«Илья Муромец и татарченок»

Ох вы люди мои, люди добрые,

Люди добрые, шабры ближние!

Вы скажите мне про старое,

Про старое про бывалое,

Про старого казака Илья Муромца!

Как старый казак в поход ходил

Под тоё ли же под матушку под Софу-реку;

Как коня седлал как с двора съезжал

Он брал свою сбрую ратную, копье морзомецкое,

Выезжал он во далече во чисто поле

Наезжает он в чистом поле диковинку:

Разъездную походную красну девицу.

Не доехавши, он остановится:

– Ох ты гои еси, душа ли красна девица!

Ох ты что одна в чистом поле казакуешь?

Какого ты роду – царского, или барского,

Или сильного роду княженецкого?

Возговорит красна девица:

– Ох ты гои еси, старый казак Илья Муромец!

Я не царского роду, и не барского,

И не сильного роду княжецкого:

Я жила-была у батюшки дочь гостиная,

Я бежала, красна девица, со новых сеней,

От того Олеши Поповича

От насмешника пересмешника

Возговорит старый казак Илья Муромец:

– Ох ты гой еси, душа ли красна девица!

Ох ты что мне давно не сказалася?

Я бы с Олешей переведался,

Я бы снял с Олеши буйну голову.

Подъезжает старый казак ко Софе-реке,

К тому ли мосточку калинову;

Он расставливает свой полотнян шатер

Расставимши шатер, стал кашичку варить,

Сварёмши кашичку, он позавтракал;

Он позавтракамши, стал почив держать.

Богатырский сон на двенадсять дён.

Из далеча-далече из чиста поля

Не ясен сокол тут вылётывал,

Не черной ворон тут выпорхивал,

Выезжает тут злой татарченок,

Злой татарченок, басурманьчонок.

Подъезжает он ко белу шатру,

Раскрывает у шатра полу правую,

Он и бьет доброго молодца, не жалует;

Дал он ему девять ран,

Десятую хотел смертную.

Ударил он его в ретиво сердце.

Не угодил-то он ему в ретиво сердце,

Угодил-то он ему в златый чудный крест.

От креста копье загибалося,

От сна добрый молодец пробуждается,

Он и встал, старый казак, на резвы ноги:

– Ох ты гой еси, злой татарченок,

Что ты меня бьешь сонного, аки мертвого,

А сидящего, аки дряхлого?

Мы бы с тобой так могли поботалиться,

А между собою похвастаться!

Он и взял его за резвы ноги,

Он и кинул его во чисто поле

Повыше дерева стоячего,

Пониже облака ходячего.