«Шамал. Том 1»

Посвящается

ШИГАЦУ

Так как они сеяли ветер,

То и пожнут бурю.

Осия 8:7

Этот рассказ о событиях, происходивших в охваченном революцией Иране в период с 9 февраля по 4 марта 1979 года, задолго до возникновения кризисной ситуации с захватом заложников. Я старался, чтобы моя история получилась как можно более реалистичной, но книга – художественное произведение, где персонажи вымышлены и многие из мест выдуманы. В мои намерения не входило делать намеки на какое-либо лицо или компанию, которые являлись или являются частью нашей эпохи. Разумеется, тени противоборствующих гигантов, его императорского величества шаха Мохаммеда Пехлеви (и его отца, Реза-шаха) и имама Хомейни, ложатся на созданные мною персонажи и являются жизненно важной частью этого повествования, хотя сами лидеры в нем и не изображены. Я постарался воссоздать точную, пусть и выдуманную, картину тех времен, тех разных типов людей, коим выпало их пережить, тех мнений, которые существовали и могли бы быть высказаны, но ничто из написанного мною в этой книге не было продиктовано неуважением.

Это мой рассказ; и он не о том, как события происходили на самом деле, а о том, какими они представлялись мне в эти двадцать четыре дня…

Горы Загрос. Закат. Солнце коснулось горизонта, и всадник устало натянул поводья, радуясь, что настало время молитвы.

Хусейну Ковисси, крепко сбитому иранцу, было тридцать четыре года; кожа у него была светлая, глаза же и борода – темные, почти черные. Из-за плеча выглядывал советский АК-47. Путник закутался от холода; поверх перепачканного дорожной грязью халата ремнем был перехвачен грубый овчинный полушубок из тех, что носили кочевники-кашкайцы, на голове – белая чалма, на ногах – поношенные сапоги. Уши были плотно прикрыты, поэтому он не слышал далекого пронзительного воя реактивных двигателей приближавшегося вертолета. Привязанная к лошади усталая вьючная верблюдица нетерпеливо дернула за веревку, требуя корма и отдыха. Он рассеянно обругал ее, спешиваясь.