Мы стоим друг против друга: Димка и я.
Димка чуть хмурится, и от этого над его левой бровью подрагивает еще не успевший зажить шрам.
Я ковыряю носком сандалии песок и все не решаюсь поднять на Димку глаза. Мне стыдно смотреть ему в лицо, особенно на эту багровую полоску. Но вот он вынимает из-за спины руку и протягивает ее мне:
— Здорово!
У меня что-то сжимается в горле, но, еще ожесточеннее пиная песок, я говорю:
— Брось, Димка! Ты теперь со мной не захочешь…
Махнув рукой, я убегаю в глубь двора под заваленную строительным мусором арку и пробираюсь на тихий, безлюдный дворик, кусочек зелени между слепыми стенами домов.
Здесь я бросаюсь лицом в жухлые, отдающие запахом сена одуванчики и начинаю плакать, хотя не плачу уже пять лет и ни за что не заплакал бы, если бы меня видели. Но меня не видит никто, и никто на всем свете не придет за мною. Даже мама. Даже Димка.
Наплакавшись вволю, я начинаю вспоминать.
II— Ди-имка! Сере-ежка! Выходите скорей! Что Яшке отец приве-ез!..
Голос маленького, щуплого, как щегленок, Сеньки ворвался в мое окно так звонко, что показалось — от него, а не от утреннего ветерка всколыхнулась прозрачная занавеска.
Но я не спешил выйти. Сенька мог поднять крик из-за любой чепухи. Кроме того, ни Димка, ни я — мы не дружили с Яшкой как раз потому, что он слишком хвастался всякими штучками, которые привозил ему отец из дальних плаваний.
Время от времени Яшка приносил в школу диковинные открытки и марки и как бы невзначай принимался их рассматривать. Его тотчас окружали ребята, а он пыхтел от важности и удовольствия. Но стоило попросить у него что-нибудь, и Яшка сердито краснел, его светлые широкие брови начинали ходить вверх-вниз, как две гусеницы, он передразнивал:
— «Дай, дай»! Не казенное…
И торопливо прятал свои сокровища в парту.
Комментарии к книге «Мой друг работает в милиции», Вольт Николаевич Суслов
Всего 0 комментариев