«Искусство и путь по-японски. 45 дорог к медитации и красоте»

Я долго думал над тем как представить эту книгу читателю. Все виды Пути в японском искусстве используют большое количество похожих принципов и могут принести огромную пользу Западному человеку, практикующему их. Объем книги ограничен, и мне было очень трудно решить, о каких же принципах и их пользе для практикующих говорить. Я хотел донести до читателя сущность всех японских искусств — от чайной церемонии до боевых искусств. Потом я вспомнил одну историю, которую и хочу рассказать вам. Эта история о том, как я встретил моего учителя Оно Йотаро, который учил меня боевым искусствам. Хотя эта книга и не посвящена боевым искусствам, история, которую я хочу вам рассказать, наведет вас на мысль о том, что выходит за рамки только боевых искусств и представляет собой сущность всех японских видов искусства, или Пути. Все произошло после довольно веселой и оживленной демонстрации боевых искусств на заднем дворе дома Оно Сенсея. После вечеринки, устроенной для плотников, ремонтировавших дом Сенсея, осталось немного пива и еды, и он пригласил меня перекусить вместе с ним.

При тусклом свете луны мы, несколько учеников, с учителем отправились на переднюю часть двора. Мы расселись на стулья и каменные точильные колеса, разбросанные по двору. Перед нами лежала северная часть Киото, древней столицы Японии. Это был мой третий вечер в Стране восходящего солнца, и я все еще жутко страдал от культурного шока, к тому же сказывалась усталость от тяжелого перелета.

Оно Сенсей взял бамбуковую флейту и начал играть прекраснейшую и очень одинокую мелодию, которая сразу же откликнулась в моей тоскующей по дому душе. Это была песня о потерявшихся оленях, ищущих друг друга в зимнем лесу. Закончив играть, учитель рассмеялся и предложил нам еще еды и выпивки, продолжая расспрашивать меня о моем прошлом.

Узнав, что в колледже я изучал японскую литературу, он спросил: «Ты понимаешь фурью?» Я покачал головой. «Это литературная концепция, используемая придворными в Киото… но я так и не смог понять, что она значит. Для меня это было очень сложно».