. Фесдей резко захлопнул крышку.

— Не стоит будить моих соседей,— сказал он и забрал с собой шкатулку.

Через закрытую дверь спальни он услышал смех Рашке.

Глава 24

Суббота, 25 декабря, 1.45 ночи

Граф беспрестанно крутил головой. Он выглядывал в окно машины.

— Не беспокойтесь,— усмехнулся Фесдей.—- Они следуют за нами.

Они ехали к бульвару Каталины. Рашке внимательно осмотрел детектива, который переоделся в темно-коричневый костюм.

Граф вздохнул.

— Как ваш работодатель, позволю себе заметить, что было большой глупостью с вашей стороны разрешить Эйприл ехать без сопровождения.

— Она следует за нами. Мы ведь показываем путь, не так ли? И потом с ней Люсьен.

— Но если она его сестра, как вы, кажется, считаете...

— Вы знаете австрийскую поговорку насчет веревки? Я хочу быть уверен в возможностях Эйприл.— Рашке в этот момент опять оглянулся на машину, которая мчалась в четверти мили от них.— Мне нужна Джиллиан, Рашке, так же, как вам Веласкес. Я хочу сохранить хорошие отношения с Клаппом.

— Не считайте меня дураком, мистер Фесдей. Вы что-то скрываете от меня. У вас в голове что-то есть.

— Но ведь и вы можете иметь что-то в своей голове! Я строю свои идеи сам.

— И вы не считаетесь с...

— Нет. Я хочу все сделать сам. Ваша задача — сидеть и держать язык за зубами. Если вы решите, что я жду, чтобы вы сказали «да», кивните головой. Или это, или проститесь с вашей сотней грандов.

Рашке снова выглянул в окно. Машина следовала за ними. Он посмотрел вниз. Шкатулка стояла между ног Фесдея.

Железные ворота были широко раскрыты. Фесдей притормозил возле них, поджидая Эйприл. Потом обе машины подъехали прямо к главному входу особняка Финча.

— Его машина стоит на обычном месте,— сказала Эйприл, вылезая из «форда». Она распахнула свой плащ.— Надеюсь, что не заболею.

Удивленный Мерлоз молча уставился на Эйприл, когда открыл дверь и увидел ее. Он немного смутился, когда заметил остальных.

Все молча проследовали в холл.

— Кто сказал остальным, что они могут войти? — спросил Мерлоз.

— Он одет,— прошептал Рашке Фесдею.— Простите мои опасения.

Мерлоз был одет так же, как видел егo Фесдей в кемпинге.

— Что заставило вас явиться сюда ночью? — сердито спросил Мерлоз.

— Закрой, пожалуйста, дверь,— попросила Эйприл.— А то холодно.

Мерлоз повиновался.

— Теперь нам надо увидеть вашего отца,— сказал Фесдей.

— Он не поднимется.

— Мы можем поднять его.

Мерлоз возмущенно заткнул руки за пояс.

— Я могу сказать вам только одно: старик вас не приглашал сюда, и я тоже. Теперь поворачивайтесь и убирайтесь отсюда. Все, кроме Эйприл. Она может остаться.

— Ах, так...— пробормотал Рашке, бросая взгляд на Эйприл.

Она взяла Финча за руки.

— Я знаю, дорогой, что тебе не нравятся эти дураки, но ради меня!

Мерлоз широко раскрыл глаза, но ничего не сказал. Он пожал плечами.

— Ладно, пусть будет так,— проговорил он.— Но объясните мне, кто этот тип? — Он указал на Рашке.

Эйприл представила.

— Теперь, когда мы все стали друзьями,— сказал Фесдей,— нам надо поднять вашего отца.

Мерлоз внимательно посмотрел на шкатулку в руках Фесдея, пожал плечами и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Фесдей с удивлением заметил в холле елку. Он подошел к камину и поставил на него шкатулку. Люсьен безучастно отошел в сторону. Блондинка подошла к окну и открыла его. Некоторое время она молча всматривалась в темноту. Потом она потерла лоб и направилась к камину, возле которого стоял Фесдей.

— Где мои ключи? — спросила она.— Или вы боитесь за мою машину?

Фесдей протянул ей ключи, глядя на белые линии в уголках ее рта.

— У меня болит голова. Сегодня ужасный день.

— Это от ужасной жизни.

— Я сама ее выбрала.— Она замолчала, потом замотала головой и пробормотала: — Нет, нет. Поверьте мне.

— Вы можете все бросить. Этот город не самый лучший для вас.

Ее голубые глаза влажно блеснули, когда она посмотрела на Макса.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас не время говорить об этом,— криво усмехнулся он.— Но у меня хорошая служба. Женщина с вашими способностями...

— И мужчина с вашими,—- она схватила его руку.— Я подумала то же самое. Вместе мы думаем лучше.

В дверях появилась мисс Мун.

— Опять вы! — Она, как ястреб, налетела на Фесдея.— Сколько раз я могу вам говорить, что мистер Финч больной человек?

— Клиенты не платят мне за лечение. Где он?

— Он наверху. Но ведь уже два часа ночи!

—Совершенно верно.

Мисс Мун дрожала от негодования.

— Я не привыкла, чтобы в такое время тревожили больного человека.

— Гутен морген, гнедике фрау! — воскликнул Рашке.— Хорошо, что вы пришли, а то нам стало здесь скучно. Теперь мы повеселимся.

— В этом нет необходимости!

Оливер Артур Финч, поддерживаемый Мерлозом, появился на лестнице!

— Вы и есть тот самый иностранный контрабандист, не так ли? — Он ткнул рукой в направлении Рашке.

Рашке вежливо поклонился.

— Я не могу допустить этого, сэр! — прошипела мисс Мун.

— Спокойнее, не надо так волноваться,— остановил ее старик. Он повернул голову и посмотрел на своих гостей. Сперва на Рашке, потом на Фесдея, Эйприл и, наконец, на Люсьена.

— Кто тут считает, что может ночью вторгаться в мой дом и беспокоить меня?

— Вон тот длинный тип с длинным носом,— сказал Мерлоз.

— Я хотел видеть вас,— спокойно произнес Фесдей.

Финч внимательно посмотрел на него.

— Молодой парень на террасе...— пробормотал он.— Я думал, что вы знаете, как обращаться с вещами, а вы похожи на остальных. Я всегда все делал сам. Не было ничего, что я не смог бы сделать.

Мерлоз поднес ему кресло и усадил. Рашке вопросительно посмотрел на Фесдея.

— Мистер Финч,— начал Фесдей.— Я был нанят вашим секретарем для выполнения простой работы. Эту музыкальную шкатулку я должен был вручить в обмен на картину. Но некоторые типы — часть из них находится в этом городе — причинили мне немало хлопот. Фактически они навели на это дело полицию. Вот эта шкатулка. Если в ближайшие шесть часов все не прояснится, я верну ее лично вам.

— Я говорил тебе, детектив, еще раньше...— вспыхнул Мерлоз.

Он наклонился к уху отца и что-то прошептал ему. Старик раздраженно покачал головой.

— Лучше выяснить остальное,— продолжал Фесдей.— Тогда буду рад я, будет рада и полиция. Я разговаривал с графом фон Рашке, который является законным владельцем картины, и он согласился со мной.

Рашке протестующе поднял руку, но взгляд Фесдея приковал его к месту.

— Это правда,— с трудом выдавил он.

— Не так быстро, молодой человек,— сказал Финч. Руки его дрожали.— Вы не можете идти в полицию. Я не разрешаю этого! Это будет скандальным делом. Все газеты начнут трепать мое имя. Эти люди ненавидят меня, они следят за мной!

— Я думаю,— холодно произнес Фесдей,— что вы в состоянии заткнуть рот газетам.

— Я старый человек. Я одинок, у меня больное сердце. Вы не можете покинуть меня. Я плачу вам за помощь.

—- Во всяком случае, мы немного исправим дело,— сказал Фесдей.— Но я потяну, насколько мне это удастся. Прокурор считает убийцей меня, и за мной следит целый отряд полиции. Простите, мистер Финч,- если это прозвучит назойливо, но лично я ожидаю, что вы захотите отомстить за миссис У истер.

— Убийства— не мое дело! — закричал Финч.— Я платил ей деньги и устроил прекрасные похороны. Все, что я хочу, это жить в мире.

— Это звучало бы лучше, если бы вы не пытались избавиться от тела Гордона Лараби. 

Глава 25

Суббота, 25 декабря, 2.15 ночи

Эффект получился неожиданным. Оливер Артур Финч яростно закричал, вскочил с кресла и упал на пол. Мисс Мун подбежала к нему, достала из кармана какую-то зеленую бутылочку и дала ему отпить. Никто не двинулся с места.

Кроме Люсьена Прайора.

— Я готов ничего не...— начал он. Но резкий щелчок пальцев Рашке пригвоздил его к месту.

Мерлоз с ненавистью покосился на Фесдея.

— Надеюсь, вы довольны? Я хочу, чтобы свидетели подтвердили, что вы пытались убить моего отца своей гнусной ложью.

Фесдей вздохнул и безжалостно заговорил.

— Вчера в 5.30 Джиллиан на террасе этого дома убила Гордона Лараби. Но когда я прибыл сюда через несколько минут; тела не оказалось. В течение этого времени Финч выходил из своей потайной галереи, где он принимал Лараби. Когда он обнаружил тело, то сразу же подумал о скандале и решил избавиться от него. Но бросить тело через балюстраду он не мог. Поэтому он оттащил тело в галерею. Для этого, видимо, у него хватило сил.

— Это ложь! — горячо возразил Мерлоз..

— Откуда вы знаете? Вас же не было здесь.

— Здесь' нет никакой потайной галереи! Это тоже ложь!

— Будьте разумны,— мягко говорил Фесдей.— Когда ваш отец умрет — не сегодня, конечно,— вы станете обладателем величайшей коллекции в мире. Коллекция хранится где-то здесь. Но где? Дом велик, и мы не имеем возможности обыскать его.

Старик зашевелился. Фесдей посмотрел на него и кивнул головой. .

— Я видел, что Финч исчез с террасы, еще не войдя в дом. Значит, здесь есть еще один вход. Лараби убит на террасе, и Финч не мог поднять его тело.

— Все верно,— пробормотал Мерлоз.— Но как вы узнали про эту таинственную галерею?

— На террасе много дверей, а в кабинет ведет только одна. Я заподозрил это с самого начала.

— Вы удивительны, Макс! — воскликнула Эйприл.— Я две недели пыталась представить себе все это!

Старый Финч попытался подняться. Мисс Мун осторожно поддержала его.

— Вы очень умный, молодой человек,— заговорил старик.— Очень умный. Я полагаю, что вам нужны деньги, чтобы забыть это. Сколько? Подойдите ко мне и скажите.

Фесдей молча смотрел на старика. Его волновала Джиллиан Прайор. Пока Мерлоз оставался на людях в большой освещенной комнате, глупо было ожидать от нее действий. Белокурая убийца должна подготовить себе место. Фесдей может сам сделать это.

— Я скажу вам, как я поступлю, мистер Финч, и позднее мы обсудим это. Я могу заверить вас, что тело Лараби не будет обнаружено.

Глаза Финча заблестели.

— И вы постараетесь что-то вытащить у меня?

— Взять или оставить.

Мерлоз схватил отца за руку.

— Отец, сделай так, как он говорит. Я думаю, он может нам помочь.

Затем он взглянул на Эйприл.

— Ты не считаешь, что это правильно, милая?

— Я решаю только собственные дела,— ответила та.— К тому же у меня болит голова.— Она повернулась к мисс Мун.— Где можно другу дома найти аспирин?

— Наверху есть кое-какие медикаменты,— холодно ответила сиделка.

Эйприл зевнула и направилась к двери.

— Вы решайте свои проблемы, а я решу свои. Макс, если я не вернусь к рассвету, Пришлите большого сенбернара или приходите сами.

Рашке сделал два шага вперед, собираясь перехватить ее. Стоя позади нее, Фесдей покачал головой, и Рашке остановился, наблюдая, как исчез в дверях ее плащ.

.Мисс Мун внимательно наблюдала за ними.

— Одну минуту! — крикнула она Эйприл.— Одна вы не найдете.

— Не беспокойтесь,— откликнулась Эйприл с лестницы.— Я ничего не украду у вас.

Сиделка бодро последовала за ней..

Оба Финча вели между собой разговор, а Рашке пытался подслушать его. Мерлоз повернулся к Фесдею.

— Мы решили воспользоваться преимущества)ми, которые представились...

— Прекрасно,— перебил его Фесдей. Мерлоз был плохим актером. Он так же страстно хотел уйти от дела, как Фесдей помочь ему.

— Я согласен действовать с вами,— внезапно заговорил Люсьен Прайор. Все уставились на него, и он покраснел.

— Понимаете, если моя сестра убила этого человека, я чувствую, что...

— В этом нет необходимости,— торопливо сказал Мерлор.— Фесдей и я можем сами обо всем позаботиться.— Он достал из кармана отца ключ и повернулся к Фесдею.— Вы готовы?

Фесдей последовал за ним. Проходя мимо Рашке, он подмигнул ему и кивнул головой в сторону шкатулки, которая стояла на камине. Австриец понял и устремился к ней.

Они прошли через дом и вошли в кабинет. Фесдей слышал чьи-то шаги на втором этаже. Или Эйприл' или мисс Мун.

Мерлоз направился к одной из дверей, которую Фесдей видел в бинокль.

На террасе гулял ветер, и было очень темно.

Массивная дверь открылась неожиданно легко и бесшумно. Мерлоз остановился перед дверью, пропуская вперед Фесдея.

-— После вас,— усмехнулся детектив.— Я могу заблудиться.

Мерлоз шагнул вперед, и Фесдей услышал его шаги по металлической лестнице. Он тоже шагнул вперед, оставив дверь открытой для Джиллиан Прайор.

Казалось, что они опускаются в глубь земли. Фесдей держался за перила и осторожно нащупывал каждую ступеньку.

Наконец они достигли конца, и Мерлоз зажег свет. Первый момент Фесдей ничего не видел.

— Ну, вот вам и большой секрет,— сказал Мерлоз.

Фесдей с изумлением оглядывался.

Подземное сооружение было огромно. Воздух был сухой и прохладный. Люминесцентные лампы освещали помещение дневным светом. Фесдей ожидал увидеть много отличных картин. Но, к его удивлению, их было мало, и они или были упакованы, или стояли прислоненными к стене. Он увидел всякие безделушки, вроде мексиканского подноса, кусков карандашей Линкольна, старинные лампы.

Фесдей прошел вперед, к столу, заваленному разными изделиями, которые не представляли большой ценности. На столе стоял телефон.

— Бедный Низа! — пробормотал Фесдей. Он пожалел профессора, который так старался вывезти картину из Испании, чтобы она не досталась фалангистам. Он считал, что здесь настоящий, музей и вполне подходящее место для его шедевра. А здесь хранились'пустые безделушки, которые могли утешить лишь убогую душу старика.

— Я не вижу здесь никакого тела,— проговорил Мерлоз.— Я уже был здесь. Может быть, вы не так умны, Фесдей? — Его враждебность вернулась к нему снова. Фесдей встревожился. Сейчас не время для препирательства.

Он подошел к западной стене, которая шла параллельно утесам. Через равные промежутки располагались отверстия, направленные к морю. Вентиляция.

— Здесь есть еще один момент,— сказал Фесдей,— Когда вы сегодня звонили, я слышал крики бакланов, хотя было уже поздно. Значит,- их потревожили. Например, светом с террасы. Но на террасе нет телефона. А галерея находится под террасой, и если вентиляция открыта, то, наверное, можно услышать крики бакланов.

Он резко повернулся и подошел к одному из ящиков, которые стояли у стены. Часть из них была заколочена. Он поднял крышку одного незабитого ящика. Там лежали различные предметы из глины. Фесдей внимательно присмотрелся к ним.

— Идите-ка сюда! — приказал он Мерлозу.

Тот неохотно подошел. Фесдей указал ему на ящик. Из-под глиняного кувшина виднелась мужская нога.

— Я могу быть неправым,— пробормотал Фесдей, не обращая на Мерлоза внимания.

— О чем вы? — спросил Мерлоз.

— Ни о чем.— Он не думал, что перед ним возникнет страшный вопрос, на который он никогда не захочет получить ответ. Хотел ли старый Финч спрятать труп или решил добавить себе новый предмет для галереи?

Потом Фесдей насторожился. Он услышал чьи-то осторожные шаги на лестнице. Мерлоз тоже услышал их.

Он сказал быстро и громко:

— Я полагаю, что нам лучше продолжить работу.

Фесдей посмотрел, как Мерлоз вытаскивает из ящика кувшины, небольшие, с узкими прямыми горлышками.

— Хорошо,— согласился Фесдей и склонился над телом. Он встал на колени и чуть повернулся лицом к Мерлозу. Он думал, так он будет слышать звуки шагов и одновременно посматривать краем глаза на руки Мерлоза.

Шаги продолжали раздаваться. Джиллиан Прайор осторожно спускалась. Потом Фесдей увидел, что в руке Мерлоза что-то блеснуло. Детектив сгорбился и подставил спину для удара. Он решил, что удар будет не очень сильным, что глина слабая и потому все будет не так страшно.

Больше у него не осталось времени подумать.

Глава 26

Суббота, 25 декабря, 2.45 ночи

Первое, что он почувствовал, когда очнулся, что было холодно. Потом он подумал, что не могло пройти много времени, так как он слышал голоса недалеко от себя. Один голос принадлежал Мерлозу Финчу. Второй — мягкий голос, похожий на тот, который он слышал по телефону, разговаривая с Джиллиан Прайор.

— ...не делай такую безумную вещь,— умоляюще говорил Мерлоз.— Мой старик умрет со дня на день, и я дам тебе все деньги, в которых ты нуждаешься, Эйприл.

Женщина мягко засмеялась. Фесдей старался открыть глаза. Он хотел рассмотреть Джиллиан Прайор, но это не удалось ему. Деки не поднимались. Наконец он почувствовал, что веки его дрогнули, он попытался что-нибудь рассмотреть, но ничего не увидел. Он страшно перепугался: удар по голове ослепил его.

— Мы сможем поговорить об этом позже? — прошептала женщина.

— Я хочу тебя, милая, ты знаешь это!

Фесдей облегченно вздохнул. Он увидел светящийся циферблат своих часов. Джиллиан могла выключить свет. Она всегда предпочитает темноту.

— Я вернусь к тебе,— сказала она.— Но позволь мне доказать самой себе, что я могу сама сделать дело. У меня есть Веласкес для твоего отца. Ты достанешь мне музыкальную шкатулку?

Фесдей осторожно встал на колени и нащупал что-то рукой. Это ноги Лараби. Он перебрался через труп и начал осторожно двигаться на звук голоса.

— Моя лодка возле скал,— говорил Мерлоз.— Можешь воспользоваться ею, милая. Мы можем скрыться вместе. Через час мы будем в Мексике. Они никогда не найдут нас там.

Голоса звучали где-то около лестницы. Не так далеко от него. Фесдей осторожно продвинулся вперед.

— Конечно, дорогой, но сначала принеси шкатулку.

— Но, Эйприл, они там ждут...

Теперь Фесдей был готов для неожиданного нападения. Но в ушах его звенело. Он выругался, встал на ноги и задел какие-то стеклянные предметы на цементном полу.

Мерлоз тревожно вскрикнул. Детектив прыгнул на крик и схватил кого-то. Кто-то стукнул его кулаком по спине, он не удержался на ногах и упал. И тотчас же Фесдей услышал торопливые шаги по железной лестнице. Фесдей отчаянно дернулся, но Мерлоз вцепился в него. Фесдей нащупал его руку, резко дернул к себе, а потом повернул в сторону. В ответ раздался истошный вопль. Фесдей оттолкнул его и нащупал первую ступеньку. Встал и включил свет.

Мерлоз Финч был жив, но лежал без сознания.

Сверху донесся шум возни и раздался, крик Люсьена Прайора.

— Джиллиан!

Фесдей промчался наверх, выбежал на террасу и прошел через неосвещенный кабинет. В гостиной он встретил Рашке. Тот держал в руках свой маузер.

— Вы видели ее? — закричал Фесдей.

— Нет. Англичанин вышел в клозет. Я услышал шум борьбы, и он выкрикнул имя своей сестры. Однако я не осмелился оставить шкатулку, боясь, что нас собираются одурачить.

Фесдей осторожно осмотрел комнату. Шкатулка стояла на месте. В кресле сидел перепуганный Финч, втянув голову в плечи, как черепаха.

—. Ждите здесь! — приказал Фесдей и выбежал в холл.

Входная дверь была распахнута настежь. Он выглянул на улицу. Обе машины стояли на месте. Фесдей нерешительно топтался на ступеньках. И тут протяжный крик донесся до него с северной стороны дома. С висячего моста. Фесдей быстро обежал вокруг дома и выскочил к мосту. Мост отчетливо выделялся над белыми светящимися волнами. Одинокая фигура удалялась от скал. Фесдей быстро направился к мосту и в десяти футах от него вдруг увидел Люсьена Прайора. Англичанин двумя руками вцепился в трос и рыдал, дрожа всем телом.

На террасе дома вспыхнул свет, и Фесдей заметил мокрые следы слез на мертвенно-белом лице художника. Он узнал детектива и попытался что-то произвести дрожащими губами.

— Ваша сестра? — спокойно спросил детектив.

Прайор смотрел куда-то вниз. Фесдей проследил за

его взглядом. Он увидел, как волны прибоя крутят что-то небольшое и голубое. Это могло быть шляпой.

— Я пытался схватить ее на мосту,— хрипло пробормотал Прайор:— Она бежала к лодке. Я обнял ее и умолял не уходить. Она согласилась, обняла меня и вдруг начала кричать. А потом я увидел в ее руке нож.— Художник поднял на Фесдея безумные глаза.— Она лгала. Она хотела убить меня. Она хотела убить меня!

Прибой подхватил шляпу и понес ее на скалы. Еще мгновение — и шляпы не стало.

— Это конец Джиллиан Прайор...— сказал Фесдей.

— Я не могу понять,— устало говорил Прайор,— она ведь не злая...

— А я не могу понять, почему она убила миссис Уистер,— задумчиво произнес Фесдей. Он стоял вплотную' к Люсьену.— Мы знаем, что Джиллиан не была ангелом. Но она вела себя грубо с Мерлозом, когда тот предложил' ей побег. Это непонятно. Миссис Уистер попыталась дотронуться до нее и получила удар ножом.

Это тоже непонятно. Вы единственный человек, который дотронулся до своей сестры и обнял ее.

— Иногда настроение Джиллиан...

— Есть только одна причина, по которой Джиллиан не хотела, чтобы до нее дотрагивались.— Фесдей посмотрел на Люсьена.— Потому что она вообще не была женщиной,— Прайор молча выпрямился, но. Фесдей не обращал на него внимания.— Мужчина может замаскироваться под женщину, если случайно строение его тела похоже на женское. Он может изображать женщину, если у него мягкий голос и женственное лицо. Поэтому Джиллиан действовала только в темноте и не позволяла до себя дотрагиваться. Не так ли?

Люсьен Прайор бросился на него с протянутыми руками. Фесдей не спеша отошел в сторону и засмеялся.

— Вы — дьявол! — прошипел художник. Он не,-ожиданно изменился. Его фигура вытянулась. В руке блеснул нож.

— Вам повезло, Люсьен,— спокойно сказал Фесдей.— Я подготовил вам прекрасную возможность действовать, хотя не думал, что вы осмелитесь принести с собой костюм Джиллиан. Но в галерее у вас все здорово получилось.

Люсьен пожал плечами и отощел от Фесдея.

— Шляпа и парик были спрятаны в машине,— сказал он.

— Эта шляпа — -неплохая идея, Люсьен,— продолжал Фесдей.— Но она была хороша для одного раза. Она была так поразительна, что никто не обращал внимания на ваше лицо. Но если бы вы были женаты, вы бы знали, что женщина не станет все время носить одну и ту же шляпу.

Фесдей шагнул вперед. Люсьен выставил вперед нож.

— Не советую вам подходить ближе. В подобных обстоятельствах я становлюсь отчаяннее.

— Зачем вы это сделали?

— Зачем? Вы считаете странным, что художник пытается получить деньги за предмет искусства? «Дурак» больше мой, чем графа фон Рашке.

— Да ведь вы провезли его среди своих картин!

— Неужели вы не понимаете, что шедевры не становятся великими, пока не пройдут столетия! А что получает тогда их создатель? Нет, выгоду от таланта имеют только торговцы, преступники, вроде Рашке. С моими работами этого случиться не может. Я уничтожил их.

— Запоздалая мысль! Вы создали липовую сестру, похожую на Эйприл Эймз, которая, как вы думали, находится в Лондоне. А вчера, когда вы изображали горничную в отеле «Фримонт», вы узнали, что она приехала в Сан-Диего. И портрет сестры, нарисованный для Клаппа, вы сделали похожим на Эйприл. Ваша настоящая сестра умерла.

Они медленно двигались по мосту. Фесдей осторожно наступал, а Люсьен, сохраняя дистанцию, отступал.

— Конечно. Она умерла во время войны. Это Рашке вынудил ее вернуться.

— Вы попали в отель для женщин в Лондоне, где жила Эйприл, переодетым в женщину? И придумали Джиллиан, когда Рашке сообщил вам о картине?

— Примерно так.— Лицо Прайора стало жестоким.— Я иногда и на самом деле чувствовал себя Джиллиан. Она действительно вела очень опасную жизнь.

— Ладно, Люсьен, игра закончена. Пошли в дом.

— Не подходите! — Люсьен поднял руку с ножом.— Я предупредил вас, Фесдей. Я не вернусь назад. Джиллиан не может вам позволить поймать ее!

— Бросьте нож, Прайор!

— Стойте!

Фесдей резко прыгнул вперед и выбросил правую ногу вверх. Удар по руке— и нож Люсьена упал на мост. Художник перегнулся через трос.

— Это не очень приятная смерть,— спокойно заметил Фесдей.— Там холодно и мокро. Да у вас и не хватит воли, чтобы броситься туда. Джиллиан могла бы это сделать, но не вы. Вы не Джиллиан.

Люсьен Прайор медленно повернулся, и поплелся к дому. Фесдей шел сзади него.

Глава 27

Суббота, 25 декабря, 3,15 ночи

Все с интересом уставились на них. Мисс Мун и Эйприл тоже были здесь.

— Тоже мне, детектив! ;— пробормотал Рашке, пряча в карман свой маузер.

— Прайор расскажет вам, почему он решил бежать. Он раскроет свои родственные связи с этим домом и сообщит некоторые сведения о своей сестре.

— В это трудно поверить, Макс! — воскликнула Эйприл.— Он такой бесцветный человек!

— Не забудьте, что у него острые зубы: Лараби и Низа уже познакомились с ним. И миссис' Уистер тоже. Она единственный человек, которого мне жаль.

— -Никогда не подумал бы, что вы способны на такое, молодой человек,— проскрипел старый Финч.— Что вы думаете насчет нашей сделки? Вы разобрались с тем делом внизу?

— Лараби? — презрительно улыбнулся Фесдей.— Вы слишком стары для урока, но там есть кое-какие вещи, которые не могли быть куплены. Одна из них столкнет вас с цолицией.

— Но вы же сказали...—испугался Финч.

— Я знаю, что я сказал. У меня есть для этого причина. Я хотел дать возможность Люсьену раскрыться.

— Вы опять отличились, мистер Фесдей,— вмешался в разговор Ращке.— Но простите меня, если я больше интересуюсь «Дураком», чем вашим пленником.

— Да, Макс, где картина? — спросила Эйприл.

— Я очень люблю, когда вы все объясняете,— сказал Рашке.

— Не думаю, что стоит об этом говорить. Как ваша головная боль? — повернулся Фесдей к Эйприл.

— Спасибо, мне лучше. Я приняла аспирин.

— Одной из причин головной боли может стать, например, отравление отработанными газами машины. Что-нибудь могло произойти с выхлопной трубой.— Он повернулся к Рашке.— Выхлопная труба похожа на это.— Детектив согнул большой и указательный палец ’в виде буквы «О».— Там вы можете взять свою картину.

Граф некоторое время молча смотрел на Фесдея.

— Мистер Фесдей...

— Люсьен принес картину с собой. А в машине это самое лучшее место, чтобы спрятать ее.

Рашке выскочил. из комнаты, и они услышали, как хлопнула входная дверь.

— Вы довольны? — спросила Эйприл.

— Возможно, дорогая.

— Где Мерлоз? Где мой сын?—неожиданно закричал Оливер Артур Финч.

— Не волнуйтесь, пожалуйста,— успокаивала его мисс Мун,— Помните, что сказал доктор.

— Этот человек пытался разорить меня, Он хотел сделать из меня убийцу! Где Мерлоз? Он не позволит ему ничего делать! — И Финч уставился на Фесдея.

Сиделка снова дала старику отпить из флакона.

— Правда, где он? — спросила Эйприл.

— В галерее. Я уложил его спать. Вы можете сходить туда полюбоваться..

— Не смотрите на меня так серьезно, Макс,— засмеялась блондинка.— Я лучше побуду с вами. К тому же, когда вернется Рашке, я хочу присутствовать при всеобщей радости.

Фесдей взял кресло и усадил в него 'Люсьена.

— Этот человек рисовал картины, не умея отличить мужчин от женщин. Но с сестрой он придумал неплохо. Думаю, для психиатра он будет интересен.

— Может быть, поэтому я всегда испытывала к нему отвращение. Не зная, чем оно вызвано.

В комнату вошел Рашке. Он сиял:

— Мистер Фесдей, примите еще раз мою благодарность и поздравления!

— Теперь, надеюсь,'картина подлинная? — спросила Эйприл.

— Да. Клянусь годами моей учебы!

Теперь карлик не выглядел безобразным. Просто у него были печальные-глаза. Рашке показал картину старику Финчу. Тот с любопытством смотрел на нее.

— Ну, леди и джентльмены,— наконец произнес он,— я полагаю, что вечеринка закончена.

— Не совсем,— возразил Фесдей.— Мне еще надо потревожить Клапца. Рашке, направьте на Прайора ваш маузер, пока я дозвонюсь до Клаппа.

Рашке кивнул. Он взял картину под мышку и сунул руку в карман. Его лицо выражало недоумение.

— Одну минуту.. — пробормотал он.

— У вас его нет,— заявила Эйприл — Он у меня.

Все повернулись к ней. Эйприл стояла у дверей холла.

Ее маленькая прекрасная рука сжимала маузер.

Австриец . первым пришел в себя. Он прижал картину к груди.

— Эйприл, клянусь тебе, я отдам «Дурака» только вместе-со своей жизнью.

— Не устраивай мелодрамы, Эмиль. Ты знаешь, что я имею в виду. Мне не нужна картина. Макс, пожалуйста, бросьте мне эту изящную вещицу.— Она указала стволом пистолета на шкатулку.

Фесдей снял шкатулку с камина.

— Вы не смеете отдавать ей эти деньги! — с тревогой воскликнул Рашке.

— А у меня нет выбора,— сказал Фесдей.— Я отдал вам эту шкатулку.

— Я могу сказать вам, мистер Финч,— громко заявил Рашке,— что я не получил плату за картину. И это ваши деньги воруют, а не мои.

— Хорошая точка зрения, Эмиль,— рассмеялась Эйприл.— Кидайте, Макс, только полегче, пожалуйста!

Она ловко поймала шкатулку.

— Мы никогда не будем вместе. Я ухожу.

Ее голос звучал удивительно мягко.

— Такова жизнь, не правда ли, дорогая? Немного сентиментальности и пара поцелуев.

— Я буду вспоминать вас, поверьте мне. Возможно, когда-нибудь мы увидимся.

Она улыбнулась Фесдею, и они услышали ее удаляющиеся шаги.

— Вперед, мужчины! — закричал Финч.— Она исчезнет! Задержите ее! Верните шкатулку!

Фесдей неподвижно стоял возле Люсьена Прайора. Через несколько минут они услышали шум мотора, и потом все стихло.

— Она заранее обдумала все это,— задумчиво проговорил, Фесдей.— Она была уверена, что получит все, что ей нужно.

— Не огорчайтесь, друзья,— сказал Рашке.— Наша > Эйприл — забавная девушка.

— И вы еще называетесь детективом? — разозлился старик.— Чего вы ждете?

— Я жду обещанных денег. А что касается Эйприл, то она заслужила кое-что.

— Но не сто тысяч долларов! — простонал старик.

— Она и не получила сто тысяч долларов.— Фесдей сунул руку в карман и достал пачку денег.— Здесь было слишком много, и я решил, что деньги' будут сохраннее в моем кармане.

— Вы хотите сказать, что наша дорогая Эйприл не получила ничего? — спросил изумленный Рашке.— Ящик был пуст?

— Она получила редкую шкатулку плюс мелодию, которую она играет,:— в задумчивости улыбнулся Фесдей.— Но ящик не пустой. В последнюю минуту я оказался сентиментальным. Я положил туда поздравительную открытку с Рождеством.

Джеймс Хэдли Чейз Деньги не пахнут 

Глава 1

Рико приоткрыл дверь своего кабинета и внимательно осмотрел ресторан. В длинном, тускло освещенном зале никого не было.

— Раньше чем через полчаса никто не появится,— сказал он.— Что ты так нервничаешь?

Заслонив плечами спинку кресла, у стола сидел мощный блондин в испачканной маслом шляпе. Его измятый костюм резко контрастировал с изысканным убранством кабинета. Холодные серые глаза пристально смотрели на Рико.

Рико был не в своей тарелке. Чувство неуверенности никогда не покидало его при встречах с Бэрдом. Он знал, что Бэрд опасен, но не мог уйти из-под его власти. Бэрд гипнотизировал его, как удав кролика.

Бэрд вынул из кармана грязный носовой платок и развернул его. Внутри был браслет, украшенный изумрудами и бриллиантами.

При взгляде на браслет Рико обуяла жадность. Ничего прекраснее он не видел. Но уже через мгновение осторожность взяла верх. Этот браслет не для него, иметь его столь же опасно, как вызвать на поединок Джо Луиса.

— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты бросил эти глупости! — рявкнул он, досадуя, что недостаточно богат,— Это не для меня.

Слишком опасно. Камни подобраны один к одному, и вся ценность в этом. Продавая по кускам, ничего не получишь.

— Не мели чепуху,— возразил Бэрд удивительно мягким голосом.— Пару косых он стоит, даже разложенный на мелкие кусочки.

Рико покачал головой. Бэрд не должен знать, что даже в этом случае он не сможет найти покупателя. С первой встречи он старался поднять себе цену в глазах этого великана.

— Я не возьму,— сказал он.— Слишком опасно.

Бэрд смотрел на Рико испытующим взором.

— И все же тебе придется его взять, Рико. Я влип. Чудачка может умереть.

Рико оцепенел, его сердце замерло, а потом бешено забилось.

— Что такое? В чем дело?

Бэрд взял сигарету из пачки на столе и насмешливо улыбнулся. Ужас в глазах Рико забавлял его.

— Дура пыталась выстрелить, а патрульная машина была в десяти метрах от меня. Пришлось ее стукнуть.

Рико впал в полуобморочное состояние. Лицо побледнело как мел, ноги подгибались.

— Ты чудовище! — зарычал он.— Убирайся отсюда! Ты что, не соображаешь, что фараоны в первую очередь явятся сюда? Они знают, что ты всегда здесь. О чем ты думаешь? Убирайся и не появляйся тут!

Бэрд лениво потянулся. Он знал, что Рико трусоват, поэтому и пришел к нему. В городе было полно скупщиков, но в критических ситуациях с ними было не так легко договориться. Бэрд понимал, что Рико подчинится ему. Он был таким, каким хотел стать Рико: высоким, сильным, безжалостным. А главное — он был убийцей.

— Мне нужна монета.— Бэрд закурил и бросил спичку на пол.— Пяти сотен хватит.

Рико был в панике. Бэрд не заговорил бы о смерти этой женщины без достаточных оснований. Убийство! Он не это имел в виду, когда говорил Бэрду, что покупает любой товар. .

— Ни цента! Спрячь эту штуку и убирайся! Не желаю в это ввязываться. Ты, может быть, сумасшедший, но я-то нет!

У Бэрда задергалась правая бровь. Он отвернул борт пиджака, чтобы Рико увидел кольт сорок пятого калибра в кобуре под мышкой.

— Пять сотен, Рико.

В его холодных глазах явно читалась угроза.

— Нет! — выдавил из себя Рико.

На его изрытом оспой лице выступил пот.

— Ты не будешь заставлять меня, Бэрд! Ты не сделаешь этого. Мы давно работаем вместе...

— Пять сотен,— повторил Бэрд,— и побыстрее. Мне надо убраться из города, пока не стало жарко.

Рико был похож на загнанную в угол крысу. По его лицу градом катился пот.

— Убирайся! — прохрипел он.— Забери этот браслет. Я не дотронусь-до него, даже если ты его здесь оставишь.

Бэрд схватил Рико за рубашку на груди, поднял его со стула и протащил через стол. Бумаги, сигареты, письменный прибор и телефон полетели на пол. Бэрд встал, держа Рико в воздухе. Тот болтался в его руке, как тряпичная кукла!

— Я сказал пять сотен,— ласково взглянул Бэрд и левой рукой ударил Рико по щеке.

Четыре пощечины, одна за другой, обрушились на лицо Рико. Затем Бэрд отпустил его, а Рико едва сумел устоять на ногах.

— Поворачивайся или получишь еще,— пригрозил Бэрд.

Шатаясь, Рико добрался до кресла и сел. Он дотронулся до щеки, которая распухла и стала морковного цвета. Потом открыл ящик, вынул пачку банкнот и, отсчитав пять штук, трясущимися руками швырнул деньги через стол.

Бэрд поднял их, бросил браслет на колени Рико и убрал деньги в карман.

— К чему эти сложности?.— спросил он.-— Если я хочу что-нибудь, то получаю это. Пора бы тебе об этом знать.

Рико промолчал, поглаживая пальцами горящее лицо, но все же взял браслет и сунул в карман.

— Я сообщу тебе, где я,— продолжал Бэрд, словно ничего не произошло,— Через неделю вернусь, если она не протянет ноги. У меня наметилось еще одно маленькое дельце. Если услышишь о чем-нибудь стоящем, придержи все на мази до моего возвращения. О’кей?

Рико облизал пересохшие губы.

— Конечно,— хрипло ответил он, поглаживая щеку.

— Ну, теперь пока. Выгляни наружу, я не хочу лишних неприятностей.

Рико с усилием подошел к двери, осмотрел ресторан, прислушался и вернулся.

— О’кей! — сказал он.— Иди через кухню и не попадайся никому на глаза.

— Пока,— повторил Бэрд.

Он шел мягкой кошачьей походкой через тускло освещенный зал ресторана, обходя столы и не оглядываясь.

Рико стал приводить в порядок стол в кабинете. Подбирая с пола упавшие предметы, он почувствовал дурноту. Он вынул из ящика зеркало и уставился на саднившую щеку. Затем отложил зеркало, подошел к бару в углу комнаты, сделал виски с содовой, снова сел и вынул из кармана браслет. Некоторое время он изучал его. Великолепная вещь! Стоих, пожалуй, пять или шесть тысяч. Но кто купит его? Рико нахмурился. Это была самая лучшая и самая опасная вещь из всех, какие он держал в руках.

Он встал и запер браслет в потайной шкаф в стене. Нужно подождать и узнать, умерла ли та женщина. Если нет, то, может быть, и удастся найти покупателя. Но если умерла... Он снова нахмурился и сделал большой глоток.

Зайдя в йанную рядом с кабинетом, он постоял там, приложив к лицу губку с холодной водой. Глаза его горели, он размышлял.

«Что за парень этот Бэрд,— думал он.— Совсем без нервов! ’Если я что-нибудь хочу, то получаю это,— сказал он, и это была правда. С Бэрдом можно делать большие дела,— думал Рико.— Это опасно, но игра стоит свеч!» Он тщательно вытер лицо. Побои не вызвали у Рико злобы или ненависти. Это было еще одно доказательство силы и целеустремленности Бэрда. Он совсем не такой, как мелкие воришки, появляющиеся временами у Рико. Никто из них и пальцем не посмел бы прикоснуться к нему.

Рико поправил галстук, пригладил редкие волосы и вернулся в кабинет.

Подойдя к двери,, он окаменел, а его сердце сжалось от страха.

В кресле сидел невысокий плотный мужчина с русыми волосами и широко расставленными холодными зелеными глазами на красном веснушчатом лице. Из его рта торчала потухшая сигара. На нем был зеленый костюм, слегка мешковатый и поношенный, и коричневая шляпа, сдвинутая на затылок.

— Привет, Рико,— сказал он, разглядывая хозяина кабинета,— Кто это тебя так отделал?

Рико улыбнулся, не разжимая губ.

— Как вы очутились здесь, лейтенант? — спросил он, подходя к столу.— Давно я вас не видел.

Лейтенант Джордж Олин из отдела убийств положил ногу на ногу, вынул сигару изо рта и с раздражением посмотрел на нее. Бросив сигару в корзину для мусора, он вынул портсигар и взял оттуда новую.

— Подкрался тайком,— ответил он, поглядывая на Рико.—Надеялся поймать тебя за руку. Поймал?

Рико попытался засмеяться, но хриплое карканье, вырвавшееся из его рта, даже отдаленно не напоминало смех.

— Я стараюсь вовремя убрать руку,— сказал он, успокаиваясь.— Что вам пришло в голову, лейтенант?

— Предположим, что ты скажешь мне правду,— медленно проговорил Олин.— К тебе заходил кто-нибудь около получаса назад?

Рико глотнул еще раз из бокала, быстро соображая. Наблюдал ли кто-нибудь за клубом? Ему не хотелось сообщать, что Верн Бэрд только что ушел, но если за клубом наблюдали и видели уходящего Бэрда, то глупо попасться на лжи. Однако говорить правду было не в привычках Рико, и он решил солгать.

— Сюда никто, не заходил,— вежливо ответил он.— Клуб открывается только в восемь.

Он взглянул на часы, было 7.30.

— Я работал. Конечно, кто-то мог зайти в ресторан без моего ведома. Так же, как вы.

Олин кисло усмехнулся. Он знал все о Рико. Знал, что Рико ищет шанс выйти на большую дорогу. Он уже несколько месяцев наблюдал за Рико, ожидая, когда тот ошибется.

— Играешь с огнем, Рико. В результате будешь обманывать самого себя в газовой камере. Может быть, мне удастся увидеть твои глаза, прежде чем закроют за тобой дверь.

Улыбка осталась на лице Рико, но взгляд стал бегающим. Такие разговоры, даже в шутку, вызывали у него смертельный ужас.

— Что это вас гложет, лейтенант? У вас какое-то кислое выражение лица. Хотите выпить? — натянуто спросил он.

Олин приподнялся и устроился поудобнее в кресле.

— Я не пью на дежурстве,— ответил он, потирая массивную челюсть — Кто ударил тебя? Бэрд?

Рико ожидал чего-нибудь в этом роде, но все же слегка вздрогнул. Именно это и было нужно Олину.

— Одна девчонка,— ответил Рико и пожал плечами.— Я думал, что с ней легко сговориться, но, как видно, ошибся? Чертовка ударила меня щеткой.

— Не повезло,— усмехнулся Олин.— Где же она? Может быть, я сумею убедить ее подать на тебя в суд.

Рико засмеялся.

— Она пошла домой. Пустяки, лейтенант. С каждым бывает. Но при чем здесь Бэрд?

— Он был здесь сегодня?

— Я не видел его. Я никого не видел, кроме вас.

— А свою строптивую подружку?

— Ах, да...

Олин зажег сигару, глубоко затянулся, вынул ее изо рта и аккуратно сдул пепел с горящего конца.

— Пару часов назад,— проговорил он, глядя в глаза Рико,— Джин Брюс, актриса, вышла из дома и направилась к своим друзьям на Мартино Гэлерис. Посреди пути ее остановили и ограбили. Похитили браслет с изумрудами и бриллиантами. Стоит по меньшей мере пять Тысяч. По тому, как это было сделано, я понял, что без Бэрда здесь не обошлось. Патрульная машина стояла в тридцати метрах от места ограбления, но полицейские ничего не видели и не слышали. И это среди бела дня. Такое безрассудство характерно для Бэрда. Последние месяцы он болтался в твоем клубе, и я решил, что как раз успею застать вас при дележе добычи.

Рико отхлебнул виски, вытер губы тонким носовым платком и посмотрел на Олина безжизненными глазами. Единственным его желанием было не иметь ничего общего с Бэрдом,

— Разве, она не может опознать его? — вкрадчиво спросил он.— Это довольно приметный парень. Но мне не понравилось ваше последнее замечание. Вы не имеете права так говорить со мной.

Олин уронил пепел на ковер.

— Не имею права? Кто же мне запрещает? А она не может опознать Бэрда, потому что он убил ее.

Рико поперхнулся, улыбка сползла с его лица. Он с ужасом подумал о браслете в своем сейфе.

— Убил ее? — прохрипел он.— Откуда вы знаете, что это Бэрд? Какие у вас доказательства?

— Он убийца,— спокойно ответил Олин,— Я достаточно долго имел дело с преступниками и знаю, кто может убить, а кто нет. Как только Бэрд появился в городе, я начал наблюдать за ним. Я знал, что рано или поздно он сорвется с цепи и убьет кого-нибудь. Он опасен, Рико. До сих пор ты имел дело с мелкими жуликами, но Бэрд не мелкий жулик. Послушай меня: держись от него подальше. Кто попытается продать браслет, тот купит себе билет в газовую камеру.

По спине Рико побежали мурашки. Он быстро допил остатки виски.

— Я никогда не имел дела с полицией,— заявил он, и лицо его исказилось.— У вас ничего против меня нет, не было и не будет.

Олин сделал нетерпеливый жест.

— Не будь сосунком, Рико. У тебя неплохой клуб, он дает тебе приличный доход. Держись подальше от парней типа Бэрда. Если что-нибудь знаешь о браслете, тебе лучше рассказать. Как ты думаешь, почему я пришел сюда? Поинтересуйся, почему я не прислал пару своих мальчиков, которые в два счета вытрясли бы из тебя все, что ты знаешь. Я скажу тебе почему. Я готов заключить с тобой сделку, Рико. Если газетчики пронюхают про убийство, поднимется адский шум, а я хочу покончить с этим быстро. Если ты что-нибудь знаешь, расскажи, и ты будешь ни при чем. Я обещаю. Ты мне не нужен, мне нужен Бэрд.

Рико почувствовал, как пот потек ему за воротник рубашки. Он знал, что Олину можно верить, но, если он. продаст Бэрда и тот узнает об этом, прежде чем Олин его поймает, жизнь Рико не будет стоить и цента.

Внимательно наблюдавший за ним Олин, понял, о чем он думает.

— Мы поймаем его через несколько ,дней. А тем временем, если тебя это устроит, ты можешь посидеть в маленькой уютной камере. Там вполне безопасно. Ну давай, Рико, побыстрей. Это Бэрд, не так ли?

Рико принял решение. До Бэрда он имел дело только С мелкими воришками. Бэрд был настоящим клиентом. За последние месяцы связь с Бэрдом принесла много денег. Кроме того, если он предаст Бэрда, все остальные будут бегать от него как от прокаженного. Он не собирался бросать все в тот момент, когда подвернулась возможность разбогатеть.

— Если бы я знал, лейтенант, я бы сказал вам,-— мило улыбнулся он.— Но я не знаю. Я ничего не Знаю о мисс Брюс и о ее браслете... Ничего.

Секунду Олин пристально смотрел на Рико, затем лицо его налилось кровью.

— Это верно, Рико? — резко спросил он, перегнувшись через стол.— Тебе, черт побери, лучше говорить правду,

Рико отшатнулся.

— Извините, лейтенант,— пробормотал он,— но я не могу вам сказать того, что не знаю. Последний раз я видел Бэрда позавчера и ничего не знаю о браслете.

Олин встал.

— Я поймаю Бэрда,— сказал он угрожающим тоном.— Не заблуждайся и не думай, что он будет молчать. Он не пойдет в камеру один. Если ты связан с этим делом, камера обеспечена и тебе. Даю тебе еще одну возможность и советую ею воспользоваться. Браслет у. тебя?

— Я сказал, что понятия о нем не имею,— стиснув зубы, процедил Рико.

Олин перегнулся через стол, схватил Рико за борта пиджака, поднял его со стула и сильно встряхнул.

— Только Бог поможет тебе, если я узнаю, что ты лгал, змеёныш! — прорычал он и бросил Рико в кресло с такой силой, что оно опрокинулось и Рико очутился на полу.

— И не воображай, что ты в последний раз видишь меня! — продолжал Олин.— Я вернусь.

После ухода Олина Рико долго сидел за столом, уставившись пустыми глазами на свои судорожно сжатые руки и обливаясь потом.

Глава 2

Эд Даллас вошел в телефонную будку. Ожидая ответа, од лениво наблюдал за оживленным фойе отеля через стеклянную дверь. Переводя глаза с одной женщины на другую, он пытался решить, с какой бы из них провел ночь, если бы представилась такая возможность.

В трубке послышался женский голос.

— Международное детективное агентство. Добрый вечер.

— Это Эд,— отозвался Даллас.— Дай мне старика, милашка.

— Подожди минутку, пожалуйста,— ответила девушка.

Раздавшийся вслед за этим треск чуть не оглушил Далласа.

— Хочешь вышибить мне мозги, крошка? -— рассердился Даллас, отодвинув трубку от уха.

— Я не знала, что они у тебя есть,— развязно заметила девушка.

Затем раздался свист и в трубке послышался спокойный голос Хармона Пурвиса, директора агентства.

— В чем дело,. Даллас?

— У черномазого посетители,— быстро заговорил Даллас. Горящий конец его сигареты болтался в двух сантиметрах от микрофона.— Мужчина и женщина. Мужчина холеный, около пятидесяти лет, похоже, набит деньгами. Женщина -— первый сорт: молодая блондинка с ослепительной фигурой. Черномазый ждал их. Они поднялись наверх, не подходя к дежурному. Прикажете что-нибудь предпринять?

— Не называй раджу черномазым,— холодно заметил Пурвис.— Он высокопоставленное лицо, хотя и индус.

— О’кей, о’кей,— перебил его Даллас.— Не вижу большой разницы. Что с этими двумя? Присматривать за ними?

— Лучше выясни, кто они такие,— сказал Пурвис.—  Мы не можем рисковать. Больше никто к нему не заходил?

— Никто, если не считать пары чудаков из посольства и врача, избавившего его вчера вечером от бессонницы.

Пурвис согласился, что их нечего считать.

— Ну хорошо. Посмотрю, что можно сделать. Позвоню, как только узнаю что-нибудь. Счастливо.

Даллас повесил трубку, толкнул дверь и направился в угол, где Джек Бернс читал последний отчет о скачках, одним глазом поглядывая на окошко администратора.

Даллас наклонился к нему.

— Старик хочет, чтобы я выяснил, что это за парочка,— сказал он.— Торчи здесь и отрабатывай свои деньги. Если кто-нибудь появится, брякни старику.

Бернс вздохнул.

— Я сойду с ума, если придется сидеть здесь весь день,— сказал он.— С удовольствием поволочился бы за этой блондинкой. Узнай ее телефон, Эд.

Даллас выпрямился.

—  Не усни на работе. Старик считает, что это очень важно.

— Попробую,— ответил Бернс, зевая.

Даллас протолкался через забитое фойе к главному входу. Он уселся в потертое кресло, повернув его так, чтобы видеть дверь лифта, и продолжал ждать.

Прошло больше часа, и наконец гости раджи появились в фойе. Впереди шла девушка — элегантная блондинка с голубыми глазами и холодным, бесстрастным выражением лица. Она заинтересовала Далласа. Шла она, грациозно покачивая бедрами, уверенная в том, что производит впечатление, и принимая это за должное.

Ее сопровождал высокий загорелый мужчина с небольшим брюшком и благородной осанкой. Его седые волосы были зачесаны назад, усы топорщились. Безукоризненный костюм и уверенная походка придавали ему высокомерный и властный вид. Его внешность произвела впечатление на Далласа, обычно равнодушного к тому, кто как выглядит.

Они прошли мимо Далласа, не обратив на него внимания, и вышли на улицу. Даллас выскользнул из кресла и последовал за ними. Он успел заметить, как они сели в большой черный «ласаль», за рулем которого сидел шофер-филиппинец, и уехали так быстро, что у Далласа не было надежды догнать их.

Он запомнил номер машины и остановил такси:

— В полицейское управление,— сказал он.— И представь себе, что спешишь на пожар.

Через три минуты такси остановилось около железобетонного здания, в котором размещалась городская полиция. Даллас расплатился с шофером и увидел лейтенанта Олина, вышедшего из полицейского управления.

— Эй, Джордж! — сказал Даллас, догнав Олина.— Ты, конечно, слишком занят и не можешь сделать мне одолжение.

Олин неодобрительно посмотрел на него.

— Я здорово занят,— неохотно ответил он.— Но пару минут могу тебе уделить. Слышал, что Джин Брюс пристукнули?

Даллас широко открыл глаза.

— Хочешь сказать, что ее убили?

— Именно так.

Они вошли в здание. Олин быстро прошел по коридору, толчком открыл дверь, вошел и сел за свой небольшой поцарапанный стол.

— Мои мальчики загорали в тридцати метрах от места преступления. Чистая работа. Парень ударил девушку в челюсть и смылся с браслетом, который стоит пять тысяч.

— Бог мой! — присвистнул Даллас.— Подозреваешь кого-нибудь?

Олин кивнул.

— Да, но это неважно. Что тебе нужно?

— Интересуюсь черным «ласадем» номер А067. Хочу знать, чей он.

Олин взял сигарету, любезно предложенную Далласом, и закурил.

— Работаешь над чем-нибудь?

— Ограбление пятнадцатилетней давности. Интересная история, хочешь послушать?

— Ограбление не по моей части. Кроме того, кого интересуют ограбления пятнадцатилетней давности?

' — Страховые компании, когда крадут драгоценности стоимостью в четыре миллиона долларов,— серьезно ответил Даллас.

Олин был удивлен.

— Серьезно? Четыре миллиона? ,

— Да. Страховые компании здорово нагрелись. Страховку они заплатили, но все еще пытаются найти драгоценности.

Олин искоса поглядел на кончик сигареты.

— Кажется, я слышал кое-что об этом. Коллекция раджи?

— Точно. Магараджи Читтабада. Пятнадцать дет назад он дал на время свои сокровища Пербрайтскому музею. Музей устраивал выставку самых известных драгоценностей мира. Из Нью-Йорка коллекцию отправили на самолете, и с тех; пор ее больше никто не видел. Через год к одному голландскому скупщику явился Пол Хейтер с частью камней. Помнишь Хейтера? В краже драгоценностей ему не было равных. Скупщик выдал Хейтера, не сойдясь с ним в цене. Хейтера арестовали, но он не сказал, откуда у него эти камни, и получил двадцать лет. Он все еще в тюрьме, но через пару лет выйдет на свободу. Старина Пурвис работает на страховую компанию, так что мы пытаемся найти эти штучки. Наша единственная надежда — дождаться освобождения Хейтера и идти за ним по пятам, пока он' не приведет нас к драгоценностям. Если мы вернем их, то получим четыреста косых вдобавок к обычной плате за работу.

Олин выпустил клуб дыма и раздраженно развеял его рукой.

— Хейтер был один?

Даллас пожал плечами.

— Никто не знает. Самолет с пилотом и экипажем словно канули в воду. Мы подозреваем, что они были сообщниками Хейтера, но он их не выдал. Мы совершенно уверены, что драгоценности не появились на черном рынке, Насколько известно, Хейтер единственный, кто знает, где они спрятаны.

Олин выдвинул вперед свою массивную челюсть.

— Я думаю, что мри мальчики сделали бы его поразговорчивее,—сердито заметил он.

— Не валяй дурака. После следствия он выглядел так, будто его пропустили через мясорубку. Но как они ни старались, он ничего не сказал.

— А, черт с ним! — раздраженно воскликнул Олин.— У меня на шее висит убийство. Зачем тебе знать владельца машины?

— Пару лет назад магараджа умер,— объяснил Даллас.— Его место занял сын. У него свои представления о жизни, и он разбрасывает деньги направо и налево, как пьяный матрос. Ходят слухи, что он уже растранжирил больше половины состояния. И вдруг он появляется здесь. В страховой компании кому-то пришло в голову, что он собирается связаться с Хейтером. и провернуть с ним это дело.

Олин недоуменно уставился на Далласа.

— Что за дело?

— Они' считают, что за приличную цену Хейтер согласится вернуть сокровища радже, так как тому легче от них избавиться. Они достаточно наслышались о радже и считают его способным вдобавок к страховке получить и сокровища. Лично я думаю, что это просто чушь, но с этими ослами не поспоришь. Они наняли нас наблюдать за раджой и докладывать, с кем он встречается. Пока только двое заходили к нему и уехали из отеля на этом «ласале». Я хочу выяснить, кто они.

— Пожалуй, это стоит выяснить,— согласился Олин и потянулся за трубкой.— Пурвис когда-то здорово помог; мне. Между прочим, как он там?

— Все так же,—; мрачно ответил Даллас,— Не тратит ни цента лишнего и до сих пор уверен, что женщину можно терпеть только на кухне.

— Тогда с ним все в порядке. Он прислал мне ящик сигар на рождество. Готов поклясться, что он скрутил их сам.

— Можешь считать себя счастливчиком,— ухмыльнулся Даллас.— Мне он ничего не дарил. Так что там с этой машиной? Я не спал всю ночь.

Олин поговорил с кем-то по телефону, подождал немного, выслушал сообщение, хмыкнул и положил трубку.

— Машина принадлежит некоему Престону Кайлу. Живет в собственном доме на бульваре Рузвельта. Нуждается в деньгах. Это тебе что-нибудь говорит?

— Немного. Не мог бы ты запросить архив, может быть, там о нем что-нибудь известно?

Олин вздохнул, набрал номер и стал разговаривать. От нечего делать Даллас подошел к окну и стал смотреть на машины, заполнявшие главную улицу. На углу он заметил фургон с надписью «Геральд». Мальчик-разносчик взял у шофера пачку газет и забегал по тротуару, громкими криками привлекая внимание прохожих.

— Похоже, твое убийство заняло все первые колонки,— заметил сыщик.

— Будет много шума,— поморщившись, ответил Олин.

Поговорив еще немного по телефону, он положил трубку.

— О Кайле ничего нет.

— Ну и на том спасибо. Придется поработать ногами. От этого дела можно заболеть. Пока, Джордж, желаю найти убийцу.

— Ему не уйти,— нахмурившись, сказал Олин.— Мы прочесываем весь город. Это вопрос времени. Если от твоего дела можно заболеть, то от моего можно околеть. Пока. Забегай, когда я буду не очень занят.

Даллас усмехнулся и поспешил по коридору к лестнице. Выйдя из здания, он взял такси и отправился в редакцию «Геральда». По длинным коридорам он наконец добрался до кабинета Хантли Фейвелла, постучал и открыл дверь.

Фейвелл специализировался на светских сплетнях. Он был обязан знать все обо всех в городе, чей доход выражался четырехзначной цифрой.

Даллас был немного озадачен, увидев Фейвелла в объятиях хорошенькой рыжей девушки. При виде Далласа они отскочили друг от друга, и покрасневшая девушка проскользнула мимо него в коридор.

Фейвелл, совершенно обескураженный, холодно смотрел на Далласа. Этот высокий стройный Адонис тратил больше, чем зарабатывал, и рад был восполнить разницу, продавая информацию агентству при первой возможности.

— Ничего не мог придумать лучше, чем ввалиться подобным образом,— недовольно проворчал он, усаживаясь за стол.

— Мне не пришло в голову,— ухмыльнулся Даллас.— Прими мои извинения. В следующий раз я буду стрелять за дверью из пистолета, прежде чем войду.

— Неуместные шутки,— заметил Фейвелл, аккуратно вытирая губы носовым платком.

С явным неудовольствием он взглянул на следы помады и сунул платок в карман.

— И не подумай что-нибудь,— продолжал он.— Ей попала в глаз соринка.

— Ну конечно. Я сам извлекаю соринки из глаз девушек точно таким же способом.

Даллас присел на край стола и предложил Фейвеллу сигарету.

— Мне нужна кое-какая информация.

Хмурое лицо Фейвелла прояснилось, но он промолчал. Закурив сигарету, он откинулся на спинку стула и спокойно ждал продолжения.

— Ты знаешь что-либо о парне по имени Престон Кайд? — спросил Даллас.

Фейвелл удивился.

— Зачем тебе это? У него неприятности?

— Ничего об этом не знаю. Просто я встретил его с блондинкой, которая меня заинтересовала. А ты подозреваешь, что у него неприятности?

— У него редко их не бывает,— ответил Фейвелл,— Знаешь, Даллас, у меня сейчас нет времени на разговоры. Мне нужно еще разок-пройтись по моей статье.

Даллас достал бумажник, вынул две десятки и бросил их на стол.

— Это, пожалуй, компенсирует пять минут твоего драгоценного времени,— сказал он.— Я хочу знать о Кайле все, что ты можешь рассказать.

Фейвелл быстро спрятал банкноты в карман.

— Я не очень много знаю,— начал он, расслабившись.— Между прочим, не мог бы ты попридержать язык? У этой рыженькой муж профессиональный боксер, и он будет рад потренироваться на мне.

— Забудь о ней. Меня интересует Кайл.

— Он приехал из Сан-Франциско. Живет здесь не больше двух месяцев. Купил большой дом на бульваре

Рузвельта, еще не расплатился за него, да, наверное, никогда и це расплатится. Три года назад он играл на бирже и сорвал приличный куш, но с тех пор, кажется, бросил бизнес. В основном проводит время на скачках. Должно быть, больше выигрывает, чем проигрывает, потому что других источников дохода у него нет.

— А что насчет его неприятностей?

Фейвелл докурил сигарету и вытащил из пачки Далласа еще одну.

— Просто небольшой скандальчик. Парень никак не может повзрослеть. Его стихия — это вино, женщины и разгневанные мужья. Он специалист по замужним, а это не очень-то нравится их супругам. Один из них подстрелил его. Дело замяли, но это ничему его не научило. Ему раз плюнуть ввязаться в уличную драку. Он слишком много пьет и хулиганит, когда напьется. В его возрасте следовало бы вести себя поумней, но его могила исправит.

— Что за блондинка вертится возле него?

— Ева Джиллис. Симпатичная, не так ли? Он взял ее из «Фоли» около месяца назад и поселил в квартире на Роксбург-авеню. Но это ненадолго. Он всегда их бросает, однако, судя по ее возрасту и взгляду, эта вытрясет из него все, что сможет, прежде чем он укажет ей на дверь.

— Они заходили к радже Читтабада около часа назад,— задумчиво проговорил Даллас.— Судя по тому, что ты мне рассказал, они неподходящая компания для раджи.

Фейвелл заинтересовался.

— Совсем неподходящая. Ты уверен?

— Да, я видел, как они входили в его номер.

— Ты все еще занимаешься этой кражей драгоценностей?

— Конечно. Ведь это основной источник дохода Пурейса.

Фейвелл на мгновение задумался, постукивая холеными пальцами по столу.

— Это что-то значит,— наконец сказал он.— Я слышал, что Кайл связан с преступниками. Только слухи, запомни, ничего конкретного. Я не смог добыть никаких доказательств. Он проводит много времени в клубе «Фру-фру», который содержит итальянец по имени Ральф Рико, мелкий скупщик краденого. Я не удивлюсь, если услышу, что за ним стоит Кайл. Может быть, тебе следует присмотреться к Рико?

— В полиции на Кайла ничего нет,— нахмурившись, сказал Даллас.

— Я знаю. Я тебе только что сказал, что одно время Кайл ворочал большими деньгами. Некоторые его сделки были весьма сомнительны, но в общем-то все финансовые киты ходят по лезвию бритвы.. Что меня поражает — это то, что он уже два года не занимается делами. Быть может, у него еще достаточно денег, но он их безудержно тратит. Связан он с Рико или нет, не ясно, но вполне возможно, что он задумал новое дельце.

— Хорошо, проверим.— Даллас встал со стула.— Звякни, если услышишь что-либо интересное для меня.

— Не ругай меня, если я послал тебя не по тому адресу,— сказал Фейвелл, вытаскивая из ящика стола пачку бумаг.— Слухи о Кайле могут быть полнейшей чепухой.

— Я знаю. Половина следов, которые я нахожу, никуда не ведут,— уныло сказал Даллас,— Адская работа. Ну, пока. В следующий раз при операциях на глазах запирай дверь.

Он вышел, поклонился рыженькой девушке в приемной, которая сосредоточенно печатала на машинке, улыбнулся про себя, когда она кивнула ему в ответ, и быстро вышел на улицу. 

Глава 3

Так, значит, она умерла!

Верн Бэрд скомкал газету и обшарил взглядом набитый людьми бар. Кругом слышался смех и пьяные голоса, в углу несколько пар танцевали под грохот музыкального автомата. Убедившись, что на него никто не смотрит, Бэрд бросил газету на пол и запихнул ее ногой под табуретку.

«Черт побери,— зло подумал он.— Умереть ни с того ни с сего! Вроде бы он только один раз ее и стукнул. Сломана шея! Невероятно!»

Теперь нужно поскорее убраться из города. Олин, конечно, уже охотится за ним. Как глупо было торчать в этом баре целый час! Теперь не так просто смотаться. Все фараоны в городе ищут его.

Он подозвал негра бармена. Тот подошел, лицо его блестело от нота.

— Еще одно пиво с рюмкой виски. И пошевеливайся.

Когда негр отошел, Бэрд закурил. У него не было угрызений совести из-за этого убийства. Он убивал уже не в первый раз, и это стало для него обычным делом. Если кто-нибудь вставал на его пути, он убивал, да и собственную жизнь не очень-то ценил. Бэрд знал, что рано или поздно полиция припрет его к стенке и придет его очередь умирать. Но пока он был еще жив, и случайности раздражали его. Смерть этой женщины нарушила все его планы. Теперь он не сможет свободно расхаживать по улицам, сидеть в баре или мчаться в приплюснутом «форде» по автостраде, когда захочется отдохнуть от городского шума и толкотни. Ему придется следить за каждым своим шагом. Он не сможет зайти в бар, не убедившись, что там есть запасной выход, что в нем нет переодетого сыщика и что никто не бежит к телефону, увидев его.

Его губы сложились в злую усмешку. Черт побери! Иметь такую тонкую шею!

Он заметил, что негр перешептывается с другим барменом, наливающим пиво в кружки. Рука Бэрда непроизвольно скользнула в карман. Прикосновение к кольту успокоило его.

Наблюдая за негром, разносившим по столикам напитки, Бэрд заметил, что тот возбужден какой-то неожиданной новостью.

Негр поставил кружку на стол и прошептал:

— На улице ищейки, хозяин. Они заглядывают во все бары.

- Бэрд залпом выпил виски и отодвинул пиво.

— Есть тут черный ход? — спросил он, не шевеля губами.

Негр кивнул. Бэрд видел, как по его черной морщинистой коже бежал пот.

— Через дверь в углу и по коридору,— ответил негр и подобострастно улыбнулся, когда Бэрд швырнул ему доллар.

— Позаботься о пиве,— сказал Бэрд.

Он встал и прошел не спеша через дымный зал к двери, о которой говорил негр.

Когда он толкнул дверь, кто-то крикнул:

— Эй! Не сюда, мистер! Это служебный вход!

Бэрд почувствовал, как в нем закипает гнев. Он с трудом удержался и не угостил крикнувшего пулей. Не оглядываясь, он вын1ел в тускло освещенный коридор и быстро пошел к двери в конце его.

Вдруг в коридоре появился маленький толстый итальянец в нижней рубахе и брюках, подвязанных куском веревки. Он зябко поеживался, почесывая волосатые руки. Его красное небритое лицо опухло от сна.

— Сюда нельзя,— сказал он, загораживая проход.

Бэрд презрительно взглянул на него. Итальянец быстро отскочил в сторону, челюсть его отвисла. Он замер, глядя на Бэрда, который открыл дверь и осмотрел темный проход на улицу.

Бэрду проход не понравился. Из него был всего один выход, и тот на главную улицу. На другой стороне прохода была трехметровая стена ограды, а за ней виднелся силуэт высокого здания.

Бэрд засунул пистолет в кобуру и вошел в проход, тихо прикрыв дверь. Осмотревшись и прислушиваясь к шуму на главной улице, он тихо подошел к ограде, подпрыгнул и ухватился за верх. Подтянувшись, осмотрел темный пустынный двор, затем перелез через ограду и спрыгнул.

В дальнем углу двора с крыши свисал громоотвод. Бэрд решил, что подняться по нему и пройти по крышам, будет безопаснее, чем выходить на главную улицу.

Быстро и бесшумно он начал подниматься, останавливаясь на каждом этаже, чтобы убедиться, что никто не притаился за одним из темных окон. Наконец он добрался до крыши, никого не заметив и ничего, не услышав. Низко пригнувшись, он пробежал по крыше, спрыгнул на соседнюю, спустился по стальной лестнице на крышу гаража и оттуда в темный переулок рядом с главной улицей.

Забежав в подворотню, он осмотрелся. Ничто не вызывало подозрения, и Бэрд быстро Перешел улицу и свернул в проход, ведущий к дешевой гостинице. Там находились его личные вещи: альбом с фотографиями, чемодан с одеждой и еще один пистолет. Из-за одних фотографий он готов был рискнуть. На снимках были его мать, брат, сестра и собака... Ничего не значащие для других, снимки были единственным,.что связывало его с детством. Мать была убита в перестрелке между его отцом и полицейскими. Сестра слонялась по панелям. Чикаго и сейчас, наверное, заманивала какого-нибудь пьяницу к себе в номер. Брат отбывал двенадцатилетнее заключение в Левенвортской тюрьме за вооруженное ограбление. Собака убежала из дома, когда явились полицейские, и с тех пор ее никто не видел.

Бэрд не любил думать о том, что с ними сейчас. Он сохранил в своей памяти только те времена, когда отец еще не спутался с Диллинджером, когда на ферме царила радость и мать всегда улыбалась, хотя работать приходилось с восхода до заката.

Но если Олин подозревает его, то гостиница оцеплена. И как бы ему ни был дорог альбом, он не собирался попадаться.

Оставаясь в тени, он наблюдал за домами. На улице никого не было, у гостиницы тоже. Окна, выходившие на улицу, были темны. Несмотря на это, инстинкт подсказывал ему, что рисковать не стоит.

Бэрд замер, всматриваясь в парадный вход. Только через несколько минут он различил неясный силуэт стоящего у стены человека.

Бэрд безрадостно усмехнулся. Итак, Олин подозревает его, и он чуть не попался в ловушку. Возможно, фараоны засели в его номере и готовы защелкнуть на нем наручники, как только он появится. Бэрд осторожно двинулся назад и, скрывшись в проходе, быстро пошел по нему в обратном направлении.

В другом конце прохода была аптека. Он толкнул дверь и прошел мимо ряда телефонных будок. В аптеке никого не было, кроме девушки в белом халате. Она читала книгу, обернутую в газету, и лишь на мгновение оторвалась от нее, окинув Бэрда безразличным взглядом.

Он вошел в будку и набрал номер Рико. Ему нужно было убедиться в том, что Олин оцепил гостиницу. Было бы нелепо паниковать из-за какого-то бездельника, поджидавшего свою девчонку. Он никогда бы себе не простил, -если бы из-за беспричинного страха не забрал свои фотографии.

Рики подошел к телефону.

— Они ищут меня? — шепотом спросил Бэрд и ощутил, что у Рико перехватило дыхание.

— Кто это? Кто говорит?

— Олин приходил к тебе?

— Да. Повесь трубку, идиот! Они могут подслушивать! Тебя подозревают. Олин уверен, что это сделал ты. Не звони мне! Он и меня подозревает.

— Не теряй голову,— сказал Бэрд, представляя себе искаженное страхом лицо Рико.— Они не могут ничего доказать. Им нужны доказательства.

Тут он обнаружил, что его никто не слушает, и повесил трубку. Правая щека у него подергивалась.

Собравшись выйти из будки, он заметил подозрительное движение у входа в аптеку. Прижавшись к задней стенке будки с кольтом в руке, он услышал, как открылась входная дверь, затем звук тяжелых шагов около прилавка.

— Полиция, мисс,— раздался грубый голос.— Никто не заходил в последние несколько минут?

Бэрд спустил предохранитель. Наверно, они заметили его, когда он шел назад по проходу. Единственное, что его интересовало,— это есть ли другие полицейские у входа в аптеку.

Он услышал, как девушка ответила:

— Здесь был здоровый парень минуты три назад. Он, должно быть, уже ушел.

— В коричневом костюме? — спросил полицейский.— Высокий, широкоплечий, с бледным злым лицом?

— Ну да. Он звонил по телефону.

— Куда он пошел?

— Не знаю. Я не видела, как он выходил.

Наступила тишина. Бэрд знал, что через мгновение полицейский сообразит, что он еще в телефонной будке. У него не было выбора. Он взялся за ручку,, медленно повернул ее и рывком открыл дверь.

Лицом к лицу с ним стоял приземистый полный мужчина. Увидев Бэрда, он быстро сунул руку в карман. Девушка в белом халате вскочила со стула с открытым ртом и глазами, полными ужаса.

Кольт прогремел, как только полицейский вытащил свой пистолет-.. Тяжелая пуля бросила его на прилавок.

Бэрд направил пистолет на рыдающую девушку. Страх смерти стер с ее лица дерзкую чувственность и цинизм зрелой женщины. Она стала похожа на маленькую девочку — пыталась спрятаться в угол между столом и прилавком и понимала безнадежность этой попытки. Пудра на ее щеках и помада на губах вызвали в памяти Бэрда образ сестры, когда та накрасилась украденной помадой.

Из-за этого внезапно неприятного воспоминания, а также потому, что нельзя было оставлять свидетелей в живых, Бэрд выстрелил в нее.

Без всякого сожаления он увидел, как девушка сползла по стене на пол и ее откинутая рука задела пузырьки с лекарствами. С громким звоном они упали на пол. Одна склянка подкатилась к ногам Бэрда. Он яростно пнул ее, и склянка разбилась об угол прилавка.

Бэрд вышел из будки, оглядел аптеку и, заметив за прилавком дверь, перепрыгнул и вышиб дверь ударом плеча.

G улицы невдалеке он услышал резкий звук полицейского свистка. Бэрд побежал по тускло освещенному коридору и вверх по бесконечным лестницам. Он не чувствовал беспокойства, а думал только о том, как бы его не заметили. Если его никто не заметит, то Олин не сможет взвалить на него это убийство. В голове его уже роились мысли о разных вариантах алиби, которые снимут с него подозрения. Как только удастся организовать алиби, ему следует избавиться от пистолета. До сих пор только он один мог привести Бэрда в газовую камеру.

Бэрд увидел впереди стеклянную дверь на крышу здания. Открыв ее, он услышал завывание полицейской сирены на улице. Он поспешил к краю крыши и внимательно посмотрел вниз. Патрульные машины сгрудились на стоянке, из них выскакивали полицейские с оружием в руках. Из-за угла вынырнул грузовик с прожектором в кузове. Не успел грузовик остановиться, как все вокруг было залито ярким голубым светом. Острый луч скользнул по стене и осветил крышу.

Бэрд не колебался ни секунды. Он выхватил кольт и выстрелил вдоль луча. Зазвенело разбитое стекло, и свет погас. Темнота накрыла и Бэрда, и полицейских. Кто-то внизу выпустил очередь из автомата, но Бэрд уже бежал по крыше под укрытие дымовых труб. Спрятавшись за трубой, он огляделся и решил подняться на крышу соседнего здания. Пригнувшись, он побежал к железной лестнице, вскарабкался наверх и спрятался до того, как на оставленной им крыше появился первый полицейский. Оставаясь незамеченным, Бэрд бесшумно передвигался по крыше, укрываясь за дымовыми трубами от полицейских. Он слышал,-как те переговаривались шепотом, не желая обнаружить себя.

— Поворачивайтесь там! — раздался крик с улицы.

Бэрд посмотрел вниз и увидел Олина, стоящего на середине улицы с пистолетом в руке. Он смотрел в том направлении, где притаились его работники.

У Бэрда появилось острое желание пристрелить Олина, но, понимая, что тогда все его шансы на спасение значительно уменьшатся, он подавил желание и бесшумно двинулся к другому краю крыши.

Крыша соседнего дома лежала метров на пять ниже и заканчивалась невысокой стеной. Здесь невозможно было пройти незамеченным..Бэрд посмотрел налево. Верхняя крыша казалась более безопасной, и на нее было легче забраться по лестнице.

Пригнувшись, он побежал к лестнице. Взбираясь вверх, он услышал приближающиеся шаги и, оглянувшись, заметил силуэт полицейского шлема на фоне черного неба. Полицейский направлялся к нижней крыше и, вероятно, не заметил Бэрда.

Наконец он забрался на крышу, но, желая поскорее укрыться, забыл пригнуться и на секунду его силуэт выступил на фоне неба.

С крыши напротив раздался выстрел. Бэрд почувствовал сильный толчок в бок на мгновение раньше, чем донесся звук выстрела. Он споткнулся, упал на колено, снова встал и, Пошатываясь, открыто пошел по крыше к дымовым трубам.

Снова ружейный выстрел, и пуля просвистела около уха Бэрда.

— Он на верхней крыше! — раздался крик из дома напротив — Я ранил его.

Бэрд почувствовал, что по правой ноге течет кровь. Нещадная боль мешала ему бежать. Добравшись до края, он увидел внизу плоскую крышу со слуховым окном.

Перекинув ноги через край, он тяжело спрыгнул вниз. От острой боли перехватило дыхание. Бедро было липкое. Бэрд понял, что потерял много крови. Это не на шутку его обеспокоило.

Полицейские бежали следом за ним. Он не мог уже перебегать с крыши на крышу. Если не удастся остановить кровотечение, то через четверть часа все будет кончено.

Он подошел к слуховому окну и сунул пальцы под раму. Она бесшумно поднялась, и Бэрд увидел тускло освещенное помещение. Он осторожно спустился вниз. У него хватило сил только подняться и закрыть окно. Пот бежал по его лицу, он опирался о стену, пистолет гирей висел в его руке. Он был не в силах бороться с овладевшей им слабостью.

Потом, сделав усилие, Бэрд медленно двинулся дальше в полной уверенности, что оставляет за собой след. Горькая мысль, что это конец, пришла ему в голову. Если даже он и спрячется где-нибудь в этом доме, его легко найдут. Они знают, что он ранен, и кровь его выдаст. Загонят в угол и пристрелят как собаку.

Но не так-то просто будет с ним разделаться, сказал себе Бэрд. Если только удастся остановить это проклятое кровотечение, он оставит о себе достойную память. Страха не было, только горечь о бесславном конце. Если бы только он не был ранен! Погибнуть в перестрелке было бы куда приятнее, но сейчас это невозможно. У него даже не было сил поднять пистолет, а о том, чтобы стрелять, не могло Быть и речи.

Опираясь рукой о стену, Бэрд двинулся дальше, кое-как добрался до двери и толкнул ее. Дверь распахнулась.

Яркий свет ударил ему в глаза. Бэрд стоял в дверях просторной, но скудно обставленной комнаты. Взгляд его скользнул по диван-кровати, потертой накидке на обшарпанном комоде, старому креслу, покрытому дешевеньким ситцем, кремовым стенам и ширме; за которой, наверно, был умывальник.

Ноги уже не держали его, голова кружилась. Он почувствовал, как пальцы разжались помимо его воли, и услышал где-то вдали стук упавшего на пол кольта.

Вот таким они и найдут его, со злостью подумал Бэрд. Беспомощного и неспособного сопротивляться. Наденут наручники и потащат вниз по лестнице, затем по улице мимо глазеющей толпы. И он ничего не сможет сделать!

Уже теряя сознание, он почувствовал, как чья-то рука схватила его за локоть и втащила в комнату.

Глава 4

Наливая виски в бокал, Престон Кайл нахмурился: он заметил, что рука его дрожит. «Эта порция лишняя»,—1 подумал он. Слишком много он пьет. Но что делать? Мужчина должен поддерживать себя в форме. Он плохо спал, мысли его расплывались, и это беспокоило. В последние годы он чувствовал, как странная апатия все больше и больше, охватывает его, словно какой-то мозговой паралич. Он тупел, он разучился думать.

Когда-то решения, причем правильные решения, сами приходили ему в голову, Он искал риска, пренебрегал опасностью. Он был, если можно так сказать, предусмотрительно безрассуден. Поэтому он и превратился из низкооплачиваемого банковского клерка в самого влиятельного человека на фондовой бирже. Но с тех пор прошло два года, и он стал другим. Пропала уверенность, исчезло

желание работать, бороться. Риск теперь пугал его. Он уже несколько раз ловил себя на желании ничего не предпринимать. А теперь его больше всего беспокоило то фантастическое дело, в которое он ввязался.

Жадно, большими глотками, выпил он виски и сразу же снова наполнил бокал. Он перевел покрасневшие глаза на зеркало и уставился на свое отражение.

Ну, по крайней мере, выглядел он таким же сильным, представительным и безжалостным, как и десять лет назад, на вершине своей карьеры. Конечно, на висках появилась седина и талия пополнела, но для его возраста фигура неплоха. О чем он думает? О возрасте? Почему же, черт возьми, когда ему еще нет пятидесяти шести лет? Но в данный момент он чувствовал себя дряхлым стариком, а не мужчиной в расцвете лет. Тупая боль под сердцем беспокоила его, но к врачу обращаться не хотелось. Если сердце сдало, то ни к чему об этом знать. «Наверно, расстроился желудок»,— успокаивал он себя, поглаживая грудь в ослепительно белой рубашке.

Он вынул пачку сигарет, подумал и положил обратно в карман. Сейчас нельзя, надо себя ограничить. Он закурит, когда Ева выйдет из ванны. Бездну времени она проводит там!

Он сел возле ее одежды. Ева сбросила ее, оставив валяться на полу и на кровати. Она сказала, что ей нужно подумать, а лучше всего ей думается в ванной. И вообще, красивые женщины не имеют права думать.

Он поднял прозрачные чулки и, поглаживая их, думал о Еве.

Он знал ее два месяца. Сначала он считал -ее игрушкой, развлекающей его во время отдыха. Избавившись от брюнетки, он с трудом вспомнил, что ее звали Кора Хенесси.

Через пять дней Ева уже жила здесь. Он был рад, что разделался с Корой. Слишком уж многого она от него хотела. Он подумал, что она была слишком молода для него, и нахмурился, недовольный тем, что у него появляются такие мысли. Е[о чем она действительно утомляла его, так это беспрестанными требованиями развлечений, Ей все время не хватало их.

От нее не так просто было избавиться, и пришлось выложить значительно больше, чем он рассчитывал. Уезжая, она прихватила с собой его бриллиантовые запонки, нож для обрезания сигар и агатовую статуэтку мальчика. Хорошо было бы вернуть все это, особенно статуэтку, которая напоминала ему о приятных днях в Сан-Франциско. Но для этого нужно обратиться в полицию, а это ему совсем ни к чему.

Он отмахнулся от мрачных мыслей и стал думать о Еве. Что за чудо эта девушка! Он решил вначале, что это пустоголовая красотка, единственное достоинство которой великолепная фигура. Первые полтора, месяца у него не было оснований думать иначе. Потом он внезапно решил, что ее невинные вопросы о его прошлом и теперешнем образе жизни не просто болтовня от нечего делать. Она выяснила, что он собой представляет, и теперь знала его не хуже, чем он сам. Она ухитрилась разузнать досконально его финансовое положение. Каким образом j— этого он не мог себе представить. Впрочем, девушка с таким взглядом узнает все, что захочет. Наверное, в банке кто-то проговорился.

Она несказанно удивила его как-то ночью. Спокойно, холодным тоном она вдруг спросила:

— Что с тобой, Престон? Почему ты так пассивен? Ты бы мог грести деньги лопатой, .вместо того чтобы развлекаться со мной. У, тебя пропало самолюбие? Или в чем тогда дело?

Озадаченный, он резко ответил, что у него нет необходимости работать.

— Денег мне хватает, .а от дел я устал. Кроме того, ты получаешь все, что хочешь, и я не понимаю, какое тебе дело до того, чем я занимаюсь.

Но это ее не остановило. Она все больше и больше удивляла его.

— Зачем ты мне лжешь? — спросила она. Ее голубые глаза, казалось, видели его насквозь!— Тебе незачем со мной притворяться. Я хочу тебе помочь.

— Не понимаю, о чем ты говоришь,—. раздраженно сказал он,— Мне не нужна помощь.

— Ты сломался и катишься вниз,— спокойно сказала она,,положив ему руку на грудь,-—Все о тебе болтают. Ты уже задолжал не одну тысячу. Все, что у тебя было, ты истратил. Не пора ли об этом подумать?

Он был настолько поражен, что некоторое время не мог вымолвить ни слова. По правде говоря, ему следовало бы просто прикрикнуть на нее, но выражение ее глаз показывало, что она знает, о чем говорит, и грозные слова застряли у него в глотке. Вместо этого он стал оправдываться, хотя не мог себе представить, с какой стати должен перед ней отчитываться. В конце концов, это не ее дело. Пусть отправляется ко всем чертям, если он ей не нравится таким, какой есть. Но в глубине души Кайл испугался. Он знал, что опускается, знал, что, если не случится чуда, этот спуск превратится в падение, и он будет падать до тех пор, пока пистолетная пуля не станет для него единственным выходом.

В этой девушке, молодой, прекрасной, спокойной и независимой, было что-то, пробудившее в нем надежду, которая не брезжила уже два года, с тех пор как ему предложили убраться с биржи под угрозой судебного преследования.

Он сказал, что плохо себя чувствовал.

— Я не так уж молод,— проговорил он без убежденности.,— Возможно, я тратил слишком много сил. Я устал и потерял надежду. Но это не навсегда, через некоторое время я начну все сначала. Просто хочу отдохнуть.

Она, конечно, ему не поверила, но ободряюще улыбнулась. ,

— Я думаю, что смогу помочь тебе,— сказала она.— Как-то случайно я услышала...

Вот так он и ввязался в это дело.

— Дорогая моя,— сказал он, недоуменно глядя на нее.— Я никогда не Слышал ничего подобного. Это фантастика, и здесь не за что зацепиться. Если бы и было за что, я бы поостерегся ввязываться в эту авантюру. Не о чем и говорить. Кроме того, раджа вряд ли будет доволен, если я займусь этим.

— Кто знает,— задумчиво возразила она.— Пожалуй, я поговорю с ним.

Кайл не поверил, что она осмелится обратиться к радже. Он выбросил все из головы и был очень удивлен, когда через несколько дней услышал, что раджа примет их сегодня вечером у себя в отеле.

В первый момент он решительно отказался, но она убедила его.

— По крайней мере, послушаем, что он скажет. Может быть, он и не согласится. Может быть, мало заплатит. Даже если он и согласится и предложит солидную сумму, мы всегда сможем отказаться, если захотим. Можем сказать, что ничего не удалось сделать.

Под влиянием этих аргументов и польщенный предстоящей встречей с раджой, Престон позволил себя убедить. Но все оказалось намного проще, чем он предполагал.

Совершенно очевидно, что Ева серьезно подготовилась к этому разговору. Раджа сказал, что будет очень рад, если ему помогут найти сокровища. Это фамильные драгоценности, и стоят они очень дорого. Если их найдут и вернут ему, он заплатит полмиллиона долларов плюс все издержки. Единственным условием он поставил сохранение тайны.

Кайл понял, что раджа намерен одурачить страховую компанию, но это его не очень волновало. Он не задумываясь сделал бы то же самое при удобном случае. Эта банда не заслуживала другого отношения.

Пятьсот тысяч! Пожалуй, с такими деньгами он сможет начать все сначала. Он смог бы даже вернуться на фондовую биржу.

Эти мысли промелькнули у Кайла в голове, как только раджа назвал сумму вознаграждения, затем привычная предусмотрительность и осторожность взяли верх. Это было немыслимое предприятие. Раджа предлагал такие деньги только потому, что понимал: платить ему не придется. Все настолько напоминало бред сумасшедшего, что человек, находящийся в здравом уме, не смог бы воспринять это серьезно.

Ева, очевидно, убедила раджу, что если кто-нибудь и сможет найти драгоценности, так это только Кайл. Как она добилась этого, какие доводы приводила, Кайл себе не представлял, но было ясно, что еще до встречи у раджи составилось о нем отличное представление.

— Я не ожидаю чуда,— сказал раджа, держа Еву за руку и глядя на Кайла, когда провожал их из номера.— Вы поставили перед собой очень трудную задачу, но я верю в успех. Я заплачу пять тысяч для покрытия расходов по... скажем, предварительному исследованию возможностей. Естественно, вам понадобится помощь, за которую придется платить. Думаю, для начала пяти тысяч будет достаточно. Завтра деньги будут'переведены на ваше имя. • У Кайла под ногами разверзлась земля. Если принять ‘деньги, значит, он. серьезно взялся за это фантастическое дело. Не так уж он был глуп; чтобы вообразить, что раджа даст ему такую сумму, не требуя ничего взамен.

Но Ева не дала ему возможности отказаться. Она назвала радже банк Кайла, помешала тому вступить в разговор и вытащила его из номера прежде, чем он смог собраться с мыслями.

Он яростно возражал, когда они спускались в холл, но она снова переубедила его.

— Не обязательно их тратить,— сказала она.— Если мы ничего не придумаем, то вернем ему всё. Твой банк не пострадает, Престон, если получит эти деньги, даже на короткое время.

Когда они вернулись в квартиру Евы, Кайл спокойно констатировал, что задача неразрешима.

— Драгоценности исчезли пятнадцать лет назад,— размышлял он вслух.— След потерян. Все детективы в стране искали их и, насколько мне известно, все еще ищут! Какие же у нас шансы?

— Вот над этим и надо подумать,— весело ответила Ева.— Я приму ванну. В горячей ванне мне лучше думается. Садись и думай, Престон. Речь идет о пятистах тысячах, а это уйма денег.

Он не думал. Вся эта затея казалась ему абсурдной. Даже если бы ему грозила смерть, он просто не смог бы обыскать всю страну так, как эти чертовы детективы, У него не было ни малейшего представления, где могут находиться эти сокровища.

Он покончил со вторым бокалом и снова налил себе виски, когда Ева вышла из ванной. Сиреневый халат подчеркивал золото ее волос и голубизну глаз! Она подошла к нему и села.

— Это третий или четвертый? — спросила она, расчесывая волосы.

Он вышел из себя. Кто дал ей право так разговаривать с ним?

— Заткнись! — заорал он, ударив кулаком по столу.— Черт побери! Я не желаю таких разговоров! Я буду пить столько, сколько хочу!

— Сегодня вечером мы поговорим с Рико,— спокойно сказала она, продолжая расчесывать волосы.— Тебе не следует напиваться, Престон.

Кайл отставил бокал, схватил Еву за руку и, подняв со стула, сильно встряхнул. Лицо его налилось кровью, в глазах сверкала ярость.

— Я уже сказал, что не желаю никаких разговоров! Здесь я хозяин, запомни это! Я не собираюсь сегодня к Рико. И если я хочу напиться, то напьюсь.

— Ты делаешь мне больно, Престон.

Ее холодный голос подействовал на него как ушат холодной воды.

Недовольно буркнув, он отпустил ее и ушел в другой угол. Там он встал, сунув руки в карманы, и тупо уставился в окно.

— Не будь таким, Престон,— мягко сказала она.:— Я хочу только помочь тебе. Ты знаешь не хуже меня, что если не возьмешь себя в руки, то будет скандал. Это твой шанс. Пятьсот тысяч! Подумай, что ты сможешь сделать с такими деньгами!

Он обернулся.

— Какой толк от этих разговоров? Найти драгоценности невозможно. Бессмысленно даже мечтать об этом. Как ты думаешь, почему он предложил такую сумму? Он отлично знает, что платить ему не придется.

— Он сказал, что верит в успех. Я знаю, что это трудное дело. Но возможное.

Говоря это, она подошла к кровати, села на нее и стала надевать чулки. Кайл смотрел на нее, завороженный ее красотой, подчеркиваемой изящными движениями.

— У меня идея. Мы должны зайти сегодня к Рико. Нам нужен человек для опасной работы. Рико, наверно, знает подходящего.

Кайл подошел и сел рядом с ней. Он подумал, что она самая красивая женщина из всех, живших в этой квартире.

— Опасной работы? — нахмурился он.— Что за опасная работа?

— Дай мне одеться, дорогой, и я все расскажу по дороге в клуб. Уже поздно, а нам надо обязательно повидаться с Рико.

Глава 5

Было уже половина десятого, но через стеклянную дверь, ведущую в помещение Международного детективного агентства лился свет. Это означало, что Хармон Пурвис на работе.

Эд Даллас распахнул дверь и заглянул в просторный кабинет.

Пурвис, худой высокий мужчина, сидел за столом над кипой бумаг и сосредоточенно грыз карандаш. Увидев Далласа, он небрежно кивнул, отложил бумаги в сторону и вынул карандаш изо рта.

— Заходи,— сказал он, указывая рукой на стул.— Я так и думал, что ты придешь, и решил тебя подождать.

Даллас сел, положил шляпу и пригладил рукой свои короткие волосы.

— Я разузнал кое-что об этой парочке,— начал он.— Парня зовут Престон Кайл. Слышали о таком?

Пурвис задумался, потом кивнул.

— Биржевой спекулянт из Сан-Франциско,— сказал он, приставив кончики пальцев друг к другу и уставившись в потолок.— Два года назад он впутался в темное дело. Брокеры вмешались и решили не устраивать скандала. Они заставили его убраться с биржи и переждать. Он приехал сюда...

— Знаю, знаю,— перебил Даллас.— Все это я и собирался вам рассказать. Я расспросил Фейвелла.

Его беспрестанно удивляла блестящая память Пурвиса. В городе не было человека, связанного с темными делами, о котором Пурвис не знал бы всех подробностей. Он демонстрировал свои познания так же быстро, как самая совершенная информационная машина.

— Надеюсь, ты не заплатил Фейвеллу,— забеспокоился Пурвис.— Этот вампир высасывает все мои доходы.

— Кое-что я ему дал. Откуда я знал, что у вас уже есть информация? — устало проговорил Даллас— Две десятки вас не разорят.

Пурвис поморщился.

— С тобой всегда...— начал он.

Даллас перебил его:

— Знаю, знаю. Мать говорила мне то же самое. Хотите послушать о девушке — Еве Джиллис?

— Я и так о ней все знало',— холодно заявил Пурвис.— Получила приз за красоту пару лет назад — пять тысяч долларов. Отправилась в «Фоли», убедила дать ей попробовать, и через год ее имя красовалось на афишах крупными буквами... У нее есть брат, близнец, если я не ошибаюсь, который последние три года был в Индии. Сейчас он, наверное, вернулся. Пару месяцев назад эта Ева Джиллис внезапно бросила «Фоли» и стала любовницей Кайла. Не могу себе представить, зачем она это сделала. Кайл вряд ли сможет что-либо ей дать. Он быстро разоряется, и похоже, что не дотянет даже до конца года. Нужно думать, что она это выяснила, прежде чем уйти из «Фоли». Ей платили хорошо.

Даллас застонал.

— Зачем вы мне дали работу, если и так все знаете?.. Я сбился с ног...

Пурвис был доволен. Он по-детски гордился своей феноменальной памятью и с радостью обрушивал при случае ворох информации на голову Далласа.

— Я тебе плачу не за то, чтобы ты выяснял прошлое, а чтобы первым знать будущее. Не все могут держать факты в голове. Мне в этом смысле повезло. Итак, эти двое разговаривали с раджой?

— Ну да... Они провели у него около часа.

Пурвис откинулся на спинку стула. Он поставил кончики пальцев на край стола и стал играть на воображаемом пианино. Эта его привычка выводила Далласа из себя. Проклятый лицемер!

— Интересно, зачем,— сказал Пурвис, выводя беззвучные трели.

Затем он начал сложный пассаж, который закончил, эффектно скрестив руки.

— Не могли бы вы оставить в покое Бетховена? — тяжело дыша, спросил Даллас.-— Или хотите, чтобы я немного подирижировал?

Пурвис снова приставил кончики пальцев друг к другу и уставился па Далласа. Его глаза напоминали две вишни на белых блюдцах, а лицо — перевернутую грушу. В нем не было ничего привлекательного, но он производил впечатление человека, который выполнит все, что обещал, невзирая ни на какие трудности.

— Я всегда считал, что лучше бы мне стать профессиональным пианистом, а не частным сыщиком,— уныло сказал он.— На следующей неделе выберу себе день и обязательно куплю пианино.

— И это будет день, когда вы, может быть, поймете, что вам лучше всего играть на трубе,— провозгласил Даллас.

Пурвис холодно отмахнулся.

— Нам следует быть начеку,— сказал он.—  Быть может, мы уже в двух шагах от этих сокровищ. Я всегда думал, что радже легче всего разыскать их. Удивляюсь, что он до сих пор не пытался.

— Откуда вы знаете, что он взялся за это? — нетерпеливо спросил Даллас.— Только потому, что страховые компании его подозревают, нам не следовало бы... Или?..

— Они подозревают его, потому что я им подал эту мысль,— спокойно ответил Пурвис.— Очевидно, что в результате безрассудных трат ему скоро не будет хватать денег. Как только он это поймет,. ему придется подумать о сокровищах. Он принадлежит к людям, которые хотят иметь и медведя, и шкуру от него. Не забывай, что сокровища принадлежат страховым компаниям. Они выплатили страховку, но драгоценности за это время выросли в цене. Предположительно они стоят теперь в три раза больше, чем заплатили страховые компании, и это стоит у раджи поперек горла. Я уверен, что они приложат все силы, чтобы их найти. В Индии он без лишних расспросов сплавит их. Индийские принцы мгновенно ухватятся за них, и никто ничего не узнает. Ему скоро понадобятся деньги. Я слышал, что он подбирается к последнему миллиону.

— Ай-я-яй,— съязвил Даллас.— Бедняга, должно быть, голодает.

Пурвис сжал губы. Он считал подобные замечания Признаком плохого тона. Пурвис обожествлял деньги.

— Не твое дело. Если мы с этим справимся, нам отвалят четыреста тысяч.— Он сыграл гамму на краю стола.— Уверен, что раджа приведет нас к сокровищам, если мы не будем ему мешать. Мак Адам и Энсворт присмотрят за ним ночью. Бернс погуляет с ним днем, а ты понаблюдай за Кайлом. Раджа не пойдет за сокровищем сам. Кто-то должен будет поработать за него — возможно, что Кайл. Сиди у него на хвосте, но смотри, чтобы он тебя не заметил. Если он к концу недели никак не выдаст себя, брось его. И мы будем ждать, когда появится кто-нибудь еще.

Даллаб хмыкнул. На его длинном загорелом лице не было и тени энтузиазма.

— По-моему, вы идиот,— заключил он.— Самый легкий способ — это сидеть .спокойно и ждать, пока Хейтер не выйдет из тюрьмы. Именно он и приведет нас к сокровищам.

Пурвис скорчил гримасу.

— Это еще два года! — Он наклонился, облокотившись на стол.— Мы не можем позволить себе ждать два года* Нужно что-нибудь сделать раньше.

— Что за спешка? — позевывая, спросил Даллас.— Мы уже пятнадцать лет тянем с этим делом. Почему бы нам не заняться чем-нибудь еще, пока Хейтер в тюрьме?

— Разве ты не понимаешь, сколько нам достанется?

— Ну, вы сказали. Только вы не в ладах с местоимениями, так как я уверен, что не получу ни доллара из этих четырехсот тысяч,

— Посмотрим,— поспешно сказал Пурвис.— Мы их еще не получили. Страховая компания платит нам уже пятнадцать лет, а мы почти ничего не сделали. Мы не можем позволить себе ждать, пока Хейтер выйдет на свободу. Нужно немедленно что-то предпринять.

Даллас подозрительно посмотрел на него.

— У них недержание?

— Даже хуже. Они прекратили платить. Все, что я смог сделать, это убедить их позволить нам представлять их интересы еще три месяца. Нам нужно сдвинуть это дело, иначе кому-то из нас придется искать другую работу.

Даллас выпрямился, поднял с пола шляпу и надвинул ее на затылок.

— Не думайте, что напугали меня,— сказал он.— Я в любой момент могу найти работу получше этой. Моя привязанность, к вам — просто дурная привычка. Хорошо, я понаблюдаю за Кайлом. Быть может, он и приведет нас к сокровищам, но я в этом сильно сомневаюсь. Есть один человек, который знает, где они. И это Хейтер. Пока он в тюрьме, их -не найти.

— Это капитуляция без боя,— сказал Пурвис.— Мы не можем ждать два года, у нас только три месяца. Следи за Кайлом и за девушкой. Она может что-нибудь узнать.

Лицо у Далласа оживилось.

— Наблюдать за ней будет нетрудно,— сказал он, идя к двери.— Это одно удовольствие. Если бы вы мне не поручили, я бы сделал это бесплатно.

Гневный взгляд заставил Далласа выйти из кабинета и поспешно закрыть дверь. 

Глава 6

В половине одиннадцатого Рико вышел из кабинета и направился в бар. В ресторане сидело не более пятнадцати пар, но это его не удивило. Клуб редко заполнялся раньше одиннадцати.

Рико раскланивался со знакомыми, но на этот раз ему ни с кем не хотелось говорить. Он заметил, что некоторые удивленно смотрят на него, и почувствовал себя слегка неуверенно. Кроме того, он был просто не в состоянии заниматься пустой болтовней. Звонок Бэрда не давал ему покоя. Только ненормальный мог на его месте звонить по телефону. Самый легкий способ отправиться в газовую камеру!

Скорчив недовольную мину при этой мысли,, Рико вошел в бар. В тускло освещенном помещении за столиками сидело около дюжины человек. Рико заказал двойное виски. Он был доволен хорошими манерами бармена.

Заметив синяк на лице Рико, тот старался не обращать на это внимания.

Потягивая виски, Рико рассматривал посетителей. Он с удовольствием отметил, что все, кроме двух, в вечерних туалетах. Когда клуб «Фру-фру» открылся год назад, здесь никто не появлялся в вечерних костюмах, даже Рико не надевал такого. Клуб заполняли грубоватые люди в повседневной одежде. Но как только Рико позволил себе рискнуть и поднял цены, он постепенно их выжил. Теперь же с помощью приглашений и рекомендаций он привлек сюда тех, кого любил называть «избранным обществом», и вечерние туалеты стали обычным явлением.

Среди его многочисленных клиентов были очень зажиточные люди, которые знали, что в этом клубе могут встретиться с кем угодно без всяких нежелательных осложнений. Сюда являлись некоторые не слишком известные актеры и актрисы, мошенники, мелкие жулики и некоторые странные личности, которые не афишировали свою деятельность, но регулярно приводили в клуб женщин и швыряли деньги направо. и налево.

Рико взглянул на двух мужчин в вечерних костюмах. Один сидел за стойкой, а другой читал газету за столиком в углу.

Сидящего за стойкой Рико сразу узнал! Он был высок, строен и безусловно красив. Но синяки под глазами говорили о рассеянном образе жизни, а унылое выражение лица наводило на мысль, что он плохо пообедал.

Глядя на него, Рико с грустью подумал, что женщины, должно быть, от него без ума. Он принадлежал к тому типу безвольных мужчин, которым женщины жаждут помочь. «Он не только беспомощный, но и ненадежный человек»,— решил Рико.

Этот Адам Джиллис крутился в клубе уже больше месяца. Не то чтобы выгодный клиент, но зачастую он приводил с собой девушек, которые заказывали шампанское.

Рико всегда удивлялся, как ему удается подцепить таких девушек: все были молодые, богатые и глупые. Он видел, как они передавали Джиллису деньги, думая, что никто этого не замечает, чтобы тот мог заплатить за их неизменное шампанское.

Но Джиллис не пил. Он сидел, тупо уставившись на свое отражение в зеркале. Его очарование исчезало, и годы беспутной жизни ясно читались на его лице, так же как и настойчивое желание выпить. Рико подумал, что Джиллис кого-то ждет — наверное, очередную глупую девчонку, которая заплатит за выпивку.

Презрительно поведя плечами, Рико стал рассматривать клиента за столиком в углу. Этого он никогда не видел и даже был слегка удивлен его внешностью. Он не был похож На завсегдатая ночных клубов. Высокий, худощавый, загорелый блондин, он напоминал Рико персонаж из модной комедии. Наверно, проезжий коммерсант, явившийся сюда в поисках развлечений.

Рико допил виски и отправился в вестибюль посмотреть книгу записей клиентов, которую аккуратно вел швейцар Шмидт.

— Что это за блондин? — спросил он в ответ на приветствие Шмидта.— Раньше я его здесь не видел.

— Назвался Далласом,— сообщил Шмидт, огромный краснолицый здоровяк с пышными усами.— Имел рекомендацию мистера Рейнгарта, поэтому я и впустил его.

Рико кивнул.

— Все в порядке, хотя на всякий случай нужно проверить. Он первый раз здесь?

— Да, сэр. Приятный парень, но не уверен, что при деньгах.

— У приятных парней никогда не бывает денег. Хорошо, Шмидт. Сообщите мне{ когда придет мистер Кайл. Я хочу сегодня поговорить с ним.

Рико лениво подошел к бару и заглянул внутрь. Даллас разговаривал с рыжей девушкой в зеленом платье. Это была Зу Нортон, одна из «хозяек» Рико. Он одобрительно кивнул, заметив на столике бутылку шампанского. Зу знала свое дело: без второй бутылки она его не отпустит.

Адам Джиллис наблюдал за Рико в зеркало. Он раздумывал над тем, кто это так покорежил Рико. Интересно было бы узнать о нем побольше. Рико стремительно лезет вверх, но надолго ли его хватит? Хорошие ли у него нервы? Тянет ли его к большим деньгам?

Когда Рико ушел, Джиллис взглянул на часы и нахмурился. Что там с Евой? Она обещала в десять придти с Кайлом, а сейчас уже одиннадцать. Он хотел было позвонить, но решил, что это небезопасно. На этой стадии у Кайла не должно возникнуть никаких подозрений.

Как ему хотелось выпить! Он жадно посматривал на ряды бутылок на хромированной задней стенке бара. У пего не набралось бы и двух долларов. Пристально

посмотрев на бармена, он подумал о кредите, но сразу же отбросил эту мысль. Не следует привлекать к себе внимание. Бармен, несомненно, сообщит Рико.

Он пошарил в карманах, достал пачку сигарет, но она оказалась пустой. Проклятая Ева! Что же она не идет? Он сердито сунул, пачку в карман и стал постукивать пальцами по стойке.

Подошел бармен и предложил ему сигарету.

— Как-то вечером я оказался в таком же положении,— дружелюбно сказал он.— Готов был лезть на стену. Угощайтесь.

Джиллис оцепенел от унижения и гнева. Проклятый лакёй предлагает ему сигарету! Чертов наглец!

— Я не курю сигарет прислуги,— ядовито ответил он.— Занимайтесь своими делами и оставьте меня в покое.

Бармен покраснел. С трудом подавив желание ударить Джиллиса, он положил пачку в карман.

—- Если так, то я сожалею, что заговорил,— сказал он.

Он подошел к концу стойки и стал протирать бокалы. Лицо его все больше и больше наливалось кровью, по мере того как он осознавал, какой щелчок получил.

Джиллис слез с табуретки и вышел в вестибюль.

— Мистер Кайл ещё не приходил? — небрежно спросил он Шмидта.— Я был в баре и мог не заметить его.

— Его еще не было,— холодно ответил Шмидт.

Он знал всю подноготную мужчин и женщин, бывающих в клубе, и гордился этим. Джиллис не представлял никакой ценности как посетитель. Прилипала, и только.

Джиллис отправился в туалет. Там он вымыл руки под неодобрительным взглядом служителя-негра, который был уверен, что на чай не получит. Джиллис брызнул водой на полотенце и слегка коснулся висков. Когда он причесывался, дверь распахнулась и вошел Даллас.

Стоя рядом с Джиллисом, он начал мыть руки. Их взгляды встретились, и Даллас приветливо улыбнулся.

— Эта рыженькая со мной заигрывает,— весело сказал он.— Как по-вашему, не зря я потеряю с ней время и деньги?

Джиллис включил свое очарование. Когда он улыбался, лицо его становилось моложе: Конечно, он выглядел не на двадцать пять, но его уже нельзя было назвать потасканным.

— Дело стоящее,— ответил он.— Зу немного зарывается, но не уходит от ответственности. В своем роде она уникальна.

Даллас, для которого сцена в баре не прошла незамеченной, вынул пачку сигарет и предложил Джиллису.

— Действительно, она хороша! Очень вам признателен. Я здесь в первый раз, и не хотелось бы сразу попасть впросак. Я буду в городе недели две, а это место кажется мне симпатичным.

Джиллис зажег спичку и глубоко затянулся.

— Так оно и есть. Если хотите развлечься с хорошими девочками, то не может быть ничего лучше.

Они немного поговорили о клубе, затем Даллас сказал:

— Ну что ж, может, придется еще встретиться: Меня зовут Эд Даллас.

— Я Адам Джиллис. С удовольствием поговорил бы с вами, но не хочу отрывать от Зу. Вы получите удовольствие. Она это умеет, если захочет. Я бываю здесь три-четыре раза в неделю. Мы можем как-нибудь посидеть в баре.

— Буду рад.

Даллас был уверен, что говорит с братом Евы Джиллис. Удивительное сходство. Те же голубые, резко очерченные глаза.

— Прежде чем расстаться, осмелюсь попросить вас об одолжении,:— улыбаясь, проговорил Джиллис.— Если бы вы не были членом клуба, мне бы не пришла в голову такая мысль. Но я в очень глупом положении. Забыл дома бумажник и, пока не придут мои друзья, не могу ничего заказать. Не затруднило бы вас одолжить мне десять долларов на часок?

— Ну конечно,— ответил Даллас, с трудом скрывая изумление.— Буду рад оказать услугу.

Он достал две пятерки и вручил их Джиллису.

— И не беспокойтесь. Вернете, когда встретимся.

Джиллис сунул деньги в карман.

— Не знаю, как вас и благодарить. Я верну их вам, как только придут мои друзья. Большое спасибо, очень любезно с вашей стороны.

— Не стоит, не стоит,— ответил Даллас, направляясь к двери.— Я тоже как-то забыл взять бумажник. Неприятная штука не иметь ни цента в кармане.

— Не хочу отрывать вас от Зу,— сказал Джиллис, входя в бар.— Сейчас выпью и подожду друзей.

Ева Джиллис и Кайл стояли у стойки бара. На ней

было декольтированное платье цвета морской волны с оголенной спиной. С плеч свисала норковая накидка. Даллас подтолкнул Джиллиса локтем.

— Какая девушка! — прошептал он.

Джиллис взглянул на Еву, она на него. Оба не подали вида, что знакомы.

— Клуб славится красивыми женщинами,— безразличным тоном сказал Джиллис.— Впрочем, в темноте все женщины одинаковы.

Он дружески похлопал Далласа по плечу, устремился к стойке и сел на табуретку, невдалеке от Евы и Кайла.

Даллас вернулся к Зу.

— Извини, что задержался,— улыбаясь, сказал он.— Но я заговорился с этим блондином. Приятный парень, не правда ли?

Веселое личико Зу скривилось.

— Этот мелкий обманщик? — презрительно сказала она.— Все, что у него есть, это его глазки, а их ненадолго хватит, судя по тому, как он ими пользуется. Он наплел тебе что-нибудь?

— Больше того, он выудил у меня десять долларов. Сейчас покупает на них двойное виски. Как тебе это нравится?

Зу уставилась на него.

— Ты не похож на простака. Чего ради ты дал их ему?

— Просто стало жаль парня. Ему так хотелось выпить, что я не в силах был отказать. Кроме того, он расхваливал тебя на все лады.

— Да ну? — презрительно сказала Зу.— Он как-то надул меня на пятьдесят монет. Проклятый шакал.

Даллас разглядывал стоящую у стойки Еву.

— Неплохой наряд у этой девушки, ты не обратила на нее внимания?

Зу, критически посмотрела на Еву.

— Недурно.

Она явно завидовала.

— Умеет одеваться, ничего не скажешь. Его сестра, кстати, и, по-моему, они друг друга стоят. Она некоторое время подвизалась в «Фоли», но потом решила, что может прекрасно жить не работая.

— Сестра? — притворился удивленным Даллас.— Они ведут себя как незнакомые люди.

— Может быть, она не хочет знакомить его с Кайлом. Она любовница Кайла, и он ей нравится. Как насчет второй бутылочки шампанского? Я умираю от жажды.

— Конечно,— ответил Даллас, подумывая о том, что скажет Пурвис, увидев счет.— Все, что у меня есть, твое, дорогая.

Зу подозрительно посмотрела на него.

— Похоже, не так-то много у тебя есть,— заметила она, делая знак бармену.— Как насчет обеда? Ты собираешься продолжать в том же духе?

— Сегодня не удастся,— ответил Даллас.— Может быть, завтра я тебя угощу обедом, а сегодня могу разориться на сэндвичи, если ты голодна.

Зу вздохнула.

— Согласна на сэндвичи,— улыбнулась она.— Ты так стараешься, чтобы после клуба отправиться ко мне?

Поборов искушение, Даллас благоразумно решил больше не тратить деньги Пурвиса и покачал головой.

— Это я оставляю на будущее. Мне нужно взломать копилку сестренки, прежде чем отправляться к тебе.

Зу хихикнула.

— Ты знаешь, что нравишься мне,— заметила она и прижалась* к нему бедром.— Оставь в покое копилку сестренки. Тебе она не понадобится.

Но Даллас уже не слушал. Он увидел, как в бар вошел Рико и, подойдя к Кайлу, что-то сказал ему. У Кайла лицо было красное, как у пьяного. Он повернулся к Еве, та кивнула. Тогда он вышел с Рико из бара, оставив Еву одну.

Даллас заметил, как Джиллис глазами показал Еве на дверь.

— Мне нужно бежать,— быстро сказал Даллас, сунув Зу двадцать долларов.;— Вспомнил о неотложном свидании., Увидимся завтра вечером. Хорошо?

— Так просто уходишь? — недоуменно спросила Зу.

— Приходится — дела. С нетерпением жду нашей завтрашней встречи, крошка. Пока.

Он быстро вышел из бара, так как Ева уже допивала коктейль. Через несколько секунд Ева появилась в вестибюле. Она взяла свои вещи и вышла на улицу. Даллас- последовал за ней. Он видел, как она садилась в «ласаль», находившийся на большой стоянке рядом, с клубом, и быстро спрятался за соседней м&шиной.

Прошли долгие пять минут. Он. увидел, как Ева закурила сигарету, и, когда пламя на мгновение осветило ее лицо, Даллас решил, что красивей девушки он не знал.

«А какая тебе разница, Даллас,— подумал он.— Она не для тебя, и если уж тебя одолевают подобные мысли, то лучше займись Зу».

Он заметил Джиллиса, который подошел к стоянке, посмотрел по сторонам, быстро направился к «ласалю», открыл дверцу и сел рядом с Евой.

Стараясь не шуметь, Даллас вышел из своего укрытия и, пригнувшись, подобрался к машине.

Глава 7

Впервые за последние два года Престон Кайл чувствовал себя уверенно. Ева убедила его в том, что придуманный ею план поиска драгоценностей раджи может привести к успеху. Убедить, в сущности, было нетрудно, так как других путей не существовало. План был отчаянно дерзкий, но этим он и привлекал Кайла, хотя было понятно, что один неосторожный шаг — и все пойдет прахом. Лет десять назад он с легким сердцем занялся бы подобным делом: игра с ничтожными шансами на успех, но выигрыш громаден.

Что за девушка эта Ева! Она лежала в его объятиях и объясняла свой план. Он удивлялся, почему ему самому это не пришло в голову. Чем дальше, тем лучше он понимал, что предложенные раджой полмиллиона не так уж невозможно получить, как казалось. С такой суммой он снова займет прочное положение на бирже. И он заставит их заплатить за все унижения!

Но для реализации этого плана нужен был подходящий человек. Кайл согласился, что надо посоветоваться с Рико. Тот мог подыскать исполнителя для самой опасной части работы. Кроме того, Рико мог помочь и в организации. Кайлу было бы не под силу контролировать и согласовывать все детали такого большого и сложного плана. Самое трудное, пожалуй, будет скрыть от Рико размер вознаграждения. Ему нужно хорошо заплатить, и это придется сделать радже. Кайл не собирался отдавать ни цента из своих пятисот тысяч,

Рико сделал два крепких коктейля и поставил один перед Кайлом.

— Кто это тебя так отделал? — спросил Кайл. Синяк такой, что глаза не видно.

Рико сел.

— Несчастный случай, пустяки. Выглядит ужасно, но, в сущности, ерунда. Рад, что в'ы зашли, мистер Кайл.

У меня есть кое-что длявас. К сожалению, эта штучка сейчас горяча, как печь, но годика через два за нее можно будет отхватить не меньше четырех тысяч.

Кайл поджал губы.

— Вряд ли меня это заинтересует. Но все же покажи.

Рико запер дверь, подошел к сейфу в стене, открыл его и вынул браслет. Затем положил его на стол перед Кайлом.

Кайл внимательно рассмотрел браслет, не прикасаясь к нему. Потом поднял глаза на взволнованное лицо Рико.

— Насколько горяча эта штука?

— Его хозяйка убита,— шепотом сообщил Рико.

Кайл поморщился.

— Джин Брюс?

Рико кивнул.

— Странно, что ты его взял. Как у тебя оказался этот браслет?

— Случайно,— бойко солгал Рико.— Только из вечерних газет я узнал, что это браслет Джин Брюс.

— Думаешь, полиция этому поверит?

— Я предупредил, что эта штучка горячая,— объяснил Рико.— Не хочу вас обманывать, мистер Кайл. Я думал, что кто-либо из ваших богатых друзей прельстится этой вещью. Потребуется, конечно, некоторая переделка, но вещь прекрасная.

Кайл взял браслет в руки и снова осмотрел его.

— Да, неплохая вещица. Сколько ты за нее хочешь?

-— Две с. половиной,— быстро ответил Рико,-— а стоит она не меньше пяти грандов.

— Но сейчас она не стоит и цента. Придется целый год, если не больше, держать ее у себя, а это . опасно. Тысячу я могу дать, но не больше.

— Удвойте, и он ваш,— без надежды в голосе ответил Рико и, заметив, что Кайл кладет браслет на стол, поспешно согласился: — Ну хорошо. Я теряю деньги, но хочу от него избавиться. Согласен на тысячу.

Кайл кивнул.

— С деньгами придется повременить. Отдам через пару недель.

— Хорошо,— согласился Рико.— Я верю вам, мистер Кайл. Две недели я могу подождать.

Кайл снова кивнул и убрал браслет во внутренний карман.

— Мне нужно кое о чем поговорить с тобой, Рико,— заявил он и сделал большой глоток, соображая, что можно сказать Рико, Кайлов конце концов решил ограничиться самым необходимым.^- Может быть, вскоре подвернется работа. В случае успеха ты получишь пятнадцать грандов. Сейчас все это висит в воздухе, но я надеюсь найти подходящих людей. Тебя это интересует?

Пятнадцать грандов! Глаза Рико округлились. Наконец-то крупное дело!

— Ну конечно,— ответил он, перегнувшись через стод.— Вы ведь знаете, что я очень хочу работать с вами, мистер Кайл. Что от меня потребуется?

— Еще не знаю. Я даже не приступал к делу, а организовать нужно многое. Просто я хочу знать, могу ли на тебя рассчитывать.

Рико заколебался. Он был слишком осторожен и не хотел ввязываться в дело, не имея о нем ни малейшего представления.'

— Но, может быть, вы объясните, хотя бы в общих чертах, мистер Кайл. Например, это опасно?

— Весьма возможно,— мягко ответил Кайл, вспоминая, насколько безрассудна вся эта затея.— Но не для тебя. В самом худшем случае тебе грозит от десяти до пятнадцати лет тюрьмы. Видишь, я от тебя тоже ничего не скрываю.

Рико вяло улыбнулся. От десяти до пятнадцати лет! Он не собирался участвовать в таком деле, не выяснив подробностей.

-— Каковы шансы на успех? Я не рискую понапрасну, мистер Кайл. Не хочу сказать, что оплата мала, но... от десяти до пятнадцати лет!

— О риске поговорим потом. Главным образом, все зависит от исполнителя. Если это человек с крепкими нервами и головой на плечах, то никакого риска нет. Но если он струсит или ошибется, то всем нам крышка.

Рико кивнул.

— Кто этот человек, мистер Кайл? Я его знаю?

— Я еще не нашел подходящего,— ответил Кайл, вынув пачку сигарет.

Он предложил сигарету Рико, но тот отказался.

— Может быть, ты кого-нибудь знаешь? Работа нелегкая, Рико, но все же я полагаю, что ее можно выполнить. Нужен надежный, спокойный, умный человек.. Кроме того, он должен уметь убивать.

Кайл заметил, как Рико вздрогнул при слове «убивать», но не осудил его за это.

— Пойми меня правильно,— продолжал он,— я, так же как и ты, не люблю убийств, но с этим нужно считаться. Нужный мне человек должен уметь убивать. Это вовсе не означает, что ему обязательно придется кого-то убить.

Рико оживился.

— Я знаю такого,— заявил он.— Это Верн Бэрд. Мы с ним работаем уже около двух месяцев. На него можно положиться. Да и во всех прочих отношениях он подходит.

Понизив голое, он добавил:

— По-моему, это он убил Джин Брюс. Не уверен, но думаю, что он.

Кайл потер массивную челюсть.

— Тот ли это человек, Рико? Я тебя уже предупредил. Если нет, то мы с тобой отправимся в тюрьму.

— Он лучше любого другого,- Что ему предстоит сделать?

— Об этом поговорим позже. Сперва мне бы хотелось встретиться с ним. Ты можешь привести его сюда завтра вечером?

Рико покачал головой.

— Боюсь, что нет. Его ищет полиция. Он, по-видимому, уехал из города.

— Знаешь, где он?

— Нет, но через пару дней он сообщит мне. Обещал, по крайней мере. Как только свяжусь с ним, я устрою вам встречу. Идет?

— Придется согласиться,— ответил Кайл, нахмурившись.— И все же ты уверен в нем?

— Абсолютно. С ним никто не сравнится.

— Хорошо. Тогда я займусь своей частью работы. Сделать предстоит многое, но чем скорее я встречусь с Бэрдом, тем лучше.

— Запомню,— нетерпеливо сказал Рико.— Положитесь на меня.— Подумав, он добавил: — Наверно, он захочет узнать, сколько заработает. Что ему сказать?

Кайл стряхнул пепел в пепельницу.

— Если он выполнит работу, то получит десять тысяч, если нет — пять;

Рико широко раскрыл глаза.

— Десять тысяч! Это такое серьезное дело, мистер Кайл?

— Да.

Глава 8

Забравшись в машину, Адам зло сказал:

— Целый час ждал тебя! Обещаешь в десять, а приходишь в одиннадцать. Почему ты никогда не можешь прийти вовремя?

— Извини, дорогой,— ответила Ева, поглаживая, его руку.— Ничего не могла сделать. Он был в таком настроении, что мне с трудом удалось вытащить его сюда. Ко всему прочему он выпил. О, Адам, я так устала от всего! Сколько это еще будет продолжаться? Ты не представляешь себе, что значит жить вместе с ним.— Она вздрогнула— Я жалею, что согласилась помочь тебе.

Джиллис с тревогой взглянул на нее.

— Ради Бога, перестань! — сказал он, ежа» ей руку.— У меня хватает забот и без твоих причитаний. Я знаю, что тебе нелегко, но Кайл нам необходим. Мы не можем взвалить все на себя.

— Но это безумно опасная затея.— Она повернула к нему лицо.— Да и я, наверно, не совсем нормальная, потому что поддалась твоим уговорам. Нам будет трудно развязаться с этим!

— Не волнуйся, развяжемся! — резко сказал Джиллис.— Просто нужно иметь крепкие нервы. Я не понимаю,: почему ты беспокоишься. Вся ответственность на мне, и мне одному приходится не спать по ночам, строя планы. Ты ведь делаешь только то, что я говорю,

— Кажется, ты думаешь, что мне ничего не стоит терпеть эту старую развалину ради осуществления твоих планов?

— Я хочу, Чтобы ты думала о конечной цели, а не об этих мелочах. Неужели ты не понимаешь, что значит полмиллиона? Да за такие деньги любая- девчонка согласится ублажать Кайла хоть всю жизнь!

— Что из этого! — вспылила Ева.— Бессмысленные слова. Мы этих денег не видели и, надо думать, никогда не увидим.

Джиллис серьезно посмотрел на нее.'

— Хорошо. Если ты так думаешь, то нет смысла продолжать. Я без труда найду другую помощницу, и, надеюсь, она справится не хуже тебя. Придется кое-что изменить. Возвращайся в «Фойи», так будет лучше для тебя.

Ева почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Не сердись, дорогой,— быстро проговорила она.

— Я и не сержусь. Если не можешь, то лучше тебе выйти из игры, а то провалишь все дело.

— Если я вернусь в «Фоли», ты будешь жить со мной снова?

— «Если я вернусь в ,,Фоли“»,— безразлично проговорил Джиллис,— то ты меня больше не увидишь. Пойми это, Ева. Придется найти другую девушку, а я не собираюсь связываться сразу с двумя женщинами. Если у тебя даже для такого дела кишка тонка, то на кой черт ты мне нужна.

В ее глазах появился страх. Подобные сцены были не в новинку для Джиллиса, и он ожидал такой реакции. Споры, угрозы и бурные объяснения были подобны верстовым столбам на темном, извилистом пути их жизни. Стоило ему пригрозить, что она больше его не увидит, как победа была обеспечена. Узы кровного родства крепко привязали ее к нему.

— Прошу тебя, Адам, не говори так,— сказала она, беря его за руку.— Конечно, я справлюсь. Забудь то, что я говорила. Наверно, я сегодня не совсем в себе,

Он выиграл и готов был пойти на уступки.

— Я все понимаю, Ева. Это ненадолго, я обещаю. Еще пара месяцев, и ты больше не увидишь Кайла.

— Надеюсь,— вздохнула она, сознавая свое поражение.

Он обнял ее и прижал к себе.

— Плюнь на это,— весело сказал он.— Все прекрасно. Подумай о тех вещах, которые я тебе куплю, когда мы получим деньги.

Его внезапная веселость не обманула ее. Она знала, как он слаб, беспомощен и бесчестен, но ничего не могла с ним сделать. Он был частью ее, и от этого она не могла избавиться.

— Ты рассказала Кайлу то, что надо? Теперь он в курсе?

— Да, я ему рассказала.

— И как он это воспринял?

— О, с восторгом.

Ева почувствовала, насколько, тонок материал его костюма. Его столько раз гладили, и он такой поношенный. Только на Адаме этот костюм мог иметь хоть какой-то вид. На любом другом он выглядел бы тряпкой.

— Разве ты не купил себе костюм, дорогой? — спросила она.— Я надеялась, что ты сегодня его наденешь.

— Да-да, купил,— пробормотал он. — Если бы я знал, что ты опоздаешь, я бы зашел переодеться.

Она видела, что он лжет, и деньги, которые она ему дала, пошли не на костюм. Из своего печального опыта она знала, что он их пропил.

— Оставим костюм,— продолжал он.— Кайл собирался поговорить с Рико?

— Да, конечно. Я сказала ему, что надо встретиться с Рико. Этого ты хотел, не так ли?

— Рико знает Бэрда. Если кто-нибудь и сможет .это сделать, так это Бэрд. Я знаю его. уже несколько недель. Он опасен. Ничто не может его остановить, если он принял решение. Жаль, что этого нельзя сказать о Рико. Он, конечно, неплох, но я в нем не совсем уверен. Кайл не расскажет ему о деталях, не правда ли?

— Нет. Он просто предложит Рико принять участие в деле, не раскрывая сути.

— Кайл собирается выделить тебе какую-нибудь долю за план?

Ева горько рассмеялась.

— Конечно нет. Ему это даже не приходило в голову. Он совершенно уверен, что мы будем тратить деньги вместе.

— Ну что ж. Его ждет неприятный сюрприз.

Джиллис взглянул на часы.

— Тебе лучше вернуться. Он ни в коем случае не должен знать, что я связан с тобой. Я забегу к тебе завтра ночью, в половине первого или немного, позже. Задерни занавески, если он будет дома.

— Его не будет, он уходит на обед. Не мог бы ты прийти раньше, Адам? Я буду одна с восьми вечера.

Он внезапно стал нерешителен.

— Не знаю, смогу ли. Попытаюсь. Может быть, освобожусь около девяти. Да, думаю, в девять получится.

Снова она поняла, что он лжет, но не подала виду. Было бы глупо и опасно показать ему, что она видит его насквозь. Пока он беспечно врет, она может отличить правду от лжи, но если он будет обманывать более умело, то узнать это станет трудно. Она убедила себя, что как-нибудь он солжет ей в чем-нибудь очень важном для них обоих, и сохранила для себя возможность распознать эту ложь.

— Хорошо, дорогой,—- с деланной веселостью сказала она.— Если ты не придешь в девять, я жду. тебя в половине первого.

— Я приду в девять,— сказал он, решив, что половина первого не так уж поздно.

Ему не хотелось просидеть около нее весь вечер. Временами она доводила его до бешенства своей неизменной серьезностью':

Она открыла дверцу машины

— Да, Ева...

Держа дверцу открытой, она быстро взглянула на него. Она знала, что сейчас последует. Это был обычный финал всех их встреч.

— Сколько тебе нужно? — мягко спросила она.

— Черт побери! Ты говоришь так, словно я живу за твой счет,— возмутился он.— Но подожди... через месяц у меня будет достаточно денег, и я все верну тебе. У меня записано, сколько я тебе должен.

— Сколько тебе нужно, Адам? — повторила она вопрос.

— Я одолжил тут тридцать долларов у одного парня и обещал завтра вернуть. Ты пришла поздно, а мне нужно было рассчитаться.

Не надо подробностей, дорогой. Просто скажи сколько.

— Полсотни тебя не разорят? — уныло спросил он.

Джиллис любил объяснять, зачем ему нужны деньги.

Представляя фальшивый список долгов, он как бы оправдывался перед самим собой.

Она открыла сумочку и вынула все деньги, какие там были.

— У меня только сорок.

— Пока хватит. Мы ведь завтра увидимся. Не могла бы ты вытянуть у Кайла сумму посущественней? Терпеть не могу выпрашивать по мелочам. Три-четыре сотни, и до конца месяца я обеспечен. Кайл раскошелится, если ты будешь с ним поласковей.

— Теперь Ты собираешься объяснить мне, как быть ласковой?

— С тобой невозможно разговаривать. Ничего я не собираюсь. Ты можешь убедить его, что твои расходы...

—- Как ты не понимаешь, что у него нет денег? — перебила его Ева.— А ты все время толкуешь о каких-то тысячах.

— Такие люди, как Кайл, всегда могут достать деньги. Ему доверяют, поэтому, собственно, я и выбрал его. Добился же он успеха у радж'и! С такой внешностью и репутацией он запросто может достать деньги.

Она протянула ему четыре десятидолларовые бумажки.

— Попробуй обойтись этим. Сейчас я никак не могу просить у него еще. Даже не знаю, как сама проживу. У меня ничего не осталось.

Он коснулся золотого браслета на ее запястье.

— Его. можно заложить.— Идея, видимо, пришлась Адаму по вкусу, и он воодушевился.— У тебя много всякого барахла, за которое мы можем получить деньги. Я все это организую.

Он гордился знанием магазинчиков, где давали деньги под залог.

— Выкупим все эти штучки, когда сорвем куш. -

— Я подумаю об этом.— Нотки страдания слышались в ее голосе.— Разве ты забыл, что это браслет нашей матери? — Она коснулась браслета пальцами и погладила его.

— Она бы не возражала,— ответил Джиллис, нахмурившись:— Она сама заложила его, как сейчас помню, когда старик не давал мне денег на костюм.

— Спокойной ночи, Адам.

— Мне не нравится, когда ты выглядишь такой несчастной,— сердито сказал он, выходя из машины.— Увидимся завтра вечером. Просмотри свои вещи. Вот эта накидка, например... не всегда же она тебе нужна...

— Спокойной ночи, Адам,— повторила она и поцеловала его в щеку.— Постарайся прийти пораньше, я хочу поговорить с тобой.

— Около девяти,— машинально повторил он, но мысли его уже были далеко.

Он думал о том, что у него в кармане сорок долларов, а ночь лишь начинается. Можно не только привести к себе Луис, но и уговорить ее на этот комический танец. В прошлый раз она потребовала пятьдесят монет — какая ерунда! Станцует и за двадцать, если убедить ее, что больше все равно не получит. Да, пожалуй, он заедет к ней. Сейчас у него как раз настроение Для подобных развлечений.

Он оглянулся на Еву, идущую к клубу. Странная девушка. Иногда она его изумляла. Временами она обращалась к ним как с братом, временами как с любовником. Нахмурившись, он провел пальцем по коротким усам. Странно!

Когда Джиллис ушел со стоянки, Даллас вышел из укрытия и долго смотрел ему вслед.

Глава 9

Хармон Пурвис жил на Ист-бульвар. Садик перед его домом был буквально забит розами.

В одной из нижних комнат еще горел свет, и через открытое окно доносились Переливчатые трели этюда Шопена.

Даллас вышел из машины, открыл калитку и пошел по дорожке к дому. Ночь была душная и тихая, запах бесчисленных роз слегка одурманивал.

Дернув за шнурок звонка, он наклонился и понюхал пурпурный цветок, огромный, как тарелка.

Пурвис открыл дверь. Он был без пиджака и в домашних туфлях.

— Поздновато,— заметил он, сердито взглянув на Далласа.— Я уже собирался лечь спать.

— Вам повезло, если вы можете спать,— ответил Даллас, входя в уютную гостиную, освещенную настольной лампой.

По стенам стояли шкафы с книгами. Пурвис не был женат, но сумел очень уютно устроиться. Всю домашнюю работу выполнял мальчик-филиппинец, а сам Пурвис в часы отдыха работал в саду.

— У меня на это нет времени,— продолжал Даллас, усаживаясь в удобное кресло.

Пурвис не обращал на него внимания и слушал заключительный пассаж этюда.

— Послушай,— сказал он, облокотившись на радиоприемник и отбивая такт пальцами.— Это самый трудный из этюдов Шопена. Даже Педеревский, играя его, обычно делал ошибки.

— Забудьте Педеревского, он умер,— сказал Даллас, протирая глаза.— Выключите, ради всех святых. Я пришел по делу.

Пурвис нехотя повернул ручку и сел напротив Далласа.

— Классика облагораживает,— сказал он, сложив кончики пальцев перед носом и уставившись на Далласа.— Не сталкиваюсь с ней, утрачиваешь чувство прекрасного.

— У меня его никогда не было. Не предлагайте мне виски, я соглашусь выпить.

— В доме нет ни капли спиртного,— радостно сказал Пурвис.— Я не употребляю его: не в моих привычках тратить деньги, для того чтобы поглупеть и сократить свою жизнь.

Даллас вздохнул.

— Так вот что я с собой делаю. Придется, пожалуй, переключиться на джин.

— Ты был сегодня в клубе «Фру-фру»? — нетерпеливо спросил Пурвис.

Даллас не спеша закурил.

— Угу, и ручаюсь головой, что Кайл решил прибрать к рукам сокровища Читтабада.

— С чего ты это взял? — Пурвис подался вперед в нетерпеливом ожидании.

— Он встретился сегодня с Рико. Но, пожалуй, мне лучше начать сначала. Все само далось мне в руки.

И он дал Пурвису обстоятельный отчет о том, что видел и слышал в клубе, а также о разговоре Евы и Джил-лиса в машине. Пурвис был увлечен рассказом. Он сидел не двигаясь, уставившись на Далласа и упиваясь его словами. Когда тот кончил, он вскочил и начал ходить взад и вперед по комнате.

— Какая удача! Просто невероятно! Я пятнадцать лет потею над этим делом, никогда не думал об успехе, а тут нам все преподносят на блюдечке!

Даллас поморщился.

— Это легко только на словах,— сказал он, вытянув длинные ноги,— Пока у нас одни подозрения.

— Выбрось это из головы. Несомненно, они собираются найти коллекцию. Связь очевидна. Утром Кайл с Евой заходят к радже, вечером Джиллис говорит о полумиллионе. Похоже, раджа предложил Кайлу пол-миллиона за драгоценности, а Джиллисы собираются надуть Кайла.

— План, наверно, исходит от Джиллиса,— заметил Даллас.— Кайл просто марионетка. Но как собирается Кайл достать драгоценности? Думаете, он знает, где они?

— Понятия не имею,— ответил Пурвис, садясь.—-Наверно, он что-нибудь придумал, иначе им не было бы смысла идти к радже сегодня утром.

— Что это за Бэрд, из-за которого так волнуется Джиллис?

Пурвис скрестил костлявые ноги.

— Если речь идет о Верне Бэрде, а я полагаю, что так оно и есть, то это подозреваемый номер один в убийстве Джин Брюс.

— Это точно? — озадаченно спросил Даллас.— Значит, это его сейчас повсюду разыскивает Олин?

Пурвис кивнул.

— По словам Олина, весьма опасный тип. Я встретил Олина по дороге домой, и он мне кое-что рассказал. У него был хорошенький вечер. На всякий случай он поставил двух работников у гостиницы, где жил Бэрд. Один из агентов заметил высокого человека, наблюдавшего за ним, и пошел за этим человеком.. Он довел его до аптеки, но был недостаточно проворен. Этот парень убил его и девушку в аптеке и убежал по крышам. Олин послал за ним людей, и один из них заметил убийцу на крыше. Он подстрелил его, но негодяй куда-то пропал. Они окружили весь район и теперь прочесывают один за другим все дома. Олин утверждает, что никто не проберется через оцепление, так что рано или поздно они его найдут.

— Это был Бэрд?

— Олин думает, что он, но никто его не опознал. Полицейский, стрелявший в него, сказал, что убийца такого же роста, но он не уверен, что это Бэрд. Олин считает, что никто другой в городе не посмел бы стрелять в полицейского, да вдобавок убить девушку, которая могла его опознать. Думаю, что он прав. Мы еще не сталкивались с такими безжалостными типами.

— Но если это Бэрд и его арестуют, то план Джил-лиса пойдет насмарку.

Пурвис молча размышлял, закрыв лицо руками. После длинной паузы он сказал:

— Я собираюсь подключить к этому делу всех своих сотрудников, Эд. Сейчас, пожалуй, ни к чему следить за раджой. Интересующие нас люди v- это Кайл, РиКо, Ева и Адам Джиллисы. Они приведут нас к драгоценностям, если смогут, конечно. Ты уже установил контакт с Джиллисом, который, очевидно, глава заговора. Держись к нему поближе, Эд. Теперь это твое задание. Не теряй его из вида, подружись с ним, если сможешь, и завоюй его доверие.

— Этот парень скользкий как уж,— заметил Даллас— И первоклассный лгун. Меня чуть не вырвало, когда я слушал его разговор с сестрой.

— Кого же мне приставить к Рико? — продолжал Пурвис, нахмурившись.— Бернс будет следить за Кайлом, Энсворт пойдет за Бэрдом, если полицейские его не опередят. Но что же делать с Рико? -

— В клубе есть девушка по имени Зу Нортон,— сказал Даллас.— Я ей, видимо, чем-то понравился.;. Думаю, что смогу убедить ее работать с нами. Она находится в очень выгодном положении по сравнению с другими. Это то, что нам больше всего нужно,— наш человек в клубе.

Пурвис кивнул.

— Правильно. Как ты собираешься убедить ее?

— С помощью своей улыбки и вашего кошелька,— улыбнулся Даллас.— Это обойдется вам в три-четыре сотни, но принесет доход.

Пурвис поморщился.

— Ты недооцениваешь свою улыбку,— ядовито сказал он.— Больше сотни я ей платить не собираюсь. Ты, наверно, думаешь, что я могу топить камин деньгами.

— За эту сумму она не согласится. Три сотни, не меньше.

Пурвис задумался. Он понимал, что за эти деньги можно многое получить, поэтому не стал скупиться.

— Хорошо, поговори с ней,— решил он наконец.— Поторгуйся с ней получше. И сверх трех сотен ни цента.

Даллас пробормотал, что попытается это сделать.

— Итак, поставим точки над «и»,— продолжал Пурвис.— Всем нам придется следить за каждым своим шагом. У. тебя наиболее деликатное задание, Эд. Придется быть осторожным, словно у тебя в руках динамит. Нельзя допустить, чтобы они заподозрили слежку. Наше дело — найти драгоценности. Мы работаем независимо от полиции. Я хочу, чтобы до вас это дошло. Делиться мы ни с кем не будем ни в коем случае. Если кто-либо из вас узнает, где Бэрд, не вздумайте сообщать полиции. Нужно, чтобы он привел нас к драгоценностям, а он не сможет этого сделать, если будет в камере.

— Не превратит ли это нас в соучастников?

— Мы хотим получить четыреста тысяч,— напомнил Пурвис.— Один процент я отдаю вам. Тысяча монет каждому. Теперь ты забыл о соучастии?

— Тысяча — это немного,— сказал Даллас, не веря своим ушам, но на всякий случай решив поторговаться.— Поскольку у меня самая трудная работа, как насчет того, чтобы заплатить мне две?

Пурвис покачал головой.

— Нет, это было бы несправедливо по отношению к остальным. Но я сделаю еще кое-что. Я вручу чек на пять тысяч тому, кто первый придет ко мне* в кабинет и скажет, где драгоценности.

— ..Доставьте мальчикам удовольствие — выдайте наличными,— сказал Даллас. 

Глава 10

Отдаленный вой полицейской сирены зазвучал в голове Бэрда. Он множился и усиливался, и уже сотни, тысячи сирен гудели, предупреждая его об опасности.

С усилием он открыл глаза, но вокруг была темнота. Он чувствовал слабость и апатию, правый бок надсадно болел.

Повернув голову, он увидел ночное небо, усыпанное мелкими звездочками, и высокое здание, едва освещенное тусклым светом уличных фонарей.

Там внизу со скрежетом тормозили машины, раздавались прерывистые гудки, хлопали дверцы автомобилей, с громким топотом бегали люди.

До Бэрда внезапно дошло, что он не один в комнате. Кто-то стоял у стены и пристально смотрел в окно на суматоху внизу. Приглядевшись, он разобрал, что это женщина. Волосы у нее спадали на плечи, руки были опущены. Она спокойно стояла у окна, не обращая внимания на Бэрда.

Вдали перекликались полицейские сирены, совсем рядом со скрежетом остановилась машина, и тотчас же послышался лай собак.

Бэрд поднял голову, рука дернулась к кобуре на боку, но ничего не нашла. Кобуры не было. Он почувствовал слабость, но вновь загудевшая сирена подействовала на него, как удар током. Бэрд попытался сесть.

Услышав шум, женщина у окна бросила на него быстрый взгляд.

— Не двигайтесь,— испуганно прошептала она.— Внизу полно фараонов.

Бэрд спустил ногу на пол и попытался приподняться. От пронзительной боли он покрылся холодным потом. Бэрд боролся с болью, но она оказалась сильнее его, и он снова, в ярости от своей беспомощности, упал на подушку.

«Плохо дело»,— подумал он. Прошлый раз, когда его ранили, ничего похожего не было. Теперь же он истечет кровью, и все будет кончено. Огромная сила, на которую он всегда полагался и которая никогда не подводила его, исчезла. Он не смог бы убить даже комара.

Еще несколько машин подъехало к стоянке, сирены умолкли, захлопали дверцы. G улицы доносились голоса.

— Что происходит? — спросил он.

От слабости его голос неузнаваемо изменился. Бэрду казалось, что говорит кто-то другой.

— Они обыскивают все дома подряд,— ответила женщина, не отходя от окна.— Разбились на пятерки и каждая взяла на себя дом.

Бэрд выругался.

— Где мой пистолет? Куда ты его дела?

— Рядом с вами на кровати.

Она даже не повернулась к нему, как будто что-то, происходящее на улице, привлекало ее взор.

Пошарив рукой, Бэрд нащупал кольт, но поднять его уже не смог, у него перехватило дыхание;

— Лучше тебе смотаться отсюда,— посоветовал он.-— Выйди и скажи им, что я здесь, если хочешь. Они не оставят меня в живых.

На этот раз она обернулась к нему, хотя в такой темноте, несомненно, не могла ничего увидеть.

— Они могут и не прийти сюда. А если и придут, я скажу, что не видела вас. Они ведь вламываться силой не будут?

Он подумал, что ослышался.

— Конечно будут. Они не поверят на слово. Кроме того, они увидят кровь и придут по следу.

— Я смыла ее,— просто сказала она.— Это ведь недолго.

Ему казалось, что все происходит во сне, и он безрезультатно всматривался в темноту, стараясь убедиться, что разговаривает с реальной женщиной, а не с привидением.

— Ты смыла ее? — с удивлением и недоверием спросил он.— Почему? Что ты задумала? Разве не знаешь, что у тебя будут крупные неприятности, если меня здесь найдут?

— Знаю. Мне просто жаль вас.

Он прикусил губу. Ни от кого ему не приходилось слышать, таких слов. Жаль его! Ему это не понравилось. К черту эту проклятую жалость!

— Лучше сматывайся отсюда! — яростно воскликнул Бэрд.— Будет хорошая перестрелка.

Она повернулась к окну.

— Они могут и не прийти.

Бэрд осторожно дотронулся до раны. Интересно, идет ли еще кровь? Пальцы нащупали плотную повязку. Удивляясь, он понял, что она сняла с него пиджак и перевязала рану.

— Ты остановила кровь?

— Да, но лучше молчите. Стены очень тонкие, и вас могут услышать.

— Что с раной? — шепотом спросил он.— Дело плохо?

— Хорошего мало, но кровь уже не идет. Не двигайтесь, а то рана может открыться.

— Что они там делают? — спросил он после долгой паузы.

На улице стало подозрительно тихо.

— Стоят,— ответила она, продолжая смотреть в окно.— Один осматривает окна. Они, кажется, чего-то ждут. У некоторых в руках автоматы.

Бэрд яростно застонал. Он вспомнил, как окружали Чака Фаулера. Тогда он стоял в толпе и наблюдал за перестрелкой. Он помнил, как они поливали фасад из «Томпсонов». Поток свинца выбивал окна, ломал оконные переплеты, отбивал штукатурку. Настоящий ад. Затем они начали бросать бомбы со слезоточивым газом и входили в дом, стреляя как сумасшедшие, ломая все на своем пути и пулями прокладывая дорогу. А Чак был мертв задолго до последнего выстрела.

— Лучше тебе смыться,— повторил Бэрд.— Я знаю, что сейчас произойдет. Они разберут весь дом по кирпичикам.

— Мне некуда идти...— начала она, но вдруг замолчала, напряженно сжав руки.

— Что случилось? — спросил он, хотя сразу же понял, в чем дело.

— Кажется, они уже идут,— едва слышно проговорила она.

Бэрд сделал усилие и приподнялся, опираясь на локоть. На этот раз ему удалось спустить на пол обе ноги.

— Помоги мне,— прошептал он.— Я не собираюсь оставаться в постели.

— Вы должны лежать,— повернувшись, возразила она.— Должны. Иначе пойдет кровь.

— Помоги мне встать! зарычал он.— Черт побери! Хочешь, чтобы я пристрелил тебя?

— Они услышат вас,— взмолилась она, подходя к нему.— Говорите тише.

Держась за ее плечо, Бэрд с трудом встал. Он чувствовал пальцами ее худобу. Кожа да кости, Он почти висел на ней, и она склонилась под тяжестью его тела. «Пигалица»,— подумал он. Ее голова едва доходила ему до плеча.

— Доведи меня до двери,— задыхаясь, попросил; он.— И убирайся.

Внизу раздался громкий стук в дверь парадного, и кто-то крикнул хриплым голосом:

— Открывайте, да побыстрее!

Бэрд почувствовал, как по лицу побежали струйки пота. Еще пять минут, не больше. Ну что ж, теперь он на ногах и сможет прихватить кое-кого на тот свет.

Она помогла ему дойти до стены. Бэрд держал в руке кольт, но чувствовал, что не в силах поднять его. Он > сжимал зубы, чтобы не' застонать от боли в боку.

— Убирайся,— сказал он, подтолкнув ее.— Скажи им, что я здесь. Они тебе ничего не сделают, если ты им скажешь, что я здесь. Давай скорей!

Она подошла к двери, повернула ключ и открыла ее. Свет из коридора позволил ему рассмотреть ее.

Бэрд обратил внимание на худое, слегка удлиненное лицо, огромные темные глаза и резко очерченный рот. Ее можно было назвать симпатичной, но не красивой. Это была девушка лет двадцати трех, в лице которой чувствовался характер, выработанный трудной жизнью. Белый халат облегал ее худое, но хорошо сложенное тело, на голые ноги были надеты поношенные шлепанцы.

Она вышла на площадку, оставив дверь открытой. Со своего места Бэрд мог наблюдать за происходящим на лестнице незамеченным.

С первого этажа доносилось гудение голосов. Временами истерически кричала какая-то женщина.

Потом кто-то заорал грубым голосом:

— Расходитесь! Возвращайтесь в свои квартиры и не выходите! Эй вы! Не видели здесь здорового парня в коричневом костюме? Он ранен. Давайте выкладывайте! Этот парень убийца! .

Бэрд чувствовал огромное желание снова лечь в постель. Боль в боку стала невыносимой, ноги подкашивались. Он напрягся из последних сил, прижавшись к стене, его губы сложились в ироническую усмешку.

Он увидел, как девушка перегнулась через перила.

— Тони, Тони! — громко крикнула она.— Что происходит?

Бэрд оцепенел. Что она затеяла? Почему она не спустилась вниз? Фараоны и не подумают о ней, если начнется стрельба.

— Какой-то убийца сбежал! — донесся мужской голос.— Фараоны думают, что он прячется в этом доме. Нет ли его у тебя под кроватью? А, Анита? — весело рассмеялся парень на свою шутку, искренне считая ее непревзойденной.

— Думаешь? — смеясь, ответила она.— Конечно, он у меня. Хочешь пойти посмотреть на него, Тони?

— Я приду посмотреть на тебя, детка.

— Вместе с фараонами?

— Ни один фараон не помешает мне, если я хочу увидеть девушку,— сказал парень и рассмеялся.— Даже с пистолетом.

— Говори, говори,— сказала девушка.— Ты мастер поговорить, Тони.

— Что?! На этот раз я не просто болтун. Иду наверх.

— Лучше не надо, они увезут тебя в своем черном фургоне.

Бэрд услышал тяжелые поспешные шаги на лестнице, а затем увидел на площадке грузного парня, слегка лысоватого, с иссиня-черной бородой. Он был в замасленном пиджаке и черных брюках, а его лицо лоснилось от пота.

Смеясь, он устремился к увертывающейся от него девушке. Она ловко избегала его, но места было мало, и вскоре он загнал ее в угол.

— Нет, Тони, я просто дурачилась,:— говорила она, пытаясь оттолкнуть его, в то время как он прижимался к ней, держа ее за руки.— Не теперь, в другой раз. Прекрати! Они поднимаются.

— Все время в другой раз,— возбужденно хохоча, сказал мужчина.:— Черт с ними. Мастер на разговоры, говоришь. Я покажу тебе, на что я мастер.

Он подхватил ее на руки.

— Отпусти, Тони! — почти шепотом сказала девушка.

Она пыталась освободиться, но скорее для вида.

— На этот раз меня не остановит даже фараон с пистолетом,— сказал он, и резкое изменение его тона заставило Бэрда вздрогнуть.

— Нет! Прекрати, дурак!

Держа девушку на руках, парень ввалился в комнату и захлопнул дверь.

Невидимый в темноте, Бэрд поднял пистолет. Он стоял неподвижно, прислушиваюсь к борьбе, каждый его нерв был напряжен до предела.

— Дьявол! — вырвалось у девушки.

— Пусть даже фараон с пистолетом! — прорычал парень, борясь с ней.— Ты сама просила, детка, и ты получишь! -

Бэрд шагнул было, но замер, услышав топот на лестнице.

— Откройте! — донесся снаружи голос.

Дверь распахнулась, закрыв Бэрда. Яркий свет карманного фонарика ворвался в комнату.

Парень повернул голову в направлении луча света. На лице его было дикое раздражение.

— Нигде нельзя уединиться! — закричал он.— Убирайтесь отсюда!

Два полицейских, один с автоматом на плече, другой с револьвером, в недоумении остановились.

-- Видишь,— сказал Тони,— вот эти чертовы фараоны с пистолетами.

— Пусти меня! — выдохнула девушка.— Убирайся!

— Да? Уйду немного позднее.

По лицу Бэрда катился пот, он неподвижно стоял за дверью, прислушиваясь к происходящей борьбе. Девушка глухо вскрикнула, и Бэрд, держа пистолет за дуло, решительно шагнул вперед. Однако ноги его подкосились и без поддержки стены он опустился на четвереньки. Он все еще пытался встать на ноги, когда Тони завопил от боли.

— Чертовка! Ты мне глаз выцарапала!

— Убирайся! — тихо сказала девушка.

Послышался топот.

— Я тебе это припомню! — крикнул Тони и распахнул дверь.

Свет упал на его лицо. Бэрд увидел четыре глубоких царапины около глаза, из которых ручьями текла кровь.

Девушка прислонилась к стене. На ее плече были пятна крови. Горящими глазами она уставилась на парня.

— Убирайся и не возвращайся,— сказала она, не повышая голоса.

Тони с недоумением взглянул на нее и вышел, громко хлопнув дверью.

— Все в порядке? —- грубо спросил Бэрд, влезая на кровать.

Он услышал, как девушка двинулась к нему вдоль стены.

— Со мной да. У вас снова идет кровь?

— Не думаю,— Бэрд устроился на кровати и лежал, тяжело дыша.— Тебе не следовало рисковать так ради меня.

Девушка промолчала, она что-то искала в темноте. Через минуту зажегся свет.

Она застегивала поношенный халат и пристально смотрела на Бэрда. Некоторое время они разглядывали друг друга.

— Дайте мне посмотреть вашу рану.— Она подошла к нему.— Болит?

— Немного,— ответил он, наблюдая за ней.— По-моему, кровь уже не идет.

Она склонилась над ним и внимательно осмотрела повязку на его боку. Никаких признаков крови не было.

— Все в порядке.

Она хотела выпрямиться, но он удержал ее за руку.

— Ты представляешь себе, что делаешь? Тебя могут посадить за это.

— Не люблю фараонов,— серьезно сказала она.— Но теперь им до вас не добраться.

— Я тебе так обязан,— вымученно проговорил Бэрд. Если бы не ты, меня бы не было в живых.

— Лучше помолчите. Да и ничем вы мне не обязаны.

— Как тебя зовут? — спросил он, вытирая ладонью потное лицо.

— Анита Джексон. Попытайтесь уснуть.

— А я Верн Бэрд. Эти типы думают, что я пришил фараона...

Она взглянула на него, но промолчала.

— Попытайтесь лучше уснуть,— снова посоветовала она после долгой паузы.

— Ты просто уникум,— сказал он, закрывая глаза.— Что тебе сделали фараоны? За что ты их так ненавидишь?

— Это не ваше дело,— отрезала она.

—- Пожалуй, ты права. Подожди часик, и я уйду.— Он потрогал бок и поморщился.— Я тебе очень обязан.

— Вам придется остаться до тех пор, пока не выздоровеете,— сказала она, усаживаясь в кресло.— С такой раной вы далеко не уйдете.

— А как же ты?— Он открыл глаза и уставился на нее.— Чем дольше я здесь буду, тем больше ты рискуешь. Вдруг этот парень вернется? ,

Она покачала головой.

— Нет. Я знаю Тони. Он больше сюда не придет. Весь день я на работе, разве что вечером. Я не боюсь.

— Тебе нужна кровать,— сказал Бэрд, удивляясь, что думает о ней больше, чем о себе.— Я лягу на полу.

— Прекратите! — резко сказала она — Спите и поменьше разговаривайте.

Она придвинула еще одно кресло и положила на него ноги.

— Мне достаточно удобно.

— Завтра я уже буду в порядке.

Бэрд дрожал от усталости.

Она встала и выключила свет.

— Спите,— сказала она.

Бэрд лежал на спине, разглядывая кусок черного -неба в окне. Внизу полицейские все еще разыскивали его. Голоса, топот ног и хлопанье дверей постепенно затихали вдали.

Когда Бэрд думал о девушке, им овладевало какое-то странное чувство. Она спасла его. Почему? Как в кино. Он был ей обязан, и это его смущало. Чувство благодарности было ему незнакомо. Он был озадачен. До сих пор ему никто не помогал. Он попытался выкинуть из головы мысли об одолжении, но не мог. Рано или поздно ему придется что-то сделать для нее. Он вспомнил о пяти сотнях, полученных от Рико. ^Всегда можно дать ей денег,— подумал он.— Судя по ее виду, деньги ей очень кстати». Конечно, он так и сделает. Но в глубине души он чувствовал, что деньгами здесь не расплатишься.

Услышав ее легкое дыхание, он понял, что она уснула. «Сильная девушка,— подумал он.— Сильная и спокойная».

Наконец уснул и он. Ему снилось, что девушка из аптеки, с кровью на белом халате, сидит у него в ногах и смотрит на него. Ему не было страшно.

Глава 11

Рико отложил ручку и с недовольным видом откинулся в кресле. На его смуглом, покрытом оспинами лице было написано неудовлетворение. В прошлом месяце его прибыль составила 520 долларов. Полгода назад он был бы приятно удивлен, но теперь считал, что это мало. Он встал и начал ходить взад и вперед по комнате. «Мало»,— подумал он, нахмурившись. Кредит в банке он уже превысил. Его образ жизни не соответствовал доходам. Недавно он переехал из трехкомнатной квартиры в шестикомнатную, что стоило в четыре раза дороже. Счета от портного за костюмы и шелковые рубашки, к. которым он за последнее время привык, вынуждали его ограничивать остальные свои потребности. Нужно было расплачиваться за недавно приобретенный «бьюик». Тщательно подобранные «хозяйки» тоже стоили немало, а им приходилось платить наличными.

После убийства Джин Брюс он прекратил все свои подпольные дела. Он знал, что Олин следит , за ним, и, пока все это не успокоится, было бы нелепо испытывать судьбу. С огорчением он отказался от дополнительного дохода.

Рико подошел к бару и налил себе виски с содовой. Прошло три недели с тех пор, как Кайл сделал ему таинственное предложение, которое могло принести пятнадцать тысяч. Три недели Рико разыскивал Бэрда, но тот словно провалился сквозь землю. Никто не видел его. Все соглядатаи Рико разыскивали его, но без толку.

Кайл начал терять терпение. Вчера вечером он грубо сказал, что дает Рико еще три дня на поиски Бэрда, а в случае неудачи сделка отменяется.

Пятнадцать грандов! Рико выпил и недовольно уставился на носки своих дорогих ботинок. Где, черт возьми, может быть Бэрд? Почему он не появляется, как обещал? Или это он в тот вечер убегал по крышам и застрелил полицейского и девушку в аптеке? Когда это было? Рико полистал календарь. Двадцать три дня назад. В газетах писали, что убийца ранен. Может быть, Бэрд забился в какую-нибудь дыру и умер там? Рико почувствовал, как при этой мысли у него на лбу выступил пот. Если Бэрду пришел конец, то не видать ему пятнадцати грандов.

Он допил виски, подошел к бару и налил еще. Затем закурил сигарету и снова сел за стол. Больше ничего нельзя сделать, все воры в городе искали Бэрда, но никто его не обнаружил.

Допив второй бокал, он решил войти в ресторан. Было около полуночи, обычное время его появления. Он подошел к вазе с гвоздиками, выбрал подходящую и оглядел себя в зеркале. Несмотря на лысину, корявое лицо и красные глаза, Рико был доволен своей внешностью. Он поправил шелковый платок, потянул рукава рубашки и повернулся к двери.

Тут он на мгновение замер, не веря своим глазам, а затем с радостным возгласом бросился вперед, протягивая руку.

— Бэрд! Здорово, черт побери! Я только что вспоминал тебя. Где ты пропадал?

— Был в отъезде.

— Олин все еще ищет тебя,— сказал Рико, вспомнив со страхом, что Бэрд подозревается в убийстве.— Может быть, тебе не следовало приходить сюда?

Бэрд недовольно отмахнулся.

— Не мели ерунды. Я был у Олина.

Рико оцепенел.

— Значит, ты говорил с ним? Когда?

— Дай лучше выпить! — рявкнул Бэрд — Я просидел весь день в этом проклятом управлении.

Рико поставил около Бэрда виски и сел.

— Что произошло?

Бэрд глотнул виски, отставил бокал, взял сигарету из пачки Рико, закурил и с наслаждением затянулся.

— Я заимел железное алиби. Олину ничего не оставалось делать, как отпустить меня.

— Значит, у них ничего нет на тебя? — жадно спросил Рико.

— У них никогда ничего на меня нет,— ответил Бэрд и презрительно скривил губы.— Никто никогда меня не видит. Пытались пришить мне убийство Брюс, но доказательств не быяо. Как только я освободился, отправился в Нью-Йорк и организовал там алиби. У меня хватает друзей в Нью-Йорке. Шесть человек поклялись, что я был среди них в день убийства Брюс, а мой адвокат передал их заявления Олину. С этим он не мог ничего поделать.

Рико с облегчением вздохнул.

— Великолепно!— воскликнул он, потирая руки.— Потрясающе! Так, значит, ты можешь снова работать?

— Конечно,— равнодушно ответил Бэрд.— Ты избавился от этого браслета?

Рико кивнул.

— Почти ничего не заработал, но рад, что вообще нашел покупателя.

— Не мели чепухи,— грубо заметил Бэрд.— Если вещь хорошая, покупатель всегда найдется.

— Что с тобой было? Говорили, будто тЫ был ранен.

— Так и было. Я пролежал две недели пластом. Пришлось побездельничать.

— Как ты удрал от них?— спросил Рико, выпучив глаза.

— Спрятался у девушки,— ответил Бэрд, потирая глаза.— Она ухаживала за мной,— Он нахмурился — Такого со мной еще не бывало.

— Кто она? Вот так удача! Она симпатичная?

— Заткни фонтан! — Во взгляде Бэрда была угроза.— Забудь о ней, понял? И заткнись.

Рико улыбнулся.

— Конечно, конечно. Я не лезу в твои дела.

— Скоро я буду на мели. Нет ли тут чего-нибудь для меня?

— Есть.— Рико весь напрягся.— И что-то крупное. Ты вовремя появился. Еще три дня, и было бы поздно. Крупное дело. Тебе достанется десять грандов.

Бэрд вскинул голову.

— Десять грандов? Ты пьян?

Рико возбужденно потирал руки.

— Это дело затеял Престон Кайл, финансист. Он предлагает десять тысяч тому, кто выполнит его задание. Я сказал ему, что он может доверить это только тебе.

— Что за задание? — подозрительно спросил Бэрд.

— Не знаю. Кайл сперва хочет поговорить с тобой. Страшно скрытный. Сказал, что хочет сначала повидаться с тобой, а потом уже обсуждать детали. Но все будет хорошо, Бэрд. Кайл крупная птица. Увидишь его, так у тебя глаза на лоб полезут, да еще у него такая девчонка! Недавно из «Фоли». Все, что связано с Кайлом, абсолютно надежно. Работать с ним — это лучшее, что можно придумать.

На Бэрда все это не произвело никакого впечатления.

— Ты уверен насчет грандов?

— Ага. Если справишься, получишь десять. Если нет — пять. Кайл не разменивается на мелочи. Вот подожди, встретишься с ним, тогда увидишь.

Бэрд собирался что-то сказать, как вдруг дверь открылась и в кабинет вошла рыженькая девушка в желтом вечернем платье. Она уставилась на Бэрда.

— В чем дело, Зу? — спросил Рико.— Я занят.

— Этот Даллас спрашивает, не сможешь ли ты принять у него чек,— сказала Зу, подошла к столу и положила бумажку перед Рико.— Всего тридцать монет. Он хочет купить мне шампанское.

Нахмурившись, Рико взял чек, осмотрел его и положил в ящик стола. Затем вынул деньги и стал отсчитывать пятидолларовые бумажки.

— Он становится завсегдатаем,— пробормотал Рико.— С чего бы это?

Зу присела на край стола и, вызывающе болтая ногой, разглядывала Бэрда.

— Наверное, я ему небезразлична,— сказала она, улыбаясь и подмигивая Бэрду, который холодно смотрел на нее.— Он здесь много тратит, так что ты не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь,— ответил Рико и бросил ей деньги.— В следующий раз постучись, прежде чем войти.

Зу подняла брови.

— Мне просто не пришло это в голову. Разве ты не собираешься представить меня своему приятелю?

Бэрд недовольно пошевелился.

— Иди, Зу,— ответил Рико, подталкивая ее к двери— Я занят.

Безразлично пожав плечами, она слезла со стола.

— Наверно, я много не потеряю,— сказала она, состроив Бэрду гримасу. Затем, старательно покачивая бедрами, вышла из кабинета.

— Кто это? — спросил Бэрд, когда она закрыла за собой дверь.

— Все в порядке. Это одна из моих девчонок, Зу Нортон. Может быть, я смогу организовать тебе встречу с Кайлом сегодня вечером. Ты согласен?

Бэрд кивнул.

Рико поднял трубку, набрал номер и стал ждать.

— Соедините меня с мистером Кайлом,—- сказал он через некоторое время. Выслушав ответ, он нахмурился.— Но мне необходимо связаться с ним. Не скажете ли, где он?

— У своей подружки,— сказал он Бэрду и хихикнул.— Надеюсь, что не оторву его от важного дела.

Бэрд посмотрел на него холодным неподвижным взглядом. Слегка смутившись, Рико поспешно набрал номер.

— Это Рико,— сказал он подошедшей к телефону Еве Джиллис.— Могу я поговорить с мистером Кайлом?

— Минутку,— ответила она, и Рико услышал, как она зовет Кайла.

— В чем дело? — раздраженно спросил Кайл.— Кто сказал тебе, что я здесь?

-— Появился парень, которого вы искали,—-быстро проговорил Рико.— Он сейчас у меня.

— У тебя?— моментально успокоился Кайл.— Можешь сейчас привезти его сюда?

— Конечно. Я сказал ему, что вы хотите с ним встретиться.

— Послушай, я вовсе не уверен, что это тот человек, какой нам нужен. Чтобы выяснить это, я должен повидаться с ним. Предупреди его, что он может и не подойти. Я просто хочу поговорить с ним и получше узнать его.

Рико возбужденно засмеялся, искоса глядя на Бэрда и подмигнув ему. Лицо Бэрда было каменным, взгляд, ничего не выражал.

— Без всякого сомнения, он вам подойдет, мистер Кайл, но я предупрежу его.

— Приезжайте поскорее,— сказал Кайл.— Роксбург-хауз, квартира 200. Знаешь, где это?

— Конечно.

Рико положил трубку.

— Он хочет сейчас же повидаться с тобой. Он у мисс Джиллис на Роксбург-хауз, Может быть, мне поехать с тобой?

Бэрд встал, допил виски, погасил сигарету и сказал:

— Собирайся.

Рико вынул из шкафа черную шляпу с низкими полями и надел ее, небрежно сдвинув набок.

— Пойдем,— сказал он.— Будь внимателен, разговаривая с Кайлом. Он любит уважение.

Бэрд усмехнулся.

— За десять тысяч он его получит,— сказал он, открыл дверь и направился по коридору на кухню к черному ходу.

Никто из них не заметил, что через приоткрытую дверь в конце коридора за ними наблюдала Зу. Как только они скрылись из вида, она подала знак Далласу, а он тотчас бросился к телефону на ее туалетном столике и набрал номер Хармона Пурвиса.

Глава 12

Кайл сидел в спальне Евы, в комнате, которую он любил и в которой сейчас мог прийти в себя и успокоиться. Большие окна выходили на реку, он со своего места мог видеть огни пароходов и фары автомашин, направляющихся в город по шоссе на другом берегу.

Была жаркая душная ночь, и окна распахнуты настежь. Кайл немного вспотел. В руке его был бокал с виски; дымящаяся сигарета лежала в пепельнице на подлокотнике кресла.

Ева сидела на широком подоконнике боком к нему и смотрела на реку. Она казалась бледной, а красное вечернее платье было слишком ярким для ее настроения.

Ни один из них не сказал ни слова с тех пор, как Кайл объявил, что Бэрд выехал к ним. Каждый был занят своими мыслями. У Кайла было тяжелое предчувствие, что Бэрд окажется подходящим человеком для этого фантастического дела. А это означало, что Кайлу придется действовать по разработанному плану. Первоначальный энтузиазм уже исчез, и Кайл начал сомневаться. Здравомыслящий человек не взялся бы за осуществление этого плана, даже не стал бы тратить время на его обдумывание. Ему пришлось согласиться, что сам он до сих пор почти ничего не сделал. Все сделала Ева. Просто удивительно, как ей удалось получить необходимую информацию! Ясно было, что ей пришлось встречаться со многими людьми, но Кайла поразило ее умение сложить вместе разрозненные детали.

«План не может удаться»,— снова и снова повторял он, но Ева не допускала возможности поражения.

— Что ты теряешь? — спокойно спрашивала она.— Если человек не возьмется, то нам придется отказаться от мысли разыскать драгоценности, но если он согласится и сделает то, что мы задумали, то мы положим себе в карман полмиллиона.

Это был единственный аргумент, удерживающий Кайла от отказа. Полмиллиона! Но если Бэрд не согласится, будет все же спокойнее. Конечно, сама мысль о том, что такая сумма уплывет у него из рук, была ненавистна Кайлу, но опасность и риск пугали его еще больше.

До сих пор он думал только об удачном исходе дела, но теперь, когда с минуты на минуту должен появиться Бэрд, мысли о риске не выходили у него из головы.

— Этот парень не согласится! — вдруг взорвался он, не сумев удержать свои страсти.— Я еще раз обдумал твой план, Ева. Это... это невозможно. Это нельзя осуществить.

Она обернулась и посмотрела на него усталым взглядом. Ей тоже казалось, что план не удастся. Она думала, что это самая опасная, самая ужасная идея, какая когда-либо приходила в голову Адама. Но он верил в успех, а она по опыту знала, что если Адам вбил что-либо в голову, то никто и ничто его не остановит. Она инстинктивно чувствовала, что если она откажется выполнить его поручение или даже даст Кайлу возможность отказаться, то больше не увидит своего брата. Были моменты, когда разум брал в ней верх, она сознавала, что это самый лучший выход, но в то же время она понимала, что обманывает себя: жизнь потеряет для нее смысл, если рядом не будет Адама.

— Пусть он сам решит,— сказала она.— Послушать тебя, так можно подумать, что тебе не ну^сны деньги.

Кайл отпил из бокала.

— Риск ужасный. Конечно, мне нужны деньги, но...

— Не понимаю, чем ты рискуешь. Весь риск возьмет на себя этот Бэрд.

— Он не возьмет! — снова взорвался Кайл.— Не такой уж он дурак!

— Десять тысяч — немалые деньги,— безжизненно проговорила Ева, повторяя слова Адама.— Мы предложим ему десять тысяч.

Зазвенел звонок.

Кайл вскочил так быстро, что пролил на брюки виски. Слегка потный, он вытер пятно платком.

Вошел мальчик-филиппинец, присматривавший за квартирой Евы.

— Мистер Рико,— доложил он, и Ева заметила, что Рико ему неприятен.

— Проводи его сюда,— сказал Кайл, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он подошел к камину и, нахмурившись, повернулся лицом к двери. Боль под сердцем усилилась.

Ева не шевельнулась. Она была в страхе и чувствовала, что стоит изложить план Бэрду, как он возражать не станет.

Вошел Рико, за ним Бэрд, который даже не снял шляпу. Глаза Бэрда быстро и подозрительно оглядели комнату. Он мельком взглянул на Еву, а затем перевел взор на Кайла и уже не отводил от него глаз.

Кайл, в ,свою очередь, разглядывал Бэрда. Он сразу же понял, насколько опасен этот сильный мужчина в помятом коричневом костюме и потертой сдвинутой на затылок шляпе. Мурашки пробежали у него по коже, когда он встретился с холодным взглядом гостя.

— Это Бэрд,— сказал Рико, выступив вперед и слегка кланяясь Кайлу с подобострастной улыбкой.— Я сказал ему, что вы хотите с ним встретиться и можете кое-что ему предложить.

Кайл коротко кивнул Бэрду, продолжавшему смотреть холодно и недружелюбно. Кайл не произвел на него впечатления. «Богатый, откормленный сукин сын,— решил он,— трусливый и слабонервный. Из тех, от каких хочется поскорее отвязаться».

—- Садитесь,—предложил Кайл, указывая на кресло.,

Он заметил, что не произвел впечатления, и это раздражало его.

— Виски, Филипп,’— сказал он мальчику.— И убирайся.

Мальчик поставил на стол поднос с виски, содовой и льдом.

— Я смешаю,—- предложил Рико.— Бэрд?

Тот кивнул, вытащил помятую пачку сигарет, подцепил одну нижней губой и сел в кресло.

Он взглянул на Еву, которая все ещё сидела на подоконнике спиной к нему. Пробежал взглядом по ее фигуре, задержавшись на мгновение на изящных лодыжках, затем закурил сигарету.

Как только филиппинец вышел из комнаты, Кайл сказал:

— Мисс Джиллис заинтересована в деле, о котором я хотел с вами поговорить...

Взгляд, которым Бэрд окинул Еву, не остался незамеченным.

— Ева, подойди, пожалуйста, и присоединись к нам.

Ева повернулась и взглянула на Бэрда. То, что она увидела в его глазах, испугало ее. Она отошла от окна и встала рядом с Кайлом.

Рико заискивающе поклонился.

— Я уже давно не вижу вас в клубе, мисс Джиллис, надеюсь, вы не совсем забыли меня.

— Давайте перейдем к делу,— вмешался Бэрд.— У меня через полчаса назначена встреча.

Кайл напряженно и неприязненно посмотрел на него. Тихий голос слегка его озадачил. Он сел, взял сигару и сказал:

— Я хочу, чтобы вы поняли, что нет пока ничего конкретного. Я, можно сказать, зондирую почву. Возможно, что. из этого ничего не выйдет...

Рико поперхнулся виски.

— Но, мистер Кайл...— начал он.

— Заткнись! — рявкнул Бэрд и наклонился к Кайлу.—Рико сказал мне, что у вас есть работа, за которую вы заплатите десять грандов. Что за работа?

Кайл покраснел, его налившиеся кровью глаза сделались мутными. Мгновение он выглядел так, словно- собирался разразиться гневом, но ледяной взгляд собеседника говорил, что эта вспышка ничего пе изменит.

— Один человек находится в тюрьме. Я хочу его вытащить.

Он не увидел, а почувствовал, что Рико оцепенел. Но Бэрд даже не удивился.

— Продолжайте,— сказал он.— Что еще?

Кайл облизал сухие губы..

— Я плачу десять тысяч тому, кто сможет освободить этого человека "и привести его ко мне,— продолжал он.— Это и есть мое предложение. Это нелегко, но я не желаю знать о том, как это будет сделано. Когда человек будет у меня, я заплачу десять тысяч наличными.

Бэрд стряхнул пепел на пол. Он был удивлен, но не подал виду. Он не ожидал этого и лихорадочно искал подвоха.

—: Это куча денег,— заметил он, взглядом изучая Кайла.— За такую работу можно заплатить гораздо меньше. В чем же дело?

Кайл коснулся платком потных висков.

— Вполне возможно,— проговорил он ослабевшим голосом,— что тот человек не захочет оставить тюрьму, а это осложняет задачу. Кроме того, тюрьма исключительно хорошо охраняется, а окружающая местность исключительно неблагоприятна.

Ошеломленный Рико внимательно слушал. Он ожидал, что Кайл предложит похищение драгоценностей или что-либо вроде этого. От мысли, что придется вытаскивать человека из тюрьмы, ему сделалось дурно.

— То есть вы хотите сказать, что этого человека нужно похитить из тюрьмы? — спросил Бэрд.

— Называйте как хотите,— мрачно ответил Кайл.— Он может сопротивляться. Но что бы ни случилось, ему нельзя причинять никакого вреда.

Бэрд выпустил в потолок струю дыма.

— Зачем вам этот человек?

— Это мое дело! — резко ответил Кайл.— Ваша работа — доставить его, а не задавать вопросы.

Бэрд поднял глаза на Еву. Побледнев, она внимательно наблюдала за ним и, казалось, чего-то боялась.

— Это нелегко,— продолжал Кайл, заметив, что Бэрд раздумывает.— Фактически почти невозможно. Но если вам это удастся, то получите десять тысяч. Если вы убедите меня, что добросовестно выполняли план, но потерпели неудачу, я плачу половину.

— Где он? — спросил Бэрд.

— В лагере Белморской государственной тюрьмы. Он расположен в болотах, в пяти километрах от водопада на Красной реке.

— Кто этот человек?

— Это я скажу, если вы согласитесь взяться за работу и разработаете подходящий, по моему мнению,- план.

Я обеспечу вас картами, фотографией человека и его номером. Сейчас он вместе с другими заключенными работает на осушении болот в бассейне Красной реки в полутора километрах от тюрьмы. Заключенные прибывают на место работы в восемь утра и возвращаются в тюрьму в шесть вечера. Их перевозят в фургонах. На работе за ними наблюдают четыре охранника...

— Пять,— быстро поправила Ева.

Кайл нахмурился.

— Четыре или пять,— сказал он.— Да еще собаки.

Бэрд опустился пониже в кресле. С бесстрастным лицом он смотрел на носки своих поношенных ботинок.

— Я должен взглянуть на местность,— заявил он.— Но, судя по вашему рассказу, дело вполне возможное.

Он заметил, как Ева слегка вздрогнула и нервно сжала руки. Кайл быстро отставил бокал и наклонился вперед.

— Не забывайте, что он может сопротивляться, — неуверенно напомнил он.

Бэрд бросил на него недовольный взгляд.

— Ну и что? Может быть, он вам живой и не нужен.

— В таком случае я не предлагал бы десять тысяч,— побагровев, огрызнулся Кайл.— Я просто хочу, чтобы вы знали, с чем можете столкнуться.

Бэрд встал.

— Обо мне не беспокойтесь. Я справлюсь лучше кого-либо другого. Через неделю в это же время я скажу вам, согласен я или нет. Мне нужна сотня на расходы, и немедленно.

Рико заметил, что Кайл колеблется, и осторожно вмешался.

— Поскольку я хорошо знаю Бэрда, мистер Кайл, позвольте мне проследить за его расходами. Все будет в порядке, и вы рассчитаетесь прямо со мной.

Кайл кивнул.

— Очень хорошо,—' согласился он, вставая.— Так и решим. Если ты не спешишь, Рико, пожалуйста, останься. Наш друг, кажется, собирается уходить.

Бэрд ядовито усмехнулся.

— Мне нужны будут гарантии того, что деньги мне заплатят, если я выполню работу.

— Все будет в порядке,— быстро успокоил его Рико.— Мы с мистером Кайлом давно работаем вместе. Тебе не нужно об этом беспокоится, Бэрд.

— Все равно я буду беспокоиться, пока не получу деньги,— сказал Бэрд.

Он кивнул Кайлу, посмотрел на Еву и едва заметно улыбнулся. Она повернулась и отошла к окну.

— Увидимся через неделю,— добавил Бэрд и вышел из комнаты.

Последовала долгая пауза, во время которой Кайл налил себе виски, а Рико тупо разглядывал свои ботинки.

— Ну и характер у твоего приятеля,— заметил Кайл, снова устроившись в кресле.— Не могу сказать, что мне понравились его манеры.

Рико натянуто засмеялся.

— Бэрд тяжелый человек,— примиряюще сказал он,— но это человек дела. Если работа выполнима, то он справится.— Он беспокойно ерзал, глядя на Кайла.— А что вы хотите предложить мне, мистер Кайл? Помните, вы сказали...

— Как только Бэрд согласится, я схожу со сцены. Я хочу передать все в твои руки. Я не желаю знать, каким способом вы собираетесь вытащить этого человека из тюрьмы, и не буду входить в детали плана. Мне даже не нужна информация о ваших действиях. Вы с Бэрдом должны проделать все независимо от меня. Если вам понадобится помощь, ищите и оплачивайте ее сами. Когда приведете ко мне нужного человека, ты получишь пятнадцать, а Бэрд десять тысяч. Теперь тебе понятно, что предстоит делать?

Рико кивнул. Он также понял, что может получить от десяти до пятнадцати лет тюрьмы. Предложение ему не нравилось, но деньги притягивали как магнит.

— Этот человек настолько вам нужен, мистер Кайл?

Тот зло посмотрел на него.

— Если бы не так, разве стал бы я платить двадцать пять тысяч? — грубо ответил он.— Ясно, тебе интересно знать зачем, но объяснять это я не собираюсь. Так что и не спрашивай.

— Все в порядке,— поспешно согласился Рико.— Но похитить человека из тюрьмы! Этого я совсем не ожидал.,

Кайл и не подумал отреагировать на это замечание. Он глотнул виски и отвернулся.

После напряженной паузы Рико продолжал:

— Теперь все зависит от Бэрда. Если он согласится, вы ничего не будете иметь против него?

Кайл взглянул на Еву. Она молча кивнула.

— Не буду,— ответил он,— но я и не собираюсь снова встречаться с ним. Честно говоря, он мне не понравился. Чем меньше я буду надеть с ним дело, тем лучше. Если он, прощупав почву, согласится взяться за дело, то пусть расскажет тебе свой план действий, а ты сообщишь мне. Если план меня удовлетворит, я разрешу приступить к делу и после этого не желаю ничего слышать о вас, пока вы не Доставите мне человека. Я выражаюсь достаточно ясно?

Рико кивнул.

— Я полагаю, мистер Кайл, что он захочет получить аванс: тысячи три или четыре,— заискивающе улыбнулся Рико.— Это можно сделать?

— Можно,— недовольно ответил Кайл.— Я, пожалуй, дам тебе пять тысяч. Ты оставишь себе, сколько сочтешь нужным, а остальное отдашь Бэрду. В случае успеха я выплачу разницу.

Рико облегченно улыбнулся.

— Чудесно, мистер Кайл. Это меня вполне устроит. Я буду финансировать Бэрда и проверять его расходы.

Кайл встал.

— Итак, через неделю, в это же время?

— Да,— ответил Рико и поклонился.

Когда Рико ушел, Кайл подошел к Еве. Он встал рядом с ней у окна, положив руки на подоконник. Некоторое время они молчали, глядя на огни пароходов, затем Кайл резко сказал:

— Ну, теперь, слава Богу, ты довольна!'

Ева промолчала. Уголком глаза он заметил, что она дрожит.

Кайл почувствовал тяжесть внизу живота, а боль под сердцем действовала ему на нервы. Он чувствовал, что попал в кошмарное положение, как пловец, захваченный водоворотом.

Ему захотелось вернуться к себе домой, спокойно отдохнуть и попытаться не думать о том, что через неделю этот ужасный план станет реальностью.

— Я пошел домой, Ева,— сказал он.— Я устал. Пока этот парень не вернется, мы ничего не сможем сделать. Ты думаешь, он справится?

Не оборачиваясь, Ева ответила ровным, спокойным голосом:

— Да, я полагаю, он справится. Такой человек справится с чем угодно.

Глава 13

Всю последнюю неделю Бэрд много думал об Аните Джексон. До сих пор ни одна девушка не интересовала его в такой мере. Он считал женщин необходимыми в доме, но в общем-то утомительными созданиями, камнем на шее мужчин. Он не видел от них никакой пользы.

Но эта девушка была не такая. Он провел в ее комнате тринадцать дней, жил с ней бок о бок, наблюдая за тем, как она готовит пищу, одевается и раздевается, уходя на работу в половине восьмого и возвращаясь поздно вечером. Он лежал на кровати, когда она мыла голову, чистила зубы или стирала чулки в маленькой раковине, он видел все те мелочи, какие происходят в комнатах сотен одиноких девушек, подобных Аните Джексон. Эта интимность породила в нем тот интерес, который он никогда не испытывал к другим женщинам. Его озадачило, что за тринадцать дней совместной жизни он ни разу не думал о ней как о женщине. То, что она делала для него, охраняло ее от животного чувства, которое иногда влекло его к женщинам. В ней было что-то непонятное, и это делало ее для него неприкосновенной.

Она спасла ему жизнь, заманив того толстого итальяшку в свою комнату. Он просто не мог в этом разобраться. Она днем л ночью меняла повязки на его ране, и только благодаря ее вниманию и уходу он смог встать на ноги через десять дней. Она не желала объяснить, почему помогала ему, и, когда он приставал к ней с вопросами, она сердито говорила:

— Пожалуйста, перестаньте спрашивать об этом! Я это делаю для собственного удовольствия и ничего не хочу взамен. Больше я не буду говорить об этом.

Это беспокоило Бэрда. Он не помнил, чтобы кто-нибудь подобным образом помогал незнакомцу. Позволив ему остаться у себя, она рисковала получить срок. Бэрд был озадачен. Когда он достаточно поправился и собирался уходить, то положил на стол триста долларов и сказал:

—- Полагаю, я что-то должен вам. Возьмите это, у меня осталось достаточно. Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Берите, берите, вы их заработали.

Он не привык много говорить, и эта речь его удивила. В глубине души он считал, что дает ей слишком много, но что-то толкнуло его на благородство, что-то, чего он никогда не ощущал в себе.

А ее отказ от денег был подобен пощечине. Она твердо отказалась, словно деньги для нее ничего не значили, и тогда его буйный нрав прорвался наружу.

— Ну и не бери! — зарычал он, убирая деньги в карман.— Черт с тобой! Я не собираюсь тебя упрашивать. Наверно, я выжил из ума, если решил что-либо предложить тебе!

Пока он горячился, она продолжала готовить ужин, и у него появилось неприятное чувство, что она его даже не слушает. Это так разозлило его, что он схватил ее, повернул и поставил прямо перед собой.

— Ты слышишь, что я говорю?! — рявкнул он, глядя ей в глаза.— Триста монет!

Он слегка встряхнул ее.

— Глупышка! Что ты из себя воображаешь, отвергая это?

— Уберите руки! — со злостью проговорила она.— Мне не нужны ваши деньги. Вы воображаете, что доброту можно купить, как шляпу? Я помогла вам, потому что пожалела вас. Я помогла бы любому, кто борется один против многих. Отойдите от меня!

Мгновение они стояли, уставившись друг на друга, затем он отпустил ее, и она села на кровать. Ни одна женщина не посмела бы даже так смотреть на него, как она. Он не испугал ее. Она вела себя с ним как с обыкновенным мужчиной, а не как с убийцей, угрожающим ей. Обнаружив, что она его не боится, он почувствовал странное удовольствие.

С тех пор как он помнил себя, люди его боялись. Даже мать боялась его, когда он был в гневе. И брат с сестрой, наверно, инстинктивно Чувствовали, что он опасен. Они не дурачились с ним, как друг с другом, а играя с ним, не чувствовали себя свободно. Дети в школе остерегались его, а когда он стал старше, то привык видеть страх в глазах встречавшихся с ним взрослых. Даже Рико боялся его и эта крашеная блондинка — все они, казалось, безотчетно чувствовали в нем убийцу. Зная это, он погрузился в полное одиночество и испытал превосходство перед окружающими. Встреча с Анитой, которая не боялась его, была подобна яркому сиянию в ночи.

На следующий день, когда Анита была на работе, он решил исчезнуть.. Каждый лишний день в этой комнате мог оказаться для нее роковым. Если она не хочет брать деньги, то лучшее, что он может для нее сделать,— это уйти. Он ушел в сумерках, за час до ее прихода. Спустился по громоотводу и пошел по крышам тем же путем, как и пришел.

Аниту он не предупредил и не оставил ей записки.

Но в Нью-Йорке, хлопоча о своем алиби, Бэрд не переставал думать о ней. Хотя он и провел много времени в ее комнате, оказалось, что он почти ничего не знал о ней. Она сказала, что работает официанткой, но он не знал где. Он пытался узнать о ее прошлом, но был способен задавать только прямые вопросы, а она быстро обрывала его, дав понять, что не желает говорить о себе.

В Нью-Йорке он обнаружил, что не может ее забыть. Он жил в дешевом отеле, и каждую ночь перед сном у него в голове вертелись воспоминания о тех тринадцати днях, когда она ходила по комнате молча, но словно согревая его своим присутствием и разрушая стены, отделявшие его от остальных людей. Он не переставал думать над ее словами: «Вы воображаете, что доброту можно купить, как шляпу?» Доброта! Это слово было для него незнакомо. Но в мыслях он непрестанно возвращался к этому эпизоду. Да, он ей много Должен. Теперь он твердо решил отдать долг. Надо увидеть ее еще раз. Он знал, что она очень бедна и по каким-то причинам одинока. По-своему она была так же одинока, как и он. Она не ходила в кино или на танцы и не занималась тем, чем занимаются целые вечера все девушки с такой внешностью. В ее жизни, казалось, не было места мужчинам. Когда он спросил, почему она не ходит развлекаться, Анита твердо ответила:

— Я и так развлекаюсь. Мне не нужно уходить для этого. И я не хочу, чтобы вокруг меня вертелись мужчины. Для них это просто препровождение времени.

Он сдался. Для него это было слишком сложно. Кроме того, он не привык задавать вопросы или чем-то интересоваться. Находясь с ней, он чувствовал себя беспомощным и злился оттого, что чувствует себя обязанным ей.

Но он должен еще раз увидеть ее. Он ушел от Евы Джиллис в двенадцатом часу ночи, однако ему и в голову не пришло, что уже поздно идти к Аните. Она возвращалась с работы в половине одиннадцатого и сразу же ложилась спать. Он знал, что сейчас она могла уже заснуть, но это его не смущало. Он решил увидеть ее сегодня, а день уже подошел к концу.

По пути к центру он думал о Кайле и его предложении: Десять грандов за то, чтобы освободить человека из тюрьмы! С десятью грандами в кармане ему обеспечено несколько месяцев беззаботной жизни. Но что за этим скрывается? Если ему предлагают десять тысяч, то что же достанется Кайлу?

Работа Бэрду подходила: опасная, трудная и хорошо оплачиваемая. Она означала перемену в его жизни. У него было подходящее настроение, чтобы взяться за какое-либо почти невыполнимое дело. Это освободило бы его от возбуждения, он ненужного гнева, который медленно закипал в нем.

Он слышал о лагере Белморской государственной тюрьмы. Там был более строгий режим, чем в других тюрьмах страны. Аб Голхейм бывал там и многое ему рассказал. Лагерь был окружен кольцом болот шириной в шестнадцать километров. До сих пор никому из заключенных не удавалось пройти через эти болота, хотя было несколько попыток. Люди либо тонули, либо их настигали собаки. Ходили жуткие слухи, что некоторых съели крокодилы.

«Вытащить человека из этих болот будет адской работой,— думал Бэрд, быстро идя к гаражу, где стояла его машина,— А если человек будет сопротивляться, то, может, и ничего не выйдет».

Но трудности не беспокоили Бэрда. Он никогда не допускал возможности неудачи. Он постарается, а если из этого ничего не выйдет, будет очень плохо. А если выйдет, то десять тысяч его обрадуют. Но сначала надо убедиться, что деньги будут уплачены. Бэрд не доверял Кайлу. Он инстинктивно чувствовал, что Кайл не главное лицо. Кто-то должен скрываться за ним. Бэрд- был уверен, что Кайл настроен против этого дела. С самого начала он вилял и трусил. Кто-то сильнее Кайла держал его в деле, либо угрозами, либо обещанием денег.

А при чем здесь блондинка с кукольным личиком? Какова ее роль? Она тоже напугана. Когда он сказал, что работа будет выполнена, она вздрогнула, как будто он ударил ее. Прежде чем ввязываться в дело, нужно навести справки об этой паре, узнать, кто здесь главный и зачем ему нужен этот арестант. Можно получить больше десяти грандов, если держать ушки на макушке. Эта работа сулила огромные возможности.

Он подошел к гаражу, сел в старый «форд» и поехал к многоквартирному дому, где снимала комнату Анита. Оставив машину в сотне метров от входа, от отошел назад и посмотрел на окно верхнего этажа. Оно было темное, и Бэрд усмехнулся, уверенный, что она спит.

На улице и в окнах домов было еще много людей, и он чувствовал на себе их взгляды. Двое сидели у входа в дом и курили. Когда он подошел к дверям, они с удивлением посмотрели на него. Один из них был, Тони, и Бэрд бросил на него уничтожающий взгляд.

Тони быстро отодвинулся, освобождая Бэрду проход. Бэрд заметил страх в его глазах и вообразил, как держит Тони за его длинные черные волосы и бьет лбом о стену, ожидая, когда тот взмолится о пощаде.

Он вошел в душный, слабо освещенный вестибюль и стал подниматься по лестнице, уверенный, что Тони и его собеседник пристально смотрят ему в спину.

Поднявшись на пятый этаж, он подошел к двери Аниты и остановился, прислушиваясь. Затем он подошел к перилам и взглянул вниз, желая убедиться, что за ним никто не наблюдает. Никого не заметив, он вернулся к двери и тихо постучал.

— Кто там?

Услышав голос Аниты, он почувствовал, как по спине побежали мурашки. Это удивило его.

— Бэрд,— ответил он.— Мне надо поговорить с тобой.

Он отодвинулся от двери и стал ждать. В комнате щелкнул выключатель, зашлепали туфли, и дверь открылась.

Она стояла в дверях, глядя на него. В ее темных глазах не было и тени страха, только немой вопрос. На ней был накинут ее поношенный халат, под ним виднелась дешевая ночная рубашка, в какой он часто видел ее.

— Что вам нужно? — резко спросила она.— Я уже спала..

Его охватила досада, что она не рада ему, но он не собирался сдаваться.

— Я так и думал. Я только что из Нью-Йорка и хотел узнать, как ты поживаешь...

Он шагнул в комнату.

— Я не хочу, чтобы вы входили,— сказала она.— Уже поздно.

— Совершенно напрасно,— ответил он, обходя ее и направляясь к потертому креслу.— Ты ведь не боишься меня?

— С какой стати мне бояться? Я просто не хочу, чтобы вы так поздно приходили.

Он сел и пристально глядел на нее. Нет, она не боялась его. Это сразу было видно.

— Ложись,— сказал он.— Я скоро уйду.

— Нет.

Она села на край кровати и пригладила рукой волосы. Она была бледна, имела усталый вид, и он заметил, что ее губы почти не накрашены.

— Я совсем разбита и хочу, чтобы вы ушли. Вы мне мешаете спать.

Он почувствовал вскипающее раздражение, но сдержался.

— Мне не следовало уходить не попрощавшись,— с трудом проговорил он.— Я не могу тебя, забыть. У меня есть деньги, и я хотел бы одолжить их тебе.

Долго и пристально смотрела она на него, поняла, как ему тяжело, и почувствовала жалость. Внезапно она улыбнулась. Она делалась такой хорошенькой, когда улыбалась, что Бэрд невольно сам улыбнулся в ответ. Он не мог припомнить, чтобы кто-либо улыбался ему, и почувствовал себя так, словно вдруг получил кучу денег.

— Почему вы хотите одолжить их мне? — спросила она.

— Потому, черт побери, что ты не хочешь принять их в подарок. Я тебе страшно обязан, и у меня болит голова от того, что у тебя нет ни цента, в то время как я могу помочь тебе.

— Спасибо. Я очень признательна вам, но взять денег не могу. Думаю, что вы не поймете меня, но я должна стоять на собственных ногах. Вы на моем месте тоже не взяли бы денег. Вы хотите быть независимым, я тоже.

Бэрд разглядывал ее.

— Но если мне кто-нибудь задолжает, я жду, что мне заплатят. Я же тебе очень много должен.

— Разве нельзя забыть об этом? Просто вам повезло, что вы попали сюда. Я бы сделал то же самое для любого другого человека. Я всегда на стороне тех, кто идет против многих. Так уж я устроена.

Ему это не понравилось. Он надеялся, что она помогла именно ему, а не из-за этих слезливых рассуждений о помощи одиноким. Выражение его лица изменилось, в глазах появилась злость.

— Ты что, ждешь, что я буду и дальше тебя упрашивать взять деньги? — грубо спросил он.— Если ты этого хочешь...

— Извините,— быстро сказала она.—- Я не хотела вас обидеть. Я очень признательна...

— А, черт с ними! — раздраженно воскликнул он и вскочил.

Бэрд ожидал приятного и романтичного вечера, а все обернулось совсем не так. Некоторое время он стоял, пристально глядя на нее, потом рявкнул:

— Я ничего для тебя не значу, не так ли?

Он прочел ответ в ее глазах. Ей и в голову не приходило думать о нем.

— Ну...— начала она и замолчала.

— Хватит,— сказал он.— Я что-то начал глупеть. Дело в том, что я просто не имел дела с такими девушками, как, ты. Женщины, с которыми я встречался, обобрали бы меня до нитки, если бы я позволил. Ты же совсем не такая. Я уже началвсерьез подумывать о тебе. Ты первая женщина, которая Не боится меня. Даже моя матушка боялась меня, когда я был мальчишкой.

— Она боялась не за себя,— заметила Анита, глядя на него.— Она боялась за вас.

Бэрд нахмурился. Ничего подобного не приходило ему в голову.

— Может быть, ты и права,— тяжело дыша, сказал он.— Она всегда о чем-то беспокоилась.

Анита поплотнее запахнула xaлат и передвинула ноги на потертый коврик.

Наблюдая за ней, Бэрд почувствовал, как его охватывает желание. Он много бы дал за то, чтобы она как-нибудь поощрила его, но этого не было. Казалось, она не понимала, что он может схватить ее, а у нее не хватит сил сопротивляться. Он немного рассердился на себя за то, что мог даже подумать об этом.

— Ну, мне пора,— недовольно бросил он.— Ты еще не передумала насчет денег?

Она подняла глаза и сразу же увидела, что у него на уме. Даже тут она не испугалась, а встала и положила ему руку на плечо.

— Я не могу их взять. Спасибо за то, что вы их предлагаете. Извините, что я не похожа на других женщин, если вы этого хотели.

Он насмешливо улыбнулся и прижал ее к себе.

Она уперлась руками в его грудь и не дала ему поцеловать себя. Она не отталкивала его, но в руках ее была твердость, словно просьба остановиться. Он отпустил ее и отошел.

— Что-то я становлюсь слишком уступчивым. Ну, пока! Полагаю, что мы больше, не увидимся. Но если у тебя будут неприятности, ты сможешь найти меня в доме 223 на Сто двадцать пятой улице. Это в пяти минутах ходьбы отсюда, на верхнем этаже. Если тебе понадобится помощь, сразу же заходи ко мне.

Он открыл дверь и, обернувшись, угрюмо посмотрел на девушку.

— Я тебе много должен. Не забудь адрес. Никто не знает, что будет, возможно, на днях я тебе понадоблюсь.

Он быстро сошел вниз, не дав ей возможности ответить. Тони с собеседником все еще сидели на ступеньках. Как только Бэрд вошел в вестибюль, они быстро подвинулись. Он сошел с тротуара и направился к своей машине.

Джек Бернс, читавший газету под уличным фонарем, проследил за тем, как Бэрд уехал, и устремился к ближайшей аптеке. Там он подошел к телефону, и вскоре его соединили с Хармоном Пурвисом.

— Докладывает Бернс,— быстро проговорил он, прикрывшись шляпой.— Бэрд вышел из Роксбург-хауз в одиннадцать ноль-ноль. Рико с ним не было. Бэрд заехал к девушке, которая живет на верхнем этаже в доме на Двадцать пятой улице. Пробыл у нее около четверти часа. Полагаю, что, когда его искали фараоны, он прятался у нее.

— Кто она? — спросил Пурвис.

— Его зовут Анита Джексон. Мне удалось поговорить с одним жильцом этого дома. Он сказал, что ее моральные принципы не лучше, чем им следовало бы быть. Не представляю себе, что это может значить. Работает официанткой на Западной улице. Заняться ею?

— Пока не надо,— ответил Пурвис.-— Держись Бэрда. Если снова зайдет к ней, мы пустим за ней кого-нибудь. Не упускай Бэрда из виду. Я думаю, что события начнут развиваться через день или два.

— Угу,— сказал Бернс, .зевая.— Возможно, даже раньше. Я сейчас отправлюсь к нему. Скажите Энсворту, чтобы не запаздывал. Я хочу сегодня немного поспать.

— Завтра можешь спать хоть весь день,— безжалостно сказал Пурвис.— Сейчас есть более важные дела.

— Не разрешайте мне будить вас,— язвительно сказал Бернс и повесил трубку.

Глава 14

Адам ДЖиллис подошел к окну и скучающе посмотрел на улицу. Девушка, которую он привел вечером к себе, уже порядком ему надоела. Не следовало приводить ее сюда. Внешность обманчива. «Обычная маленькая сучка,— подумал он,— и не особенно приятная». Ее голос действовал ему на нервы, а ее запах — это сущий ад... Размышляя, как бы избавиться от нее без лишних хлопот, он заметил въехавшее на улицу такси... Единственное, что было в ней хорошего,— это то, что она не просила денег, но, судя по тому как она устроилась, уходить она не собиралась...

Такси остановилось около дома, и из него вышла женщина.

«Ева!» — Джиллис выругался сквозь зубы. Что ей от него надо? Не хватало только, чтобы у нее вошло в привычку приезжать сюда. Он резко обернулся.

— Быстро собирайся и. уходи! — сказал он девице в постели.— Моя чертова сестричка направляется сюда. Поворачивайся! Слышишь меня? Через, минуту она будет здесь.

— Ну и что?— лениво спросила девушка.— За кого ты меня...

Она осеклась под его строгим взглядом.

— Делай то, что тебе говорят! — рявкнул от и толкнул ее так, что она перелетела через всю комнату.— Собирайся и уходи отсюда!

Его бешеный взгляд напугал девушку, она быстро схватила платье и влезла в него.

— Грязная вонючая свинвя! — завизжала она.— Куда я пойду в такое время?

— Ничего ты не получишь и держи язык за зубами, не то пожалеешь! — зарычал Джиллис. Он сгреб ее сумку, плащ и шляпу и бросил все ей.— Давай убирайся! Кончишь одеваться в такси.— Джиллис отпер дверь.— Вот, возьми и уходи.— Он сунул ей в руку доллар и вышел в коридор.— Вон отсюда и побыстрее!

Она снова начала ругаться, но он толкнул ее так, что она отлетела к ступенькам и, шипя от ярости, сбежала вниз.

Джиллис закрыл дверь и повернул ключ в замке.

В комнате стоял запах дешевых духов, и он, ругаясь, распахнул второе окно и начал махать газетой, выгоняя воздух из комнаты. Внезапно его внимание привлек измятый чехол дивана. Он отшвырнул газету и стал поправлять чехол, затем вывалил пепельницу, полную окурков со следами губной помады,. в мусорное ведро и тут услышал стук в дверь.

Джиллис быстро взглянул на себя в зеркало. Рубашка помята, на пиджаке нет пуговицы, на лице пятна губной помады. Он влетел в ванную, умылся, накинул халат и вернулся в спальню. Стук повторился. Он открыл дверь.

— Ева! — изумленно протянул он.— Что тебе здесь нужно?

— Мне нужно увидеть тебя,— спокойно ответила она.— Можно войти?

— Входи. Ты выбрала чертовски неудачное время. Я как раз собирался лечь спать.

Он отступил, пропуская ее.

— Извини за ужасный запах. Я пролил духи. Между прочим, купил их для тебя. Пахнут ужасно, не правда ли? А проклятая продавщица уверяла меня, что они очень нежные.

Ева оглянулась. До этого она только один раз была здесь. При виде этой комнаты ей хотелось плакать. Везде грязь и пыль. На камине стояли две французские куклы, вокруг них серебряные спортивные кубки, над ними на двух крючках весло, а еще выше — две теннисные ракетки. По бокам висели боксерские перчатки. Пыль с этого спортинвентаря не вытиралась со времени его водружения.

У Евы были сведения, что брат не занимался спортом во время короткого пребывания в колледже. Его исключили через шесть месяцев после начала учебы за «недостойное поведение», а что под этим подразумевалось, она так и не могла узнать. Она не представляла себе, откуда взялись эти призы, а спрашивать не хотела.

Еще выше висела большая фотография в рамке: группа молодых людей со скрещенными на груди руками и решительными лицами. Ева смотрела на нее и не сразу нашла Адама среди этих решительных молодых людей. Потом узнала его по насмешливой презрительной улыбке. Он не был таким худым, как сейчас, и волосы были гуще, и Ева с ужасом поняла, что его волосы быстро редеют, все больше открывая намечающуюся лысину.

Она смущенно отошла от фотографии, чувствуя себя словно пойманной при подсматривании в замочную скважину. Годы, прошедшие со времени его ухода из колледжа, сильно сказались на нем. По крайней мере, на фотографии он выглядел веселым, счастливым и ухоженным; а теперь стоял перед ней усталый и беспомощный.

— Ну, в чем дело? — резко спросил он.— Садись, наконец, что ты слоняешься по комнате и повсюду суешь свой нос?

Садясь, она заметила какую-то. вещь под шкафом. Это немного шокировало ее, и она быстро отвела взгляд.

— Р, я знаю, о чем ты думаешь,— сказал он, садясь на подоконник и глядя в упор на сестру.— Ты думаешь, что здесь была девушка. Так ты ошибаешься. Я был один, когда ты постучала в дверь.

— Мне безразлично, кого ты к себе приводишь,— спокойно произнесла она.— Только не нужно лгать. Она потеряла шляпу на лестнице, и, пожалуй, тебе лучше ее подобрать. Судя по ее виду, вряд ли она может позволить себе терять шляпы.

Удивленное лицо Джиллиса побледнело.

— Не имею ни малейшего представления, о чем ты болтаешь. Не один я живу на этой лестнице. Между прочим, только вчера я нашел женские трусики в телефонной будке,— хихикнул он, внимательно глядя на сестру.

— Она выглядит очень молодо,— заметила Ева, словно ничего не слышала.— Почти .девочка. Адам, будь осторожен.

— Перестань! — гневно сказал он.— Достаточно. Я уже сказал, что здесь никого не было, так что прекрати.

Последовала долгая пауза. Ева сидела с закрытыми глазами, сложив руки на коленях. Неопрятная комната, сознание, того, что здесь была эта развратная девчонка — ей, наверно, не больше восемнадцати,— и запах ее дешевых духов выводили Еву из себя и вызывали физическое недомогание.

Адам нетерпеливо сказал:

— Я думаю, ты пришла сюда не для того, чтобы наслаждаться интерьером. В чем дело?

Не открывая глаз, Ева ответила:

— Сегодня Рико приводил к Престону Бэрда. Они только что ушли.

— Бэрда!

Адам соскочил с подоконника и подошел к сестре.

— Ты видела его?

Она кивнула.

— Он берется?

— Думаю, да. Хочет сначала осмотреть местность.

— Расскажи мне подробно, как все было. Я хочу знать точно, что он сказал.

Он сел на диван и выслушал подробный отчет о встрече. Когда Ева кончила, он закурил и улыбнулся, повернувшись к ней своим красивым лицом.

— Превосходно. Он сделает все как надо. Я никогда не ошибаюсь в людях. Это тот человек, который нам нужен. А что ты о нем думаешь?

Еву немного передернуло.

— Он напугал меня. Он опасен, Адам. Чем-то похож на дикого зверя. Он вроде тигра.

— Он убийца,— восхищенно сказал Адам.— Один из немногих оставшихся талантливых убийц. Их всего было немного: Диллинджер, Нельсон, Паркеры... Можно пересчитать по пальцам. Бэрд один из последних, и это именно тот человек, что нам нужен.

— Адам, все же это дело меня тревожит,— сказала Ева, подавшись вперед.— Оно слишком опасно. Даже если и удастся вытащить Хейтера из тюрьмы, то с какой стати он расскажет тебе о драгоценностях?

Оживление сошло с его лица, и оно опять стало вялым.

— Конечно, он нам все расскажет,— недовольно ответил Джиллис.— Ведь он будет нам благодарен за то, что мы его освободим. Не так ли? А когда я скажу ему, что мы связаны с раджой, то он будет рад рассказать нам. все. Ведь без нас он ничего не сможет сделать.

— Сможет! Не считай меня дурочкой, Адам. Ты ведь не собираешься спасти этого человека, ты хочешь похитить его. Ты говорил мне, что собираешься делать. Ты ожидаешь, что он будет сопротивляться. Через два года он будет освобожден, а если он убежит, то его поймают и надолго посадят в тюрьму. Он ждал пятнадцать лет, еще два года — это уже ерунда. Как ты можешь, Адам! Почему ты не хочешь подождать, пока его выпустят на свободу?

Джиллис бросил сигарету в пепельницу на низком ночном столике. Взгляд у него был тяжелый.

— Два года — это слишком большой срок,— решительно сказал он.— То, что я узнал о планах раджи,— это небывалая удача. Если .бы я не встретился с одним человеком, то до сих пор не имел бы и понятия, что раджа собирается одурачить страховую компанию. Если ждать еще два года, то такая же мысль может прийти в голову еще кому-нибудь, кто опередит меня. Нужно спешить, если желаешь получить эти деньги. И если даже шансы будут ничтожны, я не отступлюсь. Полмиллиона! Подумай, Ева! Что только мы сможем себе позволить!

От этого «мы» ее слегка покоробило. Она знала, что ей ничего не достанется. Просто он хотел ободрить ее.

Деньги эти не были ей нужны: даже если бы он предложил ей часть их, она бы отказалась. Просто она не хотела потерять Адама. Так она оправдывала свое участие в этом деле.

— Но ведь это будет уже не полмиллиона,— заметила она, наблюдая за ним.— Кое-что придется отдать Хейтеру, может быть, даже половину.

Джиллис засмеялся. Он заметил ловушку и с обычной ловкостью обошел ее.

— Хорошо, пусть четверть миллиона,— улыбаясь, согласился он.— Даже двести пятьдесят тысяч не следует упускать.

Но Ева не сдалась.

— Так ты не собираешься платить ему, Адам?

— Хейтеру? Нет, почему же. Ему придется заплатить, иначе он ничего нам не скажет. Конечно, не половину, но довольно много.

— А Кайл? Ему тоже придется кое-что дать?

— Да, придется дать, чтобы он заткнулся. Какая ты любопытная.

— Но если он имеет дело непосредственно с раджой, то что помешает ему забрать все деньги и скрыться? — настаивала Ева.

Она чувствовала, что Адам распланировал все до мелочей, и ей хотелось знать, что он замышляет.

— Что ему помешает? — повторил Джиллис, и зрачки его сузились.— Я помешаю. Именно об этом я и хотел поговорить с тобой, Ева. Ты должна выведать все о его прошлом, чтобы мы могли держать его в руках.

Еву передернуло.

— Мы затеваем ужасную игру, Адам,— сказала она, нервно сжав руки.— Меня это беспокоит. Кайл тоже намерен получить все деньги. И есть еще Бэрд. Допустим, он выяснит, зачем нам нужен Хейтер. Ты воображаешь, что такой человек, как Бэрд, позволит тебе забрать все деньги, тогда как он выполнит самую опасную работу?

Джиллис рассмеялся.

— Ты все время говоришь о трудностях, не так ли? — весело сказал он. Дело в том, что ты слишком много волнуешься. Как только Бэрд возьмется за дело, можешь быть спокойна, я вступаю в игру.

— Ты не ответил на мой вопрос. Как ты собираешься расплатиться с Кайлом? Что ты будешь делать, если Бэрд узнает, что речь идет о полумиллионе?

Джиллис закурил, сигарету и выбросил спичку в окно.

— Я буду ждать до поры до времени. Но ведь тебе нетрудно быть настороже, пока Кайл еще в деле. У него должны быть секреты, которые он не хочет разглашать. Займись этим, крошка. Если мы что-нибудь узнаем, то сможем приструнить его, когда он будет слишком настаивать.

— Я не собираюсь этим заниматься,— резко возразила Ева.— Это шантаж.

— Почему ты на все клеишь ярлыки? Пусть шантаж, ну и что из этого? Или ты хочешь оставаться игрушкой Кайла до тех пор, пока не состаришься и он не вышвырнет тебя?

Ева встала.

— Пожалуйста, выслушай меня, Адам,— спокойно сказала она.— Возможно, ты справишься с Кайлом, но я уверена, что с Бэрдом тебе не справиться. Кайл — это ерунда. Он старый, больной, его время прошло. Но ведь Бэрд не такой. Он опасен и не дурак. Если он выяснит...

— Знаю, знаю,— перебил ее Джиллис, одарив очаровательной улыбкой, хотя в его взгляде сквозило раздражение.— Наконец-то ты высказалась. Возможно; ты удивишься, узнав, что я не волнуюсь из-за Бэрда. Надеюсь, что у меня хватит ума справиться с человеком такого калибра. Я знаю, что он убийца и хороший боксер, но это все. Он может избить какого-нибудь сопляка, но и только. Бэрд меня не беспокоит.

Ева взяла его за руку.

— Дорогой, прошу тебя, не слишком увлекайся — это никуда не годится. Да, я уверена, что Бэрд вытащит Хейтера из тюрьмы, он может сделать что угодно. Но когда Хейтер. будет на свободе, неприятности только начнутся. Пожалуйста, откажись от этого дела, пока не поздно. Оно опаснее всех твоих прежних дел. Откажись, пока не поздно.

Джиллис похлопал ее по руке.

— Я, пожалуй, пойду спать, я смертельно устал. Иди домой, Ева, и, пожалуйста, послушай моего совета: думай о собственных делах, а мои оставь в покое.

Она беспомощно посмотрела на него.

— Хорошо, дорогой.

Ева знала, что через секунду он снова начнет ей угрожать.

—- Я пойду домой спать.

— Нет ли у тебя с собой десяти долларов? — спросил он, провожая ее к двери.— Мне необходимо отдать долг.

Ева открыла сумку и вынула две десятки.

— Возьми,— сказала она, не глядя на него.

— Только десять,— сказал он строго и взял одну бумажку.— Я не намерен вытягивать из тебя деньги.

Она открыла дверь и повернулась к нему.

— Адам, пожалуйста, подумай об этом. Разве ты не понимаешь, как опасно...

— Не повторяй одно и то же,— со злостью перебил он ее.— Ты начинаешь раздражать меня.

— Извини, но обязательно подумай об этом, пока не поздно. Не ругай меня, если случится что-нибудь ужасное. Я не могу все время предупреждать тебя.

— Высеки это на камне, крошка, а я поставлю его возле своей кровати. Спокойной ночи и приятных сновидений!

Он ласково подтолкнул Еву в коридор и закрыл дверь.

Глава 15

Джек Бернс сидел в машине. С его губы свешивалась сигарета, а на круглом лице застыло выражение глубочайшей скуки. То и дело он высовывал руку в окно и смотрел на часы при свете уличного фонаря. Время близилось к четверти второго, а Энсворт не показывал носа.

Он зевнул и повторил все известные ему ругательства, адресуя их Энсворту. Эта небольшая пробежка по словарю заняла некоторое время, и на душе у него стало полегче.

«Как только эта свинья Бэрд ляжет спать,— подумал он,— можно будет отправиться домой, но, пока в верхнем этаже горит свет, рисковать Не стоит».

Он закурил новую сигарету и выпустил дым. Такая жизнь, решил он, настоящий ад для того, кто любит поспать. Пурвис, старый козел, ждет, что он в одиннадцать выйдет на работу. Такое расписание даст ему только восемь часов сна, а ему нужно десять, чтобы быть в форме.

Время от времени он замечал силуэт Бэрда на занавеске. Тот ходил взад и вперед по комнате, готовясь к чему-то. Меньше всего он был похож на человека, собиравшегося спать.

Бернс высунулся из окна и взглянул на часы: двадцать пять минут второго! Он снова зевнул, рискуя вывихнуть челюсть.

По тротуару медленно шел патрульный полицейский, похлопывая по бедру дубинкой. Он оглядел Бернса, сидящего в машине, затем перешел улицу и подошел к нему.

— Кого-нибудь ждете? — спросил он, подозрительно глядя на Бернса.

— Конца света,— ответил тот.— Разве вы не слышали? Мы с вами и этот поганый мйр разлетимся на кусочки через полчаса. Если нужны доказательства, могу сказать, что гадал на кофейной гуще, а это безошибочно.

Полицейский поставил ногу на колесо машины. Ситуация показалась ему занимательной.

— Выпили? — спросил он с надеждой.

— Знаете, я занят,— ответил Бернс.— Отправляйтесь лучше ловить грабителей. Или займитесь чем-нибудь еще и оставьте меня в покое.

— Так что там насчет конца света? — спросил полицейский.— Я недавно тоже пил кофе и ничего не увидел в гуще.

— Может быть, вы не умеете варить кофе. Почему бы вам не пойти и не приготовить еще чашечку? А если не хотите его пить, то можете сварить побольше и помыться в нем.

Полицейский слушал и, склонив голову, искоса поглядывал на Бернса.

— Пожалуй, придется задержать тебя, парень,— дружелюбно сказал он.— Целую неделю я никого не задерживал, а теперь пришло время. Думаю, нам с тобой придется прогуляться до участка.

Бернс покачал головой.

— В полицейских и воров мы поиграем как-нибудь в другой раз. Сейчас я на работе. Будь хорошим мальчиком и уматывай. Если тебе скучно, то найди девку и отведи ее к себе в участок.

— Придется прогуляться,— решительно заявил полицейский.— Сержант не любит весельчаков. Он отправит тебя в лучшую камеру, которая протекает и полна насекомых. Выруливай, приятель, мы с тобой сейчас покатаемся.

С видом оскорбленной невинности Бернс вытащил свою карточку и сунул ее под нос полицейскому.

— Взгляни на это, задира, если умеешь читать. Мой старик и лейтенант Олин обожают, друг друга. Если свяжешься со мной, то твоя кокарда слетит с тебя так быстро, что и не заметишь, пока не придет время ее чистить, если, конечно, ты когда-нибудь делаешь это.

Полицейский изучил карточку и сплюнул.

— Сыщик,— расстроенно констатировал он.— Надо было раньше догадаться. От этой гадины Пурвиса всегда одни неприятности.

— У меня от него тоже неприятности,— вздохнул Бернс.— С прошлой недели я ни разу не выспался, а это подрывает здоровье.

— Меня удивляет, что такие типы, как вы, подглядывающие в замочную скважину, вообще могут спать,— спокойно сказал полицейский.— Мне бы не дали спать угрызения совести.

Бернс заметил, что в комнате Бэрда погас свет.

— Замолчи,— выразительно сказал он.— Голубок, за которым я слежу, собирается на насест.

Полисмен взглянул на темные окна.

— Так это Бэрд? Вы им интересуетесь?

— Что ты о нем знаешь?

— Я получил приказ. Тебя не касается, что я о нем знаю.

— А, брось ты это! Единственное, что я люблю больше ячменя на глазу, это скрытных фараонов.

Дверь подъезда открылась, и Бэрд быстро спустился по ступенькам.

— Бог мой! — пробурчал Бернс.— Этот подонок, кажется, решил прогуляться.

— Похоже, он собрался куда-то далеко,— заметил полицейский.

В руке Бэрда был саквояж. Он взглянул на полицейского и стоящую рядом машину и быстро пошел по улице.

Бернс вышел из автомобиля.

— Пожалуй, приятель, это очень важно. Мой коллега должен вот-вот прийти и сменить меня. Не можешь ли ты ему сказать, что Бэрд ушел с саквояжем, а я отправился вслед за ним?

— Я не против этого,— ответил полисмен.— А также не против что-нибудь получить.

— А еще говорят, будто в этом городе бескорыстные полицейские,— огорченно заметил Бернс и вытащил пятидолларовую бумажку,— Поболтайся здесь, пока он не появится. Ты сразу заметишь его. Ходит как король и носит расписные галстуки.

— Я все передам,— сказал полицейский, засовывая бумажку в карман.— Рад был. познакомиться.

Бернс фыркнул и устремился за уже едва различимой фигурой.

Однако острый слух Бэрда уловил. звук шагов преследующего. Он продолжал идти, не подавая вида, еще не уверенный в том, что за ним следят. Полиция или нет? Он свернул на боковую улицу, ругаясь сквозь зубы. Это ему не нравилось. Поезд отходил в два часа, а ему надо было дойти до вокзала и купить билет. Но следовало убедиться, что никто не висит у него на хвосте.

В темном месте улицы он оглянулся. Позади него быстро шел невысокий плотный мужчина, стараясь держаться в тени. Он не был похож на фараона, и это удивило Бэрда.

Он продолжал идти, пока не дошел до переулка, ведущего к вокзалу. До отхода поезда оставалось десять минут. Он свернул в переулок, остановился там в темноте, поставив саквояж, и стал ждать.

Однако Бернс был достаточно опытным для такой ловушки. Как только шаги Бэрда затихли, он сразу понял, что тот заметил слежку и теперь ожидает в переулке. Он медленно прошел мимо переулка, так чтобы Бэрд заметил его, и шел до тех пор, пока, по его расчетам, был слышен звук его шагов. Затем он на цыпочках вернулся и притаился за углом, прислушиваясь.

Как ни тихо он двигался, Бэрд все же услышал и понял, что этот тип не войдет в переулок, пока не убедится, что Бэрд ушел.

Время шло. Бэрд не мог больше ждать, но и не мог позволить кому-то узнать, что он собирается делать.

Бэрд сунул руку в карман и вытащил кольт. Бесшумно, как тень, он двинулся назад по переулку.

Бернс стоял, напрягая слух, уверенный, что Бэрд еще в переулке. Он решил не показываться, а подождать. Он не слышал, как Бэрд крадется, и не подозревал об опасности, пока из-за угла не появилась рука и не схватила его за воротник.

Бернс вскрикнул, почувствовав сильный толчок, и ударил наугад, но что-то тяжелое обрушилось на его голову, и он потерял сознание.

Бэрд втащил Бернса в переулок, перевернул его на спину и обшарил карманы. Обнаружив карточку, он зажег спичку и прочел, что там было написано.

Международное детективное агентство!

Так за ним следил сыщик! Он ударил Бернса в бок носком ботинка и выругался.

У него не было времени обдумывать этот случай.

Надо было спешить на поезд. Он оставил Бернса в переулке и поспешил к вокзалу.

Сорок минут спустя Хармона Пурвиса разбудил настойчивый телефонный звонок. Поднимая трубку, он взглянул на часы. Было четверть третьего.

— Кто это?

— Это Эд,— загремел в трубке голос Далласа.— Бэрд оставил нас с носом. Бернс в больнице с проломленным черепом. Я решил, что вы будете рады услышать хорошие новости.

— Выяснили, что произошло?— спросил Пурвис, откинувшись на подушку и уставившись в потолок.

— Сегодня вечером Ева Джиллис заходила к братцу. Ушла в полдвенадцатого. Я наблюдал за окном Джил-лиса, пока он не выключил свет и не лег спать. Ушел я в третьем часу. Я встретился с Энсвортом, который шел сменить Бернса, и отправился с ним. Около дома Бэрда мы обнаружили машину Бернса, но самого его не было. Фараон сказал нам, что Бэрд вышел из дома с ручным багажом минут пять назад и Бернс отправился за ним. Мы двинулись в том направлении. Судя по всему, Бэрд направился на вокзал. Мы нашли Бернса в переулке с поврежденным черепом. Бэрда мы не видели.

Пурвис прищелкнул языком.

— С Бернсом очень плохо?

— Угу, но, говорят, выживет.

-— Ты был на вокзале?

— Энсворт там был, пока я отвозил Бернса в больницу. Кассир сказал ему, что Бэрд взял билет до Шривпорта.

Пурвис вскочил с кровати.

— Шривпорт! Ты уверен?

— Конечно уверен. А в чем дело?

— Ты и Энсворт должны сейчас же найти такси и ехать ко мне,— загремел Пурвис.— Это очень .важно.

— Зачем? Уже четвертый час, а я не спал уже...

— Вы только об этом и Думаете, черти. Я плачу, вам не за то, что вы спите. В двадцати четырех километрах от Шривпорта находится лагерь Белморской тюрьмы, а именно там отбывает наказание Пол Хейтер! Это тебе о чем-то говорит?

Даллас продолжительно свистнул.

— Еду,— ответил он. 

Глава 16

Бэрд распахнул дверь черного хода в клубе «Фру-фру», оглянулся и, убедившись, что за ним никто не следит, вошел в тускло освещенный коридор. Стараясь не шуметь, он поспешил к кабинету Рико, но заметил, как дверь одной из комнат шевельнулась. Он посмотрел на приоткрытую дверь, затем Тихо подошел к ней и толкнул ногой.

У туалетного столика сидела Зу и красила губы. Увидев в дверях Бэрда, она вздрогнула.

— Что вам нужно? — спросила она, повернувшись.— Кто вам разрешил входить не достучавшись?

Бэрд прислонился к стене, пристально глядя на девушку.

— Хелло, подружка,—- сказал он.— Я видел, как ты шпионила. Я тебе нужен?

Ей стало не по себе под его убийственно холодным взглядом.

— Я... не понимаю, о чем вы говорите. Зачем мне подглядывать за вами? Не желаете ли испариться? В этой дыре не так много воздуха, и я не знаю, почему я должна делиться им с вами.

Бэрд осмотрел Зу с головы до пят, краем глаза скользнул по телефону на туалетном столике и снова перевел взгляд на девушку.

— Будь осторожна, подружка,—спокойно предупредил он.-— Я не люблю повторять дважды.

Бросив на Зу тяжелый взгляд, от которого у нее задрожали колени, он вышел и закрыл за собой дверь. Задумавшись, он прошел по коридору в кабинет Рико.

Тот, сидя за столом, поднял голову.

— Заходи,— сказал он, отодвигая стул,— и закрой дверь. У меня есть новости для тебя.

Бэрд повернул ключ в замке, подошел к столу и сел.

— Не. говори громко,—предупредил он.— Нас могут подслушивать.

Рико был в недоумении.

— Что ты имеешь в виду? Кто подслушивает?

— Забудь об этом. Просто говори потише. Что за новости?

—- Все еще не понимая, в чем дело, Рико пожал плечами.

— Не беспокойся, здесь нас никто не слышит,— сказал он.

— Что за новости? —- снова спросил Бэрд.

. — Я видел Кайла, сообщил ему, что ты осмотрел местность и считаешь, что справишься с делом. Мы можем продолжать. Он во всем полагается на нас. Я получил пять тысяч для нас с тобой. Неплохо, да?

Бэрд закурил сигарету и уставился в противоположный угол.

— Почему ты рассчитываешь на долю в этих пяти тысячах? — небрежно спросил он.— Кто выполняет работу? Ты или я?

— Мы оба,— подобострастно улыбаясь, ответил Рико.— Но если хочешь, я согласен на две тысячи, тогда три тебе.

— Ты выяснил, кто этот человек?

— Конечно. Я получил всю необходимую информацию.

Рико открыл ящик стола и вынул большой конверт.

— Ты не запираешь стол? — резко спросил Бэрд.

Рико уставился на него.

— Здесь вполне надежно. Никто не входит в мой кабинет, когда меня нет. Что ты ругаешься?

— Ничего,— ответил Бэрд, стряхивая пепел на пол.— Кто он?

— Пол Хейтер. Вот его портрет.— Рико бросил на стол полицейскую фотографию.— Его нетрудно будет узнать.

Бэрд с любопытством посмотрел на фото. Рико был прав, Хейтера будет легко узнать. У него были глубоко посаженные глаза и шрам на шее. Огромный лоб подчеркивался густыми бровями. Он напомнил Бэрду фанатичного тюремного священника, которого он встретил, когда в первый и единственный раз навестил брата. Такой же маленький и худой.

— Выглядит так, будто у него винтиков не хватает,— заметил Бэрд, передав фото Рико.— Его нетрудно узнать. Когда начнем?

— Когда хочешь. Чем скорее, тем лучше,— нетерпеливо сказал Рико.

Бэрд кивнул.

— А деньги?

Рико закрыл конверт.

— Остальные, когда закончим.

— Откуда ты знаешь?

Рико засмеялся.

— Что с тобой, Бэрд? Кайл — крупная птица, купается в деньгах. Мы с ним работали вместе...

— Откуда ты знаешь, что он купается в деньгах?

— Откуда я знаю? — уставился на него Рико.— Куда ты клонишь?

— Ты воображаешь, что Кайл главный в этом деле?

— Ну конечно главный!

— Почему ты так уверен? Откуда ты это знаешь? — продолжал Бэрд.

Рико почувствовал себя неуверенно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, наклоняясь к Бэрду.— Похоже, ты что-то выяснил?

— Я многое выяснил. Как только я увидел Кайла, то понял, что кто-то дергает его за веревочку. Я покопался у него на задворках, и запахло так, что хоть нос зажимай! Он всем должен. Не расплатился за свой дом на бульваре Рузвельта. Он висит на волоске и не продержится больше шести месяцев.

Рико оцепенел.

— Ты уверен?

Бэрд сделал нетерпеливый жест.

— Если бы ты не был загипнотизирован его внешним видом, то смог бы выяснить это так же легко, как и я.

У Рико выступил пот.

— А как же эти пять тысяч? — спросил он, вертя конверт в руках.— Он не нарушил слова.

— Вот я тебе и говорю, что не он главный.

Рико подумал, потом пожал плечами.

— Какая разница? Деньги мы все равно получили.

— Я привык знать, с кем имею дело. Хочешь знать, зачем Кайл желает вытащить Хейтера из' тюрьмы?

— Я спрашивал, но он не захотел ответить. Не понимаю, о чем нам беспокоиться. Деньги мы получили, и неплохие, не так ли?

— Ты еще больший слюнтяй, чем я думал,;— сказал Бэрд.— Разве ты не знаешь, кто такой Хейтер?

Рико беспокойно заерзал в кресле.

— Не понимаю, куда ты клонишь,— сказал он.— Лет двадцать назад Хейтер был известнейшим вором. Специализировался на драгоценностях. Помнится, он провернул большое дело, но его предали.

— Около пятнадцати лет назад он украл драгоценности на четыре миллиона и спрятал добычу. Их до сих пор не нашли.

— Четыре миллиона! — поперхнулся Рико,— И не нашли?

— Именно так, Теперь до тебя дошло?

— Ты думаешь, Кайл за этим и охотится?

— Кайл и кто-то еще. Похоже на правду, не так ли? Зачем еще им нужен Хейтер? Ему осталось всего два года. Если он убежит теперь, то будет считаться беглым до конца своих дней. Если, конечно, его не поймают.

— Четыре миллиона долларов!

Рико вскочил и зашагал взад и вперед по комнате.

— Бог мой! Вот это деньги!

— Первые разумные слова за этот вечер,— мрачно заметил Бэрд.— А мне они хотят заплатить десять тысяч. Смешно, правда?

Рико вытер со лба пот, подошел к бару и сделал два хайболла.

— Пожалуй, я поговорю с Кайлом,— сказал он, ставя бокалы на стол.— Ему придется раскошелиться.

— Ты будешь держать язык за зубами,— оборвал Бэрд.— Я сам займусь этим. С такими картами мы сможем сорвать весь куш.

Рико побледнел и до боли сжал крышку стола.

— Ты что, ненормальный? — спросил он.— Что ты будешь делать с таким товаром? Куда мы его денем? Четыре Миллиона долларов! Во всей стране нет скупщика, который возьмет это.

Бэрд снял шляпу и запустил пальцы в густые волосы.

— Не знаю, зачем я связался с тобой,— раздраженно проговорил он.— Есть у тебя голова на плечах? Думаешь, я тронулся и собираюсь сам продавать этот товар? Нет, совершенно ясно, что следует подождать, пока Кайл от него избавится. Он должен был заранее найти покупателя, иначе не платил бы десять тысяч за Хейтера. Мы вмешаемся, когда Кайл получит деньги. Тогда забрать их у него будет нетрудно. Если он понимает, о чем идет речь, то у него в кармане, будет полмиллиона, а. то и больше, а это получше, чем жалкие десять грандов. Теперь все понял?

Рико облизал пересохшие губы.

— Звучит убедительно,— осторожно сказал он.— Но как мы узнаем, когда он их получит?

— Вот это ты и должен выяснить. За ним нужно следить день и ночь, после того как мы достанем Хейтера. Еще одно — нам обязательно надо выяснить, кто здесь главный. И еще. Есть сыщик, который выслеживал меня. Нужно выяснить, кто его нанял и зачем.

Рико вскочил.

— Какой сыщик? Я ничего не слышал о сыщике!

Бэрд насмешливо посмотрел на него.

— Не пыхти, как паровоз. В тот вечер, когда я отправился на Красную реку, я заметил, что у меня на хвосте висит какой-то толстяк. Я захватил его врасплох и немного помял ему череп. Это был работник Международного детективного агентства. У кого-то завелись лишние деньги, и он решил пустить за мной ищейку. Может быть, это и не имеет отношения к Хейтеру, но нужно быть осторожным. Придется выяснить, и побыстрей, почему мной интересуются.

Рико сделал большой глоток. У него тряслись поджилки.

— Может быть, это Кайл? — с надеждой предположил он.

— Возможно, но надо точно выяснить. Давно эта рыженькая работает у тебя?

— Ты говоришь о Зу? — озадаченно спросил Рико.— Она-то здесь при чем?

— Не знаю, но как только я появляюсь, она начинает за мной следить. Может быть, ее приставили к тебе?

— Приставили Зу? Не смеши меня. Я ее знаю уже три или четыре года. Она начала работать в клубе со времени его открытия. До этого она работала в шоу. С ней все в порядке. Очевидно, ты ей понравился, у нее слабость к высоким. Она мне говорила.

Бэрд показал пальцем на фотографию на столе.

— Положи это в сейф и запри покрепче. Думаю, что она как-то замешана в этом деле. Впрочем, это легко проверить. Надо вот что... 

Глава 17

Когда Бэрд закрыл дверь, Зу облегченно вздохнула. Некоторое время она сидела, глядя в зеркало. Заметив, что даже сквозь слой пудры видно, как она побледнела, Зу нервно рассмеялась.

— Этот парень напугал тебя до смерти,— сказала она, обращаясь к своему отражению.— Фу! Да он напугает кого угодно. Зу, моя деточка, будь поосторожней. Мой тебе совет: позвони Эду. Он наверняка знает, что следует предпринять.

Она встала, подошла к двери, чуть приоткрыла ее и выглянула в коридор. Убедившись, что ее никто не подслушивает, она закрыла дверь и набрала номер Далласа. Никто не ответил. Зу стало не по себе, и, положив трубку, она задумалась. Было только начало одиннадцатого. Может быть, Эд еще заглянет, теперь он бывает здесь каждый вечер. Может быть, он уже идет сюда.

Она села к зеркалу и стала приводить себя в порядок. Когда она красилась, ей вдруг стало интересно, чем занимаются Бэрд и Рико. Она обещала Эду выяснить все, что сможет, об их делах и не хотела его обманывать. Она уже немного влюбилась в Далласа. К тому же он хорошо платил.

Зу снова подошла к двери и приоткрыла ее, но не осмелилась подойти к кабинету Рико и подслушать разговор. Бэрд очень напугал ее.

«Будь осторожна,— сказал он,— я не люблю повторять дважды!»

Легкая дрожь пробежала по ее спине, когда она вспомнила его взгляд. Но с ней Эд, подумала она, пытаясь подбодрить себя, и поэтому бояться нечего. Бэрд не осмелится тронуть ее. В то же время она не хотела рисковать, не посоветовавшись с Эдом. Он знает, насколько далеко можно заходить.

Оставив дверь приоткрытой, она вернулась к зеркалу. Закончив туалет, сняла халат и надела вечернее зеленое платье. Через двадцать минут ей надо идти в ресторан. Сегодня она будет занята часов до трех.

Услышав шум в конце коридора, она вскочила и подбежала к двери.

— Что ты беспокоишься? — услышала она голос Бэрда.— Мы вернемся не позже чем через час, привязан ты к этой дыре, что ли?

— Мне бы не следовало уходить,— проворчал Рико,— но, пожалуй, рискну. Может быть, ничего и не произойдет, пока меня не будет.

— Да брось ты! Ты спрятал тот конверт, что дал тебе Кайл?

—- Он у меня в столе, все в порядке. Пока меня нет, никто не зайдет в мой кабинет. Пошли, ради всех святых, если уж собрались,— нетерпеливо проговорил Рико, и она услышала, как их шаги затихли в коридоре.

Зу осторожно выглянула из комнаты. Рико свернул в проход за клубом и скрылся из виду.

Зу колебалась. Что-то от Кайла! Это то, что нужно Эду.

Она подбежала к телефону и снова набрала номер Далласа, но никто не ответил.

Где же он? Зу лихорадочно соображала. Они говорили, что вернутся через час. Поскольку Эд сейчас не может взглянуть на конверт, придется посмотреть ей самой..

Она выскользнула в коридор. Казалось, теперь Рико находится бесконечно далеко от нее. Попробовать взглянуть на конверт? Такой случай вряд ли представится ей еще раз, а сейчас риска почти нет.

Зу двинулась по коридору. Сердце ее громко стучало, колени дрожали. Она подошла к двери кабинета и на мгновение остановилась, собираясь с силами. Затем тихо постучала, нажала ручку двери и открыла ее. В кабинете было темно.

— Есть кто-нибудь? — дрожащим голосом спросила она.

Ответом была тишина. Это немного успокоило ее, и, проскользнув в комнату, она закрыла дверь и включила свет. Потом быстро подошла к столу и выдвинула верхний ящик. Первое, что она увидела, был большой конверт с написанным на нем адресом Рико.

Когда она потянулась к нему, на стол упала тень.

Страх на мгновение парализовал ее, но затем она обернулась.

Перед ней стоял Бэрд, а в дверях Рико, побледневший от страха.

— Привет, подружка,— спокойно сказал Бэрд.— Все подглядываешь?

Ее резкий крик вдруг оборвался, и, уже теряя сознание, она почувствовала, что задыхается.

Глава 18

Адам Джиллис стоял под яркой рекламой кинотеатра и нетерпеливо поглядывал на проезжавшие мимо автомашины.

Метрах в пятидесяти от него в машине сидел Даллас и наблюдал за ним.

Время от времени Джиллис бросал взгляд на ручные часы, и Даллас понял, что он кого-то ждет. Поэтому он совсем не удивился, когда из потока машин выскочил маленький автомобиль и остановился возле Далласа.

Адам открыл дверцу и сел.

—^ Почти вовремя,— недовольно сказал он.— Неужели ты не можешь быть более точной? Думаешь, у меня нет других дел, кроме как ждать тебя на улице?

Машина Евы снова влилась в общий поток.

— Извини, дорогой, но он ушел только пять минут назад. Да и опоздала я не больше чем на пять минут.

Даллас завел мотор и поехал за ними. Он заметил за рулем Еву и пытался сообразить, куда эта парочка направляется.

— Рико продвинулся? — спросил Джиллис, закуривая сигарету.

— Да. Вчера вечером вернулся Бэрд. Сказал, что дело трудное, но возможное. По словам Рико, Бэрд собирается вытащить Хейтера на этой неделе.

Джиллис стал тяжело дышать, глаза его горели от возбуждения.

— Рико сказал, как Бэрд собирается это сделать?

Ева покачала головой.

— Престон не хочет ничего знать! Он дал Рико пять тысяч и фотографию и договорился передать ему остальные деньги в охотничьем домике, как ты и сказал. Туда Бэрд привезет Хейтера.

—Прекрасно, мы продвигаемся. Если кто-нибудь и сможет это сделать, то только Бэрд.

— Престон нервничает, Адам. Это меня беспокоит.

Джиллис равнодушно пожал плечами.

— Поддержи его. Теперь уже недолго осталось ждать. Как только он получит от раджи деньги, в дело вступаю я.

— Но, дорогой, почему *ты так уверен в успехе? — беспокойно спросила Ева.— Не можешь ведь ты просто прийти к Престону и забрать у него деньги? Он этого не позволит.

— Позволит, быстро позволит,— ответил беззаботно Джиллис.— Пару дней назад, когда он был у тебя, я забрался к нему в дом и открыл сейф. Как ты думаешь, что я там нашел?

— Ты... ты открыл его сейф? — в ужасе воскликнула Ева.— Адам, как ты мог?

— Ах, перестань! Если бы от тебя было больше толку,.мне не пришлось бы рисковать. Я говорил тебе, что нам нужны компрометирующие его материалы. Теперь они есть. В сейфе я нашел браслет Джин Брюс, Десять лет ему за это обеспечено.

Ева крепко сжала руль.

— Откуда ты знаешь, что это браслет Джин Брюс?

— Дорогая крошка,— сказал Джиллис смеясь.— Джин часто развлекалась со мной, когда ей больше нечего было, делать. Мы с ней болтались по городу, и, могу тебе сказать, довольно часто. Этот браслет я видел по меньшей мере раз десять.

Еве стало дурно.

— А я и не знала, что ты был знаком с ней.

— Ты не знаешь многих моих знакомых,— парировал Джиллис.— На самом еле, мне очень жаль, что Джин погибла. Когда у нее бывало хорошее настроение, она была просто великолепна.

— Но браслет был украден,— сказала Ева, глядя в упор на Джиллиса.

— Будь добра, смотри на дорогу,— резко заметил он.— Конечно, украден. Полиция ищет его. Если мы с Кайлом не договоримся, то я буду одним из тех анонимных помощников полиции, о которых ты читаешь в- газетах. Я сообщу, что браслет у него в сейфе.

— Ты не можешь так поступить!

— Только в случае крайней необходимости.

— Но откуда он у него?

— Какая мне разница? Пусть объясняет это полиции, если захочет, но вряд ли он пойдет туда по своей воле.

Некоторое время Ева ехала молча, в смятении и ужасе. Еще не поздно отказаться. Она решила в последний раз предостеречь Адама.

— Престона беспокоит Бэрд. Ему приходят в голову те же мысли, что и мне. Предположим, Бэрд выяснит, кто такой Хейтер, или же сам Хейтер расскажет ему о драгоценностях.

— Бэрд почти наверняка выяснит, кто такой Хейтер, но он ничего не сможет сделать, пока раджа не заплатит. Думаю, что он уже сейчас все знает и планирует одурачить Кайла. Все это я учел. Здесь важен только вопрос времени. Нужно действовать быстрее Бэрда, и это я сделаю.

Он взглянул на часы.

— Отвези меня в клуб «Фру-фру». Мне нужно там встретиться с одним человеком через десять минут.

— О, Адам, я хочу, чтобы ты отказался от этого,— упрашивала Ева, дрожа.— Это слишком опасно. Ты не понимаешь, во что ты ввязался. Я вернусь в «Фоли», я могу обеспечить нас обоих.

— Заткнись! Перестань ныть! Это, может быть, единственный шанс в жизни, и я не собираюсь его упускать.

Они молча подъехали к клубу и остановились у освещенного входа. Даллас, следовавший метрах в пятидесяти за ними, увеличил скорость и въехал на стоянку рядом с клубом.

Направляясь ко входу, он заметил отъехавшую машину, а в ней Еву. По ее лицу он понял, что разговор с братом был не из приятных.

Войдя в клуб, он столкнулся с Джиллисом, направлявшимся в зал из гардероба. Они пожали друг другу руки.

— Давно вас не видел,— радушно сказал Джиллис.— Как поживаете?

— Существую, да и только,— ответил Даллас.— Меня не было в городе. По-моему, сейчас подходящее время для встречи с Зу.

— Как она вам понравилась?

— Все, как вы говорили.

Джиллис кивнул.

— Рад за вас. Между прочим, я, кажется, что-то вам должен. Сколько там, пять долларов?

— Десять, но это не к спеху.

— Ну почему же. Долги нужно отдавать.

Джиллис вынул из кармана Деньги и вручил Далласу две пятерки.

— Извините, что не вернул вовремя.

— Все в порядке,— ответил удивленный Даллас, думая о том, как крепко держит Джиллис в руках свою сестру.— Что такое десять долларов для друзей? Пойдемте выпьем?

Джиллис покачал головой.

— Сегодня не могу. Ожидаю приятельницу, одну из тех диких, дерзких и привлекательных особ, к которым меня тянет. Она, наверно, уже в баре, если не решила на этот раз опоздать. Еще увидимся.

Даллас посмотрел ему вслед и убедился, что Адам направился к бару. Тогда он сдал свою шляпу и вернулся в вестибюль. Он решил сначала повидаться с Зу, а уж потом следить за Джиллисом. Надо поспешить, чтобы застать девушку в комнате.

Даллас пошел по коридору к комнате Зу.

Дверь была приоткрыта; он постучал и вошел, Горел свет, шелковый халат Зу валялся на диване. В пепельнице лежал дымящийся окурок сигареты. Но Зу не было.

Машинально Даллас потушил сигарету и вернулся в ресторан. Старший официант . Луиджи подошел встретить его.

— Добрый вечер, мистер Даллас. Ваш обычный стол?

— Не сейчас,— ответил Даллас, оглядывая переполненный ресторан.— Мисс Нортон здесь?

— Она должна быть в ресторане с половины двенадцатого.— Луиджи посмотрел на часы.— Осталось пять минут. Сказать ей, чтобы подошла к вам?

— Да, пожалуй. Я буду в баре.

Даллас прошел через вестибюль. При его появлении Шмидт приложил руку к фуражке. Ему нравился Даллас.

— Видели мисс Нортон? — спросил Даллас.

— Да, сэр, она в клубе. Думаю, вы найдете мисс в ее комнате.

— Там ее нет. Если-увидите ее, передайте, что я в баре.

В углу бара он увидел Джиллиса, сидящего за. столиком с блондинкой, которой на вид было не больше семнадцати лет. У нее было глупенькое миловидное лицо, но в данный момент она с серьезным видом объясняла что-то Джиллису. Тот весело посматривал по сторонам и, увидев Далласа, помахал ему рукой.

Даллас заказал двойное виски, сел на табурет и заговорил с барменом. "В зеркале за баром он видел Джиллиса. Через некоторое время тот с девушкой ушел в ресторан, а Даллас решил снова поискать Зу.

Луиджи усадил Джиллиса и его спутницу и возвратился ко входу. Увидев Далласа, он покачал годовой.

— Мисс Нортон еще не появлялась,— сказал он с беспокойством во взгляде.— Я ничего не понимаю. Она никогда не опаздывала.

В это время подошел официант и что-то прошептал ему на ухо.

— Ее нет и в клубе,— сказал Луиджи Далласу, когда официант отошел.— Извините, мистер Даллас, я понятия не имею, где она,

— Все в порядке,— ответил Даллас и вернулся в вестибюль.

— Мисс Нортон нет в клубе,— сказал он Шмидту.— Вы видели, как она уходила?

— Через эту дверь она не выходила, сэр,— ответил удивленный Шмидт.— Если она ушла, то через черный ход.

— Благодарю,—- сказал Даллас и снова поднялся к комнате Зу. Теперь он был немного обеспокоен. Что с ней случилось? Он вошел в ее комнату, затем подошел к шкафу и, открыв его, увидел там пальто и шляпу.

Мгновение он стоял, тупо уставившись на них. Беспокойство его переросло в острую тревогу.

Если она ушла, го какого черта не надела пальто? На. улице шел мелкий дождь, поэтому в вечернем платье она уйти не могла.

Он подошел к телефону и набрал ее домашнbй номер. Никто не ответил, и он бросил трубку на рычаг.

Значит, она где-то ошиблась. Он предупреждал ее, чтобы она не навлекала на себя подозрений. Даллас знал, как опасен Бэрд, и уже ругал себя за то, что вовлек Зу в это дело.

Он взял трубку и позвонил Пурвису.

— Зу пропала,— сообщил он Пурвису.— Может быть, это ложная тревога, но я не думаю. Можете ли вы послать Энсворта последить за Джиллисом? Я хочу поискать ее.

— Думаешь, с ней что-то случилось?

— Думать вы умеете лучше меня. Мак Адам докладывал о перемещениях Бэрда?

— Бэрд сейчас в клубе.

— Я не видел его. Вы уверены?

---Мак позвонил минут двадцать назад и сообщил, что дjвел Бэрда до клуба. Он наблюдает за главным входом, и Бэрд до сих пор не вышел.

— Есть еще черный ход. Разве этот дурак не знает? Чnо ж, пусть посмотрит за Джиллисом, я скажу ему. Бэрда нет в клубе, если только он не в кабинете Рико. Сейчас я пойду и проверю.

— Если тебе нужен Энсворт, я пока задержу его.

— Хорошо, задержите. Я еще позвоню.

Даллас положил трубку и пошел по коридору к кабинету Рико. Он постучал и, не услышав ответа, открыл дверь.

В кабинете было темно, и слегка разочарованный Даллас уже собирался уходить, когда почувствовал запах мускуса. Да, это точно был мускус, а он знал, что последней прихотью Зу были духи с мускусом. Он потянулся к выключателю и зажег свет.

В кабинете никого не было. Он огляделся и не заметил ничего заслуживающего внимания. Подойдя к столу он наклонился и понюхал блокнот на столе. Здесь запах мускуса был сильнее, как будто Зу брала блокнот.

Вдруг он заметил на полу какой-то предмет. Под столом валялась маленькая вечерняя сумочка. Даллас сразу же узнал ее. Около недели назад он сам подарил ее Зу. Он нагнулся и поднял сумочку. К его горлу подступил комок. 

Глава 19

Рико сидел рядом с Бэрдом на переднем сиденье «бьюика», тупо уставившись на стекающие по стеклу капли дождя. Они ехали по узкой улице, с одной стороны которой была река, а с другой —- унылые фасады многоквартирных домов. Фары выхватывали из темноты маслянистые, лужи, обрывки бумаги и помятые фрукты, разбросанные по дороге.

По крыше машины стучал дождь. Последние двадцать минут они ехали очень быстро, но теперь Бэрд сбавил скорость, как будто не зная, куда ехать дальше.

Зу лежала на заднем сиденье. Ее руки и ноги были связаны, рот заклеен липким пластырем. Время от времени Рико оборачивался и глядел на нее. Глаза ее были закрыты, она не двигалась. Рико беспокоился. Бэрд мог и задушить ее. Донесшийся глухой стон немного приободрил его.

При виде реки Рико бросило в жар. Всю жизнь он избегал убийства, а теперь чувствовал, что ему придется разделиcь ответственносnь за убийство девушки.

— Ты ничего ей не сделаешь? — выдавил он из себя.— Я... против... убийства.

Бэрд взглянул на него, затем снова сконцентрировал внимание на дороге.

— Хочешь, чтобы она пошла в полицию? — спокойно спросил он.— За похищение из тюрьмы газовая камера обеспечена.

Рико поперхнулся. Об этом он не подумал. Проблеск мужества, толкнувший его на возражения, исчез. Он закрыл глаза, его сердце отчаянно билось, во рту пересохло.

Они продолжали ехать. Рико не открывал глаз. Только когда машина остановилась и послышался звук открываемой дверцы, он решился посмотреть, куда они приехали.

Бэрд выключил фары.. В тусклом свете подфарника почти ничего не было видно. Рико чувствовал себя так, словно ему накинули на голову мешок. Он ощущал запах реки, но не видел ее.’ Его окружали черные как смоль деревянные стены.

— Выходи скорей,— нетерпеливо сказал Бэрд.

Рико выбра;лся из машины. Он едва стоял на ногах.

Дождь немного освежил его. Он посмотрел наверх. Высоко над ним виднелись силуэты крыш на фоне затянутого облаками неба. Из окон верхних этажей торчали стрелы лебедок, вокруг царило полное запустение. Но сейчас тишина раздражала Рико. Он слышал только легкое постукивание дождя по крышам да свое собственное дыхание. «Как в могиле»,— подумал он и вздрогнул, услышав звук открываемой дверцы машины.

— Возьми,— сказал Бэрд, сунув ему в руку электрический фонарь.— Что с тобой? Не можешь, что ли, держать его нёподвижно?

Бэрд нагнулся к машине, вытащил Зу и взвалил ее на плечо. Она отчаянно сопротивлялась, но он не обращал внимания и тащил ее, словно мешок муки.

— Дай его мне,— сказал он Рико и взял у него фонарь.— Пошли.

— Куда мы идем? — промямлил Рико, глядя на здание.

— Я знаю куда. Идем, и прекрати хныкать.

Рико покорно пошел за ним под арку в темный длинный проход. Неровный пол был усыпан всевозможными отбросами. Запах, доносившийся из глубины, был невыносим. Медленно продвигаясь вперед, они слышали, повизгивание крыс и видели огромных пауков, убегающих от луча света.

Несколько каменных ступенек в конце прохода привели их в большое помещение вроде склада, заваленное пустыми ящиками, бочками и грязной бумагой. Чувствовалось, что здесь давно, никого не было.

Бэрд опустил Зу на пол и, выпрямившись, осветил все кругом фонарем.

— Вполне безопасно,— процедил он сквозь зубы.— Никто ее не услышит.

Рико потерял дар речи. Он облокотился на ящик и с ужасом смотрел на Бэрда.

«Никто ее не услышит!»

Он старался не строить предположений. Больше всего на свете он боялся насилия.

— Что с тобой? — грубо спросил Бэрд, осветив фонариком лицо Рико.— Поджилки дрожат?

— Что ты собираешься с ней делать? — спросил Рико и вытер рукой с лица пот.

— А ты как думаешь? Она может рассказать нам то, что нам необходимо знать. Кто-то поставил ее следить за нами. А нам нужно знать кто.

Он наклонился над Зу, сорвал пластырь с ее рта и отбросил его.

— Привет, подружка! — сказал он, становясь рядом с ней на колени.— Я ведь предупреждал тебя. А теперь говори. Кто тебя нанял?

Зу уставилась на него глазами, полными ужаса.

— Отпустите меня,— прошептала она.— Рико, заставь его отпустить меня! Ты пожалеешь, если не сделаешь этого! Я могу...

Бэрд встряхнул ее, и из груди ее вырвался крик.

— Заткнись! — зарычал он.— Кто тебя нанял?

— Никто! — зарыдала Зу.— Отпустите меня!

Бэрд сжал рукой подбородок Зу, поднял ее голову и осветил фонарем ее лицо.

— Лучше говори, подружка, я очень спешу. Ты ведь не хочешь, чтобы я заставил тебя говорить?

— Я уже сказала, я не понимаю, что вы имеете в виду,— прошептала Зу, пытаясь освободиться.

— Хорошо,— сказал Бэрд, отпуская ее.— Если хочешь, чтобы я поработал над тобой, я так и сделаю.

Рико испугался.

— Я плохо себя чувствую и не могу оставаться здесь,— заявил он.— Разреши мне подождать тебя в машине.

Бэрд встал.

— Иди и подожди в машине, но не вздумай бежать.

— Я подожду,;— сказал Рико, пятясь.

Бэрд схватил его за борта пиджака и сильно встряхнул..

— Не вздумай убежать. Если хочешь получить свою долю, то тебе придется, черт возьми, заработать ее!

И он сильно толкнул Рико в темноту.

— Не оставляй меня! — закричала Зу, пытаясь сесть — Рико, не оставляй меня с ним! Рико! Вернись!

Рико сбежал вниз по ступенькам. Пот градом катbлся по его лицу. Крики Зу внезапно прекратились, и Рико осторожно пошел по проходу. В кромешной тьме он чувствовал себя так, будто ему на голову накинули толстое одеяло. Ничего не видя впереди, он остановился, пытаясь определить, куда идет. Сердце, казалось, готово было выскочить из его груди.

Он вспомнил пауков, крыс и дурно пахнущие отбросы на полу и понял, что не сможет выйти без света. Он повернулся назад и осторожно добрался до лестницы, а там сел, обхватив голову руками.

Ему казалось, что он целую вечность просидел в этой дурно пахнущей темноте. Он слышал, как крысы грызут дерево, до него доносились случайные всплески воды и, унылый шум дождя снаружи. Однако он не обращал на это внимания, его интересовало то, что происходило в большом помещении наверху. Сперва он ничего не слышал, затем ему показалось, будто он слышит чье-то дыхание, но потом он понял, что это были отзвуки биения его собственного сердца. Он неподвижно сидел на лестнице. Кровь стучала в его жилах.

Время медленно шло. Что там делает Бэрд? Она ему все расскажет, и тогда он... Рико попытался встать, но дрожащие ноги, не держали его. Он сидел с закрытыми глазами и громко бьющимся сердцем. Вся его одежда промокла от пота, а сам он устал так, словно пробежал много километров без отдыха.

Некоторое время он слышал только повизгивание крыс и стук дождя по крыше. Он сидел в темноте с напряженными нервами в ожидании того, что должно было произойти.

Грохот пистолетного выстрела разорвал тишину. Этот громкий звук раскатился по зданию и заставил крыс спрятаться в норы. Рико встал на колени.

У него не было сил двинуться с места, он не мог даже подумать об этом. Когда Бэрд спустился по лестнице, он все еще стоял на коленях среди отбросов.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Бэрд и помог ему встать на ноги.— Совсем нервишки сдали?

Рико пытался собраться с силами.

— Где она? — с надеждой спросил он,

— А как ты думаешь? Я бросил ее в реку. В лучшем случае ее найдут через несколько месяцев. Пойдем. Нужно убираться отсюда:

Он толкнул Рико под арку, к тому месту, где они отставили машину.

— У меня есть новости для тебя,— сказал Бэрд, остановившись и закуривая сигарету.— Этот Даллас работает в Международном детективном агентстве. Его наняли страховые компании, которые пытаются найти барахло, спрятанное Хейтером. Даллас следит за тобой, ,,Кайлом и мной. За нами наблюдают день и ночь уже несколько недель, и во главе всего этого стоит Даллас. Послушай, эта рыженькая, в которой ты был так уверен, докладывала- о каждом твоем движении.

Рико стоял, тупо уставившись на Бэрда. Он ничего не понимал. Звук выстрела все еще отдавался в его голове.

— Кайл собирается сплавить барахло самому радже, а тот, в свою очередь, хочет обмануть страховые компании. Хорошенькая ситуация, не правда ли?

Рико застонал и отвернулся.

Недовольно хмыкнув, Бэрд сел в машину и включил мотор.

— Надо убираться отсюда,— сказал он.

Глава 20

Даллас нашел Мак Адама напротив главного входа в клуб «Фру-фру».

Мак Адам, плотный брюнет, на котором любой костюм сидел в обтяжку, держал в руке кружку пива и смотрел в окно бара с отсутствующим выражением лица.

Даллас ткнул его под ребра. Тот вздрогнул, пролил немного пива и гневно обернулся.

— А, это ты,— разочарованно сказал он.— Я должен был догадаться. Я видел Джиллиса четверть часа назад. Ты бродишь поблизости, как плохие новости.

— Где Бэрд? — спросил Даллас.

Мак Адам посмотрел на него. Ему не понравилось выражение лица Эда.

— Что случилось? Ты выглядишь так, словно проглотил пчелу.

— Сейчас тебе покажется, что ты проглотил, змею! — зарычал Даллас.— Где Бэрд!

— В клубе, конечно. Иначе бы я не был здесь.

— В клубе его нет. Разве ты не знаешь про черный ход?

Мак Адам вздохнул.

— А что мне нужно знать? — спросил он, дыхнув на, Далласа пивом.— Я не могу разорваться, не могу одновременно наблюдать за главным входом и черным.

— Если бы ты наблюдал за клубом с немного

большего расстояния,. ты бы его заметил, откуда бы он ни вышел.

— Да, пожалуй, ты прав.

У Мак Адама вытянулось лицо.

— Но у меня в желудку начался пожар. Я просто хотел чем-нибудь залить его.

— Больше тебе не придется заливать, а также можешь распрощаться со своей работой. Ни Рико, ни Бэрда в клубе нет, а Зу исчезла. Если с ней что-нибудь случится, то тебе хорошенько всыпят. Сейчас я разберусь в этом.

Убирайся отсюда и последи за Джиллисом, когда он выйдет. Поручаю его тебе, пока буду искать Бэрда.

Мак Адам поспешно допил свою кружку.

— Как ты думаешь, что могло случиться с Зу?— озабоченно спросил он.

— Все что угодно. Пошевеливайся, пока и Джиллис не проскользнул у тебя между пальцев.

Они вместе вышли на улицу.

— Если я не перехвачу Бэрда, то лучше не попадайся мне на глаза,— сказал Даллас вне себя от гнева.— Мы несем ответственность за эту девушку: Она работает вместе с нами.

— Ну-ну, полегче. Я упустил Бэрда, но откуда я мог знать? Как ты думаешь найти его? Он оставил тебе записочку?

— У Рико имеется «бьюик». Сделан на заказ и очень заметен. На стоянке его нет. Попытаюсь разыскать. Я полагаю, что Зу увезли на нем.

— Да, пожалуй, этим лучше заняться тебе,— сказал Мак Адам — Похоже, у тебя тут большой опыт.

— Наблюдай за Джиллисом и побереги свои комплименты,— оборвал его Даллас, направляясь к своей машине.

Как только Даллас включил фары, к нему тотчас подошел служащий. Даллас, дал ему пол-доллара.

— Недавно мистер Рико уехал отсюда на машине. Не знаешь, куда он поехал?

— Он свернул налево, по направлению к своему дому,— ответил служащий.— Наверно, поехал домой, хотя он не уезжает так рано.

Даллас кивнул и подумал, что это совсем невероятно.

— Он уехал с мистером Бэрдом?

— Да.

— А еще был кто-нибудь?

Парень покачал головой.

— Их было только двое. Мистер Бэрд был за рулем:.

Даллас завел мотор.

— Попробую заехать к нему,— сказал он и выехал со стоянки.

Свернув налево, он быстро доехал до перекрестка. Перед ним был квартал, где жил Рико, но он не мог себе представить, что Рико отвез Зу к себе. Он был слишком осторожен для этого.

Даллас подъехал к тротуару неподалеку от светофора. Он вышел из машины и подошел к продавцу газет, съежившемуся под моросящим дождем.

— Эй, Джо, ты видел большой «бьюик» с желтыми крыльями?

— Машину Рико? — спросил продавец и покачал головой.— Я не заметил ее. Наверное, ее видел фараон на углу. Он уже битый час проветривает свои мозги.

— Благодарю,— сказал Даллас и подошел к полицейскому, который, казалось, врос ногами в асфальт.

Он без всякого интереса смотрел на подходившего Далласа.

Тот вытащил свою карточку и протянул ему.

— Не видели здесь «бьюик» Рико в последние двадцать минут?

Полицейский посмотрел на карточку, зевнул и вернул ее Далласу. Пурвис ежегодно жертвовал значительную сумму в полицейский фонд, поэтому большинство полицейских заигрывало с его агентами.

— Угу, я видел этого крысеныша.

— Куда он поехал?

— Свернул у светофора направо к реке.

Даллас почувствовал, как мороз пробежал по коже. Он уже предугадывал их дальнейший путь.

— Благодарю,— сказал он и побежал к своей машине.

Он поехал по Уэст-стрит, свернул у следующего перекрестка и увеличил скорость на широкой пустынной улице. Несколько минут быстрой езды — и он очутился у реки. Он снова подъехал к тротуару и вышел. Следующие десять минут он провел в поисках человека, видевшего машину Рико, и наконец добился успеха.

Веснушчатая девушка охотно снабдила его информацией.

— Совершенно верно, они поехали к старой дамбе. В машине был Рико. Может быть, я ошибаюсь, но, кажется, я узнала его. Что он затеял?

— Вот это мне и хотелось бы знать,— ответил Даллас, уже почти не слушая ее.

— Если повезет, найдете его,— сказала девушка, пожимая худенькими плечиками.

Дождь капал с ее зонтика на ноги в босоножках.

— Я бы не стала искать его, даже если бы он был единственным человеком на Земле.

Даллас сел в машину и поехал дальше. Он был уверен, что Бэрд и Рико привезли сюда Зу, чтобы убить ее. Зачем иначе им было ехать к реке? Он чувствовал ответственность за Зу и упорно продолжал ехать дальше, отказываясь поверить в то, что они уже успели убить ее, ерли собирались это сделать.

Вскоре он совсем запутался в узких проездах между заброшенными складами. Быстро ехать было невозможно. В раздражении он остановил машину и вышел. Он весь промок, пока разглядывал освещенное фарами высокое здание и думал о том, куда повернуть. Тут внезапно он услышал резкий хлопок.

Уже на бегу Даллас осознал, что поздно спасать Зу, и вытащил пистолет. Он дошел до конца прохода, остановился и прислушался, но ничего не услышал. «Это где-то рядом»,—. подумал он, глядя на высокие здания. Двери были заколочены, и он решил, что вход должен быть совсем близко. Добравшись до перекрестка, он оказался у переулка, в котором, по его расчетам, должен был находиться черный ход в здание. Тут он услышал рев мотора. Он побежал и добрался до следующего перекрестка. Завернув за угол, он увидел большую быстро отъезжающую машину. В свете подфарников виднелись желтые крылья.

Она ехала слишком быстро, и перехватить ее было нереально. Даллас поднял пистолет и выстрелил. Звон разбитого стекла убедил его, что выстрел достиг цели.

Машина увеличила скорость, и не успел он выстрелить еще раз, как она свернула за угол и скрылась из виду.

Он постоял, соображая, что делать дальше. Искать тело Зу было совершенно безнадежно. Они наверняка бросили его в реку, но если действовать быстро, то может быть, и удастся выловить ее тело прежде, чем его унесет течением.

Он поспешил к машине, сел в нее и быстро поехал по узким проездам. «Бьюика» нигде не было видно. Пока он добрался до машины и выбрался из проездов на дорогу, Рико уехал достаточно далеко.

Даллас заметил открытое кафе на углу Уэст-стрит и Юнион-стрит. Он затормозил, подвел машину к обочине и побежал в кафе.

В заведении стоял густой табачный дым, запах жареных устриц и горячего крепкого кофе. Человек десять докеров сидели вокруг большого стола, играли в домино и пили пиво. На табурете у бара сидела рыженькая девушка, которая заметила машину Рико. Она приветливо улыбнулась вошедшему Далласу, но он пролетел мимо нее подобно урагану и вошел в телефонную будку в конце зала. Никто из докеров не обратил на него внимания.

Звонок Далласа раздался, когда Олин уже собирался уходить..

— Я могу преподнести Ьам Бэрда на тарелочке. Достоверно, что он убил одну из девушек, работающих в клубе Рико. Тот также замешан в этом. Они бросили ее тело в реку. Я успел заметить, как они отъезжали в машине, и выстрелил в нее. Кажется, я прострелил стекло. Если вы сможете быстро приехать, то есть шанс обнаружить тело, прежде чем течение унесет его.

Олин знал, что Даллас не делает ошибок. Раньше они долго работали вместе. К радости Далласа, Олин не стал терять время на ненужные расспросы.

— Если это ложная тревога, я подам на тебя в суд,—  пригрозил Олин.

— Это не ложная тревога — твердо заявил Даллас и поторопил Олина: — Возьми ребят и приезжай на угол Уэст-стрит и Юнион-стрит, да Побыстрей.

—  Оставайся там, где ты есть, —  сказал Олин.— Я сейчас к тебе подъеду.

Даллас повесил трубку, подошел к бару и заказал двойное виски.

— Вы нашли его? — улыбаясь, спросила рыженькая.

Бармен перегнулся через стойку.

— Эй, ты, оставь посетителей в покое и займись своими делами.

Даллас сказал:

—  Перестаньте, это моя приятельница. Дайте ей выпить.

Девушка скорчила бармену гримасу и с готовностью протянула ему бокал.

— Я как раз собиралась уходить из этой дыры. Я пережидала здесь дождь.

— Пей виски и иди домой,— сказал Даллас,

Он допил виски, похлопал ее по плечу и вышел на улицу. Минуты через четыре он услышал вой сирены, а еще через минуту вся Уэст-стрит заполнилась шумом и черно-белыми полицейскими машинами.

Олин выскочил из первой машины и помахал -рукой Далласу.

— Ну и заварил ты кашу! Теперь ты должен хорошо все провернуть. Давай поспешим!

— Отправляйся к реке,— сказал Даллас водителю и, пока машина мчалась туда, рассказал Олину подготовленную версию.

— Девушку зовут Зу Нортон,— сказал он.— Мы с ней встречались и проводили свободное время. Ничего серьезного, но она мне нравилась, я ей тоже.

— Хорошо,— нетерпеливо сказал Олин.— Хватит о ней. Как с этим связан Бэрд?

— Не знаю,— солгал Даллас.— Я пришел сегодня вечером в клуб, чтобы повидаться с Зу. Как я тебе говорил, она работает у Рико. Она была в клубе и исчезла. Ее пальто и шляпа остались в ее комнате, а самой ее не было. В кабинете Рико я нашел ее сумку. Рико тоже исчез. Я выяснил, что он с Бэрдом уехал на своей машине, проследил их до берега реки и там потерял. Но вдруг услышал выстрел и увидел быстро отъезжавший «бьюик» Рико. Я выстрелил в машину и попал в окно. Думаю, что она узнала что-нибудь об их делишках, и они заставили ее замолчать.

— Что она выяснила? — резко спросил Олин.

— Понятия, не имею, но, похоже, что-то связанное с убийством Брюс.

Олин хмыкнул.

— Ты ведь даже не знаешь, была ли она с ними в машине.

— А где же ей тогда быть?

— Где угодно. Ты уверен, что слышал выстрел?

— Конечно. Может быть, Бэрд отправил на тот свет Рико? По этому поводу я напьюсь от радости. Но, к сожалению, это Зу, я в этом уверен.

— Зачем им понадобилось ее убивать? Говори толком.— Олин хмуро взглянул на Далласа.— Или ты что-нибудь скрываешь?

— Ты же хорошо знаешь, что я всегда помогаю тебе. Не будь подозрительным.

Машина резко остановилась.

— Приехали,— объявил водитель.

Даллас и Олин вышли.

Из трех других машин вышли полицейские. Они молча стояли на дожде, ожидая приказов Олина.

— Где ты слышал выстрел? — спросил Олин.

— Как раз здесь. Мне показалось, что стреляли где-то в тех домах.

— Хорошо. Мальчики, займитесь делом. Осмотрите эти коробки. Если что-нибудь найдете, свистнете.

Полицейские разбились на группы и стали обыскивать склады.

— Я пойду к берегу,— сказал Даллас.— А ты?

— Это работа речной полиции. Я позвонил туда, прежде чем выехать.

— Ее найдут именно там,— сказал Даллас.— Я направляюсь туда.

Олин пожал плечами, но последовал за Далласом в конец проезда. Они уперлись в док.

— Этим путем ты, пожалуй, не доберешься до реки,— проворчал Олин.

Даллас посветил карманным фонариком.

— Здесь была машина. Посмотри. Следы шин и масляные пятна. Куда они ведут? — Он посветил на низкую арку!— Пойдем посмотрим.

Олин пошел за ним в дурно пахнущий проход. На грязи, покрывавшей пол, они заметили следы ног.

— Здесь кто-то был, и недавно,— заметил Даллас.

Он стал подниматься по каменным ступенькам, остановился и принюхался.

— Пороховой дым! — воскликнул он.

— Думаешь, у меня нет носа?— проворчал Олин.— Отойди, я займусь этим.

Он вытащил пистолет и взбежал по ступенькам в огромную, похожую на амбар комнату. Даллас бежал вслед за ним. В душном воздухе чувствовался запах пороха. Далласу показалось, что среди других запахов он почувствовал запах мускуса.

Заметив дверь в стене, он- подошел и распахнул ее. Снаружи была пустота. Наклонившись вниз, Даллас увидел воду реки, примерно в десяти метрах ниже.

— Здесь они выбросили труп,— сказал он, ржав зубы.

Подошел Олин.

— Похоже на то,— согласился он,— Вон парни из речной полиции. Давай позовем их сюда.

Он включил фонарик и помахал. Невдалеке замигал ответный огонек.

— Через пару минут они будут здесь. Подожди их и посигналь, а я займусь другими делами.

Даллас сел на пол и стал включать и выключать фонарик. Он слышал, как в другом конце здания Олин отдавал приказы подчиненным.

Приблизились огни полицейского катера. Когда вернулся Олин, катер качался на воде под тем местом, где сидел Даллас.

— Где-то ниже по течению плавает тело! — закричал Олин.— Его сбросили отсюда. Попробуйте найти тело, его, наверное, не успело далеко отнести.

Мощный прожектор осветил воду. Даллас довольно долго сидел и курил. Тем временем речная полиция подготовила свои приспособления и начала систематически прочесывать реку.

Прошло больше часа, когда они нашли тело Зу. К этому времени Даллас и Олин перебрались на катер.

— Вот она,— сказал полицейский, когда драгу вытащили из воды.

С помощью другого полицейского он перенес тело Зу на палубу.

—- Это та, которую вы искали? — спросил сержант Олина.

— Она? — спросил Олин Далласа.

— Думаю, да,— хрипло ответил он.

Зу убили выстрелом в упор. Она не была похожа на ту девушку, какую он знал. Даллас стоял, глядя на ее тело, и холод охватил его.

Сержант закрыл труп простыней.

— Чего же мы ждем? — спросил Даллас, и в голосе его прозвучал металл.— Надо хватать этих негодяев.

Глава 21

Бэрд заметил в зеркальце вспышку, и в тот же миг послышался звон разбитого стекла.' Осколки, как шрапнель, разлетелись по машине.

Рико вскрикнул и упал на пол. Бэрд механически нажал педаль газа. Большой «бьюик» свернул за угол на улицу и рванулся вперед.

Бэрд быстро вел машину по узкой улице. Он чувствовал, как' по шее течет кровь, и, поняв, что ранен осколком стекла, тихо выругался.

— Что это было? — дрожащим голосом спросил Рико.— Кто в нас стрелял?

— Откуда я знаю, черт побери? — рявкнул Бэрд.

Он довольно быстро понял, что это означало. Кто-то был невдалеке, когда он застрелил эту проклятую шпионку. Машину Рико будет легко опознать. Если этот человек обратится в полицию и они найдут тело, прежде чем течение унесет его, Рико будет на крючке. Бэрд ни на секунду не сомневался, что Рико не будет молчать. Даже самый неумелый полицейский заставит его петь соловьем. И Рико попытается свалить всю вину на Бэрда.

Бэрд сильно ударил Рико в бок.

— Вставай,— со злостью сказал он.— Посмотри, все ли тихо.

Рико поднялся с пола и выглянул в разбитое стекло. С облегчением он увидел, что машину не преследуют. Он застонал и сел рядом с Бэрдом.

— Заткнись-ты! — рявкнул Бэрд.— Это, наверно, одна из ищеек, которые следят за мной. Пошевели мозгами, Рико. Если мы хотим выпутаться из этого дела, надо действовать быстро. Он видел машину, а мы не успеем вставить стекло до того, как полиция начнет нас искать. Если полицейские не найдут тело, мы сможем придумать какую-нибудь историю. А если найдут — нам крышка!

Рико похолодел:

— Это ты меня впутал в такое дело. Я говорил, что не хочу убийства! Не впутывай меня в это! Я не хочу, чтобы меня схватили вместе с тобой!

Бэрд протянул руку и зажал Рико рот.

— Заткнись, нытик! Мы оба влипли. Если хочешь донести на меня, получишь пулю.

Рико вздрогнул и откинулся на спинку сиденья, закрыв лицо руками в отчаянье.

— Может быть, мы заявим, что машину угнали со стоянки,—- сказал Бэрд.— И если нам удастся организовать алиби...

— Этот парень нас видел,— возразил Рико, оправившись от испуга и понемногу начиная соображать.— Ты втянул меня в это. У нас нет выхода. Олин только и ждет удобного случая, чтобы вмешаться.

— Не пори чепухи,— холодно сказал Бэрд.— Может быть, они еще и не найдут ее. Мы вернемся в клуб и выясним ситуацию. Пока мы не узнаем, что девку нашли, ничего не надо предпринимать.

— Послушай! — сказал Рико, оцепенев.— Полицейские сирены!

Бэрд резко затормозил и свернул в переулок. Там он подъехал к тротуару и остановился. Оба выскочили из машины. У Бэрда в руке был пистолет.

Рико со страхом вглядывался в конец улицы. Рев сирен становился громче. Они увидели полицейские машины, мчавшиеся к Юнион-стрит.

— Этот тип не теряет времени,— проворчал Бэрд, влезая в «бьюик».— Но все-таки не обязательно они ее найдут.

Он поехал по боковым улицам. и через пять минут остановился у клуба.

Следи за собой,— сказал Бэрд, вытирая кровь с поцарапанной стеклом шеи.— Заходи поскорее, у нас не так много времени.

Когда они вышли из машины, подошел служащий стоянки. Он посмотрел на кровь на воротнике Бэрда, затем перевел взгляд на разбитое стекло, и его глаза округлились.

Какой-то .пьяный бросил в машину бутылку и разбил стекло,— сказал Бэрд.

— Боже! — воскликнул служащий.— Зачем он это сделал?

—  Кто-нибудь спрашивал меня? — спросил Рико, прикрывая лицо платком.

—  Мистер Даллас. Я сказал, что вы поехали домой, и он решил заехать к вам.

—  У тебя есть еще машина, Рико? Нам нужно кое-куда съездить,— не дрогнув, сказал Бэрд.

Рико поперхнулся.

— Есть «паккард».

— Подведи его к главному входу,— приказал Бэрд служащему. Возможно, нам придется поторопиться.

— Хорошо, сэр.

Бэрд схватил Рико за руку и потащил к заднему входу.

— Этому парню можно доверять?

— Да. Он для меня все сделает.

— Хорошенькие дела,— язвительно сказал Бэрд.— Значит, в нас стрелял Даллас. Он, наверное, пришел сюда и искал Зу, а обнаружив, что ее. нет, проследил нас до берега реки. Должно быть, я рехнулся, если взял эту твою машину. Ее и слепой заметит.

Рико распахнул дверь своего кабинета, включил свет и подошел к бару. Налив в два бокала виски, он выпил один, а другой передал Бэрду. Затем налил себе еще и плюхнулся на кресло.

— Ты впутал меня в это дело,— опять сказал он.:— Теперь вытаскивай, если можешь.

—  Это будет нетрудно, если ее не найдут. Но если найдут...— Бэрд пожал плечами и добавил: — Ты можешь выяснить, что там происходит?

Рико выпил еще виски, взял телефонную трубку и набрал номер. После Короткой паузы он сказал:

— Это Рико. Послушай, мне надо, чтобы ты поехал к реке. Там фараоны. Выясни, что они делают, и позвони мне. Получишь полсотни, если будешь достаточно расторопен.

Он положил трубку и посмотрел на Бэрда.

— Сэм все выяснит и позвонит мне.

— Где пять тысяч? — спросил Бэрд.— Забирай их и вообще забирай все деньги. Возможно, нам придется сматываться быстро.

Рико облизал пересохшие губы.

— Что ты имеешь в виду? Я не могу просто так уехать. Это мой дом. О чем ты говоришь?

— Собирай башли. Можешь оставаться здесь, но если ее выловят из реки, то я предпочел бы быть где-нибудь подальше.

Рико закрыл глаза. Он представил себе на мгновение, как Олин разговаривает с ним. Представил себе комнату в полицейском управлении, свет, направленный ему в глаза, и огромных фараонов, столпившихся вокруг, с пистолетами на бедрах...

Он вскочил со стула. Пот градом катился по его лицу.

— Куда я могу уехать? — заныл он, хватая Бэрда за руку.— Что будет с клубом? Что я буду делать?

Бэрд оттолкнул его.

— Можешь поехать со мной в бассейн Красной реки. Я как раз собираюсь туда, ты разве забыл? Там лежит полмиллиона или даже больше, и Олину туда не добраться. Что ты волнуешься об этом вшивом клубе, когда можешь получить такие деньги?

Рико поперхнулся и отошел от Бэрда.

— Так вот, оказывается, куда ты меня приглашаешь! — проворчал он,— Впутываешь меня в еще худшую историю?

— Хуже не бывает. Пошевеливайся. Собирай монету, какая у тебя есть, да побыстрее.

Рико выскочил из комнаты, и Бэрд услышал, как он позвал Луиджи. Пожав плечами, Бэрд сел и налил себе виски. Единственное, о чем он жалел, уезжая из города, это о невозможности увидеть Аниту. Он выяснил, где она работает, и большую часть вечеров ставил свою машину около ресторана, чтобы досмотреть, как она оттуда выходит. Иногда Он ехал за ней до самого дома и примерно полчаса смотрел на свет в ее окнах. Глядел, как она ходит взад и вперед по комнате, готовясь ко сну. Он не пытался заговорить с ней и тщательно следил, чтобы она не заметила его. Он без конца повторял себе, что только теряет время, но не мог побороть искушения увидеть ее еще раз.

Рико вернулся через десять минут с чемоданчиком, который положил на стол.

— Луиджи присмотрит за клубом,— сказал он — У меня наберется тысячи две, и еще пять от Кайла. Но если не нужно, я бы предпочел не уезжать...

Телефонный звонок прервал его. Он подошел к аппарату, Бэрд внимательно наблюдал за ним.

—  Да, Сэм, это Рико. Что там происходит?

Он внимательно слушал, и Бэрд заметил, как побледнело его лицо.

—  Нашли? Ну хорошо. Спасибо, Сэм. Зайди в клуб и обратись к Луиджи. Он тебе заплатит.

Рико повернулся к Бэрду, который уже встал и взял в руки чемодан.

—  Они ее нашли. Сэм видел, как ее вытащили минуты три назад.

—  Тогда пошли! Едем отсюда поскорей. Первая остановка — бассейн Красной реки.

Рико вцепился в волосы.

— Оставить все это! Я разорен!..

Бэрд уже быстро шел по коридору к машине. Рико схватил плащ и шляпу и поспешил за ним.

Темно-синий «паккард» ждал их у входа.

—  В багажнике запасные камеры,— сказал служащий автостоянки, подходя к ним.— Бак полный, а под сиденьем «томпсон». Еще что-нибудь надо?

— Ты можешь спрятать «бьюик»?

Служащий усмехнулся.

—  Уже сделано. Я отогнал его на стоянку примерно в полутора километрах отсюда. Если будут задавать вопросы, скажу, что я вас не видел.

— Конечно.

Рико влез в «паккард».

— Счастливо, мистер Рико, я их задержу.

— Спасибо, Том. Может быть, я вернусь.

Бэрд включил зажигание, завел мотор, выехал со стоянки и двинулся прочь из города.

Мак Адам, сидевший в машине и терпеливо ожидавший появления Джиллиса, заметил Рико в «паккарде». Ему показалось, что за рулем сидел Бэрд, и он не стал колебаться. Инстинкт подсказал ему, что сейчас важнее поехать за Бэрдом.и Рико, чем ждать Джиллиса.

Он завел мотор и последовал за ними.

Глава 22

— Пэгги, детка, неужели тебе все это не надоело? — спросил Джиллис, улыбаясь своей юношеской улыбкой и гладя девушку по руке.— Может быть, поедем ко мне? Мы там неплохо проведем время.

Белокурая спутница устремила на него взор. В ее глазах лицо его расплывалось и качалось, словно воздушный шарик на ветру.

— Мне и здесь хорошо,— объявила она громким голосом, разнесшимся по всему ресторану.— Я не хочу идти в твою мерзкую квартиру. Я уже была там и знаю, как ты развлекаешься.

Лицо Джиллиса окаменело. Он с тревогой обернулся на соседние столики. Некоторые из обедавших с улыбкой смотрели на него.

— Я думаю, что ты уже достаточно выпила, дорогая,— тихо проговорил он.— Пойдем, Пэгги.

— Не хочу,— возразила она с пьяным упорством.— Я хочу еще шампанского. Я не прошу тебя платить за него, я заплачу сама. У меня куча денег. Эй, официант! Официант! Где официант?

Джиллис побледнел от подавляемой злобы. Для него попасть в центр внимания было хуже всего на свете. А теперь люди уставились на него, и некоторые даже перешептывались.

— Говори потише, дурочка,— со злостью сказал он,— Ты устраиваешь скандал.

— А почему бы мне не устроить скандал? Я плачу за все, и если хочу, то могу устроить скандал.

К ним подошел официант.

— Мадам что-нибудь надо? — кланяясь, спросил он.

— Принесите еще шампанского,— потребовала девушка.— Мой приятель хочет пить. Он пьет шампанское только в том случае, если я плачу за него. Не так ли, милый?

Джиллис отодвинулся от стола. Он даже вспотел.

— Конечно,— согласился он.— Извините, я сейчас вернусь. Я вспомнил, что мне нужно позвонить по телефону.

—  Нет-нет, не уходи! — громко воскликнула девушка:— Я не собиралась пить все это, и ты не уйдешь, пока не выпьешь. Ты собираешься оставить меня одну только потому, что я не хочу возвращаться в твою грязную квартиру!

Люди вблизи них уже не притворялись, что ничего не слышат, и начали откровенно смеяться над Джиллисом.

— Закрой рот! — рявкнул он, вставая.— С тобой нельзя появляться на людях.

Пэгги захихикала.

— Адам, дорогой, у меня для тебя сто долларов в сумочке! Если ты уйдешь, то не получишь их.

Но Джиллис уже быстрым шагом шел к выходу. Пот стекал по его лицу, и он видел, как люди провожали его удивленными взглядами.

Пэгги взяла ложку и стала стучать ею по столу, пьяно напевая:

— Жиголо, жиголо, жалкий грязный жиголо!

Джиллис поспешно вошел в мужской туалет. Он был так разъярен, что готов был убить ее, если бы вернулся. Он налил холодной воды в раковину и окунул в нее лицо.

Теперь с этим клубом покончено. Он не может больше явиться сюда, повторял Адам про себя. Он должен был предвидеть, что ликер сильно подействует на эту вульгарную девчонку,- Наверно, он сошел с ума, если надеялся убедить ее вернуться в свою квартиру после того,, что случилось в первый раз. Тогда она разбила окно, исцарапала ему лицо и перевернула вверх дном всю квартиру. Просто чудо, что не вмешалась полиция. Он подумал, что если бы смог ее посильнее увлечь, то она была бы более сговорчива. А вместо этого она закатила ему безобразную сцену! Он стоял, глядя на себя в зеркало, и всячески обзывал ее. В конце концов он решил, что самое лучшее будет не уходить через главный вход. Она может привязаться к нему и начать новый скандал. Он пойдет через задний.

Адам открыл дверь и вышел в коридор, где был кабинет Рико, гримерные комнаты девушек и задний вход. Пройдя не больше десяти шагов, он вдруг остановился.

В кабинете Рико кто-то разговаривал. Адам узнал голос Бэрда. Он потихоньку открыл дверь в соседнюю комнату и зашел туда. В этой маленькой комнатке обычно переодевались официанты. Там пахло сыростью и потом, но Джиллис был слишком поглощен своим делом и не замечал этого. Он прижал ухо к стене и стал прислушиваться. Бэрд говорил:

Можешь поехать со мной в бассейн Красной реки. Разве ты забыл, что я туда собираюсь? Нас ведь ждет полмиллиона, если не больше, и Олину туда не добраться... Что ты волнуешься об этом вшивом клубе, когда можешь получить такие деньги?

Джиллис затаил дыхание, чтобы лучше слышать. На его лице была ехидная улыбка. Он уже забыл о Пэгги и скандале, который она ему устроила. Если бы дурочка не сделала этого, он бы не услышал разговора.

— Так вот, оказывается, куда ты меня приглашаешь,:— услышал он голос Рико.— Впутываешь меня в еще худшую историю?

— Хуже не бывает,— ответил Бэрд.— Поворачивайся. Собирай монету, какая у тебя есть, да побыстрее.

Джиллис услышал, как Рико вышел из кабинета и быстро пошел по коридору. «Что произошло? думал Джиллис.— Почему они решили так спешно уехать в бассейн Красной реки?» Он не ошибался в отношении Бэрда: тот собирался обдурить Кайла. Он не сомневался, что ни Бэрд, ни Рико не смогут реализовать драгоценности. Они будут ждать, пока Кайл получит деньги. Но почему такая спешка? Что имел в виду Бэрд, когда сказал, что хуже не бывает?

Джиллис открыл дверь и осторожно двинулся по коридору. У заднего входа он остановился и выглянул наружу. Неподалеку стоял темно-синий «паккард», а возле него мужчина в белом пиджаке и темно-синей фуражке. Джиллис вернулся в коридор и закрыл дверь. Услышав, что возвращается Рико, он нырнул в комнату Зу, закрыл дверь и притаился.

В кабинете Рико зазвонил телефон. Адам выругал себя за то, что ушел из комнаты официантов. Здесь не было слышно, о чем говорили в кабинете Рико. После небольшой паузы дверь кабинета открылась и Рико с сожалением сказал:

— Оставить все это! Я разорен!

Из кабинета вышел Бэрд с чемоданчиком в руке.. Он вышел через черный вход, а через мгновение из кабинета выбежал Рико, надевая на ходу пальто.

Оба сели в «паккард». Как только он тронулся, Джиллис вышел через черный вход и успел заметить, как машина свернула на главную улицу.

— Вам что-нибудь нужно, сэр?— подозрительно спросил служащий.

Джиллис не обратил на него внимания, он смотрел вслед удалявшемуся «паккарду». Вдруг он услышал невдалеке шум мотора и увидел, как грязный «линкольн», рискуя с кем-нибудь столкнуться, рванулся с места и помчался вслед за «паккардом», обгоняя других водителей и заставляя их резко сворачивать в сторону. Джиллис заметил за рулем высокого плотного мужчину.

Человек в «линкольне» обеспокоил , его. Был ли это полицейский? «Вряд ли,— решил Джиллис.— Полицейские обычно действуют парами. Тогда кто же он? С какой целью преследует Бэрда?»

Джиллис направился к входу и вошел в бар. Знакомый бармен кивнул ему.

— Виски, Джек,— сказал Джиллис, склоняясь над стойкой.

Когда бармен поставил выпивку, Адам спросил:

— Видел здесь толстого парня? На нем темно-зеленый костюм и коричневая шляпа.

Бармен кивнул.

—. Да, видел его. Думаю, это сыщик. Он наблюдал за клубом. Сидел здесь, а недавно к нему подошел другой парень, и они вместе вышли. Толстый сел в машину и принялся наблюдать из нее за клубом, а тот, другой, вошел в клуб.

Джиллис допил виски и бросил на стойку пятидолларовую бумажку.

— Сдачи не надо,— сказал он.— Каков из себя другой парень?

— Высокий, худой, с короткими волосами.

Даллас!

— Спасибо, Джек,— сказал Джиллис и вышел из бара.

Впервые с тех пор, как он начал это дело, ему стало не по себе. Если Даллас наблюдал за ним, то что он успел выяснить?

Некоторое время он раздумывал, затем быстро подошел к телефонной будке и скрылся в ней.

Глава 23

Рико сидел съежившись и бессмысленно глядел на пятно света от фар «паккарда». Теперь он был окончательно уверен, что в последний раз видел клуб «Фру-фру», а будущее представлялось ему темным хаосом. Если Бэрд. не справится с этой работой, то придется начинать все сначала. Бэрду нечего терять, а Рико был состоятельным человеком. Он оставил процветающее дело, обставленную с иголочки квартиру, полный шкаф одежды и. «бьюик». Должно быть, он выжил из ума, если впутался в подобное дело.

Бэрд сказал:

— Через пятнадцать минут мы пересечем границу штата. Там мы можем взять воздушное такси и перелететь из Лйнкольнпола в Шривпорт. Если повезет, то завтра вечером мы будем в бассейне Красной реки.

Рико промолчал. Он засунул руки в карманы пиджака и еще больше нахохлился. По ветровому стеклу бил дождь. Движение на шоссе было незначительное, и Бэрд ехал на большой скорости.

— Вытащить этого парня из болот — совсем не развлекательная прогулка,— продолжал Бэрд.— Но все же я сделаю это. Я припас лодку. Как только пересечем границу штата, ты позвонишь Кайлу и сообщишь ему, что мы приступили к работе.

— А если ничего не получится? — простонал Рико.

— Должно получиться.

— Даже если Кайл нам заплатит, когда мы передадим ему Хейтера, то как нам добыть остальные деньги, которые будут у Кайла? Возможно, он получит их дома. Что мы тогда будем делать? Нам нельзя показываться в городе. Откуда мы узнаем, что он получил деньги?

— Почему ты думаешь, что мы не можем вернуться? Олин с таким же успехом может схватить нас в другом городе.

Рико стал потеть.

— Мы попадем в ловушку, если вернемся.

— Если ты хочешь получить деньги, то придется вернуться. Придется рискнуть. Когда Хейтер будет у Кайла, нам не следует упускать его из виду.

Рико застонал.

— Напрасно я вмешался в это дело. Теперь я конченый человек.

— Можешь бросить в любой момент. Если не хочешь получить свою долю, то. все достанется мне.

Рико замолчал. Он сидел, глядя на широкую черную ленту дороги, бегущей под колеса «паккарда».-

Бэрд то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Два отдаленных огня привлекли его внимание. За ними следовала мащина; она держалась примерно в сотне метров с тех пор, как они выехали на шоссе. Он не думал, что кто-нибудь следит за ними, но не хотел рисковать. Это не полиция. Те догнали бы его и заставили остановиться, а не следили за ним. Тогда кто же? Сыщик? Это было возможно, и Бэрд, сжал губы.

— За нами идет машина, которая мне не нравится,— сказал он, толкнув Рико локтем в бок.— Последи за ней. Я немножко развлекусь.

Рико затаил дыхание и обернулся, уставившись на два пятна света в заднем окне.

Бэрд постепенно наращивал скорость. Стрелка спидометра от девяноста пяти километров в час дошла до ста десяти.

— Он все еще там,— сообщил Рико.

Бэрд боялся ехать быстрее в такую погоду: шел мелкий дождь и дорога стала опасной. В данный момент он совсем не хотел попасть в аварию.

— Хорошо,— решил он.— Остановимся и посмотрим, что он сделает.

Бэрд начал сбавлять скорость.

— Он тоже замедляет ход,— с тревогой сообщил Рико.

Бэрд свернул на травянистую обочину и остановил машину.

Оба смотрели на фары приближавшейся машины. Водитель, казалось, раздумывал, затем внезапно увеличил скорость и промчался мимо.

Бэрд успел заметить очертания крупной фигуры за рулем «линкольна». Он закурил.

— Пропустим его подальше вперед. Может быть, он и не следит за нами, но рисковать не стоит.

— Мы еще не переехали границу штата,— возразил Рико.— Лучше ехать дальше.

Бэрд хмыкнул, запустил мотор и поехал со скоростью шестьдесят пять километров в час.

Ни одной машины впереди не было видно. Проехав полтора километра, Бэрд заметил боковой поворот.

— Может, он свернул? Поедем дальше побыстрей.

Он увеличил скорость и помчался по широкому шоссе.

— Поглядывай назад,— сказал он Рико.— Просто так, на всякий случай.

Рико не видел огней, но все же сидел, повернувшись назад, и всматривался в темноту. Вскоре он сказал:

— Сзади, машина.

— Та же самая?

— Не знаю. Примерно в полукилометре от нас.

Выругавшись под нос, Бэрд нажал на педаль газа.

«Паккард» рванулся вперед. Бэрд держал скорость в сто десять километров, но оторваться от преследовавшей машины не удалось. Вскоре они пересекли границу штата. Впереди был маленький городок Бренвуд. За ним, в пятидесяти километрах по шоссе, находился аэропорт.

Бэрд въехал на главную улицу Бренвуда. Вокруг было темно. Лишь в дальнем конце улицы он заметил одинокое дежурное кафе.

— Наверно, там есть телефон,— сказал он и затормозил.— Позвони Кайлу и скажи, что мы доставим Хейтера через три дня. Скажи, чтобы он взял с собой деньги.

Отъехав немного от кафе, он остановил машину в темном месте.

Когда Рико вышел из машины, оба оглянулись. За ними никто не следил.

— Может быть, он выключил фары и идет за нами пешком,— сказал Бэрд, сунув руку в карман и схватив кольт.— Когда свяжешься с Кайлом, скажи ему, чтобы он убедился, что за ним не следят. Расскажи ему о Далласе,— продолжал Бэрд.— Он должен убедиться, что за ним никто не следит, когда явится за Хейтером. Иди, а я сейчас поищу этого парня.

Когда Рико вошел в кафе, Бэрд тихо отошел от «паккарда» и притаился в подъезде дома, откуда мог хорошо видеть улицу. Некоторое время он ждал, затем его чуткое ухо уловило звуки шагов. В темноте слышался легкий скрип ботинок, а затем Бэрд различил неясные очертания человека.

«Парень умеет работать»,— насмешливо подумал Бэрд. Он заметил сыщика, когда тот подошел к нему почти вплотную.

Бэрд не шевелился.

Темная фигура подкралась к «паккарду». Сыщик убедился, что там никого нет, и тихо двинулся к освещенному кафе.

Бэрд увидел крупного полного мужчину — того самого, что преследовал его в «линкольне».

Мак Адам был настороже. Он помнил, что имеет дело с Бэрдом, но хотел убедиться, что пара здесь. Он понимал, что рискует,— возможно, здесь ловушка. Но может быть, ему повезло и удалось убедить их, что он их потерял. Он подошел к кафе и заглянул в окно.

Кроме пожилого мужчины, сидящего у стойки, там никого не было. Затем Мак Адам заметил в телефонной будке Рико. Понимая, что Бэрд мог притаиться в темноте, Мак Адам быстро оглянулся и оторопел.

Бэрд стоял позади. Большой кольт был направлен ему в живот.

— Подними руки,-—тихо приказал Бэрд.— Одно неверное движение будет твоим последним.

Мак Адам поднял руки.

— В чем дело? — спросил он.— Я просто собирался зайти в кафе.

— Заткнись! Не пытайся меня обмануть. Ты следишь за нами с момента нашего отъезда из города.

— Вы сумасшедший. Посмотрите...

— Иди к своей машине и заткнись.

Мак Адам отступил к «паккарду».

Из кафе вышел Рико. Увидев Мак Адама, он резко остановился. Колени у него задрожали.

— Иди сюда,— резко сказал Бэрд.— Обыщи его. У него наверняка есть пистолет.

Рико ощупал Мак Адама с таким видом, словно дотрагивался до гремучей змеи, и вытащил из кобуры под мыЩкой полицейский пистолет тридцать восьмого калибра.

— Возьми у него бумажник.

Рико нашел бумажник, открыл его и вынул удостоверение.

— Ищейка,— отрывисто сообщил .он.

— Угу,— сказал Бэрд,— Хорошо, приятель. Делай то, что тебе говорят, и тогда мы тебя не тронем. Где твоя машина?

— В конце улицы.

— Пойдем взглянем на нее,— сказал Бэрд.

Мак Адам недовольно пошел по темной улице впереди Бэрда. Рико остался у «паккарда». Когда они подошли к «линкольну», Бэрд сказал:

—- Открой капот и дай мне свечи. Далеко не уедешь.

Мак Адам наклонился и стал открывать капот. Бэрд подошел и ударил его рукояткой пистолета по голове, затем оттолкнул неподвижное тело, поднял капот и вывернул свечи.

Оставив капот открытым, он втащил Мак Адама под машину, затем вернулся к «паккарду».

— Это  его остановит,— сказал он, садясь за руль,— Оправится он не раньше чем через неделю. Дозвонился до Кайла?

Рико уныло кивнул. Все действия Бэрда приводили его в ужас, но он не решался протестовать.

— Кайл обещал быть с деньгами в охотничьем домике послезавтра вечером.

— У него будут большие неприятности, если он попытается выкинуть какой-нибудь номер,сказал Бэрд, трогаясь с места.— Ты сказал ему, чтобы он в случае чего оторвался от хвоста?

— Да. Это ему не понравилось.

— Надо думать,— пробурчал Бэрд и вывел машину на шоссе.

Через некоторое время он продолжал:

— Нам предстоит не развлекательная прогулка. Придется заработать каждый никель из полумиллиона к тому времени, как мы вытащим Хейтера из болот. Может быть, это не такие уж трудные деньги, но не думай, что их не придется зарабатывать.

Не имевший ни малейшего понятия о том, что его ждет впереди, Рико, съежившись на сиденье, хранил молчание. 

Глава 24

Даллас едва волочил ноги, подходя к дому Пурвиса по окаймленной розами дорожке. Как только он позвонил, дверь резко распахнулась и на пороге появился Пурвис, Они поздоровались, и Пурвис пригласил его в кабинет.

— Нашел девушку?

Даллас упал в кресло.

— Если в’ этой дыре нечего выпить, то, ради всех святых, дайте хоть немного кофе,— сказал он.— Я едва держусь на ногах.

Пурвис недовольно посмотрел на него и пошел к электрической кофеварке. Он наполнил две чашки и одну дал Далласу. Потом, немного поколебавшись, подошел к шкафу и вытащил бутылку бренди.

— Это тебе подойдет? —немного смущенно спросил он.

— Конечно,— ответил Даллас и налил изрядную порцию в свой кофе, а бутылку поставил рядом с креслом на пол.

Выпив, он вздохнул и налил еще бренди в чашку.

— Ты нашел девушку? — снова спросил Пурвис, садясь.

— Бэрд и Рико похитили ее,:— ответил Даллас ровным безжизненным голосом.— Они отвезли ее, связанную, в заброшенный склад на берегу реки. Там они застрелили ее и бросили тело в реку. Я сообщил Олину. Речная полиция выловила труп примерно сорок минут назад.

Пурвис тяжело вздохнул. Его умное бледное лицо было напряжено.

— Плохо,— сказал он.— Ты уверен, что это был Бэрд?

— Да. Полицейским не удалось найти пулю, и он не оставил никаких следов, но я видел, как он и Рико отъехали от этого места спустя несколько минут после выстрела.

— Он будет утверждать, что это было не так.

— Не имеет значения. Я выстрелил в машину и разбил в ней окно. Олин нашел ее примерно в полутора километрах от клуба. Если Олин поймает кого-нибудь из них, то заставит их говорить.

— Он считает, что может предъявить им обвинение?

— Ему очень пригодилось бы знание мотива,— сказал Даллас, глядя в глаза Пурвису.

— А что за мотив у него был?

— Зу где-то выдала себя. Может быть, они поймали ее подслушивающей у дверей. Вне всякого сомнения, они теперь знают наши планы. Вы сразу бы это поняли, если бы видели следы пыток на ее теле.

Пурвис глубоко вздохнул.

— Мы хорошо платили ей,— с трудом проговорил он.— Но такого она не заслужила.

— Вполне в вашем стиле,— горячо заметил Даллас.— Этого не случилось бы, если бы мы сообщили Олину, что они замышляют. Бэрд уже сидел бы в тюрьме.

-— Абсолютная чепуха. Олин ничего не может предъявить Бэрду. Я знаю, что ты расстроен из-за девушки, но нельзя так говорить. Если она была так тебе дорога, не следовало втягивать ее в это дело.

— Значит, это моя ошибка?

Даллас побледнел, лицо его напряглось.

— Уж конечно, не моя. Я ведь не предлагал платить ей триста долларов.

Даллас промолчал. Он запустил пальцы в волосы и нахмурился, Он не находил себе места из-за Зу,

— Что делает Энсворт? — спросил Пурвис после короткой паузы.

Даллас выпил еще кофе, потянулся за сигаретой и ответил:

— Он наблюдает за Кайлом. Сейчас мы ничего не знаем о Бэрде, Рико и Джиллисе. Когда я приехал с Олином в клуб, Бэрд и Рико исчезли. Джиллиса там тоже не было, Я попытался найти Мак Адама, но его машины у клуба не оказалось. Надеюсь, что он поехал за Джил-лисом. Олин разобрал этот клуб по кирпичикам, но ничего не нашел. Метрдотель-Рико Луиджи заговорил после того, как Олин взялся за него. Он сказал, что Рико и Бэрд вернулись в клуб минут за сорок до нас. Рико якобы собирался немедленно уехать из города; собрал все наличные деньги и отбыл с Бэрдом на темно-синем «паккарде». Никто не знает, куда они направились. Олин известил все посты, но машина до сих пор не обнаружена. Пока все это происходило, я везде искал Мак Адама. Когда Энсворт связался со мной, я поручил ему наблюдать за Кайлом. Если Кайл ускользнет от нас, мы потеряем последнюю нить.

— Я полагаю, что Бэрд и Рико отправились в Шривпорт,— задумчиво проговорил Пурвис.— Думаю, что события начнут разворачиваться.

— Верно,— согласился Даллас.—: Но не кажется ли вам, что нужно сообщить Олину о том, что намечается? Он может устроить Бэрду ловушку.

— Красная река не его территория. К тому времени, когда он сможет что-нибудь предпринять, Бэрд будет далеко отсюда. Кроме того, это помешает нашей основной цели, мы ведь хотим, чтобы Бэрд привел нас к драгоценностям. Если Олин вмешается, мы окажемся на том месте, откуда начали.

— Мне это не нравится. Количество несчастных случаев растет. Сперва Бернс, затем Зу, а следующим, может быть, буду я.

Пурвиса это не волновало.

— Я работал над этим делом пятнадцать лет и не собираюсь теперь отказываться от него. Я не хочу преподнести сейчас Олину все сведения на блюдечке.

Даллас пожал плечами. Он слишком устал, чтобы спорить, и, нахмурившись, поднялся.

По оконному стеклу продолжал барабанить дождь. По холму с глухим ворчаньем поднималась машина. Пурвис и Даллас внимательно слушали шум мотора, вопросительно глядя друг на друга. Машина, проехала мимо, и они с облегчением вздохнули. Затем зазвонил телефон. Даллас слегка вздрогнул и пролил кофе. Пурвис взял трубку.

— Да, я слушаю.

Он сидел спокойно, с ничего нс выражающим лицом, выстукивая длинными пальцами какой-то ритм на ручке кресла. Через некоторое время он сказал:

— Хорошо, благодарю вас. Я приеду утром. Да, я знаю, как туда добраться.

Он положил трубку.

— Еще один мертвец? — спросил Даллас, до боли сжимая пальцы.

— Мак Адама нашли с проломленным черепом,— медленно проговорил Пурвис, не глядя на Далласа.— Его подобрали на главной улице Бренвуда.

Даллас уронил сигарету.

— Ну, как он?

— Жизнь вне опасности, но он не скоро придет в себя.

— Хорошенькое дело,— язвительно сказал Даллас,— Всего-навсего проломленный череп. Нечто вроде головной боли. Снова Бэрд?

— Думаю, да. Человек, похожий по описанию- на Рико, звонил из кафе Бренвуда. Через некоторое время в нескольких метрах от кафе нашли Мак Адама. Во всяком случае, мы можем быть уверены, что они направляются к Красной реке. Неподалеку есть аэродром. Они могут сесть там на самолет и долететь до Шривпорта.

Даллас медленно поднялся на ноги.

— Поеду-ка я к дому Кайла. Если он ускользнет от нас, все пропало.

— Рико мог звонить именно Кайлу,— задумчиво проговорил Пурвис.— Значит, они отправились за Хейтером.

— А я-то- думал, что они едут туда посмотреть на крокодилов,— съязвил Даллас.— Я рад, что у меня нет жены и детей. Дело становится очень опасным.

Пурвис проводил его до двери, затем вернулся в кабинет. Он слышал, как отъехала машина Далласа, и стоял с застывшим лицом еще долго, даже после того, как шум мотора замер вдали.

Глава 25

Тихая и грязная, затянутая дымкой Красная река прокладывала себе путь по плоской равнине, поросшей осокой. Огромные обнаженные корни мангровых зарослей, закрепившиеся в илистых берегах, были похожи на ноги людей. Душная тропическая жара висела над рекой. Единственный звук, который слышал Рико, был отдаленным постукиванием дизеля.

Рико вытер пот со лба. Он сидел на носу плоскодонки, которая, как казалось ему, была ужасно неустойчивая и могла перевернуться при малейшем его движении.

Бэрд сидел на корме и медленно греб по спокойной воде, стараясь держаться поближе , к берегу. Автомат Томпсона, заряженный и взведенный, лежал у его ног. По мере того как лодка медленно двигалась против течения, Бэрд внимательно оглядывал оба берега.

— Слышишь этот шум? — вдруг спросил он,— Это драга. Она значительно дальше, чем кажется по звуку. Там Хейтер.

Рико повел плечами. Москиты вились над его головой, а он боялся отмахнуться от них, считая, что может этим перевернуть лодку.

— Ну и дыра,— сказал он, глядя на высокую осоку, росшую по обоим берегам.— Как мы будем продираться сквозь эти заросли? Как мы. сможем увести его?

— Мы его еще не заполучили,— заметил Бэрд.— Говори потише. По воде голос очень далеко разносится.

Рико хмыкнул и замолчал. По мере того как лодка продвигалась вверх по реке, унося его от цивилизации в густые заросли, он все больше и больше сожалел, что впутался в эту опасную авантюру;

Он заметил большую группу поваленных деревьев, плывшую медленно, подобно плоту, по реке. Бэрд внезапно повернул лодку, стараясь обогнуть дерево, и немного увеличил скорость.

— Постарайся не потревожить этого гада,— сказал он.— Это аллигатор.

Рико почувствовал дурноту. Он вцепился в борта лодки и уставился на черный предмет, который был уже совсем близко.

— Аллигатор? — хрипло переспросил он.— Ты уверен?

— Угу. Река кишит ими,— хладнокровно сообщил Бэрд.— Они тебя не тронут, если не будешь их беспокоить. А вот крокодилов следует остерегаться. Они мигом съедят тебя.

Рико поперхнулся.

— Они тут есть?

— Не похоже,— ответил Бэрд.— Дальше к югу могут появиться, но не здесь, я полагаю.

Большая птица поднялась из осоки и, шумно хлопая крыльями, стала кружиться над головой Рико, отчего тот резко вскочил. Лодка закачалась, и Бэрд выругался.

— Ты что, не можешь сидеть спокойно? Хочешь, чтобы мы перевернулись?

Проплыв еще сотню, метров, Бэрд повернул лодку к берегу.

— Вот и добрались,— сказал он.— Помни о том, как нужно ходить по этим берегам. Земля здесь, как клей.

Нос лодки врезался в берег.

— Выбирайся из лодки и подержи ее,— сказал Бэрд.

Рико осторожно выбрался. Его ноги мягко погрузились сантиметров на тридцать в землю. С несчастным видом он удерживал лодку, а Бэрд тем временем выбросил на берег их чемоданы, а затем присоединился к Рико.

— Почти вдоль всего берега такая почва,— сказал Бэрд.

Запрятав лодку в осоке, он взял.«томпсон» и чемодан.

— Старайся не потерять ботинки. Земля липкая, как клей.

Он пошел впереди, прокладывая тропу, с трудом вытаскивая одну ногу за другой из болотистой почвы.

Рико по мере сил старался двигаться за ним. Ему казалось, будто он идет по огромному озеру патоки. Пройдя несколько метров, он уже взмок от пота.

На Бэрда, казалось, не действовали внешние условия. Он продолжал идти, пока не вышел на возвышение. Там Он остановился и Подождал Рико.

— Здесь уже хорошо,— сказал он.— Только у реки так вязко. Нам нужно попасть под крышу, прежде чем эти москиты не съедят нас заживо.

Рико шел за ним по тропинке, обрамленной с обеих сторон густыми зарослями кустарников. Он уже совершенно отчетливо слышал равномерное постукивание драги. Звук, казалось, раздавался совсем рядом.

Через некоторое время они добрались до маленького деревянного домика. Место вокруг него когда-то было расчищено, но теперь совсем заросло. Большие кипарисы давали тень, и Рико был рад возможности укрыться, наконец, в тени от прямых солнечных лучей, измотавших его во время перехода и длительного путешествия по реке.

— Вот так,— сказал Бэрд, распахивая дверь домика.— Здесь не так много места, но, я думаю, нам хватит. Я нашел его, когда разведывал обстановку. По-моему, он вполне подойдет. Здесь есть сетки от москитов, пища и все вещи, какие могут нам понадобиться в течение двух дней. Заходи и осматривайся.

Рико зашел в домик и оглядел большую комнату.

— Сюда никто не придет? — боязливо спросил он.

Бэрд покачал головой.

— Никто. Раньше домик принадлежал надзирателю, но, когда заключенные ушли вверх по реке, он перебрался в другой дом. Нодди обещал присмотреть за .вещами во время моего отсутствия.

Бэрд подошел к сваленным в углу деревянным ящикам с консервами, одеялами и москитными сетками.

— Кажется, всё на месте.

— Нодди? — повторил Рико.— Кто это?

Бэрд достал одеяло, расстелил его на полу и сел.

— Парень, который помогает нам,—, ответил он, глядя на Рико без всякого выражения.— Одним нам не справиться.

Рико вытащил себе одеяло и тоже сел. Голова у него раскалывалась от жары, а ноги, казалось, выпирали из ботинок. Он снял ботинки с чувством облегчения, прислонился к стене и вытер пот со лба. Прогулка по болоту совсем ему не нравилась, и он с сожалением вспомнил о своей тихой комфортабельной квартире, напитках со льдом и веселых женщинах, которые его понимали. Он с удовольствием отдал бы свои полмиллиона, чтобы вернуться к тем временам, когда Зу была еще жива.

— Нодди? — повторил он, вопросительно глядя на Бэрда.:— Кто он? Можно ли ему доверять?

— Нам придется ему доверять,— резко ответил Бэрд.— Без него нам не справиться. Он один из тех, кто работает на драге. Бригада состоит из трех специалистов, которые руководят всеми работами, и пятерых парней, работающих на драге. Нодди один из них. С ними работают еще полсотни заключенных, которые водят грузовики и бульдозеры и делают всю грязную работу. За ними следят пятеро надзирателей. Они с автоматами и держат при себе несколько собак.

Бэрд потянулся и зевнул.

— Я встретил Нодди в Асторе. Он приезжает туда каждую неделю за продуктами. Мы разговорились, и он согласился помочь вытащить Хейтера.

— Сколько ты ему заплатишь? — подозрительно спросил Рико.

— Пять тысяч,— ответил Бэрд.— Половину сегодня вечером, когда он придет сюда для разработки плана, остальное — когда мы вытащим Хейтера.

— Пять тысяч? — повторил Рико, уставившись на него.— Но подожди-ка минутку... Пять тысяч! Это же всё из наших денег.

— Неужели ты вообразил, что мы справимся с этим делом без помощи, так сказать, изнутри? — Бэрд насмешливо посмотрел" на Рико.— Может быть, он и не получит свою долю. У него могут быть неприятности. Это ведь совсем не развлечение.

Он встал и начал готовить поесть. Рико сидел, наблюдая за ним. Он был поражен деловитостью Бэрда. Тот быстро и ловко приготовил еду на маленьком примусе. Когда Рико поел и выпил несколько глотков виски, беспокойство его уменьшилось.

Они сидели возле дома, пока не начало темнеть. Тогда Бэрд зажег керосиновую лампу и поставил ее на подоконник. Они. устроились на одеялах и стали ждать прихода Нодди.

Он пришел, когда уже стемнело. Они заметили свет его карманного фонарика незадолго до его появления в домике. Он, распахнул дверь и вошел — высокий стройный брюнет с ямочкой на подбородке. На нем была куртка и джинсы, туго обтягивавшие бедра. На поясе висела кобура со «смит-и-вессоном» сорок пятого калибра. Измятая панама прикрывала затылок.

Рико он не понравился. «Такому человеку нельзя доверять,— с сожалением подумал он— Цохож на шакала».

— Так вы устроились?— спросил Нодди, закрывая дверь.— Я заходил два или три раза. Никого поблизости не было.

Бэрд махнул рукой в сторону Рико.

— Это Ральф Рико. Он работает со мной.

Нодди искоса взглянул на Рико, затем подошел и сел на одеяло. Они закурили и сидели молча до тех пор, пока Бэрд не разлил виски.

— С Хейтером все в порядке? — отрывисто спросил Бэрд.

— Конечно. Эти парни себе на уме, но он самый безобидный,— равнодушно проговорил Нодди.— Держится замкнуто. Мне кажется, что он никогда не открывает рта. Остальные ненавидят его.

— Что с ним такое? — поинтересовался Рико.

— Ожесточился, я думаю,— ответил Нодди.— ‘

Слишком долго сидит. Он что-то задумал. У вас могут быть с ним неприятности.— Парень сделал большой глоток виски и продолжал: — Вы не объяснили мне, зачем он вам нужен.— Он посмотрел на Бэрда.— Или это не мое дело?

— Совершенно верно,— ответил Бэрд и зевнул.— Пять тысяч удовлетворят твое любопытство.

— Удовлетворят,— усмехаясь, согласился Нодди.— Я собираюсь купить себе ферму. Устал от работы в этих болотах. Пять тысяч вернут мне надежду.

— Но тебе придется их заработать,— мягко сказал Бэрд.

— Конечно,— беспечно ответил Нодди, но глаза его забегали.— Когда все это произойдет?

— Завтра в полдень,— сказал Бэрд,— Давайте перейдем к делу. У каждого будет свое задание. Я,присмотрю за охранниками, Рико создаст панику, а ты хватаешь Хейтера и притаскиваешь к нам. Хорошо?

— Конечно,— согласился Нодди.— Именно так и нужно это организовать.

— Какую панику? — встревожился Рико.

— С помощью дымовых Шашек,— пояснил Бэрд.— Все, что тебе ну)£Сно сделать,— это бросить их в направлении большой драги. Как только дым закроет ее, ты возвращаешься сюда. Нодди идет к драге со своими деньгами. Ты, я и Хейтер садимся в лодку и быстренько сматываемся. Вот и все.

Рико тотчас отметил ряд неприятных для себя моментов. Откуда ему знать, что Бэрд и Нодди вернутся к домику? Предположим, они планируют надуть его. Они могут сесть в- лодку и оставить его выбираться отсюда самостоятельно. Предположим, что Хейтер будет сопротивляться. Как они смогут удержать сопротивляющегося человека в такой неустойчивой лодке?

— Далеко ли, по-твоему, мы уйдем, если они станут нас преследовать? — спросил он, недоверчиво глядя на Бэрда.

— Думаю, что они не пойдут за нами. Поэтому мы и возвратимся сюда,— ответил Бэрд,— Если ты сделаешь все правильно, тб дымовая завеса закроет все вокруг. Я рассчитываю на то, что заключенные попытаются убежать... Конечно, они не упустят такого шанса. Из этих болот есть только три дороги, если у тебя нет лодки. У этих парней лодок не будет, и они пойдут маленькими группами по этим трем дорогам. Охранники знают, что они пойдут по ним, а не по реке. Мы вернемся сюда и дадим охранникам время уйти по этим тропинкам, потом вернемся к лодке и смоемся.

Рико почувствовал беспокойство.

— Но если Хейтер будет сопротивляться, он перевернет лодку.

Бэрд насмешливо посмотрел на него в упор.

— У него не будет возможности сопротивляться. Я займусь им.

— С ним нетрудно справиться,— сказал Нодди.— Сил у него не больше, чем у мыши. Когда я схвачу его, где мне вас найти?

— Метрах в семидесяти от того места, где вы работаете, есть большой дуб. Я залезу на него, так как оттуда будет хорошо видно охранников. Как только дым рассеется, я спущусь. Жди меня там. Мы отнесем Хейтера по тропинке, а затем через заросли проберемся сюда. Я тут же расплачусь с тобой. Рико и я возьмем Хейтера, а ты вернешься тем же путем назад. Если тебя заметят, скажешь, что бежал за одним из заключенных, но не догнал. Постарайся удержать их, пока мы не смоемся. Хорошо?

— Конечно,— ответил Нодди и вытер потные ладони о колени,— Думаю, что справлюсь с этим. Значит, завтра в полдень?

— Угу,— ответил Бэрд,— Хейтер будет в удобном для тебя месте?

Он работает на моей стороне. Я не двинусь с места, пока не появится дым. Тогда я схвачу его, делая вид, что мешаю ему бежать. Как только дым станет густой, я поспешу к вам. Дальше уже вам с ним возиться.

— Если он станет брыкаться, пристукни его и тяти Сможешь справиться с этим?

Нодди ухмыльнулся, показав черные от табака зубы.

— За пять тысяч я мог бы притащить сюда небоскреб. Я доставлю его сюда, даже если придется тащить его на спине.

Хорошо, сказал Бэрд.— Теперь, я полагаю, тебе нужно дать немного денег.

У Нодди заблестели глаза.

— Как и было условлено.

— Дай ему две с половиной,— сказал Бэрд Рико,— Остальные получишь завтра.

Рико нехотя подошел к своему чемодану, открыл его и отсчитал деньги. Нодди взял их и пересчитал. Он тяжело дышал, с трудом подавляя возбуждение.

— Боже! Никогда не видел сразу столько денег! — воскликнул он, засовывая их в карман брюк.

Он похлопал себя по бедру, усмехаясь.

— Здесь уже лежит половина фермы.

Бэрд закурил сигарету. Горящая спичка осветила его лицо. Глаза его словно окаменели, выражение лица было угрожающее.

— Пожалуй, нужно предупредить тебя, чтобы ты не выкинул никаких штучек,— мягко проговорил он.— Будь уверен, что либо ты выполнишь эту работу, либо тебя не будут интересовать даже десять ферм.

Нодди побледнел, но попытался рассмеяться.

— Конечно, конечно. Можете на меня положиться. Завтра днем Хейтер будет у вас.

Когда он ушел, Рико недовольно заявил:

— Не доверяю этому парню.

Бэрд устраивался на ночь. Он накрылся одеялом и взглянул на Рико.

— С чего ты взял, что я ему доверяю? — резко спросил он и погасил лампу.

Глава 26

Забравшись на дуб, Бэрд прекрасно видел большую ковшовую драгу с паровым мотором, которая сбрасывала свой груз в ожидавший грузовик. Метрах в пятидесяти вверх по течению стояла гидравлическая драга, приводимая в движение дизелем. Она расширяла реку, удаляя часть берега. .

Бэрд сидел на толстой ветке, прислонившись спиной к стволу, метрах в десяти над землей. На его коленях лежал семизарядный винчестер двадцать второго калибра с телескопическим прицелом и глушителем. На Бэрде была длинная куртка и брюки защитного цвета — одежда, выпущенная в США для войны в джунглях. Лицо он натер жженой пробкой. Никто с земли, глядя на дерево, не смог бы заметить его даже с помощью бинокля.

Пониже, тоже на ветке, так же одетый, сидел Рико, потный от страха. За плечами его висел рюкзак с десятком дымовых шашек, которые дал ему Бэрд.

Они ясно видели заключенных, которые вручную разравнивали грязь, падавшую в грузовик из ковша драги. С них градом лился пот. Работали они чуть ли не по колено в грязи, старые соломенные шляпы защищали их бритые головы от солнца.

Бэрд наблюдал за всей этой деятельностью в сильный бинокль. До сих пор он заметил только трех охранников и пытался обнаружить двух других. Двое охранников сидели в кабине ковшовой драги. У одного из них было в руке ружье, у другого, казалось, только пистолет. Третий медленно ходил взад и вперед по узкой платформе гидравлической драги. Он был вооружен автоматом.

Бэрд перевел взгляд на шалашик из тростника и осоки на лужайке недалеко от берега. Он заметил там еще одного охранника, сидящего в тени возле пулемета Браунинга. Этот охранник, видимо, перекрывал дорогу, ведущую из болот.

Пулемет озадачил Бэрда. Нодди ничего не говорил о пулемете.

— Взгляни на этого парня рядом с хижиной,— тихо сказал он Рико.— Он один из тех, о ком мне следует позаботиться.

Рико поднял к глазам свой бинокль и чуть не уронил его, увидев пулемет.

— В первую очередь убираю его,— продолжал Бэрд.— Должен быть еще один охранник, но я не могу его найти. Сколько времени?

— Без шести минут двенадцать,— ответил Рико, облизывая сухие губы.

Бэрд хмыкнул и стал исследовать кусты с помощью бинокля, но никак не мог обнаружить пятого охранника.

— Может быть, он в той хижине или где-нибудь с собаками,— сказал он, засовывая бинокль в футляр.

Подняв винчестер, он припал к прицелу.

— Хотелось бы мне научиться получше обращаться с этим ружьем,— вполголоса проворчал он.

Положив ствол в развилку, он немного подвигал ружьем и поймал голову охранника в прицел. После этого довольно ухмыльнулся и опустил ружье.

—- Ты видишь Нодди?

— Он около грузовика, отмеченного красным кругом— ответил Рико, глядя в бинокль.— Где-то возле него должен быть Хейтер.

Бэрд вынул из футляра бинокль и навел на грузовик. Он заметил Нодди, стоявшего с сигаретой во рту. Помятая панама прикрывала его лицо, но Бэрд узнал его по надменной осанке и высокой нескладной фигуре.

Хейтер перемешивал жидкую грязь, сбрасываемую из драги в грузовик. Бэрд сразу же узнал его по лысой голове и густым бровям. Он единственный из заключенных работал с непокрытой головой. Обнаженный до пояса, он двигался спокойно и медленно. Его истощенное тело было коричневым от загара.

— Там Хейтер,— сказал Бэрд, кивнув в его сторону.— Теперь тебе надо спуститься и подойти поближе. Бросай шашку в направлении первой дороги. Cta-райся, чтобы она упала на что-нибудь твердое. Запал не сработает, если шашка упадет в грязь.

Рико что-то пробурчал. Пот заливал ему глаза, ослепляя его. Он так дрожал, что с трудом отпустил ветку, за которую держался.

— Пошевеливайся,— продолжал Бэрд, наблюдая за ним.— Если ты будешь бросать шашки высоко в воздух, то охранники не заметят, откуда они появляются.

Он взглянул на часы.

— Иди. Через полминуты будет двенадцать.

Рико стал спускаться. Он тяжело дышал и ему пришлось даже один или два раза остановиться, чтобы не упасть. Бэрд наблюдал за ним с недовольным лицом.

— Давай побыстрей! — зарычал он.— Что ты так дрожишь? Ничего с тобой не стрясется.

Наконец Рико спустился на землю, соскользнув по стволу дерева. Ноги его подгибались, и он с огромным усилием пошел к драге, почти целиком скрытый в высокой осоке.

Из своего укрытия Бэрд наблюдал за его передвижениями, но охранники в, кабине драги находились недостаточно высоко и не могли видеть его. Время от времени Рико останавливался и оглядывался на Бэрда, проверяя, правильно ли он Идет. Бэрд махал ему, указывая направление. Рико шел через осоку, вытаскивая ноги из вязкой почвы, и наконец оказался метрах в тридцати от большой драги. Бэрд подал ему знак остановиться и через бинокль посмотрел на его лицо.

— Этот крысеныш умирает от страха,— пробурчал он.— Если он сделает что-нибудь не так, все мы пропали.

Рико оглянулся. . Бэрд показал ему рукой продвинуться еще немного. Пройдя метров десять, Рико оказался на границе осоки. Теперь он ясно видел охранников на мостике драги и, испугавшись, быстро отскочил, упав на колени.

-Сегодня утром они с Бэрдом много раз повторяли, что он должен сделать. Теперь он ждал от Бэрда сигнала

бросать шашки и вынул одну из рюкзака. Она сразу же стала мокрой в его ладонях, он отложил ее в сторону и вытер руки платком.

Потом опять взглянул на Бэрда. Ему пришлось долго рассматривать дерево, чтобы заметить его. Бэрд занимался винчестером, прицеливаясь в охранника рядом с пулеметом.

Бэрд совершенно равнодушно смотрел через прицел на охранника. Высокий, полный, краснолицый мужчина, которого он видел, не воспринимался им как человек — это было нечто вроде актера на экране. Бэрд оттянул затвор, .установил ружье на ветке и глубоко вздохнул. Перекрестье прицела было точно направлено на голову. Ответственный выстрел: расстояние метров пятьдесят, может быть, немного больше, но от этого выстрела все зависело. Если он промахнется, весь сценарий рухнет. Он коснулся пальцем спускового крючка. Охранник сидел неподвижно, его руки лежали на коленях, голова была опущена. Медленно и спокойно Бэрд надавил на спусковой крючок. Внезапно ружье выстрелило. Его резкий хлопок был заглушен монотонным постукиванием дизеля.

Охранник стал медленно падать вперед, словно сонный. Шляпа слетела с его головы и покатилась по грязи. Г олова опустилась на пулемет.

Бэрд быстро взглянул на драгу. Ни один охранник не смотрел в направлении хижины. Видимо, никто из них не заметил происшедшего. Бэрд подал знак Рико и стал наблюдать за тем, как тот вытащил шашку из мешка. Казалось, Рико с трудом держал ее, она чуть не выскользнула из его рук. Бэрд затаил дыхание, увидев, как Рико размахнулся и бросил шашку высоко в воздух. Бэрд сразу же понял, что она не долетит до драги, и нахмурился.

Он видел, как шашка, казалось, повисла в жарком спокойном воздухе, резко обрисовываясь на фоне голубого неба. Ни один из охранников не заметил ее, но уголком глаза он видел, как застыл Нодди, наблюдая за падающей шашкой.

С громким всплеском она упала в реку. Оба охранника тотчас взглянули в направлении этого звука. Один из них вскинул Винтовку, выискивая подходящую цель. Оба уставились на круги, расходившиеся по спокойной поверхности .воды. Один из них посмотрел в направлении хижины. Прикрывая глаза от солнца, он посмотрел туда, затем вынул из футляра, висящего на. шее, полевой бинокль и поднес его к глазам.

Бэрд неистово махал руками, пытаясь заставить Рико бросать шашки, но у того сдали нервы. Он упал лицом в вязкий ил, подергивая плечами, и ждал, когда начнется стрельба.

Движения Бэрда привлекли внимание стражника с автоматом. Он вскинул его к плечу. Бэрд моментально заметил это и прильнул к ветке, чуть не уронив свой винчестер. Автомат трижды прогремел, пули пролетели рядом с Бэрдом.

Поняв, что никто в него не стреляет, Рико вскочил на ноги и начал лихорадочно бросать шашки в направлении драги, не глядя, куда они падают. Лишь совершенно случайно две из них упали на палубу драги и взорвались, выбросив облако белого дыма, который закрыл всю палубу и мостик, прежде чем охранник успел выстрелить еще раз.

Заревела сирена.

Охранник на гидравлической драге начал стрелять в осоку.

На мостике появились двое мужчин в белых брезентовых брюках и куртках, с револьверами в руках. Они стали стрелять по дубу. Бэрд в это время спускался вниз. Одна пуля пролетела так близко от его лица, что он ощутил ее жар. Выпустив ветку, за которую держался, он тяжело спрыгнул на землю и побежал через осоку к Рико. Трое мужчин на маленькой драге проследили колыхание осоки и направили на него огонь.

Вокруг Бэрда свистели пули. Он продолжал бежать, ожидая с минуты на минуту смерти. Наконец он подбежал к Рико, скорчившемуся в грязи и закрывшему голову руками.

— Вставай, желторылый крысенок! — рявкнул Бэрд и ударил его под ребра,-— Давай мне шашки.

Он сорвал с Рико рюкзак, бросил винчестер, выхватил свой кольт и побежал к берегу, поближе к маленькой драге. Когда он добрался до края осоки, то лег на землю, глядя на драгу. Он видел стоящего на палубе и неуверенно осматривающегося охранника с поднятым ружьем. Бэрд выстрелил из кольта, целясь ему в голову. Тот подскочил и с громким плеском рухнул в воду. Автомат упал на палубу и тоже скатился в реку.

Бэрд стал забрасывать маленькую драгу дымовыми шашками. Все быстро затянулось белым дымом. Он слышал громкие крики и стрельбу. Сирена продолжала угрожающе завывать.

Схватив Рико за руку, Бэрд потащил его через высокую осоку к дубу.

— Возвращайся к домику, да поторапливайся. Если я не подойду к тебе через четверть часа, не жди меня.

— Что с лодкой? —-задыхаясь, спросил Рико. Казалось, он вот-вот упадет в обморок. По лицу его катился пот, колени подгибались.

— Перестань думать о лодке! Проваливай!

Бэрд толкнул его, и Рико чуть не упал. Затем Бэрд подпрыгнул, уцепился за свисавшую ветку дуба и вскарабкался, чтобы видеть окружающую местность поверх травы.

Обе драги и грузовики были затянуты облаком белого дыма. Хижина была едва видна. Глядя на нее, Бэрд заметил, что к ней направляется охранник. Он отстранил убитого товарища от пулемета и сел вместо него.

Бэрд сознавал, что стрелять с такого расстояния из кольта бесполезно, и поэтому решил бросить шашку поближе к хижине, чтобы обезвредить пулемет.

Охранник начал устанавливать пулемет поудобнее, чтобы стрелять по дереву и по той части болота, где раньше находился Рико. В этот момент Бэрд вынул шашку из кармана и изо всех сил бросил ее.

Когда она летела по воздуху, охранник дал пулеметную очередь. Пули срезали ветку дерева в трех метрах над головой Бэрда. Он увидел, как шашка упала на мощеную дорожку, примерно в пяти метрах от пулемета и взорвалась. Он не стал смотреть, как пойдет дым. Град свинца обрушился- на листву, и Бэрд спрыгнул на траву.

Где же Нодди? Что он делал все это время?

Бэрд понимал, что восемь километров — невелико расстояние и вскоре сюда прибудет подкрепление из тюремной охраны.

Затем он услышал шаги, словно кто-то шел через осоку. Бэрд быстро спрятался за дерево, вытащил кольт и стал ждать. Нодди и Хейтер вышли на лужайку. Нодди тащил Хейтера за руку. Нодди устал, он тяжело дышал. Хейтер, видимо, был в недоумении, так как почти не сопротивлялся.

Бэрд вышел из-за дерева. Как только Хейтер увидел его, так сразу же пришел в себя. Он вырвался из рук Нодди, повернулся и устремился в заросли осоки.

И Нодди, и Бэрд были так озадачены, что некоторое время не могли сдвинуться с места. Затем, поняв, что Хейтер убегает туда, откуда его привели, оба 'рванулись вперед, ломая кусты и пытаясь настичь Хейтера, прежде чем он скроется в белом дыме, который двигался к ним по ветру с реки.

Бэрд первым схватил Хейтера за обнаженное плечо. Хейтер увернулся от него, побежал направо и наскочил на Нодди, который вцепился в него.

— Что ты затеял? — хрипло спросил его Нодди.

Хейтер боролся как сумасшедший, и, если бы Бэрд не схватил его за руку, он бы снова вырвался.

— Хватай его за другую руку! — крикнул Бэрд Нодди.— Пошли! Если они придут сюда...

Чувствуя, что освободиться он не сможет, Хейтер начал кричать. Резкие громкие крики его наводили ужас. Они были похожи на рев животного* попавшего в капкан. Нервы Бэрда сдавали, а Нодди был так испуган, что отпустил Хейтера и поспешно отступил назад.

Хейтер вцепился в лицо Бэрда грязными длинными ногтями.

Тому удалось наклонить голову и уберечь глаза, но острые ногти расцарапали ему щеку, оставив глубокие кровавые полосы.

Бэрд отпустил Хейтера, но, как только тот попытался бежать, вытащил пистолет и ударил его рукояткой по голове. Он действовал осторожно и ударил несильно. Хейтер упал на колени, снова закричал и с трудом поднялся на ноги.

— Ударь его! Ударь его! — крикнул взбешенный Нодди.— Прекрати этот крик!

Бэрд боролся с желанием разрядить пистолет в это загорелое извивающееся тело. Пока он колебался, Хейтер пришел в себя и побежал через лужайку к осоке.

Бэрд погнался за ним, настиг его тремя длинными прыжками и схватил.

Хейтер смотрел на него с искаженным от страха лицом. Жидкие мускулы и тонкая кожа на костях пульсировали, как вода, взволнованная порывом ветра. В глубоких темных глазах светился страх. Тонкие, резко очерченные губы обнажили зубы в гримасе ужаса.

Бэрд отвел поднятые вверх руки Хейтера и вновь обрушил удар рукояткой пистолета на его голову. Глаза Хейтера закрылись, и он упал к ногам Бэрда, издав короткий стон.

Бэрд отступил. Пот лил по его лицу. Он чувствовал незнакомое прежде напряжение.

— Возьми его,— сказал он, не глядя, Нодди.— Ты его понесешь. Тащи к домику как можно быстрее. Я пойду за тобой.

— Он сумасшедший,— сказал Нодди, наклоняясь над неподвижным телом.— Я говорил, что у вас будут с ним неприятности.

— Скорее! — зарычал Бэрд и вытер лицо носовым платком.

Глубокие царапины кровоточили, и он чувствовал, как кровь течет по шее и груди под рубашкой.

Нодди взвалил Хейтера на плечи и поплелся к домику.

Бэрд вернулся за винчестером. Он с трудом разыскал его в дыму, который уже закрыл осоку. Река теперь очистилась от дыма, он развеялся. Стрельба утихла. Где-то справа Бэрд слышал крики людей, но не мог разобрать слов.

Он поспешил за Нодди и догнал его за полкилометра от домика. Нодди прислонился к дереву, переводя дыхание. Хейтер лежал у его ног.

— Давай, двигайся! — закричал Бэрд.— Хочешь, чтобы тебя здесь поймали?

— Я выдохся, не могу его больше нести.

Бэрд сунул винчестер в руки Нодди, наклонился к Хейтеру, поднял его и взвалил на плечо.

— Пошли,— сказал он.— Иди вперед.

Нодди двинулся, с трудом дыша.

Бэрд тоже стал задыхаться, когда добрался до домика. Хейтер оказался тяжелее, чем думали. А духота и жа-' ра в этих болотах вымотали у Бэрда все силы.

Рико подошел к двери. Он дрожал и был белее стенки.

— Они идут сюда? — со страхом спросил он.

Бэрд оттолкнул его, вошел в домик и бросил там Хейтера на пол.

Рико и Нодди вошли вслед за ним. Нодди встал около окна, глядя на тропинку, по которой они пришли.

— Отдай Нодди деньги,— сказал Бэрд Рико.—- Пошевеливайся, нам еще нужно добраться. До лодки.

Рико уставился на него.

— Ты не собираешься выждать здесь, как мы планировали?

— Мы могли бы подождать, если бы ты сделал свое дело, как планировали! — с яростью ответил Бэрд — Но теперь эти парни знают, где нас искать. Нам надо поскорее убираться.

— Но я просто не мог...— сказал Рико, ломая руки.

— Заткнись! Доставай деньги!

Рико подошел к своему чемодану. Пока он возился с замками, Нодди резко сказал:

— Не нужно. Я сам возьму их.

В его руке был пистолет, направленный на Бэрда.

— Я собираюсь получить за это дело больше пяти тысяч. Только пошевелитесь, и вас не будет в живых.

Глава 27

Рико стоял неподвижно, как статуя, беспомощно глядя на Бэрда. В чемодане было семь тысяч долларов наличными — все, чем он владел. Он судорожно сжимал ручку чемодана. Рико предупреждал Бэрда. А теперь этот надутый индюк собирается пристрелить их.

Бэрд стоял без признаков волнения, пристально глядя на пистолет Нодди. Лицо его ничего не выражало, только слегка подергивался мускул над правым глазом.

— Повернись и отдай свою пушку. Бросай ее на пой и не выкидывай никаких фокусов. С такого расстояния я стреляю наверняка. Давай, поворачивайся! — приказал Нодди.

Бэрд повернулся и медленно вынул из кармана кольт. Рико заметил, как он спустил предохранитель.

Нодди продолжал:

— Теперь, парни, вы получите свое. Меня только похвалят, если я пристрелю вас обоих и приведу Хейтера. Бросай свою пушку!

Все произошло так быстро, что Рико ничего не успел понять. Бэрд прыгнул вправо и повернулся, в то же самое время Нодди выстрелил и промахнулся. Пистолет Бэрда прогремел три раза. Яркие вспышки осветили темную комнату. Нодди уронил пистолет, прижал руки к животу и согнулся. Секунду или две он стоял в таком положении, потом колени его подогнулись, и он упал лицом вниз.

Дрожа от возбуждения, Рико подошел и посмотрел на Нодди. В голове у него вертелось одно: деньги спасены!

— Дурак,— мягко заметил Бэрд и ткнул Нодди носком ботинка.— Попробовал сыграть со мной старую шутку!

Нодди застонал. Он смотрел на Бэрда и тяжело дышал.

Бэрд встал на колени и обыскал его. Вскоре он нащупал пачку банкнот, которую дал ему вчера вечером.

— Теперь ему уже не нужна ферма,— сказал Бэрд и положил деньги в карман.— Пойдем, нам надо спешить. Помоги мне управиться с Хейтером. Где пластырь?

Рико нашел большую катушку пластыря, и они связали Хейтеру руки и ноги. Бэрд заклеил ему рот.

— Я понесу его, а ты чемодан и винчестер,— сказал Бэрд.— Наверняка они слышали выстрелы.

Пока Рико собирал чемодан, Бэрд снова подошел к Нодди. Тот уже не дышал. Бэрд коснулся артерии на его шее, затем выпрямился с довольной усмешкой.

— Больше он не попытается перехитрить кого-нибудь.

Затем Бэрд взвалил на плечо неподвижного Хейтера и двинулся в путь. Рико последовал за ним с винчестером и чемоданом.

В голове у Рико была путаница. Хейтер был теперь у них, но нужно еще выбраться из этих проклятых болот. Предстоит еще сутки тащиться вниз по реке, прежде чем они доберутся до того места, где спрятали автомашину.

Даже если они смогут донести Хейтера, остается очень сложное дело — получить деньги у Кайла. Весь этот план казался теперь Рико дурным сном курильщика опиума.

Отдаленный звук заставил его резко остановиться, словно он натолкнулся на каменную стену. Бэрд тоже услышал его и замер. Оба оглянулись. Бэрд выхватил пистолет. Где-то невдалеке слышался лай собаки. Пока они прислушивались, лай значительно приблизился.

— Молчи! — скомандовал Бэрд.— Они нас учуяли.

Он повернулся и быстро пошел по тропинке, а Рико поплелся за ним. Вес Хейтера не давал Бэрду возможности бежать. Нужно было еще пройти порядочное расстояние до лодки, а ему хотелось сохранить силы для конечного броска. Лай становился все громче, и они стали слышать крики людей. Они продолжали идти, Бэрд даже попытался ускорить шаг, но начал задыхаться. Рико был настолько не в себе, что ничего не соображал и просто слепо шел за Бэрдом,

С каждым их шагом лай становился все громче и громче. Бэрд тяжело дышал, но наконец увидел впереди реку. Он сошел с тропинки и сбросил Хейтера в заросли. Подошел Рико, тяжело дыша. Он все время оглядывался назад. Глаза его округлились, и он впал в .истерику от усталости и страха.

Бэрд схватил его и стащил с тропы.

—  Нужно разделаться с собаками. Если охранники сообразят, что мы сели в лодку, мы пропали. Они поедут за нами на моторке. У нас не останется никаких шансов.

—- Что ты намерен делать? — спросил Рико, лежа на боку и беспомощно глядя на Бэрда.

Тот схватил винчестер.

— Какая удача, что я вернулся за ним. Они не услышат стрельбы, а может быть, не сообразят, в чем дело, пока я не расправлюсь с ними.

Внезапный хруст в зарослях заставил Бэрда повернуться. Он увидел охранника, который шел по тропе. В одной руке он держал револьвер, а в другой держал на поводке огромную немецкую овчарку, которая тащила охранника за собой.

У Бэрда не было времени раздумывать. Он поднял ружье к плечу в тот самый момент, когда охранник увидел его.

Если бы собака не тащила охранника, он застрелил бы Бэрда, но тот выстрелил на мгновение раньше. Пуля попала охраннику в середину лба. Он упал на траву и выпустил поводок.

Собака не раздумывала: она летела как черная молния. Бэрд послал патрон в патронник и выстрелил, но собака мчалась настолько быстро, что было невозможно прицелиться. Бэрд промахнулся, и, прежде чем он успел выстрелить еще раз, собака уже была возле него.

Он ударил прикладом в ее массивную грудь, но собака выбила из его рук ружье. Бэрд схватил ее за горло, пытаясь держать ее голову подальше, чтобы она не могла укусить его огромными белыми клыками.

Собака и человек катились по берегу к реке. Все, что мог сделать Бэрд,— это держать животное за горло. Он вцепился в ее загривок, а собака, работая лапами, старалась приблизиться к нему и укусить.

Рико лежал неподвижно, в полуобмороке от ужаса. Он знал,, что нужно прийти Бэрду на помощь, но не мог сдвинуться с места.

Бэрд пытался задушить собаку, но толстый ошейник защищал ее горло. Собака была необычайно сильна. Бэрду казалось, будто он борется с тигром. Он чувствовал, что его хватка ослабевает. Белые клыки щелкали уже совсем рядом с его лицом, когда он сделал последнее усилие и упал вместе с собакой в реку.

Они Погрузились в теплую грязную воду. Теперь Бэрд был вынужден отпустить одну руку, чтобы не потонуть.

Собака старалась тоже выбраться на поверхность. Они одновременно появились над водой. Бэрд встал на ноги, - схватил своего врага за ошейник и снова погрузил его голову в воду.

Животное неистово боролось, взбаламучивая воду вокруг. Бэрд мог только держать его. В какой-то момент ему показалось, что собака начала слабеть, но тут она вынырнула и успела вдохнуть, прежде чем он сунул ее снова в воду с головой.

Рико поднялся и подошел к берегу. Он наблюдал за борьбой со всевозрастающим ужасом, опасаясь, что прибегут другие собаки. Наконец животное стало слабеть, и Бэрд смог освободить одну руку. Он вытащил кольт и ударил собаку по голове. Она конвульсивно дернулась и вцепилась Бэрду в запястье. Он почувствовал страшную боль и бил ее до тех пор, пока она не отпустила его. Затем оттолкнул ее от себя. Медленно погружаясь, собака поплыла по грязной взбаламученной реке.

Бэрд вышел на берег и отряхнулся.

— Бери лодку! — хрипло скомандовал он. Кровь ручьями стекала по его руке.— Поторапливайся!

Рико бродил по колено в грязи, отыскивая спрятанную лодку. Когда он стал вытаскивать ее из укрытия, подошел Бэрд с Хейтером на спине.

— Хорошо,— сказал Бэрд.— Возьми чемодан и ружье.

Рико побрел назад на берег и вернулся с чемоданом и винчестером.

Бэрд положил Хейтера в лодку и держал ее, пока Рико не сел. Затем он сел сам, взял весло и оттолкнулся, повернув нос лодки вверх по. течению.

Несколько минут он энергично греб, стараясь держаться под прикрытием кустарника, росшего сплошным массивом вдоль всего берега. Пройдя несколько сот метров, он направил лодку к берегу под свешивающиеся ветки дерева.

Теперь лодка была хорошо спрятана и не видна с противоположного берега. Они услышали лай собак поблизости, и Рико с надеждой посмотрел на Бэрда.

— Может быть, нам лучше тронуться? — спросил он.— Собаки найдут нас.

— Заткнись! Предоставь действовать мне!

Бэрд вытащил из чемодана аптечку. Он тщательно промыл в речной воде свое израненное запястье и забинтовал его. Затем снял мокрую куртку, промыл царапины на лице, вытерся полотенцем и смазал царапины йодом. Отложив аптечку, он вынул принадлежности для чистки оружия. Он прочистил кольт и перезарядил его, затем вычистил винчестер и добавил в магазин еще четыре патрона.

— Так-то лучше,— пробормотал он, положив винчестер на дно лодки так, чтобы удобно было взять его.

— Фу! Не хотел бы я еще раз встретиться с такой собакой.— Он взглянул на Рико.— Присматривай за Хейтером. Если он придет в себя, то может попытаться перевернуть лодку. Ударь его по голове, если начнет дергаться.

Рико поперхнулся. Он крепко сжал свой пистолет тридцать восьмого калибра, с которым толком не умел обращаться, и стал с опасением смотреть на неподвижное тело, лежащее у его ног.

— Вот они! — вдруг прошептал Бэрд, указывая в сторону.

Рико оглянулся и заметил трех охранников на другом берегу реки, наполовину скрытых кустарников. Они осматривались. У каждого был автомат Томпсона, и по их виду можно было сказать, что они умеют обращаться с оружием. Охранники переговаривались. Один из них указывал рукой вниз по течению.

Вдруг голоса прозвучали так близко от укрытой лодки, что Бэрд и Рико подскочили и инстинктивно схватились за пистолеты.

— Вон куда они пошли! — крикнул человек.

Они не видели говорящего, так как он был на той же стороне реки.

— Они убили Бена! У этих свиней ружье,— продолжал он.

— Думаешь, у них есть лодка?— спросил один охранник с противоположного берега.

— Не понимаю откуда, если только они не получали помощь извне. Думаю, что они ушли по вашему берегу.

— Собаки быстро учуют их запах,— сказал охранник на дальнем берегу.— Ты проверил старый домик? Может быть, некоторые спрятались там?

— Этим занимается Джек. Я оставался с Беном, пока не принесли носилки.

Три охранника помахали руками и пошли вниз по течению.

— Подождем здесь,— прошептал Бэрд.— Собаки не найдут нас здесь, и, пока мы на воде, они не смогут взять наш след. Дадим им пару часов, чтобы остыли, затем попытаемся смыться.

Он снял мокрые брюки й, сидя голым на дне лодки, тщательно прополоскал их. Куртку с брюками он повесил на ветку для просушки, затем откупорил бутылку виски и сделал несколько глотков.

Рико сидел неподвижно, уставившись испуганными глазами на противоположный берег. Он слышал отдаленный лай собак и крики людей.

— Давай попробуй это,— сказал Бэрд, протягивая ему бутылку.

Рико сделал большой глоток. Виски немного подбодрило его, однако он не переставал дрожать.

— Думаешь, выкарабкаемся? — вдруг спросил он,

— Угу,— ответил БэрД,— Думаю, так: Они не будут долго терять здесь время. Им нужно поймать полсотни заключенных.— Он устроился на одеяле и выпил еще немного.

— Хотел бы я закурить,— сказал он,— но собаки могут учуять. С ним все в порядке?

Он вопросительно посмотрел на Хейтера.

Рико видел, как узкая грудь Хейтера вздымалась при дыхании..

— Дышит пока.,

— Это уже кое-что,— сказал Бэрд и мрачно усмехнулся.— У него, наверно, каменный череп.

— Он сумасшедший. В его лице есть что-то...

— Посмотрел бы ты на себя. Ты выглядишь тоже не лучшим образом. Да и я, наверно. Эта собака чуть не прикончила меня.

Рико передернуло.

— От тебя не много помощи,— продолжал Бэрд.— .Должно быть, я немного тронулся, если решил взять тебя на такое предприятие. Если бы ты с первого раза попал в драгу, они бы не знали, где нас искать. Наш след давно бы простыл.

Рико промолчал. Он тоже думал про себя, что, наверно, тронулся, если решил связаться с Бэрдом.

— Наверно, нам стоит спать по очереди. Черт! У меня болит рука. Нам придется грести всю ночь. Я отдохну первый. Присматривай за Хейтером. Разбуди меня, если начнет приходить в сознание.

Бэрд потянулся и закрыл глаза. Рико с изумлением наблюдал за ним. Заснуть в такое время! Он знал, что у Бэрда стальные нервы, и, глядя на уже похрапывающего гиганта со стальными мускулами, почувствовал себя лучше. Если и есть какой-либо выход из этой заварухи, то Бэрд найдет его. И если он выйдет сухим из воды, то получит четверть миллиона.

Прошёл час. То там, то здесь раздавались голоса и лай собак. Они звучали так близко, что Рико становилось не по себе. Вскоре он заметил нескольких охранников, медленно шедших по противоположному берегу. Они прошли, даже не взглянув на другой берег.

Хейтер не приходил в сознание, и Рико немного испугался, что он может умереть. Он соорудил нечто вроде навеса для Хейтера, вытащив одеяло из чемодана. В лодке было очень жарко, и Рико мечтал о хайболле со льдом. Он знал, что не сможет уснуть, и не делал попыток разбудить Бэрда. Сидя на дне лодки, он внимательно наблюдал за происходящим на обоих берегах. Время медленно шло.

К четырем часам крики людей и лай Собак смолкли. Тишина нарушалась только писком москитов и журчанием воды.

Из-под лодки вынырнула речная змея и уплыла вниз по течению, удивив Рико. Он выпил немного виски, затем встал и потряс Бэрда.

— В чем дело?— спросил тот, мгновенно проснувшись.

Его рука механически потянулась к винчестеру.

— Разве не время что-либо предпринять? — нерешительно спросил Рико.— Уже больше четырех.

Бэрд медленно сел и потянулся. С гримасой боли он коснулся запястья и покачал головой.

— Тебе, пожалуй, придется немного поработать. Моя рука все еще не в порядке. Боюсь, что не смогу грести.

Он посмотрел на противоположный берег.

— Видел что-нибудь?

— За последний час ничего.

Бэрд сделал несколько глотков виски, затем закурил .сигарету.

— Лучше подождем, пока стемнеет,— решил он.— Мы можем натолкнуться на Них, когда они будут возвращаться. Раз мы.зашли так далеко, глупо рисковать.

Рико пожал плечами. Ему очень хотелось уплыть отсюда, но он понимал, что Бэрд говорит разумно.

— Как Хейтер? — спросил Бэрд.

Оба посмотрели на неподвижное тело на, дне лодки. Темные глаза были открыты и, к их удивлению, смотрели прямо на них.

Бэрд приблизился к Хейгеру и опустился рядом с ним на колени.

— Не огорчайся,— сказал он— С тобой все в порядке.

Хейтер слегка застонал, но продолжал лежать неподвижно. Рико наклонился над ним и как следует рассмотрел его. Мог ли этот маленький человек с густыми бровями быть известным всему мЁиру похитителем драгоценностей? Это казалось немыслимым, но Рико вспомнил, что Хейтер провел пятнадцать лет в тюрьме и, возможно, 'большую часть работал в этом болоте. Его передернуло при мысли, что и он выглядел бы не лучше Хейтера, если бы оказался здесь.

Бэрд снял пластырь со рта Хейтера и приподнял его голову.

— Хочешь выпить, приятель?— спросил он и предложил ему виски.

— Кто вы? — спросил Хейтер хриплым шепотом.— Что вы хотите от меня?

— Хотим вытащить тебя отсюда. Тобой интересуются друзья на воле.

Хейтер облизал губы и перевел взор с невыразительного лица Бэрда на Рико.

— У меня нет друзей.

— Будь уверен, есть,— возразил Бэрд.— Теперь тебе не о чем беспокоиться.

Хейтер закрыл глаза.

— Я знаю, что вам нужно,— пробормотал он.— Но вы этого не получите. Никто этого не получит!

— Не волнуйся,— успокоил его Бэрд.— Мы поговорим о том, кто что получит, когда выберемся отсюда.

Хейтер хотел было что-то сказать, но разговор был для него слишком труден. Он побледнел и снова потерял сознание.

Понаблюдав за ним некоторое время, Бэрд вернулся на свое одеяло. Он сел и начал натягивать защитную куртку и брюки. Закончив одеваться, он- сказал Рико, чтобы тот шел спать.

— Мы отправимся, как только стемнеет. Отдохни немного, тебе придется грести большую часть пути.

Рико все еще наблюдал за Хейтером.

— Ты слышал, что он сказал? Допустим, что он не скажет Кайлу, где спрятаны драгоценности. Фараоны наверняка пытались заставить его говорить. Почему же Кайл думает, что ему это удастся?

Бэрд пожал плечами.

— Зачем мне думать об этом? Если Кайл не заставит его говорить, то, может быть, этим займусь я.

Он пристально и долго смотрел на Рико.

— Уж я-то заставлю его сказать все,— добавил он.— За полмиллиона стоит поработать. Я не скажу, что это будет легко, но в конце концов ему придется заговорить.

— А почему бы тебе не заняться этим сейчас? Зачем вообще везти его к Кайлу?

— Допустим, мы узнаем, где спрятаны драгоценности. И что мы будем делать? Мы никуда не сможем их деть. Подумай сам. Кайл связан с этим раджой, а мы нет.

Рико лег на дно лодки. Его ноги были совсем рядом с головой Хейтера~

Если у нас из этого ничего не выйдет — я разорен,— заявил он с несчастным видом,— Не представляю, что я буду делать.

— А ну, заткнись! —рявкнул Бэрд.— Спи. Я не желаю слушать твое нытье.

Рико закрыл глаза, но знал, что не сможет заснуть. Он наблюдал за Бэрдом.

Тот внимательно смотрел па Хейтера, меняя повязку на больном запястье. В его голове созревал план.

Глава 28

Около девяти вечера начало быстро темнеть. Три человека пять часов пролежали в лодке, изнывая от тропической жары. Москиты густым облаком висели над ними и кусали до крови.

Во время долгого ожидания темноты Хейтер пошевелился только дважды. Он, казалось, находился на грани сознания, но любое движение, Даже попытка закрыть глаза возвращали его в бессознательное состояние, что раздражало Рико.

Что будет, если Хейтер умрет, прежде чем его заставят говорить? Рико не переставал думать об этом. Какой будет кошмар, если их предприятие кончится ничем! Будущее, если он не получит этих денег, рисовалось ему в мрачных красках.

Погруженный в размышления о Хейтере, Рико почти не замечал жары и москитов. Несколько раз он поднимался и трогал руку Хейтера, щупая его пульс, чтобы убедиться, жив ли он. Этот скелет, обтянутый кожей, был будущим Рико. В данный момент Рико сделал бы для него все. Все, что было в его силах. Он продолжал настаивать на отъезде. Необходимо показать Хейтера доктору. Просто сумасшествие оставлять его лежать на такой жаре без надлежащего наблюдения.

Бэрд не слушал его. Он лежал на корме и массировал запястье. Рико так беспокоился о Хейтере, что не заметил, насколько плохо дело с рукой Бэрда. Длинные красные полосы были видны из-под повязки и доходили до локтя. Бэрд часто опускал руку за борт лодки, чтобы охладить ее в воде. Он понял, что в рану попала инфекция, и чувствовал, что его лихорадит. Голова горела, а тело бросало то в холод, то в жар. Заболеть в такое время! Переложить все на этого трусливого крысенка Рико! Как только он скажет Рико о своем самочувствии, тот сразу же потеряет голову. Неужели никогда не стемнеет? Ему нужен был доктор еще больше, чем Хейтеру.

Рико уныло сказал:

— Ну теперь-то уже темно? Почти девять.

Солнце скрылось за деревьями, но еще ясно был виден противоположный берег. Уставший от безделья и боли в руке, Бэрд решил рискнуть.

— Да, давай поедем. Сможешь справиться с этой посудиной?

Рико был озадачен.

— Разве твоя рука еще не в порядке?

— Нет еще. Может быть, через некоторое время заживет. Мы пойдем по течению, это будет нетрудно.

Рико взялся за весла. Он отвел лодку от берега и начал выгребать на середину. Под его неуверенными гребками лодка шла рывками.

— Держись ближе к берегу,— сказал Бэрд.— И не усердствуй так.

Через несколько минут Рико немного освоился и смог вести лодку более или менее прямо.

— Минут через десять совсем стемнеет,— сказал Бэрд, взглянув на безоблачное небо'— Луна взойдет через час.

Было совсем темно, когда они услышали гудение самолета. Рико отвел лодку далеко от берега, и они не были скрыты тенью деревьев.

Бэрд дремал. Он лежал в лодке, свесив руку за борт. Холодная вода давала возможность переносить жар в руке. Рико уставился в небо. Затем он понял, что самолет летает над ними и стал поспешно загонять лодку под тень деревьев. Он впал в такую панику, что чуть не перевернул лодку, зачерпнул воды и намочил ноги.

— Спокойнее, идиот! — зарычал Бэрд.— Хочешь, чтобы мы перевернулись?

Рико сдержал себя и стал грести осторожнее. Лодка подошла к спасительной тени деревьев. Они были в трех или четырех метрах от укрытия, когда самолет взревел над ними.

Он летел низко, рев моторов и свист ветра от пропеллеров заставили обоих пригнуться,. Самолет улетел так же быстро, как и появился.

— Черт! — воскликнул Бэрд.

— Думаешь, он нас заметил? — Рико вытер пот тыльной стороной ладони,— Он ведь не мог нас заметить?.. Уже темно, и на такой скорости...

— Лучше греби. Держись поближе к берегу и не особенно высовывайся из лодки.

Рико повел лодку вперед. Он быстро устал. Уже много лет он не выполнял никакой физической работы, и от гребли у него заболели руки.

— Я не могу больше,— задыхаясь, проговорил он.— Не погребешь ли ты немного?

— Продолжай делать то, что можешь. Взгляни на это.

Бэрд поднял забинтованную руку.

В слабом свете Рико увидел красные шрамы и посиневшую кожу. Это привело его в ужас.

— Это заражение,— сказал он.— Тебе надо что-то сделать.

— Как ты думаешь, идиот, что я могу сделать? —-раздраженно отозвался Бэрд.— Давай греби, и побыстрее!

Рико стал снова грести. Он обратил тяжелый взгляд на Бэрда. Тот выглядел плохо. Глаза, казалось, утонули в глазницах. Время от времени он проводил рукой по лицу и часто покачивался, словно собирался перевернуть лодку.

— Лучше ложись,— посоветовал Рико, дрожа.— Ты очень плохо выглядишь.

— А, заткнись! — огрызнулся Бэрд, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

Через некоторое время он лег.

Рико греб теперь намного медленнее. Плечи его болели, на ладонях вздулись болезненные мозоли. Он продолжал махать веслами, но двигались они значительно медленнее.

.— Сколько еще нам нужно проплыть? — спросил он после долгого молчания.

Бэрд хмыкнул.

— Еще часа три или четыре с такой скоростью. Не можешь что ли грести побыстрее? К рассвету мы должны быть далеко.

Это возымело действие, и Рико увеличил скорость. Он тихо стонал про себя. Бэрд сказал, что им придется заработать каждый цент. Тогда Рико не верил ему, но теперь убедился в этом.

Прошел час. Рико так устал, что стал просто погружать весла в воду. Лодка медленно тащилась, увлекаемая течением. Солнце уже давно зашло, но Рико заметил, что становится светлее. Он уже мог различать очертания деревьев. «Поднимается луна»,— с радостью подумал он. Плавание в темноте стало действовать ему на нервы.

Он немного увеличил скорость. Руки так устали, что он не мог даже как следует держать весла. Неужели это кошмарное путешествие никогда не кончится? Было слишком темно, чтобы рассмотреть, как чувствует себя Хейтер. Рико опасался, что он может умереть. Он слышал, как Бэрд что-то бурчит в темноте. Сможет ли он управиться с Хейтером один, без Бэрда? Нужно ехать еще по меньшей мере часов пять на машине до охотничьего домика. Внезапно он услышал какой-то звук, перестал грести и прислушался. Где-то вдалеке постукивал мотор. Неужели это возвращается самолет?

Он посмотрел на берег и повернул нос лодки, чтобы успеть укрыться, прежде чем самолет подлетит к ним.

— Бэрд! Проснись! —- взволнованно позвал он.

— Что там еще? — зло спросил Бэрд, поднимаясь.

— Послушай!

Кровь прилила к голове Бэрда. В его руке, казалось, горел пожар. Тихо ругаясь, он высунулся из лодки и опустил голову к воде. Теперь он тоже услышал этот звук.

— Это моторная лодка! —“объявил он, резко выпрямившись.— С самолета нас заметили!

Рико покрылся холодным потом. Он начал яростно грести, но Бэрд приказал прекратить это.

— У нас нет никаких шансов скрыться от них, дурак! Поворачивай к берегу!

Рико повиновался.

— Мы выйдем? -

— Угу. У этих парней, наверно, есть пулемет.

Он вылез из лодки на берег и с удивлением обнаружил, как он слаб.

— Вытаскивай Хейтера и постарайся не шуметь.

Рико взялся за Хейтера. Ему удалось вытащить его из лодки, едва не перевернув ее. Бэрд помог перенести Хейтера дальше.

— Возьми «томпсон» и винчестер,— скомандовал Бэрд.— Захвати и чемодан.

Рико побрел по колено в воде и взял из лодки оружие и чемодан. Вскарабкавшись на берег, он присоединился к Бэрду. Они легли на землю.

— Повезет, если Они не заметят лодку в темноте. Но если заметят, то нам придется как-то остановить их. Возможно, у них на лодке есть радиопередатчик.

Он замолчал, так как лодка и река вдруг осветились.

Вниз по реке шел белый катер. На нем был установлен мощный прожектор, который осветил на мостике три человеческие фигуры. Еще двое стояли на коленях рядом с пулеметом. Прожектор освещал оба берега, и Бэрд сразу понял, что полиция не может не заметить лодки.

— Скройся! — приказал он.— Иди налево. Если начнут стрелять, не забудь, что у тебя тоже есть пистолет.

Пригнувшись, он побежал от лодки и встал за дерево.

Перепуганный Рико был не в силах спрятаться. Он улегся ничком в высокую траву и закрыл голову.

Луч прожектора, обшаривавший оба берега, скользнул по тому месту, где стояла лодка, и направился дальше.

Бэрд стал надеяться, что опасность миновала и что лодку не заметили. Но вдруг он услышал крик с мостика, и прожектор повернули, осветив лодку.

Зазвонил колокол, и катер стал разворачиваться.

Бэрд не стал ждать и открыл огонь. Заметив, как от правого борта отлетели щепки, он поднял оружие выше.

Два человека у пулемета упали с палубы в реку.

С мостика раздался ответный огонь.

Бэрд еще приподнял оружие, но трое на мостике залегли.

Катер на полной скорости шел вниз по течению.

Бэрд встал и принялся ждать. Выйдя из пределов досягаемости выстрелов, катер стал разворачиваться. Прожектор уже не светил, разбитый пулями Бэрда.

Бэрд решил, что сменили людей у пулемета и возвращаются для второй атаки.

Он укрылся за деревом и стал жать. Его время придет, когда катер подойдет поближе.

Он приближался. Теперь пулемет был установлен на мостике. Когда катер подошел совсем близко к лодке, они открыли огонь. Град пуль обрушился на берег, хлестал по деревьям, отрывая щепки от стволов и разбивая на куски лодку Бэрда.

А он неподвижно лежал за деревом, ожидая возможности открыть огонь.

Рико слышал свист пуль рядом с ним и еще сильнее прижался к мягкой земле. Когда катер проходил мимо него, он попал под прямой огонь пулемета. Поток свинца взметнул под ним грязь и воду. От страха Рико обезумел. Не понимая, что делает, он вскочил ha ноги и с дикими воплями побежал к кустам. Он пробежал всего несколько шагов, когда что-то ударило его в ногу и он упал лицом в грязь.

Бэрд видел, как Рико паникует, и тихо выругался. Никто не осмелится встать под таким градом свинца, но ему показалось, что Рико, этот бесполезный поросенок, все же сделал это! Как раз в тот момент, когда он был нужен больше всего, этот идиот подставил себя под пули.

Бэрд навел свой «томпсон» и нажал на спуск. Катер поворачивался, и некоторое время пулемет на мостике не мог стрелять. Бэрд направил длинную очередь на мостик. Послышался звон разбитого стекла, и катер начал круто разворачиваться. Бэрд заметил, как рулевой поворачивает колесо, и снова выстрелил.

Рулевой вскинул руки и исчез из виду. Катер сам направлялся на берег к тому месту, где стоял Бэрд, и вскоре врезался носом в мягкий ил. Катер остановился, но винты его все еще работали, вспенивая воду возле кормы.

Из своего укрытия Бэрд взглянул на мостик. Двое охранников лежали лицом вниз, а один сидел, прислонившись к стенке и склонив голову на грудь.

Бэрд не раздумывал. Отбросив «томпсон», он вытащил кольт и прыгнул с берега на палубу. Затем он осторожно вошел в рубку. Стражник у стенки поднял голову. Кровь лилась у него из горла. Он уставился на Бэрда и попытался поднять пистолет, который лежал у него на коленях.

Бэрд выстрелил прежде, чем тот сумел нажать на спуск.

С охранниками было покончено, и Бэрд поспешил к рубке: приглушил моторы, перевел рычаги управления на задний ход, а затем начал увеличивать газ и вывел катер из мягкого ила на более глубокое место, затем подвел катер вдоль берега к тому месту, где оставил Хейтера, и причалил. '

Каждое движение давалось ему огромным усилием. Голова, казалось, распухла, и он все делал машинально. Это был шанс спастись. Если ему удастся втащить Хейтера на катер, то большинство трудностей останется позади.

Он спрыгнул за борт в грязную воду, вскарабкался на берег и принялся искать Хейтера. Вскоре Бэрд нашел его лежащим недвижимо в том месте, где его оставил. Убедившись, что Хейтер еще. жив, он потащил его через кусты к берегу.

Когда Хейтер наконец оказался на борту, Бэрд так измучился, что упал в воду около берега, поддерживая руками голову и почти без чувств.

Несколько минут он просидел в таком положении, сознавая, что теряет голову. Потом, сделав усилие, встал и выбрался на берег, где нашел чемодан и винчестер. В этот момент он услышал, что его зовет Рико.

Он стоял, глядя в направлении крика, удивленный, что Рико еще жив. Раздвинув кусты, он поставил чемодан и увидел Рико.

В небе ярко светила луна. Рико лежал на спине с искаженным от боли лицом.

— Я решил, что ты забыл меня,— прохрипел Рико и зарыдал от радости.— Я решил, что ты оставил меня тут умирать.

— Вставай, крысеныш! Что ты валяешься?

Рико застонал.

— Нога... Она. повреждена... Из нее идет кровь. Помоги мне.

Бэрд сам едва стоял на ногах.

— Теперь ты просишь,— проговорил он, тяжело дыша.— Почему же, когда надо, ты не лежал спокойно?

— Помоги мне,— повторил Рико, протянув трясущиеся руки.— Не оставляй меня здесь умирать.

«А почему бы не оставить его здесь,— подумал Бэрд.— Все это время Рико был совершенно бесполезен, а теперь, с пораненной ногой, он будет только обузой». Силы Бэрда были уже на исходе после того, как он втащил Хейтера на катер. Мысль о том, что придется проделать то же самое с Рико, заставила его принять решение.

— Не волнуйся, я вернусь. Мне нужно найти Хейтера.

Рико сразу понял, что он лжет.

— Ты не можешь оставить меня здесь! — закричал он, приподнявшись.— Я истекаю кровью. Бэрд! Ты не можешь так поступить!

— Заткнись! — сказал Бэрд и побрел к тому месту, где оставил чемодан и ружье.

Рико кричал ему вслед, но Бэрд не оглянулся. Совершенно уверенный, что Бэрд решил оставить его, Рико пополз вслед за ним, волоча за собой .ногу. Он изнемогал от боли, однако ему удавалось заставить себя двигаться, тащиться по земле, цепляясь за нее пальцами.

— Бэрд! — кричал он.— Подожди меня!

Бэрд оглянулся, увидел, что Рико ползет за ним, и хотел пристрелить его из милосердия, но затем решил не рисковать. Охранники могли находиться где-нибудь поблизости, и выстрел бы выдал его.

Он сошел в воду и с трудом перевалил чемодан через борт катера. Рико делал отчаянные попытки ползти быстрее. Он почти обезумел от боли и страха и начал рыдать, привлекая внимание Бэрда.

— Вернись! Вернись!

Бэрд забрался на мостик, запустил мотор, и катер начал медленно отходить от берега.

Рико вытащил пистолет.

— Вернись, Бэрд! — завизжал он.— Я убью тебя, если не вернешься!

Бэрд повернул рулевое колесо, и катер вышел на середину реки. Он находился уже в пятидесяти метрах от берега. Бэрд даже не слышал отчаянных криков Рико.

Тот нажал на спуск, но выстрела не последовало. Он попытался спустить предохранитель, но пистолет выскользнул из его руки и с плеском упал в воду. Рико сделал отчаянную попытку достать его и сам свалился в реку.

Его окровавленная нога подогнулась, и он на' момент потерял сознание. Вода накрыла его с головой и привела в чувства. Он выполз на берег, наполовину оставшись в воде, и отсюда с ужасом наблюдал, как неясные очертания катера исчезали в темноте.

Он откинулся назад, сотрясаясь от рыданий. Из ноги все текла кровь. В ярком лунном свете он заметил, что вода возле него становится красной.

Даже сейчас он не верил, что ему придется умереть. Полиция найдет его, уверял он себя. Еще один катер придет вслед за первым, его найдут и спасут. Он закрыл глаза и начал молиться. Бессмысленные слова срывались с его языка. Он не заметил, как длинная темная тень скользнула с противоположного берега и поплыла к нему. Запах крови, распространяясь по воде, явился приглашением для аллигаторов, которое было с удовольствием принято.

Темная тень неслышно двигалась по воде. Только маленький кусочек виднелся на поверхности, угрожающий, как перископ подводной лодки.

Рико почувствовал движение воды у своего лица и открыл глаза. В нескольких метрах от себя он увидел на воде круги, приближавшиеся к нему. Он уставился на них, недоумевая. Боль заглушала его страх. Эти круги не испугали его. Он наблюдал за ними, соображая, что это может означать.

Рико понял, что это значит, когда поздно было даже закричать.

Глава 29

Дождь капал с деревьев, окаймлявших бульвар Рузвельта, и ручьями стекал в люки. Лужи на тротуарах блестели в свете уличных фонарей, а дождевые капли сверкали в воздухе в лучах фар проезжающих машин.

Адам Джиллис стоял под деревом в надвинутой на глаза шляпе, глубоко засунув руки в карманы потертого макинтоша.

Он, казалось, не замечал сильного дождя и даже того, что сам промок до нитки. Все свое внимание Адам устремил на дом Кайла — большой особняк с ярко освещенными окнами первого этажа.

«Уже недолго,— говорил он себе.— Полицейские умеют действовать». Но пока еще слишком рано, так как он только что вышел из телефонной будки и укрылся в темном подъезде. Лейтенант Олин, конечно, знает свое дело. Он старался затянуть с ним разговор, а сам наверняка послал своих людей схватить Кайла.

Когда выехала патрульная машина, Джиллис уже мчался в такси к бульвару Рузвельта, надеясь оказаться там вовремя и увидеть результаты своего звонка к Олину.

Ему пришлось ждать дольше, чем он .думал. Он не знал, что у Олина возникли трудности, ибо в такое время найти судью и подписать у него ордер на обыск было почти невозможно.

Джиллис прождал двадцать минут, когда наконец увидел красные огни полицейской машины.

Он отошел, чтобы не быть замеченным в то время, как машина подъезжала к особняку Кайла. Олин и два детектива поднялись по ступенькам к входной двери. Их впустили, и дверь за ними закрылась.

Водитель полицейской машины оставался за рулем, и это не давало Джиллису возможности подойти поближе и посмотреть через окно, что происходит. Пришлось удовольствоваться ожиданием на дожде. Но на этот раз ему не пришлось долго ждать. Входная дверь внезапно открылась, и из нее вышел Олин, а за ним Кайл и детективы.

На Кайле была шляпа и плащ, он шел неуверенно, низко опустив голову. Один детектив помог ему сесть в машину и сел рядом с ним. Олин устроился на переднем сиденье. Машина ушла, а второй детектив вернулся в дом.

Джиллис успел рассмотреть Кайла в машине, которая прошла рядом с ним. Лицо у Кайла было бледное, а глаза бессмысленно уставились в затылок водителя. Казалось, он внезапно превратился в беспомощного старика.

Наблюдая за исчезающей за углом машиной, Джил/ лис почувствовал удовлетворение. «По крайней мере,— подумал он,— с одним разделался».

Он истратил свой последний доллар на такси, которое привезло его к дому Кайла. Но теперь на это наплевать. Он знал, что у Евы есть деньги, и ему нетрудно будет получить их. Нужно, правда, пройти до Роксбург-авеню, но он был в превосходном настроении и бодрым шагом направился туда. Может быть; это последний вечер, когда ему приходится идти пешком. Если только ему повезет, он будет брать такси, пока не обзаведется собственной машиной.

Он вошел в подъезд дома Евы, поднялся на лифте и позвонил в ее дверь.' С его мокрого макинтоша на коврик стекала вода и попадала ему в ботинки, однако он не обращал на это внимания. В голове у него роились планы на будущее. Никогда за всю свою жизнь он не чувствовал себя лучше.

Ева Открыла дверь и вздрогнула, увидев его. В глазах ее появилась тревога.

— О, Адам! Что ты здесь делаешь? Как ты промок! Входи скорее.

— Я не думал, что так промокну,— сказал Джиллис с очаровательной улыбкой.— Дождь льет как из ведра, а я не смог найти такси.

Он вошел в уютную гостиную и снял шляпу и плащ.

— Боюсь, что наделаю здесь беспорядок,— сказал он.— Пожалуй, отнесу свои вещи в ванную.

— Лучше не надо, Адам. Я ожидаю Престона. Он звонил сегодня вечером и обещал прийти. Когда ты позвонил, я думала, что это он.

Джиллис улыбнулся.

— Не беспокойся из-за Престона. Он не придет. У него более неотложное свидание.

Адам, подошел к двери ванной.

— Я хочу принять ванну. Боюсь простудиться.

— Откуда ты знаешь, что Престон не придет? — резко спросила она.

— Расскажу, когда приму ванну. У нас много времени.

Он заперся в ванной. Там он лежал в горячей воде, наслаждаясь такой роскошью. Затем побрился бритвой Кайла, надел темно-синий шелковый халат и вернулся в гостиную.

— Так значительно лучше,— сказал он, включая электрокамин и усаживаясь перед ним в удобное кресло,— Я бы охотно выпил виски с содовой.

Ева принесла ему виски и села напротив. С бледным и напряженным лицом она глядела на брата.

— Что случилось с Престоном?

— Боюсь, что у него неприятности,— ответил Джиллис и отпил немного виски.— Великолепная штука.

Он наклонился и прочел надпись на этикетке.

— Я должен купить себе такую же.

— Адам! Что случилось с Престоном?

Он посмотрел на нее, улыбаясь.

— Я сказал тебе, у него неприятности. Думаю, вряд ли ты встретишься с ним когда-либо.

— Что случилось? — В ее голосе был металл:— Почему у него неприятности?

— Полиция кое-что выяснила о браслете, Полчаса назад его арестовали.

— О, Адам! Ты сообщил им об этом?

— Как раз нет,— солгал Джиллис,— Честно говоря, я собирался это сделать несколько раз, но рад, что так и не решился.

— Что с ним будет?

— Полагаю, получит десять лет. Но почему ты беспокоишься? На некоторое время он сойдет со сцены,— ответил Джиллис, допивая виски и протягивая ей бокал.— Ты не нальешь мне еще? И может быть, у тебя есть сигареты?

Она приготовила ему выпивку, достала пачку сигарет и положила возле него. Он закурил, вытянув длинные ноги, и с удовольствием затянулся.

— Такова жизнь, крошка. Тебе очень повезло. Может быть, ты не поверишь, но я очень часто хотел быть девушкой. Я бы наслаждался, будучи возлюбленной какого-нибудь старого дурака.— Ева пожала плечами, но промолчала.— Между прочим, Престон рассказывал тебе что-нибудь об охотничьем домике? — спросил Джиллис после долгой паузы.

— Он не останавливался на деталях. Сказал, что ничего не вышло.

— Ну, это, конечно, мягко сказано. Просто его план совсем провалился,— Ева промолчала и даже не посмотрела на него,— Ты, кажется,. совсем не расстроена? Ведь, в конце концов, ты потеряла четверть миллиона, не так ли?

— Я? — спросила Ева, посмотрев ему в глаза.— Я и не собиралась получать эти деньги. Пойми это, и ты тоже не будешь огорчен.

— До вчерашнего вечера ты не говорила ничего подобного,— заметил Джиллис и засмеялся.— Я даже не думал, что так разозлюсь. У меня все было так хорошо разработано. Престон метался по охотничьему домику, словно в лихорадке. А я прятался за кустами и тоже дрожал. Мы прождали несколько часов, и без толку. Передавали, что Хейтер украл полицейский катер. Мы долго ждали, но Бэрд так и не явился.— Ева встала и начала бесцельно ходить по комнате. Ее молчание стало раздражать Адама.— Тебе, кажется, это неинтересно? — резко сказал он.— Ведь мы вместе работали над этим.

— Мы вместе не работали, Адам. Я вела себя как беспомощная дурочка и делала все, что ты хотел от меня. Я все время считала эту затею безумной. И рада, что ничего не вышло.

Джиллис пожал плечами.

— Ты смешная девочка,— сказал он, выпуская клуб дыма.— С полумиллионом в кармане мы могли бы завоевать весь мир. Ты даже не сознаешь, что потеряла.

— Нет, сознаю. Но я получила намного больше.

— Очень приятно иметь такую удобную философию. Ну, я не ошибся относительно Бэрда, когда сказал, что он сделает все что угодно, если возьмется.

— Погибли восемь человек. Для тебя это ничего не значит?

— А почему я должен придавать этому значение? —, удивился он.— За это им и платят. Если человек нанялся работать тюремным охранником, он должен понимать, что рискует.

— Как ты думаешь, что случилось с Хейтером? — спросила она, отворачиваясь, чтобы он не видел отвращения на ее лице.

— Думаю, что Бэрд насел на него,— нахмурившись, ответил Джиллис.— Возможно, Бэрд захотел сам иметь дело с раджой. Но это ему не так-то легко осуществить. Полиция разыскивает его за убийство Зу Нортон. Однако, если ему удастся связаться с раджой, тот не откажется иметь с ним дело.

— Когда ты обнаружил, что Бэрд обошел тебя? — спокойно спросила Ева.— Я полагаю, тогда ты решил, Что Престон больше не нужен, и поэтому выдал его полиции?

Джиллис с циничной насмешкой смотрел на сестру.

— Ты в самом деле хочешь знать, крошка? Твоя щепетильная совесть будет спокойна, если ты не узнаешь этого.

— Я хочу знать.

— Тогда слушай. Ты все время говорила, что хочешь избавиться от Кайла. Вот я и позвонил Олину и сказал, что он найдет браслет Джин Брюс в сейфе Кайла. Олин отправился туда и нашел браслет. Так что я освободил тебя от Кайла.

— Получается, что виновата я?

— Похоже, что так,— ответил Джиллис и засмеялся.— Я не стал бы беспокоить Олина, если бы ты хотела оставаться с Кайлом. Но ведь это не так, и я решил тебя выручить. Ты ведь раньше помогала мне, и вот я решил тебе отплатить.

— Разве ты сделал это ради меня, а не потому, что Бэрд обошел тебя? А может быть, ты просто вышел из себя и тебе нужно было на ком-нибудь сорвать свою злобу? А он оказался самым подходящим человеком?

На какой-то момент лицо Джиллиса напряглось, но он взял себя в руки и рассмеялся.

— Ты очень хорошо знаешь меня, Ева, и абсолютно права. Я был очень напряжен в последнее время. Все шло так хорошо. Да, я недооценил Бэрда. Я не думал, что он сумеет обойти меня. Он даже получил аванс за то, что вытащил Хейтера из болот, а затем убежал с ним. Возможно, он свяжется с раджой и положит в карман полмиллиона. Но я уже пережил все это. У меня есть другая идея, не столь многообещающая, но более реальная.

«Всегда одно и то же,— с горечью подумала Ева.— Он всегда будет разрабатывать какие-нибудь идеи быстрого обогащения. Ничто не обескураживает его. Как только одна идея проваливается, он тотчас начинает вдохновляться другой. Он без конца будет ввязываться в сомнительные предприятия, чтобы добыть деньги, хотя пальцем о палец не ударит, чтобы подыскать себе работу, которая давала бы ему вполне достаточные средства».

— Пожалуй, я пойду спать,— резко сказала Ева.— Я устала. Можешь остаться здесь на ночь.

— Я как раз хотел предложить тебе это. Но не убегай так быстро. Я хотел с тобой поговорить о своей новой идее. Между прочим, крошка, как у тебя насчет денег?

— Сколько тебе нужно?

Лицо его исказилось от гнева.

— Ты все еще думаешь, что я собираюсь вытягивать из тебя деньги? Я просто хотел спросить тебя, сколько времени ты сможешь содержать эту квартиру, учитывая, что Кайл прекратит оплачивать счета.

— Я не останусь здесь. Я вернусь в «Фоли». Если тебе нужны деньги, я могу дать тебе пятьдесят долларов.

— Мне не нужны твои деньги. Послушай, давай будем благоразумны. Тебе незачем возвращаться в «Фоли». Да ты и не знаешь, возьмут ли тебя снова.— Он встал и глотнул виски.— Между прочим, раджа интересовался тобой.

Ева остановилась, глядя на брата.

— Что ты сказал?

— Раджа интересовался тобой. Он хотел бы взять тебя с собой в Читтабад, и я обещал поговорить с тобой об этом.

Ева смертельно побледнела.

— Я не понимаю. Ты знаком с ним? Как тебе удалось с ним встретиться?

Джиллис беззаботно махнул рукой.

— Ну конечно, я знаком с ним. Я встретился с ним в Индии. Там, между прочим, я выполнил парочку его поручений. Ничего особенного, но он остался доволен.

— Ты хочешь сказать, что знакомил его с теми белыми женщинами, с которыми было легко договориться?

Улыбка сошла с лица Джиллиса.

— Не нужно ловить меня,— отрывисто проговорил он.— Мне просто довелось быть ему полезным. Я не помню, что делал. Мы подружились, и он рассказал мне о своих сокровищах. Мы вместе разработали план, как использовать Хейтера.

— О, я понимаю. Так вот почему ты впутал меня с Престоном в это дело. А я-то недоумевала, почему он так легко принял меня. Значит, ты все подготовил, а потом велел мне встретиться с ним?

— Конечно,— ответил Джиллис.

Он налил немного виски в бокал и выпил.

— Мы решили, что будет намного безопасней иметь на всякий случай козла отпущения, и остановились на Кайле. Мы считали его достаточно надежным. Вот и все.

— Понимаю.

Ева стала ходить взад и вперед по комнате.

— Вас не волновало, что случится со мной, если будут неприятности, как ты это называешь.

— О Боже! С тобой ничего не должно было случиться. Мы знали это. Полиция не заинтересуется тобой.

— Поскольку Престон считает, что это была моя идея, то они могут этим заинтересоваться,— возразила Ева, подходя к окну и отдергивая занавеску, чтобы посмотреть на чисто вымытую дождем улицу.

— Я знаю, что Кайл вполне джентльмен и не втянет тебя в это дело,— беззаботно заметил Джиллис.— Я очень тщательно все спланировал. Это просто невезение. В общем-то, это теперь уже древняя история. Надо подумать о твоем .будущем. Раджа сделал тебе лестное предложение.— Ева промолчала и не оглянулась.— Ты слышала, что я сказал? — спросил Джиллис, повысив голос.

— Да.

— Я убедил его быть благородным. Конечно, он уже не так богат, как раньше, да и дело Хейтера заставило его поистратиться, но у него еще достаточно денег. Тебе у него понравится. Конечно; там у женщин нет такой свободы, как здесь, но это компенсируется другими благами. У него великолепный дворец, много бриллиантов и других драгоценностей. Он захочет, чтобы ты все это носила.

— У меня создалось впечатление, что он женат,— заметила Ева, все еще стоя к брату спиной.

Джиллис засмеялся.

— Ну, ты знаешь, что такое раджа. Для тебя это не будет иметь значения. Они смотрят на эти вещи совсем не так, как здесь. Тебе не о чем беспокоиться. Между прочим, его теперешняя жена тебе нисколько не помешает.— Ева промолчала.— Он собирается пробыть здесь еще неделю, в надежде, что Бэрд попытается связаться с ним. Тебе это в самом деле понравится. Все первоклассное. И вначале он даст тебе чек на значительную, сумму. Он любит, чтобы его женщины были привлекательны.

— Он даст тебе работу, Адам?

—- Ну, конечно. Я собираюсь стать его личным секретарем. На этом можно прилично поживиться. Ты это тоже скоро поймешь. Конечно, это не постоянное занятие. Я думаю, этот парень долго не продержится. Лет пять или шесть, если будет так же, как сейчас, тратить деньги. Но к тому времени мы сможем хорошо обеспечить себя в финансовом отношении.

— Я очень рада, Адам, что ты получишь работу. Надеюсь, ты добьешься успеха и хорошо поживишься.

— Постараюсь добиться успеха. Но довольно обо мне. Я сказал ему, что ты приедешь в отель и пообедаешь с ним.

— Мне очень жаль огорчать его, но я не смогу прийти.

— Но у тебя нет дел важнее, чем встреча с ним. Ты должна пойти.

Ева повернулась, и Адам с удивлением заметил, как она бледна и как блестят ее глаза.

— Ты понимаешь, что предлагаешь мне? — спросила она ровным холодным тоном.— Ты хотя бы понимаешь, что этот человек цветной?

— Ну, не будь такой ортодоксальной. Раджа настоящий джентльмен. Он получил образование в Кембридже.

— Для меня это не имеет никакого значения. Даже будь он и не цветной, я бы не согласилась. Я собираюсь вернуться в «Фоли». Достаточно с меня такой жизни.

— Моя дорогая девочка, я сомневаюсь, возьмут ли тебя в «Фоли». Будет ужасный скандал, когда пресса узнает, что Кайл арестован. Думаю, что в «Фоли» не захотят взять на сцену неудачливую подругу тюремной пташки.

Ева посмотрела в сторону, кусая губы.

— Ну давай, будь разумной. Пойдем завтра к радже. Он не станет тебя торопить. Может быть, на пароходе от тебя и потребуют выполнить твои обязанности, но конечно, не раньше.

— Пожалуй, тебе лучше уйти, Адам.

Он уставился на сестру.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что говорю. Я больше не желаю видеть тебя. Уже давно я пыталась заставить себя прекратить наши ужасные отношения, но не хватало мужества. Теперь оно у меня есть. Было время, Адам, когда я готова была сделать для тебя все. Но ты убил это. Гляжу на тебя и не могу понять, почему я была такой дурой. Ну, я очень рада, что ты получил работу и едешь в Индию. Нам не нужно больше быть вместе.— Она снова отвернулась к окну,— Теперь, пожалуйста, уходи.

— Не строй из себя дуру, Ева,— сказал Джиллис, с трудом улыбнувшись.— Ты это говоришь несерьезно. Как только я вернуть домой, ты позвонишь мне, как это всегда делаешь. Давай вернемся на землю. Есть возможность устроиться нам обоим.

— Пожалуйста, уходи.

Нечто в ее голосе убедило его, что она говорит серьезно. Он вдруг почувствовал прилив гнева.

— Смотри сюда, Ева! — В его голосе был металл.— Ты слишком далеко заходишь, ты не можешь так поступить со мной! Ты должна сделать так, как я говорю. Я не получу работу, если ты этого, не сделаешь. Раджа дает мне работу, потому что хочет тебя. Неужели ты не понимаешь этого? Раджа стал холоден со мной, узнав, что Бэрд меня одурачил. Он не верит, что это была не моя ошибка. Если бы не ты, он бы подал на меня в суд. Я подписал один или два его проклятых чека, и он это обнаружил. Он может отправить меня в тюрьму. Неужели ты этого не понимаешь? Я уверял его, что ты будешь к нему благосклонна. Тебе придется...

— Убирайся! Я не желаю тебя больше видеть!

— О нет!, —- возразил Джиллис. Лицо его покраснело.—- Я уйду, когда сам захочу этого: Ты выслушаешь меня, или тебе будет плохо.

— Если ты не уберешься сейчас же, я позову привратника и он вышвырнет тебя отсюда.

—Ты не поступишь так! — зарычал Джиллис, и его красное лицо побледнело.— Тебе нужна хорошая порка! И ты ее получишь, уверяю тебя. Я не намерен терять такую прекрасную работу из-за твоей чувствительности к цвету кожи. Нет, так не пойдет.

— Есть одно слов?, которым называют таких людей, как ты, и оно не очень приятное.— Ева подошла к телефону.— Ты собираешься уходить?

— Нет,— ответил Джиллис, направляясь к ней,— Па-ложи трубку, или тебе будет плохо. Я тебя предупредил.

Ева стала поспешно набирать номер телефона привратника. Джиллис подскочил и вырвал из ее рук трубку. В ярости она изо всех сил ударила его по лицу. Не сознавая, что делает, разгневанный Адам схватил со стола бутылку виски и обрушил ее на голову Евы.

Глава 30

Бэрд сидел за рулем «паккарда». Он правил одной рукой.

Левая рука беспомощно свешивалась. Она так распухла, что стала вдвое толще, а предплечье было черно-зеленым.

Пот бежал по нему так, словно над ним выжимали губку. Тело тряслось от лихорадки, каждый мускул болел.

Было три часа утра. На шоссе не было движения, и он мог ехать без переключения скоростей. Бэрд знал, что опасно болен. Он знал, что в рану попала инфекция и, возможно, руку придется ампутировать. Он решил, что лучше умереть, чем остановиться и попросить помощи. Ему все же удалось донести Хейтера от полицейского катера до того места, где они с Рико спрятали машину. В машине он бросил Хейтера на пол и накрыл его одеялом. Затем он вытащил одежду из чемодана и сменил свой мокрый защитный костюм. Пиджак пришлось накинуть на плечи, так как распухшая рука не лезла в рукав.

Он добрался до поворота к охотничьему домику. Во время езды лихорадка еще сильнее донимала его. Он весь дрожал. Когда пришло время поворачивать на дорогу к охотничьему домику, он не смог заставить себя изменить направление. Широкое шоссе до Луизианы казалось таким удобным для езды, что он передумал ехать к условленному месту.

Внезапно ему пришло в голову, что он умирает, и у него появилось неудержимое желание перед смертью повидать Аниту Джексон. Только она была сейчас в его мыслях, и только это . давало ему силы оставаться за рулем.

Проходил час за часом. Он останавливался для заправки горючим, выбирая уединенные бензоколонки и уезжая сразу же, как только был наполнен бак.

Бэрд не замечал подозрительных взглядов, которые бросали на него служащие. Те, кто видел его вблизи, были поражены его искаженным лицом и зловонием, исходившим от раненой руки. Они пристально смотрели вслед уходящей машине, раздумывая, стоит ли сообщить полиции, но в конце концов решали, что это не их дело.

Бэрд забыл про Хейтера. Его мозг был истощен лихорадкой, он уже не мог вспомнить, почему оказался на шоссе и как ему повредили руку. Лицо Аниты стояло у него перед глазами, оно поддерживало его, давая силы для дальнейшей гонки.

Семнадцать часов непрерывной езды остались позади. Теперь он ехал медленнее, так как перед глазами у него стоял туман.

Тяжелые дождевые тучи закрыли небо. Было только начало девятого, но так стемнело, что Бэрду пришлось включить фары.

Теперь он ехал совсем медленно. Пот заливал ему глаза, не давая держать их открытыми, и он чувствовал пугающий запах от руки.

Лихорадочно он вспомнил, что через полтора километра нужно повернуть налево. Даже на скорости в 25 километров это было трудно.

Внезапно Бэрд услышал позади резкий вой полицейской сирены. Он тотчас пришел в себя, и его усталый мозг вернулся к жизни. Пожалуй, это был единственный звук, способный вывести его из бессознательного состояния и заставить мыслить сравнительно разумно. Он быстро поглядел в зеркало заднего вида. Освещая фарами заднее окно машины, к нему приближался мотоциклист. Через несколько секунд патрульный полицейский обогнал его и дал ему сигнал остановиться.

Бэрд свернул на обочину и затормозил, забыв выжать сцепление. Машина остановилась. Полицейский подошел к нему.

— Что с вами случилось? Выпили?

Бэрд сунул руку в карман и нащупал рукоятку кольта. Он наклонился к дверце машины, уставившись на красное сердитое лицо полицейского.

Тот осветил Бэрда карманным фонарем и услышал его шумное дыхание.

—  Боже! Что с вами случилось? Вы больны?

— Да,— выдохнул Бэрд;— Но все в порядке. Прошу вас, оставьте меня в покое. Я еду к своей приятельнице, она позаботится обо мне.

— Вы не в состоянии ехать. Что с вами случилось? Почему вы в таком состоянии?

— Заражение. Все будет в порядке. Оставьте меня в покое.

Вы не сможете проехать и метра. Подвиньтесь, я отвезу вас в больницу,— сказал полицейский и открыл дверцу машины.

Прислонившийся к дверце Бэрд чуть не выпал на шоссе, но полицейский подхватил его и усадил назад. Бэрд вытащил кольт, приставил его к животу полицейского и нажал на спуск.

Звук выстрела причинил ему боль. Он схватился за дверцу и только так ему удалось не выпасть из машины.

Полицейский согнулся, схватившись руками за живот. Он медленно опустился на колени, затем распростерся на шоссе.

Стараясь не упасть, Бэрд выронил кольт на землю. Он сознавал, что потерял что-то очень важное, но не мог вспомнить, что именно. Ему удалось захлопнуть дверцу и завести мотор. Со скрежетом «паккард» снова тронулся в путь.

Через несколько минут Бэрд совсем забыл о полицейском, будто этого случая никогда не было. Его истощенный мозг вернулся к мыслям об Аните.

Теперь он ехал уже в более знакомом месте; он свернул на бульвар Армор, проехал через Бродвей, далее на улицу Саммит и через мост.

Ему стало легче ехать, хотя дважды, даже не заметив этого, он проехал на красный свет. Движения почти не было, поэтому ему удалось избежать столкновения.

Он сбавил скорость на узкой темной улице, где жила Анита. Улица была безлюдной, и только несколько огней горело в верхних этажах. Когда он подъехал к дому Аниты, начался дождь.

Несколько минут он сидел и смотрел на темное здание. Было без двадцати девять. Окно Аниты на верхнем этаже еще было темное. Пройдет не менее полутора часов, прежде чем она придет. Сможет ли он продержаться?

Бэрд высунул голову из окна машины. Он знал, что если расслабится, то потеряет сознание и уже не придет в себя. Он решил встать и подняться к ее двери. По крайней мере, это будет лучше, чем сидеть в машине, в которой он, казалось, провел всю жизнь.

Бэрд открыл дверцу. Коснувшись ногами асфальта, он чуть , не упал, но вовремя схватился за дверцу. Он вспомнил, как был плох, когда в первый раз пришел в этот дом. Но все-таки тогда он чувствовал себя лучше.

Бэрд стоял, собираясь с силами. Ему казалось, будто улица очень широкая. А когда он вспомнил, что придется еще подниматься по лестнице, ему стало плохо.

Собираясь закрыть дверцу машины, он увидел на сиденье автомат Томпсона, инстинктивно взял его и сунул под мышку. Затем круто повернулся, оставив дверцу открытой, и пошел через улицу.

Вывернувшая из-за угла машина с визгом затормозила и объехала его. Бэрд не заметил ее. Его глаза были устремлены на входную дверь многоквартирного дома, а ко всему остальному он был безразличен.

Поднимаясь по лестнице, он чувствовал боль. Каждый мускул его тела горел. Он распахнул дверь и вошел в тускло освещенный вестибюль.

Когда он шел по площадке четвертого этажа, какая-то женщина открыла дверь и посмотрела на него.

Он продолжал идти, не обратив на нее внимания, а она, испуганная его видом и оружием у него под мышкой, быстро захлопнула дверь.

По последнему пролету он поднимался, опираясь руками на ступеньки и таща автомат за собой. На площадке он лег лицом вниз, жадно хватая ртом воздух.

«Ну вот и все, еще час»,— подумал он и услышал свой стон. Он повернулся на бок и посмотрел на закрытую дверь метрах в двух от себя. Ему хотелось снова увидеть Аниту. Она, наверно, теперь думала о нем иначе. Теперь он не уйдет, раз пришел сюда. Один раз она спасла его и должна спасти снова.

В его истощенном мозгу мелькнула надежда. «Я увижу ее снова, даже если придется умереть»,— подумал он.

Глава 31

Когда Даллас сунул голову в дверь кабинета лейтенанта Олина, тот разговаривал по телефону.

— Я занят! — рявкнул он.— Иди морочь голову кому-нибудь другому.

Даллас вошел в маленький кабинет, подвинул стул

и сел на него верхом. При ярком свете настольной лампы он выглядел помятым и усталым. Скорчив гримасу Олину, он вынул сигарету и прилепил ее к нижней губе.

Олин сказал в трубку:

— Хорошо, проверьте отпечатки пальцев и позвоните мне.

Он положил трубку, откинулся на спинку стула и уставился на Далласа.

— Что тебе нужно? Я занят.

— Первый раз слышу это от тебя. Нашел Хейтера?

Я его и не ищу. С чего ты взял, что я его могу найти?

— Я думаю, Бэрд организовал его побег.

— Бэрд?

Олин взял сигару, откусил кончик и сплюнул в корзинку для мусора.

— Это твое предположение или ты что-то знаешь?

— Что-то знаю,— ответил Даллас, закуривая, затем продолжал: — Кайл нанял Бэрда, чтобы вытащить Хейтера из тюрьмы. Он хотел узнать, где Хейтер спрятал драгоценности. Идея эта была подсказана Кайлу Адамом Джиллисом. Он и Кайл собирались передать драгоценности радже Читтабада и получить за это полмиллиона долларов.

— И сколько времени ты уже знаешь это? — спросил Олин: В глазах его появилась злость.

— Мысль об этом появилась у Пурвиса пару недель назад, но не было доказательств. Как только они появились, он приказал мне прийти к тебе и все рассказать.

— Ты имеешь в виду, что именно Бэрд устроил Хей-теру побег, и можешь это доказать?

— Да. Джиллис попался на попытке убийства. Он заговорит.

Олин отложил незажженную спичку.

— Что такое? Откуда ты знаешь, что Джиллиса арестовали? Кто, в конце концов, командует полицией?

— Не волнуйся. Я был на месте происшествия, когда Джиллис пришел к своей сестре. Если бы я не вломился к ней, ее бы не было в живых. У нее проломлен череп и выбит один глаз. Этот подлец ударил ее бутылкой.

Олин глубоко вздохнул.

— Послушай, я занят. У меня на шее убийство полицейского, так что с этим придется подождать. Ты уверен, что Джиллиса арестовали?

Даллас кивнул.

— Да. Забрали то, что от него осталось,— ответил Даллас.— Он пытался со мной драться, и пришлось его немного успокоить.

— Ты знаешь, что мы арестовали Кайла?

— Да, я видел это. Джиллис донес на него. Я был недалеко, когда он звонил тебе. Я весь вечер следил за ним. Его сестре просто повезло.

Зазвонил телефон. Олин снял трубку.

— Что такое? — выслушав, он оцепенел.— Вы уверены? Синий «паккард»? Хорошо! Я сейчас приму меры. Спасибо, Билл,-

Он положил трубку.

— Убит полицейский, из кольта. На оружии отпечатки пальцев Бэрда. Пистолет нашли неподалеку. Один водитель видел, как синий «паккард» направлялся от места убийства к городу.

— Может быть, он везет с собой Хейтера? — предположил Даллас, поднимаясь.

— Мне на это наплевать. Мне нужен Бэрд.

Олин встал и вышел из кабинета. Даллас слышал, как он отдавал приказы в приемной. Через некоторое время Олин вернулся.

— Больше мне нечего делать, пока я не получу новых сведений. Они скоро найдут «паккард», если он в городе. Может быть, мне теперь стоит взглянуть на Джиллиса?

— Я уже подумал об этом. Но тут есть деликатные моменты. Когда ты увидишь Джиллиса, он начнет говорить и расскажет, что побег Хейтера финансировал раджа. Тогда тебе придется арестовать раджу, а он большая шишка в своей стране.

— Какая мне разница! Пусть он будет хоть сам Ганди.

— Тебе-то что, но есть еще Госдепартамент.

Даллас бросил сигарету.

— Можно избежать осложнений, если раджа уберется к себе. Может быть, он уже упаковывает свой багаж. Если это так, то тебе не придется разбираться в этой запутанной ситуации.

— Ты что, на него работаешь? — напористо спросил Олин.

Даллас покачал головой.

— Я рассматриваю это со своей точки зрения. Мне не хочется, чтобы ты портил отношения с Госдепартаментом.

Олин колебался.

— Я собираюсь поговорить с Джиллисом,— настойчиво повторил он.

— Разве я не сказал тебе, что у него сломана челюсть? Как только его арестовали, так сразу же отправили в больницу.

Олин уставился на Далласа и вдруг усмехнулся.

— Мне нужно выйти на некоторое время,— сказал он.— Воспользуйся этим и поговори со своим приятелем раджой.

— Пожалуй, стоит,— ответил Даллас и направился к телефону.

Олин вышел из кабинета.

— Лейтенант,— сказал дежурный сержант,— для вас только что пришло сообщение. Синий «паккард» найден на улице. В нем труп человека.

У Олина загорелись глаза.

— Кто нашел машину?

— О’Брайен, сэр. Он на своем посту и только что позвонил.

— Я поеду сам. Скажи Морису, чтобы ехал за мной с группой. Мне нужны десять человек в форме. Организуй это побыстрей.

Олин быстро сошел по ступенькам к своей машине и умчался под завывание сирены.

Три минуты спустя вслед за Олином выехали одна полицейская машина и грузовик специальной службы.

На обоих концах унылой Двадцать пятой улицы толпились зеваки. Три патрульные, машины стояли у тротуара. Полицейские держали толпу в отдалении от большого синего «паккарда», стоявшего с открытой дверцей под уличным фонарем.

Олин протолкался через толпу и пошел к «паккарду».

О’Брайен, высокий плотный мужчина с седыми волосами и синими глазами, приветствовал его.

— Что там у тебя, Тим? — спросил Олин, останавливаясь у «паккарда».

— Это только предположение, лейтенант, но, думаю, там Хейтер.

—. Хейтер?

Олин сделал два шага вперед и внимательно посмотрел в машину.

— У заднего сиденья, под одеялом,— сказал О’Брайен.— Я его не касался.

Олин открыл заднюю дверцу и в тот же момент вдали послышался вой еще нескольких полицейских сирен. Он поднял одеяло, и О’Брайен посветил мощным карманным фонарем ему через плечо.

Оба уставились на скрюченное, полуголое, испачканное в грязи тело с синим лицом. Липкий пластырь на губах придавал мертвецу ужасающее выражение.

— Почему ты думаешь, что это Хейтер?

— Когда-то я работал в Белморском лагере, лейтенант,— объяснил О’Брайен.— Это их форма,— указал он на испачканные брюки.

— Ты видел когда-нибудь Хейтера?

— Я видел его фотографии. Очень похож. Те же самые брови.

— Да,— сказал Олин и отступил назад.

Его тошнило от запаха в машине.

Морис подбежал к нему.

— Это Хейтер,— сказал Олин.

Морис заглянул в машину.

—- У него связаны руки. Сейчас ты мне еще скажешь, что он мертв. Это едет «скорая помощь»?

— Да, сэр. Через несколько минут будет здесь.

Олин поглядел вдоль унылой улицы.

— Это та самая улица, где мы в прошлый раз упустили Бэрда?

Морис кивнул.

— Да. Похоже, она самая.

— Может быть, он где-нибудь поблизости.

Олин с надеждой посмотрел на крыши домов.

— Поставьте там четырех человек. Остальные пусть ходят по квартирам и ищут тех, кто видел Бэрда.

Пока Морис ушел расставлять людей, два санитара подъехавшей «скорой помощи» вынесли Хейтера из машины на тротуар. Его положили на носилки, и один санитар осторожно отлепил пластырь с его губ.

— Отчего он умер? — спросил Олин, затягиваясь сигаретой.

— Судя по виду, сердце,— ответил санитар.— Я полагаю, что он умер два или три дня назад.

— Отчего такая вонь в машине?

— Гангрена, сэр, но это не от него.

Олин выдвинул вперед челюсть.

— В запущенном состоянии?

— Скорее всего, так. Тот, кто издает такой запах,— кандидат в покойники.

Подошел полицейский и приветствовал Олина.

— Лейтенант, там один парень хочет с вами поговорить. Он назвался Далласом. Пропустить его?

Олин подумал, потом пожал плечами.

— Ладно, пропустите.

Даллас подошел к Олину.

— Кто тут у вас? — спросил он, глядя на тело на носилках.

— Хейтер,— ответил Олин.— Почти наверняка. О’Брайен видел его фотографии.

Даллас надул щеки.

— Приятно, не правда ли? Единственный человек в мире, который знал, где- находятся читтабадские сокровища, отправился к праотцам. Думаешь, он сказал Бэрду, где они?

Олин пожал плечами.

— Похоже, Бэрд* серьезно болен. У кого-то, ехавшего в этой машине, гангрена. Он не мог далеко уйти.

Даллас внимательно оглядел столпившихся людей, затем нахмурился и схватил Олина за руку.

— Кажется, я могу сказать, где находится Бэрд. Видишь эту девушку в переднем ряду? В платочке?

Олин взглянул в указанном направлении.

— Что нам до нее?

— Это девушка Бэрда. Она живет на другой стороне в доме номер 30, на верхнем этаже. Я полагаю, Бэрд сейчас там.

— Откуда ты все это знаешь?! — зарычал Олин.—  Если ты до сих пор не сообщил мне...

— Все это выяснил Бернс. Я не знал до сегодняшнего вечера.

— Слишком многое ты не знал до сегодняшнего вечера. Ты уверен, что это девушка Бэрда?

— Уверен.

Олин повернулся к О’Брайену.

— Видишь девушку в платке? Приведи ее ко мне.

— Мисс Джексоц? — О’Брайен был озадачен,— Простите; лейтенант; вы уверены, что она вам нужна?

Олин уставился на него.

— Делай то, что я говорю. Что это за неприкосновенная личность?

— Извините, лейтенант,— застенчиво проговорил О’Брайен.— Я знаю большинство людей на своем участке, а она хорошая девушка. Много работает и следит за собой. Никогда не попадала ни в какие истории, а для этой улицы это редкий случай.

— Ну, так теперь она попадет в историю,— рявкнул Олин.—- Приведите ее сюда.

О’Брайен медленно подошел к Аните, взял ее под руку и что-то сказал.

Темные глаза Аниты были спокойны. Она не уклонялась от прямого взгляда Олина.

— Вы знакомы с Верном Бэрдом?

— Я его встречала.

— Да? Так это у вас он прятался около месяца назад? — зло спросил Олин.— Лучше говорите правду. У меня есть свидетели.

Анита перевела взгляд на носилки. В это время санитар закрывал покрывалом мертвое лицо Хейтера. Она успела заметить гримасу смерти, прежде чем покрывало скрыло, лицо.

Анита побледнела и подняла руки к груди. Она с надеждой посмотрела на О’Брайена — единственного знакомого ей среди собравшей толпы.

— Кто это? — спросила она.

— Вы слышали, что я спросил?! — рявкнул Олин.— Я вас спросил...

— Кто это? Ответьте, пожалуйста,— повторила она, глядя н!а О’Брайена и указывая на неподвижную фигуру на носилках.

— Некий Хейтер,— ответил О’Брайен.— Но ответьте на вопрос лейтенанта.

— Хейтер?.. Он умер?..

Ее изменившийся голос и ужас в глазах остановили Олина. Он не стал больше задавать вопросы. Он только взглянул на О’Брайена и кивнул.

— Да, он умер. Но не беспокойтесь об этом,— ответил О’Брайен.— Лучше расскажите лейтенанту о Бэрде.

Медленно, словно во сне, Анита подошла к носилкам.

Санитар, молодой краснолицый парень, неприязненно посмотрел на нее.

— Можно мне посмотреть на него? — спросила она.

Удивленный, тот посмотрел на Олина,, который подал ему знак.

— Это не очень приятное зрелище,—  заметил санитар и поднял покрывало.

Анита долго смотрела на мертвое распухшее лицо. Она, казалось, начала терять сознание, и О’Брайен быстро подошел к ней и взял ее под руку. Он отвел ее в сторону и поставил спиной к носилкам.

— Что с ним случилось? — спросила она.— Ему оставалось всего два года и не нужно было бежать.

—- Что такое? — озадаченно спросил Олин.

Он попытался подойти к ней, но Даллас оттеснил его.

— Позвольте мне побеседовать с ней,— быстро проговорил он и, прежде чем Олин смог остановить его, оказался рядом с Анитой.

— Его похитили из тюрьмы,— сказал он.— Хотели узнать у него, где он спрятал сокровища Читтабада. Бэрду заплатили, чтобы он похитил его из тюрьмы. Его убил Бэрд.

Анита оцепенела и отвернулась от О’Брайена.

— Это сделал Бэрд?

— Да. Вы знаете Хейтера?

Она кивнула и посмотрела на Далласа, как бы прося защиты.

— Конечно, я знаю его. Это мой отец.

Не успел Даллас привести в порядок свои мысли, как к Олину подошел полицейский с пожилой женщиной.

— Лейтенант, эта женщина говорит, что видела Бэрда.

— Где?

— Он поднимался на верхний этаж моего дома,— взволнованно сообщила женщина.— Высокий мужчина, по виду больной, а в руках у него был автомат.

— Где ваш дом?

— Вон там, тридцатый,— указала она рукой.

— Вы сказали, что у него был автомат. Какой автомат?

— Я точно не знаю. Довольно большой.

— Хорошо,—- сказал Олин, жестом отсылая полицейского и женщину.— Давайте, мальчики, схватим его.

— Подождите минутку,— сказал Даллас, хватая Олина за руку.— Вы надеетесь взять его живым?

— Мне безразлично, будет он живой или мертвый.

— Может быть, он знает, где находятся сокровища. Попробуйте взять его живым.

Олин уставился на Далласа.

— Какое, мне дело до сокровищ? Я возьму его живого или мертвого.

— Можно мне записать это? — спросил Даллас.— Страховые компании будут очень рады узнать имя офицера, нанесшего им убыток в четыре миллиона.

Олин бросил окурок на тротуар.

— Убирайся отсюда! Я уже сыт тобой по горло.

— Без автомата вы могли бы взять его живым. Дайте мне пройти туда и взять у него автомат. Я скажу, что я от мисс Джексон. Он может выслушать меня.

Анита коснулась руки Олина.

— Я возьму у него автомат. Он меня не тронет. Тогда вы сможете подняться и арестовать его.

— Вы не понимаете. Этот парень очень опасен,— взволнованно сказал Олин.— Уйдите отсюда.

— Позвольте ей сделать это,— попросил Даллас.— Вы можете идти прямо за ней. Если он пустит в ход свой автомат, то убьет половину людей, прежде чем вы возьмете его.

— Говорю вам, что она не пойдет туда...— начал Олин, но в этот момент Анита вдруг повернулась и побежала к дому.

Олин уже открыл рот, чтобы крикнуть ей вслед, но Даллас стремительно бросился к нему, чуть не сбив его с ног.

— Что ты себе позволяешь?! — рявкнул Олин, освобождаясь.— Давайте, мальчики, бегите за этой девушкой.

Глава 32

Бэрд лежал на боку, положив руку под голову и прислонившись к стене. Звуки полицейских сирен привели его в сознание.

Он поднял голову и прислушался. Надрывный вой сирен летел по лестнице, будто предвестник смерти. С усилием Бэрд сел и чуть было опять не потерял сознание. Он протянул правую руку, взял автомат и приставил приклад к груди. Дуло смотрело на лестницу. Как они нашли его? Он вспомнил, что приехал сюда на машине, но его истощенный лихорадкой мозг не в силах был вспомнить, что он сделал с этой машиной. Конечно, он не совсем рехнулся и не оставил ее перед домом.

Он оглянулся и посмотрел в коридор, заметив слабый свет луны в слуховом окне. Если он останется на лестничной площадке, то будет окружен. Несколько человек поднимутся по лестнице, другие проберутся к слуховому окну.

Он медленно потащился к двери Аниты, повернул ручку, но дверь была заперта, Эта попытка стоила ему многих сил. Затем он ухватился за дверную ручку, подтянулся и поднялся на ноги. Прислонившись спиной к двери, он мог наблюдать отсюда за лестницей и слуховым окном одновременно. Он взял автомат, прижал приклад к груди и положил палец на спусковой крючок. Это недолго будет продолжаться, подумал он, но некоторых он захватит с собой. Он отчетливо помнил и понимал, что то же самое происходило с ним здесь около пяти недель назад. Тогда он чувствовал, что пришел конец, но Анита спасла его. Возможно, и на этот раз она спасет его.

Время тянулось медленно. Он ждал с терпеливостью загнанного в ловушку зверя. То и дело голова его опускалась на грудь и ноги подгибались, но всякий раз он с усилием заставлял себя стоять.

Прошло довольно много времени, наконец, он услышал шаги на лестнице. Бэрд поднял автомат и стал ждать.

Затем он увидел Аниту. Она поднималась по лестнице, держась за перила. На голове у нее был ярко-красный платок. Ее пальто потемнело от дождя. Она посмотрела на него с испугом в глазах и побледнела.

— Привет! — грубовато сказал он.— Мы можем зайти?

Анита промолчала. .

Бэрд заметил, что ее взгляд перешел с его лица на автомат. Осознав, что он еще целится в нее, Бэрд опустил оружие.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— У меня ранена рука.

Ее присутствие придало ему сил и прояснило сознание. При виде ее он совсем Забыл про мучившую его лихорадку.

— На улице фараоны?

— Произошел несчастный случай. Умер человек.

— Разве они не ищут меня?

— Это несчастный случай,— повторила Анита и стала подниматься дальше ho лестнице.— Вы хотите, чтобы я взглянула на вашу руку?

Бэрд попытался усмехнуться.

— Поздно на нее смотреть. Со мной все кончено.

— Может быть, я сделаю что-нибудь.

Она подошла к нему поближе и остановилась, глядя на автомат.

— Твоя дверь заперта. Я пытался войти.

— Я всегда запираю ее. Вы хотите прилечь?

— Лучше не нужно. Я не хочу доставлять тебе неприятности. Я могу умереть у тебя.

Бэрд на секунду закрыл глаза.

— Ты уверена, что фараоны не ищут меня?

— Произошел несчастный случай. Они нашли в машине мертвого мужчину.

— Мертвого? Ты уверена, что мертвого?

— Да.

— Это Хейтер. Теперь я вспомнил., Значит, он умер?

Анита промолчала.

— Да, ну что ж,— сказал он, лихорадочно освежая в памяти прошлое.— Мы схватили его, связали и накрыли одеялом. А потом у меня стала болеть рука, и я совсем забыл про него. Я проехал восемьсот километров только для того, чтобы повидать тебя.

Анита продолжала молчать.

— Хейтер был отличный парень,— продолжал Бэрд.— Он где-то спрятал драгоценности на четыре миллиона. Ты бы не поверила этому, посмотрев на него. Теперь он умер, и никто никогда не найдет Их.

— Вы убили его?— спросила она холодным спокойным голосом.

— Нет. Если он умер, то только потому, что ему это было суждено. Я просто забыл про него. Нельзя считать это убийством.

Он взялся за дверную ручку.

— Ты не собираешься отпереть дверь?

— Сейчас.

Она подошла к Бэрду и коснулась автомата.

— Могу я взять его? По-моему, вам это не понадобится.

Он крепче сжал автомат в руке.

— Может быть, и понадобится. Открой дверь.

Анита вставила ключ и открыла дверь.

— Помнишь прошлый раз?— спросил он, глядя на темную комнату, чуть освещенную лунным светом.— Возьми его.— Он сунул ей в руку автомат.— Когда я проснулся в прошлый раз, ты положила пистолет рядом со мной. Я не забыл этого. Из всех, кого я знаю, я могу довериться только тебе.

Он опустился на ее кровать.

— Я часто думал о тебе, о том, что ты для меня сделала, -и о твоих словах: «Доброту нельзя купить, как шляпу». Думаю, ты была права. Доброта должна быть в тебе.

Она крепко сжимала автомат, направив дуло в пол.

— Пол Хейтер был моим отцом,— сказала она.

Бэрд вытер пот со лба.

— Что такое?

— Я сказала, что Пол Хейтер был моим отцом.

Он взглянул на нее, потом на автомат.

— Ты сказала бы мне это, если бы я не отдал тебе оружие?

— Нет,— покачала она головой.

— Но он не мог много значить для тебя. Ты не видела его пятнадцать лет. Тебе не было и пяти, когда его арестовали.

— Мне рассказывала о нем мать. Она говорила, как пытали его. Он поддерживал себя только мыслями о том, что я встречу его, когда он выйдет из тюрьмы.

— Единственное, что поддерживало в нем жизнь,— возразил Бэрд,— это мысль о спрятанных сокровищах, о том, что он может сделать с ними.

— Нет, это неверно, хотя все так думали,— сказала Анита, подходя к кровати — Когда его арестовали, драгоценности были у моей матери. Никто не знал, что она его жена, и ей было очень легко выехать из страны. Их корабль разбился о рифы, но она и еще пять человек были спасены. А драгоценности вместе с кораблем пошли на дно. Пятнадцать лет мой отец страдал, чтобы она оставалась на свободе, а я не говорила ему, что у нее был другой. Затем появились вы и убили его, когда его страдания почти закончились.

— Я не убивал его.

— Нет, убили. Если бы вы оставили его в покое, он был бы жив.

— Тебе трудно это перенести, не так ли? Я должен извиниться перед тобой. Я не сделал бы этого, если бы знал. Поверь мне. Я тебе многим обязан. Я не сделал бы этого, чтобы хоть немного рассчитаться с тобой.

— Не надо было помогать вам в первый раз. Я сделала ошибку, потому что помнила, как они его мучили; Если бы я тогда выдала вас, он бы теперь был жив.

— Наверно, это правда,— сказал Бэрд, откидываясь спиной на подушку.— Не много от меня осталось. Они могут забрать это. Иди и позови их.

— Они ждут снаружи.

— Я бы не сделал этого,—пробормотал Бэрд.— Мне кажется, что ты должна поверить этому.

— Какая теперь разница? Уже поздно сожалеть. Я сделала ошибку и должна ругать себя, а не вас.

Его разочарование усилилось, когда он увидел, как она вышла из комнаты, даже не взглянув;на него. Впервые он подумал, что умрет так же, как и жил. Одиноким и заброшенным.

Олин и двое полицейских с пистолетами в руках вошли в комнату. Даллас Следовал за ними.

Бэрд лежал на спине с закрытыми глазами и тяжело дышал. Пот градом бежал по его лицу.

— Быстрее санитаров! — крикнул Олин.

Даллас тронул Бэрда за плечо.

— Эй вы, проснитесь!

Бэрд открыл глаза.

— Хейгер сказал вам, где драгоценности? Давайте, вспоминайте. Теперь они вам уже больше не нужны.

Бэрд покачал головой.

— Я забыл спросить его об этом,— едва слышно проговорил он.— Плохо, не так ли, фараон? Я прятался в этой комнате после того, как убил эту пару в аптеке. Я сказал ей, что если она не спрячет меня, то Рико доберется до нее. Она не хотела этого делать, вы понимаете? Я заставил ее. Вы не можете поставить ей это в вину.

— Сходишь с ума? — ехидно сказал Олин.— Я ведь отлично знаю, что она прятала тебя, и это делает ее соучастницей.

— Она боялась, что Рико расправится с ней, если она не спрячет меня.

Бэрд попытался сесть, но не смог.

— Глупая ложь,— заметил Олин.— Почему ты ее так защищаешь? Она взяла твой автомат. Если бы не она, мы бы не схватили тебя. Ну, продолжай'. Она спрятала тебя добровольно, не так ли?

Бэрд посмотрел на Далласа.

— Она хорошая девушка, запомните это,— прошептал он.— Я вынудил ее сделать это. Запишите, я подпишу.

— Послушай,— сказал Даллас Олину.— Если бы она не забрала у него автомат; тут была бы целая битва. Что ты имеешь против нее?

Олин сделал нетерпеливый жест.

— Какая разница? Мне она не нужна, пусть отправляется куда хочет! Где эти санитары?

Бэрд с облегчением откинулся на подушку.

— Могу я передать твоим ребятам, чтобы они отпустили ее? — спросил Даллас.

— Конечно, если ты этого хочешь. Делай с ней все что угодно.

Выходя из комнаты, Даллас встретил санитаров.

Олин обратился к ним:

— Сделайте этому парню укол или что-нибудь в этом роде. Нужно, чтобы он сделал заявление.

Даллас сбежал вниз по лестнице. Анита и полицейские ожидали в подъезде. Даллас прошел мимо них и закрылся в телефонной будке. Он позвонил Пурвису и быстро ввел его в курс дела.

— Похоже, что все пропало. Хейтер умер, а вместе с ним умер наш последний шанс.

— А как насчет этой девушки? Может быть, она знает?

— Хотите, чтобы я спросил ее?

— Конечно, скажи, что я дам ей десять тысяч, если она скажет, где спрятаны сокровища.

— Что за внезапное благородство?

— Иди и скажи ей.

— Подождите минутку. Если она скажет, где драгоценности, то Олин, предъявит ей обвинение в соучастии в краже.

— А мне какое дело! — отрубил Пурвис.— Послушай, не говори ей этого. Сама она даже и не подумает об этом. А десять тысяч — большие деньги.

— Вы скроете ее, если Олин станет задавать вопросы? — настаивал Даллас.

— Я не сумасшедший. Ничего не говори ей. Она об этом, наверно, не подумает.

— Ладно, подождите. Я спрошу ее.

Он повесил трубку, вышел из телефонной кабины и подошел к Аните и полицейским.

— Лейтенант сказал, что эта женщина может быть свободна,— сказал Даллас полицейскому.— Он хочет,, чтобы вы поднялись наверх.

— Хорошо!— ответил полицейский.— Вы свободны,— обратился он к Аните.

Поднимаясь по лестнице, он подмигнул Далласу.

— Одну минуту, мисс Джексон,— сказал Даллас, заметив, что Анита собирается уходить.— Я. Эд Даллас из Международного детективного агентства. Мы занимаемся поисками исчезнувших читтабадских сокровищ. Я уполномочен вручить вам десять тысяч долларов, если вы поможете нам найти эти сокровища.

Анита взглянула на него без всякого выражения.

---Я только хочу предупредить вас,— продолжал он,— что, если вы знаете, где они находятся, и сообщите об этом мне, вас обвинят в соучастии.

— Но вы не должны были говорить мне этого.

— Может быть. Но мне не нравится, как мой босс ведет это дело. Он думает только о себе. Решать вам-Если вы считаете, что за десять тысяч стоит рискнуть, и если вы что-нибудь знаете, то говорите.

Анита покачала головой.

— Мне нечего вам сказать.

— Вы уверены?

— Уверена.

— Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

Глаза ее стали приветливей.

— Нет, благодарю вас.

Даллас вынул свою карточку и сунул ей в руку.

— Если вам понадобится помощь — позвоните. Может быть, я сумею вам помочь.

— Спасибо, я справлюсь сама.

—  Она прошла к входной двери и вышла на улицу. Даллас смотрел ей вслед, пока не потерял из виду. Он думал о том, увидит ли ее снова, и надеялся увидеть.

Затем он вернулся в телефонную будку..

— Вы слушаете? — спросил он.

— Конечно,— ответил Пурвис.

— Она не знает. Бэрд ей ничего не говорил об этом, Хейтер тоже. Я не удивлен. Ей было всего пять лет, когда его арестовали.

Ты уверен, что она не лжет?

— Никаких сомнений. Я всегда могу определить, если женщина лжет. По-моему, сокровища никогда не будут найдены.

— Об этом я тебя не спрашиваю,— отрезал Пурвис.— Приезжай ко мне в контору.

Даллас увидел, как два санитара в белых халатах несли Бэрда вниз по лестнице. Лицо, его было закрыто.

— Ты все еще там? — спросил Пурвис.

— Да. Сейчас как раз выносят Бэрда. Около входа столпилось очень много, народа.

Он открыл дверь будки, чтобы видеть входную дверь. Интересно, как люди любят смотреть на трупы.

— Я думаю, эта девушка ему нравилась,— сказал Даллас.

— Прекрати болтовню,— сердито сказал Пурвис.— Приезжай сюда немедленно. У меня, кажется, появились кое-какие идеи.

— Как вам нравится обманывать себя,— заметил Даллас и повесил трубку.

Примечания

1

Гуано — удобрения из отходов рыбного промысла.

(обратно)

2

Игра слов: Фесдей — четверг, Эйприл — апрель.

(обратно)

3

Друиды — жрецы у древних кельтов.

(обратно)

Оглавление

Ник Фолдекс Гроб с бархатом и фиалками

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  Эпилог

Уэйд Миллер Трудный путь  

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

Джеймс Хэдли Чейз Деньги не пахнут 

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg