«Роман с чужим мужчиной»

Роман с чужим мужчиной (fb2) - Роман с чужим мужчиной (Частный детектив Татьяна Иванова) 831K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина Серова

Марина Серова Роман с чужим мужчиной

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (), 2014

Глава 1

– Еще один кружок – и по домам!

– Может, сразу по домам? Или в кафешку забежим? Ноги уже ватные!

Леся в своем репертуаре! Никакой силы воли! Ну, сколько можно повторять одно и то же: если после каждой пробежки подкрепляться слоеными пирожными, то вместо красивой, стройной фигуры приобретешь «бегемотову болезнь». Привыкнет организм получать дополнительные калории после физической нагрузки – и все! Ты ему в сладеньком откажешь – он тебе лишний килограммчик на бедра. Ты вместо колы – минералочки, он – полкило на подбородок! Ну, куда это годится?

– Да будет тебе известно, что, по статистике, в последние годы в Соединенных Штатах ожирение является причиной приблизительно трехсот тысяч смертей в год. А прямые и косвенные затраты, связанные с ожирением, превышают сто миллиардов долларов в год!

– Ну, допустим, дополнительные траты меня не пугают. Я в состоянии позволить себе потратить лишнюю пару тысяч долларов, – не сдавалась Леся.

– Тогда в будущем будь готова пополнить ряды людей, умерших от «болезни развитого общества».

– Да ну тебя, зануда! Не собираюсь я помирать.

Леся вырвалась вперед, смешно задирая ноги. Я последовала за ней. Правда, не с такой прытью. Торопиться мне было некуда. Метров через десять Лесин пыл спадет, и я спокойно догоню ее. Так и случилось. Напротив первой же скамейки, которыми парк был просто утыкан, Леся остановилась и бросилась на нее со словами:

– Все, дальше я не побегу. Хоть режь!

Сжалившись над «бедной» богатой девушкой, я добежала до скамьи и плюхнулась рядом.

– И как только у тебя терпения хватает? Я бы давно уже бросила эту затею, – ворчливо произнесла Леся, шумно отдуваясь. – Ведь можно добиться того же результата, только в цивилизованных условиях. В Тарасове полно приличных фитнес-центров, готовых принять под своей крышей двух симпатичных девушек.

– Все твои центры – ерунда. Ну в каком центре, скажи на милость, ты получишь такой чистый, бодрящий воздух? А природа? Ведь это же сплошная романтика: бежишь, а тебе птички дифирамбы поют! И потом, не забывай: у меня есть цель. – Я мечтательно закатила глаза.

– Помню, помню, – продолжая ворчать, ответила Леся. – Чудесное черное платье. И что только ты в нем нашла? Обычная тряпка.

– Леська, не кощунствуй. – Я притворно сердито сдвинула брови. – Это же Йоджи Ямамото! Эксклюзивная вещь! Коллекция распродается мгновенно. И каждая вещь – в единственном экземпляре.

– Правильно, потому что сразу двух идиоток на одну вещь он вряд ли нашел бы!

– Вот когда я заполучу это платье и выйду в нем в свет, тогда и поговорим, – смеясь, заявила я. – Это не твои обычные розовые тряпки от Валентино или Кристиан Диора. Поверь, на моем фоне ты будешь смотреться как переспевшая клубника в пластиковом стаканчике.

– Никогда в жизни! Мой наряд затмит всех в округе!

– А для этого нужно немного попотеть, чтобы любой наряд сидел как влитой. Догоняй!

Я легко поднялась со скамьи и трусцой побежала к выходу из парка. Спустя несколько минут Леся догнала меня, непрестанно охая и кряхтя. Мы благополучно миновали ворота парка, пробежали до угла и повернули на центральный проспект. Там, метрах в ста от перекрестка, был припаркован безумно красивый «Ламборджини» ярко-желтого цвета. Эту роскошь приобрел для Леси один весьма состоятельный столичный «туз».

– Прыгай на переднее сиденье. Домчу с ветерком. – Леся распахнула дверку автомобиля.

– Я, пожалуй, пройдусь пешком. Погода шикарная, да и недалеко мне, – отказалась я.

– Ну, как знаешь. Тогда до завтра. Надеюсь, после сегодняшней пробежки мои мышцы не объявят забастовку и я смогу хотя бы до машины доковылять.

Леся уселась на водительское сиденье, повернула ключ в замке зажигания, и ее машина, подняв облако пыли, скрылась за поворотом. Я помахала ей вслед.

Леся – это моя новая приятельница. Познакомились мы пару-тройку месяцев назад. Как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло. Я вдруг стала проявлять чересчур активный интерес к разного рода кондитерским изделиям. А началось все с того, что напротив моего дома открылась новая кондитерская «Шоколадное удовольствие». Если бы там продавали только шоколад, проблем бы не возникло. Но… в кондитерской имелась еще и всевозможная выпечка: печенье, эклеры, пончики. И все настолько необычное, что не попробовать экзотические лакомства из «Шоколадного удовольствия» было невозможно. А раз попробовав, ты уже не в состоянии был остановить этот процесс и ежедневно покупал сладости, приговаривая: вот только это пирожное попробую – и все.

Лично я подсела на фирменное блюдо местных кондитеров: воздушные пончики с нереально вкусной кремовой начинкой. Их особенность была в том, что тесто для пончиков было настолько нежным, что непонятно было, как кондитеры умудряются этого добиваться. А еще в этих пончиках постоянно менялась начинка. Каждый день в заведении вывешивалась табличка с названием начинки и списком ингредиентов. За месяц состав начинки не повторялся ни разу. И это было самое интригующее. Еще по дороге в кондитерскую ты гадаешь: что же сегодня придумают кондитеры? Какой начинкой порадуют своих клиентов? Иногда я частично состав крема угадывала. Но бывало это не часто. Если быть точной, то всего два раза.

Угадывала я «вкус дня», угадывала и доугадывалась! В одно прекрасное утро, пытаясь влезть в свои любимые джинсы, я обнаружила, что мой, до этого момента плоский, живот свисает внушительным валиком поверх брючного ремня! Это открытие повергло меня в шок, и я тут же начала действовать. В первую очередь я распрощалась с кулинарными шедеврами «Шоколадного удовольствия». Теперь это заведение я обходила за три версты. Следующим шагом стали утренние пробежки в близлежащем парке. Там я и встретила Лесю.

Во время очередной пробежки я присела на скамейку, чтобы немного передохнуть. Не успела я отдышаться, как ко мне присоединилась молодая девушка. Она оказалась жутко общительной и уже через пару минут я знала о ней практически все. Леся рассказала, что пришла в парк на свидание, а ее ухажер не явился. Это обстоятельство не сильно расстроило оптимистку Лесю. Она сообщила, что вариант был так себе и у нее на примете есть женихи и получше.

– Сама посуди, – с места в карьер переходя на «ты», вещала Леся. – Ну что это за блажь: встречаться с симпатичной девушкой с восьми до девяти утра? У него, видите ли, катастрофический дефицит времени! Полтора месяца знакомы, а дальше выгула его капризной собачки в строго отведенный для этого час дело так и не продвинулось. И это называется «отношения»? А как же романтика? А цветочно-конфетный период, и все такое? Думаешь, почему он сегодня не явился? Наверняка его собачка Тусенька снова раскапризничалась. Сидит теперь, уговаривает ее. На Тусеньку время находит, а мне позвонить не удосужился! Ну и пусть со своей псиной остается. А я лучше Алику позвоню. Он знаешь какой!

Информация из Леси лилась как из рога изобилия. Едва закончив повествование про неизвестного мне доселе Алика, Леся тут же приступила к рассказу, который я бы назвала «Автобиографический опус».

Было время, когда Леся спала и видела себя первой леди страны. Для осуществления мечты ей приходилось вращаться в кругах высокопоставленных чиновников. Потом мечты стали поскромнее: супруга посла или консула в одной из европейских стран. Соответственно поменялся и круг общения. Теперь желание звучало так: выйти замуж за богатенького дядечку и ни в чем себе не отказывать. Если учесть, что Леся была дамой, не стесненной в средствах, желание это выглядело немного странно. Но… У каждого свои причуды.

Узнав, что я совершаю ежедневные пробежки, Леся тут же заявила, что и ей утренний променад просто необходим. И напросилась составить мне компанию. Однако после первой же тренировки выяснилось, что наши с Лесей представления о занятиях спортом абсолютно противоположны. После каждого круга Леся заводила свою шарманку: одного круга достаточно, пора перекусить, и вообще лучший способ поддержания фигуры – современные тренажеры в уютном фитнес-клубе. Я выдвигала свои возражения, Леся спорила, но по одной ей понятной причине продолжала приходить в парк. В конце концов я пришла к выводу, что Лесе просто нравится спорить. В остальном Леся была приятным человеком, и я ничего не имела против нашего общения.

Добравшись до дома, я приняла душ, сварила свой любимый «Галапагос Эквадор» и, устроившись в кресле возле открытого окна, принялась листать каталог эксклюзивной одежды от самых дорогих кутюрье мира. К этому занятию меня пристрастила Леся. Большая любительница шопинга, Леся пачками приобретала подобные журналы. Примерно месяц назад она заявила, что для продолжения спортивных подвигов нам просто необходим дополнительный стимул, – притащила мне целую кипу каталогов одежды и два входных билета на какую-то элитную тусовку, которую организуют законодатели высокой моды. И не где-нибудь, а в Париже!

– Я что подумала, – заявила Леся. – Мы с тобой так плодотворно потрудились, что нам давно пора получить законный приз за старания. Так? Так. Ну вот. Нашим призом будет поездка в Париж! По-моему, идея неплохая. Прокатимся в Европу, посетим открытие Парижской недели высокой моды. Погреемся на солнышке. А чтобы выглядеть на должном уровне, выберем себе подходящие наряды. Вот и стимул похудеть! Я себе уже приглядела одно платьишко.

И Леся ткнула пальцем в шедевр крутого кутюрье. Ее выбор пал на коротенькое платье розового цвета, состоящее из сплошных рюшечек, оборочек и прочей ерунды. Посмотрев на цену, я присвистнула. Потом прочитала фамилию автора наряда, и вопрос о непомерно высокой цене, крутящийся у меня на языке, отпал. Леся оставила мне каталоги, чтобы я в спокойной обстановке могла выбрать подходящий вариант. После этого Леся раз в неделю интересовалась, в чем я собираюсь на показ. Я дразнила ее, выбирая самые дорогие и экстравагантные модели. Естественно, приобретать я их не собиралась – уж больно цены кусаются. Но помечтать было приятно.

От мирного занятия меня оторвал телефонный звонок. Нажав кнопку соединения, я услышала возбужденный голос Леси:

– Приветик, как дела?

Я посчитала вопрос риторическим, так как расстались мы с ней не более часа назад, поэтому отвечать не стала. Леся ответа и не ждала. В принципе она никогда не ждала ответа. Главное, что слушатели есть. Вот и сейчас, выдержав для приличия небольшую паузу, Леся затараторила:

– Я чего звоню-то: завтра на пробежке меня не жди. Тут совершенно случайно нарисовалось дельце одно.

В голосе Леси послышались загадочные нотки. Я сразу поняла, что речь идет о мужчине. Охота на жениха было главным делом Леси.

– Колись, кто твоя очередная жертва, – смеясь, поинтересовалась я.

– Пока не скажу. Удачу спугнем, – серьезно заявила она.

– Ну, хорошо. Не хочешь говорить – не надо, – смирилась я. – Только вот непонятно: как твоя встреча с претендентом на роль мужа может помешать утренней пробежке? Вы что, в семь утра встречаетесь?

– Конечно нет! Встречаемся мы сегодня в шесть вечера. Но расстанемся, надеюсь, не раньше обеда. Ты ведь знаешь, как это бывает. – И Леся многозначительно хмыкнула.

– Ладно, побегаю завтра без тебя. Удачного свидания!

Положив трубку, я продолжила свое занятие, попутно представляя, кого на этот раз Леся выбрала себе в ухажеры.

* * *

К семнадцати тридцати я переделала абсолютно все домашние дела и теперь слонялась по дому как неприкаянная. Заняться было абсолютно нечем. Пол и стены сверкали чистотой, белье сушилось на теплом июньском солнышке, а готовкой я отродясь не занималась. Лично мне хватало того, что можно приобрести в закусочных или кулинариях. На этот раз в моем распоряжении оказались заливной язык, томаты, фаршированные говядиной, и вкуснейший виноградный сок.

Так как я все еще ограничивала себя в пище, я решила подождать полчаса, а уж потом немного перекусить. Чтобы ожидание не было томительным, я включила телевизор, выбрала канал, прибавила громкость и стала смотреть поучительную передачу про сицилийские тюрьмы.

До ужина оставалось всего ничего, не более десяти минут, когда в дверь резко позвонили. Недоумевая, кто бы это мог быть, я направилась открывать. Визитер был настойчивым и нетерпеливым. Пока я добралась до двери, звонок прозвенел четыре раза. Посмотрев в глазок, я тут же распахнула дверь. В коридор ввалилась Леся. Лицо зареванное, руки в пыли, на локте ссадина, рукав блузки оторван.

Не задавая вопросов, я втащила Лесю в комнату, усадила на диван и налила щедрую порцию коньяка. Леся так же молча опрокинула содержимое бокала, поморщилась и протянула руку за добавкой. Отстранив девушку, я налила ей сама и только после того, как Леся выпила вторую порцию, решилась задать вопрос.

– Это твой новый ухажер тебя отделал? – возмущенно спросила я.

Леся отрицательно покачала головой.

– Тогда кто же? И куда смотрел этот горе-жених?

Леся снова потянулась к бутылке. Я решила налить ей третью порцию, хотя она, на мой взгляд, была уже лишняя.

– Будешь рассказывать или нет? – грубо спросила я. – Если нет, то охать и стонать приходи завтра.

И я принялась подталкивать Лесю к выходу. Но она вдруг ухватилась за подлокотник дивана и снова заревела. Я кинулась утешать ее. Мои утешения только подлили масла в огонь. Истерика набирала обороты. Тогда я решила применить кардинальные меры. Рывком подняв гостью с дивана, я дотащила ее до ванной комнаты, полностью открыла кран с холодной водой и сунула голову Леси под струю. Та завизжала, пытаясь вырваться из моих цепких рук. Но я держала ее мертвой хваткой до тех пор, пока та не перестала сопротивляться. Тогда я выключила воду, накинула на голову Леси сухое полотенце и стала ждать. Когда рыдания перешли в тихие всхлипы, я предложила:

– Ну что, пойдем обратно?

Леся молча кивнула. Мы перешли в комнату. Леся снова заняла место на диване, а я пристроилась на кресле напротив нее.

– Рассказывай, – приказала я.

На этот раз она послушно начала излагать:

– Тань, меня ограбили! Представляешь? Прямо средь бела дня! Ну не хамство ли?

– Что значит «ограбили»? В квартиру залезли?

– Нет, не в квартиру. На меня напали на улице. Какой-то мерзавец вырвал у меня сумочку. А там деньги и мой сотовый!

– Ничего себе! Прямо в машину залез?

– Да в какую машину? – закричала Леся. – Не было никакой машины. Тебе русским языком говорят: я шла по улице, а этот мерзавец подбежал сзади и сумочку вырвал!

– А чего ради ты пешими прогулками занялась? Ты же никогда пешком не ходишь?

– Вот-вот, никогда не ходила и больше уж не пойду! Тань, он мою сумочку украл! Чего делать-то теперь?

– Для начала успокойся. Подумаешь, сумочка! Мало у тебя их, что ли?

– Сумочек, может, и не мало, а вот как я без телефона буду? Мне же сейчас должен жених звонить!

Я засмеялась. Ну и Леся! Сидит передо мной вся оборванная, мокрая, грязная, а все мысли только о женихах.

– Чего ржешь? – обиделась Леся. – Я к тебе за помощью пришла, а ты насмехаешься.

Я спешно сделала серьезное выражение лица. Действительно, некрасиво получается: Леська ревет, а я гогочу во все горло.

– Ладно, не обижайся. Лучше расскажи все подробно.

И Леся рассказала. Новый ухажер назначил ей встречу в кафе у парка, в котором мы по утрам бегаем. Оказывается, Леся познакомилась с ним, когда заходила в это кафе подкрепиться после пробежки. Несколько дней они только перезванивались. И вот сегодня он пригласил девушку на настоящее свидание. Радости Леси не было конца. Она тщательно выбирала наряд, накладывала макияж, даже парикмахера посетила, чтобы выглядеть на все сто. В самый последний момент Леся решила не пользоваться своим авто, чтобы был лишний повод оказаться в машине кавалера. А уж там она возьмет инициативу в свои руки.

Не привыкшая к общественному транспорту, Леся вызвала такси. Но к самому кафе подъезжать не стала. Решила пройтись пару кварталов пешком. И вот когда до заветного места осталось пройти всего метров двести, появился этот парень. Пробегая мимо, он сорвал с плеча Леси сумочку и бросился в сторону парка. У Леси сработал инстинкт, и она побежала вслед за грабителем. Ежедневные утренние пробежки дали свой результат: на одной из парковых дорожек Леся чуть было его не поймала. Она схватила парня за рубашку. Парень развернулся и толкнул Лесю что есть силы. Та кубарем покатилась по траве, зацепилась рукавом за низкое ограждение на газоне, больно ударившись локтем. Пока Леся поднималась, парень испарился. Осмотрев себя с ног до головы, Леся поняла, что в таком виде явиться на первое свидание не может. И, не придумав ничего лучше, она направилась ко мне.

– Ну что за жизнь настала, – причитала Леся. – Такой вариант подвернулся, а этот урод взял и все испортил! Хоть бы телефон оставил. Как я теперь с Жориком свяжусь?

– Тебя только это беспокоит? Во всем остальном к уроду претензий нет? – пошутила я.

– Конечно, есть! – возмутилась Леся. – Но в настоящий момент телефон – это главное. Жорик сейчас звонить будет, интересоваться, чего это я на встречу опаздываю, а вместо меня ему этот урод ответит. И как после этого я буду выглядеть?

– Об этом можешь не беспокоиться. Вряд ли урод будет на звонки отвечать. Он же не совсем отмороженный. Зачем ему светиться? Он наверняка уже симку из телефона выкинул.

– Зачем? – удивилась Леся. – На ней денег тысячи полторы. Пока выговоришь – язык опухнет.

– Леся, ты что, в каменном веке живешь? Даже школьники знают, что по сим-карте можно засечь местонахождение аппарата. Думаю, в планы грабителя не входит помощь органам в своей поимке.

– Каким органам? – снова не поняла Леся.

– Правоохранительным, – пояснила я. – По логике вещей ты должна сейчас сидеть в ближайшем отделении полиции и описывать приметы грабителя следователю, а не хлестать коньяк у меня в гостиной.

– Тебе что, коньяка жалко? – возмутилась Леся.

– Не жалко, не переживай, – улыбнулась я. – Мне интересно, что ты дальше делать собираешься?

– А что в таких случаях делают? Ты же у нас детектив, тебе лучше знать.

– Я же уже сказала: в полицию идут. Заявление пишут, фоторобот составляют.

– И что потом? Они мой телефон вернут?

– Это вряд ли. Такие преступления чаще всего нераскрытыми остаются. Если случайно на грабителя не выйдут, то можешь распрощаться и с телефоном, и с сумочкой, и тем более с деньгами.

– А зачем тогда к ним идти?

– Положено так. О совершенном преступлении нужно доложить компетентным органам.

– В чем же они компетентные, если грабителя поймать не могут?

– Может, тебе повезет. Но я бы на это не очень надеялась.

– А если я не пойду в эти органы? Тогда что? – допытывалась Леся.

– Тогда точно не найдут, – пошутила я.

– А Жорик как же?

– А что – Жорик? Посидит в кафе, подождет и домой отправится. Можешь позвонить ему, назначить новое свидание. Расскажешь, что с тобой приключилось. Думаю, он поймет.

– Выставить себя перед ним неудачницей? Ну уж нет! И потом, как же я ему позвоню, если его номер в моем телефоне остался? – Леся готова была снова разрыдаться.

– Нет ничего проще. Восстановишь симку и позвонишь, у тебя же подключена услуга сохранения номеров.

– Точно! Татьянка, ты – голова! Я прямо сейчас этим и займусь. Только домой заскочу, в порядок себя привести. Как думаешь, быстро они номера восстановят?

– Вообще-то это процедура быстрая. Приедешь в офис, предъявишь паспорт, напишешь заявление, а все остальное они сделают без тебя. Но это только в том случае, если номер на тебя зарегистрирован.

– А если нет? – спросила подруга.

– Тогда нужен паспорт того, кто симку покупал. Ну и он сам, естественно.

Леся с обреченным видом опустилась обратно на диван.

– Все, плакал мой номер, – печально произнесла она. – Не восстановят мне ничего.

– Я так понимаю, номерок не ты приобретала?

– Не я. Мне его друг вместе с телефоном подарил.

– Так попроси друга тебе помочь.

– Не могу. Мы с ним нехорошо расстались. И вообще он сейчас в Эмиратах живет. Эх, профукала я свое счастье. Упустила Жорика.

– Не будь такой пессимисткой, из любой ситуации всегда есть выход, – возразила я.

– Ну и какой же выход можно найти из этой ситуации? – Леся безнадежно махнула рукой.

– Пока не знаю, но мы что-нибудь придумаем.

Мы надолго замолчали. Потом я предложила:

– Давай попробуем найти его номер через Интернет. Ты фамилию его знаешь?

Леся отрицательно покачала головой.

– Ну, может быть, место работы? Или адрес?

– Ничего я о нем не знаю! – зло бросила Леся. – Если ты помнишь, у нас сегодня первое свидание. И я обязательно все это узнала бы, если бы не этот урод! А так – все сведения о нем сводятся к тому, что зовут его Жорик, живет он в Тарасове, занимается бизнесом. Что-то связанное с биржей. Да, еще у него черный «Мерседес-Бенц». «С» класса. Стоимость – больше пяти «лямов»!

– Ну, это уже кое-что, – подбодрила я подругу. – Можно попытаться вычислить твоего Жорика.

– Ага, пока мы его вычисляем, его уже какая-нибудь ушлая тетка без нас «вычислит». А я опять с носом останусь?

– Ну, при определенной доле везения нам с тобой понадобится не больше суток. Надеюсь, за сутки-то его никто окрутить не успеет!

– Слушай, у меня другая идея возникла, – глаза Леси подозрительно заблестели. – Что, если вместо меня в кафе пойдешь ты? Может быть, он еще там? Пойдешь, скажешь ему, что я задерживаюсь. Время потянешь. А я домой смотаюсь и вернусь! За час, думаю, управлюсь. Сможешь ты его час продержать?

– Даже не думай, – отрезала я. – Ни в какое кафе я идти не собираюсь. И развлекать целый час твоего Жорика не намерена.

– Танюся, ну что тебе стоит? Вдруг это моя судьба, а ты помочь не хочешь! Ты только передашь ему, что я чуть позже буду, и все!

– Леська, ты в своем уме? Чего я туда потащусь? И что скажу? «Леся задержалась в «Салоне красоты». Хочет поразить вас своей неземной красой»?

– Точно, так и скажешь! А я быстренько. Туда и обратно.

Дальнейших моих возражений Леська даже слушать не стала. Скоренько вызвала такси, выбрала из моего гардероба кофточку по размеру и принялась меня инструктировать. Для нее вопрос был уже решен. Вздохнув, я покорилась обстоятельствам и стала собираться на встречу с Жориком.

В кафе я пришла ровно через час после назначенного времени. Надежда на то, что Леськин кавалер давно покинул заведение, погибла в первую же секунду. Жорика я узнала с первого взгляда. Что и говорить, парень был видный. С его ростом он даже сидя возвышался над всеми посетителями кафе. В дополнение к приметному росту прилагалась не менее приметная шевелюра. Жорик был натуральным блондином. Любая блондинка на его фоне тут же поблекла бы и в одно мгновение заработала комплекс неполноценности. Любая, но только не я!

Решительным шагом я приблизилась к его столику и радостно произнесла:

– Добрый вечер. Вы Лесю ждете?

Блондин повернулся в мою сторону, оценивающе оглядел фигуру и только после этого ответил:

– Вы пришли сообщить мне, что она не придет?

– Нет, что вы, совсем наоборот, – поспешно возразила я. – Леся уже на пути сюда. Она просила передать вам, чтобы вы ее дождались. У нее внезапно возникли некоторые обстоятельства, поэтому она и задержалась.

– Почему же она просто не позвонила? Зачем было гнать сюда вас? – На лице Жорика читалось недоумение.

– Понимаете, это как раз и есть внезапные обстоятельства…

Я замялась, не зная, как объяснить, почему Леся не позвонила, не выдавая истинной причины. Мы как-то не успели придумать вразумительного объяснения для Жорика. Придется импровизировать. Ладно, Танюша, тебе не впервой!

– Видите ли, Леся отдыхала в пригородном пансионате. А сегодня возвращалась в город, и по дороге у нее сломалась машина, – начала я вдохновенно врать. – Она хотела вызвать эвакуатор и обнаружила, что ее телефон исчез. Либо в пансионате оставила, либо потеряла. Вы же знаете, как это бывает!

Жорик кивнул, подтверждая мое предположение, что ситуация, когда люди теряют телефон, ему знакома. Воодушевившись его поддержкой, я продолжила:

– Ну, так вот: Лесе пришлось останавливать проезжающие машины, чтобы просить вызвать эвакуатор. Пока нашла отзывчивых людей, пока дождалась аварийку, пока добралась до города, уйму времени потеряла. Домой приехала, хотела вам позвонить, а номер-то в телефоне остался! Тогда она мне набрала. Попросила сходить, объяснить ситуацию. Я тут недалеко живу, мне не трудно.

– Теперь понятно, почему ее номер не отвечает, – подал голос Жорик. – Ну, раз уж вы пришли, может, составите мне компанию? Скучно, знаете ли, битый час сидеть одному.

– Думаю, это не совсем удобно. У меня на вечер были свои планы, – начала отнекиваться я. – К тому же Леся уже совсем скоро будет на месте. Только в порядок себя приведет.

– Никаких возражений я не принимаю, – решительно запротестовал Жорик. – Ваши планы от вас не убегут, если вы выпьете со мной пару коктейлей. Как же вы предпочитаете: полегче или покрепче?

Жорик встал со своего места и, выдвинув соседний стул, усадил на него меня. Я снова была вынуждена подчиниться обстоятельствам. Но от спиртного категорически отказалась, заявив, что всем напиткам предпочитаю кофе. Жорик сделал заказ. Дожидаясь, когда его принесут, Жорик болтал на отвлеченные темы. Я рассеянно слушала его болтовню, высматривая Лесю. Меня немного беспокоило, что Леся не в курсе моих сочинений по поводу ее опоздания. Чтобы не попасть впросак, я решила перехватить Лесю на входе и быстренько ей все рассказать. А дальше уж пусть без меня выкручивается.

Как ни старалась, Лесин приход я проглядела. Всему виной было неудобное расположение столика. Мой стул стоял в нише, и увидеть, что происходит в зале, я могла только вытянув, как гусыня, шею. А вот Жорику входная дверь была очень даже хорошо видна. Но он даже вида не подал, что виновница нашей встречи появилась на горизонте. Поэтому Лесю я увидела, когда та подошла к нашему столику почти вплотную. Над внешностью Леся потрудилась на славу. Видно, не доверяя своим способностям, Леся заскочила в салон. А какой на ней был костюм! Новенький, с иголочки. Тоненькие лимонного цвета брюки в обтяжку, кремовая блузка и короткий жакет в тон к брюкам. И когда только успела?

Я поднялась и, подавая Лесе знаки, произнесла:

– Вот и Леся пришла. А мне как раз в дамскую комнату надо. Может, составишь мне компанию? Заодно и руки помоешь.

Я сделала два шага, надеясь, что Леся последует за мной. Но та, отмахнувшись от всех моих сигналов, уселась возле блондина со словами:

– Я уже помыла руки. Так что можешь сходить одна. – И, обращаясь к Жорику, добавила: – Извини, что заставила тебя ждать. Красота отнимает так много времени! Но ты же знаешь, как это бывает.

Жорик недоуменно посмотрел на Лесю, перевел взгляд на меня и спросил:

– Как машина?

Я снова сделала попытку нейтрализовать болтушку Лесю, прежде чем она наговорит лишнего.

– Ой, Леся, я забыла тебе кое-что срочное передать! Я украду у вас Лесю, буквально на пять минут, – спросила я Жорика. – Вы же не будете возражать?

Жорик-то не возражал, а вот Леся отказалась наотрез.

– Танюш, давай до завтра все дела отложим? – не глядя на меня, произнесла она. – Я и так заставила Жорика долго ждать. Не хочется продлевать его ожидание.

– Но это действительно срочно, – не сдавалась я.

– Да ладно тебе! До завтра подождет.

Повернувшись к Жорику, Леся спросила:

– Надеюсь, ты не обиделся на меня за опоздание? В салоне была такая очередь!

– Все в порядке. Помнится, последний раз я тоже часа на четыре в салоне застрял, – поделился Жорик.

– Правда? А ты какой салон посещаешь? Мне больше всего в «Версале» нравится. Но «Нефертити» тоже ничего.

Жорик округлил глаза, а я застонала.

– Вообще-то я имел в виду автосалон. Причину поломки удалось установить?

– Какой поломки? – в свою очередь, удивилась Леся.

Я поспешила на выручку.

– Я рассказала Жорику о том, что твоя машина сломалась как раз по пути в кафе. И он любезно согласился подождать, пока ты эту проблему решаешь.

Леся вытаращила на меня глаза, усиленно соображая, откуда взялась эта чудесная история. Я виновато молчала. Наконец до нее дошло, что это часть сказки, которую я сочинила для Жорика.

– Ах, это! С этим уже все в порядке, – неопределенно ответила Леся. – Оказалось, ничего серьезного.

– Можно было вместо эвакуатора механика вызвать. Он бы на месте посмотрел, время сэкономил, – с видом знатока начал разглагольствовать Жорик.

– Эвакуатор? – Леся бросила на меня уничтожающий взгляд. – Мне показалось, что эвакуатор надежней, вот я его и вызвала. Только тебе звонить собралась, да, как назло, батарея села.

– Странно. Твоя подруга сказала, что ты мой номер не помнишь, – озадаченно произнес Жорик.

Поняв, что снова сказала что-то не то, Леся защебетала:

– Ну да. Конечно, не помню. Ой, мне что-то в глаз попало. Пойду, макияж поправлю.

Вскочив с места, Леся подхватила меня под руку и потащила по направлению к дамской комнате. Обернувшись, я увидела, как Жорик провожает нас недоуменным взглядом.

В дамской комнате Леся набросилась на меня с упреками:

– Чего ты ему наболтала? Какой эвакуатор? Какая поломка? Не могла меня предупредить?

– Я собиралась, только тебе не до моих объяснений было, – отбивалась я. – Я же предлагала тебе пойти руки помыть!

– А руки тут с какого бока?

– А что я должна была сказать? «Пойдем, Лесенька, я расскажу тебе, какую лапшу я на уши Жорика навешала»? Неужели ты думала, что я действительно буду ему про «Салон красоты» заливать?

– А почему бы и нет? Чем сломанная машина лучше?

– Тем и лучше, что все объясняет! И вообще нечего было меня в это дело впутывать. Шла бы сама и объяснялась со своим ухажером.

– Ладно, не кипятись. – Леся сбавила обороты. – Выкладывай свою версию. Может, прокатит.

Я наскоро сообщила Лесе подробности ее «несчастий», и мы вернулись в зал. Жорик скучал в одиночестве. Вежливо попрощавшись, я отправилась домой. Уходя, я услышала, как Леся, заливаясь соловьем, рассказывает Жорику увлекательную историю своего путешествия из пансионата в город.

* * *

Вот уже третий день утреннюю пробежку я совершала в одиночестве. Лесин ухажер оказался парнем покладистым. История Лесиного опоздания была забыта. А вместе с ней и некоторые разночтения наших объяснений. В настоящий момент их роман бурно развивался, поэтому по утрам у Леси были дела поинтереснее, чем беготня по парку. По этой же причине была забыта и история с грабителем. Леся просто купила новую модную сумочку и не менее модный сотовый телефон.

Возвращаясь домой, я встретила соседку Любочку, живущую двумя этажами ниже. Она шла, нагруженная пакетами со всевозможными съестными припасами. Настроение у меня было бодрое. Я решила помочь Любочке. Та с радостью отдала мне добрую половину поклажи, сообщив, что завтра у ее старшего сына первый юбилей – парню исполняется целых пять лет. По этому поводу в семье Любочки намечается торжественный обед. Вот соседка и расстаралась, опустошила половину супермаркета.

Мы поднялись на пятый этаж. Любочка открыла дверь своей квартиры и, поблагодарив за помощь, забрала у меня пакеты.

– Заходи, поболтаем. У меня обновок куча, а похвастаться не перед кем. Я тебя своим фирменным пирогом угощу, – предложила Любочка.

Особых дел на сегодняшний день у меня не было, и я с радостью согласилась на предложение соседки.

– Только, чур, без пирогов, – предупредила я. – Я на диете.

– Чего тебе-то на диете сидеть?! И так кожа да кости, – польстила мне Любочка. – Вот мне пару-тройку килограммов сбросить не мешало бы. Да силы воли не хватает.

На мой взгляд, Любочке надо было сбросить гораздо больше, чем пару килограммов. В свои двадцать восемь лет она весила не меньше восьмидесяти. И это при росте «метр с кепкой». Но о вкусах, как говорится, не спорят.

Любочка быстро раскидала покупки по полкам и занялась демонстрацией обновок. Юбки, блузки, платья, босоножки сменяли друг друга. Довольная Любочка вертелась перед зеркалом, расхваливая наряды. Я вежливо поддакивала.

– А вот еще сарафанчик. На жаркую погоду в самый раз, – кружась по комнате, комментировала она. – Я его как в витрине увидела, так сразу и влюбилась! Правда красиво?

Сарафан на Любочке смотрелся как парашют на лямках, но разочаровывать соседку мне не хотелось.

– Симпатичный фасончик. К нему бы еще босоножки на высоком каблуке, – предложила я.

– Что ты, с моими сорванцами каблуки противопоказаны! – возразила Любочка. – Санечка с Анюткой как начнут по детской площадке гоняться, так за ними и на плоской подошве не угонишься. Нет, это твоей подруге Леське хорошо. Надела каблучищи, села в машину и гони куда хочешь. Я, кстати, ее на днях в подъезде встретила. Видок у нее еще тот был! Прическа растрепанная, блузка дырявая, сама зареванная. Я с ней поздоровалась, хотела спросить, что стряслось. А она меня даже не заметила. Бегом к лифту пробежала и наверх уехала. Даже меня не подождала. Наверное, к тебе торопилась. Она что, в аварию попала?

– Да нет. Авария тут ни при чем. Она в этот день без машины была. Это ее грабитель уличный так отделал.

И я рассказала печальную историю ограбления Леси. Любочка слушала, раскрыв рот. А как только я рассказ закончила, завопила:

– Ну надо же! Совсем гопники оборзели! Никакого житья от них нормальным людям не стало! Ведь со мной то же самое приключилось! Прикинь, я в этот день как раз за покупками ходила. А когда домой возвращалась, подскочил ко мне паренек молоденький, сумку хвать – и был таков. Я даже охнуть не успела! Только за мой счет он не шибко разжился. Я успела денежки потратить. В кошельке рублей триста оставалось. А у Леськи много денег украли?

– Прилично. Ты же знаешь, она с мелкими суммами не ходит. Да еще телефон в придачу.

– Вот бедолага! А я свой телефон в кармане ношу.

– Ты давай подробности рассказывай. Не нравятся мне такие совпадения. Может, зря я Леську не уговорила в полицию заявлять?

– Да я и сама никуда не пошла. Толик мой сказал, что из-за трехсот рублей с полицией связываться – только геморрой себе на задницу наживать.

– Давно это произошло?

– Да уж недели полторы назад. Дай-ка вспомнить. – Любочка принялась высчитывать. – Толик мой зарплату пятого получил, а за покупками я только через два дня вырвалась. Свекруха ребятню к себе забрала, так я сразу по магазинам. Точно, седьмого все и случилось. Ровно за неделю до того, как Леська к тебе с оторванным рукавом заявилась.

– Случайно, не возле парка?

– А ты откуда знаешь? – вытаращила глаза Любочка.

– Догадалась, – ответила я. – Леся в тот день в кафе у парка собиралась. Там на нее грабитель и напал.

– Вот гнида! Даже место не меняет! Надо было все-таки заявить в полицию. А то они от безнаказанности совсем обнаглеют. Глядишь, по второму кругу грабить пойдут. Я по этой дороге чуть ли не каждый день мотаюсь.

– Об этом можешь не беспокоиться. Снаряд дважды в одну воронку не падает. Теория вероятности…

Договорить Любочка мне не дала.

– Твоя теория вероятности – пустой звук. А вот закон подлости сработать может!

Спорить я не стала. Мы еще какое-то время поболтали, и я стала прощаться.

Дома я занялась обычными делами. Но история с двойным ограблением не выходила у меня из головы. Я прокручивала оба рассказа, сопоставляя факты. Что-то в этих ограблениях было странным. Почему грабители действовали так нагло? На людной улице, не дожидаясь темноты? Наркоманы обкуренные? Возможно. Но мне почему-то в это слабо верилось.

Чтобы немного отвлечься от навязчивых мыслей, я включила телевизор. Пощелкав по каналам, убедилась, что смотреть нечего. Тогда я решила провести время с пользой – оделась и отправилась по магазинам.

Ноги сами принесли меня туда, где совсем недавно произошли два дерзких ограбления. Я прошла по улице до ворот парка, внимательно вглядываясь в каждого проходящего мимо молодого парня. Ничего подозрительного не обнаружила. Улица как улица. Не хуже и не лучше других. Чем же она так привлекала грабителя? Да и парк – место для того, чтобы скрыться незаметно, не особо подходящее.

Я снова прошлась по улице из конца в конец. Изучила все расположенные на ней здания. Ни банков, ни дорогих магазинов здесь не было. Обычно грабители выбирают место по определенным параметрам: чтобы место было пустынное, либо закоулков, в которых легко затеряться, много. Ну, или такое место, которое люди с большими деньгами посещают, чтобы улов наверняка крупный был. А тут – ничего. А в случае с Любочкой грабитель и вовсе впросак попал. Любой мало-мальски сообразительный гоп-стопник сразу вычислил бы, что денег в кошельке – кот наплакал. Ведь Любочка была буквально обвешана пакетами. Следовательно, всю наличность потратила. Чего ради было у нее сумочку отбирать? Глупо.

Так и не придя ни к какому выводу, я вернулась домой. Открывая дверь, я услышала, что телефон в квартире надрывается переливами звонка. Бросив ключи на полочку и оставив дверь открытой, я, не разуваясь, помчалась к аппарату. Схватив трубку, произнесла:

– Иванова, слушаю.

Ответом мне были короткие гудки. Решив, что соединение сорвалось, я положила трубку на рычаг и стала ждать нового звонка. Прошло пять минут, телефон молчал. Дольше ждать не имело смысла. Я вернулась в прихожую, закрыла входную дверь и только тогда вспомнила, что намеревалась купить продуктов на ужин. А вернулась с пустыми руками.

Пройдя в кухню, я исследовала содержимое холодильника. С полок на меня сиротливо глядели два куриных яйца и пол-литровая бутылка минералки. Что ж, худеть – так худеть. Сегодня питаюсь минералкой. Налив прозрачную жидкость в стакан, я прошла в комнату и занялась выбором нарядов для предстоящей поездки в Париж.

Через час занятие это меня утомило. Тем более что мысли мои по-прежнему были далеко от Парижа. Правильно ли я поступила, не уговорив Лесю обратиться в полицию? Может быть, стоило попытаться отыскать этого гопника? А может быть, он и не один действовал. Чуяло мое сердце, что история с ограблениями на этом не закончится. Позвоню Леське, предложу ей сегодня к участковому сходить. А уж если она откажется, то и я забуду об этом инциденте. Мало ли в мире преступлений происходит? А сколько из них остаются нераскрытыми – и сосчитать нельзя. Не могу же я за каждое из них ответственность нести? Но Леську нужно попытаться уговорить.

Набрав номер подруги, я услышала ее недовольный голос:

– Чего тебе?

Вот это прием! Ни тебе «здрасте», ни «как дела». Интересно, от каких таких важных дел я ее оторвала?

– Привет, Лесь, разговор есть. Подъедешь? – сделав вид, что не замечаю недовольного тона, спросила я.

– Сейчас? – Голос подруги стал еще более недовольным. – Сегодня не могу. Мы с Жориком собираемся на премьеру нового спектакля. В «Драму» московский МХАТ на гастроли приезжает. Спектакль – закачаешься. Там сам Пореченков играет! Представляешь, Жорик достал билеты в первый ряд!

По мере того как Леся делилась новостью, голос ее приобретал человеческие интонации. Я слушала, понимая, что мое предложение посетить полицию будет встречено отказом. Я решила для начала усыпить Леськину бдительность, а уж потом огорошить ее своим предложением.

– Везет же тебе! – воодушевленно начала я. – Как спектакль называется?

– Точно не помню. Какая-то соната. То ли Кремовая, то ли Крейсерная.

– «Крейцерова соната». Антон Чехов, между прочим, – поделилась я с подругой своими знаниями в области классики.

– Да какая разница! – легкомысленно отмахнулась от моих слов Леся. – Главное, что Жорик выводит меня в свет! А там, между прочим, будет немало его деловых партнеров. И ему придется нас знакомить. Интересно, как он меня представит?

– Вот, скажет, моя будущая жена! – Я не удержалась, чтобы не поддеть Леську.

– Ну, для жены, пожалуй, рановато, – на полном серьезе заявила Леся. – А вот «невеста» будет в самый раз.

– Он что, успел тебе предложение сделать? – поразилась я.

– Пока нет, но я над этим работаю, – сообщила Леська.

Я решила, что пришло время переходить в наступление.

– Лесь, пока ты замуж не вышла, может, сходишь в полицию, напишешь заявление?

– Это в честь чего? – насторожилась Леська.

– Ну, по поводу того ограбления, – уточнила я.

– Ты что, рехнулась? – возмутилась Леська. – Да ни за что на свете! Хочешь, чтобы Жорик узнал, что мы его обманули? С чего это ты так резко свое мнение изменила?

– Во-первых, не мы, а ты, – прервала я ее возмущенную тираду. – А во-вторых, обстоятельства изменились. Соседку мою, Любочку, помнишь? Так вот: ее тоже ограбили. И между прочим, на том же месте, что и тебя. Я подозреваю, что будут еще ограбления. И неизвестно, чем все это закончится. Лесь, надо в полицию заявить, чтобы этого нахала прищучили!

– Кому надо, тот пусть и заявляет. А мне сейчас этим заниматься резона нет. Жорик узнает – мне крышка. Он знаешь какой принципиальный! Ни за что мне обман не простит. – И Леся тяжело вздохнула. – Нет, подруга, даже не проси. Пусть твоя Любочка к ментам идет. Ей бояться нечего.

– Любочку муж не пускает, – призналась я.

– Вот видишь, – обрадовалась Леська, – мужу, как говорится, видней! А у меня пока и мужа-то нет, так что на меня не рассчитывай.

Леська бросила трубку. Я вздохнула. Придется смириться с поражением. Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, я решила бросить кости. Узнать, чем вся эта история закончится.

Бархатный мешочек лежал на своем обычном месте. Я развязала тесемки и высыпала содержимое на ладонь.

– Каковы будут последствия двух этих происшествий? – произнесла я вслух.

Кубики покатились по столешнице и замерли в центре стола. Разглядывая цифры, я радостно улыбалась. Теперь можно не беспокоиться. Все будет так, как и должно быть.

Цифры, написанные на трех гранях кубиков, показывали такую комбинацию: «4+18+27». Результат был очевиден: «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным». А это значит, что мне остается просто ждать.

Глава 2

Продолжение последовало незамедлительно. И как бы невероятно это ни выглядело, я оказалась в самой гуще событий. Телефонный звонок, закрутивший весь этот водоворот, прозвенел в моей квартире ближе к ночи. Глухой мужской голос поинтересовался:

– Могу я услышать Иванову Татьяну, детектива?

– Слушаю вас, – отозвалась я.

– Хочу нанять вас для расследования убийства, – заявил голос с места в карьер.

– Может быть, для начала стоит представиться? – вежливо предложила я.

– Власов. Максим Власов. – Голос звучал хоть и глухо, но твердо. – Так вы будете заниматься моим делом?

– Простите, Максим, но такие решения я не привыкла принимать впопыхах, на ночь глядя да еще по телефону.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно мягче, все-таки речь шла об убийстве. Скорее всего погибший – родственник моего собеседника. Незачем ему лишний повод для волнения давать.

– Тогда давайте встретимся, – настойчиво предложил Власов. – Могу приехать к вам. Можно обсудить вопрос и на нейтральной территории. Назначайте любое место на ваше усмотрение.

Немного подумав, я предложила:

– Хорошо. Давайте встретимся завтра в десять утра в кофейне «Жульен».

– Отпадает, – возразил Власов. – Встреча должна произойти обязательно сегодня. Поймите: погиб близкий мне человек. Самый близкий. Сидеть в бездействии я не в силах! Назначайте место.

Ну что тут возразишь? И я назвала первое, что мне пришло в голову:

– В «Александрии» через сорок минут. Где находится, знаете?

– Найду.

Власов отключился, а я начала сборы. В ночное время было еще прохладно, поэтому я надела кремовый брючный костюм и для контраста темно-фиолетовую, почти черную, блузку. Этот костюм идеально подходил для деловой встречи.

В «Александрию» я приехала точно в назначенное время. Когда я подошла ко входу, меня окликнул молодой парень. Обернувшись, я вопросительно взглянула на него.

– Вы Татьяна Иванова? – дождавшись подтверждения, он поспешил ко мне. – Это я вам звонил. Максим Власов.

Рукопожатие Максима было твердым. Если учесть обстоятельства, вынудившие нас встретиться, держался Власов молодцом.

– Я уже занял места. Пойдемте?

Пока мы пробирались между столиками, я успела как следует разглядеть своего спутника. Молодой мужчина, не старше тридцати лет. Довольно симпатичный. На голову выше меня. Одет строго, без претензии на щегольство. Ботинки начищены до блеска. Я осталась довольна первым впечатлением.

– Делайте заказ, – протянув меню, предложил он. – На меня не ориентируйтесь, в нынешних обстоятельствах я не самый галантный кавалер.

От ужина я отказалась, ссылаясь на поздний час, и предложила перейти к делу. Власов все же подозвал официанта, заказал ему две порции «блюда дня», сок и кофе. И попросил принести кофе сразу. Официант удалился. Я ждала, что Власов сразу начнет излагать свою проблему, но он молчал, погруженный в нерадостные воспоминания. Я не торопила, давая ему возможность сосредоточиться.

Вернулся официант, неся кофе. Расставил приборы на столе и удалился. Его нехитрые манипуляции вернули Власова к реальности.

– Простите, Татьяна, задумался, – поняв, как затянулась пауза, смущенно произнес он.

– Все в порядке, не извиняйтесь, – подбодрила я его.

– Впервые в жизни не могу подобрать подходящих слов, чтобы начать разговор, – признался Власов. – Я почти десять лет веду переговоры на разных уровнях, и ни разу не было необходимости заготавливать речь заранее. А тут сижу и не знаю, с чего начать.

– Тогда начните с рассказа о вашей работе, – посоветовала я.

– О работе? – Власов был удивлен. – Но ведь моя работа не имеет к делу абсолютно никакого отношения.

– Не важно. О деле мы поговорить еще успеем, – я ободряюще улыбнулась. – Кем вы работаете?

– Тарасовская компания «Газдобыча». Один из ведущих проектно-изыскательских институтов нефтегазового комплекса России. Работа в области архитектурно-инженерного проектирования. Компания создает проекты для строительства объектов нефтегазовой сферы. Я же осуществляю деятельность по связям с общественностью. Это что-то вроде пресс-центра компании, если говорить упрощенно.

– Вам нравится ваша работа?

– В целом – да. Работа хоть и тяжелая, но не нудная. Только связана в основном с разъездами. Дома редко бываю. А это не всегда удобно. Вот и Иришка на меня за это обижалась. Теперь уж не будет.

Лицо Власова помрачнело, лоб прорезали глубокие морщины. Он как-то сразу постарел.

– Вы говорите о своей жене? – мягко произнесла я, поняв, что сейчас речь пойдет о событиях, ради которых Власов и вызвал меня сюда.

– Невеста. Мы собирались пожениться этим летом.

Слова давались ему с трудом.

– Ваша невеста умерла?

Я намеренно задала этот вопрос, хотя он и не требовал ответа. Нельзя было дать ему вновь отгородиться стеной от действительности. Иначе до сути мы никогда не дойдем.

– Иришу убили, – резко заговорил Власов. – Какой-то подонок просто взял и лишил ее жизни! И теперь я хочу, чтобы вы нашли его и передали в руки правосудия.

– Когда это произошло?

– Вчера около шести часов вечера. Иришка возвращалась с работы домой. Шла на автобусную остановку. Обычно я встречаю ее на машине. Иришка не водила автомобиль. Панически боялась руля. А вчера у меня была назначена важная встреча, и я не мог за ней заехать. Мы созвонились. Я предложил ей взять такси, но Иришка была противницей такого вида транспорта и наотрез отказывалась им пользоваться. Отшучивалась фразой из популярного фильма, мол, наши люди на такси с работы не ездят. Ближе к семи я освободился и снова позвонил ей. Мне ответил незнакомый голос. Сказал, что Иришка в областной больнице. Состояние тяжелое. Когда я приехал в больницу, она была еще жива. Меня к ней не пустили. Шла операция. Еще через полчаса врач сообщил мне, что Иришка умерла. Я пытался выяснить, что произошло, но доктора сами толком ничего не знали. Твердили, как попугаи: черепно-мозговая травма, не совместимая с жизнью. Подробности я узнал только утром, когда к следователю пробился.

Власов снова замолчал. Мне пришлось задать очередной вопрос:

– Что вам удалось выяснить?

– По дороге к автобусной остановке на Иришку напал грабитель. Он был на мотоцикле. Мчался на огромной скорости. Рванул сумочку у нее из рук. Мотоцикл качнуло. По инерции Иришку понесло на мотоциклиста. Тот пинком отбросил ее от себя. Она отлетела на несколько метров, упала на тротуар. Видимо, сильно ударилась головой. Она сразу потеряла сознание. Мотоциклист скрылся. Вокруг Иришки собралась толпа, время-то было не позднее, на улице народу полно. Кто-то вызвал «Cкорую», кто-то – полицию. Остальное вы уже знаете.

Власов нервным движением взъерошил волосы. Я сочувственно смотрела на него, а в голове крутился образ другого грабителя. На Лесю и Любочку нападал не мотоциклист, но все же вдруг это один и тот же человек? С замиранием сердца я задала следующий вопрос:

– Где это случилось?

Власов сообщил название улицы. Так и есть! Снова грабитель выбрал то же место. Только способ действия поменял.

– Остановка, к которой направлялась ваша невеста, находится напротив парка?

– Да, там есть парк. – Власов посмотрел на меня вопрошающе. – Вы что-то слышали об этом?

– Я живу недалеко от этого парка. – Я решила пока не сообщать Власову о других ограблениях. – Скажите, все эти подробности вам сообщил следователь?

– Да. По факту ограбления возбуждено уголовное дело. А теперь еще и непредумышленное убийство. Только мне без разницы: умышленно или нет, но мерзавец убил человека и должен понести наказание! – Голос Власова сорвался.

– Что сказал следователь? Свидетелей опросили? Кто-то из них сможет опознать грабителя?

– Свидетелей куча, да толку от них никакого. Грабитель был в шлеме, мотоцикл никто разглядеть не успел. Все произошло слишком быстро. Мне следователь в открытую сказал: надежды на то, что мерзавца поймают, – никакой. Но я сложа руки сидеть не собираюсь. Откажете вы – я другого найду! – решительно заявил Власов.

– Фамилию следователя помните? – игнорируя последнее заявление, спросила я.

– Лейтенант Дмитрий Сергеевич Евсеев. Шестой отдел.

– Понятно. Теперь осталось номер телефона записать. Мне могут понадобиться дополнительные сведения о вашей невесте.

– Так, значит, вы согласны взяться за расследование? А лейтенант сказал, что дело безнадежное. – Сам же Власов смотрел на меня с надеждой.

– Безнадежных дел не бывает, – нравоучительно произнесла я. – Было бы желание, а способ найдется.

Я записала номер телефона Власова, задала ему еще несколько вопросов. После этого мы расстались. Когда мы уходили, «блюдо дня» оставалось нетронутым.

* * *

– Короче так, Леська, бросай своего Жорика и гони ко мне. Дело не терпит отлагательств!

– Мы еще даже не проснулись! Можешь подождать хоть пару часов?

– Жду час и ни минуты дольше! Любочка к этому времени тоже обещала освободиться.

Такой разговор состоялся у меня с Лесей на следующее утро после знакомства с Власовым. Вернувшись вчера домой, я еще долго не могла уснуть, несмотря на поздний час. Ворочалась с боку на бок, прикидывала и так и эдак, с какой стороны подступиться к этому делу. Не придумав ничего лучше, я решила допросить с пристрастием Лесю и Любочку. А уж когда сопоставлю впечатления той и другой, тогда и буду решать, как быть дальше.

Любочка, замотанная домохозяйка, мать двоих детей, была рада вырваться из рутинных забот и охотно откликнулась на мое приглашение. С Лесей дело обстояло сложнее, но и с этим я совладала. Сейчас в моем распоряжении было не меньше часа, чтобы привести и себя, и свои мысли в порядок. Чем я и занялась.

Часы показывали четверть двенадцатого, когда пришла Леся. Прямо с порога она запричитала:

– Совести у тебя, Татьяна, нет! У человека, можно сказать, медовый месяц, а ты его из объятий любимого вырываешь. Ну что, скажи на милость, за спешка?

– Не ворчи, Леська, дело действительно серьезное. К тому же не терпит отлагательств, – урезонила я ее.

– Ну и в чем же дело? – Леся недовольно сморщила лицо.

– Потерпи, придет Любочка, все узнаешь.

– Так ее еще нет? Ну, ничего себе! Я через весь город проехала, а она на два этажа подняться не успела! – возмутилась Леся. – Имей в виду, на весь день здесь застревать я не намерена. Меня Жорик ждет. Звони своей соседке!

Лесино недовольство было мне понятно. Если честно, я и сама недоумевала, почему Люба так долго копается. Преодолеть два пролета – дело пяти минут. Набрав номер Любочки, я приготовилась прочитать ей отповедь о том, как неприлично задерживать людей. Но Любочка трубку не взяла. Обратившись к Лесе, я сообщила:

– Трубку не берет. Может, в магазин вышла?

Леся собиралась возмутиться, но в этот момент в дверь позвонили. Обогнав меня, Леся бросилась открывать, надеясь увидеть на пороге мою соседку. Видимо, ей хотелось первой высказать Любочке недовольство. Но, как только она открыла дверь, мимо нее с громким криком промчались двое сорванцов, сметая все на своем пути. Следом скромно следовала Любочка. На ее плече висела хозяйственная сумка внушительных размеров.

– Что это значит? – указала Леся на детей. – Мы пришли серьезные вопросы обсуждать или в дочки-матери играть?

– А я виновата? – тут же ощетинилась Любочка. – Свекруха обещала приехать, с Санечкой и Анюткой посидеть, а сама в спа-салон умотала. Кожа у нее, видите ли, сухая стала! А какая она у тебя должна быть в твои-то шестьдесят с хвостиком? Я ей говорю: мама, сидели бы дома, внуками занимались. В ваши годы о вечном думать пора. А она мне заявляет: это в твои годы можно позволить себе думы о вечном, а в моем возрасте тратить драгоценные минуты на мысли о ерунде – уже непростительная роскошь. У меня, говорит, каждый день на счету.

Сообщив нам новость, Любочка прошествовала в комнату, где ее сорванцы уже успели навести «порядок». Поймав Санечку за рукав, она усадила его на диван и, сунув ему в руки игрушку, поспешила на поиски Анечки. Девочка нашлась в прихожей. Сидя на полу, она увлеченно мазала стену сапожным кремом из тюбика. Пока мы общими усилиями отбирали у орущей Анечки тюбик и отмывали ее запачканную мордашку, Санечка успел опрокинуть горшок с моей любимой азалией и соорудить из просыпавшейся земли симпатичную пирамидку прямо на диване. Мы бросились собирать черепки от горшка, отряхивать диванные подушки, читать нотации пятилетнему сорванцу. Оставшаяся в это время без присмотра Анечка снова затеяла осмотр достопримечательностей и уже подбиралась к этажерке с сувенирами. Я схватилась за голову: еще немного, и от моей уютной обстановки останутся лишь воспоминания!

– Любочка, сделай что-нибудь! – взмолилась я.

– Не расстраивайтесь, девочки! Через полчаса они уснут, и мы сможем спокойно поговорить, – «успокоила» нас Любочка и добавила: – Самое большее – через час.

– А этот час нам что прикажешь делать? – осведомилась Леся.

– А давайте их чаем напоим! – радостно предложила соседка. – Они, когда чай с печеньем лопают, их не видно, не слышно.

– Естественно, ни на что другое у них рук не остается, – прокомментировала Леся.

Я же, вспомнив про свой недавний опыт изучения меню «Шоколадного удовольствия», предостерегла соседку:

– Если каждый раз, когда тебе захочется побыть в тишине, ты будешь пичкать детей печеньем, то через несколько лет в твоей двухкомнатной квартире не останется места даже для холодильника!

– Ерунда, у них идеальный обмен веществ, – отмахнулась от моих слов Любочка и повела детей в кухню, приговаривая: – А где тут у нас вкусненькое печенье? Мамочка даст Анечке и Санечке сладенького чая с печеньем. Детки хотят печенье?

Дети радостно закивали головами и охотно последовали вслед за матерью. Отправились туда и мы с Лесей.

– На печенье не рассчитывай, – предупредила я. – Из съестных припасов у меня только лед в холодильнике да сахар в сахарнице.

– Тоже мне – проблема, – отмахнулась Любочка. – Без паники, девочки, мама Люба все устроит!

Водрузив на стол хозяйственную сумку, она торжественно извлекла из нее большущую коробку сахарного печенья. При виде вожделенного лакомства дети преобразились. Чинно усевшись за столом, они поглощали печенье и даже не помышляли о проказах. Получив временную передышку, я тут же решила ею воспользоваться.

– Мне нужны подробности ваших ограблений, – без предисловий заявила я.

– Ты решила наказать виновных? – удивленно спросила Любочка.

– Произошло еще одно нападение. – И я сообщила подробности.

Леся и Любочка слушали рассказ внимательно, не перебивая, только охая и ахая по очереди. Когда повествование подошло к концу, Леся, вздохнув, сказала:

– А я еще преследовать его пыталась! Вот тюкнул бы меня по голове чем-нибудь тяжелым, и не сидела бы я сейчас в этой кухне.

– Да уж. Бедная девушка! – вторила ей Любочка.

– Вот поэтому-то мне и нужны подробности нападений.

– Да я уже все рассказала, – заявила Леся. – Чего тут нового добавишь?

– Это только на первый взгляд всем кажется, что добавить больше нечего, а как вопросы начнешь задавать, так всплывает столько подробностей – просто диву даешься, – заверила я их.

– С кого начнем? – поинтересовалась Леся.

– Отвечать будете обе. Один вопрос – два ответа, – пояснила я.

– Только сначала Санечку с Анечкой в комнату перенесем, – перебила меня Любочка. – Они уже носами клюют.

Малышня и правда засыпала, сидя за столом. Съеденное угощение подействовало на них как снотворное. Я подхватила на руки Анечку. Любочка занялась сыном. Разместив детей на диване, мы пристроились рядом, и я приступила к расспросам.

К тому времени как проснулись Любочкины сорванцы, я имела полное представление о злоключениях своих подруг. Выпроводив гостей, я принялась размышлять.

С одной стороны, вроде все просто: молодой парень решил разжиться деньжатами и выбрал для этого быстрый, но криминальный способ – вышел на улицу и стал грабить прохожих.

А вот дальше начинаются сложности. По каким параметрам он выбирал место ограблений? Ткнул на карте в первую попавшуюся улицу, а когда подфартило, решил место не менять? Возможно. Тогда возникает следующий вопрос: почему такое странное время? И на соседку, и на Лесю, и на погибшую девушку нападение было совершено в промежутке между пятью и шестью часами вечера. Все три случая произошли в будний день. Время, когда улица запружена возвращающимися с работы людьми. Тоже случайность? До темноты дотерпеть не мог? Сомнительно. Возможно, существует какая-то другая причина.

Выбор жертв более или менее понятен. Все три жертвы женского пола. С женщинами справиться легче. Но на этом их сходство снова заканчивается. Леся, понятное дело, лакомый кусочек. Глядя на нее, любому ясно, что денежки у той водятся. Любочка – домохозяйка среднего материального достатка. В ее случае грабитель мог предположить, что, поскольку дамочка обвешана сумками с покупками, значит, и деньгами не обделена. Тем более что в тот день Любочка посетила несколько дорогих бутиков и обновки несла в фирменных пакетах. Если грабитель разбирается в брендовой одежде, то пакеты эти о многом могли ему сказать. А вот невеста Власова, по его словам, одевалась скромно, так как относилась к той категории женщин, для которых практичность одежды играет более важную роль, нежели престиж. И еще: Ирина шла с работы, вместо дамской сумочки в руках у нее находилась сумка-папка для деловых бумаг. Особого интереса в плане кошелька или телефона она для грабителя явно не должна была представлять. Однако тот, не обращая внимания на большое скопление народа, все же рискнул совершить налет. Можно было бы предположить, что грабителя интересовали бумаги из папки Ирины, но тогда как привязать сюда два предыдущих ограбления?

То, что грабитель на этот раз воспользовался мотоциклом, объяснялось довольно просто: Леся своим преследованием в какой-то степени напугала его. Грабитель понял, что еще немного – и он бы попался. Такой поворот событий навел его на мысль о мотоцикле. А вот мне это его решение может оказаться на руку: марка мотоцикла, приметные детали, номерной знак в конце концов могут вывести меня на его владельца. При определенной доле везения, конечно.

Ясно одно: необходимо связаться со следователем и попытаться разжиться у него информацией. Власов сказал, что свидетели нападения почти ничего не успели запомнить. Но ведь Евсеев мог и не пожелать сообщить подробности Власову. Меньше информации – меньше претензий. Не факт, что, встретившись со мной, лейтенант воспылает желанием делиться со мной добытыми сведениями, но ведь надо с чего-то начинать?

Сборы заняли не больше двадцати минут, и в три часа я уже сидела в кабинете лейтенанта Евсеева и излагала свою просьбу. На мое счастье, лейтенант оказался парнем дружелюбным. Внимательно выслушав меня, он сочувственно покачал головой и произнес:

– Положение ваше, Татьяна Александровна, прямо скажу, незавидное. Дело это безнадежное. Из всех свидетельских показаний единственным мало-мальски полезным фактом можно назвать цвет мотоцикла. Трое из опрошенных заявили, что мотоцикл грабителя был черного цвета. Ни марки, ни номера свидетели не запомнили. А вы знаете, сколько мотоциклов черного цвета зарегистрировано в базе владельцев транспортных средств Тарасова? Сто тридцать два! И что прикажете делать? Тащить каждого владельца в отделение и допрашивать с пристрастием? Да на это месяцы уйдут! А если этот парень гастролер? Тогда и вовсе гиблый номер! По стране таких мотоциклов десятки тысяч наберется. В настоящее время этот вид транспорта снова вошел в моду у молодежи. Но даже если мы и выйдем на него, как докажем, что именно этот мотоцикл свидетели видели на месте преступления? Правильно – никак. А раз доказать ничего невозможно, то и людей на поиски злоумышленника мне никто не выделит.

– Выходит, вы даже пытаться найти грабителя не будете? – задала я провокационный вопрос.

– Этого я не говорил, – почувствовав подвох, спохватился Евсеев. – Естественно, будут проведены все розыскные мероприятия, положенные в таких случаях. Но дать гарантию, что они принесут плоды, я вам не могу. Вот если этот мотоцикл засветится еще в одном подобном преступлении, тогда скорее всего вышестоящее начальство зашевелится. Это уже будет серия преступлений, а к серийным преступлениям всегда повышенный интерес.

– Что ж, спасибо и на этом. – Я поднялась со своего места, собираясь уходить.

– Чем могу, – отозвался Евсеев. – Обращайтесь, если что.

Я покинула кабинет и вышла на улицу. Дойдя до машины, села за руль и задумалась.

Слова Евсеева о серии преступлений были не лишены смысла. Если мотоцикл засветится в новом ограблении, есть вероятность, что среди свидетелей окажется человек более наблюдательный, чем остальные. Ведь как раскрывается добрая половина преступлений? Один заметил незнакомого человека в подъезде. Другой запомнил номер подозрительной машины. Третий видел, как выносили тяжелый сверток, похожий на человеческое тело. Следователь сопоставил свидетельские показания – и вот уже преступник несет заслуженное наказание.

То же может произойти и в случае с мотоциклистом. Только вот сидеть и ждать, когда парню вздумается снова чужим добром поживиться, неразумно. Нужно заставить его действовать. Как? Да очень просто. Достаточно приготовить ему хорошую приманку. Только действовать необходимо быстро, пока он не поменял места криминальной деятельности. Все будет зависеть от того, насколько привлекательной кажется ему облюбованная улица.

Сидя в машине, я размышляла над тем, как выманить мотоциклиста из убежища, в котором он отсиживается после совершенных грабежей. Кое-какая необходимая информация у меня все же была. Я знала время, в которое обычно действовал грабитель. Знала место. И знала пол его жертв. Конечно, с таким раскладом поймать преступника на «живца» – полнейшая авантюра, но, раз уж других вариантов пока нет, можно попробовать.

И похоже, я знаю имя человека, который идеально подходит на роль следующей жертвы! Я завела мотор и отправилась воплощать задуманное в жизнь.

* * *

Путь мой лежал в пригородный поселок под названием «Трещиха». Целью поездки была встреча с бывшей студенткой Академии права, моей тезкой, Татьяной Филичевой. В свое время Татьяна подавала большие надежды. Преподаватели академии прочили ей большое будущее. Окончив академию, Татьяна активно трудилась на ниве гражданского и семейного права. Но в один прекрасный день ей вдруг стало скучно разбираться в чужих семейных дрязгах, спорах и дележе имущества. Бросив все, Татьяна покинула город, купила домик в Трещихе и занялась отнюдь не романтической деятельностью – разведением кроликов.

Последний раз я виделась с Татьяной год назад. Встретились мы случайно, буквально столкнулись на улице нос к носу. Охи, ахи, приличествующие ситуации вопросы. Общих воспоминаний была масса, поэтому мы уселись в ближайшем кафе и проболтали три часа кряду. Тогда-то Татьяна и поведала мне об изменениях, произошедших в ее жизни. Обменявшись адресами и телефонами, мы расстались, не особо надеясь на то, что когда-либо воспользуемся этими данными. И вот теперь я ехала в Трещиху, надеясь на то, что Татьяна в своей глуши не утратила авантюрной жилки, которая отличала ее в студенческие годы.

Трещиха встретила меня не особо дружелюбно. На въезде в поселок мой автомобиль остановил местный гаишник. Взяв под козырек, он слащаво улыбнулся и выдал четко отрепетированную фразу:

– Старший лейтенант Горбаев. Нарушаем, гражданочка?

При этом вид у него был настолько довольный, как будто за каждого остановленного нарушителя ему автоматически присваивают очередное звание. Я же, не особо понимая, за что он меня остановил, раздраженно спросила:

– Товарищ лейтенант, не могли бы вы уточнить, в чем именно состоит мое правонарушение?

– Охотно, охотно, – «не отказал в любезности» лейтенант. – Номерок у вас, гражданочка, не читаемый! Машинку-то мыть надо.

Кивком головы он указал на передний номер. Я вышла из машины, обогнула капот и уставилась на номерной знак. Тот действительно был заляпан грязью. Не то чтобы номер невозможно было разобрать, но парочка пятен на нем имелась. Я вспомнила, что километров пять назад, при съезде с центральной трассы на проселочную дорогу, ведущую к Трещихе, путь мне преградила большущая лужа. Я еще удивилась: откуда она взялась? Дождя вроде бы не было. Поудивлялась да дальше поехала. Видно, там номер и заляпала.

– Номер вполне читаемый, – заявила я гаишнику. – А что касается небольших пятен, так вы же сами видите: автомобиль чистый. Пятна эти появились уже в дороге.

– Это-то я как раз вижу. Потому и остановил. Вам, гражданочка, за вождение автомобиля с нечитаемыми номерами штраф полагается.

– Ну, допустим, не штраф, а предупреждение, – парировала я. – В данном случае вы обязаны дать мне возможность устранить нарушение на месте. А вот если я откажусь подчиниться, тогда уж и про штраф разговор вести. Статья 12.2 часть первая, если память мне не изменяет, так?

– Я так понимаю, отказываться вы не собираетесь, – констатировал гаишник. – Умная, да? Законы изучаем?

– Представьте себе! Мое высшее юридическое образование позволяет мне быть в курсе законов! – парировала я. – А вот вы в курсе, что чинение препятствия представителям власти тоже подпадает под статью нарушения законодательства?

Лейтенант, ничуть не смутившись, тут же поинтересовался:

– И какой же власти я поперек горла встал?

– Прокуратуре города Тарасова, – резко сменив тон, произнесла я. – Ксиву будете проверять?

– Думаю, в этом нет особой необходимости. – Лейтенант окинул меня пытливым взглядом и продолжил допрос. – Чем, позвольте полюбопытствовать, Тарасовскую прокуратуру заинтересовала наша Трещиха?

– Тайна следствия, – в тон ему ответила я.

– Так уж и тайна? – не поверил лейтенант. – Вы ничего не путаете, гражданка из прокуратуры? Мы в Трещихе живем тихо. Особыми правонарушениями не отличаемся.

– Позвольте мне самой решать, стоит ли Трещиха пристального внимания компетентных органов. – Разговор начал меня утомлять, поэтому я не особо с ним церемонилась.

– Не хотите отвечать – ваше право, – миролюбиво ответил Горбаев. – Но имейте в виду: личность ваша под моим пристальным вниманием. В первый раз за нарушение правил ограничимся устным предупреждением, но в следующий поблажек не ждите.

Горбаев взял под козырек, и я получила возможность следовать по своему маршруту. Мне предстояло найти дом Филичевой. Я принялась колесить по улицам Трещихи. Адрес, который год назад дала мне Татьяна, все не находился. На домах отсутствовали какие бы то ни было таблички. Не то что названия улиц – номера домов угадывались с трудом. И при всем при этом – полное отсутствие местного населения! Ни праздношатающихся подростков, ни мирно сплетничающих на завалинке старушек! Ни одной живой души. Поселок словно вымер.

Отчаявшись отыскать Татьянин дом, я вырулила на центральную площадь Трещихи. И первым, кого я там встретила, был лейтенант Горбаев! Не могу сказать, что факт сей вывал у меня бурю эмоций. А вот у Горбаева эмоции плескались через край! Он стоял, облокотившись на капот старенького милицейского «уазика», и ехидно ухмылялся.

Подрулив к «уазику», я приветственно махнула рукой. Горбаев ответил на мой жест театрально низким поклоном. Заглушив двигатель, я вылезла из машины и обратилась к Горбаеву с вопросом:

– В Трещихе всегда так многолюдно?

– По-разному бывает, – охотно ответил он. – Иной раз на площади яблоку негде упасть от скопления народа. Но это только в базарные дни.

– А сегодня день не базарный, насколько я понимаю?

– Совершенно верно. – И Горбаев снова ухмыльнулся.

– Тогда, может быть, вы мне поможете? – с надеждой в голосе произнесла я.

– Я бы с радостью, – ответствовал местный страж порядка. – Да только как же я вам смогу помочь, если цель вашего визита – тайна следствия?

Вот тебе, Татьяна, щелчок по носу! Да, видно, в первую нашу встречу я все же палку перегнула. Люди в провинции живут впечатлительные, глазом не успеешь моргнуть, а они уже обиду затаили. Придется исправлять положение, если не хочу сутки колесить по Трещихе в поисках приятельницы.

– Я тут пока поселок ваш объезжала, вспомнила: правила дорожного движения-то я действительно нарушила. А ведь еще спорила с вами! Нехорошо как-то получилось. Но я готова понести наказание в виде штрафа. Какова сумма, полагающаяся за мое нарушение? – Вынув из сумочки кошелек, я ждала ответа.

Горбаев смотрел на меня внимательно, решая сложную задачу: что могла обозначать такая внезапная перемена в поведении? Я вытащила банкноту с изображением Ярослава Мудрого и протянула Горбаеву.

– Искренне раскаиваюсь. Обещаю исправиться.

Положив банкноту на капот, я прикрыла ее лежащей рядом фуражкой лейтенанта.

– Надеюсь, инцидент исчерпан полностью? – уточнила я.

– А разве был какой-то инцидент? – ухмылка Горбаева стала до неприличия широкой.

Придвинув фуражку к себе, он надел ее на голову, а купюру сунул в необъятных размеров карман. Закончив эту процедуру, Горбаев подобрел на глазах.

– И как это вас, таких молодых, прокурорские начальники в глушь засылают? – выразил он сочувствие.

– По правде сказать, я здесь с частным визитом, – сдавая позиции, призналась я. – Однокурсницу ищу, Татьяну Филичеву. Может, знаете такую? Она меня в гости приглашала, адресом вот снабдила.

Как только я произнесла фамилию Татьяны, поведение лейтенанта изменилось кардинальным образом. Он вытянулся передо мной в струнку и заговорил шепотом, будто боясь, что нас могут подслушать:

– Что же вы сразу не сказали, что к Татьяне приехали? Я бы вас давным-давно к ее жилищу доставил. Лично сопроводил бы!

– Да как-то повода не было, – пояснила я. – А вы можете подсказать, где Татьяна обитает?

– Не просто подсказать, но и как проехать – показать. Вы в свою машину садитесь и следуйте за мной. Татьяна живет не в самом поселке.

Не рассуждая, я завела мотор, и мы помчались по центральной улице Трещихи, подняв столб пыли. Миновали два транспортных пересечения, поликлинику, местную школу. Горбаев летел мимо всего этого великолепия, уверенно лавируя на ухабистой дороге. Одноэтажные строения закончились, пошел штакетник огородников. Он, в свою очередь, плавно перешел в лесопосадочную полосу, а затем и в лес. Мы продвигались вперед, все глубже и глубже. Казалось, дороге не будет конца.

И вот когда мое терпение окончательно иссякло, «уазик», на котором ехал сопровождающий, наконец затормозил, и Горбаев вышел из машины. Я последовала его примеру.

– Дальше вам придется идти одной. Машина туда, сами видите, проехать никак не может. А я не могу бросить служебный транспорт на произвол судьбы, – заявил он. – Да вы не переживайте! Тут тропинка всего одна. Пойдете, никуда не сворачивая, и выйдете прямиком к дому Филичевой.

Я с сомнением оглядела тропинку, едва просматривающуюся сквозь густые заросли.

– А вы, случаем, ничего не перепутали? Что-то не похоже, что в этой глуши можно встретить человеческое жилье.

– Не сомневайтесь, тут Татьяна и обосновалась, – заверил меня Горбаев. – Ну, все, мне пора. Счастливо добраться! Татьяне привет.

Горбаев прыгнул в «уазик», весело посигналил на прощание и дал задний ход. Я провожала его взглядом, пока машина не скрылась за деревьями. Оставшись одна, я заперла двери автомобиля, включила сигнализацию и пошла по тропинке вперед.

Тропинка петляла между деревьями, то исчезая в траве, то вновь появляясь. Я порадовалась тому, что, собираясь на встречу с Евсеевым, надела джинсы и кроссовки. Будь я на каблуках, не прошла бы и десяти метров. Надо было еще и ветровку прихватить. Тучи комаров облепили руки, едва защищенные тонкой тканью трикотажной блузки. Прошло не меньше получаса, прежде чем в плотной стене деревьев показался просвет. А еще через десять минут тропинка вывела меня на чудесную лесную опушку.

Выйдя из-под тени деревьев, я залюбовалась открывшимся видом. Широкая поляна, сплошь покрытая густой шелковистой травой. Обрамлением ей служит частокол из высоченных сосен. И в самом центре всего этого великолепия – трехэтажный бревенчатый терем под двухскатной крышей сложной конструкции. С крыльцом, переходящим в круговую галерею. Навес над галереей поддерживали витые деревянные столбы. Окна с наличниками. И даже кровля отделана изразцами. Одним словом, музейный экспонат деревянного зодчества!

Позади терема виднелись хозяйственные постройки. А вот забор отсутствовал. Видно, хозяева своим добром не слишком дорожили. Пока я неторопливым шагом преодолевала расстояние от опушки леса до крыльца, двери терема распахнулись, и на крыльце появилась хозяйка. Приложив руку к глазам, чтобы солнечный свет не мешал обзору, она внимательно смотрела в мою сторону. Когда же до терема оставалось не больше десяти шагов, окрестности огласились приветственным криком:

– Татьяна, радость моя, ты ли это?

Сорвавшись с крыльца, хозяйка побежала мне навстречу. Подхватив меня за руки, она закружилась по поляне, не переставая удивленно восклицать:

– Это действительно ты? Как же ты в наших краях очутилась? Вот радость-то!

Я смущенно улыбалась, позволяя кружить меня, как малое дитя. Когда эмоции хозяйки утихли, она спохватилась:

– Чего же я тебя на улице держу?! Пойдем скорее в дом. Буду тебе свои хоромы показывать!

Татьяна провела меня в дом. Внутреннее его убранство больше напоминало декорации к историческим фильмам эпохи бояр и купечества. Татьяна провела меня по всем комнатам, давая пояснения по ходу осмотра:

– Здесь у меня что-то вроде гостиной. Тут кухонька, дальше кладовки. Справа я кабинет устроила. Слева – библиотека. На втором этаже гостевые спальни. А на третьем – мои покои. Там только спальня и гардеробная. Ну пошли вниз, буду тебя лесными дарами потчевать. А ты мне новости городские расскажешь.

В гостиной Татьяна усадила меня на диван возле окна, а сама побежала в кухню, готовить угощение. Через десять минут Татьяна вкатила в гостиную небольшой столик на колесах, заставленный разнообразными вазочками, тарелочками, плошками. Центральное место на столике занимал внушительных размеров глиняный кувшин. Его бока запотели. Капельки влаги медленно стекали по стенкам кувшина. Проследив за моим взглядом, Татьяна гордо сообщила:

– Это мой фирменный напиток. «Уральский хреновник». Квасок – закачаешься. Такого больше нигде не попробуешь. Сама лично рецепт составляла.

Нахваливая квас, Татьяна наполнила бокалы. Протянув один мне, взяла второй и провозгласила тост:

– За приятные неожиданности. – И осушила стакан до дна.

– За приятные неожиданности, – повторила я и сделала глоток.

От первого же глотка мои глаза полезли из орбит! Поспешно поставив стакан на стол, я схватила соленый огурец, любезно протянутый мне хозяйкой. Засунув его в рот целиком, я принялась судорожно жевать. Жжение слегка утихло, но не прошло окончательно. Татьяна, смеясь, протянула мне другой стакан с розоватой жидкостью.

– На, запей. Заесть мой хреновник еще никому не удавалось.

Понюхав предложенную жидкость, я отпила маленький глоточек, опасаясь нового подвоха. Жидкость оказалась сладкой и прохладной. Выпив полстакана, я поняла, что жжение странным образом прекратилось.

– Ну и шуточки у тебя, Филичева, – отдышавшись, произнесла я. – Вижу, с возрастом серьезнее ты не становишься.

– А зачем? Жить надо весело. Чтобы в старости было что вспомнить, – засмеялась Татьяна.

– Можно подумать, тебе нечего вспомнить, – поддразнила я ее. – Да твою бурную студенческую жизнь вспоминает пол-академии! Причем и студенческий, и преподавательский составы. Одна твоя выходка с профессором чего стоит!

Упоминание давней истории повергло нас в неудержимый хохот. История с деканом служила поводом для шуток не одному поколению студентов Академии права. Смешливые студенты передавали ее из уст в уста, как победители социалистических соревнований – переходящее красное знамя.

Был у нас на факультете такой неприятный дядька. Читал курс по криминалистике. Задавал студентам неразрешимые задачи и любил прилюдно высмеивать тех, кто с этими задачами не справлялся. А вот для проведения практических лабораторных работ он предпочитал вызывать ассистентов. Брезгливый дядька был. Возню с разного рода продуктами человеческой жизнедеятельности он оставлял на долю менее маститых преподавателей.

На одном из занятий он должен был читать лекцию по «Трасологии», что означает «Учение о следах». Начал профессор ярко. Сыпал устрашающими научными терминами, требовал записывать громоздкие цитаты. В самый разгар лекции заявляется в аудиторию Филичева и просит разрешения присоединиться к студентам. Профессор, естественно, с ехидцей спрашивает:

– Чем же вы, студентка Филичева, таким важным были заняты, что вовремя на лекцию попасть не смогли?

– К экзамену готовилась, – глядя на профессора невинным взглядом, заявляет Филичева.

После этих слов достает из дамской сумочки сверток, начинает его шумно разворачивать. Аудитория заинтересована, профессор снисходительно ждет. Наконец Филичева со свертком справилась. Радостно улыбаясь, она плюхнула на стол профессора стеклянную банку с желто-коричневой кашицеобразной массой.

Профессор изучающе смотрит на баночку и спрашивает:

– Что это?

– Жидкие фекальные массы с места предполагаемого преступления. Я сама их добыла!

С этими словами Филичева начинает отвинчивать крышку баночки. Профессор, позеленев, орет во все горло:

– Прекратите, уберите эту гадость!

– Профессор, вы должны это рассмотреть. Там такая своеобразная консистенция! Все дело в небольших сгустках. Видите, эти сгустки говорят о том…

Договорить Филичева не успела. Зажав рот ладонью, профессор, как молодая лань, проскакал через всю аудиторию и скрылся в лаборантской. Лекция была сорвана. Филичевой крепко досталось на орехи, хоть она и доказывала в деканате, что в банке была обыкновенная горчица. Но для профессора последствия ее шутки оказались гораздо серьезнее. Бедный дядька навсегда лишился возможности питаться в студенческой столовой. Как только он появлялся в дверях, весельчаки-студенты тут же начинали демонстрировать друг другу судочки с горчицей и намеренно громко нахваливать «своеобразную консистенцию» и «небольшие сгустки» желтовато-коричневой массы.

И таких историй в арсенале Филичевой насчитывался не один десяток. Авантюрный склад характера не давал Татьяне спокойно жить. И это была одна из причин, по которой я решила обратиться к ней за помощью.

На воспоминания бурной молодости ушло еще два часа. За это время мы успели перемыть косточки всем преподавателям академии и обсудить личную жизнь половины студентов. В конце концов поток воспоминаний иссяк. Татьяна убрала столик с остатками угощения, и мы, расположившись на южной стороне галереи, перешли к обсуждению цели моего визита.

– Ну, выкладывай, с чем пожаловала, – потребовала Татьяна. – Не будешь же ты утверждать, что проделала такой долгий путь только ради того, чтобы развлечь меня историями из прошлого?

– Ты, как всегда, права. Дело, которое привело меня по твою душу, не имеет такого срока давности.

И я выложила ей все, что сама знала о нападениях неизвестного на молодых женщин. Татьяна слушала не перебивая. Лишь изредка задавала вопросы, если я что-то упускала в своем рассказе.

– И в чем заключается твоя просьба? – задала она вопрос, как только я замолчала.

– Мне нужно, чтобы ты сыграла роль «живца», – сообщила я. – Сама понимаешь: сидеть и ждать, когда этот субчик сам проявится, – занятие неблагодарное, а в некоторых случаях еще и безнадежное. Вот я и хочу спровоцировать его на решительные действия.

– С чего ты решила, что он клюнет на приманку? – задала Татьяна резонный вопрос.

– Уверенности у меня, естественно, нет, – честно призналась я. – Но интуиция подсказывает, что выбор места для совершения налетов носит не случайный характер. Слишком уж оно неподходящее для такого занятия. Сдается мне, есть у парня другая, более веская причина для налетов, нежели кошельки хорошеньких женщин. А с твоей помощью я сразу двух зайцев убью: и теорию проверю и, если повезет, паренька вычислю. А уж если тот не клюнет, буду искать другой способ выйти на мотоциклиста. Ну так как, могу я рассчитывать на твою помощь?

– Что я должна буду делать? – коротко спросила Татьяна.

– Тебе нужно будет всего-навсего два-три дня погулять по нужной улице в определенное время. Походишь, посветишь деньгами, полюбуешься витринами магазинов. А когда мотоциклист появится, попытаешься его задержать.

– Но ведь он действует на мотоцикле! Как же я его задержу? Прости, Танюха, но бегать быстрее байка я пока не научилась.

– Тебе это и не понадобится, – успокоила я Татьяну. – Есть масса способов лишить грабителя возможности скрыться. Ты можешь попытаться опрокинуть мотоцикл. Или, используя приемы, сбить его с сиденья. В конце концов, ты можешь воспользоваться электрошокером.

– Или газовым баллончиком, – предложила Татьяна свой вариант.

– Отпадает, – возразила я. – Власов упоминал, что мотоциклист наш – водитель ответственный. Без шлема на железного коня не садится. А через защитное стекло шлема газ не подействует.

– Значит, электрошокер?

– Или приемы джиу-джитсу. Ты же в этом деле мастер!

– Ох, Танька, когда это было! Я уж тысячу лет, как распрощалась с этим искусством. У меня теперь занятие более чем мирное: кролики, огородик и другая безопасная дребедень. Самое рискованное предприятие, в котором я принимала участие за последние три года, – это покупка орловского рысака для местного председателя. Нам тогда пришлось с цыганами торговаться. Вот это, скажу я тебе, адреналин! Представляешь: целый табор цыган, я одна, и полные карманы денег. Страху натерпелась – жуть.

Татьяна погрузилась в воспоминания. Взгляд ее затуманился, мысли унеслись в неведомые дали.

– Купили? – спросила я из вежливости.

– Кого? – Татьяна с видимым усилием вернулась в настоящее.

– Рысака орловского?

– Не-а. Денег не хватило. Настоящие орловцы баснословных денег стоят. У председателя и половины не нашлось.

– Чего же он тебя тогда посылал, раз денег нет? – удивилась я.

– Думал, сговоримся. Он им место для постоя табора посулил. Только барон их за место рысака отдавать не пожелал. Ладно, забудь. И вообще поздно уже. Давай спать ложиться. А утречком план действий обсудим да в город подадимся. Авось и отловим гопника твоего!

Время и в самом деле было позднее. Пора было устраиваться на ночлег. Татьяна отвела меня в одну из гостевых спален, пожелала приятных сновидений и удалилась. Устроившись на широкой двуспальной кровати, я лежала с открытыми глазами и раздумывала над превратностями судьбы. Ни один человек не может заранее предположить, когда в его жизни произойдет переломный момент. Ни предугадать этого нельзя, ни подготовиться. Взять, к примеру, Власова. Жил человек, работал, мечтал о свадьбе. Да все откладывал. То денег недостаточно, то времени. А теперь ни времени, ни денег не жалеет, только бы убийцу невесты отыскать. А должно же быть наоборот! Пока дорогой тебе человек рядом – живи, пользуйся отведенным временем, лови момент и не откладывай главное решение, чтобы потом не жалеть о несбывшихся надеждах.

Глава 3

Утро встретило меня весенней прохладой и пением птиц. Потянувшись, я на цыпочках подбежала к окну и, распахнув его, впустила в комнату свежий воздух. Ласковый майский ветерок приятно холодил лицо. Робкие лучи утреннего солнца посылали в комнату солнечных зайчиков. Полюбовавшись пейзажем, я спустилась на первый этаж и прошла в кухню, где уже колдовала у плиты Татьяна.

– Как спалось? – поинтересовалась она.

– Великолепно! – честно призналась я. – Тут такой чистый воздух! И тишина просто звенящая. По-моему, я стала понимать, почему ты решила поселиться здесь.

– На самом деле все просто. – Татьяна улыбнулась. – Как только я увидела этот дом, сразу влюбилась в него. И решила окончательно и бесповоротно, что хочу всю жизнь прожить здесь.

– Ну, природа, конечно, хорошо, а вот как ты тут без удобств обходишься? Водопровод там или Интернет.

– Пойдем, покажу, будут тебе удобства.

Татьяна повела меня в дальний конец дома. Открыв узкую дверь, я обнаружила за ней просторный коридор.

– Он соединяет дом с сауной, – пояснила Татьяна. – А там и душ, и вода горячая, и парилка, на случай если возникнет желание косточки погреть.

Мы вместе прошли по коридору и оказались в помещении, выполняющем функцию предбанника. Только оборудован предбанник был с учетом потребностей самого взыскательного хозяина. Современная душевая кабина, раковина с горячей и холодной водой, полотенцесушитель и множество шкафчиков и ящичков для банных принадлежностей. В углу стояла стиральная машина-автомат. Чуть дальше, в отдельном помещении, располагалась комфортабельная уборная.

Я смотрела на все эти блага цивилизации с нескрываемым удивлением.

– Как такое возможно в этой глуши? – не сдержавшись, спросила я напрямую.

– Ну, ты скажешь тоже! Трещиха, конечно, поселок не дюже большой, но все необходимые коммуникации давно уже подведены. И Интернет, кстати, тоже.

– Но как тебе удалось это сделать? Ведь такие работы немалых денег стоят. Провести в лесную чащу водопровод и электричество – дело нешуточное.

– Почему в чащу? Мой дом стоит почти в центре поселка, лишь слегка на отшибе. Но об удобствах прежний хозяин позаботился. А мне это добро уже в готовом виде досталось.

– Все равно не понимаю, – призналась я.

Татьяна несколько минут смотрела на меня в недоумении, а потом захохотала.

– Так ты думаешь, что мы находимся за несколько километров от Трещихи?

Я кивнула, подтверждая ее догадку. Татьяна снова засмеялась.

– Это Егорыч постарался. Видно, ты ему чем-то насолила. А он мужик с выдумкой, вот и решил позабавиться. Он тебя через «Козью заимку» ко мне доставил. Я-то думала, что это ты изъявила желание окрестными красотами полюбоваться, а выходит, что он тебя с коварным умыслом через лес тащил!

– Так это что же получается? К твоему дому более удобный подъезд имеется?

Не говоря ни слова, Татьяна взяла меня за руку и повела на задний двор. С той стороны дома имелся забор. Высокий, деревянный, с калиткой и широкими воротами. Подойдя к калитке, Татьяна распахнула ее и приглашающим жестом предложила выглянуть наружу. Я выполнила ее просьбу. Каково же было мое удивление, когда вместо лесной чащи на расстоянии не более двадцати метров от забора я увидела стройный ряд жилых домов. От ворот вела асфальтовая дорога, вполне пригодная для транспорта.

– И куда же ведет эта дорога? – полюбопытствовала я.

– Прямиком к центральной площади! – радостно сообщила Татьяна.

Ай да Горбаев! Ай да старший лейтенант! Провел меня, как первоклашку. Хорош гусь. А как натурально за машину свою переживал! Не могу, говорит, на произвол судьбы ее в лесу оставить!

– Да, веселый у вас в Трещихе народ живет, – смеясь над своей легковерностью, произнесла я. – А я ведь и вправду решила, что ты в глуши лесной похоронить себя вздумала.

– Ну нет! Без дела киснуть – это не по мне.

– А как же твое уверение, что ничего круче разведения кроликов тебя не интересует?

– Ах, это! – легкомысленно махнула рукой Татьяна. – Это мы с моим шефом шутку такую придумали. На самом деле я в соседнем поселке на одном крупном предприятии юристом служу. Мы с ним такие дела проворачиваем – тарасовским бизнесменам и не снилось! У него выходы на все зарубежные концерны имеются.

– Чем же он занимается?

– Всем понемногу. В основном обеспечивает российские предприятия современным производственным оборудованием.

– Непонятно, для чего конспирация такая?

– Выгода от этого колоссальная. Он под простачка косит. Юристы, мол, у меня неважнецкие, в юридических вопросах мало что понимают. Партнеры покупаются на эту уловку, а когда документы подписывать соберутся, тут он и выдает: вот, мол, мой внештатный юрист документик один подготовил, не желаете взглянуть? Тут партнеры его и понимают, что карты свои профессиональному игроку в покер открыли! Я все их лазейки и хитрости уже просчитала и обезопасила шефа своего.

– Понятно. Короче говоря, как была ты, Татьяна авантюристкой, так ею и осталась!

– А разве не за это качество ты меня для выполнения своего плана выбрала? – смеясь, спросила Татьяна. – Так что, подруга, ты в выборе не ошиблась. Пойдем машину твою вызволять. Она уж заждалась хозяйку, если, конечно, Егорыч еще какую шутку не придумал.

– Думаешь, могу без колес остаться? – полюбопытствовала я.

– И без колес, и без руля, и без крыши! Егорыч у нас специалист по розыгрышам.

Увидев, как вытянулось мое лицо, Татьяна поспешила успокоить меня:

– Думаю, до этого не дойдет. Он моих гостей уважает. Я ведь в Трещихе не последний человек.

– Очень на это надеюсь, – качая головой, произнесла я.

На мое счастье, машина стояла там, где я ее вчера оставила. И даже с колесами. Дав задний ход, я вырулила на центральную дорогу, и мы отправились в Тарасов готовить ловушку для охотника за чужими кошельками.

* * *

– Бредовая затея. Ничего у нас из этого не выйдет!

Вернувшись с очередной прогулки, Филичева, недовольно морщась, потирала натруженные ноги и ворчала. Я сидела в комнате на диване, наблюдала за Татьяниными манипуляциями и пыталась придумать, чем развлечь гостью.

Вот уже третий день мы с ней пытались привлечь внимание грабителя к ее персоне. Ровно в половине пятого Татьяна отправлялась на улицу Чехова, где ранее были совершены ограбления, и прогуливалась вдоль дороги до шести часов. Заходила в магазины, останавливалась около щитов с объявлениями, лениво помахивая дамской сумочкой на длинном ремешке. Время от времени Татьяна извлекала из сумочки кошелек, туго набитый фальшивыми банкнотами. В общем, всеми силами изображала скучающую девицу, которой деньги девать некуда.

Я же сидела в засаде, ожидая нападения. Вглядываясь в прохожих, я старалась вычислить, нет ли среди них подходящей кандидатуры на роль грабителя. Но все наши ухищрения были напрасны. Грабитель не появлялся. С каждым днем надежда на счастливый исход таяла, а недовольство Филичевой росло.

– Похоже, придется тебе отказаться от своей затеи. Маршрут, который ты считаешь роковым для одиноких девушек, оказался абсолютно безобидным. Сколько дней прошло, а грабитель так и не появился. Я не могу околачиваться тут без дела до бесконечности. Шеф звереет, требует моего возвращения. Ну, чего ты молчишь, будто воды в рот набрала?

Филичева в сердцах запустила в меня журналом, попавшимся ей под горячую руку. Журнал пролетел через всю комнату и шлепнулся на пол за моей спиной. Я не торопясь встала, подняла журнал и аккуратно вернула его на место.

– Чего психуешь? Думаешь, я сама не понимаю, что нужно придумывать что-то новое? Но дело-то как раз в том, что это наш единственный шанс! Не получится выманить грабителя – считай, что дело я проиграла. А я проигрывать не привыкла! Я обязательно должна этого прохвоста вычислить, отыскать и обезвредить, понимаешь?

– Да все я понимаю, – устало проговорила Филичева. – Но и ты меня пойми. Пока я тут твоего неуловимого байкера выслеживаю, моя жизнь может запросто под откос пойти. Вот заявится к шефу какая-нибудь ушлая бабенка и выпихнет меня прочь из дела!

– Ты прекрасно знаешь, что ничего подобного не случится. Просто фантазия у тебя слишком сильно разыгралась, – не совсем уверенным тоном проговорила я.

– Пусть так. Допустим, шеф меня не уволит. А вот Егорычу кроликов моих голодом заморить легко. Сколько, по-твоему, он еще с ними нянчиться будет? День, два – и все! А потом сдаст их какой-нибудь мясоперерабатывающей компании или просто бросит голодной смертью помирать.

– Ну, потерпи еще немного, – взмолилась я. – Давай так договоримся: срок ставим себе три дня. Если в течение этого времени грабитель на тебя не клюнет, возвращайся в Трещиху к своим голодным кроликам. По рукам?

– По рукам!

Филичева звонко хлопнула по моей протянутой руке.

– Ну, чем вечер займем? – спросила она после того, как насущные вопросы были решены.

– Можем в кино сходить, – предложила я. – В кинотеатре «Центральный» идет неплохая комедия. Точное название не помню, но что-то связанное с Африкой.

– Кино – это скучно, – безапелляционным тоном заявила Филичева. – Нет, Иванова, мы с тобой пойдем совсем в другое место. Собирайся, выходим через двадцать минут.

– Позволь поинтересоваться, что за идея посетила твою буйную головушку? – шутливо спросила я.

– Узнаешь на месте.

Филичева хитро улыбалась, из чего я сделала вывод, что на сегодняшний вечер о покое я могу забыть.

– Хоть форму одежды можешь сказать? А то я джинсы потертые напялю, а ты меня в театр оперы и балета поведешь, – сделала я вторую попытку выяснить планы подруги.

– Одевайся как хочешь, – отмахнулась она. – Я по поводу шмоток вообще не заморачиваюсь! Нравится тебе в театр в джинсах ходить? Без проблем! Хоть в нижнем белье.

И все же я решила подобрать такой костюм, в котором уместно появиться практически в любом месте. Исключение составляет, пожалуй, только баня. Когда обе мы были готовы, Татьяна настояла на том, чтобы мы не пользовались личным автомобилем, а вызвали такси. Я даже возражать не стала – так вымотали меня бесплодные ожидания последних дней.

Таксист приехал на шикарном «Мерседесе». Я даже не предполагала, что в Тарасовском автопарке пользуются такими марками авто. Я рассчитывала вычислить место, которое выбрала для нас Филичева, воспользовавшись информацией, которую та будет сообщать водителю, но, когда Татьяна назвала таксисту адрес, поняла, что надежды мои в очередной раз рухнули. Тогда я откинулась на спинку заднего сиденья, закрыла глаза и отдалась на милость Филичевой. Пусть везет куда вздумается!

Ни в какой театр Филичева меня не повезла. Конечным пунктом нашего путешествия оказался ночной клуб «Слон». Местечко, следует отметить, так себе. Обычно там собирается тарасовская молодежь: скучающие девицы, офисные работники и студенты местных учебных заведений. Я скептически разглядывала охранника, стоящего при входе в клуб. Он смотрелся таким незначительным по сравнению с молодыми, накачанными парнями, толпящимися у входа.

– Не кисни, Иванова, – поддела Филичева, глядя на кислое выражение моего лица. – Сейчас отрываться будем. Сегодня у них программа «Диско-Пати», – музыка восьмидесятых всю ночь напролет.

Отрываться мне, честно говоря, не хотелось, но отказать Филичевой в удовольствии я не могла. Как ни крути, а Татьяна только ради меня Трещиху покинула. Войдя в зал, Филичева направилась прямиком в бар. Изучив ассортимент алкогольных напитков, Татьяна заказала два легких коктейля. Мы уселись за барной стойкой и, лениво потягивая мятную жидкость через коктейльные трубочки, завели разговор ни о чем. Просидев так с полчаса, Татьяна выдала:

– Скучно! Обстановка вроде располагающая, а веселья не чувствуется. Надо что-то менять.

И бросив бармену банкноту, заявила:

– Сегодня я пью текилу, так что отдыхать, дружочек, тебе не придется.

– Вы можете приобрести сразу бутылку, – с надеждой в голосе предложил бармен.

– Ни в коем случае, – отказалась Татьяна. – Предпочитаю, чтобы за мной ухаживали.

Отвернувшись от бармена, Филичева спросила:

– Ну что, по рюмочке – и танцевать?

– Я пас, – поспешно отказалась я. – Полюбуюсь на тебя со стороны. И потом, должен же кто-то из нас оставаться со светлой головой. Нам еще обратно домой добираться.

– Как знаешь. Неволить не буду. В этом баре найти себе компанию для выпивки труда не составит.

В подтверждение ее слов, парень, сидящий справа от Филичевой, развернулся на крутящемся стуле и спросил:

– Я случайно услышал, что вы ищете себе в компанию ценителей крепких напитков? Если позволите, я с радостью присоединюсь к вам.

Филичева многозначительно на меня взглянула и, согласно кивнув парню, подняла стаканчик, предусмотрительно наполненный барменом.

– За прекрасный вечер! – провозгласила она тост.

Они одновременно выпили и тут же потребовали повторить. После третьего стаканчика разговор между ними потек более чем непринужденный. А после пятого Татьяна утащила парня танцевать. Я же осталась на своем наблюдательном посту.

Протанцевав три песни кряду, они вернулись, чтобы повторить заказ. Филичева отозвала меня в сторонку и шепотом спросила:

– Душа моя, ты ведь не будешь возражать, если я продолжу вечер без тебя? Я девочка взрослая, до дома могу сама добраться, а тебе все равно здесь тоскливо. Отправляйся-ка ты домой, отдохни как следует, а я попозже вернусь.

С моей стороны возражений не последовало, и Филичева, радостно улыбаясь, вернулась к прерванному занятию. Я же, в свою очередь, получила возможность покинуть душный зал и отправиться восвояси. Знала бы я заранее, чем грозит мне это решение, ни за что Филичеву в баре не оставила бы! Но, как говорится, после драки кулаками не машут.

В десять вечера я была уже дома. Приняла душ, надела пижаму и, включив телевизор, принялась переключать каналы. В конце концов остановила свой выбор на французской комедии. Актеры в ней снимались не особо популярные, но сюжет захватывал. В четыре утра Филичева все еще не вернулась. Устав от бесплодного ожидания, я наконец крепко заснула.

* * *

Проснулась я ближе к обеду. Память услужливо подсунула воспоминания о вчерашнем вечере, и я поняла, что Филичева так и не пришла. Вот зараза! Нашла время шашни крутить! Придет сейчас сонная, уставшая да еще наверняка с похмелья. А ей еще на Чехова променад устраивать.

Не особо надеясь на то, что Татьяна возьмет трубку, я все-таки набрала ее номер и услышала короткие гудки. Значит, Филичева уже проснулась, раз номер занят. Это обнадеживает. Подождав немного, я снова позвонила. И снова короткие гудки. Ладно, подожду, может, перезвонить догадается.

И я погрузилась в повседневные заботы. Позавтракала, навела порядок в кухне и в комнате, посмотрела новости, а Татьяна все не звонила. К двум часам дня я уже основательно нервничала. Где же ее носит? Не хватало еще, чтобы Филичева в переплет попала! Кто знает, что у парня на уме? Может быть, он маньяк какой-нибудь? И зачем только я ее одну оставила?!

В два пятнадцать в дверь квартиры позвонили. Я поспешно открыла. На пороге стояла Филичева.

– Наконец-то, – вздохнув с облегчением, проговорила я. – Ты в своем уме, Филичева? Где тебя носит? Я уже собиралась в полицию заявлять о пропаже человека!

– Тише, Иванова, не ори! Башка раскалывается.

Филичева прошла в комнату и в изнеможении опустилась на диван.

– Ничего удивительного. Ты вчера цистерну выпила. И это только при мне. А сколько стаканчиков текилы было заказано после моего отъезда, я даже спрашивать боюсь. Иди в душ и спать. Тебе через два часа на Чехова быть надо.

– Может, сегодняшний променад отменим? – застонала Филичева.

– Не дождешься! Это тебе в наказание. В следующий раз будешь о последствиях думать, прежде чем выпивку заказывать.

Филичева поплелась в ванную комнату, а я приготовила ей аспирин и постелила постель. Выйдя из ванны, Филичева, благодарно улыбаясь, выпила таблетку, забралась под одеяло и мгновенно заснула.

За час до назначенного времени я принялась приводить Татьяну в чувство. С большим трудом, но мне все же удалось разбудить ее. Кое-как поднявшись, Татьяна поплелась в ванную комнату. Пробыв там целую вечность, она выползла в комнату и потребовала крепкий кофе. Сунув в руку Филичевой стакан с шипучим аспирином, я пошла выполнять заказ. Пока варился кофе, Филичева успела одеться, подкраситься и выглядела теперь на все сто.

– Пей кофе, гулена, и по коням. Надеюсь, ты в состоянии самостоятельно передвигаться? – Я осуждающе смотрела на подругу.

– Ох, Танюха, если бы ты знала, как мне фигово, – простонала та в ответ.

– Зато вчера было хорошо, – съязвила я. – Соберись! Не хватало еще «Скорую» тебе вызывать. Будешь, как последний алкаш, под капельницей лежать.

На мое заявление Татьяна не отреагировала. Не переставая охать и вздыхать, она всунула ноги в модельные туфли, взяла с полочки сумку, и мы отправились на улицу Чехова, играть четвертый акт спектакля под названием «Охота на грабителя».

Весенний воздух подействовал на Филичеву освежающе. Она даже улыбаться начала. Глядя на нее, повеселела и я. Как обычно, мы разделились в начале улицы. Татьяна прогулочным шагом следовала тем маршрутом, каким пользовалась погибшая Иришка. Я же перешла на противоположную сторону и уселась на скамейку возле входа в парк. Моя задача заключалась в том, чтобы постоянно держать Татьяну в поле зрения, а в момент нападения засечь мотоциклиста и попытаться рассмотреть номерной знак.

Следовать за Татьяной хвостом я не решалась. Мое присутствие могло насторожить грабителя. Если он профессионал, то должен чувствовать засаду за версту. Мы и так действовали на фола. Даже то, что Татьяна появляется на улице Чехова с завидным постоянством, уже было подозрительно. Но это только в том случае, если грабитель высматривает жертву не один день. Хотя и при таком раскладе шанс есть. Кому какое дело до того, что некая дамочка жутко любит болтаться по улицам? Может быть, это ее излюбленное место для вечерних прогулок. А вот две праздношатающиеся дамочки – это уже перебор.

Сидя на скамейке с газетой в руках, я, не привлекая к себе внимания, следила, чем занята Татьяна. Она мастерски играла роль не обремененной заботами девицы. Прогуливаясь по тротуару, Татьяна время от времени останавливалась возле магазинов и разглядывала товары, выставленные в витринах. Изучив ассортимент, продолжала движение. Слишком близко к проезжей части она не подходила, как и положено добропорядочным пешеходам.

Время тянулось медленно, но тем не менее неуклонно приближалось к шести часам. Татьяна достигла конца улицы и остановилась перед очередной витриной. Ожидая, когда она повернет обратно и пойдет в моем направлении, я уже готовилась дать команду «отбой». Вот тогда все и произошло.

Мотоциклист выскочил из подворотни. Резко набирая скорость, он мчался по направлению к тому месту, где стояла Татьяна. Прохожие, которых в это время суток было на улице немало, начали оборачиваться на рев мотоцикла. Обернулась и Татьяна. Сделав несколько шагов по направлению к проезжей части, она, краем глаза наблюдая за его приближением, влилась в общий поток пешеходов и пошла в противоположную от меня сторону. Сумочку она держала правой рукой за ремешок и даже слегка помахивала ей.

Не доехав до Татьяны пары метров, мотоциклист прижался вплотную к тротуару и, четким, отработанным движением вытянув руку вперед, рванул сумочку с плеча девушки, идущей позади Филичевой. От неожиданности девушка качнулась в сторону мотоцикла. Я в ужасе вскочила со скамьи и рванула к месту происшествия.

Татьяна такого поворота событий тоже не ожидала, но среагировала быстро. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она одним прыжком преодолела расстояние, отделяющее ее от мотоциклиста. Точно рассчитанным броском запустив сумочку в голову грабителя, она добилась того, что мотоциклист потерял равновесие. Руль выскользнул из его рук – скорость упала, мотоцикл заглох.

Этого Татьяне было достаточно. Не обращая внимания на прохожих, она подлетела к грабителю и двумя руками рванула шлем с его головы. Грабитель в это время пытался снова завести двигатель, руки у него были заняты. К тому же парень никак не ожидал столь неадекватного поведения со стороны случайных прохожих. Только по этой причине замысел Татьяны удался. Шлем соскочил с головы грабителя, как винная пробка с бутылки под рукой опытного мажордома. Отбросив добычу в сторону, Татьяна ухватила грабителя за рукав, чтобы помешать ему завести мотор. Тот начал отбиваться, пытаясь сбросить с руки сумасшедшую дамочку. Но Татьяна вцепилась в него мертвой хваткой.

Я на всех парах летела на подмогу. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Мне оставалось пробежать метров двадцать, когда из той же подворотни, из которой выехал мотоцикл, выскочил молодой парнишка. Он подлетел к Татьяне сзади и нанес ей сокрушительный удар по голове. То ли от неожиданности, то ли из-за вчерашних возлияний, то ли еще по какой-то причине только удар она пропустила, хоть и обладала феноменальной реакцией. Тихо охнув, Татьяна осела на землю. Одновременно с ее падением первому грабителю удалось-таки завести двигатель. Второй парень прыгнул на мотоцикл позади первого. Мотор громко заревел, и грабители на бешеной скорости скрылись в клубах пыли.

Мне не хватило каких-то секунд, чтобы помешать этому! Ну что за день такой? Удача была так близко! Пока я преодолевала оставшееся расстояние, прохожие, стоявшие до этого открыв рты от удивления, засуетились. Вокруг пострадавших образовалась толпа. Кто-то поднимал с земли упавшую сумочку девушки, кто-то помогал подняться Татьяне, кто-то настойчиво требовал вызвать полицию. Добравшись до места, я первым делом подхватила шлем мотоциклиста, сиротливо лежащий поодаль от толпы. Пользуясь тем, что прохожие поглощены заботами о пострадавших девушках, я вынула из сумочки пакет и потихоньку сунула туда шлем. Теперь можно было подумать и о Татьяне. Мне с трудом удалось пробиться к Филичевой. Завидев меня, она заорала:

– Ты видела это? Мне почти удалось сцапать твоего гопника. Если бы не тот, второй, сейчас бы мы его уже в ментовку тащили. Эх, жаль, что ты так далеко была! Такую возможность упустили! Где вот теперь его искать? – возмущалась Филичева.

– Если бы кое-кто не шатался полночи с сомнительными субъектами, у него бы реакция быстрее работала. Он бы заранее почувствовал приближение опасности. Тогда, быть может, ему не настучали бы по голове, и тогда бы мы точно тащили сейчас грабителя в ментовку. А возможно, и двоих, – парировала я.

Ответить Филичева не успела. К ней подошла девушка, на которую было совершено нападение, и заняла все ее внимание.

– Девушка, спасибо вам за помощь! Если бы не вы, я осталась бы без сумочки. А в ней, между прочим, вся моя зарплата! Даже не знаю, как вас благодарить! И как это вы так быстро поняли, что он мою сумочку стянуть решил?

Филичева посмотрела на меня в надежде, что я вмешаюсь и придумаю причину, по которой она так своевременно пришла на помощь девушке. Я пожала плечами и промолчала. Тогда Филичева выпалила первое, что пришло ей на ум, лишь бы не молчать:

– Случайность! Я и сама толком не поняла, что случилось. Только я его, значит, по голове огрела, как тут же и сама схлопотала. А вот вы молодцом! Никакой паники, никакого ажиотажа. Стояли и ждали, когда помощь подоспеет.

– Да я хотела помочь, – посчитав слова Филичевой осуждением, принялась оправдываться девушка. – Просто все так быстро произошло, я даже испугаться не успела.

– А разглядеть нападающего успели? – вступила в разговор я.

– Не очень, – призналась девушка. – Я же говорю: быстро все произошло.

– Ну вы же видели тот момент, когда грабитель без шлема остался? Описать его сможете? Или хотя бы опознать?

– Думаю, что смогу. Хотя полной уверенности у меня нет. – Девушка виновато посмотрела на Татьяну и вдруг спросила: – А вы из милиции?

– Сейчас милиции нет, только полиция. – Татьяна автоматически поправила девушку. – И с чего это вы решили, что мы из полиции? На лбу написано?

– А то нет! Вы вон как профессионально допрос ведете. И про то, что я видела, и про то, что запомнила. Обыкновенный прохожий такое спрашивать не будет.

– А о чем же, по-твоему, должен спрашивать обыкновенный прохожий? – подбоченясь, спросила Татьяна.

– Ну, не знаю, – протянула девушка. – Может быть, про самочувствие. Или спросил бы – цела ли я. И обязательно поинтересовался бы, увез грабитель сумку или ничего у него не вышло?

Только она договорила последнюю фразу, как к нашей компании приблизилась пожилая женщина.

– Доча, ты в порядке? Он тебе ничего не повредил? – обращаясь к девушке, заговорила она. – А сумку-то, сумку удалось спасти?

Женщина словно подслушивала нас! Все до единого вопроса, которые упоминала девушка, задала. Мы втроем переглянулись и прыснули от смеха! Обидевшись, женщина бросила нам:

– Совсем от страха сбрендили!

Выразив свое отношение к нашему поведению, женщина ушла. Остальной народ тоже постепенно рассосался. Оно и понятно: ничего сенсационного больше не предвиделось, а таскаться по судам и давать свидетельские показания народ не больно любит.

Из всех зевак на месте остался лишь пожилой мужчина. Обратившись к нам, он настойчиво потребовал, чтобы мы немедленно вызвали полицию.

– Это же форменное безобразие! – громогласно восклицал мужчина. – Среди бела дня, в людном месте грабят человека, а полиция преспокойно сидит в своих кабинетах. До чего мы так дойдем? Скоро на улицу только под охраной будет небезопасно выходить. Я вам так скажу, юные леди: подобные случаи нельзя замалчивать. Это наш гражданский долг, наконец!

Девушка смотрела на Татьяну, ожидая, что та ответит. Татьяна по понятным причинам молчала. Тогда девушка робко обратилась к мужчине:

– Да ведь все обошлось, у меня ничего не украли. Может, не стоит полицию понапрасну беспокоить? Они, наверное, и заявление у меня не примут. Я вроде как и не пострадала вовсе.

– То есть как не пострадала? Очень даже пострадала! Ты ерунды-то не говори! А заявление они у тебя примут как миленькие. Я с тобой пойду. Если надо будет, то и до генералов их дойдем и добьемся, чтобы они грабителя твоего отыскали, – воинственно потрясая кулаком, заверил он девушку.

– Может, вместе пойдем? – с надеждой в голосе, спросила девушка Татьяну.

Та поспешно отказалась.

– Вы идите, а мне врачу показаться надо, – на ходу придумала она оправдание. – Голова-то у меня все еще болит. Мало ли, какие последствия могут быть. Вы мне номер телефона своего оставьте. Я в травмпункт поеду, а как освобожусь, так сразу вам позвоню.

Я быстренько вынула блокнот и ручку из сумочки и протянула девушке. Та написала на листке свои имя и номер телефона. Попросив указать еще и фамилию, я убрала блокнот на место, подхватила Татьяну под руку и аккуратно, как фарфоровую вазу династии Мин, повела ее подальше от решительно настроенного мужчины, пока тот не опомнился и не потребовал продиктовать ее номер.

На наше счастье, мужчина был больше озабочен тем, чтобы не дать девушке увильнуть от выполнения ее «гражданского долга». Обернувшись через плечо, я увидела, как он настойчиво тянет ее за рукав, что-то горячо объясняя. Первый же поворот скрыл нас от любопытных глаз, и мы получили возможность спокойно отправиться домой.

* * *

Рано утром Филичева уехала в Трещиху. Накануне мы просидели до полуночи. Составляли по памяти портреты налетчиков, сопоставляли факты, обсуждали возможные варианты последующих действий. В том, что налетчики выбрали себе в жертву не Татьяну, а другую девушку, не было ничего удивительного. Скорее всего она просто показалась им более легкой добычей. А вот тот факт, что мотоциклист для страховки привлек сообщника, наводил на размышления. И снова мне не давал покоя вопрос: почему налетчики действовали всегда в одном и том же месте? Теперь уже не было сомнений, что место было выбрано не случайно. Чем же оно их так привлекает? Ответа у меня пока не было. В настоящий момент на этот счет даже предположений не находилось. Придется отложить этот вопрос до лучших времен.

Зато теперь у меня была информация, чтобы начать расследование. Во-первых, я имела достаточно точные приметы обоих нападавших. Парни были молоды, не старше двадцати лет. Тот, что действовал на мотоцикле, был низкорослый здоровячок. Темноволосый, нос с горбинкой, широкие скулы. Филичева успела разглядеть даже то, что у парня на верхней челюсти с правой стороны отсутствуют зубы.

Второго хорошо рассмотрела я сама. Правда, с большого расстояния, но все же в общих чертах описать я его могла. Парень был выше Филичевой чуть ли не на голову. Выходит, рост у того не ниже, чем метр восемьдесят. Стрижка ежиком. Волосы русые. Как и первый парень, он достаточно крепкого телосложения. Скорее всего парень занимается спортом. Одет он был в спортивные брюки и серую неприметную ветровку.

Что касается мотоцикла, то тут тоже найдется поле для деятельности. Сам мотоцикл ничего особенного собой не представляет. Японская «Хонда». Модель довольно распространенная. Порывшись в Интернете, я выяснила, что такие модели предпочитают приобретать байкеры, ценящие комфорт во время путешествий на большие расстояния. Номерной знак, как водится, не читался. Владелец мотоцикла просто заляпал его грязью, правда, недостаточно тщательно. Цифры, располагающиеся у мотоциклов в верхней части номера, мне рассмотреть не удалось. А вот буквы и номер региона с определенной долей уверенности вычислить можно. Регион – точно местный. Даже издалека было видно. А вот с буквами сложнее. Мне удалось разглядеть лишь верхнюю часть. Я изобразила на бумаге четыре возможных варианта сочетаний: ВУ, РХ, РУ или ВХ. Остальные отпадали. Не так уж и плохо для начала!

И последний, самый главный трофей нашей с Филичевой ловушки – шлем с головы нападавшего. Заполучить шлем было действительно удачей. Хозяин шлема явно дорожил своей собственностью. Он был далеко не новый, но благодаря добросовестному уходу оставался в хорошем состоянии. Хозяин натирал его до блеска специальным воском, чтобы обеспечить сохранность пластика. Тот факт, что подкладка не хранила в себе букета неприятных запахов, неизбежных при частом использовании, говорил о том, что хозяин шлема не жалел времени на то, чтобы своевременно ее стирать.

Изучая внутреннюю поверхность шлема, я обнаружила небольшую выцветшую от времени нашивку: на фоне полной луны голова волка в языках пламени. И надпись на английском языке «Ночные волки». Оказалось, что это название популярного в России мотоклуба. Филиал этого клуба существует и в Тарасове. Владея приметами хозяина шлема, я, возможно, смогу установить его личность.

Параллельно нужно попытаться установить имя владельца мотоцикла. С этой задачей я решила обратиться к своему давнему приятелю, Гарику Чернову. Друзья звали его просто Гачик. Сам он байкерством никогда не увлекался, но зато имел полезные знакомства в самых разнообразных кругах. К тому же никогда не упускал возможности подзаработать, добывая для других нужную информацию. В любое время дня и ночи его номер был доступен. Создавалось впечатление, что Гачик никогда не спит и ни при каких обстоятельствах не расстается со своей мобилой.

Я в отличие от Гачика без сна обходиться не могла. Поэтому, проводив Филичеву, отправилась досыпать и поднялась только к одиннадцати часам дня. Сейчас часы показывали четверть первого. Отыскав нужный номер, я приготовилась услышать знакомый голос Гачика. Как обычно, он ответил уже после первого гудка.

– Привет, Гачик. Иванова беспокоит. Есть работа, – без предисловий сообщила я.

– Это мы с радостью, – голос Гачика звучал заинтересованно. – Что от нас требуется?

Гачик всегда говорил о себе во множественном числе, то ли приравнивая свою персону к особам королевских кровей, то ли подразумевая, что вещает от лица своей многочисленной агентурной цепочки. Я никогда не пыталась выяснить этот вопрос, считая, что каждый человек имеет право на свои собственные заморочки.

– У тебя в среде байкеров связи имеются? – начала я издалека.

– О, Иванова, ты никак решила примкнуть к неформальным движениям тарасовской тусовки? Похвально. Что и говорить, непрерывно жить по правилам, ловить всяких прохвостов и восстанавливать всемирную справедливость – дело жутко скучное. Так что конкретно тебя интересует? Где собираются? По каким правилам ведут отбор членов группы? Или возник интерес к определенной личности? Не стесняйся, чем можем – поможем!

– Ты почти угадал. Личность меня интересует вполне определенная. Только эту самую личность еще идентифицировать нужно. Я ищу владельца черной «Хонды». Из особых примет знаю только то, что байк зарегистрирован в нашем регионе. И еще возможное сочетание букв номера.

Я продиктовала ему сочетания букв, которые мне удалось расшифровать. И приметы водителя сообщила.

– Задачки ты, Татьяна, ставишь, прямо скажем, недетские. Но для нас нет ничего невозможного! Поспрашиваем в нужных местах, потолкуем со знающими людьми. Глядишь, и выясним имя твоего неопознанного молодчика. Цена вопроса?

Свои интересы Гачик соблюдал строго, и мне это было хорошо известно. Пока о цене не договоримся, он и пальцем не пошевелит. Правда, за услуги свои Гачик никогда заоблачных сумм не запрашивал, а задания выполнял добросовестно. Если уж вы к нему обратились, можете быть уверены, что за свои деньги получите исчерпывающую информацию. И сомневаться в ее достоверности не придется.

– Называй цену сам, – предложила я. – Тебе виднее, чего стоит такая услуга.

Гачик немного подумал, подсчитывая возможные издержки, и только после этого назвал сумму. Я, не торгуясь, согласилась.

– Как быстро я могу рассчитывать получить результат? – поинтересовалась я.

– Сложный вопрос, – протянул Гачик. – Исходных данных маловато. Да и «Хонда» – марка довольно распространенная. Давай так: точных сроков устанавливать не будем. Но, со своей стороны, гарантируем максимальную скорость. Идет?

– Идет, – вынуждена была согласиться я.

– Один вопрос. Что за парнем числится?

– Это принципиально знать? – ответила я вопросом на вопрос.

– Да нас чужие тараканы вообще не интересуют. Вопрос в другом: насколько открыто мы можем действовать при сборе информации? Если за парнем косяк серьезный – можем ненароком спугнуть, – объяснил свой интерес Гачик.

Я мысленно согласилась с его опасениями.

– Пока только гоп-стоп. Но возможно, и кое-что покруче. Одна из жертв налетчиков распрощалась с жизнью, – не стала я скрывать истинного положения вещей.

– Если все окажется действительно настолько серьезно, цена вопроса может возрасти, – предупредил Гачик.

– Договоримся, – пообещала я. – Как только что-то выяснишь, сразу звони.

– В любое время?

– Абсолютно.

– На созвоне, – бросил Гачик и отключился.

Довольная результатом разговора, я стала собираться в мотоклуб. Сунув шлем в пакет, заперла дверь на все замки, вызвала лифт и, спустившись во двор, направилась к своей машине. Судя по адресу, добытому из недр всезнающего Интернета, ехать мне предстояло не особо далеко.

К этой поездке я подготовилась основательно. Изучив историю возникновения и развития клуба, я решила представиться журналисткой, желающей написать статью о деятельности его тарасовского филиала. Лидером движения «Ночных волков» в Тарасове оказался некий Дмитрий Старовойтов. Созвонившись с ним, я договорилась о встрече, желая придать своему визиту официальность. Старовойтов с радостью откликнулся на предложение дать интервью представителям прессы.

Встреча была назначена на три часа дня. Когда я прибыла на место, до назначенного времени оставалось еще больше часа. Чтобы не сидеть без дела в машине, я решила прогуляться по окрестностям. На глаза мне попалась вывеска «Тату-центр». Вспомнив, что у ассоциации байкеров, в которую входит клуб «Ночные волки», имеется свой «Тату-центр», я решила заглянуть внутрь и полюбопытствовать, что он собой представляет.

Центр расположился в просторном помещении, занимающем весь первый этаж жилого дома. Изначальная планировка претерпела существенные изменения. Посетители, желающие воспользоваться услугами центра, попадали в просторный холл, уставленный всевозможными этажерками и диванчиками. Стены его были увешаны постерами с изображением символики клуба, фотографиями мотоциклов и мотоциклистов всех времен и народов, а также разнообразных эскизов татуировок и татуированных тел. Многочисленные двери вели из холла в отдельные кабинеты, в которых и проходила процедура нанесения выбранного клиентом рисунка на тело.

Как только я оказалась в холле, ко мне подбежал молоденький парнишка, что-то вроде администратора центра. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он вежливо осведомился:

– Желаете сделать татуировку? В нашем центре вы обязательно найдете изображение себе по сердцу. Какую тематику вы предпочитаете: природу, текст, портреты, графические узоры? Или вас интересуют пикантные изображения?

– А такое возможно? – удивилась я.

– Естественно! У нас вы можете сделать эксклюзивную татуировку, разработанную специально по вашему заказу лучшими тату-художниками. Позвольте для начала предложить вашему вниманию каталог тату-рисунков.

Парень усадил меня в одно из кресел, взял с этажерки увесистый альбом и, вручив его мне, принялся комментировать фотографии:

– В этом разделе представлены татуировки природной тематики: растения, животные, птицы, насекомые. От классических бабочек до экзотических игуан.

Я принялась листать альбом. Некоторые татуировки были вполне симпатичными. Я бы даже сказала – безобидными. Особенно по сравнению с другими. Чего тут только не было! Аккуратные бабочки, розочки, маленькие птички сменялись драконами, удавами и другими представителями фауны. Досмотрев альбом до конца, я вопросительно взглянула на парнишку. Он забрал у меня альбом и заменил его следующим. В нем картинки были покруче. Тела, сплошь татуированные узорами, даже целыми сюжетными картинами, портретами, приличными и неприличными надписями. Пролистав несколько страниц, я захлопнула альбом и вернула его со словами:

– Думаю, в этом альбоме для меня нет ничего подходящего.

– Тогда, быть может, желаете пообщаться с тату-художниками? Опишете ваши желания, а уж они подберут для вас подходящий рисунок.

– Как-нибудь в другой раз, когда времени побольше будет, – отказалась я и в надежде узнать что-нибудь о моем мотоциклисте спросила: – Скажите, а члены клуба «Ночные волки» тоже у вас татуировки делают?

– О да, представители клуба – наши эксклюзивные клиенты. Но у них своя тематика. Если байкер решил сделать символическую татуировку, то это обязательно мотоцикл или его детали. Или же логотипы производителей мотоциклов. А у «Ночных волков» клубные татуировки. Изображают волка в огне. Этим они подчеркивают свою принадлежность к конкретному клубу.

– Точно, и как это я забыла, – притворно удивилась я. – Мне мой приятель то же самое говорил. Он, кстати, у вас татуировку делал. Такой невысокий, крепкий. Волосы темные, а нос с горбинкой. У него еще зубов не хватает. Выбил, когда с мотоцикла слетел. Не помните такого?

Парень наморщил лоб, пытаясь отыскать в закоулках своей памяти искомый портрет.

– У нас так много клиентов, сразу и не вспомнишь, – как бы извиняясь, произнес он. – А в клубе к нему как обращаются? Я по кличкам многих знаю.

– Не важно, я так, к слову, вспомнила. – Я поспешила сменить тему. – Значит, волка нужно колоть?

– Ну, это только в том случае, если вы членом клуба станете, – охладил мой пыл парень. – Просто так делать подобные татуировки я вам не советую. Члены клуба очень трепетно к своей символике относятся.

– Это что же, мне разрешения у них спрашивать, прежде чем татуировку выбрать? – возмущенно произнесла я. – А если я сама по себе такое изображение надумаю наколоть?

– Запретить они, естественно, не могут, – терпеливо объяснил парень. – Но в нашем центре вам такую татуировку никто без особого распоряжения делать не станет.

– Интересно почему?

– Договоренность у нас такая, – коротко объяснил он.

От дальнейших расспросов я решила воздержаться, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Поблагодарив парня за объяснения, я покинула «Тату-центр», пообещав вернуться, как только определюсь с выбором рисунка.

Глава 4

В «Тату-центре» я пробыла гораздо дольше, чем рассчитывала. Когда я вышла на улицу, стрелки часов приближались к трем. Мне следовало поспешить, чтобы не опоздать к Старовойтову. Быстрым шагом я пересекла проезжую часть и оказалась перед зданием клуба. Это было одноэтажное строение, обнесенное солидным чугунным забором, с прилегающей территорией внушительных размеров. Все пространство вокруг здания было заасфальтировано. Лишь в самом центре красовалась небольшая цветочная клумба округлой формы, да вдоль забора росло несколько деревьев. Половину асфальтовой площади занимали мотоциклы. Настоящий мотопарк: тяжелые и легкие, новые и старые, дорогие и не очень. На любой вкус и цвет. Полюбовавшись открывшимся зрелищем, я прошла внутрь здания.

Пройдя по коридору до первой двери, я легонько постучала и, заглянув внутрь, вежливо спросила сидящего там мужчину:

– Не подскажете, где я могу найти Дмитрия Старовойтова?

– А зачем он вам понадобился? – хмуро спросил тот.

– У меня встреча с ним назначена, – отрапортовала я.

– С каких это пор Старик в клубе стрелки забивает? – Мужчина был явно недоволен моим присутствием.

– Это уж вы у него спросите! – не стала и я с ним церемониться.

– И спрошу, – поднимаясь с места, пригрозил мужчина.

Выйдя из-за стола, он направился мимо меня в конец коридора. Я следовала по пятам. Распахнув без стука последнюю в ряду дверь, мужчина с порога забасил:

– Там дамочка заявилась. Говорит: на стрелку. Че за дела, Старик?

Протиснувшись в дверной проем, я оказалась перед мужчиной лет тридцати. Он, с любопытством разглядывая меня, произнес в ответ на заявление мужчины:

– А это, Хром, не просто дамочка. Это наш летописец. – И, обратившись ко мне, спросил: – Вы ведь та самая журналистка, которая будет писать о нашем клубе статью?

Я кивнула и представилась:

– Татьяна Александровна Иванова, редакция газеты «Тарасовский вестник».

Мужчина, с которым мы вместе пришли в кабинет Старовойтова, окинул меня быстрым взглядом.

– Не особо эта дамочка на журналистку похожа, – выдал он свое заключение.

– А тебе-то откуда знать, как должен выглядеть журналист? – поддел его Старовойтов, да, как оказалось, напрасно.

– Оттуда! Дочка моего шурина журналисткой работает. Я эту журналистскую братию чуть ли не каждую неделю вижу. Так что разбираюсь малость.

– И по каким же параметрам я в ваши представления о настоящих журналистах не вписываюсь? – подала я голос.

– По таким, что настоящие журналисты представляются в первую очередь и непременно с перечислением всех наград и званий. А вы это сделали только тогда, когда к Старику пришли. А потом, они болтают без умолку, слова никому вставить не дадут. И еще у них все время фотоаппарат наготове. Они даже в сортир с ним ходят. А у вас я фотоаппарата что-то не вижу! – припечатал Хром.

– Странные представления о профессии журналиста, – заявила я. – Нет, я, конечно, могу доставить вам удовольствие и начать трещать как сорока, но, насколько я помню, в мои должностные обязанности такая форма общения не входит. А по поводу фотоаппарата – совсем мимо. Съемкой в газете занимаются профессиональные фотографы, а не дилетанты. Надеюсь, вы хоть что-то слышали о разделении труда? Так вот: позвольте вас просветить. Обычно для написания хорошей статьи высылают одного репортера и, только если материал стоящий получается, отправляют фотографа.

– Во-во, примерно так они себя и ведут, – с ухмылочкой глядя на меня, сообщил Хром Старовойтову. – Можешь принимать. Проверка окончена.

Продолжая ухмыляться, Хром оставил нас со Старовойтовым наедине. Я проводила его взглядом, потом спросила у Старовойтова:

– Он так всех встречает или я особый посетитель?

– Да вы близко к сердцу не принимайте. На самом деле все очень просто: Андрей Владимирович – наш негласный охранник. Время от времени клуб привлекает к себе внимание особ, мягко говоря, неуравновешенных. За время существования клуба всякие бывали случаи. И окна били, и поджечь пытались, или другими способами напакостить. Сейчас-то уже спокойно, но Андрей Владимирович считает своим долгом всех незнакомцев проверять лично. Бдительность не повредит, так говорит.

Объяснения были исчерпывающими, и Старовойтов перевел разговор на интересующую нас обоих тему.

– Оставим в покое Андрея Владимировича. Пора переходить непосредственно к цели вашего визита. Вы ведь хотели взять интервью?

– А мы уже приступили, – огорошила я его. – Вы ведь сейчас как раз об истории клуба рассказывали. Про трудные времена, выпавшие на вашу долю. Этот вопрос и будем разрабатывать в первую очередь.

– Может быть, лучше с позитива начать? – робко возразил Старовойтов.

– Дойдем и до позитива, – пообещала я. – А сейчас ответьте мне на несколько вопросов. Я изучила всю имеющуюся информацию о байкерском движении в нашей стране. Ваш клуб ведь входит в «Ассоциацию байкеров России»?

– На самом деле именно клуб «Ночные волки» и создал данную ассоциацию.

– Вот как? Замечательно. Сколько лет существует ваш клуб?

– Официальному названию клуба уже больше двадцати лет. Легально зарегистрирован пятнадцать лет. А нашему филиалу – чуть больше восьми. Но, несмотря на столь, казалось бы, малый срок существования, клуб крепко стоит на ногах. Под крышей тарасовского филиала «Ночных волков» собран не один десяток ценителей байкерского движения.

– Расскажите подробнее, чем занимается ваш клуб? – изображая из себя опытного журналиста, попросила я.

– Вы знаете, главной причиной, по которой я согласился на это интервью, является желание развеять миф о том, что байкерское движение – не что иное, как кучка бездельников, весь интерес которой заключается в том, чтобы, напившись пива, погонять на мотоциклах по ночному городу да устроить очередной дебош. Такое примитивное представление о «Ночных волках» носит массовый характер. На самом деле оно далеко от истины. Мало кто знает, что при участии «Ночных волков» помимо рок-клуба создаются мотомастерские, собственный «Тату-центр». Откроется линия мотоциклетной и спортивной одежды, модели которой популярны во всем мире. Создан собственный театр массовых зрелищ с трюковыми, лазерными и пиротехническими программами. Снимаются видеофильмы о байкерском движении. Есть даже собственная модель мотоцикла «Волк», дизайн которого разработали члены клуба. А еще члены нашего клуба участвовали в разработке мотоцикла специального назначения для нужд МЧС! Ассоциация организует и проводит соревнования и байк-шоу российского и международного уровней. Несколько лет назад была организована система опорных пунктов мототуризма. И это далеко не полный список общественно полезных дел «Ночных волков»!

Я старательно записывала в блокнот все, о чем рассказывал Старовойтов. А сама лихорадочно придумывала, как направить словесный поток в нужное русло. Вклинившись в образовавшуюся паузу, я спросила:

– Читателям наверняка будет интересно узнать, как вступить в клуб? Что для этого нужно? Мотоцикл и желание стать одним из «Ночных волков»?

– Мотоцикл и желание, конечно, важны, – улыбнувшись, ответил Старовойтов. – Но это далеко не все. В клубе существуют определенные принципы, которых должны придерживаться те, кто решил примкнуть к нашему движению. В противном случае членство окажется недолгим. Тех, кто нарушает эти принципы, из клуба исключают.

– Надо же! А мне-то казалось, что здесь царит полная свобода действия!

– Это тоже общее заблуждение. В клубе действуют строгие правила, подчиняться которым обязаны все.

– И даже вы?

– Я – в первую очередь! Как ни банально это звучит, но личный пример является лучшим способом сохранить философию байкерского движения и не дать ему превратиться в нечто среднее между кружком любителей мотоциклов и уличной бандой.

Я решила, что настал подходящий момент, и пошла в наступление:

– А вы знаете, по какой причине я решила написать статью о вашем движении? Тему мне подсказал один из членов вашего клуба! Да, да! Он так азартно рассказывал о «Ночных волках», о правилах и жизненных принципах, что я тут же решила: об этом должна знать общественность!

– Интересно было бы узнать имя этого парня, – заинтересовался Старовойтов. – Приятно, когда твою работу ценят.

«А мне-то как интересно», – подумала я про себя.

– Так сразу и не вспомнишь, – схитрила я. – Да у меня же в блокноте имя его записано. Сейчас найду.

Я принялась рыться в сумочке в поисках блокнота с несуществующей записью. Рылась долго и тщательно. Блокнот все не «находился». Тогда я высыпала содержимое сумочки на стол. Кучка вышла внушительная. Я переворошила ее несколько раз и только после этого «сдалась».

– Наверное, дома забыла, – прокомментировала я, добавив: – А я описать его могу! Он невысокого роста, крепкий такой. Шатен, нос с горбинкой, скулы широкие. Возраст – не старше двадцати.

– Боюсь, по таким приметам я вряд ли угадаю, – посетовал Старовойтов. – Жаль, конечно, но что поделаешь? У нас числится порядка двадцати парней этого возраста. И добрая половина из них – крепкого телосложения. В среде байкеров спорт уважают.

– Ой, я еще одну примету вспомнила! – воскликнула я. – У него проблемы с зубами. Я еще, когда с ним общалась, удивилась. Такой молодой, а беззубый!

Старовойтов нахмурился. Во взгляде его читалось узнавание. И по непонятной мне пока причине Старовойтова это обстоятельство не обрадовало. Я уже приготовилась к признаниям и откровениям, но он сказал:

– Нет, беззубого парня в нашем клубе нет!

Я разочарованно вздохнула, но сдаваться не собиралась. Сделав вид, что только что вспомнила, я объявила:

– А он мне еще свой шлем подарил! Я обмолвилась, что неплохо было бы открыть музей клуба «Ночных волков». А он говорит: «Бери мой «гермак». Вещь эксклюзивная, хоть и не новая». Вроде как первый экспонат. Сказал, что все равно собирался новый приобрести, – самозабвенно сочиняла я. – Хотите, я вам его покажу? Там и логотип вашего клуба имеется.

– Не думаю, что это существенно дело изменит. – Тон Старовойтова стал сухим. – Да и не так уж это важно по большому счету.

– Ну, пожалуйста! Вас это ничуть не затруднит, а для моей статьи – подспорье. Должна же я написать о его бескорыстии? Вы могли бы мне сообщить о нем какие-то интересные подробности. А то парень слишком уж скромничал, почти ничего о себе не рассказал: давно ли в клубе состоит, чем отличился, – настаивала я.

– Не удивительно, – сквозь зубы процедил Старовойтов. – Если бы я так «отличился», тоже небось распространяться бы не стал.

– Так вы все же догадались, о ком идет речь? – поспешила я воспользоваться его оплошностью.

– Думаю, что догадался. Но, чтобы быть уверенным, давайте все же взглянем на этот ваш трофейный шлем.

– Вот спасибо! – искренне обрадовалась я. – Он в машине. Пойдемте, покажу.

Мы вышли из кабинета и пошли разглядывать «трофейный» шлем. Дойдя до машины, я открыла заднюю дверку и извлекла на свет главную улику. Старовойтов повертел его в руках несколько минут и вернул мне со словами:

– Что ж, я не ошибся, предположив, кем является ваш беззубый байкер. Только к клубу нашему он уже давным-давно никакого отношения не имеет.

– Подождите с выводами, вы, вероятно, что-то путаете. Парень четко сказал, что является членом вашего клуба. Иначе зачем бы ему было так все расписывать?

– Сомнений быть не может, – отрезал Старовойтов. – Шлем принадлежит Герману Курихину. В байкерской среде он больше известен как Германец. И я точно знаю, что он уже больше года как покинул наш клуб.

– Покинул? Но почему? – настойчиво допытывалась я.

Помявшись, Старовойтов ответил:

– Хорошо, я посвящу вас в подробности этой истории. Но только в том случае, если вы пообещаете не упоминать об этом в своей статье.

Я охотно согласилась, тем более что никакой статьи писать и не собиралась. Получив мое согласие, Старовойтов начал рассказ.

– Германца исключили из членов клуба за нарушение кодекса чести. Выгнали с позором. Чуть больше года назад произошел неприятный инцидент. До Хрома дошли слухи, что кто-то из наших парней решил по-легкому денег срубить и принялся щипать ларечников из соседнего района. Вроде как «крышевать» надумал. Те, услышав, что парень действует от имени «Ночных волков», спорить побоялись. Сами знаете, какое отношение в обществе к байкерам. И только у одного из них сомнения возникли. Он – к Хрому. Так, мол, и так. Разберись с беспредельщиком. Хром мужик битый, слухи проверил, начал разбираться. Ну и вычислил мерзавца. Оказалось, что ловкач этот – Германец. Хром парней собрал, внушение ему сделали нехилое. Германец после этого внушения два месяца в больнице провел. А когда вышел, Хром ему популярно объяснил, чтобы он и думать, и упоминать о клубе забыл. Властям, понятное дело, сообщать ни мы, ни ларечники не стали. На этом инцидент был исчерпан. Я уж надеялся, что больше о Германце никогда не услышу, а тут вы со своими приметами! Не понимаю, зачем парню понадобилось нас в разговор вплетать?

– Я уж теперь и сама не знаю, – я пожала плечами. – Может, совесть замучила, вот он и решил реабилитироваться, расписывая, как у вас все строго и достойно?

– Что-то мне подсказывает, что совесть Германца как спала, так и спит. Как бы он нам снова не напакостил! Это на него больше похоже.

– Если вас это так беспокоит, отправьте к нему Хрома. Он разберется. Координаты-то его у вас сохранились? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– В том-то и дело, что никаких сведений у нас о нем и не было. Единственное, что я знаю, – это то, что работал Германец в фирменном магазине по продаже спортивных товаров. Да вы этот магазин наверняка знаете. Он у нас в Тарасове один. Фирма «Супер-Спорт», слышали о ней?

– Что-то знакомое, но точно сказать не могу, – развела я руками.

– Да знаете наверняка! Он на набережной находится, недалеко от Чехова.

– Не знаете, на работу он на мотоцикле ездит? – спросила я.

– Понятия не имею. – Старовойтов пожал плечами. – Может быть, на байке, а может быть, общественным транспортом пользуется.

– Какой марки у Германца мотоцикл?

– Он предпочитает немецкое качество. Думаю, просто понты. Чтобы прозвищу соответствовать.

– А как он относится к японским маркам? «Сузуки», «Ямаха», «Хонда»?

– «Японцев» он не особо уважает. По крайней мере раньше было так. Год назад Германец катался на трофейном «Цундаппе» времен Второй мировой. Естественно, отреставрированном под современные мерки. Крутой мотоцикл. Тяжелый, с люлькой. Красавец, одним словом. Если вам фотографии понадобятся, то можно будет попробовать в архиве найти. Скорее всего снимок этого мотоцикла у нас сохранился, правда, без хозяина. Поискать?

– Не стоит, – поспешно сказала я. – Я все равно передумала о Германе в статье упоминать. Больно уж поступки совершает нелицеприятные, чтобы я его героем выставляла! А вы не переживайте. В клуб он вряд ли сунется.

– Я такого же мнения. А если и сунется, у нас есть чем его урезонить. – И Старовойтов погрозил воображаемому противнику кулаком.

– Что ж, не буду вас дольше задерживать. Материала я собрала достаточно. Теперь нужно, чтобы главный редактор одобрил. А то, знаете, как у нас бывает: сначала пошлют тему разрабатывать, а потом – на попятный. То не сезон, то полоса битком, то еще что-нибудь. Пролежит статья на полке, а потом главный заявит, что тема уже не актуальна. И получается, что трудился ты впустую. Но с вашим интервью этого не случится, – поспешила я обнадежить приунывшего Старовойтова.

На этой оптимистичной ноте мы простились.

Не откладывая в долгий ящик, я направилась на набережную в магазин «Супер-Спорт», где, по словам Старовойтова, трудился когда-то Германец. Я рассчитывала на то, что там мне удастся найти если не самого Германа, то по крайней мере его адрес.

По тарасовским меркам, магазин «Супер-Спорт» был на самом деле высокого класса. Помещение – новостройка, отделка по высшему разряду, расположен в престижном районе. Цены, правда, космические, но и покупатели соответствующие. Понятное дело, что и работников сюда не с улицы набирают. Именно по этой причине у меня теплилась надежда разжиться здесь адреском Германа.

Обратившись к продавцу-консультанту, я попросила проводить меня к администратору смены. Парень посмотрел заинтересованно. Правда, выяснять причину моего визита он не решился. Предпочел просто махнуть рукой в сторону молодого мужчины, который в данное время распекал одного из продавцов. Слова админа отдавались громким эхом в пустом магазине.

– Что, нрав крут? – сочувственно спросила я.

– Не очень, – признался продавец. – Это он больше для профилактики орет. Ну и для собственного удовольствия!

– Странные представления об удовольствии, вы не находите?

– Не более странные, чем у остальных, – равнодушно ответил продавец.

Оставив парня философствовать в одиночестве, я направилась к администратору. При моем приближении администратор прекратил орать на продавца, и тот смог наконец вернуться к своим обязанностям.

– Добрый день. Чем могу вам помочь? – елейным голосом спросил администратор.

– Добрый день. Иванова Татьяна Александровна. Прокуратура города Тарасова. – Я махнула прокурорскими корочками перед лицом администратора. – Я ищу Германа Курихина. Он сегодня в смене или же у него выходной?

В свое время эти корочки мне подогнал один хороший знакомый по сходной цене. Я нечасто ими пользовалась, но бывали ситуации вроде этой, когда без «ксивы» просто не обойтись. Администратор вознамерился было изучить удостоверение более тщательно, но в мои планы это не входило. Поэтому, спрятав корочки в сумку, я вопросительно посмотрела на админа, ожидая ответа.

– Курихин у нас больше не работает, – сообщил тот неприятную весть.

– Вот как? И давно он уволился?

– Месяца полтора уже прошло. Более точно можете в бухгалтерии уточнить. Там должны остаться ведомости по зарплате.

– Причину увольнения тоже не помните?

– Почему же не помню? Нашел более выгодное место, вот и уволился.

– Мне необходимы его координаты, – потребовала я.

– К сожалению, в этом вопросе я вам не помощник, – развел руками администратор. – Если такая информация и имеется, то только в отделе кадров. Мы же подобные сведения не храним.

– Что, и номера телефонов своих сотрудников не записываете?

– Бывает, но редко. Мне это ни к чему.

– А отдел кадров где располагается?

– В центральном офисе. Улица Авиастроителей, восемнадцать. Там у нас складские помещения и администрация.

– Спасибо за информацию, – поблагодарила я администратора и направилась к выходу.

Беседуя с администратором, я обратила внимание на то, что продавец, встретивший меня при входе, проявляет к нашему разговору живой интерес. Вертясь поблизости, он усиленно делал вид, что поглощен работой. На самом же деле парнишка ловил каждое наше слово. Когда же я потребовала у администратора координаты Курихина, он поспешно рванул к стойке, на которой лежали пустые ценники и рекламные проспекты, и принялся поспешно царапать что-то на бумаге. Администратор стоял спиной к торговому залу, поэтому манипуляции парня ему были не видны. Как только администратор повернулся к залу лицом, парнишка сунул один из рекламных проспектов в карман фирменной куртки и поспешил мне навстречу. Прихватив с ближайшей витрины спортивный костюм, он обратился ко мне:

– Не желаете приобрести стильный костюм для занятий спортом? Отличное качество, приемлемая цена.

Парень сунул костюм мне в руки. Я хотела уже отказаться от его услуг, но тот, подмигнув, украдкой вложил мне в руку клочок бумаги. Я озадаченно глядела на него, не понимая, что все это значит. А парень продолжал играть на публику:

– Давайте пройдем в примерочную. Только надев этот костюм, вы сможете по-настоящему оценить его достоинства.

Он поволок меня к примерочной. Администратор остановился и внимательно наблюдал за происходящим.

– Подыгрывайте мне, – шепотом произнес продавец. – Видите, админ глаз с нас не сводит.

Не понимая, зачем мне это нужно, я все же вступила в игру.

– Ткань действительно приятная. Да и цвет подходящий. Я особо спортом не увлекаюсь, – достаточно громко, чтобы слышал администратор, сказала я, – но утренние пробежки уважаю.

– Великолепно! – воодушевился продавец. – Тогда эта модель именно то, что вам нужно.

Он втолкнул меня в примерочную и задернул штору. Оказавшись в относительном уединении, я разжала кулак. На ладони лежал ценник. На обратной стороне была нацарапана записка. В ней говорилось: «Могу поделиться информацией об интересующем вас человеке. Пятьдесят баксов». Сумма показалась мне чересчур завышенной. За адрес, который я могу бесплатно получить в отделе кадров, платить такие деньги было бы неразумно. Но и отказываться от помощи тоже глупо. Мало ли, какой информацией владеет коллега Германца. Надо соглашаться, а о цене договоримся по ходу переговоров. Сложив записку, я убрала ее в карман джинсов. Постояв в примерочной какое-то время, я отдернула шторку и вышла. Парнишка поджидал меня поблизости. Протягивая костюм, я сказала:

– Вещь хорошая, но мне нужно подумать. Вполне возможно, я и вернусь за ней. – Шепотом же добавила: – Предложение интересное.

Парень радостно кивнул. Вешая костюм на «плечики», он продолжил сыпать похвалами в адрес товаров, предлагаемых магазином.

– Обязательно приходите. Мы рады каждому покупателю. Вот возьмите с собой каталог товаров. Здесь представлены самые последние модели месяца. Сможете подобрать обувь и головной убор к костюму.

Он протянул мне каталог, раскрытый на одной из страниц. На ней четким почерком была сделана какая-то запись. Разглядеть ее я не успела. Парень захлопнул страницу, отдал каталог мне и буквально потащил к выходу.

Оказавшись в безопасности своего автомобиля, я стала быстро листать страницы, пока не нашла нужную. Поверх фото было выведено: «Горная, три, девятнадцать. В двадцать один ноль-ноль». Все понятно, парень назначил встречу. Поздновато, но тут уж ничего не поделаешь. Не пойду же я обратно с предложением перенести встречу на более раннее время? Скорее всего раньше освободиться он просто не может.

Зато я успею посетить офис фирмы «Супер-Спорт» и не торопясь выяснить все, что меня интересует.

* * *

На улицу Горную я приехала в сумерках. Поездка в отдел кадров не принесла никаких результатов. То есть адресом Курихина меня, конечно, снабдили. Но оказалось, что живет он на съемной квартире. А прописан – в далеком городе Можайске. Я взяла адрес съемной квартиры и поехала навестить господина Германца. Но по этому адресу я его не застала. В квартире уже жили другие квартиранты, причем не первый год. По всей видимости, работодателя ставить в известность о смене жилья Германец не посчитал нужным.

Уехала я оттуда несолоно хлебавши. Может быть, здесь повезет больше. Паренек может знать, где искать Курихина. Дом номер три оказался многоподъездной пятиэтажкой. Девятнадцатая квартира располагалась в первом подъезде на пятом этаже. Лифт, естественно, отсутствовал.

Поднявшись на пятый этаж, я позвонила в квартиру девятнадцать. Звонок гулко раздавался за дверью, но открывать мне не спешили. Я посмотрела на часы, было без нескольких минут девять. Парень должен бы уже быть на месте. Может, на работе задержался? Я решила подождать на лестничной площадке. Не хотелось бегать туда-сюда по этажам.

От нечего делать я уселась на подоконник. Мое внимание привлек какой-то шум на чердаке. Мне это показалось подозрительным. Подняв голову, я увидела ведущую туда лестницу. Чердачный люк был закрыт, но замка не было. Скорее всего чердак никогда не закрывали. Поставив ногу на перила, я ухватилась за первую ступеньку лестницы, подтянулась на руках и взобралась наверх. Оставалось лишь откинуть крышку – и я у цели. Толкнув крышку рукой, я ожидала, что она с легкостью поддастся. Не тут-то было! С противоположной стороны что-то мешало. Тогда я поднялась на две ступени выше, уперлась плечом в люк и изо всех сил надавила на него. Тот слегка приподнялся, но тут же упал на место. Я повторила попытку. С третьего раза люк открылся, сдвинув то, что мешало мне его поднять.

Я осторожно заглянула внутрь. Из-за отсутствия света я с трудом могла рассмотреть помещение. Уперев локти в пол, я влезла на чердак полностью. Отряхивая руки, я вглядывалась в темноту. Глаза начали привыкать, но все равно видно было плохо. Переместившись на два шага в сторону, я обнаружила причину, по которой крышка не поддавалась! С противоположной стороны от входного отверстия лежало тело. Вынув телефон, я осветила находку. Это был парень из магазина «Супер-Спорт», на встречу с которым я пришла! На лбу парня зияла рваная рана. Лужа крови растеклась вокруг головы. С первого взгляда было понятно, что парню уже ничем не помочь. Несмотря на мою уверенность, что парень мертв, я решила проверить пульс. Рука была еще теплая, но пульс отсутствовал. Я поискала глазами тот предмет, о который он мог разбить голову. Поблизости ничего подходящего видно не было – пустое чердачное помещение. Тогда я попыталась разглядеть следы на полу. Толстый слой пыли отчетливо запечатлел протекторы спортивных ботинок. Эти следы принадлежали погибшему. Пройдя несколько шагов вперед, я обнаружила еще один след. Слабый, нечеткий, но на сто процентов принадлежащий другому человеку. Даже невооруженным глазом было видно, что он отличается и размером, и рисунком. Дальше следы пропадали. Причем было понятно, что их просто напросто уничтожили. Затерли тканью. Широкая полоса относительно чистого пола вела к чердачному люку другого подъезда.

Я решила проверить содержимое карманов жертвы. Вдруг обнаружится что-то, что наведет меня на след Курихина? Пошарив в карманах брюк, я ничего не нашла. В пиджаке парня тоже было пусто. Ни клочка бумаги, ни использованных автобусных билетов. Даже ключей от квартиры, которые должны были быть наверняка, и тех не было. Аккуратно приподняв тело, я проверила задние карманы. В одном из них лежал бумажник, в котором были визитки, и небольшая сумма денег. Больше ничего. Просмотрев визитки, я положила бумажник обратно. Ключей я так и не обнаружила.

Дольше оставаться на чердаке было опасно. Не ровен час кого-то, так же как ранее меня, заинтересуют кровавые пятна на лестничной клетке или привлечет открытый люк, он решит последовать моему примеру и обнаружит здесь меня в компании с трупом. Хорошо же я буду выглядеть! Да и вообще нельзя мне сейчас привлекать внимание к своей персоне. Но, прежде чем уйти, я решила сделать несколько снимков, чтобы была возможность рассмотреть все более подробно в спокойной обстановке. Парню уже не помочь, а вот вычислить того, кто и за что лишил его жизни, попытаться стоит.

Неслышно двигаясь по чердаку, я щелкала фотокамерой, установленной на моем телефоне. Отсняв все, что было нужно, я приготовилась спуститься вниз, но вовремя услышала голоса на лестничной клетке. Какой-то мужчина возмущался тем, что чердачный люк снова открыт. Ему вторила старушка. Я остановилась, ожидая, что жильцы дома поговорят и разойдутся. Но голоса становились все громче. К первым двум присоединился молодой женский голос.

– Петровна, на что вы там пялитесь? – вопрошал он.

– Да алкашня снова за старое взялась! Вот вишь, чердак нараспашку. Не иначе, бомжи снова там себе лежбище устроили!

– Ой, а это что за пятна? Кровь, что ли, Петровна?

Возникла короткая пауза. Я осторожно переместилась поближе ко второму люку. Если кто-то станет подниматься по лестнице, я смогу ретироваться, воспользовавшись им. Тем временем разговор возобновился.

– Поди, и правда кровь, – объявил мужчина. – Подрались, что ли? Только этого нам не хватало! Говорили ведь управдому – заварить люк – и делу конец!

– Ты бы, Игнаша, не ворчал, а слазил, поглядел, что там, на чердаке, делается, – скомандовала старушка.

– Делать мне больше нечего, как только бомжей по чердакам гонять! – возмущенно произнес мужчина.

– Мне, что ль, прикажешь на лестницу лезть? Я ведь полезу, ты меня знаешь! А свалюсь – смерть моя на твоей совести будет! – пригрозила старушка.

Лестница заскрипела и зашаталась. Видимо, старушка начала претворять свою угрозу в жизнь.

– Ладно, Петровна, не дури! – произнес мужчина. – Сам полезу. Слышь, отойди от лестницы. А то и вправду свалишься, костей не соберешь.

– Давно бы так! – довольно произнесла старушка.

– Ты только грязь оттуда не тряси. Я только в обед все мыла, – попросила молодая женщина.

– Не буду я ничего трясти, – пообещал Игнаша. – Люк закрою – и все. А внутрь пусть управдом лезет. Ему за это деньги платят.

Все, пора уносить ноги. Я приготовилась проскользнуть в люк, пока Игнаша будет подниматься. Но сделать этого я не успела. Голова Игнаши слишком быстро показалась в чердачном отверстии. Я быстро отступила в тень, прижавшись к стене. Нога задела какой-то предмет. Нагнувшись, я разглядела в темноте связку ключей. Сунув ее в карман, я затаилась.

– Чего там, Игнаша? – вопрошала старушка.

– Не видно ничего, темень кромешная. – Голос Игнаши звучал натужно, – Крышка за что-то зацепилась, не поддается.

Игнаша, пытаясь устранить препятствие, шарил рукой по полу. Мне было отчетливо видно каждое его движение. Вот он переместил руку вправо и уперся в плечо парня, которое мешало движению люка. Приглядевшись, Игнаша сообразил наконец, что служит препятствием. С громким криком он отдернул руку и отшатнулся от находки. Потеряв равновесие, Игнаша полетел вниз. Я воспользовалась произведенным им шумом, скользнула в чердачный проем и быстро спустилась по лестнице на площадку соседнего подъезда. Не задерживаясь, я сбежала по ступеням на первый этаж. Осторожно приоткрыв подъездную дверь, я убедилась, что двор пуст. Под покровом темноты я устремилась к машине. Скользнув на водительское сиденье, завела мотор и выехала со двора.

Через час я уже сидела на любимом диване в своей квартире и обдумывала сложившуюся ситуацию. Итак, парень, предложивший мне купить информацию о Курихине, через несколько часов после этого оказался мертв. Совпадение? Маловероятно. Конечно, человек, решивший зарабатывать на жизнь, продавая чужие секреты, всегда ходит по лезвию ножа, но то, что конец его опасной деятельности настал именно сейчас, наводит на мысль, что смерть его напрямую связана с тем, о чем он собирался мне поведать.

Если придерживаться этой версии, возникает резонный вопрос: кто мог знать, что парень назначил мне встречу? Напрямую он ко мне не обращался, действовал продуманно. Записку передал тайно. Да и читала я ее без свидетелей. Кто видел нас вместе? Администратор магазина? Возможно, он и замешан в этом деле. Разговор он слышать не мог, слишком далеко находился, но наблюдал за нами довольно пристально. Тогда я подумала, что это просто профессиональный интерес. Ведь за все, что происходит в магазине, отвечает он. Следить за продавцами – его прямая обязанность. А тут еще сыграл свою роль тот факт, что я представилась работником прокуратуры. Вроде бы все логично. Продавец навязывает товар представителю власти, значит, нужно быть начеку. Проконтролировать, как бы парень палку не перегнул.

С другой стороны, картина вырисовывается странная. Курихин, который находился в непосредственном его подчинении, уволился не так давно. А у него даже номер телефона не сохранился. На правду мало похоже. Допустим, нужно организовать замену заболевшего продавца. И что же, каждый раз за необходимой информацией в отдел кадров обращаться? Более логично было бы иметь номера телефонов всех продавцов, чтобы обезопасить себя от форс-мажорных обстоятельств. Да и вообще, мало ли случается ситуаций, когда нужно срочно связаться со своими подчиненными? Или он просто не захотел этими сведениями со мной делиться? Почему? Сработал обычный инстинкт самосохранения? Раз человеком прокуратура интересуется, значит, он что-то противозаконное натворил. Следовательно, от него нужно держаться подальше, чтобы и тебя ненароком не обвинили. Обывательская позиция: ничего не знаю, ничего не видел. Возможно. А возможно, что у администратора были более веские причины не сообщать мне сведения о Курихине. Это необходимо проверить.

Кто еще был в магазине во время моего визита? Пара-тройка продавцов. Я их даже не разглядела толком. Любой из них мог наблюдать за нами и сделать определенные выводы. Особенно если парень уже был на заметке. Придется проверять и их.

Могло быть и такое, что парень сам кому-то проболтался о цели нашей встречи. Ляпнул, не подумав, и в результате навлек на себя беду. Одно бесспорно: кому-то было нужно, чтобы парень замолчал навсегда. И этот кто-то был ему хорошо знаком. В противном случае он не полез бы с ним на чердак. А то, что убийство произошло на чердаке – ясно как белый день. Мало того что я слышала шум, доносящийся оттуда. К тому же тело явно не переносили. Из раны на лбу натекла такая лужа крови, что, вздумай убийца его переносить, убив в квартире, весь подъезд кровью был бы залит.

Я принялась рассматривать снимки, сделанные на чердаке. В темноте мне мало что удалось разглядеть, но благодаря высокой чувствительности фотокамеры, снимки получились четкие. Фотокамера запечатлела выражение удивления на лице парня. Нападения он не ожидал до самого своего конца. И даже не сопротивлялся. Об этом свидетельствовал его аккуратный внешний вид. Волосы и те не растрепались. Парень получил удар тяжелым, скорее всего металлическим предметом, упал и тут же скончался.

На следующем снимке был запечатлен отпечаток обуви, не принадлежащий парню. Судя по всему, нападавший носил модельные туфли. Оттиск был узкий, с заостренным мысом и широким каблуком. В центре каблука виднелся едва различимый рисунок. Увеличив изображение, я смогла разглядеть корону с четырьмя острыми зубцами в обрамлении восьмиугольника. Логотип модной и довольно дорогой английской фирмы. Бомжу такой отпечаток принадлежать не может. Человек, носивший эту обувь, наверняка не из бедных. Если память мне не изменяет, пара таких туфель стоит от пятисот до восьмисот баксов.

Последняя находка, связка ключей, которую я подобрала в самый последний момент, скорее всего принадлежала убитому. Три ключа на связке. Все – от дверных замков. Брелоком служило обыкновенное кольцо. Безликое, пустое, ничего не говорящее о хозяине.

И снова я вернулась к вопросу: кому понадобилось убивать парня? Я собиралась получить у него сведения об обыкновенном гопнике. Это вам не вор-авторитет, не мокрушник, не крупный мошенник. Чего же так испугались те, кто заставил парня замолчать навечно? Одно дело иметь за плечами уличный разбой, и совсем другое – мокруху. Или у Курихина рыльце настолько в пушку, что лишнее убийство ему уже не повредит? Нужно навести справки об этом парне. Вдруг окажется, что он далеко не так невинен? А может быть, за ним стоят серьезные люди?

Вопросов, требующих ответа, накопилась масса. Надо будет вернуться в магазин и заставить администратора ответить на них. Еще нужно покопаться в архивах и выяснить, не привлекался ли ранее Курихин к уголовной ответственности. Потом поторопить Гачика. Информация по мотоциклу сейчас будет очень кстати. И к убитому парню наведаться. Порасспросить соседей, может быть, кто-то из них видел, как тот домой возвращался. Один или с компанией? Хорошо бы к нему в квартиру попасть. Но там теперь наверняка опера работают. Квартиру опечатают. А соседи будут во все глаза за ней следить. Хотя попытаться стоит.

Закончила свои умозаключения я далеко за полночь. Глаза слипались от усталости. Отложив решение всех вопросов до утра, я улеглась спать. Только мой мозг начал расслабляться после долгой и утомительной работы, как сотовый запел бодрую мелодию. Я взглянула на экран. Филичева? Что ей среди ночи от меня понадобилось? Делать нечего, придется ответить.

– Чего не спишь? – вместо приветствия спросила я.

– Привет, Иванова, – звонким, радостным тоном поздоровалась Татьяна. – А ты чего такая сонная?

– Ночь на дворе, если ты не заметила, – ворчливо ответила я.

– Ну и что, что ночь?! Тебе спать не положено. У тебя преступление нераскрытое, – заявила она.

– Ты звонишь в два часа ночи специально для того, чтобы напомнить мне об этом?

– И за этим тоже, – не стала возражать Филичева. – А вообще-то я кое-что вспомнила. Думаю, тебе это будет полезно.

– А до утра это не может подождать?

– «Это», может, и подождет, а вот я до утра не дотерплю!

Филичева в своем репертуаре. Если ей что-то в голову втемяшится, то она не успокоится, пока не сделает то, что задумала. Лучше уж выслушать ее сейчас, а то она в пять утра позвонит, чтобы сообщить, что уже утро настало!

– Выкладывай, только коротко, – смирившись со своей участью, разрешила я.

– Ты помнишь того парня, с которым я в ночном клубе познакомилась? Ну, в тот раз, когда мы грабителя чуть не поймали?

– Помню. Дальше что?

– Так вот, когда нам выпивать надоело, он предложил мне поехать к нему. Расслабиться, так сказать. Ну и познакомиться поближе. Я согласилась.

Филичева замолчала. Я разозлилась:

– Филичева, у тебя совесть есть? Два часа ночи, а ты меня историями о своих любовных похождениях грузишь!

– Да ничего это не любовные истории! – заорала она в трубку. – Это как раз твоего расследования касается. А будешь перебивать, я тебе вообще ничего не расскажу!

– Ладно, извини, погорячилась, – сдалась я. – Говори, больше перебивать не буду.

– То-то. А то нервные все стали, нетерпеливые. Выслушать спокойно человека не могут.

Я стиснула зубы. Если бы Филичева была сейчас рядом, я бы ее придушила! А так – приходится терпеть.

– Ну вот. А знаешь, куда мы с ним поехали? Ни за что не угадаешь!

Снова многозначительная пауза.

– Я сразу-то не сопоставила одно с другим, – принялась разъяснять она. – А вот сейчас на крылечке сидела, прокручивала в памяти поездку. Ну и приятеля своего, естественно, вспомнила. Эх, и знатный мужик, доложу я тебе! Я как про него вспомню, так по всему телу мурашки.

– Филичева, я тебя убью! – пригрозила я.

– Да ладно тебе, все равно же проснулась. Трудно подругу выслушать?! – не унималась она.

– Отчего же? Выслушать можно. Перед смертью!

– Черный юмор? Ладно, шути, шути. Я не обидчивая. Вращаясь в таком бизнесе, как у моего шефа, очень скоро привыкаешь и к черному юмору, и к реальным угрозам.

– Танька, если сейчас же не перейдешь к делу, я тебя точно убью! – снова не выдержала я.

– Ладно, не злись. На чем я остановилась? – уступила Филичева.

– Ты еще ни на чем не останавливалась. Чтобы остановиться, нужно хотя бы начать двигаться, а не ходить кругами вокруг да около.

– Ну как же! Я рассказала тебе, что мы с парнем поехали к нему, так? Так. А теперь самое интересное: живет этот субчик не в квартире, а в своей мастерской. Как ты думаешь, что в этой мастерской ремонтируют?

Пока я выслушивала лирические отступления Татьяны, желания обсуждать ее сногсшибательные новости у меня не появилось. Поэтому подыгрывать ей я не стала. Сама скажет, а не скажет – так тому и быть.

– Ты что, уснула? – раздался в трубке новый вопрос, уводящий Филичеву в далекие дали от цели звонка, а меня – от блаженного состояния сна.

– Пока нет, но твоими стараниями это вскоре может произойти.

– Сейчас проснешься. В этой мастерской реставрируют раритетный транспорт! – торжествующе заключила Филичева.

– Ну и что? – вяло отозвалась я.

– Как это – что? Дружок мой сказал мне, что рано или поздно, но все мотоциклисты пригоняют ему на техосмотр своих лошадок! Все, без исключения. А все потому, что качество работ, выполненных в его мастерской, ценится высоко.

– Что дальше?

Я понимала, что от Татьяны мне легко не отделаться.

– А дальше – можно съездить, расспросить его, вдруг он вспомнит мотоциклиста или мотоцикл? А в случае чего и засаду на него устроить в районе автомастерской. Как тебе идея? – допытывалась Филичева.

– Обмозговать надо, – ответила я.

– Так давай обмозгуем, – обрадовалась Филичева.

– Не сегодня, – бросила я и выключила телефон. Поставив сигнал на беззвучный режим, я погрузилась в короткий беспокойный сон.

Глава 5

На следующее утро я первым делом решила выяснить, имеет ли судимости Курихин. На это много времени не понадобится. Один звонок – и я буду знать о Германце все. Мне даже из дома выходить не придется. Естественно, в том случае, если в полиции на парня что-то есть. Пока завтрак готовлю, этим и займусь.

Набирая номер телефона бывшего однокурсника Андрюхи Мельникова, я попутно резала колбасу, мазала маслом булку и раскладывала все это богатство на красивой тарелке. Пошел уже двенадцатый гудок, а трубку никто так и не взял. На время я сменила телефон на кофемолку. Засыпала сильно пахнущие зерна, воткнула вилку в розетку и нажала кнопку. Мотор громко зажужжал. Кофемолка была уже старенькая и невероятно шумная. Пока работает кофемолка, обо всех телефонных разговорах можно забыть. Когда процесс помола был закончен, я засыпала пахучий порошок в мое новое приобретение – медную турку.

На плите горел газ, в турке поспевал кофе, на столе красовались бутерброды. Что еще человеку для счастья надо? Другу дозвониться! Не успела я протянуть руку к телефону, как он зазвонил сам, будто почувствовал важность момента. Это был Андрюха Мельников. Сам решил перезвонить? Похвально.

– Слушаю, – я сделала вид, что не узнала его номер.

– Привет, Танюха, как дела? – спросил он.

– Бывало и лучше, – призналась я. – Как поживает наша доблестная полиция?

– Преступность падает, раскрываемость растет, – отрапортовал Мельников.

– Вот и отлично! – обрадовалась я. – А мне помощь твоя нужна.

– Без этого ты разве позвонишь? – засмеялся Мельников. – Ладно, выкладывай, зачем я тебе понадобился.

– Человечек меня один интересует, – скромно призналась я.

– По какому делу фигурирует? У нас проходит? Ранее привлекался? – засыпал меня вопросами Мельников.

– Вообще-то это я собиралась тебе вопросы задавать! – перебила я его. – Меня интересует некий Герман Курихин.

– Что именно нужно узнать?

Обычно, когда я обращалась к Андрюхе с подобными просьбами, он недовольно ворчал, но выполнять их не отказывался. Наверное, поэтому при необходимости получить информацию от правоохранительных органов из большого количества знакомых, служащих в полиции, чаще всего я выбирала Мельникова.

– Был ли судим, отбывал ли наказание, если ответ положительный, то узнать где это было? Ну и все остальное, что нароешь!

– Лет-то сколько твоему Курихину?

– В районе двадцати. Где учился и где родители – не знаю. Я вообще мало что знаю об этом парне, – посетовала я.

– Не переживай, Танюха, если этот Герман хоть раз проштрафился, то я его отыщу.

– Сколько времени тебе на это понадобится? – спросила я.

– С полчасика покопаться придется, чтобы наверняка. Как только закончу, сразу отзвонюсь.

– Андрюха, ты – чудо! – польстила я ему. – Ну, пока. Жду звонка.

С первой задачей справилась. Сейчас с завтраком покончу, и можно ехать в «Супер-Спорт» дожимать администратора.

Следующие тридцать минут я поглощала бутерброды и наводила марафет. Звонок Мельникова застал меня уже на пороге.

– Ну, чем порадуешь? – спросила я.

– Смотря какого ты результата ожидала, – спокойно ответил Мельников. – Курихин твой чист, как стекло. Ни в одной базе не числится. Не привлекался, не нарушал и так далее, и тому подобное. В армии, правда, не служил. Но в наши дни это не редкость.

– Все понятно. Если верить вашей базе, Герман – пай-мальчик. А вот у меня другие сведения.

– Жаль, что не смог тебе помочь, – искренне огорчился Андрюха.

– Напротив, ты мне очень даже помог. К тому же время мое сэкономил, – утешила я его.

– Ты вечером не занята? – воодушевившись, спросил Андрюха. – Могли бы встретиться, поужинать вместе.

– Я бы с радостью, Андрюха. Да долг – превыше всего, – высокопарно отказалась я. – Мне теперь цивилизованного ужина не видать, пока неуловимого Германа не поймаю.

– Тогда, может быть, в другой раз? – не сдавался Мельников.

– Вот в другой раз – пожалуйста. Звони, как-нибудь встретимся. А сейчас, извини, бежать пора.

* * *

В салоне магазина «Супер-Спорт» было оживленно. Добрая треть продавцов собралась возле администратора. Даже издали было слышно, что обсуждают они вчерашнее происшествие. Администратор, энергично жестикулируя, что-то рассказывал. При моем приближении он умолк и начал быстренько спроваживать всех по местам.

– Доброе утро, Татьяна Александровна, – поздоровался он. – Снова к нам?

– Доброе утро. Простите, вы вчера не представились, поэтому назвать вас по имени-отчеству не могу, – посетовала я.

– Разве? А мне казалось, что я назвал себя. Впрочем, не важно. Сухов Петр Викторович меня величают. У вас ко мне вопросы?

– Да, появились некие новые обстоятельства, которые снова привели меня к вам. Но это подождет. Скажите, что это вы такое обсуждали с работниками магазина? Не обессудьте, услышала по дороге.

– Когда? – спросил Петр Викторович.

Он явно тянул время, чтобы сообразить, как нужно вести себя со мной.

– Да только что. Лишь мое появление и прервало вашу дискуссию.

– Да так, внутренние вопросы.

– А конкретнее?

– Составили новый график работы на текущую неделю. В коллективе оказалось много недовольных. Вот я и собрал их, чтобы разъяснить ситуацию.

– Чем вызвана необходимость вносить корректировки в имеющийся график в конце месяца?

Петр Викторович посмотрел на меня оценивающе.

– А вы разве не по этому поводу пришли? – удивился он.

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Смерть Алика Журова.

– Кто это и почему я должна им интересоваться? – спросила я, сделав вид, что мне ничего не известно о вчерашнем происшествии.

– Это тот парень, который обслуживал вас вчера в нашем магазине. Вы его помните? Он еще костюм вам спортивный предлагал. Сам он спорт сильно уважал. Пробежки утренние, обливания холодной водой, купание зимнее. До ста лет прожить собирался, а тут на тебе…

Петр Викторович сокрушенно покачал головой.

– Что же все-таки произошло? Вчера он не показался мне болезненным мальчиком.

– Так и есть. Парень был абсолютно здоров! Если бы не роковая случайность, вполне возможно, что он намного пережил бы всех своих ровесников.

– Роковая случайность? Под машину попал или убили? – предположила я.

– Ни то ни другое. Умер от кровоизлияния в мозг. Мгновенная смерть. Врачи говорят, что спасти не удалось бы, даже если бы «Скорая» поторопилась и приехала вовремя. Случай уж больно безнадежный.

– Значит, инсульт, – подытожила я.

– При чем здесь инсульт? Говорю вам: голову разбил.

– Ничего не понимаю, – произнесла я. – Вы можете подробно рассказать, что произошло?

– Могу, конечно. Вчера вечером, после смены, Алик отправился домой. Живет он довольно далеко от работы. А ходит, между прочим, почти всегда пешком! И зимой и летом. Здоровье укрепляет. – Петр Викторович поперхнулся. – То есть укреплял. Ну вот. Придя домой, он полез зачем-то на чердак. Он в пятиэтажке на последнем этаже живет. То ли бомжей погонять решил, то ли еще что. Да только не рассчитал, что на чердаке темень непроглядная. Алик пошел обратно, оступился или зазевался, теперь не столь важно, ударился лбом об острый металлический предмет, упал и умер.

– Такова официальная версия? – пораженно спросила я.

– Конечно. Другой версии мы не знаем. Сегодня следователь приезжал. С сотрудниками магазина общался. Он и поведал нам, как все было.

– Да, печальная история, – заключила я. – А я снова по поводу Курихина к вам.

Я намеренно резко сменила тему. Хотела проверить реакцию Петра Викторовича. И не напрасно. Как только я спросила про Германа, Петр Викторович сделал каменное лицо и коротко спросил:

– Что же нового могло произойти за ночь в отношении Курихина?

– А новой информации мне и не надо, – сообщила я. – Мне и старая подойдет. А то смотрите, как нехорошо получается: один ваш сотрудник исчез в неизвестном направлении, второй умер при загадочных обстоятельствах. Если преподать материал правильно, то вопросы возникнут не шуточные. А вам оно надо?

У Петра Викторовича забегали глазки, он шумно задышал, запыхтел, начал теребить край пиджака и возмущенно спросил:

– Какое отношение это имеет ко мне? Я просто наемный работник, только и всего. А продавцы сами решают: когда им устраиваться на работу, когда увольняться, когда лазать на чердак, а когда дома сидеть!

Выслушав возмущения Петра Викторовича, я решила, что пришло время немного нагнать на него страха. Приблизившись вплотную, я зашептала ему в самое ухо:

– На вашем месте я не особо хорохорилась бы. Кто от следствия информацию утаил? Кто помешал встретиться с Курихиным? В чем причина? Вы что, прикрываете его? Или, может быть, имеете свой интерес? А может, Курихин знает о вас нечто интересное?

– Ерунда. Никого я не прикрываю. – Голос Петра Викторовича дрожал.

– Тогда почему не сообщили мне номер телефона Курихина? – резко бросила я.

– Я просто забыл, что он у меня имеется, – отбивался Петр Викторович.

– А теперь вспомнили? – давила я.

– Теперь вспомнил, – сдался Петр Викторович.

Я расслабилась.

– Диктуйте, – скомандовала я.

Петр Викторович повел меня в свой кабинет, достал из верхнего ящика стола записную книжку, переписал из нее номер и отдал мне.

– Теперь слушайте, каким образом мы поступим, – начала я. – Сейчас вы наберете номер Курихина и назначите ему встречу. Повод подойдет любой. Главное, чтобы он Герману стоящим показался. И прошу: говорите убедительно. В ваших интересах, чтобы парень дал согласие.

– Где встречу назначать? – спросил Петр Викторович.

– Вы в каком кафе обедаете?

– Тут недалеко есть бистро «У каштана». Чаще всего я хожу туда.

– Курихин знает об этом?

– Естественно. Об этом знают все в магазине.

– Вот и ладненько. Значит, пусть приходит в это кафе через час. Все понятно?

– Сделаю, – ответил Петр Викторович.

Когда Герман поднял трубку, Петр Викторович скороговоркой заговорил:

– Герман, это Петр Викторович. Тут из бухгалтерии звонили. Говорят, больно долго ты за премиальными не приходишь. Тебе что, деньги не нужны? Или ты считаешь, что я должен тебе денежки домой принести?

Что отвечал Герман, слышно не было, как я ни старалась услышать хоть что-то. Выслушав Германа, Петр Викторович заговорил еще строже:

– Короче, так! Деньги у меня. Если через час тебя не будет – забираю их себе! Тебе все понятно?

Судя по тому, что Петр Викторович был доволен, Герман согласился. Тогда Петр Викторович назвал место и время, и на этом разговор с Германом закончил.

Я направилась к выходу, предварительно предупредив Петра Викторовича:

– Запомните: если встреча сорвется или Курихин вовсе не появится, я вернусь и мало вам не покажется! Советую забыть номер его телефона и выкинуть все дурные мысли из головы.

Когда я покидала «Супер-Спорт» на этот раз, меня не оставляло ощущение, что я что-то сделала не так. Но что именно? Дала возможность администратору предупредить парня о том, что им интересуется прокуратура? Конечно, есть вероятность, что Петр Викторович перезвонит Герману и сообщит, что его ожидает встреча не с ним, а с представителями правоохранительных органов. Но тут уж ничего не поделаешь. Как иначе я могла бы выйти на Германа? Ну, взяла бы я его номер телефона, назначила встречу, а Герман просто проигнорировал бы мое приглашение. И что дальше? Пробивать номер бесполезно. Я и так знаю, где прописан парень. И точно знаю, что там он не живет. А так хоть какой-то шанс есть. Если Герман в назначенном месте не появится, то можно смело брать Петра Викторовича за грудки. Зачем, мол, парня предупредил? Думаю, и он это понимает. В такой ситуации отбрехаться ему будет сложно.

Бросив гадать на кофейной гуще, я отправилась в бистро «У каштана». Мне хотелось заранее изучить обстановку, да и перекусить не мешало бы.

Бистро располагалось на соседней улице. Чистенькое, уютное помещение располагало к себе непринужденностью обстановки и демократичными ценами. В меню наряду с блюдами быстрого приготовления присутствовали и их более солидные собратья. Я решила заказать себе полноценный обед, несмотря на ранний час. Кто знает, когда выдастся время подкрепиться в следующий раз. До приезда Германа времени было достаточно. И поесть успею, и внимания лишнего привлекать не буду.

Изучив меню, я выбрала солянку «По-русски», «Люля-кебаб» и салат «Летний». Запивать все это я пожелала минеральной водой «Боржоми». Официант, принявший заказ, сообщил, что мне придется ждать двадцать минут. Меня это вполне устраивало. Пока будет готовиться заказ, у меня будет достаточно времени, чтобы осмотреться.

Выбрав столик напротив входа, я направилась в коридор, ведущий в подсобные помещения. Там же располагались две уборные, для мальчиков и для девочек. Дверь в уборную для мальчиков была закрыта, но меня это нисколько не смутило. Заглянув внутрь, я убедилась, что окон там нет. Значит, отсюда Герман деться никуда не сможет, даже если во время нашей беседы ему и придет в голову скрыться таким путем. Черного хода в коридоре тоже не наблюдалось. Наверное, выход на задний двор возможен только через кухню. Надо бы проверить.

Отыскав вход в кухню, я решительно вошла внутрь. Там обливались потом три повара. Оторвавшись на мгновение от приготовления заказов, они одновременно взглянули на меня, но увидев, что я махнула рукой, предлагая не обращать на меня внимания, вернулись к прерванному занятию. Я деловито прошлась по кухне, осматривая все на ходу. Дойдя до противоположной стены, я увидела две двери. Открыв одну из них, я обнаружила подсобное помещение, в котором хранились овощи и другие съестные припасы. Эта комната не представляла для меня интереса. Я подошла ко второй двери. За этой дверью я и нашла то, что искала. Солнечный свет заливал задний двор, обнесенный высоким забором. У правой стены стояли мусорные баки. Ворота были закрыты на висячий замок. Прекрасно. Если парень не обладает способностью преодолевать препятствия высотой в добрых два метра, то из этого бетонного мешка ему никуда не деться.

Я вернулась обратно в зал, так и не услышав ни одного вопроса от работников кухни. Интересно, за кого они меня приняли? За сотрудника Пожнадзора? Или в этом заведении просто не принято задавать лишних вопросов?

К своему столу я вернулась за несколько минут до того, как официант принес заказ. Я поблагодарила его и принялась поглощать принесенные им блюда. Готовили в бистро, надо признать, отменно! Солянка оказалась вполне съедобной. А люля – так просто бесподобным. Взглянув на часы, я отметила, что прошло уже больше пятидесяти минут с того момента, когда Петр Викторович звонил Герману. Значит, нужно приготовиться. С минуты на минуту в бистро появится Герман. Узнаю ли я его? Думаю, с этим проблем не будет. Внешность мотоциклиста как следует разглядеть я не могла по причине того, что находилась от него на приличном расстоянии. Зато Филичева описала его подробно. Посетителей в это время суток было немного. Когда Герман появится, он будет искать глазами своего начальника. Этим и привлечет к себе внимание.

Герман появился на двадцать минут позже назначенного срока. К тому времени я успела уже изрядно поволноваться. И даже подумывала о том, чтобы оставить свой пост и мчаться на всех парах обратно в «Супер-Спорт», устраивать разнос Петру Викторовичу. Опасения мои оказались беспочвенными. Просто парень, по всей видимости, был не шибко пунктуальный.

Оглядев помещение бистро, Герман прошел к свободному столику, выдвинул стул ногой и, устроившись поудобнее, жестом подозвал официанта. Заказ Герман продиктовал, не заглядывая в меню, из чего я сделала вывод, что он здесь частый гость. Поджидая выполнения заказа, Герман достал из нагрудного кармана телефон и начал набирать номер. По всей видимости, звонил он Петру Викторовичу. Я раздумывала, как поступить: если администратор ответит, то у меня может не остаться времени на то, чтобы, не привлекая внимания общественности, пообщаться с Германом. Оставалось надеяться на благоразумие администратора. Или начать действовать безотлагательно.

Ладно, будь что будет! Я поднялась со своего места и направилась к столику Германа. Я еще не знала, с чего начну разговор. В таких случаях меня всегда выручала интуиция. На нее я и полагалась. Пока я шла, Герман нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столу. Видимо, Петру Викторовичу хватило сообразительности не отвечать на звонки Германа. Остановившись напротив его столика, я жизнерадостно произнесла:

– Доброе утро. У вас не занято?

Герман окинул меня оценивающим взглядом и произнес:

– Я жду друга.

– Вот и хорошо! – все так же радостно произнесла я. – Я тоже подругу жду. Только она опаздывает. Давайте ждать вместе?

Герман поморщился. Видно было, что ему не до флирта, но я сделала вид, что не понимаю его намеков, и плюхнулась на свободный стул, не дожидаясь разрешения.

– Вообще-то у меня здесь назначена деловая встреча, – предупредил Герман.

– Ну и славно. Как только ваш друг придет, я тут же испарюсь. Знаете, сидеть одной в кафе не очень-то уютно. Вы заказ уже сделали? Я бы не отказалась от чашечки кофе, – непринужденно болтала я.

– Мой друг придет с минуты на минуту, – сообщил Герман. – Боюсь, выпить кофе вы не успеете.

– О, за это не переживайте! – отмахнулась я. – Если ваш друг будет возражать против моего присутствия, я отправлюсь допивать кофе за соседний столик. А вы часто здесь бываете?

– Не очень, – неохотно ответил Герман.

– А я в первый раз. Знаете, здесь готовят вполне приличные салаты. Но вы, наверное, предпочитаете мясные блюда?

Как бы в подтверждение моего предположения, появился официант, неся на подносе добрую порцию свинины. Я воспользовалась его присутствием и повторила просьбу:

– Так вы угостите даму чашечкой горячего кофе?

Герману не оставалось ничего другого, как сделать заказ. Официант понимающе кивнул и отправился выполнять заказ.

– Ох, спасибо вам большое! – рассыпалась я в благодарностях. – А то чувствую себя как перезрелая матрона. Даже неловко. Я, знаете ли, не привыкла сама себе еду заказывать. Да вы не волнуйтесь, я кофе оплачу. Не сомневайтесь, сделать это я в состоянии.

Герман снова поморщился, но произнес более миролюбиво:

– Не говорите ерунды. Если уж я угощаю даму, то и плачу сам.

– Мне с вами повезло, – щебетала я. – Я, как только вас увидела, сразу поняла, что вы человек серьезный. Не какая-то там уличная шантрапа. И не ошиблась. А вы с другом для чего встречаетесь? Я почему интересуюсь: может быть, ваш друг не станет возражать, если мы продолжим встречу вчетвером?

– Это вряд ли, – заявил Герман. – У нас чисто деловые отношения. Но если вы готовы подождать до вечера, то я смогу подобрать компанию более непринужденную.

Наконец-то он проявил к моей персоне хоть какой-то интерес! Теперь можно и расслабиться. Он принял меня за дамочку легкого поведения и никакого подвоха уже не ждет. Еще немного – и я смогу действовать. Обычно, когда люди расслабляются, их легче поймать в ловушку. Задашь невзначай вопросик, человек ответит, не задумываясь, и вот он уже в твоих руках. Мысленно я поздравила себя с первой победой.

– Подруга моя что-то задерживается, – озабоченно произнесла я. – Может, случилось что? Говорят, в городе банда орудует. Прямо маньяки какие-то! Срывают сумки с прохожих среди бела дня!

Исподтишка я внимательно следила за реакцией Германа. Как я и предполагала, Герман уже не ожидал от меня подвоха. Снисходительно улыбаясь, он произнес:

– Не переживай. Пока ты со мной, тебе ничего не угрожает. Это я тебе гарантирую.

– Тебе легко говорить, ты не девушка. А я слышала, что эти бандиты ни одной девицы не пропускают. Говорят, они совсем отмороженные. Носятся по городу на мотоцикле и всех девушек грабят! – подстраиваясь под манеру Германа, я тоже перешла на «ты».

– Брехня! Не ходи, где не надо, и никто тебя не тронет.

– Тебе-то откуда знать?

– Я много чего в этом городе знаю, – высокомерно заявил Герман. – Например, то, что парни эти только в одном конкретном месте работают. А в остальной части города ходи сколько хочешь.

– С чего бы это? – продолжала допытываться я. – Им там что, медом намазано?

– Значит, есть резон, – многозначительно произнес Герман. – Они, поди, не лохи педальные, чтобы просто так шкуры свои подставлять.

– Поняла! – воскликнула я. – Это ты для моего спокойствия говоришь. Чтобы я по улицам ходить не боялась. А на самом деле грабители где угодно действовать могут. Вот выйду я, например, из кафе, а они тут как тут. Давай сумочку или прощайся с жизнью!

– Да что ты за бестолочь! – Герман аж сплюнул. – Говорят тебе: по Чехова не ходи и цела будешь!

Ого, это уже кое-что. Парень практически напрямую говорит о своей причастности к преступлениям!

– Чего ругаешься? – притворно обиделась я. – Ты бы на моем месте поверил? Сидит тут, рассуждает о том, чего сам не делал, а я верь ему.

Герман спохватился, что слишком разоткровенничался, и тут же пошел на попятную.

– Да я просто факты сопоставил. В новостях слышал, вот выводы и сделал. Любой на моем месте так же рассудил бы.

Я решила сделать передышку, чтобы он не сорвался с крючка. По всему было видно, что при правильном подходе он выложит мне все, что требуется. Было бы терпение, а уж этого добра у меня – хоть отбавляй. Я решила на время сменить тему.

– Прощу тебе твою несдержанность, если угостишь меня фирменным мороженым. Говорят, мороженое здесь – высший класс! Особенно фисташковое.

Заулыбавшись, Герман подозвал официанта и заказал две двойные порции. Пока официант ходил за мороженым, я раздумывала, как выпытать у Германа подробности его неблаговидных делишек. И пришла к выводу, что, если хочу быстро получить результат, придется встретиться с ним вечерком, наобещав незабываемых впечатлений. Благо легенда, которой я воспользовалась при знакомстве, это позволяла. Я уже собиралась назначить Герману свидание в более непринужденной обстановке, когда в кафе вошли двое полицейских. Остановившись у порога, они стали пристально разглядывать посетителей кафе. Завидев их, Герман напрягся. Я буквально кожей почувствовала его страх. Взгляд Германа стал колючим, мышцы напряглись. Чтобы отвлечь его внимание от стражей порядка, я спросила:

– Ты сегодня вечером свободен? Глупо будет, если наше знакомство вот так закончится. Мы могли бы пересечься в каком-нибудь ночном клубе. А там, кто знает, может, и продолжение последует.

На мои авансы Герман даже внимания не обратил. Сидел, точно аршин проглотил, и с полицейских глаз не сводил.

– Чего ты на них так уставился? – спросила я. – Пришли люди горяченьким подкрепиться. Так что с того?

Ответа не последовало. Герман начал постукивать костяшками пальцев по столу. Нервы его напряглись до предела. Еще чуть-чуть – и он сорвется и побежит! Так и произошло. Полицейские, окончив осмотр, двинулись прямо к нашему столику. Не дожидаясь, когда те подойдут, Герман вскочил и рванулся в сторону коридора, ведущего в подсобные помещения. Полицейские на мгновение замерли, а потом бросились за ним. Я опередила их на каких-то несколько секунд.

Герман скрылся в коридоре. Я нырнула следом. Коридор был пуст. Вспомнив, как ловко и непринужденно Герман делал заказ, я не стала тратить время на проверку мужского туалета. Я хорошо помнила, что пути к отступлению в туалете искать бесполезно. Герман, будучи завсегдатаем кафе, наверняка это знает. А вот господа полицейские, спугнувшие мою дичь, могут об этом и не догадываться.

Поспешив вперед по коридору, я открыла дверь, ведущую в кухню. Быстро проскользнув внутрь, я тут же захлопнула ее. Как и в первый раз, повара даже не удосужились обратить на меня внимание. Дверь, ведущая на задний двор, захлопнулась с громким стуком. Герман успел скрыться там. Мне следовало быть осторожней. Кто знает, на что он способен, доведенный до отчаяния.

Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Герман был уже у правой стены. Он толкал мусорный бак, пытаясь придвинуть его вплотную к стене.

– Стой, Герман! Тебе все равно не уйти. Лучше сдавайся, – отчаянно закричала я. – На улице наряд полиции.

Обернувшись на мой крик, Герман скептически ухмыльнулся и продолжил свое занятие. Я рванулась к нему. Нас отделяло всего каких-то пять-шесть метров. Я преодолела это расстояние в три прыжка. Но Герман уже придвинул бак к стене и успел вскарабкаться на него. Я схватила его за штанину и потянула на себя. Грубо оттолкнув мою руку, Герман подтянулся на руках, перемахнул через забор и приземлился с противоположной стороны. Вскочив на бак, я попыталась проделать тот же трюк. Я была не намного ниже ростом, но все же перемахнуть через забор у меня получилось только с третьей попытки. Когда мои ноги коснулись земли, Германа уже нигде не было видно. Улица была пустынна. Ни одного прохожего, никого, кто мог бы подсказать мне, в каком направлении скрылся Курихин. Я чертыхнулась и поплелась к тому месту, где оставила свою машину.

Сказать, что я была расстроена, значит, не сказать ничего. Надо же было полицейским появиться именно в тот момент, когда Курихин был у меня в руках! Принесла их нелегкая. Вот где теперь его искать? Назначить новую встречу через администратора и пытаться не стоит. Больше Курихин на эту удочку не попадется. А другой возможности встретиться с Германом у меня не было.

Заведя мотор, я двинулась куда глаза глядят. Некоторое время я просто каталась по улицам города, ни о чем не думая. Постепенно разочарование от неудачной встречи рассеивалось. Я снова обрела возможность думать и анализировать. Итак, у меня осталась еще одна возможность прояснить ситуацию. Я должна проникнуть в квартиру погибшего парня, продавца из магазина «Супер-Спорт». Возможно, там я найду объяснение этим странным грабежам. Но попасть туда я смогу только под покровом ночи. А сейчас только два часа дня. Придется как-то убить время до вечера.

Проезжая очередной перекресток, я услышала тихий звонок сотового. Притормозив, я потянулась на заднее сиденье за сумочкой, которую в сердцах закинула туда после неудачной погони. Телефон продолжал выдавать трели, а я все никак не могла отыскать его в недрах сумочки. В раздражении я высыпала содержимое на переднее сиденье. Выхватив из кучи всевозможных нужных и ненужных вещей сотовый, я, не глядя, нажала на кнопку приема звонка.

– Слушаю, – произнесла я, едва успев принять вызов.

– Готовь бабосы, Иванова, нашли мы твоего байкера.

Это был Гачик. Я еще ни разу так не радовалась его звонку, как сейчас. Надо же, в этой суматохе я совсем о нем забыла! А он проявился в самый нужный момент!

– Замечательно, – прокричала я в трубку. – Говори, где пересечемся. Деньги со мной.

– Оперативно, – похвалил Гачик. – Я сейчас в районе городского парка, через какое время сможешь подъехать?

– Уже еду, – сообщила я. – Буду через тридцать минут. Где тебя искать?

– У центрального входа – самый раз. – И Гачик отключился.

Я развернула машину и поехала к центральному входу в парк. Времени на дорогу у меня ушло даже меньше. Не прошло и двадцати минут, как я стояла напротив Гачика. Он тщательно пересчитал деньги, аккуратно сложил их в задний карман брюк и только после этого принялся выкладывать то, что нарыл на мотоциклиста.

– В городе зарегистрирована бешеная прорва мотоциклов фирмы «Хонда», – вещал он. – Но без сомнения, мы нашли то, что нужно. Буквы существенно упростили поиск. Только поэтому я цену поднимать не стал. Записывай.

Я достала блокнот и принялась писать под диктовку.

– Твоя «Хонда» относится к четвертому поколению мотоциклов. Модель «Смарт Дио», две тысячи первого года. Аппарат старенький, с производства снят. Не особо мощный, зато экономичный.

Такая подробная информация о технических характеристиках мне была не нужна, но я по опыту знала, что, пока не выложит все подробности, Гачик к главному не перейдет. Торопить его даже и пробовать не стоит. Поэтому я послушно записывала все, что он мне говорил.

– Номерной знак 0007 РХ. Раньше принадлежал одному авторитетному в городе челу. Два года назад тот продал его пацанчику по имени Степа. Вот такое неромантическое имя. С фамилией, правда, парню повезло больше. Большаковым кличут. Парнишке двадцать лет. Постоянно проживает в Тарасове. Где прописан, там и живет, мы проверяли. Пиши адрес.

Это замечание было лишним, так как я и без подсказки все записывала.

– Диктуй, не томи, – взмолилась я.

– Миллеровская, пятнадцать. Квартира двадцать два. А теперь самое интересное.

Гачик выдержал паузу. Я вся обратилась в слух. Посчитав наконец, что интрига достаточно затянулась, Гачик продолжил:

– Последнее время за пацанчиком числятся дела, которые правоохранительные органы не одобрили бы, случись им об этом узнать.

– Какие именно? – не сдержавшись, поторопила я его.

– Терпение, наш денежный друг, терпение. Эта информация стоит дополнительных финансовых затрат, но поверь, она того стоит!

– Гачик, не томи. Будут тебе финансы. Сколько?

– Еще столько же, – не моргнув глазом, заявил Гачик.

Я достала из кошелька требуемую сумму и отдала Гачику. Он снова тщательно пересчитал купюры, довольно крякнул и, спрятав деньги в тот же карман, выдал:

– Мальчик работает в банде Гундосого. Славится банда тем, что выполняет щекотливые поручения «добропорядочных» граждан, желающих поправить свои дела, не рискуя при этом своей репутацией.

– Чем конкретно занимается Гундосый? И в чем замешан Степа? – нетерпеливо перебила я.

– Ты слишком многого от нас хочешь. – Гачик прищурился. – Конкретикой мы не интересовались.

– Ну, это ты врешь, – оборвала я его. – Быть того не может, чтобы ты не выведал, на кого сейчас трудится Гундосый. Информация оплачена сполна, так что давай делись!

Вопреки моим ожиданиям, Гачик не разозлился. Взглянув на меня с уважением, он рассмеялся:

– Люблю решительных людей! Так и быть, за наглость дам наводку. Один человечек решил кинуть солидного бизнесмена на хорошие бабки. Тому ситуация не понравилась, и он нанял Гундосого, чтобы подготовил почву. Как только подготовительный этап закончится, в дело вступят более солидные ребята. И человечку этому придется расстаться со своими бабками. Остальное копай сама. Мы и так сказали тебе больше, чем следовало. И еще добрый совет: будь осторожна. На кону серьезные деньги. И парни, стоящие за этим, не остановятся ни перед чем. Раздавят, как клопа, и не поморщатся.

– Ну, это мы еще посмотрим, – решительно заявила я.

Гачик восхищенно посмотрел на меня, сел в машину, махнул на прощание рукой и уехал. А я осталась стоять на месте, переваривая полученные сведения. Дело принимало совсем другой поворот. Теперь я окончательно уверилась в том, что место грабежей было выбрано не случайно. Оставалось выяснить, чем же оно так привлекательно, и половина задачи решена.

Итак, мне предстояла встреча со Степой Большаковым. Кто он и каким боком связан с Курихиным? Почему Германец воспользовался его мотоциклом, когда имел в распоряжении собственный? Входит ли Курихин в банду Гундосого? Все эти вопросы я собиралась задать Большакову при личной встрече.

Сверившись с картой, я рассчитала маршрут до дома Большакова. Путь мне предстоял неблизкий. Улица Миллеровская находилась на самой окраине города, в районе, знаменитом своей криминогенной обстановкой. В этом районе чужакам появляться было небезопасно даже днем. Но опасно это или нет, а ехать все равно надо. Пожалуй, стоит заехать домой и одеться соответственно ситуации. Моя розовая кофточка с глубоким вырезом наверняка послужит отправной точкой для негативных последствий. А нарываться на неприятности в мои планы не входило.

Дома я первым делом подобрала себе более чем скромный гардероб. Старенькие джинсы, водолазка с длинным рукавом неброского синего цвета, удобные кроссовки. Волосы я стянула в тугой хвост. Посмотревшись в зеркало, я осталась довольна своим видом. Теперь я ничем не отличалась от жителей окраины со скромным достатком.

Перед тем как ехать к Большакову, я решила бросить кости. Все-таки интересно узнать, что ждет меня впереди. Вынув мешочек, я стала развязывать тесемки. Они все никак не хотели поддаваться. Странно! Что-то я не помню, чтобы в прошлый раз так туго затягивала их. Но узелок скрепился намертво. Ни зубами, ни руками развязать его мне не удавалось. Это что-то новенькое! Быть может, то, что они могут мне сообщить, послужит мне во вред? Промучившись минут десять, я оставила-таки попытки развязать узел, убрала мешочек в ящик и поехала на встречу с Большаковым, так и не узнав, что меня ожидает.

Миллеровская улица встретила меня оживлением. Возле дома номер пятнадцать собралась толпа зевак. Во дворе ничего неординарного не наблюдалось, и было непонятно, чем вызвано такое оживление. Припарковав машину около первого подъезда, я вышла и медленно направилась в сторону толпы. Подойдя ближе, я разглядела молодого парня, завладевшего вниманием публики. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и, яростно жестикулируя, вещал собравшимся что-то захватывающее. На меня никто не обращал внимания. Я тихонько присоединилась к толпе и стала молча слушать.

– Говорю тебе, в морге он! – надрывался парень, тыкая пальцем в грудь одного из собравшихся.

– Ты ручонки-то придержи, – отбрасывая руку от своей груди, потребовал другой парень. – Говори толком, как такое могло произойти? Степ за рулем родился. Не мог он как лох последний с управлением не справиться.

– Это уж точно, – вступила в дискуссию пожилая дама. – Степка мотоцикл водит лучше, чем на своих двоих передвигается. Откуда у тебя, Сереженька, такие сведения? Он час назад живехонек был, картошку мне из погреба доставал.

– А я почем знаю, как это произошло, – орал Сереженька. – Мне с мобилы его менты позвонили. Так, мол, и так. Степан Большаков вам знаком? Ну, я, понятно, спросил, с чего менты им интересуются. А они говорят: разбился твой приятель насмерть. В опору моста въехал. Мол, с управлением не справился. Нужно, говорят, родственникам сообщить, чтобы те засвидетельствовали факт смерти. Я сказал, что у Степа родни нет, детдомовский он. А менты велели соседей прислать. Ну, я сразу сюда, к тетке Глаше. А она вой подняла.

– А чего это они тебе звонить стали? – снова заговорил парень, которому не понравилось, что Сереженька тыкал ему пальцем в грудь. – Ты, часом, не стукачком заделался?

– Ты базар-то фильтруй, – взъерепенился Сереженька. – А то двух минут не пройдет, как без языка останешься!

– Тише, мальчики, не ссорьтесь. Не до этого сейчас, – утихомирила парней тетка Глаша. – Говори, Сереженька, отчего менты тебе звонили?

– Да просто все. Я у Степа как записан? Агрегат! Вот мой номер первым и высветился.

– И правда, просто все, – согласилась тетка Глаша. – А ты, Колюня, сразу дурное о человеке думаешь. Нехорошо это, не по-пацански!

Слышать такие слова из уст пожилой дамы было странно. Но так думала одна я. Остальные же посчитали ее высказывание вполне уместным.

– Лады, облажался, – признался Колюня. – Забудь, Агрегат, проехали.

Колюня протянул ему руку. Агрегат еще немного подулся, но, решив ссору не раздувать, руку Колюне пожал.

– Это что ж, к нам сейчас менты нагрянут? – высказал предположение один из парней.

– Как пить дать нагрянут, – согласились все.

– Как бы шмон не устроили, – с опаской высказал общую мысль один из собравшихся.

– А вы не стойте здесь столбами, – подзадорила их тетка Глаша. – Все, что нужно, припрячьте. Пойдем, Колюня, поможешь мне кое от чего избавиться.

Тетка Глаша взяла Колюню под локоть, и они поспешили в подъезд. Толпа стала расходиться. Через три минуты во дворе остались только я и Агрегат. Я – потому что идти мне теперь было некуда, а Агрегат – потому что никак не мог прийти в себя от сногсшибательной новости, которую ему пришлось сообщать общественности. Мы стояли напротив друг друга и думали каждый о своем. Я размышляла о том, что так и не успела познакомиться с Большаковым и до сих пор не знаю, как он был связан с Курихиным. А еще думала, что две смерти подряд – это уже не совпадение. О чем думал Агрегат, догадаться было сложно. На его лице не отражалось никаких эмоций.

Очнувшись от своих дум, Агрегат сообразил, что напротив стоит незнакомая тетка и пялится на него во все глаза. Состроив злобную гримасу, он заорал:

– Чего уставилась? По морде захотела?

Я в притворном испуге отшатнулась от него и промямлила первое, что пришло в голову:

– Я, это… Квартиру ищу!

– Какую квартиру? – так же зло спросил Агрегат.

– Съемную. Мне адрес дали. Сказали: в этом доме квартира сдается, – плела я напропалую.

– Чего это тебя в такую глушь занесло? Карман пустой, что ли? – продолжал выпытывать он.

– Ага, пустой, – кивнула я. – С работы уволили. Даже выходное пособие не заплатили. Вот теперь ищу, что подешевле.

– Знакомое состояние, – сбавил тон Агрегат. – Только квартиры у нас никто не сдает. Я в округе всех знаю, если бы кто собирался чужих на хату пускать, знал бы.

– Что же мне делать? – заныла я. – Этот адрес – моя последняя надежда.

– А номер квартиры какой? – полюбопытствовал Агрегат.

– Двадцать вторая, – рискнув, ответила я.

– Ого! Это что ж, Степ съезжать собирался? Не знал. – Агрегат озадаченно потер затылок. – Ну, это, как его… Не светит тебе. Погиб хозяин. Теперь квартира государству отойдет.

– Все! Пропала я. – Сказав это, я опустилась прямо на землю и завыла.

Агрегат, не ожидавший столь бурной реакции, засуетился вокруг меня.

– Ты это, выть-то кончай! Народ сейчас сбежится. Ну кому говорю, не реви! Что-нибудь придумаем.

Он поднял меня с земли, помог отряхнуться, довел до лавки и, усадив, спросил:

– Сама-то откуда?

– С Трещихи, – почему-то назвала я поселок Филичевой.

– А домой ехать не вариант?

– Ни за что! – горячо отозвалась я. – Там отец пьет, баб водит. Они вещи мои пропивают. Нет, в Трещиху мне никак нельзя.

– Я бы тебя к себе взял, да не могу. С матерью живу. А еще спиногрызов целая куча.

– Кого? – непонимающе переспросила я.

– Три брата и сестра. Все малолетки. В однокомнатной ютимся. Так что, сама понимаешь, ко мне хода нет. Слушай, а ты к тетке Глаше попросись! – предложил вдруг Агрегат. – Она баба с понятиями. Глядишь, не откажет. Хоть временно пустит тебя, и то мясо! У нее три комнаты. Сын сейчас сидит, так что комнаты пустуют.

– А пустит? – с надеждой в голосе спросила я.

– Если так придешь, отфутболит. А если я приведу и словечко замолвлю, может прокатить.

– Ты замолви, – взмолилась я. – А я в долгу не останусь.

Возможность пообщаться с теткой Глашей мне пришлась по душе. Судя по всему, эта самая тетка Глаша была в курсе дел всех жильцов дома. Может, и мне будет полезна. А нет – так я в любой момент съехать могу. Пока я так размышляла, Агрегат прокручивал свои мыслишки. Они читались на его лице, как в раскрытой книге. Слова мои о том, что долг я отдам, он воспринял как обещание тесных, далеко не целомудренных, отношений. Слащаво улыбаясь, он ощупал мою фигуру цепким взглядом и произнес:

– Годится. Я тебе протекцию у тетки Глаши, а ты мне…

И он вульгарно заржал. Я ответила ему идиотским смехом, из чего он сделал вывод, что я на подобный обмен согласна.

– Ну, пошли счастья искать, – пошутил он, и мы отправились в тот подъезд, в котором раньше скрылась тетка Глаша.

Глава 6

Дверь в квартиру тетки Глаши была приоткрыта. Из-за двери слышались голоса.

– Аппарат надо в сарай оттащить, больно видный. И бутылки прихвати. А то заявятся молодчики, а у них на самогон нюх, как у хорошей ищейки. Да поторапливайся. Не ровен час в дверях со всей этой аппаратурой застанут, – гудела тетка Глаша.

– Не учи отца… Не впервой твой спиртзавод прячем, – отвечал ей Колюня.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, покрутили пальцем у виска. Мол, идиоты, дверь нараспашку, а они нелегальные предметы прячут. Войдя в прихожую, Агрегат зашумел:

– Тетка Глаша, это я, Агрегат. Поди сюда. Дело есть.

Тетка Глаша выплыла в прихожую. За ней следовал Колюня, обвешанный сумками с самогоном.

– Чего орешь, оглоед? Напугал до смерти, – напустилась на него тетка Глаша.

– Так я специально ору, чтобы знали, что свои пожаловали, – оправдывался Агрегат.

– Свои по домам сидят, людей почем зря не беспокоят, – продолжала ворчать тетка Глаша. – Чего надо-то?

Агрегат ответить не успел. В разговор вступил Колюня.

– Пойду я. Добро твое руки оттянуло, – заявил он. – Без меня тут разберетесь.

– Иди, Колюня, иди. Аккуратней там. Не поколи добро, – напутствовала его тетка Глаша.

– Без сопливых, – бросил на прощание Колюня.

Мы остались в квартире втроем. Тетка Глаша обратила наконец на меня внимание.

– Это что еще за чудо? – вопрошающе посмотрела она на Агрегата.

– Это, тетка Глаша, жиличка твоя новая, – радостно сообщил Агрегат. – На постой просится.

– Чего? Ты сбрендил, что ль? Когда это я жильцов на постой пускала? – Тетка Глаша аж зашлась в крике. – Ишь, моду взяли, шалав своих ко мне в дом тащить! А ну, забирай эту лярву и дуй отсюда, пока я по-другому с тобой не заговорила!

Тетка Глаша стала угрожающе надвигаться на Агрегата. Ничуть не стушевавшись, Агрегат миролюбиво произнес:

– Ты, тетка Глаша, прежде чем орать, разобралась бы. У человека и так горе, а ты еще оскорбляешь. Ты бы хоть из уважения к памяти покойного язык придержала.

– Чего мелешь? Покойника еще сюда приплел.

– А то и мелю, что девушка эта – невеста Степа-покойника, – подмигнув мне украдкой, выдал Агрегат – Сегодня как раз жить к нему переезжать собиралась. Да вот, опоздала малость. Жизнь-то, она штука коварная.

Агрегат замолчал, а тетка Глаша, вытаращив зенки, произнесла шепотом:

– Неужто невеста? Вот ведь незадача!

Я стояла, огорошенная не меньше тетки Глаши. Такого финта я никак не ожидала. Как же я буду теперь о Большакове расспрашивать, если должна лучше тетки Глаши его знать? Ну, Агрегат! Ну, удружил! Между тем тетка Глаша, переварив полученную информацию, засуетилась.

– Ну, коли так, поживи. Комната пустая у меня имеется. Жрать отдельно будешь. Я этим делом не увлекаюсь. Сама ем что попало. Так что учти: кормежка в стоимость комнаты не входит. У тебя вещи с собой?

– Не успела забрать. Степ должен был сам перевезти, – ответил за меня Агрегат.

– Ну, ничего. На первое время могу своими поделиться. Постельное белье дам, только, чур, будешь мужиков водить, обтруханные простыни сама стирай!

Я пораженно уставилась на нее. Тетка Глаша, увидев мою реакцию, засмеялась.

– Да ты не смущайся, девонька. Что ж тебе теперь, до самой смерти вдовиться? Чтоб одного мужика забыть, нужно парочку новых завести. Тоску как рукой снимет. Это я тебе из личного опыта говорю. Вот моего Ивана когда в пьяной драке закололи, так я недельку поревела, а потом сразу троих завела – и все! Как заново родилась. Главное, мужика надо пожеребистее выбирать. Да с твоей фигурой, думаю, это не проблема.

Не зная, как реагировать на столь своеобразное отношение к смерти близкого человека, я предпочла промолчать. Агрегат же стоял, ухмыляясь во весь рот. Видно, уже предвкушал, как станет «утешать вдову».

– А ты чего осклабился? – накинулась на Агрегата тетка Глаша. – Гляди, слюни распустил. Тебе тут не обломится, понял? Уж я прослежу!

С этими словами, тетка Глаша выпихнула Агрегата на лестничную площадку и захлопнула дверь перед самым его носом. Повозмущавшись коварством тетки Глаши, Агрегат ушел. А я прошла вслед за хозяйкой в комнату, с этой минуты предназначенную мне как вдове погибшего Степа.

Тетка Глаша по-хозяйски распахивала дверцы шкафа, выдвигала ящики, показывая мне их содержимое.

– Тут у меня постельные принадлежности лежат. Тут одеяло, если холодно станет. Вот халатик, почти новый. Стираный, не брезгуй. От жены сына остался. Она, как Сережку посадили, так сразу и слиняла. Вещички и те собирать не стала. А ты пользуйся. Для хорошего человека не жалко.

Я ходила следом за хозяйкой, осматривала владения, поддакивая, кивала головой. А сама ломала голову над тем, как перейти к расспросам о Большакове. Повод все не представлялся. Тогда я решила сменить обстановку на более интимную, располагающую к откровенности.

– Может, в магазин сбегать? Бутылочку купить, закуски. Покойного ведь помянуть полагается, – робко предложила я.

– А и вправду, чего ж мы Степу не помянули? Не по-людски это! Только бежать никуда не надо. Успеешь еще деньги потратить. Тебе теперь траты о-го-го какие предстоят. Степку, кроме тебя, хоронить некому, – заявила тетка Глаша.

Я мысленно застонала. Вот ведь втравил Агрегат в переделку! Как бы мне и вправду Большакова хоронить не пришлось! А хозяйка тем временем прошла в кухню и принялась накрывать на стол. Вытащила банку консервированных сардин, два соленых огурца, пучок лука. Нарезала хлеб. Из холодильника достала бутылку с мутной жидкостью. С полки сняла два граненых стакана. Когда нехитрые приготовления были завершены, она усадила меня на табурет. Сама заняла место напротив и, разлив жидкость по стаканам, произнесла тост:

– Ну, как говорится, пусть земля ему будет пухом! Хороший был парнишка, а хорошие всегда рано умирают.

Не чокаясь, она, сладко зажмурившись, опрокинула в себя стакан. Я это жуткое зелье пить не собиралась и, как только хозяйка прикрыла глаза, выплеснула пойло в раковину. Поставив стакан на стол, я принялась жевать луковое перышко. Хозяйка одобрительно посмотрела на мой пустой стакан и наполнила его снова. Не забыла и про себя. Наскоро закусив, она предложила:

– Давай теперь ты скажи что-нибудь. Поди есть что вспомнить!

Я сделала вид, что поперхнулась, начала откашливаться. Из глаз потекли слезы. Хозяйка расценила это как проявление горя. Поспешно прижав меня к своей груди, она принялась гладить мои волосы, приговаривая:

– Ты поплачь, дочка, поплачь. Слезы в нашем бабском деле – первые помощники. Они вмиг всю горечь смоют. Когда Иван меня покинул, я ведь совсем одна осталась. С младенцем на руках. Никому не нужная. Никем не обласканная. Уж как я тогда выла! Думала все, жизнь кончилась. А потом ничего, оклемалась. Надо, думаю, дальше жить продолжать. Сына растить, в люди его выводить. Так потихоньку да полегоньку и вошла в колею. Жаль только, сына человеком сделать не удалось. Пошел по отцовским стопам. С уголовщиной связался. Да, видно, судьба такая. Чего теперь об этом говорить!

Тетка Глаша налила себе еще один стакан. Выпила, не дожидаясь компании. Мне было неловко обманывать эту, хоть и вульгарную, но по сути своей добрую женщину. Но, повторяя ее же собственное выражение, видно, судьба такая, отступать мне было уже некуда.

– Тяжело мне о Степе вспоминать, – заговорила я. – А вот послушать было бы облегчением. Может быть, вы расскажете мне о нем. Как он жил, с кем дружил? Вы же давно его знаете.

– Да ты, поди, все его секреты лучше меня знаешь, – протянула тетка Глаша. – Мне тебя удивить нечем.

– На самом деле Степ о себе мало рассказывал, – пояснила я свою просьбу. – Нам как-то не до разговоров было. Все думали, успеется.

– Это точно. Вам, молодым, на разговоры времени всегда жалко, – усмехнулась тетка Глаша. – Только чего ж тебе рассказать? Парень как парень. К нам он два года назад переехал. Как из детдома выпустили, дали здесь халупку и забыли о нем. Он помыкался, помыкался, пытаясь со своим средним образованием на работу приличную устроиться, да не больно-то его ждали. На хороших местах давно уж чьи-то сынки сидят. А у Степушки не то что хорошего, а и самого завалящего папашки не было. Так и вышло, что прибился он к бандюкам местным. Да ты сама, поди, знаешь.

– Мне все равно интересно. Пожалуйста, продолжайте, – попросила я.

– Ну вот, значит, бандюки наши не особо крутые. Так, шантрапа. А вот новый его дружок – тот покруче будет.

– Это вы о Германце? – спросила я.

– О нем, о ком же еще, – подтвердила мою догадку тетка Глаша. – Только я его Фрицем звала. Не нравился он мне. С нашей шантрапой все же поспокойнее. Ну, залезут они в ларек. Ну, стащат оттуда пару бутылок да сигаретами затарятся. Так что в этом особо криминального? Так, мелкое хулиганство. А Фриц, тот ловил рыбку в мутной воде. Чем промышлял – не ведаю. А только не довело бы это знакомство Степку до добра. Это я тебе точно говорю. Хорошо, хоть помер вовремя. А то бы в тюряге сгнил!

Тетка Глаша была уже изрядно под хмельком и говорила скорее сама с собой. Я слушала, не перебивая. Немного помолчав, тетка Глаша вылила остатки самогона себе в стакан и, выпив, сообщила:

– Степка мне вместо сына был. Мой-то, оболтус, на нарах чалится. Скучно мне одной, вот я Степку и привечала. Эх, никчемная из меня мать! Ни своего, ни приемного сына не уберегла!

Я поняла, что из тетки Глаши вот-вот потекут «пьяные» слезы, поэтому действовать надо быстро. Иначе следующей стадией будет полная отключка, и тогда пользы от моего спектакля не будет никакой.

– У вас-то наверняка фотографии сына есть. Заскучаете, так можете полюбоваться снимком сыночка. А у меня ни одной Степкиной фотки на память не осталось. Тоже думали – успеется, – посетовала я.

Мой расчет оправдался на все сто. Тетка Глаша, собрав остатки трезвых мыслей, предложила:

– А хочешь, я тебе одну Степкину фотку подарю? У меня есть несколько штук. Степка любил фотографироваться.

– Конечно, хочу, – обрадовалась я.

Тетка Глаша попыталась встать с табурета, но, пошатнувшись, тяжело опустилась обратно. Алкоголь сделал свое черное дело. Заплетающимся языком тетка Глаша попросила:

– Ты бы меня в комнату отбуксировала, устала я что-то. А там я тебе покажу, где фотки лежат.

Я подняла хозяйку с табурета и, с трудом удерживая в вертикальном положении, потащила в комнату. Там я уложила ее на диван, подложила под голову подушку, укрыла одеялом. Тетка Глаша благодарно улыбалась, принимая мои ухаживания. Указав глазами на шкаф, она попросила:

– Там на полке – альбом. Неси сюда, посмотрим вместе, а потом я посплю. А ты занимайся своими делами. Устраивайся, осматривайся. У меня все по-простому.

Я достала из шкафа альбом. Передала хозяйке. Та принялась листать его, тяжело двигая рукой. Дойдя до одного из снимков, она повернула альбом ко мне:

– Вот этот снимок самый удачный. Степка на нем такой красавец! Бери, у меня таких несколько.

Взглянув на снимок, я сразу узнала Степа. Это был тот самый парень, который появился из подворотни, когда мы охотились на грабителей. Это он ударил Филичеву по голове и скрылся с Курихиным на мотоцикле. Впрочем, я и без снимка уже догадалась, кем окажется Степан Большаков.

* * *

Двадцать часов тридцать минут. До наступления полной темноты еще ой как далеко. Есть время подумать, сопоставить факты, проанализировать поведение свидетелей. А подумать есть над чем. Еще с утра у меня не было ни одной версии происходящего, а к вечеру их накопилось не меньше трех. Я сидела у себя дома, чертила на тетрадном листе ровные круги разного размера и думала, думала, думала…

Вот какая картина вырисовывалась: есть в Тарасове банда некоего Гундосого. В своих кругах Гундосый – не последний человек. С ним и воры авторитетные считаются. Чем Гундосый промышляет – не знает никто. Я уже успела навести справки. Несколько независимых источников в один голос уверяют, что деятельность Гундосого носит противозаконный характер. А вот в чем эта деятельность заключается, ни один из них сказать не сумел. Или побоялся? Только Гачик, набравшись смелости или наглости, намекнул мне на принадлежность истинного преступника к городской знати, не имеющей ни стыда, ни совести.

И теперь мне предстояло выяснить: в чем заключается криминальная деятельность банды Гундосого. А следом попытаться вычислить имя его последнего заказчика. Это не так-то просто, особенно если учесть, что хозяин наверняка не особо жалует говорунов.

Следующий момент: личности парней, нападающих на слабый пол, установлены и идентифицированы. Герман Курихин и Степан Большаков. Степа, если верить тетке Глаше, в банду вступил с легкой подачи Курихина. Где познакомились парни – неизвестно. Но это и не особенно важно. А важно то, что, по словам Гачика, Степан выполнял какое-то особое поручение Гундосого. Работали парни сообща, следовательно, щипать прохожих на улице Чехова и было секретным заданием парочки! Но вот для чего это нужно?

Тот же Гачик сказал, что Гундосый готовит почву для более серьезных преступлений. Значит, вычислив, кто повинен в смерти Иришки, девушки моего клиента, я все равно не назову настоящего виновника. Ведь Степа и Герман – всего лишь орудия в руках жестокого преступника. Замыслить преступление и для его исполнения совершить целую серию других преступлений – это высшая степень гнусности! Тот, кто придумал этот план, и есть настоящий убийца. И моя задача – вывести убийцу на чистую воду.

Я понимала, что ступила на опасный путь, но останавливаться не собиралась. Не в моих правилах отступать перед лицом опасности. Я должна узнать имя заказчика Гундосого, чем бы мне это ни грозило!

Что мне следует предпринять? Для начала нужно все же попытаться проникнуть в квартиру продавца из магазина «Супер-Спорт». Чует мое сердце, что парень погиб не просто так. Вероятно, он владел каким-то важным компроматом на членов банды Гундосого, Курихина или Большакова. А может быть, и на самого Гундосого. По этой причине его и убрали. Побоялись, что он начнет делиться сведениями. Пока все логично.

Сдается мне, что смерть Большакова тоже никакой не несчастный случай. Достаточно того, что парень разбился буквально через несколько часов после моей неудавшейся попытки вывести на откровенность Курихина. Когда я преследовала Германа, то недвусмысленно дала понять, что действую заодно с полицией. Испугавшись разоблачения, Курихин сообщил о встрече со мной Гундосому, а тот поставил в известность своих высокопоставленных друзей. Мол, деятельностью парней всерьез заинтересовались компетентные органы. И получил приказ – свидетелей убрать. Логично? Вполне. Для людей такого типа парни вроде Степы ценности не представляют. Убрали одного, наняли другого. Естественный отбор. Следовательно, жизнь Курихина висит на волоске. Раз Гундосый избавился от Большакова, то ему ничто не мешает поступить так же с Курихиным. Но Германа найти не представляется возможным. Значит, придется отложить решение этого вопроса.

Можно еще попытаться выйти на самого Гундосого. Но это только в том случае, если посещение квартиры погибшего продавца не принесет никаких результатов. Все-таки риск должен быть оправдан.

Посмотрев на часы, я обнаружила, что за рассуждениями прошло больше двух часов. Стрелки приближались к одиннадцати. Пора собираться. Я оделась так, чтобы выглядеть как можно более незаметно. Отыскала ключи от квартиры убитого продавца Алика Журова. Убрала их в сумочку. Туда же положила фонарик, нитяные перчатки и теннисные туфли. Оставлять следы в квартире Журова я не собиралась. Немного подумав, добавила газовый баллончик, известный под названием «оружие пролетариата». Этот баллончик содержит газ с высокой концентрацией экстракта перца и действует как раздражитель на слизистую глаз. Когда нужно временно лишить противника способности ориентироваться в пространстве, «оружие пролетариата» – вещь незаменимая.

Проходя мимо стола, в ящике которого хранились мои извечные помощники – магические кости, я приостановилась. Несколько часов назад, перед поездкой к Большакову, я не смогла воспользоваться ими. Мне помешал слишком туго затянутый узел. Я спешила, поэтому и оставила попытку заглянуть в будущее. А если подсчитать, то именно в то время, пока я боролась с узлом на тесемке, Большаков отправился на тот свет. Странно! Почему кости не захотели мне этого показать? Вряд ли я когда-нибудь об этом узнаю.

В настоящий момент времени у меня было достаточно. Стоит попытаться развязать узелок. Я полезла за мешочком. Потянув его за край, я с удивлением обнаружила, что узел развязан, а кости медленно выкатываются из него и с тихим стуком падают на дно ящика! Когда последний кубик остановился, я осторожно взглянула на результат. «20+25+9». Кто бы сомневался! Другого результата при сложившихся обстоятельствах и быть не могло. Кости предупреждали: «Продумайте каждый свой шаг, чтобы не коснулось вас какое-либо несчастье». Это лишний раз доказывало, что я нахожусь на верном пути. А поостеречься действительно не мешало бы. Я собиралась разворошить осиное гнездо, не надев защитной маски, и должна быть готова к любым неприятностям. Один неверный шаг – и я окажусь в компании Степы Большакова и Алика Журова.

Я задвинула ящик, не притронувшись к костям, и покинула квартиру.

* * *

В квартиру Журова я собиралась попасть так же, как и уходила оттуда, – через чердачный люк соседнего подъезда. В этом случае, даже если меня кто-то и увидит во дворе журовского дома, то сможет подтвердить лишь то, что я заходила в соседний подъезд. Только бы соседи Журова не успели повесить на люк замок! Но это было маловероятно. Обычно у людей, которые все время твердят о том, что надо бы что-то сделать, намерения так и остаются не воплощенными в жизнь.

Припарковав машину в соседнем дворе, я направилась к дому Журова. В этот поздний час двор был пуст. Никем не замеченная, я скользнула в подъезд, поднялась на пятый этаж и, тихонько взобравшись по чердачной лестнице, оказалась на чердаке. Немного подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и пошла по направлению к другому люку. Как я и ожидала, он оказался не заперт. Более того, его даже не удосужились прикрыть. На фоне общей черноты четко выделялся освещенный квадрат. Он служил идеальным ориентиром. Я даже фонарик доставать не стала.

Дойдя до люка, я присела на корточки и осторожно выглянула на площадку. Соседей видно не было. Мне предстояло неслышно спуститься вниз и попытаться беззвучно открыть замки квартиры Журова. Сменив кроссовки на теннисные туфли, которые должны были обеспечить беззвучность моих шагов, я убрала кроссовки в сумочку. Достала нитяные перчатки и натянула их на руки. Чтобы обезопасить себя от нежелательных взглядов, я вытащила упаковку жевательной резинки, вытряхнула несколько подушечек на ладонь и, закинув их в рот, стала усиленно жевать. Когда резинка стала мягкой, я разделила ее на три равных комочка и, спустившись с лестницы, быстро залепила глазки соседних квартир.

Девятнадцатая квартира была опечатана. Все правильно, члены оперативной группы поработали там, а уходя, как и положено, опечатали. Я осторожно отделила полоску с печатью от косяка. Покопавшись в сумочке, выудила оттуда ключи. Несколько минут ушло на то, чтобы определить, какой из них к какому замку подойдет. На двери Журова замков было два. В связке же – на один ключ больше. Как правило, ни один человек, покидая квартиру ненадолго, не закрывает дверь на все замки. Думаю, не стали этого делать и оперативники. Тем более что ключей у них под рукой не было. Присмотревшись внимательно, я выбрала тот, на котором осталось больше следов от использования. Нижний замок был почти новый, наверняка оттого, что им мало пользовались. А вот верхний был буквально испещрен царапинами. Так бывает, когда хозяин отпирает замок регулярно.

Положившись на удачу, я сделала первую попытку. Вставив ключ в отверстие, осторожно повернула его. Замок слабо щелкнул. Один поворот, второй. Толкнув дверь, я с радостью почувствовала, что та поддается. Значит, закрыт все же только один замок. Вот и хорошо. На тот случай если соседям вдруг взбредет в голову полюбоваться лестничной площадкой в то время, пока я буду в квартире, я решила освободить соседские глазки от жвачки. Неслышно ступая по бетонному полу, я отлепила комочки резинки и скользнула в приоткрытую дверь квартиры Журова.

Заперев замок на один оборот, я осмотрелась. Планировка квартиры была типовая, классическая для пятиэтажек. Микроскопических размеров коридор поворачивал влево и вел прямиком в кухню. Дверь в комнату отсутствовала. Ее заменяла широкая арка, открывающая вид на комнату. Дверь в совмещенный санузел находилась прямо у входной двери. Я зажгла фонарик. Под ногами появился несмелый луч. Подбадриваемая этим лучом, я направилась на поиски улик.

Я решила первым делом обследовать комнату. Неслышно ступая по шерстяному ковру, устилавшему весь пол, я подошла к компьютерному столу, занимавшему центральное место в комнате. Заглянув во все ящики, ничего существенного не обнаружила. Пробежав взглядом по полочкам, поняла, что тут я уликами не разживусь. Можно было бы проверить содержимое компьютера, но по логике вещей компьютер – это место, где компромат будут искать в первую очередь. Если Журов был не дурак, а я склонялась именно к такому выводу, то вряд ли доверил ценные сведения электронике.

Я переместилась к противоположной стене. Там у Журова находился платяной шкаф. Собственно, это был не совсем шкаф, скорее часть модного в советские времена гарнитура под кодовым названием «стенка». Он представлял собой следующую конструкцию: нижние антресоли, верхние антресоли, а посередине – три открытые полки. На открытых полках Журов хранил посуду и разные полезные и бесполезные мелочи вроде шкатулки со штопальными принадлежностями. Нижние антресоли занимала одежда. В верхней – аккуратными стопочками было сложено постельное белье.

Осмотр шкафа также ничего не дал. В комнате оставались только диван и два металлических стула, обтянутые тканью. Быть может, Журов, насмотревшись фильмов про Остапа Бендера, спрятал свои «сокровища» в стулья? Смешно, Танюша, но маловероятно. Ищи другой тайник.

Заглянув за диван, я обнаружила за ним столько пыли, что версия с использованием задней спинки дивана отпала сама собой. Если бы кто-то пользовался ею как тайником, пыль скапливаться попросту не успевала бы. Итак, в комнате пусто. Пойдем в кухню.

В кухне мебели было еще меньше. Один навесной шкаф с посудой, холодильник, квадратный стол без ящика и табурет. Да, не густо. Похоже, Алик не особо по поводу интерьера загонялся. Пробыв в кухне не больше десяти минут, я отправилась обследовать санузел. Там вообще мебели не было. Даже полочки для банных принадлежностей. Даже ящичка для моющих средств. Корзина для белья и та отсутствовала! Интересно, на что Алик тратил свои легальные и нелегальные доходы? Ни мебели, ни одежды дорогой он не приобретал. Я уже проверила. Холодильник тоже от деликатесов не ломился. Да и компьютер не был особо навороченным. Чем же ты, Журов, увлекался? Чужими секретами? Тогда где то место, в котором ты их хранил?

Я вернулась в комнату. Остановившись в центре, я задумалась. Медленно скользила взглядом по предметам, находящимся в ней. И думала. Я пыталась встать на место Журова. Вот если бы я жила в этой самой квартире и мне позарез нужно было бы спрятать в ней кое-что ценное для меня, куда бы я это что-то убрала? И убрать надо так, чтобы никто, кроме меня, об этом месте не догадался. Чтобы даже помыслить о том, что там надо искать, никто не мог!

Водила я взглядом, водила, и вдруг меня осенило! Я поняла, куда бы в случае необходимости, спрятала секретный предмет. Не в диван, не в шкаф, и, конечно же, не в стулья. Я решила проверить свою догадку. Подойдя поближе, я стала пристально рассматривать тайник. Так и есть, моя догадка подтвердилась. Ай да Журов! Ай да хитрец! Идея, конечно, гениальная. В то время как все современные вымогатели давно пользуются компьютерными технологиями и хранят компромат по крайней мере на флешке, мой подопечный воспользовался дедовским способом.

Я еще раньше обратила внимание на то, что хоть в комнате Алика и нет никакого намека на стиль, но все же предметы интерьера все фабричного производства. Не особо новые, но добротные. А вот настольная лампа резко контрастировала с остальными предметами интерьера. Каркас был современный. Скорее всего лампа была куплена года два назад, не позднее. Плоский хромовый блин на гнутой ножке. С блина свисают металлические спицы. Вроде бы ничего особенного. Но вот то, чем были украшены спицы, как раз и выделялось из общего строя. На спицах висели самодельные бумажные рулончики. Когда-то из таких рулончиков модно было делать межкомнатные занавески. И вдруг в двадцать первом веке, в котором даже платки носовые используют одноразовые, чтобы не стирать, не то что рукоделием занимаются, я встречаю такое рвение к доперестроечным увлечениям. И не у кого-то, а у парня двадцати лет и недюжинного стремления разбогатеть, не напрягаясь! Вот этот мой скептицизм и помог мне сделать правильные выводы.

Рулончики были изготовлены из листов рекламных каталогов магазина «Супер-Спорт», таких же каким снабдил меня в свое время Журов. Сняв один из них со спицы, я отделила скотч от края бумаги и аккуратно развернула. На внутренней поверхности листа была всего лишь рекламная картинка. Я пристальнее вгляделась в рулончики, пытаясь найти различия между ними. И нашла! Один из рулончиков, не удерживаемый своими собратьями, соскользнул на стол, показав мне свое белоснежное нутро! Ага, это уже кое-что. Верхний слой у некоторых рулончиков – просто камуфляж. Самое интересное кроется под этим камуфляжем.

Я принялась разворачивать рулончики. Когда с этим было покончено, на столе передо мной ровной стопкой лежало восемь листов белой бумаги обычного офисного размера. Все восемь листов были заполнены мелким печатным шрифтом. Что за сведения в них скрываются, придется выяснять позже. Сейчас нужно выбраться из опечатанной квартиры. Сложив листы в сумочку, я вышла в коридор, намереваясь покинуть жилье Алика. И зачем-то выключила фонарик.

Последствия моего легкомысленного поступка оказались плачевными. В темноте я не заметила стоящий на дороге стул. Налетев на него, я чудом удержала равновесие. Стул с диким грохотом отлетел в конец коридора. Я замерла. Мне показалось, что в ночной тишине гулкое эхо разнесло звук по всем этажам. Я пыталась понять, какие последствия вызвал этот звук. Слышали ли его соседи и как отреагировали? Как водится, по закону подлости соседи грохот услышали. Мало того, они начали действовать. За дверью послышались звуки отпираемых замков. Приблизившись к глазку, я наблюдала следующую картину: на площадку, крадучись выползла бабулька. Оглядевшись по сторонам, бабулька приблизилась к квартире Журова и, прижав ухо к двери, прислушалась. Не услышав никаких звуков, бабулька не пошла к себе домой. Она засеменила к квартире под номером двадцать два. Постучав костяшками пальцев по двери, бабулька стала ждать. Дверь не открывали. Тогда она, покосившись на журовскую дверь, коротко позвонила.

На пороге появился Игнаша, знакомый мне по прошлому визиту. Это он в прошлый раз поднимался на чердак и обнаружил тело Алика. Бабулька тут же прижала палец к губам, мол, молчи! Дотянувшись до плеча Игнаши, бабулька решительно наклонила его вперед и зашептала что-то на ухо. Мне слов, естественно слышно не было. Но это и так было понятно. Сонный Игнаша равнодушно выслушал то, что шептала бабулька. Отмахнувшись от ее слов, как от назойливой мухи, он громко сказал:

– Да ну, тебя, Петровна! Померещилось тебе. Охота была кому-то залезать к Алику. Воры, поди, квартиры побогаче выбирают. А Алик – голодранец. У него больше тысячи зараз в жизни денег не водилось.

– Тише ты, спугнешь вора, – зашептала Петровна чуть громче. – Точно тебе говорю: ходит кто-то по квартире. Ты подойди, послушай сам.

Игнаша нехотя подошел к двери журовской квартиры. Прислонив ухо к замочной скважине, он прислушался. Я затаила дыхание. Постояв так несколько секунд, Игнаша отошел назад. Глядя на Петровну, он произнес:

– Ничего не слышно. Говорю же: почудилось тебе.

– Ну-ну. Может, и почудилось, – успокаиваясь, заговорила Петровна в голос. – Может, и не у него шумели. Может, Ромка с четвертого опять напился и мотается, пьяный, по квартире, мебель сшибает.

– Конечно, Ромка, кому ж еще!

Я стояла около двери и с замиранием сердца ждала, чем закончится их диалог. Если Петровна заметит, что полоска бумаги, которой опечатана квартира, отклеена, из квартиры мне уже не выбраться. «Ну же, расходитесь», – молила я про себя. Игнаша был готов отправиться к себе сию же секунду, но Петровна все медлила. Подозрительно глядя на дверь журовской квартиры, она все никак не уходила. Из-за этого не мог уйти и Игнаша.

– Может, вызвать полицию? На всякий случай, – спросила Петровна.

– Ага, и снова полночи на вопросы отвечать? – возмутился Игнаша. – Забыла, сколько в прошлый раз нас следователь мурыжил? Повторения хочешь?

Петровна содрогнулась, вспоминая прошлую встречу со стражами порядка. Воспоминания, по всей видимости, были не из приятных. Покачав головой, она сдалась.

– Ладно, шут с ним, с добром журовским. Ему оно теперь без надобности. А мне и вправду всю ночь допрос терпеть неохота. Пошли спать, Игнаша. Поздно уже.

Не дожидаясь, когда соседка скроется в своей квартире, Игнаша, хлопнув дверью, испарился. Следом ушла и Петровна. Я перевела дыхание. Похоже, на этот раз пронесло. Теперь придется ждать минимум полчаса, пока соседи уснут. Только тогда я смогу покинуть квартиру Алика. Присев на корточки возле двери, я приготовилась к длительному ожиданию.

Прошло добрых тридцать минут, прежде чем я решилась сдвинуться с места. Взглянув в глазок, я убедилась, что лестничная площадка по-прежнему пуста. Медленно повернув замок, я приоткрыла дверь, выбралась на площадку, быстро вставила ключ в замок и заперла его за собой. Потом, воспользовавшись жевательной резинкой, вернула полоску бумаги, опечатывающую дверь, на место. На цыпочках пересекла лестничную клетку и сбежала вниз. На первом этаже приостановилась. Погони за мной не наблюдалось. Выглянув наружу, я удостоверилась, что во дворе тоже никого нет. Спокойным шагом я прошла через двор, свернула на соседнюю улицу и оказалась наконец в расслабляющей безопасности своего автомобиля. Пора убираться отсюда. Я завела мотор и помчалась по пустынным улицам в родные пенаты.

Добравшись до дома, я достала свои трофеи, добытые не вполне законным путем, и, несмотря на поздний час, принялась расшифровывать записи Алика. Вначале было совсем ничего не понятно. Какие-то цифры, буквы, таблички и загадочные значки. Что они могли обозначать? Я крутила их и так и сяк. Лишь один лист оказался вполне читаемым. На нем были перечислены фамилии. И среди них, кстати, встречались фамилии Курихина и Большакова. Но рядом с ними ничего написано не было. Просто список фамилий – и все! С такими уликами в суд точно не пойдешь, но я пока туда и не собиралась. Мне же одно то, что парни, промышляющие грабежом, внесены в тайный список Алика, уже говорило о многом.

Продолжая крутить листы, я заметила в нижнем углу одного из них едва заметную закорючку. Просмотрев все листы, я обнаружила, что такие закорючки есть на каждом из них. Правда, находились они в разных местах. На одних – в нижнем углу, на других – по центру, на третьих – вообще где-то сбоку. Воспользовавшись увеличительным стеклом, я поняла, что это нумерация страниц. Тогда я разложила листы перед собой в соответствии с присвоенными им номерами. И передо мной предстала довольно четкая картина. Хитрец Журов разбросал информацию на несколько листов. На одном значились даты. На другом, по всей видимости, было указано время. На последнем были записаны фамилии. Еще был листок, заполненный смешными значками. Какие-то рыбки, бочечки, треугольники, кружочки. Что они обозначали – еще предстояло выяснить.

Пробежав еще раз глазами список фамилий, я выделила одну, напротив которой были проставлены три вопросительных знака. Фамилия показалась мне смутно знакомой. Знак вопроса получил некий Сухов. Где же я слышала эту фамилию? В «Тату-центре»? В байкерском клубе? А может быть, от тетки Глаши? Нет, все не то! Кто же совсем недавно называл мне эту фамилию? Представлялся? Точно! Администратор магазина «Супер-Спорт», вот кто! Он сказал: Сухов Петр Викторович меня величают. Очень интересная картина. Опять этот «Супер-Спорт». Сдается мне, что магазин играет не последнюю роль в моем деле. Слишком уж много ниточек ведет к нему. И Алик, и Курихин, и улица Чехова опять же рядом!

А личность администратора теперь и вовсе становится центральной. Кто знал, что я общалась с Аликом? Сухов. Кто был в курсе того, что встреча с Курихиным назначена в бистро? Сухов. Быть может, стражи порядка, спугнувшие парня, появились в бистро вовсе не случайно. И настоящими ли полицейскими они были? Сейчас в среде бандитов модно действовать под маской полицейских. Может статься, я Курихину жизнь спасла, внеся сумятицу в действия этих молодчиков. Помнится, когда я на бегу оглянулась на ту парочку, лица у них были о-о-очень озадаченные. Я тогда подумала, что полицейские просто не ожидали того, что и Курихин, и я дадим деру. Хотя это всего лишь мои домыслы. А вот то, что магазинчик, в котором заправляет Сухов, находится в непосредственной близости от улицы Чехова, это факт. И факт весьма интересный.

Нужно срочно прощупать этого Сухова. Но действовать придется не в открытую, а тайно. Сама я перед Суховым засветилась уже конкретно. Нужно придумать что-то такое, чтобы Сухов не догадался, что его пасут. Об этом можно будет подумать утром. Так сказать, на свежую голову. А пока попытаться найти хоть какое-то логическое объяснение записям Алика.

Если читать всю строчку полностью, переходя от одного листа к другому, то получается интересная картина. Взять, к примеру, Курихина. Его фамилия упоминается в списке чаще других. Первая запись двухмесячной давности. И время – семнадцать тридцать. Дальше идут непонятные значки. Две рыбы и бочонок. А вот следующие цифры – это, похоже, сумма. Пятерка и три нуля. Почти такая же запись повторяется через неделю. Только значки меняются. На этот раз стоит треугольник, два круга и снова рыба. И сумма, если это действительно сумма, побольше. Тройка и четыре нуля.

Так, постойте, что же это получается? Последняя дата совпадает с тем днем, когда было совершено нападение на Филичеву. Вот и время почти то же. Значков никаких не нарисовано. Вернее, есть один – жирный минус. И в графе, которую я именую суммой, тот же минус. Похоже, в этом списке зафиксированы все нападения молодчиков? Но почему их так много? В списке перечислено не меньше шести разных фамилий. Так много ограблений произошло за последние два месяца? Нужно срочно прояснить этот вопрос. А уж потом можно будет двигаться дальше.

Кстати, фамилия Сухова упоминается только один раз. И напротив нее нет ни дат, ни значков, ни сумм. Только вопросительные знаки. Возможно, Алик сам не знал, кем в этой цепочке является Сухов. И судя по количеству знаков, сильно желал это выяснить. Вот и довыяснялся!

Голова моя пухла от распирающих ее вопросов. А часы тем временем показывали четверть четвертого утра. Все, на сегодня вопросов и впечатлений достаточно. Иначе завтра я даже к полудню проснуться не смогу, а денек меня ожидал насыщенный. Я сложила журовские записи в пластиковую папку, засунула ее подальше в шкаф и стала готовиться ко сну. Уже засыпая, я вспомнила ночной звонок Филичевой и ее заявление насчет приятеля, пользующегося непререкаемым авторитетом в деле ремонта раритетного транспорта. Все-таки стоит попытаться через него выйти на Курихина. Завтра нужно будет позвонить Филичевой и обсудить этот вопрос. Танька будет довольна. Улыбаясь сквозь сон, я представляла, как Филичева заявится к своему случайному ухажеру и потребует у него в знак вечной любви голову Курихина на блюде. С этими мыслями я и уснула. Мне снился Алик, рисующий свои смешные значки, спрятавшись в примерочной. И Филичева, сидящая в ремонтной мастерской с парнем из бара. Снился и Агрегат, заявившийся к тетке Глаше в поисках невесты погибшего Степа. И еще куча всякой белиберды, застрявшей в моем мозгу за прошедший день. А потом я погрузилась в темную пропасть, где уже не было никаких сновидений.

* * *

Новый день я решила начать со звонка Мельникову. Мне позарез нужно было узнать, что обо всей этой ситуации известно компетентным органам. Проясню вопрос с количеством нападений, сопоставлю со списком Алика, а там уж буду думать, что делать дальше.

Андрюха трубку взял сразу, будто сидел и ждал моего звонка.

– О, Татьяна, привет! Снова нуждаешься в информации? – пропел он в трубку.

– В точку попал, – согласилась я. – У меня к тебе вопрос сугубо конфиденциальный. Сможешь помочь?

– Судя по загадочности твоего голоса, опять будешь требовать разглашения секретной информации? Иванова, когда-нибудь ты меня под увольнение подведешь своими вопросами.

– Мельников, не брюзжи. Говори прямо, будешь помогать? – наседала я.

– Излагай, в чем суть вопроса, а там посмотрим, – пообещал Мельников.

– У нас в районе, недалеко от моего дома, ограбили девушку. Ты что-то об этом знаешь?

– Ну, Татьяна, поражаюсь я твоей прыти! И как только ты обо всем этом узнавать успеваешь? Хотя мне бы пора уже перестать удивляться. Давно надо привыкнуть: где горячо – там Иванова!

– Значит ли это, что ты в курсе ограбления? – перебила я его.

– Какое из ограблений тебя интересует конкретно? – уточнил Андрей.

– А их было много? – в свою очередь, спросила я.

– Только не делай вид, что тебе об этом неизвестно! Раз уж ты мне звонишь, значит, информации нарыла достаточно.

– На самом деле информации у меня не так уж и много. Подробностями разжиться я рассчитывала у тебя. У вас, у людей при власти, возможностей больше, – подольстилась я.

– Ох, лиса! Ладно, спрашивай. Что конкретно тебя интересует?

– Все. Сколько всего было ограблений на улице Чехова? Кто жертвы? В какое время произошли нападения? Чем удалось разжиться грабителям? Есть ли подозреваемые? Какова официальная версия?

– Стоп, стоп, достаточно! – взмолился Мельников. – Ну ты, Иванова, даешь! Завалила вопросами. По-твоему, это называется просто помочь? Даже наши оперативники таким количеством информации не владеют, а тебе – вынь да положь.

– Очень надо, Андрей, – посерьезнев, заявила я. – Если бы не острая необходимость, разве я стала бы тебя беспокоить?

– Да понял я, понял, – Мельников вздохнул. – Мне время нужно. Сама понимаешь, делом этим не мой отдел занимается. Придется к местным парням обратиться. Я, собственно, почему об этом деле знаю? Тут серией попахивает. На планерке городской обсуждали. Его Главный под свой контроль взял. Чуешь, чем пахнет?

– Догадываюсь. Так ты справки наведешь? – не унималась я.

– Наведу. Через пару часов жди звонка.

– Андрюха, я твой должник!

– Еще бы! – радостно согласился он. – Жди звонка.

Закончив разговор, я тут же набрала номер Филичевой.

– Когда сможешь приехать? – задала я вопрос вместо приветствия.

– И тебе не хворать! – услышала я в ответ. – К чему такая спешка? Успела соскучиться?

– Ночь не спала. Всю подушку слезами залила. Как, думаю, там Филичева без меня? В такой глуши. Пойти некуда, пообщаться не с кем. А уж как авторемонтник без моей Филичевой скучает! Тоже, поди, ночами не спит, – пошутила я. – Так когда наши с авторемонтником страдания закончатся?

– Даже не знаю, – притворно озабоченным тоном произнесла Филичева. – У меня в Трещихе дел по горло. Боюсь, не выберусь.

– Я тебе не выберусь! – пригрозила я. – Сама идею подала, сама и в жизнь воплощай. К тому же у меня для тебя еще одно дело интересное есть!

– Что за дело? – оживилась Филичева. – Опять приманкой служить? Банально, Иванова! Это мне уже неинтересно.

– А ты приезжай, я тебе идею свою изложу, тогда и будешь решать – скучно тебе или весело.

– Что, прямо сегодня? – спросила Филичева.

– Прямо сейчас, – отрезала я и отключилась.

Глава 7

Филичева приехала к двум часам дня. К этому времени я уже изучила всю информацию, которую удалось собрать Мельникову. Картина вырисовывалась довольно интересная. На протяжении двух последних месяцев на улице Чехова было совершено восемь ограблений. И это не считая тех, сведения о которых не попали в оперативные сводки. Лично мне было известно о двух подобных случаях. А сколько еще людей не захотели заявлять в полицию об ограблении?

Теперь факты. Грабители действовали по определенной схеме. Нападал всегда один. Но если жертва оказывала слишком яростное сопротивление, как, например, в случае с Филичевой, то в дело вступал сообщник. Оглушал жертву и скрывался с места преступления на глазах у удивленной публики. Нападения происходили в одно и то же время – в промежутке между пятью и шестью часами вечера. И всегда при большом скоплении свидетелей. Улов грабителей всегда был небольшим. Несколько тысяч деньгами, сотовый телефон, иногда планшет, иногда фотоаппарат. А иногда и того не было. Лишь однажды им удалось сорвать более или менее серьезный куш: в сумочке одной из жертв оказалось тридцать тысяч отечественных тугриков.

После того как одного из грабителей чуть не сцапал мужик, случайно проходивший мимо и внезапно проявивший гражданскую сознательность, они поменяли способ действия. Грабитель стал появляться на мотоцикле. Из восьми эпизодов мотоцикл фигурировал в двух. Первый случай произошел с невестой моего клиента, второй – с той девушкой, ограбить которую помешала Филичева. Конечно, фамилия Татьяны в деле не фигурировала. Но вычислить, что это тот самый случай, труда не составило.

Связали воедино все эпизоды защитники правопорядка только после того нападения, участницей которого стала Филичева. На мой вопрос, почему этого не произошло раньше, Мельников промямлил что-то невразумительное. Мол, система несовершенна, бывают сбои. Я же для себя сделала вывод, что до поры до времени никто этими налетчиками всерьез заниматься не собирался. Как часто бывает в подобных случаях, в полиции больше смотрели на причиненный ущерб. А так как ущерб был по большей части незначительный, то и время свое драгоценное на такие пустяки никто тратить не хотел. Приняли заявление – и забыли. Подумаешь, лишился человек кровной тысячи или сотового телефона за пять штук, велика важность? Тем более когда у тебя на шее «висяки» посолиднее.

Одним словом, зашевелились господа полицейские только тогда, когда в результате налета погибла девушка. Та самая Иришка. Пока суть да дело, на вверенной территории снова налет произошел. И снова по той же схеме. Тут уж до Главного дошло. Всем нагоняй, предупреждения дождем посыпались. А толку – чуть. Версии выдвигались самые невероятные. Но конкретных фактов, подтверждающих хоть одну из них, установить пока не удалось. Единственное, в чем правоохранительные органы, так же как и я, были уверены, – это в том, что место было выбрано не случайно.

Я же в своих умозаключениях пошла дальше. И теперь была полностью уверена в том, что грабители намеренно действовали так, чтобы о налетах стало известно официальным органам. Конечно, у меня на руках было побольше козырей для такого вывода. Я знала и о Гундосом, и о списках Алика, и о многом другом. Знать бы еще, что со всем этим богатством делать?

Филичева с порога стала рваться в бой. Она настаивала на том, что идти к приятелю-авторемонтнику следует незамедлительно. Я же склонялась к тому, что лучше дождаться вечера. Кто знает, как отреагирует на ее появление этот ловелас. Нужно все хорошенько обдумать, сочинить толковую легенду, а не бросаться в омут с головой. Допустим, нам повезет, и парень вспомнит мотоцикл Курихина. И даже назовет адрес его местопребывания. Кто даст гарантию, что он не сообщит ему о нашем недюжинном интересе? А если для его поимки нам нужно будет устраивать в автомастерской засаду, то кто будет заниматься Суховым и его магазином?

В конце концов Татьяна согласилась с моими доводами, и мы усиленно заработали мозгами. Через час такой работы стройная версия для визита в автомастерскую была готова. Решено было, что Филичева отправится к своему мачо якобы для продолжения приятного знакомства. Сыграть это Филичевой будет несложно. Сама говорила, что от этого мужика у нее мурашки по всему телу. Они, естественно, будут выпивать, а когда парень дойдет до нужной кондиции, Татьяна попытается выведать у него про мотоцикл. Но не про тот, который Курихин для нападений использовал, про него мы уже и так все знаем, а про знаменитый курихинский трофейный «Цундапп». Если парень хоть раз слышал о нем, то наверняка запомнил и хозяина. Тогда есть вероятность, что через него можно будет выйти на Германца. Ну а если он о «Цундаппе» и его владельце слыхом не слыхивал, тогда и время на автомастерскую тратить не будем. Можно год просидеть возле мастерской в ожидании, когда железный конь Германца сбой даст, да так и не дождаться. А у меня такого количества времени в запасе нет.

Ровно в пять часов Татьяна, наведя марафет, выскользнула из моей «однушки» и понеслась навстречу судьбе. Я же занялась более рутинной работой: поиском информации о магазине «Супер-Спорт» и его владельце. Перелопатив добрую сотню сайтов, я отыскала все возможные и невозможные сплетни о хозяине этого «почтенного» заведения.

Оказалось, что владельцем магазина является господин Щербинин Игорь Анатольевич, в прошлом известный в криминальных кругах авторитет. Магазин – это скорее хобби. Так сказать, развлечение для души. На самом же деле Щербинин занимается куда более серьезными делами. В собственности у него насчитывается порядка двадцати крупных предприятий по всей стране. Деньжищами Щербинин ворочает нехилыми. Если верить слухам, мужик патологически жаден. Девиз этого бизнесмена: «Ни одна копейка не должна пройти мимо кошелька». От этой черты его характера пострадала не одна компания средней руки. Если Щербинин решал приобрести какое-то предприятие, его хозяину лучше было сразу сдаться и продать свое детище за ту цену, которую тот назначал. В противном случае предприятия он все равно лишится, но сам с этого ни копейки не поимеет. А так хоть какой-то доход получит.

В среде бизнесменов его прозвали «Черный Магнат». Прозвище для бизнесмена не особенно лестное, но только не для Щербинина. Тот своим прозвищем даже гордится. А вот у властей к Щербинину никаких претензий не имеется. Да и откуда им взяться? Ни один здравомыслящий человек не пойдет в органы с обвинением в адрес Черного Магната. И это понятно. Из одного источника я почерпнула сведения о том, что якобы Щербинин, добиваясь нужного ему результата, не брезгует прибегать к грубой физической расправе. Напрямую в этом его даже в Интернете обвинять побаиваются. Но для того чтобы это понять, достаточно уметь читать между строк.

Вот вам и тихий, уютный магазинчик! Не удивительно, что с его сотрудниками происходят несчастные случаи со смертельным исходом! Наверняка Сухов находится у Щербинина в полном подчинении. Теперь и список Алика выглядит по-другому.

Я снова вынула листы, добытые в квартире Журова. Разложив их в нужном порядке, я принялась сравнивать сведения, полученные от Мельникова, со списком. Так, вот первый эпизод. Два месяца назад, в пять пятнадцать. У девушки отобрали тысячу рублей и сотовый телефон. А что зафиксировано у Алика? Это ограбление совершили не Курихин с Большаковым. Фамилия записана только один раз. Вероятно, ровно столько раз парня посылали на дело. Вот в графе «сумма» стоят единица и три нуля. А значок – рыба. Наверное, так Алик обозначал телефон. Время, указанное Аликом, разнится со временем ограбления ровно на полчаса. Пять сорок пять. Столько времени понадобилось парню, чтобы замести следы и еще успеть сдать трофей? Возможно.

Смотрим дальше. Следующая запись относится к Курихину. Что сообщил мне Мельников об этом ограблении? Совершено ровно в пять. Поживился грабитель пятитысячной банкнотой, двумя сотовыми телефонами и банковской картой. Смотрим в таблице. Ага, пятерка и три нуля, две рыбы – это, без сомнения, телефоны. А бочонок – банковская карта! Разница во времени сохраняется.

Ага, а вот эта запись, похоже, про Лесю. И грабил ее опять Германец. Я хорошо помню, чего лишилась Леська. В ее сумочке был кошелек с двумя тысячами рублей, пятьсот евро, телефон и две банковские карты. А еще Леська зачем-то таскала в сумочке пару золотых колец. Посмотрим, как обозначил их Алик. Так, вот две строчки цифр. Два и три нуля. Дальше – пять и два нуля. И кружочек. Он, видимо, обозначает валюту. Смотрим значки. Рыба есть, а еще овальчики, ровно две штуки. Вот они, и колечки нашлись. Просмотрев весь список, больше ни в одной строке я овальчиков не нашла. Видно, кольца в сумке одна Леська таскала.

Утомительная работа по синхронизации списков завершилась только к полуночи. От Филичевой до сих пор не поступило ни одного сообщения. Вот ведь упрямица! Договорились же каждый час отправлять эсэмэску. Опять поддалась чарам своего мачо и забыла обо всем на свете. Эх, доведет она меня, намылю ей шею, как пить дать намылю! Пусть только появится!

К часу ночи Филичева все еще не пришла. Ожидание так меня утомило, что я задремала, не раздеваясь.

* * *

Как же болит шея! Голову просто не повернуть. И откуда вдруг взялась ломота в спине? С трудом разлепив глаза, я огляделась. Так, интерьер знакомый. Это уже кое-что. Осталось вспомнить, отчего я сплю сидя? Что заставило меня променять уют ночного ложа на сомнительное удовольствие аскетической жизни? Ага, вспомнила! Филичева и хозяин магазина «Супер-Спорт». Вернее, не сам он, а сбор информации о нем.

И если со вторым вопросом было более или менее понятно, то с Филичевой опять вышел казус. Видимо, супермачо снова завладел всем ее вниманием, и бедная Филичева не смогла даже позвонить! Абсолютно безответственная дамочка. Я прошлась по комнате, пытаясь привести в порядок затекшие от неудобной позы конечности. Не успела я дойти до кухни, как в дверь квартиры позвонили. Я поспешила на звонок. К счастью, это вернулась Филичева – на удивление бодрая и веселая.

– Привет, соня, ждешь меня? – пропела она.

– Куда же мне деваться? – ответила я. – Докладывай, как прошло свидание? Только прошу, без пикантных подробностей. Знаком твоему мачо «Цундапп»?

– Вечно ты, Иванова, главного удовольствия человека лишаешь. А я так хотела поделиться своими впечатлениями. – Филичева картинно закатила глаза. – Хоть чаем усталого путника напои, а потом уж о деле расспрашивай. Даже Баба-яга в русских сказках, прежде чем слопать своего гостя, кормила его, поила, в баньке парила, а ты?

– Будет тебе и еда, и питье, и даже банька, но только после отчета. Я и так долго ждала.

Филичева прошла в кухню, уселась на табурет и заявила:

– Предлагаю компромисс: я сообщаю тебе свои сногсшибательные новости, а ты мне в это время завтрак готовишь. Идет?

– У, шантажистка, – пошутила я. – Так и быть, накормлю тебя завтраком.

Филичева, не довольствуясь моими обещаниями, полезла в холодильник, выудила оттуда масленку, палку копченой колбасы, кусок сыра и пакет с мандаринами. Разложив все это на столе, Филичева указала мне на продукты:

– Согласна на бутерброды. Режь, не жалей, я голодная, как стадо бизонов.

После этого она снова уселась за стол и принялась чистить мандарин.

– Ну, слушай, – приступила она к рассказу. – Приехала я к Эдику, а по дороге все думала: вдруг он меня не вспомнит? Знакомство-то у нас было, по сути, шапочное. Даже волновалась немного. А оказалось, он обо мне все это время не забывал. Все переживал, что я, не простившись, исчезла. Ни адреса не оставила, ни телефона. Короче, ждал он меня. Надеялся на то, что сама явлюсь. И представляешь, я тут как тут! – Филичева радостно рассмеялась.

Я радости ее не разделила. Ночь, проведенная в неудобной позе, лишила меня чувства юмора.

– Ну вот. Он, как меня увидел, так сразу работу бросил. Дал своим помощникам распоряжения, какие нужно, и мы смылись. Я тебе говорила, что у него апартаменты прямо в мастерской располагаются? Так удобно! Поднялся на второй этаж – и ты уже дома. Спустился на первый – вот ты и на работе. Здорово, правда?

– Не знаю. Наверное, действительно удобно. Ты к делу переходи, – поторопила я.

– А я что, не по делу разве? – возмутилась Филичева. – Ты меньше перебивай, тогда я быстрее рассказывать буду.

В этом вся Филичева. Торопить ее бесполезно. Я уселась напротив подруги и приготовилась к долгому рассказу.

– Продолжай, – попросила я.

– Ну, поднялись мы, значит, к нему в апартаменты. Он музыку включил, вино дорогое открыл, фрукты из холодильника достал. Все, как полагается. Потом мы немного отвлеклись. Об этом ты просила не распространяться, правильно? Значит, я подробности пропускаю?

– Пропускай.

– В общем, освободились мы часов в одиннадцать, – вздохнув, продолжила Филичева. – Тут я к расспросам приступила. Сначала общие вопросы задавала. Как работа да чем в последнее время занимался? Ну там, были ли интересные заказы, и так далее. Целый час по твоей милости выслушивала всякую белиберду про тонкости реставрации раритетного транспорта. Аж голова распухла! Тебе пересказывать?

– Только попробуй! – пригрозила я.

– Да ладно тебе! Пошутила я. Второй раз про этот бред говорить ни за какие коврижки не заставить!

– Про «Цундапп» спрашивала? – Я снова сделала попытку ускорить процесс.

На этот раз Филичева поддалась на мою уловку.

– Спрашивала. Как бы невзначай сообщила, что видела в Тарасове мотоцикл интересный. И вроде мне сказали, что моделька эта аж со Второй мировой сохранилась. «Цундаппом» прозывается. Эдик не особо заинтересовался. Так, между прочим, сказал, что таких моделей по стране не так уж и много. Я спросила, не доводилось ли ему такой мотоцикл реставрировать. Он ответил отрицательно.

– Выходит, зря время потратили? – разочарованно произнесла я.

– А вот и не зря! Я сначала тоже так подумала, а потом мне Эдик такое сказал, что я чуть с кровати не свалилась! Только для того, чтобы эти сведения получить, мне хорошенько потрудиться пришлось. Эдик все время от интересующей меня темы разговор уводил. До тех пор, пока я ему чуть ли не литровую бутылку водки скормила. Только после этого он бдительность потерял и сообщил под большим секретом, что «Цундаппом» этим один паренек из банды Гундосого владеет. А до этого он одной шишке принадлежал. Его фамилию Эдик, даже будучи сильно во хмелю, произносить побоялся.

– Тоже мне – новость, – расстроилась я. – Я и без Эдика твоего знаю, что «Цундапп» Германцу принадлежит. И что Германец в банде Гундосого числится.

– А кем на самом деле этот твой Гундосый является, тоже без моего Эдика знаешь? – хитро прищурившись, задала вопрос Филичева.

– Неужто Эдик тебя на этот счет просветил? – поразилась я.

– А то! Даром, что ли, я столько лет в Академии права проучилась?! Я все кружила вокруг да около, делала вид, что мне жутко интересно хоть что-то про криминальный мир узнать. Я, мол, ни разу в жизни с настоящими бандитами не сталкивалась. А Эдик, такой смелый, такой разносторонний человек. И жизнь у него куда как интереснее моей. Ну, он растаял от похвал и начал хвастаться. Что местные авторитеты его не трогают, потому как уважают профессионалов. И даже протекцией занимаются. Ну, порекомендовать кому надо Эдика и его мастерскую, разрулить проблемы, когда те возникают.

– Ты про Гундосого рассказать обещала, – снова поторопила я.

– А про Гундосого совсем просто оказалось. Я Эдику говорю: «Не страшно тебе с головорезами связываться? Они небось страшенные все, амбалы бритоголовые, у которых по три ходки за плечами?» А он засмеялся и отвечает: «Ты фильмов насмотрелась, вот и представляешь себе невесть что. На самом деле в обычной жизни все они люди солидные. Вот Гундосый, например, магазинчиком заправляет». Я давай пытать, что за магазинчик. И как ты думаешь, что он мне ответил?

– «Супер-Спорт», – пораженно произнесла я.

– Точно! Он там обычным администратором числится. А еще по совместительству он правая рука какого-то Черного Магната. Про него я расспросить не сумела, побоялась, что Эдик что-то заподозрит. Он и так принялся нежелательные вопросы задавать. Видно, трезветь начал. Ну а потом нам не до разговоров стало, – Филичева зарделась, а потом спросила: – Ну, как тебе новости?

– Танька, ты – золото! Это как раз то, что мне было нужно! Даже лучше, чем наводка на Курихина, – искренне нахваливала я Филичеву. – Теперь цепочка замкнулась. А я всю ночь голову ломала, каким боком Сухова к этой команде пристроить. А он, оказывается, и есть тот самый легендарный Гундосый. Ну и новость! Никогда бы не подумала. А каков артист! И голосок дрожащий изобразил, и пиджачок теребил, якобы от волнения. А самому на прокурорских работников плевать с высокой колокольни! Теперь понятно, почему у меня тогда ощущения странные были, – будто я обложалась по-крупному и даже не заметила в чем.

– Ты это сейчас с кем разговариваешь? – вернула меня к действительности Филичева. – И почему ты Гундосого артистом называешь?

– Да потому, что он и вправду первоклассный артист, – заявила я. – А я еще через него на Курихина выйти пыталась. Хорошо еще, что у парня реакция хорошая. А не то лежать бы нам с ним вдвоем в черных пластиковых пакетах. И это только в лучшем случае. Могли бы уже и рыб в Волге кормить.

– Ты ходила к Гундосому? – Татьяна с ужасом смотрела на меня.

– Нет, я ходила к Сухову. Простому администратору спортивного магазина. Это только сейчас выяснилось, что он и Гундосый – одно лицо. Он ведь для меня с Курихиным встречу назначал. А потом туда же амбалов своих прислал. И уж наверняка не для светской беседы. Вовремя мы тогда с Курихиным слиняли.

– Ну ты, Иванова, даешь! Как же тебе удалось заставить Гундосого с Курихиным связаться?

– Корочками помахала – и дело в шляпе.

– Какими корочками? – не поняла Филичева.

– Прокурорскими. Было дело, приятель один подогнал.

– И Гундосый ничего не заподозрил? – засомневалась Филичева.

– Сначала и я так решила, а теперь думаю, что Гундосый изначально знал, что я никакого отношения к прокуратуре не имею. Просто ему было выгодно овечкой безобидной прикинуться, а я как лох последний купилась. Думаю, он и встречу назначил для того, чтобы под контролем нашу с Курихиным беседу держать. Чтобы наверняка никакая информация о его деятельности куда не следует не просочилась. Скорее всего он планировал нас обоих убрать.

– С чего ты взяла? Может, он просто в Курихине уверен был. Вот и позволил тебе с ним встретиться, – предположила Филичева.

– Может, и так. Только сама посуди: вот ушла бы я ни с чем, но искать встречи с Германцем не перестала бы, так? Так. И встретилась бы с ним непременно. Только без надзора. Гундосый это понимал. Ему это было невыгодно. Мало ли, до чего мы с Курихиным договориться можем? Вот он и устроил нам обоим ловушку.

– Похоже на правду, – вынуждена была согласиться Филичева. – Только что нам теперь делать?

– А я уже все придумала, – огорошила я подругу. – Пойдешь устраиваться на работу!

– На работу? Да я, по-моему, в трудоустройстве не нуждаюсь. Мне моя работа нравится.

– Пойдешь, пойдешь, – настаивала я. – Будешь осваивать новую профессию.

– И кем же я теперь буду? – осторожно поинтересовалась Филичева.

– Продавцом-консультантом в спортивном магазине, – сообщила я радостную весть. – У Гундосого сейчас как раз нехватка кадров, вот ты ее и восполнишь.

– Ты что, хочешь бросить меня в логово этого отморозка? Да ты ума лишилась, раз думаешь, что я подпишусь на подобную авантюру! Мне моя шкура дорога.

– Не дрейфь! Я отправляю тебя не в лапы Гундосого, а устраиваю на работу к добропорядочному господину, которого величают Суховым Петром Викторовичем. А это большая разница, согласись.

– Ага, большая разница! Не вижу особой разницы, от рук кого я сложу свою красивенькую головку. Будет это головорез Гундосый или тихий администратор Сухов, – ныла Филичева.

– С чего ему голову твою рубить? Ты же просто будешь у него работать. Ну и присматриваться, естественно. Но он-то об этом не узнает!

– Тебе хорошо рассуждать. Ты дома будешь отсиживаться, в безопасности. А мне предоставляешь право за отпетым негодяем шпионить. А я, может, только жить начинаю. Может, даже, замуж выхожу!

– Ого, это уже что-то новенькое, – подыграла я. – И кто же этот счастливец? Он-то в курсе, что у вас свадьба намечается? Или ты предпочитаешь до последнего держать жениха в блаженном неведении?

– Смейся, смейся, – не обиделась Филичева. – Вот останешься без открытки пригласительной, тогда по-другому запоешь. Будешь по ночам в подушку выть, что подруге не поверила и за это на торжество не приглашена.

Представив меня, валяющуюся на диване в обнимку с мокрой подушкой, мы обе расхохотались. Смех немного разрядил атмосферу. Отсмеявшись, Филичева спросила:

– Слушай, как же я к Гундосому устраиваться буду? У меня ж сама знаешь какой диплом. Боюсь, дадут мне от ворот поворот.

– Насчет этого не переживай. Будет тебе диплом такой, какой надо. А по поводу устройства даже не сомневайся. Ты у нас девушка видная, к тому же артистическим талантом не обделенная. Для тебя это вообще не проблема.

– Умеешь, ты, Иванова, людей убеждать, – смеясь, произнесла Филичева. – Ну и когда сие знаменательное событие должно произойти?

– Сейчас и пойдешь, – ответила я.

– Ты что, даже до утра мне времени не дашь? – возмутилась Филичева. – Хоть бы отоспаться дала. И потом, что я ему скажу? «Здрасте, я тут слышала, у вас продавца грохнули? Готова заменить погибшего бойца?»

– Отоспаться ты успеешь. Сегодня тебе только на собеседование сходить нужно. Если твою кандидатуру утвердят, на работу все равно не раньше завтрашнего дня выходить. И по поводу того, что говорить, тоже беспокоиться не стоит. Умная Танечка уже все устроила. Сегодня с шести до восьми часов вечера в магазине «Супер-Спорт» будет проходить собеседование с кандидатами на должность продавца-консультанта. Тебе назначено на шесть тридцать.

– Чего? Так ты уже меня записала? Ну и скорости у тебя, Татьяна Александровна! – пораженно произнесла Филичева. – Откуда только про собеседование узнала!

– В этом-то как раз никакого секрета нет, а тем более – волшебства. Зашла на сайт магазина, увидела объявление о наборе персонала, отправила резюме. Через час пришел ответ. Вот и все.

– Все равно здорово, – похвалила Филичева. – Не каждый догадался бы. А ты у нас просто образец сообразительности.

– На том стоим! – отпарировала я. – Итак, в твоем распоряжении почти четыре часа. Успеешь и поспать, и подготовиться. А я в это время для тебя дипломчик сварганю.

Филичева приняла душ и завалилась спать. А я поехала на встречу с виртуозом подделок, моим старинным приятелем, дядей Гришей. Предварительно я позвонила ему и озвучила свою просьбу. Тот согласился помочь и велел прибыть в назначенное время через час. Пока я устраивала для своей гостьи мягкое ложе, пока выполняла остальные обязанности гостеприимной хозяйки, прошло полчаса, поэтому выезжать нужно было срочно. Я оставила спящую Филичеву в квартире, закрыла дверь снаружи и поехала за дипломом.

* * *

На собеседование Филичева явилась во всеоружии. Модные спортивные брюки ладно сидели на ее фигурке. Миниатюрная маечка нежно-бирюзового цвета идеально облегала пышный бюст. Чтобы не выглядеть вызывающе, Татьяна накинула поверх маечки тонюсенький жакет из английской шерсти. Мягкие белые мокасины. Дополняла туалет стильная прическа в спортивном стиле, которую Татьяна сделала за час до собеседования.

Голова Татьяны до отказа была загружена информацией. Сочиняя ей легенду, мы постарались максимально приблизить ее к реальности. И не потому, что мы боялись проверки со стороны Сухова, а для того, чтобы Татьяна сама не засыпалась. Ведь ей нужно будет общаться со своими коллегами-продавцами, а так как поболтать Татьяна любит, то может ляпнуть что-то, что не будет сходиться с легендой. И тогда уж проверка ей обеспечена.

Открывая дверь магазина, Татьяна не смотрела по сторонам. Ее интересовало только то, что внутри. Завидев на пороге молодую, симпатичную девушку, парни-продавцы поспешили ей навстречу. Первым оказался высокий рыжий парень с лицом, усеянным веснушками.

– Добрый вечер, мадемуазель. Рад приветствовать вас в нашем магазине. Компания «Супер-Спорт» работает на покупателя, для покупателя и ради покупателя. Чем я могу вам помочь?

Филичева внимательно выслушала всю фразу до конца, начав уже перенимать опыт. Остальные продавцы, поняв, что добыча досталась не им, медленно разошлись. Филичева же спросила звонким голосом:

– Скажите, как мне пройти к господину Сухову Петру Викторовичу? Мне назначена встреча. – И уже менее официальным тоном добавила: – Хочу стать вашей коллегой.

– А, так вы на собеседование? – ничуть не разочаровавшись от того, что Татьяна оказалась не покупательницей с тугим кошельком, уточнил рыжий. – Позвольте вас проводить. Кстати, раз уж мы в будущем коллеги, позвольте представиться: Шуров Александр. Можно Шурик. Можно просто Рыжий. Как больше нравится.

– А вам как больше нравится? – уточнила Филичева.

– Мне, как ни странно, больше всего по душе прозвище Рыжий. У нас в смене работает целых три Александра. Со временем может и Шурик появиться, да не один. И что прикажете делать, каждый раз, кого бы из Александров ни позвали, бежать сломя голову? Или постоянно придумывать производные от имени Александр? Нет уж, увольте. А Рыжий – это гарантированно мое личное имя. А вам что, не нравится?

– Прикольно, – согласилась Татьяна. – А меня Таней зовут. Просто Таня и все. Больше никакими формами имени пока не обзавелась.

– Пойдет, – успокоил ее Рыжий. – У нас тут вообще-то девушек не больно много, а Тани вовсе ни одной. Так что можете не утруждать себя, придумывая такое имя, чтобы с именами других продавцов не совпадало.

Рыжий пошел вперед, Филичева последовала за ним. Проходя через торговый зал, рыжий подмигивал всем продавцам, встречающимся на их пути, и каждому докладывал:

– Это – просто Таня. Она на собеседование к Петру Викторовичу пришла. Хочет коллегой нашим стать.

Выслушав Рыжего, Татьяне вежливо кивали и снова возвращались к прерванным занятиям. Так Филичева дошла до кабинета Сухова. Желая подбодрить Татьяну, Рыжий шепотом посоветовал:

– Ты поувереннее держись. Он не любит, когда мямлят. Он вообще напористых уважает. Я вот, когда на собеседование приходил, так полчаса ему рот открыть не давал, перечислял преимущества, которые ждут магазин и его, администратора, лично, если в нем будет работать такой парень, как я.

– Спасибо за совет, – поблагодарила Филичева и скрылась в кабинете.

Сухов сидел за столом и изучал какие-то записи. Заметив посетительницу, он приветливо улыбнулся и, кивнув на соседний стул, произнес:

– Добрый вечер. Присаживайтесь. Я освобожусь буквально через минуту.

Филичева послушно села и принялась рассматривать обстановку. Кабинет ей сразу понравился. Небольшой, но стильно обставленный. Ничего лишнего. Все предметы мебели и интерьера говорили о том, что хозяин кабинета – человек деловой и организованный, в то же время не лишен человеческих слабостей. В дальнем углу на этажерке стояли кубки разных размеров и форм. Видимо, результаты спортивной молодости Сухова. На столе красовалась настольная лампа, явно дизайнерского исполнения. Солидная подставка в форме дракона невольно притягивала взгляд.

Прошло больше десяти минут, прежде чем Сухов закончил с бумагами. Филичева уже успела заскучать, но вида старалась не показывать. Отложив бумаги на край стола, Сухов стал рассматривать посетительницу так же пристально, как она до этого рассматривала кабинет. Почувствовав неловкость, Филичева заерзала на стуле, переложила сумочку с коленей на стол, поправила прическу. Потом, не выдержав, спросила:

– Со мной что-то не так?

– Почему вы так решили? – удивился Сухов.

– Просто вы так меня разглядываете, будто у меня второй нос вырос, – брякнула Филичева.

Сухов рассмеялся.

– Если это и так, то ваш великолепный макияж мастерски скрывает сей факт от посторонних взглядов, – пошутил он.

Филичева расслабилась и снова задала вопрос:

– Тогда, быть может, проблемы с моей одеждой? – Выгнувшись вперед, она продемонстрировала Сухову идеальную фигуру.

– Снова не угадали, – вступил в игру Сухов. – Одежда подобрана не менее удачно, чем макияж.

– Тогда я просто теряюсь в догадках, чем вызван ваш пристальный интерес к моей персоне, – надув губки, заявила Филичева.

– Ответ прост: я всего-навсего любуюсь вашей внешностью, – признался Сухов. – В наши дни встретить молодую девушку, не лишенную вкуса, – большая редкость.

– Вот как? Я об этом даже не догадывалась, – произнесла Филичева тоном, говорящим об обратном. – А я, собственно, по делу. Мне назначено на восемнадцать тридцать.

– Так вы претендент на должность продавца? – удивился Сухов.

– Продавца-консультанта, – зачем-то поправила его Филичева.

– Конечно, конечно. Продавца-консультанта, – иронично повторил за ней Сухов. – Скажите, милая, вы позволите себя так называть?

– Если вам угодно, – благосклонно разрешила Филичева.

– Так скажите, милая, зачем такой девушке, как вы, понадобилась эта тяжелая и неблагодарная работа?

– Разве должность консультанта так уж тяжела? – ответила Филичева вопросом на вопрос. – И потом, если к делу подойти с фантазией, то любую, даже самую скучную, работу можно превратить в сплошной праздник. Вы со мной согласны?

Сухов посмотрел на Филичеву заинтересованно. Он немного помолчал, оценивая ее заявление, а потом ответил:

– Думаю, вы правы. Так, значит, вы хотите работать в нашем магазине? Ранее уже занимались подобным делом?

– Не совсем. До этого я работала в одной косметической фирме. Моя работа заключалась в том, чтобы привлекать клиенток, желающих выглядеть так же сногсшибательно, как я. Спортивными товарами, к сожалению, не занималась, – «призналась» Филичева, действуя строго по легенде.

– Интересно. Выходит, вы служили эталоном для других? – подначил ее Сухов.

– Именно так, – делая вид, что не поняла иронии, серьезно ответила Филичева.

– Что же побудило вас оставить столь престижное место? – снова задал вопрос Сухов.

– Я переехала в Тарасов, – коротко ответила Татьяна.

– Издалека к нам?

– Из Москвы.

– Вы променяли столицу на провинциальный городок? Что так?

– Поссорилась с женихом, – коротко ответила Филичева и добавила: – А теперь, если вы не против, я бы предпочла оставить в покое мою личную жизнь и перейти к обсуждению того, чем я должна буду заниматься в вашей фирме.

Сухов многозначительно хмыкнул, но возражать не стал.

– Хорошо. Приступим к тестированию. Вот вам стандартный бланк. Заполните его и принесете завтра до двенадцати часов. Мы рассмотрим все анкеты и вышлем вам ответ по почте.

Сухов протянул Филичевой листок, густо заполненный мелким шрифтом. Она пробежала глазами список вопросов, отложила листок в сторону и заявила:

– Предлагаю отойти от стандартной процедуры. Бездушная бумага никогда не сможет заменить личного общения, вы так не думаете?

Сухов снова хмыкнул. Забрав листок обратно, он ответил:

– Ну, хорошо, если вы так уверены в своих силах, попробуем провести очное тестирование. Готовы? – Филичева кивнула, и Сухов прочитал первый вопрос. – Каким видам спорта вы отдаете предпочтение?

– Лично я предпочитаю фитнес и утренние пробежки. Бег по утрам, да на свежем воздухе благоприятно действует на кожу и поднимает настроение. А вы, случайно, бегом не увлекаетесь?

– Увы, нет. Но можно было бы попробовать. В хорошей компании это должно быть увлекательно, – улыбнулся Сухов и продолжил тестирование. – Названия каких фирм, специализирующихся в выпуске спортивного оборудования, вам известны?

– О, в этом я пока несильна, – призналась Филичева. – Пожалуй, смогу назвать лишь несколько. «Гери Фишер». Эта фирма выпускает вполне приличные велосипеды. На мой взгляд, получше, чем «Копа» или американец «Скотт». Если говорить о спортивных тренажерах или оборудовании для настольного тенниса, то сразу на ум приходит популярная в России фирма «Кеттлер». Хорошее сочетание цены и качества.

– Достаточно, – перебил Сухов Филичеву. – Вижу, подготовились вы основательно.

Филичева заморгала и «честно» призналась:

– Что вы, для подготовки у меня просто не было времени. Я приехала только вчера. Забросила вещи в гостиницу, устроилась на скорую руку и приступила к поискам работы. Ваше предложение показалось мне интересным, только и всего.

Сухов удовлетворенно кивнул. Ответ Филичевой ему понравился.

– Тогда следующий вопрос, – продолжил он.

Беседа продолжалась. Филичева отвечала, не задумываясь, без запинки, постоянно вставляя свои комментарии и предложения. Наконец Сухов остановился.

– Думаю, на этом мы и остановимся, – произнес он в заключение.

– Значит ли это, что моя кандидатура утверждена? – нагло спросила Филичева.

Рассмеявшись, Сухов сказал:

– Думаю, отечественная торговля не простит мне, если я упущу такого кандидата. Решено: приходите завтра к девяти утра. Я дам соответствующие распоряжения на ваш счет.

– Замечательно! Не сомневайтесь, вы приняли правильное решение.

Подхватив сумочку, Филичева выпорхнула из кабинета, не дав Сухову возможности что-либо возразить.

У дверей ее поджидал Рыжий. Увидев довольное лицо девушки, он произнес:

– Вас можно поздравить? Вы в команде?

– Поздравь, Рыжий, поздравь. С завтрашнего дня я полноправный сотрудник этого магазина.

Послав Рыжему воздушный поцелуй, Филичева умчалась. Рыжий остался стоять на месте, блаженно улыбаясь.

* * *

– Считай, полдела в шляпе! В логово зверя я уже пробралась, а там и до сердца его рукой подать!

Филичева сидела в моей кухне и за обе щеки уплетала эскалопы с зеленым горошком, заказанные мной в соседнем кафе.

– По этому поводу не грех и шампанского выпить, – заявила она.

– Вчерашних возлияний тебе мало было? – поддразнила я Таньку, однако полезла в холодильник и выудила оттуда бутылку, припасенную специально к ее приезду.

Разлив шампанское по бокалам, Татьяна произнесла тост:

– За торжество справедливости!

Тост вышел слишком пафосный, и мы обе прыснули от смеха. Филичева, прикрывая рот рукой, тараторила:

– Ой, Танька, ты бы его лицо видела, когда я ему про «правильное решение» брякнула. Жалко, фотоаппаратом воспользоваться нельзя было. Такие кадры нужно для потомков оставлять.

Филичева снова закатилась звонким смехом. По всему было видно, что она жутко гордится собой. Не желая ее разочаровывать, я принялась поддакивать:

– Танька, ты просто супер! Ни один человек не смог бы так мастерски обвести вокруг пальца этого негодяя. А тебе удалось. Теперь не спугнуть бы раньше времени!

– Да брось ты! Сухов ни о чем не подозревает. Чего бы бояться простой продавщицы?

– Не скажи. Сухов этот – мужик хитрый. И способности артистические у него ничуть не хуже твоих. Как бы тебе не обмануться в своих впечатлениях, – посерьезнев, произнесла я. – Не забывай о том, как он меня в заблуждение ввел.

– Но ты ведь тогда не знала его истинной сущности. А я об этом предупреждена. А кто предупрежден, тот, как говорится, вооружен!

– И чем же ты, стесняюсь спросить, вооружена? – снова переходя на шутливый тон, поинтересовалась я.

– Своим недюжинным обаянием, конечно! Ну и кое-какими еще женскими приемчиками, – заявила Филичева. – У нас шампанское еще осталось? А то твои эскалопы сухими в горло не лезут.

– Ага, не лезут! И поэтому ты слопала уже четыре штуки, – возразила я. – Ладно, давай бокал, налью тебе еще капельку. Но завтра утром чтобы как огурец была!

Допив шампанское, Филичева отправилась спать, не дожидаясь темноты. Я не возражала. Мне хотелось посидеть в тишине, обдумать дальнейшие действия. А в компании Филичевой это было бы невозможно.

Так как комната у меня была всего одна и в настоящий момент занята она была моей временной квартиранткой, я нашла уединение в кухне. Итак, нас действительно можно было поздравить. Первый раунд в битве с Суховым мы выиграли. Филичева вплотную подобралась к главарю банды, Гундосому. А от него до Щербинина – один шаг. Эдик так и заявил Татьяне: Гундосый – правая рука Черного Магната. А уж раз он правая рука, то должен быть в курсе всех его темных делишек. Капелька везения – и я узнаю, против кого направлены их действия. Ради какой такой выгоды молодчики Гундосого принялись девиц на улице Чехова щипать?

А вот то, что Филичева квартирует у меня, – это явный просчет. Кто знает, вдруг Гундосый за ней слежку организует? Вычислят, что Филичева со мной дружбу водит, и накрылся наш план медным тазом. Завтра же нужно будет Татьяну в гостиницу перевезти. Эх, жаль я не подумала об этом раньше. Сейчас бы уже наслаждалась одиночеством. Да к тому же о разоблачении голова бы не болела. В какую бы гостиницу Таньку поселить, чтобы подозрений не вызывать и чтобы под рукой всегда была?

Перелистав телефонный справочник, я остановила свой выбор на гостинице экономкласса, расположенной в двадцати минутах ходьбы от магазина Сухова. Слишком дорогую гостиницу выбирать было опасно. Ведь зарплаты у продавцов-консультантов не высоки, а Татьяна заявила Сухову, что в настоящий момент бойфренд у нее отсутствовал. Следовательно, выбирать следовало из той ценовой категории, которую смогла бы потянуть сама девушка. Конечно, на первое время «Волжанка», номер за сутки в которой стоил от трех тысяч, подходила идеально. В конце концов, Филичева приехала из столицы, а там совсем другие цены. Могла же она привезти с собой какие-то сбережения! Вот и проматывала их.

С другой стороны, поселить Филичеву в дешевом отеле мне не позволяла совесть. Она и так вынуждена была все бросить и примчаться ко мне на помощь, а я еще за это ее в какую-то дыру засуну? Нет, этот вариант категорически отпадал.

Посчитав «Волжанку» идеальным вариантом, я позвонила в гостиницу и забронировала для Филичевой уютный одноместный номер на пять дней. Чтобы все было правдоподобно на случай, если Гундосый вздумает проверять день заезда, я придумала замечательную легенду. Мол, Татьяна решила переехать поближе к месту работы. Вот «Волжанку» и выбрала. А еще для пущей натуральности я заранее собрала чемодан, покидав туда первые попавшиеся вещи, собираясь с утра пораньше отправить Филичеву в гостиницу. Чтобы в свой первый рабочий день она прибыла в магазин уже из «Волжанки».

Когда приготовления к завтрашнему маскараду были завершены, я решила обратиться к магическим костям, чтобы развеять сомнения по поводу своих действий. Все-таки на сердце у меня было неспокойно. Шутки шутками, а Гундосый – мужик серьезный. От такого любого подвоха можно ожидать. Подставлять Татьяну под удар я не собиралась.

Высыпав кости на ладонь, я надолго задумалась. Что мне важно было узнать? В первую очередь угрожает ли жизни Филичевой реальная опасность. Еще меня интересовало, сумею ли я разгадать, против кого играет Черный Магнат. И конечно же, оставался вопрос, где прячется Германец. Удастся ли объединить все эти вопросы в один?

Я решила, что лучше пусть все идет своим чередом. С Черным Магнатом можно и подождать. Вопрос с Германцем, я надеялась, прояснит Филичева, когда обживется на новом месте работы. А вот какая участь ждет ее саму после того, как она по самую шею завязнет в этом деле, – этот вопрос требовал быстрого ответа. На нем и остановлюсь. Прежде чем бросить кости, я решила: если кости предскажут угрозу для жизни Филичевой, то мне придется отказаться от задуманного и искать другой способ выйти на Щербинина. Ну, не могу я Танькой рисковать, и все тут!

Крепко зажмурившись, я встряхнула кости в кулаке и бросила их на стол. В тишине кухни звук упавших костей прозвучал как-то уж больно траурно. Не решаясь посмотреть на результат, я еще некоторое время постояла с закрытыми глазами. Эхо от удара костей постепенно затихло. В квартире наступила мертвая тишина. Даже холодильник не нарушал ее своим рокотом. Эх, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Сколько ни откладывай, все равно смотреть придется.

Приоткрыв один глаз, я поискала взглядом кости. На столе их оказалось только две. На верхних гранях я увидела цифры «3» и «20». Так, а где же третий кубик? Без него определить, что говорят кости, невозможно. Я принялась рыскать по кухне в поисках последнего кубика. Заглянула под стол – пусто. Под холодильник – пусто. Отодвинула корзину для хранения овощей – пусто. Где же он может быть? Вот ведь незадача! Такой важный вопрос, а я, как дура последняя, глаза зажмурила и прозевала, куда кубик укатился. В отчаянии я с силой ударила кулаком по столу. Стол покачнулся и глухо ударился о стену. Вместе с этим звуком я услышала едва различимый звук упавшего предмета. Недостающий кубик! Я полезла под стол. Так и есть! Вот он, родимый, лежит как ни в чем не бывало. Вожделенной гранью отсвечивает! Прежде чем взять кубик в руки, я удостоверилась, что правильно разглядела цифру на верхней грани. Сомнений быть не могло. С гладкой поверхности мне подмигивала цифра «25».

Ура!!! Победа! Теперь я могу смело отправлять Филичеву не то что к Гундосому, к самому Черному Магнату! О, как я люблю сочетание этих цифр! «3+20+25» – однозначно хороший знак. «Вы близки к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы помешать вам его достигнуть. Его действия напрасны». Ну и пусть пытаются мне помешать, успех все равно за мной! Только Филичевой об этом до поры до времени знать не следует. А то расслабится, наделает глупостей, тогда никакие предсказания в ее отношении не помогут. А так шансы у девушки очень даже ничего.

Глава 8

На следующее утро я разбудила Филичеву в семь часов. Та, еле продрав глаза, начала возмущаться:

– Иванова, отстань! Дай хоть полчаса еще поспать.

– Дома выспишься. Вставай, мой друг, нас ждут великие дела! – тормошила я ее.

Филичева сползла с дивана и заковыляла в ванную комнату. Провозилась там не меньше двадцати минут. Я успела сварить кофе и вызвать такси. Прошлепав босыми ногами в кухню, Филичева плюхнулась на табурет, в три глотка одолела чашку и потребовала добавки. Я с грустью посмотрела на свою чашку и придвинула ее Филичевой.

– На, пей. Я себе еще сварю, – сказала я. – И собирайся побыстрее. Скоро такси придет.

– Ого, вот это сервис! – обрадовалась Филичева. – Это я на работу на такси прикачу? Не слишком круто?

– На работу ты пойдешь пешком. А такси тебя в гостиницу отвезет. Ты переезжаешь, – спокойно объявила я.

– Вот это поворот! Я что, надоесть тебе успела?

– Не в этом дело, – поспешно сказала я. – Просто мы с тобой один нюанс упустили: Сухов не так прост, как хочет казаться. Он может за тобой слежку установить. И что ты ему скажешь, когда он спросит тебя, почему ты его обманула насчет гостиницы? А уж если он узнает, что ты у меня живешь, то на твою жизнь я и ломаного гроша не поставлю. Забыла, что господин Сухов знаком со мной лично? Сдается мне, симпатии я у него не вызываю.

– А ведь и вправду конфуз может произойти, – согласилась Филичева. – Вовремя ты об этом вспомнила!

– Надеюсь, что вовремя, – сказала я, хотя и не была в этом уверена. – Слушай внимательно. Такси подъедет не к дому, а к входу в парк. Тебе нужно туда прийти раньше его. Поедешь в гостиницу «Волжанка». Знаешь, где это?

Филичева кивнула, и я продолжила:

– Там для тебя забронирован номер. Скажешь свою фамилию, оплатишь сразу за пять дней. Вот деньги. – Я вложила ей в руку деньги. – Возьмешь с собой чемодан, чтобы было правдоподобно. Вещи в нем в основном мои. Но это не важно. Если все пройдет гладко, никто в твоих вещах рыться не будет. От гостиницы до магазина не больше двадцати минут хода. Походишь пешком. Машиной пользоваться опасно, слишком она у тебя приметная. Можешь погореть. Как поселишься – сразу на работу. Коллегам своим между делом скажешь, что сегодня переехала в другую гостиницу. Просто потому, что от нее до работы ближе. Это на всякий случай. Все запомнила?

– Когда ты все это организовать успела? – удивилась Филичева.

– Пока ты дрыхла, – засмеялась я. – Ладно, некогда болтать. Одевайся и вперед.

Пока Филичева собиралась, я продолжала инструктировать ее:

– Много не болтай. К Сухову без нужды на глаза не лезь. Если что-то стоящее узнаешь, звони. Своим телефоном не пользуйся. В чемодане есть другой. Вот по нему и будем связь держать. И еще, – я сделала паузу, чтобы Филичева успела сосредоточиться, – как в гостиницу приедешь, отзвонишься мне и сразу второй телефон спрячь. Да так, чтобы, кроме тебя, его никто найти не смог. Поняла?

– К чему такая конспирация? Я себя прямо Джеймсом Бондом чувствую. По-моему, ты излишне все драматизируешь, – легкомысленно отмахнулась от моих предостережений Филичева.

– Лучше впустую чувствовать себя Бондом, чем в реальности оказаться в пластиковом мешке, – отрезала я. – И прошу тебя, будь осторожнее. Если почувствуешь, что пахнет жареным, – сразу линяй! Не геройствуй, поняла?

– Да все я поняла, – досадливо отмахнулась Филичева. – Слушай, Иванова, хорош на меня страху нагонять. У меня уже поджилки трясутся. Такое впечатление, будто ты меня на войну провожаешь!

– У меня у самой такое же впечатление, – призналась я.

– Ладно, не кисни, прорвемся, – подбодрила меня Филичева и, противореча сама себе, добавила: – Давай прощаться, что ли?

Мы обнялись, как перед долгой разлукой. Потом Филичева взяла чемодан, перекинула через плечо дамскую сумочку и, открыв дверь, ушла навстречу неизвестности. До лифта провожать я ее не стала. Тихонько прикрыла дверь и вернулась в комнату. После Танькиного ухода она выглядела какой-то пустой. На душе у меня было неспокойно. Скорее бы Танька до гостиницы добралась! Там уже поспокойнее будет.

Мне оставалось только ждать, чем наша затея закончится. Чтобы время шло быстрее, я пошла в кухню. Перемыла посуду, оставшуюся после вчерашнего ужина, смела крошки со стола, вымыла пол. Потом сварила себе кофе, налила в красивую чашку и, вернувшись в комнату, уселась на диван ждать Танькиного звонка.

Филичева позвонила через сорок минут. Узнав номер, я схватила трубку и заорала:

– Ну, чего так долго?

– Где же – долго? – возмутилась та. – Пока доехала, пока оформилась, пока осмотрелась. Думаешь, это все быстро происходит?

– Как номер? – поинтересовалась я. – Удобный?

– Терпимо, – заверила она меня. – Слушай, мне идти пора. Через полчаса рабочий день начинается. Не хотелось бы в первый же день опаздывать.

– Удачи, – пожелала я. – Телефон спрятать не забудь.

После разговора с Филичевой я немного успокоилась. Главное – переехать успела. Остальное уже зависело от Танькиной осмотрительности и определенной доли везения.

Ближе к полудню раздался телефонный звонок. Это был Власов, мой клиент. Правда, с того времени, как он нанял меня для расследования убийства Иришки, я успела об этом забыть. Власов не звонил, не появлялся и вообще никак не давал о себе знать. А дело так закрутилось, что я уже и не знала, расследую ли я причины гибели девушки или охочусь за более крупной рыбой. Нажав кнопку соединения, я проговорила в трубку:

– Добрый день, Максим. Давненько вас не было слышно.

– Простите, Татьяна, забегался. Помнится, я упоминал о том, что моя работа состоит из сплошных разъездов? Так вот, это как раз такой случай. Отправили в тмутаракань. А оттуда не то что по сотовому, по стационарному дозвониться невозможно. Секретный объект, – скороговоркой выпалил Власов. – Как продвигается расследование? Удалось что-то узнать?

– Если вы не против, мы могли бы встретиться. По телефону такие вопросы не обсуждаются, согласны? – предложила я.

– Куда мне подъехать? – спросил Власов.

– Выбирайте сами. Я на машине, можем встретиться в любом месте.

– Вы обедали? – неожиданно спросил Власов. – Дело в том, что я вернулся всего час назад. Отчет сдал и еще не успел поесть. Не составите мне компанию? Надоело питаться в одиночестве.

– С удовольствием, – искренне ответила я.

– Тогда в том же месте, где и в прошлый раз. Через час вас устроит?

– Вполне.

Я отключилась и стала собираться на встречу с Власовым. Разговор мне предстоял нелегкий. Для начала нужно было решить, что рассказывать Власову, а о чем пока промолчать. Втягивать его в эту запутанную историю до тех пор, пока я сама не разобралась, что к чему, было бы опрометчиво. Кто знает, как поступит пылающий праведным гневом родственник погибшей жертвы? Вдруг кинется лично сводить счеты с Суховым или, того хуже, с Щербининым? Этого допустить нельзя! Значит, как всегда, буду действовать по обстоятельствам.

Войдя в зал ресторана «Александрия», я сразу увидела Власова. Он сидел за крайним столиком и изучал меню. Подойдя к нему, я поздоровалась. Власов вскочил со стула и стоял до тех пор, пока я не заняла место напротив него. Только тогда он снова сел. Меня приятно удивили его манеры. Есть же еще на свете галантные мужчины, соблюдающие нормы этикета! Как жаль, что он убит горем по безвременно ушедшей невесте. Такой экземпляр пропадает! Отбросив неуместные в данной ситуации мысли, я решила для начала обратиться к Власову с нейтральным вопросом:

– Вы уже выбрали, что будете заказывать?

– Ждал вас, – ответил он и протянул мне меню.

Пробежав глазами по строчкам, я заказала себе салат и сок. За всей этой суетой я совсем забыла о своем намерении соблюдать диету. Сейчас, правда, этот вопрос был неактуален. Фигура моя естественным образом пришла в норму, но, глядя на Власова, я почему-то снова вспомнила о своих планах относительно фигуры. Интересно почему?

Выслушав мои пожелания, Власов улыбнулся. Улыбка полностью преобразила молодого человека. Оказывается, он очень даже симпатичный! Я снова мысленно одернула себя. Что за настроение, Иванова? Сидишь и, словно школьница, умиляешься, глядя на чужого жениха. Как не стыдно! Тем временем Власов подозвал официанта, продиктовал ему то, что выбрала я. Себе же он заказал полноценный обед, прокомментировав:

– Вам, девушкам, достаточно поклевать травки, а вот мы, мужчины, от такого рациона можем и ноги протянуть.

– Не имею ничего против здорового мужского аппетита, – заявила я.

– Тогда никаких проблем. А то мне как-то неловко будет набивать свое брюхо борщом и котлетами, в то время как вы с унылым видом будете поглощать овощи, сиротливо лежащие на тарелке. Как продвигается расследование? – без перехода поинтересовался Власов. – Хоть что-то удалось узнать?

Я задумчиво смотрела на Власова. Говорить или нет?

– Понимаете, Максим, не все так просто, как казалось вначале, – начала я. – В ходе расследования обнаружились новые факты. Вам известно, что Иришка по меньшей мере седьмая жертва нападения этих негодяев?

– Нет, мне об этом ничего не известно, – медленно произнес Максим. – Другие девушки тоже погибли?

– К счастью, нет. Это единственное нападение с таким печальным исходом. Но тем не менее пострадали еще несколько девушек. И все – на улице Чехова. – Я тянула время, не решаясь перейти к главному. – Кто-то из пострадавших заявил в полицию, кто-то предпочел забыть об ограблении, как о страшном сне. Не стоит их винить. В конце концов, прибегать или не прибегать к помощи правоохранительных органов – дело сугубо добровольное.

– Татьяна, не стоит извиняться. Поверьте, я все понимаю. Скорее всего, если бы Иришка не погибла, и она вряд ли бы стала тратить свое время на хождение по судам да по полициям. Лучше скажите, удалось ли вам напасть на след грабителей?

– И да и нет, – уклончиво ответила я.

– Как прикажете вас понимать? – Власов напрягся.

– Дело в том, что я подозреваю, что эти ограбления служат всего лишь прикрытием для более серьезного преступления, – решившись, заявила я.

– Прикрытием? Смерть девушки – всего лишь прикрытие? – почти прокричал Власов.

Редкие посетители ресторана стали поглядывать на нас с любопытством, но мне было не до них. Нужно было во что бы то ни стало убедить Власова, что, поймав того, кто лично участвовал в ограблении, мы все равно не сумеем наказать истинного виновника. Только как это сделать, когда парень в таком отчаянии? Я предприняла новую попытку:

– Прошу вас, Максим, пообещайте выслушать меня, не перебивая, – проговорила я, глядя Власову в глаза. – Обещаю, как только я закончу, вы сможете задать мне любой вопрос, и я отвечу на него так подробно, как только смогу. Договорились?

Казалось, Власов целую вечность смотрел на меня не мигая. Потом он отвел взгляд и потухшим голосом произнес:

– Говорите, если есть охота. Я для себя уже выводы сделал. Ничегошеньки у вас не вышло, вот что я думаю.

– Ну, это ваше право. Оправдываться я не собираюсь, – разозлилась я.

Да и было отчего разозлиться. Я, как савраска, гоняюсь по городу, землю носом рою, чтобы разоблачить этих субчиков. Даже, можно сказать, жизнью рискую. И кстати, не одна я. А он появился первый раз за столько дней и давай обвинениями сыпать. Хам! Видимо, Власов почувствовал мое состояние. Взяв мою руку в свою, он осторожно ее пожал и произнес:

– Простите великодушно, я не хотел вас обидеть.

Сердце мое сразу растаяло. Ну, надо же, как он на меня действует! Вроде бы ничего особенного в этом Власове, а рука, лежащая в его ладони, тут же задрожала! Да, дела. Пора тебе, Иванова, ухажера заводить, раз ты так на обыкновенное прикосновение реагируешь. А может быть, дело в самом Власове? Быть может, его беззащитность перед лицом трагедии сделала его столь неотразимым? Соберись, Иванова! Не время психоанализом заниматься.

Кое-как собравшись с мыслями, я выложила Власову все, что мне удалось узнать с последней нашей встречи. Как и обещал, Власов ни разу не перебил меня. По окончании моего повествования, он спросил:

– Чем я могу вам помочь?

Вот это я понимаю, слова не мальчика, а мужа! Ни суеты, ни лишних слов. Четко, конкретно, по делу.

– Помощь ваша мне пока не требуется. Единственное, на что я рассчитываю с вашей стороны, – это на то, что все, сказанное мной, останется между нами. По крайней мере до тех пор, пока моя подруга не окажется в безопасности.

– Это я вам гарантирую, – согласился с моим требованием Власов. – Если вы уже все мне рассказали, может быть, приступим к обеду? Боюсь, моя еда безнадежно остыла. Хорошо, хоть салат ваш не потерял привлекательности.

И действительно, тарелка с борщом, стоящая перед Власовым, покрылась тонкой пленочкой, картофельное пюре слиплось комками. Котлеты, правда, по-прежнему выглядели аппетитно. Заказ принесли, когда мое повествование было в самом разгаре. Естественно, слушать подробности запутанного дела и одновременно есть Власов не мог. А в результате получил совершенно непригодные для употребления блюда.

– Давайте закажем новые порции, – виновато предложила я.

– Пустяки, – не согласился Власов. – Я столько дней не ел нормальной пищи, что сейчас и холодный борщ мне покажется деликатесом.

Мы приступили к еде, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Обстановка стала непринужденной. Я лениво накалывала овощи на вилку и не спеша отправляла в рот, когда телефон мой затрезвонил, как сумасшедший. Филичева, сразу определила я. Часом ранее я намеренно выбрала для определения ее номера самую чумовую мелодию, чтобы ненароком не пропустить звонок. Что-то произошло – иначе она не стала бы звонить не с конспиративного телефона.

Не тратя времени на вежливые извинения, я выхватила телефон из сумки и поднесла к уху. Голос Филичевой чуть не разорвал мои барабанные перепонки.

– Танька, ты где?

– В ресторане, – честно призналась я.

– Бросай все и гони ко мне на всех парах, – выдала Танька.

– В чем дело? – спросила я.

– Потом расскажу. Тут такое! В общем, я Курихина твоего выследила! Он сейчас дома. Если хочешь его тепленьким взять, тебе следует поторопиться.

– Куда ехать?

– Тимирязевский проезд, дом двадцать. Я жду тебя за углом дома напротив.

Ничего не добавив больше, Филичева отключилась. Я бросила Власову извинения и помчалась к выходу.

– Вечером позвоню, – пообещала я на бегу.

Вылетев из ресторана, я бросилась к машине. На лету вставив ключ в замок зажигания, я рванула с места, набирая скорость. На мое счастье, дорогу до Тимирязевской улицы я знала.

Домчав до Тимирязевской за рекордно короткий срок, я кинулась искать Филичеву. Обежав дом, за которым меня должна была ждать Татьяна, и не обнаружив там никого, я принялась названивать ей. Трубку никто не брал. Занервничав, я решила пойти к двадцатому дому. На полпути меня окликнули. Обернувшись, я увидела Филичеву. Она осторожно выглядывала из кустов и махала мне рукой. Я нырнула в кусты вслед за Филичевой.

– Рассказывай, что у тебя стряслось. Только коротко.

Но Филичеву на этот раз подгонять не пришлось.

– Если коротко, дела обстоят вот как: я приехала в магазин. Мне назначили куратора, который должен был разъяснить мне функции консультанта. Мы ходили по залу, изучали ассортимент. Рыжий, это один из продавцов «Супер-Спорта», объяснял мне, как нужно действовать, когда в магазине появляется клиент. Скука, скажу я тебе, страшная. Я особо не прислушивалась к его советам. Глазела по сторонам, перебирала одежду, которая была разложена на прилавках.

И вдруг в торговый зал вошел Курихин! Я его сразу узнала. Побоявшись, как бы и он меня ненароком не узнал, я сделала вид, что сильно заинтересовалась каким-то тренажером, и потащила Рыжего в дальний конец зала. А сама следила за Курихиным. Ни с кем не здороваясь, он прошел прямиком в кабинет Сухова. Рыжий его увидел и говорит: «Странно. Курихин вернулся. А сказали, что Сухов ему расчет дал. Неужели скандалить пришел?» А потом добавил, что Петр Викторович долго с Курихиным церемонии разводить не будет, – выставит взашей – и все. Ну, думаю, уйдет сейчас субчик, и ищи-свищи его потом. Нужно за ним проследить. А как из магазина уйти? Рабочий день-то в самом разгаре. Ну, я решила притвориться больной. За живот схватилась, заохала. Рыжий испугался, говорит: «К врачу тебе надо». А я ему: «Пойду у Сухова отпрошусь». А он: «Сейчас лучше к нему не соваться. Ты иди, а я потом ему сам все объясню».

Воспользовавшись тем, что все так удачно складывается, я сумочку схватила и бегом на улицу. Поймала машину, уселась на заднее сиденье, деньги водителю сунула и велела ждать, пока из магазина Курихин не выйдет. Водитель решил, что я парня своего выслеживаю. Типа изменяет мне негодяй. Вошел в положение, согласился ждать. Сухов и правда с Курихиным недолго лясы точил. Не прошло и пятнадцати минут, как Курихин появился. Прыгнул в старенький «Форд» и помчался на бешеной скорости. Я порадовалась тому, что заранее машину поймала. Водитель мне попался что надо. Как Курихин ни лихачил, а оторваться от преследования не сумел. Да он и не старался. Не догадался даже, что наша «девятка» его преследует.

Приехали мы сюда, водитель меня высадил и укатил по своим делам. А я потихоньку за Курихиным в подъезд проскользнула. Мне повезло, что лифт у них с определителем этажей. А то бы потеряла я его след. Постояла на первом этаже. Проследила за табло. На восьмой этаж он поднялся. Я лифтом пользоваться не стала. Пешком поднялась. На этаже всего две квартиры. Я послушала под дверью. За одной из них – тишина гробовая. Видно, дома никого нет. А за другой – шаги слышны. Вроде разувался кто-то. Потом музыку включили. Потом телефон зазвонил. Ну, я потихоньку вниз спустилась и давай тебе звонить. Место себе выбрала, чтобы наблюдать удобно было и чтобы самой не засветиться. Окна его квартиры на обе стороны выходят. Вдруг в окно смотреть станет? Вот и сижу в кустах, караулю. Тань, чего делать-то теперь?

Подумав, я сказала:

– Надо к нему идти. Поднимусь, поговорю. Может, удастся что выведать. Ты давай домой возвращайся. В магазине тебе теперь появляться нельзя.

– Я тебя одну не брошу! – решительно заявила Филичева. – Вдруг он тебя убивать станет?

– Ты мне и так сильно помогла. Бери ключи, лови машину и ко мне. Да не волнуйся ты так, – попыталась я успокоить Филичеву. – Все хорошо будет. Я на костях гадала.

– Нет, лучше я тебя тут подожду, – заупрямилась Филичева. – Одной мне страшно домой возвращаться.

– Ладно, оставайся, – разрешила я. – Только, чур, без самодеятельности. Сиди тут в кустах и не высовывайся, что бы ни произошло. Поняла?

Филичева неуверенно кивнула. Я поняла, что Танька в шоковом состоянии. Оно и понятно – не каждый день ей за бандитами гоняться приходится.

– Слушай, вот тебе номер телефона. Если через тридцать минут меня не будет, звони и вызывай подмогу. Это номер моего старого друга, Андрюхи Мельникова. Он в полиции служит. Объяснишь ему, что к чему, а там он сам сообразит, как поступить нужно. Ну я пошла?

Филичева снова кивнула. Постояв еще пару секунд, я направилась к подъезду, который указала мне Филичева.

Как и Танька, я решила не пользоваться лифтом, чтобы раньше времени внимания не привлекать. На восьмом этаже тишина стояла, как на кладбище. Подойдя к двери Курихина, я прислушалась. Музыки не слышно, шагов тоже. Может, Германец спать завалился? Нажав кнопку звонка, я стала ждать, когда мне откроют. За дверью было подозрительно тихо. Постояв немного, я потянулась к звонку, чтобы повторить попытку, но дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Германец.

– Опять ты? – удивленно произнес он.

– О, вот так встреча, – радостно завопила я. – Привет, а ты что тут делаешь?

Не отвечая на мой вопрос, Германец высунулся из квартиры, осмотрел лестничный пролет, никого не увидел и, втянув меня за рукав в коридор, прикрыл дверь. Потом молча прошел в комнату. Я так же молча следовала за ним. Встав напротив двери, Германец приказал:

– Изображать из себя девочку-одуванчик не советую. Колись, кто такая и кто тебя послал?

– Сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответила я.

– Гундосый? – Я промолчала, а Германец продолжил, как бы рассуждая сам с собой: – Сначала в кафе меня подстерегла, имя откуда-то узнала. От кого? Теперь в хату заявилась. Тоже скажешь, случайно? А гналась за мной тогда зачем?

– Гундосый тут ни при чем, – отбросив образ девушки-простушки, заявила я. – Пока ни при чем.

– Так ты из ментовки? – дошло до Германца. – То-то я думаю, чего ты про ментов тогда орала! В таком случае ты сильно рискуешь, заявляясь ко мне вот так, без охраны. Или тебе твои дружки-менты не все обо мне рассказали? Репутации моей не знаешь?

– Ошибаешься! Я про тебя знаю достаточно. И опасаться надо не мне, а как раз тебе. Вздумай я поделиться этой информацией с компетентными органами, любоваться тебе небом в клеточку долгие годы, – многозначительно сообщила я.

– Так уж и годы, – осклабился Германец. – Не хочу тебя разочаровывать, детка, но, боюсь, эта наша встреча станет для тебя последней. Возможности поделиться своими знаниями тебе уже не представится.

Германец начал обходить стол, за которым до этого стоял. Я напряглась и отступила к стене. Похоже, по душам разговора не получится. Придется нейтрализовать парня. Я приготовилась к схватке. Но тут в дверь позвонили. Германец застыл на месте.

– Кого ты с собой привела? – шепотом спросил он.

Я округлила глаза. Неужели Филичева не послушалась моих наставлений и пришла-таки к Германцу? Только этого мне не хватало. Германец открывать не спешил. Звонок стал настойчивее. Приложив палец к губам, Германец на цыпочках пошел к двери. Я наблюдала за ним в щель между дверью и косяком. Посмотрев в глазок, он расслабился. Широко улыбаясь, Германец распахнул дверь и тут же был отброшен мощным ударом. Пролетев через всю комнату, он ударился спиной о подоконник и остался стоять там, удивленно глядя на вошедших.

Их было двое. Я сразу поняла, что это головорезы Гундосого. Кому ж еще быть? Один из них остался в коридоре. Второй прошел в центр комнаты.

– Привет, Германец. Давно не виделись, – спокойно, почти дружелюбно произнес он. – Чего же ты не открываешь? Старых друзей на пороге держишь?

– Че за дела, Зуб? Какие проблемы? – проблеял Германец, пытаясь совладать с паникой, охватившей его при виде «старых друзей».

– Проблемы, дружок, у тебя, – ласково сообщил тот. – Ты кое-кого сильно подвел, известно тебе это? А по счетам, дружок, нужно платить.

– Кого я подвел? О чем ты базаришь? – Голос Германца дрожал. – Я только что у Викторыча был. У него ко мне никаких претензий не было!

– Напрасно ты так думаешь. – Зуб перешел на шепот. – Дамочку на Чехова кто кокнул? Ты. Ну, кокнул и кокнул. Невелика потеря. А вот что сдрейфил и дело до конца не довел – это уже серьезный залет. Тебе что велено было? Забрать папочку с документами. А ты что сделал? Обоссался и слинял? В результате пострадал очень уважаемый человек. Материально пострадал, сечешь?

– Да как бы я это сделал? Там народ набежал. Меня бы сразу сцапали, и бумаги Викторычу все равно не достались бы, – прокричал Германец.

– Зато ты был бы чист. И не стоял бы сейчас передо мной, воняя на всю квартиру.

– Зуб, я все исправлю! Слово даю! Я эту бабу, на которую девка работала, просчитал уже. Дня три – и все будет в ажуре. Заберу я у нее документы. Ты ж меня знаешь.

– Знаю, дружок, знаю. Только дело это уже не твое. Сами справимся. И с бабой, и с тобой. – Зуб ехидно улыбался.

– Погоди, Зуб, не пори горячку! Мне Викторыч последний шанс дал. Позвони ему, спроси. – Германец цеплялся за последнюю возможность отсрочить неизбежный конец.

Я стояла за дверью ни жива ни мертва. Похоже, Германец про меня напрочь забыл от страха. А что будет, если он вдруг вспомнит? Мне это может стоить жизни, а ему, наоборот, продлить ее.

– Ты что же думаешь, мы такие дела без ведома Викторыча работаем? Совсем за отмороженных нас держишь?

Это вступил в разговор второй головорез. Я затаила дыхание. Со своего места он мог видеть пространство за дверью и заинтересоваться, что это там белое отсвечивает. Я проклинала себя за то, что на встречу с Власовым вырядилась в белую блузку. Более неподходящей одежды для маскировки и придумать было нельзя. Второй головорез между тем продолжил. Обращался он теперь к своему напарнику:

– Слышь, Зуб, кончай с ним. Сейчас по ящику футбол начнется. Наши с итальянцами играют. Пропустим же все!

Ну надо же, какой любитель футбола выискался! Прямо патриот своей страны.

– Не гони, Цемент, дай человеку перед смертью хоть оправдаться успеть. – И, обращаясь к Германцу, спросил: – Так ты говоришь, просчитал бабу? Ну, и каков расклад?

Германец оживился.

– Без меня вам с этим делом не справиться, а вам не хуже моего известно, как важно Викторычу без палева и в срок бумаги заполучить, – заявил он. – Я к бабе этой все ходы подогнал. Она от страха другой дорогой пользоваться стала. Я не сразу просек, как эта сука из конторы своей ускользает. А теперь знаю. Каждую пятницу она все свои бумаги домой забирает. Через три дня я ее точно возьму.

– Дорогой другой, говоришь? Ну и какой же? – Зуб выжидающе смотрел на Германца.

– Если я вам скажу, вы меня точно грохнете, – резонно заметил тот. – Оставите в живых, будут вам документы.

– Ты че, гнида, шантажировать нас надумал? – заорал Цемент.

Дальше все произошло так быстро, что я даже моргнуть не успела. Цемент ворвался в комнату, на ходу выхватив из-за пояса пистолет с глушителем, подлетел вплотную к Германцу и выстрелил три раза тому в грудь. Германец охнул, схватился за край стола, но не удержался и рухнул на пол. Зуб ошарашенно смотрел на то, как вокруг распростертого тела расплывается красное пятно. Повернувшись к дружку, он прошипел:

– Ты что наделал, придурок? Нам же было велено все по-тихому сделать! Чтобы на несчастный случай похоже было. Ну, из окна выпал или газом отравился. А теперь что? Кто поверит, что он сам кони двинул, когда у него в груди три дыры огромных?

– А че он бычиться начал? – оправдывался Цемент. – Сам виноват.

– Ага, сам. А отвечать кому? Нам с тобой? – досадливо поморщился Зуб. – И про бабу рассказать не успел.

– Треп это все. Германец нас на понт брал. Так Гундосому и скажем. Бежать хотел, вот и пришлось пристрелить.

– Валить надо. Если кто выстрелы слышал, сейчас мусорам звонить начнут.

– А вот это дельный разговор. Пошли, по дороге решим, че Гундосому докладывать.

Не глядя по сторонам, оба головореза вышли из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь. Я стояла, не двигаясь с места, и не могла поверить своей удаче. Чудом не спалилась! Колени у меня тряслись, но голова соображала на удивление четко. Я понимала, что мне тоже нужно срочно уносить ноги. Если соседи вызовут полицию, объяснить свое пребывание в квартире мне будет ой как трудно.

Я осторожно вышла из-за двери, которая, можно сказать, спасла мне жизнь, и подошла к входной двери. Посмотрев в глазок, ничего подозрительного не заметила. Тогда я тихонько выскользнула в подъезд и, не оглядываясь, побежала по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.

Во дворе какая-то старушка выгуливала своего песика. Тот носился по всему двору, а старушка бегала за ним, придерживая поводок. Дождавшись, когда песик утащит старушку подальше от подъезда Курихина, я проскользнула на улицу, добежала до соседнего подъезда и, когда старушка с песиком повернула назад, сделала вид, что только что вышла именно из этого подъезда, и спокойным шагом пересекла двор. Ни старушка, ни песик не обратили на меня никакого внимания. Даже если потом она и вспомнит, как я выгляжу, то сообщит лишь то, что выходила я не из подъезда, где произошло убийство, а из соседнего.

Когда я завернула за угол соседнего дома, то услышала истошный крик Филичевой:

– Танька, куда запропастилась, зараза! Сто лет тебя ждать, что ли?

Я оглянулась. На обочине дороги стояла моя машина. Филичева сидела на водительском месте и энергично махала мне рукой. Не произнося ни слова, я плюхнулась на соседнее сиденье. Увидев выражение моего лица, Филичева завела мотор и спросила:

– Рвем когти?

Я кивнула.

* * *

К вечеру план дальнейших действий был продуман до мелочей. Для этого пришлось, правда, попотеть. Часа два ушло на то, чтобы прийти в себя после столь бурного посещения Германца. Я рассказала Филичевой, что произошло в квартире Германца. Та то и дело прерывала мой рассказ своими комментариями, что существенно замедляло процесс. Но в конце концов отчет все же завершился.

Откровения Германца навели меня на новый след. Мне срочно нужно было связаться с Власовым, чтобы выяснить, на кого работала его невеста. А заодно поинтересоваться, не в курсе ли Власов финансовых проблем ее начальницы. Без сомнения, истинная причина нападений крылась в них. И еще из слов Германца я поняла, что произойдет по крайней мере еще одно нападение. На этот раз жертва была известна. И, чтобы предотвратить ограбление, мне нужно успеть связаться с ней до наступления пятницы.

Быстро встретиться с Власовым не получилось. Телефон его не отвечал. Закон подлости: как только тебе срочно нужен человек, его телефон сразу же становится недосягаемым. Вот и с Власовым так. Бездушный женский голос твердил одно и то же: номер абонента отключен или находится вне зоны действия сети. Хоть ты тресни!

Битый час я потратила на то, чтобы дозвониться до своего клиента. И вот когда я уже совсем отчаялась, тот позвонил сам. Ничего не объясняя, я велела ему срочно приезжать ко мне. Продиктовала адрес и снова стала ждать.

Власов прибыл без промедления. Когда он появился на пороге, я вздохнула с облегчением. Теперь дело сдвинется с мертвой точки. Я проводила Власова в комнату, усадила на диван и приступила к допросу.

– Как называется фирма, в которой работала ваша невеста? – был мой первый вопрос.

Если Власова и удивил вопрос, вида он не подал.

– «РиномТрансГаз». Фирма отвечает за поставки газа в регионы, – коротко ответил он. – Собственно, там мы с Иришкой и познакомились. Я бывал в фирме по долгу службы.

– Директор фирмы – женщина? – уточнила я.

– До недавнего времени фирмой руководил мужчина, Кушко Николай Давыдович. Но несколько месяцев назад он скоропостижно скончался. Все думали, что фирму возглавит его заместитель, но супруга покойного на правах владельца контрольного пакета акций взяла бразды правления в свои руки.

– И Ирина являлась ее личным секретарем?

– Так получилось, – кивнул Власов. – Ирина была секретарем при Кушко. Осталась на должности и после его смерти. Правда, она подумывала о том, чтобы оставить работу.

– В чем причина?

– Понимаете, – нехотя заговорил Власов. – Новая хозяйка была не совсем в курсе дел фирмы. С началом ее правления стали происходить нежелательные сбои в поставках. У заказчиков росло недовольство. А кому больше всех достается в таких случаях? Тому, кто отвечает на телефонные звонки. То есть Иришке. Нервозная обстановка угнетала ее. Она даже успела сообщить о своем намерении Тамаре Павловне. Та не возражала. По-моему, ей было глубоко наплевать, кто будет с ней работать и что вообще станет с фирмой.

– Думаю, тут вы правы. А теперь щекотливый вопрос. Прошу вас отнестись к нему серьезно, забыть о всяких заморочках по поводу корпоративной этики и ответить максимально искренне. У Тамары Павловны были проблемы с кем-то из высоких чинов нашего города?

Власов насупился. Перебирая пальцами полы пиджака, он молчал. Я решила дать ему возможность прочувствовать важность момента.

– Я спрашиваю об этом не потому, что мне хочется выяснить, обсуждала ли с вами ваша невеста секретную информацию, а для того, чтобы понять, что послужило толчком череды ограблений на улице Чехова. Ведь там расположен офис фирмы, не так ли?

– Да, офис находится на Чехова. Последний дом по правой стороне.

– Я уже выяснила его местоположение, можете не утруждать себя. С вашего позволения, я продолжу. Мне стало известно, что на Иришку напали как раз потому, что она работала на Тамару Павловну. Девушка погибла в пятницу, так?

Власов кивнул.

– В тот день Ирина забрала с работы какие-то бумаги. Не по собственной прихоти. Так распорядилась Тамара Павловна, так? – Снова кивок. – Из-за этих бумаг и выбрал ее грабитель. А теперь мне нужно знать, что это были за бумаги?

Власов молчал долго. В его душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он не хотел выставлять свою невесту в невыгодном свете, сообщая о том, что девушка рассказывала ему о делах фирмы. С другой стороны, Власов мечтал, чтобы человек, виновный в смерти его невесты, понес заслуженное наказание. Остановился он все же на втором, рассудив, что репутация девушки была уже не столь важна, как разоблачение убийцы.

– Точно я не знаю, – заговорил он. – Но бумаги эти имели очень большое значение для новой начальницы. Как-то раз она даже проговорилась, что получит за них хорошие деньги. Надо только подождать и суметь воспользоваться ими в подходящий момент. Каждую пятницу Иришка должна была перевозить бумаги в новое место.

– Почему нельзя было просто положить их в банковскую ячейку? – поинтересовалась я.

– Тамара Павловна настаивала на том, чтобы они всегда были под рукой, и только на выходные увозила их из офиса.

– Неужели Ирина ни разу, хотя бы просто из любопытства, не заглянула в них? – спросила я.

– Пакет с документами был заклеен, – просто ответил Власов.

– У вас есть какие-то предположения, что могло быть в бумагах?

– Никаких. На этот счет Тамара Павловна не распространялась. Быть может, компромат на кого-то, у кого много денег?

– Нет, тут что-то другое, – протянула я.

Так ничего и не придумав, мы разошлись. Мне же предстояла встреча с директором фирмы «РиномТрансГаз» Кушко Тамарой Павловной. Я хотела встретиться с ней на ее территории и без предварительного звонка. По этой причине визит пришлось отложить до утра.

А пока мне предстояла бессонная ночь. Нужно было как-то связать воедино все части этого запутанного дела. Собственно говоря, с задачей клиента я давно уже справилась. Фамилии парней, напавших на Иришку, мне были известны. Более того, и Большаков, и Курихин уже понесли наказание. Заслужили ли они такой конец? Вероятно, да. Народная мудрость не зря гласит: не рой другому яму, сам в нее попадешь. Вот парни и получили то же, что и их жертва.

По большому счету я могла считать дело закрытым. Вызвать Власова, сообщить о Курихине и Большакове, объявить о том, что оба парня мертвы. Но это была бы не вся правда. И я это понимала. Нет, Татьяна, придется тебе еще немного поработать. Я просто обязана предотвратить последнее нападение и выяснить имя этого циничного преступника.

* * *

В офис фирмы «РиномТрансГаз» я заявилась с самого утра. От Власова мне было известно, что сотрудники офиса приходят на работу к девяти часам. В это же время появляется и Тамара Павловна. Поэтому в девять пятнадцать я уже поджидала ее у дверей кабинета. Офисные работники поглядывали на меня с любопытством. Видимо, думали, что я пришла устраиваться на работу на место погибшей Иришки. Объявление о имеющейся вакансии красовалось у центрального входа. Любой желающий мог прочесть его.

Тамара Павловна запаздывала. Я переминалась с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. По непонятной мне причине стулья для ожидающих в приемной отсутствовали, а усесться в кресло секретаря я посчитала плохой идеей. Вот я и топталась на одном месте.

О приближении директора я узнала заранее. В офисе все сразу как-то засуетились, быстрее забегали по коридорам, энергичнее застучали клавиши компьютеров. И вот появилась она! Я в жизни не видела подобных директоров. Честное слово! Я смотрела на дверь, ведущую из приемной в коридор, ожидая, когда Тамара Павловна войдет в свои владения. Она не вошла. Она вкатилась! В прямом смысле этого слова. Дверь распахнулась настежь, и в нее вкатился… колобок! Пухленький, кругленький, румяненький! Мне с трудом удалось скрыть удивление, прежде чем его увидит обладательница столь странной фигуры. Определить, где у Тамары Павловны голова, где шея, где талия, а где, простите, попа, было абсолютно невозможно. И из этого круглого создания торчали ножки и ручки. Тоже пухлые, как сардельки, но все же выделяющиеся на общем фоне. Высотой (язык не поворачивается назвать это ростом) колобок был не более полутора метров. Даже не высотой, а диаметром! Вдобавок ко всему на колобок был натянут чехол. Желтого цвета!!! Если бы не мое удивление, я бы, пожалуй, сумела оценить чувство юмора стилиста, одевающего Тамару Павловну. Ей бы еще духи с запахом сдобы, и тогда был бы полный комплект.

Тамара Павловна мельком взглянула на меня и пропищала:

– До свидания, вы мне не подходите.

Еще бы! С моим-то ростом! Будь я на ее месте, так вообще не стала бы брать на работу девушек, чей рост превышает критические метр шестьдесят. Но так как цель моего визита была совсем иной, я вежливо представилась, не обращая внимания на то, что меня только что отфутболили, и спросила:

– Где мы можем поговорить?

– Боюсь, мне не о чем с вами разговаривать, – безапелляционным тоном произнесла она в ответ. – Я не пользуюсь услугами частных сыщиков. Это принципиальная позиция, так что не тратьте на меня свое красноречие.

Колобок вкатился к себе в кабинет. Я прошла следом. Раздражаясь от моей настойчивости, Тамара Павловна повысила тон:

– Девушка, я, кажется, ясно выразилась: ваши услуги мне не требуются и не потребуются никогда!

– Я здесь по поводу смерти вашей сотрудницы, – соврала я.

Мне было нужно, чтобы она хотя бы начала меня слушать, поэтому одна маленькая ложь повредить никому не могла.

– А в чем дело? – заинтересовалась Тамара Павловна. – Разве дело еще не закрыто? Если память мне не изменяет, Ирина погибла в результате несчастного случая. Ведь она умерла от кровоизлияния в мозг, случившегося от удара, не так ли?

– И да и нет, – уклонилась я от прямого ответа.

– Как это понимать? – настаивала Тамара Павловна.

– Девушка ударилась головой потому, что ее толкнул грабитель. А грабитель напал на девушку из-за содержимого ее папки для бумаг. – После этих слов я замолчала, ожидая реакции колобка.

– На что вы намекаете? По-вашему, я намеренно поручила девушке носить в папке секретные бумаги? Чтобы на нее напали? – Голос колобка сорвался на визг.

– Так или иначе, а девушка пострадала лишь потому, что при ней в тот день были секретные бумаги, касающиеся вашей деятельности. Надеюсь, вы не станете этого отрицать?

– А почему, собственно, я должна перед вами отчитываться?! – Тамара Павловна встала на дыбы. – По какому праву вы врываетесь в мой кабинет, допрашиваете меня, оскорбляете?

Вот те раз! Оказывается я еще ее и оскорбляю! Ничего себе заявление! Так, переходим к плану «Б».

– Я здесь для того, чтобы предотвратить следующее нападение, – понизив голос почти до шепота, сообщила я. – Имеются неоспоримые факты, свидетельствующие о том, что в эту пятницу вас попытаются ограбить. Те, кто заинтересован в получении бумаг, уже разработали план. Они знают о ваших передвижениях все. Даже то, что теперь вы покидаете офис и направляетесь домой по другому, непривычному для вас, маршруту.

Тамара Павловна открыла рот от удивления.

– Откуда вам это известно? – пораженно спросила она. – Вы шпионили за мной?

– Не я, а те, кто сильно хочет завладеть вашими бумагами, – поправила я.

Тамара Павловна переваривала полученную информацию. В глазах отражалась усиленная работа мозга, не привыкшего к мыслительной деятельности. Подумав, Тамара Павловна объявила:

– Я поняла: вы хотите, чтобы я наняла вас в качестве моего личного телохранителя! – В голосе звучало торжество. – Так вот, зарубите себе на носу: Кушко никогда, слышите, никогда не будут платить деньги всяким аферистам! Ишь, выдумала! Ограбят меня, видите ли! Сама выдумала, сама за свою выдумку и плати. Никто меня грабить не собирается. И Ирину ограбил обычный наркоман. На дозу ему не хватило, вот он и позарился на тощий кошелек. А бумаг моих он даже не коснулся! Могла бы что-нибудь поинтереснее придумать. Иди отсюда, пока я охрану на тебя не натравила и не засадила куда следует за вымогательство.

Я стояла разъяренная, как стадо бизонов. Еще ни разу в жизни меня не обвиняли в вымогательстве. Да, я брала за свои услуги немало, но и отрабатывала каждую копейку сполна. А тут какое-то подобие женщины позволяет себе так отзываться о моей профессиональной деятельности. А я еще собиралась защищать ее от грабителей! Да пусть на нее хоть каждый день нападают, я пальцем не пошевелю! Продолжая кипеть от возмущения, я бросила колобку последнюю фразу:

– Пожалуйста, вспомните мои слова, когда будете оплакивать потерянные документы!

Развернувшись на каблуках, я пошла к выходу. Тамара Павловна кричала мне вслед:

– Ты еще и угрожаешь? Уголовница! Совсем народ распустился! Средь бела дня приходят прямиком в офис и начинают угрожать. Куда катится мир?

Это было последнее, что я услышала. Быстрым шагом я прошла через весь офис и скрылась в дверях. Сотрудники фирмы «РиномТрансГаз» провожали меня сочувствующими взглядами. Уж кому, как не им, знать, насколько крут у хозяйки характер!

Глава 9

Я сидела в своей квартире в гордом одиночестве и тупо злилась.

Вернувшись от Тамары Павловны, я заявила Филичевой, что она спокойно может возвращаться домой. Я прекращаю расследование. Добрых полчаса Филичева кружилась вокруг меня, пытаясь выведать, что произошло в офисе, но я молчала как партизан. Лишь твердила, что ради этого тупоголового колобка и пальцем не пошевелю!

– Да что за тупоголовый колобок? Это-то хоть ты можешь сказать? – пытала меня Филичева. – После всего, что мне пришлось пережить, имею я право знать, о ком ты так нелестно отзываешься?

– Нелестно? Да это я еще польстила ей! У этого колобка вообще головы нет, даже тупой! Так, отросток неоформленный. Все, Филичева, не приставай, а то я за себя не отвечаю!

Пришлось ей смириться с мыслью, что уезжать придется, так и не удовлетворив любопытство. Пока я ездила на свидание к колобку, Филичева забрала чемодан из гостиницы, разобрала вещи, сложила свои пожитки в спортивную сумку и была полностью готова к отъезду. Правда, она рассчитывала на то, что пробудет у меня до завершения дела, но я была непреклонна. И Филичева укатила в Трещиху, обозвав меня упрямым ослом.

Ну и пусть я осел! Все же лучше, чем вымогательница. Какова наглость! Была бы моя воля, я бы после таких слов сама ее ограбила! Чтоб неповадно было! Просидев так больше часа, я решила, что пора переключить свое внимание на что-то более позитивное, а то так и удар может хватить. Я поплелась в кухню, готовить мой излюбленный напиток. Будем снимать стресс.

Не успела я зажечь газ, как в прихожей раздался звонок. Это заявилась Леська. Вот то, что мне было нужно сейчас. Пустая Леськина болтовня поможет вмиг справиться с хандрой.

– Чего так долго не появлялась? – вместо приветствия поинтересовалась я. – Жорик не отпускал?

– Ох, Танюша, я же с Жориком рассталась, – трагически заявила Леська.

– Что так? Жениться отказался?

– Все гораздо хуже. Жорик оказался недостойным человеком. – И, понизив голос, прошептала: – Оказывается, он уже женат. Двое детей. Малютки просто обожают своего блудливого папашу. Не могла же я лишить их отца!

– А как же ваш выход в свет, знакомство с коллегами? – вспомнила я хвастовство Леськи.

– Не было никакого театра, – печально призналась она. – Жорик заявил, что жалко тратить целый вечер на лицезрение чужих страстей, когда можно погрузиться в свои. Ну, мы и погрузились. Потом еще три дня погружались. А потом жена его из санатория вернулась. С детьми.

– Вот подлец! – охарактеризовала я Жорика. – Впрочем, все к лучшему. Ну что, скажи на милость, тебе с мужем делать? Готовить ты не умеешь, убираться не любишь, а уж про стирку и глажку я вообще молчу. Так зачем тебе тогда муж?

– Для солидности. А то у всех есть мужья, а у меня нет.

– Ну, допустим, не у всех, – намекая на себя, подбодрила я Леську. – А если послушать замужних женщин, какая с этими мужьями морока, так и вовсе сомневаться начнешь: в своем ли уме женщины, которые добровольно на эту каторгу соглашаются?!

Заметно повеселев, Леська заявила:

– Все, с сегодняшнего дня – никаких женихов. Снова начинаем бегать и готовиться к поездке. Ты еще насчет Парижа не передумала?

– Не передумала, даже наоборот, только-только о нем мечтать начинаю.

И вот в тот самый момент, когда я стала забывать о неприятном инциденте в стенах офиса, Леська вдруг спросила:

– Слушай, а как твое расследование? Поймала грабителей?

Я застонала. Нет, видно мне от этого не уйти. Удивившись моей реакции на вопрос, Леська посчитала нужным пояснить:

– Да я просто так, к слову, спросила. Ну, не нашла грабителей, так с кем не бывает. Дело-то житейское!

Лучше бы она этого не говорила!

– Со мной – не бывает, – отрезала я. – И грабителей твоих я давным-давно нашла. И даже была свидетелем смерти одного из них. И до истинной причины всех ваших злоключений докопалась. Я бы и главного организатора нападений на чистую воду вывела, если бы колобок не возомнил о себе слишком много!

– Какой колобок? – выслушав мою тираду, переспросила Леська. – Ты что, мультиков насмотрелась? А-а, я поняла, это кто-то с телестудии?

– Ничего ты, Леська, не поняла, – в сердцах, воскликнула я. – Колобок – это одна вредная особа, которая отказывается помочь мне в разоблачении организатора.

– А чего ты с ней церемонишься? Сдай ее властям. Так, мол, и так. Вот эта дамочка чинит препятствия следствию. Пусть они с ней по-своему разбираются.

– Как у тебя все просто! Не могу я ее сдать. Она – единственная ниточка, ведущая к организатору. Ключ к разгадке тайны у нее. А она твердит: не нужен мне сыщик, и точка. Уперлась – с места не сдвинешь. А вот когда эти молодчики ее пощиплют, так она сразу по-другому запоет. Стоп! – остановившись посреди фразы, закричала я. – А ведь это выход! Пусть ее молодчики пощиплют. А когда это произойдет, тут я и появлюсь. Тогда уж она мне все выложит! Главное, чтобы не повторилось то, что с Иришкой.

– Это та девушка, которая в больнице после ограбления скончалась? – спросила Леська.

– Она. Парень ее – мой клиент.

– А ты и ее обидчиков вычислила?

– Ага. Парни оказались те же, что и тебя грабили. А вот Любочку другой парнишка подкараулил. Да его сразу дисквалифицировали. Улова никакого, в ментовку жертва не заявила. А организатору это не по вкусу. Ему нужно было видимость создать, что банда за деньгами охотится. Понимаешь, Леська, мне что и обидно: я уже все просчитала. И кто нападал, и кто бандой командовал, и для чего все это затеяли. И даже очередную жертву знаю. Есть предположения, и кто организатор, а вот ради чего все это затеяли, без колобка не узнать. В общем, решено. Отправляюсь следить за колобком. Для этого мне ее согласия не нужно.

* * *

Четверг прошел без происшествий. Ровно в восемнадцать ноль-ноль Тамара Павловна покинула здание офиса. Поразительно, но машиной она не воспользовалась. Пошла пешком. Любительница вечерних прогулок? Ну, что ж, я тоже не прочь подышать свежим воздухом. Прогулявшись до дома Тамары Павловны, расположенного, кстати, все на той же улице Чехова, я дождалась, пока в ее квартире зажжется свет, и покинула пост до утра. Дома я улеглась на диван и стала смотреть в потолок. Меня не покидали смутные сомнения. Мне все казалось, что я пропустила что-то важное.

Вот что ты, Татьяна, за человек? Вроде бы все уже ясно. Все разложено по полочкам. Существует банда парней, не обремененных особыми моральными принципами. Парни готовы выполнить любую работу, какую бы ни поручил им их главарь. Знаем мы и главаря. Это господин Сухов, он же Гундосый, он же правая рука авторитета по прозвищу «Черный Магнат». Чем славится этот самый Черный Магнат? Тем, что вынуждает бизнесменов помельче продавать ему приглянувшиеся фирмы за бесценок. Со стороны всегда все выглядит законно. Бизнесмены сами подписывают бумаги и живут потом долго, а некоторые даже счастливо. А что кое-кто надавил на этих самых бизнесменов – так это факт неустановленный. Следовательно, относится к разряду домыслов. Конечно, с юридической точки зрения.

А еще мы имеем некую фирму, которая оценивается в кругленькую сумму. Тут тоже не все гладко. Директор фирмы, господин Кушко, внезапно умирает. Скоропостижно, как выразился Власов. Возможно, ему помогли, а может быть, просто совпадение. И вот, когда Кушко умер, на место директора стали претендовать сразу два человека – заместитель директора и его жена. У жены – приоритет – контрольный пакет акций. Вполне естественно, что она и вышла в финал. Живи да радуйся. Но что-то эта дамочка кружит. Напустила на себя загадочности, в шпионов играет. Каждую неделю какие-то документы с места на место перевозит. Спрашивается: какие и зачем? Может быть, с контрольным пакетом не все законно? А может, пакет этот секретный к фирме отношения не имеет. Тогда что она в нем прячет?

Теперь сопоставим части головоломки. При таком раскладе логичнее всего предположить, что фирмой заинтересовался господин Щербинин. Он же – Черный Магнат. Что он делает? Выходит на Тамару Павловну и предлагает ей свою цену. А та – либо не в курсе репутации Щербинина, либо просто женщина, не обремененная интеллектом, и чувство самосохранения у нее атрофировано. И Тамара Павловна Щербинину попросту отказала.

Дальнейшие действия Щербинина предугадать несложно. Он дает команду Гундосому: разобраться со строптивицей. До этого места все более или менее понятно. А вот дальше начинается какая-то белиберда. Вместо того чтобы надавить на мадам Кушко, запугать ее и вынудить подписать документы о передаче прав на фирму, Гундосый устраивает многодневное и опасное представление с уличными налетами. Более того, не оставляет своей затеи даже после того, как делом заинтересовались сотрудники полиции. Зачем? К чему эти сложности? Для пущего эффекта? Чего он может этим добиться? И как на подобные выкрутасы смотрит Черный Магнат? Нет, что-то тут не сходится.

Другой вариант: у мадам Кушко на Черного Магната имеется серьезный компромат. Откуда? Пока не знаю. Может, от покойного мужа достался. Возможно, поэтому муж и покойный. А Гундосый должен этот компромат у дамочки экспроприировать. Вот он и устроил комедию с налетами. Но этот вариант кажется мне еще менее реальным. Ну, не стал бы Черный Магнат, зная, что у дамочки находится бомба замедленного действия, так долго ждать. В таком случае он поступил бы еще проще, чем в случае с продажей фирмы. Примерно так же, как поступил с Курихиным. Может быть, чуть-чуть поэлегантнее.

Конечно, у Гундосого тоже определенная репутация. «Король интриги» зовут его в криминальных кругах. Запутает дело так, что истинную жертву из огромного количества случайных вычислить практически невозможно. Ну кто сможет заподозрить, что Гундосый охотится на Тамару Павловну, когда в его сети попались даже такие незначительные личности, как Леська и Любочка? Или что охота идет за бумагами, а не за деньгами? Но все равно непонятно: Щербинину-то этот маскарад зачем?

А парней для чего убирать? Насколько я знаю, следователь, ведущий дело о налетах, на них так и не вышел. Но даже если бы и вышел, чем серьезным это может грозить лично Гундосому? Да ничем. Начнут парни стучать, им и в СИЗО крышка. С такими связями, как у Черного Магната, это не проблема. И потом, доказательств причастности Гундосого к налетам, кроме слов самих налетчиков, никаких. Тем не менее Гундосый от них избавился. И обставил все в свойственной ему манере. Курихин не в счет, тут дружки-головорезы сплоховали.

Чего же так сильно боится Гундосый? Не моего же пристального внимания? Или же мое вмешательство просто послужило толчком к тому, чтобы убрать свидетелей без промедления, а задумано это было с самого начала? Интересно, остальных участников налетов постигла та же участь, что и Большакова с Курихиным?

Вынув записи Алика, я в очередной раз принялась их изучать. Из шести фамилий, которые значились в списке, две упоминались только один раз. Еще две были зафиксированы дважды, но в самом начале списка. Львиная доля записей приходилась на Курихина и Большакова. Интересно, чем таким особым отличились эти парни, что заслужили особое доверие Гундосого?

И тут в моей голове точно щелкнуло что-то. Доверие! Вот оно, ключевое слово ко всему маскараду! Мозг мой начал лихорадочно работать. Факты складывались один за другим. Отдельные слова приобретали новый смысл. В моей голове с немыслимой скоростью всплывали эпизоды так мастерски задуманной постановки. Наконец все части головоломки сложились в одну, единственно возможную картину. Ай да Гундосый, ай да сукин сын! Не зря его «королем интриги» прозвали. Но на этот раз у тебя, голубчик, крупный перебор. Хотел набрать «двадцать одно» и сорвать банк, а в колоде одни тузы оказались?

Для того чтобы мои догадки превратились в неопровержимые факты, мне оставалось сделать всего лишь два звонка. Что я и сделала. Первый звонок длился не более трех минут. Власов, к которому я обратилась за помощью, был, как всегда, лаконичен.

А вот на второй звонок я потратила почти два часа. Зато результат превзошел все мои ожидания. Теперь в задачке, над которой я так долго ломала голову, не осталось ни одного неизвестного.

* * *

Когда на следующее утро я появилась в здании фирмы «РиномТрансГаз», Тамара Павловна была уже на месте. Стоя возле стола секретарши, она в своей излюбленной манере на весь офис распекала молоденькую девушку. Та, опустив голову, молча выслушивала оскорбления, сыплющиеся в ее адрес. Ни та ни другая не обращали на меня ровным счетом никакого внимания. Ждать окончания экзекуции я не стала. Подошла к столу, взяла девушку за руку, молча вывела из приемной и закрыла дверь перед ее носом. Затем повернулась лицом к Тамаре Павловне. От моей наглости Тамара Павловна на время лишилась дара речи. Правда, ненадолго.

– Это опять ты? Вчерашней порции оказалось мало? – завизжала она. – Да кто ты такая? Что ты себе позволяешь?

– Я – частный детектив, Татьяна Александровна Иванова, если вы забыли, – представилась я. – А вот вы – подлая интриганка, воровка, мошенница и убийца!

Лицо Тамары Павловны вытянулось, ноги подогнулись. В один миг с нее слетел весь апломб. Не зря говорят: «На воре шапка горит». Я еще не успела приступить к обвинениям, а мой колобок уже сдулся! Пользуясь ее замешательством, я потребовала:

– Пройдемте в кабинет, у нас с вами намечается довольно долгий разговор.

Тамара Павловна выполнила мое требование без возражений. Мелко семеня своими коротенькими ножками, она вкатилась в кабинет и встала у стены, как нашкодившая ученица младших классов в учительской. Я же по-хозяйски расположилась в директорском кресле.

– Ну что, начнем беседу? – задала я риторический вопрос.

Тамара Павловна не ответила. Я этого и не ждала.

– Где бумаги? – начала я с места в карьер.

– Какие бумаги? – заикаясь, спросила Тамара Павловна.

– Вы прекрасно знаете какие, – строго произнесла я.

– Я не понимаю, что происходит. – Голос звучал жалко. – Кто вы? Что вам от меня нужно?

– Вы хотите услышать из моих уст всю историю от начала до конца? Не имею возражений. Поправьте меня, если я где-то допущу неточность. Хотя, думаю, такой необходимости не возникнет. Присядьте, рассказ будет очень долгий.

На ватных ногах колобок подкатил к столу и занял один из стульев, предназначенных для посетителей. Дождавшись, пока она усядется, я приступила к повествованию.

– История эта началась довольно давно. Год назад? Два? Быть может, и раньше. Но это не столь важно. Одна не особо щепетильная в вопросах супружеской верности дамочка завела себе любовника. Как с такой внешностью ей это удалось? История умалчивает. Возможно, любовник ее предпочитал женщин, как бы это помягче сказать, обладающих своеобразной фигурой. О вкусах, как говорится, не спорят. Где голубки свили себе гнездышко, тоже значения не имеет. И вот ворковали голубки, ворковали до тех пор, пока про их «невинные» шалости не узнал супруг дамочки. Вероятно, сначала он даже не поверил в такое коварство со стороны супруги. Но в таких случаях обязательно найдется доброхот, желающий просветить мужа-рогоносца. Хотел он или не хотел этого, а пришлось ему поверить в измену жены.

И тогда оскорбленный супруг решил наказать неверную супругу. Как? Самым действенным способом – лишить ее средств к существованию. До этого времени жена жила припеваючи – ни в чем себе не отказывала, транжиря мужнины денежки. Чтобы не делить нажитое имущество при разводе, задумал рогоносец втайне от жены продать свою фирму. А потом, когда вырученные деньги будут надежно спрятаны в каком-нибудь банке, положенные на чужое имя, подать на развод. Он нашел покупателя, оформил соответствующие бумаги и даже получил часть причитающихся ему денег. Да вот незадача! Покупатель оказался не особо платежеспособным. Он, конечно, выжал из себя все, что мог. Назанимал кучу денег, залез в огромные долги, но этого все равно было мало.

А рогоносец не желал продавать фирму дешевле. Но и другого покупателя искать не хотел. Причин было две. Во-первых, ему была ненавистна мысль, что его любимое детище, с которым он при других обстоятельствах ни за что не расстался бы, попадет в чужие руки. Во-вторых, он понимал, что попытка найти независимого покупателя может привести к тому, что об этом станет известно его неверной жене. А этого он допустить не мог. Иначе весь план рухнет.

Что делать? И так плохо, и так не особо хорошо. И тогда он придумал хитрый ход. Он позвал к себе домой покупателя, велев принести с собой все деньги, которые тому удалось собрать. И предложил ему такой вариант: покупатель отдает ему часть денег, владелец фирмы дает ему расписку, подтверждающую факт передачи денег в счет покупки фирмы, только все бумаги остаются у прежнего хозяина до тех пор, пока новый хозяин не наберет недостающей суммы. Рогоносец продолжает какое-то время управлять фирмой, а доход получает новый владелец. Вернее, весь доход идет в счет погашения долга. Как только недостающая сумма будет собрана, тайну можно раскрывать.

Покупателя этот вариант устраивал. Хозяина фирмы он знал миллион лет. На порядочность его полагался, как на самого себя. Итак, сделка состоялась. Но маленький нюанс, который не смогли предусмотреть мужчины, испортил все дело. Жена, которая по всем расчетам должна была отдыхать на морском побережье, случайно оказалась дома. Кстати, почему вы на курорт-то не поехали?

Тамара Павловна, которой был адресован вопрос, молчала.

– Не хотите отвечать? Неволить не стану. К делу это не относится. Продолжим? Продолжим. – Не делая паузы, я продолжала: – И совсем уж случайно эта самая жена подслушала разговор двух мужчин. Изменницу охватила паника. Оставаться с голым задом неверной жене не хотелось. Наверное, она даже пыталась скрыть факт своего пребывания в доме в неподходящий момент. Но ей это не удалось. Муж увидел ее машину во дворе и понял, что его дражайшая супруга внезапно вернулась. Он быстро спрятал деньги и бумаги в сейф и, строго-настрого приказав покупателю держать в тайне цель своего вечернего визита, повел того к выходу. С женой они столкнулись у порога. Та, искусно изображая неведение, сделала вид, что только что вошла. Ей в очередной раз удалось провести мужа. Покупатель ушел. Муж вернулся в кабинет, а неверная жена принялась придумывать хитроумный план, который позволил бы ей сохранить мужнины деньги. Пока все верно?

Задавая этот вопрос, я была уверена, что Тамара Павловна снова промолчит. Но женщина вдруг заговорила:

– Это Федор вам наболтал? И вы ему поверили? – задала она сразу два вопроса. – Нашли кому верить! Да он просто мстит мне за то, что лишился возможности называться директором. Он ведь думал, что раз мой муж умер, то заместитель автоматически становится на его место. А я не пожелала, чтобы фирмой управлял он. Как вы не понимаете, что это просто месть!

За время моего рассказа Тамара Павловна обрела былую уверенность. Сейчас ее голос звучал твердо. Но меня это не смутило.

– Вы правы. Первая часть истории действительно была мне поведана заместителем директора фирмы «РиномТрансГаз» Федором Уманским. Только вы напрасно думаете, будто подозрения у меня возникли после того, как я услышала эту историю. Скорее история была мне рассказана именно из-за того, что мои подозрения на ваш счет требовали подтверждения. Совсем немного усилий – и я получила недостающие сведения. Мне продолжать или вы желаете высказать свою версию?

Тамара Павловна фыркнула, а я продолжила:

– Так или иначе, но супруга решила расстроить планы мужа. К кому она могла обратиться за помощью в таком щекотливом вопросе? Правильно, к любовнику. А кто у нас любовник? Тоже верно. Любовником дамочки оказался некто Сухов Петр Викторович. Или вы знали его под именем Гундосый? Кстати, не просветите меня, откуда такая странная кличка? Ведь у Петра Викторовича вполне приятный голос.

– Идите к черту! – огрызнулась Тамара Павловна.

– С вашего позволения, побуду еще немного здесь, – съязвила я. – И, если возражений нет, буду называть вашего любовника Гундосый. Мне так привычнее. Итак, что же предпринял Гундосый? Вот с этого места можете меня поправлять. А поступил он хитро. Он предложил своей любовнице изобразить наезд на фирму со стороны Черного Магната. Репутация его была всем известна. А фирма – кусочек лакомый. План был таков: Гундосый от имени ничего не подозревающего Черного Магната является к Николаю Кушко, называет чисто символическую сумму, за которую тот должен фирму отдать. И делает это непременно в присутствии Федора, чтобы занервничали оба. Думаю, ни Кушко, ни Федор вашего любовника в лицо не знали, так?

Ответом мне служило молчание.

– Хитрость сработала. Федор начал требовать у Кушко назад свои деньги. Кушко, естественно, отказался их возвращать. Сказал, что сделка, мол, обратной силы не имеет. Он даже грозил сообщить Гундосому, что фирма теперь принадлежит не ему. Да не успел. По какой причине, спросите вы? По причине скоропостижной кончины. И подсобили ему в этом вы!

До этого момента Тамара Павловна сидела, не двигаясь. Теперь же она вскочила с места и забегала по комнате.

– Это неправда. Все было не так! – бубнила она себе под нос. – Я не убивала его. Это был несчастный случай. Он сказал, что Николаша просто заснет, а мы тем временем заберем и деньги, и бумаги. Никто не собирался его убивать. Просто у Николаши оказалось слишком слабое сердце. Нет, нет!!! Я не хотела, чтобы он умер!

Тамара Павловна бросилась ко мне, схватила за руку и, преданно глядя в глаза, взмолилась:

– Милочка, пощадите. Не губите мою жизнь! Я не выживу в тюрьме. Я не хочу в тюрьму!

– Сядьте и успокойтесь, – приказала я. – Время для театральных эффектов давно кончилось.

Бросив мою руку, Тамара Павловна вернулась на место.

– Итак, вы его отравили. Намеренно ли, случайно – не важно. Важно то, что супруг ваш умер. Вы завладели деньгами Федора и бумагами, подтверждающими его право на собственность. Но вы понимали, что Федор просто так с потерей денег не смирится. Чтобы Федор не навредил вашим планам, вам нужно было его во что бы то ни стало нейтрализовать. Тогда вы с Гундосым решили продолжать спектакль.

Через три дня после смерти мужа вы явились в офис. Тут, в стенах офиса, и состоялся ваш разговор с Уманским. Что вы ему заявили? Ах да, запамятовала! Вы сказали, что ни о какой сделке понятия не имеете. Но обещали поискать и бумаги, и деньги. Кроме того, заявили, что готовы уступить фирму на тех же условиях, что предлагал ему ваш покойный супруг.

Уманский воспрянул духом, но тут на горизонте снова появился Гундосый. Теперь уже наезд был более жестким. Гундосый заявил, что от своего Черный Магнат не отступится и лучше бы вам согласиться на его условия по-хорошему.

А потом начался маскарад с налетами. Задумано все было гениально. По району тут же поползли слухи, что на улице Чехова орудует банда грабителей. Дошел этот слух и до Уманского. А уж когда от рук этих грабителей погибла ваша секретарша, Уманский и вовсе запаниковал. Вы же подливали масла в огонь. Рассказывали ему о телефонных звонках с угрозами, сообщили о том, что вынуждены прятать всю документацию фирмы. И даже имели наглость потребовать поторопиться со сбором денег, аргументируя свое требование тем, что желаете побыстрее от фирмы избавиться. Уманский пребывал в панике. И все думал: зачем ему покупать фирму, которая совсем скоро потеряет свою ценность. А вы мастерски разыгрывали страх и панику. Перед Уманским, естественно.

Тамара Павловна неожиданно заговорила:

– Я хотела отдать ему хотя бы часть денег, но Петя сказал, что не намерен платить за человеческую глупость.

– Что должно было произойти сегодня? – строго спросила я.

– Сегодня с утра я должна была заявить Уманскому, что документ, подтверждающий его право на владение «РиномТрансГаз», найден, но мне якобы нужно проконсультироваться с юристами, прежде чем отдавать его в руки Федора. Я даже копию подготовила, чтобы Федору показать.

– Что потом? – снова спросила я.

– Этот документ, а также все документы на фирму должны были у меня украсть. Я прихожу к Уманскому и заявляю, что документов больше не существует. Вернее, что теперь ими владеет солидный бизнесмен. И нам обоим теперь ничего не светит.

– Как вы собирались объяснить Уманскому, почему не подали заявление об ограблении?

– Для этого все остальные ограбления и были задуманы, – заявила Тамара Павловна. – Я должна была сказать Федору, что заявление писать бесполезно. Сколько уже людей ограблено, а полиция не чешется. Ведь даже смерть Ирины до сих пор не раскрыта. Ну и намекнуть на то, что у наших противников все в полиции схвачено, оттого и результат расследования нулевой.

– Дальше что?

– Дальше все просто. Петр приходит и предъявляет документы на фирму, оформленные на третье лицо. Уманского, естественно, увольняют. Против Черного Магната он не попрет. Придется ему смириться со своей потерей. Мне же достаются деньги Федора, которые он отдал мужу. А также я получаю проценты от доходов фирмы через Петра. Он становится владельцем фирмы. И все шито-крыто.

– И вам нисколько не было жаль ни Федора, ни вашу секретаршу Иришку, ни тех женщин, которые по вашей милости стали жертвами грабителей? – спросила я.

– В этой жизни каждый выживает, как может, – цинично заявила Тамара Павловна.

– В этом вы ошибаетесь, – не согласилась я. – И я вам это докажу. Звоните Гундосому. Пора встретиться с ним на нейтральной территории.

– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила Тамара Павловна.

– Восстановить справедливость, – отчеканила я.

Все время ожидания прихода Гундосого мы просидели в молчании. Говорить было уже не о чем. Наступал решительный момент. Теперь все зависело от моей убедительности.

Гундосый прибыл через несколько минут. Вальяжной походкой он вошел в кабинет, приблизился к Тамаре Павловне и спросил, обращаясь к ней:

– Проблемы? Эта дамочка тебе надоедает, малыш?

«Малыш» весом в два центнера надула губки и произнесла:

– Петик, она все знает.

Гундосый ощетинился.

– Что значит – «все»? – переспросил он.

– «Все» – это еще мягко сказано. Хотите знать подробности? – уверенным голосом спросила я.

Какое-то время Гундосый оценивал ситуацию, а потом произнес:

– Излагай, только быстро.

Я заново описала все события нескольких последних месяцев. Он слушал, не перебивая. Когда я закончила, на лице Гундосого не отразилось ровным счетом никаких эмоций.

– Чего ты хочешь? – просто спросил он.

– Торжества справедливости, – пафосно ответила я.

– А конкретнее?

– Хочу, чтобы вы вернули Уманскому деньги и фирму, – заявила я. – Хочу, чтобы пострадавшие от налетов получили компенсацию за потери. Хочу, чтобы с сегодняшнего дня и впредь название фирмы было бы для вас запретным словом. Продолжать? – Я пристально следила за реакцией Гундосого.

– Назови хоть один аргумент, ради чего я должен это сделать? – ухмыляясь, спросил Уманский.

Не говоря ни слова, я протянула ему копию записей Алика Журова. Изучив предложенные ему листы, он снова спросил:

– Откуда это у тебя? Только не говори, что на улице нашла.

– Не на улице, – согласилась я. – Алик Журов в наследство оставил. И еще. От Курихина привет передать велено. Дружки ваши поторопились, вот он сам и не успел.

– Ты и об этом знаешь? – удивился Гундосый.

– Знаю, – подтвердила я и продолжила: – Напрасно вы налеты эти задумали. Риск большой, а отдачи минимум. Зачем они вообще вам понадобились?

– Так и быть, удовлетворю твое любопытство. Надеюсь, диктофона у тебя нет? Впрочем, это не важно. Улики, добытые таким путем, в суде не рассматриваются, – неожиданно разоткровенничался Гундосый. – Ты думаешь, Уманский поверил бы, что наезд серьезный, если бы ровным счетом никто не пострадал? Лучше бы было каждый день Томку дубасить?

– Выходит, ограбления были устроены только для устрашения Уманского?

– Не для устрашения, а для правдоподобности, – ответил Гундосый.

– Правдоподобность ваша вам же боком и вышла, – заявила я. – Договариваться будем?

– О чем ты можешь со мной договориться? – засмеялся Гундосый. – Думаешь, меня пугают какие-то каракули, начерченные идиотом от нечего делать? Ну пойдешь ты в полицию, ну предъявишь им эти листы. А дальше-то что? Думаешь, они станут разбираться в твоих головоломках? Ничего подобного. Тебя там никто и слушать не будет!

– Почему же сразу в полицию, – протянула я. – Мой план гораздо эффективнее.

– Ладно уж, выкладывай, – разрешил Гундосый.

– А план прост, – заявила я. – Вы отдаете мне деньги и документы на фирму, а я даю отбой своим помощникам. И все довольны. Согласны?

– Девочка, ты заигралась, – почти шепотом произнес он.

– Ничуть, – не согласилась я. – В настоящий момент в одном укромном месте сидит мой человек. Если через час я не появлюсь в поле его зрения живая и невредимая, он разошлет копии этих листов с комментариями в заранее оговоренные места. Хотите знать кому?

Гундосый промолчал, но я все равно продолжила:

– Один экземпляр, естественно, в полицию. Второй прессе. А третий вашему незабвенному шефу. Как вы думаете, Черный Магнат сильно обрадуется, узнав, что его правая рука, прикрываясь его именем и авторитетом, проворачивает у него за спиной свои темные делишки? Ведь, опасаясь именно такого расклада, вы начали избавляться от свидетелей, разве нет? Сначала убрали Большакова, потом – Алика Журова, а потом и до Курихина добрались. Слишком много парни знали. Оставлять их в живых – значит, постоянно опасаться быть заложенным Черному Магнату. А Щербинин таких вещей не прощает, верно?

Гундосый смотрел на меня с ненавистью. Он еще пытался хорохориться, но было понятно, что он проиграл.

– И откуда ты только взялась, шустрая такая? – зло бросил Гундосый.

– Мамка родила, – парировала я.

Эпилог

Я сидела на диване, поджав под себя ноги, и за обе щеки уплетала воздушные пончики с кремовой начинкой из кондитерской «Шоколадное удовольствие», принесенные Леськой. Народу в квартиру набилось столько, что сидячих мест хватило не всем. Любочка хозяйничала в кухне, поднося гостям напитки и закуски. Ее сорванцы, Санечка и Анечка, яростно трепали модные журналы, сваленные грудой на полу. Время от времени они подбегали к столу, выбирали лакомство, быстро запихивали его себе в рот и возвращались к прерванному занятию.

Леська ходила из угла в угол, не в силах усидеть на месте. Всякий раз, когда ее маршрут приближался к креслу, в котором приютился Федор Уманский, она начинала энергичнее вилять бедрами. Федор краснел, как институтка, но глаз от Леськиной фигуры не отводил.

Филичева устроилась на полу в объятиях своего Эдика. Парень вообще не замечал никого вокруг, кроме Таньки. Он тихонько нашептывал ей что-то на ухо. Танька щурилась и смеялась тихим смехом.

– Как же тебе удалось выудить деньги из этой парочки?

Вопрос задала Любочка, прибежав из кухни с очередной порцией молочных коктейлей. Но воззрились на меня в ожидании ответа все.

– Нет ничего проще, – ответила я. – Просто воспользовалась тем же оружием, которым пользовался сам Гундосый. Пытаясь отобрать фирму у Федора, он рассчитывал на то, что тому известна репутация Черного Магната. Рассудив, что Федор не пойдет против такого могущественного человека, он начал действовать за спиной шефа. Зная, что у Гундосого рыльце в пушку, запугать его разоблачением перед Черным Магнатом было делом трех минут.

– Татьяна, я перед вами в неоплатном долгу, – подал голос Федор Уманский.

– Танька у нас такая! – встряла в разговор Леська. – Она любое дело в два счета раскроет.

– Бросьте, Федор! Вы уже сделали все, что могли, – поблагодарила я Федора.

– А что он сделал? – переспросила Любочка, окончательно вернувшись из кухни.

– Федор нашел почти всех девушек, которые пострадали от рук грабителей, и компенсировал им потери, – сообщила я.

– Надо же, какое благородство! – восхищенно произнесла Леська. – Федор, да вы прямо герой!

Федор засмущался еще больше.

– Что вы, какой я герой! Я всего лишь сделал то, что было нужно. Да, честно признаться, там и суммы-то были смешные.

– Не важно, маленькие или большие, – запротестовала Леська. – Главное – восторжествовала справедливость!

– Что теперь с Гундосым будет? – поинтересовалась та же Любочка.

– Все, что могло, с ним уже случилось, – заявила я. – Черный Магнат разобрался с ним по-своему. Заметьте, я его информацией не снабжала. Да на беду Гундосого, до Магната и без меня слухи дошли.

– Он что, убил его? – Леська в ужасе открыла рот.

– Леська, не драматизируй. Никто Гундосого не убивал. Петр Викторович отделался, можно сказать, легким испугом. Черный Магнат сослал его в какую-то захудалую деревеньку. Это мне мой приятель Гачик по секрету сообщил. Теперь Гундосый вынужден влачить жалкое существование и при этом помогать Магнату зарабатывать его миллионы. А знаете, кто с ним поехал?

– Неужто, Тамара Павловна? – ахнула Любочка.

– Она самая, – подтвердила я. – Впрочем, деваться-то парочке теперь все равно некуда. И Гундосый, и его колобок остались без крыши над головой.

– Куда же их квартиры подевались? – подала голос Филичева.

– Черный Магнат в счет компенсации за вероломство забрал.

– А с твоим клиентом как дела обстоят? Доволен он результатом?

Это уже, конечно, Леська. Опять у нее намеки какие-то насчет меня и Власова. Да он и думать про меня забыл! В его сердце есть место только для одной девушки – Иришки. А Леська почему-то возомнила, что Власов непременно должен в меня влюбиться. Ну что с нее взять? У Леськи натура романтичная. По ее мнению, любой мужчина, находящийся в поле зрения, должен рассматриваться как потенциальный жених. Сделав вид, что не поняла намека, я спокойно ответила:

– Максим Власов настаивал, чтобы все имеющиеся у меня факты я передала в полицию. Но мне все же удалось убедить его не делать этого. Обидчики Иришки все до одного понесли заслуженное наказание. Причем без какого-либо вмешательства правоохранительных органов. Роковой маршрут, которым следовали жертвы, теперь вполне безопасен. Следовательно, моя задача как детектива выполнена на сто процентов.

Мы еще некоторое время обсуждали события последних дней, а потом гости стали расходиться. И вот я наконец осталась в тишине. Прибрав в комнате, я уселась на диван переваривать впечатления. Сегодня у меня побывали все участники громкого дела о налетах. Все, кроме одного. Власов предпочел свою компанию нашей.

Что ж, дело закрыто, все точки над «и» расставлены. Больше Власову у меня делать нечего. Я вдруг вспомнила, как мы сидели в последний раз в «Александрии». Улыбка, скользнувшая по лицу Максима и полностью его преобразившая. Моя рука в его ладони. Эх, до чего ж привлекательный мужчина!

Кости, что ли, бросить? Погадать на будущее. Взяв мешочек, я крепко зажала в кулаке кубики и мысленно произнесла вопрос: что ждет меня в ближайшем будущем? Бросив кости, я стояла и смотрела, как они катятся. Когда движение завершилось, я, разглядев результат, расхохоталась. «14+28+3 – звезды засветили ярче и предвещают вам начало пылкой страсти». Ну вот! И сюда мысли о Власове добрались.

Все, с хандрой пора прощаться. А какой метод для девушки самый действенный в таких случаях? Правильно! Нужно навести марафет, выбрать самый сногсшибательный наряд и забуриться в ночной клуб. Вот и действуй, Иванова.

Через тридцать минут я была готова к встрече с «пылкой страстью», которую напророчили мне звезды. Стоя в прихожей, я любовалась тем, как ладно сидит на моей фигурке прелестное черное платье от Йоджи Ямамото. Я приобрела его только вчера и еще не успела насладиться покупкой. До поездки в Париж было еще много времени. Ну, не висеть же ему три недели без дела в шкафу?

В квартиру постучали. Интересно, кто бы это мог быть? Наверняка Любочка что-то забыла. Открыв дверь, я замерла от неожиданности. Это была не Любочка. На пороге стоял Максим и улыбался своей замечательной улыбкой. В руках он держал огромный букет белых роз.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg