«Пуля, заговорённая...»

Большинство действующих лиц является плодом авторского воображения.

С реальными же людьми, их именами, реальными государственными и негосударственными структурами и в реальных географических областях описываемые в романе события никогда не происходили.

Искренне посвящаю полковнику милиции Михаилу Конакову, командиру ОМСН (СОБРа) МВД по Республике Коми, добровольно ушедшему из нашей жизни…

Сознание возвращалось какими-то урывками. То толкало в бок чем-то твёрдым на ухабах дороги, то снова окуналось в тёмную ночь. Что с ним произошло, и куда его везли — вот два вопроса, которые всплывали из небытия вместе с замутнённым сознанием. По всему чувствовалось, что везли в горы, это можно было определить по углу наклона уазика-буханки, по надрывному на некоторых участках дороги рёву машины.

Тело, скрученное накрепко какими-то толи верёвками, толи жгутами, болезненно откликалось на каждую встряску. Во рту пряно ощущался раскисший от слюны валик скомканной ткани. Когда сознание вернулось окончательно, он приоткрыл левый слипшийся глаз, правая сторона головы упиралась в шаткий пол «уазика», и постарался осмотреться. Вокруг царила непроглядная темнота, изредка нарушаемая несколькими огоньками от сигарет. Лежавший на полу мог лишь болезненно ощутить своими рёбрами обутые в войсковые берцы ноги сидящих в салоне «буханки».

Последнее, что вспоминалось, это шашлычня на рынке в Гикало. И зачем он поехал туда на машине этого совсем незнакомого парня? Всего-то пошёл поесть пельменей в пельменную Толстой-Юрта. А тут этот подсел, сказал, что из комендатуры. И уговорил съездить развеяться, шашлыка поесть хорошего…

На улице майская жара, в шашлычне угарный смрад перегоревшего курдючного жира. И что он попёрся туда один, без сопровождения и прикрытия. Хотелось побыть наедине с самим собой, подумать о том, что случилось, прикинуть свою жизнь на будущее. Местный галдёж на неродном русскому сердцу языке, души не затрагивал, мыслить не мешал, а лишь обострял чувства.

Так… Он сидел один, пил пиво и ел пережаренный вонючий шашлык… В небольшом прогорклом зальчике на несколько засаленных курдючным жиром столиков, кроме него сидели ещё несколько местных. Они не пили, а только ели… Как же звали этого парня? Нет, не вспомнить…