««Tanglefoot»»

Когда после летнего отдыха возвращаешься в город, всегда испытываешь смутную, дразнящую тревогу: вот мы столько времени проболтались даром, а ведь жизнь не ждет!

Пока мы купались и ели простоквашу, здесь небось работа кипела.

Сколько новых мыслей, трудов, событий, открытий, радостей и торжества духа!

Стыдно делается за себя, и, робко озираясь, начинаешь вводить себя в бурный поток культурной жизни. Торопишься повидать старых друзей, расспросить, разузнать.

Мы сидим в столовой!

На столе три клейких листа «Tanglefoot» [1], два таких же листа на подоконнике, один на самоварном столике, один пришпилен булавкой к стене.

Всюду извиваются и жужжат мухи.

Мы беседуем с притворным интересом. Следим за мухами – с настоящим.

– Так вы, значит, все лето оставались в городе?

– Что? В городе?… Да, все лето… Это что, а вот посмотрели бы вы, сколько у нас в кухне! Прямо взглянуть страшно!

– В кухне?

– Ну да, мух.

– У вас, кажется, много нового. В деревне, знаете, как-то мало читаешь…

– Да какие уж у нас новости? Вот мухи одолели.

– Читали мы, что у вас тут какие-то дома провалились.

– Что? Да, говорят… Смотрите: села, потом встряхнулась и улетела. Верно, скверный клей. Высох совсем. Нужно бы уж новую бумажку положить, да, знаете, интересно смотреть, когда побольше мух. Скучно над пустой бумажкой сидеть.

– А мы в газетах читали, будто вы новую пьесу задумали.

– Я? Пьесу? Ах да! Помню, что-то было в этом роде.

– Что же, подвигается работа?

– Опять полетела… Вон две зараз. Что?

– Работаете много?

– Как вам сказать?… И рад бы работать, да некогда. Время как-то уходит.

– Говорят, какая-то интересная выставка скоро будет? Правда это?

– Выставка? Неужели? Следовало бы переменить лист. Им вон больше и липнуть некуда.

Мы замолкли. Большая муха, прилипнув боком к бумажке, сердито жужжала. В соседней комнате тягучий старушечий голос скрипел:

– Петька, а Петька! Не тронь муху! Зачем ножки рве-ешь? Кабы она тебя, так небо-ось…

– Бывали вы летом в театрах, в опере?

– Н-нет, знаете ли. Трудно как-то выбраться.

Жену, вот брат в деревню звал с детьми, в Саратовскую губернию. Там, говорят, хорошо. Воздух чудесный, кумыс и все прочее. А может, и нет кумыса. Словом, великолепие.

– Ну, что же, ездили?