Всю свою маленькую сознательную жизнь Колян прожил рядом с Кириллом, но они так и не стали родными людьми.
От Коляна никогда не скрывали, что его отцом является совсем другой человек, герой войны. Любовь Николаевна Ревенко, мать Коляна, и рада была бы не нагромождать всю эту ложь, но Кирилл ни в какую не хотел усыновлять ребенка.
Во-первых, мальчик его безумно раздражал и был вечной помехой и обузой, а во-вторых, Кирилл все время держал в голове пути к отступлению, и алименты на чужого ребенка в его планы не входили.
Эта неприязнь не укрылась от чуткого, впечатлительного Коляна. Пока мальчик был маленьким, Кирилл никогда не повышал на него голоса и не наказывал его. Он даже ходил с ним гулять, забирал его из школы, но ни разу не помог сделать уроки и ни разу в жизни откровенно не поговорил с пасынком. Он просто выполнял взваленные на него обязанности, а сам ребенок был ему абсолютно безразличен.
Когда Колян подрос, он вдруг ясно осознал, что маму Кирилл тоже не любит. Ссоры и мамины слезы стали в семье привычным делом, но главное было не это. Колян инстинктивно понял, что Кириллу все равно, он всего лишь их терпит. За мать было обидно, но он не смел задавать ей вопросов. А Кирилла начал тихо презирать. И чем сильнее становилось его презрение, тем крепче прижимал он к себе по ночам под одеялом отцовское письмо. И даже сейчас, в самолете, оно лежало в его нагрудном кармане вместе с паспортом и билетом.
Полет прошел нормально, за три часа Колян даже успел выспаться. Багажа у него не было, и, беспрепятственно миновав родных пограничников, он оказался в шереметьевском вестибюле. Озираясь по сторонам, он увидел наконец-то знакомое лицо, лихо перебросил спортивную сумку за спину и устремился навстречу Витьку.
Однако этой мерзавки Лизки нигде не было. Ероша светлые волосы, Колян разглядывал толпу встречающих, но любимой подружки не видел. Виктор настойчиво тянул его за рукав, подталкивая к выходу. Но Колян продолжал упираться на тот случай, если эта предательница опаздывает. Витек был категоричен:
— Мать велела немедленно к ней, и вообще, она не в духе, они с Кириллом… ну… как бы того…
— Я понял. Ладно, поперлись.
По опыту Колян знал, что в таких ситуациях он должен успокаивать и всячески ублажать мать. Зато на этом деле можно было срубить с нее баксов сто, а то и двести.
— Домой? — спросил он.
Комментарии к книге «Тридцать три несчастья», Марина Владимировна Константинова
Всего 0 комментариев