«Остров победы»

Сердечко Ани колотилось, как птица в клетке – обезумевшая от страха птица, чувствующая приближение смертельной опасности. Мокрые волосы, облепившие голову и плечи девушки, делали ее похожей на утопленницу или русалку, если допустить, что в природе встречаются русалки с поцарапанными щеками, без рыбьих хвостов, но зато в купальниках.

Некоторое время камышовые заросли, среди которых она скрывалась, оставались неподвижными, но, увы, это продолжалось недолго… не так долго, как ей того бы хотелось. Вскоре хруст стеблей, шорох листьев и плеск воды возобновились. Как будто заработал некий бездушный механизм, перемалывающий судьбу Ани.

Хрясь-хрясь… Шур-шур… Плюх-плюх…

Это означало, что они никуда не делись. Они продолжали искать Аню. Они медленно, но верно приближались к ее убежищу.

Люди-коты.

Оборотни.

Убийцы.

Аня изо всех сил стиснула челюсти, опасаясь выдать себя лязганьем зубов. Вода, доходившая ей до пояса, была теплой, но кожа девушки покрылась пупырышками. Нет, она не ощущала холода, ее лихорадило по другой причине. Просто оборотни уже убили троих спутников Ани, а теперь искали ее, чтобы отнять и у нее жизнь.

Просто убили… Просто искали… Просто?!

Девушка едва подавила истеричный возглас, увидев одного из них. Бредя по мелководью с короткоствольным автоматом в руках, он пока не замечал притаившуюся в камышах жертву, но достаточно ему было слегка повернуть голову вправо, и тогда…

Спаси и сохрани, господи!

Аня осторожно присела, погрузившись в воду по расширившиеся от ужаса глаза. С этой секунды ею управлял не разум, а первобытные инстинкты далеких предков. На них тоже охотились точно в таких же зарослях, точно такими же тихими теплыми вечерами, но они ухитрялись выживать, передавая свой опыт следующим поколениям.

Это называлось борьбой за существование. Одни всегда прятались и убегали, а другие преследовали и настигали. Мужчина с автоматом принадлежал ко второй категории людей. У него тоже имелся свой собственный опыт. Опыт прирожденного убийцы.

Поэтому голос его был голосом доброго дяди, окликающего заигравшуюся девочку:

– Ага, вот ты где! Я тебя вижу!