«Поэт»

Павел Асс ПОЭТ

В это утро инженер Сильвуплюев проснулся с мыслью стать поэтом. Он плюнул и не пошел на работу, заготовил три больших тетради для стихов и начал сочинять.

— Э… Э…

В голову ничего не лезло, кроме «Я вас любил», но это, как казалось Сильвуплюеву, уже кто-то написал.

Он походил по комнате из угла в угол, полежал на диване, ковыряя шариковой ручкой в ухе, посидел за столом.

Стихи не писались.

Сильвуплюев взял с полки томик Лермонтова, пролистал.

«Белеет парус одинокий…»

Инженер долго вглядывался в фотографию поэта. Потом встал, подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Лермонтов выглядел хуже.

— Чего же не хватает? — размышлял Сильвуплюев. — Почему он может, а я — нет? Может надо сочинять стихи гусиным пером?

Гусиного пера у него не было. Инженер Сильвуплюев выскочил из дома и поехал в деревню ловить гуся.

Прошло два часа. Новоявленный поэт сидел в хате деда Пахома и объяснял, зачем ему нужно гусиное перо. Дед Пахом явно ничего не понимал, курил самокрутку и время от времени отхлебывал из оловянной кружки первоклассный первач.

— Ну, хорошо, — сказал он, наконец. — Гусь, так гусь.

Они долго бегали по двору за гусем. Гусь, видимо, решил, что из него хотят сварить лапшу, и бегал вдоль ограды, как скаковая лошадь. Разгорячившийся дед Пахом пытался накрыть гуся пиджаком, окружал его со всех сторон, но гусь выворачивался.

— Вот анафема! — кричал дед Пахом.

Инженер Сильвуплюев пригорюнился. День подходил к концу, а поэтом он так и не стал.

— А куриное не подойдет? — спросил дед Пахом, держа в руке курицу.

— Плевать! — сказал инженер.

Они свернули курице голову, сварили лапшу. Дед Пахом налил Сильвуплюеву стакан, они с аппетитом поужинали, и инженер поехал домой.

Дома он еще раз посмотрел на Лермонтова, потом на себя в зеркале и, решив, что поэтом становиться не стоит, ибо ему и так хорошо, лег спать.

На следующее утро инженер Сильвуплюев проснулся с мыслью стать писателем…