«Сага о Рагнаре Меховые Штаны»

Сага о Рагнаре Меховые Штаны (fb2) - Сага о Рагнаре Меховые Штаны (пер. Тимофей Вениаминович Ермолаев) (Саги о древних временах - 2) 344K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Автор Неизвестен -- Исландские саги

Сага о Рагнаре Меховые Штаны[1] и его сыновьях (Ragnars saga loðbrókar ok sona hans)

1. О Хеймире и Аслауг

Вот Хеймир из Хлюмдалира услышал новости, что Сигурд и Брюнхильд умерли. А Аслауг, их дочери и воспитаннице Хеймира, было тогда три зимы. Он знал, что девочку и её род будут пытаться погубить. Он так сильно горевал по Брюнхильд, своей воспитаннице, что не занимали его более ни власть, ни богатство. Видел он, что не сможет укрыть там девочку. Велел он тогда сделать столь большую арфу, чтобы можно было спрятать в ней Аслауг и множество сокровищ золотом и серебром. Затем он отправился прочь, путешествовал по многим землям и в конце концов пришёл сюда, в Северные Страны.

Его арфа была так искусно сделана, что можно было её разбирать на части и складывать вновь. Днём, когда он оказывался рядом с рекой и поблизости не было хуторов, он обычно разбирал арфу и купал девочку. У него имелся винный лук, и он давал ей его есть. А у этого лука такое свойство, что человек может долго жить на нём, даже если у него нет другой пищи. Когда девочка плакала, он играл на арфе, и тогда она умолкала, потому что Хеймир был одарён в искусствах, которые были известны в то время. Также у него в арфе вместе с ней находилось множество прекрасных тканей и золота.

И вот он странствовал до тех пор, пока не пришёл в Норвегию, к маленькому хутору, который называется Спангарейд, и жил там старик, которого звали Аки. У него была жена, её звали Грима. Больше людей там не было. В тот день старик ушёл в лес, а старуха оставалась дома. Она поздоровалась с Хеймиром и спросила, кто он таков. Тот ответил, что он нищий, и попросил у хозяйки приюта. Старуха сказала, что он мало что получит, но она хорошо примет его, если он сочтёт нужным у них остаться. А так как день заканчивался, Хеймир сказал, что для него наилучшим приёмом будет, если ему разожгут огонь и затем отведут в спальню, где он бы выспался.

Когда старуха зажгла огонь, он поставил арфу на скамью возле себя. Старуха же принялась болтать всякий вздор. Она часто посматривала на арфу, потому что оттуда выглядывал краешек прекрасной ткани. Покуда он грелся у огня, она заметила дорогое золотое кольцо, показавшееся из-под лохмотьев, ибо одет он был плохо. Когда он согрелся, насколько счёл нужным, то поужинал. После этого он попросил старуху отвести его туда, где будет ночью спать.

Тогда старуха говорит, что ему лучше будет снаружи, чем внутри:

— Потому что мы с моим мужем много болтаем, когда он приходит домой.

Он внял её совету, и вышел с ней наружу. Арфу он взял с собой. Старуха отправилась в амбар с ячменём, провела его туда, сказала, чтобы он устраивался, и пожелала ему приятного сна. Вот старуха ушла прочь и занялась тем, что ей было нужно, а он уснул.

Старик возвратился, когда наступил вечер. Старуха мало сделала из того, что было необходимо, а он пришёл домой уставшим и рассердился из-за того, что всё, о чём она должна была позаботиться, не готово. Старик сказал, что великая несправедливость в том, что он каждый день трудится больше, чем может, а она не хочет заняться ничем, что принесло бы пользу.

— Не сердись, муженёк, — сказала она, — ибо, возможно, сейчас ты за малое время сможешь сделать так, что мы будем счастливы всю жизнь.

— Как же это? — сказал старик.

Старуха ответила:

— Сюда к нашему жилищу пришёл один человек, и я считаю, что он путешествует с большими деньгами. Он уже в летах и, наверное, был некогда великим героем, но сейчас, однако, очень устал. Хотя и не видела я его силы, всё же, кажется, он утомлённый и сонный.

Тогда старик говорит:

— Мне кажется неразумным предавать тех немногих, кто приходит сюда.

Она ответила:

— Ты так долго был ничтожным, что твои глаза всё преувеличивают. Или убей его, или я возьму его себе в мужья, и мы прогоним тебя. Я также могу пересказать тебе те речи, что он вёл со мной вчера вечером, но, наверное, тебе это покажется маловажным. Он похотливо говорил со мной, и, наверное, для меня будет разумным взять его себе в мужья, а тебя прогнать или убить, если ты не желаешь сделать так, как я хочу.

Говорят, старик был подкаблучником, и она убеждала его, пока он не внял её подстрекательствам. Он взял свою секиру и очень остро наточил её. Когда он был готов, старуха отвела его туда, где спал Хеймир, и слышался там громкий храп.

Тогда старуха сказала старику, что он должен осуществить покушение наилучшим образом:

— Скорее убегай прочь, ибо ты не сможешь выстоять против его буйства и крика, если он схватит тебя.

Она схватила арфу и убежала вместе с ней. Вот старик подошёл туда, где спал Хеймир. Он ударил его, и получилась огромная рана. Бросив секиру, он сразу же изо всех сил помчался прочь. Тут Хеймир проснулся от раны, и досталось ему сполна. Рассказывают, что столько грохота было от его предсмертных судорог, что разошлись в доме столбы, дом рухнул, и земля задрожала, и там закончилась его жизнь.

Теперь пошёл старик туда, где была старуха, и сказал, что убил его:

— И всё же некоторое время я не знал, чем всё закончится. Человек сей был на удивление силён, однако я надеюсь, что он уже в Хель.

Старуха сказала, что его нужно поблагодарить за труды:

— И я полагаю, что сейчас у нас будет куча денег. Проверим же, сказала ли я правду.

Вот они разожгли огонь, а старуха взяла арфу и захотела её открыть, но не смогла ничего добиться, так что ей пришлось сломать инструмент, потому что у неё не было сноровки для этого. Теперь она смогла открыть арфу и увидела в ней девочку, подобной которой она никогда не видывала. Впрочем, в арфе было много богатства.

Старик сказал:

— Случилось так, как всегда: дела оборачиваются скверно, когда предают того, кто тебе верит. Кажется, теперь у нас лишний рот.

Старуха ответила:

— Это не то, что я думала, но всё же не будем теперь жаловаться.

Она спросила у девочки, из какого она рода. Но девочка ничего не ответила, потому что ещё не научилась говорить.

— Произошло то, чего я опасался, наше решение плохо обернулось, — сказал старик. — Мы совершили большое преступление. Что будем делать с этим ребёнком?

— Это-то понятно, — сказала Грима. — В честь моей матери её будут звать Крака[2].

Старик спросил:

— Что будем делать с этим ребёнком?

Старуха ответила:

— Я вижу хорошее решение: мы назовём её нашей дочерью и воспитаем.

— Этому никто не поверит, — сказал старик. — Этот ребёнок гораздо привлекательнее, чем мы. Мы с тобой весьма некрасивы, и никто не поверит, что у нас может быть подобный ребёнок, ведь мы оба такие мерзкие.

Тогда старуха сказала:

— Ты не знаешь, нет ли у меня какой-нибудь хитрости, чтобы это не казалось невозможным. Я обрею ей голову и вымажу её дёгтем и чем-нибудь ещё, чтобы у неё выросло как можно меньше волос. Потом она должна будет носить капюшон, а хорошей одежды у неё не будет. Тогда, возможно, мы станем похожи. Может быть, люди поверят в том, что я была очень красива, когда была молода. Она также будет выполнять наихудшую работу.

Старик и старуха думали, что раз девочка не может говорить, то им не придётся перед нею отвечать. Вот было сделано всё так, как замыслила старуха. И росла девочка там в большой бедности.

2. О Торе Горной Лани

Херрудом звали могущественного и знатного ярла в Гаутланде. Он был женат. Его дочь звали Тора. Она была очень красивая девушка и наилучшим образом воспитанная во всём, к чему можно приложить руки и чем лучше обладать, чем не обладать. У неё было прозвище — её прозвали Горной Ланью[3], потому что она превосходила всех женщин красотою, как олень — других зверей. Ярл очень любил свою дочь. Он велел сделать ей светлицу недалеко от палат конунга, и вокруг светлицы был забор. Ярл взял за обычай каждый день посылать своей дочери что-нибудь для забавы, и он говорил, что будет этого придерживаться.

Рассказывают, что однажды он велел принести ей маленького змеёныша с пустошей, необычайно красивого, и этот змей ей понравился. Она посадила его в ларец из ясеня и подложила под него золото. Недолго прожил он там, прежде чем сильно вырос, как и золото под ним. Не стало в ларце ему места, и улёгся он снаружи вокруг ларца. В конце концов вышло так, что не стало ему места и в светлице, и золото выросло под ним, как и сам змей. Теперь он улёгся вокруг жилища, так что голова и хвост соприкасались, и трудно стало иметь с ним дело. Никто из людей не смел подойти к светлице из-за этого змея, кроме одного человека, который приносил ему еду, потребность же его в пище выросла.

Ярл посчитал это великим вредом и торжественно пообещал, что отдаст свою дочь замуж за человека, который принесёт змею смерть, кем бы тот ни был. Лежащее же под ним золото будет её приданым. Эти новости распространились широко по стране, но всё же никто не осмеливался одолеть этого великого змея.

3. Рагнар побеждает змея

В то время Данией правил Сигурд Кольцо. Он был могущественным конунгом и стал знаменитым после сражения, в котором он бился с Харальдом Боевой Зуб на Бравеллире, и Харальд пал перед ним, как стало известно во всей северной части мира. У Сигурда был один сын, которого звали Рагнар. Он был высокого роста, красивый и разумный, великодушный со своими людьми, но жестокий с недругами. Когда он вырос, то добыл себе войско и боевые корабли и стал таким величайшим воином, что трудно было найти ему ровню.

Ему стало известно, что сказал ярл Херруд. Он не уделил этому никакого внимания и вёл себя, словно ничего не знает. Он велел сделать ему одежду удивительным образом, это были меховые штаны и шуба, и когда они были сделаны, велел он осмолить их. Затем он их припрятал.

Как-то летом он направил свою армию в Гаутланд и поставил свой корабль на якорь в одной скрытой бухте, и это было недалеко от того места, где правил ярл. И когда Рагнар пробыл там одну ночь, он проснулся рано утром, поднялся, накинул то самое защитное одеяние, о котором уже было сказано, взял в руку длинное копьё и в одиночку удалился от кораблей, и там, где был песок, он покатался по песку. Прежде чем отправиться прочь, он вытащил из своего копья гвоздь, которым наконечник крепился к древку, и затем пошёл к воротам города ярла и явился туда рано утром, когда все люди спали. Вот он направился к светлице. Подойдя к забору, где был змей, он ударил его своим копьём, потом выдернул его и уколол змея во второй раз. Этот удар пришёлся змею по хребту, и теперь он так сильно надавил, что наконечник соскочил с древка, и от предсмертных мук змея начался такой сильный грохот, что вся светлица задрожала. Тогда Рагнар отправился прочь. Струя крови попала ему между лопаток, но это не повредило ему, так как его защитила одежда, которую он сделал. А те, кто был в светлице, проснулись от грохота и вышли наружу.

Тут Тора увидела высокого человека, идущего от светлицы, и спросила его имя и кого он ищет. Он остановился и сказал такую вису:

Подверг свою жизнь славную — в пятнадцать — прекрасноликая, напал на рыбу земли я — от роду зим — опасности. Беде быть, не порази я — смерть мне б настала быстрая — лавы лосося в сердце лежащего, верно, не ползает[4].

И затем он пошёл прочь и больше не разговаривал с ней. Оставив наконечник в ране, древко он забрал с собой. Тора, услышав вису, поняла, что он поведал о своём деле и о том, сколько ему лет. И теперь она задумалась над тем, кто он может быть, и не знала она, смертный ли он человек или нет, потому что его рост для такого возраста показался ей столь велик, как рассказывают о разных чудовищах. Она вернулась в светлицу и заснула.

Когда утром люди вышли наружу, стало известно, что змей мёртв, и что он был убит большим копьём, застрявшим в ране. Тогда ярл велел вытащить его, и оно было так велико, что немногие могли бы использовать его как оружие. Тут ярл припомнил, что говорил о человеке, который погубит змея, и не знал, повинен ли в том смертный человек или нет. Вот он посоветовался со своими друзьями и дочерью, как его отыскать, и они сочли вероятным, что тот, кто совершил это, попробует получить вознаграждение.

Тора посоветовала созвать многолюдный тинг:

— И прикажите, чтобы туда пришли все люди, кто не хочет разгневать ярла и у кого есть хоть какая-нибудь возможность посетить тинг, и если там будет тот, кто нанёс змею смертельную рану, он возьмёт туда древко копья, которое подойдёт к этому наконечнику.

Это показалось ярлу многообещающим, и он велел созвать тинг. И когда настал день, назначенный для тинга, явился туда ярл и многие другие предводители. Собралось там великое множество людей.

4. Рагнар женится на Торе

На кораблях Рагнара стало известно, что недалеко оттуда собрался тинг. Вот Рагнар почти со всем своим войском отправился от кораблей на тинг. И когда они явились туда, то остановились чуть поодаль от остальных, потому что Рагнар увидел, что туда пришло гораздо больше людей, чем обычно. Потом встал ярл и начал говорить. Он поблагодарил людей за то, что те хорошо исполнили его повеление, и затем рассказал о событии, что случилось, сперва про то, что он говорил о человеке, который умертвит змея, а затем вот о чём:

— Теперь змей мёртв, и тот, кто совершил этот подвиг, оставил наконечник копья в ране. И если сюда на тинг пришёл кто-нибудь, у кого есть древко, что подойдёт к этому наконечнику, пусть он покажет его и так подтвердит свой рассказ. Тогда я исполню всё, о чём говорил, будь он великого или малого рода.

Закончил же он свою речь тем, что велел поднести наконечник копья каждому, кто был на тинге, и приказал сообщить ему, кто признается в содеянном или у кого будет древко, которое подойдёт к наконечнику. Так и было сделано. Но не оказалось никого, у кого было бы подходящее древко.

Вот подошли туда, где был Рагнар, ему показали наконечник, и он признался, что сие принадлежит ему, и древко и наконечник подошли друг к другу. Теперь люди узнали, что это он принёс змею смерть, и подвигом этим он чрезвычайно прославился во всех Северных Странах. Вот он посватался к Торе, дочери ярла, и ярл ответил согласием, и её отдали за него, и был устроен в том государстве великий пир с наилучшими яствами. На этом пиру Рагнар женился.

Когда пир закончился, Рагнар отправился в своё государство, и правил там, и очень полюбил Тору. У них было двое сыновей; старшего звали Эйрик, а младшего — Агнар. Они были большого роста, красивые и гораздо сильнее, чем большинство других людей, которые жили тогда. Они изучали всякого рода искусства.

Как-то раз Тора занемогла и этого недуга умерла. А Рагнар так тяжело переживал, что не захотел царствовать и поставил других людей управлять государством вместе с его сыновьями. Он же взялся теперь за то самое ремесло, которым занимался раньше: отправился в поход, и куда бы ни приходил, везде одерживал победу.

5. О Рагнаре и Краке

Как-то летом Рагнар направил свои корабли в Норвегию, потому что у него было там много родичей и друзей, с которыми он хотел повстречаться. Вечером он привёл свои корабли в одну маленькую гавань, а недалеко оттуда был хутор, который назывался Спангархейд, и ночью они стали на якорь там в гавани. Когда наступило утро, повара сошли на берег, чтобы испечь хлеб. Они увидели, что недалеко от них хутор и посчитали, что лучше будет отправиться в дом и побыть там. Когда они подошли к этому маленькому хутору, то встретили старуху и спросили, она ли хозяйка дома и как её зовут.

Она ответила, что она хозяйка:

— Имя же моё необычно, меня зовут Грима[5]. А кто вы?

Они сказали, что они слуги Рагнара Меховые Штаны, и что они будут выполнять свою работу:

— И мы хотим, чтобы ты потрудилась с нами.

Старуха ответила, что у неё очень неловкие руки.

— Хотя ранее я довольно хорошо справлялась со своими делами, и у меня есть дочь, которая поработает с вами; она скоро придёт домой, и зовут её Кракой. Но вышло так, что она меня почти не слушается.

Крака же утром пошла к овцам и увидела, что к берегу пристало много больших кораблей, и она взяла и умылась. А старуха запрещала ей это, потому что не хотела, чтобы люди видели её красоту, ибо она была прекраснейшей из женщин, а её волосы были так длинны, что касались земли, и красивы, как самый лучший шёлк. И вот Крака пришла домой. А повара развели огонь, и Крака поняла, что на хуторе появились люди, которых она раньше не видела. Она посмотрела на них, а они — на неё.

Тут они спросили у Гримы:

— Твоя ли дочь эта красивая девушка?

— Не буду лгать, — сказала Грима, — это моя дочь.

— Удивительно, как вы обе непохожи, — сказали они, — ведь у тебя такой злобный вид. А мы не встречали столь красивой девушки и не замечаем в ней никаких твоих черт, ибо ты ужасное чудовище.

Грима ответила:

— Не стоит нынче на меня смотреть. Изменился мой облик из-за того, что было.

Вот они договорились, чтобы Крака работала с ними. Она спросила:

— Что мне делать?

Они сказали, что хотят, чтобы она раскатала тесто, а они потом будут печь. Затем она взялась за свою работу, и всё у неё спорилось. А они постоянно смотрели на неё, так что не уследили за своим делом и сожгли хлеб.

Закончив, они вернулись к кораблям. Когда все взялись за еду, то стали говорить, что повара никогда не готовили так плохо и их нужно наказать. Тут Рагнар спросил, почему они так состряпали. Они сказали, что видели столь красивую женщину, что не уследили за своим делом, и они считают, что нет в мире её краше. И они много говорили о её красоте, но Рагнар сказал, что уверен в том, что она вряд ли так же красива, как была Тора. Они отвечали, что она прекрасна не менее.

Тогда Рагнар сказал:

— Сейчас я пошлю людей, которые смогут точно всё рассмотреть. И если всё так, как вы говорите, вам простят вашу невнимательность, но если та женщина в чём-либо менее красива, чем вы утверждаете, вас жестоко накажут.

Вот он послал своих людей к этой красивой девушке, но был такой сильный встречный ветер, что они не смогли отправиться в тот же день. Рагнар сказал своим посланникам:

— Если эта юная дева покажется вам такой прекрасной, как нам сказали, попросите её встретиться со мной. Я хочу повидаться с ней и чтобы она была моей. Я хочу, чтобы она была ни одетая, ни раздетая; ни сытая, ни голодная; и пусть она придёт не одна, но человек не должен сопровождать её.

Вот они шли, пока не явились к тому дому и тщательно не рассмотрели Краку. И эта женщина показалась им настолько красивой, что они решили, будто нет другой столь же прекрасной. Тогда они передали ей слова своего господина, Рагнара, и то, как она должна быть наряжена. Крака задумалась над тем, что сказал конунг и как ей подготовиться. Грима же решила, что это невозможно, и сказала, что ей понятно, что этот конунг не слишком умён.

Крака ответила:

— Раз он сказал так, то это должно быть возможным, если мы поймём то, что он задумал. Но, конечно, я не могу пойти с вами сегодня, а приду к вашим кораблям завтра рано утром.

Они отправились прочь и сказали Рагнару, что она придёт к ним. Вот она переночевала дома.

А рано утром Крака сказала старику, что отправится к Рагнару.

— Но всё же мне нужно несколько изменить свой наряд. У тебя есть сеть для форели, я завернусь в неё, а сверху распущу свои волосы, и тогда я не буду нагая. Ещё я отведаю лук, это малая пища, однако можно считать, что я буду голодна. И пусть меня сопровождает твой пёс, и тогда я пойду не одна, но всё же человек не будет сопровождать меня.

Старуха услышала её замысел и поняла, что у неё великий ум. Когда Крака была готова, она отправилась своей дорогой, пока не пришла к кораблям, и выглядела она прекрасно, у неё были блестящие волосы, словно чистое золото. Рагнар окликнул её и спросил, кто она и кого ищет. Она ответила, сказав вису:

Не смею ни воли не выполнить — вы мне прийти приказали — ни князя условья нарушить — Рагнар, на встречу с вами. Не помогают мне люди, плоть моя не нагая, спутник со мною славный, иду я одна, однако[6].

Тут он послал людей встретить её и велел сопроводить её на свои корабли. Но она сказала, что не пойдёт, если ей и её спутнику не пообещают мира. Её провели на корабль конунга, и когда она вошла в каюту, он протянул руку ей навстречу, а пёс укусил его за руку. Люди Рагнара подбежали и убили пса, набросив шнурок ему на шею, отчего он и сдох, и обещание мира, данное ей, было сдержано не лучшим образом.

Вот Рагнар положил её на верхней палубе рядом с собой и начал беседовать с ней, и она пришлась ему по душе, и он был с ней ласков. Он сказал вису:

Вестимо, ежели был бы хранитель владений отчих дороже для милой девы — дотронулась бы руками.

Она сказала:

Безупречен будь, вождь, буде мир соблюсти желаешь, посетили мы князя покои, позволь мне уйти отсюда.

6. Рагнар женится на Краке

Теперь он сказал, что она ему приглянулась и, вестимо, должна отправиться вместе с ним. Она ответила, что это невозможно. Тогда он сказал, что хочет, чтобы она переночевала тут на корабле.

Она сказала, что этого не будет, пока он не вернётся из похода, который задумал:

— И тогда, может быть, вы посмотрите на это иначе.

Рагнар позвал своего казначея и приказал тому взять и принести ему сорочку, всю золотого шитья, что принадлежала Торе. Затем Рагнар предложил её Краке с такими словами:

Хочешь ты то принять, чем Тора Лань владела — сорочку всю в серебре? Тебе она славно подходит. Брались за эту обнову белые её руки, её предводитель героев нежно любил до смерти.

В ответ Крака сказала:

Не смею принять того, чем Тора Лань владела, сорочку всю в серебре: подходит она мне скверно. Ведь кличут меня Вороной, в угольно-чёрной ткани я хожу по камням, коз вдоль моря гоняю.

— И я, вестимо, не хочу брать эту сорочку, — сказала она. — Я не хочу роскошно одеваться, покуда живу у старика. Возможно, я больше понравлюсь вам, когда наряжусь получше, но сейчас мне надо вернуться домой. Однако ты можешь послать за мной людей, если не передумаешь и захочешь, чтобы я отправилась с тобой.

Рагнар сказал, что не передумает, и она возвратилась домой. А они поплыли, как замышляли, едва им подул попутный ветер, и он завершил своё дело, как и намеревался. Возвращаясь, он пришёл в ту самую гавань, где Крака приходила к нему. Тем же вечером Рагнар послал к ней людей передать, что теперь она уедет навсегда. Но она сказала, что придёт не раньше утра. Крака поднялась рано, подошла к постели старика и старухи и спросила, проснулись ли они. Они ответили, что проснулись, и поинтересовались, что она хотела.

А она сказала, что собралась прочь и больше не будет тут жить.

— Но я знаю, что вы убили Хеймира, моего воспитателя, и никому из людей я не должна отплатить хуже, чем вам. И по той причине я не буду воздавать вам злом, что долго жила вместе с вами. Но сейчас я хочу сказать, что каждый день, что предстоит вам, будет для вас хуже предыдущего, а последний — самым худшим, и на этом мы расстанемся.

Затем отправилась она своей дорогой к кораблям, и её радушно там приняли. Им выдалась хорошая погода.

Тем самым вечером, когда люди готовили постели, Рагнар сказал, что хочет, чтобы они с Кракой спали вместе.

Она ответила, что это невозможно:

— Я хочу, чтобы ты сыграл со мной свадьбу, когда придёшь в своё государство, и мне кажется, это будет почётом как для меня, так и для тебя и для наших наследников, если таковые у нас будут.

Он удовлетворил её просьбу. Путешествие их прошло хорошо. Вот Рагнар вернулся в свою страну, в его честь устроили великолепный пир, и радостно пили как за него, так и за его свадьбу. В первый вечер, когда они легли в одну постель, Рагнар хотел исполнить супружеский долг со своей женой, но она попросила не делать этого, ибо впоследствии что-то случится, если её не послушать. Рагнар сказал, что он не верит в это, и что старик и старуха не были предвидящими. Он спросил, как долго так должно быть. Тогда она сказала:

Три мы ночи так будем, хотя и вместе, но каждый сам по себе в палатах, прежде богов почтим жертвой. Тогда и вреда время долгое мне выйти уже не сможет. Слишком ты скор на зачатье того, кто бескостным станет.

Но хотя она и сказала так, Рагнар не принял этого во внимание и поступил по-своему.

7. О сыновьях Рагнара

Вот прошло время, и жили они вместе в радости и большой любви. Крака же занемогла, разрешилась от бремени и родила мальчика. Его окропили водой, дали ему имя и назвали Иваром. И оказался этот мальчик бескостным — там, где должна быть кость, находился словно бы хрящ. И когда он был молод, то был такого высокого роста, что не имелось ему ровни. Он был красивейшим из всех людей и столь мудрым, что не знали, есть ли больший мудрец, чем он. Судьба даровала им и других детей. Второго их сына звали Бьёрн, третьего — Хвитсерк, четвёртого — Рёгнвальд. Все они были великие мужи и очень храбрые, и когда они смогли заниматься чем-либо, то изучили всякого рода искусства. Куда бы они ни отправлялись, Ивар приказывал носить себя на носилках, потому что не мог ходить, и должен был он советовать им, что делать.

Эйрик и Агнар, сыновья Рагнара, стали теперь столь могучими, что едва ли нашлась бы им ровня. Каждое лето они снаряжали боевые суда и своими походами очень прославились.

Однажды Ивар беседовал со своими братьями, Хвитсерком и Бьёрном, и спросил, как долго будет продолжаться, что они сидят дома и не ищут себе никакой славы. А они ответили, что в этом, как и во всём другом, последуют его совету.

— Ныне я хочу, — сказал Ивар, — чтобы мы попросили дать нам корабли и людей, которые будут хорошо снаряжены, и затем я хочу, чтобы мы завоевали себе денег и славы, если удастся.

Посоветовавшись между собой, они сказали Рагнару, что хотят, чтобы он дал им корабли вместе с людьми, которые были бы опытны в грабежах и хорошо подготовлены ко всему. И он сделал так, как они просили. Когда же это войско было готово, они отправились из своей страны. Где бы они ни бились, преимущество оказывалось на их стороне, и теперь было у них много людей и денег. И вот Ивар сказал, что хочет, чтобы они направились туда, где встретят превосходящие силы, и так испытали свою доблесть. А они спросили, знает ли он, где ожидать такого.

Тогда он назвал место, что называется Хвитабёр, а там свершались жертвоприношения:

— И многие пытались его завоевать, и никто не победил, — и Рагнар ходил туда и был вынужден отступить, ничего не добившись.

— Так ли велико это войско, — сказали они, — и такое ли отважное, и есть ли там другие трудности?

Ивар говорит, что там живёт очень много людей и совершается множество жертвоприношений, и из тех, кто приходил туда, никто не выстоял. Тогда они ответили, что Ивар должен решать, направиться ли туда или нет. А он сказал, что предпочёл бы испытать, большую ли силу имеет их отвага или жертвоприношения местных жителей.

8. Сыновья Рагнара завоёвывают Хвитабёр

Вот они направились туда и, придя в ту страну, приготовились выйти на сушу. И они сочли нужным, чтобы часть войска охраняла корабли. Рёгнвальд же, их брат, был тогда молод, и они решили, что его нельзя подвергать столь великой опасности, в которой, как им думалось, они окажутся, и велели, чтобы он с частью войска охранял корабли. А прежде чем они отошли от кораблей, Ивар рассказал, что у горожан есть две скотины, тёлки, и потому люди отступают, что не могут устоять против их рёва и их тролльской природы.

Тогда Ивар сказал:

— Держитесь как можно лучше, даже если вас обуяет страх, ибо вреда вам не будет.

Вот построили они своё войско. Когда они приблизились к городу, те, кто жил в этом месте, заметили их и решили выпустить тёлок, в которых верили. Когда же тёлок выпустили, те быстро побежали и громко замычали. Ивар, которого принесли туда на щите, увидел это и приказал дать ему лук, что и было сделано. Он выстрелил в этих злобных тёлок, и обе они погибли, и так закончилась схватка, что внушала людям наибольший страх.

Тут Рёгнвальд у кораблей обратился с речью и сказал своему войску, что счастливы люди, у которых есть такая забава, как у его братьев.

— И ведут они ни к чему другому, как к тому, чтобы я остался позади, а они одни получат почёт. Сейчас мы сойдём на берег со всеми людьми.

Так они и сделали. Когда же они догнали войско, Рёгнвальд ринулся в бой, и кончилось тем, что он пал. Братья же ворвались в город, и снова началось сражение. В конце концов горожане обратились в бегство, а они преследовали бегущих.

Когда они повернули обратно к городу, Бьёрн сказал вису:

Издавали мы клич — наши били больше, чем их — скажу вам по-правде — мечи — в Гнипафьорде. Каждый мог, кто хотел, пред Хвитабёром — свои не щадили парни клинки — людей убивать[7].

Вернувшись в город, они захватили всё движимое имущество, а каждый дом в том городе сожгли, и разрушили все городские стены. И затем они направили свои корабли прочь.

9. Открывается происхождение Аслауг

Эйстейном звали конунга, который правил Швецией. Он был женат и имел дочь. Её звали Ингибьёрг. Она была очень красивая. Конунг Эйстейн был могущественный, злобный и всё же умный, и было у него много людей. Он жил в Уппсале. Он был ревностный язычник, и в то время в Уппсале совершалось столь много жертвоприношений, как нигде в Северных Странах. Они очень верили в одну корову, которую называли Сибилья. Ей очень поклонялись, и никто не мог противостоять её мычанию. И поэтому конунг привык, когда ожидалась вражеская армия, чтобы эта самая корова шла перед полками, и столь великая мощь дьявола содействовала ей, что недруги его сходили с ума, когда слышали её, и бились сами с собой, потеряв осторожность[8]. И Швеция не платила дани по той причине, что никто не смел сражаться против столь превосходящих сил.

Конунг Эйстейн был дружен со многими людьми и вождями, и сказывают, что в то время и между Рагнаром и конунгом Эйстейном была великая дружба, и они привыкли каждое лето посещать пиры друг у друга.

Вот пришла пора, когда Рагнар должен был посетить пир у конунга Эйстейна. Когда он пришёл в Уппсалу, ему и его людям устроили радушный приём. В первый же вечер, когда они пировали, конунг велел своей дочери наливать ему и Рагнару. И люди Рагнара говорили между собой о том, что никто другой, кроме него, не посватался бы к дочери конунга Эйстейна, если б он больше не был женат на дочери бедняка. И нашёлся среди его людей кто-то, кто сказал ему об этом, и кончилось тем, что девушка была ему обещана, хотя и должна была долго оставаться помолвленной.

Когда пир закончился, Рагнар собрался домой, странствие его закончилось благополучно, и нечего рассказать об этом путешествии, пока он не оказался недалеко от города. Его путь пролегал через какой-то лес. Они пришли на поляну, которая была в лесу. Тогда Рагнар велел своему войску остановиться и выслушать его. Он приказал всем людям, которые путешествовали с ним в Швецию, ничего не рассказывать о его намерениях относительно свадьбы с дочерью конунга Эйстейна. Он грозил столь суровым наказанием, что если кто-нибудь упомянет об этом, то поплатится жизнью.

И когда он сказал то, что хотел, то отправился домой к городу. Люди обрадовались, когда он вернулся, и в его честь устроили весёлый пир.

Он занял высокое сиденье, и вскорости в палату Рагнара вошла Крака, уселась ему на колени, обняла руками его за шею и спросила:

— Какие новости?

Но он ответил, что ему нечего сказать. Поздним вечером люди сели пить и затем пошли спать. Когда Рагнар и Крака легли в постель, она снова спросила его о новостях, но он ответил, что ничего не знает. Она хотела побеседовать о многом, но он сказал, что устал от поездки и очень хочет спать.

— Тогда я расскажу тебе новости, — сказала она, — раз ты не хочешь мне ничего говорить.

Он спросил, какие же.

— Я назову новостью, если конунгу обещана женщина, однако некоторые говорят, что у него уже есть другая.

— Кто сказал тебе это? — спросил Рагнар.

— Твои люди сохранят жизнь и конечности, ибо никто из них ничего мне не говорил, — ответила она. — Вы, наверное, видели трёх птиц, что сидели на дереве рядом с вами. Они сообщили мне эти новости. Я прошу, чтобы ты не заключал этого брака, как задумывал. Теперь я расскажу тебе, что я — дочь конунга, а не бедняка, и отец мой был столь знаменитый муж, что не было ему равных, а мать моя была прекраснейшей и мудрейшей из всех женщин, и её имя будут помнить, покуда стоит мир.

Тогда он спросил, кто был её отец, если она не дочь того бедного старика, который жил на Спангархейде. Она сказала, что она дочь Сигурда Убийцы Фавнира и Брюнхильд дочери Будли.

— Мне кажется совершенно невероятным, что их дочь звали бы Кракой или что их ребёнок рос бы в такой нищете, какая была на Спангархейде.

Тогда она ответила:

— Об этом есть рассказ, — и она поведала историю о том, как Сигурд и Брюнхильд встретились на горе, и как она была зачата.

— И когда Брюнхильд родила, мне дали имя и нарекли Аслауг.

И затем рассказала она всё, произошло с тех пор, как они встретились со стариком.

Тогда Рагнар говорит:

— Меня поражают эти небылицы об Аслауг, что ты рассказываешь.

Она ответила:

— Знай же, что мне нездоровится, и, должно быть, я ношу мальчика, а у него окажется знак: вокруг его глаз будет словно лежать змей. И если это сбудется, я прошу, чтобы ты не приезжал в Швецию в то время, когда должен будешь жениться на дочери конунга Эйстейна. Если же это не сбудется, отправляйся, куда пожелаешь. А я хочу, чтобы этого мальчика назвали в честь моего отца, если в его глазах будет тот знак славы, как я думаю.

Вот пришло время, когда она занемогла, разрешилась от бремени и родила мальчика. Служанки взяли сына и показали ей. Тогда она сказала, чтобы его отнесли Рагнару, пусть он посмотрит. Так и сделали, ребёнка понесли в палаты и положили в полу плаща Рагнара. Когда он рассмотрел мальчика, его спросили, как того назвать. Он сказал вису:

Сигурдом мальчику зваться, будет сражаться в битве, очень похожий на мать и сыном названный отчим. Будет он в роду Одина прозываться первейшим, тот, что со змеем в глазу, кто убить повелит другого.

Тут он снял со своей руки золотое кольцо и дал мальчику за прозвание. Когда же он протянул руку с золотом, ребёнок отпрянул, а Рагнар расценил это так, что он будет ненавидеть золото. И тогда сказал он вису:

Брюнхильд — героев радует камень бровей сияющий — дочери сын дорогой — и сердце, полное доблести. Всех превозможет мужей сей пламени раны вестник, Будли родня, что, ранний, кольца не любит рдяные[9].

И ещё сказал он:

Не видывал я мальчишек, кроме лишь только Сигурда, чтоб с краю земли бороды вожжа легла в бровей гальке. Сей осушитель болот — не сложно признать его будет — грозное в поле ресниц имеет кольцо чащобы[10].

Затем он сказал, чтобы мальчика унесли в светлицу. А тогда уже заканчивался срок, когда он должен был отправиться в Швецию. Тут объявили о роде Аслауг, и каждый узнал, что она дочь Сигурда Убийцы Фавнира и Брюнхильд дочери Будли.

10. Гибель Эйрика и Агнара и подстрекательство Аслауг

Когда прошло время, которое было назначено для свадьбы Рагнара в Уппсале, а он не явился, конунг Эйстейн решил, что его и дочь его обесчестили, и дружба конунгов отныне закончилась. Когда же Эйрик и Агнар, сыновья Рагнара, узнали об этом, то сговорились между собой, что соберут себе такое большое войско, как только смогут, и будут воевать в Швеции. Собрали они большое войско и снарядили свои корабли, и всем казалось важным, чтобы спуск кораблей на воду завершился успешно. Тут случилось так, что корабль Агнара сорвался с катков, и под него попал человек, который погиб, и назвали они это «кровавыми катками». Такое происшествие показалось им плохим началом, и они не хотели, чтобы это помешало их походу.

Когда же их войско было готово, они со своими людьми отправились в Швецию, и стали разорять страну там, где вступили в государство конунга Эйстейна. Но местные жители, заметив их, отправились в Уппсалу и рассказали конунгу Эйстейну, что в страну пришло войско. А конунг разослал стрелу[11] по своему государству и собрал так много людей, что все диву давались. И он повёл это войско, пока не пришёл в один лес. Там он разбил лагерь. Он взял с собой корову Сибилью, и ей принесли очень много жертв, прежде чем она захотела пойти.

Когда же они оказались в лесу, конунг Эйстейн сказал:

— Есть у меня известия, — говорит он, — что сыновья Рагнара находятся на поле за этим лесом, и мне достоверно сообщили, что в их войске нет и трети людей по сравнению с нами. Сейчас мы расставим наши полки для битвы, и треть нашего войска выступит им навстречу, а они столь самоуверенны, что решат, будто мы у них в руках, и затем мы сразу пойдём на них со всех сторон, и корова будет идти впереди войска, и я предполагаю, что они не устоят перед её рёвом.

Так и сделали. Как только братья увидели войско конунга Эйстейна, им показалось, что они будут биться с малыми силами и что большего войска не будет. Когда же вслед за этим из леса вышло всё войско, выпустили корову, и она побежала перед войском и ужасно замычала, и этот громкий шум так подействовал на воинов, которые услышали его, что они стали биться друг с другом, только два брата смогли выстоять. А эта злая тварь многих убила своими рогами в тот день. И хотя сыновья Рагнара были сильны, они не смогли устоять против превосходящих сил и языческого могущества, однако они дали стойкий отпор и защищались хорошо, смело и с великой славой.

Эйрик и Агнар в тот день были в головном отряде, и они много раз прорывали строй конунга Эйстейна. И вот Агнар пал. Эйрик увидел это и очень храбро бился, уже не заботясь о том, выберется ли он оттуда живым или нет. И затем его одолели и пленили.

Тут Эйстейн сказал, чтобы битву прекратили, и предложил Эйрику пощаду.

— И вдобавок, — сказал он, — я выдам за тебя замуж свою дочь.

Эйрик сказал вису:

Не хочу предложенья за брата, ни кольцами дев покупать — Эйстейн, сказали мне, стал Агнара смертью — ни слушать. Не заплачет мать обо мне, превыше всех павших умру: лес копий пронзающих мне велите поставить[12].

Затем он сказал, что хочет, чтобы те люди, которые поддерживали их, получили пощаду и отправились, куда пожелают.

— А я хочу, чтобы взяли как можно больше копий и воткнули эти копья в землю, и чтобы меня подняли на них, и так я расстанусь с жизнью.

Конунг Эйстейн сказал, что сделает так, как он просит, хотя он и выбрал то, что бесполезно обоим. Вот копья установили, и Эйрик сказал вису:

Так никто из наследников, насколько знаю примеры, на добром ложе не умер, доставшись в добычу ворону. Закаркает чёрный скоро родич кровный над трупами и растерзает братьев, хоть и плоха награда.

Он подошёл туда, где воткнули копья, снял с руки кольцо и бросил тем, кто поддерживал его и кому дали пощаду, отправил их к Аслауг и сказал вису:

Отнесите слово последнее, побывавшие на востоке, чтобы дева владела моими стройная, Аслауг, кольцами. Станет в гневе сильнейшем, как о смерти моей узнает, моя мачеха к щедрым сыновьям молвить речи.

И вот его подняли на копьях. Тут он увидел летящего ворона и сказал ещё:

Нынче кричит чайка язв над головою моею, требует сокол ран глаз незрячих моих. Ведай, коль ворон камни бровей из чела мне выклюет, великим вредом свою сытость возместит сокол ран Эккилю[13].

Тут он с великой отвагой расстался с жизнью. А его посланники отправились домой и не останавливались, пока не пришли к жилищу Рагнара. Но тот отправился на сходку конунгов. Сыновья Рагнара тоже не вернулись из похода. Посланники пробыли там три ночи, пока не встретились с Аслауг.

Представ перед троном Аслауг, они достойно поприветствовали её, и она ответила на их приветствие. На коленях у неё лежал льняной платок, она собралась расчёсываться и распустила волосы. Вот спросила она, кто они такие, ибо раньше их не видела. Тот, кто выступал от их лица, сказал, что они воины Эйрика и Агнара, сыновей Рагнара. Тогда сказала она вису:

Какие несёте от вашего,— свеи в стране иль вовне, — конунга новые вести? Слыхала я то, что шли, но большего здесь не знаем, и что у хильдингов были кровавы катки, даны с юга[14].

Он сказал вису в ответ:

Тебе сообщим, твоему то горе, жена, о смерти, злая мужу единому судьба, сыновей Торы. Других тяжёлых речей не знаем новее этих. Вот я поведал вести: парил орёл над убитым[15].

Теперь она спросила, что произошло. И он произнёс вису, которую прочитал Эйрик, посылая ей кольцо. Тут они увидели, что она льёт слёзы, а выглядели они как кровь и были твёрдые, как градины. Никто, ни прежде, ни после, не видел, чтобы она проливала слёзы.

Затем она сказала, что не сможет заняться отмщением, пока домой не вернутся остальные, Рагнар или сыновья его.

— А вы покуда побудьте здесь, но не надо подстрекать меня к мести, даже будь они моими собственными сыновьями.

Вот они остались там. А случилось так, что Ивар и его братья вернулись домой раньше Рагнара, и недолго сидели они дома, прежде чем Аслауг отправилась повидаться со своими сыновьями, Сигурду же было тогда три зимы. Он пошёл со своей матерью. И когда она вошла в палату, где совещались братья, те радушно приняли её, и они спросили друг друга о новостях, и сперва братья рассказали о гибели Рёгнвальда, её сына, и о событиях, что случились там. Но её мало это тронуло, и она сказала:

Вглядываться в луг чаек давно меня дети оставили мои, что домой и из дому как побирушки бродят. Рёгнвальд взялся кровавить щит свой в крови мужей; отправился младший к Одину, сын мой, лишенный страха[16].

— Я не вижу, — сказала она, — как он мог бы прожить с большей славой.

Теперь они спросили, какие новости она расскажет. Она ответила:

— Пали Эйрик и Агнар, ваши братья, а мои пасынки, мужи, которые, считаю, были наилучшими воинами. И не будет дивным, если вы не потерпите подобного и отомстите сполна. Также я хочу предложить вам во всём мою помощь, чтобы из этого получилась большее, чем обычная месть.

Тут Ивар сказал:

— Уж точно, я никогда не пойду в Швецию, чтобы биться с конунгом Эйстейном и тем могущественным язычеством, что там есть.

Она настаивала, но Ивар говорил от имени всех и постоянно отказывался от этого похода. И тогда она сказала вису:

Не оставили б вас неотмщёнными братья полугодия дольше, раньше их вы умри — не держу это в тайне — когда б жизнь сохранили Эйрик свою и Агнар, не мной рождённые родичи.

— Не уверен, — сказал Ивар, — поможет ли это чем-нибудь, даже если ты будешь говорить одну вису за другой. Хорошо ли ты знаешь, какие препятствия ждут там?

— Я не знаю наверняка, — сказала она. — А ты можешь сказать, какие там есть трудности?

Ивар говорит, что там столь могущественное язычество, что нигде, по его сведениям, нет подобного.

— И сей конунг могуч и злобен.

— Во что же они верят больше всего в своих жертвоприношениях?

Он сказал:

— Это большая корова, которую называют Сибилья. Она настолько сильна, что как только люди слышат её мычание, никто из недругов его не выдерживает. И вряд ли мы будем биться только с людьми, скорее всего можно предположить, что мы встретимся с этим тролльским колдовством раньше, чем с конунгом, и я не хочу подвергать там опасности ни себя, ни своё войско.

Она сказала:

— Тебе стоит подумать над тем, что ты не сможешь называться величайшим мужем, не заслужив этого.

Утратив всякую надежду, она направилась прочь; ей казалось, что они мало ценят её слово.

Тогда Сигурд Змей в Глазу сказал:

— Я могу рассказать тебе, мать, — говорит он, — что у меня на уме, но я не могу повлиять на их ответы.

— Я желаю услышать это, — сказала она. Он сказал вису:

Как третья наступит ночь, если скорбишь ты, мама, путь предстоит нам долгий, к походу мы подготовимся. Не будет более в Уппсале, пусть даже богатство предложит, если нам хватит мечей, властвовать конунг Эйстейн[17].

Когда же он произнёс эту вису, настроение братьев несколько переменилось.

И тогда Аслауг сказала:

— Ты сейчас заявляешь, мой сын, что хочешь исполнить мою волю. Однако я не могу прозреть, что с нами произойдёт дальше, если нам не помогут твои братья. Но может случиться так, что мне покажется наилучшим, что эта месть свершится, и я считаю, что ты поступаешь хорошо, сын мой.

И теперь Бьёрн сказал вису:

Помогут сердце и дух в груди ястребино-храброй — хоть меньше о том болтаем — мужу меж его рёбер. Нет пусть в наших глазах ни змея, ни гадов сверкающих, приносили мне братья радость, помню я твоих пасынков.

Затем и Хвитсерк сказал вису:

Обдумаем, до обетов, чтоб отомстить сумели, самым различным злом, Агнара смерти, порадуем. Спустим борта на волны, порубим лёд перед носом, присмотрим за тем, чтоб шнеки нам снарядить пораньше[18].

А этим Хвитсерк говорил о том, что нужно было рубить лёд, так как стоял сильный мороз, и их корабли вмёрзли. И теперь Ивар взял слово и сказал, что раз уж так получилось, то он примет в этом некоторое участие, и сказал он вису:

С вами бесстрашье великое и мужество тоже с вами, те, что тогда бы надобны, когда упрямство привяжется. Нести меня пред героями бескостного впредь придётся, хоть мои руки для мести очень мало пригодны.

— И теперь, — сказал Ивар, — мы приложим все силы, какие сможем, к подготовке кораблей и сбору войска, ибо нам не будет нужды беречь их, если мы победим.

Тут Аслауг пошла прочь.

11. Военный поход Аслауг и сыновей Рагнара

У Сигурда был воспитатель, и он занялся вместо него снаряжением кораблей и набором на них людей. И это сделали так быстро, что то войско, которое должен был собрать Сигурд, было готово по прошествии трёх ночей, и было у него пять кораблей, и все хорошо снаряжённые. Когда прошло пять ночей, у Хвитсерка и Бьёрна было готово четырнадцать кораблей. А у Ивара было готово десять кораблей и у Аслауг — ещё десять, когда прошло семь ночей с тех пор, как они совещались и обязались совершить этот поход.

Теперь они встретились все вместе и рассказали друг другу, сколько войск у каждого. Ивар сказал, что отправил по суше конное ополчение[19].

Аслауг сказала:

— Если б я знала, что способно принести пользу сухопутное войско, то послала бы большую армию.

— Не будем задерживаться для этого, — сказал Ивар, — и двинемся сейчас в путь с тем войском, которое собрали.

Аслауг сказала, что хочет отправиться с ними:

— Я лучше всех знаю, какие усилия нужно приложить, чтобы отомстить за братьев.

— Уж точно, — сказал Ивар, — ты не взойдёшь на наши суда. Если хочешь, будет по-другому: ты станешь руководить тем войском, что идёт по суше.

Она сказала, что пусть так и будет. Теперь ей сменили имя и стали звать Рандалин. Вот оба войска тронулись в путь, но прежде Ивар указал, где они должны встретиться.

Путешествие обоих войск прошло хорошо, и они встретились там, где было назначено. Когда же они пришли в Швецию в государство конунга Эйстейна, то стали опустошать его. Они сжигали всё, что оказывалось на них пути, убивали всех людей, и более того, они убивали всё живое.

12. Гибель конунга Эйстейна

Как-то раз до конунга Эйстейна добрались люди и рассказали ему, что в его государство пришла великая армия и такая жестокая, что её не остановить, и они опустошают всё там, где проходят, и не остаётся после них ни единого дома.

Услышав такие вести, конунг Эйстейн догадался, кто эти викинги. И тогда он разослал стрелу по всему своему государству и собрал всех, кто был его человеком, кто хотел оказать ему помощь и мог управиться со щитом.

— Возьмём с собой корову Сибилью, наше божество, и пусть она бежит перед войском, и я предполагаю, что опять случится так, как и ранее: они не смогут устоять против её мычания. Я хочу подбодрить своих людей, чтобы они показали всю свою доблесть и прогнали прочь эту большую и злобную армию.

И было сделано так, что Сибилью выпустили. Вот Ивар увидел её приближение и услышал ужасающее мычание, что она исторгала. Он велел, чтобы всё войско устроило великий шум, и от оружия, и от боевых кличей, чтобы как можно меньше был слышен им её голос, этой злой твари, что идёт им навстречу.

Ивар сказал своим носильщикам, чтобы они вынесли его вперёд как можно дальше.

— Когда же эта корова пойдёт к нам, бросьте меня в неё, и тогда либо я лишусь жизни, либо она погибнет. А сейчас возьмите большое дерево и вырежьте подобие лука со стрелами.

Ему принесли этот крепкий лук и длинные стрелы, которые он приказал сделать, и они никому не показались годным оружием. Ивар подбадривал каждого показать всю свою доблесть. Вот выступило их войско с большой стремительностью и грохотом, а Ивара понесли перед их полками. Но когда Сибилья замычала, раздался такой шум, что они услышали её так же хорошо, как если бы они молчали и хранили тишину. Это так на них подействовало, что всё их войско захотело биться между собой, кроме братьев.

Когда же это чудо произошло, те, кто нёс Ивара, увидели, что он так натянул свой лук, словно держал слабую веточку вяза, и показалось им, что стрелу он положил остриём назад. Затем они услышали, как его тетива зазвенела до того громко, что никогда прежде они не слыхали подобного. И тут они увидели, что его стрелы полетели так быстро, словно он стрелял из крепчайшего арбалета, и так метко, что каждая угодила в глаз Сибилье. Она упала, а после этого побрела наугад, и теперь её мычание было гораздо тише, чем прежде. Когда же она приблизилась к ним, он приказал бросить себя в неё, и он оказался для них столь лёгким, как если бы они бросали маленького ребёнка, ведь они находились тогда не очень близко от коровы. Когда же он оказался на хребте коровы Сибильи, то стал так тяжёл, словно на неё упала скала, и все кости у неё сломались, и от этого она умерла.

Теперь приказал он людям как можно скорей поднять его. Когда же его подняли, голос его зазвучал так звонко, что каждому воину, даже далеко стоящему, казалось, будто он говорит рядом с ним, и будто настала полнейшая тишина. Когда же он кончил свою речь, вражда, что охватила их, исчезла, и никто не пострадал, потому что их войско недолго билось между собой. Затем Ивар стал подстрекать их поступить с врагом как можно хуже.

— Сдаётся мне, сейчас, когда корова убита, пыл у них пропал.

И вот обе стороны выстроили свои войска, и начался рукопашный бой, и битва была столь жестокой, что все свеи говорили, что никогда не попадали они в такое тяжёлое испытание. Братья Хвитсерк и Бьёрн наступали так жестоко, что ни один полк не мог выстоять. Тут погибло столь много людей конунга Эйстейна, что осталось меньшая часть, а некоторые обратились в бегство. Битва их кончилась тем, что конунг Эйстейн пал, а братья одержали победу. И затем они дали пощаду тем, кто остался.

Ивар сказал, что больше не хочет грабить эту страну, потому что правителя здесь теперь нет.

— И я предпочёл бы, чтобы мы держали путь туда, где нас ожидают превосходящие силы.

А Рандалин с частью войска отправилась домой.

13. Сыновья Рагнара занимают Вивильсборг

Теперь они решили между собой, что будут воевать в Судррики[20]. А с тех пор Сигурд Змей в Глазу, сын Рандалин, ходил со своими братьями в каждый военный поход. И на этот раз они нападали на любой город, что был велик, и занимали его, не задерживаясь.

И вот услышали они об одном городе, что был велик, и многолюден, и прочен. Ивар сказал, что хочет направиться туда. Также было поведано, как называется этот город и кто там правит. А этого властителя звали Вивиль. По его имени город назывался Вивильсборг. Теперь пошли они с войной, опустошая все города, что оказались на их пути, пока не подошли к Вивильсборгу. Властителя не было дома в городе и с ним — великого войска.

Вот поставили они свои палатки на поле, что лежало рядом с городом, и было тихо в тот день, когда они отправились к городу и вели переговоры с его жителями. Сыновья Рагнара спросили горожан, предпочтут ли те сдать город, и тогда все люди будут помилованы, или же они завоюют их своей силой и упорством, и тогда никому не будет дарована пощада.

А жители ответили сразу и сказали, что никогда им не покорить их города, чтобы они сдали его.

— И прежде вам придётся испытать себя, покажите же нам свою отвагу и удаль.

Вот прошла ночь. На следующий день они попытались взять город и не смогли. Они осаждали город полмесяца и каждый день пробовали, не получится ли им взять его, и различными способами. Но сколь они ни пытались, всё завершалось ничуть не лучше прежнего, и тогда они решили отступить. Когда же горожане заметили, что они собираются отступить, то вышли на городские стены и развесили на них дорогие материи и самые красивые ткани, и осыпали золотом и драгоценностями тех, кто был в городе главным.

И затем один из их войска взял слово и сказал:

— Мы думали, что эти люди, сыновья Рагнара, и их войско храбрые мужи, но теперь можем сказать, что они ничем не лучше других.

Затем горожане закричали, застучали в щиты и подстрекали их как только могли. Когда же Ивар услышал это, то был так поражён, что сильно заболел и не мог двигаться, и всем пришлось ждать, пока ему не полегчает, или же он не умрёт. Он пролежал весь тот день до вечера, не говоря ни слова. Затем сказал он людям, которые были рядом с ним, чтобы они сообщили Бьёрну, Хвитсерку и Сигурду, что он хочет встретиться с ними и со всеми самыми мудрыми людьми. Когда же в одном месте сошлись все главнейшие вожди их войска, Ивар спросил, есть ли у них какой-нибудь план, который бы сулил им большую победу, чем раньше.

Но все они ответили, что у них нет мудрости, чтобы измыслить хитрость, которая принесла бы им победу.

— Ныне, как часто бывало, нужно воспользоваться твоими советами.

Тогда Ивар ответил:

— Мне в голову пришла одна мысль, и такого мы ещё не пробовали. Здесь неподалеку есть большой лес, и сейчас, когда наступила ночь, мы тайно отправимся туда из лагеря, а наши палатки останутся стоять здесь. И, когда мы войдём в лес, каждый человек сделает себе вязанку дров. Закончив с этим, мы подойдём к городу со всех сторон и подожжём дрова. Тогда получится большой костёр, и городские стены лишатся извести из-за огня, и затем мы привезём катапульты и проверим, насколько крепко города построен.

Так и было сделано, они отправились в лес и оставались там столько времени, сколько Ивару показалось нужным. Затем они пошли к городу согласно его распоряжению и подожгли эту большую кучу дров. Получился такой огромный костёр, что стены не выдержали и лишились извести. Тогда они подвезли к городу катапульты и проломили в стене большие отверстия, и началась тут битва. И как только они начали сражаться на равных, войско горожан пало, а некоторые бежали, и схватка их кончилась тем, что они убили всех людей, что были в городе, и забрали с собой всё добро, а город, прежде чем уйти прочь, сожгли.

14. Война сыновей Рагнара в Судррики

Теперь они направились прочь оттуда, пока не пришли в город, который назывался Луна. Они разрушили каждый город и почти каждый замок в Судррики, и они уже так прославились во всём мире, что не было малого ребёнка, который не знал бы их имён. Теперь они решили не останавливаться, пока не придут в Ромаборг[21], ибо им сказали, что этот город большой, многолюдный, прекрасный и богатый. Но они не знали точно, насколько длинен туда путь, а у них было такое большое войско, что сложно было снабдить продовольствием. И вот в этом городе Луна они стали обсуждать между собой свой поход.

Тут явился туда один человек, старый и угодливый. Они спросили, что он за муж, а он ответил, что он нищий и всю жизнь путешествует по свету.

— Ты, наверное, знаешь много новостей, и можешь рассказать нам то, что мы хотим узнать.

Старик ответил:

— Раз я не знаю точно, о каких землях вы хотите спросить, то и не знаю, что поведать вам.

— Мы хотим, чтобы ты сказал нам, сколь долог путь отсюда до Ромаборга.

Он ответил:

— Я расскажу вам кое-что на заметку. Вы сами здесь можете увидеть железные башмаки, что у меня на ногах, они сейчас стары, и другие, что у меня за спиной, тоже нынче изношены. Когда же я оттуда уходил, я обул те, что сейчас у меня за спиной, сношенные, а тогда обе пары были новыми, и с тех пор я постоянно в пути.

Когда же старик рассказал это, они поняли, что не смогут совершить поход в Рим, как задумали. И тогда они повернули своё войско и завоевали много других городов, которые никто ранее не покорял, и доказательства этому видны и по сей день.

15. Смерть конунга Рагнара в Англии

Теперь нужно рассказать о том, что Рагнар сидел дома в своём государстве, и ни он, ни Рандалин, его жена, не знали, где их сыновья. И слышал он беседы своих людей о том, что никто не сможет сравниться с его сыновьями, и подумалось ему, что никого нет столь же знаменитого, как они. Тут он задумался о том, сможет ли он добиться такой славы, что прожила бы не меньше. Обдумав всё, он позвал к себе мастеров и велел повалить лес для двух больших кораблей, и стало понятно, что это будут два таких больших торговых корабля, каких никогда не строили в Северных Землях, и вместе с тем велел он собрать со всего своего государства много оружия. И по поступкам конунга люди поняли, что он собирается предпринять военный поход куда-то за пределы страны. Об этом стало известно во всех близлежащих краях. Устрашились тогда и люди, и все конунги, которые ими правили, что не смогут жить на своих землях или в своих государствах. И теперь каждый из них велел расставить дозоры вокруг своих земель, если конунгу Рагнару случится прийти туда.

Как-то раз Рандалин спросила Рагнара, куда он решил предпринять поход. Он ответил ей, что собирается в Англию и возьмёт не более этих двух кораблей и войско, которое сможет на них плыть.

Тогда Рандалин сказала:

— Поход, который ты сейчас задумал, кажется мне неосторожным. Я считаю, тебе разумнее взять больше кораблей, но размером поменьше.

— Нет в этом славы, — говорит он. — Хотя можно завоевать страну многими кораблями, нет примеров тому, чтобы двумя кораблями завоёвывали такую страну, как Англия. А если я потерплю поражение, будет лучше, если я возьму с собой меньше кораблей.

Тогда Рандалин ответила:

— Мне кажется, расходов было бы меньше, если бы ты вместо того, чтобы снаряжать эти корабли, взял в поход много длинных судов. А ведь тебе известно, что трудно доплыть до Англии, и случись вдруг, что твои корабли погибнут, а люди выберутся на сушу, то они сразу сдадутся, если подоспеет местная армия. Лучше направить длинные корабли в гавань, чем торговые.

Тут Рагнар сказал вису:

Не жалеет никто янтарь Рейна, если воинов хочет отважных, меньше мудрому князю гожи многие кольца, чем многие воины. Плохо у крепости врат с кольцом огненно-красным стоять пред строем; число большое я знаю вепрей, богатство оставивших, ныне мёртвых[22].

Вот велел он снарядить свои корабли и собрал столько людей, чтобы корабли были полностью загружены. О его намерениях много говорили. И ещё он сказал вису:

Что то колец из скал ломатель слышит за грохот, чтоб вредитель огня руки моря, мудрый, оставил Овнира? Всё же будет решенья их, Биль заколки, коль боги желают, устрашитель предплечья пламени ждать бестрепетно[23].

И когда были готовы его суда и сопровождающее его войско, и наступила погода, которую он счёл подходящей, Рагнар сказал, что отправляется. И когда он собрался, Рандалин проводила его к кораблям. Но прежде чем они расстались, она сказала, что вознаградит его за сорочку, которую он подарил ей. Он спросил, каким же образом. А она произнесла вису:

Вручаю сорочку длинную вовсе она без вышивки, соткана с чистым сердцем из серой шерсти была она. Ране не кровоточить, не поразить тебя лезвию в одеянии освящённом, что боги благословили.

Он сказал, что примет подарок. Когда они прощались, ясно было, что ей очень тяжело расставаться с ним.

Теперь Рагнар направил свои корабли в Англию, как намеревался. Ему сопутствовал такой сильный ветер, что у берегов Англии он разбил оба своих корабля. Тем не менее, всё его войско выбралось на сушу, сохранив свою одежду и оружие. И к какому бы селению, городу или крепости он ни подходил, он их захватывал.

А тогда Англией правил конунг, которого звали Элла. Он прослышал о Рагнаре, когда тот покинул свои земли, и назначил людей для того, чтобы сразу узнать, когда эта армия придёт в его страну. Вот эти люди явились к конунгу Элле и рассказали ему о войне. Тогда разослал он указ по всему своему государству и велел прийти к нему каждому, кто может управиться со щитом, скакать верхом и отважится биться, и он собрал такое большое войско, что диву давались. Вот конунг Элла и его люди приготовились к сражению.

Конунг Элла сказал своему войску:

— Если мы победим в этой битве и если вы узнаете Рагнара, не поднимайте на него оружия, ибо у него останутся сыновья, которые неотступно будут нас преследовать, если он погибнет.

Вот Рагнар приготовился к битве, вместо доспехов он надел ту одежду, что дала ему на прощание Рандалин, и взял в руку копьё, которым одолел змея, лежавшего вокруг светлицы Торы, чего не посмел сделать никто другой, и не было у него иной защиты, кроме шлема. А когда они встретились, началась битва. У Рагнара войско было гораздо меньше. Недолго длился бой, прежде чем войско Рагнара понесло большие потери. Но там, где он шёл, жалкой оказывалась оборона перед ним, и в тот день он прорывал вражеский строй, и где бы он ни рубил или ни пронзал щиты, кольчуги или шлемы, удары его были столь сильны, что никто не выдерживал. Если же в него направляли удар или стрелу, никакое оружие не причиняло ему вреда, и он не получил ни единой раны, но убил великое множество людей конунга Эллы. Однако их битва кончилась тем, что всё войско Рагнара пало, а его стиснули щитами и так пленили.

Теперь его спросили, что он за человек, но он промолчал и ничего не ответил.

Тогда конунг Элла сказал:

— Этот человек подвергнется большему испытанию, если он не скажет нам, кто он таков. Бросьте его в яму со змеями, и пусть он сидит там очень долго, и если он скажет что-нибудь, чтобы мы смогли понять, что это Рагнар, то как можно скорей заберите его оттуда.

Его отвели к яме, и он очень долго сидел там, но змеи не жалили его.

Тогда сказали люди:

— Этот человек очень силён; сегодня его не разило оружие, а теперь ему не вредят змеи.

Конунг Элла велел, чтобы с него сорвали одежду, в которой он был. Так и сделали, и со всех сторон на нём повисли змеи.

Тогда Рагнар сказал:

— Вот захрюкают поросята, как узнают, что бормотал старый.

И хотя он сказал так, они всё же точно не узнали, Рагнар ли это был или другой конунг. Тут он сказал вису:

Битв у меня было восемь, признанных знаменитыми, много раненных мною: пятьдесят и один. Мне и не снилось, что станут смертью моею змеи. То случается часто, что меньше всего ожидаешь.

И ещё он сказал:

Захрюкают поросята, коль дела кабана проведают, мне вдоволь вреда здесь: внутрь роют рылами и сильно толкают, сосут меня змеи. Вот-вот стану трупом и умру среди тварей.

Тут он расстался со своей жизнью, и его унесли прочь оттуда. Конунг Элла понял, что это погиб Рагнар. Он задумался о том, что ему следует быть осторожным, и о том, как ему теперь действовать, чтобы сохранить своё государство, и узнать, как сыновья Рагнара воспримут эту весть. Поразмыслив, он велел приготовить один корабль и выбрал в предводители человека, который был отважен и мудр, дал ему людей, чтобы корабль был хорошо снаряжён, и сказал, что хочет послать их к Ивару и его братьям, рассказать им о гибели их отца. Но это путешествие почти всем казалось столь безнадёжным, что немногие хотели ехать.

Конунг сказал:

— Вы должны внимательно наблюдать за тем, как каждый из братьев воспримет эти новости. Затем отправляйтесь в обратный путь, когда подует попутный ветер.

Он велел собрать их в дорогу, чтобы им ни в чём не было нужды. И вот они отправились в путь, и путешествие их закончилось хорошо.

А сыновья Рагнара воевали в Судррики. Затем направились они в Северные Земли и вознамерились посетить своё государство, которым правил Рагнар. Но они ничего не знали о том, чем завершился его поход, хотя им было очень любопытно узнать это. Вот идут они с юга по стране. Однако везде люди, узнав о приближении братьев, покидали свои города и спасались бегством, унося добро, так что они еле могли прокормить своё войско.

Одним утром Бьёрн Железный Бок проснулся и сказал вису:

Пролетает здесь ежеутренне радостный над селеньями, здоровый, дурачит, от голода, ястреб павших, погибнет, мол. На юг чрез пески полетел бы, где раны мы наносили: течёт там кровь мертвецов, роса из разрубленных трупов[24].

И ещё он сказал:

Как поехали, было то первым — Фрейра игру играть принялся — там, где враждебные воины встретились, в Ромавельде. Повелел я там пихте Грани — кричали орлы над павшими — для убийства погибельного свой клинок обнажить[25].

16. О сыновьях Рагнара и конунге Элле

Случилось так, что они пришли в Датскую державу раньше посланников конунга Эллы и пребывали в мире со своим войском. А посланники со своими людьми пришли в город, где сыновьям Рагнара устраивали пир, вошли в палату, где те пили, и предстали перед троном, на котором возлежал Ивар. Сигурд Змей в Глазу и Хвитсерк Храбрый сидели за игрой в хневтавль[26], а Бьёрн Железный Бок скрёб древком копья пол палаты.

Представ перед Иваром, посланники конунга Эллы достойно поприветствовали его. Он же ответил на их приветствие и спросил, откуда они и какие новости расскажут. И тот, кто был среди них главным, сказал, что они англичане и что их сюда прислал конунг Элла с поручением рассказать о гибели Рагнара, их отца.

Хвитсерк и Сигурд сразу бросили игру и внимательно слушали этот рассказ. Бьёрн стоял на полу, опираясь на древко своего копья. А Ивар тщательно расспросил их, каким образом он погиб. Они же рассказали всё, что происходило с того времени, как он пришёл в Англию и до того, как он расстался с жизнью.

Вот рассказ дошёл до момента, когда Рагнар произнёс: «Поросята захрюкают». Тут Бьёрн сжал рукой древко копья и так крепко стиснул его, что остались следы пальцев. Когда же посланники закончили рассказ, Бьёрн так потряс копьём, что оно разлетелось надвое. А Хвитсерк держал побитую им шашку и столь сильно её сдавил, что кровь брызнула из-под каждого ногтя. Сигурд Змей в Глазу держал нож и подрезал себе ногти, когда рассказывали эти новости, и так внимательно слушал этот рассказ, что не заметил, как нож воткнулся в кость, и даже не вздрогнул. А Ивар расспросил обо всём, что случилось, и лицо его то краснело, то чернело, а время от времени бледнело, и он так распух, что его кожа вздулась от злобы, горевшей в его груди.

Тут Хвитсерк взял слово и сказал, что быстрее всего можно начать мстить, убив посланников конунга Эллы.

Ивар ответил:

— Этого не будет. Они уйдут с миром, куда хотят, и если им чего-нибудь недостаёт, пусть скажут мне, и я дам им это.

Выполнив поручение, они покинули палату и вернулись к своему кораблю. Когда же им задул попутный ветер, они вышли в море. Путешествие их шло хорошо, пока, наконец, они не явились к конунгу Элле и не поведали ему о том, как каждый из сыновей Рагнара воспринял этот рассказ.

Выслушав, конунг Элла сказал:

— Можно предположить, что нам не нужно опасаться никого, кроме Ивара, судя по тому, что вы говорите о нём. У остальных же есть в сердце добро, и мы сможем сберечь наше государство от них.

Теперь он велел расставить вокруг всего своего государства дозоры, чтобы никакая армия не смогла застать его врасплох.

Когда же посланники конунга Эллы удалились, братья стали совещаться, как им отомстить за Рагнара, своего отца.

Ивар тогда сказал:

— Я не буду принимать в этом никакого участия и не стану собирать войско, ибо Рагнар поступил, как я ожидал. Он плохо приготовил своё дело с самого начала. У него не было причин для недовольства конунгом Эллой, и так часто случается, если кто-то несправедливо проявляет излишнее рвение, то заканчивается это позором. И я приму виру от конунга Эллы, если он предложит её мне.

Когда его братья услышали это, то очень разозлились и сказали, что никогда не проявят такого малодушия, даже если ему хотелось бы этого.

— Многие скажут, что у нас руки растут из колен, если мы не отомстим за нашего отца, а ведь мы воевали по всему миру и убили много неповинных людей. Но такого не случится, лучше подготовим в Датской державе каждый корабль, что может плыть по морю. Нужно полностью собрать войска, чтобы пошёл каждый человек, который может нести щит против конунга Эллы.

Но Ивар сказал, что он оставит им те корабли, которыми он управлял:

— Кроме того одного, что принадлежит мне лично.

Когда стало известно, что Ивар не стремится к походу, они собрали гораздо меньшее войско и всё же отправились в путь. Как только они пришли в Англию, конунг Элла узнал об этом и сразу велел трубить в свою трубу и призвал к себе всех людей, которые хотели следовать за ним. И теперь он собрал такое большое войско, что никто не мог сосчитать, и отправился навстречу братьям. Когда они встретились, Ивар не участвовал в битве. И битва их закончилась тем, что сыновья Рагнара обратились в бегство, а конунг Элла одержал победу.

Пока он преследовал бегущих, Ивар сказал, что не собирается возвращаться в свою страну:

— Я хочу проверить, пожелает ли конунг Элла оказать мне какие-либо почести или же нет, и мне кажется, что лучше принять от него виру, чем снова терпеть такое поражение, как мы сейчас.

Хвитсерк сказал, что не станет участвовать вместе с ним в чём-либо, и что он может отправиться со своим богатством, куда захочет:

— Но мы никогда не возьмём деньги за нашего отца.

Ивар сказал, что здесь расстанется с ними, и попросил их править государством, которым они совместно владели:

— А вы должны послать мне движимое имущество, когда я решу.

Договорив, он пожелал им счастливого пути и отправился к конунгу Элле. Придя к нему, он достойно поприветствовал конунга и так начал свою речь:

— Я пришёл к вам и хочу заключить с тобой мир и обсудить почести, которые ты захочешь оказать мне. И ныне я вижу, что не могу с тобой тягаться, и мне кажется, что лучше принять от вас те почести, которые ты хочешь мне оказать, чем ещё терять своих людей из-за вас или меня самого.

Тогда конунг Элла ответил:

— Некоторые люди считают, что нельзя верить тебе, и часто ты говоришь красиво, но лживо мыслишь, и нам было бы привычней остерегаться тебя или твоих братьев.

— Я обращусь к тебе за малым, если ты позволишь. В ответ я поклянусь тебе, что никогда не буду против тебя.

Теперь конунг спросил, о какой вире он говорит.

— Я хочу, — сказал Ивар, — чтобы ты дал мне из своих земель столько, сколько охватит бычья шкура, наружная сторона которой отметит основание для строительства, и о большем я тебя не попрошу, и я пойму, что ты вовсе не уважаешь меня, если не сделаешь так.

— Я не знаю, — сказал конунг, — сможет ли нам это навредить, даже если ты получишь столько из моих земель, и, конечно, я дам тебе их, если ты поклянёшься не биться против меня. И я не боюсь твоих братьев, если ты будешь мне верен.

17. Убийство конунга Эллы

Вот они решили между собой, что Ивар принесёт ему клятву, что не будет выступать против него или давать советы ему во вред, и станет владеть в Англии той землёй, которую охватит самая большая бычья шкура, которую он добудет.

Вот Ивар раздобыл шкуру старого быка и велел намочить её и трижды растянуть. Затем он велел разрезать её всю как можно тоньше и отделить от неё волосы и плоть. Когда это было сделано, получился на диво длинный шнурок, никому и в голову не приходило, что такое может быть. Потом он велел разложить его на одном поле, а это было столько земли, что хватило бы на целый город, и вдоль шнурка он разметил основание для толстой городской стены. И затем он позвал множество мастеров и велел возвести много домов на этом поле и построить там большой город, который сейчас называется Лундунаборг[27]. Это самый крупный и знаменитый из всех городов во всех Северных Землях.

Теперь же, повелев строить этот город, он раздал все свои деньги. А он был столь щедр, что раздавал обеими руками, и столь сильно почиталась его мудрость, что все приходили к нему за советом или с трудными делами. И он вёл эти дела так, что всем угождал наилучшим образом, и все его так полюбили, что он стал другом каждому. И конунгу Элле была столь великая помощь от него в управлении страной, что конунг велел ему заниматься многими решениями и делами, а ему самому не нужно было думать об этом.

Когда же Ивар своей властью привёл к тому, что всем виделся только мир, то отправил он людей к своим братьям с посланием, чтобы они прислали ему столько золота и серебра, сколько он скажет. Когда же эти люди пришли к братьям, то рассказали о своём поручении и о том, к чему привели его советы, потому что никто не догадывался, какую хитрость он готовит. И так братья поняли, что нрав у него такой же, как обычно. Вот они отправили столько денег, сколько он сказал. Когда же посланцы вернулись к Ивару, он раздарил все эти деньги самым большим людям страны и так переманил к себе войско от конунга Эллы, и все пообещали, что будут пребывать в мире, даже если тот начнёт военный поход.

Когда же Ивар так переманил к себе людей, то отправил гонцов к своим братьям сказать им, что хочет, чтобы они собрали войска со всех земель, где простирается их власть, и потребовали явиться всем, кто только сможет. И когда это послание достигло братьев, они сразу догадались, что Ивар возлагает большие надежды на то, что теперь они одержат победу. Вот они собрали людей со всей Дании, Гаутланда и со всех государств, где была их власть, и получили несметное войско, не считая простолюдинов. Затем поплыли они на своих кораблях в Англию и днём, и в ночи, стараясь, чтобы вести о них ни за что их не опередили[28].

Вот эти вести о войне сообщили конунгу Элле. Он собрал у себя войско, и оно оказалось маленьким, потому что Ивар переманил у него много людей.

Затем Ивар отправился к конунгу Элле и сказал, что он выполнит своё обещание.

— Я не властен над действиями моих братьев, но могу встретиться с ними и узнать, не захотят ли они остановить своё войско и не делать зла более, чем уже сделали.

Затем Ивар отправился к своим братьям и очень сильно подстрекал их, чтобы они как можно лучше наступали и как можно скорее устроили сражение:

— Ибо у конунга войско гораздо меньше.

Но братья ответили, что ему не нужно подстрекать их и намерения у них те же, что и прежде.

Теперь Ивар пошёл, встретил конунга Эллу и сказал ему, что его братья так неистовы и разъярены, что не хотят внимать его словам.

— И когда я хотел говорить о мире между вами, они воспротивились с криком. Ныне я сдержу свою клятву не биться против тебя, я и моё войско будем мирно присутствовать, а битва пройдёт между вами, как и должно случиться.

Вот конунг Элла и его люди увидели войско братьев, и оно двигалось столь яростно, что просто диво.

Тогда Ивар сказал:

— Пора тебе уже, конунг Элла, расставить свои войска, я догадываюсь, что они будут жестоко нападать на тебя некоторое время.

Как только их войска встретились, произошла великая битва, и сыновья Рагнара решительно наступали на полки конунга Эллы. И были они столь неистовы, что думали только о том, чтобы свершить как можно более, и бой этот был долгим и жестоким. Кончилось тем, что конунг Элла со своим войском обратился в бегство, но его схватили.

Ивар же тогда был поблизости и сказал, что изменит его казнь:

— Вспомним сейчас, — сказал он, — какую смерть выбрал он нашему отцу. Пусть человек, который наиболее искусен в резьбе по дереву, нанесёт ему на спину орла, и как можно глубже, а орёл тот будет окрашен его кровью.

И человек, вызванный для этой работы, сделал как приказал ему Ивар, и конунг Элла был сильно изранен, прежде чем всё закончилось. Вот он расстался с жизнью, и они сочли, что отомстили за отца, Рагнара. Ивар сказал, что отдаст им то государство, которым они владели сообща, а он хочет править Англией.

18. Кончина сыновей Рагнара

После этого Хвитсерк и Бьёрн отправились домой в своё государство, и Сигурд с ними, Ивар же остался править Англией. С тех пор они держали у себя войско поменьше и воевали в различных землях. А Рандалин, их мать, состарилась.

Как-то раз Хвитсерк, её сын, воевал в Аустрвеге, и против него вышли столь превосходящие силы, что не смог он противостоять им, и его схватили. Он же выбрал себе смертный час таким: должны были сложить костёр из человеческих голов и на нём сжечь его, и так он и расстался со своей жизнью.

Узнав об этом, Рандалин сказала вису:

Ждал мой смелый сын смерти на востоке, Хвитсерком был назван, не бросался в бегство. От голов погибших грелся, в битве срубленных, казнь сию князь выбрал, храбрый, пред кончиною.

И ещё сказала она:

Голов велели великое свалить под вождя множество, чтобы над обреченным клёном боя костёр запел. Ложе какое лучшее вяз битвы себе сложил бы? Правил, со славой гибнет, вепрь всевластный кончиною[29].

А от Сигурда Змей в Глазу произошло большое потомство. Его дочерью была Рагнхильд, мать Харальда Прекрасноволосого, который первым единолично правил всей Норвегией[30].

Ивар же правил в Англии до самой смерти и умер от болезни. И когда он лежал при смерти, то велел, чтобы его отнесли туда, где было самое уязвимое место, и сказал, что надеется, что те, кто придёт в страну в том месте, не одержат победы. Когда же он умер, сделали так, как он предписал, и положили его в кургане. И многие люди говорят, что когда конунг Харальд сын Сигурда[31] пришёл в Англию, он пристал там, где лежал Ивар, и он пал в этом походе. И когда Вильхьяльм Бастард[32] пришёл в страну, он раскопал курган Ивара и увидел Ивара нетленным. Тогда он велел развести большой костёр и сжечь в нём Ивара, и после этого он бился за страну и преуспел.

А от Бьёрна Железный Бок произошло много людей. От него произошёл большой род, к которому принадлежал Торд, живший на Мысе на Мысовом Берегу, великий хёвдинг.

Когда же все сыновья Рагнара умерли, люди, что сопровождали их, рассеялись в разные стороны, и все те, кто был с сыновьями Рагнара, ни во что не ставили других правителей. Были два человека, которые путешествовали по многим землям, чтобы найти какого-нибудь правителя, которому им было бы не зазорно служить, и они путешествовали порознь.

19. О людях конунга Рагнара

Случилось как-то в чужеземных странах, что некий конунг, у которого было двое сыновей, заболел и умер, а его сыновья захотели провести тризну по нему. Они пригласили на этот пир всех людей, которые узнают об этом в течение трёх следующих зим. Вот про это стало широко известно. А они три зимы готовились к этому пиру. Когда же пришло то лето, когда должна была справляться тризна, и то время, что было назначено, то там очутилось такое великое множество людей, что никто не знал примера этому, и людьми были заполнены много великих палат и шатров снаружи.

И когда первый вечер был совсем на исходе, в эти палаты пришёл некий человек. Этот человек был так высок, что не имелось там ему равного ростом, и по его одежде было видно, что он жил у знатных людей. Придя в палаты, он предстал перед братьями, поприветствовал их и спросил, где они укажут ему место. Он им понравился, и они предложили ему сесть на верхней скамье. Ему понадобилось место двоих людей. Когда он уселся, ему принесли питьё, как и прочим, и не было такого большого рога, который бы он не осушил одним глотком, и стало понятно, что он ни во что не ставит всех остальных.

Случилось так, что на этот пир пришёл другой человек. Он был ещё выше первого. У обоих были глубокие капюшоны. Подойдя к трону молодых конунгов, этот человек искусно поприветствовал их и попросил показать ему место. Они сказали, что этот человек должен сесть на верхней скамье подальше от входа. Вот он пошёл к своему сидению, и они вдвоём с первым заняли столько места, что для них пришлось встать пятерым. А тот, который пришёл раньше, пил всё же меньше. Последний пил так быстро, что лил в себя чуть ли не из каждого рога, и тем не менее по нему не было видно, что он опьянел. Вёл же он себя со своими соседями весьма невежливо и повернулся к ним спиной.

Тот, кто пришёл первым, предложил поразвлечься им вдвоём:

— И я буду первым.

Он толкнул второго рукой и сказал вису:

Решил расспросить тебя: расскажи-ка, чем славен, где видел в ветвях дрожащих ты ворона, кровью сытого? Ты чаще гостил у других, на почётной скамье рассевшись, чем в долине для птицы павших труп добывал окровавленный[33].

Тому, кто сидел ближе к выходу, показалось, что его хотят задеть таким обращением, и он сказал вису в ответ:

Молчи, домоседом прозванный, о том, что тебя убогого сроду не побеждавшего, могу я легко прикончить. Не кормил ты в меча игре гонителя солнца суку, не давал великанши коню — чем опровергнешь? — напитка[34].

Теперь тот, кто пришёл первым, ответил:

Пускали в прибой носы мы прочные коней моря, покуда кольчуги кровью кропились с боков блестящие. Волчица глодала, людям, орлы насыщались, шеи, помол получали яркий палтуса, красили кровью[35].

И тогда тот, кто пришёл позже, сказал:

Никого из вас не видал я, там, где войну начинали пред Хейти поляной белые кони поприща чаек. С зовом трубы под берегом у самых палат володели мы ворона ленью перед кроваво-красным форштевнем[36].

И ещё тот, кто пришёл ранее, сказал:

Не подобает за пивом нам на почётном сиденье ссориться, кто из нас в чём был первым перед другим некогда. Ты стоял, где била волна оленя носа в заливе, я сидел, где рея несла красный форштевень к гавани[37].

Теперь тот, кто пришёл позже, ответил:

Бьёрна сопровождали мы с тобою в лязг лезвий, — были мужи испытаны, — а иногда и Рагнара. Был я там, где герои бились, с Болгараланда рану оттого ношу сбоку. Сядь ближе, сосед![38]

В конце концов они узнали друг друга и потом пировали вместе.

20. Об Эгмунде Датском

Жил человек по имени Эгмунд, по прозвищу Эгмунд Датчанин. Как-то раз он отправился на пятью кораблях в плавание и стал у острова Самсей в Мунарваге. Рассказывают, что повара сошли на берег приготовить еду, а остальные люди отправились в лес развлечься и там нашли древнего деревянного человека, он был сорок саженей в высоту и порос мхом, и всё же все его черты были различимы. Они начали обсуждать между собой, кто же поклонялся этому великому богу. И тогда деревянный человек сказал:

То было давно: в дорогу дети Хэклинга шли на конях катков вперёд по солёному следу сельди. Тогда сего стал я селенья правителем[39]. Потому и поставлен был чернёно-блестящими на юге у соли я сыновьями Лодброка. Тогда принесли меня в жертву люди, убили на юге острова Самсей[40]. Там велели стоять, пока берег выдержит, мужу в терновнике, мхом поросшему. Ныне льёт на меня плач облаков, не покрывает ни плоть, ни одежда.

Люди сочли это удивительным и позднее рассказали об этом остальным.

О переводе

© Перевод с древнеисландского: Тимофей Ермолаев (stridmann@gmail.com)

Редакция перевода, перевод вис: Надежда Топчий.

/

Примечания

1

Традиционно прозвище Рагнара — loðbrók — переводилось как «Кожаные Штаны», но в данном переводе я решил взять более близкий к оригинальному смыслу вариант «Меховые Штаны». Встречается также вариант «Мохнатые штаны», но он представляется мне не слишком благозвучным.

(обратно)

2

Крака (kráka) — «ворона».

(обратно)

3

Хотя в строгом смысле лань и олень относятся к разным видам, в своё время под ланью могла пониматься так же самка оленя (см. В. Даль, «Толковый словарь великорусского языка»).

(обратно)

4

Расшифровка: Опасности подверг я славную жизнь, прекрасноликая женщина, свою в пятнадцать зим. Напал я на рыбу земли (рыба земли — змей). Было б несчастье, быстрая смерть мне, если б не поразил лосося пустоши (лосось пустоши — змей) в сердце хорошо. Кругом-лежащий не ползает.

(обратно)

5

Старуха явно шутит, имя часто встречается в сагах, особенно у разных колдуний.

(обратно)

6

Расшифровка начала: Не смею ни воли не выполнить, ни князя условья нарушить. Вы мне прийти приказали Рагнар, на встречу с вами.

(обратно)

7

Расшифровка: Издавали мы клич в Гнипафьорде, скажу вам по правде, наши мечи били больше, чем их. Каждый мог, кто хотел, пред Хвитабёром людей убивать, свои не щадили парни клинки.

(обратно)

8

Эта боевая корова напоминает не только монстров из предыдущей главы, но также корову конунга Эгвальда (Круг земной. Сага об Олаве Трюггвасоне. Гл. 64): «Эгвальд был очень воинственный конунг и поклонялся всего больше одной корове, которую брал с собой, куда бы ни ходил в поход. Он считал полезным всегда пить её молоко».

И хотя эти коровы использовались лишь в обороне земель, мне они ещё напоминают коня в ритуале ашвамедха, за ним следовало войско царя и подчиняло всех, кто проживал на землях, через которые проходил конь. Потом его приносили в жертву и элементы этого обряда находят и в Скандинавии, в жертвоприношении коня при коронации. У кельтов в описаниях подобных обрядов говорится о лошади или быке.

Следование за конём при избрании правителя встречается в сказании о Пржемысле в Хронике Козьмы Пражского, а в предании об утверждении власти Аттилы согласно Приску и Иордану говорится о следовании за быком или коровой. В греческом мифе Кадм тоже обрёл своё царство следуя за коровой.

Возможно в данных сагах тоже переосмыслен этот древней царский ритуал. [Комментарий Александра Рогожина.]

(обратно)

9

Расшифровка начала: Брюнхильд дочери сын дорогой (т. е. Сигурд Змей в Глазу). Героев радует камень бровей сияющий и сердце, полное доблести. Камень бровей — глаза; вестник пламени раны. — воин, т. е. Сигурд (пламя раны — меч).

(обратно)

10

Земля бороды — щёки; вожжа — змей; осушитель болот (?) — правитель, т. е. Сигурд; поле ресниц — глаза; кольцо чащобы — змей.

(обратно)

11

Передаваемая по стране стрела служила знаком сбора ополчения.

(обратно)

12

Расшифровка начала: Не хочу предложенья за брата: ни кольцами дев покупать, ни слушать. Эйстейн, сказали мне, стал Агнара смертью.

(обратно)

13

Чайка язв, сокол ран — ворон; камни бровей — глаза; Эккиль — морской конунг, т. е. Эйрик.

(обратно)

14

Расшифровка: Какие несёте от вашего конунга новые вести? Cвеи в стране иль вовне? Слыхала я то, что шли, даны с юга и что у хильдингов были кровавы катки. Но большего здесь не знаем. Хильдинги — воины, по имени морского конунга Хильдира.

(обратно)

15

Расшифровка начала: Тебе сообщим о смерти сыновей Торы. То горе, женщина, единственному твоему мужу, злая судьба.

(обратно)

16

Луг чаек — море.

(обратно)

17

Расшифровка начала: Как третья наступит ночь, к походу мы подготовимся. если скорбишь ты, мама. Путь предстоит нам долгий…

(обратно)

18

Расшифровка начала: Обдумаем, до обетов, чтоб отомстить сумели Агнара смерти. Самым различным злом порадуем.

(обратно)

19

В оригинале стоит riddaralið, т. е. «войско рыцарей», но понятие рыцаря совсем не соответствует эпохе описываемых событий.

(обратно)

20

Судррики (Suðrríki) — букв. «южная империя», т. е. Центральная и Южная Европа.

(обратно)

21

Ромаборг (Rómaborg) — город Рим.

(обратно)

22

Янтарь Рейна — золото; вепрь — хейти конунга.

(обратно)

23

Расшифровка: Что то ломатель колец (т. е. конунг) слышит за грохот из скал (т. е. речь), чтоб огня руки (т. е. золота) вредитель (вредитель золота — конунг), мудрый, оставил Овнира (имя змея) моря (змей моря — корабль)? Всё же будет решенья их, Биль (имя богини) заколки (богиня заколки — женщина), коль боги желают, пламени предплечья (т. е. золотого кольца) устрашитель (устрашитель золота — конунг) ждать бестрепетно.

(обратно)

24

Расшифровка начала: Пролетает здесь ежеутренне радостный ястреб павших (т. е. ворон) над селеньями. Здоровый, дурачит, от голода, погибнет, мол.

(обратно)

25

Расшифровка: Как поехали, было то первым там, где враждебные воины встретились: Фрейра игру играть (т. е. воевать) принялся в Ромавельде. Повелел я там пихте Грани (т. е. воину) для убийства погибельного свой клинок обнажить. Кричали орлы над павшими.

(обратно)

26

Хневтавль (hneftafl) — настольная игра у древних скандинавов.

(обратно)

27

Современный Лондон. В «Пряди о сыновьях Рагнара» рассказывается примерно такая же история, только вместо Лундунаборга фигурирует Йорвик (современный Йорк).

(обратно)

28

Обычно викинги плыли днём, ночью высаживаясь, по возможности, на берег.

(обратно)

29

Расшифровка: Голов велели великое свалить под вождя множество, чтобы над обреченным клёном боя (т. е. воином) костёр запел. Ложе какое лучшее вяз битвы себе сложил бы? Правил вепрь всевластный (т. е. конунг) кончиною, гибнет со славой.

(обратно)

30

Харальд Прекрасноволосый был сыном Рагнхильд, дочери Сигурда Оленя, сына Аслауг, дочери Сигурда Змей в Глазу.

(обратно)

31

Харальд Суровый, погиб при попытке завоевать английский трон в 1066 г.

(обратно)

32

Он же Вильгельм Завоеватель, организатор и руководитель нормандского завоевания Англии.

(обратно)

33

Птицы павших — вороны.

(обратно)

34

Солнца гонитель-сука — волк (имеется в виду мифический волк — но не волчица! — Скёлль, или Сколль, преследующий солнце); игра меча — битва; конь великанши — тоже волк.

(обратно)

35

Расшифровка окончания: Волчица глодала, орлы насыщались, (мы) людям шеи красили кровью, получали яркий помол палтуса (помол рыбы — золото).

(обратно)

36

Поляна Хейти — море (Хейти — морской конунг); конь поприща чаек — корабль (поприще чаек — море).

(обратно)

37

Олень носа (имеется в виду нос судна) — корабль.

(обратно)

38

Расшифровка начала: Бьёрна сопровождали мы с тобою в лязг лезвий (т. е. в битву), а иногда и Рагнара. Были мужи испытаны.

(обратно)

39

Кони катков — корабли; солёный след сельди — море.

(обратно)

40

Чернёно-блестящие — воины.

(обратно)

Оглавление

1. О Хеймире и Аслауг

2. О Торе Горной Лани

3. Рагнар побеждает змея

4. Рагнар женится на Торе

5. О Рагнаре и Краке

6. Рагнар женится на Краке

7. О сыновьях Рагнара

8. Сыновья Рагнара завоёвывают Хвитабёр

9. Открывается происхождение Аслауг

10. Гибель Эйрика и Агнара и подстрекательство Аслауг

11. Военный поход Аслауг и сыновей Рагнара

12. Гибель конунга Эйстейна

13. Сыновья Рагнара занимают Вивильсборг

14. Война сыновей Рагнара в Судррики

15. Смерть конунга Рагнара в Англии

16. О сыновьях Рагнара и конунге Элле

17. Убийство конунга Эллы

18. Кончина сыновей Рагнара

19. О людях конунга Рагнара

20. Об Эгмунде Датском

О переводе Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg