«Гориллы»

1181

Описание

Пол Шорт, ранее служивший в SAS, а ныне свободный журналист, расследует череду похищений клиентов "Профешнл Секьюрити" — крупнейшей британской фирмы, занимающейся охраной граждан.



Настроики
A

Фон текста:

  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Аа

    Roboto

  • Аа

    Garamond

  • Аа

    Fira Sans

  • Аа

    Times

Гориллы (fb2) - Гориллы 439K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андраш Тотис

Андраш Тотис ГОРИЛЛЫ

1

Тимоти Эшфорд догадывался, что может попасть под прицел. Владелец оружейного завода "Эшфорд энд Хесстер", он был депутатом парламента, страстно ратовавшим за борьбу с террористами и левыми, так что его одинаково ненавидели и ирландцы, и ультралевые студенческие группи­ровки, и конкуренты, и даже кое-кто из клиентов.

Эшфорд разъезжал на "бентли" с пуленепробиваемым кузовом. Из двух телохранителей один всегда находился за рулем "бент­ли", а другой в проворном маленьком "форде" английского производства ехал впереди или позади охраняемой персо­ны, меняя позицию без какой бы то ни было поддающейся вычислению системы. Обе машины поддерживали прямую радиосвязь с диспетчерским пунктом фирмы "Профешнл Секьюрити".

Телохранители обязаны были сообщать марш­рут движения, немедленно докладывать, если какой-нибудь автомобиль подозрительно долго "висел" у них на хвосте, если дорога где-либо оказывалась перекрытой и требова­лось совершить объезд. Свернуть в объезд разрешалось лишь в том случае, если диспетчерский пункт подтверждал действительное существование этого объездного пути. Оба телохранителя прошли специальную выучку на курсах фир­мы. Даже на неповоротливом "бентли" они ухитрялись про­делывать головокружительные трюки, в плоть и в кровь у них въелась привычка не замедлять ход и не останавливать машину, что бы ни случилось. Пусть произошла дорожная катастрофа и пострадавшие взывают о помощи, пусть поли­цейский делает знак остановиться — телохранители знай дают газ и уносятся прочь. Оба охранника постоянно соблю­дают боевую готовность на случай, если на пути вдруг ока­жется какая-либо преграда, а под рукой у них всегда находится легкий — в неполных четыре килограмма весом, — но весьма эффективный автомат "узи".

Дом и контора Эшфорда окружены густой, но малоза­метной сетью электронной сигнализации, по саду рыщут могучие белые овчарки, натасканные надлежащим образом: с наступлением сумерек они беззвучно, без предупреждаю­щего рычания и лая набрасываются на любого непрошеного посетителя.

Эшфорд чувствовал себя в безопасности. Стать жертвой похищения? Да это попросту невозможно!

Однако человек, задумавший его похитить, был иного мнения на этот счет.

2

Стиснув колени и неестественно выпрямив спину, Пол Шорт сидел на самом краешке мягкого, низкого кресла, словно опасался утонуть в сиденье, если сесть поглубже. Ру­ки его покоились на коленях. Пол не знал, что с ними делать. Он привык, что в руках у него всегда зонт: на него мо­жно опереться или со скуки поглаживать искусно выделан­ную ручку.

Син Бултон восседал за письменным столом, сверкаю­щим хромированной фурнитурой и стеклянным покрытием, и разглядывал заявление Шорта с таким видом, точно видел его впервые. Это был плотный, коренастый мужчина лет пятидесяти, с характерными, резкими чертами лица; его об­лику не подходил ни элегантно обставленный офис, ни ко­стюм из мягкой фланели, ни изящная секретарша — дама средних лет, которая в приемной вежливо, однако же с не терпящим возражения видом взяла у Шорта сумку и зонт. Неподходящими казались и выкрашенные в пастельные тона стены, и персональный компьютер на невысокой подставке возле письменного стола. Владелец конторы производил впечатление человека, отдающего предпочтение самым де­шевым, битком набитым пивнушкам, если вдруг придет охо­та опрокинуть кружку-другую горького пива. Казалось, этот тип пускает в ход кулаки не задумываясь, а если и задумывается, то лишь над тем, как бы применить свою кулачную силу с большим толком. Во всяком случае, за удачливого бизнесмена его трудно было принять. А между тем основа­тель и владелец "Профешнл Секьюрити" — крупнейшей британской фирмы охраны граждан — был преуспевающим дельцом.

Зато Пол выглядел бизнесменом, вовсе не будучи им. Темный костюм спокойного традиционного покроя удачно скрывал его натренированную мускулатуру, а изящный зонт, сумка-"визитка" из натуральной кожи и безукоризненное произношение не позволяли предположить, что у их облада­теля совершенно пусто в кармане.

Бултон отложил бумагу в сторону и бросил на Шорта та­кой взгляд, что тому сразу же стало ясно: просьба его будет отвергнута. Однако Пол не пришел в отчаяние. Он привык, что жизнь не дается без борьбы.

— Вы хоть имеете представление о работе, за которую беретесь? — спросил Бултон. Шорт кивнул, но собеседник вроде бы и не заметил этого. — Известно ли вам, что значит в наше время быть профессионапьным телохранителем?

Пол пожал плечами.

— Служил в "Спейшл Эйр Сервис", сражался на Фол­клендах, — зачитал Бултон вслух автобиографию Пола. — Снайпер, парашютист, прошел подготовку в практике ближ­него боя. — Он вздохнул. — И вы полагаете, что этого впол­не достаточно?

— Я думал, что остальному меня научат у вас, — вежливо заметил Пол.

Бултон словно и не слышал его реплики.

— К нам без конца обращаются демобилизованные сол­даты. Научились стрелять и воображают, будто одного этого достаточно, чтобы стать телохранителем. Зарубите себе на носу: тому, кто умеет лишь нажимать на гашетку, никогда не достичь высот профессии. Первый же раунд им проигран с ходу. Опытному телохранителю совсем не обязательно быть снайпером, зато он должен отличаться наблюдательностью. Должен запоминать лица, должен фиксировать малейшее подозрительное движение со стороны.

Шорт кивнул, сделав вид, будто внимательно слушает эти откровения. Недавно ему довелось прочесть интервью Бултона, где все это говорилось слово в слово.

— Способны вы настолько владеть собой, чтобы не обер­нуться вслед хорошенькой женщине? Сумеете недели, меся­цы спустя восстановить в памяти облик человека, показавше­гося вам подозрительным? Если ваш подшефный вздумает отправиться на футбольный матч, хватит у вас выдержки ни разу не взглянуть, как проходит игра? Способны вы на это?

Бултон умолк и, чуть склонив голову набок, уставился на Шорта. Пол сообразил, что от него ждут ответа.

— Да, — сказал он. — По-моему, я способен на это.

— Возможно, — согласился Бултон. — Прежде чем взять на работу, мы все равно подвергнем вас проверке. Однако вернемся к более прозаическим моментам. Способны вы ча­сами стоять на одном месте или, съежившись в машине, проводить полночи в ожидании своего подопечного? Если вы страдаете плоскостопием или болями в пояснице, если не выносите однообразия — ставьте на этой профессии крест, она не для вас. Не исключено, что вам ни разу в жизни не придется прибегнуть к оружию, но в том, что вы будете вынуждены изо дня в день часами околачиваться без дела, можете не сомневаться.

На сей раз Пол заметно колебался, прежде чем ответить.

— Да. Мне кажется, я и на это способен.

Бултон вздохнул, затем по лицу его проскользнула не­добрая усмешка. Пол незаметно вытер о брюки потные ла­дони, хотя с большим удовольствием стер бы ладонью пре­небрежительную ухмылку с физиономии этого типа.

— Допустим, что это так, — не унимался Бултон. — Одна­ко необходимо обладать еще одним качеством, какого в вас, по-моему, нет. — Он умолк, ожидая, что собеседник тотчас поинтересуется, какое же это качество. Но Шорт и не думал вылезать с вопросами.

— Надо быть готовым умереть, — резко произнес Бул­тон. — Потому и нелегко подобрать надежного телохрани­теля. Хороший телохранитель должен быть человеком ум­ным, а умный человек не бросится под пули, не заслонит собственным телом объект покушения, не выпрыгнет в окно за своим подопечным. Не станет он подыхать за выплачивае­мое жалованье, а между тем именно этого от него и ждут. Вам кажется, вы и на это способны?

— Да, — отрезал Шорт. Он решил на все вопросы отве­чать утвердительно.

— Подумайте хорошенько. Я верю, что вы человек сме­лый... — Бултон взглянул на лежавшие перед ним бумаги и кивнул. — Но ведь тут нужна не смелость и даже не слепая отвага. Редкому человеку бывает совершенно безразлично, жить или умереть.

Пол не знал, что ответить, и счел за благо промолчать. Бултон поднялся из-за стола.

— Следуйте за мной, — небрежно бросил он и, не дожи­даясь ответа, вылетел из кабинета. Пол поспешно вскочил с места. Он не мог понять, то ли речь идет об очередном испытании, то ли Бултон попросту пренебрегает правилами приличий, однако решил не отставать, чтобы не оказаться в дурацком положении, выясняя потом, куда девался глава фирмы. Один за другим промчались они через просторную комнату секретарши, сбив с ног двоих молодых людей с охапками папок, сбежали по винтовой лестнице вниз и очу­тились в узком коридоре с зарешеченными окнами. Перед глазами Пола мелькнули зеленый газон и клонящиеся на ве­тру деревья, однако зевать по сторонам было некогда: по­следовала очередная лестница вниз и еще один коридор. Бултон замедлил бег. Они находились в подвале; гулко отдавались шаги, мощные стены дышали холодом.

— Вы знакомы с взрывными устройствами? — поинтере­совался Бултон. Под сводами подвала зловещим эхом раз­носились его слова.

— Немного знаком.

— Хорошо, — Бултон остановился перед какой-то желез­ной дверью и достал из кармана ключ. Прочная, снабженная двойным запором дверь вела в небольшую мастерскую. Пол однажды видел подобную в одном из центров спецпод­готовки. Верстак, обложенный мешками с песком, на потол­ке и вдоль стен автоматические противопожарные устрой­ства, на вделанных в стены полках всевозможные инстру­менты. Окон нет ни единого. Стул один-единственный, се­рый, металлический. На столе какая-то темная коробка раз­мером с карманный радиоприемник.

Бултон выждал, пока Шорт осмотрится в новой обстанов­ке.

— Знаете, что это? — спросил он, указывая на коробочку. Пол пожал плечами.

— Размонтируйте ее. Если, конечно, осмелитесь. — Хо­лодно улыбнувшись, Бултон пошел к двери. — Выберетесь из этой переделки живым — возьму вас на работу.

Пол кинулся за ним вслед и ухватил его за плечо. Рука его наткнулась на тугой клубок мышц.

Бултон обернулся. Взгляд его был стальным.

— Вы чем-то недовольны?

Пол выпустил его плечо.

— Уж не хотите ли вы сказать, что эта штуковина может взорваться?

— Именно это я и хочу сказать.

— Да, но... — Пол был настолько ошарашен, что не сразу нашелся, что сказать. Спятил он, что ли, этот тип? — Но ведь я не сапер…

— В том все и дело. Будь вы сапером, вся затея не стоила бы и выеденного яйца.

Они в упор сверлили друг друга взглядами. Бултон сдался первым, а может, ему попросту надоело играть в гляделки.

— Когда закончите, найдете меня в кабинете. Мощная металлическая дверь мягко захлопнулась за ним.

Пол набрал полную грудь воздуха и выдохнул. Опус­тившись на стул, он облокотился о колени и подпер ладоня­ми подбородок. Чего добивается этот человек? Любопыт­ствует узнать, решится ли он, Пол, разобрать эту штуковину? Чего ж тут не решиться, ведь не взорвется же она в самом деле! Бултон на такое не пойдет. Должно быть, это хитроум­ный психологический тест с целью проверить, как поведет себя испытуемый в сложной ситуации. Может, следовало бы убраться отсюда вместе с Бултоном, а еще лучше — набить ему морду? А что, если отнести коробку в контору, швырнуть шефу на колени и заявить: он знает, что бомба не взорвется!

Пол потянулся было к коробке, но тотчас отдернул руку. Почему, собственно, он так уверен, что Бултон не осмелится послать его на смерть? Поколебавшись несколько мгнове­ний, он взял с полки отвертку. По правде говоря, он слабо разбирался во взрывных устройствах. На курсах спецподго­товки этой теме было отведено всего лишь несколько часов на том основании, что, мол, столкнувшись с подозрительной конструкцией, следует вызвать эксперта.

Крышка была прикреплена восемью винтами. Многовато для такой маленькой коробки, подумал Шорт. Похоже, кому-то не хотелось, чтобы ее открывали без необходимо­сти. Отвертка была на номер больше нужной, и лишь угол­ком удалось попасть в углубление винта. Шорт негромко вы­ругался и по ходу работы попытался вспомнить, чему учили их на тех нескольких уроках. Первым делом внушали, чтобы они не вздумали разбирать адские машины по частям: боль­шинство из них смонтировано с таким расчетом, что снятие крышки вызывало взрыв. Пол не спеша продолжил работу. Необходимо установить, что приводит в действие взрывной механизм. Дистанционное управление, часовой механизм, детонация?

Дойдя до последнего винта, Пол остановился. Погибнуть на редкость дурацкой смертью только ради того, чтобы до­казать, что он не трус! Он и в самом деле не был трусом. Од­нако сейчас он столкнулся с опасностью, от которой не знал, как защищаться. Разве что единственным надежным спосо­бом: не открывать крышку. За те несколько минут, пока он возился с винтами, сомнения его окончательно рассеялись: Бултон и не думал шутить, он подсунул ему настоящую, го­товую взорваться бомбу. Надо послать всю эту затею к чер­ту! Овчинка выделки не стоит. Даже если он ошибется в своих предположениях и выставит себя на посмешище — и то лучше, чем погибнуть ни за что ни про что.

Отверткой он осторожно поддел крышку, и та поддалась. Шорту вспомнился дед, воспитывавший его до четырнадца­тилетнего возраста. Старик некогда служил капралом в ко­лониях, и его представления о военных акциях герильяс не­сколько отличались от тех навыков, что прививались Полу в десантном спецподразделении. "Если не знаешь, что тебя ждет за закрытой дверью, врывайся с ходу", — говаривал он с улыбкой. Это была улыбка мужественного, уверенного в себе человека. Дед знал, что говорил: в двадцать четвертом то ли в Африке, то ли где-то в Малайе ему прострелили ногу.

Пол снял крышку. Конструкция оказалась сложнее, чем он предполагал. Наспех усвоенных на курсах знаний хвата­ло, чтобы разобраться в простейших адских машинах кустарного изготовления, однако эта бомба была отнюдь не про­стой. Пол догадывался, где именно находится детонатор, ви­дел аккуратно упакованный пластик и прикрепленные к стенке коробки электрические батарейки. В сложном переплетении проводов тонули какие-то странные, непонятного на­значения детали. И невозможно было определить, отчего происходит взрыв. Часового механизма не видно, впрочем, это ничего не значит, ведь в бомбу могут быть заложены кварцевые часы без цифровых обозначений. Пластик не бо­ится сотрясений, но, как знать, вдруг да конструкция снабже­на нивелиром, и тогда малейшее отклонение от горизонтали будет сигналом к взрыву.

Проще всего было бы отключить батарейки. Но тот, кто конструировал бомбу, учитывал этот вариант, среди прово­дов, подсоединенных к батарейкам, по меньшей мере один, а то и несколько служат ловушкой. Пол попытался разоб­раться в проводке, однако создатель бомбы предусмотрел и это: цветные проволочки образовывали сложное переплете­ние, подсоединяясь к нескольким деталям. "Если не знаешь, что тебя ждет за дверью..." Пол взял со стеллажа кусачки и не глядя ткнул ими в коробку. Почувствовав слабое сопро­тивление тоненького проводка, он стиснул рукоятки кусачек. Руки его дрожали, все тело покрылось потом. Рубашка при­липла к спине и груди, хотелось встать, чтобы снять пиджак и ослабить узел галстука, но Шорт знал, что, если прервет работу хоть на мгновение, у него не хватит силы воли про­должить ее. Отыскав конец перерезанной проволочки, он за­хватил его кусачками, но тотчас выпустил. Обтерев вспотев­шие ладони, снова наугад ткнул кусачками.

Больше двух раз подряд удача не балует, подумал он, сжимая кусачки. Нельзя же до бесконечности испытывать судьбу. Он закричал, разразившись таким изощренным руга­тельством, что даже сам удивился, откуда что взялось. И перерезал третий провод.

Отложив кусачки, он встал. Резко повернулся и вышел из мастерской, даже не глянув на распотрошенную коробку и не дав себе труда захлопнуть дверь. Зелень за окном показа­лась ему ярче прежней. Пол на мгновение задержался у окна, глядя, как трепещут на ветру листья дуба, затем поднялся наверх.

Бултон находился не у себя в кабинете, а в приемной. Сидя на краешке изящного письменного стола, он разговаривал по телефону. Как только Шорт появился на пороге, секретарша вскочила с места, однако Пол, не обра­щая на нее ни малейшего внимания, прошел к вешалке за зонтом и сумкой. Приятно было вновь ощутить в руке мас­сивную, тяжелую ручку зонта. Пол выждал, пока Бултон по­ложит трубку. Выждал, пока угловатое, с резкими чертами лицо повернется и взгляд темно-карих глаз выжидательно устремится на него.

— Подонок! — внятно произнес он.

Бултон не ответил. Когда за Шортом захлопнулась дверь, он слез со стола, извлек из пачки сигарету и вышел в коридор. Он еще успел увидеть высокую, стройную фигуру молодого человека в темном костюме, свернувшего к выходу, и направился к винтовой лестнице. Торопливо миновав кори­дор, он спустился в подвал, к настежь распахнутой двери. Опасливо переступив порог, он с расстояния в несколько шагов оглядел распотрошенную коробку и перерезанные провода.

— Бумагомарака паршивый! — удивленно качая головой, пробормотал Бултон. — И ведь даже не подозревает, что в сорочке родился.

3

— Думаешь, она могла бы взорваться?

Шорт пожал плечами. Уже по самому тону вопроса мож­но было догадаться, какого Гвен мнения на этот счет.

— По-твоему, это была настоящая бомба? — настойчиво допытывалась девушка.

Пол неохотно кивнул. Гвен в волнении провела рукой по волосам. Каскад рыжих волос блеснул в неярком свете ламп. Мужчины вокруг уставились было на девушку, но, встретив жесткий взгляд Шорта, поспешили отвести глаза. Должно быть, в детстве Гвен выслушала немало похвал своим дивным волосам, и теперь у нее и в мыслях не было похваляться их красотой, и непроизвольное движение, ка­ким она невольно привлекла всеобщее внимание к своей гриве, было, конечно же, неосознанным. Гвен сравнялось двадцать пять, она была четырьмя годами моложе Шорта. Волосы ее имели тот редкий оттенок, какого иным женщи­нам удается достичь лишь усилиями опытного парикмахера и за бешеные деньги. Такого разреза глаз, как у нее, тще­славные красотки добиваются многочасовым высиживанием в дорогостоящих косметических салонах. Помимо того, при­рода наградила ее талией и бедрами, какие обычно даются женщинам ценой мучительной диеты и занятиями аэробикой, а роскошные, дерзко торчащие груди только в последние года полтора понадобилось поддерживать бюстгальтером.

Они сидели в таверне "У святого Стефана" на Бридж-стрит, в нескольких минутах ходьбы от министерства внут­ренних дел, где работала Гвен, ели сандвичи, запивая их тем­ным пивом. Их снова приютил столик в углу, как и пять лет назад, на заре их любви, и вновь они, соприкасаясь голова­ми, говорили о своем, позабыв обо всем на свете и не обра­щая внимания на оживленный гул таверны.

— Курсы "Профешнл Секьюрити" выпускают примерно два десятка "горилл" ежегодно, — сказала девушка. — Есть среди них парни, на свой страх и риск желающие освоить хо­рошо оплачиваемую профессию; попадается несколько человек из охраны учреждений и предприятий — эти расходы оплачивает фирма; а остальные — собственный персонал "Профешнл Секьюрити". Срок подготовки у них в два раза больше, чем у остальных, и содержатся они на казарменном положении. — Гвен была секретаршей одного из заместите­лей министра, и исчерпывающая информированность о всех и вся, можно сказать, автоматически входила в круг ее обя­занностей.

— И что же? — спросил Шорт.

— Не думаю, чтобы каждого желающего поступить на курсы подвергали подобному испытанию. "Профешнл Секьюрити" зашибает на курсантах немалую деньгу.

— И если бы вступающие подрывались на бомбах...

— Вот именно.

Пол похлопал девушку по колену.

— Я подал заявление две недели назад. У них было время раскопать мою подноготную. Да это и вполне понятно, если фирма занимается вопросами охраны и безопасности. Спе­цы из "Секьюрити" установили, что я вовсе не безработный, за какого себя выдаю, а незанятый в штате журналист, и ре­шили не подпускать меня близко к фирме.

— Ты и есть безработный, которому иногда удается тис­нуть статейку, — сказала Гвен и улыбнулась Полу. Тот по­перхнулся с досады. Гвен смотрела на него сейчас, как когда-то давно, когда впервые согласилась зайти к нему до­мой. Затем целый год они словно и не вылезали из постели — во всяком случае, таким сохранился тот период в памяти Пола. Целый год! А потом Гвен небрежно сооб­щила, что нашла себе другого, и предложила остаться друзь­ями.

— Ты же сама говорила, что тут дело нечисто. Что в тече­ние года было похищено десять человек из числа находив­шихся под охраной "Профешнл Секьюрити". Что многие от­казывались от услуг этой фирмы и что твой шеф намерен скрытно провести расследование. Если за этими высокими профессионалами никаких грешков не водится, им бы надо радоваться, что к ним инкогнито хочет проникнуть журна­лист. Если, конечно, за ними действительно грехов не во­дится.

Гвен встала и одернула юбку. Шорт на мгновение ощутил горечь во рту.

— Мне пора идти, — заявила девушка.

— Подожди, — Пол тоже поднялся и взял руку девушки в свои. — Подожди!

— Нет, Пол. Ты прекрасно знаешь, что...

— Знаю, — ответил мужчина и погладил лежащие на его ладони тонкие пальцы. — Не могла бы ты раздобыть для меня список похищенных клиентов фирмы?

4

"Бентли", в котором находился Эшфорд, свернул на до­рогу, ведущую к Брентвуду. Это было самое уязвимое мес­то во всей дорогостоящей охранной системе. Эшфорд не мог себе позволить роскошь выбирать по своей прихоти, когда ему трогаться в путь и каким маршрутом ехать. Утром он должен был вовремя поспеть в свою контору в Сити, а после трудов праведных — если не была назначена встреча с кем-либо из знакомых в клубе — он опять-таки точно по рас­писанию возвращался домой. Маленький "форд", который в городе держался перед его машиной, теперь пропустил "бентли" вперед. Движение было редкое, лениво пригрева­ло солнце. Эшфорд закурил сигарету и погрузился в при­ятные размышления: стоит ли пригласить поужинать девицу, которая вот уже неделю состоит секретаршей при директо­ре-распорядителе? Фабрикант оружия привык, что обязан­ности шофера выполняет "горилла"; теперь уже улеглось волнение первых дней, когда он на каждом шагу ждал напа­дения и в каждом прохожем видел своего потенциального похитителя. "Горилла" тоже не ждал нападения, но ему пла­тили жалованье за то, чтобы всегда предполагать худшее. Заметив у легкого изгиба дороги застрявший без движения грузовик, он замедлил ход. Глянул в зеркальце, чтобы про­верить, на месте ли его напарник, и потянулся за микрофо­ном.

5

Что и говорить, Гвен выполнила его просьбу наилучшим образом. Едва Пол успел управиться с еще одним сандвичем и кружкой пива и, чтобы убить время, перекинуться парой фраз с подвыпившим господином, сидевшим за соседним столиком, как посыльный доставил ему список — таково бы­ло одно из негласных преимуществ, связанных с должно­стью Гвен. Пола так и подмывало немедленно вскрыть кон­верт, но ему надоело сидеть на одном месте, как приклеен­ному. Домой тоже идти не хотелось, к тому же у него были еще кое-какие дела в городе. Он решил зайти в Бритиш Ньюспейпер Лайбрэри.

Улица была сравнительно тихой; бизнесмены и клерки покончили с ленчем и вернулись к своим столам и конторкам, а туристы с приближением зимы упорхнули в более теплые края.

Ровным, широким шагом Пол направлялся к автобусной остановке. Среди прохожих большинство составляли турки и арабы, манил рекламой ки­тайский ресторанчик, улицу подметал смуглый человек, явно выходец из Вест-Индии, чернокожая женщина с боль­шой сумкой спешила за покупками. Если бы не знакомые здания вокруг, трудно было бы поверить, что это старая, добрая Англия. Впрочем, Англия действительно уже не та, подумал он. Тротуар заняли подростки в кожаных куртках и кожаных браслетах с заклепками. С Шортом поравнялся какой-то щуплый мужчина, лицо его выражало горькое разо­чарование. Шорт еще издали видел, что губы мужчины ше­велятся, а когда тот проходил мимо, услышал сдавленное ругательство.

Надо было слегка посторониться, чтобы избежать столк­новения с парнями в кожаных куртках, однако Пол и не по­думал сделать это. Стоявший на его пути малый отлетел, как резиновый, и Пол краешком глаза заметил, что приятели подхватили парня, не дав ему упасть. Сзади послышались грубые выкрики, угрозы, но шагов не было слышно. Слова можно было оставить без внимания, и все же Пол, переду­мав, оглянулся. Одним легким движением он перебросил в руке зонт так, чтобы можно было ухватить его посередине. Смерив взглядом дерзких молодчиков, он сделал вид, будто намерен вернуться. Парни стояли кучкой — циничные, прож­женные негодяи, не изведавшие молодости, несмотря на свой юный возраст. У них хватило ума воздержаться от выс­казываний вслух.

— И это будущее Британии, — тихо, словно про себя, ска­зал Шорт. Повернувшись к парням спиной, он зашагал прочь, не обращая внимания на брань, понесшуюся вдогон­ку.

Зато Бритиш Ньюспейпер Лайбрэри осталась такою же, как и прежде. Пол радовался, что у него есть предлог побы­вать в этом оазисе, где не увидишь испещренных надписями стен, не услышишь громких голосов, истошных воплей маг­нитофонов и карманных радиоприемников, не получишь в давке толчок в бок. Ничто не портит гармонии обстановки, нет здесь ни модных киосков, ни праздных компаний юнцов, лузгающих тыквенные семечки. Пол просмотрел каталог периодики и подобрал картотеку статей, где упоминалось о случаях похищения людей, о профессии телохранителя и об агентствах, поставляющих "горилл".

— За сегодняшний день вы не успеете прочесть все это, — вздохнув, заметила библиотекарша.

Пол окинул ее взглядом. Девушка была хороша собой: не такой яркой красоты, как Гвен, но стройная, крепкая и с округлыми формами. Портрет дополняли умные, внима­тельные глаза, каштановые волосы и прическа, модная во времена далекого детства Шорта.

— Ничего страшного. В крайнем случае зайду еще раз.

— Пожалуйста, — голос девушки звучал холодно. Шорт подсел к столу и, пока ему подбирали заказанную периодику, просмотрел полученный от Гвен список. Пере­численные там имена ничего не говорили ему, для этого он оказался недостаточно информированным.  Журналисты, имен которых Шорт никогда не слыхал, во время пресс-кон­ференций жонглировали совершенно не знакомыми ему именами знаменитостей, при этом складывалось впечатле­ние, будто сами они прекрасно понимают, о чем говорит тот или иной их коллега. Шорт слишком поздно вошел в про­фессиональные журналистские круги, а то, о чем он соби­рался писать, требовало иного информационного материа­ла. Тогда он решил подойти с другого конца: выяснить, ка­ким родом деятельности занимались жертвы похищений. Были среди них один актер, один спортсмен — если профес­сиональный гольф считать спортом, — три бизнесмена, три политических деятеля и один рок-музыкант.

Пол сосчитал их: получалось девять человек. А Гвен ска­зала, что за год было похищено десять человек, пользовав­шихся услугами "Профешнл Секьюрити". Возможно, она ошиблась. Скорее всего, это не меняло сути. А может, в этом и суть... Надо будет при встрече уточнить у Гвен.

Пол еще раз прошелся по списку. С кого же начать? Практически безразлично: к кому ни сунься, ему нигде не обрадуются. Все жертвы стремились избежать огласки, ина­че в печати было бы множество откликов на их похищение. Теперь, когда мысль его работала в заданном направлении, он вспомнил всего два случая, о которых читал. Весть о по­хищении музыканта и игрока в гольф облетела газеты, одна­ко эта тема довольно быстро сошла с повестки дня. Семьи незамедлительно выплатили выкуп, а заложники, возвратясь домой, отказались давать какие-либо интервью.

Начнем, пожалуй, с актера, решил он. Этот в силу своей профессии не прочь покрасоваться перед публикой. Приро­жденный актер не удержится, чтобы не поговорить о себе, если представится такая возможность. Для прирожденного актера даже положение заложника — тоже своего рода роль. Как бишь его фамилия? Конли. Она не вызывала у Шорта никаких ассоциаций. А ведь актер этот должен был достичь определенных высот, если нанял себе охрану и если семья сумела выплатить выкуп.

Пол поднялся из-за стола и бесшумно, чтобы никому не помешать, направился полистать справочник "Кто есть кто". Фамилии Конли он не обнаружил. Захлопнул книгу, затем снова перелистал, прежде чем поставить на место. До сих пор он пребывал в уверенности, что в этом увесистом томе можно найти сведения о любом человеке, которого в этой стране полагается, нужно или можно знать.

Когда он возвратился к своему месту, на столе громозди­лась большущая стопа переплетенных газет. Бедная библио­текарша, неудивительно, что она пыталась его отговорить!

Шорт уселся за стол и, прежде чем приступить к изучению первой газетной статьи, подумал: в списке фигурируют ак­тер, спортсмен, бизнесмен, политический деятель, музы­кант. Кто же будет следующей жертвой?

6

Они увидели, как на узкой, безлюдной, окаймленной де­ревьями дороге показался "бентли". Водитель грузовика, стоявшего на повороте дороги, повернул ключ зажигания, и старенький мотор зачихал-зафыркал. "Бентли" замедлил ход, а белый "форд", проворно обогнав его, вырвался впе­ред. В грузовике сидели двое — в светлых комбинезонах, украшенных эмблемой несуществующего транспортно-экспедиционного агентства. Та же самая эмблема была нарисо­вана на борту грузовика и снабжена текстом: "Гарантируем доставку к месту назначения". Да уж, в чувстве юмора шефу не откажешь!

"Форд" поравнялся с грузовиком; водитель вскинул  глаза  на кабину и на мгновение встретился взглядом с человеком, сидевшим возле шофера. Они в упор посмотрели друг на друга, затем "форд" проехал мимо, а водитель его опустил на сиденье легкий автомат и глянул в боковое зеркало. Он тотчас же нажал на тормоз, надавил красную кнопку на приборной доске и схватил микрофон, хотя и понимал, что все эти меры запоздали: грузовик в тот же момент встал поперек дороги, а сбоку, из-за окаймляю­щих дорогу деревьев, прогремели выстрелы.

Эшфорд испытал не страх, а скорее удивление. "Значит, не зря все было затеяно", — подумал он чуть ли не с ра­достью; нападение оправдывало чудовищные расходы по обеспечению безопасности. Когда он заключил договор с фирмой "Профешнл Секьюрити", его сразу же отвезли на тренировочную площадку, пояснив, что клиент тоже должен приобрести определенные навыки, чтобы во время акции не впасть в панику. Эшфорд ворчал, что попусту расхищают его драгоценное время, однако на учебные занятия поехал. И не пожалел об этом, получив истинное наслаждение. Для него словно вернулись времена детства, ожили приключен­ческие фильмы, где он был главным действующим лицом, которому не страшны никакие опасности. Автомобиль пуле­непробиваем — теперь это не подлежало сомнению. На тре­нировочной площадке машина с Эшфордом и телохранителем прорвалась сквозь перекрестный огонь, преодолела кое-какие дорожные препятствия (пришлось, правда, заме­нить бампер и заново покрыть автомобиль лаком, но резуль­тат того стоил), отработала задний разворот, всякий раз успешно избегая нападения. Вот и сейчас Эшфорд проделал то, чему его учили: сделал рывок в сторону и залег на заднем сиденье. Когда мотор взревел и машина подпрыгну­ла, резко набирая ход, он только ухмыльнулся.

Водитель "бентли" тоже поступил в точности так, как его инструктировали. Не стал ввязываться в перестрелку, не за­ботился об участи своего напарника; его задачей было спас­ти клиента во что бы то ни стало. У него не было ни времени, ни места, чтобы развернуться перед перегородившим доро­гу грузовиком, но рядом пролегала узенькая, мощеная камнем дорожка, ведущая куда-то в поле или на отдаленный хутор. Увидев вставший поперек дороги грузовик и заслы­шав выстрелы, телохранитель Эшфорда дал газу. От него требовалось только держать руль прямо. Сквозь промежу­ток между двух деревьев автомобиль по прямой вылетел на боковую дорожку и помчался по пашне. Пыль взвилась клу­бами, образовав защитную завесу позади "бентли", машину нещадно подбрасывало на ухабах. Когда водитель заметил ловушку, было уже поздно. На тренировках подобную ситуа­цию не отрабатывали, так откуда же было взяться молние­носной реакции, превышающей человеческие возможности. Он не успел ни отклониться в сторону, ни затормозить. Че­рез мгновение, когда телохранитель спохватился, правое ко­лесо уже наехало на платформу-трамплин, машину подбро­сило, "бентли" с грохотом завалился на бок и, скрежеща ме­таллом, сполз с дороги.

7

Томас Дир жил в Менстоке. Когда-то он преподавал кур­сантам "Спейшл Эйр Сервис" тактику рукопашного боя, за­тем вышел на пенсию и, насколько было известно Шорту, за­нимался разведением роз и предавался воспоминаниям. Они не виделись чуть ли не десять лет, и Пол сомневался, что бывший тренер вообще узнает его. Ну а чтобы тот по­мнил его по имени — и вовсе казалось невероятным. Так что от предварительного звонка по телефону пришлось отка­заться.

Шорт возвращался домой поездом в четыре двадцать; до­рогой он просматривал свои заметки, лишь иногда бросая беглый взгляд на пейзаж за окном, знакомый до скуки, и на соседей по купе, погруженных в чтение газет. Мирное зрели­ще это внушало чувство уверенности и постоянства, столь редкое в ненадежном, переменчивом мире.

Хэмпстед был дорогим пригородом, гораздо дороже то­го, что мог позволить себе Шорт, но ему не хотелось опус­каться ниже этого уровня. Вдобавок ко всему он оплачивал полный пансион, хотя далеко не каждый день пользовался кулинарными услугами хозяйки, да и не испытывал в этом ни малейшей необходимости.

Сейчас он старался не думать о том, что будет, когда у него кончатся деньги, а этот момент — если дела и дальше пойдут так — наступит очень скоро.

Миссис Ипсом подавала ужин в семь часов. Велик был соблазн улизнуть из дому пораньше, поскольку хозяйка го­товила отвратительно; в ее полусырых бифштексах Шорту мнилось одно из проявлений английского пуританства. Из дома он вышел лишь после восьми, одолеваемый сомнениями, прилично ли наносить визит в столь позднюю пору, не залег ли старина Дир спать. Пол понятия не имел о частной жизни Дира, не знал даже, живет ли тот один или с семьей, в лоно которой возвратился после того, как энное количество лет обучал молодых парней приемам бесшумного убийства. Пол гнал машину. Старенький "геральд" шестидесятых годов — двухместный спортивный автомобиль, чем-то напо­минающий коренастого, плотного мужчину, — не утратил своей прыти и стремительно поглощал километры. Шорта охватило предчувствие приключений. Он ощущал под рука­ми вибрацию старомодного руля; приборная доска, оправ­ленная в дерево и усаженная рычажками и кнопками, по­блескивала перед ним, когда на нее в очередной раз падал свет рефлекторов обгоняемой им машины.

К девяти он добрался до Менстока. Припарковался на главной площади, вышел из машины, похлопал ее по разо­гретому капоту и потянулся всем телом. Мирный провин­циальный городок. Паб, где мужчины коротают время в раз­говорах за кружкой пива и метанием в цель стрелок, цер­ковь, где положено появляться раз в неделю, тщательно ухо­женные старинные дома. Мисс Марпл, героиня детективных романов Агаты Кристи, чувствовала бы себя здесь в своей стихии. Ну а Дир?

Шорт вошел в пивную. Все внутри выглядело так, как он себе и представлял; словно бы в угоду иностранцам обору­довали подлинную английскую корчму в старинном духе, где есть все, чему надлежит быть согласно путеводителям. Но здесь туристов не было и в помине, здесь все было ПОД­ЛИННЫМ. Один он выбивался из общего стиля. Пар тридцать глаз одновременно повернулось в его сторону, чтобы вни­мательно разглядеть чужака. Пол понимал, что слишком хо­рошо одет для этой обстановки и, должно быть, выглядит в глазах окружающих адвокатом или министерским служа­щим.

Он заказал кружку имбирного пива и, получив, сразу же выпил ее. Сделал знак налить еще одну и, лишь взяв в руки вторую кружку, задал бармену вопрос:

— Вы знаете мистера Дира?

Бармен промолчал, словно и не слышал вопроса. Шорт поставил кружку и наклонился над стойкой бара.

— Я, кажется, спросил вас о чем-то.

Бармен не выказал ни малейших признаков страха. Он невозмутимо продолжал протирать стаканы, из-под засучен­ных рукавов рубашки виднелись крепкие мускулы.

— Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы.

Шорт стал вполоборота, чтобы видеть посетителей. Пре­пирательства с барменом положили конец деликатному раз­глядыванию незнакомца, теперь уже на него откровенно пя­лились во все глаза, и выражение этих глаз было отнюдь не дружелюбным. Н-да, если завяжется потасовка, перевес на их стороне будет значительный.

— Не может ли кто из вас сказать, где мне найти Томаса Дира? — обратился он к посетителям.

— Что вам от него нужно? — поинтересовался один из них.

— Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы, — ух­мыльнулся Шорт.

Мужчина встал и медленной, тяжелой походкой напра­вился к нему. Шорту сделалось его жаль: местный силач, ко­торый обязан отстаивать собственный престиж. Сила, добы­тая физическим трудом на протяжении всей жизни, движе­ния, погрузневшие от возраста, усталости, бесчисленных кружек пива и бифштексов, самоуверенность, приобретен­ная в стычках на ярмарках и в пивных. Совесть Шорта утихла, когда он увидел, что многие последовали примеру силача и медленно, но неотвратимо приближались к нему. Эти типы готовились не к рыцарскому поединку. Они рассчитывали на одностороннее удовольствие, и Шорт со своей стороны по­старается им его обеспечить. Правда, не так, как те предпо­лагают.

— Эй, Джон, Фред! Что здесь происходит? Спятили вы, что ли?

Голос был уверенный, привыкший повелевать. Шорту так и не удалось узнать, который из мужчин был Джон, а кото­рый Фред: все они застыли на месте. Правая рука Пола скользнула обратно к ручке зонта, и с этого мгновения пред­мет, который он держал в руке, перестал быть оружием, вновь превратившись в обыкновенный черный зонтик.

В дверях стоял Дир. Не похоже было, чтобы он постарел. Уже в ту пору, когда Пол впервые встретил его, он был под­жарым, жилистым человеком с усами и с колючим взгля­дом. Правда, волосы у него вроде бы чуть поредели, да и в усах прибавилось седины, ну и, конечно, вместо униформы защитного цвета сейчас на нем был старомодный серый костюм, а на голове кепка.

— Вы ко мне?

Пол кивнул, не зная, как начать разговор.

— Вы меня наверняка не помните, но...

— Я помню вас.

— Понятно, — Пол выждал, пока Дир подойдет к нему. — Вот уж не думал, что так опасно наводить о вас справки.

По лицу Дира скользнула слабая улыбка.

— Что там, внутри? — Он едва уловимым кивком указал на зонтик Шорта.

— Ничего. Обыкновенный зонт. Просто ручка удобная: дерево твердой породы, добротная ручная работа. Ну и центр тяжести подходящий.

Дир удовлетворенно кивнул.

— И каким же ветром вас занесло сюда? Уж не привали­ло ли мне наследство?

— Я ведь не адвокат. Гм... мне подумалось, вдруг да вы согласитесь свести меня кое с кем. — Дир не перебивал его вопросами; его словно бы и не интересовал предмет разго­вора. —  Мне бы надо кое-что поразузнать о профессии те­лохранителя. Потолковать с человеком, который на этом де­ле собаку съел... который занимается охраной важных ши­шек.

— Зачем вам это?

Шорту неохота было выкладывать всю правду.

— Это необходимо в качестве общей информации для работы, какой я сейчас занят.— При виде замкнутого выра­жения на лице Дира он вздохнул и добавил: — Я работаю над книгой. Материал подвернулся отличный, не тема, а кон­фетка, но для того, чтобы из этого получилась книга, мне не­обходимо знать все о профессии телохранителя. Понимаете, это мой последний шанс. Если к тридцати годам не добиться определенных успехов, то на мне уже можно ставить крест. Так и останусь безвестным бумагомарателем, буду пробав­ляться крохами с чужого стола. Тридцать лет мне стукнет че­рез полгода. До тех пор я просто обязан написать свою кни­гу или, по крайней мере, собрать материал. — Он не стал уточнять, что к тому времени останется без гроша.

— Ну, а если у вас не получится?

— Заброшу это ремесло.

— И чем же тогда займетесь?

— Пока не знаю, — Пол улыбнулся. — Возможно, по­дамся в "гориллы".

Дир сделал знак бармену.

— Эта работа не для вас, — сказал он, вновь повернув­шись к Шорту. — Вам не хватает терпения. Раз к тридцати годам не выбился в офицеры, то не надейся, что тебя когда-нибудь произведут в генералы... Но если следовать этому принципу, я давно должен был бросить армию, не так ли?

— Не знаю, — пробормотал Пол, испытывая крайнюю не­ловкость.

— Ну прямо, не знаете! Ведь я никаких высот не достиг. Вышел в отставку безвестным тренером в звании сержанта. И все же пользуюсь уважением. — Он окинул взглядом сидящих, словно ждал от них подтверждения своих слов, а точнее, это был взгляд, каким властитель взирает на своих подданных. Шорту не давало покоя некое смутное беспокой­ство. Он припомнил недоверчивое выражение лиц, когда по­интересовался насчет Дира, припомнил враждебные взгля­ды, когда не пожелал ответить, зачем ему нужен Дир. Разве так приняли бы человека, разыскивающего всеми уважаемо­го, благочестивого прихожанина, который увлекается разве­дением роз и не прочь опрокинуть кружку-другую пивка в компании завсегдатаев? Шорту вспомнилось, с какой готов­ностью все снова расселись за столики по единственному окрику Дира и никто не задал ни единого вопроса. А голос Дира... звучал в точности так, как в былые времена на трени­ровках.

— Уж не проводите ли вы с ними занятия? — спросил Пол.

Дир усмехнулся.

— Занятия — слишком громко сказано. Так... показываю кое-какие приемы рукопашного боя, учу применению ручно­го оружия...

Дир произнес эти слова небрежным тоном, как если бы сказал, что в местном спортивном кружке занимается с любителями гимнастики. Но Шорт знал его другим. В уче­нии Дир не давал поблажки, карая за малейший промах, за малейшую недисциплинированность. Курсанты понимали, что он прав, что от степени усвоения навыков может зави­сеть их жизнь, и все же трепетали от ужаса перед началом его уроков. Дир забирал у местного живодера отловленных и обреченных на уничтожение собак и заставлял учеников приканчивать их голыми руками или ножом. Некоторые го­товы были от возмущения наброситься на Дира с кулаками; Пола после таких занятий мучила рвота, и он не мог спать ночами, ему и теперь иногда вспоминались глаза тех собак. Однако для курсанта лучше было как можно скорее пройти через это тяжкое испытание, ведь Дир заставлял повторять "упражнение" до тех пор, покуда человек не оказывался сло­млен. Ребята ненавидели Дира, но знали, что он прав. Какой смысл заучивать приемы, если у командос не хватит духу пустить их в ход? Но одно дело — специальное подразделе­ние британской армии и совсем другое — мирный провин­циальный городок в сотне километров от Лондона.

— На кой черт? — поинтересовался Шорт. — Или ожи­дается высадка вражеского десанта?

Дир, не отрывая губ от кружки с пивом, внимательно смотрел на Шорта, словно раздумывал, может ли он ему до­вериться. Шорт выдержал его взгляд. Его не слишком интересовало, скажет ли Дир правду, важно было получить ответ на один-единственный вопрос: нет ли среди друзей или при­ятелей Дира, бывших курсантов или знакомых тренеров та­кого, кто стал профессиональным телохранителем?

— Десант уже высадился, — ответил Дир. — Враги на­ходятся среди нас. Они захватили общественные здания и стратегические пункты города, а теперь готовы рассредото­читься по всей стране.

— Не пойму, о ком вы говорите.

— Враги черные, желтые, коричневые, с тюрбанами на голове, с палочками в носу, с тамтамами и дротиками, с колдунами-вуду или с наркотиками. Взгляните, на что похож стал Лондон! Разве можно узнать нашу столицу?

— Нет, — вынужден был согласиться Шорт.

— Демонстрации, столкновения на расовой почве... И все это в Лондоне! Не где-то в проклятой богом Индии, а здесь, в центре Англии. У нас стало хуже, чем в Нью-Йорке, хуже, чем в растреклятой Африке. Вечерами люди не решаются высунуть нос на улицу.

Шорт согласно кивнул. Эту тему он неоднократно обсу­ждал с друзьями. Кто бы мог подумать, что она будоражит умы и здесь, в патриархальном Менстоке!

— Но ведь тут не Лондон, — возразил он.

— Тут и не будет как в Лондоне, — зловещим тоном про­цедил Дир. Несколько человек подсели к ним поближе, ос­тальные явно прислушивались к их разговору и одобритель­но кивали речам тренера. Дурное предчувствие Шорта уси­лилось.

— Их, вишь ты, сюда переселили, — вмешался один из посетителей. Совсем недавно он вместе с дружками готов был отделать Шорта, а сейчас обращался к нему с такой естественной непринужденностью, словно к закадычному приятелю.

— Кого переселили?

— Да всю эту окаянную индийскую колонию. Землю им дали задарма...

— Черта с два! И вовсе не задарма, а за деньги, — пере­бил его сосед по столику. — Я точно знаю, потому как...

— Дали им землю, продали — какая разница? Факт оста­ется фактом: немытые индусы, чтоб им провалиться, обос­новались колонией у нас под носом.

— Да они и не индусы вовсе, а...

— Не все ли тебе равно, кто они такие? Выкурим их, и дело с концом. Пусть убираются, откуда пришли, или хотя бы в тот же Лондон, но здесь чтобы и духу их не было!

Шорт посмотрел на Дира.

— Они что, свихнулись?

Дир ответил тихим голосом, однако у Пола по спине по бежали мурашки.

— Попридержите язык.

— Вы сколачиваете боевую бригаду из мясников и вла­дельцев бензоколонок, намереваетесь натравить их на ни в чем не повинных людей лишь потому, что у них иной цвет кожи, и мне же еще советуете попридержать язык?!

Пол достал двухфунтовую банкноту и положил на стойку бара. Огляделся по сторонам и увидел, что некоторые из мужчин опустили глаза. Не прощаясь, он повернул было к двери, но Дир окликнул его:

— В чем дело? Разве не желаете узнать нужное вам имя? Шорт обернулся и медленно, раздельно произнес в от­вет:

— Только не от вас!

Люди неохотно уступили ему дорогу. Ему не пришлось расталкивать их, но иные стояли так близко, что он, проходя, задевал их. Пол с облегчением вздохнул, захлопнув за со­бой дверь и наконец-то выбравшись на улицу. Распростер­шийся вокруг него городок тихо-мирно отдыхал. Он вздрог­нул, когда рядом раздался голос.

— Красиво, правда? — Это был один из тех мужчин, кто в ответ на его гневную вспышку потупил взгляд. — Мы любим свой город и хотим, чтобы таким он и оставался.

Пол не ответил. Сев за руль "геральда", он дал газ, и ма­шина, взвизгнув колесами, рванула с места.

Взгляды всех мужчин в пивной обратились к Диру, а тот допил остатки пива и сделал знак бармену.

— Как вы думаете, Том, не отправится ли этот тип в поли­цию? — осторожно поинтересовался один из завсегдатаев.

Дир отрицательно качнул головой.

— Может, все-таки стоило его попридержать?

Старый тренер презрительно растянул рот в ухмылке и молча окинул взглядом вопрошавшего.

— Это... ваш бывший ученик? — осенило мужчину.

— Притом самый лучший, — ответил Дир. — Самый луч­ший, черт бы его побрал!

8

Искушение было слишком велико: сделать небольшой крюк, и тогда можно вернуться домой по трассе Е-1... Время шло к полуночи. Не слишком-то прилично заявляться в та­кую пору к человеку, который недавно стал жертвой похище­ния, даже если ты всего лишь собираешься разузнать под­робности этой истории. Впрочем, именно поэтому и непри­лично. И все же после некоторого колебания Пол свернул по направлению к Челси. Актер, о котором он слыхом не слы­хивал, который не фигурирует в справочнике "Кто есть кто?" и, тем не менее содержит дом в Челси и нанимает телохранителей — ради знакомства с такой личностью не грех совер­шить и небольшой объезд. Конечно, в глубине души Пол по­нимал, что дело вовсе не в этом. Его страшила сама мысль о том, чтобы сейчас вернуться под тихий, благополучный кров миссис Ипсом, прокрасться на цыпочках по лестнице, раз­деться и нырнуть в постель.

Стояла тихая ночь — зазывная, дразнящая; за неимением лучшего придется завернуть в какой-нибудь бар, пялить глаза на танцовщиц, заученно-вяло выполняющих свою работу, и напиться до зеленых чертиков. Тогда уж сочтем за лучшее вариант с полуночным визитом...

Пол сбавил скорость. Обыватели Оклей-роуд уже погру­зились в сон. По обе стороны шоссе выстроились окружен­ные зеленью красные кирпичные дома; это был пригород примерно такого же типа, в каком жил он сам, только дома здесь были просторнее и красивее, да и жильцов в них на­верняка было меньше, а в гаражах стояли дорогие, новей­шей марки "ягуары", "роверы" и "БМВ".

Шорт наугад кружил по кварталам пригорода, пригляды­ваясь к табличкам с названиями улиц. Он был уверен, что без расспросов найдет нужный адрес, и не удивился, когда выехал на Седар-стрит.

Замедлив ход, он следил за нумерацией домов. Сами до­ма тонули во мраке, Пол черепашьим шагом двигался вдоль цепочки садов, и приглушенное урчание мотора было един­ственным, что нарушало тишину. Только через окна одного из домов на улицу просачивался свет; поначалу лишь пред­чувствие подсказало Полу, что это и есть тот дом, который ему нужен, а затем, следя за нумерацией, он убедился, что интуиция его не подвела

Шорт вышел из машины. Где-то жалобно подвывала со­бака. Шорт запер машину и спокойной, неспешной походкой направился в обход. Ему понадобилось десять минут, чтобы изучить все подходы к дому. Идея себя не оправдала. К зад­нему фасаду дома Конли вплотную примыкали соседние участки, и, чтобы подобраться к нему, пришлось бы пере­лезть через два-три чужих сада. Стоит ли так рисковать? Свет в доме по-прежнему горел, а за шторами словно бы разли­чались движущиеся силуэты. Значит, актер еще не ложился спать. Нагрянуть к нему прямо сейчас или подождать до зав­тра и предварительно позвонить по телефону? Разумеется, так было бы приличнее, зато, если посетитель уже заявился в дом, от него труднее избавиться.

— Вы кого-то ищете, мистер?

Вежливой была лишь форма вопроса, однако во взгляде мужчины, задавшего этот вопрос, не было и намека на учти­вость, а оружие, поблескивавшее в его руке, усиливало недоброе впечатление.

— Мистера Конли.

— Ах, вот как? — Голос мужчины выдавал не подозри­тельность, скорее злорадство. — Пожалуйте в дом.

Шорт почувствовал, как сердце его учащенно забилось.

— Благодарю, — сказал он. Будь он повнимательнее, его бы не застали врасплох. Впредь надо держать ухо востро. Но на сей раз Пол не жалел, что так вышло. С той минуты, как он выскочил из пивной в Менстоке, у него руки чесались по­драться.

Мужчине не пришлось звонить. Едва они приблизились к двери, как та распахнулась, и, когда Шорт увидел стоявшего в холле телохранителя, он почувствовал, что приятных сюр­призов становится многовато. "Горилла" вымахал ростом в два метра, да и силой, видно, бог его не обидел: под пиджа­ком угадывались литые мускулы.

Он отступил на шаг в сторону, жестом указав Полу, куда идти. Движения телохранителя были легкими, как у танцора. Шорта ввели в красиво обставленную гостиную: строгая, ста­ринная английская мебель, искусно сработанные, но неудоб­ные для сидения стулья и столики с потайными ящичками. Правда, в углу комнаты стояло несколько современных кре­сел, на одном из них лежали массивные наушники.

Если комнату проектировали с таким расчетом, чтобы она внушала покой, то в данный момент эта цель не достига­лась. Конли явно нервничал. Страх отражался в его глазах, страх чувствовался в его движениях, когда он шагнул было навстречу Шорту и в нерешительности остановился, не зная, как поступить. Зато "гориллы" свое дело знали. Один из них держался позади Пола на приличествующем расстоянии, а великан занял такую позицию, чтобы, сделав шаг, очутиться между Шортом и Конли.

— Этот мистер околачивался возле дома. Говорит, будто разыскивал вас.

— Меня? — У Конли оказался приятный баритон. Актеру было лет тридцать, черты лица резкие, угловатые; длинные каштановые волосы слегка вились. Контуры его высокой, стройной фигуры скрадывал толстый старомодный халат. Лицо его показалось Полу знакомым, теперь он был уверен, что прежде где-то видел актера.

— Я журналист.

— Вот оно что-о! — протянул стоявший сзади телохрани­тель, явно вкладывая в свои слова иронический смысл: тог­да, мол, это дает право незваным вторгаться в чужие дома в любое время дня и ночи.

Конли заявление Пола ничуть не успокоило.

— И что вам от меня нужно?

— Я хотел с вами побеседовать и как раз раздумывал, не слишком ли поздний час для визита.

Здоровенный телохранитель расхохотался.

— Самое подходящее время, приятель! Полуночных ви­зитеров мы жалуем больше прочих.

— Так чего же вы хотите? — спросил Конли.

— Я пишу о случаях похищения людей, — произнес Пол и почувствовал, как атмосфера в комнате вдруг разом похо­лодела; "гориллы" подступили ближе, Конли отпрянул на­зад. — Мне бы надо побеседовать с несколькими людьми из тех, кто был похищен, а затем отпущен на свободу.

— Сожалею, но помочь ничем не могу, — сказал Кон­ли. — Прошу вас удалиться.

— Это не так-то просто, — вмешался в разговор гигант. Плавным движением он извлек из кармана пистолет. Ору­жие потонуло в его здоровенной лапище, и, не узнай Пол "беретту", он мог бы принять пистолет за игрушечный. Пол почувствовал, как стоявший за спиной телохранитель охло­пывает его по бокам, затем сзади протянулась рука и выта­щила из кармана его пиджака бумажник. На мгновение у По­ла возник соблазн схватить эту руку и перебросить телохра­нителя через плечо, однако он поборол в себе искушение. Риск чересчур велик, а предполагаемая выгода слишком ма­ла. Он стоял не шевелясь. Гигант убрал пистолет.

— Пол Шорт, — раздался сзади голос второго телохрани­теля.

— Если пожелаете, я буду крайне деликатен, — произнес Пол самым что ни на есть вкрадчивым тоном. — Я даже не упомяну вашего имени. Но для меня очень важно...

Конли молчал, уставясь отсутствующим взглядом в про­странство.

— В течение года было похищено десять, точнее, девять человек, находившихся под охраной, — настойчиво продол­жал Шорт. — Вы — один из них.

— Откуда вы знаете? — тихо спросил Конли.

— От полиции, — ответил Шорт.

— Этого не может быть, — возразил Конли. — Я не заявлял в полицию. Там ничего не знают о моем случае.

Наступило гробовое молчание. Затем Шорт услышал, как позади скрипнул пол под ногами приближающегося тело­хранителя.

— И все же полиции стало о вас известно, — повторил Пол, но слова его не произвели на присутствующих ни ма­лейшего впечатления.

— По-моему, самое время связаться с шефом, — заме­тил тот, что стоял позади. — Не спускай с него глаз, а я пой­ду звонить.

Гигант кивнул. Пол прислушивался к звуку удаляющихся шагов, к скрипу открываемой двери. Какое везение, что теле­фон находится не в этой комнате, подумал он. Почем знать, представится ли еще такой случай.

Скроив испуганную мину, он сделал шаг к хозяину дома.

— Поверьте, мистер Конли...

Гигант не дал ему закончить фразу. Рука его снова ныр­нула под пиджак, а когда показалась наружу, в ней было за­жато оружие. Однако тем временем и Шорт приступил к ак­тивным действиям. Увесистый зонтик зловещей палицей рассек воздух, и конец его обрушился на руку здоровенного телохранителя в тот момент, когда он ловил чужака на муш­ку. Шорт не ждал ответных действий противника. Сделав шаг, он выбросил зонтик вверх, так что удар его пришелся по горлу телохранителя. Пол ударил вполсилы, и не по кады­ку, но вполне эффективно. Гигант застыл, словно поражен­ный молнией, начал судорожно хватать ртом воздух, а в сле­дующее мгновение, когда Шорт подумал, уж не оглушить ли его ударом по голове, телохранитель рухнул.

— Не вздумайте пикнуть! — угрожающе прошипел Пол хозяину и, подобрав с ковра пистолет, в три прыжка очу­тился у двери и замер сбоку. Ему не пришлось долго ждать. Через минуту дверь отворилась и появился второй телохра­нитель. Он проворно скользнул в комнату и замер при виде распростертого на полу напарника. Реакция его оказалась похвально быстрой, и, не опереди его Пол ударом ребра ла­дони в затылок, неприятностей было бы не миновать.

— Не надо! — воскликнул Конли. — Поверьте, у меня со­всем не осталось денег.

— Сколько вы им выложили?

— Сто тысяч.

— Как произошло похищение?

Конли явно не хотелось воспроизводить в памяти пере­житое. И все же он сделал над собой усилие и заговорил: по­хоже, он считал себя в безопасности, пока отвлекал внима­ние громилы-журналиста рассказом. А может, надеялся, что с минуты на минуту подоспеет упомянутый шеф.

— Это случилось, когда я возвращался с работы, — мед­ленно начал он. — Меня взяли буквально в дверях студии. Все разыгралось в течение нескольких секунд, так что никто ничего не понял. Какая-то банда, игнорируя меня, напала на телохранителей, и, пока все следили за дракой, один воору­женный тип преспокойно увез меня.

— Куда вас увезли?

— Не знаю. Мне завязали глаза.

— А на какой машине?

Конли пожал плечами.

— Сначала впихнули в черный "остин", а затем пересади­ли в какую-то другую машину. Но этого я уже не видел.

— И все же... — допытывался Пол.

— Я и сам много раз задумывался над этим. Автомобиль был большой — это совершенно точно, — с удобными си­деньями, с негромко мурлыкающим мотором. Возможно, континентальной или заокеанской марки.

Послышался гул автомобильного мотора, и оба застыли на миг. Машина проехала мимо, и за окном опять все сти­хло.

— Сколько времени вас держали заложником?

— Две недели. — По лицу Конли было видно, что даже воспоминания о тех днях вызывают у него панический ужас. — Я лишь потом узнал, что прошло так мало времени. А мне казалось, будто я провел там долгие месяцы.

— Где?

— Не знаю. Какая-то пустая комната, на пол брошен мат­рац. Газеты десятилетней давности, чтобы не сойти с ума. Горшок, который редко опорожняли, жидкая, скудная пища. Еду приносил какой-то тип в маске.

— Ну что же... — начал было Пол.

— Я и сам понимаю, что легко отделался, — кивнул Кон­ли. — Меня не убили. Не возили связанным в багажнике. Не били, не пытали, не держали в боксе, где ни сесть, ни разог­нуться. Я все понимаю... И тем не менее это было ужасно, — тихо добавил он.

— Сколько людей знает об этой истории?

— Понятия не имею. До сих пор я считал, что об этом ма­ло кто знает.

Вновь послышался приближающийся гул мотора и через секунду стих в отдалении, словно предупреждал, что время

не ждет.

Пол перешагнул через недвижно лежащего на полу те­лохранителя и направился в холл. В дверях он оглянулся. Конли — растерянный, подавленный — сидел в кресле.

— Последний вопрос. Эти люди — из "Профешнл Секьюрити"?

Конли покачал головой.

— Нет. После той истории я обратился к фирме Говарда Грина. — Губы его скривила невеселая усмешка. — Как ви­дите, результат не лучше.

— Выше голову! — Пол швырнул пистолет на пол возле валявшегося в беспамятстве телохранителя и закрыл за со­бой дверь. Бегом промчался через холл, осторожно выб­рался на улицу и с облегчением отворил дверцу своего "ге­ральда". Едва он успел включить мотор, как раздался вы­стрел. Он был довольно метким, если учесть, что Конли це­лился из окна, при плохой видимости и с расстояния в деся­ток метров. Пуля просвистела позади "геральда" и угодила в дерево, расщепив кору. Пол не стал ждать, пока актер при­стреляется. До отказа выжав педаль газа, он мысленно воз­благодарил бога и конструктора машины, когда "геральд", словно сообразив, чего от него хотят, рванул с ходу.

"Что, бишь,  говаривал  инструктор на курсах в свое время? — весело подумал Пол. — Ни в коем случае нельзя недооценивать любого противника, иначе можешь здорово поплатиться".

9

В окне у Гвен горел свет. Девушка снимала квартиру в квартале Сент-Пэнкрас, некогда знававшем лучшие дни. Уортон-стрит пока еще держалась, давним жильцам не хоте­лось уступать свое место, хотя все окрест менялось с мол­ниеносной быстротой. Гвен нравилось жить близко к центру, нравились просторные комнаты и собственный гараж при доме. Однако гораздо меньше ей нравилось то, что возвра­щаться домой в одиночку и за полночь здесь не рекомен­дуется, да и оставлять машину на улице тоже рискованно.

Сейчас безлюдная Уортон-стрит выглядела мирно. Пол не сводил глаз с окна на четвертом этаже, откуда сквозь за­навеску просачивался оранжевый свет. Это в спальне, думал он. С этой комнатой у него не связывалось никаких прият­ных воспоминаний: в пору их близости с Гвен девушка еще не переехала от родителей.

Пол тщательно запер машину и включил сигнализацию. Затем вернулся к перекрестку, где по дороге сюда приметил будку телефона-автомата. На улице не было ни души; дол­жно быть, сюда не решались сунуть нос даже те, кого боя­лись по вечерам добропорядочные граждане. Гвен сняла трубку на десятый звонок.

— Чего тебе? — В голосе ее совсем не было той привет­ливости, которой человек вправе ждать от давнего друга.

— Открой подъезд. Мне надо подняться к тебе.

— Дело не терпит?

— Нет. К тому же я давно не видел тебя в ночной сороч­ке.

— Пол... пойми же наконец!

— Знаю.— Временами его раздражала эта новоиспечен­ная целомудренность Гвен. — Определенная стадия наших отношений завершена, и ты не собираешься начинать все за­ново, так что лучше бы мне подыскать другую партнершу? Гвен, ты прелестна и очаровательна, однако же не лишена тщеславия. Мне нужно поговорить с тобой. Ты знаешь о чем.

— Пол... — Девушка вздохнула. — Ты объявился некста­ти. Я не одна.

— Ага-а... — Шорт умолк, рассеянно постукивая пальцем по стеклу кабинки.

— Позвони завтра.

— Выстави этого типа, — сказал Пол. — Ночь на дворе, пора ему отправляться баиньки, к семье.— Я жду внизу. — Пол повесил трубку и зашагал обратно к машине. "Почему я обхожусь с ней так гнусно? — думал он. — Гвен совсем этого не заслужила. Уж она-то всегда ве­ла себя по отношению ко мне порядочно". Ему вспомнился тот день, когда Гвен порвала с ним, и губы его скривила горькая усмешка. Может, он попросту ревнует? Пол никак не мог разобраться в собственных чувствах. За минувшие четы­ре года он свыкся с мыслью, что Гвен дарит свою близость другим мужчинам, а не ему, и не слишком терзался этим об­стоятельством. Тогда отчего же он делает ей гадости? Ведь этот разговор действительно можно было отложить на зав­тра. Нет, дело не терпит до завтра, вслух произнес он и уди­вился, как странно и отчужденно звучит его голос на вымер­шей улице.

Любопытно взглянуть на очередного дружка Гвен. В свое время она бросила его, Пола, ради совсем юного парнишки; тот был моложе не только Пола, но даже самой Гвен. Неж­ное, как у девушки, лицо, мечтательные глаза, длинные рес­ницы, словом, симпатичный (по мнению Пола, вовсе не сим­патичный) облик... Пол не хотел порывать с Гвен, сказал, что готов потерпеть, покуда ей не надоест удовлетворять с этим юнцом свои лесбийские наклонности. Однако Гвен проявила твердость. Связь с юнцом продлилась недолго, но и с По­лом было покончено.

Шорт сел в машину и приготовился ждать. Минуты тяну­лись томительно, и Пола начали одолевать сомнения. Не­ужели Гвен оставит его в беде? Напрасно он так туго натянул струну, пожалуй, девушка сделает свой выбор не в его по­льзу, решив, что новый любовник лучше старого друга. Пол редко курил, но сейчас не смог удержаться. Он достал из бардачка пачку сигарет — свой неприкосновенный запас, — закурил и опустил стекло в окне. Из магнитофона лилась ти­хая музыка, и Пол усмехнулся, подумав, как нелепо иной раз жизнь создает ситуации, похожие на банальную сцену из по­шлого фильма. Затем распахнулись ворота перед домом Гвен, вспыхнул яркий свет фар, и бесшумно, как обозленный хищник, на улицу выскользнул большой черный автомобиль. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза Пола снова привыкли к темноте и он различил едва заметную в полу­мраке стройную фигурку. Потушив сигарету, он вышел из машины.

— Мог бы поторопиться, — сказала Гвен, зябко кутаясь в халат. Ночь выдалась прохладная, какие бывают в преддве­рии зимних морозов. Пол на ходу обнял Гвен за плечи, словно желая укрыть ее своим пальто. Девушка небрежным движением высвободилась из его объятий. Они молча под­нялись на лифте. Никогда еще бывшая приятельница не ка­залась Шорту такой желанной и привлекательной. Гвен излучала женственность; подобно  тому как на постели остается отпечаток тела, так и в ней все еще жили отзвуки той интим­ной сцены, которую столь бесцеремонно прервал Пол.

На столе стояла пустая бутылка из-под шампанского, а рядом — бокалы: кто-то здесь строит из себя гурмана. Гвен достала из бара коньяк и чистые рюмки.

— Выпьешь?

Шорт тряхнул головой.

— Это был твой шеф?

Гвен не ответила, сделав вид, будто не слышала вопроса. Налила себе изрядную порцию коньяка и аккуратно завинти­ла пробку.

— Почему ты не сказала по телефону? Девушка пожала плечами.

— Что я могла сказать? И вообще, ты явился выяснять от­ношения?

Пол встал и подошел к ней.

— Нет, Гвен, я пришел за другим. Я хочу знать, откуда те­бе известно об этом деле.

— О каком деле?

Шорт вздохнул.

— Ты прекрасно понимаешь, Гвен, о каком деле идет речь. Возможно, для тебя это пустяк, но для меня — серьез­ней некуда. На карту поставлено мое будущее. Мне осталось менее полугода, чтобы добиться каких-то результатов. Что­бы написать книгу, которая привлечет к себе внимание и принесет мне известность, приличный заработок и последу­ющие выгодные предложения. Ну а если не книгу, то серию статей. Если же это мне не удастся, всему конец. Я не могу больше тешить себя пустыми иллюзиями.

— Черт бы тебя побрал с твоими дурацкими принципами! Кто сказал, что в тридцать лет пора подавать в отставку?

— Я сказал. И давай, Гвен, не будем спорить на эту тему. Возможно, это безумие с моей стороны, возможно, просто каприз — не имеет значения. Я так решил и придерживаюсь своего решения. И настаиваю, чтобы ты тоже выполняла свои обещания. Мне подвернулся выигрышный шанс, тема будто специально на меня рассчитана. Ведь за кулисами это­го дела явно творятся какие-то темные махинации, и если мне удастся разоблачить их, то я первым и напишу об этом, а на долю прочих журналистов останутся крохи. Итак, нач­нем по новой. Кто тебе сказал, что было похищено десять человек из числа тех, кого охраняли люди "Профешнл Секь-юрити"?

Гвен пожала плечами.

— Не помню. Возможно, это было сказано не мне, а упо­мянуто в общем разговоре. Я знаю одно: когда я об этом услышала, то первая моя мысль была о тебе... А разве не все равно, откуда я об этом узнала?

— Нет, не все равно. В списке, который ты мне раздобы­ла, фигурирует лишь девять человек.

— Значит, я ошиблась. Неверно запомнила. Или мне не­верно сказали. Девять ли, десять — какая разница? С таким же успехом я могла бы назвать дюжину.

Пол сел в кресло рядом с Гвен и обнял ее за плечи.

— Именно поэтому мне и важно установить, от кого ты узнала. Если услышала новость в буфете, то вполне вероят­но, что говоривший округлил число жертв. Если же цифра называлась в официальном разговоре, значит, список твой неполный, что мало вероятно.

— Вообще невероятно, — улыбнулась девушка. — Спи­сок я получила из первых рук, от того типа, который зани­мается расследованием этого дела. — Она бросила на Пола кокетливый взгляд. — Я ему нравлюсь.

— Кто бы мог подумать! — шутливо воскликнул Пол.

Отбросив скованность, Гвен прижалась к нему. Ей хоте­лось приласкаться к Полу, обнять его, уснуть рядом с ним и проснуться подле него. Если бы только Пол мог удоволь­ствоваться этим и тотчас же не потребовал бы большего! Гвен и сама не сумела бы объяснить, отчего она противится близости с ним. Пол по-прежнему нравился ей. Красавцем его не назовешь, но он не лишен привлекательности: высо­кий, широкоплечий, лицо с неправильными, резкими черта­ми словно скопировано со старинной медали. Истинное оба­яние Полу придавали глаза — взгляд их, казалось, проникал в душу и давал понять: этому человеку небезразлично все, что происходит с тобой.

— Он сказал, что вообще-то не имеет права передавать этот список кому бы то ни было, — Гвен хихикнула. — И еще сказал, что он, мол, не спрашивает, для чего мне список, ему достаточно, что я попросила об этом. Каков, а?

— Последний из рыцарского племени. И список, по его мнению, полный?

— Да. Послушай, Пол! Этот человек — опытный профес­сионал и располагает всеми средствами для успешного рас­следования. Предоставь это дело ему, а я со своей стороны позабочусь о том, чтобы ты получил информацию одним из первых.

Гвен почувствовала, как мышцы Шорта напряглись.

— Это не одно и то же. Тогда всего лишь днем раньше, чем остальная свора, узнаю что-либо стоящее, а сливки сни­мет кто-то другой. Я и сам сумею размотать это дело не ху­же, чем твой поклонник.

— Пол, — мягко произнесла девушка, — но ведь ты в этом мало смыслишь. Тебя натренировали в определенной области, и там ты хороший специалист, но здесь совсем дру­гое. Ты не обладаешь навыками профессионального детек­тива, ты не умеешь того, что должен уметь любой "горил­ла".

— Ну и что?

— Ты можешь здорово влипнуть. Если преступник ока­зался способен на целую серию похищений и жертв выбирал из людей, которые находились под профессиональной охра­ной, то такого гангстера стоит остерегаться. Думаешь, он спокойно будет смотреть, как ты наступаешь ему на пятки?

Пол улыбнулся.

— Возможно, я в чем-то уступаю профессиональному детективу или "горилле", но одному меня учить не надо: я знаю, как защитить себя.

— Неправда, Пол! Ты отлично знаешь, что это неправда. Ведь ты сам говорил, что любого человека можно схватить.

Шорт ласково провел рукой по длинной рыжеватой гри­ве.

— Я был у Конли. Он утверждает, что не заявлял в поли­цию о своем похищении.

— Значит, заявил кто-то другой. — Гвен склонна была на­ходить простые решения.

— Но кто именно?

— Возможно, тот, кто занимался выплатой выкупа. Похи­тители наверняка пригрозили, что если он вздумает обра­титься в полицию, то Конли или какой другой заложник бу­дет убит. Человек послушно заплатил выкуп, а сам втихо­молку оповестил полицию. Не сказал этот Конли, кто вно­сил за него выкуп?

— Нет.

— А что он говорил?

— Из него каждое слово пришлось вытягивать клещами. Мне показалось, что он живет один. Но ведь для уплаты вы­купа достаточно было бы, скажем, письменного поручения банку.

— Удивляюсь, как он вообще согласился беседовать с то­бой, — промолвила Гвен. — А может, сама фирма обрати­лась в полицию? Не исключено, что эти службы обязаны извещать полицию, если их клиент попадает в беду.

— Не исключено, — согласился Шорт, несколько раздо­садованный тем, что сам не додумался до такой простой ис­тины. — Выяснишь завтра?

— Если не забуду. — Девушка посмотрела на часы. — Но до тех пор хорошо бы поспать. — Она грациозно поднялась и бросила взгляд на Шорта. — Ты уходишь или намерен но­чевать здесь, в кресле?

— Здесь, — ответил Шорт. — Только сниму ботинки. Гвен взяла его за руку и повела в спальню. При виде смятой постели она на миг залилась краской. Шорт наблю­дал, как она торопливо меняет простыню и надевает чистый пододеяльник. Такого оборота событий он никак не предполагал. Правда, постель настолько широкая, что можно было вольготно разместиться обоим, никак не соприкасаясь даже ненароком. Оба молча разделись, не отворачиваясь, Гвен погасила свет, и Пол на миг ощутил тепло ее тела, когда де­вушка придвинулась к нему, чтобы поцеловать. Затем Гвен оттолкнула его.

— Завтра мне рано вставать.

— А если опоздаешь, шеф закатит тебе выговор? — Он тотчас раскаялся в неосторожных словах, почувствовав, как Гвен напряженно сжалась. Затем девушка повернулась к не­му спиной, и они лежали в одной постели как чужие. Шорт закрыл глаза, и, перед тем как уснуть, последняя мысль его была о Томасе Дире.

10

Было десять утра, когда Шорт добрался до дома. Служа­щие уже ушли на работу, детей на прогулку еще не выводи­ли, а первая волна пенсионеров, владельцев собак и любите­лей покопаться в садике перед домом уже схлынула, так что квартал казался вымершим. Лишь миссис Ипсом, стоя в две­рях и наблюдая, как Шорт паркует машину, производила впечатление бодрой и свежей. Женщина плотная, коренас­тая, она выглядела так, словно долгие годы пробыла в услу­жении, пока не стала сама себе хозяйкой. А вела себя мис­сис Ипсом так, будто всю жизнь ей прислуживали другие и теперь она глубоко уязвлена, что вынуждена зарабатывать на существование, сдавая комнаты. Но у жильцов не было причин жаловаться. Комнаты сверкали чистотой, дом был ухожен, ванную несколько лет назад модернизировали, еда... если и не такая вкусная, то, по крайней мере, горячая.

— Вас тут спрашивали, — сообщила она, когда Пол подо­шел к двери.

— Да-а?

— Два господина. Прилично одетые и очень уверенные в себе. В общем, похожие на полицейских.

Теперь Шорту стали понятны неодобрительные нотки в голосе миссис Ипсом. У хозяйки пансиона не было никаких предубеждений против полиции. Но тот факт, что полиция проявляет интерес к кому-либо из ее постояльцев, восприни­мался ею как подрыв ее жизненных основ. Если эти двое действительно из полиции, то, может статься, Полу пред­стоит подыскивать себе новое жилье.

— Они предъявили удостоверения?

— Нет.

— Тогда это не из полиции. Полицейский обязан первым делом предъявить удостоверение.

Миссис Ипсом словно бы смягчилась.

— Вздумали допытываться у меня, когда вы бываете до­ма. Ну, тут я им дала отповедь. За кого, говорю, вы меня принимаете? Мои постояльцы — взрослые люди, приходят и уходят, когда пожелают, и я не шпионю за ними.

Пола начала забавлять эта история.

— Полагаю, ваш ответ удовлетворил их.

— Нет!

Они стояли у лестницы, словно бы пародируя сцену меж­ду Ромео и Джульеттой: Шорт— на второй ступеньке, выжи­дая удобный момент, чтобы устремиться к себе наверх, а миссис Ипсом — на площадке, опершись о перила.

— Эти люди настаивали на своем: вдруг да я знаю, когда вы должны вернуться, — возмущенно продолжала миссис Ипсом. — Вдруг да я слышала, как вы по телефону догова­ривались с кем-то о встрече или упомянули в разговоре со мной... Тут уж я им выдала по первое число! Не имею, го­ворю, привычки подслушивать чужие разговоры. Не имею, говорю, привычки приставать к постояльцам с расспросами. Не на такую напали...

Шорт легко представил себе, с какой поспешностью ре­тировались непрошеные посетители. Он и сам вроде бы не­нароком переступал со ступеньки на ступеньку, взбираясь по лестнице все выше, и, когда миссис Ипсом закончила свою тираду, радостно припустил наверх. Что касается не­известных гостей, у него были свои соображения на этот счет. Телохранители Конли, просматривая его, Шорта, доку­менты, установили не только имя, но и адрес. Если они во­образили, будто он как-то связан с похищением Конли, то это не последний их визит сюда. Теперь они знают, что на страже дома стоит дракон, и в следующий раз попытаются перехватить Шорта в другом месте.

Отворив дверь, он застыл на пороге комнаты. Дом стере­жет сущий дракон, все верно, однако дракон не слишком внимательный и тугой на ухо. Все в комнате было перевер­нуто вверх дном, словно после нашествия варваров. Беспорядок напомнил Полу его же собственную комнату в бытность его подростком. Опрокинутые стулья, расшвырян­ные одежда и белье, разбросанные по полу бумаги, сорван­ные со стен картины. Что бы ни искали наглые визитеры, они не дали себе ни малейшего труда скрыть следы своего посе­щения. Возможно, в этом и заключалась их цель — припуг­нуть Пола. Жаль, что он не ночевал дома. Или считать, что ему повезло? Пол улыбнулся. Он вышел в коридор, плотно затворив за собой дверь. Только этого не хватало, чтобы миссис Ипсом узрела комнату в таком виде!

Пол сбежал по лестнице вниз. Хозяйка — именно теперь, когда она понадобилась, — куда-то исчезла. Шорт знал, что она терпеть не может, когда постояльцы заходят на кухню, поэтому осторожно заглянул в дверь.

— Гм... эти господа... когда меня спрашивали?

— Ни свет ни заря. — Перед миссис Ипсом на столе ле­жала какая-то бесформенная, кровавая груда мяса, до того неаппетитная, что Шорт сразу же решил пообедать где угод­но, но только не дома. — Это также навело меня на мысль, что господа из полиции.

— Угу-м... — Пол постарался деликатно ретироваться. Нетрудно было угадать в интонациях миссис Ипсом вопрос: если это не полицейские, то кто же? Хозяйку интересовало все касательно Шорта, а в особенности, на какие доходы он живет и что представляют собою его приятельницы. Правда, любопытство ее не заходило так далеко, чтобы позволить Полу приводить этих приятельниц домой.

К тому времени, как Пол вернулся к себе в комнату, пер­вая волна ярости схлынула. Теперь он мог без лишних эмо­ций оглядеть свое раскиданное по полу имущество, не думая при этом, с чего начать и чем завершить расправу над теми, кто подверг его такому надругательству. Как же быть? От­правиться к Конли, чтобы оправдаться перед ним? Пол тот­час отверг эту мысль. Актер боится его как огня, он и разговаривать-то с ним не станет, а телохранители, увидев его, мигом схватятся за оружие.

Оружие! Он приподнял постельное белье и запустил руку в углубление между досками. "Смит-вессон" был на месте, к нему вроде бы не притронулись. И все же Пол захотел убе­диться. В два прыжка очутившись у двери, он запер ее на задвижку и натренированными, быстрыми движениями ра­зобрал пистолет. Дурную шутку могли сыграть с ним визи­теры, если бы в острой ситуации вдруг обнаружилось, что из пистолета вынута какая-нибудь пружинка или другая "пу­стячная" деталь. Пружинка не была вынута, все детали пис­толета были на месте. Непрошеные посетители разрядили все патроны, и Полу от них было бы мало проку. Теперь ему все стало ясно, в том числе и причина столь демонстратив­ного разгрома. Понимая, что следов посещения не скрыть, визитеры учинили беспорядок больший, чем требовалось, лишь бы отвлечь внимание от своей истинной цели. Ловко, ничего не скажешь! Пол вытряс патроны и сунул оружие в карман.

К Конли больше не нагрянешь, зато шефа телохраните­лей стоит проведать. Идея определенно имела смысл, и Пол, не отвергая ее, лишь перенес визит на "потом".

Он вскочил, едва постучали в дверь, и не успел опом­ниться, как уже держал пистолет наготове.

— Вас просят к телефону, — раздался голос миссис Ип­сом.

Пол снова сунул оружие в карман. Много ли от него, не­заряженного, толку, усмехнулся он.

— Сейчас подойду. — Он выждал, пока шаги женщины удалились, и лишь после того открыл дверь.

Звонила Гвен.

— Хорошо выспался?

— Превосходно. Мне снилось, будто ты лежишь ря­дом.

Гвен хихикнула. Затем голос ее посерьезнел.

— Пол! Совершено десятое похищение.

— Что-о?

— Жертвой стал некий бизнесмен по имени Эшфорд.

— Фабрикант оружия? — Пол присвистнул. — Когда его похитили?

— Вчера. Поступило заявление в полицию. А теперь дер­жись, чтоб не упасть! Эшфорда охраняли двое — "гориллы" из "Профешнл Секьюрити".

— Зато этим специалистам наверняка ничего не сто­ит обезвредить бомбу любой конструкции, — с горечью произнес Шорт. Он не забыл жестокую проделку Буто­на. — Так "Профешнл Секьюрити" само заявило о похище­нии?

— Нет, они посоветовали обратиться в полицию жене фабриканта. Миссис Эшфорд говорит, что люди "Про­фешнл Секьюрити" наводнили весь дом и ждут, когда похи­тители объявятся. Для них эта история — вопрос престижа... Миссис Эшфорд намерена уплатить выкуп, а поимку пре­ступников возложить на полицию.

— Так что же ей мешает выставить их за порог?

В голосе Гвен прозвучали веселые нотки. Прямо порази­тельно, какая она любительница позлорадствовать на чужой счет, даже если человек попал в беду.

— Бултон ссылается на то, что договор, заключенный с Эшфордом, пока не утратил силы и супруга не вправе рас­торгнуть его. А это в свою очередь дает Бултону право при­нимать охранительные меры по своему усмотрению. Отвя­заться от него невозможно.

— Твой поклонник тоже пытался это сделать?

— Да. — Девушка вдруг перешла на шепот. — Кончаю. Позвони мне в полдень.

Шорт, покачав головой, повесил трубку. Он знал, что, ког­да говоришь с этого допотопного настенного аппарата в прихожей, каждое слово отчетливо доносится в кухню, а миссис Ипсом подслушивала, можно не сомневаться. Пол улыбнулся, представив, что же уловила хозяйка из этого раз­говора. "Ты лежишь рядом... фабрикант оружия... умеют обезвредить любую бомбу... твой поклонник..." Бодро взбе­жав по лестнице, он принялся ликвидировать последствия учиненного разгрома.

11

Чемпион по гольфу отбыл за границу. Шорт и сам мог бы узнать об этом, если бы внимательнее следил за газетными сообщениями, но для него это оказалось новостью, и сдер­жанный мужской голос на другом конце провода дал понять, что такое невежество оскорбительно. Об исчезнове­нии рок-музыканта в свое время взахлеб писали все газеты, так что Шорт не видел смысла в визите к нему. Следователь­но, оставались три политических деятеля и три бизнесмена. Пол колебался, к кому из них обратиться. Политических дея­телей он отверг почти сразу. К ним не пробиться, да и по на­туре своей эти люди весьма недоверчивы. Среди бизнесме­нов ему было знакомо лишь одно имя: один из ведущих ме­неджеров новой генерации, британский аналог японского Якоки, умный, решительный, не боящийся риска руководи­тель, способный ловко наладить любое дело. Шорт испытал некоторое удовлетворение при мысли, что даже такого чело­века ухитрились похитить и тот имел возможность испытать, каково самому оказаться в зависимом положении. С этим бизнесменом у Шорта тоже не было охоты разговаривать. Из двух оставшихся в списке он выбрал того, кто жил в Лон­доне.

К телефону подошла секретарша. Голос вежливый, но с оттенком нетерпения, легкий шотландский акцент.

— Нельзя ли узнать, по какому вопросу?

— Нет, — отрезал Шорт и тотчас добавил: — Прошу изви­нить.

Он прекрасно понимал, что означала короткая заминка в разговоре: секретарша прокручивает про себя все возмож­ные варианты. В ее обязанности входит ограждать шефа от чудаков с бредовыми идеями, телефонных хулиганов, навяз­чивых просителей, маловажных и совсем не важных клиен­тов. С другой стороны, у шефа действительно бывают дела, улаживаемые с глазу на глаз, в обход секретарши. Учтивый, но решительный тон собеседника, его оксфордское произ­ношение, очевидно, произвели на женщину некоторое впе­чатление. Шорт удержался от искушения попробовать убе­дить секретаршу: это повлекло бы мгновенный отказ.

— Подождите, пожалуйста.

Пол облегченно вздохнул. Он был почти уверен, что мис­тер Финн проявит должное любопытство.

— Я слушаю. Что вам угодно?

Шорт ожидал, что в голосе Финна прозвучит подозри­тельность, враждебность, а то и агрессия. Но не услышал ни­чего похожего. Голос собеседника был прежде всего учти­вым, и в вопросе словно бы сквозила ирония.

Пол решил, что самое разумное сразу приступить к сути.

— С вами говорит Пол Шорт, писатель и журналист. Мне стало известно, что за последний год похищено десять чело­век из числа тех, кто пользовался услугами фирмы "Профешнл Секьюрити".

— Десять?

— Да. Слишком много для простого совпадения.

— Жду вас в шесть вечера. Адрес знаете?

Пол повесил трубку и вышел из телефонной будки. На­против, в окне первого этажа, колыхнулась занавеска: мис­сис Ипсом вынуждена была примириться с тем, что жилец предпочитает звонить из автомата, хотя в пансионе есть телефон. И поделом ей, чтобы неповадно было подслуши­вать! Пол не торопился переходить улицу, несколько минут постоял, радуясь внезапно проглянувшему солнцу и своей неожиданной удаче. Он не надеялся, что с Финном удастся договориться так легко. Не слишком ли легко? Полу вспом­нилась встреча с Конли. Возможно, Финн не менее подо­зрителен, чем актер, просто скрывает свою недоверчивость, чтобы заманить любопытствующего журналиста в ловушку. Не исключено, что целый отряд телохранителей из "Профешнл Секьюрити" будет подстерегать его в доме Финна.

Пол только было собрался идти к себе, как вдруг у подъ­езда пансиона остановилась машина — из тех, которые не­привычно было видеть на этой улице и у этого дома. Здеш­ние обитатели принадлежали к так называемому среднему сословию, то есть не были ни слишком бедными, ни слиш­ком богатыми. Роскошный черный "ягуар" поблескивал толстыми голубоватыми стеклами и был снабжен двумя ан­теннами. Из машины вышел блондин среднего роста, в се­ром костюме. Упругой, тренированной походкой он прибли­зился к подъезду точно так же, как учили в свое время и са­мого Пола: стараясь зайти сбоку от двери. Мужчина проде­лал маневр так ловко, что человек сторонний, не обладающий наметанным глазом, вообще не заметил бы этой улов­ки. Не похоже было, чтобы мужчина намеренно поступил сейчас так, скорее, осторожность стала его второй натурой, и, даже возвращаясь домой, он подходит к двери точно та­ким же манером.

Дверь распахнулась прежде, чем незнакомец успел при­тронуться к звонку. Шорт не раздумывая отскочил в сторону и пригнулся, прячась за какой-то припаркованной у тротуара машиной. Наблюдая через стекло, он увидел, как миссис Ипсом махнула рукой, указывая на телефонную будку, затем выражение ее лица стало растерянным. Через несколько мгновений мужчина скрылся в доме, и дверь подъезда за­хлопнулась.

Драконша сообщила, что я всего лишь вышел позвонить и с минуты на минуту должен вернуться, истолковал увиденную сцену Пол. В данный момент блондин сидит в го­стиной и миссис Ипсом потчует его чаем с печеньем. Да и коньяком тоже, добавил он. Сколько же продлится этот визит, минут пять — десять? Пол сел в свой "геральд", отки­нул сиденье. Улегся в машине, словно собираясь вздрем­нуть, и приладил зеркальце так, чтобы следить за выходом из дома.

Прошло томительных полчаса. Полу стало казаться, что незнакомец вообще не уйдет, так и останется здесь на пол­ном пансионе или же попросит руки миссис Ипсом. Нако­нец на пороге показалась спортивная фигура загадочного блондина. Пол осторожно приподнялся и привел сиденье в прежнее положение. Его не обучали преследованию автомо­билистов, поэтому пришлось положиться на здравый смысл. Он выждал, когда "ягуар" отъедет, и лишь потом включил мотор. Черный автомобиль, сделав на углу широкий разво­рот, свернул вправо, к Мэнсфилд-роуд. Пол повернул обрат­но. По всем его прикидкам, водитель "ягуара" направляется к Хаверсток-Хилл, надо попытаться перехватить его там. Ко­нечно, есть некоторый риск потерять объект, зато не при­дется висеть у него на хвосте, петляя по безлюдным переул­кам.

Пол стремительно мчал по знакомым улицам. Мимо мелькали красные кирпичные домики, какой-то старик, вы­гуливавший бульдога, недоуменно посмотрел вслед "ге­ральду", знакомый ухаб на одном из перекрестков словно бы стал чуть больше со вчерашнего дня. Затем, добрав­шись до оживленной магистрали, Пол сбавил скорость и выждал у перекрестка. Расчет его оказался верным. Через несколько минут появился черный "ягуар". Изящно, горде­ливо, уверенно плыл он в ленивом потоке машин, подобно гиганту, считающему ниже своего достоинства кичиться си­лой. Пол выждал, пока между ним и "ягуаром" окажутся еще две машины, после чего пристроился в тот же ряд. Задача его оказалась несложной. Незнакомец за рулем "ягуара" своевременно подавал сигналы о переходе в дру­гой ряд, не стремился проскочить у светофора на желтый свет и не шел на грубые обгоны. Они двигались к центру го­рода. Здесь Пол чувствовал себя чужаком. В дневное время он ездил поездом, а машиной пользовался лишь в вечерние часы, когда даже на центральных улицах нетрудно найти место для стоянки, зато без машины гораздо труднее доби­раться домой. Движение вокруг становилось все оживлен­нее, и, хотя Пол искусно водил машину, он чувствовал, что ладони у него взмокли от пота. Он подтянулся поближе к "ягуару".

Проехав Кэмден-Хай-стрит, они свернули на Хемпстед-роуд, пересекли Оксфорд-стрит и промчались вдоль Тотенхэм-Корт-роуд. Наконец, гонка закончилась в переулке у Кэнон-стрит,  неподалеку от Даунинг-стрит.   Это  была уютная, тихая улочка, снабженная знаками, запрещающи­ми стоянку автомобилей. Незнакомец плевал на эти за­преты. "Ягуар" замедлил ход и преспокойно остановился у одного из домов. Запомнив номер дома. Пол проехал дальше, свернул на первом же перекрестке, припарковал машину под прямым углом к тротуару и чуть ли не бегом вернулся назад. "Ягуар" стоял на прежнем месте, муж­чины не было видно. Пол взглянул на табличку у подъез­да: "Адмиралтейское хозяйственное управление". Сунув руку в карман, другой рукой Пол нажал на ручку две­ри.

Перед ним открылся сумрачный, отделанный мрамором вестибюль, в нишах вдоль стен — статуи, в конце вес­тибюля — две лестницы, расходящиеся в стороны, потолок расписан фресками. Вместительная, матового стекла будка швейцара, размещенные по углам телекамеры производи­ли впечатление такого же стилевого сбоя, как радар на шхуне "Санта Мария". Пол осторожно попятился. Впрочем, все же недостаточно осторожно: спиной он наткнулся на что-то твердое, и спокойный мужской голос позади про­изнес:

— Не двигаться.

Пол и не двигался. Он замер вроде бы в спокойной, рас­слабленной позе, на деле же — готовый к прыжку.

— Мистер Шорт?

Пол кивнул.

— Проще было бы дождаться дома. Меня прислал Дир. Он сказал, чтобы я помог вам.

Пол медленно обернулся. Мужчина в сером костюме не слеша убрал пистолет. Ростом он был ниже Пола, по внешнему виду ему с одинаковым успехом можно было дать как тридцать, так и сорок лет, а то и больше. Волосы у него были белокурые, вьющиеся, глаза — невинные, голу­бые, а лицо представляло собой занятную смесь ангельско­го лика и лукавой бесовской физиономии. Он не произво­дил впечатления мускулистого атлета, но Пол был стреля­ный воробей, он не мог купиться на такое обманчивое впе­чатление.

— Проходите, — мужчина вежливо указал дорогу. Они поднялись на четвертый этаж в старомодном лифте; должно быть, где-то в начале века, когда модернизировали здание, этот лифт был встроен в старинный особняк. Деловито пройдя до конца длинного коридора, они свернули направо, и наконец блондин распахнул какую-то дверь. Они очути­лись в удобном кабинете: массивный письменный стол — почти совершенно пустой, приземистые кожаные кресла, книжные стеллажи, уставленные старинными фолианта­ми.

— Надеюсь, вы не в претензии, что я не представился? Зовите меня без церемоний, просто Джон. Присаживайтесь.

Шорт сел. Странные, однако, у Дира приятели.

— Вы тоже обучались у старины Дира? — поинтересо­вался Пол.

— Нам случалось работать вместе, — улыбнулся мужчи­на. — Выпьете что-нибудь?

Хозяин наполнил рюмки, и оба чуть пригубили напиток.

— Дир сказал, что вас интересует профессия личного те­лохранителя, — осторожно начал Джон. — Позвольте спро­сить, чем вызван такой интерес.

Шорт поставил рюмку, обдумывая, стоит ли раскрывать свои замыслы перед человеком, который не склонен назвать даже собственное имя.

— Не поймите превратно, с моей стороны это не празд­ное любопытство. Но информация о вас, которой я распола­гаю, позволяет допустить, что вы замышляете покушение на премьер-министра.

Пол вздохнул.

— Одного за другим похищают людей, которые для своей личной охраны пользуются услугами определенной фирмы. Я журналист, и эта тема представляется мне пер­спективной. — Пол умолк.

Невинные голубые глаза Джона с интересом изучали его лицо. Пол был уверен, что собесед­ник многое знает о нем: знает, что у него нет договора на бу­дущую книгу и что журналистикой ему пока что не удава­лось прокормиться: пожалуй, ему даже известно, какая сум­ма хранится на банковском счете Шорта.

— О похищениях вроде бы не заявляли в полицию, и все же полицейские ос­ведомлены на этот счет, и — что самое странное — об одном нападении им, похоже, было известно раньше, чем оно свершилось.

— Что это за фирма?

— "Профешнл Секьюрити". Знаете такую?

Джон пожал плечами.

— Понаслышке. С Бултоном, главою фирмы, знаком лично. В своем деле он разбирается.

Насколько было известно Полу, Бултон работал в Ирлан­дии, обеспечивая безопасность ведущих политических деяте­лей. Возможно, их знакомство с Джоном относится к той поре.

— Так какие же сведения вам хотелось бы получить? — спросил Джон.

— Я и сам не знаю, — искренне признался Пол. — К при­меру: что нужно, чтобы основать такую фирму, сколько мо­жно заработать на этом деле, каковы должны быть капита­ловложения и велик ли при этом деловой риск, какова тех­ника охраны того или иного лица и почему все же возможны похищения...

— Понятно, — сказал Джон. — Тогда вы получите некото­рое представление об этом роде занятий. Первое, что вам необходимо знать: на сегодняшний день это действительно серьезная профессия. Под телохранителями раньше пони­мали просто дюжих парней. Если какому-то лицу требова­лась защита, то нанимали частного детектива или человека, который не прочь при случае ввязаться в драку. Но, как вам известно, преступник всегда на шаг опережает полицейско­го. Имеется в виду не конкретное преступление, а тенденция. Появление автомобилей само по себе не приводит к созда­нию отдела по борьбе с угонщиками машин, полиция спо­хватывается, лишь когда торговля крадеными машинами становится солидной статьей коммерции. Аналогичным образом вдруг выяснилось, что частный сыщик или драчун не способны обеспечить безопасность. Преступники и здесь ушли вперед.

— В чем именно?

— Да во всем, что ни возьми. Речь идет уже не о том, что кто-то захочет надавать пощечин... скажем, министру ино­странных дел, а о том, что его могут застрелить, бросить в него бомбу, пустить ракету с дистанционным управлением и так далее. Следует исходить из посылки, что террористы оснащены лучше, нежели армия какой-нибудь небольшой страны. Преступники имеют неплохой приварок, и к тому же на их стороне неоспоримое преимущество: они-то знают, кого хотят схватить, когда и как. Вы же должны охранять от их нападений человека, который склонен вести более или менее нормальный образ жизни: ездить на службу, совер­шать загородные прогулки, встречаться с избирателями или с интимной приятельницей. И всегда, каждую минуту он как бы находится под прицелом, а ваше дело смотреть, чтобы его не подстрелили из засады, не задушили во сне, в толпе не пырнули ножом, не подорвали в собственной ма­шине. И при этом вы не спрячете своего подопечного в сейф на том основании, что из тысячи человек девятьсот девянос­то девять или вся тысяча желают пожать ему руку или побе­седовать с ним. Но глаз не спускать вы должны со всей этой тысячи. В наше время, если человек опасается покушения, он нанимает профессионального телохранителя из числа тех, кто заработал стаж в государственной службе безопас­ности. Кто должным образом показал себя в деле. Кто про­шел специальную подготовку и натаскан на операциях по­добного рода.

Шорту вспомнилась характеристика, какую дал этой ра­боте Бултон.

— Лучшими профессионалами считаются израильтя­не, — продолжал Джон. — Они в своем роде монополисты на мировом рынке. В большинстве стран люди, которые опа­саются за себя, нанимают израильских телохранителей. Это жесткие ребята, отлично знают свое ремесло и обладают боевым опытом. Пожалуй, у нас они пользуются наимень­шим успехом. Англичане — народ консервативный, и дея­тельность полиции и секретной службы все еще окружена у нас некоторым ореолом. Предполагается, что Королевская морская пехота по-прежнему лучше "зеленых беретов". Как знать? В конце концов, ведь опыта и у нас хватает. Во всяком случае, у Бултона опыт есть, это точно.

— Тогда почему же у него такое количество проколов?

— Не обязательно это проколы. Любую защиту можно пробить.

— Тогда вся затея гроша ломаного не стоит! — возму­щенно воскликнул Пол.

Джон пожал плечами. Не выказывая ни малейших при­знаков нетерпения, он глядел на Шорта, точно финансовый эксперт, дающий клиенту советы, как с наибольшей выгодой поместить ценные бумаги.

— Это всего лишь вопрос материальных возможностей, дружище. Или, упрощая дело, можно сказать и так: далеко не все равно, охраняю ли я кого-нибудь с помощью двадцати телохранителей, а вы в одиночку пытаетесь его похитить, или же я охраняю один, а вы нападаете с двадцатью под­ручными. Небезразлично также, назначила ли какая-то шай­ка экстремистов награду за голову вашего клиента, или же он попросту настолько богат, что может позволить себе иметь телохранителей. Ведь большинство людей держат те­лохранителей совершенно понапрасну. Ну, пусть не пона­прасну, а в качестве этакого страховочного ремня: возмож­но, он никогда не понадобится, но если хоть раз в нем воз­никнет необходимость, то многое зависит от того, окажется ли он в нужный момент под рукою... А что за люди были по­хищены у "Профешнл Секьюрити"?

— Актер, спортсмен, политические деятели, бизнесмены.

— Политические деятели какого рода?

Шорт пожал плечами.

— О двоих из них я до этого случая и слыхом не слыхи­вал, а третий, если не ошибаюсь, недавно стал руководите­лем какой-то второстепенной партии.

— Да, — кивнул Джон, — такому человеку не мешает принять кое-какие меры предосторожности. Впрочем, не впадая в крайности: такая система охраны, какая полагается, скажем, премьер-министру, мелкой сошке не по карману. Один-два телохранителя, кое-какие элементарные превен­тивные меры  —  и этого вполне достаточно.

— Однако же оказалось недостаточно, — заметил Шорт.

Джон беспомощно развел руками.

— Полноте, дружище. Вы хоть представляете себе, во сколько обходится содержание одного телохранителя в сут­ки? Двух человек вполне должно было хватить.

— Ну а... какие силы нужно задействовать, чтобы похи­тить человека, охраняемого в соответствии со "средней нор­мой"?

— Это зависит от целого ряда обстоятельств, — Джон улыбнулся обаятельной улыбкой. —  Но если желаете во что бы то ни стало услышать какие-то цифры, назову следую­щие: я бы, например, использовал для нападения шесть че­ловек. И, конечно, мне понадобились бы машины, места укрытия, всевозможная информация...

— Машины в таком случае, полагаю, краденые? — пере­бил его Пол.

— О чем вы говорите, старина? Краденые машины — лишний риск. Маловероятно засыпаться на этом, но и не исключено. Нет, в таких случаях пользуются машинами, раз­добытыми совершенно законным или почти законным пу­тем, и зарегистрированы они должны быть на людей, к репу­тации которых не подкопаешься. Необходимы один-два мощных автомобиля или мотоцикла, и требуется фургон или грузовик, если нападение планируется совершить на до­роге.     

— Дорогое удовольствие.

— Помилуйте, да если вы готовитесь напасть на человека, охраняемого профессионалами, это всего лишь минимум!

— Понятно, — сказал Шорт, хотя вовсе ничего не понял. Сбивчивые мысли толклись в мозгу, хотелось самому как следует во всем разобраться, не спеша взвесить полученную информацию.

— Желаете еще что-нибудь узнать? — спросил Джон и, когда Пол отрицательно качнул головой, поднялся. — Я слы­шал, вы вроде бы ищете работу... Если да, то обращайтесь ко мне. Вдруг я смогу помочь. — Похоже, в тоне его не сквози­ло иронии.

— Обратиться сюда? — спросил Шорт.

— Гм... лучше не сюда, дружище. — Джон деликатно на­правлял его к выходу. — Отыщете меня через Томаса Дира.

— Ясно. — Замешкавшись у порога. Пол словно ненаро­ком поинтересовался: — Не знаете, чем заполняет наш ста­рик свой пенсионный досуг?

— Полагаю, разводит цветы. Что же еще ему остается?

— Да, конечно... — пробормотал Шорт.

Джон проводил его до самого выхода. Не обращая ни ма­лейшего внимания на суровых стражников, сидящих в стеклянной будке, провел гостя через вестибюль и у двери на прощание похлопал Пола по плечу.

— До свидания, дружище.

Первое, что увидел Пол, очутившись на улице, был его собственный "геральд". Автомобиль стоял напротив подъез­да, возле указателя "Стоянка запрещена". Расхаживающий по противоположному тротуару полицейский бросил на Шорта скучающий взгляд и отвернулся.

12

То ли в пивной со вчерашнего дня стало темней, то ли Гвен сегодня выглядела более бледной. Девушка явно нерв­ничала, в глазах ее отражалось беспокойство. Шорт пришел чуть раньше условленного часа, но Гвен уже была на месте. Она сидела в одной из боковых кабинок, длинные пальцы ее нервно барабанили по краю стола, а взгляд был устремлен на дверь. Шорт стряхнул с зонтика воду. Он нашел место для стоянки за пятым перекрестком отсюда, а дождь начался как раз в тот момент, когда он вылез из машины. Посетителей было мало, зал не полнился, как обычно, гулом людских разговоров, даже из дальнего угла была видна входная дверь, а за стеклом — косые полосы дождя и силуэты торо­пливо идущих людей. В полумраке тускло мерцали медное покрытие стойки бара и рукоятки кранов. И глаза Гвен тоже как бы мерцали в полумраке.

— Что-то стряслось?

Девушка утвердительно кивнула.

— Да, серьезная неувязка. Знаешь, от кого исходит ин­формация, что в этом году похищено десять человек, охра­няемых "Профешнл Секьюрити"? — И, не дожидаясь ответа, выпалила: — От меня!

Наклонившись вперед. Шорт взял ее за руку.

— Чуть понятнее, если можно.

— Я попыталась выяснить то, что тебе нужно, спросила у девушек, может, кто помнит. Нет, сказали мне, не помнят. Тогда я стала просматривать донесения, поступающие из Скотленд-Ярда... — Умолкнув, она нервно провела рукою по волосам. Пол понимал, в чем тут сложность: она должна из­ложить всю историю так, чтобы ему было понятно, однако она не имеет права вдаваться в подробности служебных дел. — Словом, Скотленд-Ярд присылает донесения не о каждом преступлении, а лишь в тех случаях, если выявляется определенная тенденция. Если, к примеру, в каком-то райо­не вдруг вдвое возрастает число карманных краж, ну и тому подобное...

— И нашего дела не было среди донесений?

— Именно что было! — Гвен вздохнула. — Отписка, где сказано, что по просьбе министерства инспектор Ярда из от­дела особо опасных преступлений приступает к расследова­нию. Не они информировали нас, что десять человек похи­щено, а мы их.

— Не беда, — успокаивающим тоном произнес Пол. Он сделал знак официанту и снова повернулся к Гвен. — Прове­ришь, кем было подписано распоряжение Ярду, и все станет ясно.

— Так здесь-то и собака зарыта, неужели ты еще не понял? — Девушка невольно повысила голос. — На этом растреклятом письме стоит моя подпись! И моя печать.

При иных обстоятельствах у Пола вызвали бы улыбку слова Гвен о собственной печати и подписи, поскольку она всего лишь на правах секретарши регистрирует письма и скрепляет их печатью своего шефа.

— И как же ты поступила?

— Позвонила Хогарти.— При виде недоуменного лица Пола она нетерпеливо пояснила: — Инспектору, которому поручено расследование... От которого я получила список.

— И что он ответил?

— Что список он получил от нас, но, к сожалению, у него пока еще не было времени заняться им.

Шорт рассеянно наблюдал, как шумная, веселая компа­ния застигнутых дождем и промокших мужчин направляется к стойке.

— Почему же у него не было времени?

— Он совсем недавно получил это дело — примерно тог­да же, когда я сказала тебе о нем. Две недели назад. Хогарти отложил его, потому что у него, как он выразился, тысяча более важных дел. Единственное, что он сделал, — прове­рил, сколько заявлений поступило в полицию. О четырех по­хищениях. Пол, всего лишь о четырех похищениях! Теперь, когда похитили Эшфорда, пожалуй, Хогарти отнесется к де­лу серьезнее.

— Я должен поговорить с ним. Гвен покачала головой.

— Ничего не выйдет. Сама я еще могу выдать служебную тайну гражданскому лицу, но от других я не вправе ждать этого.

— Полно, Гвен! Я всего лишь журналист, значит, и "дру­гие" вправе высказаться перед представителем прессы.

Гвен пренебрежительно махнула рукой.

— Перед представителем прессы — разумеется. Кстати, знаю я твои вопросы.

Наклонившись вперед. Пол заглянул в глаза девушке.

— Прошу тебя, Гвен. В угоду тебе он наверняка ответит на мои вопросы.

— Наверняка, — подхватила девушка и улыбнулась, впер­вые с того момента, как Пол подсел к ней. — Но за любе­зность надо заплатить определенную цену. Хогарти не из тех мужчин, кого удовлетворит улыбка в качестве награды или простой ужин тет-а-тет.

Лицо Шорта окаменело.

— Ты по-прежнему настаиваешь, чтобы я попросила его? — осведомилась Гвен.

— Да.

Девушка посмотрела ему в глаза знакомым, испытую­щим взглядом, словно надеясь проникнуть в потаенный мир другого человека, прочесть его мысли.

— Оно так много значит для тебя, это дело. Пол?

— Да, — кивнул Шорт. 

13

Да, оно для меня очень много значит, думал Пол, пере­ступая порог кабинета. Безил Ким, владелец и директор издательства "Ким Паблишер компани", оторвался от чте­ния рукописи и сделал Шорту знак подойти ближе. При виде пуританской обстановки кабинета никто бы не подумал, что отсюда руководят деятельностью десятка крупных и мелких журналов и даже книжного издательства. Два дешевых кре­сла, небольшой письменный стол, сплошь заваленный газе­тами, вырезками из статей, письмами, на полу  —  кипы книг в живописном беспорядке, ориентироваться в котором спо­собен разве что сам хозяин. По виду Кима тоже не скажешь, что перед вами богатый человек. Костюм болтался на нем, как на вешалке, каблуки у ботинок стоптаны, кожа на руках потрескалась, словно Ким надрывался на тяжелой физичес­кой работе. За ним утвердилась слава демократа, он прини­мал всех желающих, правда, большую часть посетителей — всего лишь раз. Правом свободного доступа к издателю об­ладали только несколько известных писателей, люди, при­ближенные к Киму. Шорт не принадлежал к их числу, и ему все труднее становилось прорываться сквозь кордон секре­тарш, а на сей раз у него было четкое ощущение, что это его последний, в лучшем случае предпоспедний визит к велико­му человеку.

Великий человек в свое время издал под псевдонимом книгу репортажей о военных действиях на Фолклендах, сни­скавшую шумный успех. Собрать материал для книги ему помог Пол; он свел Кима со своими бывшими товарищами по оружию и сумел убедить их, что с Кимом они могут быть вполне откровенны. Шорт также разыскал раненых участни­ков высадки на острова, героев, удостоенных боевых наград, и здорово выручил Кима, предоставив в его распоряжение собственные воспоминания и опыт. Но время идет, и чувство благодарности тает.

Пол сел и приготовился к дурным вестям. Достаточно было взглянуть на лицо Кима, чтобы сообразить: ничего уте­шительного от него не услышишь.

Ким отложил рукопись, снял очки и окинул Пола скучаю­щим взглядом.

— Дрянная рукопись, — отрезал он. — Пачкотня. — Он заметил, как дрогнуло лицо Шорта. Ким имел репутацию че­ловека, который не привык деликатничать, когда дело ка­сается работы. — Я имею в виду не стиль. Кстати, стиль не так уж и плох. Беда в том, что у вас нет концепции.

— Как это — нет концепции? — возмутился Пол. Он под­готовил книгу репортажей о подростковой преступности: со­брал обширнейший материал, вложил уйму труда, не раз подвергал себя серьезной опасности. А теперь выясняется, что у него, видите ли, нет концепции.

— В книге нет концепции, — мрачно повторил Ким. — Так же как нет ее и в вашем отношении к жизни. Взгляните на себя: на свой старомодный костюм, галстук, зонт. Все это поза, и только поза. Вам надоели джинсы с футболкой, и теперь вы устраиваете демонстрацию под другими знамена­ми. Приобрести машину английской марки? Да ни за что на свете! Родился кокни — значит, лопни-тресни, а усвой окс­фордское произношение. Умри, но ешь на завтрак только яичницу с ветчиной!

Пол протестующе поднял руку, но Ким не дал ему и рта раскрыть.

— Знаю, все знаю, вы как-то раз высказались передо мной! Прежде, в шестидесятые годы, джинсы и длинные во­лосы служили своего рода вызовом тупому, закоснелому обществу. Теперь, когда все дозволено, когда каждый, кому заблагорассудится, волен лезть в автобус хоть в подштанни­ках, когда любой, у кого появилась куцая мыслишка, не стес­няется марать стены краской из пульверизатора, когда на футбольный матч ходят ради того, чтобы подраться, когда человеку спокойно могут проломить голову лишь потому, что его физиономия кому-то показалась несимпатичной, — теперь формой протеста стало возвращение к облику джентльмена. В былые времена вы протестовали против ско­вывающих человека пут, теперь вопите о восстановлении ре­гламентирующих норм.

— Верно, — признался Пол не без зависти. Он бы не су­мел так четко сформулировать свою мысль. Вот только не­ясно было, какое отношение она имеет к молодежным бан­дам.

— Однако, повторяю, это всего лишь поза, а в глубине души вы остались прежним. Ведь могли бы написать эту растреклятую книгу с позиций левацкой критики, бичующей общество. Вызвали бы в читателе сочувствие к юным подон­кам, околачивающимся на каждом перекрестке, свалили бы ответственность за все их делишки на нас, грешных: по на­шей, мол, вине они скатились вниз, и если какой-нибудь ще­нок ворует, грабит, пускает в .ход кулаки, то в этом повинен я со своим богатством, а вовсе не его кровный папаша, пропи­вающий все до последнего гроша. Такая книга пришлась бы мне не по нутру, но я бы ее издал. Можно было изложить проблему и с точки зрения лорда в цилиндре, показав на примерах, как отвратительно, опасно это умственно отста­лое отребье из несовершеннолетних. Да-да, я знаю, что го­ворю, тридцать лет отдать журналистике — это вам не шут­ка... Вы могли бы отразить и обе точки зрения одновремен­но. Правда, это потребовало бы взвешенно-холодного, бес­страстного тона. А вы искренне переживаете все ситуации, мечетесь от настроения к настроению и от роли к роли.

— Значит, отказываетесь издать? — спросил Пол.

— Отказываюсь, — подтвердил Ким. — Воля ваша, може­те предложить другому издателю, но я лично не вижу в этом смысла.

Пол поднялся с места. Ким снова придвинул к себе объе­мистую рукопись.

— Ну как, не надумали? Пока еще вакансия не занята, но вряд ли я смогу долго ее придерживать.

Ким — вероятно, чтобы окончательно расквитаться с дол­гом, — предлагал Полу место в одной из газет. Газетенка третьеразрядная, да и должность что-то вроде мальчика на побегушках.

— Благодарю, — усмехнулся Пол. — Но вам мое мнение известно.

— Известно, — кивнул головой Ким. — Только ведь и ва­ше тридцатилетие не за горами.

— Мне подвернулась сногсшибательная тема, — с на­пускной бодростью проговорил Пол уже с порога. Краем глаза он успел увидеть, как физиономия Кима скривилась в кислой гримасе, а очутившись в приемной, где теснились машинистки и секретарши в окружении компьютеров и мо­ниторов, Пол тоже помрачнел. Тема, конечно, сногсшиба­тельная, но при условии, что он сумеет размотать это дело. 

14

Приобрести в Лондоне патроны из-под полы — задача нелегкая, но выполнимая. Пол прошелся вдоль Хэмпстед-роуд, время от времени задерживаясь у витрин, чтобы проверить, нет ли за ним "хвоста". Ему не удалось вы­хватить из толпы ни одного подозрительного лица, а потому он вернулся по той же улице метров на сто и остановился у входа в магазин, который прежде назывался "Боевое снаря­жение", а теперь был переименован в "Джунгли". Здесь мо­жно было купить все на свете: снятый с вооружения автомат, почти новую пилотскую куртку, тренировочный костюм коммандос, патронташ, солдатские ботинки и боевое холодное оружие. А особо доверенные лица могли разжиться даже па­тронами.

Пол вошел внутрь и огляделся. Стены лавочки были сплошь увешаны плакатами видеофильмов с изображением полуголых, мускулистых героев, палящих из автоматическо­го оружия; вражеские фигуры на заднем плане сливались в неясное, размытое пятно. В магазине было пусто, лишь двое худосочных подростков околачивались возле полок да в углу, закинув ноги на прилавок, сидел Мак Ирвин. Широко­скулое лицо его при виде Шорта просияло.

Рука его скользнула под прилавок, и Шорт в ту же секун­ду бросился на пол. Не успел он коснуться пола, как рука Мака Ирвина стремительно описала низкую дугу, и что-то мелькнуло в воздухе: длинный, с широким лезвием кинжал, вибрируя, вонзился в притолоку. Подростки застыли как вкопанные. Шорт поднялся с пола.

— Реакция уже не та, — сказал он. — Я запросто мог бы тебя подловить.

— Ты так считаешь? — Глаза Мака Ирвина блеснули. — У меня припасена еще парочка сюрпризов.

— Будет тебе, Мак, я по делу. — Пол бросил осторожный взгляд в сторону подростков.

— Что тебе понадобилось на этот раз?

— Не так уж и много, — ответил Шорт. — Несколько тан­ков, сотня автоматов, пулеметы, десяток снайперских винто­вок с прибором ночного видения... Ну и кое-какие транс­портные средства, скажем, небольшой катер.

— На следующей неделе не поздно будет? — осведомил­ся Мак Ирвин. Он встал, потянулся и достал из ящика стола два стаканчика. — Этак ты мне всех покупателей отва­дишь. — Он посмотрел вслед паренькам, которые поспеши­ли унести ноги. — За целый день всего два посетителя, да и тех ты спугнул.

Шорт пожал плечами. Мак Ирвин — его бывший товарищ по оружию — некогда тоже собирался стать писателем и со­чинять романы на военные темы. Но затем отслужил в Ир­ландии, отвоевал на Фолклендах, принял участие в несколь­ких антитеррористических акциях и понял, что не сможет пи­сать о войне: личный опыт мешал полету фантазии. Мак Ир­вин демобилизовался и заявил, что с него хватит, оружие он больше видеть не желает. Затем он служил ночным сторо­жем, охранником при одном провинциальном банке, про­давцом в магазине готового платья и в конце концов застрял тут. Владелец лавки, старый педераст, которого частенько поколачивали, поначалу нанял его телохранителем, а затем передоверил ему и всю свою коммерцию.

Мак спрятал стаканчики из-под виски и поставил кипя­тить чай на маленькой электроплитке.

— Ты же знаешь, я не пью, но перед пацанами прихо­дится прикидываться, иначе весь твой авторитет коту под хвост. Строит из себя старого волка, а сам пьет молоко — разве такого будут уважать?

Пол выдернул из притолоки нож и изучающе осмотрел его. Серьезное оружие, вполне пригодное, чтобы расчистить себе дорогу в джунглях, чтобы колоть, резать — при необхо­димости им можно было орудовать как небольшим мечом.

— Такие игрушки ты продаешь детям?

Мак растянул губы в ухмылке.

— Не совсем такие. — Он выложил на стол нож другого типа: массивный кинжал в металлических ножнах. И кинжал, и ножны отливали черным, матовым блеском, половина лез­вия была покрыта зазубринами, как у пилы; скрепленное с ножнами, оно использовалось как кусачки для проволоки, а в рукоятку был вделан компас. Оружие выглядело в точно­сти как взаправдашнее — и все же показалось Полу чем-то подозрительным.

— Что за чертовщина — пластмасса это, что ли?

— Еще чего выдумал! — оскорбленно вскинулся Мак. — Просто сталь не та, что на настоящем.

Шорт опробовал остроту лезвия и неодобрительно пока­чал головой:

— Плохая забава для ребятишек...

— А что тут плохого? Тот, кто собирается пырнуть ближ­него, покупает ножик с пружиной или прихватывает из кухни самый длинный нож для разделки мяса. Такими вот кинжа­лами, как этот, обзаводятся лишь романтики, у кого в жилах течет кровь искателя приключений.

Пол вздохнул, не желая спорить с Маком.

— Можешь раздобыть мне патроны?

Мак Ирвин осторожно разлил по стаканам горячий чай и лишь потом заговорил. И в голосе его вроде бы тоже появи­лись осторожные нотки.

— Я понимаю, что это не мое дело, но все же: ты что, ве­дешь свою войну? В прошлый раз, помнится, я дал тебе це­лую дюжину.

Пол понимал его опасения. Дружба дружбой, но всему есть предел. Маку не надо объяснять, что профессионал не станет палить в божий свет, как в копеечку, лишь бы рас­стрелять дюжину боевых патронов.

— Кто-то учинил обыск у меня на квартире. Все перевер­нули вверх дном; пистолет не тронули, зато патроны теперь ни к черту не годятся...

— Умный человек, — вынес свое суждение Мак. — Знаешь хоть, кто это?

— Догадываюсь, — Пол медленно сцедил чуть-чуть мо­лока в чай, следя, как растворяется белая жидкость.

Мак поднялся и надолго исчез в дверях складского помещения. Пол не спеша прихлебывал чай и размышлял. К тому времени как приятель его снова появился в магазине, Пол принял решение.

— Хватит тебе? — Мак положил перед ним три полные обоймы.

— Надеюсь. — Вытащив пистолет, Пол зарядил его. — Как ты считаешь... — начал он нарочито безразличным то­ном, однако заметил, что Мака не обманула эта уловка. — Как ты считаешь, сумели бы мы проникнуть внутрь строго охраняемого объекта?

Мак Ирвин ухмыльнулся.

— Вроде бы нас специально готовили к этому.

— Задача не так проста, как обычно, когда требуется про­браться тайком и без шума обезвредить охрану. Речь идет о фирме, чей товар — безопасность: там готовят телохраните­лей и сдают их внаем, по желанию клиентов устанавливают электронную сигнализацию. Полагаю, собственная контора у них тоже надежно блокирована.

— Ну и что? — Мак пожал плечами, но, увидев сомнение во взгляде Пола, добавил: — Неужели и ты клюнул на удоч­ку? Читал я рекламные объявления подобных контор: звучит убедительно. Но ведь и ты — профессионал, а не первый встречный. Наше подразделение вроде бы считается одним из лучших в мире. Так что это за фирма, о которой ты гово­ришь?

— "Профешнл Секьюрити".

Мак присвистнул.

— Кажется, там и вправду серьезные дяди. По-моему, нам потребуется никак не меньше пяти человек.

Пол и сам прекрасно сознавал это. С тех пор как он ре­шил, что стоит попытаться проникнуть в контору "Про­фешнл Секьюрити", он старался отогнать от себя эту мысль. Как сколотить группу? Вправе ли он просить своих давних товарищей, чтобы те подвергали свою жизнь риску, к тому же, по всей вероятности, совершенно напрасному? Ведь он не сомневался, что охранники "Профешнл Секьюрити" не раздумывая пустят в ход оружие. Однако не похоже, чтобы Мака Ирвина пришлось долго уговаривать. Глаза его блес­тели, и он смотрел на Пола таким взглядом, как ребенок на отца, когда тот сомневается, вести ли малыша в зоо­парк.

— Прямо даже и не знаю... — уклончиво произнес Шорт.

— Черта с два я тебе поверю! Не знает он, видите ли! — язвительно ухмыльнулся Мак. — Ведешь себя, как та целка, которая ждет, чтобы за нее все сказали другие. К чему вы­ламываться, старина, ведь мы сто лет знаем друг друга! Сбор здесь, в двадцать два ноль-ноль. Остальных я преду­прежу.

Шорт согласно кивнул. 

15

Финн ждал его к шести вечера, поэтому Пол отправился туда к пяти. Перед этим он часок поспал на квартире Гвен, принял душ и побрился купленной по дороге бритвой одно­разового пользования. В разговоре по телефону Финн про­явил готовность встретиться, но это могло быть ловушкой. Трудно сказать, кто именно способен поставить ему капкан, но, с тех пор как он занялся этим делом с "Секьюрити", ему уже однажды преподнесли сюрприз.

Напротив дома Финна, разумеется, не было никакого уютного ресторанчика, из окна которого можно было бы наблюдать за входом в дом. Это только Мегрэ чертовски везло в каждом романе. А может, просто в Париже эти рес­торанчики действительно на каждом шагу? Пол же был ли­шен даже элементарной возможности припарковаться возле нужного дома: как сообщала табличка, туда вела частная до­рога. Пол рассчитывал, что ему понадобится час, чтобы про­вести рекогносцировку и понаблюдать за людьми, входящи­ми в дом и выходящими оттуда. А теперь он вынужден был целый час торчать в машине, время от времени запуская мо­тор, чтобы не превратиться в ледышку; невольно придешь к мысли, что профессия телохранителя не каждому по плечу. С трудом дождавшись назначенного часа, Пол свернул на частную дорогу. Проложенная через густой лес, дорога была узкая, и ей явно не помешал бы ремонт. Наконец показалась ограда. Ворота были распахнуты настежь, похоже, они не за­пирались годами; кованая решетка с имитацией виноградной лозы была увита живой зеленой лозой. Миновав ухоженный парк, Пол остановил машину на асфальтированной площад­ке. Дом представлял собой замок в викторианском стиле — небольшой, однако же слишком просторный для одной-единственной семьи. Видимо, Финн изолировал ту часть дома, которой не пользовались.

Не успел Пол протянуть руку к звонку, как дверь распах­нулась. На пороге стояла девушка лет двадцати, светловоло­сая, с короткой стрижкой. Ее наряд составляли клетчатая мужская рубашка и джинсы. Пол был крайне удивлен. Он ожидал увидеть лакея в ливрее, самого Финна с насторожен­ным выражением лица или же немигающий взгляд "горил­лы" поверх нацеленного ему в грудь пистолета.

— Не желаете ли войти в дом? По-моему, здесь торчать холодно, — сказала девушка.

— Именно что желаю... — Пол вошел и начал расстеги­вать пальто. — А... мистер Финн?

— Это не я, — сообщила блондиночка.

— Жаль.

Они смотрели друг на друга. Пол чуствовал, что девушка оценивает его взглядом точно так же, как и он ее перед этим. Он облегченно вздохнул, когда сбоку отвори­лась дверь и в холле появился высокий, седеющий мужчина с изборожденным морщинами лицом. Осанка у него была сутулая, словно с самого детства у него не возникало жела­ния распрямиться, а под помятым серым кардиганом он но­сил такую же клетчатую рубашку, какая была на девушке.

— Пол Шорт? — спросил он. — Берегитесь, моя дочь лю­бит повергать новичков в смущение. Проходите сюда, пожа­луйста.

Пола вновь поджидал сюрприз. Он рассчитывал увидеть заполненный книгами кабинет, где гостю раскрывают объя­тия широченные, чрезмерно жесткие кресла, как в старин­ных клубах, а лакей подает виски в хрустальном штофе. Комната лишь в одном отношении отличалась от любой гос­тиной лондонского, бирмингемского или девонского дома; она была просторнее. Зато была лишена какой бы то ни бы­ло дизайнерской идеи, какого бы то ни было стремления к единству стиля. Здесь нашлось место современному столи­ку, турецкому пуфику, модернистскому креслу в духе пяти­десятых годов и столику в стиле английского ренессанса, причем вещь эта, на взгляд Шорта, была подлинной. Сле­дующим сюрпризом оказалось то, что блондиночка и не по­думала удалиться, чтобы не мешать мужскому разговору; она пристроилась в кресле, которое, как показалось Полу, было сшито из тряпья и тряпьем же набито, и уютно по­джала под себя ноги. Ноги у нее были длинные, стройные, грудь маленькая — во всяком случае, по сравнению с бюстом Гвен, — а лицо открытое, задорное.

— Что будете пить? — спросил Финн.

— Даже не знаю...

— Полагаю, вы еще не пили чая.

— Когда ему было пить? — вмешалась девица. — Он тор­чит здесь с пяти часов.

Пол сглотнул комок в горле.

— Вы держите дорогу под наблюдением?

— Со второго этажа развилка дороги видна как на ладо­ни.

— Особенно если смотреть в бинокль, — добавил отец, и оба рассмеялись. Пол так и не смог решить, над ним они по­тешаются или это дежурная семейная шутка, к которой при­бегают, чтобы смутить чужаков.

В дверь постучали, и какая-то дама внесла на подносе чай. В первый момент Пол не мог решить, кто это: миссис Финн или экономка. Дама была пока что единственным че­ловеком в доме, кто не соответствовал обстановке. Скром­ный костюм темной расцветки, минимум косметики и укра­шений, ухоженные волосы, горделивый взгляд — словом, облик дамы, достойным обрамлением которого может служить только дворец. Ей достаточно сдержанного жеста, что­бы привести в движение целый штат челяди, и недовольно нахмуренных бровей, чтобы держать прислугу в повинове­нии.

— О, благодарю вас, миссис Лемберт! Поставьте, пожа­луйста.

Дама величественно выплыла из комнаты, а Финн при­нялся хозяйничать. Страшно было смотреть, как он обра­щается с дивным фарфоровым сервизом. Печенье было бо­жественное. Чай — крепкий и ароматный.

— "Дарджилинг", — пояснила блондиночка. — Папа за­казывает особый развес.

Финн достал сигареты и старую, заправленную бензином зажигалку. Неторопливо закурил, стряхивая пепел на фар­форовую тарелочку для печенья.

— Итак, что это за история с телохранителями? Шорт поставил чашку на столик.

— Как я уже сказал по телефону, были похищены десять человек, состоявших под персональной охраной. И во всех случаях телохранителей поставляла фирма "Профешнл Секьюрити".

— Вы полицейский?

— Нет. Я же сказал, что...

Финн оборвал его слегка нетерпеливым жестом.

— Независимо от этого вы могли бы оказаться сыщиком. Но вы не из полиции. Тогда что же вы хотите? Расследовать дело и найти преступников?

— Да.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и у Пола возникло такое же чувство, что и в первый момент при встрече с блондинкой: Финн как бы оценивает его.

— Эшфорд, — внезапно произнесла девушка. — Он и есть десятый похищенный, не так ли? По радио сообщили.

Пол утвердительно кивнул.

— Видите ли, я проконсультировался с неким профес­сионалом. Хотел выяснить, как можно похитить человека, если тот находится под персональной охраной.

— О, это легко сделать, — сказал Финн.

— Легко, — согласился Пол. — Но для этого требуются колоссальные деньги и тщательная разработка операции. И даже при этих условиях остается элемент риска. Кто бы ни занимался похищениями, я не понимаю, чего ради это де­лается.

— Могу пояснить: ради выкупа. — Отец и дочь снова дру­жно рассмеялись.

— Какую сумму составил выкуп?

— Сто пятьдесят тысяч фунтов.

Пол присвистнул от удивления. Он лично не видел ниче­го забавного в том, что из него однажды вытянули бы эта­кую пропасть деньжищ. Впрочем, обладание таким богат­ством ему не грозит, если, конечно, не переквалифициро­ваться, занявшись выгодным ремеслом похитителя людей.

— Они знали, сколько запрашивать, — пояснил Финн. — Ровно столько я мог уплатить, избежав разорения.

— Значит, вы могли бы отдать и больше? Финн удивленно поднял брови.

— Оглянитесь вокруг. У меня остался дом, обстановка, сохранились ценности, мне не пришлось ликвидировать предприятие.

— А если бы гангстеры запросили больше, вы бы согла­сились откупиться?

— Конечно. Сколько бы ни запросили, — ответила де­вушка.

— О нет, все не так просто! — вмешался Финн. — Сто пятьдесят тысяч оказались именно такой суммой, какую Кристина могла собрать без моей помощи. Разумеется, мы могли бы уплатить и больше, но это потребовало бы време­ни, да и без огласки тогда бы не обойтись. Думаю, гангстеры сами не хотели затягивать дело. В конечном счете любой лишний день, когда заложника держат в плену, сопряжен с риском. Поэтому они предпочли удовлетвориться более скромным выкупом. Здесь видна хватка опытного дельца.

Однако Пола не интересовала эта сторона вопроса.

— Вы заявляли в полицию?

— Нет, — Финн пожал плечами. — Не видел смысла. Вряд ли полиция сумела бы их схватить, а если бы и сумела, то деньги мои к тому времени все равно оказались бы раст­рачены. Зато я неминуемо стал бы жертвой сенсации, и в де­ловом мире разошелся бы слух, что меня оставили без гро­ша. Тем самым кредит для меня был бы потерян...

— Ага, понятно... А теперь к услугам какой фирмы вы прибегли? Или остались верны "Профешнл Секьюрити"?

— Нет, — Финн с горечью улыбнулся. — Теперь, старина, я вообще обхожусь без телохранителей. Надеюсь, в газетной статье не обязательно вдаваться в такие подробности?.. Чушь все это, с охраной... Знаете, во сколько обошлись мне эти "гориллы" за пять лет? Почти в такую же сумму, что и выкуп. Нет, дружище, в эти игры я больше не играю. Если меня за­хотят похитить, помешать этому трудно, к тому же я не на­мерен поступаться своим привычным жизненным распоряд­ком. Слов нет, какого-нибудь министра или торговца ору­жием вроде бедняги Эшфорда опасности подстерегают со всех сторон. Его могут пристрелить фанатики за то, что он "не тем" поставляет оружие, или за какое-то иное расхожде­ние во взглядах. Ну а мне-то чего бояться?

— Что производят ваши фабрики?

— Игрушки, — Финн улыбнулся. — Впрочем, вы правы; в наше время трудно полагаться на здравый смысл. Объявится какая-нибудь группа, которая решит, что выпускаемые мною игрушки распространяют вредную идеологию, и приговорит меня к смерти.

— Мой отец первый, к кому вы обратились? — спросила Кристина и потянулась, сидя в кресле. Клетчатая ковбойка обтянула маленькие, задорно торчащие груди. Пол был уве­рен, что девушка сделала это намеренно.

— Нет. Я побывал у некоего артиста по имени Конли. Теперь его охраняют люди из фирмы Говарда Грина... Не­легко оказалось завязать с ним беседу.

— Конли? — Финн сморщил лоб. — Никогда не слышал этого имени.

— Я тоже, — признался Пол. Пробовал было отыскать его в справочнике "Кто есть кто", но и там не нашел даже упоминания.

— Конли? — хихикнула Кристина. — Да ведь это знаме­нитый актер порнофильмов. Говорят, будто у него самый большой...

— Фи, дочка!

— ...самый большой годовой доход — чуть ли не сотни тысяч. 

16

Вечером, когда Пол к условленному часу явился к Маку Ирвину, мысли его все еще были заняты Кристиной Финн. Хотя своим поведением и манерой одеваться он отпугнул немало девиц, все же в его окружении хватало особ женско­го пола, чтобы не чувствовать собственную ущербность и одиночество. Но эта девушка была первой, кто — как ему по­казалось — могла бы заменить Гвен. Магазин был уже за­крыт, пришлось стучать, и, прислушиваясь к звуку прибли­жающихся шагов и щелканью замка, Пол вдруг поймал себя на мысли, что он, пожалуй, мог бы вписаться в обстановку дома Финнов. Освоил бы новую профессию — производ­ство игрушек...

Все участники акции уже были в сборе. "Спешл Эйр Сер­вис" славился своей системой работать небольшими груп­пами в четыре-пять человек. Такой же была и их группа. Вместе прошли они весь нелегкий курс тренировок, вместе провернули несколько весьма рискованных операций. Де­мобилизовались они, правда, не вместе: двое остались слу­жить в подразделении, только влились в другую группу, а теперь вот бог знает какому риску подвергают себя, согла­сившись участвовать в этой авантюре. Из троих штатских Мак заведует магазином оружия, Фил преуспел на инженер­ном поприще и зарабатывает больше, чем остальные четверо, вместе взятые. Солидный, женатый человек, отец двоих детишек и владелец собственного домика, он ведет спокой­ную, размеренную жизнь добропорядочного гражданина, и, если в конце недели отлучается на денек-другой, соседи уве­рены, что он надумал порыбачить. Вот удивились бы обыва­тели, узнай они, что Фил тем временем проходит усиленную тренировку в подразделении коммандос Ее Королевского Ве­личества.

Парни уже успели переодеться: все были в темных костюмах и — Пол определил это наметанным взглядом — при полном боевом снаряжении. На стуле лежал приготов­ленный для него костюм. Бог весть, как удалось им все это вынести со служебного склада...

— Привет, ребята, как жизнь? — улыбнулся Пол и начал переодеваться, а Мак тем временем приготовил доску и мел.

— После того как ты ушел, я решил слегка поразведать обстановку вокруг нашего объекта.

Скажи это кто-нибудь другой, Шорт моментально взор­вался бы и, по всей вероятности, вообще отменил операцию: ведь штаб "Профешнл Секьюрити" охраняют профессиона­лы. Однако предварительная рекогносцировка когда-то была узкой специальностью Мака, и вряд ли он за год-другой рас­терял свое умение.

Мел совсем утонул в толстых пальцах Мака, когда быв­ший ас чертил на доске план интересующего их участка. По чертежу Пол легко узнал главное здание, парк вокруг дома и подмеченные им из окна подсобные службы. Нет, Мак Ир­вин не утратил своих навыков.

— Ограда не слишком высокая, всего два метра. Сверху, конечно, вмуровано битое стекло, и через каждые сто ме­тров установлены какие-то темные коробочки. Но это не те­лекамеры.

— Ничего особенного, — пренебрежительно махнул рукой Фил, — обычная инфрасигнализация. Внутри, должно быть, припасены сюрпризы позаковыристей, если, конечно, фирма дорожит своей репутацией.

Все взгляды обратились к Шорту. Он пожал плечами, зашнуровал ботинки и принялся рассовывать по карманам необходимое снаряжение.

Вмешался Брайан — один из тех, кто и поныне состоял на службе. Невысокий, широкоплечий, темноволосый чело­век, в частной жизни он был добряк добряком, из тех людей, кто мухи не обидит и каждому во всем уступает, за исключе­нием одного раза в году, когда он дает волю своему темпе­раменту.

— Как мы туда попадем — неважно. Гораздо важнее узнать, как нам оттуда выбраться.

Снова взгляды присутствующих обратились к Шорту, и он знал, что на сей раз не отмолчаться. Вопрос таил в себе глубокий смысл: проникнуть в здание тишком и так же тихо удалиться, чтобы никто не заметил присутствия посторон­них, или же, коль скоро они вторгнутся незаконным путем, надо быть готовым к схватке. Второй вариант был более лег­ким — разумеется, если не считать, что ты вынужден щадить противника, тогда как противник и не подумает церемонить­ся с тобой. Пол пожалел, что затеял эту авантюру. Не натрав­ливать же свою боевую группу на людей из "Профешнл Се­кьюрити" — предположительно добропорядочных британ­ских граждан. Но ведь и подставлять под пули товарищей он тоже не вправе.

Остальные четверо заметили его колебания.

— Если получится, то лучше убраться втихую, — сказал Мак.

— Если получится, — повторил Брайан.

Они сели в закрытый микробус, неизвестно где раздобы­тый Маком. Все молчали, погруженные в свои думы. Пол терзался мыслью о том, что совершает величайшую глу­пость. Возможно, и остальные думали о том же. Микробус двигался не спеша, пропуская пешеходов и своевременно останавливаясь на желтый свет. Какая-то "гранада" вздума­ла их обогнать, водитель яростно давил на клаксон. За ру­лем микробуса сидел Брайан, и его товарищи усмехнулись при мысли, какая кутерьма могла бы приключиться, если бы у Брайана именно сегодня выдался "день гнева" и если бы он не вез группу к месту боевой операции.

Микробус остановился, не доезжая нескольких сот мет­ров до объекта. Брайан обернулся к товарищам.

— Если они охраняют свою штаб-квартиру, как и положе­но профессионалам, то следует ожидать кое-каких сюрпри­зов. Сторожевой вышки и постоянно включенных прожекто­ров здесь наверняка нет, но зато все прочие меры предосто­рожности, конечно же, приняты.

Мужчины согласно кивнули. Наверняка должна быть пат­рульная машина, которая через определенные промежутки времени объезжает вокруг территории и сообщает в диспет­черскую, если хоть что-то покажется подозрительным. Или же Бултон не заглядывает так далеко и резиденция фирмы не относится к категории строго охраняемых объектов? Мо­жно было гадать по-всякому, и коммандос терпеливо выжида­ли, следя за автомагистралью. Патрульная машина все же появилась: "ровер" какого-то темного цвета с двумя охран­никами внутри. Автомобиль двигался медленно, и в бинокль было хорошо видно, как человек, что сидел рядом с водите­лем, внимательно проверяет каждую точку, которая могла заинтересовать непрошеных гостей. А "гости", дождавшись, когда "ровер" проедет, покатили к месту действия.

— У нас в запасе по меньшей мере полчаса.

— За глаза хватит, — сказал Пол.

— Не захватить ли нам патрульную машину, когда она поедет по новому кругу? Было бы куда как проще.

На этот счет у Шорта не было сомнений. Он решительно тряхнул головой. Микробус остановился у ограды, и с этой минуты с разговорами было покончено, каждый делал свое дело. Мужчины выскочили из машины, трое, рассредоточив­шись, образовали линию прикрытия, а Фил с размаху забро­сил свою вместительную спортивную сумку на крышу микробуса, затем по скобам, прикрепленным к дверце, взобрал­ся на крышу. Если бы задача заключалась лишь в том, чтобы тайком проникнуть в здание, ему не пришлось бы сейчас во­зиться. Коммандос попросту перемахнули бы через ограду на территорию фирмы, минуя поле сигнализационной защиты. Приземлиться на газон с высоты примерно восьми футов — для них детская забава. Фил действовал с молниеносной бы­стротой: на расстоянии метра друг от друга он приладил две коробочки, аналогичные тем, что были установлены по верху ограды. В технические подробности Пол не вникал, ему до­статочно было понять принцип: эти устройства блокируют инфралучи сигнализации, а между ними образовывался сво­бодный проход шириною в три фута.

Итак — вперед! Один за другим они рыбкой ныряли че­рез ограду, выпрямив тело, чтобы в момент приземления свернуться клубком и мягко покатиться по траве, кувыркнув­шись разок-другой. Слышно было, как по другую сторону ограды Брайан включил мотор и микробус умчался.

Воцарилась тишина. Коммандос лежали недвижно, выжи­дая, пока глаза освоятся в темноте, а слух привыкнет фикси­ровать шорохи; если кто-то случайно заметил мелькание те­ней у ограды, пусть думает, будто ему померещилось. Ночь выдалась холодная, трава была пропитана влагой, и даже сквозь стеганые комбинезоны стужа пробирала до костей. Каждый из них воспринял как облегчение, когда Пол, осто­рожно шевельнувшись, поднес к глазам окуляр — трубку, напоминающую прибор ночного видения, каким снабжены снайперские винтовки. Тьма стала видимой, но охранников не было и в помине. Пол так и думал. Что тут стеречь — кус­ты, деревья или асфальтированную площадку для автомоби­лей? Разве что патруль время от времени обходит террито­рию, а может, даже и в патруле не видят необходимости. Трудности начнутся после того, как коммандос проникнут в здание. Пол несколько раз подряд напряг и расслабил мыш­цы, затем вскочил и, пригнувшись, кинулся вперед, перебе­гая от укрытия к укрытию. Он не оглядывался на своих това­рищей, зная, что те следуют за ним с такими же предосто­рожностями. Главное здание было построено в виде буквы "L" — с офисом Бултона в более коротком крыле и с защи­щенной мешками с песком и оборудованной всевозможным инструментом мастерской для экспериментальных работ в конце длинного крыла. При одном только воспоминании об этой "лаборатории" у Пола сжались кулаки. Мужчины оста­новились у ближайшего к дому дерева. Пол вновь обвел взглядом зарешеченные окна и указал рукой на дверь. Фил пожал плечами, Говард неодобрительно покачал головой, а Мак ткнул пальцем вверх, в сторону крыши. Пол кивнул, и Мак немедля принялся за работу. Из принесенных с собою деталей он в мгновение ока составил длинную трубку, похо­жую на стеклодувную, а Говард подал ему какой-то продол­говатый сосуд вроде бутылки и необычно толстую стрелу. Шорту доводилось видеть такие. Трубка "выстреливает" под действием сжатого воздуха, и вылетающая стрела прикреп­ляется к любой поверхности чуть ли не намертво. Конструк­ция отдаленно напоминает детскую игрушечную стрелу с ре­зиновой присоской с той разницей, что здесь безвоздушный колпачок прижимается к поверхности легким взрывом. На другом конце стрелы смонтирован компактный блок: Пол сомневался, чтобы Мак Ирвин торговал подобными "игруш­ками" в своем магазине. Он посмотрел на Говарда, но тот не обращал на него ни малейшего внимания, не сводя глаз с Мака, который тщательно выцеливал подходящую точку. По­лу сделалось немного совестно при мысли, на какой риск идут ради него эти парни; собственно, даже не ради него са­мого, а ради случайно мелькнувшей идеи: ведь вздумай они поинтересоваться, какого черта понадобилось ему в конторе Бултона, он и сам не мог бы вразумительно ответить. Но он знал, что ребята не зададут ему этого вопроса.

Раздался чуть слышный хлопок, и стрела исчезла, увле­кая за собой тончайшую нейлоновую нить. Мак подергал нить и удовлетворенно кивнул. Говард привязал к одному концу двойной нити альпинистскую веревку и осторожно по­тянул за другой. Окрашенная в темный цвет прочная бечевка медленно поползла вверх, сделавшись совершенно неразли­чимой во мраке. Полу казалось, будто в одном месте темно­та просто сгустилась чуть больше; впрочем, это можно было принять за аберрацию зрения. Прошло, должно быть, не ме­нее минуты, пока веревка доползла до самого верха; Мак и не думал спешить в таком ответственном деле. Все они были приучены терпеливо выжидать, когда это необходимо. Ве­ревка слегка дрогнула в руках, и Мак, поняв, что она минова­ла колесико блока, потянул быстрее. Через несколько се­кунд он держал в руках оба конца. Он кивнул Полу, и тот, ухватившись за концы веревки, начал взбираться вверх. Лег­че было бы карабкаться, будь веревка потолще, но тогда ее не удалось бы закрепить наверху таким простым способом. Легче было бы взбираться наверх и в том случае, если бы на веревке были узлы через каждые два-три фута, но тогда в случае опасности не удастся мгновенно соскользнуть по ней вниз. Значит, разумнее всего — избегать легких решений.

Вот уже несколько лет Пол обходился без тренировок, но, видно, человеческим мускулам не так-то просто забыть то, к чему их приучили до степени автоматизма. В считанные секунды он взобрался наверх, показав почти такой же хоро­ший результат, как и в былые времена. Подтянувшись, он влез на крышу и лег плашмя у самого ее края. Пол скорее чувствовал, чем видел, что кто-то вслед за ним карабкается по веревке, и вскоре над карнизом показалась голова. Мак мягким кошачьим движением перекатился на крышу и, не задерживаясь, пополз выше. Когда он добрался до трубы, у края крыши появился Говард, и едва он успел переместиться на крышу, как Пол двинулся вслед за Маком. Последним взобрался Фил, втащив за собой веревку, чтобы никто не за­подозрил, что в дом проникли чужие.

Фил взобрался последним, а идти дальше он должен был первым: как знать, какой замок и защитная сигнализация ох­раняют чердачный вход. Тем временем Пол, плотно прижав­шись к черепице, держал под наблюдением автостоянку вни­зу, украшенный лепниной фасад здания над входом, просо­чившийся из-под двери свет. Говард точно так же следил за парком, а Мак — за тренировочной площадкой по другую сторону здания.

Медленно тянулись минуты. Наверняка дверь была за­блокирована сигнализацией, однако привитая коммандос дис­циплина и на сей раз возобладала над естественным челове­ческим любопытством. Ни одна голова не повернулась к Фи­лу, никто не спросил его шепотом, мол, скоро ли он там управится; все неотрывно наблюдали за территорией.

Послышался короткий, тихий свист: Фил открыл дверь. Его товарищи хотели было двинуться к нему, но другой, едва слышный сигнал заставил их замереть: в той стороне, кото­рую держит под наблюдением Говард, что-то неладно. Все застыли неподвижно. В начале учебы это первейшее из всех испытаний причиняло им неимоверные муки: разве можно было предположить, как это трудно — лежать окаменев, ког­да каждый мускул дрожал, когда лицо багровело от сдержи­ваемого желания чихнуть или кашлянуть, когда одолевал нестерпимый нервный зуд во всем теле! Немыслимо было поверить, что рано или поздно они освоят это на первый взгляд пустяковое дело.

Двое стражников не спеша совершали дежурный обход вокруг здания. Ночь стояла холодная, однако после целого часа, проведенного в сигаретном чаду за картами, приятно было проветриться. После обхода один из них может вновь приняться за карты, а другому предстоит на час засесть перед экранами мониторов. На одном из них виден подъезд здания, на другом — кабинет Бултона. Смотреть нужно в оба, с неослабевающим вниманием. Бултон ввел новшество: чтобы внимание дежурных не ослабевало ни на миг, на экране неожиданно мелькали цифры или слова. За эти несколь­ко секунд охранник должен был записать их и при сдаче де­журства предъявить запись.

Охранники вышли из сектора обзора Говарда и чуть по­годя появились в поле зрения Мака. Мак на всякий случай смотрел на них краем глаза: поговаривают, будто бы некото­рые люди способны чувствовать на себе чужой взгляд. Опус­тив голову на черепицу, Мак полуприкрыл глаза, словно спал. Ему наскучило бездеятельное ожидание, он надеялся, что акция пойдет живее. А Пол в это время терзался мыслью: вдруг да они второпях что-нибудь забыли внизу. Или — что почти невероятно — патруль обнаружит их следы. Что делать тогда? И как поведут себя его товарищи? Ведь нет сомнения, что оружие их заряжено боевыми патронами.

Конечно же, все эти размышления оказались праздными. Охранники не обнаружили никаких следов, и через минуту Говард подал очередной сигнал, что путь свободен. Малень­кая группа продвигалась вперед подобно гусенице: головная часть  проползет и  остановится,  приходит в движение "хвост", затем снова движется голова. На чердаке было пус­то и почти не захламлено, часть его оказалась заперта, но для вторгшихся это не имело значения. Через чердак они проникли в боковое крыло коридора, погруженного в темно­ту, лишь в уборной горел свет; видимо, его забыли погасить. С коридором они провозились минут пять. Мрак и тишина, царившие тут, угнетающе действовали на людей. Коммандос были приучены к другому: защитного цвета комбинезон, башмаки на толстой резиновой подошве, да и вся система тренировки должны были помочь им защищаться под от­крытым небом и находить там укрытие. Они чувствовали себя в своей стихии среди гор и скал, ручьев и зарослей тростника, среди равнин и песчаных холмов. Это не относи­лось разве что к  Филу, которого особенности ландшафта со­вершенно не интересовали, поскольку он в любой обстанов­ке был занят поисками скрытых фотокамер, лазерных "глаз­ков" и прочих технических ловушек. Пожалуй, этим объ­ясняется, что они едва не совершили промах. Не останови их Фил, и они скользнули бы в темный коридор, как школь­ники, играющие в индейцев. Но Фил, подняв руку, замер впереди группы. Несколько смущенные своей опрометчи­востью, они остановились, выжидая, пока инженер достанет из сумки какой-то цилиндрический баллончик с распылите­лем. Фил направил струю распылителя в темный коридор, затем сунул опорожненный флакон в сумку. Отсчитав про себя определенное количество секунд, он присел на корточ­ки и сделал знак остальным последовать его примеру. При­шлось снова ждать. Если и существует такая аппаратура, с помощью которой можно выявить спрятанную поблизости телекамеру и заставить ее показывать пустую комнату даже после того, как вы туда проникли, то Фил такой аппаратурой не располагал. Зато распылитель содержал вещество, кото­рое постепенно поднимается в воздухе и, обволакивая каме­ру, выводит из строя линзу.

Таким образом, прошло минут пять, прежде чем они сно­ва двинулись вперед. В самом коридоре они снова на миг замерли, прощупывая взглядом углы и стены. Нет, здесь ка­мер не было. И все же, когда они добрались до кабинета Бултона, Фил вновь извлек свой баллончик. Бог знает, сколько их он прихватил с собой, однако никакая предо­сторожность в таком деле не бывает излишней. По счастью, в красивой, старинной резной двери имелась замочная сква­жина, так что отпала необходимость просверливать отвер­стие. Через узенькую трубочку Фил впрыснул внутрь кабине­та вещество, "ослепляющее" камеру. На сей раз он выждал меньше, поскольку помещение было замкнутым и не слиш­ком просторным, и вскоре он подал знак Говарду, который взял в работу замок. Мак скрылся в той части коридора, что была расположена ближе к лестнице, а остальная троица, как только замок открылся, вошла в кабинет.

Здесь была установлена телекамера, и Пол мысленно благословил Фила за его предусмотрительность. Фил обша­рил кабинет в поисках возможных ловушек или хитроумной сигнализации и, не обнаружив ничего подозрительного, вновь уступил поле деятельности Говарду. Во время их сов­местной службы Говард еще не умел вскрывать сейфы, и его направили в военную разведку для прохождения дальней­шей подготовки уже после того, как Пол демобилизовался. Кто бы ни был его инструктором на курсах, этот человек знал свое дело. Говард действовал быстро и уверенно. Он пользовался маленьким, но сильным фонариком, дававшим узкий луч, не шире спичечного коробка. Пол тем временем сторожил у двери. 

17

Охранник выругался, увидев, что экран монитора вдруг потемнел. Не иначе как очередная шуточка шефа: вместо цифр или слов теперь это испытание. Впрочем, он знал, что делать в таких случаях: нажал на кнопку сигнализации и за­нес происшествие в журнал.

"Происшествие" классифицировалось лишь как тревога третьей степени. Не вспыхнуло подключенное к автоматике освещение, на квартире Бултона не зазвонил телефон, не были разбужены курсанты в общежитии... Зато оба дежур­ных, бросив карты, бегом направились к кабинету шефа.

Пол улышал их топот. Он уже хотел было окликнуть Го­варда, когда острый луч фонарика погас. Шаги стихли под дверью, послышался какой-то шорох, возня, и туг только Пол сообразил, что одну ошибку они все-таки допустили: не заперли за собой дверь. Если охранники заметят это, то нечего надеяться, что они спокойно войдут в кабинет, чтобы подставить шею под удар ребром ладони. Пол выругался про себя, а защитные рефлексы уже сработали как бы сами собой. Схватившись за ручку, он рывком распахнул дверь и в то же мгновение бросился на пол. Над головой у него грох­нул выстрел, и Пол метнулся вперед. Он сбил с ног стоявше­го перед ним охранника и тотчас увернулся в сторону. Однако противника его удар не оглушил, и в следующую секунду он уже подмял под себя Шорта и обрушил на него град сле­пых ударов. Пол старался лишь защитить голову. До тех пор, пока он лежит внизу, второй охранник не посмеет стрелять и будет вынужден пассивно наблюдать за дракой.

Наконец Шорт услышал насмешливый голос Фила:

— Готово, парень, можешь встать.

Что и говорить, охранник был обучен приемам ближнего боя. В этот момент он как раз готовился покончить с против­ником, сдавив ему горло. Пол сделал вид, будто намерен за­щищаться, напрягая руки, а сам, чуть повернувшись боком, изо всей силы поддал бедром. Выступом бедра он угодил охраннику между ног, и тиски на его горле тотчас ослабли. Он спихнул с себя противника ударом ладони в лоб и вско­чил на ноги, судорожно втягивая воздух помятым горлом. Однако отдыхать было некогда. Если эти двое не объявятся через минуту на своем посту, общей тревоги не избежать.

Поначалу планировалось так, что, когда сейф будет вскрыт, Пол наскоро просмотрит его содержимое, а Говард сфотографирует то, что Пол сочтет интересным. Теперь об этом не могло быть и речи. Говард остался в кабинете один, и, если ему удастся быстро управиться с сейфом, он пере­снимет все подряд, что попадется под руку.

Волоча за собой обмякшего охранника, Пол бежал по ко­ридору. Он направлялся к длинному отсеку коридора, чтобы отвлечь внимание, если бесчувственные тела охранников бу­дут обнаружены. Фил, подхватив под мышки второго охран­ника, едва поспевал за ним следом. И только успели они уложить незадачливых стражей у окна коридора, как на лест­нице вспыхнул свет, затем послышались приглушенный вскрик, звук падения тела, и снова воцарилась темнота.

Знать бы, сколько времени у нас в запасе, думал Пол. Когда же дежурный объявит общую тревогу? Пожалуй, в ближайшие минуты. А тогда уж нам удастся прорваться к ограде только с помощью оружия. Пол стремительно пом­чался обратно в кабинет Бултона. Дверца сейфа была рас­пахнута. Говард, подсвечивая себе фонариком, портативной камерой делал снимок за снимком. На лице его отражалось напряженное внимание.

— Кончай! Пора сматываться, — бросил Пол.

— Еще чего! Помог бы лучше менять листы.

Вдали послышались выстрелы, и Говард бросил на него нетерпеливый взгляд. Шорт понял, что ему не оттащить Го­варда от сейфа, пока тот не переснимет всю горку докумен­тов. Встав рядом, он принялся тасовать бумаги, чтобы Го­вард тратил время только на фотографирование. Пол был не трусливого десятка, но сейчас у него взмокли ладони. Ни разу еще ему не приходилось вступать в схватку, при этом щадя противника. И ни разу еще в ходе операции его люди не отказывались ему подчиниться.

Пол ждал мгновения, когда снаружи на них обрушится массированная атака, однако пока что все было спокойно. Ему казалось, он поседеет, прежде чем они управятся с ра­ботой, но вот наконец со стопкой документов было поконче­но. В четыре руки они как попало побросали все обрат­но в сейф, теперь уже не стараясь скрыть следы вторжения. Захлопнув дверцу сейфа, они припустились к входу на чер­дак. Со стороны лестницы показался Фил.

— Где Мак? — встретил его вопросом Пол.

— Он занял дежурное помещение. Идите за мной.

— А веревка? — Нельзя же было оставлять после себя улику, которая выдала бы их с головой.

— Да вот она, у меня, — досадливо бросил Фил.

Они сбежали по лестнице. Это был узкий боковой ход, и через небольшую дверцу, которой пользовалась охрана, они выбрались наружу. Мак присоединился к ним по дороге; уголок рта у него кровоточил, зато ухмылка была довольная. Отсюда путь до того места, где их ждал Брайан, был длин­нее, но теперь они уже не заботились о скрытности. Во всю прыть мчались они по газону между деревьев. Пол на бегу достал из кармана миниатюрный передатчик и, тяжело дыша, прохрипел: "Подъезжай". К тому моменту, как они до­бежали до ограды, в окнах вспыхнул свет и вдали показа­лись силуэты людей. Из-за ограды перелетела веревка, и все четверо, как обезьяны, вскарабкались по ней наверх; послед­ним шел Фил, который должен был демонтировать блоки­ровку инфрасигнализации. Брайан притиснул свой микробус вплотную к ограде, и мужчины попросту перешагнули через утыканный битым стеклом верх стены. Фил, растянув­шись плашмя на крыше микробуса, проворно работал. Мак занял позицию на углу ограды, Пол, лежа на животе рядом с Филом, следил за бегущими по территории охранниками. Он услышал шум автомобильного мотора, короткую авто­матную очередь и громкий хлопок: Мак продырявил шины "ровера" в тот момент, когда автомобиль, взвизгнув тормо­зами, вынырнул из-за угла. Пол тоже дал очередь, целя по­верх голов бегущих охранников. Те с завидной быстротой попрятались в укрытие, а их ответные выстрелы прозвучали раздражающе близко.

— Готово, — сказал Фил.

Оба соскочили на землю. Говард уже находился в микробусе, а Мак стоял возле выведенного из строя "ровера", дер­жа под прицелом патрульных, чтобы тем не вздумалось вы­браться наружу. Шорт и Фил вскочили в микробус, и Брайан тотчас же рванул с места. Не снижая скорости, машина про­мчалась мимо Мака, и тот вскочил на ходу.

— Здорово все получилось, правда же? — с ухмылкой сказал он, плюхаясь на место.

— Куда едем? — спросил Пол.

— Ко мне.

— Да, но машина...

— Ведь за нами не гонятся.

— Пока доберемся до твоего дома, нас десять раз могут остановить полицейские машины, — нетерпеливо возразил Шорт.

— Скажешь тоже! Ты что думаешь, они бросятся звонить в полицию? — рассмеялся Мак. — Разве что завтра, когда сгорая от стыда вынуждены будут признаться, что к ним на­ведались непрошеные гости. А может, предпочтут и завтра держать язык за зубами. Иначе вся их репутация — к чертям собачьим! Нет, эти великие умники привыкли полагаться только на себя.

— Мак прав, — вмешался Фил. — Казалось бы, что им стоило подвести хоть один проводок к системе полицейской охраны — так нет же!

— С какой стати им туда подключаться, к полиции? — отозвался сидящий за рулем Брайан. — Эти психи просто дурака валяют, охраняя свое гнездо. Здесь же нет ничего ценного!

— Это мы еще посмотрим, — улыбнулся Пол. 

18

Инспектор Хогарти согласился встретиться с Шортом и ответить на его вопросы. На мгновение Пола охватила рев­ность при мысли о том, какою ценой досталось ему это со­гласие, но тотчас же ему неожиданно вспомнилась белоку­рая Кристина. Затем он мысленно задал себе вопрос, знает ли Хогарти, что ночью было совершено вооруженное напа­дение на резиденцию "Профешнл Секьюрити". Теперь, зад­ним числом, он не жалел, что затеял эту небезопасную авантюру. Пусть даже среди документов им не удалось обнаружить ничего стоящего, все равно очень кстати было ему и ребятам тряхнуть стариной.

Встречу назначили в пабе. Посетителей почти не было, и Пол перехватил в зеркале кривую ухмылку бармена, наблю­давшего, как они шествуют в самый дальний угол. Хогарти оказался еще более несимпатичным, нежели предполагал Пол. Здоровенный детина, красномордый и до отвращения самоуверенный, из тех, что привыкли подминать под себя всех и вся вокруг. У Пола непроизвольно сжались кулаки при мысли, что эта тупая скотина подмяла под себя и Гвен. Он знал, что больше никогда уже не сможет смотреть на де­вушку прежними глазами.

— Значит, вздумали поиграть в сыщиков... — сказал Хо­гарти, когда они сели за столик. Он произнес эти слова не­одобрительным тоном учителя, узнавшего, что нерадивый ученик собирается стать космонавтом. — Думаете, вам удастся продвинуться дальше нашего?

— Почему бы и нет? — Пол выдержал взгляд Хогарти. — До сих пор вы не так-то уж далеко продвинулись.

— До сих пор ничего и не произошло. — Хогарти накло­нился вперед, словно желая всей массой тела усилить вес своих слов. В ноздри Пола шибанул приторный запах лосьо­на для бритья. — Сейчас мы ведем дело о похищении Эшфорда. А до сих пор была лишь история с певцом, которого, правда, похитили, но вскоре и отпустили. Что же касается прочих случаев, то у нас нет никаких формальных доказа­тельств, все подозрения основаны на слухах.

— Как это "нет формальных доказательств"? — Пол не­вольно возвысил голос, но, почувствовав, что здесь необхо­дима сдержанность, овладел собой. — Ну а список? Ведь Эшфорд — десятый из числа похищенных за этот год.

— Да, кстати о списке. Ни одна живая душа не в состоя­нии объяснить, каким образом он очутился среди полицей­ских документов. Когда Гвен попросила меня уточнить, сколько человек было похищено из числа охраняемых "Профешнл Секьюрити", я поначалу даже не знал, где искать концы. В картотеке жертв похищения, на каждого в отдель­ности? Затем меня осенило, что ведь наверняка же должны быть в Скотленд-Ярде какие-то материалы о частных фир­мах, специализирующихся на персональной охране. Разуме­ется, такие материалы были. И среди них — хотите верьте, хотите нет — обнаружился и этот список. Сказать вам, как он попал туда? — Хогарти сделал многозначительную паузу, и Пол знал, что за этим последует. — Из министерства, через вашу малышку Гвен.

Пол хотел перебить его, но Хогарти был не из тех, кому легко заткнуть рот. Он и на встречу-то согласился лишь за­тем, чтобы выложить Шорту все, что думает по поводу этой истории, и не собирался лишать себя заранее предвкушае­мой радости.

— Обнаружив эту несуразицу, я призадумался: зачем бы­ло нашей красотке просить у меня список, который она сама же и печатала? Ей, что ли, он понадобился? Какое там! Ее ше­фу? Я отмел и этот вариант. Осталось единственное объясне­ние: список нужен вам. Я уже был склонен принять такое предположение, хотя это по-прежнему не проясняло, зачем ей вздумалось просить меня раздобыть список, когда проще было бы затребовать его, чтобы снять копию, если у нее не осталось экземпляра. И тут только до меня дошел смысл ее просьбы. Малышка хотела привлечь мое внимание к этому списку незаметно, исподволь. Я не разгадал этого ее наме­рения до тех пор, пока она не попросила меня встретиться с вами и ответить на ваши вопросы. Мне не ясно было, откуда взялся этот список и можно ли ему верить. Теперь-то я знаю. Гвен могла получить его только от вас! — Откинув­шись на спинку стула, он, как насытившийся людоед, насла­ждался растерянностью Пола. — Иной журналист удоволь­ствовался бы готовеньким, но Пол Шорт не из таковских. Он предпочитает сам состряпать себе дельце по вкусу.

Полу казалось вероятным, что инспектор Хогарти за всю свою полицейскую карьеру еще ни разу не был так близок к тому, чтобы его поколотили. Он постарался подавить свой гнев, вынужденный признать, что рассуждения Хогарти не лишены некоторой логики.

— Отчего бы вам не встретиться кое с кем из названных в этом списке? — спросил Шорт.

— Бьюсь об заклад, что вы это уже сделали, — Хогарти расхохотался. — Чего я добьюсь этими встречами? Да, ска­жут мне, похищение имело место, а затем был уплачен вы­куп и заложника отпустили на свободу. Заявлено было в по­лицию? Нет! Остался хоть какой-нибудь след, за который я мог бы ухватиться? Нет! Так что развлекайтесь тем, что сами затеяли, а с меня хватит дела Эшфорда.

Все, точка. Мне ни за что не переубедить его, подумал Шорт. Нет такого аргумента, который заставил бы Хогарти переменить свое мнение и вообще дошел бы до его созна­ния. Пол чувствовал, что инспектор ненавидит его точно так же, как и он ненавидит Хогарти, кроме того, до него дошло, что в Хогарти тоже говорит ревность. Он ревнует, что Гвен ради Пола способна на обман, подлог документов и даже — коль скоро таковой оказалась цена — согласилась переспать с ним.

— Тогда поговорим о деле Эшфорда, — сказал Пол.

— Что вы хотите знать? — осторожно осведомился Хо­гарти.

— Кто заявил о похищении?

— Жена. Через несколько минут после нападения. — Об этом сообщалось и в газетах, а Пола интересовали подроб­ности. — Когда "бентли" опрокинулся, шофер по радиоте­лефону передал центру точную информацию с места проис­шествия. — Хогарти ухмыльнулся. — Конечно, все было за­писано на магнитофон. Любопытная запись, иной журна­лист дорого дал бы, чтобы заполучить ее.

Пол покраснел. Если Хогарти подумал, что от его намека, то он ошибся. Шорт чуть не лопнул с досады, что не дога­дался об этой записи прошлой ночью, когда они вторглись в контору Бултона.

— "Профешнл Секьюрити" тотчас же выслала машины к месту происшествия и уведомила полицию о том, что на их клиента совершено нападение. Из полицейского управления также были направлены две патрулировавшие поблизости машины. Те прибыли с опозданием. Полицейские были заняты наведением порядка на месте аварии, когда миссис Эшфорд позвонила в Ярд.

— Каким образом нападающие извлекли Эшфорда из пуленепробиваемого автомобиля?

Хогарти пожал плечами.

— Взорвали бомбу со слезоточивым газом у воздухоза­борника кондиционера, Эшфорд вылез сам, по собственной воле, и, думаю, еще и поблагодарил, что ему помогли вы­браться.

— Что с выкупом?

Хогарти покачал головой.

— Пока не объявлялись.

— Любопытно, — пробормотал Пол. — До этого случая они сразу же назначали цену. — Он подметил насмешливую искорку в глазах Хогарти. — Что вы предприняли, чтобы оты­скать его?

— Нами приняты все необходимые меры, — заявил Хо­гарти. Он залпом влил в себя пиво, к которому прежде не притрагивался, и встал.

— Обождите! — Пол непроизвольно схватил его за руку.

Хогарти холодно посмотрел на него.

— Убери лапы!

Пол отдернул руку.

— Мы еще не кончили разговор.

— Я лично закончил.

— Тут не вам диктовать. Вы получили, что требовали, те­перь пора расплатиться. Был уговор, что вы ответите на все мои вопросы, а не только на те, что пожелаете. Эти общие фразы о принятых необходимых мерах приберегите для пресс-конференции. Мне нужны факты.

Хогарти снова наклонился вперед; его крупная голова с жирной физиономией очутилась в нескольких сантиметрах от лица Пола.

— Фактов тебе не видать как своих ушей. — Он гнусно ухмыльнулся. — За то, что я получил, я с тобой расплатился. И предупреждаю, что проведешь ночь в полицейской камере, если попытаешься удержать меня. — Он поднялся из-за сто­ла. — А малышке Гвен советую сидеть и не рыпаться. Из-за

этого списка она легко может вылететь с работы.

Пол тоже встал.

— Всего лишь один вопрос. — Он смерил взглядом мощный торс, широкие ляжки, выпирающий живот, грудь коле­сом, бычью шею, властный подбородок, ухмылку в углу рта. — Вам много раз грозили?

— Да. Одно могу сказать: лучше не пытайся этого делать.

— Ах, вот как? Тогда считайте, что я это сделал. Обещаю намять вам бока, выбить зубы каждый поочередно и сделать из вашей сальной физиономии отбивную котлету.

Хогарти засмеялся.

— Надеюсь, это не пустые слова. — Он повернулся и за­шагал к выходу. По дороге задержался у стойки и распла­тился за свое пиво.

— Истинный джентльмен, — буркнул вслед ему Пол и снова сел за столик допивать свой чай. "Все равно доберусь до тебя", — подумал он и улыбнулся своей мысли. 

19

Машины Эшфорда на месте уже не оказалось. Завалив­шийся на бок "бентли" увезли в тот же день, однако не на­столько быстро, чтобы несколько пронырливых фоторепор­теров не успели заснять его на пленку. Пользуясь напечатан­ной в газете фотографией и картой местности, было нетруд­но отыскать место, где совершилось похищение. Обследовав проселочную дорогу, Пол медленно покатил назад к развил­ке — туда, где днем раньше грузовик преградил путь "бент­ли" Эшфорда. Выключив мотор, он еще раз просмотрел весь газетный материал. Можно было только восхищаться проведенной операцией: план, разработанный с точностью до секунды, безукоризненное осуществление — словом, ра­бота куда более профессиональная, чем их вчерашнее втор­жение к Бултону. Вся их подготовка заключалась в том, что Мак после обеда произвел небольшую рекогносцировку в районе резиденции "Профешнл Секьюрити", а в основном они полагались на накопленный опыт. В отличие от них по­хитители располагали подробнейшей информацией, они знали, какой дорогой возвращается домой Эшфорд и когда. Знали, сколько людей его охраняет, и — что более суще­ственно — знали, чему обучены телохранители и как они бу­дут действовать. На месте шофера большинство водителей затормозили бы или же попытались повернуть назад. Шорт — будь у него при себе оружие — остановил бы маши­ну и выскочил: придорожная канава и деревья служат непло­хим прикрытием. Однако иначе ведет себя человек, прошед­ший выучку в "Профешнл Секьюрити": дает газ — и улепе­тывает без оглядки.

И еще одна деталь бросалась в глаза: телохранители уце­лели в переделке. Водителя "бентли" оглушили мешочком с песком, когда он вслед за Эшфордом выбрался из напол­ненной слезоточивым газом машины, а телохранитель, на­ходящийся в машине сопровождения, после короткой пере­стрелки предпочел сдаться.

— Я держу в штате телохранителей, а не героев-само­убийц, — заявил Бултон в интервью газете. На фотографии он был изображен стоящим в уверенной позе, лицо его вы­ражало решимость. — В случае необходимости наши люди способны пожертвовать жизнью, заслонив собой подопеч­ного. Но я не требую, чтобы они шли на неоправданный смертельный риск после того, как клиент похищен. Их зада­ча — возвратиться в целости-сохранности и быть готовыми к дальнейшей службе.

Пол согласился с Бултоном. Телохранитель ока­зался под перекрестным огнем десятка людей, находящихся в надежном укрытии, так что он запросто мог быть убит. Но Полу понятен был и иронический комментарий корреспон­дента: и все же, мол, в конечном итоге Эшфорд похищен, а его телохранители вернулись домой невредимыми.

Швырнув газету на заднее сиденье, Пол включил мотор и медленно двинулся вперед по дороге, повторяя маршрут Эшфорда. И вновь вынужден был воздать должное профес­сионализму похитителей. На пути попались еще один пово­рот, развилка, был даже небольшой мостик — словом, мес­та, какие, на взгляд непосвященного, могут показаться куда более опасными, нежели безобидный поворот дороги и уз­кий проселок. Но если бы ему, Полу, потребовалось органи­зовать нападение, он тоже избрал бы эту позицию.

Дом Эшфорда оказался на удивление небольшим — во всяком случае, по сравнению с особняком Финна, да и ши­карный "бентли" и общественное положение самого Эш­форда заставляли предполагать нечто более помпезное. Ак­куратно ухоженная живая изгородь окружала участок, дубы и каштаны заслоняли от ветра веранду, и лишь трава газона зыбко подрагивала на ветру. На дороге возле дома стояли три машины; Пол припарковался за ними, размышляя, кто бы это мог приехать.

На звонок дверь открыла невысокая, щуплая женщина. Она была одета в плохо сшитый костюм из толстой ткани, но одежда на ней казалась единственной несомненной реаль­ностью. Лицо ее скрывалось под толстым слоем косметики.

— Миссис Эшфорд?

Женщина утвердительно кивнула. Глаза ее смотрели на Шорта холодно, без малейшего признака любопытства.

— Меня зовут Пол Шорт. Я пишу книгу о похитителях людей.

— Кто там, миссис Эшфорд? — раздался из глубины до­ма густой мужской бас. Женщина, оставив этот вопрос без внимания, смотрела на Пола, но не в лицо, а куда-то пример­но на узел галстука.

— Весьма сожалею, но я никаких интервью не даю. Про­шу извинить.

Она собиралась захлопнуть дверь, но Пол просительно поднял руку.

— Минутку, миссис Эшфорд...

— Сожалею.

— Кто это? — В холле появился и сам обладатель раска­тистого баса: поджарый, седоватый господин лет пятидеся­ти, из числа неувядающих красавчиков и дамских угодников. Он кинул на Шорта угрожающий взгляд. — Что вам угодно?

— Оставьте, Томас. Этот господин — журналист, и я уже сказала, что не даю интервью для печати.

— Миссис Эшфорд, я прошу не интервью, а помощи. Я веду расследование аналогичного дела.

— Да неужели? — раздался за спиной Пола чей-то нас­мешливый голос. — Не двигаться!

Пол и не думал двигаться. Ему было стыдно перед самим собой. Видно, события последних дней отрицательно сказа­лись на его умственных способностях. Подумать только: зая­виться на дом к человеку, ставшему жертвой похищения, рассыпаться в извинениях за беспокойство и позволить за­хватить себя врасплох как последнего растяпу. В прошлый раз угодил в лапы телохранителям Конли, а сейчас влип сно­ва. Не услышать, что к нему подкрадываются сзади, не про­следить за направлением взгляда собеседника и даже не по­чувствовать опасности! Зато даму и басистого красавчика можно было поздравить: они ничем не выдали приближения охраны.

— Полно, мистер Бултон! Не думаю, чтобы в этом была необходимость, — произнесла хрупкая дама негромким, од­нако же не терпящим возражений тоном. Пол, хотя должен был бы в душе поблагодарить женщину за вмешательство, подумал, что миссис Эшфорд, должно быть, оттачивает на муже свое искусство повелевать и что муж, пожалуй, не так уж безумно огорчен своим похищением. Впрочем, призна­тельность к ней Пол действительно испытывал. Теперь он знал, кто находится за спиной, а значит, лучше не пускать в ход такие трюки, как молниеносный разворот, попытка вы­хватить у противника оружие или удар зонтиком между ног. Бултона он ставил слишком высоко, чтобы надеяться подло­вить его на эти приемы.

— Необходимость в этом есть, — услышал он позади го­лос Бултона. — Мистер Шорт способен на диковинные фо­кусы.

Женщина неуверенно сделала шаг в сторону, и Пол во­шел в дом. Он был не слишком взволнован происшедшим: сколько бы Бултон ни размахивал пистолетом, он все равно не решится прикончить его на глазах у стольких людей. В комнате, куда его ввели, сидела женщина лет сорока, с точе­ной фигурой и длинными стройными ногами. Денег, потра­ченных на ее туалет. Полу хватило бы на приобретение но­вой машины — если, конечно, он надумал бы расстаться со стариной "геральдом", — а стоимость драгоценностей с лихвой возместила бы затраты на покупку дома. Женщина поднялась легко и изящно, с той естественной грацией, кото­рой нельзя научиться, но которая дается от природы. Впро­чем, с какими бы задатками человек ни родился, этого мало; необходимо постоянно развивать врожденные качества. Да­ма улыбнулась Полу.

— Барбара, дорогая, позволь представить тебе мистера Шорта. Он журналист.

— Рада видеть вас.

Дама протянула ему руку— красивую, холеную. Пол сде­лал было шаг вперед: Барбара была из тех женщин, которым положено изысканно целовать руку. Если, конечно, вам поз­волят сделать это.

— Не двигаться! — осадил его окрик сзади.

— Томас Сандерс, наш адвокат, — как ни в чем не бывало продолжила миссис Эшфорд церемонию представления. Красавчик сдержанно кивнул.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласила хозяйка.

— Можете сесть, — буркнул за его спиной Бултон.

Пол засмеялся, вместе с ним рассмеялась и очарова­тельная Барбара. Пол узнал этот смех. Когда-то эта женщи­на считалась лучшей фотомоделью. Пол видел ее во множе­стве рекламных фильмов и мальчишкой был влюблен в нее.

Прежде чем Шорт успел опуститься на стул, Бултон при­вычными, быстрыми движениями обыскал его. Атмосфера в комнате ощутимо похолодала, когда Бултон извлек у него из кармана пистолет.

— Что вам здесь нужно?

— Я веду расследование аналогичного дела о похищении. В том случае жертву тоже охраняли ваши люди.

Глаза Бултона сузились.

— За исключением Эшфорда, все наши клиенты на­ходятся в безопасности.

— О, скоро и Эшфорд будет в безопасности! Заплатит выкуп, и его отпустят. Сто — сто пятьдесят тысяч фунтов, и дело с концом.

Пол заметил, как миссис Эшфорд и адвокат перегляну­лись. Вероятно, они не рассчитывали так дешево отделаться.

— На что это вы намекаете? — снизошел до вопроса Бул­тон.

— Сами знаете. Что-то слишком часто ваших клиентов стали похищать в последнее время...

— Это правда? — спросил Сандерс, и Пол вновь уди­вился, как это такой тщедушный человечек может обладать столь мощным, раскатистым басом.

— Похожий случай имел место, — уклончиво ответил Бултон и поспешно обратился к Шорту. — Так зачем вы сюда явились?

— Чтобы задать несколько вопросов.

— По-моему, разумнее всего будет связаться с поли­цией, — изрек Сандерс. Миссис Эшфорд согласно кивнула.

— Минуту, — вмешался Бултон. — В полиции нет ника­кой необходимости. Я и сам с ним управлюсь.

— Не терплю, когда в моем доме размахивают пистоле­том, — холодно процедила хозяйка. — Если этот человек — преступник, пусть с ним разбирается полиция. Если нет — значит, он наш гость.

Бултон проворчал что-то неразборчивое и сунул оружие во внутренний карман пиджака. "Один — ноль", — подумал Пол, однако по глазам недруга понял, что лучше воздер­жаться от каких бы то ни было необдуманных поступков. И, как ни странно, в данный момент ему пришлось встать на сторону Бултона. Не хватало еще, чтобы на него пожалова­лись инспектору Хогарти.

— Один человек, в свое время ставший жертвой похище­ния, поручил мне распутать это дело, — сказал Шорт, ста­раясь придать своему голосу предельную убедительность и напустив на себя вид несправедливо заподозренного челове­ка.

— Кто этот человек? — спросил Бултон.

— Мистер Финн.

Бултон промолчал, зато Барбара язвительно пропела своим дивным, чарующим голосом:

— Если я правильно поняла, он тоже был похищен?

— С тех пор прошло уже полгода, — неохотно заметил Бултон. — И с какой это стати ему вздумалось поручать рас­следование человеку, который вовсе даже и не сыщик?

— О, сейчас мы легко все выясним, — проговорила мис­сис Эшфорд, направляясь к телефону. — Я знакома с этой семьей. — Она набирала номер по памяти, ей даже не потре­бовалось заглядывать в записную книжку.

У Шорта вся надежда была на то, что Финнов не окажется дома: отец на службе, а дочь на занятиях. Разве что эконом­ка подойдет к телефону.

— Алло, Кристина, это вы? Говорит миссис Эшфорд.

Пол чувствовал, что даже уши у него покраснели. Он явственно увидел перед собой белокурые волосы Кристины, неправильные, но такие симпатичные черты ее лица, и ему захотелось вырвать трубку из рук хозяйки дома и самому объяснить ситуацию. К тому же он чувствовал устремленный на него взгляд Барбары, и от этого смущение его лишь уси­лилось.

— Да-да, просто кошмар какой-то... Благодарю... Нет, по­ка никаких известий... Кристина, мне нанес визит некий гос­подин по имени Пол Шорт. Он утверждает, будто бы по ва­шему поручению ведет расследование... Ах, вот как? Благо­дарю... Разумеется, я сразу же дам вам знать. До свидания, дорогая. — Положив трубку, она обратилась к Шорту. — Чем я могу вам помочь?

Пол несколько мгновений помолчал; ему необходимо было переварить услышанное. Надо будет послать Кристине большой букет цветов. Впрочем, на кой черт посылать, когда можно вручить самому!

— Я хотел бы узнать... — Пол покосился на Бултона, ко­торый в напряженной позе сидел напротив; можно было не сомневаться, что сделай Пол резкое движение — и тот мгно­венно выхватит пистолет. — Хотелось бы узнать, когда вы наняли охрану?

— Когда бишь?.. Точно не помню. В декабре прошлого года, а уж какого числа...

— Почему вы обратились именно к "Профешнл Секьюрити"? Вам кто-то порекомендовал эту фирму?

— Да, один наш знакомый. А в чем дело?

— Трудно объяснить случайностью тот факт, что объекта­ми похищения становятся клиенты именно этой фирмы.

— Понятно, — миссис Эшфорд прикусила губу. — Одна­ко наш знакомый вне всяких подозрений. Это безукориз­ненный джентльмен, правительственный служащий и, по-моему, специалист в таких вопросах.

— Не могли бы назвать его имя?

— Джон... — женщина на мгновение заколебалась. — Джон Айсборо.

Пола охватило дурное предчувствие.

— Говорите, его зовут Джон... Он случаем не курчавый блондин с лицом херувима?

— Да-а... Вы его знаете?

— Мне доводилось с ним встречаться.

Пол перевел взгляд на Бултона, однако взгляд шефа телохранителей не выдавал никакой перемены чувств. Боже правый, подумал Пол, неужели эта парочка заодно!

— Похитители уже дали о себе знать? — спросил он, что­бы перевести разговор в более безопасное русло. Лишь сей­час стало окончательно ясно, что эта мысль давно не дает ему покоя: кто тот человек, который располагает информа­цией из первых рук, свободно распоряжается деньгами, людьми и техникой и при нападении щадит телохранителей? Должно быть, эта подспудная мысль толкнула его на втор­жение в резиденцию фирмы.

— Пока еще нет. Но мистер Бултон считает, что они дол­жны позвонить с минуты на минуту. Ведь не в их интересах затягивать дело. — Она произнесла эти слова тоном челове­ка, который нуждается в успокоении. Пол впервые подметил в ее поведении признаки скрытой тревоги, и это показалось ему более красноречивым, чем если бы она непрестанно в отчаянии ломала руки.

— Мистер Бултон прав, — сказал Пол, проглотив замеча­ние: "Ему виднее".— Финн через несколько дней уже был дома. Да и Конли тоже; его держали в неволе всего неделю и обращались с ним не слишком сурово... Разумеется, при­менительно к обстоятельствам.

— Конли? А кто это?

— Актер, — осторожно ответил Пол.

Барбара рассмеялась непристойно-игриво. Похоже, эта женщина не желала считаться с бегом времени, раз и навсег­да решив оставаться молодой и красивой. Шорт склонялся к мысли, что ей это удается.

— Вы намерены уплатить выкуп?

— Да.

Сандерс кивнул с таким видом, словно речь шла о его собственных капиталах. Впрочем, наверняка деньги для вы­купа придется наскребать ему за счет уступки акций, ценных бумаг и недвижимости, чтобы в целом имущество Эшфорда потерпело как можно меньший ущерб. Барбара тоже по­мрачнела; должно быть, упоминание о выкупе затронуло чувствительные струны ее души. Шорт за все время своего пребывания в этом доме сейчас впервые задумался, в каком качестве выступает здесь экс-модель: подруги жены или же приятельницы мужа?

— Мистер Бултон любезно взял на себя обязанность передать деньги гангстерам. — По лицу миссис Эшфорд скользнула слабая улыбка. — Он обещал не допускать ниче­го такого, что могло бы поставить под угрозу жизнь моего мужа. Не хочу, чтобы дело дошло до перестрелки.

— Кому было известно, в какое время ваш супруг возвра­щается домой?

— Всем и каждому. Мистер Эшфорд всегда возвра­щается домой в одно и то же время.

— Он был доволен телохранителями?

— Да, — осторожно проговорила женщина. — Я должна подтвердить это вопреки всему, что случилось. Телохраните­ли мужа — вежливые, хорошо воспитанные молодые люди. Мистер Бултон объяснил, что при тех масштабах, как было организовано нападение, должный отпор могла оказать лишь более многочисленная охрана.

— Он предупредил вас о такой возможности, когда заключался контракт?

— Не знаю. Все переговоры велись с мужем...— Она перевела взгляд на Бултона, который вынужден был отве­тить:

— Человеку такого общественного ранга и имуществен­ного положения, как мистер Эшфорд, в принципе для охра­ны достаточно двух человек. Мы считали, что увеличение ох­раны было бы, по всей вероятности, излишней тратой денег.

На это нечего было возразить. Миссис Эшфорд бросила на Пола вопросительный взгляд, как бы интересуясь, желает ли он еще что-нибудь узнать, и с явным облегчением вздох­нула, когда Шорт встал.

Тотчас поднялся и Бултон. Говорил он, обращаясь к хо­зяйке дома, однако при этом не спускал глаз с Шорта.

— Я провожу господина Шорта. Мне нужно с ним пого­ворить.

Пол не двинулся с места. Если уж разговаривать с ше­фом "горилл", то лучше здесь, при свидетелях.

— Может быть, теперь, когда ситуация разъяснилась, вы вернете мой пистолет, — сделал он попытку воспользовать­ся небольшим позиционным преимуществом.

— Верну, как же, — процедил Бултон. Слова его прозву­чали не слишком обнадеживающе, однако, судя по всему, остальные присутствующие не уловили этого. Вежливо, но с легким нетерпением все ждали, когда же наконец они поки­нут дом. Бултон торжествующе ухмыльнулся.

— Миссис Эшфорд, разрешите перед уходом позвонить по телефону? — спросил Пол.

— Да-да, разумеется. — Миссис Эшфорд, словно опом­нившись, из расстроенной, нетерпеливой, снедаемой трево­гой женщины вмиг превратилась в предупредительную хо­зяйку дома.

— Нет! — отрезал Бултон. — Пока я не поговорю с ним с глазу на глаз — никаких телефонных звонков. — Рука его нырнула под пиджак.

— Благодарю, миссис Эшфорд, вы очень любезны. — Пол медленно направился к телефонному аппарату. Он чув­ствовал спиной взгляд Бултона, ощущал дуло направленно­го на него пистолета и знал, что этот человек способен вы­стрелить. Маловероятно, что он решится пустить в ход ору­жие на глазах у стольких людей, но он способен на все. Вот уже второй раз Бултон проверяет его нервы на прочность.

Пол решил позвонить Маку, спиной загородив телефон, чтобы не видно было, какой номер он набирает. Он уже на­чал крутить диск, но вовремя спохватился, что в ожидании звонка от похитителей телефонные разговоры, очевидно, прослушиваются — и не только полицией, но и людьми Бул­тона. Пол набрал номер издательства Кима. Главы фирмы не оказалось на месте, однако через секретаршу Пол просил передать, что хотел бы наведаться к Киму, а затем добавил: если его, Шорта, будут спрашивать, то следует сказать, что он задерживается у мистера Бултона...

Его затолкали в "ровер", очень похожий на тот, что пат­рулировал ночью вокруг территории "Профешнл Секьюрити". За рулем сидел верзила с мрачной физиономией, Бул­тон занял место на заднем сиденье справа. Полу вывернули руки назад и защелкнули наручники.

— А как же с моей машиной? — поинтересовался Шорт, словно других забот у него не было.

— Не волнуйтесь, здесь она не останется.

На этом разговор был окончен. "Ровер" повернул в го­род; "горилла" вел машину ровно: не быстро, но и не прене­брегая возможностями увеличить скорость. Бултон, отки­нувшись на спинку сиденья, не спускал глаз с Пола; писто­лет в его руке был нацелен на пленника. И эта мера отнюдь не была излишней. Взбешенный Пол, позабыв о принципе действовать только наверняка, мечтал лишь об одном: отве­ди Бултон хоть на секунду в сторону свой треклятый писто­лет, и ботинок Шорта мгновенно припечатает ему нос.

Однако Бултон и не думал давать ему такую возмож­ность. Пожалуй, оно было и к лучшему... Пол сквозь ветро­вое стекло смотрел на дорогу. Стал накрапывать дождь, и глубокие тона, окрашивающие пейзаж за окном, потускнели, словно размытые влагой. Разбрызгивая лужи, лихо про­мчался мотоциклист, точно ему нипочем были холод, и дождь, и скользкая дорога. Пол с завистью проводил его взглядом. Край казался вымершим. Лишь однажды за пово­ротом попался застрявший на дороге грузовик, и Полу на миг пришла абсурдная мысль, уж не собираются ли их похи­тить. Разумеется, никто не собирался этого делать; двое насквозь промокших трудяг меняли правое заднее колесо, один из них посмотрел вслед "роверу", завидуя пригрев­шимся в тепле господам.

Ближе к городу поток машин возрос, по обеим сторонам улицы замелькали магазины, прохожие, укрывшись под зон­тами, торопливо сновали по тротуарам. Пол прикрыл веки и погрузился в свои мысли. Он открыл глаза лишь в тот мо­мент, когда "ровер" свернул в парк и перед ним выросло знакомое белое здание "Профешнл Секьюрити".

20

Гвен поначалу отказывалась верить. Еще не было случая, чтобы Пол надул ее. Даже когда заболевал, он неизменно приходил на свидание, терпеливо поджидал ее в дождь и в снег, на ветру и на солнцепеке, на скамейке парка или в пив­ной. Гвен постоянно опаздывала, но Шорт всегда был на месте. За исключением сегодняшнего случая. Понапрасну Гвен у входа притворилась запыхавшейся, словно бежала всю дорогу, понапрасну приготовила извиняющуюся улыб­ку: тот, кому эти знаки раскаяния были адресованы, отсут­ствовал. Гвен заняла место за столиком напротив входа и чертыхнулась про себя. Будь здесь Пол, она бы заказала пи­во к сандвичам, но в одиночку ведь пить не будешь...

Прошло с четверть часа, когда у Гвен зародилось подоз­рение, что Пол опаздывает неспроста. Она не приняла эту мысль всерьез: Пол Шорт не из тех, кто попадает в беду, он умеет постоять за себя.

Прождав еще минут десять, Гвен была вынуждена уйти, поскольку у нее кончался обеденный перерыв. Она оставила у бармена записку для Пола и, прежде чем вернуться в ми­нистерство, из уличного автомата позвонила в Ярд и спроси­ла инспектора Хогарти. Ей было не по себе. Утром, когда они расставались, Хогарти смотрел на нее так, словно собирался расплатиться деньгами за проведенную у нее ночь. Гвен страшно жалела, что в угоду Полу, ради какой-то маловаж­ной полицейской информации, позволила впутать себя в эту нечистоплотную интрижку.

Хогарти делал какие-то язвительные, туманные намеки, и Гвен, смутившись, повесила трубку. Похоже, инспектор во­образил, будто по просьбе Шорта она сама составила этот список похищенных клиентов "Профешнл Секьюрити". Спе­ша на работу, Гвен проклинала в душе и наглеца Хогарти, и Пола, втравившего ее в эту безумную авантюру, и дала себе слово докопаться, кто от ее имени отослал в Скотленд-Ярд злополучный список.

Пусть Хогарти заблуждается, однако в логичности сужде­ний ему не откажешь. Возможно, кто-то из сотрудниц дей­ствительно подстроил такую шутку — скажем, по просьбе своего дружка. Обрадовавшись, что шеф отбыл в провин­цию, Гвен отложила текущую работу и попыталась составить список лиц, кто мог проникнуть в служебное помещение и воспользоваться ее пишущей машинкой и печатью. Любой мог, подумала она, любой, кто сумеет миновать охрану. Нет, надо подойти с другого конца. Кем бы ни был этот человек, он умел делать все то, что и сама Гвен. Напечатан документ вполне профессионально, сопроводительное письмо к нему составлено человеком, который штампует их десятками изо дня в день. Если взглянуть на дело под таким углом зрения, то в расчет могут приниматься максимум десять—двенад­цать женщин. Ну, а поскольку среди женского персонала ве­ликое множество охотниц посплетничать, то нетрудно будет выведать, кто у кого в любовниках.

21

На Пола набросились трое. От них было бы не так-то про­сто отбиться, даже не будь у него руки скованы наручника­ми. Все трое явно обладали немалым опытом, они не боя­лись синяков и царапин, но и на лишний риск идти не хоте­ли. Единственное, что давало Полу хоть какой-то шанс про­тив них, был их расчет на легкую победу — втроем против одного, да еще в наручниках. Да они и собирались не драться, а бить. Правда, и Пола такой оборот событий застиг врасплох. Он знал, что беседа с глазу на глаз с Бултоном бу­дет не из приятных, он допускал даже, что его могут поколо­тить для острастки, но чтобы начать прямо с "обработки"... Пол спохватился лишь в тот момент, когда Бултон грубо втолкнул его в какую-то комнату, и не успел он обрести рав­новесие, как получил подножку. У него искры посыпались из глаз, когда он с размаху плашмя грохнулся физиономией об пол. Шорт скорее почувствовал, чем увидел приближаю­щиеся ноги. Перевернувшись на бок, он захватил их в нож­ницы и рванул что было силы. Затем поднял ногу, нанес удар пяткой и, завершая движение, вскочил на ноги. И во­время: это дало ему возможность увернуться от удара. Уклоняясь и лавируя, он пытался найти место, где можно было хоть секунду передохнуть и сориентироваться, какие силы брошены против него и каким пространством для ма­невра он располагает.

Вот тут-то и выяснилось, что их было трое. Тот, кого Пол захватил в ножницы, тоже успел подняться: к сожалению, упал он навзничь, и удар пяткой пришелся ему в поддых. Свались он ничком, и Пол угодил бы ему по позвоночнику; тогда сейчас против него было бы только двое. Хотя, возмо­жно, что тогда на помощь призвали бы всю гвардию Булто­на и Полу не сносить бы головы. А так, глядишь, и удастся выкарабкаться живым. Пол знал: чем скорее он сдастся, тем легче отделается. Самым разумным было бы сжаться в ко­мок, постараться защитить от ударов голову, почки, низ жи­вота и не оказывать сопротивления истязателям. Если бы еще руки были скованы спереди... Пол выбросил вперед ле­вую ногу, рассчитывая задеть одного из приближающихся противников. Тот чуть отпрянул и снова полез к жертве. Шорт поднял колено, запугивая "гориллу" ударом, а сам бросился половой вперед, целя в живот противнику, словно торпеда, а точнее, как торпеда, ведомая камикадзе. Если бы "горилла" в свою очередь успел выставить колено, то инер­цией броска незащищенное лицо Пола превратилось бы в кровавое месиво. Даже просто отступи "горилла" чуть в сто­рону, и в стремительном падении Шорт разбился бы вдре­безги. Но охранник не успел среагировать. Согнувшись в три погибели от удара в живот восьмидесятипятикилограммо­вым живым тараном, через мгновение он рухнул на пол, до­битый тычком колена в подбородок.

Но остальные двое не мешкали. Пол почувствовал, как ему заехали ногой по ребрам, и почти в тот же миг чей-то каменный кулак настиг его физиономию. Он подставил ку­лаку вздернутое плечо, и следующий  удар  пришелся вскользь, но все равно лицо ожгла адская боль. Нападаю­щего "гориллу" он видел как в тумане. Попытался пнуть его, но, еще не завершив приема, уже понял, что промазал. И снова получил удар ногой в спину, а спереди без устали молотили железные кулаки. Пол согнулся под градом сыплющихся на него ударов, затем упал на колени, а сле­дующий удар свалил его на бок. Он пока еще оставался в со­знании, хотя и не чувствовал ничего, кроме сплошной боли во всем теле, и ничего не видел, кроме мелькания теней, од­нако у него еще достало сил, чтобы из положения лежа пнуть ногой одну из нависших теней и испытать от этого удовлетворение, прежде чем свет окончательно померк в его глазах...

— Молодец! Держался мужчиной.

Пол открыл глаза. Над ним возвышалась фигура Булто­на. Мгновенно включившийся разум подсказал Шорту, что он лежит на жестком полу, поясницу нестерпимо ломило, от слабости он не в состоянии был пошевелиться. Пол почув­ствовал, что физиономию всю разнесло, что один зуб выбит, а горячее в уголках рта — это струйка крови и что боль в по­яснице, скорее всего, не оттого, что он лежит на голом полу. Наручники с него сняли.

Пол не делал попыток подняться. Он лежал и ждал, что будет дальше, ждал, надеясь, что с каждой минутой к нему будут постепенно возвращаться силы.

— Прошлой ночью здесь был учинен налет, — сказал Бултон. — Как вы думаете, кто бы это мог вломиться в кон­тору фирмы, которая занимается вопросами персональной охраны?

Сочтя это риторическим вопросом, Пол не стал отвечать, однако Бултон вышел из себя.

— Кто, я спрашиваю?! — Он занес было ногу, собираясь ударить беспомощного противника, но затем передумал. — Все кости переломаю, если не будешь отвечать на вопросы!

Шорт не сумел сдержать усмешку. Он с детства реагиро­вал так, когда ему угрожали.

На сей раз Бултон ударил его ногой. Пол не удивился, он и прежде не причислял Бутона к прямым потомкам благо­родных рыцарей. Пинок оказался болезненным, болью от­зывалось все тело, но сейчас это Пола не волновало. Бултон не осмелится забить его насмерть, как бы ему этого ни хотелось. Полу не раз доводилось бывать в кровавых передел­ках, и он знал, что следующий раунд будет за ним. Мысль

эта вновь вызвала у него усмешку.

Бултон вышел из комнаты, и через несколько секунд Пол сделал попытку подняться. Задача оказалась не из легких. Сердце колотилось так, словно он пробежал многокиломет­ровый кросс, голова кружилась, и он так и остался стоять на коленях, уронив голову на грудь. Но вот в коридоре послышались шаги. Шорт встал на четвереньки, затем оторвал ру­ки от пола и поднялся во весь рост.

В дверях появился Бултон. Ни слова не говоря, он сме­рил Пола холодным взглядом и вошел в комнату. За ним следовал молодой человек с ладной, спортивной выправ­кой. С любопытством и подозрением он уставился на Шорта.

— Это он? — спросил Бултон.

Шорт попятился к стене, словно опасаясь того, что дол­жно за этим последовать. Прислонясь к стене, он старался собрать крупицы сил. Грудная клетка при каждом вдохе раз­рывалась от боли — видимо, несколько ребер были слома­ны,— физиономия, должно быть, до того страшна, что не приведи бог увидеть ее в зеркале. Но все это неважно. Глав­ное — чтобы держали ноги, чтобы к рукам возвратилась си­ла, чтобы глаза могли различать четкие контуры, а не рас­плывчатые пятна. Хоть бы молодой человек не спешил с от­ветом, а подольше подумал.

— Не знаю, — нерешительно произнес тот, — Может, и он, но я не уверен.

Пол огляделся в поисках какого-либо оружия. Значит, молодой человек и есть тот охранник, с которым он схва­тился прошлой ночью.

— Но вы же видели того, кто на вас напал, — настаивал Бултон, и голос у него был такой, словно он готов был зае­хать башмаком и собственному служащему.

— Так ведь темно было, шеф! И потом, на нем было военное обмундирование, то есть на том человеке, который на меня напал. Но ростом и фигурой он похож.

— Ах, так? — Бултон нетерпеливо махнул рукой, и моло­дой человек, облегченно вздохнув, удалился.

— Налетчики были одеты в темную военную форму. Как описал один из охранников, она похожа на обмундирование десантников, только материал получше, да и сама униформа удобнее и шикарнее. Парню невдомек было, что это за уни­форма, но я-то знаю! Это боевое снаряжение коммандос. И вот теперь я спрашиваю: кто посмел вломиться в здание фирмы? Кто вздумал совать нос в наши дела? Кто служил в отрядах коммандос?

— Люди знают, где я нахожусь. Если вы меня не выпусти­те, вам не поздоровится. — Распухшие губы повиновались с трудом, и из-за выбитого зуба Пол говорил шепелявя. Бултон никак не отреагировал на его слова, и Пол попытался го­ворить убедительнее: — Мои ребята быстро смекнут, где меня искать; да и полиция скоро дознается. И в том, и в дру­гом случае вам несдобровать.

Бултон решительно шагнул к нему, и Пол набрал в грудь побольше воздуха. Бултон подбил ему ноги, и голова Шорта глухо стукнулась об пол. Сжавшись в комок, он пригото­вился сносить удары.

— На брюхе будешь ползать передо мной, ублюдок! — раздался яростный рев Бултона. — Я тебе растолкую, что это за молодчик вздумал вломиться в здание фирмы! Если готовишь похищение клиентов, то, конечно же, необходимо выведать секреты охранной системы. Надеялся, я до этого не додумаюсь? Да я давно обо всем догадался! Откуда банди­там известно, кого похищать и где и когда это лучше сде­лать? Ясно, как дважды два, что здесь орудуют профессио­налы и что выучки им не занимать!

Вновь последовал резкий пинок, но Пол сгоряча почти не почувствовал боли.

— Заткни свою поганую пасть, подонок! — прохрипел он, захлебываясь кровью. — Ты же сам и похищаешь собствен­ных клиентов! Вся информация — к твоим услугам, испол­нители пляшут под твою дудку, а ты знай себе гребешь де­нежки с обеих сторон.

Бултон снова ударил его острым носком ботинка, но на сей раз Пол успел захватить его ноги в ножницы и резко рва­нул в сторону. Бултон рухнул наземь рядом с ним, и Пол, привстав на колени, обрушил на него град слепых ударов. Однако противник оказался сильнее — во всяком случае, на данный момент. Атака Пола застала его врасплох, но Бултон быстро пришел в себя. Схватив Шорта за руки, он коленом уперся ему в живот. Пол попытался было высвободить ру­ки. Нет более утомительного вида борьбы, чем схватка в ле­жачем положении, и тут все преимущества были на стороне Бултона, не успевшего растерять силы. Даже если не пред­принимать никаких усилий, а просто тянуть время, дожи­даясь, пока Пол окончательно выдохнется, и то он выиграет поединок. Но хватка Бултона оказалась не слабее наручни­ков, а второй удар коленом пришелся по ребрам, где боль была особенно чувствительной. Пол взвыл. Внезапным рыв­ком скрестив руки, он выпрямился и резко откинулся нав­зничь. Бултон потянулся вперед, чтобы снова ухватить Пола за запястья, однако попытка его не увенчалась успехом. Выс­тавив локти и вложив в удар остатки сил. Шорт рухнул на противника, сознавая, что на большее его не хватит. Почув­ствовав под локтем хрустнувшую кость, он понял, что ста­рался не зря. Перекатившись через Бултона, он занес было руку для завершающего удара, но, взглянув на лицо про­тивника, понял, что это излишне: Бултон потерял сознание. Изо рта у него текла струйка крови, и Шорт, постанывая от боли, перевернул Бултона на бок, чтобы тот не захлеб­нулся, и, тяжело дыша, растянулся рядом. Сколько време­ни у него в запасе? Когда "гориллы" полюбопытствуют взглянуть, что здесь творится? Или Бултон запретил мешать, не предвидя такого оборота событий? Скорее всего, дело обстоит именно так, и все же Пол не смел рассчитывать на слепую удачу. Сделав три глубоких вдоха, он поднялся, вы­ждал секунду, пока кровь отольет от головы, и подошел к окну.

Окно было забрано решеткой. Пол несколько мгновений жадно созерцал дождливый пейзаж за окном. Перед ним тянулась каштановая аллея, а значит, автомобильная сто­янка — с противоположной стороны, и, возможно, там стоит его "геральд". Пол чувствовал, что, если застрянет здесь, ему конец. И уже не только чувства, но и разум подсказыва­ли, что после столь невежливого обращения с Бултоном его могут растерзать на части.

Подойдя к лежавшему без сознания Бултону, Пол обыс­кал его. Забрал назад свои документы и пистолет, который Бултон в доме Эшфорда небрежным жестом сунул к себе в брючный карман. Оружие Бултона он тоже прихватил с со­бой. В его намерения не входило убивать людей, однако он не дастся "гориллам" в руки и продырявит каждого, кто встанет на его пути. Бултон пользовался "люгером"; Шорт внимательно осмотрел оружие, прежде чем сунуть его под свитер.

Из комнаты он вышел как человек, которого избили (что соответствовало истине), унизили (что было верно лишь на­половину) и отпустили на свободу (что совершенно не отве­чало действительности). Закрывая дверь, он громко попро­щался и осторожно глянул по сторонам. Двое мужчин, про­ходя по коридору, с любопытством оглядели его, однако за­держивать не стали. Пол направился к лестнице, по дороге выглянув в окно. "Геральд" ожидал на стоянке, подобно на­дежному, испытанному другу, которому нипочем непогода и опасности. Пол мгновенно прокрутил в уме возможные ва­рианты. Ему предстоит спуститься по лестнице, миновать еще один, более оживленный коридор, ведущий к выходу, а там уже пробиваться через охранный пост. Возможно, ох­ранникам достаточно будет увидеть его без сопровождения, чтобы решить, будто Бултон отпустил его. Возможно, его попытаются задержать, и тогда он вынужден будет оружием прокладывать себе путь. Возможно, кто-то заглянет к Булто­ну в эти минуты, пока Пол еще не успел выбраться из зда­ния, и поднимет тревогу.

Пол подошел к окну — на нем не было решетки — и рас­пахнул его: человек почувствовал себя неважно и захотел подышать воздухом. Ему не составило труда сыграть эту роль. Его обдало холодом, в лицо ударили струи дождя, и он действительно сразу же почувствовал себя лучше. Он высу­нулся из окна, чтобы подставить дождю и затылок, и тем временем внимательно осмотрел землю под окном. Спрыг­нуть со второго этажа на газон — плевое дело. Правда, до машины добрых пятьдесят метров, и в том состоянии, как он сейчас, бог весть сколько секунд ему потребуется, чтобы преодолеть эти метры.

Осторожно оглянувшись по сторонам. Пол увидел муж­чину, тащившего по коридору громоздкую, неудобную ко­робку. Коробка цеплялась за все выступы, застревала у каж­дого поворота, и мужчина не переставая чертыхался. Он бро­сил недоброжелательный взгляд на прохлаждавшегося у окна незнакомца, однако не остановился, хотя коробка, ко­нечно же, стукнулась о распахнутую оконную раму. Пол вы­ждал, пока мужчина свернет за угол, а потом взобрался на подоконник и спрыгнул вниз. Выпрямившись во весь рост, он не летел, а словно парил в воздухе, и ему хотелось гром­ко кричать от счастья. Он приземлился по всем правилам науки: в тот момент, когда ноги его коснулись газона, он свернулся в клубок и покатился кубарем. Одного кувырка оказалось достаточно, чтобы погасить инерцию падения, после чего Пол сразу же вскочил на ноги и побежал. Все те­ло отзывалось болью, однако, несмотря на это, ему удалось развить приличную скорость. Шорт промчался по цветоч­ным клумбам, перепрыгнул через невысокую живую изго­родь, и вот он уже на автомобильной стоянке, на ходу дос­тает ключи от машины. Услышав крики позади, он заметался в узких промежутках между автомобилями, проклиная каж­дый из них, преграждавший дорогу к "геральду". Выхватив пистолет левой рукой, правой он распахнул дверцу "гераль­да", плюхнулся на водительское место и включил мотор, держа оружие под рукой. Пол увидел бегущих к калитке мужчин, а у ворот с пистолетом наготове стоял охранник. Шорт дал газ, направив машину не к воротам, а на группу бегущих мужчин. В считанные секунды он покрыл расстоя­ние до них, подобно хищному зверю, внезапно и безжа­лостно набрасывающемуся на жертву. Из беглеца он пре­вратился в преследователя.  Телохранители   "Профешнл Секьюрити" бросились врассыпную, увертываясь от ко­лес.

Пол сделал задний разворот. Рассыпавшиеся цепочкой "гориллы" успели взять его под прицел; вздумай он дви­нуться к воротам, они прострелят покрышки, бензобак, а то и зацепят его самого. Но у них не было времени открыть стрельбу: снова пришлось спасаться бегством, чтобы не уго­дить под колеса. Шорт заставлял свой юркий, устойчивый спортивный автомобиль крутиться на месте, пятиться назад, опасно крениться на вираже и скользить на двух колесах, он гонял, преследовал охранников, неумолимо подбираясь к ним все ближе и ближе. У тех почти не оставалось возмож­ности отскочить, иные, недостаточно проворные, едва успе­вали увернуться, когда от колес их отделяли считанные сан­тиметры. Теперь "гориллы" уже не помышляли о стрельбе, главной заботой их было спасти свою шкуру. И тут Пол на­целился на ворота. Высунувшись из окошка автомобиля, он сделал два выстрела в сторону охранника у ворот, и добрый, старый "геральд", вздымая фонтаны брызг, проскочил в во­рота и через мгновение скрылся за поворотом.

Пол сбавил скорость. Все еще трудно было поверить в удачу. Не верилось, что не гремят выстрелы вслед, что он вышел из этой передряги целым и почти невредимым. Пол глянул в зеркало и, увидев острый нос "ровера", выруливав­шего из-за поворота, ругнулся вслух. Выдержка и силы его были на исходе. Руки дрожали от пережитых волнений, го­лова разламывалась от боли — по всей вероятности, без лег­кого сотрясения мозга не обошлось. Как знать, сколько еще он сможет пересиливать себя...

Пол переключил скорость и дал газ. Какой-то пешеход испуганно шарахнулся на тротуар, и Пол мысленно попро­сил у него прощения. Он гнал машину к центру города. Мо­тор у "ровера" намного сильнее, и на открытом шоссе от не­го не уйти, зато на оживленных городских улицах у верткого, маленького спортивного "геральда" есть шансы оторваться от преследователей. Ну а если избавиться от преследования не удастся, можно подъехать к зданию Скотленд-Ярда: там на него не посмеют напасть. А можно податься к магазину Мака, пускай попробуют тогда к нему подступиться! Пол обогнал грузовик, в последний момент проскочил под све­тофором на желтый свет и после нескольких минут лихой гонки обнаружил, что "хвоста" за ним нет. Он сбавил ско­рость. Как он добрался до дома, взошел по лестнице, отпер дверь и рухнул в постель, он и сам не мог бы объяснить. Тем не менее он все это проделал и даже последним машиналь­ным движением сбросил с ног грязные ботинки. После это­го все чувства отключились, и Пол провалился в глубокий сон...

22

Проснулся он оттого, что кто-то кроме него находился в комнате. За спиной слышались чьи-то неуверенные шаги. Пол открыл глаза. В комнате царил полумрак. Пол осторо­жно сунул руку в карман пиджака. Конечно, пистолет был там, оттого и лежать на боку было неудобно. Шаги прибли­жались. Только что у Пола нестерпимо ныла каждая клеточ­ка тела, теперь же боль внезапно исчезла, и Пол словно по мановению волшебной палочки вдруг почувствовал, что те­ло его стало упругим и бодрым, обруч, стискивавший голо­ву, отпустил. Кто-то по-прежнему ходил по комнате. Раз, два... человек подобрался к нему уже совсем близко... оста­новился... вот скрипнул пол... пора! Пол метнулся в сторону и скатился с постели, выхватывая оружие. Опершись о край кровати и держа пистолет обеими руками, он прицелился в непрошеного посетителя. Тот испуганно, молча замер на месте. Был он строен, белокур и облачен в короткое платье и блестящий плащ на подкладке.

— Господи, Кристина! — Пол опустил пистолет и поднялся из засады. — Как вы сюда попали?

— Я беспокоилась за вас. — Девушка оглядела его с го­ловы до ног, и на ее лице мелькнула знакомая, озорная ус­мешка. — И, как вижу, не без причины.

Пол подошел к зеркалу и отшатнулся. Зрелище действи­тельно было жуткое: под левым глазом расплывался "фо­нарь", правая щека превратилась в сплошную кровавую ра­ну, словно с нее напрочь содрали кожу, губы распухли, в уголках рта запеклась кровь, взгляд тупой после сна, костюм мятый и во многих местах зияет прорехами.

— Как же это миссис Ипсом вас пустила? Обычно она строже следит за моей нравственностью.

         — Должно быть, я ей понравилась, — рассмеялась де­вушка. — Что с вами стряслось? Миссис Эшфорд сказала, будто вы уехали вместе с Бултоном. Это его работа?

— В том числе... Да, кстати, спасибо, что выручили меня в разговоре с миссис Эшфорд.

Кристина небрежно махнула рукой.

— Я с детства усвоила: если кто-то ссылается на меня, на­до сначала подтвердить, а уж потом выяснить подробности.

— В школе?

— Какое там! — Девушка, скинув плащ, уселась на стул и с любопытством смотрела, как Пол с охами и стонами, при­храмывая, ковыляет взад-вперед по комнате, чтобы размять мышцы. — Вообще-то не ваше дело, но... Словом, я покры­вала то мать, то отца. — Она недобро усмехнулась. — И все из-за одной и той же женщины.

— Как это?

— Что касается женщины, то она отличалась бисексуаль­ностью. Отец был в нее влюблен, и, когда заявил, что не мо­жет жить без нее, мать решила поговорить с разлучницей. Бог ее знает, какие у нее были намерения, уговорить, чтобы та оставила отца в покое, или пустить в ход угрозы, но ре­зультат оказался иной. Мать поняла, что ее тоже больше влечет к женщинам. Все трое могли бы жить душа в душу, если бы признались друг другу. Но где там! Отец строил из себя преданного мужа, мать — образцовую жену, а в острых ситуациях выручать их приходилось мне. Да, папа провожал меня из школы домой. Да, мама возила меня в гости к Джу­ди. И что самое ценное во всем этом — я свято хранила их тайны.

— Что же было потом?

— Потом матери все это надоело, три года назад она раз­велась с отцом и переехала жить в провинцию.

— А та женщина?.. Уехала вместе с ней?

— Нет. Но отца она тоже бросила. — Кристина поднялась с места, подошла к Полу и положила руки ему на плечи. — Почему это вас так интересует? Я и без того наболтала мно­го лишнего.

— Вы были знакомы с той женщиной?

— Вам нужно умыться.

Шорт проковылял к раковине. Он вздрагивал от боли, ка­саясь руками лица, однако холодная вода взбодрила его, и, когда он снова глянул в зеркало, вид у него был уже не такой страшный. Пол снял рубашку. На груди и сбоку виднелись три больших кровоподтека. Пол осторожно ощупал их, сде­лал наклоны вправо и влево, несколько раз подряд медлен­но вдохнул и выдохнул.

— Что это вы дурью маетесь? — с любопытством поинте­ресовалась Кристина.

— Не дурью маюсь, а хочу определить, не сломаны ли у меня ребра.

— Ага... И способ, надо полагать, проверенный?

Она стояла, подбоченясь, — глаза блестят, выражение ли­ца насмешливое. Полу нравилась эта ее привычка все время повторять "ага". И голос у Кристины был волнующий, влеку­щий. Ему нравилась ее поза: под тонким платьем угадыва­лись очертания фигуры.

— А разве рентген для этого не требуется? — ехидно спросила Кристина.

— Нет, не требуется, — отрезал Пол. — Может, все же от­вернетесь?

— И не подумаю! — возразила девушка. — Я ведь изучаю медицину, и мне интересно все, что вы делаете.

— Тогда я вынужден при вас снять штаны.

Ушибы на бедрах и лодыжках выявились сразу же, одна­ко Пола всерьез беспокоила боль в колене. Он не помнил, чтобы хоть один удар пришелся по колену, вероятно, он ушибся при падении. Пол с вожделением подумал о горячей ванне, но об этом, конечно, не могло быть и речи. Лучше не показываться перед миссис Ипсом в таком виде.

— За что вас избили? — спросила девушка.

— Бултон заподозрил меня в этих загадочных похище­ниях.

— Вот это да! — Кристина на миг отпрянула, а затем улыбнулась.

Пол осторожно обтирал тело губкой, но сейчас замер, чтобы придать вес своим словам. Он был похож на дириже­ра нудистского оркестра, который вместо дирижерской палочки использует... губку.

— Ну а я в свою очередь подозреваю в этих преступле­ниях Бултона. Послушайте, Кристина, вам не кажется удиви­тельной та легкость, с какой удавалось похитить людей из-под носа у профессиональных телохранителей? При этом ни разу никто не пострадал. Жертвы отделались легким испугом. И это бы еще куда ни шло. Но ни один из телохра­нителей или налетчиков не был ранен в перестрелке. Или, к примеру, отметьте такой факт: похитителям все было зара­нее известно. Они знали, когда и куда направится их жертва, сколько будет при ней телохранителей и как будет размещена охрана.

Кристина подошла к нему, взяла у него губку и при­нялась медленными, осторожными движениями обтирать ему спину.

— С какой стати Бултону заниматься этим?

— Ради денег. — Пол расслабил мускулы, закрыл глаза и весь отдался ласковым прикосновениям. — Я много думал над этим. Колоссальные траты на организацию похищения и сравнительно небольшой выкуп.

Девушка горько усмехнулась, а Пол нетерпеливо дернул плечом.

— Я понимаю, что даже эту сумму вам нелегко было на­скрести, но тем не менее выкуп относительно невысок. Клиенту его выплатить несложно, но и шантажисту прок невелик. Разумеется, если этот шантажист — не Бултон. Но если похищения организует сам Бултон, то затраты ничтож­ны. Это ведь не похоже на разбой в чистом поле, когда не­сколько итальянских крестьян, вооруженных лупарами, по­хищают западногерманского туриста. Не похоже и на акцию группы террористов, которым нужно во что бы то ни стало похитить какого-нибудь видного политического деятеля или бизнесмена. Здесь совсем иной случай. Кто-то, не щадя тру­дов и материальных затрат, похищает ничем не примеча­тельных предпринимателей, актеров и спортсменов, кото­рым полагается "средней нормы" охрана, а затем за весьма умеренный выкуп отпускает на свободу. Вчера вечером, перед тем как уснуть, я приблизительно прикинул расходы. Больше половины — чуть ли не три четверти выкупа — ухо­дит на организацию похищения. Затем необходимо под­купить кого-то из людей Бултоиа или из окружения наме­ченной жертвы, чтобы точно знать распорядок дня и систему охраны. Затем неделями вести слежку. Покупать машины, поскольку, как выяснилось, настоящие профессионалы ни­когда не идут на дополнительный риск, связанный с угоном машин. Плюс ко всему надо раздобыть фальшивые доку­менты и оружие, оплачивать труд исполнителей. Нет, Крис­тина, это бессмысленная затея. Ведь можно, совсем не утру­ждая себя, похитить человека подобного ранга, который не пользуется охраной — разве что держит шофера-атлета и со­баку.

— Гм... звучит убедительно, — согласилась Кристина. — И денежки, можно сказать, сами плывут в руки Бултону. Он что, признался? — хихикнула она. Ее рука с губкой скользну­ла ниже, и Пол повернулся к ней лицом. Девушка сделала шаг назад. — Спереди можете обработать себя сами.

Пол шагнул к девушке и обнял ее. Кристина посмотрела ему в глаза, хотела что-то сказать, но Пол закрыл ей рот по­целуем.

Она оказалась в точности такой, как Пол ее себе пред­ставлял: нежной и страстной, податливой и изобретатель­ной; тело ее — упругое, мускулистое — отзывалось на каж­дое его прикосновение. Кристина оказалась чудесной и вос­хитительной, но... это была не Гвен. Пол старался подавить в себе это чувство и не выказать разочарования. Ведь Кристи­на здесь ни при чем. Она не виновата, что для Пола Гвен — единственная на свете и никакая другая женщина не выдер­живает сравнения с ней.

— Что-нибудь не так? — Кристина отстранилась, с трево­гой всматриваясь в его лицо. Волосы ее были в беспорядке, взгляд затуманен негой.

— Все так, — ответил Пол. — Кажется, я влюбился в тебя без памяти...

Теплые, мягкие губы Кристины не дали ему договорить.

* * *

Гвен никак нельзя было упрекнуть в бестактности. Слов­но рассчитав заранее, она появилась в тот момент, когда Пол и Кристина лежали обессиленно бок о бок и Пол разду­мывал, что бы еще ей сказать и вообще есть ли в этом необ­ходимость. Гвен вошла без стука и плотно прикрыла за со­бой дверь. Улыбнувшись ошеломленной Кристине, она об­ратилась к Полу:

— Значит, вот почему ты не пришел.

Пол ухмыльнулся. Пять лет он, пускаясь во все тяжкие, старался заставить Гвен ревновать, но тщетно. Гвен с дру­жеской улыбкой принимала к сведению, что Пол завел оче­редную подружку, иногда она тоже знакомила его со свои­ми приятелями, и ее явно не волновали их взаимоотноше­ния. Но сейчас в тоне ее словно прозвучала резкость.

— Разумеется, ты волен делать что угодно, — продолжапа Гвен. — Но, по крайней мере, мог бы предупредить, что­бы я не торчала там понапрасну.

Пол вздохнул.

— Дамы позволят представить их друг другу?

Кристина, по своей манере, хихикнула, а Гвен укоризнен­но покачала головой. Подойдя к постели, она протянула ру­ку, и во время церемонии представления обе примеривались друг к другу наподобие незнакомых собак на улице, одина­ково готовых дружелюбно обнюхать одна другую или сце­питься в драке.

— Не пойми превратно, между мной и Полом ничего нет, — с подкупающей честностью объявила Гвен. — Все у нас давно кончено. Просто мы условились вместе пообе­дать, а я не люблю, когда меня оставляют в дураках.

— В таком случае не я тому причиной, — в свою очередь заявила Кристина тоном вполне приветливым, однако же не без легкой иронии. — Я пришла сюда меньше часа назад.

Гвен перевела взгляд на Пола.

Пол потянулся, с удовольствием ощущая, как мускулы, послушные его воле, напрягаются и свободно расслабляют­ся.

— Меня схватил Бултон. — Шорт поднялся с постели и стал одеваться, — Считай, что чудом удалось выкарабкаться. Мы предъявили друг другу весьма серьезные обвинения, по­сле чего дошло до физической расправы.

— Вижу, вижу. — Гвен покачала головой. — Что ты те­перь намерен делать?

— Перейти на нелегальное положение. Отсюда придется уносить ноги. Отсижусь где-нибудь в укромном месте, пока не размотаю это дело. Бултон станет охотиться за мной, и я не рискну снова угодить ему в лапы. Второй раз не удастся так легко отделаться.

— Переселяйся ко мне, — предложила Гвен.

— Или ко мне, — сказала Кристина, вылезая из постели. Гвен с любопытством оценивала ее взглядом. Пол знал, что сейчас ревность ее утихнет: у Кристины была хорошая фигурка, однако отнюдь не безукоризненная. Конечно, на нее все равно было приятно смотреть, даже в обнаженном виде она являла собою эстетическое зрелище. Но была не так красива, как одетая. Гвен однажды разделила женщин на две категории: одни красивы одетыми и мало привлекатель­ны в обнаженном виде, другие не блещут красотой в одежде, зато хороши без нее. Пол тогда дополним эту классифика­цию еще двумя категориями женщин: теми, кто некрасив ни в том, ни в другом виде, — и категории эта весьма многочис­ленна, — и теми, кто безупречен при всех обстоятельствах. Правда, из таких женщин Полу довелось встретить лишь одну.

— Благодарю, — ответил он Кристине. — Только что на это скажет твой отец?

— Его это совершенно не касается, — отпарировала де­вушка.

— Все ясно! — Пол занялся сборами к переезду. Гвен села на краю неприбранной постели.

— Я постаралась выяснить, кто составил тот список... — Она бросила взгляд на Кристину, пытаясь определить, на­сколько та посвящена в дело о похищениях.

— Твой дружок Хогарти убежден, что список составила ты под мою диктовку.

— Вот оно что! — взгляд Гвен угрожающе потемнел. — Теперь мне понятен смысл его намеков... Ну как, удалось те­бе из него что-нибудь вытянуть?

— Нет. Он ничем меня не порадовал и считает, будто расквитался за все, что получил.

— Ах, та-ак? — Ни разу еще Гвен до такой степени не на­поминала Полу хищницу из породы кошачьих: красивую, но опасную и непредсказуемую. — Придется заняться им вплотную.

Пол не сомневался: теперь Гвен, если понадобится, соб­лазнит половину служащих министерства и Ярда, зато у Хогарти заметно поубавится шансов на продвижение, а то, глядишь, его и вовсе разжалуют. Однако мысль эта не дос­тавляла Полу никакой радости, поскольку он знал, какой це­ной достигнет Гвен своей цели.

— Не связывайся. Я сам с ним управлюсь.

— О, да! — язвительно воскликнула Гвен. — Пристукнешь его своим волшебным зонтиком.

— Почему бы и нет? Уж не опасаешься ли ты за своего приятеля?

— А ты ревнуешь, что ли?

Оба рассмеялись и обняли друг друга. Гвен опустила го­лову Полу на плечо, а Пол погладил ее роскошную рыжева­тую гриву и нежно поцеловал.

От двери послышалось деликатное покашливание. Крис­тина — совершенно одетая — казалась воплощением красо­ты и невинности. Полу пришлось усилием воли вернуться мыслями на час назад чтобы поверить: он действительно со­всем недавно держал эту девушку в объятиях.

— Мне уйти, или я могу присоединиться к вам треть­ей? — поинтересовалась воплощенная невинность.

— Валяй присоединяйся, — ответил Пол. Гвен высвободилась из его объятий.

— Я подумала: пусть Хогарти заблуждается, но его рассу­ждения не лишены логики. Любая из наших машинисток мо­гла напечатать этот список под диктовку своего приятеля. Значит, следует оставить вне подозрения женщин в возрасте, ну и тех, за которыми репутация добропорядочных жен и любящих матерей.

— И ты попыталась выяснить, у кого кто в любовниках? — усмехнулся Пол. — Задачка тебе по вкусу. — Он закрыл че­модан и уселся на него. — Полагаю, нетрудно оказалось с ней справиться в вашем рассаднике сплетен.

— Труднее, чем ты предполагаешь. Ведь приходилось брать в расчет не только теперешние любовные связи. Не у одной меня мог оставаться добрый, старый друг вроде Пола Шорта.

— Ну и до чего в результате ты докопалась?

— Осталось всего пятеро. Они сумели бы составить бу­магу так же профессионально, как и я, а их интимные связи не удалось выявить до конца. О некоторых известны лишь частные детали: одна без конца меняет партнеров, другую последнее время видели в обществе симпатичного, широко­плечего мужчины, который водит спортивную машину.

Кристина заговорила неуверенно, как человек, который не любит говорить глупости и все же не может промолчать.

— Я не совсем понимаю, о чем идет речь, но... Отчего бы не предположить, что список напечатали за деньги? К при­меру, женщина любит мужа и детей, но не устояла против подкупа.

Пол с любопытством посмотрел на Гвен, а та пожала плечами.

— Предположить, разумеется, можно. Только это озна­чает, что круг подозреваемых расширяется практически не­ограниченно и мне никогда не докопаться до истины.

— Ну а с этой пятеркой что ты намерена дальше де­лать? — поинтересовался Шорт.

Несколько мгновений Гвен смотрела на него странным, отчужденным взглядом, словно пытаясь определить, что это за человек перед нею и что у нее с ним общего.

— Я? — уточнила она. — Мне казалось, дальше должен действовать ты.

Пол тяжело вздохнул.

— Последи-ка за ними, — ничуть не смущаясь его реакцией, продолжала Гвен. — Выяви связи, а там, если повезет, напа­дешь на след похитителя

Ее рассуждениям трудно было отказать в логике. Наме­ченный план действий казался разумным, приемлемым ре­шением, если не считать таких пустяков, что Шорту при­шлось бы бог знает до каких пор в одиночку выслеживать одновременно пять объектов.

— Не усложняй, дорогая, с этим ты вполне справишься и без меня. Еще один-два толково заданных вопроса, и у тебя останется единственная подозреваемая. За ней-то я и уста­новлю слежку.

Пол поднялся, взял в руку чемодан, в другую — пальто, зонт сунул под мышку. Пистолет и все наличные деньги бы­ли при нем. На прощание окинул взглядом неприбранную постель, стопки книг, небольшой письменный стол, за кото­рым была создана книга, встреченная Кимом с таким неодо­брением. Как знать, когда он сюда вернется?

— Пойдемте, девушки! — скомандовал он.

23

— Вы по поводу работы? — Безил Ким не предложил ему сесть и сам не встал из-за стола, даже очки не снял: чего ради, они перебросятся парой фраз, и настырный посетитель уберется восвояси, а он про­должит чтение рукописи.

— Сожалею, но я пришел по другому поводу, — ответил Шорт.

— Выкладывайте побыстрее, у меня дел невпроворот.

— В прошлый раз я упомянул, что у меня есть интерес­нейшая тема, — осторожно начал Шорт.

— Все так говорят, — парировал Ким. Воротничок его ру­башки выглядел несвежим, галстук сбился на сторону. Ким словно бы не замечал ссадин на физиономии Попа и синяка под глазом, являя собою разительный контраст со своими прочими знакомыми, которые в открытую пялились на него.

— Похищение людей, — напомнил Шорт.

— Нет, — вздохнул Ким. — Над делом Эшфорда у меня трудятся четверо опытнейших репортеров.

— Зато мне известно то, чего не знают они.

— Я искренне благодарен вам за помощь в работе над моей книгой, — сказал Ким, словно не услышав его замеча­ния, — и, видит бог, проявил немалое терпение. Мои двери всегда были для вас открыты. Если желаете, можете занять обещанное вам место. Не желаете — извольте забыть, что мы с вами знакомы.

— Я знаю нечто такое, чего не знают ваши опытнейшие репортеры, — продолжил Пол более громким и уверенным тоном. — Дело Эшфорда — десятый случай в целой серии похищений.

У Кима по-прежнему был вид как у глухого, но Пол чув­ствовал, что это всего лишь поза. На самом деле Ким напря­женно размышлял.

— За год было похищено десять человек, находившихся под охраной профессионалов. Все они были клиентами одной и той же фирмы.

— Что это за фирма?

— Есть тут и еще кое-какие любопытные детали. К приме­ру, полиция располагала списком десяти жертв еще до того, как был похищен последний из десятки — Эшфорд.

Ким порывался что-то сказать, но Шорт привык ковать железо, пока горячо.

— Предыдущие девять человек отделались благополуч­но: уплатили сравнительно небольшой выкуп и были отпу­щены на свободу. Многие из них даже не стали заявлять в полицию, не видя в том смысла...

Ким поднял руку, прерывая его.

— Все ясно. Так чего вы добиваетесь?

— Распутать это дело и написать о нем.

— Понятно. Только не... — Шорт не дал ему договорить.

— Но я претендую на публикацию. Работа эта потребует немалых усилий и сопряжена с риском для жизни. Однако планы мои идут дальше. Я задумал подстроить похитителям ловушку.

Медленно поднявшись, Ким вышел из-за стола. Сделал Полу знак садиться и опустился в плохонькое кресло рядом с гостем.

— Лучше всего было бы застукать их с поличным. Если бы знать, кто будет очередной жертвой, можно было бы сор­вать похищение или, что еще заманчивее, позволить им за­вершить операцию, а затем выследить, где они скрываются.

— Ну а если похищенный человек, не дай бог, пострадает, когда вы вздумаете его освобождать?

Такой вариант прежде не приходил Полу в голову. Но он тотчас нашелся что ответить.

— А мы не станем его освобождать. Семья честь по чести заплатит выкуп, и его отпустят на свободу. Тут-то мы и возь­мем бандитов тепленькими.

— Идея неплохая, — задумчиво произнес Ким. — Пожа­луй, кое-что могло бы получиться. Но есть тут одна закавы­ка: как узнать заранее, кто станет следующей жертвой?

Пол постарался как можно тщательнее подбирать слова.

— Мой замысел заключался в том, чтобы в роли очеред­ной жертвы, то есть приманки... был человек, который впо­следствии сумел бы описать свои приключения. И сюжет можно было бы построить так, чтобы чередовались события глазами жертвы и ее освободителей.

Ким был стреляный воробей. Он тотчас насторожился, голос у него сделался подозрительным.

— Вы имеете в виду какое-то конкретное лицо? Откуда вы знаете, кто будет похищен?

— Конечно, я не могу указать пальцем на определенного человека, — успокоил его Пол. — Зато я знаю, какого он об­щественного и имущественного ранга. Я раздобыл список клиентов фирмы, поставляющей телохранителей, так что мо­жно бы вычислить, кто станет очередной жертвой. Но было бы еще лучше, — сказал он, внимательно изучая мысок свое­го ботинка, — подыскать самим человека, который в точно­сти соответствовал бы этим условиям и согласился бы при­бегнуть к услугам фирмы.

— Гм... да... — пробормотал Ким, меряя взглядом Шорта, словно прикидывая, стоит ли из-за него торговаться. — И вы согласились бы?

— Я-то согласился бы. — Шорту надоело изучать свой ботинок, и взгляды их встретились. — Но не могу, — он улыбнулся. — Нет у меня таких денег, чтобы нанимать тело­хранителей, и имущественное мое положение не соблазнит никаких, даже самых невзыскательных похитителей. Среди похищенных были актер, — Пол не стал уточнять, в каком жанре, — профессиональный игрок в гольф, три бизнесме­на, три политических деятеля, рок-музыкант, а теперь вот и Эшфорд — политический деятель и бизнесмен в одном ли­це. Все они люди состоятельные, хотя и не из самых богатых слоев. Многие из них пользуются известностью или вы­полняют важные функции, однако отнюдь не возглавляют перечень людей, обладающих наибольшей властью или по­пулярностью. С точки зрения профессиональной охраны, о безопасности этих лиц должен заботиться не просто дюжий шофер, а специально обученные "гориллы", хотя и не лю­бой ценой, не всем аппаратом. И надо учесть еще одну де­таль: в последнее время похитители вроде бы переключи­лись на более известных лиц.

— Готов биться об заклад, что у вас есть подходящая кан­дидатура.

— Есть, — признался Шорт.

Ким выжидательно умолк, а Пол постарался придать своему тону наибольшую убеди­тельность.

— Я имел в виду вас. Начнем с того, что вы су­меете описать свои переживания прямо с момента этого на­шего разговора. Далее. Вы являетесь владельцем и руково­дителем солидного книжного и журнального издательства. Вы — человек известный и богатый. Никого не удивит, если вы вдруг наймете телохранителей: вероятно, недругов у вас хватает, да и не мешает поостеречься тех, на кого нападают ваши газеты и журналы. У вас есть деньги, чтобы оплачивать свою безопасность, а размеры вашего состояния позволят рассчитывать на выкуп.

Пол боялся, что Ким прервет его тираду, однако этого не случилось. Издатель выслушал его с каменным лицом и по­дал признаки жизни лишь после того, как Шорт кончил гово­рить. Поднявшись с кресла, Ким медленно побрел к пись­менному столу. Грузным движением опустился на стул и придвинул к себе рукопись.

— Я вас больше не задерживаю, — произнес он, не глядя на Шорта.

Шорту вспомнилось, как во время их работы над книгой о Фолклендах Ким частенько сетовал на свои годы. Будь он помоложе, говаривал Ким, и на его долю тоже выпало бы участие в этой авантюре. "Авантюра?" — удивился тогда Шорт. Конечно, для кого как.

— Здесь нет никакой опасности, — попытался он убедить Кима. — До сих пор все оставались целы и невредимы.

— Оставим эту тему. С вами нельзя говорить серьезно.

— Но ведь я всего лишь предложил вам нанять телохра­нителей. По нынешним временам вполне разумная мера, посудите сами, сколько у вас недругов, которые...

— Нет у меня недругов!

— Ну, скажем, найдутся люди, которые сочтут владельца издательства подходящей целью...

— Прекратите!

— Ваши газеты отличаются крайней антиирландской на­правленностью. С чего вы взяли, будто террористы вечно станут охотиться на промышленников? В один прекрасный день их выбор может пасть, скажем, и на вас.

— Меня не запугаешь.

Пол вздохнул.

— Не сомневаюсь в этом, — соврал он. — Но тогда отче­го бы вам не согласиться?..

— Я уже вышел из того возраста, когда соглашаются на роль подопытного кролика. Навлечь опасность на себя и рисковать жизнью близких, пустить по ветру кучу денег — и все это ради бредовой идеи какого-то маньяка. Нечего строить из себя героя за чужой счет и при этом трястись за свою шкуру. Легко говорить, что вас, мол, все равно не по­хитят. А вы сделайте так, чтобы вас похитили, если уж вы не в силах расстаться со своей идеей! Прошу простить, но у меня срочная работа.

— Ясно, — сказал Пол и поднялся. Поправил брюки, зас­тегнул пиджак. — Извините, что помешал.

Он был уже у двери, когда голос Кима остановил его. .

— Скажите, а что это за фирма?

Шорт заколебался. На какие-то доли секунды.

— Агентство Говарда Грина, — произнес он наконец и за­крыл за собой дверь кабинета.

24

Снова путь его лежал к Менстоку. И снова над мягкими очертаниями холмов, темной зеленью полей и придорожны­ми деревьями моросил дождь, словно бы он и не прекра­щался с тех пор, когда Пол проезжал здесь в прошлый раз. Шорт сидел выпрямившись и старался по возможности не менять положения. Боль в ребрах не только не утихла, но усилилась, да и Кристина заставила его вечером основатель­но повертеться. При воспоминании о девушке он улыбнулся, и избитое тело словно бы отозвалось сладкой болью. Финн и в самом деле спокойно воспринял его появление в доме; если дочь считает нужным пригласить человека погостить, это ее дело. Такой подход Шорта вполне устраивал. Но что еще больше его устраивало, так это мечтательный, слегка за­вистливый взгляд Гвен, когда они распрощались у дверей ее дома. Если ревность Гвен не уляжется, то, как знать, может, еще и...

Впереди у поворота дороги застрял грузовик, а рядом от­ходила в сторону окаймленная деревьями узкая дорожка — очевидно, частное владение. Пол нажал ногой на тормоз — пожалуй, более резко, чем требовалось; даже такой призе­мистый, устойчивый автомобиль, как "геральд", не удер­жался и сполз по скользкому шоссе на обочину. Картина до жути напоминала ту, какая открылась перед телохрани­телями Эшфорда в момент похищения. Но кому понадоби­лось бы его похищать? Именно на этот вопрос у Пола был готов точный ответ. Не ясно, правда, как догадался Бултон, что Шорт поедет в Менсток. Пол включил вторую скорость, мотор взревел, и спортивный автомобиль, готовый выпол­нить любой маневр в угоду хозяину, пронесся мимо грузо­вика. Копающиеся в неисправном моторе мужчины прово­дили Шорта удивленными взглядами. На лицах их отража­лась досада, оба до нитки промокли, понапрасну пытаясь устранить неполадку.

Пол тяжело вздохнул: он сам себе телохранитель, и он же объект возможного нападения. Увеличив скорость, он мчался к намеченной цели. По обочинам шоссе часто мель­кали уютные кафе, но желудок Пола был плотно набит: в доме Финнов несколько иначе понимали, что такое завтрак по-английски, нежели миссис Ипсом.

Шорт проезжал через маленькие сонные городки, мимо коттеджей, мимо припаркованных машин, влажно поблескивающих под дождем; жизнь угадывалась лишь за плотно закрытыми дверями пивных, у отдаленной заводской террито­рии, куда торопливо сворачивали грузовики, да на площадке для игры в гольф, которая тянулась вдоль шоссе. Игроки под большими черными зонтами, не обращая на дождь ни малейшего внимания, увлеченно предавались своему заня­тию.

Каждый из этих городков — Менсток в миниатюре. Где ни остановись, увидишь одну и ту же картину, с той только разницей, что в менстокской пивной коротает время Дир, разыгрывая из себя героя перед мирными обывателями. Хо­тя, как знать, может, в каждом из этих городишек водится свой Дир?

Нет, не в каждом! Свернув на главную улицу Менстока, Пол сразу же понял, что здесь стряслась какая-то беда. Вдоль дороги в беспорядке выстроились машины "скорой помощи" и полицейские автомобили; некоторые из них, по­ставленные явно второпях, перегораживали шоссе чуть ли не поперек. Поодаль от проезжей части виднелся полицейский кордон. Пол, вынужденный следить за движением, не успел разглядеть, что происходит за кордоном. Возле одной из ка­рет "скорой помощи" на носилках лежал раненый; застыв­шим, испуганным взглядом он смотрел в пространство перед собой. Шорту не раз доводилось наблюдать эту типич­ную картину шока: пострадавший пока еще не в силах осоз­нать, что беда настигает не только других, но вот и его само­го не обошла стороною.

На пути выросла фигура полицейского: он нетерпеливо сделал знак проезжать побыстрее, а не зевать по сторонам. Пол, подчинившись жесту, прибавил ходу, направляясь к главной площади. Перед домами толпились кучки взволно­ванных людей, из-за штор выглядывали любопытные лица. Если Дира встретишь не в каждом городков, то миссис Ипсом сыщется повсюду. Пол припарковал машину там же, где и в прошлый раз — с противоположной стороны улицы, напротив входа в пивную. После полуторачасового сидения за рулем влажное прикосновение дождевых капель подействовало бодряще. Сунув под мышку зонт, он направился к пивной.

Внутри было пусто, лишь за стойкой стоял тощий, с отто­пыренными ушами паренек-подросток. Он испуганно воз­зрился на незнакомого посетителя.

— Что тут происходит? — поинтересовался Шорт.

— Вы из журналистов будете, мистер?

Пол почесал в затылке и смерил взглядом парнишку. Не похоже, чтобы тот был родственником плотного, кряжисто­го бармена; видно, у них здесь мода такая не отвечать на задаваемые вопросы. Пол тоже оставил обращенный к нему вопрос без ответа и заказал виски. После холодного дождя от одной только мысли о пиве бросало в дрожь.

— Томаса Дира знаете? — сделал он еще одну попытку выспросить паренька.

— Да. Только про эту историю мне ничего не известно. С вас фунт.

Пол, медленно потягивая напиток, бросил деньги на стойку. Виски было теплым, парень и не подумал положить льда или добавить содовой — не в Америке, и так сойдет. Шорт подошел к двери, пытаясь сквозь узоры на матовом стекле разглядеть, что происходит на улице. Напротив, поза­ди его 'геральда", остановился темный "ягуар", выдержав необходимую дистанцию, чтобы в случае чего стартовать без задержки. Машина без опознавательных знаков, конечно же, полицейская, равно как и мужчины средних лет в серых костюмах, которые одновременно вылезли из машины с обеих сторон, — из полиции. Закрыв на ключ машину, оба припустили к пивной, невольно втягивая голову в плечи, что­бы спрятаться от дождя. Пол посторонился, давая им доро­гу. Вблизи стало видно, что одному из них за пятьдесят, в то время как другому не стукнуло и сорока, и все же их словно сработали по одной болванке: одинаковые движения — чуть неповоротливые, но налитые силой, одинаковый взгляд — уверенный, но не настырный, — каким они походя смери­ли Пола. Шорт постоял еще несколько секунд, глядя на мо­крую мостовую, затем проследовал за полицейскими к стойке.

— Что тут стряслось? — обратился он с вопросом к тому, что постарше.

Тот внимательно изучил Пола, задержав взгляд на синя­ках и кровоподтеках, украшавших его физиономию.

— Почему вас это интересует?

Пол пожал плечами.

— Вы здесь живете?

— Нет.

— Находитесь проездом? — Мужчина официально под­твердил факт, и без того очевидный: извлек из внутреннего кармана пиджака полицейское удостоверение и помахал им перед Шортом.

— В гостях, — ответил Пол.

— Ага. — Полицейский, потягивая пиво, углубился в раз­думья, словно его вовсе не интересовало, к кому в гости в эту дыру заявился незнакомец в темном костюме, словно его вообще ничто на свете не интересовало и все его жела­ния сводились к одному: чтобы его хоть ненадолго оставили в покое, не приставапи с расспросами, не втягивали в разго­вор.

На вопрос Пола ответил его коллега.

— Произошло массовое побоище. Неподалеку отсюда строят поселок для индусов. Ну так вот, на рассвете группа местных жителей напала на них. В войну, что ли, им по­играть захотелось, черт их знает... — Он пожал плечами. — Надеялись, что с индусами легко будет справиться, но тех голыми руками не возьмешь, и драка вышла кровавая.

— Господи, — в ужасе выдохнул Пол.

— Как зовут вашего приятеля?

— Томас Дир.

Полицейские переглянулись; тот, что постарше, вроде бы оживился и сделал знак пересесть подальше, в укромный уголок. Они уединились, а парнишка за стойкой налил себе рюмку виски и лихо опрокинул ее. Шорт допил все, что оста­валось у него в бокале, и теперь сидел, обхватив бокал, слов­но грел его руками.

— Инспектор Гордон, — представился тот, что постар­ше. — А это сержант Хемсуорти.

— Шорт. Пол Шорт. — Он полез было в карман за доку­ментом, но Гордон остановил его знаком: пусть не беспо­коится, они, мол, ему и без того верят, а если понадобится, то документ востребуют сами.

— Выпьете чего-нибудь? — предложил Хемсуорти.

— Разве что чаю... — Пол поставил на стол пустой бокал. Сержант направился к стойке, а Пол задался мучитель­ным вопросом: наверное, все же стоило поставить в извест­ность полицию о том, что он выяснил здесь в прошлый раз. Впрочем, вряд ли Гордон воспринял бы всерьез его заявле­ние, что жители города Менсток проводят военные занятия, осваивают приемы ближнего боя и намереваются учинить побоище.

— Что с Диром? — спросил он наконец.

— Жив-здоров. — Гордон с горечью усмехнулся. — Лег­ко отделался, без единой царапины. Однако сомневаюсь, чтобы ему и впрямь удалось выйти сухим из воды. Придется ему позаботиться о хорошем адвокате. — Он подозрительно покосился на Пола. — А вы случаем не адвокат?

Пол, усмехнувшись, выждал, пока Хемсуорти сядет на место.

— Нет, не адвокат. Я журналист.

Сержант, похоже, раздумывал, уж не отнести ли ему чай обратно. Должно быть, у здешних полицейских остались плохие воспоминания о встречах с представителями печати.

— Откуда вы узнали, что здесь готовится заварушка?

Шорт смирился с тем, что придется изложить дело хотя бы в общих чертах, тогда, по крайней мере, они сэкономят время на этой игре в вопросы и ответы.

— Когда я служил в "Спешл Эйр Сервис", Дир был моим инструктором. Не так давно я посетил его и обратился с просьбой свести меня с одним из его друзей. Дир оказал эту услугу, но теперь мне снова необходимо повидать того человека, — Пол вычислил следующий вопрос, словно он был написан на лбу у Гордона, и опередил собеседника: — Я не знаю ни адреса его, ни даже имени. Какой-то правитель­ственный чиновник; имеет отношение к секретной службе или чему-то в этом роде. — Он видел, как полицейские пере­глянулись, оценивая значение этой информации. — Не исключено, что я распрощаюсь с журналистикой, а значит, пора позаботиться о постоянной работе. Вот я и подумал, что как бывший коммандос мог бы там устроиться. Надеюсь, вы меня поняли?

Как не понять, конечно, поняли. Оба полицейских устави­лись на дверь: в пивную вошли трое мужчин — красномор­дые, крепкого сложения; один из них прихрамывал. Пол до­гадался, что это, должно быть, участники сражения. Все трое прошли к стойке, делая вид, будто не замечают сидящих в углу посторонних.

— Есть и убитые, — тихо произнес Хемсуорти. — С обеих сторон. А уж раненых — и не сосчитать. У индусов пострада­ли даже женщины и дети. Один мальчик в очень тяжелом со­стоянии, вряд ли дотянет до вечера.

Шорт молчал, и Хемсуорти безжалостно продолжил:

— И теперь бог весть, когда это кончится. Индусы жаж­дут отмщения. Им и горя мало, что со стороны напавших то­же есть убитые и раненые, они знают только одно: чужие ворвались ночью в их жилища, круша все и вся.

— А какова реакция другой стороны? — поинтересовался Шорт. Чем не тема, подумал он, собрать бы материал да на­писать. Впрочем, он понимал, что затея почти безнадежная, как показал опыт с предыдущей книгой. Ведь он не в состоя­нии занять однозначную позицию: станет доказывать право­ту одной стороны, и в его словах и интонациях непременно прорвутся жалость и сочувствие к другой; постарается на­глядно показать, к чему приводит насилие, но пафос репор­тажа будет снижен тем, что сам он подчас тоже видит выход в насилии.

— Они растеряны и напуганы, — задумчиво произнес Гордон. — Рассчитывали-то они совсем на другое. Им каза­лось, получится нечто среднее между вылазкой бойскаутов и трактирной дракой. Должно быть, фильмы с Рембо вскру­жили им голову. Затем наступило прозрение, когда они уви­дели, что вовсе не киногерою вспороли брюхо, а бакалейщи­ку Тому и тот отдал концы у них на глазах.

— Ну а затем последует обратная реакция, — подхватил Хемсуорти. — Всеобщее возмущение: да как эти индусы пос­мели! Нападение будет забыто, останется в памяти лишь одно: индусы выпотрошили бакалейщика Тома, а ведь всем известно, какой это был добрый и безобидный человек. Ну а уж если индусы тем временем попытаются взять реванш да если кто-нибудь умело подогреет наших добропорядочных граждан...

Шорт уловил его мысль. Подавив тяжкий вздох, он допил чай. Извлек из кармана мятую пачку сигарет и угостил поли­цейских. Хемсуорти взял сигарету, а Гордон качнул головой и на его грустном, обветренном лице мелькнула улыбка.

— Я курю трубку.

Пол редко брался за сигарету, но сейчас, казалось ему, самый подходящий случай. Все трое молчали, окутанные серо-голубыми клубами дыма. Расположившиеся у стойки мужчины оживленно разговаривали; двое, судя по всему, из­лагали ход кровавой стычки третьему, который явно в ней не участвовал, однако при этом старались не слишком повы­шать голос, чтобы в углу не было слышно. "Ах ты, говорю, мать твою... и как врежу ему левой... Ну, тут уж и я завелся с пол-оборота..." — доносились обрывки фраз.

— Где сейчас Дир? Вы собираетесь его арестовать?

Полицейские переглянулись, затем Гордон приник к своей кружке, словно не желал даже слышать этот вопрос, не то что отвечать на него. Хемсуорти тоже не проявил энту­зиазма.

— Нет, не собираемся. Он никого не прикончил своими руками, а значит, не убийца, — Хемсуорти так резко стрях­нул пепел, что сигарета надломилась, он раздавил ее в пе­пельнице. — Вздумай мы его арестовать, его бы в тот же день выпустили, а нам потом неприятностей не оберешься. Мы должны доказать, что эту акцию спланировал он. Под­стрекательство мирных обывателей на его совести.

Пол не был уверен, что "мирные обыватели" так уж нуж­дались в подстрекательстве.

— Но мы докажем, и тогда он свое получит...

Пол почувствовал в тоне сержанта неуверенность, его слова звучали скорее клятвой, нежели констатацией фактов.

— Что ж... я вам не завидую, — сказал Пол, поднимаясь из-за стола. Разговор у стойки сразу смолк. Очевидно, эти мужчины сидели здесь и в тот вечер, когда он впервые при­езжал к Диру, так что наверняка они его узнали и теперь ду­мают, будто он давал показания против них. Они не смотре­ли в его сторону, когда Пол проходил мимо, полицейские тоже не послали взгляда ему вслед, только ушастый паренек за стойкой одарил его робкой, испуганной улыбкой.

Дождь уже не приносил аромата свежести; ливень пере­шел в бесконечную, монотонную, пробирающую до костей изморось. Пол раскрыл зонт и побрел назад — в ту сторону, где видел кордон из полицейских машин. Топать нужно бы­ло километра два, и Шорт никак не мог взять в толк, отчего они выстроились именно там, на окраине городка. Где бы ни строили эту колонию для индусов, но ясно, что не там. Ве­роятно, горожане снесли туда своих убитых и раненых. Пол шагал энергичной, размашистой походкой и, глядя на сте­кающие по краям зонта дождевые струйки, думал о Дире.

Они встретились на полпути. Дир был без зонта, голову его защищал капюшон солдатской непромокаемой куртки. При виде Шорта он остановился, досадливо качая головой.

— Ох уж эти чертовы дилетанты! Пугаются малейшей по­пытки отпора. Если ножи только у них в кармане, тут они ге­рои и романтики, но если увидят нож у противника...

Пол пожал плечами.

— Вы ведь знали, с кем связывались.

— Ни черта я не знал! Растреклятое штатское отребье! — Дир сплюнул в сердцах. — Так обмануть, так облапошить меня! — Он махнул рукой. — Да чего уж там... Никто меня не обманывал, я сам себя обманул. Купился на то, что сорок лет прослужил в армии, из них двадцать лет был инструкто­ром. Конец можно было заранее предвидеть. — Он смерил Пола взглядом. Белки глаз у него были в красных прожил­ках, но других признаков усталости, бессонной ночи, руко­пашной схватки не замечалось. — Зачем вы сейчас приеха­ли? Отчего бы вам не приехать пораньше, по крайней мере одним профессионалом среди нас было бы больше. Или уж отсиживались бы дома, как и обещали мне в прошлый раз. Господи, мне бы хоть пяток моих бывших учеников!..

Пол молчал, не зная, что ответить. Он был уверен, что не один бывший ученик бросился бы на помощь Диру, если бы старик созвал их. Как знать, может, в дальнейшем он так и поступит. А тогда...

— Да, мне бы хоть человека четыре-пять из наших... — Дир, задумавшись, уставился в пространство, затем сердито тряхнул головой. — Эти ублюдки из какого-то воинственно­го племени, мужчины вооружены копьями, мечами и дроти­ками. Не успей я вовремя увернуться, один из них проткнул бы мне шею насквозь.

Дир не сказал, что он сделал с метателем дротиков. Вот она, разница, подумал Пол. Тот прихрамывавший тип из пивной в неуклюжей пантомиме демонстрирует, как он раз­метал своих противников, а Дир даже эту подробность упо­минает со стыдом, да и то лишь для того, чтобы Пол пред­ставил себе общую картину. Но Пол и сам без труда мог во­образить, как расправился Дир с тем индусом. Все, что Пол знал о науке ближнего боя, он усвоил от Дира. Несколько раз ему представлялась возможность слушать лекции стари­ка. Пусть лекции эти не всегда отвечали правилам граммати­ки, пусть предлагаемые им решения подчас оказывались ли­шены изящества, зато они всегда били в точку своей эффек­тивностью.

— Вы ведь понимаете, что это далеко не конец?

— Да, конечно. Надо придать мужества этим слабакам.

Пол смотрел на стоявшего перед ним учителя — упорно­го, несломленного, уверенного в своих силах — и чувство­вал, как его охватывают самые противоречивые чувства. Дать бы хорошего пинка этому упрямому старику, кото­рый даже не сознает, какую затеял игру, явился причиной стольких трагедий и не намерен на этом останавливаться. С другой стороны. Пол не мог избавиться от восхищения и зависти. Вот ведь нашелся человек, который знает, чего хо­чет, не останавливается перед трудностями и ради своих принципов способен вступить врукопашную. Черт бы его по­брал!

— Копья, мечи — и это в сердце Англии... — Дир покачал головой, словно самого себя убеждая в своей правоте. — К чему импортировать такую пакость? Мало нам своих бед, собственных бандитов и головорезов? Будда, жертвоприно­шения... надо же такое придумать!.. А зачем вы приехали?

— Кто он, этот Джон?

— Кто-кто? Ах, да…— Он кисло улыбнулся. — Значит, го­ворите, Джон... что ж, недурно, — его явно забавляла какая-то остроумная деталь, недоступная разумению Пола. Шорт терпеливо ждал. — Так, один мой друг...

Шорт в этом сомневался. Кем бы ни был этот Джон, но его одежда, речь, предполагаемый служебный ранг позво­ляют причислить его к совершенно иным кругам, нежели те, где вращается Дир.

— Мне этого мало.

— Вот как? Почему же мало? — Тон Дира сменился на угрожающе тихий, глаза сузились, так что Пол инстинктивно отпрянул, — Вы просили меня свести вас с кем-нибудь, кого можно порасспросить о профессии телохранителя. Джон знает об этом все, что необходимо. Чего вам еще надо?

— К примеру, хотелось бы выяснить, на какие средства он живет. Честный он человек, или его можно подкупить? Откуда он знает типа по имени Бултон? И как мне найти са­мого Джона?

— Это все? — Дир повернул к главной площади. Полу пришлось сделать несколько шагов, прежде чем он нагнал его. Молча шагали они в темпе хорошего марш-броска. Для Пола было нечто гротескное в том, как маршируют они под дождем через напуганный, замкнувшийся в себе городок. Дир — в поношенной солдатской форме для тренировок, но без оружия, подобно беззубому льву; он, Пол, с зонтиком и в насквозь промокших элегантных черных ботинках — эта­ким городским господином. Они уже подходили к пивной, когда Дир снова заговорил: — Полагаю, у вас есть основа­ния обращаться к нему с такими вопросами...

Пол отворил дверь и вновь увидел те же самые лица: па­рень-ушастик за стойкой (куда девался бармен?), раненый ге­рой с приятелями (число опорожненных стаканчиков перед ними увеличилось); в углу с тоскливым видом Гордон и сер­жант Хемсуорти, пока что пытающийся противостоять отуп­ляющему воздействию рутинной службы. Шорт кивнул им, и они сделали ответный приветственный знак, как старому знакомому, которого случайно увидели на противополож­ной стороне улицы. Дир прошел к стойке, и трое мужчин поспешно отодвинулись, уступая ему дорогу. Дир похлопал хромого по плечу, сделал знак мальчишке за стойкой, что выпивка по следующему кругу идет за его счет, и заказал се­бе пива.

Пол понизил голос, зная, что все прислушиваются к их разговору.

— Одного за другим похищают клиентов фирмы, которая занимается персональной охраной. У меня есть подозрение, что фирма сама организует эти акции. Одному из тех, кто оказался жертвой похищения, именно Джон рекомендовал обратиться к услугам этой фирмы.

— Чистая случайность, — заявил Дир. — Почему вы ниче­го не пьете?

— Мне надо потолковать с Джоном. Где я могу его най­ти?

— Он сам вас найдет.

— Я переселился в другое место. За мной идет охота, и я счел за благо на время исчезнуть.

Дир рассмеялся — сперва тихо, но затем, не в силах сдержаться, разразился громким, истерическим хохотом. Все тело его сотрясалось, ему пришлось поставить кружку на стойку, и стекло гулко звякнуло о металлическую обшив­ку.

— Не беспокойтесь... уж он-то разыщет вас, если захо­чет... — проговорил он сквозь смех.

Пол знал, что больше он ничего от него не добьется.

— Пока, — коротко бросил он.

Дир, резко обернувшись, правой рукой схватил Пола за шиворот. Пол не стал вырываться, хотя подумал, что при теперешней кондиции их обоих он мог бы сладить со стари­ком.

— Если вы думаете, что Джон — коль скоро он сам вы­брал себе это имя — способен хоть на какое-то незаконное дело, вы глубоко заблуждаетесь. Значит, вы плохо знаете его и плохо знаете меня. Если я говорю, что это мой друг, то человек этот никогда не совершит беззаконный поступок.

— Вы ведь совершаете, — Полу хотелось взглянуть на сидящих в углу полицейских, но все же он предпочел не спускать глаз с Дира. А тот, выпустив Пола, с презрением отодвинулся от него.

— Я?! Это не беззаконие, а война, зарубите себе на носу. И если вы не в состоянии понять разницу, больше ко мне не суйтесь.

Дир схватил свою кружку с пивом и повернулся к компа­нии завсегдатаев. Пол несколько секунд с грустью смотрел на него, затем, ни на кого не глядя, вышел из пивной.

25

Как ни странно, сейчас он впервые попал в дом Фила. С тех пор как пути их разошлись, они иногда встречались по вечерам в пивных или в магазине Мака, ставшем основным местом встреч. Но посещать друг друга на дому... Пол пре­бывал в некотором смущении. Жена Фила — пухлая, розово­щекая матрона — являла собою образец прирожденной суп­руги и матери семейства и сразу же вызвала антипатию у хо­лостяка Шорта, движимого инстинктом самосохранения.

Большая старомодная квартира была заполнена гулом дет­ских голосов, хозяйка потчевала гостя крепким чаем и не­вкусным печеньем — правда, выложенным на парадной фар­форовой тарелочке, а дети умудрились разнести крошки по всей квартире. Фил прятался за очками, по лицу его разлива­лась кроткая улыбка — по мнению Пола, улыбка страсто­терпца. Боже правый, и этого человека он подбил на ночную вылазку! Пола мучила совесть, внутренне он был охвачен смятением. Размеренный мещанский быт Фила действовал на него странным образом: как будто, вторгшись сюда, он привнес с собой нечто гнусное и неприличное.

Минут двадцать ушло на обмен общепринятыми любез­ностями: да, они с Филом давние приятели... да, служили вместе... дети просто очаровательны... нет, у него детей нет… нет, он журналист... нет, это другой их боевой товарищ... Прошло еще минут десять, прежде чем Фил с улыбкой, тер­пеливо, но непреклонно, выставил из кабинета детей, кото­рые никак не желали подчиниться, снова и снова врываясь в комнату.

— Вот чертенята! — с гордостью произнес Фил, когда на­конец они остались одни.

— Да-да, — пробормотал Шорт, у которого на этот счет было собственное мнение. — Как ты объяснил домашним свою ночную отлучку?

— Никак. Я частенько работаю по ночам.

— А если бы мы попались? Ты не задумывался, что было бы с твоей женой и детьми?

Фил, не отвечая на его вопросы, порылся в столе и достал небольшую коробочку. Большая квадратная комната, где они находились, представляла собой смесь лаборатории, ра­бочей мастерской, чулана и кабинета с небольшим письмен­ным столом, книжными стеллажами и миниатюрным холо­дильником. Из глубины шкафа Фил извлек диапроектор и, вытащив из коробочки пленку, вставил ее в аппарат. Он за­пер дверь и погасил свет. Шорт не решился спросить, что он скажет домашним, если те вдруг захотят войти. Перед ним был прежний Фил, которого он знал издавна.

На полотняном экране, прикрепленном к стене, возник первый кадр. Это был счет, присланный некоей автомастер­ской. Пол долго изучал его в надежде, вдруг да удастся на­пасть на след машин, задействованных в похищении, а затем перекрашенных. На всякий случай он списал адрес фирмы, прежде чем сделать знак Филу сменить кадр. На следующих двух снимках тоже были счета, и Пол, ругнувшись, махнул рукой приятелю, а Фил, ехидно усмехнувшись, подчинился. Он наверняка уже разок прошелся по отснятому материалу, и можно было бы сэкономить немало времени, если бы Фил показал лишь то, что сам считал достойным внимания.

Последовали документы, свидетельствующие о приобретении автомобилей, недвижимости, дорогостоящего элек­тронного оборудования. В собственности фирмы было не­сколько загородных домов, системы наблюдения и сигнали­зации, обошедшиеся в баснословные суммы, и двадцать процентов акций предприятия, производящего корм для со­бак. Не было никаких документов, касающихся личной соб­ственности Бултона, а также никаких подтверждений того, что Джону предположительно были выплачены какие-то деньги или что бюджет фирмы время от времени неожидан­но пополнялся крупными суммами.

— Твое мнение? — поинтересовался Шорт.

— Очевидно, остальная документация хранится у него на дому, — безразличным тоном ответил Фил, словно не зная, что это означает очередное насильственное вторжение в ло­гово противника, который теперь уже будет начеку.

Фил включил свет и вынул пленку из проектора.

— С остальных я сделал увеличенные снимки.

Фил подтолкнул Шорту черную папку, а сам достал из хо­лодильничка банку пива, сорвал крышку и потянул пиво прямо из банки.

Пол заглянул в папку и присвистнул от удивления: перед ним лежал список клиентов "Профешнл Секьюрити"; про­тив каждой фамилии были проставлены уплаченная клиен­том сумма, степень угрожающей ему опасности и количе­ство телохранителей.

— Вот это да! — воскликнул он. — С такой бумагой в ру­ках можно сколотить целое состояние.

— Возможно, кто-то другой тоже до этого додумался, — предположил Фил. Он достал еще банку пива и теперь уже опорожнил ее не спеша. Пола он не угощал, поскольку всег­да отличился скупостью и, видимо, полагал, что долг госте­приимства оплачен чаем.

— Выходит, не Бултон стоит за кулисами аферы? — Полу не по душе была эта мысль. — Неужели кто-то другой сумел проникнуть в здание и подобраться к документам так ловко, что Бултон этого не заметил? Исключено!

— Да, трудно представить.

Пол медленно перебирал страницы списка. Фил с гор­достью взирал на плоды своего труда. Каждый снимок был выполнен безупречно, даже те, которые он сделал в послед­ний момент, чуть ли не на бегу. Теперь дело Шорта решать, пригодятся ли они ему.

— Кто же станет следующей жертвой? — спросил Шорт, обращаясь не столько к приятелю, сколько к фотокопиям документов. Сейчас, находясь в доме Фила, он не решался обратиться к нему с новой просьбой о помощи. Ошибкой было являться сюда, серьезной ошибкой.

— Любой из них.

— Э-э, нет! До сих пор каждого из похищенных охраняли минимум двое или максимум четверо "горилл". Здесь же есть клиенты, которых оберегает всего один телохранитель, да и то не всегда, иные просили предоставить им эскорт лишь в отдельных случаях, а некоторых стережет целый отряд.

— Какая тут логика? — В Филе дал себя знать инженер.

— Никакой.

— А сколько таких, кто укладывается в твои схемы?

— Если учесть все требуемые условия, то... — Пол акку­ратно откладывал в сторону листок за листком, — то в дан­ный момент нет ни одного подходящего объекта. Если... если только ты не окажешь мне определенную услугу. Но дело это опасное.

Фил вопросительно вскинул брови. Швырнул банку из-под пива в корзину для мусора и не задумываясь снова распахнул дверцу холодильника. Наверняка он скажет потом жене, что сам он выпил только одну, а остальные подал гостю.

— Надо бы подорвать одну автомашину. Хочу припугнуть этого типа.

— Это очередная жертва, что ли?

— Да.

Фил покачал головой, и лицо его враз приобрело трез­вое, расчетливое выражение. Перед Ш ортом вновь сидел образцовый муж и отец семейства, которого грех было втягивать в темные и нечистые дела.

— Можно бы и пальнуть по нему разок-другой, — про­изнес наконец Фил, и Пол счел за благо промолчать.

26

Задача оказалась труднее, чем предполагали поначалу. Для профессионала — плевое дело подорвать машину, в особенности, если она никем не охраняется, ночью стоит в гараже возле дома, днем — в цокольном этаже деловой кон­торы, куда совсем не сложно проскользнуть мимо сонного сторожа. Но попробуйте взорвать машину так, чтобы при этом никому не причинить вреда! Ведь нужно подгадать, чтобы поблизости не было прохожих. Владелец машины должен находиться в этот момент достаточно близко, чтобы у него не возникло сомнений в подлинности покушения, и достаточно далеко, чтобы не пострадать физически. Однако самым неожиданным для Пола оказался энтузиазм, с каким его приятели ухватились за это задание. Они ни разу не спросили, не передумал ли он, их не интересовало, каких ко­нечных результатов он ждет от этой акции. Было решено, убедительности ради, взорвать машину перед зданием изда­тельского центра, используя дистанционное управление и незаметно держа окружающих на расстоянии. Для этой опе­рации потребовалось задействовать всю группу.

Ким никак не мог избавиться от чувства досады. Его так и подмывало позвонить Полу Шорту и высказать все, что он о нем думает. Но затем он отказался от этой мысли. Не стоит этот мерзавец того, чтобы уделять ему столько внимания и так терзаться его обидными словами насчет врагов, которые якобы существуют у него, Кима. После их разговора Шорт ушел расстроенный, утративший последнюю надежду... Женский голос по телефону — молодой, интеллигентный — звучал на редкость приятно. Правда, смысл слов был куда менее приятен: некая организация под названием "Солдаты справедливости" за антинародную направленность его изда­тельства приговорила Безила Кима к смерти. Ким не принял этой угрозы всерьез, он привык к оскорбительным письмам, к анонимным или даже снабженным подписью ругательным посланиям.

И все же Ким невольно огляделся по сторонам, прежде чем выйти из лифта на цокольном этаже. На автомобильной стоянке не было ни души, при тусклом свете ламп выстроив­шиеся в ряд обтекаемой формы машины казались диковин­ными монстрами. Ким вздрогнул. Он был обут в ботинки на кожаной подошве, и шаги его гулко отдавались на каменном полу. Отбрасываемая им тень осторожно бежала впереди, словно напуганная столь странной, непостижимой тишиной, царившей здесь, в сердце большого, шумного города. У Ки­ма вырвался вздох облегчения, когда он добрался наконец до своей машины и окончательно успокоился, сев за руль. Он ощутил запах дорогой кожи, идущий от сидений нове­хонького "Пежо-604"; дверца плотно захлопнулась, негром­ко щелкнув замком, приборная доска со всеми ее кнопками и рычажками послушно ждала распоряжений водителя. Ким включил радио и плавно тронул с места по узкой, окаймлен­ной желтыми полосами дорожке к воротам.

Ворота, как и полагалось, были заперты, вот только ох­ранник не появился, чтобы неспешной, шаркающей поход­кой прошлепать к воротам и распахнуть их перед шефом. Ким процедил сквозь зубы словцо, которое не доставило бы радости стражнику, и вылез из машины. Теперь самооблада­ние вернулось к нему: за воротами простиралась улица, не­подалеку проходила магистраль с оживленным движением, а охранник наверняка зазевался у телевизора, и "пежо" под­жидает его, негромко, приятно урча. Ким подошел к воро­там и поднял засов.

Взрыв прижал его к воротам, превратив в груду горящих обломков дивную, сверкающую машину, в которой он нахо­дился какие-то секунды назад, и Ким, глядя на горящий автомобиль, отчетливо представлял себя в нем. Когда сбежались люди с огнетушителями, когда появился охранник и распах­нул ворота, а снаружи собралась толпа зевак, сквозь кото­рую едва смогли пробиться пожарные, Ким, сидя на корточ­ках, выл по-собачьи. Его приговорили к смерти, и, не будь этих спасительных секунд, когда он отошел к воротам, при­говор был бы приведен в исполнение.

Шорт стоял в толпе зевак, и при виде скулящего от страха Кима его охватила жалость. Он заставил себя вспомнить, как этот человек использовал его и вышвырнул за ненадоб­ностью, заставил себя думать, какую выгоду извлечет из всей этой истории сам Ким, когда все будет позади, но по­добные мысли почему-то не успокаивали совесть. Будь его, Пола, воля, он отменил бы эту тщательно продуманную, блестяще организованную и с такой скрупулезностью прове­денную операцию. Но он знал, что это не в его силах. Мак уже выехал, чтобы приступить ко второму этапу акции.

27

Полицейские держались сочувственно и приветливо. Врач сделал Киму укол, и тот, через несколько минут придя в душевное равновесие и борясь с накатившей сонливостью, пытался отвечать на вопросы здоровяка инспектора. Поли­цейского ни в коей мере нельзя было назвать симпатичным человеком, при иных обстоятельствах Ким отнесся бы к не­му с должной неприязнью, но сейчас у него не было другого выхода, кроме как любить этого человека, доверять ему. А от этого все недостатки инспектора Хогарти оборачивались добродетелями. Его развязная заносчивость и безграничная самоуверенность внушали пострадавшему надежду, что пре­ступники будут найдены и что этот полицейский с внуши­тельным животом, огромными, как лопаты, ручищами и мас­сивным двойным подбородком расплющит негодяев в ле­пешку, точно слон вставшего на его пути охотника. Невежли­вые, можно сказать, грубые манеры Хогарти не оставляли сомнений, что бандитам при встрече с ним не поздоровится.

— Как вы сказали — "Солдаты справедливости"? — Ин­спектор почесал ухо кончиком авторучки и занес это назва­ние в блокнот. — Не слыхал о такой организации. Впрочем, их развелось, как собак нерезаных. Трое оболтусов сгово­рятся по пьянке, и вот вам, шайка готова. "Солдаты справед­ливости"… — Он покачал головой и сунул кончик ручки в ухо, словно там ей было самое место.

— Я тоже никогда с этой организацией не сталкивался, — предупредительно откликнулся Ким. — А ведь мне по долгу службы приходится следить за террористами.

— Ах, вот оно что?! — гаркнул Хогарти. — Следит он, ви­дите ли. Тогда какого черта, по-вашему, делает полиция, министерство внутренних дел, секретная служба, армейская контрразведка, подразделение по борьбе с терроризмом?.. — Он махнул рукой, словно спохватясь, что Ким — постра­давший, к которому следует относиться с сочувствием. — У вас есть недоброжелатели?

— У кого их нет!

— Я спрашиваю: у вас есть?

— Ну... я не знаю... не думаю...

— Угрожали вам в последнее время?

— Н-нет...— Ему не хотелось пересказывать инцидент с Шортом; после взрыва те запугивания казались ему несерь­езными. Но Хогарти, почуяв, что Ким мнется, вцепился в не­го мертвой хваткой: выспрашивал, допытывался, даже выска­зывал в завуалированной форме угрозы, а Ким после шока и успокоительных лекарств находился в таком состоянии, что не мог устоять перед натиском. — В общем, один мой быв­ший сотрудник не то чтобы угрожал, но сказал, что мне мо­жет грозить опасность и нелишне будет остеречься.

— Да? И как же зовут этого заботливого коллегу? Киму не понравилась насмешка в тоне Хогарти, но все же он ответил:

— Пол Шорт.

Глаза Хогарти блеснули. Захлопнув блокнот, куда он до сих пор не записал ничего, кроме поэтического названия безвестной террористической группы, инспектор встал, по­хоже, вдруг заторопившись. Ким не огорчился таким оборо­том дела. Ему хотелось домой, в свое уютное гнездышко, к жене и двум дочкам, к своему бульдогу. Там он наконец-то сможет почувствовать себя в безопасности и расслабиться.

Домой его доставили в полицейской машине, к счастью, без специальных опознавательных знаков. За рулем сидел вежливый молодой сыщик в штатском; машину этот сопляк вел не слишком-то осмотрительно, словно не знал, что везет человека, приговоренного к смерти и чудом оставшегося в живых. Ким успокоился, лишь перешагнув порог дома. Вы­пил рюмку виски, чтобы как-то взбодрить себя, хотя после лекарств этого делать не рекомендуется, затем попытался изложить бледной от волнения жене случившееся с ним страшное происшествие таким образом, чтобы не привле­кать к рассказу внимание дочерей. После этого Ким под­нялся к себе в кабинет — просмотреть свои записи, вдруг да найдется какое-нибудь упоминание о "Солдатах справедли­вости". Упоминания он не нашел, зато его ждало напомина­ние.

Как вкопанный Ким застыл на пороге кабинета: бежать, броситься вниз по лестнице не было сил, он стоял и смотрел на раскиданные по полу книги, расшвырянные бумаги и на письменный стол, с которого было сметено все, кроме лист­ка бумаги, белевшего посередине. Не сразу решившись, Ким медленно подошел к столу и прочел отпечатанный на ма­шинке текст: "Один раз тебе повезло. В следующий раз от расплаты не уйдешь".

На ватных ногах он проковылял к телефону. Удивитель­ным образом телефон оказался свободен: ни одна из доче­рей не болтала с подругами по параллельному аппарату. Ким сообщил в полицию и сразу же после этого позвонил Полу Шорту. Шорта он не застал дома; хозяйка не знала, где обретается ее жилец, но выразила готовность передать ему, кто звонил.

28

Жизнь стала похожей на прекрасный сон. Старинный обеденный стол даже по будням накрывали как к празднику. Финн переодевался к ужину в темный вечерний костюм, Кристина тоже облачалась во что-нибудь нарядное, а шею ее охватывала тонкая, но явно дорогая цепочка. Полу сослужил службу его хоть и поношенный, но еще вполне приличный, сшитый на заказ костюм. Миссис Лемберт, молча улыбаясь, подавала блюда, всегда начиная с хозяина дома. И так про­должалось каждый вечер. Пол завидовал этим людям, зави­довал самому себе, что судьба забросила его сюда и он был принят с таким радушием. При этом он часто ловил себя на мысли, а смог бы он выносить этот непрерывный праздник всю жизнь?

Финн воспринял его появление совершенно спокойно. Коль скоро дочь решила, что Шорт должен поселиться у них, то не имеет ни малейшего значения, нравится отцу это или нет. Об этом Финн заявил в первый же день, когда Пол сде­лал попытку как-то объясниться. Разумеется, гостю была предоставлена отдельная комната, и, разумеется, большую часть ночи он проводил не там. Кристина оказалась гораздо требовательнее других партнерш, с кем Полу когда-либо приходилось иметь дело, и она явно не собиралась хранить в тайне их отношения, хотя и соблюдала некоторый деко­рум. Шорт каждый раз вынужден был на рассвете удалиться к себе, чтобы его не застала домоправительница, которая по установившейся традиции будит девушку, подавая ей в постель чашку чая. Вечерами молодые люди учтиво раскла­нивались и расходились по своим комнатам, а затем, по прошествии получаса, Пол прокрадывался к Кристине, словно каждому, включая миссис Лемберт, самого Финна и даже соседей, не было известно, чем они занимаются по ночам.

Прошла неделя райского существования, и Пола напуга­ла настойчивая мысль: а согласился бы он прожить так всю жизнь. Еще больше его напугало то, что он не смог ответить на этот вопрос. Именно о такой жизни он мечтал, когда в детстве выслушивал пьяные перебранки родителей, когда дрался с другими уличными мальчишками, когда бежал из дому, когда записался в "Спешл Эйр Сервис" и, как ему ка­залось, защищал именно эту патриархальную Англию, когда на Фолклендах по ночам выслеживал в темноте незадачли­вого крестьянского парнишку-аргентинца, облаченного в военную форму и стоявшего на часах. Пол до сих пор по­мнил движение, которым в последний момент отвел нож. чтобы не прикончить часового. Он и теперь понимал, что со­вершил безумие. Несколько мгновений, понадобившихся, чтобы оглушить часового ударом рукоятки ножа в висок, вполне хватило бы жертве, чтобы закричать. А тогда — крышка и самому Полу, и его товарищам; Фил так и не стал бы отцом семейства, а Мак не заделался бы лондонским старьевщиком.

И вот теперь, по прошествии всего лишь недели безоб­лачного существования, ему не достает прежней свободы. Так и подмывает уйти под вечер из дому, перехватить где-нибудь в пивной сандвич и, заливая его пивом, слушать гул благодушных голосов вокруг, обменяться улыбками с незнакомой симпатичной девушкой, изловчиться подцепить ее и всласть подраться, если это вдруг кому-то не понра­вится.

Ужин был сервирован на французский манер — с крас­ным вином, — и Пол облегченно вздохнул, когда трапеза подошла к концу и ему удалось не закапать соусом накрах­маленную скатерть. В завершение участники застолья выпи­ли по рюмке бренди, после чего Пол, извинившись, прошел к телефону. В эту пору миссис Ипсом обычно закладывает тарелки в посудомоечную машину и на чем свет стоит поно­сит жильцов, которые не только не объявились к ужину, но даже не сочли нужным предупредить, чтобы на них не рас­считывали.

На третий звонок миссис Ипсом сняла трубку. Поначалу в голосе у нее, как обычно, звучала подозрительность, сме­нившаяся бурным оживлением, когда хозяйка пансиона узнала звонившего.

— Вас разыскивали десятки людей! Я, конечно, всем объ­яснила, что, мол, понятия не имею, где вы находитесь. Не по адресу обращаетесь, ответила я им, уж от меня-то мистер Шорт утаил, куда он съехал...

Пол даже не пытался прервать этот словесный поток, а уж тем более объяснениями, почему он вообще никому не сказал, куда уезжает. Ведь в том и был смысл отъезда, что­бы его не нашли.

— Я сказала, что могу передать, кто звонил, если вы объ­явитесь, но, возможно, вы вообще не позвоните, и тогда я не несу ответственности...

Терпение Пола было на исходе.

— Кто же меня разыскивал?

— Наведывался ваш симпатичный друг — тот, что был у нас не так давно, молодой человек с курчавыми волосами. Его зовут Джон Дир.

— Джон Дир? — повторил Пол. Ловко связал этот Джон свое скорее всего вымышленное имя с фамилией их общего знакомого.

— Потом заходил некий господин из полиции, — не­сколько неодобрительным тоном продолжила миссис Ипсом, и Шорт понимал, что, не завоюй Джон столь прочных симпатий пожилой дамы, ему, Полу, сейчас куда больше досталось бы из-за визита полицейского. — Вас спрашивал некий... обождите, сейчас найду его визитную карточку... ин­спектор Хогарти. Он сказал, чтобы вы сразу же позвонили ему, иначе вас ждут неприятности. Надеюсь, вы не впутались в какую-нибудь сомнительную историю...

— Кто еще был?

— Мистер Ким, собственной персоной. Владелец извест­ного издательства.

Пол только покачал головой. Интересно, откуда бы этой доброй вдовушке знать, кто такой Ким?

— Больше никто меня не спрашивал? — осведомился Пол, даже по телефону явственно ощущая молчаливое нео­добрение хозяйки: неужели, мол, этого мало?

— Никто, — отрезала наконец миссис Ипсом, и на том разговор был окончен.

Финн тем временем испарился: почти каждый вечер он сразу же после ужина куда-то исчезал. Кристина, сидя в кре­сле, изучала журнал мод, но Пол знал, что она ждет его. Де­вушка была очень хороша собой, и нарядный костюм был ей к лицу, линии стройных ног радовали глаз, бедра не назой­ливо, но все же заметно вырисовывались под мягкой тканью. Чем больше было надето на Кристине, тем красивее она выглядела, а уж в пальто и вовсе казалась неотразимой. Пол, улыбаясь, подошел к девушке и положил руки ей на плечи.

— Какая ты красивая!

Ответом ему была улыбка, от которой Полу сразу же расхотелось проводить вечера где-то вне этого дома, пере­мигиваться с незнакомыми девицами, распивать пиво с при­ятелями. Оба направились было к своим комнатам, когда зазвонил телефон. Трубку взяла Кристина, затем передала Полу, обращаясь к нему кислым и слегка недоброжелательным тоном, какой появлялся у нее, когда речь заходила о Гвен.

— Это ты, Пол? — Голос Гвен звучал подозрительно ве­село.

— Кому еще быть?

— Теперь под подозрением остаются три машинистки.

— Замечательно! — Пол все время забывал об этой ли­нии расследования: возможно, оттого, что ничем не мог тут помочь и практически оставался в стороне. Разумеется, он понимал, как важно знать, кто вместо Гвен составил тот спи­сок и переправил его служебной почтой в полицию, но это не занимало его по-настоящему. У него хватало ума скры­вать свое безразличие и, даже напротив, выказывать к делу живейший интерес.

— И кто же эти трое?

— Выясню в ближайшие дни.

— Умница!

Кристина снова взялась за свой журнал, делая вид, будто этот разговор ее вовсе не интересует.

— Только будь осторожна, — продолжил Пол. — Если одна из них действительно имеет отношение к этой истории, лучше ей не знать, что ты докопалась до истины.

Опять это знакомое хихиканье и подозрительная весе­лость в голосе.

— Меня есть кому защитить: один твой добрый знако­мый. Обожди, я передам ему трубку.

Шорт инстинктивно отстранил трубку от уха, словно же­лая тем самым держаться подальше от очередного возлюб­ленного Гвен. Кто бы это мог быть, черт его дери?

— Пол? Рад, что удалось с вами связаться. Дир упоми­нал, будто вы хотели поговорить со мной.

— Джон... — Шорт сглотнул комок в горле и выдохнул с такой силой, что Кристина, оторвавшись от журнала, вскину­ла на него вопросительный взгляд.

— Ну конечно, это я, старина. В пансионе симпатичная пожилая дама сказала, будто бы вы уехали, вот я и подумал, что Гвен, должно быть, знает куда.

— Давно вы с ней знакомы? Откуда вы ее знаете?

Пол и сам понимал, что задает дурацкие вопросы. Кем бы ни был Джон, прежде чем встретиться с Полом впервые, он, конечно же, собрал о нем всю информацию, и факт, что секретарша заместителя министра внутренних дел состоит с ним в близкой дружбе, наверняка стал известен Джону одним из первых. Джон даже не стал отвечать на его вопро­сы.

— В чем дело? Полагаю, вы хотите со мной встретиться.

— Да.

— Где вы находитесь?

Этого, по крайней мере, Гвендолин не выдала, однако неизвестно, сумеет ли она и впредь держать язык за зуба­ми.

— У одного приятеля. Когда вы свободны?

— Сегодня вечером, скажем, в восемь. Не могли бы вы приехать сюда? Здесь на углу есть премилая пивная.

Нашел кому рассказывать! Пол готов был лезть на стен­ку; этот пройдоха разговаривает с ним, словно законный муж Гвен, и, как видно, чувствует себя владельцем не только девушки, но и всей округи.

— Буду в восемь. — Он бросил трубку и повернулся к Кристине. Девушка холодно смотрела на него поверх журна­ла.

— Могу я поехать с тобой?

— Нет! — резко ответил он. — Не стоит, — продолжил он более мягким тоном. — Лучше этому типу не знать о тебе. Лучше, если он и понятия не будет иметь, у кого я жи­ву!

29

Дорога заняла полчаса, и все эти тридцать минут Пол пы­тался убедить себя, что не стоит злиться на Джона, непре­менно видеть в нем врага и набрасываться на него. Если Джон приглянулся его бывшей подруге, ничего с этим не по­делаешь, ведь между ними, Полом и Гвен, давно все конче­но и пора с этим примириться...

Джон уже был на месте, при появлении Пола он встал. Под серым костюмом красовался безвкусный, кричащий жи­лет. В полумраке продымленной пивной лицо Джона напо­минало физиономию веселого, довольного беса, потешаю­щего анекдотами грешников в кипящем котле.

Пол огляделся по сторонам и увидел привычных посети­телей: усталых, но хорошо одетых служащих, бизнесменов, отдыхающих после работы за кружкой пива. Как знать, кото­рый из них человек Джона.

— Что будете пить?

К удовольствию Шорта, бармен узнал его и подал пиво, не дожидаясь, пока Джон сделает заказ.

— Ах, да... вы ведь, верно, частенько сюда заглядываете. Надеюсь, не сердитесь за мою назойливость, но этот способ отыскать вас показался мне простейшим.

— Полно, о чем говорить...

С кружками пива в руках они пробирались сквозь толпу посетителей к своему столику.

— Так для чего я вам понадобился? — улыбаясь, спросил Джон. — Дир не склонен был выдать ваш секрет, сказал лишь, что по важному делу.

— Мне стало известно, что фирму "Профешнл Секьюрити" рекомендовали Эшфорду вы.

— Да, я. А что тут такого?

— Давно вы его знаете?

— Кого? Эшфорда? Не сказать, что мы близко знакомы. Встречались несколько раз кое-где, ну и стали здороваться...

— Почему он обратился именно к вам?

— Все было не так. — Джон сделал досадливый жест. — Эшфорд обратился за защитой в полицию. Там ему ответи­ли: нужно доказать, что его жизнь действительно находится в опасности. Он, бедняга, не смог представить никаких дока­зательств; писем с угрозами ему никто не писал, ни один из захваченных полицией террористов не упоминал в своих по­казаниях, будто бы на Эшфорда готовится покушение. Про­сто он сам вычислил, что очередь вполне может дойти до не­го. Не добившись толку от полиции, Эшфорд обратился в министерство... Разумеется, не официально, а пользуясь своими связями.

Джон не сказал, в какое именно министерство, однако Шорт готов был поклясться, что не в министерство внутрен­них дел. Скорее всего, Джон имеет отношение к военной контрразведке.

— Оттуда Эшфорда отфутболили ко мне, но я тоже ни­чем ему не помог. В основном по той же причине, что и по­лиция. Ну а кроме того, какие бы прекрасные связи ни были у Эшфорда с представителями высших кругов, это вовсе не означает, что сам он тоже принадлежит к этим кругам. Я сказал ему, что единственный выход — самому оплачивать собственную безопасность.

— Почему вы рекомендовали именно "Профешнл Секьюрити"?

Взгляд Джона сделался жестким.

— А почему бы и нет? Фирма с хорошей репутацией, рас­полагает профессионально подготовленными людьми и со­ответствующей техникой.

— И все же клиентов фирмы похищают одного за дру­гим.

— Знаю. На это можно ответить так: каждого из нас мо­жет постичь неудача.

— Вы считаете это случайностью? Кем бы ни был похити­тель, он неизменно выбирает клиентов "Профешнл Секьюрити" и всегда действует наверняка.

— Я не считаю это случайностью. В фирме происходит утечка информации, но убежден, что это продлится недолго.

— Что вы знаете о Бултоне?

Джон закурил сигарету и угостил Пола. Тот не стал отка­зываться из уважения к самому жесту; сигареты были сла­бые, чуть ли не дамские, с приторным запахом.

— Бултон — жесткий парень. Дело свое знает.

— Вы вместе работали?

Джон задумчиво рассматривал колечко дыма.

— Бултон разыщет человека, кто так подставил его, и свернет ему шею.

— А кому он свернет шею, если выяснится, что за всем этим стоит он сам? Легче всего организовать покушение са­мому Бултону.

— Вон оно что! — Джон откинулся на спинку стула, и по его подвижному лицу расплылась широкая ухмылка. — Ясно, куда вы клоните, старина. Мысль недурна: мы спелись с Бултоном, я поставляю ему клиентов и получаю свою долю прибыли. Еще раз повторяю: идея недурна, жаль толь­ко, что не пришла мне в голову.

Реакция Джона выглядела естественной, хотя, как знать, что скрывается за его шутовскими усмешками. Пол сделал знак бармену, собираясь расплатиться, однако Джон пере­хватил его руку:

— Полно, старина, ваша очередь — в следующий раз. Они уже двинулись к выходу, когда Пол как бы ненаро­ком поинтересовался:

— Как вы поступите, если к вам снова обратятся за сове­том? Опять порекомендуете "Профешнл Секьюрити"?

— Не знаю... С чего бы менять свои пристрастия? А поче­му вы задали этот вопрос?

— Просто так. — Пол засмеялся, стараясь воспринимать Джона не как соперника или потенциального сообщника Бултона. — Возможно, к вам снова обратятся. Окажете та­кую услугу?

Джон утвердительно кивнул и упругой походкой заспе­шил к дому Гвен. Пол смотрел ему вслед, испытывая мучи­тельную, жгучую зависть.

30

— Это вы. Шорт? Ну, наконец-то! Не могли бы вы загля­нуть ко мне, скажем, около полудня?

— Нет.

На другом конце провода воцарилась тишина, пока Хогарти переваривал отказ. Когда он снова заговорил, голос его звучал тише и медленнее, словно инспектор взвешивал каждое слово, однако впечатление было куда более гроз­ным, чем от предыдущего бодрого рявканья.

— Думайте, что говорите! Или предпочитаете, чтобы я объявил вас в розыск?

— Зачем я вам понадобился? Мне кажется, мы сказали друг другу все, что хотели.

— Это вам так кажется, — тон инспектора Хогарти воссоздавал атмосферу допроса третьей степени. — Вы сказали мне далеко не все, и я хотел бы подкинуть вам парочку воп­росов.

Пол стиснул телефонную трубку, точно это была жирная шея Хогарти.

— Ну что ж, можно и встретиться, — проговорил он то­ном, не предвещающим ничего доброго. — Через час, там же, где в прошлый раз. — Пол положил трубку и направился в ванную мыть руки.

Было утро. Кристина пять минут назад отправилась на занятия, отец, по обыкновению, подвезет ее до центра. Если бы покушение на Финна было совершено утром, по дороге на работу, то и дочь его тоже попала бы в заложницы. Дол­жно быть, похитители стремились избежать этого: надо бы­ло, чтобы на свободе оставался человек, который сумеет не­замедлительно и любой ценой собрать выкуп. Пол оставался один в большом доме, лишь миссис Лемберт возилась по хозяйству на кухне, но скоро и она уйдет за покупками, пос­ле чего засядет с приятельницей в кино. Какой смотреть фильм — безразлично, лишь бы под конец можно было всплакнуть.

Шорт полюбил тихие, спокойные утренние часы в этом доме. Он неторопливо прихлебывал чай, разбирал свои дав­ние заметки и при этом ни на минуту не забывал, что совсем неподалеку отсюда люди спешат по делам, толкаются, суетятся, что в пансионе миссис Ипсом в эту пору зани­мается уборкой и сейчас бросала бы на него ледяные взгляды, вздумай он торчать дома. Жаль, что придется поки­нуть этот островок покоя. Не стоило звонить инспектору Хо­гарти.

Прежде чем отправиться на встречу, Пол счел нелишним предпринять кое-какие предупредительные меры. После двух телефонных разговоров он с более легкой душой сел за руль.

Конечно, хорошо бы приехать первым и проследить, не притащит ли кого с собой инспектор Хогарти на свидание, однако для этого не оставалось времени. Путь предстоял не­близкий, и, как ни спеши, все равно будешь на месте разве что минут на десять раньше условленного срока. А до тех пор Хогарти вполне успеет расставить своих людей. Пересе­кая город, Пол прикидывал, как повернутся события, если все же уклониться от встречи. Хогарти, конечно, полезет на стенку, но формально придраться не к чему: назначенное по телефону свидание — это вам не официальный вызов в по­лицию. Знал он также, какую пропасть уловок способен пус­тить в ход Хогарти, если очень захочет доставить ему не­приятности. В результате Пол все же побрел к пивной. У не­го не было ощущения, будто за ним следят, но ведь не всег­да это чувствуешь. Впрочем, не исключено, что он переоце­нивает Хогарти.

Народу в пивной было полно, все столики заняты, и даже у стойки не было мест. Не увидев Хогарти, Пол собрался бы­ло уйти, когда на пороге возникла массивная фигура инспек­тора. Не давая себе труда закрыть дверь, Хогарти корпусом проложил дорогу к стойке и, прихватив кружку пива, наце­лился на столик, который как раз освобождался. Два других посетителя тоже облюбовали было этот столик, однако по­вернули назад, видя, с какой уверенностью захватывает Хо­гарти свободные места. Пол сел напротив; его раздражало, что он сидит спиной к залу, а Хогарти — привалившись спи­ной к стене, и он сразу же постарался придать разговору ла­пидарный характер.

— Зачем я вам понадобился?

— Что вам известно о "Солдатах справедливости"?

Пол ответил недоуменным взглядом.

— А кто они такие?

— Вопросы задаю я.

Шорт поднялся. Хогарти опустил кружку на стол и с лег­костью, неожиданной для его мощного тела, мигом вскочил на ноги.

— Не советую вам уходить.

— А я не советую вам пытаться задержать меня.

Они в упор сверлили друг друга взглядами, и в глазах Хогарти таилась усмешка. Шорт понимал, что играет с ог­нем. У Хогарти почти нет оснований действовать нахрапом, пока он, Пол, не арестован. Зато, если он сейчас попытается уйти, тем самым оказав сопротивление полицейскому, Хо­гарти под этим предлогом может его арестовать. Пол поднял руку, словно прося слова, и тотчас же к нему подо­шел невысокий темноволосый мужчина с бородкой, на вид лет тридцати.

— Что новенького. Пол?

— Хэлло, Питер, — Шорт, не глядя на бородатого, по-прежнему смотрел на Хогарти. — Питер Уэбли — мой ад­вокат, к тому же идеальный свидетель. А теперь хочу по­смотреть, посмеете ли вы меня арестовать.

— Можно доставить такое удовольствие, если вам этого хочется.

— На каком основании? — осведомился Питер Уэбли. Голос у него был низкий, с хрипотцой, слова звучали значи­тельно, словно за ними таился какой-то более глубокий смысл.

— По обвинению в попытке совершить покушение на Бе­зила Кима.

Пол рассмеялся. Тон Уэбли сделался еще многозначи­тельнее.

— Полагаю, вы сумеете доказать свое обвинение?

У Хогарти лопнуло терпение.

— Ну вот что, буквоед паршивый! Не стану я арестовы­вать вашего приятеля, просто потолкую с ним пару минут, если мне не будут мешать.

— Что скажешь, Пол?

Шорт колебался. Хорошо бы воспользоваться своим пре­имуществом и уйти, оставив Хогарти с носом. Но, пожалуй, имеет смысл прояснить ситуацию. Любопытно узнать, на­пример, что известно Хогарти насчет истории с Кимом. С че­го он вздумал подозревать его, Пола? Сказалась в нем анти­патия, или он действительно разнюхал что-то? Пол сел на место, а Питер вновь скрылся в толпе.

— Что вы делали вчера в пять вечера?

Полу оставалось надеяться, что никто не приметил его в толпе зевак.

— Работал.

— Где?

— В Бритиш Ньюспейпер Лайбрэри.

— Та-ак. Есть у вас свидетели?

Пол пожал плечами.

— Вам доводилось когда-нибудь бывать в этой библиоте­ке?

Но Хогарти и не думал так легко сдаваться.

— С какого и до какого часа вы там находились?

— Пришел около полудня, обедал там же, в буфете, а ушел в семь вечера.

— И я должен верить, будто вы от начала до конца сиде­ли там, не отлучаясь ни на полчасика?

Пол снова пожал плечами, давая понять, что это, мол, его, Хогарти, заботы.

— Полагаю, что должны верить. А если очень хочется, можете и проверить.

Хогарти нервно барабанил по столу толстыми пальцами. Наверняка ему тоже пришла мысль, что Шорту необязатель­но было самолично взрывать машину Кима, он мог поручить это кому-нибудь другому. Вот только он наверняка не пове­рил бы, что серьезные, порядочные люди способны оказать такую услугу по дружбе. Хогарти попытался подъехать с дру­гого конца.

— На каком основании вы угрожали Киму?

— С чего вы взяли? — ответил Пол вопросом на вопрос.

— Он сам мне об этом сказал.

— Хм... — Такой оборот дела застал Пола врасплох. — Жаль, если он так превратно истолковал мои слова. Речь шла о личной безопасности, и я посоветовал ему нанять те­лохранителей. Ким может позволить себе такую роскошь, а при теперешней беспокойной жизни затраты вполне оку­паются.

— Какая трогательная забота! — съязвил Хогарти. — Ладно, на сегодня хватит, можете идти. Где мне вас искать, если понадобитесь?

— Вы ведь знаете мой адрес, — в тоне Шорта сквозила неподдельная любезность.

Удивляло, что Хогарти удовольствовался столь малым. Еще более удивительным казалось, что он так легко позво­лил добыче выскользнуть из рук. Шорт отказывался верить, будто Хогарти испугался вмешательства адвоката. Въедли­вый сыщик не из тех, кто успокоится, не выведав, где обитает подозреваемое лицо, однако Хогарти, рыгнув, поднялся и молча направился в туалет.

Пол огляделся по сторонам. Питера не было видно в тол­пе посетителей, но он наверняка где-то поблизости и наблю­дает за ходом событий. Если Хогарти и прихватил с собою своих людей, им удалось ловко замаскироваться. Соблазн был велик. Конечно, сейчас он обвел Хогарти вокруг пальца, но неприятный привкус все равно оставался. Ведь Пол посу­лил выбить инспектору зубы, так чего же ради откладывать удовольствие, если удача сама идет навстречу.

Пол двинулся к туалету вслед за полицейским. Бросил взгляд в стекло над стойкой, чтобы проверить, не идут ли за ним. Нет, явно никто не интересовался его персоной. Войдя в туалет, он задержался в умывальной, настороженно при­слушиваясь. Шагов не было слышно. Ну что ж, ему достаточ­но будет провести несколько секунд наедине с этим надутым индюком!

Шорт вошел в уборную. Хогарти стоял лицом к стене и не обернулся, когда открылась дверь. Пол решил выждать. Он может себе позволить сойтись с противником лицом к лицу. Ему хотелось увидеть на лице Хогарти удивление, уступаю­щее место страху, когда полицейский поймет, что у него нет  шансов на победу.

Пол и сам не знал, что заставило его бросить взгляд в  сторону кабинок. Даже если там кто-то есть, это ничего не меняет: услышит человек топот ног, звук удара, и все. Много времени это не займет.

Однако все кабинки оказались заняты. Пол увидел четыре пары ног, обутых в крепкие черные ботинки и стоявших по­дозрительно близко к дверцам. Так вот почему сдался Хогарти: он рассчитал и подстроил эту ситуацию. Потому-то Пол и не засек его людей ни на улице, ни в пивной.

Пол толкнулся было в ближайшую кабинку, но дверца оказалась запертой. Он попытался войти в следующую — разумеется, безуспешно — и так прошелся по всему ряду.

— Тьфу ты, черт! — негромко ругнулся он, поворачивая к выходу. Ничего, можно будет через Гвен узнать домашний адрес Хогарти. Сумеет подловить он этого хитреца в такой момент, когда рядом "заступников" не окажется.

31

Бултон произвел на Кима не ахти какое благоприятное впечатление. Внешность самая заурядная, костюм не отли­чается особой элегантностью, физиономия сплошь в синя­ках и ссадинах, явно пострадал в переделке. Переносица крест-накрест перехвачена пластырем, что придавало лицу Бултона угрожающий вид. Однако все, что он говорил, зву­чало весьма убедительно, а все, что было продемонстри­ровано потенциальному клиенту, лишь подтверждало ска­занное. Ким увидел компактные и элегантные по форме электронные устройства, с помощью которых можно было обнаружить бомбу на расстоянии. Точнее говоря, только определенные  виды   бомб,   небрежно  добавил   Бултон, словно имел в виду обстоятельство, которым спокойно можно пренебречь. Ким увидел целый арсенал оружия, тренировочную   площадку,    выстроившиеся    солдатским строем радиофицированные автомашины с мощными мото­рами и даже вертолет — новейшее приобретение "Профешнл Секьюрити".

— В нашем деле имеет смысл вкладывать деньги только в самое совершенное оборудование, журчал голос Бултона. — Возможно, вам годами придется платить пона­прасну — в том случае, если нападение попросту не состо­ится, хотя, возможно, и не произойдет оно именно потому, что охрана отобьет охоту у желающих. Итак, повторяю, не исключено, что вам придется годами как бы бросать деньги на ветер. Но зато если на вас хотя бы один раз попытаются совершить покушение, то далеко не безразлично, окажетесь вы в этот момент в одиночестве или под охраной надежных людей.

Бултон вставил кассету в видеомагнитофон, стоявший на подставке возле письменного стола, и одним нажатием кнопки затемнил комнату: массивные металлические жалю­зи беззвучно скользнули вниз, плотно закрыв окна.

На экране появился человек средних лет, в приличном костюме, шедший в потоке людей по Трафальгар-сквер. Должно быть, съемки велись скрытой камерой, поскольку прохожие не оборачивались, с любопытством глядя в объек­тив, как это бывает при обычной съемке. И вдруг весь ритм движения нарушился, какие-то типы выскочили из толпы, че­ловек в костюме испуганно остановился, затем из ниоткуда, а точнее, из той же толпы прохожих внезапно появились еще какие-то люди. Изображение скакало, мешало различить де­тали в круговерти происходящего на экране; единственное, что разглядел Ким: кто-то выхватил и буквально вынес муж­чину из людской сутолоки, а двое других прижали к земле нападающих.

— Желаете посмотреть замедленную съемку?

Ким сглотнул комок в горле и кивнул. Какие-то подозрительные типы в кожаных куртках метнулись к мужчине в эле­гантном костюме. Один из них уже на бегу занес руку для удара, другой, опустив плечи, весь сжался в броске. Не успе­ли они приблизиться к намеченной жертве, как в действие вступила охрана. Один телохранитель, оттолкнув подопечно­го в сторону, заслонил его собой, второй подставил поднож­ку гангстеру с опущенными плечами, а третий, вынырнув откуда-то сбоку, отработанным приемом выбил нож из зане­сенной для удара руки.

К горлу Кима подкатила тошнота. Что и говорить, зрели­ще было впечатляющим. И все же он не хотел бы оказаться на месте человека, которого в последний момент спасают от удара ножом. Его не покидало ощущение, будто самим этим решением нанять телохранителей он как бы делает уступку насилию. И все-таки, видно, без этой меры не обойтись.

— Разумеется, перед вами всего лишь учебная трениров­ка. Господин в элегантном костюме — один из наших людей, равно как и оба нападающих. А вот телохранители не знали, когда и как произойдет нападение. Каждый из наших людей должен пройти всевозможные испытания, прежде чем будет допущен к работе. Теперь я покажу вам кое-что другое. — Бултон быстро прокручивал видеозапись и, не прекращая объяснений, следил за таймером. — С той мину­ты, как вы подпишете контракт, мы гарантируем вам без­опасность. Покушение, которому вы однажды подверглись, больше не повторится. Автомобиль ваш мы снабдим ультра­современной сигнализацией, о которой большинство людей и слыхом не слыхивало. Если охранник вынужден будет по­кинуть машину, то, прежде чем сесть в нее снова, он прове­рит все места, куда обычно закладывают взрывное устрой­ство. Разумеется, все это будет проделано до вашего появле­ния, дабы не заставлять вас ждать.

Бултон отыскал наконец нужный фрагмент, и на экране появился мчащийся на полной скорости автомобиль. Ким получил возможность насладиться самыми умопомрачи­тельными трюками, какие до сих пор ему доводилось видеть лишь в приключенческих фильмах. Машина проделывала го­ловокружительные развороты, крутилась на месте, станови­лась на два колеса, перескакивала через лежащие на дороге бочки.

— Это тоже учебная тренировка? — поинтересовался Ким.

— Не совсем... За рулем находится сам тренер, и такого высокого мастерства мы не вправе требовать от рядовых те­лохранителей. Впрочем, взгляните, каков их уровень подго­товки!

Следующие кадры демонстрировали езду с препятствия­ми. Всю проезжую часть дороги занял поставленный попе­рек автомобиль, по обочинам была натянута проволочная сетка. Из-за поворота вылетела машина. Не замедляя хода, она чуть подалась к краю дороги, смела со своего пути стоя­щий поперек автомобиль и понеслась дальше.

— Экзаменующийся не знал, в каком месте пути его подстерегает препятствие и какого рода оно будет. — Бул­тон снова погнал запись дальше, отыскивая нужную часть. — А теперь поприсутствуем на занятиях по самообо­роне…

Ким протестующе поднял руку.

— Нет-нет, благодарю вас! Мне кажется, увиденного вполне достаточно.

Бултон посмотрел на него с некоторым разочарованием. Выключив аппарат, он выжидательно уставился на Кима.

— Я намерен воспользоваться услугами вашей фирмы.

Вскочив с места, Бултон бросился к Киму и пожал ему руку.

— Поздравляю, мистер Ким, это разумное решение. И уверяю, вы не пожалеете. — Он нажал какую-то кнопку у себя на столе и достал из шкафчика-бара бутылку коньяка и рюмки. Он начал было разливать коньяк, когда отворилась дверь и вошли два молодых человека. Оба были довольно высокие, в меру плечистые и хорошо, но не броско одетые. Они с любопытством оглядели Кима, который неуверенно поднялся им навстречу.

— Знакомьтесь: это Энди и Хью. Отныне они обязаны следовать за вами неотступно, как тень. Тот или другой бу­дет неотлучно находиться при вас, поскольку они никогда не отдыхают одновременно. Мы придерживаемся гибкой тактики. Вас будет охранять иногда один человек, иногда двое, а то и трое    пятеро — в зависимости от обстоятельств. Убедительно прошу заранее ставить нас в известность о всех ваших намерениях и планах, какие могут быть со­пряжены с риском. Скажем, если вы отправляетесь в путе­шествие, устраиваете у себя званый вечер, собираетесь посе­тить футбольный матч, скачки или какое-то другое место с большим скоплением народа. Мне необходимо знать ваш постоянный жизненный распорядок, а также каковы ваши ув­лечения. Скажем, бегаете ли вы трусцой, есть ли у вас любовница? — Он извиняющимся жестом развел руки. — Поверьте, мы умеем хранить тайны, но нам необходимо знать их. К мужчине легче всего подобраться через смазли­вую девицу.

— Ясно, — понимающе кивнул Ким. Любовница у него была, но он решил, что подумает, стоит ли сообщать им об этом.

— Далее. Мы должны будем проверить степень безопас­ности у вас на работе; это потребует нескольких дней и наверняка не вызовет восторга у местной охраны, если таковая имеется.

Ким представил себе усталых, неприветливых стражей, околачивающихся у ворот административного здания, и улыбнулся.

— Повторяю: это может занять несколько дней, — про­должал Бултон, — однако самое главное — обеспечить вашу безопасность дома. Эта задача также сопряжена с некото­рыми неудобствами, поэтому постарайтесь, пожалуйста, от­нестись к происходящему так, словно в вашем доме идет не­большой ремонт.

Ким согласно кивнул. Подписав контракт, он вручил Бултону чек и вышел из офиса "Профешнл Секьюрити" с лег­ким сердцем, впервые за последние дни почувствовав себя в безопасности. Один из молодых людей учтиво распахнул перед ним дверцу новенького "пежо", а другой поспешил к темно-зеленому "остин-принцесс". Поудобнее усаживаясь на заднем сиденье, Ким подумал, что Шорт, в сущности, ока­зался прав: стоит позволить себе такую роскошь — держать телохранителей. Пусть-ка теперь попробуют к нему подсту­питься!

Заняв позицию у окна, Бултон смотрел, как Ким и его те­лохранители рассаживаются по машинам. Удовлетворенно кивнув, он подошел к телефону, снял трубку и набрал всего две цифры.

— Они только что выехали, — спокойным тоном про­изнес он. — Надеюсь, вы свое дело знаете.

"Пежо-604" мягко набирал скорость. Шофер — надо бу­дет выяснить, который из них Энди, а который Хью, — вел машину уверенной рукой. "Остин" шел сзади, порядком поотстав: если бы кому-то вздумалось преследовать Кима, злоумышленник оказался бы зажат "гориллами". Водитель "остина" — будь то Энди или Хью — следил за дорогой прямо перед собой и почти не смотрел в зеркало заднего ви­да. Это облегчало задачу Мака Ирвина, следовавшего за ним по пятам. Лихо оседлав мощный мотоцикл "Ямаха-500", Мак страстно надеялся, что ожидаемое событие свершится во время его дежурства.

32

Гвен пребывала в нерешительности. Раз десять тянулась она к телефону и всякий раз отдергивала руку. Пол ждет звонка Мака, готовый в любой момент сорваться с места и приступить к действиям. Они не имеют права ни на секунду выпустить Кима из-под наблюдения, так ей вчера растолко­вывал Пол. Что бы ни произошло, Ким ни в коем случае не должен пострадать. Не то чтобы издатель был так уж дорог сердцу Пола, но ведь именно Пол напугал Кима до смерти. Пол задумал использовать его в качестве приманки, а зна­чит, и вся ответственность лежит на нем. Гвен понятен был такой ход рассуждений, хотя она вовсе не была уверена в том, что Ким станет приманкой. Вполне может статься, что никто не пожелает похищать Кима, — и как тогда быть? Не могут же Мак, Фил и остальные жертвовать своим временем до бесконечности, и через неделю-другую Пол вынужден бу­дет в одиночку висеть на хвосте у Кима днем и ночью, пока хватит сил.

Звонить Полу или нет? По мнению Гвен, раздобытые ею сведения о человеке, составившем список, куда ценнее, чем мифическая приманка под охраной "горилл" из "Профешнл Секьюрити". Весь разговор займет какую-то минуту: "Пол, дорогой, за одной из наших машинисток ухаживает поли­цейский. В прошлом году он уволился из полиции и посту­пил на службу в какую-то частную фирму охраны. Нетрудно будет узнать имя этого полицейского, а заодно и выяснить, кто его нынешний работодатель. Если вдруг окажется, что это фирма Бултона..." Однако Пола не удовлетворят такие неполные сведения.

Гвен привела в порядок бумаги на столе и надела пальто. Возможно, за обедом они встретятся с Джоном, и тот по­советует ей, как быть. Дробно стуча каблучками по мрамор­ному полу, Гвен торопливо пересекала вестибюль, радушно здоровалась с коллегами, не без удовольствия ловя на себе восхищенные взгляды мужчин и с еще большим удоволь­ствием    завистливые взгляды женщин. На улице было хо­лодно, однако проглянуло солнце, и под его неяркими луча­ми искрами вспыхнули ее золотисто-рыжие волосы. Гвен по­жалела, что рядом нет Пола, пусть бы полюбовался. Стран­но, ей до сих пор больше всего хотелось нравиться именно ему. Девушка улыбнулась про себя, когда какой-то мужчина направился было к ней, она привыкла, что с ней пытаются за­говорить. Правда, среди англичан не принято заводить зна­комства на улице, но Лондон теперь наводнен иностранца­ми... Вот и этот — черные волосы, пышные усы, — кто он мо­жет быть: турок, итальянец?.. И усы какие-то странные, будто накладные...

Гвен поздно спохватилась. Она хотела было повер­нуться и бежать, скрыться в здании министерства, но тут ее схватили сзади. Девушка почувствовала, что ноги ее бол­таются в воздухе, и еще успела увидеть изумленное лицо охранника у ворот... Затем все померкло у нее перед глаза­ми.

33

 От Бултона Ким отправился к себе в издательство. Там он пробыл до конца рабочего дня и в пять часов отбыл из офиса вместе со своими подчиненными. Нелегко было дер­жать его в поле зрения. Мак сроду не томился так, как в эти часы, и надеялся лишь, что история не затянется надолго: кто бы ни собирался похитить издателя, он сделает это вско­ре. В пять часов Ким вместе со своим эскортом прямиком двинулся домой. Первым снова шел "пежо", за ним, здорово поотстав, — "остин", и, наконец, то удаляясь, то подъезжая ближе, за ними следовал Мак на своем мотоцикле. Расположившись на приличном расстоянии от дома Кима, он проторчал на своем посту еще с полчаса. У дома стоял синий грузовик, облаченные в комбинезоны рабочие снова­ли по саду и время от времени мелькали в окнах дома. Судя по всему, Ким сегодня не намерен больше никуда выезжать, ну а чтобы напасть на него дома, надо быть сущим идиотом. Успокоив таким образом свою совесть. Мак оседлал мото­цикл и умчался прочь.

Шорт поджидал его в магазине. Опустив жалюзи, он дре­мал в кресле и вскочил, как только Мак скрипнул дверью.

— Тоска смертная в твоей лавочке.

— Нашел кому говорить! И все же еще паршивее, когда часами торчишь без дела и ждешь, чтобы наконец-то объ­явился хоть какой-нибудь бандит.

— Завтра заступаю я, — примирительно заметил Шорт.

— Как знаешь. — Мак бросил на него мрачный взгляд. — У меня было время хорошенько обмозговать это дельце. По-моему, мы сваляли большого дурака. С чего ты взял, будто Кима непременно похитят?

— Я ведь уже объяснял. Он в точности укладывается в схему.

— Знаю. Но я о другом говорю. Почему ты так уверен, что его похитят? В том списке фигурировало десять человек, и всех их умыкнули. Даже Эшфорда пока еще держат залож-ником, так на черта им сейчас связываться еще с кем-то? И если за этим стоит Бултон, думаешь, он ввяжется в очеред­ную авантюру именно теперь, когда знает, что он у тебя на подозрении?

— Ты прав, — нехотя согласился Пол. — Но у меня нет лучшей идеи. Я полагаюсь на этого мерзавца. До сих пор он действовал с такой наглой самоуверенностью, что, надеюсь, и на сей раз не струхнет.

— Но, если Бултон похитит Кима, тем самым он окончательно подорвет свою репутацию. Ведь Ким не станет молчать, он опишет всю эту историю, чтобы извлечь для себя хоть какую-то пользу.

Шорт мрачно молчал.

— Сколько времени ты собираешься выслеживать его — неделю, две недели, месяц?

— Не знаю. — Пол бросил на Мака враждебный взгляд. — Ты волен завязать с этим делом в любой момент, как только пожелаешь. — Не дожидаясь ответа, он подошел к телефону, набрал номер и, когда на другом конце провода никто не отозвался на десятый звонок, в сердцах бросил трубку. Куда, к чертям, запропастилась эта девица? Ведь они условились, что Гвен будет ждать его звонка дома.

34

Гвен пришла в себя в темной, холодной комнате. Пропи­танные сыростью, некогда побеленые стены, на стене — прямоугольный фонарь, забранный решеткой, выкрашенная в серый цвет металлическая дверь. И притулившийся на ска­меечке мужчина — пожилой, седоватый, щуплый, с узким лицом. В темных глазах его не отражалось ни гнева, ни со­чувствия.

Девушка лежала на старой, скрипучей кушетке. Голова нестерпимо болела, словно стиснутая стальным обручем, к горлу подкатывала отвратительная тошнота. Юбка задралась выше колен, и не было сил ее одернуть. Впрочем, у мужчины явно не было игривых помыслов, он не сводил глаз с ее ли­ца. Когда Гвен открыла глаза, он чуть заметно улыбнулся и тихим голосом, почти шепотом, произнес:

— Я не хочу мучить вас. Лучше, если вы сами расскажете все, что вам известно.

Гвен заставила себя приподнять голову и попыталась не­послушными пальцами одернуть юбку.

— О чем рассказать? — наконец проговорила она. Вскоре Гвен смогла убедиться, что она не из породы стоиков. Героини Сопротивления из нее явно не получилось бы, ей не выдержать пыток, даже знай она, что такой ценой даст своим товарищам возможность спастись. Первая затре­щина скорее удивила ее, не хотелось верить, что этот внешне щуплый пожилой господин способен на такую жестокость по отношению к слабой женщине. При втором ударе по лицу она услышала во рту какой-то подозрительный хруст и по­чувствовала, как в горло хлынул теплый поток крови; при­шлось судорожно проглотить его, чтобы не захлебнуться. Третий удар вызвал у нее истошный крик и инстинктивную попытку заслониться руками. Старик внезапным движением притиснул ее к стене.

— Не вопи и не трепыхайся понапрасну, — прошептал он ей на ухо. — Я выбью тебе зубы, сломаю нос, исполосую бритвой всю твою смазливую мордашку.

Гвен расплакалась, проклиная в душе Пола, втравившего ее в эту опасную авантюру. Странно, но Пол сейчас был ей ненавистен больше, чем старик, который, внезапно повернув ее лицом к себе, снова ударил. Ну почему Пол не оставил ее в стороне, а если уж вовлек в дело, то отчего не побеспо­коился о ее безопасности! Если бы он сейчас был здесь! За­манчивая картина — вот Шорт высаживает дверь своим мощным плечом, набрасывается на мерзкого старикашку так, что от того только клочья летят, — помогла ей выдержать очередной удар. Ведь охранник видел, как ее схватили, отчего же он не вступился за нее?

— Не бейте меня! — вырвалось у нее помимо воли. Отче­го же охранник не вмешался? Очевидно, он сообщил в поли­цию, и теперь ее уже разыскивают. Наверняка Джон тоже знает, что она попала в беду, и известил об этом Пола.

Старик толкнул ее, и она снова упала на кушетку, а он удобно пристроился на скамеечке и поправил галстук. У не­го не было сбито дыхание, и собственная жестокость явно не привела его в смущение. А Гвен заплакала еще горше, вспомнив, что не выдала Джону, где скрывается Пол, и не сказала ему номер телефона Кристины.

— Итак, что вы там задумали со своим приятелем? — спросил старик.

Не претендуя на роль героини, Гвен выложила все как на духу. Рассказала, как она сама подкинула Полу эту историю. чтобы помочь ему сделать карьеру. Описала, как Шорт со своими товарищами вторгся в резиденцию "Профешнл Секьюрити", изложила, каким образом Пол пришел к выво­ду, что похитителям не окупается их затея, поскольку затра­ты почти равны прибыли, и что было решено подстроить ло­вушку. И, наконец, Гвен призналась, что Пол и его друзья взорвали машину Кима, чтобы вынудить его нанять телохра­нителей, так как Шорт считал, что именно Ким должен стать очередной жертвой.

До сих пор мужчина слушал ее не перебивая. Он молча сидел, уставясь в пространство позади Гвен, словно сооб­щаемые ею сведения вовсе не интересовали его, и был по­хож сейчас на печальную старую обезьяну или на давнего учителя пения Гвен. Не испытай она на собственной шкуре его расчетливую жестокость, не напоминай разбитый рот и вспухшее лицо о резких, безжалостных ударах, не отзывайся ноющей болью вывернутые в плечах руки, Гвен и сама при­няла бы его за доброго старичка, который и мухи не обидит. Сейчас, когда она упомянула Кима, старик перевел взгляд на нее и заговорил своим странным, больше похожим на шепот, голосом.

— Почему Шорт решил, что Ким должен быть следую­щим?

Тон его не допускал промедления, и Гвен торопливо из­ложила теорию Пола.

— Сколько людей выслеживают Кима?

— Один человек. Или Шорт, или кто-то из его друзей.

— Не ври! — Старик снова замахнулся.

— Я не вру! — громко воскликнула Гвен. Она давно уже поняла, что шум отсюда не проникает наружу, и старик гово­рит шепотом вовсе не по этой причине; тут кричи не кричи — помощи не дождешься. И все же, охваченная паническим ужасом, она не могла сдержать крика: — Это правда! Они выслеживают его в одиночку.

— Чего же они хотят?

— Пол хочет выждать, пока свершится покушение, а за­тем издали следовать за похитителями.

— Врешь!

— С какой стати мне врать? — чуть не плача возразила девушка.

— Ты несешь сущий бред. Разумный человек не станет заниматься такими глупостями.

— Так то разумный человек, а Пол — это... Пол. Он всег­да поступает так, как считает для себя лучше. И если он узнает, что я здесь, он разнесет вдребезги этот дом, он свер­нет шею каждому, кого здесь обнаружит, а уж от вас-то вообще только мокрое место останется!

— Должно быть, симпатичный парень, этот ваш Пол, — сказал старик, и сейчас впервые на лице его появилось выра­жение ума и живой заинтересованности. Он улыбнулся, и улыбка вышла искренней и дружелюбной. — Ей-богу, я бы не против с ним познакомиться.

35

И снова лил дождь. Пол в душе похвалил себя за сообра­зительность: отправляясь на "дежурство", он в последний момент отказался от мотоцикла Мака.  Воспользоваться своей собственной машиной он не мог, "геральд" был слиш­ком хорошо известен Бултону и его людям, да и Кима он не раз подвозил. Пол одолжил у Кристины ее "ситроен", одна­ко вскоре вынужден был раскаяться. Мотор у машины был слабый, скорости на нем на разовьешь, зато марка — во всяком случае, по эту сторону Канала — приметная. Конеч­но, надо бы взять на прокат автомобиль с сильным мото­ром, годный для преследования, но, как знать, сколько еще продлится выслеживание, а с деньгами у него и без того ту­говато.

Утром, по счастью, все обошлось благополучно. Пол от­стал от Кима так здорово, что даже не видел "остин" сопро­вождения, но он знал, куда издатель направляется, и на­деялся, что, если по дороге начнется заварушка, он вовремя подоспеет к месту происшествия. Однако никакого происше­ствия не случилось. Ким без приключений добрался до издательства и погрузился в работу. Какое-то время Пол околачивался на улице, неподалеку от конторы Кима, а за­тем решил снова проделать весь путь и попытаться прики­нуть, какой участок выбрал бы для нападения он сам, доведись ему быть на месте гангстеров.

Пол ехал медленно — попробуй разгонись на этом дран­дулете! — и внимательно изучал все естественные пре­пятствия. Поворот, мост, сужающаяся дорога... ни одно из этих мест не казалось ему подходящим. Такой развилки, где было совершено похищение Эшфорда, не попадалось. До­ехав до дома Безила Кима, Пол с разочароваием повернул обратно. Хочешь не хочешь, а надо признать, что в организа­ции похищений он не смыслит, его готовили к другой про­фессии. Встречались совсем безлюдные участки пути, и тут — если следовать здравой крестьянской логике — можно было рискнуть напасть, однако все эти участки были прямые, без развилок, и, если кто-то увидел бы разыгравшуюся сцену хотя бы издали, похитителям было бы нелегко скрыться. В одном месте дорога круто сворачивала, но у поворота стоял дом; засада могла привлечь внимание какого-ни­будь любителя поглазеть в окно, и тот, по всей вероятно­сти, сообщил бы в полицию. Нет, этот вариант тоже не го­дится.

Ну а все же, как поступил бы сам Пол? Нападать по до­роге на машину Кима он не стал бы, это совершенно точ­но. Значит, он либо попытался бы проникнуть к Киму в дом, либо — что казалось проще всего — напал бы на издателя в его собственном офисе. Остановив машину, Пол попробовал восстановить в памяти схему издательских по­мещений. В кабинет Кима можно попасть лишь через про­сторную приемную,  где сидят  секретарши,  где всегда многолюдно и шумно. Один из телохранителей, по всей ве­роятности, занимает пост именно здесь, а значит, у себя в кабинете Ким практически находится в безопасности. Ос­таются рискованные моменты, когда издатель выходит в уборную или в кафе, чтобы побеседовать с кем-то из посетителей в более доверительной обстановке. Ну и возможны попытки захватить Кима в лифте или на автомобильной стоянке...

Строить подобные предположения — все равно что га­дать на кофейной гуще. Полу не остается ничего другого, кроме как следить за Кимом и надеяться, что в критический момент он все же окажется поблизости. Решительно двинувшись в обратный путь, Пол включил радио. Громко взревел джаз. Пол намеренно запустил приемник на полную мощность, чтобы заглушить надсадный вой хилого мотора. Он уже подъезжал к издательству, когда начали передавать последние известия. Пол слушал вполуха. Какое ему дело до переговоров министров иностранных дел, до стычек в райо­не Персидского залива, когда мысли поглощены собствен­ными военными действиями с их весьма неопределенным исходом. Он хотел было повернуть рычажок и переключить приемник на другую станцию, когда услышал чудовищную весть. Рука замерла в воздухе, все тело его сковало ужасом. Пол был на волосок от аварии, и лишь в последний момент его спас рефлекс, выработанный за долгие годы водитель­ской практики. Затормозив, он свернул к самому тротуару и здесь дослушал ошеломляющее сообщение.

— По-прежнему нет никаких сведений относительно секретарши сэра Генри Мэнсфилда, заместителя министра внутренних дел. Гвендолин Бирс была похищена вчера средь бела дня, перед зданием министерства, на глазах у охраны. Полиция предполагает, что мисс Бирс оказалась жертвой политической акции, цели которой пока не известны. Будет проведено расследование этого беспрецедентного случая, когда преступникам удалось затолкать женщину в машину и увезти, прежде чем кто-либо успел вмешаться.

Пол выключил радио. Чего тут проводить расследование, он уже сейчас может объяснить, как это получилось. Обычно проходит несколько секунд, прежде чем любой очевидец успевает спохватиться, а за это время пара дюжих молодцов вообще могла связать Гвен узлом и сунуть в машину. Прав­да, Гвен — девушка сильная, крепкая, но уж Полу-то было известно, что с профессионалами ей не совладать. Что же касается охранника, то не поднимать же было стрельбу посреди оживленной улицы в центре города! В лучшем случае он запомнил номер машины, хотя, по всей вероятности, это мало что даст. Даже если номер известен, попробуй найди эту машину.

Первым его побуждением было броситься в полицию. Пол заставил себя сохранить самообладание и попытался еще раз обдумать случившееся. Что он мог бы сообщить по­лиции? Он, мол, догадывается, почему похитили Гвен: она установила, кто именно из машинисток напечатал тот злопо­лучный список, а это наводит на след похитителей. Но разве ему поверят? Разве станет полиция тратить время, чтобы прийти к тому же результату, что и Гвен? А главное, если по­лиция займется установлением личности таинственной ма­шинистки, не подтолкнет ли это гангстеров к ответным ме­рам? Возьмут да и прикончат Гвен, чтобы избавиться от лишнего свидетеля.Всю жизнь Пол был человеком действия. Вот и сейчас он рвался действовать — быстро, решительно, эффективно. На­до взять в оборот Бултона — либо здесь, в Лондоне, либо в каком-то из его загородных домов, адреса которых извест­ны. Если же он не застанет Бултона... Пол с досады стукнул кулаком по приборной доске. Значит, вечером он наведается к Хогарти. Отыщет Джона. Они обязаны помочь, это их долг перед Гвен. Но до тех пор он сам будет делать все, чтобы выйти на след Гвен. Будет следить за приманкой в надежде, что крыса высунет свой хищный нос.

Пол Шорт был бы немало удивлен, знай он, какой легкой задачей считает похищение Кима человек, который до этого захватил Эшфорда. Само похищение не составляло для не­го особого труда, важно было при этом поставить ловушку и для другой добычи. План похитителей отличался логично­стью, простотой и легкостью осуществления. А основывался он на том, что Ким лишь накануне нанял телохранителей и еще не успел к ним привыкнуть. Да и "гориллы" не освои­лись в новой обстановке...

36

Пол и сам не мог бы объяснить, отчего он так гнал маши­ну, до отказа выжимая педаль. "Ситроен" оказался провор­нее, чем он предполагал. На поворотах автомобиль кренил­ся набок, словно мотоцикл, однако и не думал заваливаться. Под конец езда стала доставлять Полу чуть ли не удоволь­ствие. Перед зданием издательства, разумеется, не было свободного места для стоянки. Шорту пришлось совершить три круга, прежде чем удалось втиснуть "ситроен" задом между двумя припаркованными машинами. Зато позиция была очень выгодной — прямо напротив здания, и подъезд был виден как на ладони. Пол включил радио в надежде услышать какие-нибудь новости о Гвен и тупо смотрел на моросящий дождь за окном. Никогда еще ожидание не дава­лось ему с таким трудом: ни перед выброской десанта, ни перед первым парашютным прыжком, ни перед первым свиданием с девушкой.

Войти в здание, где его знали слишком многие, он не решался; теперь он больше никому не доверял. Затем ему вдруг подумалось, что в его отсутствие Ким мог куда-нибудь уехать, поэтому, подойдя к входу в гараж, он заглянул в во­рота. "Пежо" Кима был на месте, и какой-то мужчина, прислонясь к капоту машины, курил сигарету.

Успокоенный этим зрелищем, Пол вернулся к своему "ситроену".

* * *

Телохранитель изнывал от скуки. Он знал, какую рекламу делает им Бултон перед клиентами и людьми несведущими: "гориллы" не ведают, что такое скука, они вовсе не страдают от бездействия, а, напротив, копят силы на случай возмож­ной акции. Он не сомневался, что Бултон и сам не верил в это. Мистификация чистой воды, чтобы произвести должное впечатление на непосвященных. Если Бултон когда-либо был профессионалом, то должен прекрасно знать цену этим мучительным часам бездействия. Не отвернись, не отлучись ни на минуту, не вздумай отвлечься разговором, а уж о том, чтобы пропустить кружечку пива, лучше и не помышляй. И все время будь начеку, не расслабляясь ни на миг, ведь если с подопечным, не дай бог, что-нибудь случится, это может оказаться гибельным и для телохранителя. Но постоянно держаться настороже удается лишь в начале карьеры, пер­вые день-два, когда служба рисуется тебе волнующим при­ключением, а в каждом встречном мерещится враг. Но по­том, когда острота новизны притупляется...

Показался местный страж порядка, облаченный в темную униформу: подволакивающий ногу, худой, болезненного ви­да мужчина с впалыми щеками. "Горилла" знал, что ему не­обходимо перезнакомиться со всеми местными охранника­ми — нечего сказать, хороша охрана! — но помнил при этом, что вступать в разговоры при исполнении служебных обязанностей запрещено.

Колченогий сторож приветственно поднял руку — каким-то странным, неуклюжим жестом, словно не был уве­рен, заслуживает ли штатское лицо подобной чести. Энди кивнул в ответ и сунул руку в карман, нащупывая пистолет. Конечно, у него и в мыслях не было опасаться этого убогого калеки, но таково служебное предписание.

— Разве вам не известно, что здесь нельзя курить?

— В самом деле? — Телохранитель огляделся по сторо­нам, однако запретительного объявления нигде не увидел. Впрочем, возможно, в гараже правила действительно стро­же. А, черт с ним, не станешь же спорить! Энди швырнул на пол сигарету и загасил ее подошвой ботинка.

— Ну что за люди такие неряшливые! — Сторож с трудом нагнулся, чтобы подобрать окурок. — И вообще какого черта вам здесь нужно?

Энди, с отличием окончивший курсы при "Профешнл Секьюрити", устыдился собственной невоспитанности и то­же наклонился за своим злополучным окурком. "Я телохра­нитель мистера Кима", — хотел сказать он, но не успел, по­тому что его рывком дернули за ноги. Падая, он не испытал страха, лишь подосадовал на себя, что поддался на такой де­шевый трюк. Он согнул колени, чтобы защитить себя и на­нести удар в лицо нападающего, однако тот не пытался нава­литься на Энди, а, ухватив "гориллу" за щиколотки, сделал бросок в сторону. Энди перевернулся на живот и вытащил  пистолет, но не знал, куда стрелять, и в этот момент услы­шал топот бегущих людей; он судорожно забился, пытаясь высвободиться. К тому моменту, как это ему удалось, было уже поздно. Он почувствовал острую, резкую боль в затылке и потерял сознание.

* * *

Шорт знал, что Ким не мог уехать. Выход из здания был единственным, и Пол не спускал с него глаз. Ну а если Ким оставил машину в гараже, а сам отправился пешком? Пол знал, что с его стороны это всего лишь предлог, чтобы вы­лезти из машины, размять затекшие мускулы и, глубоко вдыхая пропитанный бензином воздух, перейти на другую сторону улицы и заглянуть в гараж.

Ему пришли на ум слова Бултона об умении притер­петься к монотонности, и он был вынужден признать право­ту своего недруга. Хорошего телохранителя из него не получилось бы.

Машина Кима стояла на месте, зато тип с сигаретой куда-то пропал. Проглотив ругательство, Пол осторожно шагнул в гараж. Не видно было и сторожа, который обычно околачивался  при  входе,   прощупывая   подозрительным взглядом каждого, кто направлялся к автомобильной стоян­ке. В конце крутого спуска, призрачно отсвечивая при туск­лом освещении аварийных ламп, молчаливыми рядами вы­строились машины. Почему здесь такая темнотища? Сделав несколько шагов вниз, Пол недвижно замер. Через стекла "пежо" виднелась  макушка  телохранителя.   Облегченно вздохнув. Пол ретировался. Если "горилла" на месте, зна­чит, и Ким никуда не делся и с ним не стряслось никакой беды.

* * *

Хью читал, сидя в приемной Кима. Находиться вместе с ним в его кабинете Ким не позволил, сказав, что это поме­шает его работе. "Горилле" не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться и занять пост в секретариате, в жен­ском обществе. Тут, по крайней мере, грех было жаловаться на скуку. Хью наслушался разговоров о разводах и болезнях, усвоил несколько кулинарных рецептов и даже получил определенного рода предложение. Правда, оно было обле­чено в столь завуалированную форму, что Хью не осме­лился им воспользоваться, хотя женщина была в его вкусе: стройная и грациозная, вроде породистой борзой, с изящны­ми манерами и элегантно одетая. Она всего на минутку заглянула в приемную, но этого времени ей хватило, чтобы двусмысленным намеком вогнать Хью в краску.

Ким распорядился подать ему в кабинет сандвичи, а Хью решил созвониться с дежурившим в гараже Энди, чтобы тот подменил его, пока Хью выскочит перекусить. Телефон в га­раже не отвечал.  Хью положил трубку и вновь углубился в чтение, слушая, как от голода у него урчит в желудке. Вы­ждав полчаса, он опять попытался связаться с напарником.

— Спокойно можете отлучиться, молодой человек. В ва­ше отсутствие мы сами постережем шефа. — Женщины ве­село рассмеялись, и Хью понимал, какого они мнения на его счет: здоровенный парень попусту прохлаждается здесь, а шефу это удовольствие влетает в копеечку.

— Да уж, на вас вся надежда, — отшутился Хью и вышел из комнаты. В коридоре он внимательно огляделся, однако не заметил никаких подозрительных или праздношатаю­щихся типов. Телохранителям было сказано, что в служеб­ной клетушке при гараже постоянно кто-то дежурит и отве­чает на телефонные звонки. Надо взглянуть, в чем там дело. В лучшем случае сторож заснул или отлучился в пивную на­против. А в худшем... У Хью сжалось сердце. Неужели Энди не слышал его звонков?

Хью вошел в лифт. Кроме него в кабине находилось пятеро: двое мужчин и три женщины.

— Простите,— сказал Хью и, протянув руку через плечо одного из мужчин, нажал кнопку цокольного этажа.

— Пожалуйста,— предупредительно отозвался тот и пос­торонился. Пальто мужчины распахнулось, и в руке у него появился внушительный длинноствольный пистолет.

— Спокойно! — услышал Хью сзади и почувствовал, как в спину ему уперлось нечто твердое. Он не был трусом, но не был и безумцем и очень хорошо знал, когда нельзя дви­гаться. Из присутствующих женщин две вообще не заметили случившегося, с задумчивым видом уставясь на стенку каби­ны — по обычаю большинства пассажиров лифта. А вот третья видела все; рот ее приоткрылся в гримасе немого ужаса, зато глаза засветились любопытством. Хью отвел взгляд в сторону. Хоть бы гангстеры не обратили на нее вни­мания! Ведь эта женщина — единственный свидетель, кото­рый, выйдя из лифта, сразу же может вызвать полицию.

Все три женщины вышли на первом этаже. Та, что заме­тила сцену в лифте, робко обернулась, и Хью лишь на миг увидел ее лицо, пока дверца лифта не успела захлопнуться. Когда дверца вновь распахнулась — уже на цокольном эта­же, — Хью понял, что сейчас — самое время действовать, однако ему не оставили ни единого шанса. Его оглушили ударом — не исподтишка, а в открытую, но он был лишен возможности защищаться.

37

Ким лишь слегка удивился, когда обнаружил в приемной незнакомого молодого человека. Значит, и эти двое сме­няют друг друга; Бултон говорил ведь, что один из телохранителей неотлучно будет находиться при нем. Второй охран­ник — Энди или Хью, Ким так и не успел разобраться, кто из них кто, — будет дежурить в машине.

Этот молодой человек тоже был вежлив и прилично одет. Проворно вскочив с места, он распахнул перед своим подопечным дверь. От внимания Кима не укрылось, что те­лохранитель незаметно окинул взглядом коридор, прежде чем пропустить туда шефа. Такая предусмотрительность благотворно подействовала на взбудораженные нервы Кима.

В машине никого не было. Ким бросил вопросительный взгляд на своего сопровождающего, но в этот момент вспыхнули фары "остина", и Ким успокоился. Ему нечего бояться, он в руках профессионалов.

Пол как раз переключал станции приемника, когда в дверях гаража появился плоский, широкий нос "пежо". Вы­пустив рычажок приемника, он поспешно включил мотор и готов был рвануть с места, когда вспомнил про машину со­провождения и нажал на педаль тормоза. "Остин" выехал со стоянки чуть погодя. Пол выждал еще несколько секунд, за­тем влился в поток машин. Не слишком церемонясь с при­ближающимся такси, он дал газ. Маленький "ситроен" устремился вслед, за "остином". Пола раздражала сложив­шаяся ситуация, у него было ощущение, будто он беспомощ­но плетется в хвосте событий, последним звеном длинной-длинной цепочки. Все мысли его заняты Гвен, у него одно желание — отыскать ее, а ему не остается ничего другого, кроме как выслеживать Кима. И если бы он, по крайней ме­ре, следовал за Кимом, а не вынужден был тащиться за ма­шиной сопровождения.

Однако Пол не решался обогнать "остин". О Гвен по ра­дио не передали никаких новых сведений. Не ясно было так­же, на чем основаны предположения о политической подо­плеке дела. Шеф Гвен не был сколько-нибудь значительным политическим деятелем, он не руководил контрразведкой и не имел отношения к борьбе с терроризмом. Размышляя об этом, Пол рассеянно следил за темно-зеленым "остином" впереди. Автоматически двигаясь по направлению к дому Кима, он чуть было не упустил из виду "остин", когда тот свернул влево.

Пол резко затормозил и, пренебрегая дорожными прави­лами, не обращая внимания на отчаянные гудки водителей, на испуганно шарахнувшихся пешеходов, развернулся и по­мчал против движения назад, к перекрестку. Ему нужно бы­ло свернуть вправо. Навстречу, не замедляя хода, мчался ав­томобиль, и на мгновение у Пола застыла кровь в жилах. За­тем он тоже прибавил газу. Ему знаком был подобный тип водителей, которые предпочитают угодить в катастрофу лишь бы не уступить своего преимущества. Но на сей раз он тоже не намерен был идти на уступки.

Пол слышал непрерывный рев клаксона, видел прибли­жающийся со скоростью ракеты спортивный "ягуар", чув­ствовал, как судорогой сводит пальцы, вцепившиеся в руль.

В последний момент он все же крутанул руль в сторону. Мчащийся навстречу лихач сделал то же самое. Послышался скрежет металла, и машины, процарапав друг друга кузова­ми, разминулись.

Пол, не останавливаясь, помчался дальше. "Остин" скрылся из вида, и у Пола не было другого выхода, кроме как ехать в том направлении, куда свернул зеленый автомо­биль. Он отчаянно пытался выжать из "ситроена" большую скорость. Господи, ну почему он поехал не на своей машине, почему отказался от мотоцикла Мака?

Услышав позади автомобильный гудок, он глянул в зер­кальце: "ягуар". Выходит, упрямый водитель не желал счи­таться с поражением. Пол и не думал уступать ему дорогу; если надо, тот все равно обгонит "ситроен". Водитель "ягуа­ра" так и поступил. Бордовой полоской мелькнул бок авто­мобиля, затем вспыхнул стол-сигнал, и "ягуар" встал попе­рек дороги. Шорт, чертыхнувшись, вынужден был остано­виться.

Из "ягуара", потрясая кулаками, выбрался мужчина — плотный, лысеющий блондин в кожаной куртке и брюках со множеством карманов на молниях. Пол потянул на себя руч­ной тормоз. Мужчина распахнул дверцу "ситроена" и тол­стыми пальцами ухватил Пола за шиворот. Пол отбросил последние колебания. Вроде бы не выказывая сопротивле­ния, он вылетел из машины и при падении ударил владельца "ягуара" зонтом поддых. Потом упал на бок и выбросил вперед руку для защиты на случай, если мужчина попытается пнуть его ногой. Но тот оказался слабаком. Пол никогда не мог понять, отчего иные задиры так любят лезть в драку, не освоив даже элементарных приемов. Вскочив на ноги, он об­рушил молотоподобный удар на голову незадачливого дра­чуна, подхватил его, прежде чем тот упал наземь, и затолкал бесчувственное тело в "ситроен". Взяв свою сумку, Пол бе­гом устремился к "ягуару".

Ситуация резко изменилась. В считанные секунды уда­лось развить прямо-таки головокружительную скорость. "Ягуар" жадно поглощал милю за милей, и от этой стреми­тельной гонки у Пола быстрее забилось сердце, а в душе пробудился воинственный пыл.

Через несколько минут он увидел впереди темно-зеле­ный "остин". Теперь уже не оставалось сомнений, что Ким едет не домой. Но по собственной ли воле — вот в чем во­прос. Впрочем, как и когда его могли похитить? Пол сбавил скорость, чтобы держаться не слишком близко к "остину". Маленький караван двигался среди пологих холмов Кента. Хотя Лондон и находился неподалеку, дома стали попадаться реже, зато поля сделались обширнее, а аллеи — гу­ще, чем в тех краях, к которым привык Пол. Вдоль шоссе проходила железная дорога, и Шорт, бросив взгляд в сторо­ну, увидел в окне поезда ребенка, машущего рукой. Он мах­нул в ответ. Надо бы как-то сообщить Кристине, чтобы та заявила в полицию: у нее, мол, угнали оставленную возле дома машину.

"Остин" свернул на проселочную дорогу, типичную для английского пейзажа, ухоженную, но узкую, ветки деревьев с обеих сторон задевали машину; время от времени попада­лись небольшие площадки, чтобы можно было пропустить встречный транспорт. Дорога шла легкими изгибами, и, будь сейчас лето, кусты и деревья полностью скрывали бы от По­ла "остин", но сейчас ему не составляло труда выхватывать глазом движущееся темно-зеленое пятно среди голых, бу­рых ветвей.

Вдали показалась небольшая усадьба, вернее, хутор. Над крышей дома вилась струйка дыма; возле главного строения стояла просторная конюшня, а вокруг раскинулись ровные участки пашни. "Остин" направился к дому, а Пол остановил машину у обочины и вылез наружу. Достав из сумки дорогостоящий бинокль с указателем расстояния, он поднес при­бор к глазам. Машина Кима припарковалась у дома. Вокруг не было видно ни души, окна дома закрывали плотные тюле­вые занавески. Шорт колебался, как поступить. Вызывать по­лицию не входило в его намерения. Дело это принадлежало ему, и пожинать лавры он тоже хотел сам. С остальными бы­ло условлено, что, в случае, если Кима похитят, он не станет вмешиваться, а выследит похитителей и по телефону даст знать Маку. Коммандос сумеют освободить пленника не хуже полиции. В конце концов, это их профессия, да и полиция в аналогичных случаях обращается за помощью к "парашю­тистам", если, конечно, полицейское начальство не боится уронить свой престиж.

Но сейчас Пол не знал, как поступить. Он не заметил ни­чего подозрительного. Правда, Ким, вместо того чтобы от­правиться домой, зачем-то приехал в это уединенное место. Ну а если у него здесь свидание с любовницей и в самый кульминационный момент они, забросав дом гранатами со слезоточивым газом и дымовыми шашками, всей группой с автоматами в руках вломятся в окна-двери? Представив себе эту картину. Пол улыбнулся. Но можно ведь поставить во­прос и по-другому. Что если Ким, которого он, Пол, подста­вил под удар, в данный момент находится в опасности, а он не решается броситься на выручку, боясь попасть в неловкое положение?

Решение было принято. Собственно говоря, Пол прекрас­но знал, как он поступит, еще до того как для успокоения со­вести перебрал в уме возможные варианты. Он поступил так, как ему хотелось, и был рад, что к тому же нашел для своих действий оправдательный предлог. Оглянувшись по сторонам и окончательно убедившись, что поблизости никого нет, Пол начал раздеваться. Снял свой сшитый на заказ и некогда модный костюм, снял белую рубашку, галс­тук и достал из спортивной сумки комбинезон защитного цвета. Надел пояс, прикрепив к нему обоюдоострый, с зазу­бринами, как у пилы, кинжал, сунул в карман несколько ме­тательных дротиков, пристегнул под мышкой кобуру с брау­нингом и ремешком прикрепил к сапогу небольшую "беретту". Теперь оставалось лишь рассовать по карманам прочие мелочи: запасные патроны, связку отмычек, миниатюрный фотоаппарат, петарды, известные под названием "бенгаль­ские огни"; они вспыхивают необычайно ярко, а затем, рас­сыпавшись снопом искр, угасают. Если человек застигнут этой вспышкой врасплох и не успевает вовремя зажмурить глаза, то он на несколько минут слепнет.

Затем Пол прихватил с собой пустую сумку, еще раз вни­мательно проверил, не оставил ли он в машине каких-либо предательских улик, и ровным, размашистым шагом дви­нулся к хутору.

Тип постройки был знаком Шорту. Не обязательно вхо­дить внутрь, он и без того отчетливо представлял себе рас­положение помещений внутри, двор позади дома, простор­ную, светлую кухню, а под лестницей — спуск в подвал. Как-то раз именно в таком хуторском доме у них проходили учебные занятия: будущие коммандос должны были высвобо­дить томившихся там "заложников". Пол и поныне не знал, отчего инструкторы облюбовали именно этот дом под предполагаемую резиденцию террористов. Возможно, при­чина и в самом деле была простой, как объяснил сержант, когда вечером они споласкивали под душем усталые тела: интендантам удалось по дешевке снять этот дом.

Пол подобрался к дому так близко, насколько позволяла разумная осторожность, а затем, присев на корточки, приго­товился ждать. Если Ким действительно похищен, то сейчас ворваться в дом было равносильно самоубийству. Необхо­димо дождаться, пока стемнеет, хотя бы настолько, чтобы можно было надеяться: его не заметят сразу же, как только он выйдет из-под прикрытия последнего деревца. Он не испытывал волнения. Нервозность держалась лишь до нача­ла действий. А это выжидание уже было частью акции. Любопытно, что теперь оно больше не изнуряло Пола. Он не смотрел поминутно на часы и не чувствовал себя связанным по рукам и ногам.

Выбросив из головы мысли о Гвен, прогнав тревожные предположения о том, что ждет его в доме, он спокойно сле­дил, как растут и исчезают тени. Вот кто-то захлопнул ставни на окнах, затем внутри зажегся свет. Пол встал, потянулся, размял одеревеневшие суставы и мышцы. Еще раз проверил снаряжение и двинулся к дому.

38

Мужчина, затаившийся в темном чердачном помещении, облегченно вздохнул.

— Ну, наконец-то! — Поднеся к глазам прибор ночного видения, он еще раз оглядел приближающегося человека. Не отрывая бинокля от глаз, левой рукой он потянулся к стоявшему рядом телефону внутренней связи. — Идет! — сказал мужчина в трубку. — Да, — ответил он на какой-то за­данный ему вопрос. — Не беспокойтесь, я не спущу с него глаз.

Промчавшись по скользкой, влажной траве, Пол одним прыжком перемахнул через невысокую ограду. Не замедляя темпа, побежал дальше, к конюшне. Прижавшись к стене, он замер, скрытый густым полумраком. Он не чувствовал уста­лости, но от быстрого бега дыхание все же участилось. Пол ждал, пока дыхание выровняется, и настороженно прислу­шивался. Не слышно было ни скрипа дверей, ни лая собаки, почуявшей чужого. Теперь уже не было нужды торопиться. Он шел медленным, ровным шагом, вглядываясь в землю под ногами, вслушиваясь в знакомые шорохи близящейся ночи. Отворив трухлявую дверь, он вошел в конюшню. Здесь было пусто, лошадей в стойлах не было, сена в кормушках тоже. Картина была унылая, удручающая. Шорт включил кар­манный фонарик, чтобы видеть, куда ступает, и, идя вдоль длинной, побеленной стены, почти ощущал характерный конский запах.

Стекло в маленьком оконце на противоположной сторо­не конюшни было выбито. Шорт сунул в карман приготов­ленный было алмаз и выглянул в оконце. Нигде ни души. Подпрыгнув, он ухватился обеими руками за балку и, раска­чавшись, вылетел в окно ногами вперед. Мягко приземлив­шись, он замер на корточках, как и в самом начале акции. Выждав несколько минут, двинулся дальше. Пока все шло как по маслу, гораздо легче, чем на учебной тренировке. Возможно, именно это его и смущало. Не было ни охраны, ни сигнализации, ни скрытых ловушек. Возможно также, бы­ла еще какая-то причина, но только его не отпускало стран­ное, неопределенное чувство, будто за ним откуда-то следят. Пол еще раз внимательно огляделся. Дом стоял, погруженный в безмолвие. Верхний этаж наглухо закутался в темноту, а на первом этаже сквозь ставни просачивался слабый свет.

Тогда, во время учений, позади дома стояло дерево, с ко­торого можно было перепрыгнуть на крышу. Здесь таких удобств не приготовили. Попытаться проникнуть снизу? Пригнувшись, Пол побежал к дому. До ближайшего окна было далеко, до двери тоже. Зато поблизости оказалась кла­довка. В малюсенькое оконце кладовой, конечно, не протис­нуться, но можно просунуть руку и проволокой открыть зад­вижку задней двери.

Пол вытащил из кармана небольшой, размером с тюбик губной помады, флакончик и сбрызнул заржавелые петли. Снова пришлось ждать. Настороженно прислушиваясь, он все пытался определить, что же не дает ему покоя. Может, повернуть назад, пока не поздно?

Конечно, он не поддался соблазну убраться восвояси, а вместо этого подошел к оконцу и посветил внутрь кладовки. Тонкий, но сильный луч фонарика позволил разглядеть сквозь запыленное стекло пустые банки из-под варенья, две-три жестянки консервов и несколько канистр для бен­зина. Ничего особенного, если... если не считать странным отсутствие в таком большом доме соответствующего запа­са консервов и обычных хозяйственных средств. Наложив на стекло небольшой резиновый кружок, Пол обвел алма­зом его контуры, вынул вырезанный кусок стекла и осто­рожно положил рядом с собой на землю. Расправив "прово­локу"— тонкий, но прочный стальной стержень, — он за­винтил крохотным гаечным ключом винтики и приладил к концу стержня крючок. Просунул в отверстие руку и отодви­нул засов.

Растворяющий ржавчину распылитель сделал свое дело: дверь распахнулась без малейшего скрипа. Прежде чем вой­ти в кладовку, Пол приготовил браунинг. Тревожное чувство в нем все усиливалось, и он несколько успокоился, когда ла­донь привычно сжала рукоятку пистолета.

Изнутри кладовка оказалась не запертой. Шорт очутился в пыльном коридоре. В кухне горел свет, но голосов не было слышно. Из комнаты доносился приглушенный гул, слиш­ком равномерный, чтобы быть разговором. Скорее всего там попросту был включен телевизор.

Прижавшись спиною к стене и осторожно переступая, он прокрался к кухне. Дверь была полуоткрыта, и первой его мыслью было проскользнуть мимо нее так, чтобы изнутри его не заметили. Но в следующую секунду он передумал и ворвался в кухню, держа перед собой пистолет наготове, чтобы с ходу начать стрелять, броситься на пол, метнуться в сторону.

Все эти меры оказались излишними. Кухня была пуста. Горели все лампы, однако не было ни малейших следов хоть какой-нибудь стряпни; похоже, здесь даже чая не кипя­тили И снова это напомнило Полу учебную тренировку, ког­да инструкторы сочли излишним придать обстановке прав­доподобие — скажем, насытив кухню запахами отварной ба­ранины.

А здесь скорей пахло засадой. Пол резко повернулся к двери. До сих пор он слишком часто позволял застать себя врасплох, слишком часто попадал в лапы противника, по­добно наивному дилетанту. На сей раз он не может это­го допустить.

В кухне никто его не подстерегал, но Полу пришлось пре­одолеть немалое внутреннее сопротивление, чтобы заста­вить себя идти дальше.

Во время тренировки они всегда знали заранее, в ка­кой части дома находится противник. А сейчас? В комнате они затаились, что ли? Полу, как всегда в подобных ситуа­циях, вспомнился собственный дед, который во времена за­воевания колоний безо всякой специальной подготовки и сложных технических ухищрений врывался в подозритель­ные дома.

— А-а, черт! — ругнулся Пол. Подскочив к двери, он рас­пахнул ее резким толчком ноги, метнул вперед петарду и, крутнувшись через правое плечо, влетел в комнату.

39

События разворачивались не совсем так, как они предпо­лагали. Подбиравшийся к дому Шорт скоро скрылся за сте­ной конюшни, и оставалось только гадать, когда он проник­нет в дом. Как проникнет — было ясно: через одно из окон нижнего этажа. Хозяева хутора нарочно закрыли ставни не­плотно, чтобы в щель было видно: внутри никого нет. В кухню и комнату он, конечно, заглянет, а вот куда просле­дует потом? В подвал либо на второй этаж. Но, скорее всего, он станет искать пленника в подвале. Тогда дело уладится наиболее простым способом: достаточно будет снаружи за­переть дверь подвала. Ну а если незваный гость предпочтет начать со второго этажа, там ему приготовлен другой сюрприз.

Теперь Шорт был абсолютно уверен, что угодил в за­падню. Он не мог понять, откуда гангстеры узнали, что он появится здесь; впрочем, возможно, встреча подготовлена не ему лично, а просто тут применяется иная система охра­ны. Ведь за всей литературой не уследишь, и не исключено, что теперь такая мода: вместо стражников, не пускающих вас на порог, непрошеному посетителю дают войти в дом, а затем, улучив удобный момент, набрасываются на него. Хозяева дома знают, что он здесь, и, затаившись в засаде, выжидают момент, чтобы с наименьшим риском захватить его. Иначе какой смысл было оставлять в комнате свет и включенный телевизор, перед которым выстроились в ряд пустые кресла? Как объяснить отсутствие каких бы то ни бы­ло следов стряпни на кухне и зловещий мрак и тишину в ос­тальных уголках дома?

Выключив свет. Пол метнулся к окну, распахнул его и выскочил наружу. Едва коснувшись земли, он со всех ног по­мчался прочь и удовлетворенно улыбнулся, услышав, как одинокий, заброшенный дом вдруг сразу ожил. Скрипнули открываемые окна, прогремел выстрел, донесся какой-то вы­крик, но слов он не разобрал. Добежав до купы деревьев, Пол бросился на землю и обернулся назад. Дверь дома бы­ла распахнута настежь, оттуда выбегали одетые во все тем­ное люди, направляясь прямиком к тому месту, где он залег. Пол дважды выстрелил наугад, просто чтобы задержать их. Откуда же за ним наблюдают? Обшарив взглядом фасад до­ма до самой крыши, он обнаружил слуховое окошко. Охот­нее всего он дал бы сейчас хорошего пинка самому себе: надо же было допустить такую оплошность! Под прикры­тием кустарника он сделал рывок в сторону. Темные фигу­ры, залегшие было под выстрелами, короткими перебежка­ми подались за ним вслед.

Все ясно, подумал он, выбирая такую позицию, чтобы из чердачного оконца его не было видно. Теперь он целился тщательно и долго, словно в тире. Ветки розового куста по­драгивали на ветру. Прицелившись в середину оконца, Пол сде­лал один-единственный выстрел, после чего вскочил и по­мчался прочь. Петляя, он отбежал метров на сто от хутора и оглянулся. Преследователи рассыпались цепочкой, пытаясь охватить его с флангов. Теперь, когда человек на чердаке, отчетливо видевший каждое его движение, перестал наво­дить их на след, у Шорта появилась надежда из дичи превра­титься в охотника, даже несмотря на неравные силы. Под­прыгнув, Пол ухватился за толстый сук дерева и подтянулся на руках. Сунув пистолет в кобуру, он затаился на дереве, го­товый к прыжку.

40

 Дело оборачивалось куда как скверно. Дичь попала было в капкан, но тотчас выскользнула оттуда. Мужчина, поста­вивший этот капкан, не привык ругаться, но сейчас на язык просилась грубая брань, усвоенная еще в далекой молодос­ти. Правда, он не привык и к другому, чтобы его выставляли на посмешище, срывая планы. Сбежав по ступенькам в подвал, дрожащими от волнения руками он отпер замок. При виде его пленники испуганно забились в угол.

— А ну, выходи! — скомандовал он. — Марш!

Жертвы не двигались. Мужчине хотелось заорать на них во всю глотку, но именно этого ему не было дано: лет со­рок назад в поножовщине его полоснули бритвой по горлу, и с тех пор он разговаривал только шепотом. Это было его особой приметой. Он понимал, что Кима теперь придется убрать, и на миг почувствовал искушение не оттягивать ко­нец. Но затем в нем все же возобладал здравый смысл. Эта парочка представляет ценность, лишь покуда жива. Рыжая бабенка напичкана информацией, которая может стать жиз­ненно важной, пока не изловили ее растреклятого приятеля. Ну а другой... тот принесет как минимум сто пятьдесят тысяч чистыми и превосходную рекламу. Надо быть сущим идио­том, чтобы пренебречь такой возможностью.

Подойдя ближе, он сунул дуло пистолета Киму под под­бородок.

— Я сказал: выходи отсюда, — грозным шепотом повто­рил он и подтолкнул пленников к лестнице.

Расстояние от дома до машины они преодолели бегом. Надо смыться, пока не нагрянула привлеченная выстрелами полиция или не по­доспели союзники этого полоумного Шорта — словом, пока путь свободен. Пятерка его людей уж как-нибудь справится с одним налетчиком или, во всяком случае, задержит Шорта, давая время угнать машину с заложниками. Затем останется перенести в "остин" труп бедняги Айвора, после чего можно будет сматывать удочки и всей команде. А Шорту он подго­товит новый капкан — понадежнее, из него добыче не вы­скользнуть. Мерзавец, опрокинул все его расчеты, убил Ай­вора и принудил к бегству его самого! Ничего, Шорт за это жестоко поплатится.

Пол видел, как на пороге дома появились люди и бегом устремились к "пежо". Вроде бы их было трое. Затем откры­лась дверца машины, и даже при неярком внутреннем осве­щении Пол узнал стройную фигуру Гвен и ее рыжеватую гриву. Едва удержавшись от вскрика, он ухватился за ветку, чтобы не упасть.

Конечно, если бежать что есть мочи, то можно домчаться до "ягуара" минут за пять. Взревел мотор "пежо", и маши­на, взвизгнув колесами, с места взяла высокую скорость. Промчав метров двести, водитель включил фары. Нет, бе­жать не имеет смысла: за пять минут "пежо" укатит бог знает куда. Да и до "ягуара" ему добежать не дадут — сразу же всадят пулю в спину.

Трудно было удержаться, и все же Пол не двинулся с места. Напрягая зрение, он высматривал врагов в сгустив­шемся сумраке. Их было четверо или пятеро. Пол сосредоточил внимание на том, кто находился к нему ближе других. Гангстер подбирался осторожно, держа оружие наготове, и непрестанно вертел головой из стороны в сторону. При каж­дом шорохе он вздрагивал, подозрительно вглядываясь в за­росли кустов и деревьев. Зрелище льстило самолюбию По­ла: никак не скажешь, будто бандиты его не боятся.

Шорт рассчитывал, что противник пройдет вблизи дере­ва, на котором он затаился, и можно будет сверху броситься на него. Но его расчет не удался. Это лишь в приключенчес­ких фильмах героям всегда везет, ну и на тренировках этот трюк отрабатывал с ними инструктор, который, вероятно, в юности увлекался приключениями Робин Гуда.

На сей раз прием не сработал. Гангстер прошел метрах в четырех от него. Шорт дождался, пока тот скроется за де­ревьями, и мягко скользнул вниз. На мгновение он повис на руках — ведь, соскочи он сверху, шум был бы услышан, — затем выпустил ветку. Бросившись на живот, он откатился в сторону. Пол старался проделывать все бесшумно, однако все же привлек внимание врага. Обернувшись на шорох, тот прочертил карманным фонариком неуверенный круг и тот­час выключил свет. Его страх был на руку Шорту. Даже если предположить, что Шорт не намерен перестрелять их всех поодиночке, то все равно ясно: человек с зажженным фона­риком в руках представляет собой отличную мишень. Про­тивник осторожно приближался.  Кроме темноты, Пола сейчас ничто не скрывало. Пол был не трусливого десятка, но сейчас он чувствовал, как внутри все захолонуло и капли пота выступили на лбу и на затылке. "Отличная психологи­ческая ловушка, — так отзывались об этом тактическом ре­шении специалисты. — Но для этого требуются крепкие нервы". До сих пор Пол считал, что нервы у него в порядке, но сейчас усомнился в этом. Нужно замереть неподвижно и прикрыть лицо рукавом — тогда полностью растворишься в темноте. Противник мог бы тебя заметить, смотри он в твою сторону, но он смотрит не на тебя, а туда, где стал бы прятаться любой нормальный человек. В данном случае это было чахлое деревце с высокой травой у подножия — пред­полагаемое укрытие напротив того места, где лежал Пол. Мужчина с пистолетом наготове сделал неуверенный шаг вперед.

Пол чувствовал, что больше не выдержит ни секунды. Ведь стоит ему чуть шевельнуться или хотя бы вдохнуть по­глубже — и в него всадят пулю, а он лишен малейшей воз­можности защититься. У этого типа от страха душа ушла в пятки, и он, конечно же, пальнет не раздумывая.

Их разделяло расстояние метра в два. По инструкции по­лагалось бы сейчас запустить камешком в дерево напротив, чтобы еще больше отвлечь внимание противника, но на практике это не так легко осуществимо. Попробуй тут бро­сать камешки, когда до противника — рукой достать...

Подходить ближе проклятый малый не захотел. Повер­нув, он зашагал в противоположном направлении; возмо­жно, его успокоила тишина, а может, напротив, он побоялся, что если продолжит поиски, то, чего доброго, наткнется на затаившегося противника.

Оставался последний шанс настичь врага, пока тот нахо­дился близко. Последний отчаянный шанс: и шума больше, и риска, но Пол с радостным облегчением воспользовался им. Поджав под себя ноги, он оттолкнулся и рыбкой бро­сился вперед еле-еле успев схватить мужчину за щиколотки. Рывок — и противник упал, но при падении выстрелил из пистолета. Полу теперь уже было все равно. Навалившись на врага, он ударил его по запястью, чтобы выбить оружие, а другой рукой, ухватив за волосы, резко запрокинул ему го­лову. В тот же миг, выхватив широкий, острый, как бритва, нож, приставил лезвие к горлу противника. Оба затихли, и в наступившей тишине явственно были слышны приближаю­щиеся шаги и оклик.

— Скажи им: "Все в порядке, вышла ошибка",— чуть слышно прошептал Пол. — Или... — в дальнейшие объясне­ния он не стал вдаваться и чуть ослабил хватку, чтобы про­тивник смог выдавить из себя нужную фразу.

— Простите, ребята, — крикнул тот вполне убедительным тоном. — Мне показалось, что я его обнаружил.

Шаги удалились. Дилетанты, презрительно подумал Пол, а строят из себя суперменов...  Возможно, в чем-то другом они и сильны, но в тактике борьбы под открытым небом — сущие профаны. Ни один из коммандос не поддался бы на та­кую уловку. "Видно, с нервами у тебя плоховато", — шутли­во откликнулись бы они, а сами бесшумно поползли бы к тому месту, где прозвучал выстрел. А может, и эти по­ступят так же? Никаких подозрительных звуков не было слышно, однако надо было спешить. Пол снова запрокинул голову мужчины так, что острый кадык, казалось, пропорет кожу, и приставил ему к горлу нож.

— Куда повезли заложников?

— Не... знаю.

— По два раза переспрашивать не стану. Сейчас ты смолкнешь навеки, зато кто-нибудь из твоих дружков ока­жется разговорчивей. Подыхать никому неохота.

Пол с такой убежденностью произнес эти слова, что и сам почти поверил в них. Перерезать глотку беспомощному человеку... Конечно же, ему это претит, но стоило Полу вспомнить про Гвен, и он перестал считать свою угрозу пустой.

Человек, к горлу которого был приставлен нож, ничуть не сомневался в том, что Пол свою угрозу осуществит.

— Наверное, в дом на Бейкер-Хилл. Или в лондонскую резиденцию.

— Адрес?

— Эмбер-стрит, 3.

— А на Бейкер-Хилл?

— Кинсвуд-Менор.

Пол отвел нож от горла противника и рукояткой ударил его по голове. Конечно, за этот удар пострадавший его тоже не поблагодарит, зато останется жив. Через день-другой да­же голова болеть перестанет, но сейчас на какое-то время он выведен из строя.

Скользнув в сторону, Пол растворился во мраке. Ему удалось побороть желание бежать отсюда сломя голову. Бе­жать теперь бесполезно: у "пежо" преимущество в добрых десять минут, его не догнать. И вообще следует держаться так, словно имеешь дело с профессионалами. Пол прижался к стволу дерева, решив выждать еще пять минут, а потом не спеша удалиться. Но ему не пришлось ждать так долго. Не прошло и минуты, как он услышал легкий шорох. Звук был едва уловимый, и Пол не услышал бы его, если бы в это время двигался сам. Человек приближался почти бес­шумно — насколько это под силу европейцу, одетому в го­родской костюм и пробиравшемуся в темноте среди деревь­ев. Но это явно был профессионал, и Шорт с благодарно­стью вспомнил инструктора, внушавшего ученикам, что ни при каких обстоятельствах нельзя недооценивать противни­ка. Слова эти принадлежали не Диру — тот как раз недооце­нивал противника, а японцу-полицейскому, который в тече­ние месяца вел у них на курсах занятия. Демура — вот как его звали. Курсанты думали, что он будет обучать их различ­ным приемам, однако щуплый, седовласый и скромно оде­тый мастер преподал им основы стратегии и тактики, обле­ченные в афористичную форму восточных сентенций.

Ясно одно: вздумай Шорт сразу же не спеша удалиться, этот неслышно подкрадывающийся человек услышал бы его шаги, и Пол снова превратился бы в выслеживаемую дичь. Шорт полез в карман за дротиком. Ему вспомнилось еще одно поучение японца: вступай в борьбу лишь в том случае, если без этого не обойтись. Чужое обидное слово, наглый взгляд, дурное настроение — все это не повод для схватки. Но уж если вступил в борьбу, то пощады не давай. Пол пони­мал, что Демура абсолютно прав. Нельзя же иначе обезвре­дить этого типа без шума, кроме как метнув в него дротик! Но ведь он-то, Пол, — европеец, черт побери! Выпустив нож, он набрал в грудь побольше воздуха. Если его сейчас за­стрелят — поделом ему.

Отделявшее их расстояние Пол преодолел в три шага. Мужчина насторожился при втором его шаге, а при третьем обернулся к нему лицом. Но Пол уже настиг его. Он не стал выхватывать у противника пистолет — его слишком долго муштровали, чтобы он мог допустить такую грубую ошибку. Широким, размашистым движением, вложив в него всю си­лу плечевых мышц, инерцию своих восьмидесяти пяти кило­граммов — словом, все тело и душу, — он нанес противнику удар в висок. И когда тот мешком рухнул на землю, Пол медленно выпустил воздух из легких. Вот теперь можно бы­ло не спеша ретироваться.

41

Пол не сомневался, что "ягуар" уже объявлен в розыск, но другой машины у него не было. Выбравшись с проселоч­ной дороги на шоссе, он, немного поколебавшись, свернул к Лондону. Если его не обманывает память, то где-то здесь не­подалеку должна быть бензоколонка. Память его не подве­ла. Бензоколонка уже закрылась, и все же Пол не рискнул подъехать слишком близко к слабо освещенному домику. Не хватало еще, чтобы его заметили ненароком и дали знать в полицию. Пока объяснишь что к чему, "пежо", считай, и след простыл.

У бензоколонки Пол отыскал телефонную будку и позво­нил Маку. У того, естественно, оказалась под рукой карта, и он мигом растолковал Шорту, где находится Бейкер-Хилл: в каких-то восьмидесяти километрах от того места, откуда сейчас звонил Пол. Для спортивного автомобиля — плевое дело, если, конечно, не задержит полиция. Мак вызвался прощупать обстановку в лондонском логове бандитов и лишь недобро рассмеялся в ответ на просьбу Шорта вести себя осмотрительно.

Мак всегда отличался излишней дерзостью поступков, но сейчас некогда было раздумывать над этим. Шорт бегом по­мчался к машине, припаркованной метрах в ста от бензоко­лонки, и немедля двинулся в путь. Лишь теперь он по-настоящему обрадовался тому, что удалось сменить ма­шину. Ему еще ни разу не доводилось иметь дело с таким быстрым и мощным автомобилем, и поначалу он вел очень неуверенно. Он не знал, на какой скорости брать поворот, тормозил слишком поспешно, с запозданием переключал скорость, не решаясь выжать из спортивного, обтекаемой формы "ягуара" все, на что тот был способен. Но сейчас, по­хоже, Пол стал к нему привыкать.

Движение на шоссе было небольшое, так что можно бы­ло включить фары и не щадить лошадиных сил. Проезжая через отходящие ко сну городки и вымершие селения, Пол слегка замедлял ход. Он улыбнулся при мысли, какую реак­цию у людей он мог вызвать, если бы ему пришлось где-нибудь остановиться. В пропыленном комбинезоне, с бое­вым кинжалом у пояса, с карманами, битком набитыми опасными игрушками, и за рулем шикарной машины он мог бы произвести на обывателей впечатление спятившего мил­лионера, которому захотелось поиграть в войну. А каждый полицейский при виде него тотчас схватился бы за оружие.

Бейкер-Хилл совсем не отвечала своему названию, ника­кого холма и в помине не было. Маленькая деревушка, по сравнению с которой Менсток, где жил Дир, можно было счесть мегаполисом. Дома стояли вразброс и на приличном расстоянии один от другого, а посередине находилось нечто вроде центральной площади с почтой, питейным заведе­нием, аптекой и церковью. Пол замедлил ход; ночью, при свете фар допотопные домишки выглядели зловещими де­корациями к фильму ужасов.

На площади не было ни души, лишь распивочная была от­крыта, но Полу не хотелось появляться на людях в таком ви­де. Выключив мотор, он распахнул дверцу машины. Странно действовала эта внезапно наступившая тишина, нарушаемая мирными деревенскими звуками: отдаленным, чуть слыш­ным лаем собак, неумолчным треском сверчков. Холодный, напоенный влагой воздух хлынул в машину, прогоняя уста­лость. Пол какое-то время выждал, однако прохожие не по­являлись; все жители деревушки, кому вздумалось сегодня заложить за воротник, уже сидели в распивочной и пока не собирались ее покидать. Отстегнув кинжал и пистолет, Пол швырнул их на заднее сиденье. Без оружия он, пожалуй, не вызовет особого переполоха.

В распивочной прохлаждалось всего лишь несколько человек. Не пивная, а жалкая дыра: обшарпанная деревянная стойка  — ни намека на надраенную до блеска медную об­шивку;  добродушного бармена, разливающего по кружкам десятка два сортов пива, нет и в помине, да и несмолкаемого гула человеческих голосов здесь не услышишь. Словом, эта забегаловка ничем не напоминала уютные пивные, к кото­рым привык Пол. На металлических стульях, обтянутых красной искусственной кожей, неудобно примостились не­сколько бедолаг, которых занесла сюда злая участь; один из посетителей, ткнувшись головой в пластиковую столешницу, спал. Расплывшуюся вокруг его головы лужу, будь она по­краснее, можно было принять за кровь, однако, судя по за­паху, это было бренди. За стойкой торчала высохшая стару­шонка, облаченная в халат не первой свежести. Она была занята тем, что переливала какую-то жидкость из большой бутылки в маленькую, и даже не взглянула на нового посети­теля.

"Господи, куда это меня занесло!" — подумал Шорт, а вслух, обращаясь ко всем присутствующим, произнес:

— Добрый вечер!

Ответа не последовало. Пол подошел к стойке и уже го­тов был по привычке облокотиться на нее, однако его во­время удержали застарелая вонь пролитого алкоголя и лип­кие разводы.

— Не скажете, где здесь Кинсвуд-Менор? — спросил он.

Старуха отставила в сторону свои бутылки и обратила на него взгляд. Зря только снимал оружие, подумал Пол, за­явись я сюда с пулеметом на плечах, тут и глазом не морг­нули бы.

— Кинсвуд-Менор? — переспросила бабка, выговаривая это название как "Кенсуд"; возможно, таковы здешние нор­мы произношения, но, скорее всего, по-иному ей и не выго­ворить своим беззубым ртом. — Пойдете вон туда, наверх, значит, к каштановой роще, а там свернете направо и прямо упретесь.

Шорт знал цену подобным указаниям. "Прямо упре­тесь" — но до тех пор надо будет раз десять свернуть вправо-влево и миновать пяток дворов.

— Как он выглядит, этот дом?

— Дом как дом. Стены, крыша. И зеленью зарос.

— Благодарю! — Шорт поднял руку, словно отдавая честь. По крайней мере здесь хоть отвечают на вопросы.

— Вы небось из полиции? — радостно заверещала стару­шенция. — Сколько раз я говорила, да только никто мне ве­рить не хотел. Так им и надо, наконец-то достукались! Зна­чит, пойдете во-он туда, к каштановой роще, а как направо повернете, прямо в тот дом и упретесь. Тут мудрено заблу­диться.

Пол уже двинулся было к двери, но замечание бабки вы­звало в нем любопытство, и он замешкался.

— Чем вам эти люди не угодили? Почему вы говорите "достукались"?

— Плохие они люди, я всегда это говорила.

— А чем они плохие?

— Не нашего поля ягода. У нас тут совсем другой народ живет, мирный. А до них давно пора добраться! Так вы сту­пайте себе, мистер, как я вас научила, и не заблудитесь.

Пол вышел из распивочной. Машина поблескивала во тьме, словно загадочный аппарат из другого века. Прежде чем тронуться в путь. Шорт вновь нацепил оружие: ведь он решил наведаться к "плохим людям". Поднявшись по улице вверх, он увидел каштановую рощу и легко нашел узкую до­рогу, сворачивавшую вправо. Спортивная машина низкой посадки не приспособлена для таких дорог. Даже "пежо", должно быть, намучился здесь. Сюда бы устойчивый, с вы­сокой посадкой, старомодный рыдван, а еще лучше "джип" или "лендровер". Он ехал очень медленно, стараясь манев­рировать между выбоинами и ухабами так, чтобы днище ма­шины не задевало за колдобины. Проехав с километр, он увидел дом. Тут действительно нельзя было заблудиться. Здание выглядело уродливо: башенки, миниатюрные бастио­ны и прочие архитектурные выкрутасы крайне уродовали его пропорции. Этакий уменьшенный в масштабах и встроен­ный в английскую усадьбу обвитый плющом замок Дракулы, как его представляет себе третьеразрядный голливудский режиссер. Во всех окнах горел свет. Гвен, конечно же, то­мится в башенной комнате; в разорванной ночной рубашке она отбивается от посягательств злодея, вынашивающего гнусные помыслы. А Ким ждет своего конца, прикованный к сырой стене подвала. Отважного освободителя подстере­гают стаи летучих мышей и потайные люки.

Его игривые мысли вмиг как ветром сдуло, когда он уви­дел на дороге брошенный "пежо". До дома оставалось еще добрых две сотни метров, да и перед самим зданием места было предостаточно. Отчего же машину оставили здесь?

Держа браунинг наготове, он вылез из машины. "Пежо" оказался пуст, а дверца его была не заперта. Пол отворил ее, и вспыхнувшая лампа осветила темно-зеленую кожу сиде­ний. У заднего сиденья что-то блеснуло. Пол пригляделся внимательнее: это была сумочка Гвен, наполовину затолкну­тая между спинкой и сиденьем, и лишь отблеск медной за­стежки выдал ее. Сердце Шорта дрогнуло. Не раздумывая, он нагнулся, чтобы поднять сумочку. Однако тотчас в созна­нии мелькнуло, что этого не следовало делать.

— Не двигаться! — было произнесено шепотом. Тихий, хриплый шепот. Однако звучал он убедительно. Пол удер­жался от соблазна предпринять хоть какую-то попытку со­противления. Согнутый в три погибели, всей верхней частью туловища затиснутый между двумя сиденьями — куда уж тут сопротивляться! Резким пинком ему подбили обе ноги, так что он вынужден был опереться руками о сиденье. В спину ему уперлось дуло оружия. Кто бы ни находился сзади, этот человек знал свое дело. Пол валялся в машине на животе чуть ли не враскорячку. Из такого положения даже не раз­махнешься, чтобы нанести удар ногой. Пол был вне себя от злости. И снова ему захотелось как следует пнуть самого себя за то, что свалял такого дурака. Ему не пришлось тру­диться, за него это сделали другие. Удар пришелся между раздвинутых ног, и у Пола искры из глаз посыпались, хотя под комбинезоном у него был поддет суспенсор: проложен­ный губкой, упругий пластиковый панцирь, изготовленный специально для подобных ситуаций.

Пол решил притвориться, будто ничем не защищен и в полной мере испытал удовольствие от классического удара по самому чувствительному месту. Он взвыл от боли и раз­разился проклятиями; ни то ни другое не составило ему тру­да. Не обращая внимания на приставленное к его спине ору­жие, он поджал под себя ноги и весь съежился. Послышался тихий смех. Но противник, к сожалению, действовал как профессионал. Он не знал, что его пытаются провести, и все же вел себя с учетом этой возможности: отступил назад и взял на прицел, прежде чем Шорт успел бы броситься на него.

— Вылезай!

Пол выбрался, по-прежнему старательно прикидываясь, будто вот-вот свалится без чувств. Держась за живот руками и нагнувшись вперед, он пошатывался, надеясь улучить мо­мент, когда он из этого положения сможет броситься голо­вой вперед. Улучить момент не удалось. Пока он разыгрывал пантомиму, противник взмахнул ногой, и удар пришелся По­лу в висок. Голову словно разнесло взрывом, цветные круги мелькнули перед глазами, и Шорт мешком рухнул наземь. На сей раз ему не пришлось притворяться.

42

Полу вовсе не хотелось приходить в себя. Забытье, по­добно омуту, снова и снова затягивало его, и Пол блаженно отдавался этому сладостному бесчувствию. Секунды, когда сознание урывками возвращалось к нему, причиняли неимо­верные страдания. Однако его упорно не оставляли в покое. Кто-то тряс его за плечи, похлопывал по щекам, пытаясь привести в чувство, звал по имени. Голос был женский, мягкий, и все же при каждом его звуке Полу казалось, будто над ухом у него стреляют из пушки, а снаряды разрываются в голове. Такую муку долго не выдержишь. Если эта женщи­на не замолкнет, голова его попросту расколется от боли.

Пол открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Гвен; лицо ее было залито слезами. Гвен виделась ему и прежде, в минуты блаженного беспамятства, но тогда она не плакала, а, наоборот, смеялась и звала его к любовным утехам. Ему же было не до любви, он бежал, мчался куда-то, а на него из-за деревьев, с крыш домов, отовсюду набрасывались вра­ги, и он из последних сил отбивался от них. А Гвен, сняв с себя одежду и распустив свою роскошную рыжую гриву, с насмешливой улыбкой смотрела на него и делала призыв­ные жесты.

— Пол! Пол!

Шорт снова открыл глаза. Он валялся на каком-то дурно пахнущем диване, к горлу подкатывала тошнота, и, чтобы побороть приступ рвоты, он сел. Гвен стояла на коленях воз­ле его ложа. В нескольких шагах позади нее Пол увидел Ки­ма — лицо его было озабоченным — и еще одного мужчину, которого он сразу узнал, хотя видел всего лишь какие-то считанные секунды.

Пол вскочил на ноги. Все вокруг закружилось и поплыло, колени подгибались, дальние углы комнаты тонули словно в тумане, однако мозг работал. Пол знал, что в таком состоя­нии у него нет никаких шансов одолеть серьезного против­ника — даже десятилетний ребенок без труда справился бы с ним. Он знал также, что мужчина вооружен, и все же не мог совладать с собой. Конечно, сотрясение мозга оглушило его, но резкая боль в голове подстегивала к борьбе. С гнев­ным криком он метнулся вперед.

Реакция его оказалась замедленной. Мужчина спокойно отступил в сторону, а в руке у него мелькнул пистопет.

— Спокойно! — послышался знакомый, характерный ше­пот. — Пора бы вам поостыть.

С трудом переводя дыхание, Пол остановился. Огляделся по сторонам. Большая комната, сплошь заставленная столи­ками, креслами, стульями, пуфиками, повсюду множество ковров и картин. Насколько Пол мог судить, здесь их всего четверо. Он знал, что еще с неделю его будут мучить голово­кружения и приступы тошноты, что височная кость долго бу­дет отзываться болью при каждом прикосновении, но знал также, что через несколько минут к нему вернется боеспо­собность.

— Можно глоток воды? — спросил он.

— Нет, нельзя, — отрезал мужчина. — Опасно давать вам лишнюю свободу, так что извольте сесть и держите руки на затылке.

Шорт подчинился. Он занял неудобное кресло с высокой спинкой, однако чувствовал, что тело благодарно даже такой передышке.

— Вы убили одного из моих людей и, сверх того, нанесли мне бог знает какой урон, — сказал мужчина. Он не выка­зывал признаков гнева и все же производил впечатление ку­да более устрашающее, чем если бы бесновался с пеной у рта. — Придется заняться вами вплотную. Однажды вам уда­лось застать меня врасплох, но больше этот номер не прой­дет.

— Кто вы такой?

Мужчина пожал плечами.

— Отчего бы и не представиться? Я — Говард Грин, — он рассмеялся. — Фирма "Говард Грин" гарантирует вам пол­ную неприкосновенность. Не на ту лошадку поставили, приятель!

— Значит, это вы... вы похищали их...

— Интересуетесь подробностями? — усмехнулся Грин. Этакий щуплый, седенький пожилой человечек... Однако на его счет у Шорта не было иллюзий. — Могу рассказать. Или вы попросту тянете время, чтобы собраться с силами? А мо­жет, надеетесь, что ваши дружки подоспеют? — Он посмот­рел на часы. — В детективных романах преступник под зана­вес всегда старается улучить момент, чтобы в дружеской беседе с сыщиком разъяснить все загадочные обстоятель­ства дела. А сыщик, подлюга, платит черной неблагодар­ностью: тем временем исподтишка перепиливает наручники, подает полиции тайные знаки и так далее...

— Хи-хи, — у Гвен вырвался нервный смешок. Пол взглянул на нее. Лицо девушки распухло, под глазом рас­плылся огромный "фонарь". Ему с трудом удалось подавить гнев.

— Ну, что скажете? — воззвал к нему Грин.

— А вы что скажете? — дерзко переспросил Пол.

— На что надеетесь? Кого вы призвали на подмогу — по­лицию или своих дружков? Не вынуждайте меня прибегать к другим формам допроса!

На лице Пола, как всякий раз, когда ему угрожали, появи­лась недобрая усмешка.

— Впрочем, нет, — задумчиво проговорил Грин. — Вы решили действовать в одиночку, это на вас больше похоже. Ну что ж, тем хуже для вас. Располагай вы какой-нибудь цен­ной информацией, я бы дал вам еще немного пожить...

— Как вы узнали, что я сюда приеду? — перебил его Пол.

Говард Грин засмеялся, и от этого хриплого смеха с при­шепетыванием мороз продирал по коже.

— Значит, настаиваете на классическом варианте детекти­ва? Ладно, будь по-вашему.  Даю вам еще пять минут. — Он засек время. — Хочу, чтоб вы лопнули с досады, узнав, на ка­ком пустяке провалились. Тот из моих людей, у которого вы допытались, где я нахожусь, пришел в себя после вашего удара и позвонил мне по телефону.

Ошибкой было оставлять его в живых, подумал Пол, ста­рый японец был прав. И все же он не жалел о случившемся. Одно дело убить противника в схватке на равных и совсем другое — хладнокровно перерезать глотку беспомощному человеку.

Говард Грин оказался человеком основательным. Он за­брал у Пола браунинг, прикрепленную к сапогу "беретту", отстегнул с пояса кинжал, изъял дротики и вытащил из кар­манов все, что можно было бы использовать в качестве ору­жия. И все же ситуация не казалась Шорту совсем уж безна­дежной. Противник чувствует себя весьма уверенно, и это может обернуться против него же. Зато есть свои преимуще­ства и у Пола: ему терять нечего, а значит, руки у него раз­вязаны.

— Итак, клиентов Бултона похищали вы. Но чего ради? — поинтересовался он. — Если мои подсчеты правильны, вы почти ничего не зарабатывали на этом.

— Положим, выгода кое-какая была... правда, небольшая. Неужели вы не поняли главного? Тогда придется объяснить. В Англии немало фирм, занимающихся личной охраной, но крупных только две: моя и Бултона. И у меня не было ни ма­лейших шансов когда-либо обскакать "Профешнл Секьюрити". Где уж там тягаться с бывшим полковником контрраз­ведки! — Он горько рассмеялся своим страшным, хриплым смехом. — Политические деятели, бизнесмены, артисты рекомендовали его своим друзьям и знакомым. Пользоваться услугами Бултона вошло в моду. Фирма его процветала. Он открыл собственную школу, приобрел самое дорогое оборудование и всерьез уверовал, будто может за­щитить своих клиентов.

— А вы решили доказать обратное?

Грин покачал головой, словно сожалея, что вынужден растолковывать тугодумам такие простые истины.

— Неужели непонятно? Я хотел подорвать доверие к Бултону и тем самым разорить его фирму. Клиентов "Про­фешнл Секьюрити" похищают одного за другим, и люди перестают пользоваться услугами фирмы. Потому и выкуп запрашивался умеренный: надо было пощадить курицу, не­сущую золотые яйца. Мне было достаточно хотя бы не быть в убытке.

— А как вы узнавали...

— Как узнавал? — В шепоте Грина звучали торжество и раздражение. — Решив заняться охраной профессионально, я первым делом внедрил к конкуренту своего человека. В контрразведке я служил не полковником, а всего лишь рядовым, у меня не хватало средств на новейшую электро­нику и на то, чтобы по нескольку лет готовить собственные кадры. Я избрал иной подход. Лишних денег у меня не было, однако я готов был отказывать себе во всем, никогда не скупясь на оплату информаторов.

Полу в основном стала ясна картина.

— Не понятно только, отчего вы делали это втихую. Ведь вам нужна была реклама, не так ли?

— Вы-то сами кого подозревали, не Бултона разве? В том-то и дело! Еще немного, и старине Бултону пришлось бы ставить на своей карьере крест. Когда фирма не слишком эффективно защищает своих клиентов — это еще куда ни шло. Но чтобы владелец сам же организовывал похищения собственных подопечных — такого ему не простят. Поэтому я и не стремился к огласке и смотрел сквозь пальцы, если кто-то из потерпевших старался сохранить дело в тайне. Ведь я знал, что слухи о похищениях расходятся все шире. Но когда дошло чуть ли не до десятого случая, а фирма Бул­тона все еще держалась на плаву, я решил, что неплохо бы привлечь какого-нибудь журналиста. Но как? Сочинить ано­нимное письмо, позвонить в редакцию? Тогда нетрудно бы­ло бы сообразить, что сигнал последовал от раздосадован­ного конкурента, а отсюда один шаг до догадки, что за ку­лисами этого дела стою я. Нужно было подобрать какого-нибудь отчаянного парня и подстроить так, чтобы тот своим журналистским чутьем уловил перспективность темы и ухва­тился за нее.

— Благодарю, — буркнул Шорт.

— Вот я и дал распоряжение своим людям подыскать мо­лодого журналиста, который мечтает сделать карьеру, кото­рый не успел облениться и не из тех, что собственной тени боятся. Ну и желательно, чтобы у этого журналиста были какие-нибудь связи с полицией или министерством внутрен­них дел. Один из моих агентов на следующий же день по­добрал подходящий вариант, — Грин насмешливо улыбнул­ся. — Его приятельница работает в том же министерстве, только несколькими этажами выше и в секретаршах не у та­кого важного начальства, как наша прекрасная Гвендолин.

— Я довольно быстро напала на ее след, — вмешалась Гвен, которой присутствие Пола придало храбрости.

— И поступили весьма неосмотрительно, милочка! — оборвал ее Грин.

Шорт помалкивал, прикидывая, сколько понадобится ша­гов, чтобы добраться до массивной вазы на ближайшем сто­лике. Ким тоже не раскрывал рта. Бледный как смерть, он, судя по всему, был совершенно парализован страхом. Вероятно, до его сознания даже не доходил смысл разгово­ра. Шорт почувствовал угрызения совести. До вазы три шага, но и после этого я остаюсь без прикрытия, подумал он. Нет, надо искать другой путь.

— И Пол Шорт действительно ухватился за эту историю. Все развивалось в точности по моему плану, пока мисс, — он насмешливо кивнул в сторону Гвен, — не затеяла частное расследование. А мистер Шорт тогда же подбросил приман­ку и стал выслеживать похитителей. Пришлось вмешаться... И я вынужден довести свое дело до конца. Не повторять же мне вашей ошибки — когда вы пожалели охранника, вместо того чтобы прикончить его.

— У меня к вам одно предложение, — произнес Пол.

— Сожалею, но... — Говард Грин не успел продолжить фразу, поскольку Пол резко откинулся на спинку кресла. Кресло с грохотом упало, а Шорт, прижав подбородок к гру­ди, сделал кувырок назад.

Раздался выстрел. Пуля Грина просвистела у него над го­ловой: при таком внезапном повороте событий возможны промахи даже у опытнейших профессионалов. Откатившись в сторону. Пол услышал вскрик Гвен и топот ее каблучков, когда она бросилась на Грина. Судя по шуму, тот свалил ее ударом, но Пол за эти секунды успел укрыться за массив­ным письменным столом. По давней привычке у него было запрятано в поясе несколько патронов. Один из них Шорт положил на пол и поднес к нему зажигалку. Раздался хло­пок, по силе напоминающий выстрел, и уверенно прибли­жающиеся шаги Грина смолкли. Быстрый шорох, грохот опрокинутого стула свидетельствовали о том, что он подыс­кивает себе убежище. Шорт осторожно протянул руку и на­щупал на столе нож для разрезания бумаги. Нож оказался совершенно тупым по бокам, зато с длинным и заостренным кончиком. Что ж, на безрыбье и рак рыба. Пол прикинул нож на ладони. Конечно, он попробует метнуть, но мало вероят­но, что угодит в цель именно острым концом. Положив рядом с собою оставшийся второй патрон. Пол вскрыл но­жом ящик письменного стола и чуть не заплакал от радости при виде старенького кольта с деревянной рукояткой. Прав­да, в следующий момент он готов был заплакать от огорче­ния, обнаружив, что кольт не заряжен. И каково было не рас­плакаться от бессильного гнева, когда снаружи послышался шум подъезжающих автомобилей и скрип тормозов. Мак с ребятами не успели бы за это время добраться из Лондона, значит, это могут быть только люди Говарда Грина.

Выходит, им троим крышка. Жаль! Но мозг не сдавался, продолжая лихорадочно искать выход. Пол приметил, где затаился Грин. Естественно предположить, что он тоже при­слушивается к шуму снаружи и вряд ли пойдет сейчас на из­лишний риск, охотясь за Полом, когда вот-вот подоспеет подмога. Значит, надо подпалить последний патрон, чтобы противник не поднимал головы, и броситься в атаку. Если ему повезет, то он пробежит эти три метра быстрее, чем Грин опомнится. Ну а если крупно повезет, то он успеет пус­тить нож в ход раньше, чем Грин выстрелит. Очень мало на­дежды на такую крупную удачу, но другого выхода Пол не видел.

Пол поднес было зажигалку к патрону, когда снаружи прогремел громкий, усиленный мегафоном голос:

— Грин, сдавайся! Дом окружен, у тебя нет шансов улиз­нуть. Выходи добром, тогда останешься цел.

Послышалось хлопанье дверей, затем — топот ног. Пол осторожно выглянул из укрытия.

— Сдавайся, Грин!.. — надрывался голос в мегафоне.

Распахнулась дверь в комнату, и Грин выстрелил. Шорт мгновенно подключился к событиям. Он поджег патрон, и Грин вынужден был на миг обернуться в его сторону. Этого момента нападающим оказалось достаточно, чтобы вор­ваться в комнату.

Перестрелка длилась недолго.

Через несколько секунд все стихло, лишь со стороны ди­вана слышалось учащенное дыхание Кима: тот пребывал в таком страхе, что даже не в состоянии был подыскать себе укрытие. Шорт выпустил нож для разрезания бумаги. Лишь сейчас он почувствовал, что даже пальцы заболели — с та­кой силой стискивал он свое ненадежное оружие.

— А ну, вылезай! — услышал Пол чей-то не слишком дру­желюбный окрик и неуверенно выпрямился. Перед ним стоял Бултон — в сером костюме и пестром галстуке, с лег­ким, короткоствольным автоматом в руках. Его переносицу украшал наклеенный крест-накрест пластырь, щека распух­ла, глаз почти совсем заплыл...

— Я очень сожалею... — растерянно проговорил Пол.

Похоже, Бултон тоже был смущен.

— Мы как раз совещались, как бы нам проникнуть в дом незаметно, когда услышали выстрелы...

Пол подошел к Грину. Сразу было видно, что тот мертв. Он лежал на боку, съежившись в неестественной позе, пуля попала ему в живот. Шорт почувствовал горькую жалость. Правда, этот человек собирался его прикончить, но понача­лу, когда только затевал всю эту авантюру, у него и в мыслях не было становиться убийцей, он всего лишь хотел слегка повернуть к себе колесо удачи.

— Все живы? Где Гвен? Что с ней? — на пороге появился Джон. Не обращая внимания на убитого Грина и стоявшего рядом с ним Шорта, он бросился к девушке, которая без чувств лежала на полу. Шорту сделалось стыдно, что сам он не вспомнил о Гвен сразу же, и он хотел было тоже подойти к ней, но было уже поздно. Опустившись на колени, Джон бережно приподнял голову девушки и тихим, ласковым го­лосом выспрашивал ее:

— Как ты себя чувствуешь, родная? Ты не ранена? Ответов Гвен Пол не слышал, говорила она тихо, да и Джон заслонил ее собою, но о смысле ее слов можно было догадаться по следующей реплике Джона:

— С ним все в порядке, думай лучше о себе!

Пол вздохнул и повернулся к Бултону.

— Как вы узнали, что мы находимся здесь?

Бултон ухмыльнулся. Его грубоватое лицо, изуродован­ное побоями, на миг сделалось озорным и лукавым, и Шорт впервые почувствовал, что они могли бы найти общий язык.

— Не только вы следили за Кимом, мы тоже установили за ним наблюдение. Я понял, что мне удастся изловить пре­ступника лишь в том случае, если поставить ему ловушку. Для видимости Кима охраняли только двое, поскольку он и нанял двоих. Практически же были задействованы чуть ли не два десятка людей, то есть весь незанятый состав наших те­лохранителей. И все же мы чуть не проморгали опасность, спохватились, лишь когда после отъезда Кима из офиса наш человек не сообщил по радио, куда они направляются. К то­му времени "пежо" и "остина" уже и след простыл. Мы бы­ли вынуждены следовать за вами.

— Ну а он?.. — Шорт кивнул в сторону Джона.

— А он разыскивал девушку. Ворвался ко мне в невме­няемом состоянии. Какой-то кретин внушил ему, будто бы я сам похищаю собственных клиентов. Мы с Джоном давние приятели, так что он, хоть и не совсем поверил в эту нелепость, все же призвал меня к ответу. А я как раз готовился выехать на операцию, мои люди доложили, что вы на угнан­ном "ягуаре" подкатили к какому-то хутору. Джон вызвался ехать со мной... Это была его идея использовать мегафон и отвлечь внимание Грина, а тем временем ворваться в дом.

— Ну и как же быть дальше? — задал вопрос Пол, адре­суя его скорее самому себе. Гвен теперь на попечении Джо­на, Кима заботливо опекают люди Бултона, обращаясь с ним как с тяжелобольным. Лишь до него никому нет дела... Пол снова подошел к Грину. Позади стула, на котором во время их разговора сидел Грин, Пол обнаружил свою сумку, куда были сложены все отобранные у него при обыске вещи. Он не смог сдержать облегченный вздох. Повесив сумку че­рез плечо, он направился к двери.

— Постойте! — окликнул его Бултон. Обернувшись, Пол бросил на него недоверчивый взгляд. Неужели Бултон решил сейчас свести с ним счеты?

— "Ягуар" оставьте здесь. Домой вас отвезет один из моих людей. В полицию обращусь я сам, и, по всей вероят­ности, они захотят сегодня же побеседовать с вами. Тогда имейте в виду, что вы действовали по моему поручению

Шорт призадумался. Бултон оказывает ему немалую услугу. Конечно, полиции не понравится, что какой-то дош­лый журналист в погоне за сенсацией намеренно подвергает опасности весьма почтенного человека и ведет свою войну с преступниками. Ну а уж если полицию будет представлять инспектор Хогарти! Он, Пол, в свою очередь окажет услугу Бултону: фирма сама разоблачает преступника, похитивше­го десяток ее клиентов. Тем самым репутация "Профешнл Секьюрити" не только не пострадает, но, напротив, утвер­дится. Шорт согласно кивнул.

— Значит, договорились, — улыбнулся Бултон. — А если вам понадобится работа, обращайтесь ко мне.

Пол махнул рукой и вышел из комнаты. Он очутился в не­большом вестибюле с крохотным мраморным бассейном посередине: струйку воды извергал из себя маленький мра­морный амур. Крыльцо в пять ступенек вело в парк, застав­ленный машинами. Какой-то молодой человек поманил ру­кой Пола и распахнул перед ним дверцу машины.

"Вот и мне удалось кое-чего добиться в жизни, — поду­мал Шорт. — Ехать домой в сопровождении телохранителя! Домой — к Кристине".

Оглавление

  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • 12
  • 13
  • 14
  • 15
  • 16
  • 17
  • 18
  • 19
  • 20
  • 21
  • 22
  • 23
  • 24
  • 25
  • 26
  • 27
  • 28
  • 29
  • 30
  • 31
  • 32
  • 33
  • 34
  • 35
  • 36
  • 37
  • 38
  • 39
  • 40
  • 41
  • 42 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

    Комментарии к книге «Гориллы», Андраш Тотис

    Всего 0 комментариев

    Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

    РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ

    Популярные и начинающие авторы, крупнейшие и нишевые издательства