Андраш Тотис ГОРИЛЛЫ
1
Тимоти Эшфорд догадывался, что может попасть под прицел. Владелец оружейного завода "Эшфорд энд Хесстер", он был депутатом парламента, страстно ратовавшим за борьбу с террористами и левыми, так что его одинаково ненавидели и ирландцы, и ультралевые студенческие группировки, и конкуренты, и даже кое-кто из клиентов.
Эшфорд разъезжал на "бентли" с пуленепробиваемым кузовом. Из двух телохранителей один всегда находился за рулем "бентли", а другой в проворном маленьком "форде" английского производства ехал впереди или позади охраняемой персоны, меняя позицию без какой бы то ни было поддающейся вычислению системы. Обе машины поддерживали прямую радиосвязь с диспетчерским пунктом фирмы "Профешнл Секьюрити".
Телохранители обязаны были сообщать маршрут движения, немедленно докладывать, если какой-нибудь автомобиль подозрительно долго "висел" у них на хвосте, если дорога где-либо оказывалась перекрытой и требовалось совершить объезд. Свернуть в объезд разрешалось лишь в том случае, если диспетчерский пункт подтверждал действительное существование этого объездного пути. Оба телохранителя прошли специальную выучку на курсах фирмы. Даже на неповоротливом "бентли" они ухитрялись проделывать головокружительные трюки, в плоть и в кровь у них въелась привычка не замедлять ход и не останавливать машину, что бы ни случилось. Пусть произошла дорожная катастрофа и пострадавшие взывают о помощи, пусть полицейский делает знак остановиться — телохранители знай дают газ и уносятся прочь. Оба охранника постоянно соблюдают боевую готовность на случай, если на пути вдруг окажется какая-либо преграда, а под рукой у них всегда находится легкий — в неполных четыре килограмма весом, — но весьма эффективный автомат "узи".
Дом и контора Эшфорда окружены густой, но малозаметной сетью электронной сигнализации, по саду рыщут могучие белые овчарки, натасканные надлежащим образом: с наступлением сумерек они беззвучно, без предупреждающего рычания и лая набрасываются на любого непрошеного посетителя.
Эшфорд чувствовал себя в безопасности. Стать жертвой похищения? Да это попросту невозможно!
Однако человек, задумавший его похитить, был иного мнения на этот счет.
2
Стиснув колени и неестественно выпрямив спину, Пол Шорт сидел на самом краешке мягкого, низкого кресла, словно опасался утонуть в сиденье, если сесть поглубже. Руки его покоились на коленях. Пол не знал, что с ними делать. Он привык, что в руках у него всегда зонт: на него можно опереться или со скуки поглаживать искусно выделанную ручку.
Син Бултон восседал за письменным столом, сверкающим хромированной фурнитурой и стеклянным покрытием, и разглядывал заявление Шорта с таким видом, точно видел его впервые. Это был плотный, коренастый мужчина лет пятидесяти, с характерными, резкими чертами лица; его облику не подходил ни элегантно обставленный офис, ни костюм из мягкой фланели, ни изящная секретарша — дама средних лет, которая в приемной вежливо, однако же с не терпящим возражения видом взяла у Шорта сумку и зонт. Неподходящими казались и выкрашенные в пастельные тона стены, и персональный компьютер на невысокой подставке возле письменного стола. Владелец конторы производил впечатление человека, отдающего предпочтение самым дешевым, битком набитым пивнушкам, если вдруг придет охота опрокинуть кружку-другую горького пива. Казалось, этот тип пускает в ход кулаки не задумываясь, а если и задумывается, то лишь над тем, как бы применить свою кулачную силу с большим толком. Во всяком случае, за удачливого бизнесмена его трудно было принять. А между тем основатель и владелец "Профешнл Секьюрити" — крупнейшей британской фирмы охраны граждан — был преуспевающим дельцом.
Зато Пол выглядел бизнесменом, вовсе не будучи им. Темный костюм спокойного традиционного покроя удачно скрывал его натренированную мускулатуру, а изящный зонт, сумка-"визитка" из натуральной кожи и безукоризненное произношение не позволяли предположить, что у их обладателя совершенно пусто в кармане.
Бултон отложил бумагу в сторону и бросил на Шорта такой взгляд, что тому сразу же стало ясно: просьба его будет отвергнута. Однако Пол не пришел в отчаяние. Он привык, что жизнь не дается без борьбы.
— Вы хоть имеете представление о работе, за которую беретесь? — спросил Бултон. Шорт кивнул, но собеседник вроде бы и не заметил этого. — Известно ли вам, что значит в наше время быть профессионапьным телохранителем?
Пол пожал плечами.
— Служил в "Спейшл Эйр Сервис", сражался на Фолклендах, — зачитал Бултон вслух автобиографию Пола. — Снайпер, парашютист, прошел подготовку в практике ближнего боя. — Он вздохнул. — И вы полагаете, что этого вполне достаточно?
— Я думал, что остальному меня научат у вас, — вежливо заметил Пол.
Бултон словно и не слышал его реплики.
— К нам без конца обращаются демобилизованные солдаты. Научились стрелять и воображают, будто одного этого достаточно, чтобы стать телохранителем. Зарубите себе на носу: тому, кто умеет лишь нажимать на гашетку, никогда не достичь высот профессии. Первый же раунд им проигран с ходу. Опытному телохранителю совсем не обязательно быть снайпером, зато он должен отличаться наблюдательностью. Должен запоминать лица, должен фиксировать малейшее подозрительное движение со стороны.
Шорт кивнул, сделав вид, будто внимательно слушает эти откровения. Недавно ему довелось прочесть интервью Бултона, где все это говорилось слово в слово.
— Способны вы настолько владеть собой, чтобы не обернуться вслед хорошенькой женщине? Сумеете недели, месяцы спустя восстановить в памяти облик человека, показавшегося вам подозрительным? Если ваш подшефный вздумает отправиться на футбольный матч, хватит у вас выдержки ни разу не взглянуть, как проходит игра? Способны вы на это?
Бултон умолк и, чуть склонив голову набок, уставился на Шорта. Пол сообразил, что от него ждут ответа.
— Да, — сказал он. — По-моему, я способен на это.
— Возможно, — согласился Бултон. — Прежде чем взять на работу, мы все равно подвергнем вас проверке. Однако вернемся к более прозаическим моментам. Способны вы часами стоять на одном месте или, съежившись в машине, проводить полночи в ожидании своего подопечного? Если вы страдаете плоскостопием или болями в пояснице, если не выносите однообразия — ставьте на этой профессии крест, она не для вас. Не исключено, что вам ни разу в жизни не придется прибегнуть к оружию, но в том, что вы будете вынуждены изо дня в день часами околачиваться без дела, можете не сомневаться.
На сей раз Пол заметно колебался, прежде чем ответить.
— Да. Мне кажется, я и на это способен.
Бултон вздохнул, затем по лицу его проскользнула недобрая усмешка. Пол незаметно вытер о брюки потные ладони, хотя с большим удовольствием стер бы ладонью пренебрежительную ухмылку с физиономии этого типа.
— Допустим, что это так, — не унимался Бултон. — Однако необходимо обладать еще одним качеством, какого в вас, по-моему, нет. — Он умолк, ожидая, что собеседник тотчас поинтересуется, какое же это качество. Но Шорт и не думал вылезать с вопросами.
— Надо быть готовым умереть, — резко произнес Бултон. — Потому и нелегко подобрать надежного телохранителя. Хороший телохранитель должен быть человеком умным, а умный человек не бросится под пули, не заслонит собственным телом объект покушения, не выпрыгнет в окно за своим подопечным. Не станет он подыхать за выплачиваемое жалованье, а между тем именно этого от него и ждут. Вам кажется, вы и на это способны?
— Да, — отрезал Шорт. Он решил на все вопросы отвечать утвердительно.
— Подумайте хорошенько. Я верю, что вы человек смелый... — Бултон взглянул на лежавшие перед ним бумаги и кивнул. — Но ведь тут нужна не смелость и даже не слепая отвага. Редкому человеку бывает совершенно безразлично, жить или умереть.
Пол не знал, что ответить, и счел за благо промолчать. Бултон поднялся из-за стола.
— Следуйте за мной, — небрежно бросил он и, не дожидаясь ответа, вылетел из кабинета. Пол поспешно вскочил с места. Он не мог понять, то ли речь идет об очередном испытании, то ли Бултон попросту пренебрегает правилами приличий, однако решил не отставать, чтобы не оказаться в дурацком положении, выясняя потом, куда девался глава фирмы. Один за другим промчались они через просторную комнату секретарши, сбив с ног двоих молодых людей с охапками папок, сбежали по винтовой лестнице вниз и очутились в узком коридоре с зарешеченными окнами. Перед глазами Пола мелькнули зеленый газон и клонящиеся на ветру деревья, однако зевать по сторонам было некогда: последовала очередная лестница вниз и еще один коридор. Бултон замедлил бег. Они находились в подвале; гулко отдавались шаги, мощные стены дышали холодом.
— Вы знакомы с взрывными устройствами? — поинтересовался Бултон. Под сводами подвала зловещим эхом разносились его слова.
— Немного знаком.
— Хорошо, — Бултон остановился перед какой-то железной дверью и достал из кармана ключ. Прочная, снабженная двойным запором дверь вела в небольшую мастерскую. Пол однажды видел подобную в одном из центров спецподготовки. Верстак, обложенный мешками с песком, на потолке и вдоль стен автоматические противопожарные устройства, на вделанных в стены полках всевозможные инструменты. Окон нет ни единого. Стул один-единственный, серый, металлический. На столе какая-то темная коробка размером с карманный радиоприемник.
Бултон выждал, пока Шорт осмотрится в новой обстановке.
— Знаете, что это? — спросил он, указывая на коробочку. Пол пожал плечами.
— Размонтируйте ее. Если, конечно, осмелитесь. — Холодно улыбнувшись, Бултон пошел к двери. — Выберетесь из этой переделки живым — возьму вас на работу.
Пол кинулся за ним вслед и ухватил его за плечо. Рука его наткнулась на тугой клубок мышц.
Бултон обернулся. Взгляд его был стальным.
— Вы чем-то недовольны?
Пол выпустил его плечо.
— Уж не хотите ли вы сказать, что эта штуковина может взорваться?
— Именно это я и хочу сказать.
— Да, но... — Пол был настолько ошарашен, что не сразу нашелся, что сказать. Спятил он, что ли, этот тип? — Но ведь я не сапер…
— В том все и дело. Будь вы сапером, вся затея не стоила бы и выеденного яйца.
Они в упор сверлили друг друга взглядами. Бултон сдался первым, а может, ему попросту надоело играть в гляделки.
— Когда закончите, найдете меня в кабинете. Мощная металлическая дверь мягко захлопнулась за ним.
Пол набрал полную грудь воздуха и выдохнул. Опустившись на стул, он облокотился о колени и подпер ладонями подбородок. Чего добивается этот человек? Любопытствует узнать, решится ли он, Пол, разобрать эту штуковину? Чего ж тут не решиться, ведь не взорвется же она в самом деле! Бултон на такое не пойдет. Должно быть, это хитроумный психологический тест с целью проверить, как поведет себя испытуемый в сложной ситуации. Может, следовало бы убраться отсюда вместе с Бултоном, а еще лучше — набить ему морду? А что, если отнести коробку в контору, швырнуть шефу на колени и заявить: он знает, что бомба не взорвется!
Пол потянулся было к коробке, но тотчас отдернул руку. Почему, собственно, он так уверен, что Бултон не осмелится послать его на смерть? Поколебавшись несколько мгновений, он взял с полки отвертку. По правде говоря, он слабо разбирался во взрывных устройствах. На курсах спецподготовки этой теме было отведено всего лишь несколько часов на том основании, что, мол, столкнувшись с подозрительной конструкцией, следует вызвать эксперта.
Крышка была прикреплена восемью винтами. Многовато для такой маленькой коробки, подумал Шорт. Похоже, кому-то не хотелось, чтобы ее открывали без необходимости. Отвертка была на номер больше нужной, и лишь уголком удалось попасть в углубление винта. Шорт негромко выругался и по ходу работы попытался вспомнить, чему учили их на тех нескольких уроках. Первым делом внушали, чтобы они не вздумали разбирать адские машины по частям: большинство из них смонтировано с таким расчетом, что снятие крышки вызывало взрыв. Пол не спеша продолжил работу. Необходимо установить, что приводит в действие взрывной механизм. Дистанционное управление, часовой механизм, детонация?
Дойдя до последнего винта, Пол остановился. Погибнуть на редкость дурацкой смертью только ради того, чтобы доказать, что он не трус! Он и в самом деле не был трусом. Однако сейчас он столкнулся с опасностью, от которой не знал, как защищаться. Разве что единственным надежным способом: не открывать крышку. За те несколько минут, пока он возился с винтами, сомнения его окончательно рассеялись: Бултон и не думал шутить, он подсунул ему настоящую, готовую взорваться бомбу. Надо послать всю эту затею к черту! Овчинка выделки не стоит. Даже если он ошибется в своих предположениях и выставит себя на посмешище — и то лучше, чем погибнуть ни за что ни про что.
Отверткой он осторожно поддел крышку, и та поддалась. Шорту вспомнился дед, воспитывавший его до четырнадцатилетнего возраста. Старик некогда служил капралом в колониях, и его представления о военных акциях герильяс несколько отличались от тех навыков, что прививались Полу в десантном спецподразделении. "Если не знаешь, что тебя ждет за закрытой дверью, врывайся с ходу", — говаривал он с улыбкой. Это была улыбка мужественного, уверенного в себе человека. Дед знал, что говорил: в двадцать четвертом то ли в Африке, то ли где-то в Малайе ему прострелили ногу.
Пол снял крышку. Конструкция оказалась сложнее, чем он предполагал. Наспех усвоенных на курсах знаний хватало, чтобы разобраться в простейших адских машинах кустарного изготовления, однако эта бомба была отнюдь не простой. Пол догадывался, где именно находится детонатор, видел аккуратно упакованный пластик и прикрепленные к стенке коробки электрические батарейки. В сложном переплетении проводов тонули какие-то странные, непонятного назначения детали. И невозможно было определить, отчего происходит взрыв. Часового механизма не видно, впрочем, это ничего не значит, ведь в бомбу могут быть заложены кварцевые часы без цифровых обозначений. Пластик не боится сотрясений, но, как знать, вдруг да конструкция снабжена нивелиром, и тогда малейшее отклонение от горизонтали будет сигналом к взрыву.
Проще всего было бы отключить батарейки. Но тот, кто конструировал бомбу, учитывал этот вариант, среди проводов, подсоединенных к батарейкам, по меньшей мере один, а то и несколько служат ловушкой. Пол попытался разобраться в проводке, однако создатель бомбы предусмотрел и это: цветные проволочки образовывали сложное переплетение, подсоединяясь к нескольким деталям. "Если не знаешь, что тебя ждет за дверью..." Пол взял со стеллажа кусачки и не глядя ткнул ими в коробку. Почувствовав слабое сопротивление тоненького проводка, он стиснул рукоятки кусачек. Руки его дрожали, все тело покрылось потом. Рубашка прилипла к спине и груди, хотелось встать, чтобы снять пиджак и ослабить узел галстука, но Шорт знал, что, если прервет работу хоть на мгновение, у него не хватит силы воли продолжить ее. Отыскав конец перерезанной проволочки, он захватил его кусачками, но тотчас выпустил. Обтерев вспотевшие ладони, снова наугад ткнул кусачками.
Больше двух раз подряд удача не балует, подумал он, сжимая кусачки. Нельзя же до бесконечности испытывать судьбу. Он закричал, разразившись таким изощренным ругательством, что даже сам удивился, откуда что взялось. И перерезал третий провод.
Отложив кусачки, он встал. Резко повернулся и вышел из мастерской, даже не глянув на распотрошенную коробку и не дав себе труда захлопнуть дверь. Зелень за окном показалась ему ярче прежней. Пол на мгновение задержался у окна, глядя, как трепещут на ветру листья дуба, затем поднялся наверх.
Бултон находился не у себя в кабинете, а в приемной. Сидя на краешке изящного письменного стола, он разговаривал по телефону. Как только Шорт появился на пороге, секретарша вскочила с места, однако Пол, не обращая на нее ни малейшего внимания, прошел к вешалке за зонтом и сумкой. Приятно было вновь ощутить в руке массивную, тяжелую ручку зонта. Пол выждал, пока Бултон положит трубку. Выждал, пока угловатое, с резкими чертами лицо повернется и взгляд темно-карих глаз выжидательно устремится на него.
— Подонок! — внятно произнес он.
Бултон не ответил. Когда за Шортом захлопнулась дверь, он слез со стола, извлек из пачки сигарету и вышел в коридор. Он еще успел увидеть высокую, стройную фигуру молодого человека в темном костюме, свернувшего к выходу, и направился к винтовой лестнице. Торопливо миновав коридор, он спустился в подвал, к настежь распахнутой двери. Опасливо переступив порог, он с расстояния в несколько шагов оглядел распотрошенную коробку и перерезанные провода.
— Бумагомарака паршивый! — удивленно качая головой, пробормотал Бултон. — И ведь даже не подозревает, что в сорочке родился.
3
— Думаешь, она могла бы взорваться?
Шорт пожал плечами. Уже по самому тону вопроса можно было догадаться, какого Гвен мнения на этот счет.
— По-твоему, это была настоящая бомба? — настойчиво допытывалась девушка.
Пол неохотно кивнул. Гвен в волнении провела рукой по волосам. Каскад рыжих волос блеснул в неярком свете ламп. Мужчины вокруг уставились было на девушку, но, встретив жесткий взгляд Шорта, поспешили отвести глаза. Должно быть, в детстве Гвен выслушала немало похвал своим дивным волосам, и теперь у нее и в мыслях не было похваляться их красотой, и непроизвольное движение, каким она невольно привлекла всеобщее внимание к своей гриве, было, конечно же, неосознанным. Гвен сравнялось двадцать пять, она была четырьмя годами моложе Шорта. Волосы ее имели тот редкий оттенок, какого иным женщинам удается достичь лишь усилиями опытного парикмахера и за бешеные деньги. Такого разреза глаз, как у нее, тщеславные красотки добиваются многочасовым высиживанием в дорогостоящих косметических салонах. Помимо того, природа наградила ее талией и бедрами, какие обычно даются женщинам ценой мучительной диеты и занятиями аэробикой, а роскошные, дерзко торчащие груди только в последние года полтора понадобилось поддерживать бюстгальтером.
Они сидели в таверне "У святого Стефана" на Бридж-стрит, в нескольких минутах ходьбы от министерства внутренних дел, где работала Гвен, ели сандвичи, запивая их темным пивом. Их снова приютил столик в углу, как и пять лет назад, на заре их любви, и вновь они, соприкасаясь головами, говорили о своем, позабыв обо всем на свете и не обращая внимания на оживленный гул таверны.
— Курсы "Профешнл Секьюрити" выпускают примерно два десятка "горилл" ежегодно, — сказала девушка. — Есть среди них парни, на свой страх и риск желающие освоить хорошо оплачиваемую профессию; попадается несколько человек из охраны учреждений и предприятий — эти расходы оплачивает фирма; а остальные — собственный персонал "Профешнл Секьюрити". Срок подготовки у них в два раза больше, чем у остальных, и содержатся они на казарменном положении. — Гвен была секретаршей одного из заместителей министра, и исчерпывающая информированность о всех и вся, можно сказать, автоматически входила в круг ее обязанностей.
— И что же? — спросил Шорт.
— Не думаю, чтобы каждого желающего поступить на курсы подвергали подобному испытанию. "Профешнл Секьюрити" зашибает на курсантах немалую деньгу.
— И если бы вступающие подрывались на бомбах...
— Вот именно.
Пол похлопал девушку по колену.
— Я подал заявление две недели назад. У них было время раскопать мою подноготную. Да это и вполне понятно, если фирма занимается вопросами охраны и безопасности. Спецы из "Секьюрити" установили, что я вовсе не безработный, за какого себя выдаю, а незанятый в штате журналист, и решили не подпускать меня близко к фирме.
— Ты и есть безработный, которому иногда удается тиснуть статейку, — сказала Гвен и улыбнулась Полу. Тот поперхнулся с досады. Гвен смотрела на него сейчас, как когда-то давно, когда впервые согласилась зайти к нему домой. Затем целый год они словно и не вылезали из постели — во всяком случае, таким сохранился тот период в памяти Пола. Целый год! А потом Гвен небрежно сообщила, что нашла себе другого, и предложила остаться друзьями.
— Ты же сама говорила, что тут дело нечисто. Что в течение года было похищено десять человек из числа находившихся под охраной "Профешнл Секьюрити". Что многие отказывались от услуг этой фирмы и что твой шеф намерен скрытно провести расследование. Если за этими высокими профессионалами никаких грешков не водится, им бы надо радоваться, что к ним инкогнито хочет проникнуть журналист. Если, конечно, за ними действительно грехов не водится.
Гвен встала и одернула юбку. Шорт на мгновение ощутил горечь во рту.
— Мне пора идти, — заявила девушка.
— Подожди, — Пол тоже поднялся и взял руку девушки в свои. — Подожди!
— Нет, Пол. Ты прекрасно знаешь, что...
— Знаю, — ответил мужчина и погладил лежащие на его ладони тонкие пальцы. — Не могла бы ты раздобыть для меня список похищенных клиентов фирмы?
4
"Бентли", в котором находился Эшфорд, свернул на дорогу, ведущую к Брентвуду. Это было самое уязвимое место во всей дорогостоящей охранной системе. Эшфорд не мог себе позволить роскошь выбирать по своей прихоти, когда ему трогаться в путь и каким маршрутом ехать. Утром он должен был вовремя поспеть в свою контору в Сити, а после трудов праведных — если не была назначена встреча с кем-либо из знакомых в клубе — он опять-таки точно по расписанию возвращался домой. Маленький "форд", который в городе держался перед его машиной, теперь пропустил "бентли" вперед. Движение было редкое, лениво пригревало солнце. Эшфорд закурил сигарету и погрузился в приятные размышления: стоит ли пригласить поужинать девицу, которая вот уже неделю состоит секретаршей при директоре-распорядителе? Фабрикант оружия привык, что обязанности шофера выполняет "горилла"; теперь уже улеглось волнение первых дней, когда он на каждом шагу ждал нападения и в каждом прохожем видел своего потенциального похитителя. "Горилла" тоже не ждал нападения, но ему платили жалованье за то, чтобы всегда предполагать худшее. Заметив у легкого изгиба дороги застрявший без движения грузовик, он замедлил ход. Глянул в зеркальце, чтобы проверить, на месте ли его напарник, и потянулся за микрофоном.
5
Что и говорить, Гвен выполнила его просьбу наилучшим образом. Едва Пол успел управиться с еще одним сандвичем и кружкой пива и, чтобы убить время, перекинуться парой фраз с подвыпившим господином, сидевшим за соседним столиком, как посыльный доставил ему список — таково было одно из негласных преимуществ, связанных с должностью Гвен. Пола так и подмывало немедленно вскрыть конверт, но ему надоело сидеть на одном месте, как приклеенному. Домой тоже идти не хотелось, к тому же у него были еще кое-какие дела в городе. Он решил зайти в Бритиш Ньюспейпер Лайбрэри.
Улица была сравнительно тихой; бизнесмены и клерки покончили с ленчем и вернулись к своим столам и конторкам, а туристы с приближением зимы упорхнули в более теплые края.
Ровным, широким шагом Пол направлялся к автобусной остановке. Среди прохожих большинство составляли турки и арабы, манил рекламой китайский ресторанчик, улицу подметал смуглый человек, явно выходец из Вест-Индии, чернокожая женщина с большой сумкой спешила за покупками. Если бы не знакомые здания вокруг, трудно было бы поверить, что это старая, добрая Англия. Впрочем, Англия действительно уже не та, подумал он. Тротуар заняли подростки в кожаных куртках и кожаных браслетах с заклепками. С Шортом поравнялся какой-то щуплый мужчина, лицо его выражало горькое разочарование. Шорт еще издали видел, что губы мужчины шевелятся, а когда тот проходил мимо, услышал сдавленное ругательство.
Надо было слегка посторониться, чтобы избежать столкновения с парнями в кожаных куртках, однако Пол и не подумал сделать это. Стоявший на его пути малый отлетел, как резиновый, и Пол краешком глаза заметил, что приятели подхватили парня, не дав ему упасть. Сзади послышались грубые выкрики, угрозы, но шагов не было слышно. Слова можно было оставить без внимания, и все же Пол, передумав, оглянулся. Одним легким движением он перебросил в руке зонт так, чтобы можно было ухватить его посередине. Смерив взглядом дерзких молодчиков, он сделал вид, будто намерен вернуться. Парни стояли кучкой — циничные, прожженные негодяи, не изведавшие молодости, несмотря на свой юный возраст. У них хватило ума воздержаться от высказываний вслух.
— И это будущее Британии, — тихо, словно про себя, сказал Шорт. Повернувшись к парням спиной, он зашагал прочь, не обращая внимания на брань, понесшуюся вдогонку.
Зато Бритиш Ньюспейпер Лайбрэри осталась такою же, как и прежде. Пол радовался, что у него есть предлог побывать в этом оазисе, где не увидишь испещренных надписями стен, не услышишь громких голосов, истошных воплей магнитофонов и карманных радиоприемников, не получишь в давке толчок в бок. Ничто не портит гармонии обстановки, нет здесь ни модных киосков, ни праздных компаний юнцов, лузгающих тыквенные семечки. Пол просмотрел каталог периодики и подобрал картотеку статей, где упоминалось о случаях похищения людей, о профессии телохранителя и об агентствах, поставляющих "горилл".
— За сегодняшний день вы не успеете прочесть все это, — вздохнув, заметила библиотекарша.
Пол окинул ее взглядом. Девушка была хороша собой: не такой яркой красоты, как Гвен, но стройная, крепкая и с округлыми формами. Портрет дополняли умные, внимательные глаза, каштановые волосы и прическа, модная во времена далекого детства Шорта.
— Ничего страшного. В крайнем случае зайду еще раз.
— Пожалуйста, — голос девушки звучал холодно. Шорт подсел к столу и, пока ему подбирали заказанную периодику, просмотрел полученный от Гвен список. Перечисленные там имена ничего не говорили ему, для этого он оказался недостаточно информированным. Журналисты, имен которых Шорт никогда не слыхал, во время пресс-конференций жонглировали совершенно не знакомыми ему именами знаменитостей, при этом складывалось впечатление, будто сами они прекрасно понимают, о чем говорит тот или иной их коллега. Шорт слишком поздно вошел в профессиональные журналистские круги, а то, о чем он собирался писать, требовало иного информационного материала. Тогда он решил подойти с другого конца: выяснить, каким родом деятельности занимались жертвы похищений. Были среди них один актер, один спортсмен — если профессиональный гольф считать спортом, — три бизнесмена, три политических деятеля и один рок-музыкант.
Пол сосчитал их: получалось девять человек. А Гвен сказала, что за год было похищено десять человек, пользовавшихся услугами "Профешнл Секьюрити". Возможно, она ошиблась. Скорее всего, это не меняло сути. А может, в этом и суть... Надо будет при встрече уточнить у Гвен.
Пол еще раз прошелся по списку. С кого же начать? Практически безразлично: к кому ни сунься, ему нигде не обрадуются. Все жертвы стремились избежать огласки, иначе в печати было бы множество откликов на их похищение. Теперь, когда мысль его работала в заданном направлении, он вспомнил всего два случая, о которых читал. Весть о похищении музыканта и игрока в гольф облетела газеты, однако эта тема довольно быстро сошла с повестки дня. Семьи незамедлительно выплатили выкуп, а заложники, возвратясь домой, отказались давать какие-либо интервью.
Начнем, пожалуй, с актера, решил он. Этот в силу своей профессии не прочь покрасоваться перед публикой. Прирожденный актер не удержится, чтобы не поговорить о себе, если представится такая возможность. Для прирожденного актера даже положение заложника — тоже своего рода роль. Как бишь его фамилия? Конли. Она не вызывала у Шорта никаких ассоциаций. А ведь актер этот должен был достичь определенных высот, если нанял себе охрану и если семья сумела выплатить выкуп.
Пол поднялся из-за стола и бесшумно, чтобы никому не помешать, направился полистать справочник "Кто есть кто". Фамилии Конли он не обнаружил. Захлопнул книгу, затем снова перелистал, прежде чем поставить на место. До сих пор он пребывал в уверенности, что в этом увесистом томе можно найти сведения о любом человеке, которого в этой стране полагается, нужно или можно знать.
Когда он возвратился к своему месту, на столе громоздилась большущая стопа переплетенных газет. Бедная библиотекарша, неудивительно, что она пыталась его отговорить!
Шорт уселся за стол и, прежде чем приступить к изучению первой газетной статьи, подумал: в списке фигурируют актер, спортсмен, бизнесмен, политический деятель, музыкант. Кто же будет следующей жертвой?
6
Они увидели, как на узкой, безлюдной, окаймленной деревьями дороге показался "бентли". Водитель грузовика, стоявшего на повороте дороги, повернул ключ зажигания, и старенький мотор зачихал-зафыркал. "Бентли" замедлил ход, а белый "форд", проворно обогнав его, вырвался вперед. В грузовике сидели двое — в светлых комбинезонах, украшенных эмблемой несуществующего транспортно-экспедиционного агентства. Та же самая эмблема была нарисована на борту грузовика и снабжена текстом: "Гарантируем доставку к месту назначения". Да уж, в чувстве юмора шефу не откажешь!
"Форд" поравнялся с грузовиком; водитель вскинул глаза на кабину и на мгновение встретился взглядом с человеком, сидевшим возле шофера. Они в упор посмотрели друг на друга, затем "форд" проехал мимо, а водитель его опустил на сиденье легкий автомат и глянул в боковое зеркало. Он тотчас же нажал на тормоз, надавил красную кнопку на приборной доске и схватил микрофон, хотя и понимал, что все эти меры запоздали: грузовик в тот же момент встал поперек дороги, а сбоку, из-за окаймляющих дорогу деревьев, прогремели выстрелы.
Эшфорд испытал не страх, а скорее удивление. "Значит, не зря все было затеяно", — подумал он чуть ли не с радостью; нападение оправдывало чудовищные расходы по обеспечению безопасности. Когда он заключил договор с фирмой "Профешнл Секьюрити", его сразу же отвезли на тренировочную площадку, пояснив, что клиент тоже должен приобрести определенные навыки, чтобы во время акции не впасть в панику. Эшфорд ворчал, что попусту расхищают его драгоценное время, однако на учебные занятия поехал. И не пожалел об этом, получив истинное наслаждение. Для него словно вернулись времена детства, ожили приключенческие фильмы, где он был главным действующим лицом, которому не страшны никакие опасности. Автомобиль пуленепробиваем — теперь это не подлежало сомнению. На тренировочной площадке машина с Эшфордом и телохранителем прорвалась сквозь перекрестный огонь, преодолела кое-какие дорожные препятствия (пришлось, правда, заменить бампер и заново покрыть автомобиль лаком, но результат того стоил), отработала задний разворот, всякий раз успешно избегая нападения. Вот и сейчас Эшфорд проделал то, чему его учили: сделал рывок в сторону и залег на заднем сиденье. Когда мотор взревел и машина подпрыгнула, резко набирая ход, он только ухмыльнулся.
Водитель "бентли" тоже поступил в точности так, как его инструктировали. Не стал ввязываться в перестрелку, не заботился об участи своего напарника; его задачей было спасти клиента во что бы то ни стало. У него не было ни времени, ни места, чтобы развернуться перед перегородившим дорогу грузовиком, но рядом пролегала узенькая, мощеная камнем дорожка, ведущая куда-то в поле или на отдаленный хутор. Увидев вставший поперек дороги грузовик и заслышав выстрелы, телохранитель Эшфорда дал газу. От него требовалось только держать руль прямо. Сквозь промежуток между двух деревьев автомобиль по прямой вылетел на боковую дорожку и помчался по пашне. Пыль взвилась клубами, образовав защитную завесу позади "бентли", машину нещадно подбрасывало на ухабах. Когда водитель заметил ловушку, было уже поздно. На тренировках подобную ситуацию не отрабатывали, так откуда же было взяться молниеносной реакции, превышающей человеческие возможности. Он не успел ни отклониться в сторону, ни затормозить. Через мгновение, когда телохранитель спохватился, правое колесо уже наехало на платформу-трамплин, машину подбросило, "бентли" с грохотом завалился на бок и, скрежеща металлом, сполз с дороги.
7
Томас Дир жил в Менстоке. Когда-то он преподавал курсантам "Спейшл Эйр Сервис" тактику рукопашного боя, затем вышел на пенсию и, насколько было известно Шорту, занимался разведением роз и предавался воспоминаниям. Они не виделись чуть ли не десять лет, и Пол сомневался, что бывший тренер вообще узнает его. Ну а чтобы тот помнил его по имени — и вовсе казалось невероятным. Так что от предварительного звонка по телефону пришлось отказаться.
Шорт возвращался домой поездом в четыре двадцать; дорогой он просматривал свои заметки, лишь иногда бросая беглый взгляд на пейзаж за окном, знакомый до скуки, и на соседей по купе, погруженных в чтение газет. Мирное зрелище это внушало чувство уверенности и постоянства, столь редкое в ненадежном, переменчивом мире.
Хэмпстед был дорогим пригородом, гораздо дороже того, что мог позволить себе Шорт, но ему не хотелось опускаться ниже этого уровня. Вдобавок ко всему он оплачивал полный пансион, хотя далеко не каждый день пользовался кулинарными услугами хозяйки, да и не испытывал в этом ни малейшей необходимости.
Сейчас он старался не думать о том, что будет, когда у него кончатся деньги, а этот момент — если дела и дальше пойдут так — наступит очень скоро.
Миссис Ипсом подавала ужин в семь часов. Велик был соблазн улизнуть из дому пораньше, поскольку хозяйка готовила отвратительно; в ее полусырых бифштексах Шорту мнилось одно из проявлений английского пуританства. Из дома он вышел лишь после восьми, одолеваемый сомнениями, прилично ли наносить визит в столь позднюю пору, не залег ли старина Дир спать. Пол понятия не имел о частной жизни Дира, не знал даже, живет ли тот один или с семьей, в лоно которой возвратился после того, как энное количество лет обучал молодых парней приемам бесшумного убийства. Пол гнал машину. Старенький "геральд" шестидесятых годов — двухместный спортивный автомобиль, чем-то напоминающий коренастого, плотного мужчину, — не утратил своей прыти и стремительно поглощал километры. Шорта охватило предчувствие приключений. Он ощущал под руками вибрацию старомодного руля; приборная доска, оправленная в дерево и усаженная рычажками и кнопками, поблескивала перед ним, когда на нее в очередной раз падал свет рефлекторов обгоняемой им машины.
К девяти он добрался до Менстока. Припарковался на главной площади, вышел из машины, похлопал ее по разогретому капоту и потянулся всем телом. Мирный провинциальный городок. Паб, где мужчины коротают время в разговорах за кружкой пива и метанием в цель стрелок, церковь, где положено появляться раз в неделю, тщательно ухоженные старинные дома. Мисс Марпл, героиня детективных романов Агаты Кристи, чувствовала бы себя здесь в своей стихии. Ну а Дир?
Шорт вошел в пивную. Все внутри выглядело так, как он себе и представлял; словно бы в угоду иностранцам оборудовали подлинную английскую корчму в старинном духе, где есть все, чему надлежит быть согласно путеводителям. Но здесь туристов не было и в помине, здесь все было ПОДЛИННЫМ. Один он выбивался из общего стиля. Пар тридцать глаз одновременно повернулось в его сторону, чтобы внимательно разглядеть чужака. Пол понимал, что слишком хорошо одет для этой обстановки и, должно быть, выглядит в глазах окружающих адвокатом или министерским служащим.
Он заказал кружку имбирного пива и, получив, сразу же выпил ее. Сделал знак налить еще одну и, лишь взяв в руки вторую кружку, задал бармену вопрос:
— Вы знаете мистера Дира?
Бармен промолчал, словно и не слышал вопроса. Шорт поставил кружку и наклонился над стойкой бара.
— Я, кажется, спросил вас о чем-то.
Бармен не выказал ни малейших признаков страха. Он невозмутимо продолжал протирать стаканы, из-под засученных рукавов рубашки виднелись крепкие мускулы.
— Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы.
Шорт стал вполоборота, чтобы видеть посетителей. Препирательства с барменом положили конец деликатному разглядыванию незнакомца, теперь уже на него откровенно пялились во все глаза, и выражение этих глаз было отнюдь не дружелюбным. Н-да, если завяжется потасовка, перевес на их стороне будет значительный.
— Не может ли кто из вас сказать, где мне найти Томаса Дира? — обратился он к посетителям.
— Что вам от него нужно? — поинтересовался один из них.
— Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы, — ухмыльнулся Шорт.
Мужчина встал и медленной, тяжелой походкой направился к нему. Шорту сделалось его жаль: местный силач, который обязан отстаивать собственный престиж. Сила, добытая физическим трудом на протяжении всей жизни, движения, погрузневшие от возраста, усталости, бесчисленных кружек пива и бифштексов, самоуверенность, приобретенная в стычках на ярмарках и в пивных. Совесть Шорта утихла, когда он увидел, что многие последовали примеру силача и медленно, но неотвратимо приближались к нему. Эти типы готовились не к рыцарскому поединку. Они рассчитывали на одностороннее удовольствие, и Шорт со своей стороны постарается им его обеспечить. Правда, не так, как те предполагают.
— Эй, Джон, Фред! Что здесь происходит? Спятили вы, что ли?
Голос был уверенный, привыкший повелевать. Шорту так и не удалось узнать, который из мужчин был Джон, а который Фред: все они застыли на месте. Правая рука Пола скользнула обратно к ручке зонта, и с этого мгновения предмет, который он держал в руке, перестал быть оружием, вновь превратившись в обыкновенный черный зонтик.
В дверях стоял Дир. Не похоже было, чтобы он постарел. Уже в ту пору, когда Пол впервые встретил его, он был поджарым, жилистым человеком с усами и с колючим взглядом. Правда, волосы у него вроде бы чуть поредели, да и в усах прибавилось седины, ну и, конечно, вместо униформы защитного цвета сейчас на нем был старомодный серый костюм, а на голове кепка.
— Вы ко мне?
Пол кивнул, не зная, как начать разговор.
— Вы меня наверняка не помните, но...
— Я помню вас.
— Понятно, — Пол выждал, пока Дир подойдет к нему. — Вот уж не думал, что так опасно наводить о вас справки.
По лицу Дира скользнула слабая улыбка.
— Что там, внутри? — Он едва уловимым кивком указал на зонтик Шорта.
— Ничего. Обыкновенный зонт. Просто ручка удобная: дерево твердой породы, добротная ручная работа. Ну и центр тяжести подходящий.
Дир удовлетворенно кивнул.
— И каким же ветром вас занесло сюда? Уж не привалило ли мне наследство?
— Я ведь не адвокат. Гм... мне подумалось, вдруг да вы согласитесь свести меня кое с кем. — Дир не перебивал его вопросами; его словно бы и не интересовал предмет разговора. — Мне бы надо кое-что поразузнать о профессии телохранителя. Потолковать с человеком, который на этом деле собаку съел... который занимается охраной важных шишек.
— Зачем вам это?
Шорту неохота было выкладывать всю правду.
— Это необходимо в качестве общей информации для работы, какой я сейчас занят.— При виде замкнутого выражения на лице Дира он вздохнул и добавил: — Я работаю над книгой. Материал подвернулся отличный, не тема, а конфетка, но для того, чтобы из этого получилась книга, мне необходимо знать все о профессии телохранителя. Понимаете, это мой последний шанс. Если к тридцати годам не добиться определенных успехов, то на мне уже можно ставить крест. Так и останусь безвестным бумагомарателем, буду пробавляться крохами с чужого стола. Тридцать лет мне стукнет через полгода. До тех пор я просто обязан написать свою книгу или, по крайней мере, собрать материал. — Он не стал уточнять, что к тому времени останется без гроша.
— Ну, а если у вас не получится?
— Заброшу это ремесло.
— И чем же тогда займетесь?
— Пока не знаю, — Пол улыбнулся. — Возможно, подамся в "гориллы".
Дир сделал знак бармену.
— Эта работа не для вас, — сказал он, вновь повернувшись к Шорту. — Вам не хватает терпения. Раз к тридцати годам не выбился в офицеры, то не надейся, что тебя когда-нибудь произведут в генералы... Но если следовать этому принципу, я давно должен был бросить армию, не так ли?
— Не знаю, — пробормотал Пол, испытывая крайнюю неловкость.
— Ну прямо, не знаете! Ведь я никаких высот не достиг. Вышел в отставку безвестным тренером в звании сержанта. И все же пользуюсь уважением. — Он окинул взглядом сидящих, словно ждал от них подтверждения своих слов, а точнее, это был взгляд, каким властитель взирает на своих подданных. Шорту не давало покоя некое смутное беспокойство. Он припомнил недоверчивое выражение лиц, когда поинтересовался насчет Дира, припомнил враждебные взгляды, когда не пожелал ответить, зачем ему нужен Дир. Разве так приняли бы человека, разыскивающего всеми уважаемого, благочестивого прихожанина, который увлекается разведением роз и не прочь опрокинуть кружку-другую пивка в компании завсегдатаев? Шорту вспомнилось, с какой готовностью все снова расселись за столики по единственному окрику Дира и никто не задал ни единого вопроса. А голос Дира... звучал в точности так, как в былые времена на тренировках.
— Уж не проводите ли вы с ними занятия? — спросил Пол.
Дир усмехнулся.
— Занятия — слишком громко сказано. Так... показываю кое-какие приемы рукопашного боя, учу применению ручного оружия...
Дир произнес эти слова небрежным тоном, как если бы сказал, что в местном спортивном кружке занимается с любителями гимнастики. Но Шорт знал его другим. В учении Дир не давал поблажки, карая за малейший промах, за малейшую недисциплинированность. Курсанты понимали, что он прав, что от степени усвоения навыков может зависеть их жизнь, и все же трепетали от ужаса перед началом его уроков. Дир забирал у местного живодера отловленных и обреченных на уничтожение собак и заставлял учеников приканчивать их голыми руками или ножом. Некоторые готовы были от возмущения наброситься на Дира с кулаками; Пола после таких занятий мучила рвота, и он не мог спать ночами, ему и теперь иногда вспоминались глаза тех собак. Однако для курсанта лучше было как можно скорее пройти через это тяжкое испытание, ведь Дир заставлял повторять "упражнение" до тех пор, покуда человек не оказывался сломлен. Ребята ненавидели Дира, но знали, что он прав. Какой смысл заучивать приемы, если у командос не хватит духу пустить их в ход? Но одно дело — специальное подразделение британской армии и совсем другое — мирный провинциальный городок в сотне километров от Лондона.
— На кой черт? — поинтересовался Шорт. — Или ожидается высадка вражеского десанта?
Дир, не отрывая губ от кружки с пивом, внимательно смотрел на Шорта, словно раздумывал, может ли он ему довериться. Шорт выдержал его взгляд. Его не слишком интересовало, скажет ли Дир правду, важно было получить ответ на один-единственный вопрос: нет ли среди друзей или приятелей Дира, бывших курсантов или знакомых тренеров такого, кто стал профессиональным телохранителем?
— Десант уже высадился, — ответил Дир. — Враги находятся среди нас. Они захватили общественные здания и стратегические пункты города, а теперь готовы рассредоточиться по всей стране.
— Не пойму, о ком вы говорите.
— Враги черные, желтые, коричневые, с тюрбанами на голове, с палочками в носу, с тамтамами и дротиками, с колдунами-вуду или с наркотиками. Взгляните, на что похож стал Лондон! Разве можно узнать нашу столицу?
— Нет, — вынужден был согласиться Шорт.
— Демонстрации, столкновения на расовой почве... И все это в Лондоне! Не где-то в проклятой богом Индии, а здесь, в центре Англии. У нас стало хуже, чем в Нью-Йорке, хуже, чем в растреклятой Африке. Вечерами люди не решаются высунуть нос на улицу.
Шорт согласно кивнул. Эту тему он неоднократно обсуждал с друзьями. Кто бы мог подумать, что она будоражит умы и здесь, в патриархальном Менстоке!
— Но ведь тут не Лондон, — возразил он.
— Тут и не будет как в Лондоне, — зловещим тоном процедил Дир. Несколько человек подсели к ним поближе, остальные явно прислушивались к их разговору и одобрительно кивали речам тренера. Дурное предчувствие Шорта усилилось.
— Их, вишь ты, сюда переселили, — вмешался один из посетителей. Совсем недавно он вместе с дружками готов был отделать Шорта, а сейчас обращался к нему с такой естественной непринужденностью, словно к закадычному приятелю.
— Кого переселили?
— Да всю эту окаянную индийскую колонию. Землю им дали задарма...
— Черта с два! И вовсе не задарма, а за деньги, — перебил его сосед по столику. — Я точно знаю, потому как...
— Дали им землю, продали — какая разница? Факт остается фактом: немытые индусы, чтоб им провалиться, обосновались колонией у нас под носом.
— Да они и не индусы вовсе, а...
— Не все ли тебе равно, кто они такие? Выкурим их, и дело с концом. Пусть убираются, откуда пришли, или хотя бы в тот же Лондон, но здесь чтобы и духу их не было!
Шорт посмотрел на Дира.
— Они что, свихнулись?
Дир ответил тихим голосом, однако у Пола по спине по бежали мурашки.
— Попридержите язык.
— Вы сколачиваете боевую бригаду из мясников и владельцев бензоколонок, намереваетесь натравить их на ни в чем не повинных людей лишь потому, что у них иной цвет кожи, и мне же еще советуете попридержать язык?!
Пол достал двухфунтовую банкноту и положил на стойку бара. Огляделся по сторонам и увидел, что некоторые из мужчин опустили глаза. Не прощаясь, он повернул было к двери, но Дир окликнул его:
— В чем дело? Разве не желаете узнать нужное вам имя? Шорт обернулся и медленно, раздельно произнес в ответ:
— Только не от вас!
Люди неохотно уступили ему дорогу. Ему не пришлось расталкивать их, но иные стояли так близко, что он, проходя, задевал их. Пол с облегчением вздохнул, захлопнув за собой дверь и наконец-то выбравшись на улицу. Распростершийся вокруг него городок тихо-мирно отдыхал. Он вздрогнул, когда рядом раздался голос.
— Красиво, правда? — Это был один из тех мужчин, кто в ответ на его гневную вспышку потупил взгляд. — Мы любим свой город и хотим, чтобы таким он и оставался.
Пол не ответил. Сев за руль "геральда", он дал газ, и машина, взвизгнув колесами, рванула с места.
Взгляды всех мужчин в пивной обратились к Диру, а тот допил остатки пива и сделал знак бармену.
— Как вы думаете, Том, не отправится ли этот тип в полицию? — осторожно поинтересовался один из завсегдатаев.
Дир отрицательно качнул головой.
— Может, все-таки стоило его попридержать?
Старый тренер презрительно растянул рот в ухмылке и молча окинул взглядом вопрошавшего.
— Это... ваш бывший ученик? — осенило мужчину.
— Притом самый лучший, — ответил Дир. — Самый лучший, черт бы его побрал!
8
Искушение было слишком велико: сделать небольшой крюк, и тогда можно вернуться домой по трассе Е-1... Время шло к полуночи. Не слишком-то прилично заявляться в такую пору к человеку, который недавно стал жертвой похищения, даже если ты всего лишь собираешься разузнать подробности этой истории. Впрочем, именно поэтому и неприлично. И все же после некоторого колебания Пол свернул по направлению к Челси. Актер, о котором он слыхом не слыхивал, который не фигурирует в справочнике "Кто есть кто?" и, тем не менее содержит дом в Челси и нанимает телохранителей — ради знакомства с такой личностью не грех совершить и небольшой объезд. Конечно, в глубине души Пол понимал, что дело вовсе не в этом. Его страшила сама мысль о том, чтобы сейчас вернуться под тихий, благополучный кров миссис Ипсом, прокрасться на цыпочках по лестнице, раздеться и нырнуть в постель.
Стояла тихая ночь — зазывная, дразнящая; за неимением лучшего придется завернуть в какой-нибудь бар, пялить глаза на танцовщиц, заученно-вяло выполняющих свою работу, и напиться до зеленых чертиков. Тогда уж сочтем за лучшее вариант с полуночным визитом...
Пол сбавил скорость. Обыватели Оклей-роуд уже погрузились в сон. По обе стороны шоссе выстроились окруженные зеленью красные кирпичные дома; это был пригород примерно такого же типа, в каком жил он сам, только дома здесь были просторнее и красивее, да и жильцов в них наверняка было меньше, а в гаражах стояли дорогие, новейшей марки "ягуары", "роверы" и "БМВ".
Шорт наугад кружил по кварталам пригорода, приглядываясь к табличкам с названиями улиц. Он был уверен, что без расспросов найдет нужный адрес, и не удивился, когда выехал на Седар-стрит.
Замедлив ход, он следил за нумерацией домов. Сами дома тонули во мраке, Пол черепашьим шагом двигался вдоль цепочки садов, и приглушенное урчание мотора было единственным, что нарушало тишину. Только через окна одного из домов на улицу просачивался свет; поначалу лишь предчувствие подсказало Полу, что это и есть тот дом, который ему нужен, а затем, следя за нумерацией, он убедился, что интуиция его не подвела
Шорт вышел из машины. Где-то жалобно подвывала собака. Шорт запер машину и спокойной, неспешной походкой направился в обход. Ему понадобилось десять минут, чтобы изучить все подходы к дому. Идея себя не оправдала. К заднему фасаду дома Конли вплотную примыкали соседние участки, и, чтобы подобраться к нему, пришлось бы перелезть через два-три чужих сада. Стоит ли так рисковать? Свет в доме по-прежнему горел, а за шторами словно бы различались движущиеся силуэты. Значит, актер еще не ложился спать. Нагрянуть к нему прямо сейчас или подождать до завтра и предварительно позвонить по телефону? Разумеется, так было бы приличнее, зато, если посетитель уже заявился в дом, от него труднее избавиться.
— Вы кого-то ищете, мистер?
Вежливой была лишь форма вопроса, однако во взгляде мужчины, задавшего этот вопрос, не было и намека на учтивость, а оружие, поблескивавшее в его руке, усиливало недоброе впечатление.
— Мистера Конли.
— Ах, вот как? — Голос мужчины выдавал не подозрительность, скорее злорадство. — Пожалуйте в дом.
Шорт почувствовал, как сердце его учащенно забилось.
— Благодарю, — сказал он. Будь он повнимательнее, его бы не застали врасплох. Впредь надо держать ухо востро. Но на сей раз Пол не жалел, что так вышло. С той минуты, как он выскочил из пивной в Менстоке, у него руки чесались подраться.
Мужчине не пришлось звонить. Едва они приблизились к двери, как та распахнулась, и, когда Шорт увидел стоявшего в холле телохранителя, он почувствовал, что приятных сюрпризов становится многовато. "Горилла" вымахал ростом в два метра, да и силой, видно, бог его не обидел: под пиджаком угадывались литые мускулы.
Он отступил на шаг в сторону, жестом указав Полу, куда идти. Движения телохранителя были легкими, как у танцора. Шорта ввели в красиво обставленную гостиную: строгая, старинная английская мебель, искусно сработанные, но неудобные для сидения стулья и столики с потайными ящичками. Правда, в углу комнаты стояло несколько современных кресел, на одном из них лежали массивные наушники.
Если комнату проектировали с таким расчетом, чтобы она внушала покой, то в данный момент эта цель не достигалась. Конли явно нервничал. Страх отражался в его глазах, страх чувствовался в его движениях, когда он шагнул было навстречу Шорту и в нерешительности остановился, не зная, как поступить. Зато "гориллы" свое дело знали. Один из них держался позади Пола на приличествующем расстоянии, а великан занял такую позицию, чтобы, сделав шаг, очутиться между Шортом и Конли.
— Этот мистер околачивался возле дома. Говорит, будто разыскивал вас.
— Меня? — У Конли оказался приятный баритон. Актеру было лет тридцать, черты лица резкие, угловатые; длинные каштановые волосы слегка вились. Контуры его высокой, стройной фигуры скрадывал толстый старомодный халат. Лицо его показалось Полу знакомым, теперь он был уверен, что прежде где-то видел актера.
— Я журналист.
— Вот оно что-о! — протянул стоявший сзади телохранитель, явно вкладывая в свои слова иронический смысл: тогда, мол, это дает право незваным вторгаться в чужие дома в любое время дня и ночи.
Конли заявление Пола ничуть не успокоило.
— И что вам от меня нужно?
— Я хотел с вами побеседовать и как раз раздумывал, не слишком ли поздний час для визита.
Здоровенный телохранитель расхохотался.
— Самое подходящее время, приятель! Полуночных визитеров мы жалуем больше прочих.
— Так чего же вы хотите? — спросил Конли.
— Я пишу о случаях похищения людей, — произнес Пол и почувствовал, как атмосфера в комнате вдруг разом похолодела; "гориллы" подступили ближе, Конли отпрянул назад. — Мне бы надо побеседовать с несколькими людьми из тех, кто был похищен, а затем отпущен на свободу.
— Сожалею, но помочь ничем не могу, — сказал Конли. — Прошу вас удалиться.
— Это не так-то просто, — вмешался в разговор гигант. Плавным движением он извлек из кармана пистолет. Оружие потонуло в его здоровенной лапище, и, не узнай Пол "беретту", он мог бы принять пистолет за игрушечный. Пол почувствовал, как стоявший за спиной телохранитель охлопывает его по бокам, затем сзади протянулась рука и вытащила из кармана его пиджака бумажник. На мгновение у Пола возник соблазн схватить эту руку и перебросить телохранителя через плечо, однако он поборол в себе искушение. Риск чересчур велик, а предполагаемая выгода слишком мала. Он стоял не шевелясь. Гигант убрал пистолет.
— Пол Шорт, — раздался сзади голос второго телохранителя.
— Если пожелаете, я буду крайне деликатен, — произнес Пол самым что ни на есть вкрадчивым тоном. — Я даже не упомяну вашего имени. Но для меня очень важно...
Конли молчал, уставясь отсутствующим взглядом в пространство.
— В течение года было похищено десять, точнее, девять человек, находившихся под охраной, — настойчиво продолжал Шорт. — Вы — один из них.
— Откуда вы знаете? — тихо спросил Конли.
— От полиции, — ответил Шорт.
— Этого не может быть, — возразил Конли. — Я не заявлял в полицию. Там ничего не знают о моем случае.
Наступило гробовое молчание. Затем Шорт услышал, как позади скрипнул пол под ногами приближающегося телохранителя.
— И все же полиции стало о вас известно, — повторил Пол, но слова его не произвели на присутствующих ни малейшего впечатления.
— По-моему, самое время связаться с шефом, — заметил тот, что стоял позади. — Не спускай с него глаз, а я пойду звонить.
Гигант кивнул. Пол прислушивался к звуку удаляющихся шагов, к скрипу открываемой двери. Какое везение, что телефон находится не в этой комнате, подумал он. Почем знать, представится ли еще такой случай.
Скроив испуганную мину, он сделал шаг к хозяину дома.
— Поверьте, мистер Конли...
Гигант не дал ему закончить фразу. Рука его снова нырнула под пиджак, а когда показалась наружу, в ней было зажато оружие. Однако тем временем и Шорт приступил к активным действиям. Увесистый зонтик зловещей палицей рассек воздух, и конец его обрушился на руку здоровенного телохранителя в тот момент, когда он ловил чужака на мушку. Шорт не ждал ответных действий противника. Сделав шаг, он выбросил зонтик вверх, так что удар его пришелся по горлу телохранителя. Пол ударил вполсилы, и не по кадыку, но вполне эффективно. Гигант застыл, словно пораженный молнией, начал судорожно хватать ртом воздух, а в следующее мгновение, когда Шорт подумал, уж не оглушить ли его ударом по голове, телохранитель рухнул.
— Не вздумайте пикнуть! — угрожающе прошипел Пол хозяину и, подобрав с ковра пистолет, в три прыжка очутился у двери и замер сбоку. Ему не пришлось долго ждать. Через минуту дверь отворилась и появился второй телохранитель. Он проворно скользнул в комнату и замер при виде распростертого на полу напарника. Реакция его оказалась похвально быстрой, и, не опереди его Пол ударом ребра ладони в затылок, неприятностей было бы не миновать.
— Не надо! — воскликнул Конли. — Поверьте, у меня совсем не осталось денег.
— Сколько вы им выложили?
— Сто тысяч.
— Как произошло похищение?
Конли явно не хотелось воспроизводить в памяти пережитое. И все же он сделал над собой усилие и заговорил: похоже, он считал себя в безопасности, пока отвлекал внимание громилы-журналиста рассказом. А может, надеялся, что с минуты на минуту подоспеет упомянутый шеф.
— Это случилось, когда я возвращался с работы, — медленно начал он. — Меня взяли буквально в дверях студии. Все разыгралось в течение нескольких секунд, так что никто ничего не понял. Какая-то банда, игнорируя меня, напала на телохранителей, и, пока все следили за дракой, один вооруженный тип преспокойно увез меня.
— Куда вас увезли?
— Не знаю. Мне завязали глаза.
— А на какой машине?
Конли пожал плечами.
— Сначала впихнули в черный "остин", а затем пересадили в какую-то другую машину. Но этого я уже не видел.
— И все же... — допытывался Пол.
— Я и сам много раз задумывался над этим. Автомобиль был большой — это совершенно точно, — с удобными сиденьями, с негромко мурлыкающим мотором. Возможно, континентальной или заокеанской марки.
Послышался гул автомобильного мотора, и оба застыли на миг. Машина проехала мимо, и за окном опять все стихло.
— Сколько времени вас держали заложником?
— Две недели. — По лицу Конли было видно, что даже воспоминания о тех днях вызывают у него панический ужас. — Я лишь потом узнал, что прошло так мало времени. А мне казалось, будто я провел там долгие месяцы.
— Где?
— Не знаю. Какая-то пустая комната, на пол брошен матрац. Газеты десятилетней давности, чтобы не сойти с ума. Горшок, который редко опорожняли, жидкая, скудная пища. Еду приносил какой-то тип в маске.
— Ну что же... — начал было Пол.
— Я и сам понимаю, что легко отделался, — кивнул Конли. — Меня не убили. Не возили связанным в багажнике. Не били, не пытали, не держали в боксе, где ни сесть, ни разогнуться. Я все понимаю... И тем не менее это было ужасно, — тихо добавил он.
— Сколько людей знает об этой истории?
— Понятия не имею. До сих пор я считал, что об этом мало кто знает.
Вновь послышался приближающийся гул мотора и через секунду стих в отдалении, словно предупреждал, что время
не ждет.
Пол перешагнул через недвижно лежащего на полу телохранителя и направился в холл. В дверях он оглянулся. Конли — растерянный, подавленный — сидел в кресле.
— Последний вопрос. Эти люди — из "Профешнл Секьюрити"?
Конли покачал головой.
— Нет. После той истории я обратился к фирме Говарда Грина. — Губы его скривила невеселая усмешка. — Как видите, результат не лучше.
— Выше голову! — Пол швырнул пистолет на пол возле валявшегося в беспамятстве телохранителя и закрыл за собой дверь. Бегом промчался через холл, осторожно выбрался на улицу и с облегчением отворил дверцу своего "геральда". Едва он успел включить мотор, как раздался выстрел. Он был довольно метким, если учесть, что Конли целился из окна, при плохой видимости и с расстояния в десяток метров. Пуля просвистела позади "геральда" и угодила в дерево, расщепив кору. Пол не стал ждать, пока актер пристреляется. До отказа выжав педаль газа, он мысленно возблагодарил бога и конструктора машины, когда "геральд", словно сообразив, чего от него хотят, рванул с ходу.
"Что, бишь, говаривал инструктор на курсах в свое время? — весело подумал Пол. — Ни в коем случае нельзя недооценивать любого противника, иначе можешь здорово поплатиться".
9
В окне у Гвен горел свет. Девушка снимала квартиру в квартале Сент-Пэнкрас, некогда знававшем лучшие дни. Уортон-стрит пока еще держалась, давним жильцам не хотелось уступать свое место, хотя все окрест менялось с молниеносной быстротой. Гвен нравилось жить близко к центру, нравились просторные комнаты и собственный гараж при доме. Однако гораздо меньше ей нравилось то, что возвращаться домой в одиночку и за полночь здесь не рекомендуется, да и оставлять машину на улице тоже рискованно.
Сейчас безлюдная Уортон-стрит выглядела мирно. Пол не сводил глаз с окна на четвертом этаже, откуда сквозь занавеску просачивался оранжевый свет. Это в спальне, думал он. С этой комнатой у него не связывалось никаких приятных воспоминаний: в пору их близости с Гвен девушка еще не переехала от родителей.
Пол тщательно запер машину и включил сигнализацию. Затем вернулся к перекрестку, где по дороге сюда приметил будку телефона-автомата. На улице не было ни души; должно быть, сюда не решались сунуть нос даже те, кого боялись по вечерам добропорядочные граждане. Гвен сняла трубку на десятый звонок.
— Чего тебе? — В голосе ее совсем не было той приветливости, которой человек вправе ждать от давнего друга.
— Открой подъезд. Мне надо подняться к тебе.
— Дело не терпит?
— Нет. К тому же я давно не видел тебя в ночной сорочке.
— Пол... пойми же наконец!
— Знаю.— Временами его раздражала эта новоиспеченная целомудренность Гвен. — Определенная стадия наших отношений завершена, и ты не собираешься начинать все заново, так что лучше бы мне подыскать другую партнершу? Гвен, ты прелестна и очаровательна, однако же не лишена тщеславия. Мне нужно поговорить с тобой. Ты знаешь о чем.
— Пол... — Девушка вздохнула. — Ты объявился некстати. Я не одна.
— Ага-а... — Шорт умолк, рассеянно постукивая пальцем по стеклу кабинки.
— Позвони завтра.
— Выстави этого типа, — сказал Пол. — Ночь на дворе, пора ему отправляться баиньки, к семье.— Я жду внизу. — Пол повесил трубку и зашагал обратно к машине. "Почему я обхожусь с ней так гнусно? — думал он. — Гвен совсем этого не заслужила. Уж она-то всегда вела себя по отношению ко мне порядочно". Ему вспомнился тот день, когда Гвен порвала с ним, и губы его скривила горькая усмешка. Может, он попросту ревнует? Пол никак не мог разобраться в собственных чувствах. За минувшие четыре года он свыкся с мыслью, что Гвен дарит свою близость другим мужчинам, а не ему, и не слишком терзался этим обстоятельством. Тогда отчего же он делает ей гадости? Ведь этот разговор действительно можно было отложить на завтра. Нет, дело не терпит до завтра, вслух произнес он и удивился, как странно и отчужденно звучит его голос на вымершей улице.
Любопытно взглянуть на очередного дружка Гвен. В свое время она бросила его, Пола, ради совсем юного парнишки; тот был моложе не только Пола, но даже самой Гвен. Нежное, как у девушки, лицо, мечтательные глаза, длинные ресницы, словом, симпатичный (по мнению Пола, вовсе не симпатичный) облик... Пол не хотел порывать с Гвен, сказал, что готов потерпеть, покуда ей не надоест удовлетворять с этим юнцом свои лесбийские наклонности. Однако Гвен проявила твердость. Связь с юнцом продлилась недолго, но и с Полом было покончено.
Шорт сел в машину и приготовился ждать. Минуты тянулись томительно, и Пола начали одолевать сомнения. Неужели Гвен оставит его в беде? Напрасно он так туго натянул струну, пожалуй, девушка сделает свой выбор не в его пользу, решив, что новый любовник лучше старого друга. Пол редко курил, но сейчас не смог удержаться. Он достал из бардачка пачку сигарет — свой неприкосновенный запас, — закурил и опустил стекло в окне. Из магнитофона лилась тихая музыка, и Пол усмехнулся, подумав, как нелепо иной раз жизнь создает ситуации, похожие на банальную сцену из пошлого фильма. Затем распахнулись ворота перед домом Гвен, вспыхнул яркий свет фар, и бесшумно, как обозленный хищник, на улицу выскользнул большой черный автомобиль. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза Пола снова привыкли к темноте и он различил едва заметную в полумраке стройную фигурку. Потушив сигарету, он вышел из машины.
— Мог бы поторопиться, — сказала Гвен, зябко кутаясь в халат. Ночь выдалась прохладная, какие бывают в преддверии зимних морозов. Пол на ходу обнял Гвен за плечи, словно желая укрыть ее своим пальто. Девушка небрежным движением высвободилась из его объятий. Они молча поднялись на лифте. Никогда еще бывшая приятельница не казалась Шорту такой желанной и привлекательной. Гвен излучала женственность; подобно тому как на постели остается отпечаток тела, так и в ней все еще жили отзвуки той интимной сцены, которую столь бесцеремонно прервал Пол.
На столе стояла пустая бутылка из-под шампанского, а рядом — бокалы: кто-то здесь строит из себя гурмана. Гвен достала из бара коньяк и чистые рюмки.
— Выпьешь?
Шорт тряхнул головой.
— Это был твой шеф?
Гвен не ответила, сделав вид, будто не слышала вопроса. Налила себе изрядную порцию коньяка и аккуратно завинтила пробку.
— Почему ты не сказала по телефону? Девушка пожала плечами.
— Что я могла сказать? И вообще, ты явился выяснять отношения?
Пол встал и подошел к ней.
— Нет, Гвен, я пришел за другим. Я хочу знать, откуда тебе известно об этом деле.
— О каком деле?
Шорт вздохнул.
— Ты прекрасно понимаешь, Гвен, о каком деле идет речь. Возможно, для тебя это пустяк, но для меня — серьезней некуда. На карту поставлено мое будущее. Мне осталось менее полугода, чтобы добиться каких-то результатов. Чтобы написать книгу, которая привлечет к себе внимание и принесет мне известность, приличный заработок и последующие выгодные предложения. Ну а если не книгу, то серию статей. Если же это мне не удастся, всему конец. Я не могу больше тешить себя пустыми иллюзиями.
— Черт бы тебя побрал с твоими дурацкими принципами! Кто сказал, что в тридцать лет пора подавать в отставку?
— Я сказал. И давай, Гвен, не будем спорить на эту тему. Возможно, это безумие с моей стороны, возможно, просто каприз — не имеет значения. Я так решил и придерживаюсь своего решения. И настаиваю, чтобы ты тоже выполняла свои обещания. Мне подвернулся выигрышный шанс, тема будто специально на меня рассчитана. Ведь за кулисами этого дела явно творятся какие-то темные махинации, и если мне удастся разоблачить их, то я первым и напишу об этом, а на долю прочих журналистов останутся крохи. Итак, начнем по новой. Кто тебе сказал, что было похищено десять человек из числа тех, кого охраняли люди "Профешнл Секь-юрити"?
Гвен пожала плечами.
— Не помню. Возможно, это было сказано не мне, а упомянуто в общем разговоре. Я знаю одно: когда я об этом услышала, то первая моя мысль была о тебе... А разве не все равно, откуда я об этом узнала?
— Нет, не все равно. В списке, который ты мне раздобыла, фигурирует лишь девять человек.
— Значит, я ошиблась. Неверно запомнила. Или мне неверно сказали. Девять ли, десять — какая разница? С таким же успехом я могла бы назвать дюжину.
Пол сел в кресло рядом с Гвен и обнял ее за плечи.
— Именно поэтому мне и важно установить, от кого ты узнала. Если услышала новость в буфете, то вполне вероятно, что говоривший округлил число жертв. Если же цифра называлась в официальном разговоре, значит, список твой неполный, что мало вероятно.
— Вообще невероятно, — улыбнулась девушка. — Список я получила из первых рук, от того типа, который занимается расследованием этого дела. — Она бросила на Пола кокетливый взгляд. — Я ему нравлюсь.
— Кто бы мог подумать! — шутливо воскликнул Пол.
Отбросив скованность, Гвен прижалась к нему. Ей хотелось приласкаться к Полу, обнять его, уснуть рядом с ним и проснуться подле него. Если бы только Пол мог удовольствоваться этим и тотчас же не потребовал бы большего! Гвен и сама не сумела бы объяснить, отчего она противится близости с ним. Пол по-прежнему нравился ей. Красавцем его не назовешь, но он не лишен привлекательности: высокий, широкоплечий, лицо с неправильными, резкими чертами словно скопировано со старинной медали. Истинное обаяние Полу придавали глаза — взгляд их, казалось, проникал в душу и давал понять: этому человеку небезразлично все, что происходит с тобой.
— Он сказал, что вообще-то не имеет права передавать этот список кому бы то ни было, — Гвен хихикнула. — И еще сказал, что он, мол, не спрашивает, для чего мне список, ему достаточно, что я попросила об этом. Каков, а?
— Последний из рыцарского племени. И список, по его мнению, полный?
— Да. Послушай, Пол! Этот человек — опытный профессионал и располагает всеми средствами для успешного расследования. Предоставь это дело ему, а я со своей стороны позабочусь о том, чтобы ты получил информацию одним из первых.
Гвен почувствовала, как мышцы Шорта напряглись.
— Это не одно и то же. Тогда всего лишь днем раньше, чем остальная свора, узнаю что-либо стоящее, а сливки снимет кто-то другой. Я и сам сумею размотать это дело не хуже, чем твой поклонник.
— Пол, — мягко произнесла девушка, — но ведь ты в этом мало смыслишь. Тебя натренировали в определенной области, и там ты хороший специалист, но здесь совсем другое. Ты не обладаешь навыками профессионального детектива, ты не умеешь того, что должен уметь любой "горилла".
— Ну и что?
— Ты можешь здорово влипнуть. Если преступник оказался способен на целую серию похищений и жертв выбирал из людей, которые находились под профессиональной охраной, то такого гангстера стоит остерегаться. Думаешь, он спокойно будет смотреть, как ты наступаешь ему на пятки?
Пол улыбнулся.
— Возможно, я в чем-то уступаю профессиональному детективу или "горилле", но одному меня учить не надо: я знаю, как защитить себя.
— Неправда, Пол! Ты отлично знаешь, что это неправда. Ведь ты сам говорил, что любого человека можно схватить.
Шорт ласково провел рукой по длинной рыжеватой гриве.
— Я был у Конли. Он утверждает, что не заявлял в полицию о своем похищении.
— Значит, заявил кто-то другой. — Гвен склонна была находить простые решения.
— Но кто именно?
— Возможно, тот, кто занимался выплатой выкупа. Похитители наверняка пригрозили, что если он вздумает обратиться в полицию, то Конли или какой другой заложник будет убит. Человек послушно заплатил выкуп, а сам втихомолку оповестил полицию. Не сказал этот Конли, кто вносил за него выкуп?
— Нет.
— А что он говорил?
— Из него каждое слово пришлось вытягивать клещами. Мне показалось, что он живет один. Но ведь для уплаты выкупа достаточно было бы, скажем, письменного поручения банку.
— Удивляюсь, как он вообще согласился беседовать с тобой, — промолвила Гвен. — А может, сама фирма обратилась в полицию? Не исключено, что эти службы обязаны извещать полицию, если их клиент попадает в беду.
— Не исключено, — согласился Шорт, несколько раздосадованный тем, что сам не додумался до такой простой истины. — Выяснишь завтра?
— Если не забуду. — Девушка посмотрела на часы. — Но до тех пор хорошо бы поспать. — Она грациозно поднялась и бросила взгляд на Шорта. — Ты уходишь или намерен ночевать здесь, в кресле?
— Здесь, — ответил Шорт. — Только сниму ботинки. Гвен взяла его за руку и повела в спальню. При виде смятой постели она на миг залилась краской. Шорт наблюдал, как она торопливо меняет простыню и надевает чистый пододеяльник. Такого оборота событий он никак не предполагал. Правда, постель настолько широкая, что можно было вольготно разместиться обоим, никак не соприкасаясь даже ненароком. Оба молча разделись, не отворачиваясь, Гвен погасила свет, и Пол на миг ощутил тепло ее тела, когда девушка придвинулась к нему, чтобы поцеловать. Затем Гвен оттолкнула его.
— Завтра мне рано вставать.
— А если опоздаешь, шеф закатит тебе выговор? — Он тотчас раскаялся в неосторожных словах, почувствовав, как Гвен напряженно сжалась. Затем девушка повернулась к нему спиной, и они лежали в одной постели как чужие. Шорт закрыл глаза, и, перед тем как уснуть, последняя мысль его была о Томасе Дире.
10
Было десять утра, когда Шорт добрался до дома. Служащие уже ушли на работу, детей на прогулку еще не выводили, а первая волна пенсионеров, владельцев собак и любителей покопаться в садике перед домом уже схлынула, так что квартал казался вымершим. Лишь миссис Ипсом, стоя в дверях и наблюдая, как Шорт паркует машину, производила впечатление бодрой и свежей. Женщина плотная, коренастая, она выглядела так, словно долгие годы пробыла в услужении, пока не стала сама себе хозяйкой. А вела себя миссис Ипсом так, будто всю жизнь ей прислуживали другие и теперь она глубоко уязвлена, что вынуждена зарабатывать на существование, сдавая комнаты. Но у жильцов не было причин жаловаться. Комнаты сверкали чистотой, дом был ухожен, ванную несколько лет назад модернизировали, еда... если и не такая вкусная, то, по крайней мере, горячая.
— Вас тут спрашивали, — сообщила она, когда Пол подошел к двери.
— Да-а?
— Два господина. Прилично одетые и очень уверенные в себе. В общем, похожие на полицейских.
Теперь Шорту стали понятны неодобрительные нотки в голосе миссис Ипсом. У хозяйки пансиона не было никаких предубеждений против полиции. Но тот факт, что полиция проявляет интерес к кому-либо из ее постояльцев, воспринимался ею как подрыв ее жизненных основ. Если эти двое действительно из полиции, то, может статься, Полу предстоит подыскивать себе новое жилье.
— Они предъявили удостоверения?
— Нет.
— Тогда это не из полиции. Полицейский обязан первым делом предъявить удостоверение.
Миссис Ипсом словно бы смягчилась.
— Вздумали допытываться у меня, когда вы бываете дома. Ну, тут я им дала отповедь. За кого, говорю, вы меня принимаете? Мои постояльцы — взрослые люди, приходят и уходят, когда пожелают, и я не шпионю за ними.
Пола начала забавлять эта история.
— Полагаю, ваш ответ удовлетворил их.
— Нет!
Они стояли у лестницы, словно бы пародируя сцену между Ромео и Джульеттой: Шорт— на второй ступеньке, выжидая удобный момент, чтобы устремиться к себе наверх, а миссис Ипсом — на площадке, опершись о перила.
— Эти люди настаивали на своем: вдруг да я знаю, когда вы должны вернуться, — возмущенно продолжала миссис Ипсом. — Вдруг да я слышала, как вы по телефону договаривались с кем-то о встрече или упомянули в разговоре со мной... Тут уж я им выдала по первое число! Не имею, говорю, привычки подслушивать чужие разговоры. Не имею, говорю, привычки приставать к постояльцам с расспросами. Не на такую напали...
Шорт легко представил себе, с какой поспешностью ретировались непрошеные посетители. Он и сам вроде бы ненароком переступал со ступеньки на ступеньку, взбираясь по лестнице все выше, и, когда миссис Ипсом закончила свою тираду, радостно припустил наверх. Что касается неизвестных гостей, у него были свои соображения на этот счет. Телохранители Конли, просматривая его, Шорта, документы, установили не только имя, но и адрес. Если они вообразили, будто он как-то связан с похищением Конли, то это не последний их визит сюда. Теперь они знают, что на страже дома стоит дракон, и в следующий раз попытаются перехватить Шорта в другом месте.
Отворив дверь, он застыл на пороге комнаты. Дом стережет сущий дракон, все верно, однако дракон не слишком внимательный и тугой на ухо. Все в комнате было перевернуто вверх дном, словно после нашествия варваров. Беспорядок напомнил Полу его же собственную комнату в бытность его подростком. Опрокинутые стулья, расшвырянные одежда и белье, разбросанные по полу бумаги, сорванные со стен картины. Что бы ни искали наглые визитеры, они не дали себе ни малейшего труда скрыть следы своего посещения. Возможно, в этом и заключалась их цель — припугнуть Пола. Жаль, что он не ночевал дома. Или считать, что ему повезло? Пол улыбнулся. Он вышел в коридор, плотно затворив за собой дверь. Только этого не хватало, чтобы миссис Ипсом узрела комнату в таком виде!
Пол сбежал по лестнице вниз. Хозяйка — именно теперь, когда она понадобилась, — куда-то исчезла. Шорт знал, что она терпеть не может, когда постояльцы заходят на кухню, поэтому осторожно заглянул в дверь.
— Гм... эти господа... когда меня спрашивали?
— Ни свет ни заря. — Перед миссис Ипсом на столе лежала какая-то бесформенная, кровавая груда мяса, до того неаппетитная, что Шорт сразу же решил пообедать где угодно, но только не дома. — Это также навело меня на мысль, что господа из полиции.
— Угу-м... — Пол постарался деликатно ретироваться. Нетрудно было угадать в интонациях миссис Ипсом вопрос: если это не полицейские, то кто же? Хозяйку интересовало все касательно Шорта, а в особенности, на какие доходы он живет и что представляют собою его приятельницы. Правда, любопытство ее не заходило так далеко, чтобы позволить Полу приводить этих приятельниц домой.
К тому времени, как Пол вернулся к себе в комнату, первая волна ярости схлынула. Теперь он мог без лишних эмоций оглядеть свое раскиданное по полу имущество, не думая при этом, с чего начать и чем завершить расправу над теми, кто подверг его такому надругательству. Как же быть? Отправиться к Конли, чтобы оправдаться перед ним? Пол тотчас отверг эту мысль. Актер боится его как огня, он и разговаривать-то с ним не станет, а телохранители, увидев его, мигом схватятся за оружие.
Оружие! Он приподнял постельное белье и запустил руку в углубление между досками. "Смит-вессон" был на месте, к нему вроде бы не притронулись. И все же Пол захотел убедиться. В два прыжка очутившись у двери, он запер ее на задвижку и натренированными, быстрыми движениями разобрал пистолет. Дурную шутку могли сыграть с ним визитеры, если бы в острой ситуации вдруг обнаружилось, что из пистолета вынута какая-нибудь пружинка или другая "пустячная" деталь. Пружинка не была вынута, все детали пистолета были на месте. Непрошеные посетители разрядили все патроны, и Полу от них было бы мало проку. Теперь ему все стало ясно, в том числе и причина столь демонстративного разгрома. Понимая, что следов посещения не скрыть, визитеры учинили беспорядок больший, чем требовалось, лишь бы отвлечь внимание от своей истинной цели. Ловко, ничего не скажешь! Пол вытряс патроны и сунул оружие в карман.
К Конли больше не нагрянешь, зато шефа телохранителей стоит проведать. Идея определенно имела смысл, и Пол, не отвергая ее, лишь перенес визит на "потом".
Он вскочил, едва постучали в дверь, и не успел опомниться, как уже держал пистолет наготове.
— Вас просят к телефону, — раздался голос миссис Ипсом.
Пол снова сунул оружие в карман. Много ли от него, незаряженного, толку, усмехнулся он.
— Сейчас подойду. — Он выждал, пока шаги женщины удалились, и лишь после того открыл дверь.
Звонила Гвен.
— Хорошо выспался?
— Превосходно. Мне снилось, будто ты лежишь рядом.
Гвен хихикнула. Затем голос ее посерьезнел.
— Пол! Совершено десятое похищение.
— Что-о?
— Жертвой стал некий бизнесмен по имени Эшфорд.
— Фабрикант оружия? — Пол присвистнул. — Когда его похитили?
— Вчера. Поступило заявление в полицию. А теперь держись, чтоб не упасть! Эшфорда охраняли двое — "гориллы" из "Профешнл Секьюрити".
— Зато этим специалистам наверняка ничего не стоит обезвредить бомбу любой конструкции, — с горечью произнес Шорт. Он не забыл жестокую проделку Бутона. — Так "Профешнл Секьюрити" само заявило о похищении?
— Нет, они посоветовали обратиться в полицию жене фабриканта. Миссис Эшфорд говорит, что люди "Профешнл Секьюрити" наводнили весь дом и ждут, когда похитители объявятся. Для них эта история — вопрос престижа... Миссис Эшфорд намерена уплатить выкуп, а поимку преступников возложить на полицию.
— Так что же ей мешает выставить их за порог?
В голосе Гвен прозвучали веселые нотки. Прямо поразительно, какая она любительница позлорадствовать на чужой счет, даже если человек попал в беду.
— Бултон ссылается на то, что договор, заключенный с Эшфордом, пока не утратил силы и супруга не вправе расторгнуть его. А это в свою очередь дает Бултону право принимать охранительные меры по своему усмотрению. Отвязаться от него невозможно.
— Твой поклонник тоже пытался это сделать?
— Да. — Девушка вдруг перешла на шепот. — Кончаю. Позвони мне в полдень.
Шорт, покачав головой, повесил трубку. Он знал, что, когда говоришь с этого допотопного настенного аппарата в прихожей, каждое слово отчетливо доносится в кухню, а миссис Ипсом подслушивала, можно не сомневаться. Пол улыбнулся, представив, что же уловила хозяйка из этого разговора. "Ты лежишь рядом... фабрикант оружия... умеют обезвредить любую бомбу... твой поклонник..." Бодро взбежав по лестнице, он принялся ликвидировать последствия учиненного разгрома.
11
Чемпион по гольфу отбыл за границу. Шорт и сам мог бы узнать об этом, если бы внимательнее следил за газетными сообщениями, но для него это оказалось новостью, и сдержанный мужской голос на другом конце провода дал понять, что такое невежество оскорбительно. Об исчезновении рок-музыканта в свое время взахлеб писали все газеты, так что Шорт не видел смысла в визите к нему. Следовательно, оставались три политических деятеля и три бизнесмена. Пол колебался, к кому из них обратиться. Политических деятелей он отверг почти сразу. К ним не пробиться, да и по натуре своей эти люди весьма недоверчивы. Среди бизнесменов ему было знакомо лишь одно имя: один из ведущих менеджеров новой генерации, британский аналог японского Якоки, умный, решительный, не боящийся риска руководитель, способный ловко наладить любое дело. Шорт испытал некоторое удовлетворение при мысли, что даже такого человека ухитрились похитить и тот имел возможность испытать, каково самому оказаться в зависимом положении. С этим бизнесменом у Шорта тоже не было охоты разговаривать. Из двух оставшихся в списке он выбрал того, кто жил в Лондоне.
К телефону подошла секретарша. Голос вежливый, но с оттенком нетерпения, легкий шотландский акцент.
— Нельзя ли узнать, по какому вопросу?
— Нет, — отрезал Шорт и тотчас добавил: — Прошу извинить.
Он прекрасно понимал, что означала короткая заминка в разговоре: секретарша прокручивает про себя все возможные варианты. В ее обязанности входит ограждать шефа от чудаков с бредовыми идеями, телефонных хулиганов, навязчивых просителей, маловажных и совсем не важных клиентов. С другой стороны, у шефа действительно бывают дела, улаживаемые с глазу на глаз, в обход секретарши. Учтивый, но решительный тон собеседника, его оксфордское произношение, очевидно, произвели на женщину некоторое впечатление. Шорт удержался от искушения попробовать убедить секретаршу: это повлекло бы мгновенный отказ.
— Подождите, пожалуйста.
Пол облегченно вздохнул. Он был почти уверен, что мистер Финн проявит должное любопытство.
— Я слушаю. Что вам угодно?
Шорт ожидал, что в голосе Финна прозвучит подозрительность, враждебность, а то и агрессия. Но не услышал ничего похожего. Голос собеседника был прежде всего учтивым, и в вопросе словно бы сквозила ирония.
Пол решил, что самое разумное сразу приступить к сути.
— С вами говорит Пол Шорт, писатель и журналист. Мне стало известно, что за последний год похищено десять человек из числа тех, кто пользовался услугами фирмы "Профешнл Секьюрити".
— Десять?
— Да. Слишком много для простого совпадения.
— Жду вас в шесть вечера. Адрес знаете?
Пол повесил трубку и вышел из телефонной будки. Напротив, в окне первого этажа, колыхнулась занавеска: миссис Ипсом вынуждена была примириться с тем, что жилец предпочитает звонить из автомата, хотя в пансионе есть телефон. И поделом ей, чтобы неповадно было подслушивать! Пол не торопился переходить улицу, несколько минут постоял, радуясь внезапно проглянувшему солнцу и своей неожиданной удаче. Он не надеялся, что с Финном удастся договориться так легко. Не слишком ли легко? Полу вспомнилась встреча с Конли. Возможно, Финн не менее подозрителен, чем актер, просто скрывает свою недоверчивость, чтобы заманить любопытствующего журналиста в ловушку. Не исключено, что целый отряд телохранителей из "Профешнл Секьюрити" будет подстерегать его в доме Финна.
Пол только было собрался идти к себе, как вдруг у подъезда пансиона остановилась машина — из тех, которые непривычно было видеть на этой улице и у этого дома. Здешние обитатели принадлежали к так называемому среднему сословию, то есть не были ни слишком бедными, ни слишком богатыми. Роскошный черный "ягуар" поблескивал толстыми голубоватыми стеклами и был снабжен двумя антеннами. Из машины вышел блондин среднего роста, в сером костюме. Упругой, тренированной походкой он приблизился к подъезду точно так же, как учили в свое время и самого Пола: стараясь зайти сбоку от двери. Мужчина проделал маневр так ловко, что человек сторонний, не обладающий наметанным глазом, вообще не заметил бы этой уловки. Не похоже было, чтобы мужчина намеренно поступил сейчас так, скорее, осторожность стала его второй натурой, и, даже возвращаясь домой, он подходит к двери точно таким же манером.
Дверь распахнулась прежде, чем незнакомец успел притронуться к звонку. Шорт не раздумывая отскочил в сторону и пригнулся, прячась за какой-то припаркованной у тротуара машиной. Наблюдая через стекло, он увидел, как миссис Ипсом махнула рукой, указывая на телефонную будку, затем выражение ее лица стало растерянным. Через несколько мгновений мужчина скрылся в доме, и дверь подъезда захлопнулась.
Драконша сообщила, что я всего лишь вышел позвонить и с минуты на минуту должен вернуться, истолковал увиденную сцену Пол. В данный момент блондин сидит в гостиной и миссис Ипсом потчует его чаем с печеньем. Да и коньяком тоже, добавил он. Сколько же продлится этот визит, минут пять — десять? Пол сел в свой "геральд", откинул сиденье. Улегся в машине, словно собираясь вздремнуть, и приладил зеркальце так, чтобы следить за выходом из дома.
Прошло томительных полчаса. Полу стало казаться, что незнакомец вообще не уйдет, так и останется здесь на полном пансионе или же попросит руки миссис Ипсом. Наконец на пороге показалась спортивная фигура загадочного блондина. Пол осторожно приподнялся и привел сиденье в прежнее положение. Его не обучали преследованию автомобилистов, поэтому пришлось положиться на здравый смысл. Он выждал, когда "ягуар" отъедет, и лишь потом включил мотор. Черный автомобиль, сделав на углу широкий разворот, свернул вправо, к Мэнсфилд-роуд. Пол повернул обратно. По всем его прикидкам, водитель "ягуара" направляется к Хаверсток-Хилл, надо попытаться перехватить его там. Конечно, есть некоторый риск потерять объект, зато не придется висеть у него на хвосте, петляя по безлюдным переулкам.
Пол стремительно мчал по знакомым улицам. Мимо мелькали красные кирпичные домики, какой-то старик, выгуливавший бульдога, недоуменно посмотрел вслед "геральду", знакомый ухаб на одном из перекрестков словно бы стал чуть больше со вчерашнего дня. Затем, добравшись до оживленной магистрали, Пол сбавил скорость и выждал у перекрестка. Расчет его оказался верным. Через несколько минут появился черный "ягуар". Изящно, горделиво, уверенно плыл он в ленивом потоке машин, подобно гиганту, считающему ниже своего достоинства кичиться силой. Пол выждал, пока между ним и "ягуаром" окажутся еще две машины, после чего пристроился в тот же ряд. Задача его оказалась несложной. Незнакомец за рулем "ягуара" своевременно подавал сигналы о переходе в другой ряд, не стремился проскочить у светофора на желтый свет и не шел на грубые обгоны. Они двигались к центру города. Здесь Пол чувствовал себя чужаком. В дневное время он ездил поездом, а машиной пользовался лишь в вечерние часы, когда даже на центральных улицах нетрудно найти место для стоянки, зато без машины гораздо труднее добираться домой. Движение вокруг становилось все оживленнее, и, хотя Пол искусно водил машину, он чувствовал, что ладони у него взмокли от пота. Он подтянулся поближе к "ягуару".
Проехав Кэмден-Хай-стрит, они свернули на Хемпстед-роуд, пересекли Оксфорд-стрит и промчались вдоль Тотенхэм-Корт-роуд. Наконец, гонка закончилась в переулке у Кэнон-стрит, неподалеку от Даунинг-стрит. Это была уютная, тихая улочка, снабженная знаками, запрещающими стоянку автомобилей. Незнакомец плевал на эти запреты. "Ягуар" замедлил ход и преспокойно остановился у одного из домов. Запомнив номер дома. Пол проехал дальше, свернул на первом же перекрестке, припарковал машину под прямым углом к тротуару и чуть ли не бегом вернулся назад. "Ягуар" стоял на прежнем месте, мужчины не было видно. Пол взглянул на табличку у подъезда: "Адмиралтейское хозяйственное управление". Сунув руку в карман, другой рукой Пол нажал на ручку двери.
Перед ним открылся сумрачный, отделанный мрамором вестибюль, в нишах вдоль стен — статуи, в конце вестибюля — две лестницы, расходящиеся в стороны, потолок расписан фресками. Вместительная, матового стекла будка швейцара, размещенные по углам телекамеры производили впечатление такого же стилевого сбоя, как радар на шхуне "Санта Мария". Пол осторожно попятился. Впрочем, все же недостаточно осторожно: спиной он наткнулся на что-то твердое, и спокойный мужской голос позади произнес:
— Не двигаться.
Пол и не двигался. Он замер вроде бы в спокойной, расслабленной позе, на деле же — готовый к прыжку.
— Мистер Шорт?
Пол кивнул.
— Проще было бы дождаться дома. Меня прислал Дир. Он сказал, чтобы я помог вам.
Пол медленно обернулся. Мужчина в сером костюме не слеша убрал пистолет. Ростом он был ниже Пола, по внешнему виду ему с одинаковым успехом можно было дать как тридцать, так и сорок лет, а то и больше. Волосы у него были белокурые, вьющиеся, глаза — невинные, голубые, а лицо представляло собой занятную смесь ангельского лика и лукавой бесовской физиономии. Он не производил впечатления мускулистого атлета, но Пол был стреляный воробей, он не мог купиться на такое обманчивое впечатление.
— Проходите, — мужчина вежливо указал дорогу. Они поднялись на четвертый этаж в старомодном лифте; должно быть, где-то в начале века, когда модернизировали здание, этот лифт был встроен в старинный особняк. Деловито пройдя до конца длинного коридора, они свернули направо, и наконец блондин распахнул какую-то дверь. Они очутились в удобном кабинете: массивный письменный стол — почти совершенно пустой, приземистые кожаные кресла, книжные стеллажи, уставленные старинными фолиантами.
— Надеюсь, вы не в претензии, что я не представился? Зовите меня без церемоний, просто Джон. Присаживайтесь.
Шорт сел. Странные, однако, у Дира приятели.
— Вы тоже обучались у старины Дира? — поинтересовался Пол.
— Нам случалось работать вместе, — улыбнулся мужчина. — Выпьете что-нибудь?
Хозяин наполнил рюмки, и оба чуть пригубили напиток.
— Дир сказал, что вас интересует профессия личного телохранителя, — осторожно начал Джон. — Позвольте спросить, чем вызван такой интерес.
Шорт поставил рюмку, обдумывая, стоит ли раскрывать свои замыслы перед человеком, который не склонен назвать даже собственное имя.
— Не поймите превратно, с моей стороны это не праздное любопытство. Но информация о вас, которой я располагаю, позволяет допустить, что вы замышляете покушение на премьер-министра.
Пол вздохнул.
— Одного за другим похищают людей, которые для своей личной охраны пользуются услугами определенной фирмы. Я журналист, и эта тема представляется мне перспективной. — Пол умолк.
Невинные голубые глаза Джона с интересом изучали его лицо. Пол был уверен, что собеседник многое знает о нем: знает, что у него нет договора на будущую книгу и что журналистикой ему пока что не удавалось прокормиться: пожалуй, ему даже известно, какая сумма хранится на банковском счете Шорта.
— О похищениях вроде бы не заявляли в полицию, и все же полицейские осведомлены на этот счет, и — что самое странное — об одном нападении им, похоже, было известно раньше, чем оно свершилось.
— Что это за фирма?
— "Профешнл Секьюрити". Знаете такую?
Джон пожал плечами.
— Понаслышке. С Бултоном, главою фирмы, знаком лично. В своем деле он разбирается.
Насколько было известно Полу, Бултон работал в Ирландии, обеспечивая безопасность ведущих политических деятелей. Возможно, их знакомство с Джоном относится к той поре.
— Так какие же сведения вам хотелось бы получить? — спросил Джон.
— Я и сам не знаю, — искренне признался Пол. — К примеру: что нужно, чтобы основать такую фирму, сколько можно заработать на этом деле, каковы должны быть капиталовложения и велик ли при этом деловой риск, какова техника охраны того или иного лица и почему все же возможны похищения...
— Понятно, — сказал Джон. — Тогда вы получите некоторое представление об этом роде занятий. Первое, что вам необходимо знать: на сегодняшний день это действительно серьезная профессия. Под телохранителями раньше понимали просто дюжих парней. Если какому-то лицу требовалась защита, то нанимали частного детектива или человека, который не прочь при случае ввязаться в драку. Но, как вам известно, преступник всегда на шаг опережает полицейского. Имеется в виду не конкретное преступление, а тенденция. Появление автомобилей само по себе не приводит к созданию отдела по борьбе с угонщиками машин, полиция спохватывается, лишь когда торговля крадеными машинами становится солидной статьей коммерции. Аналогичным образом вдруг выяснилось, что частный сыщик или драчун не способны обеспечить безопасность. Преступники и здесь ушли вперед.
— В чем именно?
— Да во всем, что ни возьми. Речь идет уже не о том, что кто-то захочет надавать пощечин... скажем, министру иностранных дел, а о том, что его могут застрелить, бросить в него бомбу, пустить ракету с дистанционным управлением и так далее. Следует исходить из посылки, что террористы оснащены лучше, нежели армия какой-нибудь небольшой страны. Преступники имеют неплохой приварок, и к тому же на их стороне неоспоримое преимущество: они-то знают, кого хотят схватить, когда и как. Вы же должны охранять от их нападений человека, который склонен вести более или менее нормальный образ жизни: ездить на службу, совершать загородные прогулки, встречаться с избирателями или с интимной приятельницей. И всегда, каждую минуту он как бы находится под прицелом, а ваше дело смотреть, чтобы его не подстрелили из засады, не задушили во сне, в толпе не пырнули ножом, не подорвали в собственной машине. И при этом вы не спрячете своего подопечного в сейф на том основании, что из тысячи человек девятьсот девяносто девять или вся тысяча желают пожать ему руку или побеседовать с ним. Но глаз не спускать вы должны со всей этой тысячи. В наше время, если человек опасается покушения, он нанимает профессионального телохранителя из числа тех, кто заработал стаж в государственной службе безопасности. Кто должным образом показал себя в деле. Кто прошел специальную подготовку и натаскан на операциях подобного рода.
Шорту вспомнилась характеристика, какую дал этой работе Бултон.
— Лучшими профессионалами считаются израильтяне, — продолжал Джон. — Они в своем роде монополисты на мировом рынке. В большинстве стран люди, которые опасаются за себя, нанимают израильских телохранителей. Это жесткие ребята, отлично знают свое ремесло и обладают боевым опытом. Пожалуй, у нас они пользуются наименьшим успехом. Англичане — народ консервативный, и деятельность полиции и секретной службы все еще окружена у нас некоторым ореолом. Предполагается, что Королевская морская пехота по-прежнему лучше "зеленых беретов". Как знать? В конце концов, ведь опыта и у нас хватает. Во всяком случае, у Бултона опыт есть, это точно.
— Тогда почему же у него такое количество проколов?
— Не обязательно это проколы. Любую защиту можно пробить.
— Тогда вся затея гроша ломаного не стоит! — возмущенно воскликнул Пол.
Джон пожал плечами. Не выказывая ни малейших признаков нетерпения, он глядел на Шорта, точно финансовый эксперт, дающий клиенту советы, как с наибольшей выгодой поместить ценные бумаги.
— Это всего лишь вопрос материальных возможностей, дружище. Или, упрощая дело, можно сказать и так: далеко не все равно, охраняю ли я кого-нибудь с помощью двадцати телохранителей, а вы в одиночку пытаетесь его похитить, или же я охраняю один, а вы нападаете с двадцатью подручными. Небезразлично также, назначила ли какая-то шайка экстремистов награду за голову вашего клиента, или же он попросту настолько богат, что может позволить себе иметь телохранителей. Ведь большинство людей держат телохранителей совершенно понапрасну. Ну, пусть не понапрасну, а в качестве этакого страховочного ремня: возможно, он никогда не понадобится, но если хоть раз в нем возникнет необходимость, то многое зависит от того, окажется ли он в нужный момент под рукою... А что за люди были похищены у "Профешнл Секьюрити"?
— Актер, спортсмен, политические деятели, бизнесмены.
— Политические деятели какого рода?
Шорт пожал плечами.
— О двоих из них я до этого случая и слыхом не слыхивал, а третий, если не ошибаюсь, недавно стал руководителем какой-то второстепенной партии.
— Да, — кивнул Джон, — такому человеку не мешает принять кое-какие меры предосторожности. Впрочем, не впадая в крайности: такая система охраны, какая полагается, скажем, премьер-министру, мелкой сошке не по карману. Один-два телохранителя, кое-какие элементарные превентивные меры — и этого вполне достаточно.
— Однако же оказалось недостаточно, — заметил Шорт.
Джон беспомощно развел руками.
— Полноте, дружище. Вы хоть представляете себе, во сколько обходится содержание одного телохранителя в сутки? Двух человек вполне должно было хватить.
— Ну а... какие силы нужно задействовать, чтобы похитить человека, охраняемого в соответствии со "средней нормой"?
— Это зависит от целого ряда обстоятельств, — Джон улыбнулся обаятельной улыбкой. — Но если желаете во что бы то ни стало услышать какие-то цифры, назову следующие: я бы, например, использовал для нападения шесть человек. И, конечно, мне понадобились бы машины, места укрытия, всевозможная информация...
— Машины в таком случае, полагаю, краденые? — перебил его Пол.
— О чем вы говорите, старина? Краденые машины — лишний риск. Маловероятно засыпаться на этом, но и не исключено. Нет, в таких случаях пользуются машинами, раздобытыми совершенно законным или почти законным путем, и зарегистрированы они должны быть на людей, к репутации которых не подкопаешься. Необходимы один-два мощных автомобиля или мотоцикла, и требуется фургон или грузовик, если нападение планируется совершить на дороге.
— Дорогое удовольствие.
— Помилуйте, да если вы готовитесь напасть на человека, охраняемого профессионалами, это всего лишь минимум!
— Понятно, — сказал Шорт, хотя вовсе ничего не понял. Сбивчивые мысли толклись в мозгу, хотелось самому как следует во всем разобраться, не спеша взвесить полученную информацию.
— Желаете еще что-нибудь узнать? — спросил Джон и, когда Пол отрицательно качнул головой, поднялся. — Я слышал, вы вроде бы ищете работу... Если да, то обращайтесь ко мне. Вдруг я смогу помочь. — Похоже, в тоне его не сквозило иронии.
— Обратиться сюда? — спросил Шорт.
— Гм... лучше не сюда, дружище. — Джон деликатно направлял его к выходу. — Отыщете меня через Томаса Дира.
— Ясно. — Замешкавшись у порога. Пол словно ненароком поинтересовался: — Не знаете, чем заполняет наш старик свой пенсионный досуг?
— Полагаю, разводит цветы. Что же еще ему остается?
— Да, конечно... — пробормотал Шорт.
Джон проводил его до самого выхода. Не обращая ни малейшего внимания на суровых стражников, сидящих в стеклянной будке, провел гостя через вестибюль и у двери на прощание похлопал Пола по плечу.
— До свидания, дружище.
Первое, что увидел Пол, очутившись на улице, был его собственный "геральд". Автомобиль стоял напротив подъезда, возле указателя "Стоянка запрещена". Расхаживающий по противоположному тротуару полицейский бросил на Шорта скучающий взгляд и отвернулся.
12
То ли в пивной со вчерашнего дня стало темней, то ли Гвен сегодня выглядела более бледной. Девушка явно нервничала, в глазах ее отражалось беспокойство. Шорт пришел чуть раньше условленного часа, но Гвен уже была на месте. Она сидела в одной из боковых кабинок, длинные пальцы ее нервно барабанили по краю стола, а взгляд был устремлен на дверь. Шорт стряхнул с зонтика воду. Он нашел место для стоянки за пятым перекрестком отсюда, а дождь начался как раз в тот момент, когда он вылез из машины. Посетителей было мало, зал не полнился, как обычно, гулом людских разговоров, даже из дальнего угла была видна входная дверь, а за стеклом — косые полосы дождя и силуэты торопливо идущих людей. В полумраке тускло мерцали медное покрытие стойки бара и рукоятки кранов. И глаза Гвен тоже как бы мерцали в полумраке.
— Что-то стряслось?
Девушка утвердительно кивнула.
— Да, серьезная неувязка. Знаешь, от кого исходит информация, что в этом году похищено десять человек, охраняемых "Профешнл Секьюрити"? — И, не дожидаясь ответа, выпалила: — От меня!
Наклонившись вперед. Шорт взял ее за руку.
— Чуть понятнее, если можно.
— Я попыталась выяснить то, что тебе нужно, спросила у девушек, может, кто помнит. Нет, сказали мне, не помнят. Тогда я стала просматривать донесения, поступающие из Скотленд-Ярда... — Умолкнув, она нервно провела рукою по волосам. Пол понимал, в чем тут сложность: она должна изложить всю историю так, чтобы ему было понятно, однако она не имеет права вдаваться в подробности служебных дел. — Словом, Скотленд-Ярд присылает донесения не о каждом преступлении, а лишь в тех случаях, если выявляется определенная тенденция. Если, к примеру, в каком-то районе вдруг вдвое возрастает число карманных краж, ну и тому подобное...
— И нашего дела не было среди донесений?
— Именно что было! — Гвен вздохнула. — Отписка, где сказано, что по просьбе министерства инспектор Ярда из отдела особо опасных преступлений приступает к расследованию. Не они информировали нас, что десять человек похищено, а мы их.
— Не беда, — успокаивающим тоном произнес Пол. Он сделал знак официанту и снова повернулся к Гвен. — Проверишь, кем было подписано распоряжение Ярду, и все станет ясно.
— Так здесь-то и собака зарыта, неужели ты еще не понял? — Девушка невольно повысила голос. — На этом растреклятом письме стоит моя подпись! И моя печать.
При иных обстоятельствах у Пола вызвали бы улыбку слова Гвен о собственной печати и подписи, поскольку она всего лишь на правах секретарши регистрирует письма и скрепляет их печатью своего шефа.
— И как же ты поступила?
— Позвонила Хогарти.— При виде недоуменного лица Пола она нетерпеливо пояснила: — Инспектору, которому поручено расследование... От которого я получила список.
— И что он ответил?
— Что список он получил от нас, но, к сожалению, у него пока еще не было времени заняться им.
Шорт рассеянно наблюдал, как шумная, веселая компания застигнутых дождем и промокших мужчин направляется к стойке.
— Почему же у него не было времени?
— Он совсем недавно получил это дело — примерно тогда же, когда я сказала тебе о нем. Две недели назад. Хогарти отложил его, потому что у него, как он выразился, тысяча более важных дел. Единственное, что он сделал, — проверил, сколько заявлений поступило в полицию. О четырех похищениях. Пол, всего лишь о четырех похищениях! Теперь, когда похитили Эшфорда, пожалуй, Хогарти отнесется к делу серьезнее.
— Я должен поговорить с ним. Гвен покачала головой.
— Ничего не выйдет. Сама я еще могу выдать служебную тайну гражданскому лицу, но от других я не вправе ждать этого.
— Полно, Гвен! Я всего лишь журналист, значит, и "другие" вправе высказаться перед представителем прессы.
Гвен пренебрежительно махнула рукой.
— Перед представителем прессы — разумеется. Кстати, знаю я твои вопросы.
Наклонившись вперед. Пол заглянул в глаза девушке.
— Прошу тебя, Гвен. В угоду тебе он наверняка ответит на мои вопросы.
— Наверняка, — подхватила девушка и улыбнулась, впервые с того момента, как Пол подсел к ней. — Но за любезность надо заплатить определенную цену. Хогарти не из тех мужчин, кого удовлетворит улыбка в качестве награды или простой ужин тет-а-тет.
Лицо Шорта окаменело.
— Ты по-прежнему настаиваешь, чтобы я попросила его? — осведомилась Гвен.
— Да.
Девушка посмотрела ему в глаза знакомым, испытующим взглядом, словно надеясь проникнуть в потаенный мир другого человека, прочесть его мысли.
— Оно так много значит для тебя, это дело. Пол?
— Да, — кивнул Шорт.
13
Да, оно для меня очень много значит, думал Пол, переступая порог кабинета. Безил Ким, владелец и директор издательства "Ким Паблишер компани", оторвался от чтения рукописи и сделал Шорту знак подойти ближе. При виде пуританской обстановки кабинета никто бы не подумал, что отсюда руководят деятельностью десятка крупных и мелких журналов и даже книжного издательства. Два дешевых кресла, небольшой письменный стол, сплошь заваленный газетами, вырезками из статей, письмами, на полу — кипы книг в живописном беспорядке, ориентироваться в котором способен разве что сам хозяин. По виду Кима тоже не скажешь, что перед вами богатый человек. Костюм болтался на нем, как на вешалке, каблуки у ботинок стоптаны, кожа на руках потрескалась, словно Ким надрывался на тяжелой физической работе. За ним утвердилась слава демократа, он принимал всех желающих, правда, большую часть посетителей — всего лишь раз. Правом свободного доступа к издателю обладали только несколько известных писателей, люди, приближенные к Киму. Шорт не принадлежал к их числу, и ему все труднее становилось прорываться сквозь кордон секретарш, а на сей раз у него было четкое ощущение, что это его последний, в лучшем случае предпоспедний визит к великому человеку.
Великий человек в свое время издал под псевдонимом книгу репортажей о военных действиях на Фолклендах, снискавшую шумный успех. Собрать материал для книги ему помог Пол; он свел Кима со своими бывшими товарищами по оружию и сумел убедить их, что с Кимом они могут быть вполне откровенны. Шорт также разыскал раненых участников высадки на острова, героев, удостоенных боевых наград, и здорово выручил Кима, предоставив в его распоряжение собственные воспоминания и опыт. Но время идет, и чувство благодарности тает.
Пол сел и приготовился к дурным вестям. Достаточно было взглянуть на лицо Кима, чтобы сообразить: ничего утешительного от него не услышишь.
Ким отложил рукопись, снял очки и окинул Пола скучающим взглядом.
— Дрянная рукопись, — отрезал он. — Пачкотня. — Он заметил, как дрогнуло лицо Шорта. Ким имел репутацию человека, который не привык деликатничать, когда дело касается работы. — Я имею в виду не стиль. Кстати, стиль не так уж и плох. Беда в том, что у вас нет концепции.
— Как это — нет концепции? — возмутился Пол. Он подготовил книгу репортажей о подростковой преступности: собрал обширнейший материал, вложил уйму труда, не раз подвергал себя серьезной опасности. А теперь выясняется, что у него, видите ли, нет концепции.
— В книге нет концепции, — мрачно повторил Ким. — Так же как нет ее и в вашем отношении к жизни. Взгляните на себя: на свой старомодный костюм, галстук, зонт. Все это поза, и только поза. Вам надоели джинсы с футболкой, и теперь вы устраиваете демонстрацию под другими знаменами. Приобрести машину английской марки? Да ни за что на свете! Родился кокни — значит, лопни-тресни, а усвой оксфордское произношение. Умри, но ешь на завтрак только яичницу с ветчиной!
Пол протестующе поднял руку, но Ким не дал ему и рта раскрыть.
— Знаю, все знаю, вы как-то раз высказались передо мной! Прежде, в шестидесятые годы, джинсы и длинные волосы служили своего рода вызовом тупому, закоснелому обществу. Теперь, когда все дозволено, когда каждый, кому заблагорассудится, волен лезть в автобус хоть в подштанниках, когда любой, у кого появилась куцая мыслишка, не стесняется марать стены краской из пульверизатора, когда на футбольный матч ходят ради того, чтобы подраться, когда человеку спокойно могут проломить голову лишь потому, что его физиономия кому-то показалась несимпатичной, — теперь формой протеста стало возвращение к облику джентльмена. В былые времена вы протестовали против сковывающих человека пут, теперь вопите о восстановлении регламентирующих норм.
— Верно, — признался Пол не без зависти. Он бы не сумел так четко сформулировать свою мысль. Вот только неясно было, какое отношение она имеет к молодежным бандам.
— Однако, повторяю, это всего лишь поза, а в глубине души вы остались прежним. Ведь могли бы написать эту растреклятую книгу с позиций левацкой критики, бичующей общество. Вызвали бы в читателе сочувствие к юным подонкам, околачивающимся на каждом перекрестке, свалили бы ответственность за все их делишки на нас, грешных: по нашей, мол, вине они скатились вниз, и если какой-нибудь щенок ворует, грабит, пускает в .ход кулаки, то в этом повинен я со своим богатством, а вовсе не его кровный папаша, пропивающий все до последнего гроша. Такая книга пришлась бы мне не по нутру, но я бы ее издал. Можно было изложить проблему и с точки зрения лорда в цилиндре, показав на примерах, как отвратительно, опасно это умственно отсталое отребье из несовершеннолетних. Да-да, я знаю, что говорю, тридцать лет отдать журналистике — это вам не шутка... Вы могли бы отразить и обе точки зрения одновременно. Правда, это потребовало бы взвешенно-холодного, бесстрастного тона. А вы искренне переживаете все ситуации, мечетесь от настроения к настроению и от роли к роли.
— Значит, отказываетесь издать? — спросил Пол.
— Отказываюсь, — подтвердил Ким. — Воля ваша, можете предложить другому издателю, но я лично не вижу в этом смысла.
Пол поднялся с места. Ким снова придвинул к себе объемистую рукопись.
— Ну как, не надумали? Пока еще вакансия не занята, но вряд ли я смогу долго ее придерживать.
Ким — вероятно, чтобы окончательно расквитаться с долгом, — предлагал Полу место в одной из газет. Газетенка третьеразрядная, да и должность что-то вроде мальчика на побегушках.
— Благодарю, — усмехнулся Пол. — Но вам мое мнение известно.
— Известно, — кивнул головой Ким. — Только ведь и ваше тридцатилетие не за горами.
— Мне подвернулась сногсшибательная тема, — с напускной бодростью проговорил Пол уже с порога. Краем глаза он успел увидеть, как физиономия Кима скривилась в кислой гримасе, а очутившись в приемной, где теснились машинистки и секретарши в окружении компьютеров и мониторов, Пол тоже помрачнел. Тема, конечно, сногсшибательная, но при условии, что он сумеет размотать это дело.
14
Приобрести в Лондоне патроны из-под полы — задача нелегкая, но выполнимая. Пол прошелся вдоль Хэмпстед-роуд, время от времени задерживаясь у витрин, чтобы проверить, нет ли за ним "хвоста". Ему не удалось выхватить из толпы ни одного подозрительного лица, а потому он вернулся по той же улице метров на сто и остановился у входа в магазин, который прежде назывался "Боевое снаряжение", а теперь был переименован в "Джунгли". Здесь можно было купить все на свете: снятый с вооружения автомат, почти новую пилотскую куртку, тренировочный костюм коммандос, патронташ, солдатские ботинки и боевое холодное оружие. А особо доверенные лица могли разжиться даже патронами.
Пол вошел внутрь и огляделся. Стены лавочки были сплошь увешаны плакатами видеофильмов с изображением полуголых, мускулистых героев, палящих из автоматического оружия; вражеские фигуры на заднем плане сливались в неясное, размытое пятно. В магазине было пусто, лишь двое худосочных подростков околачивались возле полок да в углу, закинув ноги на прилавок, сидел Мак Ирвин. Широкоскулое лицо его при виде Шорта просияло.
Рука его скользнула под прилавок, и Шорт в ту же секунду бросился на пол. Не успел он коснуться пола, как рука Мака Ирвина стремительно описала низкую дугу, и что-то мелькнуло в воздухе: длинный, с широким лезвием кинжал, вибрируя, вонзился в притолоку. Подростки застыли как вкопанные. Шорт поднялся с пола.
— Реакция уже не та, — сказал он. — Я запросто мог бы тебя подловить.
— Ты так считаешь? — Глаза Мака Ирвина блеснули. — У меня припасена еще парочка сюрпризов.
— Будет тебе, Мак, я по делу. — Пол бросил осторожный взгляд в сторону подростков.
— Что тебе понадобилось на этот раз?
— Не так уж и много, — ответил Шорт. — Несколько танков, сотня автоматов, пулеметы, десяток снайперских винтовок с прибором ночного видения... Ну и кое-какие транспортные средства, скажем, небольшой катер.
— На следующей неделе не поздно будет? — осведомился Мак Ирвин. Он встал, потянулся и достал из ящика стола два стаканчика. — Этак ты мне всех покупателей отвадишь. — Он посмотрел вслед паренькам, которые поспешили унести ноги. — За целый день всего два посетителя, да и тех ты спугнул.
Шорт пожал плечами. Мак Ирвин — его бывший товарищ по оружию — некогда тоже собирался стать писателем и сочинять романы на военные темы. Но затем отслужил в Ирландии, отвоевал на Фолклендах, принял участие в нескольких антитеррористических акциях и понял, что не сможет писать о войне: личный опыт мешал полету фантазии. Мак Ирвин демобилизовался и заявил, что с него хватит, оружие он больше видеть не желает. Затем он служил ночным сторожем, охранником при одном провинциальном банке, продавцом в магазине готового платья и в конце концов застрял тут. Владелец лавки, старый педераст, которого частенько поколачивали, поначалу нанял его телохранителем, а затем передоверил ему и всю свою коммерцию.
Мак спрятал стаканчики из-под виски и поставил кипятить чай на маленькой электроплитке.
— Ты же знаешь, я не пью, но перед пацанами приходится прикидываться, иначе весь твой авторитет коту под хвост. Строит из себя старого волка, а сам пьет молоко — разве такого будут уважать?
Пол выдернул из притолоки нож и изучающе осмотрел его. Серьезное оружие, вполне пригодное, чтобы расчистить себе дорогу в джунглях, чтобы колоть, резать — при необходимости им можно было орудовать как небольшим мечом.
— Такие игрушки ты продаешь детям?
Мак растянул губы в ухмылке.
— Не совсем такие. — Он выложил на стол нож другого типа: массивный кинжал в металлических ножнах. И кинжал, и ножны отливали черным, матовым блеском, половина лезвия была покрыта зазубринами, как у пилы; скрепленное с ножнами, оно использовалось как кусачки для проволоки, а в рукоятку был вделан компас. Оружие выглядело в точности как взаправдашнее — и все же показалось Полу чем-то подозрительным.
— Что за чертовщина — пластмасса это, что ли?
— Еще чего выдумал! — оскорбленно вскинулся Мак. — Просто сталь не та, что на настоящем.
Шорт опробовал остроту лезвия и неодобрительно покачал головой:
— Плохая забава для ребятишек...
— А что тут плохого? Тот, кто собирается пырнуть ближнего, покупает ножик с пружиной или прихватывает из кухни самый длинный нож для разделки мяса. Такими вот кинжалами, как этот, обзаводятся лишь романтики, у кого в жилах течет кровь искателя приключений.
Пол вздохнул, не желая спорить с Маком.
— Можешь раздобыть мне патроны?
Мак Ирвин осторожно разлил по стаканам горячий чай и лишь потом заговорил. И в голосе его вроде бы тоже появились осторожные нотки.
— Я понимаю, что это не мое дело, но все же: ты что, ведешь свою войну? В прошлый раз, помнится, я дал тебе целую дюжину.
Пол понимал его опасения. Дружба дружбой, но всему есть предел. Маку не надо объяснять, что профессионал не станет палить в божий свет, как в копеечку, лишь бы расстрелять дюжину боевых патронов.
— Кто-то учинил обыск у меня на квартире. Все перевернули вверх дном; пистолет не тронули, зато патроны теперь ни к черту не годятся...
— Умный человек, — вынес свое суждение Мак. — Знаешь хоть, кто это?
— Догадываюсь, — Пол медленно сцедил чуть-чуть молока в чай, следя, как растворяется белая жидкость.
Мак поднялся и надолго исчез в дверях складского помещения. Пол не спеша прихлебывал чай и размышлял. К тому времени как приятель его снова появился в магазине, Пол принял решение.
— Хватит тебе? — Мак положил перед ним три полные обоймы.
— Надеюсь. — Вытащив пистолет, Пол зарядил его. — Как ты считаешь... — начал он нарочито безразличным тоном, однако заметил, что Мака не обманула эта уловка. — Как ты считаешь, сумели бы мы проникнуть внутрь строго охраняемого объекта?
Мак Ирвин ухмыльнулся.
— Вроде бы нас специально готовили к этому.
— Задача не так проста, как обычно, когда требуется пробраться тайком и без шума обезвредить охрану. Речь идет о фирме, чей товар — безопасность: там готовят телохранителей и сдают их внаем, по желанию клиентов устанавливают электронную сигнализацию. Полагаю, собственная контора у них тоже надежно блокирована.
— Ну и что? — Мак пожал плечами, но, увидев сомнение во взгляде Пола, добавил: — Неужели и ты клюнул на удочку? Читал я рекламные объявления подобных контор: звучит убедительно. Но ведь и ты — профессионал, а не первый встречный. Наше подразделение вроде бы считается одним из лучших в мире. Так что это за фирма, о которой ты говоришь?
— "Профешнл Секьюрити".
Мак присвистнул.
— Кажется, там и вправду серьезные дяди. По-моему, нам потребуется никак не меньше пяти человек.
Пол и сам прекрасно сознавал это. С тех пор как он решил, что стоит попытаться проникнуть в контору "Профешнл Секьюрити", он старался отогнать от себя эту мысль. Как сколотить группу? Вправе ли он просить своих давних товарищей, чтобы те подвергали свою жизнь риску, к тому же, по всей вероятности, совершенно напрасному? Ведь он не сомневался, что охранники "Профешнл Секьюрити" не раздумывая пустят в ход оружие. Однако не похоже, чтобы Мака Ирвина пришлось долго уговаривать. Глаза его блестели, и он смотрел на Пола таким взглядом, как ребенок на отца, когда тот сомневается, вести ли малыша в зоопарк.
— Прямо даже и не знаю... — уклончиво произнес Шорт.
— Черта с два я тебе поверю! Не знает он, видите ли! — язвительно ухмыльнулся Мак. — Ведешь себя, как та целка, которая ждет, чтобы за нее все сказали другие. К чему выламываться, старина, ведь мы сто лет знаем друг друга! Сбор здесь, в двадцать два ноль-ноль. Остальных я предупрежу.
Шорт согласно кивнул.
15
Финн ждал его к шести вечера, поэтому Пол отправился туда к пяти. Перед этим он часок поспал на квартире Гвен, принял душ и побрился купленной по дороге бритвой одноразового пользования. В разговоре по телефону Финн проявил готовность встретиться, но это могло быть ловушкой. Трудно сказать, кто именно способен поставить ему капкан, но, с тех пор как он занялся этим делом с "Секьюрити", ему уже однажды преподнесли сюрприз.
Напротив дома Финна, разумеется, не было никакого уютного ресторанчика, из окна которого можно было бы наблюдать за входом в дом. Это только Мегрэ чертовски везло в каждом романе. А может, просто в Париже эти ресторанчики действительно на каждом шагу? Пол же был лишен даже элементарной возможности припарковаться возле нужного дома: как сообщала табличка, туда вела частная дорога. Пол рассчитывал, что ему понадобится час, чтобы провести рекогносцировку и понаблюдать за людьми, входящими в дом и выходящими оттуда. А теперь он вынужден был целый час торчать в машине, время от времени запуская мотор, чтобы не превратиться в ледышку; невольно придешь к мысли, что профессия телохранителя не каждому по плечу. С трудом дождавшись назначенного часа, Пол свернул на частную дорогу. Проложенная через густой лес, дорога была узкая, и ей явно не помешал бы ремонт. Наконец показалась ограда. Ворота были распахнуты настежь, похоже, они не запирались годами; кованая решетка с имитацией виноградной лозы была увита живой зеленой лозой. Миновав ухоженный парк, Пол остановил машину на асфальтированной площадке. Дом представлял собой замок в викторианском стиле — небольшой, однако же слишком просторный для одной-единственной семьи. Видимо, Финн изолировал ту часть дома, которой не пользовались.
Не успел Пол протянуть руку к звонку, как дверь распахнулась. На пороге стояла девушка лет двадцати, светловолосая, с короткой стрижкой. Ее наряд составляли клетчатая мужская рубашка и джинсы. Пол был крайне удивлен. Он ожидал увидеть лакея в ливрее, самого Финна с настороженным выражением лица или же немигающий взгляд "гориллы" поверх нацеленного ему в грудь пистолета.
— Не желаете ли войти в дом? По-моему, здесь торчать холодно, — сказала девушка.
— Именно что желаю... — Пол вошел и начал расстегивать пальто. — А... мистер Финн?
— Это не я, — сообщила блондиночка.
— Жаль.
Они смотрели друг на друга. Пол чуствовал, что девушка оценивает его взглядом точно так же, как и он ее перед этим. Он облегченно вздохнул, когда сбоку отворилась дверь и в холле появился высокий, седеющий мужчина с изборожденным морщинами лицом. Осанка у него была сутулая, словно с самого детства у него не возникало желания распрямиться, а под помятым серым кардиганом он носил такую же клетчатую рубашку, какая была на девушке.
— Пол Шорт? — спросил он. — Берегитесь, моя дочь любит повергать новичков в смущение. Проходите сюда, пожалуйста.
Пола вновь поджидал сюрприз. Он рассчитывал увидеть заполненный книгами кабинет, где гостю раскрывают объятия широченные, чрезмерно жесткие кресла, как в старинных клубах, а лакей подает виски в хрустальном штофе. Комната лишь в одном отношении отличалась от любой гостиной лондонского, бирмингемского или девонского дома; она была просторнее. Зато была лишена какой бы то ни было дизайнерской идеи, какого бы то ни было стремления к единству стиля. Здесь нашлось место современному столику, турецкому пуфику, модернистскому креслу в духе пятидесятых годов и столику в стиле английского ренессанса, причем вещь эта, на взгляд Шорта, была подлинной. Следующим сюрпризом оказалось то, что блондиночка и не подумала удалиться, чтобы не мешать мужскому разговору; она пристроилась в кресле, которое, как показалось Полу, было сшито из тряпья и тряпьем же набито, и уютно поджала под себя ноги. Ноги у нее были длинные, стройные, грудь маленькая — во всяком случае, по сравнению с бюстом Гвен, — а лицо открытое, задорное.
— Что будете пить? — спросил Финн.
— Даже не знаю...
— Полагаю, вы еще не пили чая.
— Когда ему было пить? — вмешалась девица. — Он торчит здесь с пяти часов.
Пол сглотнул комок в горле.
— Вы держите дорогу под наблюдением?
— Со второго этажа развилка дороги видна как на ладони.
— Особенно если смотреть в бинокль, — добавил отец, и оба рассмеялись. Пол так и не смог решить, над ним они потешаются или это дежурная семейная шутка, к которой прибегают, чтобы смутить чужаков.
В дверь постучали, и какая-то дама внесла на подносе чай. В первый момент Пол не мог решить, кто это: миссис Финн или экономка. Дама была пока что единственным человеком в доме, кто не соответствовал обстановке. Скромный костюм темной расцветки, минимум косметики и украшений, ухоженные волосы, горделивый взгляд — словом, облик дамы, достойным обрамлением которого может служить только дворец. Ей достаточно сдержанного жеста, чтобы привести в движение целый штат челяди, и недовольно нахмуренных бровей, чтобы держать прислугу в повиновении.
— О, благодарю вас, миссис Лемберт! Поставьте, пожалуйста.
Дама величественно выплыла из комнаты, а Финн принялся хозяйничать. Страшно было смотреть, как он обращается с дивным фарфоровым сервизом. Печенье было божественное. Чай — крепкий и ароматный.
— "Дарджилинг", — пояснила блондиночка. — Папа заказывает особый развес.
Финн достал сигареты и старую, заправленную бензином зажигалку. Неторопливо закурил, стряхивая пепел на фарфоровую тарелочку для печенья.
— Итак, что это за история с телохранителями? Шорт поставил чашку на столик.
— Как я уже сказал по телефону, были похищены десять человек, состоявших под персональной охраной. И во всех случаях телохранителей поставляла фирма "Профешнл Секьюрити".
— Вы полицейский?
— Нет. Я же сказал, что...
Финн оборвал его слегка нетерпеливым жестом.
— Независимо от этого вы могли бы оказаться сыщиком. Но вы не из полиции. Тогда что же вы хотите? Расследовать дело и найти преступников?
— Да.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и у Пола возникло такое же чувство, что и в первый момент при встрече с блондинкой: Финн как бы оценивает его.
— Эшфорд, — внезапно произнесла девушка. — Он и есть десятый похищенный, не так ли? По радио сообщили.
Пол утвердительно кивнул.
— Видите ли, я проконсультировался с неким профессионалом. Хотел выяснить, как можно похитить человека, если тот находится под персональной охраной.
— О, это легко сделать, — сказал Финн.
— Легко, — согласился Пол. — Но для этого требуются колоссальные деньги и тщательная разработка операции. И даже при этих условиях остается элемент риска. Кто бы ни занимался похищениями, я не понимаю, чего ради это делается.
— Могу пояснить: ради выкупа. — Отец и дочь снова дружно рассмеялись.
— Какую сумму составил выкуп?
— Сто пятьдесят тысяч фунтов.
Пол присвистнул от удивления. Он лично не видел ничего забавного в том, что из него однажды вытянули бы этакую пропасть деньжищ. Впрочем, обладание таким богатством ему не грозит, если, конечно, не переквалифицироваться, занявшись выгодным ремеслом похитителя людей.
— Они знали, сколько запрашивать, — пояснил Финн. — Ровно столько я мог уплатить, избежав разорения.
— Значит, вы могли бы отдать и больше? Финн удивленно поднял брови.
— Оглянитесь вокруг. У меня остался дом, обстановка, сохранились ценности, мне не пришлось ликвидировать предприятие.
— А если бы гангстеры запросили больше, вы бы согласились откупиться?
— Конечно. Сколько бы ни запросили, — ответила девушка.
— О нет, все не так просто! — вмешался Финн. — Сто пятьдесят тысяч оказались именно такой суммой, какую Кристина могла собрать без моей помощи. Разумеется, мы могли бы уплатить и больше, но это потребовало бы времени, да и без огласки тогда бы не обойтись. Думаю, гангстеры сами не хотели затягивать дело. В конечном счете любой лишний день, когда заложника держат в плену, сопряжен с риском. Поэтому они предпочли удовлетвориться более скромным выкупом. Здесь видна хватка опытного дельца.
Однако Пола не интересовала эта сторона вопроса.
— Вы заявляли в полицию?
— Нет, — Финн пожал плечами. — Не видел смысла. Вряд ли полиция сумела бы их схватить, а если бы и сумела, то деньги мои к тому времени все равно оказались бы растрачены. Зато я неминуемо стал бы жертвой сенсации, и в деловом мире разошелся бы слух, что меня оставили без гроша. Тем самым кредит для меня был бы потерян...
— Ага, понятно... А теперь к услугам какой фирмы вы прибегли? Или остались верны "Профешнл Секьюрити"?
— Нет, — Финн с горечью улыбнулся. — Теперь, старина, я вообще обхожусь без телохранителей. Надеюсь, в газетной статье не обязательно вдаваться в такие подробности?.. Чушь все это, с охраной... Знаете, во сколько обошлись мне эти "гориллы" за пять лет? Почти в такую же сумму, что и выкуп. Нет, дружище, в эти игры я больше не играю. Если меня захотят похитить, помешать этому трудно, к тому же я не намерен поступаться своим привычным жизненным распорядком. Слов нет, какого-нибудь министра или торговца оружием вроде бедняги Эшфорда опасности подстерегают со всех сторон. Его могут пристрелить фанатики за то, что он "не тем" поставляет оружие, или за какое-то иное расхождение во взглядах. Ну а мне-то чего бояться?
— Что производят ваши фабрики?
— Игрушки, — Финн улыбнулся. — Впрочем, вы правы; в наше время трудно полагаться на здравый смысл. Объявится какая-нибудь группа, которая решит, что выпускаемые мною игрушки распространяют вредную идеологию, и приговорит меня к смерти.
— Мой отец первый, к кому вы обратились? — спросила Кристина и потянулась, сидя в кресле. Клетчатая ковбойка обтянула маленькие, задорно торчащие груди. Пол был уверен, что девушка сделала это намеренно.
— Нет. Я побывал у некоего артиста по имени Конли. Теперь его охраняют люди из фирмы Говарда Грина... Нелегко оказалось завязать с ним беседу.
— Конли? — Финн сморщил лоб. — Никогда не слышал этого имени.
— Я тоже, — признался Пол. Пробовал было отыскать его в справочнике "Кто есть кто", но и там не нашел даже упоминания.
— Конли? — хихикнула Кристина. — Да ведь это знаменитый актер порнофильмов. Говорят, будто у него самый большой...
— Фи, дочка!
— ...самый большой годовой доход — чуть ли не сотни тысяч.
16
Вечером, когда Пол к условленному часу явился к Маку Ирвину, мысли его все еще были заняты Кристиной Финн. Хотя своим поведением и манерой одеваться он отпугнул немало девиц, все же в его окружении хватало особ женского пола, чтобы не чувствовать собственную ущербность и одиночество. Но эта девушка была первой, кто — как ему показалось — могла бы заменить Гвен. Магазин был уже закрыт, пришлось стучать, и, прислушиваясь к звуку приближающихся шагов и щелканью замка, Пол вдруг поймал себя на мысли, что он, пожалуй, мог бы вписаться в обстановку дома Финнов. Освоил бы новую профессию — производство игрушек...
Все участники акции уже были в сборе. "Спешл Эйр Сервис" славился своей системой работать небольшими группами в четыре-пять человек. Такой же была и их группа. Вместе прошли они весь нелегкий курс тренировок, вместе провернули несколько весьма рискованных операций. Демобилизовались они, правда, не вместе: двое остались служить в подразделении, только влились в другую группу, а теперь вот бог знает какому риску подвергают себя, согласившись участвовать в этой авантюре. Из троих штатских Мак заведует магазином оружия, Фил преуспел на инженерном поприще и зарабатывает больше, чем остальные четверо, вместе взятые. Солидный, женатый человек, отец двоих детишек и владелец собственного домика, он ведет спокойную, размеренную жизнь добропорядочного гражданина, и, если в конце недели отлучается на денек-другой, соседи уверены, что он надумал порыбачить. Вот удивились бы обыватели, узнай они, что Фил тем временем проходит усиленную тренировку в подразделении коммандос Ее Королевского Величества.
Парни уже успели переодеться: все были в темных костюмах и — Пол определил это наметанным взглядом — при полном боевом снаряжении. На стуле лежал приготовленный для него костюм. Бог весть, как удалось им все это вынести со служебного склада...
— Привет, ребята, как жизнь? — улыбнулся Пол и начал переодеваться, а Мак тем временем приготовил доску и мел.
— После того как ты ушел, я решил слегка поразведать обстановку вокруг нашего объекта.
Скажи это кто-нибудь другой, Шорт моментально взорвался бы и, по всей вероятности, вообще отменил операцию: ведь штаб "Профешнл Секьюрити" охраняют профессионалы. Однако предварительная рекогносцировка когда-то была узкой специальностью Мака, и вряд ли он за год-другой растерял свое умение.
Мел совсем утонул в толстых пальцах Мака, когда бывший ас чертил на доске план интересующего их участка. По чертежу Пол легко узнал главное здание, парк вокруг дома и подмеченные им из окна подсобные службы. Нет, Мак Ирвин не утратил своих навыков.
— Ограда не слишком высокая, всего два метра. Сверху, конечно, вмуровано битое стекло, и через каждые сто метров установлены какие-то темные коробочки. Но это не телекамеры.
— Ничего особенного, — пренебрежительно махнул рукой Фил, — обычная инфрасигнализация. Внутри, должно быть, припасены сюрпризы позаковыристей, если, конечно, фирма дорожит своей репутацией.
Все взгляды обратились к Шорту. Он пожал плечами, зашнуровал ботинки и принялся рассовывать по карманам необходимое снаряжение.
Вмешался Брайан — один из тех, кто и поныне состоял на службе. Невысокий, широкоплечий, темноволосый человек, в частной жизни он был добряк добряком, из тех людей, кто мухи не обидит и каждому во всем уступает, за исключением одного раза в году, когда он дает волю своему темпераменту.
— Как мы туда попадем — неважно. Гораздо важнее узнать, как нам оттуда выбраться.
Снова взгляды присутствующих обратились к Шорту, и он знал, что на сей раз не отмолчаться. Вопрос таил в себе глубокий смысл: проникнуть в здание тишком и так же тихо удалиться, чтобы никто не заметил присутствия посторонних, или же, коль скоро они вторгнутся незаконным путем, надо быть готовым к схватке. Второй вариант был более легким — разумеется, если не считать, что ты вынужден щадить противника, тогда как противник и не подумает церемониться с тобой. Пол пожалел, что затеял эту авантюру. Не натравливать же свою боевую группу на людей из "Профешнл Секьюрити" — предположительно добропорядочных британских граждан. Но ведь и подставлять под пули товарищей он тоже не вправе.
Остальные четверо заметили его колебания.
— Если получится, то лучше убраться втихую, — сказал Мак.
— Если получится, — повторил Брайан.
Они сели в закрытый микробус, неизвестно где раздобытый Маком. Все молчали, погруженные в свои думы. Пол терзался мыслью о том, что совершает величайшую глупость. Возможно, и остальные думали о том же. Микробус двигался не спеша, пропуская пешеходов и своевременно останавливаясь на желтый свет. Какая-то "гранада" вздумала их обогнать, водитель яростно давил на клаксон. За рулем микробуса сидел Брайан, и его товарищи усмехнулись при мысли, какая кутерьма могла бы приключиться, если бы у Брайана именно сегодня выдался "день гнева" и если бы он не вез группу к месту боевой операции.
Микробус остановился, не доезжая нескольких сот метров до объекта. Брайан обернулся к товарищам.
— Если они охраняют свою штаб-квартиру, как и положено профессионалам, то следует ожидать кое-каких сюрпризов. Сторожевой вышки и постоянно включенных прожекторов здесь наверняка нет, но зато все прочие меры предосторожности, конечно же, приняты.
Мужчины согласно кивнули. Наверняка должна быть патрульная машина, которая через определенные промежутки времени объезжает вокруг территории и сообщает в диспетчерскую, если хоть что-то покажется подозрительным. Или же Бултон не заглядывает так далеко и резиденция фирмы не относится к категории строго охраняемых объектов? Можно было гадать по-всякому, и коммандос терпеливо выжидали, следя за автомагистралью. Патрульная машина все же появилась: "ровер" какого-то темного цвета с двумя охранниками внутри. Автомобиль двигался медленно, и в бинокль было хорошо видно, как человек, что сидел рядом с водителем, внимательно проверяет каждую точку, которая могла заинтересовать непрошеных гостей. А "гости", дождавшись, когда "ровер" проедет, покатили к месту действия.
— У нас в запасе по меньшей мере полчаса.
— За глаза хватит, — сказал Пол.
— Не захватить ли нам патрульную машину, когда она поедет по новому кругу? Было бы куда как проще.
На этот счет у Шорта не было сомнений. Он решительно тряхнул головой. Микробус остановился у ограды, и с этой минуты с разговорами было покончено, каждый делал свое дело. Мужчины выскочили из машины, трое, рассредоточившись, образовали линию прикрытия, а Фил с размаху забросил свою вместительную спортивную сумку на крышу микробуса, затем по скобам, прикрепленным к дверце, взобрался на крышу. Если бы задача заключалась лишь в том, чтобы тайком проникнуть в здание, ему не пришлось бы сейчас возиться. Коммандос попросту перемахнули бы через ограду на территорию фирмы, минуя поле сигнализационной защиты. Приземлиться на газон с высоты примерно восьми футов — для них детская забава. Фил действовал с молниеносной быстротой: на расстоянии метра друг от друга он приладил две коробочки, аналогичные тем, что были установлены по верху ограды. В технические подробности Пол не вникал, ему достаточно было понять принцип: эти устройства блокируют инфралучи сигнализации, а между ними образовывался свободный проход шириною в три фута.
Итак — вперед! Один за другим они рыбкой ныряли через ограду, выпрямив тело, чтобы в момент приземления свернуться клубком и мягко покатиться по траве, кувыркнувшись разок-другой. Слышно было, как по другую сторону ограды Брайан включил мотор и микробус умчался.
Воцарилась тишина. Коммандос лежали недвижно, выжидая, пока глаза освоятся в темноте, а слух привыкнет фиксировать шорохи; если кто-то случайно заметил мелькание теней у ограды, пусть думает, будто ему померещилось. Ночь выдалась холодная, трава была пропитана влагой, и даже сквозь стеганые комбинезоны стужа пробирала до костей. Каждый из них воспринял как облегчение, когда Пол, осторожно шевельнувшись, поднес к глазам окуляр — трубку, напоминающую прибор ночного видения, каким снабжены снайперские винтовки. Тьма стала видимой, но охранников не было и в помине. Пол так и думал. Что тут стеречь — кусты, деревья или асфальтированную площадку для автомобилей? Разве что патруль время от времени обходит территорию, а может, даже и в патруле не видят необходимости. Трудности начнутся после того, как коммандос проникнут в здание. Пол несколько раз подряд напряг и расслабил мышцы, затем вскочил и, пригнувшись, кинулся вперед, перебегая от укрытия к укрытию. Он не оглядывался на своих товарищей, зная, что те следуют за ним с такими же предосторожностями. Главное здание было построено в виде буквы "L" — с офисом Бултона в более коротком крыле и с защищенной мешками с песком и оборудованной всевозможным инструментом мастерской для экспериментальных работ в конце длинного крыла. При одном только воспоминании об этой "лаборатории" у Пола сжались кулаки. Мужчины остановились у ближайшего к дому дерева. Пол вновь обвел взглядом зарешеченные окна и указал рукой на дверь. Фил пожал плечами, Говард неодобрительно покачал головой, а Мак ткнул пальцем вверх, в сторону крыши. Пол кивнул, и Мак немедля принялся за работу. Из принесенных с собою деталей он в мгновение ока составил длинную трубку, похожую на стеклодувную, а Говард подал ему какой-то продолговатый сосуд вроде бутылки и необычно толстую стрелу. Шорту доводилось видеть такие. Трубка "выстреливает" под действием сжатого воздуха, и вылетающая стрела прикрепляется к любой поверхности чуть ли не намертво. Конструкция отдаленно напоминает детскую игрушечную стрелу с резиновой присоской с той разницей, что здесь безвоздушный колпачок прижимается к поверхности легким взрывом. На другом конце стрелы смонтирован компактный блок: Пол сомневался, чтобы Мак Ирвин торговал подобными "игрушками" в своем магазине. Он посмотрел на Говарда, но тот не обращал на него ни малейшего внимания, не сводя глаз с Мака, который тщательно выцеливал подходящую точку. Полу сделалось немного совестно при мысли, на какой риск идут ради него эти парни; собственно, даже не ради него самого, а ради случайно мелькнувшей идеи: ведь вздумай они поинтересоваться, какого черта понадобилось ему в конторе Бултона, он и сам не мог бы вразумительно ответить. Но он знал, что ребята не зададут ему этого вопроса.
Раздался чуть слышный хлопок, и стрела исчезла, увлекая за собой тончайшую нейлоновую нить. Мак подергал нить и удовлетворенно кивнул. Говард привязал к одному концу двойной нити альпинистскую веревку и осторожно потянул за другой. Окрашенная в темный цвет прочная бечевка медленно поползла вверх, сделавшись совершенно неразличимой во мраке. Полу казалось, будто в одном месте темнота просто сгустилась чуть больше; впрочем, это можно было принять за аберрацию зрения. Прошло, должно быть, не менее минуты, пока веревка доползла до самого верха; Мак и не думал спешить в таком ответственном деле. Все они были приучены терпеливо выжидать, когда это необходимо. Веревка слегка дрогнула в руках, и Мак, поняв, что она миновала колесико блока, потянул быстрее. Через несколько секунд он держал в руках оба конца. Он кивнул Полу, и тот, ухватившись за концы веревки, начал взбираться вверх. Легче было бы карабкаться, будь веревка потолще, но тогда ее не удалось бы закрепить наверху таким простым способом. Легче было бы взбираться наверх и в том случае, если бы на веревке были узлы через каждые два-три фута, но тогда в случае опасности не удастся мгновенно соскользнуть по ней вниз. Значит, разумнее всего — избегать легких решений.
Вот уже несколько лет Пол обходился без тренировок, но, видно, человеческим мускулам не так-то просто забыть то, к чему их приучили до степени автоматизма. В считанные секунды он взобрался наверх, показав почти такой же хороший результат, как и в былые времена. Подтянувшись, он влез на крышу и лег плашмя у самого ее края. Пол скорее чувствовал, чем видел, что кто-то вслед за ним карабкается по веревке, и вскоре над карнизом показалась голова. Мак мягким кошачьим движением перекатился на крышу и, не задерживаясь, пополз выше. Когда он добрался до трубы, у края крыши появился Говард, и едва он успел переместиться на крышу, как Пол двинулся вслед за Маком. Последним взобрался Фил, втащив за собой веревку, чтобы никто не заподозрил, что в дом проникли чужие.
Фил взобрался последним, а идти дальше он должен был первым: как знать, какой замок и защитная сигнализация охраняют чердачный вход. Тем временем Пол, плотно прижавшись к черепице, держал под наблюдением автостоянку внизу, украшенный лепниной фасад здания над входом, просочившийся из-под двери свет. Говард точно так же следил за парком, а Мак — за тренировочной площадкой по другую сторону здания.
Медленно тянулись минуты. Наверняка дверь была заблокирована сигнализацией, однако привитая коммандос дисциплина и на сей раз возобладала над естественным человеческим любопытством. Ни одна голова не повернулась к Филу, никто не спросил его шепотом, мол, скоро ли он там управится; все неотрывно наблюдали за территорией.
Послышался короткий, тихий свист: Фил открыл дверь. Его товарищи хотели было двинуться к нему, но другой, едва слышный сигнал заставил их замереть: в той стороне, которую держит под наблюдением Говард, что-то неладно. Все застыли неподвижно. В начале учебы это первейшее из всех испытаний причиняло им неимоверные муки: разве можно было предположить, как это трудно — лежать окаменев, когда каждый мускул дрожал, когда лицо багровело от сдерживаемого желания чихнуть или кашлянуть, когда одолевал нестерпимый нервный зуд во всем теле! Немыслимо было поверить, что рано или поздно они освоят это на первый взгляд пустяковое дело.
Двое стражников не спеша совершали дежурный обход вокруг здания. Ночь стояла холодная, однако после целого часа, проведенного в сигаретном чаду за картами, приятно было проветриться. После обхода один из них может вновь приняться за карты, а другому предстоит на час засесть перед экранами мониторов. На одном из них виден подъезд здания, на другом — кабинет Бултона. Смотреть нужно в оба, с неослабевающим вниманием. Бултон ввел новшество: чтобы внимание дежурных не ослабевало ни на миг, на экране неожиданно мелькали цифры или слова. За эти несколько секунд охранник должен был записать их и при сдаче дежурства предъявить запись.
Охранники вышли из сектора обзора Говарда и чуть погодя появились в поле зрения Мака. Мак на всякий случай смотрел на них краем глаза: поговаривают, будто бы некоторые люди способны чувствовать на себе чужой взгляд. Опустив голову на черепицу, Мак полуприкрыл глаза, словно спал. Ему наскучило бездеятельное ожидание, он надеялся, что акция пойдет живее. А Пол в это время терзался мыслью: вдруг да они второпях что-нибудь забыли внизу. Или — что почти невероятно — патруль обнаружит их следы. Что делать тогда? И как поведут себя его товарищи? Ведь нет сомнения, что оружие их заряжено боевыми патронами.
Конечно же, все эти размышления оказались праздными. Охранники не обнаружили никаких следов, и через минуту Говард подал очередной сигнал, что путь свободен. Маленькая группа продвигалась вперед подобно гусенице: головная часть проползет и остановится, приходит в движение "хвост", затем снова движется голова. На чердаке было пусто и почти не захламлено, часть его оказалась заперта, но для вторгшихся это не имело значения. Через чердак они проникли в боковое крыло коридора, погруженного в темноту, лишь в уборной горел свет; видимо, его забыли погасить. С коридором они провозились минут пять. Мрак и тишина, царившие тут, угнетающе действовали на людей. Коммандос были приучены к другому: защитного цвета комбинезон, башмаки на толстой резиновой подошве, да и вся система тренировки должны были помочь им защищаться под открытым небом и находить там укрытие. Они чувствовали себя в своей стихии среди гор и скал, ручьев и зарослей тростника, среди равнин и песчаных холмов. Это не относилось разве что к Филу, которого особенности ландшафта совершенно не интересовали, поскольку он в любой обстановке был занят поисками скрытых фотокамер, лазерных "глазков" и прочих технических ловушек. Пожалуй, этим объясняется, что они едва не совершили промах. Не останови их Фил, и они скользнули бы в темный коридор, как школьники, играющие в индейцев. Но Фил, подняв руку, замер впереди группы. Несколько смущенные своей опрометчивостью, они остановились, выжидая, пока инженер достанет из сумки какой-то цилиндрический баллончик с распылителем. Фил направил струю распылителя в темный коридор, затем сунул опорожненный флакон в сумку. Отсчитав про себя определенное количество секунд, он присел на корточки и сделал знак остальным последовать его примеру. Пришлось снова ждать. Если и существует такая аппаратура, с помощью которой можно выявить спрятанную поблизости телекамеру и заставить ее показывать пустую комнату даже после того, как вы туда проникли, то Фил такой аппаратурой не располагал. Зато распылитель содержал вещество, которое постепенно поднимается в воздухе и, обволакивая камеру, выводит из строя линзу.
Таким образом, прошло минут пять, прежде чем они снова двинулись вперед. В самом коридоре они снова на миг замерли, прощупывая взглядом углы и стены. Нет, здесь камер не было. И все же, когда они добрались до кабинета Бултона, Фил вновь извлек свой баллончик. Бог знает, сколько их он прихватил с собой, однако никакая предосторожность в таком деле не бывает излишней. По счастью, в красивой, старинной резной двери имелась замочная скважина, так что отпала необходимость просверливать отверстие. Через узенькую трубочку Фил впрыснул внутрь кабинета вещество, "ослепляющее" камеру. На сей раз он выждал меньше, поскольку помещение было замкнутым и не слишком просторным, и вскоре он подал знак Говарду, который взял в работу замок. Мак скрылся в той части коридора, что была расположена ближе к лестнице, а остальная троица, как только замок открылся, вошла в кабинет.
Здесь была установлена телекамера, и Пол мысленно благословил Фила за его предусмотрительность. Фил обшарил кабинет в поисках возможных ловушек или хитроумной сигнализации и, не обнаружив ничего подозрительного, вновь уступил поле деятельности Говарду. Во время их совместной службы Говард еще не умел вскрывать сейфы, и его направили в военную разведку для прохождения дальнейшей подготовки уже после того, как Пол демобилизовался. Кто бы ни был его инструктором на курсах, этот человек знал свое дело. Говард действовал быстро и уверенно. Он пользовался маленьким, но сильным фонариком, дававшим узкий луч, не шире спичечного коробка. Пол тем временем сторожил у двери.
17
Охранник выругался, увидев, что экран монитора вдруг потемнел. Не иначе как очередная шуточка шефа: вместо цифр или слов теперь это испытание. Впрочем, он знал, что делать в таких случаях: нажал на кнопку сигнализации и занес происшествие в журнал.
"Происшествие" классифицировалось лишь как тревога третьей степени. Не вспыхнуло подключенное к автоматике освещение, на квартире Бултона не зазвонил телефон, не были разбужены курсанты в общежитии... Зато оба дежурных, бросив карты, бегом направились к кабинету шефа.
Пол улышал их топот. Он уже хотел было окликнуть Говарда, когда острый луч фонарика погас. Шаги стихли под дверью, послышался какой-то шорох, возня, и туг только Пол сообразил, что одну ошибку они все-таки допустили: не заперли за собой дверь. Если охранники заметят это, то нечего надеяться, что они спокойно войдут в кабинет, чтобы подставить шею под удар ребром ладони. Пол выругался про себя, а защитные рефлексы уже сработали как бы сами собой. Схватившись за ручку, он рывком распахнул дверь и в то же мгновение бросился на пол. Над головой у него грохнул выстрел, и Пол метнулся вперед. Он сбил с ног стоявшего перед ним охранника и тотчас увернулся в сторону. Однако противника его удар не оглушил, и в следующую секунду он уже подмял под себя Шорта и обрушил на него град слепых ударов. Пол старался лишь защитить голову. До тех пор, пока он лежит внизу, второй охранник не посмеет стрелять и будет вынужден пассивно наблюдать за дракой.
Наконец Шорт услышал насмешливый голос Фила:
— Готово, парень, можешь встать.
Что и говорить, охранник был обучен приемам ближнего боя. В этот момент он как раз готовился покончить с противником, сдавив ему горло. Пол сделал вид, будто намерен защищаться, напрягая руки, а сам, чуть повернувшись боком, изо всей силы поддал бедром. Выступом бедра он угодил охраннику между ног, и тиски на его горле тотчас ослабли. Он спихнул с себя противника ударом ладони в лоб и вскочил на ноги, судорожно втягивая воздух помятым горлом. Однако отдыхать было некогда. Если эти двое не объявятся через минуту на своем посту, общей тревоги не избежать.
Поначалу планировалось так, что, когда сейф будет вскрыт, Пол наскоро просмотрит его содержимое, а Говард сфотографирует то, что Пол сочтет интересным. Теперь об этом не могло быть и речи. Говард остался в кабинете один, и, если ему удастся быстро управиться с сейфом, он переснимет все подряд, что попадется под руку.
Волоча за собой обмякшего охранника, Пол бежал по коридору. Он направлялся к длинному отсеку коридора, чтобы отвлечь внимание, если бесчувственные тела охранников будут обнаружены. Фил, подхватив под мышки второго охранника, едва поспевал за ним следом. И только успели они уложить незадачливых стражей у окна коридора, как на лестнице вспыхнул свет, затем послышались приглушенный вскрик, звук падения тела, и снова воцарилась темнота.
Знать бы, сколько времени у нас в запасе, думал Пол. Когда же дежурный объявит общую тревогу? Пожалуй, в ближайшие минуты. А тогда уж нам удастся прорваться к ограде только с помощью оружия. Пол стремительно помчался обратно в кабинет Бултона. Дверца сейфа была распахнута. Говард, подсвечивая себе фонариком, портативной камерой делал снимок за снимком. На лице его отражалось напряженное внимание.
— Кончай! Пора сматываться, — бросил Пол.
— Еще чего! Помог бы лучше менять листы.
Вдали послышались выстрелы, и Говард бросил на него нетерпеливый взгляд. Шорт понял, что ему не оттащить Говарда от сейфа, пока тот не переснимет всю горку документов. Встав рядом, он принялся тасовать бумаги, чтобы Говард тратил время только на фотографирование. Пол был не трусливого десятка, но сейчас у него взмокли ладони. Ни разу еще ему не приходилось вступать в схватку, при этом щадя противника. И ни разу еще в ходе операции его люди не отказывались ему подчиниться.
Пол ждал мгновения, когда снаружи на них обрушится массированная атака, однако пока что все было спокойно. Ему казалось, он поседеет, прежде чем они управятся с работой, но вот наконец со стопкой документов было покончено. В четыре руки они как попало побросали все обратно в сейф, теперь уже не стараясь скрыть следы вторжения. Захлопнув дверцу сейфа, они припустились к входу на чердак. Со стороны лестницы показался Фил.
— Где Мак? — встретил его вопросом Пол.
— Он занял дежурное помещение. Идите за мной.
— А веревка? — Нельзя же было оставлять после себя улику, которая выдала бы их с головой.
— Да вот она, у меня, — досадливо бросил Фил.
Они сбежали по лестнице. Это был узкий боковой ход, и через небольшую дверцу, которой пользовалась охрана, они выбрались наружу. Мак присоединился к ним по дороге; уголок рта у него кровоточил, зато ухмылка была довольная. Отсюда путь до того места, где их ждал Брайан, был длиннее, но теперь они уже не заботились о скрытности. Во всю прыть мчались они по газону между деревьев. Пол на бегу достал из кармана миниатюрный передатчик и, тяжело дыша, прохрипел: "Подъезжай". К тому моменту, как они добежали до ограды, в окнах вспыхнул свет и вдали показались силуэты людей. Из-за ограды перелетела веревка, и все четверо, как обезьяны, вскарабкались по ней наверх; последним шел Фил, который должен был демонтировать блокировку инфрасигнализации. Брайан притиснул свой микробус вплотную к ограде, и мужчины попросту перешагнули через утыканный битым стеклом верх стены. Фил, растянувшись плашмя на крыше микробуса, проворно работал. Мак занял позицию на углу ограды, Пол, лежа на животе рядом с Филом, следил за бегущими по территории охранниками. Он услышал шум автомобильного мотора, короткую автоматную очередь и громкий хлопок: Мак продырявил шины "ровера" в тот момент, когда автомобиль, взвизгнув тормозами, вынырнул из-за угла. Пол тоже дал очередь, целя поверх голов бегущих охранников. Те с завидной быстротой попрятались в укрытие, а их ответные выстрелы прозвучали раздражающе близко.
— Готово, — сказал Фил.
Оба соскочили на землю. Говард уже находился в микробусе, а Мак стоял возле выведенного из строя "ровера", держа под прицелом патрульных, чтобы тем не вздумалось выбраться наружу. Шорт и Фил вскочили в микробус, и Брайан тотчас же рванул с места. Не снижая скорости, машина промчалась мимо Мака, и тот вскочил на ходу.
— Здорово все получилось, правда же? — с ухмылкой сказал он, плюхаясь на место.
— Куда едем? — спросил Пол.
— Ко мне.
— Да, но машина...
— Ведь за нами не гонятся.
— Пока доберемся до твоего дома, нас десять раз могут остановить полицейские машины, — нетерпеливо возразил Шорт.
— Скажешь тоже! Ты что думаешь, они бросятся звонить в полицию? — рассмеялся Мак. — Разве что завтра, когда сгорая от стыда вынуждены будут признаться, что к ним наведались непрошеные гости. А может, предпочтут и завтра держать язык за зубами. Иначе вся их репутация — к чертям собачьим! Нет, эти великие умники привыкли полагаться только на себя.
— Мак прав, — вмешался Фил. — Казалось бы, что им стоило подвести хоть один проводок к системе полицейской охраны — так нет же!
— С какой стати им туда подключаться, к полиции? — отозвался сидящий за рулем Брайан. — Эти психи просто дурака валяют, охраняя свое гнездо. Здесь же нет ничего ценного!
— Это мы еще посмотрим, — улыбнулся Пол.
18
Инспектор Хогарти согласился встретиться с Шортом и ответить на его вопросы. На мгновение Пола охватила ревность при мысли о том, какою ценой досталось ему это согласие, но тотчас же ему неожиданно вспомнилась белокурая Кристина. Затем он мысленно задал себе вопрос, знает ли Хогарти, что ночью было совершено вооруженное нападение на резиденцию "Профешнл Секьюрити". Теперь, задним числом, он не жалел, что затеял эту небезопасную авантюру. Пусть даже среди документов им не удалось обнаружить ничего стоящего, все равно очень кстати было ему и ребятам тряхнуть стариной.
Встречу назначили в пабе. Посетителей почти не было, и Пол перехватил в зеркале кривую ухмылку бармена, наблюдавшего, как они шествуют в самый дальний угол. Хогарти оказался еще более несимпатичным, нежели предполагал Пол. Здоровенный детина, красномордый и до отвращения самоуверенный, из тех, что привыкли подминать под себя всех и вся вокруг. У Пола непроизвольно сжались кулаки при мысли, что эта тупая скотина подмяла под себя и Гвен. Он знал, что больше никогда уже не сможет смотреть на девушку прежними глазами.
— Значит, вздумали поиграть в сыщиков... — сказал Хогарти, когда они сели за столик. Он произнес эти слова неодобрительным тоном учителя, узнавшего, что нерадивый ученик собирается стать космонавтом. — Думаете, вам удастся продвинуться дальше нашего?
— Почему бы и нет? — Пол выдержал взгляд Хогарти. — До сих пор вы не так-то уж далеко продвинулись.
— До сих пор ничего и не произошло. — Хогарти наклонился вперед, словно желая всей массой тела усилить вес своих слов. В ноздри Пола шибанул приторный запах лосьона для бритья. — Сейчас мы ведем дело о похищении Эшфорда. А до сих пор была лишь история с певцом, которого, правда, похитили, но вскоре и отпустили. Что же касается прочих случаев, то у нас нет никаких формальных доказательств, все подозрения основаны на слухах.
— Как это "нет формальных доказательств"? — Пол невольно возвысил голос, но, почувствовав, что здесь необходима сдержанность, овладел собой. — Ну а список? Ведь Эшфорд — десятый из числа похищенных за этот год.
— Да, кстати о списке. Ни одна живая душа не в состоянии объяснить, каким образом он очутился среди полицейских документов. Когда Гвен попросила меня уточнить, сколько человек было похищено из числа охраняемых "Профешнл Секьюрити", я поначалу даже не знал, где искать концы. В картотеке жертв похищения, на каждого в отдельности? Затем меня осенило, что ведь наверняка же должны быть в Скотленд-Ярде какие-то материалы о частных фирмах, специализирующихся на персональной охране. Разумеется, такие материалы были. И среди них — хотите верьте, хотите нет — обнаружился и этот список. Сказать вам, как он попал туда? — Хогарти сделал многозначительную паузу, и Пол знал, что за этим последует. — Из министерства, через вашу малышку Гвен.
Пол хотел перебить его, но Хогарти был не из тех, кому легко заткнуть рот. Он и на встречу-то согласился лишь затем, чтобы выложить Шорту все, что думает по поводу этой истории, и не собирался лишать себя заранее предвкушаемой радости.
— Обнаружив эту несуразицу, я призадумался: зачем было нашей красотке просить у меня список, который она сама же и печатала? Ей, что ли, он понадобился? Какое там! Ее шефу? Я отмел и этот вариант. Осталось единственное объяснение: список нужен вам. Я уже был склонен принять такое предположение, хотя это по-прежнему не проясняло, зачем ей вздумалось просить меня раздобыть список, когда проще было бы затребовать его, чтобы снять копию, если у нее не осталось экземпляра. И тут только до меня дошел смысл ее просьбы. Малышка хотела привлечь мое внимание к этому списку незаметно, исподволь. Я не разгадал этого ее намерения до тех пор, пока она не попросила меня встретиться с вами и ответить на ваши вопросы. Мне не ясно было, откуда взялся этот список и можно ли ему верить. Теперь-то я знаю. Гвен могла получить его только от вас! — Откинувшись на спинку стула, он, как насытившийся людоед, наслаждался растерянностью Пола. — Иной журналист удовольствовался бы готовеньким, но Пол Шорт не из таковских. Он предпочитает сам состряпать себе дельце по вкусу.
Полу казалось вероятным, что инспектор Хогарти за всю свою полицейскую карьеру еще ни разу не был так близок к тому, чтобы его поколотили. Он постарался подавить свой гнев, вынужденный признать, что рассуждения Хогарти не лишены некоторой логики.
— Отчего бы вам не встретиться кое с кем из названных в этом списке? — спросил Шорт.
— Бьюсь об заклад, что вы это уже сделали, — Хогарти расхохотался. — Чего я добьюсь этими встречами? Да, скажут мне, похищение имело место, а затем был уплачен выкуп и заложника отпустили на свободу. Заявлено было в полицию? Нет! Остался хоть какой-нибудь след, за который я мог бы ухватиться? Нет! Так что развлекайтесь тем, что сами затеяли, а с меня хватит дела Эшфорда.
Все, точка. Мне ни за что не переубедить его, подумал Шорт. Нет такого аргумента, который заставил бы Хогарти переменить свое мнение и вообще дошел бы до его сознания. Пол чувствовал, что инспектор ненавидит его точно так же, как и он ненавидит Хогарти, кроме того, до него дошло, что в Хогарти тоже говорит ревность. Он ревнует, что Гвен ради Пола способна на обман, подлог документов и даже — коль скоро таковой оказалась цена — согласилась переспать с ним.
— Тогда поговорим о деле Эшфорда, — сказал Пол.
— Что вы хотите знать? — осторожно осведомился Хогарти.
— Кто заявил о похищении?
— Жена. Через несколько минут после нападения. — Об этом сообщалось и в газетах, а Пола интересовали подробности. — Когда "бентли" опрокинулся, шофер по радиотелефону передал центру точную информацию с места происшествия. — Хогарти ухмыльнулся. — Конечно, все было записано на магнитофон. Любопытная запись, иной журналист дорого дал бы, чтобы заполучить ее.
Пол покраснел. Если Хогарти подумал, что от его намека, то он ошибся. Шорт чуть не лопнул с досады, что не догадался об этой записи прошлой ночью, когда они вторглись в контору Бултона.
— "Профешнл Секьюрити" тотчас же выслала машины к месту происшествия и уведомила полицию о том, что на их клиента совершено нападение. Из полицейского управления также были направлены две патрулировавшие поблизости машины. Те прибыли с опозданием. Полицейские были заняты наведением порядка на месте аварии, когда миссис Эшфорд позвонила в Ярд.
— Каким образом нападающие извлекли Эшфорда из пуленепробиваемого автомобиля?
Хогарти пожал плечами.
— Взорвали бомбу со слезоточивым газом у воздухозаборника кондиционера, Эшфорд вылез сам, по собственной воле, и, думаю, еще и поблагодарил, что ему помогли выбраться.
— Что с выкупом?
Хогарти покачал головой.
— Пока не объявлялись.
— Любопытно, — пробормотал Пол. — До этого случая они сразу же назначали цену. — Он подметил насмешливую искорку в глазах Хогарти. — Что вы предприняли, чтобы отыскать его?
— Нами приняты все необходимые меры, — заявил Хогарти. Он залпом влил в себя пиво, к которому прежде не притрагивался, и встал.
— Обождите! — Пол непроизвольно схватил его за руку.
Хогарти холодно посмотрел на него.
— Убери лапы!
Пол отдернул руку.
— Мы еще не кончили разговор.
— Я лично закончил.
— Тут не вам диктовать. Вы получили, что требовали, теперь пора расплатиться. Был уговор, что вы ответите на все мои вопросы, а не только на те, что пожелаете. Эти общие фразы о принятых необходимых мерах приберегите для пресс-конференции. Мне нужны факты.
Хогарти снова наклонился вперед; его крупная голова с жирной физиономией очутилась в нескольких сантиметрах от лица Пола.
— Фактов тебе не видать как своих ушей. — Он гнусно ухмыльнулся. — За то, что я получил, я с тобой расплатился. И предупреждаю, что проведешь ночь в полицейской камере, если попытаешься удержать меня. — Он поднялся из-за стола. — А малышке Гвен советую сидеть и не рыпаться. Из-за
этого списка она легко может вылететь с работы.
Пол тоже встал.
— Всего лишь один вопрос. — Он смерил взглядом мощный торс, широкие ляжки, выпирающий живот, грудь колесом, бычью шею, властный подбородок, ухмылку в углу рта. — Вам много раз грозили?
— Да. Одно могу сказать: лучше не пытайся этого делать.
— Ах, вот как? Тогда считайте, что я это сделал. Обещаю намять вам бока, выбить зубы каждый поочередно и сделать из вашей сальной физиономии отбивную котлету.
Хогарти засмеялся.
— Надеюсь, это не пустые слова. — Он повернулся и зашагал к выходу. По дороге задержался у стойки и расплатился за свое пиво.
— Истинный джентльмен, — буркнул вслед ему Пол и снова сел за столик допивать свой чай. "Все равно доберусь до тебя", — подумал он и улыбнулся своей мысли.
19
Машины Эшфорда на месте уже не оказалось. Завалившийся на бок "бентли" увезли в тот же день, однако не настолько быстро, чтобы несколько пронырливых фоторепортеров не успели заснять его на пленку. Пользуясь напечатанной в газете фотографией и картой местности, было нетрудно отыскать место, где совершилось похищение. Обследовав проселочную дорогу, Пол медленно покатил назад к развилке — туда, где днем раньше грузовик преградил путь "бентли" Эшфорда. Выключив мотор, он еще раз просмотрел весь газетный материал. Можно было только восхищаться проведенной операцией: план, разработанный с точностью до секунды, безукоризненное осуществление — словом, работа куда более профессиональная, чем их вчерашнее вторжение к Бултону. Вся их подготовка заключалась в том, что Мак после обеда произвел небольшую рекогносцировку в районе резиденции "Профешнл Секьюрити", а в основном они полагались на накопленный опыт. В отличие от них похитители располагали подробнейшей информацией, они знали, какой дорогой возвращается домой Эшфорд и когда. Знали, сколько людей его охраняет, и — что более существенно — знали, чему обучены телохранители и как они будут действовать. На месте шофера большинство водителей затормозили бы или же попытались повернуть назад. Шорт — будь у него при себе оружие — остановил бы машину и выскочил: придорожная канава и деревья служат неплохим прикрытием. Однако иначе ведет себя человек, прошедший выучку в "Профешнл Секьюрити": дает газ — и улепетывает без оглядки.
И еще одна деталь бросалась в глаза: телохранители уцелели в переделке. Водителя "бентли" оглушили мешочком с песком, когда он вслед за Эшфордом выбрался из наполненной слезоточивым газом машины, а телохранитель, находящийся в машине сопровождения, после короткой перестрелки предпочел сдаться.
— Я держу в штате телохранителей, а не героев-самоубийц, — заявил Бултон в интервью газете. На фотографии он был изображен стоящим в уверенной позе, лицо его выражало решимость. — В случае необходимости наши люди способны пожертвовать жизнью, заслонив собой подопечного. Но я не требую, чтобы они шли на неоправданный смертельный риск после того, как клиент похищен. Их задача — возвратиться в целости-сохранности и быть готовыми к дальнейшей службе.
Пол согласился с Бултоном. Телохранитель оказался под перекрестным огнем десятка людей, находящихся в надежном укрытии, так что он запросто мог быть убит. Но Полу понятен был и иронический комментарий корреспондента: и все же, мол, в конечном итоге Эшфорд похищен, а его телохранители вернулись домой невредимыми.
Швырнув газету на заднее сиденье, Пол включил мотор и медленно двинулся вперед по дороге, повторяя маршрут Эшфорда. И вновь вынужден был воздать должное профессионализму похитителей. На пути попались еще один поворот, развилка, был даже небольшой мостик — словом, места, какие, на взгляд непосвященного, могут показаться куда более опасными, нежели безобидный поворот дороги и узкий проселок. Но если бы ему, Полу, потребовалось организовать нападение, он тоже избрал бы эту позицию.
Дом Эшфорда оказался на удивление небольшим — во всяком случае, по сравнению с особняком Финна, да и шикарный "бентли" и общественное положение самого Эшфорда заставляли предполагать нечто более помпезное. Аккуратно ухоженная живая изгородь окружала участок, дубы и каштаны заслоняли от ветра веранду, и лишь трава газона зыбко подрагивала на ветру. На дороге возле дома стояли три машины; Пол припарковался за ними, размышляя, кто бы это мог приехать.
На звонок дверь открыла невысокая, щуплая женщина. Она была одета в плохо сшитый костюм из толстой ткани, но одежда на ней казалась единственной несомненной реальностью. Лицо ее скрывалось под толстым слоем косметики.
— Миссис Эшфорд?
Женщина утвердительно кивнула. Глаза ее смотрели на Шорта холодно, без малейшего признака любопытства.
— Меня зовут Пол Шорт. Я пишу книгу о похитителях людей.
— Кто там, миссис Эшфорд? — раздался из глубины дома густой мужской бас. Женщина, оставив этот вопрос без внимания, смотрела на Пола, но не в лицо, а куда-то примерно на узел галстука.
— Весьма сожалею, но я никаких интервью не даю. Прошу извинить.
Она собиралась захлопнуть дверь, но Пол просительно поднял руку.
— Минутку, миссис Эшфорд...
— Сожалею.
— Кто это? — В холле появился и сам обладатель раскатистого баса: поджарый, седоватый господин лет пятидесяти, из числа неувядающих красавчиков и дамских угодников. Он кинул на Шорта угрожающий взгляд. — Что вам угодно?
— Оставьте, Томас. Этот господин — журналист, и я уже сказала, что не даю интервью для печати.
— Миссис Эшфорд, я прошу не интервью, а помощи. Я веду расследование аналогичного дела.
— Да неужели? — раздался за спиной Пола чей-то насмешливый голос. — Не двигаться!
Пол и не думал двигаться. Ему было стыдно перед самим собой. Видно, события последних дней отрицательно сказались на его умственных способностях. Подумать только: заявиться на дом к человеку, ставшему жертвой похищения, рассыпаться в извинениях за беспокойство и позволить захватить себя врасплох как последнего растяпу. В прошлый раз угодил в лапы телохранителям Конли, а сейчас влип снова. Не услышать, что к нему подкрадываются сзади, не проследить за направлением взгляда собеседника и даже не почувствовать опасности! Зато даму и басистого красавчика можно было поздравить: они ничем не выдали приближения охраны.
— Полно, мистер Бултон! Не думаю, чтобы в этом была необходимость, — произнесла хрупкая дама негромким, однако же не терпящим возражений тоном. Пол, хотя должен был бы в душе поблагодарить женщину за вмешательство, подумал, что миссис Эшфорд, должно быть, оттачивает на муже свое искусство повелевать и что муж, пожалуй, не так уж безумно огорчен своим похищением. Впрочем, признательность к ней Пол действительно испытывал. Теперь он знал, кто находится за спиной, а значит, лучше не пускать в ход такие трюки, как молниеносный разворот, попытка выхватить у противника оружие или удар зонтиком между ног. Бултона он ставил слишком высоко, чтобы надеяться подловить его на эти приемы.
— Необходимость в этом есть, — услышал он позади голос Бултона. — Мистер Шорт способен на диковинные фокусы.
Женщина неуверенно сделала шаг в сторону, и Пол вошел в дом. Он был не слишком взволнован происшедшим: сколько бы Бултон ни размахивал пистолетом, он все равно не решится прикончить его на глазах у стольких людей. В комнате, куда его ввели, сидела женщина лет сорока, с точеной фигурой и длинными стройными ногами. Денег, потраченных на ее туалет. Полу хватило бы на приобретение новой машины — если, конечно, он надумал бы расстаться со стариной "геральдом", — а стоимость драгоценностей с лихвой возместила бы затраты на покупку дома. Женщина поднялась легко и изящно, с той естественной грацией, которой нельзя научиться, но которая дается от природы. Впрочем, с какими бы задатками человек ни родился, этого мало; необходимо постоянно развивать врожденные качества. Дама улыбнулась Полу.
— Барбара, дорогая, позволь представить тебе мистера Шорта. Он журналист.
— Рада видеть вас.
Дама протянула ему руку— красивую, холеную. Пол сделал было шаг вперед: Барбара была из тех женщин, которым положено изысканно целовать руку. Если, конечно, вам позволят сделать это.
— Не двигаться! — осадил его окрик сзади.
— Томас Сандерс, наш адвокат, — как ни в чем не бывало продолжила миссис Эшфорд церемонию представления. Красавчик сдержанно кивнул.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласила хозяйка.
— Можете сесть, — буркнул за его спиной Бултон.
Пол засмеялся, вместе с ним рассмеялась и очаровательная Барбара. Пол узнал этот смех. Когда-то эта женщина считалась лучшей фотомоделью. Пол видел ее во множестве рекламных фильмов и мальчишкой был влюблен в нее.
Прежде чем Шорт успел опуститься на стул, Бултон привычными, быстрыми движениями обыскал его. Атмосфера в комнате ощутимо похолодала, когда Бултон извлек у него из кармана пистолет.
— Что вам здесь нужно?
— Я веду расследование аналогичного дела о похищении. В том случае жертву тоже охраняли ваши люди.
Глаза Бултона сузились.
— За исключением Эшфорда, все наши клиенты находятся в безопасности.
— О, скоро и Эшфорд будет в безопасности! Заплатит выкуп, и его отпустят. Сто — сто пятьдесят тысяч фунтов, и дело с концом.
Пол заметил, как миссис Эшфорд и адвокат переглянулись. Вероятно, они не рассчитывали так дешево отделаться.
— На что это вы намекаете? — снизошел до вопроса Бултон.
— Сами знаете. Что-то слишком часто ваших клиентов стали похищать в последнее время...
— Это правда? — спросил Сандерс, и Пол вновь удивился, как это такой тщедушный человечек может обладать столь мощным, раскатистым басом.
— Похожий случай имел место, — уклончиво ответил Бултон и поспешно обратился к Шорту. — Так зачем вы сюда явились?
— Чтобы задать несколько вопросов.
— По-моему, разумнее всего будет связаться с полицией, — изрек Сандерс. Миссис Эшфорд согласно кивнула.
— Минуту, — вмешался Бултон. — В полиции нет никакой необходимости. Я и сам с ним управлюсь.
— Не терплю, когда в моем доме размахивают пистолетом, — холодно процедила хозяйка. — Если этот человек — преступник, пусть с ним разбирается полиция. Если нет — значит, он наш гость.
Бултон проворчал что-то неразборчивое и сунул оружие во внутренний карман пиджака. "Один — ноль", — подумал Пол, однако по глазам недруга понял, что лучше воздержаться от каких бы то ни было необдуманных поступков. И, как ни странно, в данный момент ему пришлось встать на сторону Бултона. Не хватало еще, чтобы на него пожаловались инспектору Хогарти.
— Один человек, в свое время ставший жертвой похищения, поручил мне распутать это дело, — сказал Шорт, стараясь придать своему голосу предельную убедительность и напустив на себя вид несправедливо заподозренного человека.
— Кто этот человек? — спросил Бултон.
— Мистер Финн.
Бултон промолчал, зато Барбара язвительно пропела своим дивным, чарующим голосом:
— Если я правильно поняла, он тоже был похищен?
— С тех пор прошло уже полгода, — неохотно заметил Бултон. — И с какой это стати ему вздумалось поручать расследование человеку, который вовсе даже и не сыщик?
— О, сейчас мы легко все выясним, — проговорила миссис Эшфорд, направляясь к телефону. — Я знакома с этой семьей. — Она набирала номер по памяти, ей даже не потребовалось заглядывать в записную книжку.
У Шорта вся надежда была на то, что Финнов не окажется дома: отец на службе, а дочь на занятиях. Разве что экономка подойдет к телефону.
— Алло, Кристина, это вы? Говорит миссис Эшфорд.
Пол чувствовал, что даже уши у него покраснели. Он явственно увидел перед собой белокурые волосы Кристины, неправильные, но такие симпатичные черты ее лица, и ему захотелось вырвать трубку из рук хозяйки дома и самому объяснить ситуацию. К тому же он чувствовал устремленный на него взгляд Барбары, и от этого смущение его лишь усилилось.
— Да-да, просто кошмар какой-то... Благодарю... Нет, пока никаких известий... Кристина, мне нанес визит некий господин по имени Пол Шорт. Он утверждает, будто бы по вашему поручению ведет расследование... Ах, вот как? Благодарю... Разумеется, я сразу же дам вам знать. До свидания, дорогая. — Положив трубку, она обратилась к Шорту. — Чем я могу вам помочь?
Пол несколько мгновений помолчал; ему необходимо было переварить услышанное. Надо будет послать Кристине большой букет цветов. Впрочем, на кой черт посылать, когда можно вручить самому!
— Я хотел бы узнать... — Пол покосился на Бултона, который в напряженной позе сидел напротив; можно было не сомневаться, что сделай Пол резкое движение — и тот мгновенно выхватит пистолет. — Хотелось бы узнать, когда вы наняли охрану?
— Когда бишь?.. Точно не помню. В декабре прошлого года, а уж какого числа...
— Почему вы обратились именно к "Профешнл Секьюрити"? Вам кто-то порекомендовал эту фирму?
— Да, один наш знакомый. А в чем дело?
— Трудно объяснить случайностью тот факт, что объектами похищения становятся клиенты именно этой фирмы.
— Понятно, — миссис Эшфорд прикусила губу. — Однако наш знакомый вне всяких подозрений. Это безукоризненный джентльмен, правительственный служащий и, по-моему, специалист в таких вопросах.
— Не могли бы назвать его имя?
— Джон... — женщина на мгновение заколебалась. — Джон Айсборо.
Пола охватило дурное предчувствие.
— Говорите, его зовут Джон... Он случаем не курчавый блондин с лицом херувима?
— Да-а... Вы его знаете?
— Мне доводилось с ним встречаться.
Пол перевел взгляд на Бултона, однако взгляд шефа телохранителей не выдавал никакой перемены чувств. Боже правый, подумал Пол, неужели эта парочка заодно!
— Похитители уже дали о себе знать? — спросил он, чтобы перевести разговор в более безопасное русло. Лишь сейчас стало окончательно ясно, что эта мысль давно не дает ему покоя: кто тот человек, который располагает информацией из первых рук, свободно распоряжается деньгами, людьми и техникой и при нападении щадит телохранителей? Должно быть, эта подспудная мысль толкнула его на вторжение в резиденцию фирмы.
— Пока еще нет. Но мистер Бултон считает, что они должны позвонить с минуты на минуту. Ведь не в их интересах затягивать дело. — Она произнесла эти слова тоном человека, который нуждается в успокоении. Пол впервые подметил в ее поведении признаки скрытой тревоги, и это показалось ему более красноречивым, чем если бы она непрестанно в отчаянии ломала руки.
— Мистер Бултон прав, — сказал Пол, проглотив замечание: "Ему виднее".— Финн через несколько дней уже был дома. Да и Конли тоже; его держали в неволе всего неделю и обращались с ним не слишком сурово... Разумеется, применительно к обстоятельствам.
— Конли? А кто это?
— Актер, — осторожно ответил Пол.
Барбара рассмеялась непристойно-игриво. Похоже, эта женщина не желала считаться с бегом времени, раз и навсегда решив оставаться молодой и красивой. Шорт склонялся к мысли, что ей это удается.
— Вы намерены уплатить выкуп?
— Да.
Сандерс кивнул с таким видом, словно речь шла о его собственных капиталах. Впрочем, наверняка деньги для выкупа придется наскребать ему за счет уступки акций, ценных бумаг и недвижимости, чтобы в целом имущество Эшфорда потерпело как можно меньший ущерб. Барбара тоже помрачнела; должно быть, упоминание о выкупе затронуло чувствительные струны ее души. Шорт за все время своего пребывания в этом доме сейчас впервые задумался, в каком качестве выступает здесь экс-модель: подруги жены или же приятельницы мужа?
— Мистер Бултон любезно взял на себя обязанность передать деньги гангстерам. — По лицу миссис Эшфорд скользнула слабая улыбка. — Он обещал не допускать ничего такого, что могло бы поставить под угрозу жизнь моего мужа. Не хочу, чтобы дело дошло до перестрелки.
— Кому было известно, в какое время ваш супруг возвращается домой?
— Всем и каждому. Мистер Эшфорд всегда возвращается домой в одно и то же время.
— Он был доволен телохранителями?
— Да, — осторожно проговорила женщина. — Я должна подтвердить это вопреки всему, что случилось. Телохранители мужа — вежливые, хорошо воспитанные молодые люди. Мистер Бултон объяснил, что при тех масштабах, как было организовано нападение, должный отпор могла оказать лишь более многочисленная охрана.
— Он предупредил вас о такой возможности, когда заключался контракт?
— Не знаю. Все переговоры велись с мужем...— Она перевела взгляд на Бултона, который вынужден был ответить:
— Человеку такого общественного ранга и имущественного положения, как мистер Эшфорд, в принципе для охраны достаточно двух человек. Мы считали, что увеличение охраны было бы, по всей вероятности, излишней тратой денег.
На это нечего было возразить. Миссис Эшфорд бросила на Пола вопросительный взгляд, как бы интересуясь, желает ли он еще что-нибудь узнать, и с явным облегчением вздохнула, когда Шорт встал.
Тотчас поднялся и Бултон. Говорил он, обращаясь к хозяйке дома, однако при этом не спускал глаз с Шорта.
— Я провожу господина Шорта. Мне нужно с ним поговорить.
Пол не двинулся с места. Если уж разговаривать с шефом "горилл", то лучше здесь, при свидетелях.
— Может быть, теперь, когда ситуация разъяснилась, вы вернете мой пистолет, — сделал он попытку воспользоваться небольшим позиционным преимуществом.
— Верну, как же, — процедил Бултон. Слова его прозвучали не слишком обнадеживающе, однако, судя по всему, остальные присутствующие не уловили этого. Вежливо, но с легким нетерпением все ждали, когда же наконец они покинут дом. Бултон торжествующе ухмыльнулся.
— Миссис Эшфорд, разрешите перед уходом позвонить по телефону? — спросил Пол.
— Да-да, разумеется. — Миссис Эшфорд, словно опомнившись, из расстроенной, нетерпеливой, снедаемой тревогой женщины вмиг превратилась в предупредительную хозяйку дома.
— Нет! — отрезал Бултон. — Пока я не поговорю с ним с глазу на глаз — никаких телефонных звонков. — Рука его нырнула под пиджак.
— Благодарю, миссис Эшфорд, вы очень любезны. — Пол медленно направился к телефонному аппарату. Он чувствовал спиной взгляд Бултона, ощущал дуло направленного на него пистолета и знал, что этот человек способен выстрелить. Маловероятно, что он решится пустить в ход оружие на глазах у стольких людей, но он способен на все. Вот уже второй раз Бултон проверяет его нервы на прочность.
Пол решил позвонить Маку, спиной загородив телефон, чтобы не видно было, какой номер он набирает. Он уже начал крутить диск, но вовремя спохватился, что в ожидании звонка от похитителей телефонные разговоры, очевидно, прослушиваются — и не только полицией, но и людьми Бултона. Пол набрал номер издательства Кима. Главы фирмы не оказалось на месте, однако через секретаршу Пол просил передать, что хотел бы наведаться к Киму, а затем добавил: если его, Шорта, будут спрашивать, то следует сказать, что он задерживается у мистера Бултона...
Его затолкали в "ровер", очень похожий на тот, что патрулировал ночью вокруг территории "Профешнл Секьюрити". За рулем сидел верзила с мрачной физиономией, Бултон занял место на заднем сиденье справа. Полу вывернули руки назад и защелкнули наручники.
— А как же с моей машиной? — поинтересовался Шорт, словно других забот у него не было.
— Не волнуйтесь, здесь она не останется.
На этом разговор был окончен. "Ровер" повернул в город; "горилла" вел машину ровно: не быстро, но и не пренебрегая возможностями увеличить скорость. Бултон, откинувшись на спинку сиденья, не спускал глаз с Пола; пистолет в его руке был нацелен на пленника. И эта мера отнюдь не была излишней. Взбешенный Пол, позабыв о принципе действовать только наверняка, мечтал лишь об одном: отведи Бултон хоть на секунду в сторону свой треклятый пистолет, и ботинок Шорта мгновенно припечатает ему нос.
Однако Бултон и не думал давать ему такую возможность. Пожалуй, оно было и к лучшему... Пол сквозь ветровое стекло смотрел на дорогу. Стал накрапывать дождь, и глубокие тона, окрашивающие пейзаж за окном, потускнели, словно размытые влагой. Разбрызгивая лужи, лихо промчался мотоциклист, точно ему нипочем были холод, и дождь, и скользкая дорога. Пол с завистью проводил его взглядом. Край казался вымершим. Лишь однажды за поворотом попался застрявший на дороге грузовик, и Полу на миг пришла абсурдная мысль, уж не собираются ли их похитить. Разумеется, никто не собирался этого делать; двое насквозь промокших трудяг меняли правое заднее колесо, один из них посмотрел вслед "роверу", завидуя пригревшимся в тепле господам.
Ближе к городу поток машин возрос, по обеим сторонам улицы замелькали магазины, прохожие, укрывшись под зонтами, торопливо сновали по тротуарам. Пол прикрыл веки и погрузился в свои мысли. Он открыл глаза лишь в тот момент, когда "ровер" свернул в парк и перед ним выросло знакомое белое здание "Профешнл Секьюрити".
20
Гвен поначалу отказывалась верить. Еще не было случая, чтобы Пол надул ее. Даже когда заболевал, он неизменно приходил на свидание, терпеливо поджидал ее в дождь и в снег, на ветру и на солнцепеке, на скамейке парка или в пивной. Гвен постоянно опаздывала, но Шорт всегда был на месте. За исключением сегодняшнего случая. Понапрасну Гвен у входа притворилась запыхавшейся, словно бежала всю дорогу, понапрасну приготовила извиняющуюся улыбку: тот, кому эти знаки раскаяния были адресованы, отсутствовал. Гвен заняла место за столиком напротив входа и чертыхнулась про себя. Будь здесь Пол, она бы заказала пиво к сандвичам, но в одиночку ведь пить не будешь...
Прошло с четверть часа, когда у Гвен зародилось подозрение, что Пол опаздывает неспроста. Она не приняла эту мысль всерьез: Пол Шорт не из тех, кто попадает в беду, он умеет постоять за себя.
Прождав еще минут десять, Гвен была вынуждена уйти, поскольку у нее кончался обеденный перерыв. Она оставила у бармена записку для Пола и, прежде чем вернуться в министерство, из уличного автомата позвонила в Ярд и спросила инспектора Хогарти. Ей было не по себе. Утром, когда они расставались, Хогарти смотрел на нее так, словно собирался расплатиться деньгами за проведенную у нее ночь. Гвен страшно жалела, что в угоду Полу, ради какой-то маловажной полицейской информации, позволила впутать себя в эту нечистоплотную интрижку.
Хогарти делал какие-то язвительные, туманные намеки, и Гвен, смутившись, повесила трубку. Похоже, инспектор вообразил, будто по просьбе Шорта она сама составила этот список похищенных клиентов "Профешнл Секьюрити". Спеша на работу, Гвен проклинала в душе и наглеца Хогарти, и Пола, втравившего ее в эту безумную авантюру, и дала себе слово докопаться, кто от ее имени отослал в Скотленд-Ярд злополучный список.
Пусть Хогарти заблуждается, однако в логичности суждений ему не откажешь. Возможно, кто-то из сотрудниц действительно подстроил такую шутку — скажем, по просьбе своего дружка. Обрадовавшись, что шеф отбыл в провинцию, Гвен отложила текущую работу и попыталась составить список лиц, кто мог проникнуть в служебное помещение и воспользоваться ее пишущей машинкой и печатью. Любой мог, подумала она, любой, кто сумеет миновать охрану. Нет, надо подойти с другого конца. Кем бы ни был этот человек, он умел делать все то, что и сама Гвен. Напечатан документ вполне профессионально, сопроводительное письмо к нему составлено человеком, который штампует их десятками изо дня в день. Если взглянуть на дело под таким углом зрения, то в расчет могут приниматься максимум десять—двенадцать женщин. Ну, а поскольку среди женского персонала великое множество охотниц посплетничать, то нетрудно будет выведать, кто у кого в любовниках.
21
На Пола набросились трое. От них было бы не так-то просто отбиться, даже не будь у него руки скованы наручниками. Все трое явно обладали немалым опытом, они не боялись синяков и царапин, но и на лишний риск идти не хотели. Единственное, что давало Полу хоть какой-то шанс против них, был их расчет на легкую победу — втроем против одного, да еще в наручниках. Да они и собирались не драться, а бить. Правда, и Пола такой оборот событий застиг врасплох. Он знал, что беседа с глазу на глаз с Бултоном будет не из приятных, он допускал даже, что его могут поколотить для острастки, но чтобы начать прямо с "обработки"... Пол спохватился лишь в тот момент, когда Бултон грубо втолкнул его в какую-то комнату, и не успел он обрести равновесие, как получил подножку. У него искры посыпались из глаз, когда он с размаху плашмя грохнулся физиономией об пол. Шорт скорее почувствовал, чем увидел приближающиеся ноги. Перевернувшись на бок, он захватил их в ножницы и рванул что было силы. Затем поднял ногу, нанес удар пяткой и, завершая движение, вскочил на ноги. И вовремя: это дало ему возможность увернуться от удара. Уклоняясь и лавируя, он пытался найти место, где можно было хоть секунду передохнуть и сориентироваться, какие силы брошены против него и каким пространством для маневра он располагает.
Вот тут-то и выяснилось, что их было трое. Тот, кого Пол захватил в ножницы, тоже успел подняться: к сожалению, упал он навзничь, и удар пяткой пришелся ему в поддых. Свались он ничком, и Пол угодил бы ему по позвоночнику; тогда сейчас против него было бы только двое. Хотя, возможно, что тогда на помощь призвали бы всю гвардию Бултона и Полу не сносить бы головы. А так, глядишь, и удастся выкарабкаться живым. Пол знал: чем скорее он сдастся, тем легче отделается. Самым разумным было бы сжаться в комок, постараться защитить от ударов голову, почки, низ живота и не оказывать сопротивления истязателям. Если бы еще руки были скованы спереди... Пол выбросил вперед левую ногу, рассчитывая задеть одного из приближающихся противников. Тот чуть отпрянул и снова полез к жертве. Шорт поднял колено, запугивая "гориллу" ударом, а сам бросился половой вперед, целя в живот противнику, словно торпеда, а точнее, как торпеда, ведомая камикадзе. Если бы "горилла" в свою очередь успел выставить колено, то инерцией броска незащищенное лицо Пола превратилось бы в кровавое месиво. Даже просто отступи "горилла" чуть в сторону, и в стремительном падении Шорт разбился бы вдребезги. Но охранник не успел среагировать. Согнувшись в три погибели от удара в живот восьмидесятипятикилограммовым живым тараном, через мгновение он рухнул на пол, добитый тычком колена в подбородок.
Но остальные двое не мешкали. Пол почувствовал, как ему заехали ногой по ребрам, и почти в тот же миг чей-то каменный кулак настиг его физиономию. Он подставил кулаку вздернутое плечо, и следующий удар пришелся вскользь, но все равно лицо ожгла адская боль. Нападающего "гориллу" он видел как в тумане. Попытался пнуть его, но, еще не завершив приема, уже понял, что промазал. И снова получил удар ногой в спину, а спереди без устали молотили железные кулаки. Пол согнулся под градом сыплющихся на него ударов, затем упал на колени, а следующий удар свалил его на бок. Он пока еще оставался в сознании, хотя и не чувствовал ничего, кроме сплошной боли во всем теле, и ничего не видел, кроме мелькания теней, однако у него еще достало сил, чтобы из положения лежа пнуть ногой одну из нависших теней и испытать от этого удовлетворение, прежде чем свет окончательно померк в его глазах...
— Молодец! Держался мужчиной.
Пол открыл глаза. Над ним возвышалась фигура Бултона. Мгновенно включившийся разум подсказал Шорту, что он лежит на жестком полу, поясницу нестерпимо ломило, от слабости он не в состоянии был пошевелиться. Пол почувствовал, что физиономию всю разнесло, что один зуб выбит, а горячее в уголках рта — это струйка крови и что боль в пояснице, скорее всего, не оттого, что он лежит на голом полу. Наручники с него сняли.
Пол не делал попыток подняться. Он лежал и ждал, что будет дальше, ждал, надеясь, что с каждой минутой к нему будут постепенно возвращаться силы.
— Прошлой ночью здесь был учинен налет, — сказал Бултон. — Как вы думаете, кто бы это мог вломиться в контору фирмы, которая занимается вопросами персональной охраны?
Сочтя это риторическим вопросом, Пол не стал отвечать, однако Бултон вышел из себя.
— Кто, я спрашиваю?! — Он занес было ногу, собираясь ударить беспомощного противника, но затем передумал. — Все кости переломаю, если не будешь отвечать на вопросы!
Шорт не сумел сдержать усмешку. Он с детства реагировал так, когда ему угрожали.
На сей раз Бултон ударил его ногой. Пол не удивился, он и прежде не причислял Бутона к прямым потомкам благородных рыцарей. Пинок оказался болезненным, болью отзывалось все тело, но сейчас это Пола не волновало. Бултон не осмелится забить его насмерть, как бы ему этого ни хотелось. Полу не раз доводилось бывать в кровавых переделках, и он знал, что следующий раунд будет за ним. Мысль
эта вновь вызвала у него усмешку.
Бултон вышел из комнаты, и через несколько секунд Пол сделал попытку подняться. Задача оказалась не из легких. Сердце колотилось так, словно он пробежал многокилометровый кросс, голова кружилась, и он так и остался стоять на коленях, уронив голову на грудь. Но вот в коридоре послышались шаги. Шорт встал на четвереньки, затем оторвал руки от пола и поднялся во весь рост.
В дверях появился Бултон. Ни слова не говоря, он смерил Пола холодным взглядом и вошел в комнату. За ним следовал молодой человек с ладной, спортивной выправкой. С любопытством и подозрением он уставился на Шорта.
— Это он? — спросил Бултон.
Шорт попятился к стене, словно опасаясь того, что должно за этим последовать. Прислонясь к стене, он старался собрать крупицы сил. Грудная клетка при каждом вдохе разрывалась от боли — видимо, несколько ребер были сломаны,— физиономия, должно быть, до того страшна, что не приведи бог увидеть ее в зеркале. Но все это неважно. Главное — чтобы держали ноги, чтобы к рукам возвратилась сила, чтобы глаза могли различать четкие контуры, а не расплывчатые пятна. Хоть бы молодой человек не спешил с ответом, а подольше подумал.
— Не знаю, — нерешительно произнес тот, — Может, и он, но я не уверен.
Пол огляделся в поисках какого-либо оружия. Значит, молодой человек и есть тот охранник, с которым он схватился прошлой ночью.
— Но вы же видели того, кто на вас напал, — настаивал Бултон, и голос у него был такой, словно он готов был заехать башмаком и собственному служащему.
— Так ведь темно было, шеф! И потом, на нем было военное обмундирование, то есть на том человеке, который на меня напал. Но ростом и фигурой он похож.
— Ах, так? — Бултон нетерпеливо махнул рукой, и молодой человек, облегченно вздохнув, удалился.
— Налетчики были одеты в темную военную форму. Как описал один из охранников, она похожа на обмундирование десантников, только материал получше, да и сама униформа удобнее и шикарнее. Парню невдомек было, что это за униформа, но я-то знаю! Это боевое снаряжение коммандос. И вот теперь я спрашиваю: кто посмел вломиться в здание фирмы? Кто вздумал совать нос в наши дела? Кто служил в отрядах коммандос?
— Люди знают, где я нахожусь. Если вы меня не выпустите, вам не поздоровится. — Распухшие губы повиновались с трудом, и из-за выбитого зуба Пол говорил шепелявя. Бултон никак не отреагировал на его слова, и Пол попытался говорить убедительнее: — Мои ребята быстро смекнут, где меня искать; да и полиция скоро дознается. И в том, и в другом случае вам несдобровать.
Бултон решительно шагнул к нему, и Пол набрал в грудь побольше воздуха. Бултон подбил ему ноги, и голова Шорта глухо стукнулась об пол. Сжавшись в комок, он приготовился сносить удары.
— На брюхе будешь ползать передо мной, ублюдок! — раздался яростный рев Бултона. — Я тебе растолкую, что это за молодчик вздумал вломиться в здание фирмы! Если готовишь похищение клиентов, то, конечно же, необходимо выведать секреты охранной системы. Надеялся, я до этого не додумаюсь? Да я давно обо всем догадался! Откуда бандитам известно, кого похищать и где и когда это лучше сделать? Ясно, как дважды два, что здесь орудуют профессионалы и что выучки им не занимать!
Вновь последовал резкий пинок, но Пол сгоряча почти не почувствовал боли.
— Заткни свою поганую пасть, подонок! — прохрипел он, захлебываясь кровью. — Ты же сам и похищаешь собственных клиентов! Вся информация — к твоим услугам, исполнители пляшут под твою дудку, а ты знай себе гребешь денежки с обеих сторон.
Бултон снова ударил его острым носком ботинка, но на сей раз Пол успел захватить его ноги в ножницы и резко рванул в сторону. Бултон рухнул наземь рядом с ним, и Пол, привстав на колени, обрушил на него град слепых ударов. Однако противник оказался сильнее — во всяком случае, на данный момент. Атака Пола застала его врасплох, но Бултон быстро пришел в себя. Схватив Шорта за руки, он коленом уперся ему в живот. Пол попытался было высвободить руки. Нет более утомительного вида борьбы, чем схватка в лежачем положении, и тут все преимущества были на стороне Бултона, не успевшего растерять силы. Даже если не предпринимать никаких усилий, а просто тянуть время, дожидаясь, пока Пол окончательно выдохнется, и то он выиграет поединок. Но хватка Бултона оказалась не слабее наручников, а второй удар коленом пришелся по ребрам, где боль была особенно чувствительной. Пол взвыл. Внезапным рывком скрестив руки, он выпрямился и резко откинулся навзничь. Бултон потянулся вперед, чтобы снова ухватить Пола за запястья, однако попытка его не увенчалась успехом. Выставив локти и вложив в удар остатки сил. Шорт рухнул на противника, сознавая, что на большее его не хватит. Почувствовав под локтем хрустнувшую кость, он понял, что старался не зря. Перекатившись через Бултона, он занес было руку для завершающего удара, но, взглянув на лицо противника, понял, что это излишне: Бултон потерял сознание. Изо рта у него текла струйка крови, и Шорт, постанывая от боли, перевернул Бултона на бок, чтобы тот не захлебнулся, и, тяжело дыша, растянулся рядом. Сколько времени у него в запасе? Когда "гориллы" полюбопытствуют взглянуть, что здесь творится? Или Бултон запретил мешать, не предвидя такого оборота событий? Скорее всего, дело обстоит именно так, и все же Пол не смел рассчитывать на слепую удачу. Сделав три глубоких вдоха, он поднялся, выждал секунду, пока кровь отольет от головы, и подошел к окну.
Окно было забрано решеткой. Пол несколько мгновений жадно созерцал дождливый пейзаж за окном. Перед ним тянулась каштановая аллея, а значит, автомобильная стоянка — с противоположной стороны, и, возможно, там стоит его "геральд". Пол чувствовал, что, если застрянет здесь, ему конец. И уже не только чувства, но и разум подсказывали, что после столь невежливого обращения с Бултоном его могут растерзать на части.
Подойдя к лежавшему без сознания Бултону, Пол обыскал его. Забрал назад свои документы и пистолет, который Бултон в доме Эшфорда небрежным жестом сунул к себе в брючный карман. Оружие Бултона он тоже прихватил с собой. В его намерения не входило убивать людей, однако он не дастся "гориллам" в руки и продырявит каждого, кто встанет на его пути. Бултон пользовался "люгером"; Шорт внимательно осмотрел оружие, прежде чем сунуть его под свитер.
Из комнаты он вышел как человек, которого избили (что соответствовало истине), унизили (что было верно лишь наполовину) и отпустили на свободу (что совершенно не отвечало действительности). Закрывая дверь, он громко попрощался и осторожно глянул по сторонам. Двое мужчин, проходя по коридору, с любопытством оглядели его, однако задерживать не стали. Пол направился к лестнице, по дороге выглянув в окно. "Геральд" ожидал на стоянке, подобно надежному, испытанному другу, которому нипочем непогода и опасности. Пол мгновенно прокрутил в уме возможные варианты. Ему предстоит спуститься по лестнице, миновать еще один, более оживленный коридор, ведущий к выходу, а там уже пробиваться через охранный пост. Возможно, охранникам достаточно будет увидеть его без сопровождения, чтобы решить, будто Бултон отпустил его. Возможно, его попытаются задержать, и тогда он вынужден будет оружием прокладывать себе путь. Возможно, кто-то заглянет к Бултону в эти минуты, пока Пол еще не успел выбраться из здания, и поднимет тревогу.
Пол подошел к окну — на нем не было решетки — и распахнул его: человек почувствовал себя неважно и захотел подышать воздухом. Ему не составило труда сыграть эту роль. Его обдало холодом, в лицо ударили струи дождя, и он действительно сразу же почувствовал себя лучше. Он высунулся из окна, чтобы подставить дождю и затылок, и тем временем внимательно осмотрел землю под окном. Спрыгнуть со второго этажа на газон — плевое дело. Правда, до машины добрых пятьдесят метров, и в том состоянии, как он сейчас, бог весть сколько секунд ему потребуется, чтобы преодолеть эти метры.
Осторожно оглянувшись по сторонам. Пол увидел мужчину, тащившего по коридору громоздкую, неудобную коробку. Коробка цеплялась за все выступы, застревала у каждого поворота, и мужчина не переставая чертыхался. Он бросил недоброжелательный взгляд на прохлаждавшегося у окна незнакомца, однако не остановился, хотя коробка, конечно же, стукнулась о распахнутую оконную раму. Пол выждал, пока мужчина свернет за угол, а потом взобрался на подоконник и спрыгнул вниз. Выпрямившись во весь рост, он не летел, а словно парил в воздухе, и ему хотелось громко кричать от счастья. Он приземлился по всем правилам науки: в тот момент, когда ноги его коснулись газона, он свернулся в клубок и покатился кубарем. Одного кувырка оказалось достаточно, чтобы погасить инерцию падения, после чего Пол сразу же вскочил на ноги и побежал. Все тело отзывалось болью, однако, несмотря на это, ему удалось развить приличную скорость. Шорт промчался по цветочным клумбам, перепрыгнул через невысокую живую изгородь, и вот он уже на автомобильной стоянке, на ходу достает ключи от машины. Услышав крики позади, он заметался в узких промежутках между автомобилями, проклиная каждый из них, преграждавший дорогу к "геральду". Выхватив пистолет левой рукой, правой он распахнул дверцу "геральда", плюхнулся на водительское место и включил мотор, держа оружие под рукой. Пол увидел бегущих к калитке мужчин, а у ворот с пистолетом наготове стоял охранник. Шорт дал газ, направив машину не к воротам, а на группу бегущих мужчин. В считанные секунды он покрыл расстояние до них, подобно хищному зверю, внезапно и безжалостно набрасывающемуся на жертву. Из беглеца он превратился в преследователя. Телохранители "Профешнл Секьюрити" бросились врассыпную, увертываясь от колес.
Пол сделал задний разворот. Рассыпавшиеся цепочкой "гориллы" успели взять его под прицел; вздумай он двинуться к воротам, они прострелят покрышки, бензобак, а то и зацепят его самого. Но у них не было времени открыть стрельбу: снова пришлось спасаться бегством, чтобы не угодить под колеса. Шорт заставлял свой юркий, устойчивый спортивный автомобиль крутиться на месте, пятиться назад, опасно крениться на вираже и скользить на двух колесах, он гонял, преследовал охранников, неумолимо подбираясь к ним все ближе и ближе. У тех почти не оставалось возможности отскочить, иные, недостаточно проворные, едва успевали увернуться, когда от колес их отделяли считанные сантиметры. Теперь "гориллы" уже не помышляли о стрельбе, главной заботой их было спасти свою шкуру. И тут Пол нацелился на ворота. Высунувшись из окошка автомобиля, он сделал два выстрела в сторону охранника у ворот, и добрый, старый "геральд", вздымая фонтаны брызг, проскочил в ворота и через мгновение скрылся за поворотом.
Пол сбавил скорость. Все еще трудно было поверить в удачу. Не верилось, что не гремят выстрелы вслед, что он вышел из этой передряги целым и почти невредимым. Пол глянул в зеркало и, увидев острый нос "ровера", выруливавшего из-за поворота, ругнулся вслух. Выдержка и силы его были на исходе. Руки дрожали от пережитых волнений, голова разламывалась от боли — по всей вероятности, без легкого сотрясения мозга не обошлось. Как знать, сколько еще он сможет пересиливать себя...
Пол переключил скорость и дал газ. Какой-то пешеход испуганно шарахнулся на тротуар, и Пол мысленно попросил у него прощения. Он гнал машину к центру города. Мотор у "ровера" намного сильнее, и на открытом шоссе от него не уйти, зато на оживленных городских улицах у верткого, маленького спортивного "геральда" есть шансы оторваться от преследователей. Ну а если избавиться от преследования не удастся, можно подъехать к зданию Скотленд-Ярда: там на него не посмеют напасть. А можно податься к магазину Мака, пускай попробуют тогда к нему подступиться! Пол обогнал грузовик, в последний момент проскочил под светофором на желтый свет и после нескольких минут лихой гонки обнаружил, что "хвоста" за ним нет. Он сбавил скорость. Как он добрался до дома, взошел по лестнице, отпер дверь и рухнул в постель, он и сам не мог бы объяснить. Тем не менее он все это проделал и даже последним машинальным движением сбросил с ног грязные ботинки. После этого все чувства отключились, и Пол провалился в глубокий сон...
22
Проснулся он оттого, что кто-то кроме него находился в комнате. За спиной слышались чьи-то неуверенные шаги. Пол открыл глаза. В комнате царил полумрак. Пол осторожно сунул руку в карман пиджака. Конечно, пистолет был там, оттого и лежать на боку было неудобно. Шаги приближались. Только что у Пола нестерпимо ныла каждая клеточка тела, теперь же боль внезапно исчезла, и Пол словно по мановению волшебной палочки вдруг почувствовал, что тело его стало упругим и бодрым, обруч, стискивавший голову, отпустил. Кто-то по-прежнему ходил по комнате. Раз, два... человек подобрался к нему уже совсем близко... остановился... вот скрипнул пол... пора! Пол метнулся в сторону и скатился с постели, выхватывая оружие. Опершись о край кровати и держа пистолет обеими руками, он прицелился в непрошеного посетителя. Тот испуганно, молча замер на месте. Был он строен, белокур и облачен в короткое платье и блестящий плащ на подкладке.
— Господи, Кристина! — Пол опустил пистолет и поднялся из засады. — Как вы сюда попали?
— Я беспокоилась за вас. — Девушка оглядела его с головы до ног, и на ее лице мелькнула знакомая, озорная усмешка. — И, как вижу, не без причины.
Пол подошел к зеркалу и отшатнулся. Зрелище действительно было жуткое: под левым глазом расплывался "фонарь", правая щека превратилась в сплошную кровавую рану, словно с нее напрочь содрали кожу, губы распухли, в уголках рта запеклась кровь, взгляд тупой после сна, костюм мятый и во многих местах зияет прорехами.
— Как же это миссис Ипсом вас пустила? Обычно она строже следит за моей нравственностью.
— Должно быть, я ей понравилась, — рассмеялась девушка. — Что с вами стряслось? Миссис Эшфорд сказала, будто вы уехали вместе с Бултоном. Это его работа?
— В том числе... Да, кстати, спасибо, что выручили меня в разговоре с миссис Эшфорд.
Кристина небрежно махнула рукой.
— Я с детства усвоила: если кто-то ссылается на меня, надо сначала подтвердить, а уж потом выяснить подробности.
— В школе?
— Какое там! — Девушка, скинув плащ, уселась на стул и с любопытством смотрела, как Пол с охами и стонами, прихрамывая, ковыляет взад-вперед по комнате, чтобы размять мышцы. — Вообще-то не ваше дело, но... Словом, я покрывала то мать, то отца. — Она недобро усмехнулась. — И все из-за одной и той же женщины.
— Как это?
— Что касается женщины, то она отличалась бисексуальностью. Отец был в нее влюблен, и, когда заявил, что не может жить без нее, мать решила поговорить с разлучницей. Бог ее знает, какие у нее были намерения, уговорить, чтобы та оставила отца в покое, или пустить в ход угрозы, но результат оказался иной. Мать поняла, что ее тоже больше влечет к женщинам. Все трое могли бы жить душа в душу, если бы признались друг другу. Но где там! Отец строил из себя преданного мужа, мать — образцовую жену, а в острых ситуациях выручать их приходилось мне. Да, папа провожал меня из школы домой. Да, мама возила меня в гости к Джуди. И что самое ценное во всем этом — я свято хранила их тайны.
— Что же было потом?
— Потом матери все это надоело, три года назад она развелась с отцом и переехала жить в провинцию.
— А та женщина?.. Уехала вместе с ней?
— Нет. Но отца она тоже бросила. — Кристина поднялась с места, подошла к Полу и положила руки ему на плечи. — Почему это вас так интересует? Я и без того наболтала много лишнего.
— Вы были знакомы с той женщиной?
— Вам нужно умыться.
Шорт проковылял к раковине. Он вздрагивал от боли, касаясь руками лица, однако холодная вода взбодрила его, и, когда он снова глянул в зеркало, вид у него был уже не такой страшный. Пол снял рубашку. На груди и сбоку виднелись три больших кровоподтека. Пол осторожно ощупал их, сделал наклоны вправо и влево, несколько раз подряд медленно вдохнул и выдохнул.
— Что это вы дурью маетесь? — с любопытством поинтересовалась Кристина.
— Не дурью маюсь, а хочу определить, не сломаны ли у меня ребра.
— Ага... И способ, надо полагать, проверенный?
Она стояла, подбоченясь, — глаза блестят, выражение лица насмешливое. Полу нравилась эта ее привычка все время повторять "ага". И голос у Кристины был волнующий, влекущий. Ему нравилась ее поза: под тонким платьем угадывались очертания фигуры.
— А разве рентген для этого не требуется? — ехидно спросила Кристина.
— Нет, не требуется, — отрезал Пол. — Может, все же отвернетесь?
— И не подумаю! — возразила девушка. — Я ведь изучаю медицину, и мне интересно все, что вы делаете.
— Тогда я вынужден при вас снять штаны.
Ушибы на бедрах и лодыжках выявились сразу же, однако Пола всерьез беспокоила боль в колене. Он не помнил, чтобы хоть один удар пришелся по колену, вероятно, он ушибся при падении. Пол с вожделением подумал о горячей ванне, но об этом, конечно, не могло быть и речи. Лучше не показываться перед миссис Ипсом в таком виде.
— За что вас избили? — спросила девушка.
— Бултон заподозрил меня в этих загадочных похищениях.
— Вот это да! — Кристина на миг отпрянула, а затем улыбнулась.
Пол осторожно обтирал тело губкой, но сейчас замер, чтобы придать вес своим словам. Он был похож на дирижера нудистского оркестра, который вместо дирижерской палочки использует... губку.
— Ну а я в свою очередь подозреваю в этих преступлениях Бултона. Послушайте, Кристина, вам не кажется удивительной та легкость, с какой удавалось похитить людей из-под носа у профессиональных телохранителей? При этом ни разу никто не пострадал. Жертвы отделались легким испугом. И это бы еще куда ни шло. Но ни один из телохранителей или налетчиков не был ранен в перестрелке. Или, к примеру, отметьте такой факт: похитителям все было заранее известно. Они знали, когда и куда направится их жертва, сколько будет при ней телохранителей и как будет размещена охрана.
Кристина подошла к нему, взяла у него губку и принялась медленными, осторожными движениями обтирать ему спину.
— С какой стати Бултону заниматься этим?
— Ради денег. — Пол расслабил мускулы, закрыл глаза и весь отдался ласковым прикосновениям. — Я много думал над этим. Колоссальные траты на организацию похищения и сравнительно небольшой выкуп.
Девушка горько усмехнулась, а Пол нетерпеливо дернул плечом.
— Я понимаю, что даже эту сумму вам нелегко было наскрести, но тем не менее выкуп относительно невысок. Клиенту его выплатить несложно, но и шантажисту прок невелик. Разумеется, если этот шантажист — не Бултон. Но если похищения организует сам Бултон, то затраты ничтожны. Это ведь не похоже на разбой в чистом поле, когда несколько итальянских крестьян, вооруженных лупарами, похищают западногерманского туриста. Не похоже и на акцию группы террористов, которым нужно во что бы то ни стало похитить какого-нибудь видного политического деятеля или бизнесмена. Здесь совсем иной случай. Кто-то, не щадя трудов и материальных затрат, похищает ничем не примечательных предпринимателей, актеров и спортсменов, которым полагается "средней нормы" охрана, а затем за весьма умеренный выкуп отпускает на свободу. Вчера вечером, перед тем как уснуть, я приблизительно прикинул расходы. Больше половины — чуть ли не три четверти выкупа — уходит на организацию похищения. Затем необходимо подкупить кого-то из людей Бултоиа или из окружения намеченной жертвы, чтобы точно знать распорядок дня и систему охраны. Затем неделями вести слежку. Покупать машины, поскольку, как выяснилось, настоящие профессионалы никогда не идут на дополнительный риск, связанный с угоном машин. Плюс ко всему надо раздобыть фальшивые документы и оружие, оплачивать труд исполнителей. Нет, Кристина, это бессмысленная затея. Ведь можно, совсем не утруждая себя, похитить человека подобного ранга, который не пользуется охраной — разве что держит шофера-атлета и собаку.
— Гм... звучит убедительно, — согласилась Кристина. — И денежки, можно сказать, сами плывут в руки Бултону. Он что, признался? — хихикнула она. Ее рука с губкой скользнула ниже, и Пол повернулся к ней лицом. Девушка сделала шаг назад. — Спереди можете обработать себя сами.
Пол шагнул к девушке и обнял ее. Кристина посмотрела ему в глаза, хотела что-то сказать, но Пол закрыл ей рот поцелуем.
Она оказалась в точности такой, как Пол ее себе представлял: нежной и страстной, податливой и изобретательной; тело ее — упругое, мускулистое — отзывалось на каждое его прикосновение. Кристина оказалась чудесной и восхитительной, но... это была не Гвен. Пол старался подавить в себе это чувство и не выказать разочарования. Ведь Кристина здесь ни при чем. Она не виновата, что для Пола Гвен — единственная на свете и никакая другая женщина не выдерживает сравнения с ней.
— Что-нибудь не так? — Кристина отстранилась, с тревогой всматриваясь в его лицо. Волосы ее были в беспорядке, взгляд затуманен негой.
— Все так, — ответил Пол. — Кажется, я влюбился в тебя без памяти...
Теплые, мягкие губы Кристины не дали ему договорить.
* * *
Гвен никак нельзя было упрекнуть в бестактности. Словно рассчитав заранее, она появилась в тот момент, когда Пол и Кристина лежали обессиленно бок о бок и Пол раздумывал, что бы еще ей сказать и вообще есть ли в этом необходимость. Гвен вошла без стука и плотно прикрыла за собой дверь. Улыбнувшись ошеломленной Кристине, она обратилась к Полу:
— Значит, вот почему ты не пришел.
Пол ухмыльнулся. Пять лет он, пускаясь во все тяжкие, старался заставить Гвен ревновать, но тщетно. Гвен с дружеской улыбкой принимала к сведению, что Пол завел очередную подружку, иногда она тоже знакомила его со своими приятелями, и ее явно не волновали их взаимоотношения. Но сейчас в тоне ее словно прозвучала резкость.
— Разумеется, ты волен делать что угодно, — продолжапа Гвен. — Но, по крайней мере, мог бы предупредить, чтобы я не торчала там понапрасну.
Пол вздохнул.
— Дамы позволят представить их друг другу?
Кристина, по своей манере, хихикнула, а Гвен укоризненно покачала головой. Подойдя к постели, она протянула руку, и во время церемонии представления обе примеривались друг к другу наподобие незнакомых собак на улице, одинаково готовых дружелюбно обнюхать одна другую или сцепиться в драке.
— Не пойми превратно, между мной и Полом ничего нет, — с подкупающей честностью объявила Гвен. — Все у нас давно кончено. Просто мы условились вместе пообедать, а я не люблю, когда меня оставляют в дураках.
— В таком случае не я тому причиной, — в свою очередь заявила Кристина тоном вполне приветливым, однако же не без легкой иронии. — Я пришла сюда меньше часа назад.
Гвен перевела взгляд на Пола.
Пол потянулся, с удовольствием ощущая, как мускулы, послушные его воле, напрягаются и свободно расслабляются.
— Меня схватил Бултон. — Шорт поднялся с постели и стал одеваться, — Считай, что чудом удалось выкарабкаться. Мы предъявили друг другу весьма серьезные обвинения, после чего дошло до физической расправы.
— Вижу, вижу. — Гвен покачала головой. — Что ты теперь намерен делать?
— Перейти на нелегальное положение. Отсюда придется уносить ноги. Отсижусь где-нибудь в укромном месте, пока не размотаю это дело. Бултон станет охотиться за мной, и я не рискну снова угодить ему в лапы. Второй раз не удастся так легко отделаться.
— Переселяйся ко мне, — предложила Гвен.
— Или ко мне, — сказала Кристина, вылезая из постели. Гвен с любопытством оценивала ее взглядом. Пол знал, что сейчас ревность ее утихнет: у Кристины была хорошая фигурка, однако отнюдь не безукоризненная. Конечно, на нее все равно было приятно смотреть, даже в обнаженном виде она являла собою эстетическое зрелище. Но была не так красива, как одетая. Гвен однажды разделила женщин на две категории: одни красивы одетыми и мало привлекательны в обнаженном виде, другие не блещут красотой в одежде, зато хороши без нее. Пол тогда дополним эту классификацию еще двумя категориями женщин: теми, кто некрасив ни в том, ни в другом виде, — и категории эта весьма многочисленна, — и теми, кто безупречен при всех обстоятельствах. Правда, из таких женщин Полу довелось встретить лишь одну.
— Благодарю, — ответил он Кристине. — Только что на это скажет твой отец?
— Его это совершенно не касается, — отпарировала девушка.
— Все ясно! — Пол занялся сборами к переезду. Гвен села на краю неприбранной постели.
— Я постаралась выяснить, кто составил тот список... — Она бросила взгляд на Кристину, пытаясь определить, насколько та посвящена в дело о похищениях.
— Твой дружок Хогарти убежден, что список составила ты под мою диктовку.
— Вот оно что! — взгляд Гвен угрожающе потемнел. — Теперь мне понятен смысл его намеков... Ну как, удалось тебе из него что-нибудь вытянуть?
— Нет. Он ничем меня не порадовал и считает, будто расквитался за все, что получил.
— Ах, та-ак? — Ни разу еще Гвен до такой степени не напоминала Полу хищницу из породы кошачьих: красивую, но опасную и непредсказуемую. — Придется заняться им вплотную.
Пол не сомневался: теперь Гвен, если понадобится, соблазнит половину служащих министерства и Ярда, зато у Хогарти заметно поубавится шансов на продвижение, а то, глядишь, его и вовсе разжалуют. Однако мысль эта не доставляла Полу никакой радости, поскольку он знал, какой ценой достигнет Гвен своей цели.
— Не связывайся. Я сам с ним управлюсь.
— О, да! — язвительно воскликнула Гвен. — Пристукнешь его своим волшебным зонтиком.
— Почему бы и нет? Уж не опасаешься ли ты за своего приятеля?
— А ты ревнуешь, что ли?
Оба рассмеялись и обняли друг друга. Гвен опустила голову Полу на плечо, а Пол погладил ее роскошную рыжеватую гриву и нежно поцеловал.
От двери послышалось деликатное покашливание. Кристина — совершенно одетая — казалась воплощением красоты и невинности. Полу пришлось усилием воли вернуться мыслями на час назад чтобы поверить: он действительно совсем недавно держал эту девушку в объятиях.
— Мне уйти, или я могу присоединиться к вам третьей? — поинтересовалась воплощенная невинность.
— Валяй присоединяйся, — ответил Пол. Гвен высвободилась из его объятий.
— Я подумала: пусть Хогарти заблуждается, но его рассуждения не лишены логики. Любая из наших машинисток могла напечатать этот список под диктовку своего приятеля. Значит, следует оставить вне подозрения женщин в возрасте, ну и тех, за которыми репутация добропорядочных жен и любящих матерей.
— И ты попыталась выяснить, у кого кто в любовниках? — усмехнулся Пол. — Задачка тебе по вкусу. — Он закрыл чемодан и уселся на него. — Полагаю, нетрудно оказалось с ней справиться в вашем рассаднике сплетен.
— Труднее, чем ты предполагаешь. Ведь приходилось брать в расчет не только теперешние любовные связи. Не у одной меня мог оставаться добрый, старый друг вроде Пола Шорта.
— Ну и до чего в результате ты докопалась?
— Осталось всего пятеро. Они сумели бы составить бумагу так же профессионально, как и я, а их интимные связи не удалось выявить до конца. О некоторых известны лишь частные детали: одна без конца меняет партнеров, другую последнее время видели в обществе симпатичного, широкоплечего мужчины, который водит спортивную машину.
Кристина заговорила неуверенно, как человек, который не любит говорить глупости и все же не может промолчать.
— Я не совсем понимаю, о чем идет речь, но... Отчего бы не предположить, что список напечатали за деньги? К примеру, женщина любит мужа и детей, но не устояла против подкупа.
Пол с любопытством посмотрел на Гвен, а та пожала плечами.
— Предположить, разумеется, можно. Только это означает, что круг подозреваемых расширяется практически неограниченно и мне никогда не докопаться до истины.
— Ну а с этой пятеркой что ты намерена дальше делать? — поинтересовался Шорт.
Несколько мгновений Гвен смотрела на него странным, отчужденным взглядом, словно пытаясь определить, что это за человек перед нею и что у нее с ним общего.
— Я? — уточнила она. — Мне казалось, дальше должен действовать ты.
Пол тяжело вздохнул.
— Последи-ка за ними, — ничуть не смущаясь его реакцией, продолжала Гвен. — Выяви связи, а там, если повезет, нападешь на след похитителя
Ее рассуждениям трудно было отказать в логике. Намеченный план действий казался разумным, приемлемым решением, если не считать таких пустяков, что Шорту пришлось бы бог знает до каких пор в одиночку выслеживать одновременно пять объектов.
— Не усложняй, дорогая, с этим ты вполне справишься и без меня. Еще один-два толково заданных вопроса, и у тебя останется единственная подозреваемая. За ней-то я и установлю слежку.
Пол поднялся, взял в руку чемодан, в другую — пальто, зонт сунул под мышку. Пистолет и все наличные деньги были при нем. На прощание окинул взглядом неприбранную постель, стопки книг, небольшой письменный стол, за которым была создана книга, встреченная Кимом с таким неодобрением. Как знать, когда он сюда вернется?
— Пойдемте, девушки! — скомандовал он.
23
— Вы по поводу работы? — Безил Ким не предложил ему сесть и сам не встал из-за стола, даже очки не снял: чего ради, они перебросятся парой фраз, и настырный посетитель уберется восвояси, а он продолжит чтение рукописи.
— Сожалею, но я пришел по другому поводу, — ответил Шорт.
— Выкладывайте побыстрее, у меня дел невпроворот.
— В прошлый раз я упомянул, что у меня есть интереснейшая тема, — осторожно начал Шорт.
— Все так говорят, — парировал Ким. Воротничок его рубашки выглядел несвежим, галстук сбился на сторону. Ким словно бы не замечал ссадин на физиономии Попа и синяка под глазом, являя собою разительный контраст со своими прочими знакомыми, которые в открытую пялились на него.
— Похищение людей, — напомнил Шорт.
— Нет, — вздохнул Ким. — Над делом Эшфорда у меня трудятся четверо опытнейших репортеров.
— Зато мне известно то, чего не знают они.
— Я искренне благодарен вам за помощь в работе над моей книгой, — сказал Ким, словно не услышав его замечания, — и, видит бог, проявил немалое терпение. Мои двери всегда были для вас открыты. Если желаете, можете занять обещанное вам место. Не желаете — извольте забыть, что мы с вами знакомы.
— Я знаю нечто такое, чего не знают ваши опытнейшие репортеры, — продолжил Пол более громким и уверенным тоном. — Дело Эшфорда — десятый случай в целой серии похищений.
У Кима по-прежнему был вид как у глухого, но Пол чувствовал, что это всего лишь поза. На самом деле Ким напряженно размышлял.
— За год было похищено десять человек, находившихся под охраной профессионалов. Все они были клиентами одной и той же фирмы.
— Что это за фирма?
— Есть тут и еще кое-какие любопытные детали. К примеру, полиция располагала списком десяти жертв еще до того, как был похищен последний из десятки — Эшфорд.
Ким порывался что-то сказать, но Шорт привык ковать железо, пока горячо.
— Предыдущие девять человек отделались благополучно: уплатили сравнительно небольшой выкуп и были отпущены на свободу. Многие из них даже не стали заявлять в полицию, не видя в том смысла...
Ким поднял руку, прерывая его.
— Все ясно. Так чего вы добиваетесь?
— Распутать это дело и написать о нем.
— Понятно. Только не... — Шорт не дал ему договорить.
— Но я претендую на публикацию. Работа эта потребует немалых усилий и сопряжена с риском для жизни. Однако планы мои идут дальше. Я задумал подстроить похитителям ловушку.
Медленно поднявшись, Ким вышел из-за стола. Сделал Полу знак садиться и опустился в плохонькое кресло рядом с гостем.
— Лучше всего было бы застукать их с поличным. Если бы знать, кто будет очередной жертвой, можно было бы сорвать похищение или, что еще заманчивее, позволить им завершить операцию, а затем выследить, где они скрываются.
— Ну а если похищенный человек, не дай бог, пострадает, когда вы вздумаете его освобождать?
Такой вариант прежде не приходил Полу в голову. Но он тотчас нашелся что ответить.
— А мы не станем его освобождать. Семья честь по чести заплатит выкуп, и его отпустят на свободу. Тут-то мы и возьмем бандитов тепленькими.
— Идея неплохая, — задумчиво произнес Ким. — Пожалуй, кое-что могло бы получиться. Но есть тут одна закавыка: как узнать заранее, кто станет следующей жертвой?
Пол постарался как можно тщательнее подбирать слова.
— Мой замысел заключался в том, чтобы в роли очередной жертвы, то есть приманки... был человек, который впоследствии сумел бы описать свои приключения. И сюжет можно было бы построить так, чтобы чередовались события глазами жертвы и ее освободителей.
Ким был стреляный воробей. Он тотчас насторожился, голос у него сделался подозрительным.
— Вы имеете в виду какое-то конкретное лицо? Откуда вы знаете, кто будет похищен?
— Конечно, я не могу указать пальцем на определенного человека, — успокоил его Пол. — Зато я знаю, какого он общественного и имущественного ранга. Я раздобыл список клиентов фирмы, поставляющей телохранителей, так что можно бы вычислить, кто станет очередной жертвой. Но было бы еще лучше, — сказал он, внимательно изучая мысок своего ботинка, — подыскать самим человека, который в точности соответствовал бы этим условиям и согласился бы прибегнуть к услугам фирмы.
— Гм... да... — пробормотал Ким, меряя взглядом Шорта, словно прикидывая, стоит ли из-за него торговаться. — И вы согласились бы?
— Я-то согласился бы. — Шорту надоело изучать свой ботинок, и взгляды их встретились. — Но не могу, — он улыбнулся. — Нет у меня таких денег, чтобы нанимать телохранителей, и имущественное мое положение не соблазнит никаких, даже самых невзыскательных похитителей. Среди похищенных были актер, — Пол не стал уточнять, в каком жанре, — профессиональный игрок в гольф, три бизнесмена, три политических деятеля, рок-музыкант, а теперь вот и Эшфорд — политический деятель и бизнесмен в одном лице. Все они люди состоятельные, хотя и не из самых богатых слоев. Многие из них пользуются известностью или выполняют важные функции, однако отнюдь не возглавляют перечень людей, обладающих наибольшей властью или популярностью. С точки зрения профессиональной охраны, о безопасности этих лиц должен заботиться не просто дюжий шофер, а специально обученные "гориллы", хотя и не любой ценой, не всем аппаратом. И надо учесть еще одну деталь: в последнее время похитители вроде бы переключились на более известных лиц.
— Готов биться об заклад, что у вас есть подходящая кандидатура.
— Есть, — признался Шорт.
Ким выжидательно умолк, а Пол постарался придать своему тону наибольшую убедительность.
— Я имел в виду вас. Начнем с того, что вы сумеете описать свои переживания прямо с момента этого нашего разговора. Далее. Вы являетесь владельцем и руководителем солидного книжного и журнального издательства. Вы — человек известный и богатый. Никого не удивит, если вы вдруг наймете телохранителей: вероятно, недругов у вас хватает, да и не мешает поостеречься тех, на кого нападают ваши газеты и журналы. У вас есть деньги, чтобы оплачивать свою безопасность, а размеры вашего состояния позволят рассчитывать на выкуп.
Пол боялся, что Ким прервет его тираду, однако этого не случилось. Издатель выслушал его с каменным лицом и подал признаки жизни лишь после того, как Шорт кончил говорить. Поднявшись с кресла, Ким медленно побрел к письменному столу. Грузным движением опустился на стул и придвинул к себе рукопись.
— Я вас больше не задерживаю, — произнес он, не глядя на Шорта.
Шорту вспомнилось, как во время их работы над книгой о Фолклендах Ким частенько сетовал на свои годы. Будь он помоложе, говаривал Ким, и на его долю тоже выпало бы участие в этой авантюре. "Авантюра?" — удивился тогда Шорт. Конечно, для кого как.
— Здесь нет никакой опасности, — попытался он убедить Кима. — До сих пор все оставались целы и невредимы.
— Оставим эту тему. С вами нельзя говорить серьезно.
— Но ведь я всего лишь предложил вам нанять телохранителей. По нынешним временам вполне разумная мера, посудите сами, сколько у вас недругов, которые...
— Нет у меня недругов!
— Ну, скажем, найдутся люди, которые сочтут владельца издательства подходящей целью...
— Прекратите!
— Ваши газеты отличаются крайней антиирландской направленностью. С чего вы взяли, будто террористы вечно станут охотиться на промышленников? В один прекрасный день их выбор может пасть, скажем, и на вас.
— Меня не запугаешь.
Пол вздохнул.
— Не сомневаюсь в этом, — соврал он. — Но тогда отчего бы вам не согласиться?..
— Я уже вышел из того возраста, когда соглашаются на роль подопытного кролика. Навлечь опасность на себя и рисковать жизнью близких, пустить по ветру кучу денег — и все это ради бредовой идеи какого-то маньяка. Нечего строить из себя героя за чужой счет и при этом трястись за свою шкуру. Легко говорить, что вас, мол, все равно не похитят. А вы сделайте так, чтобы вас похитили, если уж вы не в силах расстаться со своей идеей! Прошу простить, но у меня срочная работа.
— Ясно, — сказал Пол и поднялся. Поправил брюки, застегнул пиджак. — Извините, что помешал.
Он был уже у двери, когда голос Кима остановил его. .
— Скажите, а что это за фирма?
Шорт заколебался. На какие-то доли секунды.
— Агентство Говарда Грина, — произнес он наконец и закрыл за собой дверь кабинета.
24
Снова путь его лежал к Менстоку. И снова над мягкими очертаниями холмов, темной зеленью полей и придорожными деревьями моросил дождь, словно бы он и не прекращался с тех пор, когда Пол проезжал здесь в прошлый раз. Шорт сидел выпрямившись и старался по возможности не менять положения. Боль в ребрах не только не утихла, но усилилась, да и Кристина заставила его вечером основательно повертеться. При воспоминании о девушке он улыбнулся, и избитое тело словно бы отозвалось сладкой болью. Финн и в самом деле спокойно воспринял его появление в доме; если дочь считает нужным пригласить человека погостить, это ее дело. Такой подход Шорта вполне устраивал. Но что еще больше его устраивало, так это мечтательный, слегка завистливый взгляд Гвен, когда они распрощались у дверей ее дома. Если ревность Гвен не уляжется, то, как знать, может, еще и...
Впереди у поворота дороги застрял грузовик, а рядом отходила в сторону окаймленная деревьями узкая дорожка — очевидно, частное владение. Пол нажал ногой на тормоз — пожалуй, более резко, чем требовалось; даже такой приземистый, устойчивый автомобиль, как "геральд", не удержался и сполз по скользкому шоссе на обочину. Картина до жути напоминала ту, какая открылась перед телохранителями Эшфорда в момент похищения. Но кому понадобилось бы его похищать? Именно на этот вопрос у Пола был готов точный ответ. Не ясно, правда, как догадался Бултон, что Шорт поедет в Менсток. Пол включил вторую скорость, мотор взревел, и спортивный автомобиль, готовый выполнить любой маневр в угоду хозяину, пронесся мимо грузовика. Копающиеся в неисправном моторе мужчины проводили Шорта удивленными взглядами. На лицах их отражалась досада, оба до нитки промокли, понапрасну пытаясь устранить неполадку.
Пол тяжело вздохнул: он сам себе телохранитель, и он же объект возможного нападения. Увеличив скорость, он мчался к намеченной цели. По обочинам шоссе часто мелькали уютные кафе, но желудок Пола был плотно набит: в доме Финнов несколько иначе понимали, что такое завтрак по-английски, нежели миссис Ипсом.
Шорт проезжал через маленькие сонные городки, мимо коттеджей, мимо припаркованных машин, влажно поблескивающих под дождем; жизнь угадывалась лишь за плотно закрытыми дверями пивных, у отдаленной заводской территории, куда торопливо сворачивали грузовики, да на площадке для игры в гольф, которая тянулась вдоль шоссе. Игроки под большими черными зонтами, не обращая на дождь ни малейшего внимания, увлеченно предавались своему занятию.
Каждый из этих городков — Менсток в миниатюре. Где ни остановись, увидишь одну и ту же картину, с той только разницей, что в менстокской пивной коротает время Дир, разыгрывая из себя героя перед мирными обывателями. Хотя, как знать, может, в каждом из этих городишек водится свой Дир?
Нет, не в каждом! Свернув на главную улицу Менстока, Пол сразу же понял, что здесь стряслась какая-то беда. Вдоль дороги в беспорядке выстроились машины "скорой помощи" и полицейские автомобили; некоторые из них, поставленные явно второпях, перегораживали шоссе чуть ли не поперек. Поодаль от проезжей части виднелся полицейский кордон. Пол, вынужденный следить за движением, не успел разглядеть, что происходит за кордоном. Возле одной из карет "скорой помощи" на носилках лежал раненый; застывшим, испуганным взглядом он смотрел в пространство перед собой. Шорту не раз доводилось наблюдать эту типичную картину шока: пострадавший пока еще не в силах осознать, что беда настигает не только других, но вот и его самого не обошла стороною.
На пути выросла фигура полицейского: он нетерпеливо сделал знак проезжать побыстрее, а не зевать по сторонам. Пол, подчинившись жесту, прибавил ходу, направляясь к главной площади. Перед домами толпились кучки взволнованных людей, из-за штор выглядывали любопытные лица. Если Дира встретишь не в каждом городков, то миссис Ипсом сыщется повсюду. Пол припарковал машину там же, где и в прошлый раз — с противоположной стороны улицы, напротив входа в пивную. После полуторачасового сидения за рулем влажное прикосновение дождевых капель подействовало бодряще. Сунув под мышку зонт, он направился к пивной.
Внутри было пусто, лишь за стойкой стоял тощий, с оттопыренными ушами паренек-подросток. Он испуганно воззрился на незнакомого посетителя.
— Что тут происходит? — поинтересовался Шорт.
— Вы из журналистов будете, мистер?
Пол почесал в затылке и смерил взглядом парнишку. Не похоже, чтобы тот был родственником плотного, кряжистого бармена; видно, у них здесь мода такая не отвечать на задаваемые вопросы. Пол тоже оставил обращенный к нему вопрос без ответа и заказал виски. После холодного дождя от одной только мысли о пиве бросало в дрожь.
— Томаса Дира знаете? — сделал он еще одну попытку выспросить паренька.
— Да. Только про эту историю мне ничего не известно. С вас фунт.
Пол, медленно потягивая напиток, бросил деньги на стойку. Виски было теплым, парень и не подумал положить льда или добавить содовой — не в Америке, и так сойдет. Шорт подошел к двери, пытаясь сквозь узоры на матовом стекле разглядеть, что происходит на улице. Напротив, позади его 'геральда", остановился темный "ягуар", выдержав необходимую дистанцию, чтобы в случае чего стартовать без задержки. Машина без опознавательных знаков, конечно же, полицейская, равно как и мужчины средних лет в серых костюмах, которые одновременно вылезли из машины с обеих сторон, — из полиции. Закрыв на ключ машину, оба припустили к пивной, невольно втягивая голову в плечи, чтобы спрятаться от дождя. Пол посторонился, давая им дорогу. Вблизи стало видно, что одному из них за пятьдесят, в то время как другому не стукнуло и сорока, и все же их словно сработали по одной болванке: одинаковые движения — чуть неповоротливые, но налитые силой, одинаковый взгляд — уверенный, но не настырный, — каким они походя смерили Пола. Шорт постоял еще несколько секунд, глядя на мокрую мостовую, затем проследовал за полицейскими к стойке.
— Что тут стряслось? — обратился он с вопросом к тому, что постарше.
Тот внимательно изучил Пола, задержав взгляд на синяках и кровоподтеках, украшавших его физиономию.
— Почему вас это интересует?
Пол пожал плечами.
— Вы здесь живете?
— Нет.
— Находитесь проездом? — Мужчина официально подтвердил факт, и без того очевидный: извлек из внутреннего кармана пиджака полицейское удостоверение и помахал им перед Шортом.
— В гостях, — ответил Пол.
— Ага. — Полицейский, потягивая пиво, углубился в раздумья, словно его вовсе не интересовало, к кому в гости в эту дыру заявился незнакомец в темном костюме, словно его вообще ничто на свете не интересовало и все его желания сводились к одному: чтобы его хоть ненадолго оставили в покое, не приставапи с расспросами, не втягивали в разговор.
На вопрос Пола ответил его коллега.
— Произошло массовое побоище. Неподалеку отсюда строят поселок для индусов. Ну так вот, на рассвете группа местных жителей напала на них. В войну, что ли, им поиграть захотелось, черт их знает... — Он пожал плечами. — Надеялись, что с индусами легко будет справиться, но тех голыми руками не возьмешь, и драка вышла кровавая.
— Господи, — в ужасе выдохнул Пол.
— Как зовут вашего приятеля?
— Томас Дир.
Полицейские переглянулись; тот, что постарше, вроде бы оживился и сделал знак пересесть подальше, в укромный уголок. Они уединились, а парнишка за стойкой налил себе рюмку виски и лихо опрокинул ее. Шорт допил все, что оставалось у него в бокале, и теперь сидел, обхватив бокал, словно грел его руками.
— Инспектор Гордон, — представился тот, что постарше. — А это сержант Хемсуорти.
— Шорт. Пол Шорт. — Он полез было в карман за документом, но Гордон остановил его знаком: пусть не беспокоится, они, мол, ему и без того верят, а если понадобится, то документ востребуют сами.
— Выпьете чего-нибудь? — предложил Хемсуорти.
— Разве что чаю... — Пол поставил на стол пустой бокал. Сержант направился к стойке, а Пол задался мучительным вопросом: наверное, все же стоило поставить в известность полицию о том, что он выяснил здесь в прошлый раз. Впрочем, вряд ли Гордон воспринял бы всерьез его заявление, что жители города Менсток проводят военные занятия, осваивают приемы ближнего боя и намереваются учинить побоище.
— Что с Диром? — спросил он наконец.
— Жив-здоров. — Гордон с горечью усмехнулся. — Легко отделался, без единой царапины. Однако сомневаюсь, чтобы ему и впрямь удалось выйти сухим из воды. Придется ему позаботиться о хорошем адвокате. — Он подозрительно покосился на Пола. — А вы случаем не адвокат?
Пол, усмехнувшись, выждал, пока Хемсуорти сядет на место.
— Нет, не адвокат. Я журналист.
Сержант, похоже, раздумывал, уж не отнести ли ему чай обратно. Должно быть, у здешних полицейских остались плохие воспоминания о встречах с представителями печати.
— Откуда вы узнали, что здесь готовится заварушка?
Шорт смирился с тем, что придется изложить дело хотя бы в общих чертах, тогда, по крайней мере, они сэкономят время на этой игре в вопросы и ответы.
— Когда я служил в "Спешл Эйр Сервис", Дир был моим инструктором. Не так давно я посетил его и обратился с просьбой свести меня с одним из его друзей. Дир оказал эту услугу, но теперь мне снова необходимо повидать того человека, — Пол вычислил следующий вопрос, словно он был написан на лбу у Гордона, и опередил собеседника: — Я не знаю ни адреса его, ни даже имени. Какой-то правительственный чиновник; имеет отношение к секретной службе или чему-то в этом роде. — Он видел, как полицейские переглянулись, оценивая значение этой информации. — Не исключено, что я распрощаюсь с журналистикой, а значит, пора позаботиться о постоянной работе. Вот я и подумал, что как бывший коммандос мог бы там устроиться. Надеюсь, вы меня поняли?
Как не понять, конечно, поняли. Оба полицейских уставились на дверь: в пивную вошли трое мужчин — красномордые, крепкого сложения; один из них прихрамывал. Пол догадался, что это, должно быть, участники сражения. Все трое прошли к стойке, делая вид, будто не замечают сидящих в углу посторонних.
— Есть и убитые, — тихо произнес Хемсуорти. — С обеих сторон. А уж раненых — и не сосчитать. У индусов пострадали даже женщины и дети. Один мальчик в очень тяжелом состоянии, вряд ли дотянет до вечера.
Шорт молчал, и Хемсуорти безжалостно продолжил:
— И теперь бог весть, когда это кончится. Индусы жаждут отмщения. Им и горя мало, что со стороны напавших тоже есть убитые и раненые, они знают только одно: чужие ворвались ночью в их жилища, круша все и вся.
— А какова реакция другой стороны? — поинтересовался Шорт. Чем не тема, подумал он, собрать бы материал да написать. Впрочем, он понимал, что затея почти безнадежная, как показал опыт с предыдущей книгой. Ведь он не в состоянии занять однозначную позицию: станет доказывать правоту одной стороны, и в его словах и интонациях непременно прорвутся жалость и сочувствие к другой; постарается наглядно показать, к чему приводит насилие, но пафос репортажа будет снижен тем, что сам он подчас тоже видит выход в насилии.
— Они растеряны и напуганы, — задумчиво произнес Гордон. — Рассчитывали-то они совсем на другое. Им казалось, получится нечто среднее между вылазкой бойскаутов и трактирной дракой. Должно быть, фильмы с Рембо вскружили им голову. Затем наступило прозрение, когда они увидели, что вовсе не киногерою вспороли брюхо, а бакалейщику Тому и тот отдал концы у них на глазах.
— Ну а затем последует обратная реакция, — подхватил Хемсуорти. — Всеобщее возмущение: да как эти индусы посмели! Нападение будет забыто, останется в памяти лишь одно: индусы выпотрошили бакалейщика Тома, а ведь всем известно, какой это был добрый и безобидный человек. Ну а уж если индусы тем временем попытаются взять реванш да если кто-нибудь умело подогреет наших добропорядочных граждан...
Шорт уловил его мысль. Подавив тяжкий вздох, он допил чай. Извлек из кармана мятую пачку сигарет и угостил полицейских. Хемсуорти взял сигарету, а Гордон качнул головой и на его грустном, обветренном лице мелькнула улыбка.
— Я курю трубку.
Пол редко брался за сигарету, но сейчас, казалось ему, самый подходящий случай. Все трое молчали, окутанные серо-голубыми клубами дыма. Расположившиеся у стойки мужчины оживленно разговаривали; двое, судя по всему, излагали ход кровавой стычки третьему, который явно в ней не участвовал, однако при этом старались не слишком повышать голос, чтобы в углу не было слышно. "Ах ты, говорю, мать твою... и как врежу ему левой... Ну, тут уж и я завелся с пол-оборота..." — доносились обрывки фраз.
— Где сейчас Дир? Вы собираетесь его арестовать?
Полицейские переглянулись, затем Гордон приник к своей кружке, словно не желал даже слышать этот вопрос, не то что отвечать на него. Хемсуорти тоже не проявил энтузиазма.
— Нет, не собираемся. Он никого не прикончил своими руками, а значит, не убийца, — Хемсуорти так резко стряхнул пепел, что сигарета надломилась, он раздавил ее в пепельнице. — Вздумай мы его арестовать, его бы в тот же день выпустили, а нам потом неприятностей не оберешься. Мы должны доказать, что эту акцию спланировал он. Подстрекательство мирных обывателей на его совести.
Пол не был уверен, что "мирные обыватели" так уж нуждались в подстрекательстве.
— Но мы докажем, и тогда он свое получит...
Пол почувствовал в тоне сержанта неуверенность, его слова звучали скорее клятвой, нежели констатацией фактов.
— Что ж... я вам не завидую, — сказал Пол, поднимаясь из-за стола. Разговор у стойки сразу смолк. Очевидно, эти мужчины сидели здесь и в тот вечер, когда он впервые приезжал к Диру, так что наверняка они его узнали и теперь думают, будто он давал показания против них. Они не смотрели в его сторону, когда Пол проходил мимо, полицейские тоже не послали взгляда ему вслед, только ушастый паренек за стойкой одарил его робкой, испуганной улыбкой.
Дождь уже не приносил аромата свежести; ливень перешел в бесконечную, монотонную, пробирающую до костей изморось. Пол раскрыл зонт и побрел назад — в ту сторону, где видел кордон из полицейских машин. Топать нужно было километра два, и Шорт никак не мог взять в толк, отчего они выстроились именно там, на окраине городка. Где бы ни строили эту колонию для индусов, но ясно, что не там. Вероятно, горожане снесли туда своих убитых и раненых. Пол шагал энергичной, размашистой походкой и, глядя на стекающие по краям зонта дождевые струйки, думал о Дире.
Они встретились на полпути. Дир был без зонта, голову его защищал капюшон солдатской непромокаемой куртки. При виде Шорта он остановился, досадливо качая головой.
— Ох уж эти чертовы дилетанты! Пугаются малейшей попытки отпора. Если ножи только у них в кармане, тут они герои и романтики, но если увидят нож у противника...
Пол пожал плечами.
— Вы ведь знали, с кем связывались.
— Ни черта я не знал! Растреклятое штатское отребье! — Дир сплюнул в сердцах. — Так обмануть, так облапошить меня! — Он махнул рукой. — Да чего уж там... Никто меня не обманывал, я сам себя обманул. Купился на то, что сорок лет прослужил в армии, из них двадцать лет был инструктором. Конец можно было заранее предвидеть. — Он смерил Пола взглядом. Белки глаз у него были в красных прожилках, но других признаков усталости, бессонной ночи, рукопашной схватки не замечалось. — Зачем вы сейчас приехали? Отчего бы вам не приехать пораньше, по крайней мере одним профессионалом среди нас было бы больше. Или уж отсиживались бы дома, как и обещали мне в прошлый раз. Господи, мне бы хоть пяток моих бывших учеников!..
Пол молчал, не зная, что ответить. Он был уверен, что не один бывший ученик бросился бы на помощь Диру, если бы старик созвал их. Как знать, может, в дальнейшем он так и поступит. А тогда...
— Да, мне бы хоть человека четыре-пять из наших... — Дир, задумавшись, уставился в пространство, затем сердито тряхнул головой. — Эти ублюдки из какого-то воинственного племени, мужчины вооружены копьями, мечами и дротиками. Не успей я вовремя увернуться, один из них проткнул бы мне шею насквозь.
Дир не сказал, что он сделал с метателем дротиков. Вот она, разница, подумал Пол. Тот прихрамывавший тип из пивной в неуклюжей пантомиме демонстрирует, как он разметал своих противников, а Дир даже эту подробность упоминает со стыдом, да и то лишь для того, чтобы Пол представил себе общую картину. Но Пол и сам без труда мог вообразить, как расправился Дир с тем индусом. Все, что Пол знал о науке ближнего боя, он усвоил от Дира. Несколько раз ему представлялась возможность слушать лекции старика. Пусть лекции эти не всегда отвечали правилам грамматики, пусть предлагаемые им решения подчас оказывались лишены изящества, зато они всегда били в точку своей эффективностью.
— Вы ведь понимаете, что это далеко не конец?
— Да, конечно. Надо придать мужества этим слабакам.
Пол смотрел на стоявшего перед ним учителя — упорного, несломленного, уверенного в своих силах — и чувствовал, как его охватывают самые противоречивые чувства. Дать бы хорошего пинка этому упрямому старику, который даже не сознает, какую затеял игру, явился причиной стольких трагедий и не намерен на этом останавливаться. С другой стороны. Пол не мог избавиться от восхищения и зависти. Вот ведь нашелся человек, который знает, чего хочет, не останавливается перед трудностями и ради своих принципов способен вступить врукопашную. Черт бы его побрал!
— Копья, мечи — и это в сердце Англии... — Дир покачал головой, словно самого себя убеждая в своей правоте. — К чему импортировать такую пакость? Мало нам своих бед, собственных бандитов и головорезов? Будда, жертвоприношения... надо же такое придумать!.. А зачем вы приехали?
— Кто он, этот Джон?
— Кто-кто? Ах, да…— Он кисло улыбнулся. — Значит, говорите, Джон... что ж, недурно, — его явно забавляла какая-то остроумная деталь, недоступная разумению Пола. Шорт терпеливо ждал. — Так, один мой друг...
Шорт в этом сомневался. Кем бы ни был этот Джон, но его одежда, речь, предполагаемый служебный ранг позволяют причислить его к совершенно иным кругам, нежели те, где вращается Дир.
— Мне этого мало.
— Вот как? Почему же мало? — Тон Дира сменился на угрожающе тихий, глаза сузились, так что Пол инстинктивно отпрянул, — Вы просили меня свести вас с кем-нибудь, кого можно порасспросить о профессии телохранителя. Джон знает об этом все, что необходимо. Чего вам еще надо?
— К примеру, хотелось бы выяснить, на какие средства он живет. Честный он человек, или его можно подкупить? Откуда он знает типа по имени Бултон? И как мне найти самого Джона?
— Это все? — Дир повернул к главной площади. Полу пришлось сделать несколько шагов, прежде чем он нагнал его. Молча шагали они в темпе хорошего марш-броска. Для Пола было нечто гротескное в том, как маршируют они под дождем через напуганный, замкнувшийся в себе городок. Дир — в поношенной солдатской форме для тренировок, но без оружия, подобно беззубому льву; он, Пол, с зонтиком и в насквозь промокших элегантных черных ботинках — этаким городским господином. Они уже подходили к пивной, когда Дир снова заговорил: — Полагаю, у вас есть основания обращаться к нему с такими вопросами...
Пол отворил дверь и вновь увидел те же самые лица: парень-ушастик за стойкой (куда девался бармен?), раненый герой с приятелями (число опорожненных стаканчиков перед ними увеличилось); в углу с тоскливым видом Гордон и сержант Хемсуорти, пока что пытающийся противостоять отупляющему воздействию рутинной службы. Шорт кивнул им, и они сделали ответный приветственный знак, как старому знакомому, которого случайно увидели на противоположной стороне улицы. Дир прошел к стойке, и трое мужчин поспешно отодвинулись, уступая ему дорогу. Дир похлопал хромого по плечу, сделал знак мальчишке за стойкой, что выпивка по следующему кругу идет за его счет, и заказал себе пива.
Пол понизил голос, зная, что все прислушиваются к их разговору.
— Одного за другим похищают клиентов фирмы, которая занимается персональной охраной. У меня есть подозрение, что фирма сама организует эти акции. Одному из тех, кто оказался жертвой похищения, именно Джон рекомендовал обратиться к услугам этой фирмы.
— Чистая случайность, — заявил Дир. — Почему вы ничего не пьете?
— Мне надо потолковать с Джоном. Где я могу его найти?
— Он сам вас найдет.
— Я переселился в другое место. За мной идет охота, и я счел за благо на время исчезнуть.
Дир рассмеялся — сперва тихо, но затем, не в силах сдержаться, разразился громким, истерическим хохотом. Все тело его сотрясалось, ему пришлось поставить кружку на стойку, и стекло гулко звякнуло о металлическую обшивку.
— Не беспокойтесь... уж он-то разыщет вас, если захочет... — проговорил он сквозь смех.
Пол знал, что больше он ничего от него не добьется.
— Пока, — коротко бросил он.
Дир, резко обернувшись, правой рукой схватил Пола за шиворот. Пол не стал вырываться, хотя подумал, что при теперешней кондиции их обоих он мог бы сладить со стариком.
— Если вы думаете, что Джон — коль скоро он сам выбрал себе это имя — способен хоть на какое-то незаконное дело, вы глубоко заблуждаетесь. Значит, вы плохо знаете его и плохо знаете меня. Если я говорю, что это мой друг, то человек этот никогда не совершит беззаконный поступок.
— Вы ведь совершаете, — Полу хотелось взглянуть на сидящих в углу полицейских, но все же он предпочел не спускать глаз с Дира. А тот, выпустив Пола, с презрением отодвинулся от него.
— Я?! Это не беззаконие, а война, зарубите себе на носу. И если вы не в состоянии понять разницу, больше ко мне не суйтесь.
Дир схватил свою кружку с пивом и повернулся к компании завсегдатаев. Пол несколько секунд с грустью смотрел на него, затем, ни на кого не глядя, вышел из пивной.
25
Как ни странно, сейчас он впервые попал в дом Фила. С тех пор как пути их разошлись, они иногда встречались по вечерам в пивных или в магазине Мака, ставшем основным местом встреч. Но посещать друг друга на дому... Пол пребывал в некотором смущении. Жена Фила — пухлая, розовощекая матрона — являла собою образец прирожденной супруги и матери семейства и сразу же вызвала антипатию у холостяка Шорта, движимого инстинктом самосохранения.
Большая старомодная квартира была заполнена гулом детских голосов, хозяйка потчевала гостя крепким чаем и невкусным печеньем — правда, выложенным на парадной фарфоровой тарелочке, а дети умудрились разнести крошки по всей квартире. Фил прятался за очками, по лицу его разливалась кроткая улыбка — по мнению Пола, улыбка страстотерпца. Боже правый, и этого человека он подбил на ночную вылазку! Пола мучила совесть, внутренне он был охвачен смятением. Размеренный мещанский быт Фила действовал на него странным образом: как будто, вторгшись сюда, он привнес с собой нечто гнусное и неприличное.
Минут двадцать ушло на обмен общепринятыми любезностями: да, они с Филом давние приятели... да, служили вместе... дети просто очаровательны... нет, у него детей нет… нет, он журналист... нет, это другой их боевой товарищ... Прошло еще минут десять, прежде чем Фил с улыбкой, терпеливо, но непреклонно, выставил из кабинета детей, которые никак не желали подчиниться, снова и снова врываясь в комнату.
— Вот чертенята! — с гордостью произнес Фил, когда наконец они остались одни.
— Да-да, — пробормотал Шорт, у которого на этот счет было собственное мнение. — Как ты объяснил домашним свою ночную отлучку?
— Никак. Я частенько работаю по ночам.
— А если бы мы попались? Ты не задумывался, что было бы с твоей женой и детьми?
Фил, не отвечая на его вопросы, порылся в столе и достал небольшую коробочку. Большая квадратная комната, где они находились, представляла собой смесь лаборатории, рабочей мастерской, чулана и кабинета с небольшим письменным столом, книжными стеллажами и миниатюрным холодильником. Из глубины шкафа Фил извлек диапроектор и, вытащив из коробочки пленку, вставил ее в аппарат. Он запер дверь и погасил свет. Шорт не решился спросить, что он скажет домашним, если те вдруг захотят войти. Перед ним был прежний Фил, которого он знал издавна.
На полотняном экране, прикрепленном к стене, возник первый кадр. Это был счет, присланный некоей автомастерской. Пол долго изучал его в надежде, вдруг да удастся напасть на след машин, задействованных в похищении, а затем перекрашенных. На всякий случай он списал адрес фирмы, прежде чем сделать знак Филу сменить кадр. На следующих двух снимках тоже были счета, и Пол, ругнувшись, махнул рукой приятелю, а Фил, ехидно усмехнувшись, подчинился. Он наверняка уже разок прошелся по отснятому материалу, и можно было бы сэкономить немало времени, если бы Фил показал лишь то, что сам считал достойным внимания.
Последовали документы, свидетельствующие о приобретении автомобилей, недвижимости, дорогостоящего электронного оборудования. В собственности фирмы было несколько загородных домов, системы наблюдения и сигнализации, обошедшиеся в баснословные суммы, и двадцать процентов акций предприятия, производящего корм для собак. Не было никаких документов, касающихся личной собственности Бултона, а также никаких подтверждений того, что Джону предположительно были выплачены какие-то деньги или что бюджет фирмы время от времени неожиданно пополнялся крупными суммами.
— Твое мнение? — поинтересовался Шорт.
— Очевидно, остальная документация хранится у него на дому, — безразличным тоном ответил Фил, словно не зная, что это означает очередное насильственное вторжение в логово противника, который теперь уже будет начеку.
Фил включил свет и вынул пленку из проектора.
— С остальных я сделал увеличенные снимки.
Фил подтолкнул Шорту черную папку, а сам достал из холодильничка банку пива, сорвал крышку и потянул пиво прямо из банки.
Пол заглянул в папку и присвистнул от удивления: перед ним лежал список клиентов "Профешнл Секьюрити"; против каждой фамилии были проставлены уплаченная клиентом сумма, степень угрожающей ему опасности и количество телохранителей.
— Вот это да! — воскликнул он. — С такой бумагой в руках можно сколотить целое состояние.
— Возможно, кто-то другой тоже до этого додумался, — предположил Фил. Он достал еще банку пива и теперь уже опорожнил ее не спеша. Пола он не угощал, поскольку всегда отличился скупостью и, видимо, полагал, что долг гостеприимства оплачен чаем.
— Выходит, не Бултон стоит за кулисами аферы? — Полу не по душе была эта мысль. — Неужели кто-то другой сумел проникнуть в здание и подобраться к документам так ловко, что Бултон этого не заметил? Исключено!
— Да, трудно представить.
Пол медленно перебирал страницы списка. Фил с гордостью взирал на плоды своего труда. Каждый снимок был выполнен безупречно, даже те, которые он сделал в последний момент, чуть ли не на бегу. Теперь дело Шорта решать, пригодятся ли они ему.
— Кто же станет следующей жертвой? — спросил Шорт, обращаясь не столько к приятелю, сколько к фотокопиям документов. Сейчас, находясь в доме Фила, он не решался обратиться к нему с новой просьбой о помощи. Ошибкой было являться сюда, серьезной ошибкой.
— Любой из них.
— Э-э, нет! До сих пор каждого из похищенных охраняли минимум двое или максимум четверо "горилл". Здесь же есть клиенты, которых оберегает всего один телохранитель, да и то не всегда, иные просили предоставить им эскорт лишь в отдельных случаях, а некоторых стережет целый отряд.
— Какая тут логика? — В Филе дал себя знать инженер.
— Никакой.
— А сколько таких, кто укладывается в твои схемы?
— Если учесть все требуемые условия, то... — Пол аккуратно откладывал в сторону листок за листком, — то в данный момент нет ни одного подходящего объекта. Если... если только ты не окажешь мне определенную услугу. Но дело это опасное.
Фил вопросительно вскинул брови. Швырнул банку из-под пива в корзину для мусора и не задумываясь снова распахнул дверцу холодильника. Наверняка он скажет потом жене, что сам он выпил только одну, а остальные подал гостю.
— Надо бы подорвать одну автомашину. Хочу припугнуть этого типа.
— Это очередная жертва, что ли?
— Да.
Фил покачал головой, и лицо его враз приобрело трезвое, расчетливое выражение. Перед Ш ортом вновь сидел образцовый муж и отец семейства, которого грех было втягивать в темные и нечистые дела.
— Можно бы и пальнуть по нему разок-другой, — произнес наконец Фил, и Пол счел за благо промолчать.
26
Задача оказалась труднее, чем предполагали поначалу. Для профессионала — плевое дело подорвать машину, в особенности, если она никем не охраняется, ночью стоит в гараже возле дома, днем — в цокольном этаже деловой конторы, куда совсем не сложно проскользнуть мимо сонного сторожа. Но попробуйте взорвать машину так, чтобы при этом никому не причинить вреда! Ведь нужно подгадать, чтобы поблизости не было прохожих. Владелец машины должен находиться в этот момент достаточно близко, чтобы у него не возникло сомнений в подлинности покушения, и достаточно далеко, чтобы не пострадать физически. Однако самым неожиданным для Пола оказался энтузиазм, с каким его приятели ухватились за это задание. Они ни разу не спросили, не передумал ли он, их не интересовало, каких конечных результатов он ждет от этой акции. Было решено, убедительности ради, взорвать машину перед зданием издательского центра, используя дистанционное управление и незаметно держа окружающих на расстоянии. Для этой операции потребовалось задействовать всю группу.
Ким никак не мог избавиться от чувства досады. Его так и подмывало позвонить Полу Шорту и высказать все, что он о нем думает. Но затем он отказался от этой мысли. Не стоит этот мерзавец того, чтобы уделять ему столько внимания и так терзаться его обидными словами насчет врагов, которые якобы существуют у него, Кима. После их разговора Шорт ушел расстроенный, утративший последнюю надежду... Женский голос по телефону — молодой, интеллигентный — звучал на редкость приятно. Правда, смысл слов был куда менее приятен: некая организация под названием "Солдаты справедливости" за антинародную направленность его издательства приговорила Безила Кима к смерти. Ким не принял этой угрозы всерьез, он привык к оскорбительным письмам, к анонимным или даже снабженным подписью ругательным посланиям.
И все же Ким невольно огляделся по сторонам, прежде чем выйти из лифта на цокольном этаже. На автомобильной стоянке не было ни души, при тусклом свете ламп выстроившиеся в ряд обтекаемой формы машины казались диковинными монстрами. Ким вздрогнул. Он был обут в ботинки на кожаной подошве, и шаги его гулко отдавались на каменном полу. Отбрасываемая им тень осторожно бежала впереди, словно напуганная столь странной, непостижимой тишиной, царившей здесь, в сердце большого, шумного города. У Кима вырвался вздох облегчения, когда он добрался наконец до своей машины и окончательно успокоился, сев за руль. Он ощутил запах дорогой кожи, идущий от сидений новехонького "Пежо-604"; дверца плотно захлопнулась, негромко щелкнув замком, приборная доска со всеми ее кнопками и рычажками послушно ждала распоряжений водителя. Ким включил радио и плавно тронул с места по узкой, окаймленной желтыми полосами дорожке к воротам.
Ворота, как и полагалось, были заперты, вот только охранник не появился, чтобы неспешной, шаркающей походкой прошлепать к воротам и распахнуть их перед шефом. Ким процедил сквозь зубы словцо, которое не доставило бы радости стражнику, и вылез из машины. Теперь самообладание вернулось к нему: за воротами простиралась улица, неподалеку проходила магистраль с оживленным движением, а охранник наверняка зазевался у телевизора, и "пежо" поджидает его, негромко, приятно урча. Ким подошел к воротам и поднял засов.
Взрыв прижал его к воротам, превратив в груду горящих обломков дивную, сверкающую машину, в которой он находился какие-то секунды назад, и Ким, глядя на горящий автомобиль, отчетливо представлял себя в нем. Когда сбежались люди с огнетушителями, когда появился охранник и распахнул ворота, а снаружи собралась толпа зевак, сквозь которую едва смогли пробиться пожарные, Ким, сидя на корточках, выл по-собачьи. Его приговорили к смерти, и, не будь этих спасительных секунд, когда он отошел к воротам, приговор был бы приведен в исполнение.
Шорт стоял в толпе зевак, и при виде скулящего от страха Кима его охватила жалость. Он заставил себя вспомнить, как этот человек использовал его и вышвырнул за ненадобностью, заставил себя думать, какую выгоду извлечет из всей этой истории сам Ким, когда все будет позади, но подобные мысли почему-то не успокаивали совесть. Будь его, Пола, воля, он отменил бы эту тщательно продуманную, блестяще организованную и с такой скрупулезностью проведенную операцию. Но он знал, что это не в его силах. Мак уже выехал, чтобы приступить ко второму этапу акции.
27
Полицейские держались сочувственно и приветливо. Врач сделал Киму укол, и тот, через несколько минут придя в душевное равновесие и борясь с накатившей сонливостью, пытался отвечать на вопросы здоровяка инспектора. Полицейского ни в коей мере нельзя было назвать симпатичным человеком, при иных обстоятельствах Ким отнесся бы к нему с должной неприязнью, но сейчас у него не было другого выхода, кроме как любить этого человека, доверять ему. А от этого все недостатки инспектора Хогарти оборачивались добродетелями. Его развязная заносчивость и безграничная самоуверенность внушали пострадавшему надежду, что преступники будут найдены и что этот полицейский с внушительным животом, огромными, как лопаты, ручищами и массивным двойным подбородком расплющит негодяев в лепешку, точно слон вставшего на его пути охотника. Невежливые, можно сказать, грубые манеры Хогарти не оставляли сомнений, что бандитам при встрече с ним не поздоровится.
— Как вы сказали — "Солдаты справедливости"? — Инспектор почесал ухо кончиком авторучки и занес это название в блокнот. — Не слыхал о такой организации. Впрочем, их развелось, как собак нерезаных. Трое оболтусов сговорятся по пьянке, и вот вам, шайка готова. "Солдаты справедливости"… — Он покачал головой и сунул кончик ручки в ухо, словно там ей было самое место.
— Я тоже никогда с этой организацией не сталкивался, — предупредительно откликнулся Ким. — А ведь мне по долгу службы приходится следить за террористами.
— Ах, вот оно что?! — гаркнул Хогарти. — Следит он, видите ли. Тогда какого черта, по-вашему, делает полиция, министерство внутренних дел, секретная служба, армейская контрразведка, подразделение по борьбе с терроризмом?.. — Он махнул рукой, словно спохватясь, что Ким — пострадавший, к которому следует относиться с сочувствием. — У вас есть недоброжелатели?
— У кого их нет!
— Я спрашиваю: у вас есть?
— Ну... я не знаю... не думаю...
— Угрожали вам в последнее время?
— Н-нет...— Ему не хотелось пересказывать инцидент с Шортом; после взрыва те запугивания казались ему несерьезными. Но Хогарти, почуяв, что Ким мнется, вцепился в него мертвой хваткой: выспрашивал, допытывался, даже высказывал в завуалированной форме угрозы, а Ким после шока и успокоительных лекарств находился в таком состоянии, что не мог устоять перед натиском. — В общем, один мой бывший сотрудник не то чтобы угрожал, но сказал, что мне может грозить опасность и нелишне будет остеречься.
— Да? И как же зовут этого заботливого коллегу? Киму не понравилась насмешка в тоне Хогарти, но все же он ответил:
— Пол Шорт.
Глаза Хогарти блеснули. Захлопнув блокнот, куда он до сих пор не записал ничего, кроме поэтического названия безвестной террористической группы, инспектор встал, похоже, вдруг заторопившись. Ким не огорчился таким оборотом дела. Ему хотелось домой, в свое уютное гнездышко, к жене и двум дочкам, к своему бульдогу. Там он наконец-то сможет почувствовать себя в безопасности и расслабиться.
Домой его доставили в полицейской машине, к счастью, без специальных опознавательных знаков. За рулем сидел вежливый молодой сыщик в штатском; машину этот сопляк вел не слишком-то осмотрительно, словно не знал, что везет человека, приговоренного к смерти и чудом оставшегося в живых. Ким успокоился, лишь перешагнув порог дома. Выпил рюмку виски, чтобы как-то взбодрить себя, хотя после лекарств этого делать не рекомендуется, затем попытался изложить бледной от волнения жене случившееся с ним страшное происшествие таким образом, чтобы не привлекать к рассказу внимание дочерей. После этого Ким поднялся к себе в кабинет — просмотреть свои записи, вдруг да найдется какое-нибудь упоминание о "Солдатах справедливости". Упоминания он не нашел, зато его ждало напоминание.
Как вкопанный Ким застыл на пороге кабинета: бежать, броситься вниз по лестнице не было сил, он стоял и смотрел на раскиданные по полу книги, расшвырянные бумаги и на письменный стол, с которого было сметено все, кроме листка бумаги, белевшего посередине. Не сразу решившись, Ким медленно подошел к столу и прочел отпечатанный на машинке текст: "Один раз тебе повезло. В следующий раз от расплаты не уйдешь".
На ватных ногах он проковылял к телефону. Удивительным образом телефон оказался свободен: ни одна из дочерей не болтала с подругами по параллельному аппарату. Ким сообщил в полицию и сразу же после этого позвонил Полу Шорту. Шорта он не застал дома; хозяйка не знала, где обретается ее жилец, но выразила готовность передать ему, кто звонил.
28
Жизнь стала похожей на прекрасный сон. Старинный обеденный стол даже по будням накрывали как к празднику. Финн переодевался к ужину в темный вечерний костюм, Кристина тоже облачалась во что-нибудь нарядное, а шею ее охватывала тонкая, но явно дорогая цепочка. Полу сослужил службу его хоть и поношенный, но еще вполне приличный, сшитый на заказ костюм. Миссис Лемберт, молча улыбаясь, подавала блюда, всегда начиная с хозяина дома. И так продолжалось каждый вечер. Пол завидовал этим людям, завидовал самому себе, что судьба забросила его сюда и он был принят с таким радушием. При этом он часто ловил себя на мысли, а смог бы он выносить этот непрерывный праздник всю жизнь?
Финн воспринял его появление совершенно спокойно. Коль скоро дочь решила, что Шорт должен поселиться у них, то не имеет ни малейшего значения, нравится отцу это или нет. Об этом Финн заявил в первый же день, когда Пол сделал попытку как-то объясниться. Разумеется, гостю была предоставлена отдельная комната, и, разумеется, большую часть ночи он проводил не там. Кристина оказалась гораздо требовательнее других партнерш, с кем Полу когда-либо приходилось иметь дело, и она явно не собиралась хранить в тайне их отношения, хотя и соблюдала некоторый декорум. Шорт каждый раз вынужден был на рассвете удалиться к себе, чтобы его не застала домоправительница, которая по установившейся традиции будит девушку, подавая ей в постель чашку чая. Вечерами молодые люди учтиво раскланивались и расходились по своим комнатам, а затем, по прошествии получаса, Пол прокрадывался к Кристине, словно каждому, включая миссис Лемберт, самого Финна и даже соседей, не было известно, чем они занимаются по ночам.
Прошла неделя райского существования, и Пола напугала настойчивая мысль: а согласился бы он прожить так всю жизнь. Еще больше его напугало то, что он не смог ответить на этот вопрос. Именно о такой жизни он мечтал, когда в детстве выслушивал пьяные перебранки родителей, когда дрался с другими уличными мальчишками, когда бежал из дому, когда записался в "Спешл Эйр Сервис" и, как ему казалось, защищал именно эту патриархальную Англию, когда на Фолклендах по ночам выслеживал в темноте незадачливого крестьянского парнишку-аргентинца, облаченного в военную форму и стоявшего на часах. Пол до сих пор помнил движение, которым в последний момент отвел нож. чтобы не прикончить часового. Он и теперь понимал, что совершил безумие. Несколько мгновений, понадобившихся, чтобы оглушить часового ударом рукоятки ножа в висок, вполне хватило бы жертве, чтобы закричать. А тогда — крышка и самому Полу, и его товарищам; Фил так и не стал бы отцом семейства, а Мак не заделался бы лондонским старьевщиком.
И вот теперь, по прошествии всего лишь недели безоблачного существования, ему не достает прежней свободы. Так и подмывает уйти под вечер из дому, перехватить где-нибудь в пивной сандвич и, заливая его пивом, слушать гул благодушных голосов вокруг, обменяться улыбками с незнакомой симпатичной девушкой, изловчиться подцепить ее и всласть подраться, если это вдруг кому-то не понравится.
Ужин был сервирован на французский манер — с красным вином, — и Пол облегченно вздохнул, когда трапеза подошла к концу и ему удалось не закапать соусом накрахмаленную скатерть. В завершение участники застолья выпили по рюмке бренди, после чего Пол, извинившись, прошел к телефону. В эту пору миссис Ипсом обычно закладывает тарелки в посудомоечную машину и на чем свет стоит поносит жильцов, которые не только не объявились к ужину, но даже не сочли нужным предупредить, чтобы на них не рассчитывали.
На третий звонок миссис Ипсом сняла трубку. Поначалу в голосе у нее, как обычно, звучала подозрительность, сменившаяся бурным оживлением, когда хозяйка пансиона узнала звонившего.
— Вас разыскивали десятки людей! Я, конечно, всем объяснила, что, мол, понятия не имею, где вы находитесь. Не по адресу обращаетесь, ответила я им, уж от меня-то мистер Шорт утаил, куда он съехал...
Пол даже не пытался прервать этот словесный поток, а уж тем более объяснениями, почему он вообще никому не сказал, куда уезжает. Ведь в том и был смысл отъезда, чтобы его не нашли.
— Я сказала, что могу передать, кто звонил, если вы объявитесь, но, возможно, вы вообще не позвоните, и тогда я не несу ответственности...
Терпение Пола было на исходе.
— Кто же меня разыскивал?
— Наведывался ваш симпатичный друг — тот, что был у нас не так давно, молодой человек с курчавыми волосами. Его зовут Джон Дир.
— Джон Дир? — повторил Пол. Ловко связал этот Джон свое скорее всего вымышленное имя с фамилией их общего знакомого.
— Потом заходил некий господин из полиции, — несколько неодобрительным тоном продолжила миссис Ипсом, и Шорт понимал, что, не завоюй Джон столь прочных симпатий пожилой дамы, ему, Полу, сейчас куда больше досталось бы из-за визита полицейского. — Вас спрашивал некий... обождите, сейчас найду его визитную карточку... инспектор Хогарти. Он сказал, чтобы вы сразу же позвонили ему, иначе вас ждут неприятности. Надеюсь, вы не впутались в какую-нибудь сомнительную историю...
— Кто еще был?
— Мистер Ким, собственной персоной. Владелец известного издательства.
Пол только покачал головой. Интересно, откуда бы этой доброй вдовушке знать, кто такой Ким?
— Больше никто меня не спрашивал? — осведомился Пол, даже по телефону явственно ощущая молчаливое неодобрение хозяйки: неужели, мол, этого мало?
— Никто, — отрезала наконец миссис Ипсом, и на том разговор был окончен.
Финн тем временем испарился: почти каждый вечер он сразу же после ужина куда-то исчезал. Кристина, сидя в кресле, изучала журнал мод, но Пол знал, что она ждет его. Девушка была очень хороша собой, и нарядный костюм был ей к лицу, линии стройных ног радовали глаз, бедра не назойливо, но все же заметно вырисовывались под мягкой тканью. Чем больше было надето на Кристине, тем красивее она выглядела, а уж в пальто и вовсе казалась неотразимой. Пол, улыбаясь, подошел к девушке и положил руки ей на плечи.
— Какая ты красивая!
Ответом ему была улыбка, от которой Полу сразу же расхотелось проводить вечера где-то вне этого дома, перемигиваться с незнакомыми девицами, распивать пиво с приятелями. Оба направились было к своим комнатам, когда зазвонил телефон. Трубку взяла Кристина, затем передала Полу, обращаясь к нему кислым и слегка недоброжелательным тоном, какой появлялся у нее, когда речь заходила о Гвен.
— Это ты, Пол? — Голос Гвен звучал подозрительно весело.
— Кому еще быть?
— Теперь под подозрением остаются три машинистки.
— Замечательно! — Пол все время забывал об этой линии расследования: возможно, оттого, что ничем не мог тут помочь и практически оставался в стороне. Разумеется, он понимал, как важно знать, кто вместо Гвен составил тот список и переправил его служебной почтой в полицию, но это не занимало его по-настоящему. У него хватало ума скрывать свое безразличие и, даже напротив, выказывать к делу живейший интерес.
— И кто же эти трое?
— Выясню в ближайшие дни.
— Умница!
Кристина снова взялась за свой журнал, делая вид, будто этот разговор ее вовсе не интересует.
— Только будь осторожна, — продолжил Пол. — Если одна из них действительно имеет отношение к этой истории, лучше ей не знать, что ты докопалась до истины.
Опять это знакомое хихиканье и подозрительная веселость в голосе.
— Меня есть кому защитить: один твой добрый знакомый. Обожди, я передам ему трубку.
Шорт инстинктивно отстранил трубку от уха, словно желая тем самым держаться подальше от очередного возлюбленного Гвен. Кто бы это мог быть, черт его дери?
— Пол? Рад, что удалось с вами связаться. Дир упоминал, будто вы хотели поговорить со мной.
— Джон... — Шорт сглотнул комок в горле и выдохнул с такой силой, что Кристина, оторвавшись от журнала, вскинула на него вопросительный взгляд.
— Ну конечно, это я, старина. В пансионе симпатичная пожилая дама сказала, будто бы вы уехали, вот я и подумал, что Гвен, должно быть, знает куда.
— Давно вы с ней знакомы? Откуда вы ее знаете?
Пол и сам понимал, что задает дурацкие вопросы. Кем бы ни был Джон, прежде чем встретиться с Полом впервые, он, конечно же, собрал о нем всю информацию, и факт, что секретарша заместителя министра внутренних дел состоит с ним в близкой дружбе, наверняка стал известен Джону одним из первых. Джон даже не стал отвечать на его вопросы.
— В чем дело? Полагаю, вы хотите со мной встретиться.
— Да.
— Где вы находитесь?
Этого, по крайней мере, Гвендолин не выдала, однако неизвестно, сумеет ли она и впредь держать язык за зубами.
— У одного приятеля. Когда вы свободны?
— Сегодня вечером, скажем, в восемь. Не могли бы вы приехать сюда? Здесь на углу есть премилая пивная.
Нашел кому рассказывать! Пол готов был лезть на стенку; этот пройдоха разговаривает с ним, словно законный муж Гвен, и, как видно, чувствует себя владельцем не только девушки, но и всей округи.
— Буду в восемь. — Он бросил трубку и повернулся к Кристине. Девушка холодно смотрела на него поверх журнала.
— Могу я поехать с тобой?
— Нет! — резко ответил он. — Не стоит, — продолжил он более мягким тоном. — Лучше этому типу не знать о тебе. Лучше, если он и понятия не будет иметь, у кого я живу!
29
Дорога заняла полчаса, и все эти тридцать минут Пол пытался убедить себя, что не стоит злиться на Джона, непременно видеть в нем врага и набрасываться на него. Если Джон приглянулся его бывшей подруге, ничего с этим не поделаешь, ведь между ними, Полом и Гвен, давно все кончено и пора с этим примириться...
Джон уже был на месте, при появлении Пола он встал. Под серым костюмом красовался безвкусный, кричащий жилет. В полумраке продымленной пивной лицо Джона напоминало физиономию веселого, довольного беса, потешающего анекдотами грешников в кипящем котле.
Пол огляделся по сторонам и увидел привычных посетителей: усталых, но хорошо одетых служащих, бизнесменов, отдыхающих после работы за кружкой пива. Как знать, который из них человек Джона.
— Что будете пить?
К удовольствию Шорта, бармен узнал его и подал пиво, не дожидаясь, пока Джон сделает заказ.
— Ах, да... вы ведь, верно, частенько сюда заглядываете. Надеюсь, не сердитесь за мою назойливость, но этот способ отыскать вас показался мне простейшим.
— Полно, о чем говорить...
С кружками пива в руках они пробирались сквозь толпу посетителей к своему столику.
— Так для чего я вам понадобился? — улыбаясь, спросил Джон. — Дир не склонен был выдать ваш секрет, сказал лишь, что по важному делу.
— Мне стало известно, что фирму "Профешнл Секьюрити" рекомендовали Эшфорду вы.
— Да, я. А что тут такого?
— Давно вы его знаете?
— Кого? Эшфорда? Не сказать, что мы близко знакомы. Встречались несколько раз кое-где, ну и стали здороваться...
— Почему он обратился именно к вам?
— Все было не так. — Джон сделал досадливый жест. — Эшфорд обратился за защитой в полицию. Там ему ответили: нужно доказать, что его жизнь действительно находится в опасности. Он, бедняга, не смог представить никаких доказательств; писем с угрозами ему никто не писал, ни один из захваченных полицией террористов не упоминал в своих показаниях, будто бы на Эшфорда готовится покушение. Просто он сам вычислил, что очередь вполне может дойти до него. Не добившись толку от полиции, Эшфорд обратился в министерство... Разумеется, не официально, а пользуясь своими связями.
Джон не сказал, в какое именно министерство, однако Шорт готов был поклясться, что не в министерство внутренних дел. Скорее всего, Джон имеет отношение к военной контрразведке.
— Оттуда Эшфорда отфутболили ко мне, но я тоже ничем ему не помог. В основном по той же причине, что и полиция. Ну а кроме того, какие бы прекрасные связи ни были у Эшфорда с представителями высших кругов, это вовсе не означает, что сам он тоже принадлежит к этим кругам. Я сказал ему, что единственный выход — самому оплачивать собственную безопасность.
— Почему вы рекомендовали именно "Профешнл Секьюрити"?
Взгляд Джона сделался жестким.
— А почему бы и нет? Фирма с хорошей репутацией, располагает профессионально подготовленными людьми и соответствующей техникой.
— И все же клиентов фирмы похищают одного за другим.
— Знаю. На это можно ответить так: каждого из нас может постичь неудача.
— Вы считаете это случайностью? Кем бы ни был похититель, он неизменно выбирает клиентов "Профешнл Секьюрити" и всегда действует наверняка.
— Я не считаю это случайностью. В фирме происходит утечка информации, но убежден, что это продлится недолго.
— Что вы знаете о Бултоне?
Джон закурил сигарету и угостил Пола. Тот не стал отказываться из уважения к самому жесту; сигареты были слабые, чуть ли не дамские, с приторным запахом.
— Бултон — жесткий парень. Дело свое знает.
— Вы вместе работали?
Джон задумчиво рассматривал колечко дыма.
— Бултон разыщет человека, кто так подставил его, и свернет ему шею.
— А кому он свернет шею, если выяснится, что за всем этим стоит он сам? Легче всего организовать покушение самому Бултону.
— Вон оно что! — Джон откинулся на спинку стула, и по его подвижному лицу расплылась широкая ухмылка. — Ясно, куда вы клоните, старина. Мысль недурна: мы спелись с Бултоном, я поставляю ему клиентов и получаю свою долю прибыли. Еще раз повторяю: идея недурна, жаль только, что не пришла мне в голову.
Реакция Джона выглядела естественной, хотя, как знать, что скрывается за его шутовскими усмешками. Пол сделал знак бармену, собираясь расплатиться, однако Джон перехватил его руку:
— Полно, старина, ваша очередь — в следующий раз. Они уже двинулись к выходу, когда Пол как бы ненароком поинтересовался:
— Как вы поступите, если к вам снова обратятся за советом? Опять порекомендуете "Профешнл Секьюрити"?
— Не знаю... С чего бы менять свои пристрастия? А почему вы задали этот вопрос?
— Просто так. — Пол засмеялся, стараясь воспринимать Джона не как соперника или потенциального сообщника Бултона. — Возможно, к вам снова обратятся. Окажете такую услугу?
Джон утвердительно кивнул и упругой походкой заспешил к дому Гвен. Пол смотрел ему вслед, испытывая мучительную, жгучую зависть.
30
— Это вы. Шорт? Ну, наконец-то! Не могли бы вы заглянуть ко мне, скажем, около полудня?
— Нет.
На другом конце провода воцарилась тишина, пока Хогарти переваривал отказ. Когда он снова заговорил, голос его звучал тише и медленнее, словно инспектор взвешивал каждое слово, однако впечатление было куда более грозным, чем от предыдущего бодрого рявканья.
— Думайте, что говорите! Или предпочитаете, чтобы я объявил вас в розыск?
— Зачем я вам понадобился? Мне кажется, мы сказали друг другу все, что хотели.
— Это вам так кажется, — тон инспектора Хогарти воссоздавал атмосферу допроса третьей степени. — Вы сказали мне далеко не все, и я хотел бы подкинуть вам парочку вопросов.
Пол стиснул телефонную трубку, точно это была жирная шея Хогарти.
— Ну что ж, можно и встретиться, — проговорил он тоном, не предвещающим ничего доброго. — Через час, там же, где в прошлый раз. — Пол положил трубку и направился в ванную мыть руки.
Было утро. Кристина пять минут назад отправилась на занятия, отец, по обыкновению, подвезет ее до центра. Если бы покушение на Финна было совершено утром, по дороге на работу, то и дочь его тоже попала бы в заложницы. Должно быть, похитители стремились избежать этого: надо было, чтобы на свободе оставался человек, который сумеет незамедлительно и любой ценой собрать выкуп. Пол оставался один в большом доме, лишь миссис Лемберт возилась по хозяйству на кухне, но скоро и она уйдет за покупками, после чего засядет с приятельницей в кино. Какой смотреть фильм — безразлично, лишь бы под конец можно было всплакнуть.
Шорт полюбил тихие, спокойные утренние часы в этом доме. Он неторопливо прихлебывал чай, разбирал свои давние заметки и при этом ни на минуту не забывал, что совсем неподалеку отсюда люди спешат по делам, толкаются, суетятся, что в пансионе миссис Ипсом в эту пору занимается уборкой и сейчас бросала бы на него ледяные взгляды, вздумай он торчать дома. Жаль, что придется покинуть этот островок покоя. Не стоило звонить инспектору Хогарти.
Прежде чем отправиться на встречу, Пол счел нелишним предпринять кое-какие предупредительные меры. После двух телефонных разговоров он с более легкой душой сел за руль.
Конечно, хорошо бы приехать первым и проследить, не притащит ли кого с собой инспектор Хогарти на свидание, однако для этого не оставалось времени. Путь предстоял неблизкий, и, как ни спеши, все равно будешь на месте разве что минут на десять раньше условленного срока. А до тех пор Хогарти вполне успеет расставить своих людей. Пересекая город, Пол прикидывал, как повернутся события, если все же уклониться от встречи. Хогарти, конечно, полезет на стенку, но формально придраться не к чему: назначенное по телефону свидание — это вам не официальный вызов в полицию. Знал он также, какую пропасть уловок способен пустить в ход Хогарти, если очень захочет доставить ему неприятности. В результате Пол все же побрел к пивной. У него не было ощущения, будто за ним следят, но ведь не всегда это чувствуешь. Впрочем, не исключено, что он переоценивает Хогарти.
Народу в пивной было полно, все столики заняты, и даже у стойки не было мест. Не увидев Хогарти, Пол собрался было уйти, когда на пороге возникла массивная фигура инспектора. Не давая себе труда закрыть дверь, Хогарти корпусом проложил дорогу к стойке и, прихватив кружку пива, нацелился на столик, который как раз освобождался. Два других посетителя тоже облюбовали было этот столик, однако повернули назад, видя, с какой уверенностью захватывает Хогарти свободные места. Пол сел напротив; его раздражало, что он сидит спиной к залу, а Хогарти — привалившись спиной к стене, и он сразу же постарался придать разговору лапидарный характер.
— Зачем я вам понадобился?
— Что вам известно о "Солдатах справедливости"?
Пол ответил недоуменным взглядом.
— А кто они такие?
— Вопросы задаю я.
Шорт поднялся. Хогарти опустил кружку на стол и с легкостью, неожиданной для его мощного тела, мигом вскочил на ноги.
— Не советую вам уходить.
— А я не советую вам пытаться задержать меня.
Они в упор сверлили друг друга взглядами, и в глазах Хогарти таилась усмешка. Шорт понимал, что играет с огнем. У Хогарти почти нет оснований действовать нахрапом, пока он, Пол, не арестован. Зато, если он сейчас попытается уйти, тем самым оказав сопротивление полицейскому, Хогарти под этим предлогом может его арестовать. Пол поднял руку, словно прося слова, и тотчас же к нему подошел невысокий темноволосый мужчина с бородкой, на вид лет тридцати.
— Что новенького. Пол?
— Хэлло, Питер, — Шорт, не глядя на бородатого, по-прежнему смотрел на Хогарти. — Питер Уэбли — мой адвокат, к тому же идеальный свидетель. А теперь хочу посмотреть, посмеете ли вы меня арестовать.
— Можно доставить такое удовольствие, если вам этого хочется.
— На каком основании? — осведомился Питер Уэбли. Голос у него был низкий, с хрипотцой, слова звучали значительно, словно за ними таился какой-то более глубокий смысл.
— По обвинению в попытке совершить покушение на Безила Кима.
Пол рассмеялся. Тон Уэбли сделался еще многозначительнее.
— Полагаю, вы сумеете доказать свое обвинение?
У Хогарти лопнуло терпение.
— Ну вот что, буквоед паршивый! Не стану я арестовывать вашего приятеля, просто потолкую с ним пару минут, если мне не будут мешать.
— Что скажешь, Пол?
Шорт колебался. Хорошо бы воспользоваться своим преимуществом и уйти, оставив Хогарти с носом. Но, пожалуй, имеет смысл прояснить ситуацию. Любопытно узнать, например, что известно Хогарти насчет истории с Кимом. С чего он вздумал подозревать его, Пола? Сказалась в нем антипатия, или он действительно разнюхал что-то? Пол сел на место, а Питер вновь скрылся в толпе.
— Что вы делали вчера в пять вечера?
Полу оставалось надеяться, что никто не приметил его в толпе зевак.
— Работал.
— Где?
— В Бритиш Ньюспейпер Лайбрэри.
— Та-ак. Есть у вас свидетели?
Пол пожал плечами.
— Вам доводилось когда-нибудь бывать в этой библиотеке?
Но Хогарти и не думал так легко сдаваться.
— С какого и до какого часа вы там находились?
— Пришел около полудня, обедал там же, в буфете, а ушел в семь вечера.
— И я должен верить, будто вы от начала до конца сидели там, не отлучаясь ни на полчасика?
Пол снова пожал плечами, давая понять, что это, мол, его, Хогарти, заботы.
— Полагаю, что должны верить. А если очень хочется, можете и проверить.
Хогарти нервно барабанил по столу толстыми пальцами. Наверняка ему тоже пришла мысль, что Шорту необязательно было самолично взрывать машину Кима, он мог поручить это кому-нибудь другому. Вот только он наверняка не поверил бы, что серьезные, порядочные люди способны оказать такую услугу по дружбе. Хогарти попытался подъехать с другого конца.
— На каком основании вы угрожали Киму?
— С чего вы взяли? — ответил Пол вопросом на вопрос.
— Он сам мне об этом сказал.
— Хм... — Такой оборот дела застал Пола врасплох. — Жаль, если он так превратно истолковал мои слова. Речь шла о личной безопасности, и я посоветовал ему нанять телохранителей. Ким может позволить себе такую роскошь, а при теперешней беспокойной жизни затраты вполне окупаются.
— Какая трогательная забота! — съязвил Хогарти. — Ладно, на сегодня хватит, можете идти. Где мне вас искать, если понадобитесь?
— Вы ведь знаете мой адрес, — в тоне Шорта сквозила неподдельная любезность.
Удивляло, что Хогарти удовольствовался столь малым. Еще более удивительным казалось, что он так легко позволил добыче выскользнуть из рук. Шорт отказывался верить, будто Хогарти испугался вмешательства адвоката. Въедливый сыщик не из тех, кто успокоится, не выведав, где обитает подозреваемое лицо, однако Хогарти, рыгнув, поднялся и молча направился в туалет.
Пол огляделся по сторонам. Питера не было видно в толпе посетителей, но он наверняка где-то поблизости и наблюдает за ходом событий. Если Хогарти и прихватил с собою своих людей, им удалось ловко замаскироваться. Соблазн был велик. Конечно, сейчас он обвел Хогарти вокруг пальца, но неприятный привкус все равно оставался. Ведь Пол посулил выбить инспектору зубы, так чего же ради откладывать удовольствие, если удача сама идет навстречу.
Пол двинулся к туалету вслед за полицейским. Бросил взгляд в стекло над стойкой, чтобы проверить, не идут ли за ним. Нет, явно никто не интересовался его персоной. Войдя в туалет, он задержался в умывальной, настороженно прислушиваясь. Шагов не было слышно. Ну что ж, ему достаточно будет провести несколько секунд наедине с этим надутым индюком!
Шорт вошел в уборную. Хогарти стоял лицом к стене и не обернулся, когда открылась дверь. Пол решил выждать. Он может себе позволить сойтись с противником лицом к лицу. Ему хотелось увидеть на лице Хогарти удивление, уступающее место страху, когда полицейский поймет, что у него нет шансов на победу.
Пол и сам не знал, что заставило его бросить взгляд в сторону кабинок. Даже если там кто-то есть, это ничего не меняет: услышит человек топот ног, звук удара, и все. Много времени это не займет.
Однако все кабинки оказались заняты. Пол увидел четыре пары ног, обутых в крепкие черные ботинки и стоявших подозрительно близко к дверцам. Так вот почему сдался Хогарти: он рассчитал и подстроил эту ситуацию. Потому-то Пол и не засек его людей ни на улице, ни в пивной.
Пол толкнулся было в ближайшую кабинку, но дверца оказалась запертой. Он попытался войти в следующую — разумеется, безуспешно — и так прошелся по всему ряду.
— Тьфу ты, черт! — негромко ругнулся он, поворачивая к выходу. Ничего, можно будет через Гвен узнать домашний адрес Хогарти. Сумеет подловить он этого хитреца в такой момент, когда рядом "заступников" не окажется.
31
Бултон произвел на Кима не ахти какое благоприятное впечатление. Внешность самая заурядная, костюм не отличается особой элегантностью, физиономия сплошь в синяках и ссадинах, явно пострадал в переделке. Переносица крест-накрест перехвачена пластырем, что придавало лицу Бултона угрожающий вид. Однако все, что он говорил, звучало весьма убедительно, а все, что было продемонстрировано потенциальному клиенту, лишь подтверждало сказанное. Ким увидел компактные и элегантные по форме электронные устройства, с помощью которых можно было обнаружить бомбу на расстоянии. Точнее говоря, только определенные виды бомб, небрежно добавил Бултон, словно имел в виду обстоятельство, которым спокойно можно пренебречь. Ким увидел целый арсенал оружия, тренировочную площадку, выстроившиеся солдатским строем радиофицированные автомашины с мощными моторами и даже вертолет — новейшее приобретение "Профешнл Секьюрити".
— В нашем деле имеет смысл вкладывать деньги только в самое совершенное оборудование, журчал голос Бултона. — Возможно, вам годами придется платить понапрасну — в том случае, если нападение попросту не состоится, хотя, возможно, и не произойдет оно именно потому, что охрана отобьет охоту у желающих. Итак, повторяю, не исключено, что вам придется годами как бы бросать деньги на ветер. Но зато если на вас хотя бы один раз попытаются совершить покушение, то далеко не безразлично, окажетесь вы в этот момент в одиночестве или под охраной надежных людей.
Бултон вставил кассету в видеомагнитофон, стоявший на подставке возле письменного стола, и одним нажатием кнопки затемнил комнату: массивные металлические жалюзи беззвучно скользнули вниз, плотно закрыв окна.
На экране появился человек средних лет, в приличном костюме, шедший в потоке людей по Трафальгар-сквер. Должно быть, съемки велись скрытой камерой, поскольку прохожие не оборачивались, с любопытством глядя в объектив, как это бывает при обычной съемке. И вдруг весь ритм движения нарушился, какие-то типы выскочили из толпы, человек в костюме испуганно остановился, затем из ниоткуда, а точнее, из той же толпы прохожих внезапно появились еще какие-то люди. Изображение скакало, мешало различить детали в круговерти происходящего на экране; единственное, что разглядел Ким: кто-то выхватил и буквально вынес мужчину из людской сутолоки, а двое других прижали к земле нападающих.
— Желаете посмотреть замедленную съемку?
Ким сглотнул комок в горле и кивнул. Какие-то подозрительные типы в кожаных куртках метнулись к мужчине в элегантном костюме. Один из них уже на бегу занес руку для удара, другой, опустив плечи, весь сжался в броске. Не успели они приблизиться к намеченной жертве, как в действие вступила охрана. Один телохранитель, оттолкнув подопечного в сторону, заслонил его собой, второй подставил подножку гангстеру с опущенными плечами, а третий, вынырнув откуда-то сбоку, отработанным приемом выбил нож из занесенной для удара руки.
К горлу Кима подкатила тошнота. Что и говорить, зрелище было впечатляющим. И все же он не хотел бы оказаться на месте человека, которого в последний момент спасают от удара ножом. Его не покидало ощущение, будто самим этим решением нанять телохранителей он как бы делает уступку насилию. И все-таки, видно, без этой меры не обойтись.
— Разумеется, перед вами всего лишь учебная тренировка. Господин в элегантном костюме — один из наших людей, равно как и оба нападающих. А вот телохранители не знали, когда и как произойдет нападение. Каждый из наших людей должен пройти всевозможные испытания, прежде чем будет допущен к работе. Теперь я покажу вам кое-что другое. — Бултон быстро прокручивал видеозапись и, не прекращая объяснений, следил за таймером. — С той минуты, как вы подпишете контракт, мы гарантируем вам безопасность. Покушение, которому вы однажды подверглись, больше не повторится. Автомобиль ваш мы снабдим ультрасовременной сигнализацией, о которой большинство людей и слыхом не слыхивало. Если охранник вынужден будет покинуть машину, то, прежде чем сесть в нее снова, он проверит все места, куда обычно закладывают взрывное устройство. Разумеется, все это будет проделано до вашего появления, дабы не заставлять вас ждать.
Бултон отыскал наконец нужный фрагмент, и на экране появился мчащийся на полной скорости автомобиль. Ким получил возможность насладиться самыми умопомрачительными трюками, какие до сих пор ему доводилось видеть лишь в приключенческих фильмах. Машина проделывала головокружительные развороты, крутилась на месте, становилась на два колеса, перескакивала через лежащие на дороге бочки.
— Это тоже учебная тренировка? — поинтересовался Ким.
— Не совсем... За рулем находится сам тренер, и такого высокого мастерства мы не вправе требовать от рядовых телохранителей. Впрочем, взгляните, каков их уровень подготовки!
Следующие кадры демонстрировали езду с препятствиями. Всю проезжую часть дороги занял поставленный поперек автомобиль, по обочинам была натянута проволочная сетка. Из-за поворота вылетела машина. Не замедляя хода, она чуть подалась к краю дороги, смела со своего пути стоящий поперек автомобиль и понеслась дальше.
— Экзаменующийся не знал, в каком месте пути его подстерегает препятствие и какого рода оно будет. — Бултон снова погнал запись дальше, отыскивая нужную часть. — А теперь поприсутствуем на занятиях по самообороне…
Ким протестующе поднял руку.
— Нет-нет, благодарю вас! Мне кажется, увиденного вполне достаточно.
Бултон посмотрел на него с некоторым разочарованием. Выключив аппарат, он выжидательно уставился на Кима.
— Я намерен воспользоваться услугами вашей фирмы.
Вскочив с места, Бултон бросился к Киму и пожал ему руку.
— Поздравляю, мистер Ким, это разумное решение. И уверяю, вы не пожалеете. — Он нажал какую-то кнопку у себя на столе и достал из шкафчика-бара бутылку коньяка и рюмки. Он начал было разливать коньяк, когда отворилась дверь и вошли два молодых человека. Оба были довольно высокие, в меру плечистые и хорошо, но не броско одетые. Они с любопытством оглядели Кима, который неуверенно поднялся им навстречу.
— Знакомьтесь: это Энди и Хью. Отныне они обязаны следовать за вами неотступно, как тень. Тот или другой будет неотлучно находиться при вас, поскольку они никогда не отдыхают одновременно. Мы придерживаемся гибкой тактики. Вас будет охранять иногда один человек, иногда двое, а то и трое пятеро — в зависимости от обстоятельств. Убедительно прошу заранее ставить нас в известность о всех ваших намерениях и планах, какие могут быть сопряжены с риском. Скажем, если вы отправляетесь в путешествие, устраиваете у себя званый вечер, собираетесь посетить футбольный матч, скачки или какое-то другое место с большим скоплением народа. Мне необходимо знать ваш постоянный жизненный распорядок, а также каковы ваши увлечения. Скажем, бегаете ли вы трусцой, есть ли у вас любовница? — Он извиняющимся жестом развел руки. — Поверьте, мы умеем хранить тайны, но нам необходимо знать их. К мужчине легче всего подобраться через смазливую девицу.
— Ясно, — понимающе кивнул Ким. Любовница у него была, но он решил, что подумает, стоит ли сообщать им об этом.
— Далее. Мы должны будем проверить степень безопасности у вас на работе; это потребует нескольких дней и наверняка не вызовет восторга у местной охраны, если таковая имеется.
Ким представил себе усталых, неприветливых стражей, околачивающихся у ворот административного здания, и улыбнулся.
— Повторяю: это может занять несколько дней, — продолжал Бултон, — однако самое главное — обеспечить вашу безопасность дома. Эта задача также сопряжена с некоторыми неудобствами, поэтому постарайтесь, пожалуйста, отнестись к происходящему так, словно в вашем доме идет небольшой ремонт.
Ким согласно кивнул. Подписав контракт, он вручил Бултону чек и вышел из офиса "Профешнл Секьюрити" с легким сердцем, впервые за последние дни почувствовав себя в безопасности. Один из молодых людей учтиво распахнул перед ним дверцу новенького "пежо", а другой поспешил к темно-зеленому "остин-принцесс". Поудобнее усаживаясь на заднем сиденье, Ким подумал, что Шорт, в сущности, оказался прав: стоит позволить себе такую роскошь — держать телохранителей. Пусть-ка теперь попробуют к нему подступиться!
Заняв позицию у окна, Бултон смотрел, как Ким и его телохранители рассаживаются по машинам. Удовлетворенно кивнув, он подошел к телефону, снял трубку и набрал всего две цифры.
— Они только что выехали, — спокойным тоном произнес он. — Надеюсь, вы свое дело знаете.
"Пежо-604" мягко набирал скорость. Шофер — надо будет выяснить, который из них Энди, а который Хью, — вел машину уверенной рукой. "Остин" шел сзади, порядком поотстав: если бы кому-то вздумалось преследовать Кима, злоумышленник оказался бы зажат "гориллами". Водитель "остина" — будь то Энди или Хью — следил за дорогой прямо перед собой и почти не смотрел в зеркало заднего вида. Это облегчало задачу Мака Ирвина, следовавшего за ним по пятам. Лихо оседлав мощный мотоцикл "Ямаха-500", Мак страстно надеялся, что ожидаемое событие свершится во время его дежурства.
32
Гвен пребывала в нерешительности. Раз десять тянулась она к телефону и всякий раз отдергивала руку. Пол ждет звонка Мака, готовый в любой момент сорваться с места и приступить к действиям. Они не имеют права ни на секунду выпустить Кима из-под наблюдения, так ей вчера растолковывал Пол. Что бы ни произошло, Ким ни в коем случае не должен пострадать. Не то чтобы издатель был так уж дорог сердцу Пола, но ведь именно Пол напугал Кима до смерти. Пол задумал использовать его в качестве приманки, а значит, и вся ответственность лежит на нем. Гвен понятен был такой ход рассуждений, хотя она вовсе не была уверена в том, что Ким станет приманкой. Вполне может статься, что никто не пожелает похищать Кима, — и как тогда быть? Не могут же Мак, Фил и остальные жертвовать своим временем до бесконечности, и через неделю-другую Пол вынужден будет в одиночку висеть на хвосте у Кима днем и ночью, пока хватит сил.
Звонить Полу или нет? По мнению Гвен, раздобытые ею сведения о человеке, составившем список, куда ценнее, чем мифическая приманка под охраной "горилл" из "Профешнл Секьюрити". Весь разговор займет какую-то минуту: "Пол, дорогой, за одной из наших машинисток ухаживает полицейский. В прошлом году он уволился из полиции и поступил на службу в какую-то частную фирму охраны. Нетрудно будет узнать имя этого полицейского, а заодно и выяснить, кто его нынешний работодатель. Если вдруг окажется, что это фирма Бултона..." Однако Пола не удовлетворят такие неполные сведения.
Гвен привела в порядок бумаги на столе и надела пальто. Возможно, за обедом они встретятся с Джоном, и тот посоветует ей, как быть. Дробно стуча каблучками по мраморному полу, Гвен торопливо пересекала вестибюль, радушно здоровалась с коллегами, не без удовольствия ловя на себе восхищенные взгляды мужчин и с еще большим удовольствием завистливые взгляды женщин. На улице было холодно, однако проглянуло солнце, и под его неяркими лучами искрами вспыхнули ее золотисто-рыжие волосы. Гвен пожалела, что рядом нет Пола, пусть бы полюбовался. Странно, ей до сих пор больше всего хотелось нравиться именно ему. Девушка улыбнулась про себя, когда какой-то мужчина направился было к ней, она привыкла, что с ней пытаются заговорить. Правда, среди англичан не принято заводить знакомства на улице, но Лондон теперь наводнен иностранцами... Вот и этот — черные волосы, пышные усы, — кто он может быть: турок, итальянец?.. И усы какие-то странные, будто накладные...
Гвен поздно спохватилась. Она хотела было повернуться и бежать, скрыться в здании министерства, но тут ее схватили сзади. Девушка почувствовала, что ноги ее болтаются в воздухе, и еще успела увидеть изумленное лицо охранника у ворот... Затем все померкло у нее перед глазами.
33
От Бултона Ким отправился к себе в издательство. Там он пробыл до конца рабочего дня и в пять часов отбыл из офиса вместе со своими подчиненными. Нелегко было держать его в поле зрения. Мак сроду не томился так, как в эти часы, и надеялся лишь, что история не затянется надолго: кто бы ни собирался похитить издателя, он сделает это вскоре. В пять часов Ким вместе со своим эскортом прямиком двинулся домой. Первым снова шел "пежо", за ним, здорово поотстав, — "остин", и, наконец, то удаляясь, то подъезжая ближе, за ними следовал Мак на своем мотоцикле. Расположившись на приличном расстоянии от дома Кима, он проторчал на своем посту еще с полчаса. У дома стоял синий грузовик, облаченные в комбинезоны рабочие сновали по саду и время от времени мелькали в окнах дома. Судя по всему, Ким сегодня не намерен больше никуда выезжать, ну а чтобы напасть на него дома, надо быть сущим идиотом. Успокоив таким образом свою совесть. Мак оседлал мотоцикл и умчался прочь.
Шорт поджидал его в магазине. Опустив жалюзи, он дремал в кресле и вскочил, как только Мак скрипнул дверью.
— Тоска смертная в твоей лавочке.
— Нашел кому говорить! И все же еще паршивее, когда часами торчишь без дела и ждешь, чтобы наконец-то объявился хоть какой-нибудь бандит.
— Завтра заступаю я, — примирительно заметил Шорт.
— Как знаешь. — Мак бросил на него мрачный взгляд. — У меня было время хорошенько обмозговать это дельце. По-моему, мы сваляли большого дурака. С чего ты взял, будто Кима непременно похитят?
— Я ведь уже объяснял. Он в точности укладывается в схему.
— Знаю. Но я о другом говорю. Почему ты так уверен, что его похитят? В том списке фигурировало десять человек, и всех их умыкнули. Даже Эшфорда пока еще держат залож-ником, так на черта им сейчас связываться еще с кем-то? И если за этим стоит Бултон, думаешь, он ввяжется в очередную авантюру именно теперь, когда знает, что он у тебя на подозрении?
— Ты прав, — нехотя согласился Пол. — Но у меня нет лучшей идеи. Я полагаюсь на этого мерзавца. До сих пор он действовал с такой наглой самоуверенностью, что, надеюсь, и на сей раз не струхнет.
— Но, если Бултон похитит Кима, тем самым он окончательно подорвет свою репутацию. Ведь Ким не станет молчать, он опишет всю эту историю, чтобы извлечь для себя хоть какую-то пользу.
Шорт мрачно молчал.
— Сколько времени ты собираешься выслеживать его — неделю, две недели, месяц?
— Не знаю. — Пол бросил на Мака враждебный взгляд. — Ты волен завязать с этим делом в любой момент, как только пожелаешь. — Не дожидаясь ответа, он подошел к телефону, набрал номер и, когда на другом конце провода никто не отозвался на десятый звонок, в сердцах бросил трубку. Куда, к чертям, запропастилась эта девица? Ведь они условились, что Гвен будет ждать его звонка дома.
34
Гвен пришла в себя в темной, холодной комнате. Пропитанные сыростью, некогда побеленые стены, на стене — прямоугольный фонарь, забранный решеткой, выкрашенная в серый цвет металлическая дверь. И притулившийся на скамеечке мужчина — пожилой, седоватый, щуплый, с узким лицом. В темных глазах его не отражалось ни гнева, ни сочувствия.
Девушка лежала на старой, скрипучей кушетке. Голова нестерпимо болела, словно стиснутая стальным обручем, к горлу подкатывала отвратительная тошнота. Юбка задралась выше колен, и не было сил ее одернуть. Впрочем, у мужчины явно не было игривых помыслов, он не сводил глаз с ее лица. Когда Гвен открыла глаза, он чуть заметно улыбнулся и тихим голосом, почти шепотом, произнес:
— Я не хочу мучить вас. Лучше, если вы сами расскажете все, что вам известно.
Гвен заставила себя приподнять голову и попыталась непослушными пальцами одернуть юбку.
— О чем рассказать? — наконец проговорила она. Вскоре Гвен смогла убедиться, что она не из породы стоиков. Героини Сопротивления из нее явно не получилось бы, ей не выдержать пыток, даже знай она, что такой ценой даст своим товарищам возможность спастись. Первая затрещина скорее удивила ее, не хотелось верить, что этот внешне щуплый пожилой господин способен на такую жестокость по отношению к слабой женщине. При втором ударе по лицу она услышала во рту какой-то подозрительный хруст и почувствовала, как в горло хлынул теплый поток крови; пришлось судорожно проглотить его, чтобы не захлебнуться. Третий удар вызвал у нее истошный крик и инстинктивную попытку заслониться руками. Старик внезапным движением притиснул ее к стене.
— Не вопи и не трепыхайся понапрасну, — прошептал он ей на ухо. — Я выбью тебе зубы, сломаю нос, исполосую бритвой всю твою смазливую мордашку.
Гвен расплакалась, проклиная в душе Пола, втравившего ее в эту опасную авантюру. Странно, но Пол сейчас был ей ненавистен больше, чем старик, который, внезапно повернув ее лицом к себе, снова ударил. Ну почему Пол не оставил ее в стороне, а если уж вовлек в дело, то отчего не побеспокоился о ее безопасности! Если бы он сейчас был здесь! Заманчивая картина — вот Шорт высаживает дверь своим мощным плечом, набрасывается на мерзкого старикашку так, что от того только клочья летят, — помогла ей выдержать очередной удар. Ведь охранник видел, как ее схватили, отчего же он не вступился за нее?
— Не бейте меня! — вырвалось у нее помимо воли. Отчего же охранник не вмешался? Очевидно, он сообщил в полицию, и теперь ее уже разыскивают. Наверняка Джон тоже знает, что она попала в беду, и известил об этом Пола.
Старик толкнул ее, и она снова упала на кушетку, а он удобно пристроился на скамеечке и поправил галстук. У него не было сбито дыхание, и собственная жестокость явно не привела его в смущение. А Гвен заплакала еще горше, вспомнив, что не выдала Джону, где скрывается Пол, и не сказала ему номер телефона Кристины.
— Итак, что вы там задумали со своим приятелем? — спросил старик.
Не претендуя на роль героини, Гвен выложила все как на духу. Рассказала, как она сама подкинула Полу эту историю. чтобы помочь ему сделать карьеру. Описала, как Шорт со своими товарищами вторгся в резиденцию "Профешнл Секьюрити", изложила, каким образом Пол пришел к выводу, что похитителям не окупается их затея, поскольку затраты почти равны прибыли, и что было решено подстроить ловушку. И, наконец, Гвен призналась, что Пол и его друзья взорвали машину Кима, чтобы вынудить его нанять телохранителей, так как Шорт считал, что именно Ким должен стать очередной жертвой.
До сих пор мужчина слушал ее не перебивая. Он молча сидел, уставясь в пространство позади Гвен, словно сообщаемые ею сведения вовсе не интересовали его, и был похож сейчас на печальную старую обезьяну или на давнего учителя пения Гвен. Не испытай она на собственной шкуре его расчетливую жестокость, не напоминай разбитый рот и вспухшее лицо о резких, безжалостных ударах, не отзывайся ноющей болью вывернутые в плечах руки, Гвен и сама приняла бы его за доброго старичка, который и мухи не обидит. Сейчас, когда она упомянула Кима, старик перевел взгляд на нее и заговорил своим странным, больше похожим на шепот, голосом.
— Почему Шорт решил, что Ким должен быть следующим?
Тон его не допускал промедления, и Гвен торопливо изложила теорию Пола.
— Сколько людей выслеживают Кима?
— Один человек. Или Шорт, или кто-то из его друзей.
— Не ври! — Старик снова замахнулся.
— Я не вру! — громко воскликнула Гвен. Она давно уже поняла, что шум отсюда не проникает наружу, и старик говорит шепотом вовсе не по этой причине; тут кричи не кричи — помощи не дождешься. И все же, охваченная паническим ужасом, она не могла сдержать крика: — Это правда! Они выслеживают его в одиночку.
— Чего же они хотят?
— Пол хочет выждать, пока свершится покушение, а затем издали следовать за похитителями.
— Врешь!
— С какой стати мне врать? — чуть не плача возразила девушка.
— Ты несешь сущий бред. Разумный человек не станет заниматься такими глупостями.
— Так то разумный человек, а Пол — это... Пол. Он всегда поступает так, как считает для себя лучше. И если он узнает, что я здесь, он разнесет вдребезги этот дом, он свернет шею каждому, кого здесь обнаружит, а уж от вас-то вообще только мокрое место останется!
— Должно быть, симпатичный парень, этот ваш Пол, — сказал старик, и сейчас впервые на лице его появилось выражение ума и живой заинтересованности. Он улыбнулся, и улыбка вышла искренней и дружелюбной. — Ей-богу, я бы не против с ним познакомиться.
35
И снова лил дождь. Пол в душе похвалил себя за сообразительность: отправляясь на "дежурство", он в последний момент отказался от мотоцикла Мака. Воспользоваться своей собственной машиной он не мог, "геральд" был слишком хорошо известен Бултону и его людям, да и Кима он не раз подвозил. Пол одолжил у Кристины ее "ситроен", однако вскоре вынужден был раскаяться. Мотор у машины был слабый, скорости на нем на разовьешь, зато марка — во всяком случае, по эту сторону Канала — приметная. Конечно, надо бы взять на прокат автомобиль с сильным мотором, годный для преследования, но, как знать, сколько еще продлится выслеживание, а с деньгами у него и без того туговато.
Утром, по счастью, все обошлось благополучно. Пол отстал от Кима так здорово, что даже не видел "остин" сопровождения, но он знал, куда издатель направляется, и надеялся, что, если по дороге начнется заварушка, он вовремя подоспеет к месту происшествия. Однако никакого происшествия не случилось. Ким без приключений добрался до издательства и погрузился в работу. Какое-то время Пол околачивался на улице, неподалеку от конторы Кима, а затем решил снова проделать весь путь и попытаться прикинуть, какой участок выбрал бы для нападения он сам, доведись ему быть на месте гангстеров.
Пол ехал медленно — попробуй разгонись на этом драндулете! — и внимательно изучал все естественные препятствия. Поворот, мост, сужающаяся дорога... ни одно из этих мест не казалось ему подходящим. Такой развилки, где было совершено похищение Эшфорда, не попадалось. Доехав до дома Безила Кима, Пол с разочароваием повернул обратно. Хочешь не хочешь, а надо признать, что в организации похищений он не смыслит, его готовили к другой профессии. Встречались совсем безлюдные участки пути, и тут — если следовать здравой крестьянской логике — можно было рискнуть напасть, однако все эти участки были прямые, без развилок, и, если кто-то увидел бы разыгравшуюся сцену хотя бы издали, похитителям было бы нелегко скрыться. В одном месте дорога круто сворачивала, но у поворота стоял дом; засада могла привлечь внимание какого-нибудь любителя поглазеть в окно, и тот, по всей вероятности, сообщил бы в полицию. Нет, этот вариант тоже не годится.
Ну а все же, как поступил бы сам Пол? Нападать по дороге на машину Кима он не стал бы, это совершенно точно. Значит, он либо попытался бы проникнуть к Киму в дом, либо — что казалось проще всего — напал бы на издателя в его собственном офисе. Остановив машину, Пол попробовал восстановить в памяти схему издательских помещений. В кабинет Кима можно попасть лишь через просторную приемную, где сидят секретарши, где всегда многолюдно и шумно. Один из телохранителей, по всей вероятности, занимает пост именно здесь, а значит, у себя в кабинете Ким практически находится в безопасности. Остаются рискованные моменты, когда издатель выходит в уборную или в кафе, чтобы побеседовать с кем-то из посетителей в более доверительной обстановке. Ну и возможны попытки захватить Кима в лифте или на автомобильной стоянке...
Строить подобные предположения — все равно что гадать на кофейной гуще. Полу не остается ничего другого, кроме как следить за Кимом и надеяться, что в критический момент он все же окажется поблизости. Решительно двинувшись в обратный путь, Пол включил радио. Громко взревел джаз. Пол намеренно запустил приемник на полную мощность, чтобы заглушить надсадный вой хилого мотора. Он уже подъезжал к издательству, когда начали передавать последние известия. Пол слушал вполуха. Какое ему дело до переговоров министров иностранных дел, до стычек в районе Персидского залива, когда мысли поглощены собственными военными действиями с их весьма неопределенным исходом. Он хотел было повернуть рычажок и переключить приемник на другую станцию, когда услышал чудовищную весть. Рука замерла в воздухе, все тело его сковало ужасом. Пол был на волосок от аварии, и лишь в последний момент его спас рефлекс, выработанный за долгие годы водительской практики. Затормозив, он свернул к самому тротуару и здесь дослушал ошеломляющее сообщение.
— По-прежнему нет никаких сведений относительно секретарши сэра Генри Мэнсфилда, заместителя министра внутренних дел. Гвендолин Бирс была похищена вчера средь бела дня, перед зданием министерства, на глазах у охраны. Полиция предполагает, что мисс Бирс оказалась жертвой политической акции, цели которой пока не известны. Будет проведено расследование этого беспрецедентного случая, когда преступникам удалось затолкать женщину в машину и увезти, прежде чем кто-либо успел вмешаться.
Пол выключил радио. Чего тут проводить расследование, он уже сейчас может объяснить, как это получилось. Обычно проходит несколько секунд, прежде чем любой очевидец успевает спохватиться, а за это время пара дюжих молодцов вообще могла связать Гвен узлом и сунуть в машину. Правда, Гвен — девушка сильная, крепкая, но уж Полу-то было известно, что с профессионалами ей не совладать. Что же касается охранника, то не поднимать же было стрельбу посреди оживленной улицы в центре города! В лучшем случае он запомнил номер машины, хотя, по всей вероятности, это мало что даст. Даже если номер известен, попробуй найди эту машину.
Первым его побуждением было броситься в полицию. Пол заставил себя сохранить самообладание и попытался еще раз обдумать случившееся. Что он мог бы сообщить полиции? Он, мол, догадывается, почему похитили Гвен: она установила, кто именно из машинисток напечатал тот злополучный список, а это наводит на след похитителей. Но разве ему поверят? Разве станет полиция тратить время, чтобы прийти к тому же результату, что и Гвен? А главное, если полиция займется установлением личности таинственной машинистки, не подтолкнет ли это гангстеров к ответным мерам? Возьмут да и прикончат Гвен, чтобы избавиться от лишнего свидетеля.Всю жизнь Пол был человеком действия. Вот и сейчас он рвался действовать — быстро, решительно, эффективно. Надо взять в оборот Бултона — либо здесь, в Лондоне, либо в каком-то из его загородных домов, адреса которых известны. Если же он не застанет Бултона... Пол с досады стукнул кулаком по приборной доске. Значит, вечером он наведается к Хогарти. Отыщет Джона. Они обязаны помочь, это их долг перед Гвен. Но до тех пор он сам будет делать все, чтобы выйти на след Гвен. Будет следить за приманкой в надежде, что крыса высунет свой хищный нос.
Пол Шорт был бы немало удивлен, знай он, какой легкой задачей считает похищение Кима человек, который до этого захватил Эшфорда. Само похищение не составляло для него особого труда, важно было при этом поставить ловушку и для другой добычи. План похитителей отличался логичностью, простотой и легкостью осуществления. А основывался он на том, что Ким лишь накануне нанял телохранителей и еще не успел к ним привыкнуть. Да и "гориллы" не освоились в новой обстановке...
36
Пол и сам не мог бы объяснить, отчего он так гнал машину, до отказа выжимая педаль. "Ситроен" оказался проворнее, чем он предполагал. На поворотах автомобиль кренился набок, словно мотоцикл, однако и не думал заваливаться. Под конец езда стала доставлять Полу чуть ли не удовольствие. Перед зданием издательства, разумеется, не было свободного места для стоянки. Шорту пришлось совершить три круга, прежде чем удалось втиснуть "ситроен" задом между двумя припаркованными машинами. Зато позиция была очень выгодной — прямо напротив здания, и подъезд был виден как на ладони. Пол включил радио в надежде услышать какие-нибудь новости о Гвен и тупо смотрел на моросящий дождь за окном. Никогда еще ожидание не давалось ему с таким трудом: ни перед выброской десанта, ни перед первым парашютным прыжком, ни перед первым свиданием с девушкой.
Войти в здание, где его знали слишком многие, он не решался; теперь он больше никому не доверял. Затем ему вдруг подумалось, что в его отсутствие Ким мог куда-нибудь уехать, поэтому, подойдя к входу в гараж, он заглянул в ворота. "Пежо" Кима был на месте, и какой-то мужчина, прислонясь к капоту машины, курил сигарету.
Успокоенный этим зрелищем, Пол вернулся к своему "ситроену".
* * *
Телохранитель изнывал от скуки. Он знал, какую рекламу делает им Бултон перед клиентами и людьми несведущими: "гориллы" не ведают, что такое скука, они вовсе не страдают от бездействия, а, напротив, копят силы на случай возможной акции. Он не сомневался, что Бултон и сам не верил в это. Мистификация чистой воды, чтобы произвести должное впечатление на непосвященных. Если Бултон когда-либо был профессионалом, то должен прекрасно знать цену этим мучительным часам бездействия. Не отвернись, не отлучись ни на минуту, не вздумай отвлечься разговором, а уж о том, чтобы пропустить кружечку пива, лучше и не помышляй. И все время будь начеку, не расслабляясь ни на миг, ведь если с подопечным, не дай бог, что-нибудь случится, это может оказаться гибельным и для телохранителя. Но постоянно держаться настороже удается лишь в начале карьеры, первые день-два, когда служба рисуется тебе волнующим приключением, а в каждом встречном мерещится враг. Но потом, когда острота новизны притупляется...
Показался местный страж порядка, облаченный в темную униформу: подволакивающий ногу, худой, болезненного вида мужчина с впалыми щеками. "Горилла" знал, что ему необходимо перезнакомиться со всеми местными охранниками — нечего сказать, хороша охрана! — но помнил при этом, что вступать в разговоры при исполнении служебных обязанностей запрещено.
Колченогий сторож приветственно поднял руку — каким-то странным, неуклюжим жестом, словно не был уверен, заслуживает ли штатское лицо подобной чести. Энди кивнул в ответ и сунул руку в карман, нащупывая пистолет. Конечно, у него и в мыслях не было опасаться этого убогого калеки, но таково служебное предписание.
— Разве вам не известно, что здесь нельзя курить?
— В самом деле? — Телохранитель огляделся по сторонам, однако запретительного объявления нигде не увидел. Впрочем, возможно, в гараже правила действительно строже. А, черт с ним, не станешь же спорить! Энди швырнул на пол сигарету и загасил ее подошвой ботинка.
— Ну что за люди такие неряшливые! — Сторож с трудом нагнулся, чтобы подобрать окурок. — И вообще какого черта вам здесь нужно?
Энди, с отличием окончивший курсы при "Профешнл Секьюрити", устыдился собственной невоспитанности и тоже наклонился за своим злополучным окурком. "Я телохранитель мистера Кима", — хотел сказать он, но не успел, потому что его рывком дернули за ноги. Падая, он не испытал страха, лишь подосадовал на себя, что поддался на такой дешевый трюк. Он согнул колени, чтобы защитить себя и нанести удар в лицо нападающего, однако тот не пытался навалиться на Энди, а, ухватив "гориллу" за щиколотки, сделал бросок в сторону. Энди перевернулся на живот и вытащил пистолет, но не знал, куда стрелять, и в этот момент услышал топот бегущих людей; он судорожно забился, пытаясь высвободиться. К тому моменту, как это ему удалось, было уже поздно. Он почувствовал острую, резкую боль в затылке и потерял сознание.
* * *
Шорт знал, что Ким не мог уехать. Выход из здания был единственным, и Пол не спускал с него глаз. Ну а если Ким оставил машину в гараже, а сам отправился пешком? Пол знал, что с его стороны это всего лишь предлог, чтобы вылезти из машины, размять затекшие мускулы и, глубоко вдыхая пропитанный бензином воздух, перейти на другую сторону улицы и заглянуть в гараж.
Ему пришли на ум слова Бултона об умении притерпеться к монотонности, и он был вынужден признать правоту своего недруга. Хорошего телохранителя из него не получилось бы.
Машина Кима стояла на месте, зато тип с сигаретой куда-то пропал. Проглотив ругательство, Пол осторожно шагнул в гараж. Не видно было и сторожа, который обычно околачивался при входе, прощупывая подозрительным взглядом каждого, кто направлялся к автомобильной стоянке. В конце крутого спуска, призрачно отсвечивая при тусклом освещении аварийных ламп, молчаливыми рядами выстроились машины. Почему здесь такая темнотища? Сделав несколько шагов вниз, Пол недвижно замер. Через стекла "пежо" виднелась макушка телохранителя. Облегченно вздохнув. Пол ретировался. Если "горилла" на месте, значит, и Ким никуда не делся и с ним не стряслось никакой беды.
* * *
Хью читал, сидя в приемной Кима. Находиться вместе с ним в его кабинете Ким не позволил, сказав, что это помешает его работе. "Горилле" не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться и занять пост в секретариате, в женском обществе. Тут, по крайней мере, грех было жаловаться на скуку. Хью наслушался разговоров о разводах и болезнях, усвоил несколько кулинарных рецептов и даже получил определенного рода предложение. Правда, оно было облечено в столь завуалированную форму, что Хью не осмелился им воспользоваться, хотя женщина была в его вкусе: стройная и грациозная, вроде породистой борзой, с изящными манерами и элегантно одетая. Она всего на минутку заглянула в приемную, но этого времени ей хватило, чтобы двусмысленным намеком вогнать Хью в краску.
Ким распорядился подать ему в кабинет сандвичи, а Хью решил созвониться с дежурившим в гараже Энди, чтобы тот подменил его, пока Хью выскочит перекусить. Телефон в гараже не отвечал. Хью положил трубку и вновь углубился в чтение, слушая, как от голода у него урчит в желудке. Выждав полчаса, он опять попытался связаться с напарником.
— Спокойно можете отлучиться, молодой человек. В ваше отсутствие мы сами постережем шефа. — Женщины весело рассмеялись, и Хью понимал, какого они мнения на его счет: здоровенный парень попусту прохлаждается здесь, а шефу это удовольствие влетает в копеечку.
— Да уж, на вас вся надежда, — отшутился Хью и вышел из комнаты. В коридоре он внимательно огляделся, однако не заметил никаких подозрительных или праздношатающихся типов. Телохранителям было сказано, что в служебной клетушке при гараже постоянно кто-то дежурит и отвечает на телефонные звонки. Надо взглянуть, в чем там дело. В лучшем случае сторож заснул или отлучился в пивную напротив. А в худшем... У Хью сжалось сердце. Неужели Энди не слышал его звонков?
Хью вошел в лифт. Кроме него в кабине находилось пятеро: двое мужчин и три женщины.
— Простите,— сказал Хью и, протянув руку через плечо одного из мужчин, нажал кнопку цокольного этажа.
— Пожалуйста,— предупредительно отозвался тот и посторонился. Пальто мужчины распахнулось, и в руке у него появился внушительный длинноствольный пистолет.
— Спокойно! — услышал Хью сзади и почувствовал, как в спину ему уперлось нечто твердое. Он не был трусом, но не был и безумцем и очень хорошо знал, когда нельзя двигаться. Из присутствующих женщин две вообще не заметили случившегося, с задумчивым видом уставясь на стенку кабины — по обычаю большинства пассажиров лифта. А вот третья видела все; рот ее приоткрылся в гримасе немого ужаса, зато глаза засветились любопытством. Хью отвел взгляд в сторону. Хоть бы гангстеры не обратили на нее внимания! Ведь эта женщина — единственный свидетель, который, выйдя из лифта, сразу же может вызвать полицию.
Все три женщины вышли на первом этаже. Та, что заметила сцену в лифте, робко обернулась, и Хью лишь на миг увидел ее лицо, пока дверца лифта не успела захлопнуться. Когда дверца вновь распахнулась — уже на цокольном этаже, — Хью понял, что сейчас — самое время действовать, однако ему не оставили ни единого шанса. Его оглушили ударом — не исподтишка, а в открытую, но он был лишен возможности защищаться.
37
Ким лишь слегка удивился, когда обнаружил в приемной незнакомого молодого человека. Значит, и эти двое сменяют друг друга; Бултон говорил ведь, что один из телохранителей неотлучно будет находиться при нем. Второй охранник — Энди или Хью, Ким так и не успел разобраться, кто из них кто, — будет дежурить в машине.
Этот молодой человек тоже был вежлив и прилично одет. Проворно вскочив с места, он распахнул перед своим подопечным дверь. От внимания Кима не укрылось, что телохранитель незаметно окинул взглядом коридор, прежде чем пропустить туда шефа. Такая предусмотрительность благотворно подействовала на взбудораженные нервы Кима.
В машине никого не было. Ким бросил вопросительный взгляд на своего сопровождающего, но в этот момент вспыхнули фары "остина", и Ким успокоился. Ему нечего бояться, он в руках профессионалов.
Пол как раз переключал станции приемника, когда в дверях гаража появился плоский, широкий нос "пежо". Выпустив рычажок приемника, он поспешно включил мотор и готов был рвануть с места, когда вспомнил про машину сопровождения и нажал на педаль тормоза. "Остин" выехал со стоянки чуть погодя. Пол выждал еще несколько секунд, затем влился в поток машин. Не слишком церемонясь с приближающимся такси, он дал газ. Маленький "ситроен" устремился вслед, за "остином". Пола раздражала сложившаяся ситуация, у него было ощущение, будто он беспомощно плетется в хвосте событий, последним звеном длинной-длинной цепочки. Все мысли его заняты Гвен, у него одно желание — отыскать ее, а ему не остается ничего другого, кроме как выслеживать Кима. И если бы он, по крайней мере, следовал за Кимом, а не вынужден был тащиться за машиной сопровождения.
Однако Пол не решался обогнать "остин". О Гвен по радио не передали никаких новых сведений. Не ясно было также, на чем основаны предположения о политической подоплеке дела. Шеф Гвен не был сколько-нибудь значительным политическим деятелем, он не руководил контрразведкой и не имел отношения к борьбе с терроризмом. Размышляя об этом, Пол рассеянно следил за темно-зеленым "остином" впереди. Автоматически двигаясь по направлению к дому Кима, он чуть было не упустил из виду "остин", когда тот свернул влево.
Пол резко затормозил и, пренебрегая дорожными правилами, не обращая внимания на отчаянные гудки водителей, на испуганно шарахнувшихся пешеходов, развернулся и помчал против движения назад, к перекрестку. Ему нужно было свернуть вправо. Навстречу, не замедляя хода, мчался автомобиль, и на мгновение у Пола застыла кровь в жилах. Затем он тоже прибавил газу. Ему знаком был подобный тип водителей, которые предпочитают угодить в катастрофу лишь бы не уступить своего преимущества. Но на сей раз он тоже не намерен был идти на уступки.
Пол слышал непрерывный рев клаксона, видел приближающийся со скоростью ракеты спортивный "ягуар", чувствовал, как судорогой сводит пальцы, вцепившиеся в руль.
В последний момент он все же крутанул руль в сторону. Мчащийся навстречу лихач сделал то же самое. Послышался скрежет металла, и машины, процарапав друг друга кузовами, разминулись.
Пол, не останавливаясь, помчался дальше. "Остин" скрылся из вида, и у Пола не было другого выхода, кроме как ехать в том направлении, куда свернул зеленый автомобиль. Он отчаянно пытался выжать из "ситроена" большую скорость. Господи, ну почему он поехал не на своей машине, почему отказался от мотоцикла Мака?
Услышав позади автомобильный гудок, он глянул в зеркальце: "ягуар". Выходит, упрямый водитель не желал считаться с поражением. Пол и не думал уступать ему дорогу; если надо, тот все равно обгонит "ситроен". Водитель "ягуара" так и поступил. Бордовой полоской мелькнул бок автомобиля, затем вспыхнул стол-сигнал, и "ягуар" встал поперек дороги. Шорт, чертыхнувшись, вынужден был остановиться.
Из "ягуара", потрясая кулаками, выбрался мужчина — плотный, лысеющий блондин в кожаной куртке и брюках со множеством карманов на молниях. Пол потянул на себя ручной тормоз. Мужчина распахнул дверцу "ситроена" и толстыми пальцами ухватил Пола за шиворот. Пол отбросил последние колебания. Вроде бы не выказывая сопротивления, он вылетел из машины и при падении ударил владельца "ягуара" зонтом поддых. Потом упал на бок и выбросил вперед руку для защиты на случай, если мужчина попытается пнуть его ногой. Но тот оказался слабаком. Пол никогда не мог понять, отчего иные задиры так любят лезть в драку, не освоив даже элементарных приемов. Вскочив на ноги, он обрушил молотоподобный удар на голову незадачливого драчуна, подхватил его, прежде чем тот упал наземь, и затолкал бесчувственное тело в "ситроен". Взяв свою сумку, Пол бегом устремился к "ягуару".
Ситуация резко изменилась. В считанные секунды удалось развить прямо-таки головокружительную скорость. "Ягуар" жадно поглощал милю за милей, и от этой стремительной гонки у Пола быстрее забилось сердце, а в душе пробудился воинственный пыл.
Через несколько минут он увидел впереди темно-зеленый "остин". Теперь уже не оставалось сомнений, что Ким едет не домой. Но по собственной ли воле — вот в чем вопрос. Впрочем, как и когда его могли похитить? Пол сбавил скорость, чтобы держаться не слишком близко к "остину". Маленький караван двигался среди пологих холмов Кента. Хотя Лондон и находился неподалеку, дома стали попадаться реже, зато поля сделались обширнее, а аллеи — гуще, чем в тех краях, к которым привык Пол. Вдоль шоссе проходила железная дорога, и Шорт, бросив взгляд в сторону, увидел в окне поезда ребенка, машущего рукой. Он махнул в ответ. Надо бы как-то сообщить Кристине, чтобы та заявила в полицию: у нее, мол, угнали оставленную возле дома машину.
"Остин" свернул на проселочную дорогу, типичную для английского пейзажа, ухоженную, но узкую, ветки деревьев с обеих сторон задевали машину; время от времени попадались небольшие площадки, чтобы можно было пропустить встречный транспорт. Дорога шла легкими изгибами, и, будь сейчас лето, кусты и деревья полностью скрывали бы от Пола "остин", но сейчас ему не составляло труда выхватывать глазом движущееся темно-зеленое пятно среди голых, бурых ветвей.
Вдали показалась небольшая усадьба, вернее, хутор. Над крышей дома вилась струйка дыма; возле главного строения стояла просторная конюшня, а вокруг раскинулись ровные участки пашни. "Остин" направился к дому, а Пол остановил машину у обочины и вылез наружу. Достав из сумки дорогостоящий бинокль с указателем расстояния, он поднес прибор к глазам. Машина Кима припарковалась у дома. Вокруг не было видно ни души, окна дома закрывали плотные тюлевые занавески. Шорт колебался, как поступить. Вызывать полицию не входило в его намерения. Дело это принадлежало ему, и пожинать лавры он тоже хотел сам. С остальными было условлено, что, в случае, если Кима похитят, он не станет вмешиваться, а выследит похитителей и по телефону даст знать Маку. Коммандос сумеют освободить пленника не хуже полиции. В конце концов, это их профессия, да и полиция в аналогичных случаях обращается за помощью к "парашютистам", если, конечно, полицейское начальство не боится уронить свой престиж.
Но сейчас Пол не знал, как поступить. Он не заметил ничего подозрительного. Правда, Ким, вместо того чтобы отправиться домой, зачем-то приехал в это уединенное место. Ну а если у него здесь свидание с любовницей и в самый кульминационный момент они, забросав дом гранатами со слезоточивым газом и дымовыми шашками, всей группой с автоматами в руках вломятся в окна-двери? Представив себе эту картину. Пол улыбнулся. Но можно ведь поставить вопрос и по-другому. Что если Ким, которого он, Пол, подставил под удар, в данный момент находится в опасности, а он не решается броситься на выручку, боясь попасть в неловкое положение?
Решение было принято. Собственно говоря, Пол прекрасно знал, как он поступит, еще до того как для успокоения совести перебрал в уме возможные варианты. Он поступил так, как ему хотелось, и был рад, что к тому же нашел для своих действий оправдательный предлог. Оглянувшись по сторонам и окончательно убедившись, что поблизости никого нет, Пол начал раздеваться. Снял свой сшитый на заказ и некогда модный костюм, снял белую рубашку, галстук и достал из спортивной сумки комбинезон защитного цвета. Надел пояс, прикрепив к нему обоюдоострый, с зазубринами, как у пилы, кинжал, сунул в карман несколько метательных дротиков, пристегнул под мышкой кобуру с браунингом и ремешком прикрепил к сапогу небольшую "беретту". Теперь оставалось лишь рассовать по карманам прочие мелочи: запасные патроны, связку отмычек, миниатюрный фотоаппарат, петарды, известные под названием "бенгальские огни"; они вспыхивают необычайно ярко, а затем, рассыпавшись снопом искр, угасают. Если человек застигнут этой вспышкой врасплох и не успевает вовремя зажмурить глаза, то он на несколько минут слепнет.
Затем Пол прихватил с собой пустую сумку, еще раз внимательно проверил, не оставил ли он в машине каких-либо предательских улик, и ровным, размашистым шагом двинулся к хутору.
Тип постройки был знаком Шорту. Не обязательно входить внутрь, он и без того отчетливо представлял себе расположение помещений внутри, двор позади дома, просторную, светлую кухню, а под лестницей — спуск в подвал. Как-то раз именно в таком хуторском доме у них проходили учебные занятия: будущие коммандос должны были высвободить томившихся там "заложников". Пол и поныне не знал, отчего инструкторы облюбовали именно этот дом под предполагаемую резиденцию террористов. Возможно, причина и в самом деле была простой, как объяснил сержант, когда вечером они споласкивали под душем усталые тела: интендантам удалось по дешевке снять этот дом.
Пол подобрался к дому так близко, насколько позволяла разумная осторожность, а затем, присев на корточки, приготовился ждать. Если Ким действительно похищен, то сейчас ворваться в дом было равносильно самоубийству. Необходимо дождаться, пока стемнеет, хотя бы настолько, чтобы можно было надеяться: его не заметят сразу же, как только он выйдет из-под прикрытия последнего деревца. Он не испытывал волнения. Нервозность держалась лишь до начала действий. А это выжидание уже было частью акции. Любопытно, что теперь оно больше не изнуряло Пола. Он не смотрел поминутно на часы и не чувствовал себя связанным по рукам и ногам.
Выбросив из головы мысли о Гвен, прогнав тревожные предположения о том, что ждет его в доме, он спокойно следил, как растут и исчезают тени. Вот кто-то захлопнул ставни на окнах, затем внутри зажегся свет. Пол встал, потянулся, размял одеревеневшие суставы и мышцы. Еще раз проверил снаряжение и двинулся к дому.
38
Мужчина, затаившийся в темном чердачном помещении, облегченно вздохнул.
— Ну, наконец-то! — Поднеся к глазам прибор ночного видения, он еще раз оглядел приближающегося человека. Не отрывая бинокля от глаз, левой рукой он потянулся к стоявшему рядом телефону внутренней связи. — Идет! — сказал мужчина в трубку. — Да, — ответил он на какой-то заданный ему вопрос. — Не беспокойтесь, я не спущу с него глаз.
Промчавшись по скользкой, влажной траве, Пол одним прыжком перемахнул через невысокую ограду. Не замедляя темпа, побежал дальше, к конюшне. Прижавшись к стене, он замер, скрытый густым полумраком. Он не чувствовал усталости, но от быстрого бега дыхание все же участилось. Пол ждал, пока дыхание выровняется, и настороженно прислушивался. Не слышно было ни скрипа дверей, ни лая собаки, почуявшей чужого. Теперь уже не было нужды торопиться. Он шел медленным, ровным шагом, вглядываясь в землю под ногами, вслушиваясь в знакомые шорохи близящейся ночи. Отворив трухлявую дверь, он вошел в конюшню. Здесь было пусто, лошадей в стойлах не было, сена в кормушках тоже. Картина была унылая, удручающая. Шорт включил карманный фонарик, чтобы видеть, куда ступает, и, идя вдоль длинной, побеленной стены, почти ощущал характерный конский запах.
Стекло в маленьком оконце на противоположной стороне конюшни было выбито. Шорт сунул в карман приготовленный было алмаз и выглянул в оконце. Нигде ни души. Подпрыгнув, он ухватился обеими руками за балку и, раскачавшись, вылетел в окно ногами вперед. Мягко приземлившись, он замер на корточках, как и в самом начале акции. Выждав несколько минут, двинулся дальше. Пока все шло как по маслу, гораздо легче, чем на учебной тренировке. Возможно, именно это его и смущало. Не было ни охраны, ни сигнализации, ни скрытых ловушек. Возможно также, была еще какая-то причина, но только его не отпускало странное, неопределенное чувство, будто за ним откуда-то следят. Пол еще раз внимательно огляделся. Дом стоял, погруженный в безмолвие. Верхний этаж наглухо закутался в темноту, а на первом этаже сквозь ставни просачивался слабый свет.
Тогда, во время учений, позади дома стояло дерево, с которого можно было перепрыгнуть на крышу. Здесь таких удобств не приготовили. Попытаться проникнуть снизу? Пригнувшись, Пол побежал к дому. До ближайшего окна было далеко, до двери тоже. Зато поблизости оказалась кладовка. В малюсенькое оконце кладовой, конечно, не протиснуться, но можно просунуть руку и проволокой открыть задвижку задней двери.
Пол вытащил из кармана небольшой, размером с тюбик губной помады, флакончик и сбрызнул заржавелые петли. Снова пришлось ждать. Настороженно прислушиваясь, он все пытался определить, что же не дает ему покоя. Может, повернуть назад, пока не поздно?
Конечно, он не поддался соблазну убраться восвояси, а вместо этого подошел к оконцу и посветил внутрь кладовки. Тонкий, но сильный луч фонарика позволил разглядеть сквозь запыленное стекло пустые банки из-под варенья, две-три жестянки консервов и несколько канистр для бензина. Ничего особенного, если... если не считать странным отсутствие в таком большом доме соответствующего запаса консервов и обычных хозяйственных средств. Наложив на стекло небольшой резиновый кружок, Пол обвел алмазом его контуры, вынул вырезанный кусок стекла и осторожно положил рядом с собой на землю. Расправив "проволоку"— тонкий, но прочный стальной стержень, — он завинтил крохотным гаечным ключом винтики и приладил к концу стержня крючок. Просунул в отверстие руку и отодвинул засов.
Растворяющий ржавчину распылитель сделал свое дело: дверь распахнулась без малейшего скрипа. Прежде чем войти в кладовку, Пол приготовил браунинг. Тревожное чувство в нем все усиливалось, и он несколько успокоился, когда ладонь привычно сжала рукоятку пистолета.
Изнутри кладовка оказалась не запертой. Шорт очутился в пыльном коридоре. В кухне горел свет, но голосов не было слышно. Из комнаты доносился приглушенный гул, слишком равномерный, чтобы быть разговором. Скорее всего там попросту был включен телевизор.
Прижавшись спиною к стене и осторожно переступая, он прокрался к кухне. Дверь была полуоткрыта, и первой его мыслью было проскользнуть мимо нее так, чтобы изнутри его не заметили. Но в следующую секунду он передумал и ворвался в кухню, держа перед собой пистолет наготове, чтобы с ходу начать стрелять, броситься на пол, метнуться в сторону.
Все эти меры оказались излишними. Кухня была пуста. Горели все лампы, однако не было ни малейших следов хоть какой-нибудь стряпни; похоже, здесь даже чая не кипятили И снова это напомнило Полу учебную тренировку, когда инструкторы сочли излишним придать обстановке правдоподобие — скажем, насытив кухню запахами отварной баранины.
А здесь скорей пахло засадой. Пол резко повернулся к двери. До сих пор он слишком часто позволял застать себя врасплох, слишком часто попадал в лапы противника, подобно наивному дилетанту. На сей раз он не может этого допустить.
В кухне никто его не подстерегал, но Полу пришлось преодолеть немалое внутреннее сопротивление, чтобы заставить себя идти дальше.
Во время тренировки они всегда знали заранее, в какой части дома находится противник. А сейчас? В комнате они затаились, что ли? Полу, как всегда в подобных ситуациях, вспомнился собственный дед, который во времена завоевания колоний безо всякой специальной подготовки и сложных технических ухищрений врывался в подозрительные дома.
— А-а, черт! — ругнулся Пол. Подскочив к двери, он распахнул ее резким толчком ноги, метнул вперед петарду и, крутнувшись через правое плечо, влетел в комнату.
39
События разворачивались не совсем так, как они предполагали. Подбиравшийся к дому Шорт скоро скрылся за стеной конюшни, и оставалось только гадать, когда он проникнет в дом. Как проникнет — было ясно: через одно из окон нижнего этажа. Хозяева хутора нарочно закрыли ставни неплотно, чтобы в щель было видно: внутри никого нет. В кухню и комнату он, конечно, заглянет, а вот куда проследует потом? В подвал либо на второй этаж. Но, скорее всего, он станет искать пленника в подвале. Тогда дело уладится наиболее простым способом: достаточно будет снаружи запереть дверь подвала. Ну а если незваный гость предпочтет начать со второго этажа, там ему приготовлен другой сюрприз.
Теперь Шорт был абсолютно уверен, что угодил в западню. Он не мог понять, откуда гангстеры узнали, что он появится здесь; впрочем, возможно, встреча подготовлена не ему лично, а просто тут применяется иная система охраны. Ведь за всей литературой не уследишь, и не исключено, что теперь такая мода: вместо стражников, не пускающих вас на порог, непрошеному посетителю дают войти в дом, а затем, улучив удобный момент, набрасываются на него. Хозяева дома знают, что он здесь, и, затаившись в засаде, выжидают момент, чтобы с наименьшим риском захватить его. Иначе какой смысл было оставлять в комнате свет и включенный телевизор, перед которым выстроились в ряд пустые кресла? Как объяснить отсутствие каких бы то ни было следов стряпни на кухне и зловещий мрак и тишину в остальных уголках дома?
Выключив свет. Пол метнулся к окну, распахнул его и выскочил наружу. Едва коснувшись земли, он со всех ног помчался прочь и удовлетворенно улыбнулся, услышав, как одинокий, заброшенный дом вдруг сразу ожил. Скрипнули открываемые окна, прогремел выстрел, донесся какой-то выкрик, но слов он не разобрал. Добежав до купы деревьев, Пол бросился на землю и обернулся назад. Дверь дома была распахнута настежь, оттуда выбегали одетые во все темное люди, направляясь прямиком к тому месту, где он залег. Пол дважды выстрелил наугад, просто чтобы задержать их. Откуда же за ним наблюдают? Обшарив взглядом фасад дома до самой крыши, он обнаружил слуховое окошко. Охотнее всего он дал бы сейчас хорошего пинка самому себе: надо же было допустить такую оплошность! Под прикрытием кустарника он сделал рывок в сторону. Темные фигуры, залегшие было под выстрелами, короткими перебежками подались за ним вслед.
Все ясно, подумал он, выбирая такую позицию, чтобы из чердачного оконца его не было видно. Теперь он целился тщательно и долго, словно в тире. Ветки розового куста подрагивали на ветру. Прицелившись в середину оконца, Пол сделал один-единственный выстрел, после чего вскочил и помчался прочь. Петляя, он отбежал метров на сто от хутора и оглянулся. Преследователи рассыпались цепочкой, пытаясь охватить его с флангов. Теперь, когда человек на чердаке, отчетливо видевший каждое его движение, перестал наводить их на след, у Шорта появилась надежда из дичи превратиться в охотника, даже несмотря на неравные силы. Подпрыгнув, Пол ухватился за толстый сук дерева и подтянулся на руках. Сунув пистолет в кобуру, он затаился на дереве, готовый к прыжку.
40
Дело оборачивалось куда как скверно. Дичь попала было в капкан, но тотчас выскользнула оттуда. Мужчина, поставивший этот капкан, не привык ругаться, но сейчас на язык просилась грубая брань, усвоенная еще в далекой молодости. Правда, он не привык и к другому, чтобы его выставляли на посмешище, срывая планы. Сбежав по ступенькам в подвал, дрожащими от волнения руками он отпер замок. При виде его пленники испуганно забились в угол.
— А ну, выходи! — скомандовал он. — Марш!
Жертвы не двигались. Мужчине хотелось заорать на них во всю глотку, но именно этого ему не было дано: лет сорок назад в поножовщине его полоснули бритвой по горлу, и с тех пор он разговаривал только шепотом. Это было его особой приметой. Он понимал, что Кима теперь придется убрать, и на миг почувствовал искушение не оттягивать конец. Но затем в нем все же возобладал здравый смысл. Эта парочка представляет ценность, лишь покуда жива. Рыжая бабенка напичкана информацией, которая может стать жизненно важной, пока не изловили ее растреклятого приятеля. Ну а другой... тот принесет как минимум сто пятьдесят тысяч чистыми и превосходную рекламу. Надо быть сущим идиотом, чтобы пренебречь такой возможностью.
Подойдя ближе, он сунул дуло пистолета Киму под подбородок.
— Я сказал: выходи отсюда, — грозным шепотом повторил он и подтолкнул пленников к лестнице.
Расстояние от дома до машины они преодолели бегом. Надо смыться, пока не нагрянула привлеченная выстрелами полиция или не подоспели союзники этого полоумного Шорта — словом, пока путь свободен. Пятерка его людей уж как-нибудь справится с одним налетчиком или, во всяком случае, задержит Шорта, давая время угнать машину с заложниками. Затем останется перенести в "остин" труп бедняги Айвора, после чего можно будет сматывать удочки и всей команде. А Шорту он подготовит новый капкан — понадежнее, из него добыче не выскользнуть. Мерзавец, опрокинул все его расчеты, убил Айвора и принудил к бегству его самого! Ничего, Шорт за это жестоко поплатится.
Пол видел, как на пороге дома появились люди и бегом устремились к "пежо". Вроде бы их было трое. Затем открылась дверца машины, и даже при неярком внутреннем освещении Пол узнал стройную фигуру Гвен и ее рыжеватую гриву. Едва удержавшись от вскрика, он ухватился за ветку, чтобы не упасть.
Конечно, если бежать что есть мочи, то можно домчаться до "ягуара" минут за пять. Взревел мотор "пежо", и машина, взвизгнув колесами, с места взяла высокую скорость. Промчав метров двести, водитель включил фары. Нет, бежать не имеет смысла: за пять минут "пежо" укатит бог знает куда. Да и до "ягуара" ему добежать не дадут — сразу же всадят пулю в спину.
Трудно было удержаться, и все же Пол не двинулся с места. Напрягая зрение, он высматривал врагов в сгустившемся сумраке. Их было четверо или пятеро. Пол сосредоточил внимание на том, кто находился к нему ближе других. Гангстер подбирался осторожно, держа оружие наготове, и непрестанно вертел головой из стороны в сторону. При каждом шорохе он вздрагивал, подозрительно вглядываясь в заросли кустов и деревьев. Зрелище льстило самолюбию Пола: никак не скажешь, будто бандиты его не боятся.
Шорт рассчитывал, что противник пройдет вблизи дерева, на котором он затаился, и можно будет сверху броситься на него. Но его расчет не удался. Это лишь в приключенческих фильмах героям всегда везет, ну и на тренировках этот трюк отрабатывал с ними инструктор, который, вероятно, в юности увлекался приключениями Робин Гуда.
На сей раз прием не сработал. Гангстер прошел метрах в четырех от него. Шорт дождался, пока тот скроется за деревьями, и мягко скользнул вниз. На мгновение он повис на руках — ведь, соскочи он сверху, шум был бы услышан, — затем выпустил ветку. Бросившись на живот, он откатился в сторону. Пол старался проделывать все бесшумно, однако все же привлек внимание врага. Обернувшись на шорох, тот прочертил карманным фонариком неуверенный круг и тотчас выключил свет. Его страх был на руку Шорту. Даже если предположить, что Шорт не намерен перестрелять их всех поодиночке, то все равно ясно: человек с зажженным фонариком в руках представляет собой отличную мишень. Противник осторожно приближался. Кроме темноты, Пола сейчас ничто не скрывало. Пол был не трусливого десятка, но сейчас он чувствовал, как внутри все захолонуло и капли пота выступили на лбу и на затылке. "Отличная психологическая ловушка, — так отзывались об этом тактическом решении специалисты. — Но для этого требуются крепкие нервы". До сих пор Пол считал, что нервы у него в порядке, но сейчас усомнился в этом. Нужно замереть неподвижно и прикрыть лицо рукавом — тогда полностью растворишься в темноте. Противник мог бы тебя заметить, смотри он в твою сторону, но он смотрит не на тебя, а туда, где стал бы прятаться любой нормальный человек. В данном случае это было чахлое деревце с высокой травой у подножия — предполагаемое укрытие напротив того места, где лежал Пол. Мужчина с пистолетом наготове сделал неуверенный шаг вперед.
Пол чувствовал, что больше не выдержит ни секунды. Ведь стоит ему чуть шевельнуться или хотя бы вдохнуть поглубже — и в него всадят пулю, а он лишен малейшей возможности защититься. У этого типа от страха душа ушла в пятки, и он, конечно же, пальнет не раздумывая.
Их разделяло расстояние метра в два. По инструкции полагалось бы сейчас запустить камешком в дерево напротив, чтобы еще больше отвлечь внимание противника, но на практике это не так легко осуществимо. Попробуй тут бросать камешки, когда до противника — рукой достать...
Подходить ближе проклятый малый не захотел. Повернув, он зашагал в противоположном направлении; возможно, его успокоила тишина, а может, напротив, он побоялся, что если продолжит поиски, то, чего доброго, наткнется на затаившегося противника.
Оставался последний шанс настичь врага, пока тот находился близко. Последний отчаянный шанс: и шума больше, и риска, но Пол с радостным облегчением воспользовался им. Поджав под себя ноги, он оттолкнулся и рыбкой бросился вперед еле-еле успев схватить мужчину за щиколотки. Рывок — и противник упал, но при падении выстрелил из пистолета. Полу теперь уже было все равно. Навалившись на врага, он ударил его по запястью, чтобы выбить оружие, а другой рукой, ухватив за волосы, резко запрокинул ему голову. В тот же миг, выхватив широкий, острый, как бритва, нож, приставил лезвие к горлу противника. Оба затихли, и в наступившей тишине явственно были слышны приближающиеся шаги и оклик.
— Скажи им: "Все в порядке, вышла ошибка",— чуть слышно прошептал Пол. — Или... — в дальнейшие объяснения он не стал вдаваться и чуть ослабил хватку, чтобы противник смог выдавить из себя нужную фразу.
— Простите, ребята, — крикнул тот вполне убедительным тоном. — Мне показалось, что я его обнаружил.
Шаги удалились. Дилетанты, презрительно подумал Пол, а строят из себя суперменов... Возможно, в чем-то другом они и сильны, но в тактике борьбы под открытым небом — сущие профаны. Ни один из коммандос не поддался бы на такую уловку. "Видно, с нервами у тебя плоховато", — шутливо откликнулись бы они, а сами бесшумно поползли бы к тому месту, где прозвучал выстрел. А может, и эти поступят так же? Никаких подозрительных звуков не было слышно, однако надо было спешить. Пол снова запрокинул голову мужчины так, что острый кадык, казалось, пропорет кожу, и приставил ему к горлу нож.
— Куда повезли заложников?
— Не... знаю.
— По два раза переспрашивать не стану. Сейчас ты смолкнешь навеки, зато кто-нибудь из твоих дружков окажется разговорчивей. Подыхать никому неохота.
Пол с такой убежденностью произнес эти слова, что и сам почти поверил в них. Перерезать глотку беспомощному человеку... Конечно же, ему это претит, но стоило Полу вспомнить про Гвен, и он перестал считать свою угрозу пустой.
Человек, к горлу которого был приставлен нож, ничуть не сомневался в том, что Пол свою угрозу осуществит.
— Наверное, в дом на Бейкер-Хилл. Или в лондонскую резиденцию.
— Адрес?
— Эмбер-стрит, 3.
— А на Бейкер-Хилл?
— Кинсвуд-Менор.
Пол отвел нож от горла противника и рукояткой ударил его по голове. Конечно, за этот удар пострадавший его тоже не поблагодарит, зато останется жив. Через день-другой даже голова болеть перестанет, но сейчас на какое-то время он выведен из строя.
Скользнув в сторону, Пол растворился во мраке. Ему удалось побороть желание бежать отсюда сломя голову. Бежать теперь бесполезно: у "пежо" преимущество в добрых десять минут, его не догнать. И вообще следует держаться так, словно имеешь дело с профессионалами. Пол прижался к стволу дерева, решив выждать еще пять минут, а потом не спеша удалиться. Но ему не пришлось ждать так долго. Не прошло и минуты, как он услышал легкий шорох. Звук был едва уловимый, и Пол не услышал бы его, если бы в это время двигался сам. Человек приближался почти бесшумно — насколько это под силу европейцу, одетому в городской костюм и пробиравшемуся в темноте среди деревьев. Но это явно был профессионал, и Шорт с благодарностью вспомнил инструктора, внушавшего ученикам, что ни при каких обстоятельствах нельзя недооценивать противника. Слова эти принадлежали не Диру — тот как раз недооценивал противника, а японцу-полицейскому, который в течение месяца вел у них на курсах занятия. Демура — вот как его звали. Курсанты думали, что он будет обучать их различным приемам, однако щуплый, седовласый и скромно одетый мастер преподал им основы стратегии и тактики, облеченные в афористичную форму восточных сентенций.
Ясно одно: вздумай Шорт сразу же не спеша удалиться, этот неслышно подкрадывающийся человек услышал бы его шаги, и Пол снова превратился бы в выслеживаемую дичь. Шорт полез в карман за дротиком. Ему вспомнилось еще одно поучение японца: вступай в борьбу лишь в том случае, если без этого не обойтись. Чужое обидное слово, наглый взгляд, дурное настроение — все это не повод для схватки. Но уж если вступил в борьбу, то пощады не давай. Пол понимал, что Демура абсолютно прав. Нельзя же иначе обезвредить этого типа без шума, кроме как метнув в него дротик! Но ведь он-то, Пол, — европеец, черт побери! Выпустив нож, он набрал в грудь побольше воздуха. Если его сейчас застрелят — поделом ему.
Отделявшее их расстояние Пол преодолел в три шага. Мужчина насторожился при втором его шаге, а при третьем обернулся к нему лицом. Но Пол уже настиг его. Он не стал выхватывать у противника пистолет — его слишком долго муштровали, чтобы он мог допустить такую грубую ошибку. Широким, размашистым движением, вложив в него всю силу плечевых мышц, инерцию своих восьмидесяти пяти килограммов — словом, все тело и душу, — он нанес противнику удар в висок. И когда тот мешком рухнул на землю, Пол медленно выпустил воздух из легких. Вот теперь можно было не спеша ретироваться.
41
Пол не сомневался, что "ягуар" уже объявлен в розыск, но другой машины у него не было. Выбравшись с проселочной дороги на шоссе, он, немного поколебавшись, свернул к Лондону. Если его не обманывает память, то где-то здесь неподалеку должна быть бензоколонка. Память его не подвела. Бензоколонка уже закрылась, и все же Пол не рискнул подъехать слишком близко к слабо освещенному домику. Не хватало еще, чтобы его заметили ненароком и дали знать в полицию. Пока объяснишь что к чему, "пежо", считай, и след простыл.
У бензоколонки Пол отыскал телефонную будку и позвонил Маку. У того, естественно, оказалась под рукой карта, и он мигом растолковал Шорту, где находится Бейкер-Хилл: в каких-то восьмидесяти километрах от того места, откуда сейчас звонил Пол. Для спортивного автомобиля — плевое дело, если, конечно, не задержит полиция. Мак вызвался прощупать обстановку в лондонском логове бандитов и лишь недобро рассмеялся в ответ на просьбу Шорта вести себя осмотрительно.
Мак всегда отличался излишней дерзостью поступков, но сейчас некогда было раздумывать над этим. Шорт бегом помчался к машине, припаркованной метрах в ста от бензоколонки, и немедля двинулся в путь. Лишь теперь он по-настоящему обрадовался тому, что удалось сменить машину. Ему еще ни разу не доводилось иметь дело с таким быстрым и мощным автомобилем, и поначалу он вел очень неуверенно. Он не знал, на какой скорости брать поворот, тормозил слишком поспешно, с запозданием переключал скорость, не решаясь выжать из спортивного, обтекаемой формы "ягуара" все, на что тот был способен. Но сейчас, похоже, Пол стал к нему привыкать.
Движение на шоссе было небольшое, так что можно было включить фары и не щадить лошадиных сил. Проезжая через отходящие ко сну городки и вымершие селения, Пол слегка замедлял ход. Он улыбнулся при мысли, какую реакцию у людей он мог вызвать, если бы ему пришлось где-нибудь остановиться. В пропыленном комбинезоне, с боевым кинжалом у пояса, с карманами, битком набитыми опасными игрушками, и за рулем шикарной машины он мог бы произвести на обывателей впечатление спятившего миллионера, которому захотелось поиграть в войну. А каждый полицейский при виде него тотчас схватился бы за оружие.
Бейкер-Хилл совсем не отвечала своему названию, никакого холма и в помине не было. Маленькая деревушка, по сравнению с которой Менсток, где жил Дир, можно было счесть мегаполисом. Дома стояли вразброс и на приличном расстоянии один от другого, а посередине находилось нечто вроде центральной площади с почтой, питейным заведением, аптекой и церковью. Пол замедлил ход; ночью, при свете фар допотопные домишки выглядели зловещими декорациями к фильму ужасов.
На площади не было ни души, лишь распивочная была открыта, но Полу не хотелось появляться на людях в таком виде. Выключив мотор, он распахнул дверцу машины. Странно действовала эта внезапно наступившая тишина, нарушаемая мирными деревенскими звуками: отдаленным, чуть слышным лаем собак, неумолчным треском сверчков. Холодный, напоенный влагой воздух хлынул в машину, прогоняя усталость. Пол какое-то время выждал, однако прохожие не появлялись; все жители деревушки, кому вздумалось сегодня заложить за воротник, уже сидели в распивочной и пока не собирались ее покидать. Отстегнув кинжал и пистолет, Пол швырнул их на заднее сиденье. Без оружия он, пожалуй, не вызовет особого переполоха.
В распивочной прохлаждалось всего лишь несколько человек. Не пивная, а жалкая дыра: обшарпанная деревянная стойка — ни намека на надраенную до блеска медную обшивку; добродушного бармена, разливающего по кружкам десятка два сортов пива, нет и в помине, да и несмолкаемого гула человеческих голосов здесь не услышишь. Словом, эта забегаловка ничем не напоминала уютные пивные, к которым привык Пол. На металлических стульях, обтянутых красной искусственной кожей, неудобно примостились несколько бедолаг, которых занесла сюда злая участь; один из посетителей, ткнувшись головой в пластиковую столешницу, спал. Расплывшуюся вокруг его головы лужу, будь она покраснее, можно было принять за кровь, однако, судя по запаху, это было бренди. За стойкой торчала высохшая старушонка, облаченная в халат не первой свежести. Она была занята тем, что переливала какую-то жидкость из большой бутылки в маленькую, и даже не взглянула на нового посетителя.
"Господи, куда это меня занесло!" — подумал Шорт, а вслух, обращаясь ко всем присутствующим, произнес:
— Добрый вечер!
Ответа не последовало. Пол подошел к стойке и уже готов был по привычке облокотиться на нее, однако его вовремя удержали застарелая вонь пролитого алкоголя и липкие разводы.
— Не скажете, где здесь Кинсвуд-Менор? — спросил он.
Старуха отставила в сторону свои бутылки и обратила на него взгляд. Зря только снимал оружие, подумал Пол, заявись я сюда с пулеметом на плечах, тут и глазом не моргнули бы.
— Кинсвуд-Менор? — переспросила бабка, выговаривая это название как "Кенсуд"; возможно, таковы здешние нормы произношения, но, скорее всего, по-иному ей и не выговорить своим беззубым ртом. — Пойдете вон туда, наверх, значит, к каштановой роще, а там свернете направо и прямо упретесь.
Шорт знал цену подобным указаниям. "Прямо упретесь" — но до тех пор надо будет раз десять свернуть вправо-влево и миновать пяток дворов.
— Как он выглядит, этот дом?
— Дом как дом. Стены, крыша. И зеленью зарос.
— Благодарю! — Шорт поднял руку, словно отдавая честь. По крайней мере здесь хоть отвечают на вопросы.
— Вы небось из полиции? — радостно заверещала старушенция. — Сколько раз я говорила, да только никто мне верить не хотел. Так им и надо, наконец-то достукались! Значит, пойдете во-он туда, к каштановой роще, а как направо повернете, прямо в тот дом и упретесь. Тут мудрено заблудиться.
Пол уже двинулся было к двери, но замечание бабки вызвало в нем любопытство, и он замешкался.
— Чем вам эти люди не угодили? Почему вы говорите "достукались"?
— Плохие они люди, я всегда это говорила.
— А чем они плохие?
— Не нашего поля ягода. У нас тут совсем другой народ живет, мирный. А до них давно пора добраться! Так вы ступайте себе, мистер, как я вас научила, и не заблудитесь.
Пол вышел из распивочной. Машина поблескивала во тьме, словно загадочный аппарат из другого века. Прежде чем тронуться в путь. Шорт вновь нацепил оружие: ведь он решил наведаться к "плохим людям". Поднявшись по улице вверх, он увидел каштановую рощу и легко нашел узкую дорогу, сворачивавшую вправо. Спортивная машина низкой посадки не приспособлена для таких дорог. Даже "пежо", должно быть, намучился здесь. Сюда бы устойчивый, с высокой посадкой, старомодный рыдван, а еще лучше "джип" или "лендровер". Он ехал очень медленно, стараясь маневрировать между выбоинами и ухабами так, чтобы днище машины не задевало за колдобины. Проехав с километр, он увидел дом. Тут действительно нельзя было заблудиться. Здание выглядело уродливо: башенки, миниатюрные бастионы и прочие архитектурные выкрутасы крайне уродовали его пропорции. Этакий уменьшенный в масштабах и встроенный в английскую усадьбу обвитый плющом замок Дракулы, как его представляет себе третьеразрядный голливудский режиссер. Во всех окнах горел свет. Гвен, конечно же, томится в башенной комнате; в разорванной ночной рубашке она отбивается от посягательств злодея, вынашивающего гнусные помыслы. А Ким ждет своего конца, прикованный к сырой стене подвала. Отважного освободителя подстерегают стаи летучих мышей и потайные люки.
Его игривые мысли вмиг как ветром сдуло, когда он увидел на дороге брошенный "пежо". До дома оставалось еще добрых две сотни метров, да и перед самим зданием места было предостаточно. Отчего же машину оставили здесь?
Держа браунинг наготове, он вылез из машины. "Пежо" оказался пуст, а дверца его была не заперта. Пол отворил ее, и вспыхнувшая лампа осветила темно-зеленую кожу сидений. У заднего сиденья что-то блеснуло. Пол пригляделся внимательнее: это была сумочка Гвен, наполовину затолкнутая между спинкой и сиденьем, и лишь отблеск медной застежки выдал ее. Сердце Шорта дрогнуло. Не раздумывая, он нагнулся, чтобы поднять сумочку. Однако тотчас в сознании мелькнуло, что этого не следовало делать.
— Не двигаться! — было произнесено шепотом. Тихий, хриплый шепот. Однако звучал он убедительно. Пол удержался от соблазна предпринять хоть какую-то попытку сопротивления. Согнутый в три погибели, всей верхней частью туловища затиснутый между двумя сиденьями — куда уж тут сопротивляться! Резким пинком ему подбили обе ноги, так что он вынужден был опереться руками о сиденье. В спину ему уперлось дуло оружия. Кто бы ни находился сзади, этот человек знал свое дело. Пол валялся в машине на животе чуть ли не враскорячку. Из такого положения даже не размахнешься, чтобы нанести удар ногой. Пол был вне себя от злости. И снова ему захотелось как следует пнуть самого себя за то, что свалял такого дурака. Ему не пришлось трудиться, за него это сделали другие. Удар пришелся между раздвинутых ног, и у Пола искры из глаз посыпались, хотя под комбинезоном у него был поддет суспенсор: проложенный губкой, упругий пластиковый панцирь, изготовленный специально для подобных ситуаций.
Пол решил притвориться, будто ничем не защищен и в полной мере испытал удовольствие от классического удара по самому чувствительному месту. Он взвыл от боли и разразился проклятиями; ни то ни другое не составило ему труда. Не обращая внимания на приставленное к его спине оружие, он поджал под себя ноги и весь съежился. Послышался тихий смех. Но противник, к сожалению, действовал как профессионал. Он не знал, что его пытаются провести, и все же вел себя с учетом этой возможности: отступил назад и взял на прицел, прежде чем Шорт успел бы броситься на него.
— Вылезай!
Пол выбрался, по-прежнему старательно прикидываясь, будто вот-вот свалится без чувств. Держась за живот руками и нагнувшись вперед, он пошатывался, надеясь улучить момент, когда он из этого положения сможет броситься головой вперед. Улучить момент не удалось. Пока он разыгрывал пантомиму, противник взмахнул ногой, и удар пришелся Полу в висок. Голову словно разнесло взрывом, цветные круги мелькнули перед глазами, и Шорт мешком рухнул наземь. На сей раз ему не пришлось притворяться.
42
Полу вовсе не хотелось приходить в себя. Забытье, подобно омуту, снова и снова затягивало его, и Пол блаженно отдавался этому сладостному бесчувствию. Секунды, когда сознание урывками возвращалось к нему, причиняли неимоверные страдания. Однако его упорно не оставляли в покое. Кто-то тряс его за плечи, похлопывал по щекам, пытаясь привести в чувство, звал по имени. Голос был женский, мягкий, и все же при каждом его звуке Полу казалось, будто над ухом у него стреляют из пушки, а снаряды разрываются в голове. Такую муку долго не выдержишь. Если эта женщина не замолкнет, голова его попросту расколется от боли.
Пол открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Гвен; лицо ее было залито слезами. Гвен виделась ему и прежде, в минуты блаженного беспамятства, но тогда она не плакала, а, наоборот, смеялась и звала его к любовным утехам. Ему же было не до любви, он бежал, мчался куда-то, а на него из-за деревьев, с крыш домов, отовсюду набрасывались враги, и он из последних сил отбивался от них. А Гвен, сняв с себя одежду и распустив свою роскошную рыжую гриву, с насмешливой улыбкой смотрела на него и делала призывные жесты.
— Пол! Пол!
Шорт снова открыл глаза. Он валялся на каком-то дурно пахнущем диване, к горлу подкатывала тошнота, и, чтобы побороть приступ рвоты, он сел. Гвен стояла на коленях возле его ложа. В нескольких шагах позади нее Пол увидел Кима — лицо его было озабоченным — и еще одного мужчину, которого он сразу узнал, хотя видел всего лишь какие-то считанные секунды.
Пол вскочил на ноги. Все вокруг закружилось и поплыло, колени подгибались, дальние углы комнаты тонули словно в тумане, однако мозг работал. Пол знал, что в таком состоянии у него нет никаких шансов одолеть серьезного противника — даже десятилетний ребенок без труда справился бы с ним. Он знал также, что мужчина вооружен, и все же не мог совладать с собой. Конечно, сотрясение мозга оглушило его, но резкая боль в голове подстегивала к борьбе. С гневным криком он метнулся вперед.
Реакция его оказалась замедленной. Мужчина спокойно отступил в сторону, а в руке у него мелькнул пистопет.
— Спокойно! — послышался знакомый, характерный шепот. — Пора бы вам поостыть.
С трудом переводя дыхание, Пол остановился. Огляделся по сторонам. Большая комната, сплошь заставленная столиками, креслами, стульями, пуфиками, повсюду множество ковров и картин. Насколько Пол мог судить, здесь их всего четверо. Он знал, что еще с неделю его будут мучить головокружения и приступы тошноты, что височная кость долго будет отзываться болью при каждом прикосновении, но знал также, что через несколько минут к нему вернется боеспособность.
— Можно глоток воды? — спросил он.
— Нет, нельзя, — отрезал мужчина. — Опасно давать вам лишнюю свободу, так что извольте сесть и держите руки на затылке.
Шорт подчинился. Он занял неудобное кресло с высокой спинкой, однако чувствовал, что тело благодарно даже такой передышке.
— Вы убили одного из моих людей и, сверх того, нанесли мне бог знает какой урон, — сказал мужчина. Он не выказывал признаков гнева и все же производил впечатление куда более устрашающее, чем если бы бесновался с пеной у рта. — Придется заняться вами вплотную. Однажды вам удалось застать меня врасплох, но больше этот номер не пройдет.
— Кто вы такой?
Мужчина пожал плечами.
— Отчего бы и не представиться? Я — Говард Грин, — он рассмеялся. — Фирма "Говард Грин" гарантирует вам полную неприкосновенность. Не на ту лошадку поставили, приятель!
— Значит, это вы... вы похищали их...
— Интересуетесь подробностями? — усмехнулся Грин. Этакий щуплый, седенький пожилой человечек... Однако на его счет у Шорта не было иллюзий. — Могу рассказать. Или вы попросту тянете время, чтобы собраться с силами? А может, надеетесь, что ваши дружки подоспеют? — Он посмотрел на часы. — В детективных романах преступник под занавес всегда старается улучить момент, чтобы в дружеской беседе с сыщиком разъяснить все загадочные обстоятельства дела. А сыщик, подлюга, платит черной неблагодарностью: тем временем исподтишка перепиливает наручники, подает полиции тайные знаки и так далее...
— Хи-хи, — у Гвен вырвался нервный смешок. Пол взглянул на нее. Лицо девушки распухло, под глазом расплылся огромный "фонарь". Ему с трудом удалось подавить гнев.
— Ну, что скажете? — воззвал к нему Грин.
— А вы что скажете? — дерзко переспросил Пол.
— На что надеетесь? Кого вы призвали на подмогу — полицию или своих дружков? Не вынуждайте меня прибегать к другим формам допроса!
На лице Пола, как всякий раз, когда ему угрожали, появилась недобрая усмешка.
— Впрочем, нет, — задумчиво проговорил Грин. — Вы решили действовать в одиночку, это на вас больше похоже. Ну что ж, тем хуже для вас. Располагай вы какой-нибудь ценной информацией, я бы дал вам еще немного пожить...
— Как вы узнали, что я сюда приеду? — перебил его Пол.
Говард Грин засмеялся, и от этого хриплого смеха с пришепетыванием мороз продирал по коже.
— Значит, настаиваете на классическом варианте детектива? Ладно, будь по-вашему. Даю вам еще пять минут. — Он засек время. — Хочу, чтоб вы лопнули с досады, узнав, на каком пустяке провалились. Тот из моих людей, у которого вы допытались, где я нахожусь, пришел в себя после вашего удара и позвонил мне по телефону.
Ошибкой было оставлять его в живых, подумал Пол, старый японец был прав. И все же он не жалел о случившемся. Одно дело убить противника в схватке на равных и совсем другое — хладнокровно перерезать глотку беспомощному человеку.
Говард Грин оказался человеком основательным. Он забрал у Пола браунинг, прикрепленную к сапогу "беретту", отстегнул с пояса кинжал, изъял дротики и вытащил из карманов все, что можно было бы использовать в качестве оружия. И все же ситуация не казалась Шорту совсем уж безнадежной. Противник чувствует себя весьма уверенно, и это может обернуться против него же. Зато есть свои преимущества и у Пола: ему терять нечего, а значит, руки у него развязаны.
— Итак, клиентов Бултона похищали вы. Но чего ради? — поинтересовался он. — Если мои подсчеты правильны, вы почти ничего не зарабатывали на этом.
— Положим, выгода кое-какая была... правда, небольшая. Неужели вы не поняли главного? Тогда придется объяснить. В Англии немало фирм, занимающихся личной охраной, но крупных только две: моя и Бултона. И у меня не было ни малейших шансов когда-либо обскакать "Профешнл Секьюрити". Где уж там тягаться с бывшим полковником контрразведки! — Он горько рассмеялся своим страшным, хриплым смехом. — Политические деятели, бизнесмены, артисты рекомендовали его своим друзьям и знакомым. Пользоваться услугами Бултона вошло в моду. Фирма его процветала. Он открыл собственную школу, приобрел самое дорогое оборудование и всерьез уверовал, будто может защитить своих клиентов.
— А вы решили доказать обратное?
Грин покачал головой, словно сожалея, что вынужден растолковывать тугодумам такие простые истины.
— Неужели непонятно? Я хотел подорвать доверие к Бултону и тем самым разорить его фирму. Клиентов "Профешнл Секьюрити" похищают одного за другим, и люди перестают пользоваться услугами фирмы. Потому и выкуп запрашивался умеренный: надо было пощадить курицу, несущую золотые яйца. Мне было достаточно хотя бы не быть в убытке.
— А как вы узнавали...
— Как узнавал? — В шепоте Грина звучали торжество и раздражение. — Решив заняться охраной профессионально, я первым делом внедрил к конкуренту своего человека. В контрразведке я служил не полковником, а всего лишь рядовым, у меня не хватало средств на новейшую электронику и на то, чтобы по нескольку лет готовить собственные кадры. Я избрал иной подход. Лишних денег у меня не было, однако я готов был отказывать себе во всем, никогда не скупясь на оплату информаторов.
Полу в основном стала ясна картина.
— Не понятно только, отчего вы делали это втихую. Ведь вам нужна была реклама, не так ли?
— Вы-то сами кого подозревали, не Бултона разве? В том-то и дело! Еще немного, и старине Бултону пришлось бы ставить на своей карьере крест. Когда фирма не слишком эффективно защищает своих клиентов — это еще куда ни шло. Но чтобы владелец сам же организовывал похищения собственных подопечных — такого ему не простят. Поэтому я и не стремился к огласке и смотрел сквозь пальцы, если кто-то из потерпевших старался сохранить дело в тайне. Ведь я знал, что слухи о похищениях расходятся все шире. Но когда дошло чуть ли не до десятого случая, а фирма Бултона все еще держалась на плаву, я решил, что неплохо бы привлечь какого-нибудь журналиста. Но как? Сочинить анонимное письмо, позвонить в редакцию? Тогда нетрудно было бы сообразить, что сигнал последовал от раздосадованного конкурента, а отсюда один шаг до догадки, что за кулисами этого дела стою я. Нужно было подобрать какого-нибудь отчаянного парня и подстроить так, чтобы тот своим журналистским чутьем уловил перспективность темы и ухватился за нее.
— Благодарю, — буркнул Шорт.
— Вот я и дал распоряжение своим людям подыскать молодого журналиста, который мечтает сделать карьеру, который не успел облениться и не из тех, что собственной тени боятся. Ну и желательно, чтобы у этого журналиста были какие-нибудь связи с полицией или министерством внутренних дел. Один из моих агентов на следующий же день подобрал подходящий вариант, — Грин насмешливо улыбнулся. — Его приятельница работает в том же министерстве, только несколькими этажами выше и в секретаршах не у такого важного начальства, как наша прекрасная Гвендолин.
— Я довольно быстро напала на ее след, — вмешалась Гвен, которой присутствие Пола придало храбрости.
— И поступили весьма неосмотрительно, милочка! — оборвал ее Грин.
Шорт помалкивал, прикидывая, сколько понадобится шагов, чтобы добраться до массивной вазы на ближайшем столике. Ким тоже не раскрывал рта. Бледный как смерть, он, судя по всему, был совершенно парализован страхом. Вероятно, до его сознания даже не доходил смысл разговора. Шорт почувствовал угрызения совести. До вазы три шага, но и после этого я остаюсь без прикрытия, подумал он. Нет, надо искать другой путь.
— И Пол Шорт действительно ухватился за эту историю. Все развивалось в точности по моему плану, пока мисс, — он насмешливо кивнул в сторону Гвен, — не затеяла частное расследование. А мистер Шорт тогда же подбросил приманку и стал выслеживать похитителей. Пришлось вмешаться... И я вынужден довести свое дело до конца. Не повторять же мне вашей ошибки — когда вы пожалели охранника, вместо того чтобы прикончить его.
— У меня к вам одно предложение, — произнес Пол.
— Сожалею, но... — Говард Грин не успел продолжить фразу, поскольку Пол резко откинулся на спинку кресла. Кресло с грохотом упало, а Шорт, прижав подбородок к груди, сделал кувырок назад.
Раздался выстрел. Пуля Грина просвистела у него над головой: при таком внезапном повороте событий возможны промахи даже у опытнейших профессионалов. Откатившись в сторону. Пол услышал вскрик Гвен и топот ее каблучков, когда она бросилась на Грина. Судя по шуму, тот свалил ее ударом, но Пол за эти секунды успел укрыться за массивным письменным столом. По давней привычке у него было запрятано в поясе несколько патронов. Один из них Шорт положил на пол и поднес к нему зажигалку. Раздался хлопок, по силе напоминающий выстрел, и уверенно приближающиеся шаги Грина смолкли. Быстрый шорох, грохот опрокинутого стула свидетельствовали о том, что он подыскивает себе убежище. Шорт осторожно протянул руку и нащупал на столе нож для разрезания бумаги. Нож оказался совершенно тупым по бокам, зато с длинным и заостренным кончиком. Что ж, на безрыбье и рак рыба. Пол прикинул нож на ладони. Конечно, он попробует метнуть, но мало вероятно, что угодит в цель именно острым концом. Положив рядом с собою оставшийся второй патрон. Пол вскрыл ножом ящик письменного стола и чуть не заплакал от радости при виде старенького кольта с деревянной рукояткой. Правда, в следующий момент он готов был заплакать от огорчения, обнаружив, что кольт не заряжен. И каково было не расплакаться от бессильного гнева, когда снаружи послышался шум подъезжающих автомобилей и скрип тормозов. Мак с ребятами не успели бы за это время добраться из Лондона, значит, это могут быть только люди Говарда Грина.
Выходит, им троим крышка. Жаль! Но мозг не сдавался, продолжая лихорадочно искать выход. Пол приметил, где затаился Грин. Естественно предположить, что он тоже прислушивается к шуму снаружи и вряд ли пойдет сейчас на излишний риск, охотясь за Полом, когда вот-вот подоспеет подмога. Значит, надо подпалить последний патрон, чтобы противник не поднимал головы, и броситься в атаку. Если ему повезет, то он пробежит эти три метра быстрее, чем Грин опомнится. Ну а если крупно повезет, то он успеет пустить нож в ход раньше, чем Грин выстрелит. Очень мало надежды на такую крупную удачу, но другого выхода Пол не видел.
Пол поднес было зажигалку к патрону, когда снаружи прогремел громкий, усиленный мегафоном голос:
— Грин, сдавайся! Дом окружен, у тебя нет шансов улизнуть. Выходи добром, тогда останешься цел.
Послышалось хлопанье дверей, затем — топот ног. Пол осторожно выглянул из укрытия.
— Сдавайся, Грин!.. — надрывался голос в мегафоне.
Распахнулась дверь в комнату, и Грин выстрелил. Шорт мгновенно подключился к событиям. Он поджег патрон, и Грин вынужден был на миг обернуться в его сторону. Этого момента нападающим оказалось достаточно, чтобы ворваться в комнату.
Перестрелка длилась недолго.
Через несколько секунд все стихло, лишь со стороны дивана слышалось учащенное дыхание Кима: тот пребывал в таком страхе, что даже не в состоянии был подыскать себе укрытие. Шорт выпустил нож для разрезания бумаги. Лишь сейчас он почувствовал, что даже пальцы заболели — с такой силой стискивал он свое ненадежное оружие.
— А ну, вылезай! — услышал Пол чей-то не слишком дружелюбный окрик и неуверенно выпрямился. Перед ним стоял Бултон — в сером костюме и пестром галстуке, с легким, короткоствольным автоматом в руках. Его переносицу украшал наклеенный крест-накрест пластырь, щека распухла, глаз почти совсем заплыл...
— Я очень сожалею... — растерянно проговорил Пол.
Похоже, Бултон тоже был смущен.
— Мы как раз совещались, как бы нам проникнуть в дом незаметно, когда услышали выстрелы...
Пол подошел к Грину. Сразу было видно, что тот мертв. Он лежал на боку, съежившись в неестественной позе, пуля попала ему в живот. Шорт почувствовал горькую жалость. Правда, этот человек собирался его прикончить, но поначалу, когда только затевал всю эту авантюру, у него и в мыслях не было становиться убийцей, он всего лишь хотел слегка повернуть к себе колесо удачи.
— Все живы? Где Гвен? Что с ней? — на пороге появился Джон. Не обращая внимания на убитого Грина и стоявшего рядом с ним Шорта, он бросился к девушке, которая без чувств лежала на полу. Шорту сделалось стыдно, что сам он не вспомнил о Гвен сразу же, и он хотел было тоже подойти к ней, но было уже поздно. Опустившись на колени, Джон бережно приподнял голову девушки и тихим, ласковым голосом выспрашивал ее:
— Как ты себя чувствуешь, родная? Ты не ранена? Ответов Гвен Пол не слышал, говорила она тихо, да и Джон заслонил ее собою, но о смысле ее слов можно было догадаться по следующей реплике Джона:
— С ним все в порядке, думай лучше о себе!
Пол вздохнул и повернулся к Бултону.
— Как вы узнали, что мы находимся здесь?
Бултон ухмыльнулся. Его грубоватое лицо, изуродованное побоями, на миг сделалось озорным и лукавым, и Шорт впервые почувствовал, что они могли бы найти общий язык.
— Не только вы следили за Кимом, мы тоже установили за ним наблюдение. Я понял, что мне удастся изловить преступника лишь в том случае, если поставить ему ловушку. Для видимости Кима охраняли только двое, поскольку он и нанял двоих. Практически же были задействованы чуть ли не два десятка людей, то есть весь незанятый состав наших телохранителей. И все же мы чуть не проморгали опасность, спохватились, лишь когда после отъезда Кима из офиса наш человек не сообщил по радио, куда они направляются. К тому времени "пежо" и "остина" уже и след простыл. Мы были вынуждены следовать за вами.
— Ну а он?.. — Шорт кивнул в сторону Джона.
— А он разыскивал девушку. Ворвался ко мне в невменяемом состоянии. Какой-то кретин внушил ему, будто бы я сам похищаю собственных клиентов. Мы с Джоном давние приятели, так что он, хоть и не совсем поверил в эту нелепость, все же призвал меня к ответу. А я как раз готовился выехать на операцию, мои люди доложили, что вы на угнанном "ягуаре" подкатили к какому-то хутору. Джон вызвался ехать со мной... Это была его идея использовать мегафон и отвлечь внимание Грина, а тем временем ворваться в дом.
— Ну и как же быть дальше? — задал вопрос Пол, адресуя его скорее самому себе. Гвен теперь на попечении Джона, Кима заботливо опекают люди Бултона, обращаясь с ним как с тяжелобольным. Лишь до него никому нет дела... Пол снова подошел к Грину. Позади стула, на котором во время их разговора сидел Грин, Пол обнаружил свою сумку, куда были сложены все отобранные у него при обыске вещи. Он не смог сдержать облегченный вздох. Повесив сумку через плечо, он направился к двери.
— Постойте! — окликнул его Бултон. Обернувшись, Пол бросил на него недоверчивый взгляд. Неужели Бултон решил сейчас свести с ним счеты?
— "Ягуар" оставьте здесь. Домой вас отвезет один из моих людей. В полицию обращусь я сам, и, по всей вероятности, они захотят сегодня же побеседовать с вами. Тогда имейте в виду, что вы действовали по моему поручению
Шорт призадумался. Бултон оказывает ему немалую услугу. Конечно, полиции не понравится, что какой-то дошлый журналист в погоне за сенсацией намеренно подвергает опасности весьма почтенного человека и ведет свою войну с преступниками. Ну а уж если полицию будет представлять инспектор Хогарти! Он, Пол, в свою очередь окажет услугу Бултону: фирма сама разоблачает преступника, похитившего десяток ее клиентов. Тем самым репутация "Профешнл Секьюрити" не только не пострадает, но, напротив, утвердится. Шорт согласно кивнул.
— Значит, договорились, — улыбнулся Бултон. — А если вам понадобится работа, обращайтесь ко мне.
Пол махнул рукой и вышел из комнаты. Он очутился в небольшом вестибюле с крохотным мраморным бассейном посередине: струйку воды извергал из себя маленький мраморный амур. Крыльцо в пять ступенек вело в парк, заставленный машинами. Какой-то молодой человек поманил рукой Пола и распахнул перед ним дверцу машины.
"Вот и мне удалось кое-чего добиться в жизни, — подумал Шорт. — Ехать домой в сопровождении телохранителя! Домой — к Кристине".
Комментарии к книге «Гориллы», Андраш Тотис
Всего 0 комментариев