«К чертовой бабушке»

– До седых волос дожила! В жизни своей копейки не брала! Да чтобы теперь такой поклеп терпеть?!

Ольга Андреевна, сидя у окна с книжкой в руках, слушала жалобы своей соседки, Марии Афанасьевны, восьмидесятидвухлетней женщины, на несправедливость. Мария Афанасьевна, опираясь на палку, стояла перед окном Ольги Андреевны и, выразительно жестикулируя левой рукой, рассказывала о том, что с ней произошло.

– Пятнадцать лет ездили! Как своих принимала! – голосила старушка. – А теперь вот это получила!

С крыльца проворно сбежал мужчина лет пятидесяти, выглядевший тем не менее весьма молодцевато. Невысокого роста, с заметной лысиной на голове, одетый в спортивный костюм, он приветливо поздоровался с соседками и хотел уже приступить к гимнастическим упражнениям во дворе, которые делал каждый день, когда понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

– В чем дело, что такое? – с сильным кавказским акцентом спросил он, подходя к женщинам.

– Вот, Юра, дожила на старости лет! – высоким, тонким голосом жаловалась Мария Афанасьевна. – Принимала, как родных! Да я таких денег отродясь в глаза не видела, и не знаю даже, как они выглядят!

– Да в чем дело, Мария Афанасьевна? – ничего не понял Юра.

– Вы по порядку расскажите, – тихо посоветовала Ольга Андреевна, зябко кутаясь в пуховый платок.

Ольга Андреевна была женщиной не старой, чуть за пятьдесят, однако очень болезненной. Ее мучили недуги, и все хронического характера. Женщина перенесла несколько операций, что в общем-то не улучшило ее состояния. «По мне можно медицинский справочник составлять», – грусто шутила Ольга Андреевна, однако не теряла чувства юмора, отличалась доброжелательностью и отвлекалась от болезней тем, что много читала. Почти всегда в теплое время года можно было видеть, как она сидит возле своего окошка – высокая, худая, с очень прямой спиной, пышными русыми волосами, собранными на затылке, закутавшись в платок, поскольку все время мерзла.

– Да я даже говорить об этом не хочу, потому что все это выдумки! – махнула рукой старушка, однако, противореча себе, тут же повернулась к подошедшему соседу и принялась разговаривать с ним. Юрий еще не слышал об инциденте, произошедшем в их дворе, и Мария Афанасьевна постаралась, что называется, излить душу.