«Приключения в книжном магазине»

Приключения в книжном магазине (fb2) - Приключения в книжном магазине 1033K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Федорович Тузиков

Александр Тузиков Приключения в книжном магазине

Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее.

(Е.А. Евтушенко)

Глава 1. Странные люди

На другого смотрит тот, кто не видит себя

Чжуан-цзы

Я любил бывать в книжных магазинах. Ведь это интеллектуальное занятие способствует умственному развитию и облагораживает характер, а также создает солидный имидж. Хотя, конечно, всё это ерунда. Главное в том, что посещение книжного магазина — это способ получить интересные впечатления. Можно понаблюдать за посетителями, погреться в холодную погоду, или с кем-нибудь поговорить. Можно также посмотреть книги.

Кстати, что такое книги? Для тех, кто умеет читать, это далеко не просто листы бумаги. Для читателей это нечто большее — книга может стать целым миром, погружение в который дает массу удовольствия. Чтение нередко используют как раз в качестве средства изменения настроения, чтобы от чего-то отвлечься, о чем-то на время забыть…

С этими философскими мыслями я начинал свой визит в книжный магазин в тот день, когда произошли описываемые события. Как любят писать некоторые авторы, вначале ничто не предвещало захватывающих приключений. Всё шло как обычно — я вошел и первым делом осмотрел ближайшие стеллажи. Магазин был большой, а многочисленные полки с книгами стояли вдоль всех стен под различными углами. Из-за этого помещение слегка напоминало лабиринт.

Я оглядел ближайших читателей, и подумал о том, что у них явно разные мотивы и интересы. Один гражданин с увлечением листал толстый фолиант с фотографиями мебели, рядом стояла девушка и заглядывала ему через плечо. Какой-то ребенок завороженно рассматривал рисунки птиц и животных в детской книжке, а его бабушка делала вслух комментарии. Другой посетитель, высокого роста парень в кожаной куртке и с металлической цепью на шее, явно забрел сюда случайно и теперь озадаченно смотрел на полки с книгами, словно впервые их видя и пытаясь понять, что это такое.

Я прошел дальше. Около книжных шкафов с надписью «Магия» шептались две школьницы и бросали жадные взгляды на полки, где рядом стояли «Магия вуду», «Любовная магия», «Ворожба и привороты» и прочее в том же духе. Похоже, названия их привлекали, но что-то пока мешало протянуть руку и коснуться предмета интереса. У книжной полки с надписью «Анекдоты» стояли парень с девушкой и вовсю веселились. Их громкий смех выделялся среди прочих звуков магазина, вызывая сердитые взгляды некоторых посетителей. В общем, река жизни текла своим чередом хотя, как я вскоре увидел, её течение могло быть и более бурным.

Для начала я решил просмотреть раздел с либерально-демократической надписью «Разное». Моя рука решительно миновала произведения с названиями типа «Как нарастить ногти» и «Украшения для зубов», и остановилась на книге «Ценные советы на все случаи жизни». Открыв наугад страницу, я прочел совет номер 547: «Если вы окажетесь на свалке, не залезайте в выброшенный холодильник. Иначе дверца может захлопнуться, а открыть её изнутри практически невозможно». Да, это важные сведения. Видимо, у автора книги уже был печальный опыт, и он решил предостеречь неискушенных читателей…

В середине книги я прочел еще один ценный совет — автор предостерегал от произнесения громких звуков во время путешествия по глухой тайге. «Это привлечет внимание диких зверей, — говорилось в книге, — и может отрицательно сказаться на вашем здоровье». Зато в пустыне, как гласил совет номер 611, весьма рекомендуется производить шум, так как это «отвлечет вас от мыс-лей о неизбежной гибели и поможет достойно встретить свою печальную участь».

В этот момент смех читающей анекдоты парочки стал особенно громким, а ребенок, листавший книжку с картинками животных, пронзительно заплакал.

— Что ты, детка! — принялась утешать его бабушка. — Это ведь просто барсучок. Он зверюшка добрая, любит людей. Если только ты не полезешь к нему в нору — тогда он может укусить за носик.

Дитя заревело пуще прежнего, соревнуясь в громкости с хохотом любителей анекдотов, и я решил временно ретироваться. Ушел я в самый дальний конец помещения — там было гораздо тише, чем в других местах, и слышалось лишь поскрипывание обуви посетителей. Правда, изредка доносился и заливистый смех любителей анекдотов.

Иногда, когда я не искал ничего конкретного, мне нравилось открывать наугад какую-нибудь книгу и читать оттуда отрывки. Это занятие вносило элемент разнообразия в процесс обычного чтения, вдобавок расширяло кругозор и обогащало эрудицию. Уж во всяком случае, как я считал до этого дня, оно не затрагивало ничьих интересов и вполне безобидно. Мое внимание привлекло оригинальное название одной из книг — «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями». Но, как выяснилось после краткого осмотра, этот увесистый том изобиловал графиками и таблицами, а иллюстраций не было и в помине, поэтому я поставил его на место.

— Вы считаете, что наш мир реален? — раздался вдруг голос справа от меня.

Я обернулся. Обладатель голоса оказался высоким мужчиной средних лет, одетым в длинный черный плащ. Он внимательно смотрел на обложку книги, которую я только что листал.

— А почему вы спрашиваете?

— Просто интересно, — ответил мужчина. — Я полчаса стою здесь и смотрю, кто берет в руки эту книгу. Вы пятый.

Так.

— Видите ли… — человек в плаще вздохнул и грустно посмотрел на потолок. — Весь мир — это иллюзия. Он кажется реальным только потому, что мы верим своим органам чувств. А почему верим? Потому что привыкли. Все эти зрение, осязание, обоняние — лишь наши старые привычки…

Я подумал, что, похоже, угодил на лекцию. Возможно, стоит снова ретироваться, пока монолог не слишком затянулся? Однако человек говорил спокойно, а ход его рассуждений был достаточно интересным, и я решил послушать еще.

— …от которых можно избавиться. Об этом, кстати, говорили все древние мудрецы — Пифагор, Аристотель… Фильм «Матрица» смотрели?

— Смотрел.

— Вот, пожалуйста, — мой собеседник торжествующе взмахнул руками, словно это был исчерпывающий аргумент. Некоторое время он молчал и только радостно улыбался, но затем возобновил свою речь.

— И лишь немногие избранные способны увидеть иллюзорность окружающего. — сказал он тем тоном, каким начинают сообщать важные тайны.

Я слегка насторожился — не последует ли сейчас предложение войти в число избранных? Если так, пора заканчивать беседу — я отнюдь не чувствовал себя готовым к подобному посвящению. К тому же человек обладал довольно громким зычным басом, и уже привлек несколько взглядов в нашу сторону.

— И как же можно убедиться в нереальности мира? — спросил я.

— Ха! — громогласно усмехнулся мой собеседник, отчего стоящая неподалеку женщина вздрогнула, а маленькая девочка рядом с ней подпрыгнула. — Об этом так запросто не говорят. А то люди могут подумать, что перед ними социально неадекватный индивид… попросту говоря, ненормальный.

— Да что вы, — сказал я. И в самом деле — способность гражданина к рефлексии и его умение выражаться интеллигентными словами позволяли как минимум усомниться в его несоответствии общественным нормам.

— Кроме того, я еще и сам не уверен. — продолжал человек в плаще.

— Вдруг мир все-таки реален? Надо внимательно разбираться. Ладно, всего хорошего.

И гражданин, обведя напоследок печальным взглядом стеллажи с книгами, торопливым шагом направился к выходу — видимо, чтобы поскорее решать волнующую его проблему. Края его плаща величественно развевались, вызывая ассоциации с Пифагором, Аристотелем и прочими мудрецами древних времен. А также с мантией графа Дракулы…

Итак, этот человек увлечен идеей нереальности мира… Я по-жал плечами. Ну и что? Да, в философии и религии есть целые традиции, основанные на подобных взглядах. Но стоит ли принимать их так близко к сердцу? Почему он так волнуется? Из романтического любопытства?.. К чему эти вопросы, подумал я. Все равно я не знаю всех обстоятельств его жизни и вообще, скорее всего, больше никогда не встречу…

Надо наконец почитать, решил я и подошел к стеллажу «Религия». Из другой части магазина по-прежнему раздавался смех читателей анекдотов, только теперь к прежним голосам присоединились гулкий бас и низкое меццо-сопрано. Я начал просматривать книги, и вскоре стал забывать недавнюю беседу. Здесь вроде спокойно. Тихо. Никто не…

— Вы знаете, что скоро будет конец света?

Я обернулся. Рядом стоял человек и пристально смотрел в мою сторону. У него была длинная борода и странного вида голов-ной убор — что-то вроде гибрида кепки, шапки-ушанки и остроконечного колпака. Вместо плаща он носил куртку.

— Почему вы так думаете? осторожно спросил я. Человек озабоченно оглянулся и подошел ближе.

— Об этом сказано в священной книге Кабабублии. — возвестил он с торжественным видом. — Хотите, процитирую вам четыреста семнадцатую главу?

Не успел я вежливо отказаться, как мой новый собеседник закатил глаза и замогильным голосом начал цитировать:

«И откроются окна небесные, и разверзнется утроба земная… И рухнет все, что есть на земле… И…».

— Спасибо, — сказал я. — А можно узнать, откуда взялась эта книга?

Было ясно, что разговор принимает рискованный оборот. Он явно из тех людей, которые уверены, что знают истинное устройство мира, и очень любят учить этому других. От своих проповедей они получают большое удовольствие, а встретив несогласие со своими убеждениями, начинают агрессивно доказывать свою правоту. В таких случаях важно сохранять внутреннее безразличие. Стоит принять близко к сердцу выдвигаемые идеи, и вот ты уже сам готов к бурному излиянию эмоций, а там недалеко и до состояния, которое называют «выйти из себя». В общем-то, как раз на этой почве и возникают конфликты.

Человек открыл глаза.

— Кабабублия была создана на Священной Горе великой планеты Меркурий. — благоговейно ответил он. Именно там Великий Повелитель…

— Извините, — вмешалась вдруг стоящая неподалеку женщина. — Но разве жизнь на Меркурии возможна? Ведь его поверхность очень горячая. Он находится слишком близко от Солнца…

— Кто сказал?! — бородатый человек с негодованием посмотрел на нее.

— Наука.

— Ха! И вы верите науке? Вспомните Ньютона и озоновые дыры. Ньютон наивно верил в механистическую картину мира, которую опровергла теория относительности, а научно-технический прогресс привел… сами знаете к чему… Наука — это ерунда. Правильное знание только у нас. Ведь мы — истинно верующие.

— И как же называется ваша вера? — спросила женщина.

— Меркурианство. — торжественно объявил истинно верующий.

— Только мы знаем, в чем смысл жизни.

— И в чем же? — женщина улыбалась, но наш собеседник-меркурианин этого не замечал.

— Служить Меркурию и его Повелителю. — объяснил он.

— Зачем же ему служить?

— Я расскажу вам притчу, — снисходительно произнес наш оратор.

— Жили-были…

— Нет, спасибо. Извините, мне пора, — и женщина, тщательно пряча улыбку, направилась прочь. Истинно верующий замолчал и некоторое время мрачно смотрел ей в спину, потом оглянулся и заметил меня. В его глазах затеплился огонек надежды.

— Мне тоже пора, — засобирался я.

— Минутку. Вы случайно не католик?

— Нет.

— Не баптист?

— Нет.

— Не кришнаит?

— Нет. У меня другое мировоззрение. — сказал я с твердым намерением не продолжать беседу.

— А-а, — разочарованно произнес человек. Я уже направился к противоположной части магазина, как вдруг услышал какую-то возню позади и обернулся. Оказалось, что истинный верующий продолжает свою пропаганду — очередную жертву, которой оказался благообразного вида старичок, он держал за рукав.

— Вчера у меня было видение. — говорил проповедник, лихорадочно блестя глазами. — Я видел горы Меркурия.

— Ась? — к несчастью агитатора, жертва оказалась туга на ухо.

— Видение!!! — повторил меркурианин громким свистящим шепотом.

— Меркурий!!

— A-а, вы астроном! — разулыбался старичок. — Не интересуюсь, спасибо.

Он с достоинством высвободил рукав, и не спеша удалился.

Я вздохнул и продолжил свой путь. Да, этот проповедник весьма настойчив… А настойчивость нельзя оценивать однозначно. Есть благородное упорство, а есть упрямство, настырность, навязчивость… Остановившись около раздела «История», я вновь принялся листать книги, надеясь, что уж это место окажется более спокойным — но вновь ошибся.

— Кому нужны все эти книги? — хрипло проговорил кто-то справа.

Я решил не оборачиваться, делая вид, что не расслышал. Но новый оратор тоже был не прочь поговорить. Правда, он отличался от предыдущих тем, что пока довольствовался монологом.

— Эх, люди! Ну зачем все это читать? Просто тратите даром время.

— Вы хотите сказать, что история не нужна?! — возмущенно ответил кто-то.

Я посмотрел на них. Противник чтения оказался краснолицым дородным господином, а возмущающийся гражданин — пожилым человеком с внешностью типичного профессора.

— Нету никакой истории. Прошлое прошло, и его не вернуть.

— Что же есть?

— НЛО — вот это есть. В это я верю. — в голосе краснолицего зазвучало уважение.

— Надо смотреть в глаза реальности. — строго сказал профессор. — А это значит, заниматься наукой… Например, историей. Вот вы как считаете, куда идет Россия?

— В будущее.

— Эх, вы! В истории нашей страны всегда были две тенденции — западная и восточная. Вот, к примеру, эпоха Временного правительства — это проявление западной тенденции. Кстати, я написал об этом пару книжек… Так вот, либерализм и коммунизм…

— Либерализм и коммунизм это одно и то же — пренебрежительно перебил профессора краснолицый. — И в том, и в другом масса недостатков…

— Что же вы предлагаете взамен?

— Ха! — раздался презрительный возглас. — Сначала надо отменить их, думать потом будем.

Повисла напряженная тишина. Участники разговора явно не могли найти общий язык. Я задумался. А что, вообще, нужно для этого? Как можно найти общий язык? Прежде всего, необходимо общее желание, общая цель. Однако если целью собеседников является лишь желание высказаться, покрасоваться перед другими или перед самими собой — последствия вполне предсказуемы… В этом случае обстановка накаляется, разгорается конфликт — и до нахождения общего языка становится очень и очень далеко. Конечно, возможен и иной вариант — например, когда один человек увлеченно ораторствует, а другой охотно и с восхищением внимает. Но едва ли так будет сейчас. Скорее, профессор не согласится быть пассивным слушателем и пожелает заявить о себе. Так что — либо они разойдутся, либо начнут жаркий спор… Однако мой прогноз не оправдался.

— А вообще-то я думаю. — продолжил человек с красным лицом неожиданно притихшим, мечтательным тоном. — Иногда, когда я вечерами смотрю на звезды… это, конечно, нечасто бывает, вы не думайте… в общем… короче, вот бы человечество вышло в космос…

— Не бывать этому! — воскликнул кто-то.

Все недоуменно обернулись. Оказалось, что рядом стоит истинно верующий.

— Повелитель Меркурия этого не допустит. — серьезно сказал он. Опять рядом становилось слишком шумно, и я решил, что пора предпринять очередную попытку найти спокойное место. Конечно, можно остаться и продолжить наблюдения, но зачем? И так все достаточно предсказуемо. Поведение краснолицего и меркурианина располагало к конфликту. Правда, профессор может выступить в роли миротворца, но шансы на это небольшие. Что я о нем знал? В начале разговора он сразу заговорил о науке… Я слышал всего несколько фраз, но и этого хватило, чтобы понять: наука для него — идеал из идеалов. Об этом свидетельствовала глубокая убежденность в своей правоте, сквозившая в его голосе…

Проходя около стеллажа с надписью «Ужасы и мистика», я увидел, что рядом стоит один человек и читает книгу. Стоп! Это же мой знакомый Григорий, которого я знал с детства — когда-то мы вместе ходили на лыжах и катались на велосипедах. Потом он перешел в другую школу и наше знакомство прервалось, но я до сих пор помнил о главном увлечении Григория — больше всего он любил читать страшные истории с привидениями и нечистой силой в качестве основных персонажей. Судя по его нынешнему занятию, и до сих пор любит.

— Здорово, Григорий! воскликнул я, подходя.

— О, привет! — обрадовался он, но от моего внимания не укрылось, что первой реакцией было вздрагивание плеч, весьма похожее на судорогу.

Мы немного поговорили о том, как дела друг у друга. Оказалось, что Григорий учится в университете на отделении филологии и изучает жанр готических романов.

— Смотрю, ты по-прежнему любишь читать это? — сказал я, показывая на стеллаж рядом. — Что у тебя за книга?

На обложке виднелась клыкастая пасть какого-то монстра, растянувшаяся в дружелюбной ухмылке. Чудовище было изображено на фоне полной луны в ночном небе и кладбищенских крестов.

— А, это… Про оборотней и вампиров. — пробормотал Григорий. — Надо же как-то их изучать…

— Изучать?

— Ну да. — Григорий потупился и покраснел.

— Понятно… — я решил пока не высказывать критические замечания, так как мой знакомый явно чувствовал себя неуютно и не был готов к их восприятию. Повисла пауза.

— Ну ладно, — произнес вдруг Григорий, по-прежнему не поднимая глаз. — Скажу честно. Это для тренировки.

— Для тренировки?

— Да. Я знаю, что слишком впечатляюсь всеми этими историями. И чтобы избавиться от… от страхов перед ними, я решил тренироваться.

— Продолжая их читать?

— Ну да. Ведь клин клином вышибают.

— А ты не думаешь, — осторожно сказал я, — что такое чтение может лишь усугубить твои страхи?

— Конечно, нет! — Григорий поднял взгляд и робко улыбнулся. — Я уже узнал столько нового и полезного! Теперь знаю, как защищаться от горгулий, зомби и лепреконов, что делать, если нападут гномы, как вести себя с драконами…

Я молча слушал. Не потому, что считал эти сведения полезными для себя — просто я видел — моему знакомому давно хотелось высказать мучившие его проблемы, и он рад представившейся возможности.

— Всё это может пригодиться. — объяснял он. — Мне кажется, что меня часто преследуют.

— Кто?

— Создания тьмы и порождения мрака, конечно!

— Послушай, — произнес я, тщательно подбирая слова. — Ты ведь сначала вроде бы сказал, что хочешь избавиться от своих страхов, так?

— Ну да.

— То есть ты понимаешь, что твои страхи нереальны. И сам же говоришь, что сведения по самообороне могут тебе пригодиться.

— Верно! — Григорий уже вовсю улыбался, и даже не верилось, что этот человек совсем недавно был так озабочен своей безопасностью.

— Просто я сочетаю оба метода, — сказал он, сияя. — Я тренируюсь, чтобы перестать бояться, и одновременно изучаю способы самозащиты — на тот случай, если… если мои опасения окажутся… ну, не совсем беспочвенными. В обоих вариантах я остаюсь в выигрыше.

— Ах вот что! — я развел руками. — Да, логика железная. Григорий самодовольно ухмыльнулся.

— Да. Смотри, что у меня с собой. Он полез в карман и достал стран- ного вида предмет. Он был похож на волосатый камень, имел отверстие в середине, и напоминал продукт синтеза бублика и мочалки.

— Это амулет, — пояснил Григорий. — Помогает защититься от всякой нечисти.

Я хотел было поинтересоваться происхождением предмета, но не успел — зрачки Григория вдруг расширились, и по его плечам опять пробежала конвульсия.

— Что это там? — прошептал он еле слышно.

— Где? — я обернулся, чтобы проследить направление его взгляда.

— Он кого-то ищет, — трагическим голосом произнес Григорий. — Наверное, меня.

Мой знакомый смотрел в сторону стеллажа «Религия». Там, примерно в пятнадцати метрах от нас, стоял истинно верующий меркурианин и читал какую-то брошюру. Он явно демонстративно держал её таким образом, чтобы обложка бросалась в глаза про-ходящим мимо людям. На обложке была изображена какая-то гора, подозрительно смахивавшая на Эверест, и надпись: «Священные Горы Меркурия и вы». Я сразу сообразил, в чем дело — это просто новая тактика пропаганды. На самом деле истинно верующий во-все не читал, а украдкой следил за реакцией окружающих. Решив, что кто-то заинтересовался, он вытягивал шею и примеривался взглядом к будущей жертве.

— Он хочет меня запугать. — слабым голосом проговорил Григорий. — Вон какие высокие горы… у меня уже голова кружится… Ведь он демон — видишь его здоровенный тюрбан? Это чтобы спрятать рога…

— Да все нормально, — я попытался объяснить, что дело в другом, но Григорий явно был лишь в самом начале работы над собой. От заверений, что все в порядке, он лишь приходил во все больший ужас.

— Он кого-то ищет, — упрямо повторял мой знакомый с плохо скрываемой паникой в голосе. — Но я не уйду. Надо тренироваться.

К счастью, в этот момент человек с брошюрой кого-то заметил и скрылся из поля нашего зрения. Постепенно Григорий пришел в себя.

— Ладно, пойду. — сказал он с вымученной улыбкой. — Мне ещё надо прочитать про талисманы.

Я кивнул, и мы разошлись в разные стороны. Думая о необычных встречах сегодняшнего дня и гадая о том, что же будет дальше, недалеко от входа я вдруг увидел какой-то знакомый силуэт. Чем-то мне знакома эта слегка танцующая походка, это дело-витое помахивание руками, этот постоянно снующий по сторонам взгляд… Ну конечно! Это же один мой незаурядный знакомый, который славится по всему городу своей общительностью. Он получал огромное удовольствие от разговоров — и большую часть своего времени посвящал им и их поискам. За короткий промежуток времени этого человека можно было встретить в самых разных местах — на автобусных остановках, у витрин магазинов, в коридорах университета — обуреваемый жаждой общения, он рыскал повсюду и высматривал объекты для общения. Такая активность приносила свои плоды, и неутомимый искатель заводил себе знакомых в самых разных возрастных категориях, тем самым способствуя интеграции нашего общества. Звали его Петр.

Но появление нового знакомого меня не обрадовало. Хватит пока доверительных бесед. Надо бы поискать стеллаж с каким-нибудь спокойным литературным жанром, чтобы рядом было тихо и мирно.

Однако у книжных полок с надписью «Искусство» я сразу заметил известную мне девушку, с которой мы вместе учились на одном факультете. Её звали Галя. Она очень любила смотреть телесериалы и в разговорах часто выказывала большую осведомленность в сложных перипетиях судеб киногероев, а также поразительную эрудицию в биографиях актеров.

Я подошел, и мы поздоровались. В руках у Гали был большой фолиант с репродукциями картин.

— Что читаешь? — поинтересовался я.

— Да-а… — небрежно сказала Галя. — Это о живописи средних веков.

— А ведь видно, что ты этим мало интересуешься.

— Почему это?

— Ты держишь книгу вверх тормашками. Галя посмотрела на свой фолиант и покраснела.

— Ну ладно! — произнесла она, переходя на шепот. — Могу сказать, что тут такого. Это для прикрытия. Просто здесь рядом стоит один парень…

История оказалась стара как мир — девушка кем-то заинтересовалась и пыталась привлечь его внимание, при этом тщательно маскируясь предметами окружающей обстановки. Привлек внимание Гали курсант в камуфляжной форме, стоявший примерно в десяти метрах, около стеллажа «Военное дело».

— Он так похож на Хосе-Антонио Фернандеса из сериала «Печальная Луна». - мечтательно сказала она.

— Сколько же ты здесь ожидаешь? — спросил я. Узнав, что Галя стоит уже полчаса, я рискнул предложить ускорить процесс — например, просто заговорить с объектом интереса. Тут же выяснилось, что сказал я это зря.

— Что ты! — негодующе воскликнула моя знакомая. — Ты ничего не понимаешь! Так не делают! Когда Роза-Мария познакомилась с Хуаном Родригесом, они вообще молчали и даже не смотрели друг на друга!

— Это как? — удивился я.

— А так! Их похитили люди из банды Карлоса Лопеса, связали, заткнули рты кляпами и завязали глаза. Но Хуан Родригес сумел освободить одну руку, и его ладонь коснулась ладони Розы-Марии…

Стоило ли говорить Гале, что ситуация сейчас несколько иная? Нет, решил я про себя. Ведь очевидно, что ей очень уж нравится так рассуждать — а значит, все мои аргументы будут легко опровергнуты.

— Какой же у него красивый длинный нос!.. Галя бросила на своего кумира еще один восхищенный взгляд, и вдруг произошло неожиданное событие. Дело в том, что траекторию её взгляда как раз пересекал Григорий, который торопливо шел мимо и судорожно сжимал в руке свою книгу про оборотней. Проходя около нас и с подозрением глядя по сторонам, он случайно посмотрел на Галю, и в ужасе замер. Видимо, решив, что взор девушки предназначается его персоне, Григорий истолковал внимание Гали по-своему. Постояв в парализованном состоянии пару секунд, он попятился, потом побежал и вскоре скрылся из виду среди книжных шкафов.

— Кто это? — с неприязнью спросила Галя. Но объяснять было некогда. Необходимо сказать Григорию, что взор Гали предназначался вовсе не ему — иначе мой знакомый еще больше запутается в своих переживаниях.

И я отправился на поиски, обходя все стеллажи. Около ближайших шкафов находились два старца почтенного вида и почему-то метались между ними. Точнее, как я увидел, один из них что-то искал, обходя все книжные полки, а его товарищ услужливо помогал в поисках.

Кстати, иной раз запутаться в поисках книг действительно было немудрено. Умение правильно расставить их по темам требовало некоторой эрудиции, которой славился не каждый сотрудник магазина, поэтому нередко на одной полке соседствовали работы на далекие друг от друга темы. Так, однажды я увидел книгу «Чапаев и Пустота» В. Пелевина в разделе «История», «Властелин колец» Толкиена оказался в разделе «Гадание», а роман «Унесенные ветром» попал на полку «Метеорология».

— Вот что-то хотел найти, но забыл, — с досадой бормотал старец.

— Как же она называется…

— Может, по кулинарии? — участливо спрашивал его товарищ.

— Да нет…

— По медицине?

— Нет…

— По архитектуре?

— Не, другое… Вдруг я заметил еще одного человека неподалеку — это был истинно верующий, который стоял рядом и прислушивался к диалогу. Через некоторое время он улучил момент, и подсунул свою брошюру о горах Меркурия на полку, к которой в это время направлялся искатель. Ищущий пенсионер быстро перебирал книги, читая названия, и постепенно приближался к брошюре. Истинно верующий уже хищно улыбался и довольно потирал руки, но в последний момент старец взял не его брошюру, а другую, стоящую рядом.

— Вот оно! — радостно воскликнул он.

— Нашел?! — обрадовался его товарищ.

— Ага!

Я стоял достаточно близко, чтобы разглядеть название найденной книги. На обложке красовались разноцветные буквы: «Путешествия во времени для начинающих».

Истинно верующий с досадой топнул ногой и удалился. Похоже, его сегодня преследуют неудачи. Проходя мимо книг с анекдотами, у шкафа с которыми по-прежнему смеялось несколько человек, проповедник приостановился.

— Вот вы смеетесь, а скоро конец света! — сердито объявил он. Смех на секунду замер, а потом стал еще громче. Развязки я не стал дожидаться, и поспешил дальше. Да, события развиваются… Вдруг я ощутил досаду на встреченных сегодня людей. Вот Григорий — чего он так всего боится? Ведь на мир можно смотреть спокойнее, расслабленнее… Но нет — он всюду выискивает угрозу, из-за чего неадекватно себя ведет. Или Галя — зачем так переживать из-за сходства с киногероем? Ну, похож или не похож — почему это так важно для нее?.. А проповедник- меркурианин — это вообще, апогей абсурда. Ходит, агитирует — а зачем? Видимо, когда-то он внушил себе идею о непреложной истинности меркурианских догматов. И теперь смысл жизни для него — заразить своей верой других…

Около раздела «Философия» я остановился и задумчиво посмотрел на книги. Почему бы не отвлечься на минуту? Мой взгляд задержался на надписи «Мудрые изречения всех времен и народов». Название, конечно, приторно-рекламное, завлекательное, но… Я раскрыл книгу и бегло пролистал страницы. «Ты — тот, кем себя считаешь»… «Мы верим, потому что хотим верить»… «Все люди балансируют между напряжением и расслаблением»… «Все возможно, но не все обязательно»… «Мало быть сильным — важно еще управлять своей силой». Что ж, довольно занимательно. Фразы глубокомысленные, потом будет интересно поразмыслить над ними. Пожалуй, стоит приобрести этот сборник…

Продолжая свой путь, я заглянул к стеллажам «Неведомое и непознанное». Там стояла группа людей примерно из восьми или десяти человек, которая горячо обсуждала какую-то проблему. Судя по всему, явно принадлежат к рабочему классу — их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог. Разглядывая компанию в поисках Григория, я невольно стал свидетелем дискуссии.

— Человек произошел от обезьяны! — разглагольствовал один из рабочих, вытягиваясь во весь рост и вставая на носки, чтобы его лучше видели.

— Верно! Да, да! — закивали остальные.

— Это было миллиард лет назад. — поучительно продолжал оратор, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. — Точно я говорю?

Слушатели замялись и смущенно переглянулись, многие с уважением смотрели на говорившего — похоже, что эта информация была им раньше неизвестна. Секунд десять все молчали — ученики запоминали сведения, а учитель грелся в лучах славы.

— Вообще-то есть и другая версия — обезьяна произошла от человека. — неожиданно сказала стоявшая неподалеку женщина. Это она недавно вмещалась в проповедь меркурианина, сообщив сведения о поверхности Меркурия.

Все взгляды обратились на неё и в воздухе почувствовалось напряжение. Большинство лиц выражало настороженный интерес, и лишь на одном было гневное негодование — недавний оратор, наверняка собирался погреться в лучах славы подольше. Женщина же — это была пожилая седовласая дама, смотрела на того с вызовом. Похоже, назревал конфликт…

— Я, конечно, некомпетентен, — раздался вдруг слегка заплетающийся голос. — Но хочу сказать, что… это…

Голос принадлежал Петру, страстному любителю общения. Из кармана куртки торчала бутылка из-под пива «Жигулевское», он слегка шатался, но в глазах горел огонь.

— Уважаемые господа! — произнес Петр, зажмуриваясь от удовольствия. — Недавно я имел честь читать одну газетную статейку, в которой вниманию читателей предлагалась весьма любопытная гипотеза. Согласно ей, человек произошел… от кого бы вы думали?., ни за что не угадаете!., от динозавров!

Надо заметить, что Петр далеко не всегда изъяснялся таким витиеватым стилем. Наоборот, к каждому «объекту» он старался подобрать свою, особую манеру общения. Для одних требовался интеллигентный язык, с другими можно было объясняться попроще, с третьими Петр обходился лишь мимикой и жестикуляцией. Но здесь он явно ошибся в выборе языка, причиной чего, возможно, была носимая им в кармане бутылка пива. И последствия не заставили себя ждать.

— Парень, вали отсюда! — грубо посоветовал один из рабочих, сурового вида и со всклокоченными волосами.

— Так ведь… мужики!.. Слушайте сюда!.. — Петр понял свою ошибку и попытался её исправить, но было уже поздно.

— Мы не господа, — рабочий угрожающе шагнул к нему. — Господа все в Париже…

— Понял, понял! — воскликнул Петр и поспешно ретировался в сторону выхода из магазина. Однако у самой двери притормозил и осторожно посмотрел через плечо. Увидев, что рабочие возобновили беседу, он вернулся и принялся вновь кружить по помещению в поисках кандидатов для знакомств.

Тем временем я убедился, что Григория среди рабочих нет, и отправился дальше. Вскоре я осмотрел стеллажи с названиями «Художественная литература», «Фантастика и фэнтези», «Современный бульварный роман», «Экономика и бизнес», «Строительство и ремонт» — однако безуспешно. Так… Остается проверить «Нетрадиционную медицину»… Я подошел и принялся разглядывать многочисленных читателей, изучающих «Чудодейственные кристаллы», «Излечение от всех болезней за пять минут», и прочее в том же духе. Но и здесь Григория тоже не было…

— Молодой человек! — услышал я вдруг рядом низкий женский голос.

— Разрешите вас спросить?

— Да?

Я обернулся в поисках источника голоса. Это была та самая седовласая дама, которая так дерзко вмешалась в беседу рабочих. Глядя на нее, я почему-то подумал о восемнадцатом веке. Странно, что же вызвало такие ассоциации? Ведь у дамы нет ни напомаженного парика с завитыми буклями, ни кружевного воротника на платье, ни веера в руках. Ага, взгляд! Аристократически-надменный, в сочетании с царственной осанкой — словно коронованная особа… Для полноты картины не хватало только фраз типа «милостивый государь» и «осмелюсь привлечь ваше внимание».

— Уважаемый товарищ! — сказала дама. — Имею честь доложить вам нижеследующее…

Вдруг дама громко рассмеялась, и я с недоумением посмотрел на неё.

— Это я так… — пояснила собеседница, вытирая слезы, выступившие от смеха. — Люблю шокировать публику… Просто я актриса, в театре работаю. Скажите, молодой человек, что вы думаете о современной литературе?

Мне было некогда, и я применил испытанный прием, подходящий в подобных случаях.

— Развивается литература. — сказал я. — Прогрессирует.

— Вы так думаете? — обрадовалась дама. — А вот у меня не-сколько иное мнение…

И она принялась словоохотливо излагать его. Я поспешно оглянулся и заметил неподалеку женщину с кислым недоверчивым лицом — она стояла у раздела «Психология» и читала книгу «Вы можете быть себе лучшим другом».

— Извините… — обратился я к ней. — Вы разбираетесь в литературе?

— Естественно! — раздраженно ответила та.

— Тут один человек ищет помощи в этом вопросе, — я кивком указал на даму. — Если нетрудно, помогите.

Быстро удаляясь, я оглянулся. Новые собеседницы уже о чем-то увлеченно спорили, и говорили с одинаковым блаженством на лицах.

Куда же исчез мой знакомый? Уйти Григорий не мог — ведь он решил тренироваться, и значит, должен был сначала преодолеть испытание. Я обошел уже почти все закоулки помещения — оставался только отдел игрушек, который тоже присутствовал в магазине. Пожалуй, стоит проверить там… Я посмотрел в сторону игрушек, и вдруг услышал доносящийся оттуда слабый вскрик. Быстро направившись в сторону источника звука, я обошел небольшой прилавок и увидел следующую сцену.

В дальний угол, образованный стенами, вжимался Григорий с искаженным от ужаса лицом. Справа от него стоял двухметровый плюшевый медведь, слева — трехметровая кукла с огромным бантом на голове. В обеих руках, вытянутых вперед, Григорий держал свой амулет, который направлял на наступающую в его сторону фигуру. Фигура выглядела как-то странно — её голова была гораздо длиннее человеческой и вызывала ощущение некоторого сюрреализма. На миг я подумал, что, может быть, страхи Григория оказались не со-всем уж беспочвенными, но потом фигура вышла из тени, которая падала на неё от макета игрушечного домика, и всё прояснилось — это был истинно верующий меркурианин. Он двигался к своей новой жертве, с колпаком на голове и брошюрой в руке.

— Вы должны покориться! — слышался громкий зловещий шепот.

— Только наша вера спасет вас!

— Изыди! — тонким голосом отвечал несчастный. Меркурианин взял свою брошюру обоими руками и сунул под нос Григорию. Картинка на обложке оказалась у того перед глазами. Григорий выронил свой амулет и застыл на месте, утратив дар слова и движения, ибо все наличные силы его организма ушли в этот миг на то, чтобы кое-как дышать и сохранять равновесие. Я собрался было вмешаться, но не успел.

— Вы меня извините, но я хотел бы кое-что сказать, — прозвучал вдруг знакомый голос.

Истинно верующий с досадой обернулся.

— Вы что, осмелитесь помешать проповеди истинной веры? — грозно спросил он.

— Ну что вы! — радостно воскликнул Петр. — А что за вера?

— Вы хотите послушать? — недоверчиво спросил проповедник.

— Конечно! Я всегда был неравнодушен к… веяниям эпохи.

Как, вы говорите, называется ваша вера?

— Меркурианство. — ответил истинно верующий. Он отошел от угла, теперь его внимание было целиком поглощено новым объектом.

— О, звучит заманчиво. Какое хорошее название — в нем чувствуется некое тонкое изящество, научная точность и рыцарское благородство. Я бы с огромнейшим удовольствием…

— Вы хотите принять истинную веру?! — жадно перебил истинно верующий.

— Да! — согласился Петр, в восторге от того, что его слушают.

Целая гамма эмоций промелькнула на бородатом лице — среди них преобладали дикая гордая радость и самодовольное торжество.

— Я помогу вам, — с царственной простотой произнес счастливый проповедник. — У вас найдется время для длительного разговора?

— Разумеется! Я так много хотел бы узнать… уважаемый господин… братец… — от радости Петр перепутал все свои стили общения. — Мы всех обратим… в это…

— Это невозможно, — энтузиазм истинно верующего вдруг заметно померк.

— Почему? Я так люблю говорить… Оба собеседника озадаченно уставились друг на друга.

— Дело в том, что наши неофиты не имеют права пропаганды. Сначала они должны пройти спецподготовку.

— То есть — нельзя общаться?! — голос Петра упал.

— Да. И после посвящения вы должны будете дать обет молчания и соблюдать его две недели.

— Что?! — Петр попятился. Впервые я видел, что он отказывается от перспективы общения.

— Вы знаете, мне пора. Завтра экзамен, да и посуду надо мыть.

— Да, идите, — как ни странно, меркурианин уже вовсе не горел желанием наставить Петра на путь истинный. Похоже, он увидел конкурента в деле агитации и теперь боялся помех для своей деятельности.

В этот момент я заметил, что Григорий воспользовался чудесным вмешательством Петра и куда-то ускользнул. Необходимо снова искать его…

Я отправился к разделу «Ужасы и мистика», но там никого не было. Произведения Стивена Кинга, Эдгара По и Говарда Лавкрафта с красочными иллюстрациями на обложках сиротливо стояли на полках, и в данный момент никто не впивался в них жадным взором. Обдумывая, что же делать дальше, я случайно посмотрел в сторону выхода, и вдруг увидел спешащую в мою сторону фигуру. А, это же тот гражданин в плаще, который в самом начале моего визита прочел лекцию о нереальности мира. Еще издали было видно, что он весь светится от радости.

— Можете поздравить меня, — довольно произнес мой новый знакомый, подойдя. — Похоже, я нашел то, что искал.

— Правда? Поздравляю.

— Понимаете, иду я по улице, дышу свежим воздухом. Вдруг смотрю — солнце светит. Но это не важно. Главное — я закрыл глаза и…

Громкий голос гражданина уже привлек внимание нескольких покупателей, стоявших неподалеку. Они озадаченно оглянулись и стали прислушиваться.

— И тут я увидел… Еще две женщины повернулись в его сторону.

— … я увидел черноту перед глазами. А остальной мир исчез! Мы ждали продолжения, но его не последовало. Рассказчик торжествующе смотрел на нас.

— А что-нибудь еще вы увидели? — поинтересовался пенсионер в очках с черной оправой.

— Да! воскликнул наш оратор.

Некоторые слушатели подались вперед, чтобы лучше слышать. Обстановка накалялась.

— Я увидел маленькие сверкающие точки — они мерцали прямо среди черноты.

На лицах публики медленно проступило разочарование.

— Понимаете, раньше я никогда не обращал на это внимания. А ведь это очевидное доказательство того, что наша реальность относительна!

Разочарованное выражение быстро сменялось обидой и негодованием, но гражданин в плаще этого не замечал.

— Пойду искать книги с исследованиями на эту тему! — возгласил он и проворно зашагал в сторону стеллажа «Психология». Края его плаща по-прежнему величественно развевались. Вслед молча смотрели негодующие слушатели, но некоторые, как я заметил, украдкой почему-то принялись закрывать глаза.

Я задумался. Видимо, так и возникают массовые увлечения. Находится человек, который живо и с энтузиазмом рассказывает о своих якобы мистических переживаниях — и многие ощущают желание повторить его опыт. А потом — как снежный ком: появляются секты, организуется миссионерская деятельность, тиражируется соответствующая литература… Я вздохнул и стал перебирать в памяти сегодняшние образы. Проповедник, яростно рекламирующий свои странные идеи… Галя, печально вздыхающая по длинноносому курсанту… Григорий, шарахающийся от собственной тени и видящий вокруг сплошные угрозы… Профессор, надувшийся от чувства собственной важности… И одержимый жаждой общения Петр, который становится в каждой бочке затычкой…

Я почувствовал, что меня охватывает сильное возмущение. Но ведь это справедливое возмущение, подумал я. Разве это не раздражает, когда видишь, что кто-то постоянно старается заявить о себе? Или мучает себя ненужными мыслями и фантазиями? Мое негодование усилилось, и я решил отвлечься. Почему бы не по-листать «Мудрые изречения»? Я до сих пор машинально держал в руке эту книгу… На раскрытой наугад странице обнаружились следующие строки: «Уметь слушать — это не столько слушать других, сколько самого себя. Уметь видеть — это не столько видеть других, сколько видеть самого себя. Ибо не сможешь услышать другого, если не слышал самого себя; не сможешь понять другого, если не познал самого себя» (Э. де Мелло).

Эти слова разом изменили ход моих мыслей. А почему, в самом деле, я так разделяю себя и этих людей? Разве я сам никогда не испытывал страх, хоть и не в такой гипертрофированной форме, как Григорий? Или не увлекался в детстве образами киноперсонажей, стараясь походить на них? Даже с фанатичным проповедником, если вдуматься, у всех есть нечто общее. Разве любой из нас не был когда-нибудь охвачен какой-нибудь идеей — и желанием донести ее до других? Например, в школе я неожиданно для себя увлекся античностью, и довольно долгое время надоедал окружающим рассказами о величии Древнего Рима и Древней Греции…

Почему же меня охватило такое критическое настроение? Это просто люди, которые просто проходят разные этапы своего путешествия по Жизни… Но я стал сердиться, в глубине души укрепляя себя в мысли, что они хуже меня, а я лучше их. Пожалуй, эти негативные эмоции помогали возвысить себя в собственных тазах, ощутить некое превосходство над другими…

Вдруг я заметил Григория. Он стоял примерно в десяти метрах от меня, и как ни странно, имел чрезвычайно веселый и довольный вид.

— Я выдержал натиск монстра, — радостно сообщил мой знакомый, когда я подошел. — Мы сражались, и он отступил! Вот только перед этим одна девушка…

Вспомнив об инциденте со взглядом Гали, Григорий опять поник, и я поспешил растолковать ему ситуацию.

— …Видишь, дело вовсе не в тебе. Правда, твое поведение произвело на неё достаточно неприятное впечатление, но это можно попробовать исправить… Ты смотришь какой-нибудь сериал?

— Да, — Григорий немного воспрянул духом и задумался. — Есть один, называется «Заколдованные». Там так здорово воюют с нечистой силой!

Таким образом и возник наш план. Мы договорились, что я подойду к Гале, а через пару минут, как бы случайно, появится Григорий.

— Подойдешь, скажешь что-нибудь, завяжется разговор… Всё уладится, и ты продвинешься в своих тренировках.

— Верно! — воодушевился Григорий. — Надо продолжать тренироваться!

На этой радостной ноте я поспешил выполнять свою часть плана — пока энтузиазм моего знакомого не погас. Галю я нашел на прежнем месте, но уже в другом состоянии. Вся её радость куда-то исчезла, сменившись грустной задумчивостью — об этом свидетельствовали тяжелые вздохи моей знакомой и её низко опущенная голова. Как я и догадывался, причина была связана с тем курсантом.

— Он ушел, — тихо сказала Галя. — Хоть это хорошо.

— Почему? Он же похож на… этого…

— Он оказался совсем другим. — последовал грустный ответ. — На Хосе- Антонио Фернандеса он был похож только в профиль. А когда повернулся, смотрю — лицо совсем другое. Какой-то Луис Гарсиа Гомес…

Я решил не уточнять, чем один отличается от другого, так как предчувствовал пространные объяснения. Где же Григорий? Ему уже пора появиться. Тут я посмотрел влево, и внезапно увидел, что Григорий стоял в пяти метрах от нас с Галей около какой-то другой девушки и явно намеревался заговорить с ней.

— Я на минутку, — сказал я и быстро подошел к своему незадачливому товарищу, но как раз в этот момент тот заговорил.

— О мадемуазель! — учтиво произнес он, кланяясь незнакомой мне девушке. — У вас такой серьезный вид, что я решил рассказать вам анекдот…

Да, представления Григория о знакомстве были неординарными.

— Чего? — получившая поклон особа бросила на Григория испуганный взгляд и поспешила прочь.

— Это не она, — прошептал я. — И почему ты так себя повел?

— Так делали в средние века, — смутился Григорий. — Я думал, это произведет хорошее впечатление. А что, не надо было?

— Нет. И ты их перепутал… Просто веди себя как обычно. И я подвел его к Гале, которая по-прежнему пребывала в грустной задумчивости, не замечая происходящего.

— Это Григорий. А это Галя, — надо было действовать скорее, пока еще что-нибудь не случилось.

Но, как я и опасался, воодушевление моего знакомого к этому времени иссякло. Его сил хватило только на то, чтобы подойти, и теперь он молча стоял, робко переминаясь с ноги на ногу и вымученно улыбаясь.

— Галя, Григорий любит смотреть сериал «Заколдованные», — быстро сказал я.

— Ой, один из моих любимых! — расцвела Галя. — Помните, как в двести шестнадцатой серии Вупи встретила Дика?

— А как здорово они сражались с демонами в триста двадцатой! — подхватил Григорий.

Теперь мои знакомые смотрели друг на друга со взаимной симпатией, и очень скоро уже вели оживленную беседу. Неужели все в порядке? Отлично, подумал я и с облегчением вздохнул. Наконец-то все пошло хорошо. Но тут же краем глаза заметил невдалеке Петра, который озирался по сторонам, придерживая по-прежнему торчащую из кармана бутылку, и двигался к нам. Его появление могло все испортить, и надо было действовать молниеносно.

— Здесь что-то холодно. — сказал я первое, что пришло в голову. Давайте отойдем.

Я взял собеседников за рукава и отвел за стоящий рядом шкаф. К счастью, вовремя — через пару секунд Петр был уже на нашем прежнем месте. Направлялся он к небольшой группе людей, которая вела оживленный разговор — и когда я оставил своих знакомых и проходил мимо, то услышал возбужденные голоса:

— А если закрыть уши…

— Хорошая идея!.. А еще можно…

Да, это был человек в плаще с появившимися у него последователями. Похоже, на основе его идей возникало новое общественное объединение.

Вдруг я кое-что вспомнил, и остановился от неожиданности. Ведь изоляция сигналов от органов чувств — это упражнения из пратьяхары — пятой ступени индийской йоги! Когда-то я читан об этом в одной книге по индийской философии, и теперь с интересом наблюдал, как обычные люди заново открывали психотехники из многотысячелетней восточной традиции. Что ж, это еще одно свидетельство голографического принципа устройства Вселенной.

Пока я обдумывал это, подошел Петр.

— Прошу прощения за вмешательство! — сказал он. — Правильно ли я понял, что досточтимая публика обсуждает проблему действительности окружающего мира?

— Да, правильно. — ответили ему. Собранию явно понравилась манера речи Петра.

— Вы знаете, я тоже неоднократно задавался вопросами о реальности мира…

Что будет дальше, я знал наверняка, и поэтому решил наконец завершить свой сегодняшний визит в магазин. Но не успел сделать и шага, как услышал знакомый голос.

— Разрешите полюбопытствовать, это был, конечно, истинно верующий. — Верно ли я расслышал ваши слова — вы сомневаетесь в реальности мира?

— Правильно! — радостно ответил гражданин в плаще, явно рассчитывая на пополнение своей группы.

— Значит, планета Меркурий тоже не реальна? — сказано это было так тихо и зловеще, что вся группа замолчала и растерянно посмотрела на меркурианина.

Предугадать последующие события было легко. Как я и думал, очень скоро разгорелся грандиозный спор, отголоски которого я слышал все то время, пока шел к выходу.

— Я вообще-то некомпетентен…

— Смотрите фильм «Матрица» — там ведь ясно сказано…

— Истина только у нас!..

Около выхода находилась касса. Заплатив за «Мудрые изречения», я окинул помещение прощальным взглядом. Как и раньше, всюду текла или бурлила жизнь, и я подумал, что все эти люди — и Григорий со своими страхами, и человек в плаще, и истинно верующий со своими агрессивными методами пропаганды — все они руководствуются позитивными намерениями. Мотивы каждого из них основываются на более-менее твердой убежденности в том, что их действия — единственно правильные и объективные. Если кратко — все хотят как лучше…

На улице было темно и холодно. Свистел ветер, начинал накрапывать дождь. Перед тем, как отправиться домой, я снова раскрыл книгу и прочитал: «Проблема выбора стоит перед нами постоянно. Благодаря разнообразию жизненных вариантов мы можем выбирать. Но умение выбирать — это целое искусство. Бывает нелегко осознать наличие возможностей выбора, увидеть новые, непривычные варианты. Однако стремление к расширению жизненного кругозора — основа развития человека».

Само собой напрашивалась аналогия. Да, книжный магазин — это перекресток миров. Заходя, получаешь массу возможностей выбора. Можно погрузиться в увлекательный мир мебели, ощутить себя внутри религии, поразмыслить о реальности окружающего. А можно — наблюдать за всем со стороны. Чтобы использовать накопленный опыт и учиться не только на своих ошибках, но и на чужих…

Глава 2. Иллюзии и реальность

Мир тайна, жизнь тайна; но это тайна, лежащая открытой для всех.

Томас Карлейль

Когда-то Михаил не любил бывать в книжных магазинах. Ведь это отнимало время и отвлекало от самого важного в жизни Компьютера. Но так было раньше. Недавно все изменилось. Компьютер отошел на второстепенные роли, и Михаил уже не сидел как раньше, бывало, ночами за очередной игровой стратегией, развивая альтернативную историю. Даже задача расширения империи Александра Македонского за счет Китая и Америки оказалась забытой и заброшенной, а планы эльфов по высадке на Луну были заморожены на неопределенный срок. Новое пристрастие Михаила носило теперь философско-прикладной характер. Уже три месяца он мучительно искал ответ на вопрос о том, где граница между иллюзией и реальностью.

Этим летом Михаил посмотрел фильм, о котором уже давно восторженно рассказывали знакомые, родственники и приятели и его мировоззрение перевернулось. Идея «Матрицы» сразу захватила и вовлекла в головокружительный водоворот новых мыслей. Неужели такое может быть? Неужели весь окружающий мир — лишь обман, в который мы наивно верим? А если нет, и все вокруг реально, то как это доказать?! Сперва Михаил обращался с этими вопросами к своим знакомым и приятелям, но те подняли его на смех. Как же можно верить фильму?! Напрасно Михаил пытался объяснить, что верит не фильму, а идее — да и не верит вовсе, а лишь допускает… Знакомые и приятели пожимали плечами и предлагали выпить пива. Родственники же заботливо смотрели на него, спрашивали, как он себя чувствует и тоже предлагали выпить пива.

— Да расслабься ты, Мишка! — говорил отец, с любовью глядя на непочатую бутылку «Балтики». — Даже если все вокруг и иллюзия, как говорят твои матрицы-шматрицы, это приятная иллюзия!

— Но ведь хочется знать правду…

— Лучше работай побольше, — заботливо говорила мать, забирая у отца бутылку. — Будешь больше получать, сможешь больше вещей покупать…

— А если мне это неинтересно?

Раньше Михаил работал программистом, с упоением глядя в монитор с утра до вечера, а теперь перешел на полставки, и почти все появившееся свободное время посвящал Поискам. Толком он и сам не знал, чего ищет. Для начала решил перечитать старые учебники по философии и истории религии. Поняв, что идея иллюзорности мира далеко не нова и так или иначе рассматривалась почти во всех культурных традициях, стал копать глубже. Изучив труды по буддизму, даосизму, индуизму и роман В. Пелевина «Чапаев и Пустота», Михаил не пришел ни к каким окончательным выводам, но утвердился в мысли о том, что искать стоит. Отчасти он уже считал себя вознагражденным — теперь в любой компании можно было блеснуть своими познаниями, ввернув какую-нибудь цитату из «Даодэцзина» или «Бхагавадгиты». Информацию он черпал в основном из книжных магазинов, листая книги по философии, психологии, религиоведению и эзотерике. Некоторые покупал, но по большей части лишь читал, запоминал и ставил обратно на полки. А затем размышлял, ощущая волшебное чувство приобщения к Тайне…

В этот осенний день Михаил направлялся в свой любимый книжный магазин, в котором часто появлялись новинки по философии и эзотерике. Однако, несмотря на сильный холодный ветер, который заставлял прохожих сжиться и поднимать воротники, решил немного задержаться на автобусной остановке. Памятуя основную идею всех книг, посвященных теме иллюзорности мира — «обычное скрывает в себе необычное».

— Михаил иногда нарочно останавливался в самых, казалось бы, скучных и заурядных местах. Он ставил перед собой задачу обнаружить что-нибудь весьма и весьма простое, обыкновенное. Чтобы затем пристально присмотреться и увидеть тайну…

— Здравствуйте, дети! — обратился Михаил к двум маленьким девочкам лет десяти, которые держали в руках воздушные шары и дрожали под мощными порывами ветра. — Ну что, как дела?

— Хорошо! — весело воскликнула одна. — Только холодно очень!

— Все относительно! выпалил Михаил, удивляясь быстроте своей реакции. — Белым медведям, например, было бы сейчас жарко… И пингвинам тоже. Вы видели пингвинов?

— Нет.

— Зря. Тогда бы вы сами убедились — не все так просто в этом мире. Простое часто скрывает в себе сложное — и наоборот. Вы слышали о теории относительности?

Дети испуганно посмотрели на странного дядю и отрицательно покачали головами.

— Могу рассказать. В начале двадцатого века ученые-физики были в панике…

— Не надо! Мы не хотим слушать!

— Ну хорошо, хорошо… А зря — было бы полезно… — Михаил отошел к киоску и стал рассматривать брелки и конфеты.

«М-да… Зря я полночи читал Эйнштейна. — печально подумал он. — Надо было не так, по-другому… И вообще, чего я полез с лекциями? Ведь моя задача — прежде всего слушать, а не говорить самому. Может быть, попробовать еще раз?.. Пожалуй, не стоит. Еще испугаются, станут звать на помощь… Вон какой-то профессор стоит, можно с ним поговорить…».

Однако его опередили — к человеку, похожему на профессора, подошел странного вида прохожий. У него была длинная борода и необычный головной убор — нечто вроде гибрида кепки, шапки-ушанки и остроконечного колпака. Видя это, Михаил решил сменить поле своих исследований, отправившись в книжный магазин.

Перед входом он улыбнулся, предвкушая очередное путешествие в неизведанное. Да, книга может стать целым миром, в который можно погрузиться и получить массу приятных ощущений. Но Михаил использовал чтение не только как способ изменения настроения. Он искал. Искал информацию, которая подтвердит идею о том, что все вокруг есть иллюзия. И каждая новая книга, где рассматривалась эта мысль, вызывала ощущение эйфории и торжества.

Кроме того, посещение книжного магазина помогало достичь и других целей. Можно было погреться в холодную погоду, или понаблюдать за посетителями. Иногда Михаил с кем-нибудь заговаривал, пытаясь найти в собеседнике признаки Великой Тайны. Было приятно думать, что где-то есть некая засекреченная организация, которая знает Истину. Наверняка это Тайное Общество не бездействует, и рассылает своих Агентов для того, чтобы найти избранных — и сообщить об их избранности. А ведь он как раз такой — из тех немногих, кто не разделяет наивную веру большинства в реальность окружающего мира.

Войдя, Михаил оглядел ближайших посетителей и ощутил прилив восторга. Казалось бы, обыденная ситуация — магазин, многочисленные стеллажи с книгами да покупатели. Но, как известно, не все так просто, как кажется! Вот стоит детина в кожа-ной куртке и с металлической цепью на шее, с озадаченным видом взирая на полки с книгами. Многие решили бы, что он забрел сюда впервые и теперь пытается разобраться, что к чему. Но может быть, он притворяется? Возможно, это лишь прикрытие для того, чтобы вести за кем-то слежку? Тут детина оглянулся, и подозрения Михаила развеялись. Если обладатель такого простодушного взгляда и следит за кем-то, то сам об этом не знает…

Что же можно сказать об остальных? Заложив руки за спину, Михаил медленно двинулся вперед, присматриваясь к ближайшим людям. Один гражданин с увлечением листал толстый фолиант с фотографиями мебели, рядом стояла девушка и заглядывала ему через плечо. Не все так просто, как кажется. Может быть, главное в их жизни — вовсе не материальные ценности, а нечто большее? Кто знает, возможно, это такие же искатели, как он сам? Хотя — маловероятно… Михаил прошел немного дальше и остановился у стеллажа «Детская литература». Тут стояла пожилая женщина с маленьким мальчиком они выбирали книгу. Наверняка бабушка с внуком…

— Тебе через год уже в школу идти — давай возьмем арифметику?

— Нет! Хочу другую, про зверей!

— Да это же про драконов — а они не настоящие!

Ага! Михаил остановился. Это, конечно, знак. Возможно, бабушка разовьет свою мысль и поведает внуку Великую Истину о том, что реальность обманчива?

— Ну и что, что не настоящие! Я хочу такую!

— Ну что ты, они же страшные, драконы эти… Давай-ка лучше посмотрим вот какую про лесных животных…

Ну вот, Истина осталась невысказанной. Теперь начнется обычный мещанский разговор о том, что бывает. А о том, чего не бывает, никто и не задумается… Можно, конечно, подождать и проверить, но зачем? Михаил не хотел разочаровываться…

Около книжных шкафов с надписью «Магия» девушка в модной куртке беседовала с двумя школьницами. У книжной полки с надписью «Анекдоты» стояли парень с девушкой и громко смеялись. Михаил сердито нахмурился. Заливаются — и даже не подозревают, что все вокруг, возможно, иллюзия.

Окинув взглядом ближайшие стеллажи, Михаил решил просмотреть раздел с интригующей надписью «Разное». Его рука решительно миновала произведения с названиями типа «Как нарастить ногти» и «Украшения для зубов», и остановилась на книге «Ценные советы на все случаи жизни». Открыв страницу наугад, Михаил прочел совет номер 545: «Если вы заблудились в лесу, не торопитесь звать на помощь. Может быть, вы все-таки не заблудились?». Да уж, ценные сведения. Видимо, у автора книги уже был подобный опыт, и он решил предостеречь неискушенных читателей… Полистав книгу, в середине Михаил прочел еще один ценный совет: «Если вы потеряли очки, не торопитесь переворачивать все вверх дном. Возможно, они у вас на носу».

Закрыв «Ценные советы», он поставил их обратно на полку. Чем-то прочитанное ему не нравилось… Пожалуй, тем, что противоречили любимой мысли Михаила — «не все так просто, как кажется». Если у человека проблема — разве следует искать простые решения? Это же… примитивно. Наоборот, надо сосредоточиться на поиске сложного — и тогда, возможно, мир обернется новой стороной, засияет новыми красками…

В этот момент смех читающей анекдоты парочки стал особенно громким, а ребенок, листавший книжку с картинками животных, пронзительно заплакал.

— Что ты, детка! — принялась утешать его бабушка. — Это ведь просто медвежонок. Он не рычит, а просто улыбается, что нашел малину. Все гораздо проще, чем кажется…

— Правда? — удивился внук. — А почему?

Михаил быстро прошел вглубь помещения, торопясь миновать невежественных обывателей. Края его плаща при этом сильно развевались, привлекая взгляды многих посетителей. Хотя Михаилу было немного стыдно себе в этом признаться, плащ он купил по причине сходства с черными блестящими плащами героев «Матрицы». Ему нравилось чувствовать это сходство и приобщение к Тайне…

Около стеллажа «Психология» Михаил ненадолго остановился. Так, выберем что-нибудь наугад… «Вера и опыт», автор — И.И. Иванов. «Вера предписывает просто следовать предписаниям, не задумываясь об их истинности, без соотнесения с личным опытом и практикой. Любая система верований постулирует идею о необходимости посредника, связующего звена между человеком и миром. В эту идею также нужно верить… Свой непосредственный опыт — единственное средство, которое может быть успешно использовано для глубокого понимания ложности своих предубеждений. При этом вера может быть превращена в опыт — иначе говоря, осознана как опыт. Получая опыт веры, человек может освободиться от влияния тех причин, которые ранее создавали барьер его восприятия. «Самое лучшее из всех доказательств есть опыт» (Ф. Бэкон). «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением» (М. В. Ломоносов)».

Михаил положил книгу на место и задумчиво пошел дальше. Вера и опыт… Значит, опыт лучше… Но разве можно полагаться на опыт, если он подтверждает ложную веру в реальность? Все-таки, приходится верить в то, что мир есть правдоподобная иллюзия, ведь соответствующего опыта у него нет. Хотя… Михаил решил не додумывать эту мысль.

В другом конце помещения было гораздо тише, и слышалось лишь поскрипывание обуви посетителей и изредка — заливистый смех любителей анекдотов. Михаил взглянул на ближайший стеллаж, на котором была надпись «Наука и техника». Ему нравилось открывать наугад какую-нибудь книгу и читать отрывки. Внимание тут же привлекло одно название — «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями».

— Возмутительно! — сказал Михаил вслух. — Пишут о реальности так, словно она существует!

Тем не менее, он взял книгу в руки и стал листать. После краткого осмотра выяснилось, что увесистый том изобилует графиками и таблицами, а иллюстрации отсутствуют. Михаил задумался. У него появилась идея. Раньше, бывая в магазинах и прочих людных местах, он иногда заговаривал с незнакомыми людьми, задавая им вопросы философского характера. Если человек откликался, Михаил пробовал беседовать на свою любимую тему — об Иллюзорности Мира. Такие разговоры он считал частью Поиска. Что, если немного постоять здесь и проследить, кто будет брать эту книгу? Кто знает, возможно, удастся встретить тех, кого он давно искал?..

Михаил делил людей на несколько групп. К первой принадлежали наивные обыватели, свято верящие в реальность мира и не подозревающие о том, что можно думать иначе. К ним Михаил относился снисходительно, допуская при этом, что обыватель обывателю рознь. Памятуя о том, что не все так просто, как кажется, даже в самом простом человеке он стремился найти что-нибудь необычное. Если это удавалось, происходил Отсев, и Михаил усиливал свое внимание, пытаясь обнаружить Знак. Если удавалось и это, Михаил делал смелое предположение — допущение о том, что перед ним Агент. Агентами он называл членов Тайного Общества, состоящего из тех, кто догадывается об иллюзорной природе реальности и пытается осознать это на своем опыте…

У Михаила не было уверенности в том, что он хотя бы раз в своей жизни видел Агента и узнал его. Однажды он разговорился с человеком, которого встретил на вокзале. Тот тоже смотрел «Матрицу», причем пять раз — но, увы, считал, что это лишь забавная сказка и не более того. Другой случайный знакомый, с которым Михаил разговорился в автобусе, оказался весьма сведущим в философии — однако, как ни странно, стыдился этого. Он, видите ли, считал философию лишь служанкой науки — а науку полагал венцом цивилизации, вершиной человеческой мудрости…

Так что обе кандидатуры пришлось отвергнуть, и Михаил был вынужден признаться себе, что на данный момент доказательств присутствия Агентов на планете Земля пока не обнаружил. Соответственно, он не знал точно и о том, что пресловутое Тайное Общество вообще существует — но надеялся и предполагал. Ведь на тему о том, что мир на самом деле не такой, каким кажется, написано столько книг и снято столько фильмов! А дыма без огня не бывает…

К еще одной, высшей категории, Михаил относил Просветленных. Кто это такие, толком он не знал. Однако о том, что Просветленные существуют, твердили все авторы прочтенных им книг. Михаил представлял их как неких Сверхлюдей — Сила и Знание которых так велики, что становятся очевидны сразу, как только встречаешься с ними. Хотя, с другой стороны, могущество этих Существ так велико, что при желании они могут легко сойти за простаков-обывателей…

Итак, посмотрим, как посетители относятся к этой книге. Затем ищем необычное в обычном, ждем Знак — и начинаем Проверку. Кто здесь у нас ближайший кандидат? Ближе всего стоял курсант в камуфляжной форме, разглядывая литературу стеллажа «Военное дело». Ничего особенного, курсант как курсант… Хотя… почему у него такой длинный нос? Вот тебе и необычное в обычном! Михаил с некоторым трудом преодолел искушение подойти и проверить степень иллюзорности носа. Ладно, подождем, что он будет делать дальше… Но курсант почему-то не спешил подходить к разделу «Наука и техника». Он стоял и листал свою книгу, монотонно перелистывая страницы и был явно увлечен.

Вдруг из-за спины Михаила быстрыми проворными шагами вышел какой-то человек и остановился около «Науки и техники». Пару секунд поколебавшись, он выхватил «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями» и стал небрежно листать. Так, посмотрим… Вид у читателя самый обычный — выпирающий живот, коренастая фигура, красное лицо. Хм, лицо слишком красное… явно очередной любитель нива. Михаил спохватился. А не слишком ли это объяснение простое? Хорошо, будем ждать Знак.

Краснолицый лениво отставил книгу обратно на полку, потянулся и зевнул. Ага! Вот и Знак. Человек явно ощутил презрение к автору книги, к этому наивному приверженцу Всеобщего Обмана! Теперь можно приступать…

— Ну что, интересная книга? — спросил Михаил. — Та, которую вы сейчас листали?

— Книга? — переспросил человек с красным лицом. — А кто ее знает? Скорее всего, чушь какая-то…

— Вот и я так думаю! — обрадовался Михаил. — «Законы реальности», видите ли… Ведь давно известно, что не все так просто, как кажется. Существуют системы религиозных и философских представлений, в основе которых лежит идея полной иллюзорности мира. Одна из них представлена в буддизме. Буддисты считают, что весь мир — это «майя», иллюзия. Человек в своей земной жизни погружен в мир иллюзий, и осознание этого ведет к освобождению — нирване…

— Иллюзия, реальность — зачем все это? — перебил краснолицый. — Вот вам это — зачем?

Михаил растерялся. Слишком прямолинейный вопрос…

— Что значит — зачем?.. Это по крайней мере интересно…

— Во-от! Вот именно — интересно! Вам интересно, а мне — нет. — краснолицый зевнул и исчез так же быстро, как и появился.

«Обыватель! — понял Михаил. — Наивный простак… Хорошо, подождем еще». Следующего кандидата не пришлось долго ждать — через пару минут к стеллажу подошла девушка в модной куртке. Она была явно чем-то расстроена и некоторое время рассеянно перебирала книги, читая названия. Наконец, остановила руку на «Фундаментальных законах», помедлила и вытащила книгу. «Так-так! Есть ли в ней что-нибудь необычное?». Делая вид, что осматривает соседние полки, он искоса наблюдал за девушкой. У той было несколько странное выражение лица, словно она к чему-то прислушивалась… или с кем-то мысленно разговаривала. Довольно необычно, хотя… Ладно, сойдет. Теперь ждем Знак…

Девушка медленно листала страницы, явно не замечая текст. Затем глубоко вздохнула и поставила книгу на место. Знак это или нет? Михаил задумался. Вздох может означать что угодно — печаль, тревогу… или — разочарование! Она вполне могла задуматься о том, что же есть реальность на самом деле] Поэтому — приступим.

— Вы разочарованы? — с сочувствием спросил Михаил. Девушка медленно подняла на него взгляд и некоторое время не отвечала. Она будто оценивала нежданного собеседника, изучая его лицо. Затем тихо сказала:

— Вы правы. Я этого не ожидала.

— Бывает. И у меня такое было. — доверительно сказал Михаил.

— Правда?

— Да. Я тоже задумывался о том, как хрупко, как нестабильно все окружающее. Этот бренный мир — лишь иллюзия, туманная дымка, рябь на воде…

— Вы о чем это? — резко спросила девушка. — Я имела в виду совсем- совсем другое!.. А мир-то наш как раз реален, слишком реален! Я бы даже сказала — жестоко реален!

Она быстро отошла в сторону, а Михаил с досадой поморщился. Опять обывательница! Сама не знает, что говорит…

Следующим был пожилой человек с внешностью интеллигента. Он подошел спустя пять минут после девушки, которая остановилась неподалеку — около стеллажа «Искусство», и явно увлеклась какой-то книгой. «Да, типичный профессор! — по-думал Михаил, наблюдая за действиями нового «кандидата». — Вот уж кто уверен в реальности мира…». Предполагаемый профессор взялся за книгу основательно — сначала, прищурившись, оценил обложку, затем заглянул в конец, потом слегка покачал книгу на руке, прикидывая ее вес. И лишь затем стал листать, быстро пробегая взглядом страницы одну за другой. И делал это так высокомерно, с таким глубоким пренебрежением, что Михаил решил вмешаться, забыв и о поиске необычного, и о Знаках.

— Наивная книга, не правда ли? — небрежно спросил он.

Профессор поднял голову и с достоинством обернулся.

— Почему же вы так считаете? — холодно спросил он.

— Ну, как же… Прогрессивное человечество уже давно начинает осознавать, что все не так просто, как кажется.

— Полагаю, вы заблуждаетесь. — возразил профессор. — Все просто.

Просто — для тех, кто знаком с достижениями науки, с ее открытиями в области квантовой физики, астрономии, истории…

— Позволю себе пояснить свою мысль. — произнес Михаил, пародируя менторский тон профессора. — Так называемая «реальность» все чаще понимается как фикция, нонсенс и фальсификация. Об этом говорят ученые, а также художники, музыканты и писатели. В известном романе В. Пелевина «Чапаев и Пустота» один из героев рассуждает о проблеме реальности таким образом… Сейчас, процитирую наизусть… «Мир, в котором мы живем — просто коллективная визуализация, делать которую нас обучают с рождения. Собственно говоря, это то единственное, что одно поколение передает другому. Когда достаточное количество людей видит эту степь, траву и летний вечер, у нас появляется возможность видеть все это вместе с ними. Но какие бы формы не были нам предписаны прошлым, на самом деле каждый из нас все равно видит в жизни только отражение своего собственного духа. И если вы обнаруживаете вокруг себя непроглядную темноту, то это значит только, что ваше собственное внутреннее пространство подобно ночи». Понимаете? Это, можно сказать, Абсолютная Истина…

— Молодой человек! — строго сказал профессор. — Хотя вы еще и молоды, но должны понимать, что в мире нет абсолютных истин.

— А эта истина абсолютна? — спросил Михаил.

— Не иронизируйте, молодой человек! Наука всегда опиралась на опыт, в отличие от невежественных обывателей, слепо верящих в то, во что они хотели верить!

Профессор отставил книгу в сторону и ненадолго задумался, решая, что бы еще сказать напоследок.

— Вы путаете собственные фантазии с фактами. А факты, молодой человек, говорят сами за себя! — на этом он стремительно развернулся на каблуках и быстро пошел прочь.

«Похоже, я его задел! — не без злорадства подумал Михаил. — А то возомнил о себе невесть что…». И в то же время, он чувствовал и себя задетым тоже. Вера и опыт — это важно. Он вспомнил книгу И.И. Иванова. «Вера предписывает просто следовать предписаниям, не задумываясь об их истинности, без соотнесения с личным опытом и практикой».. «Самое лучшее из всех доказательств есть опыт»…

Собственно говоря, а с чего это он, действительно, решил, будто мир есть иллюзия? Да, так утверждается в литературе и кино. Ну и что?

Своего личного соответствующего переживания у него никогда не было — если не считать красочных воображаемых картин… Михаил глубоко вздохнул. Что за странные вопросы? Неужели он собирается свернуть с Пути Поиска? Нет уж, не дождетесь…

В этот момент к стеллажу подошел следующий кандидат. Это был высокий парень в большом темно-зеленом пуховике. Он осторожно протянул руку к книгам, замер и с некоторой опаской выбрал «Фундаментальные законы реальности». В остальном окружающая обстановка не изменилась. У соседнего стеллажа по-прежнему находился курсант, а неподалеку по-прежнему стояла девушка. Да, они не на шутку увлеклись чтением…

Высокий парень продолжал листать книгу, и Михаил все больше убеждался, что текст явно произвел впечатление. Зрачки парня расширились, шея напряглась, а губы и руки задрожали. Вот тебе и необычное в обычном, и Знак…

— Все не так уж плохо, — сочувственно произнес Михаил. Парень вздрогнул и чуть не выронил книгу.

— Почему? — пролепетал он.

— Не верьте всему, что пишут! — решительно сказал Михаил. — Если кто-то утверждает, что все реально — это еще не означает, что так и есть. Когда нам говорят, что законы мира, в котором мы живем, просты и ясны — будьте бдительны! Включите свою подозрительность!

Парень поставил книгу на полку и подозрительно посмотрел на Михаила.

— А вы кто?

— Я такой же, как вы. Я искатель, ищущий Истину… Михаил снова ощутил чувство сострадания, и хотел было ободряюще похлопать парня по плечу, но не стал. Как бы тот не убежал…

— Я, пожалуй, пойду… — в глазах парня читался откровенный страх. — Вы не против?

— Конечно. Вы свободный человек.

Парень быстро ушел прочь, а Михаил ощутил недовольство и облегчение одновременно. С одной стороны, поговорить об Иллюзорности не удалось, с другой — обыватель слишком уж нервничал… Вера и опыт… Михаил снова задумался. Ну как можно сомневаться в иллюзорности мира, если многие авторы так убедительно об этом пишут? Например, Карлос Кастанеда. «Маг, в отличие от обыкновенного человека, не считает мир повседневной жизни чем-то устойчивым и однозначно реальным. Для мага реальность, то есть мир как мы его знаем, — не более чем описание» — говорится в «Путешествии в Икстлан». Согласно дону Хуану, учителю Кастанеды, мир — «на самом деле всего лишь описание мира, программа восприятия». Эта программа закладывается в сознание людей с самого рождения. Каждый человек, который общается с ребенком, представляет ему свое описание мира. Ребенок обучается определенному способу представлять мир, и соответствующим образом воспринимать его. В рамках этих представлений человек способен подобающим образом истолковывать те ощущения, которые воспринимает. Однако то, что кажется ему гарантированной однозначностью — лишь одно из множества возможных описаний мира. Получается, что обычный мир является иллюзией постольку, поскольку восприятие человека сохраняет жесткость настройки. И в этом смысле всевозможные воспринимаемые миры являются одинаково истинными — и в то же время одинаково иллюзорными.

Да, у Кастанеды есть целая система, которая объясняет суть иллюзорного восприятия и предлагает способы его преодоления… И все же, пока нет собственного опыта, в это приходится именно верить. Михаил задумался. Пожалуй, было бы честно признаться в этом себе самому. Из этого, впрочем, не следует, что все реально. Отнюдь. Однако возникает сомнение…

А вот и другой посетитель, парень в джинсовой куртке. Ничего особенного, если не считать прически. Волосы у него взлохмачены так, словно их владелец питает неприязнь к парикмахерам… Это можно считать необычным в обычном. А Знак? Знака нет. Читает спокойно, прямо не придерешься… Что ж, отсутствие Знака — тоже Знак.

— Вы считаете, что наш мир реален? — спросил Михаил. Парень в джинсовой куртке обернулся.

— А почему вы спрашиваете?

— Просто интересно, — ответил Михаил. — Я уже полчаса стою здесь и смотрю, кто берет в руки эту книгу. Вы пятый… Видите ли, весь мир — это иллюзия. Он кажется реальным только потому, что мы верим своим органам чувств. А почему верим? Потому что привыкли. Все эти зрение, осязание, обоняние — лишь наши старые привычки… Михаил говорил спокойно — почему-то сейчас ему было все равно, будут ли его слушать. Видимо, поэтому парень пока не уходил.

-.. от которых можно избавиться. Об этом, кстати, говорили все древние мудрецы — Пифагор, Аристотель… Фильм «Матрица» смотрели?

— Смотрел.

— Вот, пожалуйста… — Михаил не сдержался, торжествующе взмахнул руками, и некоторое время молчал, радостно улыбаясь. — И лишь немногие избранные способны увидеть иллюзорность окружающего.

— И как же можно убедиться в нереальности мира? — спросил парень.

— Ха! — Михаил громогласно усмехнулся. — Об этом так запросто не говорят. А то люди могут подумать, что перед ними социально неадекватный индивид… попросту говоря, ненормальный.

— Да что вы…

Хм, а новый собеседник тактичен. Кто знает, возможно — получится интересный разговор… Однако неожиданно мысли Михаила вернулись к недавно оставленной теме. Вера и опыт… «Самое лучшее из всех доказательств есть опыт»… «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением». Все-таки, какие есть основания сомневаться в реальности мира? Может быть, лучше перейти к практике и начать выяснять все самостоятельно, вместо того, чтобы тратить время на беседы с обывателями?

— Кроме того, я еще и сам не уверен. — задумчиво произнес Михаил.

— Вдруг мир все-таки реален? Надо внимательно разбираться. Ладно, всего хорошего.

Напоследок взглянув на стеллажи с книгами, он торопливо направился к выходу. Края плаща величественно развевались, и Михаил чувствовал это. Однако вместо некоторой гордости, которую раньше при этом испытывал, ощутил неловкость и стыд. «Ишь, вообразил себя Избранным! А опыт? Опыта-то, по сути, нет!». Вот у героев «Матрицы» был свой, непосредственный опыт познания иллюзорности, и потому они имели моральное право носить такие плащи…

Михаил замедлил шаг. Может, не стоит так торопиться? Возможно, его ждет еще один Знак? Не следует пока ослаблять бдительность…

— Ничего себе! До чего же дошел прогресс! — послышался рядом старческий голос.

Какой-то убеленный сединами старец держал в руках книгу и шумно восхищался ею. Михаил разглядел первое слово на обложке — «Путешествия». Видимо, что-то из области туризма — а туризм всего лишь обычное обывательское времяпровождение. Если уж чем-то и заниматься, так это внутренним туризмом, который позволит осознать сущность мира… Нет, лучше идти дальше.

Около многочисленных стеллажей под названием «Неведомое и непознанное» стояла группа людей — судя по всему, рабочие-строители, поскольку их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог. Михаил замедлил движение. Неужели они что-то читают? Это было бы, пожалуй, удивительно… Но рабочие явно не обращали внимания на книги — они стояли спиной к стеллажам и обсуждали что-то свое.

— Васька нынче задал жару! — говорил один. — Полпузыря за раз раздавил!

— Точно! По-нашему, по-настоящему! — подтверждал другой.

— Да ладно, ребята! — оправдывался третий. — Я ж просто не сразу заметил, что там водка!

Не дожидаясь вполне предсказуемого одобрительного хохота, Михаил ускорил шаг. Типичные обыватели! Уж они-то точно уверены в своей реальности… Вот уже почти и выход. Здесь по-прежнему стояли те же посетители, которых он заметил, когда только вошел. Детина в кожаной куртке и с металлической цепью, по-прежнему озадаченно смотрит на книги. Правда, теперь он переместился к стеллажу «Детская литература» и стоит рядом с внуком и его бабушкой. Тот гражданин, который листал фолиант с фотографиями, по-прежнему увлечен мебелью. Правда, теперь он что-то оживленно обсуждает с девушкой, которая раньше заглядывала через его плечо. В общем, ничего особенного…

Внезапно Михаила посетила жуткая мысль. А что, если все именно так просто, как кажется?! Это просто люди, которые просто зашли в магазин — и сам он тоже всего лишь обыватель, возомнивший себя особенным, искателем… Михаил содрогнулся от ужаса. А может быть… только может быть — он сам себя обманывал все эти месяцы после просмотра «Матрицы»? Ведь чувство приобщения к Поиску позволяло взглянуть на мир иначе — и вместо серой рутины видеть некое волшебство. Да еще, что греха таить, ощущать свою значительность, посматривая на прочих свысока.

Усилием воли Михаил прервал эти мысли. Возможно — да, а возможно — нет… Около стеллажа «Фантастика» он остановился. Так, поищем Знак здесь… Михаил расслабился, закрыл глаза и протянул руку, выбирая книгу наугад. Итак… «Сказка о Тройке» Аркадия и Бориса Стругацких… Посмотрим, посмотрим… Открыв в середине, он прочитал: «Ложь — это отрицание или искажение факта. Но что есть факт? Можно ли вообще в условиях нашей невероятно усложнившейся действительность говорить о факте? Факт есть явление или деяние, засвидетельствованное очевидцами? Однако очевидцы могут быть пристрастны, корыстны или просто невежественны… Факт есть деяние или явление, засвидетельствованное в документах? Но документы могут быть подделаны или сфабрикованы… Наконец, факт есть деяние или явление, фиксируемое лично мною. Однако мои чувства могут быть притуплены или даже вовсе обмануты привходящими обстоятельствами. Таким образом оказывается, что факт как таковой есть нечто весьма эфемерное, расплывчатое, недостоверное, и возникает естественная потребность вообще отказаться от такого понятия».

Радости Михаила не было предела. Какой мощный Знак! Вот достойный ответ тому профессору, который твердил о фактах!.. Теперь… теперь надо искать дальше! И Михаил с энтузиазмом направился к выходу. Оказавшись на улице, он зябко поежился и плотнее запахнул свой плащ. Ветер и холод усилились, стало почти темно. Впрочем, горели фонари, и можно погулять еще немного, прежде чем вернуться домой и заснуть…

Когда Михаил дошел до автобусной остановки, которая располагалась недалеко от входа в магазин, навстречу попался пьяный, державшийся за дерево и явно колебавшийся, стоит ли идти дальше. Он недоверчиво смотрел на землю, которая, видимо, казалась ему шаткой палубой корабля, застигнутого в море штормом.

— Как вы полагаете, наш мир жесток? — спросил пьяный, еле ворочая языком. — Или — добр? Или — ни то, ни другое?

Михаил задумчиво посмотрел на него.

— А кто сказал, что наш мир существует? — спросил он в ответ.

— Чего?

Михаил пригляделся к пьяному, с сожалением покачал головой и пошел дальше. Пройдя остановку, перешел дорогу и углубился в сквер. После сквера начиналось поле, которое ограничивало окраину города и тянулось до самого горизонта. На самой границе поля Михаил замедлил шаг. Горизонта было почти не видно, потому что темные тучи скрывали небо полностью. Михаил с сожалением вздохнул — он любил смотреть на заходы и восходы, которые символизировали границу дня и ночи.

Границу иллюзорную — поскольку на самом деле солнце, конечно, никуда не садится и не восходит…

Неожиданно в пелене туч образовался просвет, и через него вытянуло солнце. Предзакатные лучи осветили деревья и дома. Михаил остановился и стал смотреть. Просто смотреть. Он ощутил покой и тишину, где-то внутри нахлынула волна расслабления, снимая застарелое и незаметное ранее напряжение. Солнце исчезло. Михаил сел на скамейку и закрыл таза. Стало темно. Стало темно! Темнота была почти совершенной и разительно отличалась от того, что наблюдалось при закрытых глазах. Она была глубокой. И Михаил ощутил, что при желании может погрузиться вглубь. Нечто подобное происходило во сне, но сейчас это осознавалось более ясно, а главное, сохранялся самоконтроль…

Система Карлоса Кастанеды, одним из элементов которой была остановка внутреннего диалога, казалась Михаилу слишком сложной, и поэтому он ее не практиковал. Другие системы он тоже считал себя неприемлемыми — так, учения Ошо и Гурджиева казались Михаилу чересчур неопределенными, а христианство — слишком догматичным. Тем не менее несколько раз он пробовал медитировать, но довольно быстро прекратил, поскольку не смог установить управление мыслями. Внимание постоянно сбивалось, обрывки воспоминаний сплетались в причудливые узоры, и Михаил так до сих пор и не обрел практический опыт в этой области. До сих пор…

Теперь же он осознал, что спонтанно вошел в состояние безмолвия — иначе говоря, остановил свой внутренний диалог. Это состояние было знакомо по многочисленным описаниям из книг Кастанеды. Он и сейчас помнил наизусть некоторые цитаты на эту тему. Учитель Кастанеды дон Хуан неоднократно подчеркивал ту роль, которую играет остановка внутреннего диалога.

«Мы непрерывно разговариваем с собой о нашем мире. Фактически, мы создаем наш мир своим внутренним диалогом. Когда мы перестаем разговаривать с собой, мир становится таким, каким он должен быть. Мы обновляем его, мы наделяем его жизнью, мы поддерживаем его своим внутренним диалогом. И не только это. Мы также выбираем свои пути в соответствии с тем, что мы говорим себе. Так мы повторяем тот же самый выбор еще и еще, до тех пор, пока не умрем. Потому что мы продолжаем все тот же внутренний диалог. Воин осознает это и стремится прекратить свой внутренний диалог» — это из книги «Отдельная реальность».

«Всегда, когда прекращается внутренний диалог, мир разрушается, и на поверхность выходят незнакомые грани нас самих, как если бы до этого они содержались под усиленной охраной наших слов» — цитата из «Сказок о силе».

Надолго ли сохранится состояние безмолвия, в которое он случайно вошел? Этого Михаил не знал, и решил не терять времени даром. Он вгляделся в черноту и обнаружил, что она была неоднородной. Посреди черноты мерцали маленькие сверкающие точки — которые медленно перемещались, вспыхивали и гасли, когда Михаил фокусировал на них свое внимание.

Ощущение Тайны было как никогда явственным. Михаил ощутил, что сейчас перед ним нечто настоящее — именно то, к чему он стремился все это время. Он видел сон наяву и понимал, что вот-вот поймет нечто весьма важное. Однако внезапно что-то словно сдвинулось, и его особое состояние стало исчезать, таять… Михаил вздрогнул и встал со скамейки. Вокруг уже окончательно сгустилась тьма, тишину нарушали лишь звуки едущих вдалеке машин. Он посмотрел на часы и удивленно присвистнул. Учитывая время заката, он, оказывается, просидел на скамейке целых полчаса! Кстати, в эзотерической литературе часто указывалось, что ощущение времени в медитации варьируется…

Михаил решительно направился обратно через сквер. Надо с кем-то поделиться своим открытием, кому-то рассказать! Хотя уже поздно, лучше пока не спешить домой, а сейчас же отправиться обратно в книжный магазин, чтобы… чтобы поведать людям о своем Озарении!

По пути он ощущал небывалый восторг. Так вот как бывает, когда происходит нечто по-настоящему важное! Михаил осознал, что от эйфории не чувствует холода и ветра, и путь до магазина преодолел бегом. Войдя, еще издали увидел, что около стеллажа с надписью «Романы ужасов и мистика» стоит тот самый парень в джинсовой куртке, с которым состоялась беседа около часа назад. Радостно улыбаясь, Михаил поспешил к нему.

— Можете поздравить меня! — воскликнул Михаил, подойдя. — Похоже, я нашел то, что искал.

— Правда? Поздравляю, — ответил парень.

— Понимаете, иду я по улице, дышу свежим воздухом. — сбивчиво заговорил Михаил. — Вдруг смотрю — солнце светит. Но это не важно. Главное — я закрыл глаза и… и тут я увидел…

Михаил заметил, что своим рассказом привлек внимание нескольких покупателей, стоявших неподалеку. Они внимательно прислушивались, ожидая продолжения.

— … я увидел черноту перед глазами. А остальной мир исчез! — Михаил сделал паузу, торжествующе смотря на слушателей.

— А что-нибудь еще вы увидели? — поинтересовался пенсионер в очках с черной оправой.

— Да! Я увидел маленькие сверкающие точки — они мерцали прямо среди черноты.

На лицах публики медленно проступило разочарование. Ну как им объяснить? Ведь они явно не читали то, что читал он, у них не было соответствующего опыта…

— Понимаете, раньше я никогда не обращал на это внимания. А ведь это очевидное доказательство того, что наша реальность относительна!

Разочарованное выражение быстро сменялось обидой и негодованием, но Михаил сделал вид, что не замечает этого.

— Пойду искать книги с исследованиями на эту тему! — возгласил он и проворно зашагал в сторону стеллажа «Психология». Края его длинного черного плаща по-прежнему величественно развевались, но теперь Михаил не чувствовал себя из-за этого неловко…

У раздела «Психология» стояла женщина с кислым недоверчивым лицом. Михаил пригляделся и увидел, что она читает книгу под названием «Вы можете быть себе лучшим другом». Забыв о том, что сначала нужно дождаться Знака, Михаил обратился к ней:

— Извините, а вы разбираетесь в философии?

— Естественно! — раздраженно ответила та.

— В таком случае, вы наверняка знаете о том, что в различных учениях и культурах существует идея иллюзорности мира… Представляете, сегодня у меня был практический опыт постижения… ну, то есть, я не то, чтобы…

— Само собой, этот мир нереален! — перебила женщина. — Я уже давно это поняла!

Михаил с интересом посмотрел на нее. Такое заявление он слышал впервые. Да еще так уверенно… Возможно, это и есть Агент?

— Мир-то нереален, — продолжала женщина, — а вот люди реальны… Иначе как все объяснить? А раз люди реальны, то и мир тоже реален… В общем, все реально и нереально одновременно…

Михаил отвернулся. Все ясно. Какой же это Агент? Всего лишь обывательница, запутавшаяся в своих мыслях… Так, почитаем… Он достал с полки «Сборник афоризмов» и стал листать. Ага, раздел «Жизнь». Посмотрим… «Жизнь навсегда останется непревзойденной школой для людей. Оглянитесь на пройденный путь, присмотритесь к нему и увидите, что в нем всегда было достаточно событий и вещей, необходимых вам для понимания жизненных проблем. Как важно пользоваться этим своевременно! Посему, изучайте свой жизненный путь, сколь бы он ни был мал, и чаще обращайтесь к собственному опыту, особенно к печальному» (Али Апшерони). Интересно — опять об опыте… Похоже, Знаки сегодня настойчивы…

— А почему вы заговорили об иллюзорности мира? — вдруг спросила' женщина. — Вы, кажется, что-то хотели рассказать?

— Что? — после паузы Михаил оторвался от книги и посмотрел на женщину. Та смотрела на него со смесью любопытства, недоверия и недовольства. — А, вы про это… Видите ли, я уже несколько месяцев интересуюсь проблемой иллюзии и реальности. Фильм «Матрица» смотрели?

— Естественно… естественно, нет. Я не люблю фантастику.

— А это не просто фантастика. У этого фильма мощная философская подоплека. Я даже стал изучать философию и психологию, чтобы лучше понять его идеи…

Михаил снова отвернулся, полагая разговор законченным. Обыватель — он обыватель и есть… Ага, вот интересная рубрика — «Реальность». Так-так… «Реальность — это проявленная любовь, совершенная чистая любовь, не причесанная пространством и временем» (Р. Бах).

Михаил улыбнулся. М-да… Самые разные писатели и философы утверждают, что в основе всего лежит Любовь. Совпадение? Или прозрение? Тот же Пелевин в свой роман «Чапаев и Пустота» довольно неожиданно вставил образ реки УРАЛ — «Условной Реки Абсолютной Любви»… А Ричард Бах вообще известен своими необычными идеями. Он вспомнил, что месяц тому назад прочел небольшую книжку Баха, которая называлась «Иллюзии». За основу сюжета автор взял идею осознания иллюзорности мира — и как следствие, овладение различными паранормальными способностями. Герой книги учился плавать в земле, ходить по воде, левитировать разные предметы… Трудно, конечно, поверить в реальность всего этого, но читать забавно…

— А как вы относитесь к религии?

Михаил внимательно посмотрел на женщину. Похоже, она заинтересовалась чем-то из сказанного им. Что ж… Можно и поговорить…

— Лично мне в религии не нравится то, что она призывает от казаться от самостоятельности. — сказал Михаил. — Дескать, «делай, как мы» — и все будет в ажуре. Молись, постись, ходи в церковь, думай именно так, а не иначе… Понимаете, как-то все это ограничивает свободу…

— Значит, религия не нужна?

— Нет, я бы так не сказал… Вряд ли стоит торопиться с однозначными оценками. Религия может помочь. А может и навредить — и зависит это, прежде всего, от самого человека. Однако ее польза относительна — даже если верующий не превратился в сжигаемого ненавистью фанатика или в презирающего себя, бесконечно кающегося грешника, все равно наступит момент, когда нужно сделать самостоятельный шаг.

— Что вы имеете в виду?

— Выйти за пределы догматических верований. И либо решить очередную проблему, которую с помощью религии разрешить нельзя, либо подавить внутреннее стремление к творчеству, к самопознанию — и отречься от Опыта в пользу Веры… Например, человек заболел, а молитвы и посты не помогают. Что он сделает — станет искать новые способы, или смирится со своим страданием?

— А новые способы — это что? Идти к целителям и гадалкам?

— Конечно, нет. Это было бы новой формой зависимости… Понимаете, главный критерий — это Самостоятельность. Пытается ли человек своими силами разрешить проблему, или — чужими. В первом случае он развивается, а во втором — становится слабее.

Женщина задумалась. С ее лица уже сошло прежнее выражение недовольства, и Михаил с удивлением понял, что больше сорока лет. Вот ведь как эмоции меняют впечатление о человеке…

— Ну, не знаю… — сказала она. — А мне лично в религии нравится идея любви к ближнему.

— Любовь к ближнему — это хорошо. Но ведь эта идея — одна из многих. И другие идеи часто вытесняют ее.

— Как это?

— Ну, например, в христианстве есть идея конца света, так? И вот человек, который ею увлечется, может начать всем ее проповедовать, стращать и угрожать… Понятно, что при этом часто о любви к ближнему он просто забудет. Иначе не было бы столько осуждения, ненависти и фанатизма.

— А что, если он проповедует о конце света как раз из любви к ближнему?

Вопрос в том, насколько он честен перед самим собой. Осознает ли, каковы его настоящие мотивы? Действительно ли хочет помочь? Или это лишь предлог для того, чтобы почувствовать свою важность, самоутвердиться?

Михаил задумался. А ведь если честно, сказанное можно отнести и к нему. Правда, концом света он никогда никому не угрожал, однако иной раз увлекался и читал собеседникам настоящие лекции об относительности и иллюзорности мира. И — чего уж таить, это было приятно…

— Верно говорите! — вдруг раздался чей-то новый голос. — Тут как раз один такой ходит…

— Да! Все о Меркурии каком-то талдычит!

Михаил оглянулся и увидел, что позади уже собралась приличная группа слушателей. Человек десять толпилось, прислушиваясь к его разговору с женщиной. Михаил польщено улыбнулся. Хм, а народ оценил его ораторские способности…

— Так вот… — Михаил возвысил голос, чтобы собравшиеся лучше слышали. — Обобщая, можно сказать, что честность перед самим собой — главная характеристика человека. Что я имею в виду? Дело в том, что мы часто замалчиваем свои недостатки, слабые стороны. Не хотим признавать их и даже думать на эту тему.

— Иначе говоря, консервируем свои зависимости, вместо того, чтобы устремиться к свободе… А выявлять свои слабые стороны и превращать их в сильные — это и есть развитие, самосовершенствование…

— Значит, развитие — это и есть свобода? — поинтересовался пенсионер в очках с черной оправой.

— Верно! И то и другое есть процесс устранения лишних ограничений…

— Ну а зачем вам все это надо? — снисходительно спросил человек с красным лицом, который стоял впереди всех. — Развитие всякое… Зачем это? Проще просто жить и не выпендриваться.

А, это тот гражданин, с которым я уже разговаривал, вспомнил Михаил. И опять демонстрирует свой скепсис. Что ж, ответим…

— В мире много всяческих концепций, теорий и учений. — начал Михаил. — И любое полезное учение прежде всего помогает человеку решить его проблемы…

— А вредное? — перебил краснолицый.

— А вредное учение потому и вредное, что мешает нам устранить трудности — или даже создает их. Точнее, побуждает создавать. Например, формирует в человеке чувство долга по отношению к тем, кто сам мог бы себе помочь, или склоняет к пессимизму, отчаянию, унынию… Но правда в том, что мы сами делаем себя слабыми. А раз так, то и сами себя можем сделать сильными!

— Так-так… А сверхъестественные способности вы не обещаете? — насмешливо спросил человек с красным лицом.

Михаил вздохнул.

— Я ничего не предлагаю. — негромко сказал он. — Я просто озвучиваю свои мысли… Что касается левитации, телепатии и прочей экзотики — то лично я считаю их…

Все напряженно замерли. На лице краснолицего застыла усмешка — он явно рассчитывал подловить оратора. Видимо, ждал слов о возможности научить телепортации в короткие сроки и за скромное вознаграждение, чтобы начать язвить, осыпать градом острот… Однако Михаил не собирался говорить ничего подобного. Он решил, что скажет только то, что думает. Вообще, было интересно наблюдать за тем, как в процессе общения формируются идеи, которые возникли на основе обобщения прочитанного. Кристаллизация информации…

— Метафорой.

— Что вы имеете в виду? — с подозрением спросил краснолицый.

— Я считаю, что говорить о них бессмысленно. Понимаете, у меня нет соответствующего опыта, поэтому я могу либо фанатично верить в них, либо так же фанатично отрицать. А еще можно допускать их существование — с долей разумного сомнения. Такая вот вера-допущение…

— Ну, а какой опыт у вас есть? О чем вы можете говорить без веры?

— Хм… Хорошо, я отвечу. Это как раз на тему решения проблем. Одна из очевидных проблем — болезнь. Как ее устранить, как восстановить здоровье? Скажем, я освоил некоторые упражнения и процедуры индийской йоги — и с тех пор избавился от хронического насморка и бронхита. Научился быстро восстанавливаться после тяжелой работы, а работать могу долго и плодотворно. Лично для меня все это — достаточное доказательство пользы йоги…

— Так вы за йогу, что ли, агитируете?

— Я еще раз говорю, что никого не агитирую. Я просто рассказываю.

А вы совершенно добровольно слушаете и даже можете взять и уйти в любой момент… Так вот, лично я беру разные элементы разных учений — те, которые считаю полезными. А самостоятельное восстановление здоровья полезно…

— Ну, на здоровье лично я не жалуюсь, — самодовольно заявил краснолицый. — Могу три литра пивка за раз выпить — и ничего…

— Это, конечно, похвально, — улыбнулся Михаил. — И просто замечательно. Но сумеете ли вы, например, пробежать один круг по стадиону без одышки? Или подтянуться на перекладине пять раз? Или отжаться?

— Посмотрю я на тебя, когда и тебе будет сорок лет!

— Ну, вряд ли я до такого дойду через пять лет. Разве что пивом увлекусь…

— А что вы говорили о сомнении? — спросила пожилая женщина в синей куртке.

— Вот это тоже очень интересная тема! — Михаил почувствовал воодушевление. — Сомнение — основа любого учения. Все концепции зародились на основе сомнения в чем-то. Вообще, философия — это, можно сказать, дисциплинированное сомнение. Сомнение в том, что кажется само собой разумеющемся. Например — сомнение в себе самом, в реальности окружающего мира и так далее…

— А что значит — сомнение в себе самом? Только помедленнее, пожалуйста, я записываю…

— Это сомнение в своих органах чувств, в истинности тех сигналов, которые они нам доставляют. Бывают ситуации, когда человек перестает доверять своим ощущениям, верить в них. Например, в ситуации полного сенсорного голодания. Скажем, он прячется в погребе или подвале. Ничего не видно, ничего не слышно, ничего нет…

— Ну а зачем это надо? — повторил свой любимый вопрос человек с красным лицом.

— Чтобы узнать Истину — если это, конечно, интересно. Ведь если как следует вдуматься, Вселенная — сплошной парадокс. Это отражено в принципе отрицания отрицания — то есть тотального опровержения любого утверждения, в том числе этого. «Догм нет — гласит догма первая»… Тотальное отрицание — это отрицание всего, в том числе самого отрицания…

— И что это значит?

— Парадоксальность обнаруживается, когда происходит отрицание отрицания. Это ярко проявляется в софизмах. Например, известный софизм «парадокс лжеца». Если человек говорит: «Я лгу», лжет он или говорит правду? «Нет ничего невозможного — возможна даже сама невозможность». «Наверняка можно сказать только одно — ничего нельзя сказать наверняка». «Есть единственное правило — нет никаких правил»…

— Я не понял, зачем все это. Что из этого следует?

— Признание неизвестного как постоянно существующего элемента мира — это признание относительности познания как такового. Все относительно — даже сама относительность…

— Ух ты! А еще что-нибудь скажите! — воскликнула женщина в синей куртке.

— Вы вот что скажите, молодой человек… — вмешался пожилой человек, и Михаил с некоторым удивлением узнал профессора, с которым беседовал раньше. — Вот вы рассказали о софизмах, хоть и не совсем понятно, зачем. А возвращаясь к предыдущей теме — о здоровье… Вы что же, считаете состояние тела высшей ценностью? А состояние ума, состояние духа? Что, достижения человеческого интеллекта уже ничего не значат?

Профессор победоносно оглядел слушателей и выжидающе замолчал.

— Я вам так отвечу… — задумчиво произнес Михаил. — А возможны ли достижения интеллекта без здоровья? Часто бывает так, что мы напрягаем голову за счет тела. А потом болеем, глотаем таблетки и думаем — «как несправедлива жизнь!»… Речь не о том, что главное и чем можно пренебречь, а чем нельзя. Речь идет о гармонии. А гармония — это не только умственное, но и физическое развитие…

— Лучшие умы человечества принесли в жертву свое здоровье! — возмущенно воскликнул профессор. — Не жалея сил, работали во благо человечества! Сколько изобретений, сколько открытий было сделано! А вы их смешиваете с грязью…

— Вы меня не услышали. — терпеливо сказал Михаил. — Потому что не слушали. При чем тут грязь? Я лишь говорю о том, что возможно гармоничное развитие человека…

— Ну, а я так скажу — зачем все это? — вновь подал голос краснолицый, обращаясь к профессору. — Вот все ваши научные регалии, звания, степени, статьи, то да се… Чем все это помогает обществу?

— Ну, это уж вообще… — возмущению ученого не было предела. — Вы подвергаете сомнению венец развития человечества — Науку! Да что с вами разговаривать…

С горечью махнув рукой, он быстро пошел прочь.

— А вы и правда поняли все по-своему! — крикнул вдогонку краснолицый. — Я не принижал вас, а просто спросил. Мой вопрос следует понимать буквально…

И он бросился вслед за обиженным профессором.

— Так вот, продолжая разговор о сомнении, можно перейти к теме относительности и иллюзорности. — снова заговорил Михаил. — Я уже говорил некоторым, что недавно получил практический опыт, который отчасти подтверждает нереальность реальности.

И он повторил свой рассказ о том, что произошло на скамейке в сквере час назад. Рассказывал Михаил живо, красочно, с цитированием наизусть Кастанеды и других авторов. Когда он закончил, слушатели стали возбужденно переговариваться, и до Михаила доносились разные голоса:

— А если закрыть уши…

— Хорошая идея!.. А еще можно…

Михаил шутя подумал о том, что можно создать новое общественное объединение. Похоже, многие и впрямь были бы не прочь стать его последователями…

Пока он обдумывал это, подошел еще один человек. Боковым зрением Михаил заметил его еще минуту назад, узнав того самого пьяного типа, которого встретил недавно, когда выходил из магазина. И вот он подошел, придерживая по-прежнему торчащую из кармана бутылку — но по виду гораздо более трезвый, чем час назад.

— Прошу прощения за вмешательство! — сказал тип. — Правильно ли я понял, что досточтимая публика обсуждает проблему действительности окружающего мира?

— Да, правильно, — ответил пенсионер в черных очках, которому явно понравилась такая манера речи.

— Вы знаете, я тоже неоднократно задавался вопросами о реальности мира…

Михаил улыбнулся, оценив юмор ситуации. Даже такие люди и то проникаются его идеями. Чувство эйфории ударило в голову, и Михаил уже было собрался произнести небольшую приветственную речь новому участнику, но не успел.

— Разрешите полюбопытствовать, — раздался еще один голос. — Верно ли я расслышал ваши слова — вы сомневаетесь в реальности мира?

— Правильно! — радостно ответил Михаил, рассчитывая на очередное пополнение своей группы.

Однако он ошибся.

— Значит, планета Меркурий тоже не реальна? — сказано это было так тихо и зловеще, что вся группа замолчала и растерянно посмотрела на говорящего. У него была длинная борода и странного вида головной убор — гибрид кепки, шапки-ушанки и остро- конечного колпака.

Повисла пауза. Все с недоумением ждали продолжения, но новый собеседник молчал. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не выпалить те слова, которые под большим давлением держит внутри.

Михаил вздохнул про себя. Что ж, все шло слишком гладко. Такая интересная беседа, и вот — грубое вмешательство… Тем временем сторонник Меркурия вновь взял слово.

— Объявлять Меркурий нереальным — страшный грех. — объяснил он. — Смысл жизни любого человека служить Великому Повелителю! Покайтесь, пока не поздно!..

Михаил и окружающие его люди заговорили разом, заглушая друг друга. Некоторое время были различимы лишь отдельные выкрики:

— Я вообще-то некомпетентен…

— Смотрите фильм «Матрица» — там ведь ясно сказано…

Истина только у нас!.. Вскоре Михаил спохватился. Если гомон продлится еще немного, сотрудники магазина вызовут охрану и их всех выставят наружу. Надо что-то предпринять…

— Внимание! — повысил он голос. — Прошу внимания! Все утихли и посмотрели на него.

— Я предлагаю разбираться по порядку. Вот вы, — обратился он к меркурианину, — кратко выскажите свои возражения, и мы вам ответим. Хорошо?

— Так слушайте же меня, люди! — ответил тот. — И возрадуйтесь, ибо получите жизненно важную информацию! Скоро будет конец света…

— Почему вы так думаете?

— Об этом сказано в Священной Книге! И чтобы спастись, вы все должны обратиться в это… в Истинную Веру.

— Я вам вот что скажу, — подал голос пенсионер в черных очках, — таких проповедников, как вы, много. И все говорят о конце света. И его уже столько раз назначали, а потом ничего не происходило…

— Это именно потому, что правоверные меркуриане истово молились. — твердо ответил бородатый человек. — Именно их духовными усилиями Земля была спасена…

— Ловко! — похвалил пенсионер.

— Хочу указать вам на еще одну ошибку. — продолжал проповедник, не обращая внимания на реплику. — Вы тут говорили о здоровье и болезни, расхваливали самоисцеление…

— Да, я даже кое-что записала… — сказала пожилая женщина в синей куртке.

— Так вот, болезнь — это благо! Повелитель Меркурия посылает людям страдания, чтобы научить их уму-разуму! И это, заметьте, не я придумал — это написано в Священной Книге!

— Понимаете, ваша вера — это ваша вера, — ответил Михаил. — Не пытайтесь навязать ее другим, если они не хотят ее принимать. А для меня один из критериев нормальной жизни — это сохранение здоровья…

— Но если, по-вашему, все нереально, зачем вам здоровье? Ведь и страдания, и их отсутствие — это лишь обман, иллюзии…

— Да, но есть важное отличие, — ответил Михаил. — Здоровье — это приятная иллюзия.

— Ну и что?! — сердито воскликнул проповедник. — Нужно стремиться не к здоровью, а к познанию Великих Истин! Об этом говорит Священная Книга, и я верю в это!

— Подождите, я записываю… — сказала пожилая женщина в синей куртке.

— Пожалуйста! — голос меркурианина несколько потеплел. — И имейте в виду, что наша религиозная жизнь не сводится к обрядам и ритуалам. Она пытается осмыслить себя, понимаете? И мы не только говорим о том, что можно и что нельзя, но и сравниваем свои идеи с чужими… И сравнение получается в нашу пользу!

— Я могу кое-что сказать о вашей личной вере, — тихо произнес Михаил, пристально глядя на собеседника. — Только приготовьтесь к потрясению… Вы верите потому, что хотите верить. Причина вашей веры одна — ваше желание.

Лицо проповедника налилось кровью и потемнело.

— Я все понял! — закричал он. — Ты служишь Сатурну! Ты — его посланник! Я прав? Признавайся!

Михаил печально улыбнулся.

— Если вы верите в это, значит, это правда — правда для вас. И что бы я ни сказал — вы будете думать так, как желаете думать…

Было слышно, как из груди меркурианина вырвался тяжелый стон.

— Еретик! — буркнул он и быстро отправился к выходу.

— Я его уже видел, он часто на нашей улице бывает, — сказал пенсионер в черных очках.

— И я!.. И мы тоже видели!.. — послышались голоса. Михаил внимательно посмотрел на собравшихся. Их было примерно десять человек, и все дружно улыбались. Да, меркурианин явно потерпел фиаско…

— Я хотел бы сказать одну вещь, — произнес Михаил. — Не стоит торопиться с осуждением этого проповедника. Да, он фанатик, человек с жесткими убеждениями. Но так ли уж сильно он отличается от нас? Разве не бывают в жизни моменты, когда мы злимся на тех, кто перечит нам, не соглашается с нами? Разве не испытываем чувство радости, когда люди принимают нашу точку зрения? А вера этого человека гипертрофированна, и на то есть свои причины… Подумайте, ведь он наверняка не всегда был таким…

— Что правда, то правда, — вздохнула пожилая женщина в синей куртке.

— Бывает ведь похожее скандальное настроение, наговоришь лишнего, а потом жалеешь…

Михаил посмотрел на часы и понял, что пора отправляться домой. Поблагодарив за внимание, он пожелал всем успехов на пути развития и осознания истинного устройства мира. Помахав на прощание, Михаил не спеша отправился к выходу. По пути его догнал один из слушателей — парень в черной шапке.

— Извините, а можно взять ваш телефон? — смущаясь, сказал он. — Я тоже смотрел «Матрицу»…

Михаил сообщил свой телефон и адрес электронной почты. Да, этот день богат на общение и события. Хотя встретить Агента опять не удалось, он смог выразить свои взгляды, одновременно упорядочив их для самого себя. «Здоровье — развитие — свобода»… Можно считать это фундаментом мировоззрения…

— Молодой человек, я хотел бы с вами немного поговорить. — неожиданно перед ним появился профессор. Теперь он взял себя в руки и говорил спокойно.

— Хорошо, только недолго. Я спешу. — сказал Михаил.

— Да, и мне тоже уже пора… Понимаете, вы ведь говорили довольно дельные вещи. Как объективно мыслящий человек, я должен признать это… Чего уж тут говорить — здоровье надо беречь…

— Да, — произнес Михаил, — это кажется очевидным, но как часто мы забываем об этом…

— Согласен. Но возникает вопрос: до какой степени мы можем быть самостоятельными? Понятно, что ребенок зависит от родителей, а человек не может жить без общества. Общество воспитывает его, дает образование и так далее… Так вот, формулирую свой вопрос: что именно вы имели в виду под самостоятельностью?

— Я тоже много думал об этом. Понимаете, мы всегда отвечаем на вопрос, который задает нам Жизнь: какими мы хотим быть? Слабыми или сильными? Зависимыми или свободными? Сила — это и есть Самостоятельность. Если мы возлагаем слишком много надежд на общество, то становимся слабее. Воспитание и образование необходимо — но лишь до какого-то предела. Иначе вместо в меру образованного человека получится робот, бездумно следующий множеству правил, смысла которых он не понимает. Так вот, одно из проявлений самостоятельности — это оздоровление. Какое здоровье мы предпочитаем? Здоровье, которое держится на таблетках и операциях? Или здоровье, которое следует из простого и естественного образа жизни? Выбор всегда за нами. Даже если мы делаем его машинально…

— А как все это согласуется с фактами? Ведь факты, молодой человек, вещь упрямая!

— Весь вопрос в том, что считать фактами… Для меня это реальное улучшение состояния и самочувствия тех людей, которые прикладывают к этому усилия. И такой же факт — то, что многие работники умственного труда болеют и страдают, отказываясь предпринять меры — не делая даже элементарную утреннюю гимнастику…

— А не слишком ли вы все упрощаете?

— Все гораздо проще, чем мы думаем, — назидательно сказал Михаил.

— И в то же время, гораздо сложнее.

— Да, это весьма глубокие темы, — задумчиво сказал профессор. — Вот что — а не обменяться ли нам телефонами?

Так они и сделали, и затем профессор ушел. Ну что ж, решил Михаил, напоследок поищу еще один Знак. Пусть это будет символическим завершением сегодняшнего визита. И возможно, ответом на один из тех вопросов, которыми он интересуется…

Он подошел к первому попавшемуся стеллажу, взял первую попавшуюся книгу и открыл наугад страницу. Затем прочитал: «Как относиться к идеям о тотальной иллюзорности восприятия, каждый решает сам для себя. Можно с этим согласиться. Можно отвергать подобные идеи. Можно придерживаться «среднего взгляда»: мир реален, но его реальность мы воспринимаем лишь отчасти, а отчасти искажаем или игнорируем информацию о нем. Видимо, «средний взгляд» более уместен и прагматичен — поскольку мы живем в мире людей и имеем достаточно традиционные желания, лучше всего разбираться с обычной жизнью, чем уходить от мира в глубины мистики. Гораздо полезнее стремиться понять самого себя. Только на основе этого мы сможем понять как других людей, так и окружающий нас мир».

Михаил поставил книгу на место, запоминая прочитанное. Об этом стоит поразмыслить… Перед самым выходом из магазина он окинул помещение прощальным взглядом. И подумал, что все встреченные сегодня люди — и человек с красным лицом, и профессор, и проповедник — все они являют собой разные варианты того, что возможно, Варианты Бытия. У каждого из них свои желания и свои убеждения. У каждого свои склонности и тенденции поступать именно так, а не иначе, совершать именно такой выбор, а не другой. Если спокойно наблюдать за всем со стороны, можно лучше видеть возможности выбора, которые всех окружают. И благодаря этому действовать, ощущая себя в потоке Жизни…

Глава З. Что есть истина?

Твоя религия — это твой способ поиска истины

Ричард Бах

Порфирий любил бывать в книжных магазинах, но вовсе не потому, что искал новую и интересную литературу. Он считал, что все необходимое для жизни уже давно найдено. Просто там были возможности заняться просвещением. Конечно, просвещать можно не только в книжных магазинах. Для этого годится почти любое место — автобусная остановка, скамейка в парке, солнечный пляж, картинная галерея… Но сегодняшний день особенно неудачен — еще ни один человек не захотел послушать о Великих Истинах, о которых Порфирий совершенно бескорыстно готов был сообщить. Пляж в такую холодную осеннюю погоду, конечно, пустует, на скамейках никого нет, картинная галерея не работает, а люди на остановке оказались возмутительно неразговорчивыми.

— Здравствуйте, дети! — обратился Порфирий к двум маленьким девочкам лет десяти, которые держали в руках воздушные шары и жались друг к другу под мощными порывами ветра. — Хотите узнать, что таит в себе Великая Планета Меркурий?

Дети испуганно посмотрели на странного дядю и отрицательно покачали головами.

— Но вы же не понимаете, от чего отказываетесь! У вас есть шанс узнать Истину!.. — на этом речь пришлось прервать, поскольку девочки с плачем бросились бежать к киоску.

Порфирий с презрением махнул рукой и оглянулся. Есть здесь еще кандидатуры? В этот момент дорогу переходила какая-то девушка в модной блестящей куртке, а метрах в десяти стоял пенсионер интеллигентного вида, переступая и притоптывая ногами от холода. К кому бы подойти? Порфирий нерешительно переводил взгляд с девушки на пенсионера и мысленно взмолился Великому Повелителю, чтобы тот подал какой- нибудь знак. Вдруг справа раздался кашель, и Порфирий быстро подошел к пенсионеру, одновременно воздав молитвенную благодарность.

— У меня новость для вас, — мрачно сообщил он новому собеседнику.

— Я исповедую самую лучшую религию в мире…

Но на этом проповедь пришлось закончить, поскольку пожилой человек, рассеянно глядя мимо лица Порфирия, сунул ему в руку два рубля и медленно направился прочь.

Раздраженно швырнув деньги в лужу, неудавшийся оратор мысленно возопил. «Доколе?! Почему эти невежды не хотят меня слушать?! Ведь мне самому нет выгоды, я ради них стараюсь!». С горя Порфирий подошел к пьяному, который обнимал березу для сохранения равновесия, но и тут проповедника постигло разочарование. Поначалу тот был явно не прочь послушать Великие Истины, терпеливо внимая и кивая, но вскоре Порфирий прозрел. В самый разгар проповеди, когда речь уже заходила о Меркурианской Священной Книге, раздался храп. Оказалось, что пьяный самым нахальным образом заснул — вместо того, чтобы внимать Великим Истинам…

Задыхаясь от гнева, Порфирий некоторое время стоял и молча смотрел на презренного. Как он посмел?! Ну уж ладно, Владыки Сатурна о нем позаботятся! Проповедник быстро развернулся, внимательно осматриваясь, но больше на остановке никого не было. Ветер усилился, и стало еще холоднее. Тогда Порфирий гордо развернул плечи и направился в книжный магазин, располагавшийся неподалеку.

У входа он остановился и окинул взглядом огромное помещение с гигантскими стеллажами, сплошь уставленными литературой. Эх, что творится на белом свете! Сколько совершенно бесполезной информации! Наверняка там нет ничего ценного — ни о Меркурии, ни о Священной Книге, ни о Великом Повелителе…

Порфирий задумался, вновь прокручивая в сознании горькие думы, которые посещали его еще с давних пор. Ведь что такое книга? Это не просто набор страниц с текстом и картинками. Для тех, кто умеет читать, книга может стать целым миром, в который можно погрузиться и получить мощные ощущения — которые порой влияют на всю дальнейшую жизнь… Но ведь есть не только Истина, но и Ложь, а также Полуправда… К сожалению, люди не-редко используют чтение лишь как способ развлечься, или всерьез проникаются тем, что вообще не нужно или даже вредно…

Порфирий оглядел ближайших читателей, и презрительно усмехнулся. Сколько здесь собралось заблудших душ! Вон какой-то мещанин увлеченно листает толстый фолиант с фотографиями мебели, а рядом стоит девица и заглядывает ему через плечо. Ребенок завороженно вглядывается в рисунки животных в детской книжке, а бабушка что-то объясняет. Еще один, детина в кожаной куртке и с металлической цепью на шее, озадаченно смотрит на полки с книгами, словно впервые их видя и пытаясь понять, что это такое… Тьфу! Что же делают все эти люди?! Все не то, все не так… Растрачивают свою жизнь на сущую ерунду, вместо того, чтобы служить Великому Повелителю и быть счастливыми… Впрочем, они ведь не знают, даже не догадываются… Так вперед! Надо просветить их!..

Памятуя о недавней неудаче с детьми, проповедник прошел мимо двух школьниц, которые шептались около книжных шкафов с надписью «Магия», и нерешительно остановился у стеллажа с надписью «Анекдоты». Там стояли парень с девушкой и вовсю веселились. Их громкий смех выделялся среди прочих звуков магазина, и вызывал у Порфирия раздражение. Ведь в Священной Книге ясно сказано — «смех есть грех»! Человек должен сокрушаться о своих ошибках, а не веселиться, словно так и надо!

Но, немного поколебавшись, Порфирий двинулся дальше. Что-то подсказало ему — здесь слушать не станут… Ага! Вот тут, кажется, наступил удачный момент. Ребенок, листавший книжку с картинками животных, пронзительно заплакал. А «когда люди плачут, они готовы к восприятию Великих Истин» — гласит десятая глава Священной Книги.

— Что ты, детка! — принялась утешать бабушка. — Это ведь просто бар- сучок. Он зверюшка добрая, любит людей. Если только ты не полезешь к нему в нору — тогда он может укусить за носик.

Внук заревел пуще прежнего, соревнуясь в громкости с хохотом любителей анекдотов, и Порфирий полез в карман. Он достал оттуда агитационную брошюру, которая называлась «Бойтесь врагов ваших!». Конечно, он понимал, что мальчик еще мал, но рассчитывал на визуальный эффект. На обложке был изображен Главный Враг — Чудовище Сатурна, не имевшее земных аналогов. Больше всего оно напоминало сочетание медведя, оленя, черепахи и паука.

— Гляди, отрок… — прошептал проповедник, склонившись и протягивая брошюру.

Ребенок взглянул на картинку и перестал плакать. Несколько секунд он с изумлением вглядывался в картинку, затем улыбнулся, вытер слезы — и наконец засмеялся.

— Ох, спасибо вам! — воскликнула бабушка. — А я уж и не знала, как его успокоить!

— Вы не поняли! — сердито произнес Порфирий. — Это же Главный Враг! Он подстерегает каждого человека и внушает дурные помыслы! Понимаете, мы все всегда в опасности!

Мальчик перестал смеяться и серьезно посмотрел на странного дядю. Порфирий воодушевился. Конечно, не бог весть какая аудитория, но на безрыбье и рак рыба… С энтузиазмом он принялся за просвещение — наставляя на Путь Истинный тех, кто уже давно жаждал ступить туда, хоть и не подозревал об этом…

— Только мы, только наша Меркурианская Церковь знает средства к Избавлению, Освобождению и Безмятежному Счастью! Будьте с нами, и мы укажем вам, как надо жить! И познаете вы, что жили неправильно, и очиститесь от грехов ваших, и придете к праведности…

Вдруг на таза ребенка снова навернулись слезы.

— Бабушка! — жалобно захныкал он. — А можно мы ему заплатим, чтобы он нас отпустил?

Та растерянно посмотрела на внука, и перевела взгляд на Порфирия.

— Да, наверное… У меня есть двадцать копеек, хотите?

— Невежды! — злобно прошипел Порфирий, топнул и быстро зашагал прочь. — Ничего не хотите понимать!

Опять не получилось… Эх, где же те золотые дни, когда получалось? Он хорошо помнил тот случай летом, когда к Великим Истинам удалось привлечь сразу трех старушек, сидевших на скамейке у подъезда и мирно щелкавших семечки. А ведь семечки — это не что иное, как запретная пища — об этом недвусмысленно говорится в двадцать первой главе Священной Книги! Конечно, после того, как старушки прошли Посвящение, они дали обет отказаться от этого греховного занятия — как и от поедания огурцов, помидоров и яблок в весенние, летние и осенние месяцы. Всем меркурианам хорошо известно, что лучшая пища, угодная Повелителю — это перловая каша с морковью и чесноком… А тот зимний день, когда просвещению подверглась целая компания студентов! Порфирий тогда нарочно дежурил в университете — шла сессия и многие наверняка горевали. И точно — трое студентов, завалившие экзамен и пребывавшие в паническом состоянии, охотно прислушались к Словам Утешения и узнали о Трех Способах Достижения Успеха — о чем с упоением поведал счастливый проповедник.

М-да, было время… Порфирий решил сделать передышку, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Что ж, можно пока посмотреть, что публикуют современные издательства. Конечно, здесь почти сплошная ересь, но кто знает, вдруг попадется что-нибудь ценное… Хм, вот раздел «Астрономия». Посмотрим посмотрим…

Открыв справочник «1001 факт о космосе», Порфирий с неприязнью прочитал: «Меркурий — самая маленькая планета с большим плотным ядром, самая близкая планета к Солнцу. Поверхность Меркурия покрыта большими и малыми кратерами, атмосфера отсутствует. Находясь во власти Солнца, Меркурий испытывает самые большие перепады температур». Что за дикая ересь?! «Самая маленькая планета»?! «Во власти Солнца»?! В Священной Книге ясно сказано: «Меркурий есть самая большая планета Солнечной системы, оказывающая огромное влияние на Солнце»! Эх… Скупить бы весь этот тираж да сжечь! Жаль, денег не хватит…

Проповедник раздраженно захлопнул книгу и засунул обратно, переплетом внутрь. Пусть хоть в глаза не бросается… Он печально побрел дальше, искоса посматривая на названия книжных стеллажей. Наконец, Порфирий остановился у раздела с неопределенной надписью «Разное». Его рука решительно миновала произведения с названиями типа «Как нарастить ногти» и «Украшения для зубов», и остановилась на книге «Ценные советы на все случаи жизни».

Открыв наугад страницу, он прочел совет номер 546: «если пошел дождь, а у вас в руках только дырявый зонт, не пользуйтесь им. Иначе сквозь отверстия в зонте польется вода, и вы промокнете». Порфирий усмехнулся. Да уж, важные сведения. Видимо, у автора книги уже был горький опыт… Надо бы предупредить тех, кто носит дырявые зонты.

В конце книги обнаружился еще один ценный совет — автор призывал не хранить молчание в том случае, если читатель окажется ужаленным осами. «Если вы будете молчать, это лишь привлечет внимание других насекомых, типа оводов, пчел и слепней», — говорилось в книге, — «которые решат, что вам все равно и ринутся в атаку. А их агрессия может отрицательно сказаться на вашем здоровье — поэтому обязательно нужно нарушить тишину в случае укуса». Зато в горах зимой, как гласил совет номер 610, весьма не рекомендуется производить шум, так как это «может вызвать снежную лавину и в результате затруднит ваши поиски в будущем». Прочитав это, Порфирий усмехнулся и захлопнул книгу. Напрасные иллюзии! К чему вся эта информация, когда Священная Книга совершенно ясно говорит: «в минуты опасности обращайтесь за помощью к Великому Повелителю. И он поможет вам — или, по крайней мере, услышит»! Эх, людская суета…

Печально бродя по помещению, Порфирий погрузился в свои мысли и не сразу понял, что миновал уже многих потенциальных слушателей, оказавшись в самом дальнем конце помещения. Здесь было гораздо тише, чем в других местах, и слышалось лишь поскрипывание обуви посетителей. Правда, еще изредка доносился заливистый смех любителей анекдотов — это, конечно, раздражало, но Порфирий решил терпеть.

Но время идет — пора просвещать! Ближайшие люди находились метрах в десяти, и проповедник медленно направился к ним, решившись заговорить во что бы то ни стало…

Это были собеседники, которые негромко переговаривались друг с другом. Один из них — высокий мужчина средних лет в длинном черном плаще, другой — среднего роста парень в джинсовой куртке. Порфирий решил немного послушать, о чем идет речь, и в нужный момент вступить в разговор.

— …Лишь немногие избранные способны увидеть иллюзорность окружающего. — торжественно сказал человек в плаще тем тоном, каким начинают сообщать важные тайны.

Порфирий слегка насторожился — неужели конкурент? Очень уж интонация говорящего походила на его собственную. Так, теперь надо выяснить, к какой религии принадлежит носитель плаща — и тут же атаковать, прославив Великого Повелителя…

Между тем, в беседе появилась пауза. Парень в джинсовой куртке молчал и глядел недоверчиво, словно ожидая появления Врага. Хм, интересно определить его тип. Волосы всклокочены, руки в карманах… Руки в карманах!!! Да, он явно не читал двадцать пятую главу Священной Книги, которая предупреждает — «не держите руки свои в карманах, ибо от этого возникают дурные помыслы, и Главный Враг вводит вас в искушение против Меркурия». О невежда, наивный простак, не ведающий о нависшей над ним опасности…

— И как же можно убедиться в нереальности мира? — спросил простофиля.

— Ха! — громогласно усмехнулся собеседник. — Об этом так запросто не говорят. А то люди могут подумать, что перед ними социально неадекватный индивид… попросту говоря, ненормальный.

— Да что вы, — ехидно ответил простак.

Вот уж действительно — не ведает, что творит! Порфирий сокрушенно покачал головой и уже хотел было вмешаться, однако в этот момент парень в джинсовой куртке вынул руки из карманов.

— Кроме того, я еще и сам не уверен, — продолжал человек в плаще.

— Вдруг мир все-таки реален? Надо внимательно разбираться. Ладно, всего хорошего.

Он взглянул напоследок на стеллажи с книгами и торопливо направился к выходу. Порфирий с сожалением посмотрел вслед. Да, один ушел — лишив тем самым себя шанса обрести мудрость, которую дарует знание меркурианских истин. Края его плаща развевались, выражая собой бренность жизни несчастных, погрязших во грехе…

Порфирий подумал, что этот плащ также вызывает ассоциации с прежними временами. Когда-то и он сам носил подобные мирские одеяния — до тех пор, пока не обратился в Истинную Веру… Задумавшись, проповедник не заметил, что парень в джинсовой куртке отошел к другому стеллажу. Спохватившись, Порфирий торопливо, но тихо двинулся следом и мельком глянул на название стеллажа. «Религия»! Неужели этот тип принадлежит к какой-нибудь вере? Порфирий задумался. Неплохо бы, конечно, понаблюдать и выяснить, что именно он будет читать, но… Из другой части магазина по-прежнему раздавался смех читателей анекдотов, только теперь к прежним голосам присоединились гулкий бас и низкое меццо-сопрано. Если Великий Повелитель попустит — они придут сюда и испортят всю обстановку! Лучше действовать сейчас, пока рядом никого нет…

Порфирий приблизился уже на расстояние в два метра, но парень в джинсовой куртке не замечал этого и безмятежно листал книги, быстро перебирая их одну за другой. Небось думает, как здесь спокойно, тихо. И что никто не…

— Вы знаете, что скоро будет конец света? — вкрадчиво спросил Порфирий.

Парень обернулся.

— Почему вы так думаете? — осторожно спросил он.

Так! Просвещение начинается… Порфирий оглянулся и подошел ближе.

— Об этом сказано в Священной Книге Кабабублии. — торжественно произнес он. — Хотите, процитирую вам четыреста семнадцатую главу? «И откроются окна небесные, и разверзнется утроба земная… И рухнет все, что есть на земле… И…».

— Спасибо, — сказал парень. — А можно узнать, откуда взялась эта книга?

Порфирию стало ясно, что разговор принимает особенный оборот. Этот человек явно из числа тех людей, которые слишком уверены в себе, и не могут спокойно послушать, что говорят другие. От своих вопросов они получают большое удовольствие, а когда начинаешь объяснять подробнее, снова перебивают. В таких случаях, как помнил Порфирий, важно сохранять надежду на помощь Повелителя. Иначе легко выйти из себя — ведь приходится растолковывать очевиднейшие вещи…

— Кабабублия была создана на Священной Горе Великой Планеты Меркурий. Именно там Великий Повелитель…

— Извините, — вмешалась вдруг стоящая неподалеку женщина. — Но разве жизнь на Меркурии возможна? Ведь его поверхность очень горячая. Он находится слишком близко от Солнца…

— Кто сказал?! — Порфирий с негодованием посмотрел на бесцеремонно вмешавшуюся обывательницу.

— Наука.

— Ха! И вы верите науке? Вспомните Ньютона и озоновые дыры. Ньютон наивно верил в механистическую картину мира, которую опровергла теория относительности, а научно-технический прогресс привел… сами знаете к чему… Наука — это ерунда. Правильное знание только у нас. Ведь мы — истинно верующие.

Опять эти нелепые ссылки на науку! Неужели непонятно, что ученые — такие же грешники, как и все остальные. И значит, так же нуждаются в помощи Меркурия…

— И как же называется ваша вера? — спросила женщина.

— Меркурианство, — с благоговением произнес проповедник. — Только мы знаем, в чем смысл жизни.

— И в чем же? Да, наконец-то пробил звездный час! Как же повезло сегодня этим невеждам…

— Служить Меркурию и его Повелителю, — объяснил Порфирий, готовясь произнести Речь.

— Зачем же ему служить?

Итак, сейчас! Сейчас они познают всю силу его красноречия, и прозреют, и обратятся, и Великий Повелитель возрадуется…

— Я расскажу вам притчу, — снисходительно начал Порфирий. — Жили- были…

— Нет, спасибо. Извините, мне пора, — неожиданно женщина направилась прочь. Проповедник замолчал и некоторое время хмуро смотрел ей в спину. Затем оглянулся и заметил, что парень в джинсовой куртке еще стоит на месте. Ну, уж его-то он просветит.

— Мне тоже пора… — засобирался парень.

— Минутку, — решительно произнес Порфирий. — Вы случайно не католик?

— Нет.

— Не баптист?

— Нет.

— Не кришнаит?

— Нет. У меня другое мировоззрение.

— А-а, — разочарованно выдохнул Порфирий. Он-то рассчитывал на Великое Противоборство с конкурентом, а это обычный обыватель… Что ж, иногда и меркуриане ошибаются. Но хватит на сегодня ошибок! Сколько можно?! Порфирий закрыл глаза и мысленно дал обет Великому Повелителю, что возвестит Истину первому, кто попадется на глаза. Им оказался благообразного вида старичок, который с задумчивым видом проходил неподалеку, опираясь на трость. Еще один невежда, которому наверняка неведомы его грехи! Воодушевившись, Порфирий схватил старичка за рукав. Тот отреагировал неожиданно — не остановился, а стал вырываться, и даже некоторое время протащил проповедника по скользкому полу. Однако Порфирий был тверд и не выпускал будущего слушателя.

— Вчера у меня было видение, — вдохновенно объяснил он. — Я видел горы Меркурия…

— Ась?

— Видение!!! — повторил Порфирий громким свистящим шепотом.

— Меркурий!!

— A-а, вы астроном! — разулыбался старичок. — Не интересуюсь, спасибо.

Он высвободил рукав и не торопясь удалился, оставив проповедника в недоумении. Порфирий смотрел вслед очередному упущенному слушателю, и в нем поднималось острое чувство горечи. Они не хотят знать Истину! В раздражении проповедник схватил, не глядя, первую попавшуюся книгу с полки слева и открыл наугад. «Фанатик — это человек с особым мировоззрением, основанном на жестких убеждениях и сильных желаниях. Соответственно, он имеет труднопроницаемый барьер восприятия, то есть проявляет особую пристрастность, обусловленную его эмоциональными предпочтениями… Огромную (если не главную) роль играет чувство собственной важности… Если желание ощущать себя важным будет доминировать, то в значительной степени определит прочие желания и убеждения фанатика».

«Что за белиберда?» — подумал Порфирий, повернул обложку и прочитал название: «Сущность феномена фанатизма». Автор — И. И. Иванов. Он заглянул в начало книги. «Идеи, лежащие в основе фанатичной картины мира, заведомо не подвергаются сомнениям. Это своеобразные аксиомы, на которых строится мышление, восприятие, поведение человека. Такие аксиомы для него — святы и священны. Поэтому те, кто задают крамольные вопросы, сомневаясь в их истинности, объявляются врагами и становятся объектами ненависти».

«Хм, а ведь это точно!» Порфирий вспомнил одно свое столкновение с венерианином — последователем культа Повелителя Венеры. Они вступили в конфликт на улице, около входа в продуктовый магазин. Порфирий как раз объяснял прохожим, какие продукты Священная Книга разрешает употреблять в пищу, а какие запрещает — и вдруг появился конкурент. Венерианин встал в пяти метрах напротив, и нахально начал рассказывать о своей вере. Порфирий, конечно, не стал игнорировать столь нахальную выходку и принялся насмехаться над Повелителем Венеры. Это весьма расстроило венерианина. Настолько, что тот достал из-за пазухи свою «священную книгу» и попытался огреть ею обидчика. Конечно, напрасно — ведь Порфирий знал, когда надо вовремя ретироваться, и умел делать это быстро…

«Да уж… Этот любитель Венеры и впрямь был фанатиком, — подумал проповедник. — Какая агрессия!.. А я всего лишь спросил его, кто и когда написал его «священную книгу» и почему Венера находится дальше от Солнца, чем Меркурий».

Порфирий вздохнул и продолжил свой путь. Остановившись около раздела «История», он стал прислушиваться к разговору двух посетителей. Это был тот самый пенсионер, которого не удалось привлечь к Истинной Вере на автобусной остановке, и человек с красным лицом. Они говорили о политике, которую Порфирий всегда высокомерно игнорировал, считая ее проявлением мирской суеты. «О невежды! Ну да ничего, сейчас я вас вразумлю!».

— А вообще-то я думаю, — вдруг тихо сказал краснолицый. — Иногда, когда вечерами смотрю на звезды… это, конечно, нечасто бывает, вы не думайте… в общем… короче, вот бы человечество вышло в космос…

— Не бывать этому! — яростно воскликнул Порфирий. — Повелитель Меркурия этого не допустит.

Все обернулись в его сторону.

— Простите, с кем имеем честь беседовать? — осведомился пенсионер после некоторой паузы.

— Можете звать меня Порфирием, — сказал проповедник, не сколько успокоившись.

— И чем же вызвано ваше столь резкое заявление? Порфирий внимательно посмотрел на пенсионера, дивясь его вежливости. Ишь, какой интеллигентный! Видать, профессор… И по виду похож — шляпа, пиджак, только пенсне не хватает. А краснолицый — уж точно не ученый. Теплая меховая куртка распахнута, выпирает обширный живот, глаза навыкате, и сказать собирается что-то явно отнюдь не вежливое… Порфирий не ошибся.

— Слушай, ты! Чего тебе надо? — грубо спросил человек с красным лицом.

— Погодите, коллега, — мягко прервал его профессор. — Возможно, молодой человек собирается сообщить нам какую-то важную информацию. Давайте выслушаем, и уж потом решим, вступать ли с ним в общение.

Краснолицый презрительно хмыкнул, но промолчал. Порфирий ощутил, как в нем поднимается волнение. Его готовы слушать!

— Понимаете, мы часто недооцениваем влияние Меркурия, — торопливо заговорил он. — Мы думаем, что от нас зависит все, в то время как от нас зависит очень и очень немногое. Наша судьба, наша жизнь — все на самом деле подчиняется Повелителю Меркурия…

— Молодой человек! — строго произнес профессор. — Жизнь людей определяется историей их страны. При чем здесь ваш Меркурий?

— Ха! — торжествующе воскликнул Порфирий. — А астрология? Разве вы не знаете, что в астрологии каждой планете соответствует та или иная функция человеческой психики, та или иная её особенность? Так, например, Меркурий управляет способностью человека взаимодействовать с информацией… И с любым обществом, с любой страной то же самое! Разве можно представить себе жизнь без информации?!

— Любому образованному человеку в наши дни известно, что астрология считается лженаукой. — важно заметил профессор.

— Вот именно — считается! А считать можно что угодно… Люди часто заблуждаются, отвергая Истину. Так вот, Меркурий символизирует готовность и стремление к контактам, речь, логическое мышление, рассудительность, умение выражать свои мысли устно и письменно, способность к обучению, усвоению и переработке новой информации, полученных знаний, посреднические и предпринимательские способности…

— И все же давайте переведем дискуссию в чисто научную плоскость. — перебил профессор. — Я готов побеседовать о Меркурии в астрономическом смысле, как о планете…

Порфирий глубоко вдохнул, собираясь произнести очередную тираду, но не успел. В разговор вступил краснолицый.

— Меркурий? — с пренебрежением сказал он. — Довольно невзрачная планетка. По своим физическим характеристикам Меркурий напоминает Луну, сильно кратерирован. У него нет естественных спутников и атмосферы.

— Клевета! — возмущенно воскликнул Порфирий. — На Меркурии видны образования, которые на Луне не встречаются. На Меркурии присутствуют многочисленные зубчатые откосы, простирающиеся на сотни километров — эскарпы…

— Но зато масса Меркурия почти в 20 раз меньше массы Земли. Меркурий меньше некоторых спутников Юпитера и Сатурна!

— Зато Меркурий ближе к Солнцу, чем Земля. — с гордостью сообщил Порфирий.

— Да. И как раз поэтому планету никогда нельзя увидеть на тёмном ночном небе — Меркурий всегда скрывается в утренней или вечерней заре.

— Откуда у вас столь обширные познания? — удивленно спросил профессор. — Как вас, кстати говоря, величают?

— Я же говорил, что верю в НЛО, — самодовольно произнес краснолицый. — Вот и со смежными темами решил разобраться… А звать меня можете Петровичем… Так вот, Сатурн — шестая по удалению от Солнца и вторая по размеру и массе планета Солнечной системы. У Сатурна около 60 спутников и наиболее мощная система колец среди всех планет Солнечной системы.

— Да уж… — насмешливо произнес Порфирий. — Но не забывайте, что Сатурн относится к типу газовых планет: он состоит в основном из газов и не имеет твёрдой поверхности.

— Не все так просто. — насмешливо возразил Петрович. — В центре планеты находится массивное ядро из тяжёлых материалов. И это еще не все. По данным «Вояджеров», на Сатурне дуют самые сильные ветра в Солнечной системе, аппараты зарегистрировали скорости воздушных потоков 500 м/с! Проповедник помрачнел.

— Но зато Меркурий таит в себе гораздо больше загадок!

— Вот это совсем не очевидно. Я бы даже сказал, весьма спорно… Вот Сатурн — это да… В атмосфере Сатурна иногда появляются устойчивые образования, представляющие собой сверхмощные ураганы. Аналогичные объекты наблюдаются и на других газовых планетах Солнечной системы…

— Подумаешь… Зато на Меркурии год длится всего 88 земных суток!

— Погодите, молодой человек… — вмешался профессор, глядя на краснолицего. — Ваша информация меня заинтересовала. И что же это за объекты, о которых вы изволили упомянуть?

— Это знаменитое «Большое красное пятно» на Юпитере, «Большое тёмное пятно» на Нептуне. Гигантский «Большой белый овал» появляется на Сатурне примерно один раз в 30 лет, в последний раз он наблюдался в 1990 году… Не до конца понятным на сегодняшний день остается такой атмосферный феномен Сатурна, как «Гигантский гексагон». Он представляет собой устойчивое образование в виде правильного шестиугольника с поперечником 25 тысяч километров, которое окружает северный полюс Сатурна.

Порфирий с негодованием понял, что беседа выходит из-под контроля. Мало того — поднимается какая-то еретическая тема! Ведь Владыка Сатурна, как известно всем правоверным меркурианам, — один из злейших врагов Повелителя Меркурия… Подождите… Порфирий с подозрением присмотрелся к Петровичу. А что, если это — сатурнианский агент?! Ведь не случайно он развел такую рекламу своей отвратительной планеты…

— Вы, может быть, и бывали там, раз так много знаете? — настороженно спросил проповедник.

— Нет, куда нам, грешным. — ехидно ответил краснолицый. — Грехи наши тяжкие не позволяют…

Порфирий с облегчением вздохнул. Нет, это никакой не агент. Это всего лишь очередная заблудшая душа. Разве станет сатурнианин говорить о грехах?..

— А вы, случаем, на Меркурии не бывали?

— Пока что для меня это слишком великая честь. — ответил меркурианин. — Лишь немногие избранные удостаиваются ее…

— Уважаемые коллеги, мы чересчур отвлеклись! — умоляющим тоном произнес профессор. — Я ценю ваш юмор, но давайте продолжим наш диспут…

— Нет уж, мне уже хватит… — Петрович зевнул. — Домой пора… Ладно, всем пока.

Тяжело переваливаясь, он удалился, а Порфирий с жалостью посмотрел на профессора.

— Думаю, диспута у нас не получится. Вы возлагаете чрезмерные надежды на свою науку… Понимаете, людям, по большому счету, наука не нужна. Им нужна Истина…

— О вашем Меркурии! — сердито сказал профессор. — Ну что ж, хорошо… А давайте это проверим?

— И как же?

— Предлагаю подойти к кому-нибудь. Мы предложим выяснить этот вопрос у нейтральной, незаинтересованной стороны.

— Можно! — обрадовался Порфирий.

Они оглянулись в поисках собеседников. Ближайшие посетители находились у самых длинных стеллажей книжного магазина, над которыми висела манящая надпись «Неведомое и непознанное». Судя по всему, они явно принадлежали к рабочему классу — их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог.

— Давайте обратимся к рабочим массам, — предложил профессор. — Эти люди знают правду жизни — и наверняка помогут разрешить нашу дилемму.

Порфирий согласился, и они подошли к рабочим. Видимо, это были строители — одежда перепачкана пятнами цемента и грязи, а сапоги измазаны кирпичной крошкой…

— Позвольте обратиться к вам, уважаемые граждане! — сказал профессор. — Если не возражаете, я хотел бы подискутировать… э-э-э… побазарить с вами на одну важную тему.

— Ну, чего? — проворчал один строитель.

— Вот этот молодой человек скептически отзывается о науке и технике! Похоже, что он склонен отрицать пользу электричества, водопровода и канализации…

Рабочие переглянулись.

— Ну, это ты, брат, зря так! — укоризненно покачал головой один.

— Позвольте внести существенную поправку, — отчеканил Порфирий.

— Я не против элементарных жизненных удобств. Но ведь главное — духовное, а не материальное…

— Чего-о?! Да ты, я гляжу, хорош впаривать… А попробуй-ка отстоять на смене от звонка до звонка! Попробуй цемент потаскать! Что, слишком материально?

Не понимают! Порфирий подавил подступившее чувство горечи, остро ощущая, что самое время вновь ретироваться. Эти люди слишком погрязли во грехах, чтобы внимать Истине…

— Вот видите! — профессор торжествующе улыбался. — Не так- то все просто!

Порфирий с раздражением смотрел на него, борясь со жгучим желанием достать Кабабулию и процитировать грозное пророчество о горькой судьбе тех несчастных, которые осмеливаются дерзновенно восстать против Пророков Меркурия. Желание проиграло, и проповедник медленно отошел в сторону, высоко поняв голову.

— Ишь, как нос-то задрал! — ухмыльнулся строитель, но Порфирий предпочел не обратить внимания на это невежественное замечание одного из тех, кто не ведает, что творит.

Он прошел к стеллажу «Религия», около которого недавно пытался обратить в истинную веру парня в джинсовой куртке, и с сожалением посмотрел на книги. Сколько ошибочных мнений здесь изложено! «История христианства», «Тайные культы Вуду», «Загадочный шаманизм», «Культура буддизма»… По мнению Порфирия, между этими течениями не было особой разницы — все они были ересями. Конечно, почти каждое содержало в себе какую-то крупицу Истины — но эти крупицы терялась в нагромождении Заблуждений. Будь на то его воля, Порфирий заменил бы всю эту литературу на меркурианские труды — тогда люди гораздо быстрее приобщились бы к Великим Истинам, и очистились бы от скверны своих ошибок…

Стоп! Ведь у него с собой есть несколько книжек… Проповедник достал из кармана одну брошюру и задумчиво посмотрел на нее. Пусть всего одна-единственная, но ведь никто не мешает тайное сделать явным. Можно просто держать ее в руках — и кто-нибудь из посетителей магазина, глядишь, и обратит свое внимание на обложку, станет спрашивать — и тут-то и начнется просвещение!

Укоряя себя за то, что не додумался до этого раньше, — Порфирий открыл книгу «Священные горы Меркурия и вы», держа её таким образом, чтобы обложка бросалась в глаза проходящим мимо людям. Делая вид, что читает, меркурианин украдкой следил за реакцией окружающих. Но — увы. За десять минут мимо прошло немало народу, и хотя несколько человек с интересом покосились на красочную обложку, ни один не заговорил с проповедником.

Порфирий уже начал терять терпение, когда вдруг заметил, что около стеллажа с надписью «Романы ужасов и мистика» стоит один человек, на которого рисунок явно произвел впечатление. Это был высокий парень в большом темно-зеленом пуховике. Рядом с ним стоял тот самый тип в джинсовой куртке, которого Порфирий безуспешно пытался обратить, и что-то втолковывал. Но парень в пуховике не слушал, завороженно уставившись на меркурианскую брошюру. Объятый священным трепетом, он дрожал, губы медлен-но шевелились. «Ну, уж одного сегодня я точно спасу!» — довольно подумал проповедник, делая вид, что не замечает произведенного впечатления.

По опыту он знал, что именно такие чувствительные граждане с наибольшей вероятностью можно обратить. Вообще, все немеркуриане делились на три категории. Обыватели — те, кто ничего не знал о Великих Истинах. Кандидаты — люди, которые что-то слышали о меркурианском учении и проявили к нему интерес, но еще не обратились. И наконец, Неофиты — те, кто согласились принять меркурианство, но еще не прошли подготовительный этап. Порфирий считался Братом- Просветителем, поскольку занимался просвещением Обывателей, стремясь превратить их в Кандидатов. Любой Кандидат высоко ценился, а Братья-меркуриане называли таких также Задетыми — потому что их внимание было «зацеплено», их интерес к Великим Истинам начинал пробуждаться.

Вдруг парень в пуховике начал что-то возбужденно говорить, показывая пальцем в сторону Порфирия. Его собеседник посмотрел в указанном направлении и стал что-то объяснять. Но в этот момент проповедник заметил нечто особенное. Забыв о появлении Кандидата, он быстро миновал стеллаж «Искусство», промчался мимо «Детективов» и «Фантастики» и замер. Перед ним красовался Великий Символ Меркурия!

На стенде с открытками виднелись большие, альбомного формата, поздравительные послания с указанием знаков зодиака. Символ Мерку- рия — крест с кругом и дугой, красовался в самом центре. На глаза Порфирия навернулись слезы. Он вспомнил, когда впервые увидел Символ. Это произошло два года назад, в библиотеке, в день его собственного просвещения. Сидя в читальном зале, Порфирий читал «Справочник психолога», а в голове стучала одна мысль: «Виновен!». Он винил себя во всех неудачах своей жизни, начиная со студенческих лет — когда провалил экзамен по теории вероятности и в результате вылетел из престижного вуза. Следующие пятнадцать лет пролетели, ознаменованные этим тягостным событием. Пожар в квартире, потеря работы, уход жены… Во всем этом Порфирий винил себя и только себя. Надо было сделать лучше, сделать иначе — тогда все было бы хорошо! И хотя пожар устроил сосед, нечаянно бросив горящую сигарету на чужой балкон, на работе шло повальное сокращение сотрудников, а жена решила уехать с родителями жить в другую страну, соблазнившись картинами сладкой жизни — Порфирий все равно обвинял во всем лишь себя. И квартиру он давно уже сменил, и работу другую нашел, но чувство вины не уходило. Внимание Порфирия работало только одним определенным образом — в окружающем мире он усматривал прежде всего негатив, делал пессимистические прогнозы, ворчал и стенал. Наконец, ощущение внутренней тяжести стало настолько невыносимым, что побудило искать выход в библиотеке. Обхватив руками голову, Порфирий читал в справочнике определение маниакально-депрессивного психоза и думал о том, как же он виноват…

Вдруг над столом нависла чья-то тень.

— Читаем? — спросил низкий голос.

Подняв голову, будущий проповедник увидел странного человека с длинной бородой, на голове которого было что-то вроде гибрида кепки, шапки-ушанки и остроконечного колпака.

— Простите, что вы сказали?

— Вы знаете, что скоро будет конец света? — бородач пристально смотрел на него.

— Почему вы так думаете? — осторожно спросил Порфирий. Человек озабоченно оглянулся и сел рядом.

— Об этом сказано в Священной Книге Кабабублии, — возвестил он с торжественным видом. — Хотите, процитирую вам четыреста семнадцатую главу?

Они вышли в коридор и долго беседовали. Конец света Порфирия тогда еще мало интересовал, но его привлекло другое. Оказалось, что меркурианское учение, основы которого его будущий Учитель Гегесий словоохотливо и с воодушевлением изложил, вовсе не призывало к борьбе с чувством вины. В отличие от разного рода психологических концепций, которые утверждали ненужность и вредоносность этого чувства, меркуриане считали его весьма ценным.

— Вы должны суметь разочароваться в себе самом! Сказать — «нет!» своему прошлому… Вы должны начать новую жизнь!.. — говорил Гегесий, сверкая глазами. — Когда вас начнет тошнить от самого себя — только тогда вы и будете готовы к Внутренним Изменениям… Пока человек не надоел себе самому, он не сможет осознать Меркурианские Истины…

Оратор вещал еще два часа и под конец оказал высокое доверие своему слушателю, показав открытку с Великим Символом Меркурия. Тот с интересом внимал, постепенно прозревая — и вскоре согласился принять Посвящение. Так Обыватель стал Кандидатом, а Иван Павлович Семенов — истинно верующим меркурианином Порфирием…

Вдруг Порфирий увидел знакомый силуэт — у входа в магазин появился человек. Затем прошел внутрь, слегка пританцовывая, деловито помахивая руками и внимательно осматриваясь- словно искал не книги, а людей. Где он его видел?.. Ну конечно! Это же тот самый пьяный, который самым нахальным образом дремал, когда Порфирий пытался втолковать ему важнейшую информацию… Ладно, ну его. Порфирий вспомнил, что совсем недавно видел Кандидата, который нуждался в некотором толчке, чтобы вступить в стройные ряды меркуриан. Где же он? Бросив на Великий Символ последний благоговейный взгляд, Порфирий отправился на поиски…

Проходя мимо книжных полок с надписью «Искусство», меркурианин заметил девушку, в руках у которой был большой фолиант с репродукциями картин. С ней беседовал парень в джинсовой куртке. Вот ведь проныра… Порфирий огляделся. Его внимание привлек курсант в камуфляжной форме, стоявший при-мерно в десяти метрах, около стеллажа «Военное дело».

«Со своим длинным носом похож на какого-то актера, не помню какого…» — рассеянно подумал проповедник. Он уже давно не смотрел сериалы и вообще телевизор — с тех пор, как избавился почти от всей бытовой техники, исполняя обеты Меркурианской Религии. «Так, здесь его нет. Идем дальше» — решил он и направился дальше, обходя все стеллажи. Около ближайших стеллажей туда-сюда метались два старца почтенного вида. Увидев, что те что-то ищут, Порфирий заинтересовался и остановился неподалеку.

— Где же эта книга? — с досадой бормотал первый старец. — Я ведь пять минут назад видел ее…

— Что ищешь? — участливо спрашивал его знакомый.

— Вот что-то хотел найти, но забыл. Как же она называется…

— Может, по кулинарии?

— Да нет…

— По медицине?

— Нет…

— По архитектуре?

— Не, другое…

Прислушиваясь к диалогу, Порфирий понял, что это его шанс. Через некоторое время он улучил момент, и подсунул свою брошюру о горах Меркурия на полку, к которой в это время направлялся искатель. Пенсионер быстро перебирал книги, читая названия, и постепенно приближался к брошюре. Проповедник уже торжествовал и довольно потирал руки, но в последний момент старец взял не его брошюру, а другую, стоящую рядом.

— Вот оно! — радостно воскликнул он.

— Нашел?! — обрадовался его товарищ.

— Ага!

На обложке разноцветными буквами было напечатано: «Путешествия во времени для начинающих». Увидев это, Порфирий с досадой топнул ногой и удалился. Проходя мимо книг с анекдотами, у шкафа с которыми по-прежнему смеялись несколько человек, приостановился.

— Вот вы смеетесь, а скоро конец света! — сердито объявил он. Смех на секунду замер, а потом стал еще громче. Осознавать это Порфирию показалось невыносимым.

— Опомнитесь, заблудшие души! — вскричал он. — Обратитесь от грехов своих, и да узрите славу Меркурия! Поймите, какое жалкое существование вы влачите! Повернитесь к новой жизни…

— Папаша, уймись! — со смехом ответил один парень. — Вон пойди, почитай книги по психологии!

Порфирий с гневом развернулся и поспешил прочь. Неблагодарные! Ну ничего, когда-нибудь они узнают, что их пытались спасти, да будет поздно!.. Ладно, надо взять себя в руки… Пытаясь успокоиться, Порфирий дернулся и схватил первую попавшуюся книгу. Автором оказался тот самый И. И. Иванов, который так точно подметил сущность сатурнианского фанатизма. Книга называлась «Трактат о самооценке».

Раскрыв ее посредине, Порфирий прочел: «В работах Карлоса Кастанеды говорится о том, что главным фактором выбора мировоззрения является чувство собственной важности. Желание чувствовать себя важным — главная помеха на пути развития человека, поскольку для поддержания высокого статуса необходимы огромные затраты жизненных сил. «Чувство собственной важности — главнейший и самый могущественный из врагов человека. Его уязвляют и обижают действия либо посягательства со стороны ближних, и это делает его слабым. Чувство собственной важности заставляет человека всю его жизнь чувствовать себя кем-то или чем-то оскорбленным» («Огонь изнутри»)».

Человек, привыкший к излишествам, оправдывает и защищает свою мотивацию через завышение самооценки: «что хочу, то и ворочу». Желание чувствовать себя важным делает человека зависимым от внешнего мира. Признание обществом значительности человека является для него необходимым условием душевного комфорта. И вера в эту необходимость бывает так крепка, что радикально закрывает глаза на возможности развития. «Я ведь и так кое-чего достиг» — думает человек, реагируя на информацию о способах совершенствования. — «Я — сильный, умный, красивый, богатый — зачем мне это развитие?».

Человек, чувствующий себя важным, в своей повседневной деятельности зацикливается на образе самого себя и не замечает свои слабости и ограничения. Сила заниженной самооценки — не менее велика. Смирившийся с «ударами судьбы» человек застревает в состоянии самоуничижения, игнорируя или искажая идею развития. Он считает себя недостойным, заслуживающим «справедливого возмездия», ничтожеством

— «какое же тут совершенствование?» Однако этот вариант отношения к себе — такая же ошибка, как и завышение самооценки. Человек вполне способен вести счастливую и гармоничную жизнь без чувства вины. Достаточно понять свои ошибки — и постараться их исправить».

В раздражении проповедник захлопнул книгу. При чем тут совершенствование? Скоро конец света, люди не осознают грехов своих — а тут заводят речь о каком-то развитии?! Задумавшись, Порфирий медленно шел по магазину, не глядя по сторонам. Что там писал автор о заниженной самооценке? Вроде как, что это — плохо? Только сейчас осознав весь ужас произошедшего, меркурианин остановился как вкопанный. Он только что взял в руки книгу, где излагалась Самая Величайшая Ересь всех времен и народов! Разве можно жить без чувства вины?! Да как же иначе, когда все люди погрязли во грехах своих?! Даже многие языческие религии признают, что без чувства вины человек впадет во вседозволенность и станет разрушать все вокруг…

Мысленно ругая себя прикосновение ко столь нечестивой книге, Порфирий вытер руки о свою куртку. И вдруг заметил, что находится возле стеллажей «Неведомое и непознанное». Невдалеке стояли те самые рабочие-строители, которые столь дерзко прогнали его, когда он хотел возвестить Великое Учение. Разглядывая их в поисках Григория, Порфирий невольно стал свидетелем дискуссии. Профессор куда-то исчез, но рабочие уже разговорились и сами.

— Человек произошел от обезьяны! — разглагольствовал один из них, вытягиваясь во весь рост и вставая на носки, чтобы его лучше видели.

— Верно! Да, да! — закивали остальные.

— Это было миллиард лет назад. Точно я говорю? Слушатели замялись, повисла неловкая пауза. Секунд десять все молчали, а Порфирий боролся с мучительным желанием рассказать то, какую выдающуюся роль сыграл Меркурий в возникновении человека — и вообще, жизни на Земле.

— Вообще-то есть и другая версия — обезьяна произошла от человека, — неожиданно сказала стоящая неподалеку женщина.

«Та самая выскочка!» — сердито подумал Порфирий и направился дальше. Где же этот Кандидат? Он просто должен узнать спасительную информацию, которая изменит его жизнь так же, как изменила жизнь всех правоверных меркуриан, когда те были еще простыми Обывателями… Продолжая свой путь, проповедник затянул к разделу «Психология» и заметил стоящую неподалеку женщину с кислым недоверчивым лицом — она читала книгу под названием «Вы можете быть себе лучшим другом».

— Извините. — обратился он к ней. — Вы не видели, тут не проходил высокий парень в зеленом пуховике?

— Естественно! — раздраженно ответила та.

— А куда он пошел?

— Вон туда, — недовольно хмурясь, женщина указала направление.

Так вот куда исчез будущий меркуриаиин! Порфирий вдруг понял, что обошел уже почти все закоулки помещения — оставался только отдел игрушек, который располагался в угловой части помещения магазина. Проповедник глубоко вздохнул и кивнул сам себе. Да, надо идти вперед! Здесь придется применить всю свою убедительность и все красноречие, чтобы Кандидат понял, что является Кандидатом. Порфирий достал брошюру, открыл первую страницу и прочел: «Правоверный меркурианин должен всячески взращивать неуверенность в себе. Полагаться должно только на Повелителя Меркурия, уповая на его мудрость и надеясь на его благую милость. Уверенность же в себе — начало всякого греха».

Улыбнувшись, проповедник закрыл брошюру и шагнул вперед, предвкушая, как возвестит сейчас эту Великую Истину.

Кандидат стоял в углу, на его лице читалось страх и благоговение. Казалось, что он ожидал появления Порфирия. Справа от него стоял трехметровый плюшевый медведь, слева — двухметровая кукла с огромным бантом на голове.

— Возрадуйся, Обыватель! — воскликнул проповедник. — Ибо очень скоро ты перестанешь быть простым человеком, и станешь Кандидатом!

Но тот ничего не ответил. Вытянув обе руки, просвещаемый выставил вперед странного вида предмет. Он был похож на волосатый камень, имел отверстие в середине, и напоминал продукт синтеза бублика и мочалки.

Порфирий задумался. Что бы это значило? Ладно, неважно… Сначала нужно провести душеспасительную беседу, а все детали потом.

— Вы должны покориться! — произнес он самым убедительным тоном, на который был способен. — Только наша вера спасет вас!

— Изыди! — тонким голосом ответил Кандидат.

Меркурианин взял свою брошюру обоими руками и приблизил к лицу Кандидату. Картинка на обложке оказалась у того перед глазами. Он выронил странный предмет и застыл на месте. «От благоговения!»

— понял Порфирий и хотел было произнести Слова Назидания, но не успел.

— Вы меня извините, но я хотел бы кое-что сказать, — прозвучал вдруг незнакомый голос.

Проповедник с досадой обернулся. Позади стоял тот самый пьяный парень с остановки. Правда, сейчас он заметно протрезвел, но из кармана по-прежнему торчала пивная бутылка.

— Вы что, осмелитесь помешать проповеди истинной веры? — грозно спросил Порфирий.

— Ну что вы! — радостно воскликнул неожиданный собеседник. — А что за вера?

— Вы хотите послушать?

— Конечно! Я всегда был неравнодушен к… веяниям эпохи. Как, вы говорите, называется ваша вера?

— Меркурианство, — ответил истинно верующий. Он уже забыл о прежнем Кандидате, теперь его внимание было целиком поглощено новым объектом.

— О, звучит заманчиво. — вкрадчиво произнес новый Кандидат. — Какое хорошее название — в нем чувствуется некое тонкое изящество, научная точность и рыцарское благородство. Я бы с огромнейшим удовольствием…

— Вы хотите принять истинную веру?! — перебил Порфирий.

— Да!

Меркурианин ощутил праведную радость, священный восторг и торжество. Наконец-то! Еще одна душа! И эта душа сама хочет быть спасенной!

— Я помогу вам, — проникновенно произнес счастливый проповедник.

— У вас найдется время для длительного разговора?

— Разумеется! Я так много хотел бы узнать… уважаемый господин… братец… Мы всех обратим… в это…

Внезапно энтузиазм и воодушевление Порфирия исчезли, уступив место сомнению. Что значит «всех»? Куда это парень так спешит? Ему надо будет пройти долгую подготовку, прежде чем перейти к выполнению той Священной Миссии, которая возложена на него самого.

— Это невозможно. — сказал Порфирий.

— Почему? Я так люблю говорить…

Оба собеседника озадаченно уставились друг на друга. Похоже, подумал Порфирий, этот тип совершенно не понимает смысл Новой Жизни. Меркуриане проповедуют Великие Истины не из любви к ораторскому искусству, а чтобы… чтобы… Вдруг Порфирий задумался. Ах, да! Из сострадания. Чтобы помочь другим спастись, приобщившись к Первоисточнику. Надо сейчас все это растолковать…

— Дело в том, что наши неофиты не имеют права пропаганды. Сначала они должны пройти спецподготовку.

— То есть — нельзя общаться?! — упавшим голосом спросил новый Кандидат.

— Да. И после посвящения вы должны будете дать обет молчания и соблюдать его две недели.

— Что?!

Парень попятился, и Порфирий окончательно уверился в том, что этому Обывателю еще далеко до Прозрения.

— Вы знаете, мне пора. Завтра экзамен, да и посуду надо мыть.

— Да, идите. — Порфирий вдруг ощутил, что вовсе не горит желанием наставлять этого типа на путь истинный. Даже если и принять его в свои ряды в виде исключения, он будет все портить своими речами, подрывая престиж Истинной Веры. В этот момент проповедник заметил, что предыдущий Кандидат воспользовался вмешательством постороннего и куда-то ускользнул. Необходимо снова его искать… Хотя — зачем? Порфирий почувствовал, как на него накатывает странная усталость. Такое иногда случалось и раньше. После долгих дней неустанного служения Повелителю Меркурия он вдруг понимал, что чувствует безразличие, или даже отвращение к своему занятию, к делу его Новой Жизни…

Порфирий сделал несколько вялых шагов, вышел из отдела игрушек' и остановился около стеллажа «Психология». Рядом теперь никого не было. Не глядя, он протянул руку и взял какую-то книгу. Раскрыв начало, прочитал первый попавшийся абзац. «Мы живем в мире своих мыслей, которые далеко не во всем соответствуют реальности. Наши ожидания программируют наше мышление и поведение — нередко даже незаметно для нас самих. Ожидания связаны с желаниями — люди ждут желаемого (или нежелаемого) и тем самым настраивают свой фильтр восприятия определенным образом. Как утверждают многие философы, «все радости и несчастья людей созданы их собственными мыслями».

Порфирий усмехнулся. Что за глупости! Если бы наши мысли были всесильны, то все, о чем мы думаем, выполнялось бы. Но это не так… Иначе бы все вокруг приняли меркурианство. И «фильтр восприятия» еще какой-то… Порфирий решил прочитать еще один абзац, ведь ощущать свое превосходство над автором так приятно. «Можно по-настоящему что-то постигнуть, а можно лишь считать, что мы что-то поняли. Процесс понимания часто искажается оценками — особенно когда на мышление влияют искусственные потребности и чрезмерно сильные желания. Оценивая, то есть сопоставляя какое-либо явление или объект по степени его значимости для себя, человек игнорирует либо искажает часть информации. И в результате принимает за истину не сам факт, а свою собственную оценку».

Порфирий с возмущением закрыл книгу и поставил ее на место. Какие еще оценки?! Неужели не понятно, что люди вокруг погрязли во грехах своих? И это факт! Об этом говорит Священная Книга! Хотя, конечно, не все еще ее читали…

Порфирий почувствовал воодушевление. Да, конечно, книга еретическая, неправильная. Но зато его вера окрепла! Можно, в принципе, даже еще что-нибудь почитать… Он пригляделся и вытянул другую книгу. На обложке был изображен силуэт человека на фоне планеты Земля, а внизу название: «Вера и опыт». Автор — все тот же вездесущий И.И. Иванов. Ну-ну… «Вера невозможна без желания. Любая вера — это убежденность, основанная на желании так считать. Поэтому выбор веры — это выбор желаний; человек верит потому, что хочет верить. Соответственно, выбор веры происходит на основе выбора желания. Однако это далеко не всегда заметно для самого приверженца того или иного верования. Порой человек часто принимает желаемое за действительное, даже не отдавая себе в этом отчета».

Меркурианин глубоко задумался. В общем, с этим можно согласиться. Ведь невежественные Обыватели и впрямь верят во всякие ереси. А почему? Потому что хотят верить. Да, это хорошее объяснение. Они хотят обманывать себя — и потому не принимают Великие Истины. Хм, а этот Иванов иногда дельные вещи пишет…

— Но следующая страница резко изменила его мнение. «Вера всегда связана с самовнушением; по сути, вера всегда является самовнушением. Сохраняя веру, человек проговаривает те мысли и воспроизводит те чувства, которые связаны с его конкретным верованием. При этом вера всегда остается выбором, пусть даже неосознанным и привычным». Негодованию Порфирия не было предела. Вера меркуриан — это не самовнушение! Вера меркуриан — это Благодать! Вот уж величайшая Ересь — подвергать сомнению Великие Истины! Это клевета, ложь, коварное измышление!.. Эту книгу… эту книгу он возьмет с собой! Купит, чтобы затем сжечь на костре!

Проповедник решительно направился вперед, на поиски Обывателей. Все, теперь он предпримет решительный штурм стены их Заблуждений. Пока они не начитались подобных еретических книг…

Но поблизости не было никого. Никого, если не считать маленького мальчика. Ах, это же тот самый бабушкин внук, которому Порфирий поведал о Главном Враге — Чудовище Сатурна. Еще когда только вошел в этот магазин… А где его бабушка? Что-то не видно… Впрочем, это и к лучшему. Может быть, сейчас юнец окажется более восприимчивым к… этим самым… как их там… к Великим Истинам.

— Привет! — зловеще произнес Порфирий, подойдя к мальчику.

— А, дядя! — отрок оторвал свой взор от детской книжки, которую читал, и недоверчиво улыбнулся. — Мы же вам заплатили!

— Я проповедую не ради денег, мальчик! Я совершенно бескорыстно просвещаю заблудшие души, дабы отвратились они от мрака и узрели свет… Вот ты знаешь, что такое планеты?

Мальчик кивнул.

— Так вот, есть такая планета, которая называется Меркурием. Она плавает в космосе… Что такое космос, знаешь?

— Это небо? Там, где облака?

— Это выше неба! Это так высоко, что там даже облаков нету!.. Короче, от Меркурия до Солнца 58 миллионов километров. А между Землей и Меркурием — 91 миллион 700 тысяч километров. Наличие на поверхности Меркурия хорошо сохранившихся больших кратеров говорит о том, что в течение последних четырех миллиардов лет там не происходило в широких масштабах движение участков коры, а также отсутствовала эрозия поверхности! Многие ли планеты могут этим похвастаться?

— А там кто-нибудь живет? — с любопытством спросил отрок.

О да! На Меркурии живет Великий Повелитель, который вдохновил Избранных на планете Земля написать Священную Книгу Кабабублию, в которой говорится, как должны жить люди, и как не должны… А еще там говорится о конце света. Вот тебе лето нравится?

— Да! А что такое «вдохновил»?

— Это то же самое, что «воодушевил» или «воспламенил»… А травка, солнышко, цветочки, птички — нравятся?

— Ага.

— Так вот — все это может исчезнуть! В Кабабублии сказано, что с неба низвергнется огонь, и воды выйдут из берегов, и земля разверзнется…

— Вы что, опять к ребенку пристаете?! — раздался голос бабушки. Она возвращалась с толстыми журналами кроссвордов и коробкой пазлов в руках. — А ну-ка, прекратите!

— Мы с отроком беседуем. И ему интересно!..

— О чем это вы беседуете?

— О конце света. Сейчас я зачитаю вам одну цитату… — Порфирий раскрыл книгу, которую держал в руках, и с удивлением прочитал: «Опыт и вера — это способы утверждения мировоззрения. Иначе говоря, как чистые, так и отфильтрованные ощущения воспринимаются в качестве средств обоснования наших внутренних убеждений. Но в любом случае, такое обоснование — всегда наш личный выбор».

Не та книга! О Меркурий, он чуть не вставил в свою проповедь еретические измышления этого Иванова!

— Ну, где же ваша цитата? Порфирий набрал побольше воздуха, и вдруг выдохнул его, так и не высказав привычный призыв к Новой Жизни. «Способы утверждения мировоззрения»… «такое обоснование — всегда наш личный выбор»… Он задумался. А на чем, действительно, зиждется его собственное обоснование его собственного мировоззрения? На вере или опыте? На вере. А эта вера? Тоже на вере?

— Так вот, скоро конец света… — неуверенно пробормотал Порфирий.

— И чтобы спастись, мы все должны обратиться в это… в Истинную Веру…

Он замолчал, вспоминая прошлое. Вот он ходит по городу, заговаривая с незнакомыми людьми. Одни улыбаются, другие смеются, третьи злятся. Изредка кого-то удается заинтересовать, еще реже — обратить… Неужели вся эта деятельность, которой он так гордился, на самом деле ничего не стоит? Возможно ли, чтобы он хотя бы отчасти в чем-то сам заблуждался?

— А дядю что — выключили? — вдруг спросил мальчик.

— Нет, просто он задумался. Пойдем, внучек, пойдем. Сейчас заплатим за наши книжки, и пойдем домой…

Оглядываясь, бабушка с внуком ушли в сторону выхода. Но Порфирию было уже не до них. Такое потрясение он испытал впервые с тех пор, как обратился. Он нервно заходил взад-вперед. Сомнение… его разъедает сомнение… Что там говорится в Священной Книге на эту тему? Ага! «Сомнение в Великой Истине — начало всякого греха. Блаженны верующие, ибо с ними пребывает Великий Повелитель» — глава вторая… Ну конечно! Не иначе, как его искушает Владыка Сатурна — Главный Враг людей и Великого Повелителя… А как же иначе? Ну ничего! Его вера выстоит! Прочь сомнения и вперед — просвещать Обывателей!

И Порфирий решительно отправился на поиски невежд. Ага, вот они — целая компания! Собрались у стеллажа «Психология» и обсуждают что-то — наверняка свои мелкие житейские проблемки… Так, а теперь надо незаметно встать рядом и послушать.

Но то, что услышал Порфирий, было гораздо ужаснее. Вместо того, чтобы сплетничать и беседовать о прогнозе погоды, Обыватели говорили о ересях! Они затронули Запретные Темы относительности и иллюзорности, а также подробно беседовали о здоровье — выдвигая свои соображения, радикально отличавшиеся от Великих Истин. Среди них выделялся высокого роста гражданин в длинном черном плаще, который сразу не понравился Порфирию. Он говорил больше всех, да еще таким уверенным тоном… Похоже, ему неведомо священное чувство вины…

Когда беседа была в самом разгаре, подошел еще один человек — тот самый пьяный тип, которого Порфирий недавно просвещал. Бывший Кандидат подошел, придерживая торчащую из кармана бутылку, и заявил о своем желании присоединиться к разговору. Тут уж Порфирий не выдержал, и напрочь забыв о своих недавних необычных мыслях, ринулся в бой.

— Разрешите полюбопытствовать, — негромко спросил он напряженным голосом. — Верно ли я расслышал ваши слова — вы сомневаетесь в реальности мира?

— Правильно! — радостно ответил гражданин в плаще.

— Значит, планета Меркурий тоже не реальна? — едва сдерживаясь, поинтересовался Порфирий. Все замолчали и растерянно посмотрели на него.

Повисла пауза. Порфирий выжидал. Ну что же, осмелится ли кто-то объявить вслух эту кощунственную идею? Но ответа не было.

— Объявлять Меркурий нереальным — страшный грех, — объяснил тогда меркурианин. — Смысл жизни любого человека — служить Великому Повелителю! Покайтесь, пока не поздно!..

Обыватели заговорили одновременно, заглушая друг друга. Некоторое время были различимы лишь отдельные выкрики:

— Я вообще-то некомпетентен…

— Смотрите фильм «Матрица» — там ведь ясно сказано…

— Истина только у нас! — надрывался Порфирий. — Поверьте, и спасетесь!

— Внимание! — человек в плаще повысил голос. — Прошу внимания!

Все утихли и посмотрели на него.

— Я предлагаю разбираться по порядку. Вот вы, — обратился он к меркурианину, — выскажите свои возражения, и мы вам ответим. Хорошо?

— Так слушайте же меня, люди! — ответил Порфирий. — И возрадуйтесь, ибо получите жизненно важную информацию! Скоро будет конец света…

— Почему вы так думаете?

— Об этом сказано в Священной Книге! И чтобы спастись, вы все должны обратиться в это… в Истинную Веру.

— Я вам вот что скажу, — произнес пенсионер в черных очках, — таких проповедников, как вы, много. И все говорят о конце света. И его уже столько раз назначали, а потом ничего не происходило…

— Это именно потому, что правоверные меркуриане истово молились, — твердо ответил Порфирий. — Именно их духовными усилиями Земля была спасена…

— Ловко! — похвалил пенсионер.

— Хочу указать вам на еще одну ошибку, — продолжал проповедник, не обращая внимания на выпад еретика. — Вы тут говорили о здоровье и болезни, расхваливали самоисцеление…

— Да, я даже кое-что записала… — перебила пожилая женщина в синей куртке.

Эту реплику Порфирий также проигнорировал.

— Так вот, болезнь — это благо! Повелитель Меркурия посылает людям страдания, чтобы научить их уму-разуму! И это, заметьте, не я придумал — это написано в Священной Книге!

— Понимаете, ваша вера — это ваша вера, — ответил человек в плаще.

— Не пытайтесь навязать ее другим, если они не хотят ее принимать. А для меня один из критериев нормальной жизни — это сохранение здоровья…

— Но если, по-вашему, все нереально, зачем вам здоровье? Ведь и страдания, и их отсутствие — это лишь обман, иллюзии…

— Да, но есть важное отличие. — ответил человек в плаще. — Здоровье — это приятная иллюзия.

— Ну и что?! — сердито воскликнул проповедник. — Нужно стремиться не к здоровью, а к познанию Великих Истин! Об этом говорит Священная Книга, и я верю в это!

— Подождите, я записываю… — сказала пожилая женщина в синей куртке.

— Пожалуйста! — голос Порфирия несколько потеплел. — И имейте в виду, что наша религиозная жизнь не сводится к обрядам и ритуалам. Она пытается осмыслить себя, понимаете? И мы не только говорим о том, что можно и что нельзя, но и сравниваем свои идеи с чужими… И сравнение получается в нашу пользу!

— Я могу кое-что сказать о вашей личной вере, — тихо произнес человек в плаще, пристально глядя на Порфирия. — Только приготовьтесь к потрясению… Вы верите потому, что хотите верить. Причина вашей веры одна — ваше желание.

Лицо проповедника потемнело.

— Я все понял! — закричал он. — Ты служишь Сатурну! Ты — его посланник! Я прав? Признавайся!

Человек в плаще усмехнулся.

— Если вы верите в это, значит, это правда — правда для вас. И что бы я не сказал — вы будете думать так, как желаете думать…

Из груди меркурианина вырвался тяжелый стон.

— Еретик! — буркнул он и быстро отправился к выходу. Таким раздраженным он не чувствовал себя уже давно. В чем же дело? Что за Обыватели стали попадаться? Или, возможно, он сам допустил какую-то ошибку? О, пусть Великий Повелитель пошлет Знак! Порфирий остановился, схватил первую попавшуюся книгу, в раздражении стал перелистывать страницы. «Правота — это чувство, исходящее из системы собственных убеждений и верований. Эти убеждения-мыслеформы вы строили десятки лет. Фактически, можно утверждать, что вы — это ваши мыслеформы. Поэтому так крепка ваша вера в собственные убеждения, в свою правоту. Поэтому вы всегда стремитесь подтвердить свою правоту, во что бы то ни стало и любыми способами». Книга называлась «Жизнь без границ. Строение и законы дуальной Вселенной». Автор — некий В. В. Жикаренцев…

Хорошо. Вот — как хорошо о них написано! Так и есть — это объясняет отвратительное поведение Обывателей… Порфирий несколько успокоился и вознес мысленную благодарность Великому Повелителю.

Поставив книгу обратно, он пошел дальше, желая скорее покинуть магазин. И вдруг в голову пришла ужасная мысль. А что, если… что, если прочитанное относится и к нему? Может быть, это он стремится подтвердить свою правоту «во что бы то ни стало и любыми способами»? Порфирий остановился как вкопанный.

Медленно, очень медленно он открыл «Веру и опыт» И.И. Иванова, которую уже давно держал в руках. Последняя страница, последний абзац… «В течение своей жизни любой человек создает уникальный, неповторимый опыт. Можно создать опыт веры — то есть опыт опосредованных ощущений, накапливая и усиливая жесткие убеждения — но это не единственный и необязательный вариант. Можно также образовать драгоценный опыт непосредственного восприятия мира, опыт практики различных возможностей воспринимать себя и мир. Английский философ Томас Карлейль утверждал: «Мир — тайна, жизнь — тайна; но эта тайна, лежащая открытой для всех. Глядите открытыми глазами на действительность — и вы проникните глубже в эту тайну, чем любая метафизическая система».

Он поднял глаза и увидел, что стоит уже у кассы, которая располагалась недалеко от выхода. Встав в очередь, меркурианин задумался. Затем расплатился за книгу Иванова и вышел на улицу. Было очень темно, улица освещалась лишь редкими фонарями, но Порфирий шел, не замечая этого. Он размышлял. Вера… опыт… «глядите открытыми глазами»… Неужели Сомнения?! Неужели его Вера подорвана? Порфирий остановился, с удивлением глядя на свое отражение в луже. Нет… пожалуй, нет. Книгу, конечно, надо сжечь. Но сначала можно и почитать. Так, чтобы закалить свою веру… Конечно…

Глава 4. Этот приятный страх

Если хотите ничего не бояться, вспомните, что бояться можно решительно всего

Сенека

Григорий стоял и смотрел на черную кошку, а та стояла и смотрела на него. Это продолжалось уже минуту — никто не хотел двигаться дальше. Наконец, кошка протяжно мяукнула и побежала вперед, пересекая дорогу. Григорий тяжело вздохнул. Опять…

Животное скрылось в кустах, а перед человеком встал нелегкий выбор. Что делать — идти дальше, или искать обходной путь? Первый вариант грозил навлечь несчастье, а второй означал опоздание. Уже заметно потемнело, а нужно еще успеть сесть на автобус, доехать до конечной остановки, и пройти пешком до дома…

Вздохнув, Григорий решил пойти на Риск и двинулся прямо. Что-то в последнее время он слишком часто рискует… Вчера вышел на улицу без шапки, позавчера прошел совсем близко от стаи голубей, а сегодня утром забыл дома свой любимый амулет. Правда, недавно удалось избежать серьезной опасности — помогла привычка к бдительности, выработанная долгими годами тренировок. Два дня назад Григорий встретил своего бывшего одноклассника, которого не видел уже два года, с самого выпускного вечера. Виталий подошел к нему на остановке, где Григорий кормил голубей в ожидании автобуса. Птицы охотно клевали предлагаемые крошки, вырывая их друг у друга и издавая угрожающие гортанные звуки. Голуби всегда казались Григорию довольно опасными существами, и при случае он старался задобрить их, заранее запасаясь мучными изделиями…

— Привет! Как дела? — воскликнул Виталий.

— Хорошо. — осторожно ответил Григорий, внимательно осматривая старого знакомого.

Хотя его не спрашивали, тот принялся оживленно рассказывать о себе. О том, что решил после школы не тратить долгие годы на получение высшего образования, а сразу пойти работать. О том, что торговать дисками ему нравится, поскольку можно бесплатно окунуться в мир виртуальных развлечений. И о том, что в жизни его только один минус — маловато общения.

— Я работаю три дня через три, — сообщил Виталий. — Свободного времени масса, я уже кучу игр прошел…

— М-да-а… — неопределенно произнес Григорий.

— А пойдем сейчас ко мне, в одну классную игрушку сыграем!

— Да нет, я лучше тут…

— Да идем, тебе ведь тоже делать нечего! А голуби наелись уже, хватит им…

— А может, они еще хотят?

— Ну и что? Обойдутся — посмотри, какие жирные… Григорий еще некоторое время отнекивался, и вдруг его поразила мысль: а почему это Виталий так настаивает? Он с подозрением посмотрел на своего знакомого. Конечно, тот мог и вправду истосковаться по общению, но ведь возможны и другие причины… Может быть, это какая-то приманка? В сущности, что он знает о Виталии? Ну, учились вместе, однажды пользовались одной шпаргалкой на контрольной… К тому же, за два года он мог измениться. Например, заключить договор с Силами Зла или стать маньяком… Виталий улыбнулся, и подозрения Григория окрепли. Какая коварная улыбка!

— Да ладно тебе, давай — и поиграем, и угостимся кое-чем! Будут и зрелища, и хлеб…

Подозрения Григория окрепли еще больше.

— И чем же мы угостимся?

— Пивком, конечно! — подмигнул Виталий. — А еще у меня и эта… травка есть.

Внутренне ужаснувшись, Григорий сумел внешне сохранить невозмутимое выражение. Даже если его бывший одноклассник и не сотрудничает с Силами Зла, такие идеи отнюдь не красят его. Ведь алкоголь и наркотики не только вредят здоровью, но и ослабляют способности к Защите!

— Нет, я тут вспомнил об одном важном деле… Пока! — и Григорий быстро ретировался в ближайший двор, оставив Виталия хмуриться и недоуменно чесать затылок.

Да, позавчера он проявил Бдительность, и это было хорошо. Но вот сейчас — верное ли он принял решение? Григорий с содроганием вспомнил, что произошло с героем одного фильма, дорогу которому тоже перебежала черная кошка. Легкомысленно продолжая путь, тот вскоре споткнулся и упал, затем уронил в лужу портфель, потом потерял шапку… Вереница несчастий завершилась тем, что бедолагу похитили зеленые человечки из космоса. Конечно, фильм есть фильм, а кино часто приукрашивает реальность… Но, как говорится, «сказка — ложь, да в ней намек»!

Заметив усиление темноты вокруг, Григорий ускорил шаг. Уже скоро покажется нужная остановка, он сядет в свой автобус, и вскоре будет лежать в своей кровати, радуясь очередной победе над Опасностями. Но пока что он идет по улице и остается весьма уязвимым для враждебных воздействий… Разумеется, Григорий понимал, что иногда Риск просто необходим. Но он должен быть разумно обоснованным — а определить это не всегда легко…

Григорий верил в то, что угроза может исходить откуда угодно, от кого угодно и от чего угодно. Нападение следует ожидать отовсюду. К примеру, Земля. На ее поверхности проживает великое множество существ, беспрестанно ищущих жертву, которой можно причинить вред или даже уничтожить. Хищники, сверхъестественные существа, инопланетяне, птицы, насекомые, не говоря уже о людях… И это касается лишь наземного пространства — Григорий старался даже не думать о том, что может скрываться в мрачных глубинах…

Небо тоже отнюдь не безопасно. Проливные дожди, град, снегопады — вот лучшее, что от него можно ожидать. А в худших случаях — метеориты, кометы, всяческие вредные излучения… Короче говоря, что вверху, что внизу — везде таятся опасности. То же самое касается левого и правого, переднего и заднего направлений… И как это ни прискорбно, в каком-то из них всегда приходится перемещаться. Ведь жить приходится именно в пространстве — а как же иначе?

Наконец, впереди показалась остановка. Теперь надо перейти шоссе и дождаться рейса. Перейти… Григорий внимательно огляделся. Слева — никого, справа — тоже… Ну, была ни была! Григорий втянул голову в плечи и стремительным рывком пересек дорогу. Уфф! Вроде все благополучно.

Он встал около фонаря и огляделся. Вокруг никого не было, если не считать пьяного, обнимающего дерево. Тот клевал носом и достаточно успешно боролся с силой гравитации, поэтому Григорий немного расслабился. Пока все хорошо, черная кошка не сумела навредить…

Григорий посмотрел вверх и увидел быстро темнеющее небо. Еще немного, и тучи станут совсем черными. А ведь там, за ними — Луна и звезды… Их не видно, но они есть. И так же, где-то есть радость и другие светлые чувства, которые заслоняются страхом. Страх — как тучи… Григорий вздохнул. Он так привык к своей тотальной боязни, что уже почти перестал замечать ее. Но иногда мироощущение становилось совсем уж тягостным, и в такие минуты он начинал размышлять. Что, если можно как-то ослабить гнет страха? Что, если есть какой-то способ, о котором он пока не знает? Может быть, нужная информация существует, и до нее нужно только добраться?..

И Григорий вспомнил, что совсем рядом находится книжный магазин. Однажды он уже заходил туда, чтобы скоротать время до автобуса, и хотя ничего не купил, зато вдоволь насмотрелся на помещение и посетителей. Конечно, это было довольно опасно, но Григорий сознательно пошел на Риск. Иногда стоит потренироваться, чтобы сдюжить в более серьезной ситуации…

Итак, почему бы не зайти сейчас в магазин? Все равно уже стемнело… Путь свободен, нужно только пройти мимо газетного киоска. Григорий с подозрением посмотрел на ларек.

Тихо, слишком тихо… Кто знает, что может скрываться в этой кубической обители?

Григорий стал проворно перемещаться мимо, желая как можно скорее миновать опасный объект, но вдруг заметил нечто важное. На витрине, помимо карандашей, ручек, брелков, газет и журналов, лежали амулеты! А он сегодня забыл взять свой… Григорий замедлил шаг и остановился. Началась мучительная внутренняя борьба. Идти дальше — или вооружиться Защитными Средствами? Ладно, попробуем снова пойти на Риск…

— У вас какие амулеты? — прошептал он, нагнувшись к окошку.

— Что? — спросила продавщица.

— Амулеты есть?

— Есть, есть… Это аж от самих сибирских шаманов — берите, не пожалеете!

— А они мощные?

— Очень! Защищают от чего угодно.

— Даже от демонов?

— Безусловно, — усмехнулась продавщица. — Все демоны просто бегут в ужасе.

Что ж, звучит заманчиво… Но надо уточнить еще одну важную деталь.

— А это белая или черная магия?

— Конечно, белая. А вам черная нужна?

— Конечно, нет! — Григорий содрогнулся. — Что вы!

— Ну тогда берите. Советую вот этот, созданный в горах Алтая две тысячи лет назад.

Григорий взглянул на странный предмет, больше всего похожий на волосатый камень. Он имел отверстие посередине, и отчасти напоминал гибрид бублика и мочалки. Стоил этот древний амулет не очень дорого, и Григорий купил его и положил в карман.

Прекрасно, теперь он не так уж и беззащитен… хотя, конечно, всякое может быть. Героическим усилием воли Григорий остановил свою мысль и направил в другое русло. Лучше об этом не думать. Понятно, что предприятие намечается довольно опасное, но — это обоснованный риск. Скорее всего… Глубоко вздохнув, он направился вперед.

Григорий любил бывать в книжных магазинах. Ведь там можно было погреться в холодную погоду, а также найти полезную информацию об Опасностях и Средствах Защиты… Правда, сами визиты тоже таили опасность. Книги могли скрывать нехорошие сюрпризы, потолок был чересчур скользким — и конечно, приходилось внимательно наблюдать за посетителями! Ведь они могли оказаться вовсе не теми, кем выглядели…

У входа Григорий остановился и внимательно осмотрелся. Так… Магазин большой — слишком большой, а стеллажи с книгами расставлены вдоль всех стен под различными углами. Да, помещение слегка напоминает лабиринт. Это и хорошо и плохо. С одной стороны, здесь легко спрятаться в случае чего, с другой — можно и заблудиться…

Шагнув вперед, Григорий остановился и с подозрением вгляделся в ближайших посетителей. Вот стоит детина в кожаной куртке и с металлической цепью на шее, озадаченно глядя на полки с книгами. Вроде бы ничего особенного… Но — может быть, он лишь притворяется? По росту этот тип не уступает Франкенштейну, а взор чем-то напоминает взор зомби…

Детина оглянулся, и подозрения Григория усилились. Что это он высматривает? Может быть, ищет его? Но громила лишь скользнул по Григорию взглядом и вновь принялся изучать названия книг.

Так, кто еще здесь? Вот стоит гражданин, листающий толстый фолиант с фотографиями мебели, рядом девушка. Что ж, мебель обычно довольно безобидна, но… Возможно, это лишь прикрытие, чтобы вести за кем-то слежку? Григорий пристально всмотрелся в подозрительных посетителей, но те стояли спокойно. Ладно…

Следующим был маленький мальчик, стоящий рядом с пожилой женщиной — видимо, бабушкой. Они что-то обсуждали около стеллажа «Детская литература». Подойдя ближе, Григорий увидел, что ребенок завороженно рассматривает рисунки птиц и животных в детской книжке, а бабушка комментирует.

— А медведь — опасный зверь?

— Обычно нет. Только рычит громко, все другие животные от его рычания разбегаются…

— А я бы не испугался!

Григорий с уважением посмотрел на внука. Какой смелый парень, однако… А ведь медведь гораздо опаснее, чем думает бабушка. Еще с детства Григорий питал недоверие к наивным сказкам про добрых медведей из «Винни-Пуха» и «Маугли». Вообще, в сказках, конечно, много ценных сведений о всяческих злодеях, но есть и явные преуменьшения. В конце концов, если медведь так безобиден, почему он такой громадный? Зачем ему такие большие зубы и когти? Неужели не очевидно, что такое вооружение неспроста?..

Около книжных шкафов с надписью «Магия» шептались две школьницы и бросали жадные взгляды на полки, где стояли рядом «Магия вуду», «Любовная магия», «Ворожба и привороты», и прочее в том же духе. Магия бывает разная. Что, если они хотят навести на кого-нибудь порчу? Да, лучше уйти от греха подальше…

Григорий решительно двинулся дальше, но его остановила подозрительная надпись «Разное» на соседнем стеллаже. Что такое «Разное»? Григорий задумался. Это может означать все, что угодно… Может быть, там найдется что-нибудь о Защите? Однако он не спешил брать в руки книги, памятуя о недавнем происшествии. Вот, неделю назад купил одну, а когда пришел домой и раскрыл, то обнаружил внутри тысячу рублей — банкнота лежала между страницами. В уме Григория зароились черные подозрения. А вдруг фальшивая? Еще обвинят в подделке, придется расплачиваться за чужие преступления… Или здесь какая-то ловушка? Григорий задумался. Ну конечно! Вполне возможно, что эта бумажка заражена опасным вирусом. Негодуя и одновременно радуясь, что избежал опасности, Григорий закрыл книгу, осторожно обернул пакетом и выбросил в мусор.

Кто знает — вдруг инцидент повторится вновь? Несколько секунд Григорий колебался, и наконец решился. Его взгляд остановился на книге «Ценные советы на все случаи жизни». Осторожно открыв наугад страницу, Григорий облегченно вздохнул — на этот раз денег внутри не было. Повезло… Счастливо улыбаясь, Григорий прочел совет номер 557: «Если вы решили самостоятельно починить чайник, вначале почитайте инструкцию — иначе не сумеете собрать его обратно». А ведь это важные сведения… Правда, сам Григорий никогда не отважился бы на подобные действия, но мало ли что… Надо записать этот совет. Достав записную книжку, Григорий воплотил свой замысел, затем перевернул страницу и прочел еще одну рекомендацию: «Если вы боитесь опоздать на важное дело, не доверяйте часам. Вдруг они остановились? Или спешат? Или отстают?». Григорий переписал и этот совет. Пригодится… А ведь иногда так хочется, чтобы время остановилось! Но увы — в жизни приходилось принимать решения слишком быстро, не успев все как следует обдумать и взвесить…

Григорий поставил книгу на место и прочитал названия соседних произведений: «Как нарастить ногти» и «Украшения для зубов». М-да… Это же надо, какую опасную литературу стали печатать! Ведь слишком длинные ногти могут стать опаснейшим оружием, а украшения для зубов — напугать простых, не столь продвинутых граждан…

Вдруг раздался громкий смех, и Григорий вздрогнул. У соседнего стеллажа с надписью «Анекдоты» стояли парень с девушкой и веселились. Григорий неодобрительно посмотрел на них. Смех — это, конечно, хорошо. Но не всегда. У этих товарищей он какой-то чересчур громкий — даже, пожалуй, зловещий. Примерно так смеялся монстр из фильма «Тайна подвала»… На всякий случай Григорий решил ретироваться. Куда же пойти? Повсюду посетители, а сейчас ему хотелось уединения, хотя бы временного.

Оглядевшись, Григорий решил уйти в самый дальний конец помещения. Там почти никого не было и стояла тишина — доносился лишь приглушенный смех любителей анекдотов. Иногда, когда Григорий не искал ничего конкретного, ему нравилось открывать наугад какую-нибудь книгу и читать отрывки. Это успокаивало, а временами помогало получить достаточно ценную информацию. Например, однажды в справочнике по астрономии нашлись сведения о последствиях выхода в космос без скафандра, а в сборнике кулинарных рецептов попался важный совет о методах очистки грибов…

Григорий подошел к ближайшему стеллажу, на котором была надпись «Наука и техника». Что ж, почему бы и нет? Он осторожно протянул руку к книгам, замер, и с некоторой опаской выбрал «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями». Название довольно туманное, но внушительное — попробуем почитать… Григорий открыл первую страницу.

«Нам необыкновенно повезло, что мы живем, когда еще можно делать открытия. Наше время — это время открытия основных законов природы, но в конце концов наступит время, когда все станет известным или дальнейший поиск окажется очень нудным». Повезло?! Григорий задумчиво посмотрел поверх книги. Да уж, повезло… Каждый день подстерегает столько опасностей, приходится проявлять сверхбдительность, чтобы выжить — это и есть везение?! Но если убрать наивные оценки автора, то открытий, действительно, хоть отбавляй. Повсюду, со всех сторон, сплошная угроза…

«Наука помогает нам понять окружающий мир и чувствовать себя в нем комфортно. Только представьте, как мы жили бы без электричества, отопления, телевидения!». Ну, не все так просто и однозначно… Григорий вспомнил фильм о злобном ученом, одержимом зловещей идеей оживления бытовых предметов. Используя любой доступный материал, негодяй проводил свои чудовищные эксперименты, и уже был близок к успеху, когда его остановил вездесущий Супермен…

Листая книгу, Григорий все больше убеждался, что текст производит впечатление. Прочитав о препятствиях, которые мужественно преодолевали средневековые ученые, он почувствовал, как напряглась шея, а губы и руки задрожали. А ведь впереди еще сведения о последствиях клонирования и неэтичного применения генной инженерии…

— Все не так уж плохо, — внезапно раздался чей-то грозный голос.

Григорий вздрогнул и чуть не выронил книгу.

— Почему? — пролепетал он. Рядом стоял высокий мужчина средних лет в длинном черном плаще. Он внимательно смотрел на обложку книги, которую читал Григорий, и странно улыбался. Эта улыбка похожа на ухмылку безумного профессора из фильма «Багровое озеро», сразу определил Григорий. А плащ… В триллерах и фильмах ужасах злодеи часто носили именно такие длинные плащи черного цвета. У графа Дракулы, например, была очень похожая мантия…

— Не верьте всему, что пишут! — угрожающе сказал гражданин в плаще.

— Если кто-то утверждает, что все реально — это еще не означает, что так и есть. Когда нам говорят, что законы мира, в котором мы живем, просты и ясны — будьте бдительны! Включите свою подозрительность!

Григорий поставил книгу на полку, нащупал в кармане амулет и подозрительно посмотрел на собеседника.

— А вы кто?

— Я такой же, как вы. Я искатель, ищущий Истину…

Недоверие Григория усилилось. «Такой же, как вы»… Уж он-то никогда не носил зловещих черных плащей. Лучше не угрожать, а защищаться. Свой зеленый пуховик Григорий считал весьма экономичным — там было много карманов для амулетов и талисманов, а размеры и толщина ткани позволяли уменьшить последствия возможных падений — и нападений… С какой стати ему верить словам незнакомца? Многие злодеи сначала пытаются завоевать доверие будущей жертвы, притворяются «своими», а потом… Вот, к примеру, один вампир в фильме «Коварные твари» воспользовался слабостью одной девушки, страдающей алкоголизмом, споил ее, а затем приковал цепями к скале! Нет, здесь такие штуки не пройдут.

— Я, пожалуй, пойду… — вежливо сказал Григорий, готовясь в случае чего пустить амулет в ход. — Вы не против?

— Конечно, — несколько разочарованно ответил гражданин в плаще. — Вы свободный человек.

Григорий повернулся и быстро ушел прочь, ощущая облегчение. Ну вот, еще одной опасности удалось избежать… Но что-то было не так. Удалось-то удалось, но… удалось ли? И вдруг появилась столь страшная, крамольная мысль, что от неожиданности Григорий остановился как вкопанный. А была ли опасность? Что, если он сам все раздул, преувеличил? И незнакомец просто хотел поговорить? От этих предположений стало не по себе, и Григорий поежился, словно начинал смотреть очередной фильм ужасов.

Может быть, он сам все раздул до абсурда, и сам портит себе жизнь? Ну, это уж слишком… Стоит ли так обобщать?.. А может, все-таки стоит?

Григорий глубоко задумался. Подобные странные мысли уже появлялись раньше. Например, когда он хотел спросить у прохожих, сколько времени, и все не решался… Или когда хотел заговорить с понравившейся девушкой, но стеснялся… Или когда нужно было принять срочное решение, но в голову лезли мысли об опасности, и он все откладывал и откладывал, пока не становилось слишком поздно…

Быть может, это привычка всего бояться сделала его характер слишком мягким, нерешительным? Да нет, решительность у него была — иногда… Однажды произошел довольно конфузный случай. Григорий опоздал на лекцию, и ему не хватило стула. Некоторое время он подумывал о том, что можно пропустить урок, но вдруг, неожиданно для себя, решился. Распахнув дверь соседней аудитории, ворвался внутрь, прошел к противоположной стене и схватил стоящий там свободный стул. Затем рванул обратно, но тут раздался грозный оклик: «А ну-ка стойте! Что это такое?!». Повинуясь приказу, Григорий замер. На него гневно смотрела пожилая преподавательница, а за партами наблюдала группа студентов. Было очень тихо. «Да я… это… просто стул хотел взять». - пробормотал он. «А почему разрешения не спрашиваете?» — возмущенно спросила женщина. «Ну можно, пожалуйста, взять стул?» — нехотя спросил Григорий. «Нет! Я вам не разрешаю!». Григорий осторожно поставил стул обратно и торопливо вышел, удивляясь своему порыву. Он чувствовал гордость за себя и неудобство одновременно…

Надо что-нибудь почитать, подумал Григорий, и посмотрел на ближайший стеллаж. «Ужасы и мистика»… Этот жанр стал любимым еще в детстве. Да, именно тогда он стал зачитываться страшными историями о вампирах, оборотнях, зомби, ведьмах и прочей нечисти. Конечно, читать все это жутковато, и ночью потом приходится просыпаться от кошмаров… Но зато он столько узнал об окружающем мире, о его тайнах, угрозах и способах Защиты. Григорий снова дотронулся до своего амулета и прислушался. Тихо, лишь из другой части магазина по-прежнему доносится смех читателей анекдотов, да к прежним голосам теперь присоединились гулкий бас и низкое меццо-сопрано.

Григорий начал просматривать обложки книг с именами своих старых знакомых. Стивен Кинг, Говард Лавкрафт, Эдгар По… Все это он не раз читал и перечитывал. Повинуясь чувству ностальгии, Григорий взял одну из книг и раскрыл наугад. «Какая-то мрачная, гнетущая тайна чудилась в этих горах, в манящей переливчатой глубине неба между вершинами — это ощущение невозможно передать на бумаге, оно слишком неопределенно и зыбко… Даже в завываниях ветра слышалась некая злобная воля… Звуки эти вызывали у нас какое-то неосознанное отвращение — сложное, необъяснимое чувство, которое возникает, когда сталкиваешься с чем-то порочным»… Знакомое ощущение, подумал Григорий. Кто это написал? Ага, Лавкрафт, «Хребты безумия»…

Он взял другую книгу и раскрыл посредине. «Я ушел со смутным ощущением чего-то страшного — чего-то такого, что никогда не примет очертания реального страха, связанного с конкретным предметом, — слишком это все чудовищно, слишком невероятно, чтобы подходить с обычными мерками». Так, а это Стивен Кинг, «Команда скелетов»… У Григория неоднократно возникали такие же предчувствия — например, во время пребывания в незнакомых местах, да и в знакомых тоже…

Он погрузился в процесс чтения и вскоре стал забывать о своих необычных мыслях. Здесь вроде бы спокойно. Тихо. Никто не мешает… бояться. Но вдруг на глаза попалась необычная фраза, настолько поразительная, что Григорий поднял взгляд и задумался. «Страх нельзя оценивать однозначно. Он то окрыляет нам пятки, то, напротив, пригвождает и сковывает нам ноги».

«Нельзя оценивать однозначно»… Вреден страх или полезен? Какая странная постановка вопроса! Григорий осознал, что раньше никогда специально не задумывался о полезности своих пугающих ощущений. Он просто боялся, и все…

Медленно перебирая книги, Григорий размышлял. Польза и вред… Приносит ли состояние страха вред?.. И тут он увидел еще более шокирующую фразу — афоризм Стендаля, поставленный в качестве эпиграфа к одному из романов прославленных мэтров жанра ужасов. «Страх вовсе не в опасности, он в нас самих».

Григорий так глубоко задумался, что перестал что-либо замечать вокруг, не видя даже книгу, которую держал в руках… Он погрузился в воспоминания. Случай со стулом, мучительная нерешительность в общении, подозрения в адрес людей, животных, пространства… М-да, пожалуй, здесь есть некая… чрезмерность. Может быть, он слишком много смотрит фильмов и читает книг «ужасного» жанра? Но если страх не вовне, а внутри, значит… значит, на него можно влиять? Можно как-то управлять своим собственным состоянием? Ведь оно — его собственное…

Взгляд Григория сфокусировался, и он осознал, что по-прежнему смотрит на книгу. Мистика, триллеры, ужасы… Может, они и вредны, но отказываться от них вовсе не хочется… А что, если с их помощью тренироваться? Например, представляя, что все это неважно? Пусть они послужат средством освобождения, как раньше были способом закрепощения…

— Здорово, Григорий! — воскликнул вдруг кто-то.

Григорий слегка вздрогнул. Радостно улыбаясь, к нему обращался парень в джинсовой куртке… Да это же Александр! Когда-то в детстве они вместе ходили на лыжах и катались на велосипедах…

— О, привет! — обрадовался Григорий. Александр рассказал, что учится на факультете психологии, а Григорий признался в своей принадлежности к филологам.

— Специализируюсь на жанре готических романов. — добавил он. Ведь это предтеча современных «ужасов»…

— Смотрю, ты по-прежнему любишь читать это? — сказал Александр.

— Что у тебя за книга?

— А, это… Про оборотней и вампиров, — пробормотал Григорий. — Надо же как-то их изучать…

— Изучать?

— Ну да, — Григорий потупился и покраснел.

— Понятно… Григорий почувствовал себя неуютно — ведь Александр знал о его увлечении страшными историями, которое зародилось еще в далекие детские годы. И наверное, мысли его сейчас не очень уважительные… Но ведь можно все объяснить, рассказать о своих недавних мыслях и о смутном желании измениться.

— Ну ладно, — смущенно произнес Григорий. — Скажу честно. Это для тренировки.

— Для тренировки?

— Да. Я знаю, что слишком впечатляюсь всеми этими историями. И чтобы избавиться от… от страхов перед ними, я решил тренироваться.

— Продолжая их читать?

— Ну да. Ведь клин клином вышибают.

— А ты не думаешь, что такое чтение может лишь усугубить твои страхи? — осторожно спросил Александр.

— Конечно, нет! — Григорий поднял взгляд и робко улыбнулся. — Я уже узнал столько нового и полезного! Теперь я знаю, как защищаться от горгулий, зомби и лепреконов, что делать, если нападут гномы, как вести себя с драконами…

Радуясь появившейся возможности, Григорий оживленно поведал о своих познаниях.

— Всё это может пригодиться, — объяснил он. — Мне кажется, что меня часто преследуют.

— Кто?

— Создания тьмы и порождения мрака, конечно!

— Послушай, — медленно произнес Александр. — Ты ведь сначала вроде бы сказал, что хочешь избавиться от своих страхов, так?

— Ну да.

— То есть ты понимаешь, что твои страхи нереальны. И сам же говоришь, что сведения по самообороне могут тебе пригодиться.

— Верно! Просто я сочетаю оба метода. Я тренируюсь, чтобы перестать бояться, и одновременно изучаю способы самозащиты, — на тот случай, если… если мои опасения окажутся… ну, не совсем беспочвенными. В обоих вариантах я остаюсь в выигрыше.

Александр согласился, и Григорий благодарно улыбнулся. Приятно, что собеседник так хорошо все понимает… Он полез в карман и достал свое новое Защитное Средство, которое недавно приобрел в киоске.

— Это амулет. Помогает защититься от всякой нечисти.

И тут настроение Григория внезапно изменилось — он почувствовал то самое состояние жуткого страха, о котором только что размышлял и читал. Только теперь его страх был вполне конкретным — ибо невдалеке стоял монстр!

— Что это там? — прошептал он.

— Где?

— Он кого-то ищет, — трагическим голосом произнес Григорий. — Наверное, меня.

Около стеллажа «Религия», примерно в пятнадцати метрах от них, стояло Существо. Отчасти оно напоминало человека, однако Григорий сразу распознал маскировку. Длинная борода, на голове что-то вроде гибрида кепки, шапки-ушанки и остроконечного колпака… Ну конечно же, это демон! Здоровенный тюрбан нужен лишь для того, чтобы спрятать рога… В руках у псевдочеловека была брошюра, которую он демонстративно держал таким образом, чтобы обложка бросалась в глаза проходящим мимо людям. На ней была изображена огромная, просто гигантская гора с какой-то надписью…

Было ясно, что на самом деле демон вовсе не читал, а украдкой следил за реакцией окружающих. Григорий попытался все это объяснить Александру, но тот не поверил. Что ж, тем хуже для него…

— Он кого-то ищет, — произнес Григорий, размышляя вслух. — Но я не уйду. Надо тренироваться.

В этот момент демон что-то заметил и скрылся из поля зрения. Постепенно Григорий пришел в себя. Так, ладно… Уйти он не уйдет, но отправится за дополнительной информацией о Защитных Средствах. Нужно почитать что-нибудь о талисманах… Григорий сказал об этом своему знакомому, и они разошлись в разные стороны.

Так, около стеллажа «Магия» теперь никого нет. Прекрасно! Вот где можно получить необходимую информацию… «Одержимость», «Зелье для друзей и родственников», «Как стать медиумом»… Не, это не то… Так, вот, что надо — «Сила талисманов»! Почитаем… «Важно отличать талисманы от амулетов и оберегов. Талисманы гораздо мощнее и действуют на все виды сил зла, в то время как амулеты помогают лишь в некоторых случаях и совершенно не влияют на таких ужасных созданий, как зомби и лепреконы. Что касается оберегов, то их сила действенна лишь в отношении персонажей славянской мифологии». Ну, это я уже слышал, подумал Григорий и поставил книгу на место. Может, посмотреть что-нибудь еще?.. Сколько тут, однако, книг по гаданию. А ведь это опасное занятие! Вон в фильме «Кромешный мрак» любители гадать на колдовской доске пробудили к жизни страшного подземного тролля, который умел проходить сквозь стены. Тот выбирался по ночам из своей горной пещеры, похищал людей и прятал их у себя. Расследуя эти преступления, команда полицейских-спелеологов спустилась под землю пещер и обнаружила убежище монстра. На свое несчастье…

— Что, магией увлекаетесь? — спросил вдруг кто-то. Григорий поднял взгляд, даже не успев испугаться. К нему обращался дородный мужчина с красным лицом и сильно выпирающим животом. В принципе, похож на человека. Конечно, внешность иногда обманчива, но…

— Все это ерунда! — заявил краснолицый. — Другое дело — НЛO, инопланетяне. Лично я очень жду, когда же наконец мы установим контакт со внеземной жизнью.

— А если окажется, что пришельцы недружелюбны?

— Ну, в крайнем случае, повоюем…

Григорий вспомнил фильм «Тотальное противостояние». Однажды около небольшого городка потерпел крушение космический корабль инопланетян, и в последующие дни с некоторыми местными жителями стали происходить необъяснимые явления. Они видели странный желтый свет в небе, жужжащие камни и гигантских стрекоз… Как оказалось, это были деморализующие выходки пришельцев. После психической атаки они напали на людей, но в этот момент вмешались оборотни, которые из чувства солидарности стали защищать человека. Инопланетяне потерпели поражение и уже подумывали о том, чтобы сдаться, но неожиданно им на подмогу пришли вампиры. Затем появлялись гномы, тролли и гоблины, чьи действия меняли баланс сил то в одну, то в другую сторону… Исход схватки между коалициями был неясен до самого конца, когда с неба вдруг раздался громогласный голос: «Победила дружба!». Повинуясь таинственной силе, все существа сложили оружие и начали брататься. Но воцарился ли всеобщий мир? Финальные кадры ставили это под сомнение, потому что из-под земли…

— Послушай, парень! — воскликнул краснолицый, прервав мысли Григория. — Да не бери ты это в голову, чего так загрузился? Пришельцы пришельцами, но ведь и мы, земляне, не лыком шиты! В одиночку против них, конечно, не выстоять, но ведь у нас есть цивилизация…

Григорий вспомнил фильм «Космическая битва» и хотел было возразить, но сдержался. Там отважный мальчишка вполне успешно сражался с гадкими марсианами, захватившими его родителей и намеревающимися поработить всю Землю — но ведь у него было квантовое ружье и поддержка белого мага Торральфа Эдмундуса…

— Пойми, ведь любые инопланетяне все же состоят из материи! А значит, они уязвимы, как любое материальное существо. Поэтому в ответ на агрессию мы сможем использовать свое материальное оружие… Но я все-таки рассчитываю на мирный исход. К чему нам воевать? Ведь и мы, и они — проявление жизни…

— Ну, мне пора! — задумчиво произнес Григорий и медленно пошел в ту сторону, где недавно разговаривал с Александром.

— Ладно, пока… — проворчал краснолицый. — И смотри не удивляйся, если однажды встретишь их…

Григорий усмехнулся про себя. «Не удивляйся»! Он не удивится, даже если сейчас разверзнется земля, и оттуда вылезут гномы… М-да, интересный человек. Только некогда отвлекаться на такие беседы, лучше еще побродить по магазину, продолжая тренировку… Кстати, что-то сейчас в этом разговоре было не так, мелькнуло что-то необычное… Вдруг Григорий остановился от неожиданности. Он сам прервал разговор! Раньше в подобных случаях было совсем не так. Из-за порождаемой страхом вежливости Григорий ждал разрешения собеседника — а теперь вдруг взял и осмелился уйти по собственной инициативе…

А что, если то же самое он мог делать и раньше? И может быть, вовсе не обязательно было выслушивать чужие разглагольствования? А если так, значит… Вдруг Григорий заметил нечто особенное, и ход его мыслей разом изменился. Рядом со стеллажом «Ужасы и мистика» висели плакаты с рекламой фильмов. Внимание Григория целиком сосредоточилось на новой информации.

«Смотрите скоро в кинотеатрах страны новый триллер «Тварь из Черной Пещеры»! Научная экспедиция отправляется в дебри Амазонки на поиски древних окаменелостей и сталкивается с обитателем Черной Пещеры — доисторической рептилией. А когда ученые вступают в контакт со своим открытием, выясняется, что тварь не одинока! Кто выстоит против атаки сонма нечисти и не погибнет в жестоких джунглях? Имейте в виду — это не очередной кровавый и бестолковый фильм ужасов. Это трагическая драма с элементами фантастики, комедии, детектива, мистики и саспенса! Каждый эпизод этого завораживающего фильма будет держать вас в напряжении…».

Что ж, звучит заманчиво. Надо как-нибудь глянуть при возможности… И Григорий прочитал второй анонс: «Скоро в прокат выйдет новый фильм мастера ужаса Альфреда Ардженто «Контакт»! Группа студентов похищает космический корабль и прилетает на таинственную планету Зептон. Там они затевают вечеринку и внезапно сталкиваются с загадочными космическими пришельцами, планирующими завоевание Земли! Начинается неравная битва, в которой студенты проявляют чудеса мужества, стойкости и находчивости! В конце концов, они оказываются на краю бездны, где любое неверное движение может стоить жизни… Смешивая приемы фильма ужасов и фантастики, режиссер создает кошмарную черную комедию о семейных ценностях, силах зла и ответственности во взаимоотношениях. Любители экстравагантного абсурда оценят этот маразм по достоинству и будут не раз пересматривать».

Только вот почему сюжет назван абсурдным? Это лет сто назад такое еще могло бы сойти за фантастику. А сейчас? Что, космические корабли не бороздят просторы Вселенной? Студенты не затевают вечеринок? А о захватнических планах инопланетян он совсем недавно беседовал…

Так, ладно… Григорий с усилием отвел взгляд от оскаленной пасти Твари из Черной Пещеры, изображенной рядом с рекламой. О чем он думал раньше? Что-то о разглагольствованиях… Однако сосредоточиться не получалось — текст анонсов все вертелся в уме, побуждая работать воображение. «Сонм нечисти»… «на краю бездны»… Григорий вспомнил мрачные башни древних замков, бездонные гималайские пропасти, разинутую пасть касатки, горящие яростью глаза африканского льва, коварный взгляд Дракулы… Все это он видел, конечно, не в реальной жизни, а в кино, однако образы были весьма четкими, яркими и болезненно навязчивыми…

Чтобы отвлечься, Григорий протянул руку и достал одну из книг. И.И. Иванов, «Анатомия страха»… Открыв начало, он прочитал: «Иногда различают неопределенные и конкретные страхи. Конкретный страх (боязнь) напоминает об объекте опасности, от которого нужно либо защищаться, либо нападать на него, либо спасаться бегством. А значит, активизирует наш потенциал и побуждает принимать правильное решение. Неопределенный же страх, напротив, создает полный ступор, состояние беспомощности перед лицом опасности. Он парализует нашу волю, вводит в оцепенение тело, и не позволяет верно оценить ситуацию и сделать верный выбор. А в ряде случаев ставит под угрозу и саму жизнь. Например, повинуясь такому страху, человек может стоять столбом именно в тот момент, когда на него на бешеной скорости несётся грузовик».

Что ж, это верно. Страхи действительно бывают более и менее конкретными. Например, когда смотришь фильм ужасов, обычно самое начало, и героям пока еще ничего не грозит, но постепенно нагнетается атмосфера… Примеров — масса. Скажем, «Атака лесных монстров». Сюжет достаточно банален — компания, состоящая из нескольких парней и девушек, оказывается посреди леса, так как их машина глохнет в самый неподходящий момент. Вскоре молодые люди находят загадочную избушку, в которой никого нет… И конечно, они начинают все исследовать. Один из героев, найдя в подвале злосчастную магическую книгу, выпускает на свободу монстра… После этого фильма Григорий не спал до трех часов ночи, глядя на закрытую дверь своей комнаты и стараясь потише сглатывать слюну.

Ладно, что там дальше? «Состояние страха может либо маячить на задворках сознания, либо захватывать все восприятие целиком. В рассказе А.П. Чехова «Страхи» выражен такой тотальный страх: «все звуки, крики птиц и шепот деревьев казались уже зловещими, существующими только для того, чтобы пугать мое воображение». Образ мира в сознании человека, охваченного страхом, деформируется и приобретает зловещий характер, поэтому даже те предметы, которые раньше не вызывали страха, теперь кажутся пугающими».

Григорий закрыл книгу. Это уже слишком. Ведь написано прямо про него! Словно автор наблюдал изнутри, чувствуя то же самое, что чувствовал Григорий… Да, да… Такое состояние тотального страха не только бывает, оно привычно. Но думать об этом не хочется — по крайней мере, сейчас…

Григорий решил пройтись и направился в сторону стеллажа «Искусство», надеясь хоть немного развеяться. Однако неприятные мысли по-прежнему лезли в голову. И внезапно он осознал, что… понимает это! Вот одна мысль, другая, третья… Григорий понял, что наблюдает за своим мышлением со стороны — просто наблюдает, будучи совершенно безразличным. А раз так, значит — он есть нечто большее, чем его мысли. Звучало банально, но Григорий чувствовал, что совершил некое важное личное открытие. Он ясно ощутил, что после прочтения анонсов увлекся, прочно позабыв прежнее направление своих мыслей. Но затем, ознакомившись с «Анатомией страха», постепенно вернулся к теме управления собственным состоянием… Разве быть разумным — не означает контролировать самого себя? Есть ли смысл зацикливаться на своих ужасных впечатлениях? «Страх вовсе не в опасности, он в нас самих»…

Ну, а как же тогда тот замаскированный демон с брошюрой о высоченной горе, которого он недавно видел? Разве это не объективная опасность? Кто знает, вдруг чудовище в этот самый момент следит за ним, ожидая удобного момента для нападения? Григорий с подозрением стал оглядываться и неожиданно ощутил, что на него и впрямь кто-то смотрит. Это была рыжеволосая девушка, стоящая около раздела «Искусство». Ее взгляд буквально парализовывал, как будто имел физическую силу. Григорий увидел в нем предостережение, угрозу, властность, гнев и какой-то странный зов. Не иначе, как оборотень… Григорий вспомнил фильм «Ужасная иллюзия». Это была история отвратительного монстра, принимающего вид прекрасной женщины, и уже несколько веков терроризирующего жителей маленькой итальянской деревушки. Чудовище гипнотизировало своих жертв взглядом, и те замирали, словно прикованные невидимыми цепями…

В голове была странная пустота, и Григорий в ужасе стал пытаться протолкнуть туда очень важную мысль, которая могла бы помочь именно сейчас. «Я сам создаю свой страх»… «Его сила — это моя сила»… «Я могу управлять своим страхом»… Вскоре это удалось. Через пару секунд Григорий сумел пошевелиться, затем попятился, потом побежал и вскоре скрылся среди книжных шкафов.

Около стеллажей «Неведомое и непознанное» он остановился передохнуть. Может, покинуть магазин? Секунду Григорий колебался, но все-таки решил остаться еще на некоторое время. Ведь решено тренироваться, так почему бы не проявить стойкость? Он раскрыл «Анатомию страха» и прочел самую последнюю фразу: «Все возможно, но не все обязательно». Интересная мысль. Какая-то емкая, что ли… Может быть, страх тоже необязателен?.. Может, и так… Только легко сказать, а вот ощутить труднее… и еще труднее при этом действовать.

Вдруг Григорий заметил, что неподалеку стоят восемь или десять человек, горячо обсуждающие какую-то проблему. Похоже, это строители — одежда перепачкана пятнами цемента и грязи, а сапоги измазаны кирпичной крошкой. Разглядывая их, Григорий невольно стал свидетелем дискуссии.

— Ну что, завтра во сколько цемент грузить будем? — спросил один.

— Ну давай в восемь, чтобы потом успеть в пивную еще… — ответил другой.

— А чего так рано-то?

— А давайте вообще не будем! — предложил третий. — Пусть буржуи сами грузят! В доме-то кто жить будет?

Все засмеялись, а Григорий по привычке стал выискивать признаки опасности. Почему они собрались здесь? Может, это заговорщики? Злодеи, задумавшие учинить мировую катастрофу?.. Хотя вряд ли — иначе, зачем им выбирать такое людное место?

Григорий несколько успокоился и направился дальше — к угловой части помещения, где еще не был. Оказалось, что там располагается отдел игрушек — на полках вместо книг красовались куклы, миниатюрная техника, пазлы и тому подобные аксессуары. Григорий с облегчением вздохнул. Что может быть безобиднее игрушек? Медленно проходя мимо полок, он ощутил ностальгию. Вот игрушечные индейцы примерно такие же были и у него лет пятнадцать назад… А вот стоит трехметровый плюшевый медведь, рядом — двухметровая кукла. Какие гигантские игрушки стали делать! Во времена его детства медведи были гораздо меньше. Эволюция?..

Григорий остановился и вдруг почувствовал себя неуютно. Медведь угрожающе возвышался над ним, и, казалось, пренебрежительно посматривал сверху вниз. Пожалуй, лучше уйти отсюда… Он повернулся, но обратный путь оказался отрезанным. Между полками стоял тот самый демон с тюрбаном…

— Возрадуйся, Обыватель! — воскликнул он. — Ибо очень скоро ты перестанешь быть простым человеком, и станешь Кандидатом!

Григорий ничего не ответил, но быстро выхватил из кармана амулет и протянул вперед. Подействует ли Защитное Средство? Демон некоторое время молчал.

— Вы должны покориться! — произнес он затем коварным голосом. — Только наша вера спасет вас!

— Изыди! — тонким голосом ответил Григорий. Монстр взял свою брошюру, приблизил к лицу Григория, и страшная гора на обложке оказалась прямо перед глазами. Он выронил амулет и застыл на месте, одновременно представляя, как скоро все окутает кромешный мрак, и с онемевших от ужаса небес опустится ожившая тьма, несущая на своих крыльях смерть:.. Однако неожиданно пришло спасение.

— Вы меня извините, но я хотел бы кое-что сказать, — прозвучал вдруг чей-то голос.

Демон с досадой обернулся и с кем-то вступил в беседу. Воспользовавшись чудесным вмешательством Провидения, Григорий поднял свой амулет и незаметно проскользнул мимо собеседников.

Быстрым шагом он направлялся к выходу, стараясь ступать потише. Все, хватит рисковать… Хватит… Или — нет? Григорий признался себе, что, даже несмотря на нападение демона, уйти уже не может. Ведь он решил тренироваться — работать над собой! Поэтому лучше сейчас собраться с мыслями и проанализировать ситуацию.

Он встал около раздела «Психология» и задумался. На что это было похоже? Строго говоря, демон все-таки не напал — он лишь протянул свою книжку. Но напугать — напугал… Григорий вспомнил фильм «Злой рок», повествующий о страшном маньяке, который орудовал в сельском захолустье, пугая коров, баранов и куриц, не чураясь и людей… Но герои фильма в конце концов освободились от вредителя, притворившись вампирами, чем повергли беднягу в трепет и вынудили бежать в города.

Григорий тоже сумел избавиться от врага — скорее всего, подействовал амулет, который вызвал незнакомца, отвлекшего внимание демона…

Вроде все логично. Но Григорий все-таки решил рассмотреть и другую версию происшедшего. А что, если он спровоцировал такое поведение? Может, это он сам все раздул и преувеличил? Что, если никакого нападения и не было? Как говорится, «у страха глаза велики»…

Интересно, что об этом скажет «Анатомия страха»? Он раскрыл книгу наугад и прочитал: «Обычно человек предчувствует или то, чего хочет, или то, чего боится — а не то, что есть на самом деле. Поэтому предчувствия так часто нас обманывают. Люди убеждают себя, что обстоятельства вынуждают их поступить так-то и так-то — но очень часто это лишь самовнушение…». Что ж, это хороший ответ… Итак, страх есть самовнушение? Значит, и недавний инцидент со взглядом — тоже? Кто знает, возможно, это было никакое не чудовище, а просто девушка? И взор ее предназначался вовсе не ему? Может быть, он просто случайно пересек траекторию чужого взгляда? Между прочим, вдруг вспомнил Григорий, ведь рядом с ней стоял Александр — человек, которому он доверял…

Вокруг ходили люди, улыбались, разговаривали, листали книги… На мгновение Григорий представил себе безопасный, чистый и светлый мир — мир, которому можно доверять. Он словно снял очки, которые носил уже много лет, и увидел, что все не такое, каким казалось… Но — лишь на мгновение. Прежнее состояние вернулось быстро, словно распрямилась сжатая пружина. Не стоит так расслабляться! Кругом опасности! Враги только и ждут, когда он сделает себя уязвимым!

Но ведь это просто мысли, хотя и привычные… Правда, мысли о спокойном мире — тоже мысли… Где же Истина? Григорий ощутил, что скоро совсем запутается в своих переживаниях. Надо отвлечься. Заговорить, что ли, с кем-нибудь? Григорий стал было примериваться к проходящим мимо посетителям, но его опередили.

— Добрый вечер! — сказал кто-то. На него внимательно смотрели два седовласых старца, один из которых прижимал к груди какую-то книгу.

— И вам того же. — осторожно сказал Григорий.

— Молодой человек, не могли бы вы ответить на один чисто теоретический вопрос?

Григорий напряженно смотрел на собеседников, медля с ответом. С виду вроде безопасны…

— Ну, если и правда теоретический… Старец с книгой глубоко вздохнул и заговорил:

— Понимаете, с давних пор человечество мечтало научиться путешествовать во времени. Наш пространственно-временной континуум своего рода желе. Двигаться в нем трудно, но можно — причем в различные стороны. Мы же привыкли двигаться лишь в определенном направлении — от прошлого к будущему. И почему-то считаем, что иначе никак нельзя… Так вот, как вы полагаете, есть ли принципиальная возможность возвращения в прошлое?

— Думаю, что вряд ли. Даже если наше движение во времени действительно является привычкой, эта привычка настолько глубоко укоренена, что изменить ее едва ли возможно. Вы только подумайте, мы подчиняемся даже многим бытовым привычкам, что уж говорить об онтологических! Например, страх…

Григорий чувствовал себя на коне, сам удивляясь своему состоянию. Он был готов к долгим разглагольствованиям, речь текла так свободно и плавно, что хотелось слушать самого себя. В принципе, даже собеседники сейчас не обязательны…

— Понятно, понятно! — нетерпеливо перебил старец. — А если мы переведем этот вопрос в практическую плоскость, и…

— И что? — настороженно спросил Григорий.

— И зададим его вам?

Старец торжественно улыбнулся и протянул вперед свою книгу, чтобы Григорий мог разглядеть название: «Путешествия во времени для начинающих».

— Здесь описаны разные способы темпоральных перемещений. Приведены упражнения, настраивающие ум и тело, чертеж машины времени…

— Ну, что? — перебил второй старец. — Давайте с нами, а? Махнем во времена наших предков, окунемся в приключения? Или — вот что… а что, если перво-наперво отправиться к динозаврам?

— Или еще раньше — когда поверхность Земли была жидкой! — подхватил товарищ.

Оба выжидающе смотрели на Григория, а тот не знал, что и думать. Может, это розыгрыш? Да нет, они явно верят в то, что говорят…

— Нет, спасибо, — твердо сказал Григорий. — Мне и здесь хорошо.

— Вы уверены?

— Да. — старцы разочарованно вздохнули.

— Что ж, тогда пожелайте нам чего-нибудь, скажите напутственные слова.

— Желаю успехов в реализации ваших замыслов… — Григорий задумался. — И еще — помните, что все возможно, но не все обязательно.

— Благодарим вас!.. Спасибо!

Оживленно переговаривались между собой, старцы ушли. Григорий облегченно вздохнул. Ему удалось отвертеться! Путешествия во времени… Даже если они реальны, как можно забывать об ответственности перед настоящим и перед будущим?! Он хорошо помнил известный фантастический рассказ Роберта Хайнлайна «И грянул гром», герой которого легкомысленно отправился в эпоху динозавров, натоптал там и уничтожил бабочку. А когда вернулся домой, обнаружил радикальные и шокирующие изменения…

Да, хорошо, что он отказался. Григорий мысленно похвалил себя и снова открыл «Анатомию страха». На глаза попался эпиграф к третьей главе, которая называлась «Управление страхом»: «Прими свои страхи, позволь им вытворять самое худшее — и отсеки их, когда они попробуют этим воспользоваться. Если ты этого не сделаешь — они начнут сами себя клонировать, как грибы, окружат тебя со всех сторон и закроют дорогу к той жизни, которую ты хочешь избрать (Ричард Бах)».

— Слышь, парень! — раздался чей-то грубый голос. — Не поможешь, а? Я тут Платона с Аристотелем уже больше часа ищу, и все никак…

На Григория смотрел детина, которого он уже видел у входа в магазин, отметив его сходство с Франкенштейном. А ведь и впрямь похож… Причем не только габаритами, но и взглядом, медленными движениями, даже интонацией. И в одном из фильмов у знаменитого монстра тоже появилась металлическая цепь на шее…

Григорий ощутил подступающую волну страха и вспомнил только что прочитанную цитату. «Прими свои страхи, позволь им вытворять самое худшее»… Что, если опробовать этот совет на практике? Ладно, отпустим на волю воображение. Пусть творит, что хочет… И воображение разыгралось! Оно и раньше было не слишком-то привязано, а теперь началась настоящая вакханалия. Григорий представил, что у детины вырастает вторая голова, из пасти которой торчат длинные клыки, что он тянет вперед свои скрюченные руки, а цепь на шее превращается в злобно шипящую змею… Так, хватит… Дальше что? «Отсеки их»…

Григорий представил, что созданный страшный образ заключен в оболочку типа прозрачного пузыря, а рядом стоит его реальный собеседник. Да, разница есть. И если страх — лишь один из вариантов…

— Ну, чего завял? Ты, случаем, не студент?

— Студент. — кивнул Григорий.

— Во! А я тут уже с одним студентом побазарил… но он чего-то это… некомпетентен… Может, у тебя больше этой компетентности- адекватности? Кто они вообще такие, чего делали? Давай, расскажи, а? Вас же учат, как там всякие умники думали…

— Ну, я помню, что настоящее имя Платона — «Аристокл», а «Платон» — лишь прозвище, которое означает «широкоплечий». Платон несколько лет странствовал по Ближнему Востоку, учился у разных мудрецов и создал несколько учений. Например — о государстве…

Он поведал детине о политических взглядах Платона, а тот внимательно слушал, сосредоточенно хмуря лоб. Так, что еще?.. Григорий вспотел, выдавливая из памяти информацию. Он чувствовал себя так, будто сдавал экзамен. В общем-то, на экзаменах как раз и возникало подобное состояние, благодаря чему удавалось успешно сдавать их…

— А «Аристотель» — это тоже кличка, что ли?

— Нет, это настоящее имя. Аристотель тоже несколько лет странствовал и размышлял, а потом заложил основы нескольких наук: психологии, биологии, истории, экономики и других… Так… Природу он понимал как единый живой организм, где одно возникает ради другого… А еще…

— Ладно, ладно, хорош! Хватит, а то голова уже кругом… А эти мужики, они, это… живут-то где?

— Да они умерли уже больше двух тысяч лет назад.

— Ясно… Древние, значит… Ну, теперь-то я корешу своему заясню! А то он прикалывался, типа я не знаю… Спасибо, парень! — детина пожал Григорию руку и направился в сторону выхода.

Ну вот… Идея книги действует — он использовал энергию страха, чтобы вспомнить нужную информацию! Да, страх может быть полезен… Григорий с благодарностью посмотрел на «Анатомию страха». Ценная книга — надо, пожалуй, купить… Такие успешные беседы происходили не часто… да раньше их вообще не было! А ведь удалось не только помочь человеку, что само по себе приятно, но и несколько… самоутвердиться, что ли. Раньше в подобных разговорах Григорий волновался, начинал запинаться и нервно теребить пуговицы, от чего еще больше волновался — и прохожие отходили от него, чтобы спросить кого-нибудь другого, сколько времени или как пройти к супермаркету. А теперь — совсем другое… Да, в этом случае все было хорошо. Хотя… все ли? Ведь он просто отвечал на вопросы… Григорий давно ощущал, что в общении ему не хватает гибкости. Он часто молчал, когда хотел что- либо спросить, стеснялся перевести разговор на другие, более интересные темы, и обычно взвешивал каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего и не вызвать гнев собеседников… При этом Григорий всегда завидовал другим, более раскрепощенным, и втайне мечтал уметь общаться так же, как они.

А что, если потренироваться? Ведь если страх есть выбор, то и свобода в разговоре — тоже выбор. Значит, нужно лишь воплотить эту идею на практике… Вон около стеллажа «Детская литература» стоит маленький мальчик, можно попробовать заговорить с ним. Что может быть проще? Ведь дети безопасны…

— Привет! — неуверенно произнес Григорий, подойдя к мальчику.

— Привет, дядя! — тот оторвал взгляд от книжки, которую читал, и улыбнулся.

— Что читаешь? Про животных?

— Да.

— А сказки любишь?

— Люблю.

— И тебе не бывает страшно?

— Нет. Ведь добро всегда побеждает зло.

— Если бы! — Григорий вздохнул. — В жизни это не всегда так. Обычно наоборот, в лучшем случае у них ничья. Бывает, однако, и так, что зло побеждает зло…

— А добро может победить добро?

— Нет. Если добро сражается с добром, значит, одно из них — зло.

Григорий задумался. А ведь образ зла в литературе — интересная тема… В детстве из всех персонажей русских народных сказок наибольшие опасения у него вызывал леший. Остальные были не так страшны. Баба-Яга — ну, ее по крайней мере легко узнать — избушка-на-курьих- ножках и все такое. О Змее Горыныче и Кощее Бессмертном и говорить нечего… А вот леший — что о нем известно? По сути, очень и очень мало. Ну, живет в лесу — а как живет? Что он там делает, кроме того, что пугает прохожих? Может ли маскироваться под обычного человека? И если да, как можно его распознать?

Григорий стал рассказывать о своих старых опасениях, но мальчик перебил его.

— Дядя, мне еще книжку надо посмотреть. — серьезно сказал он. — Мы с бабушкой выбираем, какую купить.

Григорий с уважением посмотрел на собеседника. Такой маленький, а уже умеет сам прерывать разговор, когда захочет. Или — еще умеет?..

— Ну, тогда желаю успеха!

Григорий задумчиво отошел в сторону, прислушиваясь к своим ощущениям. Теперь он чувствовал себя еще свободнее. На этот раз в разговоре ему удалось самому задать тему… И это, безусловно, прогресс. И пожалуй, он получил еще один практический опыт того, что страх необязателен… Но зачем останавливаться на достигнутом? Григория охватил энтузиазм. Вперед, к новым свершениям! Он снова открыл «Анатомию страха» и прочитал: «Для формирования защиты от страха требуется длительная творческая работа по символизации, поиску своего собственного, индивидуального механизма, связывающего страх и препятствующего его вторжению». Хм… и что же это за механизм? Нужна более конкретная информация…

В ходе беглого просмотра книги Григорий нашел интересный совет. Тем, кто панически боялся насекомых, автор советовал в течение двух дней просто смотреть на них, потом подойти поближе, потом потрогать пальцем — что якобы гарантировало избавление от боязни… Григорий задумался. Насекомых он особо не боялся — не считая, конечно, гигантских мутантов из фильмов, поэтому данный совет не представлял особой ценности. Неужели конкретные способы придется искать самому? Что ж, почему бы и нет?..

Григорий вспомнил рекламные плакаты с изображениями персонажей из фильмов ужасов. В самом деле, а почему бы не попробовать? Почему не вернуться туда и что-нибудь не придумать? Например, можно мысленно представить себе, что Тварь из Черной Пещеры вовсе не опасна…

Григорий торопливо направился к плакатам. Скорее, пока воодушевление не иссякло… Однако когда он прибыл на место, то обнаружил нечто неожиданное — там уже были другие зрители. Анонсы рассматривали двое — лохматый парень в черной шапке и девушка в коричневом костюме. Кажется, это они раньше зловеще смеялись над анекдотами…

— А ты уже видел этот фильм? — спросила девушка.

— Нет. Вон написано — премьера через неделю. — ответил парень.

— А, точно… Я прямо предвкушаю, когда начну смотреть! — девушка мечтательно возвела глаза к потолку.

— И зачем это надо? — мрачно спросил кто-то. — Есть масса приятных вещей — рыбалка, чтение, разговор, еда, просто прогулка, в конце концов…

Григорий обернулся и увидел, что рядом стоит пенсионер в черных очках. Он сурово смотрел на молодежь и был явно не прочь произнести назидательную речь.

— А знаете, бояться иногда тоже очень приятно. — лукаво возразила девушка. — Хочется войти в такое состояние, чтобы после фильма страшно было до кровати дойти.

Страх приятен? Григорий задумался. А ведь и правда… Например, во время просмотра ужасов очень уютно чувствовать себя в безопасности, зная, что происходящее на экране никак тебя не затронет. Да, страх приятен. Но не всегда…

— Как вы можете сравнивать такие вещи? — возмутился пенсионер.

— Разве ваш страх приятнее? Неужели вам так нравится потрепать нервишки, что вы готовы ради этих ужасов отказаться от пребывания на природе?! Разве это обязательно?

Григорий вспомнил фразу, которую недавно прочитал — «все возможно, но не все обязательно». Значит, страх может быть выбором? Неужели он сам выбирает бояться? Думать так было очень странно. Григорий всегда считал страх само собой разумеющимся чувством — это чувство просто приходило, и он просто ему подчинялся. Разве можно как-то иначе? За этот вечер уже несколько раз возникала необычная мысль: можно.

— Понимаете, каждый волен выбирать то, что ему больше нравится. — небрежно произнес лохматый парень. — И я люблю ужасы скорее не за воздействие на нервы, а за атмосферу, за мрак, за красоту этого мрака. А всякими натуралистичными подробностями меня уже не возьмешь…

— Меня тоже нечем теперь удивить. — сказала девушка. — Особенно после вчерашнего, когда посмотрела «Зомби среди нас»… Правда, не люблю нагнетание атмосферы, когда жертва пятится по темному коридору и испуганно вопрошает «Кто здесь?».

— Почему? — поинтересовался пенсионер.

— Это как-то… неестественно.

— Почему неестественно? — удивился Григорий, вспомнив случай, произошедший с ним однажды вечером. Он читал книгу «Почти как люди» и уже добрался до шокирующей развязки, как вдруг услышал странные звуки на кухне. К урчанию холодильника и капанья воды из-под крана добавился скрипучий шорох — еле слышный, но слух Григория в то время был весьма обострен. Не выдержав напряжения, он вскочил с дивана и долго пятился по коридору, пока не добрался до ванной и не заперся там…

— Ну потому что так не бывает! — воскликнула девушка. — Когда боишься, то либо зовешь на помощь, либо звонишь в милицию…

— А если телефон не работает, или голос пропал? — возразил Григорий, вспоминая типичные проблемы киногероев.

Тут в разговор вступила девушка в блестящей оранжевой куртке, которая уже некоторое время с интересом прислушивалась.

— Лично мне тоже нравятся страшные, а не мерзкие ужасы, — заявила она. — Я предпочитаю что-нибудь потустороннее, фантастическое, с вязкой и липкой атмосферой ирреального ужаса…

— Конечно, это суть старых фильмов! — подхватил лохматый парень.

— Старые ужасы должны смотреть все! Потому что они намного страшнее и интереснее современных. А сейчас фильмам ужасов не хватает ужасов…

— А может, это просто люди перестали пугаться? — задумчиво спросил пенсионер. — Смелее стали…

Это вряд ли, подумал Григорий, но промолчал.

— Понимаете, раньше снимали совсем не так, как сейчас! — с энтузиазмом продолжал парень. — Я вот в детстве видел один фильм — там ни спецэффектов, ничего такого современного не было, но… Знаете, тени детей, бегающие по траве пустого парка и медленно-медленно открывающаяся дверь — в тысячу раз страшнее, чем нагромождение садизма и тупизма в какой-нибудь «Летней мясорубке»… Григорий заметил, что эта горячая речь привлекла внимание еще нескольких человек — к слушателям присоединились человек в желтом дождевике и пожилая женщина в синей куртке.

— Возникает особое состояние, которое больше никогда не пытаешь. Чувствуешь, что по спине мурашки ползают и так страшно и холодно становится, и оторваться не можешь от экрана. И вроде знаешь, что с тобой ничего такого не случится, а все равно, в глубине души растет и крепнет жуткое, омерзительно липкое чувство страха перед неизвестным… Ну, что? Неужели не здорово?

Парень с торжеством огляделся, но аплодисментов почему-то не услышал.

— А я не люблю ужасы… — вздохнула пожилая женщина в синей куртке. — Но не потому, что страшно, а из-за этих диких криков. Ненавижу громкие звуки!

Григорий вспомнил фильм под названием «Вопль». Вот уж где громких звуков хватало… Даже он сам смотрел его с выключенной громкостью, пока не потерял нить сюжета и не заснул.

— Не знаю, может, их лучше смотреть в компании? — продолжала женщина. — А не в одиночестве, когда еще потом надо идти гулять с собакой. От своей тени начнешь шарахаться… Вот недавно посмотрела «Лесной мрак», и после спала неделю с включенной лампой…

— «Лесной мрак» сняли недавно. — небрежно сказал лохматый парень.

— Я повторяю, большинство новых ужасов — фуфло, они вызывают либо смех, либо скуку. Эх, не умеют давить на психику, как раньше…

— А я люблю в фильмах непредсказуемость. — задумчиво произнес человек в желтом дождевике. — Банальная резня — это чушь и примитив. Вот в восьмидесятых было много хороших атмосферных ужасов. Мне нравится, когда фильм запутан, и факты не сходятся, когда просто страшно во время фильма, а не когда тошнит от крови и всего такого…

— И я тоже впечатлительная… — призналась девушка в оранжевой куртке. — После каждого ужаса примерно неделю в себя прихожу. Но не могу их не смотреть, они мне нравятся… Я имею в виду не примитивные ужасы, в которых на каждом шагу монстры, а психологические. Меня просто тянет их смотреть. А потом спать не могу…

— Подождите, я записываю… — сказала пожилая женщина в синей куртке. — Такие интересные высказывания…

— А я вот смотрю под настроение, — заявил человек в желтом дождевике. — Иногда хочется чего-нибудь поспокойнее, а иногда и нервишки потрепать… Мне вообще ужасы лет пятнадцать назад, в юности, очень нравились, раньше я на них даже зациклен был, но недолго…

— А давайте подумаем над таким вопросом — фильмы ужасов полезны или вредны? — предложил пенсионер в черных очках. Он уже долгое время молчал, собираясь с мыслями, и теперь решил взять слово.

— Тут и думать нечего — конечно, вредны! — твердо произнес чей-то голос.

Он принадлежал пожилому человеку с важным видом и в старомодной шляпе. Похож на профессора, подумал Григорий.

— Их негативное влияние очевидно! — продолжал профессор. — Просмотр фильмов ужасов создает у людей иллюзию снятия стресса и побуждает к агрессии…

Пенсионер в черных очках одобрительно посмотрел на сторонника, но лохматый парень заговорил снова.

— А вы их смотрели? — взволнованно спросил он. — Вы же наверняка ничего не смотрели, вот и рассуждаете. Вот есть такой фильм — «Зловещая находка». На Северный полюс прибывает экспедиция и обнаруживает огромный странный коготь. Они забирают его, чтобы более детально изучить в лабораторных условиях, и…

— Молодой человек, вы меня прервали, вот и я вас прерву, — произнес профессор. — Скажите по существу, вкратце — в чем ваш тезис?

— Да не тезис, а просто так и есть! Если нормальный человек будет смотреть ужасы, то ничего плохого не случится. Вы сами попробуйте! В вас проснётся любовь к жизни… и философии прибавится.

— А обосновать это сможете?

— Запросто! Лучшие фильмы ужасов создаются не для того, чтобы просто попугать зрителя, но для того, чтобы изучить, рассмотреть темные импульсы, страхи, табу и подавленные желания, сидящие в человеке, чтобы идентифицировать их и изгнать из нашего коллективного подсознания.

— Подождите, я запишу… — сказала пожилая женщина в синей куртке, строча в своем блокноте.

— И откуда же у вас эта цитата? — профессор улыбнулся. — Из газеты, наверное?

— А что? — вызывающе спросил лохматый парень. — Вы против газет?

— Я не против газет, но я за здравый смысл.

— И я за этот смысл!.. Понимаете, иногда я просто чувствую, что надо посмотреть ужас… Поэтому можно даже сказать, что это потребность.

— Потребность — или зависимость? — уточнил профессор.

Несколько секунд длилась пауза, которую прервала седовласая дама.

До этого она молчала и внимательно слушала все звучавшие мнения.

— Я лично не очень люблю смотреть ужасы… — сказала она тихо. — Как мне кажется, чаще всего их смотрят люди, которым в жизни не хватает острых ощущений… мне хватает.

— Вот именно! — подхватил профессор. — В спокойной реальной жизни некоторым становится скучно, в этом-то и причина… На этот счет у меня есть теория. Она состоит в том, что у любого человека есть естественная потребность в новизне. Желая испытать чувство нового, люди обращаются ко всякого рода излишествам, к алкоголю, к компьютерным играм, или — к фильмам ужасов. Обычная жизнь им кажется слишком обычной — то есть скучной, и они ищут способы развеяться. А хоть раз испытав «остренькое», потом хочется повторения и уже трудно отказаться. Хочется все новых и новых доз…

— Вы говорите об ужасах, прямо как о наркотиках. — усмехнулся лохматый парень.

— А разве это не так? В широком смысле слова, любая зависимость — это наркотик…

— Конечно… Зачем себе нервы портить? — укоризненно произнес пенсионер в черных очках. — Как представишь себя на месте всех этих бедняг, так прямо душа болит… Поэтому ваши ужасы вредны просто однозначно.

— А может, они, наоборот, закаляют нервы? — не сдавался лохматый парень. — Может, это тренировка? Люди любят ужасы за то, что они позволяют безопасно побояться…

— А для меня фильмом ужасов может стать любой фильм. — вдруг признался Григорий.

— Даже романтический? — удивилась девушка в оранжевой куртке.

Григорий покраснел, мысленно ругая себя за то, что сболтнул лишнего. Так бывает — увлечешься чужими словами, которые задевают за живое, и ляпаешь то, что лучше держать при себе. Теперь все смотрят на него. Надо как-нибудь извернуться, чтобы переключить их внимание…

— Я хотел сказать — почти любой… Да и в мелодраме иной раз покажут такое, что волосы дыбом становятся. Однажды в сериале «Веселый ветер» показывали гонки мотоциклов…

— Кстати, советую посмотреть «Гонки». - перебил лохматый парень. Если вам нужна настоящая встряска — этот фильм для вас!

— А о чем фильм? — спросил Григорий.

— В небольшом американском городке появляется ужасный черный автомобиль, который начинает нападать на ни в чем не повинных людей.

Как правило, дело происходило за городом, среди песков, на пустынной дороге. Противостоять дьявольскому автомобилю предстоит шерифу со своими помощниками, а также одному бывшему алкоголику…

— Погодите, погодите! — вмешался профессор. — Давайте не отклоняться от темы, иначе вместо научной дискуссии у нас получится восточный базар…

— А какая у нас тема?

— Мы начали обсуждать то, полезны или вредны фильмы ужасов. Видите ли, у меня есть статья, называется «Факторы и психологические последствия интереса молодежи к фильмам ужасов и мистики»…

— Так у вас лично есть опыт просмотра этих фильмов? — не отставал парень. — Насколько вы вообще компетентны?

— Молодой человек, смею вас уверить, что уровень моей компетентности достаточно высок. — холодно ответил профессор. — Вот некоторая информация о моем научном статусе.

Он достал из кармана визитную карточку, и, пока лохматый парень ее читал, продолжил свою речь.

— Так вот, интерес молодежи к фильмам ужасов и мистике обусловлен не столько жанровой принадлежностью таких фильмов, сколько индивидуально-психологическими и личностными особенностями молодых людей — зрителей таких фильмов…

— А попроще как-нибудь можно? — спросила женщина в синей куртке.

— Дело не в фильмах, а в людях, — пояснил профессор. — Итак, дальше… наибольший интерес к таким фильмам испытывают личности социально дезадаптированные, ощущающие внутренний дискомфорт…

— Кто-кто?

— Люди, у которых есть серьезные проблемы.

— А-а… — женщина одобрительно кивнула и снова взялась за свои записи.

— Основываясь на статистических данных, можно провести такое обобщение, — продолжал профессор. — Существуют четыре типа сюжетов фильмов ужасов. Во-первых, в центре сюжета может быть некий монстр или чудовище, с которым герои борются до конца фильма. Во-вторых, акцент может ставиться на расследование таинственных происшествий. Какой-нибудь полицейский или детектив денно и нощно трудится, собирая улики и идя по следу неизвестного злодея — и затем вступает в борьбу с ним… Третий тип сюжета связан со старым домом или замком — благодаря чему создается особая атмосфера замкнутого пространства…

Слушая речь профессора, Григорий вспомнил фильм под названием «Ночной ужас». Несколько туристов попали под ливень и решили заночевать в старом заброшенном замке на краю кладбища, в котором уже давно никто не жил. Но, не успев переступить через порог, они оказались свидетелями ужасных событий. Страшные вещи творились в этом замке, и связано это было с деятельностью призраков… Смотря этот фильм, Григорий не переставал удивляться глупости героев. Как они могли решиться зайти в такое место? Ведь даже ребенок знает, что привидения и духи предпочитают всем другим жилищам именно старые замки. А древний замок доказывает свою подлинность наличием привидений…

— И четвертая категория — фильмы о космосе, — сказал профессор.

— Либо люди продвигаются по Вселенной и обнаруживают ужасных тварей, либо твари сами наведываются на Землю… Как видите, все стандартно и банально.

— Вот вы говорили о шаблонах, но в каждой из этих четырех категорий есть много подразделов, — произнес лохматый парень. — Чудовища, расследования и замкнутые пространства бывают разные… А вы можете назвать другие шаблоны?

— Конечно! — усмехнулся профессор. — Например, практически в любом фильме ужасов есть наивные герои, которые страдают излишним любопытством. Скажем, устраивают в старом заброшенном доме посреди кладбища вечеринки, лезут в темные подвалы, подземелья и пещеры, выслеживают тех, с кем не могут справиться…

Григорий был вынужден признаться себе, что профессор прав и здесь. Взять хотя бы «Подземных тварей», где весь сюжет основан именно на беззаботной любознательности героев. Трое студентов находят гигантский кратер, образовавшийся в результате падения метеорита. Это место издавна было окутано страшными тайнами и мистическими историями, но герои пренебрегли этими знаниями. Они не могли и предположить, что сами станут участниками очередной мистической истории…

— Ну а в жизни разве так не бывает? — возразил парень. — Я и сам в детстве лазил по подвалам…

— Значит, вы легко могли попасть в фильм ужасов, — парировал профессор. — Так, что еще?.. В начале фильма злодей не может погибнуть ни при каких обстоятельствах, иначе герою будет не с кем бороться. Или он погибает, но вскоре оживает, или притворяется… Также типичная тема ужасов — преследование. Большинство становится жертвами злодеев, и лишь один или двое остаются, чтобы совершить возмездие… Во время погони частенько повторяется один и тот же парадокс — жертва, убегающая от маньяка, несется сломя голову, а негодяй идет не спеша и все- таки настигает ее.

— Ну да, такое бывает, — лохматый парень усмехнулся. — Что еще?

— В любом остросюжетном фильме возникает ситуация, когда герой оказывается На Краю Гибели. Эта ситуация — шаблон из шаблонов. Перед тем, как прервать жизнь героя, злодей обязательно несколько минут читает ему нотацию, чтобы герой мог придумать какой-нибудь способ освободиться. Если при этом злодей громко и уверенно утверждает, что он непобедим — значит, жить ему осталось считанные секунды…

— Не всегда, — возразил лохматый парень. — В финале происходит битва, которая иногда длится довольно долго.

— Ах да, вы о Великом Сражении! — усмехнулся профессор. — Да, это особая тема… Стандартом ужасов является широкий выбор оружия. Средства борьбы могут быть самыми экзотическими — от мечей и шпаг до сковородок и карандашей… Ну и, конечно, бензопила-это один из тех предметов, которые всегда оказываются под рукой в нужный момент…

— Не забывайте еще, что схватка обычно продолжается с переменным успехом. Бывает так, что зло почти побеждает добро…

— Да, безусловно, — согласился профессор. — Это тоже клише… И обычно, чтобы решить исход боя, плененная героиня должна издать стон или писк. Это воодушевит хорошего героя и он сразу же победит врага. Что еще?.. Конечно же, зло погибает не сразу. Часто монстры, даже самые мощные, страшные и огромные, в момент гибели пищат, как маленькие девочки — и лишь затем испускают дух…

— Это не всегда так, — возразил Григорий. — Оборотни и вампиры страшно воют, драконы — рычат, а многие мутанты погибают молча…

— Возможно, возможно… — снисходительно сказал профессор. — А что происходит после гибели зла? Оно, конечно же, оживает — ведь иначе режиссер не сможет снять продолжение…

— Так что же, по-вашему, фильмы ужасов — это вообще не серьезно? — спросил лохматый парень.

— Решайте сами. По-моему, на них просто жалко тратить много времени…

— А на что не жалко?

— На науку, конечно! Наука — венец развития человечества и залог его прогресса… Столько научных открытий еще можно совершить — а для этого нужны силы, нервные клетки и время… И кстати, не случайно в фильмах ужасов именно ученые помогают бороться со злом.

Да, это верно, подумал Григорий, вспоминая «Одержимость» — там злые духи вселились в население целого города, но отважный профессор Смит со своими студентами приготовили для них «коктейль» из новейших достижений науки и древних ритуалов, отведав который, демоны исчезают навсегда…

— Но нередко сами же и порождают его. — сказал лохматый парень. — Сколько фильмов построено на том, что некий безумный и гениальный ученый создает кошмарный вирус, или армию мутантов, или что-нибудь подобное…

Профессор недовольно нахмурился.

— Я, конечно, не намекаю лично на вас, просто так бывает…

Так что не следует идеализировать науку, да и технику тоже.

— Давайте-ка мы с вами отойдем и поговорим об этом отдельно, — предложил профессор.

Главные участники беседы ретировались, и слушатели стали расходиться. Вскоре Григорий остался в одиночестве. Он задумчиво посмотрел на надпись «Ужасы и мистика» и ощутил, что многое теперь изменится. Отныне он будет относиться к страшным историям более… более осознанно, что ли. Хотя бы иногда он станет вспоминать те идеи, которые прозвучали в этом оригинальном разговоре…

Григорий принялся мысленно перечислять свои сегодняшние успехи. Не испугался черной кошки, приобрел амулет, нашел интересную книгу о страхе, решил работать над собой, избежал участия в рискованной авантюре, использовал силу страха как средство улучшения памяти, много общался… Интересно, что было главным? Ну конечно же, как он мог забыть? Ведь он выдержал натиск монстра среди игрушек! Или псевдо-монстра… Понятно, что помог амулет, но и от него самого кое- что зависело! Григорий довольно улыбнулся.

В этот момент подошел Александр, и Григорий обрадовался еще больше. Теперь будет кому сообщить о своих достижениях, похвастаться успехами!

— Я выдержал натиск монстра, — радостно сообщил он. — Мы сражались, и он отступил! Вот только перед этим одна девушка…

Вспомнив об инциденте со взглядом, Григорий поник. Да, здесь вышел прокол. Каким чудаком, наверное, он показался… Однако Александр объяснил, что это был лишь несчастный случай. Оказывается, девушка просто рассматривала лицо стоящего неподалеку курсанта, а Григорий загородил обзор. Более того — выяснилось, что ситуацию вполне можно исправить, поскольку эта девушка любит смотреть сериалы.

— Ты смотришь какой-нибудь сериал? спросил Александр.

— Да, — Григорий немного воспрянул духом и задумался. — Есть один, называется «Заколдованные». Там так здорово воюют с нечистой силой!

Возник план они договорились, что Александр подойдет к девушке, а через пару минут, как бы случайно, появится Григорий. Нужно будет просто подойти, завязать разговор, и всё уладится. К тому же это станет еще одним этапом тренировки…

Предвкушая новые свершения, Григорий воодушевился. Следя за тем, как Александр подходит к девушке, он вспомнил былое. Что и говорить, раньше знакомства ему не удавались. Обычно он сдерживал себя — хотя много раз возникали удобные ситуации… Иногда Григорий пересиливал овладевающий им страх и начинал-таки знакомство, но всегда застревал на одной из стадий. Чаще всего делал несколько шагов к понравившейся девушке, но тут же отступал, поскольку сомнения одолевали, а решимость улетучивалась. Иногда подходил совсем близко, но тут же застывал, не в силах вымолвить ни слова. В самых удачных случаях Григорий все же заговаривал, но вел себя слишком неуверенно. Спотыкаясь, бормотал что-то о погоде, и с облегчением уходил, когда девушки вежливо ссылались на занятость своими мыслями.

И вот теперь появляется шанс все изменить! Григорий ощутил, что входит в некое лихорадочно-эйфорическое состояние. Так этим же можно воспользоваться! Все страхи сейчас отступили, так почему бы не войти в роль развязного парня? Эта роль ему непривычна, но весьма действенна, судя по фильмам…

Он увидел, что Александр уже стоит около стеллажа «Искусство», но почему-то в пяти метрах от девушки и боком к ней. Наверное, тоже не решается заговорить… Что ж, теперь пора появиться. Он быстро подошел и заговорил.

— О мадемуазель! — учтиво произнес Григорий, шутливо кланяясь. — У вас такой серьезный вид, что я решил рассказать вам анекдот…

— Чего? — девушка бросила на Григория испуганный взгляд и поспешила прочь.

— Это не она, — вдруг раздался шепот Александра. — Почему ты так себя повел?

Он объяснил, что Григорий перепутал девушек — у любительницы сериалов тоже были рыжие волосы… Григорий почувствовал, как развязность исчезает. Однако Александр тут же подвел его к обладательнице грозного взгляда. Но теперь никакой угрозы от нее не исходило. Она пребывала в грустной задумчивости, ничего вокруг не замечая.

— Это Григорий. А это Галя. Но Григорий молча смотрел себе под ноги, с тоской ощущая, что готовность знакомиться близка к нулю. Он стоял, робко улыбаясь, переминался с ноги на ногу и понимал, что долго так не выдержит.

— Галя, Григорий любит смотреть сериал «Заколдованные», — выручил Александр.

— Ой, один из моих любимых! — девушка улыбнулась. — Помните, как в двести шестнадцатой серии Вупи встретила Дика?

— А как здорово они сражались с демонами в триста двадцатой! — подхватил Григорий.

Он с улыбкой посмотрел на свою новую знакомую. И с ликованием понял, что она тоже улыбается. Началась оживленная беседа. Григорий спросил, каким образом Кассандра узнала рецепт колдовского зелья, и Галя охотно рассказал историю Таинственной Пещеры, затем они перешли на тему непростых отношений между людьми и привидениями… «Неужели все в порядке?» — спрашивал себя Григорий. Неужто ему удалось поддержать разговор?

— Здесь что-то холодно, — вдруг сказал Александр. — Давайте отойдем.

Он взял собеседников за рукава и отвел за соседний стеллаж, а затем ушел. Это было вполне уместно — Александр становился третьим лишним…

— А о чем вы думали, когда я подошел? — робко спросил Григорий. — У вас был такой задумчивый вид.

— Я думала о любви, — ответила Галя. — Вы не смотрели «Серебристый туман»?

— Нет.

— Зря. Это прекрасная история о Родольфо, Алисии и Марии-Фернанде.

И девушка поведала об удивительно запутанной истории отношений между этими героями. Григорий внимательно слушал, изредка прерывая рассказ вопросами и замечаниями. Его особенно заинтересовало то, что многие персонажи не боялись противостоять обстоятельствам и шли наперекор тому, что другие считали своей судьбой. Было заметно, что Гале приятны эти вопросы, и она начинала все новые повествования. Вскоре Григорий уже запутался в красивых и простодушных девушках, сыновьях миллионеров, служанках, садовниках… Однако Галя, по-видимому, прекрасно разбиралась во всех тонкостях и неутомимо продолжала. А главное — охотно отвечала на все вопросы Григория, который расспрашивал подробности поведения сериальных героев во время нередких землетрясений, наводнений, похищений, кораблекрушений и ураганов…

Неожиданно Григорий понял, что чувствует себя легко и свободно. Пожалуй, привычное чувство тревоги и страха теперь бесследно утонуло в состоянии радостно-оживленного интереса… Видимо, страх действительно не обязателен! Григорий прислушался к себе, но все было тихо. Конечно, потом дискомфорт может вернуться, но это потом. А сейчас — сейчас все в порядке! Вдруг Галя прервала свою речь и посмотрела на часы.

— Вообще-то, мне уже пора домой. — сказала она.

— Да, мне тоже, — Григорий кивнул, и они направились к выходу.

По пути Григорий заметил, что около раздела «Разное» собралось много народу. Одни что-то увлеченно рассказывали, другие нетерпеливо слушали, ожидая удобного момента, чтобы высказаться. Григорий с удивлением увидел, что там было несколько человек, которые недавно участвовали в дискуссии о фильмах ужасов — пенсионер в черных очках, женщина в синей куртке, профессор… Был и человек с красным лицом, который увлекался НЛО…

Прислушавшись, Григорий понял, что группа обсуждает вопросы, связанные с употреблением алкоголя. Профессор, похоже, критиковал увлечение спиртным, а другие расписывали прелести состояния опьянения.

— Видимо, вы просто не понимаете, какое это замечательное состояние. — говорила девушка в коричневом костюме. — Сердце переполняет такая радость, что хочется побить все стеклянные предметы в радиусе ста метров… Я могу делать все что хочу и не думать о том, что будет или было…

Григорий задумался, вспоминая фильм «Наказание за беспечность». Компания студентов приехала в заброшенный женский монастырь с банальными целями — разрисовать пару стен, покурить травку и напиться. Жизнь им казалась нескончаемой вечеринкой… И лишь одна непьющая девушка, которая случайно затесалась в компанию, почувствовала витающую в воздухе мистическую угрозу. И в конце концов сумела спастись — в отличие от остальных…

Сам Григорий спиртное не употреблял, избегая даже шампанского по праздникам. Ведь опьянение — это прежде всего потеря Бдительности, ослабление внимания. Григорий всегда возмущался, когда слышал выражение «пьяному море по колено». Что значит — «по колено»? Море Жизни гораздо глубже любого колена… Оно может поглотить кого угодно, когда угодно и где угодно…

Григорий ощутил, что прежнее состояние страха возвращается. Да и с Галей он уже скоро распрощается — и видимо, навсегда… Можно, конечно, спросить номер телефона. Но это как-то… неудобно. Конечно, они сейчас интенсивно общались, но ведь… вдруг она откажется?

— Да здравствует алкоголь, освобождающий мозг от узилищ цивилизации! — воскликнул какой-то тип, из кармана которого торчала бутылка пива.

— А последствия? — строго спросил профессор.

— Да какие последствия, главное — сейчас весело! Конечно, потом приходит утро, разочарование от возвращения в реальный мир плюс еще похмелье, но это — утром. А вечером тебе хорошо…

— А ты что об этом думаешь? — тихо спросила Галя.

— Я вообще не пью, — ответил Григорий. — Ведь пьяные теряют контроль над собой и над ситуацией. В мире и так немало опасностей, так зачем понижать свои шансы на выживание?

Галя одобрительно кивнула, и они прошли к кассе. Пока девушка расплачивалась за книгу, Григорий открыл «Анатомию страха», смутно надеясь, что найдет очередную удивительную идею. И надежда сбылась! «Трус — не тот, кто боится, а тот, кто от страха убегает». Убегает… То есть — реагирует, точнее — выбирает реагировать именно таким образом. Да, это хорошо отражает его решимость — решимость тренироваться, работать над собой, избавляясь от ненужного беспокойства…

— Ну что, идем? — спросил Григорий. — Ты на остановку?

— Да.

Выходя, он напоследок окинул взглядом помещение. Да, книжный магазин — это перекресток опасностей и знаний. Там можно встретиться с демонами, побеседовать о фильмах ужасов и найти ценную информацию о страхе. И можно задуматься о том, как научиться управлять своим состоянием. Что, если не погружаться в свои эмоции, полностью подчиняясь им, а наблюдать за ними со стороны? Что, если не наступать на привычные грабли, а учиться их обходить — и главное, замечать?..

На остановке они вновь разговорились — Галя рассказала о том, как однажды Мария-Луиза чуть не познакомилась с Роберто-Луисом во время авиакатастрофы, а Григорий расспросил о подробностях использования парашютов. Гале было явно приятно беседовать с ним, однако Григорий ощущал неприятное напряжение. Ведь сейчас приедет ее автобус, она уедет, а он так и не спросил номер телефона. Почему-то это было так трудно, так мучительно… И вдруг появилась Новая Мысль. Ну и что, если Галя откажет? Тоща они просто разойдутся и больше никогда не встретятся. Вот если он не предложит, тогда они точно больше не встретятся…

— А что, если мы продолжим этот разговор… как-нибудь потом?

— Хорошо!

— А какой у тебя телефон? — спросил Григорий, чудовищно краснея. — А я могу свой сказать…

К его восторгу, Галя без малейшей заминки согласилась. Ее не пришлось уговаривать, все произошло как-то… естественно. Это было странно, но все-таки было. И возможно, это не следовало считать странным…

Перед тем, как уехать, Галя посоветовала посмотреть завтра сто двадцать седьмую серию «Высокого дуба» — и Григорий, конечно, не стал возражать. Он чувствовал, что входит в состояние оцепенения — ведь сегодня случилось так много всего… Но когда Галя помахала из окна автобуса, Григорий торопливо кивнул и ощутил, как заторможенность тает, переходя в эйфорию.

Ура! Он не только познакомился с девушкой, но и сумел поддержать разговор. Кстати, девушка симпатичная… Правда, чересчур беззаботная… Григорий почувствовал, что гордится собой. И это было приятное ощущение.

Почему-то ему захотелось примириться со всеми врагами — реальными и иллюзорными. Вообще, всегда ли зло есть зло? Вот недавно шел разговор о фильмах ужасов, и профессор рассуждал об их однозначно негативном влиянии. Но так ли это? Григорий задумался. Фильмы ужасов научили его, что есть много враждебных сил, желающих и способных причинить вред. Незнакомцы в масках, зеленые человечки, чудовища, зомби, колдуны, маньяки, вампиры, оборотни… Даже старый добрый знакомый может оказаться злейшим врагом, как в фильме «Мечты сбываются». Главный герой, студент по имени Джефф, получил подарок на день рождения. Это был кувшин с джинном, который принялся навязчиво предлагать исполнение трех желаний за свое освобождение. Джефф согласился, но вскоре понял, что за реализацию желаний придется заплатить весьма высокую цену. Джинн оказался злобным и коварным демоном, и постепенно он начал вселяться в Джеффа…

Вдруг Григорий спохватился. Ведь так можно легко увязнуть в прежней трясине! Зачем это надо? Лучше думать о хорошем, приятном, добром и полезном. Тем более, что…

В этот момент произошло событие, изменившее направленность его мыслей. К ноге Григория подошел голубь. Григорий с подозрением посмотрел на птицу, а та с подозрением посмотрела на него. Воображение заработало… Что, если это безобидное на первый взгляд существо обернется в кровожадного монстра? Крылья превратятся в когтистые лапы, клюв — в клыкастую пасть, а перья — в ядовитые щупальца? А ведь у него сейчас нет хлеба, которым можно задобрить это ужасное создание…

Приятно заныло под ложечкой, прошиб холодный пот… Григорий содрогнулся и провел дрожащей рукой по лбу, но взгляда не отвел…

Голубь не выдержал первым. Он кудахтнул, взмахнул крыльями и ретировался. Григорий с облегчением вздохнул. Опасность миновала… к сожалению… К сожалению?!

Внезапно Григорий ясно ощутил внутреннее противоречие. Он стремился к страху как к способу получения удовольствие — и в то же время хотел перестать бояться. Хотелось освободиться от беспрестанных пугающих ощущений и образов, но они также и привлекали, притягивали… Мысли Григория опять смешались. Чего же он хочет? Бояться — или не бояться? Тревожиться — или сохранять спокойствие?

Наверное, лучше сейчас об этом просто не думать… Даже если он и хочет измениться — возможно ли это? Ведь страх — это привычка, а привычку изменить нелепо — если вообще возможно… Секунду Григорий раздумывал, а затем достал «Анатомию страха» и открыл последнюю страницу. В глаза бросилась фраза: «Характер человека состоит из склонностей, которые в основном и предопределяют наше поведение, образ мыслей и образ жизни. Однако ошибочные и вредные влечения приводят к страданиям. И однажды дискомфорт может достичь такого уровня, что человек явственно ощутит новую склонность — склонность к пересмотру своих привычек».

Григорий с изумлением перечитал это еще раз. Ведь сегодня произошло именно это! Разве ему не хотелось избавиться от старинного гнета, который, по правде говоря, давно уже надоел? И почему, вообще, он думал, что страх обязателен?

На протяжении последних двух часов он читал, беседовал, уклонялся от опасностей… И вот, к достижениям этого незабываемого вечера прибавилось еще одно — знакомство с девушкой! Но главное, пожалуй — то, что он засомневался в своих самых глубоко укорененных привычках… Да, наверняка Старые Мысли еще возвратятся. Но теперь, явственно ощущал Григорий, он не будет так пассивно поддаваться им, а будет стремиться включать Новые Мысли…

Вдруг голубь вернулся — да не один, а с компанией себе подобных. Птицы встали полукругом, выжидающе глядя на человека, но Григорий смотрел на них спокойно. Теперь это было не важно…

Глава 5. Поиск Идеала

Мечта хороша и полезна, если только не забывать, что она мечта.

Жозеф Ренан

Гале было грустно. Она возвращалась с вечеринки, которую покинула в самом начале, ибо ее постигло разочарование. Все парни там нисколько не походили на Идеал, а девушки словно вышли из сериала «Мексиканский заговор».

Поискам Идеала Галя посвятила последние пять лет. Все началось еще в школе, когда она впервые увидела его. Галя хорошо помнила тот волшебный вечер, когда на улице уже стемнело, а в небе загорелись первые звезды. Лежа на диване и лениво переключая каналы, Галя остановилась на одной из программ. На пляже, под пальмами и знойным солнцем, сидели молодые люди.

— Ты меня обманула! — возмущался герой.

— Нет, я тебя не обманывала! — оправдывалась героиня.

Шла сто пятнадцатая серия знаменитого аргентинского сериала «Печальная Луна». Галя усмехнулась и хотела было выключить телевизор, но вдруг появился он — высокий брюнет с большим носом и сурово насупленными бровями.

— Она не обманывала тебя! — воскликнул он. — Об этом свидетельствую я!

— Кто же ты?

— Я ее брат, Хосе-Антонио Фернандес! Оператор поочередно запечатлел изумление, отразившееся на лицах героя и героини, остановился на лице высокого брюнета, и серия закончилась. Шли титры, а Галя сидела неподвижно, ощущая нахлынувшее счастье…

С тех пор она стала смотреть «Печальную Луну» — и досмотрела все пятьсот серий до конца. Конечно, прежде всего ради Хосе-Антонио Фернандеса. Ей нравилось в нем все — и высокомерная улыбка, и небрежная походка, и хриплый голос, и привычка держать руки в карманах. А больше всего Гале нравилась манера появляться в самый неожиданный момент. Хосе-Антонио часто шокировал других персонажей, выскакивая из кустов, спрыгивая с деревьев, выбираясь из колодцев… А когда Хосе-Антонио внезапно вылез из стиральной машины, изрядно удивив свою мать, донью Изабеллу, Галя твердо решила, что ее избранником будет человек, максимально похожий на Идеал.

Однако оказалось, что в жизни все не так просто. Она училась уже на втором курсе, но Встреча так и не произошла. Иногда Галя ходила на свидания с поклонниками, но быстро расставалась, так как обнаруживала изъяны. У одного — слишком тихий голос, у другого — неуверенная походка, у третьего — привычка скрещивать руки на груди, а четвертый вообще оказался блондином и не любил сериалы…

Хосе-Антонио был не единственной причиной пристрастия Гали к теленовеллам. Еще с детства она обожала саму атмосферу латиноамериканских сериалов. Тайны, загадки, неожиданные разоблачения и шокирующие признания — все это позволяло чувствовать себя счастливой. И когда возникали проблемы, становилось гораздо легче жить, вспоминая, что где-то есть такая райская атмосфера…

Ей нравилась непредсказуемость сериальной жизни. Там бедные могли неожиданно разбогатеть, а богатые — мгновенно разориться, могущественные люди неожиданно могли потерять память или впасть в кому, старые враги — оказаться родственниками и помириться. И за всеми этими хитросплетениями Судьбы было так интересно наблюдать!..

Галя печально шагала по улице, думая о себе и о своей жизни. Ее меланхоличное настроение соответствовало осенней погоде — точнее, непогоде. Дул сильный промозглый ветер, и хотелось поскорее добраться до теплого помещения. Но вот если от внешнего холода укрыться можно, то от холодных мыслей никуда не денешься. Почему так долго не удается встретить своего избранника? Почему Судьба не благоволит к ней? Может быть, она недостойна? Галя тяжело вздохнула.

Вот впереди уже и остановка. Можно, конечно, дождаться автобуса и поехать домой… Правда, сегодня сериалов нет, но зато можно раскрыть свой альбом с вырезками фотографий из «Печальной Луны», и погрузиться в мир грез и воспоминаний. С другой стороны, тогда настроение станет еще печальнее… Что же делать? Зайти в ближайший книжный магазин? Там книги, люди… Иногда Галя нарочно ходила по людным местам, в надежде где-нибудь встретить его. Она вглядывалась в лица прохожих, покупателей, посетителей картинных галерей и музеев, но до сих пор все было безуспешно. Однако кто знает, когда наступит Встреча? Ведь встретила же Луиза-Мария Освальдо-Сесара в самолете, а Карина Сантос — Рухелио Сьерра в катакомбах…

Итак, что же делать? Домой — или в книжный? На остановке Галя помедлила. Интересно, что сказала бы Таня, ее лучшая подруга? Галя доверяла ей во всем, кроме вопросов, связанных с сериалами. В этой области Таня была недостаточно компетентна. За всю свою жизнь она посмотрела лишь «Дикую фиалку», и то не до конца. Вот и недавно, когда Галя собралась уходить с вечеринки, Таня все никак не могла понять причины ее решения.

— Мне не нравятся эти ребята, — объясняла Галя, застегивая куртку. — Они совсем не такие… как надо.

— А как надо? — удивлялась Таня. — Вот чем тебе не нравится Володя?

— Он слишком развязный. Словно пьяный Луис Хименес на дне рождения своей матери в сто пятьдесят второй серии «Печальной Луны».

— А чем тебе не угодил Юра?

— Он так громко смеется, словно постоянно пытается перебороть страх перед торнадо.

— А Слава?

— У него такой удивленный вид, будто он только что вышел из комы и все позабыл, даже свое имя…

Таня печально вздохнула, выражая несогласие с этими оценками, и Галя с укором посмотрела на подругу. Ну почему так трудно понять? Ведь она мечтает найти человека, который бы обладал мудростью Густаво Гонсалеса, силой Мигеля Мендисабаля, ловкостью Диего Герреро… в общем, был бы таким же прекрасным, как Хосе-Антонио Фернандес. Ведь Эрни, как она его называла про себя, сочетал в себе лучшие качества всех других героев… Подруги попрощались, и Галя вновь осталась наедине со своими мыслями.

Нет, сейчас Татьяна не поможет. Нужно вспомнить аналогичную ситуацию из «Печальной Луны»… Ага! У Луизы-Марии была любимая книга — «Сто лет одиночества» Луиса Карены. Однажды она увидела ее в книжном магазине, купила и вскоре встретила Франциско Эстероса… Что, если произойдет такая же история? Пожалуй, стоит понаблюдать за посетителями… И Галя решительно зашагала ко входу.

Магазин был большой, и полки с книгами стояли вдоль всех стен под различными углами, из-за чего помещение слегка напоминало лабиринт. Что ж, это повышает шансы встретить его.

Она оглядела ближайших читателей и стала сравнивать. Вот стоит детина в кожаной куртке и с металлической цепью на шее. Сбоку чем-то похож на Доминика Мендеса. Хотя нет… У Доминика взгляд намного хитрее, и не такой озадаченный вид. А этот человек явно забрел сюда случайно и глядит на книги так, словно впервые видит.

Галя медленно двинулась вперед, присматриваясь к посетителям. Какой-то гражданин с увлечением листал толстый фолиант с фотографиями мебели, рядом стояла девушка и заглядывала ему через плечо. Кто знает, возможно, это какие-нибудь шпионы? Ведь в сериале «Счастливая звезда» уже был подобный случай — двое лишь делали вид, что читают книгу, а на самом деле следили за Пабло Руисом, министром иностранных дел, чтобы выкрасть у него секретные документы… Почувствовав посторонний взгляд, гражданин обернулся, и Галя поспешила прочь.

У стеллажа «Детская литература» стояла пожилая женщина с маленьким мальчиком — наверняка бабушка с внуком. Вряд ли это шпионы, разве что очень уж замаскированные. Галя усмехнулась.

— Не стоит увлекаться фантазиями. — неожиданно раздался голос Тани.

Галя удивленно обернулась, но рядом никого не оказалось. Ах да, это опять воображение… Про себя она иногда советовалась с Таней, а временами даже спорила. Это помогало принять решение, разобраться в трудных ситуациях. Но порой голос Татьяны возникал произвольно, давая происходящему вокруг собственные оценки.

— Почему? — мысленно спросила Галя.

— Потому что ты зря тратишь время. Может, лучше продолжить Поиск?

— Да, ты права…

Галя двинулась дальше. Около двух стеллажей с надписью «Магия» шептались две школьницы, посматривая на книги с названиями вроде «Ворожба и привороты», «Магия вуду» и «Любовная магия». По виду старшеклассницы. Юность, школьные годы… Нет, думать об этом сейчас ни к чему. Галя хотела пройти мимо, но вдруг заметила, что девушки о чем-то шепчутся с весьма таинственным видом. Прямо как сестры Лопес в сериале «Ползущие в пустыне»… Галя приостановилась, но школьницы шептались слишком быстро и неразборчиво. Это напомнило ей сериал «Веселый ветер», персонажи которого говорили с колоссальной скоростью, из-за чего редко понимали друг друга. Видимо, по замыслу сценаристов, это должно было развлечь зрителей, но Галю почему-то раздражало. Ей всегда хотелось замедлить героев, однако оставалось лишь напряженно вслушиваться и пытаться понять хоть что-нибудь. Она честно попыталась смотреть все серии с начала, но выдержала только пять. А затем переключилась на другой сериал — «Космические чувства»…

И теперь ей очень захотелось узнать, о чем же беседуют девушки. К тому же, это поможет отвлечься от невеселых мыслей…

— Привет, девочки, — приветливо сказала Галя. — Магией интересуетесь?

Школьницы обернулись.

— Да нет, — смущенно ответила одна. — Мы тут решили про гадание прочитать.

— Ну и как?

— Пока не решаемся… А вы думаете, это правда? Гадание действует?

Галя улыбнулась. Гаданием она тоже увлекалась — хотя и меньше, чем сериалами. Впрочем, иногда одно сочеталось с другим. Галя гадала на погоду, на то, какие события произойдут в ближайших сериях — и конечно, пыталась узнать хоть что-нибудь о долгожданной Встрече…

— Еще как действует!

— Вы гадали, и у вас сбывалось? — школьницы во все глаза смотрели на нее.

— Ну, я проводила некоторые опыты… Например, гадание на рисовых зернах.

— А это как?

— Над банкой с рисом держат ладонью вниз левую руку. И сосредоточившись, задают вслух вопрос. Затем берут горстку риса и высыпают на расстеленную салфетку. Четное число зерен — положительный ответ. Нечетное — отрицательный…

— А у вас исполнялось? Галя задумалась.

— Ну, однажды я погадала на следующую серию «Зимнего дождя». И получила ответ, что Игнасио Мартинес вовсе не тот, за кого себя выдает. И что вы думаете? Оказалось, так и есть! На самом деле это был Диего Луис — он приехал в дом Лопесов и стал выдавать себя за Игнасио, потому что они были близнецами. Елена же презирала Игнасио, но не могла никому об этом сказать, чтобы не расстроить дедушку… А вы смотрите этот сериал?

— Ну, иногда… — ответила одна из школьниц. — А какие еще есть виды гадания?

— Например, гадание по книге. Это когда на обложку закрытой книги кладут левую руку и задают вопрос. Затем открывают наугад и читают первую попавшуюся строку, начинающуюся под большим пальцем левой же руки… А давайте что-нибудь почитаем!

Галя протянула руки и взяла увесистый том с названием «Гадание, ворожба и привороты».

— Вот, например, гадание на луковицах… «На луковицах пишут имена возможных претендентов на руку и сердце. Ставят их в воду. Которая луковица прорастет раньше — от имени того и ждите предложения о замужестве».

— Скажите, а реально ли приворожить человека? — спросила школьница. — Как долго будут длиться эти отношения? И чего можно ждать от них?

— Нет, девочки, здесь я вам посоветую только одно — не надо. — вздохнула Галя. — Понятно, что когда любишь, то готова даже за один проведенный с ним день всю оставшуюся жизнь быть несчастной… А на самом деле, откройся хотя бы сама себе, ты счастлива будешь? Любая магия рассеивается. А если нет, то пусть она будет исходить от него, без всяких приворотов… Настоящая магия — это любовь, а любовь не может быть принужденной.

— Так приворот реален?

— Да, реален. Многое зависит от колдуньи или колдуна, от их силы. Но христианство, например, говорит, что приворот — это один из самых больших грехов. Человека надо не привораживать, а очаровывать…

Галя вспомнила, как однажды появилась идея приворожить Хосе- Антонио Фернандеса… точнее, актера, который его играл. Некоторое время она напряженно размышляла, но в итоге отказалась от этой затеи. Нет уж, пусть все произойдет само собой…

— Приворот… как же это глупо и нечестно по отношению к себе и к человеку, которого хочешь приворожить…

— А знаете, что я вспомнила? — воскликнула одна из школьниц. — Сегодня в утренней программе на первом канале рассказывали про то, как очаровать и приворожить мужчину. Получила море удовольствия от их советов. Для начала советуют запастись амулетом, повесить его на себя поблизости от сердца. А когда увидите понравившегося мужчину, надо трижды ударить по амулету рукой. И это, якобы, сделает так, что вы ему понравитесь. Но это не всё! Потом я услышала совсем уж замечательное: при первом свидании нужно всё время смотреть мужчине в правый глаз и топать правой ногой…

Галя усмехнулась. Конечно, существуют более надежные способы понравиться любимому человеку. Например, Мария-Фернанда продемонстрировала свои незаурядные математические способности Родольфо, когда решила его сыну сложное тригонометрическое уравнение, Лилия-Роза лично спела Хуану-Рамону возвышенно-грустную песню, а Луиза-Мария Андуэлла помогла Освальдо-Сесару выбраться из ямы в лесу, куда тот нечаянно свалился во время утренней прогулки…

— Ой, послушайте, что я здесь нашла! — воскликнула вторая школьница, держа в руках «Секреты старой гадалки». В самом конце есть глава, называется «Предостережения при гадании».

— А, наверное, там пугают злыми духами и привидениями? — предположила Галя.

— Нет… Вот, я зачитаю. «В народе придумана масса способов, как оградить себя от нежелательных последствий во время гадания. Но самый действенный из них — не относиться к происходящему всерьез. Иногда случается, что предсказание настолько сильно застревает в сознании, что человек невольно стремится реализовать его, иногда даже вопреки здравому смыслу. И оно сбывается! Но вовсе не потому, что было таким уж неизбежным, а из-за самовнушения. А если воспринимать гадание всего лишь как игру, то не будет так обидно, что предсказание не сбылось. По крайней мере, вы хорошо развлечетесь».

Школьницы весело засмеялись, но Галя не присоединилась к ним. Она ощутила возмущение, потому что предпочитала верить в силу гадания. Ведь гораздо интереснее жить на свете, когда вокруг Тайна, когда знаешь, что в жизни властвует Судьба, и будущее предопределено…

— Ой, уже так поздно! воскликнула одна из девушек. — А нам еще в гости надо успеть…

Галя помрачнела, вспомнив о своей неудавшейся вечеринке. Желание продолжать беседу пропало. Лучше побродить по магазину, предаваясь печальным мыслям о своей горькой доле…

— Ладно, девочки, я пойду. Счастливо вам!

Попрощавшись, она перешла к соседнему разделу с загадочным названием «Разное». Рука Гали миновала произведение с названием «Ценные советы на все случаи жизни» и остановилась на книге с привлекательным названием «Как нарастить ногти». Одна из страниц гласила: «Ногти наращиваются с помощью акрила и геля. В результате получают гибкие и прочные, эластичные и упругие ногти. Акрил легко снять с помощью специального растворителя. Недостатком акрила является неприятный запах, но от него легко избавиться, если вы будете почаще проветривать свои чудесные ногти. Недостатком геля является невозможность снятия его с натурального ногтя с помощью растворителя. Но зато искусственное покрытие вполне можно спилить — за отдельную плату у специалиста по спиливанию. Конечно, это неудобства, но почему бы не смириться с ними?».

А ведь идея интересная… Луиза-Мария однажды нарастила ногти, и это очень пригодилось, когда она попала в аварию. Лишь с их помощью удалось открыть заклинившую дверцу автомобиля. Помогли они и в истории с похищением, когда негодяй Карлос Лопес запер Луизу- Марию в старый сарай — пришлось делать подкоп…

Правда, длинные ногти не только помогали, но и мешали — особенно когда надо было здороваться со знакомыми. Кстати, Хосе-Антонио имел привычку здороваться с женщинами за руку… Галя со вздохом поставила пособие по наращиванию ногтей на место.

Возможно, книга «Украшения для зубов» окажется полезнее? На первой же странице Галя прочитала страстный призыв автора: «Вы думаете, нет ничего красивее здоровых зубов? Некоторые обладатели идеальной улыбки так не считают, они предпочитают украшать зубы бриллиантами, стразами и скайсами. Для красивой улыбки им ничего не жалко. Какие же украшения для зубов сегодня в моде? Во-первых, это стразы — украшение, которое клеится на зуб. Не принося почти никакого вреда, стразы привлекают внимание своим необычным блеском… Во-вторых, это скайсы — драгоценные камни, которые тоже приклеиваются к поверхности зуба. Украшение почти безвредное, и по желанию может быть удалено в любой момент почти безо всяких проблем.

Только представьте, какую оригинальность создаст Вашей улыбке бриллиант, сверкающий всеми цветами радуги! Конечно, иногда эти украшения вызывают аллергию, но зато они эстетичны! Запомните, Ваши зубы должны быть не только здоровыми, но и красивыми. А если вы не можете похвастаться здоровыми зубами, то хотя бы украсьте их!».

Однако, несмотря на эти сокрушительные аргументы, Галя сомневалась. Она помнила, как однажды Мария-Фернанда украсила свои зубы описанными способами, и вышла к гостям в сад, ожидая бурного восхищения. Однако, как назло, в этот момент солнце вышло из-за туч, и ее рот засверкал всеми цветами радуги. От неожиданности гости разбежались, и Марии-Фернанде пришлось заказывать специальные темные пластинки на случай ясной погоды… А что будет, если она сама попадет в подобное положение во время Встречи? Галя поставила «Украшения для зубов» обратно. Может, полистать «Ценные советы на все случаи жизни»? Открыв наугад страницу, она прочла совет номер 502: «Если вы поставили на кухне разогревать суп или варите кофе, не спешите засыпать перед телевизором. Иначе проснетесь от неприятного запаха». Галя закрыла книгу. Ну, это не для нее… А в сериалах — это да, многие герои нередко испытывали проблемы с памятью. Она вспомнила типичный диалог Пабло Розалеса и его жены Марии. «Я тебе говорила вчера! А ты все забыл!». «Нет, не говорила!». «Да нет же, ну вспомни, как я тебе говорила». «Я отчетливо помню, что ты мне ничего не говорила…». И так далее.

Но сама Галя всегда гордилась своей способностью запоминать подробности каждой просмотренной серии. Она хранила в памяти содержание примерно двадцати сериалов и любила вспоминать особенно интересные эпизоды… Кстати, почему бы не сделать это прямо сейчас? Запросто… Возьмем, к примеру, сто десятую серию «Высокого дуба». Так… Лилия-Роза не узнала своего отца, дона Альфонсо, и от потрясения у того случился сердечный приступ. Однако позже он смог двигать одной рукой и решил написать письмо для Елены. Это давалось ему очень сложно, но постепенно получалось… Так, что еще там было? Глория полюбила Стефана и поняла, что к Томасу питает всего лишь дружеские чувства… Ага, еще Лилия-Роза простила Роберто — вернее, только сделала вид, что простила, чтобы сделать приятное матери.

Так что совет номер 502 явно не по адресу… Продолжая размышлять, Галя поставила книгу на место и медленно направилась дальше по магазину. С другой стороны, именно хорошая память мучает, не давая забыть о проблемах. Ну почему она не может быть счастливой? Почему ей выпал такой тяжкий Жребий?.. Ладно, надо успокоиться. Попробуем рассуждать здраво. Что делать, если мечта не исполняется? Можно продолжать попытки достичь желаемого, или же — смириться. Она так долго ждала, искала, но все напрасно… Так может, следует покориться Судьбе? Ведь ушла же Моника Эмильяно в монастырь, когда ее бросил Базилио Герра… А жители деревни Эсуньсьон из сериала «Танцующий тигр» — вообще эмигрировали в другую страну, когда в их родных краях перестала ловиться рыба…

На некоторое время мысли Гали вновь погрузились в пучину латиноамериканских страстей. Она вспоминала мексиканские пляжи, венесуэльские леса, завидовала новым платьям Марии Лопес, восхищалась щедростью Пабло Мартинеса и ловкостью Хосе-Антонио Фернандеса. Хосе-Антонио… Почему же она не с ним, почему они не гуляют в прекрасном бразильском саду? Вместо цветов вокруг — полки с книгами, вместо загорелых улыбчивых людей читатели в теплой осенней одежде… Галя вздохнула и вспомнила слова Луизы-Марии: «Цветы — как люди, если они не на своем месте, то им очень плохо».

В другом конце помещения царила тишина. Галя взглянула на ближайший стеллаж с надписью «Наука и техника». Иногда ей нравилось открывать книгу наугад и читать отрывки. Некоторое время Галя рассеянно перебирала обложки, не глядя на названия. Затем небрежно вытащила первую попавшуюся — «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями». Что-то о теориях, фактах, системах каких-то… Как же это далеко от ее мира, от ее переживаний! И как же хочется, чтобы кто-нибудь понял, выслушал, посочувствовал и дал дельный совет…

— Никогда не сдавайся! — вдруг прозвучал в голове Гали голос Тани.

— Вообще — никогда, что ли? — с удивлением мысленно переспросила Галя.

— Да, никогда. Всегда есть какие-то возможности, которые ты не учла…

— А если их нет? Галя внимательно прислушалась, но ответа не последовало.

Ну и идея… «Всегда есть возможности»… Сколько месяцев уже прошло, даже лет! Она ищет, ищет, и никак не может найти. Просто какой-то тупик… Девушка медленно листала страницы, не замечая текста. Затем глубоко вздохнула и поставила книгу на место.

— Вы разочарованы? — раздался вдруг чей-то голос.

Галя медленно повернулась. К ней обращался высокий гражданин в длинном черном плаще. Его зычный бас отчасти напоминал голос Эрни, но внешность радикально отличалась. Вот будь его нос подлиннее…

— Вы правы, — тихо сказала Галя. — Я этого не ожидала.

— Бывает. И у меня такое было. — доверительно сказал незнакомец.

— Правда?

— Да. Я тоже задумывался о том, как хрупко, как нестабильно все окружающее. Этот бренный мир — лишь иллюзия, туманная дымка, рябь на воде…

— Вы о чем это? — резко спросила девушка. — Я имела в виду совсем- совсем другое!.. А мир-то как раз реален, слишком реален! Я бы даже сказала — жестоко реален!

Она быстро отошла в сторону, с досадой поморщившись. Опять диссонанс! А ведь так хочется сейчас понимания, утешения… Действительно, «счастье — это когда тебя понимают», как говорили в каком-то фильме…

Галя остановилась метрах в десяти, около стеллажа «Философия». Желая успокоиться, взяла одну из книг, открыла и прочитала: «Несмотря на безнадежность, уныние и отчаяние, мы не хотим поверить, что наше самочувствие — это результат наших убеждений и образа жизни. Мы упрямо внушаем себе и другим: со мной все в порядке, просто это жизнь так тяжела и жестока». Ничего себе! Неужели автор всерьез утверждает, что наше состояние зависит от нас самих?! Она взглянула на обложку. Некий Войцех Айхельбергер… Что же из этого следует? Получается, что «счастье — это не когда тебя понимают, а когда ты сам себя понимаешь»? Галя задумалась. С одной стороны — понимать себя, конечно, хорошо. Но ведь мы живем в обществе, мы так или иначе общаемся с людьми, зависим от их мнения — и порой даже слишком сильно… Она вспомнила одну из серий фильма «Пылающие сердца». Тогда дон Вивиан Хорхес пригласил в гости Лилиану — для того чтобы сделать ей предложение. Однако, его сестра Мириам этому помешала, сообщив, что ее сын Пикуро сбежал из дома. От этой новости дону Вивиану стало хуже, чем кто-либо мог предполагать, и он попал в больницу. Вот пример того, как информация влияет на самочувствие…

Она пролистала еще несколько страниц и прочла: «Мы хотим оказаться правыми любой ценой и ищем подтверждения своим любимым убеждениям. Мы прокручиваем свои воспоминания на чистом экране будущего, создавая предсказуемый и скучный сценарий по привычному образцу. А затем безвольно поддаемся этим пессимистическим картинам будущего и с энтузиазмом, достойным лучшего применения, претворяем их в жизнь, не замечая своих реальных шансов и способностей. Если бы вместо того, чтобы проецировать на будущее превратности своей судьбы, мы погрузились в переживание настоящего момента, то, несомненно, избежали бы многих ошибок и неудач». Что-то слишком уж сложно… Галя зевнула. «Переживание настоящего момента»… Что это такое? Она лениво поставила книгу на место и осмотрелась.

Рядом располагался стеллаж «Искусство». Пожалуй, стоит полистать что-нибудь, собраться с мыслями. Здесь вроде бы спокойно. Тихо. Никто не мешает предаться горю и жалости к себе… Галя мельком взглянула в сторону и обомлела. Неподалеку, около стеллажа «Военное дело», стоял он!

Это был высокий парень в камуфляже, по виду курсант — скорее всего из военного училища, которое располагалось неподалеку от книжного магазина. Галя видела его лицо сбоку — вылитый Хосе-Антонио Фернандес! Брюнет, густые черные брови, сильно выступающий подбородок, а главное — прекрасный длинный нос…

Неужели она наконец встретила свой Идеал?! Гале все не верилось. Чтобы собраться с мыслями и немного прийти в себя, она взяла с полки толстый фолиант с репродукциями картин и стала машинально перелистывать страницы. То и дело посматривая на курсанта, она ощущала сильное волнение. Она так долго ждала, так надеялась… Что же сейчас делать?

— Девушка, можно с вами познакомиться? — неожиданно прозвучал чей-то развязный голос.

Галя вздрогнула. К ней обращался дородный мужчина лет сорока с красным лицом и сильно выпирающим животом. Как не вовремя! А сам, между прочим, похож на Элихио Торреса — нефтяного магната из «Печальной Луны»…

— Нет. Спасибо, но я занята. Читаю. — вежливо, но холодно ответила Галя.

— А-а… Так вы искусством интересуетесь? Искусство — это ерунда! — заявил краснолицый. — Ну, вот возьмем живопись… Что это такое? Картинки всякие, линии, овалы там… И что? Любой сможет что-нибудь нарисовать. А ведь восхищаются, в галереи ходят, миллионы платят за эти художества… А сколько краски расходуется! Это же растрата этих самых… невосполняемых экономических ресурсов.

Галя молчала, почти не слушая. Она делала вид, что смотрит в книгу, краем глаза следя за курсантом. Тот тоже был чем-то увлечен, листая солидный том. Галя знала, что игнорирование навязчивого собеседника ~ достаточно эффективный способ отделаться от него. Но человек с красным лицом и не думал уходить.

— А вы, девушка, случайно не увлекаетесь НЛО? — спросил он.

— Нет.

— Зря… Вот это — настоящее, на это стоит тратить время! Говорят, что инопланетяне…

Галя задумалась. О чем-то эта ситуация напоминает… Ну да, конечно! Элихио Торрес был увлечен Розой-Марией, которая всячески избегала его, потому что любила Хуана Родригеса. Но Торрес оказался упорным типом и беспрестанно искал повод поговорить с девушкой. Причем говорил исключительно на тему лошадей и скачек, поскольку питал страсть к конному спорту. И вот однажды Розе-Марии надоело это, и она… что же она сделала?.. Ах, да…

— А вы знаете, я тоже люблю инопланетян. — спокойно сообщила Галя навязчивому собеседнику.

— Правда? — обрадовался тот.

— Нет, конечно. Я пошутила. Терпеть их не могу! Они все такие зеленые, с писклявыми голосами, и блестят от слизи… Часто прыгают туда-сюда, любят показывать фотографии своих планет и пить лимонный сок… А от разговоров с ними просто тошнит! Без конца говорят об искусстве, о живописи…

— Я, пожалуй, пойду. — краснолицый попятился. — Мне уже пора…

Он быстро ретировался, и Галя улыбнулась, мысленно поздравив себя. Неплохая импровизация… Что же там с дорогим Хосе-Антонио… точнее, с его двойником? Курсант по-прежнему стоял на месте, разглядывая свою книгу. Галя задумалась. Что же делать? Нельзя же стоять так до бесконечности… Можно, конечно, попробовать самой обратить на себя внимание, но это как-то… неудобно. Конечно, девушки в сериалах иногда так и делали. Но обычно кавалеры сами с ними знакомились — приглашая на свидание, спрашивая, сколько времени, или спасая от верной гибели. Пожалуй, стоит еще немного подождать. Ведь если это действительно Судьба, он почувствует…

— Привет, Галя! — послышался чей-то знакомый голос.

Перед ней стоял Александр, с которым они вместе учились на одном факультете. К сожалению, он совсем не походил на Идеал — подбородок был не такой вытянутый, голос недостаточно низкий, а нос далеко не такой длинный. Но Галя любила иногда поговорить с ним о телесериалах, демонстрируя большую осведомленность в сложных перипетиях судеб киногероев. Александр внимательно слушал и задавал вполне уместные вопросы, поэтому нынешней встрече она даже почти обрадовалась. Почти — все-таки беседовать сейчас было не уместно.

— Привет… — напряженно сказала она.

— Что читаешь? — поинтересовался Александр.

— Да-а… Это о живописи средних веков.

— А ведь видно, что ты этим мало интересуешься.

— Почему это?

— Ты держишь книгу вверх тормашками.

Галя посмотрела на свой фолиант и покраснела.

— Ну ладно! — произнесла она, переходя на шепот. — Могу сказать, что тут такого. Это для прикрытия. Просто здесь рядом стоит один парень…

Галя рассказала о Хосе-Антонио Фернандесе из сериала «Печальная Луна», о его героическом характере и мужественных поступках, о том, как долго она искала похожего человека — и как наконец нашла. Вот он, примерно в десяти метрах, около стеллажа «Военное дело»…

— Сколько же ты здесь ожидаешь? — спросил Александр.

— Ну, где-то полчаса…

— Так может быть, ускорить процесс вашего знакомства? Например, заговорить с ним…

— Что ты! — негодующе воскликнула Галя. — Ты ничего не понимаешь! Так не делают! Когда Роза-Мария познакомилась с Хуаном Родригесом, они вообще молчали и даже не смотрели друг на друга!

— Это как? — удивился Александр.

— А так! Их похитили люди из банды Карлоса Лопеса, связали, заткнули рты кляпами и завязали глаза. Но Хуан Родригес сумел освободить одну руку, и его ладонь коснулась ладони Розы-Марии…

Галя умолкла. Стоит ли так подробно объяснять? Ведь собеседник вряд ли поймет… Видно, что у него своя, другая логика — а значит, все аргументы будут легко опровергнуты.

— Какой же у него красивый длинный нос!.. — шепотом воскликнула Галя, бросая на своего кумира еще один восхищенный взгляд.

И тут произошло неожиданное событие. Дело в том, что траекторию Галиного взгляда пересек высокий парень в зеленом пуховике, судорожно сжимавший в руке какую-то книгу. Торопливо проходя мимо, он посмотрел на Галю и в ужасе замер. Постояв в парализованном состоянии пару секунд, парень попятился, потом побежал и вскоре скрылся среди стеллажей.

— Кто это? — с неприязнью спросила Галя.

Но Александр не стал объяснять. Он быстро направился за испуганным парнем, и вскоре исчез из виду. Что ж, это к лучшему. Ведь скоро, как надеялась Галя, начнется долгожданная Встреча…

Девушка вздохнула. Она ощущала свою радость особенно явственно — ведь совсем недавно в уме крутились такие черные мысли! В этот момент курсант поставил книгу на место и оценивающе посмотрел на стеллаж. Галя замерла и задержала дыхание. Курсант вздохнул, почесал нос и посмотрел на потолок. Затем снова почесал нос и покосился в сторону Гали. Ура! Он покосился! От волнения дыхание Гали участилось. Сейчас! Скоро это произойдет! Они заглянут друг другу в глаза и все поймут… Курсант снова искоса глянул в ее сторону, и Галя нервно провела рукой по волосам. Затем боковым зрением увидела, что парень в камуфляже повернулся и смотрит на нее в упор. Так, теперь явно надо что-то предпринять. Только вот что?

— И что же? — мысленно спросила Галя. — Улыбнуться? Но тогда он сразу поймет, как я ждала его… А если я заговорю первой, то тем более поймет…

— Притворись, что не замечаешь его, — предложила Таня.

Да, это идея… Пусть догадается обо всем, без всяких подсказок! Галя перевернула страницу своего фолианта, имитируя внимательное чтение.

— Теперь напусти на себя гордый, независимый вид. — произнес голос подруги.

Галя приосанилась, расправила плечи и небрежным взмахом откинула волосы назад.

— А теперь?

— Потрепещи ресницами!

Галя выполнила и это. Умение двигать ресницами было предметом ее особой гордости. Она долго тренировалась перед зеркалом, вырабатывая эту уникальную способность — и теперь видно, что недаром! Курсант медленно подошел.

— Эта… — сказал он. — Добрый вечер, девушка. Галя кивнула, внутренне насторожившись. Голос у курсанта был… не такой, как надо. Вместо баса Хосе-Антонио — какой-то хриплый фальцет…

— Ну, чего читаете?

Галя нахмурилась. Эрни бы так не сказал! Он сначала улыбнулся бы своей очаровательной высокомерной улыбкой, потом пристально посмотрел бы ей в глаза, и лишь затем задал какой-нибудь вопрос. А этот… Смотрит куда-то в сторону, словно разговаривает с книгами, жвачку жует… Впрочем, делать выводы пока рано.

— Это о живописи средних веков.

— Каких веков?

— Средних.

— A-а… И что, интересно?

— Очень! — вздохнула Галя и впервые посмотрела курсанту в глаза. О ужас! От шока Галя застыла на месте, не в силах больше сказать ни слова. Оказалось, что на Хосе-Антонио Фернандеса он похож только в профиль. Теперь же — совсем другое лицо! Это же… это же какой-то жалкий Луис Гарсиа Гомес из сериала «Воздушный свет»! Нос у него хоть и длинный, но слишком широкий, губы узкие, а глаза расставлены чересчур широко…

Курсант тоже молчал, беспокойно переступая с ноги на ногу. Да, это совсем не Эрни… Пару секунд еще тлела слабая надежда, что каким-то волшебным образом он превратится в Идеал, но затем Галя поняла, что рассчитывать на такое счастье не стоит. Это не сказка, это жизнь… к сожалению.

— Ну, эта… — сказал курсант, помявшись. — Сходим куда- нибудь?

«Не он!» — окончательно поняла Галя, ощущая нахлынувший ужас.

Так Эрни точно бы не сказал. Хосе-Антонио элегантно склонился бы на одно колено, достал из-за пазухи прекрасную розу и лишь затем предложил бы пойти на свидание. В крайнем случае, он мог спеть какую-нибудь романтичную арию или прочитать забавный стишок. А этот тип… Даже не попытался сказать что-нибудь остроумное…

— Нет, спасибо, — твердо сказала Галя.

— Ну, я тогда пошел… — с досадой пробормотал курсант. — Нет, чтоб сразу…

Он развернулся и вразвалку пошел прочь. Галя проводила его взглядом. Походка тоже совсем не такая, как надо. Хосе-Антонио делал легкие шаги, словно порхая над землей, а этот тип топает так, словно недоволен родной планетой…

Галя отвернулась, сдерживая подступающие рыдания. Ну вот… Очередной провал! Еще одна насмешка Судьбы, еще один удар жестокого Рока… Прямо как в сериале «Счастливая Земля». Галя задумалась, вспоминая. Это была история деревенской девушки Лусеситы, вынужденной приехать в город по причине болезни ее матери Марии. Она устроилась работать служанкой на фазенду к сеньору Густаво Гонсалесу, и в тот же день испытала целую череду злоключений. Вечером повариха Андреа играла на фортепиано грустную мелодию. Лусесита, услышав это, не могла не вспомнить о своей матери и заплакала навзрыд. А выбежав из комнаты, столкнулась с сеньором Густаво, который желая утешить ее, стал обнимать и говорить ласковые слова. Но Лусесита неправильно его поняла и дала такой отпор, что сеньор Густаво сбежал из собственного дома. Затем Лусесита разбила на кухне любимую тарелку хозяйки, перекормила домашнюю собачку, выпустила из клетки попугая и нечаянно устроила небольшой пожар. Неудачи сыпались одна за другой. Лусесита уже собралась было вернуться в свою деревню — однако начались необыкновенные приключения, и она осталась…

Жаль, что в ее жизни череда злоключений все никак не заканчивается. Галя с неприязнью посмотрела на фолиант, который до сих пор держала в руках. Может, швырнуть его куда подальше? Нет, наверняка кто-нибудь заметит и поднимет скандал. Да и нелегко кидать такой огромный том… Она осторожно поставила книгу на место, достала из сумочки зеркальце и стала приводить себя в порядок. Одновременно в сознании вспыхнули прежние чувства. «Дорогой Хосе-Антонио! Почему же ты не хочешь появиться? Мне так тебя не хватает…». Галя тяжело вздохнула и убрала зеркальце обратно.

Опять не он… Мысль «я недостойна» упрямо стучала в уме. Но почему? В чем ее изъяны? Может быть, она недостаточно модно одевается? Недостаточно высокого роста? Использует слишком мало косметики? Или слишком много? Вот Лусесита нашла свою любовь довольно скоро, уже в сто двадцатой серии. В тот день Густаво Гонсалес вышел прогуляться и встретился с Лусеситой. Он сказал, что она очень красивая, и девушка смущенно убежала. Но затем они встретились в роще, около старого дуба, и Густаво прочитал романтические стихи, которые предусмотрительно сочинил… А сейчас — разве дождешься от кого-нибудь стихов или песен? Да, этот мир жесток… Вдруг Галя осознала, что ей нравится себя жалеть и задумалась. Ну, а как же иначе? Кто еще посочувствует? Рассчитывать можно только на себя…

— Я тебе тоже сочувствую, — раздался голос Татьяны.

— Но ты не можешь мне помочь… — вздохнула Галя.

— Да. Потому что помочь себе можешь только ты сама… — загадочно сказала Таня.

Галя вздохнула и медленно побрела налево. «Помоги себе сам»… Да, так иногда говорили в сериалах мудрые наставники, к которым неудачливые персонажи обращались за помощью… Только вот что это значит конкретно? Что делать со своими мыслями? Ведь от них не убежишь, на полку не положишь и в карман не спрячешь… Галя остановилась около раздела «Философия» и задумчиво посмотрела на названия. Может быть, взять да и погадать сейчас на книгах? Фрейд, Юнг, Фромм… это слишком сложно. А вот более подходящее название «Притчи и афоризмы».

Галя взяла книгу, закрыла глаза и загадала желание. «Хочу, чтобы Вселенная подсказала мне выход из моего кризиса!». Затем раскрыла наугад страницу и прочитала: «Разница между людьми, живущими волшебной жизнью, и теми, кто ведет жизнь обыденную, кроется не в окружающих их обстоятельствах — она заключается в их отношении. Отношение представляет собой кисть для разума, которой мы раскрашиваем свою жизнь. Мы сами выбираем те цвета, которые при этом используем». Адам Джексон, из книги «Десять секретов счастья». Ну, это понятно, и в общем-то, банально… Оптимизм, пессимизм, наполовину полный и наполовину пустой стаканы… Но как быть, когда настроение выходит из-под контроля и охватывает черная тоска, когда поиски Идеала оказываются напрасными? Неужели ей придется ждать двойника Эрни целую вечность, до самой старости?!

Галя перевернула страницу и прочла: «Один человек всю жизнь оставался холостым, потому что искал совершенную женщину. Когда ему было семьдесят, его спросили: «Вы много путешествовали и искали. Нашли ли вы совершенную женщину?». «Да, — печально ответил человек, — однажды я встретил одну совершенную женщину». «И что случилось? Почему вы не женились?». Старик еще больше опечалился и сказал: «Она искала совершенного мужчину».

Прочитав это, Галя впала в легкую прострацию. Насколько же глубокий здесь смысл… Это ведь про нее! Она тоже ищет совершенство, и посвятила поискам уже столько времени… А где гарантия, что она сама понравится, если когда-нибудь встретит его? И еще одна мысль мелькнула в сознании Гали. А что, если… если она ошибается? Иначе говоря, зачем искать Идеал? Ведь что хотел сказать автор притчи? Что само желание найти идеального, совершенного человека может быть неверным — и лишь заставит потерять массу времени… Вот, только что ее постигло очередное Большое Разочарование. И горечь от этого стала последней каплей, переполнившей чашу. Никогда раньше Галя так сильно не сомневалась в том, что поиски Идеала необходимы. Так вот — а что, если пересмотреть форму «чаши»? Может ли ее вера в Идеал оказаться ложной? Галя вдруг поняла, что в ее душе поднимается настоящая революция. В волнении она даже не заметила, что вновь вернулась к стеллажу «Искусство». Нет уж, это слишком… слишком радикально, слишком быстро. Внутренним усилием Галя остановила революцию. Сейчас она не будет об этом думать. Она подумает об этом позже…

Галя задумчиво посмотрела на книгу, которую держала в руках. Лучше пока больше не гадать. Положив «Притчи и афоризмы» на полку, снова взяла в руки прежний фолиант с репродукциями. Вот «Джоконда» Леонардо Винчи со своей знаменитой улыбкой. Ее улыбка — точь-в- точь как у Розы-Марии в тот день, когда она познакомилась с Хуаном Родригесом…

— Добрый вечер, мадемуазель! — послышался чей-то голос. — Позвольте вас спросить?

Галя подняла взгляд и машинально кивнула. Перед ней стоял человек среднего роста, с бутылкой из-под пива в кармане. Он слегка сутулился и покачивался, явно будучи не вполне трезвым. Вполне обычный парень, похож на… пожалуй, ни на кого не похож.

А вот голос необычный, какой-то завораживающий… Наверное, хочет познакомиться. В общем, это кстати. Она сможет отвлечься, переключиться, оставить беспокойные мысли…

— Я позволил себе предположить, что вы сведущи в области искусства… — продолжил незнакомец чарующим голосом. — Осмелюсь спросить у вас совета… Вы не возражаете?

— Слушаю вас.

Неожиданно парень задумался и будто перестал замечать происходящее вокруг. Может, у него тоже есть внутренний друг?

— Так что вы хотели? — спросила Галя, когда пауза слишком затянулась.

— А… — очнулся незнакомец. — Простите, задумался. Понимаете, я всегда интересовался итальянской живописью, но как-то все руки не доходили… Вы не посоветуете, что можно почитать, посмотреть?

— А вам какого периода?

— Без разницы, совершено без разницы! Я в этом полный дилетант… Доверюсь вашему вкусу…

Какой все-таки вкрадчивый голос… Немного похож на голос Пабло Мартинеса, адвоката из «Печальной Луны»… Галя секунду размышляла, затем протянула фолиант.

— Вот, возьмите. Я уже все просмотрела… Там третья глава — «Эпоха Возрождения».

Парень взял книгу и помедлил. Да, вопрос он задал явно лишь в качестве предлога для знакомства, и теперь думает, как бы продолжить беседу. Галя с интересом наблюдала за собеседником, но пауза все затягивалась, напоминая кульминационные моменты «Счастливой Земли».

— А вы тоже любите искусство? — нашелся наконец парень.

— Ну, как вам сказать… В общем, да.

— Прошу вас разрешить мне выразить свои чувства… — заворковал незнакомец. — Когда я впервые вас увидел, то почувствовал слабость в коленях… Вы весьма очаровательны. Овал вашего лица настолько гармонично сочетается с белизной ваших губ и алой яркостью вашего лба, что…

— Как вы сказали?

— Ой, прошу прощения! — галантно извинился парень. — Я хотел сказать — «с белизной вашего лба и алой яркостью ваших губ»! Вот видите, я уже заговорился! Мое внимание всецело поглощено вашей красотой…

Бархатные интонации очаровывали. Галя ощущала, что ее словно укутывают мягким покрывалом, внушая мысли о чем-то замечательном и манящем. Голос будто говорил — «Успокойся!.. Все прекрасно…». Галя расслабленно улыбалась, готовая слушать и дальше, но незнакомец внезапно прервал поток комплиментов.

— Вы, наверное, изучаете искусство в каком-нибудь вузе? — спросил он. — Кстати, меня зовут Петр.

— А меня — Галя. Нет, это я так, для себя… Я учусь на филологии, специализируюсь на испанском. А вы?

— А я будущий великий историк. Изучаю культуру эпохи династии Каролингов. Слышали о такой?

— Нет… А, что-то вроде слышала… Это во Франции?

— Да, эпоха средних веков. Понимаете, средневековье всегда меня привлекало, еще со школы. Рыцари, мечи, приключения… Помню, однажды за одну неделю прочитал сразу несколько романов — «Черную стрелу» Стивенсона, «Айвенго» Вальтера Скотта, «Белый отряд» Конан Дойля…

И Петр стал пересказывать содержание названных книг. Галя вдруг поняла, что собеседник увлекся, и с ним уже не так интересно. Может, пора заканчивать беседу? Хотя можно пока просто подумать о своем…

— Прошу прощения, Галя. Наверное, я говорю слишком много…

— Ничего, ничего. — рассеянно ответила девушка. — Вы мне не мешаете…

Она и в самом деле погрузилась в свои мысли, вспоминая триста седьмую серию фильма «Пылающие сердца». Тогда Маргарита пришла к Офелии, но Лилия-Роза выгнала ее. Однако Роберто Сааведра видел все это, и, будучи поражен красотой Маргариты, защитил ее. Но Галя сильно подозревала, что красота Маргариты была в значительной мере искусственной, хотя та утверждала обратное. Значит, возможно, что…

— Вы чем-то встревожены, Галина? — мягко спросил Петр. — Скажите, о чем думаете? Возможно, я сумею вам помочь?

— Вряд ли. — вздохнула Галя. — Я думала о своей внешности. Вот скажите только честно я не слишком мало крашусь?

— Ну…

— Значит — слишком много?

— С одной стороны, у вас естественная красота. — нашелся Петр. — Поэтому косметика вам не нужна. С другой, если вы преследуете цель подчеркнуть те или иные детали… Конечно, девушка имеет право усиливать впечатление от своей внешности. Однако следует помнить и о тех эффектах, которые я назвал бы маскирующими. Ведь преувеличенное не есть истинное, а приукрашенное камуфлирует то, что является таким, какое оно есть… Понимаете, это как в сериалах. Сериал — рафинированная жизнь. Это красивая картинка, «косметика жизни». Допустим, какой-нибудь почтальон Роберт Джексон узнает, что на самом деле он сын богатейшего и известнейшего человека…

— Вы смотрите «Санта-Викторию»?! — воскликнула Галя. Вся ее грусть моментально исчезла, лицо засветилось энтузиазмом. — А с какой серии?

Интерес Гали к новому знакомому резко усилился. Она расспросила об истории с похищением Эрики Джонсон, которую однажды пропустила, и с волнением выслушала рассказ Петра. Затем выяснилось, что Петр смотрел еще и «Печальную Луну» — и Галя ощутила настоящий восторг. Однако оказалось, что все не так просто. Петр проговорился, что сочувствует Карлосу Лопесу — злодею, который хотел расстроить свадьбу Елены-Фредерики и Энрике Сантоса! Правда, затем стал объяснять, что оговорился и на самом деле питает к негодяю лишь отвращение, смешанное с презрением и негодованием — но затем подозрительно быстро ретировался, оставив в душе у Гали неприятный осадок. А ведь у этого Петра такой приятный голос… Было бы интересно пообщаться подольше… если бы он так же любил сериалы, как она.

Ну да ладно… Может, следует еще немного погадать? Она задумчиво открыла «Притчи и афоризмы». Первым на глаза попался афоризм римского философа Эпиктета: «Кто крепок телом, может терпеть и жару, и холод. Так и тот, кто здоров душевно, в состоянии перенести и гнев, и горе, и радость, и остальные чувства». Галя почувствовала, что такая идея ей явно не нравится. А как же любовь? Неужели любовь тоже нужно «терпеть» и «переносить»? Ведь люди, которых показывают в сериалах, делают прямо противоположное — страдают, переживают, идут на подвиги ради любви, ради нее же совершают подлости… Неужели можно иначе?

Следующий афоризм напоминал предыдущий: «Делай то, что от тебя зависит, и не беспокойся о том, на что не можешь повлиять». Галя задумалась. С одной стороны, это разумно. И правда, зачем беспокоиться о том, что не можешь изменить? Какой смысл растрачивать свое время и силы? Но ведь волнение — это привычка, и мы часто просто следуем ей, не задумываясь о том, полезно это или вредно… Кстати, получается, что она зря сегодня волновалась? И не только сегодня?

Что за странные мысли! Разве она недостойна того, чтобы встретить Идеал? Разве она чем-то хуже Эльвиры Сантос из «Печальной Луны», которая нравилась Хосе-Антонио Фернандесу? От этой мысли вела привычная дорожка к жалости к себе и обиде на Судьбу — но в этот раз Галя не спешила по ней идти. Допустим — только допустим, что… что стремиться к Идеалу — не обязательно. Да, такая мысль очень странная, но почему бы не предположить? Вообще, откуда у нее взялась эта уверенность, что она обязана встретить двойника Хосе-Антонио? Конечно, он прекрасен, ловок, элегантен и прочее…. Но единственная ли это причина?

Галя почему-то вспомнила свою мать, которая всегда заботилась о дочери, окружая вниманием и любовью. Правда, сейчас она редко бывала дома, поскольку работала за границей, но в детстве Галя всегда чувствовала себя «маминой дочкой».

Мама часто повторяла слова: «У моей доченьки должно быть все самое лучшее» — и Галя охотно соглашалась с этим. Она привыкла соглашаться. Лучшая одежда, лучшая косметика, лучшая еда… Все самое лучшее. Правда, в вуз Галя поступила не на самую престижную специальность. Она выбрала филологию со специализацией по испанскому — ведь это соответствовало любви к сериалам и тайной мечте когда-нибудь уехать в Мексику.

А что, если стремление к Идеалу связано именно с таким идеализирующим воспитанием? Галя вспомнила, что еще в детстве удивляла гостей, которые угощали ее конфетами, фразами типа «Я двухрублевые не ем» и «Обертка должна быть из золотой фольги». Неужели здесь есть связь?..

В этот момент к разделу «Искусство» подошел еще один человек. Это был пенсионер интеллигентного вида, который принялся тщательно изучать корешки книг. Похоже, профессор, подумала Галя, наблюдая за ним. Тот внимательно присматривался к обложкам, словно пытаясь оценить содержимое. Затем быстро выхватил одну книгу и принялся сердито листать. Галя автоматически отметила, что он чем-то похож на постаревшего Освальдо-Сесара Герреро из сериала «Луч любви» и собралась было прочитать еще один афоризм, однако предполагаемый профессор неожиданно заговорил.

— Вы тоже интересуетесь искусством? — обратился он к девушке.

— Да, немного.

Профессор величественно посмотрел на Галю, и та сразу вспомнила сцену суда над Хуаном-Рамоном. Именно так смотрел адвокат Диего Матус на обвиняемого… Хотя, понятно, профессор просто желает познакомиться. Или прочитать лекцию. Что ж, почему бы и нет? Настроение сейчас вполне подходящее, хочется о чем-то поразмышлять, причем поразмышлять глобально…

— А вы знаете, что в искусстве тоже есть свои законы? — напыщенно произнес новый собеседник. — Законы композиции, жанра… Хотя, по большому счету, фантазия все это… Вот наука — дело серьезное…

— Но разве фантазия — это привилегия искусства? — спросила Галя. — В науке тоже существует фантазия.

— Фантазия в науке — это совсем другое.

— И что же?

Фантазия в науке основана на практическом опыте.

— Не знаю… — Галя пожала плечами. — По-моему, фантазия — она фантазия и есть. Вымысел есть всегда и во всем, поэтому отделить «правду жизни» от воображения бывает нелегко. Или даже вообще невозможно… Вот я, например, люблю смотреть сериалы — так там вымысел настолько тесно переплетается с реальной жизнью, что они просто едины…

— Латиноамериканские сериалы — это образец культурной примитивности. — заявил профессор. — Кто их смотрит? Скучающие домохозяйки, бабушки и барышни, подверженные сентиментальным настроениям. Лишь они способны воспринимать сериалы всерьез. Когда человек изнывает от ничегонеделания, то становится расположен к сказкам…

— Это не так! — горячо возразила Галя. — То есть, я не знаю насчет других, а я лично люблю сериалы не из-за того, что мне нечего делать. Между прочим, я учусь на втором курсе филологии, и нагрузка там не маленькая… Я могла бы ходить на дискотеки, гулять, но вместо этого люблю посидеть у экрана! И в сериалах можно увидеть много интересного и полезного — если, конечно, внимательно смотреть…

— Девушка, подумайте, зачем вам отрываться от жизни? — спросил профессор. — Представьте, что я вдруг, ни с того, ни с сего решил стать роялистом — и призываю всех к восстановлению монархии во Франции… Вы молоды, красивы, и вполне можете заняться наукой.

— Наукой? Без конца писать статьи и заседать на конференциях?.. Очень необычная мысль! Вот вы занимаетесь наукой — значит, в своей области разбираетесь. Но как вы можете судить о сериалах?

Профессор добродушно усмехнулся.

— У меня жена смотрит… — профессор задумался. — Ну, и я волей- неволей иногда подсаживаюсь к ней на диван… Чтобы быть в курсе того, о чем она потом рассказывает. Кроме того, я немного занимался исследованием сериалов — ведь это культурологическая, научная проблема. Теленовелла родилась на Кубе в начале пятидесятых. Тогда и возник ее типичный сюжет — история бедной девушки, безнадежно влюбленной в сына богатого хозяина… Прошло полвека, но до сих пор целые континенты продолжают вздыхать о судьбе очередной «просто Марии».

— Ну и что же здесь плохого? — воскликнула Галя. — Людям приятно это смотреть, вот они и смотрят!

— Давайте рассмотрим данный вопрос по-научному. — предложил профессор. — Сериал — это культурное явление, феномен. Что является его характерной особенностью? Затянутость, медленный ход событий, драматичность, шаблонность интриг и образов героев… Например, сразу становятся понятными роли актёров — кто плохой и хороший. Злых и добрых видно за версту.

— И как же вы это определяете?

— Вредные и коварные женщины одеваются во всё блестящее и очень ярко красятся, голоса у них громкие и противные. Плохие мужчины вкрадчивы, у них бегающий взгляд и омерзительный смех.

Конечно, это не так! Галя сразу вспомнила поведение Луиса Хименеса — злейшего врага ее любимого Хосе-Антонио. Взгляд у этого Луиса был пристально-пронизывающим, голос — грубым и надтреснутым, а смех… он вообще никогда не смеялся. Тем не менее Луис Хименес натворил столько пакостей, что оставил далеко позади даже таких отъявленных негодяев, как Пабло Родригес и Виктор Эмильяно. Этот нехороший человек воровал самое дорогое — сено у крестьян, телевизоры у горожан, деньги у банкиров… А дорогому Эрни он помешал осуществить великий и благородный план — неожиданно спрыгнуть с дерева в тот момент, когда Мария-Виктория будет проходить мимо, чтобы шутя напугать ее и подарить букет прекрасных роз… Этот романтичный поступок остался неосуществленным, так как подлый Луис Хименес уговорил девушку пойти другой дорогой, и в результате Эрни зря просидел на дереве целый день…

— Интересен также еще один момент, — продолжил профессор.

— В сериалах порядочные люди не занимаются домашними делами. Их главное занятие — придумывать и осуществлять пакости для одних и мужественно противостоять тем пакостям, которые устраивают им другие. Все остальное — лишь слабый антураж. Обратите внимание, даже если герой где-нибудь трудится, в любой момент он может все это с легкостью бросить, чтобы с головой уйти в интриги и разборки…

— Это просто нам так показывают! — сказала Галя. — Разумеется, они ведут и простую, обыденную жизнь. Но разве зрителям это интересно?

— Тем не менее создается такое впечатление… — уклончиво произнес профессор. — Сюжеты теленовелл тоже весьма и весьма однообразны. Это интриги, борьба наследников, козни врагов и, конечно, хэппи-энд. Хороший герой подтверждает свое лидерство, получает законное наследство, злодеи погибают, отправляются в тюрьму, раскаиваются или перевоспитываются. Скучновато…

От возмущения Галя потеряла дар речи. Хэппи-энд был далеко не всегда! Взять хотя бы сериал «Высокий дуб», который включал в себя историю деревенского парня Серджио и городской девушки Елены. Сначала Серджио долго тянул, но потом все же решился признаться в любви. Однако Елена ответила, что очень ценит его, но ответить взаимностью не может. Однако Серджио не сдавался и при каждой встрече напоминал девушке о своих чувствах. И вот однажды Елена заплакала, и Серджио понял, что она не любит его и никогда не полюбит. Он решил уехать из города — и так и сделал…

— Еще один шаблон. — продолжал профессор снисходительным тоном.

— Родители частенько теряют своих детей, чтобы потом лет двадцать мучительно их искать. А когда дети находятся, между ними и рассеянными родителями устанавливается мир и гармония.

— Но не сразу же! — воскликнула Галя. — Сначала они проходят через море недоразумений и всяческих конфликтов!

— Ну, не сразу… — согласился профессор. — Здесь вы правы.

— Еще что?

— Еще в сериале очень опасно вести личные дневники, ведь за ними охотятся целые толпы негодяев. Но герои очень любят это делать — сея, так сказать, соблазны… Но самое удивительное — мир сериала очень тесен. Все вокруг друг с другом знакомы, без конца случайно сталкиваются в самых неожиданных местах…

— Вот мы с вами — сейчас поговорим и разойдемся. А будь это сериал, мы бы наверняка выяснили, что у нас масса общих знакомых, и вообще — что я ваш потерянный дед…

Галя бросила на собеседника красноречивый взгляд, говорящий о том, насколько она желает этого. Профессор заметил и усмехнулся.

— Сюрпризы обнаруживаются на каждом шагу. Единственная дочь может оказаться вовсе не дочерью, отец — вовсе не отцом, а лучшая подруга — злейшим врагом.

— Но сюрпризы могут быть и приятными! — возразила Галя. — В одной серии «Печальной Луны» Мария-Виктория Сервантес ужинала в ресторане с Игнасио Лопесом, и тот вдруг ушел. Мария-Виктория решила, что ей опять придется мыть посуду, чтобы расплатиться за обед, и поэтому с горя напилась шампанского, но оказалось, что Игнасио все-таки заплатил за обед…

— Да, это веский довод, — согласился профессор. — Однако такая идиллия скорее исключение, чем правило. Вообще, очень часто тайны раскрывают именно слуги…

Пожалуй, с этим можно согласиться… Галя вспомнила десятую серию «Печальной Луны». Маркус Мендес, хотел порвать одно компрометирующее письмо, достал его, но началась гроза. Суеверный Маркус испугался и уронил письмо на пол. Маркус убежал в свою комнату прятаться под кроватью, а на следующее утро служанка случайно нашла письмо, присвоила себе и стала всех шантажировать.

— Кстати, прислуга имеет свойство советовать и вообще везде совать свой нос — конечно, исключая старую преданную няньку. Да и та — порой оказывается не такой уж преданной… И вообще, стоит только намекнуть о какой-нибудь тайне, как тут же появляется множество любопытных, которые желают ее раскрыть…

— А в жизни разве не так? — спросила Галя.

— Ну, не знаю, как в вашей жизни, а в моей не так.

— А может, у вас и тайн особых нету?

— А откуда вы знаете мою жизнь? — ехидно спросил профессор, и когда Галя не нашлась, что ответить, продолжил. — Так вот, что еще?.. Ни один секрет невозможно рассказать, чтобы кто-нибудь его не подслушал. К тому же у многих героев есть вредная привычка озвучивать свои мысли вслух, что чревато последствиями. Стоит только разоткровенничаться на какую-нибудь острую тему, в комнате появляется человек, который затем использует полученную информацию против вас же.

Галя задумалась. Да, в сериале «Пустынное небо» однажды был такой случай. В двести первой серии Андреа беседовала с Эмилио, лучшим другом Густаво, и призналась во всем — в том, что она на самом деле не инвалид и лишь притворяется, и в том, что она никогда не была беременна… И вдруг выяснилось, что в этой же комнате был сам Густаво, который прятался под столом и все слышал…

Не обходилось и без недоразумений. Однажды Родриго и Эрминия разговаривали ночью о том, что произошло и им показалось, что кто-то подслушал их разговор. Несколько серий они пытались выяснить, кто же это был — и перессорились со всеми знакомыми и родственниками, прежде чем поняли, что им показалось…

Профессор поднял указательный палец, и Галя окончательно почувствовала себя студенткой на лекции.

— Самый серьезный упрек, который можно предъявить сериалам — это их нереалистичность. Плохие женщины всегда находят возможность, чтобы совратить честных благородных парней. Зачем? Чтобы забеременеть от них и заставить жениться на себе. Очень жизненно — не находите?

— Не всегда! Часто честные и благородные бросают девушку…

— Но разве они честные и благородные, если так поступают?.. Идем дальше. Почему, например, столько героев страдает амнезией? Можно подумать, это самая распространённая в мире болезнь.

— Это не так! — горячо возразила Галя. — Зачем вы все искажаете? Амнезия — не единственная болезнь… Герои впадают и в кому, их разбивает паралич, а иногда насморк или ангина.

— Ну, хорошо, хорошо… — снисходительно сказал профессор. — А что происходит после выздоровления? Вот, наконец, герой выходит из комы и отправляется на дальнейшие поиски истины. Но ведь если его не мучает амнезия, то очень скоро он впутывается в новые неприятности…

Галя задумалась. Пожалуй, это верно… Однажды Розаура устроила своему брату Раулю скандал из-за того, что он женился на цыганке и никому не сказал об этом. Во время ссоры тот нечаянно упал и потерял память, а когда сознание восстановилось, Рауля ждал новый шок — Розаура оказалась не его сестрой… Или другой пример — однажды Хорхе Мендисабаль с изумлением узнал, что служанка его сестры Мариелла Лопес — нас самом деле его дочь, но не помнит об этом. Когда же усилиями родственников и врачей память Мариелле удалось вернуть, от шока та впала в кому…

— Еще один нереалистичный момент связан с манерой съемки. Сериальные операторы просто обожают снимать крупным планом лица героев, чтобы показать все их переживания. Кроме того, включается специальное музыкальное сопровождение, которое может либо нагнетать, либо разряжать обстановку. А в жизни-то не так! Далеко не всегда мы успеваем разглядеть во всех подробностях лицо говорящего. А подходящая для наших действий музыка звучит крайне редко…

Галя задумалась, вспоминая одну из любимых сцен сериала «Печальная Луна».

— Я могу представить тебя у дерева. — сказал Хосе-Антонио. — Это лучшее место, чтобы дать клятву. Еще я могу представить тебя у озера… О чем ты задумалась?

— О твоих словах, — ответила Эльвира Сантос. Зазвучала прекрасная музыка. Камера оператора приблизила лица героев, показывая их по очереди крупнейшим планом — настолько, что лицо каждого даже не входило в экран телевизора. При этом изображение все увеличивалось, пока наконец не стали видны одни глаза. Но какие чувства в них читались!

— Большую роль в сериалах играют обиды. — продолжал профессор. — Со стороны обиженного не стоит ждать понимания и прощения. Даже если вы ни в чём не виноваты, вам ни за что не удастся убедить в этом оскорбленную невинность. «Ты не так понял, позволь мне объяснить!» «Нет! Я не желаю ничего слушать, я и так все понял!». Можно долго бегать за обиженным, в надежде вымолить у него прощение, но в ответ вы будете получать только тычки и оскорбления. Серий двадцать- тридцать уходит на громогласные разборки, после чего приходит пора обижаться вам…

— Ну и в жизни тоже ведь так бывает. — сказала Галя. — Кто-то может надолго затаить обиду, и вынашивать ее неделями или дольше. И вы не правы, на самом деле многие противники изменяются и становятся друзьями…

— А это еще один штамп! — воскликнул профессор. — К концу сериала все враги обязательно перевоспитаются, подобреют и превратятся в ваших лучших и самых верных друзей и помощников…

— Не все так просто! — перебила Галя. — Возьмем, например, триста вторую серию «Высокого дуба». Когда Елена ушла искать помощь, его нашел Титус и хотел убить. Но Елена вовремя вернулась и закрыла его собой в тот момент, когда Титус хотел метнуть нож в Диего-Луиса. В этот момент всех их и нашла полиция. Титус сдался, и Елена поняла, что он всегда помнил о ней, несмотря на то, что любил Лусию… Так что враг может быть и врагом, и другом одновременно…

— Возможно, возможно… — рассеянно сказал профессор. — Так вот, после этого научного анализа, который мы с вами осуществили, можно сделать общий вывод: сериалы нереалистичны, и просто служат средством спрятаться от действительности…

— Вы судите слишком односторонне, — сказала Галя. — Поклонники сериалов для того их и смотрят, чтобы отвлечься от грустной действительности и окунуться в пусть наивную, но сказку. А может быть, ваша наука — это тоже такое укрытие от реальности…

По лицу профессора пробежала тень. Он нахмурился. Ага, задело!

— Не нужно относиться к происходящему в сериалах очень серьёзно. Просто подумайте, каково стало бы всем нам, если бы сериальный мир вдруг стал нашей реальностью! — победоносно завершила Галя.

Но радоваться оказалось рано — профессор сдаваться не собирался. Он коварно улыбнулся и достал из кармана блокнот.

— Да, девушка, вы правы, это было бы просто ужасно… Но есть одно мнение. Сейчас я вам его зачитаю… — он вытащил из блокнота несколько газетных вырезок и стал перебирать их. — Ага… Оно состоит в том, что «сериалы — это латиноамериканская месть миру за испанскую колонизацию — конкисту, ответ на культурную и экономическую экспансию англосаксов».

Не раздумывая, Галя возобновила атаку.

— Так было бы, если бы сериалы приносили людям страдания! — горячо сказала она. — Но это не так! Теленовелла входит в дом, где собирается вся семья — и взрослые, и дети. Поэтому она обязательно должна нести положительный заряд, а проблемы разрешаться победой добра. Отсюда ее нереалистичность, как вы говорите — хотя я бы сказала, что и сам мир вокруг не всегда оправдывает наши ожидания…

— Хорошо, девушка… — ответил упрямый собеседник. — Вот вам еще одна цитата… «Теленовеллы — не только развлечение и бизнес, это еще учитель и поводырь. В Латинской Америке никто не пытается оспорить истину: общество больше размышляет о себе по теленовеллам, чем по выпускам новостей».

— Но разве это не позитивная оценка? — удивилась Галя. — Вы же сами сказали — «учитель и поводырь». Сериалы учат жизни — и в частности тому, что в ней есть не только плохое, но и хорошее… А давайте теперь я сама вам что-нибудь прочитаю!

— А у вас тоже есть цитаты? — удивился профессор.

— Нет, но я одолжу у вас, — и Галя выхватила одну из вырезок. — Слушайте! «Теленовелла призвана развлекать зрителя, живущего в состоянии постоянного стресса. И она действительно становится незаменимой. Теленовеллы своей иллюзией вечно счастливых исходов производят эффект оздоровления, оказывают мощную эмоционально-психологическую поддержку. И в этом оптимистическом заряде — залог их будущего».

Некоторое время профессор молча смотрел на Галю, словно решая, как реагировать. Затем медленно взял у нее из рук свою бумажку и положил обратно в блокнот.

— А вы не хотели бы заняться наукой? — спросил он.

— Честно говоря, нет. — удивленно ответила Галя.

— Подумайте! — твердо произнес профессор. — Конечно, вы еще молоды, неопытны… «Молодо-зелено», как говорится. Но я вижу в вас научную жилку. У вас есть умение спорить, отстаивать свою точку зрения, приводить аргументы… иногда довольно неожиданные. Так что, если вы все-таки пожелаете попробовать себя на научном поприще — милости прошу, обращайтесь!

Он снова полистал свой блокнот, вытащил визитную карточку и протянул Гале. Она прочитала: «Э.Э. Свиридов, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАН» и с удивлением взглянула на собеседника. И вправду — профессор!

— Эпифан Эпифанович! — представился тот. — А вас как величать?

— Галя.

— Очень рад, Галина. А теперь — не обессудьте, мне пора! Всего хорошего…

— И вам того же.

Девушка задумчиво смотрела вслед новому знакомому. Теперь он напоминал ей падре Мануэля из «Зимнего дождя» — такой же отеческий тон, величественный взгляд и добродушная улыбка. Правда, падре Мануэль предлагал своим знакомым иное поприще — религиозное… Однажды вернулся его родной брат, бывший в отъезде тридцать пять лет — дон Луис, и падре стал уговаривать его поступить учиться в семинарию. Но священника ожидало шокирующее открытие: оказалось, что дон Луис — это женщина, выдававшая себя за мужчину… Кстати, внешне падре Мануэль чем-то походил на Хорхе Мендисабаля, а тот был знаком с Пабло Лопесом, у которого был племянник Рамон, чей голос немного напоминал голос Хосе-Антонио…

Вспомнив о Хосе-Антонио, Галя ощутила новый приступ тоски. Ну и что, даже если верить в Идеал не обязательно, не разумно… А она все равно верит — она хочет верить! Такие чувства, которые она испытывала при одном только взгляде на него, испытать больше невозможно. Наверное, Эрни навсегда останется в ее сердце, даже когда исчезнет из памяти. Да, верно писал Шекспир — «любовь всесильна: нет на земле ни горя — выше кары ее, ни счастья — выше наслаждения служить ей»…

Курсант ушел, и скорее всего, она больше никогда его не увидит…

Ну и что? Ведь не стала же бы она просить его постоянно стоять в профиле… Галя тяжело вздохнула, и в этот момент к ней снова подошел Александр. В принципе, это неплохо, теперь можно будет поделиться своими чувствами…

— Он ушел… — тихо сказала Галя. — Хоть это хорошо.

— Почему? — удивился Александр. — Он же похож на… этого…

— Он оказался совсем другим… На Хосе-Антонио Фернандеса он был похож только в профиль. А когда повернулся, смотрю — лицо совсем другое. Какой-то Луис Гарсиа Гомес…

— Я на минутку, — сказал Александр и быстро отошел в сторону.

Галя не возражала — она как раз вспомнила фильм под названием «Серебристый туман». Главная героиня этого сериала- Мария-Фернанда Ривера, молодая, красивая и очень богатая девушка, которая училась в престижном колледже, занималась музыкой и строила планы на будущее. Однажды она разозлилась на своего нового знакомого Родольфо и разбила виолончелью его машину. Тот встретил ее в коридоре и все понял, но Мария-Фернанда была так красива, что он не смог удержаться и поцеловал ее. Но это увидела подошедшая Алисия, которая дала понять, что Родольфо — ее жених. Между девушками начался затяжной конфликт — они стали строить всяческие козни друг против друга. Как-то раз Мария-Фернанда бросила торт в лицо Алисии, но Родольфо сказал ей, что не позволит обижать свою будущую жену…

В этот момент Александр подвел высокого парня в зеленом пуховике.

— Это Григорий. А это Галя, — представил он.

Галя скептически посмотрела на нового знакомого — тот молча стоял, робко переминаясь с ноги на ногу и вымученно улыбаясь. Словно Альваро Лопес, который сбежал от своей семьи, а потом вернулся через двадцать лет…

— Галя, Григорий любит смотреть сериал «Заколдованные», — быстро сказал Александр.

— Ой, один из моих любимых! — расцвела Галя. — Помните, как в двести шестнадцатой серии Вупи встретила Дика?

— А как здорово они сражались с демонами в триста двадцатой! — подхватил Григорий.

Тут же вспыхнула оживленная беседа, которая бывает только между людьми, питающими горячий интерес к одним и тем же темам.

— Здесь что-то холодно, — вдруг сказал Александр. — Давайте отойдем.

Он взял собеседников за рукава и отвел за соседний стеллаж, а затем ушел. Это было вполне уместно — Александр становился третьим лишним…

— А о чем вы думали, когда я подошел? — робко спросил Григорий. — У вас был такой задумчивый вид.

— Я думала о любви, — ответила Галя. — Вы не смотрели — «Серебристый туман»?

— Нет.

— Зря. Это прекрасная история о запутанных отношениях между Родольфо, Алисией и Марией-Фернандой.

И она поведала о том, как однажды Мария-Фернанда чуть было не вышла замуж за престарелого Мигеля-Энрике Риверу. Но в день свадьбы Родольфо переоделся шофером и повез ее в церковь, а потом остановил машину и признался в том, что любит, а также в том, что хочет остановить ее свадьбу. И Мария-Фернанда, не сумев противиться своим чувствам, сбежала со свадьбы. Затем они с Родольфо уехали за границу, и жили долго и счастливо — пока их не нашла Алисия…

— Очень интересно! — отозвался Григорий, внимательно выслушав рассказ. — Вот ведь люди — не побоялись пойти против обстоятельств…

Галя посмотрела па него с симпатией. Да, он сумел оценить суть фильма. Пожалуй, стоит еще рассказать о разногласиях между Алисией и Родольфо…

— …Они не сошлись характерами, потому что оба были слишком гордыми. Они, конечно, любили друг друга, но еще больше любили сами себя… — и вдруг Галя осеклась.

Ну конечно! Вот о чем умолчал профессор! В недавнем разговоре они как-то обошли главную тему любого сериала — тему Любви… А любовь в сериалах очень часто безответна, или трагична, или незаметна. В общем, герою или героине приходится попотеть, чтобы добиться взаимности, или хотя бы обратить на себя внимание… И она рассказала, как однажды Мигель забрался на высокое дерево, чтобы достать яблоко для Марии — которая капризничала и не хотела есть фрукты, купленные на рынке.

— А он не побоялся? — озабоченно спросил Григорий.

— Нет, ведь он привык залезать высоко еще с детства… Так вот, Мигель потянулся к яблоку, и тут внезапно подул сильный ветер…

— Очень сильный? — перебил Григорий.

— Достаточно, чтобы дерево закачалось. Мигель обхватил ветку, на которой сидел, но не удержался и упал. К счастью, он сумел зацепиться за другую ветку, повис…

Галя сделала паузу, с удовольствием отметив, что слушатель напряженно внимает каждому слову. Видимо, она неплохая рассказчица… И вдохновившись, поведала Григорию о фильме «Радужное сияние». Сюжет этого сериала, по мнению Гали, был достаточно необычен. Красивая и простодушная девушка из провинции, Мария Домингес, после смерти отца приехала в Буэнос-Айрес, чтобы заработать денег и помочь своей матери и брату, которые остались в маленьком городке без единого песо в кармане и с кучей долгов… В кафе она случайно познакомилась с сыном одного миллионера Хуаном-Карлосом, который ей очень понравился. Но оказалось, что тот влюблен в свою служанку Викторию, которая была увлечена молодым садовником Рамоном. А садовнику Рамону, как нетрудно было догадаться, понравилась Мария Домингес…

— Представляешь, сколько всего должно было произойти, что бы они все поняли, кто кому на самом деле нравится!.. Конечно, Мария Домингес отвергла садовника Рамона, а тот отверг служанку Викторию, которая твердо заявила Хуану-Карлосу, что он может рассчитывать лишь на дружеские чувства… Но для этого понадобилось два землетрясения, одно наводнение, три похищения с шантажом, одно кораблекрушение и нашествие урагана…

Григорий почему-то побледнел.

— А ураган был очень сильный?

— В общем-то, да… Он стер с лица земли два сарая, три телеги и переставил местами хижины рыбака Пабло и сапожника Диего.

— А землетрясение?

— Восемь баллов. Особняк Хуана-Карлоса был сильно поврежден, две стены и часть крыши рухнули… Но из-под завалов он спас Марию Домингес, благодаря чему почувствовал к ней то же самое, что чувствовала она к нему…

Григорий задумался.

— А когда она отвергла садовника Рамона, тот не стал мстить ей?

— Нет, ведь он был очень скромный. Галя с восхищением посмотрела на собеседника. Ну конечно, месть! Вот еще одна важнейшая тема, которая в разговоре с профессором не была даже упомянута! А ведь местью занимались по крайней мере несколько героев в каждом сериале… И она рассказала о том, как однажды в сериале «Высокий дуб» Ганс столкнул Инессу с крутой лестницы за то, что она когда-то заплатила ему не все деньги, который обещала за фальсификацию шантажа семьи Лопесов, и сказал ей, что его наняло ЦРУ.

— А это было опасно? — спросил Григорий.

— Конечно! удивилась Галя. Инесса вывихнула себе руку и потеряла сознание…

— Да нет, я о Гансе. Если лестница крутая, он ведь мог тоже упасть.

— А-а… Нет, этот негодяй удержался на ногах.

— А ведь мог и свалиться… — озабоченно произнес Григорий. — Он держался за перила?

— Не помню…

Галя с уважением посмотрела на него. Григорий задавал такие тонкие вопросы… Она сама тоже иногда любила поразмышлять о том, что могло бы быть. Что, если бы Мария Домингес не стала заходить в кафе? Тогда она не познакомилась бы с Хуаном-Карлосом, и все сложилось бы иначе. А если бы у Эльвиры Сантос была хорошая память, и она не забыла бы свою сумочку на берегу моря? Тогда сумочку не утащила бы чайка, которая затем уронила находку около рыбацкой хижины Мануэля- Габриэля. И значит, сумочку не нашла бы собака Мануэля-Габриэля, и не отнесла бы ее собаке Хосе-Антонио Фернандеса… И получается, что Хосе-Антонио так и не встретил бы Эльвиру…

— Кстати, — сказала Галя. — Иногда чувство мести удивительным образом сочетается с любовью — как, например, в сериале «Луч любви»…

И Григорий любезно выслушал рассказ о молодой девушке из богатой и влиятельной семьи по имени Луиза-Мария Андуэлла. Однажды в самолете она познакомилась с человеком по имени Освальдо-Сесар Герреро, тот дал ей свой номер телефона и попросил позвонить. Однако прилетев домой, девушка с ужасом услышала рассказ отца о том, что семья Герреро разорила их семью. Тогда Луиза-Мария решила найти Освальдо- Сесара Герреро и отомстить ему. А между тем семейство Герреро и не подозревало о грозящей буре. Сестра Освальдо-Сесара, Мария-Луиза, беспечно занималась танцами, а сам Освальдо-Сесар катался на водных лыжах, играл в бильярд, прыгал с парашютом и играл в шашки…

Но вот завязалась интрига. Луиза-Мария стала встречаться с Освальдо-Сесаром, и вскоре он предложил ей стать его женой и она согласилась, не забывая о мести. Луиза-Мария разработала коварный план, и несмотря на отговоры лучшей подруги, Эсмерапьды, привела этот план в действие. Она дождалась дня свадьбы с Освальдо-Сесаром, но на свадьбу не явилась, тем самым причинив ему боль.

Прошло пять лет. Освальдо-Сесар в конце концов узнал, что Луиза- Мария — это Луиза-Мария Андуэлла и понял, что она просто мстила ему. Несмотря на пролетевшие годы, Луиза-Мария никак не могла забыть Освальдо-Сесара. И спустя еще пять лет и множество пережитых приключений Освальдо-Сесар и Луиза-Мария наконец-то помирились и поклялись, что теперь никто и ничто их не разлучит…

— Интересно… — произнес Григорий. — А когда Освальдо- Сесар прыгал с парашютом, у него был запасной?

— Был, но он не понадобился.

— Почему?

— Потому что сработал первый парашют…

Галя вдруг осознала, что чувствует себя легко и свободно. Еще бы — ведь удалось поговорить о стольких замечательных фильмах! Пожалуй, даже недавнее чувство тоски бесследно утонуло в ее новом состоянии… Да и вообще… Кто знает, возможно, ее стремление к Идеалу все-таки… конечно, не напрасно, но, может быть… не обязательно? Галя прислушалась к себе, но все было тихо — никакого внутреннего возмущения, которое раньше возникало при попытке усомниться в необходимости Идеала. Конечно, потом дискомфорт может вернуться… но это потом, а сейчас — сейчас все в порядке! Галя посмотрела на часы.

— Вообще-то, мне уже пора домой. — с искренним сожалением сказала она.

— Да, мне тоже, — кивнул Григорий.

Галя взяла с собой книгу с афоризмами и притчами, и они направились к выходу. Около раздела «Разное» обнаружилось какое-то собрание. Одни люди что-то увлеченно рассказывали, а другие нетерпеливо слушали, ожидая удобного момента, чтобы высказаться. Галя с удивлением увидела, что там несколько человек, с которыми она познакомилась недавно, этим вечером. Здесь был и человек с красным лицом, и Петр, и профессор… Прислушавшись, Галя поняла, что группа обсуждает вопросы, связанные с употреблением алкоголя.

— Но самое главное — после начинается великий процесс отрезвления. — говорил профессор. — Ну не приспособлен организм человека, чтобы принимать большие дозы алкоголя и сохранять здоровье одновременно! Всё заканчивается очень плачевно, как бы весело не было в момент опьянения.

— Видимо, вы просто не понимаете, какое это замечательное состояние. — ответила девушка в коричневом костюме. — Сердце переполняет такая радость, что хочется побить все стеклянные предметы в радиусе ста метров… Я могу делать все что хочу и не думать о том, что будет или было…

Галя задумалась, вспоминая седьмой эпизод сериала «Счастливая звезда». Тогда праздновали день рождения Розы-Роберты, и многие персонажи выпили лишнего. Их тоже охватила буйная радость, подвигшая на битье посуды и ломание мебели. Но смотреть на это было неприятно… Сама Галя спиртное не любила, ограничиваясь парой глотков шампанского по праздникам.

— Это обязательно нужно! — взволнованно заговорил человек в черном пальто. — Обязательно. Иначе можно с катушек слететь запросто. Просто перегреться, как роботу. Иногда невозможно сдерживаться. И еще алкоголь очень объединяет людей! И это здорово.

— Да, выпивка освобождает, — согласился краснолицый. — Стереотипы, правила, стандарты — окончательно перестают действовать. Легко и свободно, на все наплевать. Все друзья и братья, ты мудр, как тибетский лама, ты учишь окружающих жизни, пуская в небо сизые кольца дыма. Слова льются легко и свободно, мысли текут сплошным потоком…

— Да здравствует алкоголь, освобождающий мозг от узилищ цивилизации! — подхватил Петр.

— А последствия? — строго спросил профессор.

— Да какие последствия, главное — сейчас весело! Конечно, потом приходит утро, разочарование от возвращения в реальный мир плюс еще похмелье, но это — утром. А вечером тебе хорошо…

— А ты что об этом думаешь? — тихо спросила Галя у Григория.

— Я вообще не пью. Ведь пьяные теряют контроль над собой и над ситуацией. В мире и так немало опасностей, так зачем понижать свои шансы на выживание?

Галя довольно кивнула. Да, так же мог сказать и Доминик Мендес, которого она очень уважала. Было бы интересно продолжить общение с этим Григорием…

Они прошли к кассе, и Галя расплатилась за свою книгу. По наитию тут же открыла ее и прочла два афоризма: «Слишком горячая и пылкая любовь нагоняет на нас, в конце концов, скуку и вредна точно так же, как слишком вкусная пища для желудка» (Публий Овидий Назон). «Буйной любви надо страшиться так же, как ненависти. Когда любовь прочна, она всегда ясна и спокойна» (Генри Торо)».

Галя закрыла книгу и задумалась. Что они этим хотели сказать? Что любовь бывает разной силы? Это понятно и банально… Похоже, что авторы намекают на то, что своими чувствами можно научиться управлять. Значит, и чувствами по отношению к Хосе-Антонио тоже? Что, если ее вера в необходимость Идеала — такой же выбор, как решение смотреть или не смотреть телевизор, пить вечером чай или нет… Галя снова вспомнила фразу Луизы-Марии — «Цветы — как люди, если они не на своем месте, то им очень плохо». Но ведь… ведь толковать эти слова можно по-разному, многими способами.

— Конечно! — произнес голос Тани. — Что значит «свое место»? Это там, где хочется быть. Но ведь наши желания могут оказаться ошибочными…

— Почему?

— Потому что мы увлекаемся своими целями, ожидая получить удовольствие от их достижения. Но иногда от этого больше вреда, чем пользы.

Да, над этим стоит подумать…

— Ну что, идем? — спросил Григорий. — Ты на остановку?

— Да.

Выходя из магазина, Галя окинула помещение прощальным взглядом. Да, она ожидала от этого визита одного, а получила совсем другое. Встреча так и не состоялась, но она познакомилась с интересными людьми, нашла хорошую книгу… А главное, ощутила мощные внутренние перемены. Галя только сейчас осознала, какой огромный груз носила раньше, и насколько ей сейчас легче. Правда, еще оставался некоторый осадок, но он не шел ни в какое сравнение с прошлой Тоской.

А может быть, она все-таки получила именно то, что ожидала? Разве ей не хотелось избавиться от застарелого гнета, который, по правде говоря, давно уже надоел… Почему, вообще, она решила, что может быть счастлива только с двойником Хосе-Антонио?..

На остановке они с Григорием вновь разговорились, а затем ее новый знакомый, смущаясь, предложил обменяться телефонами. Галя охотно согласилась.

— Советую завтра посмотреть сто двадцать седьмую серию «Высокого дуба», — сказала она напоследок, когда уже подъезжал ее автобус. — Там должны показать развязку одной интересной истории. В прошлой серии Инесса потеряла все свои деньги, пришла к Матильде и накричала на нее. И Матильда поняла, что именно Инесса была виновата в той аварии, когда произошло крушение велосипеда…

— А, хорошо, — ответил Григорий.

Из окна автобуса Галя задумчиво помахала ему. А ведь он, пожалуй, немного похож на Хосе-Антонио. Однако теперь это не имело значения…

Глава 6. Наука и жизнь

Наш мир был бы совершенно другим, если бы наши ученые и идеологи имели бы такую же страсть к самопознанию, какую они питают к своим теориям и догмам

Энтони де Мелло

Обычно профессор Эпифан Эпифаныч Свиридов был очень доволен собой. Еще бы — он обожал свои научные исследования, имел высокий ученый статус, его уважали коллеги-преподаватели в университете и даже студенты. Тем не менее, в этот пасмурный осенний вечер у Эпифана Эпифаныча было довольно мрачное настроение. Почему — не понятно. Вроде бы все шло как обычно — утром он сидел за компьютером, редактируя очередную статью, которую собирался опубликовать в престижном международном журнале, потом обедал и беседовал с женой…

Правда, беседа вышла не особенно веселой — жена укоряла за то, что Эпифан Эпифаныч уже третий год отказывается от летних поездок и сидит дома. Да, Марья никогда до конца не понимала смысл его научной миссии… Но это уж не так важно. Главное — сам Эпифан Эпифаныч ясно чувствовал то, что его задача — просвещать научный мир и человечество своими идеями, исследовав как можно больше исторических проблем! И не только исторических… У него уже опубликовано двадцать монографий и около пятисот статей, а друзья в Москве обещали через пару лет звание член-корреспондента. Ну а там, кто знает, возможно, и в академики удастся пробиться… «Академик Свиридов»! Звучит, а? При мысли об этом Эпифан Эпифаныч улыбался, мысленно греясь в лучах будущей славы. Жаль, дальше уже не подняться… хотя могли бы придумать и что- нибудь вроде «суперакадемика», или «ультра-мега-экстра»… Однако жена почему-то не хотела представлять себе радужное научное будущее мужа, не хотела осознавать величие его Пути… Последние месяцы она беспрестанно жаловалась на здоровье и все уговаривала съездить на курорт. Вот и сегодня начались эти бессмысленные дебаты…

— Мы ведь вполне можем себе это позволить, Эпифан! — сказала жена.

— Эх, Марья, как же ты не понимаешь? — укоризненно ответил Эпифан Эпифаныч. Я стою на пороге важного научного открытия! Ведь если мне удастся выяснить динамику численности первопоселенцев Тобольской губернии с 1753 по 1812 годы, я сумею доказать, что миграция в Западную Сибирь была далеко не так проста, как считали раньше! Это перевернет всю историографию! Обо мне заговорят даже те, кто раньше не слышал о моих трудах!

В восторге от своих будущих достижений, Эпифан Эпифаныч умолк, но жена не стала разделять его светлые чувства. Вместо этого принялась печально рассуждать о том, что у нее болит печень, часто кружится голова и ноет поясница. Это было настолько некстати, что Эпифан Эпифаныч быстро накинул куртку, схватил свою любимую шляпу и в раздражении ушел на улицу. Ну что она опять со своими недомоганиями? Сколько раз он уже говорил — «Сходи к врачу, и все дела!», «Ну и что, что ходила сходи еще раз!»… Но упрямая Марья снова и снова заводила разговор о курорте, и Эпифан Эпифаныч был вынужден уходить на улицу или запирался в своем кабинете, чтобы всласть попечатать на компьютере…

Шагая по улице, Эпифан Эпифаныч так погрузился в свои мысли, что не заметил, как прошел целый час. Он прошел почти до самого книжного магазина, который располагался около остановки. Да, теперь придется возвращаться автобусом… Хотя домой сейчас не хотелось. Жена либо опять начнет ныть, либо заставит смотреть свои нескончаемые сериалы. А может, зайти в магазин? Он давненько гам не был… Правда, дома можно составить график роста численности мещан Тобольска в первой половине XIX века. Дилемма… Свиридов решил немного постоять на месте и тщательно проанализировать все «за» и «против».

Да, дома все-таки придется снова беседовать с женой, заново все разъяснять… Ох уж эта Марья, портит весь научный настрой! А ведь когда-то разделяла его надежды и чаяния, помогала составлять графики и таблицы, оформляла сноски в статьях, печатала под диктовку… Свиридов с сожалением махнул рукой. Увы, эти волшебные дни миновали… Теперь он, по сути, один — наедине с Наукой. Эпифан Эпифаныч вздохнул, сочувствуя сам себе. Но ничего… Он справится, он достигнет новых целей! И покорит новые вершины…

— У меня новость для вас, мрачно сообщил чей-то голос. Я исповедую самую лучшую религию в мире…

Профессор рассеянно посмотрел на говорящего — это был гражданин со странной шапкой, похожей на тюрбан. «Самую лучшую религию в мире»… А, это какой-то убогий… Таким надо давать мелочь. Эпифан Эпифаныч сунул в руку проповеднику несколько монет и побрел к книжному магазину.

Раньше он любил туда заходить, когда появлялось свободное от лекций и статей время. Ведь там можно не только погреться после уличного холода, не только полистать новую и старую литературу, но и побродить но помещению, свысока посматривая на посетителей. Ведь это всего лишь простые обыватели, а уж он… он занимается Наукой! Иногда, правда, попадались и коллеги-ученые, но Эпифан Эпифаныч старался их избегать. Делиться чувством собственной уникальности совсем не хотелось…

Войдя, Эпифан Эпифаныч на секунду остановился, чтобы окинуть взглядом будущее поле исследований. Он любил находить научные проблемы в любой ситуации, а также анализировать разною рода обстоятельства, подобно незабвенному Шерлоку Холмсу… Вон какой-то гражданин увлеченно листает толстый фолиант с фотографиями мебели, а рядом стоит девица и заглядывает ему через плечо. Эпифан Эпифаныч вздохнул. Да, это явно мещане. На уме одни лишь материальные ценности вроде тех роскошных диванов, кресел и сервантов, которые они так тщательно изучают…

Рядом с ними стоял здоровенный парень в кожаной куртке и с металлической цепью на шее. Детина осторожно проводил пальцами по обложкам книг то ли читая названия но буквам, то ли из какой-то странной нежности… А вдруг это интеллигент? Нет, вряд ли. Интеллигент не стал бы так одеваться, да и взгляд у парня чересчур озадаченный — смотрит на книги так, словно впервые видит их и пытается понять, что это такое.

Эпифан Эпифаныч двинулся дальше. Около стеллажа «Детская литература» стояли маленький мальчик с пожилой женщиной видимо, бабушкой. Внук завороженно разглядывал рисунки животных в детской книжке, а бабушка что-то объясняла.

Профессор прислушался.

— Видишь, внучек, это звери. Они как люди, только другие.

Живут в лесу, едят травку…

— Почему? Я же тоже ем суй, кашу, компот…

— Так тебе дома и в детском саду готовят, а им некому…

— Почему?

— Ну… Так устроена жизнь. Эпифан Эпифаныч возмущенно вздохнул. «Так устроена жизнь»… Типичная антинаучная отговорка! Нет, чтобы объяснить, растолковать, обосновать, эксплицировать… К сожалению, некоторые граждане не любят задумываться, да еще и других к этому приучают…

Около стеллажа «Анекдоты» стояли лохматый парень в черной шапке и девушка в коричневом костюме. Они зачитывали друг другу фразы из книг и вовсю веселились. Эпифан Эпифаныч нахмурился. Смех это, конечно, хорошо. Но не всегда, и не в любых количествах… Эх! Что же делают все эти люди?! Растрачивают свою жизнь на сущую ерунду, вместо того, чтобы приобщиться к Науке. Ведь чем больше народу станет исследовать научные проблемы а главное, видеть их, тем счастливее станет человечество, цивилизация будет двигаться вперед…

Около раздела с надписью «Магия» шептались две юные особы, по виду старшеклассницы. Магия… Подумать только, этому выделили аж несколько стеллажей! Эпифан Эпифаныч брезгливо открыл книгу «Основы гадания» и прочитал: «Гадание, или мантика это попытка найти жизненные закономерности с помощью предметов гадания, в роли которых часто выступают карты, кости, монеты и т. д. Соответственно, можно выделить много видов гадания: например, библиомантия (с помощью книги), ботаномантия (по травам), галомантия (по соли), голоскопия (по чьему-то смеху)». Профессор усмехнулся. Гадание по смеху? Интересно… «Гадание по смеху это определение характера человека и получение какого-либо предзнаменования по тому, как он смеется. Согласно общим особенностям смеха можно выявить те или иные психологические черты: кто много смеется добродушный, открытый человек, кто смеется редко или совсем не смеется человек скрытный, замкнутый, тихий смех означает мягкость нрава, громкий резкость и склонность ко лжи».

Эпифан Эпифаныч захлопнул книгу и поставил на место. Какое поверхностное упрощение! Психология смеха… Ну а как же, например, актеры? Разве они не могут имитировать чужой смех? А учитывая идею Шекспира о том, что «весь мир театр, а люди в нем актеры», следует прямо заявить: необходимы дополнительные данные! Человек не исчерпывается смехом, да и плачем тоже… Что ж, удивляться нечему — гадание далеко от науки…

Эпифан Эпифаныч сделал несколько шагов в сторону и остановился у раздела «Разнос». Да, название совершенно ненаучное… Наука вносит четкость, ясность, а какие мысли появляются при чтении этой надписи? Самые разные… Недовольно хмурясь, он стал читать названия книг. «Как нарастить ногти»… «Украшения для зубов»… «Как изменить цвет бровей»… М-да… Эпифан Эпифаныч уже хотел пойти дальше, но туг его взгляд задержался на книге с заголовком «Ценные советы на все случаи жизни».

Открыв страницу наугад, он обнаружил совет номер 523: «Если вам кажется, что вы лучше или хуже других людей, не торопитесь с выводами. Чувство собственного превосходства, как и вера в свою неполноценность, может оказаться ложным. Ведь время идет, и человек должен отвечать на все новые и новые вызовы жизни». Эпифан Эпифаныч задумался. С одной стороны эта идея не может не вызывать возмущения. Значит, он, профессор Свиридов, не имеет права наслаждаться заслуженными лаврами? Разве он не ответил на вызовы Судьбы, написав гору научных текстов?.. Но с другой стороны, в этом совете можно увидеть призыв к дальнейшим научным исследованиям, призыв к развитию… Ладно, посмотрим дальше…

Эпифан Эпифаныч ознакомился еще с несколькими советами, но они носили более конкретный характер. Это были рекомендации о поведении в глухом лесу, глубокой яме, раскаленной пустыне, зоопарке… Напоследок профессор открыл последнюю страницу и прочитал самый последний совет: «Все в этой книге может оказаться ошибкой. А может и не оказаться. Думайте сами…».

Прочитав это, Эпифан Эпифаныч ощутил раздражение и захлопнул книгу. Вот уж апогей неопределенности! Прямо какое-то кощунство! «Думайте сами»! Как будто без опыта, накопленного человечеством, вообще можно думать…

Помедлив, он поставил книгу на место и зашагал вперед, к своей главной цели. Раздел «Наука и техника» находился в самом дальнем конце помещения. Там почти никого не было и стояла тишина доносился лишь приглушенный смех любителей анекдотов. Эпифан Эпифаныч любил копаться среди книг этих двух стеллажей. Нередко удавалось найти что-то стоящее, хотя чаще всего он потешался над наукообразными разглагольствованиями какого-нибудь автора, мнящего себя величайшим ученым всех времен и народов…

В глаза бросилось интригующее название — «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями». Профессор взял книгу в руки, оценил внешний вид и стал листать. После краткого осмотра выяснилось, что этот увесистый том изобилует графиками и таблицами, а иллюстрации отсутствуют. Однако это не остановило Эпифана Эпифаныча. Открыв главу «Относительность познания», он прочел: «Все, что мы узнаем — это лишь какое-то приближение к истине, ведь мы знаем, что знаем еще не все законы. Любой закон, включая всеобщий, имеет свои границы применимости, так как его формулировка основывается на знаниях данного промежутка пространства-времени. А так как познание бесконечно, то любой, даже всеобщий, закон всегда является лишь частью всеобщего закона Природы, базирующегося на более высоком уровне знаний».

Неплохо, неплохо… Конечно, автор здесь не оригинален, но зато достаточно ясно и кратко выразил старую банальную идею. Эх, ему бы ознакомиться со статьей «Проблема относительности в исторической методологии», которую Эпифан Эпифаныч написал еще лет двадцать назад. Ну да ладно, почитаем дальше…

«Чтобы проверить научную гипотезу, ученые проводят эксперименты или устанавливают и анализируют факты. А поскольку и экспериментов, и фактов великое множество, рано или поздно можно подтвердить или опровергнуть любую гипотезу». Эпифан Эпифаныч сурово нахмурился. Ему решительно не понравилось это беспардонное заявление.

«Любую гипотезу»… А вот и нет! Есть твердые факты, которые можно выявить, и потом с ними работать. Земля круглая? Круглая. Солнце горячее? Горячее. Снег белый? Белый. И так далее… Ладно, еще один абзац, и хватит.

И Эпифан Эпифаныч прочитал: «Хотя мы привыкли верить в незыблемость многих своих убеждений, на самом деле они не такие уж истинные. Например, мы считаем Землю круглой, Солнце горячим, а снег белым. Казалось бы, что здесь можно возразить? Однако возразить можно. Как известно, Земля не соответствует форме идеального шара, к тому же постоянно меняет свой рельеф, хотя и достаточно медленно. Солнце горячее лишь в отношении людей и планет, а по сравнению с более крупными звездами оно, как ни странно, холодное. Ну, а снег мы воспринимаем белым лишь потому, что наши органы зрения устроены соответствующим образом». Ну и аргументы, возмущенно подумал профессор. Какая-то антинаучная галиматья! Эпифан Эпифаныч не терпел, когда ему возражали…

— Наивная книга, не правда ли? — небрежно спросил кто-то. Профессор поднял взгляд. К нему обращался гражданин в длинном черном плаще. Раньше, бывая в магазинах и прочих людных местах, Эпифан Эпифаныч иногда заговаривал с незнакомыми людьми, задавая им вопросы научно-философского характера. Если человек откликался, он проводил просветительские беседы на различные темы. Но если кто-то обращался первым, Свиридов обычно реагировал холодно.

— Почему же вы так считаете? — с достоинством спросил он.

— Ну, как же… — насмешливо произнес гражданин. Прогрессивное человечество уже давно начинает осознавать, что все не так просто, как кажется.

— Полагаю, вы заблуждаетесь, возразил профессор. Все просто. Просто — для тех, кто знаком с достижениями науки, с се открытиями в области квантовой физики, астрономии, истории…

И тут незваный собеседник неожиданно разразился целой речью. По его мнению, реальность была чем-то вроде коллективного самообмана, который связывал восприятие каждого отдельного человека. Но Эпифан Эпифаныч и не думал впечатляться — даже несмотря на цитату из романа Пелевина «Чапаев и Пустота». Свиридов поднаторел в дискуссиях еще со студенческой скамьи, и запросто мог обрушить на оппонента гораздо больше литературных и философских цитат. Однако самоуверенность оратора вскоре перешла все границы.

— Понимаете? назидательно спросил он. — Это, можно сказать, Абсолютная Истина…

— Молодой человек! строго сказал профессор. Хотя вы еще и молоды, но должны понимать, что в мире нет абсолютных истин.

— А эта истина абсолютна? — спросил гражданин в плаще.

— Не иронизируйте, молодой человек! Наука всегда опиралась на опыт, в отличие от невежественных обывателей, слепо верящих в то, что они хотели верить!

Да, нахальная нынче пошла молодежь… Пора уходить зачем тратить время на бесполезные споры? Профессор отставил книгу в сторону и задумался. Что бы такое сказать напоследок?

— Вы путаете собственные фантазии с фактами. А факты, молодой человек, говорят сами за себя! Эпифан Эпифаныч развернулся и быстро пошел прочь.

«Похоже, задел! не без злорадства подумал он. А то возомнил о себе невесть что…». Но в то же время, он чувствовал задетым и себя. А что, если он — профессор Эпифан Эпифаныч Свиридов, тоже в чем-то ошибается? Ошибается, причем давно и упорно? Эпифан Эпифаныч улыбнулся. Как такое может быть?

Или — все-таки может? Неужели есть кто-то умнее, чем он сам? Эта мысль когда-то доставляла Эпифану Эпифанычу невероятные страдания. В молодости и в зрелом возрасте он славился честолюбием, но затем стал скромнее. А теперь даже гордился своей скромностью. Да, немногие со столь высоким статусом так спокойно относятся к своим достижениям… Вон, престарелый академик Крючников до сих пор при каждом удобном случае вспоминает, как ему однажды чуть не присудили Главную Научную Премию. Ни одна местная научная конференция, но традиции начинающаяся с Приветственного Слова Крючникова, не обходилась без этого рассказа. Ну, а сам Эпифан Эпифаныч запросто мог обойтись без упоминания о своих регалиях и карьерных перспективах. Хотя, конечно, собеседникам следовало знать, что они имеют дело не с простым интеллигентом, а с профессором…

Свиридов с досадой подумал, что не представился. Тогда гражданин в плаще сразу бы понял, что они в разных весовых категориях. Ну да ладно, это не гак уж важно…

Так, а вот и раздел «История»… Эпифан Эпифаныч с предвкушением улыбнулся. Да, уж здесь-то он расслабится и получит море удовольствия. История его любимая епархия. Во-первых, потому что это, по словам Цицерона, «наставница жизни». Во-вторых, именно в этой научной области Эпифан Эпифаныч наиболее преуспел. В-третьих, здесь стоят ею книги. Он бережно дотронулся до корешков своих монографий. «Удивительные закономерности формирования землепользования в Сибири», «Хлеб и масло для России и Сибири», «Загадочные парадоксы промышленного развития Тобольска»… Эпифан Эпифаныч старался выбирать такие названия, чтобы привлечь не только специалистов, но и массового читателя.

Любуясь своими произведениями, профессор преисполнился сознанием собственной значительности и некоторое время размышлял. Что и говорить, в научном мире он весьма крупная величина. И чем больше напишет, тем будет крупнее… Для этого нужны, конечно, соответствующие условия — прежде всего благоприятный психологический климат, поддержка дома. Эх, Марья, Марья… Эпифан Эпифаныч укоризненно покачал головой и вздохнул. Действительно, «счастье — это когда тебя понимают», как говорили в каком-то фильме…

— Кому нужны все эти книги? — хрипло проговорил кто-то справа.

Эпифан Эпифаныч медленно обернулся.

— Эх, люди! Ну зачем все это читать? Просто тратите даром время.

Противник чтения оказался краснолицым дородным господином.

Куртка расстегнута, выпирает толстый живот, обтянутый серым свитером, волосы всклокочены, лицо кривится в презрительной усмешке… Да, едва ли это интеллигент.

— Вы хотите сказать, что история не нужна?! — возмущенно ответил Эпифан Эпифаныч.

— Нету никакой истории. — небрежно ответил краснолицый. Прошлое прошло, и его не вернуть.

— Что же есть?

— НЛО — вот это есть. В это я верю. — в голосе краснолицего зазвучало уважение.

У Эпифана Эпифаныча было сложное отношение к НЛО. В принципе, он вполне допускал существование инопланетян. В самом деле, с какой стати отрицать возможность внеземной жизни? Однако эта тема связана со множеством фальсификаций. Все эти истории о похищениях и контактах просто поражали своим гигантским количеством и неправдоподобностью — и Эпифан Эпифаныч брезгливо выключал телевизор, когда начиналась очередная передача о «таинственных событиях». Другое дело — настоящие научно-популярные передачи, вроде «Истории будущего», «Вперед, в космос!» или «Зачем нам иные миры?».

— Надо смотреть в глаза реальности, строго сказал профессор. Л это значит, заниматься наукой… Например, историей. Вот вы как считаете, куда идет Россия?

— В будущее.

— Эх, вы! В истории нашей страны всегда были две тенденции западная и восточная. Вот, к примеру, эпоха Временного правительства — это проявление западной тенденции. Кстати, я написал об этом пару книжек… Так вот, либерализм и коммунизм…

— Либерализм и коммунизм — это одно и то же, — пренебрежительно перебил краснолицый. — И в том, и в другом масса недостатков…

— Что же вы предлагаете взамен?

— Ха! Сначала надо отменить их, думать потом будем.

Повисла напряженная тишина. Эпифан Эпифаныч прикидывал, как бы ответить. Можно просто ехидно усмехнуться и сказать: «Ваша затея отнюдь не новаторская». Можно усилить сарказм, сказав: «Прекрасно! Но имейте в виду — те, кто думает потом, а не заранее, пожинают горькие плоды страданий». Можно многозначительно промолчать. А можно вообще бросить убийственную фразу: «Прогнозируя последствия воплощения вашей идеи на практике, следует отметить их нереалистичность. Ведь такое тотальное разрушение, которое вы предлагаете, входит в противоречие с коллективным желанием населения сохранить стабильность». Эпифан Эпифаныч задумался, выбирая ответ, и человек с красным лицом опередил его.

— А вообще-то я думаю, — произнес он неожиданно притихшим, мечтательным тоном. — Иногда, когда я вечерами смотрю на звезды… это, конечно, нечасто бывает, вы не думайте… в общем… короче, вот бы человечество вышло в космос…

— Не бывать этому! — воскликнул кто-то.

Эпифан Эпифаныч недоуменно обернулся. Оказалось, что рядом стоит человек с длинной бородой и тюрбаном на голове. А, это ведь тот проповедник «самой лучшей в мире религии», который подходил на остановке…

— Повелитель Меркурия этого не допустит. — серьезно сказал бородач.

— Простите, с кем имеем честь беседовать? — осведомился Эпифан Эпифаныч.

— Можете звать меня Порфирием, — ответил проповедник.

— И чем же вызвано ваше столь резкое заявление?

Свиридов внимательно смотрел на Порфирия, ожидая его реакцию. Если сила подчеркнутой вежливости подействует, можно продолжать разговор. Почему бы и нет? Ведь можно будет проявить свои лекторские способности, продемонстрировать собеседникам мощь научного мышления… Однако человек с красным лицом снова взял слово.

— Слушай, ты! Чего тебе надо? — грубо спросил он.

— Погодите, коллега. — мягко прервал профессор. — Возможно, молодой человек собирается сообщить нам какую-то важную информацию. Давайте выслушаем, и уж потом решим, вступать ли в общение с ним.

Краснолицый презрительно хмыкнул, но промолчал. Лицо проповедника изменилось, выдавая волнение.

— Понимаете, мы часто недооцениваем влияние Меркурия. — торопливо заговорил Порфирий. — Мы думаем, что от нас зависит все, в то время как от нас зависит очень и очень немногое. Наша судьба, наша жизнь — все на самом деле подчиняется Повелителю Меркурия…

— Молодой человек! — строго произнес Эпифан Эпифаныч. — Жизнь людей определяется историей их страны. При чем здесь ваш Меркурий?

В ответ проповедник привел ненаучную аргументацию. Он стал ссылаться на астрологию — на эту презренную лженауку! Эпифан Эпифаныч предложил перевести дискуссию в чисто научную плоскость, выразив готовность побеседовать о Меркурии в астрономическом смысле, как о планете, и тут снова вмешался краснолицый. Между ним и проповедником разгорелся спор о ценности Меркурия, о его планетарных достоинствах. Больше всего профессора удивила осведомленность сторон, ведь они явно не обладали научной квалификацией! Краснолицый, который между делом представился Петровичем, с легкостью приводил данные о свойствах атмосферы, химическом составе и размерах Сатурна и Юпитера. Это вызвало мрачное выражение на лице проповедника — тот переживал за Меркурий, размеры которого были намного скромнее. Затем оппоненты вдруг стали выяснять, на каких планетах они бывали. Эпифану Эпифанычу это очень не понравилось. Ведь разговор только-только перешел в научную плоскость и можно обсудить еще столько интересных вещей…

— Уважаемые коллеги, мы чересчур отвлеклись! — умоляющим тоном произнес он. — Я ценю ваш юмор, но давайте продолжим наш диспут…

— Нет уж, мне уже хватит… — Петрович зевнул. — Домой пора… Ладно, всем пока.

Тяжело переваливаясь, он удалился, а Порфирий заявил, что диспута не получится. Дескать, людям нужна не наука, а та «истина» о Меркурии, которую он проповедует. В ответ Эпифан Эпифаныч предложил это проверить, обратившись к нейтральной, незаинтересованной стороне. Порфирий согласился, и они принялись искать потенциальных собеседников. Ближайшие посетители находились у самых длинных стеллажей книжного магазина, над которыми висела манящая надпись «Неведомое и непознанное». Судя по всему, они явно принадлежали к рабочему классу — их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог.

— Давайте обратимся к рабочим массам. — предложил профессор. — Эти люди знают правду жизни — и наверняка помогут разрешить нашу дилемму.

Проповедник важно кивнул, и они подошли к рабочим. Судя по одежде, это были строители.

— Позвольте обратиться к вам, уважаемые граждане! — сказал профессор. — Если не возражаете, я хотел бы подискутировать… э-э-э… побазарить с вами на одну важную тему.

— Ну, чего? — проворчал один строитель.

— Вот этот молодой человек скептически отзывается о науке и технике! Похоже, что он склонен отрицать пользу электричества, водопровода и канализации…

Рабочие переглянулись.

— Ну, это ты, брат, зря так! — укоризненно покачал головой один.

— Позвольте внести существенную поправку, — отчеканил Порфирий.

— Я не против элементарных жизненных удобств. Но ведь главное — духовное, а не материальное…

— Чего-о?! Да ты, я гляжу, хорош впаривать… А попробуй-ка отстоять на смене от звонка до звонка! Попробуй цемент потаскать! Что, слишком материально?

— Вот видите! — улыбнулся профессор. — Не так-то все просто!

Порфирий с раздражением смотрел на него, явно борясь с желанием изречь какое-нибудь грозное пророчество. Но это желание проиграло, и проповедник с величавым видом отошел в сторону.

— Ишь, как нос-то задрал! — ухмыльнулся строитель.

Оставшись наедине с рабочими, профессор миролюбиво посмотрел на них. Конечно, невежественные обыватели, но в принципе, это поправимо. Сколько великих ученых произошло из простого народа, взять хотя бы Ломоносова. Вот и он сам — из достаточно простой семьи…

Строители глядели выжидающе, и Эпифан Эпифаныч понял, что пора что-нибудь сказать.

— Вы читали мои книжки? — осведомился он. — Я…

— А кто вы, писатель, что ли? — проворчал один парень.

— Я — ученый, — небрежно, с сознанием собственного достоинства ответил Эпифан Эпифаныч. — Моя фамилия Свиридов.

Ответ публики оказался неожиданным. Вместо восхищенного молчания, которое Эпифан Эпифаныч привык ждать в таких случаях, последовала негативная реакция.

— Подумаешь, ученый! Мы ведь тоже не лыком шиты! — раздались нестройные выкрики. — В школе тоже небось учились!

— Я понимаю, но ведь вы не знаете многих важных вещей. Например состав атмосферы Венеры, основные гипотезы о при-чинах вымирания динозавров… Статистические данные о переселенцах Сибири вам тоже, скорее всего, неизвестны…

— Папаша, ты здесь не по адресу! — вдруг с угрозой произнес один из рабочих.

Эпифан Эпифаныч растерялся.

— Но ведь вы стоите здесь не просто так. Раз пришли в магазин, значит, решили приобщиться к знаниям…

— Да каким знаниям! Мы просто погреться зашли!

— Но разве вы… Рабочие нахмурились. Хотя они молчали, Эпифан Эпифаныч ощутил коллективное недовольство, словно угрожающее пчелиное жужжание. Что ж…

— В таком случае, я вынужден удалиться, — холодно сказал профессор и направился прочь. Однако его уход, как и уход проповедника, не остался без комментариев.

— Ишь, интеллигент выискался!.. Сидят на шее у трудового народа!

Эпифан Эпифаныч печально шагал, приближаясь к стеллажу «Психология». Да, эти граждане явно не прониклись сознанием того, с кем имели честь разговаривать… И науку они тоже, мягко говоря, недооценивают… Ну да ладно. В конце концов, не все становятся Ломоносовыми.

Подобное бывало и раньше — иногда кто-нибудь принимался критиковать те или иные идеи Эпифана Эпифаныча. Изредка это происходило даже на лекциях, когда какой-нибудь студент желал показать, что не лыком шит. Но такие протесты он легко устранял, пользуясь властью лектора. А этим товарищам двойку не поставишь и из помещения не выгонишь… Что ж, книжный магазин — общественное место, и с этим ничего не поделаешь.

Но была еще одна ошеломляющая мысль, которая особенно удручала Эпифана Эпифаныча. Он привык посматривать на других сверху вниз, с высоты своих научных достижений. А теперь другие свысока посмотрели на него! Раньше Эпифан Эпифаныч предпочитал не задумываться о том, что к нему могут относиться, так же, как он к другим. Но сейчас факт презрительного отношения был налицо, и надо как-то залечить раны, нанесенные самолюбию…

Как же это сделать? «Решение задачи содержится в ней самой» — любил повторять академик Крючников, старый учитель Свиридова. Как можно применить эту идею в данной ситуации? Задача в том, чтобы забыть о причиненной обиде. А для этого следует преисполниться чувством важности, осознать, что ему есть чем гордиться… Вот и ответ! Нужно на практике использовать свои способности…

Эпифан Эпифаныч внимательно осмотрел ближайшие книги. «Как стать счастливым»… «Стратегия и тактика общения»… «Как превратить беспокойство в спокойствие»… Ага, вот то, что надо! И.И. Иванов, «Наука, мышление и здоровье». Сейчас он полистает это произведение со столь претенциозным названием, и мысленно покритикует автора. Наверняка ведь есть за что…

Эпифан Эпифаныч раскрыл избранную книгу в начале и прочитал: «Мышлением можно управлять, а можно подчиняться его шаблонам, то есть рассуждать привычными способами. Осознанное управление своими мыслями происходит при практике целостного мышления, не ограниченного жесткими убеждениями».

Пожалуй, с этим можно согласиться… Взять хотя бы недавних собеседников — краснолицый Петрович зациклен на своих НЛО, проповедник Порфирий — на «священном» Меркурии. Понятно, что это их ограничивает, они не могут управлять своими косными мыслями… Другое дело — он сам. Уж он-то, профессор и будущий академик, мышлением управлять умеет. Иначе и быть не может — трудно быть ограниченным, имея столько научных заслуг… Эпифан Эпифаныч подбоченился и оглянулся. Но поблизости не было никого, способного разделить его восторг.

Хорошо, почитаем дальше… «Мышление становится целостном благодаря соотнесению с общим психофизическим состоянием человека. Роль состояния можно отрицать или недооценивать, но оно всегда влияет на мышление — вопрос лишь в том, насколько мы это осознаем.

Мышление зависит от питания, двигательной активности, расслабленности и дыхания, его характер определяется также степенью психического спокойствия. При успокоении возрастает способность к осознанному мышлению. Спокойный человек может управлять скоростью своих мыслей, глубоко осознает их смысл и связь с собственными желаниями и убеждениями». Что ж, можно согласиться и с этим. Настроение стало благодушным, и Эпифан Эпифаныч не спешил переходить к критике. Если автор пишет здравые вещи, почему бы не согласиться?..

Конечно же, физическое состояние влияет на состояние ума. Эпифан Эпифаныч вспомнил, как однажды не выспался и рано утром отправился читать лекцию. И что из этого вышло? Получилось, честно говоря, не очень хорошо. Эпифан Эпифаныч клевал носом, глаза постоянно норовили закрыться, а язык заплетался. Хорошо еще, что студенты и сами пребывали в подобном состоянии, поэтому наверняка ничего не заметили…

В другой раз опаздывал и так торопился, что сильно сбил дыхание, и долгое время не мог сказать ни слова. Одни студенты решили, что профессор забыл материал лекции, и стали посмеиваться. Другие же решили, что его молчание — угрожающий знак, намек на будущие репрессии за несданные рефераты, побледнели и стали ежиться. К счастью, вскоре Эпифан Эпифаныч восстановил дыхание, и начал свою речь, разочаровав первых и подтвердив правоту вторых.

Ну что ж, книга довольно интересная. Может, купить? Если попадется еще один хороший отрывок, решил Свиридов, он так и сделает. «Люди сами себе навязывают перенапряженный ритм жизни, безвольно поддаваясь моде, которая заставляет их спешить. Спешка становится такой безумной, что человек даже не находит времени задуматься над ее смыслом — и расплачивается за это неврозами, инфарктами, инсультами». Так… А вот это что-то не очень. «Сами себе навязывают»… Ну, а как же долг перед обществом, перед человечеством? Разве не стоит возложить себя на алтарь Науки, отдать все силы ради служения ей? А спешить просто приходится, ведь времени так мало… и остается все меньше. Эпифан Эпифаныч вздохнул и почему-то вспомнил о жене. Эх, Марья… Да, она действительно болеет, но зачем же так часто напоминать об этом? Неужели непонятно, что это отвлекает от научной деятельности, и вообще — портит настроение? Короче говоря, этот отрывок придется забраковать… Ну да ладно, он даст автору еще один шанс.

На следующей странице выяснилось, что И.И. Иванов счел нужным процитировать известного польского психолога Войцеха Айхельбергера: «Не умея радоваться тому, что есть, мы с алчностью и мучительной надеждой вглядываемся в будущее. Это все равно, что отправиться в далекое и опасное путешествие без карты и компаса — в надежде, что все как-нибудь обойдется само собой». Так… Это что же — ответ на его мысли? Это он — Эпифан Эпифаныч Свиридов, «с алчностью и мучительной надеждой» вглядывается в будущее? Профессор мрачно посмотрел себе под ноги. Это, конечно, оскорбление… Называть алчностью научный энтузиазм! Намекать на какую-то беспечность! Да разве ученые не есть самые ответственные люди на Земле?! Ведь только благодаря им другие наслаждаются плодами прогресса!.. Да, здесь Иванов с Айхельбергером явно переборщили… Эпифан Эпифаныч ощутил, что теперь имеет полное моральное право поставить книгу на место и забыть о ней. Однако, поразмыслив, решил подождать. Он даст автору еще один шанс, самый последний…

Эпифан Эпифаныч перевернул страницу и случайно взглянул на то, что происходило у противоположной стены. Там, рядом с какими-то рекламными плакатами, собралась небольшая группа. Судя по всему, кто-то оживленно ораторствовал, а другие внимательно слушали. Интересно… Свиридов поддался зову любопытства и подошел к публике.

Здесь стояли парень в зеленом пуховике, девушка в коричневом костюме, пенсионер в черных очках и другие. Особенно выделялся лохматый парень в черной шапке, который задавал основной тон беседе… Оказывается, обсуждалась настоящая научная проблема — особенности жанра ужасов и причины его популярности. Однако разговор носил поверхностный характер — высказываемые мнения сводились к заявлениям о том, что одним ужасы нравятся, а другим — нет. Профессор поморщился. Да, этим гражданам не хватает научности, четкости мышления… А что из этого следует? То, что необходимо вмешательство специалиста…

— А давайте подумаем над таким вопросом — фильмы ужасов полезны или вредны? — предложил пенсионер в черных очках.

— Тут и думать нечего — конечно, вредны! — твердо произнес Эпифан Эпифаныч.

Все посмотрели на него.

— Их негативное влияние очевидно! — продолжал профессор, чувствуя привычную атмосферу лекции. — Просмотр фильмов ужасов создает у людей иллюзию снятия стресса и побуждает к агрессии…

— А вы их смотрели? — взволнованно спросил лохматый парень. — Вы же наверняка ничего не смотрели, вот и рассуждаете. Вот есть такой фильм — «Зловещая находка». На Северный полюс прибывает экспедиция и обнаруживает огромный странный коготь. Они забирают его, чтобы более детально изучить в лабораторных условиях, и…

Он стал что-то рассказывать, а Эпифан Эпифаныч задумался. Смотрел, не смотрел… Еще чего! Разве станет он рассказывать этому юнцу, что десять лет назад всерьез увлекался ужасами и повидал немало образчиков этого жанра? Ради науки, разумеется…

Ведь ужасы — это феномен, который надо изучать. Значит, необходим опыт, знание фактов. Ну, и было немного любопытно, слишком уж необычны эти фильмы… Но любопытство — на втором месте, а главное, понятное дело — исследовательский интерес…

— Молодой человек, вы меня прервали, вот и я вас прерву. — произнес Эпифан Эпифаныч. — Скажите по существу, вкратце — в чем ваш тезис?

— Да не тезис, а просто так и есть! Если нормальный человек будет смотреть ужасы, то ничего плохого не случится. Вы сами попробуйте! В вас проснётся любовь к жизни… и философии прибавится.

— А обосновать это сможете? В ответ парень процитировал какую-то газетную фразу, чему Свиридов несказанно обрадовался. Вот это уже вполне похоже на настоящие научные дебаты… Дуэль продолжалась. Лохматый парень назвал свое стремление к ужасным фильмам потребностью, и профессор ловко зацепил его, намекнув на то, что потребность может оказаться зависимостью.

Затем речь зашла о мотивации любителей ужасов, и Эпифан Эпифаныч озвучил свою старую Теорию Новизны. Она заключалась в том, что у каждого человека есть естественное стремление к новому. Это стремление принимает разные формы, и в том числе в форме увлечения фильмами ужасов. Человек может впасть в зависимость от этого увлечения. Поэтому, по мнению Свиридова, любая зависимость — своего рода наркотик.

Однако слушатели почему-то не обратили особого внимания на его теорию. Вместо того, чтобы выразить интерес и восхищение, они отклонились в сторону и перешли к обсуждению живописных подробностей какого-то фильма.

— Погодите, погодите! — вмешался профессор. — Давайте не отклоняться от темы, иначе вместо научной дискуссии у нас будет восточный базар…

— А какая у нас тема?

— Мы начали обсуждать то, полезны или вредны фильмы ужасов. Видите ли, у меня есть статья, называется «Факторы и психологические последствия интереса молодежи к фильмам ужасов и мистике»…

— Так у вас лично есть личный опыт просмотра этих фильмов? — не отставал парень. — Насколько вы вообще компетентны?

Вот ведь настырный юнец! Что ж, придется представиться, чтобы тот понял, с кем имеет честь дискутировать. Свиридов достал из кармана визитную карточку, и пока лохматый парень читал, продолжил свою речь.

Он рассказал о четырех типах сюжетов фильмов ужасов. Один был связан с монстрами, второй с расследованиями, третий со старым домом или замком, а четвертый с космосом. Затем Эпифан Эпифаныч кратко перечислил другие шаблоны: излишнее любопытство героев, погоня, нотации, которые злодеи так любят читать героям, великая битва…

— Так что же, по-вашему, фильмы ужасов это вообще не серьезно? — спросил лохматый парень.

— Решайте сами. По-моему, на них просто жалко тратить много времени…

— А на что не жалко?

— На науку, конечно! Наука венец развития человечества и залог прогресса… Столько научных открытий еще можно совершить а для этого нужны силы, нервные клетки и время… И кстати, не случайно в фильмах ужасов именно ученые помогают бороться со злом.

— Но нередко сами же и порождают его. возразил лохматый парень. Сколько фильмов построено на том, что некий безумный и гениальный ученый создает кошмарный вирус, или армию мутантов, или что-нибудь подобное…

Профессор недовольно нахмурился.

— Я, конечно, не намекаю лично на вас, просто так бывает… Так что не следует идеализировать науку, да и технику тоже.

— Давайте-ка мы с вами отойдем и поговорим об этом отдельно, — предложил профессор.

— Пожалуйста! ответил молодой скептик.

Они отошли подальше в сторону и остановились у раздела «Разное».

— Так вы, молодой человек, склонны отрицать ценность Науки? тихо спросил Эпифан Эпифаныч.

— Почему? удивился лохматый парень. Я сказал лишь, что ее не следует идеализировать… Понимаете, в мире есть две истины истина духа и истина факта. Наука — это истина факта! По-моему, главной наукой была и есть математика, а на математику опираются все остальные науки, включая философию. Но вот в чем дело — математика имеет дело с числами, то есть с абсолютно одинаковыми величинами, отрезками. Но в жизни-то ничего абсолютного одинакового не существует! Даже атомы и элементарные частицы хоть в чем-то между собой отличаются, не говоря уже о более крупных объектах — о людях, например…

— И что же из этого, по-вашему, следует?

— То, что истины науки относительны. Повторяю, я вовсе не призываю отрицать науку как таковую. Это крайность. Хотя некоторые мои друзья считают, что всё, о чем талдычит нам наука это лишь куча интерпретаций, и не более — того…

— Так… — произнес Эпифан Эпифаныч. Ну, а почему бы не примирить те две истины, о которых вы говорите? Да, в некоторых отношениях, по словам Эйнштейна, «воображение более важно, чем знание». Но почему мы обязательно должны ликвидировать одно, и оставить только другое? Вот вы говорите, что не любите крайности, но сами же в них впадаете…

— Я хотел бы кое-что добавить, сказал вдруг пенсионер в черных очках. Оказывается, он последовал за профессором, послушал, о чем идет речь, и теперь решил вмешаться. Лично я читаю, что самое главное в мире искусство! Это величайшая ценность в мире… А вообще, к науке я отношусь не с таким придыханием, но полностью осознаю, что в жизни наука играет намного большую роль, чем литература и религия…

— Эх, вы! горестно воскликнул Эпифан Эпифаныч. Не любит науку тот, кто её не понимает. Проще всего сказать — «дождик с неба пошёл, значит, Высшие Силы на нас ею послали», и куда труднее разгадать и доказать, что да почему… Да если бы не паука, мы бы все до сих пор ходили в шкурах, улюлюкали и кушали бы убитых мамонтов. Или в самом лучшем случае остались бы на уровне Средневековья и то вряд ли. Я люблю и уважаю Науку… просто за то, что она открывает двери в новую жизнь. И делает эту жизнь разнообразнее и интереснее…

Разволновавшись, Эпифан Эпифаныч сделал паузу, достал из внутреннего кармана куртки небольшую бутылку воды и отпил глоток.

— Наука, в отличие от культуры, религии и искусства, прошла более сложный путь развития от египетских пирамид и вавилонской башни до атомных электростанций и космических кораблей…

— Подождите, можно, я скажу?! воскликнула вдруг девушка в коричневом костюме. Многие считают, что если что-то научно не доказано, то этого скорее всего и нет как такового. А как насчет того, что чем больше мы узнаем, тем больше становится неразгаданных загадок? Вот, раньше не верили, что Земля круглая. Сейчас разных заблуждений не меньше. Наука только пытается что-то объяснить, но полностью ничего не объясняет! Я уверена, что у многих вопросов есть более простые решения, чем научные, только в них мало кто верит…

Эпифан Эпифаныч оглянулся и увидел, что к ним перекочевала большая часть публики, слушавшей дискуссию о жанре ужасов. Что ж, он охотно прочтет еще одну лекцию, тем более тема архинаиважнейшая…

— Дорогая юная леди! торжественно начал Свиридов. — Благодарю вас за ваши слова, однако вы ошибаетесь. Наука предлагает человеку в качестве опоры не веру, а опыт! В решения науки не надо верить их можно получить только через опыт… «Опыт самый лучший наставник» — говорил римский поэт Вергилий. «Опыт это доказательство доказательств» — вторил ему французский философ Вовенарг. Понимаете? Чтобы ходить, не нужно верить в ходьбу нужно понять ходьбу…

— Значит, без науки нельзя научиться ходить? насмешливо спросила девушка.

Наука нужна для познания мира. Человечество и по сей день проходит длинный и трудный путь от незнания к знанию, постоянно заменяя свои познания о науке более полными и совершенными. Так например, без Евклида с его «Началами» не было бы Ньютона с его тремя законами…

— И что?

— Л без Ньютона не было бы Эйнштейна с его теорией относительности, ибо каждый исследователь осведомлён о том, что сделано до него в изучаемом им вопросе… Был такой великий математик, Лаплас, вот он однажды сказал: «То, что мы знаем, так ничтожно но сравнению с тем, что мы не знаем»… Великие слова!

— Наука интересная штука… задумчиво произнес пенсионер в черных очках. Ведь если вдуматься, воистину великих учёных не так много… Навскидку могу сказать, что человек, оставивший весомый отпечаток в науке, рождается раз в сто лет. Доказательство тому хотя бы гигантский разрыв времени между годами жизни, скажем, Архимеда и Николая Коперника. Тысяча семьсот лег! Только подумайте!..

Да, нас мало, с грустью подумал Эпифан Эпифаныч. Но мы напрягаемся, действуем, и ничего не просим взамен. Ну, разве что немного уважения и славы…

— И я согласен с вами, — продолжил пенсионер, кивая Эпифану Эпифанычу. Любому человеку присуще любопытство а значит, и стремление к знаниям! Нет таких работ, которые делались бы на пустом месте, и каждое новое поколение начинает с того, на чем остановилось предыдущее…

— Я тоже могу сказать о науке много хорошего, вдруг сказал лохматый парень. Ведь я стремлюсь к объективности, вы не думайте… Интересно, что сфера науки это особый мир, существующий как бы независимо от объективной реальности. А обитатели этот мира имеют свои, подчас понятные лишь им одним жизненные ценности… Например, финансовая выгода для них менее важна, чем научная деятельность… Бедственное положение российской науки, о кагором так много принято говорить в нашем обществе, на самом деле далеко не так болезненно переживается «изнутри». Люди, подсевшие на этот «наркотик» умудряются чувствовать себя счастливыми, даже живя на грани нищеты.

— Ну, лично я не живу на грани нищеты, признался Эпифан Эпифаныч. Однако от имени своих отсутствующих коллег благодарю вас за любезные слова… Только вот вы погорячились. Мы, ученые, трудимся во благо человечества, а вы называете это «наркотиком»!

— А разве это не так? — усмехнулся лохматый парень. Вы ведь называли так фильмы ужасов, а нагом заявили, что «в широком смысле, любая зависимость — это наркотик»…

Вот ведь намять! Эпифан Эпифаныч задумался, подбирая подходящий ответ, но высказаться не успел.

— А теперь, с вашего позволения, я тоже кое-что скажу, послышался чей-то новый голос.

Эпифан Эпифаныч с удивлением увидел, что рядом стоит краснолицый человек. Как же его зовут? Ах, да Петрович…

— Я в детстве очень хотел стать учёным, особенно в области освоения космоса, сообщил тот, гордо оглядывая остальных и выставив вперед свой обширный живот. — Залпом читал научно-фантастические книги которые, кстати, зачастую проповедуют научное познание и восприятие мира. И это немного осталось… До сих нор люблю читать что-то научно- популярное, слежу за новостями в изучении дальнего и ближнего космоса. Когда-нибудь мы выйдем из колыбели…

— Вы потише, а то может услышать наш бородатый знакомый… — посоветовал Эпифан Эпифаныч, улыбаясь.

— А, этот, что ли? Который с тюрбаном? усмехнулся Петрович. Не, он сейчас далеко, я его только что в отделе игрушек видел. Кого-то просвещает… Так вот, все-таки наука это ерунда! Ну, за исключением астрономии, космонавтики и уфологии… Ваг признайтесь, почему вы так интересуетесь наукой? В чем ваш мотив?

— М-да… — Эпифан Эпифаныч тяжело вздохнул. Что толку объяснять таким, как вы? Ладно, попробую… Всю жизнь, сколько себя помню, мне хотелось найти объяснение всему, что происходит в мире вокруг меня. Причем объяснение научное и развернутое, просто «потому что вот так» меня не устраивало…

И вот я сделал то, что сделал, стал тем, кем стал… Понимаете, ведь я ученый, объективно мыслящий человек. И когда приходится читать или слышать всякие сенсационные нелепости, становится обидно. Их авторы часто даже не способны корректно изложить постулаты излагаемых ими теорий, козыряя именами авторитетов разве для подкрепления какой-нибудь несуразицы… Я еще раз говорю опыт гораздо важнее веры. Это в религии важна вера, религия основана на вере. А в науке совсем не так…

Ему вдруг стало скучно. Сколько можно доказывать одно и то же? И зачем? Если бы все выдающиеся ученые только и делали бы, что занимались просвещением, не вышло бы никакого научного прогресса…

— Пожалуй, мне пора, засобирался Эпифан Эпифаныч. Дела, знаете ли…

— Ну, спасибо за информацию… — задумчиво сказал лохматый парень.

Хотя ужасы я все таки смотреть не перестану…

— Ваше дело, молодой человек! Вы хозяин своего времени…

С этими словами Эпифан Эпифаныч не спеша направился к своему любимому разделу «Наука и техника». В принципе, он был доволен беседой. Хотя упрямые оппоненты не изменили своих убеждений, зато удалось преисполниться чувством собственной значимости, подкрепить привычное ощущение важности своей миссии на Земле… Ведь его слушали! Да, это была хорошая лекция… Эпифан Эпифаныч самодовольно улыбнулся и раскрыл книгу «Наука, мышление и здоровье». Интересно, что пишет автор о науке? Полистав, нашел соответствующую главу и прочитал: «Наука это религия ученых. Известно представление о том, что наука — это наиболее объективная система взглядов на мир. Однако научных истин существует столько же, сколько ученых, поскольку восприятие каждого человека хоть в чем-то отличается»… «Как и мода, научные концепции приходят и уходят»… «Ученые это монахи современного мира. Они ведут отшельнический образ жизни, общаются только со «своими», а мирян считают несколько более примитивными существами»…

Ничего себе! Эпифан Эпифаныч недовольно поморщился. Что за дикая ересь! Да, этот Иванов просто дерзкий вольнодумец…

Ведь он только что говорил — это религия основана на вере, а наука зиждется на опыте! Конечно, в опыт тоже надо верить. Конечно, приходится доверять некоторым концепциям. Но как же иначе? Ведь надо же на что-то опираться. Мысленно разгромив доводы Иванова, Эпифан Эпифаныч несколько успокоился и решил прочитать что-нибудь еще.

«Наука — это способ сделать из нашего ума-алмаза блестящий ум-бриллиант. И этот способ — в руках каждого из нас! Только вот, хватит ли у нас ума, чтобы ими распорядиться?». Что ж, это неплохое сравнение… Да, занятия наукой позволяют превратить алмаз в бриллиант. Хотя вопрос об использовании знаний весьма и весьма банален…

Следующий отрывок оказался довольно неожиданным. «В наше время распространены представления о самоценности эрудиции — о том, что следует накапливать любую информацию в как можно большем количестве. Однако эрудиция сама но себе еще не является полезной. Как утверждал английский философ Джон Рескин, «к знанию мы должны относиться так же, как и к пище. Мы не живем для того, чтобы знать, как не живем для того, чтобы есть». Знание может быть излишним — так же, как еда, вода, солнечный загар и т. д.».

Эпифан Эпифаныч задумался. Идея умеренности… Как и любой образованный человек, Свиридов иногда любил повторять фразу «все хорошо в меру». Но применима ли она к научной деятельности? Как-то странно об этом думать… Ну да, ученые жадны до знаний… Но ведь это единственный вид жадности, который имеет право на существование! Он вспомнил свое любимое изречение Ньютона: «Я смотрю на себя, как на ребенка, который, играя на морском берегу, нашел несколько камешков поглаже и раковин попестрее, чем удавалось другим, в то время как неизмеримый океан истины расстилался перед моим взором неисследованным».

Так что же, Иванов предлагает ограничить исследовательскую деятельность? «Знание может быть излишним»… То есть как это? Что же — он, Эпифан Эпифаныч Свиридов, слишком много знает? Какая кощунственная мысль…

Но, может быть, Иванов имел в виду нечто другое? Надо дать ему шанс исправиться… Однако следующие слова подтвердили худшие подозрения — автор придерживался одного из тягчайших заблуждений. «Формируется потребность получать все новые и новые дозы информации. Но эта потребность — искусственная. Человек способен на нечто большее, чем простое поглощение информации. Информации может быть слишком много, она может перегрузить нервную систему». Эпифан Эпифаныч с возмущением захлопнул книгу.

Знания хороши в меру? То же самое иногда говорила и Марья, но Эпифан Эпифаныч не обращал на ее слова особого внимания. Однако это было легко, а вот от текста отмахнуться труднее. Хотя, в принципе, тоже можно…

А есть ли у него самого зависимость от Науки? Не слишком ли он много ею занимается, не в ущерб ли другим важным вещам? Эпифан Эпифаныч попытался отогнать эти мысли, но не сумел. Ведь он ученый, объективно мыслящий человек… Ему пошел уже седьмой десяток, здоровье все чаще пошаливает — так не логично ли снизить темп и уровень нагрузок? Может, съездить куда-нибудь отдохнуть, как уговаривает Марья? Неприятные вопросы назойливо лезли в голову, и Эпифан Эпифаныч решил схитрить. Неподалеку виднелся раздел «Искусство». Посмотреть, что ли? Искусство ведь тоже достаточно интересная штука, хотя и уступает Науке…

Свиридов подошел к стеллажу и принялся тщательно изучать корешки книг. «Живопись», «История скульптуры», «Мир архитектуры»… Он выхватил «Графический дизайн» и принялся сердито листать. Что-то, однако, не тянет все это смотреть… Пожалуй, лучше с кем-нибудь поговорить — а там, глядишь, и настроение вернется. Рядом стояла рыжеволосая девушка студенческого возраста и внешности… Почему бы и нет?

— Вы тоже интересуетесь искусством? — спросил Эпифан Эпифаныч.

— Да, немного, — задумчиво ответила девушка.

Профессор снисходительно посмотрел на нее. Конечно, едва ли эта юная особа способна к научным диспутам. Но почему бы не продемонстрировать ей, что это такое? В конце концов, ведь долг старшего поколения — учить младшее…

— А вы знаете, что в искусстве тоже есть свои законы? — внушительно спросил Эпифан Эпифаныч. — Законы композиции, жанра… Хотя, по большому счету, фантазия все это… Вот наука — дело серьезное…

В ответ девушка заявила, что в науке тоже существует фантазия. Слегка удивившись, Эпифан Эпифаныч объяснил, что фантазия в науке основана на практическом опыте, однако собеседница не сдавалась. С самоуверенным видом она стала рассуждать о том, что отделить «правду жизни» от воображения бывает нелегко… Похоже, тема выбрана не очень удачно, подумал Свиридов. Нужно что-нибудь этакое, что позволит преподать девице урок… И вдруг девушка призналась в том, что любит смотреть сериалы. Ага! Вот на этой теме стоит остановиться…

— Латиноамериканские сериалы это образец культурной примитивности. — заявил профессор. — Кто их смотрит? Скучающие домохозяйки, бабушки и барышни, подверженные сентиментальным настроениям. Лишь они способны воспринимать сериалы всерьёз. Когда человек изнывает от ничегонеделания, то становится расположен к сказкам…

Сразу же разгорелся спор. Девушка стала отстаивать ценность сериалов и даже намекнула на то, что в этой области Свиридов может быть некомпетентен.

Эпифан Эпифаныч добродушно усмехнулся.

— У меня жена смотрит… — задумчиво сказал он. Ну, и я волей- неволей иногда подсаживаюсь к ней на диван…

Да, Марья любила все эти южноамериканские истории… Эпифан Эпифаныч не возражал пусть смотрит, лишь бы не мешала работать… В смысле, почему бы и нет? Ведь это полезно, поскольку помогает отвлечься от болезней. Правда, были и издержки иногда жена пускалась в пустые мечтания. «Ведь у нас достаточно денег, Эпифан! говорила она. Давай съездим на такой же тропический остров? Мы вполне могли бы это себе позволить…». И Эпифану Эпифанычу приходилось отрываться от компьютера и объяснять, что деньги нужны на покупку научных книг, на публикацию его работ, и еще мною для чего…

«Пойми, я должен внести свой вклад в науку! — втолковывал он. Ведь это для блага всей цивилизации!». Но жена весьма слабо понимала его аргументы, и приходилось идти с ней на компромисс — садиться на диван и смотреть очередную серию очередного фильма о том, что бедные могут стать богатыми, и наоборот…

Желание Эпифана Эпифаныча сбылось — между ним и девушкой разгорелась научная дискуссия. Свиридов пояснил, что сериал — это культурное явление, имеющее свои особенности. Он стал рассказывать об основных шаблонах, с удовольствием отмечая, что собеседница внимательно слушает. Да, недаром он пару лег назад написал специальную статью на данную тему — «Исследование телесериала как явления современной массовой культуры»… Эпифан Эпифаныч поведал о типичных признаках большинства сериалов, вновь ощущая себя в привычной роли лектора. Он перечислил такие характерные элементы, как образы-клише хороших и плохих героев, частая потеря и нахождение детей, охота за секретами — и всерьез увлекся. Было приятно подчеркивать разного рода несуразицы, ощущая свое превосходство… Однако вскоре выяснилось, что слушательница пытается возражать. Она спорила и приводила примеры, превращая лекцию в семинар, и Эпифан Эпифаныч все больше удивлялся. Даже когда он сказал о самом серьезном упреке, который можно было предъявить сериалам — об их нереалистичное™, даже тогда девушка нашла что возразить, рассказав какую-то сериальную историю. А когда Свиридов стал настаивать, она напала.

— Вы судите слишком односторонне. — сказала девушка. — Поклонники сериалов для того их и смотрят, чтобы отвлечься от грустной действительности и окунуться в пусть наивную, но сказку. А может быть, ваша Наука — это тоже такое укрытие от реальности…

Эпифан Эпифаныч нахмурился. Ее неожиданный упрек перекликался с тем, о чем он недавно читал. Идеализация науки, чрезмерная увлеченность… Может быть, это он сам — о нет, это невозможно! — он сам оторвался от жизни? Девушка заметила, что задела его, и попыталась добить советом о том, что, дескать, не нужно относиться к происходящему в сериалах очень серьёзно. Но радовалась рано — ее ждал тяжелый ответный удар. Эпифан Эпифаныч коварно улыбнулся и достал из кармана блокнот. Там он хранил памятные цитаты, вырезки из газет и клочки бумаги, на которые переписывал полезные научные данные. Блокнотом он пользовался только в самых крайних случаях, когда обычные аргументы уже не действовали…

Найдя нужную цитату, Свиридов зачитал ее вслух, рассчитывая сокрушить оппонентку. Однако девушка сдаваться не собиралась. Не раздумывая, она возобновила атаку! Юная особа произнесла пылкую речь в защиту сериалов, подчеркнув, что теленовелла укрепляет семейные ценности и несет положительный заряд. Эпифан Эпифаныч ответил еще одной цитатой, и тут девушка удивила его еще больше. Она выхватила одну вырезку из его блокнота и прочитала:

— «Теленовелла призвана развлекать зрителя, живущего в состоянии постоянного стресса. И она действительно становится незаменимой. Теленовеллы своей иллюзией вечно счастливых исходов производят эффект оздоровления, оказывают мощную эмоционально- психологическую поддержку. И в этом оптимистическом заряде — залог их будущего».

Некоторое время профессор молча смотрел на ловкую девицу. Неплохо, неплохо… Нахально, но забавно. А ведь она вполне могла бы заняться наукой! Любит свое дело, умеет защищать свою позицию… Эпифан Эпифаныч гак и сказал, предложив девушке подумать о научном поприще. И хотя та стала отказываться, Свиридов уже второй раз за этот вечер достал свою визитную карточку. Эпифан Эпифаныч представился, а девушка сообщила свое имя — Галя.

— Очень рад, Галина. А теперь не обессудьте, мне пора! Веет хорошего…

— И вам того же.

Эпифан Эпифаныч задумчиво направился к выходу. Да, из этой спорщицы мог бы выйти настоящий ученый. При условии, конечно, что она полюбила бы науку так же, как свои сериалы…

Около раздела «История» он остановился. Надо сделать что-то еще. Ах да, у него же с собой книга! «Наука, мышление и здоровье»… Надо решить, покупать ее или нет… Ну-с, что там еще пишет господин Иванов? Свиридов раскрыл главу о здоровье и прочитал: «Суть счастливой жизни — в гармоничном сочетании напряжения и расслабления. Однако в обыденном мировоззрении господствует парадигма перенапряжения. Этот познавательный образец задает культурные стереотипы, недооценивающие или вовсе отрицающие роль расслабления как такового. Например, нас с детства учат, что «без труда не выудишь и рыбку из пруда», «любишь кататься, люби и саночки возить», и т. д. Часто подобные идеи используются как призыв к напряжению во что бы то ни стало, «не жалея себя», без расчета сил и времени. Возникает парадокс — несмотря на значительные усилия, цель не достигается. Разгадка в том, что усилия слишком значительные. Например — торопясь, человек потому и опаздывает, что торопится. Или успевает — но ценой утраты спокойствия и непомерных затрат энергии».

Что ж, отчасти это верно. Эпифан Эпифаныч вспомнил, как нередко сидел за статьями и книгами ночами напролет, а потом плохо себя чувствовал и отсыпался. Ну и что из этого следует? Что надо бросить науку? Конечно, нет…

Какой же вывод делает автор? «Вопрос не в том, чтобы пере- стать заниматься любимым делом, а в том, чтобы при этом сохранить объективные, жизненно важные ценности. Для этого необходимо выполнять определенные правша. «Для соразмерности, красоты и здоровья требуется не только образование в области наук и искусства, но и занятия всю жизнь физическими упражнениями, гимнастикой» — писал философ Платон. «Гимнастика, физические упражнения, ходьба должны прочно войти в повседневный быт каждого, кто хочет сохранить работоспособность, здоровье, полноценную и радостную жизнь» — утверждал знаменитый врач Гиппократ. Это вполне возможно, нужно лишь выбрать соответствующее желание».

Эпифан Эпифаныч задумался. Выбор желаний… Может ли быть так, что его желание заниматься Наукой противоречит желанию сохранить здоровье?.. Конечно, он сильно устает. Пожалуй, это даже тенденция. Раньше он уставал меньше, а сделать успевал больше. А теперь посидишь, бывало, всего полчаса за компьютером, и уже глаза болят, спина ноет… Даже кофе в последнее время не всегда помогает. Пожалуй, лучше всего усталость снимается прогулками. Ну, и сном еще… Да, от физкультуры он далек… А как же иначе? Гимнастикой можно заниматься в молодости, когда гибкости и силы больше.

Следующий отрывок снова стал ответом на его мысли. «Мнение о том, что физические упражнения можно выполнять лишь в определенном возрасте, является ошибочным. Развивать свое тело и поддерживать его тонус никогда не поздно и никогда не рано». Эпифан Эпифаныч почувствовал раздражение. Какая все-таки зловредная книга! Постоянно прекословит, перечит… Свиридов закрыл ее и задумчиво огляделся. Пойти, что ли, еще с кем-нибудь поговорить? Хотелось отвлечься от беспокоящих мыслей, войти в привычную колею самоуверенности…

Навстречу шли два пожилых человека, оживленно переговариваясь между собой. Один из них держал в руках книгу, название которой Свиридов сумел разглядеть. На обложке разноцветными буквами было напечатано: «Путешествия во времени для начинающих». Что ж… В этом что-то есть. Наверное, стоит завязать с этими профанами беседу. Можно будет ощутить свое превосходство, вернуть хорошее настроение…

— Уважаемые коллеги! — обратился Свиридов, останавливая старцев.

— Я тут заметил, какое сакраментальное название у вашей книги… Вы всерьез относитесь к этой идее?

Старцы остановились и переглянулись.

— Да, всерьез. А что?

— А вот лично я настроен скептически. — заявил Эпифан Эпифаныч.

— Почему же?

— Хотя бы потому, что до сих пор нет не только очевидцев перемещения во времени, но и универсального определения времени.

Старец, держащий книгу, снисходительно посмотрел на Эпифана Эпифаныча.

— Путешествие в будущее, пусть даже в очень близкое будущее — это подтвержденный факт. — сказал он.

— И как же вы обоснуете свой аргумент?

— Очень просто. Эффект растяжения времени возникает всякий раз, когда один наблюдатель движется относительно другого. В повседневной жизни мы не замечаем искажений времени, поскольку они проявляются лишь при околосветовых скоростях. Даже скорость самолетов настолько мала, что растяжение времени за обычный авиаперелет составляет лишь несколько наносекунд. В общем, по теории относительности выходит, что при скорости, приближающейся к скорости света, время должно замедляться…

— И как же можно определить, что для пассажиров авиарейсов время замедляется? Эпифан Эпифаныч улыбнулся. — Это они рассказывают?

— Нет, человек не замечает столь малые сдвиги. Однако атомные часы достаточно точны, чтобы зарегистрировать этот временной сдвиг — они доказывают, что время при движении растягивается.

Поняв, что столкнулся с более компетентными собеседниками, чем он сам, Эпифан Эпифаныч почувствовал себя неуютно. Поэтому решил не уточнять, что такое атомные часы, а просто миролюбиво задать наводящий вопрос.

— Получается, что высокая скорость — один из способов перенестись в будущее?

— Да. Но есть и другой способ — гравитация. В общей теории относительности Эйнштейн показал, что гравитация замедляет ход времени. Часы на крыше идут немного быстрее, чем часы в подвале, которые находятся ближе к центру Земли и поэтому сильнее испытывают влияние ее поля тяготения… Так что если бы некий космонавт сумел приблизиться к черной дыре на малое расстояние, а затем вернуться живым и невредимым — то он смог бы оказаться в далеком будущем.

— Но ведь это фантастичный и к тому же безрассудный проект! — воскликнул Эпифан Эпифаныч.

— Несомненно. И все-таки он существует. Хорошо, пора менять тактику. Вместо нападок надо перейти к конструктивным возражениям — и по реакции оппонентов определить, стоит ли продолжать дискуссию.

— Давайте затронем вот какой вопрос… — важно произнес Эпифан Эпифаныч. — Не являясь строго парадоксальными, путешествия во времени, несомненно, остаются загадочными. Есть так называемый «материнский парадокс». Что произойдет, если, к примеру, человек отправится в прошлое и изменит события так, что помешает собственному путешествию во времени?

— Понятно, понятно, — нетерпеливо сказал старец. — Все это еще в фантастике описано. Вроде, как если бильярдный шар отправится в прошлое и столкнется с самим собой, то не сможет отправиться в прошлое, и прочие нонсенсы… Это, конечно, проблема, хотя и решаемая. Пространственно-временной континуум найдет способ сохранить себя…. Почитайте на эту тему, скажем, рассказ Роберта Хайнлайна «По собственным следам».

— Есть и другие проблемы…

— Конечно! снова перебил старец. — Самой большой проблемой при создании машины времени является се физическое строение. Но здесь, увы, мы выходим за рамки временного лимита, который у нас есть… В общем, мы, к сожалению, вынуждены проститься с вами. Кто знает, может, увидимся в будущем?

— Или в прошлом, — с улыбкой добавил второй.

И собеседники ретировались в сторону кассы. Эпифан Эпифаныч с досадой смотрел старцам вслед. Что ж, возвыситься над этими типами не удалось… Может найдутся другие подходящие кандидатуры? Он огляделся и заметил, что около раздела «Психология» собралась небольшая толпа. Даже досюда доносились возбужденные голоса — видимо, обсуждались злободневные темы. Ну, как же тут не вмешаться?

Подойдя, Эпифан Эпифаныч узнал в группе тех, с кем уже недавно беседовал. Здесь стоял тот самый проповедник, который недавно агитировал за свою антинаучную веру, краснолицый любитель НЛО… А в центре… Эпифан Эпифаныч узнал гражданина в черном плаще, которого встретил около «Науки и техники». Гражданин был в центре внимания и вовсю разглагольствовал на разные философские и научно- популярные темы.

Профессор понаблюдал за реакцией слушателей и понял, что рассуждения оратора пришлись им по вкусу. Того и гляди, возникнет новое общественное объединение… Он почувствовал некоторую зависть. Надо бы вмешаться… Почему бы и нет? Обдумывая это, Эпифан Эпифаныч выдвинулся в первый ряд слушателей. Надо рассчитать благоприятное время, и…

— Признание неизвестного как постоянно существующего элемента мира — это признание относительности познания как такового. — самозабвенно рассуждал гражданин в плаще. Все относительно даже сама относительность…

— Ух ты! А еще что-нибудь скажите! — воскликнула женщина в синей куртке.

— Вы вот что скажите, молодой человек… — произнес Эпифан Эпифаныч.

— Вот вы рассказали о софизмах, хоть и не совсем понятно, зачем. А возвращаясь к предыдущей теме — о здоровье… Вы что же, считаете состояние тела высшей ценностью? А состояние ума, состояние духа? Что, достижения человеческого интеллекта уже ничего не значат?

Он победоносно взглянул на остальных и выжидающе замолчал.

— Я вам так отвечу… — задумчиво произнес гражданин. А возможны ли достижения интеллекта без здоровья? Часто бывает так, что мы напрягаем голову за счет тела. А потом болеем, глотаем таблетки и думаем — «как несправедлива жизнь!»… Речь не о том, что главное и чем можно пренебречь, а чем нельзя. Речь идет о гармонии. А гармония — это не только умственное, но и физическое развитие…

— Лучшие умы человечества принесли в жертву свое здоровье! возмущенно воскликнул профессор. — Не жалея сил, работали во благо человечества! Сколько изобретений, сколько открытий было сделано! А вы их смешиваете с грязью…

Гражданин в плаще стал выкручиваться, говоря что-то о гармоничном развитии человека, а потом голос подал краснолицый. Обращаясь к профессору, он замахнулся на святое и подверг сомнению венец развития человечества — Науку! Возмущению Эпифана Эпифаныча не было предела. Он ощутил, что это последняя капля в чаше его терпения. Дерзкие слова Иванова, неудачи в последних разговорах, все разом встало перед глазами и вызвало жесткое непринятие, волну недовольства… С горечью махнув рукой, он быстро пошел прочь.

— А вы и правда поняли все по-своему! — крикнул краснолицый. Я не принижал вас, а просто спросил. Мой вопрос следует понимать буквально…

Быстрым шагом он бросился вслед, но Эпифан Эпифаныч чувствовал прилив сил и не позволил так просто догнать себя. Уязвленное самолюбие придавало энергии. Он-то привык сам увещевать других, указывать на их ошибки, наставлять, ощущая приятное чувство превосходства… А тут — какие-то невежды-недоучки пытаются учить его самого! Впервые так откровенно люди отказывались признать его заслуги. Более того — впервые над ним гак открыто насмехались. И вообще, он впервые так откровенно говорил на эту тему. Разве Наука — не идеал из идеалов?

Около раздела «Разное» Эпифан Эпифаныч остановился передохнуть. Ладно, надо как-нибудь успокоиться. В конце концов, не станет же учитель обижаться на первоклассников за то, что они не знают азбуку…

— А, вот я вас и догнал… — послышался голос краснолицего гражданина. Как же его зовут? А, Петрович…

— Вы желаете что-то сообщить? — холодно спросил Эпифан Эпифаныч.

— Да… Я ведь и вправду хотел узнать ваше мнение о том, что наука принесла обществу. Ну ладно, не хотите отвечать — не надо. Тогда я сам отвечу… Я полностью изучил науку в вузе, и теперь почти все забыл, чему там учили… Но не жалею! Ведь это все — ненужный балласт знаний. У науки есть серьезный недостаток: она позволяет забыть себя, действуя, как наркотик. Увлекшись наукой, человек забывает о том, кто он, какова цель его жизни. Но наука, как таковая, еще не принесла абсолютного блага человечеству. И никогда не принесет. Потому что на это способна только духовная наука…

— Уфология ваша, что ли? — осведомился Эпифан Эпифаныч.

— Ну-у, что же вы… Думаете, я так помешан на НЛО? Ну, может, и помешан, но ведь есть и кое-что другое, поважнее. В общем, это… я за пользу! Если какая-нибудь наука полезна — это хорошо! А если нет — тут уж извините! Буду ругать… Так что — вот что я имел в виду. Наука разная бывает… и ученые тоже разные.

— С этим не поспоришь! — усмехнулся Свиридов. Он уже успокоился и подумал, что в словах краснолицего, пожалуй, есть рациональное зерно.

— Ага… — сказал Петрович. — Я сейчас, пойду гляну, что за плакаты там висят — реклама какая-то…

Он ушел в сторону стеллажа «Ужасы и мистика», и Эпифан Эпифаныч остался наедине со своими мыслями. «Наука разная бывает»…

Так и есть. Выделяют разные области знаний. Правда, о пользе ученые обычно как-то особо не задумываются. Подразумевается, что познание мира самоценно — так принято считать… Конечно, практическая отдача бывает большой, даже очень — но не всегда быстрой. Эпифан Эпифаныч вдруг понял, что всегда считал полезным уже сам процесс научной деятельности — счастливые мгновения создания статей и книг, чтения лекций… Ведь при этом возникали все новые и новые мысли, обобщения — и это было приятно… А почему бы сейчас снова не обратиться к работе И.И. Иванова? Эпифан Эпифаныч уже решил — книгу стоит купить, но пока не хотел признаваться себе в этом.

Итак… «Мнение о самоценности науки ошибочно. Как писал В. О. Ключевский, «науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, то есть умение пользоваться знанием как следует». Таким образом, польза науки зависит прежде всего от отношения человека к ней и к другим явлениям жизни». Как обычно, этот отрывок был созвучен недавним мыслям Эпифана Эпифаныча. В общем, ясно, что не все ясно… Никогда не следует торопиться с вердиктом о пользе или вреде, сначала нужно оценить ситуацию в целом…

Он снова раскрыл книгу и стал ее листать. «Гордые люди болезненно реагируют на критику, направленную в их адрес. Они стремятся довести критические аргументы до абсурда — и тем самым «опровергнуть» их. Человеку с таким «крайностным» мышлением гораздо удобнее отрицать или одобрять какое-либо явление в целом, чем видеть в нем и плюсы, и минусы. Полезно помнить, что очень часто наше толкование — желаемое, и крайностное толкование — не единственный вариант. Ведь толкование может быть к умеренным — когда вместо того, чтобы приписывать крайности, человек стремится рассуждать объективно».

Так-так… «Гордые люди болезненно реагируют на критику»… Кто знает — быть может, он действительно преувеличил и не совсем верно понял слова гражданина в плаще? Может, тот и не думал отрицать Науку? Или все-таки… И тут Эпифан Эпифаныч ясно ощутил внутреннюю борьбу. С одной стороны, понимал — скорее всего, он был неправ, а с другой — понимать это не хотелось.

— М-да, я вас понимаю… — вкрадчиво произнес кто-то. — Письменность — величайшее достижение нашей цивилизации. Книга для читателя может быть целым миром, в который можно погрузиться и получить удивительные ощущения. Чтение нередко используют как средство для изменения настроения, или как способ просто от чего-то отвлечься, о чем-то на время забыть…

Профессор молчал, строго глядя на незнакомца. Это был парень среднего роста, с бутылкой из-под пива в кармане. Чего он хочет? Зачем произносит эти философские сентенции? Нет ли здесь какой-нибудь ловушки? Может, это провокация? Ну, если так, сейчас он задаст молодому нахалу!

— Понимаете, чтение в чем-то сродни общению… — продолжил парень небрежным голосом. — Мы воспринимаем информацию, и реагируем на нее своими мыслями. Поэтому чтение вполне можно назвать социальным процессом. Хотя лично мне не совсем понятно, что здесь важнее — читающая личность или общество, создавшее книгу…

И тут профессор заговорил. Он завел речь о проблеме соотношения индивида и коллектива, и парень охотно со всем согласился. Более того, оказалось, что он тоже считает Науку вершиной развития цивилизации!.. Оба с восторгом смотрели друг на друга. Эпифан Эпифаныч уже предвкушал, как будет распространяться на тему Науки и Техники, Космоса и Хаоса, Материи и Пространства, но затем решил начать с исторической тематики.

— Понимаете, — страстно заговорил он, схватив приятного собеседника за рукав, — одна из величайших гуманитарных наук — история. А самое существенное в истории, согласитесь, это доказанные факты…

Эпифан Эпифаныч признался, что сейчас занимается проблемой переселения крестьян в Сибирь при Николае Втором, изучает статистику, роется в архивах, и уже сумел раздобыть немало любопытных сведений.

— Кстати, я вспомнил об одном деле… — вдруг пробормотал парень.

Но профессор сумел уговорить его остаться и послушать рассказ о жизни крестьян-переселенцев. Парень внимательно слушал, проливая бальзам на раненое самолюбие Эпифана Эпифаныча. Было очень приятно сознавать, что русло беседы направляет именно он, умело разжигая интерес слушателя…

— А, это вы все об истории… — послышался голос Петровича. — Ну вот скажите, что практически может дать изучение истории?

Эпифан Эпифаныч добродушно посмотрел на него. Чем больше слушателей, тем лучше! Раздражение уже прошло, он расслабился и предвкушал масштабную лекцию.

— История — это наставница и учительница жизни! — начал он, ощущая, как входит в лихорадочно-эйфорическое состояние. — Как и любая другая наука, история устанавливает факты и помогает людям ориентироваться в окружающем мире. А факты, как известно — основа всякого познания. Есть элементарные истины…

— И в чем же состоят эти элементарные истины? — спросил Петрович.

— Давайте возьмем конкретный пример и поговорим.

Радость Эпифана Эпифаныча возросла. Он словно оседлал волну позитивного настроения и понял, что может воспользоваться этим. Вспомнив о том, что читал в книге И. Иванова о здоровье, Эпифан Эпифаныч заговорил о таких очевидно вредных явлениях, как алкоголь и курение. Эту тему собеседники тут же подхватили, поскольку были явно компетентны в ней. Посыпались тезисы и антитезисы, аргументы и контраргументы… Эпифан Эпифаныч с некоторым удивлением понял, что ему нравится не только говорить, но и слушать. Внимая эмоциональным излияниям защитников спиртного, он осознал, что лучше понимает их позицию. Эти люди знали, о чем говорили — явно посвятив немало времени практическому изучению проблемы опьянения! Алкоголь расслаблял их, позволяя временно забыть о проблемах. Дескать, чего туг думать, надо веселиться!

Конечно, такие доводы Эпифана Эпифаныча не считал убедительными. Ведь опьянеть — значит добровольно утратить контроль за своими поступками, за своими мыслями. Но он осознал важную вещь — оказывается, понимать не менее важно, чем быть понятым…

Вскоре слушателей стало больше. К ним подошли пожилая женщина в синей куртке, пенсионер в очках с черной оправой и другие люди, желающие высказаться. Вдруг Эпифан Эпифаныч заметил, что неподалеку стоит гражданин в плаще, от которого он недавно в негодовании убежал. Тот с кем-то беседовал, а потом, видимо, собирался уйти из магазина. А почему бы не подойти и не поговорить? Тогда он что-то говорил о сочетании умственного и физического развития, об их гармонии… Было бы любопытно, да и насущно, узнать об этом подробнее.

Ожидая, когда гражданин в плаще закончит беседу, Эпифан Эпифаныч решил временно уйти со стихийного семинара, который уже шел сам по себе, без его участия. Остановившись около раздела «Магия», раскрыл книгу Иванова и прочитал: «Иногда люди настраивают свое восприятие на поиск сложного — выдвигая мудреные и запутанные объяснения. Поэтому эксперты зачастую не видят очевидного. Ведь им мешает груз накопленной информации. «В уме непрофессионала есть множество возможностей. В уме эксперта — лишь несколько» (Э. де Мелло). В этом и состоит причина того, что вместо простого решения проблемы человек зачастую выбирает сложное — или вообще не находит вы-хода». Да, мысль глубокая… И не про него ли это?

В этот момент собеседник гражданина в плаще ушел, и Эпифан Эпифаныч вступил в разговор.

— Молодой человек, я хотел бы с вами немного поговорить, — спокойно произнес он.

— Хорошо, только недолго. Я спешу, — ответил тот.

— Да, и мне тоже уже пора… Понимаете, вы ведь говорили довольно дельные вещи. Как объективно мыслящий человек, я должен признать это… Чего уж тут говорить — здоровье надо беречь…

И Эпифан Эпифаныч озвучил волнующую его проблему: до какой степени человек может быть самостоятельным? Гражданин в плаще дал интересный ответ. Он сказал, что все люди всегда отвечают на вопрос: какими они хотят быть? Слабыми или сильными? Зависимыми или свободными? Сила — это и есть Самостоятельность, одно из проявлений которой — самооздоровление. Какое здоровье мы предпочитаем? Которое держится на таблетках и операциях? Или здоровье, которое основано на простом и естественном образе жизни? Выбор всегда за нами… Тема вырисовывалась весьма обширная, и Эпифан Эпифаныч предложил обменяться телефонами, что они и сделали.

Возвращаясь к участникам обсуждения алкогольных вопросов, Свиридов с удивлением заметил, как разительно изменилось его состояние за все время с начала визита в книжный магазин. Сначала было высокомерное чувство превосходства над другими, не столь учеными посетителями, затем, после неудачной попытки просвещения рабочих, появилась досада. Потом была целая череда перепадов — позитивные и негативные эмоции сменяли друг друга, когда Эпифан Эпифаныч беседовал на тему фильмов ужасов, науки, сериалов, читал книгу Иванова… Теперь же наступило довольно устойчивое состояние спокойствия. Почему? Видимо, причина как-то связана с тем, что он изменил свое отношение к собеседникам на более понимающее…

Эпифан Эпифаныч принялся размышлять об этом, одновременно наблюдая за заходом «алкогольных» дебатов. Тема оказалась актуальной, и ораторы часто менялись, приводя самые разные резоны. Эпифан Эпифаныч молчал, но решил вмешаться, когда Петрович заявил, что любит всяческое саморазрушение и что противникам алкоголя не следует выражать свое недовольство. Дескать, каждому свое, у каждого есть право выбора и свобода воли…

— Не хотите — не слушайте! — ответил на это Эпифан Эпифаныч. — Лично я считаю, что это очень серьезная проблема. К сожалению, сейчас рекламируется ошибочное мнение о том, что «алкоголизм это не вредная привычка, а трудноизлечимая болезнь». Так говорят ради рекламы разных дорогостоящих антиалкогольных средств… На мой взгляд, физической зависимости не существует. Не может организм нуждаться в никотине или алкоголе. Поэтому все-таки, по большому счету, это привычка…

Затем он предложил поговорить об особенностях состояния алкогольного опьянения. Ведь цель пьющих — достичь этого состояния, поэтому логично изучить его. И действительно, сторонники алкоголя наперебой заговорили на эту тему, опираясь на свой богатый опыт. Они с восторгом рассказывали о чувстве лёгкости в теле и в мыслях, о чудесном чувстве безответственности, об отстранённости от всего, даже от себя. Лагерь противников алкоголя тоже не дремал. Люди с возмущением критиковали то, что опьянение отнимает — прежде всего, возможность управлять самим собой, своими мыслями и поведением.

Наконец, повисла пауза — все, кто хотел, высказались и теперь призадумались. Конечно, каждый думал о своем, и не было никакой гарантии, что эта спонтанная дискуссия побудит кого-нибудь резко изменить свои взгляды. Но кто знает, подумал Эпифан Эпифаныч — быть может, любители алкоголя, считающие, что пить надо «сколько влезет», теперь осознают, что алкоголь не так уж безвреден…

Чтобы повысить вероятность этого варианта, Свиридов предложил подвести итоги обсуждения. Он стал говорить о том, что проблема пьянства — в причинах пьянства. Человек пьет из-за того, что не умеет управлять своей внутренней энергией — и не желает учиться этому. Но саморазрушение — не единственный вариант, ведь можно заняться искусством, наукой, физкультурой и многим другим… В заключение Эпифан Эпифаныч призвал всех поразмышлять на эти темы, поблагодарил за внимание и попрощался.

В самом деле, уже давно пора домой. Марья наверняка беспокоится, сидит там одна у телевизора… Вспомнив о жене, Свиридов ощутил чувство вины и нежности. Пожалуй, он переборщил сегодня во время ссоры. И не только сегодня… Как только он вернется, надо сразу помириться. Свиридов направился в сторону кассы, чтобы расплатиться за книгу Иванова, и в этот момент женский голос предупредил о скором закрытии магазина.

— Дядя, а почему у тебя такой большой живот? — вдруг спросил детский голос. Это от пива, да?

Эпифан Эпифаныч обернулся. Маленький мальчик, которого держала за руку бабушка, обращался к краснолицему Петровичу.

— Не от пива, а для пива. — поучительно сказал Петрович. Бабушка укоризненно покачала головой.

— Вот если будешь много пить, как этот дядя, и у тебя такой же будет…

Вдруг Эпифана Эпифаныча словно ударило. А не относится ли сказанное и к нему? Ведь если уподобить пиво информации… Неужели он живет лишь для того, чтобы накапливать разного рода сведения? Конечно, он еще анализирует их, публикует' свои исследования, и все же… Ведь хочется не только этого. Чего же еще? Да хотя бы сохранить здоровье, тонус и хорошее настроение…

Купив книгу, Эпифан Эпифаныч задержался около выхода из магазина и окинул помещение прощальным взглядом. Со всех сторон приближались припозднившиеся посетители… Их взгляды выражали интерес, радость, печаль, безразличие и многое другое. Интересно, подумал Свиридов, стал ли для кого-нибудь нынешний визит таким же значимым, как для него самого? Задумался ли кто-то о своей жизни, осознал ли необходимость каких-либо изменений в своей жизни? Увидел ли свои недостатки, захотел ли стать сильнее, разумнее, добрее?

Вряд ли он когда-нибудь узнает это… Однако совершенно точно, что для него самого нечто очень важное стало очевидным. Это то, что Эпифан Эпифаныч раньше упорно не хотел замечал»: гордость и благоговейное отношение к науке слишком сильно влияли на его восприятие и мышление.

Однако этим вечером он кое-чему научился. Недавно Эпифан Эпифаныч сумел успокоиться — и сохранить спокойствие. А разве управлять эмоциями не важно само по себе? И он не только говорил, но и слушал, а главное слышал…

Выйдя на улицу, Свиридов зябко поежился от мощного порыва ветра. Теперь пора на остановку, а затем домой… Он шел и вдруг ощутил, как откуда-то поднимается Волна Сомнения. Разве его не уважают за то, что он сделал для Науки? Разве он не обладает научным престижем, авторитетом? Так с какой стати принимать близко к сердцу слова книги Иванова? Ученые должны приносить себя в жертву, они обречены тратить время, силы и здоровье ради Науки… И все-таки Эпифан Эпифаныч приостановил эти старые, привычные мысли. Ведь он объективно мыслящий человек. Л значит, должен рассмотреть все доводы, прежде чем отвергать или принимать какую-либо идею.

Итак… Здоровье или работа, третьего не дано. А верна ли эта постановка вопроса? Разве нельзя сочетать заботу о здоровье с научной работой? Не увлекаться одним, отказываясь от другого, а именно сочетать? Ведь он читал, что принцип целостности мышления его связь с психическим и физическим здоровьем. Иванов писал о том, что наше состояние всегда влияет на наше мышление, и вопрос лишь в том, насколько мы это осознаем. А значит, посмотреть на свою жизнь стратегически, в широком масштабе — полезно…

Волна Сомнения отступила, но вскоре вновь вернулась. Конечно, неплохо бы учесть фактор времени, старение организма и угасание его функций… Да, это логично, с некоторой неохотой признался себе Эпифан Эпифаныч. Кто же не хочет быть здоровым? Правда, есть и другой вариант: просто не думать о потерях и утратах, жить, как живется… В общем-то, раньше он так и делал… Так легче, но эта легкость обманчива, и со временем оплачивается дорогой ценой…

И все же фактор времени включает в себя некую безысходную предопределенность. Ведь время идет… «Время уходит, и мы молчаливо с годами стареем, дни убегают, и нам их невозможно сдержать» — писал римский поэт Овидий. Да, с грустью подумал Эпифан Эпифаныч, течение времени постепенно уносит все наши достижения.

Подъехал нужный автобус, и Свиридов удобно устроился на свободном сиденье. До дома еще минут двадцать… Почему бы не вступить в мысленный диалог с Ивановым? Есть ли у того в книге что-нибудь на тему времени? Ага, вот глава «Отношение к старению»… Посмотрим, посмотрим…

«Осознание того, что со временем мы все больше стареем, нельзя оценивать однозначно. Само по себе это чувство не вредно и не полезно. Человек может унывать и тосковать, он может бояться приближения старости. Но обязательно ли подчиняться этим чувствам? Обязательно ли пассивно выжидать, «подчиняясь неотвратимости»? Нет, не обязательно. Человек сам решает, к каким чувствам и мыслям ему прислушиваться, а какие игнорировать. А значит мы вполне способны избрать дня себя Вариант Развития. «Если время самая драгоценная вещь, то растрата времени является самым большим мотовством» — утверждал Бенджамин Франклин. Даже самое малое время можно и нужно использовать для саморазвития».

Эпифан Эпифаныч задумался. Как относиться к этому? Все отчетливее вырисовывалась стереотипная мысль: «Ведь все равно уже ничего не изменишь. Какой смысл копошиться?». Однако Эпифан Эпифаныч решил поискать противовес этой мысли. Ведь существуют долгожители, а также их образ жизни. Пожалуй, стоит поискать соответствующую информацию. И даже не «пожалуй», а точно…

Следующая фраза книги укрепила его решимость. «Все зависит от наших желаний. Нужно лишь создать мощное желание измениться, преодолеть свои ограничения и действовать. Путь к настоящей свободе существуем и человек вполне способен избавиться от множества вредных ограничений, которым он раньше подчинялся».

Ладно, еще один отрывок, и хватит на сегодня. «С давних времен мыслители призывали человека к самопознанию. «Вместо того, чтобы высоко ценить внешние знания, полученные из книг и от учителей, лучше обратить внимание на сосуд, в котором их хранишь» (Э. де Мелло)». Ох уж лот Иванов… Прямо нарочно подбирает такие цитаты, которые просто тянут к глубоким размышлениям. Или это просто у него самого такое состояние, которое располагает к думам?

Эпифан Эпифаныч закрыл книгу и погрузился в собственные мысли. Они были необычны и в ю же время очень просты. Пытаемся ли мы понять других? Пытаемся ли понять самих себя? Есть ли у нас, вообще, такое желание? Ставим ли перед собой такую цель? Обычно очень редко. Как правило, мы предпочитаем замыкаться в своих мыслях, в обдумывании своих любимых идей…

А вот и его остановка. Скоро он придет домой, к своей Марье, которая уже столько лет его спутница жизни… Может, и в самом деле все бросить и съездить с ней на курорт?

Глава 7. Тонкости общения

Талантом собеседника отличается не тот, кто охотно говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие.

Жан Лабрюйер

Петр относился к жизни легко. Очень легко. Возможно, даже слишком легко. Он считал, что жизнь так удивительна, интересна и забавна, что о ней необходимо как можно чаще говорить. И желательно подольше…

Говорить же Петр просто обожал а главное, умел. В разговоре с ним люди как-то по-особому расслаблялись и охотно доверяли самое сокровенное. Трудно сказать, почему. Возможно, потому, что в отличие от многих других любителей побеседовать, Петр не набрасывался на человека, а начинал диалог вкрадчиво, не торопясь. Во время разговора с ним почти у всех собеседников на лице появлялось одинаковое выражение. Это было некое благодушие, смешанное с сонно-задумчивой радостью. Многие с удивлением замечали, что им «влезли в душу» лишь после разговора с Петром. Но поздно тайные мечты и наболевшие переживания были уже высказаны, и оставалось лишь надеяться, что Петр сохранит их в секрете. Иногда так и было…

Свою способность к общению Петр подметил еще в детстве, и с тех пор не раз удивлялся себе. А со временем перестал удивляться, решив, что это Дар Свыше, которым грех не пользоваться. Возможно, из Петра вышел бы великий артист, пойди он в театральное училище, как предлагали школьные учителя…

Но потом все изменилось, поскольку Петр увлекся пивом, вином и водкой. Как это началось, он и сам толком не заметил. Эти популярные напитки он стал употреблять еще с десятого класса — понемногу, по праздникам, а после поступления в университет помногу и далеко не только по праздникам…

— Ну что, выпьем пивка? предлагали ему знакомые. А то здоровья слишком много, надо же его тратить…

— Можно! — соглашался Петр. — Кстати, а вы знаете, что алкоголь полезен для здоровья?

— Да ну?

— Конечно! В небольших количествах его выделяет и сам организм… Так давайте ему поможем!

Очень скоро, уже на первом курсе, здоровье стало пошаливать — кололо в правом боку, часто болела голова, дрожали руки… Но главным было то, в чем Петр не хотел признаваться самому себе его Дар угасал. Постепенно это проявлялось все сильнее. Все чаще попытки завязать разговор оканчивались неудачей, а с трудом завязанные беседы неожиданно прекращались. Причина, как смутно понимал Петр, была связана с самоконтролем. Он разучился вовремя делать паузы. Произнося речь, увлекался и не мог остановиться. В очередной критический момент Петр ясно чувствовал, что его опять понесло. И при этом прекрасно видел, что на лице собеседника зреет удивление, превращается в улыбку, а улыбка исчезает, уступая место нетерпению. Видел — но ничего не мог с собой поделать. Или — не хотел…

— Понимаете, наша Вселенная бесконечна! восторженно внушал он девушке, которая слушала вполуха, набирая сообщение на сотовом телефоне. — К тому же она еще и расширяется! Как известно, галактики разбегаются друг от друга — причем чем дальше они от нас расположены, тем быстрее… Что из этого следует? Как вы полагаете?

— А? девушка рассеянно посмотрела на него. — И что же?

— Ну как же? Конечно, то, что когда-нибудь Вселенная начнет сжиматься! Впрочем, расширение может быть и бесконечным… Понимаете, приблизительно через 10 миллиардов лет после Большого Взрыва…

— Вообще-то, я спешу, небрежно сказала девушка. — Вот, кстати, моя маршрутка.

— Ясно… с досадой произнес Петр. А номер телефончика оставите?

— В другой раз.

— Когда же? Ведь Вселенная бесконечна!

— Рано или поздно. Ведь когда-нибудь она начнет сжиматься.

Таким образом, столь любимый Петром процесс общения теперь стал часто прерываться весьма неприятным образом. Один за другим собеседники уходили, оставляя Петра голодным. Но он не сдавался, вновь и вновь предпринимая попытки — иногда успешные, но все чаще и чаще провальные…

В тот осенний вечер Петр возвращался со дня рождения, который отмечали в общежитии его случайные знакомые. Добредя до остановки, прислонился к дереву и стал ждать. Но то ли автобус все не приходил, то ли Петр часто засыпал и пропускал один рейс за другим, только уехать никак не удавалось. Сознание временами гасло, а когда наступало прояснение, Петр смутно ощущал рядом какое-то движение. Вроде были какие-то звуки, кто-то что-то ему говорил, но ответить не хватило сил. Затем внимание опять куда-то ускользнуло, и все погрузилось в засасывающий мрак.

…В голове гудело. Петр с трудом открыл глаза. «Где я?» — мелькнула привычная уже мысль. Последние два месяца Петр все меньшее удивлялся тому, что видел вокруг при пробуждении. Он уже обнаруживал свое присутствие под кроватью, на балконе, в шкафу, а однажды — на шкафу.

Ага, он дома, встал с кровати и на что-то опирается… Нет, видимо на даче… Или опять на балконе общежития, потому что на полу не хватило места?.. Нет, это было вчера. Вдруг Петр ощутил холод, и что в своих объятиях он сжимает нечто твердое и неустойчивое. Оказалось, что это дерево, которое слегка покачивалось от сильных порывов ветра.

Как же холодно! Петр выругался. Ох уж этот ветер!.. Дует, словно душу хочет вынуть… И вообще, весь этот мир коварен и жесток… Вот, кстати, интереснейшая тема для беседы… Петр оглянулся, но поблизости не было никого. Вообще никого! Это лишний раз подтверждает жестокость мира! Впрочем, вот один кандидат гражданин в длинном черном плаще, торопливо и озабоченно идущий навстречу.

— Как вы полагаете, наш мир жесток? — заплетающимся языком спросил его Петр. Или добр? Или ни то, ни другое?

Гражданин в плаще остановился и посмотрел на Петра. Странный, пронизывающий взгляд ~ как будто видящий все насквозь. И, но в то же время отстраненный, какой-то далекий…

— А кто сказал, что наш мир существует? спросил человек в плаще.

— Чего? Случайный собеседник присмотрелся, с сожалением покачал головой и ушел. Петр озадаченно глядел вслед и ощущал, как внутри нарастает неприятное чувство досада. Как же так? Раньше он ни за что не упустил бы такого случая и обязательно раскрутил бы гражданина как минимум на часовой разговор! А сейчас — лишь нелепое «Чего?», и прощай, общение…

Петр почувствовал, что снова засыпает, и встряхнулся. Затем усилием воли поднялся с колен, и с трудом побрел ко входу в книжный магазин, шатаясь и выписывая зигзаги. Постепенно становилось лучше, и когда он наконец дошел, преодолев пятьдесят метров за десять минут, то чувствовал себя уже вполне сносно. Постояв на всякий случай еще пять минут, Петр сел на скамейку и немного посидел. Наконец, обретя уверенность в своей способности держать-равновесие, встал и вошел внутрь…

Петр любил бывать в книжных магазинах. Но отнюдь не из-за интереса к книгам просто там были неплохие условия для общения. Конечно, общаться можно было не только в книжных магазинах. Для этого годилось любое место — автобусная остановка, скамейка в парке, пляж, картинная галерея… Однако сегодня уже поздно для поиска другой территории…

У входа он остановился и окинул взглядом огромное помещение с гигантскими стеллажами, сплошь уставленными литературой. М-да, эго хорошо… Наверняка здесь найдется немало читателей, готовых вести приятные познавательные беседы…

Петр оглядел ближайших читателей, и усмехнулся в предвкушении. Сколько кандидатов! Вон какой-то мещанин увлеченно листает толстый фолиант с фотографиями мебели, а рядом стоит девица и заглядывает ему через плечо. Ребенок завороженно вглядывается в рисунки животных в детской книжке, а бабушка что-то объясняет. Еще один, детина в кожаной куртке и с металлической цепью на шее, озадаченно смотрит на полки с книгами. С кого же начать? Петр радостно потер руки. Вперед! Пора обменяться информацией!

— Девушка! Можно к вам обратиться? хрипло спросил детина с цепью у кассирши.

— Слушаю вас? встрепенулась та.

— А у вас есть… эти… Платон с Аристотелем?

Девушка задумалась.

— Вроде есть, неуверенно сказала она. — А вам что именно надо?

— Да мне в общем… Узнать, кто они такие, и вообще…

Собеседники озадаченно смотрели друг на друга. Оба смущались, поскольку явно имели весьма смутное представление о предмете разговора.

— А вы идите во-он туда! — наконец нашлась девушка. — Там спросите…

— Туда? Ладно, спасибо.

Детина развернулся и двинулся в указанном направлении. Через секунду к нему пристроился Петр.

— Привет, братан! начал он, широко улыбаясь. — Как жизнь?

Здоровяк приостановился и с подозрением посмотрел на незнакомца. Как отреагировать? В подобных случаях он привык выбирать простые ответы, но улыбка Петра обезоруживала.

— Да нормально… А чего надо?

— Я тут услышал, ты вроде спрашивал о Платоне… Могу помочь.

— Ну?

— Да просто я студент. Мы этих типов уже проходили…

Детина остановился, раздумывая. Петр выдержал его недоверчивый взгляд, стойко улыбаясь.

— Ну, говори. Мы тут с корешем повздорили, а он мне, такой, короче — «Ты чего из себя Платона с Аристотелем строишь? Умный, да, типа?». Ну, я думаю про себя — надо окультуриться, и вот в книжный зашел… Только чего-то здесь их нет, я уже все ближайшие шкафы осмотрел.

Петр довольно усмехнулся про себя, внешне сохраняя простодушную улыбку. Конечно, а как же иначе? Начать — самое трудное, теперь остается лишь продолжить, следуя собственному импульсу. Верный тон найден, слушатель готов слушать, и теперь…

— Это величайшие мыслители всех времен и народов. Жили больше двух тысяч лет назад и прославились своими концепциями…

— Ты, это, покороче… «Концепциями»… Чего они сделали-то? Петр задумался.

— Ну, я же и говорю. Они сделали… то есть создали кон-цеп-ци-и.

— А еще?

— А, вы любите конкретику… — Петр задумался и не заметил, что нечаянно перешел на «вы». — Так… в общем, Платон считал себя выдающимся, а Аристотель его критиковал… а, еще Платона продали в рабство…

— Ха, в рабство! — детина усмехнулся. — Короче, студент! Иди учись давай! Доучивайся, потом расскажешь…

Он вразвалку пошел дальше, оставив Петра задумчиво чесать затылок. Хм-м, странно. Раньше он такие орешки щелкал легко… Все из-за этих философов! Чем они там прославились-то? Ага, придумали политические теории, еще там был «мир идей» какой-то… Может, догнать собеседника и сообщить? Хотя, лучше не надо. А то еще станет подробности выспрашивать… Да, зря он прогуливал лекции по философии…

Ну да ладно, не беда. Будем считать это разминкой. Петр заметил, что неподалеку стоят две девушки, по виду старшеклассницы. Они что-то зачитывали вслух по очереди. Осторожно подойдя поближе, Петр прислушался.

— Слушай, как гадать на воске, сказала одна девушка. — «Свечу нужно измельчить и кусочки положить в металлическую ложку. Дно ложки нагревают над пламенем до тех пор, пока воск не расплавится и не станет жидким. После этого содержимое ложки быстро выливают в заранее приготовленный таз с водой. Воск в воде застывает и приобретает определенные очертания. Затем гадающие пытаются растолковать символический смысл получившейся фигуры. По восковым фигурам предсказывают возможное богатство, счастье, урожай или неурожай. В данном случае гадающему не обязательно формулировать в уме определенный вопрос: скорее всего, получившаяся фигура будет символизировать общие изменения в его судьбе».

— А вот что я нашла! — воскликнула другая. — «Если вы что-то увидели для себя в блюдце плохое, отдайте утром этот воск с молоком свинье, если нет свиньи — закопайте. Ну, а если изображение сулило доброе, молоком полейте цветы в доме, а воск спрячьте до будущего гадания».

Ну, здесь просто грех не вмешаться! Петр мысленно потер руки и на секунду задумался. Из книг по психологии, прочитанных еще в старших классах школы, он почерпнул сведения об основных голосовых режимах. Голосовым Режимом называлось вербально-звуковое воздействие на собеседника. Петру было известно, что человеческое сознание воспринимает прежде всего обычно речь — то есть смысловую информацию, плюс интонацию, произношение. В меньшей степени оно воспринимает язык мимики и жестов — это скорее вспомогательные средства. Хотя для некоторых справедливо и обратное… Зная особенности характера конкретного человека и конкретную ситуацию, можно использовать конкретный, наиболее подходящий голосовой режим.

Какой же способ общения избрать сейчас? Поразмыслив, Петр остановил выбор на Первом Голосовом Режиме. Это был наиболее мягкий способ произнесения речи. Негромкий задумчивый голос звучит несколько отстраненно или даже грустно. Так добрая бабушка рассказывает волшебную историю, которая случилась давным-давно. Речь течет ровно и будто опутывает слушателя невидимыми нитями. Такой голосовой режим хорошо подходил для работы с теми людьми, которые склонны погружаться в себя — с интровертами. И особенно, как Петр хорошо знал по опыту, весьма впечатлял многих девушек.

Итак, начнем с простого безобидного замечания…

— О, да здесь колдуют! приветливо сказал он.

Девушки с легкой тревогой обернулись. Петр расчетливо помолчал, улыбаясь, а затем проворковал:

— Гадание — дело благородное. Бывало, я и сам им увлекался… У меня есть сестра — так она прочитала вот эти превосходные книги, и стала активно по ним заниматься… Знаете, как гадать по тени от огня?

— Нет, — ответила одна школьница.

— Это легко! Надо зажечь бумагу так, чтобы тень от нее падала на стену. Потом посмотреть на контуры. По ним можно многое узнать о своем будущем… Главное — повнимательнее присмотреться и дать волю фантазии.

— А у вас получалось? — заинтересованно спросила другая.

— О да… Многое из того, что я видел, сбылось. Однажды вечером я сидел дома…

И Петр поведал затаившим дыхание девушкам, как тень от огня рассказала ему о будущих захватывающих приключениях. О том, что через два года, холодным осенним вечером он пойдет в книжный магазин и встретит там двух прекрасных дам. И что сегодня как раз наступил этот самый вечер…

Бархатные интонации голоса Петра очаровывали. Они словно укутывали чем-то мягким, внушая мысли о чем-то замечательном и манящем. Голос будто говорил — «Да расслабьтесь!.. Все прекрасно…». Девушки охотно подчинялись призыву. Не мигая, они смотрели на оратора, забыв про книги.

— И когда зашел в магазин, узрел то самое зрелище, о котором получил предсказание в одиннадцатом классе… И как вы думаете, кого я увидел?

Девушки заулыбались, предвкушая комплименты. И не ошиблись.

— О, кого же я увидел! Это были прекрасные розы, ярко выделяющиеся среди пустыни! Величайшие, выдающиеся, удивительнейшие создания! Равных им нет в мире — это я понял с первого же взгляда!

На лицах слушательниц медленно проступало удивление.

— Их можно сравнить лишь со звездами, ярко сияющими во тьме ночи! Лики их словно выточены из мрамора, губы точно кораллы, а глаза — бездонные жемчужины! Их волосы как шелк, брови изящны, а зубы отливают перламутровой белизной…

На лицах девушек проступило разочарование и недовольство словно им предлагали слишком сладкий чай или слишком соленый суп.

— Нам… это… пора идти, торопливо сказала одна.

— Да, мы спешим… — согласилась другая. Закрыв свои книги, они поспешили к кассе.

— Куда же вы, прекрасные дамы? — воскликнул Петр. Я ведь еще не сказал, кого именно увидел!

Но в ответ послышался лишь веселый смех. Петр задумчиво посмотрел книжный стеллаж. Странно. Раньше этот способ всегда срабатывал. Что сейчас он сделал не так? Ведь все было безупречно. Может, даже слишком безупречно… «А не переборщил ли я с комплиментами?» — вдруг подумал Петр.

Он машинально взял и открыл одну из книг. Первая глава — «Гадание при помощи зеркала». Интересно… «Возьмите зеркало, перед ним поставьте графин, наполненный водой, с трех сторон от него — горящие свечи. Чтобы узнать, что год грядущий нам готовит, смотрите сквозь воду в зеркало, что-нибудь оно да покажет!». Петр усмехнулся. И ведь не придерешься! Что-нибудь зеркало всегда показывает…

Поставив книгу обратно, Петр двинулся дальше. Ничего, будем продолжать поиски… Ага! Вот ребенок около стеллажа «Детская литература» листает книжку с картинками животных. Здесь нужна игривая интонация в сочетании со Вторым Голосовым Режимом. Эго, как помнил Петр, сдержанно-авторитарный тон. Надо говорить негромко, но весомо, с убежденностью, словно сдерживая внутреннюю мощь. Такой стиль полезен для работы с активными или даже агрессивными людьми, и очень эффективен с детьми.

— Привет, парень! — весело сказал Петр. — Как жизнь?

— Да ничего, удивленно ответил мальчик. Живу помаленьку…

— Животных любишь?

— Да.

— Тогда сейчас я тебе зачитаю полезную информацию… — Петр небрежно выхватил первую попавшуюся книгу и раскрыл. Ага, сойдет…

— Знай же, о отрок! — важно заговорил Петр. «На земле нет животного крупнее, чем слон. Наделенный неимоверной силой, он отличается незлобивым нравом, предельно честен и справедлив…

Слоны живут крупными кланами, і де безраздельно властвует самый старший по возрасту вожак. Он определяет путь и ведет за собой остальных».

— А куда ведет? — заинтересованно спросил мальчик.

— Подожди, это не важно… «Большие любители воды, слоны, однако, не умеют плавать из-за чрезмерного веса. Особенно подолгу они плещутся в водоемах в дни полнолуния, как бы исполняя таинственный ритуал поклонения ночному светилу».

— А что такое «дни полнолуния»?

— Так, слушай молча… — строго произнес Петр, все больше входя в роль учителя. — «Когда слон угодит в ловушку, хитро подстроенную охотниками, весь клан по команде вожака начинает засыпать яму землей, сучьями и бревнами, пока несчастный не выберется благополучно наружу. Добродушные великаны не помнят зла и проявляют заботу о людях, заблудившихся в лабиринте джунглей. Слоны выводят их из чащи и указывают дорогу к селению».

— А джунгли — это такой лес, да?

— Я же тебе сказал — не перебивай! — рассердился оратор, не поднимая глаз от книги. Ему уже и самому стало интересно узнать о слонах побольше. — «Однако и у слонов есть свои слабости. Они не выносят поросячьего визга и боятся мышей. Стоит объявиться хоть одной серой мышке на стойбище, как слоны приходят в неистовство, беспорядочно носятся из стороны в сторону, круша и сметая все на пути и нанося друг другу увечья. Но как всегда, после бури наступает затишье, и вновь мирно щиплют великаны траву или плещутся в реке»…

Ну вот, наконец-то вопросы закончились. Второй Голосовой Режим явно подействовал… Петр поднял взгляд, намереваясь похвалить мальчика за послушное поведение, и замер от неожиданности — тот уже ушел.

Опять не получилось… Эх, где же те золотые дни, когда получалось? Он хорошо помнил случаи, когда удавалось познакомиться с десятком человек за день. Раньше речь Петра текла легко и свободно, завораживая слушателей — у них не возникало и мысли о том, чтобы взять и уйти… А теперь? Теперь приходится лишь вспоминать о былой славе… В свои худшие дни.

Петр подсаживался к старушкам, сидевшим на скамейке у подъезда, щелкал с ними семечки и заводил разговоры о своем славном прошлом.

М-да, было время… Ладно, а не пора ли сделать передышку, чтобы успокоиться и взять себя в руки? Что ж, можно пока посмотреть, что сейчас публикуют. Так, с детской литературой пока закончим… Петр печально побрел дальше, искоса посматривая на названия книжных стеллажей. Наконец, остановился у раздела с интригующей надписью «Разное». Его рука решительно миновала произведения с названиями типа «Как нарастить ногти» и «Украшения для зубов», и остановилась на книге «Ценные советы на все случаи жизни». Примерно в середине книги Петр прочел совет номер 345: «Если вы упали в яму, не спешите вылезать из нее. Возможно, сперва вам следует отдохнуть. Возможно, вы упали как раз потому, что слишком спешили». Петр усмехнулся. Да уж, важные сведения. Наверное, у автора книги уже был горький опыт…

Петр закрыл книгу и задумался. А может быть, он сейчас тоже слишком спешил? Отсюда и проблемы в общении. Конечно, в разговоре с детиной он допустил оплошность. Вначале надо было полистать учебник по философии. Со школьницами тоже вышла оказия — он чересчур увлекся собственным красноречием, и пропустил критический момент, когда надо было остановиться. Ну, а с ребенком он вообще допустил глупый промах — когда перебрал с авторитарным тоном. И вообще, лучше было сначала спросить, что тому нравится. А вместо этого — сразу лекция о слонах… И чего я с ними привязался? Ну, слоны и слоны… «Добродушные великаны»…

Удивляясь сам себе, Петр вместе с тем ощутил воодушевление. Ведь теперь, когда ошибки очевидны, дальше будет легче. Больше он не станет наступать на те же грабли…

Петр задумчиво перешел к разделу «Психология» и вытащил книгу с зазывающим названием «Вы можете быть себе лучшим другом». Что ж, почитаем… «Говорят, человека можно узнать по тому, что он говорит о других людях. Но есть некто, отношение к кому особенно важно — это мы сами. Как же человек может и должен относиться к себе? Быть уверенным в себе — это хорошо или плохо? Совместимо ли самоуважение с уважением к другим? Хорошо ли быть гордым? Почему, например, христианство не просто осуждает гордость, но и считает ее главным грехом? Все эти вопросы связаны с проблемой отношения самого к себе — то есть с самооценкой (самомнением)».

Петр задумчиво посмотрел поверх страницы. Автор поднимает довольно банальные вопросы. Ведь каждый относится к себе так, как… относится. Что тут можно поделать? Так, что там дальше?.. «Каждый человек всегда выбирает те или иные желания, тем самым решая, быть ли ему хозяином самому себе. Главное желание связано с вопросом о том, как относиться к самому себе — условно или безусловно. Условное отношение — это выбор отношения к себе в зависимости от условий, это согласие ограничить свою внутреннюю свободу. Такой выбор предполагает две крайности — завышенную и заниженную самооценку. Оба варианта вредны, так как ослабляют человека, создавая излишнюю зависимость от внешнего мира».

Как-то уж очень мудрено, подумал Петр. Чтобы разобраться, нужно поразмышлять на эти заумные темы. Ладно, дочитаем эту страницу, и хватит… «Однако вместо оценочного сравнения своего статуса со статусами других людей возможно безоценочное сопоставление, характерное для человека с безусловной самооценкой. В основе такого самомнения лежит отрешенная и безусловная любовь к себе, позволяющая также расширить восприятие и осознавать причины и последствия своих действий».

Кто-то кашлянул рядом. Петр оглянулся и заметил стоящую неподалеку женщину с кислым недоверчивым лицом.

— Я уже пять минут жду, когда вы начитаетесь и поставите книгу на место, раздраженно сказала она.

— Книга, да? — растерянно спросил Петр.

— Совершенно верно.

— Вам нужно, чтобы она была на полке, так?

— Вот именно.

— А сейчас она не на полке, верно?

— Правильно.

Разговор заходил в тупик. Петру это не нравилось, но почему-то он не мог придумать ничего подходящего. Язвительная интонация женщины словно парализовала его — его, знаменитого оратора, которого однокурсники нередко просили разговорить преподавателя, чтобы разнообразить скучную лекцию! И почти всегда Петр успешно это проделывал, легко находя чувствительные темы…

— Кажется, ваша реакция несколько заторможена. — насмешливо произнесла собеседница. — Похоже, вам необходимо письменное распоряжение?

— Ну почему же… — пробормотал Петр, ставя книгу на место. И, к своему стыду, ретировался.

По пути он размышлял об инциденте. Можно было бы попробовать применить Третий Голосовой Режим — открыто-авторитарный, или педагогический. Таким тоном учитель иногда пытается внушить ученикам нечто серьезное. При этом слова произносятся громко, отчетливо и очень уверенно. Но стиль этот подходит для тех, кто привык чувствовать себя нерешительно или признавать себя подчиненным… А значит, для этой дамы явно не годится. К тому же Петр до сих пор ощущал в себе странную вялость, которая не позволяла войти в нужное состояние.

По пути встретились два седовласых старца, которые оживленно переговаривались между собой. Один из них прижимал к груди какую-то книгу и энергично что-то доказывал:

— Говорю тебе, не нужно никаких машин времени! Человеческий организм способен на многое, просто наука еще не до конца исследовала его возможности. Внутри нас скрывается много загадок, и если автор утверждает, что особые энергетические практики делают нас способными путешествовать в прошлое — зачем же упускать такой шанс?

— Ты думаешь, это возможно? — спрашивал другой.

— Конечно! Но говорю тебе, не все так просто, как кажется…

Старцы прошли мимо, их голоса стихли. «Ну вот, — с горечью подумал Петр, — я даже не попытался вмешаться в беседу. А все из-за этого возмутительного наезда… Правда, в вопросах путешествий во времени я все равно некомпетентен… Но зато видел один фильм… Забыл, какой…». Он снова задумался об инциденте с агрессивной дамой. Зашагав в дальнюю часть магазина, Петр размышлял, что можно было бы предпринять. Что наверняка подействовало бы? Может, Четвертый Голосовой Режим — одно из действенных средств? Это звуковой удар, резкий и оглушающе громкий, который мог также служить средством «экспресс- гипноза». Например, владея соответствующим навыком, можно было остановить бегущего человека, внезапно оглушив командой «Стоять!» или даже «Лежать!». Вызывает шок — и послушание. Понятно, что без стопроцентной гарантии — но все-таки…

Что ж, поищем новых кандидатов для разговора… Петр огляделся. Ага! Около стеллажа «Искусство» стоит девушка! Задумчиво смотрит на книгу, которую держит в руках… Судя по лицу, явно чем-то расстроена… Слегка пританцовывая, Петр медленно приблизился.

— Добрый вечер, мадемуазель! — галантно сказал он. — Позвольте вое спросить?

Девушка подняла взор и кивнула. Ни улыбки, вообще ничего не отразилось на ее лице. Она спокойно ждала продолжения. Это не обескуражило Петра он знал, что делать выводы о степени успешности попытки знакомства пока рано. Первая фраза, как и первая реакция — отнюдь не решает все. Гораздо важнее установить контакт — обмен мыслями и эмоциями…

— Я позволил себе предположить, что вы сведущи в области искусства… — продолжил Петр высокопарным тоном, одновременно следя за реакцией девушки. — Осмелюсь спросить у вас совета… Вы не возражаете?

— Слушаю вас.

Приятный голос… Петру понравилась сдержанность девушки. Никакой экзальтации или недовольства, как это иногда бывало. Просто спокойно слушает…

— Так что вы хотели?

— А… Простите, задумался. Понимаете, я всегда интересовался итальянской живописью, но как-то руки не доходили… Вы не посоветуете, что можно почитать, посмотреть? А вам какого периода?

— Без разницы, совершено без разницы! Я в этом полный дилетант… Доверюсь вашему вкусу…

Девушка секунду размышляла, затем протянула фолиант, который держала в руках.

— Вот, возьмите. Я уже все просмотрела… Там третья глава — «Эпоха Возрождения».

Петр взял книгу, напряжено выбирая, что теперь делать. Отвернуться и начать читать явно не входит в его планы. Значит — нужно найти средство продолжить беседу…

— А вы тоже любите искусство?

— Ну, как вам сказать… В общем, да. Петр решил перейти в атаку.

— Прошу вас разрешить мне выразить свои чувства… Когда я впервые вас увидел, то почувствовал слабость в коленях… Вы весьма очаровательны. Овал вашего лица настолько гармонично сочетается с белизной ваших губ и алой яркостью вашего лба, что…

— Как вы сказали?

— Ой, прошу прощения! Я хотел сказать — «с белизной вашего лба и алой яркостью ваших губ»! Вот видите, я уже заговорился! Мое внимание всецело поглощено вашей красотой…

Стоп, сказал себе Петр. Хватит комплиментов… Эффект достигнут — девушка слегка улыбается и явно готова слушать дальше. Главное теперь — не переборщить, дать ей самой что-нибудь сказать…

— Вы, наверное, изучаете искусство в каком-нибудь вузе? Кстати, меня зовут Петр.

— А меня Галя, — улыбнулась девушка. — Нет, это я так, для себя… Я учусь на филологии, специализируюсь на испанском. А вы?

— А я будущий великий историк. Изучаю культуру эпохи династии Каролингов. Слышали о такой?

— Нет. А, что-то вроде слышала… Это во Франции?

— Да, эпоха средних веков. Понимаете, меня всегда привлекало средневековье, еще со школы. Рыцари, мечи, приключения… Помню, однажды за одну неделю прочитал сразу несколько рома-нов «Черную стрелу» Стивенсона, «Айвенго» Вальтера Скотта, «Белый отряд» Конан Дойля…

И Петр поведал о сюжетах названных книг, постепенно осознавая, что его опять занесло. «А не слишком ли я увлекся? Мне-то это интересно, а вот ей? Чего я, в конце концов, хочу — просто высказаться, или реально поговорить с человеком, понять его?». Эти мысли побудили его остановиться.

— Прошу прощения, Галя. Наверное, я говорю слишком много…

— Ничего, ничего. — рассеянно ответила девушка. Вы мне не мешаете…

Петр с подозрением посмотрел на нее. Издевается? Нет, скорее, собеседница просто погрузилась в свои мысли. Это не страшно он вовремя прервал свои рассказы и теперь можно вновь наводить мосты…

— Вы чем-то встревожены, Галина? — мягко спросил Петр. Скажите, о чем думаете? Возможно, я сумею вам помочь?

— Вряд ли, — со вздохом сказала Галя. — Я думала о своей внешности. Вот скажите — только честно — я не слишком мало крашусь?

— Ну…

— Значит слишком много?

— С одной стороны, у вас естественная красота, — нашелся Петр. Поэтому косметика вам не нужна. С другой, если вы преследуете цель подчеркнуть те или иные детали…

Видя, что теперь Галя внимательно слушает, он включил Пятый Голосовой Режим. Это была негромкая и слегка замедленная речь. Она стимулировала смутное чувство вины у адресата, особым образом активизируя его внимание. Понятно, что эффект зависел от того, насколько человек был расположен к ощущению вины. И Петр решил, что ситуация вполне подходящая.

— Конечно, девушка имеет право усиливать тот эффект, который производит ее внешность. — ворковал он. — Однако следует помнить о тех эффектах, которые я назвал бы маскирующими. Ведь преувеличенное не есть истинное, а приукрашенное камуфлирует то, что является таким, какое оно есть… Понимаете, это как сериалы. Сериал — это рафинированная жизнь. Красивая картинка, «косметика жизни». Допустим, какой-нибудь почтальон Роберт Джексон узнает, что на самом деле он сын богатейшего и известнейшего человека…

— Вы смотрите «Санта-Викторию»?! — воскликнула Галя. Вся ее грусть моментально исчезла, лицо засветилось энтузиазмом. — А с какой серии?

— Ну, э-э…

— Значит, вы знаете подробности истории похищения Эрики Джонсон? Я пропустила те серии, как раз тогда сессия была… Ну, помните — когда Чак Смит потребовал выкуп?

Петр задумался.

— Эрика Джонсон… сопротивлялась.

— Это на нее похоже, кивнула Галя. — Она такая, всех за пояс стремится заткнуть. И что было дальше?

С воодушевлением Петр поведал историю похищения, информацию о котором черпал из своего воображения. Импровизация удалась.

— …Они держали ее в старом сарае на берегу океана, в связанном состоянии. Но Эрика не сдавалась. Однажды ей почти удалось перерезать веревку о камень, но негодяи вовремя заметили это. Однако она сумела укусить Чака Смита, когда тот нагнулся к ней, чтобы связать покрепче…

— Ух, ты!

— Да-да… Эрика Джонсон всегда была не так проста, как думали некоторые.

Но несмотря на явный интерес слушательницы, Петр ощутил некоторую тревогу. А достаточно ли он компетентен в этой теме? А то еще выйдет та же история, что с Платоном и Аристотелем… Так, плавно переходим к новой теме.

— Кстати, феномен похищения связан с философской проблемой свободы. Как известно, человек всегда стремился к свободе, то есть к преодолению ограничений. Но возможна ли такая безграничная свобода? Как говорил английский философ Джон Локк, «свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается нос другого человека».. Так вот, похищение есть не что иное, как ограничение свободы перемещаться! Похищенный не может пойти туда, куда хочет а часто вообще не может двинуться, поскольку связан! Хотя, конечно, похищение можно и сфальсифицировать — когда жертва действует заодно с похитителями, чтобы получить выкуп…

— Так вы и «Печальную Луну» смотрите?! — восторгу Гали, казалось, нет предела. — Это же история семьи Эглесиас!

Петр с тревогой почувствовал, что почва стремительно ускользает из-под ног. Надо срочно сменить тему…

— А помните, как Роза-Мария сказала Марии-Луизе, что Елена- Фредерика выходит замуж за Энрике Сантоса?

— Ага… А Энрике Сантос на самом деле еще сомневался… Кстати, сомнение это ни что иное, как способ выявить достоверность того или иного явления. Когда человек не уверен в том, что есть истина, а что есть ложь, он пытается найти доказательства того и другого. Это и есть процесс познания…

— А почему вы решили, что он сомневался? удивилась Галя.

— Ну… Видимо, он понимал, что все не так просто… Ведь Елена- Фредерика и сама сомневалась. Кто знает, быть может, она слишком поторопилась со своим решением?

Петр с тревогой смотрел на нее. Угадал?..

— О, Санта-Мария! Так вы сочувствуете Карлосу Лопесу? — с возмущением выпалила Галя. — Этому злодею?! Ведь он хотел расстроить их свадьбу!

— Да что вы… — пробормотал Петр, выбирая, как лучше отступить. Конфликты ему не нужны. Сейчас надо придумать, как предотвратить крики и мирно удалиться.

— Как вы можете?!

— Галя! — вкрадчиво сказал Петр. — Поверьте, я совершенно не поддерживаю Карлоса Лопеса… Я питаю к нему лишь отвращение, смешанное с презрением и негодованием. Поверьте, его отвратительные действия мне нисколько не импонируют…

Галя несколько успокоилась, но подозрение из ее взгляда не исчезло.

— Почему же вы выразили сомнение в верности решения Елены-Фредерики?

— Э-э-э… я оговорился. Кстати, вон там я заметил знакомых, надо бы подойти… Прошу прощения!

И Петр стремительными шагами направился в сторону выдуманных знакомых подальше от стеллажа «Искусство». Зайдя за раздел «Наука и техника», остановился и глубоко вздохнул. Какая горячая девушка! Было бы весьма интересно пообщаться… если бы он так же любил сериалы, как она. Петр взглянул на название стеллажа. Да, надпись довольно унылая… Видимо, здешние книги сплошь состоят из формул, графиков и таблиц… Неожиданно внимание привлекло одно название — «Фундаментальные законы реальности с иллюстрациями». Раскрыв первую страницу, он прочитал: «Научное знание, как и все человеческое знание, состоит в основном из объяснений. Простые факты можно посмотреть и в справочнике, предсказания важны только при проведении решающих экспериментов для выбора более точной научной теории. По мере того, как новые теории вытесняют старые, наше знание становится как шире, так и глубже». Теории, знания, факты… Как-то все это скучно. Жить надо просто! И радоваться жизни! А для этого, Петр был твердо уверен, нужно выпить или побеседовать. А лучше и то и другое сразу…

Продолжая путь, он заглянул к многочисленным стеллажам «Неведомое и непознанное». Там стояло человек восемь или десять, и они что-то горячо обсуждали. Судя по всему, это строители их одежда перепачкана пятнами цемента и грязи, а сапоги измазаны кирпичной крошкой… Разглядывая компанию, Петр стал прикидывать свои шансы вступить в дискуссию.

— Человек произошел от обезьяны! — разглагольствовал один рабочий.

— Верно! Да, да! соглашались остальные.

— Это было миллиард лет назад. Точно я говорю? Слушатели принялись смущенно переглядываться — похоже, эта информация была им раньше неизвестна. Секунд десять все молчали, и Петр уже собрался было вставить свою реплику, но не успел.

— Вообще-то есть и другая версия обезьяна произошла от человека, — неожиданно сказала стоявшая неподалеку женщина.

Петр сердито посмотрел на пожилую седовласую даму. Похоже, она тоже явно не прочь поговорить. Надо срочно опередить…

— Я, конечно, некомпетентен… — произнес Петр, включая Первый Голосовой Режим. — Но хочу сказать, что… это…

На секунду Петр замолчал, прислушиваясь к себе. Да, вот оно… Наступает Вдохновение. Сейчас он выдаст пламенную речь и произведет на публику неизгладимое впечатление…

— Уважаемые господа! начал Петр, зажмуриваясь от удовольствия.

— Недавно я имел честь читать одну газетную статейку, в которой вниманию читателей предлагалась весьма любопытная гипотеза. Согласно ей, человек произошел… от кого бы вы думали?., ни за что не угадаете!., от динозавров!

Он был уверен, что теперь-то получит заслуженное признание, а главное — внимание. Еще бы! Такая шокирующая информация, да еще тщательно подобранный тон, стиль…

— Парень, вали отсюда! грубо посоветовал один из рабочих, сурового вида парень со всклокоченными волосами.

Внезапно Петр понял свою ошибку. Тон-то, может, и правильный, а вот стиль нет! При чем тут девятнадцатый век?! В среде декаденствующих интеллигентов такое еще могло сойти, но совсем не здесь и не сейчас…

— Так ведь… мужики!.. Слушайте сюда!.. Но было уже поздно. Рабочий угрожающе шагнул к нему.

— Мы не господа, — произнес он. Господа все в Париже…

— Понял, понял! — воскликнул Петр и поспешно ретировался в сторону выхода из магазина. Но у самой двери притормозил и увидел, что рабочие возобновили беседу. Было обидно так быстро терять поле общения, и Петр начал обход заново.

Очередная неудача серьезно обескуражила его. В чем же дело, почему опять не удалось начать нормальную беседу? Может, следовало использовать другой Голосовой Режим? Возможно, подошел бы Третий? Нет, вряд ли. С какой стати рабочие стали бы мириться с ролью учеников? И тем более не годился Четвертый. Команды типа «Стоять!» или «Лежать!», конечно, сначала произвели бы некоторое впечатление, но потом…

Видимо, дело в чем-то другом. С одной стороны, негативную роль сыграл высокопарный стиль. Но дело не только в языке, и даже не столько… Более важный вопрос — почему он стал говорить так небрежно, допускать такие глупые промахи? Петр задумался, вспоминая прошлое. Были времена, когда он запросто мог разговорить дворника, продавщицу, шофера, обменяться информацией с уличной детворой. С выбором подходящего стиля и темы разговора проблем не возникало — все получалось как-то само собой… Что же раньше было такого, чего нет сейчас? Или что такого есть сейчас, чего не было раньше? Невидящим взором Петр смотрел сквозь книжные полки. Школьные времена, затем первый год учебы в университете. Была другая обстановка, другие люди… А еще он меньше пил. Когда-то даже вообще не пил…

Петр усмехнулся. Ну, это-то здесь при чем? Всем известно, что выпивка только помогает общению. Алкоголь развязывает язык, на душе делается легко, слова текут складно и красиво… Ну, может, и не всегда складно… Но в конце концов, ведь все пьют.

Около стеллажа «Разное» он остановился. Почитать, что ли?

Так, посмотрим… Внимание Петра привлекло название одной из книг

— «Вся правда об алкоголе, или почему пить меньше надо». На одной из первых страниц он прочитал: «Вопреки распространенным представлениям, пьют не все. Некоторым это вообще не надо. Кроме того, пьющие пьют по-разному одни больше, другие меньше. Одни часто и помногу, другие редко и мало. Также большую роль играет вид алкогольных напитков и образ жизни пьющего».

Петр задумался. Может быть, может быть… Смотря где и когда, конечно… Что там дальше? «В современной культуре популярен праздный образ русского мужика — рубахи-парня. Привлекательность такого стереотипа причина многих социальных зол. Например, 95 % уголовных преступлений совершается в состоянии алкогольного опьянения». Ну, это ведь от человека зависит, подумал Петр. Можно и не напиваться до бесчувствия… А быть разбитным и веселым — что тут плохого?

«Многие утверждают, что алкоголь помогает им отрешиться от проблем, расслабиться. Но опьянение ничего не меняет. Обезболивает? Отчасти. Но разве не унизительно признавать свое бессилие пережить текущий вечер в трезвом состоянии? Обезболивание алкоголем всегда относительно…».

Прочитав это, Петр усмехнулся. «Унизительно»… А в каком еще состоянии прикажете быть, если хочешь чувствовать себя хорошо, легко, приятно? Разве это не самый доступный, дешевый и действенный способ получать удовольствие от жизни? И относительно безопасный…

«Поначалу опьянение вызывает эйфорию, отсюда состояние свободы, лёгкости и полной отрешенности от внешнего мира. Но потом всё превращается в тяжелый полубред с галлюциногенным эффектом и извращёнными проблесками сознания, а все попытки найти контакт с реальностью заканчиваются глубоким обмороком».

Я написал бы иначе, подумал Петр. Подробнее и правдивее… Чувства притупляются — это да. Но когда по жизни плохо, становится легче. А главное — все проблемы тают, исчезают… Забываешь о проблемах с учебой, с родителями… На несколько часов все люди вокруг становятся твоими друзьями, а мир — добрым и приветливым, судьба тебе улыбается… Больше нет несчастий, забот, проблем… Щеки пылают, хочется танцевать, веселиться со всеми, зажигать…

«Многие философы гневно клеймили поиск наслаждений, превознося страдания как некое героическое свойство. Другие, наоборот, считали страдания ненужными и определяли удовольствие как смысл жизни. Но не стоит относиться к удовольствиям однозначно. Человек всегда стремится к тем или иным удовольствиям. Любое желание это. в конечном счете, стремление к приятному. Вопрос в том, какой характер носят эти приятные ощущения. Удовольствия можно поделить на полезные и вредные».

О, тут пошла философия… Ладно, почитаем потом можно будет блеснуть эрудицией в беседах. «Умеренное отношение к удовольствиям, управление своими желаниями через их осознанное ослабление (или даже добровольный отказ от них) гарантия того, что удовольствия будут полезными, что человек будет способен воспринимать тонкие и сложные ощущения. Если же концентрация на приятном чрезмерна, если значимость от ценности неуправляемо высокая такие удовольствия можно вредными. Восприятие мира при этом грубое и перенапряженное, происходит снижение чувствительности». Так, дальше…

«Когда вы пьете, в вашем мозгу навсегда гибнут нервные клетки. Снижается потенция, страдает печень, садятся почки. В холод расширение сосудов может привести к гибели от обморожения».

Ну, начинается… «Вредно для здоровья», «Минздрав предупреждает»… Лучше сейчас не думать об этом. Все, напоследок еще один абзац, и идем дальше. «Одно из негативных последствий потребления спиртного снижение самоконтроля. Самоконтроль одна из объективных ценностей. Так или иначе, все мы хотим управлять собой. Куда приятнее самому принимать решения и воплощать их в жизнь, чем позволять командовать другим… Способность управлять своим мышлением, состоянием и поведением уменьшается — причем не только во время общения с «зеленым змием», но и после. Способности и возможности человека постепенно гаснут — ухудшается память, теряются полезные навыки и привычки, усиливается злоба и раздражительность».

Самоконтроль… Надо признать, его самоконтроль в разговоре, конечно, заметно снизился. Он мог бы не увлекаться, мог бы не начинать темы, в которых некомпетентен, мог бы вовремя перевести беседу в другое русло… Мог бы если бы… если бы меньше пил? Хм… Странная мысль. Необычная…

Петр медленно поставил книгу на место и задумчиво зашагал дальше. Азы общения… Когда-то все это было ясно и очевидно. Питай искренний интерес к людям, думай не только о том, что интересно тебе, но и о том, что интересно собеседнику. Умей остановиться, делай паузы. Сохраняй внимательность, не погружайся чрезмерно в свои мысли. И не упускай возможности вовремя закончить разговор…

Теперь же все далеко не так ясно и просто. По правде говоря, все довольно-таки мутно и сложно. В общении появились проблемы — и осознавать это весьма неприятно. Правда, можно и не осознавать. Просто общаться, не думая ни о чем… Вот навстречу идет пенсионер в черных очках, с тремя книгами в руках. Почему бы не заговорить?

— Ну как, нашли что-нибудь? строго спросил Петр. — Наверное, нынче много интересного издают ведь Новый Год скоро… через три месяца.

Пенсионер остановился и секунду вглядывался в лицо неожиданного собеседника.

— А почему вы спрашиваете?

— Из любопытства. — Петр слегка растерялся. — А что?

Пенсионер хмыкнул и молча пошел дальше, махнув рукой. Проводив его тоскливым взглядом, Петр продолжил свой путь. Вот что сейчас было не так? Может, Голосовой Режим не тот? Наверное, нужен был Первый, а он включил Второй… Ну, ошибся, с кем не бывает?..

Вдруг Петр понял, что обошел уже почти все закоулки помещения — оставался только отдел игрушек, который располагался в угловой части помещения магазина. Оттуда доносились чьи-то голоса. Петр глубоко вздохнул и кивнул сам себе. Да, вперед! Он попытается еще раз применить все свое красноречие, весь свой талант к общению, чтобы доказать — он в форме!

В самом углу стоял высокий парень в большом темно-зеленом пуховике, на лице его читались страх и благоговение. Справа от парня стоял трехметровый плюшевый медведь, слева двухметровая кукла с огромным бантом на голове. А напротив — странный человек с длинной бородой, на голове которого было что-то вроде гибрида кепки, шапки- ушанки и остроконечного колпака. Судя по возвышенным интонациям, какой-то проповедник. Он держал в обеих руках какую-то брошюру и протягивал бедному парню. Петр решился. Сейчас! Он продемонстрирует этим товарищам, а также самому себе, что есть еще порох в пороховницах! Итак, включаем Пятый Голосовой Режим…

— Вы меня извините, но я хотел бы кое-что сказать…

Бородач с досадой обернулся.

— Вы что, осмелитесь помешать проповеди истинной веры? грозно спросил он.

— Ну что вы! — радостно воскликнул Петр, переходя на Третий Голосовой Режим. — А что за вера?

— Вы хотите послушать?

— Конечно! Я всегда был неравнодушен к… веяниям эпохи. Как, вы говорите, называется ваша вера?

— Меркурианство.

— О, звучит заманчиво. — вкрадчиво произнес Петр, включая Первый Голосовой Режим. — Какое хорошее название в нем чувствуется некое тонкое изящество, научная точность и рыцарское благородство. Я бы с огромнейшим удовольствием…

— Вы хотите принять истинную веру?! — перебил проповедник.

— Да!

Петр ощутил радость, переходящую в восторг. Ну, наконец-то! Еще одно знакомство! Причем с перспективой длительной беседы…

— Я помогу вам, — проникновенно произнес проповедник, тоже радостно улыбаясь. — У вас найдется время для длительного разговора?

— Разумеется! — воскликнул Петр, от счастья позабыв обо всех Режимах. — Я так много хотел бы узнать… уважаемый господин… братец… Мы всех обратим… в это…

Вдруг лицо собеседника изменилось, став настороженным и подозрительным.

— Это невозможно. — сказал он.

— Почему? удивился Петр. — Я так люблю говорить… Оба озадаченно уставились друг на друга. Похоже, подумал Петр, этот тип совершенно не понимает смысла Общения. Ведь беседа — это и обмен информацией, и проявление ораторского искусства, и изысканное наслаждение… Может, стоит сейчас все это растолковать?

— Дело в том, что наши неофиты не имеют права пропаганды, опередил его меркурианин. — Сначала они должны пройти спецподготовку.

— То есть — нельзя общаться?! — упавшим голосом спросил Петр.

— Да. И после посвящения вы должны будете дать обет молчания и соблюдать его две недели.

— Что?!

Какое ужасное слово — «молчание»! В детстве самой нелюбимой игрой Петра была игра в молчанку — соревнование, кто кого перемолчит. Почему-то родители частенько предлагали сыграть в нее… Петр с ужасом попятился, лихорадочно вспоминая правдоподобные отговорки.

— Вы знаете, мне пора. Завтра экзамен, да и посуду надо мыть.

— Да, идите, проповедник уже явно не горел желанием наставлять его на истинный путь.

Петр торопливо пошел прочь, подальше от своего страшного нового знакомого. «Нельзя общаться»! Какие дикие идеи он проповедует! Около стеллажа «Психология» Петр остановился. Не глядя, протянул руку и вытащил какую-то книгу. Раскрыв начало, прочитал первые попавшиеся строчки. «Мы живем в мире своих мыслей, которые далеко не во всем соответствуют реальности. Наши ожидания программируют наше мышление и поведение нередко незаметно даже для нас самих».

Петр усмехнулся. Ну, это банально… Правда, иногда мыслей очень мало, или их вовсе нет. Скажем, во время опьянения, когда связь между разумом и телом нарушена. Конечно, гордиться тут особо нечем, но… Ладно, почитаем дальше. «Если придать слову «опьянение» широкое значение — то все мы в той или иной степени, в том или ином месте и времени опьянены своими желаниями. Желания, когда они слишком сильные — точно так же могут затуманивать разум, как и алкоголь. Человек зацикливается на какой-то цели, и может наломать дров… Поэтому часто возникает важный вопрос: как отвлечься и не увлечься?».

Петр поставил книгу на место и зашагал дальше. Какие-то эти идеи… неуютные. Так и тянут задуматься, повспоминать былое… Дойдя до раздела «Религия», Петр вновь задержался. Смотря сквозь «Тайные культы Вуду» и «Загадочный шаманизм», он принялся размышлять.

Как отвлечься и не увлечься? Пожалуй, это актуально… Хотя, слишком обобщать ни к чему. Почему бы и не выпить иногда качественного алкоголя, в разумных пределах и в хорошей компании? Ведь незачем спиваться… И не надо о том, что каждый человек, употребляющий спиртное, обязательно станет алкоголиком… Вполне достаточно опровергающих примеров… Вдруг Петр ощутил, что в кармане находится нечто тяжелое. Пустая бутылка из-под пива! И чего эго он таскает ее с собой?

М-да… Пожалуй, сегодня он несколько перебрал. Петр вновь погрузился в воспоминания. А ведь когда-то он не пил вообще! Свободное время отдавал чтению, музыке, рисованию — сейчас даже странно думать об этом… А потом все как-то изменилось. Постепенно, понемногу… И что теперь? Теперь как-то не так… Постоянное веселье уже наскучило, вкус алкоголя давно опротивел, а старые беззаботные знакомые все чаще утомляют… Но он продолжает нить. Почему? Наверное, по привычке…

Петр принялся вспоминать, какие казусы приключались в состоянии опьянения. Начинаешь позволять себе то, чего не позволял раньше от невинных шалостей, типа распевания песен на улицах, до разнообразных глупостей. Чем больше теряешь контроль над собой, тем хуже. Начинаешь нести чушь, лезть в драки, закатывать истерики… вообще совершать такие поступки, за которые стыдно становится… когда протрезвеешь. Если, конечно, вспомнишь о них.

Петр помотал головой. Что за ерунда на ум приходит? Долой все эти ненужные мысли! Это его право пить или не нить, и незачем тут рассуждать. По крайней мере, сейчас незачем… Он решительно направился в путь, начиная очередной виток но магазину. Сейчас найдем нового собеседника, и отвлечемся…

Проходя мимо раздела «Психология», Петр услышал чьи-то возбужденные голоса. О, да там же целая компания! И есть знакомые. Вон тот самый негодяй-проповедник, который предлагал обет молчания он стоял несколько в стороне и мрачно прислушивался. А в центре… и Петр узнал гражданина в черном плаще, которого встретил недавно, когда тот выходил из магазина. Гражданин вовсю разглагольствовал на разные философские темы, в том числе о реальности и иллюзорности мира.

Петр подошел и стал слушать. Похоже, рассуждения оратора приходились слушателям по вкусу. Видимо, многие даже не прочь стать его последователями. Того и гляди, возникнет новое общественное объединение… Обдумывая это, Петр выдвинулся в первый ряд слушателей. На этот раз он точно рассчитает время, благоприятное для вступления в беседу. Теперь ошибок не будет. Будет точный, ювелирный расчет.

— Прошу прощения за вмешательство! — сказал он, включая Первый Голосовой Режим. — Правильно ли я понял, что досточтимая публика обсуждает проблему действительности окружающего мира?

— Да, правильно. — ответил пенсионер в черных очках.

— Вы знаете, я тоже неоднократно задавался вопросами о реальности мира…

Однако Петр не успел развить свою мысль.

— Разрешите полюбопытствовать, — раздался голос проповедника.

— Верно ли я расслышал ваши слова — вы сомневаетесь в реальности мира?

— Правильно! — радостно ответил гражданин в черном плаще.

— Значит, планета Меркурий тоже не реальна? — тихо и зловеще спросил меркурианин.

Повисла пауза. Все растерянно ждали продолжения, но новый собеседник молчал. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не выпалить те слова, которые под большим давлением держит внутри.

Петр вздохнул. Жаль… А ведь могла получиться весьма интересная беседа…

— Объявлять Меркурий нереальным — страшный грех. — сказал сторонник Меркурия. Смысл жизни любого человека — служить Великому Повелителю! Покайтесь, пока не поздно!..

Все разом заговорили, заглушая друг друга. Петр решил не отставать, и поднялся гам. Некоторое время различались лишь отдельные выкрики:

— Я вообще-то некомпетентен…

— Смотрите фильм «Матрица» — там ведь ясно сказано…

— Истина только у нас!..

Но вскоре гражданин в черном плаще восстановил порядок.

— Внимание! — повысил он голос. — Прошу внимания!

Все утихли и посмотрели на него.

— Я предлагаю разбираться по порядку. Вот вы, — обратился он к меркурианину, — кратко выскажите свои возражения, и мы вам ответим. Хорошо?

— Так слушайте же меня, люди! — ответил тот. — И возрадуйтесь, ибо получите жизненно важную информацию! Скоро будет конец света…

— Почему вы так думаете?

— Об этом сказано в Священной Книге! И чтобы спастись, вы все должны обратиться в это… в Истинную Веру.

Петр неторопливо протиснулся обратно в задние ряды, и направился в сторону выхода. Хватит на сегодня проповедей… Пожалуй, пора домой. Но быть может, удастся еще с кем-нибудь поговорить?

Около раздела «Разное» стоял человек, быстро и сердито листая какую-то книгу. По виду типичный профессор — шляпа, пиджак, движения… только пенсне не хватает. Заговорить, что ли? Общаться с этой категорией населения сегодня еще не доводилось…

— М-да, я вас понимаю… — вкрадчиво произнес Петр. — Письменность — величайшее достижение нашей цивилизации. Книга для читателя может быть целым миром, в который можно погрузиться и получить удивительные ощущения. Чтение нередко используют как средство для изменения настроения, или как способ просто от чего-то отвлечься, о чем-то на время забыть…

Профессор молчал, строго глядя на Петра. Что же он молчит?

Неужели не хочет ответить на столь провокационные заявления? Хотя… А слышал ли он вообще? Может, повторить все сначала и погромче?

— Понимаете, чтение в чем-то сродни общению… — продолжил Петр небрежным тоном. — Мы воспринимаем информацию, и реагируем на нее своими мыслями. Поэтому чтение вполне можно назвать социальным процессом. Хотя лично мне не совсем понятно, что здесь важнее — читающая личность или общество, создавшее книгу…

И тут профессор заговорил.

— С детства нас окружает множество разных людей. Это факт. — важно сказал он, ставя книгу обратно на полку. — Но при этом мы сознаем себя отдельными личностями. Это тоже факт…

— Верно! — подхватил Петр. — И поэтому мы с детства выстраиваем в уме уникальную картину мира, создавая модели отношений с людьми. И мы общаемся…

— Это проблема соотношения индивида и коллектива. — важно добавил профессор. — Именно эту проблему пытаются разрешить гуманитарные науки…

— А наука вообще — это вершина развития цивилизации! — весело добавил Петр.

Собеседники с восторгом смотрели друг на друга. Петр уже предвкушал, как станет разглагольствовать на тему Науки и Техники, Космоса и Хаоса, Материи и Пространства, но не тут-то было. Оказалось, что профессор и сам не прочь поговорить.

— Понимаете, — страстно заговорил он, схватив Петра за рукав, — одна из величайших гуманитарных наук — это история. А самое существенное в истории, согласитесь, это доказанные факты… Вот лично я занимаюсь сейчас проблемой переселения крестьян в Сибирь при Николае Втором. Изучаю статистику, роюсь в архивах, и делаю еще много всего интересного… Выяснил уже немало любопытных сведений. Например, в конце XIX века переселенцы в Сибири наделялись землей на правах временного краткосрочного пользования на 6 — 12 лет, а размеры участков должны были составлять не более 8 десятин на душу. Не следует отрицать и прогрессивности закона «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли» от 13 июля 1889 года…

Петр слушал и ощущал, как растет чувство разочарования. Ну вот, опять что-то не так. Раньше он искал, с кем бы поговорить, а теперь… теперь новая задача — как бы отделаться от столь словоохотливого собеседника?

— Кстати, я вспомнил об одном деле… Но профессор сжимал рукав куртки крепко, и отпускать не собирался.

— Подождите, никуда не денется ваше дело… Так вот, крестьяне- переселенцы стремились любой ценой попасть на самые лучшие в хозяйственном отношении земли, близкие по природным и климатическим условиям к тем, на которых они работали у себя на родине… Поэтому, преследуя вполне естественную цель создания наиболее благополучного хозяйства в Сибири при наименьших затратах труда и средств, они зачастую отказывались от предлагаемых чиновниками земельных участков…

Петр обреченно слушал. Конечно, он мог бы и вырваться, но невольно оценил пыл оратора и находился словно под гипнозом. Видимо, в похожем состоянии когда-то пребывали и его слушатели… Осознавать, что русло беседы направляет не он, а кто-то другой, было грустно. Раньше Петр считал, что у него прекрасно развито умение переходить между темами. Это качество полезно в любом разговоре. И просто незаменимо, когда атмосфера слишком накаляется, или когда тема становится скучной, надоедает. Теперь же Петр с горечью осознал, что и эта его способность, похоже, угасает…

— А, это вы все об истории… — послышался чей-то голос. — Ну вот скажите, что практически может дать изучение истории?

Петр пристально всматривался в подошедшего человека с красным лицом, смутно вспоминая, что уже видел его где-то раньше. Только ваг где?

— Петрович! — представился краснолицый, с усмешкой протягивая Петру руку. Петр пожал, сетуя на память. Точно — он уже где-то видел и слышал этого типа…

— История — это наставница и учительница жизни! — тем временем вещал профессор. — Как и любая другая наука, история устанавливает факты и помогает людям ориентироваться в окружающем мире. А факты, как известно, это основа всякого познания. Есть элементарные истины…

— И в чем же состоят эти элементарные истины? — спросил Петрович.

— Давайте возьмем конкретный пример и поговорим.

Профессор снисходительно посмотрел на него. Да, теперь лекция явно затянется.

— Ну, например, в том, что пить и курить — вредно для здоровья… Но люди почему-то не хотят понимать это. Сейчас почти каждый вечер вижу ~ чуть ли не каждый второй на улице пьян. Эти испитые лица в тусклом свете вечерних фонарей навевают на меня отвращение, вызывают чувство недоумения и досады…

— А я вот пью и курю. — заявил Петр. — Пока мне это нравится. Если бы не нравилось, не пил бы и не курил.

— Но ведь это отвратительно! — громко вздохнула пожилая женщина в синей куртке. Она шла мимо и остановилась послушать. — От алкоголя ухудшается память! От курения — рак легких и куча всяких заболеваний! Сама не пью, не курю и вам того советую! Я не собираюсь портить себе здоровье ради минутного кайфа!

Ну наконец-то! Вот на эту тему можно плотно поговорить. Уж в ней-то он компетентен. Сколько времени отдано на практическое постижение проблемы опьянения, сколько пережито и продумано в этом чудесном состоянии! Начнем, пожалуй, с философии…

— Да ладно вам… — сказал Петр. Каждый сам устраивает свою жизнь. А я люблю спонтанность… во всём. Потому что запланированность искусственна и слишком безжизненна… Или, вернее — жизненна, но это жизнь совсем не того качества… Не люблю, когда слишком много порядка. Кстати, я порой сам не ожидаю от себя грядущего потребления алкоголя…

— Что касается курения когда я не курю, то чувствую себя этаким расплывшемся желе. — сказал Петрович.

— Не так уж много в этом мире вещей, которые могут доставить такое удовольствие, как алкоголь и курение… — задумчиво сказал Петр. Алкоголь расслабляет, поднимает настроение, позволяет хоть ненадолго забыть о проблемах. К тому же, если компания хорошая… Чего тут думать, пока молодой — надо веселиться! Потом ни молодости, ни здоровья не будет…

— Так потому и не будет, что напиваетесь! горячо возразил профессор. Когда человек напивается сверх меры, он теряет человеческое обличие и вызывает отвращение. А если некоторые считают, что спиртное полезно для создания «весёлой» или какой либо иной атмосферы в компании… то это значит, что люди хотят добровольно потерять контроль за своими поступками. А кому это нравится?

— Не нравится — отойдите в сторону! воскликнул Петрович. — Многие мои знакомые курят, но от этого они хуже не стали. Насчет алкоголя — можно и не напиваться до такой степени, чтобы вести себя очень развязно, можно просто немного выпить для поднятия настроения.

— А как вы представляете алкоголика и курящего, который никому не мешает? Он что, на необитаемом острове живет и не собирается плодиться?

Петрович сердито посмотрел на профессора.

— Такие, как вы, просто любят все запрещать! «Все вредно и несъедобно!». Мясо вредно, кока-кола и чипсы вредно… Вообще, жить вредно! А попыхтеть всласть, что может быть приятнее?.. И алкоголь мне не трогайте! Много пить, конечно, свинство, но разумное его употребление, продлевает деньки нашего бессмысленного существования. Не отказываться же от столь прекрасных минут наслаждения! Ну, кроме тех случаев, если человек за рулем, или доктор запретил…

Петр слушал коллегу, слегка кивая в ответ и прикидывая, как обрушит на профессора новый шквал аргументов. И вдруг заметил, что слушателей стало больше. К ним подошли пенсионер в очках с черной оправой и женщина, державшая в руках книгу под названием «Вы можете быть себе лучшим другом». Недавно они участвовали в собрании гражданина в плаще а теперь, похоже, решили присоединиться к их кружку. Петрович тоже заметил новых слушателей.

— А, старые знакомые! — усмехнулся он. — А что, ваш семинар окончен?

— Да, все уже стали расходиться, — подтвердил пенсионер. — А тема у вас, я гляжу, интересная…

— Да уж… А вы что думаете о проблеме распития спиртного?

— Это, конечно, неотъемлемая часть нашей жизни, и никуда от этого не денешься… — несколько смущенно сказал пенсионер.

— Соглашусь, что бывает чертовски приятно посидеть с друзьями за кружкой пива или бокалом вина, поболтать по душам… Но — и курение, и алкоголь хороши, если знать меру. Ибо «много хорошо — тоже плохо».

— А вот у меня более жесткая позиция! воскликнула женщина. Какой смысл разрушать мозг и вдыхать продукты горения? Я не собираюсь читать лекцию о вреде алкоголя и курения. Человек вредит себе и это его выбор. Но ведь у пьющей и курящей женщины исключено рождение здорового ребенка! Пусть вы вредите себе, но зачем вредить будущим детям? В чем они виноваты? Почему они должны всю жизнь страдать из-за глупости родителей?

Петр слушал и вдруг увидел, что профессор куда-то исчез. Неужели решил сбежать именно в тот момент, когда подоспели его сторонники? А, вот в чем дело… Оказалось, профессор стоит неподалеку и о чем-то говорит с тем гражданином в черном плаще, которого так интересовал вопрос о реальности мира. Тем временем подходили все новые слушатели, многие из которых охотно высказывались.

— А я всегда уважаю в человеке личность, и никогда не буду возражать против того, что он курит или пьет, заявил парень в черной шапке. — Хотя лично мне противно курить! Попробуйте покурить, когда голова болит и тошнит от пива… Я не за здоровый образ жизни, я никогда не ограничиваю себя в своих желаниях, но сигаретный дым и вкус алкоголя просто терпеть не могу! Мерзко и противно. Куда лучше обпиться кока- колы и объесться чипсами. Да, не полезно, но ведь вкусно!..

— А я еще раз скажу — мне это просто нравится! — заявил Петр. — Если люди пьют и курят — они более открыты обществу. Многие великие умы курили и употребляли алкоголь, в том числе и дамы. И что? Они хуже стали?

— Полезно, вредно… А я люблю всяческое саморазрушение! горячо заговорил Петрович. — Все равно всем когда-то помирать придется. Ну, на два года раньше или позже… А те, кто любит трепаться о распущенных нравах молодёжи, часто сам потом напивается в стельку… И не надо тут высказывать свое недовольство! Почему из-за вас другие должны бросать курить и вести трезвый образ жизни? Не нравится вам, не пейте, не курите, но зачем это другим высказывать?

— Не хотите не слушайте! заявил вернувшийся профессор. — Лично я считаю, что это очень серьезная проблема. К сожалению, сейчас рекламируется ошибочное мнение о том, что «алкоголизм это не вредная привычка, а трудноизлечимая болезнь». Так говорят ради рекламы разных дорогостоящих антиалкогольных средств… На мой взгляд, физической зависимости не существует. Не может организм нуждаться в никотине или алкоголе. Поэтому все-таки, по большому счету, это привычка…

— Приятная привычка! — добавил Петр. Если бы трезвенники знали, как это приятно, давно бы попробовали…

— Возможно, вы правы… — ехидно произнесла женщина. Только вот останавливает мысль, что точно так же думает алкоголик, который лежит в сточной канаве и обнимается со свиньёй…

— Ну, это просто стереотип, преувеличение… Таких единицы, большинство пьет культурно.

— Ох, как же это спорно… — вздохнула женщина и, не попрощавшись, направилась к кассе.

— Вот давайте поговорим о мотивах. — предложил профессор. — Если подвести научную базу, мы сможем детально разобраться в этом вопросе… Зачем люди пьют? Очевидно, что ради возникающего при этом приятного состояния. Чем же именно состояние алкогольного опьянения приятно?

— Веселое такое состояние… мечтательно произнес Петрович. Делаешь что хочешь и не заботишься о том, правильно это или нет. На всех начихать, ни о чем не думаешь, все проблемы забываются и уходят на второй план.

— Прикольное состояние… — согласился Петр. — Чувство легкости и в теле, и в мыслях… Перестаешь задумываться, прежде чем что-то сказать или сделать, а просто говоришь и делаешь все, что хочется…

— А вы никогда в таком состоянии не совершали поступков, о которых бы потом жалели?

— Может, и совершал… Но я этой) не помню. Понимаете, опьянение — это момент отстраненности от всего, даже от себя. Тогда могут появляться навязчивые идеи, люди говорят не о банальных вещах и не банальными словами. В таком состоянии очень весело и так и подмывает подумать о чем-нибудь вечном, глобально поразмышлять… Люблю, например, поразмышлять о смысле жизни…

— Но самое главное потом начинается великий процесс отрезвления, — произнес вредный профессор. Ну не приспособлен организм человека, чтобы принимать большие дозы алкоголя и сохранять здоровье одновременно! Все заканчивается очень плачевно, как бы весело не было в момент опьянения.

— Видимо, вы просто не понимаете, какое это замечательное состояние. вдруг заговорила девушка в коричневом костюме. Сердце переполняет такая радость, что хочется побить все стеклянные предметы в радиусе ста метров… Я могу делать все, что хочу, не думая о том, что будет или было. В этом состоянии я живу настоящим, и мне это нравится. Потому что в такие моменты чувствую себя абсолютно свободной, счастливой, не думаю ни о каких проблемах. Особенно, если при этом находишься в хорошей компании… Мир прекрасен, мир удивителен, всех люблю, даже врагов прощаю, чувствую себя отлично! Жаль только, что утром…

— Это обязательно нужно! взволнованно заговорил человек в черном пальто. — Обязательно. Иначе можно с катушек слететь запросто. Просто перегреться, как роботу Иногда невозможно сдерживаться. И еще алкоголь очень объединяет людей! И это здорово.

— Да, выпивка освобождает, согласился Петрович. Стереотипы, правила, стандарты — окончательно перестают действовать. Легко и свободно, на все наплевать. Все друзья и братья, ты мудр, как тибетский лама, ты учишь окружающих жизни, пуская в небо сизые кольца дыма. Слова льются легко и свободно, мысли текут сплошным потоком…

— Да здравствует алкоголь, освобождающий мозг от узилищ цивилизации! — подхватил Петр.

— А последствия? — строго спросил профессор.

— Да какие последствия, главное сейчас весело! Конечно, потом приходит утро, разочарование от возвращения в реальный мир плюс еще похмелье, но это — утром. А вечером тебе хорошо…

— Вы говорите о банальных вещах! — воскликнула девушка в коричневом костюме, обращаясь к профессору. Алкоголь и курение вредны ну и что? Вредит здоровью, а я курю! Я люблю сигареты, мне нравится курить. И это не значит, что я дура или алкоголичка нет! Я прекрасная девушка, учусь в престижном вузе на курсе менеджмента. Просто я люблю состояние опьянения. Когда я чувствую себя легко, свободно… И не нужно мне твердить, что я не права, что это все плохо. Я это прекрасно знаю! Но переубедить меня вы не сможете!

И с гордо поднятой головой она направилась к выходу.

— Когда выпьешь, меняется не только состояние, но и поведение! — с жаром заговорил Петр. Еще бывает, что ходишь в таком вот состоянии по знакомым местам, и не можешь там ничего найти… А потом и вовсе забываешь, что ты, собственно, ищешь… По-моему, это весело…

— Невесело будет, когда не сможешь найти дорогу домой, — заметил профессор.

— Но со мной такого пока не случалось. — возразил Петр, и тут же задумался. Или все-таки случалось? Ну, не важно…

Он вспомнил, что происходит но мере все большего опьянения. Сначала начинается головокружение, какое-то отупение. Не интересно. Вторая стадия позабавней, тормоза отпускаются, человек становится раскомплексованным и веселым, беззаботным. Чудесное состояние, но имеет один недостаток если не добавить, пройдет, если перебрать, перейдет в третью стадию. А удержать это ощущение легкости так хочется, и потому добавляешь и добавляешь… Третья стадия не заставляет себя долго ждать. Это состояние какого-то угара, безудержное веселье… Окружающие предметы становятся более твёрдыми, тяжёлыми, острыми, холодными, опасными, да и сам становишься для себя опасным… Про четвертую же не хотелось и вспоминать…

Внезапно в разговор вступил человек в желтом дождевике, который уже давно прислушивался и теперь решил высказаться.

— Ненавижу это состояние потому, что теряешь самоконтроль, рассудок, иногда не можешь понять происходящее. Вообще просто не можешь нормально мыслить! Не можешь поиграть в игру компьютерную, не можешь вникнуть в то, что показывают но телевизору, не можешь даже фильм посмотреть… Эго же ужасно… Когда кто-нибудь из твоих друзей проходит качающейся походкой мимо тебя и чего-нибудь несвязное говорит, это глупо, противно..A c утра что? Всем потом стыдно за свое поведение.

— Ну, может, и не всем… — возразил Петрович.

— Может, и не всем. — согласился человек в желтом дождевике. Я вот как-то ходил с одноклассниками на встречу выпускников… Проснулся дома, не понимая, как я там оказался… забыл все начисто. С тех пор и завязал.

— Хорошее состояние, заговорил парень в кепке. Но вообще это самообман. Если в твоей жизни все замечательно, то пей смело. Л если нет, то убегать в алкогольный псевдорай не стоит. Короче, пить надо не с горя, а с радости. Тогда никакого алкоголизма не будет… Но злоупотреблять — понятное дело, нехорошо. Просто смотря для чего опьянение: для веселья, или — для пустого черного забвенья. Вот второе это нехорошо. Посему пить иногда надо — куда без этого? Но в меру. Вот тогда здоровью будет польза.

Парень в кепке ушел, и его место заняла девушка в ярко блестящей оранжевой куртке.

— Люблю это состояние! твердо заявила она. Сразу появляется удивительная пластичность во всем теле, все кажется смешным. Но при этом мне совсем неохота танцевать на столе или вести себя неприличным образом. Мне просто весело и хорошо. Я не стесняюсь говорить с людьми о вещах, о которых бы и не заикнулась в трезвом состоянии…

— Что же здесь хорошего? спросил профессор. Кроме того, что расскажешь свои секреты, расскажешь еще и чужие…

— Когда я выпью, пропадает стесненность, скованность, воодушевленно продолжала девушка, не слушая. — Я могу сказать именно то, что думаю, а не навязанное кем-то мнение. Все проблемы уходят, ты думаешь только о хорошем. Можно расслабиться, не забивать себе голову всякой ерундой просто веселиться и все…

— А я ненавижу ощущение беззащитности, разбросанности, расторможенности. — вмешался усатый гражданин в смокинге. Мерзкое состояние, когда чувствуешь себя опустившимся отбросом и вопрос типа: «Зачем это я так наклюкался?», или «Кто это вокруг?». И видишь приятелей, которые — на полшага от того, чтобы вляпаться в какую-нибудь историю… Думаю, ну чего было так напиваться… Так что, если уж и быть в состоянии алкогольного опьянения, то легкого. И чтобы рядом был надежный человек.

— Да, вредно. Для здоровья. А иногда полезно. Для души, задумчиво заговорил Петрович. — Главное найти ту грань за которой уже не остановиться. Алкоголь делает нас счастливее и ближе друг к другу, но может и убить. Так что будьте с ним осторожней, ребята.

Повисла пауза. Каждый явно думал о своем. Задумался и Петр. Он всегда считал, что пить надо сколько влезет. Ведь жизнь коротка, и важно суметь хорошенько повеселиться, пока есть время! Когда кто- нибудь начинал рассказывать о том, какие ужасные биохимические процессы происходят при употреблении спиртного, как разрушаются нервные клетки и печень, как человек теряет контроль над собой и совершает действия, в которых потом раскаивается, Петр лишь усмехался. Но теперь впервые задумался о том, что алкоголь, пожалуй, вреден…

Сегодня как никогда раньше стало очевидным то, что Петр раньше упрямо не хотел замечать: его способности к общению заметно снизились. Процесс общения всегда доставлял несказанное удовольствие. А теперь это удовольствие исчезает… Точнее, исчезает сама способность его испытывать.

— Давайте теперь подведем итоги нашего обсуждения темы алкоголя! — торжественно предложил профессор. — Дискуссия оказалась вполне плодотворной, мы выслушали самые разные мнения и доводы. В процессе дебатов у меня созрели такие мысли, которыми я хотел бы поделиться с уважаемыми слушателями. Как мне кажется, можно сказать следующее… Проблема пьянства в причинах пьянства. Человек пьет от безысходности и не желания понять природу своей внутренней энергии. Он не знает, куда вложить свои силы и вкладывает в саморазрушение. Но это не единственный вариант. Есть масса более интересных способов для выхода энергии и самовыражения. Это занятия искусством, наукой, физкультурой и многое другое…

— Но разве вы не согласны с тем, что спиртное это зло? — спросил человек в желтом дождевике.

— Проблема не в алкоголе проблема в людях и только в них. — твердо произнес профессор. Как я сегодня прочитал в одной книге, нужно уметь находить естественные пути расслабления, а не искусственные. Без алкоголя вполне можно обойтись, если вести правильный образ жизни… В общем, призываю всех поразмышлять на эти темы, если будет такое желание. Благодарю за внимание, желаю всем всего доброго!

Он направился в сторону выхода, туда же потянулись и остальные участники беседы.

— Уважаемые покупатели! — раздался женский голос. Через десять минут наш магазин закрывается! Просьба пройти к кассе!

С разных концов помещения в сторону выхода направились припозднившиеся посетители. Неожиданно возникла небольшая толпа, в которой мелькали знакомые фигуры. Петр задумчиво смотрел на профессора, на краснолицего Петровича, девушку в оранжевой куртке… А рядом с ними люди, пообщаться с которыми так и не довелось. Жаль… Хотя, так ли уж это важно? Вон, например, идет бабушка с внуком. Ну о чем с ними поговоришь? Об игрушках? А, да это же тот самый ребенок, который отказался слушать рассказ о слонах…

— Дядя, а почему у тебя такой большой живот? вдруг спросил бабушкин внук. Это от пива, да?

— Не от пива, а для пива. — поучительно сказал Петрович. Петр остановился, как вкопанный. Ну конечно! Вот где он видел Петровича в одной пьяной компании, когда еще сидели у костра на берегу реки… А потом пошли в лес бить бутылки… «Для пива»… Неужели и он сам всего лишь резервуар для спиртного? Лишь машина, «обреченная» накачивать себя алкоголем?.. Похоже, память и вправду ослабела иначе он сразу бы узнал Петровича. А тот его вообще так и не узнал… Может, и правда «пить меньше надо»?

Перед самым выходом из магазина Петр окинул помещение прощальным взглядом. Теперь там было почти пусто хотя совсем недавно всюду ходили посетители, читали, оживленно переговаривались… А ведь все, кого он встретил сегодня, живут своей, неповторимой жизнью. У них свои желания и убеждения, которые определяют соответствующие поступки и события. И каждый полагает, что его действия единственно правильные и объективные. Но всегда ли это так? Всегда ли мы выбираем лучшие варианты?..

Выйдя на улицу, Петр вытащил из кармана пивную бутылку и бросил в урну. Затем посмотрел в темное вечернее небо и глубоко вздохнул. Как все-таки приятно дышать свежим воздухом! И ведь это тоже выбор, который можно совершать или не совершать…

Эпилог

Голубь по имени Крылан любил бывать на остановке у книжного магазина. Ведь там часто ходили люди, и некоторые проявляли щедрость. Можно было получить семечки, крошки хлеба, а какой-то маленький мальчик однажды не поскупился и на изюм… Но сегодня что-то не везло. Дул сильный холодный ветер, и люди предпочитали проходить мимо, не обращая внимания на птичьи нужды.

Обычно мысли голубя о человеке были простыми. Покормит — не покормит? Опасен — не опасен? Он может посыпать крошек или семечек, а может пнуть или швырнуть камнем… Но иногда Крылан думал и о другом. Какие у них желания? К чему они стремятся? Ведь люди сложные существа. Напридумывали себе технику, понастроили каменные жилища… и все чего-то ходят, ходят куда-то.

Сидя на ветке березы, голубь задумчиво созерцал прохожих внизу. Вот мимо прошел человек с длинной бородой и непонятным устройством на голове. Перья такие, что ли? Он подошел к нескольким своим собратьям, принялся возбужденно о чем-то говорить — но затем сердито махнул рукой и направился ко входу в магазин. Вскоре туда зашли и другие люди.

Зачем они ходили туда? Иногда Крылан задумывался и об этом. Люди заходили и возвращались с какими-то склеенными кусками бумаги. Иногда они тут же раскрывали их и принимались что-то высматривать. Что именно, Крылан не понимал. Странные они, эти люди…

Вдруг на остановке показалась фигура в зеленом пуховике. Взволнованно озираясь, человек прошел к киоску и стал о чем-то беседовать с сидящим там другим человеком. Да это же Кормилец! Крылан возбужденно закурлыкал. Кормилец пользовался широкой известностью среди городских голубей. Он был робок и щедр. Точнее, особенно робок, и потому особенно щедр. Иногда достаточно было преградить ему дорогу, приземлившись по пути, и Кормилец тут же доставал хлеб.

Крылан возбужденно захлопал крыльями, готовясь спикировать вниз. Два дня назад он с товарищами славно попировал, набивая зоб хлебными крошками, и повторить это было бы весьма кстати… Но Кормилец быстро отошел от киоска и скрылся в книжном магазине. Эх, нехорошо получилось… Ну, ничего. Надо подождать, а потом…

Ежась от холода, голубь встопорщил перья и вновь погрузился в необычные мысли. Он вспомнил, как однажды кто-то вышел из магазина с книгой в руке. Крылан разглядел на обложке непонятные значки (Ричард Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон), и рисунок. Красивая белая птица с широко распростертыми крыльями парила на фоне прекрасного лазурного неба и синего моря. Это было красиво…

Крылан любил летать. Он давно обнаружил, что если летать не просто по делам в поисках пищи, а совершать специальные тренировочные полеты, то крылья становятся сильнее. И летать можно дальше и выше. Крылан пытался рассказать о своем открытии собратьям, но безуспешно. Для большинства других голубей полет имел значение только как средство добывания пищи. Но Крылану почему-то хотелось делать все не как попало, а по-особому. Ему нравилось экспериментировать. Например, он любил не просто небрежно плюхаться на землю, как делали многие другие голуби, а медленно и плавно скользить по касательной траектории, прежде чем коснуться лапами земли.

— Ну, чего ты выпендриваешься?! — говорили товарищи. — Будь как все!

— Ну, просто мне это интересно, — отвечал Крылан. — Попробуйте, так гораздо грациознее получается.

Он часто летал ради самого процесса полета, пробовал разные новации, выполняя фигуры высшего пилотажа, а иногда залетал далеко за черту города. Однажды Крылан улетел в поле за городом и был глубоко поражен. Вокруг простирался огромный прекрасный мир — в бескрайних просторах под порывами ветра плескалось море зелени, покачивались деревья в лесу, и все было залито солнцем. Да, это мало походило на привычный городской мир…

Крылан оставался в поле до самого вечера, наслаждаясь тишиной, свежим воздухом и первозданной красотой. А ведь раньше он никогда обо всем этом и не думал. Он верил в то, что кроме города больше и нет ничего. Что ж, Вариантов Жизни иногда больше, чем кажется… Но почему-то другие голуби не хотели увидеть этого, понять, признать. Они довольствовались обыденной жизнью, полной забот о пропитании, драк из-за хлебных крошек и семечек, стремления съесть как можно больше… Но разве все это обязательно? Неужели они обречены на такую серую, однообразную и скучную жизнь? Разве у них нет других возможностей — например, возможности совершенствовать искусство полета? Как-то раз он даже поспорил с Сизокрылым, который всегда радел за старые порядки.

— Ты проявляешь беспечность и безответственность! Неужели так трудно быть как все, делать то, что все делают?

— Да ты что? — удивился Крылан. — Какая же это безответственность? Я просто пытаюсь понять, что я могу! У нас есть крылья, так почему бы не пользоваться ими! Разве не глупо ползать, когда мы можем летать? Что, всю жизнь только и хлопотать из-за хлебных крошек да семечек? Мы должны осознать, на что способны!.. Ведь если бы мы не развивали свои крылья, то вообще никогда и не научились бы летать…

— И что? — проворчал Сизокрылый. — Летать-то мы все летаем, не ты один умеешь…

— Но ведь можно пойти дальше! Можно учиться новым техникам полета, высшему пилотажу!

— А зачем?

— Потому что это — здорово! Это — приятно!

— Хм, только вот хлеба насущного это не принесет… Нет уж, лучше подежурить у скамеек и остановок, авось что-нибудь перепадет…

Воспоминание прервалось. Крылан ощутил, что надо немного полетать и согреться. Он взмыл ввысь и совершил облет по району, с удовольствием делая пике, виражи и штопоры. Ветер уже ослабел, полет освежал и бодрил, согревая и принося радость… Наконец, Крылан решил вернуться к книжному магазину и успел как раз вовремя — на остановке уже стоял Кормилец. Так, теперь пора получить вечернюю порцию пищи. Тем более это так легко.

Крылан приземлился, подошел к ноге Кормильца и выжидающе посмотрел вверх. В таких случаях тот обычно торопливо доставал хлеб, но на этот раз почему-то медлил. Голубь и человек с подозрением смотрели друг на друга. Что это он задумал? Почему не кормит? Крылан попытался выразить в своем взгляде нетерпение, но это не сработало. Кормилец вздрогнул и провел дрожащей рукой по лбу, однако взгляда не отвел. Тогда Крылан полетел за помощью. Недалеко, на нижних ветках березы сидело несколько его голодных товарищей. Надо привлечь их к операции, усилить психологическое давление…

Вскоре вся компания была на земле. Птицы встали полукругом, выжидающе глядя на человека, но Кормилец смотрел на них спокойно, словно теперь это было не важно… Как же так?! Нонсенс!.. Почему этот тип не исполняет свою обязанность — кормить! Голуби угрожающе встопорщили перья и замахали крыльями, но напрасно. В этот момент подъехал автобус, человек вошел внутрь и уехал.

— Какая наглость! вскричал Белокрылый. Он же всегда был таким щедрым!

— Да, это просто ни в какие ворота не влезет! — поддержал Большеклюв. Надо в следующий раз устроить ему взбучку! Почему он нас не боится? Раньше всегда уступал…

Однако Крылан ощутил к Кормильцу уважение. Похоже, он освободился от своего старою страха, и теперь не боится птиц. «Да и чего нас бояться? Эго нам надо бояться, особенно кошек и коршунов, — подумал Крылан. Но еще страшнее, по-моему беспросветная унылая жизнь, узкий кругозор, игнорирование замечательных возможностей». Оставив остальных птиц обсуждать возмутительное поведение человека, он взмахнул крыльями и полетел домой.

Голубь летел, а под его крыльями расстилалась человеческая цивилизация. Дома, школы, больницы, супермаркеты, книжные магазины… и конечно, сами люди. Порфирии, Михаилы, Григории, и еще многие, многие другие. Они думали, чувствовали, переживали. И выбирали свои действия, свою веру, свой опыт. Свою жизнь…

* * *

Уважаемые читатели! Вы можете отправить свои отзывы о книге по адресу: knigaknmag@yandex.ru

Об авторе

Александр Федорович Тузиков (p. 1979) закончил гуманитарный факультет МГУ (2002), защитил кандидатскую диссертацию (2006), с 2004 работает преподавателем, занимается философией, психологией, культурологией, литературой. Автор ряда научных и научно-популярных статей.

www.e-puzzle.ru

www.e-puzzle.ru

Оглавление

Глава 1. Странные люди

Глава 2. Иллюзии и реальность

Глава З. Что есть истина?

Глава 4. Этот приятный страх

Глава 5. Поиск Идеала

Глава 6. Наука и жизнь

Глава 7. Тонкости общения

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg