«Афганские истории»

Ранним утром новенький белоснежный самолет Ан-72 по прозвищу «Чебурашка» или «аэродинамическое недоразумение» — мягкие варианты, поверьте на слово, бодренько вырулил на перрон перед административным зданием аэродрома и лихо развернувшись с пижонским креном, заглушил двигатели. Мы начали ждать очень важных пассажиров. Очень важных! Ну, просто очень-очень!

На предстоящий полет пассажирами «Чебурашки» числилась весьма суровая комиссия Генерального штаба, которую в паническом ужасе, граничащим с сексуальным вожделением из области садо-мазохизма, с тревогой и обреченным нетерпением ждал весь личный состав Дальневосточного военного округа (ДальВО).

А чего Вы хотели?! Любая строгая комиссии — это всегда гарантированные процедуры неизбежного и знатного порева! Причем, длительного, качественного, разнообразного, в самой извращенной форме и без какого-либо согласия второй стороны. Изнасилование в чистом виде, к бабке не ходи! И что самое отвратное — изнасилование не только моральное.

Одно радует — нас, это не касается. Наше дело маленькое — принять «московскую» комиссию на борт, и стиснув зубы потерпеть полетное время, играя роль радушных и счастливых хозяев, к которым в гости приперлись незваные и опасные постояльцы. Вот и крутись как хочешь. Отказать нельзя, т. к. нашего мнения никто не спрашивал. И переиграть в гостеприимство — чревато! А то вдруг понравится, потом всю оставшуюся жизнь, наш экипаж начнут заказывать, а такое сомнительное счастье лучше бы по жребию разыгрывать, не иначе.

Затем, с дежурными улыбками «от уха до уха» выкинуть суровую инспекцию в конечной точке маршрута и сломя голову деру домой, пока тебя не зацепили на «групповуху». Причем, опять же, без твоего согласия! На фиг, на фиг! Мы, конечно же, любое начальство безмерно уважаем, благоговейно боготворим и платонически любим, но только теоретически и на недосягаемом расстоянии и никак иначе. И приближаемся к начальству весьма осторожно, предварительно засунув кусок фанерки в штанишки в районе персональной задницы. Так, на всякий случай! А то, мало ли чего?!

Часть экипажа сидит на стремянке, часть стоит на бетонке перед «Аннушкой». Наслаждаемся нежными лучами восходящего солнышка и равнодушно посматриваем на длинную кавалькаду черных блестящих «Волг», которые медленно подкатывают к зданию перрона, чтобы остановиться на краю бетонки.