В отличие от отца Уилл не относил себя к числу истинных ценителей классической музыки, но услышанное в эти мгновения пробрало его до корней волос. Он поймал себя на том, что взгляд его был жадно устремлен вперед — на хор. Даже шея онемела. Он не мог заставить себя сейчас обернуться на отца, но живо представил выражение восторга на его лице. И лелеял надежду на то, что счастье от соприкосновения с великой музыкой не окончательно вытеснило из его сердца радость от встречи с единственным сыном.
Нож опустился. Звук соприкосновения с плотью неприятно резанул слух. Скосив глаза, Говард увидел выступившую на груди кровь. Странно, но боли не было совсем! А нож тем временем скользнул ниже и, быстро погрузившись, вспорол Говарду живот, будто туго набитый мешок с зерном. Теплые, остро пахнущие внутренности с негромким всплеском хлынули наружу. Говард наблюдал за всем этим словно со стороны. А потом убийца вновь поднял нож, лицо его нависло над Говардом, и тот наконец-то смог его рассмотреть. Умирающий сутенер сумел издать лишь невнятный булькающий звук — это был миг узнавания… А нож тем временем с сочным хлюпаньем погрузился в мучительно рвавшееся из распоротой грудной клетки сердце, и мир померк у Говарда перед глазами.
Миссия началась.
ГЛАВА 2Пятница, 21:46, Манхэттен
Хористы сдержанно кланялись публике, а дирижер чуть не валился с ног от усталости, седая шевелюра его вся взмокла. Величественные своды собора теперь сотрясались от грома оваций. Уилл безошибочно выделял в общем шуме «первую скрипку» отца. Это были поистине громовые хлопки, живо напомнившие Уиллу один далекий день его английского детства…
В школе проводился конкурс ораторского искусства. Своих детей пришли поддержать многие родители. Пришел и отец. В первый и в последний раз. Уилл хорошо запомнил тот момент, когда поднимался на сцену актового зала за причитавшейся ему наградой в номинации «Поэтическая декламация». Ему хлопало около сотни людей, но из общего шума резко выбивалась ни с чем не сравнимая отцовская овация. В ту минуту десятилетний Уилл был полон гордости не за себя, а за этого едва знакомого ему мужчину, который хлопал так, что, казалось, в зале вот-вот вылетят стекла. Отец представлялся ему тогда самым сильным человеком на Земле.
Комментарии к книге «Праведники», Сэм Борн
Всего 0 комментариев