«Горькая трава полынь. Первая первая»

Горькая трава полынь. Первая первая (fb2) - Горькая трава полынь. Первая первая [Фейк: вставлены куски других файлов] 1356K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Снежная

Заполним интернет мусором.

Подписывайся на нашу рассылку и ты превратишь свой сайт в мусорное ведро.

Александра Снежная

Горькая трава полынь. Книга первая

(полная версия)

Третья книга серии «Месть»

АННОТАЦИЯ

В какие странные игры порою играет с нами судьба… Сегодня — ты нежно-любимая и трепетно-оберегаемая дочь одного из приближенных к царю эрлов, а завтра — нищая беглянка, вынужденная скрывать за внешностью парня не только свой титул и имя, но и внезапно возникшие чувства. Кто мог подумать, что один-единственный необдуманный поступок своевольной и гордой охотницы навсегда изменит жизнь двух сестер: толкнет их на трудный путь интриг, опасностей и приключений, подарит новых друзей и позволит встретить настоящую любовь — ту самую, о которой каждая из них мечтала и читала в книжках? Жаль только, что в этих книгах не писалось о том, что любовь не всегда бывает пряной и сладкой, как мед, и что иногда она имеет терпкий запах полыни, с горьким привкусом на губах…

ПРОЛОГ

— Я понимаю, что у вас есть все основания для сомнений, фэа-торн Урхурт, — Магрид небрежно откинулся на спинку трона, лениво барабаня длинными, ухоженными пальцами по подлокотникам. — На Вашем месте я бы тоже подозревал в причастности Аххад, возникни Поветрие в Грэммодре.

— Я не сказал, что подозреваю Аххад, — высокий лоб орка прорезала рябь горизонтальных морщин, и огромные плечи мужчины заметно напряглись. — Я лишь высказал предположение, что это дело рук магов…

— А маги могли проникнуть в Грэммодр только из Аххада, — по-своему завершил уклончивую тираду Урхурта Магрид. — Я ни в коей мере не хочу сгущать краски или на что-либо намекать, фэа-торн. Но как любой здравомыслящий правитель, я в состоянии сделать логически напрашивающийся вывод в сложившейся ситуации. Более того, прекрасно понимаю, как недвусмысленно все происходящее выглядит со стороны.

Вальяжная и расслабленная поза Магрида могла обмануть кого угодно, но не стоящих рядом с троном верных царю эрлов, точно знавших, о чем свидетельствуют то появляющиеся, то исчезающие алые всполохи в глазах венценосца.

— У меня никогда не было причин сомневаться в вашей честности и чистоте намерений, — попытался изобразить максимум дружелюбия на лице Урхурт, отчего его клыкастая улыбка стала похожа на звериный оскал. — Именно поэтому я прибыл сюда с тар-моридами. Договоренности Аиремского протокола предусматривают незамедлительную помощь любой из просящих сторон в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Шаманы Запределья не справляются с мором, и мне с каждым днем все сложнее удерживать контроль над рвущимися к власти главами недружественно настроенных к Аххаду кланов. Вы ведь понимаете, чем грозит серединным землям такая нестабильная обстановка в Грэммодре? Думаю, генерал Варгард подтвердит, что ситуация на границе сильно обострилась.

— Я в курсе, что нападения зургаров и норвилов на посты эрмиров в последнее время стали нормой, — удрученно заметил Магрид. — К тому же некоторым из них даже удалось проникнуть вглубь территории. К счастью, наемники вовремя были уничтожены маршалом Оттоном. Я рад, что Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.

Густая бровь Урхурта изумленно поднялась вверх, а стоявшие по левую руку от Магрида Вайс и Нэсс тревожно переглянулись.

Холостым, из всех верных Магриду Великому эрлов, пока оставался только Кассэль, и, учитывая ультимативно выставленное маршалу требование монарха жениться, Варгард закономерно предположил, что царь решил окольцевать своего любимчика, подсунув ему в жены одну из дочерей Урхурта.

— Что этот многорукий махинатор опять задумал? — шепнул Дюранду Нэсс, переведя взгляд с Магрида на Касса, угрюмой тенью застывшего у трона.

— Не знаю, — поджал губы Вайс, — но боюсь, что ничего хорошего.

— Вы ведь знаете, фэа-торн Урхурт, что Кассэль, Вайс, Нэсс и Кирст мне как родные сыновья? — мягко улыбнулся Магрид, не разрывая с орком зрительного контакта.

Правитель Грэммодра заинтересованно напрягся и выжидающе прищурился, внимая каждому слову и жесту, сидящего напротив него царя Аххада.

— Генерал Дюранд сегодня же отправится в Запределье, и обещаю, что он не только поможет справиться с мором, но и найдет и обезвредит источник Поветрия, — горделиво вскинув голову торжественно заверил орка венценосец.

— А вот и аттракцион невиданной щедрости, — толкнул в плечо Варгарда Вайс, коротко кивнув устремившему на него взгляд Урхурту. — Кто следующая разменная фигура на игровой политической доске Магрида?

— А этот молодой красавец — ваш сын, фэа-торн? — вкрадчиво поинтересовался у Урхурта Магрид, пристально разглядывая стоявшего рядом с главой Грэммодра молодого орка, разительно отличавшегося от своих сородичей не только оттенком кожи и привлекательной внешностью, но и совершенно немыслимым цветом волос — пепельно-белым, больше подходящим какому-нибудь утонченному эльфу, чем огромному широкоплечему здоровяку.

— Это Нарварг, — Урхурт расплылся в самодовольно-гордой улыбке, увесисто хлопнув парня по плечу, — мой сын от первого брака. Надеюсь, когда-нибудь он станет моим достойным преемником и правителем Грэммодра.

— Он еще не женат? — хищно сверкнул глазами Магрид, и у Варгарда по спине почему-то прополз колкий холодок дурного предчувствия.

— Нет, — фэа-торн ласково растрепал короткие волосы сына, проигнорировав его выразительно-недовольную гримасу. — Молодой еще. Ему всего двадцать пять.

— Хм, — Магрид скептично искривил губы, показательно не соглашаясь с орком. — А по-моему, прекрасный возраст для того, чтобы создать семью, — задумчиво протянул он. — И у меня на примете есть прекрасная пара для вашего сына — дочь генерала Варгарда, Амирэль. Как вам такое предложение, фэа-торн? — лукаво подмигнул главе Грэммодра царь.

Нэсс замер, словно пришибленный. Это звучало чудовищно, а выглядело еще хуже. Его Ами, его нежную хрупкую девочку отдать вот ЭТОМУ — огромному, неотесанному верзиле??? Да он же просто раздавит ее. Судорожно сглотнув, Варгард в поисках поддержки покосился на Касса, но тот лишь виновато отвел глаза и понуро опустил голову.

— Я согласен, — не задумываясь, выпалил Урхурт, обменявшись с Магридом многозначительными взглядами.

"Я против" — отчаянно хотел закричать Нэсс, но вместо этого лишь до отчетливого скрежета стиснул зубы, понимая, что бессилен что-либо изменить. Всевидящий, он связан по рукам и ногам давней клятвой, данной Магриду.

* * *

Разве задумывался Нэсс, на что подписывается, когда вверял собственную жизнь в полное его распоряжение? Разве мог представить, чем спустя столько лет обернется их с Кассом порыв поддержать убитого горем друга после гибели его семьи? Тот Магрид, что плакал на еще не остывшем пепелище, умер вместе со своими погребенными под головешками сыновьями и женой. Вместо него родился новый — циничный, расчетливый и коварный, контролирующий все и вся, просчитывающий любую комбинацию на сто шагов вперед, с легкостью манипулирующий окружающими его людьми и нелюдями так, словно это были бездушные и бесчувственные куклы. Иногда Нэсс готов был прибить его за это, и все же, несмотря ни на что, он искренне любил своего царя, которого по праву считал великим.

Умом генерал понимал, зачем Аххаду нужен этот брак, вот только глупое отцовское сердце никак не желало соглашаться с тем, что залогом дружбы между двумя государствами должна стать его девочка. Что он ей скажет? Как теперь сможет смотреть в глаза? И как объяснит Лэйрин, почему позволил отдать на заклание Магриду их дочь?

— Вот и славно, — счастливый бас царя словно кривой нож полоснул слух Нэсса, и где-то между ребер поселилась тупая ноющая боль. — Сегодня за трапезой и познакомим их. Варгард, — царь повернулся к Нэссу и так же буднично, словно просил подать ему стакан с водой, потребовал: — Найди Амирэль и подготовь ее ко встрече с женихом.

Заторможено кивнув, Варгард направился к выходу, и только когда за его спиной закрылись створки дверей тронного зала, тяжело ссутулился, в поисках опоры опершись рукой о стену.

Перед глазами мужчины внезапно пронеслась вся его жизнь. Встреча с Лэйрин, свадьба, радостное признание жены, что он станет отцом, счастливое ожидание рождения сына и… горькое разочарование, когда вышедшая из спальни жены повитуха сообщила, что у него родилась девочка.

Девочка…

У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.

Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием — напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он — суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх — и вдруг девочка…

Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор. Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?

В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.

Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.

Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…

Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.

— Моя девочка. Моя маленькая… Идиот. Как только в голову могло такое прийти? Прости. Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.

— Нэсс, — проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. — Что случилось? Дай мне ее.

Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.

— Она… Она плакала… Я хотел…

Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была.

— Этого не может быть… — потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.

— Прости, дорогой, — виновато прошептала Лэйрин. — Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…

— Это ты меня прости, — Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. — Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осел.

Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка ее глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.

— Раннгарр меня забери, — потрясенно уставился на дочку Нэсс. — Лэй, она нелюдь.

Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.

Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец.

— Ах ты, зараза мелкая, — хохотал Нэсс, пытаясь поймать то проявляющуюся, то растворяющуюся в воздухе маленькую проказницу. Девочка в обороте была точной копией отца-нелюдя, только голова у нее была одна, а не три, как у него самого. — Ну-ка иди сюда, мелочь хвостатая, — изловчившись, Варгард ухватил малышку за хвост, и она, мгновенно вернув себе человеческий облик, сосредоточенно уставилась на отца своими огромными серыми глазами. — Папина змейка, — устроив дочку у себя на руках, с улыбкой прошептал мужчина, поцеловав крошечный нос малютки.

Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Эстэ вила из отца веревки одним только взмахом своих густых ресниц, а он был единственным, кого шкодливая и неуправляемая егоза понимала с полуслова, вознося в ранг божества.

Рождение у Нэсса второй дочери вызвало при дворе волну сплетен и кривотолков. За спиной генерала шушукались и посмеивались, а царь, и вовсе не стесняясь в выражениях, однажды поддел Варгарда при всех эрлах:

— И сколько еще баб, Нэсс, ты собираешься настрогать, прежде чем сподобишься на нормального наследника?

— А ты завидуй молча, — надменно вскинув голову усмехнулся Варгард. — Твои, как ты говоришь, "нормальные наследники" есть у всех, а девочки только у меня. Это, знаешь ли, ювелирная работа. Не для топорных солдафонов.

— Ну-ну, ювелир, — ехидно протянул монарх. — И какой толк от твоих жемчужин?

Нэсс разозлился:

— Скажи, Магрид, а если бы тогда, в огне, погибли бы не твои сыновья, а дочери — ты страдал бы меньше?

Лицо Магрида передернулось, глаза затопило алым цветом, и черная сетка вен поползла от висков ко лбу нелюдя, неузнаваемо меняя его облик.

— Нет, — голос царя внезапно охрип и теперь скрипел, как несмазанное колесо. — Наверное, я страдал бы еще больше… Прости…

Это был первый и единственный раз, когда Магрид Великий просил у Нэсса прощения. Больше в присутствии венценосца никто не смел отпускать шутки насчет мужской несостоятельности Нэсса. Впрочем, генерала все эти насмешки больше совершенно не трогали, потому что дочки стали его единственной отрадой и смыслом жизни, лучиком света и самой большой любовью.

ГЛАВА 1

Когда я, стуча зубами от холода, вывалился из душа, Дьюпа в каюте уже не было. Смылся он абсолютно стерильно. Ни ЦУ, ни полслова на настенной экранке.

  Вообще-то Дьюп часто срывается с места в карьер, иногда даже до подъёма, но раньше хотя бы записки оставлял. Учитывая незыблемость его привычек, такое исчезновение выглядело, по меньшей мере, странным.

   Я выжал полотенцем волосы и рухнул на зачехлённую кровать. Ледяной душ время от времени практиковал напарник, и я тоже решил над собой поиздеваться. До '+4 по Дьюпу', конечно, не дошёл, но всё равно ощущение оказалось мерзостным. Зато, хотя бы ненадолго, обманывало боль в мышцах.

  Умом я понимал, что просто не готов ещё к боевым дежурствам. Не успел налетать положенное, даже как пилот второго состава. Но признаваться в этом Дьюпу, навигатору или медику я не собирался. А дежурства, как назло, уже две недели шли по полной выкладке.

  В обычном режиме мы сидим в огневом кармане 180 минут по скользящему графику. А 'условные боевые' - это шесть часов с полной навигационной нагрузкой. Дьюпу - где три, там и шесть. А у меня звенит в голове, и болит даже там, где вообще болеть не может: пятки, пальцы - словно я куст живянки, который за ночь объели зому. Кусту - что, он уже к полудню ощетинится молодыми побегами. Ещё бы нейронные связи вот так же разрастались у меня в мозгах.

  Наш 'Аист' - линейный крейсер Армады, сфероид около четырёх километров в диаметре. Под его толстой шкурой из далтита и силовых щитов перекатываются отсеки и бугрятся огневые карманы. В нём восемь ангаров только для серьёзных боевых машин - шлюпок, шаттлов, двоек. У него сотни сердец - аннигиляционных, термоядерных, термоэмболических. Но главное сердце - спираль Проката.

  По сути, Прокат и есть корабль. Представь катушку с намоткой из проволоки, насаженную на реакторную трубку? Её сердечник - это Первая палуба, витки проволоки - спираль Проката. А уже за спираль цепляются отсеки Второй и Третьей палуб. Жилые - только Первая и Вторая - этакое Внутреннее и Внешнее Кольцо в миниатюре. И тоже не очень-то пересекаются. На Первой палубе ты не встретишь техника, болтающегося без дела. Его жёлтая форма - сигнал, что он там лишний.

  Всё, что на 'Аисте' твёрдого и устойчивого - отлито из самовосстанавливающегося далтита. Это такая белёсо-сиреневая масса. Она сверхплотная, по виду напоминает камень, однако немного пружинит, а в местах, где недавно были повреждения, какое-то время сохраняются 'молодые' зелёные пятна. Далтит заращивает разрывы, словно живой. И это его свойство не всегда безопасно, потому далтитовые корабли в Армаде редкость.

  В полёте на досветовых скоростях 'Аист' вытягивается километров на шесть-восемь, пародируя сосиску или крыло. В прыжке допустима только сфера с соответствующей компоновкой внутри, иначе, при смещении мерности в зоне Метью, корабль потеряет часть начинки. А начинка - это мы.

  Линейные крейсеры Армады создавались для захвата или уничтожения звёздных систем, ударов по планетам. Это по-настоящему страшное оружие. В Академии нам показывали голо времён хаттской войны, когда линейный, уже практически выведенный из строя, нанёс поражение противнику, аннигилировав реактор. Уничтожить вражеский блокфорт ему не удалось, слишком несопоставимы размеры, но зрелище было - словно комета спутник попахала. Теперь не принято идти на такие жертвы. Кто отвечать будет?

  Вот за корабль у нас отвечают кэп с главтехом. А я, как стрелок, обязан направлять на противника боевую мощь двойки (она же ОАОК - огневая аннигиляционная автономная капсула). И противник, по мнению командования, пока переводиться не спешит. Только... сейчас он у нас невидимый. По крайней мере, так и не объявился к исходу второй недели мандража и дежурств на вынос мозга.

  Мы висим на Северных границах зоны коротации рукава Ориона. Севернее некуда. Здесь почти нет населенных земель, сплошь рудодобывающие комплексы или болванки сразу после терроформирования.

  Стабильная зона рукава Ориона (или Шпоры Ориона) - это, в общем-то, и есть, на данный момент, вся Галактика людей. Кусок звёздного бублика, протянувшийся, как принято считать, с Севера на Юг. Мы пока не можем выйти не то, что из рукава Ориона, даже за пределы своего куска коротационного тора. Потому что только здесь скорость галактической ударной волны совпадает с орбитальной скоростью диска Галактики. Это оберегает освоенные людьми планеты от молодых горячих звёзд, от потоков космических лучей, рентгеновского излучения, ультрафиолетовой радиации и других невкусных плюшек.

  На Юге Шпоры - скопление сверхновых делает навигацию слишком опасной, там человечеству трудно отвоёвывать у космоса новые земли, и больше идёт передел старого. Как после хаттской войны разделили мир, так и допиливают. А все интересы, связанные с освоением новых планет, сосредоточены здесь, на Севере.

  До Хаттской войны в центре освоенного куска галактического бублика лежали Земли Протектората, к северу от них - Империя, к югу - Содружество Свободных Земель Экзотики. Теперь кусок Протектората превратился в Южные Земли Империи, старую Империю стали называть Северной или Центральной, а ещё севернее растут потихоньку Северные Имперские колонии.

  Если сложно, просто запомни: Север - это Империя, Юг - Экзотика, а между ними когда-то были Земли Протектората. Мы и экзоты поделили их немного криво. И понятно, что линия раздела стала теперь отличным местом для провокаций.

  Вот только 'Аист' отправили почему-то не на южные границы, а на крайний Север. Где нет уже не то, что экзотов - пиратов, таггербликаров, мятежей. Ничего нет. Маячит себе на магнитных радарах звезда Бернарда, маня поясами астероидов, пылевыми потоками, лёжками пиратских судов, готовящих атаки на грузовые корабли. Но вся эта роскошь не для нас. Наш сектор 018-43 - горловина зоны Метью, да охвостье астероидного пояса ХТ-17. 'Дырку', так на косможаргоне называют зону Метью, даёт голубая Альцхаг, лежащая в трёхстах единицах южнее. И мы гоняемся за её тенью четырьмя линейными - 'Аист', 'Парус', 'Нирвана' и 'Дело чести'.

  И вот представь: война с экзотами уже дышит нам в спину, боевые дежурства - в полную нагрузку, и две недели проклятая хэдова тишина. Ни один таггерский грузовоз не чихнул дюзами. Ни один пират не обделался, выскочив на наши позиции. А у нас на каждом щите наводящий, шесть пар стрелков, и каждые двадцать минут сигнал с двумя подтверждениями - перекличка по техперсоналу и пилотам.

  Результат? А никакого. Разве что, даже ленивые слушают теперь по утрам новости и ждут, что прямо на нас всплывёт из зоны Метью экзотианский флот или хотя бы Звёздный Лис из таггерских мифов о Левиафане. Но пусть уже хоть что-нибудь всплывёт, да?

  Из группы 'ленивых' я выпал в тот день, когда Дьюп взял меня вторым пилотом. Если до рейда я ещё как-то справлялся с этим высоким званием, то уже в первую неделю боевых дежурств вываливался из ложемента прямо на ребристый пол ангара.

  Двойка стоит в ангаре на опорах, от люка до пола больше трёх метров, но я так выматывался, что забывал - нельзя просто соскрести себя с ложемента и шагнуть вниз, нужно ждать, пока техники подгонят платформу или трап. Я вышагивал и... падал. Безопасно, потому что компрессионный костюм и не на такое рассчитан, но неловко и глупо. Прямо под ноги сержанту Макловски и другим 'уродам' - так нежно пилоты второго состава величают первый. Мы их - саргами, они нас - уродами.

  Сарги? Корабельные паразиты. Живут в вентиляции, жрут всё, даже полиорганику и оплетку кабелей.

  Вообще-то, в Империи уродами называют мутантов. Тех, что уже вроде бы и не люди, и подлежат эвтаназии. Не знаю, мутировал ли я от переезда к Дьюпу, или это было что-то иное, но теперь мне каждый день приходилось заново отодвигать для себя границы невозможного. 'Невозможно' - не для уродов Армады. И в меня, с потом и обмороками, это знание вколачивали.

  Наверное, мне положено было гордиться собой: в двадцать два года - пилот основного состава, элита, почти небожитель, или, как шутят у нас на 'Аисте', небесатик. Для потенциального фермера с аграрной Фрейи - более чем головокружительная карьера. Но именно поэтому я и не мог оценить в полной мере своего 'счастья'.

  Да, я знал, что имперские лэрды считали честью входить в элиту Армады, а принц Данос гордился тем, что Бессмертные, приближённые к Императору, доверили ему линейный крейсер 'Искрящий'. Но мне сей высокий взлёт ничего, кроме ветра в лицо, пока не принёс. А било тут так, что в ушах звенело. Тренировки до галлюцинаций, нагрузки до медкапсулы...

  Я словно лез в какие-то хэдовы горы без страховки и босиком, прижимаясь к холодным скалам, сбивая в кровь пальцы, и на 'небожительство' это было совсем не похоже. Спасали звёзды, о которых я мечтал в детстве, и ощущение скорости, когда на экранах - на миллионы единиц вокруг - открытое пространство, и никаких помех для разгона тела и души.

  Стоило ослабнуть нытью в висках, как проснулось нытьё в желудке. Столовую я уже проспал. Нужно было тащиться в кают-компанию, где можно и перекусить, и узнать, что в Галактике творится.

  Норматив на облачение в повседневную форму - тридцать секунд. Это несложно: в одно движение надеваешь лёгкие брюки, совмещённые с тоненьким верхом, похожим на майку, потом сращиваешь этот 'комбинезон' с кителем. Он лёгкий, но с дисциплинирующим воротником-стойкой под самое горло. Ещё два движения и на ногах такая же лёгкая обувь. Дьюп фанат парадки, там ткань гораздо плотнее, а ботинки на магнитной подошве и весят по три килограмма каждый. Зачем он всё это на себе таскает - ума не приложу. Он у нас единственное чёрное пятно на коллективе пилотов, (если судить по цвету формы).

  На парад я не собирался и стойку воротника заращивать даже и не подумал. В Уставе сказано лишь то, что в кают-компании я должен быть в кителе, а одет он внакидку, повязан вокруг шеи или я держу его в зубах... На данный момент зубы у меня ныли вместе с черепом, и китель я просто набросил кое-как, лишь бы приклеился каким-нибудь местом к майке.

  От нашей каюты до лифта шестнадцать метров. Ровно шестнадцать. Есть техника безопасности, меня ночью разбуди - расскажу, куда бежать и сколько придётся сделать шагов от каюты по радиальному коридору до барабанного лифта-восьмёрки. Это потом Дьюп перенесёт нашу каюту к Хэду на задворки, и мне придётся бегом взлетать по пятисотметровому гравипандусу, чтобы попасть в этот проклятый лифт!

  Пневмолифт - он в космосе вездесущ. Ярусы и лифты делают 'Аист' похожим на города Ивэри. Ну или на тот же корт. Только корт, скорее, усечённая пародия на линейный крейсер, этакий биллиардный шарик, ныряющий из лузы в лузу. А мы...

ГЛАВА 2

  Лифт дёрнулся, останавливаясь, и выплюнул меня на сотом витке спирали. После тусклой зелени транспортной капсулы слепящий свет искусственного неба ударил прямо в мозг, и в висках заломило с удвоенной силой. Ну вот и тебе и бублик на завтрак, лэр Веарен, приехали.

  Почему бублик? Да потому что кают-компания и есть, по сути, гигантский, бублик, насаженный на реакторную трубку.

  Если не знаешь, куда попал, ни за что не догадаешься, что стоишь на куске далтита. Кают-компания очень прилично имитирует пешеходную улицу небольшого города. Под голографией небесной лазури тянутся кафешки, магазинчики, инфобары. Я видел похожие улочки на центральноимперском Лускоре и в Меме, где центр знаменитой Ученической Площади сплошь пешеходный. Вот только на корабле кафе и бары без малейшего намёка на перегородки. И без острых углов. Да и система лифтовых выходов выдаёт правду. Как не маскируй внешнюю стенку искусственного города, а лишь на ней есть ворота в привычный корабельный мир. И я знал, что стою сейчас в семи метрах над дном условного тора, и Хэд с ним, что два тусклых красноватых солнца отражают неспешный бег времени какого-то окраинного мира Империи. Это психотехники считают, что под небом пилотам отдыхается лучше, чем под потолком, а мне на иллюзии, вообще-то, плевать.

  Пространство впереди казалось ровным, но на деле шло под уклон. И для полноценного отдыха мне ещё нужно было спуститься вниз. Хорошо, хоть техники натягивают пологие скаты в 'улочки', чтоб народ, не вываливался из лифтов, как я из двойки.

  Я застыл в проходе, и двое офицеров уже попытались запнуться об меня. Пришлось шагнуть вперёд, жмурясь от пестроты диванов, голопультов, кресел. Проморгаться никак не получалось. Даже зелёные кусты не спасали.

  Откуда на Первой палубе кусты? Ну, это отдельная история.

  По Уставу зелень на корабле должна дисциплинированно расти в оранжерее на Второй Палубе. На Первой временно передерживают только рассаду, она тени боится и для неё у нас есть теплица. Там кусты и сидели в своих контейнерах, пока техи не придумали помещать отдельные зелёные экземпляры в сферы из защитной плёнки, вроде той, что генерирует спецбраслет.

  Плёнка возникает под действием домагнитного поля, которое создаёт на границе сред этакий эластичный пузырь из микрочастиц жидкостей и пыли. Вот в этот условный пузырь налили питательный раствор и 'посадили' рассаду. С 10 метров пленку и не разглядишь, а в кают-компании появились зелёные гости. Кэп разрешил, он у нас много чего разрешает. Говорят, что услужить техи планировали именно ему, якобы нашему Эндирю лучше думается в кустах.

   Конечно, на время прыжка сферы убирали в теплицу, но, как ни крути, зелень на Первой палубе - очень приличное отступление от Устава. Хотя чёрным по белому нигде не прописано, что именно нельзя, и всё тут.

  Поначалу гостей из теплицы в кают-компании было мало. Что-то кустилось и колыхалось только на личном балкончике капитана и на балконах, облюбованных высшим командным составом. Но когда 'Аист' посетила внеплановая инспекция Госдепартамента, она, разумеется, угодила прямо в маленький симпатичный куст.

  Госдеп - это Первое крыло, оно привыкло ставить условия Третьему, как должны выглядеть его корабли. Армада с Первым Крылом вообще не очень-то ладит. Там пилоту плюнуть некуда - аристократы да высшие чиновники. А подчиняется Госдеп напрямую Императору. И гонору - до стратосферы. Хотя по логике пилотов, даже самые высокие чиновники всего лишь мьёры. То есть начальство-то они начальство, но, перед вхождением в зону Метью, это начальство медики окукливают, как гусениц. И лежит оно тогда тихо-тихо, хоть кобле делай. Кобле? Весьма популярное на Юге жаркое из куколок селикопряда.

  В общем, пилоты основного состава взирали в тот день на внучатого племянника лорд-консорта Севера Селвила МакБрайана с плохо скрываемым раздражением и без должного пиетета. В природе курицу не учат даже золотые яйца.

  Чиновник, понятное дело, тоже был 'на сносях'. Как и сопровождавшие его - капитан, угрюмый ютлер Эдгар Кейси и удивлённо-сонный главный навигатор Флип дэ Ваттель. (Дэ Ваттель начинает откровенно дремать, когда все вокруг тупят).

  Офицеры полдня бродили за МакБрайаном по кораблю, отвечая на дурацкие вопросы и записывая кристаллы бесценных указаний. И тут на пути возник куст.

  Кусты в плёнке не очень-то устойчивы, держаться-то им корнями не за что. Потому, когда чиновник едва не ткнулся в неожиданное препятствие, куст всплеснул ветками и сделал вид, что тоже не прочь пободаться.

  Если бы ты слышал, какой тут поднялся визг:

  - Нарушение! Ломаные линии!

  Испугался этот бандак, что ли? Или померещилось ему, что куст не был изолирован от внешней среды и мог дестабилизировать корабль в зоне Метью? Но, скорее, госдеповец просто полдня искал повод, чтобы показать капитану, кто тут главный.

  Кэп уже и без того раскалился, ему давно хотелось выговориться. Казалось бы, Эндирю Сарквози - мелкий барон с границ Вольных Бригад, куда ему против внучатого племянника лорд-консорта Севера? Но, всё-таки, именно капитан на корабле первый после Живого Бога. В полёте ему и Император не указ, не то, что какой-то разряженный хлыщ.

  Под бабьи повизгивания высокого гостя, низенький, мягонький, как пирожок, Эндирю Сарквози на глазах морфировал в бронзовую статую, вроде тех, что разбросаны по радиоактивным пустыням Каппы Корцеса. Ходят слухи, что стоит только посмотреть в кровавые отблески солнца в глазах болвана с Каппы, и мигрирующая магнитная аномалия тут как тут. Враньё, наверное, но, когда загорелое лицо капитана каменеет от бешенства, зрелище и впрямь не для слабохарактерных.

  Кэп схватился защитной коркой, и из него попёрло. И офицеры, понятное дело, стали подыгрывать. А ютлэр, Эдгар Кейси, и без стимулирующей дозы чиновничьего маразма - ходячая зона Метью.

  Разговор пошёл на повышенных тонах, плавно перетекая в скандал. Пилоты, оказавшиеся по соседству, хмурились, преступный куст испуганно колыхался, но на записи, которую сумел сделать тогда на спецбраслет вездесущий Корске, не прозвучало ни одного крепкого выражения.

  На кораблях Армады мат не положено употреблять даже капитану, а проверяющий - тем более был при исполнении. И полчаса со всей свирепостью наш кэп и крыса из Госдепа пожирали друг друга глазами, жонглируя самыми безобидными фразами.

  - Это, знаете ли, надо додуматься! - орал чиновник. - Вам мало проблем со стабилизацией крейсера? Вы забыли, что линейные корабли - гордость Империи? Вы что, решили этими кустами угробить Имперскую Гордость?

  - Да что это за гордость, если её можно угробить кустами! Кто вам сказал, что вы имеете право корчевать здесь, что ни попадя?

  - Да я вас за эти огрызки..!

  - А! Так значит всё-таки за огрызки?!

  - Да вы - дикарь! - взревел чиновник. - Где вы набрались этой ереси? Зачем вы развели здесь... эти кусты?

  - Умерьте тон! Все мои шесть кустов имеют высший рейтинг! И огрызков они не боятся! - оскалился капитан.

  Атмосфера в кают-компании накалялась всё сильнее. Пилоты - народ особый, многие уроды плёнку на браслетах включают не по причине паранойи, а чтобы уберечь окружающих от своих неконтролируемых психических реакций.

  (Дьюп? Нет, он иначе, его хоть в клетку, хоть под плёнку - не удержишь, но Кейси, говорят, помогает).

  Чинуша вдруг ощутил общее напряжение, заозирался, ткнулся глазами в картинно-доброжелательное лицо навигатора и мрачное - ютлера... И видно что-то уловил в нём нелестное для себя, потому что покраснел, как бешеный огурец.

  - И что? Вам никто не завидует с таким буйством зелени на борту? - взвизгнул он и заскакал вокруг сферы с кустом. - Так я устрою вам зависть на весь освоенный Север! Немедленно убирайте своё зелёное безобразие!

  Несчастный кустик раздора беспомощно дёргался в своей плёночной клетке.

  Главный навигатор, Флим дэ Ваттель, мужик феерически незаметный, пока не шевелит руками, качнул головой, прищурился на нелепое растение в несоразмерно большой оболочке, потом покосился на ютлэра и, словно бы ненароком, почти невесомо коснулся его личного браслета: взгляни мол, а не 'лопнет' у нас этот куст?

  И тут контур домагнитной плёнки опал! Но не с куста, а с самого Кейси!

  Эдгар Кейси, первый помощник капитана, уже двадцать минут молчавший, словно во рту у него заклинило шлюзовый замок, оказался неожиданно доступен окружающим вместе со всеми своими уродскими эмоциями. Пси-пресс даванул накатом! Капитан отшатнулся, а чиновник взмахнул руками, как танцовщица, и рухнул прямо в куст! Чтобы, так сказать, личной, особо ценной массой проверить надежность имперских пленочных изделий!

ГЛАВА 3

  Плёнка выдержала.  Дезориентированная тушка чиновника забилась, дрыгая ногами, на прозрачном батуте с ошмётками зелени и жёлтеньким питательным раствором внутри!

  Крики высокого гостя, а, возможно, и чьё-то неприличное хихиканье, заглушил голос дежурного:

  - Срочно, тест два-четыре, локальная миграция тени!

  - Как?! - взвизгнул чиновник, пытаясь высвободиться из домагнитки. - Как вы могли! Откуда здесь дырка?!

  Тут Ромэн начинал, обычно, доказывать нам, что чинуша не просто упал в куст, а кинулся туда, жертвуя жизнью, чтобы разоблачать неуставную миграцию тени в кустах! Мы, понятное дело, ржали. Хотя по всему выходило, что Кейси просто сорвался, а навигатор и капитан рады были посмеяться над столичным болваном.

  - Не беспокойтесь, - бормотал кэп, делая Кейси страшные знаки бровями, чтобы тот вернул режим плёнки на спецбраслете. - Это дырка - где надо - дырка. Вам нечего опасаться...

  Тут чиновника, к большому сожалению Корске, спасли подоспевшие техники.

  Столичный красавец стал помят и всколочен. Его хитрая причёска растрепалась, и сразу стало заметно, что высокий гость ростиком маловат, разве что подпрыгнет повыше.

  - Признайтесь, вы это подстроили, а? - он ещё пытался орать, но выходило смешно и жалко. - Да я вас всех по шахтам сгною! Вы ещё пожалеете, что со мной связались!

  - Как можно подстроить миграцию тени? - с улыбкой пожал плечами капитан, наслаждаясь полученной сатисфакцией. - Тень не читает имён. Не волнуйтесь, Селвил, главное, что у нас здесь достаточно разного рода... кустов. И они всегда на страже Империи! Разрешите сопроводить вас в медотсек?

  Триумф над трусом дорого встал всему кораблю. После этой истории мы и загремели на патрулирование аномалии пространства в секторе 018-34. Стратегические маневры, чтоб их дакхи съело. Правда, Дьюп сказал, что разговор шёл совсем не о рассаде в кают-компании. Претензии у чиновника были к личному составу 'Аиста': слишком много лишних 'кустов' углядела в рядах пилотов основного состава крыса из Госдепа. Капитан успел подсуетиться с компроматом. Чиновника сняли, но и кэпу дерзости не простили.

  Не знаю, откуда напарник берёт все эти слухи, но нашего капитана и в самом деле не очень любят наверху. Зато кусты в кают-компании стали теперь для экипажа как родные, а их количество увеличивается в режиме эпидемии. И в диалогах парней тоже всё время что-то кустится, цветёт или уходит гордостью по самые корни.

  Гордость гордостью, но зелени вокруг было что-то уж слишком много. Я стоял и растерянно озирался. Похоже, я выпал из реальности серьёзней, чем на две недели. Кусты уже использовали вместо запрещенных перегородок и декоративных колон. Да и незнакомых физиономий вокруг оказалось с избытком. Два месяца на рейде, а все равно половину команды не знаю в лицо - у нас ведь одних только пилотов числится больше трех сотен.

  Кто-то жевал, кто-то играл в голоигры за парящими возле кресел и диванов столиками. И 'синих кителей' прямо, как на парад нагнали. Тёмно-синяя форма - это у офицеров. У пилотов она голубая, у техов - жёлтая, но они в кают-компании редкие гости, чаще попадаются серенькие связисты, красненькие медики, зелёные щитовики. Только Дьюп всегда в чёрном... Стоп, я где?

  Подставится так, чтобы выпасть на капитанский балкон я бы не смог - туда лифты не ходят. А вот вывалиться в сектор, облюбованный старшим офицерским составом, где сплошь мьер-лейтенанты, лэры, калейдоскоп шевронов и 'зеленые кущи' ступенями до дна бублика...

  Точно, как есть 'офицерский ресторан' - изолированный балкончик, нависающий над кают-компанией. Вон и навигатор мне ухмыляется, ручкой делает. Помнит, стервятник, как гонял нас вчера. Ну и я - бандак, это же надо было такие параметры лифту задать, чтобы он увёз меня к противоположному входу в 'бублик'!

  Эпите та хатта! Парад первоколонистов, и тут появляюсь я в накинутом кое-как кителе. Вспомнил! Добс была фамилия того парня, который мычанием объяснялся в кают-компании с капралом, зажав китель в зубах! Ну так тот хоть новое звание обмывал!

  Исправлять косяк было поздно. Я постарался медленно и с достоинством покинуть не подходящий мне по рангу сектор, лавируя между столами и группами офицеров. Здесь ведь даже не поешь по-человечески, перед каждым вторым придётся салюты отмачивать!

  Провожали меня усмешками и гримасами. Китель при мне? Ну и к Хэду!

  Где-то внизу, бурлило человеческое море, и я пробирался сквозь заросли элитных 'кустов' с упорством маньяка, пока, наконец, не нашёл дорожку вниз.

  Путешествие по дну бублика постепенно изменяло картину: зелени становилось меньше, знакомых лиц - больше. Я миновал 'заросли' саргов с первого щита, уловил, наконец, признаки привычного пейзажа, выдохнул было, но тут же обнаружил, что ближайший хромированный бар, он же закусочная и полулегальный магазинчик, оккупирован Корске и его шестеркой. Шумно, с картами. А за соседними столиками хватает уродов и саргов, которых я не очень хотел бы сегодня видеть. Да и они меня, честно говоря, тоже.

  Хэд! Некуда приткнуться бедному пилоту. Хоть в рассаду ныряй!

  Влипать в дополнительные наряды из-за очередной оды моей 'эрцогской морде' или 'саргу-неваляшке' совсем не хотелось.

  Добрый у нас коллектив? А ты чего-то другого ждал на военном корабле? Здесь за словом не в карман лезут. Разве что в словарь. Мёртвые и локальные наречия Кодекс Армады за мат не считает. В смысле не штрафует за них. Нет, выражаться-то можно и по-имперски, но тогда эрго со счёта спишутся автоматически. Жалование легко не только пропить, но и проболтать.

   Пока я хлопал глазами, выбирая из вариантов 'плохо' (пообедать с уродами) или 'очень плохо' (поесть с саргами), нырять в кусты стало поздно. Корске заметил меня и началось: 'Как житуха? Ты с нами сегодня играешь? Не играешь? Да тебя сгноят на дежурствах!' И улыбка во всё лицо, плюс трепыхания, словно у него режутся крылья.

  С крыльями - полный обман. Ромэн азартен не по-ангельски, а играет по-крупному - чем крупнее, тем шумнее.

  Когда-то Корске-Шумелка и его парни были моей семьёй. В элиту Дьюп меня выдернул из запасного состава бегунков, а их группируют по шесть двоек для фигур и задач. Только летали мы, обычно, по 'Аисту', а не в космосе. Сарги же.

  В общем... формально-то статус я поменял, а на деле завис. Уже не сарг, еще не урод. Ещё не разучился транжирить время за картами, а другим способом убивать мозг пока не умею...

  Житуха? Никак она у меня, Ромэн, никак.

  Но первому болтуну 'Аиста', Ромэну Корски, я не сказал бы этого вслух даже за взятку в размере трёх суток спокойного сна. Потому - жестами и мычанием отбоярился, протиснулся к барной стойке, напоминающей маленький серебристый тор, и едва успел завладеть подносом, где бифштекс соседствовал с шипящими луктольскими булочками, как заметил Дьюпа. Вопрос, как я его раньше не заметил.

  Мой старший опять возвышался у инфораздатчика. Вокруг него сиротливо пыжились пустые шары кресел, а на почтительном расстоянии тусовались зеваки. Для многих на корабле было обычным утренним развлечением - считать, сколько новостных окон откроет за раз сержант Макловски.

ГЛАВА 4

  Раздатчик - колечко стойки размером с бар, принимающей информацию с внешних станций. Общей стойки. И кресла вокруг, чтобы посмотреть матч или интерактивное голо. Только Дьюп видел понятие 'общий' во время последнего коллапса Вселенной, а потому над раздатчиком парила сейчас голосфера, пестрящая новостными окнами, то возникающими, то схлопывающимися, то наслаивающимися друг на друга, а сержант Макловски управлял этой какофонией едва уловимыми движениями пальцев в сетке голоманипулятора.

  Газет напарник наоткрывал столько, что от бегущих строчек и роликов у меня зарябило в глазах. Хэд, только этого моей больной голове и не хватало!

  Я отвернулся, попытался втиснуться куда-нибудь со своим подносом. Выпечка остывала самым непростительным образом. Однако свободные кресла остались лишь вокруг Дьюпа. Зеваки не рисковали подсаживаться слишком близко. Говорят, пару лет назад самые борзые открыли дискуссию, что важнее - общественный просмотр матча по глэйву на первенство Дэнева или личное издевательство Макловски над прессой? Обсуждение вылилось в два сломанных носа, одно вывихнутое плечо и десять суток карцера для всех. Причём матч так никто и не посмотрел.

  Я не то, чтобы поверил. При мне Дьюп ломал исключительно мозги: влезешь под горячую руку - полсуток головной боли гарантированы. Но делал он это качественно. Потому к 'новостному завтраку' напарника в кают-компании относились с пониманием. Ладно, он хоть звук у своей пилорамы не включал.

  Окошечек на голосфере открывалось всё больше, кое-где они налипли уже в три слоя. Количество зрителей тоже росло на глазах. Сейчас начнутся ставки, вопли. Поесть спокойно не дадут. Надо было садиться рядом с Ромэном, тот Дьюпа, как огня боится, и даже не смотрит на его игры.

  Но бежать было поздно. Я подвесил свой обед у барной стойки, больше не пытаясь искать плоскость под задницу, и вгрызся в луктольскую выпечку. А то сок того и гляди застынет, и начинка из мяса фага потеряет половину своей прелести.

  - Ну? Посчитал, что ли? - мой невольный сосед слева, коротышка с выпирающей нижней губой и глазами в разбег окликнул своего порядком окосевшего друга.

  Коротышка был пилотом с Первого щита, а приятель его носил серую форму связистов. Вообще-то, косых в пилоты не берут, и я знал лишь одного, для кого сделали исключение. Однако у этого сарга глазки явно закосили недавно и ненадолго.

  - Да... триста... пять, вроде бы.

  - Не-е, Хмыкало, мы на 'вроде' не забивались! У кого тут абсолютная память? - коротышка-пилот проигрывать не желал.

  - Так то - память! Учи матчасть - я тебе не 'коробка'! И не нанимался пахать за автонавигатор! - Тощий, батанообразный связист повернулся ко мне всем корпусом. Белки глаз у него покраснели, но не фатально, жить будет. - Уродов, вон, спроси! Вот хоть пацана! Хотя, чё этот хлю...

  Тут под ребром у связиста оказался локоть коротышки-пилота, и конфликт был снят в зачатке.

  - Можешь посчитать? - спросил пилот, нервно облизывая оттопыренную губу. Он меня знал, я его - нет.

  Урода в толпе пилотов без подготовки не отличить, особых нашивок на повседневном кителе мы не носим. И парень явно боялся нарваться теперь на неприятности. Но разве я могу обидеть пилота второго состава, да ещё такого мелкого?

  - И что мне за это будет?

  Я проглотил последний, истекающий соком, кусок, и ощутил, что боль в башке капитулировала и даже выкинула белый флаг. Это было неожиданно, а потому вдвойне приятно. И настроение тут же поползло вверх. Вот и пойми теперь, от чего голова болела - от перегрузок или от голода?

  На нас стали оборачиваться, ответ был интересен многим. Из толпы выехал верхом на кресле бугаина Дик - рельса под два с лишним метра, любитель служить гарантом пари, на что у него хватало и роста, и спецподготовки. Дик Куперт начинал карьеру в десанте, имел скорее норов, чем нрав, но при этом был парнем честным и открытым. Если не злить.

  - Лакра пойдёт? - голос у бывшего десантника был подстать гороподобной фигуре - глухой и сиплый. Словно его тушей голос и придавило.

  Лакра не просто не входила в рацион пилотов, а шла в баре по статье 'приват-магазин'. У меня стажа не хватало на такие услуги, это Дик тут шесть лет парился.

  Кивнул я раньше, чем успел подумать о приближающемся дежурстве, а с ним и обязательном медосмотре. Лакра, конечно, не кофе или спиртное, но тоже не слабый стимулятор.

  Напарник Дика, Косой Брит (да-да, вот этот у нас по-настоящему косит и левый глаз под чёлкой прячет) тут же отчалил к бару, словно испугавшись, что я передумаю. Брит лёгонький, мелкий и тощий. Но где-то внутри у него есть титановый стержень. Хотя Дик не очень-то даёт проверять на вшивость своего первого.

  Дик - не Дьюп. Не в плане, что мне нужна защита от любителей цепляться, но от нормального общения с напарником я бы не отказался. До Карата мы ещё могли что-то обсудить просто, как люди, а после... Не считать же записки и тычки за 'тупость' диалогом?

  Приятели Дика постепенно собирались вокруг меня. Пора было повернуться к голосфере и начинать считать. Неизвестно, чьим посредником в споре выступал Дик, но его-то я ещё по боевым кругам запомнил - всегда норовил сломать мне что-нибудь лишнее.

  Тусующаяся возле Дьюпа массовка уже не напрягала. На фоне Дика и его компании, смешки и шутки саргов даже успокаивали.

  Когда-нибудь я научусь действовать после размышлений. И... меня вышибут из Армады, с пометкой 'для пилотирования не пригоден'. Тройка, она и есть тройка.

  Не знаю, что Дьюп искал в новостях, но десятиметровую зону пустоты вокруг своей чёрной тушки он получал заслуженно. У тех, кто пробовал читать вместе с ним - мозг сразу начал слоиться и плавиться. А вот пересчитать окна, наверное, можно. Это задача на расфокусировку восприятия, сродни навигационным, такие он заставлял меня решать регулярно.

  Ну что, поехали? Взгляд неохотно поднялся по чёрной парадке Дьюпа, перетёк на бритый затылок, потом на серебристое кольцо с рельефом голоредактора... И я привычно выпал из мира.

  Я смотрел, не моргая, пытаясь охватить всю сферу целиком. Под пальцами Дьюпа множились окна инфопотоков со всей Империи и даже частью из экзотианских дэпов. Окна возникали, повисали на несколько секунд, а потом сворачивались или перетекали в центр голорамы, причём текст шпарил прямо поверх голо или видео, а некоторые окна наслаивались друг на друга.

ГЛАВА 5

  Я попытался, было, сосредоточиться на чём-то конкретном, но голову сразу повело. Да, нас учили оперировать множественными целями, а для навигатора такие задачи близки к профильным, но их динамика и скорость изменения обычно сглаживаются навигационной машиной в зоне сна. Фактически навигатор полуспит в трансе, мне же предстояло выдать 'навигацию' в бодрствующем состоянии мозга. Без химии и дозаправки организма ложементом.

  Я жадно втянул воздух. Мельтешение картин решительно не хотело замедляться и поддаваться подсчёту, хотя некий сумасшедший ритм я уже улавливал.

  Сердце застучало быстро-быстро, по спине побежал пот. Я понял, что такими темпами вылечу вместе с этим дьюповым ритмом в Бездну, и задышал ровнее. Медленнее, ещё медленнее, ещё... И вдруг всё, кроме голорамы, исчезло, а движение окон стало понятным и гармоничным, словно их тасовал я сам. Принципы сортировки, темы, заголовки статей... Такой ясной и чёткой бывает мозаика показаний приборов при работе на сверхскоростях.

  Я смотрел на сферу голопроектора, и мне не нужно было даже считать возникающие окна. Я видел, сколько их, как они сгруппированы, какие сейчас будут отсеяны. Газетные заголовки медленно двигались, наползали на группы сюжетов. Я даже выделил в правой верхней части сферы малогармоничный блок, явно выпадающий из общей системы построения новостного поля. Мне показалось, что Дьюп устроил там отстойник для попсы и откровенной пропаганды.

  Но тут в лёгких закончился кислород, картинка раскололась, и гул кают-компании рухнул на меня.

  От неожиданной смены декораций я потерялся на миг, замер, озираясь и хватая воздух. Резкой для зрения всё ещё оставалась только сфера голопроектора, а лица вокруг сливались в одну сплошную массу. Я зажмурился... и с ужасом понял, что бурлящий вокруг шум пропал, и я ничего не слышу!

  Доигрался, - подумал, чувствуя, как пот течёт себе тихонечко по спине. - Допрыгался и оглох. Меня сейчас с дежурства снимут.

  Через 'не могу' отрыл глаза и, борясь с головокружением, сфокусировался на довольном лице Дика. А потом начал смутно различать и другие лица.

  Оказалось, что прильнувшая было толпа, спешно образовала вокруг меня широкий молчаливый пробел. Круг с зеленоватыми мордами. Только Дик цвёл, словно куст росянки. И это не я оглох, это они все притихли.

  - На! - вынырнувший откуда-то сзади Брит сунул мне запечатанный крышкой бокал с соломинкой.

  Тишина лопнула от его голоса. Ушам стало больно. Я неожиданно близко увидел хитрую физиономию пилота с закрывающей левый глаз косой рыжей чёлкой, словно бы он в меня целился.

  Я вздрогнул и вцепился в бокал.

  - Ну? - нетерпеливо спросил Дик, дорисовываясь рядом с напарником.

  Пришлось моргнуть, чтобы отогнать два напирающих изображения:

  - 600 на внешнем кольце, 89 вторым слоем и 64 - третьим. 21 - в центре, но из-за замен там лишь 16 стабильных. Всего 774. Постоянно поддерживается 138 окон.

  Наконец, стали чётче лица других сослуживцев. А хлопок по плечу не столько вбил меня в пол, сколько вернул грунт под ноги.

  - Молодец, малёк! - гаркнул Дик Куперт.

  Я спокойно отношусь к нарушению личного пространства, а кают-компания - одно из немногих мест, где можно беспошлинно хлопнуть по плечу парня примерно одного с тобой ранга. Но Дик-то мне был не ровня с тех пор, как я стал вторым у Дьюпа. И, боюсь, что штраф он всё-таки заработал.

  Кивать расхотелось. Есть тоже. В висках опять зашевелились барабанщики, раскладывая свои пыточные инструменты. Я глотнул, убедился, что в бокале именно лакра, показал Дику с Бритом большой палец... И понял что всё, выдохся. И мне уже не до шуток, и не до приколов.

  Жест перетёк в команду подносу с остывшим завтраком плыть за мной. Организм требовал срочно посадить его хоть куда-то. А свободными креслами в ближайшем обозрении были лишь шары вокруг Дьюпа.

  Передо мной расступались, вяло переругиваясь.

  - ...да ни фига! - голос коротышки-пилота был всё такой же навязчивый. - Где гарантия, что он не насвистел?

  - Заглохни, Мейси, парень - двойка этого мутанта.

  - Ну, если бы этот не посчитал... - донеслось довольное грохотание Дика. - Я б удивился, как они в паре летают. С тебя счёт за попойку на Весте!

  - Только Гендеп тут отдыхает, или я малайсийский пикси!

  Препирательства после подсчётов окон тоже были частью культурной программы. Как и шутки на тему уродов и Генетического департамента. Впрочем, всё это сейчас совсем не задевало меня: в башке уже звенело, в висках дёргалось...

  Я сообразил, что сижу, поставив поднос на круг голобара, лишь когда Дьюп покосился на меня. Угол подноса частично перекрыл транслирующий контур сферы, и у него выпал один из секторов изображения. Правый верхний, где он собрал всякую попсовую муть.

  Ругаться напарник не стал, просто кивнул на поднос. А когда я передвинул квадрат чёрного пластолептона, он погасил часть лишних окон и мрачно уставился мне за спину во все свои 'три глаза': два нормальных и титановое кольцо над переносицей. Похоже, не только я ему помешал.

  Ну и кто у нас сегодня смертник?

  Я развернулся вместе с креслом и увидел Веймса: уже бледного и мокрого, как мышь. А нечего лезть Дьюпу под горячую руку. Это меня он, может, и не тронет. Нам с ним сегодня ещё дежурить вместе.

  Лайнол Веймс - молодой да ранний, вечно засупоненный на все липучки хлыщ с нашего, Третьего щита. Он был первым пилотом, и, тем не менее, ходил одно время кандидатом во вторые к моему напарнику. Хотя вряд ли Веймс именно по этой причине поимел наглость отвлечь сейчас Макловски от поедания новостей.

  Раздражение Дьюпа - вещь вполне материальная. Долететь могло и до меня, потому я быстро уткнулся в бифштекс. И уловил только часть разговора.

  - ...шестнадцать кораблей! Наших кораблей! И ещё сорок, если по сектору экзотов!

  - Семнадцать.

  Веймс был нарочито резок. Дьюп - едва снизошёл открыть рот. Он - лидер нашего щита, он не обязан отвечать на дурацкие вопросы каждого пилота.

  - ...у Борги? - нахмурился Веймс, пробормотал что-то неразборчивое... И вдруг выпалил: - Смэшники?

  Слово упало и повисло. И Веймс им даже не подавился, хотя стоило бы. Смэшники - это... Это же...

  Это такие твари, квэста гата, во сне приснятся - в медотсек загремишь!

  Я настолько офонарел, что часть разговора пропустил совсем. Включился только на незнакомом слове.

  - ...нурги? - Дьюп пожал плечами.

  - Не те ли 'нурги', что сожрали Советника Инспектора Севера на Нетроне? - пискнул Веймс, словно его булыжником придавило.

  Возможно, так оно и было. Оторванный от своих занятий Дьюп - это и есть ходячий пси-пресс. Не знаю, что там думает по этому поводу Гендеп, но напарник-то вот он, и на нервы давит вполне по-настоящему. Его 'давилка' похожа на перегрузку при резком старте или переполяризации - сердце также валится в желудок, а мозги превращаются в вату.

  - Или те, что огненным шнуром прошлись по базам на Эдрии? - Дьюп сказал это тихо, но раздражение доплеснуло, наконец, и до меня, и компотом я не подавился только по чистой случайности.

  Ну и Веймс своё получил.

  Стоп. А разве у Армады есть базы на Эдрии? Оттуда? А если есть, то 'огненный шнур' - точно экзотская технология. Если я проспал очередной конфликт, то почему на голораме Дьюпа был заголовок: 'Экзоты защищают имперскую колонию на Эдрии'? От чего? От собственного 'шнура'?

  Мозг, дезориентированный завтраком пополам со смэшниками и огненными шнурами, тихо плавился и стекал в желудок. Это были совсем несъедобные темы. Тварей, хуже смэшников, ещё поискать, а огненный шнур выжигает биосферу планеты в ноль!

  А... нурги? Это вообще - кто?

  Я допил компот и поднялся. Зеваки уже разошлись, но не все. Вессер замер, облокотившись на пустое кресло, и демонстративно наслаждался молчаливым обществом Кэроля. (Аж уши шевелились). Из-за купола с зеленью желтела форма одного из помощников главного техника. Ещё полдюжины уродов как-то нарочито притихли. А двое незнакомых пилотов активно морщились и кривились от реплик Веймса.

  - Говорят, что Инспектор уже в поясе астероидов! Лично! И 'Дело Чести' надраивают, как на парад! А парада не будет, хватило бы одиночек!

  - Я не пресс-секретарь лорда Мейлса, чтобы знать, где он и чем занят, - сощурился Дьюп.

ГЛАВА 6

  В ушах звякнуло. Это был верный признак того, что психическое давление на нашем пяточке пространства сопоставимо сейчас с перегрузкой в 3-4g. Пока терпимо, но на месте Веймса я бы уже заткнулся. Однако этот бандак решил пойти ва-банк:

   - Только Байроби..! - выдохнул он, подавился и закашлялся.

  Я мог бы поклясться, что Дьюп не шевельнулся, но лучи его голоманипуляторов дёрнулись и, сложившись на миг в когтистую лапу, перечеркнули кадык Веймса.

  Пилоту хватило намёка на удар. Попрощаться он не сумел. Только судорожно кивнул на Дьюпово:

  - Мои приветы Нейлану!

  И отвалил, держась руками за горло.

  Кто такой Байроби я не знал, но понятно было, что не пешка, потому что Нейлан - лендслер Севера. Но к чему такие высокие имена?

  Я попытался шагнуть - голова закружилась. Сползший китель только чудом удержался на левом плече. Мне пора было ставить какие-то реальные задачи. Например: дойти до свободного диванчика. Но тут Дьюп развернулся ко мне, и на его непроницаемом лице я чётко прочёл желание пинками загнать меня под голостойку. И не важно, что она литая от пола до крышки.

  - Живо к медику. Через сорок минут вылет, - сказал он тихо.

  Интонации были вполне себе нейтральными, если не знать, с кем говоришь.

  Я спорить не стал. Что я, больной, что ли, с ним спорить? Замешкаешься, и на уровне солнечного сплетения сомкнется невидимая рука, как будто между желудком и печенью у тебя есть дополнительное 'горло'. Хотя не факт, что будет именно так. Иногда его недовольство напоминает попытку раздавить тебя, как букашку, или устроить перегрузку в десяток g. И я не знаю, какой тип психического насилия мне нравится меньше. Но, когда 'давят' - пилоты называют это между собой 'пси-пресс'. И грешит прессами не только мой напарник, это самый что ни на есть 'уродский' способ указать более слабому на его законное место.

  Я пока не могу ни на кого 'надавить'. Да и вообще, заинтересованность в этой теме Генетического департамента предполагает, что разговоры о пси-прессах - в пользу бедных. В смысле, не хочешь стать бедным - молчи.

  Медик поворчал, но за четверть часа оживил меня до состояния достаточного для дежурства. Почистил кровь от стимулятора, отрегулировал баланс гормонов... Лучше бы вколол чего бодрящего, а то полежал я у него на кушетке, и глаза начали слипаться.

  Но обижаться на медика не стоило. Он даже в журнал не занёс всю ту химию, что из меня вымыл. Краснопузый понимал: мы две недели дежурим по полной боевой. В режиме обычного полёта он сдал бы меня за лакру капралу, а сейчас - чуть по головке не погладил.

  Квеста гата, как я устал ждать атаки! У линейного крейсера не бывает простых задач - это силовой козырь Империи. Если в ход идут линейные, значит, переговоры окончены, и мы со всего маху бьём в чей-то нос.

  Так было с пиратской базой, которую нам приказали зачистить перед моей увольнительной на Карате. Приказ и удар. И так было потом со всеми вылетами.

  Но не с этим.

  В ангар я ввалился, чтобы услышать: старт откладывается на двадцать минут, а само дежурство пройдёт в автономном режиме. Навигатор решил, не вращать нас в огневых карманах по обшивке 'Аиста', а отстрелить в космос и в двойках накручивать на крейсер.

  Захотелось выругаться, но ни одного безопасного выражения промытый медиком мозг сгенерировать не смог.

  Если с работой в огневом кармане всё прозрачно: это и выход боевого удара двойки, и оружейное гнездо, что мигрирует под обшивкой для лучшей защиты орудия, и дополнительный стыковочный шлюз... Короче, систему и слаженность работы ОАОК имеет смысл отрабатывать до потери пульса. Так жонглер тренируется до упаду, чтоб на сцене мячи не ронять, и я готов побыть мячиком для навигатора. Но автономка? Без реальной боевой задачи - она бессмысленна. Ну отстрелит корабль несколько двоек? Ну поболтаемся мы вокруг корабля? И..?

  Казалось, навигаторы уже не знают, что отрабатывать в режиме 'полная выкладка', а потому на коленке сочиняют для нас задачи.

  Нет, я понимал, что наш с Дьюпом щит - Третий Огневой, в реальном бою это и будет одна сплошная автономка. Но отрепетировать её можно, разве что, на тренажерах. Там же предполагается сплошная стрельба, а в учебном режиме перестреливаться нам не чем и не с кем.

  Всего у 'Аиста' шесть Щитов: три огневых модульных и три энергетических - магнитный, домагнитный и поле Слейпера. Пилоты обеспечивают работу трёх огневых, трёх возможных позиций двойки.

  Двойка - вынимающаяся начинка ОАОК, огневого кармана. Ударный модуль. Если двойка в кармане - значит, перед нами Первый Огневой Модульный щит, он же Заслон. Второй щит уже предполагает выход двойки из 'кармана' и автономное движение между энергетическими щитами крейсера. Ну и Третий щит, или собственно Огневой - 95% автономный полёт вокруг корабля, его самый внешний, живой щит. Выход в космос за корабельную обшивку и энергощиту. Попадание в клещи, между огнём своего корабля и огнём противника. И задача Третьего щита: причинить максимальный урон врагу, выживая под огнём своих и чужих.

  Я уже три месяца в Третьем Щите. Просто потому, что Дьюп возглавляет именно Третий. Но настоящих атак я пока не знаю. Пираты - разве это серьёзно? А смоделировать атаку вражеского корабля можно только на тренажёрах. Так что условно-теоретически я готов, но...

  Здороваться с навигатором в ангаре я не стал, шёл бы он с таким заданием лесом. Тупо влез в двойку, пристегнулся и задремал минут на двадцать. К вылету Дьюп меня поднял, но не разбудил. И как только двойка, ухнув в шахту, понеслась из ангара к обшивке корабля, я опять задремал.

  Так у меня на этот раз и пошло дежурство. Шесть часов. Четыре из которых, я каждые двадцать минут просыпался от психического 'пинка' Дьюпа, чтобы обрадовать навигатора своим наличием. Потому что обеспечивать связь положено именно второму пилоту. У борта 'Аиста' пилоту-стрелку только связь и остается, по ТТХ не положено вести у обшивки огонь вне боевой ситуации. А вот Дьюпа мучили на полную катушку: имитация боя была тупой, бессмысленной и беспощадной.

  А я засыпал, просыпался, что-то говорил в полубреду. Пока, наконец, не проспал отзвон.

  Вскинулся, услышав голос напарника:

  - ...температура реактора в норме. Конец связи.

  И меня как ледяной водой окатило:

  - Дьюп, я...

  - Щитами займись, - оборвал он. - Сейчас будут маневры отскока.

  Напарник не поморщился, не выразил раздражения. Но лучше бы выругался, чем вот так!

  А манёвр... Да, что ему будет? Там и надо-то влетать под углом в электромагнитный щит 'Аиста', чтобы двойку завертело и выкинуло в непросчитанную навигационной машиной точку. 'Игра в случайные ворота', проверка реакций пилота.

  Вот когда крейсер разворачивает домагнитные щиты - тогда действительно становится жарко. Завихрения поля создают на щитах блуждающие червоточины. Очень дырявая глухая стена. Дыры пляшут, схлопываются и открываются снова. А твоя задача - свернуться в измененное пространство, развернуться - отстреляться, опять свернуться.

  В глазах мельтешит, ты едва успеваешь дышать, а надо ещё стрелять и просчитывать свои действия хотя бы на шаг вперёд.

  В автономке даже навигатор не подскажет тебе, куда лучше двигаться, чтобы самому тапки в угол не двинуть. Летать и сражаться в таком режиме, вообще мало, кто способен. Проблема даже не в обнаружении дыр. Коробка (она же навигационная машина двойки) дыру найдет. Но, если ты хочешь не только выстрелить, но и выжить, то обязан найти дыру раньше, чем коробка противника рассчитает, куда ты метнешься и где всплывешь. Опережать домагнитный вычислитель способен только человеческий мозг. Но для этого логика должна срастись в тебе с интуицией.

ГЛАВА 7

  Сейчас не было никаких червоточин, и все наши метания по команде навигатора выглядели бессмысленной суетой. Дьюп работал в полкасания, но я всё равно опаздывал за ним. Злился на него, на себя... И не успевал.

   Он, в принципе, и один бы мог справиться с управлением двойкой, будь у него две дополнительные руки. Но Макловски не параб, а потому в нагрузку шёл я. И если лидер Третьего Щита полагал, что 'нагрузка' тормозит, я узнавал об этом раньше, чем срабатывал корректор автонавигатора. Потому что психический пресс сержанта Макловски способен стимулировать мышление даже у нашего капрала. Я ощущал недовольство Дьюпа кожей, мышцами, всем телом. А мозг подключался, кажется, даже спинной. У нас на Фрейе так импульсным бичом гоняют стадо.

  Пока я злился и старался успеть за Дьюпом, он словно бы не замечал моих промашек, но, стоило плюнуть и расслабиться, как невидимая рука снова и снова вжимала меня в ложемент, не хуже перегрузки в несколько дополнительных g.

  Как он это делал - не знаю. В Академии шутили: уроды так часто бывают в тени, что Гендеп не списывает их только по причине сверценности именно таких, изуродованных тенью. Пока я не встретил Дьюпа, думал, что это байки.

  К концу дежурства он, как часто бывало, утомился от моей тупости, а я одурел от его скорости. Так что шлюзование прошло мимо. Я опять уснул.

  Удобно в ложементе спать, кто бы мог подумать? Зато к выходу из двойки я обладал завидным запасом бодрости, сияя на весь ангар. Что по этому поводу думал Дьюп, узнать не удалось - бритые затылки не разговаривают. А вот навигатор был весьма расстроен отсутствием любимого развлечения - ползающего на брюхе Веарена.

  Я шёл по коридору и злился так, что хотелось впечатать кулак в далтит.

  Как навигатор-то удивился! Аж морда вытянулась от изумления! Тоже, наверное, ждёт, когда Дьюп меня вышвырнет. Какой я там? Третий? Или уже пятый второй пилот у Макловски?

  Я знал, что на 'Аисте' до сих пор делают ставки, загадывая, когда я вылечу из двоек Дьюпа. А напарник... То невозмутимо гонял меня, словно зому, то смотрел сквозь пальцы, как я засыпаю прямо в пилотском кресле. Хэд!

  Далтиту-таки досталось до зелёной подпалины в глубине бледно-фиолетовой массы. Рука заныла, не спасла даже компрессионнная перчатка, и я обругал себя. Завтра работать. А нагрузка меньше не станет!

  И всё-таки боль немного успокоила меня. Очередные шесть часов сумасшествия, так или иначе, закончились. А в обычном режиме служба не такая уж жуткая каторга. Правда мотаться приходится через зоны Метью, где тебя скручивает в бараний рог, а потом выплевывает на другой стороне Галактики. Но с этим я как-то справился. Потому и урод.

  Сохранить сознание при прыжке через тень способны немногие, остальной экипаж медики укладывают в капсулы. Даже капитана. Корабль в зоне Метью ведёт его первый помощник, ютлэр. Приписные - вообще сбегают с корабля, словно крысы. В каждой звёздной системе приходится набирать новых. Никто не хочет 'нахлебаться тени', и я, глядя на напарника, тоже уже не хотел. Но кто бы меня спросил? Космос стоит дорого, как и обращение 'лэр' перед фамилией Веарен.

  Однако, когда до следующего дежурства целые сутки, а до прыжка, может быть, и месяц, всё это кажется не таким мрачным, верно? Можно даже позволить себе что-нибудь выпить и поспать.

  Развить эту замечательную мысль я не успел. Браслет пискнул и выбросил голограмму: 'вызов к замполичу, форма 132.1'.

  Вызов был кривоват: без голо выбритой до синевы рожи ДиРамоса, без его кодированной подписи. Ну, так и замполич у нас тоже кривоват - мало кто в команде понимает логику его 'воспитательных припадков'.

  Есть у него роскошный кабинет рядом с капитанской. Туда вызывают кандидатов на вылет с 'Аиста', чтобы в торжественной обстановке дать отеческого пинка. А для дежурных разносов существует маленькая конурка на пятьдесят четвёртом витке спирали Проката. Вот туда мне и пилить. И от приказа по форме 132.1 - не отвертишься. Навигатор настучал? Медик? Или это я сам спалился, когда уснул?

  Спускаться вниз не хотелось, тем более в компрессионном костюме... Вот так ни помыться после дежурства бедному пилоту, ни даже амуницию снять. Перчатки расстегнуть, шлем в руки - и вперёд, на разнос к родному командованию.

  Хотя, компрессионка, она в чём-то даже солиднее парадки. Это бионохимический доспех, иссиня-чёрный, матовый, с символом двойки в крыльях Империи на левой стороне груди. Каждая часть костюма, а их шестнадцать, неправильной формы и соединяется всё это очень хитро. Обычное сращивание тканей в зоне Метью не годится, можно и голым из прыжка выйти. А вот парадка или компрессионка тень держат, только парадка ничем не поможет при перегрузке в 12-15g, а костюм - вытащит.

  Ну, хоть стоять не устану. Компрессионный костюм не даст.

  С 52 по 58 виток спирали Проката располагаются жилые секции пилотов второго состава. Когда-то и я там жил. В каюте на шесть человек, душ на этаже. И возвращаться мне туда совсем не хотелось. Привык к элитной зоне, каюте на двоих, отдельному душу. Видно, не я один. Потому наш замполич, Ганзало урождённый ДиРамос (это какая-то известная в мире аристократов фамилия), и держал тут свою конурку. Считал, что 'каждая зазвездившаяся задница, должна регулярно приземляться'. Вот он и приземлял небесатиков - заставлял спускаться для воспитательных мероприятий чуть ли не на вторую палубу.

  Отношения у нас с ним не сложились сразу: Дьюп меня с Ориссы на себе приволок и не дал выкинуть за борт мою бессознательную тушку. А потом в обход замполича в пару взял.

  Нет, меня не списали бы, конечно. Слишком много потрачено Империей на моё обучение. Но запомнил бы я первую увольнительную на Ориссе надолго. И замполич считал теперь, что я сильно недополучил от него плюшек. Потому бывал я у Зверюги с завидным постоянством, с прошлого раза уши ещё не остыли. Замполич - один из немногих на корабле, кого не штрафуют за мат.

  Плёнка дверной мембраны разошлась с задержкой, успев напомнить, что последний разнос я получил за историю на Карате, и выходил по горло в нарядах и с приличным запасом новых интересных слов. Наш замполич позволяет себе много, а подчинённые должны озябнуть и стойко дрожать. Это лучшая тактика, позволяющая побыстрее от него отвязаться.

   Обычно, я начинал изображать юродивого ещё на входе, но в этот раз настрой мне сбили: мембрана разъехалась, а на месте Ганзало ДиРамоса, прямо в его начальственном кресле, сидел почему-то Кирст Логан, второй заместитель главного техника.

ГЛАВА 8

  Проход за моей спиной закрылся с ехидным чафканьем, а я всё таращился на замглавтеха, что осмелился осквернить своим жёлтым седалищем любимое кресло Зверюги.

  Если учесть, что замполич - 'уникальный специалист', хоть и мьёр, а у главтеха 'Аиста' замов по числу палуб, и Логан даже не с Первой...

  Сухой, жилистый с желтоватой кожей и узкими, хитрыми глазами, замглавтеха был слишком похож на мелкого хищника, чтобы увязываться в моей голове с образом хорошего хозяйственника. Вот крыса, она же не может охранять склад? А Логан почему-то мог. Но даже для теха, он был слишком 'покатым' и липким.

  Ну и заявочки. А если бы вошёл не я, а ДиРамос? Еще бы ноги сложил на любимый стол Зверюги! Шикарный эксклюзивный стол...

  ДиРамос любил не только дёргать элиту вниз, но и демонстрировать 'саргам', чего они лишены. Стол из плетёных прозрачных трубок с радужной жидкостью внутри, кожеровое кресло, картины-инсталляции на стенах - всё это было бы уместно на первой палубе, в его парадном кабинете. Ан нет, держал внизу. Кэп разрешал. Добрый он у нас, но за такие вот моменты его не только наверху не любят.

  Два дополнительных тела в кабинете ДиРамоса, я отметил как бы уже про между прочим: связист и крепкий плосколицый мужик из техов (специализацию на глаз я определить не сумел). Заняли, гады, оба сидячих места по обеим сторонам дверной мембраны.

  Плосколицый жёлтопузый тех, сидевший слева, напоминал снулую рыбу, или банку дешёвых консервов: тара стандартная, а этикета подкачала. Справа болтал ногами на плавающем стуле коротенький связист. Неопрятный, гримасничающий. С таким выражением лица, ищут, куда бы плюнуть. Для реализации угрозы ему не хватало ни роста, ни веса, что этого бандака совершенно не смущало.

  Пока я ел глазами физиономию Логана, связист изучал мою. Потом хмыкнул и уставился в потолок, словно проверяя, нет ли там дырки, из которой я сюда выпал: в компрессионке, с эмблемой Армады на груди, с каплей шлема в руках. Это была затёртая шутка на тему небожителей с первой палубы.

  Пауза затягивалась, пришлось доложиться:

  - Младший сержант Веарен согласно пункту 132.1 по месту приказания прибыл.

  Аудитория моей любезности не оценила. Логан, хмыкнул и уткнулся в браслет. Скорее всего, в чат, судя по побежавшим по потолку бликам.

  - Слышь, Зиг! - гаркнул консерв. - Да ты со своей 52-й - просто младенец невинный!

  - Обижаешь, Куштовски, - хихикнул связист. - 132.1 - по особому распоряжению, а 52 - драка с младшим по рангу. Драка - это покруче будет.

  Следов драки я не заметил. Но раз оба бандака подпирали дверь у замполича - капрал их спалил. Ну или Логан.

  - Вольно, младший сержант! - замглавтех прекратил изучать браслет и коситься на меня исподтишка. - Пока Гонзало не придёт, можете не корячиться, я не ютлэр, чтобы вправлять вам совесть.

  Вот же квэста гата... Ну да, 'смирно' со шлемом в руке, это действительно та ещё поза. Левая рука должна быть вытянута вдоль тела, правый кулак прижат к сердцу. В моей ситуации - вместе со шлемом.

  Под гоготок связиста, я перетёк в стойку вольно - ноги на ширине плеч, руки за спину. Замглавтеха формально был старше меня по званию, и не подчиниться я не мог.

  Шлем сильно мешал сложить руки с комфортом, скользкий он, а так - ерунда. В компрессионке стоять - милое дело. А вот осведомлённость Логана скребанула. Да, наш ютлер, Эдгар Кэйси, действительно мастер по корректировке совести у уродов. Потому что никакому Зверюге не загнать в берега монстров, вроде Дьюпа или Брокка (это Лидер Первого Щита). Плюнут и разотрут. Но Кейси - такой же монстр, как и они. Он режет мозг на живую и прививает обозревшему куску мяса своё представление о совести. Вежливо. Даже с ленцой в голосе. И к концу неспешной беседы, смысл его размеренных фраз сидит в тебе так, что ещё трое суток по ночам снится.

  Откуда знаю? Так Дьюпу за меня после Ивэри конкретно прилетело. А вот Логан не должен быть в курсе привычек Кейси. Они из разных служб и вертикалей 'Аиста'. Не корабль, квэста гата, а филиал посиделок у Шумелки!

  Вообще, ютлэр - душевный мужик: музыка там, культурные темы. Говорят, голос ни разу не повысил за всю службу. Только разборки с ним - это апис, потому что да, он не разбирается, а лепит из тебя то, что кажется правильным ему.

  Шлем попытался выскользнуть из пальцев, и я перехватил его поудобнее. Проштрафившиеся техи перебрасывались подначками. Я старался не слушать, но связист ещё и рожи мне корчил!

  - Чё, молчишь-то? Совсем засмущался, пацан? - веселился коротышка. - Я бы тебе, малютке, сесть предложил, да некуда. Нету у замполича для тебя детского стульчика.

  Ну, да, конечно, при моём и его росте - детский стульчик явно был нужен мне. Не зря Дьюп говорит, что поддеть часто пытаются за свои же недостатки. Может, они кажутся задирам самыми обидными?

  Меня тема роста не цепляла, и я стал разглядывать связиста, как картину Фелкина 'Эпизоды в кристаллах', там мини-сценок - на час созерцания.

  Связист заёрзал, начал прятать глаза. С чего бы это? Уж явно не совесть замучила. Боюсь, вся его совесть исчислялась в эрго. А вот морда почему такая моложавая у низкорангового бандака - это вопрос. На вид ему чуть за сорок. Но не первые, видать, сорок. Реомоложение и связист?

  - Чё ты к небожителю пристал? - пробасил из своего угла Куштовски. - Парнишка вежливый, он тихо постоит на чистом пяточке пола. Главное, чтобы ты туда плюнуть не успел. А то замарает он свои небесной чистоты ножки, кто отвечать будет?

  Идея консерва плюнуть на пол в каюте замполича временно лишила речи даже связиста.

  Консерв вообще смущал мою интуицию. Больной он, что ли, так шутить? Рожа каменная, глаза, как две дырки в пустоту. Внутри у меня всё переворачивалось, когда я смотрел на него. И не только брезгливость была этому виной. Пугал он меня, только я сам не понимал - чем.

  - Вес-сь дрожу созерцанья! - заржал, наконец, связист, видя, что Логан на хамство Куштовски реагировать не собирается. - Во, зацени, колено дёргается? Исключительно от высокой чести!

  Логан перестал терзать браслет и прищурился на бесплатное шоу.

  Мне, как часто бывало теперь после дежурства, вдруг резко стало невесело, заломило в висках и потянуло в сон. Если бы не грозящий появиться замполич, я переключил бы костюм в режим мышечной поддержки и подремал стоя. Суета вокруг моей персоны была привычной ещё по Академии. И я давно научился стоять и молчать, если нет возможности уйти. И даже смотреть на техников перестал, чем раздражал их безмерно.

  - Не, ты оцени этот образец статуи имени Императора Иакова! Прям, как на параде!

  - Никшни, бандак, их ангеличество уснули!

  Консерв встал и шагнул ко мне, заглядывая в лицо. Он оказался не очень-то и ниже меня ростом, не больше, чем на полголовы.

  - Нет, какой фас! Какой чистейший профиль! - связист аж подскакивал на стуле.

  - А знаешь, какие у элитки рефлексы? - сомнительной чистоты лапа замаячила перед моим лицом.

  Я даже проснулся от такой наглости. Нет, коснуться меня консерв не мог, штраф бы он получил за это запредельный. Но глаза его - стеклянные, совершенно рыбьи, ничего не видящие, вызывали у меня оторопь. Не здоров? Спятил? Или..?

  Сердце рванулось с места в карьер, словно хотело убежать. Что же мне так нехорошо от этих рыбьих глазок? Я видел похожие у людей, которым постоянно приходится делать то, что противно их совести. У гендеповцев видел, у особистов. Но даже у них остекленение перемежалось просветами простых человеческих мыслей. А у консерва своих мыслей словно бы не было вообще! Это был не человек - пустая оболочка!

  Логан нашёл что-то интересное на далтитовом потолке, и задрал башку вверх, изображая полное безразличие. Он хотел, чтобы я стоял 'вольно'. И его приказ мог отменить или Зверюга - как вышестоящий, или мой капрал - как ответственный, или Дьюп - у него больше всех прав на мою тушку, даже перед капитаном. И вообще я обязан был доложить Дьюпу о вызове к замполичу. Вот же Хэдова бездна!

  Консерв, махая руками, выплясывал вокруг меня какой-то дикарский танец. Связист тоже пытался внести свою лепту, но с безопасного расстояния. Как зверушки, чтоб их дакхи съело.

  Я попробовал нашарить на браслете кнопку голосовой связи, но не мог сообразить, которая из. Сумел включить только запись. А ведь думал уже о том, чтобы и громкую связь вывести в экстренный режим! Даже жизнь меня ничему не учит!

  Тем временем Логану надоел потолок, консерву надоело скакать и махать конечностями.

  - Не-е... Эта фигура небожителя мне не по нутру, - попытался изобразить огорчение Куштовски, но на лице не дёрнулся ни один мускул. -- Он потёр переносицу, словно пытаясь пальцами сдвинуть неподатливые брови.

  - А чё в нём не так? - наигранно удивился связист. - Самое оно! Новенький, правильный, практически Гордость Армады!

  - А зачем он так губки надул? Мы ему что, не нравимся? Настоящие имперцы ему не по нутру?

  - Это потому, что личко у него нехорошее, - подыграл связист.- Экзотское личико.

  - От оно что... - развел руками консерв. - Ну так ведь и Имперский герб к такому не идёт, нет...

  - Может маркером герб-то соскрести, чтобы не позорил? - проявил инициативу связист.

  Куштовски развернулся всем корпусом и пошлёпал, подволакивая ноги, к столу Зверюги, где среди проекторов почему-то затесался маркер-резец для складских контейнеров.

  Квеста Дадди Сераш! Смотреть, как в руках психованного бугая с рыбьими глазами загорается ионизацией конец штыря маркер-резца было уже совсем не весело. Компрессионка - штука нежная, и на резец её, выверенные под тень, нанометры не рассчитаны.

  Я не знал, рискнёт ли консервная морда прикоснуться резцом к гербу на моей груди, но проверять не хотелось.

  - Ты ювелирно давай, пацана не порежь! - Зигу было весело, а Логан даже выехал вперед вместе с креслом и уставился на нас с видом естествоиспытателя. Тоже мне, старший по званию.

  Придурок-консерв, растопырив грабли, потянулся к гербу голубовато светившимся резцом. Он не рассчитается, если коснётся меня. Но в ЧП с компрессионкой буду виноват я, это не по Уставу - расхаживать по кораблю в лётном костюме.

  Руки у меня были сложены за спиной. Но не ноги. Я пнул консерва легонько, даже не в пол силы, а шутя, так, чтобы наверняка ничего не сломать. Вот только компрессионку не учёл, и нечаянно вышло примерно плюс семь к моему первоначальному усилию.

  Куштовски, взвыв от боли, полетел через весь кабинет, прямо в стену, в аккурат между картиной с голубыми крапинками и пейзажем на тему звёздных полей. Картины-то он не задел. Но в полёте ноги консерва выписали в воздухе какое-то экзотическое па, зацепились за столешницу, эксклюзивный стол замполича вспыхнул, заиграл радугой трубочек, а потом зашатался и... рассыпался на сотни мелких фрагментов!

  Хэд! Только этого мне и не хватало!

  Консерв, забрызганный флюоресцирующей жидкостью, подарочным мешком осел в углу.

  - Скотина, ты охренел? - связист сделался такой радостный, словно только и мечтал о погроме в кабинете Зверюги.

  Он хрюкнул и кинулся на меня дуром, в попытке... забодать, что ли?

  Отступать мне было некуда, да уже и незачем. Сияние люминесцентной жидкости померкло, стол стал похож на грязную лужу с обломками трубок, а по далтиту стены патиной проступало зеленоватое пятно, под которым тонко скулил консерв.

ГЛАВА 9

  Кинуться на меня связист успел, но и только. Поворот, инерция... и Зиг полетел прямо в безопасную в плане картин дверную мембрану... Она раскрылась ему навстречу, и... связист угодил прямо в брезгливые объятья Зверюги!

  Логан вскочил с кресла, мимикрируя из крысы в замглавтеха.

  Меня трясло.

  Нет, я понял уже, что натворил, но как было удержаться от смеха, глядя на замполича? Вздыбленная чёрная шевелюра колечками, аристократически-бледная рожа, и связист-недоросток на благородных руках!

  В бешенстве ДиРамос даже не заметил, что повторил мой маневр, отшвырнув от себя мелкого бандака в ту же часть стены, где едва начал приходить в себя Куштовски.

   - Веарен! - рёв Ганзало ДиРамоса встряхнул меня изнутри, как бармен шейкер.

  Дальше понеслось что-то непечатное. Я и годы спустя не осилил столько бранной лексики, сколько выдал тогда помятый связистом замполич.

  - Ну едрит твою налево и всех ваших матерей в бордели! - орал он. - Везде этот Веарен! У капитана - Веарен, прихожу к себе - Веарен!

  - Связист поскользнулся, господин заместитель капитана по личному... - я попытался оправдываться.

  - И Куштовски тоже поскользнулся?! - взревел замполич. - Прямо с моим столом?! А ну встать! Смирно!

   ДиРамос шагнул, наконец, в каюту, мембрана схлопнулась у него за спиной, и я сглотнул невольно: это сколько же нарядов-то будет, квэста гата...

  Два бандака встали, размазывая лужу, и вытянулись по стойке смирно.

  - Я вам всем выпишу несоответствие! - орал замполич, а глаза его так и бегали, словно под черепом работала вычислительная машина, подсчитывая ущерб. - Вы у меня рейд проведете у психотехника!

  Эта угроза окончательно вылечила меня от припадка пофигизма. Дьюп предупреждал: к психотеху мне ещё год нельзя показываться после Ориссы. Я же там как бы совсем не скотч пил. Даже страшно вспомнить, что я там пил. И с психотехниками это лучше не обсуждать. Как говорят пилоты, даже если ты ничем не болен, психотехник и это сочтёт отклонением.

  - А тебе, Веарен, сразу на пару: псих и медик! Может, найдут, что Гендеп в тебе проглядел!

  Зверюга устал орать и осип. Он рухнул в кресло, и по его рукам побежала подсветка голоманипуляторов.

  У стены замерли консерв со связистом, и даже замглавтеха стоял ровненько так. Правда, прищур у него был совсем не по Уставу.

  Замполич щелчком пальцев вызвал голоменю трёх личных дел. Цветастых таких: каждая страничка - достояние Армады. На красных - биометрия и физиология, на рыжих - пси-комплекс, 'детей не имеет', на желтых - образование и достижения, на зеленых - ... Ясно, что у связиста с техом ничего, а моя, одинокая, повисла. Запись о зачислении в штат 'Аиста' была бы последней записью желтого листа, если бы двойка Макловски не давала автоматом 'зеленый уровень'.

   Мне стало нехорошо. Драка пилота с обслугой корабля... Это ведь вообще что-то из ряда вон, да? А Зверюга давно на меня зубы точит. Неужели он может убрать меня от Дьюпа? Вот так, без приказа, одним росчерком?

  Ганзало ДиРамос в бешенстве листал странички. Голо дрожало под его толстыми, короткими, совсем не аристократическими пальцами. Я стоял, сжав зубы, и даже подумать не мог, что Логан вмешается. Зачем бы ему это?

  Но техник вдруг шагнул к замполичу, изображая улыбку:

   - Ганзало, друг мой. Сколько лет тебя знаю, а всё поражаюсь темпераментности твоей юной. Ну, вспылили пацаны, это ж не повод карьеры гробить?

   Я завис. Мой мозг отказывался что-либо понимать.

  - Ты-то куда лезешь? Тебя тут вообще не сидело! - рявкнул ДиРамос.

  - Как не сидело? - попытался встрять связист, но под бешенным взглядом Зверюги тут же заткнулся.

  - А-ххх? Что? Кто-то тут видел замглавтеха-аа??

  Пока замполич орал - и то было легче, а когда начал шипеть, тремор пошёл не только по нервам. Не Дьюпов пресс, конечно, но, получается, и этот мог надавить, когда хотел? И орал вроде как не всерьёз, а только сейчас взбесился по-настоящему?

  Но как это понимать? Логана не должно быть у Зверюги, а он зашёл? И что в этом такого... секретного?

  - Ах, как я люблю быть прав! Никто тут глюками не страдает, никому курс тертодончика не нужен! - притворно обрадовался Зверюга, когда связист изобразил гримасу раскаяния.

  - Ганзало, не руби страховочные до шлюза, - Логан легонько дотронулся до начальственного плеча, и глаза у меня окончательно влезли из орбит: с чего бы техник должен иметь бесплатный доступ к телу замполича?

  - Твой антикварный стол мальчики отработают. Ведь отработают? - и такой выразительный взгляд на нас Логан бросил...

   Консерв-Куштовски и связист наперебой стали пучить глаза - вольно-то никто не командовал. А я все никак не мог понять, что происходит? Логан, которого здесь, якобы, нет... Резак этот, больше уместный в кармане у техника, чем на столе у замполича...

  Что они тут делали? Контрабанду, что ли делили? Что ещё делать резаком, как не контейнеры вскрывать?

  - Видишь, они уже на все согласныя, - Логан без подколки - не Логан.

  - И как они мне отрабатывать будут? Их даже до бэдлаков понизить - стол работы Дортье не отбить!

  Кажется, Зверюга начал заводиться по второму кругу. Или снова играл? Давления-то я не ощутил.

  - Ты же сам жаловался, что ночью тебе патрулировать Вторую и Третью не досуг, а 'крыски' в склады носы суют. Вот Куштовски с Паулем и займутся крысообнаружением. Будут браво караулить шахты у складов.

  - Совсем из головы вылетело, - ДиРамос запустил руку в кудрявую шевелюру и поискал там мозг. - Только со второпалубниками и так ясно, а этот красавчик мне на что? - Тычок пальца в голоманипуляторе вполне конкретно указал, кто тут у нас 'красавчик' и кому реально некогда патрулировать Вторую Палубу, проще сдохнуть, чем ещё урезать время сна.

ГЛАВА 10

  - О-о, поверь, сгодиться и этот, - улыбка замглавтеха стала многообещающей.

   Замполич рассеянно кивнул и гаркнул:

  - Сомпредсвязи Пауль и лергант Куштовски! Свое новое задание получите под роспись! На рабочие места - шагом марш!

   Как только мембрана схлопнулась за техами, я понял: попал. Хорошо, хоть браслет пишет. Судя по оскалам обоих замов, они собирались меня с чувством и расстановкой... съесть.

   Взмах кисти замполича, и личное дело закрылось, а голоманипулятор потек в браслет. Логан начал демонстративно наводить порядок - поймал обе, парящие в углу, сидушки, подобрал резак. На стол не положил, понятное дело, спрятал в карман.

  Я немного расслабился. Ладно, пусть едят. Чего я действительно боялся, так это вылететь от Дьюпа. Наряды, карцер - ерунда. Тем более, в какой-то момент было реально весело. И стол здорово бахнул. Шумелка бы за такую комедию отдал половину месячного оклада.

   Я вяло наблюдал, как начальство переглядывается.

  - Значит так, - привычный Зверюга куда-то испарился, зато появился делец. - Вольно, Веарен. Сядь уже, не мельтеши. Переодеться ты, конечно, не успел или не смог? - Он оценивающе прошёлся по шелковой матовости компрессионного костюма. - В принципе, Кирст прав, даже если я утоплю тебя в бэдлаки, денег ты мне не вернешь и ко второму реомоложению. Которого у тебя, кстати говоря, не будет, не забывай об этом!

   Я кивнул. Но подумал: это мы ещё посмотрим, у кого чего не будет. И тут же задавил улыбку - что за Хэдово веселье опять накатило? Словно в крови у меня блуждал алкоголь, то проявляясь, то исчезая, призраком опьянения. Может, меня так от перегрузок плющит? Или это то, про что говорил Дьюп? Синий лёд всё ещё бесится в крови и... Я постепенно схожу с ума?

  Холод прошиб по спине, но губы опять улыбались.

  Ну, хорошо, хоть весело схожу.

  - Сейчас я тебе выпишу расписку о получении от меня суммы денег в размере твоей доли от стоимости стола, - выдал Зверюга, и я, кажется, даже вздрогнул от неожиданности такого предложения.

  Он что, шантажирует меня? Да пусть пишет рапорт, я без вопросов оплачу этот Хэдов стол!

  Наверное, я захлопал глазами.

  - Он совсем идиот? - как-то обреченно уточнил Ганзало у замглавтеха.

  - Даже если совсем, бэдлаком он будет не кредитоспособен, - хмыкнул тот.

  ДиРамос изобразил вздох.

  - Веарен, я в курсе, что с головой у тебя не очень, но чтоб настолько... Если я на тебя рапорт напишу, придётся описывать и драку. А 'Аист' на рейде, если ты помнишь. Карцером не отделаешься. Оставлю в покое - так кто ж тебе поверит, что ты по доброй воле мою собственность оплатишь? Ты ж элита у нас. Эрцогоспасатель хэдов. Пацана-экзота пожалел! А стол? Стол ручной работы? Это что, я сам его расколошматил, прямо из капитанской?!

  Я дёрнул плечами, но компрессионка, похоже, не выпустила наружу и этот нервный жест. Наверное, ДиРамос смотрел на моё радостное лицо и литую фигуру и подозревал, что в планах у меня донести всю эту историю до Дьюпа. А уж тот разрулил бы как-нибудь. И явно не в его пользу. Я знал - цапались они так, что доходило до Кейси.

  Пришлось выдавить сквозь зубы:

  - Мне не нужны никакие расписки. Я и без них...

  - По терминалу мне, что ты о себе возомнил! - перебил ДиРамос. - Веры тебе - в минус. А я свои, кровные, дарить экзофилам не собираюсь! Даже если Кирст считает, что ты что-то там якобы можешь! Пока даже грязь за собой убрать не можешь! Развёл тут лужи!

  Да что он от меня хочет, чтоб его дакхи съело?!

  Раскочегарило замполича сурово. Ругательства сыпались, как из ведра. Он не давал мне рта раскрыть. Оставалось стоять и ждать, пока начальство уболтает себя само.

  - Ганзало, ты пугаешь парня...- снова встрял Логан.

  Похоже, на этот раз он просто утомился смотреть, как бесится ДиРамос.

  - Да, пусть он хоть сдохнет от страха! Он мне пятки вылизывать должен, что ещё не к нишогам манатки тащит! - замполич чуть не в объятья кинулся к зампотеху.

  И я понял: что-то всё-таки напрягает его до реального бешенства, но точно не я.

  - Остынь, - очередное касание плеча. И снова этот жест фантастически быстро усмирил Зверюгу. - А вы, младший сержант, прекращайте ворон считать. Ущерб налицо? Признаёте? - мой кивок в его монологе был вместо запятой. - Пусть искин стоимость стола считает. И ущерб. Время - тоже деньги, это я вам как главный по складам говорю!

   Странно, но стоило замглавтеху повысить голос, как ДиРамос опять превратился из Зверюги в офицера:

  - Последний раз, Веарен! - выдохнул он и устало обмяк в кресле. - Сейчас ты берешь эту расписку, визируешь её личным кодом, после этого я получаю свои деньги, а ты - чистое личное дело.

  И они уставились на меня оба: замполич - с брезгливым любопытством, а Логан, похоже, даже с сочувствием. В результате под суммой я подписался, и жалование за три месяца - тю-тю...

  - Вот и молодец, парень, - замполич разве что по головке меня не погладил. И кивнул Логану. - Ну всё, Кирст, я - обедать. С этими 'крысами' и инструктажами отощал так, что проглочу любую стряпню Мотта. Как думаешь, припас он мне что-нибудь особенное, а? - ДиРамос хихикнул но, подавив смешок, снова обернулся ко мне. - Веарен, чтоб я тебя не видел, пока долг не выплатишь! Как мне в голову могло прийти поручить тебе хоть что-то?!

  Я понял, что отчаливать надо быстрее, иначе Зверюга опять заведётся, кивнул по-уставному, коротко и чётко и шагнул к выходу.

  Вот же жадная дрянь, да? Три оклада! Какие к Хэду поручения он для меня придумал, что б его дакхи съело? Выступить рефери между Консервом и Связистом?

  - Я догоню, - пообещал замполичу Логан. - Младшего сержанта в лифт загружу, и догоню. Не хватало, чтоб он ещё что-нибудь сломал у нас внизу.

  Зверюга в ответ хрюкнул и сделал нам ручкой.

  Оставаться один на один с Логаном мне не хотелось. Я выскочил за дверь и с раздражением вбил голову в шлем, который всё это время только и норовил выскользнуть из рук.

  И я бы ускакал от замглавтеха по коридору, но тут опять подступила слабость, набросившись резко и без предупреждения. Я остановился, с трудом отдышался. Что-то творилось со мной уже совсем из ряда вон. По логике надо было срочно ехать к медику, по сложившемуся положению вещей - к Дьюпу. Никто кроме него не знал про Ориссу. И рассказывать это краснопузым...

  Идти пешком я не рискнул, пришлось-таки делить лифт с начальством.

  Пока я мысленно репетировал разговор с Дьюпом, Логан рулил. И нарулил: лифт замер, мембрана разошлась, но выхода не было. Вообще.

  И тут мне захотелось голыми руками удавить техника! За весь маразм, который я пережил сегодня и по его вине тоже! Ведь Логан вполне мог прекратить комедию с желтопузыми!

  Но сделать я ничего не успел. Мы неожиданно совпали в желаниях.

  - Веарен, давай поговорим начистоту... - В зеленоватой подсветке лифта Логан стал похож на умертвие из тупых ужастиков об урановых шахтах. Но даже у зомби я не видел таких жестоких, злых и отвратительно разумных глаз.

  - Да наговорился я с вами уже до одуре..!

  Закончить он мне не дал. Ладно бы под дых съездил, но его неловкая оплеуха, даже не дотянувшаяся до моей, скрытой шлемом, щеки, а скользнувшая по шее, выглядела особенно странно и унизительно. А за ней последовала ещё одна, ещё...

  Логан в габаритах проигрывал консерву даже не полголовы, а целую, и потому бесновался где-то у меня подмышкой.

  Это он что, так стресс снимает? То подставляет меня, то спасает, то лупит?

  Я вжался в стенку. Не дай боги, ударю в ответ. Если уж консерва впечатало в далтит, то техника - просто размажет. Он что, не понимает, кто я, а кто - он? У меня, вообще-то, восьмой результат в силовой борьбе по кораблю, да плюс спецкостюм! Вот ведь куст укоренившийся зелёный!

  Я посмотрел вниз и взвыл, потому что шлем глушил низкие звуки:

  - Лэр Логан, это - лётный комбинезон! Компрессионная ткань! Даже спецбраслет нам всё это в эрго не переведёт!

  Замглавтеха то ли уловил, наконец, иронию момента, то ли понял, что лупасить меня действительно бесполезно, и опустил руки.

  Потом взвизгнул:

  - А то я не знаю?! Кто из нас техник? - Ещё один шлепок по компрессионке, и он, наконец, совсем успокоился. В смысле, хоть дёргаться перестал. Только дышал тяжело. Уморился об меня биться.

  - Тогда к чему этот интим?

  Динамик бесил, искажая голос. Я снял шлем, заодно показывая Логану, что недоумение моё, если без свидетелей, совсем не безгранично.

  Нет, ну представь: двое в лифтовом тупике... И вот такая тупиковая драка: один стоит, прижавшись к стене, чтобы, не дай боги, не пошевелиться неловко, а второй пытается достучаться до него через компрессионный костюм, рассчитанный на перегрузку до 15 g. Даже фискальная система корабля не зафиксировала бы такое касание, как недопустимое нарушение личной территории. Его просто не существует, этого касания. Фантомное нападение, квэста гата.

  Логан отдышался.

  - Заткнись и слушай, иск! - Как он меня назвал, я не понял. - Ты в теме, что НИКТО от этой кабины лифта до подножия имперского трона НЕ рад, что тебя угораздило стать двойкой Макловски? Хоть это тебе ясно?

  - А если не ясно? - губы предательски дрогнули. Логан нёс чушь, но чушь эта была смешная.

  - Ты - дурак! - взвился Логан от моей улыбки на все зубы. - Ты идиот! Идиот! Для Небес ты - гиря, для Земли - хамло с рожей экзота! Ты что, в зеркало на себя не глядел?

   Если бы я кивнул, я начал бы хохотать. Пришлось молча кусать губы: зелёнолицее желтопузое умертвие бесновалось в лифте.

  - Ты даже понять не можешь, кто ты! Урод! Хэд, да ты же и есть урод! - орал Логан.

  - Тебя это парит? - улыбаться я устал, аж челюсти ныли.

  А вот моему личному троллю было совсем невесело. Но чем он собрался меня задеть? Уродом меня и без него сделали на раз. Да и 'экзотская морда' меня давно уже не цепляла, а после истории на Карате вообще вызывала чувства странные и противоречивые. Разве что Дьюп...

  - Для союзников Макловски - ты угроза, для противников, ты... Ты - даже не помеха! Ты гиря! Гиря! Груз!

  Я пожал плечами. Может, и груз, но это дело Дьюпа - выбирать себе напарников. И нечего раздувать из этого вселенскую проблему. Да кому, вообще, какое дело, кроме саргов, что со мной летали, где я и чью каюту занял?

  - Идиот! Кусок дебила! - схватился за голову Логан. - Как ты с такими мозгами обвёл вокруг пальца три разведки и полисов на Карате?! Ты и Макловски провёл? Не верю! Ты что, не мог стоять смирно? Кто бы тебя, дурака, тронул? Ты хоть понял, что связиста послали тебя подставить? Чтобы ты - сорвался!

  - Подставить? - удивился я. - Да кому нужна такая никчёмная подстава? - и добавил первое, что пришло в голову. - Вот ты - подстава. Номер два или номер восемь?

  Логан вздрогнул.

  - Кто тебе сказал про номер восемь?

  Но сжимать руки в кулаки ему не стоило. Я ведь пацифист только до определённого предела, и предел был уже близок. Интересно, сколько с меня спишут в эрго за один короткий излишне близкий контакт со старшим по званию? Или это уже будет карцер?

  - Ладно, ты - дурак или упёртый, я понял, - Логан глубоко вздохнул и с шипением выпустил из лёгких воздух. Выражение моего лица он прочёл правильно. - Сейчас я тебе сначала накидаю расклад, а потом ты мне очень подробно расскажешь, что Вэймс хотел от... - он поморщился, - ...сержанта Макловски. А потом я займусь устранением последствий надежд на то, что ты из себя хоть что-то представляешь. Понял меня?

  Я кивнул, валяй мол.

  - Ты не кивай, как кукла, а извилинами работай! - скривился Логан. - И не забывай, что ты мне сильно должен за кабинет ДиРамоса!

  И тут до меня дошло, наконец, почему Зверюга так млел от хлопков по плечу! Логан всего лишь использовал близкий контакт, как способ для дачи взятки! Хэд!

  Техник беспомощно окинул меня взглядом и стёк на стенку кабины, растирая лицо ладонями. Похоже, моя бытовая тупость действительно вставила его по самые корни.

   - Запоминай, - прошипел он после обширной паузы. - Ты - пятый напарник у Лидера Три за полгода, потому что второй был шпионом Гендепа, третий неудачно пообщался с контрой Тройки, а четвёртый... Четвёртый погиб. Разбился на каре в увольнительной.

   И тут меня вдруг пробил озноб. Да, я двадцать раз слышал, что напарники моего первого гибли, как мухи. Но всё это казалось мне далёким и бессмысленным. Ну, гибли, а я-то причём? И лишь сейчас реальность вывернулась передо мной своими вонючими кишками. Это что же, и я хожу по краешку? Да ещё и с завязанными глазами? А холод по спине... Так я ещё и трус?

  - У твоего первого хватает друзей и сторонников, но врагов тоже с избытком, - продолжал Логан. - Последнее время ему не до тебя, но ты всё равно ему нужен. Зачем - тебе не понять. Но если с тобой что-то случится, не важно, что: в шахту упадёшь, загремишь в нишоги, в карцер - всё может сорваться. Пострадают все заинтересованные. Дело очень серьёзное, пацан. Смертельно серьёзное. Возможно, на кону не только наш 'Аист'.

  Логан замолчал и вызверился на меня. Я кивнул, что запоминаю. Озноб не уходил. Трус..?

  - Тебя попробуют... изолировать, чтоб связать ему руки. Не знаю, как. И я не знаю, куда тебя заткнуть! Ты даже в кабинете Ганзало нашёл себе приключений! Тебя же пристукнуть проще, идиота, чем научить не влипать в кусты!

   Пристукнуть? Мне стало весело, и страх исчез. Сбежал капельками пота по напряжённому позвоночнику. Я понял, что не боюсь погибнуть 'очередным напарником Макловски'. Я боюсь - погибнуть и потерять его. Урода этого махрового, который только и делает, что общается со мной при помощи пинков в мозг!

  - Они тебя нашли или скоро найдут, - замглавтеха, не найдя во мне понимания, превращался постепенно в потухшее умертвие - темнел. - На ближайшую неделю твой график: дежурство - каюта - дежурство. Знал бы ты, как подставился со своим шоу для тотализатора! Да куда уж тебе знать...

ГЛАВА 11

  - Кто - 'они'? - спросил я.

  Но Логан только головой мотнул, заткнись, мол, и слушай.

  - С тех пор как на Нетроне откинулся Гревьё, ты - продержался дольше всех, - бормотал он в пол. - Наши поверили... - замглавтеха оборвал сам себя и злобно зыркнул на меня.

   - А что случилось на Нетроне? Кто такой Гревьё?

  - Гревьё - первый напарник твоего... л-лэра. А на Нетроне мы угодили в яму. И было слишком много трупов, что прикрыли потом красивым словом 'смэшники'. Так что рассказывай мне, что там было сегодня у них с Веймсом? О чём они говорили, о старом или о новом? Весь низ бурлит. Многие были тогда на Нетроне. Ну?

  Логан выжал из меня всё, что я смог вспомнить.

  Почему я рассказал? Потому что есть то, о чём врут, и то, о чём не врут. Техник взаправду страдал от того, что я - 'липовая двойка' Дьюпа. И сильно переживал, что я мало запомнил.

  А потом он довёз меня до нашего витка и выставил из кабинки лифта с напутствием:

  - Веарен, запоминай хоть что-то кроме жратвы! Тебя теперь много кто будет пасти, тот же мой 'друг' Гонзало! Подставишь Макловски - зарою в оранжерее живьём.

  Получалось, Логан вступился за меня только потому, что воспитательное усердие ДиРамоса могло сломать какие-то неведомые планы Дьюпа? Я топал в каюту, вспоминая, как замглавтеха похлопывает Зверюгу по крепкому плечику. Это ж насколько он нахлопал его в эрго? Какой тошнотворный способ давать и получать взятки, Хэд его раздери, этого ДиРамоса! Я и раньше к нему добрых чувств не питал, а теперь и подавно. А вот Логан... 'Логан из лифта' с глазами умертвия...

  Все-то всё знают. Все-то тут важные... Смэшники... И напарник Дьюпа, погибший в переделке с ними.

  Усталость опять навалилась исподтишка: плечи налились тяжестью, в голове стало пусто, а в теле - зябко. Вот так меня и бросало в последние дни - в апатию, в смех.

  Сил хватило ровно на то, чтобы дойти до каюты и закрыться в душе.

  Я стоял под массирующими струйками, пока душ не вырубился, исчерпав запас личного времени на текущие сутки. И только тогда я хватился полотенца. Сам - ладно, автофен спасёт, но голову-то им не высушишь, не рассчитан он на мой хвост.

  Вышел в жилую зону, роняя капли с волос, и понял: мокрое полотенце я ещё утром забыл на кресле Дьюпа. И напарник, видимо, только что вернувшийся из каких-то своих блужданий по кораблю, крутил сейчас влажный кусок пенки, будто редкую запчасть: с любопытством и недоумением.

  Вид Дьюпа с полотенцем в руках что-то сломал во мне. Это был уже не просто косяк, а косяк уровня первых дней в учебке. Я молча забрал полотенце, лёг на свою кровать и уткнулся в него.

  Через пару минут в душевой опять зашумело. Наверное, Дьюп врубил свой ледяной.

  Я лежал лицом вниз, по спине ползли холодные капли. Логан смотрел на меня, как на смертельно больного, а я не больной, я - смертельно тупой. Псих. Сумасшедший.

  'Есть глупость, есть ошибки, есть провалы. А есть то, чего просто нельзя исправить', - так сказал Дьюп, когда вытащил меня с Ориссы. На Ориссе я, тогда ещё пилот второго состава, праздновал со своей шестеркой удачное начало службы: бары, наркотики, дивы местные. Мы не исключали ничего.

  Проблема была в том, что Орисса - официально территория Экзотики, а по факту - Вольных Бригад. Для отдыха - без разницы, а для наркотиков... Таких наркотиков мы не знали.

   Дьюп удивился, когда я выжил после пятикратной дозы синего льда. Его плавят и вдыхают пар. А я проглотил и выжил.

  Синий лёд отключает контроль сознания, раскручивает твоё 'я', до предела обостряет восприятие, интуицию. Что-то типа разгона с неисправным навигационным блоком. Эффект счастливого дурака без единой мысли в голове. А потом дурак за считанные часы сгорает от сильнейшего переутомления.

  В теории. На практике я продержался четырнадцать дней между жизнью и смертью, пока меня не отпустило. Такого не предполагалось по условиям игры, но я живой. А может, Дьюп как-то вытащил меня с той стороны. Но и 'порадовал', что последствия синего льда - это то, чего уже не исправить. Один раз, натянув шарик на барабан, обратно его не сожмёшь. И либо я научусь с этим жить, либо...

  Смерть - сродни бесконечной усталости. И с того момента, я как очнулся в каюте Дьюпа, спать мне хотелось постоянно. А с нагрузками по полной боевой я, похоже, совсем слетел с катушек. И ведь ни история с лифтом в кают-компанию, ни тотализатор Дика, ни сон в двойке на боевом дежурстве, ни драка у замполича... Да даже слова Логана! Ничто не пробудило в моей голове подозрения, что идёт уже чистый неадекват. Дураку было периодически очень весело. 'Смех без причины...'

  Хэд и Беспамятные! Похоже, перегрузки элиты превращают меня в маленький зелёный куст.

  Смэшно... Если я двинусь мозгом, никто не выплатит долг ДиРамосу. Расписки умалишённых силы не имеют.

  Меня затрясло до мурашек от страха и... хохота. Что, младший сержант Веарен? Пойдём к психотехнику? Гендеп, поди, давно уже мечтает получить вас на опыты.

   Только нужно успеть рассказать что-нибудь из сегодняшнего Дьюпу. Но что? Про резак на столе? Про драку? Про то, что я не гожусь ему в двойки?

  Нет, можно и не рассказывать ничего, но тогда лучше сразу съехать к саргам - летать в паре, прячась от напарника под полотенцем?

   В животе жалобно уркнуло, подтверждая печальный вывод: мордой в пенку - это круто, но в ванной уже выключили воду, а значит, скоро придётся жить дальше. Сейчас в каюте появится наполовину злой Дьюп. Он, когда зол, всегда застывает в дверном проёме, подпирая косяк. Мне нужно будет встать и сказать ему что-то. А мне нечего ему сказать. Это для меня стало откровением, что я - законченный псих и не гожусь ему даже в подлокотники кресла. Он нового не узнает ничего.

  Вот только... Не знаю, какая радость ему в моих злоключениях, но информацию он должен иметь. Просто для того, чтобы не вышел потом нежданчик с Логаном или замполичем.

  Я с усилием оторвал голову от кровати. Взгляд зацепился за светящийся сигнал аудиозаписи в браслете. Прелестно, комлинк из ж/к кристаллов и сатфирона сгенерировал кристалл памяти. Запись я тут же остановил - не фиг заряд жрать. Голову вытер, а потом встал, дошёл до напарника.

   Глаза у Дьюпа были чёрные, без бликов и теней, с ним бывает. Он был мрачен, но расслаблен. И рука оказалась горячей, почти обжигающей даже сквозь плёнку домагнитной защиты. Дьюп - параноик, он спит с активированной домагниткой. Мне ли его судить? Я-то вообще сумасшедший дурак.

  Вложил ему в ладонь кристалл и долго смотрел, как светлая рука лежит на бронзовой.

  Он не стряхнул мою руку, а аккуратно убрал. Ещё и к койке подтолкнул: 'Посиди!' А мне сейчас, что сидеть, что стоять - было однохэдственно.

  Вряд ли замглавтеха знал, что больно бьют не слова и не тысячу раз сказанное 'урод', а осознание, что тебя из дерьма вытягивают просто потому, что ты номер два человека, которому ни хэда не помощник. Который молчит с тобой и держит в каюте, вместо собаки. Зачем? А тебе не понять!

  Запоздало пришла мысль, что сам замглавтеха, наверное, и есть номер восемь в какой-то здешней схеме, потому и взбесился так. Он решил, что я над ним издеваюсь, шарю 'под дурака', а сам знаю гораздо больше. А я ничего не знал. Вообще!

  Сержант Макловски позависал ещё немного, подпирая косяк между санузлом и каютой и взирая на меня чуть свысока, что он умел делать и будучи ниже меня ростом. А потом достал из личного ящика комлинк типа софона, но похитрее, ткнул туда кристалл, а ком приложил к уху.

   Чего Дьюпу делать нельзя? Верно, общаться с 'дамского' размера техникой. Это смотрится... Ну, будто Зверюга раздаёт детям бесплатные пастилки.

  Губы у меня снова дрогнули в усмешке. Дурак. Сумасшедший дурак - редкая форма психоза, эксклюзив, можно сказать.

   Макловски прослушал запись в ускоренном варианте. Помолчал и выдал:

  - Ты ел?

  Хэд и все Проклятые!

  - А какое это имеет значение?!

  - У тебя с утра рапорт.

   Вот и поговорили. А я объяснений ждал, что ли? А с чего вдруг?

  - Тогда я пошёл. - Одет, умыт и даже почти высушил волосы - можно и о еде...

  'Веарен, запоминай хоть что-нибудь кроме жратвы!'

  Хэд!

ГЛАВА 12

  За спиной недовольно зашевелился кусок живой тьмы.

  - Анджей, слово дурак имеет много значений. Не только глупость.

  Вот и всё, что он мне сказал.

  Ночью я подскочил с криком, и даже Дьюпа не узнал, пока он меня не встряхнул.

  Удостоверившись, что я проснулся, он снова лёг, а меня плющило, и перед глазами плыли радужные пятна.

  Мне казалось, напарник задремал, но он сам заговорил со мной.

  - Что видел?

  Я молчал. Мне было стыдно: ведь не приснилось же ничего особенно страшного. Ну, космос. Беспросветная чернота, ни звёздочки. Только пятна, вроде радужных, и тонкий, прерывающийся писк.

  - Убивал или тебя убили? - Дьюп прекрасно ориентировался и в моём молчании. - Ну? - Он сел на кровати.

  Не спрашивай, чем я увидел это потемках, видно нервы после кошмара были ещё голые, и я сумел по локализации звука уловить изменение позы. А по голосу ощутил: Дьюп намерен трясти меня до конца. Спать я ему мешаю, что ли?

  Отвечать не хотелось.

  - Сам не знаю, - это было правдой. - Снился пустой космос, без звёзд. И... - я замялся, не находя слов. - Словно бы радуга в пустоте. И писк. Тонко так - пи-пи...

  - Смэшники приснились, - констатировал Дьюп. - Рассказывай, что помнишь.

  - Да ерунда, - пробормотал я. - Дальше картинки, как из голокурса. Чушь.

  - А испугался чего? - Дьюп подошёл к кулеру и налил водички. Темнота ему не мешала. - Пить хочешь?

  Я сел. Он безошибочно сунул мне в руку стакан, ощутил дрожь пальцев и крепко припечатал их к мокрому холоду пластика. Теперь я уже не мог соврать, что не испугался.

  - Смэшники не видят в привычном человеку диапазоне, - сказал Дьюп. - Для нас они слепые. Их условно-горловые зоны генерируют пси-сигнал, мозг ловит обратку и распознаёт образы, преобразует пси-частоты в картинку. Но наиболее сильно излучающие объекты, вроде звёзд или магнитных аномалий, раздражают у смэшников зачатки зрительных зон мозга, вызывая изображения вроде радужных пятен. Слышал такое?

  Я покачал головой.

  - Ну и хорошо. Меньше знаешь, крепче спишь. Спи, Анджей. Завтра день будет сложным.

  - А если они где-то близко?

  - Смэшники? - он усмехнулся. - Значит, не придётся, наконец, вставать ни свет, ни заря. Спи, мальчик.

  - Дьюп, я - не трус, я сам не знаю, почему этот нелепый сон меня напугал!

  - Мальчик - это не оскорбление. Так называют в Содружестве молодых людей, моложе сорока двух. У нас совершеннолетие в двадцать два, а там - на два десятка позже. Спи. Страшные сны - скорее сила, чем слабость.

  - А на самом деле?

  - На самом? Чувствительность, я думаю. Спи. Если завтра не встанешь по сигналу...

  Я лёг и с головой натянул одеяло. С него станется: ночью стакан ледяной воды в руки, а утром - такой же - на голову.

  На следующий день напарник всё утро молчал, а я делал вид, что нормальный и здоровый. Зато весь корабль гудел, что, мол, в нашем секторальном луче на 43-46 ост появились смэшники.

  Смэшниками на армейском жаргоне называют эс-эм разновидность разума. Эс-эм - ситуативно-модифицирующийся. Ну, мы ещё в школе так дразнились, помнишь? Эс-эм - разумный, да не совсем. То есть эс-эм - полная имитация разума. И плюс имитация эмоций. Любых. Хищники. Хотят сожрать параба - думают и чувствуют как парабы. Вот ты знаешь, как думают парабы? И я не знаю. А смэшники и для них условно опасны. Про людей даже говорить нечего. Пятьдесят секунд контакта - и двуногие превращаются в биоконсервы. Смэшники воздействуют на уровне биологических программ выживания. Гипноз по сравнению с эс-эм разумом - пёрышко против кувалды.

  На грунте смэшники серьёзную угрозу представляют далеко не всегда. Ну зомбируют пару-тройку тысяч двуногих, ну, может, даже кого-то съедят. А потом подоспеют полисы, оцепят зону контакта, выпустят андроидов, не подверженных влиянию смэшников, и конец котятам. Другое дело в открытом космосе. Если смэшники проникли на корабль - девять из десяти, что кораблю конец. Радиус зоны поражения эс-эм разумом в момент пси-атаки достигает двух условных единиц. Этого достаточно, чтобы в несколько минут зомбировать средних размеров корт. Да и линейный крейсер пострадает так серьёзно, что вряд ли устоит без помощи извне. А в космосе помощь не скорая. Потому разговоры о смэшниках меня совсем не радовали. Да плюс Веймс весь рапорт сопел в ухо, расписывая перспективы это жутковатого соседства.

  Рапорт - дело скучное: десять 'особо крайних' представителей всех служб сгоняют в зал навигационного контроля, и там они следят за показателями систем, регулирующих жизнедеятельность корабля.

  В бою, при манёврах или сложных ситуациях, за рапортом и навигаторской надзирают капитан и старший офицерский состав. А пока сутками идёт тягомотина - отдуваются младшие.

  Пилот основного состава должен знать и понимать все знаки и позиции, что выдают пульты, прогнозировать возможные неполадки, учитывать скорость взаимодействия разных систем корабля. Я, например, отвечал сегодня за боевую часть, но, по факту, пойди в боёвке что-то не так, у меня покраснел бы весь 'выпавший сектор'.

  На рапорте стоят только пилоты основного состава, у нас таких из трёхсот - тридцать шесть пар. Типа честь и доверие - на четыре часа переходить в подчинение автоматике корабля. Очень скучное, честно говоря, доверие.

  Обычно замполич активно пользуется нашим вынужденным бездельем, бродит вокруг, чтобы нудеть об уставе или ЦУ сверху. Но сегодня нас лишили и этого цирка. И хорошо - я после вчерашнего видеть не мог эту корыстную тварь.

  Мне вообще хотелось сегодня помолчать и пожевать свои собственные проблемы и комплексы, но Беспамятные наказали, поставив начальником смены Веймса. Мы, двое, (плюс техник), распоряжались на мостике, балконом нависающем над дугой командного пункта, где находились медик, связист, энергетик, щитовик, аварийщик, штурман и самый бесполезный - капрал. 'Нижних' и 'верхних' разделял шарик голосферы, иллюстрирующий жизнедеятельность корабля. Перед каждым из нас висел экран, где выводились дежурные процессы, а настенные панели сферического помещения рапорта традиционно отображали карты позиций 'Аиста'. Мы, вроде бы, рулили кораблем, а по факту - смотрели, чтоб ничто не мешало ему рулить самому. 'Аист' в штатной ситуации отлично справлялся без людей, оставляя нам команды 'принято' и 'одобрено'.

  В отсутствие замполича парни внизу развлекались, как могли: медик травил байки, остальные поддакивали. Они мне не мешали, проблемы создавал только Веймс. Этот был загружен меньше всех, потому что имел право только визировать наши отчеты. Он томился и забивал мне башку. Начал с силы и мощи Империи, перешёл к отморозкам всех мастей, а закончил...

  - Байки про смэшников знаешь?

  Ну, не повезло мне с соседом. Я, молча, пожал плечами, но Веймс не отвязывался.

  - Про то, что скитаются в пустом космосе корабли, зомбированные смэшниками? И вся команда у них под гипнозом? И они жрут пилотов одного за другим, пока не встретят в пустоте другой корабль. И тогда включается аварийка или сигнал бедствия...

  Вещал Веймс всё это, разумеется, стра-ашным голосом.

  - Да ну тебя, акато хаба! - выругался я сквозь зубы. - Ничего глупее не слышал. Ты ещё расскажи, как сидит смэшник за навигаторским пультом и тремя лапками на кнопки жмёт!

ГЛАВА 13

  - Вот ты не веришь, а корабли пропадают! А потом их находят. И даже скелетов нет! Смэшники всю органику растворяют. Они впрыскивают человеку в кровь немного слюны. Живой труп покрывается блестящей плёнкой и самопереваривается. А они прокалывают дырочку и высасывают содержимое. А когда остаётся одна плёнка - тоже сжирают, как послед!

  Я молчал, не желая поддерживать этот бред. Если в секторе действительно засекли смэшников, нужно найти заражённый корабль и изолировать, а не завывать на весь рапорт. Смэшники - крайне опасные твари. У нас есть автоконтроль связи и фильтры, позволяющие более-менее эффективно защитить экипаж от зрительного и звукового зомбирования, но вот от внушения на расстоянии ничего дельного придумать пока не удалось. Хорошо, что внушать эти твари могут на одну-две условных единицы, не больше.

  Веймс смотрел на моё серьёзное лицо и ехидно улыбался. А потом сказал как бы про между прочим:

  - А ещё есть такая байка, будто наши четыре линейных - приманка. А командование ловит смэшников на живца.

  - Чтобы ловить на живца, нужно знать, где рыба ловится, - отмахнулся я. - А мы караулим червоточину.

  - Ну-ну, - ухмыльнулся Веймс. - Как будто крайний Север - не колыбель нургов. Тем более что пояс астероидов так удивительно прозрачен для локации...

  Я задумался. По локацию уже не выглядело так бессмысленно, и я решил поддержать разговор.

  - Веймс, а кто такие нурги?

  - О-о! - образовался он. - Это жу-уткая экзотианская секта, поклоняющаяся смэшникам. Они опутывают смэшников заклинаниями...

  Я мысленно сплюнул: зачем только рот открыл?

  -...сажают в резервации и кормят людьми, а огрызки рассылают в подарок своим врагам. Типа размножают так свои божества. Ведь из огрызка может вылупиться свеженький смэшник. Такой ма-аленький, но очень голодный. Пришлют посылочку на корабль, и кораблю - конец!

  Веймс веселился, глядя на меня, а я покрывался холодным потом. Контейнер... Резак на столе у Зверюги..! Неужели Логан ищет на корабле 'посылки' с новорожденными смэшниками? И, видно, не он один. Иначе, что за 'крысы' шастают на Второй палубе? Хэдова бездна... А 'огрызки'? Я же где-то слышал это слово? Но где?

  Я прикусил язык, чтобы не спросить про огрызки у Веймса, самозабвенно вравшего мне, тем временем, как культисты Нуво, они же нурги, боготворят эту неразумную скотину - смэшников. Якобы нурги с помощью гипноза стирают разум у жрецов-людей, чтобы те могли безопасно кормить тварей. Смэшники нападают только на разумных. И 'куклы' нургов могут безопасно их опекать.

  Тьфу, в общем, чего нагородил. Решил, раз я 'молодой', можно гнать любую пургу без зазрения совести.

  - Да где ты набрался такой дряни! - взвился я, наконец, наплевав на то, что Веймс вообще-то первый пилот и старше меня по званию.

  Он посмотрел на меня с обидой и огрызнулся:

  - Это ты на Нетроне не был, чучело экзомордое!

  - Сам ты - чучело!

  Веймс меня выбесил. 'Чучело' было условно нейтральным словом. Веймс мог посчитать его оскорбительным и пожаловаться капралу. Теоретически. Потому что в реале его бы подняли на смех, и 'чучело' это закрепилось бы потом на всю карьеру.

  Пилот понимал это. Он надулся и смотрел, не мигая. При всей его внешней лощёности, именно на чучело он сейчас и был похож. И он это кожей чуял.

  Еще немного, и мы сцепились бы, наверное, наплевав на раппорт. Если бы не начтех, что составлял нам всё это время молчаливую компанию.

  - Оба вы - желторотики, - пробормотал он сквозь зубы. - А Нетрон... Это... Это...

  - Ну? - усмехнулся я, оборачиваясь к хмурому чернявому мужику, что почти два часа изображал из себя глухонемого.

  - Нетрон - дрянь, - в глаза мне он не смотрел. - Ядовитый жёлтый утилизатор. Катакомбы и шахты. Десант туда бросили в штреки, пиратов кошмарить. А там, внизу - инкубатор со смэниками! Ну и проутилизировали... Десантуру. На две трети. Ещё повезло, кто уцелел. Снизу прёли твари, а сверху пираты зажали, отсекая эвакуацию. Пираты не только на Нетроне окопались, их тогда хватило на всю систему бойню устроить. Небо горело, земля. О чем тут говорить, если из шестнадцати комплектов тяжелой брони, шесть пришлось выращивать по наномеру заново?!

   Глаза техника мрачно блестели. Непонятно было, шутит он, или издевается. Гоняли пиратов, а напоролись на смэшников? Ну, допустим. А командование куда смотрело? Да и тяжелая броня класса 'ААА' - в короне звезды не горит. Как они могли потерять шесть комплектов? Или смэшники даже десантную 'ашку' переваривают?! Ну, ничего себе, желудки...

  - Гонишь, поди? - с чего мне было ему верить?

  - А ты друга своего спроси? - усмехнулся техник. - Его же тогда за погибшего Сларка долили в Третий Щит.

   Я оглянулся на 'друга', но тот всё ещё стоял, ощетинившись, как иглистая мышь.

  - А щиты-то причём, если бой был на грунте? - вырвалось у меня. - Вы что там, пиратов, как блох пытались давить, щитами?

  Шутка про щиты и блох была бородатая.

  - Отстань! - взвизгнул Веймс. - Тебе - это вообще до свечки! Тебя, с твоим отсутствием мозгов - даже смэшники жрать не станут!

  Техник брезгливо скривился и отвернулся. На лице его было написано, что зря он взялся болтать с уродами.

  Я плюнул мысленно и тоже уткнулся в свой пульт. В текущем раскладе соседство с Веймсом было хуже гипотетических 'смэшников'.

  С рапорта я вышел голодный и злой. Полдня хугам под хвост! Хорошо хоть обойдётся сегодня без боевого вылета. Сейчас в столовую, там меньше народа и болтовни, и какого-нибудь сочного салата с мясом! И горячий суп!

  По коридору я шёл быстро, почти бежал. Потому и заметил, как из-за поворота вылезло что-то округлое, зелёное, на трёх дрожащих ножках. Глаз у него не было, только огромный рот безмолвно и судорожно зевал.

  Я замер на секунду, прикидывая, чья же это тупая шутка, а потом припустил быстрее и на полном ходу перепрыгнул... понятное дело, через размалёванную плёнку с одиноким кустиком рассады. И со всего маху грохнулся на чью-то костлявую спину!

ГЛАВА 14

  Спина встала на дыбы, и мы вместе повалились на куст...

  Плёнка не спружинила почему-то, а лопнула. Вонючая жидкость плеснула мне в лицо, я зажмурился, но шутников всё равно успел опознать. Разумеется, это был, Корске. Когда я повалился на куст, он уже выскочил откуда-то сбоку, и его поспешные манипуляции с браслетом сразу сливали всю затею. Корске пытался заснять, как труханёт бандак, напоровшись в коридоре на 'смэшника'. А новенький пацан из его шестёрки, незагорелый ещё, ушастенький, двигал размалёванную сферу, этого самого смэшника изображая.

  Тварь парни слепили на абы как, и явно рассчитывали не на меня. Лица у обоих были обалдевшие, расстроенные, а я сидел на полу в луже питательного раствора и хохотал, как припадочный.

  - Два наряда внеочереди, Ромэн! Первый за кустистую шутку, второй - за то, что пугать не умеешь!

  Ушастенкий побледнел, он решил, что я всерьёз. А меня разобрало так, что слёзы из глаз потекли.

  - Медика, может тебе? - предложил Корске ехидно. Потом посмотрел на то, что осталось от 'смэшника' и перебил сам себя. - А ты слышал, что Веймс рассказывает про смэшников?

  - Я с ним смену стоял!

  - А наладчики? Слышал, что наладчики говорят? А ты куда шёл, куст бродячий?

  - В столовую. Жрать хочу!

  Ушастый хлопал глазами, глядя то на меня, то на бесстрашного Ромэна Корске. Новичку уже объяснили, что я урод и небожитель, и со мной нельзя вот так, запросто.

  Хотелось подойти к нему и аццки щёлкнуть зубами, но для этого нужно было хотя бы встать. А я залип, в обнимку с измочаленным побегом кьянвы, и дрожал от смеха, пока смех сам собой не перерос вдруг в озноб. Мне стало так тревожно и зябко, что ушастенькний, перехватив мой взгляд, испуганно икнул, решив, что 'всё, хана - оно посмеялось, теперь кушать будут'.

  Я с трудом поднялся, отряхивая то, что ещё не успело впитаться. Но лёгкая форма и намокала легко, и совсем не скрывала уже моего странного состояния.

  - Ты чё дрожишь? Принял, что ли, эрцог в изгнании? - фыркнул Корске. - Или об меня вмазался?

  Я смотрел на него и почти не узнавал. Лицо пилота стало чужим, размытым, гримасничающим. Но сказать ему об этом я не мог - внезапно накатившая ярость сковала лицевые мышцы! Хотелось взять Ромэна в захват и сломать его мерзкую шею! А потом вырвать язык, забить в глотку...

  Как я сдержался - не знаю. Ромэн смотрел на меня с ужасом, и я ухмыльнулся, как сумел кровожадно. И затянул замогильным голосом:

  - Человеченки бы....

  - Тьфу на тебя! - не оценил Корске. - Я к нему с душой, а он - рожи корчит, страшнее Немана. Я как увидел голо, где он на кабеле висит, чуть сам не...

  Мне надо было изобразить сочувствие, но я на автомате фыркнул.

  - Ты бревно! - заорал Корске. - И всегда был бревном! Ты ж даже не видел его! Ты же обдолбанный после Ориссы у своего... этого в каюте валялся! А Неман оступился и в лифтовую шахту! Да как ты можешь, вот так..!

  Ну да, я. Я бы эту сволочь продажную сам придушил. У меня была куча подозрений на тему, кто мне подсунул бокал с синим льдом, пока я с девицей обнимался. Показателями Неман не блистал даже на фоне запасных, а из-за меня всю шестерку навигаторы грузили, как на убой. Даг бы не стал меня травить, Ромэн - вообще не по этим делам, второго дна в нём нет, оставался Неман. Понятно, что на Ориссе мне даже в голову не пришло его заподозрить. Сначала были девочки, потом я наглотался наркотика. Даже не помню, откуда там взялся Дьюп. Помню лишь, как он тащил меня по движущейся тропинке подземного города, где мы развлекались, а вокруг качались растительные монстры размером с двухэтажный дом.

  Да, я - дурак беспечный, мне тогда не хватало ума понять, что Неману грозило из-за меня списание с 'Аиста'. На моём фоне было слишком хорошо заметно, насколько он не тянет. Но разве это можно считать поводом списывать меня из живых?

  Ушастый шмыгнул носом. Ему все эти нервы были пока лишние. И разговоры. Что про смэшников, что про разборки внутри команды.

  - Был бы ты человеком, Ромэн, - сказал я, как всегда, не успев подумать. - Ты сам бы его столкнул.

  Корске покрутил пальцем у виска. Словно не знал, что тот, кто один раз сдал, сдаст ещё. И не факт, что меня, а не его. Потом он обернулся, посмотрел на остатки кустика, только что изображавшие смэшника, сглотнул, как утка, и спросил:

  - А этот твой, ну... Он - что говорит?

  Когда разговор заходил о Дьюпе, у Корске начиналось косноязычие.

  - Ты о чём? - спросил я, делая вид, что не понимаю вопроса.

  - Ну это... - Ромэн помялся и вдруг набросился на ушастого. - А ну-ка иди отсюда! В каюту и отдыхать! Пчёлкой!

  И, когда малой зашлёпал по коридору, переспросил:

  - Серьёзно-то скажи, 'он' что говорит? Правда 'их' обнаружили?

  - Да ну тебя, - фыркнул я. - Успокойся уже. Были бы они здесь - Дьюп бы знал. Он их видел уже. И шаш-баш из них лепил на верёвочке.

  - Правда?

  - Правда. И корабль у нас защищён лучше многих. Здесь же далтит. Любой отсек можно отсечь и сплавить вместе со смэшниками. Даже если команда подвергнется воздействию, автоматика их отшибёт. Точно тебе говорю. Ты...

  По коридору, оглядываясь на лужу и остатки 'смэшника', протопали два техника с нижней палубы. Не у них ли из оранжереи Шумелка сферу спёр?

  - ...не бойся.

  - И-эх, - сказал Корске. - Вот что ты скачешь по радиалке, где нижняки бродят? Помоги хоть теперь в мусор этого 'смэшника' впихать, а?

  Я помог. Оно мне надо было объясняться с техами из оранжереи, почему кусту пришёл кустец? Да и замглавтеха Первой палубы, Гаррисон, это тебе не 'юморист' Логан. Этот за рассаду меня на удобрения пустит, если желтопузики наябедничают.

  Мы открыли мусорный люк и затолкали туда несчастное растение. Ромэн только лапки оставил, прикольные они получились. А потом мы уже почти весело пошли в столовую. Я - лопать, а Корске мешать мне своей болтовнёй. Про то, что Немана ему жалко, а пиратов почему-то не жалко, а там, если разобраться, сидят такие же отмороженные неманы. А вот Даг опять проигрался в чистую...

  Потом кто-то в столовой догадался интерком включить на новости, и Корске от меня отлип. Попался на классическое разводилово: тральщик в двух секторах от нас сгинул, похоже, в магнитной аномалии. Но никто не мог помешать дэпам подозревать экзотианскую провокацию, а команде - зомбирование экипажа эс-эм разумом.

  И я тихонько доел в своём углу. И пошёл в каюту, спросить у Дьюпа про тральщик. Ну и про контейнеры, может быть. Если насмелюсь.

  По дороге вспомнил его каменное лицо поутру и засомневался, что мне сегодня перепадёт хотя бы 'иди, поешь'. Может, Логана разыскать? Как бы плохо мы с ним не поговорили, но ощущение некой общности целей он в меня сумел вбить. Замглавтеха явно искал контейнеры. И точно был предан Дьюпу.

  Лифт споро побежал на нижнюю палубу. Хоть 'верх' и 'низ' в корабле условные, но иллюзия, что вниз лифт идёт быстрее - всё равно возникала. Я нажал только голокнопку 'вниз' и соображал, на каком же витке может бродить замглавтеха, когда ощутил, что на меня через все стены разом пялится что-то огромное, и этими стенами оно меня сейчас сожмёт и выбьет из лёгких воздух вместе с кровью!

  Вот так же разъяренный Дьюп, порой, стискивал меня и вышибал изнутри наружу. Но, по сравнению с тем, как меня прессануло сейчас, его злость была лаской.

   Браслет пискнул, переключился в медицинский режим и начал колоть мне что-то. Но лучше не становилось. Я задыхался, захлёбывался собственными лёгкими, подкатившими к самому горлу.

   Лифт с так и не заданными параметрами выхода падал куда-то вниз, а я все пытался сглотнуть хоть немного воздуха. Пальцы боролись с аварийной панелью автостопа. Она механическая, мне не хватало силы её продавить. Наконец я врубил по аварийке обоими кулаками, и лифт встал. Теряя сознание, я всё-таки сумел вывалиться из него.

  Мир плыл, тело выкручивало и плющило. Я упал на колени на далтитовый пол. Тёплый, почти неуловимо пахнущий порохом, как открытый космос.

   Зеленоватый отблеск погас на полу, лифт срастил мембрану и уехал, а без него света на технических этажах не предполагалось, только подсветка, реагирующая на движение, а двигаться я уже не мог: мышцы отказывались подчиняться.

  Я лежал на боку, в темноте, и ощущал, что теряю даже реденькую серость вокруг. Вслед за отказом мышц, меркло и зрение. Наверное, потом так же погаснет слух...

   Умирать по частям было неприятно. Но откуда-то извне наплывало чувство, что всё это происходит со мной правильно. Что я - на верном пути, и смерть, вообще, лучшее из того, что может со мной произойти. Слишком многое в этом мире гораздо хуже смерти.

  Рывок за подмышки я ощутил, уже ничего не видя и мало что соображая. Тактильные ощущения худо-бедно, но служили мне, и я понял, что болтаюсь в чьих-то руках, как мешок. И пощёчину я тоже ощутил очень смутно, словно во сне.

  Какая ирония! За два дня меня второй раз избивают на площадке лифта!

  Что-то во мне уцепилось за эту мысль, я услышал хруст и... На меня рухнул весь коридорчик сразу: зеленый слепящий полукруг света, теснота, упругость далтита за спиной, душный густой воздух, что никак не мог протиснуться в лёгкие. Сердце разрывалось от недостатка кислорода, и я с болью и резью в груди сделал крошечный вдох. И ощутил запах озона.

  Беспамятные, что же это? Это же был кошмар? Где я? Какого Хэда?!

  Кто-то здоровенный в текучей гладкой компрессионке плотно прижимал меня к стене возле лифта. Этот кто-то был ниже меня на полголовы, но шире в плечах, а его глухой от натуги голос шептал мне в ухо абракадабру, пока раскалённая ладонь давила на грудь.

   Давила?! Да она меня почти проткнула насквозь! А пальцы шуровали по нутру, будто я не человек, а гелевый матрас!

  На миг я похолодел от ужаса, дёрнулся, пытаясь вырваться, но тут же безвольно обвис. Голос был ЕГО. И такие горячие руки тоже могли быть только у Дьюпа. Он был свой, родной. И боялся я кого-то другого, того, кто удалялся сейчас с бешеной скоростью, петляя между витками спирали. Дальше, дальше... Я видел его, но не глазами! У меня в голове возник шар, похожий на голосферу 'Аиста', и я следил, как несётся по этажам корабля синеватая тень. Вот она уже на Второй палубе... Вот...

  Где-то в районе фронтона на 34 уровне Проката тень куда-то нырнула, и я её потерял. Зато вдруг обрёл способность держаться на ногах.

  Дьюп не убрал руку с моей груди, но теперь, от каждого его нажатия, моё мелко нашинкованное нутро срасталось и склеивалось. Я скосил глаза и... в первый момент даже подумал, что пальцы у Дьюпа... светятся. Но тут в груди щелкнуло, я с болью вдохнул, наконец, на всю глубину лёгких. А потом выдохнул:

  - Дьюп! Что за хэдова тварь у нас на Второй Палубе? Вэймс, конечно, стебался про смэ...

  Договорить я не успел, Дьюп больно врезал браслетом о моё плечо, чтобы активировать голосовую связь. Руки у него были заняты мной же.

  - Лоргхан? - короткий рубленный выдох в гулкой пыльной тишине, шипучий и резкий.

  - Мой лэрд?

  Я едва узнал голос замглавтеха, тем более что имя его прозвучало странно. И по этой скрипучей команде крыса вдруг исчезла. Говорящий стал совсем другим человеком, твёрдым и резким, с бездной внутреннего достоинства и... гордости, что ли, что он нужен здесь и сейчас со своими знаниями и руками.

  - Отрезай отсеки семнадцать, девятнадцать, одиннадцать. Последний, одиннадцатый, можешь заливать сразу, всё полезное оттуда выгрузили, - отрывисто произнёс над ухом Дьюп, не выпуская мою, едва стоящую на ногах, тушку.

  Он тяжело дышал, и какое-то время было слышно лишь его натужное сопение.

   Потом раздался голос Логана.

  - Готово. Закодировал, как утечку нитродона... Так что, Манс... э-э, конечно, голова, и мины делает классные... - кажется замглавтеха даже улыбался

   - Вот сам ему об этом и скажешь, - усмехнулся в ответ Дьюп.

  Для них текущая ситуация обладала, оказывается, даже определённым юмором.

  Напарник добавил что-то ещё, но я уже не услышал. Как раз в этот момент внутри всё перевернулось, из глаз хлынули слезы... Организм понял, наконец, что над ним хитро надругались, и включил режим шока.

  Болело не тело, нет. Болело, орало на всю голову, нечто, чему я даже имени не знал. Хорошо хоть на груди оставалась горячая рука, в которую можно было вцепиться без спроса и невозможных сейчас слов.

  Это уже позже, когда я отдышусь и захочу объяснений (а кто бы не захотел?), Дьюп выдаст мне личный кристалл-ключ и отправит в библиотеку. И хмуро скажет в спину: 'Будешь читать 'Атто Риа' - не пролистывай генезис и анамнез'. И я всю дорогу до библиотеки буду терзать браслет, пытаясь понять по справочникам, что значит 'Атто Риа'? Если книга, то почему её нет в корабельном каталоге?

ГЛАВА 15

  Где мне может понадобиться ключ - я понял сразу. На 'Аисте' есть особая секция. Там хранятся не книги, записанные на кристаллы, а толстые планшеты в химоплётке. Я всегда думал, что это спецлитература для офицерского состава, и коллекция 'запрещенных к распространению в Империи и Содружестве' книг стала для меня шоком.

   Книг было много. Они лежали стопками на полках, а на корешках светились названия. Минут пять я выискивал знакомые по учебникам истории раритеты: 'Угнётенный космос' Альфа Римэна, 'Пси-этика в условиях хаттской войны' Гамки-Второго, 'Разрушающие основы разума' Ли Кек Вана. Этих книг нам не давали читать, в учебниках говорилось лишь о яде, который они влили в обитаемую Вселенную. Однако на стеллажах эти страшные книги лежали вполне мирно, разве что интерфейс каждой был автономен от других и от общей библиотечной сети корабля.

  Справа от стеллажей висела стандартная панель каталога, но 'Атто Риа' я нашёл и без её помощи. Книга оказалась тёпленькой и тяжёлой, как сонный щенок. И потребовала второго касания ключ-кристаллом, прежде чем открылась.

  У неё всё-таки не оказалось настоящих страниц, как в древних книгах, но 'корочки' были. А под ними - панель автопереводчика и белое поле для чёрных букв и плоских картинок. И никакого голо.

  Я вызвал текст и упёрся глазами в ряды незнакомых символов, о которые спотыкался даже автопереводчик. И узнал, что 'Атто Риа' или 'Путь Эпох', если переводить со староземного, написал 700 лет назад некто Гектор Муффаски. Он утверждал, что смэшники совсем не паразиты, а одна из древнейших и великих рас Галактики.

  Древних и великих, понимаешь?

  По Муффаски выходило, что смэшники были народом, раньше людей вышедшим в космос. Но они проиграли войну нашим предкам. И проиграли потому, что при всей своей психической силе, смэшники совсем не выносят тени. Гибнут они там. Все технологии смэшников были основаны на иных принципах, чем наши. И спасло людей именно открытие перемещений через зоны Метью. Люди просто бежали с планет, доступных эс-эм-разумным. А когда выяснилось, что пилоты, способные вести корабль при пространственных перемещениях, вообще дурно поддаются зомбированию, а некоторые - не по зубам даже смэшникам, люди вернулись.

  Война была долгой. Уродов среди людей и сейчас мало, а смэшники, обожравшись, размножаются быстро. Обычные гуманоиды для них не просто корм - живые консервы. Плюс - еда сама рада, что её жрут.

  Предки смэшников почти сумели приспособиться к людям, ведь история контактов двух рас была велика и обширна. Если верить Муффаски, чтобы защищаться от 'уродов', смэшники похищали человеческих детей и воспитывали из них жрецов. Жрецы кормили тварей, боготворили, опекали. И умирали вместе с убитым 'богом', когда рвался, связавший их 'психический поводок'.

  Но люди оказались хитрее. Вычистили, кого смогли. И смэшников, и их 'ручных' жрецов. Уже во времена написания 'Ато Рио' об эс-эм разуме было больше легенд, чем исторических фактов.

  Что-то Муффаски мог только предполагать. Он писал, например, будто смэшники по всем тестам даже лучше гуманоидов, только... Ну, в общем, это не объяснишь. Они суперхамелеоны, что ли. И ни грамма разума, в нашем понимании. Вообще. Как только эти желудки на ножках в лабораториях ни проверяли.

  Мы с ними оказались слишком разными, чтобы воспринимать друг друга, как альтернативные цивилизации. Мы видели в них хищных тварей, они в нас - еду.

  Конечно, 700 лет упадка и деградации не прошли даром для эс-эм разумных. Потомки великой расы выродились. Утратили многое из того, чем владели. Но и сейчас смэшники очень опасны для людей.

  Аксиома такова: если у тебя есть разум - ты еда. Разум для них маркер, вроде аппетитного запаха. Они захватывают твой мозг, переориентируют твою систему связей на другие задачи. И оставляют жертве один единственный смысл - быть съеденной.

  В лифте на меня напал, как я понял, новорожденный смэшник. Таких, как я, 'недоуродов', новорожденные воспринимают, своего рода, домашними животными, носителями подходящего сознания. Стремятся захватить и объездить. Превратить в слугу, в 'жреца', чтобы тот охранял и помогал кормиться.

  'Мой' смэшник не имел ещё опыта 'объездки' двуногих, действовал медленно, неловко. Ну и понятно, что старался 'приручить', а не сожрать.

  А потом подоспел Дьюп и как-то отпугнул тварь. С Дьюпа станется. Если я пока урод недоделанный, то он - урод в кубе. Видно, из тех, неуязвимых для эс-эм разума, о которых писал Муффаски.

  Вот только вопросов всё равно оставалось слишком много. Кто прислал на 'Аист' контейнеры со смэшниками? Сколько их? И сколько новорожденных уже вылупились и блуждают по кораблю?

  По Муффаски выходило, что для полноценной охоты на линейном крейсере нужно не меньше десятка взрослых особей. Но сколько их у нас? Давно ли они начали вылупляться? Как быстро растут? Скольких из экипажа смогут зомбировать, и за какой срок?

  Я листал виртуальные страницы, гоняя автопереводчик, но сведения разнились от главы к главе. Смэшники были большим народом. Периоды взросления и роста колебались у них в достаточно широких пределах. И многое зависело от того, сколько времени зародыш смэшника вызревал в своём контейнере. Правильно выдержанные 'новорожденные' уже через пять суток становились гораздо смелее и опаснее. И мне следовало отталкиваться именно от этого, самого опасного срока.

  Тем более, 'мой' смешник был вполне себе шустрым. Логан замуровал его в далтитовом коридоре. Наверное, у замглавтеха и Дьюпа есть какая-то стратегия. Например, Логан ищет ящики, а мой напарник - тех, кто уже вылупился. Боюсь, он просто чувствует этих тварей, больно быстро подоспел мне на помощь.

  Вообще, если отбросить эмоции, 'Ато Риа' цепляла. Правда, я пролистал главу про пищеварение. Зато застрял на немногих артефактах начала эс-эм цивилизации, похожих на веретёнца. И некому было теперь объяснить, что же делали с этими штуками прасмэшники, ведь не пряли же?

  А ещё эс-эм воздействием пытались лечить психически больных. Практиковал эту 'терапию' Орден Менхоров. Кончилась она плохо - карантином для всей планеты. Забавно, что Менхоры не то, что не боготворили смэшников, а считали паразитами, типа пиявок.

  Тут я долистал до главы, где Муффаски рассуждал о культистах Нуво, и за голову схватился. Если бы мне рассказали, до чего могут докатиться люди - я бы не поверил. Но спорить с Муффаски, с его диаграммами и фотолентами, было трудно. И выходило, что Веймс не врал - культисты действительно поклонялись смэшникам, как богам. И становились жрецами, (а по сути, рабами) эс-эм разумных, добровольно.

  Нурги кормили смэшников человечиной, молились им, устраивали пакостные обряды. Ну и разводили, разумеется, тоже. Разведение было делом отвратительным, но не сложным. Теоретически твари жрали всё, но гуманоиды являлись преимущественной, высокопитательной пищей.

  Культисты Нуво ждали, пока чудовища обожрутся и начнут откладывать 'яйца' в трупы недоеденных жертв. Такие объедки они помещали в герметичные контейнеры, экранированные от психических волн, и будущие смэшники могли 'спать' там несколько месяцев. Но достаточно было открыть ящик, обеспечив циркуляцию того, что культисты называли 'волновым биологическим 'запахом', и зародыши начинали стремительно развиваться, доедая оставленный родителем огрызок забальзамированного человеческого тела.

  Самое страшное, что культисты не только сами покланялись своим 'божествам', но и пытались нести их 'свет' в массы. Контейнеры были достаточно защищены, чтобы зародыш перенёс прыжок через тень, могли иметь любой из стандартных размеров, хоть под запчасти, хоть под пряности или личные посылки. Ясно, что и мстил культ за свои 'обиды' теми же коробками со смэшниками.

  Одно было непонятно, как твари выбирались из контейнеров без провокаторов, слуг или жрецов? Неужели на нашем 'Аисте' нашлись настолько продажные люди? Разве что, в среде приписных техов? Махинации с грузами техам ближе и роднее, да и удрать с корабля им проще. Возможно, у них даже есть какие-то 'высокоморальные' цели. Служение идеям Экзотики, например? Ведь многие считают, что общественный строй гораздо важнее какого-нибудь имперского вояки, пусть даже этих вояк на корабле несколько тысяч...

  Знало ли об истории с контейнерами командование?

  Возможно, какая-то информация у них была. Иначе что заставило адмирала в момент предвоенной истерии отвести четыре боевых корабля от границ Империи и заткнуть к Хэду на рога? Скорее всего, нас отправили в отдалённый сектор, чтобы проверить на практике, у кого и что прорастет в таком карантине. Но метод 'проверки' мне не понравился. Было в нём что-то изуверское.

  В каюту я вернулся взвинченный. Поговорить бы, но Дьюп сидел с каменной спиной перед чёрным квадратом выключенного экрана спецсвязи. Тоже, видимо, был озабочен не в меру, потому что в каюте ощущалось такое... топор вешай. Воздух словно бы превратился желе - даже идти сквозь него было психологически непросто. Я много к чему привык с Дьюпом, но сегодня он сам себя переплюнул.

  Сержант Макловски - сложный в общении, если ты помнишь, о чём я. Нет, не думай, что я боюсь его. Как прикажешь бояться человека, с которым в полёте сливаешься до частоты дыхания и пульса? Тем более, я давно уже подозревал, что он похуже смэшника. Так что ничего, в общем-то, между нами не изменилось. Не будь он тем, что есть, тварь бы со мной справилась.

   Да и знал я уже, что даже если Дьюп сильно не в духе, он сумеет себя сдержать. Он не псих и не самодур, вроде капрала или Зверюги, чтобы срываться на ком-то. А вот лезть с идиотскими вопросами, когда напарник сосредоточен, мне не стоило.

  Я потоптался на пороге. Дьюп всегда садится напротив двери, спиной к ней, но это не значит, что проход не контролируется. Напарник до тонкостей знает, как я двигаюсь и какие издаю при этом звуки. Да и шаги каждого в команде он, по-моему, тоже знает.

   Шаг вправо - я раздвинул дверь в санузел и сделал попытку умыться. Вода была холодная настолько, что едва не посыпалась мне в ладони. На индикаторе температуры висело +4 по Цельсию. Значит, его императорское величество недавно принимали душ. Ну-ну...

  Выглянул из санузла - спина на месте. Оставалось выбраться тихонько, завалиться на свою кровать и прикинуться переборкой. Не впервой, но муторно и не уютно. И выговорится хотелось до зуда в горле.

  Пираты и контрабандисты, с которыми мы сталкиваемся во время патрулирования, всё-таки люди. А в смэшниках - разума, схожего с нашим, ни капли. Но, получается, что разум для цивилизации - совсем не главное? Его отсутствие и сейчас не мешает смэшникам управлять нашими кораблями. Захватив корабль и сожрав экипаж, они имитируют его поведение и могут охотиться в космосе. Встретив в пространстве другой корабль, смэшники, если позволяет расстояние, читают мысли команды и внушают ей, что она - мясо. Если расстояние не позволяет, а внушать смэшники могут довольно ограниченно, считается, что на одну-две ek (условная единица качания, примерно 2,1 километра), они выходят с жертвой на видеосвязь и зомбируют экипаж через слуховые и зрительные зоны её мозга. Потом стыкуются с замороченным кораблём и начинают праздничный ужин. Смэшники жрут членов экипажа одного за другим, и никто не может сопротивляться. И даже медики не знают пока, чувствуют ли что-то эти безвольные жертвы.

   Вот так устроено всё вокруг нас - один радуется добыче, другого в это время переваривают заживо. Полная гармония добра и зла в природе. Наверное, и у смэшников есть свои представления о добре. Для них это что-то вроде посадки на малоразвитую планету, где они были бы обеспечены пропитанием на максимально долгий срок.

  Я задремал, а когда открыл глаза, Дьюп всё ещё созерцал погасший экран.

  Вот же вставило его. В спортзал, что ли пойти? Или в карты с парнями погонять?

  Я сладко потянулся, хотел, было, встать... Но тут, безо всякого предупредительного сигнала, замигала, разъезжаясь, мембрана двери. Интересно, кто из моих приятелей рискнул вломиться без стука в чужую личную зону? Неужели, Шумелка так возбудился слухами о смэшниках?

  Но в дверном проёме возник новый начмед в свежей красненькой униформе. И сразу же увяз в клейком прессе Дьюпа!

  Я от изумления сел на кровати. Устав имел право нарушить капрал или замполич, это могло быть чей-то идиотской шуткой, но медик..?

  Нет, я даже догадывался, что ему, примерно, надо. Он спрашивал меня сегодня, почему мой напарник не явился на медосвидетельствование.

  Дьюп медика проходит только перед боевыми дежурствами, а положено - каждое хэдово утро. Старый начмед этого в упор не замечал, а новый тут же и возбух, увидев, что двойку я представляю один, но с упорством Двуликого. Как и на рапорте отрабатываю за двоих. Повинность у меня такая, выраженная единожды и намертво скупым движением бровей Дьюпа. И начмеду я честно сказал: лучше не вникать. Этим и спровоцировал? Ну, наверное. Я ж не знал, что сержант Макловски сегодня вообще не в одном с нами шаттле.

  Начмед, наконец, исхитрился преодолеть условный порог нашей каюты, и я понял причину недоразумения: за спиной краснопузого маячил Зверюга. Ну да, этому можно и без стука. Хотя... стоило ли? Особенно, после вчерашней истории...

  Родной замполич с трудом опознавался в офицере, разодетом, как на парад. Тёмно-синяя форма соответствовала Уставу до последней нашивки, на ней цвели планки за немалые заслуги в деле воспитания отморозков, вроде меня, а обычно всклоченная шевелюра была аккуратно уложена в хвостик.

  Мне полагалось встать, и я даже дёрнулся было, но Зверюга махнул рукой: сиди. И озвучил:

  - Без чинов. Доброго вечера, лэры.

  И даже корпусом дёрнулся, что-то там вежливое изобразить.

  Ну, да. Только вот так в моём положении и можно получить свою дозу сахара. Замполич обязан обращаться ко мне, ставя перед званием 'лэр'. А ему самому этого не видать никогда.

  Я криво усмехнулся, размышляя можно ли считать подобострастное виляние позвоночником за извинение?

  Сладкий голос ДиРамоса ввинтился в спину моего так и не повернувшегося напарника и увяз в Бездне. Дьюп контактировать не собирался. Мало того, его массивная чёрная спина была жутко недовольна вторжением. Казалось, в ней сейчас откроется рот и пошлёт незваных гостей по известному адресу.

  Первым опомнился замполич:

  - Коммедив Ларшу, позвольте представить вам лэра Макловски! - рявкнул он во всю силу лёгких, пытаясь 'разбудить' Дьюпа. И тут же, испугавшись своего порыва, перешёл на шуршание. - Вы ведь так много мне про него рассказывали. Как и о возникших... гм... затруднениях... Хм... Полагаю лэр Макловски... вполне может их разрешить..?

  Зверюга расшаркивался, как на светском приёме. Если бы он лицезрел не спину, а лицо - ещё куда ни шло. Но вести диалог, лебезя перед задней частью своего подчинённого? И ведь не возмущался, болезный!

  Я ощутил на губах едкий вкус мести. А напарник... Напарник из транса так и не выпал, даже не шевельнулся. Зато живая тьма в нём подала признаки жизни, и в висках у меня заломило, а начмед пошёл красными пятнами.

  Вообще-то Дьюп балуется трансами не часто, но если уходит, то так просто назад не достучишься. И на спине прямо для дураков было написано: 'абонент не отвечает'. Потому замполич и начмед проворачивали сейчас смертельный трюк: вытащи Дьюпа из транса и останься в живых.

   Я мог не любить замполича, как угодно глубоко и долго, но игра становилась небезопасной. Неправильно выдернутый из транса напарник мог и покалечить. Я вперился в лицо парадному варианту Зверюги, и, когда он ощутил мой взгляд, приложил палец к губам.

   Выражение лица Ганзало ДиРамоса даже спустя годы греет мне сердце. Ни до, ни после я не видел, чтоб замполич хватал губами воздух, как вытащенная из воды рыба, и кивал мне с упорством игрушки-болванчика.

  В общем, мы с замполичем поняли друг друга. Но был ещё медик.

  Во-первых, это был свеженазначенный медик, и Дьюпа он совершенно не знал. Во-вторых, к уродам краснопузый не имел никакого отношения. Даже 'стажно-прыжкового', как ДиРамос. Потому ситуацию он совсем не просёк. А сыграть в пьесе главную роль ему очень хотелось.

  Пока мы с замполичем общались, как в замедленной съёмке, ведь кисель, разлитый Дьюпом в каюте, никуда не делся, медчучело отдышалось слегка и пискнуло:

  - Сержант Макловски? - голос дребезжал и вибрировал. Трудно не дрожать от страха, когда нет практики общения с уродами. - Я-а... посмотрел график освидетельствования пилотов. Вы-ы... не принимаете гормональные препараты и позволяете себе не проходить ежедневный осмотр. Вы-ы...

  И тут этот идиот зачем-то выбросил в сторону напарника руку. Не достал, конечно, но угрожающие безопасности движения Дьюп засекал даже спиной.

  Кресло словно бы дрогнуло, распухая в тесном пространстве каюты, и медленно сделало пол-оборота.

  Оно поворачивалось, а из неведомой Бездны в пустое тело возвращалось... нечто. Очень тёмное и злое, даже освещение в каюте притухло.

   Я сидел на кровати, отгороженный от начмеда плечистой фигурой напарника, и вслушивался, как между мною и краснопузым вырастает ещё и невидимая стена.

  - Вы не имеете права так себя вести! - выл медик, чувствуя, что сейчас с ним сделают что-то нехорошее. - Я напишу на вас рапорт! Я буду жаловаться капитану!

  Он дрожал и пятился, хотя Дьюп пока всего лишь молча смотрел сквозь него.

ГЛАВА 16

  Я знал этот 'пустой' взгляд, когда зрачок расширяется на всю радужку, и напарник глядит на тебя слепо и страшно. Чтобы отдать кристалл, мне пришлось продавить вчера почти такой же взгляд, и после этого от моего запаса сил, духа и воли остались только названия.

  Коммедив Ларшу, как мьёр, запас воли имел мизерный, потому из радиуса поражения дьюповым взглядом, буквально, выпрыгнул спиной вперёд.

  Коридорчик в нашей каюте для двоих маловат, и в его горловине как раз кресло Дьюпа, а потому медик, (какой конфуз!), налетел в тесноте на замполича, и в панике начал апеллировать к нему.

  Тот, застыл, бесшумно разевая рот, то ли от боли в отдавленной ноге, то ли просто по закону трагедии: к тому моменту я как раз решил, что пьеса у нас всё-таки больше похожа на приключения двух козлов.

  Куда пришёл, Зверюга понимал лучше, чем начмед. Вот только объяснить это медику у него никак не выходило. Всё, на что он был способен - кидать на меня бешенные взгляды. Пустые надежды. Рисковать головой из-за двух идиотов я не собирался.

  Гнусящий начмед напирал, и замполич качнулся вбок, едва не запнувшись о светило медицины..!

  Я не удержался, фыркнул. Морфировал замполич с последней нашей встречи знатно. Моралист редкой занудности? Зверюга? Скорее, Зверюшечка. Да и спасать его было поздно - Дьюпа два этих чудика уже вывели из транса.

   - Вы хотели мне что-то сказать, мьёр ДиРамос? - тихо спросил напарник, не имея привычки повышать без особой причины голос.

   Замполич помахал руками, балансируя на манер балерины, потом изловчился, нашарил левым кулаком грудь и замер в позе смирно, маяча Дьюпу свободной ладонью: он то растопыривал пальцы, то сжимал их в кулак.

  Я вцепился зубами в подушку, чтобы не заржать. Жаль только, что шоу было пантомимой!

  Кому было не смешно, так это Замполичу. Он попал меж двух огней, и медик уже нашёл в нём крайнего.

   - Вы не исполняете свои обязанности! - переключился он с чёрной формы на синюю. - Я буду жаловаться! Ваш ютлэр позволяет мутантам переходить границы! Как замполич, вы просто обязаны запротоколировать происходящее, как несанкционированное давление на мьёров! Он же не контролирует себя! Вдруг у него чумное бешенство?

   - Я... доложу капитану, - выдавил Зверюга.

  Пот тёк по его щекам, скрываясь за высокой стойкой воротника.

   - Капитану? Как только появится связь с ближайшим медцентром я доложу во Второе крыло!

   - Когда будете жаловаться, не забудьте доложить, что не знаете корабельного Устава, - поморщился Дьюп. Он не любил резких высоких звуков. - Капитанская - лифт по коридору налево!

  Напарник не двинулся с места, но медик с замполичем, кажется, получили хорошего пинка. Зверюга попятился, а начмед - так просто влип в мембрану.

   - ...распустились на рейде! Это вам здесь не Юг... - помидор продолжал стенать, даже ощутив, что отступать дальше некуда.

   - Другие вопросы ко мне есть? - нахмурился Дьюп. - Если это всё, мьёр Ларшу, займите уже чем-нибудь рот!

   Последнее прозвучало, как пощёчина, и возымело примерно такое же действие. Потому что мембрана разъехалась, и медик провалился в коридор!

   Я, воя от смеха, нырнул с головой под подушку. Смех был, скорее, нервной разрядкой, окончание у этой истории могло быть совсем невесёлым. Но ведь умел же Дьюп самыми простыми словами сказать что-нибудь очень смешное и обидное!

  Стоило медику исчезнуть, и я услышал, как ДиРамос морфирует обратно в Зверюгу. У кого-то разрядка - смех, а у кого-то и мат.

  - Твою родню, Макловски! - выдохнул он. - Почему ты, мать твою растак, лезешь всегда, когда мне нужно отчитываться перед комиссиями?! Вот где написано, что как у меня комиссия, так у тебя сезонные обострения?! Сигналил же - жаба из ГенДепа! Теперь сам будешь последствия хлебать! И придурок твой! И я с вами двумя!

  Далее последовали разнообраные нецензурные характеристики моей скромной персоны. Хоть записывай.

  - Не боишься, Ганзало, что медик под дверью слушает? - расслабленно и безразлично спросил Дьюп. Бранная лексика его не напрягала совершенно.

  - Да он уже скачет на пол пути к капитанской! И отчет я Эндирю скинул! Подтверди, что разрешение на съемку дал. Протокол должен был капнуть тебе на браслет.

  - Пришёл, не шуми, - Дьюп поморщился. - Запись?

  - Дубль у тебя есть. Ничего эта медкрыса не докажет. Не видно ж там, чем ты из него неврастеника делаешь. Ты ведь, падла, и у голопроектора тогда стравил пацанов в чистую! Ты карьеру мне испортить решил?

  - К капитану тебе не пора? - перебил Дьюп.

  - А тебе не пора уже огрести от Кэйси? Тарга! Дьюп и есть дьюп! - Замполич уже в привычном бешенстве вылетел в мембрану, а я рискнул-таки высунуть голову из-под подушки.

  В каюте стало тихо. 'Желе' ушло, но в воздухе плавал острый неприятный запах. Медик, что ли, обгадился?

  Меня тут же разобрал новый приступ смеха, и я повалился на подушку. А Дьюп опять уставился в экран, но уже хотя бы моргая для разнообразия.

  - Выспался? - спросил он, когда я перестал издавать компрометирующие звуки.

  Значит, его отпустило, наконец.

   Я кивнул и сел на кровати.

   - А ты не боишься, что он в Гендеп будет жаловаться?

   - Ну, пускай попробует, - Дьюп повёл плечами. - Много нового для себя узнает.

   Хотелось расспросить его про медика, но было всё ещё зябко и зыбко от висящего в каюте раздражения. И вообще, если Дьюп что-то делает, истина, как правило, на его стороне.

   Я вызвал с браслета голотекст корабельного Устава и выяснил, что уже старший сержант имеет право сам решать, проходить ему гормональную терапию или нет. А проходить медкомиссию даже я обязан был только перед штатным или боевым дежурством. Ежедневно - это по желанию. Но на 'Аисте' было заведено иначе, и никто не спорил. Дьюп тоже, в общем-то, не спорил. Он просто не ходил в медотсек, и бывший начмед нарушением это не считал.

   Довольный собой, я погасил картинку.

  - Веймс сказал, смэшников засекли в секторе, а мы - вроде приманки. Думаешь, чушь? - спросил, видя, что Дьюп уже способен со мной разговаривать. - Или риск у нас двойной?

  - Может, и двойной, - Дьюп нахмурился.

  - А смэшники - это действительно настолько... опасно? - поинтересовался я осторожно, не зная, как начать разговор про 'Ато Риа' и контейнеры.

  - Смотря где, - бросил Дьюп, встал и начал копаться в своих вещах. - В космосе при низких скоростях и на молодых колониях - более чем.

  - А для кораблей крыла?

  - Пока висим, ранг корабля значения не имеет, только скорость.

  - А-а, - протянул я, как будто что-то понял.

  Причём тут скорость? Не убегать же мы от них будем? Или он имеет в виду, что перемещение в зоне Метью происходит при разгоне до сверхсветовых скоростей? А уже световая - даёт теневые помехи. У Муффаски было написано, что тень - смертельна для смэшников.

  - Дьюп, а почему они охотятся именно на людей? Мало ли другой фауны? Человек - тоже опасный хищник.

  - Это тебе Веймс сказал? - хмыкнул напарник. - А самому подумать?

  - Мне показалось, он правильно говорит.

  - Самые дурацкие утверждения всегда выглядят чрезмерно правильно, так их и различают. Думай, не заскрипит же там у тебя. Что делают животные, когда посреди саванны садится полутяжёлый катер?

  - Ну... разбегаются, наверное.

  - А люди?

  - Смотря, зачем сел, - я представил, как на планету садится неопознанная машина смэшников. Они и сигналы бедствия подают, и нештатные посадки изображают весьма небесталанно... - Люди побегут к катеру, наверное.

  - Ну и на кого хищнику удобнее охотиться?

  - Значит, корабль для них - приманка? Они нас как рыбу на червяка ловят?

  - Очень удачно ловят. На F16 до сих пор карантин, на Атрее-2 сидит генконтроль. Там эта жратва продолжалась четыре месяца. Сейчас последствия изучают от длительного пищевого симбиоза.

  - Но все линии сектора мы контролировать не сможем! Веймс сказал 43-46 ост. У нас тут всего четыре крейсера - 'Парус', 'Нирвана' 'Дело чести'. Ну и наш 'Аист'.

  - Не сможем. Тем более 'Парус' - скорее обуза против смэшников, а 'Нирвана'... 'Нирвана', если что, нас только добьет. И вряд ли нам кого-то дольют. Ситуация неспокойная на развязках. Основные силы Армады будут висеть у Дриады и в поясе Гампсона.

  'Парус' - обуза? Ну, да, это очень старый корабль, безопасность там может быть не на высоте... А почему нас добьёт 'Нирвана'? И... 'Дело чести'? Почему он не назвал 'Дело чести'? И ведь не ответит, если спрошу...

  - Дьюп, а зачем тебе компресионка? У нас же 'боевое' только завтра? - Я увидел, как он вытаскивает иссиня-чёрные фрагменты из стенного шкафа над кроватью.

   - Любопытной Вэаре... - усмехнулся напарник, в тридцать секунд собрал все: от сапог до нательника, набросил на плечи китель от парадки и вышел из каюты.

   Если не приглядываться, казалось, что он как всегда в парадной форме. Но компрессионка позволяет поднимать грузы, превышающие твою собственную массу почти в четыре раза. Наверное, он ушёл искать ящики.

  Я вздохнул. Логан мне чётко сказал: твоё дело сидеть и никуда не влипать. И я мужественно сидел в каюте. Но даже к отбою не дождался Дьюпа. И медик тоже куда-то сгинул.

  Сны был дурные, но, к счастью, на этот раз без смэшников.

  Следующим условным утром я подскочил с сигналом, как и положено по Уставу. Напарника не было. Он так и не вернулся из своих блужданий по кораблю. Впрочем, до дежурства оставалось ещё почти три часа.

  Я сходил в медотсек и в столовую. Отпробовал выращенного в оранжерее винограда. Он был толстокожий и слишком сладкий, зато свой. Хотел, было, с парнями посидеть, убивая оставшееся время, но болтовня ни о чём быстро перешла в смэшную фазу, и я резко откланялся.

  Нервно мне было, но что я мог сделать? Спуститься вниз и искать Дьюпа? Чтобы он опять меня спасал? А до меня ли ему? Если твари уже вылупились, то скоро достигнут взрослой фазы, у них это быстро. И опасность для экипажа сразу возрастёт в сотни раз. И вообще, если бы ему нужна была приманка из моей лэрской тушки, он бы мне сам сказал.

  Однако сидеть в четырёх стенах было невмочь. Не заточен я под 'сидеть и ничего не делать'. Решил было тихо и чинно прогуляться до оранжереи, посмотреть на этот самый виноград, но у лифта меня перехватил дежурный офицер.

  - Младший сержант Веарен?

  - Рад служить, лэр лейтенант!

  Лицо было незнакомое, а нашивки - цветов 'Нирваны'.

  'Нирвана нас только добьёт...'

  Почему - добьёт? И зачем у нас тут павлины с чужого корабля прогуливаются? Синенькие да в лейтенантских нашивках?

  Лейтенант - вообще редкое звание для урода. Оно говорит о наследственных привилегиях или личном героизме. Ну, нет на линейных крейсерах особенной работы для лейтенанта. Старший сержант - потолок полномочий, он и командует Щитом. Выше только Бог и ютлэр. Это в Хаттскую войну, когда за рейд можно было потерять половину щитовиков, присваивали лейтенанта. Обычно - самым живучим или тем, кто брал командование на себя, после гибели ютлера. Ни на то, ни на другое пацан в кителе с нашивками 'Нирваны' явно не тянул. Зато, учитывая холёность, вполне мог оказаться очередным племянником лорда-консорта. Только не мьёром, а лэром, для разнообразия.

  Мой 'салют' мальчик с верхотуры просто проигнорировал, сразу перейдя к делу. Голубые стеклянные глаза, чуть на выкате, скользили по мне, как по переборке.

  - Вы снимаетесь с боевого дежурства и заступаете в смену на терминал.

  Кто ж такой умный мне это 'тело' прислал? И не пошлёшь голубчика к самым истокам корабельного хамства, не капрал же. Но и подчиняться ему смешно! Лэр-лейтенант у нас на 'Аисте' - чужак, он имеет право приказать мне только при двух вариантах ЧП: косяк на рейде или 'выход из игры' Лидера Щита. Дьюпа я видел только вчера, а на раппорте столько накосячить, чтобы меня сняли с дежурства, просто не успел.

  - Разрешите уточнить, лэр лейтенант? - за словом я никогда в карман не лез. - Можно узнать, чем провинился?

  Вопрос лейтенанту не понравился.

  - Ничем не провинились, - поморщился он. - Но пары у вас сейчас нет. Ваш первый в госпитальном отсеке с признаками чумной лихорадки. Болезнь заразная, а у него в личном деле указан микробиотический контакт полугодичной давности. Вы наверняка слышали, сколько наших полегло на грунте Нетрона? Потому, не распространяйтесь пока об этом, а отправляйтесь на терминал, если не желаете сидеть в изоляторе. Там вам ещё меньше понравится! Ещё вопросы?

  Ах, тебе ещё вопросы мои нужны, обезьяна бархатная! Окустеть, какая радость привалила! Технически, если Лидер Три выбывал, то Щит должен был возглавить я сам, как его напарник, а не какое-то чужеродное мурло!

  - Разрешите исполнять? - Спорить с 'чужаком' было бесполезно, но и подчиняться я ему не собирался.

ГЛАВА 17

  - Исполняйте.

  Ну, медик, ну, мстительная зараза, - размышлял я, быстро шагая по радиальному коридору. Или не только медик? Кому нужно было убрать Дьюпа? Только тому, кто привёз сюда контейнеры со смэшниками! У него - свои цели, и Дьюп ему мешает. А медик...

  До смены и выяснения, сняли-таки меня приказом или не удосужились, оставалось около часа, и я ещё успевал устроить скандал в медотсеке. В 'болезнь' Дьюпа мог поверить только новичок-лейтенант. Мой напарник даже насморк не схватил ни разу со времени нашего знакомства. Всё, чем он страдал, это непереносимость идиотов!

   К начмеду надо было ещё прорваться, и я начал с медконсультанта на входе.

   - Как мне навестить сержанта Макловски? - спросил, не утруждая себя словом 'здрасьте'.

   Дежурный медик сначала непонимающе нахмурился, а потом взгляд его ушёл влево. Парень явно соображал, что бы мне соврать.

   И тут начмеду не повезло: его зам вывернул из лаборатории прямо на меня.

   - Я тоже умею жаловаться капитану! - перегородив ему дорогу, я выпалил первое, что пришло в голову.

   - Вы о чём, молодой человек? - растерялся замначмеда.

   - Где сержант Макловски?!

   Повисла пауза. Со стороны ситуация выглядела более чем идиотской: пришёл какой-то пилот и пытается вломиться в карантинную зону, а ему никто не напоминает о дисциплине, только испуганно хлопают в четыре глаза.

  Градус марзма был так высок, что я уже не удивился, когда из лаборатории вышел наш капитан в сопровождении двоих в штатском. Он узнал меня и остановился.

   - Что за шум, а драки нету? - спросил один из штатских, низенький улыбчивый гриб.

   Второй, чуть повыше, квадратный от навороченной под формой защитной сетки, прямо-таки вызверился на меня. Испугал, как же. Куда ему до Дьюпа.

   - А это как раз его новый напарник, но, видимо, не менее горячий, чем Гревьё, - пояснил капитан обоим штатским. - Вам передали приказ проследовать на терминал, младший сержант? - спросил он совершенно без нерва.

   - Так точно, - ответил я, автоматически принимая предложенный тон.

   - Ну, вот и отправляйтесь, - капитан улыбнулся мне. - Вылечат вашего первого. От чумного бешенства второй раз не умирают. И начмеда нашего вылечат, если подозрения подтвердятся. Но тут уже не до посещений, сами понимаете. Зачем вам продолжать дурные традиции? Тем более оба контактных на изоляции в автокапсулах. Я распоряжусь, чтобы вас сразу известили, когда посещения разрешат.

   Его отеческая улыбка ввела меня в ступор. Я попятился, потому что эти трое вознамерились выйти из медотсека.

   Но, когда дверь закрылась за спиной капитана, пропустившего своих гостей вперёд, я долго и внимательно посмотрел на медиков. Пусть только выкинут что-нибудь, за мной не заржавеет.

  Я не знал, чем могу насолить 'краснопузым', но в долгу бы не остался, не моё. Тоже мне 'чумное бешенство' прямиком с Нетрона... Нетрон - это же планета, где бывший напарник Дьюпа, Гревьё, был съеден смэшниками? Но... Дьюп - пилот-стрелок, что он на грунте-то забыл? Там спецон работал или десант. Медик - сволочь, ему достаточно, что в документах был указан контакт с чумой, чтобы заложить в капсулу для полной проверки!

  Стоп. Капитан что, и начмеда в карантин засадил?!

  Я представил, как краснопузый бьется в истерике и хмыкнул. Да, кэпу новый начмед тоже пришёлся не ко двору. Но меня-то на терминал - за что?! За компанию?

  Пришлось пехать по коридорам на терминал. Туда по технике безопасности даже лифты не ходят.

  Терминал - узел почти бесполезный на корабле, этакий 'крайний случай'. Если разнесут и раппорт, и навигаторскую, и капитанский пульт, то команды можно будет отдавать напрямую с терминала. Он находится прямо на встроенном в 'Аист' эвакуационном диске. Это рубка эвакуатора, если тебе так понятнее.

  На терминал ведёт фильтрационный стыковочный шлюз, вроде тех, что на обшивке. И система жизнеобеспечения здесь автономная. А расположен терминал непосредственно под реактором антивещества. Накроет реактор, тогда и отстреливаться будет некому. И вообще, когда стреляют, на терминале жарко. Изоляция на основе пузырьков кермита не спасает.

  Диск эвакуатора похож на ракушку. Он оборудован капсулами для искусственного сна и системами спасения. Если корабль окажется на грани гибели, экипаж 'Аиста' отступит в пространство эвакуатора, а вся оставшаяся на тот момент положительная масса крейсера будет аннигилирована для создания прокола - искусственной дыры Метью, в которую провалится эвакуационный диск, чтоб всплыть в соседнем от побоища секторе.

   Почему побоища? А что ещё может вывести из строя далтитовую крепость? Разнести её до Первой палубы? Авария? Столкновения корабля с дюжиной вражеских? В Хаттскую войну, может, и были такие прецеденты, но в учебнике истории их нет. Поэтому терминал - самая бесполезная часть линейного крейсера.

  И дежурный сидит на терминале один, как хаттская сирота, в окружении резервных пультов, которые кто-то припёр сюда 'на всякий случай'.

  А, может, он пульты охраняет. Вдруг кто сопрёт? Ведь в помещении терминала размером в пол кают-компании - толпы народа бродят. Невидимые. В смысле, пусто, как на лысине. Только контейнеры 'последнего склада' стоят, да барахло всякое, которое техники приноровились здесь хранить. Кэп и на это смотрит сквозь пальцы. И привинченных к полу контейнеров там не меньше трёх сотен. Хотя по Уставу в дежурном помещении терминала не должно быть ничего, кроме малого навигационного пульта с ложементом и капсулы меддиагноста.

  На рейде терминальные дежурства шли, как и положено, в особо жёстком режиме. По сути - меня просто изолировали здесь на неделю. Столько длилась смена, которую мне пришлось делить с простым техником, потому что уродов, вообще-то, на терминал не ставят.

  В чём состояло дежурство? В пародии на рапорт. Заведено так в Армаде, что любая команда по кораблю по традиции идёт через терминал. И терминальный - самый мелкий юнга, который последним говорит 'есть'. Например, навигатор командует: 'Переключиться на двигатели высокого ускорения'. Машинный отсек отзывается: 'Есть переключиться!' Раппорт фиксирует, и дежурный на терминале тоже нажимает свою кнопку: 'Переключение подтверждаю'.

  Ну и 'чёрный ящик' на терминале, разумеется, тоже пишет. И раритетный пластиковый бортовой журнал, кстати, не капитан заполняет, а дежурные терминала по традиции от руки калякают, уж у кого какой почерк.

  Перемещаться 'Аист' никуда не собирался. Мы вращались по стабильной орбите вокруг зоны Метью. А значит, делать мне вообще было нечего. Разве что начать перемножать трехзначные числа, лёжа в ложементе и уставившись в навигационный экран?

  Лейтенантик оказался прав: что карантин, что терминал. И я маялся на терминале - то на узкой койке, то в ложементе - да ругал разными древними словами единственного подчинённого мне техника. Якобы подчинённого. Потому что этот мелкий носатый бандак дежурил на терминале регулярно, знал тут все входы и выходы, и не планировал, что урода подсадят вдруг начальником смены. Понятно, что я испортил ему заслуженный недельный отдых.

   Жили я и носатый в закутке между контейнерами, у нас был запас еды лет на десять, куча свободного времени, и одна проклятая кнопка, которую на рейде положено было нажимать каждые двадцать минут. Порядок такой: нажал, назвал время и объявил, что на терминале никто до сих пор не повесился от скуки.

  Поскольку отношения с техом у нас не сложились вообще, мы дежурили на кнопке по расписанному начальством графику с пересменкой каждые три часа днем и шесть - ночью.

   Не знаю, специально или нет, но дали мне в напарники придурка, что уродов боялся как огня, а смэшников не боялся вообще. То есть меня он, хэдова поросль, держал за монстра, а байки травить про эс-эм разум почитал за детское развлечение. И я сам не знаю, как я его не прибил за это.

  Где-то в недрах корабля лежал в изоляции Дьюп, а я развлекался, разглядывая редкие зубы и утиный нос желтопузого техника, да наблюдал, как автоматика ставит галочки-подтверждения.

  Корабль жил. Но сколько это будет продолжаться при таком раскладе, я не знал.

  Логан, судя по его словам, был не один, а с командой единомышленников. Значит, работа по обнаружению смэшников как-то двигалась?

  Замглавтеха ясно дал мне понять, что мечтает только об одном - чтобы я никуда не влез и не сломал себе раньше времени шею. Но как же тошно мне было сидеть и караулить самого себя, Хэд и все его праведники!

  Смэшники регулярно снились мне по ночам. Иногда я просыпался с криком, иногда просто в поту. Но понятно, что техник, который как раз бодрствовал, пока я спал, слышал все мои вопли.

  Сначала он пытался меня подначивать. Садился рядом во время моей смены, когда я был слит с ложементом и не мог встать, чтобы врезать ему, и начинал рассказывать. Мол, просыпается один новичок утром, а весь корабль зомбирован смэшниками. Или как дежурному небольшой пассажирской эмки по удалёнке отсигналил рейсовый корт. Дурак дежурный дождался сближения, вышел на видеосвязь и увидел на корте свою маму, которая слёзно просила сына принять медицинский транспорт с больным папочкой. Смэшники 'маму' воссоздали до мелочей. В результате патрульные нашли брошенную эмку, лишённую белка абсолютно, даже землю в оранжерее смэшники сожрали, а у биороботов объели весь сервомеханизм.

  Урод, эпитэ а матэ.

  Я старался не слушать его, знал, что все эти пугалки - гроша ломаного не стоят по сравнению с тем, что могло твориться сейчас на корабле, но желтопузый старательно приводил меня в бешенство. И космос становился всё ближе, а любой случайный звук грозил сорваться в тоненький писк.

  Не помню, на какой день я начал разговаривать сам с собой. Кажется, к исходу второго.

  Думаешь от безделья нельзя свихнуться? У меня и без терминала после синего льда были проблемы с крышей. Ещё бы она не закустилась - в личном-то изоляторе, с медкапсулой по левую сторону от ложемента, которая всё время пялилась на меня, и с недоумком-техом, который заранее шарахался, как от психа.

  Логан - не Дьюп, не факт, что он мог справиться с ситуацией. А вдруг крейсер постепенно переходит под 'пищевой' контроль смэшников? Сколько им нужно времени, чтобы захватить 'Аист'? Это только по рассказам желтопузика выходило, что корабль можно зомбировать в считанные минуты. В 'Атто Риа' Муффаски не был так категоричен.

  Смэшник не - машина. Зомбирование отнимало у него силы, а наши новорожденные огрызки были юны, глупы и неловки. Они должны были поначалу прятаться на нижних палубах и тихонько кушать малоценных членов экипажа, чтобы не поднимать на корабле уж слишком большой кипеж. Должны были найти на 'Аисте' 'жрецов', которые станут проводниками воли, помогут сориентироваться, создать иерархию пищевой цепочки. Только набрав минимальную массу, новорожденные станут способны усилием своего хитрого мозга распространить 'круговое' влияние и захватить одним психическим ударом сразу квадратный километр корабля. Но ведь и корабль наш - не корт. На рейде он - обтекаемое тело, длиной 6 единиц, это почти 8 кэмэ.

  Высчитать время захвата корабля я не мог. Я не знал, сколько смэшников уже бегает по 'Аисту', и сколько дней им необходимо, чтобы стать достаточно взрослыми для серьёзной охоты на людей. Я приходил в ужас, осознавая, что, когда закончится моя смена на терминале, вполне могу оказаться в их 'тёплой' компании.

  Почему Дьюп согласился лечь в медотсек? По просьбе капитана? Ведь кэп зачем-то приходил к... К условно заражённому чумной лихорадкой?! Хэдова бездна...

  От таких мыслей меня бросало в пот. Я плохо спал, аппетит пропал совершенно, а потом и в глазах начало двоиться. Мне казалось, что вокруг всё кипит.

  Одна часть меня рвалась плюнуть на приказ, выбраться с терминала и посмотреть, что там, на корабле? Вторая сопротивлялась. Она помнила: зампотех велел сидеть и не отсвечивать. Но ведь я не присягал слушаться зампотеха! Подчиняться Логану, и даже капитану, я был обязан только в отсутствие прямых приказов моего старшего. Потому что моим первым и непосредственным начальником был Дьюп, а он не сказал мне ничего! Не мог? Не хотел? Задумал что-то? Или обстоятельства оказались сильнее его?

  Я рвался наружу. Спасала только страховка ложемента, которую я перед сменой закреплял самым жёстким из возможных способов, 'залив' себя, как для работы в невесомости. Но страховка физического бунта не мешала мозгу распараллеливать меня изнутри. И к концу вторых суток дежурства, в моей голове объявилось сразу три посторонних Веарена.

  Веарен N1 - был мною, но до синего льда. Здоровенная фермерская дитятя, небесталанная, раз без денег и связей взяли в Академию Армады.

  Веарен N2 примерно равнялся тому психу, каким я ощущал себя последние две недели. Этот явно был болен, впадал то в веселие, то в уныние, тосковал по Дьюпу и мог выкинуть что угодно: придушить техника-напарника или кинуться выяснять, что происходит на корабле.

  А ещё существовал Веарен N3, добрый чудик с пищалками в башке, снами про смэшников и 'Атто Риа', которая засела у него в мозгу. Он успокаивал Веарена N2 и подшучивал над Веареном N1, а иногда даже выдавал какие-то разумные идеи.

  И вот эти трое - Деревенский Идиот, Псих и Чудак начали, в конце концов, беседовать между собой, коротая часы дежурства.

   Сначала я здорово струсил, когда понял, что они меня игнорируют, и я им, в общем-то, не хозяин. Но спецбраслет, куда были закачаны медицинские программы, почему-то молчал, техник тоже не замечал во мне ничего особенного. И я, слегка успокоившись, решил, что растроение личности позволяет хоть как-то коротать время и не думать, что я увижу на корабле, когда вернусь с терминала.

  ...Логана с коллекцией ящиков? Корабль, переполненный зомбированными друзьями? Что?

   Мне было страшно. Помочь мне мог только Дьюп. Он был единственным живым и твёрдым в этой текучей реальности страхов и надежд. Но Дьюп лежал в медкапсуле, а Веарены с каждым кошмаром про смэшников становились всё чётче и всё комфортнее чувствовали себя в моей голове.

  К третьим суткам я уже почти не мог спать, боясь проснуться и потерять остатки собственного 'я'. Блуждал вместо сна, как зомби, между контейнерами и тупо сверял номера с протоколом 'последнего склада'.

  Чья это была идея, моя или одного из троих? Психу бы и в голову не пришло, что контейнеры, которые искал Логан, могут затеряться на терминале. А Идиот был слишком туп, чтобы размышлять вне рамок приказа. Я надеялся, что это была ещё всё-таки именно моя идея.

   Наверное, особого смысла в ней не было, мне просто нужна была веская причина, чтобы строчить Логану записку за запиской. Удостоверяться, что хотя бы он - жив.

  'Дежурный на терминале сержант Веарен просит заместителя главного техника, лэра К. Логана, проверить необходимость складирования на терминале... (тут рука дёргалась написать 'всякого хлама', но сдерживался), контейнеров с номерами...'

   Стоит отдать должное замглавтеха, он, молча, сносил мои бесконечные письма с такими же бесконечными маркировками. А потом Идиота осенило, что ящики попадают на терминал, скорее всего, именно с разрешения Логана. И даже жалкая мотивация к внешней деятельности пропала. Приходилось коротать время, слушая, как три Веарена общаются между собой.

ГЛАВА 18

   Вот Идиот... Душевный парнишка. Сбежал из дома с частью отцовской выручки от продажи мяса на аукционе. Отец хотел, чтоб Идиот стал фермером. А Идиот хотел летать. Купил билет до центральных миров. Сменил торгово-экономическое Четвертое Крыло на Третье, Военное, расписался у рекрутера и сдал самого себя на мясо. Чудо, что до Академии сумел добраться. Нет, не на топливе из выдающегося образования или интеллекта, не будем ему льстить. Идиот был абсолютно здоров и так же абсолютно показывал запредельные результаты по тестам на реакцию. А уж шесть лет Академии из кого угодно сделают достойного члена Армады: игрока в карты, любителя легкой наркоты и красивых девушек. Ну, и, конечно, Идиот был идеальным винтиком в системе утилизации двуногих, нелояльных Империи. Он был оружием, которому платят очень приличные суммы в эрго, элитным оружием, не имеющим привычки размышлять над приказами.

   За что Чудак уважал Идиота?

   Деньги отцу вернул с первых же жалований, по 'фэл', самой дорогой и надёжной системе расчёта. Конечно, он смог это сделать только через шесть лет учёбы, ведь в учебке жил на казённом. Но всё-таки вернул. Ещё у Идиота имелось-таки два высших военных образования. Правдами и не правдами, но пацан, которого сначала определили в десант, пролез в пилоты. Значит, была в нём искра разума. Если вообще не умеешь соображать, ты не пилот, ты - труп.

  Но Идиот не мог быть на 100% мною, иначе я вылетел бы от Дьюпа. Дьюпу мало было искры, он желал иметь рядом что-то, похожее на него самого. А я давно подозревал, что между ним и мною простирается интеллектуальная бездна.

  Поначалу я вообще не умел осмысливать что-то вне тактических задач. Не сдох на Ориссе - отлично, взяли в основной состав - замечательно. Жизнерадостный здоровенный болван: два метра ростом, образцовая физкарта...

  В этот момент злющий мелкий тех скинул мне на браслет записку, что я - бессовестный эксплуататор, и должен был сменить его на ложементе еще пятнадцать минут назад.

  Психа такая новость рассмешила, у Идиота сработал служебный рефлекс. В результате я дошёл прогулочным шагом до пультов, где и обнаружил теха, который... рубился с навигационным компьютером в шашки!

   Я стоял, смотрел, как появляются и исчезают на основном поле маленькие фигурки, больше похожие на сферы мини-контейнеров, чем на шашки, и думал, что желтопузик с астероидов в рубашке родился. Если бы я узнал о шашках после смены - убил бы обоих. В смысле, Идиот придушил бы теха за всё его хорошее, а сам пошёл бы под суд, в психушку или на второй завтрак смэшникам, тут уж как повезло бы. Но с шашками у меня неожиданно появлялся реальный шанс дожить до окончания дежурства.

   - Ты - псих! - оповестил меня техник. - А если б я на ложементе обделался?

  Он выпутался из напузырника, мягкой силиконовой сбруи ложемента, и начал обходить меня бочком по кривой.

  Идиот пожал плечами: он не понимал, что мешает теху использовать ложемент и как туалет, там эта функция предусмотрена. А то, что ей, обычно пользуются только в автономном полёте, так это не причина мочить штаны.

  Но стеснительный техник ускакал, и шашки не закрыл.

  'Вот так не состоялось первое убийство в состоянии аффекта от непрекращающегося дежурства', - подумал Идиот. Ему не хватило бы ни навыка, ни знаний так крякнуть навигаторский комп, чтобы сформировалось подобие голополя для игры в шашки, вместо привычной заставки-картинки на экране.

  Шашки были нарисованы довольно коряво, но никого из меня это не напрягало, эстетством мы не страдали. И с этого момента у нас с мелким техом пошли полная любовь и взаимопонимание. В том смысле, что он оставлял мне шашки, когда шёл покемарить, а я отсиживал за него две дополнительных смены. Всё равно спать не получалось: кошмары становились всё более навязчивыми и удушающими, почти как тогда, в лифте. Я чуть задрёмывал и тут же просыпался в поту. Боялся не проснуться уже, или проснуться, но не собой.

  Отключался я пару раз и в ложементе, ровно на 19 минут 55 секунд, просыпался от зуммера, который вывел себе 'в ухо', и это было всё, на что я был способен в плане сна без сновидений.

  Псих, Идиот и Чудак меня покидать не спешили. Стоило задуматься над ходом, как Псих начинал ныть и тосковать по Дьюпу, Идиот - орать, что он тут один 'сферический куст в вакууме', и надо вообще-то спасаться, а мы все - ничего не понимаем и... И он был прав.

  А Чудак... Чудак, чаще всего, играл вместе со мной, и его я боялся меньше двух других.

   Конечно, лучше бы мне уткнуться в шашки и вообще ни о чём не думать. Чужие диалоги в голове - это, всё-таки, наверное, уже безумие, да? И я уходил в игру по самые уши, благо она того стоила.

  Голошашки - занятие не для слабонервных. Комп открывает тебе огромное поле обычного пространства виртуальной доски и невидимое поле подпространства. Как бы 'белая' и 'чёрная' реальность. На поле обычного пространства шашки белые, в подпространстве они же - чёрные. Шашки соперников различаются не цветом, а выбранными гербами.

  Механика игры проста: есть две 'параллельных' доски 54 на 54 клетки каждая, нужно построить две базы - на первой и на второй линии пространства. Шашек даётся по числу клеток: сколько удержишь, столько система и прорисует. Сначала ты закладываешь основу базы (из нескольких шашек), затем начинаешь 'разведку пространства', где тебя и поджидает противник.

   Зачем нужна чёрная доска подпространства? За тем, что через него, пожертвовав ходом белой шашки, чёрная может всплыть в любую незанятую клетку верхней доски. Зажал противник ходы пятёрке белых шашек, любая из них может уйти на параллельную доску, а оттуда прыгнуть хоть на 'белую' базу противника, если ей позволяют ходы на 'чёрной' доске. Единственное условие: шашка не может дольше трех ходов оставаться чёрной. Она должна вовремя проявиться на доске 'белого' пространства, иначе сгорает, становясь трофеем противника. Первым ходом 'белая' шашка ныряет в черноту, на втором или третьем должна вынырнуть.

   Пилоту двойки как никому понятен принцип такой игры. Да и на дежурстве, если накроют именно за шашками, тоже ничего, кроме выговора, не влепят.

   Шашист из меня был никакой, но игра всё равно отвлекала от мыслей о том, что творилось на 'Аисте'. Там тоже имелось 'белое' поле событий - боевое дежурство в отдалённом, малоизученном секторе - и его теневая подложка - контейнеры со смэшниками на нижней палубе. Где они всплывут в 'белый' сектор? И что делать мне?

  Сводный хор Веаренов подсказывать не спешил, но за игрой следил с интересом. Потому что играл я против компа, а Веарены, как личности виртуальные, разумеется болели за него. И я проигрывал кон за коном: компу, себе и им.

  Я не мог нарушить приказ и покинуть терминал. Но даже если бы мог - какая от меня польза? Что я могу? Если смэшник не сумел меня зомбировать, значит ли это, что у меня есть хоть какой-то иммунитет к этой заразе? Да, я - урод, я мало внушаемый. Но смэшник... Он же меня едва не...

  'Сожрал, сожрал! - веселился Идиот, - И напарничек у тебя такой же, как этот эс-эм желудок. Разницы тебе быть жрецом желудка или жрецом Дьюпа?'

   Я, проигнорировал Идиота и сосредоточился на игре: построил часть белой базы, а затем углубился в интриги на параллельном поле.

  Неужели капитан не знал, что творится на корабле? Почему Дьюп ему не сказал? Или сказал? Но тогда Дьюп не в медотсеке, а меня сунули на терминал, чтобы я ему не мешал? Он ведь мне - ни полслова...

   'Дьюп бы так не поступил! Логан говорил, что ты нужен Дьюпу!' - Псих прямо живянкой расцвел. Идиот только сплюнул. Учитывая, что он делил с двумя другими мой мозг, мне захотелось приложить его пару раз башкой о далтит.

   Я зажмурился, давая глазам и психике отдохнуть. Комп пикнул, и я, не глядя, нажал подтверждение сигнала по Армаде.

   'Да с чего ты взял, что кэп не знает? - усмехнулся Чудак. - Комиссия Гендепа искала к чему придраться, чтобы легально послать нас в патруль на крайний Север и замочить здесь'.

  'Кэп дал им шикарный кустистый повод', - поддакнул Идиот.

  'Вот-вот. Неужели ты думаешь, что капитан сделал это случайно? - продолжал Чудак. - Где 'случайно', и где человек с его опытом и стажем?'

  Чудак редко вставлял реплики, но уж если вставлял, то даже Психу становилось ясно, что Эндирю Сарквози не просто знает весь расклад, а судя по истории с комиссией - сам его играет.

  Значит, и Дьюп в лазарете по его милости? Но тогда выходит, что капитан хотел уничтожить свой собственный корабль?!

  Я открыл глаза, уставился на экран, не понимая, откуда у меня шашка на четвёртой диагонали, и потёр разом вспотевший лоб.

  Вывод? Да никакого! У меня уже кэп играет за смэшников!

  Я в раздражении смешал виртуальные фигурки.

  Я - идиот и псих! Дьюп посадил меня на терминал с конкретной целью! Он полагал, что я должен был понять всё сам! Но что??

   Снова расставил фигуры и бросил первую белую шашку на базу.

  Дьюп ничего не сказал мне - так он сроду ничего не говорит! Но о чём-то действительно важном он бы предупредил. Значит, он полагает, что в текущей ситуации я могу делать только одно. Что? На кнопку нажимать?? Зачем ему это надо, чтобы кто-то продолжал нажимать на кнопку, даже если всех остальных сожрут смэшники?

  'Ню-ню, зелёный кустик, - заржал Идиот. - Кончай терзать моск. Лучше сиди ровно и не отсвечивай. Рассчитывать на ботву в играх хищников может только тот, кто тупее зому! Это-то тебе ясно?!'

  Я поморщился и сделал совершенно бессмысленный ход белой шашкой.

  Что мне должно быть ясно? Что я - балласт? Что я должен сидеть тихо и не мешаться под ногами? Что Дьюп хотел, чтобы меня заперли в условно безопасном месте? И всё?

  Хэд!

  'Смысл думать, если постоянно цитируешь выводы Логана?' - меланхолично подвёл итог Чудак.

   'Сброс' игры был у меня вместо 'заткнитесь, бандаки!'.

  'Логан тоже решил, что Дьюп держит тебя, как балласт. Не пошло у Дьюпа с нормальными напарниками. Все были слишком себе на уме, а, может, и Гендеп на хвосте тащили. А ты - кто угодно, но не предатель и не шавка Гендепа', - 'утешил' Чудак.

   Сброс.

  'Но этого как-то маловато, чтобы быть двойкой шестнадцатого пилота-стрелка Империи? Разве нет? Значит, я хоть что-то могу? Но что?' - Идиот.

  Сброс.

  'Ты можешь выполнить приказ Логана и никуда не лезть', - Псих.

   Я смешал фигуры.

  Ничего. Я ничего не мог понять, и это сводило меня с ума даже больше, чем трио в голове.

   Комп пискнул, требуя подтверждения сигнала. Ну, да, да. 'Аист' жив уже две недели.

  'А если ящики нам прислали... по официальным каналам?' - осторожно предположил Псих.

  'Сам адмирал, что ли? - зажал Идиот. - А зачем Адмиралу со штабными нужно, чтобы четыре корабля превратились в жральни для эс-эм разума? Это же расточительство, в конце концов. Угробить столько народа! Зачем?'

  'Логан сказал, что в прошлый раз на смэшников списали слишком много трупов... - пробормотал Чудак. - Значит, людей им особенно и не жалко. Корабли-то уцелеют. А команду можно и заменить. Приписных - не жалко, а пилоты, в массе, скорее всего, уцелеют. Даже у саргов есть определённая устойчивость к тени, выживут и после зомбирования. Зато их без проблем можно будет отправить на реабилитацию на какой угодно срок. А дальше, что называется, дело техники, чтобы с помощью медсволочей списать неугодных. Начальству, видимо, не очень нравится текущий состав 'Аиста'. Может, есть особо нелояльные кому-то наверху офицеры? Да и сам наш кэп на плохом счету. Диагноз у него простой - слишком много самодеятельности и 'зелёных кустов'. А, возможно, всё обстоит ещё проще. Неугодных убирают сейчас, а потом спишут результаты на смэшников.

  'Кто?' - испугался Псих.

  'Медик явно пытался изолировать 'твоего' Дьюпа, - Идиот и не думал скрывать ехидство.- Словно Дьюп мешал начмеду, не являясь на ежедневный контроль. Не наркотиками же варёный рак хотел накачать его, на этом контроле?'

  'А почему - нет? - удивился Псих. - Дьюп точно неподвержен влиянию смэшников. Он реал мешает кому-то на корабле делать то, что они хотят!'

  'Но если Дьюп рассказал кэпу про контейнеры, то почему кэп оставил его в медотсеке? Кэп же изолировал и медика? Значит, понял? А Дьюпа - зачем изолировал?' - удивился Идиот.

  'А если... кэп и сам знал про контейнеры? И не хотел, чтобы Дьюп их уничтожил?' - выдал Псих, и все трое заткнулись - Кэп на фоне всего этого бардака играет в свою игру. Но и Дьюп ему нужен. Только послушный'.

   Соображающий Псих стал серьёзным ударом по моему самолюбию. Я смешал шашки и уставился на две пустые виртуальные доски - чёрную и белую. Два пространства одной реальности. И ОДНА шашка, которая может быть хоть чёрной, хоть белой.

  Каждый из экипажа корабля тоже имел право быть, как чёрной, так и белой шашкой. А мог быть сразу и той, и другой, как ДиРамос, который вёл себя так, словно подыгрывал и нашим, и вашим. А вот Логан оказался условно 'белой' шашкой. А капитан? Ведь эс-эм разум - это же не игра в шашки, это же смерть!

   Я сжал руками виски и откинулся на ложемент, как будто сидел в родной двойке, и убожество терминала могло дозаправить меня стимуляторами по самые брови. До следующего подтверждения сигнала по Армаде оставалось девятнадцать минут пятьдесят шесть секунд.

  Как я могу играть в шашки, когда на корабле спрятаны контейнеры, из которых в любой момент могут вылупиться голодные твари? Да и шашки в этой игре слишком похожи на контейнеры, и непонятно, что будет, когда очередная такая 'шашка' вдруг всплывёт из тени? Что ей мешает нести в своём нутре начинку из смэшника? То, что она нарисованная? А если - нет? А если я уже свихнулся, и контейнеры на экране - настоящие?

  Весь вопрос в том, сошёл ли я с ума...

  А на что надеялись игроки вроде ДиРамоса? Это Дьюп выживет в любой дыре. Гордость Армады, чтоб её дакхи съело. А замполич? Он же всего лишь мьёр, то есть НЕ способный нести службу в момент прохождения кораблём зоны Метью. Откуда у него устойчивость к эс-эм разуму? Он что, сумасшедший - так рисковать?

   Стимуляторов в ложементе, к сожалению, не было. Мучительно хотелось спать. В голове блуждали обломки шашечных партий и реальных диалогов, в глазах скрипел песок...

   Только услышав писк и подскочив в ужасе, не понимая, запищал ли зуммер или смэшник из сна, я понял, что почти задремал. Хэд!

  Нет, лежать было нельзя. Я мог потерять контроль и уснуть. Сколько же можно вообще без сна? Пришлось снова садится и погружаться в размышления между двух полей - чёрного и белого.

   Допустим, это Дьюп договорился с капитаном, чтобы меня убрали на терминал. А капитан и с ним играет, и плюс играет в какую-то свою игру с руководством? Три белых в левый угол. Логан говорил, чтобы я не мешал и сидел тихо. Ещё две белых. Но если терминал - это всё-таки происки медика?

  'А смэшники - подарок капитану от Государственного Департамента?' - Чудак тоже выдохся.

ГЛАВА 19

  Да что за Хэд с этими шашками! Я свернул доску и снова лег. Пискнул сигнал.

  Да, живы мы ещё, живы. Летаем... Даже режемся сами с собой в шашки и тихо окустеваем на терминале...

   И тут меня осенило. Чтобы не уснуть, мне нужна была цель существования хотя бы до того, как явится сменщик, и я её нашёл! Я решил выиграть у навигационного компьютера в шашки.

   Выиграть у компа не так-то просто, в комбинаторике он всегда сильнее. Но можно поймать его на логике калькированных партий. Сводишь ходы один в один к ничьей и нажимаешь кнопку 'выбор', принуждая машину выбирать пятьдесят на пятьдесят. И вот когда его и мои ходы одинаково успешны или не успешны - шансы есть.

  'Знает или не знает Дьюп, что я на терминале? Знает ли капитан, что творится на корабле?'

   Мне нужны были хотя бы условные пятьдесят процентов смысла, и я с маниакальным упорством набивал статистику проигрышей.

   Комп сделал меня раз восемьдесят. Наконец, я вроде начал понимать логику этого тупого ящика. Ящик ведь сам ничего не решает. Он же запрограмми...

  А ведь и я мог быть запрограммирован смэшником во время контакта! И контейнеры могли быть запрограммированы на условное время Х или открыться по чьему-то сигналу извне! Значит мои 50 на 50 - это или 'я проводник эс-эм разума', или 100% 'заражённый корабль'!

   Спина у меня похолодела, и пот выступил на висках. Какой я бандак!

  За все эти дни в техническую сеть не просочилось НИЧЕГО про то, что где-то по кораблю бродят смэшники. НИ-ЧЕ-ГО! А ведь тот смэшник, что напал на меня, пусть его и залили далтитом в корабельном отсеке, он же что-то жрал до нашего контакта? И во время моего дежурства должны были появиться сообщения о пропавших техах!

  Если НИ-ЧЕ-ГО не происходит, значит, часть экипажа уже под эс-эм контролем. И капитан... Капитан тоже мог быть просто зомбирован! Потому он и считал, что всё у нас - хорошо! Дьюпа в медотсек - отлично!

  Сходится. Значит всего два варианта: или зомбирован я, и меня изолировали, чтобы сам не ушёл к смэшникам на завтрак, или - корабль заражён полностью, и мне туда нельзя.

  Пусть такой выбор - маразм и сумасшествие, но...

  Я понял, что не выберусь из этого '50 на 50', и мне нужно срочно связаться с Логаном. Если болен я - куда ни шло, но если заражён корабль, значит, нужно спасать всех, кто там ещё остался живой. И отступать им лучше ко мне, на эвакуационный диск!

  Но как только я набрал на личном браслете код замглавтеха - прошёл экстренный сигнал по ближней связи. Я раздраженно нажал отмену кода и уставился на пульт.

  Сигналил 'Парус'. Качнуло его, комп глюканул в навигаторской, или излучение какое боком задело, я не стал вникать, не моя проблема. Но вахты тут же языками зацепились.

  - Спящим на 'Парусе'! Откачните на ноль часов! - взревело у меня прямо в ухе, потому что громкость, боясь проспать отзвон, я выкрутил до предела.

  - Если у вас ноль, то у нас шесть?

  - У вас дюжина! Или дюжина идиотов, если вы этого не видите!

  Я фыркнул. Псих во мне взял верх, и сознание потекло, преисполняясь пофигизмом к реальности. Контроль над собой уплывал из моих рук, как рыбка. Я должен был поговорить с Логаном, и мне же это казалось сейчас тупым и бессмысленным.

  Наши о чём-то чирикали с 'Парусом', а я был пьян, как на Ориссе. Корабль стал шариком на моей ладони. Там суетились глупые человечки, выбирались из коробочек смэшники с забавными лапками из пенки...

  Я пытался перехватить управление мозгом, но ничего не получалось. Только голос дежурного метался в мозгах взбесившейся канарейкой.

  Тогда я собрал волю в кулак и... вырубил звук! А потом сделал то, чего никак нельзя было делать ни в коем случае: полностью отключил пульт. Врезал по нему со всей дури... И тут же оглох от накатившей тишины.

  Две минуты. Только две минуты, и я всё включу. Я должен очнуться и отписать Логану! Отписать так, чтобы для всех, кроме него, сообщение выглядело бессмысленной ерундой, но он - понял. Я должен. Я же могу это сделать, в конце концов!

  Губы сами расползались в усмешке: подумаешь, какие-то смэшники? Глупые сказки. У меня просто сломался лифт. Я попал в зону пониженного содержания кислорода и потерял сознание. А Дьюп... Дьюп...

  Хэд!

  Если бы ты знал, чего мне стоило набрать на голопанели браслета: 'Прикопай меня в оранжерее!' И сидеть, задыхаясь, как от неимоверного усилия. Думая, что действительно написал Логану что-то разумное и важное.

  Воля буксовала и сопротивлялась в вязком желе, будто рядом сидел озверевший Дьюп. Я даже оглянулся: не стоит ли кто за спиной. Но Дьюпа, разумеется, не было. Зато на панели технического контроля замигал вдруг зелёненький огонёк.

  Техвахта. Этим-то что от меня надо? Увидели отключённый пульт?

  Я нажал приём.

  - Третий раз говорю - давай подтверждение, что швартуемся! Ты что, малой, уснул, и смэшники приснились? - ехидно осведомился по аварийному каналу дежурный.

  Швартуемся? Мы??

  В голове у меня немного прояснилось. Вот уроды, кшена патэра! Разыграть решили! Пока я тут разбираюсь, зомби я или псих, ребята тоже не скучают. Наверное, вахтенный увидел, что я отключился, договорился с вахтой 'Паруса' и решил меня капитально подставить, чтобы я приказ о швартовке подтвердил и в журнал внёс!

  Я вздохнул с облегчением и приготовился получить свой кустик юмора:

  - Вас понял, вахтенный, - сделал паузу, включил пульт и нажал связь с навигатором, но и техсвязь оставил нажатой, чтобы слышал, гад. - Терминал - навигатору. Подтвердите приказ о швартовке!

  Ща, - думаю, - навигатор наваляет этим шутникам.

  И вдруг:

  - Вы что там, уснули на терминале?! - навигатор на видеосвязь не вышел, только рявкнул раздражённо.

  Я обалдел, но лишь на секунду.

  С вахтенного сталось бы замкнуть сигнал с терминала на вахту. А уж голосом главного навигатора писклявым на нашей палубе только ленивый не вещал.

  Ах, ты, - думаю, - собака ядовитая! Уснули, говоришь? Я тебе устрою подтверждение сладкого сна. От корабля ты меня можешь отключить, замкнув на эвакуатор, но я в отличие от тебя имею прямой выход на Армаду! И пусть потом будет скандал! Пусть мне потом тоже дисциплинарное влепят! Но и тебе влепят!

  Теоретически в боевой обстановке дежурный на терминале имеет право, получив неясный приказ, обратиться к командующему крыла напрямую. В Уставе это есть. Правда, в расчёте на аварийную ситуацию, и, может, так вообще никто никогда не делал. Но в Уставе же есть? И кнопка есть. Ну, я и нажал. А, может, не я нажал, а Псих...

   Я уже мало что соображал, после всех этих игр с самим собой. И послал запрос раньше, чем успел подумать, чем это может кончиться.

  Мне ответил нервный такой голос. Еще бы он был не нервный. Запрос с терминала подразумевает, что линейного крейсера 'Аист' уже практически не существует.

  Я понял, что натворил, но отступать было поздно. Пришлось оттарабанить: так, мол, и так, получил приказ швартоваться с 'Парусом', жду подтверждения.

  И пауза длинная-длинная. А потом комкрыла как заорёт! У меня правое ухо заложило почти.

  - Это терминал 'Аиста'?! Ни в коем случае подтверждения не давайте! Не смейте, дежурный, вы меня слышите?!

  - Слышу, - говорю. - Подтверждения не давать.

  А сам ухо массирую - больно, зараза. Ну и голос у меня, наверное, от боли неуверенный стал, потому что комкрыла ещё громче орать начал.

  - Сможешь, пацан?! - и это уже вообще не по Уставу.

  Я растерялся:

  - А чё, - говорю, - мочь? Не давать - так не давать!

  Я понял, что и сам отвечаю не по Уставу, а несу какую-то чушь, но говорить, как положено, не могу, потому что уже почти не контролирую себя. И только тогда мне стало по-настоящему страшно.

  'Аист' был на рейде, пусть мы и висели в пустоте без боевого задания, но особого положения это не отменяло. А значит, на запрос с терминала ответил, скорее всего, даже не командующий крылом, а кто-то из Штаба Армады. Это я к самому Адмиралу 'позвонил', что ли? Или всё-таки к его связисту?

  А голос уговаривал, что, мол, надо держаться, подтверждения нельзя давать ни в коем случае. Что он меня к поощрению...

   Я совсем ошалел: какое, к Хэду, поощрение? На почве чего? Моей игры с навигационным компьютером в шашки? А сам в спешке сносил поле игры и левые настройки. И только всё вычистил, как увидел на обзорном экране две новые точки. С двух сторон от 'Паруса'. По сигналу - наши. И как тряхнёт...

  Очнулся я, потому что голова пыталась лопнуть. Было непривычно тихо, звонко и очень больно. Так больно, что глаза слезились и никак не могли открыться.

  - 'Аист', ответьте на терминале! 'Аист'? - глухо надрывался в наушнике кто-то чужой.

  - Терминал на линии, - неужели это мой голос?

   Открыл глаза... и сразу зажмурился. Легче не стало: как свет, так и темнота мутили до подступающей к горлу рвоты.

  - С вами говорит дежурный навигатор 'Дела чести'! Проверьте блокировку терминала!

  Пришлось сделать вторую попытку открыть глаза.

  - Блокировка в красном секторе.

  - Отлично! Не вздумайте покидать терминал. У вас - последствия контакта с эс-эм разумом. Готовьтесь принять медиков и абордажную команду. Младший сержант Веарен, не молчите, у вас всё в порядке?

  - Так точно, - выдохнул я, и обхватил страдающую голову.

  Почему он сказал 'отлично'? Что хорошего, что энергощиты терминала не были активированы, когда мне прилетело по башке? С кем, он сказал, у нас последствия контакта? Со смэшниками?! Хэдова Бездна... Это, получается, я всё-таки псих? И смэшниками был захвачен 'Парус'? Значит, Логан справился?

  - Оставайтесь на связи, - вклинился дежурный. - Помощь будет в течение получаса. Полчаса продержитесь? Рядом должен быть меддиагност, время у вас есть.

  Я нашарил на пульте вызов меддиагноста, капсула, загудела, выезжая из своего гнезда, и добавляя мне головной боли. Не в силах подняться и лечь в капсулу, я протянул руку. Щуп диагноста оплёл её металлической сеткой, экран замигал и налился кровью. Похоже, досталось мне и гамма-излучения по самое не хочу, не только встряхнуло ударной волной. Скверно. Лучше бы лечь в капсулу и дать ей себя обколоть. Только я же потом не встану.

  Это были очень, очень длинные сорок четыре минуты до стыковки с госпитальными катерами. Я помню ещё, как впустил на терминал штурмовиков с 'Дела Чести' и бригаду медиков, дальше - совсем смутно.

  Официальной версии о том, каким способом смэшники попали на 'Парус', мы так и не дождались. Твари подчинили себе команду 'Паруса' и погнали корабль на стыковку с нами, зомбируя по ходу всех, до кого дотягивались.

  В штабе сразу сообразили, что происходит. Но почти весь личный состав нашего 'Аиста' был к тому моменту под психическим контролем смэшников. Консервация называется. Живые биоконсервы - жрать и спать. И из этого состояния тебя потом психотехникам с месяц вытаскивать приходится, ещё не каждый отходит.

  Когда меня разбудили после двух суток искусственного сна, корабль напоминал госпиталь. Весь экипаж лежал в медкапсулах или в карантине.

  Пустые коридоры сразу стали гулкими, блекло-сиреневые переборки сливались с полом и потолком в мистические туннели. Плюс меня всё ещё мутило от дозы гамма-излучения, которую я хватанул по причине неактивированных щитов на терминале.

  Парней из команды, кто дежурил, как и я, на участках первой линии обороны, тоже пришлось не только 'снимать с консервации', но и лечить от облучения. А мой маленький тех-напарник просто тихо двинул тапки в своём закутке, и, когда прибыла спасательная бригада с 'Дела чести', корабля, по случайности вообще не пострадавшего от смэшников, медики взяли, ставшее неожиданно маленьким и гибким тело, погрузили на магнитную платформу и повезли куда-то, даже не попытавшись подключить к диагносту.

  Он был нормальный, в общем-то, парень, этот желтопузый. Но совсем не урод, что его и доконало, в конце концов. Меня спасли устойчивость к перегрузкам и полное слияние с ложементом, плохоньким, но погасившим хотя бы часть удара. А мёртвое тело теха поддерживали уже не кости, а жёлтый комбинезончик.

  Но у нас хотя бы корабль почти не пострадал. Далтит, он и на Экзотике далтит. А вот 'Парусу', обычному блоковому линейнику, досталось полной меркой. Пока я шёл из медотсека в свою каюту, где не был неделю (двое суток сна плюс реабилитация), всё думал, как бы выпроситься в спасательную команду. У людей выше порог переносимости гамма-излучения, чем у смэшников. Пилоты - так точно выжили. С нашей уродской устойчивостью и не в таких условиях выживают.

  Я знал от госпитальных медиков, что на 'Парусе' всё ещё разбирают завалы и ищут уцелевших. К себе в каюту зашел только собрать вещи и переодеться.

  Корабельные медики носят красное, но экстренные команды институтов госпитальной медицины - синее с тремя белыми вертикальными полосами люминофора на груди. Меня тоже так вырядили, пока я у них лежал, и бесило это неимоверно. Ведь такую же форму носят психотехники. А по мне - так уж лучше быть психом, чем ручной обезьянкой Гендепа.

  Только полез в шкаф за родной голубенькой формой, как мембрана двери за спиной зашипела, расползаясь. Я оглянулся и увидел Дьюпа.

  Он тоже был в чужой форме, с 'Нирваны', потому что у парней с 'Дела чести' шевроны синие - под герб Аттлы, что снаряжала корабль, а на нём были в чёрную и белую полоску. Но это я заметил уже потом, кинувшись к нему и едва не уткнувшись носом в эту левую нашивку.

  Вряд ли кто-то до меня пытался оторвать Дьюпа от пола, сжав в объятьях. Он просто офанарел на миг, и я ощутил, что напарник может быть таким же тёплым и живым, как и я. Просто живым, безо всяких своих психических штучек.

  Понятно, что вышло уж слишком 'по-деревенски'. Но я совсем не ожидал его увидеть, думал, он в медотсеке и... Наверное, по его шкале идиотов я подскочил в этот момент пунктов на шесть, обогнав даже Зверюгу с начмедом.

  И лететь бы мне, как приснопамятному консерву, через любимое кресло Дьюпа, но после медотсека удержать на весу сотню с лишним кэгэ я не сумел. И тут же уронил напарника на пол.

  Макловски шагнул назад, разрывая дистанцию, осмотрел меня с головы до ног, словно проверяя комплектность тела. Да, обнимашки он не любил, но плеснувшая было тьма, быстро свернулась. Может быть, и он был рад меня видеть?

  - Ну... Ты как? - выдохнул я, улыбаясь, как идиот. Или как чудак?

  Дьюп молчал.

  Мне было плевать на его пси-пресс или что там, у уродов, гарантирует им дистанцию с простыми смертными. А вот его немое недоумение - напрягало. Как и мягкий 'щит отторжения', всего на пару шагов, чтобы просто не касаться друг друга. Я же не больной, чтобы от меня, как от саргов, давилкой отгораживаться?

  - С таким количеством психотехников на борту и захочешь - не сдохнешь, - ответил он, когда я уже решил, что мы снова будем играть в молчанку.

  Я скосил глаза на собственную 'психотеховскую' форму и оторопел. Так это были всё-таки медики из экстренной команды спасения, или..?

  По-хорошему, мне надо было уйти с прохода, не держать же напарника в коридорчике, но я стоял. Мне хотелось задать ему так много вопросов, что я не мог выдавить ни слова.

  Был ли он действительно болен? Знал ли, что меня упекли на терминал? И что вообще происходило всё это время на корабле?

  Но чем больше я смотрел в знакомое бронзовое лицо, тем больше впадал в ступор. Мысли путались, слова терялись. Я вдруг понял, что и сам немного Псих, Идиот и Дурак 'в одном флаконе'. Наконец, я открыл рот и выдал:

  - Дьюп, а меня... А я сейчас... один или меня трое?

  Я думал, он улыбнётся или покрутит пальцем у виска. Но у напарника выражение лица сделалось вдруг такое, что меня бросило в жар, и сердце заколотилось, как бешеное.

  Что он подумал - не знаю. Но ответ прозвучал понятно:

  - Если без чумного бешенства - то один. А инфицирование предполагает галлюцинации на любой вкус. Температура у тебя была?

  Я помотал головой: на температуру браслет бы сработал.

  - Немотивированная злость? Ощущение, что воздух закипает вокруг? В глазах троится?

  Оо... Так вот ты какое - бешенство с Нетрона... И три Ваерена для него, видимо, вполне подходящая компания?

  Поскольку я продолжал стоять в проходе, напарник обтёк меня и принялся копаться в шкафу, утопленном в стене над его кроватью.

  - Дьюп! - повышать голос было глупостью, но внимание я привлек. - И что теперь?

   Он не обернулся, но заученно повторил:

  - Есть глупость, есть ошибки, есть провалы. А есть то, чего нельзя исправить. Чумное бешенство не лечится. Спать в крови вирус может десятилетиями. Если выжил, теперь - от приступа до приступа. Но второй и прочие, как правило, в несколько раз слабее. В освоенной галактике существуют 193 активатора 'спящего' чумного бешенства, 27 из них - запахи. И один из наиболее агрессивных - запах питательного состава для любимых капитанских кустов... - напарник помолчал и закончил уже в приказном порядке. - Я дам тебе список, выучишь наизусть!

  Кусты? Надо же... А вот запах питательного раствора, да, противный. Я ж в нём едва не искупался. Но это же активатор, а не зараза? Чтобы вирус проснулся, мне же нужно было уже носить его? Значит, я заразился не от куста... Но от кого?

  - А бешенство, оно очень заразное? Или так себе?

  Я стоял столбом, а Дьюп переодевался в привычную парадку. Мирно так, будто обсуждали не вирус с шансом выживания пятьдесят на пятьдесят, плюс бонус - сдохнуть в лабораториях Гендепа.

  - Очень. Но только в течение трёх суток после начала приступа. Когда видишь, как 'закипает' воздух - это и есть самое начало. Передаётся вирус через контакт 'тело к телу'. Кроме минусов, в виде помешательства и галлюцинаций, имеет и плюсы: блокирует практически любое пси-влияние. Просто забивает нейроны ложными сигналами. Если грубо: мозг перегружен продуцированием своих галлюцинаций, и чужим в нём временно места нет.

  - Как дозвон? 'Канал? - Занят'.

  Он кивнул.

  - Ну, да. 'И реприза от до диез'.

  Так любил говорить Кейси, наш ютлэр. Музыка была его коньком. Интересно, а он - тоже был зомбирован смэшниками? Ведь по устойчивости к тени ютлэр даст фору любому пилоту. Интересно, что бы сказал сейчас Псих?

  Я фыркнул, вспомнив, как варианты 'меня' скрашивали мне же дежурство. Меня и после Ориссы немного 'расслаивало', но тогда я слишком плохо соображал, чтобы болтать сам с собой. И всё-таки, что-то похожее было? Или нет?

  - А повторные приступы всегда похожи на первый?

  - Всегда, - Дьюп продолжал демонстрировать мне затылок. Он уже оделся, но поворачиваться не спешил. - И официально в Армаде не существует носителей вируса чумного бешенства. Мне придётся научить тебя самоконтролю под активаторами. Или ты готов сделать подарок Гендепу ко Дню Империи?

   Контролю? Чего? Жажды играть в шашки?

  Я задумался. Кроме неприятного ощущения, что трое Веренов плюс я сам - это перебор, других минусов болезни как-то не вспоминалось. Знай я, что растроение - нормально, мы бы весело проводили время.

  - Можешь не давать список, с контролем - всё в норме, - я улыбнулся затылку. - Наверно, мне даже понравилось болеть. Не так скучно было сидеть на термина...

  Последним словом я подавился. Дьюп повернулся и так уставился на меня, что я начал просчитывать, куда бежать. Я у него такого выражения лица ещё не видел. В нём было чуть-чуть вопроса, и я выпалил на всякий случай:

  - Ну, я же серьезно! Я же после синего льда... Я ещё ни разу так хорошо себя не чувствовал!

  - Это ты с 'хорошо' исписал Логану всю личку бредом! - он повысил голос, и мне полегчало.

ГЛАВА 20

  Похоже, Дьюп просто злился и, вроде, даже не на меня. Орать на кого-то в лицо - это вообще не его. Он, когда злится, начинает говорить тише.

  Но сам прикрутить звук я не сумел:

  - Мне было скучно! Ты терминал видел?!

  Напарник не просто поморщился от резкого звука, его даже передернуло.

  - Не кричи.

  Это он зря сказал. Потому что и меня собственное рявканье достало аж до желудка, выворачивая его наружу. Это было эхо гамма-удара, который я перенёс почти без защиты, с дезактивированными щитами.

  'Дьюп, но ведь это я был на терминале? А медотсек защищен гораздо серьёзнее. Почему же реакции у нас одни, а? Нет, ты и раньше не любил громких звуков, но дёргаться от них?..'

  Ясно, что я промолчал и ничего не спросил. Но легче мне от этого не стало, да и в ушах всё ещё звенело.

  - Анджей, я не мог тебя заразить, - сказал Дьюп хмуро. - Я ношу 'плёнку' куда мощнее той, что в твоём браслете. Кто-то сделал это, коснувшись тебя в спортзале или на тренажёрах. Трудно сказать, где именно. Ты часто ходишь без защиты.

  - Я и не думал, что это ты...

  Чтобы Дьюп забыл о защите? Скорее ДиРамос перестанет ругаться матом.

  Напарник злился, я чувствовал это, пусть лицо его оставалось непроницаемым.

  - Тарга! - выдохнул он, наконец. - Не сходится! Неужели первый приступ прошёл у тебя так гладко, что и убить никого не хотелось?

  Убить? Убить я хотел Немана после Ориссы, тяжело, навязчиво, до дрожи в коленях. Меня даже тошнило, когда я думал о нём. А теха? Ну, разве, чуть-чуть.

  - Дьюп, Хэд с ним. Я всего лишь играл сам с собой в шашки. Ну такие, с двойной доской. Если бы я знал, что болею, а не схожу с ума, было бы даже весело.

  - В шашки? - переспросил Дьюп, хмурясь.

  Я понял, что спалился.

  - Ну... Могу доложить на рапорт крыла, что нарушил Устав и...

  - Это кого-то спасёт или утешит? - удивился напарник.

  Он покачал головой и выругался - куда там ДиРамосу. Но глаза его стали на миг совершенно человеческими, даже весёлыми, словно в них запрыгали солнечные зайчики.

  Я выдохнул. Похоже, ему и впрямь полегчало. Не знаю, о чём он думал, но его раздражение ушло, и я был рад.

  - Сначала было страшновато, конечно, - я болтал, а он кивал, но чему-то в своих собственных мыслях. - Моё сумасшествие было здорово похоже на приступ разумности, представляешь? А что, кроме приступа разумности может напугать дурака?

  Пауза затягивалась. Я говорил, говорил, а он вдруг... ослеп. Только что блестевшие глаза - погасли. Взгляд стал щупывающе-слепым. А потом он быстро отвернулся, и меня начало плющить, как при перегрузке. И я сообразил, что Дьюп понял что-то, и, видимо, это 'что-то' было порядочной дрянью. Вот бы и мне хоть немного разобраться в происходящем, а?

  Идиот бы напомнил, что и напарник перенёс недавно приступ бешенства. Он вполне мог активировать его у себя сам. Ведь бешенство давало и определённые преимущества. Оно наверняка делало Дьюпа непросто устойчивым к 'гипнозу' смешников, а совершенно неуязвимым. Но знал ли об этом медик, ведь он ещё в каюте завёл песню про бешенство?

  Последнее я и спросил, чтобы выбить Дьюпа из состояния 'разгона'. После гамма-удара мне было особенно нехорошо от этих его 'давилок'.

  - Ну а за кого были начмеды? Новый и старый?

  Дьюп запаковывал чужую форму, чтобы сунуть в контейнер утилизатора.

  - С медиками как раз понятно, - ответил он, продолжая думать о чём-то своём. - Старый играл в команде Гендепа, а нового я знаю давно, - он фыркнул. - Крайне невезучий парень. Вечно влетает, когда уроды то под стимуляторами, то под вирусами.

  Я кивнул. Похоже, Дьюп и вправду сам активировал у себя вирус. А я-то где подцепил эту дрянь? И почему она почти на меня почти не подействовала?

  Напарник уже готов был идти. Мне тоже пора было избавляться от формы с полосками. Пришлось нырять в стенной шкаф и в спешке собирать компрессионку.

  - Ты-то куда собрался? - спросил Дьюп тоном, как раз и положенным старшему в паре. Только уж больно редко я его слышал.

  - Хотел на 'Парус', - я пожал плечами. Не станет же Дьюп удерживать меня на 'спящем' корабле. - Смысла-то здесь сидеть? Может, сумею чем-то помочь спасательной команде. У меня нет медподготовки, но...

  - На 'Парус' тебя никто не пустит, там спецон работает.

  - Почему - спецон?

  И тут мир перевернулся.

  Мне сказали, что смэшники захватили 'Парус' - и я поверил. Но ведь смэшника-то Логан и Дьюп уничтожили у нас! И инициатором стыковки тоже мог быть НАШ корабль! Наш, а не 'Парус'!

  Но тогда ЗАЧЕМ 'Нирвана' и 'Дело чести' стреляли по 'Парусу', и почему там сейчас работает спецон?

  Полосочки... Чужие нашивки на форме Дьюпа. 'Нирвана'! И лупоглазый лейтенантик с 'Нирваны', который приказал мне валить на терминал! И двое в штатском, квадратные от навороченой защиты, по бокам нашего капитана...

  С 'Нирваны' пытались захватить 'Аист'? И Дьюп улетел туда, чтобы..? Чтобы что? Устроить там мятеж? А потом вдруг 'Парус' пошёл на стыковку с нами?

  Это была война между своими? Между нашими кораблями?

  А смэшники? Тоже прислали с соседнего корабля?

  Я понял, что зря всё это понял. Что рабочая версия 'смешниками был заражён 'Парус' не зря вбивалась мне в голову штурм-бригадиром с 'Дела чести', который вытаскивал меня с терминала. На кораблях, под галдёж предвоенной истерии, творилось что-то страшное. Наш корабль пытались превратить в мясо для смэшников, и Хэд знает, кем в это же время мог быть захвачен 'Парус'!

  Я сел на свою кровать и пощупал лоб. Может, я всё-таки болен? Лежу в медкапсуле, и мне всё это видится в кошмаре?

  Стрельба по своим - похуже трёх Веаренов. Если так оно и есть, мне сейчас лучше сразу пойти в карцер. За шашки много не дадут...

  - Переоденься уже, в глазах от тебя рябит, - сказал Дьюп и направился к двери, бросив через плечо. - Я буду в навигаторской. Остынешь и подходи. Кораблём придётся кому-то управлять. Техников нам дали с 'Нирваны', ничего ребята, но все дежурные офицеры - из госпитальных синяков, и раньше, чем через неделю никого не дольют, - он шагнул в дверной проём и обернулся. - Да. И медикам не вздумай ничего говорить про синий лёд, бешенство и игры с навигационной машиной. Им это ничего не объяснит, а личное дело тебе испортит.

  Он вышел.

  А я - посидел немного, переоделся в повседневную форму и пошёл в навигаторскую. Выходило, что безопаснее всего просто выкинуть случившееся из головы. Иначе - три лишних Веарена покажутся мне экзотианским раем.

   Медики и психотехники дёргали нас весь месяц - то один тест, то другой. Больше всего их интересовало, почему смэшники меня не зомбировали. Но обследований я теперь не боялся - последствия отравления голубым льдом прошли у меня совершенно, а спящее чумное бешенство диагностике поддаётся плохо. И на медтестах я просто молчал, как рыба об лёд. Идиот, Псих и Чудак слились во мне в одного Веарена, но от них явно осталось что-то, в плане +1 к общей разумности. Я понимал, что никаких лишних пометок в личном деле мне лучше не иметь.

  Освобождение от ежедневных медицинских мучений мы отмечали в узком кругу здоровых. К тому моменту я уже привык, что на корабле, всё время неполный состав, а мы дежурим, где придется, и за кого навыки позволяют.

  Этот месяц сильно размыл в нашем коллективе дисциплину и привычки. Да и что тут скажешь, если желтопузики из техников по Первой палубе ходили теперь, как у себя дома, раппортом рулил то сарг, то наладчик, а у меня вообще появилось новое звание - 'крайний' по кораблю. Крайний я был в плане того, что именно меня, как самого доброго урода, то из постели вытаскивали, то из столовой забирали по тревоге. Кэп только через две недели на ноги встал. А мы с Дьюпом... Если бы к двойным нарядам добавился третий, вместо сна, 'легко отделавшаяся часть экипажа' могла бы и в больничку загреметь.

  Дьюп вроде не изменился, но гонял своих и чужих техов, как будто этим всю жизнь и занимался. Желтопузых из медотсека выпустили первыми, за активированными щитами им меньше всех прилетело.

  С появлением кэпа и замполича стало немного полегче, и Дьюп взялся учить меня играть в шашки. Играли мы с ним, обычно, на офицерской части кают-компании, за столиком, что был почти скрыт сферами с зеленью. Там не так давила на нервы внезапная пустота огромного помещения. Да и та пустота, что за щитами корабля, тоже казалась чуть менее зубастой. Но расслабиться за шашками у меня всё равно не получалось, не та это была игра.

  Набор гербов нам достался из последнего обновления, потому я без зазрения совести брал 'Керторианских отступников'. Раз уж всё равно проигрывать, так хоть не позорить имперские цвета. Дьюп только ухмылялся, играя за 'Имперских Золотых Соколов'. Соблюдал историческую справедливость. Он требовал от меня тактику, и проигрывал я быстро. По десять партий мог сливать в один присест.

  К тому же мне постоянно мешали сосредоточиться. Кэп не стал скрывать, кто 'спас' корабль от участи 'Паруса'. Потому каждый, выписанный из медблока, почитал за честь поймать меня и попытаться помять. Самые вежливые ограничивались рукопожатием, но были и те, кто плевал на закон о личном пространстве, а Дик Куперт, так просто чуть рёбра мне не сложил гармошкой.

   Нет, первые сорок 'выражений признания' были даже приятны. Однако на 'Аисте' 2075 человек экипажа, если без лэров, приписных и десанта. А Дьюп только издевался, ставя мне очередной мат:

  - Если рукопожатия мешают тебе думать, тем хуже для тебя.

  - Как будто я этого хочу!

  - А это я мечтал о всеобщем внимании? - развалившийся на весь угловой диванчик, старший сержант Макловски и не думал мне сочувствовать.

  - И об отбитом Краковым плече - я тоже мечтал? - гнев то гас, разбиваясь о невозмутимость напарника, то снова загорался.

  Хэд! Весь корабль благодарит, а у Дьюпа опять - я крайний!

  - Естес-снно, - оплетенная сеткой голоманипулятора рука двинула шашку в пустой сектор, и мне захотелось выругаться по-имперски. Когда он вот так, лениво, ставит шашки в кажущемся беспорядке, вообще не понятно, как он планирует играть дальше. Но выигрывает.

  - Развлекаетесь?

  Мягкий чуть вкрадчивый голос за спиной заставил меня застыть с уже занесённой шашкой. Так и не поставленная, она повисла над столом.

  Кого ещё Хэд принёс? Оборачиваться решительно не хотелось.

  - Неужели и повелителя оранжерей выпустили из рассадника паранойи? - Дьюп заметно оживился, и даже собрал себя с дивана в более прямосидячую позу.

  Из-за моего плеча в наш, отгороженный от мира пятачок, просочилась сухощавая фигура в желтом комбинезоне с серебристыми полосами вкроек по бокам. Медно-красная кожа, сухие, хищные черты лица. И нос - как клюв у пернатых хищников.

  Я помнил этого полуседого мужика с самых первых своих дней на 'Аисте', потому, что Корски всё время тыкал в него пальцем: мол, реомоложение может закончиться удачно, а может - полосатой расцветкой шевелюры.

  Мужик был тогда замглавтеха по Первой палубе, и, по уверениям Ромэна, повелителем рассады и её желтопузых жрецов, поскольку прочими кустами у нас заведовал ютлер.

  Теперь, судя по новеньким нашивкам, пастырь кустов стал главным техником. Выходит, не только мне от щедрот Штаба прилетело. Мне, правда, пока только в эрго, зато Зверюга свою 'компенсацию' за стол одним траншем получил.

  - Да уже недели три как выпустили, - сообщил наш нечаянный гость. - Не было раньше оказии... - он покосился на меня, - ...поблагодарить.

  - Три ленты? - в голосе напарника было... сочувствие?

  - Четыре, - сухо поджал губы техник.

   Дьюп лишь понимающе кивнул, он, скорее всего, подразумевал лишь нагрузки, обрушившиеся на всех умелых, но я-то восхищения скрывать не собирался. Четыре ленты - это же ой, как круто! Не знаю, сколько лент у Дюпа, он парадку без аксельбантов носит. Но - четыре!!!

  Хотя... А я чего ожидал? Что Империя будет тратиться на реомоложение бестолковых 'слуг народа'? Вот у кэпа - три ленты профессионала на парадке: за звание пилота, навигатора и за что-то ещё гражданское, из смежного. Если учесть, что 'мастерство' не присваивается за выслугу лет, только за новаторство, в качестве награды или за вклад в развитие, то техник для меня взлетел на недосягаемую высоту.

   Ткнув злополучную шашку, куда придется, я втянул в браслет когтистый управляющий голоконтур, и протянул ему руку.

  - Агжей Веарен, - перечислять достижения не имело смысла: про смэшников и так все знали, а остальное против четырех лент... У меня и одной-то не предвиделось в ближайшие двадцать лет.

   Техник прищурился оценивающе, и сразу стал похож на Лукавого Пака из детских сериалов: весь такой добрый-добрый хитровывернутый дядюшка. Я насторожился: не люблю слишком явного хамелионства.

   - Метью Гаррисон. Но можешь звать, как все - Харви.

  В руку он мне прямо вцепился. Но пожал только правой, как делают на Селесте и на Центральном Севере. Да и вторая рука у него была занята. Я только сейчас заметил, что он прячет за спиной чёрный кожистый мяч, похожий на плод мальпы.

  Я нахмурился. Вот только этой взрывающейся дряни нам тут и не хватало. Мальпа, когда достигает размеров головы младенца, уже способна внутренним давлением гнуть гвозди. И лопается довольно легко, если созрела.

  - Любопытный у тебя напарник, - фыркнул техник, выпуская мои пальцы.

  - Да уж... - согласился Дьюп. - Налить тебе водички? Или ты по работе?

  С предложением выпить воды, наверное, была шутка.

  - Скорее, хочу пересидеть тут у вас, в тенёчке, - кивнул техник, а затем нагло перешагнул прямо через вытянутые ноги Дьюпа, и забился в угол моего дивана.

   Я открыл рот, планируя спросить, что это за шар у него в руке, но напарник выразительно кивнул на доску, где уже успел сделать ответный ход.

  Пришлось доигрывать партию.

  Харви смотрел, но минут через пять его уже пробило на зевоту.

  Когда пилоты массово выписывались из медотсека, многие пытались наблюдать за нашей с Дьюпом игрой. Но дольше двадцати минут никто не выдерживал. Чего стоила хотя бы физиономия Мартинса, нашего бывшего главтеха, заядлого игрока в шашки и шахматы. Притом, не столько в голо, сколько в палубные и прочие прикладные дисциплины с живыми фишками.

  Надо было снимать, как у него отъезжает от возмущения челюсть, когда я начал клинически импровизировать.

  - Макловски, как ты с ним играешь? Он же - ноль!

  Тоже мне, открыл кустам истину. Я и сам прекрасно видел, что играть не умею.

  Хитрый Мартинс тут же предложил напарнику сыграть с ним по-человечески, но Дьюп категорический отказался. Мало того, он во всеуслышание заявил, что будет играть только со мной, ибо 'поздно переигрывать выбранные дамки на чужой базе'.

  Вот так-то! А играть я ещё научусь. Я уже строю приличные схемы. Когда не отвлекаюсь. Будто сами по-другому начинали... Первоколонисты, чтоб их дакхи съело.

  Метью Гаррисон наблюдал за игрой, пока я не слил клин 'керторианцев' в центре доски. Потом он лишь нянчил шар, да изредка бросал взгляд на Дьюпа или ловил ответный. Неприятный, судя по отвлекающему меня от игры холодку в спине.

  Вот так они 'общались', больше прессами даже, чем глазами, а я сливал партию за партией. Происходящее выбивало меня из игры совершенно.

  Под мельтешение шашек, я, наконец, набрался смелости и спросил.

  - Вы... давно знакомы?.. - ничего конкретного, просто нужно же было кому-то начать разговаривать вслух?

  - Да не так чтоб очень, - отозвался через паузу Дьюп, - Но Харви не так бездарно проводит теперь вечера. Мне говорили, будто кто-то запрашивал в библиотеке 'Немезис'...

  И он опять замолчал.

  Наверное, 'Немезис' была чем-то вроде 'Атто Риа' Муфаски? Очередной запрещённой книгой в закрытом отделе? Но я-то что должен думать, если даже названия такого не знаю?

  Харви тоже молчал. И даже задремал, кажется. Только тогда до меня начало доходить, как вымотаны все в экипаже постоянными дежурствами. А специалист с четырьмя лентами мастерства имел шансы и дежурить за четверых, причём на самых ответственных участках. Дьюп, вон, тоже дремал с открытыми глазами.

  - Э...? - промычал я осторожно.

  - Это об одной из версий исхода людей с Земли, - смилостивился Дьюп.

  - Так они же все - того. Запрещены.

  - Эту запретили всего лишь двадцать три года назад. Сразу после восстания 'Керторианских наемников', - невесело усмехнулся Дьюп. - 'Аист' строили на излете Хаттской войны, потому книга и попала в нашу библиотеку. Протекторат был уже повержен, но приходилось гасить очаги сопротивления. И многие задавались вопросом: в чем же причина войны?

  - И в чём? - я незаметно подогнал шашку поближе к захваченному напарником сектору.

  - Причин было много. Ты знаешь, например, что по документам 'Аист' построили тридцать пять лет назад на Октихуме, а на деле - более пятидесяти лет назад на Прате? Нигде больше в тогдашней Империи не строили из далтита многоблоковые корабли. Это был проект линейных крейсеров против разъедающих любой металл 'химовирусов' хаттов. Любой блок корабля можно и нужно было отстрелить сразу после заражения. Далтит снимал проблему вирусов, но порождал новые...

  Это он о том, что у 'Аиста' целых три слоя щитов? Я задумался и тут же потерял группу шашек в центре 'белого' поля.

  - Хэд!

  - Не спи - замёрзнешь, - усмехнулся Дьюп. - Далтит изобрели только к концу войны, до этого противостоять кораблям хаттов приходилось мощью орудий и толщиной накладной брони.

  - А энергетические щиты разве не спасали? - пока формулировал вопрос, чуть не угробил 'базу', забыв о дьюповом 'залёжнике' в подпространстве.

  - Хатты сражались не только световым и домагнитным оружием. Энергетический щит ничего не может сделать микроскопической капсуле с вирусом - ее даже радар не видит. Хаттские 'Сети Судаки' стоили нам десятков тяжелых кораблей, мелочь никто уже и не считал.

  Я распустил уши и прозевал очередную шашку. Когда Дьюпом овладевает 'Дух Великого Лектора' - тут только держись. Никогда не понятно, почему он начинает что-то рассказывать. Но, чтобы дослушать, лучше сидеть тихо и не отсвечивать.

  - А что такого, что Харви читал 'Немезис'? - брякнул я и тут же понял, что сморозил глупость. Вырванный из размышлений Дьюп - страшная сила, а вырванный не к месту...

  Вместо ответа, напарник резко взвинтил уровень игры и перегруппировал свои шашки в центре и на левом фланге. Именно поэтому я и не люблю задавать ему вопросы. Хэд поймет, что я сейчас не так спросил, но следующим ходом он отожрёт у меня ещё треть 'пространства' с выходом на базу - и привет бойцу.

   Если слушать молча, тогда и получаются наши с ним 'игры в шашки': он что-то рассказывает, я - делаю вид, что понимаю. Как только я перестаю понимать и сообщаю об этом глупым вопросом - он выигрывает в пару ходов. И хоть разбейся потом, к старой теме Дьюп никогда не вернётся!

  Одна игра - одна непонятная тема. Чтобы хотя бы запомнить.

  Вот что может быть общего между исходом людей с Земли, странной войной, разыгравшейся на четырех кораблях, заброшенных в Бездну, и..? И хаттской войной, наверное, раз он начал рассказывать про неё? Что, кроме бессмысленности, недальновидности и жестокости?

  Я боялся даже думать о том, что творилось сейчас на 'Парусе'. Произнеся 'спецон' - Дьюп дал мне понять, что там идёт зачистка. А режут смэшников или кого-то ещё - этого мне не скажет никто. И я снова и снова расставлял шашки и... играл.

  И Дьюп остыл, наконец. И заговорил снова. Но на одиннадцатой партии Гаррисон очнулся от полудремотной задумчивости, и напарник опять оборвал рассказ на полуслове.

  Я знал: он уже не вернётся к лекции об эммиттерах - растениях, способных изменять свои свойства под внешние условия. Так куст бадки, оказывается, меняет цвет в зависимости от близости травоядных, еще и яд вырабатывает. А дайекская кафа - линяет белым пухом, если ее ласково погладить. На эмоции реагирует.

  - Вечер перестаёт быть томным? - ирония Дьюпа - это было что-то новенькое.

  - Да уж, - Гаррисон натянуто усмехнулся. - Я вельми плохой курьер и скучный собеседник.

  Он так и сказал - 'вельми'. Из каких архивов техник достал это слово? А вот 'курьер' - было к месту. Оно и странный кожистый шар в руках техника что-то сдвинули у меня в мозгах. Я же видел похожий 'шарик' на инструктаже по итогам курса 'Ведение войны в городе'! Наш инструктор называл его... стазисный контейнер 'СРП-4', и характеризовал, как 'Врага N1'.

  В 'СРП-4' обычно перевозят быстрораспадающиеся вещества. От тяжелых полиуранов до дорогих духов и медикаментов. Кладёшь что-нибудь в шар, и время для начинки практически останавливается. Вот только террористы, подорвавшие инструктора на Аккарте, засунули в шарик не духи, а динитразол сульберия - дрянь, что взрывается при контакте с воздухом. И мячика как раз хватило, чтобы от города-колонии остались руины. Так что 'СРП-4' - наглухо запрещенная в Космосе зараза. Потому я и не сообразил сразу, что это именно она!

  Будь я сейчас один, без Дьюпа, техник уже лежал бы на полу с вывернутой рукой. Но рядом сидел напарник. Он был спокоен, как мумия. И я выдохнул. Вот только Гаррисон отлично понял, чего я вдруг встрепенулся.

  - Щенок, - ухмыльнулся он весьма едко и начал вертеть в руках контейнер.

  Угу, щенок. И руку могу не только вывернуть, но и сломать.

  Я напряжённо следил, как он пытается открыть сферу.

  Крак! Верхнее полушарие потекло в стенки нижнего, истончаясь и становясь всё прозрачней. Сейчас как откроется, а там - взрывчатка. А под нами - реактор... И встречай Вселенная сверхновую.

   Усилием воли я заставил себя уткнуться в доску. Шла двенадцатая партия. Её я тоже безнадёжно проигрывал.

  Нет, ну с чего я взял, что в 'СРП' - взрывчатка? Только с того, что эти двое всё время щерятся друг на друга? Ну так сейчас всё станет максимально прозрачно. У 'СРП-4' после многочисленных терактов автоматически срабатывает функция 'текучей оболочки' - можно посмотреть, что внутри, не открывая. Впрочем, взорвать Дагос 'эксклюзивным флаконом с духами' это не помешало... Ну да, иногда я тоже читаю новости. Удивил?

  Пленка на верхней полусфере шара стала мутной, перетекла из зеленого в жёлтый, а затем и в полупрозрачность. Напряжение стало душным, когда внутри контейнера я сумел различить... крупные красные ягоды!

  - Уфф...

  Выдохнули мы с техником синхронно.

  - Сам не знал, что везёшь? - Дьюп даже развеселился и откинулся на диванные подушки.

  - Не знал, - пробормотал Харви.

  Сфера окончательно посветлела, и главтех выдал что-то забористое на пайсаке.

  - Сейчас откроется, - ставший в раз бесцветным голос Дьюпа почему-то напряг меня даже больше, чем предполагаемая взрывчатка в 'СРП-4'.

  - Да бери уже, твоё! - Метью Гаррисон ловко изогнулся, перепасовывая сферу сержанту Макловски.

  Мяч - не мяч, а под ложечкой заныло. Ну, Метью, ну гад! Знали родители, как сына назвать. Чем больше дыра Метью, тем хуже сюрпризы, которые она преподносит!

  Контейнер бесшумно раскрылся в руках Дьюпа... А потом я с всё возрастающим изумлением смотрел, как он выгребает из кожистой чашки ягоды и, подышав на них, высыпает в рот.

  Полупрозрачные мешочки с мякотью прочность имели аховую. По его пальцам тут же потёк алый сок. Казалось, Дьюп только что расчленил кого-то и теперь ест, а тёплая кровь пачкает ему лицо и руки.

  Фраза про 'поделится' застряла у меня в горле. Даже по бронзовому загару напарника ягода красилась. Капли алого сока на глазах синели, оставляя на лице Дьюпа тёмные потёки!

  Я помаячил напарнику, что сок нужно срочно чем-то стереть, но он только усмехнулся чернильными губами:

  - Ягоды Баллейн... Отвратительная кислятина!

  - Я... передам Донаванну...

  Далее последовала длинная речь на алайском. Всю я её не понял, только общий нецензурный вектор. Чтоб на алайском, как на родном шпарить, надо полжизни на Юге прожить, тот ещё у них язык. Получается, наш Метью - южанин?

  А Доннаван... Доннаван был, кажется, главным техником 'Паруса'. Что же с ним стало? Мартинса-то, нашего главтеха, сняли после 'смэшной' истории.

  Я хмыкнул, разглядывая физиономию напарника в чёрнильных узорах. С бритой башкой и кольцом меж бровей, сержант Макловски сейчас меньше всего походил на страх и ужас команды. Скорее на фрика с Депрада. Там бы его в такой 'маске' за своего приняли.

  Я не удержался и захохотал.

  - Мальчишка, - невесело усмехнулся техник.

ГЛАВА 21

  - Донованн? - Дьюп сосредоточенно разглядывал почерневшую кожу на руке, похожую теперь на форменную перчатку.

  - Ну, он-то вряд ли рассчитывал на чёрный!

   - Ты предпочел бы зеленый или... розовый?

  - Белиар! Конечно, нет!

  - Ну так и не придирайся, - оскал у напарника всегда выходил замечательно, а уж с потёками чёрной 'краски' вокруг рта...

   Техник потёр свой внушительный нос:

  - А ведь и не скажешь заранее, что... чёрный, - он покосился на меня, потом на игровую доску. - Смотрю я на твоего 'гения борьбы со смэшниками'... Особенно, на ту его комбинацию в углу...

  Краснеть я, к счастью, не умею. А вот шашку как-то сумел запихать мимо клеток.

  -....и думаю, что на 'Парусе' - даже рассаду смэшники не сожрали за три дня, не говоря уже о людях. Выживших... слишком много, - закончил Гаррисон.

   Дьюп больше не улыбался, но от этого его привычная гримаса 'а ля кирпич' стала ещё страшнее.

  - Макловски... - покачал головой техник. - Ты ходи да оглядывайся.

  - Не понимаю о чем ты, Харви. 'Дело чести' и 'Нирвана' были слишком близко, вот и опередили спецон, - ухмыльнулся Дьюп.

  - Северный спецон, - уточнил Харви. - Он опоздал исключительно удачно. Ещё месяца три, и 'Парус' снова будет в строю. Всё так же под капитаном Митчеллом, представляешь? Он со страшной лихорадкой слег за неделю до нападения. Смэшников, разумеется!

   Дьюп перебросил из одной руки в другую пустую полусферу, будто прикидывая, а не запустить ли её Гаррисону в голову.

  - Много слов, Харви, - Ответным взглядом Дьюпа можно было гнуть переборки.

  Гаррисон тоже был 'на ты' с тенью, но тут он побледнел.

  - Странно, что ты не траванулся... 'сержант' Макловски. Жрешь что ни поподя! - техник вскочил и размашисто прижал кулак к груди, отдавая честь.

  - Вольно. Вы можете идти, - тон у Дьюпа был протокольный до отвращения. Салюта он не принял.

  И Гаррисон на негнущихся ногах и с подозрительно прямой спиной пошагал в сторону выхода.

  - Еще партию? - как ни в чём не бывало, спросил меня Дьюп.

  - Может тебе умыться? - с уходом техника стало легче дышать, и я расслабился, откидываясь на спинку диванчика.

  - Само отстанет. Недели через две.

  - Это... Баллейн - липучее?

   Дьюп сдвинул брови: не спрашивай, мол, что и так понятно.

  Я кивнул и послал на основную доску первую шашку.

  А он вдруг начал рассказывать мне про императорский Дом. Про то, что бабуля нашего Вечного Императора была той ещё затейницей и на базе растений-эммиттеров вывела ягоду, позволяющую узнать отношение человека к событию, вопросу или идее. Ему достаточно было коснуться специально выращенного под конкретную задачу плода. Вот держишь в руках ягодку, а она постепенно меняет цвет. Сок, правда, морфирует в разы быстрее. Еще и красится.

  - В те времена было не редкостью встретить синих зануд или зеленых подхалимов, - медленно выталкивал слова Дьюп.

  - А чёрных? - спросил я осторожно.

  - А чёрных врагов стоило бы душить прямо на пороге.

  - А...

  - А почему сок чёрный? Потому что только бандак шлет мне красный! И ждет какого-то другого ответа!

  Я вздохнул. Странно, что про эмиттеры Дьюп начал рассказывать мне ещё до того, как Харви поляризовал контейнер, верно?

  Позже я узнал, что красный цвет ягод Баллейн означает верность, а синий - указывает на возможных союзников или покровителей.

  Получалось, что, прислав Дьюпу красные ягоды, бывший главтех 'Паруса' Дошуа Доннован предлагал ему верность и ждал, чем тот ответит. Наверное, Доннован тоже участвовал в игре, которая шла на кораблях крыла, и они случайно сошлись с Дьюпом по одну сторону баррикад.

  'Парус' вскоре восстановили, и выяснилось, что главтех был понижен в должности, но не фатально, всего лишь до первого зама. А спустя месяц я убедился, что на смуглом лице Дьюпа синий от чёрного не отличить.

  Поняли ли они тогда друг друга? Зная Дьюпа, я мог предположить, что с чёрным он играл на публику, уж больно много было у нас тогда зрителей. А Харви - тот ещё комбинатор, и вполне мог прикинуться идиотом.

  Спрашивать я не то, чтобы побоялся. Не захотел знать наверняка.

  Что-то скверное творилось перед войной на кораблях Армады. Я смотрел... и не давал себе увидеть.

  Кстати, не я один. Когда Адвентеж пошутил на рапорте по поводу 'подарочной коробки со смэшником', Вэймс тут же заткнул его. Он тоже догадывался, что со смэшниками дело нечисто, но молчал.

  Молчал и я. Хотя понимал уже, что бояться нужно не смэшников. Это несчастная деградировавшая раса. Люди гораздо разнообразнее в зомбировании друг друга. И их так легко перепутать с хищниками, пожирающими разум. Когда я, стуча зубами от холода, вывалился из душа, Дьюпа в каюте уже не было. Смылся он абсолютно стерильно. Ни ЦУ, ни полслова на настенной экранке.

  Вообще-то Дьюп часто срывается с места в карьер, иногда даже до подъёма, но раньше хотя бы записки оставлял. Учитывая незыблемость его привычек, такое исчезновение выглядело, по меньшей мере, странным.

   Я выжал полотенцем волосы и рухнул на зачехлённую кровать. Ледяной душ время от времени практиковал напарник, и я тоже решил над собой поиздеваться. До '+4 по Дьюпу', конечно, не дошёл, но всё равно ощущение оказалось мерзостным. Зато, хотя бы ненадолго, обманывало боль в мышцах.

  Умом я понимал, что просто не готов ещё к боевым дежурствам. Не успел налетать положенное, даже как пилот второго состава. Но признаваться в этом Дьюпу, навигатору или медику я не собирался. А дежурства, как назло, уже две недели шли по полной выкладке.

  В обычном режиме мы сидим в огневом кармане 180 минут по скользящему графику. А 'условные боевые' - это шесть часов с полной навигационной нагрузкой. Дьюпу - где три, там и шесть. А у меня звенит в голове, и болит даже там, где вообще болеть не может: пятки, пальцы - словно я куст живянки, который за ночь объели зому. Кусту - что, он уже к полудню ощетинится молодыми побегами. Ещё бы нейронные связи вот так же разрастались у меня в мозгах.

  Наш 'Аист' - линейный крейсер Армады, сфероид около четырёх километров в диаметре. Под его толстой шкурой из далтита и силовых щитов перекатываются отсеки и бугрятся огневые карманы. В нём восемь ангаров только для серьёзных боевых машин - шлюпок, шаттлов, двоек. У него сотни сердец - аннигиляционных, термоядерных, термоэмболических. Но главное сердце - спираль Проката.

  По сути, Прокат и есть корабль. Представь катушку с намоткой из проволоки, насаженную на реакторную трубку? Её сердечник - это Первая палуба, витки проволоки - спираль Проката. А уже за спираль цепляются отсеки Второй и Третьей палуб. Жилые - только Первая и Вторая - этакое Внутреннее и Внешнее Кольцо в миниатюре. И тоже не очень-то пересекаются. На Первой палубе ты не встретишь техника, болтающегося без дела. Его жёлтая форма - сигнал, что он там лишний.

  Всё, что на 'Аисте' твёрдого и устойчивого - отлито из самовосстанавливающегося далтита. Это такая белёсо-сиреневая масса. Она сверхплотная, по виду напоминает камень, однако немного пружинит, а в местах, где недавно были повреждения, какое-то время сохраняются 'молодые' зелёные пятна. Далтит заращивает разрывы, словно живой. И это его свойство не всегда безопасно, потому далтитовые корабли в Армаде редкость.

  В полёте на досветовых скоростях 'Аист' вытягивается километров на шесть-восемь, пародируя сосиску или крыло. В прыжке допустима только сфера с соответствующей компоновкой внутри, иначе, при смещении мерности в зоне Метью, корабль потеряет часть начинки. А начинка - это мы.

  Линейные крейсеры Армады создавались для захвата или уничтожения звёздных систем, ударов по планетам. Это по-настоящему страшное оружие. В Академии нам показывали голо времён хаттской войны, когда линейный, уже практически выведенный из строя, нанёс поражение противнику, аннигилировав реактор. Уничтожить вражеский блокфорт ему не удалось, слишком несопоставимы размеры, но зрелище было - словно комета спутник попахала. Теперь не принято идти на такие жертвы. Кто отвечать будет?

  Вот за корабль у нас отвечают кэп с главтехом. А я, как стрелок, обязан направлять на противника боевую мощь двойки (она же ОАОК - огневая аннигиляционная автономная капсула). И противник, по мнению командования, пока переводиться не спешит. Только... сейчас он у нас невидимый. По крайней мере, так и не объявился к исходу второй недели мандража и дежурств на вынос мозга.

  Мы висим на Северных границах зоны коротации рукава Ориона. Севернее некуда. Здесь почти нет населенных земель, сплошь рудодобывающие комплексы или болванки сразу после терроформирования.

  Стабильная зона рукава Ориона (или Шпоры Ориона) - это, в общем-то, и есть, на данный момент, вся Галактика людей. Кусок звёздного бублика, протянувшийся, как принято считать, с Севера на Юг. Мы пока не можем выйти не то, что из рукава Ориона, даже за пределы своего куска коротационного тора. Потому что только здесь скорость галактической ударной волны совпадает с орбитальной скоростью диска Галактики. Это оберегает освоенные людьми планеты от молодых горячих звёзд, от потоков космических лучей, рентгеновского излучения, ультрафиолетовой радиации и других невкусных плюшек.

  На Юге Шпоры - скопление сверхновых делает навигацию слишком опасной, там человечеству трудно отвоёвывать у космоса новые земли, и больше идёт передел старого. Как после хаттской войны разделили мир, так и допиливают. А все интересы, связанные с освоением новых планет, сосредоточены здесь, на Севере.

  До Хаттской войны в центре освоенного куска галактического бублика лежали Земли Протектората, к северу от них - Империя, к югу - Содружество Свободных Земель Экзотики. Теперь кусок Протектората превратился в Южные Земли Империи, старую Империю стали называть Северной или Центральной, а ещё севернее растут потихоньку Северные Имперские колонии.

  Если сложно, просто запомни: Север - это Империя, Юг - Экзотика, а между ними когда-то были Земли Протектората. Мы и экзоты поделили их немного криво. И понятно, что линия раздела стала теперь отличным местом для провокаций.

  Вот только 'Аист' отправили почему-то не на южные границы, а на крайний Север. Где нет уже не то, что экзотов - пиратов, таггербликаров, мятежей. Ничего нет. Маячит себе на магнитных радарах звезда Бернарда, маня поясами астероидов, пылевыми потоками, лёжками пиратских судов, готовящих атаки на грузовые корабли. Но вся эта роскошь не для нас. Наш сектор 018-43 - горловина зоны Метью, да охвостье астероидного пояса ХТ-17. 'Дырку', так на косможаргоне называют зону Метью, даёт голубая Альцхаг, лежащая в трёхстах единицах южнее. И мы гоняемся за её тенью четырьмя линейными - 'Аист', 'Парус', 'Нирвана' и 'Дело чести'.

  И вот представь: война с экзотами уже дышит нам в спину, боевые дежурства - в полную нагрузку, и две недели проклятая хэдова тишина. Ни один таггерский грузовоз не чихнул дюзами. Ни один пират не обделался, выскочив на наши позиции. А у нас на каждом щите наводящий, шесть пар стрелков, и каждые двадцать минут сигнал с двумя подтверждениями - перекличка по техперсоналу и пилотам.

  Результат? А никакого. Разве что, даже ленивые слушают теперь по утрам новости и ждут, что прямо на нас всплывёт из зоны Метью экзотианский флот или хотя бы Звёздный Лис из таггерских мифов о Левиафане. Но пусть уже хоть что-нибудь всплывёт, да?

  Из группы 'ленивых' я выпал в тот день, когда Дьюп взял меня вторым пилотом. Если до рейда я ещё как-то справлялся с этим высоким званием, то уже в первую неделю боевых дежурств вываливался из ложемента прямо на ребристый пол ангара.

  Двойка стоит в ангаре на опорах, от люка до пола больше трёх метров, но я так выматывался, что забывал - нельзя просто соскрести себя с ложемента и шагнуть вниз, нужно ждать, пока техники подгонят платформу или трап. Я вышагивал и... падал. Безопасно, потому что компрессионный костюм и не на такое рассчитан, но неловко и глупо. Прямо под ноги сержанту Макловски и другим 'уродам' - так нежно пилоты второго состава величают первый. Мы их - саргами, они нас - уродами.

  Сарги? Корабельные паразиты. Живут в вентиляции, жрут всё, даже полиорганику и оплетку кабелей.

  Вообще-то, в Империи уродами называют мутантов. Тех, что уже вроде бы и не люди, и подлежат эвтаназии. Не знаю, мутировал ли я от переезда к Дьюпу, или это было что-то иное, но теперь мне каждый день приходилось заново отодвигать для себя границы невозможного. 'Невозможно' - не для уродов Армады. И в меня, с потом и обмороками, это знание вколачивали.

  Наверное, мне положено было гордиться собой: в двадцать два года - пилот основного состава, элита, почти небожитель, или, как шутят у нас на 'Аисте', небесатик. Для потенциального фермера с аграрной Фрейи - более чем головокружительная карьера. Но именно поэтому я и не мог оценить в полной мере своего 'счастья'.

  Да, я знал, что имперские лэрды считали честью входить в элиту Армады, а принц Данос гордился тем, что Бессмертные, приближённые к Императору, доверили ему линейный крейсер 'Искрящий'. Но мне сей высокий взлёт ничего, кроме ветра в лицо, пока не принёс. А било тут так, что в ушах звенело. Тренировки до галлюцинаций, нагрузки до медкапсулы...

  Я словно лез в какие-то хэдовы горы без страховки и босиком, прижимаясь к холодным скалам, сбивая в кровь пальцы, и на 'небожительство' это было совсем не похоже. Спасали звёзды, о которых я мечтал в детстве, и ощущение скорости, когда на экранах - на миллионы единиц вокруг - открытое пространство, и никаких помех для разгона тела и души.

  Стоило ослабнуть нытью в висках, как проснулось нытьё в желудке. Столовую я уже проспал. Нужно было тащиться в кают-компанию, где можно и перекусить, и узнать, что в Галактике творится.

  Норматив на облачение в повседневную форму - тридцать секунд. Это несложно: в одно движение надеваешь лёгкие брюки, совмещённые с тоненьким верхом, похожим на майку, потом сращиваешь этот 'комбинезон' с кителем. Он лёгкий, но с дисциплинирующим воротником-стойкой под самое горло. Ещё два движения и на ногах такая же лёгкая обувь. Дьюп фанат парадки, там ткань гораздо плотнее, а ботинки на магнитной подошве и весят по три килограмма каждый. Зачем он всё это на себе таскает - ума не приложу. Он у нас единственное чёрное пятно на коллективе пилотов, (если судить по цвету формы).

  На парад я не собирался и стойку воротника заращивать даже и не подумал. В Уставе сказано лишь то, что в кают-компании я должен быть в кителе, а одет он внакидку, повязан вокруг шеи или я держу его в зубах... На данный момент зубы у меня ныли вместе с черепом, и китель я просто набросил кое-как, лишь бы приклеился каким-нибудь местом к майке.

  От нашей каюты до лифта шестнадцать метров. Ровно шестнадцать. Есть техника безопасности, меня ночью разбуди - расскажу, куда бежать и сколько придётся сделать шагов от каюты по радиальному коридору до барабанного лифта-восьмёрки. Это потом Дьюп перенесёт нашу каюту к Хэду на задворки, и мне придётся бегом взлетать по пятисотметровому гравипандусу, чтобы попасть в этот проклятый лифт!

  Пневмолифт - он в космосе вездесущ. Ярусы и лифты делают 'Аист' похожим на города Ивэри. Ну или на тот же корт. Только корт, скорее, усечённая пародия на линейный крейсер, этакий биллиардный шарик, ныряющий из лузы в лузу. А мы...

  Лифт дёрнулся, останавливаясь, и выплюнул меня на сотом витке спирали. После тусклой зелени транспортной капсулы слепящий свет искусственного неба ударил прямо в мозг, и в висках заломило с удвоенной силой. Ну вот и тебе и бублик на завтрак, лэр Веарен, приехали.

  Почему бублик? Да потому что кают-компания и есть, по сути, гигантский, бублик, насаженный на реакторную трубку.

  Если не знаешь, куда попал, ни за что не догадаешься, что стоишь на куске далтита. Кают-компания очень прилично имитирует пешеходную улицу небольшого города. Под голографией небесной лазури тянутся кафешки, магазинчики, инфобары. Я видел похожие улочки на центральноимперском Лускоре и в Меме, где центр знаменитой Ученической Площади сплошь пешеходный. Вот только на корабле кафе и бары без малейшего намёка на перегородки. И без острых углов. Да и система лифтовых выходов выдаёт правду. Как не маскируй внешнюю стенку искусственного города, а лишь на ней есть ворота в привычный корабельный мир. И я знал, что стою сейчас в семи метрах над дном условного тора, и Хэд с ним, что два тусклых красноватых солнца отражают неспешный бег времени какого-то окраинного мира Империи. Это психотехники считают, что под небом пилотам отдыхается лучше, чем под потолком, а мне на иллюзии, вообще-то, плевать.

  Пространство впереди казалось ровным, но на деле шло под уклон. И для полноценного отдыха мне ещё нужно было спуститься вниз. Хорошо, хоть техники натягивают пологие скаты в 'улочки', чтоб народ, не вываливался из лифтов, как я из двойки.

  Я застыл в проходе, и двое офицеров уже попытались запнуться об меня. Пришлось шагнуть вперёд, жмурясь от пестроты диванов, голопультов, кресел. Проморгаться никак не получалось. Даже зелёные кусты не спасали.

  Откуда на Первой палубе кусты? Ну, это отдельная история.

  По Уставу зелень на корабле должна дисциплинированно расти в оранжерее на Второй Палубе. На Первой временно передерживают только рассаду, она тени боится и для неё у нас есть теплица. Там кусты и сидели в своих контейнерах, пока техи не придумали помещать отдельные зелёные экземпляры в сферы из защитной плёнки, вроде той, что генерирует спецбраслет.

  Плёнка возникает под действием домагнитного поля, которое создаёт на границе сред этакий эластичный пузырь из микрочастиц жидкостей и пыли. Вот в этот условный пузырь налили питательный раствор и 'посадили' рассаду. С 10 метров пленку и не разглядишь, а в кают-компании появились зелёные гости. Кэп разрешил, он у нас много чего разрешает. Говорят, что услужить техи планировали именно ему, якобы нашему Эндирю лучше думается в кустах.

   Конечно, на время прыжка сферы убирали в теплицу, но, как ни крути, зелень на Первой палубе - очень приличное отступление от Устава. Хотя чёрным по белому нигде не прописано, что именно нельзя, и всё тут.

  Поначалу гостей из теплицы в кают-компании было мало. Что-то кустилось и колыхалось только на личном балкончике капитана и на балконах, облюбованных высшим командным составом. Но когда 'Аист' посетила внеплановая инспекция Госдепартамента, она, разумеется, угодила прямо в маленький симпатичный куст.

  Госдеп - это Первое крыло, оно привыкло ставить условия Третьему, как должны выглядеть его корабли. Армада с Первым Крылом вообще не очень-то ладит. Там пилоту плюнуть некуда - аристократы да высшие чиновники. А подчиняется Госдеп напрямую Императору. И гонору - до стратосферы. Хотя по логике пилотов, даже самые высокие чиновники всего лишь мьёры. То есть начальство-то они начальство, но, перед вхождением в зону Метью, это начальство медики окукливают, как гусениц. И лежит оно тогда тихо-тихо, хоть кобле делай. Кобле? Весьма популярное на Юге жаркое из куколок селикопряда.

  В общем, пилоты основного состава взирали в тот день на внучатого племянника лорд-консорта Севера Селвила МакБрайана с плохо скрываемым раздражением и без должного пиетета. В природе курицу не учат даже золотые яйца.

  Чиновник, понятное дело, тоже был 'на сносях'. Как и сопровождавшие его - капитан, угрюмый ютлер Эдгар Кейси и удивлённо-сонный главный навигатор Флип дэ Ваттель. (Дэ Ваттель начинает откровенно дремать, когда все вокруг тупят).

  Офицеры полдня бродили за МакБрайаном по кораблю, отвечая на дурацкие вопросы и записывая кристаллы бесценных указаний. И тут на пути возник куст.

  Кусты в плёнке не очень-то устойчивы, держаться-то им корнями не за что. Потому, когда чиновник едва не ткнулся в неожиданное препятствие, куст всплеснул ветками и сделал вид, что тоже не прочь пободаться.

  Если бы ты слышал, какой тут поднялся визг:

  - Нарушение! Ломаные линии!

  Испугался этот бандак, что ли? Или померещилось ему, что куст не был изолирован от внешней среды и мог дестабилизировать корабль в зоне Метью? Но, скорее, госдеповец просто полдня искал повод, чтобы показать капитану, кто тут главный.

  Кэп уже и без того раскалился, ему давно хотелось выговориться. Казалось бы, Эндирю Сарквози - мелкий барон с границ Вольных Бригад, куда ему против внучатого племянника лорд-консорта Севера? Но, всё-таки, именно капитан на корабле первый после Живого Бога. В полёте ему и Император не указ, не то, что какой-то разряженный хлыщ.

  Под бабьи повизгивания высокого гостя, низенький, мягонький, как пирожок, Эндирю Сарквози на глазах морфировал в бронзовую статую, вроде тех, что разбросаны по радиоактивным пустыням Каппы Корцеса. Ходят слухи, что стоит только посмотреть в кровавые отблески солнца в глазах болвана с Каппы, и мигрирующая магнитная аномалия тут как тут. Враньё, наверное, но, когда загорелое лицо капитана каменеет от бешенства, зрелище и впрямь не для слабохарактерных.

  Кэп схватился защитной коркой, и из него попёрло. И офицеры, понятное дело, стали подыгрывать. А ютлэр, Эдгар Кейси, и без стимулирующей дозы чиновничьего маразма - ходячая зона Метью.

  Разговор пошёл на повышенных тонах, плавно перетекая в скандал. Пилоты, оказавшиеся по соседству, хмурились, преступный куст испуганно колыхался, но на записи, которую сумел сделать тогда на спецбраслет вездесущий Корске, не прозвучало ни одного крепкого выражения.

  На кораблях Армады мат не положено употреблять даже капитану, а проверяющий - тем более был при исполнении. И полчаса со всей свирепостью наш кэп и крыса из Госдепа пожирали друг друга глазами, жонглируя самыми безобидными фразами.

  - Это, знаете ли, надо додуматься! - орал чиновник. - Вам мало проблем со стабилизацией крейсера? Вы забыли, что линейные корабли - гордость Империи? Вы что, решили этими кустами угробить Имперскую Гордость?

  - Да что это за гордость, если её можно угробить кустами! Кто вам сказал, что вы имеете право корчевать здесь, что ни попадя?

  - Да я вас за эти огрызки..!

  - А! Так значит всё-таки за огрызки?!

  - Да вы - дикарь! - взревел чиновник. - Где вы набрались этой ереси? Зачем вы развели здесь... эти кусты?

  - Умерьте тон! Все мои шесть кустов имеют высший рейтинг! И огрызков они не боятся! - оскалился капитан.

  Атмосфера в кают-компании накалялась всё сильнее. Пилоты - народ особый, многие уроды плёнку на браслетах включают не по причине паранойи, а чтобы уберечь окружающих от своих неконтролируемых психических реакций.

  (Дьюп? Нет, он иначе, его хоть в клетку, хоть под плёнку - не удержишь, но Кейси, говорят, помогает).

  Чинуша вдруг ощутил общее напряжение, заозирался, ткнулся глазами в картинно-доброжелательное лицо навигатора и мрачное - ютлера... И видно что-то уловил в нём нелестное для себя, потому что покраснел, как бешеный огурец.

  - И что? Вам никто не завидует с таким буйством зелени на борту? - взвизгнул он и заскакал вокруг сферы с кустом. - Так я устрою вам зависть на весь освоенный Север! Немедленно убирайте своё зелёное безобразие!

  Несчастный кустик раздора беспомощно дёргался в своей плёночной клетке.

  Главный навигатор, Флим дэ Ваттель, мужик феерически незаметный, пока не шевелит руками, качнул головой, прищурился на нелепое растение в несоразмерно большой оболочке, потом покосился на ютлэра и, словно бы ненароком, почти невесомо коснулся его личного браслета: взгляни мол, а не 'лопнет' у нас этот куст?

  И тут контур домагнитной плёнки опал! Но не с куста, а с самого Кейси!

  Эдгар Кейси, первый помощник капитана, уже двадцать минут молчавший, словно во рту у него заклинило шлюзовый замок, оказался неожиданно доступен окружающим вместе со всеми своими уродскими эмоциями. Пси-пресс даванул накатом! Капитан отшатнулся, а чиновник взмахнул руками, как танцовщица, и рухнул прямо в куст! Чтобы, так сказать, личной, особо ценной массой проверить надежность имперских пленочных изделий!

  Плёнка выдержала.

  Дезориентированная тушка чиновника забилась, дрыгая ногами, на прозрачном батуте с ошмётками зелени и жёлтеньким питательным раствором внутри!

  Крики высокого гостя, а, возможно, и чьё-то неприличное хихиканье, заглушил голос дежурного:

  - Срочно, тест два-четыре, локальная миграция тени!

  - Как?! - взвизгнул чиновник, пытаясь высвободиться из домагнитки. - Как вы могли! Откуда здесь дырка?!

  Тут Ромэн начинал, обычно, доказывать нам, что чинуша не просто упал в куст, а кинулся туда, жертвуя жизнью, чтобы разоблачать неуставную миграцию тени в кустах! Мы, понятное дело, ржали. Хотя по всему выходило, что Кейси просто сорвался, а навигатор и капитан рады были посмеяться над столичным болваном.

  - Не беспокойтесь, - бормотал кэп, делая Кейси страшные знаки бровями, чтобы тот вернул режим плёнки на спецбраслете. - Это дырка - где надо - дырка. Вам нечего опасаться...

  Тут чиновника, к большому сожалению Корске, спасли подоспевшие техники.

  Столичный красавец стал помят и всколочен. Его хитрая причёска растрепалась, и сразу стало заметно, что высокий гость ростиком маловат, разве что подпрыгнет повыше.

  - Признайтесь, вы это подстроили, а? - он ещё пытался орать, но выходило смешно и жалко. - Да я вас всех по шахтам сгною! Вы ещё пожалеете, что со мной связались!

  - Как можно подстроить миграцию тени? - с улыбкой пожал плечами капитан, наслаждаясь полученной сатисфакцией. - Тень не читает имён. Не волнуйтесь, Селвил, главное, что у нас здесь достаточно разного рода... кустов. И они всегда на страже Империи! Разрешите сопроводить вас в медотсек?

  Триумф над трусом дорого встал всему кораблю. После этой истории мы и загремели на патрулирование аномалии пространства в секторе 018-34. Стратегические маневры, чтоб их дакхи съело. Правда, Дьюп сказал, что разговор шёл совсем не о рассаде в кают-компании. Претензии у чиновника были к личному составу 'Аиста': слишком много лишних 'кустов' углядела в рядах пилотов основного состава крыса из Госдепа. Капитан успел подсуетиться с компроматом. Чиновника сняли, но и кэпу дерзости не простили.

  Не знаю, откуда напарник берёт все эти слухи, но нашего капитана и в самом деле не очень любят наверху. Зато кусты в кают-компании стали теперь для экипажа как родные, а их количество увеличивается в режиме эпидемии. И в диалогах парней тоже всё время что-то кустится, цветёт или уходит гордостью по самые корни.

  Гордость гордостью, но зелени вокруг было что-то уж слишком много. Я стоял и растерянно озирался. Похоже, я выпал из реальности серьёзней, чем на две недели. Кусты уже использовали вместо запрещенных перегородок и декоративных колон. Да и незнакомых физиономий вокруг оказалось с избытком. Два месяца на рейде, а все равно половину команды не знаю в лицо - у нас ведь одних только пилотов числится больше трех сотен.

  Кто-то жевал, кто-то играл в голоигры за парящими возле кресел и диванов столиками. И 'синих кителей' прямо, как на парад нагнали. Тёмно-синяя форма - это у офицеров. У пилотов она голубая, у техов - жёлтая, но они в кают-компании редкие гости, чаще попадаются серенькие связисты, красненькие медики, зелёные щитовики. Только Дьюп всегда в чёрном... Стоп, я где?

  Подставится так, чтобы выпасть на капитанский балкон я бы не смог - туда лифты не ходят. А вот вывалиться в сектор, облюбованный старшим офицерским составом, где сплошь мьер-лейтенанты, лэры, калейдоскоп шевронов и 'зеленые кущи' ступенями до дна бублика...

  Точно, как есть 'офицерский ресторан' - изолированный балкончик, нависающий над кают-компанией. Вон и навигатор мне ухмыляется, ручкой делает. Помнит, стервятник, как гонял нас вчера. Ну и я - бандак, это же надо было такие параметры лифту задать, чтобы он увёз меня к противоположному входу в 'бублик'!

  Эпите та хатта! Парад первоколонистов, и тут появляюсь я в накинутом кое-как кителе. Вспомнил! Добс была фамилия того парня, который мычанием объяснялся в кают-компании с капралом, зажав китель в зубах! Ну так тот хоть новое звание обмывал!

  Исправлять косяк было поздно. Я постарался медленно и с достоинством покинуть не подходящий мне по рангу сектор, лавируя между столами и группами офицеров. Здесь ведь даже не поешь по-человечески, перед каждым вторым придётся салюты отмачивать!

  Провожали меня усмешками и гримасами. Китель при мне? Ну и к Хэду!

  Где-то внизу, бурлило человеческое море, и я пробирался сквозь заросли элитных 'кустов' с упорством маньяка, пока, наконец, не нашёл дорожку вниз.

  Путешествие по дну бублика постепенно изменяло картину: зелени становилось меньше, знакомых лиц - больше. Я миновал 'заросли' саргов с первого щита, уловил, наконец, признаки привычного пейзажа, выдохнул было, но тут же обнаружил, что ближайший хромированный бар, он же закусочная и полулегальный магазинчик, оккупирован Корске и его шестеркой. Шумно, с картами. А за соседними столиками хватает уродов и саргов, которых я не очень хотел бы сегодня видеть. Да и они меня, честно говоря, тоже.

  Хэд! Некуда приткнуться бедному пилоту. Хоть в рассаду ныряй!

  Влипать в дополнительные наряды из-за очередной оды моей 'эрцогской морде' или 'саргу-неваляшке' совсем не хотелось.

  Добрый у нас коллектив? А ты чего-то другого ждал на военном корабле? Здесь за словом не в карман лезут. Разве что в словарь. Мёртвые и локальные наречия Кодекс Армады за мат не считает. В смысле не штрафует за них. Нет, выражаться-то можно и по-имперски, но тогда эрго со счёта спишутся автоматически. Жалование легко не только пропить, но и проболтать.

   Пока я хлопал глазами, выбирая из вариантов 'плохо' (пообедать с уродами) или 'очень плохо' (поесть с саргами), нырять в кусты стало поздно. Корске заметил меня и началось: 'Как житуха? Ты с нами сегодня играешь? Не играешь? Да тебя сгноят на дежурствах!' И улыбка во всё лицо, плюс трепыхания, словно у него режутся крылья.

  С крыльями - полный обман. Ромэн азартен не по-ангельски, а играет по-крупному - чем крупнее, тем шумнее.

  Когда-то Корске-Шумелка и его парни были моей семьёй. В элиту Дьюп меня выдернул из запасного состава бегунков, а их группируют по шесть двоек для фигур и задач. Только летали мы, обычно, по 'Аисту', а не в космосе. Сарги же.

  В общем... формально-то статус я поменял, а на деле завис. Уже не сарг, еще не урод. Ещё не разучился транжирить время за картами, а другим способом убивать мозг пока не умею...

  Житуха? Никак она у меня, Ромэн, никак.

  Но первому болтуну 'Аиста', Ромэну Корски, я не сказал бы этого вслух даже за взятку в размере трёх суток спокойного сна. Потому - жестами и мычанием отбоярился, протиснулся к барной стойке, напоминающей маленький серебристый тор, и едва успел завладеть подносом, где бифштекс соседствовал с шипящими луктольскими булочками, как заметил Дьюпа. Вопрос, как я его раньше не заметил.

  Мой старший опять возвышался у инфораздатчика. Вокруг него сиротливо пыжились пустые шары кресел, а на почтительном расстоянии тусовались зеваки. Для многих на корабле было обычным утренним развлечением - считать, сколько новостных окон откроет за раз сержант Макловски.

  Раздатчик - колечко стойки размером с бар, принимающей информацию с внешних станций. Общей стойки. И кресла вокруг, чтобы посмотреть матч или интерактивное голо. Только Дьюп видел понятие 'общий' во время последнего коллапса Вселенной, а потому над раздатчиком парила сейчас голосфера, пестрящая новостными окнами, то возникающими, то схлопывающимися, то наслаивающимися друг на друга, а сержант Макловски управлял этой какофонией едва уловимыми движениями пальцев в сетке голоманипулятора.

  Газет напарник наоткрывал столько, что от бегущих строчек и роликов у меня зарябило в глазах. Хэд, только этого моей больной голове и не хватало!

  Я отвернулся, попытался втиснуться куда-нибудь со своим подносом. Выпечка остывала самым непростительным образом. Однако свободные кресла остались лишь вокруг Дьюпа. Зеваки не рисковали подсаживаться слишком близко. Говорят, пару лет назад самые борзые открыли дискуссию, что важнее - общественный просмотр матча по глэйву на первенство Дэнева или личное издевательство Макловски над прессой? Обсуждение вылилось в два сломанных носа, одно вывихнутое плечо и десять суток карцера для всех. Причём матч так никто и не посмотрел.

  Я не то, чтобы поверил. При мне Дьюп ломал исключительно мозги: влезешь под горячую руку - полсуток головной боли гарантированы. Но делал он это качественно. Потому к 'новостному завтраку' напарника в кают-компании относились с пониманием. Ладно, он хоть звук у своей пилорамы не включал.

  Окошечек на голосфере открывалось всё больше, кое-где они налипли уже в три слоя. Количество зрителей тоже росло на глазах. Сейчас начнутся ставки, вопли. Поесть спокойно не дадут. Надо было садиться рядом с Ромэном, тот Дьюпа, как огня боится, и даже не смотрит на его игры.

  Но бежать было поздно. Я подвесил свой обед у барной стойки, больше не пытаясь искать плоскость под задницу, и вгрызся в луктольскую выпечку. А то сок того и гляди застынет, и начинка из мяса фага потеряет половину своей прелести.

  - Ну? Посчитал, что ли? - мой невольный сосед слева, коротышка с выпирающей нижней губой и глазами в разбег окликнул своего порядком окосевшего друга.

  Коротышка был пилотом с Первого щита, а приятель его носил серую форму связистов. Вообще-то, косых в пилоты не берут, и я знал лишь одного, для кого сделали исключение. Однако у этого сарга глазки явно закосили недавно и ненадолго.

  - Да... триста... пять, вроде бы.

  - Не-е, Хмыкало, мы на 'вроде' не забивались! У кого тут абсолютная память? - коротышка-пилот проигрывать не желал.

  - Так то - память! Учи матчасть - я тебе не 'коробка'! И не нанимался пахать за автонавигатор! - Тощий, батанообразный связист повернулся ко мне всем корпусом. Белки глаз у него покраснели, но не фатально, жить будет. - Уродов, вон, спроси! Вот хоть пацана! Хотя, чё этот хлю...

  Тут под ребром у связиста оказался локоть коротышки-пилота, и конфликт был снят в зачатке.

  - Можешь посчитать? - спросил пилот, нервно облизывая оттопыренную губу. Он меня знал, я его - нет.

  Урода в толпе пилотов без подготовки не отличить, особых нашивок на повседневном кителе мы не носим. И парень явно боялся нарваться теперь на неприятности. Но разве я могу обидеть пилота второго состава, да ещё такого мелкого?

ГЛАВА 22

  - И что мне за это будет?

  Я проглотил последний, истекающий соком, кусок, и ощутил, что боль в башке капитулировала и даже выкинула белый флаг. Это было неожиданно, а потому вдвойне приятно. И настроение тут же поползло вверх. Вот и пойми теперь, от чего голова болела - от перегрузок или от голода?

  На нас стали оборачиваться, ответ был интересен многим. Из толпы выехал верхом на кресле бугаина Дик - рельса под два с лишним метра, любитель служить гарантом пари, на что у него хватало и роста, и спецподготовки. Дик Куперт начинал карьеру в десанте, имел скорее норов, чем нрав, но при этом был парнем честным и открытым. Если не злить.

  - Лакра пойдёт? - голос у бывшего десантника был подстать гороподобной фигуре - глухой и сиплый. Словно его тушей голос и придавило.

  Лакра не просто не входила в рацион пилотов, а шла в баре по статье 'приват-магазин'. У меня стажа не хватало на такие услуги, это Дик тут шесть лет парился.

  Кивнул я раньше, чем успел подумать о приближающемся дежурстве, а с ним и обязательном медосмотре. Лакра, конечно, не кофе или спиртное, но тоже не слабый стимулятор.

  Напарник Дика, Косой Брит (да-да, вот этот у нас по-настоящему косит и левый глаз под чёлкой прячет) тут же отчалил к бару, словно испугавшись, что я передумаю. Брит лёгонький, мелкий и тощий. Но где-то внутри у него есть титановый стержень. Хотя Дик не очень-то даёт проверять на вшивость своего первого.

  Дик - не Дьюп. Не в плане, что мне нужна защита от любителей цепляться, но от нормального общения с напарником я бы не отказался. До Карата мы ещё могли что-то обсудить просто, как люди, а после... Не считать же записки и тычки за 'тупость' диалогом?

  Приятели Дика постепенно собирались вокруг меня. Пора было повернуться к голосфере и начинать считать. Неизвестно, чьим посредником в споре выступал Дик, но его-то я ещё по боевым кругам запомнил - всегда норовил сломать мне что-нибудь лишнее.

  Тусующаяся возле Дьюпа массовка уже не напрягала. На фоне Дика и его компании, смешки и шутки саргов даже успокаивали.

  Когда-нибудь я научусь действовать после размышлений. И... меня вышибут из Армады, с пометкой 'для пилотирования не пригоден'. Тройка, она и есть тройка.

  Не знаю, что Дьюп искал в новостях, но десятиметровую зону пустоты вокруг своей чёрной тушки он получал заслуженно. У тех, кто пробовал читать вместе с ним - мозг сразу начал слоиться и плавиться. А вот пересчитать окна, наверное, можно. Это задача на расфокусировку восприятия, сродни навигационным, такие он заставлял меня решать регулярно.

  Ну что, поехали? Взгляд неохотно поднялся по чёрной парадке Дьюпа, перетёк на бритый затылок, потом на серебристое кольцо с рельефом голоредактора... И я привычно выпал из мира.

  Я смотрел, не моргая, пытаясь охватить всю сферу целиком. Под пальцами Дьюпа множились окна инфопотоков со всей Империи и даже частью из экзотианских дэпов. Окна возникали, повисали на несколько секунд, а потом сворачивались или перетекали в центр голорамы, причём текст шпарил прямо поверх голо или видео, а некоторые окна наслаивались друг на друга.

  Я попытался, было, сосредоточиться на чём-то конкретном, но голову сразу повело. Да, нас учили оперировать множественными целями, а для навигатора такие задачи близки к профильным, но их динамика и скорость изменения обычно сглаживаются навигационной машиной в зоне сна. Фактически навигатор полуспит в трансе, мне же предстояло выдать 'навигацию' в бодрствующем состоянии мозга. Без химии и дозаправки организма ложементом.

  Я жадно втянул воздух. Мельтешение картин решительно не хотело замедляться и поддаваться подсчёту, хотя некий сумасшедший ритм я уже улавливал.

  Сердце застучало быстро-быстро, по спине побежал пот. Я понял, что такими темпами вылечу вместе с этим дьюповым ритмом в Бездну, и задышал ровнее. Медленнее, ещё медленнее, ещё... И вдруг всё, кроме голорамы, исчезло, а движение окон стало понятным и гармоничным, словно их тасовал я сам. Принципы сортировки, темы, заголовки статей... Такой ясной и чёткой бывает мозаика показаний приборов при работе на сверхскоростях.

  Я смотрел на сферу голопроектора, и мне не нужно было даже считать возникающие окна. Я видел, сколько их, как они сгруппированы, какие сейчас будут отсеяны. Газетные заголовки медленно двигались, наползали на группы сюжетов. Я даже выделил в правой верхней части сферы малогармоничный блок, явно выпадающий из общей системы построения новостного поля. Мне показалось, что Дьюп устроил там отстойник для попсы и откровенной пропаганды.

  Но тут в лёгких закончился кислород, картинка раскололась, и гул кают-компании рухнул на меня.

  От неожиданной смены декораций я потерялся на миг, замер, озираясь и хватая воздух. Резкой для зрения всё ещё оставалась только сфера голопроектора, а лица вокруг сливались в одну сплошную массу. Я зажмурился... и с ужасом понял, что бурлящий вокруг шум пропал, и я ничего не слышу!

  Доигрался, - подумал, чувствуя, как пот течёт себе тихонечко по спине. - Допрыгался и оглох. Меня сейчас с дежурства снимут.

  Через 'не могу' отрыл глаза и, борясь с головокружением, сфокусировался на довольном лице Дика. А потом начал смутно различать и другие лица.

  Оказалось, что прильнувшая было толпа, спешно образовала вокруг меня широкий молчаливый пробел. Круг с зеленоватыми мордами. Только Дик цвёл, словно куст росянки. И это не я оглох, это они все притихли.

  - На! - вынырнувший откуда-то сзади Брит сунул мне запечатанный крышкой бокал с соломинкой.

  Тишина лопнула от его голоса. Ушам стало больно. Я неожиданно близко увидел хитрую физиономию пилота с закрывающей левый глаз косой рыжей чёлкой, словно бы он в меня целился.

  Я вздрогнул и вцепился в бокал.

  - Ну? - нетерпеливо спросил Дик, дорисовываясь рядом с напарником.

  Пришлось моргнуть, чтобы отогнать два напирающих изображения:

  - 600 на внешнем кольце, 89 вторым слоем и 64 - третьим. 21 - в центре, но из-за замен там лишь 16 стабильных. Всего 774. Постоянно поддерживается 138 окон.

  Наконец, стали чётче лица других сослуживцев. А хлопок по плечу не столько вбил меня в пол, сколько вернул грунт под ноги.

  - Молодец, малёк! - гаркнул Дик Куперт.

  Я спокойно отношусь к нарушению личного пространства, а кают-компания - одно из немногих мест, где можно беспошлинно хлопнуть по плечу парня примерно одного с тобой ранга. Но Дик-то мне был не ровня с тех пор, как я стал вторым у Дьюпа. И, боюсь, что штраф он всё-таки заработал.

  Кивать расхотелось. Есть тоже. В висках опять зашевелились барабанщики, раскладывая свои пыточные инструменты. Я глотнул, убедился, что в бокале именно лакра, показал Дику с Бритом большой палец... И понял что всё, выдохся. И мне уже не до шуток, и не до приколов.

  Жест перетёк в команду подносу с остывшим завтраком плыть за мной. Организм требовал срочно посадить его хоть куда-то. А свободными креслами в ближайшем обозрении были лишь шары вокруг Дьюпа.

  Передо мной расступались, вяло переругиваясь.

  - ...да ни фига! - голос коротышки-пилота был всё такой же навязчивый. - Где гарантия, что он не насвистел?

  - Заглохни, Мейси, парень - двойка этого мутанта.

  - Ну, если бы этот не посчитал... - донеслось довольное грохотание Дика. - Я б удивился, как они в паре летают. С тебя счёт за попойку на Весте!

  - Только Гендеп тут отдыхает, или я малайсийский пикси!

  Препирательства после подсчётов окон тоже были частью культурной программы. Как и шутки на тему уродов и Генетического департамента. Впрочем, всё это сейчас совсем не задевало меня: в башке уже звенело, в висках дёргалось...

  Я сообразил, что сижу, поставив поднос на круг голобара, лишь когда Дьюп покосился на меня. Угол подноса частично перекрыл транслирующий контур сферы, и у него выпал один из секторов изображения. Правый верхний, где он собрал всякую попсовую муть.

  Ругаться напарник не стал, просто кивнул на поднос. А когда я передвинул квадрат чёрного пластолептона, он погасил часть лишних окон и мрачно уставился мне за спину во все свои 'три глаза': два нормальных и титановое кольцо над переносицей. Похоже, не только я ему помешал.

  Ну и кто у нас сегодня смертник?

  Я развернулся вместе с креслом и увидел Веймса: уже бледного и мокрого, как мышь. А нечего лезть Дьюпу под горячую руку. Это меня он, может, и не тронет. Нам с ним сегодня ещё дежурить вместе.

  Лайнол Веймс - молодой да ранний, вечно засупоненный на все липучки хлыщ с нашего, Третьего щита. Он был первым пилотом, и, тем не менее, ходил одно время кандидатом во вторые к моему напарнику. Хотя вряд ли Веймс именно по этой причине поимел наглость отвлечь сейчас Макловски от поедания новостей.

  Раздражение Дьюпа - вещь вполне материальная. Долететь могло и до меня, потому я быстро уткнулся в бифштекс. И уловил только часть разговора.

  - ...шестнадцать кораблей! Наших кораблей! И ещё сорок, если по сектору экзотов!

  - Семнадцать.

  Веймс был нарочито резок. Дьюп - едва снизошёл открыть рот. Он - лидер нашего щита, он не обязан отвечать на дурацкие вопросы каждого пилота.

  - ...у Борги? - нахмурился Веймс, пробормотал что-то неразборчивое... И вдруг выпалил: - Смэшники?

  Слово упало и повисло. И Веймс им даже не подавился, хотя стоило бы. Смэшники - это... Это же...

  Это такие твари, квэста гата, во сне приснятся - в медотсек загремишь!

  Я настолько офонарел, что часть разговора пропустил совсем. Включился только на незнакомом слове.

  - ...нурги? - Дьюп пожал плечами.

  - Не те ли 'нурги', что сожрали Советника Инспектора Севера на Нетроне? - пискнул Веймс, словно его булыжником придавило.

  Возможно, так оно и было. Оторванный от своих занятий Дьюп - это и есть ходячий пси-пресс. Не знаю, что там думает по этому поводу Гендеп, но напарник-то вот он, и на нервы давит вполне по-настоящему. Его 'давилка' похожа на перегрузку при резком старте или переполяризации - сердце также валится в желудок, а мозги превращаются в вату.

  - Или те, что огненным шнуром прошлись по базам на Эдрии? - Дьюп сказал это тихо, но раздражение доплеснуло, наконец, и до меня, и компотом я не подавился только по чистой случайности.

  Ну и Веймс своё получил.

  Стоп. А разве у Армады есть базы на Эдрии? Оттуда? А если есть, то 'огненный шнур' - точно экзотская технология. Если я проспал очередной конфликт, то почему на голораме Дьюпа был заголовок: 'Экзоты защищают имперскую колонию на Эдрии'? От чего? От собственного 'шнура'?

  Мозг, дезориентированный завтраком пополам со смэшниками и огненными шнурами, тихо плавился и стекал в желудок. Это были совсем несъедобные темы. Тварей, хуже смэшников, ещё поискать, а огненный шнур выжигает биосферу планеты в ноль!

  А... нурги? Это вообще - кто?

  Я допил компот и поднялся. Зеваки уже разошлись, но не все. Вессер замер, облокотившись на пустое кресло, и демонстративно наслаждался молчаливым обществом Кэроля. (Аж уши шевелились). Из-за купола с зеленью желтела форма одного из помощников главного техника. Ещё полдюжины уродов как-то нарочито притихли. А двое незнакомых пилотов активно морщились и кривились от реплик Веймса.

  - Говорят, что Инспектор уже в поясе астероидов! Лично! И 'Дело Чести' надраивают, как на парад! А парада не будет, хватило бы одиночек!

  - Я не пресс-секретарь лорда Мейлса, чтобы знать, где он и чем занят, - сощурился Дьюп.

  В ушах звякнуло. Это был верный признак того, что психическое давление на нашем пяточке пространства сопоставимо сейчас с перегрузкой в 3-4g. Пока терпимо, но на месте Веймса я бы уже заткнулся. Однако этот бандак решил пойти ва-банк:

   - Только Байроби..! - выдохнул он, подавился и закашлялся.

  Я мог бы поклясться, что Дьюп не шевельнулся, но лучи его голоманипуляторов дёрнулись и, сложившись на миг в когтистую лапу, перечеркнули кадык Веймса.

  Пилоту хватило намёка на удар. Попрощаться он не сумел. Только судорожно кивнул на Дьюпово:

  - Мои приветы Нейлану!

  И отвалил, держась руками за горло.

  Кто такой Байроби я не знал, но понятно было, что не пешка, потому что Нейлан - лендслер Севера. Но к чему такие высокие имена?

  Я попытался шагнуть - голова закружилась. Сползший китель только чудом удержался на левом плече. Мне пора было ставить какие-то реальные задачи. Например: дойти до свободного диванчика. Но тут Дьюп развернулся ко мне, и на его непроницаемом лице я чётко прочёл желание пинками загнать меня под голостойку. И не важно, что она литая от пола до крышки.

  - Живо к медику. Через сорок минут вылет, - сказал он тихо.

  Интонации были вполне себе нейтральными, если не знать, с кем говоришь.

  Я спорить не стал. Что я, больной, что ли, с ним спорить? Замешкаешься, и на уровне солнечного сплетения сомкнется невидимая рука, как будто между желудком и печенью у тебя есть дополнительное 'горло'. Хотя не факт, что будет именно так. Иногда его недовольство напоминает попытку раздавить тебя, как букашку, или устроить перегрузку в десяток g. И я не знаю, какой тип психического насилия мне нравится меньше. Но, когда 'давят' - пилоты называют это между собой 'пси-пресс'. И грешит прессами не только мой напарник, это самый что ни на есть 'уродский' способ указать более слабому на его законное место.

  Я пока не могу ни на кого 'надавить'. Да и вообще, заинтересованность в этой теме Генетического департамента предполагает, что разговоры о пси-прессах - в пользу бедных. В смысле, не хочешь стать бедным - молчи.

  Медик поворчал, но за четверть часа оживил меня до состояния достаточного для дежурства. Почистил кровь от стимулятора, отрегулировал баланс гормонов... Лучше бы вколол чего бодрящего, а то полежал я у него на кушетке, и глаза начали слипаться.

  Но обижаться на медика не стоило. Он даже в журнал не занёс всю ту химию, что из меня вымыл. Краснопузый понимал: мы две недели дежурим по полной боевой. В режиме обычного полёта он сдал бы меня за лакру капралу, а сейчас - чуть по головке не погладил.

  Квеста гата, как я устал ждать атаки! У линейного крейсера не бывает простых задач - это силовой козырь Империи. Если в ход идут линейные, значит, переговоры окончены, и мы со всего маху бьём в чей-то нос.

  Так было с пиратской базой, которую нам приказали зачистить перед моей увольнительной на Карате. Приказ и удар. И так было потом со всеми вылетами.

  Но не с этим.

  В ангар я ввалился, чтобы услышать: старт откладывается на двадцать минут, а само дежурство пройдёт в автономном режиме. Навигатор решил, не вращать нас в огневых карманах по обшивке 'Аиста', а отстрелить в космос и в двойках накручивать на крейсер.

  Захотелось выругаться, но ни одного безопасного выражения промытый медиком мозг сгенерировать не смог.

  Если с работой в огневом кармане всё прозрачно: это и выход боевого удара двойки, и оружейное гнездо, что мигрирует под обшивкой для лучшей защиты орудия, и дополнительный стыковочный шлюз... Короче, систему и слаженность работы ОАОК имеет смысл отрабатывать до потери пульса. Так жонглер тренируется до упаду, чтоб на сцене мячи не ронять, и я готов побыть мячиком для навигатора. Но автономка? Без реальной боевой задачи - она бессмысленна. Ну отстрелит корабль несколько двоек? Ну поболтаемся мы вокруг корабля? И..?

  Казалось, навигаторы уже не знают, что отрабатывать в режиме 'полная выкладка', а потому на коленке сочиняют для нас задачи.

  Нет, я понимал, что наш с Дьюпом щит - Третий Огневой, в реальном бою это и будет одна сплошная автономка. Но отрепетировать её можно, разве что, на тренажерах. Там же предполагается сплошная стрельба, а в учебном режиме перестреливаться нам не чем и не с кем.

  Всего у 'Аиста' шесть Щитов: три огневых модульных и три энергетических - магнитный, домагнитный и поле Слейпера. Пилоты обеспечивают работу трёх огневых, трёх возможных позиций двойки.

  Двойка - вынимающаяся начинка ОАОК, огневого кармана. Ударный модуль. Если двойка в кармане - значит, перед нами Первый Огневой Модульный щит, он же Заслон. Второй щит уже предполагает выход двойки из 'кармана' и автономное движение между энергетическими щитами крейсера. Ну и Третий щит, или собственно Огневой - 95% автономный полёт вокруг корабля, его самый внешний, живой щит. Выход в космос за корабельную обшивку и энергощиту. Попадание в клещи, между огнём своего корабля и огнём противника. И задача Третьего щита: причинить максимальный урон врагу, выживая под огнём своих и чужих.

  Я уже три месяца в Третьем Щите. Просто потому, что Дьюп возглавляет именно Третий. Но настоящих атак я пока не знаю. Пираты - разве это серьёзно? А смоделировать атаку вражеского корабля можно только на тренажёрах. Так что условно-теоретически я готов, но...

  Здороваться с навигатором в ангаре я не стал, шёл бы он с таким заданием лесом. Тупо влез в двойку, пристегнулся и задремал минут на двадцать. К вылету Дьюп меня поднял, но не разбудил. И как только двойка, ухнув в шахту, понеслась из ангара к обшивке корабля, я опять задремал.

  Так у меня на этот раз и пошло дежурство. Шесть часов. Четыре из которых, я каждые двадцать минут просыпался от психического 'пинка' Дьюпа, чтобы обрадовать навигатора своим наличием. Потому что обеспечивать связь положено именно второму пилоту. У борта 'Аиста' пилоту-стрелку только связь и остается, по ТТХ не положено вести у обшивки огонь вне боевой ситуации. А вот Дьюпа мучили на полную катушку: имитация боя была тупой, бессмысленной и беспощадной.

  А я засыпал, просыпался, что-то говорил в полубреду. Пока, наконец, не проспал отзвон.

  Вскинулся, услышав голос напарника:

  - ...температура реактора в норме. Конец связи.

  И меня как ледяной водой окатило:

  - Дьюп, я...

  - Щитами займись, - оборвал он. - Сейчас будут маневры отскока.

  Напарник не поморщился, не выразил раздражения. Но лучше бы выругался, чем вот так!

  А манёвр... Да, что ему будет? Там и надо-то влетать под углом в электромагнитный щит 'Аиста', чтобы двойку завертело и выкинуло в непросчитанную навигационной машиной точку. 'Игра в случайные ворота', проверка реакций пилота.

  Вот когда крейсер разворачивает домагнитные щиты - тогда действительно становится жарко. Завихрения поля создают на щитах блуждающие червоточины. Очень дырявая глухая стена. Дыры пляшут, схлопываются и открываются снова. А твоя задача - свернуться в измененное пространство, развернуться - отстреляться, опять свернуться.

  В глазах мельтешит, ты едва успеваешь дышать, а надо ещё стрелять и просчитывать свои действия хотя бы на шаг вперёд.

  В автономке даже навигатор не подскажет тебе, куда лучше двигаться, чтобы самому тапки в угол не двинуть. Летать и сражаться в таком режиме, вообще мало, кто способен. Проблема даже не в обнаружении дыр. Коробка (она же навигационная машина двойки) дыру найдет. Но, если ты хочешь не только выстрелить, но и выжить, то обязан найти дыру раньше, чем коробка противника рассчитает, куда ты метнешься и где всплывешь. Опережать домагнитный вычислитель способен только человеческий мозг. Но для этого логика должна срастись в тебе с интуицией.

  Сейчас не было никаких червоточин, и все наши метания по команде навигатора выглядели бессмысленной суетой. Дьюп работал в полкасания, но я всё равно опаздывал за ним. Злился на него, на себя... И не успевал.

   Он, в принципе, и один бы мог справиться с управлением двойкой, будь у него две дополнительные руки. Но Макловски не параб, а потому в нагрузку шёл я. И если лидер Третьего Щита полагал, что 'нагрузка' тормозит, я узнавал об этом раньше, чем срабатывал корректор автонавигатора. Потому что психический пресс сержанта Макловски способен стимулировать мышление даже у нашего капрала. Я ощущал недовольство Дьюпа кожей, мышцами, всем телом. А мозг подключался, кажется, даже спинной. У нас на Фрейе так импульсным бичом гоняют стадо.

  Пока я злился и старался успеть за Дьюпом, он словно бы не замечал моих промашек, но, стоило плюнуть и расслабиться, как невидимая рука снова и снова вжимала меня в ложемент, не хуже перегрузки в несколько дополнительных g.

  Как он это делал - не знаю. В Академии шутили: уроды так часто бывают в тени, что Гендеп не списывает их только по причине сверценности именно таких, изуродованных тенью. Пока я не встретил Дьюпа, думал, что это байки.

  К концу дежурства он, как часто бывало, утомился от моей тупости, а я одурел от его скорости. Так что шлюзование прошло мимо. Я опять уснул.

  Удобно в ложементе спать, кто бы мог подумать? Зато к выходу из двойки я обладал завидным запасом бодрости, сияя на весь ангар. Что по этому поводу думал Дьюп, узнать не удалось - бритые затылки не разговаривают. А вот навигатор был весьма расстроен отсутствием любимого развлечения - ползающего на брюхе Веарена.

  Я шёл по коридору и злился так, что хотелось впечатать кулак в далтит.

  Как навигатор-то удивился! Аж морда вытянулась от изумления! Тоже, наверное, ждёт, когда Дьюп меня вышвырнет. Какой я там? Третий? Или уже пятый второй пилот у Макловски?

  Я знал, что на 'Аисте' до сих пор делают ставки, загадывая, когда я вылечу из двоек Дьюпа. А напарник... То невозмутимо гонял меня, словно зому, то смотрел сквозь пальцы, как я засыпаю прямо в пилотском кресле. Хэд!

  Далтиту-таки досталось до зелёной подпалины в глубине бледно-фиолетовой массы. Рука заныла, не спасла даже компрессионнная перчатка, и я обругал себя. Завтра работать. А нагрузка меньше не станет!

  И всё-таки боль немного успокоила меня. Очередные шесть часов сумасшествия, так или иначе, закончились. А в обычном режиме служба не такая уж жуткая каторга. Правда мотаться приходится через зоны Метью, где тебя скручивает в бараний рог, а потом выплевывает на другой стороне Галактики. Но с этим я как-то справился. Потому и урод.

  Сохранить сознание при прыжке через тень способны немногие, остальной экипаж медики укладывают в капсулы. Даже капитана. Корабль в зоне Метью ведёт его первый помощник, ютлэр. Приписные - вообще сбегают с корабля, словно крысы. В каждой звёздной системе приходится набирать новых. Никто не хочет 'нахлебаться тени', и я, глядя на напарника, тоже уже не хотел. Но кто бы меня спросил? Космос стоит дорого, как и обращение 'лэр' перед фамилией Веарен.

  Однако, когда до следующего дежурства целые сутки, а до прыжка, может быть, и месяц, всё это кажется не таким мрачным, верно? Можно даже позволить себе что-нибудь выпить и поспать.

  Развить эту замечательную мысль я не успел. Браслет пискнул и выбросил голограмму: 'вызов к замполичу, форма 132.1'.

  Вызов был кривоват: без голо выбритой до синевы рожи ДиРамоса, без его кодированной подписи. Ну, так и замполич у нас тоже кривоват - мало кто в команде понимает логику его 'воспитательных припадков'.

  Есть у него роскошный кабинет рядом с капитанской. Туда вызывают кандидатов на вылет с 'Аиста', чтобы в торжественной обстановке дать отеческого пинка. А для дежурных разносов существует маленькая конурка на пятьдесят четвёртом витке спирали Проката. Вот туда мне и пилить. И от приказа по форме 132.1 - не отвертишься. Навигатор настучал? Медик? Или это я сам спалился, когда уснул?

  Спускаться вниз не хотелось, тем более в компрессионном костюме... Вот так ни помыться после дежурства бедному пилоту, ни даже амуницию снять. Перчатки расстегнуть, шлем в руки - и вперёд, на разнос к родному командованию.

  Хотя, компрессионка, она в чём-то даже солиднее парадки. Это бионохимический доспех, иссиня-чёрный, матовый, с символом двойки в крыльях Империи на левой стороне груди. Каждая часть костюма, а их шестнадцать, неправильной формы и соединяется всё это очень хитро. Обычное сращивание тканей в зоне Метью не годится, можно и голым из прыжка выйти. А вот парадка или компрессионка тень держат, только парадка ничем не поможет при перегрузке в 12-15g, а костюм - вытащит.

  Ну, хоть стоять не устану. Компрессионный костюм не даст.

  С 52 по 58 виток спирали Проката располагаются жилые секции пилотов второго состава. Когда-то и я там жил. В каюте на шесть человек, душ на этаже. И возвращаться мне туда совсем не хотелось. Привык к элитной зоне, каюте на двоих, отдельному душу. Видно, не я один. Потому наш замполич, Ганзало урождённый ДиРамос (это какая-то известная в мире аристократов фамилия), и держал тут свою конурку. Считал, что 'каждая зазвездившаяся задница, должна регулярно приземляться'. Вот он и приземлял небесатиков - заставлял спускаться для воспитательных мероприятий чуть ли не на вторую палубу.

  Отношения у нас с ним не сложились сразу: Дьюп меня с Ориссы на себе приволок и не дал выкинуть за борт мою бессознательную тушку. А потом в обход замполича в пару взял.

  Нет, меня не списали бы, конечно. Слишком много потрачено Империей на моё обучение. Но запомнил бы я первую увольнительную на Ориссе надолго. И замполич считал теперь, что я сильно недополучил от него плюшек. Потому бывал я у Зверюги с завидным постоянством, с прошлого раза уши ещё не остыли. Замполич - один из немногих на корабле, кого не штрафуют за мат.

  Плёнка дверной мембраны разошлась с задержкой, успев напомнить, что последний разнос я получил за историю на Карате, и выходил по горло в нарядах и с приличным запасом новых интересных слов. Наш замполич позволяет себе много, а подчинённые должны озябнуть и стойко дрожать. Это лучшая тактика, позволяющая побыстрее от него отвязаться.

   Обычно, я начинал изображать юродивого ещё на входе, но в этот раз настрой мне сбили: мембрана разъехалась, а на месте Ганзало ДиРамоса, прямо в его начальственном кресле, сидел почему-то Кирст Логан, второй заместитель главного техника.

  Проход за моей спиной закрылся с ехидным чафканьем, а я всё таращился на замглавтеха, что осмелился осквернить своим жёлтым седалищем любимое кресло Зверюги.

  Если учесть, что замполич - 'уникальный специалист', хоть и мьёр, а у главтеха 'Аиста' замов по числу палуб, и Логан даже не с Первой...

  Сухой, жилистый с желтоватой кожей и узкими, хитрыми глазами, замглавтеха был слишком похож на мелкого хищника, чтобы увязываться в моей голове с образом хорошего хозяйственника. Вот крыса, она же не может охранять склад? А Логан почему-то мог. Но даже для теха, он был слишком 'покатым' и липким.

  Ну и заявочки. А если бы вошёл не я, а ДиРамос? Еще бы ноги сложил на любимый стол Зверюги! Шикарный эксклюзивный стол...

  ДиРамос любил не только дёргать элиту вниз, но и демонстрировать 'саргам', чего они лишены. Стол из плетёных прозрачных трубок с радужной жидкостью внутри, кожеровое кресло, картины-инсталляции на стенах - всё это было бы уместно на первой палубе, в его парадном кабинете. Ан нет, держал внизу. Кэп разрешал. Добрый он у нас, но за такие вот моменты его не только наверху не любят.

  Два дополнительных тела в кабинете ДиРамоса, я отметил как бы уже про между прочим: связист и крепкий плосколицый мужик из техов (специализацию на глаз я определить не сумел). Заняли, гады, оба сидячих места по обеим сторонам дверной мембраны.

  Плосколицый жёлтопузый тех, сидевший слева, напоминал снулую рыбу, или банку дешёвых консервов: тара стандартная, а этикета подкачала. Справа болтал ногами на плавающем стуле коротенький связист. Неопрятный, гримасничающий. С таким выражением лица, ищут, куда бы плюнуть. Для реализации угрозы ему не хватало ни роста, ни веса, что этого бандака совершенно не смущало.

  Пока я ел глазами физиономию Логана, связист изучал мою. Потом хмыкнул и уставился в потолок, словно проверяя, нет ли там дырки, из которой я сюда выпал: в компрессионке, с эмблемой Армады на груди, с каплей шлема в руках. Это была затёртая шутка на тему небожителей с первой палубы.

  Пауза затягивалась, пришлось доложиться:

  - Младший сержант Веарен согласно пункту 132.1 по месту приказания прибыл.

  Аудитория моей любезности не оценила. Логан, хмыкнул и уткнулся в браслет. Скорее всего, в чат, судя по побежавшим по потолку бликам.

  - Слышь, Зиг! - гаркнул консерв. - Да ты со своей 52-й - просто младенец невинный!

  - Обижаешь, Куштовски, - хихикнул связист. - 132.1 - по особому распоряжению, а 52 - драка с младшим по рангу. Драка - это покруче будет.

  Следов драки я не заметил. Но раз оба бандака подпирали дверь у замполича - капрал их спалил. Ну или Логан.

  - Вольно, младший сержант! - замглавтех прекратил изучать браслет и коситься на меня исподтишка. - Пока Гонзало не придёт, можете не корячиться, я не ютлэр, чтобы вправлять вам совесть.

  Вот же квэста гата... Ну да, 'смирно' со шлемом в руке, это действительно та ещё поза. Левая рука должна быть вытянута вдоль тела, правый кулак прижат к сердцу. В моей ситуации - вместе со шлемом.

  Под гоготок связиста, я перетёк в стойку вольно - ноги на ширине плеч, руки за спину. Замглавтеха формально был старше меня по званию, и не подчиниться я не мог.

  Шлем сильно мешал сложить руки с комфортом, скользкий он, а так - ерунда. В компрессионке стоять - милое дело. А вот осведомлённость Логана скребанула. Да, наш ютлер, Эдгар Кэйси, действительно мастер по корректировке совести у уродов. Потому что никакому Зверюге не загнать в берега монстров, вроде Дьюпа или Брокка (это Лидер Первого Щита). Плюнут и разотрут. Но Кейси - такой же монстр, как и они. Он режет мозг на живую и прививает обозревшему куску мяса своё представление о совести. Вежливо. Даже с ленцой в голосе. И к концу неспешной беседы, смысл его размеренных фраз сидит в тебе так, что ещё трое суток по ночам снится.

  Откуда знаю? Так Дьюпу за меня после Ивэри конкретно прилетело. А вот Логан не должен быть в курсе привычек Кейси. Они из разных служб и вертикалей 'Аиста'. Не корабль, квэста гата, а филиал посиделок у Шумелки!

  Вообще, ютлэр - душевный мужик: музыка там, культурные темы. Говорят, голос ни разу не повысил за всю службу. Только разборки с ним - это апис, потому что да, он не разбирается, а лепит из тебя то, что кажется правильным ему.

  Шлем попытался выскользнуть из пальцев, и я перехватил его поудобнее. Проштрафившиеся техи перебрасывались подначками. Я старался не слушать, но связист ещё и рожи мне корчил!

  - Чё, молчишь-то? Совсем засмущался, пацан? - веселился коротышка. - Я бы тебе, малютке, сесть предложил, да некуда. Нету у замполича для тебя детского стульчика.

  Ну, да, конечно, при моём и его росте - детский стульчик явно был нужен мне. Не зря Дьюп говорит, что поддеть часто пытаются за свои же недостатки. Может, они кажутся задирам самыми обидными?

  Меня тема роста не цепляла, и я стал разглядывать связиста, как картину Фелкина 'Эпизоды в кристаллах', там мини-сценок - на час созерцания.

  Связист заёрзал, начал прятать глаза. С чего бы это? Уж явно не совесть замучила. Боюсь, вся его совесть исчислялась в эрго. А вот морда почему такая моложавая у низкорангового бандака - это вопрос. На вид ему чуть за сорок. Но не первые, видать, сорок. Реомоложение и связист?

  - Чё ты к небожителю пристал? - пробасил из своего угла Куштовски. - Парнишка вежливый, он тихо постоит на чистом пяточке пола. Главное, чтобы ты туда плюнуть не успел. А то замарает он свои небесной чистоты ножки, кто отвечать будет?

  Идея консерва плюнуть на пол в каюте замполича временно лишила речи даже связиста.

  Консерв вообще смущал мою интуицию. Больной он, что ли, так шутить? Рожа каменная, глаза, как две дырки в пустоту. Внутри у меня всё переворачивалось, когда я смотрел на него. И не только брезгливость была этому виной. Пугал он меня, только я сам не понимал - чем.

  - Вес-сь дрожу созерцанья! - заржал, наконец, связист, видя, что Логан на хамство Куштовски реагировать не собирается. - Во, зацени, колено дёргается? Исключительно от высокой чести!

  Логан перестал терзать браслет и прищурился на бесплатное шоу.

  Мне, как часто бывало теперь после дежурства, вдруг резко стало невесело, заломило в висках и потянуло в сон. Если бы не грозящий появиться замполич, я переключил бы костюм в режим мышечной поддержки и подремал стоя. Суета вокруг моей персоны была привычной ещё по Академии. И я давно научился стоять и молчать, если нет возможности уйти. И даже смотреть на техников перестал, чем раздражал их безмерно.

  - Не, ты оцени этот образец статуи имени Императора Иакова! Прям, как на параде!

  - Никшни, бандак, их ангеличество уснули!

  Консерв встал и шагнул ко мне, заглядывая в лицо. Он оказался не очень-то и ниже меня ростом, не больше, чем на полголовы.

  - Нет, какой фас! Какой чистейший профиль! - связист аж подскакивал на стуле.

  - А знаешь, какие у элитки рефлексы? - сомнительной чистоты лапа замаячила перед моим лицом.

  Я даже проснулся от такой наглости. Нет, коснуться меня консерв не мог, штраф бы он получил за это запредельный. Но глаза его - стеклянные, совершенно рыбьи, ничего не видящие, вызывали у меня оторопь. Не здоров? Спятил? Или..?

  Сердце рванулось с места в карьер, словно хотело убежать. Что же мне так нехорошо от этих рыбьих глазок? Я видел похожие у людей, которым постоянно приходится делать то, что противно их совести. У гендеповцев видел, у особистов. Но даже у них остекленение перемежалось просветами простых человеческих мыслей. А у консерва своих мыслей словно бы не было вообще! Это был не человек - пустая оболочка!

  Логан нашёл что-то интересное на далтитовом потолке, и задрал башку вверх, изображая полное безразличие. Он хотел, чтобы я стоял 'вольно'. И его приказ мог отменить или Зверюга - как вышестоящий, или мой капрал - как ответственный, или Дьюп - у него больше всех прав на мою тушку, даже перед капитаном. И вообще я обязан был доложить Дьюпу о вызове к замполичу. Вот же Хэдова бездна!

  Консерв, махая руками, выплясывал вокруг меня какой-то дикарский танец. Связист тоже пытался внести свою лепту, но с безопасного расстояния. Как зверушки, чтоб их дакхи съело.

  Я попробовал нашарить на браслете кнопку голосовой связи, но не мог сообразить, которая из. Сумел включить только запись. А ведь думал уже о том, чтобы и громкую связь вывести в экстренный режим! Даже жизнь меня ничему не учит!

  Тем временем Логану надоел потолок, консерву надоело скакать и махать конечностями.

  - Не-е... Эта фигура небожителя мне не по нутру, - попытался изобразить огорчение Куштовски, но на лице не дёрнулся ни один мускул. -- Он потёр переносицу, словно пытаясь пальцами сдвинуть неподатливые брови.

  - А чё в нём не так? - наигранно удивился связист. - Самое оно! Новенький, правильный, практически Гордость Армады!

  - А зачем он так губки надул? Мы ему что, не нравимся? Настоящие имперцы ему не по нутру?

  - Это потому, что личко у него нехорошее, - подыграл связист.- Экзотское личико.

  - От оно что... - развел руками консерв. - Ну так ведь и Имперский герб к такому не идёт, нет...

  - Может маркером герб-то соскрести, чтобы не позорил? - проявил инициативу связист.

  Куштовски развернулся всем корпусом и пошлёпал, подволакивая ноги, к столу Зверюги, где среди проекторов почему-то затесался маркер-резец для складских контейнеров.

  Квеста Дадди Сераш! Смотреть, как в руках психованного бугая с рыбьими глазами загорается ионизацией конец штыря маркер-резца было уже совсем не весело. Компрессионка - штука нежная, и на резец её, выверенные под тень, нанометры не рассчитаны.

  Я не знал, рискнёт ли консервная морда прикоснуться резцом к гербу на моей груди, но проверять не хотелось.

  - Ты ювелирно давай, пацана не порежь! - Зигу было весело, а Логан даже выехал вперед вместе с креслом и уставился на нас с видом естествоиспытателя. Тоже мне, старший по званию.

  Придурок-консерв, растопырив грабли, потянулся к гербу голубовато светившимся резцом. Он не рассчитается, если коснётся меня. Но в ЧП с компрессионкой буду виноват я, это не по Уставу - расхаживать по кораблю в лётном костюме.

  Руки у меня были сложены за спиной. Но не ноги. Я пнул консерва легонько, даже не в пол силы, а шутя, так, чтобы наверняка ничего не сломать. Вот только компрессионку не учёл, и нечаянно вышло примерно плюс семь к моему первоначальному усилию.

  Куштовски, взвыв от боли, полетел через весь кабинет, прямо в стену, в аккурат между картиной с голубыми крапинками и пейзажем на тему звёздных полей. Картины-то он не задел. Но в полёте ноги консерва выписали в воздухе какое-то экзотическое па, зацепились за столешницу, эксклюзивный стол замполича вспыхнул, заиграл радугой трубочек, а потом зашатался и... рассыпался на сотни мелких фрагментов!

  Хэд! Только этого мне и не хватало!

  Консерв, забрызганный флюоресцирующей жидкостью, подарочным мешком осел в углу.

  - Скотина, ты охренел? - связист сделался такой радостный, словно только и мечтал о погроме в кабинете Зверюги.

  Он хрюкнул и кинулся на меня дуром, в попытке... забодать, что ли?

  Отступать мне было некуда, да уже и незачем. Сияние люминесцентной жидкости померкло, стол стал похож на грязную лужу с обломками трубок, а по далтиту стены патиной проступало зеленоватое пятно, под которым тонко скулил консерв.

  Кинуться на меня связист успел, но и только. Поворот, инерция... и Зиг полетел прямо в безопасную в плане картин дверную мембрану... Она раскрылась ему навстречу, и... связист угодил прямо в брезгливые объятья Зверюги!

  Логан вскочил с кресла, мимикрируя из крысы в замглавтеха.

  Меня трясло.

  Нет, я понял уже, что натворил, но как было удержаться от смеха, глядя на замполича? Вздыбленная чёрная шевелюра колечками, аристократически-бледная рожа, и связист-недоросток на благородных руках!

  В бешенстве ДиРамос даже не заметил, что повторил мой маневр, отшвырнув от себя мелкого бандака в ту же часть стены, где едва начал приходить в себя Куштовски.

   - Веарен! - рёв Ганзало ДиРамоса встряхнул меня изнутри, как бармен шейкер.

  Дальше понеслось что-то непечатное. Я и годы спустя не осилил столько бранной лексики, сколько выдал тогда помятый связистом замполич.

  - Ну едрит твою налево и всех ваших матерей в бордели! - орал он. - Везде этот Веарен! У капитана - Веарен, прихожу к себе - Веарен!

  - Связист поскользнулся, господин заместитель капитана по личному... - я попытался оправдываться.

  - И Куштовски тоже поскользнулся?! - взревел замполич. - Прямо с моим столом?! А ну встать! Смирно!

   ДиРамос шагнул, наконец, в каюту, мембрана схлопнулась у него за спиной, и я сглотнул невольно: это сколько же нарядов-то будет, квэста гата...

  Два бандака встали, размазывая лужу, и вытянулись по стойке смирно.

  - Я вам всем выпишу несоответствие! - орал замполич, а глаза его так и бегали, словно под черепом работала вычислительная машина, подсчитывая ущерб. - Вы у меня рейд проведете у психотехника!

  Эта угроза окончательно вылечила меня от припадка пофигизма. Дьюп предупреждал: к психотеху мне ещё год нельзя показываться после Ориссы. Я же там как бы совсем не скотч пил. Даже страшно вспомнить, что я там пил. И с психотехниками это лучше не обсуждать. Как говорят пилоты, даже если ты ничем не болен, психотехник и это сочтёт отклонением.

  - А тебе, Веарен, сразу на пару: псих и медик! Может, найдут, что Гендеп в тебе проглядел!

  Зверюга устал орать и осип. Он рухнул в кресло, и по его рукам побежала подсветка голоманипуляторов.

ГЛАВА 23

  У стены замерли консерв со связистом, и даже замглавтеха стоял ровненько так. Правда, прищур у него был совсем не по Уставу.

  Замполич щелчком пальцев вызвал голоменю трёх личных дел. Цветастых таких: каждая страничка - достояние Армады. На красных - биометрия и физиология, на рыжих - пси-комплекс, 'детей не имеет', на желтых - образование и достижения, на зеленых - ... Ясно, что у связиста с техом ничего, а моя, одинокая, повисла. Запись о зачислении в штат 'Аиста' была бы последней записью желтого листа, если бы двойка Макловски не давала автоматом 'зеленый уровень'.

   Мне стало нехорошо. Драка пилота с обслугой корабля... Это ведь вообще что-то из ряда вон, да? А Зверюга давно на меня зубы точит. Неужели он может убрать меня от Дьюпа? Вот так, без приказа, одним росчерком?

  Ганзало ДиРамос в бешенстве листал странички. Голо дрожало под его толстыми, короткими, совсем не аристократическими пальцами. Я стоял, сжав зубы, и даже подумать не мог, что Логан вмешается. Зачем бы ему это?

  Но техник вдруг шагнул к замполичу, изображая улыбку:

   - Ганзало, друг мой. Сколько лет тебя знаю, а всё поражаюсь темпераментности твоей юной. Ну, вспылили пацаны, это ж не повод карьеры гробить?

   Я завис. Мой мозг отказывался что-либо понимать.

  - Ты-то куда лезешь? Тебя тут вообще не сидело! - рявкнул ДиРамос.

  - Как не сидело? - попытался встрять связист, но под бешенным взглядом Зверюги тут же заткнулся.

  - А-ххх? Что? Кто-то тут видел замглавтеха-аа??

  Пока замполич орал - и то было легче, а когда начал шипеть, тремор пошёл не только по нервам. Не Дьюпов пресс, конечно, но, получается, и этот мог надавить, когда хотел? И орал вроде как не всерьёз, а только сейчас взбесился по-настоящему?

  Но как это понимать? Логана не должно быть у Зверюги, а он зашёл? И что в этом такого... секретного?

  - Ах, как я люблю быть прав! Никто тут глюками не страдает, никому курс тертодончика не нужен! - притворно обрадовался Зверюга, когда связист изобразил гримасу раскаяния.

  - Ганзало, не руби страховочные до шлюза, - Логан легонько дотронулся до начальственного плеча, и глаза у меня окончательно влезли из орбит: с чего бы техник должен иметь бесплатный доступ к телу замполича?

  - Твой антикварный стол мальчики отработают. Ведь отработают? - и такой выразительный взгляд на нас Логан бросил...

   Консерв-Куштовски и связист наперебой стали пучить глаза - вольно-то никто не командовал. А я все никак не мог понять, что происходит? Логан, которого здесь, якобы, нет... Резак этот, больше уместный в кармане у техника, чем на столе у замполича...

  Что они тут делали? Контрабанду, что ли делили? Что ещё делать резаком, как не контейнеры вскрывать?

  - Видишь, они уже на все согласныя, - Логан без подколки - не Логан.

  - И как они мне отрабатывать будут? Их даже до бэдлаков понизить - стол работы Дортье не отбить!

  Кажется, Зверюга начал заводиться по второму кругу. Или снова играл? Давления-то я не ощутил.

  - Ты же сам жаловался, что ночью тебе патрулировать Вторую и Третью не досуг, а 'крыски' в склады носы суют. Вот Куштовски с Паулем и займутся крысообнаружением. Будут браво караулить шахты у складов.

  - Совсем из головы вылетело, - ДиРамос запустил руку в кудрявую шевелюру и поискал там мозг. - Только со второпалубниками и так ясно, а этот красавчик мне на что? - Тычок пальца в голоманипуляторе вполне конкретно указал, кто тут у нас 'красавчик' и кому реально некогда патрулировать Вторую Палубу, проще сдохнуть, чем ещё урезать время сна.

  - О-о, поверь, сгодиться и этот, - улыбка замглавтеха стала многообещающей.

   Замполич рассеянно кивнул и гаркнул:

  - Сомпредсвязи Пауль и лергант Куштовски! Свое новое задание получите под роспись! На рабочие места - шагом марш!

   Как только мембрана схлопнулась за техами, я понял: попал. Хорошо, хоть браслет пишет. Судя по оскалам обоих замов, они собирались меня с чувством и расстановкой... съесть.

   Взмах кисти замполича, и личное дело закрылось, а голоманипулятор потек в браслет. Логан начал демонстративно наводить порядок - поймал обе, парящие в углу, сидушки, подобрал резак. На стол не положил, понятное дело, спрятал в карман.

  Я немного расслабился. Ладно, пусть едят. Чего я действительно боялся, так это вылететь от Дьюпа. Наряды, карцер - ерунда. Тем более, в какой-то момент было реально весело. И стол здорово бахнул. Шумелка бы за такую комедию отдал половину месячного оклада.

   Я вяло наблюдал, как начальство переглядывается.

  - Значит так, - привычный Зверюга куда-то испарился, зато появился делец. - Вольно, Веарен. Сядь уже, не мельтеши. Переодеться ты, конечно, не успел или не смог? - Он оценивающе прошёлся по шелковой матовости компрессионного костюма. - В принципе, Кирст прав, даже если я утоплю тебя в бэдлаки, денег ты мне не вернешь и ко второму реомоложению. Которого у тебя, кстати говоря, не будет, не забывай об этом!

   Я кивнул. Но подумал: это мы ещё посмотрим, у кого чего не будет. И тут же задавил улыбку - что за Хэдово веселье опять накатило? Словно в крови у меня блуждал алкоголь, то проявляясь, то исчезая, призраком опьянения. Может, меня так от перегрузок плющит? Или это то, про что говорил Дьюп? Синий лёд всё ещё бесится в крови и... Я постепенно схожу с ума?

  Холод прошиб по спине, но губы опять улыбались.

  Ну, хорошо, хоть весело схожу.

  - Сейчас я тебе выпишу расписку о получении от меня суммы денег в размере твоей доли от стоимости стола, - выдал Зверюга, и я, кажется, даже вздрогнул от неожиданности такого предложения.

  Он что, шантажирует меня? Да пусть пишет рапорт, я без вопросов оплачу этот Хэдов стол!

  Наверное, я захлопал глазами.

  - Он совсем идиот? - как-то обреченно уточнил Ганзало у замглавтеха.

  - Даже если совсем, бэдлаком он будет не кредитоспособен, - хмыкнул тот.

  ДиРамос изобразил вздох.

  - Веарен, я в курсе, что с головой у тебя не очень, но чтоб настолько... Если я на тебя рапорт напишу, придётся описывать и драку. А 'Аист' на рейде, если ты помнишь. Карцером не отделаешься. Оставлю в покое - так кто ж тебе поверит, что ты по доброй воле мою собственность оплатишь? Ты ж элита у нас. Эрцогоспасатель хэдов. Пацана-экзота пожалел! А стол? Стол ручной работы? Это что, я сам его расколошматил, прямо из капитанской?!

  Я дёрнул плечами, но компрессионка, похоже, не выпустила наружу и этот нервный жест. Наверное, ДиРамос смотрел на моё радостное лицо и литую фигуру и подозревал, что в планах у меня донести всю эту историю до Дьюпа. А уж тот разрулил бы как-нибудь. И явно не в его пользу. Я знал - цапались они так, что доходило до Кейси.

  Пришлось выдавить сквозь зубы:

  - Мне не нужны никакие расписки. Я и без них...

  - По терминалу мне, что ты о себе возомнил! - перебил ДиРамос. - Веры тебе - в минус. А я свои, кровные, дарить экзофилам не собираюсь! Даже если Кирст считает, что ты что-то там якобы можешь! Пока даже грязь за собой убрать не можешь! Развёл тут лужи!

  Да что он от меня хочет, чтоб его дакхи съело?!

  Раскочегарило замполича сурово. Ругательства сыпались, как из ведра. Он не давал мне рта раскрыть. Оставалось стоять и ждать, пока начальство уболтает себя само.

  - Ганзало, ты пугаешь парня...- снова встрял Логан.

  Похоже, на этот раз он просто утомился смотреть, как бесится ДиРамос.

  - Да, пусть он хоть сдохнет от страха! Он мне пятки вылизывать должен, что ещё не к нишогам манатки тащит! - замполич чуть не в объятья кинулся к зампотеху.

  И я понял: что-то всё-таки напрягает его до реального бешенства, но точно не я.

  - Остынь, - очередное касание плеча. И снова этот жест фантастически быстро усмирил Зверюгу. - А вы, младший сержант, прекращайте ворон считать. Ущерб налицо? Признаёте? - мой кивок в его монологе был вместо запятой. - Пусть искин стоимость стола считает. И ущерб. Время - тоже деньги, это я вам как главный по складам говорю!

   Странно, но стоило замглавтеху повысить голос, как ДиРамос опять превратился из Зверюги в офицера:

  - Последний раз, Веарен! - выдохнул он и устало обмяк в кресле. - Сейчас ты берешь эту расписку, визируешь её личным кодом, после этого я получаю свои деньги, а ты - чистое личное дело.

  И они уставились на меня оба: замполич - с брезгливым любопытством, а Логан, похоже, даже с сочувствием. В результате под суммой я подписался, и жалование за три месяца - тю-тю...

  - Вот и молодец, парень, - замполич разве что по головке меня не погладил. И кивнул Логану. - Ну всё, Кирст, я - обедать. С этими 'крысами' и инструктажами отощал так, что проглочу любую стряпню Мотта. Как думаешь, припас он мне что-нибудь особенное, а? - ДиРамос хихикнул но, подавив смешок, снова обернулся ко мне. - Веарен, чтоб я тебя не видел, пока долг не выплатишь! Как мне в голову могло прийти поручить тебе хоть что-то?!

  Я понял, что отчаливать надо быстрее, иначе Зверюга опять заведётся, кивнул по-уставному, коротко и чётко и шагнул к выходу.

  Вот же жадная дрянь, да? Три оклада! Какие к Хэду поручения он для меня придумал, что б его дакхи съело? Выступить рефери между Консервом и Связистом?

  - Я догоню, - пообещал замполичу Логан. - Младшего сержанта в лифт загружу, и догоню. Не хватало, чтоб он ещё что-нибудь сломал у нас внизу.

  Зверюга в ответ хрюкнул и сделал нам ручкой.

  Оставаться один на один с Логаном мне не хотелось. Я выскочил за дверь и с раздражением вбил голову в шлем, который всё это время только и норовил выскользнуть из рук.

  И я бы ускакал от замглавтеха по коридору, но тут опять подступила слабость, набросившись резко и без предупреждения. Я остановился, с трудом отдышался. Что-то творилось со мной уже совсем из ряда вон. По логике надо было срочно ехать к медику, по сложившемуся положению вещей - к Дьюпу. Никто кроме него не знал про Ориссу. И рассказывать это краснопузым...

  Идти пешком я не рискнул, пришлось-таки делить лифт с начальством.

  Пока я мысленно репетировал разговор с Дьюпом, Логан рулил. И нарулил: лифт замер, мембрана разошлась, но выхода не было. Вообще.

  И тут мне захотелось голыми руками удавить техника! За весь маразм, который я пережил сегодня и по его вине тоже! Ведь Логан вполне мог прекратить комедию с желтопузыми!

  Но сделать я ничего не успел. Мы неожиданно совпали в желаниях.

  - Веарен, давай поговорим начистоту... - В зеленоватой подсветке лифта Логан стал похож на умертвие из тупых ужастиков об урановых шахтах. Но даже у зомби я не видел таких жестоких, злых и отвратительно разумных глаз.

  - Да наговорился я с вами уже до одуре..!

  Закончить он мне не дал. Ладно бы под дых съездил, но его неловкая оплеуха, даже не дотянувшаяся до моей, скрытой шлемом, щеки, а скользнувшая по шее, выглядела особенно странно и унизительно. А за ней последовала ещё одна, ещё...

  Логан в габаритах проигрывал консерву даже не полголовы, а целую, и потому бесновался где-то у меня подмышкой.

  Это он что, так стресс снимает? То подставляет меня, то спасает, то лупит?

  Я вжался в стенку. Не дай боги, ударю в ответ. Если уж консерва впечатало в далтит, то техника - просто размажет. Он что, не понимает, кто я, а кто - он? У меня, вообще-то, восьмой результат в силовой борьбе по кораблю, да плюс спецкостюм! Вот ведь куст укоренившийся зелёный!

  Я посмотрел вниз и взвыл, потому что шлем глушил низкие звуки:

  - Лэр Логан, это - лётный комбинезон! Компрессионная ткань! Даже спецбраслет нам всё это в эрго не переведёт!

  Замглавтеха то ли уловил, наконец, иронию момента, то ли понял, что лупасить меня действительно бесполезно, и опустил руки.

  Потом взвизгнул:

  - А то я не знаю?! Кто из нас техник? - Ещё один шлепок по компрессионке, и он, наконец, совсем успокоился. В смысле, хоть дёргаться перестал. Только дышал тяжело. Уморился об меня биться.

  - Тогда к чему этот интим?

  Динамик бесил, искажая голос. Я снял шлем, заодно показывая Логану, что недоумение моё, если без свидетелей, совсем не безгранично.

  Нет, ну представь: двое в лифтовом тупике... И вот такая тупиковая драка: один стоит, прижавшись к стене, чтобы, не дай боги, не пошевелиться неловко, а второй пытается достучаться до него через компрессионный костюм, рассчитанный на перегрузку до 15 g. Даже фискальная система корабля не зафиксировала бы такое касание, как недопустимое нарушение личной территории. Его просто не существует, этого касания. Фантомное нападение, квэста гата.

  Логан отдышался.

  - Заткнись и слушай, иск! - Как он меня назвал, я не понял. - Ты в теме, что НИКТО от этой кабины лифта до подножия имперского трона НЕ рад, что тебя угораздило стать двойкой Макловски? Хоть это тебе ясно?

  - А если не ясно? - губы предательски дрогнули. Логан нёс чушь, но чушь эта была смешная.

  - Ты - дурак! - взвился Логан от моей улыбки на все зубы. - Ты идиот! Идиот! Для Небес ты - гиря, для Земли - хамло с рожей экзота! Ты что, в зеркало на себя не глядел?

   Если бы я кивнул, я начал бы хохотать. Пришлось молча кусать губы: зелёнолицее желтопузое умертвие бесновалось в лифте.

  - Ты даже понять не можешь, кто ты! Урод! Хэд, да ты же и есть урод! - орал Логан.

  - Тебя это парит? - улыбаться я устал, аж челюсти ныли.

  А вот моему личному троллю было совсем невесело. Но чем он собрался меня задеть? Уродом меня и без него сделали на раз. Да и 'экзотская морда' меня давно уже не цепляла, а после истории на Карате вообще вызывала чувства странные и противоречивые. Разве что Дьюп...

  - Для союзников Макловски - ты угроза, для противников, ты... Ты - даже не помеха! Ты гиря! Гиря! Груз!

  Я пожал плечами. Может, и груз, но это дело Дьюпа - выбирать себе напарников. И нечего раздувать из этого вселенскую проблему. Да кому, вообще, какое дело, кроме саргов, что со мной летали, где я и чью каюту занял?

  - Идиот! Кусок дебила! - схватился за голову Логан. - Как ты с такими мозгами обвёл вокруг пальца три разведки и полисов на Карате?! Ты и Макловски провёл? Не верю! Ты что, не мог стоять смирно? Кто бы тебя, дурака, тронул? Ты хоть понял, что связиста послали тебя подставить? Чтобы ты - сорвался!

  - Подставить? - удивился я. - Да кому нужна такая никчёмная подстава? - и добавил первое, что пришло в голову. - Вот ты - подстава. Номер два или номер восемь?

  Логан вздрогнул.

  - Кто тебе сказал про номер восемь?

  Но сжимать руки в кулаки ему не стоило. Я ведь пацифист только до определённого предела, и предел был уже близок. Интересно, сколько с меня спишут в эрго за один короткий излишне близкий контакт со старшим по званию? Или это уже будет карцер?

  - Ладно, ты - дурак или упёртый, я понял, - Логан глубоко вздохнул и с шипением выпустил из лёгких воздух. Выражение моего лица он прочёл правильно. - Сейчас я тебе сначала накидаю расклад, а потом ты мне очень подробно расскажешь, что Вэймс хотел от... - он поморщился, - ...сержанта Макловски. А потом я займусь устранением последствий надежд на то, что ты из себя хоть что-то представляешь. Понял меня?

  Я кивнул, валяй мол.

  - Ты не кивай, как кукла, а извилинами работай! - скривился Логан. - И не забывай, что ты мне сильно должен за кабинет ДиРамоса!

  И тут до меня дошло, наконец, почему Зверюга так млел от хлопков по плечу! Логан всего лишь использовал близкий контакт, как способ для дачи взятки! Хэд!

  Техник беспомощно окинул меня взглядом и стёк на стенку кабины, растирая лицо ладонями. Похоже, моя бытовая тупость действительно вставила его по самые корни.

   - Запоминай, - прошипел он после обширной паузы. - Ты - пятый напарник у Лидера Три за полгода, потому что второй был шпионом Гендепа, третий неудачно пообщался с контрой Тройки, а четвёртый... Четвёртый погиб. Разбился на каре в увольнительной.

   И тут меня вдруг пробил озноб. Да, я двадцать раз слышал, что напарники моего первого гибли, как мухи. Но всё это казалось мне далёким и бессмысленным. Ну, гибли, а я-то причём? И лишь сейчас реальность вывернулась передо мной своими вонючими кишками. Это что же, и я хожу по краешку? Да ещё и с завязанными глазами? А холод по спине... Так я ещё и трус?

  - У твоего первого хватает друзей и сторонников, но врагов тоже с избытком, - продолжал Логан. - Последнее время ему не до тебя, но ты всё равно ему нужен. Зачем - тебе не понять. Но если с тобой что-то случится, не важно, что: в шахту упадёшь, загремишь в нишоги, в карцер - всё может сорваться. Пострадают все заинтересованные. Дело очень серьёзное, пацан. Смертельно серьёзное. Возможно, на кону не только наш 'Аист'.

  Логан замолчал и вызверился на меня. Я кивнул, что запоминаю. Озноб не уходил. Трус..?

  - Тебя попробуют... изолировать, чтоб связать ему руки. Не знаю, как. И я не знаю, куда тебя заткнуть! Ты даже в кабинете Ганзало нашёл себе приключений! Тебя же пристукнуть проще, идиота, чем научить не влипать в кусты!

   Пристукнуть? Мне стало весело, и страх исчез. Сбежал капельками пота по напряжённому позвоночнику. Я понял, что не боюсь погибнуть 'очередным напарником Макловски'. Я боюсь - погибнуть и потерять его. Урода этого махрового, который только и делает, что общается со мной при помощи пинков в мозг!

  - Они тебя нашли или скоро найдут, - замглавтеха, не найдя во мне понимания, превращался постепенно в потухшее умертвие - темнел. - На ближайшую неделю твой график: дежурство - каюта - дежурство. Знал бы ты, как подставился со своим шоу для тотализатора! Да куда уж тебе знать...

  - Кто - 'они'? - спросил я.

  Но Логан только головой мотнул, заткнись, мол, и слушай.

  - С тех пор как на Нетроне откинулся Гревьё, ты - продержался дольше всех, - бормотал он в пол. - Наши поверили... - замглавтеха оборвал сам себя и злобно зыркнул на меня.

   - А что случилось на Нетроне? Кто такой Гревьё?

  - Гревьё - первый напарник твоего... л-лэра. А на Нетроне мы угодили в яму. И было слишком много трупов, что прикрыли потом красивым словом 'смэшники'. Так что рассказывай мне, что там было сегодня у них с Веймсом? О чём они говорили, о старом или о новом? Весь низ бурлит. Многие были тогда на Нетроне. Ну?

  Логан выжал из меня всё, что я смог вспомнить.

  Почему я рассказал? Потому что есть то, о чём врут, и то, о чём не врут. Техник взаправду страдал от того, что я - 'липовая двойка' Дьюпа. И сильно переживал, что я мало запомнил.

  А потом он довёз меня до нашего витка и выставил из кабинки лифта с напутствием:

  - Веарен, запоминай хоть что-то кроме жратвы! Тебя теперь много кто будет пасти, тот же мой 'друг' Гонзало! Подставишь Макловски - зарою в оранжерее живьём.

  Получалось, Логан вступился за меня только потому, что воспитательное усердие ДиРамоса могло сломать какие-то неведомые планы Дьюпа? Я топал в каюту, вспоминая, как замглавтеха похлопывает Зверюгу по крепкому плечику. Это ж насколько он нахлопал его в эрго? Какой тошнотворный способ давать и получать взятки, Хэд его раздери, этого ДиРамоса! Я и раньше к нему добрых чувств не питал, а теперь и подавно. А вот Логан... 'Логан из лифта' с глазами умертвия...

  Все-то всё знают. Все-то тут важные... Смэшники... И напарник Дьюпа, погибший в переделке с ними.

  Усталость опять навалилась исподтишка: плечи налились тяжестью, в голове стало пусто, а в теле - зябко. Вот так меня и бросало в последние дни - в апатию, в смех.

  Сил хватило ровно на то, чтобы дойти до каюты и закрыться в душе.

  Я стоял под массирующими струйками, пока душ не вырубился, исчерпав запас личного времени на текущие сутки. И только тогда я хватился полотенца. Сам - ладно, автофен спасёт, но голову-то им не высушишь, не рассчитан он на мой хвост.

  Вышел в жилую зону, роняя капли с волос, и понял: мокрое полотенце я ещё утром забыл на кресле Дьюпа. И напарник, видимо, только что вернувшийся из каких-то своих блужданий по кораблю, крутил сейчас влажный кусок пенки, будто редкую запчасть: с любопытством и недоумением.

  Вид Дьюпа с полотенцем в руках что-то сломал во мне. Это был уже не просто косяк, а косяк уровня первых дней в учебке. Я молча забрал полотенце, лёг на свою кровать и уткнулся в него.

  Через пару минут в душевой опять зашумело. Наверное, Дьюп врубил свой ледяной.

  Я лежал лицом вниз, по спине ползли холодные капли. Логан смотрел на меня, как на смертельно больного, а я не больной, я - смертельно тупой. Псих. Сумасшедший.

  'Есть глупость, есть ошибки, есть провалы. А есть то, чего просто нельзя исправить', - так сказал Дьюп, когда вытащил меня с Ориссы. На Ориссе я, тогда ещё пилот второго состава, праздновал со своей шестеркой удачное начало службы: бары, наркотики, дивы местные. Мы не исключали ничего.

  Проблема была в том, что Орисса - официально территория Экзотики, а по факту - Вольных Бригад. Для отдыха - без разницы, а для наркотиков... Таких наркотиков мы не знали.

   Дьюп удивился, когда я выжил после пятикратной дозы синего льда. Его плавят и вдыхают пар. А я проглотил и выжил.

  Синий лёд отключает контроль сознания, раскручивает твоё 'я', до предела обостряет восприятие, интуицию. Что-то типа разгона с неисправным навигационным блоком. Эффект счастливого дурака без единой мысли в голове. А потом дурак за считанные часы сгорает от сильнейшего переутомления.

  В теории. На практике я продержался четырнадцать дней между жизнью и смертью, пока меня не отпустило. Такого не предполагалось по условиям игры, но я живой. А может, Дьюп как-то вытащил меня с той стороны. Но и 'порадовал', что последствия синего льда - это то, чего уже не исправить. Один раз, натянув шарик на барабан, обратно его не сожмёшь. И либо я научусь с этим жить, либо...

  Смерть - сродни бесконечной усталости. И с того момента, я как очнулся в каюте Дьюпа, спать мне хотелось постоянно. А с нагрузками по полной боевой я, похоже, совсем слетел с катушек. И ведь ни история с лифтом в кают-компанию, ни тотализатор Дика, ни сон в двойке на боевом дежурстве, ни драка у замполича... Да даже слова Логана! Ничто не пробудило в моей голове подозрения, что идёт уже чистый неадекват. Дураку было периодически очень весело. 'Смех без причины...'

  Хэд и Беспамятные! Похоже, перегрузки элиты превращают меня в маленький зелёный куст.

  Смэшно... Если я двинусь мозгом, никто не выплатит долг ДиРамосу. Расписки умалишённых силы не имеют.

  Меня затрясло до мурашек от страха и... хохота. Что, младший сержант Веарен? Пойдём к психотехнику? Гендеп, поди, давно уже мечтает получить вас на опыты.

   Только нужно успеть рассказать что-нибудь из сегодняшнего Дьюпу. Но что? Про резак на столе? Про драку? Про то, что я не гожусь ему в двойки?

  Нет, можно и не рассказывать ничего, но тогда лучше сразу съехать к саргам - летать в паре, прячась от напарника под полотенцем?

   В животе жалобно уркнуло, подтверждая печальный вывод: мордой в пенку - это круто, но в ванной уже выключили воду, а значит, скоро придётся жить дальше. Сейчас в каюте появится наполовину злой Дьюп. Он, когда зол, всегда застывает в дверном проёме, подпирая косяк. Мне нужно будет встать и сказать ему что-то. А мне нечего ему сказать. Это для меня стало откровением, что я - законченный псих и не гожусь ему даже в подлокотники кресла. Он нового не узнает ничего.

  Вот только... Не знаю, какая радость ему в моих злоключениях, но информацию он должен иметь. Просто для того, чтобы не вышел потом нежданчик с Логаном или замполичем.

  Я с усилием оторвал голову от кровати. Взгляд зацепился за светящийся сигнал аудиозаписи в браслете. Прелестно, комлинк из ж/к кристаллов и сатфирона сгенерировал кристалл памяти. Запись я тут же остановил - не фиг заряд жрать. Голову вытер, а потом встал, дошёл до напарника.

   Глаза у Дьюпа были чёрные, без бликов и теней, с ним бывает. Он был мрачен, но расслаблен. И рука оказалась горячей, почти обжигающей даже сквозь плёнку домагнитной защиты. Дьюп - параноик, он спит с активированной домагниткой. Мне ли его судить? Я-то вообще сумасшедший дурак.

  Вложил ему в ладонь кристалл и долго смотрел, как светлая рука лежит на бронзовой.

  Он не стряхнул мою руку, а аккуратно убрал. Ещё и к койке подтолкнул: 'Посиди!' А мне сейчас, что сидеть, что стоять - было однохэдственно.

  Вряд ли замглавтеха знал, что больно бьют не слова и не тысячу раз сказанное 'урод', а осознание, что тебя из дерьма вытягивают просто потому, что ты номер два человека, которому ни хэда не помощник. Который молчит с тобой и держит в каюте, вместо собаки. Зачем? А тебе не понять!

  Запоздало пришла мысль, что сам замглавтеха, наверное, и есть номер восемь в какой-то здешней схеме, потому и взбесился так. Он решил, что я над ним издеваюсь, шарю 'под дурака', а сам знаю гораздо больше. А я ничего не знал. Вообще!

  Сержант Макловски позависал ещё немного, подпирая косяк между санузлом и каютой и взирая на меня чуть свысока, что он умел делать и будучи ниже меня ростом. А потом достал из личного ящика комлинк типа софона, но похитрее, ткнул туда кристалл, а ком приложил к уху.

   Чего Дьюпу делать нельзя? Верно, общаться с 'дамского' размера техникой. Это смотрится... Ну, будто Зверюга раздаёт детям бесплатные пастилки.

  Губы у меня снова дрогнули в усмешке. Дурак. Сумасшедший дурак - редкая форма психоза, эксклюзив, можно сказать.

   Макловски прослушал запись в ускоренном варианте. Помолчал и выдал:

  - Ты ел?

  Хэд и все Проклятые!

  - А какое это имеет значение?!

  - У тебя с утра рапорт.

   Вот и поговорили. А я объяснений ждал, что ли? А с чего вдруг?

  - Тогда я пошёл. - Одет, умыт и даже почти высушил волосы - можно и о еде...

  'Веарен, запоминай хоть что-нибудь кроме жратвы!'

  Хэд!

  За спиной недовольно зашевелился кусок живой тьмы.

  - Анджей, слово дурак имеет много значений. Не только глупость.

  Вот и всё, что он мне сказал.

  Ночью я подскочил с криком, и даже Дьюпа не узнал, пока он меня не встряхнул.

  Удостоверившись, что я проснулся, он снова лёг, а меня плющило, и перед глазами плыли радужные пятна.

  Мне казалось, напарник задремал, но он сам заговорил со мной.

  - Что видел?

  Я молчал. Мне было стыдно: ведь не приснилось же ничего особенно страшного. Ну, космос. Беспросветная чернота, ни звёздочки. Только пятна, вроде радужных, и тонкий, прерывающийся писк.

  - Убивал или тебя убили? - Дьюп прекрасно ориентировался и в моём молчании. - Ну? - Он сел на кровати.

  Не спрашивай, чем я увидел это потемках, видно нервы после кошмара были ещё голые, и я сумел по локализации звука уловить изменение позы. А по голосу ощутил: Дьюп намерен трясти меня до конца. Спать я ему мешаю, что ли?

  Отвечать не хотелось.

  - Сам не знаю, - это было правдой. - Снился пустой космос, без звёзд. И... - я замялся, не находя слов. - Словно бы радуга в пустоте. И писк. Тонко так - пи-пи...

  - Смэшники приснились, - констатировал Дьюп. - Рассказывай, что помнишь.

  - Да ерунда, - пробормотал я. - Дальше картинки, как из голокурса. Чушь.

  - А испугался чего? - Дьюп подошёл к кулеру и налил водички. Темнота ему не мешала. - Пить хочешь?

  Я сел. Он безошибочно сунул мне в руку стакан, ощутил дрожь пальцев и крепко припечатал их к мокрому холоду пластика. Теперь я уже не мог соврать, что не испугался.

  - Смэшники не видят в привычном человеку диапазоне, - сказал Дьюп. - Для нас они слепые. Их условно-горловые зоны генерируют пси-сигнал, мозг ловит обратку и распознаёт образы, преобразует пси-частоты в картинку. Но наиболее сильно излучающие объекты, вроде звёзд или магнитных аномалий, раздражают у смэшников зачатки зрительных зон мозга, вызывая изображения вроде радужных пятен. Слышал такое?

  Я покачал головой.

  - Ну и хорошо. Меньше знаешь, крепче спишь. Спи, Анджей. Завтра день будет сложным.

  - А если они где-то близко?

  - Смэшники? - он усмехнулся. - Значит, не придётся, наконец, вставать ни свет, ни заря. Спи, мальчик.

  - Дьюп, я - не трус, я сам не знаю, почему этот нелепый сон меня напугал!

  - Мальчик - это не оскорбление. Так называют в Содружестве молодых людей, моложе сорока двух. У нас совершеннолетие в двадцать два, а там - на два десятка позже. Спи. Страшные сны - скорее сила, чем слабость.

  - А на самом деле?

  - На самом? Чувствительность, я думаю. Спи. Если завтра не встанешь по сигналу...

  Я лёг и с головой натянул одеяло. С него станется: ночью стакан ледяной воды в руки, а утром - такой же - на голову.

  На следующий день напарник всё утро молчал, а я делал вид, что нормальный и здоровый. Зато весь корабль гудел, что, мол, в нашем секторальном луче на 43-46 ост появились смэшники.

  Смэшниками на армейском жаргоне называют эс-эм разновидность разума. Эс-эм - ситуативно-модифицирующийся. Ну, мы ещё в школе так дразнились, помнишь? Эс-эм - разумный, да не совсем. То есть эс-эм - полная имитация разума. И плюс имитация эмоций. Любых. Хищники. Хотят сожрать параба - думают и чувствуют как парабы. Вот ты знаешь, как думают парабы? И я не знаю. А смэшники и для них условно опасны. Про людей даже говорить нечего. Пятьдесят секунд контакта - и двуногие превращаются в биоконсервы. Смэшники воздействуют на уровне биологических программ выживания. Гипноз по сравнению с эс-эм разумом - пёрышко против кувалды.

  На грунте смэшники серьёзную угрозу представляют далеко не всегда. Ну зомбируют пару-тройку тысяч двуногих, ну, может, даже кого-то съедят. А потом подоспеют полисы, оцепят зону контакта, выпустят андроидов, не подверженных влиянию смэшников, и конец котятам. Другое дело в открытом космосе. Если смэшники проникли на корабль - девять из десяти, что кораблю конец. Радиус зоны поражения эс-эм разумом в момент пси-атаки достигает двух условных единиц. Этого достаточно, чтобы в несколько минут зомбировать средних размеров корт. Да и линейный крейсер пострадает так серьёзно, что вряд ли устоит без помощи извне. А в космосе помощь не скорая. Потому разговоры о смэшниках меня совсем не радовали. Да плюс Веймс весь рапорт сопел в ухо, расписывая перспективы это жутковатого соседства.

  Рапорт - дело скучное: десять 'особо крайних' представителей всех служб сгоняют в зал навигационного контроля, и там они следят за показателями систем, регулирующих жизнедеятельность корабля.

  В бою, при манёврах или сложных ситуациях, за рапортом и навигаторской надзирают капитан и старший офицерский состав. А пока сутками идёт тягомотина - отдуваются младшие.

  Пилот основного состава должен знать и понимать все знаки и позиции, что выдают пульты, прогнозировать возможные неполадки, учитывать скорость взаимодействия разных систем корабля. Я, например, отвечал сегодня за боевую часть, но, по факту, пойди в боёвке что-то не так, у меня покраснел бы весь 'выпавший сектор'.

  На рапорте стоят только пилоты основного состава, у нас таких из трёхсот - тридцать шесть пар. Типа честь и доверие - на четыре часа переходить в подчинение автоматике корабля. Очень скучное, честно говоря, доверие.

  Обычно замполич активно пользуется нашим вынужденным бездельем, бродит вокруг, чтобы нудеть об уставе или ЦУ сверху. Но сегодня нас лишили и этого цирка. И хорошо - я после вчерашнего видеть не мог эту корыстную тварь.

  Мне вообще хотелось сегодня помолчать и пожевать свои собственные проблемы и комплексы, но Беспамятные наказали, поставив начальником смены Веймса. Мы, двое, (плюс техник), распоряжались на мостике, балконом нависающем над дугой командного пункта, где находились медик, связист, энергетик, щитовик, аварийщик, штурман и самый бесполезный - капрал. 'Нижних' и 'верхних' разделял шарик голосферы, иллюстрирующий жизнедеятельность корабля. Перед каждым из нас висел экран, где выводились дежурные процессы, а настенные панели сферического помещения рапорта традиционно отображали карты позиций 'Аиста'. Мы, вроде бы, рулили кораблем, а по факту - смотрели, чтоб ничто не мешало ему рулить самому. 'Аист' в штатной ситуации отлично справлялся без людей, оставляя нам команды 'принято' и 'одобрено'.

  В отсутствие замполича парни внизу развлекались, как могли: медик травил байки, остальные поддакивали. Они мне не мешали, проблемы создавал только Веймс. Этот был загружен меньше всех, потому что имел право только визировать наши отчеты. Он томился и забивал мне башку. Начал с силы и мощи Империи, перешёл к отморозкам всех мастей, а закончил...

  - Байки про смэшников знаешь?

  Ну, не повезло мне с соседом. Я, молча, пожал плечами, но Веймс не отвязывался.

  - Про то, что скитаются в пустом космосе корабли, зомбированные смэшниками? И вся команда у них под гипнозом? И они жрут пилотов одного за другим, пока не встретят в пустоте другой корабль. И тогда включается аварийка или сигнал бедствия...

  Вещал Веймс всё это, разумеется, стра-ашным голосом.

  - Да ну тебя, акато хаба! - выругался я сквозь зубы. - Ничего глупее не слышал. Ты ещё расскажи, как сидит смэшник за навигаторским пультом и тремя лапками на кнопки жмёт!

  - Вот ты не веришь, а корабли пропадают! А потом их находят. И даже скелетов нет! Смэшники всю органику растворяют. Они впрыскивают человеку в кровь немного слюны. Живой труп покрывается блестящей плёнкой и самопереваривается. А они прокалывают дырочку и высасывают содержимое. А когда остаётся одна плёнка - тоже сжирают, как послед!

  Я молчал, не желая поддерживать этот бред. Если в секторе действительно засекли смэшников, нужно найти заражённый корабль и изолировать, а не завывать на весь рапорт. Смэшники - крайне опасные твари. У нас есть автоконтроль связи и фильтры, позволяющие более-менее эффективно защитить экипаж от зрительного и звукового зомбирования, но вот от внушения на расстоянии ничего дельного придумать пока не удалось. Хорошо, что внушать эти твари могут на одну-две условных единицы, не больше.

  Веймс смотрел на моё серьёзное лицо и ехидно улыбался. А потом сказал как бы про между прочим:

  - А ещё есть такая байка, будто наши четыре линейных - приманка. А командование ловит смэшников на живца.

  - Чтобы ловить на живца, нужно знать, где рыба ловится, - отмахнулся я. - А мы караулим червоточину.

  - Ну-ну, - ухмыльнулся Веймс. - Как будто крайний Север - не колыбель нургов. Тем более что пояс астероидов так удивительно прозрачен для локации...

  Я задумался. По локацию уже не выглядело так бессмысленно, и я решил поддержать разговор.

  - Веймс, а кто такие нурги?

  - О-о! - образовался он. - Это жу-уткая экзотианская секта, поклоняющаяся смэшникам. Они опутывают смэшников заклинаниями...

  Я мысленно сплюнул: зачем только рот открыл?

  -...сажают в резервации и кормят людьми, а огрызки рассылают в подарок своим врагам. Типа размножают так свои божества. Ведь из огрызка может вылупиться свеженький смэшник. Такой ма-аленький, но очень голодный. Пришлют посылочку на корабль, и кораблю - конец!

  Веймс веселился, глядя на меня, а я покрывался холодным потом. Контейнер... Резак на столе у Зверюги..! Неужели Логан ищет на корабле 'посылки' с новорожденными смэшниками? И, видно, не он один. Иначе, что за 'крысы' шастают на Второй палубе? Хэдова бездна... А 'огрызки'? Я же где-то слышал это слово? Но где?

  Я прикусил язык, чтобы не спросить про огрызки у Веймса, самозабвенно вравшего мне, тем временем, как культисты Нуво, они же нурги, боготворят эту неразумную скотину - смэшников. Якобы нурги с помощью гипноза стирают разум у жрецов-людей, чтобы те могли безопасно кормить тварей. Смэшники нападают только на разумных. И 'куклы' нургов могут безопасно их опекать.

  Тьфу, в общем, чего нагородил. Решил, раз я 'молодой', можно гнать любую пургу без зазрения совести.

  - Да где ты набрался такой дряни! - взвился я, наконец, наплевав на то, что Веймс вообще-то первый пилот и старше меня по званию.

  Он посмотрел на меня с обидой и огрызнулся:

  - Это ты на Нетроне не был, чучело экзомордое!

  - Сам ты - чучело!

  Веймс меня выбесил. 'Чучело' было условно нейтральным словом. Веймс мог посчитать его оскорбительным и пожаловаться капралу. Теоретически. Потому что в реале его бы подняли на смех, и 'чучело' это закрепилось бы потом на всю карьеру.

  Пилот понимал это. Он надулся и смотрел, не мигая. При всей его внешней лощёности, именно на чучело он сейчас и был похож. И он это кожей чуял.

  Еще немного, и мы сцепились бы, наверное, наплевав на раппорт. Если бы не начтех, что составлял нам всё это время молчаливую компанию.

  - Оба вы - желторотики, - пробормотал он сквозь зубы. - А Нетрон... Это... Это...

  - Ну? - усмехнулся я, оборачиваясь к хмурому чернявому мужику, что почти два часа изображал из себя глухонемого.

  - Нетрон - дрянь, - в глаза мне он не смотрел. - Ядовитый жёлтый утилизатор. Катакомбы и шахты. Десант туда бросили в штреки, пиратов кошмарить. А там, внизу - инкубатор со смэниками! Ну и проутилизировали... Десантуру. На две трети. Ещё повезло, кто уцелел. Снизу прёли твари, а сверху пираты зажали, отсекая эвакуацию. Пираты не только на Нетроне окопались, их тогда хватило на всю систему бойню устроить. Небо горело, земля. О чем тут говорить, если из шестнадцати комплектов тяжелой брони, шесть пришлось выращивать по наномеру заново?!

ГЛАВА 24

   Глаза техника мрачно блестели. Непонятно было, шутит он, или издевается. Гоняли пиратов, а напоролись на смэшников? Ну, допустим. А командование куда смотрело? Да и тяжелая броня класса 'ААА' - в короне звезды не горит. Как они могли потерять шесть комплектов? Или смэшники даже десантную 'ашку' переваривают?! Ну, ничего себе, желудки...

  - Гонишь, поди? - с чего мне было ему верить?

  - А ты друга своего спроси? - усмехнулся техник. - Его же тогда за погибшего Сларка долили в Третий Щит.

   Я оглянулся на 'друга', но тот всё ещё стоял, ощетинившись, как иглистая мышь.

  - А щиты-то причём, если бой был на грунте? - вырвалось у меня. - Вы что там, пиратов, как блох пытались давить, щитами?

  Шутка про щиты и блох была бородатая.

  - Отстань! - взвизгнул Веймс. - Тебе - это вообще до свечки! Тебя, с твоим отсутствием мозгов - даже смэшники жрать не станут!

  Техник брезгливо скривился и отвернулся. На лице его было написано, что зря он взялся болтать с уродами.

  Я плюнул мысленно и тоже уткнулся в свой пульт. В текущем раскладе соседство с Веймсом было хуже гипотетических 'смэшников'.

  С рапорта я вышел голодный и злой. Полдня хугам под хвост! Хорошо хоть обойдётся сегодня без боевого вылета. Сейчас в столовую, там меньше народа и болтовни, и какого-нибудь сочного салата с мясом! И горячий суп!

  По коридору я шёл быстро, почти бежал. Потому и заметил, как из-за поворота вылезло что-то округлое, зелёное, на трёх дрожащих ножках. Глаз у него не было, только огромный рот безмолвно и судорожно зевал.

  Я замер на секунду, прикидывая, чья же это тупая шутка, а потом припустил быстрее и на полном ходу перепрыгнул... понятное дело, через размалёванную плёнку с одиноким кустиком рассады. И со всего маху грохнулся на чью-то костлявую спину!

  Спина встала на дыбы, и мы вместе повалились на куст...

  Плёнка не спружинила почему-то, а лопнула. Вонючая жидкость плеснула мне в лицо, я зажмурился, но шутников всё равно успел опознать. Разумеется, это был, Корске. Когда я повалился на куст, он уже выскочил откуда-то сбоку, и его поспешные манипуляции с браслетом сразу сливали всю затею. Корске пытался заснять, как труханёт бандак, напоровшись в коридоре на 'смэшника'. А новенький пацан из его шестёрки, незагорелый ещё, ушастенький, двигал размалёванную сферу, этого самого смэшника изображая.

  Тварь парни слепили на абы как, и явно рассчитывали не на меня. Лица у обоих были обалдевшие, расстроенные, а я сидел на полу в луже питательного раствора и хохотал, как припадочный.

  - Два наряда внеочереди, Ромэн! Первый за кустистую шутку, второй - за то, что пугать не умеешь!

  Ушастенкий побледнел, он решил, что я всерьёз. А меня разобрало так, что слёзы из глаз потекли.

  - Медика, может тебе? - предложил Корске ехидно. Потом посмотрел на то, что осталось от 'смэшника' и перебил сам себя. - А ты слышал, что Веймс рассказывает про смэшников?

  - Я с ним смену стоял!

  - А наладчики? Слышал, что наладчики говорят? А ты куда шёл, куст бродячий?

  - В столовую. Жрать хочу!

  Ушастый хлопал глазами, глядя то на меня, то на бесстрашного Ромэна Корске. Новичку уже объяснили, что я урод и небожитель, и со мной нельзя вот так, запросто.

  Хотелось подойти к нему и аццки щёлкнуть зубами, но для этого нужно было хотя бы встать. А я залип, в обнимку с измочаленным побегом кьянвы, и дрожал от смеха, пока смех сам собой не перерос вдруг в озноб. Мне стало так тревожно и зябко, что ушастенькний, перехватив мой взгляд, испуганно икнул, решив, что 'всё, хана - оно посмеялось, теперь кушать будут'.

  Я с трудом поднялся, отряхивая то, что ещё не успело впитаться. Но лёгкая форма и намокала легко, и совсем не скрывала уже моего странного состояния.

  - Ты чё дрожишь? Принял, что ли, эрцог в изгнании? - фыркнул Корске. - Или об меня вмазался?

  Я смотрел на него и почти не узнавал. Лицо пилота стало чужим, размытым, гримасничающим. Но сказать ему об этом я не мог - внезапно накатившая ярость сковала лицевые мышцы! Хотелось взять Ромэна в захват и сломать его мерзкую шею! А потом вырвать язык, забить в глотку...

  Как я сдержался - не знаю. Ромэн смотрел на меня с ужасом, и я ухмыльнулся, как сумел кровожадно. И затянул замогильным голосом:

  - Человеченки бы....

  - Тьфу на тебя! - не оценил Корске. - Я к нему с душой, а он - рожи корчит, страшнее Немана. Я как увидел голо, где он на кабеле висит, чуть сам не...

  Мне надо было изобразить сочувствие, но я на автомате фыркнул.

  - Ты бревно! - заорал Корске. - И всегда был бревном! Ты ж даже не видел его! Ты же обдолбанный после Ориссы у своего... этого в каюте валялся! А Неман оступился и в лифтовую шахту! Да как ты можешь, вот так..!

  Ну да, я. Я бы эту сволочь продажную сам придушил. У меня была куча подозрений на тему, кто мне подсунул бокал с синим льдом, пока я с девицей обнимался. Показателями Неман не блистал даже на фоне запасных, а из-за меня всю шестерку навигаторы грузили, как на убой. Даг бы не стал меня травить, Ромэн - вообще не по этим делам, второго дна в нём нет, оставался Неман. Понятно, что на Ориссе мне даже в голову не пришло его заподозрить. Сначала были девочки, потом я наглотался наркотика. Даже не помню, откуда там взялся Дьюп. Помню лишь, как он тащил меня по движущейся тропинке подземного города, где мы развлекались, а вокруг качались растительные монстры размером с двухэтажный дом.

  Да, я - дурак беспечный, мне тогда не хватало ума понять, что Неману грозило из-за меня списание с 'Аиста'. На моём фоне было слишком хорошо заметно, насколько он не тянет. Но разве это можно считать поводом списывать меня из живых?

  Ушастый шмыгнул носом. Ему все эти нервы были пока лишние. И разговоры. Что про смэшников, что про разборки внутри команды.

  - Был бы ты человеком, Ромэн, - сказал я, как всегда, не успев подумать. - Ты сам бы его столкнул.

  Корске покрутил пальцем у виска. Словно не знал, что тот, кто один раз сдал, сдаст ещё. И не факт, что меня, а не его. Потом он обернулся, посмотрел на остатки кустика, только что изображавшие смэшника, сглотнул, как утка, и спросил:

  - А этот твой, ну... Он - что говорит?

  Когда разговор заходил о Дьюпе, у Корске начиналось косноязычие.

  - Ты о чём? - спросил я, делая вид, что не понимаю вопроса.

  - Ну это... - Ромэн помялся и вдруг набросился на ушастого. - А ну-ка иди отсюда! В каюту и отдыхать! Пчёлкой!

  И, когда малой зашлёпал по коридору, переспросил:

  - Серьёзно-то скажи, 'он' что говорит? Правда 'их' обнаружили?

  - Да ну тебя, - фыркнул я. - Успокойся уже. Были бы они здесь - Дьюп бы знал. Он их видел уже. И шаш-баш из них лепил на верёвочке.

  - Правда?

  - Правда. И корабль у нас защищён лучше многих. Здесь же далтит. Любой отсек можно отсечь и сплавить вместе со смэшниками. Даже если команда подвергнется воздействию, автоматика их отшибёт. Точно тебе говорю. Ты...

  По коридору, оглядываясь на лужу и остатки 'смэшника', протопали два техника с нижней палубы. Не у них ли из оранжереи Шумелка сферу спёр?

  - ...не бойся.

  - И-эх, - сказал Корске. - Вот что ты скачешь по радиалке, где нижняки бродят? Помоги хоть теперь в мусор этого 'смэшника' впихать, а?

  Я помог. Оно мне надо было объясняться с техами из оранжереи, почему кусту пришёл кустец? Да и замглавтеха Первой палубы, Гаррисон, это тебе не 'юморист' Логан. Этот за рассаду меня на удобрения пустит, если желтопузики наябедничают.

  Мы открыли мусорный люк и затолкали туда несчастное растение. Ромэн только лапки оставил, прикольные они получились. А потом мы уже почти весело пошли в столовую. Я - лопать, а Корске мешать мне своей болтовнёй. Про то, что Немана ему жалко, а пиратов почему-то не жалко, а там, если разобраться, сидят такие же отмороженные неманы. А вот Даг опять проигрался в чистую...

  Потом кто-то в столовой догадался интерком включить на новости, и Корске от меня отлип. Попался на классическое разводилово: тральщик в двух секторах от нас сгинул, похоже, в магнитной аномалии. Но никто не мог помешать дэпам подозревать экзотианскую провокацию, а команде - зомбирование экипажа эс-эм разумом.

  И я тихонько доел в своём углу. И пошёл в каюту, спросить у Дьюпа про тральщик. Ну и про контейнеры, может быть. Если насмелюсь.

  По дороге вспомнил его каменное лицо поутру и засомневался, что мне сегодня перепадёт хотя бы 'иди, поешь'. Может, Логана разыскать? Как бы плохо мы с ним не поговорили, но ощущение некой общности целей он в меня сумел вбить. Замглавтеха явно искал контейнеры. И точно был предан Дьюпу.

  Лифт споро побежал на нижнюю палубу. Хоть 'верх' и 'низ' в корабле условные, но иллюзия, что вниз лифт идёт быстрее - всё равно возникала. Я нажал только голокнопку 'вниз' и соображал, на каком же витке может бродить замглавтеха, когда ощутил, что на меня через все стены разом пялится что-то огромное, и этими стенами оно меня сейчас сожмёт и выбьет из лёгких воздух вместе с кровью!

  Вот так же разъяренный Дьюп, порой, стискивал меня и вышибал изнутри наружу. Но, по сравнению с тем, как меня прессануло сейчас, его злость была лаской.

   Браслет пискнул, переключился в медицинский режим и начал колоть мне что-то. Но лучше не становилось. Я задыхался, захлёбывался собственными лёгкими, подкатившими к самому горлу.

   Лифт с так и не заданными параметрами выхода падал куда-то вниз, а я все пытался сглотнуть хоть немного воздуха. Пальцы боролись с аварийной панелью автостопа. Она механическая, мне не хватало силы её продавить. Наконец я врубил по аварийке обоими кулаками, и лифт встал. Теряя сознание, я всё-таки сумел вывалиться из него.

  Мир плыл, тело выкручивало и плющило. Я упал на колени на далтитовый пол. Тёплый, почти неуловимо пахнущий порохом, как открытый космос.

   Зеленоватый отблеск погас на полу, лифт срастил мембрану и уехал, а без него света на технических этажах не предполагалось, только подсветка, реагирующая на движение, а двигаться я уже не мог: мышцы отказывались подчиняться.

  Я лежал на боку, в темноте, и ощущал, что теряю даже реденькую серость вокруг. Вслед за отказом мышц, меркло и зрение. Наверное, потом так же погаснет слух...

   Умирать по частям было неприятно. Но откуда-то извне наплывало чувство, что всё это происходит со мной правильно. Что я - на верном пути, и смерть, вообще, лучшее из того, что может со мной произойти. Слишком многое в этом мире гораздо хуже смерти.

  Рывок за подмышки я ощутил, уже ничего не видя и мало что соображая. Тактильные ощущения худо-бедно, но служили мне, и я понял, что болтаюсь в чьих-то руках, как мешок. И пощёчину я тоже ощутил очень смутно, словно во сне.

  Какая ирония! За два дня меня второй раз избивают на площадке лифта!

  Что-то во мне уцепилось за эту мысль, я услышал хруст и... На меня рухнул весь коридорчик сразу: зеленый слепящий полукруг света, теснота, упругость далтита за спиной, душный густой воздух, что никак не мог протиснуться в лёгкие. Сердце разрывалось от недостатка кислорода, и я с болью и резью в груди сделал крошечный вдох. И ощутил запах озона.

  Беспамятные, что же это? Это же был кошмар? Где я? Какого Хэда?!

  Кто-то здоровенный в текучей гладкой компрессионке плотно прижимал меня к стене возле лифта. Этот кто-то был ниже меня на полголовы, но шире в плечах, а его глухой от натуги голос шептал мне в ухо абракадабру, пока раскалённая ладонь давила на грудь.

   Давила?! Да она меня почти проткнула насквозь! А пальцы шуровали по нутру, будто я не человек, а гелевый матрас!

  На миг я похолодел от ужаса, дёрнулся, пытаясь вырваться, но тут же безвольно обвис. Голос был ЕГО. И такие горячие руки тоже могли быть только у Дьюпа. Он был свой, родной. И боялся я кого-то другого, того, кто удалялся сейчас с бешеной скоростью, петляя между витками спирали. Дальше, дальше... Я видел его, но не глазами! У меня в голове возник шар, похожий на голосферу 'Аиста', и я следил, как несётся по этажам корабля синеватая тень. Вот она уже на Второй палубе... Вот...

  Где-то в районе фронтона на 34 уровне Проката тень куда-то нырнула, и я её потерял. Зато вдруг обрёл способность держаться на ногах.

  Дьюп не убрал руку с моей груди, но теперь, от каждого его нажатия, моё мелко нашинкованное нутро срасталось и склеивалось. Я скосил глаза и... в первый момент даже подумал, что пальцы у Дьюпа... светятся. Но тут в груди щелкнуло, я с болью вдохнул, наконец, на всю глубину лёгких. А потом выдохнул:

  - Дьюп! Что за хэдова тварь у нас на Второй Палубе? Вэймс, конечно, стебался про смэ...

  Договорить я не успел, Дьюп больно врезал браслетом о моё плечо, чтобы активировать голосовую связь. Руки у него были заняты мной же.

  - Лоргхан? - короткий рубленный выдох в гулкой пыльной тишине, шипучий и резкий.

  - Мой лэрд?

  Я едва узнал голос замглавтеха, тем более что имя его прозвучало странно. И по этой скрипучей команде крыса вдруг исчезла. Говорящий стал совсем другим человеком, твёрдым и резким, с бездной внутреннего достоинства и... гордости, что ли, что он нужен здесь и сейчас со своими знаниями и руками.

  - Отрезай отсеки семнадцать, девятнадцать, одиннадцать. Последний, одиннадцатый, можешь заливать сразу, всё полезное оттуда выгрузили, - отрывисто произнёс над ухом Дьюп, не выпуская мою, едва стоящую на ногах, тушку.

  Он тяжело дышал, и какое-то время было слышно лишь его натужное сопение.

   Потом раздался голос Логана.

  - Готово. Закодировал, как утечку нитродона... Так что, Манс... э-э, конечно, голова, и мины делает классные... - кажется замглавтеха даже улыбался

   - Вот сам ему об этом и скажешь, - усмехнулся в ответ Дьюп.

  Для них текущая ситуация обладала, оказывается, даже определённым юмором.

  Напарник добавил что-то ещё, но я уже не услышал. Как раз в этот момент внутри всё перевернулось, из глаз хлынули слезы... Организм понял, наконец, что над ним хитро надругались, и включил режим шока.

  Болело не тело, нет. Болело, орало на всю голову, нечто, чему я даже имени не знал. Хорошо хоть на груди оставалась горячая рука, в которую можно было вцепиться без спроса и невозможных сейчас слов.

  Это уже позже, когда я отдышусь и захочу объяснений (а кто бы не захотел?), Дьюп выдаст мне личный кристалл-ключ и отправит в библиотеку. И хмуро скажет в спину: 'Будешь читать 'Атто Риа' - не пролистывай генезис и анамнез'. И я всю дорогу до библиотеки буду терзать браслет, пытаясь понять по справочникам, что значит 'Атто Риа'? Если книга, то почему её нет в корабельном каталоге?

  Где мне может понадобиться ключ - я понял сразу. На 'Аисте' есть особая секция. Там хранятся не книги, записанные на кристаллы, а толстые планшеты в химоплётке. Я всегда думал, что это спецлитература для офицерского состава, и коллекция 'запрещенных к распространению в Империи и Содружестве' книг стала для меня шоком.

   Книг было много. Они лежали стопками на полках, а на корешках светились названия. Минут пять я выискивал знакомые по учебникам истории раритеты: 'Угнётенный космос' Альфа Римэна, 'Пси-этика в условиях хаттской войны' Гамки-Второго, 'Разрушающие основы разума' Ли Кек Вана. Этих книг нам не давали читать, в учебниках говорилось лишь о яде, который они влили в обитаемую Вселенную. Однако на стеллажах эти страшные книги лежали вполне мирно, разве что интерфейс каждой был автономен от других и от общей библиотечной сети корабля.

  Справа от стеллажей висела стандартная панель каталога, но 'Атто Риа' я нашёл и без её помощи. Книга оказалась тёпленькой и тяжёлой, как сонный щенок. И потребовала второго касания ключ-кристаллом, прежде чем открылась.

  У неё всё-таки не оказалось настоящих страниц, как в древних книгах, но 'корочки' были. А под ними - панель автопереводчика и белое поле для чёрных букв и плоских картинок. И никакого голо.

  Я вызвал текст и упёрся глазами в ряды незнакомых символов, о которые спотыкался даже автопереводчик. И узнал, что 'Атто Риа' или 'Путь Эпох', если переводить со староземного, написал 700 лет назад некто Гектор Муффаски. Он утверждал, что смэшники совсем не паразиты, а одна из древнейших и великих рас Галактики.

  Древних и великих, понимаешь?

  По Муффаски выходило, что смэшники были народом, раньше людей вышедшим в космос. Но они проиграли войну нашим предкам. И проиграли потому, что при всей своей психической силе, смэшники совсем не выносят тени. Гибнут они там. Все технологии смэшников были основаны на иных принципах, чем наши. И спасло людей именно открытие перемещений через зоны Метью. Люди просто бежали с планет, доступных эс-эм-разумным. А когда выяснилось, что пилоты, способные вести корабль при пространственных перемещениях, вообще дурно поддаются зомбированию, а некоторые - не по зубам даже смэшникам, люди вернулись.

  Война была долгой. Уродов среди людей и сейчас мало, а смэшники, обожравшись, размножаются быстро. Обычные гуманоиды для них не просто корм - живые консервы. Плюс - еда сама рада, что её жрут.

  Предки смэшников почти сумели приспособиться к людям, ведь история контактов двух рас была велика и обширна. Если верить Муффаски, чтобы защищаться от 'уродов', смэшники похищали человеческих детей и воспитывали из них жрецов. Жрецы кормили тварей, боготворили, опекали. И умирали вместе с убитым 'богом', когда рвался, связавший их 'психический поводок'.

  Но люди оказались хитрее. Вычистили, кого смогли. И смэшников, и их 'ручных' жрецов. Уже во времена написания 'Ато Рио' об эс-эм разуме было больше легенд, чем исторических фактов.

  Что-то Муффаски мог только предполагать. Он писал, например, будто смэшники по всем тестам даже лучше гуманоидов, только... Ну, в общем, это не объяснишь. Они суперхамелеоны, что ли. И ни грамма разума, в нашем понимании. Вообще. Как только эти желудки на ножках в лабораториях ни проверяли.

  Мы с ними оказались слишком разными, чтобы воспринимать друг друга, как альтернативные цивилизации. Мы видели в них хищных тварей, они в нас - еду.

  Конечно, 700 лет упадка и деградации не прошли даром для эс-эм разумных. Потомки великой расы выродились. Утратили многое из того, чем владели. Но и сейчас смэшники очень опасны для людей.

  Аксиома такова: если у тебя есть разум - ты еда. Разум для них маркер, вроде аппетитного запаха. Они захватывают твой мозг, переориентируют твою систему связей на другие задачи. И оставляют жертве один единственный смысл - быть съеденной.

  В лифте на меня напал, как я понял, новорожденный смэшник. Таких, как я, 'недоуродов', новорожденные воспринимают, своего рода, домашними животными, носителями подходящего сознания. Стремятся захватить и объездить. Превратить в слугу, в 'жреца', чтобы тот охранял и помогал кормиться.

  'Мой' смэшник не имел ещё опыта 'объездки' двуногих, действовал медленно, неловко. Ну и понятно, что старался 'приручить', а не сожрать.

  А потом подоспел Дьюп и как-то отпугнул тварь. С Дьюпа станется. Если я пока урод недоделанный, то он - урод в кубе. Видно, из тех, неуязвимых для эс-эм разума, о которых писал Муффаски.

  Вот только вопросов всё равно оставалось слишком много. Кто прислал на 'Аист' контейнеры со смэшниками? Сколько их? И сколько новорожденных уже вылупились и блуждают по кораблю?

  По Муффаски выходило, что для полноценной охоты на линейном крейсере нужно не меньше десятка взрослых особей. Но сколько их у нас? Давно ли они начали вылупляться? Как быстро растут? Скольких из экипажа смогут зомбировать, и за какой срок?

  Я листал виртуальные страницы, гоняя автопереводчик, но сведения разнились от главы к главе. Смэшники были большим народом. Периоды взросления и роста колебались у них в достаточно широких пределах. И многое зависело от того, сколько времени зародыш смэшника вызревал в своём контейнере. Правильно выдержанные 'новорожденные' уже через пять суток становились гораздо смелее и опаснее. И мне следовало отталкиваться именно от этого, самого опасного срока.

  Тем более, 'мой' смешник был вполне себе шустрым. Логан замуровал его в далтитовом коридоре. Наверное, у замглавтеха и Дьюпа есть какая-то стратегия. Например, Логан ищет ящики, а мой напарник - тех, кто уже вылупился. Боюсь, он просто чувствует этих тварей, больно быстро подоспел мне на помощь.

  Вообще, если отбросить эмоции, 'Ато Риа' цепляла. Правда, я пролистал главу про пищеварение. Зато застрял на немногих артефактах начала эс-эм цивилизации, похожих на веретёнца. И некому было теперь объяснить, что же делали с этими штуками прасмэшники, ведь не пряли же?

  А ещё эс-эм воздействием пытались лечить психически больных. Практиковал эту 'терапию' Орден Менхоров. Кончилась она плохо - карантином для всей планеты. Забавно, что Менхоры не то, что не боготворили смэшников, а считали паразитами, типа пиявок.

  Тут я долистал до главы, где Муффаски рассуждал о культистах Нуво, и за голову схватился. Если бы мне рассказали, до чего могут докатиться люди - я бы не поверил. Но спорить с Муффаски, с его диаграммами и фотолентами, было трудно. И выходило, что Веймс не врал - культисты действительно поклонялись смэшникам, как богам. И становились жрецами, (а по сути, рабами) эс-эм разумных, добровольно.

  Нурги кормили смэшников человечиной, молились им, устраивали пакостные обряды. Ну и разводили, разумеется, тоже. Разведение было делом отвратительным, но не сложным. Теоретически твари жрали всё, но гуманоиды являлись преимущественной, высокопитательной пищей.

  Культисты Нуво ждали, пока чудовища обожрутся и начнут откладывать 'яйца' в трупы недоеденных жертв. Такие объедки они помещали в герметичные контейнеры, экранированные от психических волн, и будущие смэшники могли 'спать' там несколько месяцев. Но достаточно было открыть ящик, обеспечив циркуляцию того, что культисты называли 'волновым биологическим 'запахом', и зародыши начинали стремительно развиваться, доедая оставленный родителем огрызок забальзамированного человеческого тела.

  Самое страшное, что культисты не только сами покланялись своим 'божествам', но и пытались нести их 'свет' в массы. Контейнеры были достаточно защищены, чтобы зародыш перенёс прыжок через тень, могли иметь любой из стандартных размеров, хоть под запчасти, хоть под пряности или личные посылки. Ясно, что и мстил культ за свои 'обиды' теми же коробками со смэшниками.

  Одно было непонятно, как твари выбирались из контейнеров без провокаторов, слуг или жрецов? Неужели на нашем 'Аисте' нашлись настолько продажные люди? Разве что, в среде приписных техов? Махинации с грузами техам ближе и роднее, да и удрать с корабля им проще. Возможно, у них даже есть какие-то 'высокоморальные' цели. Служение идеям Экзотики, например? Ведь многие считают, что общественный строй гораздо важнее какого-нибудь имперского вояки, пусть даже этих вояк на корабле несколько тысяч...

  Знало ли об истории с контейнерами командование?

  Возможно, какая-то информация у них была. Иначе что заставило адмирала в момент предвоенной истерии отвести четыре боевых корабля от границ Империи и заткнуть к Хэду на рога? Скорее всего, нас отправили в отдалённый сектор, чтобы проверить на практике, у кого и что прорастет в таком карантине. Но метод 'проверки' мне не понравился. Было в нём что-то изуверское.

  В каюту я вернулся взвинченный. Поговорить бы, но Дьюп сидел с каменной спиной перед чёрным квадратом выключенного экрана спецсвязи. Тоже, видимо, был озабочен не в меру, потому что в каюте ощущалось такое... топор вешай. Воздух словно бы превратился желе - даже идти сквозь него было психологически непросто. Я много к чему привык с Дьюпом, но сегодня он сам себя переплюнул.

  Сержант Макловски - сложный в общении, если ты помнишь, о чём я. Нет, не думай, что я боюсь его. Как прикажешь бояться человека, с которым в полёте сливаешься до частоты дыхания и пульса? Тем более, я давно уже подозревал, что он похуже смэшника. Так что ничего, в общем-то, между нами не изменилось. Не будь он тем, что есть, тварь бы со мной справилась.

ГЛАВА 25

   Да и знал я уже, что даже если Дьюп сильно не в духе, он сумеет себя сдержать. Он не псих и не самодур, вроде капрала или Зверюги, чтобы срываться на ком-то. А вот лезть с идиотскими вопросами, когда напарник сосредоточен, мне не стоило.

  Я потоптался на пороге. Дьюп всегда садится напротив двери, спиной к ней, но это не значит, что проход не контролируется. Напарник до тонкостей знает, как я двигаюсь и какие издаю при этом звуки. Да и шаги каждого в команде он, по-моему, тоже знает.

   Шаг вправо - я раздвинул дверь в санузел и сделал попытку умыться. Вода была холодная настолько, что едва не посыпалась мне в ладони. На индикаторе температуры висело +4 по Цельсию. Значит, его императорское величество недавно принимали душ. Ну-ну...

  Выглянул из санузла - спина на месте. Оставалось выбраться тихонько, завалиться на свою кровать и прикинуться переборкой. Не впервой, но муторно и не уютно. И выговорится хотелось до зуда в горле.

  Пираты и контрабандисты, с которыми мы сталкиваемся во время патрулирования, всё-таки люди. А в смэшниках - разума, схожего с нашим, ни капли. Но, получается, что разум для цивилизации - совсем не главное? Его отсутствие и сейчас не мешает смэшникам управлять нашими кораблями. Захватив корабль и сожрав экипаж, они имитируют его поведение и могут охотиться в космосе. Встретив в пространстве другой корабль, смэшники, если позволяет расстояние, читают мысли команды и внушают ей, что она - мясо. Если расстояние не позволяет, а внушать смэшники могут довольно ограниченно, считается, что на одну-две ek (условная единица качания, примерно 2,1 километра), они выходят с жертвой на видеосвязь и зомбируют экипаж через слуховые и зрительные зоны её мозга. Потом стыкуются с замороченным кораблём и начинают праздничный ужин. Смэшники жрут членов экипажа одного за другим, и никто не может сопротивляться. И даже медики не знают пока, чувствуют ли что-то эти безвольные жертвы.

   Вот так устроено всё вокруг нас - один радуется добыче, другого в это время переваривают заживо. Полная гармония добра и зла в природе. Наверное, и у смэшников есть свои представления о добре. Для них это что-то вроде посадки на малоразвитую планету, где они были бы обеспечены пропитанием на максимально долгий срок.

  Я задремал, а когда открыл глаза, Дьюп всё ещё созерцал погасший экран.

  Вот же вставило его. В спортзал, что ли пойти? Или в карты с парнями погонять?

  Я сладко потянулся, хотел, было, встать... Но тут, безо всякого предупредительного сигнала, замигала, разъезжаясь, мембрана двери. Интересно, кто из моих приятелей рискнул вломиться без стука в чужую личную зону? Неужели, Шумелка так возбудился слухами о смэшниках?

  Но в дверном проёме возник новый начмед в свежей красненькой униформе. И сразу же увяз в клейком прессе Дьюпа!

  Я от изумления сел на кровати. Устав имел право нарушить капрал или замполич, это могло быть чей-то идиотской шуткой, но медик..?

  Нет, я даже догадывался, что ему, примерно, надо. Он спрашивал меня сегодня, почему мой напарник не явился на медосвидетельствование.

  Дьюп медика проходит только перед боевыми дежурствами, а положено - каждое хэдово утро. Старый начмед этого в упор не замечал, а новый тут же и возбух, увидев, что двойку я представляю один, но с упорством Двуликого. Как и на рапорте отрабатываю за двоих. Повинность у меня такая, выраженная единожды и намертво скупым движением бровей Дьюпа. И начмеду я честно сказал: лучше не вникать. Этим и спровоцировал? Ну, наверное. Я ж не знал, что сержант Макловски сегодня вообще не в одном с нами шаттле.

  Начмед, наконец, исхитрился преодолеть условный порог нашей каюты, и я понял причину недоразумения: за спиной краснопузого маячил Зверюга. Ну да, этому можно и без стука. Хотя... стоило ли? Особенно, после вчерашней истории...

  Родной замполич с трудом опознавался в офицере, разодетом, как на парад. Тёмно-синяя форма соответствовала Уставу до последней нашивки, на ней цвели планки за немалые заслуги в деле воспитания отморозков, вроде меня, а обычно всклоченная шевелюра была аккуратно уложена в хвостик.

  Мне полагалось встать, и я даже дёрнулся было, но Зверюга махнул рукой: сиди. И озвучил:

  - Без чинов. Доброго вечера, лэры.

  И даже корпусом дёрнулся, что-то там вежливое изобразить.

  Ну, да. Только вот так в моём положении и можно получить свою дозу сахара. Замполич обязан обращаться ко мне, ставя перед званием 'лэр'. А ему самому этого не видать никогда.

  Я криво усмехнулся, размышляя можно ли считать подобострастное виляние позвоночником за извинение?

  Сладкий голос ДиРамоса ввинтился в спину моего так и не повернувшегося напарника и увяз в Бездне. Дьюп контактировать не собирался. Мало того, его массивная чёрная спина была жутко недовольна вторжением. Казалось, в ней сейчас откроется рот и пошлёт незваных гостей по известному адресу.

  Первым опомнился замполич:

  - Коммедив Ларшу, позвольте представить вам лэра Макловски! - рявкнул он во всю силу лёгких, пытаясь 'разбудить' Дьюпа. И тут же, испугавшись своего порыва, перешёл на шуршание. - Вы ведь так много мне про него рассказывали. Как и о возникших... гм... затруднениях... Хм... Полагаю лэр Макловски... вполне может их разрешить..?

  Зверюга расшаркивался, как на светском приёме. Если бы он лицезрел не спину, а лицо - ещё куда ни шло. Но вести диалог, лебезя перед задней частью своего подчинённого? И ведь не возмущался, болезный!

  Я ощутил на губах едкий вкус мести. А напарник... Напарник из транса так и не выпал, даже не шевельнулся. Зато живая тьма в нём подала признаки жизни, и в висках у меня заломило, а начмед пошёл красными пятнами.

  Вообще-то Дьюп балуется трансами не часто, но если уходит, то так просто назад не достучишься. И на спине прямо для дураков было написано: 'абонент не отвечает'. Потому замполич и начмед проворачивали сейчас смертельный трюк: вытащи Дьюпа из транса и останься в живых.

   Я мог не любить замполича, как угодно глубоко и долго, но игра становилась небезопасной. Неправильно выдернутый из транса напарник мог и покалечить. Я вперился в лицо парадному варианту Зверюги, и, когда он ощутил мой взгляд, приложил палец к губам.

   Выражение лица Ганзало ДиРамоса даже спустя годы греет мне сердце. Ни до, ни после я не видел, чтоб замполич хватал губами воздух, как вытащенная из воды рыба, и кивал мне с упорством игрушки-болванчика.

  В общем, мы с замполичем поняли друг друга. Но был ещё медик.

  Во-первых, это был свеженазначенный медик, и Дьюпа он совершенно не знал. Во-вторых, к уродам краснопузый не имел никакого отношения. Даже 'стажно-прыжкового', как ДиРамос. Потому ситуацию он совсем не просёк. А сыграть в пьесе главную роль ему очень хотелось.

  Пока мы с замполичем общались, как в замедленной съёмке, ведь кисель, разлитый Дьюпом в каюте, никуда не делся, медчучело отдышалось слегка и пискнуло:

  - Сержант Макловски? - голос дребезжал и вибрировал. Трудно не дрожать от страха, когда нет практики общения с уродами. - Я-а... посмотрел график освидетельствования пилотов. Вы-ы... не принимаете гормональные препараты и позволяете себе не проходить ежедневный осмотр. Вы-ы...

  И тут этот идиот зачем-то выбросил в сторону напарника руку. Не достал, конечно, но угрожающие безопасности движения Дьюп засекал даже спиной.

  Кресло словно бы дрогнуло, распухая в тесном пространстве каюты, и медленно сделало пол-оборота.

  Оно поворачивалось, а из неведомой Бездны в пустое тело возвращалось... нечто. Очень тёмное и злое, даже освещение в каюте притухло.

   Я сидел на кровати, отгороженный от начмеда плечистой фигурой напарника, и вслушивался, как между мною и краснопузым вырастает ещё и невидимая стена.

  - Вы не имеете права так себя вести! - выл медик, чувствуя, что сейчас с ним сделают что-то нехорошее. - Я напишу на вас рапорт! Я буду жаловаться капитану!

  Он дрожал и пятился, хотя Дьюп пока всего лишь молча смотрел сквозь него.

  Я знал этот 'пустой' взгляд, когда зрачок расширяется на всю радужку, и напарник глядит на тебя слепо и страшно. Чтобы отдать кристалл, мне пришлось продавить вчера почти такой же взгляд, и после этого от моего запаса сил, духа и воли остались только названия.

  Коммедив Ларшу, как мьёр, запас воли имел мизерный, потому из радиуса поражения дьюповым взглядом, буквально, выпрыгнул спиной вперёд.

  Коридорчик в нашей каюте для двоих маловат, и в его горловине как раз кресло Дьюпа, а потому медик, (какой конфуз!), налетел в тесноте на замполича, и в панике начал апеллировать к нему.

  Тот, застыл, бесшумно разевая рот, то ли от боли в отдавленной ноге, то ли просто по закону трагедии: к тому моменту я как раз решил, что пьеса у нас всё-таки больше похожа на приключения двух козлов.

  Куда пришёл, Зверюга понимал лучше, чем начмед. Вот только объяснить это медику у него никак не выходило. Всё, на что он был способен - кидать на меня бешенные взгляды. Пустые надежды. Рисковать головой из-за двух идиотов я не собирался.

  Гнусящий начмед напирал, и замполич качнулся вбок, едва не запнувшись о светило медицины..!

  Я не удержался, фыркнул. Морфировал замполич с последней нашей встречи знатно. Моралист редкой занудности? Зверюга? Скорее, Зверюшечка. Да и спасать его было поздно - Дьюпа два этих чудика уже вывели из транса.

   - Вы хотели мне что-то сказать, мьёр ДиРамос? - тихо спросил напарник, не имея привычки повышать без особой причины голос.

   Замполич помахал руками, балансируя на манер балерины, потом изловчился, нашарил левым кулаком грудь и замер в позе смирно, маяча Дьюпу свободной ладонью: он то растопыривал пальцы, то сжимал их в кулак.

  Я вцепился зубами в подушку, чтобы не заржать. Жаль только, что шоу было пантомимой!

  Кому было не смешно, так это Замполичу. Он попал меж двух огней, и медик уже нашёл в нём крайнего.

   - Вы не исполняете свои обязанности! - переключился он с чёрной формы на синюю. - Я буду жаловаться! Ваш ютлэр позволяет мутантам переходить границы! Как замполич, вы просто обязаны запротоколировать происходящее, как несанкционированное давление на мьёров! Он же не контролирует себя! Вдруг у него чумное бешенство?

   - Я... доложу капитану, - выдавил Зверюга.

  Пот тёк по его щекам, скрываясь за высокой стойкой воротника.

   - Капитану? Как только появится связь с ближайшим медцентром я доложу во Второе крыло!

   - Когда будете жаловаться, не забудьте доложить, что не знаете корабельного Устава, - поморщился Дьюп. Он не любил резких высоких звуков. - Капитанская - лифт по коридору налево!

  Напарник не двинулся с места, но медик с замполичем, кажется, получили хорошего пинка. Зверюга попятился, а начмед - так просто влип в мембрану.

   - ...распустились на рейде! Это вам здесь не Юг... - помидор продолжал стенать, даже ощутив, что отступать дальше некуда.

   - Другие вопросы ко мне есть? - нахмурился Дьюп. - Если это всё, мьёр Ларшу, займите уже чем-нибудь рот!

   Последнее прозвучало, как пощёчина, и возымело примерно такое же действие. Потому что мембрана разъехалась, и медик провалился в коридор!

   Я, воя от смеха, нырнул с головой под подушку. Смех был, скорее, нервной разрядкой, окончание у этой истории могло быть совсем невесёлым. Но ведь умел же Дьюп самыми простыми словами сказать что-нибудь очень смешное и обидное!

  Стоило медику исчезнуть, и я услышал, как ДиРамос морфирует обратно в Зверюгу. У кого-то разрядка - смех, а у кого-то и мат.

  - Твою родню, Макловски! - выдохнул он. - Почему ты, мать твою растак, лезешь всегда, когда мне нужно отчитываться перед комиссиями?! Вот где написано, что как у меня комиссия, так у тебя сезонные обострения?! Сигналил же - жаба из ГенДепа! Теперь сам будешь последствия хлебать! И придурок твой! И я с вами двумя!

  Далее последовали разнообраные нецензурные характеристики моей скромной персоны. Хоть записывай.

  - Не боишься, Ганзало, что медик под дверью слушает? - расслабленно и безразлично спросил Дьюп. Бранная лексика его не напрягала совершенно.

  - Да он уже скачет на пол пути к капитанской! И отчет я Эндирю скинул! Подтверди, что разрешение на съемку дал. Протокол должен был капнуть тебе на браслет.

  - Пришёл, не шуми, - Дьюп поморщился. - Запись?

  - Дубль у тебя есть. Ничего эта медкрыса не докажет. Не видно ж там, чем ты из него неврастеника делаешь. Ты ведь, падла, и у голопроектора тогда стравил пацанов в чистую! Ты карьеру мне испортить решил?

  - К капитану тебе не пора? - перебил Дьюп.

  - А тебе не пора уже огрести от Кэйси? Тарга! Дьюп и есть дьюп! - Замполич уже в привычном бешенстве вылетел в мембрану, а я рискнул-таки высунуть голову из-под подушки.

  В каюте стало тихо. 'Желе' ушло, но в воздухе плавал острый неприятный запах. Медик, что ли, обгадился?

  Меня тут же разобрал новый приступ смеха, и я повалился на подушку. А Дьюп опять уставился в экран, но уже хотя бы моргая для разнообразия.

  - Выспался? - спросил он, когда я перестал издавать компрометирующие звуки.

  Значит, его отпустило, наконец.

   Я кивнул и сел на кровати.

   - А ты не боишься, что он в Гендеп будет жаловаться?

   - Ну, пускай попробует, - Дьюп повёл плечами. - Много нового для себя узнает.

   Хотелось расспросить его про медика, но было всё ещё зябко и зыбко от висящего в каюте раздражения. И вообще, если Дьюп что-то делает, истина, как правило, на его стороне.

   Я вызвал с браслета голотекст корабельного Устава и выяснил, что уже старший сержант имеет право сам решать, проходить ему гормональную терапию или нет. А проходить медкомиссию даже я обязан был только перед штатным или боевым дежурством. Ежедневно - это по желанию. Но на 'Аисте' было заведено иначе, и никто не спорил. Дьюп тоже, в общем-то, не спорил. Он просто не ходил в медотсек, и бывший начмед нарушением это не считал.

   Довольный собой, я погасил картинку.

  - Веймс сказал, смэшников засекли в секторе, а мы - вроде приманки. Думаешь, чушь? - спросил, видя, что Дьюп уже способен со мной разговаривать. - Или риск у нас двойной?

  - Может, и двойной, - Дьюп нахмурился.

  - А смэшники - это действительно настолько... опасно? - поинтересовался я осторожно, не зная, как начать разговор про 'Ато Риа' и контейнеры.

  - Смотря где, - бросил Дьюп, встал и начал копаться в своих вещах. - В космосе при низких скоростях и на молодых колониях - более чем.

  - А для кораблей крыла?

  - Пока висим, ранг корабля значения не имеет, только скорость.

  - А-а, - протянул я, как будто что-то понял.

  Причём тут скорость? Не убегать же мы от них будем? Или он имеет в виду, что перемещение в зоне Метью происходит при разгоне до сверхсветовых скоростей? А уже световая - даёт теневые помехи. У Муффаски было написано, что тень - смертельна для смэшников.

  - Дьюп, а почему они охотятся именно на людей? Мало ли другой фауны? Человек - тоже опасный хищник.

  - Это тебе Веймс сказал? - хмыкнул напарник. - А самому подумать?

  - Мне показалось, он правильно говорит.

  - Самые дурацкие утверждения всегда выглядят чрезмерно правильно, так их и различают. Думай, не заскрипит же там у тебя. Что делают животные, когда посреди саванны садится полутяжёлый катер?

  - Ну... разбегаются, наверное.

  - А люди?

  - Смотря, зачем сел, - я представил, как на планету садится неопознанная машина смэшников. Они и сигналы бедствия подают, и нештатные посадки изображают весьма небесталанно... - Люди побегут к катеру, наверное.

  - Ну и на кого хищнику удобнее охотиться?

  - Значит, корабль для них - приманка? Они нас как рыбу на червяка ловят?

  - Очень удачно ловят. На F16 до сих пор карантин, на Атрее-2 сидит генконтроль. Там эта жратва продолжалась четыре месяца. Сейчас последствия изучают от длительного пищевого симбиоза.

  - Но все линии сектора мы контролировать не сможем! Веймс сказал 43-46 ост. У нас тут всего четыре крейсера - 'Парус', 'Нирвана' 'Дело чести'. Ну и наш 'Аист'.

  - Не сможем. Тем более 'Парус' - скорее обуза против смэшников, а 'Нирвана'... 'Нирвана', если что, нас только добьет. И вряд ли нам кого-то дольют. Ситуация неспокойная на развязках. Основные силы Армады будут висеть у Дриады и в поясе Гампсона.

  'Парус' - обуза? Ну, да, это очень старый корабль, безопасность там может быть не на высоте... А почему нас добьёт 'Нирвана'? И... 'Дело чести'? Почему он не назвал 'Дело чести'? И ведь не ответит, если спрошу...

  - Дьюп, а зачем тебе компресионка? У нас же 'боевое' только завтра? - Я увидел, как он вытаскивает иссиня-чёрные фрагменты из стенного шкафа над кроватью.

   - Любопытной Вэаре... - усмехнулся напарник, в тридцать секунд собрал все: от сапог до нательника, набросил на плечи китель от парадки и вышел из каюты.

   Если не приглядываться, казалось, что он как всегда в парадной форме. Но компрессионка позволяет поднимать грузы, превышающие твою собственную массу почти в четыре раза. Наверное, он ушёл искать ящики.

  Я вздохнул. Логан мне чётко сказал: твоё дело сидеть и никуда не влипать. И я мужественно сидел в каюте. Но даже к отбою не дождался Дьюпа. И медик тоже куда-то сгинул.

  Сны был дурные, но, к счастью, на этот раз без смэшников.

  Следующим условным утром я подскочил с сигналом, как и положено по Уставу. Напарника не было. Он так и не вернулся из своих блужданий по кораблю. Впрочем, до дежурства оставалось ещё почти три часа.

  Я сходил в медотсек и в столовую. Отпробовал выращенного в оранжерее винограда. Он был толстокожий и слишком сладкий, зато свой. Хотел, было, с парнями посидеть, убивая оставшееся время, но болтовня ни о чём быстро перешла в смэшную фазу, и я резко откланялся.

  Нервно мне было, но что я мог сделать? Спуститься вниз и искать Дьюпа? Чтобы он опять меня спасал? А до меня ли ему? Если твари уже вылупились, то скоро достигнут взрослой фазы, у них это быстро. И опасность для экипажа сразу возрастёт в сотни раз. И вообще, если бы ему нужна была приманка из моей лэрской тушки, он бы мне сам сказал.

  Однако сидеть в четырёх стенах было невмочь. Не заточен я под 'сидеть и ничего не делать'. Решил было тихо и чинно прогуляться до оранжереи, посмотреть на этот самый виноград, но у лифта меня перехватил дежурный офицер.

  - Младший сержант Веарен?

  - Рад служить, лэр лейтенант!

  Лицо было незнакомое, а нашивки - цветов 'Нирваны'.

  'Нирвана нас только добьёт...'

  Почему - добьёт? И зачем у нас тут павлины с чужого корабля прогуливаются? Синенькие да в лейтенантских нашивках?

  Лейтенант - вообще редкое звание для урода. Оно говорит о наследственных привилегиях или личном героизме. Ну, нет на линейных крейсерах особенной работы для лейтенанта. Старший сержант - потолок полномочий, он и командует Щитом. Выше только Бог и ютлэр. Это в Хаттскую войну, когда за рейд можно было потерять половину щитовиков, присваивали лейтенанта. Обычно - самым живучим или тем, кто брал командование на себя, после гибели ютлера. Ни на то, ни на другое пацан в кителе с нашивками 'Нирваны' явно не тянул. Зато, учитывая холёность, вполне мог оказаться очередным племянником лорда-консорта. Только не мьёром, а лэром, для разнообразия.

  Мой 'салют' мальчик с верхотуры просто проигнорировал, сразу перейдя к делу. Голубые стеклянные глаза, чуть на выкате, скользили по мне, как по переборке.

  - Вы снимаетесь с боевого дежурства и заступаете в смену на терминал.

  Кто ж такой умный мне это 'тело' прислал? И не пошлёшь голубчика к самым истокам корабельного хамства, не капрал же. Но и подчиняться ему смешно! Лэр-лейтенант у нас на 'Аисте' - чужак, он имеет право приказать мне только при двух вариантах ЧП: косяк на рейде или 'выход из игры' Лидера Щита. Дьюпа я видел только вчера, а на раппорте столько накосячить, чтобы меня сняли с дежурства, просто не успел.

  - Разрешите уточнить, лэр лейтенант? - за словом я никогда в карман не лез. - Можно узнать, чем провинился?

  Вопрос лейтенанту не понравился.

  - Ничем не провинились, - поморщился он. - Но пары у вас сейчас нет. Ваш первый в госпитальном отсеке с признаками чумной лихорадки. Болезнь заразная, а у него в личном деле указан микробиотический контакт полугодичной давности. Вы наверняка слышали, сколько наших полегло на грунте Нетрона? Потому, не распространяйтесь пока об этом, а отправляйтесь на терминал, если не желаете сидеть в изоляторе. Там вам ещё меньше понравится! Ещё вопросы?

  Ах, тебе ещё вопросы мои нужны, обезьяна бархатная! Окустеть, какая радость привалила! Технически, если Лидер Три выбывал, то Щит должен был возглавить я сам, как его напарник, а не какое-то чужеродное мурло!

  - Разрешите исполнять? - Спорить с 'чужаком' было бесполезно, но и подчиняться я ему не собирался.

  - Исполняйте.

ГЛАВА 26

  Ну, медик, ну, мстительная зараза, - размышлял я, быстро шагая по радиальному коридору. Или не только медик? Кому нужно было убрать Дьюпа? Только тому, кто привёз сюда контейнеры со смэшниками! У него - свои цели, и Дьюп ему мешает. А медик...

  До смены и выяснения, сняли-таки меня приказом или не удосужились, оставалось около часа, и я ещё успевал устроить скандал в медотсеке. В 'болезнь' Дьюпа мог поверить только новичок-лейтенант. Мой напарник даже насморк не схватил ни разу со времени нашего знакомства. Всё, чем он страдал, это непереносимость идиотов!

   К начмеду надо было ещё прорваться, и я начал с медконсультанта на входе.

   - Как мне навестить сержанта Макловски? - спросил, не утруждая себя словом 'здрасьте'.

   Дежурный медик сначала непонимающе нахмурился, а потом взгляд его ушёл влево. Парень явно соображал, что бы мне соврать.

   И тут начмеду не повезло: его зам вывернул из лаборатории прямо на меня.

   - Я тоже умею жаловаться капитану! - перегородив ему дорогу, я выпалил первое, что пришло в голову.

   - Вы о чём, молодой человек? - растерялся замначмеда.

   - Где сержант Макловски?!

   Повисла пауза. Со стороны ситуация выглядела более чем идиотской: пришёл какой-то пилот и пытается вломиться в карантинную зону, а ему никто не напоминает о дисциплине, только испуганно хлопают в четыре глаза.

  Градус марзма был так высок, что я уже не удивился, когда из лаборатории вышел наш капитан в сопровождении двоих в штатском. Он узнал меня и остановился.

   - Что за шум, а драки нету? - спросил один из штатских, низенький улыбчивый гриб.

   Второй, чуть повыше, квадратный от навороченной под формой защитной сетки, прямо-таки вызверился на меня. Испугал, как же. Куда ему до Дьюпа.

   - А это как раз его новый напарник, но, видимо, не менее горячий, чем Гревьё, - пояснил капитан обоим штатским. - Вам передали приказ проследовать на терминал, младший сержант? - спросил он совершенно без нерва.

   - Так точно, - ответил я, автоматически принимая предложенный тон.

   - Ну, вот и отправляйтесь, - капитан улыбнулся мне. - Вылечат вашего первого. От чумного бешенства второй раз не умирают. И начмеда нашего вылечат, если подозрения подтвердятся. Но тут уже не до посещений, сами понимаете. Зачем вам продолжать дурные традиции? Тем более оба контактных на изоляции в автокапсулах. Я распоряжусь, чтобы вас сразу известили, когда посещения разрешат.

   Его отеческая улыбка ввела меня в ступор. Я попятился, потому что эти трое вознамерились выйти из медотсека.

   Но, когда дверь закрылась за спиной капитана, пропустившего своих гостей вперёд, я долго и внимательно посмотрел на медиков. Пусть только выкинут что-нибудь, за мной не заржавеет.

  Я не знал, чем могу насолить 'краснопузым', но в долгу бы не остался, не моё. Тоже мне 'чумное бешенство' прямиком с Нетрона... Нетрон - это же планета, где бывший напарник Дьюпа, Гревьё, был съеден смэшниками? Но... Дьюп - пилот-стрелок, что он на грунте-то забыл? Там спецон работал или десант. Медик - сволочь, ему достаточно, что в документах был указан контакт с чумой, чтобы заложить в капсулу для полной проверки!

  Стоп. Капитан что, и начмеда в карантин засадил?!

  Я представил, как краснопузый бьется в истерике и хмыкнул. Да, кэпу новый начмед тоже пришёлся не ко двору. Но меня-то на терминал - за что?! За компанию?

  Пришлось пехать по коридорам на терминал. Туда по технике безопасности даже лифты не ходят.

  Терминал - узел почти бесполезный на корабле, этакий 'крайний случай'. Если разнесут и раппорт, и навигаторскую, и капитанский пульт, то команды можно будет отдавать напрямую с терминала. Он находится прямо на встроенном в 'Аист' эвакуационном диске. Это рубка эвакуатора, если тебе так понятнее.

  На терминал ведёт фильтрационный стыковочный шлюз, вроде тех, что на обшивке. И система жизнеобеспечения здесь автономная. А расположен терминал непосредственно под реактором антивещества. Накроет реактор, тогда и отстреливаться будет некому. И вообще, когда стреляют, на терминале жарко. Изоляция на основе пузырьков кермита не спасает.

  Диск эвакуатора похож на ракушку. Он оборудован капсулами для искусственного сна и системами спасения. Если корабль окажется на грани гибели, экипаж 'Аиста' отступит в пространство эвакуатора, а вся оставшаяся на тот момент положительная масса крейсера будет аннигилирована для создания прокола - искусственной дыры Метью, в которую провалится эвакуационный диск, чтоб всплыть в соседнем от побоища секторе.

   Почему побоища? А что ещё может вывести из строя далтитовую крепость? Разнести её до Первой палубы? Авария? Столкновения корабля с дюжиной вражеских? В Хаттскую войну, может, и были такие прецеденты, но в учебнике истории их нет. Поэтому терминал - самая бесполезная часть линейного крейсера.

  И дежурный сидит на терминале один, как хаттская сирота, в окружении резервных пультов, которые кто-то припёр сюда 'на всякий случай'.

  А, может, он пульты охраняет. Вдруг кто сопрёт? Ведь в помещении терминала размером в пол кают-компании - толпы народа бродят. Невидимые. В смысле, пусто, как на лысине. Только контейнеры 'последнего склада' стоят, да барахло всякое, которое техники приноровились здесь хранить. Кэп и на это смотрит сквозь пальцы. И привинченных к полу контейнеров там не меньше трёх сотен. Хотя по Уставу в дежурном помещении терминала не должно быть ничего, кроме малого навигационного пульта с ложементом и капсулы меддиагноста.

  На рейде терминальные дежурства шли, как и положено, в особо жёстком режиме. По сути - меня просто изолировали здесь на неделю. Столько длилась смена, которую мне пришлось делить с простым техником, потому что уродов, вообще-то, на терминал не ставят.

  В чём состояло дежурство? В пародии на рапорт. Заведено так в Армаде, что любая команда по кораблю по традиции идёт через терминал. И терминальный - самый мелкий юнга, который последним говорит 'есть'. Например, навигатор командует: 'Переключиться на двигатели высокого ускорения'. Машинный отсек отзывается: 'Есть переключиться!' Раппорт фиксирует, и дежурный на терминале тоже нажимает свою кнопку: 'Переключение подтверждаю'.

  Ну и 'чёрный ящик' на терминале, разумеется, тоже пишет. И раритетный пластиковый бортовой журнал, кстати, не капитан заполняет, а дежурные терминала по традиции от руки калякают, уж у кого какой почерк.

  Перемещаться 'Аист' никуда не собирался. Мы вращались по стабильной орбите вокруг зоны Метью. А значит, делать мне вообще было нечего. Разве что начать перемножать трехзначные числа, лёжа в ложементе и уставившись в навигационный экран?

  Лейтенантик оказался прав: что карантин, что терминал. И я маялся на терминале - то на узкой койке, то в ложементе - да ругал разными древними словами единственного подчинённого мне техника. Якобы подчинённого. Потому что этот мелкий носатый бандак дежурил на терминале регулярно, знал тут все входы и выходы, и не планировал, что урода подсадят вдруг начальником смены. Понятно, что я испортил ему заслуженный недельный отдых.

   Жили я и носатый в закутке между контейнерами, у нас был запас еды лет на десять, куча свободного времени, и одна проклятая кнопка, которую на рейде положено было нажимать каждые двадцать минут. Порядок такой: нажал, назвал время и объявил, что на терминале никто до сих пор не повесился от скуки.

  Поскольку отношения с техом у нас не сложились вообще, мы дежурили на кнопке по расписанному начальством графику с пересменкой каждые три часа днем и шесть - ночью.

   Не знаю, специально или нет, но дали мне в напарники придурка, что уродов боялся как огня, а смэшников не боялся вообще. То есть меня он, хэдова поросль, держал за монстра, а байки травить про эс-эм разум почитал за детское развлечение. И я сам не знаю, как я его не прибил за это.

  Где-то в недрах корабля лежал в изоляции Дьюп, а я развлекался, разглядывая редкие зубы и утиный нос желтопузого техника, да наблюдал, как автоматика ставит галочки-подтверждения.

  Корабль жил. Но сколько это будет продолжаться при таком раскладе, я не знал.

  Логан, судя по его словам, был не один, а с командой единомышленников. Значит, работа по обнаружению смэшников как-то двигалась?

  Замглавтеха ясно дал мне понять, что мечтает только об одном - чтобы я никуда не влез и не сломал себе раньше времени шею. Но как же тошно мне было сидеть и караулить самого себя, Хэд и все его праведники!

  Смэшники регулярно снились мне по ночам. Иногда я просыпался с криком, иногда просто в поту. Но понятно, что техник, который как раз бодрствовал, пока я спал, слышал все мои вопли.

  Сначала он пытался меня подначивать. Садился рядом во время моей смены, когда я был слит с ложементом и не мог встать, чтобы врезать ему, и начинал рассказывать. Мол, просыпается один новичок утром, а весь корабль зомбирован смэшниками. Или как дежурному небольшой пассажирской эмки по удалёнке отсигналил рейсовый корт. Дурак дежурный дождался сближения, вышел на видеосвязь и увидел на корте свою маму, которая слёзно просила сына принять медицинский транспорт с больным папочкой. Смэшники 'маму' воссоздали до мелочей. В результате патрульные нашли брошенную эмку, лишённую белка абсолютно, даже землю в оранжерее смэшники сожрали, а у биороботов объели весь сервомеханизм.

  Урод, эпитэ а матэ.

  Я старался не слушать его, знал, что все эти пугалки - гроша ломаного не стоят по сравнению с тем, что могло твориться сейчас на корабле, но желтопузый старательно приводил меня в бешенство. И космос становился всё ближе, а любой случайный звук грозил сорваться в тоненький писк.

  Не помню, на какой день я начал разговаривать сам с собой. Кажется, к исходу второго.

  Думаешь от безделья нельзя свихнуться? У меня и без терминала после синего льда были проблемы с крышей. Ещё бы она не закустилась - в личном-то изоляторе, с медкапсулой по левую сторону от ложемента, которая всё время пялилась на меня, и с недоумком-техом, который заранее шарахался, как от психа.

  Логан - не Дьюп, не факт, что он мог справиться с ситуацией. А вдруг крейсер постепенно переходит под 'пищевой' контроль смэшников? Сколько им нужно времени, чтобы захватить 'Аист'? Это только по рассказам желтопузика выходило, что корабль можно зомбировать в считанные минуты. В 'Атто Риа' Муффаски не был так категоричен.

  Смэшник не - машина. Зомбирование отнимало у него силы, а наши новорожденные огрызки были юны, глупы и неловки. Они должны были поначалу прятаться на нижних палубах и тихонько кушать малоценных членов экипажа, чтобы не поднимать на корабле уж слишком большой кипеж. Должны были найти на 'Аисте' 'жрецов', которые станут проводниками воли, помогут сориентироваться, создать иерархию пищевой цепочки. Только набрав минимальную массу, новорожденные станут способны усилием своего хитрого мозга распространить 'круговое' влияние и захватить одним психическим ударом сразу квадратный километр корабля. Но ведь и корабль наш - не корт. На рейде он - обтекаемое тело, длиной 6 единиц, это почти 8 кэмэ.

  Высчитать время захвата корабля я не мог. Я не знал, сколько смэшников уже бегает по 'Аисту', и сколько дней им необходимо, чтобы стать достаточно взрослыми для серьёзной охоты на людей. Я приходил в ужас, осознавая, что, когда закончится моя смена на терминале, вполне могу оказаться в их 'тёплой' компании.

  Почему Дьюп согласился лечь в медотсек? По просьбе капитана? Ведь кэп зачем-то приходил к... К условно заражённому чумной лихорадкой?! Хэдова бездна...

  От таких мыслей меня бросало в пот. Я плохо спал, аппетит пропал совершенно, а потом и в глазах начало двоиться. Мне казалось, что вокруг всё кипит.

  Одна часть меня рвалась плюнуть на приказ, выбраться с терминала и посмотреть, что там, на корабле? Вторая сопротивлялась. Она помнила: зампотех велел сидеть и не отсвечивать. Но ведь я не присягал слушаться зампотеха! Подчиняться Логану, и даже капитану, я был обязан только в отсутствие прямых приказов моего старшего. Потому что моим первым и непосредственным начальником был Дьюп, а он не сказал мне ничего! Не мог? Не хотел? Задумал что-то? Или обстоятельства оказались сильнее его?

  Я рвался наружу. Спасала только страховка ложемента, которую я перед сменой закреплял самым жёстким из возможных способов, 'залив' себя, как для работы в невесомости. Но страховка физического бунта не мешала мозгу распараллеливать меня изнутри. И к концу вторых суток дежурства, в моей голове объявилось сразу три посторонних Веарена.

  Веарен N1 - был мною, но до синего льда. Здоровенная фермерская дитятя, небесталанная, раз без денег и связей взяли в Академию Армады.

  Веарен N2 примерно равнялся тому психу, каким я ощущал себя последние две недели. Этот явно был болен, впадал то в веселие, то в уныние, тосковал по Дьюпу и мог выкинуть что угодно: придушить техника-напарника или кинуться выяснять, что происходит на корабле.

  А ещё существовал Веарен N3, добрый чудик с пищалками в башке, снами про смэшников и 'Атто Риа', которая засела у него в мозгу. Он успокаивал Веарена N2 и подшучивал над Веареном N1, а иногда даже выдавал какие-то разумные идеи.

  И вот эти трое - Деревенский Идиот, Псих и Чудак начали, в конце концов, беседовать между собой, коротая часы дежурства.

   Сначала я здорово струсил, когда понял, что они меня игнорируют, и я им, в общем-то, не хозяин. Но спецбраслет, куда были закачаны медицинские программы, почему-то молчал, техник тоже не замечал во мне ничего особенного. И я, слегка успокоившись, решил, что растроение личности позволяет хоть как-то коротать время и не думать, что я увижу на корабле, когда вернусь с терминала.

  ...Логана с коллекцией ящиков? Корабль, переполненный зомбированными друзьями? Что?

   Мне было страшно. Помочь мне мог только Дьюп. Он был единственным живым и твёрдым в этой текучей реальности страхов и надежд. Но Дьюп лежал в медкапсуле, а Веарены с каждым кошмаром про смэшников становились всё чётче и всё комфортнее чувствовали себя в моей голове.

  К третьим суткам я уже почти не мог спать, боясь проснуться и потерять остатки собственного 'я'. Блуждал вместо сна, как зомби, между контейнерами и тупо сверял номера с протоколом 'последнего склада'.

  Чья это была идея, моя или одного из троих? Психу бы и в голову не пришло, что контейнеры, которые искал Логан, могут затеряться на терминале. А Идиот был слишком туп, чтобы размышлять вне рамок приказа. Я надеялся, что это была ещё всё-таки именно моя идея.

   Наверное, особого смысла в ней не было, мне просто нужна была веская причина, чтобы строчить Логану записку за запиской. Удостоверяться, что хотя бы он - жив.

  'Дежурный на терминале сержант Веарен просит заместителя главного техника, лэра К. Логана, проверить необходимость складирования на терминале... (тут рука дёргалась написать 'всякого хлама', но сдерживался), контейнеров с номерами...'

   Стоит отдать должное замглавтеха, он, молча, сносил мои бесконечные письма с такими же бесконечными маркировками. А потом Идиота осенило, что ящики попадают на терминал, скорее всего, именно с разрешения Логана. И даже жалкая мотивация к внешней деятельности пропала. Приходилось коротать время, слушая, как три Веарена общаются между собой.

   Вот Идиот... Душевный парнишка. Сбежал из дома с частью отцовской выручки от продажи мяса на аукционе. Отец хотел, чтоб Идиот стал фермером. А Идиот хотел летать. Купил билет до центральных миров. Сменил торгово-экономическое Четвертое Крыло на Третье, Военное, расписался у рекрутера и сдал самого себя на мясо. Чудо, что до Академии сумел добраться. Нет, не на топливе из выдающегося образования или интеллекта, не будем ему льстить. Идиот был абсолютно здоров и так же абсолютно показывал запредельные результаты по тестам на реакцию. А уж шесть лет Академии из кого угодно сделают достойного члена Армады: игрока в карты, любителя легкой наркоты и красивых девушек. Ну, и, конечно, Идиот был идеальным винтиком в системе утилизации двуногих, нелояльных Империи. Он был оружием, которому платят очень приличные суммы в эрго, элитным оружием, не имеющим привычки размышлять над приказами.

ГЛАВА 27

   За что Чудак уважал Идиота?

   Деньги отцу вернул с первых же жалований, по 'фэл', самой дорогой и надёжной системе расчёта. Конечно, он смог это сделать только через шесть лет учёбы, ведь в учебке жил на казённом. Но всё-таки вернул. Ещё у Идиота имелось-таки два высших военных образования. Правдами и не правдами, но пацан, которого сначала определили в десант, пролез в пилоты. Значит, была в нём искра разума. Если вообще не умеешь соображать, ты не пилот, ты - труп.

  Но Идиот не мог быть на 100% мною, иначе я вылетел бы от Дьюпа. Дьюпу мало было искры, он желал иметь рядом что-то, похожее на него самого. А я давно подозревал, что между ним и мною простирается интеллектуальная бездна.

  Поначалу я вообще не умел осмысливать что-то вне тактических задач. Не сдох на Ориссе - отлично, взяли в основной состав - замечательно. Жизнерадостный здоровенный болван: два метра ростом, образцовая физкарта...

  В этот момент злющий мелкий тех скинул мне на браслет записку, что я - бессовестный эксплуататор, и должен был сменить его на ложементе еще пятнадцать минут назад.

  Психа такая новость рассмешила, у Идиота сработал служебный рефлекс. В результате я дошёл прогулочным шагом до пультов, где и обнаружил теха, который... рубился с навигационным компьютером в шашки!

   Я стоял, смотрел, как появляются и исчезают на основном поле маленькие фигурки, больше похожие на сферы мини-контейнеров, чем на шашки, и думал, что желтопузик с астероидов в рубашке родился. Если бы я узнал о шашках после смены - убил бы обоих. В смысле, Идиот придушил бы теха за всё его хорошее, а сам пошёл бы под суд, в психушку или на второй завтрак смэшникам, тут уж как повезло бы. Но с шашками у меня неожиданно появлялся реальный шанс дожить до окончания дежурства.

   - Ты - псих! - оповестил меня техник. - А если б я на ложементе обделался?

  Он выпутался из напузырника, мягкой силиконовой сбруи ложемента, и начал обходить меня бочком по кривой.

  Идиот пожал плечами: он не понимал, что мешает теху использовать ложемент и как туалет, там эта функция предусмотрена. А то, что ей, обычно пользуются только в автономном полёте, так это не причина мочить штаны.

  Но стеснительный техник ускакал, и шашки не закрыл.

  'Вот так не состоялось первое убийство в состоянии аффекта от непрекращающегося дежурства', - подумал Идиот. Ему не хватило бы ни навыка, ни знаний так крякнуть навигаторский комп, чтобы сформировалось подобие голополя для игры в шашки, вместо привычной заставки-картинки на экране.

  Шашки были нарисованы довольно коряво, но никого из меня это не напрягало, эстетством мы не страдали. И с этого момента у нас с мелким техом пошли полная любовь и взаимопонимание. В том смысле, что он оставлял мне шашки, когда шёл покемарить, а я отсиживал за него две дополнительных смены. Всё равно спать не получалось: кошмары становились всё более навязчивыми и удушающими, почти как тогда, в лифте. Я чуть задрёмывал и тут же просыпался в поту. Боялся не проснуться уже, или проснуться, но не собой.

  Отключался я пару раз и в ложементе, ровно на 19 минут 55 секунд, просыпался от зуммера, который вывел себе 'в ухо', и это было всё, на что я был способен в плане сна без сновидений.

  Псих, Идиот и Чудак меня покидать не спешили. Стоило задуматься над ходом, как Псих начинал ныть и тосковать по Дьюпу, Идиот - орать, что он тут один 'сферический куст в вакууме', и надо вообще-то спасаться, а мы все - ничего не понимаем и... И он был прав.

  А Чудак... Чудак, чаще всего, играл вместе со мной, и его я боялся меньше двух других.

   Конечно, лучше бы мне уткнуться в шашки и вообще ни о чём не думать. Чужие диалоги в голове - это, всё-таки, наверное, уже безумие, да? И я уходил в игру по самые уши, благо она того стоила.

  Голошашки - занятие не для слабонервных. Комп открывает тебе огромное поле обычного пространства виртуальной доски и невидимое поле подпространства. Как бы 'белая' и 'чёрная' реальность. На поле обычного пространства шашки белые, в подпространстве они же - чёрные. Шашки соперников различаются не цветом, а выбранными гербами.

  Механика игры проста: есть две 'параллельных' доски 54 на 54 клетки каждая, нужно построить две базы - на первой и на второй линии пространства. Шашек даётся по числу клеток: сколько удержишь, столько система и прорисует. Сначала ты закладываешь основу базы (из нескольких шашек), затем начинаешь 'разведку пространства', где тебя и поджидает противник.

   Зачем нужна чёрная доска подпространства? За тем, что через него, пожертвовав ходом белой шашки, чёрная может всплыть в любую незанятую клетку верхней доски. Зажал противник ходы пятёрке белых шашек, любая из них может уйти на параллельную доску, а оттуда прыгнуть хоть на 'белую' базу противника, если ей позволяют ходы на 'чёрной' доске. Единственное условие: шашка не может дольше трех ходов оставаться чёрной. Она должна вовремя проявиться на доске 'белого' пространства, иначе сгорает, становясь трофеем противника. Первым ходом 'белая' шашка ныряет в черноту, на втором или третьем должна вынырнуть.

   Пилоту двойки как никому понятен принцип такой игры. Да и на дежурстве, если накроют именно за шашками, тоже ничего, кроме выговора, не влепят.

   Шашист из меня был никакой, но игра всё равно отвлекала от мыслей о том, что творилось на 'Аисте'. Там тоже имелось 'белое' поле событий - боевое дежурство в отдалённом, малоизученном секторе - и его теневая подложка - контейнеры со смэшниками на нижней палубе. Где они всплывут в 'белый' сектор? И что делать мне?

  Сводный хор Веаренов подсказывать не спешил, но за игрой следил с интересом. Потому что играл я против компа, а Веарены, как личности виртуальные, разумеется болели за него. И я проигрывал кон за коном: компу, себе и им.

  Я не мог нарушить приказ и покинуть терминал. Но даже если бы мог - какая от меня польза? Что я могу? Если смэшник не сумел меня зомбировать, значит ли это, что у меня есть хоть какой-то иммунитет к этой заразе? Да, я - урод, я мало внушаемый. Но смэшник... Он же меня едва не...

  'Сожрал, сожрал! - веселился Идиот, - И напарничек у тебя такой же, как этот эс-эм желудок. Разницы тебе быть жрецом желудка или жрецом Дьюпа?'

   Я, проигнорировал Идиота и сосредоточился на игре: построил часть белой базы, а затем углубился в интриги на параллельном поле.

  Неужели капитан не знал, что творится на корабле? Почему Дьюп ему не сказал? Или сказал? Но тогда Дьюп не в медотсеке, а меня сунули на терминал, чтобы я ему не мешал? Он ведь мне - ни полслова...

   'Дьюп бы так не поступил! Логан говорил, что ты нужен Дьюпу!' - Псих прямо живянкой расцвел. Идиот только сплюнул. Учитывая, что он делил с двумя другими мой мозг, мне захотелось приложить его пару раз башкой о далтит.

   Я зажмурился, давая глазам и психике отдохнуть. Комп пикнул, и я, не глядя, нажал подтверждение сигнала по Армаде.

   'Да с чего ты взял, что кэп не знает? - усмехнулся Чудак. - Комиссия Гендепа искала к чему придраться, чтобы легально послать нас в патруль на крайний Север и замочить здесь'.

  'Кэп дал им шикарный кустистый повод', - поддакнул Идиот.

  'Вот-вот. Неужели ты думаешь, что капитан сделал это случайно? - продолжал Чудак. - Где 'случайно', и где человек с его опытом и стажем?'

  Чудак редко вставлял реплики, но уж если вставлял, то даже Психу становилось ясно, что Эндирю Сарквози не просто знает весь расклад, а судя по истории с комиссией - сам его играет.

  Значит, и Дьюп в лазарете по его милости? Но тогда выходит, что капитан хотел уничтожить свой собственный корабль?!

  Я открыл глаза, уставился на экран, не понимая, откуда у меня шашка на четвёртой диагонали, и потёр разом вспотевший лоб.

  Вывод? Да никакого! У меня уже кэп играет за смэшников!

  Я в раздражении смешал виртуальные фигурки.

  Я - идиот и псих! Дьюп посадил меня на терминал с конкретной целью! Он полагал, что я должен был понять всё сам! Но что??

   Снова расставил фигуры и бросил первую белую шашку на базу.

  Дьюп ничего не сказал мне - так он сроду ничего не говорит! Но о чём-то действительно важном он бы предупредил. Значит, он полагает, что в текущей ситуации я могу делать только одно. Что? На кнопку нажимать?? Зачем ему это надо, чтобы кто-то продолжал нажимать на кнопку, даже если всех остальных сожрут смэшники?

  'Ню-ню, зелёный кустик, - заржал Идиот. - Кончай терзать моск. Лучше сиди ровно и не отсвечивай. Рассчитывать на ботву в играх хищников может только тот, кто тупее зому! Это-то тебе ясно?!'

  Я поморщился и сделал совершенно бессмысленный ход белой шашкой.

  Что мне должно быть ясно? Что я - балласт? Что я должен сидеть тихо и не мешаться под ногами? Что Дьюп хотел, чтобы меня заперли в условно безопасном месте? И всё?

  Хэд!

  'Смысл думать, если постоянно цитируешь выводы Логана?' - меланхолично подвёл итог Чудак.

   'Сброс' игры был у меня вместо 'заткнитесь, бандаки!'.

  'Логан тоже решил, что Дьюп держит тебя, как балласт. Не пошло у Дьюпа с нормальными напарниками. Все были слишком себе на уме, а, может, и Гендеп на хвосте тащили. А ты - кто угодно, но не предатель и не шавка Гендепа', - 'утешил' Чудак.

   Сброс.

  'Но этого как-то маловато, чтобы быть двойкой шестнадцатого пилота-стрелка Империи? Разве нет? Значит, я хоть что-то могу? Но что?' - Идиот.

  Сброс.

  'Ты можешь выполнить приказ Логана и никуда не лезть', - Псих.

   Я смешал фигуры.

  Ничего. Я ничего не мог понять, и это сводило меня с ума даже больше, чем трио в голове.

   Комп пискнул, требуя подтверждения сигнала. Ну, да, да. 'Аист' жив уже две недели.

  'А если ящики нам прислали... по официальным каналам?' - осторожно предположил Псих.

  'Сам адмирал, что ли? - зажал Идиот. - А зачем Адмиралу со штабными нужно, чтобы четыре корабля превратились в жральни для эс-эм разума? Это же расточительство, в конце концов. Угробить столько народа! Зачем?'

  'Логан сказал, что в прошлый раз на смэшников списали слишком много трупов... - пробормотал Чудак. - Значит, людей им особенно и не жалко. Корабли-то уцелеют. А команду можно и заменить. Приписных - не жалко, а пилоты, в массе, скорее всего, уцелеют. Даже у саргов есть определённая устойчивость к тени, выживут и после зомбирования. Зато их без проблем можно будет отправить на реабилитацию на какой угодно срок. А дальше, что называется, дело техники, чтобы с помощью медсволочей списать неугодных. Начальству, видимо, не очень нравится текущий состав 'Аиста'. Может, есть особо нелояльные кому-то наверху офицеры? Да и сам наш кэп на плохом счету. Диагноз у него простой - слишком много самодеятельности и 'зелёных кустов'. А, возможно, всё обстоит ещё проще. Неугодных убирают сейчас, а потом спишут результаты на смэшников.

  'Кто?' - испугался Псих.

  'Медик явно пытался изолировать 'твоего' Дьюпа, - Идиот и не думал скрывать ехидство.- Словно Дьюп мешал начмеду, не являясь на ежедневный контроль. Не наркотиками же варёный рак хотел накачать его, на этом контроле?'

  'А почему - нет? - удивился Псих. - Дьюп точно неподвержен влиянию смэшников. Он реал мешает кому-то на корабле делать то, что они хотят!'

  'Но если Дьюп рассказал кэпу про контейнеры, то почему кэп оставил его в медотсеке? Кэп же изолировал и медика? Значит, понял? А Дьюпа - зачем изолировал?' - удивился Идиот.

  'А если... кэп и сам знал про контейнеры? И не хотел, чтобы Дьюп их уничтожил?' - выдал Псих, и все трое заткнулись - Кэп на фоне всего этого бардака играет в свою игру. Но и Дьюп ему нужен. Только послушный'.

   Соображающий Псих стал серьёзным ударом по моему самолюбию. Я смешал шашки и уставился на две пустые виртуальные доски - чёрную и белую. Два пространства одной реальности. И ОДНА шашка, которая может быть хоть чёрной, хоть белой.

  Каждый из экипажа корабля тоже имел право быть, как чёрной, так и белой шашкой. А мог быть сразу и той, и другой, как ДиРамос, который вёл себя так, словно подыгрывал и нашим, и вашим. А вот Логан оказался условно 'белой' шашкой. А капитан? Ведь эс-эм разум - это же не игра в шашки, это же смерть!

   Я сжал руками виски и откинулся на ложемент, как будто сидел в родной двойке, и убожество терминала могло дозаправить меня стимуляторами по самые брови. До следующего подтверждения сигнала по Армаде оставалось девятнадцать минут пятьдесят шесть секунд.

  Как я могу играть в шашки, когда на корабле спрятаны контейнеры, из которых в любой момент могут вылупиться голодные твари? Да и шашки в этой игре слишком похожи на контейнеры, и непонятно, что будет, когда очередная такая 'шашка' вдруг всплывёт из тени? Что ей мешает нести в своём нутре начинку из смэшника? То, что она нарисованная? А если - нет? А если я уже свихнулся, и контейнеры на экране - настоящие?

  Весь вопрос в том, сошёл ли я с ума...

  А на что надеялись игроки вроде ДиРамоса? Это Дьюп выживет в любой дыре. Гордость Армады, чтоб её дакхи съело. А замполич? Он же всего лишь мьёр, то есть НЕ способный нести службу в момент прохождения кораблём зоны Метью. Откуда у него устойчивость к эс-эм разуму? Он что, сумасшедший - так рисковать?

   Стимуляторов в ложементе, к сожалению, не было. Мучительно хотелось спать. В голове блуждали обломки шашечных партий и реальных диалогов, в глазах скрипел песок...

   Только услышав писк и подскочив в ужасе, не понимая, запищал ли зуммер или смэшник из сна, я понял, что почти задремал. Хэд!

  Нет, лежать было нельзя. Я мог потерять контроль и уснуть. Сколько же можно вообще без сна? Пришлось снова садится и погружаться в размышления между двух полей - чёрного и белого.

   Допустим, это Дьюп договорился с капитаном, чтобы меня убрали на терминал. А капитан и с ним играет, и плюс играет в какую-то свою игру с руководством? Три белых в левый угол. Логан говорил, чтобы я не мешал и сидел тихо. Ещё две белых. Но если терминал - это всё-таки происки медика?

  'А смэшники - подарок капитану от Государственного Департамента?' - Чудак тоже выдохся.

  Да что за Хэд с этими шашками! Я свернул доску и снова лег. Пискнул сигнал.

  Да, живы мы ещё, живы. Летаем... Даже режемся сами с собой в шашки и тихо окустеваем на терминале...

   И тут меня осенило. Чтобы не уснуть, мне нужна была цель существования хотя бы до того, как явится сменщик, и я её нашёл! Я решил выиграть у навигационного компьютера в шашки.

   Выиграть у компа не так-то просто, в комбинаторике он всегда сильнее. Но можно поймать его на логике калькированных партий. Сводишь ходы один в один к ничьей и нажимаешь кнопку 'выбор', принуждая машину выбирать пятьдесят на пятьдесят. И вот когда его и мои ходы одинаково успешны или не успешны - шансы есть.

  'Знает или не знает Дьюп, что я на терминале? Знает ли капитан, что творится на корабле?'

   Мне нужны были хотя бы условные пятьдесят процентов смысла, и я с маниакальным упорством набивал статистику проигрышей.

   Комп сделал меня раз восемьдесят. Наконец, я вроде начал понимать логику этого тупого ящика. Ящик ведь сам ничего не решает. Он же запрограмми...

  А ведь и я мог быть запрограммирован смэшником во время контакта! И контейнеры могли быть запрограммированы на условное время Х или открыться по чьему-то сигналу извне! Значит мои 50 на 50 - это или 'я проводник эс-эм разума', или 100% 'заражённый корабль'!

   Спина у меня похолодела, и пот выступил на висках. Какой я бандак!

  За все эти дни в техническую сеть не просочилось НИЧЕГО про то, что где-то по кораблю бродят смэшники. НИ-ЧЕ-ГО! А ведь тот смэшник, что напал на меня, пусть его и залили далтитом в корабельном отсеке, он же что-то жрал до нашего контакта? И во время моего дежурства должны были появиться сообщения о пропавших техах!

  Если НИ-ЧЕ-ГО не происходит, значит, часть экипажа уже под эс-эм контролем. И капитан... Капитан тоже мог быть просто зомбирован! Потому он и считал, что всё у нас - хорошо! Дьюпа в медотсек - отлично!

  Сходится. Значит всего два варианта: или зомбирован я, и меня изолировали, чтобы сам не ушёл к смэшникам на завтрак, или - корабль заражён полностью, и мне туда нельзя.

  Пусть такой выбор - маразм и сумасшествие, но...

  Я понял, что не выберусь из этого '50 на 50', и мне нужно срочно связаться с Логаном. Если болен я - куда ни шло, но если заражён корабль, значит, нужно спасать всех, кто там ещё остался живой. И отступать им лучше ко мне, на эвакуационный диск!

  Но как только я набрал на личном браслете код замглавтеха - прошёл экстренный сигнал по ближней связи. Я раздраженно нажал отмену кода и уставился на пульт.

  Сигналил 'Парус'. Качнуло его, комп глюканул в навигаторской, или излучение какое боком задело, я не стал вникать, не моя проблема. Но вахты тут же языками зацепились.

  - Спящим на 'Парусе'! Откачните на ноль часов! - взревело у меня прямо в ухе, потому что громкость, боясь проспать отзвон, я выкрутил до предела.

  - Если у вас ноль, то у нас шесть?

  - У вас дюжина! Или дюжина идиотов, если вы этого не видите!

  Я фыркнул. Псих во мне взял верх, и сознание потекло, преисполняясь пофигизмом к реальности. Контроль над собой уплывал из моих рук, как рыбка. Я должен был поговорить с Логаном, и мне же это казалось сейчас тупым и бессмысленным.

  Наши о чём-то чирикали с 'Парусом', а я был пьян, как на Ориссе. Корабль стал шариком на моей ладони. Там суетились глупые человечки, выбирались из коробочек смэшники с забавными лапками из пенки...

  Я пытался перехватить управление мозгом, но ничего не получалось. Только голос дежурного метался в мозгах взбесившейся канарейкой.

  Тогда я собрал волю в кулак и... вырубил звук! А потом сделал то, чего никак нельзя было делать ни в коем случае: полностью отключил пульт. Врезал по нему со всей дури... И тут же оглох от накатившей тишины.

  Две минуты. Только две минуты, и я всё включу. Я должен очнуться и отписать Логану! Отписать так, чтобы для всех, кроме него, сообщение выглядело бессмысленной ерундой, но он - понял. Я должен. Я же могу это сделать, в конце концов!

  Губы сами расползались в усмешке: подумаешь, какие-то смэшники? Глупые сказки. У меня просто сломался лифт. Я попал в зону пониженного содержания кислорода и потерял сознание. А Дьюп... Дьюп...

  Хэд!

  Если бы ты знал, чего мне стоило набрать на голопанели браслета: 'Прикопай меня в оранжерее!' И сидеть, задыхаясь, как от неимоверного усилия. Думая, что действительно написал Логану что-то разумное и важное.

  Воля буксовала и сопротивлялась в вязком желе, будто рядом сидел озверевший Дьюп. Я даже оглянулся: не стоит ли кто за спиной. Но Дьюпа, разумеется, не было. Зато на панели технического контроля замигал вдруг зелёненький огонёк.

  Техвахта. Этим-то что от меня надо? Увидели отключённый пульт?

  Я нажал приём.

  - Третий раз говорю - давай подтверждение, что швартуемся! Ты что, малой, уснул, и смэшники приснились? - ехидно осведомился по аварийному каналу дежурный.

  Швартуемся? Мы??

  В голове у меня немного прояснилось. Вот уроды, кшена патэра! Разыграть решили! Пока я тут разбираюсь, зомби я или псих, ребята тоже не скучают. Наверное, вахтенный увидел, что я отключился, договорился с вахтой 'Паруса' и решил меня капитально подставить, чтобы я приказ о швартовке подтвердил и в журнал внёс!

  Я вздохнул с облегчением и приготовился получить свой кустик юмора:

  - Вас понял, вахтенный, - сделал паузу, включил пульт и нажал связь с навигатором, но и техсвязь оставил нажатой, чтобы слышал, гад. - Терминал - навигатору. Подтвердите приказ о швартовке!

  Ща, - думаю, - навигатор наваляет этим шутникам.

  И вдруг:

  - Вы что там, уснули на терминале?! - навигатор на видеосвязь не вышел, только рявкнул раздражённо.

  Я обалдел, но лишь на секунду.

  С вахтенного сталось бы замкнуть сигнал с терминала на вахту. А уж голосом главного навигатора писклявым на нашей палубе только ленивый не вещал.

  Ах, ты, - думаю, - собака ядовитая! Уснули, говоришь? Я тебе устрою подтверждение сладкого сна. От корабля ты меня можешь отключить, замкнув на эвакуатор, но я в отличие от тебя имею прямой выход на Армаду! И пусть потом будет скандал! Пусть мне потом тоже дисциплинарное влепят! Но и тебе влепят!

  Теоретически в боевой обстановке дежурный на терминале имеет право, получив неясный приказ, обратиться к командующему крыла напрямую. В Уставе это есть. Правда, в расчёте на аварийную ситуацию, и, может, так вообще никто никогда не делал. Но в Уставе же есть? И кнопка есть. Ну, я и нажал. А, может, не я нажал, а Псих...

   Я уже мало что соображал, после всех этих игр с самим собой. И послал запрос раньше, чем успел подумать, чем это может кончиться.

  Мне ответил нервный такой голос. Еще бы он был не нервный. Запрос с терминала подразумевает, что линейного крейсера 'Аист' уже практически не существует.

  Я понял, что натворил, но отступать было поздно. Пришлось оттарабанить: так, мол, и так, получил приказ швартоваться с 'Парусом', жду подтверждения.

  И пауза длинная-длинная. А потом комкрыла как заорёт! У меня правое ухо заложило почти.

  - Это терминал 'Аиста'?! Ни в коем случае подтверждения не давайте! Не смейте, дежурный, вы меня слышите?!

  - Слышу, - говорю. - Подтверждения не давать.

  А сам ухо массирую - больно, зараза. Ну и голос у меня, наверное, от боли неуверенный стал, потому что комкрыла ещё громче орать начал.

  - Сможешь, пацан?! - и это уже вообще не по Уставу.

  Я растерялся:

  - А чё, - говорю, - мочь? Не давать - так не давать!

  Я понял, что и сам отвечаю не по Уставу, а несу какую-то чушь, но говорить, как положено, не могу, потому что уже почти не контролирую себя. И только тогда мне стало по-настоящему страшно.

  'Аист' был на рейде, пусть мы и висели в пустоте без боевого задания, но особого положения это не отменяло. А значит, на запрос с терминала ответил, скорее всего, даже не командующий крылом, а кто-то из Штаба Армады. Это я к самому Адмиралу 'позвонил', что ли? Или всё-таки к его связисту?

  А голос уговаривал, что, мол, надо держаться, подтверждения нельзя давать ни в коем случае. Что он меня к поощрению...

   Я совсем ошалел: какое, к Хэду, поощрение? На почве чего? Моей игры с навигационным компьютером в шашки? А сам в спешке сносил поле игры и левые настройки. И только всё вычистил, как увидел на обзорном экране две новые точки. С двух сторон от 'Паруса'. По сигналу - наши. И как тряхнёт...

  Очнулся я, потому что голова пыталась лопнуть. Было непривычно тихо, звонко и очень больно. Так больно, что глаза слезились и никак не могли открыться.

  - 'Аист', ответьте на терминале! 'Аист'? - глухо надрывался в наушнике кто-то чужой.

  - Терминал на линии, - неужели это мой голос?

   Открыл глаза... и сразу зажмурился. Легче не стало: как свет, так и темнота мутили до подступающей к горлу рвоты.

  - С вами говорит дежурный навигатор 'Дела чести'! Проверьте блокировку терминала!

  Пришлось сделать вторую попытку открыть глаза.

  - Блокировка в красном секторе.

  - Отлично! Не вздумайте покидать терминал. У вас - последствия контакта с эс-эм разумом. Готовьтесь принять медиков и абордажную команду. Младший сержант Веарен, не молчите, у вас всё в порядке?

  - Так точно, - выдохнул я, и обхватил страдающую голову.

  Почему он сказал 'отлично'? Что хорошего, что энергощиты терминала не были активированы, когда мне прилетело по башке? С кем, он сказал, у нас последствия контакта? Со смэшниками?! Хэдова Бездна... Это, получается, я всё-таки псих? И смэшниками был захвачен 'Парус'? Значит, Логан справился?

  - Оставайтесь на связи, - вклинился дежурный. - Помощь будет в течение получаса. Полчаса продержитесь? Рядом должен быть меддиагност, время у вас есть.

  Я нашарил на пульте вызов меддиагноста, капсула, загудела, выезжая из своего гнезда, и добавляя мне головной боли. Не в силах подняться и лечь в капсулу, я протянул руку. Щуп диагноста оплёл её металлической сеткой, экран замигал и налился кровью. Похоже, досталось мне и гамма-излучения по самое не хочу, не только встряхнуло ударной волной. Скверно. Лучше бы лечь в капсулу и дать ей себя обколоть. Только я же потом не встану.

  Это были очень, очень длинные сорок четыре минуты до стыковки с госпитальными катерами. Я помню ещё, как впустил на терминал штурмовиков с 'Дела Чести' и бригаду медиков, дальше - совсем смутно.

  Официальной версии о том, каким способом смэшники попали на 'Парус', мы так и не дождались. Твари подчинили себе команду 'Паруса' и погнали корабль на стыковку с нами, зомбируя по ходу всех, до кого дотягивались.

  В штабе сразу сообразили, что происходит. Но почти весь личный состав нашего 'Аиста' был к тому моменту под психическим контролем смэшников. Консервация называется. Живые биоконсервы - жрать и спать. И из этого состояния тебя потом психотехникам с месяц вытаскивать приходится, ещё не каждый отходит.

  Когда меня разбудили после двух суток искусственного сна, корабль напоминал госпиталь. Весь экипаж лежал в медкапсулах или в карантине.

  Пустые коридоры сразу стали гулкими, блекло-сиреневые переборки сливались с полом и потолком в мистические туннели. Плюс меня всё ещё мутило от дозы гамма-излучения, которую я хватанул по причине неактивированных щитов на терминале.

ГЛАВА 28

  Парней из команды, кто дежурил, как и я, на участках первой линии обороны, тоже пришлось не только 'снимать с консервации', но и лечить от облучения. А мой маленький тех-напарник просто тихо двинул тапки в своём закутке, и, когда прибыла спасательная бригада с 'Дела чести', корабля, по случайности вообще не пострадавшего от смэшников, медики взяли, ставшее неожиданно маленьким и гибким тело, погрузили на магнитную платформу и повезли куда-то, даже не попытавшись подключить к диагносту.

  Он был нормальный, в общем-то, парень, этот желтопузый. Но совсем не урод, что его и доконало, в конце концов. Меня спасли устойчивость к перегрузкам и полное слияние с ложементом, плохоньким, но погасившим хотя бы часть удара. А мёртвое тело теха поддерживали уже не кости, а жёлтый комбинезончик.

  Но у нас хотя бы корабль почти не пострадал. Далтит, он и на Экзотике далтит. А вот 'Парусу', обычному блоковому линейнику, досталось полной меркой. Пока я шёл из медотсека в свою каюту, где не был неделю (двое суток сна плюс реабилитация), всё думал, как бы выпроситься в спасательную команду. У людей выше порог переносимости гамма-излучения, чем у смэшников. Пилоты - так точно выжили. С нашей уродской устойчивостью и не в таких условиях выживают.

  Я знал от госпитальных медиков, что на 'Парусе' всё ещё разбирают завалы и ищут уцелевших. К себе в каюту зашел только собрать вещи и переодеться.

  Корабельные медики носят красное, но экстренные команды институтов госпитальной медицины - синее с тремя белыми вертикальными полосами люминофора на груди. Меня тоже так вырядили, пока я у них лежал, и бесило это неимоверно. Ведь такую же форму носят психотехники. А по мне - так уж лучше быть психом, чем ручной обезьянкой Гендепа.

  Только полез в шкаф за родной голубенькой формой, как мембрана двери за спиной зашипела, расползаясь. Я оглянулся и увидел Дьюпа.

  Он тоже был в чужой форме, с 'Нирваны', потому что у парней с 'Дела чести' шевроны синие - под герб Аттлы, что снаряжала корабль, а на нём были в чёрную и белую полоску. Но это я заметил уже потом, кинувшись к нему и едва не уткнувшись носом в эту левую нашивку.

  Вряд ли кто-то до меня пытался оторвать Дьюпа от пола, сжав в объятьях. Он просто офанарел на миг, и я ощутил, что напарник может быть таким же тёплым и живым, как и я. Просто живым, безо всяких своих психических штучек.

  Понятно, что вышло уж слишком 'по-деревенски'. Но я совсем не ожидал его увидеть, думал, он в медотсеке и... Наверное, по его шкале идиотов я подскочил в этот момент пунктов на шесть, обогнав даже Зверюгу с начмедом.

  И лететь бы мне, как приснопамятному консерву, через любимое кресло Дьюпа, но после медотсека удержать на весу сотню с лишним кэгэ я не сумел. И тут же уронил напарника на пол.

  Макловски шагнул назад, разрывая дистанцию, осмотрел меня с головы до ног, словно проверяя комплектность тела. Да, обнимашки он не любил, но плеснувшая было тьма, быстро свернулась. Может быть, и он был рад меня видеть?

  - Ну... Ты как? - выдохнул я, улыбаясь, как идиот. Или как чудак?

  Дьюп молчал.

  Мне было плевать на его пси-пресс или что там, у уродов, гарантирует им дистанцию с простыми смертными. А вот его немое недоумение - напрягало. Как и мягкий 'щит отторжения', всего на пару шагов, чтобы просто не касаться друг друга. Я же не больной, чтобы от меня, как от саргов, давилкой отгораживаться?

  - С таким количеством психотехников на борту и захочешь - не сдохнешь, - ответил он, когда я уже решил, что мы снова будем играть в молчанку.

  Я скосил глаза на собственную 'психотеховскую' форму и оторопел. Так это были всё-таки медики из экстренной команды спасения, или..?

  По-хорошему, мне надо было уйти с прохода, не держать же напарника в коридорчике, но я стоял. Мне хотелось задать ему так много вопросов, что я не мог выдавить ни слова.

  Был ли он действительно болен? Знал ли, что меня упекли на терминал? И что вообще происходило всё это время на корабле?

  Но чем больше я смотрел в знакомое бронзовое лицо, тем больше впадал в ступор. Мысли путались, слова терялись. Я вдруг понял, что и сам немного Псих, Идиот и Дурак 'в одном флаконе'. Наконец, я открыл рот и выдал:

  - Дьюп, а меня... А я сейчас... один или меня трое?

  Я думал, он улыбнётся или покрутит пальцем у виска. Но у напарника выражение лица сделалось вдруг такое, что меня бросило в жар, и сердце заколотилось, как бешеное.

  Что он подумал - не знаю. Но ответ прозвучал понятно:

  - Если без чумного бешенства - то один. А инфицирование предполагает галлюцинации на любой вкус. Температура у тебя была?

  Я помотал головой: на температуру браслет бы сработал.

  - Немотивированная злость? Ощущение, что воздух закипает вокруг? В глазах троится?

  Оо... Так вот ты какое - бешенство с Нетрона... И три Ваерена для него, видимо, вполне подходящая компания?

  Поскольку я продолжал стоять в проходе, напарник обтёк меня и принялся копаться в шкафу, утопленном в стене над его кроватью.

  - Дьюп! - повышать голос было глупостью, но внимание я привлек. - И что теперь?

   Он не обернулся, но заученно повторил:

  - Есть глупость, есть ошибки, есть провалы. А есть то, чего нельзя исправить. Чумное бешенство не лечится. Спать в крови вирус может десятилетиями. Если выжил, теперь - от приступа до приступа. Но второй и прочие, как правило, в несколько раз слабее. В освоенной галактике существуют 193 активатора 'спящего' чумного бешенства, 27 из них - запахи. И один из наиболее агрессивных - запах питательного состава для любимых капитанских кустов... - напарник помолчал и закончил уже в приказном порядке. - Я дам тебе список, выучишь наизусть!

  Кусты? Надо же... А вот запах питательного раствора, да, противный. Я ж в нём едва не искупался. Но это же активатор, а не зараза? Чтобы вирус проснулся, мне же нужно было уже носить его? Значит, я заразился не от куста... Но от кого?

  - А бешенство, оно очень заразное? Или так себе?

  Я стоял столбом, а Дьюп переодевался в привычную парадку. Мирно так, будто обсуждали не вирус с шансом выживания пятьдесят на пятьдесят, плюс бонус - сдохнуть в лабораториях Гендепа.

  - Очень. Но только в течение трёх суток после начала приступа. Когда видишь, как 'закипает' воздух - это и есть самое начало. Передаётся вирус через контакт 'тело к телу'. Кроме минусов, в виде помешательства и галлюцинаций, имеет и плюсы: блокирует практически любое пси-влияние. Просто забивает нейроны ложными сигналами. Если грубо: мозг перегружен продуцированием своих галлюцинаций, и чужим в нём временно места нет.

  - Как дозвон? 'Канал? - Занят'.

  Он кивнул.

  - Ну, да. 'И реприза от до диез'.

  Так любил говорить Кейси, наш ютлэр. Музыка была его коньком. Интересно, а он - тоже был зомбирован смэшниками? Ведь по устойчивости к тени ютлэр даст фору любому пилоту. Интересно, что бы сказал сейчас Псих?

  Я фыркнул, вспомнив, как варианты 'меня' скрашивали мне же дежурство. Меня и после Ориссы немного 'расслаивало', но тогда я слишком плохо соображал, чтобы болтать сам с собой. И всё-таки, что-то похожее было? Или нет?

  - А повторные приступы всегда похожи на первый?

  - Всегда, - Дьюп продолжал демонстрировать мне затылок. Он уже оделся, но поворачиваться не спешил. - И официально в Армаде не существует носителей вируса чумного бешенства. Мне придётся научить тебя самоконтролю под активаторами. Или ты готов сделать подарок Гендепу ко Дню Империи?

   Контролю? Чего? Жажды играть в шашки?

  Я задумался. Кроме неприятного ощущения, что трое Веренов плюс я сам - это перебор, других минусов болезни как-то не вспоминалось. Знай я, что растроение - нормально, мы бы весело проводили время.

  - Можешь не давать список, с контролем - всё в норме, - я улыбнулся затылку. - Наверно, мне даже понравилось болеть. Не так скучно было сидеть на термина...

  Последним словом я подавился. Дьюп повернулся и так уставился на меня, что я начал просчитывать, куда бежать. Я у него такого выражения лица ещё не видел. В нём было чуть-чуть вопроса, и я выпалил на всякий случай:

  - Ну, я же серьезно! Я же после синего льда... Я ещё ни разу так хорошо себя не чувствовал!

  - Это ты с 'хорошо' исписал Логану всю личку бредом! - он повысил голос, и мне полегчало.

  Похоже, Дьюп просто злился и, вроде, даже не на меня. Орать на кого-то в лицо - это вообще не его. Он, когда злится, начинает говорить тише.

  Но сам прикрутить звук я не сумел:

  - Мне было скучно! Ты терминал видел?!

  Напарник не просто поморщился от резкого звука, его даже передернуло.

  - Не кричи.

  Это он зря сказал. Потому что и меня собственное рявканье достало аж до желудка, выворачивая его наружу. Это было эхо гамма-удара, который я перенёс почти без защиты, с дезактивированными щитами.

  'Дьюп, но ведь это я был на терминале? А медотсек защищен гораздо серьёзнее. Почему же реакции у нас одни, а? Нет, ты и раньше не любил громких звуков, но дёргаться от них?..'

  Ясно, что я промолчал и ничего не спросил. Но легче мне от этого не стало, да и в ушах всё ещё звенело.

  - Анджей, я не мог тебя заразить, - сказал Дьюп хмуро. - Я ношу 'плёнку' куда мощнее той, что в твоём браслете. Кто-то сделал это, коснувшись тебя в спортзале или на тренажёрах. Трудно сказать, где именно. Ты часто ходишь без защиты.

  - Я и не думал, что это ты...

  Чтобы Дьюп забыл о защите? Скорее ДиРамос перестанет ругаться матом.

  Напарник злился, я чувствовал это, пусть лицо его оставалось непроницаемым.

  - Тарга! - выдохнул он, наконец. - Не сходится! Неужели первый приступ прошёл у тебя так гладко, что и убить никого не хотелось?

  Убить? Убить я хотел Немана после Ориссы, тяжело, навязчиво, до дрожи в коленях. Меня даже тошнило, когда я думал о нём. А теха? Ну, разве, чуть-чуть.

  - Дьюп, Хэд с ним. Я всего лишь играл сам с собой в шашки. Ну такие, с двойной доской. Если бы я знал, что болею, а не схожу с ума, было бы даже весело.

  - В шашки? - переспросил Дьюп, хмурясь.

  Я понял, что спалился.

  - Ну... Могу доложить на рапорт крыла, что нарушил Устав и...

  - Это кого-то спасёт или утешит? - удивился напарник.

  Он покачал головой и выругался - куда там ДиРамосу. Но глаза его стали на миг совершенно человеческими, даже весёлыми, словно в них запрыгали солнечные зайчики.

  Я выдохнул. Похоже, ему и впрямь полегчало. Не знаю, о чём он думал, но его раздражение ушло, и я был рад.

ГЛАВА 29

  - Сначала было страшновато, конечно, - я болтал, а он кивал, но чему-то в своих собственных мыслях. - Моё сумасшествие было здорово похоже на приступ разумности, представляешь? А что, кроме приступа разумности может напугать дурака?

  Пауза затягивалась. Я говорил, говорил, а он вдруг... ослеп. Только что блестевшие глаза - погасли. Взгляд стал щупывающе-слепым. А потом он быстро отвернулся, и меня начало плющить, как при перегрузке. И я сообразил, что Дьюп понял что-то, и, видимо, это 'что-то' было порядочной дрянью. Вот бы и мне хоть немного разобраться в происходящем, а?

  Идиот бы напомнил, что и напарник перенёс недавно приступ бешенства. Он вполне мог активировать его у себя сам. Ведь бешенство давало и определённые преимущества. Оно наверняка делало Дьюпа непросто устойчивым к 'гипнозу' смешников, а совершенно неуязвимым. Но знал ли об этом медик, ведь он ещё в каюте завёл песню про бешенство?

  Последнее я и спросил, чтобы выбить Дьюпа из состояния 'разгона'. После гамма-удара мне было особенно нехорошо от этих его 'давилок'.

  - Ну а за кого были начмеды? Новый и старый?

  Дьюп запаковывал чужую форму, чтобы сунуть в контейнер утилизатора.

  - С медиками как раз понятно, - ответил он, продолжая думать о чём-то своём. - Старый играл в команде Гендепа, а нового я знаю давно, - он фыркнул. - Крайне невезучий парень. Вечно влетает, когда уроды то под стимуляторами, то под вирусами.

  Я кивнул. Похоже, Дьюп и вправду сам активировал у себя вирус. А я-то где подцепил эту дрянь? И почему она почти на меня почти не подействовала?

  Напарник уже готов был идти. Мне тоже пора было избавляться от формы с полосками. Пришлось нырять в стенной шкаф и в спешке собирать компрессионку.

  - Ты-то куда собрался? - спросил Дьюп тоном, как раз и положенным старшему в паре. Только уж больно редко я его слышал.

  - Хотел на 'Парус', - я пожал плечами. Не станет же Дьюп удерживать меня на 'спящем' корабле. - Смысла-то здесь сидеть? Может, сумею чем-то помочь спасательной команде. У меня нет медподготовки, но...

  - На 'Парус' тебя никто не пустит, там спецон работает.

  - Почему - спецон?

  И тут мир перевернулся.

  Мне сказали, что смэшники захватили 'Парус' - и я поверил. Но ведь смэшника-то Логан и Дьюп уничтожили у нас! И инициатором стыковки тоже мог быть НАШ корабль! Наш, а не 'Парус'!

  Но тогда ЗАЧЕМ 'Нирвана' и 'Дело чести' стреляли по 'Парусу', и почему там сейчас работает спецон?

  Полосочки... Чужие нашивки на форме Дьюпа. 'Нирвана'! И лупоглазый лейтенантик с 'Нирваны', который приказал мне валить на терминал! И двое в штатском, квадратные от навороченой защиты, по бокам нашего капитана...

  С 'Нирваны' пытались захватить 'Аист'? И Дьюп улетел туда, чтобы..? Чтобы что? Устроить там мятеж? А потом вдруг 'Парус' пошёл на стыковку с нами?

  Это была война между своими? Между нашими кораблями?

  А смэшники? Тоже прислали с соседнего корабля?

  Я понял, что зря всё это понял. Что рабочая версия 'смешниками был заражён 'Парус' не зря вбивалась мне в голову штурм-бригадиром с 'Дела чести', который вытаскивал меня с терминала. На кораблях, под галдёж предвоенной истерии, творилось что-то страшное. Наш корабль пытались превратить в мясо для смэшников, и Хэд знает, кем в это же время мог быть захвачен 'Парус'!

  Я сел на свою кровать и пощупал лоб. Может, я всё-таки болен? Лежу в медкапсуле, и мне всё это видится в кошмаре?

  Стрельба по своим - похуже трёх Веаренов. Если так оно и есть, мне сейчас лучше сразу пойти в карцер. За шашки много не дадут...

  - Переоденься уже, в глазах от тебя рябит, - сказал Дьюп и направился к двери, бросив через плечо. - Я буду в навигаторской. Остынешь и подходи. Кораблём придётся кому-то управлять. Техников нам дали с 'Нирваны', ничего ребята, но все дежурные офицеры - из госпитальных синяков, и раньше, чем через неделю никого не дольют, - он шагнул в дверной проём и обернулся. - Да. И медикам не вздумай ничего говорить про синий лёд, бешенство и игры с навигационной машиной. Им это ничего не объяснит, а личное дело тебе испортит.

  Он вышел.

  А я - посидел немного, переоделся в повседневную форму и пошёл в навигаторскую. Выходило, что безопаснее всего просто выкинуть случившееся из головы. Иначе - три лишних Веарена покажутся мне экзотианским раем.

   Медики и психотехники дёргали нас весь месяц - то один тест, то другой. Больше всего их интересовало, почему смэшники меня не зомбировали. Но обследований я теперь не боялся - последствия отравления голубым льдом прошли у меня совершенно, а спящее чумное бешенство диагностике поддаётся плохо. И на медтестах я просто молчал, как рыба об лёд. Идиот, Псих и Чудак слились во мне в одного Веарена, но от них явно осталось что-то, в плане +1 к общей разумности. Я понимал, что никаких лишних пометок в личном деле мне лучше не иметь.

  Освобождение от ежедневных медицинских мучений мы отмечали в узком кругу здоровых. К тому моменту я уже привык, что на корабле, всё время неполный состав, а мы дежурим, где придется, и за кого навыки позволяют.

  Этот месяц сильно размыл в нашем коллективе дисциплину и привычки. Да и что тут скажешь, если желтопузики из техников по Первой палубе ходили теперь, как у себя дома, раппортом рулил то сарг, то наладчик, а у меня вообще появилось новое звание - 'крайний' по кораблю. Крайний я был в плане того, что именно меня, как самого доброго урода, то из постели вытаскивали, то из столовой забирали по тревоге. Кэп только через две недели на ноги встал. А мы с Дьюпом... Если бы к двойным нарядам добавился третий, вместо сна, 'легко отделавшаяся часть экипажа' могла бы и в больничку загреметь.

  Дьюп вроде не изменился, но гонял своих и чужих техов, как будто этим всю жизнь и занимался. Желтопузых из медотсека выпустили первыми, за активированными щитами им меньше всех прилетело.

  С появлением кэпа и замполича стало немного полегче, и Дьюп взялся учить меня играть в шашки. Играли мы с ним, обычно, на офицерской части кают-компании, за столиком, что был почти скрыт сферами с зеленью. Там не так давила на нервы внезапная пустота огромного помещения. Да и та пустота, что за щитами корабля, тоже казалась чуть менее зубастой. Но расслабиться за шашками у меня всё равно не получалось, не та это была игра.

  Набор гербов нам достался из последнего обновления, потому я без зазрения совести брал 'Керторианских отступников'. Раз уж всё равно проигрывать, так хоть не позорить имперские цвета. Дьюп только ухмылялся, играя за 'Имперских Золотых Соколов'. Соблюдал историческую справедливость. Он требовал от меня тактику, и проигрывал я быстро. По десять партий мог сливать в один присест.

  К тому же мне постоянно мешали сосредоточиться. Кэп не стал скрывать, кто 'спас' корабль от участи 'Паруса'. Потому каждый, выписанный из медблока, почитал за честь поймать меня и попытаться помять. Самые вежливые ограничивались рукопожатием, но были и те, кто плевал на закон о личном пространстве, а Дик Куперт, так просто чуть рёбра мне не сложил гармошкой.

   Нет, первые сорок 'выражений признания' были даже приятны. Однако на 'Аисте' 2075 человек экипажа, если без лэров, приписных и десанта. А Дьюп только издевался, ставя мне очередной мат:

  - Если рукопожатия мешают тебе думать, тем хуже для тебя.

  - Как будто я этого хочу!

  - А это я мечтал о всеобщем внимании? - развалившийся на весь угловой диванчик, старший сержант Макловски и не думал мне сочувствовать.

  - И об отбитом Краковым плече - я тоже мечтал? - гнев то гас, разбиваясь о невозмутимость напарника, то снова загорался.

  Хэд! Весь корабль благодарит, а у Дьюпа опять - я крайний!

  - Естес-снно, - оплетенная сеткой голоманипулятора рука двинула шашку в пустой сектор, и мне захотелось выругаться по-имперски. Когда он вот так, лениво, ставит шашки в кажущемся беспорядке, вообще не понятно, как он планирует играть дальше. Но выигрывает.

  - Развлекаетесь?

  Мягкий чуть вкрадчивый голос за спиной заставил меня застыть с уже занесённой шашкой. Так и не поставленная, она повисла над столом.

  Кого ещё Хэд принёс? Оборачиваться решительно не хотелось.

  - Неужели и повелителя оранжерей выпустили из рассадника паранойи? - Дьюп заметно оживился, и даже собрал себя с дивана в более прямосидячую позу.

  Из-за моего плеча в наш, отгороженный от мира пятачок, просочилась сухощавая фигура в желтом комбинезоне с серебристыми полосами вкроек по бокам. Медно-красная кожа, сухие, хищные черты лица. И нос - как клюв у пернатых хищников.

  Я помнил этого полуседого мужика с самых первых своих дней на 'Аисте', потому, что Корски всё время тыкал в него пальцем: мол, реомоложение может закончиться удачно, а может - полосатой расцветкой шевелюры.

  Мужик был тогда замглавтеха по Первой палубе, и, по уверениям Ромэна, повелителем рассады и её желтопузых жрецов, поскольку прочими кустами у нас заведовал ютлер.

  Теперь, судя по новеньким нашивкам, пастырь кустов стал главным техником. Выходит, не только мне от щедрот Штаба прилетело. Мне, правда, пока только в эрго, зато Зверюга свою 'компенсацию' за стол одним траншем получил.

  - Да уже недели три как выпустили, - сообщил наш нечаянный гость. - Не было раньше оказии... - он покосился на меня, - ...поблагодарить.

  - Три ленты? - в голосе напарника было... сочувствие?

  - Четыре, - сухо поджал губы техник.

   Дьюп лишь понимающе кивнул, он, скорее всего, подразумевал лишь нагрузки, обрушившиеся на всех умелых, но я-то восхищения скрывать не собирался. Четыре ленты - это же ой, как круто! Не знаю, сколько лент у Дюпа, он парадку без аксельбантов носит. Но - четыре!!!

  Хотя... А я чего ожидал? Что Империя будет тратиться на реомоложение бестолковых 'слуг народа'? Вот у кэпа - три ленты профессионала на парадке: за звание пилота, навигатора и за что-то ещё гражданское, из смежного. Если учесть, что 'мастерство' не присваивается за выслугу лет, только за новаторство, в качестве награды или за вклад в развитие, то техник для меня взлетел на недосягаемую высоту.

   Ткнув злополучную шашку, куда придется, я втянул в браслет когтистый управляющий голоконтур, и протянул ему руку.

  - Агжей Веарен, - перечислять достижения не имело смысла: про смэшников и так все знали, а остальное против четырех лент... У меня и одной-то не предвиделось в ближайшие двадцать лет.

   Техник прищурился оценивающе, и сразу стал похож на Лукавого Пака из детских сериалов: весь такой добрый-добрый хитровывернутый дядюшка. Я насторожился: не люблю слишком явного хамелионства.

   - Метью Гаррисон. Но можешь звать, как все - Харви.

  В руку он мне прямо вцепился. Но пожал только правой, как делают на Селесте и на Центральном Севере. Да и вторая рука у него была занята. Я только сейчас заметил, что он прячет за спиной чёрный кожистый мяч, похожий на плод мальпы.

  Я нахмурился. Вот только этой взрывающейся дряни нам тут и не хватало. Мальпа, когда достигает размеров головы младенца, уже способна внутренним давлением гнуть гвозди. И лопается довольно легко, если созрела.

  - Любопытный у тебя напарник, - фыркнул техник, выпуская мои пальцы.

  - Да уж... - согласился Дьюп. - Налить тебе водички? Или ты по работе?

  С предложением выпить воды, наверное, была шутка.

  - Скорее, хочу пересидеть тут у вас, в тенёчке, - кивнул техник, а затем нагло перешагнул прямо через вытянутые ноги Дьюпа, и забился в угол моего дивана.

   Я открыл рот, планируя спросить, что это за шар у него в руке, но напарник выразительно кивнул на доску, где уже успел сделать ответный ход.

  Пришлось доигрывать партию.

  Харви смотрел, но минут через пять его уже пробило на зевоту.

  Когда пилоты массово выписывались из медотсека, многие пытались наблюдать за нашей с Дьюпом игрой. Но дольше двадцати минут никто не выдерживал. Чего стоила хотя бы физиономия Мартинса, нашего бывшего главтеха, заядлого игрока в шашки и шахматы. Притом, не столько в голо, сколько в палубные и прочие прикладные дисциплины с живыми фишками.

  Надо было снимать, как у него отъезжает от возмущения челюсть, когда я начал клинически импровизировать.

  - Макловски, как ты с ним играешь? Он же - ноль!

  Тоже мне, открыл кустам истину. Я и сам прекрасно видел, что играть не умею.

  Хитрый Мартинс тут же предложил напарнику сыграть с ним по-человечески, но Дьюп категорический отказался. Мало того, он во всеуслышание заявил, что будет играть только со мной, ибо 'поздно переигрывать выбранные дамки на чужой базе'.

  Вот так-то! А играть я ещё научусь. Я уже строю приличные схемы. Когда не отвлекаюсь. Будто сами по-другому начинали... Первоколонисты, чтоб их дакхи съело.

  Метью Гаррисон наблюдал за игрой, пока я не слил клин 'керторианцев' в центре доски. Потом он лишь нянчил шар, да изредка бросал взгляд на Дьюпа или ловил ответный. Неприятный, судя по отвлекающему меня от игры холодку в спине.

  Вот так они 'общались', больше прессами даже, чем глазами, а я сливал партию за партией. Происходящее выбивало меня из игры совершенно.

  Под мельтешение шашек, я, наконец, набрался смелости и спросил.

  - Вы... давно знакомы?.. - ничего конкретного, просто нужно же было кому-то начать разговаривать вслух?

  - Да не так чтоб очень, - отозвался через паузу Дьюп, - Но Харви не так бездарно проводит теперь вечера. Мне говорили, будто кто-то запрашивал в библиотеке 'Немезис'...

  И он опять замолчал.

  Наверное, 'Немезис' была чем-то вроде 'Атто Риа' Муфаски? Очередной запрещённой книгой в закрытом отделе? Но я-то что должен думать, если даже названия такого не знаю?

  Харви тоже молчал. И даже задремал, кажется. Только тогда до меня начало доходить, как вымотаны все в экипаже постоянными дежурствами. А специалист с четырьмя лентами мастерства имел шансы и дежурить за четверых, причём на самых ответственных участках. Дьюп, вон, тоже дремал с открытыми глазами.

ГЛАВА 30

  - Э...? - промычал я осторожно.

  - Это об одной из версий исхода людей с Земли, - смилостивился Дьюп.

  - Так они же все - того. Запрещены.

  - Эту запретили всего лишь двадцать три года назад. Сразу после восстания 'Керторианских наемников', - невесело усмехнулся Дьюп. - 'Аист' строили на излете Хаттской войны, потому книга и попала в нашу библиотеку. Протекторат был уже повержен, но приходилось гасить очаги сопротивления. И многие задавались вопросом: в чем же причина войны?

  - И в чём? - я незаметно подогнал шашку поближе к захваченному напарником сектору.

  - Причин было много. Ты знаешь, например, что по документам 'Аист' построили тридцать пять лет назад на Октихуме, а на деле - более пятидесяти лет назад на Прате? Нигде больше в тогдашней Империи не строили из далтита многоблоковые корабли. Это был проект линейных крейсеров против разъедающих любой металл 'химовирусов' хаттов. Любой блок корабля можно и нужно было отстрелить сразу после заражения. Далтит снимал проблему вирусов, но порождал новые...

  Это он о том, что у 'Аиста' целых три слоя щитов? Я задумался и тут же потерял группу шашек в центре 'белого' поля.

  - Хэд!

  - Не спи - замёрзнешь, - усмехнулся Дьюп. - Далтит изобрели только к концу войны, до этого противостоять кораблям хаттов приходилось мощью орудий и толщиной накладной брони.

  - А энергетические щиты разве не спасали? - пока формулировал вопрос, чуть не угробил 'базу', забыв о дьюповом 'залёжнике' в подпространстве.

  - Хатты сражались не только световым и домагнитным оружием. Энергетический щит ничего не может сделать микроскопической капсуле с вирусом - ее даже радар не видит. Хаттские 'Сети Судаки' стоили нам десятков тяжелых кораблей, мелочь никто уже и не считал.

  Я распустил уши и прозевал очередную шашку. Когда Дьюпом овладевает 'Дух Великого Лектора' - тут только держись. Никогда не понятно, почему он начинает что-то рассказывать. Но, чтобы дослушать, лучше сидеть тихо и не отсвечивать.

  - А что такого, что Харви читал 'Немезис'? - брякнул я и тут же понял, что сморозил глупость. Вырванный из размышлений Дьюп - страшная сила, а вырванный не к месту...

  Вместо ответа, напарник резко взвинтил уровень игры и перегруппировал свои шашки в центре и на левом фланге. Именно поэтому я и не люблю задавать ему вопросы. Хэд поймет, что я сейчас не так спросил, но следующим ходом он отожрёт у меня ещё треть 'пространства' с выходом на базу - и привет бойцу.

   Если слушать молча, тогда и получаются наши с ним 'игры в шашки': он что-то рассказывает, я - делаю вид, что понимаю. Как только я перестаю понимать и сообщаю об этом глупым вопросом - он выигрывает в пару ходов. И хоть разбейся потом, к старой теме Дьюп никогда не вернётся!

  Одна игра - одна непонятная тема. Чтобы хотя бы запомнить.

  Вот что может быть общего между исходом людей с Земли, странной войной, разыгравшейся на четырех кораблях, заброшенных в Бездну, и..? И хаттской войной, наверное, раз он начал рассказывать про неё? Что, кроме бессмысленности, недальновидности и жестокости?

  Я боялся даже думать о том, что творилось сейчас на 'Парусе'. Произнеся 'спецон' - Дьюп дал мне понять, что там идёт зачистка. А режут смэшников или кого-то ещё - этого мне не скажет никто. И я снова и снова расставлял шашки и... играл.

  И Дьюп остыл, наконец. И заговорил снова. Но на одиннадцатой партии Гаррисон очнулся от полудремотной задумчивости, и напарник опять оборвал рассказ на полуслове.

  Я знал: он уже не вернётся к лекции об эммиттерах - растениях, способных изменять свои свойства под внешние условия. Так куст бадки, оказывается, меняет цвет в зависимости от близости травоядных, еще и яд вырабатывает. А дайекская кафа - линяет белым пухом, если ее ласково погладить. На эмоции реагирует.

  - Вечер перестаёт быть томным? - ирония Дьюпа - это было что-то новенькое.

  - Да уж, - Гаррисон натянуто усмехнулся. - Я вельми плохой курьер и скучный собеседник.

  Он так и сказал - 'вельми'. Из каких архивов техник достал это слово? А вот 'курьер' - было к месту. Оно и странный кожистый шар в руках техника что-то сдвинули у меня в мозгах. Я же видел похожий 'шарик' на инструктаже по итогам курса 'Ведение войны в городе'! Наш инструктор называл его... стазисный контейнер 'СРП-4', и характеризовал, как 'Врага N1'.

  В 'СРП-4' обычно перевозят быстрораспадающиеся вещества. От тяжелых полиуранов до дорогих духов и медикаментов. Кладёшь что-нибудь в шар, и время для начинки практически останавливается. Вот только террористы, подорвавшие инструктора на Аккарте, засунули в шарик не духи, а динитразол сульберия - дрянь, что взрывается при контакте с воздухом. И мячика как раз хватило, чтобы от города-колонии остались руины. Так что 'СРП-4' - наглухо запрещенная в Космосе зараза. Потому я и не сообразил сразу, что это именно она!

  Будь я сейчас один, без Дьюпа, техник уже лежал бы на полу с вывернутой рукой. Но рядом сидел напарник. Он был спокоен, как мумия. И я выдохнул. Вот только Гаррисон отлично понял, чего я вдруг встрепенулся.

  - Щенок, - ухмыльнулся он весьма едко и начал вертеть в руках контейнер.

  Угу, щенок. И руку могу не только вывернуть, но и сломать.

  Я напряжённо следил, как он пытается открыть сферу.

  Крак! Верхнее полушарие потекло в стенки нижнего, истончаясь и становясь всё прозрачней. Сейчас как откроется, а там - взрывчатка. А под нами - реактор... И встречай Вселенная сверхновую.

   Усилием воли я заставил себя уткнуться в доску. Шла двенадцатая партия. Её я тоже безнадёжно проигрывал.

  Нет, ну с чего я взял, что в 'СРП' - взрывчатка? Только с того, что эти двое всё время щерятся друг на друга? Ну так сейчас всё станет максимально прозрачно. У 'СРП-4' после многочисленных терактов автоматически срабатывает функция 'текучей оболочки' - можно посмотреть, что внутри, не открывая. Впрочем, взорвать Дагос 'эксклюзивным флаконом с духами' это не помешало... Ну да, иногда я тоже читаю новости. Удивил?

  Пленка на верхней полусфере шара стала мутной, перетекла из зеленого в жёлтый, а затем и в полупрозрачность. Напряжение стало душным, когда внутри контейнера я сумел различить... крупные красные ягоды!

  - Уфф...

  Выдохнули мы с техником синхронно.

  - Сам не знал, что везёшь? - Дьюп даже развеселился и откинулся на диванные подушки.

  - Не знал, - пробормотал Харви.

  Сфера окончательно посветлела, и главтех выдал что-то забористое на пайсаке.

  - Сейчас откроется, - ставший в раз бесцветным голос Дьюпа почему-то напряг меня даже больше, чем предполагаемая взрывчатка в 'СРП-4'.

  - Да бери уже, твоё! - Метью Гаррисон ловко изогнулся, перепасовывая сферу сержанту Макловски.

  Мяч - не мяч, а под ложечкой заныло. Ну, Метью, ну гад! Знали родители, как сына назвать. Чем больше дыра Метью, тем хуже сюрпризы, которые она преподносит!

  Контейнер бесшумно раскрылся в руках Дьюпа... А потом я с всё возрастающим изумлением смотрел, как он выгребает из кожистой чашки ягоды и, подышав на них, высыпает в рот.

  Полупрозрачные мешочки с мякотью прочность имели аховую. По его пальцам тут же потёк алый сок. Казалось, Дьюп только что расчленил кого-то и теперь ест, а тёплая кровь пачкает ему лицо и руки.

  Фраза про 'поделится' застряла у меня в горле. Даже по бронзовому загару напарника ягода красилась. Капли алого сока на глазах синели, оставляя на лице Дьюпа тёмные потёки!

  Я помаячил напарнику, что сок нужно срочно чем-то стереть, но он только усмехнулся чернильными губами:

  - Ягоды Баллейн... Отвратительная кислятина!

  - Я... передам Донаванну...

  Далее последовала длинная речь на алайском. Всю я её не понял, только общий нецензурный вектор. Чтоб на алайском, как на родном шпарить, надо полжизни на Юге прожить, тот ещё у них язык. Получается, наш Метью - южанин?

  А Доннаван... Доннаван был, кажется, главным техником 'Паруса'. Что же с ним стало? Мартинса-то, нашего главтеха, сняли после 'смэшной' истории.

  Я хмыкнул, разглядывая физиономию напарника в чёрнильных узорах. С бритой башкой и кольцом меж бровей, сержант Макловски сейчас меньше всего походил на страх и ужас команды. Скорее на фрика с Депрада. Там бы его в такой 'маске' за своего приняли.

  Я не удержался и захохотал.

  - Мальчишка, - невесело усмехнулся техник.

  - Донованн? - Дьюп сосредоточенно разглядывал почерневшую кожу на руке, похожую теперь на форменную перчатку.

  - Ну, он-то вряд ли рассчитывал на чёрный!

   - Ты предпочел бы зеленый или... розовый?

  - Белиар! Конечно, нет!

  - Ну так и не придирайся, - оскал у напарника всегда выходил замечательно, а уж с потёками чёрной 'краски' вокруг рта...

   Техник потёр свой внушительный нос:

  - А ведь и не скажешь заранее, что... чёрный, - он покосился на меня, потом на игровую доску. - Смотрю я на твоего 'гения борьбы со смэшниками'... Особенно, на ту его комбинацию в углу...

  Краснеть я, к счастью, не умею. А вот шашку как-то сумел запихать мимо клеток.

  -....и думаю, что на 'Парусе' - даже рассаду смэшники не сожрали за три дня, не говоря уже о людях. Выживших... слишком много, - закончил Гаррисон.

   Дьюп больше не улыбался, но от этого его привычная гримаса 'а ля кирпич' стала ещё страшнее.

  - Макловски... - покачал головой техник. - Ты ходи да оглядывайся.

  - Не понимаю о чем ты, Харви. 'Дело чести' и 'Нирвана' были слишком близко, вот и опередили спецон, - ухмыльнулся Дьюп.

  - Северный спецон, - уточнил Харви. - Он опоздал исключительно удачно. Ещё месяца три, и 'Парус' снова будет в строю. Всё так же под капитаном Митчеллом, представляешь? Он со страшной лихорадкой слег за неделю до нападения. Смэшников, разумеется!

   Дьюп перебросил из одной руки в другую пустую полусферу, будто прикидывая, а не запустить ли её Гаррисону в голову.

  - Много слов, Харви, - Ответным взглядом Дьюпа можно было гнуть переборки.

  Гаррисон тоже был 'на ты' с тенью, но тут он побледнел.

  - Странно, что ты не траванулся... 'сержант' Макловски. Жрешь что ни поподя! - техник вскочил и размашисто прижал кулак к груди, отдавая честь.

  - Вольно. Вы можете идти, - тон у Дьюпа был протокольный до отвращения. Салюта он не принял.

  И Гаррисон на негнущихся ногах и с подозрительно прямой спиной пошагал в сторону выхода.

  - Еще партию? - как ни в чём не бывало, спросил меня Дьюп.

  - Может тебе умыться? - с уходом техника стало легче дышать, и я расслабился, откидываясь на спинку диванчика.

  - Само отстанет. Недели через две.

  - Это... Баллейн - липучее?

   Дьюп сдвинул брови: не спрашивай, мол, что и так понятно.

  Я кивнул и послал на основную доску первую шашку.

  А он вдруг начал рассказывать мне про императорский Дом. Про то, что бабуля нашего Вечного Императора была той ещё затейницей и на базе растений-эммиттеров вывела ягоду, позволяющую узнать отношение человека к событию, вопросу или идее. Ему достаточно было коснуться специально выращенного под конкретную задачу плода. Вот держишь в руках ягодку, а она постепенно меняет цвет. Сок, правда, морфирует в разы быстрее. Еще и красится.

  - В те времена было не редкостью встретить синих зануд или зеленых подхалимов, - медленно выталкивал слова Дьюп.

  - А чёрных? - спросил я осторожно.

  - А чёрных врагов стоило бы душить прямо на пороге.

  - А...

  - А почему сок чёрный? Потому что только бандак шлет мне красный! И ждет какого-то другого ответа!

  Я вздохнул. Странно, что про эмиттеры Дьюп начал рассказывать мне ещё до того, как Харви поляризовал контейнер, верно?

  Позже я узнал, что красный цвет ягод Баллейн означает верность, а синий - указывает на возможных союзников или покровителей.

  Получалось, что, прислав Дьюпу красные ягоды, бывший главтех 'Паруса' Дошуа Доннован предлагал ему верность и ждал, чем тот ответит. Наверное, Доннован тоже участвовал в игре, которая шла на кораблях крыла, и они случайно сошлись с Дьюпом по одну сторону баррикад.

  'Парус' вскоре восстановили, и выяснилось, что главтех был понижен в должности, но не фатально, всего лишь до первого зама. А спустя месяц я убедился, что на смуглом лице Дьюпа синий от чёрного не отличить.

  Поняли ли они тогда друг друга? Зная Дьюпа, я мог предположить, что с чёрным он играл на публику, уж больно много было у нас тогда зрителей. А Харви - тот ещё комбинатор, и вполне мог прикинуться идиотом.

  Спрашивать я не то, чтобы побоялся. Не захотел знать наверняка.

  Что-то скверное творилось перед войной на кораблях Армады. Я смотрел... и не давал себе увидеть.

  Кстати, не я один. Когда Адвентеж пошутил на рапорте по поводу 'подарочной коробки со смэшником', Вэймс тут же заткнул его. Он тоже догадывался, что со смэшниками дело нечисто, но молчал.

  Молчал и я. Хотя понимал уже, что бояться нужно не смэшников. Это несчастная деградировавшая раса. Люди гораздо разнообразнее в зомбировании друг друга. И их так легко перепутать с хищниками, пожирающими разум.

Когда я, стуча зубами от холода, вывалился из душа, Дьюпа в каюте уже не было. Смылся он абсолютно стерильно. Ни ЦУ, ни полслова на настенной экранке.

  Вообще-то Дьюп часто срывается с места в карьер, иногда даже до подъёма, но раньше хотя бы записки оставлял. Учитывая незыблемость его привычек, такое исчезновение выглядело, по меньшей мере, странным.

   Я выжал полотенцем волосы и рухнул на зачехлённую кровать. Ледяной душ время от времени практиковал напарник, и я тоже решил над собой поиздеваться. До '+4 по Дьюпу', конечно, не дошёл, но всё равно ощущение оказалось мерзостным. Зато, хотя бы ненадолго, обманывало боль в мышцах.

  Умом я понимал, что просто не готов ещё к боевым дежурствам. Не успел налетать положенное, даже как пилот второго состава. Но признаваться в этом Дьюпу, навигатору или медику я не собирался. А дежурства, как назло, уже две недели шли по полной выкладке.

  В обычном режиме мы сидим в огневом кармане 180 минут по скользящему графику. А 'условные боевые' - это шесть часов с полной навигационной нагрузкой. Дьюпу - где три, там и шесть. А у меня звенит в голове, и болит даже там, где вообще болеть не может: пятки, пальцы - словно я куст живянки, который за ночь объели зому. Кусту - что, он уже к полудню ощетинится молодыми побегами. Ещё бы нейронные связи вот так же разрастались у меня в мозгах.

  Наш 'Аист' - линейный крейсер Армады, сфероид около четырёх километров в диаметре. Под его толстой шкурой из далтита и силовых щитов перекатываются отсеки и бугрятся огневые карманы. В нём восемь ангаров только для серьёзных боевых машин - шлюпок, шаттлов, двоек. У него сотни сердец - аннигиляционных, термоядерных, термоэмболических. Но главное сердце - спираль Проката.

  По сути, Прокат и есть корабль. Представь катушку с намоткой из проволоки, насаженную на реакторную трубку? Её сердечник - это Первая палуба, витки проволоки - спираль Проката. А уже за спираль цепляются отсеки Второй и Третьей палуб. Жилые - только Первая и Вторая - этакое Внутреннее и Внешнее Кольцо в миниатюре. И тоже не очень-то пересекаются. На Первой палубе ты не встретишь техника, болтающегося без дела. Его жёлтая форма - сигнал, что он там лишний.

  Всё, что на 'Аисте' твёрдого и устойчивого - отлито из самовосстанавливающегося далтита. Это такая белёсо-сиреневая масса. Она сверхплотная, по виду напоминает камень, однако немного пружинит, а в местах, где недавно были повреждения, какое-то время сохраняются 'молодые' зелёные пятна. Далтит заращивает разрывы, словно живой. И это его свойство не всегда безопасно, потому далтитовые корабли в Армаде редкость.

  В полёте на досветовых скоростях 'Аист' вытягивается километров на шесть-восемь, пародируя сосиску или крыло. В прыжке допустима только сфера с соответствующей компоновкой внутри, иначе, при смещении мерности в зоне Метью, корабль потеряет часть начинки. А начинка - это мы.

  Линейные крейсеры Армады создавались для захвата или уничтожения звёздных систем, ударов по планетам. Это по-настоящему страшное оружие. В Академии нам показывали голо времён хаттской войны, когда линейный, уже практически выведенный из строя, нанёс поражение противнику, аннигилировав реактор. Уничтожить вражеский блокфорт ему не удалось, слишком несопоставимы размеры, но зрелище было - словно комета спутник попахала. Теперь не принято идти на такие жертвы. Кто отвечать будет?

  Вот за корабль у нас отвечают кэп с главтехом. А я, как стрелок, обязан направлять на противника боевую мощь двойки (она же ОАОК - огневая аннигиляционная автономная капсула). И противник, по мнению командования, пока переводиться не спешит. Только... сейчас он у нас невидимый. По крайней мере, так и не объявился к исходу второй недели мандража и дежурств на вынос мозга.

  Мы висим на Северных границах зоны коротации рукава Ориона. Севернее некуда. Здесь почти нет населенных земель, сплошь рудодобывающие комплексы или болванки сразу после терроформирования.

  Стабильная зона рукава Ориона (или Шпоры Ориона) - это, в общем-то, и есть, на данный момент, вся Галактика людей. Кусок звёздного бублика, протянувшийся, как принято считать, с Севера на Юг. Мы пока не можем выйти не то, что из рукава Ориона, даже за пределы своего куска коротационного тора. Потому что только здесь скорость галактической ударной волны совпадает с орбитальной скоростью диска Галактики. Это оберегает освоенные людьми планеты от молодых горячих звёзд, от потоков космических лучей, рентгеновского излучения, ультрафиолетовой радиации и других невкусных плюшек.

  На Юге Шпоры - скопление сверхновых делает навигацию слишком опасной, там человечеству трудно отвоёвывать у космоса новые земли, и больше идёт передел старого. Как после хаттской войны разделили мир, так и допиливают. А все интересы, связанные с освоением новых планет, сосредоточены здесь, на Севере.

  До Хаттской войны в центре освоенного куска галактического бублика лежали Земли Протектората, к северу от них - Империя, к югу - Содружество Свободных Земель Экзотики. Теперь кусок Протектората превратился в Южные Земли Империи, старую Империю стали называть Северной или Центральной, а ещё севернее растут потихоньку Северные Имперские колонии.

  Если сложно, просто запомни: Север - это Империя, Юг - Экзотика, а между ними когда-то были Земли Протектората. Мы и экзоты поделили их немного криво. И понятно, что линия раздела стала теперь отличным местом для провокаций.

ГЛАВА 31

  Вот только 'Аист' отправили почему-то не на южные границы, а на крайний Север. Где нет уже не то, что экзотов - пиратов, таггербликаров, мятежей. Ничего нет. Маячит себе на магнитных радарах звезда Бернарда, маня поясами астероидов, пылевыми потоками, лёжками пиратских судов, готовящих атаки на грузовые корабли. Но вся эта роскошь не для нас. Наш сектор 018-43 - горловина зоны Метью, да охвостье астероидного пояса ХТ-17. 'Дырку', так на косможаргоне называют зону Метью, даёт голубая Альцхаг, лежащая в трёхстах единицах южнее. И мы гоняемся за её тенью четырьмя линейными - 'Аист', 'Парус', 'Нирвана' и 'Дело чести'.

  И вот представь: война с экзотами уже дышит нам в спину, боевые дежурства - в полную нагрузку, и две недели проклятая хэдова тишина. Ни один таггерский грузовоз не чихнул дюзами. Ни один пират не обделался, выскочив на наши позиции. А у нас на каждом щите наводящий, шесть пар стрелков, и каждые двадцать минут сигнал с двумя подтверждениями - перекличка по техперсоналу и пилотам.

  Результат? А никакого. Разве что, даже ленивые слушают теперь по утрам новости и ждут, что прямо на нас всплывёт из зоны Метью экзотианский флот или хотя бы Звёздный Лис из таггерских мифов о Левиафане. Но пусть уже хоть что-нибудь всплывёт, да?

  Из группы 'ленивых' я выпал в тот день, когда Дьюп взял меня вторым пилотом. Если до рейда я ещё как-то справлялся с этим высоким званием, то уже в первую неделю боевых дежурств вываливался из ложемента прямо на ребристый пол ангара.

  Двойка стоит в ангаре на опорах, от люка до пола больше трёх метров, но я так выматывался, что забывал - нельзя просто соскрести себя с ложемента и шагнуть вниз, нужно ждать, пока техники подгонят платформу или трап. Я вышагивал и... падал. Безопасно, потому что компрессионный костюм и не на такое рассчитан, но неловко и глупо. Прямо под ноги сержанту Макловски и другим 'уродам' - так нежно пилоты второго состава величают первый. Мы их - саргами, они нас - уродами.

  Сарги? Корабельные паразиты. Живут в вентиляции, жрут всё, даже полиорганику и оплетку кабелей.

  Вообще-то, в Империи уродами называют мутантов. Тех, что уже вроде бы и не люди, и подлежат эвтаназии. Не знаю, мутировал ли я от переезда к Дьюпу, или это было что-то иное, но теперь мне каждый день приходилось заново отодвигать для себя границы невозможного. 'Невозможно' - не для уродов Армады. И в меня, с потом и обмороками, это знание вколачивали.

  Наверное, мне положено было гордиться собой: в двадцать два года - пилот основного состава, элита, почти небожитель, или, как шутят у нас на 'Аисте', небесатик. Для потенциального фермера с аграрной Фрейи - более чем головокружительная карьера. Но именно поэтому я и не мог оценить в полной мере своего 'счастья'.

  Да, я знал, что имперские лэрды считали честью входить в элиту Армады, а принц Данос гордился тем, что Бессмертные, приближённые к Императору, доверили ему линейный крейсер 'Искрящий'. Но мне сей высокий взлёт ничего, кроме ветра в лицо, пока не принёс. А било тут так, что в ушах звенело. Тренировки до галлюцинаций, нагрузки до медкапсулы...

  Я словно лез в какие-то хэдовы горы без страховки и босиком, прижимаясь к холодным скалам, сбивая в кровь пальцы, и на 'небожительство' это было совсем не похоже. Спасали звёзды, о которых я мечтал в детстве, и ощущение скорости, когда на экранах - на миллионы единиц вокруг - открытое пространство, и никаких помех для разгона тела и души.

  Стоило ослабнуть нытью в висках, как проснулось нытьё в желудке. Столовую я уже проспал. Нужно было тащиться в кают-компанию, где можно и перекусить, и узнать, что в Галактике творится.

  Норматив на облачение в повседневную форму - тридцать секунд. Это несложно: в одно движение надеваешь лёгкие брюки, совмещённые с тоненьким верхом, похожим на майку, потом сращиваешь этот 'комбинезон' с кителем. Он лёгкий, но с дисциплинирующим воротником-стойкой под самое горло. Ещё два движения и на ногах такая же лёгкая обувь. Дьюп фанат парадки, там ткань гораздо плотнее, а ботинки на магнитной подошве и весят по три килограмма каждый. Зачем он всё это на себе таскает - ума не приложу. Он у нас единственное чёрное пятно на коллективе пилотов, (если судить по цвету формы).

  На парад я не собирался и стойку воротника заращивать даже и не подумал. В Уставе сказано лишь то, что в кают-компании я должен быть в кителе, а одет он внакидку, повязан вокруг шеи или я держу его в зубах... На данный момент зубы у меня ныли вместе с черепом, и китель я просто набросил кое-как, лишь бы приклеился каким-нибудь местом к майке.

  От нашей каюты до лифта шестнадцать метров. Ровно шестнадцать. Есть техника безопасности, меня ночью разбуди - расскажу, куда бежать и сколько придётся сделать шагов от каюты по радиальному коридору до барабанного лифта-восьмёрки. Это потом Дьюп перенесёт нашу каюту к Хэду на задворки, и мне придётся бегом взлетать по пятисотметровому гравипандусу, чтобы попасть в этот проклятый лифт!

  Пневмолифт - он в космосе вездесущ. Ярусы и лифты делают 'Аист' похожим на города Ивэри. Ну или на тот же корт. Только корт, скорее, усечённая пародия на линейный крейсер, этакий биллиардный шарик, ныряющий из лузы в лузу. А мы...

  Лифт дёрнулся, останавливаясь, и выплюнул меня на сотом витке спирали. После тусклой зелени транспортной капсулы слепящий свет искусственного неба ударил прямо в мозг, и в висках заломило с удвоенной силой. Ну вот и тебе и бублик на завтрак, лэр Веарен, приехали.

  Почему бублик? Да потому что кают-компания и есть, по сути, гигантский, бублик, насаженный на реакторную трубку.

  Если не знаешь, куда попал, ни за что не догадаешься, что стоишь на куске далтита. Кают-компания очень прилично имитирует пешеходную улицу небольшого города. Под голографией небесной лазури тянутся кафешки, магазинчики, инфобары. Я видел похожие улочки на центральноимперском Лускоре и в Меме, где центр знаменитой Ученической Площади сплошь пешеходный. Вот только на корабле кафе и бары без малейшего намёка на перегородки. И без острых углов. Да и система лифтовых выходов выдаёт правду. Как не маскируй внешнюю стенку искусственного города, а лишь на ней есть ворота в привычный корабельный мир. И я знал, что стою сейчас в семи метрах над дном условного тора, и Хэд с ним, что два тусклых красноватых солнца отражают неспешный бег времени какого-то окраинного мира Империи. Это психотехники считают, что под небом пилотам отдыхается лучше, чем под потолком, а мне на иллюзии, вообще-то, плевать.

  Пространство впереди казалось ровным, но на деле шло под уклон. И для полноценного отдыха мне ещё нужно было спуститься вниз. Хорошо, хоть техники натягивают пологие скаты в 'улочки', чтоб народ, не вываливался из лифтов, как я из двойки.

  Я застыл в проходе, и двое офицеров уже попытались запнуться об меня. Пришлось шагнуть вперёд, жмурясь от пестроты диванов, голопультов, кресел. Проморгаться никак не получалось. Даже зелёные кусты не спасали.

  Откуда на Первой палубе кусты? Ну, это отдельная история.

  По Уставу зелень на корабле должна дисциплинированно расти в оранжерее на Второй Палубе. На Первой временно передерживают только рассаду, она тени боится и для неё у нас есть теплица. Там кусты и сидели в своих контейнерах, пока техи не придумали помещать отдельные зелёные экземпляры в сферы из защитной плёнки, вроде той, что генерирует спецбраслет.

  Плёнка возникает под действием домагнитного поля, которое создаёт на границе сред этакий эластичный пузырь из микрочастиц жидкостей и пыли. Вот в этот условный пузырь налили питательный раствор и 'посадили' рассаду. С 10 метров пленку и не разглядишь, а в кают-компании появились зелёные гости. Кэп разрешил, он у нас много чего разрешает. Говорят, что услужить техи планировали именно ему, якобы нашему Эндирю лучше думается в кустах.

   Конечно, на время прыжка сферы убирали в теплицу, но, как ни крути, зелень на Первой палубе - очень приличное отступление от Устава. Хотя чёрным по белому нигде не прописано, что именно нельзя, и всё тут.

  Поначалу гостей из теплицы в кают-компании было мало. Что-то кустилось и колыхалось только на личном балкончике капитана и на балконах, облюбованных высшим командным составом. Но когда 'Аист' посетила внеплановая инспекция Госдепартамента, она, разумеется, угодила прямо в маленький симпатичный куст.

  Госдеп - это Первое крыло, оно привыкло ставить условия Третьему, как должны выглядеть его корабли. Армада с Первым Крылом вообще не очень-то ладит. Там пилоту плюнуть некуда - аристократы да высшие чиновники. А подчиняется Госдеп напрямую Императору. И гонору - до стратосферы. Хотя по логике пилотов, даже самые высокие чиновники всего лишь мьёры. То есть начальство-то они начальство, но, перед вхождением в зону Метью, это начальство медики окукливают, как гусениц. И лежит оно тогда тихо-тихо, хоть кобле делай. Кобле? Весьма популярное на Юге жаркое из куколок селикопряда.

  В общем, пилоты основного состава взирали в тот день на внучатого племянника лорд-консорта Севера Селвила МакБрайана с плохо скрываемым раздражением и без должного пиетета. В природе курицу не учат даже золотые яйца.

  Чиновник, понятное дело, тоже был 'на сносях'. Как и сопровождавшие его - капитан, угрюмый ютлер Эдгар Кейси и удивлённо-сонный главный навигатор Флип дэ Ваттель. (Дэ Ваттель начинает откровенно дремать, когда все вокруг тупят).

  Офицеры полдня бродили за МакБрайаном по кораблю, отвечая на дурацкие вопросы и записывая кристаллы бесценных указаний. И тут на пути возник куст.

  Кусты в плёнке не очень-то устойчивы, держаться-то им корнями не за что. Потому, когда чиновник едва не ткнулся в неожиданное препятствие, куст всплеснул ветками и сделал вид, что тоже не прочь пободаться.

  Если бы ты слышал, какой тут поднялся визг:

  - Нарушение! Ломаные линии!

  Испугался этот бандак, что ли? Или померещилось ему, что куст не был изолирован от внешней среды и мог дестабилизировать корабль в зоне Метью? Но, скорее, госдеповец просто полдня искал повод, чтобы показать капитану, кто тут главный.

  Кэп уже и без того раскалился, ему давно хотелось выговориться. Казалось бы, Эндирю Сарквози - мелкий барон с границ Вольных Бригад, куда ему против внучатого племянника лорд-консорта Севера? Но, всё-таки, именно капитан на корабле первый после Живого Бога. В полёте ему и Император не указ, не то, что какой-то разряженный хлыщ.

  Под бабьи повизгивания высокого гостя, низенький, мягонький, как пирожок, Эндирю Сарквози на глазах морфировал в бронзовую статую, вроде тех, что разбросаны по радиоактивным пустыням Каппы Корцеса. Ходят слухи, что стоит только посмотреть в кровавые отблески солнца в глазах болвана с Каппы, и мигрирующая магнитная аномалия тут как тут. Враньё, наверное, но, когда загорелое лицо капитана каменеет от бешенства, зрелище и впрямь не для слабохарактерных.

  Кэп схватился защитной коркой, и из него попёрло. И офицеры, понятное дело, стали подыгрывать. А ютлэр, Эдгар Кейси, и без стимулирующей дозы чиновничьего маразма - ходячая зона Метью.

  Разговор пошёл на повышенных тонах, плавно перетекая в скандал. Пилоты, оказавшиеся по соседству, хмурились, преступный куст испуганно колыхался, но на записи, которую сумел сделать тогда на спецбраслет вездесущий Корске, не прозвучало ни одного крепкого выражения.

  На кораблях Армады мат не положено употреблять даже капитану, а проверяющий - тем более был при исполнении. И полчаса со всей свирепостью наш кэп и крыса из Госдепа пожирали друг друга глазами, жонглируя самыми безобидными фразами.

  - Это, знаете ли, надо додуматься! - орал чиновник. - Вам мало проблем со стабилизацией крейсера? Вы забыли, что линейные корабли - гордость Империи? Вы что, решили этими кустами угробить Имперскую Гордость?

  - Да что это за гордость, если её можно угробить кустами! Кто вам сказал, что вы имеете право корчевать здесь, что ни попадя?

  - Да я вас за эти огрызки..!

  - А! Так значит всё-таки за огрызки?!

  - Да вы - дикарь! - взревел чиновник. - Где вы набрались этой ереси? Зачем вы развели здесь... эти кусты?

  - Умерьте тон! Все мои шесть кустов имеют высший рейтинг! И огрызков они не боятся! - оскалился капитан.

  Атмосфера в кают-компании накалялась всё сильнее. Пилоты - народ особый, многие уроды плёнку на браслетах включают не по причине паранойи, а чтобы уберечь окружающих от своих неконтролируемых психических реакций.

  (Дьюп? Нет, он иначе, его хоть в клетку, хоть под плёнку - не удержишь, но Кейси, говорят, помогает).

  Чинуша вдруг ощутил общее напряжение, заозирался, ткнулся глазами в картинно-доброжелательное лицо навигатора и мрачное - ютлера... И видно что-то уловил в нём нелестное для себя, потому что покраснел, как бешеный огурец.

  - И что? Вам никто не завидует с таким буйством зелени на борту? - взвизгнул он и заскакал вокруг сферы с кустом. - Так я устрою вам зависть на весь освоенный Север! Немедленно убирайте своё зелёное безобразие!

  Несчастный кустик раздора беспомощно дёргался в своей плёночной клетке.

  Главный навигатор, Флим дэ Ваттель, мужик феерически незаметный, пока не шевелит руками, качнул головой, прищурился на нелепое растение в несоразмерно большой оболочке, потом покосился на ютлэра и, словно бы ненароком, почти невесомо коснулся его личного браслета: взгляни мол, а не 'лопнет' у нас этот куст?

  И тут контур домагнитной плёнки опал! Но не с куста, а с самого Кейси!

  Эдгар Кейси, первый помощник капитана, уже двадцать минут молчавший, словно во рту у него заклинило шлюзовый замок, оказался неожиданно доступен окружающим вместе со всеми своими уродскими эмоциями. Пси-пресс даванул накатом! Капитан отшатнулся, а чиновник взмахнул руками, как танцовщица, и рухнул прямо в куст! Чтобы, так сказать, личной, особо ценной массой проверить надежность имперских пленочных изделий!

  Плёнка выдержала.

  Дезориентированная тушка чиновника забилась, дрыгая ногами, на прозрачном батуте с ошмётками зелени и жёлтеньким питательным раствором внутри!

  Крики высокого гостя, а, возможно, и чьё-то неприличное хихиканье, заглушил голос дежурного:

  - Срочно, тест два-четыре, локальная миграция тени!

  - Как?! - взвизгнул чиновник, пытаясь высвободиться из домагнитки. - Как вы могли! Откуда здесь дырка?!

  Тут Ромэн начинал, обычно, доказывать нам, что чинуша не просто упал в куст, а кинулся туда, жертвуя жизнью, чтобы разоблачать неуставную миграцию тени в кустах! Мы, понятное дело, ржали. Хотя по всему выходило, что Кейси просто сорвался, а навигатор и капитан рады были посмеяться над столичным болваном.

  - Не беспокойтесь, - бормотал кэп, делая Кейси страшные знаки бровями, чтобы тот вернул режим плёнки на спецбраслете. - Это дырка - где надо - дырка. Вам нечего опасаться...

  Тут чиновника, к большому сожалению Корске, спасли подоспевшие техники.

  Столичный красавец стал помят и всколочен. Его хитрая причёска растрепалась, и сразу стало заметно, что высокий гость ростиком маловат, разве что подпрыгнет повыше.

  - Признайтесь, вы это подстроили, а? - он ещё пытался орать, но выходило смешно и жалко. - Да я вас всех по шахтам сгною! Вы ещё пожалеете, что со мной связались!

  - Как можно подстроить миграцию тени? - с улыбкой пожал плечами капитан, наслаждаясь полученной сатисфакцией. - Тень не читает имён. Не волнуйтесь, Селвил, главное, что у нас здесь достаточно разного рода... кустов. И они всегда на страже Империи! Разрешите сопроводить вас в медотсек?

  Триумф над трусом дорого встал всему кораблю. После этой истории мы и загремели на патрулирование аномалии пространства в секторе 018-34. Стратегические маневры, чтоб их дакхи съело. Правда, Дьюп сказал, что разговор шёл совсем не о рассаде в кают-компании. Претензии у чиновника были к личному составу 'Аиста': слишком много лишних 'кустов' углядела в рядах пилотов основного состава крыса из Госдепа. Капитан успел подсуетиться с компроматом. Чиновника сняли, но и кэпу дерзости не простили.

  Не знаю, откуда напарник берёт все эти слухи, но нашего капитана и в самом деле не очень любят наверху. Зато кусты в кают-компании стали теперь для экипажа как родные, а их количество увеличивается в режиме эпидемии. И в диалогах парней тоже всё время что-то кустится, цветёт или уходит гордостью по самые корни.

  Гордость гордостью, но зелени вокруг было что-то уж слишком много. Я стоял и растерянно озирался. Похоже, я выпал из реальности серьёзней, чем на две недели. Кусты уже использовали вместо запрещенных перегородок и декоративных колон. Да и незнакомых физиономий вокруг оказалось с избытком. Два месяца на рейде, а все равно половину команды не знаю в лицо - у нас ведь одних только пилотов числится больше трех сотен.

  Кто-то жевал, кто-то играл в голоигры за парящими возле кресел и диванов столиками. И 'синих кителей' прямо, как на парад нагнали. Тёмно-синяя форма - это у офицеров. У пилотов она голубая, у техов - жёлтая, но они в кают-компании редкие гости, чаще попадаются серенькие связисты, красненькие медики, зелёные щитовики. Только Дьюп всегда в чёрном... Стоп, я где?

  Подставится так, чтобы выпасть на капитанский балкон я бы не смог - туда лифты не ходят. А вот вывалиться в сектор, облюбованный старшим офицерским составом, где сплошь мьер-лейтенанты, лэры, калейдоскоп шевронов и 'зеленые кущи' ступенями до дна бублика...

  Точно, как есть 'офицерский ресторан' - изолированный балкончик, нависающий над кают-компанией. Вон и навигатор мне ухмыляется, ручкой делает. Помнит, стервятник, как гонял нас вчера. Ну и я - бандак, это же надо было такие параметры лифту задать, чтобы он увёз меня к противоположному входу в 'бублик'!

  Эпите та хатта! Парад первоколонистов, и тут появляюсь я в накинутом кое-как кителе. Вспомнил! Добс была фамилия того парня, который мычанием объяснялся в кают-компании с капралом, зажав китель в зубах! Ну так тот хоть новое звание обмывал!

  Исправлять косяк было поздно. Я постарался медленно и с достоинством покинуть не подходящий мне по рангу сектор, лавируя между столами и группами офицеров. Здесь ведь даже не поешь по-человечески, перед каждым вторым придётся салюты отмачивать!

  Провожали меня усмешками и гримасами. Китель при мне? Ну и к Хэду!

  Где-то внизу, бурлило человеческое море, и я пробирался сквозь заросли элитных 'кустов' с упорством маньяка, пока, наконец, не нашёл дорожку вниз.

ГЛАВА 32

  Путешествие по дну бублика постепенно изменяло картину: зелени становилось меньше, знакомых лиц - больше. Я миновал 'заросли' саргов с первого щита, уловил, наконец, признаки привычного пейзажа, выдохнул было, но тут же обнаружил, что ближайший хромированный бар, он же закусочная и полулегальный магазинчик, оккупирован Корске и его шестеркой. Шумно, с картами. А за соседними столиками хватает уродов и саргов, которых я не очень хотел бы сегодня видеть. Да и они меня, честно говоря, тоже.

  Хэд! Некуда приткнуться бедному пилоту. Хоть в рассаду ныряй!

  Влипать в дополнительные наряды из-за очередной оды моей 'эрцогской морде' или 'саргу-неваляшке' совсем не хотелось.

  Добрый у нас коллектив? А ты чего-то другого ждал на военном корабле? Здесь за словом не в карман лезут. Разве что в словарь. Мёртвые и локальные наречия Кодекс Армады за мат не считает. В смысле не штрафует за них. Нет, выражаться-то можно и по-имперски, но тогда эрго со счёта спишутся автоматически. Жалование легко не только пропить, но и проболтать.

   Пока я хлопал глазами, выбирая из вариантов 'плохо' (пообедать с уродами) или 'очень плохо' (поесть с саргами), нырять в кусты стало поздно. Корске заметил меня и началось: 'Как житуха? Ты с нами сегодня играешь? Не играешь? Да тебя сгноят на дежурствах!' И улыбка во всё лицо, плюс трепыхания, словно у него режутся крылья.

  С крыльями - полный обман. Ромэн азартен не по-ангельски, а играет по-крупному - чем крупнее, тем шумнее.

  Когда-то Корске-Шумелка и его парни были моей семьёй. В элиту Дьюп меня выдернул из запасного состава бегунков, а их группируют по шесть двоек для фигур и задач. Только летали мы, обычно, по 'Аисту', а не в космосе. Сарги же.

  В общем... формально-то статус я поменял, а на деле завис. Уже не сарг, еще не урод. Ещё не разучился транжирить время за картами, а другим способом убивать мозг пока не умею...

  Житуха? Никак она у меня, Ромэн, никак.

  Но первому болтуну 'Аиста', Ромэну Корски, я не сказал бы этого вслух даже за взятку в размере трёх суток спокойного сна. Потому - жестами и мычанием отбоярился, протиснулся к барной стойке, напоминающей маленький серебристый тор, и едва успел завладеть подносом, где бифштекс соседствовал с шипящими луктольскими булочками, как заметил Дьюпа. Вопрос, как я его раньше не заметил.

  Мой старший опять возвышался у инфораздатчика. Вокруг него сиротливо пыжились пустые шары кресел, а на почтительном расстоянии тусовались зеваки. Для многих на корабле было обычным утренним развлечением - считать, сколько новостных окон откроет за раз сержант Макловски.

  Раздатчик - колечко стойки размером с бар, принимающей информацию с внешних станций. Общей стойки. И кресла вокруг, чтобы посмотреть матч или интерактивное голо. Только Дьюп видел понятие 'общий' во время последнего коллапса Вселенной, а потому над раздатчиком парила сейчас голосфера, пестрящая новостными окнами, то возникающими, то схлопывающимися, то наслаивающимися друг на друга, а сержант Макловски управлял этой какофонией едва уловимыми движениями пальцев в сетке голоманипулятора.

  Газет напарник наоткрывал столько, что от бегущих строчек и роликов у меня зарябило в глазах. Хэд, только этого моей больной голове и не хватало!

  Я отвернулся, попытался втиснуться куда-нибудь со своим подносом. Выпечка остывала самым непростительным образом. Однако свободные кресла остались лишь вокруг Дьюпа. Зеваки не рисковали подсаживаться слишком близко. Говорят, пару лет назад самые борзые открыли дискуссию, что важнее - общественный просмотр матча по глэйву на первенство Дэнева или личное издевательство Макловски над прессой? Обсуждение вылилось в два сломанных носа, одно вывихнутое плечо и десять суток карцера для всех. Причём матч так никто и не посмотрел.

  Я не то, чтобы поверил. При мне Дьюп ломал исключительно мозги: влезешь под горячую руку - полсуток головной боли гарантированы. Но делал он это качественно. Потому к 'новостному завтраку' напарника в кают-компании относились с пониманием. Ладно, он хоть звук у своей пилорамы не включал.

  Окошечек на голосфере открывалось всё больше, кое-где они налипли уже в три слоя. Количество зрителей тоже росло на глазах. Сейчас начнутся ставки, вопли. Поесть спокойно не дадут. Надо было садиться рядом с Ромэном, тот Дьюпа, как огня боится, и даже не смотрит на его игры.

  Но бежать было поздно. Я подвесил свой обед у барной стойки, больше не пытаясь искать плоскость под задницу, и вгрызся в луктольскую выпечку. А то сок того и гляди застынет, и начинка из мяса фага потеряет половину своей прелести.

  - Ну? Посчитал, что ли? - мой невольный сосед слева, коротышка с выпирающей нижней губой и глазами в разбег окликнул своего порядком окосевшего друга.

  Коротышка был пилотом с Первого щита, а приятель его носил серую форму связистов. Вообще-то, косых в пилоты не берут, и я знал лишь одного, для кого сделали исключение. Однако у этого сарга глазки явно закосили недавно и ненадолго.

  - Да... триста... пять, вроде бы.

  - Не-е, Хмыкало, мы на 'вроде' не забивались! У кого тут абсолютная память? - коротышка-пилот проигрывать не желал.

  - Так то - память! Учи матчасть - я тебе не 'коробка'! И не нанимался пахать за автонавигатор! - Тощий, батанообразный связист повернулся ко мне всем корпусом. Белки глаз у него покраснели, но не фатально, жить будет. - Уродов, вон, спроси! Вот хоть пацана! Хотя, чё этот хлю...

  Тут под ребром у связиста оказался локоть коротышки-пилота, и конфликт был снят в зачатке.

  - Можешь посчитать? - спросил пилот, нервно облизывая оттопыренную губу. Он меня знал, я его - нет.

  Урода в толпе пилотов без подготовки не отличить, особых нашивок на повседневном кителе мы не носим. И парень явно боялся нарваться теперь на неприятности. Но разве я могу обидеть пилота второго состава, да ещё такого мелкого?

  - И что мне за это будет?

  Я проглотил последний, истекающий соком, кусок, и ощутил, что боль в башке капитулировала и даже выкинула белый флаг. Это было неожиданно, а потому вдвойне приятно. И настроение тут же поползло вверх. Вот и пойми теперь, от чего голова болела - от перегрузок или от голода?

  На нас стали оборачиваться, ответ был интересен многим. Из толпы выехал верхом на кресле бугаина Дик - рельса под два с лишним метра, любитель служить гарантом пари, на что у него хватало и роста, и спецподготовки. Дик Куперт начинал карьеру в десанте, имел скорее норов, чем нрав, но при этом был парнем честным и открытым. Если не злить.

  - Лакра пойдёт? - голос у бывшего десантника был подстать гороподобной фигуре - глухой и сиплый. Словно его тушей голос и придавило.

  Лакра не просто не входила в рацион пилотов, а шла в баре по статье 'приват-магазин'. У меня стажа не хватало на такие услуги, это Дик тут шесть лет парился.

  Кивнул я раньше, чем успел подумать о приближающемся дежурстве, а с ним и обязательном медосмотре. Лакра, конечно, не кофе или спиртное, но тоже не слабый стимулятор.

  Напарник Дика, Косой Брит (да-да, вот этот у нас по-настоящему косит и левый глаз под чёлкой прячет) тут же отчалил к бару, словно испугавшись, что я передумаю. Брит лёгонький, мелкий и тощий. Но где-то внутри у него есть титановый стержень. Хотя Дик не очень-то даёт проверять на вшивость своего первого.

  Дик - не Дьюп. Не в плане, что мне нужна защита от любителей цепляться, но от нормального общения с напарником я бы не отказался. До Карата мы ещё могли что-то обсудить просто, как люди, а после... Не считать же записки и тычки за 'тупость' диалогом?

  Приятели Дика постепенно собирались вокруг меня. Пора было повернуться к голосфере и начинать считать. Неизвестно, чьим посредником в споре выступал Дик, но его-то я ещё по боевым кругам запомнил - всегда норовил сломать мне что-нибудь лишнее.

  Тусующаяся возле Дьюпа массовка уже не напрягала. На фоне Дика и его компании, смешки и шутки саргов даже успокаивали.

  Когда-нибудь я научусь действовать после размышлений. И... меня вышибут из Армады, с пометкой 'для пилотирования не пригоден'. Тройка, она и есть тройка.

  Не знаю, что Дьюп искал в новостях, но десятиметровую зону пустоты вокруг своей чёрной тушки он получал заслуженно. У тех, кто пробовал читать вместе с ним - мозг сразу начал слоиться и плавиться. А вот пересчитать окна, наверное, можно. Это задача на расфокусировку восприятия, сродни навигационным, такие он заставлял меня решать регулярно.

  Ну что, поехали? Взгляд неохотно поднялся по чёрной парадке Дьюпа, перетёк на бритый затылок, потом на серебристое кольцо с рельефом голоредактора... И я привычно выпал из мира.

  Я смотрел, не моргая, пытаясь охватить всю сферу целиком. Под пальцами Дьюпа множились окна инфопотоков со всей Империи и даже частью из экзотианских дэпов. Окна возникали, повисали на несколько секунд, а потом сворачивались или перетекали в центр голорамы, причём текст шпарил прямо поверх голо или видео, а некоторые окна наслаивались друг на друга.

  Я попытался, было, сосредоточиться на чём-то конкретном, но голову сразу повело. Да, нас учили оперировать множественными целями, а для навигатора такие задачи близки к профильным, но их динамика и скорость изменения обычно сглаживаются навигационной машиной в зоне сна. Фактически навигатор полуспит в трансе, мне же предстояло выдать 'навигацию' в бодрствующем состоянии мозга. Без химии и дозаправки организма ложементом.

  Я жадно втянул воздух. Мельтешение картин решительно не хотело замедляться и поддаваться подсчёту, хотя некий сумасшедший ритм я уже улавливал.

  Сердце застучало быстро-быстро, по спине побежал пот. Я понял, что такими темпами вылечу вместе с этим дьюповым ритмом в Бездну, и задышал ровнее. Медленнее, ещё медленнее, ещё... И вдруг всё, кроме голорамы, исчезло, а движение окон стало понятным и гармоничным, словно их тасовал я сам. Принципы сортировки, темы, заголовки статей... Такой ясной и чёткой бывает мозаика показаний приборов при работе на сверхскоростях.

  Я смотрел на сферу голопроектора, и мне не нужно было даже считать возникающие окна. Я видел, сколько их, как они сгруппированы, какие сейчас будут отсеяны. Газетные заголовки медленно двигались, наползали на группы сюжетов. Я даже выделил в правой верхней части сферы малогармоничный блок, явно выпадающий из общей системы построения новостного поля. Мне показалось, что Дьюп устроил там отстойник для попсы и откровенной пропаганды.

  Но тут в лёгких закончился кислород, картинка раскололась, и гул кают-компании рухнул на меня.

  От неожиданной смены декораций я потерялся на миг, замер, озираясь и хватая воздух. Резкой для зрения всё ещё оставалась только сфера голопроектора, а лица вокруг сливались в одну сплошную массу. Я зажмурился... и с ужасом понял, что бурлящий вокруг шум пропал, и я ничего не слышу!

  Доигрался, - подумал, чувствуя, как пот течёт себе тихонечко по спине. - Допрыгался и оглох. Меня сейчас с дежурства снимут.

  Через 'не могу' отрыл глаза и, борясь с головокружением, сфокусировался на довольном лице Дика. А потом начал смутно различать и другие лица.

  Оказалось, что прильнувшая было толпа, спешно образовала вокруг меня широкий молчаливый пробел. Круг с зеленоватыми мордами. Только Дик цвёл, словно куст росянки. И это не я оглох, это они все притихли.

  - На! - вынырнувший откуда-то сзади Брит сунул мне запечатанный крышкой бокал с соломинкой.

  Тишина лопнула от его голоса. Ушам стало больно. Я неожиданно близко увидел хитрую физиономию пилота с закрывающей левый глаз косой рыжей чёлкой, словно бы он в меня целился.

  Я вздрогнул и вцепился в бокал.

  - Ну? - нетерпеливо спросил Дик, дорисовываясь рядом с напарником.

  Пришлось моргнуть, чтобы отогнать два напирающих изображения:

  - 600 на внешнем кольце, 89 вторым слоем и 64 - третьим. 21 - в центре, но из-за замен там лишь 16 стабильных. Всего 774. Постоянно поддерживается 138 окон.

  Наконец, стали чётче лица других сослуживцев. А хлопок по плечу не столько вбил меня в пол, сколько вернул грунт под ноги.

  - Молодец, малёк! - гаркнул Дик Куперт.

  Я спокойно отношусь к нарушению личного пространства, а кают-компания - одно из немногих мест, где можно беспошлинно хлопнуть по плечу парня примерно одного с тобой ранга. Но Дик-то мне был не ровня с тех пор, как я стал вторым у Дьюпа. И, боюсь, что штраф он всё-таки заработал.

  Кивать расхотелось. Есть тоже. В висках опять зашевелились барабанщики, раскладывая свои пыточные инструменты. Я глотнул, убедился, что в бокале именно лакра, показал Дику с Бритом большой палец... И понял что всё, выдохся. И мне уже не до шуток, и не до приколов.

  Жест перетёк в команду подносу с остывшим завтраком плыть за мной. Организм требовал срочно посадить его хоть куда-то. А свободными креслами в ближайшем обозрении были лишь шары вокруг Дьюпа.

  Передо мной расступались, вяло переругиваясь.

  - ...да ни фига! - голос коротышки-пилота был всё такой же навязчивый. - Где гарантия, что он не насвистел?

  - Заглохни, Мейси, парень - двойка этого мутанта.

  - Ну, если бы этот не посчитал... - донеслось довольное грохотание Дика. - Я б удивился, как они в паре летают. С тебя счёт за попойку на Весте!

  - Только Гендеп тут отдыхает, или я малайсийский пикси!

  Препирательства после подсчётов окон тоже были частью культурной программы. Как и шутки на тему уродов и Генетического департамента. Впрочем, всё это сейчас совсем не задевало меня: в башке уже звенело, в висках дёргалось...

  Я сообразил, что сижу, поставив поднос на круг голобара, лишь когда Дьюп покосился на меня. Угол подноса частично перекрыл транслирующий контур сферы, и у него выпал один из секторов изображения. Правый верхний, где он собрал всякую попсовую муть.

  Ругаться напарник не стал, просто кивнул на поднос. А когда я передвинул квадрат чёрного пластолептона, он погасил часть лишних окон и мрачно уставился мне за спину во все свои 'три глаза': два нормальных и титановое кольцо над переносицей. Похоже, не только я ему помешал.

  Ну и кто у нас сегодня смертник?

  Я развернулся вместе с креслом и увидел Веймса: уже бледного и мокрого, как мышь. А нечего лезть Дьюпу под горячую руку. Это меня он, может, и не тронет. Нам с ним сегодня ещё дежурить вместе.

  Лайнол Веймс - молодой да ранний, вечно засупоненный на все липучки хлыщ с нашего, Третьего щита. Он был первым пилотом, и, тем не менее, ходил одно время кандидатом во вторые к моему напарнику. Хотя вряд ли Веймс именно по этой причине поимел наглость отвлечь сейчас Макловски от поедания новостей.

  Раздражение Дьюпа - вещь вполне материальная. Долететь могло и до меня, потому я быстро уткнулся в бифштекс. И уловил только часть разговора.

  - ...шестнадцать кораблей! Наших кораблей! И ещё сорок, если по сектору экзотов!

  - Семнадцать.

  Веймс был нарочито резок. Дьюп - едва снизошёл открыть рот. Он - лидер нашего щита, он не обязан отвечать на дурацкие вопросы каждого пилота.

  - ...у Борги? - нахмурился Веймс, пробормотал что-то неразборчивое... И вдруг выпалил: - Смэшники?

  Слово упало и повисло. И Веймс им даже не подавился, хотя стоило бы. Смэшники - это... Это же...

  Это такие твари, квэста гата, во сне приснятся - в медотсек загремишь!

  Я настолько офонарел, что часть разговора пропустил совсем. Включился только на незнакомом слове.

  - ...нурги? - Дьюп пожал плечами.

  - Не те ли 'нурги', что сожрали Советника Инспектора Севера на Нетроне? - пискнул Веймс, словно его булыжником придавило.

  Возможно, так оно и было. Оторванный от своих занятий Дьюп - это и есть ходячий пси-пресс. Не знаю, что там думает по этому поводу Гендеп, но напарник-то вот он, и на нервы давит вполне по-настоящему. Его 'давилка' похожа на перегрузку при резком старте или переполяризации - сердце также валится в желудок, а мозги превращаются в вату.

  - Или те, что огненным шнуром прошлись по базам на Эдрии? - Дьюп сказал это тихо, но раздражение доплеснуло, наконец, и до меня, и компотом я не подавился только по чистой случайности.

  Ну и Веймс своё получил.

  Стоп. А разве у Армады есть базы на Эдрии? Оттуда? А если есть, то 'огненный шнур' - точно экзотская технология. Если я проспал очередной конфликт, то почему на голораме Дьюпа был заголовок: 'Экзоты защищают имперскую колонию на Эдрии'? От чего? От собственного 'шнура'?

  Мозг, дезориентированный завтраком пополам со смэшниками и огненными шнурами, тихо плавился и стекал в желудок. Это были совсем несъедобные темы. Тварей, хуже смэшников, ещё поискать, а огненный шнур выжигает биосферу планеты в ноль!

  А... нурги? Это вообще - кто?

  Я допил компот и поднялся. Зеваки уже разошлись, но не все. Вессер замер, облокотившись на пустое кресло, и демонстративно наслаждался молчаливым обществом Кэроля. (Аж уши шевелились). Из-за купола с зеленью желтела форма одного из помощников главного техника. Ещё полдюжины уродов как-то нарочито притихли. А двое незнакомых пилотов активно морщились и кривились от реплик Веймса.

  - Говорят, что Инспектор уже в поясе астероидов! Лично! И 'Дело Чести' надраивают, как на парад! А парада не будет, хватило бы одиночек!

  - Я не пресс-секретарь лорда Мейлса, чтобы знать, где он и чем занят, - сощурился Дьюп.

  В ушах звякнуло. Это был верный признак того, что психическое давление на нашем пяточке пространства сопоставимо сейчас с перегрузкой в 3-4g. Пока терпимо, но на месте Веймса я бы уже заткнулся. Однако этот бандак решил пойти ва-банк:

   - Только Байроби..! - выдохнул он, подавился и закашлялся.

  Я мог бы поклясться, что Дьюп не шевельнулся, но лучи его голоманипуляторов дёрнулись и, сложившись на миг в когтистую лапу, перечеркнули кадык Веймса.

  Пилоту хватило намёка на удар. Попрощаться он не сумел. Только судорожно кивнул на Дьюпово:

  - Мои приветы Нейлану!

  И отвалил, держась руками за горло.

  Кто такой Байроби я не знал, но понятно было, что не пешка, потому что Нейлан - лендслер Севера. Но к чему такие высокие имена?

  Я попытался шагнуть - голова закружилась. Сползший китель только чудом удержался на левом плече. Мне пора было ставить какие-то реальные задачи. Например: дойти до свободного диванчика. Но тут Дьюп развернулся ко мне, и на его непроницаемом лице я чётко прочёл желание пинками загнать меня под голостойку. И не важно, что она литая от пола до крышки.

  - Живо к медику. Через сорок минут вылет, - сказал он тихо.

  Интонации были вполне себе нейтральными, если не знать, с кем говоришь.

  Я спорить не стал. Что я, больной, что ли, с ним спорить? Замешкаешься, и на уровне солнечного сплетения сомкнется невидимая рука, как будто между желудком и печенью у тебя есть дополнительное 'горло'. Хотя не факт, что будет именно так. Иногда его недовольство напоминает попытку раздавить тебя, как букашку, или устроить перегрузку в десяток g. И я не знаю, какой тип психического насилия мне нравится меньше. Но, когда 'давят' - пилоты называют это между собой 'пси-пресс'. И грешит прессами не только мой напарник, это самый что ни на есть 'уродский' способ указать более слабому на его законное место.

  Я пока не могу ни на кого 'надавить'. Да и вообще, заинтересованность в этой теме Генетического департамента предполагает, что разговоры о пси-прессах - в пользу бедных. В смысле, не хочешь стать бедным - молчи.

  Медик поворчал, но за четверть часа оживил меня до состояния достаточного для дежурства. Почистил кровь от стимулятора, отрегулировал баланс гормонов... Лучше бы вколол чего бодрящего, а то полежал я у него на кушетке, и глаза начали слипаться.

  Но обижаться на медика не стоило. Он даже в журнал не занёс всю ту химию, что из меня вымыл. Краснопузый понимал: мы две недели дежурим по полной боевой. В режиме обычного полёта он сдал бы меня за лакру капралу, а сейчас - чуть по головке не погладил.

  Квеста гата, как я устал ждать атаки! У линейного крейсера не бывает простых задач - это силовой козырь Империи. Если в ход идут линейные, значит, переговоры окончены, и мы со всего маху бьём в чей-то нос.

  Так было с пиратской базой, которую нам приказали зачистить перед моей увольнительной на Карате. Приказ и удар. И так было потом со всеми вылетами.

  Но не с этим.

ГЛАВА 33

  В ангар я ввалился, чтобы услышать: старт откладывается на двадцать минут, а само дежурство пройдёт в автономном режиме. Навигатор решил, не вращать нас в огневых карманах по обшивке 'Аиста', а отстрелить в космос и в двойках накручивать на крейсер.

  Захотелось выругаться, но ни одного безопасного выражения промытый медиком мозг сгенерировать не смог.

  Если с работой в огневом кармане всё прозрачно: это и выход боевого удара двойки, и оружейное гнездо, что мигрирует под обшивкой для лучшей защиты орудия, и дополнительный стыковочный шлюз... Короче, систему и слаженность работы ОАОК имеет смысл отрабатывать до потери пульса. Так жонглер тренируется до упаду, чтоб на сцене мячи не ронять, и я готов побыть мячиком для навигатора. Но автономка? Без реальной боевой задачи - она бессмысленна. Ну отстрелит корабль несколько двоек? Ну поболтаемся мы вокруг корабля? И..?

  Казалось, навигаторы уже не знают, что отрабатывать в режиме 'полная выкладка', а потому на коленке сочиняют для нас задачи.

  Нет, я понимал, что наш с Дьюпом щит - Третий Огневой, в реальном бою это и будет одна сплошная автономка. Но отрепетировать её можно, разве что, на тренажерах. Там же предполагается сплошная стрельба, а в учебном режиме перестреливаться нам не чем и не с кем.

  Всего у 'Аиста' шесть Щитов: три огневых модульных и три энергетических - магнитный, домагнитный и поле Слейпера. Пилоты обеспечивают работу трёх огневых, трёх возможных позиций двойки.

  Двойка - вынимающаяся начинка ОАОК, огневого кармана. Ударный модуль. Если двойка в кармане - значит, перед нами Первый Огневой Модульный щит, он же Заслон. Второй щит уже предполагает выход двойки из 'кармана' и автономное движение между энергетическими щитами крейсера. Ну и Третий щит, или собственно Огневой - 95% автономный полёт вокруг корабля, его самый внешний, живой щит. Выход в космос за корабельную обшивку и энергощиту. Попадание в клещи, между огнём своего корабля и огнём противника. И задача Третьего щита: причинить максимальный урон врагу, выживая под огнём своих и чужих.

  Я уже три месяца в Третьем Щите. Просто потому, что Дьюп возглавляет именно Третий. Но настоящих атак я пока не знаю. Пираты - разве это серьёзно? А смоделировать атаку вражеского корабля можно только на тренажёрах. Так что условно-теоретически я готов, но...

  Здороваться с навигатором в ангаре я не стал, шёл бы он с таким заданием лесом. Тупо влез в двойку, пристегнулся и задремал минут на двадцать. К вылету Дьюп меня поднял, но не разбудил. И как только двойка, ухнув в шахту, понеслась из ангара к обшивке корабля, я опять задремал.

  Так у меня на этот раз и пошло дежурство. Шесть часов. Четыре из которых, я каждые двадцать минут просыпался от психического 'пинка' Дьюпа, чтобы обрадовать навигатора своим наличием. Потому что обеспечивать связь положено именно второму пилоту. У борта 'Аиста' пилоту-стрелку только связь и остается, по ТТХ не положено вести у обшивки огонь вне боевой ситуации. А вот Дьюпа мучили на полную катушку: имитация боя была тупой, бессмысленной и беспощадной.

  А я засыпал, просыпался, что-то говорил в полубреду. Пока, наконец, не проспал отзвон.

  Вскинулся, услышав голос напарника:

  - ...температура реактора в норме. Конец связи.

  И меня как ледяной водой окатило:

  - Дьюп, я...

  - Щитами займись, - оборвал он. - Сейчас будут маневры отскока.

  Напарник не поморщился, не выразил раздражения. Но лучше бы выругался, чем вот так!

  А манёвр... Да, что ему будет? Там и надо-то влетать под углом в электромагнитный щит 'Аиста', чтобы двойку завертело и выкинуло в непросчитанную навигационной машиной точку. 'Игра в случайные ворота', проверка реакций пилота.

  Вот когда крейсер разворачивает домагнитные щиты - тогда действительно становится жарко. Завихрения поля создают на щитах блуждающие червоточины. Очень дырявая глухая стена. Дыры пляшут, схлопываются и открываются снова. А твоя задача - свернуться в измененное пространство, развернуться - отстреляться, опять свернуться.

  В глазах мельтешит, ты едва успеваешь дышать, а надо ещё стрелять и просчитывать свои действия хотя бы на шаг вперёд.

  В автономке даже навигатор не подскажет тебе, куда лучше двигаться, чтобы самому тапки в угол не двинуть. Летать и сражаться в таком режиме, вообще мало, кто способен. Проблема даже не в обнаружении дыр. Коробка (она же навигационная машина двойки) дыру найдет. Но, если ты хочешь не только выстрелить, но и выжить, то обязан найти дыру раньше, чем коробка противника рассчитает, куда ты метнешься и где всплывешь. Опережать домагнитный вычислитель способен только человеческий мозг. Но для этого логика должна срастись в тебе с интуицией.

  Сейчас не было никаких червоточин, и все наши метания по команде навигатора выглядели бессмысленной суетой. Дьюп работал в полкасания, но я всё равно опаздывал за ним. Злился на него, на себя... И не успевал.

   Он, в принципе, и один бы мог справиться с управлением двойкой, будь у него две дополнительные руки. Но Макловски не параб, а потому в нагрузку шёл я. И если лидер Третьего Щита полагал, что 'нагрузка' тормозит, я узнавал об этом раньше, чем срабатывал корректор автонавигатора. Потому что психический пресс сержанта Макловски способен стимулировать мышление даже у нашего капрала. Я ощущал недовольство Дьюпа кожей, мышцами, всем телом. А мозг подключался, кажется, даже спинной. У нас на Фрейе так импульсным бичом гоняют стадо.

  Пока я злился и старался успеть за Дьюпом, он словно бы не замечал моих промашек, но, стоило плюнуть и расслабиться, как невидимая рука снова и снова вжимала меня в ложемент, не хуже перегрузки в несколько дополнительных g.

  Как он это делал - не знаю. В Академии шутили: уроды так часто бывают в тени, что Гендеп не списывает их только по причине сверценности именно таких, изуродованных тенью. Пока я не встретил Дьюпа, думал, что это байки.

  К концу дежурства он, как часто бывало, утомился от моей тупости, а я одурел от его скорости. Так что шлюзование прошло мимо. Я опять уснул.

  Удобно в ложементе спать, кто бы мог подумать? Зато к выходу из двойки я обладал завидным запасом бодрости, сияя на весь ангар. Что по этому поводу думал Дьюп, узнать не удалось - бритые затылки не разговаривают. А вот навигатор был весьма расстроен отсутствием любимого развлечения - ползающего на брюхе Веарена.

  Я шёл по коридору и злился так, что хотелось впечатать кулак в далтит.

  Как навигатор-то удивился! Аж морда вытянулась от изумления! Тоже, наверное, ждёт, когда Дьюп меня вышвырнет. Какой я там? Третий? Или уже пятый второй пилот у Макловски?

  Я знал, что на 'Аисте' до сих пор делают ставки, загадывая, когда я вылечу из двоек Дьюпа. А напарник... То невозмутимо гонял меня, словно зому, то смотрел сквозь пальцы, как я засыпаю прямо в пилотском кресле. Хэд!

  Далтиту-таки досталось до зелёной подпалины в глубине бледно-фиолетовой массы. Рука заныла, не спасла даже компрессионнная перчатка, и я обругал себя. Завтра работать. А нагрузка меньше не станет!

  И всё-таки боль немного успокоила меня. Очередные шесть часов сумасшествия, так или иначе, закончились. А в обычном режиме служба не такая уж жуткая каторга. Правда мотаться приходится через зоны Метью, где тебя скручивает в бараний рог, а потом выплевывает на другой стороне Галактики. Но с этим я как-то справился. Потому и урод.

  Сохранить сознание при прыжке через тень способны немногие, остальной экипаж медики укладывают в капсулы. Даже капитана. Корабль в зоне Метью ведёт его первый помощник, ютлэр. Приписные - вообще сбегают с корабля, словно крысы. В каждой звёздной системе приходится набирать новых. Никто не хочет 'нахлебаться тени', и я, глядя на напарника, тоже уже не хотел. Но кто бы меня спросил? Космос стоит дорого, как и обращение 'лэр' перед фамилией Веарен.

  Однако, когда до следующего дежурства целые сутки, а до прыжка, может быть, и месяц, всё это кажется не таким мрачным, верно? Можно даже позволить себе что-нибудь выпить и поспать.

  Развить эту замечательную мысль я не успел. Браслет пискнул и выбросил голограмму: 'вызов к замполичу, форма 132.1'.

  Вызов был кривоват: без голо выбритой до синевы рожи ДиРамоса, без его кодированной подписи. Ну, так и замполич у нас тоже кривоват - мало кто в команде понимает логику его 'воспитательных припадков'.

  Есть у него роскошный кабинет рядом с капитанской. Туда вызывают кандидатов на вылет с 'Аиста', чтобы в торжественной обстановке дать отеческого пинка. А для дежурных разносов существует маленькая конурка на пятьдесят четвёртом витке спирали Проката. Вот туда мне и пилить. И от приказа по форме 132.1 - не отвертишься. Навигатор настучал? Медик? Или это я сам спалился, когда уснул?

  Спускаться вниз не хотелось, тем более в компрессионном костюме... Вот так ни помыться после дежурства бедному пилоту, ни даже амуницию снять. Перчатки расстегнуть, шлем в руки - и вперёд, на разнос к родному командованию.

  Хотя, компрессионка, она в чём-то даже солиднее парадки. Это бионохимический доспех, иссиня-чёрный, матовый, с символом двойки в крыльях Империи на левой стороне груди. Каждая часть костюма, а их шестнадцать, неправильной формы и соединяется всё это очень хитро. Обычное сращивание тканей в зоне Метью не годится, можно и голым из прыжка выйти. А вот парадка или компрессионка тень держат, только парадка ничем не поможет при перегрузке в 12-15g, а костюм - вытащит.

  Ну, хоть стоять не устану. Компрессионный костюм не даст.

  С 52 по 58 виток спирали Проката располагаются жилые секции пилотов второго состава. Когда-то и я там жил. В каюте на шесть человек, душ на этаже. И возвращаться мне туда совсем не хотелось. Привык к элитной зоне, каюте на двоих, отдельному душу. Видно, не я один. Потому наш замполич, Ганзало урождённый ДиРамос (это какая-то известная в мире аристократов фамилия), и держал тут свою конурку. Считал, что 'каждая зазвездившаяся задница, должна регулярно приземляться'. Вот он и приземлял небесатиков - заставлял спускаться для воспитательных мероприятий чуть ли не на вторую палубу.

  Отношения у нас с ним не сложились сразу: Дьюп меня с Ориссы на себе приволок и не дал выкинуть за борт мою бессознательную тушку. А потом в обход замполича в пару взял.

  Нет, меня не списали бы, конечно. Слишком много потрачено Империей на моё обучение. Но запомнил бы я первую увольнительную на Ориссе надолго. И замполич считал теперь, что я сильно недополучил от него плюшек. Потому бывал я у Зверюги с завидным постоянством, с прошлого раза уши ещё не остыли. Замполич - один из немногих на корабле, кого не штрафуют за мат.

  Плёнка дверной мембраны разошлась с задержкой, успев напомнить, что последний разнос я получил за историю на Карате, и выходил по горло в нарядах и с приличным запасом новых интересных слов. Наш замполич позволяет себе много, а подчинённые должны озябнуть и стойко дрожать. Это лучшая тактика, позволяющая побыстрее от него отвязаться.

   Обычно, я начинал изображать юродивого ещё на входе, но в этот раз настрой мне сбили: мембрана разъехалась, а на месте Ганзало ДиРамоса, прямо в его начальственном кресле, сидел почему-то Кирст Логан, второй заместитель главного техника.

  Проход за моей спиной закрылся с ехидным чафканьем, а я всё таращился на замглавтеха, что осмелился осквернить своим жёлтым седалищем любимое кресло Зверюги.

  Если учесть, что замполич - 'уникальный специалист', хоть и мьёр, а у главтеха 'Аиста' замов по числу палуб, и Логан даже не с Первой...

  Сухой, жилистый с желтоватой кожей и узкими, хитрыми глазами, замглавтеха был слишком похож на мелкого хищника, чтобы увязываться в моей голове с образом хорошего хозяйственника. Вот крыса, она же не может охранять склад? А Логан почему-то мог. Но даже для теха, он был слишком 'покатым' и липким.

ГЛАВА 34

  Ну и заявочки. А если бы вошёл не я, а ДиРамос? Еще бы ноги сложил на любимый стол Зверюги! Шикарный эксклюзивный стол...

  ДиРамос любил не только дёргать элиту вниз, но и демонстрировать 'саргам', чего они лишены. Стол из плетёных прозрачных трубок с радужной жидкостью внутри, кожеровое кресло, картины-инсталляции на стенах - всё это было бы уместно на первой палубе, в его парадном кабинете. Ан нет, держал внизу. Кэп разрешал. Добрый он у нас, но за такие вот моменты его не только наверху не любят.

  Два дополнительных тела в кабинете ДиРамоса, я отметил как бы уже про между прочим: связист и крепкий плосколицый мужик из техов (специализацию на глаз я определить не сумел). Заняли, гады, оба сидячих места по обеим сторонам дверной мембраны.

  Плосколицый жёлтопузый тех, сидевший слева, напоминал снулую рыбу, или банку дешёвых консервов: тара стандартная, а этикета подкачала. Справа болтал ногами на плавающем стуле коротенький связист. Неопрятный, гримасничающий. С таким выражением лица, ищут, куда бы плюнуть. Для реализации угрозы ему не хватало ни роста, ни веса, что этого бандака совершенно не смущало.

  Пока я ел глазами физиономию Логана, связист изучал мою. Потом хмыкнул и уставился в потолок, словно проверяя, нет ли там дырки, из которой я сюда выпал: в компрессионке, с эмблемой Армады на груди, с каплей шлема в руках. Это была затёртая шутка на тему небожителей с первой палубы.

  Пауза затягивалась, пришлось доложиться:

  - Младший сержант Веарен согласно пункту 132.1 по месту приказания прибыл.

  Аудитория моей любезности не оценила. Логан, хмыкнул и уткнулся в браслет. Скорее всего, в чат, судя по побежавшим по потолку бликам.

  - Слышь, Зиг! - гаркнул консерв. - Да ты со своей 52-й - просто младенец невинный!

  - Обижаешь, Куштовски, - хихикнул связист. - 132.1 - по особому распоряжению, а 52 - драка с младшим по рангу. Драка - это покруче будет.

  Следов драки я не заметил. Но раз оба бандака подпирали дверь у замполича - капрал их спалил. Ну или Логан.

  - Вольно, младший сержант! - замглавтех прекратил изучать браслет и коситься на меня исподтишка. - Пока Гонзало не придёт, можете не корячиться, я не ютлэр, чтобы вправлять вам совесть.

  Вот же квэста гата... Ну да, 'смирно' со шлемом в руке, это действительно та ещё поза. Левая рука должна быть вытянута вдоль тела, правый кулак прижат к сердцу. В моей ситуации - вместе со шлемом.

  Под гоготок связиста, я перетёк в стойку вольно - ноги на ширине плеч, руки за спину. Замглавтеха формально был старше меня по званию, и не подчиниться я не мог.

  Шлем сильно мешал сложить руки с комфортом, скользкий он, а так - ерунда. В компрессионке стоять - милое дело. А вот осведомлённость Логана скребанула. Да, наш ютлер, Эдгар Кэйси, действительно мастер по корректировке совести у уродов. Потому что никакому Зверюге не загнать в берега монстров, вроде Дьюпа или Брокка (это Лидер Первого Щита). Плюнут и разотрут. Но Кейси - такой же монстр, как и они. Он режет мозг на живую и прививает обозревшему куску мяса своё представление о совести. Вежливо. Даже с ленцой в голосе. И к концу неспешной беседы, смысл его размеренных фраз сидит в тебе так, что ещё трое суток по ночам снится.

  Откуда знаю? Так Дьюпу за меня после Ивэри конкретно прилетело. А вот Логан не должен быть в курсе привычек Кейси. Они из разных служб и вертикалей 'Аиста'. Не корабль, квэста гата, а филиал посиделок у Шумелки!

  Вообще, ютлэр - душевный мужик: музыка там, культурные темы. Говорят, голос ни разу не повысил за всю службу. Только разборки с ним - это апис, потому что да, он не разбирается, а лепит из тебя то, что кажется правильным ему.

  Шлем попытался выскользнуть из пальцев, и я перехватил его поудобнее. Проштрафившиеся техи перебрасывались подначками. Я старался не слушать, но связист ещё и рожи мне корчил!

  - Чё, молчишь-то? Совсем засмущался, пацан? - веселился коротышка. - Я бы тебе, малютке, сесть предложил, да некуда. Нету у замполича для тебя детского стульчика.

  Ну, да, конечно, при моём и его росте - детский стульчик явно был нужен мне. Не зря Дьюп говорит, что поддеть часто пытаются за свои же недостатки. Может, они кажутся задирам самыми обидными?

  Меня тема роста не цепляла, и я стал разглядывать связиста, как картину Фелкина 'Эпизоды в кристаллах', там мини-сценок - на час созерцания.

  Связист заёрзал, начал прятать глаза. С чего бы это? Уж явно не совесть замучила. Боюсь, вся его совесть исчислялась в эрго. А вот морда почему такая моложавая у низкорангового бандака - это вопрос. На вид ему чуть за сорок. Но не первые, видать, сорок. Реомоложение и связист?

  - Чё ты к небожителю пристал? - пробасил из своего угла Куштовски. - Парнишка вежливый, он тихо постоит на чистом пяточке пола. Главное, чтобы ты туда плюнуть не успел. А то замарает он свои небесной чистоты ножки, кто отвечать будет?

  Идея консерва плюнуть на пол в каюте замполича временно лишила речи даже связиста.

  Консерв вообще смущал мою интуицию. Больной он, что ли, так шутить? Рожа каменная, глаза, как две дырки в пустоту. Внутри у меня всё переворачивалось, когда я смотрел на него. И не только брезгливость была этому виной. Пугал он меня, только я сам не понимал - чем.

  - Вес-сь дрожу созерцанья! - заржал, наконец, связист, видя, что Логан на хамство Куштовски реагировать не собирается. - Во, зацени, колено дёргается? Исключительно от высокой чести!

  Логан перестал терзать браслет и прищурился на бесплатное шоу.

  Мне, как часто бывало теперь после дежурства, вдруг резко стало невесело, заломило в висках и потянуло в сон. Если бы не грозящий появиться замполич, я переключил бы костюм в режим мышечной поддержки и подремал стоя. Суета вокруг моей персоны была привычной ещё по Академии. И я давно научился стоять и молчать, если нет возможности уйти. И даже смотреть на техников перестал, чем раздражал их безмерно.

  - Не, ты оцени этот образец статуи имени Императора Иакова! Прям, как на параде!

  - Никшни, бандак, их ангеличество уснули!

  Консерв встал и шагнул ко мне, заглядывая в лицо. Он оказался не очень-то и ниже меня ростом, не больше, чем на полголовы.

  - Нет, какой фас! Какой чистейший профиль! - связист аж подскакивал на стуле.

  - А знаешь, какие у элитки рефлексы? - сомнительной чистоты лапа замаячила перед моим лицом.

  Я даже проснулся от такой наглости. Нет, коснуться меня консерв не мог, штраф бы он получил за это запредельный. Но глаза его - стеклянные, совершенно рыбьи, ничего не видящие, вызывали у меня оторопь. Не здоров? Спятил? Или..?

  Сердце рванулось с места в карьер, словно хотело убежать. Что же мне так нехорошо от этих рыбьих глазок? Я видел похожие у людей, которым постоянно приходится делать то, что противно их совести. У гендеповцев видел, у особистов. Но даже у них остекленение перемежалось просветами простых человеческих мыслей. А у консерва своих мыслей словно бы не было вообще! Это был не человек - пустая оболочка!

  Логан нашёл что-то интересное на далтитовом потолке, и задрал башку вверх, изображая полное безразличие. Он хотел, чтобы я стоял 'вольно'. И его приказ мог отменить или Зверюга - как вышестоящий, или мой капрал - как ответственный, или Дьюп - у него больше всех прав на мою тушку, даже перед капитаном. И вообще я обязан был доложить Дьюпу о вызове к замполичу. Вот же Хэдова бездна!

  Консерв, махая руками, выплясывал вокруг меня какой-то дикарский танец. Связист тоже пытался внести свою лепту, но с безопасного расстояния. Как зверушки, чтоб их дакхи съело.

  Я попробовал нашарить на браслете кнопку голосовой связи, но не мог сообразить, которая из. Сумел включить только запись. А ведь думал уже о том, чтобы и громкую связь вывести в экстренный режим! Даже жизнь меня ничему не учит!

  Тем временем Логану надоел потолок, консерву надоело скакать и махать конечностями.

  - Не-е... Эта фигура небожителя мне не по нутру, - попытался изобразить огорчение Куштовски, но на лице не дёрнулся ни один мускул. -- Он потёр переносицу, словно пытаясь пальцами сдвинуть неподатливые брови.

  - А чё в нём не так? - наигранно удивился связист. - Самое оно! Новенький, правильный, практически Гордость Армады!

  - А зачем он так губки надул? Мы ему что, не нравимся? Настоящие имперцы ему не по нутру?

  - Это потому, что личко у него нехорошее, - подыграл связист.- Экзотское личико.

  - От оно что... - развел руками консерв. - Ну так ведь и Имперский герб к такому не идёт, нет...

  - Может маркером герб-то соскрести, чтобы не позорил? - проявил инициативу связист.

  Куштовски развернулся всем корпусом и пошлёпал, подволакивая ноги, к столу Зверюги, где среди проекторов почему-то затесался маркер-резец для складских контейнеров.

  Квеста Дадди Сераш! Смотреть, как в руках психованного бугая с рыбьими глазами загорается ионизацией конец штыря маркер-резца было уже совсем не весело. Компрессионка - штука нежная, и на резец её, выверенные под тень, нанометры не рассчитаны.

  Я не знал, рискнёт ли консервная морда прикоснуться резцом к гербу на моей груди, но проверять не хотелось.

  - Ты ювелирно давай, пацана не порежь! - Зигу было весело, а Логан даже выехал вперед вместе с креслом и уставился на нас с видом естествоиспытателя. Тоже мне, старший по званию.

  Придурок-консерв, растопырив грабли, потянулся к гербу голубовато светившимся резцом. Он не рассчитается, если коснётся меня. Но в ЧП с компрессионкой буду виноват я, это не по Уставу - расхаживать по кораблю в лётном костюме.

  Руки у меня были сложены за спиной. Но не ноги. Я пнул консерва легонько, даже не в пол силы, а шутя, так, чтобы наверняка ничего не сломать. Вот только компрессионку не учёл, и нечаянно вышло примерно плюс семь к моему первоначальному усилию.

  Куштовски, взвыв от боли, полетел через весь кабинет, прямо в стену, в аккурат между картиной с голубыми крапинками и пейзажем на тему звёздных полей. Картины-то он не задел. Но в полёте ноги консерва выписали в воздухе какое-то экзотическое па, зацепились за столешницу, эксклюзивный стол замполича вспыхнул, заиграл радугой трубочек, а потом зашатался и... рассыпался на сотни мелких фрагментов!

  Хэд! Только этого мне и не хватало!

  Консерв, забрызганный флюоресцирующей жидкостью, подарочным мешком осел в углу.

  - Скотина, ты охренел? - связист сделался такой радостный, словно только и мечтал о погроме в кабинете Зверюги.

  Он хрюкнул и кинулся на меня дуром, в попытке... забодать, что ли?

  Отступать мне было некуда, да уже и незачем. Сияние люминесцентной жидкости померкло, стол стал похож на грязную лужу с обломками трубок, а по далтиту стены патиной проступало зеленоватое пятно, под которым тонко скулил консерв.

  Кинуться на меня связист успел, но и только. Поворот, инерция... и Зиг полетел прямо в безопасную в плане картин дверную мембрану... Она раскрылась ему навстречу, и... связист угодил прямо в брезгливые объятья Зверюги!

  Логан вскочил с кресла, мимикрируя из крысы в замглавтеха.

  Меня трясло.

  Нет, я понял уже, что натворил, но как было удержаться от смеха, глядя на замполича? Вздыбленная чёрная шевелюра колечками, аристократически-бледная рожа, и связист-недоросток на благородных руках!

  В бешенстве ДиРамос даже не заметил, что повторил мой маневр, отшвырнув от себя мелкого бандака в ту же часть стены, где едва начал приходить в себя Куштовски.

   - Веарен! - рёв Ганзало ДиРамоса встряхнул меня изнутри, как бармен шейкер.

  Дальше понеслось что-то непечатное. Я и годы спустя не осилил столько бранной лексики, сколько выдал тогда помятый связистом замполич.

  - Ну едрит твою налево и всех ваших матерей в бордели! - орал он. - Везде этот Веарен! У капитана - Веарен, прихожу к себе - Веарен!

  - Связист поскользнулся, господин заместитель капитана по личному... - я попытался оправдываться.

  - И Куштовски тоже поскользнулся?! - взревел замполич. - Прямо с моим столом?! А ну встать! Смирно!

   ДиРамос шагнул, наконец, в каюту, мембрана схлопнулась у него за спиной, и я сглотнул невольно: это сколько же нарядов-то будет, квэста гата...

  Два бандака встали, размазывая лужу, и вытянулись по стойке смирно.

  - Я вам всем выпишу несоответствие! - орал замполич, а глаза его так и бегали, словно под черепом работала вычислительная машина, подсчитывая ущерб. - Вы у меня рейд проведете у психотехника!

  Эта угроза окончательно вылечила меня от припадка пофигизма. Дьюп предупреждал: к психотеху мне ещё год нельзя показываться после Ориссы. Я же там как бы совсем не скотч пил. Даже страшно вспомнить, что я там пил. И с психотехниками это лучше не обсуждать. Как говорят пилоты, даже если ты ничем не болен, психотехник и это сочтёт отклонением.

  - А тебе, Веарен, сразу на пару: псих и медик! Может, найдут, что Гендеп в тебе проглядел!

ГЛАВА 35

  Зверюга устал орать и осип. Он рухнул в кресло, и по его рукам побежала подсветка голоманипуляторов.

  У стены замерли консерв со связистом, и даже замглавтеха стоял ровненько так. Правда, прищур у него был совсем не по Уставу.

  Замполич щелчком пальцев вызвал голоменю трёх личных дел. Цветастых таких: каждая страничка - достояние Армады. На красных - биометрия и физиология, на рыжих - пси-комплекс, 'детей не имеет', на желтых - образование и достижения, на зеленых - ... Ясно, что у связиста с техом ничего, а моя, одинокая, повисла. Запись о зачислении в штат 'Аиста' была бы последней записью желтого листа, если бы двойка Макловски не давала автоматом 'зеленый уровень'.

   Мне стало нехорошо. Драка пилота с обслугой корабля... Это ведь вообще что-то из ряда вон, да? А Зверюга давно на меня зубы точит. Неужели он может убрать меня от Дьюпа? Вот так, без приказа, одним росчерком?

  Ганзало ДиРамос в бешенстве листал странички. Голо дрожало под его толстыми, короткими, совсем не аристократическими пальцами. Я стоял, сжав зубы, и даже подумать не мог, что Логан вмешается. Зачем бы ему это?

  Но техник вдруг шагнул к замполичу, изображая улыбку:

   - Ганзало, друг мой. Сколько лет тебя знаю, а всё поражаюсь темпераментности твоей юной. Ну, вспылили пацаны, это ж не повод карьеры гробить?

   Я завис. Мой мозг отказывался что-либо понимать.

  - Ты-то куда лезешь? Тебя тут вообще не сидело! - рявкнул ДиРамос.

  - Как не сидело? - попытался встрять связист, но под бешенным взглядом Зверюги тут же заткнулся.

  - А-ххх? Что? Кто-то тут видел замглавтеха-аа??

  Пока замполич орал - и то было легче, а когда начал шипеть, тремор пошёл не только по нервам. Не Дьюпов пресс, конечно, но, получается, и этот мог надавить, когда хотел? И орал вроде как не всерьёз, а только сейчас взбесился по-настоящему?

  Но как это понимать? Логана не должно быть у Зверюги, а он зашёл? И что в этом такого... секретного?

  - Ах, как я люблю быть прав! Никто тут глюками не страдает, никому курс тертодончика не нужен! - притворно обрадовался Зверюга, когда связист изобразил гримасу раскаяния.

  - Ганзало, не руби страховочные до шлюза, - Логан легонько дотронулся до начальственного плеча, и глаза у меня окончательно влезли из орбит: с чего бы техник должен иметь бесплатный доступ к телу замполича?

  - Твой антикварный стол мальчики отработают. Ведь отработают? - и такой выразительный взгляд на нас Логан бросил...

   Консерв-Куштовски и связист наперебой стали пучить глаза - вольно-то никто не командовал. А я все никак не мог понять, что происходит? Логан, которого здесь, якобы, нет... Резак этот, больше уместный в кармане у техника, чем на столе у замполича...

  Что они тут делали? Контрабанду, что ли делили? Что ещё делать резаком, как не контейнеры вскрывать?

  - Видишь, они уже на все согласныя, - Логан без подколки - не Логан.

  - И как они мне отрабатывать будут? Их даже до бэдлаков понизить - стол работы Дортье не отбить!

  Кажется, Зверюга начал заводиться по второму кругу. Или снова играл? Давления-то я не ощутил.

  - Ты же сам жаловался, что ночью тебе патрулировать Вторую и Третью не досуг, а 'крыски' в склады носы суют. Вот Куштовски с Паулем и займутся крысообнаружением. Будут браво караулить шахты у складов.

  - Совсем из головы вылетело, - ДиРамос запустил руку в кудрявую шевелюру и поискал там мозг. - Только со второпалубниками и так ясно, а этот красавчик мне на что? - Тычок пальца в голоманипуляторе вполне конкретно указал, кто тут у нас 'красавчик' и кому реально некогда патрулировать Вторую Палубу, проще сдохнуть, чем ещё урезать время сна.

  - О-о, поверь, сгодиться и этот, - улыбка замглавтеха стала многообещающей.

   Замполич рассеянно кивнул и гаркнул:

  - Сомпредсвязи Пауль и лергант Куштовски! Свое новое задание получите под роспись! На рабочие места - шагом марш!

   Как только мембрана схлопнулась за техами, я понял: попал. Хорошо, хоть браслет пишет. Судя по оскалам обоих замов, они собирались меня с чувством и расстановкой... съесть.

   Взмах кисти замполича, и личное дело закрылось, а голоманипулятор потек в браслет. Логан начал демонстративно наводить порядок - поймал обе, парящие в углу, сидушки, подобрал резак. На стол не положил, понятное дело, спрятал в карман.

  Я немного расслабился. Ладно, пусть едят. Чего я действительно боялся, так это вылететь от Дьюпа. Наряды, карцер - ерунда. Тем более, в какой-то момент было реально весело. И стол здорово бахнул. Шумелка бы за такую комедию отдал половину месячного оклада.

   Я вяло наблюдал, как начальство переглядывается.

  - Значит так, - привычный Зверюга куда-то испарился, зато появился делец. - Вольно, Веарен. Сядь уже, не мельтеши. Переодеться ты, конечно, не успел или не смог? - Он оценивающе прошёлся по шелковой матовости компрессионного костюма. - В принципе, Кирст прав, даже если я утоплю тебя в бэдлаки, денег ты мне не вернешь и ко второму реомоложению. Которого у тебя, кстати говоря, не будет, не забывай об этом!

   Я кивнул. Но подумал: это мы ещё посмотрим, у кого чего не будет. И тут же задавил улыбку - что за Хэдово веселье опять накатило? Словно в крови у меня блуждал алкоголь, то проявляясь, то исчезая, призраком опьянения. Может, меня так от перегрузок плющит? Или это то, про что говорил Дьюп? Синий лёд всё ещё бесится в крови и... Я постепенно схожу с ума?

  Холод прошиб по спине, но губы опять улыбались.

  Ну, хорошо, хоть весело схожу.

  - Сейчас я тебе выпишу расписку о получении от меня суммы денег в размере твоей доли от стоимости стола, - выдал Зверюга, и я, кажется, даже вздрогнул от неожиданности такого предложения.

  Он что, шантажирует меня? Да пусть пишет рапорт, я без вопросов оплачу этот Хэдов стол!

  Наверное, я захлопал глазами.

  - Он совсем идиот? - как-то обреченно уточнил Ганзало у замглавтеха.

  - Даже если совсем, бэдлаком он будет не кредитоспособен, - хмыкнул тот.

  ДиРамос изобразил вздох.

  - Веарен, я в курсе, что с головой у тебя не очень, но чтоб настолько... Если я на тебя рапорт напишу, придётся описывать и драку. А 'Аист' на рейде, если ты помнишь. Карцером не отделаешься. Оставлю в покое - так кто ж тебе поверит, что ты по доброй воле мою собственность оплатишь? Ты ж элита у нас. Эрцогоспасатель хэдов. Пацана-экзота пожалел! А стол? Стол ручной работы? Это что, я сам его расколошматил, прямо из капитанской?!

  Я дёрнул плечами, но компрессионка, похоже, не выпустила наружу и этот нервный жест. Наверное, ДиРамос смотрел на моё радостное лицо и литую фигуру и подозревал, что в планах у меня донести всю эту историю до Дьюпа. А уж тот разрулил бы как-нибудь. И явно не в его пользу. Я знал - цапались они так, что доходило до Кейси.

  Пришлось выдавить сквозь зубы:

  - Мне не нужны никакие расписки. Я и без них...

  - По терминалу мне, что ты о себе возомнил! - перебил ДиРамос. - Веры тебе - в минус. А я свои, кровные, дарить экзофилам не собираюсь! Даже если Кирст считает, что ты что-то там якобы можешь! Пока даже грязь за собой убрать не можешь! Развёл тут лужи!

  Да что он от меня хочет, чтоб его дакхи съело?!

  Раскочегарило замполича сурово. Ругательства сыпались, как из ведра. Он не давал мне рта раскрыть. Оставалось стоять и ждать, пока начальство уболтает себя само.

  - Ганзало, ты пугаешь парня...- снова встрял Логан.

  Похоже, на этот раз он просто утомился смотреть, как бесится ДиРамос.

  - Да, пусть он хоть сдохнет от страха! Он мне пятки вылизывать должен, что ещё не к нишогам манатки тащит! - замполич чуть не в объятья кинулся к зампотеху.

  И я понял: что-то всё-таки напрягает его до реального бешенства, но точно не я.

  - Остынь, - очередное касание плеча. И снова этот жест фантастически быстро усмирил Зверюгу. - А вы, младший сержант, прекращайте ворон считать. Ущерб налицо? Признаёте? - мой кивок в его монологе был вместо запятой. - Пусть искин стоимость стола считает. И ущерб. Время - тоже деньги, это я вам как главный по складам говорю!

   Странно, но стоило замглавтеху повысить голос, как ДиРамос опять превратился из Зверюги в офицера:

  - Последний раз, Веарен! - выдохнул он и устало обмяк в кресле. - Сейчас ты берешь эту расписку, визируешь её личным кодом, после этого я получаю свои деньги, а ты - чистое личное дело.

  И они уставились на меня оба: замполич - с брезгливым любопытством, а Логан, похоже, даже с сочувствием. В результате под суммой я подписался, и жалование за три месяца - тю-тю...

  - Вот и молодец, парень, - замполич разве что по головке меня не погладил. И кивнул Логану. - Ну всё, Кирст, я - обедать. С этими 'крысами' и инструктажами отощал так, что проглочу любую стряпню Мотта. Как думаешь, припас он мне что-нибудь особенное, а? - ДиРамос хихикнул но, подавив смешок, снова обернулся ко мне. - Веарен, чтоб я тебя не видел, пока долг не выплатишь! Как мне в голову могло прийти поручить тебе хоть что-то?!

  Я понял, что отчаливать надо быстрее, иначе Зверюга опять заведётся, кивнул по-уставному, коротко и чётко и шагнул к выходу.

  Вот же жадная дрянь, да? Три оклада! Какие к Хэду поручения он для меня придумал, что б его дакхи съело? Выступить рефери между Консервом и Связистом?

  - Я догоню, - пообещал замполичу Логан. - Младшего сержанта в лифт загружу, и догоню. Не хватало, чтоб он ещё что-нибудь сломал у нас внизу.

  Зверюга в ответ хрюкнул и сделал нам ручкой.

  Оставаться один на один с Логаном мне не хотелось. Я выскочил за дверь и с раздражением вбил голову в шлем, который всё это время только и норовил выскользнуть из рук.

  И я бы ускакал от замглавтеха по коридору, но тут опять подступила слабость, набросившись резко и без предупреждения. Я остановился, с трудом отдышался. Что-то творилось со мной уже совсем из ряда вон. По логике надо было срочно ехать к медику, по сложившемуся положению вещей - к Дьюпу. Никто кроме него не знал про Ориссу. И рассказывать это краснопузым...

  Идти пешком я не рискнул, пришлось-таки делить лифт с начальством.

  Пока я мысленно репетировал разговор с Дьюпом, Логан рулил. И нарулил: лифт замер, мембрана разошлась, но выхода не было. Вообще.

  И тут мне захотелось голыми руками удавить техника! За весь маразм, который я пережил сегодня и по его вине тоже! Ведь Логан вполне мог прекратить комедию с желтопузыми!

  Но сделать я ничего не успел. Мы неожиданно совпали в желаниях.

  - Веарен, давай поговорим начистоту... - В зеленоватой подсветке лифта Логан стал похож на умертвие из тупых ужастиков об урановых шахтах. Но даже у зомби я не видел таких жестоких, злых и отвратительно разумных глаз.

  - Да наговорился я с вами уже до одуре..!

  Закончить он мне не дал. Ладно бы под дых съездил, но его неловкая оплеуха, даже не дотянувшаяся до моей, скрытой шлемом, щеки, а скользнувшая по шее, выглядела особенно странно и унизительно. А за ней последовала ещё одна, ещё...

  Логан в габаритах проигрывал консерву даже не полголовы, а целую, и потому бесновался где-то у меня подмышкой.

  Это он что, так стресс снимает? То подставляет меня, то спасает, то лупит?

  Я вжался в стенку. Не дай боги, ударю в ответ. Если уж консерва впечатало в далтит, то техника - просто размажет. Он что, не понимает, кто я, а кто - он? У меня, вообще-то, восьмой результат в силовой борьбе по кораблю, да плюс спецкостюм! Вот ведь куст укоренившийся зелёный!

  Я посмотрел вниз и взвыл, потому что шлем глушил низкие звуки:

  - Лэр Логан, это - лётный комбинезон! Компрессионная ткань! Даже спецбраслет нам всё это в эрго не переведёт!

  Замглавтеха то ли уловил, наконец, иронию момента, то ли понял, что лупасить меня действительно бесполезно, и опустил руки.

  Потом взвизгнул:

  - А то я не знаю?! Кто из нас техник? - Ещё один шлепок по компрессионке, и он, наконец, совсем успокоился. В смысле, хоть дёргаться перестал. Только дышал тяжело. Уморился об меня биться.

  - Тогда к чему этот интим?

  Динамик бесил, искажая голос. Я снял шлем, заодно показывая Логану, что недоумение моё, если без свидетелей, совсем не безгранично.

  Нет, ну представь: двое в лифтовом тупике... И вот такая тупиковая драка: один стоит, прижавшись к стене, чтобы, не дай боги, не пошевелиться неловко, а второй пытается достучаться до него через компрессионный костюм, рассчитанный на перегрузку до 15 g. Даже фискальная система корабля не зафиксировала бы такое касание, как недопустимое нарушение личной территории. Его просто не существует, этого касания. Фантомное нападение, квэста гата.

  Логан отдышался.

  - Заткнись и слушай, иск! - Как он меня назвал, я не понял. - Ты в теме, что НИКТО от этой кабины лифта до подножия имперского трона НЕ рад, что тебя угораздило стать двойкой Макловски? Хоть это тебе ясно?

  - А если не ясно? - губы предательски дрогнули. Логан нёс чушь, но чушь эта была смешная.

ГЛАВА 36

  - Ты - дурак! - взвился Логан от моей улыбки на все зубы. - Ты идиот! Идиот! Для Небес ты - гиря, для Земли - хамло с рожей экзота! Ты что, в зеркало на себя не глядел?

   Если бы я кивнул, я начал бы хохотать. Пришлось молча кусать губы: зелёнолицее желтопузое умертвие бесновалось в лифте.

  - Ты даже понять не можешь, кто ты! Урод! Хэд, да ты же и есть урод! - орал Логан.

  - Тебя это парит? - улыбаться я устал, аж челюсти ныли.

  А вот моему личному троллю было совсем невесело. Но чем он собрался меня задеть? Уродом меня и без него сделали на раз. Да и 'экзотская морда' меня давно уже не цепляла, а после истории на Карате вообще вызывала чувства странные и противоречивые. Разве что Дьюп...

  - Для союзников Макловски - ты угроза, для противников, ты... Ты - даже не помеха! Ты гиря! Гиря! Груз!

  Я пожал плечами. Может, и груз, но это дело Дьюпа - выбирать себе напарников. И нечего раздувать из этого вселенскую проблему. Да кому, вообще, какое дело, кроме саргов, что со мной летали, где я и чью каюту занял?

  - Идиот! Кусок дебила! - схватился за голову Логан. - Как ты с такими мозгами обвёл вокруг пальца три разведки и полисов на Карате?! Ты и Макловски провёл? Не верю! Ты что, не мог стоять смирно? Кто бы тебя, дурака, тронул? Ты хоть понял, что связиста послали тебя подставить? Чтобы ты - сорвался!

  - Подставить? - удивился я. - Да кому нужна такая никчёмная подстава? - и добавил первое, что пришло в голову. - Вот ты - подстава. Номер два или номер восемь?

  Логан вздрогнул.

  - Кто тебе сказал про номер восемь?

  Но сжимать руки в кулаки ему не стоило. Я ведь пацифист только до определённого предела, и предел был уже близок. Интересно, сколько с меня спишут в эрго за один короткий излишне близкий контакт со старшим по званию? Или это уже будет карцер?

  - Ладно, ты - дурак или упёртый, я понял, - Логан глубоко вздохнул и с шипением выпустил из лёгких воздух. Выражение моего лица он прочёл правильно. - Сейчас я тебе сначала накидаю расклад, а потом ты мне очень подробно расскажешь, что Вэймс хотел от... - он поморщился, - ...сержанта Макловски. А потом я займусь устранением последствий надежд на то, что ты из себя хоть что-то представляешь. Понял меня?

  Я кивнул, валяй мол.

  - Ты не кивай, как кукла, а извилинами работай! - скривился Логан. - И не забывай, что ты мне сильно должен за кабинет ДиРамоса!

  И тут до меня дошло, наконец, почему Зверюга так млел от хлопков по плечу! Логан всего лишь использовал близкий контакт, как способ для дачи взятки! Хэд!

  Техник беспомощно окинул меня взглядом и стёк на стенку кабины, растирая лицо ладонями. Похоже, моя бытовая тупость действительно вставила его по самые корни.

   - Запоминай, - прошипел он после обширной паузы. - Ты - пятый напарник у Лидера Три за полгода, потому что второй был шпионом Гендепа, третий неудачно пообщался с контрой Тройки, а четвёртый... Четвёртый погиб. Разбился на каре в увольнительной.

   И тут меня вдруг пробил озноб. Да, я двадцать раз слышал, что напарники моего первого гибли, как мухи. Но всё это казалось мне далёким и бессмысленным. Ну, гибли, а я-то причём? И лишь сейчас реальность вывернулась передо мной своими вонючими кишками. Это что же, и я хожу по краешку? Да ещё и с завязанными глазами? А холод по спине... Так я ещё и трус?

  - У твоего первого хватает друзей и сторонников, но врагов тоже с избытком, - продолжал Логан. - Последнее время ему не до тебя, но ты всё равно ему нужен. Зачем - тебе не понять. Но если с тобой что-то случится, не важно, что: в шахту упадёшь, загремишь в нишоги, в карцер - всё может сорваться. Пострадают все заинтересованные. Дело очень серьёзное, пацан. Смертельно серьёзное. Возможно, на кону не только наш 'Аист'.

  Логан замолчал и вызверился на меня. Я кивнул, что запоминаю. Озноб не уходил. Трус..?

  - Тебя попробуют... изолировать, чтоб связать ему руки. Не знаю, как. И я не знаю, куда тебя заткнуть! Ты даже в кабинете Ганзало нашёл себе приключений! Тебя же пристукнуть проще, идиота, чем научить не влипать в кусты!

   Пристукнуть? Мне стало весело, и страх исчез. Сбежал капельками пота по напряжённому позвоночнику. Я понял, что не боюсь погибнуть 'очередным напарником Макловски'. Я боюсь - погибнуть и потерять его. Урода этого махрового, который только и делает, что общается со мной при помощи пинков в мозг!

  - Они тебя нашли или скоро найдут, - замглавтеха, не найдя во мне понимания, превращался постепенно в потухшее умертвие - темнел. - На ближайшую неделю твой график: дежурство - каюта - дежурство. Знал бы ты, как подставился со своим шоу для тотализатора! Да куда уж тебе знать...

  - Кто - 'они'? - спросил я.

  Но Логан только головой мотнул, заткнись, мол, и слушай.

  - С тех пор как на Нетроне откинулся Гревьё, ты - продержался дольше всех, - бормотал он в пол. - Наши поверили... - замглавтеха оборвал сам себя и злобно зыркнул на меня.

   - А что случилось на Нетроне? Кто такой Гревьё?

  - Гревьё - первый напарник твоего... л-лэра. А на Нетроне мы угодили в яму. И было слишком много трупов, что прикрыли потом красивым словом 'смэшники'. Так что рассказывай мне, что там было сегодня у них с Веймсом? О чём они говорили, о старом или о новом? Весь низ бурлит. Многие были тогда на Нетроне. Ну?

  Логан выжал из меня всё, что я смог вспомнить.

  Почему я рассказал? Потому что есть то, о чём врут, и то, о чём не врут. Техник взаправду страдал от того, что я - 'липовая двойка' Дьюпа. И сильно переживал, что я мало запомнил.

  А потом он довёз меня до нашего витка и выставил из кабинки лифта с напутствием:

  - Веарен, запоминай хоть что-то кроме жратвы! Тебя теперь много кто будет пасти, тот же мой 'друг' Гонзало! Подставишь Макловски - зарою в оранжерее живьём.

  Получалось, Логан вступился за меня только потому, что воспитательное усердие ДиРамоса могло сломать какие-то неведомые планы Дьюпа? Я топал в каюту, вспоминая, как замглавтеха похлопывает Зверюгу по крепкому плечику. Это ж насколько он нахлопал его в эрго? Какой тошнотворный способ давать и получать взятки, Хэд его раздери, этого ДиРамоса! Я и раньше к нему добрых чувств не питал, а теперь и подавно. А вот Логан... 'Логан из лифта' с глазами умертвия...

  Все-то всё знают. Все-то тут важные... Смэшники... И напарник Дьюпа, погибший в переделке с ними.

  Усталость опять навалилась исподтишка: плечи налились тяжестью, в голове стало пусто, а в теле - зябко. Вот так меня и бросало в последние дни - в апатию, в смех.

  Сил хватило ровно на то, чтобы дойти до каюты и закрыться в душе.

  Я стоял под массирующими струйками, пока душ не вырубился, исчерпав запас личного времени на текущие сутки. И только тогда я хватился полотенца. Сам - ладно, автофен спасёт, но голову-то им не высушишь, не рассчитан он на мой хвост.

  Вышел в жилую зону, роняя капли с волос, и понял: мокрое полотенце я ещё утром забыл на кресле Дьюпа. И напарник, видимо, только что вернувшийся из каких-то своих блужданий по кораблю, крутил сейчас влажный кусок пенки, будто редкую запчасть: с любопытством и недоумением.

  Вид Дьюпа с полотенцем в руках что-то сломал во мне. Это был уже не просто косяк, а косяк уровня первых дней в учебке. Я молча забрал полотенце, лёг на свою кровать и уткнулся в него.

  Через пару минут в душевой опять зашумело. Наверное, Дьюп врубил свой ледяной.

  Я лежал лицом вниз, по спине ползли холодные капли. Логан смотрел на меня, как на смертельно больного, а я не больной, я - смертельно тупой. Псих. Сумасшедший.

  'Есть глупость, есть ошибки, есть провалы. А есть то, чего просто нельзя исправить', - так сказал Дьюп, когда вытащил меня с Ориссы. На Ориссе я, тогда ещё пилот второго состава, праздновал со своей шестеркой удачное начало службы: бары, наркотики, дивы местные. Мы не исключали ничего.

  Проблема была в том, что Орисса - официально территория Экзотики, а по факту - Вольных Бригад. Для отдыха - без разницы, а для наркотиков... Таких наркотиков мы не знали.

   Дьюп удивился, когда я выжил после пятикратной дозы синего льда. Его плавят и вдыхают пар. А я проглотил и выжил.

  Синий лёд отключает контроль сознания, раскручивает твоё 'я', до предела обостряет восприятие, интуицию. Что-то типа разгона с неисправным навигационным блоком. Эффект счастливого дурака без единой мысли в голове. А потом дурак за считанные часы сгорает от сильнейшего переутомления.

  В теории. На практике я продержался четырнадцать дней между жизнью и смертью, пока меня не отпустило. Такого не предполагалось по условиям игры, но я живой. А может, Дьюп как-то вытащил меня с той стороны. Но и 'порадовал', что последствия синего льда - это то, чего уже не исправить. Один раз, натянув шарик на барабан, обратно его не сожмёшь. И либо я научусь с этим жить, либо...

  Смерть - сродни бесконечной усталости. И с того момента, я как очнулся в каюте Дьюпа, спать мне хотелось постоянно. А с нагрузками по полной боевой я, похоже, совсем слетел с катушек. И ведь ни история с лифтом в кают-компанию, ни тотализатор Дика, ни сон в двойке на боевом дежурстве, ни драка у замполича... Да даже слова Логана! Ничто не пробудило в моей голове подозрения, что идёт уже чистый неадекват. Дураку было периодически очень весело. 'Смех без причины...'

  Хэд и Беспамятные! Похоже, перегрузки элиты превращают меня в маленький зелёный куст.

  Смэшно... Если я двинусь мозгом, никто не выплатит долг ДиРамосу. Расписки умалишённых силы не имеют.

  Меня затрясло до мурашек от страха и... хохота. Что, младший сержант Веарен? Пойдём к психотехнику? Гендеп, поди, давно уже мечтает получить вас на опыты.

   Только нужно успеть рассказать что-нибудь из сегодняшнего Дьюпу. Но что? Про резак на столе? Про драку? Про то, что я не гожусь ему в двойки?

  Нет, можно и не рассказывать ничего, но тогда лучше сразу съехать к саргам - летать в паре, прячась от напарника под полотенцем?

   В животе жалобно уркнуло, подтверждая печальный вывод: мордой в пенку - это круто, но в ванной уже выключили воду, а значит, скоро придётся жить дальше. Сейчас в каюте появится наполовину злой Дьюп. Он, когда зол, всегда застывает в дверном проёме, подпирая косяк. Мне нужно будет встать и сказать ему что-то. А мне нечего ему сказать. Это для меня стало откровением, что я - законченный псих и не гожусь ему даже в подлокотники кресла. Он нового не узнает ничего.

  Вот только... Не знаю, какая радость ему в моих злоключениях, но информацию он должен иметь. Просто для того, чтобы не вышел потом нежданчик с Логаном или замполичем.

  Я с усилием оторвал голову от кровати. Взгляд зацепился за светящийся сигнал аудиозаписи в браслете. Прелестно, комлинк из ж/к кристаллов и сатфирона сгенерировал кристалл памяти. Запись я тут же остановил - не фиг заряд жрать. Голову вытер, а потом встал, дошёл до напарника.

   Глаза у Дьюпа были чёрные, без бликов и теней, с ним бывает. Он был мрачен, но расслаблен. И рука оказалась горячей, почти обжигающей даже сквозь плёнку домагнитной защиты. Дьюп - параноик, он спит с активированной домагниткой. Мне ли его судить? Я-то вообще сумасшедший дурак.

  Вложил ему в ладонь кристалл и долго смотрел, как светлая рука лежит на бронзовой.

  Он не стряхнул мою руку, а аккуратно убрал. Ещё и к койке подтолкнул: 'Посиди!' А мне сейчас, что сидеть, что стоять - было однохэдственно.

  Вряд ли замглавтеха знал, что больно бьют не слова и не тысячу раз сказанное 'урод', а осознание, что тебя из дерьма вытягивают просто потому, что ты номер два человека, которому ни хэда не помощник. Который молчит с тобой и держит в каюте, вместо собаки. Зачем? А тебе не понять!

  Запоздало пришла мысль, что сам замглавтеха, наверное, и есть номер восемь в какой-то здешней схеме, потому и взбесился так. Он решил, что я над ним издеваюсь, шарю 'под дурака', а сам знаю гораздо больше. А я ничего не знал. Вообще!

  Сержант Макловски позависал ещё немного, подпирая косяк между санузлом и каютой и взирая на меня чуть свысока, что он умел делать и будучи ниже меня ростом. А потом достал из личного ящика комлинк типа софона, но похитрее, ткнул туда кристалл, а ком приложил к уху.

   Чего Дьюпу делать нельзя? Верно, общаться с 'дамского' размера техникой. Это смотрится... Ну, будто Зверюга раздаёт детям бесплатные пастилки.

  Губы у меня снова дрогнули в усмешке. Дурак. Сумасшедший дурак - редкая форма психоза, эксклюзив, можно сказать.

   Макловски прослушал запись в ускоренном варианте. Помолчал и выдал:

  - Ты ел?

  Хэд и все Проклятые!

  - А какое это имеет значение?!

  - У тебя с утра рапорт.

   Вот и поговорили. А я объяснений ждал, что ли? А с чего вдруг?

  - Тогда я пошёл. - Одет, умыт и даже почти высушил волосы - можно и о еде...

  'Веарен, запоминай хоть что-нибудь кроме жратвы!'

  Хэд!

  За спиной недовольно зашевелился кусок живой тьмы.

  - Анджей, слово дурак имеет много значений. Не только глупость.

  Вот и всё, что он мне сказал.

  Ночью я подскочил с криком, и даже Дьюпа не узнал, пока он меня не встряхнул.

  Удостоверившись, что я проснулся, он снова лёг, а меня плющило, и перед глазами плыли радужные пятна.

  Мне казалось, напарник задремал, но он сам заговорил со мной.

  - Что видел?

  Я молчал. Мне было стыдно: ведь не приснилось же ничего особенно страшного. Ну, космос. Беспросветная чернота, ни звёздочки. Только пятна, вроде радужных, и тонкий, прерывающийся писк.

  - Убивал или тебя убили? - Дьюп прекрасно ориентировался и в моём молчании. - Ну? - Он сел на кровати.

  Не спрашивай, чем я увидел это потемках, видно нервы после кошмара были ещё голые, и я сумел по локализации звука уловить изменение позы. А по голосу ощутил: Дьюп намерен трясти меня до конца. Спать я ему мешаю, что ли?

  Отвечать не хотелось.

  - Сам не знаю, - это было правдой. - Снился пустой космос, без звёзд. И... - я замялся, не находя слов. - Словно бы радуга в пустоте. И писк. Тонко так - пи-пи...

  - Смэшники приснились, - констатировал Дьюп. - Рассказывай, что помнишь.

  - Да ерунда, - пробормотал я. - Дальше картинки, как из голокурса. Чушь.

  - А испугался чего? - Дьюп подошёл к кулеру и налил водички. Темнота ему не мешала. - Пить хочешь?

  Я сел. Он безошибочно сунул мне в руку стакан, ощутил дрожь пальцев и крепко припечатал их к мокрому холоду пластика. Теперь я уже не мог соврать, что не испугался.

  - Смэшники не видят в привычном человеку диапазоне, - сказал Дьюп. - Для нас они слепые. Их условно-горловые зоны генерируют пси-сигнал, мозг ловит обратку и распознаёт образы, преобразует пси-частоты в картинку. Но наиболее сильно излучающие объекты, вроде звёзд или магнитных аномалий, раздражают у смэшников зачатки зрительных зон мозга, вызывая изображения вроде радужных пятен. Слышал такое?

  Я покачал головой.

  - Ну и хорошо. Меньше знаешь, крепче спишь. Спи, Анджей. Завтра день будет сложным.

  - А если они где-то близко?

  - Смэшники? - он усмехнулся. - Значит, не придётся, наконец, вставать ни свет, ни заря. Спи, мальчик.

  - Дьюп, я - не трус, я сам не знаю, почему этот нелепый сон меня напугал!

  - Мальчик - это не оскорбление. Так называют в Содружестве молодых людей, моложе сорока двух. У нас совершеннолетие в двадцать два, а там - на два десятка позже. Спи. Страшные сны - скорее сила, чем слабость.

  - А на самом деле?

  - На самом? Чувствительность, я думаю. Спи. Если завтра не встанешь по сигналу...

  Я лёг и с головой натянул одеяло. С него станется: ночью стакан ледяной воды в руки, а утром - такой же - на голову.

  На следующий день напарник всё утро молчал, а я делал вид, что нормальный и здоровый. Зато весь корабль гудел, что, мол, в нашем секторальном луче на 43-46 ост появились смэшники.

  Смэшниками на армейском жаргоне называют эс-эм разновидность разума. Эс-эм - ситуативно-модифицирующийся. Ну, мы ещё в школе так дразнились, помнишь? Эс-эм - разумный, да не совсем. То есть эс-эм - полная имитация разума. И плюс имитация эмоций. Любых. Хищники. Хотят сожрать параба - думают и чувствуют как парабы. Вот ты знаешь, как думают парабы? И я не знаю. А смэшники и для них условно опасны. Про людей даже говорить нечего. Пятьдесят секунд контакта - и двуногие превращаются в биоконсервы. Смэшники воздействуют на уровне биологических программ выживания. Гипноз по сравнению с эс-эм разумом - пёрышко против кувалды.

  На грунте смэшники серьёзную угрозу представляют далеко не всегда. Ну зомбируют пару-тройку тысяч двуногих, ну, может, даже кого-то съедят. А потом подоспеют полисы, оцепят зону контакта, выпустят андроидов, не подверженных влиянию смэшников, и конец котятам. Другое дело в открытом космосе. Если смэшники проникли на корабль - девять из десяти, что кораблю конец. Радиус зоны поражения эс-эм разумом в момент пси-атаки достигает двух условных единиц. Этого достаточно, чтобы в несколько минут зомбировать средних размеров корт. Да и линейный крейсер пострадает так серьёзно, что вряд ли устоит без помощи извне. А в космосе помощь не скорая. Потому разговоры о смэшниках меня совсем не радовали. Да плюс Веймс весь рапорт сопел в ухо, расписывая перспективы это жутковатого соседства.

  Рапорт - дело скучное: десять 'особо крайних' представителей всех служб сгоняют в зал навигационного контроля, и там они следят за показателями систем, регулирующих жизнедеятельность корабля.

  В бою, при манёврах или сложных ситуациях, за рапортом и навигаторской надзирают капитан и старший офицерский состав. А пока сутками идёт тягомотина - отдуваются младшие.

  Пилот основного состава должен знать и понимать все знаки и позиции, что выдают пульты, прогнозировать возможные неполадки, учитывать скорость взаимодействия разных систем корабля. Я, например, отвечал сегодня за боевую часть, но, по факту, пойди в боёвке что-то не так, у меня покраснел бы весь 'выпавший сектор'.

  На рапорте стоят только пилоты основного состава, у нас таких из трёхсот - тридцать шесть пар. Типа честь и доверие - на четыре часа переходить в подчинение автоматике корабля. Очень скучное, честно говоря, доверие.

  Обычно замполич активно пользуется нашим вынужденным бездельем, бродит вокруг, чтобы нудеть об уставе или ЦУ сверху. Но сегодня нас лишили и этого цирка. И хорошо - я после вчерашнего видеть не мог эту корыстную тварь.

  Мне вообще хотелось сегодня помолчать и пожевать свои собственные проблемы и комплексы, но Беспамятные наказали, поставив начальником смены Веймса. Мы, двое, (плюс техник), распоряжались на мостике, балконом нависающем над дугой командного пункта, где находились медик, связист, энергетик, щитовик, аварийщик, штурман и самый бесполезный - капрал. 'Нижних' и 'верхних' разделял шарик голосферы, иллюстрирующий жизнедеятельность корабля. Перед каждым из нас висел экран, где выводились дежурные процессы, а настенные панели сферического помещения рапорта традиционно отображали карты позиций 'Аиста'. Мы, вроде бы, рулили кораблем, а по факту - смотрели, чтоб ничто не мешало ему рулить самому. 'Аист' в штатной ситуации отлично справлялся без людей, оставляя нам команды 'принято' и 'одобрено'.

  В отсутствие замполича парни внизу развлекались, как могли: медик травил байки, остальные поддакивали. Они мне не мешали, проблемы создавал только Веймс. Этот был загружен меньше всех, потому что имел право только визировать наши отчеты. Он томился и забивал мне башку. Начал с силы и мощи Империи, перешёл к отморозкам всех мастей, а закончил...

  - Байки про смэшников знаешь?

  Ну, не повезло мне с соседом. Я, молча, пожал плечами, но Веймс не отвязывался.

  - Про то, что скитаются в пустом космосе корабли, зомбированные смэшниками? И вся команда у них под гипнозом? И они жрут пилотов одного за другим, пока не встретят в пустоте другой корабль. И тогда включается аварийка или сигнал бедствия...

  Вещал Веймс всё это, разумеется, стра-ашным голосом.

  - Да ну тебя, акато хаба! - выругался я сквозь зубы. - Ничего глупее не слышал. Ты ещё расскажи, как сидит смэшник за навигаторским пультом и тремя лапками на кнопки жмёт!

  - Вот ты не веришь, а корабли пропадают! А потом их находят. И даже скелетов нет! Смэшники всю органику растворяют. Они впрыскивают человеку в кровь немного слюны. Живой труп покрывается блестящей плёнкой и самопереваривается. А они прокалывают дырочку и высасывают содержимое. А когда остаётся одна плёнка - тоже сжирают, как послед!

  Я молчал, не желая поддерживать этот бред. Если в секторе действительно засекли смэшников, нужно найти заражённый корабль и изолировать, а не завывать на весь рапорт. Смэшники - крайне опасные твари. У нас есть автоконтроль связи и фильтры, позволяющие более-менее эффективно защитить экипаж от зрительного и звукового зомбирования, но вот от внушения на расстоянии ничего дельного придумать пока не удалось. Хорошо, что внушать эти твари могут на одну-две условных единицы, не больше.

  Веймс смотрел на моё серьёзное лицо и ехидно улыбался. А потом сказал как бы про между прочим:

  - А ещё есть такая байка, будто наши четыре линейных - приманка. А командование ловит смэшников на живца.

  - Чтобы ловить на живца, нужно знать, где рыба ловится, - отмахнулся я. - А мы караулим червоточину.

  - Ну-ну, - ухмыльнулся Веймс. - Как будто крайний Север - не колыбель нургов. Тем более что пояс астероидов так удивительно прозрачен для локации...

  Я задумался. По локацию уже не выглядело так бессмысленно, и я решил поддержать разговор.

  - Веймс, а кто такие нурги?

  - О-о! - образовался он. - Это жу-уткая экзотианская секта, поклоняющаяся смэшникам. Они опутывают смэшников заклинаниями...

  Я мысленно сплюнул: зачем только рот открыл?

  -...сажают в резервации и кормят людьми, а огрызки рассылают в подарок своим врагам. Типа размножают так свои божества. Ведь из огрызка может вылупиться свеженький смэшник. Такой ма-аленький, но очень голодный. Пришлют посылочку на корабль, и кораблю - конец!

  Веймс веселился, глядя на меня, а я покрывался холодным потом. Контейнер... Резак на столе у Зверюги..! Неужели Логан ищет на корабле 'посылки' с новорожденными смэшниками? И, видно, не он один. Иначе, что за 'крысы' шастают на Второй палубе? Хэдова бездна... А 'огрызки'? Я же где-то слышал это слово? Но где?

  Я прикусил язык, чтобы не спросить про огрызки у Веймса, самозабвенно вравшего мне, тем временем, как культисты Нуво, они же нурги, боготворят эту неразумную скотину - смэшников. Якобы нурги с помощью гипноза стирают разум у жрецов-людей, чтобы те могли безопасно кормить тварей. Смэшники нападают только на разумных. И 'куклы' нургов могут безопасно их опекать.

  Тьфу, в общем, чего нагородил. Решил, раз я 'молодой', можно гнать любую пургу без зазрения совести.

  - Да где ты набрался такой дряни! - взвился я, наконец, наплевав на то, что Веймс вообще-то первый пилот и старше меня по званию.

  Он посмотрел на меня с обидой и огрызнулся:

  - Это ты на Нетроне не был, чучело экзомордое!

  - Сам ты - чучело!

  Веймс меня выбесил. 'Чучело' было условно нейтральным словом. Веймс мог посчитать его оскорбительным и пожаловаться капралу. Теоретически. Потому что в реале его бы подняли на смех, и 'чучело' это закрепилось бы потом на всю карьеру.

  Пилот понимал это. Он надулся и смотрел, не мигая. При всей его внешней лощёности, именно на чучело он сейчас и был похож. И он это кожей чуял.

  Еще немного, и мы сцепились бы, наверное, наплевав на раппорт. Если бы не начтех, что составлял нам всё это время молчаливую компанию.

  - Оба вы - желторотики, - пробормотал он сквозь зубы. - А Нетрон... Это... Это...

ГЛАВА 37

  - Ну? - усмехнулся я, оборачиваясь к хмурому чернявому мужику, что почти два часа изображал из себя глухонемого.

  - Нетрон - дрянь, - в глаза мне он не смотрел. - Ядовитый жёлтый утилизатор. Катакомбы и шахты. Десант туда бросили в штреки, пиратов кошмарить. А там, внизу - инкубатор со смэниками! Ну и проутилизировали... Десантуру. На две трети. Ещё повезло, кто уцелел. Снизу прёли твари, а сверху пираты зажали, отсекая эвакуацию. Пираты не только на Нетроне окопались, их тогда хватило на всю систему бойню устроить. Небо горело, земля. О чем тут говорить, если из шестнадцати комплектов тяжелой брони, шесть пришлось выращивать по наномеру заново?!

   Глаза техника мрачно блестели. Непонятно было, шутит он, или издевается. Гоняли пиратов, а напоролись на смэшников? Ну, допустим. А командование куда смотрело? Да и тяжелая броня класса 'ААА' - в короне звезды не горит. Как они могли потерять шесть комплектов? Или смэшники даже десантную 'ашку' переваривают?! Ну, ничего себе, желудки...

  - Гонишь, поди? - с чего мне было ему верить?

  - А ты друга своего спроси? - усмехнулся техник. - Его же тогда за погибшего Сларка долили в Третий Щит.

   Я оглянулся на 'друга', но тот всё ещё стоял, ощетинившись, как иглистая мышь.

  - А щиты-то причём, если бой был на грунте? - вырвалось у меня. - Вы что там, пиратов, как блох пытались давить, щитами?

  Шутка про щиты и блох была бородатая.

  - Отстань! - взвизгнул Веймс. - Тебе - это вообще до свечки! Тебя, с твоим отсутствием мозгов - даже смэшники жрать не станут!

  Техник брезгливо скривился и отвернулся. На лице его было написано, что зря он взялся болтать с уродами.

  Я плюнул мысленно и тоже уткнулся в свой пульт. В текущем раскладе соседство с Веймсом было хуже гипотетических 'смэшников'.

  С рапорта я вышел голодный и злой. Полдня хугам под хвост! Хорошо хоть обойдётся сегодня без боевого вылета. Сейчас в столовую, там меньше народа и болтовни, и какого-нибудь сочного салата с мясом! И горячий суп!

  По коридору я шёл быстро, почти бежал. Потому и заметил, как из-за поворота вылезло что-то округлое, зелёное, на трёх дрожащих ножках. Глаз у него не было, только огромный рот безмолвно и судорожно зевал.

  Я замер на секунду, прикидывая, чья же это тупая шутка, а потом припустил быстрее и на полном ходу перепрыгнул... понятное дело, через размалёванную плёнку с одиноким кустиком рассады. И со всего маху грохнулся на чью-то костлявую спину!

  Спина встала на дыбы, и мы вместе повалились на куст...

  Плёнка не спружинила почему-то, а лопнула. Вонючая жидкость плеснула мне в лицо, я зажмурился, но шутников всё равно успел опознать. Разумеется, это был, Корске. Когда я повалился на куст, он уже выскочил откуда-то сбоку, и его поспешные манипуляции с браслетом сразу сливали всю затею. Корске пытался заснять, как труханёт бандак, напоровшись в коридоре на 'смэшника'. А новенький пацан из его шестёрки, незагорелый ещё, ушастенький, двигал размалёванную сферу, этого самого смэшника изображая.

  Тварь парни слепили на абы как, и явно рассчитывали не на меня. Лица у обоих были обалдевшие, расстроенные, а я сидел на полу в луже питательного раствора и хохотал, как припадочный.

  - Два наряда внеочереди, Ромэн! Первый за кустистую шутку, второй - за то, что пугать не умеешь!

  Ушастенкий побледнел, он решил, что я всерьёз. А меня разобрало так, что слёзы из глаз потекли.

  - Медика, может тебе? - предложил Корске ехидно. Потом посмотрел на то, что осталось от 'смэшника' и перебил сам себя. - А ты слышал, что Веймс рассказывает про смэшников?

  - Я с ним смену стоял!

  - А наладчики? Слышал, что наладчики говорят? А ты куда шёл, куст бродячий?

  - В столовую. Жрать хочу!

  Ушастый хлопал глазами, глядя то на меня, то на бесстрашного Ромэна Корске. Новичку уже объяснили, что я урод и небожитель, и со мной нельзя вот так, запросто.

  Хотелось подойти к нему и аццки щёлкнуть зубами, но для этого нужно было хотя бы встать. А я залип, в обнимку с измочаленным побегом кьянвы, и дрожал от смеха, пока смех сам собой не перерос вдруг в озноб. Мне стало так тревожно и зябко, что ушастенькний, перехватив мой взгляд, испуганно икнул, решив, что 'всё, хана - оно посмеялось, теперь кушать будут'.

  Я с трудом поднялся, отряхивая то, что ещё не успело впитаться. Но лёгкая форма и намокала легко, и совсем не скрывала уже моего странного состояния.

  - Ты чё дрожишь? Принял, что ли, эрцог в изгнании? - фыркнул Корске. - Или об меня вмазался?

  Я смотрел на него и почти не узнавал. Лицо пилота стало чужим, размытым, гримасничающим. Но сказать ему об этом я не мог - внезапно накатившая ярость сковала лицевые мышцы! Хотелось взять Ромэна в захват и сломать его мерзкую шею! А потом вырвать язык, забить в глотку...

  Как я сдержался - не знаю. Ромэн смотрел на меня с ужасом, и я ухмыльнулся, как сумел кровожадно. И затянул замогильным голосом:

  - Человеченки бы....

  - Тьфу на тебя! - не оценил Корске. - Я к нему с душой, а он - рожи корчит, страшнее Немана. Я как увидел голо, где он на кабеле висит, чуть сам не...

  Мне надо было изобразить сочувствие, но я на автомате фыркнул.

  - Ты бревно! - заорал Корске. - И всегда был бревном! Ты ж даже не видел его! Ты же обдолбанный после Ориссы у своего... этого в каюте валялся! А Неман оступился и в лифтовую шахту! Да как ты можешь, вот так..!

  Ну да, я. Я бы эту сволочь продажную сам придушил. У меня была куча подозрений на тему, кто мне подсунул бокал с синим льдом, пока я с девицей обнимался. Показателями Неман не блистал даже на фоне запасных, а из-за меня всю шестерку навигаторы грузили, как на убой. Даг бы не стал меня травить, Ромэн - вообще не по этим делам, второго дна в нём нет, оставался Неман. Понятно, что на Ориссе мне даже в голову не пришло его заподозрить. Сначала были девочки, потом я наглотался наркотика. Даже не помню, откуда там взялся Дьюп. Помню лишь, как он тащил меня по движущейся тропинке подземного города, где мы развлекались, а вокруг качались растительные монстры размером с двухэтажный дом.

  Да, я - дурак беспечный, мне тогда не хватало ума понять, что Неману грозило из-за меня списание с 'Аиста'. На моём фоне было слишком хорошо заметно, насколько он не тянет. Но разве это можно считать поводом списывать меня из живых?

  Ушастый шмыгнул носом. Ему все эти нервы были пока лишние. И разговоры. Что про смэшников, что про разборки внутри команды.

  - Был бы ты человеком, Ромэн, - сказал я, как всегда, не успев подумать. - Ты сам бы его столкнул.

  Корске покрутил пальцем у виска. Словно не знал, что тот, кто один раз сдал, сдаст ещё. И не факт, что меня, а не его. Потом он обернулся, посмотрел на остатки кустика, только что изображавшие смэшника, сглотнул, как утка, и спросил:

  - А этот твой, ну... Он - что говорит?

  Когда разговор заходил о Дьюпе, у Корске начиналось косноязычие.

  - Ты о чём? - спросил я, делая вид, что не понимаю вопроса.

  - Ну это... - Ромэн помялся и вдруг набросился на ушастого. - А ну-ка иди отсюда! В каюту и отдыхать! Пчёлкой!

  И, когда малой зашлёпал по коридору, переспросил:

  - Серьёзно-то скажи, 'он' что говорит? Правда 'их' обнаружили?

  - Да ну тебя, - фыркнул я. - Успокойся уже. Были бы они здесь - Дьюп бы знал. Он их видел уже. И шаш-баш из них лепил на верёвочке.

  - Правда?

  - Правда. И корабль у нас защищён лучше многих. Здесь же далтит. Любой отсек можно отсечь и сплавить вместе со смэшниками. Даже если команда подвергнется воздействию, автоматика их отшибёт. Точно тебе говорю. Ты...

  По коридору, оглядываясь на лужу и остатки 'смэшника', протопали два техника с нижней палубы. Не у них ли из оранжереи Шумелка сферу спёр?

  - ...не бойся.

  - И-эх, - сказал Корске. - Вот что ты скачешь по радиалке, где нижняки бродят? Помоги хоть теперь в мусор этого 'смэшника' впихать, а?

  Я помог. Оно мне надо было объясняться с техами из оранжереи, почему кусту пришёл кустец? Да и замглавтеха Первой палубы, Гаррисон, это тебе не 'юморист' Логан. Этот за рассаду меня на удобрения пустит, если желтопузики наябедничают.

  Мы открыли мусорный люк и затолкали туда несчастное растение. Ромэн только лапки оставил, прикольные они получились. А потом мы уже почти весело пошли в столовую. Я - лопать, а Корске мешать мне своей болтовнёй. Про то, что Немана ему жалко, а пиратов почему-то не жалко, а там, если разобраться, сидят такие же отмороженные неманы. А вот Даг опять проигрался в чистую...

  Потом кто-то в столовой догадался интерком включить на новости, и Корске от меня отлип. Попался на классическое разводилово: тральщик в двух секторах от нас сгинул, похоже, в магнитной аномалии. Но никто не мог помешать дэпам подозревать экзотианскую провокацию, а команде - зомбирование экипажа эс-эм разумом.

  И я тихонько доел в своём углу. И пошёл в каюту, спросить у Дьюпа про тральщик. Ну и про контейнеры, может быть. Если насмелюсь.

  По дороге вспомнил его каменное лицо поутру и засомневался, что мне сегодня перепадёт хотя бы 'иди, поешь'. Может, Логана разыскать? Как бы плохо мы с ним не поговорили, но ощущение некой общности целей он в меня сумел вбить. Замглавтеха явно искал контейнеры. И точно был предан Дьюпу.

  Лифт споро побежал на нижнюю палубу. Хоть 'верх' и 'низ' в корабле условные, но иллюзия, что вниз лифт идёт быстрее - всё равно возникала. Я нажал только голокнопку 'вниз' и соображал, на каком же витке может бродить замглавтеха, когда ощутил, что на меня через все стены разом пялится что-то огромное, и этими стенами оно меня сейчас сожмёт и выбьет из лёгких воздух вместе с кровью!

  Вот так же разъяренный Дьюп, порой, стискивал меня и вышибал изнутри наружу. Но, по сравнению с тем, как меня прессануло сейчас, его злость была лаской.

   Браслет пискнул, переключился в медицинский режим и начал колоть мне что-то. Но лучше не становилось. Я задыхался, захлёбывался собственными лёгкими, подкатившими к самому горлу.

   Лифт с так и не заданными параметрами выхода падал куда-то вниз, а я все пытался сглотнуть хоть немного воздуха. Пальцы боролись с аварийной панелью автостопа. Она механическая, мне не хватало силы её продавить. Наконец я врубил по аварийке обоими кулаками, и лифт встал. Теряя сознание, я всё-таки сумел вывалиться из него.

  Мир плыл, тело выкручивало и плющило. Я упал на колени на далтитовый пол. Тёплый, почти неуловимо пахнущий порохом, как открытый космос.

   Зеленоватый отблеск погас на полу, лифт срастил мембрану и уехал, а без него света на технических этажах не предполагалось, только подсветка, реагирующая на движение, а двигаться я уже не мог: мышцы отказывались подчиняться.

  Я лежал на боку, в темноте, и ощущал, что теряю даже реденькую серость вокруг. Вслед за отказом мышц, меркло и зрение. Наверное, потом так же погаснет слух...

   Умирать по частям было неприятно. Но откуда-то извне наплывало чувство, что всё это происходит со мной правильно. Что я - на верном пути, и смерть, вообще, лучшее из того, что может со мной произойти. Слишком многое в этом мире гораздо хуже смерти.

  Рывок за подмышки я ощутил, уже ничего не видя и мало что соображая. Тактильные ощущения худо-бедно, но служили мне, и я понял, что болтаюсь в чьих-то руках, как мешок. И пощёчину я тоже ощутил очень смутно, словно во сне.

  Какая ирония! За два дня меня второй раз избивают на площадке лифта!

  Что-то во мне уцепилось за эту мысль, я услышал хруст и... На меня рухнул весь коридорчик сразу: зеленый слепящий полукруг света, теснота, упругость далтита за спиной, душный густой воздух, что никак не мог протиснуться в лёгкие. Сердце разрывалось от недостатка кислорода, и я с болью и резью в груди сделал крошечный вдох. И ощутил запах озона.

  Беспамятные, что же это? Это же был кошмар? Где я? Какого Хэда?!

  Кто-то здоровенный в текучей гладкой компрессионке плотно прижимал меня к стене возле лифта. Этот кто-то был ниже меня на полголовы, но шире в плечах, а его глухой от натуги голос шептал мне в ухо абракадабру, пока раскалённая ладонь давила на грудь.

   Давила?! Да она меня почти проткнула насквозь! А пальцы шуровали по нутру, будто я не человек, а гелевый матрас!

  На миг я похолодел от ужаса, дёрнулся, пытаясь вырваться, но тут же безвольно обвис. Голос был ЕГО. И такие горячие руки тоже могли быть только у Дьюпа. Он был свой, родной. И боялся я кого-то другого, того, кто удалялся сейчас с бешеной скоростью, петляя между витками спирали. Дальше, дальше... Я видел его, но не глазами! У меня в голове возник шар, похожий на голосферу 'Аиста', и я следил, как несётся по этажам корабля синеватая тень. Вот она уже на Второй палубе... Вот...

  Где-то в районе фронтона на 34 уровне Проката тень куда-то нырнула, и я её потерял. Зато вдруг обрёл способность держаться на ногах.

  Дьюп не убрал руку с моей груди, но теперь, от каждого его нажатия, моё мелко нашинкованное нутро срасталось и склеивалось. Я скосил глаза и... в первый момент даже подумал, что пальцы у Дьюпа... светятся. Но тут в груди щелкнуло, я с болью вдохнул, наконец, на всю глубину лёгких. А потом выдохнул:

  - Дьюп! Что за хэдова тварь у нас на Второй Палубе? Вэймс, конечно, стебался про смэ...

  Договорить я не успел, Дьюп больно врезал браслетом о моё плечо, чтобы активировать голосовую связь. Руки у него были заняты мной же.

  - Лоргхан? - короткий рубленный выдох в гулкой пыльной тишине, шипучий и резкий.

  - Мой лэрд?

  Я едва узнал голос замглавтеха, тем более что имя его прозвучало странно. И по этой скрипучей команде крыса вдруг исчезла. Говорящий стал совсем другим человеком, твёрдым и резким, с бездной внутреннего достоинства и... гордости, что ли, что он нужен здесь и сейчас со своими знаниями и руками.

  - Отрезай отсеки семнадцать, девятнадцать, одиннадцать. Последний, одиннадцатый, можешь заливать сразу, всё полезное оттуда выгрузили, - отрывисто произнёс над ухом Дьюп, не выпуская мою, едва стоящую на ногах, тушку.

  Он тяжело дышал, и какое-то время было слышно лишь его натужное сопение.

   Потом раздался голос Логана.

  - Готово. Закодировал, как утечку нитродона... Так что, Манс... э-э, конечно, голова, и мины делает классные... - кажется замглавтеха даже улыбался

   - Вот сам ему об этом и скажешь, - усмехнулся в ответ Дьюп.

  Для них текущая ситуация обладала, оказывается, даже определённым юмором.

  Напарник добавил что-то ещё, но я уже не услышал. Как раз в этот момент внутри всё перевернулось, из глаз хлынули слезы... Организм понял, наконец, что над ним хитро надругались, и включил режим шока.

  Болело не тело, нет. Болело, орало на всю голову, нечто, чему я даже имени не знал. Хорошо хоть на груди оставалась горячая рука, в которую можно было вцепиться без спроса и невозможных сейчас слов.

  Это уже позже, когда я отдышусь и захочу объяснений (а кто бы не захотел?), Дьюп выдаст мне личный кристалл-ключ и отправит в библиотеку. И хмуро скажет в спину: 'Будешь читать 'Атто Риа' - не пролистывай генезис и анамнез'. И я всю дорогу до библиотеки буду терзать браслет, пытаясь понять по справочникам, что значит 'Атто Риа'? Если книга, то почему её нет в корабельном каталоге?

  Где мне может понадобиться ключ - я понял сразу. На 'Аисте' есть особая секция. Там хранятся не книги, записанные на кристаллы, а толстые планшеты в химоплётке. Я всегда думал, что это спецлитература для офицерского состава, и коллекция 'запрещенных к распространению в Империи и Содружестве' книг стала для меня шоком.

   Книг было много. Они лежали стопками на полках, а на корешках светились названия. Минут пять я выискивал знакомые по учебникам истории раритеты: 'Угнётенный космос' Альфа Римэна, 'Пси-этика в условиях хаттской войны' Гамки-Второго, 'Разрушающие основы разума' Ли Кек Вана. Этих книг нам не давали читать, в учебниках говорилось лишь о яде, который они влили в обитаемую Вселенную. Однако на стеллажах эти страшные книги лежали вполне мирно, разве что интерфейс каждой был автономен от других и от общей библиотечной сети корабля.

  Справа от стеллажей висела стандартная панель каталога, но 'Атто Риа' я нашёл и без её помощи. Книга оказалась тёпленькой и тяжёлой, как сонный щенок. И потребовала второго касания ключ-кристаллом, прежде чем открылась.

  У неё всё-таки не оказалось настоящих страниц, как в древних книгах, но 'корочки' были. А под ними - панель автопереводчика и белое поле для чёрных букв и плоских картинок. И никакого голо.

  Я вызвал текст и упёрся глазами в ряды незнакомых символов, о которые спотыкался даже автопереводчик. И узнал, что 'Атто Риа' или 'Путь Эпох', если переводить со староземного, написал 700 лет назад некто Гектор Муффаски. Он утверждал, что смэшники совсем не паразиты, а одна из древнейших и великих рас Галактики.

  Древних и великих, понимаешь?

  По Муффаски выходило, что смэшники были народом, раньше людей вышедшим в космос. Но они проиграли войну нашим предкам. И проиграли потому, что при всей своей психической силе, смэшники совсем не выносят тени. Гибнут они там. Все технологии смэшников были основаны на иных принципах, чем наши. И спасло людей именно открытие перемещений через зоны Метью. Люди просто бежали с планет, доступных эс-эм-разумным. А когда выяснилось, что пилоты, способные вести корабль при пространственных перемещениях, вообще дурно поддаются зомбированию, а некоторые - не по зубам даже смэшникам, люди вернулись.

  Война была долгой. Уродов среди людей и сейчас мало, а смэшники, обожравшись, размножаются быстро. Обычные гуманоиды для них не просто корм - живые консервы. Плюс - еда сама рада, что её жрут.

  Предки смэшников почти сумели приспособиться к людям, ведь история контактов двух рас была велика и обширна. Если верить Муффаски, чтобы защищаться от 'уродов', смэшники похищали человеческих детей и воспитывали из них жрецов. Жрецы кормили тварей, боготворили, опекали. И умирали вместе с убитым 'богом', когда рвался, связавший их 'психический поводок'.

  Но люди оказались хитрее. Вычистили, кого смогли. И смэшников, и их 'ручных' жрецов. Уже во времена написания 'Ато Рио' об эс-эм разуме было больше легенд, чем исторических фактов.

  Что-то Муффаски мог только предполагать. Он писал, например, будто смэшники по всем тестам даже лучше гуманоидов, только... Ну, в общем, это не объяснишь. Они суперхамелеоны, что ли. И ни грамма разума, в нашем понимании. Вообще. Как только эти желудки на ножках в лабораториях ни проверяли.

  Мы с ними оказались слишком разными, чтобы воспринимать друг друга, как альтернативные цивилизации. Мы видели в них хищных тварей, они в нас - еду.

  Конечно, 700 лет упадка и деградации не прошли даром для эс-эм разумных. Потомки великой расы выродились. Утратили многое из того, чем владели. Но и сейчас смэшники очень опасны для людей.

  Аксиома такова: если у тебя есть разум - ты еда. Разум для них маркер, вроде аппетитного запаха. Они захватывают твой мозг, переориентируют твою систему связей на другие задачи. И оставляют жертве один единственный смысл - быть съеденной.

  В лифте на меня напал, как я понял, новорожденный смэшник. Таких, как я, 'недоуродов', новорожденные воспринимают, своего рода, домашними животными, носителями подходящего сознания. Стремятся захватить и объездить. Превратить в слугу, в 'жреца', чтобы тот охранял и помогал кормиться.

  'Мой' смэшник не имел ещё опыта 'объездки' двуногих, действовал медленно, неловко. Ну и понятно, что старался 'приручить', а не сожрать.

  А потом подоспел Дьюп и как-то отпугнул тварь. С Дьюпа станется. Если я пока урод недоделанный, то он - урод в кубе. Видно, из тех, неуязвимых для эс-эм разума, о которых писал Муффаски.

  Вот только вопросов всё равно оставалось слишком много. Кто прислал на 'Аист' контейнеры со смэшниками? Сколько их? И сколько новорожденных уже вылупились и блуждают по кораблю?

  По Муффаски выходило, что для полноценной охоты на линейном крейсере нужно не меньше десятка взрослых особей. Но сколько их у нас? Давно ли они начали вылупляться? Как быстро растут? Скольких из экипажа смогут зомбировать, и за какой срок?

  Я листал виртуальные страницы, гоняя автопереводчик, но сведения разнились от главы к главе. Смэшники были большим народом. Периоды взросления и роста колебались у них в достаточно широких пределах. И многое зависело от того, сколько времени зародыш смэшника вызревал в своём контейнере. Правильно выдержанные 'новорожденные' уже через пять суток становились гораздо смелее и опаснее. И мне следовало отталкиваться именно от этого, самого опасного срока.

  Тем более, 'мой' смешник был вполне себе шустрым. Логан замуровал его в далтитовом коридоре. Наверное, у замглавтеха и Дьюпа есть какая-то стратегия. Например, Логан ищет ящики, а мой напарник - тех, кто уже вылупился. Боюсь, он просто чувствует этих тварей, больно быстро подоспел мне на помощь.

  Вообще, если отбросить эмоции, 'Ато Риа' цепляла. Правда, я пролистал главу про пищеварение. Зато застрял на немногих артефактах начала эс-эм цивилизации, похожих на веретёнца. И некому было теперь объяснить, что же делали с этими штуками прасмэшники, ведь не пряли же?

  А ещё эс-эм воздействием пытались лечить психически больных. Практиковал эту 'терапию' Орден Менхоров. Кончилась она плохо - карантином для всей планеты. Забавно, что Менхоры не то, что не боготворили смэшников, а считали паразитами, типа пиявок.

  Тут я долистал до главы, где Муффаски рассуждал о культистах Нуво, и за голову схватился. Если бы мне рассказали, до чего могут докатиться люди - я бы не поверил. Но спорить с Муффаски, с его диаграммами и фотолентами, было трудно. И выходило, что Веймс не врал - культисты действительно поклонялись смэшникам, как богам. И становились жрецами, (а по сути, рабами) эс-эм разумных, добровольно.

  Нурги кормили смэшников человечиной, молились им, устраивали пакостные обряды. Ну и разводили, разумеется, тоже. Разведение было делом отвратительным, но не сложным. Теоретически твари жрали всё, но гуманоиды являлись преимущественной, высокопитательной пищей.

  Культисты Нуво ждали, пока чудовища обожрутся и начнут откладывать 'яйца' в трупы недоеденных жертв. Такие объедки они помещали в герметичные контейнеры, экранированные от психических волн, и будущие смэшники могли 'спать' там несколько месяцев. Но достаточно было открыть ящик, обеспечив циркуляцию того, что культисты называли 'волновым биологическим 'запахом', и зародыши начинали стремительно развиваться, доедая оставленный родителем огрызок забальзамированного человеческого тела.

  Самое страшное, что культисты не только сами покланялись своим 'божествам', но и пытались нести их 'свет' в массы. Контейнеры были достаточно защищены, чтобы зародыш перенёс прыжок через тень, могли иметь любой из стандартных размеров, хоть под запчасти, хоть под пряности или личные посылки. Ясно, что и мстил культ за свои 'обиды' теми же коробками со смэшниками.

  Одно было непонятно, как твари выбирались из контейнеров без провокаторов, слуг или жрецов? Неужели на нашем 'Аисте' нашлись настолько продажные люди? Разве что, в среде приписных техов? Махинации с грузами техам ближе и роднее, да и удрать с корабля им проще. Возможно, у них даже есть какие-то 'высокоморальные' цели. Служение идеям Экзотики, например? Ведь многие считают, что общественный строй гораздо важнее какого-нибудь имперского вояки, пусть даже этих вояк на корабле несколько тысяч...

  Знало ли об истории с контейнерами командование?

  Возможно, какая-то информация у них была. Иначе что заставило адмирала в момент предвоенной истерии отвести четыре боевых корабля от границ Империи и заткнуть к Хэду на рога? Скорее всего, нас отправили в отдалённый сектор, чтобы проверить на практике, у кого и что прорастет в таком карантине. Но метод 'проверки' мне не понравился. Было в нём что-то изуверское.

  В каюту я вернулся взвинченный. Поговорить бы, но Дьюп сидел с каменной спиной перед чёрным квадратом выключенного экрана спецсвязи. Тоже, видимо, был озабочен не в меру, потому что в каюте ощущалось такое... топор вешай. Воздух словно бы превратился желе - даже идти сквозь него было психологически непросто. Я много к чему привык с Дьюпом, но сегодня он сам себя переплюнул.

  Сержант Макловски - сложный в общении, если ты помнишь, о чём я. Нет, не думай, что я боюсь его. Как прикажешь бояться человека, с которым в полёте сливаешься до частоты дыхания и пульса? Тем более, я давно уже подозревал, что он похуже смэшника. Так что ничего, в общем-то, между нами не изменилось. Не будь он тем, что есть, тварь бы со мной справилась.

   Да и знал я уже, что даже если Дьюп сильно не в духе, он сумеет себя сдержать. Он не псих и не самодур, вроде капрала или Зверюги, чтобы срываться на ком-то. А вот лезть с идиотскими вопросами, когда напарник сосредоточен, мне не стоило.

  Я потоптался на пороге. Дьюп всегда садится напротив двери, спиной к ней, но это не значит, что проход не контролируется. Напарник до тонкостей знает, как я двигаюсь и какие издаю при этом звуки. Да и шаги каждого в команде он, по-моему, тоже знает.

   Шаг вправо - я раздвинул дверь в санузел и сделал попытку умыться. Вода была холодная настолько, что едва не посыпалась мне в ладони. На индикаторе температуры висело +4 по Цельсию. Значит, его императорское величество недавно принимали душ. Ну-ну...

  Выглянул из санузла - спина на месте. Оставалось выбраться тихонько, завалиться на свою кровать и прикинуться переборкой. Не впервой, но муторно и не уютно. И выговорится хотелось до зуда в горле.

  Пираты и контрабандисты, с которыми мы сталкиваемся во время патрулирования, всё-таки люди. А в смэшниках - разума, схожего с нашим, ни капли. Но, получается, что разум для цивилизации - совсем не главное? Его отсутствие и сейчас не мешает смэшникам управлять нашими кораблями. Захватив корабль и сожрав экипаж, они имитируют его поведение и могут охотиться в космосе. Встретив в пространстве другой корабль, смэшники, если позволяет расстояние, читают мысли команды и внушают ей, что она - мясо. Если расстояние не позволяет, а внушать смэшники могут довольно ограниченно, считается, что на одну-две ek (условная единица качания, примерно 2,1 километра), они выходят с жертвой на видеосвязь и зомбируют экипаж через слуховые и зрительные зоны её мозга. Потом стыкуются с замороченным кораблём и начинают праздничный ужин. Смэшники жрут членов экипажа одного за другим, и никто не может сопротивляться. И даже медики не знают пока, чувствуют ли что-то эти безвольные жертвы.

   Вот так устроено всё вокруг нас - один радуется добыче, другого в это время переваривают заживо. Полная гармония добра и зла в природе. Наверное, и у смэшников есть свои представления о добре. Для них это что-то вроде посадки на малоразвитую планету, где они были бы обеспечены пропитанием на максимально долгий срок.

  Я задремал, а когда открыл глаза, Дьюп всё ещё созерцал погасший экран.

  Вот же вставило его. В спортзал, что ли пойти? Или в карты с парнями погонять?

  Я сладко потянулся, хотел, было, встать... Но тут, безо всякого предупредительного сигнала, замигала, разъезжаясь, мембрана двери. Интересно, кто из моих приятелей рискнул вломиться без стука в чужую личную зону? Неужели, Шумелка так возбудился слухами о смэшниках?

  Но в дверном проёме возник новый начмед в свежей красненькой униформе. И сразу же увяз в клейком прессе Дьюпа!

  Я от изумления сел на кровати. Устав имел право нарушить капрал или замполич, это могло быть чей-то идиотской шуткой, но медик..?

  Нет, я даже догадывался, что ему, примерно, надо. Он спрашивал меня сегодня, почему мой напарник не явился на медосвидетельствование.

  Дьюп медика проходит только перед боевыми дежурствами, а положено - каждое хэдово утро. Старый начмед этого в упор не замечал, а новый тут же и возбух, увидев, что двойку я представляю один, но с упорством Двуликого. Как и на рапорте отрабатываю за двоих. Повинность у меня такая, выраженная единожды и намертво скупым движением бровей Дьюпа. И начмеду я честно сказал: лучше не вникать. Этим и спровоцировал? Ну, наверное. Я ж не знал, что сержант Макловски сегодня вообще не в одном с нами шаттле.

  Начмед, наконец, исхитрился преодолеть условный порог нашей каюты, и я понял причину недоразумения: за спиной краснопузого маячил Зверюга. Ну да, этому можно и без стука. Хотя... стоило ли? Особенно, после вчерашней истории...

  Родной замполич с трудом опознавался в офицере, разодетом, как на парад. Тёмно-синяя форма соответствовала Уставу до последней нашивки, на ней цвели планки за немалые заслуги в деле воспитания отморозков, вроде меня, а обычно всклоченная шевелюра была аккуратно уложена в хвостик.

  Мне полагалось встать, и я даже дёрнулся было, но Зверюга махнул рукой: сиди. И озвучил:

  - Без чинов. Доброго вечера, лэры.

  И даже корпусом дёрнулся, что-то там вежливое изобразить.

  Ну, да. Только вот так в моём положении и можно получить свою дозу сахара. Замполич обязан обращаться ко мне, ставя перед званием 'лэр'. А ему самому этого не видать никогда.

  Я криво усмехнулся, размышляя можно ли считать подобострастное виляние позвоночником за извинение?

  Сладкий голос ДиРамоса ввинтился в спину моего так и не повернувшегося напарника и увяз в Бездне. Дьюп контактировать не собирался. Мало того, его массивная чёрная спина была жутко недовольна вторжением. Казалось, в ней сейчас откроется рот и пошлёт незваных гостей по известному адресу.

  Первым опомнился замполич:

  - Коммедив Ларшу, позвольте представить вам лэра Макловски! - рявкнул он во всю силу лёгких, пытаясь 'разбудить' Дьюпа. И тут же, испугавшись своего порыва, перешёл на шуршание. - Вы ведь так много мне про него рассказывали. Как и о возникших... гм... затруднениях... Хм... Полагаю лэр Макловски... вполне может их разрешить..?

  Зверюга расшаркивался, как на светском приёме. Если бы он лицезрел не спину, а лицо - ещё куда ни шло. Но вести диалог, лебезя перед задней частью своего подчинённого? И ведь не возмущался, болезный!

  Я ощутил на губах едкий вкус мести. А напарник... Напарник из транса так и не выпал, даже не шевельнулся. Зато живая тьма в нём подала признаки жизни, и в висках у меня заломило, а начмед пошёл красными пятнами.

  Вообще-то Дьюп балуется трансами не часто, но если уходит, то так просто назад не достучишься. И на спине прямо для дураков было написано: 'абонент не отвечает'. Потому замполич и начмед проворачивали сейчас смертельный трюк: вытащи Дьюпа из транса и останься в живых.

   Я мог не любить замполича, как угодно глубоко и долго, но игра становилась небезопасной. Неправильно выдернутый из транса напарник мог и покалечить. Я вперился в лицо парадному варианту Зверюги, и, когда он ощутил мой взгляд, приложил палец к губам.

   Выражение лица Ганзало ДиРамоса даже спустя годы греет мне сердце. Ни до, ни после я не видел, чтоб замполич хватал губами воздух, как вытащенная из воды рыба, и кивал мне с упорством игрушки-болванчика.

  В общем, мы с замполичем поняли друг друга. Но был ещё медик.

  Во-первых, это был свеженазначенный медик, и Дьюпа он совершенно не знал. Во-вторых, к уродам краснопузый не имел никакого отношения. Даже 'стажно-прыжкового', как ДиРамос. Потому ситуацию он совсем не просёк. А сыграть в пьесе главную роль ему очень хотелось.

  Пока мы с замполичем общались, как в замедленной съёмке, ведь кисель, разлитый Дьюпом в каюте, никуда не делся, медчучело отдышалось слегка и пискнуло:

  - Сержант Макловски? - голос дребезжал и вибрировал. Трудно не дрожать от страха, когда нет практики общения с уродами. - Я-а... посмотрел график освидетельствования пилотов. Вы-ы... не принимаете гормональные препараты и позволяете себе не проходить ежедневный осмотр. Вы-ы...

  И тут этот идиот зачем-то выбросил в сторону напарника руку. Не достал, конечно, но угрожающие безопасности движения Дьюп засекал даже спиной.

  Кресло словно бы дрогнуло, распухая в тесном пространстве каюты, и медленно сделало пол-оборота.

  Оно поворачивалось, а из неведомой Бездны в пустое тело возвращалось... нечто. Очень тёмное и злое, даже освещение в каюте притухло.

ГЛАВА 38

   Я сидел на кровати, отгороженный от начмеда плечистой фигурой напарника, и вслушивался, как между мною и краснопузым вырастает ещё и невидимая стена.

  - Вы не имеете права так себя вести! - выл медик, чувствуя, что сейчас с ним сделают что-то нехорошее. - Я напишу на вас рапорт! Я буду жаловаться капитану!

  Он дрожал и пятился, хотя Дьюп пока всего лишь молча смотрел сквозь него.

  Я знал этот 'пустой' взгляд, когда зрачок расширяется на всю радужку, и напарник глядит на тебя слепо и страшно. Чтобы отдать кристалл, мне пришлось продавить вчера почти такой же взгляд, и после этого от моего запаса сил, духа и воли остались только названия.

  Коммедив Ларшу, как мьёр, запас воли имел мизерный, потому из радиуса поражения дьюповым взглядом, буквально, выпрыгнул спиной вперёд.

  Коридорчик в нашей каюте для двоих маловат, и в его горловине как раз кресло Дьюпа, а потому медик, (какой конфуз!), налетел в тесноте на замполича, и в панике начал апеллировать к нему.

  Тот, застыл, бесшумно разевая рот, то ли от боли в отдавленной ноге, то ли просто по закону трагедии: к тому моменту я как раз решил, что пьеса у нас всё-таки больше похожа на приключения двух козлов.

  Куда пришёл, Зверюга понимал лучше, чем начмед. Вот только объяснить это медику у него никак не выходило. Всё, на что он был способен - кидать на меня бешенные взгляды. Пустые надежды. Рисковать головой из-за двух идиотов я не собирался.

  Гнусящий начмед напирал, и замполич качнулся вбок, едва не запнувшись о светило медицины..!

  Я не удержался, фыркнул. Морфировал замполич с последней нашей встречи знатно. Моралист редкой занудности? Зверюга? Скорее, Зверюшечка. Да и спасать его было поздно - Дьюпа два этих чудика уже вывели из транса.

   - Вы хотели мне что-то сказать, мьёр ДиРамос? - тихо спросил напарник, не имея привычки повышать без особой причины голос.

   Замполич помахал руками, балансируя на манер балерины, потом изловчился, нашарил левым кулаком грудь и замер в позе смирно, маяча Дьюпу свободной ладонью: он то растопыривал пальцы, то сжимал их в кулак.

  Я вцепился зубами в подушку, чтобы не заржать. Жаль только, что шоу было пантомимой!

  Кому было не смешно, так это Замполичу. Он попал меж двух огней, и медик уже нашёл в нём крайнего.

   - Вы не исполняете свои обязанности! - переключился он с чёрной формы на синюю. - Я буду жаловаться! Ваш ютлэр позволяет мутантам переходить границы! Как замполич, вы просто обязаны запротоколировать происходящее, как несанкционированное давление на мьёров! Он же не контролирует себя! Вдруг у него чумное бешенство?

   - Я... доложу капитану, - выдавил Зверюга.

  Пот тёк по его щекам, скрываясь за высокой стойкой воротника.

   - Капитану? Как только появится связь с ближайшим медцентром я доложу во Второе крыло!

   - Когда будете жаловаться, не забудьте доложить, что не знаете корабельного Устава, - поморщился Дьюп. Он не любил резких высоких звуков. - Капитанская - лифт по коридору налево!

  Напарник не двинулся с места, но медик с замполичем, кажется, получили хорошего пинка. Зверюга попятился, а начмед - так просто влип в мембрану.

   - ...распустились на рейде! Это вам здесь не Юг... - помидор продолжал стенать, даже ощутив, что отступать дальше некуда.

   - Другие вопросы ко мне есть? - нахмурился Дьюп. - Если это всё, мьёр Ларшу, займите уже чем-нибудь рот!

   Последнее прозвучало, как пощёчина, и возымело примерно такое же действие. Потому что мембрана разъехалась, и медик провалился в коридор!

   Я, воя от смеха, нырнул с головой под подушку. Смех был, скорее, нервной разрядкой, окончание у этой истории могло быть совсем невесёлым. Но ведь умел же Дьюп самыми простыми словами сказать что-нибудь очень смешное и обидное!

  Стоило медику исчезнуть, и я услышал, как ДиРамос морфирует обратно в Зверюгу. У кого-то разрядка - смех, а у кого-то и мат.

  - Твою родню, Макловски! - выдохнул он. - Почему ты, мать твою растак, лезешь всегда, когда мне нужно отчитываться перед комиссиями?! Вот где написано, что как у меня комиссия, так у тебя сезонные обострения?! Сигналил же - жаба из ГенДепа! Теперь сам будешь последствия хлебать! И придурок твой! И я с вами двумя!

  Далее последовали разнообраные нецензурные характеристики моей скромной персоны. Хоть записывай.

  - Не боишься, Ганзало, что медик под дверью слушает? - расслабленно и безразлично спросил Дьюп. Бранная лексика его не напрягала совершенно.

  - Да он уже скачет на пол пути к капитанской! И отчет я Эндирю скинул! Подтверди, что разрешение на съемку дал. Протокол должен был капнуть тебе на браслет.

  - Пришёл, не шуми, - Дьюп поморщился. - Запись?

  - Дубль у тебя есть. Ничего эта медкрыса не докажет. Не видно ж там, чем ты из него неврастеника делаешь. Ты ведь, падла, и у голопроектора тогда стравил пацанов в чистую! Ты карьеру мне испортить решил?

  - К капитану тебе не пора? - перебил Дьюп.

  - А тебе не пора уже огрести от Кэйси? Тарга! Дьюп и есть дьюп! - Замполич уже в привычном бешенстве вылетел в мембрану, а я рискнул-таки высунуть голову из-под подушки.

  В каюте стало тихо. 'Желе' ушло, но в воздухе плавал острый неприятный запах. Медик, что ли, обгадился?

  Меня тут же разобрал новый приступ смеха, и я повалился на подушку. А Дьюп опять уставился в экран, но уже хотя бы моргая для разнообразия.

  - Выспался? - спросил он, когда я перестал издавать компрометирующие звуки.

  Значит, его отпустило, наконец.

   Я кивнул и сел на кровати.

   - А ты не боишься, что он в Гендеп будет жаловаться?

   - Ну, пускай попробует, - Дьюп повёл плечами. - Много нового для себя узнает.

   Хотелось расспросить его про медика, но было всё ещё зябко и зыбко от висящего в каюте раздражения. И вообще, если Дьюп что-то делает, истина, как правило, на его стороне.

   Я вызвал с браслета голотекст корабельного Устава и выяснил, что уже старший сержант имеет право сам решать, проходить ему гормональную терапию или нет. А проходить медкомиссию даже я обязан был только перед штатным или боевым дежурством. Ежедневно - это по желанию. Но на 'Аисте' было заведено иначе, и никто не спорил. Дьюп тоже, в общем-то, не спорил. Он просто не ходил в медотсек, и бывший начмед нарушением это не считал.

   Довольный собой, я погасил картинку.

  - Веймс сказал, смэшников засекли в секторе, а мы - вроде приманки. Думаешь, чушь? - спросил, видя, что Дьюп уже способен со мной разговаривать. - Или риск у нас двойной?

  - Может, и двойной, - Дьюп нахмурился.

  - А смэшники - это действительно настолько... опасно? - поинтересовался я осторожно, не зная, как начать разговор про 'Ато Риа' и контейнеры.

  - Смотря где, - бросил Дьюп, встал и начал копаться в своих вещах. - В космосе при низких скоростях и на молодых колониях - более чем.

  - А для кораблей крыла?

  - Пока висим, ранг корабля значения не имеет, только скорость.

  - А-а, - протянул я, как будто что-то понял.

  Причём тут скорость? Не убегать же мы от них будем? Или он имеет в виду, что перемещение в зоне Метью происходит при разгоне до сверхсветовых скоростей? А уже световая - даёт теневые помехи. У Муффаски было написано, что тень - смертельна для смэшников.

  - Дьюп, а почему они охотятся именно на людей? Мало ли другой фауны? Человек - тоже опасный хищник.

  - Это тебе Веймс сказал? - хмыкнул напарник. - А самому подумать?

  - Мне показалось, он правильно говорит.

  - Самые дурацкие утверждения всегда выглядят чрезмерно правильно, так их и различают. Думай, не заскрипит же там у тебя. Что делают животные, когда посреди саванны садится полутяжёлый катер?

  - Ну... разбегаются, наверное.

  - А люди?

  - Смотря, зачем сел, - я представил, как на планету садится неопознанная машина смэшников. Они и сигналы бедствия подают, и нештатные посадки изображают весьма небесталанно... - Люди побегут к катеру, наверное.

  - Ну и на кого хищнику удобнее охотиться?

  - Значит, корабль для них - приманка? Они нас как рыбу на червяка ловят?

  - Очень удачно ловят. На F16 до сих пор карантин, на Атрее-2 сидит генконтроль. Там эта жратва продолжалась четыре месяца. Сейчас последствия изучают от длительного пищевого симбиоза.

  - Но все линии сектора мы контролировать не сможем! Веймс сказал 43-46 ост. У нас тут всего четыре крейсера - 'Парус', 'Нирвана' 'Дело чести'. Ну и наш 'Аист'.

  - Не сможем. Тем более 'Парус' - скорее обуза против смэшников, а 'Нирвана'... 'Нирвана', если что, нас только добьет. И вряд ли нам кого-то дольют. Ситуация неспокойная на развязках. Основные силы Армады будут висеть у Дриады и в поясе Гампсона.

  'Парус' - обуза? Ну, да, это очень старый корабль, безопасность там может быть не на высоте... А почему нас добьёт 'Нирвана'? И... 'Дело чести'? Почему он не назвал 'Дело чести'? И ведь не ответит, если спрошу...

  - Дьюп, а зачем тебе компресионка? У нас же 'боевое' только завтра? - Я увидел, как он вытаскивает иссиня-чёрные фрагменты из стенного шкафа над кроватью.

   - Любопытной Вэаре... - усмехнулся напарник, в тридцать секунд собрал все: от сапог до нательника, набросил на плечи китель от парадки и вышел из каюты.

   Если не приглядываться, казалось, что он как всегда в парадной форме. Но компрессионка позволяет поднимать грузы, превышающие твою собственную массу почти в четыре раза. Наверное, он ушёл искать ящики.

  Я вздохнул. Логан мне чётко сказал: твоё дело сидеть и никуда не влипать. И я мужественно сидел в каюте. Но даже к отбою не дождался Дьюпа. И медик тоже куда-то сгинул.

  Сны был дурные, но, к счастью, на этот раз без смэшников.

  Следующим условным утром я подскочил с сигналом, как и положено по Уставу. Напарника не было. Он так и не вернулся из своих блужданий по кораблю. Впрочем, до дежурства оставалось ещё почти три часа.

  Я сходил в медотсек и в столовую. Отпробовал выращенного в оранжерее винограда. Он был толстокожий и слишком сладкий, зато свой. Хотел, было, с парнями посидеть, убивая оставшееся время, но болтовня ни о чём быстро перешла в смэшную фазу, и я резко откланялся.

  Нервно мне было, но что я мог сделать? Спуститься вниз и искать Дьюпа? Чтобы он опять меня спасал? А до меня ли ему? Если твари уже вылупились, то скоро достигнут взрослой фазы, у них это быстро. И опасность для экипажа сразу возрастёт в сотни раз. И вообще, если бы ему нужна была приманка из моей лэрской тушки, он бы мне сам сказал.

  Однако сидеть в четырёх стенах было невмочь. Не заточен я под 'сидеть и ничего не делать'. Решил было тихо и чинно прогуляться до оранжереи, посмотреть на этот самый виноград, но у лифта меня перехватил дежурный офицер.

  - Младший сержант Веарен?

  - Рад служить, лэр лейтенант!

  Лицо было незнакомое, а нашивки - цветов 'Нирваны'.

  'Нирвана нас только добьёт...'

  Почему - добьёт? И зачем у нас тут павлины с чужого корабля прогуливаются? Синенькие да в лейтенантских нашивках?

  Лейтенант - вообще редкое звание для урода. Оно говорит о наследственных привилегиях или личном героизме. Ну, нет на линейных крейсерах особенной работы для лейтенанта. Старший сержант - потолок полномочий, он и командует Щитом. Выше только Бог и ютлэр. Это в Хаттскую войну, когда за рейд можно было потерять половину щитовиков, присваивали лейтенанта. Обычно - самым живучим или тем, кто брал командование на себя, после гибели ютлера. Ни на то, ни на другое пацан в кителе с нашивками 'Нирваны' явно не тянул. Зато, учитывая холёность, вполне мог оказаться очередным племянником лорда-консорта. Только не мьёром, а лэром, для разнообразия.

  Мой 'салют' мальчик с верхотуры просто проигнорировал, сразу перейдя к делу. Голубые стеклянные глаза, чуть на выкате, скользили по мне, как по переборке.

  - Вы снимаетесь с боевого дежурства и заступаете в смену на терминал.

  Кто ж такой умный мне это 'тело' прислал? И не пошлёшь голубчика к самым истокам корабельного хамства, не капрал же. Но и подчиняться ему смешно! Лэр-лейтенант у нас на 'Аисте' - чужак, он имеет право приказать мне только при двух вариантах ЧП: косяк на рейде или 'выход из игры' Лидера Щита. Дьюпа я видел только вчера, а на раппорте столько накосячить, чтобы меня сняли с дежурства, просто не успел.

  - Разрешите уточнить, лэр лейтенант? - за словом я никогда в карман не лез. - Можно узнать, чем провинился?

  Вопрос лейтенанту не понравился.

  - Ничем не провинились, - поморщился он. - Но пары у вас сейчас нет. Ваш первый в госпитальном отсеке с признаками чумной лихорадки. Болезнь заразная, а у него в личном деле указан микробиотический контакт полугодичной давности. Вы наверняка слышали, сколько наших полегло на грунте Нетрона? Потому, не распространяйтесь пока об этом, а отправляйтесь на терминал, если не желаете сидеть в изоляторе. Там вам ещё меньше понравится! Ещё вопросы?

  Ах, тебе ещё вопросы мои нужны, обезьяна бархатная! Окустеть, какая радость привалила! Технически, если Лидер Три выбывал, то Щит должен был возглавить я сам, как его напарник, а не какое-то чужеродное мурло!

  - Разрешите исполнять? - Спорить с 'чужаком' было бесполезно, но и подчиняться я ему не собирался.

  - Исполняйте.

  Ну, медик, ну, мстительная зараза, - размышлял я, быстро шагая по радиальному коридору. Или не только медик? Кому нужно было убрать Дьюпа? Только тому, кто привёз сюда контейнеры со смэшниками! У него - свои цели, и Дьюп ему мешает. А медик...

  До смены и выяснения, сняли-таки меня приказом или не удосужились, оставалось около часа, и я ещё успевал устроить скандал в медотсеке. В 'болезнь' Дьюпа мог поверить только новичок-лейтенант. Мой напарник даже насморк не схватил ни разу со времени нашего знакомства. Всё, чем он страдал, это непереносимость идиотов!

   К начмеду надо было ещё прорваться, и я начал с медконсультанта на входе.

   - Как мне навестить сержанта Макловски? - спросил, не утруждая себя словом 'здрасьте'.

   Дежурный медик сначала непонимающе нахмурился, а потом взгляд его ушёл влево. Парень явно соображал, что бы мне соврать.

   И тут начмеду не повезло: его зам вывернул из лаборатории прямо на меня.

   - Я тоже умею жаловаться капитану! - перегородив ему дорогу, я выпалил первое, что пришло в голову.

   - Вы о чём, молодой человек? - растерялся замначмеда.

   - Где сержант Макловски?!

   Повисла пауза. Со стороны ситуация выглядела более чем идиотской: пришёл какой-то пилот и пытается вломиться в карантинную зону, а ему никто не напоминает о дисциплине, только испуганно хлопают в четыре глаза.

  Градус марзма был так высок, что я уже не удивился, когда из лаборатории вышел наш капитан в сопровождении двоих в штатском. Он узнал меня и остановился.

   - Что за шум, а драки нету? - спросил один из штатских, низенький улыбчивый гриб.

   Второй, чуть повыше, квадратный от навороченной под формой защитной сетки, прямо-таки вызверился на меня. Испугал, как же. Куда ему до Дьюпа.

   - А это как раз его новый напарник, но, видимо, не менее горячий, чем Гревьё, - пояснил капитан обоим штатским. - Вам передали приказ проследовать на терминал, младший сержант? - спросил он совершенно без нерва.

   - Так точно, - ответил я, автоматически принимая предложенный тон.

   - Ну, вот и отправляйтесь, - капитан улыбнулся мне. - Вылечат вашего первого. От чумного бешенства второй раз не умирают. И начмеда нашего вылечат, если подозрения подтвердятся. Но тут уже не до посещений, сами понимаете. Зачем вам продолжать дурные традиции? Тем более оба контактных на изоляции в автокапсулах. Я распоряжусь, чтобы вас сразу известили, когда посещения разрешат.

   Его отеческая улыбка ввела меня в ступор. Я попятился, потому что эти трое вознамерились выйти из медотсека.

   Но, когда дверь закрылась за спиной капитана, пропустившего своих гостей вперёд, я долго и внимательно посмотрел на медиков. Пусть только выкинут что-нибудь, за мной не заржавеет.

  Я не знал, чем могу насолить 'краснопузым', но в долгу бы не остался, не моё. Тоже мне 'чумное бешенство' прямиком с Нетрона... Нетрон - это же планета, где бывший напарник Дьюпа, Гревьё, был съеден смэшниками? Но... Дьюп - пилот-стрелок, что он на грунте-то забыл? Там спецон работал или десант. Медик - сволочь, ему достаточно, что в документах был указан контакт с чумой, чтобы заложить в капсулу для полной проверки!

  Стоп. Капитан что, и начмеда в карантин засадил?!

  Я представил, как краснопузый бьется в истерике и хмыкнул. Да, кэпу новый начмед тоже пришёлся не ко двору. Но меня-то на терминал - за что?! За компанию?

  Пришлось пехать по коридорам на терминал. Туда по технике безопасности даже лифты не ходят.

  Терминал - узел почти бесполезный на корабле, этакий 'крайний случай'. Если разнесут и раппорт, и навигаторскую, и капитанский пульт, то команды можно будет отдавать напрямую с терминала. Он находится прямо на встроенном в 'Аист' эвакуационном диске. Это рубка эвакуатора, если тебе так понятнее.

  На терминал ведёт фильтрационный стыковочный шлюз, вроде тех, что на обшивке. И система жизнеобеспечения здесь автономная. А расположен терминал непосредственно под реактором антивещества. Накроет реактор, тогда и отстреливаться будет некому. И вообще, когда стреляют, на терминале жарко. Изоляция на основе пузырьков кермита не спасает.

  Диск эвакуатора похож на ракушку. Он оборудован капсулами для искусственного сна и системами спасения. Если корабль окажется на грани гибели, экипаж 'Аиста' отступит в пространство эвакуатора, а вся оставшаяся на тот момент положительная масса крейсера будет аннигилирована для создания прокола - искусственной дыры Метью, в которую провалится эвакуационный диск, чтоб всплыть в соседнем от побоища секторе.

   Почему побоища? А что ещё может вывести из строя далтитовую крепость? Разнести её до Первой палубы? Авария? Столкновения корабля с дюжиной вражеских? В Хаттскую войну, может, и были такие прецеденты, но в учебнике истории их нет. Поэтому терминал - самая бесполезная часть линейного крейсера.

  И дежурный сидит на терминале один, как хаттская сирота, в окружении резервных пультов, которые кто-то припёр сюда 'на всякий случай'.

  А, может, он пульты охраняет. Вдруг кто сопрёт? Ведь в помещении терминала размером в пол кают-компании - толпы народа бродят. Невидимые. В смысле, пусто, как на лысине. Только контейнеры 'последнего склада' стоят, да барахло всякое, которое техники приноровились здесь хранить. Кэп и на это смотрит сквозь пальцы. И привинченных к полу контейнеров там не меньше трёх сотен. Хотя по Уставу в дежурном помещении терминала не должно быть ничего, кроме малого навигационного пульта с ложементом и капсулы меддиагноста.

  На рейде терминальные дежурства шли, как и положено, в особо жёстком режиме. По сути - меня просто изолировали здесь на неделю. Столько длилась смена, которую мне пришлось делить с простым техником, потому что уродов, вообще-то, на терминал не ставят.

  В чём состояло дежурство? В пародии на рапорт. Заведено так в Армаде, что любая команда по кораблю по традиции идёт через терминал. И терминальный - самый мелкий юнга, который последним говорит 'есть'. Например, навигатор командует: 'Переключиться на двигатели высокого ускорения'. Машинный отсек отзывается: 'Есть переключиться!' Раппорт фиксирует, и дежурный на терминале тоже нажимает свою кнопку: 'Переключение подтверждаю'.

  Ну и 'чёрный ящик' на терминале, разумеется, тоже пишет. И раритетный пластиковый бортовой журнал, кстати, не капитан заполняет, а дежурные терминала по традиции от руки калякают, уж у кого какой почерк.

  Перемещаться 'Аист' никуда не собирался. Мы вращались по стабильной орбите вокруг зоны Метью. А значит, делать мне вообще было нечего. Разве что начать перемножать трехзначные числа, лёжа в ложементе и уставившись в навигационный экран?

  Лейтенантик оказался прав: что карантин, что терминал. И я маялся на терминале - то на узкой койке, то в ложементе - да ругал разными древними словами единственного подчинённого мне техника. Якобы подчинённого. Потому что этот мелкий носатый бандак дежурил на терминале регулярно, знал тут все входы и выходы, и не планировал, что урода подсадят вдруг начальником смены. Понятно, что я испортил ему заслуженный недельный отдых.

   Жили я и носатый в закутке между контейнерами, у нас был запас еды лет на десять, куча свободного времени, и одна проклятая кнопка, которую на рейде положено было нажимать каждые двадцать минут. Порядок такой: нажал, назвал время и объявил, что на терминале никто до сих пор не повесился от скуки.

  Поскольку отношения с техом у нас не сложились вообще, мы дежурили на кнопке по расписанному начальством графику с пересменкой каждые три часа днем и шесть - ночью.

   Не знаю, специально или нет, но дали мне в напарники придурка, что уродов боялся как огня, а смэшников не боялся вообще. То есть меня он, хэдова поросль, держал за монстра, а байки травить про эс-эм разум почитал за детское развлечение. И я сам не знаю, как я его не прибил за это.

  Где-то в недрах корабля лежал в изоляции Дьюп, а я развлекался, разглядывая редкие зубы и утиный нос желтопузого техника, да наблюдал, как автоматика ставит галочки-подтверждения.

  Корабль жил. Но сколько это будет продолжаться при таком раскладе, я не знал.

  Логан, судя по его словам, был не один, а с командой единомышленников. Значит, работа по обнаружению смэшников как-то двигалась?

  Замглавтеха ясно дал мне понять, что мечтает только об одном - чтобы я никуда не влез и не сломал себе раньше времени шею. Но как же тошно мне было сидеть и караулить самого себя, Хэд и все его праведники!

  Смэшники регулярно снились мне по ночам. Иногда я просыпался с криком, иногда просто в поту. Но понятно, что техник, который как раз бодрствовал, пока я спал, слышал все мои вопли.

  Сначала он пытался меня подначивать. Садился рядом во время моей смены, когда я был слит с ложементом и не мог встать, чтобы врезать ему, и начинал рассказывать. Мол, просыпается один новичок утром, а весь корабль зомбирован смэшниками. Или как дежурному небольшой пассажирской эмки по удалёнке отсигналил рейсовый корт. Дурак дежурный дождался сближения, вышел на видеосвязь и увидел на корте свою маму, которая слёзно просила сына принять медицинский транспорт с больным папочкой. Смэшники 'маму' воссоздали до мелочей. В результате патрульные нашли брошенную эмку, лишённую белка абсолютно, даже землю в оранжерее смэшники сожрали, а у биороботов объели весь сервомеханизм.

  Урод, эпитэ а матэ.

  Я старался не слушать его, знал, что все эти пугалки - гроша ломаного не стоят по сравнению с тем, что могло твориться сейчас на корабле, но желтопузый старательно приводил меня в бешенство. И космос становился всё ближе, а любой случайный звук грозил сорваться в тоненький писк.

  Не помню, на какой день я начал разговаривать сам с собой. Кажется, к исходу второго.

  Думаешь от безделья нельзя свихнуться? У меня и без терминала после синего льда были проблемы с крышей. Ещё бы она не закустилась - в личном-то изоляторе, с медкапсулой по левую сторону от ложемента, которая всё время пялилась на меня, и с недоумком-техом, который заранее шарахался, как от психа.

  Логан - не Дьюп, не факт, что он мог справиться с ситуацией. А вдруг крейсер постепенно переходит под 'пищевой' контроль смэшников? Сколько им нужно времени, чтобы захватить 'Аист'? Это только по рассказам желтопузика выходило, что корабль можно зомбировать в считанные минуты. В 'Атто Риа' Муффаски не был так категоричен.

  Смэшник не - машина. Зомбирование отнимало у него силы, а наши новорожденные огрызки были юны, глупы и неловки. Они должны были поначалу прятаться на нижних палубах и тихонько кушать малоценных членов экипажа, чтобы не поднимать на корабле уж слишком большой кипеж. Должны были найти на 'Аисте' 'жрецов', которые станут проводниками воли, помогут сориентироваться, создать иерархию пищевой цепочки. Только набрав минимальную массу, новорожденные станут способны усилием своего хитрого мозга распространить 'круговое' влияние и захватить одним психическим ударом сразу квадратный километр корабля. Но ведь и корабль наш - не корт. На рейде он - обтекаемое тело, длиной 6 единиц, это почти 8 кэмэ.

  Высчитать время захвата корабля я не мог. Я не знал, сколько смэшников уже бегает по 'Аисту', и сколько дней им необходимо, чтобы стать достаточно взрослыми для серьёзной охоты на людей. Я приходил в ужас, осознавая, что, когда закончится моя смена на терминале, вполне могу оказаться в их 'тёплой' компании.

  Почему Дьюп согласился лечь в медотсек? По просьбе капитана? Ведь кэп зачем-то приходил к... К условно заражённому чумной лихорадкой?! Хэдова бездна...

  От таких мыслей меня бросало в пот. Я плохо спал, аппетит пропал совершенно, а потом и в глазах начало двоиться. Мне казалось, что вокруг всё кипит.

  Одна часть меня рвалась плюнуть на приказ, выбраться с терминала и посмотреть, что там, на корабле? Вторая сопротивлялась. Она помнила: зампотех велел сидеть и не отсвечивать. Но ведь я не присягал слушаться зампотеха! Подчиняться Логану, и даже капитану, я был обязан только в отсутствие прямых приказов моего старшего. Потому что моим первым и непосредственным начальником был Дьюп, а он не сказал мне ничего! Не мог? Не хотел? Задумал что-то? Или обстоятельства оказались сильнее его?

  Я рвался наружу. Спасала только страховка ложемента, которую я перед сменой закреплял самым жёстким из возможных способов, 'залив' себя, как для работы в невесомости. Но страховка физического бунта не мешала мозгу распараллеливать меня изнутри. И к концу вторых суток дежурства, в моей голове объявилось сразу три посторонних Веарена.

  Веарен N1 - был мною, но до синего льда. Здоровенная фермерская дитятя, небесталанная, раз без денег и связей взяли в Академию Армады.

  Веарен N2 примерно равнялся тому психу, каким я ощущал себя последние две недели. Этот явно был болен, впадал то в веселие, то в уныние, тосковал по Дьюпу и мог выкинуть что угодно: придушить техника-напарника или кинуться выяснять, что происходит на корабле.

  А ещё существовал Веарен N3, добрый чудик с пищалками в башке, снами про смэшников и 'Атто Риа', которая засела у него в мозгу. Он успокаивал Веарена N2 и подшучивал над Веареном N1, а иногда даже выдавал какие-то разумные идеи.

  И вот эти трое - Деревенский Идиот, Псих и Чудак начали, в конце концов, беседовать между собой, коротая часы дежурства.

   Сначала я здорово струсил, когда понял, что они меня игнорируют, и я им, в общем-то, не хозяин. Но спецбраслет, куда были закачаны медицинские программы, почему-то молчал, техник тоже не замечал во мне ничего особенного. И я, слегка успокоившись, решил, что растроение личности позволяет хоть как-то коротать время и не думать, что я увижу на корабле, когда вернусь с терминала.

  ...Логана с коллекцией ящиков? Корабль, переполненный зомбированными друзьями? Что?

   Мне было страшно. Помочь мне мог только Дьюп. Он был единственным живым и твёрдым в этой текучей реальности страхов и надежд. Но Дьюп лежал в медкапсуле, а Веарены с каждым кошмаром про смэшников становились всё чётче и всё комфортнее чувствовали себя в моей голове.

  К третьим суткам я уже почти не мог спать, боясь проснуться и потерять остатки собственного 'я'. Блуждал вместо сна, как зомби, между контейнерами и тупо сверял номера с протоколом 'последнего склада'.

  Чья это была идея, моя или одного из троих? Психу бы и в голову не пришло, что контейнеры, которые искал Логан, могут затеряться на терминале. А Идиот был слишком туп, чтобы размышлять вне рамок приказа. Я надеялся, что это была ещё всё-таки именно моя идея.

   Наверное, особого смысла в ней не было, мне просто нужна была веская причина, чтобы строчить Логану записку за запиской. Удостоверяться, что хотя бы он - жив.

  'Дежурный на терминале сержант Веарен просит заместителя главного техника, лэра К. Логана, проверить необходимость складирования на терминале... (тут рука дёргалась написать 'всякого хлама', но сдерживался), контейнеров с номерами...'

   Стоит отдать должное замглавтеха, он, молча, сносил мои бесконечные письма с такими же бесконечными маркировками. А потом Идиота осенило, что ящики попадают на терминал, скорее всего, именно с разрешения Логана. И даже жалкая мотивация к внешней деятельности пропала. Приходилось коротать время, слушая, как три Веарена общаются между собой.

   Вот Идиот... Душевный парнишка. Сбежал из дома с частью отцовской выручки от продажи мяса на аукционе. Отец хотел, чтоб Идиот стал фермером. А Идиот хотел летать. Купил билет до центральных миров. Сменил торгово-экономическое Четвертое Крыло на Третье, Военное, расписался у рекрутера и сдал самого себя на мясо. Чудо, что до Академии сумел добраться. Нет, не на топливе из выдающегося образования или интеллекта, не будем ему льстить. Идиот был абсолютно здоров и так же абсолютно показывал запредельные результаты по тестам на реакцию. А уж шесть лет Академии из кого угодно сделают достойного члена Армады: игрока в карты, любителя легкой наркоты и красивых девушек. Ну, и, конечно, Идиот был идеальным винтиком в системе утилизации двуногих, нелояльных Империи. Он был оружием, которому платят очень приличные суммы в эрго, элитным оружием, не имеющим привычки размышлять над приказами.

   За что Чудак уважал Идиота?

   Деньги отцу вернул с первых же жалований, по 'фэл', самой дорогой и надёжной системе расчёта. Конечно, он смог это сделать только через шесть лет учёбы, ведь в учебке жил на казённом. Но всё-таки вернул. Ещё у Идиота имелось-таки два высших военных образования. Правдами и не правдами, но пацан, которого сначала определили в десант, пролез в пилоты. Значит, была в нём искра разума. Если вообще не умеешь соображать, ты не пилот, ты - труп.

  Но Идиот не мог быть на 100% мною, иначе я вылетел бы от Дьюпа. Дьюпу мало было искры, он желал иметь рядом что-то, похожее на него самого. А я давно подозревал, что между ним и мною простирается интеллектуальная бездна.

  Поначалу я вообще не умел осмысливать что-то вне тактических задач. Не сдох на Ориссе - отлично, взяли в основной состав - замечательно. Жизнерадостный здоровенный болван: два метра ростом, образцовая физкарта...

  В этот момент злющий мелкий тех скинул мне на браслет записку, что я - бессовестный эксплуататор, и должен был сменить его на ложементе еще пятнадцать минут назад.

  Психа такая новость рассмешила, у Идиота сработал служебный рефлекс. В результате я дошёл прогулочным шагом до пультов, где и обнаружил теха, который... рубился с навигационным компьютером в шашки!

   Я стоял, смотрел, как появляются и исчезают на основном поле маленькие фигурки, больше похожие на сферы мини-контейнеров, чем на шашки, и думал, что желтопузик с астероидов в рубашке родился. Если бы я узнал о шашках после смены - убил бы обоих. В смысле, Идиот придушил бы теха за всё его хорошее, а сам пошёл бы под суд, в психушку или на второй завтрак смэшникам, тут уж как повезло бы. Но с шашками у меня неожиданно появлялся реальный шанс дожить до окончания дежурства.

   - Ты - псих! - оповестил меня техник. - А если б я на ложементе обделался?

  Он выпутался из напузырника, мягкой силиконовой сбруи ложемента, и начал обходить меня бочком по кривой.

  Идиот пожал плечами: он не понимал, что мешает теху использовать ложемент и как туалет, там эта функция предусмотрена. А то, что ей, обычно пользуются только в автономном полёте, так это не причина мочить штаны.

  Но стеснительный техник ускакал, и шашки не закрыл.

  'Вот так не состоялось первое убийство в состоянии аффекта от непрекращающегося дежурства', - подумал Идиот. Ему не хватило бы ни навыка, ни знаний так крякнуть навигаторский комп, чтобы сформировалось подобие голополя для игры в шашки, вместо привычной заставки-картинки на экране.

  Шашки были нарисованы довольно коряво, но никого из меня это не напрягало, эстетством мы не страдали. И с этого момента у нас с мелким техом пошли полная любовь и взаимопонимание. В том смысле, что он оставлял мне шашки, когда шёл покемарить, а я отсиживал за него две дополнительных смены. Всё равно спать не получалось: кошмары становились всё более навязчивыми и удушающими, почти как тогда, в лифте. Я чуть задрёмывал и тут же просыпался в поту. Боялся не проснуться уже, или проснуться, но не собой.

  Отключался я пару раз и в ложементе, ровно на 19 минут 55 секунд, просыпался от зуммера, который вывел себе 'в ухо', и это было всё, на что я был способен в плане сна без сновидений.

  Псих, Идиот и Чудак меня покидать не спешили. Стоило задуматься над ходом, как Псих начинал ныть и тосковать по Дьюпу, Идиот - орать, что он тут один 'сферический куст в вакууме', и надо вообще-то спасаться, а мы все - ничего не понимаем и... И он был прав.

  А Чудак... Чудак, чаще всего, играл вместе со мной, и его я боялся меньше двух других.

   Конечно, лучше бы мне уткнуться в шашки и вообще ни о чём не думать. Чужие диалоги в голове - это, всё-таки, наверное, уже безумие, да? И я уходил в игру по самые уши, благо она того стоила.

  Голошашки - занятие не для слабонервных. Комп открывает тебе огромное поле обычного пространства виртуальной доски и невидимое поле подпространства. Как бы 'белая' и 'чёрная' реальность. На поле обычного пространства шашки белые, в подпространстве они же - чёрные. Шашки соперников различаются не цветом, а выбранными гербами.

  Механика игры проста: есть две 'параллельных' доски 54 на 54 клетки каждая, нужно построить две базы - на первой и на второй линии пространства. Шашек даётся по числу клеток: сколько удержишь, столько система и прорисует. Сначала ты закладываешь основу базы (из нескольких шашек), затем начинаешь 'разведку пространства', где тебя и поджидает противник.

   Зачем нужна чёрная доска подпространства? За тем, что через него, пожертвовав ходом белой шашки, чёрная может всплыть в любую незанятую клетку верхней доски. Зажал противник ходы пятёрке белых шашек, любая из них может уйти на параллельную доску, а оттуда прыгнуть хоть на 'белую' базу противника, если ей позволяют ходы на 'чёрной' доске. Единственное условие: шашка не может дольше трех ходов оставаться чёрной. Она должна вовремя проявиться на доске 'белого' пространства, иначе сгорает, становясь трофеем противника. Первым ходом 'белая' шашка ныряет в черноту, на втором или третьем должна вынырнуть.

   Пилоту двойки как никому понятен принцип такой игры. Да и на дежурстве, если накроют именно за шашками, тоже ничего, кроме выговора, не влепят.

   Шашист из меня был никакой, но игра всё равно отвлекала от мыслей о том, что творилось на 'Аисте'. Там тоже имелось 'белое' поле событий - боевое дежурство в отдалённом, малоизученном секторе - и его теневая подложка - контейнеры со смэшниками на нижней палубе. Где они всплывут в 'белый' сектор? И что делать мне?

  Сводный хор Веаренов подсказывать не спешил, но за игрой следил с интересом. Потому что играл я против компа, а Веарены, как личности виртуальные, разумеется болели за него. И я проигрывал кон за коном: компу, себе и им.

  Я не мог нарушить приказ и покинуть терминал. Но даже если бы мог - какая от меня польза? Что я могу? Если смэшник не сумел меня зомбировать, значит ли это, что у меня есть хоть какой-то иммунитет к этой заразе? Да, я - урод, я мало внушаемый. Но смэшник... Он же меня едва не...

  'Сожрал, сожрал! - веселился Идиот, - И напарничек у тебя такой же, как этот эс-эм желудок. Разницы тебе быть жрецом желудка или жрецом Дьюпа?'

   Я, проигнорировал Идиота и сосредоточился на игре: построил часть белой базы, а затем углубился в интриги на параллельном поле.

  Неужели капитан не знал, что творится на корабле? Почему Дьюп ему не сказал? Или сказал? Но тогда Дьюп не в медотсеке, а меня сунули на терминал, чтобы я ему не мешал? Он ведь мне - ни полслова...

   'Дьюп бы так не поступил! Логан говорил, что ты нужен Дьюпу!' - Псих прямо живянкой расцвел. Идиот только сплюнул. Учитывая, что он делил с двумя другими мой мозг, мне захотелось приложить его пару раз башкой о далтит.

   Я зажмурился, давая глазам и психике отдохнуть. Комп пикнул, и я, не глядя, нажал подтверждение сигнала по Армаде.

   'Да с чего ты взял, что кэп не знает? - усмехнулся Чудак. - Комиссия Гендепа искала к чему придраться, чтобы легально послать нас в патруль на крайний Север и замочить здесь'.

  'Кэп дал им шикарный кустистый повод', - поддакнул Идиот.

  'Вот-вот. Неужели ты думаешь, что капитан сделал это случайно? - продолжал Чудак. - Где 'случайно', и где человек с его опытом и стажем?'

  Чудак редко вставлял реплики, но уж если вставлял, то даже Психу становилось ясно, что Эндирю Сарквози не просто знает весь расклад, а судя по истории с комиссией - сам его играет.

  Значит, и Дьюп в лазарете по его милости? Но тогда выходит, что капитан хотел уничтожить свой собственный корабль?!

  Я открыл глаза, уставился на экран, не понимая, откуда у меня шашка на четвёртой диагонали, и потёр разом вспотевший лоб.

  Вывод? Да никакого! У меня уже кэп играет за смэшников!

  Я в раздражении смешал виртуальные фигурки.

  Я - идиот и псих! Дьюп посадил меня на терминал с конкретной целью! Он полагал, что я должен был понять всё сам! Но что??

   Снова расставил фигуры и бросил первую белую шашку на базу.

  Дьюп ничего не сказал мне - так он сроду ничего не говорит! Но о чём-то действительно важном он бы предупредил. Значит, он полагает, что в текущей ситуации я могу делать только одно. Что? На кнопку нажимать?? Зачем ему это надо, чтобы кто-то продолжал нажимать на кнопку, даже если всех остальных сожрут смэшники?

  'Ню-ню, зелёный кустик, - заржал Идиот. - Кончай терзать моск. Лучше сиди ровно и не отсвечивай. Рассчитывать на ботву в играх хищников может только тот, кто тупее зому! Это-то тебе ясно?!'

  Я поморщился и сделал совершенно бессмысленный ход белой шашкой.

  Что мне должно быть ясно? Что я - балласт? Что я должен сидеть тихо и не мешаться под ногами? Что Дьюп хотел, чтобы меня заперли в условно безопасном месте? И всё?

  Хэд!

  'Смысл думать, если постоянно цитируешь выводы Логана?' - меланхолично подвёл итог Чудак.

   'Сброс' игры был у меня вместо 'заткнитесь, бандаки!'.

  'Логан тоже решил, что Дьюп держит тебя, как балласт. Не пошло у Дьюпа с нормальными напарниками. Все были слишком себе на уме, а, может, и Гендеп на хвосте тащили. А ты - кто угодно, но не предатель и не шавка Гендепа', - 'утешил' Чудак.

   Сброс.

  'Но этого как-то маловато, чтобы быть двойкой шестнадцатого пилота-стрелка Империи? Разве нет? Значит, я хоть что-то могу? Но что?' - Идиот.

  Сброс.

  'Ты можешь выполнить приказ Логана и никуда не лезть', - Псих.

   Я смешал фигуры.

  Ничего. Я ничего не мог понять, и это сводило меня с ума даже больше, чем трио в голове.

   Комп пискнул, требуя подтверждения сигнала. Ну, да, да. 'Аист' жив уже две недели.

  'А если ящики нам прислали... по официальным каналам?' - осторожно предположил Псих.

  'Сам адмирал, что ли? - зажал Идиот. - А зачем Адмиралу со штабными нужно, чтобы четыре корабля превратились в жральни для эс-эм разума? Это же расточительство, в конце концов. Угробить столько народа! Зачем?'

  'Логан сказал, что в прошлый раз на смэшников списали слишком много трупов... - пробормотал Чудак. - Значит, людей им особенно и не жалко. Корабли-то уцелеют. А команду можно и заменить. Приписных - не жалко, а пилоты, в массе, скорее всего, уцелеют. Даже у саргов есть определённая устойчивость к тени, выживут и после зомбирования. Зато их без проблем можно будет отправить на реабилитацию на какой угодно срок. А дальше, что называется, дело техники, чтобы с помощью медсволочей списать неугодных. Начальству, видимо, не очень нравится текущий состав 'Аиста'. Может, есть особо нелояльные кому-то наверху офицеры? Да и сам наш кэп на плохом счету. Диагноз у него простой - слишком много самодеятельности и 'зелёных кустов'. А, возможно, всё обстоит ещё проще. Неугодных убирают сейчас, а потом спишут результаты на смэшников.

  'Кто?' - испугался Псих.

  'Медик явно пытался изолировать 'твоего' Дьюпа, - Идиот и не думал скрывать ехидство.- Словно Дьюп мешал начмеду, не являясь на ежедневный контроль. Не наркотиками же варёный рак хотел накачать его, на этом контроле?'

  'А почему - нет? - удивился Псих. - Дьюп точно неподвержен влиянию смэшников. Он реал мешает кому-то на корабле делать то, что они хотят!'

  'Но если Дьюп рассказал кэпу про контейнеры, то почему кэп оставил его в медотсеке? Кэп же изолировал и медика? Значит, понял? А Дьюпа - зачем изолировал?' - удивился Идиот.

  'А если... кэп и сам знал про контейнеры? И не хотел, чтобы Дьюп их уничтожил?' - выдал Псих, и все трое заткнулись - Кэп на фоне всего этого бардака играет в свою игру. Но и Дьюп ему нужен. Только послушный'.

   Соображающий Псих стал серьёзным ударом по моему самолюбию. Я смешал шашки и уставился на две пустые виртуальные доски - чёрную и белую. Два пространства одной реальности. И ОДНА шашка, которая может быть хоть чёрной, хоть белой.

  Каждый из экипажа корабля тоже имел право быть, как чёрной, так и белой шашкой. А мог быть сразу и той, и другой, как ДиРамос, который вёл себя так, словно подыгрывал и нашим, и вашим. А вот Логан оказался условно 'белой' шашкой. А капитан? Ведь эс-эм разум - это же не игра в шашки, это же смерть!

   Я сжал руками виски и откинулся на ложемент, как будто сидел в родной двойке, и убожество терминала могло дозаправить меня стимуляторами по самые брови. До следующего подтверждения сигнала по Армаде оставалось девятнадцать минут пятьдесят шесть секунд.

  Как я могу играть в шашки, когда на корабле спрятаны контейнеры, из которых в любой момент могут вылупиться голодные твари? Да и шашки в этой игре слишком похожи на контейнеры, и непонятно, что будет, когда очередная такая 'шашка' вдруг всплывёт из тени? Что ей мешает нести в своём нутре начинку из смэшника? То, что она нарисованная? А если - нет? А если я уже свихнулся, и контейнеры на экране - настоящие?

  Весь вопрос в том, сошёл ли я с ума...

  А на что надеялись игроки вроде ДиРамоса? Это Дьюп выживет в любой дыре. Гордость Армады, чтоб её дакхи съело. А замполич? Он же всего лишь мьёр, то есть НЕ способный нести службу в момент прохождения кораблём зоны Метью. Откуда у него устойчивость к эс-эм разуму? Он что, сумасшедший - так рисковать?

   Стимуляторов в ложементе, к сожалению, не было. Мучительно хотелось спать. В голове блуждали обломки шашечных партий и реальных диалогов, в глазах скрипел песок...

   Только услышав писк и подскочив в ужасе, не понимая, запищал ли зуммер или смэшник из сна, я понял, что почти задремал. Хэд!

  Нет, лежать было нельзя. Я мог потерять контроль и уснуть. Сколько же можно вообще без сна? Пришлось снова садится и погружаться в размышления между двух полей - чёрного и белого.

   Допустим, это Дьюп договорился с капитаном, чтобы меня убрали на терминал. А капитан и с ним играет, и плюс играет в какую-то свою игру с руководством? Три белых в левый угол. Логан говорил, чтобы я не мешал и сидел тихо. Ещё две белых. Но если терминал - это всё-таки происки медика?

  'А смэшники - подарок капитану от Государственного Департамента?' - Чудак тоже выдохся.

  Да что за Хэд с этими шашками! Я свернул доску и снова лег. Пискнул сигнал.

  Да, живы мы ещё, живы. Летаем... Даже режемся сами с собой в шашки и тихо окустеваем на терминале...

   И тут меня осенило. Чтобы не уснуть, мне нужна была цель существования хотя бы до того, как явится сменщик, и я её нашёл! Я решил выиграть у навигационного компьютера в шашки.

   Выиграть у компа не так-то просто, в комбинаторике он всегда сильнее. Но можно поймать его на логике калькированных партий. Сводишь ходы один в один к ничьей и нажимаешь кнопку 'выбор', принуждая машину выбирать пятьдесят на пятьдесят. И вот когда его и мои ходы одинаково успешны или не успешны - шансы есть.

  'Знает или не знает Дьюп, что я на терминале? Знает ли капитан, что творится на корабле?'

   Мне нужны были хотя бы условные пятьдесят процентов смысла, и я с маниакальным упорством набивал статистику проигрышей.

   Комп сделал меня раз восемьдесят. Наконец, я вроде начал понимать логику этого тупого ящика. Ящик ведь сам ничего не решает. Он же запрограмми...

  А ведь и я мог быть запрограммирован смэшником во время контакта! И контейнеры могли быть запрограммированы на условное время Х или открыться по чьему-то сигналу извне! Значит мои 50 на 50 - это или 'я проводник эс-эм разума', или 100% 'заражённый корабль'!

   Спина у меня похолодела, и пот выступил на висках. Какой я бандак!

  За все эти дни в техническую сеть не просочилось НИЧЕГО про то, что где-то по кораблю бродят смэшники. НИ-ЧЕ-ГО! А ведь тот смэшник, что напал на меня, пусть его и залили далтитом в корабельном отсеке, он же что-то жрал до нашего контакта? И во время моего дежурства должны были появиться сообщения о пропавших техах!

ГЛАВА 39

  Если НИ-ЧЕ-ГО не происходит, значит, часть экипажа уже под эс-эм контролем. И капитан... Капитан тоже мог быть просто зомбирован! Потому он и считал, что всё у нас - хорошо! Дьюпа в медотсек - отлично!

  Сходится. Значит всего два варианта: или зомбирован я, и меня изолировали, чтобы сам не ушёл к смэшникам на завтрак, или - корабль заражён полностью, и мне туда нельзя.

  Пусть такой выбор - маразм и сумасшествие, но...

  Я понял, что не выберусь из этого '50 на 50', и мне нужно срочно связаться с Логаном. Если болен я - куда ни шло, но если заражён корабль, значит, нужно спасать всех, кто там ещё остался живой. И отступать им лучше ко мне, на эвакуационный диск!

  Но как только я набрал на личном браслете код замглавтеха - прошёл экстренный сигнал по ближней связи. Я раздраженно нажал отмену кода и уставился на пульт.

  Сигналил 'Парус'. Качнуло его, комп глюканул в навигаторской, или излучение какое боком задело, я не стал вникать, не моя проблема. Но вахты тут же языками зацепились.

  - Спящим на 'Парусе'! Откачните на ноль часов! - взревело у меня прямо в ухе, потому что громкость, боясь проспать отзвон, я выкрутил до предела.

  - Если у вас ноль, то у нас шесть?

  - У вас дюжина! Или дюжина идиотов, если вы этого не видите!

  Я фыркнул. Псих во мне взял верх, и сознание потекло, преисполняясь пофигизмом к реальности. Контроль над собой уплывал из моих рук, как рыбка. Я должен был поговорить с Логаном, и мне же это казалось сейчас тупым и бессмысленным.

  Наши о чём-то чирикали с 'Парусом', а я был пьян, как на Ориссе. Корабль стал шариком на моей ладони. Там суетились глупые человечки, выбирались из коробочек смэшники с забавными лапками из пенки...

  Я пытался перехватить управление мозгом, но ничего не получалось. Только голос дежурного метался в мозгах взбесившейся канарейкой.

  Тогда я собрал волю в кулак и... вырубил звук! А потом сделал то, чего никак нельзя было делать ни в коем случае: полностью отключил пульт. Врезал по нему со всей дури... И тут же оглох от накатившей тишины.

  Две минуты. Только две минуты, и я всё включу. Я должен очнуться и отписать Логану! Отписать так, чтобы для всех, кроме него, сообщение выглядело бессмысленной ерундой, но он - понял. Я должен. Я же могу это сделать, в конце концов!

  Губы сами расползались в усмешке: подумаешь, какие-то смэшники? Глупые сказки. У меня просто сломался лифт. Я попал в зону пониженного содержания кислорода и потерял сознание. А Дьюп... Дьюп...

  Хэд!

  Если бы ты знал, чего мне стоило набрать на голопанели браслета: 'Прикопай меня в оранжерее!' И сидеть, задыхаясь, как от неимоверного усилия. Думая, что действительно написал Логану что-то разумное и важное.

  Воля буксовала и сопротивлялась в вязком желе, будто рядом сидел озверевший Дьюп. Я даже оглянулся: не стоит ли кто за спиной. Но Дьюпа, разумеется, не было. Зато на панели технического контроля замигал вдруг зелёненький огонёк.

  Техвахта. Этим-то что от меня надо? Увидели отключённый пульт?

  Я нажал приём.

  - Третий раз говорю - давай подтверждение, что швартуемся! Ты что, малой, уснул, и смэшники приснились? - ехидно осведомился по аварийному каналу дежурный.

  Швартуемся? Мы??

  В голове у меня немного прояснилось. Вот уроды, кшена патэра! Разыграть решили! Пока я тут разбираюсь, зомби я или псих, ребята тоже не скучают. Наверное, вахтенный увидел, что я отключился, договорился с вахтой 'Паруса' и решил меня капитально подставить, чтобы я приказ о швартовке подтвердил и в журнал внёс!

  Я вздохнул с облегчением и приготовился получить свой кустик юмора:

  - Вас понял, вахтенный, - сделал паузу, включил пульт и нажал связь с навигатором, но и техсвязь оставил нажатой, чтобы слышал, гад. - Терминал - навигатору. Подтвердите приказ о швартовке!

  Ща, - думаю, - навигатор наваляет этим шутникам.

  И вдруг:

  - Вы что там, уснули на терминале?! - навигатор на видеосвязь не вышел, только рявкнул раздражённо.

  Я обалдел, но лишь на секунду.

  С вахтенного сталось бы замкнуть сигнал с терминала на вахту. А уж голосом главного навигатора писклявым на нашей палубе только ленивый не вещал.

  Ах, ты, - думаю, - собака ядовитая! Уснули, говоришь? Я тебе устрою подтверждение сладкого сна. От корабля ты меня можешь отключить, замкнув на эвакуатор, но я в отличие от тебя имею прямой выход на Армаду! И пусть потом будет скандал! Пусть мне потом тоже дисциплинарное влепят! Но и тебе влепят!

  Теоретически в боевой обстановке дежурный на терминале имеет право, получив неясный приказ, обратиться к командующему крыла напрямую. В Уставе это есть. Правда, в расчёте на аварийную ситуацию, и, может, так вообще никто никогда не делал. Но в Уставе же есть? И кнопка есть. Ну, я и нажал. А, может, не я нажал, а Псих...

   Я уже мало что соображал, после всех этих игр с самим собой. И послал запрос раньше, чем успел подумать, чем это может кончиться.

  Мне ответил нервный такой голос. Еще бы он был не нервный. Запрос с терминала подразумевает, что линейного крейсера 'Аист' уже практически не существует.

  Я понял, что натворил, но отступать было поздно. Пришлось оттарабанить: так, мол, и так, получил приказ швартоваться с 'Парусом', жду подтверждения.

  И пауза длинная-длинная. А потом комкрыла как заорёт! У меня правое ухо заложило почти.

  - Это терминал 'Аиста'?! Ни в коем случае подтверждения не давайте! Не смейте, дежурный, вы меня слышите?!

  - Слышу, - говорю. - Подтверждения не давать.

  А сам ухо массирую - больно, зараза. Ну и голос у меня, наверное, от боли неуверенный стал, потому что комкрыла ещё громче орать начал.

  - Сможешь, пацан?! - и это уже вообще не по Уставу.

  Я растерялся:

  - А чё, - говорю, - мочь? Не давать - так не давать!

  Я понял, что и сам отвечаю не по Уставу, а несу какую-то чушь, но говорить, как положено, не могу, потому что уже почти не контролирую себя. И только тогда мне стало по-настоящему страшно.

  'Аист' был на рейде, пусть мы и висели в пустоте без боевого задания, но особого положения это не отменяло. А значит, на запрос с терминала ответил, скорее всего, даже не командующий крылом, а кто-то из Штаба Армады. Это я к самому Адмиралу 'позвонил', что ли? Или всё-таки к его связисту?

  А голос уговаривал, что, мол, надо держаться, подтверждения нельзя давать ни в коем случае. Что он меня к поощрению...

   Я совсем ошалел: какое, к Хэду, поощрение? На почве чего? Моей игры с навигационным компьютером в шашки? А сам в спешке сносил поле игры и левые настройки. И только всё вычистил, как увидел на обзорном экране две новые точки. С двух сторон от 'Паруса'. По сигналу - наши. И как тряхнёт...

  Очнулся я, потому что голова пыталась лопнуть. Было непривычно тихо, звонко и очень больно. Так больно, что глаза слезились и никак не могли открыться.

  - 'Аист', ответьте на терминале! 'Аист'? - глухо надрывался в наушнике кто-то чужой.

  - Терминал на линии, - неужели это мой голос?

   Открыл глаза... и сразу зажмурился. Легче не стало: как свет, так и темнота мутили до подступающей к горлу рвоты.

  - С вами говорит дежурный навигатор 'Дела чести'! Проверьте блокировку терминала!

  Пришлось сделать вторую попытку открыть глаза.

  - Блокировка в красном секторе.

  - Отлично! Не вздумайте покидать терминал. У вас - последствия контакта с эс-эм разумом. Готовьтесь принять медиков и абордажную команду. Младший сержант Веарен, не молчите, у вас всё в порядке?

  - Так точно, - выдохнул я, и обхватил страдающую голову.

  Почему он сказал 'отлично'? Что хорошего, что энергощиты терминала не были активированы, когда мне прилетело по башке? С кем, он сказал, у нас последствия контакта? Со смэшниками?! Хэдова Бездна... Это, получается, я всё-таки псих? И смэшниками был захвачен 'Парус'? Значит, Логан справился?

  - Оставайтесь на связи, - вклинился дежурный. - Помощь будет в течение получаса. Полчаса продержитесь? Рядом должен быть меддиагност, время у вас есть.

  Я нашарил на пульте вызов меддиагноста, капсула, загудела, выезжая из своего гнезда, и добавляя мне головной боли. Не в силах подняться и лечь в капсулу, я протянул руку. Щуп диагноста оплёл её металлической сеткой, экран замигал и налился кровью. Похоже, досталось мне и гамма-излучения по самое не хочу, не только встряхнуло ударной волной. Скверно. Лучше бы лечь в капсулу и дать ей себя обколоть. Только я же потом не встану.

  Это были очень, очень длинные сорок четыре минуты до стыковки с госпитальными катерами. Я помню ещё, как впустил на терминал штурмовиков с 'Дела Чести' и бригаду медиков, дальше - совсем смутно.

  Официальной версии о том, каким способом смэшники попали на 'Парус', мы так и не дождались. Твари подчинили себе команду 'Паруса' и погнали корабль на стыковку с нами, зомбируя по ходу всех, до кого дотягивались.

  В штабе сразу сообразили, что происходит. Но почти весь личный состав нашего 'Аиста' был к тому моменту под психическим контролем смэшников. Консервация называется. Живые биоконсервы - жрать и спать. И из этого состояния тебя потом психотехникам с месяц вытаскивать приходится, ещё не каждый отходит.

  Когда меня разбудили после двух суток искусственного сна, корабль напоминал госпиталь. Весь экипаж лежал в медкапсулах или в карантине.

  Пустые коридоры сразу стали гулкими, блекло-сиреневые переборки сливались с полом и потолком в мистические туннели. Плюс меня всё ещё мутило от дозы гамма-излучения, которую я хватанул по причине неактивированных щитов на терминале.

  Парней из команды, кто дежурил, как и я, на участках первой линии обороны, тоже пришлось не только 'снимать с консервации', но и лечить от облучения. А мой маленький тех-напарник просто тихо двинул тапки в своём закутке, и, когда прибыла спасательная бригада с 'Дела чести', корабля, по случайности вообще не пострадавшего от смэшников, медики взяли, ставшее неожиданно маленьким и гибким тело, погрузили на магнитную платформу и повезли куда-то, даже не попытавшись подключить к диагносту.

  Он был нормальный, в общем-то, парень, этот желтопузый. Но совсем не урод, что его и доконало, в конце концов. Меня спасли устойчивость к перегрузкам и полное слияние с ложементом, плохоньким, но погасившим хотя бы часть удара. А мёртвое тело теха поддерживали уже не кости, а жёлтый комбинезончик.

  Но у нас хотя бы корабль почти не пострадал. Далтит, он и на Экзотике далтит. А вот 'Парусу', обычному блоковому линейнику, досталось полной меркой. Пока я шёл из медотсека в свою каюту, где не был неделю (двое суток сна плюс реабилитация), всё думал, как бы выпроситься в спасательную команду. У людей выше порог переносимости гамма-излучения, чем у смэшников. Пилоты - так точно выжили. С нашей уродской устойчивостью и не в таких условиях выживают.

  Я знал от госпитальных медиков, что на 'Парусе' всё ещё разбирают завалы и ищут уцелевших. К себе в каюту зашел только собрать вещи и переодеться.

  Корабельные медики носят красное, но экстренные команды институтов госпитальной медицины - синее с тремя белыми вертикальными полосами люминофора на груди. Меня тоже так вырядили, пока я у них лежал, и бесило это неимоверно. Ведь такую же форму носят психотехники. А по мне - так уж лучше быть психом, чем ручной обезьянкой Гендепа.

  Только полез в шкаф за родной голубенькой формой, как мембрана двери за спиной зашипела, расползаясь. Я оглянулся и увидел Дьюпа.

  Он тоже был в чужой форме, с 'Нирваны', потому что у парней с 'Дела чести' шевроны синие - под герб Аттлы, что снаряжала корабль, а на нём были в чёрную и белую полоску. Но это я заметил уже потом, кинувшись к нему и едва не уткнувшись носом в эту левую нашивку.

  Вряд ли кто-то до меня пытался оторвать Дьюпа от пола, сжав в объятьях. Он просто офанарел на миг, и я ощутил, что напарник может быть таким же тёплым и живым, как и я. Просто живым, безо всяких своих психических штучек.

  Понятно, что вышло уж слишком 'по-деревенски'. Но я совсем не ожидал его увидеть, думал, он в медотсеке и... Наверное, по его шкале идиотов я подскочил в этот момент пунктов на шесть, обогнав даже Зверюгу с начмедом.

  И лететь бы мне, как приснопамятному консерву, через любимое кресло Дьюпа, но после медотсека удержать на весу сотню с лишним кэгэ я не сумел. И тут же уронил напарника на пол.

  Макловски шагнул назад, разрывая дистанцию, осмотрел меня с головы до ног, словно проверяя комплектность тела. Да, обнимашки он не любил, но плеснувшая было тьма, быстро свернулась. Может быть, и он был рад меня видеть?

  - Ну... Ты как? - выдохнул я, улыбаясь, как идиот. Или как чудак?

  Дьюп молчал.

  Мне было плевать на его пси-пресс или что там, у уродов, гарантирует им дистанцию с простыми смертными. А вот его немое недоумение - напрягало. Как и мягкий 'щит отторжения', всего на пару шагов, чтобы просто не касаться друг друга. Я же не больной, чтобы от меня, как от саргов, давилкой отгораживаться?

  - С таким количеством психотехников на борту и захочешь - не сдохнешь, - ответил он, когда я уже решил, что мы снова будем играть в молчанку.

  Я скосил глаза на собственную 'психотеховскую' форму и оторопел. Так это были всё-таки медики из экстренной команды спасения, или..?

  По-хорошему, мне надо было уйти с прохода, не держать же напарника в коридорчике, но я стоял. Мне хотелось задать ему так много вопросов, что я не мог выдавить ни слова.

  Был ли он действительно болен? Знал ли, что меня упекли на терминал? И что вообще происходило всё это время на корабле?

  Но чем больше я смотрел в знакомое бронзовое лицо, тем больше впадал в ступор. Мысли путались, слова терялись. Я вдруг понял, что и сам немного Псих, Идиот и Дурак 'в одном флаконе'. Наконец, я открыл рот и выдал:

  - Дьюп, а меня... А я сейчас... один или меня трое?

  Я думал, он улыбнётся или покрутит пальцем у виска. Но у напарника выражение лица сделалось вдруг такое, что меня бросило в жар, и сердце заколотилось, как бешеное.

  Что он подумал - не знаю. Но ответ прозвучал понятно:

  - Если без чумного бешенства - то один. А инфицирование предполагает галлюцинации на любой вкус. Температура у тебя была?

  Я помотал головой: на температуру браслет бы сработал.

  - Немотивированная злость? Ощущение, что воздух закипает вокруг? В глазах троится?

  Оо... Так вот ты какое - бешенство с Нетрона... И три Ваерена для него, видимо, вполне подходящая компания?

  Поскольку я продолжал стоять в проходе, напарник обтёк меня и принялся копаться в шкафу, утопленном в стене над его кроватью.

  - Дьюп! - повышать голос было глупостью, но внимание я привлек. - И что теперь?

   Он не обернулся, но заученно повторил:

  - Есть глупость, есть ошибки, есть провалы. А есть то, чего нельзя исправить. Чумное бешенство не лечится. Спать в крови вирус может десятилетиями. Если выжил, теперь - от приступа до приступа. Но второй и прочие, как правило, в несколько раз слабее. В освоенной галактике существуют 193 активатора 'спящего' чумного бешенства, 27 из них - запахи. И один из наиболее агрессивных - запах питательного состава для любимых капитанских кустов... - напарник помолчал и закончил уже в приказном порядке. - Я дам тебе список, выучишь наизусть!

  Кусты? Надо же... А вот запах питательного раствора, да, противный. Я ж в нём едва не искупался. Но это же активатор, а не зараза? Чтобы вирус проснулся, мне же нужно было уже носить его? Значит, я заразился не от куста... Но от кого?

  - А бешенство, оно очень заразное? Или так себе?

  Я стоял столбом, а Дьюп переодевался в привычную парадку. Мирно так, будто обсуждали не вирус с шансом выживания пятьдесят на пятьдесят, плюс бонус - сдохнуть в лабораториях Гендепа.

  - Очень. Но только в течение трёх суток после начала приступа. Когда видишь, как 'закипает' воздух - это и есть самое начало. Передаётся вирус через контакт 'тело к телу'. Кроме минусов, в виде помешательства и галлюцинаций, имеет и плюсы: блокирует практически любое пси-влияние. Просто забивает нейроны ложными сигналами. Если грубо: мозг перегружен продуцированием своих галлюцинаций, и чужим в нём временно места нет.

  - Как дозвон? 'Канал? - Занят'.

  Он кивнул.

  - Ну, да. 'И реприза от до диез'.

  Так любил говорить Кейси, наш ютлэр. Музыка была его коньком. Интересно, а он - тоже был зомбирован смэшниками? Ведь по устойчивости к тени ютлэр даст фору любому пилоту. Интересно, что бы сказал сейчас Псих?

  Я фыркнул, вспомнив, как варианты 'меня' скрашивали мне же дежурство. Меня и после Ориссы немного 'расслаивало', но тогда я слишком плохо соображал, чтобы болтать сам с собой. И всё-таки, что-то похожее было? Или нет?

  - А повторные приступы всегда похожи на первый?

  - Всегда, - Дьюп продолжал демонстрировать мне затылок. Он уже оделся, но поворачиваться не спешил. - И официально в Армаде не существует носителей вируса чумного бешенства. Мне придётся научить тебя самоконтролю под активаторами. Или ты готов сделать подарок Гендепу ко Дню Империи?

   Контролю? Чего? Жажды играть в шашки?

  Я задумался. Кроме неприятного ощущения, что трое Веренов плюс я сам - это перебор, других минусов болезни как-то не вспоминалось. Знай я, что растроение - нормально, мы бы весело проводили время.

  - Можешь не давать список, с контролем - всё в норме, - я улыбнулся затылку. - Наверно, мне даже понравилось болеть. Не так скучно было сидеть на термина...

  Последним словом я подавился. Дьюп повернулся и так уставился на меня, что я начал просчитывать, куда бежать. Я у него такого выражения лица ещё не видел. В нём было чуть-чуть вопроса, и я выпалил на всякий случай:

  - Ну, я же серьезно! Я же после синего льда... Я ещё ни разу так хорошо себя не чувствовал!

  - Это ты с 'хорошо' исписал Логану всю личку бредом! - он повысил голос, и мне полегчало.

  Похоже, Дьюп просто злился и, вроде, даже не на меня. Орать на кого-то в лицо - это вообще не его. Он, когда злится, начинает говорить тише.

  Но сам прикрутить звук я не сумел:

  - Мне было скучно! Ты терминал видел?!

  Напарник не просто поморщился от резкого звука, его даже передернуло.

  - Не кричи.

  Это он зря сказал. Потому что и меня собственное рявканье достало аж до желудка, выворачивая его наружу. Это было эхо гамма-удара, который я перенёс почти без защиты, с дезактивированными щитами.

  'Дьюп, но ведь это я был на терминале? А медотсек защищен гораздо серьёзнее. Почему же реакции у нас одни, а? Нет, ты и раньше не любил громких звуков, но дёргаться от них?..'

  Ясно, что я промолчал и ничего не спросил. Но легче мне от этого не стало, да и в ушах всё ещё звенело.

  - Анджей, я не мог тебя заразить, - сказал Дьюп хмуро. - Я ношу 'плёнку' куда мощнее той, что в твоём браслете. Кто-то сделал это, коснувшись тебя в спортзале или на тренажёрах. Трудно сказать, где именно. Ты часто ходишь без защиты.

  - Я и не думал, что это ты...

  Чтобы Дьюп забыл о защите? Скорее ДиРамос перестанет ругаться матом.

  Напарник злился, я чувствовал это, пусть лицо его оставалось непроницаемым.

  - Тарга! - выдохнул он, наконец. - Не сходится! Неужели первый приступ прошёл у тебя так гладко, что и убить никого не хотелось?

  Убить? Убить я хотел Немана после Ориссы, тяжело, навязчиво, до дрожи в коленях. Меня даже тошнило, когда я думал о нём. А теха? Ну, разве, чуть-чуть.

  - Дьюп, Хэд с ним. Я всего лишь играл сам с собой в шашки. Ну такие, с двойной доской. Если бы я знал, что болею, а не схожу с ума, было бы даже весело.

  - В шашки? - переспросил Дьюп, хмурясь.

  Я понял, что спалился.

  - Ну... Могу доложить на рапорт крыла, что нарушил Устав и...

  - Это кого-то спасёт или утешит? - удивился напарник.

  Он покачал головой и выругался - куда там ДиРамосу. Но глаза его стали на миг совершенно человеческими, даже весёлыми, словно в них запрыгали солнечные зайчики.

  Я выдохнул. Похоже, ему и впрямь полегчало. Не знаю, о чём он думал, но его раздражение ушло, и я был рад.

  - Сначала было страшновато, конечно, - я болтал, а он кивал, но чему-то в своих собственных мыслях. - Моё сумасшествие было здорово похоже на приступ разумности, представляешь? А что, кроме приступа разумности может напугать дурака?

  Пауза затягивалась. Я говорил, говорил, а он вдруг... ослеп. Только что блестевшие глаза - погасли. Взгляд стал щупывающе-слепым. А потом он быстро отвернулся, и меня начало плющить, как при перегрузке. И я сообразил, что Дьюп понял что-то, и, видимо, это 'что-то' было порядочной дрянью. Вот бы и мне хоть немного разобраться в происходящем, а?

  Идиот бы напомнил, что и напарник перенёс недавно приступ бешенства. Он вполне мог активировать его у себя сам. Ведь бешенство давало и определённые преимущества. Оно наверняка делало Дьюпа непросто устойчивым к 'гипнозу' смешников, а совершенно неуязвимым. Но знал ли об этом медик, ведь он ещё в каюте завёл песню про бешенство?

  Последнее я и спросил, чтобы выбить Дьюпа из состояния 'разгона'. После гамма-удара мне было особенно нехорошо от этих его 'давилок'.

  - Ну а за кого были начмеды? Новый и старый?

  Дьюп запаковывал чужую форму, чтобы сунуть в контейнер утилизатора.

  - С медиками как раз понятно, - ответил он, продолжая думать о чём-то своём. - Старый играл в команде Гендепа, а нового я знаю давно, - он фыркнул. - Крайне невезучий парень. Вечно влетает, когда уроды то под стимуляторами, то под вирусами.

  Я кивнул. Похоже, Дьюп и вправду сам активировал у себя вирус. А я-то где подцепил эту дрянь? И почему она почти на меня почти не подействовала?

  Напарник уже готов был идти. Мне тоже пора было избавляться от формы с полосками. Пришлось нырять в стенной шкаф и в спешке собирать компрессионку.

  - Ты-то куда собрался? - спросил Дьюп тоном, как раз и положенным старшему в паре. Только уж больно редко я его слышал.

  - Хотел на 'Парус', - я пожал плечами. Не станет же Дьюп удерживать меня на 'спящем' корабле. - Смысла-то здесь сидеть? Может, сумею чем-то помочь спасательной команде. У меня нет медподготовки, но...

  - На 'Парус' тебя никто не пустит, там спецон работает.

  - Почему - спецон?

  И тут мир перевернулся.

  Мне сказали, что смэшники захватили 'Парус' - и я поверил. Но ведь смэшника-то Логан и Дьюп уничтожили у нас! И инициатором стыковки тоже мог быть НАШ корабль! Наш, а не 'Парус'!

  Но тогда ЗАЧЕМ 'Нирвана' и 'Дело чести' стреляли по 'Парусу', и почему там сейчас работает спецон?

  Полосочки... Чужие нашивки на форме Дьюпа. 'Нирвана'! И лупоглазый лейтенантик с 'Нирваны', который приказал мне валить на терминал! И двое в штатском, квадратные от навороченой защиты, по бокам нашего капитана...

  С 'Нирваны' пытались захватить 'Аист'? И Дьюп улетел туда, чтобы..? Чтобы что? Устроить там мятеж? А потом вдруг 'Парус' пошёл на стыковку с нами?

  Это была война между своими? Между нашими кораблями?

  А смэшники? Тоже прислали с соседнего корабля?

  Я понял, что зря всё это понял. Что рабочая версия 'смешниками был заражён 'Парус' не зря вбивалась мне в голову штурм-бригадиром с 'Дела чести', который вытаскивал меня с терминала. На кораблях, под галдёж предвоенной истерии, творилось что-то страшное. Наш корабль пытались превратить в мясо для смэшников, и Хэд знает, кем в это же время мог быть захвачен 'Парус'!

  Я сел на свою кровать и пощупал лоб. Может, я всё-таки болен? Лежу в медкапсуле, и мне всё это видится в кошмаре?

  Стрельба по своим - похуже трёх Веаренов. Если так оно и есть, мне сейчас лучше сразу пойти в карцер. За шашки много не дадут...

  - Переоденься уже, в глазах от тебя рябит, - сказал Дьюп и направился к двери, бросив через плечо. - Я буду в навигаторской. Остынешь и подходи. Кораблём придётся кому-то управлять. Техников нам дали с 'Нирваны', ничего ребята, но все дежурные офицеры - из госпитальных синяков, и раньше, чем через неделю никого не дольют, - он шагнул в дверной проём и обернулся. - Да. И медикам не вздумай ничего говорить про синий лёд, бешенство и игры с навигационной машиной. Им это ничего не объяснит, а личное дело тебе испортит.

  Он вышел.

  А я - посидел немного, переоделся в повседневную форму и пошёл в навигаторскую. Выходило, что безопаснее всего просто выкинуть случившееся из головы. Иначе - три лишних Веарена покажутся мне экзотианским раем.

   Медики и психотехники дёргали нас весь месяц - то один тест, то другой. Больше всего их интересовало, почему смэшники меня не зомбировали. Но обследований я теперь не боялся - последствия отравления голубым льдом прошли у меня совершенно, а спящее чумное бешенство диагностике поддаётся плохо. И на медтестах я просто молчал, как рыба об лёд. Идиот, Псих и Чудак слились во мне в одного Веарена, но от них явно осталось что-то, в плане +1 к общей разумности. Я понимал, что никаких лишних пометок в личном деле мне лучше не иметь.

  Освобождение от ежедневных медицинских мучений мы отмечали в узком кругу здоровых. К тому моменту я уже привык, что на корабле, всё время неполный состав, а мы дежурим, где придется, и за кого навыки позволяют.

  Этот месяц сильно размыл в нашем коллективе дисциплину и привычки. Да и что тут скажешь, если желтопузики из техников по Первой палубе ходили теперь, как у себя дома, раппортом рулил то сарг, то наладчик, а у меня вообще появилось новое звание - 'крайний' по кораблю. Крайний я был в плане того, что именно меня, как самого доброго урода, то из постели вытаскивали, то из столовой забирали по тревоге. Кэп только через две недели на ноги встал. А мы с Дьюпом... Если бы к двойным нарядам добавился третий, вместо сна, 'легко отделавшаяся часть экипажа' могла бы и в больничку загреметь.

  Дьюп вроде не изменился, но гонял своих и чужих техов, как будто этим всю жизнь и занимался. Желтопузых из медотсека выпустили первыми, за активированными щитами им меньше всех прилетело.

  С появлением кэпа и замполича стало немного полегче, и Дьюп взялся учить меня играть в шашки. Играли мы с ним, обычно, на офицерской части кают-компании, за столиком, что был почти скрыт сферами с зеленью. Там не так давила на нервы внезапная пустота огромного помещения. Да и та пустота, что за щитами корабля, тоже казалась чуть менее зубастой. Но расслабиться за шашками у меня всё равно не получалось, не та это была игра.

  Набор гербов нам достался из последнего обновления, потому я без зазрения совести брал 'Керторианских отступников'. Раз уж всё равно проигрывать, так хоть не позорить имперские цвета. Дьюп только ухмылялся, играя за 'Имперских Золотых Соколов'. Соблюдал историческую справедливость. Он требовал от меня тактику, и проигрывал я быстро. По десять партий мог сливать в один присест.

  К тому же мне постоянно мешали сосредоточиться. Кэп не стал скрывать, кто 'спас' корабль от участи 'Паруса'. Потому каждый, выписанный из медблока, почитал за честь поймать меня и попытаться помять. Самые вежливые ограничивались рукопожатием, но были и те, кто плевал на закон о личном пространстве, а Дик Куперт, так просто чуть рёбра мне не сложил гармошкой.

   Нет, первые сорок 'выражений признания' были даже приятны. Однако на 'Аисте' 2075 человек экипажа, если без лэров, приписных и десанта. А Дьюп только издевался, ставя мне очередной мат:

  - Если рукопожатия мешают тебе думать, тем хуже для тебя.

  - Как будто я этого хочу!

  - А это я мечтал о всеобщем внимании? - развалившийся на весь угловой диванчик, старший сержант Макловски и не думал мне сочувствовать.

  - И об отбитом Краковым плече - я тоже мечтал? - гнев то гас, разбиваясь о невозмутимость напарника, то снова загорался.

  Хэд! Весь корабль благодарит, а у Дьюпа опять - я крайний!

  - Естес-снно, - оплетенная сеткой голоманипулятора рука двинула шашку в пустой сектор, и мне захотелось выругаться по-имперски. Когда он вот так, лениво, ставит шашки в кажущемся беспорядке, вообще не понятно, как он планирует играть дальше. Но выигрывает.

  - Развлекаетесь?

  Мягкий чуть вкрадчивый голос за спиной заставил меня застыть с уже занесённой шашкой. Так и не поставленная, она повисла над столом.

  Кого ещё Хэд принёс? Оборачиваться решительно не хотелось.

  - Неужели и повелителя оранжерей выпустили из рассадника паранойи? - Дьюп заметно оживился, и даже собрал себя с дивана в более прямосидячую позу.

  Из-за моего плеча в наш, отгороженный от мира пятачок, просочилась сухощавая фигура в желтом комбинезоне с серебристыми полосами вкроек по бокам. Медно-красная кожа, сухие, хищные черты лица. И нос - как клюв у пернатых хищников.

  Я помнил этого полуседого мужика с самых первых своих дней на 'Аисте', потому, что Корски всё время тыкал в него пальцем: мол, реомоложение может закончиться удачно, а может - полосатой расцветкой шевелюры.

  Мужик был тогда замглавтеха по Первой палубе, и, по уверениям Ромэна, повелителем рассады и её желтопузых жрецов, поскольку прочими кустами у нас заведовал ютлер.

  Теперь, судя по новеньким нашивкам, пастырь кустов стал главным техником. Выходит, не только мне от щедрот Штаба прилетело. Мне, правда, пока только в эрго, зато Зверюга свою 'компенсацию' за стол одним траншем получил.

  - Да уже недели три как выпустили, - сообщил наш нечаянный гость. - Не было раньше оказии... - он покосился на меня, - ...поблагодарить.

  - Три ленты? - в голосе напарника было... сочувствие?

  - Четыре, - сухо поджал губы техник.

   Дьюп лишь понимающе кивнул, он, скорее всего, подразумевал лишь нагрузки, обрушившиеся на всех умелых, но я-то восхищения скрывать не собирался. Четыре ленты - это же ой, как круто! Не знаю, сколько лент у Дюпа, он парадку без аксельбантов носит. Но - четыре!!!

  Хотя... А я чего ожидал? Что Империя будет тратиться на реомоложение бестолковых 'слуг народа'? Вот у кэпа - три ленты профессионала на парадке: за звание пилота, навигатора и за что-то ещё гражданское, из смежного. Если учесть, что 'мастерство' не присваивается за выслугу лет, только за новаторство, в качестве награды или за вклад в развитие, то техник для меня взлетел на недосягаемую высоту.

   Ткнув злополучную шашку, куда придется, я втянул в браслет когтистый управляющий голоконтур, и протянул ему руку.

  - Агжей Веарен, - перечислять достижения не имело смысла: про смэшников и так все знали, а остальное против четырех лент... У меня и одной-то не предвиделось в ближайшие двадцать лет.

   Техник прищурился оценивающе, и сразу стал похож на Лукавого Пака из детских сериалов: весь такой добрый-добрый хитровывернутый дядюшка. Я насторожился: не люблю слишком явного хамелионства.

   - Метью Гаррисон. Но можешь звать, как все - Харви.

  В руку он мне прямо вцепился. Но пожал только правой, как делают на Селесте и на Центральном Севере. Да и вторая рука у него была занята. Я только сейчас заметил, что он прячет за спиной чёрный кожистый мяч, похожий на плод мальпы.

  Я нахмурился. Вот только этой взрывающейся дряни нам тут и не хватало. Мальпа, когда достигает размеров головы младенца, уже способна внутренним давлением гнуть гвозди. И лопается довольно легко, если созрела.

  - Любопытный у тебя напарник, - фыркнул техник, выпуская мои пальцы.

ГЛАВА 40

  - Да уж... - согласился Дьюп. - Налить тебе водички? Или ты по работе?

  С предложением выпить воды, наверное, была шутка.

  - Скорее, хочу пересидеть тут у вас, в тенёчке, - кивнул техник, а затем нагло перешагнул прямо через вытянутые ноги Дьюпа, и забился в угол моего дивана.

   Я открыл рот, планируя спросить, что это за шар у него в руке, но напарник выразительно кивнул на доску, где уже успел сделать ответный ход.

  Пришлось доигрывать партию.

  Харви смотрел, но минут через пять его уже пробило на зевоту.

  Когда пилоты массово выписывались из медотсека, многие пытались наблюдать за нашей с Дьюпом игрой. Но дольше двадцати минут никто не выдерживал. Чего стоила хотя бы физиономия Мартинса, нашего бывшего главтеха, заядлого игрока в шашки и шахматы. Притом, не столько в голо, сколько в палубные и прочие прикладные дисциплины с живыми фишками.

  Надо было снимать, как у него отъезжает от возмущения челюсть, когда я начал клинически импровизировать.

  - Макловски, как ты с ним играешь? Он же - ноль!

  Тоже мне, открыл кустам истину. Я и сам прекрасно видел, что играть не умею.

  Хитрый Мартинс тут же предложил напарнику сыграть с ним по-человечески, но Дьюп категорический отказался. Мало того, он во всеуслышание заявил, что будет играть только со мной, ибо 'поздно переигрывать выбранные дамки на чужой базе'.

  Вот так-то! А играть я ещё научусь. Я уже строю приличные схемы. Когда не отвлекаюсь. Будто сами по-другому начинали... Первоколонисты, чтоб их дакхи съело.

  Метью Гаррисон наблюдал за игрой, пока я не слил клин 'керторианцев' в центре доски. Потом он лишь нянчил шар, да изредка бросал взгляд на Дьюпа или ловил ответный. Неприятный, судя по отвлекающему меня от игры холодку в спине.

  Вот так они 'общались', больше прессами даже, чем глазами, а я сливал партию за партией. Происходящее выбивало меня из игры совершенно.

  Под мельтешение шашек, я, наконец, набрался смелости и спросил.

  - Вы... давно знакомы?.. - ничего конкретного, просто нужно же было кому-то начать разговаривать вслух?

  - Да не так чтоб очень, - отозвался через паузу Дьюп, - Но Харви не так бездарно проводит теперь вечера. Мне говорили, будто кто-то запрашивал в библиотеке 'Немезис'...

  И он опять замолчал.

  Наверное, 'Немезис' была чем-то вроде 'Атто Риа' Муфаски? Очередной запрещённой книгой в закрытом отделе? Но я-то что должен думать, если даже названия такого не знаю?

  Харви тоже молчал. И даже задремал, кажется. Только тогда до меня начало доходить, как вымотаны все в экипаже постоянными дежурствами. А специалист с четырьмя лентами мастерства имел шансы и дежурить за четверых, причём на самых ответственных участках. Дьюп, вон, тоже дремал с открытыми глазами.

  - Э...? - промычал я осторожно.

  - Это об одной из версий исхода людей с Земли, - смилостивился Дьюп.

  - Так они же все - того. Запрещены.

  - Эту запретили всего лишь двадцать три года назад. Сразу после восстания 'Керторианских наемников', - невесело усмехнулся Дьюп. - 'Аист' строили на излете Хаттской войны, потому книга и попала в нашу библиотеку. Протекторат был уже повержен, но приходилось гасить очаги сопротивления. И многие задавались вопросом: в чем же причина войны?

  - И в чём? - я незаметно подогнал шашку поближе к захваченному напарником сектору.

  - Причин было много. Ты знаешь, например, что по документам 'Аист' построили тридцать пять лет назад на Октихуме, а на деле - более пятидесяти лет назад на Прате? Нигде больше в тогдашней Империи не строили из далтита многоблоковые корабли. Это был проект линейных крейсеров против разъедающих любой металл 'химовирусов' хаттов. Любой блок корабля можно и нужно было отстрелить сразу после заражения. Далтит снимал проблему вирусов, но порождал новые...

  Это он о том, что у 'Аиста' целых три слоя щитов? Я задумался и тут же потерял группу шашек в центре 'белого' поля.

  - Хэд!

  - Не спи - замёрзнешь, - усмехнулся Дьюп. - Далтит изобрели только к концу войны, до этого противостоять кораблям хаттов приходилось мощью орудий и толщиной накладной брони.

  - А энергетические щиты разве не спасали? - пока формулировал вопрос, чуть не угробил 'базу', забыв о дьюповом 'залёжнике' в подпространстве.

  - Хатты сражались не только световым и домагнитным оружием. Энергетический щит ничего не может сделать микроскопической капсуле с вирусом - ее даже радар не видит. Хаттские 'Сети Судаки' стоили нам десятков тяжелых кораблей, мелочь никто уже и не считал.

  Я распустил уши и прозевал очередную шашку. Когда Дьюпом овладевает 'Дух Великого Лектора' - тут только держись. Никогда не понятно, почему он начинает что-то рассказывать. Но, чтобы дослушать, лучше сидеть тихо и не отсвечивать.

  - А что такого, что Харви читал 'Немезис'? - брякнул я и тут же понял, что сморозил глупость. Вырванный из размышлений Дьюп - страшная сила, а вырванный не к месту...

  Вместо ответа, напарник резко взвинтил уровень игры и перегруппировал свои шашки в центре и на левом фланге. Именно поэтому я и не люблю задавать ему вопросы. Хэд поймет, что я сейчас не так спросил, но следующим ходом он отожрёт у меня ещё треть 'пространства' с выходом на базу - и привет бойцу.

   Если слушать молча, тогда и получаются наши с ним 'игры в шашки': он что-то рассказывает, я - делаю вид, что понимаю. Как только я перестаю понимать и сообщаю об этом глупым вопросом - он выигрывает в пару ходов. И хоть разбейся потом, к старой теме Дьюп никогда не вернётся!

  Одна игра - одна непонятная тема. Чтобы хотя бы запомнить.

  Вот что может быть общего между исходом людей с Земли, странной войной, разыгравшейся на четырех кораблях, заброшенных в Бездну, и..? И хаттской войной, наверное, раз он начал рассказывать про неё? Что, кроме бессмысленности, недальновидности и жестокости?

  Я боялся даже думать о том, что творилось сейчас на 'Парусе'. Произнеся 'спецон' - Дьюп дал мне понять, что там идёт зачистка. А режут смэшников или кого-то ещё - этого мне не скажет никто. И я снова и снова расставлял шашки и... играл.

  И Дьюп остыл, наконец. И заговорил снова. Но на одиннадцатой партии Гаррисон очнулся от полудремотной задумчивости, и напарник опять оборвал рассказ на полуслове.

  Я знал: он уже не вернётся к лекции об эммиттерах - растениях, способных изменять свои свойства под внешние условия. Так куст бадки, оказывается, меняет цвет в зависимости от близости травоядных, еще и яд вырабатывает. А дайекская кафа - линяет белым пухом, если ее ласково погладить. На эмоции реагирует.

  - Вечер перестаёт быть томным? - ирония Дьюпа - это было что-то новенькое.

  - Да уж, - Гаррисон натянуто усмехнулся. - Я вельми плохой курьер и скучный собеседник.

  Он так и сказал - 'вельми'. Из каких архивов техник достал это слово? А вот 'курьер' - было к месту. Оно и странный кожистый шар в руках техника что-то сдвинули у меня в мозгах. Я же видел похожий 'шарик' на инструктаже по итогам курса 'Ведение войны в городе'! Наш инструктор называл его... стазисный контейнер 'СРП-4', и характеризовал, как 'Врага N1'.

  В 'СРП-4' обычно перевозят быстрораспадающиеся вещества. От тяжелых полиуранов до дорогих духов и медикаментов. Кладёшь что-нибудь в шар, и время для начинки практически останавливается. Вот только террористы, подорвавшие инструктора на Аккарте, засунули в шарик не духи, а динитразол сульберия - дрянь, что взрывается при контакте с воздухом. И мячика как раз хватило, чтобы от города-колонии остались руины. Так что 'СРП-4' - наглухо запрещенная в Космосе зараза. Потому я и не сообразил сразу, что это именно она!

  Будь я сейчас один, без Дьюпа, техник уже лежал бы на полу с вывернутой рукой. Но рядом сидел напарник. Он был спокоен, как мумия. И я выдохнул. Вот только Гаррисон отлично понял, чего я вдруг встрепенулся.

  - Щенок, - ухмыльнулся он весьма едко и начал вертеть в руках контейнер.

  Угу, щенок. И руку могу не только вывернуть, но и сломать.

  Я напряжённо следил, как он пытается открыть сферу.

  Крак! Верхнее полушарие потекло в стенки нижнего, истончаясь и становясь всё прозрачней. Сейчас как откроется, а там - взрывчатка. А под нами - реактор... И встречай Вселенная сверхновую.

   Усилием воли я заставил себя уткнуться в доску. Шла двенадцатая партия. Её я тоже безнадёжно проигрывал.

  Нет, ну с чего я взял, что в 'СРП' - взрывчатка? Только с того, что эти двое всё время щерятся друг на друга? Ну так сейчас всё станет максимально прозрачно. У 'СРП-4' после многочисленных терактов автоматически срабатывает функция 'текучей оболочки' - можно посмотреть, что внутри, не открывая. Впрочем, взорвать Дагос 'эксклюзивным флаконом с духами' это не помешало... Ну да, иногда я тоже читаю новости. Удивил?

  Пленка на верхней полусфере шара стала мутной, перетекла из зеленого в жёлтый, а затем и в полупрозрачность. Напряжение стало душным, когда внутри контейнера я сумел различить... крупные красные ягоды!

  - Уфф...

  Выдохнули мы с техником синхронно.

  - Сам не знал, что везёшь? - Дьюп даже развеселился и откинулся на диванные подушки.

  - Не знал, - пробормотал Харви.

  Сфера окончательно посветлела, и главтех выдал что-то забористое на пайсаке.

  - Сейчас откроется, - ставший в раз бесцветным голос Дьюпа почему-то напряг меня даже больше, чем предполагаемая взрывчатка в 'СРП-4'.

  - Да бери уже, твоё! - Метью Гаррисон ловко изогнулся, перепасовывая сферу сержанту Макловски.

  Мяч - не мяч, а под ложечкой заныло. Ну, Метью, ну гад! Знали родители, как сына назвать. Чем больше дыра Метью, тем хуже сюрпризы, которые она преподносит!

  Контейнер бесшумно раскрылся в руках Дьюпа... А потом я с всё возрастающим изумлением смотрел, как он выгребает из кожистой чашки ягоды и, подышав на них, высыпает в рот.

  Полупрозрачные мешочки с мякотью прочность имели аховую. По его пальцам тут же потёк алый сок. Казалось, Дьюп только что расчленил кого-то и теперь ест, а тёплая кровь пачкает ему лицо и руки.

  Фраза про 'поделится' застряла у меня в горле. Даже по бронзовому загару напарника ягода красилась. Капли алого сока на глазах синели, оставляя на лице Дьюпа тёмные потёки!

  Я помаячил напарнику, что сок нужно срочно чем-то стереть, но он только усмехнулся чернильными губами:

  - Ягоды Баллейн... Отвратительная кислятина!

  - Я... передам Донаванну...

  Далее последовала длинная речь на алайском. Всю я её не понял, только общий нецензурный вектор. Чтоб на алайском, как на родном шпарить, надо полжизни на Юге прожить, тот ещё у них язык. Получается, наш Метью - южанин?

  А Доннаван... Доннаван был, кажется, главным техником 'Паруса'. Что же с ним стало? Мартинса-то, нашего главтеха, сняли после 'смэшной' истории.

  Я хмыкнул, разглядывая физиономию напарника в чёрнильных узорах. С бритой башкой и кольцом меж бровей, сержант Макловски сейчас меньше всего походил на страх и ужас команды. Скорее на фрика с Депрада. Там бы его в такой 'маске' за своего приняли.

  Я не удержался и захохотал.

  - Мальчишка, - невесело усмехнулся техник.

  - Донованн? - Дьюп сосредоточенно разглядывал почерневшую кожу на руке, похожую теперь на форменную перчатку.

  - Ну, он-то вряд ли рассчитывал на чёрный!

   - Ты предпочел бы зеленый или... розовый?

  - Белиар! Конечно, нет!

  - Ну так и не придирайся, - оскал у напарника всегда выходил замечательно, а уж с потёками чёрной 'краски' вокруг рта...

   Техник потёр свой внушительный нос:

  - А ведь и не скажешь заранее, что... чёрный, - он покосился на меня, потом на игровую доску. - Смотрю я на твоего 'гения борьбы со смэшниками'... Особенно, на ту его комбинацию в углу...

  Краснеть я, к счастью, не умею. А вот шашку как-то сумел запихать мимо клеток.

  -....и думаю, что на 'Парусе' - даже рассаду смэшники не сожрали за три дня, не говоря уже о людях. Выживших... слишком много, - закончил Гаррисон.

   Дьюп больше не улыбался, но от этого его привычная гримаса 'а ля кирпич' стала ещё страшнее.

  - Макловски... - покачал головой техник. - Ты ходи да оглядывайся.

  - Не понимаю о чем ты, Харви. 'Дело чести' и 'Нирвана' были слишком близко, вот и опередили спецон, - ухмыльнулся Дьюп.

  - Северный спецон, - уточнил Харви. - Он опоздал исключительно удачно. Ещё месяца три, и 'Парус' снова будет в строю. Всё так же под капитаном Митчеллом, представляешь? Он со страшной лихорадкой слег за неделю до нападения. Смэшников, разумеется!

   Дьюп перебросил из одной руки в другую пустую полусферу, будто прикидывая, а не запустить ли её Гаррисону в голову.

  - Много слов, Харви, - Ответным взглядом Дьюпа можно было гнуть переборки.

  Гаррисон тоже был 'на ты' с тенью, но тут он побледнел.

  - Странно, что ты не траванулся... 'сержант' Макловски. Жрешь что ни поподя! - техник вскочил и размашисто прижал кулак к груди, отдавая честь.

Два месяца похода…

Битва с дроу…

Несколько дней безостановочного пути к границе…

Всю ночь генерал Варгард гнал лошадей, чтобы увидеть дочь…

Но как бы сильно он ни устал и ни хотел остановиться, чтобы передохнуть, просьба дочери была важнее, и Нэсс с грустью понимал, что его маленькая девочка выросла и скоро вылетит из-под его крыла. Эта грусть была светлой, потому что генерал точно знал, что тот, кого выбрала его Змейка, будет любить и защищать ее так же, как он. По-другому с его дочкой было просто невозможно…

Окруженные плотным конвоем эрмиров, Нэсс и Эстэ с Хвостиком следовали длинными коридорами дворца, игнорируя обращенные на них со всех сторон взгляды вооруженных орков. Расчет генерала был верным: останавливать нелюдей, покидающих Роггерфол, не посмел никто. Только на выходе сыновья Урхурта окликнули генерала Варгарда издалека, и когда он подал знак эрмирам остановиться, вежливо поинтересовались, почему уважаемое кланом Игвальд семейство покидает замок.

— Мне и моей дочери здесь больше нечего делать, — спокойно заявил Нэсс, так и не разрешив охране подпустить кого-либо из сыновей Урхурта к нему и дочери. — У меня нет полномочий вмешиваться во внутренние дела вашего клана. Надеюсь, когда пройдет суд и все разрешится, Нарварг даст мне знать, — завуалировано намекнул своим ответом генерал, что не сомневается в невиновности зятя. — В любом случае, наш с дочерью отъезд давно был оговорен и с Урхуртом, и с Нарваргом, — не посчитав нужным что-либо еще объяснять оркам, генерал небрежно кивнул, прощаясь, и, дав отмашку своим людям, пошагал дальше.

Только когда стены Роггерфола оказались далеко позади, Эстэ смогла облегченно выдохнуть и впервые за два дня слабо улыбнуться. Жизнь налаживалась: через несколько часов она увидит Нарварга, они с отцом заберут его с собой в Аххад, и расставаться с ним надолго вовсе и не придется. Кто знает, сколько времени займет поимка мерзкого Асгара, а там и оговоренный Магридом год пройдет, и тогда уезжать от любимого белобрысого и вовсе не понадобится.

— Что ты уже задумала? — заметив, что дочь, мечтательно улыбаясь, смотрит вдаль, поинтересовался Нэсс.

— Ничего, — мотнула головой Эстэ. — Я тут подумала — ты же не оставишь Нарварга одного на границе?

Нэсс тихо рассмеялся, прекрасно понимая, куда клонит дочь. Возвращаться домой она явно без своего недоорка не собиралась.

— Не оставлю, — подтвердил генерал.

— Это хорошо, — радостно засияла Эстэ. — Нельзя его одного оставлять. Ему же плохо сейчас. И грустно… А у нас в замке, во-первых, тихо и спокойно, во-вторых, жаб нет, а в-третьих, деревьев вокруг уйма, пусть рубит себе сколько угодно.

— Зачем ему рубить деревья? — не понял Нэсс, с какой радости дочь собирается позволить орку испортить парк вокруг имения.

— Как зачем? — возмущенно хлопнула глазищами Эстэ. — Должен же он как-то отвлечься. Вот и будет мне фигурки вырезать. Лошадок там всяких, огров, например… Нет, огров не надо, — поморщилась она. — Огры воняют и Нарварг их не любит… Придумала. Хвостика будет вырезать. Будешь позировать белобрысому? — кивнула она шустро ползущему рядом с лошадью зургару.

Хвостик красиво расправил веером свои шипы на голове и, задрав нос, высоко свистнул.

— Красавчик, — подмигнула ему Эстэ, а потом, боязливо поджав губы, испугано скосилась на отца. — Пап, я тут тебе еще кое-что забыла рассказать… Помнишь, ты мне котеночка обещал? Так я тут подобрала одного…

— Кого ты подобрала? — щурясь от недоброго предчувствия, насторожился Нэсс.

— Ты только не волнуйся, — поспешила его успокоить девочка. — Он умненький. По углам гадить не будет, мебель портить тоже… Да что там мебель. Он даже кабанов без разрешения не ест.

— Эстэ? — напряженно повысился голос Нэсса. — Какой еще "котеночек"?

— Серенький, — невинно хлопнула глазами Эстэ. — Вот с таким хвостиком, — девочка стала медленно разводить руки в стороны, показывая размер хвоста, и когда их размаха не хватило, мило добавила: — Ну, может, самую чуточку побольше…

— И где этот "котеночек"? — мрачно поинтересовался генерал.

— А я на нем Нарварга к Моругу отправила, — глаза Эстэ ярко сверкнули и губы расползлись в счастливой улыбке.

— Нарварга? — уточнил Нэсс, прикидывая габариты здоровенного орка. — На котеночке?

— Ага, — кивнула девочка. — А где бы я ему лошадь в лесу нашла?

Нэсс, мгновенно сообразив, кто может серенький и с длинным хвостом водиться в лесах Грэммодра, возмущенно взревел:

— Эстэ, ты что, приволокла из леса норвила?

— Почему сразу "приволокла"? — обиделась Эстэль. — Он вообще-то сам пришел.

— И как ты его через границу протаскивать собираешься? — понимая, что дочь от идеи забрать с собой норвила точно не откажется, рыкнул мужчина.

— Да он сам кого хочешь через границу перетащит, — передернула плечиком Эстэ. — Чего ты так волнуешься?

— Эстэ, тварям Грэммодра запрещается появляться на территории Аххада.

— А давай мы тебя на него посадим? — воодушевленная внезапной идеей, вскинулась Эстэ. — Скажешь, это твой новый котоконь. Кто ж не пропустит командующего эрмирами на его боевом котоконе?

— А зургара я как представить должен? — ехидно полюбопытствовал Нэсс. — Хвостолошадью?

— А Хвостик будет твоим оруженосцем, — не растерялась девочка. — Будешь нести папин меч, — гордо сообщила зургару Эстэль, после чего повернулась к отцу и радостно выпалила: — Правда, я здорово все придумала?

Генерал косо глянул на тихо посмеивающихся эрмиров, невольно ставших свидетелями его разговора с Эстэль. Все окружение Варгарда знало, что младшая дочка бессовестно вьет из него веревки, и стоит ей только что-то захотеть — Нэсс раскатается в лепешку, но выполнит любую просьбу девочки. Сейчас прошедших войну воинов, похоже, забавляла сама идея увидеть то, как их боевой командир будет проводить в Аххад тех тварей, от которых он всю жизнь защищал границу.

— Зургаров приказом маршала Оттона запрещено уничтожать, — сердито напомнил мужчинам Нэсс. — Они теперь наши союзники. А фэа-торн дружественного нам государства имеет право приезжать в гости на ком угодно, хоть на норвиле, хоть на кривой козе.

Удовлетворенно вздохнув, Нэсс озорно подмигнул глядевшей на него с нескрываемым обожанием дочери и отдал приказ двигаться быстрее.

Солнце достигло своего апогея и то и дело расплывчато мелькало в серых просветах сгустившихся туч, когда отряд генерала достиг Ветреных Холмов.

— Нам туда, — указала рукой направление Эстэ, возбужденно сверкая глазами от предвкушения встречи с Нарваргом. Еще немного — и она сможет увидеть и обнять своего белобрысого недоорка.

Конь, словно переняв ее нетерпение, мощно ударил копытами, вырываясь вперед, и за считанные минуты добрался до вершины холма, откуда открывался удивительный вид, и на простиравшиеся вдаль покрытые едва заметной зеленой дымкой возвышенности и спрятавшуюся в их величественном окружении долину.

Сердце Эстэль испуганно сжалось, и тело пробила болезненная судорога страха, как только взгляд вместо живописного жилища шамана обнаружил внизу черный выжженный круг.

— Что это? — сорвалось с предательски дрогнувших губ девочки. — Там должна была быть хижина Моруга.

— Эстэль, назад, — Нэсс не успел перехватить поводья стремительно ринувшейся вперед лошади дочери, и теперь несся за ней следом, на ходу подавая знаки эрмирам внимательно осмотреть местность.

Спрыгнув на землю, Эстэ растеряно замерла у раздуваемого ветром пепелища, с ужасом взирая на то, что осталось от дома шамана. Разум отказывался верить глазам.

— Как же так?.. Я не понимаю… — еле слышно прошептала она, опускаясь на колени и зачерпывая в ладошки горсть остывшего пепла. — Как же так?..

Налетевший ветер закрутил пыльную воронку и, подняв вверх легкую взвесь, бросил ее в ставшее совершенно белым лицо девочки. Вытянув вперед руки, она оцепенело смотрела, как сквозь пальцы просыпается серый пепел, кружась в воздухе невесомыми хлопьями. Одно из них, словно легкое перышко, опустилось на оголившееся запястье Эстэль, и взгляд ее, переместившись с ладоней, вдруг испуганно замер, не обнаружив на руках брачных браслетов.

— Папа? — вскочив с земли, девочка судорожно дернула рукава, показывая отцу свои дрожащие руки. — Папочка, что это такое? Они пропали. Куда? Почему?.. Папочка…

Нэсс вздрогнул и тяжело сглотнул, не зная, как сказать дочери правду. Брачные браслеты орков исчезали только в случае смерти одного из супругов. Пепелище и вытоптанная вокруг лошадьми земля говорили лучше любых слов о том, что здесь произошло. Командующему эрмирами, повидавшему за свою жизнь всякого, ничего объяснять было не нужно.

— Генерал, — обратился к Нэссу один из воинов. — Мы обнаружили останки… — мужчина поджал губы, тревожно покосившись на Эстэль, а потом виновато посмотрел в глаза своего командира, мысленно передавая ему информацию, что нашли останки орков, но опознать кого-либо и понять количество погибших просто невозможно из-за того, что тела изрублены в кашу.

Откуда же эрмиру было знать, что пристально следящая за ним девочка способна читать все его мысли, как и ее отец, и что как бы он ни пытался уберечь ее от страшного потрясения, она уже сложила в своей голове все факты и все поняла…

— Нет. Не верю, — пронзительно закричала она, забившись раненой птицей в руках успевшего перехватить ее отца. — Не хочу. Нет. Неправда…

— Детка, не нужно тебе на это смотреть, — Нэсс изо всех сил прижимал к груди рыдающую и вырывающуюся из его объятий дочь, ощущая себя в этот миг таким же бессильным, как и тогда, когда находился запертым в ловушке силового поля. Чтобы он ни делал и ни говорил, он не мог помочь ее горю. — Тише, маленькая моя…

Тело девочки внезапно стало меняться, выскальзывая из его захвата, и замерцавшая ярким серебром гидра, пронзая тишину диким ревом, сначала ударила хвостом по выжженному кругу, а затем ринулась сверкающей молнией куда-то вперед.

— Эстэль. Доченька, — прежде чем обернуться, крикнул ей вслед Нэсс.

Сейчас генералу было наплевать на то, сколько человек стало свидетелями тщательно скрываемой годами тайны, наплевать на осторожность и выдержку. Не было ничего важнее его маленькой девочки, чью невыносимую боль он ощущал как свою собственную.

Он догнал ее спустя несколько сотен эртов и, придавив к земле своим мощным телом, обкрутил хвостом, обездвиживая и лишая возможности ускользнуть.

Маленькая гидра отчаянно билась под ним, надрывно рычала и грызла зубами землю, пока, обессилев, не распласталась по земле, превратившись в горько плачущую девочку. Худенькие ладошки конвульсивно сжимались и разжимались, загребая грязными пальцами прошлогоднюю сухую траву, и терпкая полынная пыль забивала горло Эстэль едкой горечью, смешиваясь с непрестанно льющимися слезами.

— Не хочу… Нет… Не верю… — как заклинание повторяла она. — Глупый… глупый недоорк… Глупый…

Когда девочка, устав от истерики, уже была не в состоянии даже плакать, а только беззвучно шевелила губами, глядя остекленевшим взглядом куда-то впереди себя, Нэсс, взяв ее на руки, укутал в свой плащ и понес обратно в сопровождении ползущего следом зургара, все это время находившегося рядом со своей хозяйкой.

Окинув тяжелым взглядом молчаливо ожидающих его возле сгоревшей хижины шамана эрмиров, генерал крепко прижал к себе дочь, холодно и спокойно произнеся:

— У меня нет времени промывать всем вам мозги. Забудьте о том, что видели, потому что тому, кто проболтается — вырву язык. Убираемся отсюда. Немедленно.

Взобравшись на лошадь, Нэсс нежно поцеловал жмущуюся к нему девочку в макушку:

— Все пройдет, детка, все пройдет, моя маленькая. Папа рядом, папа тебя никогда не оставит… Мы вернемся домой, и все будет хорошо…

— Я хочу к маме, — бессильно всхлипнула Эстэ, обнимая отца.

— Конечно, солнышко. Сейчас… Сейчас мы поедем к маме, — дернув поводья, Нэсс подстегнул лошадь, разворачивая ее в сторону границы, снедаемый единственным желанием поскорее увезти свою дочку подальше от Грэммодра и орков. — Все забудется, солнышко. Время лечит, родная, — тихо повторял он всю дорогу, как только девочка снова начинала горько плакать.

Нэсс врал.

Врал, пытаясь успокоить свою крошку, хотя точно знал, что время не лечит, оно лишь притупляет боль; и стоит памяти вытащить на свет горькие воспоминания, как боль возвращается, нещадно полосуя едва успевшее зажить сердце

Единственное, во что верил мужчина, так это в то, что его дочка очень молода и в ее жизни все еще впереди. Новые встречи и новая любовь вытеснят из ее памяти страшные воспоминания, излечат душу и затянут сердечные раны, а он, как отец, сделает все возможное и невозможное, чтобы его маленькая девочка была счастлива.

Конец первой части.

Глоссарий

Всевидящий — светлый творец всего сущего.

Сакарон — небольшая крытая карета без удобств.

Зургары, норвилы — существа из Грэммодра.

Грэммодр — территория орков.

Роггерфол — столица Грэммодра.

Двуликая изменчивая Алхора — богиня удачи.

Эреб — бог мира мертвых.

Сардарр — его владения.

Раннагарр — мир хаоса и тьмы.

Эгрэгоры — темные порождения Раннагарра.

Айвэндрилл — Империя Светлых эльфов.

Гномьи горы — Эркузандр — владения гномов, нейтральная территория, отделяющая Империю Аххад от Айвендрилла.

Ашшаис — дух ветра, вмурованный в кристалл. Предупреждает об опасности.

Аттергрант — неравный брак, мезальянс.

Эрлы — нелюди, полукровки, дети человеческих женщин и эгрэгоров.

Ханнэш — творец снов.

Эрт — величина, равная двум локтям, условно равная метру.

Сикр — ширина в мизинец, приблизительно один сантиметр.

Фарлеон — парусное судно.

Паргонт — заведующий хозяйством, ключник.

Тизарий — закрытая академия для детей придворных.

Сорс — когорта магов, определяющих уровень магического потенциала у людей с даром.

Нагсер — эльфийское высшее учебное заведение.

Элликия — молитва об усопших.

Камиза — длинная рубаха, нательное белье простого кроя из льна, шелка или хлопка.

Фэа-торн — верховный вождь, глава кланов, король.

Эа-торн — наследник верховного вождя, принц.

Эна-тори — жена наследного принца, принцесса.

Тар-мориды — уполномоченная делегация представителей из государств серединных земель.

Эрмиры — пограничные вооруженные отряды.

Диффигатум — объявление войны

Катры — главы в Книге Небес

Тэккле — традиционный напиток орков, по вкусу напоминающий пиво.

Ураке — рог дружбы доверху наполненный тэккле.

Хасс-эшарн — заклинатель диких животных.

Блио — женское платье с узкими рукавами, расширенными книзу.

Киртл — женское платье.

Котта — теплая мужская одежда

Лембас — эльфийский хлеб, придающий силы, излечивающий болезни и утоляющий голод в долгих путешествиях.

Йаванна — вечнозеленое, благоухающее дерево с шарообразными, алыми плодами.

Мримм — проводник, следопыт.

Тарин — эльфийская серебряная монета.

Кирти — крепкое эльфийское вино из сока дерева кирт

Мейсд — эльфийский легион.

Талан — ресторация, эльфийский трактир.

Мелес — дерево любви, под которым эльфы проводят брачные обряды.

Скай — нецензурное ругательство у орков.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg