«Лицо на картине»

«Наука и жизнь» № 9, 2010.

Классический детектив строится по схеме: загадка (преступление), улики, версии, догадка и финал, где сыщик изобличает преступника. Справедливость и добро торжествуют (обязательно!). А читатель сверяет свои догадки с рассказом сыщика. классический детектив - это Артур Конан Дойль, Агата Кристи, Джон Диксон Карр, Эллери Квин… По сути, классический детектив - литературная игра, где кроме занимательности (это обязательное условие!) есть еще возможность для читателя поупражнять свое логическое мышление, свое творческое воображение, свою интуицию. Рассказ в жанре классического детектива дает читателю меньше возможностей для логического анализа по сравнению с романом (на одной странице невозможно уместить много улик и запутанные сюжетные линии), но в нем больше пищи для интуиции и развития фантазии.

Этим целям и служит серия рассказов Павла Амнуэля о старшем инспекторе Борисе Берковиче. Преступление? Вот оно. Улики? О них тоже сказано, но что-то осталось вне внимания читателя. Что-то, о чем читатель вспоминает, когда старший инспектор отправляет арестованного в камеру: «да я же мог догадаться…» А может, читателю действительно удастся указать на преступника раньше, чем это сделает Беркович? Это вполне возможно. Собственно, это одна из целей автора. Внимательно читайте, думайте, и ваша интуиция, ваш собственный «дедуктивный метод» подскажут правильное решение. И еще: старший инспектор Беркович не схема, он живой человек со своим характером. Он живет в мире обычных людей, и ничто человеческое ему не чуждо.

- Я и не знал, что его настоящее имя Иосиф Парицкий, - сказал Беркович, положив на стол газету.

- Ты же никогда не интересовался живописью, - отозвалась Наташа, наливая мужу крепкий, как он любил, кофе. - Если бы ты хоть раз побывал на его выставке, то знал бы, конечно, что Офер Бен-Ам - псевдоним. Сын народа… Он так и жил, между прочим. Якшался со всяким сбродом. В молодости предпочитал постимпрессионизм, а в последние годы работал в манере примитивистов.

- Да, - согласился Беркович, - примитива там хватает.

- Жалко человека, - вздохнула Нашата.