«Житие и чудеса преподобного Сергия Радонежского»

Житие и чудеса преподобного Сергия Радонежского (fb2) - Житие и чудеса преподобного Сергия Радонежского 715K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Епифаний Премудрый - Пахомий Логофет - Симон Азарьин

ЖИТИЕ И ЧУДЕСА ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

О КНИГЕ

В основе настоящего издания Жития Преподобного Сергия Радонежского (в переводе на русский язык) лежат две древнерусские редакции Жития, создававшиеся в разное время тремя авторами – Епифанием Премудрым, Пахомием Логофетом (Сербом) и Симоном Азарьиным.

Епифаний Премудрый, известный книжник начала XV века, инок Троице-Сергиевой Лавры и ученик Преподобного Сергия, написал самое первое Житие Преподобного через 26 лет после его смерти – в 1417–1418 годах. Для этого труда Епифаний в течение двадцати лет собирал документальные данные, воспоминания очевидцев и свои собственные записи. Великолепный знаток святоотеческой литературы, византийской и русской агиографии, блестящий стилист, Епифаний ориентировался в своём сочинении на тексты южнославянских и древнерусских Житий, мастерски применив изысканный, насыщенный сравнениями и эпитетами стиль, получиший название «плетение словес». Житие в редакции Епифания Премудрого кончалось преставлением Преподобного Сергия. В самостоятельном виде эта древнейшая редакция Жития не дошла до нашего времени, а её первоначальный облик учёные реконструировали по позднейшим компилятивным сводам. Помимо Жития, Епифаний создал также Похвальное слово Сергию.

Первоначальный текст Жития сохранился в переработке Пахомия Логофета (Серба), афонского монаха, жившего в Троице-Сергиевом монастыре с 1440 по 1459 год и создавшего новую редакцию Жития вскоре после канонизации Преподобного Сергия, состоявшейся в 1452 году. Пахомий изменил стилистику, дополнил текст Епифания рассказом об обретении мощей Преподобного, а также рядом посмертных чудес, он же создал службу Преподобному Сергию и канон с акафистом. Пахомий неоднократно исправлял Житие Преподобного Сергия: по мнению исследователей, существует от двух до семи Пахомиевых редакций Жития.

В середине XVII века на основе переработанного Пахомием текста Жития (так называемой Пространной редакции) Симон Азарьин создал новую редакцию. Слуга княжны Мстиславской, Симон Азарьин пришёл в Лавру, чтобы излечиться от болезни, и был исцелён Архимандритом Дионисием. После этого Симон остался в монастыре и шесть лет был келейником преподобного Дионисия. С 1630 по 1634 год Азарьин состоял Строителем в приписном к Лавре Алатырском монастыре. После возвращения с Алатыря, в 1634 году Симон Азарьин стал Казначеем, а спустя двенадцать лет Келарем монастыря. Кроме Жития Преподобного Сергия, Симон создал Житие преподобного Дионисия, закончив его в 1654 году.

Житие Сергия Радонежского в редакции Симона Азарьина вместе с Житием Игумена Никона, Похвальным словом Сергию и службами обоим святым было напечатано в Москве в 1646 году. Первые 53 главы Симоновой редакции (до рассказа об инокине Мариамии включительно) представляют собой текст Жития Епифания Премудрого в обработке Пахомия Логофета (Серба), который Симон разбил на главы и несколько переработал стилистически. Следующие 35 глав принадлежат собственно Симону Азарьину. Готовя Житие к изданию, Симон стремился собрать наиболее полный список сведений о чудесах Преподобного Сергия, известных со времени кончины святого до середины XVII века, но на Печатном дворе, как пишет сам Азарьин, мастера с недоверием отнеслись к его рассказу о новых чудесах и по своему произволу напечатали только 35 глав о чудесах, собранных Симоном, опустив остальные. В 1653 году по поручению Царя Алексея Михайловича Симон Азарьин доработал и дополнил Житие: он вернулся к неопубликованной части своей книги, добавил в неё ряд новых рассказов о чудесах Преподобного Сергия и снабдил эту вторую часть обширным предисловием, однако эти дополнения не были тогда изданы.

Первый раздел настоящего текста включает в себя собственно Житие Преподобного Сергия Радонежского, кончающееся его преставлением. 32 главы этого раздела представляют собой редакцию Жития, сделанную Пахомием Логофетом. Второй раздел, начинающийся повествованием об обретении мощей Сергия, посвящён посмертным чудесам Преподобного. Он включает в себя редакцию Жития Симона Азарьина, опубликованную им в 1646 году, и его позднюю часть 1653 года, содержащую добавления о новых чудесах и начинающуюся с предисловия.

Первые 32 главы Жития, а также Похвальное слово Преподобному Сергию приводятся в новом переводе, сделанном в ЦНЦ «Православная Энциклопедия» с учётом перевода М. Ф. Антоновой и Д. М. Буланина (Памятники литературы Древней Руси XIV – сер. ХV в. М., 1981. С. 256–429). Перевод глав 33–53, также как и остальных 35 глав, принадлежащих перу Симона Азарьина, осуществлён Л. П. Медведевой по изданию 1646 года. Перевод позднейших добавлений Симона Азарьина 1653 года сделан Л. П. Медведевой по рукописи, изданной С. Ф. Платоновым в Памятниках древней письменности и искусства (СПб., 1888. Т. 70). Разбивка на главы Пахомиевой редакции Жития сделана в соответствии с книгой Симона Азарьина.

ЖИТИЕ И ЧУДЕСА ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

ГЛАВА 1. ВСТУПЛЕНИЕ

Житие

Преподобного и богоносного отца нашего

игумена Сергия чудотворца,

написанное Епифанием Премудрым

(по изданию 1646 года)

Слава Богу за всё и за все дела, ради которых всегда прославляется великое и трисвятое приснославимое имя! Слава Вышнему Богу, в Троице славимому, Который есть наше упование, свет и жизнь, в Которого мы веруем, в Которого мы крестились. Которым мы живём, движемся и существуем! Слава Показавшему нам жизнь мужа святого и старца духовного! Господь знает, как прославить славящих Его и благословить благословляющих Его, и всегда прославляет Своих угодников, славящих Его чистой, богоугодной и добродетельной жизнью.

Благодарим Бога за Его великую благость к нам, как сказал апостол: «Благодарение Богу за неизречённый дар Его! " [2 Кор. 9, 15]. Ныне же мы должны особенно благодарить Бога за то, что Он даровал нам такового святого старца, я говорю о господине Преподобном Сергии, в нашей Русской земле и в нашей северной стране, в наши дни, в последние времена и годы. Гроб его находится у нас и перед нами, и, приходя к нему с верой, мы всегда получаем великое утешение нашим душам и большую пользу; воистину это великий дар, дарованный нам от Бога.

Я удивляюсь тому, что минуло столько лет, а Житие Сергия не написано. Я горько опечален тем, что с тех пор как умер этот святой старец, пречудный и совершенный, прошло уже двадцать шесть лет, и никто не дерзнул написать о нём – ни близкие ему люди, ни далёкие, ни великие, ни простые: великие не хотели писать, а простые не смели. Через год или два после смерти старца я, окаянный и дерзкий, осмелился начать это дело. Вздохнув к Богу и попросив молитв старца, я начал подробно и понемногу описывать жизнь старца, говоря самому себе: «Я не возношусь ни перед кем, но пишу для себя, про запас, на память и для пользы». За двадцать лет у меня составились свитки, в которых для памяти были записаны некоторые сведения о жизни старца; часть записей была в свитках, часть в тетрадях, но не по порядку – начало в конце, а конец в начале.

Так я ждал в то время и в те годы, желая, чтобы кто-нибудь значительнее и разумнее меня написал о Сергии, а я бы пошёл поклониться ему, чтобы и меня он поучил и вразумил. Но, расспросив, я услышал и точно узнал, что никто и нигде так и не собрался написать о старце; и когда я вспоминал или слышал об этом, то недоумевал и размышлял: почему тихая, чудная и добродетельная жизнь Преподобного оставалась не описанной столь долгое время? Я несколько лет пребывал как бы в безделье и в размышлении, недоумевая, скорбя в печали, удивляясь умом, побеждаемый желанием. Наконец меня объяло непреодолимое желание хотя бы как-то начать писать, пусть немногое из многого, о жизни Преподобного старца.

Я нашёл старцев, мудрых в ответах, рассудительных и разумных, и спросил их о Сергии, чтобы разрешить своё сомнение, следует ли мне о нём писать. Старцы сказали мне в ответ: «Насколько плохо и не подобает спрашивать о жизни нечестивых, настолько же не подобает забывать жизнь святых мужей, не описывать её, предавать молчанию и оставлять в забвении. Если будет написано Житие мужа святого, то от этого будет большая польза и утешение и писателям, и рассказчикам, и слушателям; если же не будет написано Житие святого старца, а знавшие и помнившие его умрут, то нужно ли такую полезную вещь оставлять в забвении и, как пучине, предавать молчанию. Если не будет написано его Житие, то как узнать незнавшим его, каков он был или откуда происходил, как родился, как вырос, как постригся, как воздержанно подвизался, как он жил и каков был конец его жизни? Если же Житие будет написано, то, услышав о жизни старца, кто-нибудь последует его примеру и от этого получит пользу. Великий Василий[1] пишет: «Будь подражателем праведно живущим и запечатлей их жизнь и деяния в своём сердце». Видишь, он повелевает Жития святых писать не только на пергамене, но и в своём сердце пользы ради, а не скрывать и не таить, ведь следует хранить тайну царёву, а дела Божии проповедовать – дело доброе и полезное».

Поэтому мне пришлось допытываться и расспрашивать древних старцев, хорошо и точно знавших жизнь его, как говорит Священное Писание: «Спроси отца своего, и он возвестит тебе, и старцев твоих, и они скажут тебе» [Втор. 32, 7]. Всё, что я услышал и узнал, сказали мне отцы, кое-что я услышал от старцев, кое-что видел своими глазами, что-то слышал из уст самого Сергия, что-то узнал от человека, прислуживавшего ему немалое время и лившего воду на руки его, и ещё кое-что я слышал от старшего брата Сергия Стефана, родного отца Феодора, Архиепископа Ростовского;[2] часть сведений я узнал от других старцев, древних летами, достоверных очевидцев рождения Сергия, воспитания, обучения грамоте, возмужания и юности – до самого пострижения его; третьи старцы были очевидцами и правдивыми свидетелями его пострижения, начала пустынножительства и поставления его на игуменство; о других событиях у меня были другие повествователи и рассказчики.

Однако, взирая на множество трудов и великих подвигов старца, я был как бы безгласен и бездеятелен, ужасаясь, недоумевая и не находя нужных слов, достойных его деяний. Как могу я, бедный, в нынешнее время по порядку описать всё житие Сергия и рассказать о многих его подвигах и бессчётных трудах? С чего начну, чтобы по достоинству поведать слушателям обо всех его деяниях и подвигах? Что подобает вспомнить прежде всего? Какие слова нужны для похвалы ему? Откуда возьму искусство, необходимое для этого рассказа? Как поведаю такую трудно передаваемую повесть – не знаю, не будет ли это выше моих сил? Как невозможно маленькой лодке увезти большой и тяжёлый груз, так же превосходит нашу немощь и ум этот рассказ.

Хотя этот рассказ выше наших сил, но мы всё же молимся Всемилостивому и Всесильному Богу и Пречистой Его Матери, чтобы Он вразумил и помиловал меня, неучёного и неразумного, чтобы Он дал мне дар слова, который раскроет уста мои, – не моего ради недостоинства, но ради молитв святых старцев. Я призываю на помощь самого Сергия с осеняющей его духовной благодатью, чтобы он был мне помощником и поддержкой в рассказе, а также его стадо, призванное Богом, – благое сообщество, собор честных старцев. К ним я со смирением припадаю, касаюсь стоп их и призываю и побуждаю на молитву. Я всегда очень нуждаюсь в их молитвах, особенно же сейчас, когда начинаю это описание и хочу рассказать эту повесть. Пусть никто не осуждает меня, дерзающего на это: я сам не имел бы возможности и сил начать это повествование, но любовь и молитва Преподобного старца влечёт и тревожит мой ум и принуждает рассказывать и писать.

Следует яснее сказать, что хотя бы я, недостойный, и мог писать, но мне всё же следовало бы со страхом молчать и на уста свои наложить перст, зная свою немощь, а не произносить устами неподобающие слова, и не следовало бы дерзать на дело, которое выше моих способностей. Однако печаль напала на меня и сожаление охватило меня: жизнь этого великого святого старца, знаменитого и прославленного, всюду известна – в дальних странах и городах рассказывают об этом муже, известном и славном, и за столько лет Житие его не было составлено и написано! Я думал это предать молчанию и погрузить в пучину забвения. Если житие старца не будет описано, но предано забвению, если у нас не останутся воспоминания и писания о нём, то святому старцу от этого не будет вреда, ведь тем, имена которых Богом записаны на Небесах, нет надобности в писаниях и воспоминаниях человеческих. Но мы сами тогда не получим пользы, пренебрегши таким полезным делом. И поэтому, всё собрав, начинаем наше повествование, чтобы и другие монахи, не видевшие старца, прочли этот рассказ, последовали добродетели старца и поверили в его жизнь, ведь сказано: блаженны невидевшие и уверовавшие [Ин. 20, 29]. Одна забота печалит и удручает меня более других: если я не напишу и никто другой не напишет Жития, то боюсь быть осуждённым, согласно притче о негодном рабе, закопавшем талант и обленившемся.[3] Добродетельный старец Сергий, чудный страстотерпец, неленостно всегда подвизался в добрых подвигах и никогда не был праздным – мы же не только сами не подвизаемся, но даже об известных чужих трудах, которыми полна жизнь Сергия, ленимся сообщить в повести, рассказать слушателям.

Теперь же, если Бог подаст, я хотел бы начать с самого рождения старца и описать его младенчество, детство, юность, иноческую жизнь, игуменство – до самой кончины его, чтобы не были забыты его великие подвиги, чтобы не была забыта его жизнь, чистая, тихая и богоугодная, но, смущённый, я боюсь приступить к написанию повести, не смею и недоумеваю, как начать писать, ведь это дело выше моих сил, поскольку я немощен, неучен и неразумен.

Однако я надеюсь на Милосердного Бога и на молитву Его угодника, Преподобного старца, и прошу у Бога милости, благодати, дара слова, разума и памяти. И если Бог подаст мне это, вразумит и научит меня, Своего недостойного раба, то я не отчаиваюсь получить Его благую милость и сладостную благодать. Ибо Он может творить всё что хочет: может даровать слепым прозрение, хромым хождение, глухим слух, немым речь. Так и моё помрачение ума Он может просветить, неразумие поправить и моё неумение сделать умением во имя Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего: «…без Меня не можете делать ничего» [Ин. 15, 5] и ещё: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте» [Мф. 7, 7]. Я призываю на помощь Господа Бога нашего, Спасителя и Помощника, ибо Он есть Бог наш, щедрый Даятель благ, Дарователь богатых даров, премудрости Наставник и Податель разума, заблуждающихся Исправление, научающий людей разуму, дающий умение неумеющим, дающий молитву молящемуся, дающий просящему мудрость и разум, дающий всякое благое дарование, дающий дар на пользу просящим, дающий хитрость незлобивым и юному отроку – благоразумие и ум, проповедание же слов Его просвещает и даёт разум младенцам.

На этом я заканчиваю предисловие, помянув Бога и призвав Его на помощь: благо есть с Богом начать дело, и с Богом кончить его, и с Божиими рабами беседовать, и о Божием угоднике писать повесть. Начнём же самое главное – возьмёмся за повествование, приступим к началу рассказа и так начнём описание жизни старца в Боге.

ГЛАВА 2.

Начало жития Сергия

Благослови, отче! Преподобный отец наш Сергий родился от родителей благородных и благоверных – от отца, звавшегося Кириллом, и матери по имени Мария, которые были Божиими угодниками, праведными пред Богом и людьми и исполненными и украшенными всякими добродетелями, что Бог любит.[4] Бог не попустил, чтобы младенец, которому предстояло воссиять, родился от неправедных родителей, но сначала Бог создал и предуготовал таковых праведных родителей и потом от них произвёл Своего угодника. О достохвальная чета! О блаженнейшие супруги, бывшие родителями таковому младенцу! Сначала подобает почтить и похвалить родителей его, и это будет неким добавлением к похвалам и почестям ему. Ибо было необходимо, чтобы Сергий был дарован Богом для блага, спасения и пользы многих людей, и поэтому не пристало таковому младенцу родиться от неправедных родителей, и другим, то есть неправедным, родителям не пристало бы родить таковое дитя. Бог его даровал только тем, избранным, родителям, что и случилось: добро с добром соединилось и лучшее с лучшим.

Было же и чудо некое до рождения его: случилось нечто такое, что нельзя предать забвению. Когда ребёнок ещё был в утробе матери, однажды в воскресенье мать его пришла в церковь, как обычно, ко святой литургии. Она стояла с другими женщинами в притворе, а когда должны были приступить к чтению святого Евангелия и все люди стояли молча, младенец внезапно вскрикнул в утробе матери, так что многие изумились этому крику – преславному чуду, совершившемуся с младенцем. И вот снова, в самом начале Херувимской песни, на словах «Иже херувимы...», младенец внезапно начал громко верещать в утробе, ещё громче, чем в первый раз, и его голос разносился по всей церкви. Мать его стояла в ужасе, и женщины, бывшие там, недоумевали и говорили: «Что же будет с этим младенцем?» Когда же иерей возгласил: «Вонмем. Святая святым!» – младенец снова, в третий раз, громко закричал.

Мать его чуть не упала на землю от сильного страха и, ужасаясь, охваченная сильным трепетом, начала тихо плакать. Остальные женщины подошли к ней и стали расспрашивать: «Нет ли у тебя за пазухой младенца в пелёнках, мы слышали детский крик, раздававшийся на всю церковь?» Она же в растерянности, из-за сильных рыданий, не могла им ответить, лишь промолвила: «Спросите, – сказала она, – у других, а у меня нет ребёнка». Они же допытывались, спрашивая друг друга, искали и не нашли, потом снова обратились к Марии, говоря: «Мы по всей церкви искали и не нашли младенца. Кто же тот младенец, который кричал?» Мать его, не в силах утаить того, что произошло и о чём они спрашивали, ответила им: «Младенца за пазухой у меня нет, как вы думаете, но в утробе у меня ребёнок, ещё не родившийся. Он и кричал». Женщины сказали ей: «Как может быть дарован голос младенцу до рождения, ещё находящемуся в утробе?» Она же ответила: «Я сама тому удивляюсь, я вся объята страхом и трепещу, не понимая случившегося».

Женщины, вздыхая и бия себя в грудь, возвращались каждая на своё место, говоря про себя: «Что это будет за ребёнок? Да будет о нём воля Господня». Мужчины, бывшие в церкви и всё это слышавшие и видевшие, в ужасе стояли молча, пока иерей не закончил святую литургию, снял ризы свои и отпустил людей. Все разошлись восвояси, и страшно было всем, слышавшим это.

Мария же, мать его, с того дня, когда было это знамение и происшествие, жила благополучно до родов и носила младенца в утробе, как некое бесценное сокровище, как драгоценный камень, как чудесный жемчуг и как сосуд избранный. Когда она носила в себе ребёнка и была им беременна, она себя блюла от всякой скверны и от всякой нечистоты, ограждала себя постом, избегала всякой скоромной пищи, мяса, молока и рыбы не ела, питаясь лишь хлебом и овощами; от вина Мария совершенно воздерживалась, а вместо различных напитков пила одну только воду и ту понемногу. Она часто тайно, наедине сама с собой, с воздыханиями и слезами молилась Богу, говоря: «Господи! Спаси и убереги меня, убогую рабу Твою, и младенца, которого я ношу в утробе моей, спаси и сохрани! Ты, Господи, хранишь младенцев [Пс. 114, 5], – да будет воля Твоя, Господи! И да будет имя Твоё благословенно во веки веков! Аминь!»

Так Мария жила до самого рождения ребёнка, особенно прилежала она посту и молитвам, так что само зачатие и рождение дитяти были исполнены поста и молитв. Мария была добродетельна и весьма богобоязненна и уже до рождения младенца поняла и уразумела это чудесное о нём знамение и явление. Она советовалась с мужем своим, говоря: «Если у нас родится мальчик, давай, по обету, принесём его в церковь и отдадим Благодетелю всех Богу», что и сбылось. О вера славная! О любовь благая! Ещё до рождения ребёнка родители обещали принести и отдать его Дарователю благ Богу, как в древности сделала Анна пророчица, мать пророка Самуила.[5]

Когда пришло время, Мария родила младенца. Радуясь его рождению, родители позвали к себе родственников, друзей и соседей и веселились, славя и благодаря Бога, давшего им такое дитя. После рождения его, когда младенец был завёрнут в пелёнки, нужно было его подносить к груди, но когда случалось, что мать ела какую-нибудь мясную пищу до сытости, тогда младенец никак не хотел брать грудь; и так было не один раз, но иногда день, иногда два дня ребёнок не ел. Из-за этого мать младенца и её родственники были удручены страхом и печалью, они с трудом поняли, что младенец не хочет пить молоко, когда кормящая его питается мясом, но согласен пить только если она не будет разрешаться от поста. С той поры мать воздерживалась в еде и постилась, а младенец начал питаться её молоком во все дни, как и подобает.

Пришёл день исполнить обет матери его: после шести недель, то есть на сороковой день после рождения ребёнка, родители принесли его в церковь Божию, отдавая, как и обещали, Богу, даровавшему его. Тут же они повелели священнику совершить над ним Божественное Крещение. Священник, огласив младенца и прочтя над ним многие молитвы, с духовной радостью и со тщанием крестил его во имя Отца и Сына и Святого Духа и нарёк во Святом Крещении Варфоломеем. Священник вынул ребёнка, обильно принявшего от Святого Духа благодать Крещения, из купели, и, осенённый Божественным Духом, иерей провидел и предузнал, что этот младенец будет сосудом избранным.

Отец его и мать хорошо знали Священное Писание и рассказали иерею, как их сын, ещё будучи в утробе матери, три раза прокричал в церкви. «Мы не знаем, что это означает», – говорили они. Иерей же, по имени Михаил, хорошо знавший священные книги, поведал им из Божественного Писания, из обоих Законов, Ветхого и Нового, следующее: «Давид в Псалтири сказал: «Зарождение моё видели очи Твои» [Пс. 138, 16 ], и Сам Господь святыми Своими устами сказал Своим ученикам: «Потому что вы сначала со Мною» [Ин. 15, 27]. Там, в Ветхом Завете, Иеремия пророк освятился в чреве матери,[6] а здесь, в Новом Завете, апостол Павел восклицает: «Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благословил открыть во мне Сына своего, чтобы я благовествовал Его язычникам…»» [Гал. 1, 15, 16]. И многое другое иерей поведал родителям из Писания, о младенце же сказал: «Не скорбите о нём, но, напротив, радуйтесь и веселитесь, ибо он будет сосудом избранным Бога, обителью и слугой Святой Троицы», что и сбылось. Благословив дитя и родителей, священник отпустил их домой.

По прошествии немногих дней случилось ещё одно чудесное знамение о младенце, странное и невиданное: в среду и в пятницу он не брал грудь и не пил коровьего молока, но отворачивался и не сосал грудь и оставался без еды в течение всего дня, а в прочие дни, кроме среды и пятницы, питался как обычно; по средам же и пятницам младенец оставался голодным. Так было не один раз, не дважды, но многократно, то есть каждую среду и пятницу, поэтому некоторые думали, что ребёнок болен, и об этом мать его сетовала со скорбью. Она советовалась с другими женщинами, кормящими матерями, считая, что это происходило с младенцем из-за какой-нибудь болезни. Однако, осматривая младенца со всех сторон, женщины видели, что он не болен и что на нём нет явных или скрытых признаков болезни: он не плакал, не стонал, не был печален, но и лицом, и сердцем, и глазами младенец был весел, всячески радовался радовался и играл ручками. Видя это, все поняли и уразумели, что младенец не пил молока по пятницам и средам не из-за болезни, но это знаменовало, что благодать Божия была на нём. Это был прообраз будущего воздержания – того, что потом, в грядущие времена и годы, младенец просияет постнической жизнью, что и сбылось.

В другой раз мать привела к младенцу некую женщину-кормилицу, у которой было молоко, чтобы она его накормила. Младенец же никак не хотел питаться от чужой женщины, но только от своей родительницы. Потом приходили к нему и другие женщины-кормилицы, и с ними было то же самое, что и с первой. Так он питался молоком одной лишь своей матери, пока не был вскормлен. Некоторые думают, что и это было знамением того, что от благого корня благой побег должен быть вскормлен чистым молоком.

Нам же думается так: ребёнок этот с детства был почитателем Господа, уже в материнской утробе и после рождения он навык богомыслию, от самых пелёнок он познал Господа и воистину Его услышал; лёжа в пелёнках в колыбели, он привыкал к посту; питаясь материнским молоком, он вместе с вкушением этого плотского молока учился воздержанию; будучи возрастом младенец, он, выше естества, предначинал пощение; с младенчества он был питомцем чистоты, вскормленный не столько молоком, сколько благочестием; до своего рождения он был предызбран и предуготован Богу, когда, будучи в утробе матери, он трижды прокричал в церкви, чему дивятся все, кто слышит об этом.

Однако более достойно удивления то, что младенец, будучи в утробе, не вскрикнул где-либо вне церкви, где никого не было, или в каком-нибудь другом месте, тайно, наедине, но именно при народе, как бы для того, чтобы многие его услышали и стали свидетелями этого достоверного события. Замечательно ещё и то, что прокричал он не как-нибудь тихо, но на всю церковь, как бы давая понять, что по всей земле распространится слава о нём; не тогда прокричал он, когда мать его была на пиру или спала ночью, но когда она была в церкви, во время молитвы, как бы указывая на то, что он будет крепким молитвенником пред Богом; не прокричал он в какой-нибудь хижине или нечистом и неизвестном месте, но именно в церкви, стоящей на месте чистом, святом, где подобает совершать Божественные священнодействия, знаменуя тем, что и сам он будет совершенной святыней Господа в страхе Божием.

Достойно удивления также и то обстоятельство, что он прокричал не один раз или два, но трижды, являя тем, что он будет учеником Святой Троицы, так как число три честнее всех других чисел и весьма почитается, потому что везде число три является источником и началом всего доброго и спасительного, приведу примеры: трижды Господь воззвал к пророку Самуилу;[7] тремя камнями из пращи Давид поразил Голиафа;[8] трижды Илия повелел лить воду на поленья,[9] сказав: «Сделайте это трижды» [3 Цар. 18, 34], и три раза так сделали; также трижды Илия дунул на отрока и воскресил его;[10] три дня и три ночи пророк Иона находился внутри кита;[11] три отрока погасили в Вавилоне печь огненную,[12] тричисленным было услышанное пророком Исаией, видевшим Серафимов своими глазами[13] на небе пение Ангелов, которые возглашали Трисвятое: «Свят, свят, свят, Трисвятое: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! " [Ис. 6, 3]. В возрасте трёх лет была введена во храм, в Святая Святых, Пречистая Дева Мария;[14] в тридцать лет Христос был крещён Иоанном в Иордане; трёх учеников Христос возвёл на Фавор и преобразился перед ними; через три дня Христос воскрес из мёртвых; трижды Христос после воскресения спросил: «Пётр, любишь ли ты меня? " [Ин. 21, 15–17]. Как же я говорю о числе три и не вспомню о великой и страшной тайне Триединого Божества: в Трёх Святынях, Трёх Образах, Трёх Ипостасях, в Трёх Лицах – Единое Божество Пресвятой Троицы, Отец, и Сын, и Святой Дух, – Триипостасное Божество, у Которого одна сила, одна власть, одно владычество? Подобало и этому младенцу трижды прокричать ещё в утробе матери, прежде рождения на свет, в предзнаменование того, что он будет некогда учеником Троицы, что и сбылось, и многих приведёт к разумению и познанию Бога, уча своих словесных овец веровать во Святую Троицу, Единосущную во Едином Божестве.

Не явное ли это указание на то, что с ребёнком в будущем произойдут удивительные и досточудные вещи! Не истинное ли это прообразование его будущей жизни, которое исполнится впоследствии в его чудных деяниях! Видевшие и слышавшие о первых знамениях должны верить и последующим событиям. Ещё до рождения святого Бог предызбрал его – не без особенной цели, не вотще было дано на удивление многим это первое знамение, но оно было предвестником всего, что совершилось впоследствии. Об этом мы постарались рассказать, потому что повествуем о чудной жизни пречудного человека.

Следует здесь вспомнить и древних святых, просиявших в Ветхом и Новом Законе – как зачатие, так и рождение многих из них предваряемо было особенным откровением от Бога. Мы не от себя это говорим, но заимствуем примеры из Священного Писания и с нашим рассказом мысленно сравниваем рассказы о других событиях: так, пророка Иеремию Бог освятил во чреве матери, и, до рождения его предвидя, что Иеремия будет вместилищем Святого Духа, всё предвидящий Бог исполнил его благодатью с юных лет. Исаия же пророк сказал: «Так говорит Господь, призвавший меня из утробы, и, из чрева матери избрав меня, Он назвал моё имя» [Ис. 49, 1]. Святой же великий пророк Иоанн Предтеча ещё в утробе матери познал Господа, носимого во чреве Пречистой Приснодевы Марии, и взыграл младенец радостно во чреве [Лк. 1, 44] матери своей Елизаветы, и её устами пророчествовал; она воскликнула тогда, говоря: «…откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? " [Лк. 1, 43]. О святом и славном пророке Илии Фесвитянине известно, что, когда мать родила его, родители видели, как прекрасные и светлые лицами мужи нарекли имя ребёнку, повивали его в огненные пелены и питали его огненным пламенем. Отец, отправившись в Иерусалим, сообщил об этом архиереям, на что они сказали: «Не бойся, человек! Ибо жизнь этого ребёнка будет светом, а слово его – судом, и он будет судить Израиль оружием и огнём», что и сбылось.[15]

Святой Николай Чудотворец,[16] когда начали омывать его после рождения, внезапно встал на ноги и стоял в ночвах[17] полтора часа. О святом преподобном отце нашем Ефреме Сирине[18] рассказывается, что, когда он родился, родителям его было видение: на языке у младенца был посажен виноградник, который вырос и наполнил всю землю, и птицы небесные прилетали и клевали его плоды; виноградник означал разум, который будет дан святому. О преподобном Алипии столпнике[19] известно, что перед рождением ребёнка его мать видела такой сон: как будто она носила на руках своих красивого ягнёнка, у которого на рогах были свечи; тогда она поняла, что у неё должен родиться мальчик и он будет добродетельным, что и сбылось. Святой отец наш преподобный Симеон Столпник, чудотворец,[20] подвизавшийся на Дивной горе, был зачат по обетованию Предтечи Крестителя, который возвестил об этом матери его. Когда ребёнок родился и его кормили грудью, он не брал левый сосок; Бог показал этим, что младенец возлюбит правый путь следования заповедям Господним. Когда святой Феодор Сикеот,[21] чудотворец, был ещё в утробе матери, она видела, как звезда сошла с неба и упала ей на чрево. Эта звезда указывала на многие добродетели младенца. В Житии Великого Евфимия[22] написано, что до рождения его, в одну из ночей, когда родители молились вдвоём, им было явление от Бога и было сказано: «Возрадуйтесь и утешьтесь! Вот Бог даровал вам ребёнка, радости одноимённого, ибо рождением его Бог даровал радость Своим Церквам». Кроме того, в Житии Феодора Едесского[23] написано, что родители его, Симеон и Мария, в молитве просили себе сына. Однажды, в первую субботу Великого поста, когда они молились в церкви, каждому из них в отдельности явилось некое сладостное видение: им казалось, что они видят великомученика Феодора Тирона вместе с апостолом Павлом, стоявших и говоривших: «Воистину даром Божиим будет ребёнок, который родится, по имени Феодор»,[24] что и сбылось. В Житии святого отца нашего Петра митрополита,[25] нового чудотворца на Руси, описано такое знамение. До рождения его, когда он ещё был в утробе матери, однажды ночью, на рассвете, в воскресный день, его матери было такое видение: ей казалось, что она держит на руках своих ягнёнка, а между рогов его растёт дерево с прекрасными листьями, покрытое многими цветами и плодами, и посреди ветвей его горит множество свечей. Пробудившись, женщина недоумевала о значении своего видения, на что оно указывает и что предзнаменует. Хотя видения своего она и не поняла, но последующие события, достойные удивления, показали, какими дарами Бог украсил Своего угодника.

Зачем ещё говорить и длинными речами утомлять внимание слушателей? Ибо излишество и пространность в рассказе – враг для слуха, как изобильная пища – враг для тела. Но да не осудит никто меня, неуча, за то, что я удлинил рассказ: когда вспоминаются случаи из Житий других святых, приводятся свидетельства в подтверждение и делаются сравнения, тогда разъясняются досточудные деяния досточудного мужа, описываемые в нашей повести. Досточудно было это возглашение его в утробе матери, досточудно было воспитание его от младенческих пелёнок. Этому ребёнку подобало родиться с чудесным знамением, благодаря которому прочие люди поняли, что у удивительного мужа удивительны и зачатие, и рождение, и воспитание. Господь одарил его Своей благодатью больше, чем других новорождённых младенцев, и всеми этими знамениями предуказал Свой премудрый о нём Промысл.

Хочу также поведать о времени и годе, когда родился Преподобный: в годы правления благочестивого, славного и могущественного царя Андроника, самодержца греческого, который царствовал в Царьграде, при архиепископе Константинопольском Каллисте, Патриархе Вселенском; Преподобный родился в Русской земле в годы княжения Великого князя Тверского Димитрия Михайловича, при Архиепископе Преосвященном Петре, Митрополите всея Руси, когда приходило войско Ахмыла.[26]

Младенец, о котором мы продолжаем рассказ, в течение нескольких месяцев после крещения был вскормлен грудью по закону природы, затем его отняли от груди матери, развернули из пелёнок и вынули из колыбели. Ребёнок дальше рос, как и полагается детям; возрастая душой, телом и духом, он исполнялся разума и страха Божия, и милость Божия была на нём; так он жил до семилетнего возраста, когда родители отдали его учиться грамоте.

У раба Божия Кирилла, о котором уже говорилось, было три сына – первый Стефан, второй Варфоломей, третий Пётр; отец воспитывал их, всячески наставляя в благочестии и чистоте. Стефан и Пётр быстро изучили грамоту, Варфоломей же не сразу овладел чтением, но учился медленно и плохо. Наставник прилежно обучал Варфоломея, но отрок не понимал его, плохо учился и отставал от товарищей, занимавшихся вместе с ним. За это его часто бранили родители и строго наказывал учитель, а товарищи укоряли. Отрок наедине часто со слезами молился Богу, говоря: «Господи! Дай мне выучить грамоту, научи и вразуми меня».

ГЛАВА 3.

О том, как Варфоломею было даровано познание грамоты от Бога, а не от людей

Родители Варфоломея сильно скорбели, а учитель весьма огорчался тщетности усилий своих. Все печалились, не ведая высшего предначертания Божественного Промысла, не зная о том, что Бог сотворит с этим отроком, что Господь не оставит Своего Преподобного. По смотрению Божию, нужно было, чтобы книжное знание он получил от Бога, а не от людей, что и сбылось. Расскажем подробнее о том, как, благодаря Божественному явлению, он научился грамоте.

Однажды отец послал отрока искать жеребят, и это было по предначертанию Премудрого Бога, как говорит Первая книга Царств о Сауле,[27] который был послан отцом своим Кисом отыскать ослиц: Саул пошёл и встретил святого пророка Самуила, которым был помазан на царство, и таким образом обрёл жребий высший по сравнению с обыденными делами. Так и блаженный отрок получил дар, превосходящий обычные дары: будучи послан отцом своим Кириллом искать скот, он встретил некоего черноризца, незнакомого ему старца, святого и чудного, саном пресвитера, благообразного и подобного Ангелу, который стоял на поле под дубом и усердно, со слезами, молился. Увидев его, отрок сначала смиренно поклонился, затем подошёл и стал вблизи, ожидая, когда тот кончит молитву.

Помолившись, старец взглянул на отрока, прозревая в нём духовными очами избранный сосуд Святого Духа. Он с любовью подозвал очаи очами избранный сосуд Святого Духа. Он с любовью подозвал Варфоломея к себе, благословил его, поцеловал, по христианскому обычаю, и спросил: «Что ты ищешь и чего хочешь, чадо?» Отрок сказал: «Душа моя желает более всего знать грамоту, для этого я отдан был учиться. Сейчас душа моя печалится о том, что я учусь грамоте, но не могу её одолеть. Ты, святой отче, помолись за меня Богу, чтобы смог я научиться грамоте».

Старец воздел руки, возвёл очи к небу, вздохнув пред Богом, усердно помолился и после молитвы сказал: «Аминь». Бережно достав из кармана, он, как некое сокровище, тремя пальцами подал Варфоломею нечто похожее на анафору,[28] с виду маленький кусок белого пшеничного хлеба – святой просфоры, и сказал ему: «Открой уста свои, чадо, возьми это и съешь – то тебе даётся в знамение благодати Божией и понимания Священного Писания. Хотя и маленькой кажется частица, которую я даю тебе, но велика сладость вкушения от неё». Отрок открыл уста и съел то, что ему было дано, – и была сладость во рту его, как от сладчайшего мёда. И он произнёс: «Не об этом ли сказано: «Как сладки гортани моей слова Твои! лучше мёда устам моим» [Пс. 118, 103], и душа моя весьма возлюбила их». Старец ответил ему: «Если веруешь, больше этого увидишь. А о грамоте, чадо, не скорби: знай, что отныне Господь дарует тебе хорошее знание грамоты, большее, чем у твоих братьев и сверстников», – и поучил его на пользу души.

Отрок поклонился старцу, и, как земля плодовитая и плодоносная, принявшая семена в сердце своё, он радовался душой и сердцем встрече со святым старцем. Старец хотел пойти своей дорогой, но отрок пал на землю лицом к ногам старца и со слезами умолял его поселиться в доме родителей его, говоря: «Мои родители очень любят таких, как ты, отче». Старец, удивившись вере отрока, не мешкая отправился в дом его родителей.

Увидев старца, они вышли ему навстречу и поклонились. Старец благословил их, и в доме приготовили трапезу для него. Но гость не сразу отведал пищи, но сначала вошёл в моленную, то есть в часовню, взяв с собой освящённого в утробе отрока, и начал петь часы,[29] а отроку велел читать псалом. Отрок же сказал: «Я не умею этого, отче». Старец ответил: «Я сказал тебе, что с сего дня Господь дарует тебе знание грамоты. Читай слово Божие без сомнения». И случилось тогда нечто удивительное: отрок, получив благословение от старца, начал стихословить[30] Псалтирь очень внятно и стройно, и с того часа он хорошо знал грамоту. Над ним сбылось пророчество премудрого пророка Иеремии, сказавшего: «Так говорит Господь: «Вот, Я дал слова Мои в уста твои» [Ис. 51, 16]». Родители же и братья отрока, увидев это и услышав, удивились неожиданному его искусству и мудрости и прославили Бога, давшего ему такую благодать.

Выйдя из часовни, хозяева предложили старцу трапезу. Старец отведал пищи, благословил родителей отрока и хотел уйти, но бояре умоляли старца остаться у них, спрашивая его и говоря: «Отче господине! Побудь ещё, чтобы мы могли расспросить тебя и ты бы успокоил и утешил наше скудоумие и нашу печаль. Вот смиренный отрок наш, которого ты благословляешь и хвалишь и которому предсказываешь многие блага, – он удивляет нас, и печаль о нём сильно уязвляет нас, потому что с ним случилось нечто страшное, удивительное и непонятное: когда он был в утробе матери, незадолго до своего рождения, его мать была в церкви, и он трижды прокричал в утробе при народе, в то время, когда пели святую литургию. Нигде не слыхано и не видано ничего подобного, и мы этого боимся, не понимая, чем всё кончится и что случится в будущем».

Святой старец, провидя духом будущее, сказал им: «О блаженная чета! О прекрасные супруги, ставшие родителями такого ребёнка! Зачем вы убоялись страха, где нет страха [Пс. 52, 6] ? Напротив, радуйтесь и веселитесь, что вы сподобились родить такое дитя, которого Бог предызбрал до рождения его и отметил ещё в материнской утробе. Последнее я скажу вам и потом умолкну: знамением истинности моих слов будет для вас то, что после моего ухода отрок будет хорошо знать грамоту и понимать священные книги. И вот второе знамение вам и предсказание – отрок будет велик пред Богом и людьми за свою добродетельную жизнь». Сказав это, старец собрался уходить и напоследок промолвил такие загадочные слова: «Сын ваш будет обителью Святой Троицы и многих приведёт вслед за собой к пониманию Божественных заповедей». Сказав эти слова, старец покинул дом; хозяева провожали его до ворот, но он внезапно стал невидимым.

Кирилл и Мария, недоумевая, решили, что это был Ангел, посланный даровать отроку знание грамоты. Отец и мать, приняв от старца благословение и запечатлев его слова в своих сердцах, возвратились домой. После ухода старца отрок внезапно постиг всю грамоту и чудесным образом изменился: какую бы книгу он ни раскрыл – он хорошо читал и понимал её. Этот благодатный отрок, от самых пелёнок познавший и возлюбивший Бога и Богом спасённый, был достоин духовных дарований. Он жил, во всём покоряясь своим родителям: старался исполнять их повеления и ни в чём не выходить из их воли, как повелевает Священное Писание: «Чти отца своего и мать свою и будешь долголетен на земле» [Исх. 20, 12].

ГЛАВА 4.

Об отрочестве

Расскажем ещё об одном деянии этого блаженного отрока: как он, будучи молод телом, проявил разум старца. Прошло несколько лет, и он начал строго поститься и от всего воздерживался, в среду и в пятницу ничего не ел, а в прочие дни питался хлебом и водой; по ночам святой часто бодрствовал и молился. Так вселилась в него благодать Святого Духа.

Мать же, любя, уговаривала его: «Дитя моё! Не погуби свою плоть излишним воздержанием, чтобы тебе не заболеть, ведь ты ещё мал, тело твоё растёт и расцветает. Никто, будучи молодым, в таком юном возрасте не соблюдает столь жестокого поста, как ты; никто из твоих братьев и сверстников так строго не воздерживается от еды, как ты. Ведь есть такие, которые семь раз на дню поедят – с утра пораньше начнут и поздно ночью кончат – и пьют без меры. Ты же когда один раз днём поешь, когда и ни одного раза, но через день питаешься. Прекрати, чадо, такое длительное воздержание, ты не достиг ещё зрелости, время для этого ещё не настало. Всё ведь хорошо, но в своё время». Блаженный отрок отвечал, упрашивая свою мать: «Не уговаривай меня, мать моя, чтобы не пришлось мне невольно ослушаться тебя, разреши мне делать так, как я делаю. Не вы ли говорили мне: «Когда ты был в пелёнках и в колыбели, тогда каждую среду и пятницу ты молока не ел». И это слыша, как я могу в меру своих сил не стремиться к Богу, чтобы он избавил меня от моих грехов?»

На это мать ответила ему: «Тебе нет ещё двенадцати лет, а ты уже говоришь о своих грехах. Какие же у тебя грехи? Мы не видим на тебе следов твоих грехов, но видели знамения благодати и благочестия – того, что ты избрал благую часть, которая не отнимется у тебя». Отрок отвечал: «Перестань, мать моя, что ты говоришь? Ты говоришь, как чадолюбивая мать, которая радуется за своих детей, движимая естественной любовью. Но послушай, что говорит Священное Писание: «Никто да не похвалится из людей; никто не чист пред Богом, если хотя бы один день проживёт на земле [Иов. 14, 5]; никто не безгрешен, только един Бог». Не слышала ли ты, что божественный Давид, думаю, о нашем убожестве говорил: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» [Пс. 50, 7]».

Сказав так, он ещё больше прилепился к своему первоначальному благому обычаю, и Бог помогал ему в добром намерении. Этот совершенный и добродетельный отрок ещё некоторое время жил в доме родителей своих, возрастая и укрепляясь в страхе Божием: к играющим детям он не ходил и не участвовал в их забавах, бездельникам и суетным людям не внимал, со сквернословами и насмешниками не имел общения. Он на всякое время упражнялся в славословии Бога и тем наслаждался, прилежно стоял в церкви Божией, не пропускал заутреню, литургию и вечерню, и часто читал священные книги.

Он непрестанно всячески изнурял своё тело и иссушал свою плоть, соблюдая неоскверненной душевную и телесную чистоту, и часто наедине со слезами молился Богу, говоря: «Господи! Если верно то, о чём поведали мне мои родители, если до моего рождения Твоя благодать, Твоё избрание и знамение осенили меня, убогого, да будет воля Твоя, Господи! Да будет, Господи, милость Твоя на мне! Подай, Господи! С детства, от самой утробы матери, всем сердцем и всей душой моей я прилепился к Тебе, от чрева, от груди матери моей, – Ты Бог мой. Когда я был в утробе матери, Твоя благодать посетила меня, так не оставь меня и ныне, Господи, ибо отец мой и мать моя со временем оставят меня. Ты же, Господи, прими меня, приблизь меня к себе и причисли меня к избранному Твоему стаду, ибо на Тебя оставлен я, нищий. С детства избавь меня, Господи, от всякой нечистоты и скверны телесной и душевной. Помоги мне, Господи, совершать святые дела в страхе Твоём. Пусть сердце моё возвысится к Тебе, Господи, и все прелести этого мира да не усладят меня, и вся красота житейская да не волнует меня, но пусть прилепится душа моя к Тебе единому, и пусть восприимет меня десница Твоя. Да не ослабну, услаждённый мирскими красотами, и не попусти мне когда-либо возрадоваться радостью мира сего, но исполни меня, Господи, радостью духовной, радостью несказанной, сладостью божественной, а Дух Твой Благой да наставит меня на путь истинный. Старцы и прочие люди, видя жизнь отрока, удивлялись, говоря: «Кем будет этот юноша, которого уже с детства Бог сподобил столь великой добродетели?»

До сих пор было рассказано обо всём, что случилось, когда Кирилл проживал в некоей деревне, находившейся в Ростовском княжестве, вдали от города Ростова. Следует теперь рассказать и о переезде, поскольку Кирилл переселился из Ростова в Радонеж. О том, как и почему он переселился, я мог бы многое рассказать, но мне, однако, нужно об этом написать коротко.

ГЛАВА 5.

О переселении родителей святого

Раб Божий Кирилл, о котором шла речь, прежде владел большим имением в Ростовской области, он был славным и именитым боярином, имел большое богатство, но к концу жизни, в старости, обнищал и впал в бедность. Скажем и о том, как и почему он обнищал: из-за частых хождений с князем в Орду, частых набегов татар на Русь, частых татарских посольств, из-за многих тяжких даней и сборов ордынских, из-за частого недорода хлеба. Но хуже всех этих бед было великое нашествие татар во главе с Федорчуком Туралыком, случившееся в то время, после которого в течение года продолжались насилия, потому что великое княжение досталось Великому князю Ивану Даниловичу, и Ростовское княжество также отошло к Москве.[31] Горе, горе тогда было городу Ростову, а особенно ростовским князьям, так как у них были отняты власть, княжество, имения, честь и слава – всё отошло к Москве.

В то время по повелению Великого князя из Москвы в Ростов был послан воеводой один из вельмож, по имени Василий, по прозвищу Кочева, и с ним Мина. Когда они приехали в Ростов, там начались жестокие насилия над жителями и умножились гонения. Многие из ростовцев поневоле отдавали своё имущество москвичам, а сами получали взамен побои и оскорбления и уходили с пустыми руками, являя собой образ крайнего бедствия, так как не только лишались имущества, но и получали раны и увечья, печально ходили со следами побоев и всё сносили безропотно. Да и к чему много говорить? Москвичи настолько осмелели в Ростове, что подняли руку даже на самого градоначальника, старейшего ростовского боярина по имени Аверкий, которого повесили вниз головой и так оставили, надругавшись. Сильный страх охватил всех, кто видел и слышал это, – не только в Ростове, но и во всех его окрестностях.

Из-за этих насилий раб Божий Кирилл выехал из своей ростовской деревни, о которой уже говорилось; он собрался всем своим домом и со всеми родными переселился из Ростова в Радонеж. Приехав туда, он поселился около церкви, названной в честь святого Рождества Христова, которая стоит и поныне. Здесь он обосновался со всей своей семьёй. Не только он один, но и многие другие люди переселились с ним из Ростова в Радонеж. И были они переселенцами на чужой земле, в числе их – Георгий, сын протопопа, со своими родными; Иван и Фёдор, из рода Тормоса; Дюдень, зять его, со своими родными;[32] Анисим, дядя его, который впоследствии стал диаконом. Говорят, что Анисим с Протасием, тысяцким[33] также приехали в эту деревню, называемую Радонеж, которую Великий князь дал своему младшему сыну, князю Андрею,[34] а наместником поставил в ней Терентия Ртища, пожаловал её жителям многочисленные льготы и обещал уменьшить налоги. Из-за этих льгот в Радонеж переселилось много людей, так как из ростовских земель жители разбегались из-за насилий и притеснений.

Добродетельный отрок, сын добродетельного отца, о котором мы речь ведём, приснопоминаемый подвижник, происшедший от благородных и благоверных родителей, вырос как добрая отрасль доброго корня, став отображением своего Первообраза. С молодых лет он был подобен благородному саду и рос, как изобильный плод, был отроком красивым и благонравным. Хотя с годами он всё больше преуспевал в добродетели, но ставил ни во что красоты жизни и всякую мирскую суету попирал, как пыль, так что, можно сказать, он хотел само своё естество презреть, унизить и превозмочь, часто повторяя про себя слова Давида: «Что пользы в крови моей, когда я сойду в могилу? " [Пс. 29, 10]. Ночью и днём он не переставал молить Бога, Который помогает спастись начинающим подвижникам. Как я смогу перечислить прочие добродетели его: тихость, кротость, молчаливость, смирение, негневливость, простоту без ухищрений? Он одинаково любил всех людей, никогда не впадал в ярость, не препирался, не обижался, не позволял себе ни слабости, ни смеха, но когда ему хотелось улыбнуться (ведь и это бывает нужно), он делал это с великим целомудрием и сдержанностью. Он всегда ходил сокрушаясь, как будто в печали, а ещё чаще плакал, и тогда слёзы текли у него из глаз по щекам, выдавая печаль и скорбь. Псалтирь всегда была у него на устах. Он был украшен воздержанием, всегда радовался телесным тяготам и любил носить бедную одежду; пива и мёда он никогда не вкушал, никогда не подносил к устам и даже запаха их не вдыхал, – стремясь к постнической жизни, он вменял в ничто эти потребности человеческого естества.

Сыновья Кирилла Стефан и Пётр женились, третий же сын, блаженный юноша Варфоломей, не захотел жениться, но всей душой стремился к иноческой жизни. Об этом он многократно просил отца, говоря: «Господин мой, отпусти меня теперь, как ты обещал, чтобы с твоим благословением я начал иноческую жизнь». Но родители ответили ему: «Чадо! Подожди немного и потерпи ради нас: мы стары, бедны, больны и некому ухаживать за нами. Твои братья Стефан и Пётр женились и думают, как угодить жёнам; ты же, неженатый, думаешь, как угодить Богу, – ты избрал благую часть, которая не отнимется у тебя. Только поухаживай за нами немного и, когда проводишь нас, своих родителей, до могилы, тогда сможешь осуществить своё намерение. Когда положишь нас в могилу и засыплешь землёй, тогда исполнишь своё желание».

Благодатный юноша с радостью обещал ухаживать за ними до конца их жизни и с того дня старался каждый день всячески угодить родителям, чтобы заслужить себе их молитвы и благословение. Так он жил некоторое время, прислуживая и угождая отцу и матери всей душой и от чистого сердца, пока Кирилл и Мария не постриглись в монахи, и каждый из них в подобающее время не удалился в свой монастырь. Немного лет прожив в иночестве, они преставились от этой жизни и отошли к Богу, сына же своего, блаженного юношу Варфоломея, они многократно благословляли до последнего своего вздоха. Добродетельный юноша проводил родителей до могилы: он пел над ними надгробные песнопения, обрядил их тела, поцеловал их, с большими почестями положил в гроб и засыпал землёй со слезами, как некое бесценное сокровище. Со слезами он почтил умерших отца и мать панихидами и святыми литургиями, отметил их память молитвами, раздачей милостыни убогим и кормлением нищих. Так он творил память по своим родителям сорок дней.

Варфоломей вернулся в свой дом, радуясь душой и сердцем, как будто бы он приобрёл некое бесценное сокровище, обильное духовное богатство, ибо Преподобный юноша очень хотел начать монашескую жизнь. Вернувшись домой после смерти родителей, он начал расставаться с житейскими заботами. На дом и на все вещи, необходимые в доме, он смотрел с презрением, вспоминая в сердце своём Писание, в котором сказано, что мирская жизнь полна многих вздохов и печалей. Пророк сказал: «Покиньте их, и отделитесь от них, и нечистого не касайтесь» [2 Кор. 6, 17]. Вот слова другого пророка: «Покиньте землю и взойдёте на небо». И Давид сказал: «К Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя меня поддерживает» [Пс. 62, 9], и ещё: «Далеко удалился бы я и оставался бы в пустыне, надеясь на Бога, спасающего меня [Пс. 54, 8]. И Господь в Евангелии сказал: «Если кто приходит ко Мне и не отречётся от всего, что имеет, тот не может быть Моим учеником» [Лк. 14, 26, 33]. Укрепив этими словами душу и тело, он позвал Петра, своего младшего брата, и оставил ему отцовское наследство и всё, что было в родительском доме потребное для жизни. Сам он не взял себе ничего, следуя словам божественного апостола, сказавшего: «Я... всё почитаю за сор, чтобы приобрести Христа» [Флп. 3, 8].

Стефан, старший брат Варфоломея, недолго прожил с женой, которая вскоре умерла, оставив двух сыновей – Климента и Иоанна, этот Иоанн впоследствии стал Феодором Симоновским.[35] Стефан спустя некоторое время оставил мир и стал монахом в монастыре Покрова Святой Богородицы в Хотькове.[36] Блаженный юноша Варфоломей, придя к нему, просил Стефана, чтобы тот отправился вместе с ним на поиски пустынного места. Стефан, повинуясь словам блаженного юноши, покинул монастырь и пошёл вместе с ним.

Они исходили много лесов и наконец пришли в одно пустынное место в чаще леса, где был источник воды. Братья обошли то место и полюбили его, ибо Бог направлял их. Помолившись, они начали своими руками рубить лес и на своих плечах приносили брёвна на выбранное место. Сначала братья сделали себе хижину для ночлега, с чуланом, и устроили над ней крышу, потом построили келлию, огородили место для небольшой церковки и срубили её. Когда была завершена постройка церкви и пришло время освящать её, блаженный юноша сказал Стефану: «Поскольку ты мой старший брат по рождению и по плоти, но более по духу, мне следует слушаться тебя, как отца. Сейчас мне не с кем советоваться обо всём, кроме тебя. Усердно молю тебя ответить на мой вопрос: вот, церковь уже поставлена и закончена, пришло время освящать её; скажи мне, в день какого святого будет престольный праздник нашей церкви, во имя какого святого освящать её?»

В ответ Стефан сказал Варфоломею: «Зачем ты спрашиваешь и для чего искушаешь меня и допытываешься? Ты сам знаешь ответ на свой вопрос не хуже меня, потому что отец и мать, родители наши, много раз говорили тебе при нас: «Блюди себя, дитя! Не наш ты сын, но Божий дар, потому что Бог избрал тебя ещё когда мать носила тебя в утробе и дал о тебе знамение до рождения твоего, когда ты трижды прокричал на всю церковь во время пения святой литургии, так что все люди, стоявшие там и слышавшие, удивились и ужаснулись, говоря: «Кем будет этот младенец?» Но священники и старцы, мужи святые, ясно поняли и истолковали это знамение, говоря: «Поскольку в чуде с младенцем отобразилось число три, это означает, что ребёнок будет учеником Святой Троицы и не только сам будет благочестиво веровать, но и многих других соберёт и научит веровать в Святую Троицу». Поэтому тебе подобает освятить эту церковь во имя Святой Троицы. Это будет не наше измышление, но Божие изволение, предначертание и избрание, ибо Господь так пожелал. Да будет имя Господа благословенно вовеки!» Когда Стефан закончил, блаженный юноша вздохнул из глубины сердца и ответил: «Правильно ты сказал, господин мой. Любезно мне слово твоё, и я того же хотел и замышлял. Душа моя желает создать и освятить церковь во имя Святой Троицы. Смирения ради я спрашивал тебя, и Господь Бог не оставил меня – дал мне по желанию моего сердца и хотения моего не лишил меня».

Так решив, братья взяли благословение на освящение церкви у епископа. Из города от Митрополита Феогноста[37] приехали священники и привезли с собой священные предметы: антиминс,[38] мощи святых мучеников и всё, что нужно для освящения церкви. Церковь была освящена во имя Святой Троицы по благословению Преосвященного Архиепископа Феогноста, Митрополита Киевского и всея Руси, при Великом князе Симеоне Ивановиче,[39] думаю, что это произошло в начале княжения его. Справедливо церковь эта была названа именем Святой Троицы, ибо она была поставлена благодатью Бога Отца, милостью Сына Божия и споспешением Святого Духа.

Стефан, построив и освятив церковь, ещё некоторое время прожил в пустыне с братом и увидел, что пустынная жизнь трудна, прискорбна, сурова: во всём нужда, во всём лишения, неоткуда взять ни еды, ни питья, ни чего-либо другого нужного для жизни. К тому месту не было ни дорог, ни привоза ниоткуда, вокруг этой пустыни поблизости не было ни сёл, ни домов, ни людей, живущих в них; не вела туда никакая тропа людская, и не было ни прохожих, ни посетителей, но вокруг со всех сторон стоял лес – безлюдная чаща и глушь. Глядя на неё и тяготясь своей жизнью, Стефан оставил пустыню и родного брата, Преподобного пустыннолюбца и пустынножителя, и ушёл оттуда в Москву.

Придя в город, Стефан поселился в монастыре Святого Богоявления,[40] где нашёл себе келлию, и жил там, весьма преуспевая в добродетели: он был трудолюбив, проводил в своей келлии суровую, постническую жизнь, не пил пива и носил скромную одежду. В то время в Богоявленском монастыре жил Митрополит Алексий,[41] который ещё не был поставлен в Митрополита, но с честью проходил путь иноческой жизни. Они со Стефаном жили общей духовной жизнью и в церкви оба пели на клиросе, стоя рядом; в том же монастыре жил также некто Геронтий, известный и славный старец. Когда Великий князь Симеон узнал о Стефане и его добродетельной жизни, он повелел Митрополиту Феогносту поставить Стефана в пресвитеры – облечь в священнический сан, а потом велел поручить ему игуменство в том монастыре и взял его себе духовным отцом; так же поступили Василий, тысяцкий, Феодор, брат его,[42] и другие знатнейшие бояре, один за другим.

Но вернёмся к славному, блаженному, верному юноше, который был родным и единоутробным братом Стефана. Хотя они и родились от одного отца, и хотя одно чрево произвело их на свет, но имели они разные наклонности. Разве не были они родными братьями? Разве не сообща положили отправиться и жить на том месте? Разве не вместе они решили обосноваться в малой той пустыне? Почему же они расстались друг с другом? Один пожелал жить так, другой иначе; один решил подвизаться в городском монастыре, другой же пустыню сделал подобной городу.

Не упрекайте меня, неучёного, за то, что я так много и пространно до сих пор рассказывал о младенчестве, детстве и вообще обо всей мирской жизни Варфоломея: хотя жил он в миру, но душу и желания свои обращал к Богу. Я хочу показать читающим и слушающим его Житие, как он ещё в младенчестве и в детстве был украшен верой, чистой жизнью и всевозможными добродетелями, – таковы были все его дела и жизнь в миру. Хотя этот благой и достойный отрок в то время жил мирской жизнью, но Бог свыше заботился о нём, посещая его Своей благодатью, защищая и ограждая его святыми Своими Ангелами, сохраняя его на всяком месте и на всех путях его, куда бы тот ни пошёл. Сердцеведец Бог, один видящий сердечные тайны, один знающий сокрытое, провидел будущее Преподобного, знал, что в его сердце заключено много добродетелей и великое стремление к любви, провидел, что отрок будет сосудом избранным из-за своего произволения на благое, что он станет Игуменом многочисленной братии и отцом многих монастырей. Но в то время Варфоломей более всего хотел принять монашеский постриг, ибо он всей душой стремился к иноческой жизни в посте и безмолвии.

ГЛАВА 6.

О пострижении Варфоломея, которое стало началом иноческой жизни святого

Преподобный отец наш не принимал ангельского образа до тех пор, пока не изучил весь монастырский устав – и монашеский порядок, и всё прочее, что требуется монахам. Всегда, во всякое время, с большим усердием, с желанием и со слезами он молился Богу, дабы ему сподобиться ангельского образа и приобщения к лику иночествующих. Поэтому он позвал к себе в пустыньку, о которой мы говорили, одного духовного старца, украшенного священническим саном, почтённого благодатью пресвитерства, саном игумена, по имени Митрофан. Варфоломей просил его с мольбой и, смиренно кланяясь в ноги, радостно преклонил свою голову пред ним, желая от него пострижения в иночество. Святой неоднократно повторял свою просьбу: «Отче! Сотвори любовь – постриги меня в монашеский чин, ибо я давно, с юности моей, желаю этого, но воля родителей удерживала меня. Ныне, от всего освободившись, я жажду пострига; как олень стремится к источнику водному, так жаждет душа моя иноческой и пустынной жизни».

Игумен немедля вошёл в церковь и постриг его в ангельский образ, в седьмой день месяца октября, на память святых мучеников Сергия и Вакха. В монашестве ему было дано имя Сергий, так как в то время давали имена не рассуждая и не считаясь с мирским именем, но какого святого память отмечалась в день пострига, такое имя и давали постригавшемуся.[43] Святому было, когда он стал иноком, двадцать три года. А в церкви, о которой упоминалось, созданной самим Сергием и названной в честь Святой Троицы, игумен вместе с чином пострига совершил Божественную литургию. Блаженный Сергий, новопостриженный инок, после совершения пострига причастился Святых Тайн, Пречистого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа – он сподобился такой святыни, будучи её достоин. И вот после святого причащения или во время самого причащения на него снизошли и вселились благодать и дар Святого Духа. Откуда это известно? Там присутствовали некоторые люди, ставшие верными свидетелями того, что, когда Сергий причастился Святых Тайн, вся церковь внезапно наполнилась благоуханием, которое ощущалось не только в церкви, но и вокруг неё. Все видевшие причастие Преподобного и ощутившие это благовоние прославили Бога, так прославляющего Своих угодников.

Он был первым иноком, постриженным в той церкви и в той пустыни, первоначальным в той обители, но конечным своей мудростью; начальным по счёту, но конечным своими трудами. Я скажу, что он был и начальным и конечным, ибо многие впоследствии постриглись в той церкви, но ни один из них не смог достичь степени его совершенства; многие так же начинали, но не все так закончили; многие потом иночествовали в том месте – при жизни Сергия и после него – поистине все они были добродетельны, но не вошли в меру его духовного возраста. Это был первый инок в том месте, положивший начало иноческим подвигам и ставший образцом для всех остальных насельников той обители. С пострижением он не только отсекал волосы головы своей, но вместе с бесчувственными волосами он отсекал плотские желания; совлекаясь мирских одежд, он с ними отвергал от себя эти желания. Он совлёкся и сложил с себя ветхого человека, чтобы облечься в нового. Крепко препоясав свои чресла, он приготовился мужественно начать духовные подвиги; оставив мир, он отрёкся от него и от всего, что в мире, – от имущества и всех остальных житейских благ. Попросту говоря, он разорвал все узы мирские и, как орёл, взмахнувший лёгкими крыльями и взлетевший на высоту воздушную, покинул мир и всё мирское, бежал от всех житейских попечений, оставив семью, всех близких и родственников, дом и отечество, подобно древнему патриарху Аврааму.[44]

Блаженный находился в церкви семь дней, ничего не вкушая, кроме просфоры из рук игумена; от всего отстранившись, он пребывал в непрестанном посте и молитве. Песнь Давида постоянно была на устах его, он утешал себя словами псалмов и ими же славословил Бога. Так он пел в безмолвии, благодаря Бога: «Господи! возлюбил я красоту дома Твоего и место жилища славы Твоей [Пс. 25, 8]; дому Твоему Господи, принадлежит святость на долгие дни [Пс. 92, 5]. Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце моё и плоть моя возрадовались о Боге живом. И птица находит себе жильё, и горлица гнездо себе, где положить птенцов своих. Блаженны живущие в доме Твоём [Пс. 83, 2–4]; во веки веков будут они восхвалять Тебя [Пс. 83, 5]. День один во дворах Твоих лучше тысячи: лучше быть у порога в доме Бога моего. нежели в жилище грешников [Пс. 83, 11].

Провожая игумена, постригшего его, Сергий с великим смирением сказал: «Вот, отче, сегодня ты уходишь отсюда, а меня, убогого, как я и хотел, оставляешь одного. Долгое время я всеми помыслами моими и желаниями стремился к тому, чтобы жить одному в пустыне, без единого человека. Издавна я просил этого у Бога в молитвах, постоянно держа в уме и вспоминая слова пророка: Я удалился, убежав, и остался в пустыне, надеясь на Бога, спасающего меня от малодушия и от бури [Пс. 54, 8–9]. И поэтому услышал меня Бог и внял гласу моления моего. Благословен Бог, Который не отверг молитвы моей и не отвратил милости Своей от меня [Пс. 65, 19–20]. И сейчас я благодарю Бога, сподобившего меня по моему желанию одному жить в пустыне, иночествовать и безмолвствовать. Ты же, отче, ныне уходя отсюда, благослови меня, смиренного, и помолись о моём уединении, а также и научи меня, как жить мне одному в пустыне, как молиться Богу, как избегать вреда душевного, как противиться врагу и помыслам гордыни, от него исходящим. Ведь я неопытен; будучи новопостриженным, новоначальным иноком, я должен обо всём спросить совета у тебя».

Игумен, как бы в ужасе, ответил, удивляясь: «Меня ли ты спрашиваешь о том, что знаешь не хуже нас, о честная глава! Ты стал для нас образцом смирения, но всё же ныне отвечу тебе, как и подобает мне, словами молитвы: Господь Бог, ещё раньше избравший тебя, да будет милостив к тебе, да вразумит и научит тебя и да исполнит тебя радости духовной». Немного побеседовав с Сергием о духовной жизни, старец хотел уже уйти. Но Преподобный Сергий, поклонясь ему до земли, сказал: «Отче! Помолись за меня Богу, чтобы Он помог мне терпеть плотскую брань, бесовские искушения, нападения зверей и труды в пустыне». Игумен же в ответ сказал: «Апостол Павел говорит: «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил» [1 Кор. 10, 13], и ещё: «Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» [Флп. 4, 13]». И снова, уходя, игумен вручил его в руки Божии и оставил в пустыне одного иночествовать и безмолвствовать.

Сергий, провожая игумена, ещё раз попросил у него благословения и молитвы. Игумен же сказал Преподобному Сергию: «Вот я ухожу отсюда, а тебя вручаю Богу, Который не допустит гибели Преподобного Своего, Который не даст грешным поднять жезл на жизнь праведных, Который не предаст нас в зубы грешников. Господь любит праведника и не оставит преподобных Своих, но навеки сохранит их; Господь сохранит тебя во всех делах твоих отныне и навеки, аминь». Сказав это и помолившись, игумен Митрофан благословил Сергия и оставил его, вернувшись туда, откуда пришёл.

Читающим Житие следует знать, в каком возрасте постригся Преподобный. Ему можно было дать больше двадцати лет по внешнему виду, но более ста лет – по остроте разума, ибо хотя он был молод телом, но духовным разумом он был стар и совершенен, по Божественной благодати. После ухода игумена Преподобный Сергий подвизался в пустыне, живя в одиночестве, без единого человека. Кто может рассказать о его трудах, кто в силах поведать о его подвигах, которые он совершил, живя один в пустыне? Мы не можем передать, сколько духовных трудов и усилий он положил в начале своей отшельнической жизни, сколь продолжительное время и сколько лет он мужественно пребывал в этом пустынном лесу. Твёрдая и святая его душа стойко выносила все испытания вдали от человеческого лица, безукоризненно и непреткновенно исполняла устав иноческой жизни, сохраняя его в чистоте и неизменности.

Какой ум может представить себе и какой язык сможет передать желания святого, его первоначальное рвение, любовь к Богу, тайную доблесть его подвига; возможно ли правдиво описать уединение святого, его дерзновение, стенания, непрестанные молитвы, которые он обращал к Богу; кто расскажет о его слезах тёплых, душевном плаче, сердечных воздыханиях, всенощных бдениях, усердном пении, непрестанных молитвах, стоянии без отдыха, прилежном чтении, частых коленопреклонениях, голоде, жажде, лежании на земле, духовной нищете, во всём скудости и недостатке: что ни назови – ничего не было. Прибавим ко всему этому борьбу с бесами – видимые и невидимые сражения, столкновения, страхования от демонов, диавольские наваждения, страшилища пустыни, ожидание неизвестных бед, встречи и нападения свирепых зверей. Возвышаясь над всеми бедами бесстрашной душой и отважным сердцем, Сергий умом оставался покоен, не ужасался вражеским козням, свирепым хитростям и нападениям. К нему часто приходили дикие звери, не только ночью, но и днём, – стаи волков, воющие и ревущие, иногда медведи. Преподобный Сергий хотя немного боялся их, как всякий человек, но, однако, обращал усердную молитву к Богу и ею укреплялся и таким образом, по милости Божией оставался невредимым: звери уходили от него, не причинив ему никакого зла. Когда только начинало обустраиваться то место, Преподобный Сергий претерпел много нападений и скорбей от бесов, зверей и гадов. Но никто из них не прикоснулся к нему и не причинил ему вреда, потому что благодать Божия хранила его. Пусть никто не удивляется этому, зная воистину, что если Бог живёт в человеке и Святой Дух почиет на нём, то всё творение ему покоряется; как в древности первозданному Адаму до нарушения им заповеди Господней, так же и Сергию всё покорялось, когда он жил один в пустыне.

ГЛАВА 7.

О прогнании бесов молитвами святого

Однажды Преподобный Сергий ночью вошёл в церковь, собираясь петь заутреню. Когда он начал пение, внезапно стена церкви расступилась и вошёл видимым образом сам диавол со множеством воинов бесовских, – вошёл он не дверьми, но как вор и разбойник. Бесы были в литовских одеждах и островерхих литовских шапках, они бросились на блаженного, хотя разорить церковь и сровнять её с землёй. Скрежеща зубами и желая убить его, они так говорили ему: «Беги, уходи отсюда и не оставайся больше здесь, на этом месте; не мы напали на тебя, но скорее ты напал на нас. Если же ты не убежишь отсюда, не быть тебе живым: мы растерзаем тебя и ты умрёшь в наших руках». Таков обычай диавола с его гордыней: когда он начнёт перед кем-нибудь похваляться или угрожать, тогда хочет уничтожить землю, высушить море, а сам не имеет власти даже над свиньями.

Преподобный Сергий, вооружась молитвой к Богу, начал говорить так: «Боже! Кто уподобится Тебе? Не премолчи, не оставайся в покое, Боже! Ибо вот, враги Твои шумят» [Пс. 82, 2–3] и ещё: «Да воскреснет Бог, и исчезнут враги Его, и да бегут от лица Его все ненавидящие Его. Как рассеивается дым, так и они пусть исчезнут: как тает воск от огня, так да погибнут грешники от лица Божиего, а праведники да возвеселятся [Пс. 67, 1–4]». Так Сергий именем Святой Троицы, имея помощницей и заступницей Святую Богородицу, а вместо оружия – Честной Крест Христов, поразил диавола, как Давид Голиафа. И тотчас диавол со своими бесами сделался невидим, и все бесследно исчезли и пропали. Преподобный же горячо возблагодарил Бога, избавившего его от этого бесовского мятежа.

Через несколько дней, когда блаженный в хижине неустанно в одиночестве творил всенощную молитву, внезапно раздались шум, грохот, сильное волнение, смятение и устрашающие звуки, – не во сне, но наяву. И вот множество бесов вновь напало на блаженного, как бесчинное стадо, вопя и угрожая: «Уходи, уходи отсюда! Что ты ищешь в этой пустыне? Что хочешь обрести на этом месте? Чего ты добиваешься, сидя в этом лесу? Или ты собрался здесь жить? Зачем ты здесь поселился? Не надейся, что сможешь здесь остаться: ты и на час тут не задержишься. Ты сам видишь, что место это пустынное, неудобное и труднодоступное, отсюда во все стороны до людей далеко, и никто не придёт сюда. Разве ты не боишься, что можешь умереть здесь от голода или душегубцы-разбойники найдут и убьют тебя; кроме того, в этой пустыне живёт много зверей кровожадных, воют свирепые волки и стаями приходят сюда, да ещё и многочисленные бесы злобно пакостят, и грозные чудища без числа бродят здесь, поэтому искони место это пусто и непригодно для жилья. Что хорошего, если звери нападут на тебя и растерзают или ты умрёшь какой-нибудь другой безвременной, ужасной, насильственной смертью? Встань и без всякого промедления беги отсюда, не задумываясь, не сомневаясь, не оборачиваясь назад, не озираясь ни направо, ни налево, не то мы тебя отсюда раньше прогоним или убьём».

Преподобный, имея крепкую веру, любовь и надежду на Бога, творил усердную, со слезами, молитву против врагов, чтобы избавиться от бесовских происков. Благой Человеколюбец Бог, скорый в помощи, готовый к милости, не допустил, чтобы Его раб терпел продолжительные нападения бесовские и сражения с диаволом, но, думаю, менее чем через час Бог послал милость Свою, чтобы враги, бесы, были посрамлены и чтобы они познали Божию помощь святому и своё бессилие. Вскоре Божественная сила внезапно осенила Преподобного, вмиг рассеяла лукавых духов, так что от них не осталось и следа, утешила Преподобного, исполнила его Божественным весельем и усладила его сердце сладостью духовной, и Преподобный Сергий, твёрдый душой, непрестанно боровшийся против видимых и невидимых бесов, явился их победителем. Тотчас почувствовав скорую помощь от Бога и распознав милость и благодать Божию, Преподобный воссылал к Богу благодарственные хвалы, говоря: «Благодарю Тебя, Господи, так как Ты не оставил меня, но скоро услышал и помиловал. Ты сотворил на мне знамение во благо, чтобы ненавидящие меня увидели, как Ты, Господи, помогаешь мне и как Ты ныне утешил меня, и устыдились. Десница Твоя, Господи, прославилась в крепости, десница Твоя, Господи, сокрушила врагов наших, бесов, и державная крепость Твоя истребила их до конца».

Пусть всякий, имеющий разум, исследовав это происшествие, поймёт, что оно было делом лукавого диавола, злобного и злокозненного, который есть источник всякого зла. Диавол хотел прогнать Преподобного Сергия с того места, завидуя нашему спасению и страшась, что святой Божией благодатью прославит это пустынное место, сможет своим терпением воздвигнуть монастырь – своим усердием и прилежанием создаст некую деревню или заселит некое селение и воздвигнет городок – сотворит священную обитель, пристанище для монахов, славословящих и непрестанно воспевающих Бога. Всё это сбылось по благодати Христовой, и мы сегодня свидетели тому, ибо он основал не только этот великий монастырь – лавру в Радонеже,[45] но и много других монастырей и в них собрал множество монахов, живущих по обычаю и преданию древних отцов.

Прошло время, и диавол во всех своих проявлениях был побеждён блаженным, напрасно он трудился вместе со своими бесами: хотя он смущал Сергия многими различными видениями, но не смог повергнуть в ужас этого твёрдого душой и храброго подвижника. После различных наваждений и грозных видений Преподобный Сергий ещё смелее вооружался и ополчался на бесов, храбро встречал их, уповая на Божию помощь, и, оберегаемый Божией благодатью, он остался невредим. Порой приключались козни и страхования от демонов, а иногда нападения диких зверей, которые, как было сказано, в изобилии тогда водились в пустыне. Некоторые из них проходили стаями с воем и рёвом, а другие не стаей, но по два или по три или один за другим пробегали мимо; некоторые из них останавливались вдалеке, а другие же близко подходили к блаженному, окружали и даже обнюхивали его.

Был среди них один зверь, называемый аркуда,[46] то есть медведь, который имел обыкновение приходить к Преподобному. Видя, что зверь приходит к нему не из злобы, но чтобы взять немного съестного на пропитание себе, Преподобный выносил зверю из своей хижины маленький кусок хлеба и клал его или на пень, или на колоду, чтобы зверь, когда придёт, по своему обычаю, нашёл бы для себя готовую еду, и медведь брал хлеб в пасть и уходил. Когда хлеба не хватало и пришедший, по обыкновению, зверь не находил приготовленного для него привычного куска, он долгое время не уходил и стоял, озираясь по сторонам, как жестокий заимодавец, желающий получить свой долг. Если же у Преподобного был лишь один кусок хлеба, то и тогда он делил его на две части, чтобы одну часть оставить себе, а другую отдать этому медведю. В то время в пустыне у Сергия не было разнообразной пищи, но только хлеб и вода из источника, бывшего там, да и то понемногу, часто у святого и хлеба на день не было, и в такие дни оставались голодными и сам святой, и зверь. Иногда блаженный не заботился о себе и оставался голодным, бросив свой единственный кусок хлеба медведю, потому что Преподобный предпочитал скорее не есть в тот день и голодать, нежели обмануть зверя и отпустить без еды. Медведь привык приходить к Преподобному не один или два раза в день, но по многу раз ежедневно, и это продолжалось более года.

Блаженный с радостью терпел все посылавшиеся ему испытания, за всё благодарил Бога, не огорчался и не унывал в трудностях, ибо он приобрёл мудрость и великую веру в Бога, которой мог угасить все огненные стрелы врага и победить всяческую гордыню, противящуюся Промыслу Божию; имея такую веру, он мог не бояться демонских нападений, ибо написано: праведник смел, как лев [Пр. 28, 1] и на всё дерзает ради веры, не искушая Бога, но надеясь на Него: надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется вовек [Пс. 124, 1]. Всякий крепко и несомненно надеющийся на Господа, а именно такую веру имел блаженный, будет как храбрый воин и мощный ратник, вооружённый и облечённый силой Духа, так что не только он всегда будет иметь попечение о Боге, но и Бог о нём скажет: «С ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его. Долготою дней насыщу его и явлю ему спасение Моё» [Пс. 90, 15–16]. Слабый и ленивый в деле своего спасения не может иметь такой надежды – её носит в сердце лишь тот, кто во всех занятиях своих непрестанно пребывает с Богом, приближаясь к Нему своими добрыми делами, и безраздельно и непоколебимо доверяет сохранение своего сердца Его Благости, как сказал пророк Давид: «Истомились глаза мои от ожидания Бога моего» [Пс. 68, 4].

Такое упование имел Преподобный Сергий, и с этим дерзновением он решился пойти в пустыню, чтобы уединиться и в одиночестве безмолвствовать; вкусив божественной сладости безмолвия, он уже не хотел от неё отказаться и оставить её. Он не боялся нападений зверей и бесовских наваждений, как написано: Не убоишися страха ночного, стрелы, летящей днём, язвы, ходящей во мраке, встречи с бесом полуденным и полночным [Пс. 90, 5]. Против страхований пустыни Сергий вооружался молитвой, как описано в Лествице:[47] «В тех местах, где ты боишься, не ленись проходить с молитвой, вооружись ею и, простёрши руки, именем Иисуса поражай врагов. Если начнёшь молиться немедленно, тогда помолится вместе с тобой пришедший тебе на помощь благой Ангел-Хранитель».

Преподобный возложил на Господа печаль свою и на Бога упование своё, сделал Всевышнего своим прибежищем и жил, не страшась страхований, без ущерба и вреда. Ибо Бог – благой Человеколюбец, посылающий скорое и верное утешение Своим рабам, берегущий и охраняющий Своего угодника, по слову Священного Писания: Ибо ангелам Своим заповедает охранять тебя [Пс. 90, 11]. Так и здесь Бог послал Свою милость и благодать на помощь Сергию, чтобы сохранить его от всяких бед, видимых и невидимых. Преподобный же, видя, что Господь охраняет его Своей благодатью, прославлял Бога и днём и ночью и воссылал благодарственные хвалы Всевышнему, не позволяющему грешным попирать жребий праведных, не посылающего нам искушений сверх силы. Преподобный часто читал священные книги, чтобы с их помощью приумножить добродетель, сокровенными мыслями направляя свой разум к желанию сокровища Вечной Жизни. Ещё удивительнее то, что никто не знал о его скрытой от людских глаз суровой, добродетельной жизни, о ней ведал один Бог, Который видит и знает всё тайное и скрытое имеет перед очами, так что святой проводил безмолвную и безмятежную жизнь. В своём уединении святой возлюбил одному лишь Богу приносить частые, усердные и сокровенные молитвы, с одним лишь Богом беседовать, к Вышнему и Вездесущему прилепляться всеми своими помыслами, к Нему одному приближаться и от Него просвещаться благодатью. Предаваясь таким мыслям, он хотел, чтобы подвиг его был угоден Богу и совершенен; для этого он проводил все ночи в бдении, непрестанно воссылая к Богу частые молитвы. Бог же, по Своему милосердию и безграничной щедрости, никогда не отвергал мольбы его, ибо Он не привык отвергать мольбы боящихся Eго и послушных воле Его.

Некоторое время спустя, когда минуло два года, а может быть больше или меньше – не ведаю, знает один Бог, с тех пор как Сергий начал один иночествовать в пустыне, Бог, видя великую веру святого и долготерпение, смилостивился над ним и захотел облегчить его пустынные труды: Господь вложил в сердца некоторым богобоязненным монахам из монастырской братии помышление приходить к святому. Это было устроено Промыслом Всесильного и Милосердного Господа Бога, Который хотел, чтобы Сергий не один жил в той пустыне, но с многочисленной братией, как сказал Павел апостол: «Не ищу своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись» [1 Кор. 10, 33]. Или можно ещё сказать, что Бог захотел прославить то место, преобразить пустыню, устроить здесь монастырь и собрать множество братий. По Божию изволению, начали посещать святого монахи, сначала по одному, потом по два, а иногда по три. Припадая к стопам Преподобного, они молили его, говоря: «Отче, прими нас, мы хотим жить вместе с тобой на этом месте и спасти свои души».

Но Преподобный не только не принимал их, но и запрещал им оставаться, говоря: «Вы не сможете жить на этом месте и терпеть лишения пустыннической жизни: голод, жажду, скорбь, неудобства, бедность и нужду». Они же отвечали: «Мы хотим понести тяготы жизни на этом месте, а если Бог подаст силы, то вытерпим». Преподобный ещё раз спросил их: «Сможете ли вы терпеть тяготы жизни на этом месте: голод, жажду и всевозможные лишения?» Они ответили: «Да, честной отец, мы хотим и вытерпим, если Бог поможет нам и твои молитвы поддержат нас. Только об одном молим твоё Преподобие: не удаляй нас от лица твоего и с этого места, любезного нам, не прогоняй нас».

Преподобный Сергий, убедившись в их вере и усердии, удивился и сказал: «Я не гоню вас, ибо Спаситель наш говорил: «Приходящего ко Мне не изгоню вон» [Ин. 6, 37], и ещё: «Где двое или трое собраны во имя Моё, там и Я посреди них» [Мф. 18, 20]. И Давид сказал: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе» [Пс. 132, I]. Ведь я, братия, хотел один жить в этой пустыне и скончаться здесь. Но если Бог так пожелал и если Ему угодно, чтобы на этом месте был монастырь и собрались многие братия, да будет воля Господня! Я же с радостью принимаю вас, только пусть каждый сам потрудится выстроить для себя келлию. Но да будет вам известно: если вы пришли в эту пустыню, чтобы здесь остаться, если хотите жить со мной на месте этом, если вы пришли служить Богу, приготовьтесь терпеть скорби, беды, печали, всевозможные несчастья, нужду, лишения, бедность и недосыпание. Если вы желаете служить Богу и для этого пришли, отныне предуготовьте ваши сердца не к пище, не к питью, не к покою, не к беспечности, но к терпению, чтобы претерпеть всякое искушение, беду и печаль. Приготовьтесь к тяготам, постам, духовным подвигам и ко многим скорбям, многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие [Деян. 14, 22]; тесны врата и узок путь и скорбен, ведущие в жизнь вечную, и немногие находят их [Мф. 7, 13–14]; Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его [Мф. 11, 12]; много званых, а мало избранных [Мф. 20, 16]. Мало спасающихся, поэтому мало избранное стадо Христово, о котором в Евангелии сказал Господь: «Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» [Лк. 12, 32]». Когда блаженный Сергий сказал им всё это, они с радостью и с усердием обещали: «Всё, что ты повелел, сделаем и ни в чём тебя не ослушаемся».

Каждый из них построил для себя отдельную келлию, и жили они для Бога, глядя на жизнь Преподобного Сергия и ему по мере сил подражая. Преподобный Сергий, живя с братиями, терпел многие лишения и совершал великие подвиги и труды постничества. Он жил суровой аскетической жизнью. Добродетели его были таковы: голод, жажда, бдение, сухоядение, сон на земле, чистота душевная и телесная, молчание уст, умерщвление плотских желаний, труды телесные, смирение нелицемерное, непрестанная молитва, благоразумие, совершенная любовь, бедность в одежде, память о смерти, кротость с тихостью, постоянный страх Божий. Ибо начало мудрости – страх Господень [Пс. 110, 10]; как цветы – начало ягод и всех плодов, так и начало всякой добродетели – страх Божий. Преподобный укоренил в себе страх Божий, им был ограждён и закону Господню поучался денно и нощно, подобно плодовитому дереву, посаженному у источников водных, которое даёт плоды в своё время.

Поскольку Сергий был молод и крепок телом (силы у него было, как у двоих), диавол хотел уязвить его стрелами похоти. Преподобный же, почувствовав вражье нападение, удержал свою плоть и поработил её, обуздав постом; и так, благодатью Божией, он был избавлен от искушений. Он научился искусно обороняться против бесовских нападений: как только бесы хотели поразить его стрелами греха, Преподобный пускал в них, стреляющих во мраке в праведных сердцем, стрелы чистоты.

Так он жил с братиями и хотя не был поставлен в священники, но усердно вместе с ними посещал церковь Божию. Каждый день он пел с братией в церкви полунощницу, заутреню, часы – третий, шестой и девятый, вечерню и мефимон,[48] как сказано: семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей [Пс. 118, 62]. В промежутках между трудами иноки часто пели молебны, ведь они для того и ушли из мира, чтобы беспрестанно молиться Богу, и в церкви и в келлиях, по слову Павла: «Непрестанно молитесь» [1 Фес. 5, 17]. Служить обедню Сергий приглашал кого-нибудь постороннего, священника или старца игумена, встречал их и просил служить святую литургию; сам же Сергий с самого начала не хотел быть поставленным в священники или принять игуменство, по великому и совершенному своему смирению, поскольку он был исполнен кротости и великого истинного сокрушения сердечного, во всём всегда подражая своему Владыке, Господу нашему Иисусу Христу, давшему Собой пример для желающих подражать и следовать Ему и сказавшему: «Придите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас. Возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» [Мф. 11, 28–29]. Из-за своего великого смирения Сергий не хотел быть поставленным в священники или принять игуменство – он всегда говорил, что желание быть Игуменом является источником и корнем честолюбия.

Вначале собралось не очень много монахов – не больше двенадцати человек; среди них был некий старец Василий, по прозванию Сухой, который одним из первых пришёл с верховьев Дубны; другой – по имени Иаков, по прозванию Якута, он был за посыльного, его всегда отправляли по делам, за особенно нужными вещами, без которых нельзя обойтись; ещё один, по имени Онисим, диакон, и отец диакона, по имени Елисей. Когда келлии были срублены и обнесены невысоким забором, у ворот поставили привратника. Преподобный трудился на всех монастырских послушаниях: носил на плечах дрова и, наколов и разрубив на поленья, разносил по келлиям. Но зачем я вспоминаю о дровах? Поистине удивителен был вид обители в то время: лес стоял от неё недалёко – не так, как теперь, но над строящимися и уже поставленными келлиями, осеняя их, шумели деревья. Вокруг церкви повсюду были видны колоды и пни, здесь же сажали различные семена и выращивали огородные овощи. Но вернёмся к прерванному повествованию о подвиге Преподобного Сергия, о том, как он усердно служил братии, как купленный раб: колол для всех дрова, как было сказано, толок и молол жерновами зерно, пёк хлеб, варил еду и заготавливал другие съестные припасы для братии, кроил и шил обувь и одежду и, зачерпнув воду в бывшем неподалёку источнике, носил её в двух вёдрах на своих плечах в гору и ставил у келлии каждого брата.

Ночи Сергий проводил в молитвах без сна; он питался только хлебом и водой, да и этого употреблял понемногу, и ни одного часа не оставался праздным. Так он победил свою плоть суровым воздержанием и великими трудами. Когда бес возбуждал в нём плотские волнения, Преподобный прилагал к своим подвигам ещё большие, заботясь о процветании места того, чтобы труд его был угоден Богу. И что бы он ни делал, на устах его всегда был псалом, в котором говорится: «Всегда видел я Господа пред собою, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь» [Пс. 15, 8]. Пребывая в молитвах и в трудах, он истончил и иссушил свою плоть, ради того чтобы стать гражданином Небесного града и жителем Вышнего Иерусалима.

Прошёл один год, и вышеназванный игумен, который постриг блаженного Сергия, занемог и, некоторое время поболев, умер, преставившись от этой жизни ко Господу. Преподобный Сергий очень горевал и воссылал прилежную молитву к Господу, прося о том, чтобы Бог дал Игумена, наставника обители, отца и управителя, который сможет вести духовный корабль земной жизни братии к пристани спасения и избавит его от потопляющих волн – нападений злых духов. Так он молился Богу, прося Игумена и истинного устроителя тому месту, и Бог услышал молитву Своего угодника и внял его молению, чтобы не оказались ложными слова Давида: желание боящихся Его Он исполняет, и молитву их слышит, и спасёт их [Пс. 144, 19]. Бог пожелал дать в Игумены обители самого просившего просителя, праведного управителя; кого просил Сергий, того и получил, – нашёл и приобрёл поистине праведного управителя, способного руководить обителью. Он просил не себя, но кого-нибудь другого, кого Бог даст; Провидец Господь, знающий будущее, желая возвысить, устроить и прославить то место, не нашёл никого лучше Сергия, но именно самого просившего даровал братии, зная, что он преуспеет в управлении, во славу Его святого имени.

Как же и каким образом началось игуменство Сергия? Бог вложил в сердца братии желание сделать так, чтобы Сергий начальствовал над ними. Собравшись вместе, поразмыслив, посоветовавшись между собой и укрепив сердца верой, братия все вместе пришли к Преподобному Сергию, говоря: «Отче! Мы не можем жить без Игумена! Ныне мы пришли к тебе открыть наши мысли и желания: мы очень хотим, чтобы ты был нашим Игуменом и наставником душ и тел, чтобы мы приходили к тебе с покаянием исповедоваться в своих грехах; хотим каждый день получать от тебя прощение, благословение и молитву и видеть, как ты ежедневно совершаешь святую литургию; хотим причащаться Пречистых Таин из честных твоих рук. Ей, честной отец, таково наше общее желание, не откажи нам».

Преподобный Сергий вздохнул из глубины души и сказал им: «У меня и помысла не было стать Игуменом, душа моя желает одного – скончаться в иноках на этом месте. Не принуждайте меня, но оставьте меня Богу, и Он что захочет, то и сделает со мной». Они же ответили: «Мы, отче, желаем, чтобы был ты нашим Игуменом, а ты отказываешься. В таком случае или сам будь Игуменом, или иди и попроси нам Игумена у епископа. Если же ты не сделаешь так, то из-за этого нестроения мы все уйдём отсюда». Преподобный Сергий, сердечно страдая, снова сказал им: «Давайте сейчас разойдёмся по своим келлиям и прилежно помолимся Богу, чтобы Он объявил и открыл нам, что следует делать», и все разошлись по келлиям.

По прошествии нескольких дней братия вновь пришли к Преподобному Сергию, говоря: «Мы, отче, пришли на это место потому, что слышали о начале твоего славного подвижничества и основании церкви, которую ты построил своими руками и которая имеет в себе благодать Святой Троицы. Под твоим руководством мы обратились к Ней и на Неё возложили надежду и упование, будь же отныне нам отцом и Игуменом. Мы чаем, что ты будешь предстоять престолу Святой Троицы, воссылать к Богу серафимскую Трисвятую песнь, приносить Бескровную Жертву и своими руками подашь нам Пречистое Тело и Божественную Кровь Господа нашего Иисуса Христа, что ты упокоишь нашу старость и предашь нас земле». Сергий долго отказывался, не желая поставления, и умолял их, утешая такими словами: «Простите меня, отцы мои и господа мои! Кто я, чтобы посметь дерзнуть на такое служение, пред которым со страхом и трепетом преклоняются и самые Ангелы? Как же я, недостойный, дерзну на это, не достигнув такой веры? Я не начинал ещё жить по-монашески и начала монашеского устава не постиг – как же посмею я приступить к этой святыне или прикоснуться к ней? Вот моё дело – плакать о своих грехах, чтобы вашими святыми молитвами достигнуть благого края желаний, к которому стремился я с юности моей». Сказав им ещё многое, подобное тому, он удалился в свою келлию.

Блаженные старцы через несколько дней снова пришли умолять Преподобного, они приводили прежние доводы и прибавили новые, вот что они сказали: «Мы, о духоносный отец, не желаем спорить с тобой; наставляемые Богом, мы пришли к тебе сюда с желанием подражать твоей жизни и добродетели и с надеждой сподобиться наслаждения будущих благ. Если же ты не хочешь заботиться о наших душах и быть пастырем у нас, словесных овец, мы уходим с этого места и от храма Святой Троицы и невольно нарушаем наш обет. И будем блуждать, как овцы без пастуха, в горах гордости и распутства; предаваясь дурным мыслям, будем побеждены мысленным зверем, то есть диаволом. Ты же дашь ответ беспристрастному Судии – Вседержителю Богу». Так братия говорили Преподобному, устрашая возмездием и угрожая наказанием, ибо уже много дней подряд они умоляли Сергия то со смирением, кротостью и лаской, то с плачем, резкими упрёками и угрозами. Но Преподобный, крепкий душою, твёрдый в вере, смиренный умом, на ласковые слова не отзывался и угрозам не внимал, но был выше угроз.

Братия долго принуждали его стать Игуменом, он же, смиренномудрый, не хотел принять игуменство и отложить присущее ему с детства и приближающее к Богу смирение. Он отрясал от себя эти мольбы братии, считая себя грешным и недостойным, и прибавлял: «Мои слова не согласны с вашими, потому что вы чересчур упорно принуждаете меня стать Игуменом, а я чересчур упорно отказываюсь. Хотя я сам нуждаюсь в поучении и более хочу учиться, чем поучать других, больше стремлюсь быть в подчинении у других, чем властвовать и начальствовать, но я боюсь Божия суда, и если Богу будет угодно то, что вы мне повелеваете, да будет воля Господня!» В нём победила сердечная любовь к братии, усердие и забота о них – и он почти согласился на их мольбу. Преподобный пообещал исполнить их просьбу и подчиниться их воле, вернее сказать воле Божией. После этой беседы Преподобный Сергий вздохнул из глубины сердца и, возложив все свои мысли и упование на Вседержителя Бога, сказал им с душевным смирением: «Отцы и братия! Я не буду вам перечить, предавшись воле Господней, ибо Бог видит сердца и помыслы. Пойдёмте в город к епископу».

Митрополит всея Руси Алексий тогда был в Царьграде, поручив дела управления епископу Афанасию Волынскому,[49] жившему в городе Переяславле. К нему и пришёл Преподобный отец наш Сергий, взяв с собой двух старцев, и, войдя, поклонился епископу. Епископ же Афанасий, увидев его, благословил и спросил его имя, Сергий назвал себя. Услышав имя своего гостя, Афанасий обрадовался и по-христиански поцеловал его, ибо раньше он слышал о Сергии, о начале его славного подвижничества, о построении церкви, основании монастыря, о добродетелях Сергия – его любви и заботе о братии и о других. Афанасий побеседовал с Сергием о духовных делах; когда беседа закончилась, Сергий снова поклонился епископу.

Блаженный отец наш Сергий начал просить святителя дать обители Игумена – наставника душам монахов. Преподобный же Афанасий, исполненный Святого Духа, сказал: «Возлюбленный! Бог через Святого Духа устами Давида сказал: «Выведу избранного из народа Моего» [Пс. 88, 20], и ещё: «Ибо рука Моя поможет ему, и мышца Моя укрепит его» [Пс. 88, 22]. Апостол же Павел сказал: никто сам собою не приемлет ни чести, но призываемый Богом [Евр. 5, 4]. Сын и брат мой, тебя Бог призвал от утробы твоей матери, и я от многих слышал о тебе; да будешь ты отныне отцом и Игуменом братии, собранной Богом в обители Святой Троицы». Но Преподобный Сергий отказывался, указывая на своё не достоинство, на что Афанасий, исполнившись благодати Святого Духа, отвечал: «Возлюбленный! Все духовные дарования ты приобрёл, а послушания не имеешь». Тогда отец наш Сергий поклонился и произнёс: «Как Господу угодно, так пусть и будет, благословен Господь во веки!» – и все присутствовавшие сказали: «Аминь!»

Святитель Афанасий повелел клирикам идти в святой алтарь, сам же взял блаженного Сергия и вошёл с ним в святую церковь. Там епископ облачился в богослужебные ризы и повелел блаженному Сергию произнести Символ святой веры: «Верую во Единого Бога...» После этого Сергий преклонил голову, святитель крестообразно осенил его и, сотворив молитву посвящения, поставил его в иподиакона, а затем в диакона, потом Афанасий совершил Божественную литургию, и они вместе причастились Божественного Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. На следующий день святитель рукоположил Сергия в священнический сан и повелел ему совершить святую литургию и своими руками принести Бескровную Жертву. Преподобный отец Сергий исполнил все повеления со страхом и духовной радостью.

После литургии наедине епископ Афанасий наставил Преподобного в правилах апостольских и святоотеческом учении о том, что нужно для исправления и спасения души, и беседовал с ним так: «Следует тебе, возлюбленный, как говорит апостол, сносить немощи бессильных, а не себе угождать. Каждый ближнему во благо к назиданию должен угождать [Рим. 15, 1–2]. И в Послании к Тимофею Павел говорит: «Это передай верным людям, которые были бы способны и других научить» [2 Тим. 2, 2] и ещё «Носите друг друга бремена и таким образом исполните закон Xpистов» [Гал. 6, 2]. Поступая так, ты спасёшь и себя, и живущих с тобой». Сказав это и наделив Преподобного духовными дарами, епископ по-христиански поцеловал и отпустил его – истинного Игумена, пастыря, сторожа и врача духовной братии.

Не без Промысла Божия случилось поставление Преподобного, но за его боголюбие, ибо Сергий принял игуменство не по своей воле, но начальство было ему вручено Богом. Преподобный не стремился к этому, не отнимал ни у кого сана, не сулил подарков, не давал взяток, как делают честолюбцы, которые, ловча и изворачиваясь, наперегонки крадут друг у друга почести, не понимая Писания, где говорится: не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего [Рим. 9, 16], от Которого всякое даяние доброе, всякий дар совершённый свыше нисходит от Бога, Отца светов [Иак. 1, 17]. Отныне Сергию было вручено предводительство Божиим воинством на том месте, где Бог судил ему вести за собой к общему для всех Владыке и Царю множество иноков – храброе духовное ополчение. Поскольку за чистоту своей жизни святой угодник Божий был достоин этой благодати, достоин быть предстоятелем и пастырем своей пастве – стаду словесных овец, он стал начальником святой обители, Богом поставленный на игуменство.

ГЛАВА 8.

О начале игуменства святого

Преподобный отец наш Bгумён Сергий вернулся в свой монастырь, в обитель Святой Троицы. Братия, исполнившись радости, встретили его и поклонились ему до земли. Он же, войдя в церковь и припав лицом к полу, со слезами молился невидимому Царю, взирая на икону Святой Троицы, и призывал на помощь Святую Богородицу, предстоятеля престола Небесных Сил Предтечу, мудрых апостолов, и древних святителей – Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, – и всех святых. Сергий просил их молиться, чтобы десница Вседержителя дала ему несмущенное дерзновение предстоять престолу Славы Живоначальной Троицы и касаться руками Агнца Божия – закланного за мир Христа, Сына Божия.

После молитвы блаженный начал поучать братию словами Господа: «Старайтесь, братия, войти в узкие врата, Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его [Мф. 11, 12]. Павел же галатам говорит: «Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» [Гал. 5, 22]. Давид же так сказал: «Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас» [Пс. 33, 12]». Благословив братию, Сергий сказал им: «Молитесь, братия, обо мне, ибо я человек малосведущий и неопытный. Вот я принял от Небесного Царя талант попечения о пастве словесных овец и должен буду держать о нём ответ. Меня страшит слово Господне: если кто соблазнит одного из малых сих... тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жёрнов на шею ему и потопили бы его во глубине морской [Мф. 18, 6]. Насколько же хуже будет тому, кто многие души потопит из-за своего неразумия! Смогу ли я смело сказать: «Вот я и дети, которых Ты мне дал, Господи! " [Ис. 8, 18]. Услышу ли я Божественный голос Пастыря горних и дольних, великого Господа, с милосердием вещающего: Добрый и верный раб... войди в радость господина твоего» [Мф. 25, 21]».

Говоря это, Преподобный держал в уме жития великих светильников монашества, на земле во плоти ангельски проживших, – Антония Великого и великого Евфимия, Саввы Освящённого, ангелоподобного Пахомия, Феодосия Киновиарха[50] и прочих. Блаженный дивился их жизни и душевному расположению: как они, будучи во плоти, побеждали бесплотных врагов, уподоблялись Ангелам, устрашали диавола. Почитая их, к ним приходили цари и вельможи; они исцеляли больных различными недугами, были тёплыми заступниками в бедах и скорыми избавителями от смерти, на суше и на море они спутешествовали путникам, облегчая тяготы, обильно подавали нуждающимся, были кормильцами нищих и неистощимым источником благодеяний для вдов и сирот, по слову божественного апостола: ничего не имели, но всем обладали [2 Кор. 6, 10]. Держа их жития в сердце, блаженный молился Святой Троице, чтобы он смог непреткновенно идти по стопам этих преподобных отцов.

Ежедневно он служил Божественную литургию, неленостно творил утренние и вечерние молитвы – о мире всего мира, о благостоянии Святых Церквей, о православных царях, князьях и о всех православных христианах. Он говорил братиям: «Мы должны подъять великий подвиг борьбы с невидимым врагом, который, как лев рыкающий, бродит и хочет каждого проглотить». Преподобный наставлял братию не столько словами, сколько подавая пример своими делами.

Кто может правдиво поведать о его добродетельной жизни, о благодати, процветшей в душе его? Всё решительнее он ополчался на враждебные силы, укрепляемый Святой Троицей. Часто диавол хотел устрашить Сергия, преображаясь то в зверей, то в змей; и в собственном обличье в келлии или в лесу, когда блаженный собирал дрова для монастырских нужд, враг внезапным коварным нападением старался отвратить мысли Сергия от молитвы и добродетельных трудов. Богоносный же отец наш Сергий все его враждебные привидения и козни разгонял, как дым, и разрывал, как паутину, вооружаясь силой креста и держа в сердце сказанные Господом в Евангелии слова: «... даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» [Лк. 10, 19].

В начале его настоятельства в обители было двенадцать человек братии, не считая самого Игумена, тринадцатого. И это число иноков – двенадцать – сохранялось и два года и три, не увеличиваясь и не уменьшаясь. Если один из монахов умирал или уходил из обители, то другой брат приходил на его место, чтобы число их не изменялось, но всегда в обители проживало двенадцать иноков, так что некоторые говорили: «Что означает этот обычай? Всегда ли на этом месте будут жить двенадцать монахов по числу двенадцати апостолов, как написано: «Призвал Господь учеников Своих, и избрал из них двенадцать, которых и наименовал апостолами [Лк. 6, 13], или по числу двенадцати колен израильских, или по числу двенадцати источников воды, или по числу избранных двенадцати драгоценных камней, бывших на архиерейских ризах по чину Аарона?»[51] Так продолжалось, пока не пришёл в обитель Симон, смоленский архимандрит,[52] который разрушил этот обычай; и с тех пор, с того дня число братии стало всё более возрастать и превысило двенадцать.

Поскольку об этом Симоне мы уже мимоходом упоминали, не поленюсь рассказать о нём подробнее, так как память о нём не исчезла, и мой рассказ дополнит сведения о нём и лучше раскроет его добродетели.

Этот дивный и прославленный муж Симон был одним из старейших архимандритов в Смоленске, известный своей добродетелью. В родном городе он слышал о жизни Преподобного отца нашего Сергия и возгорелся душой и сердцем: он оставил архимандритию, почёт и уважение, оставил славный город Смоленск, а вместе с ним родину, друзей, родных, близких, всех знакомых и доброжелателей и воспринял смиренный облик странника. Из родного города Симон направился в московские пределы, а именно в Радонеж, далеко отстоящий от Смоленска. Симон пришёл в монастырь к Преподобному отцу нашему Игумену Сергию и с глубоким смирением умолял Сергия принять его под своё крепкое руководство, чтобы Симон жил у него в повиновении и послушании. Симон принёс с собой вклад, который он передал Игумену на устроение монастыря. Преподобный Сергий принял Симона с радостью. Симон много лет прожил в покорности и послушании Игумену, в странничестве и смирении, он был исполнен добродетелей и в старости праведно отошёл к Богу. Игумен Сергий с братией проводил его до гроба и похоронил как подобает. Память о нём навечно сохранится в обители.

ГЛАВА 9.

Об Иване, сыне Стефана

Стефан, родной брат Сергия, пришёл в обитель из города Москвы и привёл с собой младшего сына по имени Иван. Держа сына за правую руку, Стефан вошёл в церковь и поручил его Игумену Сергию, прося постричь сына в иноки. Игумен Сергий постриг его и дал ему в монашестве имя Феодор. Видя это, старцы дивились вере Стефана, не пощадившего своего сына-отрока, но с детских лет отдавшего его Богу, как в древности Авраам не пощадил своего сына Исаака.[53] Феодор же с младых ногтей был воспитан во всяком благочестии и чистоте и в посте; поучаясь от дяди, он был исполнен и украшен всеми монашескими добродетелями – и так достиг возраста зрелого мужчины. Одни говорили, что Феодор был пострижен в десять лет, а другие – что в двенадцать; о последующей его жизни мы напишем ниже, потому что об этом следует сказать в другом месте, а сейчас вернёмся к нашему рассказу, чтобы повествование не прервалось.

Многие люди, имена которых записаны в Книге Жизни, из разных городов и сёл собирались у Сергия и оставались с ним жить. И монастырь понемногу расширялся, поскольку число братии увеличивалось и строились новые келлии. Видя это, Преподобный Сергий умножил свои попечения о братии, прилагая труды к трудам и подавая пример стаду своему, как сказал апостол Пётр: «Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принуждённо, но охотно и богоугодно... не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду [1 Пет. 5, 2–3]. В книгах отеческих, то есть в Патерике, записано такое предание: «Сошлись святые отцы и, пророчествуя о последних временах, сказали, что в последние времена люди будут слабы». Но Преподобного Сергия Бог укрепил для Себя в последнем роде и явил в нём как бы одного из древних святых отцов. Бог сделал его тружеником, наставником множеству иноков, Игуменом и главой многочисленной братии.

Кто бы мог подумать, что на месте, где прежде была лесная чаща, – пустыня, где жили зайцы, лисицы, волки, куда забредали медведи и где бесчинствовали бесы, – на этом месте будет поставлена церковь, воздвигнется великий монастырь, соберётся множество иноков, которые и в церкви и в келлиях будут славословить Бога и возносить к Нему непрестанные молитвы? Всего же этого зачинатель и основатель – Преподобный отец наш Сергий. Узнайте также, как Господь прославил Преподобного Своего. С тех пор как Сергий был поставлен Игуменом, в обители ежедневно совершалась святая литургия, просфоры для которой Преподобный пёк сам – толок и молол пшеницу, просеивал муку, заквашивал и месил тесто. Так, испекши просфоры, он служил Богу своими праведными трудами, и никому другому из братии он не позволял печь просфоры, хотя многие этого очень хотели. Но Преподобный старался во всём быть и учителем и исполнителем: он сам варил кутью, скатывал свечи и вычитывал каноны.

Преподобный отец наш Игумен Сергий, хотя и принял игуменство и стал старшим, не изменил своих монашеских правил, помня Сказавшего: «Кто из вас хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугой» [Мк. 9, 35]. Держа в сердце это поучение Спасителя, он смирял себя и ставил ниже всех, подавая всем пример: на работу он выходил раньше всех, первым приходил на службы в церковь и стоял, не прислоняясь к стене. С тех пор обитель стала расцветать и братия умножалась.

С самого начала своего игуменства Преподобный имел такой обычай: из всех, кто приходил к нему и хотел стать монахом, желая постричься, Сергий не прогонял никого – ни старого, ни юного, ни богатого, ни бедного, но всех принимал с любовью и радостью, только не сразу постригал желающего, но сначала повелевал ему надеть длинную свитку из чёрного сукна и в ней довольно долго ходить вместе с братией на все монастырские работы, пока не навыкнет всему монастырскому уставу; искушённых в монастырской жизни послушников Преподобный облекал в монашескую одежду, потом постригал в мантию и давал клобук; когда Преподобный видел, что какой-либо монах преуспевал в духовном подвиге и жил совершенной и чистой иноческой жизнью, такового удостаивал принятия святой схимы.

С того времени, когда началось игуменство Преподобного Сергия, когда Преподобный просиял в своей пустыни – в монастыре, названном Радонежским, когда имя его стало известно всюду, в разных сёлах и городах (ибо добродетель может озарить того, кто стяжал её, не меньше, чем свеча – несущего её), тогда многие христолюбцы ради любви к Богу стали издалека приходить к нему, оставляя житейскую суету и подставляя шеи под благой ярем Господень. Число учеников Преподобного умножалось, потому что источники благодати, жившие в его святой душе, притягивали к себе другие добродетельные души – словесных оленей, жаждавших духовной воды.

С самого основания обители блаженный установил следующий обычай: после повечерия, глубоким вечером, почти ночью, особенно в тёмные и долгие осенние и зимние ночи, помолившись в своей келлии, Преподобный выходил из неё, чтобы обойти все келлии монахов. Сергий имел попечение о своей братии, заботясь не только об их телесном благе, но и о душевном, поэтому он желал знать жизнь каждого из них и стремление к Богу. Если он слышал, что кто-то молится, или кладёт поклоны, или в безмолвии с молитвой занимается рукоделием, или читает святые книги, или плачет и сетует о своих грехах, – об этих монахах он радовался, благодарил Бога и молился за них, чтобы они до конца довели подвиги добродетели. Претерпевший до конца, сказано, спасётся [Мф. 10, 22].

Если же Преподобный слышал, что монахи беседуют, собравшись вдвоём или втроём, или смеются, он негодовал и, желая прекратить недозволенную беседу, ударял рукой в дверь или стучал в окошко и отходил. Таким образом он давал знать о своём приходе и своим невидимым посещением останавливал праздные беседы. На следующее утро он призывал к себе празднословивших, но и тогда не сразу запрещал им беседы, не обличал их с гневом и не наказывал, но издалека, тихо и кротко, как бы рассказывая притчи, беседовал с ними, желая узнать их прилежание и усердие к Богу. И если брат был послушливым, смиренным и горячим в вере и в любви к Богу, то вскоре, поняв свою вину, он со смирением, припав к земле, склонялся перед Сергием, умоляя простить его. Если же брат был непокорным, с сердцем, помрачённым от бесов, если он стоял перед Игуменом, думая, что святой говорит не о нём, и почитал себя безгрешным, пока Преподобный терпеливо обличал его, по слову Писания: «Пусть накажет меня праведник милостью своею и обличит меня» [Пс. 140, 5], то на такого непокорного брата Игумен накладывал епитимью, потому что тот не понял своей вины и не осознал своих грехов; и тогда, наставив на путь исправления провинившегося, Преподобный отпускал его. Так Сергий учил братию прилежно молиться Богу, не беседовать ни с кем после повечерия и не выходить из своей келлии в чужие без крайней необходимости и нужды, но заповедовал каждому, уединившись в своей келлии, втайне молиться Богу и заниматься по силе своим рукоделием, к которому способен, имея во все дни непрестанно на устах псалмы Давида.

ГЛАВА 10.

Об изобилии всего нужного

В первое время, когда обитель начинала устраиваться, в ней многого не хватало; монахи были лишены самого необходимого из-за своего совершенного нестяжательства и безлюдности того места, так что им неоткуда было ждать ни утешения, ни приобретения самых необходимых вещей. И откуда они могли получить что-либо нужное, если то место было пустынным, и вокруг не было ни сёл, ни домов. Долгое время туда не было хорошей дороги, и люди с трудом, почти наугад пробирались в обитель по узкой, труднопроходимой, прерывающейся тропинке. Большая и широкая проезжая дорога была далеко и проходила в стороне от той пустыни; вокруг монастыря было безлюдье, со всех сторон обитель обступали дикие, пустынные леса, поэтому то место справедливо называлось пустыней. Так жили монахи много лет – думаю, больше пятнадцати.

Через некоторое время – полагаю, что во время княжения Великого князя Ивана, сына Ивана,[54] брата Симеонова,[55] сюда начали приходить христиане, проходя через эти леса, и им полюбилось это место. Многие захотели остаться там и начали селиться по обеим сторонам от обители, вырубая леса, поскольку никто им не препятствовал. Появились многочисленные поселения, изменившие прежний вид пустыни, не пощадившие её и преобразившие в обширные пашенные угодья, которые мы видим и теперь. Переселенцы построили деревни из многих дворов, засеяли поля и начали собирать урожаи; число окрестных жителей весьма умножилось; они часто посещали монастырь, принося разнообразные нужные вещи, которых не перечесть. Но мы оставим теперь эти рассуждения и вернёмся к прерванному повествованию, к тому, о чём я начал говорить в начале главы, – о полной бедности и недостатке самых необходимых вещей, без которых нельзя обойтись.

Когда обитель только начала устраиваться и в ней жило немного братий, когда не было посетителей, приносивших нужное для жизни братии, тогда часто недоставало самых необходимых вещей, так что много раз с утра и хлеба не было. Кто сможет перечислить все лишения, которые перенёс Преподобный отец наш Сергий? В первое время, когда начиналось устроение обители, порой не было хлеба – ни муки, ни пшеницы, ни какого-либо другого зерна; иногда недоставало масла, соли, съестных припасов; порой не было вина, чтобы служить обедню, и ладана для каждения; иногда не было воска, чтобы катать свечи, и монахи пели ночью заутреню без свечей, зажигая берёзовую или сосновую лучину, при свете которой они канонаршили, или читали по книгам, — так они отправляли всенощные службы. Преподобный же Сергий всякую нужду, беду, скудость и лишения терпел с благодарностью, ожидая от Бога великой милости.

Однажды в обители случилось искушение (вместе с искушением посылается и милость Божия): у Игумена закончились хлеб и соль, и во всём монастыре истощились съестные припасы. Преподобный Игумен установил для всей братии строгий порядок: если случалось такое искушение, что в обители недоставало хлеба или заканчивались запасы еды, то братии запрещалось выходить из монастыря для сбора подаяния у мирян по деревням и сёлам, иноки должны были оставаться в монастыре, просить у Бога и терпеливо ожидать Его милости. Что Преподобный повелел и заповедал братии, то выполнял и сам и терпел голод три или четыре дня, оставаясь совсем без еды.

По прошествии трёх дней, на рассвете четвёртого, Преподобный взял топор и пошёл к одному старцу, жившему в монастыре, по имени Даниил, и сказал: «Я слышал, старче, что ты хочешь пристроить сени к келлии. Я пришёл к тебе, чтобы руки у меня не оставались без дела, позволь мне построить для тебя сени». Даниил отвечал: «Правда, я давно хочу их построить, и у меня всё уже заготовлено для этого, вот только поджидаю плотника из деревни. С тобой я боюсь договариваться: ты, наверное, возьмёшь с меня большую плату». «Я не возьму с тебя большой платы, – сказал Преподобный. – Нет ли у тебя гнилого хлеба, мне очень хочется его поесть. Ничего другого сверх этого я с тебя не потребую, потому что у меня нет и такого хлеба. Не говори, старче, что ты будешь ждать другого плотника – кто для тебя будет лучшим плотником?» Тогда старец Даниил вынес Преподобному решето с гнилым хлебом и сухими лепёшками и подал со словами: «Если тебе так хочется этого хлеба, я охотно его отдам тебе, но больше у меня ничего нет». «Мне этого хватит с избытком, – ответил Игумен, – но побереги его до девятого часа: я не беру платы, пока мои руки не потрудились и я не закончил работы».

Сказав это, блаженный Сергий крепко затянул пояс и принялся за работу. С раннего утра до позднего вечера он тесал доски, долбил и ставил столбы и, с Божией помощью, к вечеру закончил постройку сеней. Поздно вечером старец Даниил снова вынес ему решето с хлебом – условленную плату за его дневной труд. Взяв хлеб, Сергий положил его перед собой, помолился, благословил и начал есть с одной водой, потому что ничего другого не было – ни похлёбки, ни соли, ни какого-либо питья; это был у него и обед и вместе ужин. Некоторые из братии заметили, что, когда Сергий ел заработанный хлеб, у него изо рта исходила пыль от гнилости хлеба, и, наклонившись друг к другу, говорили: «Вот, братие, каково терпение и воздержание этого человека. Он ничего не ел четыре дня и утолил и смирил свой голод лишь к вечеру четвёртого дня гнилым хлебом, да и этот гнилой хлеб он ест не даром, но заплатив за него дорогую цену».

Один из монахов возроптал тогда на Преподобного, поскольку братия уже два дня ничего не ели. Не имея еды, иноки возмутились и пришли к Сергию, ругая и понося его: «У нас хлеб заплесневел! Почему бы нам не сходить в мир и не попросить хлеба? Все мы смотрели на тебя, слушались и поступали так, как ты учил нас, а теперь из-за этого мы умираем от голода. Завтра мы уйдём отсюда туда, где жизнь лучше, и не вернёмся, потому что мы не в силах терпеть здесь лишения и нищету». Впрочем, так роптали не все – один из братии говорил от лица всех.

После слов этого инока Игумен собрал всю братию. Видя, что монахи ослабели и предались унынию, Преподобный Сергий хотел исправить их малодушие своим долготерпением, кротостью и тихостью и начал беседовать с ними, поучая словами Священного Писания, Ветхого и Нового Завета: «О чём вы скорбите, братия? Почему смущаетесь? Уповайте на Господа, ибо написано: «Посмотрите на древние роды и увидите: кто уповал на Бога – был постыжен когда-либо? Или кто верил в Господа – и посрамлён был? Или кто пребывал в страхе Его – и оставлен был? Или кто призывал Его – и не был услышан и презрен был Им? " [Сир. 2, 10]. Господь говорит: «Не Я ли податель всякой пищи, изводящий плоды от земли и наполняющий ими житницы? Не Я ли кормитель всего мира и питатель вселенной, дающий пищу всякой плоти [Пс. 135, 25], дающий пищу в своё время, раскрывающий руку Свою, насыщая всё живущее по благоволению? " [Пс. 144, 15–16]. В Евангелии Господь сказал: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и это всё приложится вам [Мф. 6, 33]. Взгляните на птиц небесных: онине сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? " [Мф. 6, 26]. Поэтому потерпим, братия: терпением вашим спасайте души ваши [Лк. 21, 19]; претерпевший же до конца спасётся [Мф. 10, 22]. Вы скорбите ныне из-за голода, посланного вам как испытание на короткое время, но если вы будете терпеть с верой и благодарностью, то это испытание послужит вам на пользу и доставит великую награду, потому что Божия благодать не даётся без искушения, об этом сказано в «Лествице»: «Без испытания огнём золото не очищается; минует скорбь – дождёмся радости, ибо сказано: Вечером водворится плач, а наутро радость [Пс. 29, 6]». Так и вы: сегодня терпите недостаток хлеба и другой пищи, а завтра насладитесь в изобилии всем потребным – и едой и питием. Я верую, что Господь не оставит этого места и живущих в нём».

Ещё он беседовал с братией, как вдруг послышался стук в ворота. Привратник посмотрел в окошечко и увидел, что к воротам кто-то привёз много хлеба. Будучи сам очень голоден, он от радости не отпер ворота, но, повернувшись, побежал к Преподобному Сергию со словами: «Отче! Благослови принёсших хлебы! По твоим молитвам нам привезли много еды, и вот она у ворот». Преподобный повелел: «Отворите побыстрее ворота, пусть войдут». Когда ворота отворились, монахи увидели телегу и корзины со снедью и прославили Бога, пославшего им на землю всё это – чудесно приготовленный ужин, чтобы накормить и насытить алчущие души и напитать их в день голода.

Преподобный Сергий повелел монахам позвать к столу тех, кто привёз снедь, добавив: «Будучи голодными, насытьте сытых до сытости, накормите ваших кормильцев, напитайте питающих вас, угостите и почтите их, ибо они достойны угощения и почёта». Хотя Преподобный был очень голоден, он не сразу попробовал принесённой приготовленной снеди, но приказал бить в било и отправился вместе с братией в церковь, чтобы отслужить молебен и воздать великую благодарность и похвалу Богу, Который не оставляет надолго Своих рабов, терпящих ради Него. Выйдя из церкви, Сергий сел с братией за трапезу, и перед ними были положены привезённые свежеиспечённые хлебы. Преподобный сотворил молитву, благословил хлебы и, разломив, разделил между своими иноками; все ели, насытились и прославили Бога, напитавшего их. А хлебы были тёплыми и мягкими, как будто только что испечены, и на вкус чудесно сладкими, медвяными, как если бы они были пропитаны медовой сладостью и ароматом, или испечены с маслом из благовонных семян, или в них были добавлены благоуханные пряности, – такова была их постная сладость. В древности Бог так же послал израильтянам[56] в пустыне манну, о чём говорит пророк Давид: «Дождём послал им манну в пищу и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек, пищу послал Бог им в изобилии, и они ели и насытились весьма» [Пс. 77, 23–25]. Тогда иноки воистину поняли, что посланные им хлебы были пищей нерукотворной.

Так Господь воздал Преподобному Сергию плод его четырёхдневного терпения и воздержания. Алчущий и страждущий, борясь с голодом, Преподобный всё претерпел ради Бога, по слову пророка Давида: терпение бедных не погибнет до конца [Пс. 9, 19]; плоды трудов твоих ешь; блажен ты и добро тебе будет [Пс. 127, 2]. В награду за гнилой хлеб Бог послал блаженному сладкое брашно: за гнилой хлеб – не гнилые, но свежеиспечённые, сладкие, благоуханные караваи, вместо тленных благ – наслаждение нетленными благами уже на земле. И это в настоящей жизни, а в Будущей Бог дарует наслаждение благами не тленными, но вечными, не земными, но небесными, как сказал апостол: ... не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его [1 Кор. 2, 9]. Не только Сергия, но и всякого возлюбившего Бога, творящего Его волю и хранящего Его заповеди ждёт великая награда.

За трапезой Преподобный спросил: «Где тот брат, который роптал на заплесневевшие хлебы? Пусть увидит, что ныне мы едим не заплесневевшие, но сладкие и мягкие хлебы. Как не вспомнить, братие, слова пророка Давида: «Я пепел, как хлеб, ел и питие моё слезами растворял» [Пс. 101, 10]». Потом начали узнавать, чей это хлеб, кто его привёз и кто послал. Братия смотрели друг на друга, расспрашивали и допытывались между собой, но никто до конца так и не смог понять случившегося, наконец Преподобный спросил: «Разве я не повелел вам позвать к столу тех, кто привёз хлебы; где же они? Почему они не пришли к началу трапезы?» Братия ответили: «По твоему слову мы их звали, отче, и спрашивали о хлебах от кого они присланы. Но они только сказали нам, что один христолюбец, человек богатый, прислал их издалека Сергию и живущей с ним братии». По повелению Сергия иноки вновь позвали приезжих на обед, но те отказались, спеша отправиться в дорогу в другое место, и вскоре исчезли из глаз. Удивительно было, что иноки и после расспросов не поняли и не узнали, кто привёз хлебы или кто послал их; придя к Игумену, они с изумлением говорили: «Отче! Как хлебы, испечённые с пряностями и маслом, могут быть тёплыми, ведь они привезены издалека?» На следующий день в монастырь вновь было привезено много снеди – еды и напитков. И на третий день из других мест таким же образом, как мы описали, прибыли съестные припасы. Видя всё это, Игумен Сергий со всей братией прославил Бога: «Братия! Уразумели ли вы, что Господь Промыслитель не оставит этого места и Своих рабов, здесь живущих и соиночествующих, работающих Ему день и ночь и терпящих всё с верой и благодарением?» Старец напомнил инокам слова апостола Павла: «Имея пищу и одежду, тем довольны будем» [1 Тим. 6, 8] – и продолжал: «Не будем заботиться ни о чём бесполезном, но будем уповать и надеяться на Господа, Который может накормить и одеть нас и позаботиться обо всём потребном для нас, от Него будем ожидать всего нужного и полезного для душ и тел наших. Будем молиться Богу, чтобы Он заботился о нас, а более укрепимся в своей надежде на Него, ибо Он в древности накормил в пустыне многие тысячи израильтян, ожесточённых и непокорных, и впоследствии не раз насыщал многих. Одождил на них манну в пищу и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек, пищу послал Бог им в изобилии, и они ели и насытились весьма [Пс. 77, 24–25]. Они попросили – и налетели перепелы, и Бог одождил на них, как пыль, мясо и, как песок морской, птиц пернатых: они ели и насытились весьма [Пс. 77, 24–25, 27, 29]. Сам Господь отныне будет заботиться о нас. Разве истощилась Его сила или уменьшилась Его забота о Своих созданиях? Нет, как в древние времена, так и теперь Господь готов послать нам пропитание».

С того времени монахи положили больше не роптать в бедах и лишениях, и, если случались скорби и недостаток самого насущного, они всё терпели с верой и надеждой на Господа Бога, имея залогом обетования Преподобного отца нашего Сергия.

ГЛАВА 11.

О бедности одежды Сергия и о некоем крестьянине

Здешние старцы рассказывали о Преподобном Сергии, что новая одежда никогда не покрывала его тела, он не носил ни одежды из немецкого сукна, нарядного и разноцветного: голубого, багряного, коричневого или других ярких цветов, ни одежды белой, мягкой или пышной, ибо сказано: носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских [Мф. 11, 8]. Одежда его была из простого сукна — сермяги, спрядённой и вытканной из овечьей шерсти, простой, некрашеной, небелёной, совсем ненарядной и грубой; эта сермяжная риза преподобного была ветхой, не раз перешитой, неотстиранной, испачканной, пропитанной многими его потами, иногда с заплатами.

В связи с нашим рассказом показателен следующий случай: в монастыре было сукно — плохо вытканное, дурно окрашенное, некрасивое и ни на что не годное, так что все братия с презрением отворачивались от него, гнушаясь им. То один инок брал его и, немного подержав у себя, возвращал, потом другой, третий, так что это сукно побывало у семи человек. Один лишь Преподобный Сергий не побрезговал им, но бережно взял ткань, благословил её, раскроил и сшил себе рясу, которую не погнушался носить. Надев эту рясу, он уже не хотел снимать её и выбросить, пока в течение года она не обветшала вконец и не разорвалась. Из этого случая видно, до какой степени старец возлюбил смиренномудрие, что не возгнушался и нищенского обличья.

Его повседневная одежда была очень бедной, так что если бы человек, никогда не видевший и не знавший Преподобного, встретил его в его обычной одежде, то не поверил бы, что он тот самый Игумен Сергий, но принял бы его за одного из странствующих монахов, нищего и убогого, или за трудника, выполняющего чёрную работу. Попросту говоря, блаженный был одет беднее и хуже всех иноков своей обители, так что некоторые люди, не знавшие его, могли обмануться и соблазниться его видом, что и происходило на самом деле; о случае с одним крестьянином я постараюсь рассказать.

Слух о жизни Преподобного прошёл по разным землям, и многие люди приходили издалека в монастырь, чтобы только посмотреть на Сергия; увидев его, они возвращались восвояси, рассказывая о Преподобном и дивясь его жизни. Один человек – христианин, земледелец, крестьянин-пахарь, живший в деревне, которая находилась далеко от монастыря, пахавший плугом землю и этим трудом добывавший себе пропитание, наслышавшись о преподобном Сергии, возгорелся желанием его увидеть. Управившись с работой, этот крестьянин пришёл в монастырь. В то время Преподобный Сергий копал лопатой землю в огороде для посадки овощей. Поскольку крестьянин никогда не видел Сергия, то, придя в обитель, он начал усердно разыскивать Преподобного, расспрашивая братию: «Кто из вас Сергий? Где мне найти этого чудного и славного мужа, о котором столько рассказывают? Как мне его увидеть?» У каждого встретившегося ему монаха этот крестьянин спрашивал о преподобном и просил показать его. Ему отвечали: «Старец, уединившись, копает огород. Подожди немного, пока он не выйдет». Нетерпеливый посетитель не мог дождаться появления старца и, заглянув в щель забора, увидел блаженного в разодранной, ушитой заплатами бедной одежде, трудившегося в поте лица. Крестьянин не мог и подумать, что это был тот, кого он так сильно желал увидеть, и не верил, что это был тот, о котором он столько слышал. И снова он досаждал братии своими настойчивыми просьбами, говоря: «Почему вы не показываете мне его? Я издалека пришёл поклониться ему, и у меня есть важное дело». На это иноки отвечали: «Мы показали тебе Игумена, и ты видел его в щель. Если же не веришь нам, то вскоре снова его увидишь». Но крестьянин упорно отказывался им верить и стоял у огородной калитки, ожидая Сергия неизвестно откуда.

Когда преподобный, закончив своё дело, вышел из огорода, монахи сразу показали его поселянину со словами: «Вот тот, кого ты желал увидеть». Но крестьянин, отвернувшись от блаженного, презрительно рассмеялся и сказал: «Я пришёл посмотреть на пророка, а вы мне показываете сироту. Я путешествовал издалека, надеясь получить пользу, но вместо пользы встречаю только насмешки. Хотя я пришёл в честную обитель, но не нашёл полезного для себя: вы глумитесь надо мной, считая меня за сумасшедшего. Я надеялся увидеть святого мужа Сергия в великой чести, славе и величии, ибо я так слышал о нём. Но у того, на кого вы мне указываете, я не вижу ни чести, ни славы, ни величия, ни красивой и многоценной одежды, ни служителей, которые бы предстояли ему, ни слуг, которые бы немедленно выполняли его приказы, ни множества рабов, которые бы прислуживали и воздавали честь своему господину, — этот человек имеет вид нищего, обездоленного сироты; поэтому я думаю, что он не тот, кого я ищу» — так говорил этот селянин-земледелец монахам. Поистине он был селянином-невеждой, ибо не видел внутренними очами, но смотрел только телесными глазами и не знал Священного Писания, в котором премудрый Сирах пишет: человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце [1 Цар. 16, 7]. Этот крестьянин смотрел на внешнее, а не на внутреннее, и, увидев бедную одежду блаженного и его труды на огороде, он надсмеялся над добродетелью и нищетой старца, не веря, что это был тот человек, о котором он столько слышал. Не доверяя тому, что ему говорили братия, этот поселянин думал: «Мне рассказывали о величии, чести и славе Сергия, но почтенный и прославленный человек не может жить в такой нищете и скудости».

Братия сказали Игумену: «Мы не смеем ничего сказать твоему гостю ради тебя, потому что боимся тебя, иначе мы давно бы отослали его из обители, как человека негодного и бесчестного: этот селянин-невежа тебе не воздал чести и не поклонился и нас не слушает и позорит, называя лжецами. Если хочешь, мы выгоним его». Видя смущение братии, Божий человек Сергий возразил: «Ни в коем случае не делайте этого, братия, ибо он пришёл не к вам, а ко мне. Не трогайте его: он сделал для меня доброе дело, и я не вижу никакого за ним преступления. Если вы знаете о каком-либо его проступке, то вспомните слова апостола Павла: «Если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости» [Гал. 6,1], которые заповедуют нам исправлять людей смирением и кротостью». Сказав это и не дождавшись от крестьянина поклона, Преподобный поспешно подошёл первым, чтобы с любовью и усердием поприветствовать гостя. Сергий с великим смирением поклонился ему до земли, с любовью по-христиански поцеловал его и, благословив, похвалил за верное мнение о нём. Из этого поступка Преподобного видно, как глубоко было его внутреннее смирение, ибо он сверх меры возлюбил невежду поселянина, который с гневом и презрением отвернулся от него, — насколько гордые радуются почестям и похвалам, настолько же смиренные радуются своему бесчестью и осуждению. Преподобный не только поцеловал своего гостя, но, взяв его за руку, посадил справа от себя, угощал едой и напитками и сотворил ему трапезу с почестями и любовью. Крестьянин рассказал блаженному о своей печали: «Я пришёл сюда издалека ради Сергия, чтобы увидеть его, но моё желание не исполнилось». Преподобный на это ответил: «Не скорби, Бог так милостив к этому месту, что отсюда никто не уходит неутешенным. И твою печаль Он скоро разрешит и покажет того, кого ты ищешь и хочешь увидеть».

И вот, пока они ещё продолжали беседу, в монастырь со славой и почестями прибыл некий князь, окружённый воинами, боярами, приближёнными и слугами. Шедшие впереди телохранители и слуги князя, схватив крестьянина за плечи, с силой оттолкнули его и от князя и от Сергия. Ещё издалека князь поклонился Сергию до земли, и Сергий благословил его; они поцеловались и вдвоём сели, все остальные стояли рядом. Крестьянин же ходил кругом, чтобы через народ разглядеть того, кем он пренебрёг и кого он презрел; он безуспешно хотел протиснуться сквозь толпу и посмотреть или дотронуться до Преподобного. Наконец он обратился к одному из стоявших там: «Скажи мне, кто тот старец, который сидит справа от князя?» Его собеседник посмотрел на него и сказал: «Ты не здешний? Разве ты не знаешь Преподобного отца Сергия? Это он говорит с князем». Услышав это, крестьянин затрепетал от стыда и страха.

После того как князь покинул монастырь, поселянин, взяв с собой нескольких иноков, которых он умолил просить за него, впереди них и с ними вместе кланялся до земли Игумену, говоря: «Отче! Прости меня за все мои нечестия и прегрешения и помоги моему неверию. Теперь я воистину узнал тебя, отче, и воочию увидел то, о чём слышал». Преподобный Сергий простил его, благословил, утешил назидательной, душеполезной беседой и отпустил восвояси. С той поры и до самой смерти этот крестьянин имел великую веру в Святую Троицу и в Преподобного Сергия. Через несколько лет он пришёл из своей деревни в монастырь к Преподобному и постригся в монахи, в монастыре он прожил ещё несколько лет, исповедуя с покаянием свои грехи и подвизаясь, и потом отошёл ко Господу.

ГЛАВА 12.

Об изведении источника

Хочу, возлюбленные, продолжить рассказ о чудесах, которые совершал Бог через Своего угодника. Выше мы рассказали о пришествии в пустыню этого великого пастыря и мудрого мужа – как он хотел безмолвствовать в одиночестве на избранном им месте, около которого поблизости не было воды. С умножением числа братии недостаток воды стал ощутительным, поскольку приходилось её носить издалека; некоторые из монахов роптали на святого и не один раз, но многократно с досадой говорили ему: «Зачем ты, не подумав, поселился и основал обитель на этом месте, где нет воды?», – на что святой отвечал: «Я хотел здесь безмолвствовать один, но Богу было угодно воздвигнуть на этом месте таковую обитель во славу Его пресвятого имени. Дерзайте в молитве и не унывайте. Если Господь источил из камня воду непокорному еврейскому народу,[57] разве Он оставит вас, работающих Ему день и ночь?» С этими словами Преподобный отпустил монахов по их кельям.

Сам он вышел из монастыря, взяв с собою одного инока, и спустился с ним в лесной овраг под монастырём, где никогда не было источника воды, как о том достоверно рассказывали старожилы. Святой нашёл в канавке немного дождевой воды и, преклонив колени, начал молиться так: «Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, сотворивший небо и землю и всё видимое и невидимое, создавший человека от небытия и не хотящий смерти грешников, но посылающий жизнь. Молим Тебя мы, грешные и недостойные рабы Твои: услышь нас в этот час и яви славу Твою. Как в пустыне чудодействовала Твоя крепкая десница через Моисея, источившего по Твоему повелению из камня воду, так и здесь яви Твою силу – даруй нам воду на этом месте, да разумеют всё, что Ты преклоняешь слух к боящимся Тебя и воздающим славу Твоему имени, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь».

Сотворив эту молитву, Преподобный осенил крестным знамением место, где стояла дождевая вода, и вдруг из-под земли забил полноводный источник, который бьёт и поныне и из которого берут воду для всех монастырских нужд, благодаря Бога и Его угодника Сергия. От воды из этого источника случались многочисленные исцеления больных, страдавших разными недугами, если болящие приходили к источнику с верой. Исцелений сподобляются не только те, кто приходит к источнику, – многие приезжают из далёких областей, черпают воду из ключа и увозят домой, чтобы напоить и окропить болящих, которые также получают исцеление. Такие случаи бывали не однажды или дважды, но без счёта, бывают они и в наши дни.[58] С того времени источник в течение десяти или пятнадцати лет называли Сергиевым, но мудрый муж, не терпя славы, на это сердился и говорил: «Чтобы я никогда не слышал, как вы называете этот ключ моим именем, потому что не я дал вам воду, но Господь даровал её нам, недостойным».

ГЛАВА 13.

О воскрешении отрока молитвой святого

В окрестностях обители жил некий христолюбец, имевший большую веру к святому Сергию. У него был единственный сын-малютка, который тяжело заболел. Отец мальчика, зная святую жизнь Сергия, понёс ребёнка в монастырь к святому с такими мыслями: «Только бы мне донести сына живым к человеку Божию, а там ребёнок обязательно выздоровеет».

Однако, пока он просил Преподобного помолиться о дитяти, мальчик от жестокого приступа болезни изнемог и испустил дух. Увидев, что сын его мёртв, несчастный отец, потеряв всякую надежду, зарыдал и сказал Преподобному: «Горе мне! Ах, Божий человек! Я со своим несчастьем и слезами спешил добраться до тебя, веря и надеясь получить утешение, но вместо утешения приобрёл лишь ещё большую скорбь. Лучше бы мне было, если бы мой сын умер дома. Горе мне, горе! Что же сейчас делать? Что могло быть горше и страшнее этого?» И он вышел, чтобы приготовить гроб для умершего сына, а мертвеца оставил в келлии святого. Святой сжалился над несчастным отцом, преклонил колени и начал молиться за умершего. И вдруг неожиданно дитя ожило и зашевелилось, душа его вернулась в тело.

В келлию вошёл отец, неся всё нужное для погребения, и святой встретил его словами: «Ты напрасно поспешил сделать гроб, не рассмотрев как следует, – твой сын не умер, но жив». Тот не поверил, потому что видел, как дитя скончалось; однако, подойдя, он нашёл своего ребёнка живым, как и сказал святой. Припав к ногам Божия человека, отец благодарил его, но святой сказал: «Ты обманываешься и сам не знаешь, за что благодаришь: когда ты нёс мальчика сюда, от сильной стужи он изнемог, и тебе показалось, что он умер. В келлии он отогрелся, а ты думаешь, что он ожил. Раньше Всеобщего Воскресения никто не может воскреснуть». Но отец настаивал, говоря, что дитя ожило по молитвам святого. Блаженный запретил ему так говорить: «Если ты будешь рассказывать кому-нибудь, то сильно навредишь себе и вовсе лишишься сына». Тот обещал молчать и, взяв малютку, уже совершенно здорового, возвратился домой. Отец мальчика не смел разгласить случившееся чудо, но не мог и молчать о нём; он про себя дивился, воздавая хвалу Богу, творящему дивные и неисповедимые чудеса, которые, как сказано, видели глаза наши [Втор. 6, 22]. Это чудо стало известно со слов ученика святого.

ГЛАВА 14.

О бесноватом вельможе

Другой случай исцеления произошёл с вельможей, жившим далеко от лавры Преподобного отца нашего – на реке, называемой Волга. Этот знатный человек денно и нощно был жестоко мучим бесом, так что даже разрывал железные цепи. Десять сильных мужчин не могли его удержать: одних он избивал, других кусал и, вырвавшись, убегал в пустынные места. Там он бродил, пока кто-нибудь не находил его и, связав, не приводил домой.

Сердобольные родные этого вельможи, прослышав о святом, о том, какие Бог творит через него чудеса, посовещались и решили отвезти бесноватого к человеку Божию. Многих трудов им стоило довезти больного в монастырь, в дороге этот вельможа, беснуясь, кричал громким голосом: «Горе мне! Куда вы меня силой везёте? Я и слышать не хочу о Сергии, тем более видеть его. Немедленно верните меня домой!», но его против воли везли в обитель. Когда путешественники приблизились к монастырю, вельможа, беснуясь, разорвал путы и, бросаясь на людей, вопил: «Не хочу туда, не хочу! Вернусь туда, откуда приехал!» Его голос был так страшен, что вопли его были слышны в монастыре и казалось, что был так страшен, что вопли его были слышны в монастыре и казалось, что бесноватого сейчас разорвёт на части. О его приближении сообщили святому, блаженный повелел ударить в било и, когда братия собрались в церковь, начал петь молебен о болящем; с этого момента бесноватый начал понемногу успокаиваться. Когда вельможу привели в монастырь, Преподобный вышел из церкви с крестом в руке; лишь только угодник Божий осенил им бесноватого, как тот, издав громкий вопль, отскочил в сторону. Недалеко была вода, скопившаяся после проливного дождя; увидев её, больной бросился в лужу, крича: «Как жжётся это страшное пламя!» И с того момента он исцелился благодатью Христовой и молитвами святого, к нему вернулся разум, и он начал осмысленно разговаривать. Когда исцелённого спросили, почему он кричал и бросился в воду, он рассказал: «Когда меня привели к Преподобному и он хотел осенить меня крестом, я увидел великое пламя, которое исходило от креста и охватило меня со всех сторон. Тогда я бросился в воду, потому что думал, что сгорю».

Исцелённый вельможа, кроткий и разумный, несколько дней провёл в монастыре и, по благодати Христовой, уехал домой здоровым, радуясь, славя и восхваляя Бога, подавшего ему исцеление по молитвам святого. С того времени, по Божией благодати, Сергий стал великим помощником всем. Многое множество людей, особенно монахов, стекалось из разных мест и городов в обитель Преподобного. Оставив свои жилища, они приходили к Преподобному, считая полезнейшим для себя жить вместе с ним и от него учиться добродетели. Не только лик постнический, то есть иноки, или вельможи, но и простые люди, жившие в деревнях, – все считали его одним из пророков.

Однажды глубоким вечером святой совершал своё правило и молился за братию, чтобы Господь помог им в ежедневных трудах и подвигах. Когда он молился так, вдруг раздался голос, зовущий: «Сергий!» Преподобный удивился необычному в ночной тишине зову и, сотворив молитву, открыл оконце келлии, желая увидеть говорящего. Внезапно появилось чудное видение: с неба просиял яркий свет, более яркий, чем дневной, который разогнал ночную тьму, и ночь стала светлее дня. Вновь раздался голос: «Сергий! Ты молишься о своих духовных детях — Господь принял твою молитву. Смотри внимательно, и ты увидишь, какое множество иноков собрано тобой под твоё руководство во имя Святой и Живоначальной Троицы». И Сергий увидел перед собой множество прекрасных птиц, летавших не только по монастырю, но и вокруг него. И опять послышался голос: «Так же, как и виденные тобою стаи птиц, будут многочисленны твои ученики, и после тебя они не оскудеют, если только захотят последовать твоим стопам».

Святой дивился этому чудесному явлению. Желая иметь сопричастника и очевидца видению, он позвал Симона, о котором мы уже рассказывали, бывшего поблизости. Симон удивился зову Игумена и поспешил на его голос, но не сподобился полного видения и увидел лишь отблеск чудного света и дивился ему. Святой поведал ему всё по порядку, что сам видел и слышал, и они оба с душевным трепетом радовались неизречённому явлению.

ГЛАВА 15.

О введении общежития

Некоторое время спустя в обитель Преподобного Сергия из Константинополя прибыли греки, посланцы Патриарха к святому. Поклонившись Преподобному, они сказали: «Вселенский Патриарх Константинопольский кир Филофей[59] благословляет тебя» – и передали подарки Патриарха: крест, параманд[60] и схиму – и послание. Святой спросил посланцев: «Смотрите, не к другому ли к кому вы посланы? Кто я, грешный и недостойный, чтобы мне получать дары от Святейшего Патриарха?» «Нет, отче, – ответили они, — мы не ошиблись относительно тебя, святой Сергий. Мы посланы именно к тебе». Старец поклонился им до земли, потом поставил перед ними трапезу и, хорошо угостив, повелел братии устроить гостей в обители, сам же отправился к Митрополиту Алексию с посланием Патриарха и, отдав его, рассказал о приезжих греках. Митрополит повелел прочитать послание, в котором было написано следующее.

ГЛАВА 16.

Послание Патриарха Филофея

«Милостью Божией архиепископ Константинограда Вселенский Патриарх Филофей о Святом Духе сыну и сослужебнику нашего смирения Сергию: благодать, и мир, и наше благословение да будут с вами. Услышав о твоей добродетельной жизни в Боге, мы горячо возблагодарили и прославили Создателя. Одного правила вам недостаёт – у вас не устроено общежитие. Ты знаешь, Преподобный, что сам Богоотец пророк Давид, всё исследовавший своим разумом, выше всего поставил общежитие: что может быть лучше и прекрасней, чем жить братиям вместе [Пс. 132, 1], поэтому и я даю вам благой совет устроить в вашей обители общежитие.[61] Милость Божия и наше благословение да пребывают с вами».

Старец спросил Митрополита: «Ты что повелишь, святой владыко?» «Сам Бог прославляет славящих Его, – ответил ему Митрополит. – Он сподобил и тебя такого блага, что твоё имя и твоя жизнь стали известны в далёкой стране и даже сам великий Вселенский Патриарх шлёт тебе советы на общую пользу. Мы благодарим Святейшего Патриарха за наставление и от всей души то же советуем».

С того времени в обители святого было введено общежитие. Блаженный и премудрый пастырь распределил братию по послушаниям: одного сделал Келарем, других определил в повара и хлебопёки, третьего поставил прилежно ухаживать за больными; для соблюдения порядка в церкви Игумен выбрал экклесиарха, потом параэкклесиархов,[62] пономарей и т. д. Так чудный наставник премудро устроил в обители общежитие. Он повелел братии твёрдо следовать заповедям святых отцов: не иметь никакой собственности и не называть ничего своим, но всё считать общим; и прочие премудрые и чудные установления он, как благоразумный отец, преподал братии. Впрочем, всё это рассказ о его делах, о которых можно написать ещё многое. Наша цель – описать жизнь святого, поэтому мы прервём здесь рассказ, чтобы вернуться к прежнему повествованию.

Поскольку чудный отец так хорошо устроил жизнь в обители, число её насельников увеличивалось. Чем больше их становилось, тем больше Господь, Сокровище благих, подавал им всего потребного для жизни; насколько умножались приношения в обитель, настолько возрастало в ней страннолюбие. Никто из приходивших в обитель бедняков не уходил из неё с пустыми руками. Блаженный никогда не оставлял благотворительности, он заповедал насельникам обители давать приют нищим и странникам и не отказывать просящим. Он говорил: «Если вы сохраните мою заповедь без роптания, то получите награду от Господа и по моем отшествии от этой жизни обитель процветёт и нерушимо простоит многие годы благодатью Христовою». Рука его была простёрта к просящим, как полноводная тихо струящаяся река. Если кому случалось зимой задержаться в обители из-за крепкого мороза или сильной метели, когда нельзя из келлии выйти, то, сколько бы времени путник ни оставался в обители, он получал в ней всё потребное. А странники и нищие, особенно болящие, по многу дней оставались в обители, пользуясь полным довольством и покоем и получая еду, сколько ни попросят, как заповедал святой старец, – этот обычай сохраняется в монастыре и поныне. Мимо обители прошли дороги в разные земли, по которым часто проезжали князья и воеводы с многочисленными войсками, – все они получали от монастыря, как из неисчерпаемого источника, необходимую и достаточную помощь, а когда отправлялись в путь, то иноки наделяли их щедрым запасом еды и питья. Всё это насельники обители подавали всем с радостью, в изобилии. Люди в точности знали, где и в каких помещениях находится всё необходимое: где лежат еда и напитки, где хлеб и припасы, – и это всё умножалось благодатью Христовою и молитвами Его чудного угодника святого Сергия. Мы же вернёмся к нашему повествованию и расскажем вот о чём.

ГЛАВА 17.

Об основании монастыря на реке Киржач

Некоторое время спустя в обители вновь случилось смятение. Ненавидящий добро диавол, не терпя сияния, исходящего от Преподобного, видя себя побеждаемым Преподобным, вложил некоторым из братии помысел отвергнуть игуменство Сергия. В один субботний день служилась вечерня, и Игумен Сергий был в алтаре в священническом облачении. Его брат Стефан стоял на левом клиросе и вдруг спросил канонарха:[63] «Кто дал тебе эту книгу?» Канонарх ответил: «Мне её дал игумен». «Кто здесь Игумен? – с гневом воскликнул Стефан. – Не я ли первым основал эту обитель?» Сказаны были и другие неподобающие слова. Находясь в алтаре, святой их слышал, но ничего не сказал. После окончания вечерни, выйдя из церкви, Преподобный не пошёл в келлию, но, никем не замеченный, покинул монастырь и один отправился по дороге, ведущей в Кинелу. В пути его настигла ночь, и Преподобный спал в пустыне; проснувшись, он наутро продолжил свой путь и пришёл в монастырь на Махрище.[64] Там Сергий попросил у Стефана, Игумена того монастыря, одного инока, который мог бы показать пустынные места. Много пустынных дебрей обошёл Преподобный вместе со своим провожатым, пока наконец они не пришли на красивое место близ реки Киржач, где сейчас стоит монастырь честного Благовещения Пречистой Владычицы нашей Богородицы.[65]

Как мы уже сказали, Сергий покинул свою обитель незамеченным, и иноки нигде не могли найти его. Братия ужаснулись и, не желая разлучиться со своим пастырем, отправились повсюду искать своего Игумена: и в пустынных местах, и в городах. Один из иноков отправился на Махрище к Стефану, желая разузнать о Сергии. Услышав, что Преподобный ушёл в дальнюю пустыню, чтобы построить монастырь, он возликовал душой и в порыве радости хотел было последовать за святым, но решил вернуться в монастырь, чтобы утешить братию, скорбевшую о святом. Узнав о местопребывании своего Игумена, иноки весьма обрадовались и начали приходить к нему по двое и по трое, иногда же и большими группами.

Отец наш Сергий прежде всего поставил келлию, чтобы отдыхать от своих великих трудов. Потом он послал двух своих учеников к святейшему Митрополиту Алексию, прося благословения на основание церкви. Получив его, он немедленно приступил к постройке, сотворив такую молитву: «Господи Боже Сил, в давние времена обративший Израиля к вере многочисленными великими чудесами, изъявивший Свою волю законоположителю Моисею через многие разнообразные знамения и руном прообразовавший Гедеону[66] победу! Ныне, Господи Вседержитель, услышь меня, грешного Своего раба, молящегося Тебе. Прими мою молитву и благослови это место, устроившееся по Твоему благоизволению во славу Твою, в похвалу и честь Пречистой Твоей Матери, честного Её Благовещения, дабы здесь всегда прославлялось имя Твоё, Отца и Сына и Святого Духа». Окончив молитву, святой приступил к постройке, и, благодатью Христовой, работа пошла успешно. Множество людей – иноков и мирян – помогали ему в этом: одни ставили келлии, другие строили монастырские службы. Случалось, что к Преподобному приезжали князья и бояре, щедро жертвовавшие серебро на построение монастыря. Вскоре, благодатью Божией, была поставлена церковь и собралась многочисленная братия.

Некоторые из иноков монастыря Святой Троицы, горевшие любовью к своему духовному учителю и страдавшие от долгой разлуки с ним, пришли в город к Митрополиту и сказали: «Святой владыко! Твоё святое владычество знает о нашей разлуке с духовным отцом. Ныне мы живём как овцы без пастыря; священномонахи, старцы и святая, Богом собранная, братия расходятся из монастыря, не вынося разлучения со своим отцом. Да и мы сами не можем дольше жить, если не будем иметь утешение – видеть святого. Если соизволишь, наш Богом данный наставник, то повели ему вернуться в свой монастырь, чтобы мы не изнемогли вконец от скорби о нём».

Услышав это от прибывших братий, Митрополит не мешкая, спешно послал к блаженному двух архимандритов, Герасима и Павла, с посланием, содержавшем поучения из Божественного Писания, – как отец, он поучал Сергия и наставлял, как сына. Добравшись до Киржача, посланцы, по обычаю, поприветствовали Сергия и сказали: «Отец твой, Митрополит Алексий, благословляет тебя и повелел передать тебе следующее: «Я весьма обрадовался, узнав о твоей жизни в дальней пустыни, что и там имя Божие прославляется многими благодаря тебе. Довольно с тебя того, что ты построил здесь церковь и собрал братию. Выбери из твоих учеников наиболее преуспевшего в добродетели и поставь его вместо себя строителем святого монастыря, а сам возвращайся в монастырь Святой Троицы, чтобы братия этого монастыря не покидали его надолго, скорбя в разлуке с твоим святым преподобием. Тех, кто противится тебе, я изгоню из монастыря, чтобы там не осталось ни одного твоего недоброжелателя, только не ослушайся нас. Милость Божия и наше благословение да будут всегда с тобою». На это святой отец отвечал им: «Скажите господину Митрополиту: ««Всё исходящее из твоих уст приму с радостью как исходящее из уст Христовых и ни в чём не ослушаюсь тебя»».

Вернувшись в город, архимандриты передали Митрополиту сказанное святым Сергием; святитель был весьма обрадован совершенным послушанием Сергия и немедленно послал священников, чтобы они освятили церковь в честь Благовещения Пречистой Владычицы нашей Богородицы, – эта церковь, благодатью Христовою, стоит и поныне. Святой Сергий избрал одного из своих учеников, Романа, и послал его к Митрополиту, благословив на принятие священства и должности Строителя нового монастыря, а сам вернулся в монастырь Святой Троицы.

Святой Сергий весьма желал, чтобы Игуменом у Святого Благовещения стал Исаакий молчальник, но тот отнюдь не хотел игуменского сана, но, как мы уже сказали, любя уединение и безмолвие, молил святого благословить его на полное молчание, такое, чтобы никогда не произнести ни слова. На его просьбу святой ответил: «Чадо Исаакий! Если ты желаешь подвига молчания, то приходи завтра после окончания божественной службы к северным вратам, и я благословлю тебя безмолвствовать». По слову святого Исаакий на следующий день, когда завершилась божественная служба, пришёл к северным вратам. Святой старец, перекрестив его рукой, сказал: «Господь да исполнит твоё желание». Когда он благословлял Исаакия, внезапно тот увидел, как некое сильное пламя изошло от рук Преподобного, и оно охватило всего Исаакия. С того времени, благодаря молитвам святого Сергия, Исаакий пребывал в молчании бесстрастно: даже если ему хотелось иногда что-либо тихо сказать, молитва святого останавливала его. Так он провёл в безмолвии все оставшиеся дни своей жизни, по слову Писания: «Я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих» [Пс. 37, 14]. Так он подвизался до конца дней своих в великом воздержании, удручая своё тело постом, бдением, и молчанием, и совершенным послушанием, так же он и умер, предав свою душу Господу, Которого возлюбил с юности своей.[67]

Когда в монастыре узнали о возвращении святого, все насельники вышли ему навстречу. Когда братия увидели Сергия, им показалось, будто взошло второе солнце. Со всех сторон слышалось: «Слава Тебе, Боже, о всех промышляющий!» Чудно и умилительно было видеть, как одни целовали руки своего святого старца, другие – ноги, третьи же, касаясь его одежды, лобызали её, некоторые забегали вперёд, чтобы полюбоваться на своего любимого наставника. Все единодушно ликовали и прославляли Бога за возвращение своего духовного отца. А что же он сам? И он духовно радовался, видя своих чад вместе.

ГЛАВА 18.

О епископе Стефане

Чтобы не оставить в забвении другие чудотворения, совершённые блаженным Сергием, и его дар прозорливости, мы продолжим наше повествование о чудесах святого и расскажем о епископе Стефане,[68] муже добродетельном, благочестивом, с детства просиявшем чистотой сердца. Да будет рассказано о том, что этот просиявший многими добродетелями Стефан имел великую духовную любовь о Христе к блаженному отцу нашему, святому Сергию. Однажды случилось ему путешествовать из своей епископии, Перми, в царствующий град Москву. Дорога, по которой шёл епископ, была на расстоянии в десять поприщ или даже больше[69] от обители святого Сергия. Торопясь, Стефан решил не заходить к святому в обитель, но навестить Преподобного на обратном пути, когда будет возвращаться восвояси.

Дойдя до места, бывшего напротив обители святого, чудный епископ Стефан остановился, прочитал «Достойно есть» и положенную молитву и поклонился святому Сергию – на ту сторону, где находилась обитель блаженного, со словами: «Мир тебе, духовный брат». В это время святой Сергий трапезовал вместе с братией. Увидев духовными очами то, что сделал святитель Стефан, блаженный тотчас встал из-за стола, немного постоял, читая молитву, и поклонился со словами: «Радуйся и ты, пастырь Христова стада, мир Божий да будет с тобой». Братия удивились тому, что блаженный поднялся из-за стола раньше конца трапезы, и некоторые поняли, что он так поступил недаром, но из-за какого-то бывшего ему видения. По окончании трапезы ученики начали спрашивать блаженного о случившемся, и он им открыл причину своего поступка: «В этот самый час епископ Стефан, путешествующий в Москву, остановился напротив нашего монастыря, поклонился Святой Троице и благословил нас, смиренных» – и указал место, где остановился епископ. Некоторые из учеников Преподобного, желая удостовериться, поспешили на названное место, догнали святителя Стефана и его спутников, расспросили их об этом событии и убедились в том, что всё рассказанное блаженным Сергием было правдой. Дивясь дару прозорливости, которого сподобился святой, иноки воздали хвалу Богу, благодеющему Своим угодникам.

ГЛАВА 19.

Начало Андроникова монастыря

Необходимо также рассказать об основании монастырей учениками блаженного, об этом будет наше дальнейшее повествование. Начнём же с ученика Сергия, преподобного Андроника. Он был родом из того же города и местности, что и святой Сергий; в юности он пришёл в монастырь к блаженному отцу и сподобился принятия от него иноческого пострига. Много лет он провёл в совершенном послушании святому, будучи украшен всевозможными добродетелями. Святой любил Андроника за его благонравие и процветшие в нём добродетели и молил Бога даровать иноку благой жизненный путь. В продолжение многих лет этот чудный муж Андроник был побеждаем желанием создать обитель с общежительным уставом, он часто размышлял об этом и на Бога возлагал надежду на исполнение своего желания, говоря про себя: «Если Богу будет это угодно, то монастырь устроится».

Однажды монастырь Преподобного Сергия посетил Митрополит Алексий, потому что святитель имел великую любовь к Преподобному Сергию, связывавшую их духовными узами, и обо всём совещался с Преподобным. Во время беседы Митрополит обратился к святому: «Возлюбленный! Прошу тебя, ради духовной любви, окажи мне благодеяние». Святой ответил: «Святой владыко! Мы все в твоей власти, и никто не может отказать твоей святыне». «Если Бог поможет мне, – сказал Митрополит Алексий, – я хочу заложить и устроить монастырь. Во время моего путешествия из Константинополя в Русскую землю, мою митрополию, на море случилась сильная буря, и корабль, на котором мы плыли, начал тонуть, захлёстываемый огромными волнами. Все плывшие на корабле перед лицом неминучей смерти начали молиться Господу, и я во время этой страшной бури также просил Всесильного Бога избавить нас от обступившей нас беды. Я дал обет: если Господь управит нас достичь пристани, то я построю церковь в честь святого, память которого будет праздноваться в этот день. И в тот же час буря прекратилась, наступил штиль, и мы достигли пристани в шестнадцатый день августа. Я хочу исполнить свой обет — построить церковь в честь Нерукотворного образа Господа нашего Иисуса Христа и при ней благодатью Христовой устроить монастырь с общежительным уставом. Прошу у твоей милости, чтобы ты дал мне для этого твоего возлюбленного ученика, любезного мне Андроника».

Блаженный не отверг просьбу святителя и отпустил с ним Андроника. Святитель оставил изрядную милостыню на обитель Преподобного и отправился в Москву, взяв Андроника с собой. Митрополит Алексий сам выбрал место на реке Яузе, подходящее для постройки монастыря, и на этом месте сначала была создана прекрасная церковь в честь честного Нерукотворного образа великого Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, которую святитель благолепно устроил. Митрополит Алексий поставил в ней честную икону Нерукотворного образа Христа, прекрасного письма, украшенную золотом, которую он привёз из Константинополя, – икона и поныне, благодатию Христовой, стоит в этой церкви. Святитель Алексий поручил старейшинство в монастыре вышеназванному Андронику и пожертвовал в обитель всё необходимое, с того времени в монастыре устроилось общежительство.[70] Немного времени спустя святой Сергий пришёл в то место, чтобы увидеть строение своего ученика, и похвалил и благословил монастырь, сказав: «Господи, воззри с неба, и виждь, и посети это место, которое Ты благословил и изволил здесь создаться обители во славу Твоего святого имени». Поучив братию о пользе душевной, Преподобный вернулся в свою обитель.

Повсюду прошла слава о чудном монастыре Андроника, и множество людей стекалось туда. Андроник хорошо управлял своим монастырём, и насколько увеличивалось стадо его словесных овец, настолько же он усиливал свои подвиги, прилежа воздержанию, всенощным бдениям, посту и молитве. Кто сумеет рассказать о подвигах этого благого мужа? Он поддерживал согласие среди братии, по-отечески наставляя каждого; он наказывал и молил братию вооружаться против невидимых врагов; он носил тяготы всех, будучи кроток, ибо он был благоразумным учеником своего кроткого учителя. Число братии увеличивалось, и монастырь стал большим и известным повсюду по благодати Божией и благодаря трудам добродетельного Андроника. Он прожил богоугодно немало лет, мудро пася порученное ему стадо словесных овец; предузнав время своего отшествия ко Господу, Андроник поручил свою паству ученику по имени Савва,[71] сиявшему добродетелями. Поучив о душевном спасении, Андроник преставился ко Господу, Которого возлюбил с младенчества, в тринадцатый день июля.

Преподобный отец наш Савва, великий своими добродетелями, также заботился о благочестии, чистоте и святости порученной ему паствы. Не только Великие московские князья, но и люди из всех земель почитали его за многие добродетели и чудную, строгую жизнь. Ещё больше умножилась его паства – сообщество добродетельных мужей, славных и досточтимых, из которых многие были впоследствии поставлены в Игумены больших монастырей или на епископские кафедры. Прожив долгую жизнь благочестиво и богоугодно, преподобный отошёл ко Господу, явив после смерти своей чудотворения. Расскажем об одном: один из учеников преподобного – иеромонах по имени Ефрем,[72] которого многие в наши дни знают, был борим от беса сильной блудной страстью. Влекомый верой, он пришёл ко гробу преподобного Саввы и призвал в молитве духовного отца, чтобы он облегчил его жестокие страдания; и в тот же час Ефрем получил облегчение от бесовской брани.

Позднее в той обители был Игуменом Александр,[73] ученик вышеупомянутого Саввы, муж выдающийся – добродетельный и мудрый; был там и другой инок, уже маститый старец, Андрей,[74] необыкновенный иконописец, всех превосходивший мудростью и искусством. Их усердными трудами по благодати Христовой и с Божией помощью устраивалась обитель. Они построили в своей обители прекрасную каменную церковь и собственноручно украсили её чудесными росписями в память о своих духовных отцах, этой церковью люди любуются и поныне, прославляя Христа Бога. Богоугодно пожив и украсив свою обитель, эти чудные приснопоминаемые мужи отошли ко Господу, в Небесные Обители своих отцов. Да сподобит их Господь быть соучастниками славы своих духовных наставников в Царствии Небесном.

Достаточно об этом.

ГЛАВА 20.

Начало Симоновского монастыря

Мы уже рассказывали вам о Стефане, родном брате святого, который привёл в обитель своего двенадцатилетнего сына Феодора и поручил его святому Сергию, а Преподобный сподобил юношу иноческого пострижения. Феодор проводил добродетельную жизнь, пребывая в полном послушании у святого и изнуряя своё тело строгим воздержанием, так что многие дивились ему. Достойно удивления то, что он ни одного помысла не скрывал от святого ни днём ни ночью. Удостоенный сана священства, он возымел желание основать на новом месте общежительный монастырь. Придя к святому, он исповедал ему свой помысел, посещавший его не один раз, но многократно. Святой, видя таковое упорное желание Феодора, решил, что оно от Бога.

По прошествии долгого времени благоразумный пастырь благословил Феодора и отпустил его из обители туда, куда тому полюбится; некоторые из монастырской братии захотели отправиться вместе с Феодором. Через некоторое время Феодор нашёл прекрасное место близ Москвы-реки, называемое Симоново. Узнав об этом, Преподобный пришёл в Симоново, осмотрел его, нашёл удобным и повелел Феодору строить на том месте монастырь. Получив благословение от архиерея, Феодор поставил там церковь во имя Пречистой Владычицы нашей Богородицы, честного Её Рождества, после он устроил монастырь[75] – по уставу, строго и основательно, и установил в нём общежительство, как заповедуют предания святых отцов, – так создался во славу Божию этот чудный монастырь. В обитель начали сходиться иноки из разных мест, привлекаемые распространившейся повсеместно славой о Феодоре, и получали великую пользу, подвизаясь в обители под его руководством.

Люди видели, что Феодор, достигший зрелого возраста и телесного благолепия, светло просиял многими добродетелями и приобрёл мудрость и благорассудительность. Он был почитаем всеми за свои многочисленные достоинства, и слава о нём росла день ото дня, что порой огорчало святого старца Сергия, непрестанно воссылавшего молитвы к Богу, чтобы Феодор совершил свой жизненный путь без преткновения. Многие ученики Феодора просияли великими добродетелями, за что были поставлены не только на игуменство в честные монастыри, но и на епископские кафедры в большие города. Однажды случилось чудному мужу Феодору быть в Царьграде, и там Вселенский Патриарх кир Нил почтил Феодора великой честью, сделав его первым по достоинству среди русских архимандритов, а Феодоров Симоновский монастырь – честнейшим среди русских монастырей, подчинённым непосредственно Патриарху.[76] Во время постройки Симоновского монастыря Архимандрит Феодор заложил в другом месте великолепную каменную церковь во имя Пречистой Богородицы, честного Её Успения, немного позже возле неё по благодати Христовой возник известный монастырь, всеми ныне почитаемый.[77] Мы же вернёмся к прерванному повествованию.

Через некоторое время досточтимый Архимандрит Феодор был поставлен на архиерейство в город Ростов,[78] где с почётом прожил долгие годы, сияя, как свеча в подсвечнике, и с усердием пася порученное ему стадо словесных овец. Феодор отошёл ко Господу в 6903 [1395] году, в 28 день ноября. На этом мы закончим рассказ о Симоновской обители и перейдём к изложению следующих событий.

ГЛАВА 21.

О видении ангела, служащего с блаженным Сергием

Однажды, когда Преосвященный Феодор ещё жил в обители блаженного, святой Сергий служил литургию вместе с вышеназванным Стефаном, своим родным братом, и Феодором, своим родственником. В церкви за литургией молился Исаакий молчальник; поскольку он был мужем добродетельным, о чём мы уже писали, ему было открыто следующее: он увидел в алтаре в светлом облаке четвёртого священнослужителя – чудного обликом мужа, удивительного и таинственного, сияющего необычайным светом, в блистающих ризах. На Малом входе этот ангелоподобный чудный муж шёл вслед за святым, сияние, исходившее от него, было ярче солнечного, так что Исаакий не мог видеть его лица; необыкновенные одежды этого священнослужителя чудно блистали, и на них, казалось, проступал какой-то вытканный золотом узор. Исаакий спросил стоявшего рядом с ним отца Макария: «Что это за чудное видение, отче? Кто этот чудный муж, которого мы видим?» Макарий, также удостоенный видения этого светло сияющего мужа, ответил: «Не знаю, чадо. Таинственно и необъяснимо это видение. Разве что этот священнослужитель приехал вместе с князем?», а тогда в обители гостил князь Владимир.[79] Иноки спросили человека из свиты князя, есть ли среди них священнослужитель, на что тот ответил отрицательно. Тогда иноки воистину уразумели, что святому Сергию сослужил Ангел Божий.

Нужно ещё добавить, что после окончания святой литургии, выбрав подходящее время, ученики святого Сергия, удостоенные чудесного видения, с глазу на глаз спросили Преподобного о своём видении. Желая скрыть правду, Преподобный говорил: «Что чудесного вы видели, чада? Божественную литургию служили Стефан, мой брат, его сын Феодор и я, недостойный, четвёртого священника с нами не было». Но ученики не отпускали святого Сергия, прося открыть им бывшее, и тогда он сказал: «О мои любимые дети! Если Сам Господь Бог открыл вам, могу ли я утаить? Тот, кого вы видели, – Ангел Господень; не только сегодня, но всегда, когда я совершаю Божественную литургию, мне, недостойному, бывает такое посещение и ангел Господень служит вместе со мной. Вы же никому не рассказывайте того, что видели, пока я жив». Ученики дивились словам святого.

Теперь же вернёмся к повествованию об основании монастырей учениками святого и расскажем о начале монастыря на Дубенке, которое было следующим.

ГЛАВА 22.

О победе над Мамаем и о монастыре на Дубенке

Прошла весть, что Божиим попущением за наши грехи ордынский князь Мамай собрал огромное войско – всю орду безбожных татар – и пошёл на Русскую землю; и люди были охвачены великим страхом. Великий князь, под скипетром которого находились в то время все русские земли, достохвальный и победоносный великий Димитрий,[80] имея великую веру к святому Сергию, приехал к старцу, чтобы спросить, повелит ли тот ему выступить против безбожных, потому что Димитрий знал о добродетельной жизни и даре прозорливости Преподобного Сергия. Услышав от Великого князя о нашествии Мамая, святой благословил Димитрия, вооружил его молитвой и сказал: «Господин мой, тебе следует заботиться о вручённом тебе Богом христоименитом народе. Иди против безбожных, и с Божией помощью ты победишь и вернёшься в своё отечество невредимым с великими почестями». Великий князь ответил: «Если Бог поможет мне, я построю монастырь во имя Пречистой Богоматери» – и, приняв благословение, покинул обитель, торопясь в путь.

Собрав всю свою дружину, он с поспешностью выступил против безбожных татар. Увидев великую силу татарского войска и его многочисленность, русские остановились в сомнении, не зная что делать, и страх охватил многих. Нежданно в это время прибыл скороход с посланием от святого, в котором было написано: «Господин мой, смело вступай в бой со свирепым врагом, не сомневаясь и не страшась его, помощь Божия будет во всём с тобою». Тотчас, исполнившись решимости, Великий князь со всем своим войском начал бой с погаными, прежде помолившись так: «Великий Боже, сотворивший небо и землю! Будь мне помощником на врагов Твоего святого имени». Начался бой, и многие воины пали замертво; Господь же помог великому победоносному Димитрию — поганые татары потерпели поражение и были окончательно разбиты; окаянные увидели обращённый против них Божий гнев и ярость и все обратились в бегство. Крестоносная хоругвь ещё долго преследовала врагов, убивая великое множество поганых; некоторые, будучи ранены, смогли убежать, других взяли в плен живыми. Чуден и удивителен был вид победителей: оружие их, прежде блиставшее, было обагрено кровью иноплеменных, и на лицах всех воинов лежала печать победы. Здесь исполнились слова пророка: один преследовал тысячу, а двое тьму [Втор. 32, 30].

Святой Сергий, обладая, как уже было сказано, даром прозорливости, знал обо всех событиях на поле боя, как будто бы они происходили рядом с ним. Предстоя вместе с братией Богу с молитвой о победе над погаными, он издалека, с расстояния во много дней ходьбы, видел происходившее. По прошествии немногого времени, когда безбожники были окончательно разбиты, святой поведал братии о храбрости Великого князя Димитрия Ивановича, со славой победившего поганых, назвал по именам русских воинов, павших от руки врагов, и принёс за них заупокойные молитвы.

Достохвальный победоносный Великий князь Димитрий, одержав славную победу над враждебными варварами, с великой радостью, торжествуя, вернулся в своё отечество. По возвращении он незамедлительно посетил святого старца Сергия, с ним вместе прославил Всесильного Бога, благодарил старца и братию за благой совет и молитвы, с сердечной радостью рассказал о битве с татарами – как Господь возвеличил на нём Свою милость, и дал в обитель богатый вклад. Тогда же Великий князь напомнил старцу о своём обете построить монастырь во имя Пречистой Богоматери и сказал, что хочет немедленно приступить к его исполнению, нужно только выбрать подходящее место. Старец Сергий отправился на поиски и нашёл красивое место на реке, называемой Дубенка;[81] с соизволения Великого князя святой Сергий поставил там церковь во имя Пречистой Богоматери – Успения Владычицы нашей Богородицы. В скором времени, благодаря помощи Великого князя, чудный монастырь был закончен и всё необходимое в нём было в изобилии. Игуменство в нём святой поручил одному из своих учеников, по имени Савва,[82] мужу весьма добродетельному, который благолепно устроил в обители общежительство, как и подобает во славу Божию. В обители собралось множество братии, и по милости Пречистой никогда не оскудевало в ней всё потребное для жизни, и ныне она всем изобилует. Всё об этом.

ГЛАВА 23.

О Голутвинском монастыре

В другой раз державный Великий князь Димитрий, о котором мы уже писали, просил святого старца Сергия самого пойти и благословить место для монастыря в честь святого Богоявления в Голутвине под Коломной, вотчине Великого князя,[83] и построить там церковь. Преподобный послушался Великого князя ради его веры и любви и, поскольку старец имел обыкновение везде ходить пешком, отправился пешим в Коломну, благословил место, облюбованное Великим князем, и воздвиг на нём церковь в честь святого Богоявления. По усердной просьбе князя святой Сергий отпустил одного из своих учеников – иеромонаха Григория, мужа благоговейного, исполненного многих добродетелей, в новый монастырь на должность его Строителя. Вскоре в монастыре собралась многочисленная братия и, по Божией благодати, устроилось общежительство. Монастырь почитался людьми и пользовался любовью Великого князя – всё потребное там было в изобилии. Со временем в обители была построена каменная церковь, которая стоит и поныне. Таково было начало Голутвинского монастыря.

ГЛАВА 24.

О монастыре Высоком

Нельзя обойти молчанием и монастырь Высокий, о котором пойдёт речь в этой главе. Однажды вышеупомянутый именитый князь Владимир попросил святого Сергия посетить также и его вотчину – город Серпухов, благословить место на реке Наре и воздвигнуть церковь в честь Зачатия Пречистой Богородицы;[84] нужно сказать, что многие державные князья стяжали крепкую душевную веру к Преподобному, потому что получали от него великую пользу и духовное утешение. Преподобный послушался князя Владимира и исполнил его желание: пришёл на названное место, благословил его и построил там церковь. И ещё боголюбивый князь просил святого отпустить к нему ученика по имени Афанасий. Святой из человеколюбия исполнил эту просьбу, хотя ему был дорог ученик: Афанасий был чудный своими добродетелями муж, сведущий в Божественных Писаниях, искусный списатель книг, о чём свидетельствуют ныне многочисленные памятники его трудов, – за всё это старец очень любил его. Именно Афанасия старец поставил Строителем нового монастыря для завершения его и введения в нём общежительства, что свершилось.[85] По молитвам святого построился чудный и весьма красивый монастырь, называемый «что на Высоком». В монастырь собралась многочисленная братия – добрая паства благочестивого и украшенного добродетелями преславного Афанасия; монастырь этот по благодати Божией стоит и видим всеми и поныне. Закончим здесь наш рассказ об основании монастырей, чтобы не сделать его слишком длинным. К чему много писать о духовных плодах, насаждённых святым? Всем известно, сколько монастырей основал сам этот Божий человек – великий и мудрый пастырь, сколько основали его духовные сыновья и сыновья сыновей, которые, как яркие звёзды, видны отовсюду и посылают во все стороны свет своей чистой и чудной жизни на пользу христианам. Закончив рассказ об этом, вернёмся к прерванному повествованию о жизни святого и скажем о следующем событии.

ГЛАВА 25.

О том, как святого хотели возвести на митрополию

Чувствуя убавление старческих сил и приближение конца земной жизни, блаженный Митрополит Алексий призвал к себе святого Сергия. Блаженный повиновался и пришёл к святителю. Во время их беседы митрополит повелел принести золотой парамандный крест, украшенный драгоценными камнями, и подарил его святому. Смиренно поклонившись, святой ответил: «Прости меня, владыко, от юности я не был златоносцем, а в старости желаю тем более пребывать в нищете». «Знаю, возлюбленный, – сказал ему архиерей, – что такова была твоя жизнь с юности, но ныне сотвори послушание – прими данное нами тебе благословение», и с этими словами Митрополит Алексий возложил на святого крест, как бы в обручение будущего святительского сана. Святой хотел что-то сказать, но Митрополит остановил его: «Знаешь ли, Преподобный, зачем я позвал тебя и что хочу с тобою сделать?» «Как я могу это знать, господин?» – ответил святой Сергий. Тогда святитель сказал: «Я управлял вручённой мне Богом Русской митрополией сколько Господу было угодно. Теперь вижу, что мой конец близок, но не знаю дня моего скончания. Я желаю, пока ещё жив, найти человека, который мог бы после меня пасти стадо Христово. Сомневаясь во всех, я уверен в одном тебе, достойном править слово истины; я доподлинно знаю, что все – от Великих князей до последнего простолюдина – тебя пожелают иметь своим пастырем. Сначала ты удостоишься епископского сана, а после моей смерти восприимешь мой престол».

Услышав эти слова, святой сильно опечалился, ибо почитал для себя великим несчастьем принятие епископского сана, и ответил архиерею: «Прости меня, владыко: то, о чём ты говоришь, выше моих сил. Ты не найдёшь во мне того, что ищешь. Кто я, грешнейший и худший из людей?» Архиерей приводил многие изречения из священных книг, желая склонить Преподобного к принятию епископского сана, но смиренномудрый старец был непреклонен и на убеждения святителя ответил: «Святой владыко, если ты не хочешь прогнать мою нищету от твоей святыни, не говори больше моей худости об этом и не позволяй никому другому, потому что никто не сможет меня переубедить».

Видя непреклонность Сергия, святитель не стал больше говорить о епископстве в страхе, что Преподобный, избегая архиерейского сана, удалится в дальнюю пустыню и народ лишится такого светильника веры. Утешив святого духовными назиданиями, Митрополит Алексий отпустил его в свой монастырь.

Немного времени спустя, в 6885 [1378] году митрополит Алексий преставился от этой жизни в Вечную, и Великие князья вновь начали просить святого принять архиерейский сан, но он был твёрд, как алмаз, и непреклонен. Тогда на архиерейский престол взошёл некий архимандрит, по имени Михаил,[86] дерзнувший надеть святительские ризы и возложить на себя белый клобук. Михаил начал враждовать против святого, думая, что Преподобный обличит его дерзость, поскольку сам стремится сесть на архиерейском престоле. Когда блаженный узнал, что Михаил угрожает ему и обители, он сказал своим ученикам, что Михаил не получит желаемого и даже не увидит Царьграда, потому что он побеждён гордостью. Случилось по пророчеству святого: Михаил, заболев, умер во время плавания к Царьграду.[87] После этого все считали святого Сергия одним из пророков.

ГЛАВА 26.

О посещении Богоматерью святого

Однажды блаженный отец совершал своё келейное правило перед образом Матери Господа нашего Иисуса Христа. Часто взирая на икону, он молился так: «Пречистая Мати моего Христа, Ходатаица и Заступница, верная Помощница человеческому роду! Будь нам, недостойным, Покровительницей и молись всегда Сыну Своему и Богу нашему, чтобы Он призрел на это святое место, освящённое в похвалу и честь Его святого имени навеки. Молим Тебя, Матерь Сладчайшего моего Христа, рабы Твои, будь о нас Ходатаицей и Молитвенницей, будь всем нам спасительным упокоением и пристанищем, ибо Ты стяжала великое дерзновение у Сына Твоего и Бога». Так Преподобный молился и пел благодарственный канон Пречистой, называемый акафистом. Окончив своё правило, святой сел, чтобы немного отдохнуть, но вдруг он сказал своему ученику Михею: «Чадо! Трезвись и бодрствуй, потому что сейчас мы будем иметь чудесное и неизречённое посещение». Ещё он говорил это, как вдруг раздался голос: «Пречистая грядёт», и святой поспешно вышел из келлии в притвор, то есть в сени. Вдруг его осиял яркий свет, сильнее солнечного, и блаженный увидел Пречистую с двумя апостолами, Петром и Иоанном, от которых также исходило неизречённое сияние. Увидев чудесных посетителей, святой пал ниц, не в силах вынести нестерпимо яркого блистания.

Пречистая прикоснулась Своими руками к святому и сказала: «Не бойся, избранник Мой. Я пришла посетить тебя. Не скорби, ибо твоя молитва об учениках и об обители услышана; отныне твоя обитель будет иметь изобилие во всём; не только при твоей жизни, но и по отшествии твоём к Богу Я не покину это место и буду неоскудно подавать всё необходимое, сохранять и покрывать его». Сказала так и стала невидима. Святой же, объятый сильным страхом и трепетом, пребывал некоторое время как бы в исступлении ума. Когда же он постепенно пришёл в себя, то увидел, что его ученик, мёртвый от страха, лежит на полу. Старец поднял его, и тот бросился в ноги старцу со словами: «Скажи мне, отче, ради Бога, что за чудесное видение было нам? От яркого блистания дух мой едва не разлучился с телом». От сильного душевного волнения святой не мог ответить своему ученику, только лицо его цвело небесной радостью. «Подожди, чадо, – сказал он ученику, – и во мне дух трепещет от чудесного видения».

Старец и его ученик стояли и дивились про себя происшедшему; наконец через некоторое время Преподобный сказал ученику: «Чадо, позови ко мне Исаака и Симона». Когда они пришли, старец рассказал им по порядку, как он видел Пречистую с апостолами и какие чудесные обещания Она дала святому. После слов святого ученики исполнились неизречённой радости, вместе пропели молебен Богоматери и прославили Бога. Остаток ночи святой провёл без сна, внимая умом неизречённому видению.

ГЛАВА 27.

О епископе, пришедшем увидеть святого

По прошествии некоторого времени из Константинополя в царствующий град Москву приехал некий епископ. У себя дома он много слышал о святом, потому что слава о Сергии достигла самого Царьграда, но епископ не верил слухам о святом, думая про себя так: «Разве может явиться такой светильник веры в этой стране, особенно в наше последнее время?» Епископ решил побывать в обители и воочию увидеть Преподобного Сергия. Приближаясь к монастырю, он почувствовал сильный страх, а когда вошёл в монастырскую ограду и взглянул на святого, то был поражён внезапной слепотой. Преподобный взял пришельца за руку и ввёл в свою келлию, епископ со слезами молил святого об исцелении, исповедуя поневоле своё неверие, называя себя окаянным, сбившимся с правого пути. Незлобивый и смиренный подвижник прикоснулся к его ослепшим зеницам, и с глаз его как будто спала чешуя, и он прозрел.

Преподобный сказал епископу: «Вам, премудрым учителям, подобает учить нас, как должно поступать, – не высокомудрствовать, не превозноситься над смиренными. Ты же что полезного принёс нам, неучёным невеждам? Ты пришёл, чтобы искушать наше неразумие, но Праведный Судия всё видит». Тогда епископ, прежде одержимый неверием, с твёрдой верой, громким голосом и во всеуслышание начал говорить, что святой Сергий – истинно Божий человек: «Сегодня Бог сподобил меня увидеть небесного человека и земного ангела». Удостоившись подобающих его сану почестей и получив пользу от встречи с Преподобным Сергием, епископ отправился в путь, славя Бога и Его святого угодника Сергия.

ГЛАВА 28.

О человеке, исцелившемся по молитвам святого Сергия

Одного человека, жившего в окрестностях обители святого, поразила тяжкая болезнь, так что в продолжение двадцати дней он не мог ни есть, ни спать. Родные этого человека печалились о нём, видя, как тяжко он страдает, и в сердца их пришёл благой помысел: «Бог творит множество чудес через Своего угодника, святого Сергия, может быть, Он и над нами смилостивится». Посовещавшись, они отнесли больного к святому и, положив его у ног Сергия, просили блаженного помолиться о страдальце. Взяв святую воду и помолившись, Преподобный Сергий окропил ею больного, и тот почувствовал, что его болезнь отступила. Вскоре он погрузился в продолжительный сон, восполнявший его бессонницу в болезни, и с того времени он выздоровел и начал принимать пищу. Через некоторое время этот человек вернулся домой, радуясь и всем сердцем благодаря Бога, творящего дивные и неизречённые чудеса через Своего угодника.

ГЛАВА 29.

Об обличении человека, попробовавшего посланную еду

Не обойдём молчанием и следующее происшествие. Вышеупомянутый благоверный князь Владимир имел великую веру и любовь к Преподобному, часто посещал обитель святого, поскольку она находилась в его вотчине, и время от времени посылал в обитель потребные вещи. Однажды, по своему обычаю, он послал к Преподобному слугу со снедью и напитками в утешение старцу и братиям. На пути к обители святого посланный князем слуга был соблазнён сатаной: он попробовал посланной снеди и отведал напитков. Придя в обитель, он передал Преподобному гостинцы, посланные с любовью благоверным князем. Великий и прозорливый чудотворец понял согрешение посланца и не хотел принять даров, но, обличая слугу в его проступке, говорил: «Зачем, брат, ты послушался врага и соблазнился вкушением этой снеди? Зачем ты ел то, что тебе не подобало есть без благословения?» Обличённый святым, княжеский слуга признался в своём грехе и волей-неволей должен был рассказать о случившемся; он упал перед блаженным на колени и заплакал, прося прощения. Святой простил его, повелев больше так не поступать, и принял дары князя. Сотворив над снедью и напитками молитву, Сергий отпустил слугу и повелел передать христолюбивому князю своё благословение и молитву о нём. Достаточно об этом событии, а теперь расскажем о том, что произошло раньше.

ГЛАВА 30.

О лихоимце

Близ обители святого жил некий человек, отличавшийся сильной алчностью. Поскольку и поныне сильные имеют обыкновение притеснять убогих, этот человек обидел своего соседа-сироту – отнял у него свинью, которую тот откармливал для себя, и приказал заколоть, не заплатив денег. Обиженный пришёл к старцу и, кланяясь, со слезами просил помочь в беде. Милосердная душа – угодник Божий, утешитель в скорбях, заступник нищих, помощник убогим, позвал к себе обидчика и, увещевая его, обличил так: «Чадо! Веришь ли ты, что есть Бог, Судия праведных и грешных. Отец вдов и сирот, готовый к отмщению, и страшно впасть в Его руки? Как же мы не страшимся грабить, творить насилия, совершать тьмы злодеяний? Не довольствуясь тем, что Он нам даровал по Своей благости, мы непрестанно желаем чужого и испытываем Его долготерпение. Разве не видим мы, как на наших глазах творящие неправду становятся нищими, дома их пустеют, память о богатых исчезает навсегда, а в Будущей Жизни их ждёт бесконечное мучение?» Долго ещё увещевал Преподобный корыстолюбца и повелел ему отдать деньги за свинью сироте со словами: «Впредь не обижай сирот». Скупец в страхе обещал исправиться, жить праведно и вернуть обиженному деньги; с таким решением он отправился восвояси.

Однако, вернувшись домой, он забыл наставления святого старца и решил не отдавать денег соседу. Однажды он с такими мыслями вошёл в кладовую, где хранилась разделанная туша свиньи, и увидел, что, несмотря на зимнее время, туша кишит червями. На корыстолюбца напал сильный страх из-за того, что он ослушался святого старца, от которого ничто не может утаиться, и никогда уже он не сможет показаться на глаза святому. Тотчас он вернул соседу деньги, которые раньше хотел присвоить, а тушу свиньи приказал выбросить на съедение псам и птицам, но даже они не прикоснулись к ней, в обличение лихоимцев, чтобы перестали обижать бедных. Скупец не мог от стыда показаться на глаза святому, а на свиное мясо, прежде казавшееся ему столь вожделенным, если случалось ему увидеть, смотрел с отвращением.

ГЛАВА 31.

О видении Божественного огня

По прошествии некоторого времени блаженный служил Божественную литургию, экклесиархом же был вышеупомянутый нами ученик Преподобного Симон, муж, украшенный многими добродетелями, о котором сам старец свидетельствовал, что жизнь его совершенна. Этот Симон имел чудесное видение: когда святой служил литургию, Симон видел огонь, ходящий по святому престолу, озаряющий алтарь и окружающий со всех сторон Святую Трапезу. Когда Преподобный хотел причаститься, то Божественный огонь свился, как некая пелена, и вошёл в святой потир, и им Преподобный причастился. Видя всё это, Симон исполнился ужаса и трепета и безмолвствовал, дивясь чуду. Отойдя от святого престола, преподобный понял, что Симон сподобился чудесного видения, поэтому старец подозвал Симона и спросил: «Чадо, чего так устрашился твой дух?» «Господин мой, я имел чудесное видение благодати Святого Духа, действующей с тобой», – ответил тот. «Смотри, никому не говори о виденном, пока Господь не заберёт меня из этой жизни», – запретил Симону старец. И оба вместе воздали хвалу Господу.

Всё об этом чудном событии.

ГЛАВА 32.

О преставлении святого

Святой прожил много лет в совершенном воздержании и трудах и сподобился за свои подвиги неисповедимых и несказанных чудотворений. Достигнув глубокой старости, он не пропускал ни одной божественной службы. Чем больше он старился годами, тем больше укреплялся и рос духом, с усердием, любовью и мужеством упражняясь в аскетических подвигах, побеждая старость. Ноги его, будто по ступеням поднимавшиеся к Богу, становились крепче день ото дня. За шесть месяцев до кончины Преподобный предузнал о своём преставлении к Богу, тогда он собрал братию и вручил управление обителью своему любимому ученику, во всём верному подражателю своему учителю, совершенному добродетелями; будучи молод телом, он имел разум человека, украшенного сединами, и впоследствии прославился чудотворениями, о чём мы ещё расскажем, имя его – Никон.[88] Преподобный повелел ему усердно и праведно пасти христоименитое стадо, ибо ему придётся дать ответ не за одного себя, но за многих. Сам же великий подвижник, благочестивейший верой, неусыпающий хранитель благочестия, непресыхаемый источник благодати, желанное для всех имя, начал безмолвствовать.

В сентябре он заболел, и, зная, что скоро отойдёт к Богу, чтобы отдать долг природе и соединиться с желанным ему Иисусом, он призвал священное братство, новоизбранное стадо, и произнёс пред ними подобающее поучение о душевной пользе, в котором заповедовал непреткновенно пребывать в Православии, хранить единомыслие друг с другом, блюсти душевную и телесную чистоту и нелицемерную любовь, остерегаться злых и нечистых желаний, с умеренностью вкушать пищу и питие и превыше всего украшать себя смирением, не оставлять страннолюбия, уклоняться от споров и ни во что вменять почести и славу земной жизни, но вместо них ожидать воздаяния от Бога – наслаждения небесных благ. И о многом другом поучив братию, Преподобный сказал: «Призываемый Богом, я покидаю вас. Вручаю вас Всемогущему Господу и Пречистой Его Матери, Которая будет вам прибежищем и стеной против вражеских сетей и козней». Перед самым исходом души, когда она уже готова была разлучиться с телом, Преподобный причастился Владычнего Тела и Крови, ученики поддерживали его немощные члены. Потом Преподобный Сергий воздел к небу руки и, сотворив молитву, предал свою чистую и святую душу вместе с молитвой Господу в 6900 [1392] году, в двадцать пятый день сентября, прожив 78 лет.[89]

И тотчас от тела святого разлилось сильное, несказанное благоухание. Все братия, собравшись в келлии святого, сокрушённо рыдали. Положив с почестями в гроб досточтимое и многотрудное тело своего отца, братия провожали его псалмами и погребальными молитвами. Ученики проливали реки слёз, лишившись своего кормчего и учителя; не вынося разлуки с отцом, они плакали и, если бы могли, желали бы умереть вместе с ним. Лицо святого было светлым, как снег, не как у мёртвого, но как у живого или у Ангела Божия, показывая его душевную чистоту и награду от Господа за его труды. Честное тело его похоронили в созданной им обители. Не сосчитать, сколько чудес произошло при кончине Преподобного Сергия и впоследствии, и сейчас они случаются: члены расслабленных укрепляются, от бесов люди освобождаются, слепые прозревают, горбатые выпрямляются – всё это происходит при приближении к раке блаженного. Хотя святой не желал себе славы ни при жизни, ни после смерти, но могучая сила Божия его прославила. При преставлении святого на небо Ангелы предшествовали ему, отверзая двери рая и вводя его в вожделенное блаженство, в покой праведников, в свет ангельский. Озаряемый сиянием Всесвятой Троицы, святой увидел то, чего всегда желал, и получил награду, подобающую постнику — украшению иноков.

Такова была жизнь святого отца, таковы были его духовные дарования и чудотворения, явившиеся не только при жизни, но и после смерти; все их описать невозможно, потому что они совершаются и по сей день.

Покажите мне жития угодников Божиих, в древности прославленных своей мудростью и добродетелью, и мы увидим, что воистину Сергий ничем не уступал божественным мужам, просиявшим в Ветхом Законе: как великий Моисей и после него Иисус,[90] он был вождём и пастырем множеству людей, он воистину стяжал незлобивость Иакова и страннолюбие Авраама, стал новым законоположником, истинным управителем своего стада и наследником Небесного Царствия. Разве не наполнил он пустыню благими попечениями? Мудр был великий Савва,[91] создатель общежительства, но разве не обладал таким же благим разумом Преподобный Сергий, основавший много общежительных монастырей? Разве не обладал он даром чудотворения, которым Бог прославил его и сделал знаменитым по всей земле, наподобие древних подвижников? Мы восхваляем святого Сергия не потому, что он нуждается в похвале, но потому, что он молится за нас, подражая во всём пострадавшему за нас Христу. Однако не будем затягивать наше повествование, ибо разве в человеческих силах по достоинству ублажить святого?

ГЛАВА 33.

Об обретении мощей святого Сергия

К сказанному прежде[92] следует добавить повествование о том, когда и как были обретены мощи святого.[93]

По прошествии тридцати лет после преставления Преподобного Господь Бог захотел ещё больше прославить Своего угодника и обитель Свою расширить, воздать ей больше чести. В то время бывал в обители некий благочестивый муж, весьма почитавший святого, потому что жил близ обители его, часто молился у гроба Преподобного и видел от гроба его множество чудес. Однажды ночью, молясь, он заснул тонким сном, и вот явился ему блаженный Сергий, говоря: «Передай Игумену обители: почему вы оставляете меня так долго во гробе, покрытого землёй? Ведь вода теснит моё тело!»

Проснувшись, сей дивный муж, объятый страхом и радостью, немедленно рассказал о видении ученику святого, Игумену Никону. Услышав об этом, Игумен возвестил всему братству, и все как один возрадовались величайшей радостью, и весть о том разнеслась повсюду. И вот собрались владетельные князья, и Священный Собор, и Великий и достохвальный князь Георгий Димитриевич,[94] принявший крещение от святого, – христолюбивое его чадо. Князь имел великую веру к Преподобному, отцу своему, весьма заботился о его обители и воздавал ему достойную честь, прилежно и с усердием служа святому, – воистину чудного отца совершенное в добродетелях чадо.

Когда Священный Собор открыл чудотворный гроб, всё вокруг исполнилось благоухания и тонкого аромата, и все увидели чудное и умиления достойное зрелище: не только честное тело святого сохранилось целым и светлым, но и одежда, в которой он был погребён, оказалась целой, совершенно не тронутой тлением. Вода стояла с обеих сторон гроба, но тела святого и риз его не касалась. Увидев это, все прославили Бога, ведь тело Преподобного, столько лет находившееся во гробе, сохранилось невредимым. И в 5-й день месяца июля устроили радостный праздник и с почестями, со псалмами и пением положили честные и многоцелебные мощи его в раку, где они пребывают и доныне, всеми видимые, и неоскудно подают исцеление приходящим с верою.

Между тем Настоятель, и весь Священный Собор, и ученики блаженного с Великими князьями, посовещавшись, решили сделать благое дело – построить каменную церковь над гробом святого. И вот с помощью христолюбивых князей, почитающих святого верою и любовию, достойный ученик Преподобного, игумен Никон, возгоревшись духом, вместе с братией отважился на великий подвиг, от души желая, чтобы ещё при жизни его был завершён святой храм Единосущной Троицы,[95] который начали строить в монастыре в похвалу своему отцу, и желание это сбылось вскоре – молитвами Преподобного, по прошению Игумена. Он, как мы сказали, воздвиг прекрасную церковь и украсил её чудесной росписью и всевозможными украшениями. Отцелюбивый же прежде упомянутый достойный сын более других старался об устроении храма.

Скажем и о том, как чудесно исполнилось желание преподобного отца, Настоятеля Никона: он пригласил чудных, добродетельных старцев-живописцев, Даниила и Андрея, о которых мы уже говорили, стяжавших истинное духовное братство и великую любовь к себе. Они украсили росписью церковь эту уже под конец своего богоугодного и блаженного жития и отошли ко Господу в духовном союзе друг со другом, как и здесь жили. А эту последнюю роспись оставили в память о себе, всем на обозрение.

ГЛАВА 34.

О преставлении Преподобного игумена Никона

Так ученик святого, Преподобный Никон, получил то, что просил. Между тем был он уже в глубокой старости, но пас вручённую ему паству как подобает, по отеческой заповеди, и всё, чему научился от богоносного отца, всё сам исполнял и других наставлял; и вот объял его телесный недуг. Чувствуя, что вскоре надлежит ему отойти к Богу, он призвал братию и дал инокам полезное наставление: чтобы держались они отеческих преданий со всевозможным усердием, непреложно, и любовь ко всем имели бы нелицемерную, и страннолюбия никогда бы не забывали. Сказал же и многое другое на пользу всем и причастился Честного Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. И было преподобному Никону показано место упокоения, уготованное ему вместе с блаженным отцом. Потому и говорил он братиям: «Отнесите меня в светлый дом, приготовленный молитвами святого отца моего, здесь я больше не могу оставаться». Так говорил он долгое время, благословляя братию, и предал душу свою Господу в 17-й день месяца ноября. Братия же с почестями проводили его, с пением псалмов и надгробными песнопениями, почтив отца как должно, и положили его близ раки блаженного, как и подобает.

ГЛАВА 35.

О том, как видели святого Сергия среди братии во время пения

Полезно бывает вспомнить хотя бы некоторые из множества повествований и таким образом причаститься чудесной трапезы. Для начала поведаем об одном из событий, которыми Бог прославил Своего угодника по смерти, неотступно наблюдая за Своей обителью и заботясь о ней.

Некий инок, по имени Игнатий, из братства стада святого Сергия, видел его достоверно, за добродетельную жизнь сподобившись чудного видения. Видел он святого на всенощном бдении: Преподобный стоял на своём месте и пел вместе со всеми. Игнатий рассказал о том братиям, и все, услышав об этом, возрадовались великой радостью.

ГЛАВА 36.

О явлении Митрополита Алексия вместе со святым Сергием

Спустя некоторое время братия в обители святого значительно умножилась, и оттого обитель стала расти и расширяться.

Однажды некий ученик Настоятеля Никона рубил дерево для постройки келлии. Ненавистник же и враг рода нашего, желая помешать ему, будучи искусным в злых делах, каким-то образом повернул топор в руке его и сделал так, что он поранил себе остриём лицо. Кровь текла весьма сильно, и он совершенно изнемог от кровотечения. Между тем был уже поздний вечер, он сидел в келлии, почти потеряв сознание, и вот кто-то подошёл к оконцу келлии, сотворил молитву и назвался Игуменом. А Игумена тогда не было в обители. Больной брат, хотя и желал отворить келлию, но не мог встать, тогда двери сами отворились, и он увидел, что вошёл некий светоносный старец, а вслед за ним как будто должен прийти архиерей. Когда оба вошли, воссиял яркий свет, и больной мысленно получил у них благословение. Светоносный муж показывал пришедшему с ним святителю основание келлии, а тот благословлял все места, и так они обошли всё и стали невидимы.

Очнувшись от видения, брат совершенно не чувствовал раны на своём лице и, потрогав рукой, понял, что исцелён. Приходивших он узнал по их внешности: светоносный муж – это был Сергий, а в архиерейской одежде являлся прежде упомянутый Митрополит Алексий,[96] который, как сказано выше, был духовным советчиком Сергия и очень его любил. Приходили же они для того, чтобы благословить все постройки в обители и исцелить больного брата. Видите, как святые, тела которых здесь разлучены, по смерти оказываются соединёнными духом.

ГЛАВА 37.

Об архимандрите Игнатии

Полезно будет в назидание слушающим рассказать и о таком случае.

Игнатию, мужу честному, многим известному в наше время, архимандриту Дионисиевой пещеры,[97] пришлось однажды идти к своему монастырю. Был уже вечер, когда он достиг обители святого Сергия. Пробыв здесь ночь, он решил подняться пораньше и поскорее отправиться в путь, не поклонившись гробу Преподобного. Но когда он выходил из монастырских ворот, вдруг все члены тела его расслабились, так что он не мог сдвинуться с места, пострадав таким образом за то, что не счёл нужным поклониться святому. И вот принесли его и положили у раки Преподобного, и начал он молиться со слезами о согрешении своём, и тотчас стал здоровым, как будто ничего и не было, и отправился в путь свой, хваля Бога и благодаря святого.

Тот, кто не захотел сам своими ногами прийти, тут же был принесён. Так Бог прославил Своего угодника, который милостиво исполняет прошения тех, кто поклоняется с верою мощам его, а небрежных учит иметь больше страха.

Всё это мы записали со слов бывшего при этом свидетеля.

ГЛАВА 38.

Об исцелившемся Димитрии, по прозванию Кайса[98]

Некий муж из дворца Великого князя, сын знатного вельможи, по имени Димитрий, страдал тяжёлой болезнью ног, так что с трудом вставал на них. Родители его, влекомые верою, привезли сына в обитель святого. Во время молебна больной сидел при гробе Преподобного и молился ему мысленно об избавлении от мучительной болезни. После молебна Димитрия повели на источник, пробившийся по молитвам святого, он погрузил в воду обе ноги до колена и таким образом, по молитвам Преподобного, исцелился, как будто ничем не страдал. И отправился в дом свой, радуясь и благодарение воздавая Богу и Его угоднику, великому в чудесах Сергию.

ГЛАВА 39.

О некоем тверском вельможе Захарии

Не умолчу и о таком чуде святого.

Был некий вельможа, по имени Захария, старейшина града Твери, живший примерно в двухстах поприщах от обители Преподобного или чуть ближе. Жил он довольно далеко, однако верою пребывал рядом. Как-то раз разболелись у него внутренности: живот его день ото дня увеличивался, так что вельможе угрожала смерть. И вот он, имея веру ко святому, каждый раз, как садился за стол, стал с верою вкушать хлеб с трапезы из обители Преподобного, и таким образом, по молитвам святого, болезнь его облегчалась, и вскоре он выздоровел – не осталось и следа болезни.

Вельможа дал обет пойти в обитель Преподобного, поклониться святому и воздать благодарение за своё исцеление. Он всё собирался день за днём, и наконец забыл об этом, что нередко случается с людьми: когда мы в нужде, прибегаем к Богу, а получив избавление, не вспоминаем о благодеянии и бываем неблагодарны; так и на этот раз случилось – из-за множества мирских забот.

ГЛАВА 40.

Чудо второе о том же

По прошествии довольно долгого времени не попустил Бог, чтобы добродетельный муж совсем забыл об обете, но снова преподал ему наставление.

Однажды у вельможи сильно разболелись зубы, и боль была такая, что ему казалось, будто челюсти его разламываются на части, и от боли он не мог ни есть, ни спать много дней. Так он страдал долгое время. Между тем у жены его в доме находилась скуфья блаженного, которую она хранила по благословению. И вот пришёл ей благой помысл: когда наступил вечер, она возложила эту скуфью на голову своему мужу, и он, получив некоторое облегчение, заснул.

Ночью, как сам он рассказывал, горел светильник, жена спала, он же не мог ни глубоко заснуть, ни бодрствовать, но лежал, отягчённый дремотой. Душа его бодрствовала, и мысленно он молился, надеясь получить исцеление по молитвам святого.

Вдруг видит он перед собой блаженного отца. Больной хотел подняться или что-нибудь сказать ему, но не мог. Святой спросил: «Не хочешь ли ты сходить в мой монастырь и там получить исцеление?» Он отвечал: «Отче, хочу, но не могу». Тогда святой сказал: «Я отнесу тебя». И видит больной, что он взят и отнесён в обитель Преподобного и положен у раки его; увидев раку, он облобызал её, припадая с плачем и радостью. И тотчас почувствовал, что получил исцеление и опять отнесён в свой дом. Тут он проснулся – и не ощутил в себе никакой болезни.

Призвав жену, он с радостью рассказал ей по порядку о дивных и преславных событиях: как был взят святым и принесён в обитель, к раке его, как от прикосновения к ней получил мгновенное исцеление и снова оказался у себя дома, совершенно здоровым. И оба они воздали хвалу Господу и святому Сергию, потому что через него получил сей муж исцеление.

Встав здоровым, он с радостью решил исполнить обет, данный прежде, после первого исцеления, но не исполненный, и спешно отправился в путь, опасаясь, как бы не пострадать снова. Взяв с собой различную снедь для братии, он пошёл в обитель святого и принёс Господу благодарственное пение. Благочестиво, со слезами, облобызав раку святого, вельможа рассказал Священному Собору обо всём, что случилось с ним, о том, что сотворил чудный Сергий, и, одарив братию и сделав большое пожертвование, отправился в дом свой, радуясь и славя Бога.

ГЛАВА 41.

О Симеоне Антонове

Другой муж, из богатых купцов, известных в царствующем граде Москве, по имени Симеон, родившийся по пророчеству святого Сергия, однажды сильно разболелся и в течение многих дней не мог ни есть, ни спать, не мог даже двинуться на одре, но жена и близкие поворачивали его и переносили. Так продолжалось долгое время. Как-то ночью вспомнил больной Симеон о блаженном святом старце Сергии, о том, сколько исцелений совершает Бог по его предстательству, и начал молиться и говорить: «Святой Сергий, помоги мне и избавь меня от этой болезни. Вспомни, Преподобный, какую любовь и милость имел ты в жизни сей к родителям моим, от которых я родился по твоему пророчеству, ведь до сих пор был я окормляем твоими молитвами. Так и теперь не забудь меня, грешного раба своего, жестоко страдающего от болезни».

Это и многое другое сказал он в то время, молясь Преподобному, а был уже поздний вечер. И вот явился ему блаженный Сергий, и с ним пришёл ученик его, приснопоминаемый Никон; при этом горел светильник, а все в доме спали. Больной видел, как пришёл святой, в ярком сиянии, и не знал, кто это, но по идущему за ним ученику, Никону, понял, что это святой Сергий, потому что Никона он хорошо знал. Хотел он подняться, но не мог даже слова произнести. Святой встал рядом с Симеоном и осенил его крестом, который нёс в руке. После этого велел ученику своему, Никону, осенить его иконой, стоявшей близ постели, – иконой, которую когда-то сам Никон подарил болящему, и Никон, по повелению святого осенил больного иконой. Потом они взяли Симеона, который им безропотно повиновался, за волосы и содрали с него всю кожу, от головы до ног. И стали невидимы. Симеон же, тотчас почувствовав облегчение, быстро поднялся и сел на постели, никем не поддерживаемый, хотя прежде не мог и двинуться. С великой радостью, разбудив жену, он живо и ярко описал чудное посещение святого Сергия, который привёл с собой любимого ученика своего, Никона, и показал всем знавшим его, что тот сопричастен в чудесах своему учителю. И свидетельствовало об этом вернувшееся к Симеону здоровье, ведь не кожу с него содрали, но сняли болезнь, от которой прежде он не мог двинуться.

Поднявшись с постели, Симеон тотчас сотворил пятнадцать земных поклонов, как будто никогда не был болен, и прославлял с благодарностью святого Сергия и ближайшего ученика его, преподобного отца Никона, со слезами целуя их честные и святые иконы. Так он стал здоровым и всем поведал о чуде.

ГЛАВА 42.

О воине, избавленном от поганых

Не умолчим и ещё об одном чуде святого, случившемся в наши дни.

И прежде, попущением Божиим, за наши грехи были мы иной раз наказаны голодом или мором, а иногда нашествием иноплеменников; и вот хотим мы предложить вашему вниманию чудную повесть, достойную умиления.

Случилось однажды, как мы сказали выше, нашествие безбожных татар, и пришёл сам царь ордынский, по имени Махмет.[99] Выступили против него князья и воеводы и множество воинов-христиан, и было сражение великое, и побеждены были безбожники, а многие из них убиты. Царь их с войском своим, испугавшись, присмирел и просил мира, только бы их оставили живыми. Но некоторые из воинов-христиан не захотели мириться с ними, думая захватить большую добычу, и потому погибли во втором сражении: забыв о смирении, войско христианское погибло, а поганые, по смирению своему, одержали победу.

Так Бог учил нас через этих чужеземцев видеть Его милости. И, кроме того, понимать, как сильно смирение, потому что и неверные, будучи немощными, смирением укрепились. Но вернёмся к сказанному выше.

Когда поганые, попущением Божиим, гнали христианское воинство, они многих убили или взяли в плен. Среди прочих попался им и некий воин, о котором мы хотим рассказать, из палат Великого князя, княжеский любимец, по имени Иоанн; догнав, преследователи отбили его и хотели сразу убить. Он был молод и уже готов был расстаться со своей цветущей юностью, но Бог внушил ему благой помысл — призвать скорого помощника, святого Сергия, чтобы тот освободил его. Едва юноша мысленно помянул святого, тотчас конь его пустился вскачь, словно обрёл крылья, так что поганые потеряли его из виду. Он прискакал к своему воеводе, исполненный радости, и поведал всем о великих чудесах, о том, как избавил его Господь от горькой смерти по молитвам святого Сергия.

Так он ехал в весёлом расположении духа и дал обет сходить в обитель святого, поклониться мощам, поблагодарить Преподобного и братию одарить, но через некоторое время мысли его изменились, как сам он потом вспоминал, и он сказал себе: «Что я смогу сделать? Ведь имение у меня небольшое, и если я принесу подарки множеству братий и сделаю пожертвование, как обещал, то, пожалуй, обнищаю, потому что у меня не останется и половины имения для собственных нужд». И едва он подумал так, внезапно конь под ним споткнулся и упал, сбруя соскочила, а сам юноша упал с коня; и нашёл на него великий страх, потому что все оставили его, боясь свирепых татар. Пока он, дрожа от страха, поправлял на коне сбрую, явились поганые, неведомо откуда, схватили воина, стащили с него блестящие доспехи и собирались его убить, так что он уже не надеялся остаться в живых; не имея никакой надежды на избавление, он укорял себя за то, что пожалел об обете, данном святому, и стыдился снова призвать святого Сергия на помощь, говоря так: «По справедливости умираю я, окаянный, потому что не исполнил обета, данного тебе, святой Сергий. Но если ты не совсем прогневался, отче, то смилуешься надо мной, недостойным, и во второй раз и ещё более удивительным образом сотворишь чудо. Ведь я больше уже не могу лгать, не смею оправдываться, стыдно мне, и так ужасно заканчивается моя цветущая юность!»

Когда он горько, навзрыд заплакал, те, зверовидные, от изумления словно в кротких овец превратились и оставили его, не нанеся ему ни одной раны и не сняв с него богатых одежд. Воин же, увидев, что спасся с Божией помощью и молитвами святого, тотчас пустился бежать. И если кто-нибудь из тех поганых встречался ему, то, по молитвам святого, не замечал его, и так, под защитой, добрался он невредимым до своего дома.

Вскоре после этого он отправился в обитель святого, опасаясь, как бы не пришлось претерпеть более тяжких страданий. Здесь он поведал всем о великих Божиих чудесах и о скором заступничестве и милости Преподобного Сергия, прославленного чудесами и явившего на нём милосердие своё, словно чадолюбивый отец, и с великой радостью, одарив братию и сделав вклад в монастырь, облобызал раку святого, великого в чудесах Сергия.

ГЛАВА 43.

Чудо о слепом

Один человек, странник, был одержим слепотой, так что его водили, а он просил милостыню. Семь лет он ничего не видел и вот услышал о том, какие чудеса совершает святой у своего гроба. Привели его в обитель Преподобного, а в это время был праздник – Сошествие Святого Духа, и собралось много народу; слепой стоял возле церкви, поводырь же его отошёл за какой-то надобностью, и он, слыша пение церковное, плакал о том, что нет поводыря и он не может войти в церковь и поклониться гробу святого. И вот скорый в помощи и всегда готовый нас услышать блаженный Сергий явился ему в образе странника и, взяв его за руку, привёл к раке. И как только слепой коснулся рукой раки святого – тотчас прозрел. Он увидел всех, узнал знакомые лица и громким голосом воздал благодарение святому за своё прозрение. Множество людей, бывших при этом, возрадовались о происшедшем чуде, прославили Бога и проповедовали повсюду о чудесах святого Сергия. Исцелившийся же пребывал неотступно в обители святого, работая на братию.

ГЛАВА 44.

О слепой отроковице

В то время привели в обитель и некую слепую отроковицу, ещё маленькую; она совсем ничего не видела, но едва приблизилась к раке святого, тотчас прозрела. А потом ещё долгое время приходила она к раке святого и воздавала ему благодарение, и глаза её были здоровы, как будто она ничем не страдала.

ГЛАВА 45.

О бесноватом юноше

Некий юноша был мучим нечистым духом; юноша жил вместе с другими работниками в обители святого и долгое время тяжко страдал: его крепко связывали, а он, разорвав путы, убегал и, скитаясь по пустынным местам и обрывам, падал и разбивался. Его находили, доставляли обратно и, заковав в оковы и крепко держа, приводили ко гробу святого, а он так тяжко страдал, что от его криков и бесчинного свиста люди приходили в ужас и не могли этого вынести; он падал в церкви, ударялся о каменный пол, и тело его было черно от ран, от ужасного мучения бесовского. Так продолжалось долгое время, и священнослужители непрестанно с сокрушением молились о нём Преподобному, да смилуется над злостраждущим. И вот услышал Господь молитву Преподобного – отогнал нечистого духа, по молитвам святого Сергия, и исцелился юноша, разум вернулся к нему, словно он никогда не болел. После этого юноша пребывал в обители постоянно, работая на братию, потому что владел ремеслом — шил для братии необходимую одежду.

Люди, живущие вокруг обители, всегда получают исцеление от своих недугов, и многие из земледельцев, исцелившись, делают что нужно для монастыря; более того, из дальних мест приходят одержимые различными недугами и, получив исцеление, не возвращаются домой, но работают без ропота. А если кто-нибудь из таких, работающих по обету, уходил из обители, то опять бывал гоним, каждый своим недугом, в обитель святого и, вразумлённый, снова работал и благодарил Бога в тихом пристанище блаженного Сергия.

ГЛАВА 46.

О сухоруком юноше

Да не покроется забвением и другое чудо, сотворённое святым на наших глазах.

Однажды пришёл в обитель некий отрок, по имени Леонтий, из Вышгорода, что на реке Поротве,[100] сын одного из благородных старейшин города. Левая рука юноши, иссохшая от болезни, уже восемь лет была скрючена и прижата к рёбрам, и странствовал по разным местам, Христа ради терпя телесные страдания. Как-то раз в одном из селений, принадлежавших Сергиеву монастырю, явился ему славный в чудесах Преподобный Сергий и сказал: «Чадо, если хочешь получить исцеление, иди в обитель Сергиеву, о которой ты много слышал и которую сам видел, и будет тебе по желанию твоему, а ты воздай славу Богу». Отрок весьма обрадовался и пришёл в обитель Преподобного в день памяти святого евангелиста Луки, во время святой литургии.

Войдя в церковь, он встал у раки преподобного отца и начал творить земные поклоны, опираясь при этом на одну руку и обращаясь с молитвой к святому. И вот все предстоящие братия и я, недостойный Пахомий, писавший в то время Житие святого, с ужасом увидели чудо: отрок сотворил третий поклон, припал к гробнице и вдруг возопил громким голосом, воскликнув: «Моя сухая рука здорова!» А потом поднял её вверх со словами: «Вижу святого Сергия, он стоит у своего гроба и мановением повелевает мне протянуть сухую руку. Благодарю тебя, великого в чудесах, ведь ты явился мне, убогому, в своём селении – о чём я всем рассказывал – и пообещал мне, грешному, подать исцеление у своей раки, и вот теперь исполнил. Отныне я готов повсюду свидетельствовать о твоих великих чудесах».

И весь Священный Собор, всё множество предстоявших, видев это, стояли в великом страхе, удивляясь чудному зрелищу, сотворённому святым и очевидному для всех, и исцелённый был всем виден. И вот о чём я подумал: ведь и я, недостойный, был побеждён маловерием, а святой укрепил меня в вере, как это случилось и с вышеупомянутым епископом, пришедшим из Царьграда.[101] Все мы были в страхе, поскольку знали, что рука у этого отрока прежде была иссохшей от болезни, и воздали хвалу Богу и Его угоднику, святому Сергию.

После этого отрок долгое время пребывал в обители Преподобного, и рука его была здорова, так же как и другая. А потом он пошёл прославлять повсюду дивные чудеса святого Сергия и рассказывал о том, что с ним случилось.

ГЛАВА 47.

О пресвитере и мужах, бывших в латинских землях

Предлагаемая история поведает о том, как Преподобный Сергий явился неким людям, попавшим в большую беду в дальней стороне. Вот как это произошло.

Когда Митрополит Исидор[102] отправился на Собор к римскому папе, он взял с собою некоего пресвитера, по имени Симеон. Находясь с Митрополитом на Соборе, этот пресвитер ни в чём не выразил одобрения латинскому уставу, но назвал его суетным, много спорил об этом с Исидором, не желая подчиниться латинской власти, и потому претерпел от Исидора за православную веру великие скорби и муки в темницах, в оковах и цепях. После того как Исидор отбыл от папы, Симеон договорился с тверским послом, по имени Фома, и они решили убежать от Исидора из латинского города Венеции в русские земли.

Кто сможет поведать о всех несчастьях и скорби великой, нашедших тогда на православных христиан?

Симеон и Фома, с Божией помощью, отошли уже довольно далеко. Так случилось, что тамошние купцы шли тем же путём, и с ними вместе беглецы пришли в непроходимые места, где были высокие горы и страшные обрывы, а между ними — единственная дорога. Над нею стояла наводящая страх крепость, в которой сидели злые разбойники, из разных народов, по большей части враги христиан. У крепости были железные ворота, с помощью которых можно было перекрыть дорогу. Купцы прогнали беглецов, сказав: «Отойдите прочь, иначе мы из-за вас погибнем здесь, потому что вы не сможете пройти через эту крепость». Отстав от купцов, но продолжая идти той же дорогой, беглецы взошли на высокую гору, и, устав от трудного перехода, прилегли отдохнуть в великой печали, не зная, куда идти дальше, и задремали.

И вот видит пресвитер, что стоит над ним честной старец и, взяв его за правую руку, говорит: «Получил ли ты благословение у ефесского епископа Марка,[103] последовавшего стопам апостольским?» Он же отвечал: «Да, господин, я видел этого чудного и крепкого мужа и взял у него благословение».

Старец продолжал: «Человек этот угоден Богу, ибо никто из сего суетного латинского сборища не смог его одолеть ни богатством, ни лестью, ни угрозами мучений. Ты сам видел это и в прелесть не уклонился, оттого и пострадал. Поучение, данное тебе святым Марком, проповедуй везде, куда придёшь, всем православным, хранящим предания святых апостолов и заповеди святых отцов семи Соборов. Имеющий разум истинный да не соблазнится об этом. А о чём вы скорбите, о проходе по дороге, о том не печальтесь, я неотступно пребываю с вами и проведу вас через эту непроходимую крепость без вреда. Теперь же, встав, идите дальше и, пройдя немного, увидите место, где стоят два дома, и возле них женщину по имени Евгения. Она охотно примет вас в своём доме и даст отдохнуть, а потом вы быстро пройдёте через крепость, никем не задержанные». Пресвитер спросил старца: «Отче, скажи мне, кто ты? Думаю, ты послан от Бога, чтобы вывести нас, отчаявшихся, из этой чужой земли». И скорый в помощи отвечал: «Я Сергий Маковский,[104] которого ты когда-то, молясь, призывал, обещал прийти в мою обитель и не пришёл, да и теперь, пообещав, опять солжёшь, но поневоле там будешь».

Пресвитер проснулся в великой радости и рассказал обо всём своему спутнику, и, воодушевлённые, они пошли к тому дому. Дойдя до места, указанного старцем, и миновав два дома, возле третьего они увидели женщину, которая пригласила их к себе. «Если вы христиане, — говорила она, плача, – отдыхайте у меня сколько нужно, потому что и я когда-то была христианкой, но ещё маленькой была увезена сюда». Женщина назвала им своё имя – Евгения, как и предсказывал явившийся пресвитеру святой старец. Они рассказали ей, куда и зачем идут, и она скорбела о них, говоря: «Если Бог наш не проведёт вас через крепость, вы не сможете пройти через неё». И велела слуге проводить их немного. Они отправились в путь и, приближаясь к воротам и глядя на крепость, увидели там ликующих воевод и воинов и великое множество людей, играющих на трубах, свирелях и бубнах, и пришли в трепет.

Что же добавить к этому? О Христе Царю, велика сила Твоя и заступление, которое Ты даруешь Своим угодникам!

Итак, объятые трепетом, но с надеждой и верой в сердце молясь преподобному, они взывали: «Святой Сергий, покрой и помоги!» И вот отворили им железные ворота, ничего не говоря; а когда они прошли, ворота опять затворились. Они же, омертвев от страха и радости, говорили: «Слава Тебе, Христе Боже, творящему дивные чудеса Своим угодником!» — и отправились в путь свой, радуясь и проповедуя величие Божие.

После этого увидели их на дороге упомянутые купцы и, удивляясь, говорили: «Велик Бог христианский, проведший вас через эту непроходимую крепость!» И так они прошли через многие страны и добрались до Русской земли, охраняемые Божией благодатью и заступничеством святого угодника. И преподобный как поспешил на помощь к ним в дальней стороне, так не оставил их и далее, как обещал, и до конца пути везде оберегал их.

А о пресвитере нужно добавить следующее.

Добравшись до Русской земли, пресвитер где-то задержался и не пришёл в обитель святого Сергия. Спустя некоторое время Митрополит Исидор отправился в царствующий град Москву, и по его приказу пресвитер Симеон был схвачен, накрепко окован цепями, потому что не хотел повиноваться, и привезён в Москву.

Исидор надеялся получить то, о чём они, тщеславясь, совещались с папой латинским, — возглавить Русскую митрополию, но Господь Бог Вседержитель не попустил этому случиться: Он просветил очи сердечные Великому князю Василию,[105] Царю земли Русской, по молитвам угодника Своего, Петра Митрополита,[106] дивного в чудесах, и Великий князь не захотел принять Исидора на престол Русской митрополии, потому что он пришёл к этому неправым путём; и не приняли его, по причине его неправедности, но изгнали из Святой Соборной Церкви Богоматери.

А пресвитер Симеон был освобождён от железных цепей и отправлен к Игумену Сергиева монастыря по имени Зиновий. Пресвитера привезли в обитель святого, и так сбылись слова Преподобного: «Поневоле будешь в моей обители». Обо всём этом он сам со слезами поведал братии, и все прославили Бога и Его святого угодника, скорого помощника призывающим его с верою.

Следовало бы рассказать ещё о многих других чудесах святого, но невозможно написать обо всех: мы описали лишь небольшую часть из множества чудес.

ГЛАВА 48.

Чудо об архимандрите Матфее

Некий священник, по имени Матфей,[107] служил в сане архимандрита в одном из московских монастырей. Пробыв там некоторое время, он заболел и был отправлен в монастырь святого, где, по молитвам блаженных отцов Сергия и Никона, получил исцеление. Однако, побеждённый мыслью о почётном сане, как это со многими случается, он опять вернулся в Москву, в упомянутый выше монастырь, на архимандритию, потому что там он был окружён почётом и поклонением, и через некоторое время снова заболел. Его привезли в монастырь к преподобному Сергию, и, находясь у раки святого, он получил исцеление. Но и на этот раз он не воспринял наставления и опять возвратился на упомянутую архимандритию. И так было много раз.

Спустя некоторое время он снова разболелся и, находясь в забытьи, увидел, что пришёл он в обитель преподобных. И встретил его блаженный отец Никон, держа жезл, и, обличая его, сказал: «Зачем ты лицемеришь – приходишь к нам, разболевшись, а получив исцеление, опять уходишь? Отныне оставайся там, где тебе нравится жить, а к нам больше не приходи». Очнулся упомянутый архимандрит от видения и, объятый страхом, понял, что согрешал, уходя из монастыря преподобных отцов. И тотчас отправился в монастырь, дав обет не возвращаться обратно, поведал всей братии о милостивом поучении блаженного Никона, и, поболев немного, в вере и благом покаянии преставился, и погребён был с отцами.

Есть ещё множество других чудес блаженного, которые мы обошли, потому что их было очень много как при жизни, так и по смерти преподобного, и лишь небольшую часть их мы описали, для ревностных последователей.

Я же, слушая рассказ об этих поездках архимандрита, думал о том, как бы и мне закончить жизнь таким же образом и там же, где и он.

ГЛАВА 49.

Чудо о Маркелле, иноке-пекаре

Был великий праздник – Воскресение Господа нашего Иисуса Христа, по-другому сказать, всего мира радость и воскресение. Игумен Мартиниан[108] со всем Собором в великой лавре Сергиева монастыря совершил праздничную службу, проведя эту светозарную ночь за чтением, канонами, совершив по обычаю утреню и Божественную литургию. И повелел Игумен устроить братии большое угощение, что и сделали. Поутру в понедельник зазвонили к утрене. И когда игумен с братией собрались в церковь, по обычаю, подошёл к Игумену Келарь Иларион и рассказал об иноке Маркелле, о случившейся с ним необычной болезни. А этот инок Маркелл обладал в монастыре имуществом, прослужив лет пятьдесят в пекарне. Игумен, услышав о происшедшем, тотчас пошёл с Келарем в пекарню, взяв с собой икону чудотворца, стоявшую над его гробом, и стал петь молебны Пречистой Богородице и чудотворцу Сергию. Когда же закончилась утреня, Игумен повелел всем священникам и диаконам облачиться для молебна.

Придя в монастырскую хлебопекарню, все увидели страшное зрелище, наводящее ужас: бесноватый сидел на стуле и никому не давал подойти к себе, а нутро его зияло. И слышался голос, расходящийся в воздухе, точнее сказать, как бы гром. Игумен Мартиниан, со всеми священниками и со всем Священным Собором, начал молебен и вышел на литию из монастыря. Вышло и множество простых людей, обходя вокруг монастыря с иконами, с пением тропарей, совершая праздничную службу как подобает.

Когда все возвратились в монастырь и вошли в церковь, Маркелл вздрогнул и тут же стал рассказывать: «В эту святую ночь приступил ко мне лукавый и стал терзать мои внутренности, и когда вы говорили, казалось мне, что вы кричите пёсьими голосами. Не думайте, государи мои, что я сам так, как вы слышали, мог кричать, а увидев Игумена и Священный Собор, от страха перестал. Думаю, я кричал отверзшимся окаянно чревом моим, от лукавого». Братия же сказали ему: «Ты кричал и по-скотьи, и по-звериному, и по-лошадиному, как множество охотничьих псов во время ловли, и иными собачьими голосами, так что голос твой не только по монастырю разносился, но и далеко за монастырём был слышен. Мы же, наблюдая всё это, горько сетовали».

Игумен со священниками совершил молебен Пречистой Богородице и чудотворцу Сергию и велел отвести Маркелла в церковь Живоначальной Троицы, ко гробу чудотворца, но он не хотел идти и продолжал бесчинствовать. Тогда Игумен повелел множеству братьев взять его и вести ко гробу чудотворца. По пути бесноватый стал понемногу успокаиваться, и, когда ввели его в церковь, он сам повергся ко гробу чудотворца Сергия, говоря: «О Преподобный владыко, отец и чудотворец, святой Сергий! Избавь меня от этого врага». Потом, лёжа у раки святого, он погрузился в тонкий сон.

Игумен велел разбудить его, и, поднявшись, Маркелл начал рассказывать: «Когда я заснул, то увидел Игумена Мартиниана, со всеми священниками, клириками и старцами поющего молебен посреди церкви, как положено по обычаю. Я смотрел на это, и вот от северных дверей явился человек с прямыми волосами, искрящимися глазами, в грязной одежде до колен. Видение это было красного цвета. Человек приблизился к Игумену с яростным воплем: «Ты зачем меня обижаешь?» – и, схватив Игумена, стал с ним бороться. Тогда из алтаря вышел благолепный старец в священнических одеждах, с жезлом, – мне казалось, что я вижу святого Сергия, как пишут его на иконах, – и, подойдя, ударил лукавого старого злодея жезлом по голове, говоря: «Зачем ты трогаешь рабов Божиих, служащих Богу день и ночь?» И тотчас окаянный стал невидим».

Поведав это, инок Маркелл поднялся и пошёл из церкви в свою келлию здоровым, освободившись от нечистых бесов. И говорил: «Весь день в Светлый понедельник я слышал, как они вопили тем же голосом, что и я, одержимый этим недугом и безобразно кричавший. Когда же наступила ночь, я стал совершенно здоровым и с тех пор уже не слышал их голосов, по молитвам Пречистой Богородицы и чудотворца Сергия».

ГЛАВА 50.

О бесноватом юноше

Другой юноша также долгое время был одержим нечистым духом и претерпевал сильные страдания. Много раз бес повергал его на землю и извергал пену из уст его, так что всё его тело становилось чёрным от злых мучений, творимых бесом. При этом несколько человек едва могли удержать бесноватого, от крика же его все приходили в ужас. И вот, придя в монастырь, по молитвам святого он исцелился и с тех пор, дав обет не уходить из монастыря, был в полном разуме, как будто ничем не страдал.

ГЛАВА 51.

Чудо об исцелившемся у гроба святого Сергия

Другой человек, ещё юный, пришёл из города Ярославля, будучи немым; он подошёл к мощам святого, приложился и тут же заговорил отчётливо, как и прежде, и рассказал о себе следующее: «В позапрошлом году, в Великую Страстную Пятницу, я пробудился от сна – и вдруг глаза мои закрылись, я стал совершенно слепым и вынужден был ходить с поводырём. Я пошёл в Ростов, к чудотворцу Леонтию,[109] и опять возвратился домой, а когда через год снова наступила Великая Пятница, я, проснувшись, понял, что очи мои отверзлись, поскольку я всё ясно видел, – но отнялся язык мой, я стал немым. Услышав о чудесах преподобного Сергия, я пришёл сюда с верою и, как видите, получил исцеление от святого».

ГЛАВА 52.

Чудо о бесноватом отроке, исцелившемся у гроба святого Сергия

Был приведён и другой отрок, из рязанских бояр, Селивестров сын, одержимый нечистым духом, который сильно мучил его, так что отрок говорил непристойное и разрезал на себе одежды, и никто не мог его успокоить. Побыв у гроба святого чудотворца Сергия, он исцелился, но не пошёл домой, к отцу и матери, а постригся здесь, в монастыре, и жил в послушании, помогая братии на разных монастырских работах до конца своей жизни.

ГЛАВА 53.

Чудо об инокине Мариамии

В 6976 [1468] году, 31 мая, на праздник Сошествия Святого Духа, из города Коломны ко гробу святого пришла монахиня по имени Мариамия. Обе её руки, иссохшие от болезни, были загнуты в локтях за спину и ногтями прижаты к рёбрам, и вдруг, по молитвам святого, руки её отделились от рёбер и стали здоровыми. Весь народ видел это и удивлялся.

Исцелил Преподобный и бесноватого отрока по имени Афанасий, который не желал даже призвать имени святого Сергия и кричал без умолку, и тот, исцелившись, уже не отходил от его раки. И другому отроку, по имени Симеон, косноязычному, Преподобный исправил речь. Святой Сергий исцелил их всех сразу, в один час, и они долгое время пребывали в его обители, радуясь и не желая даже ненадолго уйти от раки святого к себе домой.

А я, смиренный грешный иеромонах Пахомий, записал это, потому что, придя в обитель святого, увидел чудеса, совершающиеся от раки богоносного отца. О других чудесах узнал я от ученика блаженного, прожившего много лет, с самого юного возраста, рядом со святым, – я имею в виду Епифания, который хорошо знал блаженного и подробно рассказывал о нём, а кое-что и записал – о рождении и возмужании святого и о его чудотворениях. О житии и о преставлении Преподобного слышал я и от многих других братий, но особенно удивили меня виденные мною самим чудеса, происходившие от раки святого. И, прося Божией помощи и надеясь на молитвы святого отца, дерзнул я записать то, что слышал или видел, лишь малое из великого, сколько смог я, грешный; а многое другое, что следовало бы рассказать о святом, я пропустил: рассказывать можно долго, но как неизмеримы широта земли и глубина моря, так неисчислимы чудеса святых. Записал же я всё это для того, чтобы не предать забвению, по нерадению нашему, в эти последние времена. Ибо уже пришло предсказанное, сбылось Евангелие: оскудела любовь во многих, везде беды, страх и нужда.

Но, о пастырь добрый и истинный строитель, наставник и учитель иноческого жития, отцов слава, преподобных иноков наставник, монастырского общежития устроитель и собеседник бесплотных, странникам питатель, нищим богатое сокровище, недужным врач, пленным освободитель, путникам спутник, в море плавающим кормчий, слепым поводырь, старости жезл, заблуждающихся наставник, небогатых умом учитель, сокровенного возвеститель, в скорбях утешитель, Царям православным миротворец, победитель противников их и податель сил для борьбы с погаными! Предстоя Пресвятой Троице, не оставляй и нас, не забывай стадо, мудро тобою собранное, сохрани Богом дарованную тебе паству, подобно чадолюбивому отцу, и не отвергай чтущих с верой и любовью пречестную и многорадостную память твою, защищая нас и сохраняя от наступающих врагов, чтобы мы, охраняемые твоими молитвами, сподобились Царствия Небесного ради Иисуса Христа, Господа нашего, Которому подобает слава и власть со Безначальным Его Отцом и с Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

ГЛАВА 54.

Чудо о чудесном зачатии и о рождении Великого князя Василия Ивановича[110] всея Руси самодержца

Было это в царствование благочестивого Государя и Великого князя Ивана Васильевича,[111] сына Великого князя Василия Васильевича, внука Великого князя Василия Димитриевича, правнука же достохвального великого князя Димитрия Ивановича, одержавшего за Доном преславную и пресветлую победу над безбожным и злочестивым царём Мамаем. Сей благочестивый Великий князь Иван Васильевич был прославлен Богом и царствовал благоденственно. Даровал ему Бог и чадородие как подобает. От первой его супруги, Великой княгини Марии,[112] дочери Великого князя Бориса Александровича Тверского, родился у него сын, Великий князь, тезоименитый ему Иван,[113] по прозванию Молодой. От второй супруги, Великой княгини Софии,[114] родились у него три дочери, сыновей же больше не было ни одного. Великий князь и его Великая княгиня София были этим сильно опечалены и молили Бога, чтобы Он даровал им сыновей, наследников царства их, и получили то, о чём молились.

Для этого христолюбивая Великая княгиня София, по великой вере и сердечному желанию и по благому совету благочестивого своего супруга, самодержавного Великого князя всея Руси Ивана Васильевича, отправилась в трудный путь – пошла пешком из Москвы в знаменитую великую обитель Пресвятой и Живоначальной Троицы и великого светильника, Преподобного чудотворца Сергия, чтобы помолиться о рождении сыновей. И вот, идя по дороге, дошла она до монастырского села, именуемого Клементьево, и когда выходила оттуда в долину, уже совсем рядом с обителью, внезапно совершенно ясно увидела идущего ей навстречу благолепного священноинока с младенцем на руках. По облику его она поняла, что это Преподобный Сергий. Он приблизился к Великой княгине – и вдруг бросил ей за пазуху младенца. И тотчас стал невидим. Она же от такого необычного видения затрепетала, и силы стали оставлять её, так что она едва не упала. Бывшие с Великой княгиней жены вельмож подхватили её, сильно испугавшись и не понимая, что с ней случилось. Она села и стала руками искать у себя за пазухой брошенного туда младенца, но не нашла и догадалась, что это было посещение великого чудотворца Сергия. Тогда княгиня твёрдо встала на ноги и, исполненная надежды, благополучно добралась до монастыря. Она долго молилась и целовала с любовью цельбоносные мощи преподобного Сергия, с умилением припадая к честной раке его в надежде получить то, что просила, а для братии устроила богатую трапезу. И с радостью возвратилась туда, откуда пришла.

После того чудесного явления она зачала во чреве дарованного Богом наследника русского престола. И когда пришло время, родился долгожданный сын, Великий князь Василий, наречённый в крещении Гавриилом, в 6987 [1479] году, 25 марта, в самый праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, в первый час ночи. В апреле же, в Вербное воскресенье, младенец был крещён в церкви в обители Святой Троицы, у чудотворных мощей Преподобного Сергия, но об этом следует рассказывать отдельно. А эта история была рассказана Митрополитом всея Руси Иоасафом,[115] который слышал её из уст самого Великого князя Ивана Васильевича, Самодержца всея Руси. После этого родились у них и другие сыновья и дочери. Добавим, что эту Великую княгиню, Царевну Софию, Великий князь Иван Васильевич взял себе в жёны из Рима, она была дочерью Фомы,[116] царя Аморрейского. Венчал их в Москве в соборной церкви Святейший Филипп, Митрополит всея Руси.[117] Царь же Фома был сыном Мануила,[118] царя Греческого, и братом царя Иоанна Калоана, и Димитрия, и Константина.[119]

ГЛАВА 55.

Чудо Преподобного Сергия чудотворца о преславной победе над Литвой у города Опочки

Не забудем упомянуть здесь и о другом чуде Преподобного отца Сергия.

Однажды литовский король послал многочисленное войско со множеством военных орудий к городу Опочке,[120] что неподалёку от Пскова, желая разорить его. Со всей силой устремились враги, собираясь захватить город, словно птицу сетями поймать. Жители города, возложив надежду на Бога, мужественно противостояли супостатам и многих перебили. Но враги с новой силой устремились на город, пытаясь взять его всевозможными хитроумными способами. Горожане сопротивлялись, как могли, так что в городе почти не осталось камней и деревьев – всё сбросили со стен на врагов. Однако надежда на Бога не ослабевала в них.

И вот тогда одной женщине явился во сне святой Сергий чудотворец и сказал: «Зачем унывают воевода и жители города и думают, что не осталось у них чем обороняться – камней и деревьев? Или не знают они, что множество камней лежит в земле у городской церкви за алтарём?» Проснувшись, женщина рассказала о том воеводе Василию и всем людям, но они не поверили ей. Лишь один нищий, услышав её слова, пошёл к указанному месту возле той церкви и, взяв что-то в руки, стал копать землю. И – о превеликие чудеса Преподобного отца! – нашёл камень, который едва могли сдвинуть двадцать человек. Потом прибежали и другие люди, стали копать и нашли под землёй целый склад камней, которого раньше ни один человек не видел и ничего не слышал о нём. И великое множество камней подняли на стены города.

Между тем враги не знали, что происходит в городе, и приготовили всяческие приспособления и военные орудия для взятия его и разорения. Ночью, подойдя к городу и приставив к стенам лестницы, они, тесня друг друга, пытались влезть по ним, но горожане, возложив всю надежду на Бога, оставшимися деревьями и только что найденными камнями побили бесчисленное множество супостатов, с помощью Божией, по молитвам преподобного чудотворца Сергия. Враги с великим стыдом отступили, и остатки их войска поспешили убраться восвояси.

И довольно об этом.

ГЛАВА 56.

Сказание о городе Свияжске[121]

В 7059 [1551] году, 16 мая, в 7-ю субботу по Пасхе, из Москвы от Царя и Великого князя Ивана Васильевича, государя всея Руси, были посланы воеводы с Шихгаалеем,[122] царём Касимовским, и, не дойдя до Казани двадцати пяти вёрст, пришли на реку Свиягу, на указанное им место, где изволил Бог. И увидели, что место это очень удобно и весьма хорошо. И так оно понравилось царю Шихгаалею Касимовскому и всем московским воеводам, что они с радостью повелели своему войску с утра в воскресенье рубить лес и очищать место для построения крепости. С помощью Божией они быстро довели дело до конца, за короткое время поставили большую и красивую крепость. В том же году, 30 июня, они воздвигли деревянную соборную церковь Пречистой Богородицы, честного и славного Её Рождества, и шесть других храмов. Внутри крепости устроили монастырь, а в нём храм Преподобного Сергия чудотворца. И все воеводы и бояре, богатые и простые жители города исполнились веселия и славили Бога.

Множество исцелений произошло тогда от образа великого чудотворца Сергия, как бывало у гроба его. Слепые прозрели, немые заговорили, хромые стали ходить, бесы были изгнаны, а воины, томившиеся в плену в Казани, избавились от плена. Всякий недуг исцелялся благодатью, данной угоднику сему от Бога.

Но вернёмся снова к крепости. Место, где поставили крепость, было вот какое: неподалёку поднимались высокие горы с заросшими лесом вершинами, а вокруг были крутые обрывы, дебри и болота. Рядом с городом с одной стороны было маленькое озеро, в нём пресная вода и множество всякой рыбы, необходимой для пропитания людей. Из этого озера вытекала река Щука, огибала город и вскоре впадала в реку Свиягу. На таком прекрасном месте, между двух рек, и встал новый город. И было тогда явлено первое чудо, начало чудес Божией Матери, по молитвам Самой Пресвятой Богородицы и новых святых, всех чудотворцев русских.

Когда царь и воеводы пришли и начали строить Свияжскую крепость, на третий день узнали об этом старейшины и сотники горных черемисов, пришли с дарами и просили царя и воевод не воевать с ними, прочие же князья их и мурзы с жёнами и детьми бежали в Казань, под защиту крепостных стен. Все горные черемисы присягнули тогда царю и Великому князю, и присоединилась к нему половина Казанской земли. Царь послал в черемисские улусы писарей, и переписали их – сорок тысяч луков, искусных лучников, не считая детей и стариков.

И вот что старейшины и сотники горных черемисов рассказали царю и воеводам: «Мы живём недалеко отсюда, в печали и скорби, и очень хорошо знали это место до того, как вы построили крепость, — говорили они.— Пять лет назад, когда умер наш царь, место это было пустынным, город Казанский жил мирно, а вся земля его не испытывала сильного военного натиска с вашей стороны. В то время мы часто слышали, как здесь звонили по-русски, слышали церковный звон – и пребывали в страхе и удивлении. Много раз мы посылали наших юношей налегке, чтобы они доскакали до этого места и посмотрели, что там происходит; они слышали голоса, прекрасно поющие, как во время церковной службы, но никого при этом не было видно, видели только старого каратуна вашего, то есть монаха: он ходил с крестом, благословлял всё вокруг и кропил водою – как будто облюбовывал место это и примеривался, где построить город. А место это всё было исполнено благоухания. Много раз посланные нами юноши пытались взять старца живым и отвести в Казань, чтобы узнать, откуда он приходит, но он становился невидим. Они стреляли в него из луков, чтобы ранить его и таким образом захватить, но стрелы, не долетая до него и не раня, поднимались высоко вверх, падали на землю и ломались, а юноши убегали прочь. Мы удивлялись и не могли понять, что означает это новое знамение, и рассказали о нём своим владыкам, князьям и мурзам. Они отправились в Казань и поведали нашей царице и казанским вельможам, царица же и вельможи тоже дивились и ужасались явлению того монаха».

А мы воздадим за это славу Христу, Богу нашему, творящему такие дивные чудеса через Своих угодников.

ГЛАВА 57.

О явлении Преподобного Сергия в городе Казани

Следует рассказать и о явлении Преподобного Сергия в Казани, в то время, когда она ещё не была взята русскими войсками и владели ею поганые басурманы.

Незадолго до взятия города[123] многие из них видели (и сами потом рассказывали), что в полдень ходил по стенам города Преподобный Сергий, осенял его крестом и кропил водою. Они призвали своих волхвов и спросили: «Что это значит?» Волхвы же отвечали: «О, горе нам! С явлением этого старца приближается наш конец: вскоре здесь просияет вера христианская и царством нашим будет владеть Русь».

Так и случилось: вскоре, по молитвам преподобного Сергия, Бог вложил в сердце благоверному и христолюбивому Царю и Великому князю Иоанну Васильевичу желание – идти войной на царствующий град Казань. И покорил его Царь, со всеми окрестными землями присоединил к своим владениям, к Русской земле, а потом воздвиг в нём многочисленные церкви и устроил монастырь Преподобного Сергия.

И по иным городам и сёлам Казанской земли построил царь святые церкви и монастыри устроил, утверждая христианское благочестие. С тех пор благоверные и христолюбивые христианские цари Русской земли владеют новопросвещенным городом Казанью и всеми землями вокруг него.

ГЛАВА 58.

О чудесах Преподобного чудотворца Сергия, бывших в его обители во время осады[124]

Был в обители Преподобного Сергия некий старец, по имени Иринарх, служивший пономарём. Однажды в воскресенье, после утренней службы, сел он и тотчас задремал. И вот видит старец, как в келлию входит чудотворец Сергий и говорит ему: «Скажи городским начальникам, что будущей ночью устремится на вас огромная вражеская сила, но вы не ослабевайте, а уповайте на милость Божию». Потом он видел, как святой обходил стены и хозяйственные постройки и кропил монастырские строения святой водой.

На следующую ночь после предупреждения чудотворца, в третьем часу, подошло к обители множество ратников с разными военными орудиями, желая разорить её. Люди же, находившиеся в крепости, мужественно сражались с врагами и много их побили тогда с крепостных стен, по молитвам чудотворца.

ГЛАВА 59.

О явлении Преподобного Сергия архимандриту Иоасафу[125]

В то же время Архимандрит Иоасаф, находясь в церкви Пресвятой Троицы, задремал; и вот внезапно видит он, что перед чудотворным образом Святой Живоначальной Троицы стоит Преподобный Сергий и, воздев руки свои горе(, молится Пресвятой Троице. Потом святой, обращаясь к архимандриту, сказал так: «Проснись, брат Иоасаф, время пению и молитве час, бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение [Мк. 14, 38], или ты не знаешь, что Господь Бог, по великому милосердию, вас помиловал?»

Архимандрит Иоасаф, одержимый великим страхом от этого явления, собрал братию и рассказал о помощи и заступничестве великого чудотворца Сергия. Они же, услышав об этом с великой радостью, воздали хвалу Богу и предивному в чудесах чудотворцу Сергию, ожидая от него помощи и защиты, и не ошиблись, как уже говорилось выше, в предшествующем рассказе.

ГЛАВА 60.

Сказание казака Ивана Рязанца, служившего у литовцев, который поведал о том, как Преподобные Сергий и Никон помогают своей обители[126]

Некто, служивший в одном из казачьих полков, по имени Иван Рязанец, рассказал о том, как явились им чудотворцы Сергий и Никон; случилось это за день до того, как было видение пономарю Иринарху. В то время казаки воевали против святой обители вместе с врагами, и видели это явление не двое или трое, но многие из них.

Видели они своими глазами, как вдоль стен по галерее ходили два старца с седыми бородами, со светозарными ликами. «У одного, – рассказывал Иван Рязанец, – было золотое кадило, над кадилом – Животворящий Крест, и он кадил свою обитель и осенял Честным Животворящим Крестом стены крепости. Другой держал в правой руке кропило, а в левой – чашу и кропил святой водой крепостные стены и всё прочее в обители. При этом они пели тропарь «Спаси, Господи, люди Твоя»[127] и кондак «Вознесыйся»,[128] – оба до конца. Потом преподобный повернулся к нашим полкам и сказал гневным голосом: «О окаянные законопреступники, зачем собрались вы разорить дом Пресвятой Троицы, осквернить в нём Божии церкви и погубить всех христиан? Не даст вам Господь покорить Свой удел». От лица же преподобного сиял неизречённый свет, словно палящий огонь. Наши окаянные казаки и литовцы стреляли по старцам из луков, но стрелы, отскакивая от них, возвращались обратно и многих ранили, так что множество людей из наших полков, раненных этими стрелами, умерло, и это – дополнительное свидетельство о чуде». Так прославляет Бог Своих угодников.

ГЛАВА 61.

О повторном явлении чудотворца Сергия архимандриту Иоасафу[129]

Между тем враги сильно наседали на святую лавру, решительно намереваясь взять крепость с помощью своего хитроумного военного снаряжения. Стреляя во время вечерней службы, они много зла сотворили сидящим в осаде, как свидетельствует история.

В это время Архимандрит Иоасаф вычитывал келейное правило, взирая на образ Пресвятой Богородицы и со слезами прося помощи и защиты, и при этом задремал. И видит, как в келлию его входит преподобный Сергий чудотворец и говорит: «Проснись и не скорби, но возрадуйся и вознеси молитвы, ибо предстоит и молится Богу о монастыре и о вас Пресвятая Богородица с ангельскими ликами и со всеми святыми».

В то же время о различных знамениях поведали и другие священноиноки, а именно Геннадий, Гурий и Киприан, и многие другие монахи и мирские люди, которые видели, как святой чудотворец Сергий ходил по монастырю и будил братию, говоря: «Пусть иноки немедленно идут во святую церковь – и обретут благодать Божию». Ещё видели, как в церковь Святой Троицы вошёл Серапион, Архиепископ Новгородский,[130] в святительской одежде, и встал в святом алтаре перед образом Пресвятой Богородицы; Она же, обратившись к нему, сказала: «Отец Серапион, почему ты с опозданием принёс молитву Всесильному Богу и Пресвятой Богородице?» А святой Архиепископ Серапион, воздев руки, воскликнул: «О Всепетая Мати, рождшая всех святых Святейшее Слово…»[131] – и прочее, до конца. И тотчас начали звонить к утрене.

Старцы, видевшие это, рассказали архимандриту и воеводам, и те прославили Бога, творящего преславные чудеса через Своих угодников.

ГЛАВА 62.

О явлении Преподобного Сергия чудотворца литовским воинам[132]

Как-то раз сидящие в обители сделали вылазку против неприятеля. Было большое сражение, удары сыпались с обеих сторон. Противник стал одолевать защитников крепости и побеждать, и тогда Бог навёл страх на врагов, по молитвам Преподобного Сергия чудотворца: увидел вдруг окаянный Лисовский[133] великое множество воинов, вышедших против него из монастыря, и сильно испугался, и побежал безбожный прочь от крепости, гонимый силою Божией, со всем своим войском. Воины, бывшие в крепости, почувствовав мощную Божию помощь, вышли из-за стен и побили тогда множество врагов, а живых взяли в плен, и среди них ротмистра по имени Мартиаш, искусного воина. Нечестивый же варвар Лисовский метался при этом, словно змей, не зная, как избавиться от такого позора. Не понимал, окаянный, что борется против силы Вышнего. И вот, задумавшись, внезапно видит он своими глазами, а с ним и многие другие, что рядом с их полками ездит старец с обнажённым мечом в руке, грозно загораживает им путь и повелевает отойти от своей обители, а потом он стал невидим.

Нечестивые пренебрегли этим знамением и вновь стали без устали вооружаться против обители Преподобного. В то время соединились два литовских воеводы, Сапега[134] и Лисовский, дерзко ополчась на святую обитель и собираясь неожиданно, в один час всех уничтожить. Но Премилостивый Господь сотворил тогда преславные чудеса: помощью и заступничеством чудотворцев Сергия и Никона дал находящимся в беде защитникам крепости такую отвагу против супостатов, что и мирные жители, не владеющие воинским ремеслом, исполнились храбрости, укрепились исполинским мужеством и, выйдя за стены монастыря, победили неприятеля, как свидетельствует об этом история. Во время того сражения многие из литовцев видели, как два старца кидали в них каменные плиты, вынимая их из земли, и одним броском поражали многих, и не было числа их броскам.

Об этом преславном чуде в обители чудотворца Сергия рассказали некие люди, бежавшие из неприятельского лагеря. Между тем, видя такую погибель, враги со стыдом побежали от русского войска, гонимые гневом Божиим, и так, силою Божией и молитвами чудотворцев Сергия и Никона, были разогнаны все супостаты.

ГЛАВА 63.

Повесть о явлении Сергия чудотворца Андрею Болдырю и о том, как по молитвам Преподобного бог подал победу над врагами[135]

Подобает вслед за прежними припомнить и другое явление. Видели его перед тем многие начальники литовских полков и принимали за не стоящее внимания сновидение, но в конце концов, для истинного уверения, не во сне, а наяву показалась им текущая река. Во время сражения в обители Преподобного чудотворца Сергия ничего не знали об этом. По прекращении же наказания, посланного от Бога, засвидетельствовали и достоверно поведали о том, поклявшись именем Божиим, старейшина ратных людей Андрей и бывшие у него в подчинении воины, пожелавшие принести покаяние и убежавшие из литовских полков.

«Мы, – рассказал Андрей, – как обычно, готовились к штурму и, спрятавшись возле прудов, ждали своего часа – и вдруг ясно увидели, что между нами и монастырём течёт река, весьма быстрая, и несётся по волнам огромная сломанная колода, и множество деревьев с корнями и камни и песок со дна, возвышаясь, подобно горам». А ещё воины призывали Бога в свидетели следующему: «Видели мы двух старцев, украшенных сединами, которые кричали нам со стен громким голосом: «Всем вам, окаянным, так плыть! Отчего не уразумеете судьбы своей?» Мы же шептались друг с другом: «Что вам видится и слышится, братья?» И все единогласно говорили друг другу: «Это не привидение, мы ясно видим эту реку, так грозно текущую, страшно ломающую деревья и камни швыряющую со дна», – и, говоря это, смотрели на старцев. Зная, что нет между нами и монастырём реки и огромных деревьев, мы стали скорбеть и говорили: «Это знак, что все мы будем побиты». И ещё мы слышали голос, разносившийся по крепости: «Спите, больше ничего не будет».

Пока мы совещались, река исчезла и всё стало как и прежде. Мы хотели убежать, но внезапно со всех сторон начался штурм обители, и мы вместе со своими полками, словно связанные и гонимые, приближались к смерти, – не удержавшись, двинулись с прочими. Мы слышали, как со стен всего дважды или трижды выстрелили, и, по молитвам преподобного чудотворца Сергия, великое множество убитых обнаружилось в наших полках. Все стремглав бросились врассыпную, назад, со стыдом убегая от стен монастыря, и больше уже на приступы не ходили. А я, Андрей, и бывшие со мною, видевшие всё это, поняли: Господь оставил нас, чтобы мы покаялись, обличили сами себя и непрестанно молились бы со слезами, да не поглотит нас земля живыми. И, выбрав время, мы тайно убежали».

ГЛАВА 64.

О явлении чудотворца Сергия[136]

Между тем дивный в чудесах Преподобный и великий Сергий снова является пономарю Иринарху, говоря так: «Скажи братии и всем ратным людям: зачем скорбят они о том, что нельзя послать известие в Москву? Я от себя послал в Москву, в дом Пречистой Богородицы и к московским чудотворцам, чтобы совершить молебны, трёх учеников своих, Михея, Варфоломея и Наума, в третьем часу ночи. Видели их и враги ваши, литовцы».

Иринарх рассказал обо всём, что слышал от Преподобного, а воеводы и всё войско, услышав это от Иринарха, тщательно расспрашивали об иноках, посланных преподобным, всех, кто их видел, – и своих, и поляков, которых захватили на поле брани; и воздали благодарение Владыке всех Богу и угоднику Его, великому чудотворцу Сергию, за то, что заботится об обители своей и защищает её от безбожных врагов.

ГЛАВА 65.

Об исцелении инока, не верившего чуду Преподобного Сергия

Не умолчим и об этом случае, потому что разузнавали о нём и получили достоверные сведения.

Некий инок, находившийся в больнице, слышал, что рассказывали о чудесах великого Сергия чудотворца, и, лёжа на своей постели, в простоте размышлял о конях, на которых Преподобный послал трёх иноков в Москву с вестью, – откуда взялись эти кони, кто их видел и правда ли всё это. Задумавшись, он отвернулся к стене и вдруг слышит, что дверь в келлию отворилась и раздались шаги входящего, но не обернулся посмотреть, кто это, потому что больные тогда часто входили и выходили из келлии, да и множество убогих из мирян жило тут. Потом услышал старец, как его позвали: «Брат, повернись сюда, я тебе что-то скажу». Но старец не обернулся, а возразил: «Скажи так, брат, в чём дело. Я не могу повернуться, ты сам знаешь, я болен». Но вошедший повторил: «Старец, повернись! Что ленишься?» Больной же отвечал: «Не хочу повредить себе, говори так», – он думал, что с ним говорит кто-то из живших в келлии, оттого и не хотел посмотреть на вошедшего и замолчал. Пришедший стал укорять его: «Что безумствуешь, старец? И почему ты непокорен? Разве это по-монашески? Или нет у Бога милосердия, чтобы подать тебе выздоровление от болезни твоей?» Старец удивился таким укорам и сказал сам себе: «Кто это меня осуждает? Кого я оскорбил?» Он захотел обернуться и, собравшись с силами, поворотился – и вдруг встал на ноги совершенно здоровым и узнал чудотворца по облику, запечатлённому на иконе.

И сказал ему великий чудотворец Сергий: «Почему ты сомневаешься? Я на самом деле послал учеников своих». А старец простодушно спросил: «Да на чём же ты послал их, господин мой?» И отвечал преподобный: «Послал на тех трёх слепых конях, которых конюх Афанасий Ощерин выгнал за монастырь, в огороженное место. И ты расскажи об этом всем. Не так противен мне смрад блуда согрешающих мирян, как грехи иноков, не исполняющих своих обетов. Под стенами обители моей я истреблю всех окруживших её врагов, но и тех, кто в самой обители живёт нечисто и двоедушно, уничтожу и с осквернившимися разберусь». Сказав так, он стал невидим.

Старец почувствовал себя здоровым, и, объятый великим страхом, каялся до самой утрени о том, что прекословил святому, и пришёл своими ногами в церковь, и рассказал всем о словах чудотворца. А тех слепых коней искали повсюду, но не нашли, и не было слышно, чтобы кто-нибудь видел их, и убедились в истинности слов святого Сергия чудотворца. И за это всё воздали хвалу Господу Богу, творящему чудеса через Своих угодников.

ГЛАВА 66.

О явлении чудотворца Сергия в москве с хлебом[137]

Нашёл на царствующий град Москву сильный Божий гнев, и яростный меч поражал чад Церкви христианской, а диавол, взирая на мать их Церковь, хотел и саму её истребить. Но Тот, в Кого она облечена, хранил её ведомыми Ему судьбами и охранял всегда от вод, проливаемых змием, с небес спадшим, который творил свои дела, сбрасывая с небес звёзды. Когда же стали почитаться окроплённые Кровью Владыки своего Христа и прославленные Им, пришло время посещения и искушения, а не отрицания. И потому все колебались в недоумении. Те, которые не были тверды или прогневали Создателя, мучительно отторгались и отпадали. Но сила Его всемогущая действует в тех, кто, совершенно отчаявшись, обессилел, и страдающим ради Него Он даёт твёрдо встать на Камне, лежащем в основании Его Церкви. И это явил Господь на нас в трудных для царствующего града обстоятельствах. Многие думали, что уже отданы Богом мечу на растерзание, но Господь наказал нас для вразумления, смерти же вечной не предал [ср.: Пс. 117, 18] и ясно показал уповающим на Него знамение Своей милости.

Во время осады матери городов, Москвы, видели многие из православных, как от восточных ворот, где обычно входили в город, прошествовал благолепный старец, совершенно седой, а за ним поспешали сопровождающие на двенадцати повозках, наполненных печёными хлебами. Люди удивлялись и говорили: «Кто этот старец и кто идёт с ним? Как они миновали такое множество войск, как обошли неприступные посты?» Стали расспрашивать старца об этих странных обстоятельствах: «Скажи, отец, откуда вы?» – а тот всем с радостью отвечал: «Мы – воины из обители Пресвятой и Живоначальной Троицы». Люди, заливаясь слезами, восклицали, обращаясь к нему: «Отче господине, стоит ли ещё дом Пресвятой Троицы, надежды нашей, Содетеля Бога? Что означает происходящее, сотворённое известными нашими заступниками, богоносными светилами, Сергием и Никоном? Как вы спаслись от наших общих врагов, окружающих всех нас?» Старец же сказал: «По молитвам Матери Слова Божия, всех Сил Небесных и всех святых, не отдаст Господь имени Своего на поношение язычникам. Но только вы, братья, стойте неколебимо от нападений змииных, да не пожрёт вас враг, искони ненавидящий всех». И все слушавшие святые рассказы старца проводили его до самого подворья обители чудотворцевой, а находилось подворье у ворот монастыря Богоявления Господа Бога и Спаса нашего.

Вскоре стали собираться жители царствующего града, желая послушать, что скажет старец и пришедшие с ним. Служители подворья спрашивали собирающийся народ: «Зачем вы толпитесь у монастыря и почему так шумите?» Народ же говорил: «Старец из обители Святой Живоначальной Троицы пришёл сюда, и пришедшие с ним привезли к вам печёные хлебы на двенадцати возах; их-то мы все и ожидаем, хотим услышать от них что-нибудь полезное для себя». Служители отвечали народу: «Нет, братья, не соблазняйтесь. Никто сегодня не приходил сюда из обители чудотворца». Народ же говорил настойчиво: «Мы все вместе с ними шли до этих ворот, и они рассказали нам всё по порядку, как пострадали в обители от лютеран и от еретиков, и о том рассказали, как посещает чудотворец учеников своих. Зачем же вы говорите неправду и утверждаете, что никто не приходил? Ведь они прошли через весь город на глазах у всех, а вы лжёте».

В то время как служители в воротах препирались с народом, к Келарю, старцу Авраамию,[138] пришли посланные от Царя Василия,[139] говоря с гневом: «Почему ты до сих пор не известил царя о прибывших и не представил их Царю?» И искали пришедших повсюду на Сергиевом подворье, но не нашли: никто не видел и не слышал о них.

Смятение продолжалось довольно долго, но потом все поняли, что это Бог посетил людей Своих. И с того дня во всех службах на подворье чудотворца был избыток хлеба и всякой еды, и все славили и благодарили богоносного отца, потому что не прекращались молитвы его и попечение об обители своей и о царствующем граде.

А в обители чудотворца говорили, что появление в Москве старцев с хлебами было в тот день, когда Преподобный явился в монастыре пономарю Иринарху и сказал: «Я послал в Москву трёх учеников своих, и прибытие их не останется незамеченным в царствующем граде».

ГЛАВА 67.

О явлении чудотворца Сергия Галасунскому Архиепископу Арсению[140]

Не подобает обходить молчанием и следующий случай. Прошу вас, прилежно внимайте без всякого сомнения, удалившись от суетного шума, приклоните уши ваши и послушайте о предивных чудесах великого отца нашего и чудотворца Сергия, в особенности же о чуде, случившемся недавно в царствующем граде Москве.

В то время как супостаты окружили с оружием царствующий град, галасунский Архиепископ находился в Кремле, осаждённом окаянными поляками и немцами, и обнищал совершенно, потому что дом его поляки и немцы разграбили, а всё богатство и запасы расхитили. Архиепископ умирал от голода и уже прощался с жизнью: прочитав отходную молитву, он лежал в келье, и был при нём лишь один старец-келейник. В это время и явился ему великий в чудесах Сергий – тихо подошёл к келье и сотворил молитву. Архиепископ, совсем обессиленный, едва мог ответить: «Аминь», и тогда в келлию его вошёл Преподобный Сергий, и вся келья озарилась ярким светом. И сказал ему святой: «Арсений, по молитвам Всенепорочной Владычицы нашей Богородицы и ради великих святителей Петра, Алексия и Ионы и всех святых, – да и я, грешный, с ними вместе был ходатаем, – Господь Бог передаёт завтра Китай-город в руки православных христиан, а всех врагов ваших вскоре низложит и из града извергнет». Архиепископ Арсений поднял глаза и ясно увидел великого чудотворца Сергия, стоящего близ его постели, и, узнав преподобного, встал с трудом на ноги и поклонился ему. Святой же стал невидим, и яркий свет, озарявший келлию, рассеялся.

Архиепископ был в сознании, причём почувствовал себя совершенно здоровым и благодарил Бога до самого утра. А на следующий день, двадцать второго октября 121 [1613] года, на память иже во святых отца нашего Аверкия, епископа Иерапольского, чудотворца, воеводы взяли штурмом Китай-город, по слову святого Сергия.

Рассказывают ещё о множестве других чудес великого чудотворца Сергия, случившихся во время осады его обители, но мы закончим повествование об этом, потому что история сохранила особое пространное сказание о сражении за дом Живоначальной Троицы и Преподобного Сергия и о том, как его молитвами и явлениями много раз бывали спасены люди, оказавшиеся в осаде в обители святого. И если кто-нибудь хочет узнать больше, пусть возьмёт историческую книгу, предназначенную для наставления и поучения воинов, и прочитает о том, как являлся святой, и о чудесах его. Здесь мы изложили лишь небольшую часть, вспоминая милосердие святого к находившимся тогда в осаде, причём рассказывали только о чудесах святого, но не о подвигах ратных людей. И этого достаточно.

А теперь вернёмся к сказанному ранее.

ГЛАВА 68.

Чудо Преподобного и богоносного отца нашего Сергия чудотворца о немом[141]

Не перестану записывать рассказы, не умолчу о чудесах Преподобного и богоносного отца нашего Сергия чудотворца, да не постигнет меня, окаянного, участь ленивого раба, скрывшего талант. Не стану уподобляться тому чернецу, который спрятал главу Иоанна Предтечи, чтобы не прославлялось через неё имя Господне. И хотя сам я ленив и жестокосерд, непотребен и каменносердечен, но подобает мне отдать всё вам, добрым купцам, по слову истинному. И потому я поведаю вам, благочестивые и истинные работники Христова виноградника, о чуде, случившемся недавно на наших глазах и на глазах всех, находившихся тогда в обители.

Чудо это произошло не в древние лета и не в дальних странах, но в великой лавре Преподобного отца нашего Сергия в 127 [1619] году, когда осадил лавру Владислав,[142] королевский сын, со всем своим войском. Стоял он со своими войсками лишь с одной стороны, к северу от монастыря, на дороге из Переславля. Находившиеся в обители получили тогда небольшую передышку, потому что ослабел натиск супостатов; и в это время некий человек, по имени Василий рассказал о себе следующее.

Был он нем, по его словам, более пяти лет, а на горле его под щекой была язва от удара грома. «В нынешнее осадное время, – рассказал он, – случилось нам убирать сено, и многие тогда замёрзли от стужи, да и сам я был еле жив. Какие-то христолюбивые люди положили меня на воз и повезли, а я мысленно призвал на помощь Сергия чудотворца и дал обет отслужить молебен – и тотчас согрелся и заснул; проснувшись, я заговорил, прося пить, так что все удивились. Между тем о своём обещании я забыл, и вот на третью ночь явился мне святой Николай и сказал: «Почему ты не отблагодарил святого за милость? Поторопись исполнить обещание». Тогда я отслужил молебен, после чего совершенно исцелился и воздал хвалу чудотворцу».

ГЛАВА 69.

Об умножении хлебов на Троицком подворье – в монастыре святого богоявления в Москве[143]

Во время вражеской осады напали на царствующий град всяческие беды и голод великий; обитель же Сергиева тоже была тогда в осаде. Между тем купцы московские, сговорившись, не спешили продавать хлеб, но ожидали, пока цена возрастёт, и небогатые люди приходили в совершенную нищету. А извне лютый меч злобно грозил городу. Глядя на это, сжималось от боли сердце у Царя Василия, и повелел он продавать и покупать хлеб по одной и той же цене, однако хлебопродавцы совершенно не исполняли его повеления. Не раз пробовал Царь смирить их государственным законом, но тогда весь хлеб, закупленный ими в других городах и сёлах, не двигался с места и не приходил в царствующий град. Царь хотел было помешать им в других городах, но ничего не мог сделать, получалось лишь ещё хуже. Многие ополчались на Царя и на святителя, говоря: «Этот голод и война – в наказание царю», – и много другого вздора говорили. И тогда Господь Вседержитель расстроил все безумные замыслы следующим образом.

Созван был весь народ, всякого звания, в дом Матери Слова Божия, и Святейший Патриарх Ермоген[144] произнёс пространное поучение, чтобы привести народ к любви и единению и обратить к милосердию. Потом и Царь умолял всех, от вельмож до простых людей, чтобы продавали весь хлеб на рынке по одной цене и не поднимали бы цену и чтобы богатые люди не закупали хлеб надолго и не делали бедняков ещё беднее. Однако, спрятавшись в доме немилосердия и укрывшись за дверями жестокосердия, все отвечали с лицемерным унынием: «Нет, праведный Царь, нет, святой владыко, ни у кого из нас нет ничего лишнего, но только необходимое, на короткое время», – и выходили из собора, отнекиваясь, каждый щадил сам себя, не желая искать славы Господа Иисуса Христа.

И тогда Бог дал совет святителю и Царю, и никто не знал, что было причиной случившегося потом. Призвали они инока Авраамия, Келаря Сергиева монастыря, и сказали ему: «Авраамий, ты видишь, сколько народу погибает от голода, так что многие, не имея необходимого, поневоле присоединяются к врагам, надеясь пережить осаду. Сделай, как мы тебе велим: сколько имеешь хлеба в житницах чудотворцевых – продай на рынке по самой низкой цене». Авраамий не замедлил исполнить повеление Царя и Патриарха, приказал вывезти на торг для продажи двести мер ржи, и по указанию Царя стали продавать четверть немногим более чем по двести аспр.[145] Другие хлебопродавцы были сильно разгневаны, но ничего не могли сделать. Они слышали, что будут распродаваться все запасы великого чудотворца и понижение цены продолжится длительное время, но считали помощь бедным слишком обременительной для себя. Между тем самые добрые начали снижать цену и на продолжительное время остановились на вышеупомянутой цене. И все с благодарностью прославляли и радостно воспевали великого и богоносного чудотворца Сергия, ведь доброе дело это началось от его дома. Так, по молитвам чудотворца, ослабла брань диявольская, и у людей, пребывавших в осаде, многое необходимое было тогда в изобилии.

Однако враги не отступали, и опять начались лишения, опять хлебопродавцы повысили цену на хлеб сильнее прежнего, и Авраамий, как и в первый раз, получил повеление от Царя и Патриарха. Не видя конца бедам, старец смутился и осмелился возразить Царю: «Но как же тогда, прекроткий самодержец, прокормятся живущие в дому чудотворца? Ведь мы уже ниоткуда не надеемся получить помощи». И Царь ответил: «Если цена возрастёт в десять раз против нынешней, я из своих запасов буду кормить тебя и всех твоих, только не ослушайся».

Келарь вспомнил прежние чудеса чудотворца и обещание, данное им обители своей, и, вздохнув, воззрел на образ чудотворца, и сказал, прослезившись: «О великое светило, святой Божий, Сергий, устрой всё на пользу душам нашим и спаси нас, совсем погибающих!» — и повелел служителям вывезти из житниц на продажу ещё не менее двухсот мер и продавать по прежней цене. И опять была радость миру, а хлебопродавцам скорбь.

Между тем служащий при житницах, по имени Спиридон, по прозвищу Булава, подметая житницу, чтобы набрать зерна на хлеб для братии, видит, как из стены через дыру сыплется рожь; подойдя, он начал сметать рожь в надлежащее место, но из отверстия сыпалось по-прежнему, и он, позвав поскорее служителя, начальника своего, по имени Иуда, сказал ему: «Что это, брат? Я не перестаю мести, а рожь без остановки сыплется из дыры». Они вместе пошли и возвестили о том Келарю; старец же, придя, увидел промысл великого чудотворца и повелел больше не мести.

Этим хлебом, сыпавшимся из дыры в стене, питались, пока длилась осада, все люди в обители Богоявления, на подворье чудотворца Сергия, причём хватало с избытком не только на подворье чудотворца, но и множеству приходящих и просящих. И что особенно удивительно: как только смутятся служители, всё необходимое во всём хозяйстве иссякало; когда же всем нуждающимся и просящим подавали довольно, тогда бывало всего в изобилии, по благодати Господней и по молитвам чудотворца.

ГЛАВА 70.

Чудо Преподобного Сергия об отроке Иване, исцелившемся от внутренней болезни

Хорошо и похвально повествовать о делах Божиих и чудесах. Ибо так сказал Ангел Товиту по славном его прозрении: тайну царскую подобает хранить, а о делах Божиих проповедовать [Тов. 12, 7]. Вот и ныне Бог, прославляя Своего угодника, Преподобного Сергия, сотворил через него удивительное чудо, о котором подобает поведать в похвалу святому.

Есть близ обители святого, на небольшом расстоянии, село, именуемое Иевлево. Жил в том селе крестьянин, отрок по имени Иван, и случилось ему весьма тяжело разболеться: живот его распухал, и болезнь угрожала смертью. Как-то летом работал отрок вместе со сверстниками, сметал сено в стог. Измученный сильной болью, он прилёг отдохнуть и задремал. И видит отрок дивное чудо: над ним в воздухе стоит лучезарный старец, окружённый сиянием. Он провёл руками от плеч больного по рёбрам, и тот увидел, что внутренности его вынуты и брошены на землю, словно некая тяжесть. И сказал ему старец: «Вот, чадо Иван, если хочешь получить от болезни своей исцеление, ступай в обитель Святой Троицы, там исцелишься, и оставайся там, приняв постриг». Сказав это, святой Сергий стал невидим.

Проснулся отрок и, поверив явлению славного в чудесах великого чудотворца Сергия, оставил родителей, и дом, и богатство и отправился в путь, в обитель святого; там припал он к иконам Святой Троицы и Пречистой Богородицы и у цельбоносного гроба помолился святому Сергию. И милостью Божией, по молитвам святого, стал здоровым, словно ничем не болел. Воздав хвалу Богу, прославляющему Своего угодника, Преподобного Сергия, он не ушёл из обители святого, но принял постриг, был наречён именем Иринарх и служил пономарём. Когда же литовские войска окружили Троицкий монастырь, святой являлся ему, возвещал грядущее и утешал всех скорбящих благодатью Святого Духа.

ГЛАВА 71.

Чудо Преподобного Сергия о некоем плотнике, уснувшем в церкви

Случилось это в обители Пресвятой Живоначальной Троицы и преподобного отца нашего Сергия чудотворца, в церкви, где работники устанавливали леса для росписи стен. Один из них от сильной усталости прилёг вздремнуть и уснул. Все вышли из церкви, а его не стали искать, да и не думали, что он здесь, и заперли западные двери церкви (южные и северные двери закрывались тогда изнутри).

И вот к спящему работнику подошёл благообразный старец и ткнул его в рёбра; тот, проснувшись, видит — стоит честной старец и говорит ему: «Иди отдыхать от трудов на подобающем месте; здесь, в святой церкви, подобает не отдыхать, но творить молитвы», — и свёл его с верхних ярусов на церковный пол. Плотник, сильно испугавшись, не знал, как выйти из церкви. Благообразный старец привёл его к церковным дверям, указал на внутренний засов и сказал: «Выйди и расскажи обо всём начальствующим, ничего не утаив». Он отодвинул засов и вышел из церкви, объятый великим страхом, пришёл на своё место, к товарищам, но ничего никому не посмел сказать.

Во время утренней службы пономари, открыв западные двери и войдя в церковь, обнаружили, что северные двери не заперты, и, увидев это, похолодели от страха, полагая, что здесь были воры, и поспешили сообщить начальству. Когда рассвело и работники собрались в церковь, начальствующие стали тщательно расспрашивать о случившемся, угрожая наказанием. Но все лишь сокрушались, били себя в грудь и скорбели, ибо не знали, кто это сделал.

Спустя некоторое время пришёл тот плотник и рассказал, что с ним случилось, ничего не скрывая; и, услышав его рассказ, все прославили Бога и Преподобного чудотворца Сергия, сотворившего это преславное чудо. С тех пор, из-за этого волнения, все двери церковные стали запирать снаружи.

ГЛАВА 72.

Чудо святого Сергия о некоей инокине Хотьковского монастыря Пречистой Богородицы, честного и славного её Покрова, 7140 [1632] года, июня в 12-й день

В монастыре, именуемом Хотьковским, жила некая инокиня. Прочие инокини завидовали ей, потому что Бог посещал её Своей милостью, и от этой зависти и сильного ропота задумала она уйти из обители.

И вот внезапно нашёл на неё сон, и в тонком сне увидела она идущего к её келлии старца, украшенного сединами, лицо же его сияло, как солнце. Подойдя, он вошёл в сени, открыл дверь келлии и, остановившись на пороге, спросил: «Где эта старица, недавно постриженная, которая благословлялась у меня принять иночество?» Та сильно испугалась и, желая утаить правду, указала на другую инокиню: «Это она, отче, благословлялась у тебя». Но старец возразил: «Нет, не она, а ты. Зачем ты смущаешься и хочешь уйти из обители? Оставайся здесь, не будет на тебя гонений, потому что я твой защитник». Сказав это, он вышел из её кельи и направился к святой церкви честного и славного Покрова. «Кто это приходил и говорил со мной?» – недоумевала инокиня. И услышала голос: «Был у тебя великий чудотворец Сергий».

Пробудившись от сна, она стала молиться и благодарить Бога, призывая на помощь великого чудотворца Сергия, и исполнилась необычайной радостью.

ГЛАВА 73.

Чудо Преподобного Сергия об исцелившемся отроке Севастьяне

Вспомним о великих Господних дарах, о том, сколь славно Господь наш Иисус Христос прославил чудесами, при жизни и по преставлении. Своего угодника, светильника всей Руси, великого Сергия чудотворца, подающего исцеление и здравие приходящим с верою к его цельбоносному гробу.

У одного человека, из воинских начальников, по имени Иакинф, жившего в Троицком городе, при лавре Преподобного, был сын, отрок по имени Севастьян, лет семи, и напала на него тяжёлая болезнь, так что отрок покрылся гнойными струпьями, и от той лютой болезни глаза его закрылись, и он совершенно не видел света. Родители его почти отчаялись, но вера всё же влекла их ко Всещедрому Господу Богу и Пречистой Богородице и к угоднику Их, Преподобному и великому Сергию чудотворцу. Родители привели отрока в Сергиеву обитель, и в церкви Живоначальной Троицы после молебна у гроба святого даровал ему Господь, по молитвам Преподобного Сергия, выздоровление: глаза его открылись, и он увидел святые иконы, причём видел ясно, как прежде. И пошёл в дом свой, прославляя Христа Бога и Матерь Его, Пречистую Богородицу, прославивших Своего угодника, дивного в чудесах великого Сергия.

ГЛАВА 74.

Чудо Преподобного Сергия, который показал на море донским казакам свою обитель и избавил их от безбожных турок

В 7130 [1622] году, в царствование благочестивого Государя всея Руси, Царя и Великого князя Михаила Феодоровича, в лавру Живоначальной Троицы и великих чудотворцев Сергия и Никона приходил с Дона от казаческого войска старейшина по имени Епифан Радилов и с ним семьдесят человек, отправившиеся на богомолье по обету. Они принесли с собой в дар Господу и великим чудотворцам Сергию и Никону две серебряные позолоченные чаши, достойные восхищения, и большое зеркало удивительной работы.

И рассказали они Архимандриту Дионисию[146] и всей братии, как удалось им, благодаря заступничеству великих чудотворцев Сергия и Никона, одержать на море победу над неприятелем – турками.[147] Когда они сошлись с противником и начался бой, турки стали одолевать; казаки же, видя, что силы их слабеют, обратились с молитвой к Пресвятой Троице и Пречистой Богородице и призывали на помощь преподобных отцов наших Сергия и Никона, обещая отправиться в их обитель, если Бог, по молитвам святых, подаст помощь и победу над врагом.

Близок Господь ко всем призывающим Его в истине [Пс. 114,18], – сказано в Писании. Милостивый и человеколюбивый Господь, Который всегда готов спасти уповающих на Него, тотчас показал казакам Свою несказанную милость, по молитвам преподобных отцов Сергия и Никона, ибо многим из них явилась тогда обитель Святой Троицы и великого чудотворца Сергия. Увидев её, они воспрянули духом, устремились со всей силой на врага, и, по молитвам великих чудотворцев Сергия и Никона, побили всех турок, и невредимыми, с богатой добычей вернулись домой.

ГЛАВА 75.

Чудо Преподобного Сергия о воине, исцелившемся у гроба святого Сергия

В 7140 [1632] году по повелению благочестивого Государя всея Руси, Царя и Великого князя Михаила Феодоровича, повелел Архимандрит Нектарий[148] с прочими подчинёнными ему иноками, управляющими Сергиевой лаврой Пресвятой Живоначальной Троицы, украсить церковь Пресвятой Троицы стенным письмом, и по его повелению начали иконописцы расписывать стены.

В то время как они трудились, привели некоего больного воина к цельбоносному гробу святого великого Сергия и держали его у гроба Преподобного, а больной сильно кричал, потому что ему сводило голову и руки. После молебного пения, по благодати Христовой и по молитвам святого, здоровье и разум вернулись к нему и он пошёл прочь, славя Бога и угодника Его, великого Сергия.

ГЛАВА 76.

Чудо Преподобного Сергия об исцелении от болезни глаз

Один человек, по имени Фёдор Матвеев, жил близ обители Преподобного Сергия, в том месте, которое теперь называется Служня слобода.[149] И напала на него глазная болезнь, весьма тяжкая, так что он не спал много дней ни днём ни ночью. Однажды, в летнее время, он повёл мула на поле и, изнемогая от болезни, упал на землю ничком и мысленно просил чудотворца Сергия, чтобы он исцелил его. Лежа так, он заснул тонким сном и услышал голос, говорящий ему: «Иди в монастырь и отслужи молебен чудотворцу Сергию». Потом он услышал, как его зовут: «Фёдор!» – быстро поднял голову, взглянул и увидел своими глазами инока, сидящего на белом муле, то есть на коне. Инок проехал мимо и стал невидим, и в это время глаза Фёдора исцелились от болезни. И понял он, что получил исцеление от Бога, по молитвам великого чудотворца Сергия, пошёл в обитель Пресвятой Троицы, к великому помощнику Преподобному Сергию и отслужил молебен, воздав славу Богу за то, что исцелился от болезни по молитвам святого.

ГЛАВА 77.

Чудо Преподобного Сергия о жене, исцелившейся по молитвам святого чудотворца Сергия

Среди селений, расположенных рядом с лаврой Пресвятой Живоначальной Троицы, обителью великого Сергия, Радонежского чудотворца, есть село, которое называется Подсосенье; от Троицкой обители до него пять поприщ. И была в этом селе церковь Пречистой Богородицы, честного и славного Её Успения, где служил иерей по имени Феодор, а жену его звали Мария. Случилось так, что она потеряла рассудок, не узнавала ни отца своего, ни матери, ни мужа, ни родственников, ни кого-либо из знакомых, говорила бессмыслицу, и пришлось даже связать её верёвкой. Пресвитер много истратил из своего богатства на врачей, приходивших к ней, надеясь, что они помогут ей своим лечением, однако они ничего не могли сделать, она лишь сильнее страдала. Тогда пресвитер повёз жену в обитель Преподобного. Они остановились у её родителей, которые жили рядом с монастырём, и около пяти недель она пребывала в страшной болезни, сильно страдая. Родители плакали и сетовали, видя, как бес мучает её, но с верою обращались ко Господу и к Преподобному Сергию.

Однажды больная во время припадка громко произнесла Христово имя и имя святого Сергия. Родители её возрадовались и с верою помолились Богу и Преподобному Сергию; и тогда сумасшедшая неожиданно закричала: «Из пушки палят!» Открыв окошко, она выглянула на улицу и говорила так, что все слышали: «Вот, от монастыря бегут множество чернолицых, а здесь у окошка стоит седой старец, это он всех разогнал. Посмотрите же и вы на старца, пришедшего ко мне». Все стали смотреть, куда она показывала, но никого не увидели и поняли, что ей являлся Сергий чудотворец, потому что с этого часа, после видения, она стала здоровой и разумной, как и прежде. И все прославили Бога и святого Преподобного Сергия чудотворца.

ГЛАВА 78.

Чудо святого об утопавшем, которому удалось спастись

В 7147 [1639] году, в весеннее время, меня, недостойного инока Симона, отпустил самодержец из Троице-Сергиева монастыря в Соловецкий помолиться чудотворцам Зосиме и Савватию.

Возвращаясь из Соловецкой обители, мы плыли в ладье по реке, называемой Онегой, и отплыли от моря только десять поприщ. Добравшись до первых речных быстрин, мы все сошли на берег, испугавшись бурной воды и желая облегчить ладью, потому что речной поток стремительно нёсся, с громким шумом, на протяжении примерно пяти поприщ. Множество народа тянуло ладью на верёвках, а мы шли по берегу, только двоих слуг оставили, необходимых для надзора. Несколько человек направляли ладью между каменными грядами, остальные тянули за верёвки впереди, по обоим берегам. Не знаем, как это случилось, но один из работников Сергиева монастыря, по имени Емельян, стоявший на краю ладьи, оступился и упал в реку. Плавать он не умел и почти сразу скрылся под водою, и не было достаточно времени, чтобы увидеть, как он погрузился в воду и скрылся в глубине, только шапка его плыла по воде, в речных быстринах. Самого же мы никак не могли разглядеть, где несла его река. А если бы кто и увидел, как посмел бы из-за быстроты течения подать ему руку помощи? Ладью быстрым течением несло вниз. Люди старались изо всех сил, чтобы не дать лодке разбиться о камни, и лишь с большим трудом, с помощью двух канатов, направили её опять по своему пути.

Один из нанятых работников, муж благонравный и богобоязненный, по имени Стефан, после того как ладья выправилась, с болью душевной скорбел о погибшем и решил его отыскать, взяв на себя всё бремя беды, заботу об утонувшем. И прочих сверстников своих призвал без промедления начать вместе с ним поиски погибшего. Они же все в один голос сказали: «Не справимся мы с этими быстринами, да и столько времени прошло, где нам найти погибшего?» Но сей муж Стефан, словно Богом наставляемый, скорбел об утопшем и, спустив с ладьи маленький челнок, начал один плавать по реке, ловко поворачивая вправо и влево, потому что был искусен в преодолении быстрин: он часто сопровождал плавающих в ладьях и знал все особенности этого быстрого и глубокого потока. Он осмотрел все те места, где надеялся найти утонувшего (сам он жил рядом с этой рекой), и, не найдя никаких следов, закричал громким голосом, обращаясь к людям на берегу: «Проститесь с ним, его уже не найти!»

О, сколь удивительный рассказ надлежит нам поведать! Какое удивление предстоит выразить хвалебными словами! Ибо давно погибший, которого уже и не чаяли увидеть, услышал голос того мужа, громко вопиющего, рассуждающего о нём и прилагающего немалые усилия из любви к нему, – услышал на самом дне, в глубине, как сам потом об этом рассказывал, и пошевелился слегка, и тотчас показались над ним как бы пузырьки. Стефан, муж рассудительный, искусный рыбак, горел духом любви и, подвергаясь опасности, боролся с волнами, и Господь Иисус Христос пришёл ему на помощь; подплыв к тому месту, Стефан опустил своё весло в глубину, но не достал до дна. Отложив весло и взяв шест, он стал опускать его в глубину и внезапно уткнулся утонувшему в грудь, и ухватился за шест погибший, а Стефан на том шесте извлёк его из глубины. Стал он хвататься за край чёлна, но Стефан сказал: «Если ты в сознании, не хватайся за край чёлна», – и велел ему ухватиться за корму, добавив: «Чтобы нам обоим не утонуть». Спасённый ответил из воды, что он в сознании, и сделал так, как ему было велено: взялся обеими руками за корму, и они поплыли вниз, искусно поворачивая из стороны в сторону, то вправо, то влево, пока не приплыли к берегу. А здесь подхватили их обоих, совершенно обессилевших и едва дышащих.

Когда они пришли в себя, я, недостойный, увидев спасённого из воды, спросил его, как смог он так долго находиться в воде и как помогал ему Бог. Он же рассказал о себе всё по порядку.

«Когда я, – сказал он, – упал с лодки, то скоро погрузился под воду, потому что не умел плавать. На дне течение несло меня, а я старался ухватиться руками за большой камень, но поток меня отрывал. И была у меня мысль, что люди с лодки в любом случае меня не оставят, но позаботятся обо мне и вытащат. Не знаю, прибило ли меня к чему-нибудь течением или несла меня вода, но там, на глубине, я надеялся, что люди меня спасут. И вот стало мужество оставлять меня, я уже не чаял получить от людей спасение и мысленно воззвал: «О Преподобный чудотворец Сергий, все меня оставили, но ты не оставь меня погибать душою и телом», – и беспрестанно взывал сердцем к чудотворцу Сергию об избавлении. Я уже терял сознание, потому что рот мне заливала вода, как вдруг услышал над собой голос, ощутил у груди своей шест и был вытащен из глубины. Так я спасся, благодаря помощи скорого заступника, великого чудотворца Сергия».

ГЛАВА 79.

Чудо святого Сергия о скоморохе Сергии

В 7108 [1600] году был в Троицком граде Сергиевой лавры некий стрелец, по имени Сергий, скоморох. Много раз он зарекался скоморошествовать, собираясь прекратить это своё душепагубное занятие, но не исполнял обета. Когда он принимался скоморошествовать, то терял рассудок и впадал в тяжелейшую болезнь, а когда зарекался, то и от болезни своей исцелялся, и от безумия.

Случилось ему быть в Москве, и начал он снова скоморошествовать, забыв про зарок, – и тотчас впал в безумие. Его привели в обитель чудного святого Богоявления, на подворье святого великого Сергия, и он находился здесь несколько дней, а болезнь его не отступала. Тогда вспомнил он свои прежние зароки и дал обет прекратить скоморошество до самой смерти. И стал молиться Всемилостивому Богу, призывая на помощь великого в чудесах Преподобного Сергия. И вот, стоя в церкви Богоявления Господня пред иконой Спасителя, именуемой «Предста Царица»,[150] он вдруг увидел, что волосы на голове его как бы загорелись огнём, и закричал от страха, и с той минуты рассудок возвратился к нему и болезнь отступила. Придя из Москвы в обитель великого чудотворца Сергия, он служил стрельцом и был здоров и разумен, как и прежде, милостью Божией и по молитвам Преподобного Сергия чудотворца.

ГЛАВА 80.

Чудо Преподобного Сергия об исцелении сумасшедшего

Вспомнил я ещё одно великое и преславное чудо, сотворённое Господом нашим Иисусом Христом в 7151 [1643] году.

При Троице-Сергиевом монастыре был медных дел мастер по имени Григорий, который сошёл с ума: он никого не узнавал, и беспокойно вращая глазами во все стороны, кричал громким голосом; при этом два или три человека едва могли его удержать. Больного привели в обитель святого великого Сергия чудотворца, наложили на него железные вериги и водили в церковь Пресвятой Троицы, к цельбоносным мощам святого Сергия. Спустя несколько дней, по Божией благодати и по молитвам Преподобного, он стал здоровым и разумным, словно никогда не болел. И воздал славу и благодарение Всесильному Богу, творящему дивные и преславные чудеса через угодника Своего, великого Сергия.

ГЛАВА 81.

Чудо Преподобного Сергия о другом сумасшедшем

В 7151 [1643] году служитель погребной службы того же Сергиева монастыря по имени Феодор сошёл с ума и дико вопил, не узнавая никого из своих знакомых. На него наложили железные вериги, причём два человека едва могли его удержать, и приводили в церковь Пресвятой Троицы, ко гробу святого Преподобного Сергия, великого чудотворца. И вот, по Божию милосердию и по молитвам святого Сергия, он стал здоровым и разумным, как и прежде, и славил и благодарил Бога и угодника Его, великого в чудесах Сергия чудотворца.

ГЛАВА 82.

Ещё одно чудо святого о сумасшедшем

В 7151 [1643] году служитель того же Сергиева монастыря по имени Александр, по прозвищу Корсаков, сошёл с ума и громким голосом кричал что-то нелепое. На него наложили вериги, причём три человека едва удерживали его, и привели в лавру святого Сергия, в церковь Святой Троицы, к цельбоносным мощам великого Сергия чудотворца. Спустя несколько дней, по милости Святой Живоначальной Троицы и по молитвам Преподобного, он стал здоровым и разумным, как и прежде, и пошёл в дом свой, радуясь и славя Святую Троицу и Преподобного и блаженного Сергия чудотворца.

ГЛАВА 83.

Чудо об иноках того же монастыря

Инок того же Сергиева монастыря Живоначальной Троицы Феодосий, работавший на хлебном дворе, рассказал о случившемся с ним чуде Преподобного Сергия.

Однажды он тайно, без благословения и без отпуска, ушёл из монастыря, а вместе с ним и другой брат, тоже работавший на хлебном дворе, некий инок родом из Киева. Они отошли недалеко от монастыря и были посреди монастырского поля. Вдруг, судом Божиим, по молитвам угодника Божия, великого Сергия чудотворца, у инока Феодосия затворились очи. Он остановился и долгое время не мог самостоятельно идти туда, куда хотел: по молитвам святого Сергия Бог не допустил этого. Брат, шедший с ним, взял ослепшего за руку и собрался вести за собой, поскольку он совсем ничего не видел. Но старец, лишившийся зрения, остановился на месте том и вместе со спутником начал плакать о своём согрешении и молиться Господу Богу и Пречистой Богородице и угоднику Их, великому Сергию чудотворцу, и мысленно обещал, что сходит помолиться в святые места, а потом немедленно вернётся в его обитель. И тотчас вернулось к нему зрение, и он стал видеть глазами своими по-прежнему.

Они пришли в город Кострому, пробыли там некоторое время, и киевлянин возвратился обратно, в монастырь святого Сергия, а вышеупомянутый Феодосий отправился дальше, в обитель боголепного Спасова Преображения, в Соловецкий монастырь, да и остался там, у преподобных отцов Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, забыв об обете, данном святому и славному Сергию. И вот внезапно напала на него сильная болезнь: где бы он ни стоял, где бы ни шёл, спал ли он или молился в келли или в церкви – беспрестанно из ноздрей его текла кровь. Он и молебны служил об этом, и молитвы воссылал к Богу, но не получил никакой помощи. Вспомнив об обете, данном святому великому Сергию, он решил отправиться к нему, и тогда кровотечение прекратилось. Пока он не вышел из обители Соловецкой, всё время, что он жил тут, из ноздрей его беспрестанно текла кровь; когда же он отправился к святому Сергию, то стал здоровым и ничего не ощущал, никакой болезни. И воздал за это хвалу Богу, прославляющему Своего угодника, великого Сергия.

ГЛАВА 84.

Чудо святого Сергия о юноше Василии

Было это в 7153 [1645] году с неким юношей, по имени Василий, сыном Андреевым, по прозванию Аничков.

Напала на этого юношу Василия скорбь и сердечная тоска, весьма лютая. От скорби этой и тоски он сошёл с ума и, одержимый болезнью и безумием, пребывал у своего родственника, некоего Ивана, в его селе. Как-то раз, всё в том же болезненном состоянии, он ехал из села мимо обители Преподобного чудотворца Сергия и, свернув со своего пути, направился в обитель, вошёл в церковь Святой Троицы, где находится рака с многоцелебными мощами Преподобного Сергия, и молился пред образом Святой Троицы, призывая Преподобного Сергия и надеясь, что в Троице прославляемый Бог, по молитвам святого, избавит его от страданий. Помолившись, он приложился к цельбоносным мощам – и в ту же минуту исцелился от своей сердечной боли и тоски, и разум вернулся к нему, словно и не было никогда никаких страданий. Он не рассказывал об этом никому в обители, лишь родителям своим, придя домой, поведал, но они выслушали его невнимательно и не придали этому значения. Спустя некоторое время снова напала на этого юношу Василия сердечная мука, ещё тяжелее прежнего, так что он в конце концов опять потерял рассудок.

Как-то раз, придя в себя, он стал умолять родственника своего, вышеупомянутого Ивана, чтобы тот отвёз его в обитель святого Сергия, но Иван совсем о нём не заботился. Между тем болезнь разгоралась всё сильнее, никогда прежде юноша так не мучился. И вот в такой скорби был он охвачен тонким сном: ему явился святой Сергий, указал на него рукою и повелел творить Иисусову молитву.

Очнувшись от видения, Василий почувствовал некоторое облегчение от болезни и в том же году, 12 августа, отправился в обитель святого да там и остался. Много дней молился он Святой Троице и преподобному Сергию, и в 154 [1646] году, 17 ноября, на память ученика святого Сергия, преподобного чудотворца Никона, ум Василия исцелился и рассудок вернулся к нему. От болезни же сердечной он ещё не выздоровел. Однако теперь он начал поститься с полным сознанием и, призвав своего духовного отца, священноинока Иону, постился неделю и сподобился от него Святого Причастия Тела и Крови Христа, Бога нашего, на праздник Пречистой Богородицы, честного и славного Её Введения. И с того дня он исцелился от болезни сердечной, словно никогда не страдал ею.

ГЛАВА 85.

Чудо о жене, сотворившей пелену

Во дни благочестивого Государя всея Руси, Царя и Великого князя Михаила Феодоровича, в 7153 [1645] году, в 6-й день июня, начальники великой обители Пресвятой Единосущной Нераздельной Троицы и великих чудотворцев Сергия и Никона захотели снять с многочудесного чудотворного образа Пресвятой Живоначальной Троицы древнюю пелену и сделать новую, изобразив на ней Пресвятую Единосущную Троицу и многих святых, по подобию их. Пелену с древним изображением послали некоей женщине, по имени Васса, которая жила недалеко от обители, наказав ей с прилежанием потрудиться (что обычно для её дела) и изготовить новую пелену к образу Святой Единосущной Троицы, причём изобразить всю полноту Трисоставного Божества, в Трёх Лицах, как подобает по уставу. Служившие в той обители (среди них был некий муж по имени Иван) по указанию начальства принесли пелену к вышеупомянутой Вассе и повелели срочно приступить к делу, чтобы не оказалось оно невыполненным. Женщина же, видя, сколь премудро сделана эта вещь и какое необыкновенное искусство здесь требуется, пришла в отчаяние и не могла решить, как ей приняться за такую работу, как сделать столь удивительное украшение. И напали на неё страх, и трепет, и печаль великая, так что задумала она вернуть пелену обратно в обитель, не смея ни прикоснуться к ней, ни начать работу.

По Промыслу Божию случилась в то время сильная буря. Женщина, испугавшись бури, закрыла оконца своего дома и, сидя над пеленою, размышляла, что и как нужно делать. В то время как сердце её было занято такими размышлениями, внезапно буря сорвала крышу с её дома и откуда-то раздался голос, повелевающий ей изготовить пелену без размышления и со тщанием, как подобает.

Очнувшись и с трудом придя в себя, женщина пошла в пречестную обитель, в церковь Пресвятой Единосущной Троицы и великого чудотворца Сергия, и отслужила молебен. После молебна, собрав всё от прежней пелены, она начала делать новую и, с Божией помощью, через некоторое время сделала всё заново своими руками как подобает.

ГЛАВА 86.

Похвальное слово Преподобному отцу нашему Сергию

Благо есть хранить царёву тайну, и достохвально есть возвещать о делах Божиих, ибо нехранение царёвой тайны – опасно и соблазнительно, молчание же о чудесных делах Божиих наносит вред душе. Поэтому я страшусь умолчать о делах Божиих, помня о наказании, постигшем ленивого раба, которому господин дал талант, а тот закопал его в землю и не получил прибыли. Никто из людей, имея неочищенные помыслы своего внутреннего человека, не достоин предлежащего дела, и мне, побеждённому страстями, связанному узами многих грехов, не должно касаться этих чудных событий, а следует мне объявлять свои беззакония и заботиться о грехах, но желание влечёт меня, моё недостоинство запрещает молчать, и грехи, как тяжкий груз, придавили меня. Что же мне делать? Осмелюсь ли начать, окаянный? Скажу или запрещу себе? Оплачу ли себя, достойного сожаления, или буду внимать приходящим на сердце благим мыслям о Преподобном?

Отче, споспешествуй мне, чтоб не помрачился мой грешный ум, вразуми и наставь меня, когда я буду писать это Слово; когда же я буду отдыхать от трудов, восставь мои мысли на похвалу тебе. Я много думал и плакал о своих грехах, боясь из-за них не исполнить своего желания – не закончить начатого писания, если ты не протянешь мне руку помощи. Я не способен воздать подобающей тебе похвалы, могу лишь поведать о малом из многого; и всё же сподоби меня принести славословие тебе, приносящему Христу Богу молитвы о моей худости. Даже если все другие люди достойны, то я не достоин, влекомый и желающий улучить хотя бы крупинку от трапезы избранных, ибо множество крупинок может насытить души алчущих, и именно учения и душеполезные слова духоносных отцов укрепляют не только тело, но саму душу, побуждая её к духовным подвигам. Воссияла нам светлая, сладостная, просвещающая нас память о всечестных отцах, просветившихся Небесным светом и славой и нас озаривших. Светлая, просвещающая и достойная всевозможных почестей от Бога память об отцах ныне призывает, как отец возлюбленных сыновей, ваши боголюбивые души на духовный пир, встречает, как отец дорогое ему дитя, с любовью исполняет души радостью в этой великолепной церкви и прежде плотской трапезы предлагает духовную – ангельскую – пищу, исполненную сладости Божественных слов, духовной радости и веселья. Писание называет ангельской пищей духовные поучения, которыми душа наслаждается, внимая им умом, и укрепляется, как тело укрепляется земной пищей. Вкусив словесной сладости и дивясь ей, Давид говорит Богу: «Как сладки гортани моей слова Твои, лучше мёда устам моим! Повелениями Твоими я вразумлён, потому ненавижу всякий путь лжи [Пс. 118, 103–104]. То же говорили и древние отцы наши, прославившиеся постничеством.

Последуя им и подражая их жизни, Преподобный и блаженный отец наш Сергий, о котором мы уже написали Слово и которому ныне приносим похвалу, возненавидел все пути беззакония и возлюбил правду. Воистину этот муж достоин удивления и ублажения, потому что, будучи человеком, подверженным общим для всех людей страстям, он больше всех нас возлюбил Бога, все соблазны мира презрел и вменил ни во что и усердно последовал Христу; и Бог возлюбил Преподобного за искреннее желание угодить Ему, возвеличил и прославил его, ибо сказано: «Я прославлю прославляющих Меня, а бесславящие Меня будут посрамлены [1 Цар. 2, 30]. Разве может утаиться слава того, кого возвеличил Бог? Значит, следует и нам по достоинству ублажить и прославить святого Сергия. Преподобный не требует от нас похвалы – она нужна для спасения наших душ, поэтому установился добрый обычай: для научения будущих поколений описывать почести, дарованные Богом Своим угодникам, чтобы добродетели святого не канули в пучину забвения, но рассказ о них, правдиво и разумно написанный, послужил бы на пользу читающим.

Повествование о добродетели умиляет сердца, наподобие жала уязвляя душу желанием чистой жизни в Боге. Преподобный Игумен, наш отец святой Сергий, привёл к Богу многие души своей чистой и непорочной жизнью; это был чудный старец, украшенный всеми добродетелями, – с тихим и кротким характером, смиренный, благонравный, приветливый, благодушный, утешительный, сладкогласный, щедрый на подаяние, милостивый, добросердечный, смиренномудрый, целомудренный, благоговейный, нищелюбивый, страннолюбивый, миролюбивый, боголюбивый, отец отцов, учитель учителей, вразумитель вождей, пастырь пастырей, наставник игуменов, глава монахов, строитель монастырей, постников похвала, молчальников украшение, иереев красота, священников благолепие, истинный учитель и настоящий вождь, добрый пастырь, праведный учитель, наставник в истине, благоразумный правитель, всеблагой руководитель, надёжный кормчий, безмездный врач, доблестный заступник, священный Божий служитель, начальник общежительства, податель милостыни, трудолюбивый подвижник, великий молитвенник, хранитель чистоты, образец целомудрия, столп терпения, на земле ангельски поживший и воссиявший в Русской земле, как ярчайшая звезда. Его великая добродетель многим послужила на пользу и во спасение, многим помогла в подвигах, для многих была поддержкой и опорой. Он был учителем Православия для христолюбивых великих русских князей; твёрдым хранителем благочестия для вельмож, тысяцких, прочих начальников, чиновников и всего христолюбивого воинства; умным и душеполезным собеседником архиепископов, епископов и других святителей и архимандритов; прибежищем для честных игуменов и пресвитеров; для иноков – лествицей, возводящей на высоту небесную; милосердным отцом для сирот, сердечным заступником вдовам; утешением в печали, источником радости для скорбящих и плачущих; миротворцем для воюющих и злоумышляющих, неоскудевающим сокровищем для нищих и слабых, великим утешением для убогих, не имеющих еды на день, целителем многих недугов, поддержкой изнемогающим, опорой малодушным, заступником обездоленным, помощником обидимым, твёрдым обличителем насильников и грабителей, избавителем из плена, освободителем из рабства и тюремного заключения, выкупом для должников, подаянием для всех просящих, трезвением для пьяниц, смирением для гордых, обузданием для грабителей, запретителем для лихоимцев; для кающихся грешников и для всех с верой приходящих к нему – верным предстателем пред Богом.

Облик и походка Преподобного Сергия были подобны ангельским, его лицо было украшено постом и честными сединами, сияло воздержанием и цвело братолюбием; кроткий взор, тихая походка, умилённое лицо говорили о смиренном сердце, возвышенной и добродетельной жизни и присутствии в нём Божией благодати. Святой Сергий почитал Бога, и Бог почтил его великими дарами; святой Сергий прославил Бога, и Бог прославил его на земле, по слову Господа в святом Евангелии: «...да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» [Мф. 5, 16] и ещё: «И, зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике. Не может укрыться город, стоящий на верху горы» [Мф. 5, 14–15] и прочее.

Бог так возвеличил и прославил Своего угодника – Преподобного отца нашего преблаженного Сергия, что по его молитвам люди выздоравливали после многих болезней и исцелялись от разнообразных недугов, многие избавлялись от бесов и очищались от искушений. Господь так прославил Своего угодника, что о нём знали не только в стране, где он жил, но и в дальних городах и странах, среди всех народов, населяющих земли между двумя океанами, не только в Царьграде, но и в Иерусалиме. Не одни только православные изумлялись добродетельной жизни Преподобного, но и многие из неверных дивились его блаженной жизни, ибо он возлюбил Бога всем своим сердцем и своего ближнего – как самого себя. Святой Сергий равно любил всех и равно всем творил добро, получая за это сердечную благодарность; он имел любовь ко всем, и все любили и искренне почитали его. Многие приходили к Преподобному – не только из близлежащих мест, но и из дальних городов и стран, желая увидеть и услышать его, и получали от его поучений и дел великую для себя пользу и спасение души, потому что он учил и делал то, о чём сказано в Деяниях святых апостолов: что Иисус делал и чему учил от начала [Деян. 1, 1]. Чему Преподобный Сергий учил словом, то сам совершал на деле.

Не только поучения святого Сергия наставляли народ – многие люди получали пользу от одного только лицезрения Преподобного. Своими душеполезными наставлениями он научил, обратил через покаяние к Богу и спас многих христиан, некоторых он облёк в иноческий и даже в ангельский образ, и, если кто-то из братии умирал, Преподобный, обрядив своими руками честные мощи, предавал их земле. Святой привёл к Богу многие души, которые спаслись и поныне спасаются, помня его душеполезные слова и поучения, – не только иноки, но и миряне; святой сохранил вручённое ему Богом стадо в благочестии и правде, будучи во всём примером своим ученикам. Он прожил на земле жизнь чистую, непорочную и богоугодную; что он начал в юности, то исполнял и в старости, не изменив за годы жизни иноческих правил, нимало не разленившись, не впав в уныние; с ним не случилось того, что он начал свои подвиги одним образом, а закончил иначе, – нет, насколько мужественно и свято он начал, настолько же твёрдо и чудно завершил: начал с благим намерением и закончил, стяжав святость, в страхе Божием. Начало премудрости – страх Господень [Пс. 110, 10], и поскольку святой с избытком имел в себе веру, надежду и любовь, он благочестиво начал иноческую жизнь, благочестиво прожил её и свято завершил.

Преподобный Сергий мирно закончил течение жизни, сохранил веру и получил венец праведника – заслуженную награду за свои труды и подвиги, совершённые на земле, ибо эти труды были великими, а подвиги многочисленными: он стойко терпел тяготу дневной жары и полуденный зной, сильно страдая в зимнюю стужу, он мужественно переносил лютые морозы, – за всё это он ныне восприял высшую награду и великую милость.

Зачем я так пространно говорю, не останавливаясь, множа слова, нанизывая их одно на другое, и затягиваю свой рассказ, хотя я не в состоянии описать как подобает жизнь благого господина и святого старца, не могу правдиво передать его характер и достойно похвалить? Впрочем, о многих его добродетелях скажем в другом месте и изложим похвалу ему, если, по молитвам святого старца, Бог вразумит нас и подаст силы; ныне же для этого не время из-за оскудения разума и мелкости ума.

Я так подробно писал не для тех, кому доподлинно и в подробностях известна благочестивая жизнь святого старца, – они не нуждаются в моей повести. Я постарался собрать и записать сведения о его жизни для новорождённых младенцев и юных отроков – для тех, кто имеет незрелый ум, ибо, когда они вырастут, возмужают, преуспеют в учении, достигнут возраста мужа совершенного и зрелости ума, тогда, услышав от кого-либо о Преподобном Сергии, они прочтут мою повесть, осмыслят и расскажут другим, по слову Священного Писания: «Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» [Втор. 32, 7]. «Что видели мы, и слышали, и узнали, и отцы наши рассказали нам, чтобы не скрылось это от детей их, которые расскажут сыновьям своим, чтобы знал грядущий род, сыновья, которые родятся, и чтобы они в своё время возвещали детям своим, чтобы они не забыли дел Божиих» [Пс. 77, 3, 6, 7]. Те же, кто были тому великому святому старцу слугами и очевидцами его подвигов, учениками и ближайшими сподвижниками, особенно же послушниками, видевшими его своими глазами, слышавшими своими ушами и осязавшими своими руками, евшими и пившими вместе с блаженным, насытившимися его учением и насладившимися его добродетелями, – все они не нуждаются в нашем убогом рассказе; они сами могут научить других, тем более меня, вразумить, исправить и наставить на правый путь. Для тех же, кто только начинает жить, как я уже писал, кто не видел и не знал Преподобного Сергия, и для всех остальных, особенно для новоначальных иноков, эта повесть очень полезна и нужна, чтобы не была забыта жизнь святого – тихая, кроткая и незлобивая, чтобы не была забыта его жизнь – чистая, непорочная и немятежная; чтобы не была забыта эта жизнь – чудная, прекрасная и добродетельная; чтобы не были забыты его многочисленные добродетели и великие подвиги; чтобы не были забыты его благие обычаи и добрый пример; чтобы не остались без воспоминания его усладительные слова и дорогие сердцу поучения; чтобы не остались без воспоминания те дивные милости, которыми Господь Бог обогатил его, а нас в наши дни сподобил видеть такового святого мужа и великого старца.

Возлюбленные! Я хотел умолчать о многочисленных добродетелях блаженного, о чём уже писал, но внутреннее желание заставляет меня говорить, и моё недостоинство не даёт молчать. Помысл, повелевающий писать, главенствует над остальными, но скудость ума заграждает мне уста, повелевая умолкнуть. Оба эти помышления борются во мне, и ни одно не побеждает, но, думаю, мне лучше писать, чтобы получить хотя бы небольшое облегчение и успокоение от многих смущающих меня помыслов, поэтому я решил рассказать нечто о жизни святого – из многого малое. Собрав записи, я своим убогим и грешным умом составил слабое повествование в стихах в честь и славу Святой Живоначальной Троицы и Пречистой Богоматери и в похвалу Преподобному отцу нашему Сергию. Я дерзаю писать, хотя и нахожусь в сомнении, но уповаю на молитвы блаженного, потому что жизнь его была добродетельна и совершенна, и Бог прославил его. Я, будучи немощным, неучёным и безумным, страшусь предлежащего мне дела, ибо даже если подробно описать жизнь святого, до конца постигнуть её невозможно, хотя бы и нашёлся человек, способный в деталях рассказать о Преподобном отце, великом старце, жившем в наши дни, времена и годы, в нашей стране, среди нашего народа. Подвизаясь в девственности, чистоте и целомудрии, он на земле прожил ангельскую жизнь, стяжал кроткое терпение и строгое воздержание, достиг святости и сподобился Божественной благодати; ещё в юности он очистил себя, чтобы стать храмом Святого Духа, и предуготовил себя, как святой избранный сосуд, чтобы Бог вселился в него, по слову апостола: «...вы храм Бога живого, как сказал Бог: Вселюсь в них» [2 Кор. 6, 16].

Преподобный отец наш Сергий с детского возраста, с юных лет и от младых ногтей предал себя Богу и с пелёнок был посвящён Господу, с младенчества он прилежал богослужению; часто ходя в церковь и поучаясь там священными книгами, он изучил Божественные Писания и, с радостью слушая их, впитывал в свою душу святые слова, как сказал пророк Давид: «Будет учиться день и ночь и будет как дерево, посаженное при потоках вод, которое плод свой приносит во время своё» [Пс. 1, З]. С юности он полюбил иноческий лик и в него постригся, с юности он прилежно упражнялся во всех аскетических добродетелях и совершал все иноческие подвиги, в его сердце воссиял свет Божественной духовной благодати, просветивший его мысли, и благодать Божия споспешествовала ему на протяжении всей его добродетельной жизни.

Святой Сергий стяжал великое воздержание, смиренномудрие, целомудрие и нелицемерную ко всем любовь. Слава о святом разнеслась повсюду, и люди, слышавшие о нём, издалека приходили в обитель Святой Живоначальной Троицы и получали великое благо, большую пользу и спасение, ибо Господь даровал Преподобному способность понимать всех людей и утешать опечаленных. Преподобный с вниманием следил за собой, чтобы его ум не прилеплялся ни к каким земным предметам и житейским заботам; поэтому он не приобрёл себе на земле никакого имущества – ни тленного богатства, ни золота, ни серебра, ни сокровищ, ни высоких и роскошных теремов, ни домов, ни богатых сёл, ни драгоценной одежды. Вместо всего этого он приобрёл истинное нестяжание, бедность и настоящее богатство – духовную нищету, безграничное смирение и нелицемерную любовь ко всем людям. Святой равно любил и уважал всех людей, невзирая на лица, не разбирая, не судя, ни перед кем не возносясь, не осуждая, не клевеща, не держа против кого-либо злобы и гнева, не имея в себе ярости, жестокости или свирепости; напротив, слова его всегда были растворены солью благодати и дышали приятностью и любовью.

Кто, слыша добрые и кроткие ответы блаженного, не насладился приятностью его слов? Кто не радовался, глядя на его лицо? Кто не раскаялся, видя его святую жизнь? Кто не умилился, узнав его кротость и незлобие? Какой сребролюбец, видя духовную нищету святого, не удивился? Какой лихоимец или гордец, видя высоту его смирения, не был поражён ею? Какой блудник, видя чистоту Преподобного, не оставил блуда? Разве гневливый и невыдержанный человек не стал кротким после беседы со святым? Я не встречал в наши дни и времена мужа, подобного святому Сергию, совершенному во всех благих делах и украшенному всевозможными добродетелями. Кого из других святых Бог возлюбил столь же, сколь Преподобного Сергия?

Сергий для меня и первый и последний в нынешнее время. Бог даровал его нам, последнему роду, и прославил в последние времена, перед концом света, в конце седьмой тысячи лет.[151] Преподобный отец наш Сергий воссиял в Русской земле, как яркое светило посреди тьмы и мрака, как прекрасный цветок посреди терний и колючек, как незаходящая звезда, как сверкающий неземным блеском луч, как лилия в мирской юдоли, как благовонный фимиам, как душистое яблоко, как благоуханный шиповник, как золото в грязи, как серебро, закалённое, испытанное и семикратно очищенное, как драгоценный камень, как дорогой жемчуг, как роскошный изумруд или сапфир; он процвёл, как финиковая пальма или кипарис у воды, как ливанский кедр, как плодовитая маслина, как благоуханные ароматы, как пролитое Миро, как цветущий сад, как плодородный виноградник, как тяжёлая гроздь, как затворённый огород, как огороженный сад, как сладостный скрытый источник, как избранный сосуд, как алавастр[152] многоценного мира, как несокрушимый город, как незыблемая стена, как надёжная башня, как сильный и верный сын, как основание Церкви, как непоколебимый столп, как роскошный венец, как корабль, исполненный духовного богатства, как земной ангел, как небесный человек.

Старец преставился ко Господу в глубокой старости, прожив добродетельную жизнь в преподобии, истине, целомудрии, смиренномудрии, чистоте и святости; закончив свои духовные подвиги, он отошёл от этой жизни в семьдесят восемь лет. Святой Сергий иночествовал пятьдесят пять лет, с усердием и воздержанием, не побеждаемый ленью, но с бодростью и трезвением и превзошёл всех современных иноков своими трудами и терпением; многих из них он превзошёл добродетелями и подвигами. Что есть наша жизнь и наше существование в сравнении с подвигами и добродетелями святого? По сравнению с ними наша иноческая жизнь – ничто и наши молитвы как призраки. Насколько отстоит восток от запада, настолько мы далеки от понимания жизни блаженного и праведного мужа. Вот его жизнь, вот его труды, дела, подвиги, тяготы, многочисленные болезни, – это то немногое, что мы сумели написать о святом, да и то не по порядку и не по достоинству его.

Когда пришло время кончины Преподобного, он запретил своим ученикам погребать его в церкви, но повелел похоронить себя просто, вне церкви, вместе с другими братиями. Услышав это от святого, братия сильно огорчились и спросили о повелении Преподобного святейшего Архиепископа. В то время в славном и знаменитом великом городе Москве престол Пресвятой и славной Владычицы нашей Богородицы[153] украшал Преосвященный Митрополит Киприан.[154] Подумав и рассудив про себя, где и как должен быть похоронен блаженный Сергий, Митрополит благословил братию и повелел им положить святого в церкви с правой стороны, что и было исполнено. Тело Преподобного было похоронено в церкви, которую он сам заложил, возвёл, устроил, закончил, благолепно украсил и нарёк в честь Святой Живоначальной Нераздельной и Единосущной Троицы; в его честном монастыре – знаменитой лавре, великой монастырской ограде и славной обители, которую он сам воздвиг, создал и устроил; где он собрал братию – словесное Христово стадо спасаемых, которое он пас в незлобии сердца и учил разуму; где он сам принял иноческий образ, а потом ангельский; где положил тмы тем трудов и совершил бессчётное число подвигов; где возносил непрестанные молитвы; где ежеденно и еженощно с благодарением славословил и воспевал Бога; где совершалось многолетнее и многострадальное течение его жизни, непрерываемое никакими отлучками, за исключением особой необходимости.

Блаженный не стремился ни в Царьград, ни на Святую Гору или в Иерусалим, как я, окаянный и безумный. Увы, горе мне, ползающему здесь и там, плавающему то туда, то сюда, переходящему с места на место! Не так жил Преподобный – он не скитался с места на место, но, пребывая в святом молчании, внимал себе; он не путешествовал по многим местам и дальним странам, но, живя на одном месте, воспевал Бога; он не стремился к суетным и развращённым занятиям, противным его душе, но превыше всего стремился к единому Истинному Богу, ища спасения души, которое даровал ему Господь, ибо сказано: ищите, и найдёте, стучите, и отворят вам [Лк. 11, 9]. Есть ли в наши дни человек, который столь же возлюбил бы Бога и стремился к нему всем сердцем, как Преподобный отец, о котором сказал пророк: «Всем сердцем моим искал Тебя» [Пс. 118, 2] и ещё: «Я взыскал Господа, и Он услышал меня» [Пс. 33, 5].

При успении святого Сергия собралось множество людей из разных городов и мест, и каждый желал приблизиться и прикоснуться к его честному телу или взять что-нибудь из его одежды на благословение себе. Поболев некоторое время, старец преставился ко Господу, в вечные обители блаженства, иссушив тело постом и молитвами, изнурив плоть и умертвив плотские похоти, покорив телесные страсти духу, излечив греховные душевные раны, отвергнув мирские соблазны, отбросив земные заботы, преодолев неистовство страстей, презрев красоту мира, золото и серебро, – все соблазнительные богатства мира он вменил во зло и презрел. Легко переплыв мутное житейское море, святой Сергий невредимым привёл душевный корабль, полный духовного богатства, в тихую пристань, которой достиг беспрепятственно; он на духовных крыльях вознёсся на умную высоту и украсился венцом бесстрастия; он преставился ко Господу и перешёл от смерти к жизни, от труда к покою, от печали к радости, от подвигов к утешению, от скорби к веселию, от суетной жизни к Вечной, из временного мира в бесконечный, от тления к нетлению, от силы в силу, от славы в славу. И все пришедшие в монастырь и находившиеся там оплакивали святого.

Князья, бояре и другие вельможи, честные Игумены, попы, диаконы, множество иноков и прочие люди со свечами и кадилами проводили с честью его святые и страстотерпческие мощи, пели над ними положенные надгробные молитвы, в которых воздали благодарность Богу, и, помолившись немалое время, обрядили тело усопшего и благочинно опустили гроб в могилу, о чём мы уже писали. После погребения святого народ, собравшийся в обители, долго оплакивал Преподобного, и еле-еле все разошлись восвояси в скорби и рыданиях. Особенно горькие слёзы проливали его близкие ученики и любимые послушники, составлявшие его паству; они горевали без меры, сетуя, вздыхая, рыдая, тихо стеная со слезами, ходили унылыми, печальными, жалобными, поникшими, безутешными; при встрече братия со слезами говорили друг другу: «Прости и благослови, отче и возлюбленный о Христе брат. Наш добродетельный и блаженный старец отошёл ко Господу, оставив нас сиротами. Он ушёл за великой наградой и воздаянием за свои дела; с миром отошёл ко Господу, Которого возлюбил с детства; уснул вечным, заслуженным сном и почил о Господе в вечном покое, оставив нас осиротевшими. Нам осталось только тосковать и оплакивать нашего старца, ибо без него мы обнищали, осиротели, умалились, смирились, уничижились, впали в скорбь и убожество, потеряли разум, как стадо без пастуха, как корабль без кормчего, как плодовитый виноградник без сторожа и как больной без врача; все мы находимся в растерянности и чувствуем себя оставленными». Такие слова или подобные им говорили иноки друг другу в скорби со слезами.

Многие имели к святому настолько сильную веру, что не только при жизни посещали его, но и после смерти Преподобного приходили к его гробнице – со страхом подходили, с верой приступали, с любовью припадали, с умилением приникали, благочестиво и с благоговением обнимая руками, взирая очами, прикасаясь головами, целуя с любовью раку с мощами блаженного; прикладываясь чистыми устами к гробу, они с тёплой верой, горячим желанием и великой любовью беседовали с ним, как с живым, – воистину он жив после своего успения, – и со слезами говорили: «О святой Божий, Спасов угодник! О Преподобный избранник Христа! О священная глава, преблаженный авва великий Сергий! Не забудь нас, твоих нищих, до конца, но поминай нас в твоих святых благоугодных молитвах ко Господу. Помяни стадо своё, которое ты пас, и не забывай посещать своих чад. Имея дерзновение к Небесному Царю, молись за нас, твоих духовных детей, о святой отец; не умолкай, вопия за нас ко Господу, не презри нас, верой и любовью почитающих тебя. Помяни нас, недостойных, у престола Вседержителя и не переставай молиться о нас Христу Богу, ибо тебе дана эта благодать. Мы не думаем, что ты умер; хотя телом ты преставился от нас – не покидай нас духом, о наш добрый пастырь. Гроб с твоими мощами стоит перед нами, а твоя святая душа невидимо с ангельскими воинствами, с бесплотными ликами, с Небесными Силами благолепно и достойно веселится у престола Вседержителя. Мы знаем, что ты жив и после смерти, потому что пророк сказал: души праведных в руке Божией, и мучение не коснётся их; надежда их полна бессмертия, потому что Бог испытал их и нашёл их достойными Его; как золото испытал их и как жертву всесовершенную принял их, ибо благодать и милость со святыми и промышление об избранных Его, и Он посещает преподобных Своих [Прем. 3, 1–9]. Праведники живут во веки, награда их – в Господе, и попечение о них – Всевышнего. Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа [Прем. 5, 15–16]. Память праведного с похвалами, и благословение Господне на голове праведника [Притч. 10, 6]. Праведник, если и умрёт, будет в покое, ибо не в долговечности старость честная и не числом лет измеряется: мудрость есть седина для людей, а возраст старости – жизнь беспорочная. Как благоугодивший Богу, он возлюблен и, как живший посреди грешников, проставлен, восхищён, чтобы злоба не изменила разума его или коварство не прельстило души его [Прем. 4, 7–11]. Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета, ибо душа его была угодна Господу [Прем. 4, 13–14]. Поэтому Господь любит праведника [Пс. 146, 8], сохранит его и сбережёт ему жизнь, блажен будет он на земле [Пс. 40, 3], и не будет никогда в смятении праведник, и не даст Бог увидеть тление преподобному Своему [Пс. 15, 10]. Высок Господь: и смиренного видит [Пс. 137, 6], принимает кротких, и близок Господь ко всем призывающим Его в истине. Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их. Хранит Господь всех любящих Его [Пс. 144, 18–20]. Любит Господь праведных сердцем [Пс. 145, 8], блаженны непорочные в пути [Пс. 118, 1], хранит Господь все кости их, и ни одна из них не сокрушится [Пс. 33, 21]; когда прославляют праведника, веселятся люди. Блажен муж, боящийся Господа [Пс. 111, 1], и живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится [Пс. 90, 1]; насаждённые в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего, подобно кедру на Ливане [Пс. 91, 13–14]. Такова слава церковная, слава всем преподобным Божиим! Радуйтесь, праведные, о Господе, праведным подобает похвала [Пс. 32, 1], в памяти вечной будет праведник [Пс. 111, 6], и род правых благословится [Пс. 111, 2]. Сколь славны для меня друзья Твои, Боже. как утвердилось их владычество [Пс. 138, 17]. Апостол Павел сказал: «Радуйтесь всегда в Господе; и ещё говорю: радуйтесь» [Флп. 4, 4]. Вот слова праведника: «Я смирился, и Господь спас меня, поэтому возвратись, душа моя, в покой твой, ибо облагодетельствовал тебя Господь. Ты избавил душу мою от смерти, очи мои от слёз и ноги мои от преткновения [Пс. 114, 7–8]; я угодил Господу в стране живых. Это покой мой навеки, здесь вселюсь [Пс. 131, 14]; желаю лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия [Пс. 83, 11]. Когда приду и явлюсь перед лицом Божиим с гласом радости и славословия празднующего сонма? [Пс. 41, 5]. Не умру, но жить буду и возвещать дела Господни. Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня. Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа [Пс. 117, 17–19], говоря: Господи, Боже сил! [Пс. 83, 9]. Как вожделенны жилища Твои [Пс. 83, 2]. Желает душа моя скончаться во дворах Твоих, ибо день один во дворах Твоих лучше тысячи [Пс. 83, 11], ибо тысяча лет пред очами Твоими, как день вчерашний, когда он прошёл [Пс. 89, 5]. Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже [Пс. 41, 1–2], ибо у Тебя жилище всех наследующих веселье и у Тебя источник жизни. Блаженны живущие в доме Твоём: они непрестанно будут восхвалять Тебя [Пс. 83, 5]. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю [Мф. 5, 5] и будут обладать ею».

Воистину, праведные, кроткие и смиренные сердцем наследуют землю тихую и безмолвную, всегда веселящую и услаждающую не только тела, но исполняющую неизречённого веселья саму душу, и на ней будут жить вечно. Ради этой земли Преподобный отец наш Сергий презрел все прелести здешнего мира, к ней одной он стремился и её одну прилежно искал – землю кроткую и безмолвную, землю тихую и безмятежную, прекрасную землю, исполненную утешения, как сказала Сама Истина в святом Евангелии: «Ищите, и найдёте жемчуг драгоценный, стучите, и отворят вам» [Лк. 11, 9

Мф. 13, 46]; или, говоря другими словами, Преподобный восприял Царство Небесное от Господа нашего Иисуса Христа. Да будем и все мы наследниками вечного блаженства по благодати Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцом и с Пресвятым Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

ГЛАВА 87.

Чудо Преподобного Сергия о том, как он избавил человека от смерти

Есть в окрестностях царствующего града Москвы монастырь, именуемый Стромынским,[155] расположен он на расстоянии сорока поприщ от обители Преподобного Сергия. Во время нашествия иноплеменников, польского и литовского войска, случилось трём мужам идти вместе по полю, недалеко от монастыря, и внезапно напали на них враги на конях и двоих зарубили. Оставшийся в живых, по имени Максим, видел, что смерть приближается, потому что четыре вооружённых воина окружили его и хотели зарубить, и начал он молиться Богу и призывать на помощь скорого заступника великого Сергия, прося избавления, припал лицом к земле – и исчез с глаз злочестивых врагов.

Так человеколюбивый Господь, по молитвам Преподобного Сергия, сохранил его невидимым образом и спас от лютой смерти.

ГЛАВА 88.

Чудо святого о том, как он избавил людей от упавшей башни

Вокруг обители святого, рядом с монастырской каменной стеной, люди копали ров, и в полуденное время трудившиеся около Пятницкой[156] башни уснули близ башни той во рву. И вот внезапно один из них вскочил, пробудившись от сна, и закричал громким голосом: «Башня упадёт, вставайте, бегите отсюда!» Услышав это, все проснулись и отбежали, и вскоре после того башня рухнула.

Люди стали спрашивать предупредившего, кто сообщил ему о падении башни. Он же ответил: «Когда я спал, явился мне седой черноризец, ткнул меня в рёбра и велел быстро встать, разбудить вас и отбежать от этого места. Проснувшись, я осмотрелся, но не увидел предупредившего меня и решил вас разбудить». Тогда все поняли, что явился и предупредил его Преподобный Сергий, избавив их всех от внезапной смерти.

Спустя некоторое время решили эту башню опять строить. Дело приближалось к завершению, уже были выложены зубцы, как вдруг леса, перегруженные множеством людей и кирпичом, от великой тяжести упали вместе с людьми и кирпичами и разрушились, причём и верхние своды и нижние – всё развалилось. Но люди, с помощью Божией и по молитвам святого, остались невредимы и воздали славу в Троице преславному Богу, сотворившему такие чудеса через угодника Своего, Преподобного Сергия.

О НОВОЯВЛЕННЫХ ЧУДЕСАХ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ

Рукопись Симона Азарьина 1653 г.

Благоволением Бога Отца Вседержителя, помощью Единородного Сына Его, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и содействием Пресвятого и Животворящего Духа была написана эта книга о житии Преподобного и богоносного отца нашего Сергия, чудотворца, а написал её спустя двадцать шесть лет по преставлении святого ученик его Епифаний Премудрый, как написано в его книге. Потом, спустя несколько лет, иеромонах Пахомий тоже вспомнил о его преподобном житии и о чудесах, происходящих от его мощей. А после того было явлено ещё большее, неисчислимое количество чудес всем приходящим к нему с верою, причём люди получали исцеление от самых разнообразных болезней, и не только там, где лежат его многочудесные мощи, но и в других городах и сёлах и в дальних странах – везде, где кто-нибудь призывал с верою его святое имя. Много лет прошло, почти двести лет или даже больше, с тех пор как было написано Житие святого, и никто не дерзнул дополнить книгу его жития сведениями о новых чудесах – то ли по небрежению настоятелей, то ли сам он, Преподобный, не желал этого. Ведь ещё при жизни он стяжал такое смиренномудрие, что из-за плохой одежды его порой не узнавали, и кто не удивится его тяжёлым трудам, терпению, воздержанию, нестяжанию и скудости потребностей, как повествует о том книга его жития! И чем более смирял себя Преподобный Сергий, тем более прославлял его Бог. А он и ученикам своим заповедал любить смирение и не искать славы от людей.

Поскольку ученики Преподобного не написали о нём, Бог Сам прославляет его людям на удивление – не в одном только Российском государстве, но и во всех странах земли известно имя его и прославлено как величайшее из имён. И в наше время приходят из дальних стран на поклонение к преподобным мощам его патриархи и митрополиты, архиепископы и епископы, архимандриты и игумены, честные старцы, иноки и миряне из Азии, Африки и Европы и со всей вселенной и во святой обители его возносят молитвы ко Святой Троице и Пречистой Богородице, призывая Преподобного Сергия на помощь и торжествуя духовно. И бывают сопричастниками пищи чудотворца, принимают честные дары и необходимую в дороге пищу и питьё в достатке и уходят восвояси, радуясь, что сподобились видеть Сергиеву обитель и поклониться его преподобным мощам.

Быть может, кто-нибудь, по неведению или помрачённый мраком неверия, скажет: «Кто, когда и откуда приходил, какие великие святители, да ещё со всей вселенной? Ведь в книге о нём того не написано». Мы ответим.

Первым был на Святой Руси и в Сергиевом монастыре Святейший Иоаким, Патриарх великой Антиохии.[157]

Потом приезжал Святейший Иеремия, Вселенский Патриарх Царьграда,[158] который украсил саном патриаршества престол Российский – поставил в Москве Преосвященного Митрополита Иова[159] в Патриархи.

Потом Святейший Феофан, Патриарх святого града Иерусалима,[160] поставил на Москве в Патриархи Филарета Никитича;[161] находясь в обители святого Сергия и стоя у мощей Преподобного, он снял со своей святительской головы клобук и возложил на голову Архимандрита Дионисия,[162] произнёс некие молитвы на возложение клобука и повелел носить этот клобук, знак особой власти, ему и следующим после него Архимандритам Троице-Сергиева монастыря.

В 7157 [1649] году приезжал Святейший Паисий, Патриарх святого града Иерусалима.[163]

В нынешнем же, 161 [1653] году в Сергиевом монастыре снова побывал Святейший Вселенский Патриарх – Афанасий Царьградский.[164]

А перед тем был тырновский святитель, из Болгарской земли, который тамошними жителями именовался Патриархом.[165]

Мы сказали только о Первосвятителях, которые бывали в Московском государстве и в обители святого Сергия, чудотворца, поклонялись его преподобным мощам. А митрополитам, архиепископам и епископам, архимандритам и игуменам и честным мирянам со всей вселенной, как мы уже сказали, несть числа, они и доныне приходят каждый год и поклоняются его святым мощам, и написать обо всём этом в книге его жития невозможно. Но если кто-нибудь захочет узнать о том доподлинно, пусть сделает выписки из монастырских книг келарской и казённой службы и уверится воистину, какую честь им оказывают, какие дары преподносят и как снабжают всем необходимым в дорогу.

Преподобный Сергий не стремился увидеть ни Царьград, ни Святую Гору Афонскую, ни Синайскую гору, ни Иерусалим, ни прочие святые места, но оставался на том месте, где дал обет с открытой душой и чистым сердцем, прося милости у Пресвятой Троицы и возложив надежду на Пресвятую Богородицу, – и Бог, увидев его благое изволение, кротость и незлобие, привёл к нему в обитель пастырей, и учителей, и благочестивых людей всякого звания не только из дальних краёв Русской земли, но и со всей вселенной, дабы они и в северных краях узрели образ благочестия и насладились плодом терпения.

Но есть такие, что не боятся Бога и, охваченные завистью, говорят безумно, как несмысленные: «Если бы греки, – говорят они, – не получали даров, они бы не приходили на поклонение в Сергиеву обитель, как и в прочие обители не ходят». Они и слышать не хотят о том, что можно прочесть в Житии Преподобного: когда в обители его не было ни золота, ни серебра и не хватало самого необходимого для пропитания, уже тогда Святейший Вселенский Патриарх Филофей[166] прислал из Царьграда своих послов к Преподобному Сергию и с ними почётный дар – золотой крест с парамандом, схиму и общежительный устав.

Он же, приняв дары, показал их Преосвященному Митрополиту Алексию, сообщил и об уставе и спросил: «Ты, владыко, как повелишь поступать с этим?» Святой Алексий сказал ему: «Видишь, какого блага ты сподобился, о Преподобный, как прославил тебя Бог и до каких стран достигли известия о твоей обители – сам Вселенский Патриарх шлёт тебе советы к великой пользе! Мы же, – добавил он, – благодарим тебя и ещё кое-что тебе посоветуем», – таким образом, Преподобный получил от двух Первосвятителей советы, а не приказания. Ведь обитель Сергия и тогда была славна не золотом и серебром, но его великим смирением и терпением, по благодати Божией.

Некогда епископ Царьграда был наказан Богом за свою дерзость и неверие, ибо он пошёл из царствующего града Москвы в обитель к Преподобному Сергию, главным образом, для того, чтобы посмотреть, как тот живёт, потому что сомневался и говорил: «Разве может в этих краях, да ещё в последние времена, явиться такой светильник, как мне рассказывали о нём?» Думая так, по своему неверию, епископ, едва достиг обители и увидел Преподобного, тут же ослеп и ничего не видел до тех пор, пока не был приведён в келлию Преподобного и, умоляя его со слезами, не покаялся в своём неверии. Святой Сергий прикоснулся к глазам епископа и вернул ему зрение и беседовал с ним о том, как неполезно превозноситься над смиренными, и, угостив, отпустил его с подобающей честью.

Множество греков приходили в обитель, желая послушать о чудесах Преподобного Сергия, просили книгу с его Житием и, прочтя с благоговением, воздавали благодарение Богу и прославляли Преподобного Сергия. И об одном только недоумевали: как же это – много лет прошло, а никаких новых чудес его не записано? И спрашивали живущих тут иноков: «Бывают ли ещё чудеса и исцеления от цельбоносных мощей Преподобного Сергия?» А те отвечали: «Как река многоводная течёт и не умаляет струй своих, так и чудеса от святых мощей Преподобного Сергия не иссякают. Но если все эти чудеса, бывающие по его святым молитвам, и рассказы о них записывать, то не хватит чернил и бумаги, да и никакого усердия человеческого».

Мы же, услышав о том, пришли в сомнение и подумали: а не возомнит ли кто-нибудь из них, что чудеса Преподобного Сергия уменьшились? И выписали некоторые из чудес его, лишь немногое из множества, – те, что случились в наше время, и другие, из летописных книг и из книги Келаря Сергиевой обители об осадном сидении,[167] то есть чудеса, которые содеяны Преподобным в военное время.

Между тем по воле Самодержца, Государя Царя и Великого Князя всея Руси Алексея Михайловича приказано было напечатать Житие Преподобного Сергия; и то, что мы записали, Самодержец повелел тут же напечатать. Однако печатники, служившие на Печатном дворе, поместили в книге о Сергии лишь тридцать пять глав из тех новых чудес, которые были принесены нами; остальные же чудеса Преподобного оставили в небрежении. Возгордились они и пренебрегли чудесами святого, потому что некоторые из них сами проводили жизнь свою в небрежении.

Истину они называли ложью и чудеса считали случайностью. Так, об источнике новоявленного колодца, что у церкви Пречистой Богородицы,[168] в стене у паперти, они не стали печатать всю правду; потом, с понуждением, всё-таки напечатали, но не чистую правду, а добавив некую ложь, по своим домыслам, и напечатали об этом источнике лишь в некоторых книгах, в других же книгах с Житием Сергия и того не поместили, обличаемые своей совестью. Так же и другими чудесами святого они пренебрегли и не стали о них печатать.

Смотрите же, боголюбивые: некогда гордые, посчитав это неважным, не захотели напечатать всю правду о новоявленном колодце, который Бог и Пречистая Его Матерь даровали по молитвам святого Сергия, и вот ныне от той богодарованной воды обильно подаются великие чудеса и дары целебные, и не только простой люд, но и вельможи получают исцеление от различных болезней, а более других – Государь и Самодержец, Царь и Великий Князь всея Руси Алексей Михайлович, который всегда приходит, черпает своими царскими руками от того святого источника, в честь и похвалу Пресвятой Троицы и Пречистой Богородицы, и воздаёт благодарение преподобным чудотворцам Сергию и Никону.

И Святейший Патриарх Московский и всея России Иосиф[169] в нынешнем, 160 [1652] году, 25 сентября, вместе с Самодержцем праздновал память Преподобного и открыто проповедовал всем о чуде святого Сергия: как его святыми молитвами он получил исцеление от утробной болезни и излечился водою из новоявленного колодца. Он повелел нам записать это в чудеса святого, что мы и сделали, как будет видно из дальнейшего повествования.

Государь же Царь и Великий Князь всея России Алексей Михайлович изволил спросить меня, Келаря Симона, о чудесах святого Сергия: «Записываете ли вы для памяти чудеса, которые бывают от мощей святого в наше время?» Я отвечал: «С тех пор, Государь, как написано учеником его Епифанием и Пахомием Житие его, – с тех пор никто не дописывал в книге о нём новых чудес. Только теперь, когда ты, Государь Царь, изволил напечатать книгу его жития, мы собрали новые чудеса святого, случившиеся в наше время, затем выбрали из летописных книг и из книги об осаде обители чудеса, случившиеся тогда, и всё это предложили Печатному двору. И из тех, Государь, чудес одни были напечатаны в книге о Преподобном, другие же, не знаем по какой причине, остались в небрежении и были утеряны печатниками».

Государь Царь и Великий Князь всея России Алексей Михайлович, услышав об этом, приказал нам впредь записывать случающиеся чудеса святого, чтобы не были забыты эти чудеса Преподобного Сергия. Я же, недостойный, услышав царское повеление, подумал: «Если я не пишу и другие тоже не станут писать, и от нашего небрежения и лености забудется что-нибудь из чудес его, то мы наведём на себя гнев самого Преподобного либо за неисполнение царского приказа заслужим гневное слово от Государя Царя». Убоялся я, вспомнив притчу о ленивом рабе, ведь хотя я весьма грешен и недостоин послужить такому делу, но надеюсь на кротость и милосердие самого чудотворца Сергия и на его святые молитвы.

Он был весьма милостив и кроток со своими учениками, как в этой жизни, так и по преставлении подавая равную милость и щедроты, и никто тогда не уходил из обители его с пустыми руками, не получив полезного слова и благого подаяния, да и теперь никто не уходит со скорбным лицом, не получив неисчерпаемых его даров и целебной благодати. Воистину не оскудевает и ныне благодать Пресвятого Духа по молитвам его, но растут и множатся чудотворения от его преподобных мощей.

Где ни призовёт его человек с верой сердечной – непременно получает благую помощь и уходит с радостью; кроме того, уносят в свои дома и в путешествие берут мёд и хлеб чудотворца и получают от этого исцеления. Так же и по обителям его в Казани, в Свияжске, на Балахне и в других городах – где бы ни находился мёд чудотворца – и до сего дня после молебного пения, благодаря Бога и Преподобного, испивают его и обретают здравие.

А если мы умолчим о его чудесах и не расскажем никому, что сотворил Преподобный, бездушные предметы заговорят и бессловесная тварь станет проповедовать. Ведь мы говорим не просто так, но воистину то, что видим, да и сами вещи действием и чудотворением, как перстом, указуют: так, и доныне цела житница Преподобного чудотворца Сергия, сберегаемая Богом на удивление и на память о его преподобных трудах, и христолюбивые паломники берут щепочки от её порога или угла для исцеления зубных болезней и всяких скорбей и относят в свои дома, благодаря Бога и Преподобного; точно так же и его служебные ризы и пастырский посох сохраняются в ризнице до сего дня.

В те времена вокруг обители были непроходимые леса, ныне же все видят вокруг широкие поля, многолюдные сёла и деревни. В те времена не было тропинки, и нельзя было пройти человеку – ныне же видим широкие пути-дороги и проезды, по которым беспрестанно, днём и ночью, идут люди всякого звания. В те времена являлось Преподобному множество гадов и ползающих змей для устрашения живущего бесстрастно – ныне же, по его молитвам, вокруг обители на десять поприщ и более не встречается ужей и змей, потому что туда, где слышен колокол, они не могут заползти.

В те времена место это было безводно, и, кроме источника, который пробился по молитвам святого Сергия, не было воды у его обители – ныне же зримо для всех явилось множество источников. Первым после Преподобного Сергия ученик его, преподобный Савва Сторожевский, по молитвам своего духовного отца, извёл источник чистой воды выше Конюшенного двора,[170] – из него и доныне берут воду, благодаря Бога. Потом, спустя семь лет, в 151 [1643] году, под горою Волкушею,[171] а также возле самого Конюшенного двора, позади Свитошного[172] и ещё во многих местах пробились источники чистой воды, из которых все люди черпают и пьют, благодаря Бога. Источники дали начало реке, текущей от обители Преподобного, на которой поставлено множество мельниц, что все могут видеть. А в наше время, благодатию Божией, как мы писали выше, пробился целебный источник внутри обители, который все видят своими глазами и пьют на веселие и в просвещение души и тела, молитвами святого. Итак, чем более увеличивалось число людей в обители и около неё в слободах, тем более появлялись в изобилии и вода, и всё необходимое.

В те времена, когда вблизи обители святого православные христиане терпели разорение от поганой литвы, многие говорили: «Не бывать уже Сергиевой обители прежней». Ныне же для всех очевидно и все помнят, что в те времена не было в окрестных рощах столько деревьев, сколько теперь людей в слободах, – великое множество, на тех самых местах, где были огромные рощи.

Так обогатил Бог чудесами обитель Преподобного, что и бессловесное естество говорит о его чудесах.

И вновь видя милосердие Божие и щедроты, изливаемые по молитвам Богоматери, Пренепорочной Владычицы нашей, и Преподобного Сергия, как умолчим о дивных чудесах? Ведь храм Святой Троицы, где покоятся мощи Преподобного Сергия, Богом хранимые, не так сильно охлаждается в зимнее время от мороза, как прочие каменные церкви, но как бы содержит в себе лёгкую прохладу, и люди в нём не страдают от мороза. Кроме того, внутри алтаря, по благодати Божией, Святыня, которой приносится Небесному Царю Непорочная Жертва, не замерзает даже в лютые морозы, но невидимой силою Божией согревается, как от солнечного тепла, и руки служащих, по их словам, не зябнут.

И чем более сам Преподобный смирял себя, никогда не похваляясь своим житием, тем более Бог прославил его чудесами. Словно солнце, сиял он перед всеми людьми, и множество его учеников, подобно солнечным лучам, просияли. Как звёзды посреди неба, светились они, просвещая всю Русскую землю добрым житием и чудесами, так что обители их не забыты доныне и о чудотворениях их все знают.

И вот ещё о чём рассказывают: однажды ученик Преподобного Афанасий, Игумен Высоцкого монастыря,[173] по какой-то надобности приехал в Царьград, а там в это время не было Патриарха, и началось великое смятение по поводу избрания на патриаршество – одни хотели того, другие иного, и не было согласия в Священном Соборе. И вот взяли этого Афанасия, высоцкого Игумена, как странника и ученика Преподобного Сергия, имя которого было уже тогда известно по всей вселенной, и поставили его Патриархом Царьграда, и Богу известно, как долго пребывал он на святительском престоле. Позднее, как говорят, московские послы видели его гробницу с надписью. А я что слышал, то и написал, подумав, что невозможное для людей возможно Богу. Если же кто-нибудь узнает об этом достовернее или гробницу его увидит, пусть просветит и нас.

И зачем много говорить и писать? Всё равно мне не хватит разумения, чтобы толком начать или кончить.

Ум человеческий постигает величие Божие, ибо Сам Господь чудесами соделал Преподобного Своего Сергия достойным удивления.

Преподобный Сергий изначально получил наставление не от людей: прочие святые учились от святых, преподобные от преподобных, следуя по стопам отеческим и угождая Богу, а Сергий ещё во чреве матери явился освящённым сосудом Святой Троицы и троекратным возглашением прославил Святую Троицу во время Божественной литургии. Рождение его, и воспитание, и детство, и возрастание, и воздержание, и постничество от самых пелёнок были, по воле Божией, выше человеческого обыкновения, и родители его спустя 40 дней по рождении сына принесли его в церковь, в дар Богу. Книжную грамоту он постиг благодаря Ангелу Божию, а не людям и не пришёл иночествовать к кому-нибудь другому под начало, но, Богом наставляемый, сам себе уготовал место и устроил церковь.

Брат его единоутробный лишь указал ему пустынное место, немного помог ему в трудах – и ушёл. Он же в пустыне той ещё до пострижения в одиночестве приносил Богу множество молитв и трудов, и Бог, видя его стремление к иночеству по Божию установлению, послал ему того, от кого можно было принять постриг. Вместе с пострижением новоначальный чернец, как совершенный инок, стал причастником Святых Тайн, и когда святой причастился – не только в церкви, но и вокруг неё распространилось сильное благоухание, свидетельствуя о его душевной чистоте.

Он же, став иноком, снова предался постоянному бдению и слезам, принося их, один, единому Богу. О трудах его и воздержании выше меры кто сможет рассказать? Долгие годы он жил в пустыне со зверями и испытывал множество искушений от бесов, до того как сошлись к нему, изволением Божиим, братия и составился общежительный монастырь, благодатию Божией и помощью Пречистой Богородицы, по молитвам его, – такой, какой видят теперь очи наши.

А кто сможет достичь степени его смирения? Кто не удивится терпению его и нестяжанию? Ведь Преподобного порой не узнавали из-за бедности его одежды, а в церкви, по скудости, приходилось канонаршить по книге с лучиною, но за великое его терпение Бог помогал ему и братии ангельским хлебом. Ему не нужно было ни золота, ни серебра, ни риз украшенных, ни хорошо выезженных коней; – с великим смирением ходил он пешком, где хотел.

Как-то Преосвященный Алексий Митрополит возложил на него золотой крест с парамандом, желая возвести Сергия на митрополию, но он не повиновался, считая это непомерной тяжестью. «Золота, – сказал он, – я никогда не носил». И не смог святой Алексий уговорить его, согласился с волей Преподобного. А тот за своё смирение сподобился посещения Богоматери.

Ризы его служебные и посох пастырский и доныне можно видеть своими глазами: на праздник Преподобного Архимандрит во время службы облачается в его ризы и держит его посох в своей руке, и таким образом показывается совершенное смирение Преподобного. Ведь обитель его в те времена известна была его чудесами, а не золотом и серебром; мы слышали из Жития его о нищете и нехватке самого необходимого, и сколько выносила эта терпеливая душа поношений и ропота даже от братии.

Но каким же благополучием наделил Бог обитель его впоследствии! Чем более, как говорится в Житии, умножались приношения в обитель, тем более возрастало утешение для странников, и никто, сказано в Житии, не уходил из обители Преподобного с пустыми руками. Сам же он заповедал и после своей кончины принимать как следует не только нищих и странников, но всякому просящему подавать: «Если исполните без роптания эту мою заповедь, – говорил Преподобный, – получите награду от Господа и по преставлении моем обитель весьма расширится и долгие годы будет стоять без разрушений, по благодати Христовой».

Эту заповедь Преподобного Сергия исполняют неукоснительно, и бывает так: не только простолюдины, больные и нищие, но и князья, и бояре, и воеводы, и военные люди – все, проходя мимо, получают подобающее и достойное угощение, словно от источников неисчерпаемых, и сверх того необходимую в пути пищу и питьё, как и в Житии его написано. Служащие, говорится там, подавали всем щедро и с радостью и при этом ясно видели: там, где в храмах было всё как подобает, там и еда, и напитки, и хлеб, и варёная пища – всё это приумножалось, по благодати Христовой, по молитвам Преподобного, как видят всё своими глазами.

Такая благодать Божия споспешествовала Преподобному, что и Ангелы Божии служили с ним; кроме того, братия видели, как он причащался Божественным огнём.

А дар исцеления, дарованный ему от Бога, и чудеса, случавшиеся тогда и теперь, кто сможет описать? Дары исцеления и доныне подаются всем приходящим к Преподобному, к цельбоносным его мощам, но, кроме даров исцеления, дана ему от Бога благодать защищать всю Российскую землю от нападений врагов христианства – от безбожных татар, немцев, литовцев и прочих народов, не чтущих по истине Бога, Господа нашего Иисуса Христа, и желающих уничтожить православное христианство.

Как Богом данный помощник всему государству, он везде и всюду являлся для царей и великих князей помощником в сражениях. Так, Преподобный Сергий дал благословение Великому князю Димитрию на битву с безбожным царём Мамаем на Дону и во время боя вооружил и укрепил его своими посланиями, а потом своим посольством помог Великому князю Димитрию Ивановичу установить вечный мир с рязанским и с нижегородскими Великими князьями.[174] Точно так же и под Казанью, и под городом Свияжском он своими чудесами даровал Царю и Великому князю Ивану помощь в сражении с безбожными татарами,[175] устрашая неверных частыми явлениями, а православные христиане, попавшие в плен, по молитвам его, невидимым образом освобождались от рук поганых, как сообщает Житие. В городе Себеже[176] православные с его помощью освободились от литовской осады. Точно так же и в Псковской земле, в городе Опочке, после явления его была снята осада и врагов разогнали.

Во время суетного восьмого Собора, собранного папой и русским Митрополитом Исидором,[177] Преподобный являлся в латинских и в немецких землях и похвалил святого Марка Ефесского, назвав его равноапостольным и многострадальным, и явлением своим сохранил от поганых по дороге оттуда иерея Симеона[178] и других, повелев проповедать на Руси правоту веры православной. А во времена крымского царя и татарского нашествия[179] он явился вместе с московскими чудотворцами и с Леонтием Ростовским и Варлаамом Хутынским,[180] умоляя Владыку и Пречистую Его Матерь, как написано.

И где бы ни приходилось сражаться государям, царям и великим князьям, они постоянно имели на устах имя Преподобного Сергия, ставили полотняную дорожную церковь во имя его близ своих шатров и каждый день приходили в неё на молитву: под Казанью, – и в городе Свияжске, где ныне монастыри во имя его, и под Москвой, в обозе против крымского царя, где ныне церковь Пречистой Богородицы, именуемой Донскою.[181] И везде – на всех путях и во всех напастях – призывали имя его, а когда мирились, то скрепляли мир его именем.

Когда же Великий Князь Василий Иванович[182] лежал на смертном одре, последним словом его, сказанным вслух, было величание Преподобному Сергию, а потом он предал дух свой в руце Божии. Такую веру имели самодержцы к Преподобному, что обращались к нему с просьбой умолить Бога о чадородии, и не ошибались – что просили у Бога, получали, по его молитвам, и с радостью уходили домой.

Как умолчать о нынешних, последних милостях Божиих, которые дарованы, по молитвам Преподобного, во времена литовского разорения?[183] Ведь все помнят, как было разорено Московское государство; как города, сёла и деревни были преданы огню и мечу, а всякая душа, от мала до велика, истреблена; как Московским государством, многими городами, завладели поляки, литовцы и немцы, иные города были разорены русскими ворами, и ниоткуда не было помощи Московскому государству; лишь одна обитель Святой Троицы и чудотворца Сергия стояла, заступничеством Пречистой Богородицы и милостью Божией, процветала и изобиловала всяким богатством. Ведь прежние государи, благочестивые великие князья и цари, наполнили Сергиеву обитель всяким богатством, давая в достатке не только земельные угодья, но и торговые промыслы во многих городах – на окраинах и за морем, причём беспошлинно, прикладывая к полноте полноту; и за много лет наполнили обитель его всем в изобилии, словно сподобились пророческого дара и провидели Духом Святым, какая кровопролитная война будет в Российском государстве.

И так, наставляемые Божией благодатью, живущие в этой обители иноки, военные и всякого звания люди прочно укрепились духом против безбожников, не поддались прельщению литовцев и поляков, не стали объединяться с клятвопреступниками, с русскими изменниками, как было в других городах, но все стояли твёрдо, как истинные поборники Московского государства, и терпели всякую осадную нужду, ожидая милости Божией, имея надежду на Пречистую Богородицу и на преподобных чудотворцев Сергия и Никона, – и не ошиблись в уповании на помощь Богоматери и преподобных. Ибо Пречистая Богородица, как и обещала прежде, не отступала от обители Сергиевой, по молитвам его, и освободила монастырь от осады, спасла православных людей от поганых, а во время нехватки пищи накормила, умножив хлеб, устрашила поганых чудесами и даровала тишину и мир.

Во время разорения Московского государства обитель была ему опорой и помощницей, обеспечивая проезд из не занятых врагом городов к Московскому государству и обратно из Москвы к этим городам – путь чистый и гладкий, а также покой и пристанище князьям, боярам и людям всякого звания. Если же сказать всю правду, для нагих здесь была одежда, для странников – упокоение, для нищих и голодных – питание, для погибающих от мороза – утешение; странники, раненые и умирающие, покидая мир сей, получали напутствие в Жизнь Вечную, мёртвые же – погребение.

Всё это делалось в обители чудотворца Сергия добрым её Строителем, о котором мы ещё скажем впереди. И не было иного пути и проезда, кроме как через этот монастырь, пока не очистилось Московское государство.

А если кто-нибудь хочет узнать истину об умирении и тишине и о прекращении пролития христианской крови в Московском государстве и по всей России, о том, как собирались ратные люди для очищения Московского государства, – и это всё было по молитвам Преподобного Сергия и сопровождалось его чудесами.

Все мы ясно видели, что не было согласия между боярами и между дворянским и казачьим войском, когда гетман Хоткевич[184] во время своего последнего похода на Москву хотел освободить из осады литовцев и поляков, а русских людей побить. У Архимандрита Дионисия и Келаря Авраамия было тогда много забот: еле удалось им привести бояр в смирение, а дворянское войско – в согласие с казаческим, для чего они призывали к себе представителей обоих полков и каждый день кормили множество сотников и утешали их всяческими напитками. Достойно удивления, как помогала тогда благодать Божия: если бы Бог не даровал умножения, откуда было взять пищи и питья на столько человек? Ведь в монастыре за время осады совершенно иссякло всё необходимое, и все вотчины монастырские были разорены.

Уже в наши, в самые последние годы в дальней стороне, на Яицких горах, Преподобный Сергий даровал воеводе Льву Афанасьевичу Плещееву с товарищами помощь и победу над погаными калмыками:[185] своим явлением он вооружил крепких на битву и соделал сердца их мужественными, а поганых устрашил, уподобив их многочисленность, да и храбрость и ратные доспехи сплетённой паутине, как о том написано ниже.

Но пора остановиться, ибо уже довольно сказано для прославления чудес Преподобного.

Не сетуйте же, отцы и братия, что мы не расположили главы по порядку и по чину, так что события одного года оказались в разных местах, ведь как только мы что-либо от кого-нибудь слышали или находили в древних записях, так тотчас и записывали. Кое-что мы видели своими глазами, как уже говорили выше, но тогда мы ещё не думали о записях, пока не вышло повеление Государя Царя. А с тех пор, призвав на помощь Бога, и Богородицу, и самого Преподобного, дерзаю писать так.

ГЛАВА 1.

 Из летописной книги. О чуде святого Сергия, как он исцелил слепую жену.

В книге о житии Преподобного оно не записано.

В 7063 [1555] году, 25 сентября, в день памяти Преподобного и богоносного отца нашего Сергия, чудотворца, пришла помолиться некая женщина, по имени Домникия, раба Василия Машутки, слепая; два года она болела и не видела света, но со слезами просила чудотворца Сергия, чтобы он смиловался и подал ей исцеление. И дивный в чудесах Преподобный Сергий помог ей – она стала здоровой, как будто никогда и не болела, глаза её прояснились. Увидев это, Царь и Великий Князь воздал хвалу Пресвятой Троице и Пречистой Богородице и, отслужив благодарственный молебен Преподобному чудотворцу Сергию, угостив братию и раздав богатую милостыню, ушёл из обители в радостном расположении духа.

ГЛАВА 2.

О умножении муки от небольшого сусека по молитвам святого

Поведал нам соборный ключарь Иван, по прозванию Наседкин.[186] Было это, рассказывал он, в ту пору, когда Господь Бог наш, по благодати Своей, изволил излить милость Свою на христианский народ и бурю многомятежной этой жизни преложить на тишину: Троице-Сергиев монастырь освободился от долгой осады и полковники литовские Пётр Сапега и Лисовский бежали из-под монастыря с великим срамом. В то время служилые люди, всё ещё остававшиеся в Троицком монастыре, терпели всякую нужду и скудость вместе с иноками и мирянами; и ключарь Иван был тут, жил в монастыре. Пути и проезды ещё не очистились, поляки, литовцы и русские изменники устраивали засады в проезжих местах, убивая христиан, не пропуская ни с чем в Московское государство и к Троицкому монастырю, не давая подвозить продовольствие.

А в это время в Троицком монастыре смиренно жил бывший старицкий Архимандрит Пимен,[187] отец инока Амфилохия Рыбушкина, и томили его работой в пекарне за измену сына, потому что сын его, упомянутый Амфилохий, был послан троицкими властями в Троицкий казанский монастырь Строителем и во время смуты, объединившись с дьяком Никанором Шульгиным, со всем казанским монастырём отказался повиноваться троицким властям,[188] и не просто не подчинялся, но посадил в темницу посланных к нему.

За это отец его Пимен просеивал муку в Троицком большом монастыре. Хлебные запасы монастыря уменьшались с каждым днём, оставался лишь один маленький сусек. Из этого сусека брали во все квашни не один раз в день, а много раз – на всю братию, на мирян и на ратных людей, но сусек этот снова наполнялся, невидимой силою Божией. Пимен, удивившись, распознал Божий Промысл, призвал упомянутого ключаря Ивана и поведал ему о чуде, происходившем с мукой. Вдвоём они несколько дней наблюдали действие Божия Промысла, удивляясь милости Божией, и поняли, что не остался без награды подвиг Архимандрита Дионисия и забота о бедных.

В то суровое мятежное время, видя, что люди Божии, покалеченные и раненные, погибают по путям и дорогам, по лесам и дебрям, лежат без присмотра, нагие, терзаемые зверями и псами, а иные еле дышат, – видя всё это, Архимандрит Дионисий призвал Келаря, Казначея, братию, и слуг, и мирских людей всякого звания, плакал пред ними горькими слезами, и взывал, рыдая, и говорил: «Нужно оказать милость бедным, больным и раненым, порубленным и израненным погаными, брошенным нагими по лесам и дебрям, надо послать людей и собрать несчастных отовсюду в обитель нашу, подумать как следует об их лечении, построить приюты и позаботиться о пище и одежде для них – кто чем сможет помочь; нужно позаботиться и о погребении мёртвых. Запасы хлеба и хорошего кваса, что ещё есть у нас в монастыре, надо приберечь для больных и раненых, а нам самим можно довольствоваться овсяным хлебом и водой, и, насколько даст нам Бог здоровья, будем довольствоваться этим». Выслушав его, Келарь, братия и миряне – все единодушно решили так и сделать.

С тех пор, по совету архимандрита Дионисия, было положено начало заботе о бедных. Посланные собирали на повозки и привозили в обитель больных, раненных и покалеченных, мужской пол, и женский, и девиц; некоторые, кто мог, приходили сами. Одних отправляли в братскую больницу, других – в богадельню за монастырём; для женщин же и девиц ставили вне монастыря особые избы. Всем им по приказанию архимандрита Дионисия предоставились покой, пища и питьё и подавалась всевозможная врачебная помощь; мёртвых же погребали. И с тех пор как они решили заботиться о бедных и сами дали обет терпения и воздержания, благодать Божия обильно проявлялась во всех их делах.

Итак, Иван и Пимен, придя к самому Архимандриту Дионисию, рассказали ему о случившемся. Он же, истинный попечитель, и отец, и питатель сирых, услышав об этом, возрадовался душою, пошёл с ними в пекарню, где находился небольшой сусек той муки, и сам увидел действие Промысла Божия – и обильные слёзы потекли по его щекам при виде благодати Божией, посланной уповающим на милость Его.

Дионисий возвестил об этом деле Келарю и старейшим братиям, и все вознесли хвалу Святой Троице, и Пречистой Богородице, и великим чудотворцам Сергию и Никону. А тот небольшой сусек не оскудевал до сорока дней, пока не очистились пути и не привезли из сёл достаточно хлеба.

Многие из тех, кто заботами Архимандрита Дионисия был избавлен от ран и наготы и получил исцеление, и доныне трудятся в его обители на многих работах, – их около пятисот человек или более, а таких, которые, исцелившись, с радостью разошлись по домам, ещё больше. Погребено же было, как говорится в повести,[189] более семи тысяч странников, не считая тех, кто был в осаде.

ГЛАВА 3.

О голосе, обращённом к ключарю Ивану, и об исцелении, по молитвам святого, расслабленного инока и немого отрока

Тот же ключарь Иван поведал нам следующее: «Когда я жил в Троицком монастыре, Архимандрит Дионисий, как я уже говорил, поручил мне служить в церкви Чудотворца Сергия для мирских прихожан, потому что около монастыря в то время не было церквей: все были разорены погаными. А для телесного отдыха он дал мне небольшое помещение в каменной ограде монастыря. Тут я и жил и часто молился Богу, и Пречистой Богородице, и преподобным чудотворцам Сергию и Никону о милости Божией, о посещении и об избавлении от гнева, нашедшего на нас, видя, как много крови христианской проливалось в те времена».

И вот, по благодати Божией, Московское государство и Троице-Сергиев монастырь освободились от осады, в других же городах было ещё неспокойно: где-то христиане объединялись, боролись с поляками, а где-то поганые одолевали; некоторые же проявляли малодушие – то обращались к христианству, то снова делались отступниками и присоединялись к поганым. Все пути были заняты погаными и русскими изменниками, и по всем дорогам проливали христианскую кровь, как воду, и беды эти невозможно описать.

Как-то раз ключарь Иван, сидя в своей каморке, скорчившись, начал плакать и рыдать, помышляя в сердце своём о том, как в прежние времена латиняне отступили от Православия, а за ними все западные страны уклонились в лютеранскую ересь и тоже стали отступниками от Православия. И вот пришла ему мысль, что и здесь еретики уже победили, и вдобавок ещё вспомнил он слова, сказанные в Апокалипсисе, в притче о жене и о змие,[190] и подумал, что уже не бывать на Руси Православию, и изнемог от горького плача, и впал в забытье.

«И вдруг я услышал голос, доносящийся из оконца, как бы наяву, укоряющий и стыдящий меня: «Да кто ты такой, – говорил он, – почему ты думаешь, что не бывать на Руси Православию, и рассуждаешь о том, что суждено Богом? А того ты не знаешь, – говорил некто, – что молят Бога за вас Василий Великий и Димитрий Солунский, да и ваш Преподобный Сергий, чудотворец, и будет Православие на Руси по-прежнему». И, укоряя меня, сказал ещё много другого и отступил от оконца.

Я же, как бы проснувшись и не видя никого, трепетал, размышляя об этом удивительном голосе, и, поднявшись, пошёл к Архимандриту Дионисию, собираясь рассказать ему.

Когда же я приблизился к келлии Архимандрита, то увидел, что он стоит на помосте перед своей келлией и расспрашивает некоего отрока, юного возрастом. А этого отрока все мы знали как немого и совсем не способного говорить, и вот он говорил с Архимандритом совершенно свободно. Мы стали слушать, и отрок поведал следующее.

«Я был в келлии, – сказал он, – и сидел в это время на печи, а в углу лежал лицом к стене один расслабленный инок, не способный самостоятельно повернуться. И вот в келллию вошли два инока, светлые лицом, с седыми бородами, подошли к расслабленному и, сотворив Иисусову молитву, сказали ему: «Брат, будь добр, повернись к нам». Он же отвечал: «Не могу». Боголепные иноки снова обратились к нему, велели повернуться к себе и сказали: «Таково, брат, твоё иночество? Не будь упрямым и повернись к нам». Но он отвечал им с гневом, как невежа, говоря: «Кто вы такие? Отойдите от меня! Или вы не знаете, как я болен? Я не могу повернуться!» И вот святые боголепные старцы, взяв его, как будто насильно повернули к себе лицом и поставили на ноги рядом с постелью, говоря: «Ты лжёшь, сказываясь больным, – ведь ты здоров». И, оставив его, вышли из келлии, а мне, сидящему на печи, сказали, назвав меня по имени: «Иди и расскажи Архимандриту Дионисию об этом спорщике и ослушнике, о том, как он спорил с нами». Я же отвечал: «Пойду и расскажу, как вы повелели», – ибо в то время как они говорили, язык мой разрешился от немоты».

Мы, слушая его, удивлялись, потому что все знали отрока этого как немого, а инока того как расслабленного, не способного повернуться, если кто-нибудь не повернёт его. Пока мы разговаривали, пришёл и тот инок, что был расслаблен, сам по себе и никем не сопровождаемый, и рассказал Архимандриту и нам всё подробно о милости, явленной ему по благодати Божией и по молитвам преподобных чудотворцев Сергия и Никона.

А потом и я, Иван, – продолжал рассказчик, – поведал Архимандриту Дионисию о своём видении и о слышанном голосе, и мы прославили Бога, и Пречистую Богородицу, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона, которые опекают обитель свою и предивными чудесами делают явным Божие человеколюбие и милосердие к православным христианам, приводя уже отчаявшихся и безнадёжных к несомненному упованию на Христа Бога, Спасителя нашего».

Я же, Симон, услышав от него этот рассказ, записал, а спустя некоторое время показал ему, и он, прочтя, исправил своей рукой некоторые слова и засвидетельствовал, что всё это истина.

ГЛАВА 4.

О монастырской лодке, которую Господь, по молитвам святого, спас на море от потопления

В 7122 [1614] году инок Троице-Сергиева монастыря Гедеон Коротнев плыл на лодке из-за Студёного моря[191], из волости, именуемой Варзуга, к Холмогорам, с монастырской осенней рыбой.

Между тем на море началось великое волнение, так что монастырскую лодку заметало льдом, и она замёрзла; другие же четыре двинские лодки разбило. Люди, плывшие в монастырской лодке, видя приближающуюся погибель, совершенно отчаялись; а среди них был один человек с Двины, по имени Иаков.

От великой печали и усталости люди задремали и уснули, и вот Иаков, что родом с Двины, увидел чудотворца Сергия, который указал перстом, где им пройти к берегу, а потом будто бы сам чудотворец, поставив их лодку на железные колёса, привёз её к пристани, завёз в новый амбар и запер её там.

Воспрянув от видения, он разбудил инока и остальных и рассказал о своём видении, и они, услышав об этом, стали взывать к чудотворцу Сергию, чтобы он избавил их от потопления и спас души их от смерти. И в это время лёд на море начал расступаться. Они, подняв паруса, по образовавшейся щели добрались до пристани, на которую чудотворец Сергий указывал перстом, а на море позади них лёд опять соединился.

Увидев это, люди, получившие неожиданное спасение, – ибо спас их Господь, по молитвам Преподобного, ликовали и пришли в обитель святого, прославляя имя его, обрадовав своим возвращением начальствующих и братию, потому что получили спасение нежданно-негаданно.

ГЛАВА 5.

О чудесах святого Сергия, список которых привёз из Холмогор иерей Стахий

В 7122 [1614] году, 17 марта, один человек, по имени Игнатий, по прозванию Яскин, идя по берегу морскому, взошёл на торос, то есть на лёд, и отнесло его в море, и он начал тонуть. Воззвав же ко святому Сергию чудотворцу, чтобы тот избавил его от потопления, он непостижимым образом оказался на морском берегу, спасшись по молитвам Преподобного чудотворца Сергия.

ГЛАВА 6.

Об исцелении бесноватого

В Холмогорах же, в Курьской волости, в слободе Троице-Сергиева монастыря есть храм Преподобного чудотворца Сергия, и туда привели некоего человека из той же слободы, по имени Яким Ильин, одержимого падучей и страшно беснующегося, и он, по молитвам святого Сергия, исцелился от его иконы и пошёл домой здоровым, благодаря Бога.

А было это чудо в 123 [1615] году.

ГЛАВА 7.

Об исцелении бесноватой

В той же Курьской волости, в Сергиевой слободе, в храм Преподобного чудотворца Сергия пришла помолиться женщина по имени Ксения, из Кехотской волости, одержимая болезненным недугом и мучимая бесом, так что рука её была скрючена и прижата к сердцу. Скорый помощник, Преподобный Сергий, даровал ей исцеление, и она вернулась в дом свой здоровой, как будто никогда не болела, воздавая благодарение Преподобному Сергию, давшему ей исцеление.

Было же это чудо в 124 [1616] году.

ГЛАВА 8.

О боярине Иване Никитиче Романове

Однажды в обитель Святой Троицы пришёл помолиться и поклониться мощам чудотворца Сергия боярин Иван Никитич Романов,[192] и после молебного пения он рассказал Архимандриту Дионисию и нам о следующем чуде Преподобного Сергия.

«Когда я, – сказал он, – был в опале у Царя Бориса, по зависти вражией, везли меня в заточение на плохой повозке, покрытого лохмотьями, во множестве оков – на шее, на руках и на ногах. Я не знал, куда меня везут, но в это время зазвонили в колокол, и я понял, что нахожусь близ обители Святой Троицы. Дрогнуло сердце моё от горькой печали, и множество слёз пролилось, пока я молился Святой Троице, и Пречистой Богородице, и Преподобному Сергию, чтобы он спас меня, помог бы страждущему в беде и ниоткуда не имеющему помощи.

Так я плакал, призывая на помощь Преподобного Сергия, и хотел взглянуть из-под лохмотьев, которыми был прикрыт, на обитель чудотворца – и не мог, потому что стражники с обеих сторон не давали высунуться, сильно притесняя меня, по приказу Царя Бориса.

Вдруг словно некоей силою Божией спали оковы железные с шеи моей, с рук и ног, а сквозь дыру я увидел обитель чудотворца – и возблагодарил Бога, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия, скорого помощника, и успокоился, обнадёженный, ожидая милости Божией. Когда мы проехали монастырь, я рассказал обо всём стражникам. Те, осмотрев всё, удивились и испугались и сменили звериный нрав на овечью кротость, так что я после этого получил у них послабление.

Спустя некоторое время Бог освободил меня от этой напасти, и вот я, пребывая в своём прежнем звании, каждое лето, как и обещал, прихожу к чудотворцу Сергию, чтобы поклониться его гробу».

Услышав эту историю, Архимандрит Дионисий и все мы возблагодарили Святую Троицу и Пречистую Богородицу и прославили Преподобного Сергия, скорого помощника, ибо он защитник всех, кто на него уповает.

ГЛАВА 9.

О явлении чудотворца Сергия Козьме Минину и о собирании ратных людей для освобождения государства

Во время оно, Божиим попущением за грехи наши, случилось нашествие безбожных поляков и литовцев на Российское государство, и в течение многих лет погибало христианство по городам и весям от огня и меча. Московское государство было вконец разорено богопротивными, все были побиты – от мала до велика, от благородных до простых; многие были уведены в плен, прочие же разбежались по всей Русской земле, словно овцы, не имеющие пастыря, скитались по городам и сёлам и пустынным местам, переходя с места на место, ища как бы спастись от горькой смерти. Беду эту неописуемую не сможет изобразить язык человеческий, скажет лишь: «Ох! Ох! Увы! Увы! Горе! Горе!» – так долго продолжалась эта кровопролитная напасть.

Но не будем больше говорить об этом, потому что все и сами помнят то печальное время, и пойдём далее.

Итак, в то время как Московское государство находилось в осаде, окаянные еретики, поляки и литовцы, захватили московских бояр, князя Фёдора Ивановича Мстиславского[193] с товарищами, и всячески притесняли их, содержа едва живыми. Весь народ христианский, от благородных до простых, – все были побиты, как мы уже сказали выше. Города же все пребывали в разногласиях: одни присоединились к полякам и литовцам и вместе с еретиками проливали христианскую кровь; другие же присоединились к ворам, к так называемым царевичам, и тоже стали врагами православных христиан, не меньше того кровь проливали; иные российские города оказались под властью немцев; прочие же, отделившись, управлялись самостоятельно, так что Московскому государству ниоткуда не было помощи: одолели окаянные еретики.

В обители Святой Троицы, у преподобных чудотворцев Сергия и Никона, управляли тогда преподобный Архимандрит Дионисий и Келарь Авраамий Палицын; они слышали, что Московское государство, захваченное еретиками, пребывает в совершенном разорении, и, посоветовавшись с братией и с военными людьми, основательно укрепили обитель. Возложив упование на Бога, и Пречистую Богородицу, и на преподобных Сергия и Никона, они мужественно вооружились против безбожников, ибо видели, что православная вера попирается и христиан побивают безбожники, и весьма страдали оттого, и сопротивлялись врагам, полякам и литовцам, с Божьей помощью.

Архимандрит Дионисий не занимался ничем иным, только молился, горько плача, в церкви и келейно Христу и Владычице нашей, Пречистой Богородице, всего мира Заступнице и скорой Помощнице, воздевая руки свои и призывая на помощь преподобных чудотворцев Сергия и Никона. От горькой печали он томил себя бдением и воздержанием и по многу дней вкушал лишь немного хлеба, видя, что люди Божии совершенно погибают и многие уже впали в отчаяние.

Отдыхом же от великих трудов было для него вот что: имея у себя писцов, быстрых и знающих, он, сидя с ними, порою по ночам, писал поучительные грамоты и посылал их во все города. Тех, кто попрал веру христианскую и был заодно с поляками и литовцами, разоряя православных христиан, он умолял отойти от еретиков и вновь соединиться с православными. А тех христиан, что ещё оставались в некоторых городах, он награждал похвалами и молил их твёрдо стоять против безбожников и мужественно бороться вместе с христианами, напоминая им Священное Писание и приводя примеры из истории древних государств о том, сколь много людей из прошедших поколений мужественно стояли за православную веру, не щадили головы своей и претерпевали мученическую кончину, а ныне Церковь Божия прославляет их мучения и воспевает им на службах своих хвалу.

Эти грамоты, написанные его преподобными трудами, достигли многих городов, и люди, читавшие их, приходили в сокрушение. Так пришли под Москву боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой,[194] и Иван Заруцкий,[195] и прочие, из многих городов, с большим войском, и вместе с Прокофием Ляпуновым[196] окружили Московское государство, осадили безбожных поляков и всячески теснили их.

Но хотя сошлись громадные полки и собралось бесчисленное войско, однако без Божия Промысла огромное войско, по грехам нашим, ни на что не годилось. Военных людей охватило волнение, и они перестали подчиняться боярину князю Дмитрию Тимофеевичу, а лучшего своего попечителя, Прокофия Ляпунова, убили своими руками. Иван же Заруцкий, словно взбесившись, бежал с большим войском, отрёкся от Православия и много зла сотворил русским городам, хуже поляков, пока не постиг его суд Божий. Прочие же ратники, видя беспорядок в войске, разошлись в разные стороны.

И вот Архимандрит Дионисий, бодрый разумом, истинный пастырь стада овец Христовых, и Келарь Авраамий снова неустанно трудились и писали грамоты, как и прежде, во все города вверх и вниз по Волге, умоляя русских людей и подвигая их на то, чтобы выступали на защиту Московского государства, а уж Господь поможет им, по заступничеству Пречистой Богоматери и по молитвам святых чудотворцев. И снова многие начали приходить в сокрушение. Особенно основательно взялись за дело в Нижнем Новгороде и стали размышлять, как и каким образом оказать помощь Московскому государству. Когда же Промысл Человеколюбца Бога обратился к народу христианскому и, по благодати Его, мы обрели заступника Московскому государству и всей Российской земле – Преподобного Сергия, чудотворца, тогда православные христиане, как после лютой зимы, обратили лица свои к праведному Солнцу, Христу Богу, желая приблизиться к теплоте спасения, ибо Христос, Бог наш, озарил сердца верных Своим милосердием.

Не сетуйте на меня, отцы и братия, за долготу речи: хотя и грубо, и неблагозвучно моё бормотание, но это истина, и я слышал об этом из уст самого Архимандрита Дионисия, а кроме того, сверялся и с другими достоверными свидетелями. Но оставим эти рассуждения и снова обратимся мыслью к повествованию.

Был в Нижнем Новгороде муж благочестивый по имени Козьма Минин, по ремеслу мясник, проводивший жизнь свою в целомудрии и прочих добродетелях. Он, любя безмолвие и постоянно имея Бога в сердце своём, надолго разлучался с женой своей, уходя в особую комнату.

Однажды, когда он спал в этой комнате, явился ему чудотворец Сергий и повелел собирать казну, нанимать ратных людей и идти на освобождение Московского государства. Пробудившись, Козьма пребывал в великом страхе, но подумал, что устроение войска для него непривычно, и не придал этому сну значения. И в другое время было ему такое же видение, во второй раз, – и снова он пренебрёг им.

И вот спустя некоторое время снова явился ему Преподобный Сергий и сказал с укором: «Разве я не говорил тебе? Такова воля Божия – помиловать православных христиан и от шумного мятежа привести к тишине, потому-то я и велел тебе собрать казну и нанять ратных людей, чтобы они, с Божией помощью, очистили Московское государство от безбожных поляков и прогнали еретиков». И ещё сказал ему Преподобный: «Старшие не возьмутся за такое дело, но младшие начнут его, начинание их будет делом благим и придёт к доброму завершению». И как бы дав ему наказ, отошёл и стал невидим.

Козьма, проснувшись в трепете и великом ужасе, почувствовал, что все внутренности его сдавлены, и так он ходил с больным животом, молился Преподобному Сергию об исцелении и каялся о своей небрежности, обещая исполнить всё, что тот повелел, и размышляя, как и с чего начать дело.

И вот, по Божию Промыслу, избрали его всем городом в земские старосты, поручив ему попечение обо всём городе, чтобы он выполнял и устраивал земские дела, по обычаю. Козьма же, увидев в этом действие Божия Промысла, возложил упование на Бога и, обнадёженный Преподобным Сергием, стал думать, как исполнить дело Божие. В земской избе и везде, где бывал, он обращался ко всем со слезами, плача и рыдая: «Московское государство, – говорил он, – и прочие города, большие и малые – все разорены безбожниками, люди благородные, от вельмож до простых, – все побиты, жёны их и дочери опозорены на глазах их и уведены в плен, и невозможно рассказать об этом бедствии. Говорят, что Москва и прочие города до сих пор заняты еретиками, завоевали поганые почти всю российскую землю. Только наш город, по благодати Божией, сохраняется Богом, и мы живём так, словно ничего не боимся. Враги наши, поляки и литовцы, а вместе с ними и русские клятвопреступники, словно свирепые волки, разевающие пасти свои, хотят расхитить нас, как овец, не имеющих пастыря, и город наш предать разорению; мы же об этом совсем не заботимся и ни о чём не думаем».

Многие, слыша это, стали приходить в сокрушение, другие отходили, ругаясь. И как сказал святой Сергий: «Младшие скорее возьмутся за дело», так и получилось. Молодые слушали охотнее, скоро соглашались и говорили своим отцам: «Что в нашем богатстве? Только на зависть поганым. Если они придут и возьмут наш город, разве не сделают они то же, что и в других городах? И разве устоит наш город в одиночку? Нет, давайте отдадим всю свою жизнь и богатство на Божию волю и начнём собирать и нанимать ратных людей. А некоторые из нас и сами могут пойти, мы готовы положить головы за освобождение христианской веры».

Слыша это, все нижегородцы положились на Божий Промысл и человеколюбие Его и как, с Богом, начали, так и сделали. Весь город подписался под приговором, чтобы во всём слушаться Козьму, и отдали Козьме этот приговор.

Он прежде всего начал с себя: кое-что немногое оставил в доме, а остальное имущество своё отдал в общий котёл для снаряжения ратных людей. Точно так же и другие купцы и торговые люди стали приносить много денег. Иные же хоть и не желали, по скупости своей, но приносили уже с принуждением, потому что Козьма, получив власть над ними по их приговору, с Божией помощью, и ленивых приводил в трепет. Между тем и уездные люди, не одного Нижнего Новгорода, но и прочих городов, тоже везли деньги кто сколько мог, по его повелению. И собрали весьма богатую казну.

А в это время дворяне, и дети боярские, и стрельцы из города Смоленска, покинув свои дома, стояли близ Арзамаса, потому что их город, Смоленск, был взят польским королём Жигимонтом,[197] а жёны и дети их были отведены в плен. Они, не желая отказываться от христианской веры, не присоединились к еретикам и пришли под Москву, но стоявшее здесь казачье войско, проявляя самоволие, оказалось несогласным с дворянами, стало завидовать им и хотело побить. Те разгневались, но не захотели начать междоусобную войну, а ушли из-под Москвы в арзамасские земли и переходили с места на место, не вредя ничем православным христианам, ожидая милости Божией, пока Он не ущедрит людей Своих.

Услышал Козьма, что это люди благочестивые и искусные в воинском деле, а кроме того хотя и бедствуют и пребывают в большой нищете, но христианам насилия не чинят, и послал к ним с просьбой, чтобы они приходили в Нижний, пообещав помочь с пропитанием и дать денег. И те с радостью пришли, а было их около двух тысяч и даже более.

Чем более умножалась казна, тем больше приходило и ратных людей, словно со всей вселенной. Воеводой избрали князя Дмитрия Михайловича Пожарского, как способного к устроению ратных дел. И, подготовив полки, отправились на освобождение Московского государства.

Когда они пришли в Троице-Сергиев монастырь, было с ними огромное войско. Отслужили молебен, и Козьма поведал Архимандриту Дионисию о явлении Преподобного, о чём мы писали выше. Услышав об этом, Архимандрит, изливая горячие слёзы по ланитам, возблагодарил Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия и никому не рассказывал о том, пока не исполнилась благодать Божия.

После молебна Архимандрит Дионисий со всем Священным Собором вышел из монастыря провожать войско и, взойдя на гору, называемую Волкуша, осенял крестом войско, идущее мимо, и повелел кропить святой водою. Сильный ветер дул в лицо ратникам, так что они едва могли усидеть на конях, и от этого были в войске великий страх и сомнение немалое. Под конец подъехали князь Дмитрий и Козьма и, взяв у архимандрита благословение, отправились в путь, и когда архимандрит вслед им ещё раз осенял их крестом, внезапно встречный ветер переменился и стал дуть в спину ратникам, от обители Святой Троицы, словно от самого гроба чудотворца Сергия. И были веселье и радость среди воинов, потому что они получили надежду и ожидали милости Божией.

Вскоре они пришли под Москву и сильно потеснили поляков и литовцев.

Но извечный враг, всегда ненавидевший род человеческий, снова начал строить козни, по грехам нашим. Между боярами князя Дмитрия Трубецкого и князя Дмитрия Пожарского и у их советников появилась зависть и великая вражда, да и между войском дворянским и казаческим обнаружилось несогласие, так что едва не началось междоусобное кровопролитие.

Услышав о разногласиях, поганые поляки и литовцы с гетманом своим Хоткевичем, тотчас налетели от Можайска, словно хищные птицы, как будто желая когтями своими разорвать стадо Христово, и беспрестанно день и ночь нападали на православных. Воинство же христианское обоих полков, как уже было сказано, было в раздоре, друг другу не помогали, но, сопротивляясь поганым, каждый полк выступал отдельно. А казаки не только не помогали дворянам, но и похвалялись, что сами разорят дворянские полки.

Узнав об этом, Архимандрит Дионисий и Келарь Авраамий весьма опечалились. Призвав Преподобного чудотворца Сергия, скорого помощника, они оставили обитель, пришли под Москву и вместе с Козьмой умоляли всех помириться и тем самым не чинить препятствий ратному делу, долго уговаривали их и наконец помирили. Ратников из обоих полков они призывали к себе, угощали их всякими яствами и напитками и таким образом, долгими уговорами, склонили и их к братолюбию. Казакам же, которые говорили с негодованием, что они обеднели, а жалованье им не платят, обещали отдать всю Сергиеву казну. «Если, – сказали им, – поможет вам Господь, и вы устоите; если же не выстоите, и одолеют поганые – всё будет разграблено». Услышав это, казаки с радостью обещали стоять за веру Христову и головы свои положить.

И вот в подходящее время оба полка, дворяне и казаки, кликнули кликом чудотворцевым: «Сергиев! Сергиев!» – и единодушно устремились на поганых. И помог им Господь Бог, по молитвам Преподобного Сергия: били они и рубили врагов и покрыли поля московские телами поганых; оставшиеся же побежали без оглядки и убежали в свою землю.

Тогда власти троицкие привезли из монастыря, из казны и из ризницы, все дорогие вещи: сосуды служебные, золотые и серебряные, шапки архимандричьи, тоже золотые и серебряные, ризы, стихари, поручи, орари, пелены, украшенные дорогими камнями, – всё это привезли в табор к казакам и положили перед ними. Те, хотя и намеревались и желали получить добычу и с радостью поспешили за обещанным, но когда увидели привезённое, стали говорить, стыдясь друг друга: «Всё это, – говорили они, – собиралось долгие годы, да и принесено в дар Господу, для службы». Устыдились казаки и ударили челом начальствующим, а потом избрали от себя именитых людей, послали их в обитель, проводив с честью, и всё привезённое вернули в Сергиеву казну в полной сохранности.

Спустя некоторое время Преподобный Сергий на своём подворье у Богоявления, в Москве, явился галасунскому Архиепископу Арсению, избавил его от голодной смерти и поведал ему об очищении Московского государства. На следующий день русские люди взяли приступом Китай-город, а вскоре взяли и Кремль,[198] побили окаянных поляков, оставшихся же отправили в заточение.

Так, по молитвам Пречистой Богородицы, и святых московских чудотворцев, и Преподобного чудотворца Сергия, явлением его, была одержана преславная победа и одолели врагов, так что государство, долгие годы попираемое нечестивыми, очистилось, и корабль христианский, проплыв сквозь беды жизни сей, словно по многоволнуемому морю, достиг тихого пристанища.

ГЛАВА 10.

О некоем вельможе, похулившем еду

Во времена благочестивого Царя, Государя и Великого князя всея Руси Михаила Феодоровича некий вельможа, по чину рында,[199] был с Царём в походе. По обычаю, существовавшему в доме Святой Троицы, в обители Преподобного Сергия, по праздникам, по древнему чину, начальствующие посылали еду и напитки от трапезы Преподобного Сергия, чудотворца, боярам, и вельможам, и государевым людям всякого звания. Принесли еду и напитки этому вельможе, и он, не знаем по какому вражьему искушению, вместо благодарности произнёс хульные слова и поносил начальствующих, выражаясь не благолепно и называя Келаря королём,[200] ругаясь по гордости своей.

Когда же пришло ему время уходить из монастыря, он внезапно, задрожав, упал на глазах у всех перед церковными дверьми и долгое время трясся и кричал. По уходе Самодержца его приложили к раке чудотворца Сергия и отслужили о нём молебен. Придя в себя, вельможа с сокрушением каялся в своей дерзости и, простившись с начальствующими, отправился в путь здоровым, благодаря Бога и преподобных чудотворцев Сергия и Никона. И с тех пор каждый год приходил пешком к чудотворцу Сергию и имел горячую веру до самой своей смерти.

Я же нашёл чью-то запись об этом деле, где говорится, что вельможа якобы видел двух боголепных иноков. Один из них повелел второму наказать вельможу, и тот бил его жезлом, потому-то, как говорил сам вельможа, он кричал и трясся, пока не исцелился у гробницы святого. А я, увидев эту запись, прибавил её сюда.

ГЛАВА 11.

О хождении с образом на спорную землю

В те же годы по повелению Самодержца писцы описывали Нижегородский уезд и мерили землю.

Когда они приехали в вотчину Троице-Сергиева монастыря за рекой Кудмою, в деревню, называемую Бурныковка, при селе Ондрейкове, то наветом дьявольским началась междоусобная вражда у крестьян боярина Фёдора Ивановича Шереметева с троицкими крестьянами. И решили, что троицкий крестьянин принесёт образ, а боярский крестьянин, взяв образ, будет отмерять спорную землю, потому что ссора разгоралась и боярские крестьяне никак не хотели поступить по правде.

Взяв образ Явления Пречистой Богородицы, как Она явилась Преподобному Сергию, чудотворцу, боярский крестьянин устремился прямо на середину поля, похваляясь и собираясь захватить чудотворцеву землю по самые дворы. Монастырские же крестьяне, увидев это, вздыхали, обливаясь слезами, и про себя призывали чудотворца Сергия.

Пройдя немного, тот сошёл со своего пути и возвратился назад, на то место, откуда ушёл, обойдя всего с полдесятины, и закричал громким голосом, чтобы у него взяли образ, потому что он ослеп. Писцы, осмотрев его и увидев, что он действительно ослеп, испугались и повелели поставить образ в селе Ондрейкове, в церкви чудотворца Сергия, а вокруг земли, которую он обошёл, поставили столбы и выкопали ямы на память и на удивление будущим поколениям о чуде Преподобного Сергия, чтобы и другие убоялись и научились не делать так.

Спустя несколько дней христианин тот, много плакав о своей дерзости, исцелился от того же Сергиева образа и снова стал видеть. Однако, по зависти бесовской, он был оклеветан перед боярином, как будто бы он из хитрости или специально, по наущению, сказался слепым, и подвергли его различным мучениям. Потом говорили, что от тех мук он умер.

Чудо это я нашёл в записях прежних начальников; оно списано у соборного старца Исаии Печерского, бывшего очевидцем случая на спорной земле.

ГЛАВА 12.

О послах, спасённых на море

Во времена благочестивого Царя, Государя и Великого князя всея Руси Михаила Феодоровича некий дворянин пришёл в Москве к Архимандриту Дионисию, Келарю и старцам и рассказал о случившемся на море чуде Преподобного Сергия.

«Мы, – сказал он, – были посланы Самодержцем в персидскую страну с посольством к персидскому шаху. Когда мы плыли по морю, началось великое волнение, ветер и буря продолжались много дней, так что мы шесть недель носились в корабле по водам. Утомившись от сильной качки, а ещё более от голода, мы лежали еле живые, отчаявшись в своём спасении.

Между тем, – продолжал он, – приблизился праздник Преподобного чудотворца Сергия, мы вспомнили о празднике святого и о чудесах его и, постаравшись, пропели вечернюю службу. Получив некоторое облегчение от скорби и едва прикоснувшись к пище и питью и немного поспав, мы снова поднялись и отпели заутреню, часы и молебен Преподобному чудотворцу Сергию, призывая его на помощь, да помилует и спасёт в беде страждущих».

Когда совершили молебен, тотчас послал Бог Свою милость – волнение на море прекратилось, и наступила тишина. Они продолжали свой путь с великой радостью и за один день достигли того места, куда направлялись.

После того как они сошли с корабля на землю, прошло немного времени – и снова поднялся ветер, началось сильное волнение, корабль оторвало от пристани, и в одно мгновение он, вместе с моряками, исчез. «Только мы одни были спасены, по молитвам святого чудотворца Сергия», – говорил рассказчик, проливая обильные слёзы.

В то время это чудо не было записано, ведь, как мы уже говорили, и о других чудесах Преподобного Сергия не писали. А теперь мы записали это со слов соборного старца Аверкия, поскольку тот жил в келлии у Архимандрита Дионисия и слышал этот рассказ из первых уст, как сам говорил Архимандриту. Поэтому имя того дворянина, бывшего в царском посольстве, здесь не указано, известно только прозвище его – Погожих.

ГЛАВА 13.

О полковнике Лисовском, как он, похваляясь захватить обитель святого Сергия, сам погиб

Было тогда вражеское нашествие на Русскую землю: за грехи наши польский и литовский королевич Владислав[201] собрался завоевать нашу землю и достичь Московского государства.

Впереди себя он послал полковника Александра Лисовского с большим войском. Тот подошёл к границе русского государства, встал на некоем поле и начал всех приводить ко кресту и сам тоже целовал крест, что будет в российской земле предавать православных христиан мечу без всякой пощады, весь мужеский пол – до грудных младенцев. «Если бы мы, – говорил он, – и прежде убивали без пощады, то теперь у нас не было бы противников». А Троице-Сергиев монастырь он в безумии своём похвалялся разорить до основания, оставить от него пустое место.

А того не чувствовал сердцем своим, окаянный, что Бог, по благодати Своей, милует кого хочет, а кого хочет наказывает в гневе как Ему, Создателю нашему, угодно.

День, в который он похвалялся, был праздником Преподобного отца нашего Сергия – 25 сентября. Внезапно окаянный Лисовский стал кричать и терзаться, напала на него великая тоска, он то садился на лошадь, то слезал и, беснуясь, валялся по земле, вопия и крича на виду у всех: «О великий Сергий! Ты не позволил мне!» И так, каясь во всём, что задумал против обители Преподобного, и сильно тоскуя, испустил дух свой в страшных мучениях.

А Сергиевой обители он, окаянный, грозил, похваляясь, потому что и раньше, с гетманом Петром Сапегою, он полтора года стоял под Троице-Сергиевым монастырём, собираясь взять крепость и разорить монастырь, в котором прославляется Троическое имя Бога, величают в песнопениях Богородицу и призывают на молитву преподобных чудотворцев Сергия и Никона. Между тем, заступничеством Пречистой Богородицы и по молитвам преподобных Сергия и Никона, они не только не смогли причинить монастырю никакого зла, но не раз получали печать на лице своём от бывших тут Сергиевых воинов и наконец с великим стыдом бежали вместе с другими от его обители, потеряв тогда всё своё вооружение и все штурмовые орудия. Теперь же окаянный и вовсе потерял разум и погубил душу свою, а войско его разбрелось, видя исполнившийся на нём гнев Божий.

Спустя некоторое время кое-кто из его войска снова собрался пролить кровь православных христиан. Вместо Лисовского избрали они полковника Чаплинского,[202] пришли на Русскую землю и прошли войной через многие города. Но и его вскоре постиг суд Божий: в вотчине Троице-Сергиева монастыря, в местечке, называемом Вохна, не далее пятидесяти поприщ от монастыря, он был убит Сергиевыми воинами – Рахманином Базловым с товарищами, а войско его разбрелось. Был он преемником Лисовского, и оба имели один и тот же образ мыслей и гордость по отношению к православным, потому и испили одну и ту же чашу гнева Божия. По молитвам святого Сергия, чудотворца, избавил Бог православных христиан от их окаянных рук.

Видя всё это, кое-кто из их войска, Иван Полев и ещё некоторые другие, бывшие свидетелями и очевидцами чуда Преподобного Сергия и смерти их, окаянных, пришли в монастырь святого и рассказали обо всём Архимандриту Дионисию и братии и работали в обители святого много лет: Иван Полев по царскому указу служил губным старостой,[203] а другой принял иноческий постриг и диаконский чин, имя ему Вассиан. И проводили они свою жизнь, прославляя Святую Троицу и Пречистую Богородицу и благодаря святых угодников Божиих Сергия и Никона.

Всему этому мы нашли неложное свидетельство – грамоту Самодержца, которую прилагаем здесь, дабы кто-нибудь, возгордившись, не счёл наш рассказ ложью, как прежде на Печатном дворе, где про это не стали печатать.

«От Царя и Великого князя всея Руси Михаила Феодоровича в Сергиев монастырь Живоначальной Троицы богомольцу нашему Архимандриту Дионисию да Келарю старцу Авраамию Палицыну с братией.

В нынешнем, 125 [1617] году, 5 октября, писал к нам из Стародуба стольник наш и воевода Александр Нагов да Иван Кологривов, что 20 сентября пришёл под Стародуб Лисовский с литовцами, и стояли под городом полтора дня, и отошли от Стародуба на десять вёрст. 26 сентября приехали на наше царское имя в Стародуб пять человек литовцев и на допросе рассказали, что Лисовский с ратниками пошёл из Стародубского уезда в Комарицкую волость, и когда они отошли вёрст двадцать восемь от Стародуба, Лисовского настигла смерть: он упал с коня и испустил дух у них на глазах 25 сентября, на память чудотворца Сергия.

Да 14 октября писали к нам из Брянска князь Иван Дашков[204] да Василий Протопопов,[205] что привели к ним языка, литовца из полка Лисовского, и тот литовец на допросе рассказал, что Лисовский скончался внезапно: поразила его невидимая сила Божия, и он умер дурной смертью.

Услышав о таком милосердии Божием и Пречистой Богородицы и о явной помощи нам и всему христианскому роду великого чудотворца Сергия, о том, что в пресветлую его память и невидимым его покровительством сокрушил Бог такого злого врага и губителя, вам следовало бы воздать хвалу Всесильному Богу нашему, в Троице славимому, за Его великие щедроты, и Пречистой Богоматери, Заступнице нашей, и Их великим угодникам – чудотворцу Сергию и Никону; и учинить по такому поводу особое празднование, полное, со всей торжественностью, великому чудотворцу Сергию, предивному помощнику нам и всем христианам; и молить Бога, в Троице славимого, и Пречистую Богоматерь, и великих чудотворцев Сергия и Никона, чтобы милостивый Бог наш, в Троице славимый, подал нам победу и одоление на всех видимых и невидимых врагов наших, установил бы в царстве нашем тишину, мир и безмятежие и покорил бы под ноги наши все народы, желающие воевать; и следовало бы вам распорядиться, чтобы братию накормили довольно.

Писано в Москве, в 7125 [1617] году, месяца октября в 16-й день».

ГЛАВА 14.

О жене, исцелившейся по молитвам святого

Вскоре после литовского разорения, когда Господь освободил монастырь святого чудотворца Сергия от осады, жил в слободе слуга[206] по имени Яков Дементьев со своей женой Натальей. Жили они благочестиво и смиренно, по заповедям Господним, всегда посещали церковь Господню и совершенно не терпели никаких игр и глумлений.

Однажды, по случаю, были они в гостях где-то в своей же слободе, и пришли скоморохи, затеяли всевозможные представления и стали всякие шутки шутить, как научил их диавол для прельщения малоумных людей. Подошли эти шутники к Наталье, прося платы за представление, но она отвратила от них своё благоразумное лицо и ответила: «Глумления вашего видеть не хочу, представлений бесовских не слушаю и денег вам не дам». Они же, окаянные, исполнившись бесовского духа и разозлившись на неё, отошли, похваляясь, и каким-то диавольским ухищрением навели на неё порчу, лютую болезнь, так что лицо её оказалось повёрнутым к спине.

Наталья, увидев, какая злая напасть её одолела, не пожелала принять помощи от них, окаянных, как делают многие люди, ища помощи у колдунов, но возложила всё своё упование на Бога и на Преподобного Сергия, чудотворца, зная, что он может умолить Спаса и подать ей исцеление. Она пришла в монастырь, припала к преподобным мощам его со слезами и просила исцелить её от этой внезапной беды.

И скорый помощник вскоре после молебного пения даровал ей исцеление: она стала здоровой по-прежнему, словно никогда и не болела, и пошла в дом свой, радуясь и благодаря чудотворца Сергия, давшего ей здоровье. А по смерти своего мужа, через несколько лет, она приняла иноческий постриг в Пятницком девичьем Дольнем монастыре[207] и проводила жизнь свою в посте и молитве, любя Божию Церковь и щедро подавая милостыню.

ГЛАВА 15.

О некоем вельможе, отдавшем вотчину свою в монастырь, и о гневе Божием за то, что не исполнили его повеления

Некий вельможа, по имени Богдан Михайлович, называемый людьми Нагой,[208] стяжал великую веру ко святому Сергию, чудотворцу, и в 7141 [1633] году, когда пришло ему время отойти к Богу, приказал он поминать душу свою и за домом надзирать, а имение и вотчины свои приказал раздать властям Троице-Сергиева монастыря, брату своему Василию Иванову, сыну Нагому,[209] родственникам, Семёну Головину[210] и прочим, и жене своей. В духовной он расписал точно, что из имения его и вотчин должно быть отдано жене и что из вотчин – в дом Святой Троицы на помин его души, во владение без выкупа. Другие свои вотчины и московский двор он велел продать и на те деньги расписать стенной живописью церковь Святой Троицы в доме Святой Троицы, у чудотворца Сергия, где лежат его многочудесные мощи, да церковь Чудотворца Никона.

Родственники и жена разделили его вотчины и имение между собой, а к душе его, к тому, чтобы поминать её и церкви расписать, отнеслись весьма нерадиво.

Власти троицкие, которым Богдан заповедал в духовной поминать свою душу, говорили им, что надо исполнить его приказ по духовной о церквах – о стенной живописи – и вотчины разделить. Но они возлюбили жизнь этого века, так что радовались его смерти и веселились его вотчинам – тому, что присвоили их по своей воле. О строении же церковном и о поминовении души его они совершенно не пеклись, забыв о своём смертном часе.

Но суд Божий неподкупен, и век сей не по человеческому хотению течёт. Вскоре суд Божий настиг Семёна Головина и лишил его жизни.

Жена же Богдана, позабыв наказ покойного мужа, вышла замуж за другого, а на устроение церковной росписи прислала от имущества своего так мало, что и на один левкас, чем стены белят, не хватило; вотчины же и двор она оставила себе.

Власти обители, видя, что родственники покойного и жена ничего не дают и не устраивают, стали брать средства из монастырской казны: золото, дорогие краски и всё необходимое, что нужно для этого дела; всё купили, заплатили мастерам за труды и на пропитание мастерам выдали из монастырской же казны. И сделали обе церкви предивно, а на стенах подписали, что делали по указанию и по духовной Богдана Нагого.

После того как всё было сделано, Келарь Александр, будучи в Москве, говорил брату Богдана Василию и к жене Богдана много раз посылал сказать, чтобы они прислали денег за роспись храма, ведь на устроение церкви было потрачено более 1000 рублей из монастырской казны, между тем вотчинами и двором, которые по завещанию надо было продать, чтобы расписать стены в церкви, владела жена покойного Богдана, а вотчинами, которые по завещанию были отданы монастырю во владение без выкупа, владел Василий, брат его. Говорили им это не один раз, но многократно, и Святейший Патриарх призывал их склонить души свои к правде, не прогневлять чудотворца Сергия. Но они хотя говорили языком своим скромно, однако сердце их не склонялось к тому, чтобы оправдаться перед чудотворцем и исполнить указание Богдана, – позабыв о смертном часе, о том, что и сами умрут, они всё это оставили в небрежении.

И вскоре настиг суд Божий и Василия, брата Богдана.

Однажды случился в Москве пожар. Василий спал в полуденное время; и вот, услышав вестовой колокол, он вскочил как безумный, сел на коня и поскакал на пожар – никем не понуждаемый, не подождав никого из своих людей, словно кто тащил его на предназначенное ему место суда Божия. Когда он прискакал на пожар, сверху скатилось бревно и ударило его по голове так, что он упал с коня. Подняли его еле живого и отвезли домой.

В тот же полуденный час Келарь Александр собирался уезжать из Москвы в монастырь и сетовал на то, что не исполнено приказание по духовной. Присев отдохнуть, он задремал и увидел в видении, как бы во сне, Преподобного Сергия и перед ним Богдана, укоряющего брата своего Василия за то, что не исполнено приказание его по духовной. Потом Василий будто бы сошёл под гору, а Богдан, стоя на горе, столкнул на него с той горы большой дом, который задавил Василия.

Очнувшись от видения, Келарь Александр с трепетом рассказал обо всём находившимся у него и послал узнать, что случилось с Василием. Посланные, вернувшись, рассказали, что его убило бревном на пожаре.

А Василий, находясь при смерти, понял, что его настиг гнев Божий, и в тот же час послал за Келарем и плакал перед ним о непослушании своём, особенно о небрежении и неисполнении своих обязанностей по духовной. Келарь же рассказал, какое ему было видение.

Умер Василий в благом покаянии и вотчину свою, сельцо Клобуково, отдал в монастырь по Богдану, брату своему, и по родителям своим. За прочие же вотчины, которые были за ним, приказал своей жене Парасковье дать денег в монастырь, и она так и сделала: по его приказанию весь долг его заплатила.

А за церковную роспись и доныне Богданова жена не дала денег в монастырскую казну.

Да не вменит им сие Господь Бог во грех, и да проведут они жизнь свою в мире сём безмятежно, по молитвам преподобных отцов.

ГЛАВА 16.

О прозрении инокини

В те времена из Москвы в обитель святого Сергия пришла помолиться чудотворцам Сергию и Никону одна инокиня. Стоя в церкви Святой Живоначальной Троицы у гроба великого чудотворца Сергия, она молилась с рыданием и со слезами многими и поведала Архимандриту Дионисию и прочим братиям, оказавшимся тут, о чуде святого Сергия – как он исцелил её от глазной болезни.

Она жила в Москве близ церкви чудотворца Сергия, что на Неглинной в Пушкарях,[211] и часто приходила в ту церковь, молясь Преподобному Сергию об исцелении от глазной болезни и обещая побывать в его обители и отслужить молебен у честных его мощей. Прошло много времени, и вот явился ей Преподобный Сергий, повелевая исполнить обещание и идти в свою обитель. Пообещав сделать это, она тотчас получила исцеление.

Придя во святую обитель, инокиня плакала пред честными мощами чудотворца Сергия и много слёз пролила, благодаря Бога и Преподобного Сергия, подавшего ей исцеление. И ушла из обители радостная и совершенно здоровая.

ГЛАВА 17.

Об отроке Фоме, который ушёл из обители святого, сошёл с ума и был спасён, снова вернувшись в обитель

В 7145 [1637] году некий отрок, по имени Фома, жил в Москве на Троице-Сергиевом подворье, в Богоявленском монастыре,[212] и нёс клиросное послушание. А отец его трудился на братию тут же, в монастыре, в поваренной службе. По зависти бесовской Фома не захотел оставаться в Сергиевой обители, но ушёл в церковь святого страстотерпца Христова Христофора и стоял там на клиросе под началом иерея по имени Трофим. Пробыв там некоторое время, отрок тронулся умом и не узнавал никого из людей.

Его связали и долгое время водили по разным святым местам, но нигде он не получил исцеления, пока отец не привёл его обратно в Сергиеву обитель, в Богоявленский монастырь. Здесь он исцелился и стал здоровым, как прежде, по молитвам святого чудотворца Сергия, и не уходил уже из обители Преподобного, каясь о своём согрешении, о том, что презрел обитель святого по своему невежеству.

Видите, братия, из этого, что не следует оставлять свою обитель и своих чудотворцев, которым обещали служить, прося у Спаса милости в отпущении грехов своих, и уходить в иные обители искать пользы, как бы презирая своё обещание и своих чудотворцев, которым поручили души свои, давая обет.

Так бывало и прежде в Троицком монастыре у Преподобного Сергия: жил здесь, в обители, некогда один человек, по имени Емельян, который ходил в Соловецкий монастырь к преподобным чудотворцам Зосиме и Савватию за исцелением от падучей и, придя оттуда, снова был одержим этим недугом много лет. Пошёл он и во второй раз – и опять не получил исцеления. Возвращаясь оттуда по реке Онеге, недалеко от моря он упал в воду и там, в глубине, вспомнил своего чудотворца Сергия: «Ведь возле него я родился и ему обещал служить до смерти!» – и с помощью Преподобного избавился вскоре от потопления, а вместе с тем исцелился и от падучей, как уже было прежде напечатано об этом предивном чуде. Мы не говорим, что Соловецкие чудотворцы не смогли исцелить его от болезни, – нет, да не будет того! – но Сам Бог не попустил, желая, чтобы и прочие научились просить у Спаса милости с верою и пребывали бы там, где дали обеты.[213]

Ведь мы знаем из Писания, что даже если дойти до Иерусалима или Рима и иных святых мест, но без веры всё это не имеет смысла, это лишь бесполезные труды и напрасные старания души. А с верою если и здесь попросим – Бог может для верных Своих и здесь поставить Петра и Павла и прочих Своих угодников, может показать святые места и сделать полезное просящим у Него с верою. Как и в случае с Емельяном, который не захотел смиренно просить милости, сидя дома, а заехал в дальнюю страну и там в опасности обратился всё-таки к святому Сергию, и не ошибся, но вскоре получил помощь, ибо святой Сергий и там показал свою милость к нему; точно так же и на Фоме было явлено милосердие святого.

Вот и нам надлежит стараться и следовать Священному Писанию и обещания свои хранить до самой смерти, как и выше, в Житии святого Сергия, написано: получившие исцеление не возвращаются домой, но смиренно работают здесь по обету. Если же кто-нибудь уходит из обители святого, то недуг гонит такого человека обратно, и, получив вразумление, он снова работает в обители, благодаря Бога.

ГЛАВА 18.

О некоем юноше, который сошёл с ума и потом исцелился по молитвам святого

В 7148 [1640] году в обители Святой Троицы и Преподобного чудотворца Сергия был слуга по имени Богдан, по прозванию Дементьев. Он отпустил сына своего, по имени Пётр, ещё юного, в город Тверь к тамошнему Архиепископу на службу. Пробыв на службе у Преосвященного Архиепископа несколько лет, юноша заболел тяжёлой болезнью и весьма сильно помешался, так что и людей не узнавал в лицо и ни отца ни матери не мог вспомнить. В таком состоянии он пробыл немалое время, и почти пять недель не могли его принудить произнести молитву.

А потом его привели из города Твери в слободу под Троице-Сергиев монастырь, где он родился и был воспитан, к отцу с матерью и к родственникам, и их он тоже не узнавал, – такой болезнью был одержим. Родители, увидев сына, опечалились и повели его в монастырь, в церковь Святой Троицы, к мощам Преподобного чудотворца Сергия. Он вырывался из рук ведущих его и не хотел входить, так что они едва притащили его с большими усилиями и крепко держали, пока не отслужили молебен, и после молебна болезнь его стала утихать. Спустя некоторое время он совершенно исцелился и ушёл, благодаря Бога, и Пречистую Богородицу, и Преподобного чудотворца Сергия.

ГЛАВА 19.

Об отроке Иване, спасшемся от разбойников по молитвам святого

Был некий отрок по имени Иван, по прозванию Махов, отец которого торговал в рыбном ряду. Отец понуждал его сочетаться законным браком, а он не хотел и умолял родителей, чтобы они его не принуждали. Как-то раз отпросился юноша у родителей своих на праздник Преподобного чудотворца Сергия, который празднуется 5 июля, на обретение честных его мощей. Не дождавшись спутников, он пошёл один, влекомый верою к святому, и по дороге попал в руки разбойников. Они стащили с него одежду и собирались уже убить, но Господь Бог дал ему благой помысл призвать Преподобного Сергия, чудотворца, чтобы избавиться от нашедшей на него напасти.

И лишь только он мысленно помянул святого – они, немилосердные, словно бы потеряли рассудок и опустили своё оружие, отвели его в чащу леса и, привязав нагим к дереву, ушли.

Долго жалили его пауки, комары и мошки, так что он едва не умер и уже не надеялся спастись, но снова вспомнил Преподобного чудотворца Сергия и стал призывать его, умоляя избавить от такой страшной смерти. И вот видит, что идёт к нему старец и несёт в руках одежду. Освободив юношу от пут, старец дал ему одежду и сказал: «Иди в дом Святой Живоначальной Троицы, в Сергиев монастырь, и получишь желаемое». И, сказав это, стал невидим.

Понял отрок, что святой старец был сам Преподобный чудотворец Сергий, избавивший его от лютой смерти, пришёл в обитель его, и, нимало не медля, принял иноческий постриг, и пребывал там до конца дней своих, благодаря Бога и святого Сергия.

ГЛАВА 20.

О некоем человеке, который был спасён от разбойников по молитвам святого

В 7149 [1641] году некий слуга этой святой обители по имени Димитрий, по прозванию Послужильцев, был на монастырской службе. На дороге близ Нижнего Новгорода схватили его разбойники и вместе с конём увели в чащу леса. Раздев, они собирались убить его, держа оружие обнажённым над его головою. Тот уже не надеялся спастись, но возложил всё упование своё на десницу Всемогущего и вспомнил скорого помощника, Преподобного Сергия, чудотворца, восклицая так, что все слышали: «О великий Христов угодник Сергий! Помоги мне, избавь от такой страшной смерти! Знаю, если захочешь, ты сможешь избавить меня своими молитвами от этой напасти». И мысленно пообещал принять ангельский образ. Разбойники же словно потеряли рассудок и выпустили оружие из рук.

Внезапно, словно посланные Богом, появились боголюбивые люди и, увидев разбойников, закричали и бросились к ним. Те оставили Димитрия, бросили его коня, убежали в чащу леса и разбросали по лесу всё, что захватили.

Так заступничеством Преподобного Сергия, чудотворца, он был спасён от лютой смерти. Придя в обитель святого, Димитрий рассказал обо всём начальствующим и принял, по своему обещанию, иноческий постриг. Наречён он был Дионисием и пребывал в обители до самой смерти, благодаря Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона.

ГЛАВА 21.

О падении палат

В 7151 [1643] году в Троице-Сергиевом монастыре из-за ветхости перестраивались заново келарские службы – каменные гостинные палаты,[214] где угощали гостей и где жили иноки и миряне, несущие там службу. Были возведены три каменных свода, и рабочие занимались отделкой близ кровли. В нижних палатах уже жили, там же готовилась всякая необходимая пища на братию и мирских.

В обеденное время строители и другие монастырские слуги и стрельцы, множество людей, до тысячи или даже более, сошлись в нижние палаты, где, по обычаю, получали необходимую пищу. В тот день был крестный ход, и начальствующие устроили утешение на трапезе братиям и мирским людям всякого чина, потому что молили Бога о дожде, ради плодов земных.

Когда все заняли, как обычно, свои места, внезапно словно гром загремел, ибо каменные столпы и стены дрогнули, и три перекрытия палат обрушились до земли. Люди в страхе бежали через три двери, а по подолам их били камни и кирпичи; некоторые же выпрыгивали в нижние окна за стену монастыря. По благодати Божией, все спаслись, столько народу осталось невредимым, и все с радостью возблагодарили Пресвятую Троицу, и Пречистую Богородицу, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона, потому что были спасены их молитвами.

Поверх палат ходил в то время некий инок Исаия. Когда палаты загремели и стали рушиться, он от страха побежал по верху их, ступая ногами как по горе, потому что своды подгибались, и, взбежав, встал на одном из углов, громко призывая Сергия Преподобного. А потом по монастырской стене сошёл без вреда, спасённый молитвами святого Сергия, и угол, где только что стоял инок, тут же обрушился.

ГЛАВА 22.

О падении строительных лесов

В том же году в церкви Святой Троицы, с южной стороны под кровлей наверху, по повелению начальствующих иконописцы писали на церковной стене образ Святой Живоначальной Троицы, а с ними были и прочие мастера, травописцы[215] и плотники – строители лесов. Во время Божественной литургии леса внезапно дрогнули. Мастера соскочили на кровлю церкви Чудотворца Никона, некоторые бросились на придел Серапиона чудотворца, а один плотник стал падать вместе с лесами, молясь в уме чудотворцу Сергию о спасении. Никто даже не успел ничего сказать в спешке и в страхе, но все были спасены и благодарили преподобных Сергия и Никона, потому что по молитвам их остались невредимы. Леса же рассыпались по земле до самых архимандричьих келлий. А плотник тот встал на ноги, словно кем-то поставленный.

Мы, видев всё это, благодарили Бога и Преподобного Сергия и, записав по царёву повелению, принесли на Печатный двор вместе с другими чудесами святого, но там отнеслись к этому с пренебрежением, как уже было сказано выше, сочли это случаем, а не чудом. Мы же всё это записали ещё раз: хотя они и пренебрегли нашими записями, но мы, где бы ни сидели, где бы ни находились, в любое время, постоянно имеем на устах святое имя Преподобного Сергия, потому что для нас, сирых, он неизменный отец, ведущий нас к Вечной Жизни.

ГЛАВА 23.

Об утопшем, спасённом по молитвам святого

В 7152 [1644] году шло по реке Волге вверх от Астрахани судно купца Надеи Светешникова, и на том судне был приказчик по имени Одинец. Когда подошли к устью Казанки, внезапно с судна свалился человек в Волгу и сразу утонул, потому что был одержим лихорадкой и весьма немощен. Люди, бывшие при этом, закричали, некоторые бросились в небольшую лодку и стали искать его, но не нашли. Решив, что он утонул, они возвратились на большое судно, насад, который тянули на канате, проходя то место, как это обычно делают, на завознях – лодках для завода якоря.

Когда человек тот погрузился под воду, словно бы по некоему Промыслу Божию, поднялся сильный ветер, на насаде подняли парус и быстро пошли своим путём. Между тем несчастный, находясь на дне реки, мысленно призывал Бога на помощь. Внезапно видит он светообразного инока, украшенного сединами; взяв утонувшего за руку, инок вывел его из воды и поставил на берегу реки, на суше. Спасённый, думая, что это Никола Чудотворец, так и называл его, но святой сказал: «Нет, я из Троицкого монастыря, Сергий моё имя», и он, услышав это, припал к ногам Преподобного, орошая землю слезами, а святой Сергий в это время стал невидим. Поднявшись, человек тот возблагодарил Бога и чудотворца Сергия, потому что был спасён из воды, да к тому же и от болезни исцелился. От Казани он пошёл пешком, не догнав свой насад, и пришёл в Нижний Новгород.

А насад в это время находился у пристани и ярыжные[216] брали с приказчика плату по уговору. И вот утонувший предстал перед приказчиком и своими товарищами; увидев его, все удивлялись, что ему удалось спастись, ведь все видели, как он утонул. И тогда он поведал о явлении Преподобного чудотворца Сергия, как тот вывел его на берег и к тому же даровал ему исцеление от болезни.

Слушая его рассказ, все благодарили Бога и Преподобного Сергия, чудотворца, и, посоветовавшись между собой, дали ему достойную плату за его труды, говоря так: «Хотя и взяли на его место другого человека, но следует дать ему за то, что Бог изволил показать на нём Свою милость и чудотворец Сергий спас его от болезни и от воды. А нам, – сказали они, – в то время Бог даровал ветер для парусов, по молитвам Преподобного Сергия, так что мы, идя на судне, пребывали в покое и не устали, и это тоже дело Промысла Божия».

Рассказал же об этом чуде инок Дионисий, по прозванию Бирягин.

ГЛАВА 24.

Об окольничем, который, не расположив сердца своего к чудотворцу Сергию, приехал ревизовать монастырь

В 7150 [1642] году была в Троице-Сергиевом монастыре ревизия и проверка, по навету некоторых из живущих здесь, не боящихся Бога. Счетчиками были окольничий Фёдор Васильевич Волынский,[217] дворянин Никита Панин, дьяки Иван Фёдоров и Дмитрий Прокофьев да подьячих государевых восемь человек. И находились они в монастыре с ревизией до 152 [1644] года.

В самом начале ревизии возникло у окольничего недовольство монастырскими властями вот по какому поводу.

Родная его сестра дала в обитель святого чудотворца Сергия свою вотчину, сельцо Вороново, и сам Фёдор, брат её, руку приложил к её духовной, и подтвердили они клятвою, поклявшись Страшным Судом Божиим, что вотчина их будет принадлежать обители Сергия чудотворца вечно и никто из рода их не может её выкупить. А если кто-нибудь, презрев эту клятву их рода, дерзнёт выкупать, то должен будет дать за ту их вотчину 1700 рублей в дом Святой Троицы по ним и по их родителям.

И вот окольничий Фёдор, позабыв, что поклялся Страшным Судом Божиим, что дал обещание сестре своей и духовную своею рукою утвердил, стал говорить начальству, чтобы они продали ему сестрину вотчину, сельцо Вороново. Начальство же весьма смутилось и отвечало ему: «Ты сам знаешь, что написано в духовной твоей сестры, мы, – говорили они, – не можем нарушить эту клятву». Разгневался окольничий, захватил сельцо по своей воле и вместо 1700 рублей дал только 150, говоря: «Отдам его потом детям своим», поскольку у него было два сына. И радовался он, часто устраивал праздники, ел и пил, веселясь, и на праздниках этих играли на сурнах и трубах, били в тимпаны и литавры, устраивали игры, словно празднуя победу, под самой стеной монастыря близ Святых ворот. Братия осуждали это, но говорить ему не дерзали: обстоятельства не располагали к тому.

Но Содетелю нашему и Спасу это было неугодно; внезапно напала на окольничего весьма тяжкая болезнь: один глаз его застыл и оставался неподвижным, веком не закрывался, а рот искривился, и весь вид его был страшен. Осознав своё согрешение, он припал к чудотворным мощам Сергия чудотворца, стал просить прощения за свою дерзость и вскоре получил от Преподобного Сергия исцеление: стал здоровым по-прежнему и снова стал с прилежанием относиться к своему счётному делу, выказывая немалую любовь ко всем.

Однако вотчину он оставил себе, не пожелав исполнить распоряжение сестры, да ещё и похвалялся, как будто доброе дело сделал, выкупив вотчину из монастыря, а сестру свою не хвалил и о начальствующих часто говорил с укором. В великой гордыне позабыл он в сердце своём рассудить, что Бог владеет жизнью и смертью и, кому хочет, даёт города и волости как Ему угодно.

И вот спустя некоторое время настиг его суд Божий: сын его умер, и сразу за тем и другого унесла смерть. Сильно скорбел окольничий, плача и рыдая по своим детям, о которых он думал как о наследниках и вотчину готовил им впрок. Неожиданно лишился он детей и уже попросил у начальствующих прощения за вотчину – и вдруг как будто разъярился он: продал вотчину за 1400 рублей, обещания же сестры своей не захотел исполнить. Ибо сердце его окаменело от скупости, а ещё более от ярости – вотчину он не вернул в монастырь и денег не дал, потому что из-за неё, мол, лишился детей; таков нрав сердитых.

Вскоре окольничий заболел тою же болезнью, но ещё сильнее прежнего, так что и голова его и шея искривились на сторону, а рот искривился хуже прежнего, так что он не мог говорить. Тогда осознал он свою вину перед Сергием чудотворцем и то, что преступил клятву сестры, и решил в сердце своём, что всякое доброе дело его и любое действие неугодно было чудотворцам. Оставил ревизию, поехал в Москву и со слезами просил у чудотворца Сергия милости, чтобы исцелиться от своей болезни. Спустя некоторое время он исцелился и поспешил в обитель Преподобного Сергия, припал к его многочудесным мощам, воздавая ему благодарение, и просил прощения у начальствующих, и вернулся домой. Вскоре он ушёл в иной мир и был погребён в обители у чудотворца Сергия.

ГЛАВА 25.

О новоявленном колодце

Невозможно предать молчанию и не рассказать во всеуслышание о том, как в наше время, милостью Богоматери, Пречистой Богородицы, по молитвам Преподобного отца нашего Сергия пробился новый источник воды, и от того источника все приходящие к нему с горячей верой черпают в изобилии целебную благодать, что можно видеть своими глазами.

Не осуждайте меня, государи мои и братия, за то, что я, хотя и младше всех вас, дерзаю писать о чудесах святого. Я и сам сознаю своё недостоинство и осуждаем бываю совестью и умишком своим, а особенно тягостно для меня это великое дело из-за моих грехов. Не моё это дело, но ваше, древних летами и великих отцов, – размышлять о чудесах Преподобного отца нашего Сергия, и нас, невежественных, просвещать учением, и письменно проповедовать о том будущим поколениям. Но прошу вас, выслушайте со вниманием: если я не буду писать и вы тоже не станете, то кто исполнит царёво повеление, кто возвестит о чудесах святого, ведь и прежние отцы не писали столько лет? Хотя я и грешен, и невежда, и неискусен для такого дела, но таков Промысл Божий, и должен я начать, а довершает всякое благое дело Отец и Сын и Святой Дух.

Я хочу поведать не древнюю повесть, нет, в наши дни, в 7152 [1644] году, сподобились все, благодатию Божией, этого дара и благодати целебной, всем она была в помощь – и инокам и мирским. Не просто так и не случайно истекла эта вода (как раньше полагали некоторые); послушайте внимательно, хотя и сами знаете не меньше нашего.

Прежние начальники, и мы тоже, не раз думали об устройстве колодца, и в разное время, не один год, но много раз, посылали старцев и слуг в дальние города – в Тотьму и в Устюг, и денег с ними посылали, чтобы они нашли знающих мастеров, искусных в своём деле, пытаясь устроить такое дело человеческими руками. Приготовив необходимый лес и железные снасти для устройства колодца, мы надеялись найти воду в глубине земли, но посланные нами ничего не добились, и поиски их и долгий путь были тщетны. Ибо Промыслитель, Спас наш Господь Иисус Христос, по молитвам Пречистой Своей Матери и Преподобного отца нашего Сергия, всегда знающий желания людей, не попустил, чтобы такое дело было сотворено руками человеческими, но излиял свыше Свою благодать – даровал воду не только для нужд телесных, но и душам нашим на просвещение и недугам нашим во исцеление, и не на простом месте, но внутри обители, под стеною храма Пречистой Богородицы, честного Её Успения, у паперти.

А обрели воду так.

В то время мы ждали из Тотьмы или с Устюга вестей от соборного старца Ионы, который, как уже говорилось, был послан, чтобы призвать мастеров колодезного дела, и всё необходимое было приготовлено. И вот, Божиим мановением, у церкви Пречистой Богородицы, с западной стены, у паперти, немного оползли кирпичи. Мы решили починить стену, но когда мастера начали разбирать кирпичи и кирками расчищать место, внезапно явно для всех пробился источник воды, чистой, как зеркало, и словно силою Божией отделяющей от себя всякую грязь: сколько ни копали и ни мутили воду, она опять становилась чистой, как стекло. Множество людей сошлись в то время и внимательно смотрели на это, как на некое удивительное зрелище; одни благодарили Бога, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия, другие же – нет, но даже говорили хульные слова. И уже на следующий день явилось доказательство Божией благодати.

Один инок по имени Пафнутий, по прозвищу Озорной, страдавший весьма сильной глазной болезнью, рано утром пришёл от заутрени, лёг на своей постели и стонал и охал от зуда, ибо уже много лет он был одержим своей болезнью: одним глазом видел он немного, а вторым не видел совсем. Наконец, он задремал, и вот видит Пречистую Богородицу, говорящую ему как наяву: «Чем ты болен?» Он отвечал: «Глаза, Госпожа моя, болят у меня». И Святая Богородица сказала ему: «Пойди умойся из нового колодца, который Господь даровал вам вчера». Он же, словно безумный, ответил: «Не смею, Госпожа моя, умыться; ведь многие говорят, что вода мутная и ни на что не годится». И опять, во второй раз, явилась ему Святая Богородица и сказала: «Пойди и умойся, ибо вода чистая, и исцелишься».

Проснувшись, он пошёл и умылся той водою и прозрел: словно чешуя спала с его правого глаза. И, придя в то утро к Архимандриту и к нам, Пафнутий рассказал о случившемся, и утверждал, что уже много лет он не видел ничего вблизи себя. «Теперь же, – говорил он, – когда я от радости поднялся на крепостную стену, то видел далёко в поле».

И ещё в тот же день, по прошествии примерно двух часов, пришли ко мне, Симону (а я в то время ещё был Казначеем), слуги, Иван, по прозванию Мешков, да Емельян Тимофеев, и рассказали мне, что видели они слугу, по имени Первой Лопухин, больного, плачущего и охающего и просящего их, чтобы отвезли его к новоявленному колодцу и покропили той святой водою. «Вчера я, – говорил он, – вместе с другими пил ту святую воду и похулил её, в неверии своём полагая, что инок тот не с её помощью исцелился от глазной болезни; всё это я посчитал ложью и произнёс много неподобающих слов». Друзья едва довели его. «Словно мороз вошёл в сердце моё», – говорил он и совершенно обессилел. И когда они ещё говорили, пришедшие сообщили, что этот слуга испустил дух свой.

Мы же, слыша всё это, благодарили Пресвятую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия и повелели записать, а над источником велели сделать колодец, который и доныне можно видеть, и возвестили о том Самодержцу Царю Государю и Великому князю всея Руси Алексею Михайловичу и Святейшему Иосифу, Патриарху Московскому и всея Руси. И по их повелению отдали описание этого чуда на Печатный двор, чтобы напечатали в книге его с прочими чудесами. Печатники же, не знаем какого духа исполнившись, не сочли это чудом, но сказали, что это случай. И лишь принуждаемые, по повелению, напечатали, причём не подлинную запись и не истинную, как уже говорилось, да и то лишь в некоторых книгах поместили, а в другие так и не добавили. Но чем больше они хотели утаить от людей это чудо, тем больше прославлял Бог угодника Своего, и все могут видеть, какая благодать изливается от этой святой воды и доныне.

ГЛАВА 26.

О государевом дьяке Григории Одинцове, который исцелился от болезни по молитвам святого

Поведал нам государев дьяк Григорий Одинцов: «В 152 [1644] году я, – сказал он, – сильно болел внутреннею болезнью, которая тянулась долгое время, так что я думал, что умру от этой болезни. В молитвах призывал я святого чудотворца Сергия, скорого помощника, прося помощи в своей неизлечимой болезни, – и вдруг присылает мне один знакомый из обители чудотворца Сергия просфоры, мёд и святую воду. Приняв всё это с радостью, я вкусил от просфоры и мёда и покропил водою больные места – и выздоровел, по молитвам святого Сергия. Потому-то, – сказал он, – я и пришёл сюда, помолиться Преподобному и возвестить о чуде святого Сергия чудотворца».

Мы же, услышав об этом, благодарили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного чудотворца Сергия.

ГЛАВА 27.

О двух людях, которые спаслись от утопления по молитвам святого

Поведал нам инок Дионисий, по прозванию Бирягин: «В прошлом 153 [1645] году, – сказал он, – был я в нижних городах, что по реке Волге. В то время вверх по Волге шёл государев насад с государевой рыбой, и, когда поднялся он выше города Самары на расстояние около семи поприщ, Бог даровал попутный ветер. Подняв паруса, люди шли своим путём, сидели на насаде радуясь, и многие сидели на краях паруса. Вдруг дунул сильный ветер и ударил в парус, и тем парусом столкнуло с насада в воду семнадцать человек, и они стали тонуть в реке. Оставшиеся на насаде люди, пересев в маленькие лодки, спасли, кого смогли, но двух человек они не видели и, подумав, что те утонули, оставили их и поднялись на насад, скорбя о них как о погибших.

А те двое носились по волнам от восхода солнца почти до полудня и видели друг друга в воде, но далеко от себя, как потом сами рассказывали, и больше не видели никого, кто бы мог им помочь. И вложил им Бог в сердце помысл призвать на помощь чудотворца Сергия, чтобы он избавил их от утопления. Они уже изнемогли от волн и были как мёртвые, и вдруг некоей силою Божией оказались на берегу Волги между больших камней и лежали, онемев, один подле другого, на расстоянии около пяти поприщ ниже города Самары. И вот один из них видит боголепного инока с седой бородой, который сказал ему: «Благодарите Бога, спасшего вас от потопления». Он же спросил: «Кто ты, отче?» «Я смиренный Сергий из Троицкого монастыря», – ответил святой и стал невидим.

Тот же, словно очнувшись ото сна, поднялся и сел, потом увидел своего товарища, лежащего рядом с ним, еле живого, и, подняв его, рассказал о явлении Преподобного чудотворца Сергия. Понемногу придя в себя, они стали ходить. Боголюбивые люди, увидев, что они спасены из воды, взяли их и отвезли в город Самару. Приказчик того насада, с которого они упали, как раз был тут. Он взял их на свой небольшой струг и отвёз на насад.

И все люди с того насада, увидев это и услышав от них, как они были спасены, воскликнули радостными голосами, воздали благодарение Богу и прославили Преподобного Сергия, чудотворца, спасающего от бед и напастей уповающих на него. И дивились милосердию Божию, потому что товарищи их так далеко были отнесены волнами вниз по Волге, но оказались спасёнными по молитвам святого Сергия.

ГЛАВА 28.

О некоем иноке, который спасся от разбойников молитвами святого

В 7156 [1648] году один инок по имени Нифонт, по прозванию Кобылий, и с ним прочие слуги были посланы начальством Сергиевой обители, большого монастыря, в Вологду, в монастырь, называемый Авнежскии,[218] который находился в подчинении у начальствующих большого монастыря. Ранним утром, когда они проехали город Ярославль и отъехали несколько поприщ, напали на них разбойники и, связав, побросали в снег, а инока стали душить в санях его же треухом, который был у него на голове по причине зимней стужи. Дыхание его уже останавливалось, как потом он сам рассказывал, и тут вспомнил он скорого помощника Преподобного великого чудотворца Сергия, и мысленно стал молиться Преподобному: «О великий Сергий! Посмотри, ведь я погибаю совершенно неожиданно и ни от кого не имею помощи; ты же, о Преподобный, помоги мне, избавь от горькой смерти по своему милосердию!» И тотчас отскочили от него разбойники, словно некая сила Божия разогнала их. В руках у них были топоры и бердыши, а один из них хотел заколоть инока огромным ножом, и они долго стояли и совещались, что с ним делать, но он молитвами святого Сергия был защищён от них.

Наконец, сев на монастырские сани, разбойники уехали, оставив инока в одной свитке, а на ногах оставили только чулки. И вот инок и слуги, развязавшись, пошли обратно, замерзая от холода, и снова стали громко молиться Преподобному Сергию, чтобы он помог и спас беспомощных от случившейся с ними беды.

Вдруг догнали их люди с пустыми санями, смиловались над ними, дали им одежду, взяли к себе в сани, отвезли в Троице-Сергиев монастырь и доставили к нам, и спасённые рассказали о том, что случилось с ними и как они получили от Бога спасение по молитвам святого Сергия. Мы же, услышав об этом, благодарили Святую Троицу и скорого помощника Преподобного Сергия.

ГЛАВА 29.

О человеке, упавшем с угловой башни

В 7158 [1650] году в обители Святой Живоначальной Троицы, у великих чудотворцев Сергия и Никона, построили каменную угловую башню, что на Житном дворе.[219]

Плотники начинали покрывать эту башню крышей и поднимали воротом наверх лес, причём один из них стоял на башне над окнами, которые называют зубцами, и опускал с башни на землю канат, подтягивая его своими руками. Другие поддерживали ворот, осторожно опуская канат, – и вдруг руки их ослабели, отпустили ворот, так что он быстро завертелся.

Плотник, стоявший на зубцах, закачался и полетел с башни вниз головой, держась за канат. Увидев это, люди, бывшие на башне и на земле, закричали, и плотники, быстро схватившись за ворот, снова закрепили его. Упавший, немного не долетев до земли, повис, крепко держась руками за канат, и на том же канате снова поднялся кверху с помощью ворота, а на башне его подхватили, невредимого и оцепеневшими руками державшегося за канат.

Услышав об этом, мы благодарили Бога, и Пречистую Богородицу, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона, ведь плотник этот с такой высоты летел – и опять подняли его кверху невредимым. Высота же была 14 саженей.

ГЛАВА 30.

Об исцелении внутренней болезни некоего вельможи

В том же 158 [1650] году окольничий Государя Царя и Великого Князя всея Руси Алексея Михайловича Михайло Алексеевич Ртищев[220] поведал нам следующую историю о чуде Преподобного Сергия.

«Когда я, – рассказал он, – шёл с Царём и Великим князем всея Руси Алексеем Михайловичем в поход в город, называемый Углич, я просто изнемогал от внутренней болезни, потому что внутренности мои вышли из живота лоном, и болезнь эта тянулась два года. В болезни я призывал на помощь дивного в чудесах Преподобного чудотворца Сергия, прося себе облегчения, и однажды покропил все больные места водой из новоявленного колодца из Сергиевой обители, что у церкви Пречистой Богородицы, в стене. В тех местах, где я покропил, боли с того часа облегчились, но святая вода кончилась, некоторые больные места покропить было нечем, и места эти очень болели, так что я сильно страдал. Когда же посланные привезли мне ещё воды и я покропил те места, то совершенно исцелился, по молитвам Пречистой Богородицы и Преподобного чудотворца Сергия, и живот мой и лоно перестали болеть и были хотя и в старом человеке, но как при рождении».

Со слезами рассказывал окольничий Архимандриту и нам о том, как, идя в Углич мимо монастыря, он получил исцеление и от радости никому не сказал об этом, удивляясь скорому исцелению и боясь сразу рассказывать, потому что в сердце ещё сохранял неверие, памятуя о тяжести болезни, и просил за то прощения. «Ради этого я и пришёл из города Углича поклониться Преподобному чудотворцу Сергию у многоцелебных мощей его и рассказать вам о том, как благодатью Святой Троицы, и Пречистой Богородицы, и Преподобного чудотворца Сергия я выздоровел от своей болезни».

ГЛАВА 31.

О чуде от новоявленного колодца

В то же время в обитель Святой Троицы пришёл помолиться боярин Михайло Михайлович Салтыков[221] и по молебном пении поведал нам следующее.

«У меня, – сказал он, – очень сильно болели этим летом глаза, от сильной опухоли вид глаз моих изменился; много дней я не видел света и, будучи сильно болен, призывал на помощь скорого помощника, великого в чудесах Преподобного Сергия. И вот я услышал, что в обители его есть источник, который пробился недавно, по молитвам Преподобного, из стены у церкви Пречистой Богородицы. Мне привезли той воды, я умылся ею и тотчас, по молитвам святого чудотворца Сергия, исцелился – даровал Бог свет очам моим, как и прежде».

ГЛАВА 32.

О той же святой воде

В то же время поведал нам боярин Лаврентий Дмитриевич Салтыков,[222] что дочь его, девица, была весьма немощна телом, так что уже и не чаяли, что она будет жить с такими болезнями. «Как-то раз, – сказал он, – я услышал, что у святого Сергия есть новоявленный колодец, и послал за той водой; когда привезли ту святую воду, я окропил дочь – и она тотчас получила неожиданное спасение: исцелилась от болезни, словно никогда и не болела. И потому я пришёл сюда, чтобы помолиться Преподобному чудотворцу Сергию и вам рассказать об этом». Мы же, услышав об этом чуде, благодарили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия чудотворца.

ГЛАВА 33.

О князе Семёне Шаховском, который был спасён на море

Князь Семён Иванов, сын Шаховской,[223] поведал нам в обители Святой Троицы следующее: «Когда я, – сказал он, – плыл Студёным морем из города, называемого Кола, к городу, именуемому Архангельск, нашу ладью очень сильно били морские волны, так что мы уже не надеялись остаться в живых, просили друг у друга прощения и призывали преподобных Зосиму и Савватия, Соловецких чудотворцев, ибо таков был обычай в тех землях – плавающие по пучине морской призывали Соловецких чудотворцев. Мне же в такой беде едва пришло на ум помолиться вслух Преподобному Сергию чудотворцу.

И вот плывший с нами на той ладье стрелецкий сотник увидел совершенно ясно Преподобного Сергия, идущего по морю и повелевающего морским волнам: «Не вредите, – говорил он, – ладье сей, потому что люди, плывущие в ней, держатся за моё имя». Сотник сказал нам о своём видении – и в этот момент волнение на море прекратилось, и наступила тишина.

Мы же, – продолжал князь Шаховской, – получив надежду, воздали благодарение Богу, и Пречистой Богородице, и Преподобному Сергию, скорому помощнику, отслужили молебен, сердца наши исполнились радости, и вскоре мы достигли тихого пристанища, спасённые именем святого».

О сотворении икосов

И ещё тот же князь Семён поведал: когда они, по его словам, подошли к пристани, то, призвав на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, сотворили Преподобному Сергию кондаки и икосы, по подобию акафиста, и, придя к нам, в Сергиеву обитель, принесли их с собой и представили Архимандриту и нам. Мы же, просмотрев их, повелели книгописцу Ивану, по прозванию Бабик, переписать кондаки и икосы в новые тетради. Переписав, Иван принёс их к Архимандриту и к нам и рассказал следующее.

«Я, – сказал он, – переписывал кондаки и икосы, и вчера вечером оставалась недописанной одна страница. Рано утром я велел жене зажечь огонь, потому что сегодня праздник Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и мне хотелось дописать эту страницу. Когда я ещё лежал в постели и дожидался огня, пришло мне на ум: а будет ли угодно это переписывание Преподобному Сергию? И впал я в забытье и видел видение, как будто во сне: в келарской келлии Архимандрита Андреина[224] стоят Келарь с Казначеем, и они вместе обращаются к образу Святой Троицы: «О Пресвятая Троица! Угодно ли Твоему человеколюбию, чтобы был почтён написанием этим угодник Твой, Преподобный Сергий?» Я же, как мне казалось, стоял в заднем углу и слышал голос, доносившийся с восточной стороны и говоривший: «Достойно написание это, чтобы воздать честь и хвалу Преподобному Сергию, угоднику Моему».

Проснувшись, Иван пребывал в раздумье и пришёл к нам, чтобы рассказать об этом, а заодно принёс и написанные тетради. Мы же, выслушав его, повелели слова его записать, а потом кондаки и икосы эти и рассказ писца послали на свидетельство к Святейшему Иосифу, Патриарху Московскому и всея Руси.

ГЛАВА 34.

Об исцелении расслабленной жены иерея

В 7158 [1650] году из-под города Кашина, из села Ильинского, в дом Пресвятой Троицы и великих чудотворцев Сергия и Никона пришёл помолиться некий иерей со своей женою и поведал нам о чуде святого чудотворца Сергия следующее. «Моя жена, – сказал он, – была расслаблена телом много лет, так что не могла двинуться, и в этой неисцелимой болезни жена моя стала призывать на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, а вместе мы – она и я – обещали пойти вдвоём в обитель Преподобного и поклониться его гробу, если он подаст исцеление. Вскоре она получила неожиданное исцеление и стала здоровой. А с исполнением обещания мы медлили, потому что стояли дни сырной недели и приближалась святая Четыредесятница, и мы не поспешили прийти и поклониться гробу святого, как обещали.

Вскоре жена моя снова расслабла телом сильнее прежнего. Мы же, – говорил он, – плакали о лености своей и опять стали призывать на помощь Преподобного Сергия, умоляя его простить нам согрешение и обещая обет свой исполнить немедля. И скорый в помощи Преподобный Сергий снова даровал ей исцеление, словно она никогда не болела».

На первой неделе в пятницу пришли они в обитель помолиться Сергию чудотворцу и поклониться чудотворным мощам его, как и обещали, и возвестили Архимандриту Андриану и нам о том, как она была спасена от болезни молитвами святого чудотворца Сергия.

ГЛАВА 35.

О воре, который украл колокола и был обличён

Однажды ночью пришёл в обитель Святой Троицы человек, по прозвищу Девятой, взошёл на паперть церкви Чудотворца Сергия, что на воротах, и, дьявольским наущением, забыв страх Божий и чудеса Преподобного Сергия, отвязал два малых колокола, думая тем приобрести себе выгоду. Один колоколец он положил в свой колпак, другой держал в руке и хотел идти, но, как после сам рассказывал, не попустил ему чудотворец Сергий сделать это: он впал в забытье и лишился рассудка. Один колокол он уронил на пол на паперти, другой же донёс в руках до половины лестницы и тут поставил в своём колпаке, а потом ходил словно безумный и вышел из монастыря, и никто этого не заметил.

Поутру пришли церковнослужители, подобрали колокола, принесли мне колпак и рассказали о случившемся. Я велел стрельцам взять колпак, положить на виду в монастырских воротах и спрашивать входящих, не знают ли они, чей это колпак. И вот тот, словно некоей силою Божией влеком к обличению, позабыв, что он собирался сделать, пришёл и схватил свой колпак; тут и его самого схватили, повели и стали допрашивать. И он нехотя, но всё же исповедал сам свою вину и каялся со слезами о своём согрешении, говоря так: «По диавольскому прельщению дерзнул я на такое беззаконное дело, но Бог не попустил этого: разум мой внезапно помрачился, и я ходил как опутанный сетью, совершенно себя не помня».

Повелев смирить вора обычным наказанием, чтобы научился впредь такого не делать, его отпустили, а чудотворцу Сергию воздали благодарение за то, что постоянно охраняет обитель и лихоимцам заграждает путь страхом, дабы и другие научились так не поступать.

ГЛАВА 36.

О тяжбе по наговору и о том, как гнев Божий настиг корыстолюбца

В недавние годы – с тех пор минуло пять лет или даже менее – случилось ещё одно чудо в обители святого Сергия, а именно вот какое: проезжали недалеко от монастыря Сергиевы слуги Василий Карсаков да Олексей Бужанинов и прочие, и началась у них ссора с крестьянином боярина Никиты Ивановича Романова Богданом Окуловым да с крестьянином соборного протопопа из Юрьева-Польского, которые пришли к нам в монастырь, составили жалобу и прибавили большой иск – не по размерам имущества тех слуг и не по размерам своего имущества. Монастырских слуг мы основательно смирили монастырским смирением за эту ссору, а иску не придали значения, потому что невозможно было удовлетворить его; крестьянам же мы сказали, чтобы они помирились со слугами по правде, а иск отложили бы. Но они опять и опять приходили к нам и не желали убавить из иска ни одной монеты, а слуги из-за этого иска долгое время пребывали в заточении.

Спустя некоторое время в дом Святой Троицы пришёл помолиться боярин Никита Иванович Романов; крестьянин же Богдан и товарищ его опять кричали дурными голосами, обращаясь к боярину и к нам, утверждая с клятвой, что те слуги ограбили их и взяли всё то, что было указано в иске. Боярин же говорил начальствующим с гневом, что они понесли большой убыток сверх иска, от частого хождения. Мы отвечали: «Они предъявили иск и счёт, который невозможно оплатить, к тому же он не соответствует их имуществу». Тогда и боярин стал с гневом требовать от крестьян, чтобы они сказали правду, а иск оставили бы и помирились бы по правде. Но они вовсе не стремились к правде, только клялись именем Сергия чудотворца: «Всё, – говорили они, – было у нас отнято – так, как мы сказали». Однако и слуги клялись именем Сергия, что не повинны ни в одной монете.

И вот шли они мимо церкви Святой Живоначальной Троицы, и те и другие с именем Сергия на устах, и когда они находились против северных дверей, вдруг помутился дух Богдана – он ударился о землю, вопил и трясся, валяясь, и пена текла из уст его. Увидев это, товарищ его, протопопов крестьянин, побежал в трепете и рассказал боярину всю истину, признавшись, что они оклеветали слуг напрасно.

Богдана вывели из монастыря, отвезли домой, и там вскоре он испил смертную чашу. А слуги ушли, благодаря Преподобного Сергия, освободившего их от неожиданной беды.

ГЛАВА 37.

О некоей расслабленной инокине, которая исцелилась по молитвам святого Сергия

В 7160 [1652] году одна инокиня, по имени Феодосия, находилась здесь, близ монастыря чудотворца Сергия, под горою, пребывая с прочими сёстрами у Пречистой Богородицы, в монастыре честного Её Введения и мученицы Христовой Параскевы. Была она в расслаблении, так что половина головы, рука, нога и вся сторона у неё омертвели, причём она не чувствовала даже прикосновения пламени, язык её не действовал, и она не могла говорить. Сама инокиня не могла двигаться, но несколько человек поддерживали её, если нужно было переместить её с одного места на другое. Пищу Феодосия вкушала раз в два или три дня – немного хлеба и воды, да и то кормили её своими руками другие люди. Жалко было видеть её, ибо от горести сердца своего она кивала головою и смотрела в разные стороны, вздыхая со слезами, глаза же её говорили тем, кто был при ней, о нестерпимой боли, и казалось, что она желает себе смерти. И эта её болезнь продолжалась долгое время.

И вот спустя какое-то время Феодосия стала рукою указывать своей дочери, чтобы отвезли её в монастырь, к мощам чудотворца Сергия. Родственники, поняв её желание, позвали несколько человек и едва смогли положить её в сани, привезли в монастырь, подняли на руках, с большим трудом ввели в церковь Святой Троицы и стали петь молебен. Её хотели посадить, по причине сильной болезни, она же не захотела, но возложила крепкую надежду на святого и, поддерживаемая руками помогающих ей, стала опираться на свои ноги.

После молебна инокиню отвезли в Дольний девичий монастырь, где она была прежде, и, слушая литургию, Феодосия стала понемногу отходить от поддерживающих её и встала крепко, отстояв всю литургию без чьей-либо помощи. И язык её стал действовать, она заговорила, исцелившись от немоты и от расслабления, и говорила громко, во всеуслышание. А потом пошла в свою келлию самостоятельно, радуясь душою. И все, увидев такое преславное чудо, воздали благодарение Святой Троице, и Пречистой Богородице, и Преподобному чудотворцу Сергию.

ГЛАВА 38.

О пожаре, который был под монастырём на воловьем дворе[225] и утих от Сергиева образа

В нынешнем, 160 году по семитысячном годе [1652], за неделю перед праздником Святой Троицы, в субботу, случился под монастырём на Воловьем дворе пожар вот каким образом.

Божиим произволением разыгралась сильная буря, и дождь, и гром, и молния – столь сильные, что от страха невозможно было смотреть на это; все бежали и укрывались в домах, где кто мог. От этой грозы загорелся Воловий двор огнём небесным, и поднялось высокое пламя, которое во мгновение ока охватило половину всего двора. Люди, сбежавшиеся во множестве, не могли помочь, и сильный дождь не мог угасить пламя; между тем дул сильный ветер и задувал на слободы, где жили слуги, и ветром носило горящие головни.

Наконец подоспели с образом Преподобного чудотворца Сергия, который всегда выносили на крестный ход, встали против ветра – и дивное чудо видели все мы своими глазами: благодатию Божией огонь словно устыдился и отвернулся от образа Преподобного Сергия, ветер подул на горелое место, и прочие постройки на другой половине двора остались целы, пока были охраняемы образом Сергиевым. Мы же, увидев это преславное чудо, возблагодарили Святую Троицу и великого чудотворца Сергия, творящего предивные чудеса своими молитвами.

ГЛАВА 39.

Об исцелении диакона и его дочери по молитвам святого чудотворца Сергия

В нынешнем же 160 [1652] году пришёл из Казани в обитель Святой Троицы один диакон, по имени Илия, поклониться Преподобному чудотворцу Сергию у преподобных мощей его и поведал нам о чуде святого следующее.

В прошлом, 158 [1650] году, рассказал он, случилось ему заболеть, и от той болезни он стал косноязычным, едва с трудом мог говорить. Да у него же, как он сказал, дочь, девица Анна, упала и сломала спину, так что на спине у неё были неизлечимые гнойные язвы, а ноги скорчены, и в этой болезни пребывала она уже шестой год. «Мы, – сказал он, – страдая такими болезнями, дали обет молиться Казанскому образу Пречистой Богородицы и пели в Казани молебен Преподобному чудотворцу Сергию.

И вот, по молитвам Пречистой Богородицы и великого чудотворца Сергия, язык мой исправился, и я стал говорить внятно, а у дочери моей, девицы Анны, ноги тоже исцелились от корчи, гнойные язвы затянулись, и мы стали здоровы. Поэтому я пришёл в дом Святой Троицы, по обету, помолиться и поклониться его преподобным многоцелебным мощам», – сказал диакон. И, записав это своею рукою, отдал написанное нам.

Мы же, услышав об этом, прославили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и предивного в чудесах чудотворца Сергия.

ГЛАВА 40.

Об исцелении болезни Святейшего Иосифа, Патриарха Московского и всея Руси, по молитвам святого

В 7160 [1652] году, на праздник Преподобного чудотворца Сергия, 25 сентября, в дом Святой Троицы и Преподобного чудотворца Сергия вместе с Государем Царём и Великим Князем всея Руси Алексеем Михайловичем пришёл помолиться Святейший Иосиф, Патриарх Московский и всея Руси; по обычаю, они устроили пресветлое празднество, и братия получила угощение по царской милости.

Затем Святейший Патриарх Иосиф, призвав Архимандрита и нас, возвестил о чуде Преподобного чудотворца Сергия следующее. «Одолели меня, – сказал он, – лютые внутренние болезни и нестерпимые боли в животе, так что длительное время я не мог заснуть хотя бы ненадолго. И молился я Преподобному Сергию, чтобы он помог и выпросил мне у Спаса терпение в немощах, а ещё больше просил у него исцеления моих болезней. От сильного недомогания пребывал я, – рассказывал он, – в забытьи и думал, что вижу сон: будто бы я, как наяву, иду поклониться мощам Преподобного Сергия. И когда, придя, припал я к преподобным его мощам и стал молиться со слезами, прося помощи, вдруг увидел, что Преподобный Сергий, чудотворец, поднялся, сел в раке своей и стал благословлять меня рукою, призывать к себе, к вечному покою, и все болезни мои словно рукой снял.

Проснувшись, – продолжал Святейший, – я ничего не увидел, а болезни мои стали проходить, и я стал здоров, как будто никогда и не болел. Поднявшись с постели, я благодарил Бога и Преподобного чудотворца Сергия, потому что получил облегчение от болезни его святыми молитвами, и задумал в тот же день послать в обитель святого, чтобы принесли мне просфору и мёд от чудотворца и воду из новоявленного колодца. Пока я думал об этом и хотел специально за этим послать, вдруг в тот же час сообщили мне, что от вас прислан соборный старец, и всё это у него с собою, он уже принёс мне. Получив всё это, я пришёл в чрезвычайное удивление, воздал благодарение чудотворцу Сергию и уговорил Самодержца пойти на праздник и вознести хвалу Преподобному».

Мы же, услышав об этом, возрадовались в душе, и сердца наши исполнились веселия, потому что сподобились слышать от Первосвятителя о таком чуде, происшедшем в наши дни. Святейший Патриарх Иосиф сделал большой вклад в Сергиеву казну, парчовые ткани и прочие вещи, а также пообещал дать на прокорм братии большое количество мер хлеба, что и было сделано. По его святительском отшествии к Богу Самодержец Царь и Великий Князь всея Руси Алексей Михайлович исполнил его обещание, повелел дать по нему 10 000 четвертей ржи братии на пропитание и повелел служить по нему каждый день в двух церквах литургию, пока стоит Сергиева обитель.

ГЛАВА 41.

О боярине князе Алексее Михайловиче Львове, который получил исцеление по молитвам святого

В том же 160 [1652] году, в июле, пришёл в дом Святой Троицы помолиться и поклониться мощам Преподобного чудотворца Сергия боярин князь Алексей Михайлович Львов[226] и после молебна возвестил Архимандриту и братии о чуде Сергия чудотворца следующее.

«Не так давно, – сказал он, – у меня сильно разболелся живот, так что я и двинуться не мог и, страдая от этой болезни, вспомнил прежнюю милость к себе Преподобного чудотворца Сергия: в прежние годы я дважды получал исцеление от таких же болей, но было это далеко отсюда, и я тогда не сообщил начальствующим обители Преподобного. Теперь я скорбел об этом и призывал святого Сергия чудотворца, прося помощи и облегчения болезни. Наконец, – сказал он, – привезли мне от вас мёда чудотворцева и воды из новоявленного колодца, и, отслужив молебен чудотворцу Сергию, я вкусил просфоры и мёда и окропился водою – и благодатию Божией и молитвами святого болезни мои облегчились.

Поэтому я пришёл в обитель святого помолиться чудотворцу Сергию, поклониться его чудотворным мощам и возвестить о его чудесах – о прежних и о нынешнем, ведь по молитвам его я трижды получал исцеление от своих болезней и благодарю Бога и святого Сергия, исцеляющего меня».

ГЛАВА 42.

О церковнослужителе Иоакиме, который исцелился от болезни по молитвам святого

В 7160 [1652] году я был в Троицком Киржачском монастыре, который находится в ведении большого Сергиева монастыря, и вот что рассказал мне инок Нифонт, по прозванию Кобылин, бывший там Строителем, о чуде Преподобного Сергия.

Был у них, сказал он, церковнослужитель по имени Иоаким, одержимый лихорадкой; в нынешнем году болезнь его тянулась с весны до половины лета, он падал посреди монастыря и лежал долгое время, пока кто-нибудь, сжалившись, не доводил его до келлии.

«Он был очень сильно болен, а мне, – рассказывал Нифонт, – пришло в то время желание написать тропари храмам и местным образам для приезжих богомольцев, у которых был такой обычай – прочитать тропари и поклониться образам. А тот церковнослужитель Иоаким переписывал тропари весьма искусно, но из-за его немощи я не говорил ему о написании тропарей, думая, что он обидится на меня, поскольку он был очень болен.

Спустя некоторое время я шёл по монастырю, а он лежал на земле еле живой, и я сказал ему в простоте сердца: «Что ты лежишь так праздно? Иди, – сказал я, – и напиши тропари Богородице и прочим храмам, что есть в обители, и местным образам». И добавил от себя как бы в шутку, а не по правде: «Мне, – говорю, – явился благолепный инок и сказал: «Передай Иоакиму, если он перепишет эти тропари, то исцелится от своей болезни».

Между тем больной, услышав это от меня, поверил и стал вслух призывать чудотворца Сергия и, возложив на него свою надежду, с радостью начал писать. И по молитвам святого чудотворца Сергия помог ему Господь Бог: он написал тропари на листах, принёс в церковь и прилепил как положено к местным свечам, так что приходящие молиться читают вслух эти тропари Господу, и Пречистой Богородице, и святым угодникам и просят милости.

И с того часа, по молитвам Преподобного чудотворца Сергия, болезнь его облегчилась, и он выздоровел».

Мы же, услышав его рассказ, возблагодарили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия, чудотворца, и записали это в чудесах святого.

ГЛАВА 43.

О пожаре и о том, как по молитвам святого огонь угас

В нынешнем, 161 году 7-й тысячи лет [1653] написал мне, Келарю Симону, из Москвы князь Семён, сын князя Ивана Шаховского, о чуде великого чудотворца Сергия следующее.

На самый праздник Преподобного, 25 сентября, случился в его вотчине большой пожар, некоторые из построек на его дворе были объяты огнём, и сильный ветер дул в сторону Божией церкви и на его хоромы. Огненные языки уже приближались, и все были в отчаянии, потому что множество людей ничем не могли помочь. В это время князь Семён вспомнил о недавнем чуде – о случившемся незадолго перед тем пожаре как раз под стеною Сергиевой обители, на Воловом дворе, когда от образа Преподобного ветер обратился вспять и огонь угас, – и, словно Богом наставляемый, взял образ Сергия чудотворца, бывший у него, встал против огненного пламени и начал читать икосы своего сочинения.

И, по молитвам Преподобного Сергия, внезапно ветер повернул на горелое место, огонь угас, а церковь и остальные хоромы, которые князь заслонил Сергиевым образом, уцелели от огня.

Мы же, прочтя его рукопись, возблагодарили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия и повелели записать этот рассказ, чтобы не были забыты чудеса Преподобного.

ГЛАВА 44.

Об исцелении правого уха иерея по молитвам святого

В 7161 [1653] году некий иеромонах по имени Авраамий, по прозванию Лютиковский, поведал нам ещё об одном чуде святого Сергия.

«Несколько лет назад был я, – сказал он, – в обители Преподобного Сергия, чудотворца, и подошла моя очередь служить, но случилось так, что во сне моё правое ухо как бы наполнилось водою, я оглох и не слышал ни церковного пения, ни человеческой речи, и так продолжалось почти шесть месяцев. Спустя несколько дней, перед началом всенощной, послышался мне ещё до церковного благовеста звон великий во все тяжёлые колокола. Быстро встав, я с радостью поспешил к соборной церкви Живоначальной Троицы, где пребывают мощи Преподобного Сергия, но церковные двери были заперты, потому что служба ещё не начиналась. Постояв немного, я вернулся в свою келлию, удивляясь случившемуся чуду, и стал молиться Преподобному Сергию, чудотворцу, размышляя о звуке, который я слышал своими ушами.

Когда же по благовесту пришёл я в церковь Святой Троицы, то припал к мощам Преподобного Сергия, чудотворца, молясь со слезами и прося совершенного исцеления от глухоты, затем приложился правым ухом к мощам святого, и в это время что-то случилось с моим ухом, и я стал им слышать. Войдя в алтарь, я влил себе в ухо святой воды и получил совершенное исцеление по молитвам Преподобного Сергия, чудотворца».

ГЛАВА 45.

Об одном монастырском слуге, который, по молитвам святого, остался живым и невредимым, будучи засыпан камнями от старой стены

В 7159 [1651] году строили монастырские зодчие каменную башню Каличьих ворот;[227] старые ворота были разобраны, а для нового фундамента готовили рвы и бут. С левой стороны старая стена была подсечена, потому что была ветхой и на её месте собирались строить новую стену. Строители приготовили канаты, наложили на зубцы и стали выбивать подпоры – брёвна и доски; при этом множество людей – около 400 человек или даже больше – тянули за канаты, собираясь свалить старую каменную стену под гору, чтобы быстрее построить новую. Тут же оказались и мы.

Один из слуг, по имени Костянтин Селижаров, стоял близ стены с киркой в руках, и многие кричали ему, чтобы он отошёл, но он, не знаю почему, замешкался, не успел отбежать, и засыпало его обломками. Жалко было видеть, а ещё более – слышать его стоны: лишь голова его была свободна, а так весь он был засыпан, камни горой лежали на нём, он просил помощи, и особенно меня, Келаря Симона, звал по имени.

Мы все призывали Преподобного Сергия, а между тем множество людей, собравшись, разобрали обломки стены от головы и живота его и до ног и вынули его живого, не задавленного камнями, только киркой он повредил правую ногу. Спустя некоторое время он совершенно исцелился, по молитвам Преподобного Сергия, и стал здоровым, как и прежде.

Мы же, смотря на это удивительное чудо, воздали благодарение Пресвятой Единосущной Троице, и Пречистой Богородице, и преподобным Сергию и Никону.

ГЛАВА 46.

О боярине и о Сергиевых крестьянах

Во дни благочестивого Царя Государя и Великого Князя всея Руси Михаила Феодоровича в дом Святой Троицы и к преподобным чудотворцам Сергию и Никону пришёл помолиться один боярин. После молебна он был на трапезе, а мы подавали ему пищу и напитки по монастырскому чину (по обычаю Сергиевой обители потчевать честных бояр), и в это время между нами зашёл разговор о чудесах Преподобного Сергия. Боярин, услыхав, о чём мы говорили, рассказал нам ещё об одном чуде Преподобного.

«Случилось мне, – сказал он, – вскоре после московского разорения ехать из Костромского уезда, из своей вотчины, в Москву. Когда я доехал до великой реки Волги, она только что замёрзла; я простоял на берегу со всеми своими с утра до вечера и не знал, как поступить. Основательная необходимость понуждала меня ехать в Москву, но, глядя на то, как опасен путь, я уже думал возвращаться обратно.

Вдруг вслед за нами подъехали крестьяне Троице-Сергиева монастыря на санях, десять их было или даже больше, из костромских же сёл, живущие недалеко от моей вотчины; как соседи, они часто бывали в междоусобных ссорах с моими крестьянами, отчего я был на них зол.

Они спросили нас, не ездил ли кто-нибудь уже через Волгу. Я же отвечал им: «Поезжайте, не бойтесь; я, говорю, поджидаю своих людей, но многие при нас сегодня переезжали». И пальцем показал им, как ехать. Они, поверив мне, сели в сани, и, призвав имя чудотворца Сергия, ударили бичами своих лошадей, и поехали друг за другом.

И удивительно было видеть это глазам нашим: лёд под ними сильно прогибался, а потом опять поднимался, и все они выехали на берег.

Мы тоже, глядя на них, захотели поехать и стали спускать с горы по одной лошади с санями тою же дорогой, пробуя и вправо, и влево – по-всякому. Однако не только лошадь с санями проламывала лёд на реке, но даже и пеший человек не мог устоять: лёд подо всеми подламывался, и мы едва спаслись от потопления, а утомились люди и лошади чрезвычайно.

И тогда мы поняли, что крестьянам Троице-Сергиева монастыря Бог даровал прочную дорогу через реку по молитвам Преподобного Сергия чудотворца. Мы же согрешили перед Преподобным Сергием, потому что в насмешку говорили крестьянам его, в искушение, желая им зла, и сами пострадали от того, что готовили другим».

А потом боярин просил у нас за это прощения, говоря, что поступил он так по молодости. Мы же, слушая его рассказ, благодарили Святую Троицу и Преподобного Сергия, чудотворца.

ГЛАВА 47.

Об исцелении глазной болезни Архимандрита

Поведал нам отец наш Архимандрит Андриан: «Когда, – сказал он, – по изволению Государя Самодержца Царя и Великого Князя всея Руси Михаила Феодоровича был я прислан Архимандритом в Троице-Сергиев монастырь от Пречистой Богородицы, из Толгского монастыря,[228] то в ту пору у меня болели глаза, и я читал по книгам с большим трудом, надев очки. Когда же в прошлом, 152 [1644] году, по молитвам Преподобного Сергия, даровал Бог источник святой воды в стене у паперти Богородичной церкви, я, придя, умылся той святой водою, и с тех пор очи мои прояснились, очки я отложил и по сей день читаю по книгам без очков, благодаря Бога, и Пречистую Богородицу, и преподобных чудотворцев Сергия и Никона».

ГЛАВА 48.

О пожаре на житном дворе

Лет десять тому назад или чуть меньше случился пожар в обители святого, на Житном дворе.[229] У келлии, где жили житничные старцы, в трубе загорелась сажа, и оттого загорелся деревянный амбар, где записывали приход и расход хлеба, возле житницы самого Преподобного Сергия, чудотворца. Дощатые сусеки на крепостной стене и амбары по обе стороны были полностью засыпаны хлебом. Огонь пробирался между ними, касался стен ближних житниц и дощатых сусеков и особенно льнул к самой житнице чудотворца Сергия, но стены никак не загорались, только один амбар в самой середине сгорел.

Люди сначала ужаснулись и не хотели приближаться к пожару, потому что посреди Житного двора, возле самых стен житницы, была каменная палата, заполненная порохом для пищалей. Когда же они увидели милосердие Божие, что стены, по заступничеству Пречистой Богородицы и по молитвам преподобных Сергия и Никона, не занимаются от огня, то, как обычно с именем Преподобного Сергия на устах, растащили огонь в разные стороны и погасили.

Мы же, видев это, возблагодарили Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и преподобных Сергия и Никона.

ГЛАВА 49.

О пожаре в Троицкой вотчине

В 7140 [1632] году я был Строителем на Алатаре, и пришлось мне там проездом ночевать в вотчине Троице-Сергиева монастыря, в селе Ичиксе. А в том селе жил крестьянин по имени Иван, по ремеслу же кузнец. Нравом был муж сей боголюбив, привечал странников и нищих и потому был многим известен, так что никто не проходил тем путём, не отдохнув у него и не получив всего что нужно.

В ту ночь случился у этого крестьянина, у Ивана, пожар в доме: загорелась кузница, где ковали железо и медь. Рядом с кузницей с одной стороны, на расстоянии всего одной сажени, стояла изба, в которой жили работники, а с другой стороны – запасной амбар, причём слеги были напущены на самую кузницу. По всему двору была постелена солома для скота, да кроме того, сено и солома были смётаны в копны, про запас, ведь за страннолюбие Бог одарил его богатством, и скота тоже было у него много.

На пожар сбежались люди, потом и я прибежал, и удивительно было видеть: горела такая большая кузница, внутри её пылал яростный огонь и подымался высоко кверху, и у избы и амбара половина слёг обгорела, но к стенам и к кровле избы и амбара огонь совершенно не прикасался, словно некоей силою Божией; множество огненных искр падали на сено и на солому и исчезали сами собой.

Я стал утешать Ивана: «Благодари Бога и чудотворца Сергия, потому что Бог помогает тебе по молитвам Преподобного Сергия». А он говорит мне: «Когда я услышал, что у меня начался пожар, я встал с постели, выбежал из избы и вижу – кузница моя уже вся занялась огнём, внутри и снаружи, и у избы и амбара слеги горят. Я стал звать своих, призывал и чудотворца Сергия на помощь, и увидел, что впереди всех прибежал инок – мне показалось, что это ты, Строитель, прибежал, – и, сгребая снег руками, стал быстро бросать его на амбарные и на избяные слеги. С этого времени огонь стал утихать и слеги потухли».

И тогда я сказал: «Благодари Преподобного чудотворца Сергия, спасающего тебя и избавляющего от напастей, а я пришёл позже всех».

Кузница же словно истлела, никак не повредив других зданий; ни сено, ни солома не загорелись во время посещения Преподобного Сергия, за нищелюбие кузнеца и радушие к странникам.

ГЛАВА 50.

Об обидах, нанесённых монастырским крестьянам

Не так давно, лет семь или восемь назад, был и другой случай. В Нижегородском уезде Закудемской волости крестьяне Преподобного Сергия со слезами жаловались начальствующим на боярских крестьян князя Бориса Михайловича Лыкова,[230] которые, придя за много вёрст от своих деревень, захватом расчищают леса под троицкими деревнями и распахивают пашню, и даже пашенную землю захватили насилием. Начальствующие не раз посылали к тому боярину письма об этом деле, прося, чтобы он запретил своим слугам и крестьянам обижать Сергиевых крестьян и отнятую землю возвратил бы в монастырь. И он собирался сам прибыть туда и учинить расправу.

Слуга же его, бывший в той вотчине приказчиком, по имени Пётр Жуков, усиливал ссору и увеличивал неправду, обманывая боярина, и много раз вместе с боярскими крестьянами, взяв оружие и дреколье и силою захватив монастырскую землю, расчищал её и распахивал и постоянно подзуживал троицких крестьян на ссору. А того не ведал этот Пётр, что боярские крестьяне замышляли и на его счёт, задумав убить приказчика за его жестокость, рассуждая так: «Как начнётся у нас бой с троицкими крестьянами, мы в то время убьём своего приказчика, а свалим убийство на троицких крестьян».

Троицкие же крестьяне ни о чём таком не помышляли, лишь имя Сергия было на устах их и на него одного они имели упование, на драку же не выходили, поддерживаемые повелением начальствующих, переданным через приказчиков.

И вот приехал этот боярин в свою вотчину, а начальствующие по его просьбе прислали соборного старца по имени Иона Дружков, чтобы он бил челом о разборе дела. Боярин же, позабыв о смертном часе, объятый любовью к миру сему, увидел, что начальствующие ни в чём ему не перечат, но во всём полагаются на его боярскую душу, ожидая от него одной лишь правды, и, объехав с соборным старцем Ионою всю троицкую землю и не склонившись к добру, сказал, что крестьяне его, расчищая лес и распахивая пашню, затратили много сил. «Подержу за собою эту землю некоторое время, – решил боярин, – а потом отдам обратно в монастырь». Он приказал своему слуге Петру отдать в монастырь половину земли, указав границу по ручью, и поехал в Москву.

Слуга же его Пётр после отъезда хозяина собрался опять со множеством боярских крестьян, по прежнему обычаю с оружием, с бердышами и рогатинами, с самопалами и луками, не зная, что боярские крестьяне сговорились убить его. Приехав под троицкую вотчину, они сделали не по боярскому приказу и отмерили троицкую землю не по ручей, но по самые гумна, захватив и старую, мягкую землю, и межи сами сделали, думая тем самым подбить троицких крестьян на драку. Соборный же старец, и слуги, и крестьяне Сергиева монастыря, видя это, весьма скорбели, но помочь делу не могли, по пословице «Сила закон пересиливает»; и всю надежду возложили на чудотворца Сергия.

Между тем слуга боярский Пётр Жуков был рад, уехал весёлым и словно победу праздновал, думая, что раздобыл для боярских крестьян большие угодья, пил с ними и веселился. А боярские крестьяне, выпив изрядно, потеряли голову и убили своего приказчика Петра Жукова, – как прежде они замышляли, так и сделали. Вот какую мзду получил он от Бога за своё насилие.

Боярин же тот, князь Борис Михайлович Лыков, находясь при смерти и слабея, чего никому невозможно избежать, призвал троицкого Строителя Евфимия и стряпчего Прокофия Мусина, обещая вернуть землю в дом Святой Троицы. Но суд Божий не замедлил отослать его из этого мира в иной, и душа его вскоре разлучилась с телом; он успел только дать приказание своим родственникам, чтобы они отдали землю, а уж те, как Бог благоволит, исполнят повеление.

ГЛАВА 51.

О слуге Феодоре, который, по молитвам преподобных, получил спасение от смерти

В 7160 [1652] году работавший в доме Святой Живоначальной Троицы, в обители у преподобных, слуга по имени Феодор Каменев поздно вечером в своём доме лёг спать в своей постели, как обычно; домашние же его спали не с ним, а в другом помещении. Когда все уснули крепким сном, Феодор, встав с постели, хотел выйти до ветру и, запинанием вражиим, впал в забытье, сбился с пути и упал на крышку над тесным лазом в подполье, провалился и не мог выбраться. Долгое время лежал он вниз головой и хотя кричал громко, насколько хватало силы голоса, но никто его не услышал, потому что все в доме спали. От долгого крика он потерял голос, душа его была уже при последнем издыхании, и вспомнил он о смертном часе, о том, что умирает без надежды, и стал тихим голосом призывать имя Святой Троицы, и Пречистую Богородицу, и преподобных, прося жизни для покаяния.

И Человеколюбец Бог, Который постоянно заботится о спасении человеческом, щедротами Своими, по молитвам Пречистой Богородицы и ради преподобных, уготовал для спасения его такой случай.

Один слуга, по имени Иосиф Голчин, был задержан в монастыре у начальствующих из-за какой-то монастырской надобности и, задержавшись, шёл поздно из монастыря мимо Феодорова двора, услышал голос внутри ограды и узнал его. Он остановился, услышав, как Феодор взывает с земли жалостными словами: молит Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и преподобных Сергия, и Никона, и Серапиона, и преподобного Архимандрита Дионисия, обращаясь к нему, как к живому, со своей молитвой. Удивившись, Иосиф из-за ограды стал звать его по имени, но Феодор не откликнулся, потому что уже умолк, едва не отошёл дух его. Тогда Иосиф разбудил его домашних и сказал о нём. Найдя его, еле живого, они благодарили Бога и Пречистую Богородицу и прославляли преподобных, ибо по молитвам их он получил спасение от смерти.

ГЛАВА 52.

Об отроке, который видел перед собою образ Сергия чудотворца

В 7161 [1653] году отрок по имени Ондрей Пестриков поведал мне о чуде Преподобного Сергия следующее.

«Я видел во сне, – сказал он, – как будто стою я в церкви Преподобного чудотворца Никона во время литургии, размышляю об учении книжном и мысленно призываю на помощь Преподобного Сергия, чтобы он подал мне разум для чтения книг. И, находясь в забытьи, увидел я на церковной стене образ Преподобного чудотворца Сергия как бы написанный, и удивление и страх вошли в моё сердце, стал я молиться и кланяться этому образу. И показалось мне, что образ как бы отступил от стены и встал предо мною, а на стене осталось пустое место, обычная стена. Я же, – сказал он, – проснулся от этого страшного видения, и сердце моё трепетало».

Услышав об этом, мы повелели записать для памяти, чтобы не были забыты чудеса Преподобного.

ГЛАВА 53.

О жене, исцелившейся по молитвам святого

В 61 [1653] году, 4 марта, в дом Святой Троицы и Преподобного чудотворца Сергия пришла из Городецкого посада, что на реке Волге, одна женщина по имени Ксения, жена Терентия Власова, пришла по обету помолиться Преподобному Сергию чудотворцу. После молебна, стоя у раки чудотворца, она расплакалась, с плачем и рыданиями припадала к мощам чудотворца и поведала стоящим у раки следующее.

Она, по её словам, болела сердечною болезнью и была одержима таким недугом, что не владела языком пять лет. Матери её, вдове Па-расковье, явился во сне благолепный инок в священнических одеждах, повелевая отпустить её в обитель к чудотворцу Сергию, «чтобы получила, – сказал он, – исцеление».

«И я, недостойная, не предаваясь мирской суете, выбрала время и, присоединившись к родственникам, доехала до города, называемого Балахна. Здесь есть монастырь Покрова Пречистой Богородицы и святого Николы;[231] тут же, в приделе Преподобного чудотворца Сергия, есть образ его чудотворный, и рядом с образом стоит кружка с мёдом. Когда отслужили молебен и дали мне испить того мёду из кружки, я в тот же час, по молитвам святого Сергия, получила неожиданное исцеление, стала здоровой и разум мой восстановился.

Я, по простоте, никому о том не сказала, но после выздоровления стала жить с ленцой, мало ходила в церковь Божию, и болезнь сердечная опять стала меня томить. Я, окаянная, позабыв про милость ко мне чудотворца Сергия, собралась лечиться неким зельем, и нашла на меня весьма тяжёлая болезнь. Тогда, вспомнив о милости ко мне Преподобного Сергия, я пообещала без всякого сомнения идти в обитель его. И вот ныне я совершенно исцелилась от сердечной болезни, язык мой освободился от немоты, и по молитвам святого я стала здоровой, как раньше».

Мы же, услышав об этом, возблагодарили Святую Троицу и Преподобного Сергия, творящего дивные чудеса, и повелели всё это записать.

ГЛАВА 54.

Об исцелении недужного по молитвам святого

В том же 161 [1653] году, в феврале, в обитель Преподобного Сергия привели крестьянина троицкой вотчины, села Выпукова, по имени Кирилл и содержали его в оковах, потому что он был совсем безумным; приходилось крепко держать его, чтобы он не повредил себя и других людей. Его приводили к мощам чудотворца, Преподобного Сергия, и через две недели он, по молитвам святого, выздоровел, и разум вернулся к нему, как будто он ничем не страдал.

Он рассказал, что всё бывшее с ним случилось от большой и безрассудной печали: жена у него, сказал он, умерла, а дети болели, и потому он сошёл с ума. Ныне же, по молитвам святого, разум вернулся к нему, и он пошёл домой, благодаря Бога.

ГЛАВА 55.

Об исцелении немого по молитвам святого

В 161 [1653] году, 7 марта, в обитель Святой Троицы и к чудотворцу Сергию пришёл помолиться иерей села Лыскова Нижегородского уезда по имени Иаков и после молебна поведал следующее.

«Я, – сказал он, – дал обет помолиться Преподобному чудотворцу Сергию в обители его, но почему-то замедлил с исполнением обета и не поехал в обитель. После того сын мой Михаил, ещё очень маленький, вышел на улицу поиграть, что обычно для детей, и его ударили по голове так, что мальчик заболел и долгое время оставался немым. Наконец я, – рассказывал священник, – вспомнил о своём обете и решил без всякого сомнения идти в обитель к Преподобному Сергию, причём с детьми, чтобы не было хуже. И в тот же час сын мой исцелился, немота его прошла, и он стал разговаривать, как прежде».

И священник отправился в путь свой, благодаря Бога и Преподобного Сергия.

В 161 [1653] году из вотчины Троице-Сергиева монастыря, села Пирова городища Владимирского уезда, писал к нам приказчик Алексей Ефремов о чудесах Преподобного Сергия, происшедших от его чудотворного образа.

ГЛАВА 56.

Об исцелении глазной болезни по молитвам святого

В Сергиеву вотчину, село Пирово городище, к чудотворному образу пришла помолиться женщина по имени Христина, из деревни Тарханово Зарецкого стана Вязниковской государевой волости, и после молебна она поведала о своей болезни следующее. «Я была слепой семь лет, – сказала она, – и мысленно дала обет: пойти к чудотворному образу и отпеть молебен». И, по её словам, в это время, по молитвам Преподобного Сергия, Божией милостью, глазная болезнь прошла, она выздоровела и теперь, благодаря Бога и Преподобного Сергия, прибрела помолиться Преподобному и поклониться чудотворному образу его.

Это чудо произошло в 7158 [1650] году, 27 октября.

ГЛАВА 57.

Об исцелении одной женщины по молитвам святого

В то же село Городищево в 161 [1653] году из деревни Колошино Нагуевской пятины[232] Ерополческой государевой волости пришла помолиться женщина по имени Агафья и поведала следующее.

«Болела я сильно, – сказала она, – все члены мои ослабли, так что я лежала в постели два года, а глаз у меня выпучился, и от той болезни я не видела одним глазом. Будучи больной, я дала обет пойти помолиться Сергию чудотворцу и поклониться образу его, и в это время, – сказала она, – исцелилась от болезни, глаз мой стал зрячим. И я пришла поклониться его святому чудотворному образу».

ГЛАВА 58.

Об исцелении одной девицы

В том же 161 [1653] году из той же волости, из Сельской пятины, из деревни Селище, пришёл помолиться крестьянин Кузьма Семёнов и после молебна рассказал следующее.

«Несколько лет тому назад, в 155 [1647] году, дочь моя, девица Варвара, лежала, измученная тяжёлой болезнью; от той болезни она ослепла и совершенно не видела света. Тогда я дал обет отслужить молебен чудотворному Сергиеву образу в селе Пирово городище и образ его выменять.[233] И вскоре, – сказал он, – по молитвам святого, дочь моя выздоровела, глаза её стали видеть, как прежде. А я пришёл исполнить обет, который дал во время её болезни».

ГЛАВА 59.

Об исцелении девицы по молитвам святого

В том же 161 [1653] году Павел Леонтьев, крестьянин Матвея Кравкова из деревни Малагчеганово Коншаковской пятины Ерополческой волости, рассказал следующее.

«Несколько лет назад, в 153 [1645] году, моя дочь, девица Феодосия, лежала в расслаблении и потеряла рассудок. Тогда я, – сказал он, – дал обет молиться чудотворцу Сергию и поклониться его чудотворному образу. По молитвам Преподобного Сергия дочь моя выздоровела, и разум вернулся к ней, и мы благодарим Преподобного, подавшего исцеление моей дочери».

ГЛАВА 60.

Об исцелении Романа Боборыкина по молитвам преподобных Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского, чудотворцев

В 7161 [1653] году, 27 апреля, Роман Фёдорович Боборыкин[234] поведал нам следующее.

«Пару лет назад, – сказал он, – в 159 [1651] году, я был тяжело болен, не мог ни двинуться, ни повернуться, так что и друзья, и приятели, и домашние мои – все считали, что я при смерти. Я уже и сам потерял надежду выжить, и тогда, возложив всё упование на десницу Всемогущего, решил просить милости – исцеления – у преподобного Саввы Сторожевского, чудотворца, и повелел везти себя в его обитель, в Звенигород. Там я слушал всенощную, лёжа на одре своём (стоять и сидеть я не мог), и дал вклад по своей силе – 50 рублей.

И вот один инок, по имени Тихон Пестриков, сказал мне: «Не скорби, – говорит, – но уповай на Бога и на преподобного Савву; у преподобного Саввы, чудотворца, есть обычай: за кого он станет молиться Спасу, тому сам явится».

После молебна я повелел везти себя в свою вотчину, в село Воскресенское, что рядом с монастырём, и оставался там, ещё одержимый болезнью.

Несколько дней спустя, как обычно, стоял на моём дворе человек мой, по имени Фаддей Флоров, ночной сторож, и, стоя на крыльце, он увидел, что мимо него вверх по лестнице идут два человека; ноги их ступали не как в сапогах, но как в сандалиях, не имеющих железных скоб. Сторож, затрепетав, стал спрашивать: «Кто идёт?» – и так трижды. Они же сказали ему: «Молчи! Мы, Сергий Радонежский и Савва Сторожевский, идём подать исцеление от болезни господину твоему». Он замолчал, удивляясь происходящему, и больше их не видел.

Утром человек тот рассказал о случившемся всем моим домочадцам, а я, услышав от них об этом, не поверил, решив, что он лжёт.

Спустя три дня я спал во внутренней комнате со своей женой и от немощи находился в некотором забытьи и думал, что вижу сон. Я слышал, как вошли в переднюю комнату, а потом прошли и во внутреннюю два инока с боголепными лицами, в священнических одеждах; я слышал шаги их – такие, как описывал человек мой, Фаддей Флоров. Подойдя, они остановились у моей постели; я поднял на них глаза и узнал по облику Преподобного Сергия и преподобного Савву. Великий страх напал на меня, и от страха я не мог ни смотреть на их боголепные лица, ни сказать чего-либо, только взирал на священные их ризы и тайно, про себя, повторял молитву Иисусову».

Преподобные сказали ему: «Не бойся! Мы – Сергий Радонежский и Савва Сторожевский». И почудилось боярину, что Сергий чудотворец обратился к нему: «Пойди, – сказал он, – ещё раз в монастырь, в обитель к преподобному Савве, и дай вклад, ещё полсотни рублей, а о болезни своей не скорби: ты исцелишься по молитвам преподобного Саввы». «Я, – рассказывал Роман Фёдорович, – стал помышлять в сердце своём: даже и полтораста рублей дам». Но тот возразил: «Нет, исполни то, что я тебе сказал». И преподобные вышли из комнаты.

Я же, – продолжал боярин, – проснувшись, очнулся от видения и разбудил жену, и жена моя видела, как они выходили из комнаты, в священнических одеждах. После их ухода жар отступил от моего тела и болезнь облегчилась, я встал с постели моей и ходил.

Потом я отправился в обитель к чудотворцу Савве и отвёз вклад по явлению чудес их, воздавая благодарение преподобному Савве. А потом молился по многим святым местам Новгородской земли и у Пречистой Богородицы в Печерах,[235] добрался и до обители Преподобного Сергия, воздавая благодарение, потому что получил неожиданное исцеление после их посещения. Близкие мои и знакомые и теперь удивляются, глядя на те места, которые у меня болели, – как это спас меня Бог от такой смертоносной болезни, по молитвам преподобных и великих отцов Сергия и Саввы».

ГЛАВА 61.

Об исцелении больного лихорадкой по молитвам святого

В том же 161 [1653] году о чуде Преподобного Сергия поведал мне Андрей по прозванию Шахов, который служил подьячим у Самодержца и по его поручению занимался строительством в монастыре Святого Саввы Сторожевского. Несколько лет назад, по его словам, в 159 [1651] году, после Светлого Христова Воскресения, он заболел тяжёлой болезнью, так называемой лихорадкой, и так разболелся, что уже отчаялся выжить, но и сам он, и жена его молились по многим чудотворным местам об исцелении, прося милости.

От порученной службы Андрей не мог отказаться, хотя и болел, и повелел везти себя, чтобы заняться строительством, в Саввин монастырь, призывая на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, так как смолоду привык постоянно иметь на устах его имя. Под стенами Сергиевой обители он и его жена были вскормлены хлебом чудотворца и потому постоянно поминали его имя, да и строительство в монастыре святого Саввы Андрей считал своим делом, поскольку Преподобный Сергий был учителем преподобного Саввы: раньше Андрей работал в обители у Сергия, а теперь – у преподобного Саввы, ученика его, и оттого имел неослабевающую надежду на Преподобного Сергия.

Спустя некоторое время, измученный болезнью, он уснул на своём обычном месте и во сне увидел у своего изголовья Преподобного Сергия, со светлым сияющим ликом; и стал он припадать к святому, со слезами молясь об исцелении, думая, что это происходит наяву. Внезапно пробудившись от видения, он, сидя на своей постели, с трепетом размышлял о видении Преподобного, и с этого времени почувствовал себя здоровым, как будто никогда не болел, и благодарил Бога и Преподобного Сергия. И послал известие об этом домой, своей жене.

«Когда же я вернулся домой, жена рассказала мне следующее. Видя мою болезнь, она, по её словам, сильно скорбела и ходила по многим святым местам, служила молебны, и однажды, придя домой и от сильной печали не прикоснувшись к пище, упала на подушку, со слезами молясь о моём исцелении. И нашёл на неё сон: видит она, что пришёл к ней старец и говорит: «Не скорби, муж твой здоров, его исцелил Сергий чудотворец». Пробудившись от видения и никого не видя, она обрадовалась и поведала всем домочадцам о видении Преподобного Сергия».

А после того Андрей и его жена воздали благодарение Преподобному Сергию, отслужили молебен у его мощей и пошли домой, благодаря Бога.

ГЛАВА 62.

О видении Преподобного чудотворца Сергия Льву Афанасьевичу Плещееву и о победе над неверными калмыками по молитвам святого

В 7151 [1643] году, 2 июля, повелением Государя Царя и Великого Князя всея Руси Михаила Феодоровича на его государеву службу в калмыцкий поход был послан Лев Афанасьевич Плещеев. Когда он был в степи, в трёх днях пути от реки Сороки, пришли к нему уфимские татары и стали торопить его, а ему спешить было нельзя, потому что с ним были государевы большие пушки и много пушечных запасов. Лев Афанасьевич собрал государевых дворян, лучших людей, и стал советоваться с ними, как поступить. И пребывал в великом смущении.

3 июля, когда наступила ночь, он, помолясь пред образом Живоначальной Троицы и великого чудотворца Сергия, задремал и уснул тонким сном. И явился ему великий чудотворец Сергий и сказал: «Не сомневайся, иди, победишь неверных», а потом благословил его крестом и стал невидим.

Встав поутру, Лев Анафасьевич рассказал о видении многим людям и, пойдя на калмыков, разбил их, захватил обозы, взял много пленных, множество верблюдов, оружие и военную сбрую. И вернулся в Московское государство с великой радостью, благодаря Бога и Преподобного чудотворца Сергия.

ГЛАВА 63.

О посещении Преподобным Сергием обителей, в которых начальниками были его ученики

В 7161 [1653] году, 24 апреля, из Звенигорода, из обители святого Саввы Сторожевского, чудотворца, уже упоминавшийся Андрей Шахов написал мне следующее.

Рассказывал ему подмастерье по каменному делу по имени Иван Шарутин: «В нынешнем, 161 [1653] году, 20 апреля, я очень скорбел, – сказал он, – потому что в то время у меня умерла мать, а я был совершенно один на таком большом государевом деле. Я очень горевал о смерти матери, а ещё более об одиночестве, думая, что дело мне не под силу: даже на малое время некому меня подменить, везде надобно поспеть, – и впал в великую печаль».

И ночью видит он во сне, как будто он по-прежнему занимается каменным строительством в Саввином монастыре, а впереди него, видит он, ходит и указывает, занимаясь тем же делом, юноша в вишнёвой однорядке. И слышит Иван голос, обращающийся к нему и говорящий об этом юноше: «Это подмастерье, прислан к тебе на помощь из Троице-Сергиева монастыря». Он удивился, потому что тот был очень молод, и такие обычно бывают учениками.

Пробудившись от видения, он стал размышлять и благодарил Бога и Преподобного Сергия за посещение, уразумев с удивлением, что святой помогает ему и в строительстве и в жизни, вместе с учеником своим, преподобным Саввою, заботясь о своих обителях и опекая их.

Тому же Андрею рассказывал ризничий Филарет, что Преподобный Сергий посещает обитель ученика своего, святого Саввы. Многие видели, как они ходили вместе по монастырю и будили братию к заутрене, и на караулах их тоже видели.

И рассказал подробно.

Нынешней зимой пришли преподобные на караул и говорят сторожам: «Идите к пономарю Ефросиму; до каких пор он будет спать? Уже время утреннего благовеста». Они так и сделали, пошли и сказали о том Ефросиму. И сами преподобные тоже явились пономарю и сказали: «До каких пор ты будешь спать? Уже время благовеста, Архимандрит повелевает благовестить», – и стали невидимы. Тот, вскочив в трепете, поспешил к Архимандриту и попросил благословения на благовест, но Архимандрит сказал ему с гневом: «Ступай в свою келлию, ещё не время благовеста». Пономарь испугался, удивившись такому повороту дела, и рассказал Архимандриту о том, как разбудили его стражи из караула, и о приходивших к нему двух иноках, будивших его, причём сторожа подтвердили его слова; и все поняли, что это преподобный Сергий и Савва посетили обитель.

А недавно, 21 апреля, поведал ему, Андрею, жилец государев[236] Иван Кучецкой о чудесах преподобных Сергия и Саввы.

«В нынешнем году, – сказал он, – ходил я пешком молиться в обитель святого Саввы и, пока не исполнил своего обещания, пока не отпел молебен и не сподобился поклониться мощам преподобного Саввы, воздерживался от вина.

Потом я, опять-таки пешком, пошёл в обитель великого чудотворца Сергия, где тоже отслужил молебен, милостью Божией, поклонился чудотворцевым мощам и отправился домой, благодаря Бога и преподобных. Но, идя к чудотворцу Сергию, я по дороге не воздержался от винопития, посчитав это неважным, по запинанию вражию.

Когда же я отъехал от обители Преподобного на десять поприщ, в вотчине Сергия чудотворца, в селе Рогачёве, случилось мне выйти из саней. И пока люди мои что-то поправляли в санях, я, – рассказывал он, – прислонился к саням и впал в забытье и услышал голос, говоривший мне: «Я ведь не пью хмельного». И от того голоса вошли в моё сердце страх и трепет, ужас напал на меня, я даже подскочил на месте от страха и, придя в себя, рассказал своим, что было со мною.

А потом пошёл к Преподобному, и отслужил молебен у его чудотворных мощей, и, со слезами попросив прощения за дерзость свою, вернулся домой, благодаря Бога и Преподобного Сергия чудотворца.

ГЛАВА 64.

Об исцелении сердечной болезни и гортани у слуги Сергиевой обители

Поведал мне о себе и о своей болезни слуга обители Святой Живоначальной Троицы по имени Григорий Ратманов.

«Года за два или за три до этого, – сказал он, – у меня болело сердце, к тому же и гортань моя сильно разболелась, так что невозможно было ни есть, ни пить, и тянулась болезнь эта долгое время. В болезни я призывал Преподобного Сергия, молясь ему, великому чудотворцу, об исцелении, просил, чтобы он излечил меня. И вот пономарь церкви Святой Троицы, что здесь, в обители, дал мне артос; я взял у него и дома съел – и с того времени стал здоровым.

Потом я был в Москве на монастырской службе стряпчим, и опять та же болезнь одолела меня, и болел я долгое время. Приехав в обитель Преподобного, я взял у того же пономаря артос и съел – и опять получил совершенное исцеление, как будто никогда не болел».

Я же, услышав об этом, записал, чтобы не забылось это чудо Преподобного.

ГЛАВА 65.

Об исцелении инока Савватия

В прошлом, 161 [1653] году инок Савватий, по прозванию Вятченин, сообщил нам и оставил собственноручное письмо о чуде Преподобного.

«Некоторое время тому назад, – рассказал он, – я дал обет великому чудотворцу Сергию помолиться в обители его и поклониться его мощам. И когда я ехал по дороге в Москву рукополагаться во священника, то позабыл о своём обещании святому, пренебрёг им, проехав мимо монастыря к Москве, и за грех свой и нерадение тяжело заболел: внутренняя болезнь одолела меня и тянулась долгое время. Тогда я, – сказал Савватий, – понял, что согрешил перед святым, вспомнил свой обет и стал призывать Преподобного, обращаясь к нему в молитвах, как к живому и находящемуся рядом, и решил безотлагательно исполнить обещание.

Приближался праздник Бориса и Глеба; я же той ночью от сильной боли постоянно призывал Преподобного, прося его об исцелении, и впал в забытье, и во сне увидел чудотворца Сергия. Он сказал мне: «Вправду ли ты пообещал помолиться в моей обители? Если сделаешь это, исцелишься», – и стал невидим; я же пробудился от сна и почувствовал себя здоровым».

После этого инок Савватий пришёл в Москву и рассказал обо всём мне, Симону, тогда ещё нёсшему келарскую службу. Я же, услышав это, послал его в обитель к Преподобному Сергию, и теперь он пребывает здесь, благодарит Бога и Преподобного, подавшего ему исцеление.

ГЛАВА 66.

Об исцелении святыми болезни одной женщины

В 7161 [1653] году в Москве одна женщина, по имени Мария, из купеческого сословия, болела сильной болезнью, долгое время лежала на постели, ничего не говоря, и была уже при смерти. Родственники, знавшие её, пришли к ней проститься, и, увидев больную, решили, что она вскоре умрёт, и разошлись восвояси, только ближние её остались и сидели рядом с ней, ожидая исхода её души.

Она слышала всё, что они говорили, и показывала глазами, но не могла ответить, только мысленно обращалась к Московским чудотворцам Петру, Алексию, Ионе и Филиппу и молила их об исцелении от своей болезни. Внезапно в тонком сне, словно бы наяву, видит она близ одра своего чудотворцев Петра, Алексия, Иону и Филиппа и с ними Николу и Преподобного Сергия. «Словно наяву, они совещались между собою о моей болезни, называя друг друга по имени, и говорили: «Кто сказал, что она сегодня умрёт? Нет, – говорили они, – она выздоровеет». А Преподобного Сергия называли они великим чудотворцем.

Я же, – продолжала она, – всё это видела, но из-за болезни не могла обратиться к ним, только в уме своём молилась, призывая их спасти меня. Один из них, подойдя ко мне, положил руку свою мне на голову и исцелил меня, а кто из них исцелил – того нельзя понять. Только я, пробудившись от видения и никого не видя, встала с постели здоровой и рассказала обо всём родственникам и близким своим. И после выздоровления, отслужив благодарственный молебен Московским чудотворцам, дала обет Преподобному Сергию побывать у мощей его, отслужить молебен и воздать благодарение, что и сделала, по своему обещанию».

Да и здесь для того написано – на славу и честь и в похвалу чудотворцам.

ГЛАВА 67.

Об исцелении расслабленного, его жены и детей

В 7162 [1654] году, 27 сентября, Архимандрит сей обители Андриан дал мне запись о чуде святого Сергия, а записано следующее.

«Крестьянин Сергиева монастыря, деревни Ерденихи, села Олексина Суздальского уезда, по имени Иосиф поведал об исцелении от болезни по молитвам святого Сергия.

Жил он, по его словам, под монастырём, в слободе у монастырских слуг, уйдя из своего дома, по обычаю ремесленников, потому что был искусен в портняжном мастерстве. Несколько лет назад, в 157 [1649] году, он бежал оттуда и стал жить в селе Павлов Перевоз, в вотчине боярина князя Якова Куденетовича Черкасского. И тут он впал в расслабление, объяла его тяжёлая внутренняя болезнь, и глухота напала, ни руку, ни ногу он не мог протянуть, и эта болезнь тянулась два с половиной года.

Болея так, он молился Богу о своей неизлечимой болезни и призывал на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, чтобы тот молитвами своими исцелил его от болезни, и мысленно дал обет: если получит исцеление, примет иноческий постриг. И на третий день, по молитвам Преподобного Сергия, даровал ему Бог выздоровление от расслабления, как будто он никогда и не болел.

Позабыв о своём обете, Иосиф не спешил возвратиться в обитель Преподобного Сергия, стал жить в харчевне, оставаясь в миру, и вскоре опять объяла его тяжёлая болезнь. Жена и дети его тоже заболели, так что и речь у них отнялась.

Узнав об этом, его духовный отец, спасский священник Василий, повелел ему немедленно идти в обитель к Преподобному Сергию и исполнить свой обет. Иосиф отвёз жену и детей к себе на родину, в село Олексино, где родился и вырос, и все исцелились от болезни, по молитвам Преподобного Сергия. А сам пошёл и постригся в Хотимской пустыни, что находится в подчинении у начальствующих того же Троице-Сергиева монастыря; его иноческое имя – Иона. Придя в большой монастырь, он благодарил Святую Троицу и Пречистую Богородицу и прославлял Преподобного Сергия, потому что его молитвами получил исцеление от болезни».

ГЛАВА 68.

Об исцелении зубов одной вдовы

В 7162 [1654] году, 8 октября, вдова Татьяна из Подмонастырной слободы, жена служебника[237] Логина Фёдорова, поведала о чуде Преподобного Сергия следующее.

После смерти мужа болели у неё зубы очень сильно одиннадцать недель. В нынешнем месяце октябре, 5-го числа, она послала своего сына к старцу Кариону, что стоит у чудотворного гроба, чтобы тот прислал ей от чудотворных мощей чего-нибудь для исцеления зубов, и инок Карион послал с её сыном маленькую частицу покровца чудотворцева. Она, получив её с сердечной радостью, положила себе на зубы – и с этого времени зубы перестали болеть, и она исцелилась, воздавая благодарение Святой Троице, и Пречистой Богородице, и преподобным чудотворцам Сергию и Никону.

ГЛАВА 69.

Об исцелении одного крестьянина

В 7162 [1654] году, 7 октября, пришёл помолиться Преподобному Сергию один человек, по имени Симеон, из Романовского уезда Савинской волости, крестьянин Ивана Лукьянова, сына Талызина. Отслужив молебен, он рассказал Архимандриту, Келарю Пафнутию и Казначею Дионисию о том, как Бог даровал ему исцеление по молитвам Преподобного Сергия.

Несколько лет назад, по его словам, в 158 [1650] году, он очень тяжело заболел, и тянулась болезнь шесть недель, причём он совершенно не владел ногами, не мог двинуться с места. Болея так, он стал обращаться к Преподобному чудотворцу Сергию, чтобы тот исцелил его, и обещал каждый год приходить в его обитель, служить молебен и поклониться его чудотворным мощам. И с того дня болезнь его стала утихать, он опять мог ходить и через шесть дней совершенно исцелился, как будто никогда и не болел.

«И вот уже пятый год, – сказал Симеон, – я прихожу молиться, исполняю свой обет и благодарю Святую Троицу, и Пречистую Богородицу, и Преподобного Сергия чудотворца, исцелившего меня от болезни».

Мы же, услышав об этом, записали, чтобы не были забыты чудеса Преподобного.

ГЛАВА 70.

О монастырском слуге, который, потеряв деньги, нашёл их по молитве преподобного

В 7162 [1654] году поведал мне в обители Преподобного Сергия человек, по имени Ермола Азанчеев, о чуде Преподобного чудотворца Сергия следующее.

В недавние годы он вместе со старцем Боголепом был послан от нас вниз по реке Волге, на монастырскую рыбную ловлю, и случилось так, что старец послал его из города Тетюши на монастырский рыбный промысел более чем за 600 вёрст, в стан, называемый Черебаево, у конца Золотых гор;[238] и отправил с ним на промысел денег пятьдесят рублей. Ермола, увидев проезжавших мимо стрельцов и иноземцев, сел на струг, доехал до рыбного стана и деньги довёз.

Однако, приехав в стан, он узнал от своих бывших тут промышленников, что стан ограблен разбойниками-казаками и находившиеся здесь люди избиты палками, а кроме того, разбойники похвалялись на следующую ночь прийти опять и ограбить и разорить всё, что ещё оставалось в стане.

Услышав об этом, Ермола испугался и рассказал одному из своих про деньги, что были с ним, от прочих же утаил, боясь, как бы не узнали про монастырскую казну разбойники. Договорившись между собой и утаясь от прочих, Ермола и товарищ его, по имени Павел, сели в небольшую лодочку и поехали на остров, находившийся неподалёку, сложили деньги в кожаную сумочку, да ещё кошелёк с деньгами, завернув в лист бумаги, положили сверху на сумочку и закопали в землю под одним из деревьев. Заметив место, они вернулись опять в стан, и никто не знал об этом. Несколько дней они оставались в стане, постоянно были вместе, ни днём ни ночью не отлучаясь друг от друга, и призывали на помощь Преподобного чудотворца Сергия, да избавит их от внезапной беды и не предаст промысел на поругание врагам, на полное разорение.

«Когда же, по молитвам Преподобного Сергия, – рассказывал Ермола, – избавились мы от разбойников и не было слышно про них, пришло время вернуть деньги на промысел. Мы вместе с Павлом поехали на остров и, придя на место, нашли его пустым. Там, где мы спрятали деньги, земля была раскопана, и сумки и кошелька мы не нашли, видели только разорванный и брошенный на том месте лист бумаги, в который был завёрнут кошелёк с деньгами. Увидев это, мы пришли в ужас и от великой скорби долгое время не могли говорить, только смотрели друг на друга и недоумевали. Мы ни разу друг с другом не разлучались, никому о тайнике не говорили и подозрений ни на кого не имели, но подумали: разве что камышники,[239] случайно раскопав, взяли, потому что на том месте и вокруг него мы видели след звериный или пёсий. И стали мы плакать и рыдать, вздыхая и сетуя о приключившейся напасти, и решили между собой не возвращаться ни на промысел, ни в монастырь, из которого посланы были, потому, мол, что не поверят нам и обвинят в воровстве. И договорились так: уйдём далеко, в незнакомые земли, присоединимся к разбойникам и будем с ними заодно.

Проплакав довольно долго, мы впали в забытье и стали ходить по острову, то вперёд, то назад поворачивая, и опять ходили по одним и тем же местам, без смысла глядя по сторонам. И тут вспомнили мы о чудесах Преподобного Сергия и стали призывать святого на помощь, обращаясь к нему, как к живому: «Неужели тебе, свету нашему, угодно это, что мы от такой напасти хотим погибнуть душою и телом? Смилуйся над нами, Преподобне отче, помоги нам и не отринь нас от своей обители, не дай душам нашим впасть в вечную погибель!» И это, и ещё многое другое говорили мы от горести своего сердца.

Долго ходили мы и опять пришли на место, где было спрятано наше сокровище, и стали распутывать след, и, довольно долго походив по тому месту, зашли в лес саженей[240] на сорок или больше, – и, по молитвам Преподобного Сергия, нашли сумочку свою и кошелёк, лежащие в одном месте – деньги все оказались в сохранности, только сумочка была искусана зубами.

Найдя их, мы закричали от радости и от всей души воздали благодарение Преподобному Сергию, потому что его святыми молитвами избавились от напасти».

Нагружённые рыбными запасами, Ермола и Павел вернулись в обитель Преподобного Сергия, рассказали нам обо всём и, собственноручно всё записав, принесли мне; я же, услышав эту историю, повелел сделать запись, в честь и в похвалу Преподобному, чтобы не были забыты чудеса святого.

ГЛАВА 71.

Об исцелении инокини по молитвам святого

В том же 162 [1654] году, 15 февраля, инок Карион, постоянно пребывающий у раки Преподобного чудотворца Сергия, сообщил мне, что в этот день приходила молиться Святой Троице и поклониться преподобным мощам чудотворца Сергия инокиня из Москвы по имени Феодосия, по прозванию Давыдовых, которая поведала о своей болезни следующее.

Долгое время она, по её словам, лежала, одержимая тяжёлой болезнью, была уже при смерти, и речь у неё отнялась, так что келейные старицы сочли её мёртвой и уже собирались её переодевать, как подобает мёртвым. Родственники же и знакомые инокини положили ей на грудь образ Преподобного Сергия, чудотворца, призывая его на помощь, да покажет на ней милосердие своё и исцелит от смертного недуга. И внезапно в тот же час она поднялась, болезнь оставила её, и она стала здоровой. «И вот теперь, – сказала она, – я пришла отблагодарить Преподобного Сергия, потому что исцелилась по его молитвам».

ГЛАВА 72.

Об исцелении иконописца, страдавшего от бесовского страхования

Поведал мне иконописец нашей обители, по имени Моисей Савельев.

«В нынешнем, 162 [1654] году, 12 февраля, ночью, под воскресный день, внезапно обступили мою избу множество нечистых духов – стоял ужасный шум и крик, всё тряслось, и мне казалось, что потолок избы вот-вот рухнет на меня. И напал на меня великий страх, так что дух мой едва не разлучился с телом. Наконец, опомнившись, я вскочил и стал молиться перед образом Святой Троицы, припадая к нему со слезами, и призывал на помощь Преподобного чудотворца Сергия, чтобы он избавил меня от нашествия вражьей силы. Помолившись, я немного успокоился и лёг спать на своём месте.

И вижу во сне, как будто кто-то подошёл к избе и, приоткрыв оконце, сказал мне: «Иди в обитель, помолись Преподобному Сергию и получишь исцеление».

Утром я пришёл в обитель Преподобного, к церкви Святой Троицы, к южным дверям. И когда церковь открыли, я услышал голос, говорящий мне: «Войди в церковь Святой Троицы, припади к чудотворным мощам Преподобного Сергия, и получишь прощение».

Я, слыша это, но говорившего не видя, вошёл в церковь. Нечистые духи мешали мне, повелевая выйти вон из церкви, но я возложил несомненное упование на святого Сергия, припадая ко гробу его и слушая обедню, и исцелился, а нечистые духи с того времени исчезли и больше мне не являлись».

И он пошёл домой, благодаря Бога и Преподобного Сергия.

ГЛАВА 73.

О неправедном иске, о том, как монастырскую казну забрали поклёпом

В 7140 [1632] году русские люди сражались с поляками и литовцами под городом Смоленском.[241] В то время дворяне и дети боярские, жившие в Алатырской крепости, вспомнили о некоей обиде на прежних алатарских Строителей Троицкого Алатырского Сергиева монастыря,[242] который подчинялся властям большого монастыря, и, улучив время – время воинской службы,[243] возбудили большое недовольство. Стали они громко кричать начальствующим о своих обидах и предъявлять множество всевозможных исков, составили ложную опись и вместо прежних Строителей, на которых негодовали, захватили оказавшегося тут Строителя Симона и передали его весьма немилосердному судье по имени Григорий, прозванному людьми Зловидовым. И каково имя, таков был и нрав его: кротость он носил на языке, но нравом был подобен зверю; говорил льстивым языком, как бы заботясь о правде, но сердце его не стремилось к правде; во всём угождая истцам, он велел бить того безвинного Строителя без милости.

Власти большого монастыря ничем не могли помочь: время было такое – годы военные. Понимая, что с этой внезапной бедой им не справиться, они, возложив упование на Всевидящее Око, послали из казны чудотворца Сергия тысячу рублей и прекратили это дело. Истцы же, взяв деньги, радовались, словно получили большую выгоду, а не ведали суда Божия, не вспоминали о смертном часе.

Спустя некоторое время они услышали, что старейшины их, отцы и братья умирают под городом Смоленском от разных весьма тяжких болезней, иные просто обессилели, и нет никого, кто был бы здоров; никто уже не надеялся спастись, все ожидали смерти, прибыль же неправедная, которую они получили из казны чудотворца Сергия, была им теперь не впрок. И многие писали оттуда родственникам своим на Алатырь, чтобы оставили всякую вражду против обители чудотворца Сергия, а деньги, взятые из Сергиевой казны, и присвоенных монастырских крестьян из Сергиевых вотчин – все решили отдать. Так и сделали: приехав из-под Смоленска, те, кого Бог оставил в живых, вернули деньги в Сергиеву казну, крестьян отпустили в Сергиеву вотчину и просили прощения у начальствующих и Строителя за то, что затеяли ссору, по подстрекательству некоторых, не боящихся Бога.

Ведь это судья Григорий Зловидов, угождая истцам, ввёл дворян и детей боярских во вражду с начальствующими и неправдою отдал истцам исконных крестьян из Сергиевых вотчин вместо их белых крестьян.[244] Алатырские монастырские вотчины не были должны тем истцам ни одной монеты; Строитель был новый – они же предъявляли свои старые претензии. Судья тот угождал людям, а не истине, и был на них грех великий, потому что выгоду они получили, не боясь Бога.

Захотел судья и предводительствовать тут, в Алатырской крепости, потому и угождал дворянам и детям боярским, чтобы командовать ими, и похвалялся, что опустошит Сергиевы вотчины, все до единой. Однажды в торговый день он повелел привезти из лесу туда, где собирается множество людей, два полных воза батогов, высоко наложенных и увязанных верёвками, и поставили их посреди базара для устрашения. И повелел судья Григорий многих крестьян Троице-Сергиева монастыря бить батогами посреди базара и приговаривать, чтобы не назывались Сергиевым именем. А глашатаи объявляли, указывая на возы: кто станет зваться Сергиевым именем, будет бит батогами. Многие осуждали Григория за это ужасное зрелище, а он словно без ума шатался, омрачён злобою, занимаясь человекоугодием.

Но Всесильный Бог, всё видящий и устрояющий весь мир Своею мудростью, не попустил того, и Божиим Промыслом судья был остановлен.

Внезапно велено было судье в несколько дней прибыть в Москву, и, хотя он и не желал того, послали его в Крым на замену. И там, как сам он потом говорил, пришлось ему пережить такое бесчестие, как никому другому, потому что поганые сбрили ему усы и бороду,[245] издеваясь и мучая его немилосердно.

Раньше Григорий не хотел и слышать имени Сергиева и другим не велел его произносить, теперь же он постоянно со слезами призывал на помощь имя чудотворца, каясь в своей злобе, в том, что сделал или приобрёл неправедно. И выкупал на свои деньги пленных крестьян Сергиева монастыря, присылая их из Крыма в Троице-Сергиев монастырь со своими письмами.

Наконец, помощью Преподобного Сергия, судья был освобождён от поганых, пришёл оттуда больным и стал жить в монастыре, молясь у гроба Преподобного Сергия. Со слезами рассказал он обо всём монастырскому начальству, воздавая благодарение Преподобному Сергию, и вскоре отошёл ко Господу.

Мы же записали это для памяти, думая о нынешних временах, о том, что многие люди, благоденствуя, проводят жизнь свою в забвении и небрежении, гордятся, ищут выгоды, и в приобретениях своих не знают насыщения, и гордости своей и тщеславию не полагают меры. Когда же озарит Господь Бог благодатию Своею сердце человека или изволит наказать какой-нибудь бедой или напастью, тогда человек пробуждается от бесчувствия, как ото сна, и отлагает гордость, честолюбие и тщеславие, и о богатстве уже не радеет, но лишь вспоминает смертный час. Тому, кто терпит и переносит напасти, время это кажется горьким, но потом становится очевидной польза, и слаще всякой сладости услаждается сердце человека.

Так и напасти, которые пришлось нам тогда перенести, да и те беды и скорби, что выпали судье Григорию, – всё это послужило ко спасению. Потому всем нам подобает в благоденствии не возноситься, а в бедах не падать духом, но всякому делу, и радостям и напастям, полагать свою меру и уповать на Вседержительную Десницу.

ГЛАВА 74.

О непочитающих святые места и о гневе Божием

Невозможно предать молчанию и оставить в забвении ещё одно чудо святого, происшедшее несколько лет назад.

Некий вельможа был весьма суров по характеру, к тому же и корыстолюбив, и не особенно боялся Бога; ум его постоянно искал, откуда бы извлечь выгоду, отсудить себе чужие вотчины или крестьян чужих приобрести, – это было заботой его жизни.

Особенно же не любил вельможа Сергиеву обитель, в которой славится имя Безначальной Троицы и Пречистой Богородицы и служат молебны преподобным чудотворцам Сергию и Никону. Некоторые вотчины Сергиевы он выменял себе, и в то время как начальствующие полагались на его душу в купчих крепостях, не предполагая в нём злого умысла, он обманул их и нанёс монастырю большие убытки, потому что не боялся Бога. К монастырским слугам он приставал со множеством несправедливых исков и вверг их в большую нужду, так что они не могли расплатиться, – глумясь над ними, он приобретал себе богатство. И крестьян из вотчин Сергеевых он забирал себе, не вменяя того себе во грех; начальствующие же не могли ничего с ним сделать, потому что был он в большой силе.

Не раз вельможа в своём высокоумии превозносился и над самой обителью чудотворца, осуждая распоряжения прежних начальников, бывших здесь, и желая учинить некое новое устроение в обители Сергиевой, не по чину прежних уставов и не такое, как устроили за много лет прежние Государи Цари и Великие Князья по своему царскому рассмотрению и по завещанию самого святого чудотворца Сергия, о чём в Житии его написано, что и доселе соблюдается и неизменно сотворяется. И в таких его помышлениях прошло некоторое время.

Как рассказывали некие боголюбивые люди, трижды собирался он ехать в Троицкий монастырь и трижды препятствовал ему Промысл Божий: то задержала его глазная болезнь, то от Сергиева образа свалилась свеча и спалила ему бороду, а в третий раз он получил повеление от Самодержца ехать на службу на Украину. Вельможа не спешил ехать, потому что Бог судил ему вскоре на уже уготованном месте получить мзду за свои дела. Ибо не только Сергиевы сироты плакали от него, но и весь мир стонал ко Господу Богу от его обид, и уже прошло время злобы его, множество слёз со всего мира излилось ко Всевидящему Оку.

В 7156 [1648] году, на праздник Святой Троицы, во время Божественной литургии ставил он у Преподобного Сергия, у раки, свечу, и, сколько он ни ставил, она всё время падала из его рук на землю. Охваченный стыдом, он отдал свечу стоявшему у раки иноку и, отойдя, встал на место, лицо же его изменилось.

Стоявшие тут иноки и миряне, глядя на него, удивлялись, как изменилось лицо его, и говорили между собой: «Что это значит? И свечи, – говорили они, – не изволил чудотворец Сергий от него принять». Ибо таков обычай людей мира сего: от кого они принимают любовь и добро или от кого терпят зло и напасти, на того и смотрят больше, чем на других людей, и глаза их постоянно на том останавливаются; так и здесь случилось.

Через десять дней после того как он ушёл из обители, в Московском государстве взволновалась чернь[246] словно безумная, и, восстав, ограбила дома многих бояр, иных же честных людей и побили. Да к тому же, гневом Божиим, в это мятежное время начался большой пожар, и многие люди сгорели.

Вельможа бежал из Москвы по Ярославской дороге, но посланные за ним, догнав под Троицким монастырём, схватили его и привели в монастырь. И прежде не попустил ему Бог судить монастырь Сергиев с гордостью и со злобою, теперь же все увидели его, силою приведённого, в смиренном виде. Вспомнив о своём грехе, вельможа плакал перед всеми и, припадая к раке Преподобного Сергия, взывал во всеуслышание, рыдая и всхлипывая и говоря, что виноват перед его обителью. И, отойдя от Сергеевых мощей и увидев тех, кому некогда сделал зло или принёс убытки, просил у них прощения со слезами; и у начальствующих тоже просил прощения, более же всего просил принять его покаяние, исповедь о грехах. Но священники отказывались принять его на покаяние из-за страха, нависшего над Москвой, и потому, что говорили о нём много дурного.

Келарь же умолил о нём сторожей и послал священноинока из своей келлии, по имени Авраамий, повелев исповедать этого вельможу в церкви Святой Троицы. Получив возможность покаяться, в день воскресный он был отправлен(Редактору: неграмотно) в Москву, и утром в Сергиевой вотчине, в селе Ростокине, священноинок Авраамий причастил его Телу и Крови Христовой.

В тот же день на земском дворе[247] этот вельможа был убит чернью, сподобившись покаяния и причастия милостью Преподобного Сергия.

ГЛАВА 75.

О слуге, убежавшем из Сергиевой обители

В то же время был в Сергиевой обители один слуга, по имени Василий, по прозванию Корабль. Служа приказчиком в Троицкой вотчине, он разбогател и, вражиим наветом, возгордился, ушёл из Сергиевой обители и поступил на службу к некоему боярину. Будучи сильно обижен на монастырь и на начальствующих, он втравил боярина того в большую ссору, так что боярин своей властью захватил вотчину Сергиеву с крестьянами, ни в чём перед ним не виноватыми и полагавшимися на его боярскую душу в ожидании праведного рассмотрения дела. Начальствующие говорили ему: «Пошли для разбора кого-нибудь, кому бы ты верил, но только не этого Василия, потому что Василий сеет вражду и убежал из Сергиевой обители».

Но боярин не обращал внимания на разбирательство, а только радовался о вотчине, которую добыл силой, и Василия жаловал за это, и не прекратил вражды с соседями, Сергиевыми крестьянами.

Много слёз пролили из-за него Сергиевы крестьяне, и вскоре суд Божий постиг того Василия: глаза его ослепли. Осознав своё согрешение, он просил знакомых иноков, чтобы отвезли его в монастырь к чудотворцу Сергию и сподобили иноческого образа, дабы он, по милости Преподобного Сергия, до конца не отпал и не погиб.

А дело это не могло состояться без воли его господина. Между тем, милостью Божией, очи его опять прозрели, но он так и не смог от вражды обратиться к кротости, потому что уже одолела сердце его злоба, и, не имея позволения, он медлил отправляться к чудотворцу Сергию – и напрасно. Объятый лютой мукой, он много плакал, а более всего скорбел о том, что когда-то оставил обитель Сергиеву. Долго болел Василий и, наконец, приняв иноческий постриг, испустил дух свой.

Быть может, кто-нибудь засомневается и сочтёт это ложью – то, что мы часто говорим о вражде и ссорах, случавшихся между монастырскими слугами и крестьянами, но пусть не удивляется этому. Сергиев монастырь имеет множество вотчин, и много ссор затевается соседями. Но во всех случающихся напастях иноки и мирские без сомнения возлагают упование и имеют надежду на Пресвятую Троицу и на своих чудотворцев, и Сергиево имя постоянно у них на устах. И, уповая, не ошибаются, ибо много раз получали неожиданную помощь от Сергия чудотворца. А если кто-нибудь всё-таки захочет убедиться в том, что у Сергиева монастыря действительно много спорных земель в разных городах и уездах, пусть прочтёт, взяв в расправных палатах, списки – не менее сотни статей найдёт и узнает, как обитель Преподобного страдает от обид.

Нам же, наблюдающим, как наши преподобные чудотворцы спасают свою обитель, защищают во всяких напастях и устраивают всё на пользу людей, как не воздать Богу благодарения, как не радоваться заступничеству Пречистой Богородицы и чудотворцев Сергия и Никона, как не поведать об этом грядущим поколениям? Ведь чему нам ещё радоваться в нашей жизни, как не милости Божией и государеву расположению?

ГЛАВА 76.

О спорной земле в вотчине чудотворца и о гневе Божием на враждующих

В том же 161 [1653] году поведал нам инок Антоний Яринский и другие вместе с ним.

«Когда мы, – сказал он, – были в Нижегородском уезде, в Троице-Сергиевой вотчине, на собрании о спорной земле, то вместе с людьми и крестьянами Никиты Ивановича Шереметева съехалось из прочих окрестных сёл и деревень много людей, живущих поблизости, как это обычно бывает, когда выходят на спорные земли. И было большое сборище и шум великий, подогреваемый завистью, желанием забрать землю чудотворца не по правде, на восемь поприщ вокруг всей чудотворцевой вотчины. Да к тому же Никитин человек, Стефан, принёс роспись и выкрикивал всевозможные угрозы, желая захватить земли больше чем на 10 рублей.

Но благодатию Божией, по молитвам святого, царским распоряжением и царской грамотой, все ненавистники были посрамлены: в то время как они начали неправедный раздел земли, пришла государева грамота с указом – и потеряло силу неправедное сборище, захотевшее несправедливо захватить землю чудотворцеву, и посрамлены были помогавшие тому. Тянулась же эта междоусобная ссора более десяти лет.

На том съезде некий иерей, по имени Иаков, сильно смалодушничал и наговорил про Сергиеву обитель много неподобающих хульных речей, ибо сердце его было исполнено злобы. Многие его останавливали, но он, ничуть не колеблясь, ещё больше, в безумии своём, злословил и даже назвал ложью показания и подпись своего отца, бывшего прежде на том спорном разделе. Когда собрание закончилось, он, в безумии своём, не поехал к чудотворцу Сергию и спустя девятнадцать дней скоропостижно скончался, отошёл от жития сего к будущему, как его и предупреждали некоторые: «Не пройдёт тебе это безумие даром».

Мы же, услышав эту историю, повелели записать, да научатся и другие во всяких скорбных напастях уповать на десницу Всемогущего и возлагать искреннюю надежду на скорого заступника, дивного в чудесах Преподобного Сергия; другие же да убоятся злословить и не станут говорить неправедных речей. Ведь все мы, пока живём, если и приобретаем, то не себе и с собою ничего не возьмём. Будем же делать всё во славу Божию и от вражды избавляться государевым царским рассуждением, а не злобою и не клеветою, как делают ненавистники.[248]

ГЛАВА 77.

Об исцелении от припадков

Левко Алексеев сын Гаитинов, человек боярыни княгини Настасьи Фёдоровны, вдовы боярина князя Юрия Михайловича Одоевского, с 188 [1680] года страдал от сильных, часто повторявшихся болезненных припадков. «В нынешнем, 200 [1692] году, в ночь на 18 октября, – поведал он, – мне во сне явился угодник Божий и сказал, чтобы я во все дни и ночи читал ему, Преподобному отцу Сергию, чудотворцу, тропарь «Иже добродетелей подвижник».[249] Я, не зная тропаря, спросил, как его читать, тогда угодник Божий не спеша трижды прочёл тропарь и стал невидим. Пробудившись от сна, я рассказал всем домашним о чуде Преподобного, а болезнь моя с того времени прекратилась».

* * *

17 декабря 207 [1699] года стряпчий из Москвы Семён Брехов по поручению дьяка Печатного приказа писал монастырскому начальству, что по указу Великого Государя и Святейшего Патриарха велено Печатному двору рассмотреть и вновь издать книгу о житии великого чудотворца Сергия с исправленным текстом и новоявленными чудесами. Для этого нового издания необходимо получить в качестве образца предыдущее издание Жития великого чудотворца Сергия – наиболее исправную книгу, которую следует взять из книгохранилища монастыря. Если же ещё обнаружатся какие-либо записанные и ненапечатанные новоявленные чудеса великого чудотворца Сергия, то эти записи надлежит незамедлительно послать в Москву на Печатный двор вместе с книгой для подготовки вышеуказанного нового издания.

21 декабря по распоряжению монастырского начальства Семёну Брехову была послана книга «Житие великого чудотворца Сергия» предыдущего издания, а также тетради со списком этой, отысканной в книгохранилище монастыря, рукописи о новоявленных чудесах великого чудотворца Сергия. Семену велено показать посланные книги, «Житие великого чудотворца Сергия» и список новоявленных чудес, начальникам Печатного двора.[250]

В посланных тетрадях на полях сделана приписка: «Книгохранительной палаты Троицкого Сергиева монастыря иеродиакон Иона нашёл в переплетённых тетрадях, переписал и, прочтя, руку приложил».

Примечания

1

Свт. Василий Великий, Архиеп. Кесарии Каппадокийской, отец Церкви († 379, память 1 января).

(обратно)

2

Феодор Ростовский, Архиеп., племянник Преп. Сергия Радонежского, († 1394, память 23 ноября).

(обратно)

3

Ср.: Мф. 25, 14–30. Талант – древнегреческая мера веса и денежная единица.

(обратно)

4

Впоследствии принявшие иноческий постриг препп. Кирилл и Мария Радонежские были прославлены в лике святых Русской Православной Церкви.

(обратно)

5

Анна, одна из двух жен Елканы, мать пророка Самуила. Будучи бездетной, она молила Бога даровать ей потомство, которое обещала посвятить Богу. Родив, наконец, сына и вскормив его, отдала будущего пророка Самуила в храм, служить Господу (1 Цар. 1, 1–28).

(обратно)

6

В Книге пророка Иеремии Бог говорит, обращаясь к нему: «Прежде, нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1, 4–5).

(обратно)

7

Когда пророк Самуил, еще будучи отроком, служил в храме, он трижды услышал глас Бога, обращавшегося к нему (1 Цар. 3, 1–8).

(обратно)

8

Пророк Давид во время одной из войн израильтян с филистимлянами победил в единоборстве великана Голиафа, бросив камень из пращи (1 Цар. 17, 1–51).

(обратно)

9

Пророк Илия построил жертвенник из камней, положил на жертвенник дрова и тельца и повелел трижды выливать воду на жертву и на дрова; после молитвы Илии на жертвенник ниспал огонь и поглотил жертву, дрова, камни и воду (3 Цар. 18, 29–39).

(обратно)

10

Пророк Илия воскресил сына вдовы, трижды простершись над ним (3 Цар. 17, 17–22).

(обратно)

11

Пророк Иона был выброшен по жребию мореходами в море, чтобы утишить бурю; его проглотил кит, и он провел в его чреве три дня и три ночи, а затем был извергнут китом на сушу (Иона 1, 1–2, 11).

(обратно)

12

Три еврейских отрока, Анания, Азария и Мисаил, были брошены по повелению царя Навуходоносора в раскаленную печь за то, что отказались поклоняться языческим богам, но остались невредимы (Дан. 3, 8–95).

(обратно)

13

Пророк Исаия в видении лицезрел Бога, окруженного Серафимами, воспевавшими: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! " (Ис. 6, 1–3).

(обратно)

14

О введении Пресвятой Богородицы в храм рассказывается в апокрифическом «Протоевангелии Иакова»; об этом событии упоминается также в творениях некоторых отцов Церкви (святителей Кирилла Александрийского, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина) и в церковных песнопениях, посвященных двунадесятому празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы, который празднуется 21 ноября (4 декабря).

(обратно)

15

3 Цар. 17, 1–21, 29. 4 Цар. 1, 3–2, 15. О рождении пророка Илии см.: Житие святого в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 20 июля.

(обратно)

16

См.: Житие Свт. Николая, архиеп. Мир Ликийских († ок. 345), в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 6 декабря.

(обратно)

17

Ночва, или ночвы, – сосуд, имеющий форму корыта.

(обратно)

18

См.: Житие прп. Ефрема Сирина († 373–379) в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 28 января.

(обратно)

19

См.: Житие прп. Алипия столпника († 640) в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 26 ноября.

(обратно)

20

См.: Житие прп. Симеона столпника († 459) в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 1 сентября.

(обратно)

21

См.: Житие прп. Феодора Сикеота, епископа Анастасиопольского († 613) в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 22 апреля.

(обратно)

22

Имя прп. Евфимия Великого по-гречески означает «благодушный, веселый».

(обратно)

23

См.: Житие свт. Феодора, епископа Едесского (IX в.), в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 9 июля.

(обратно)

24

Феодор по-гречески означает «Божий дар».

(обратно)

25

См.: Житие свт. Петра, митрополита Московского († 1326), в Четьих-Минеях свт. Димитрия Ростовского, 21 декабря. Житие составлено свт. Киприаном, митрополитом Московским.

(обратно)

26

Патриарх Каллист I (с 1350 по 1354 г.; с 1355 по 1362 г.) не мог править одновременно с византийским императором Андроником II Палеологом (занимал престол с 1282 по 1328 г.); здесь допущена явная хронологическая ошибка. Димитрий Михайлович Грозные Очи был Великим князем в 1322–1325 гг.; святитель Петр занимал митрополичий престол в 1308–1326 гг.; Ахмыл, татарский посол, приходил на Русь в 1322 г.

(обратно)

27

См.: 1 Цар. 9, 1–10.

(обратно)

28

Анафора – одна из частей Богородичной просфоры, которая раздробляется и раздается верующим после трапезы.

(обратно)

29

Часы – церковная служба, которая совершается трижды в день: утром (последование первого часа), днем (последование третьего и шестого часа) и вечером (последование девятого часа).

(обратно)

30

Стихословить – читать или петь Псалтирь и каноны по стихам с припевом, иногда попеременно с другими поющими или читающими.

(обратно)

31

Федорчук, татарский темник, участник похода против Твери в 1327 г., в котором участвовал и московский князь Иван Калита. Согласно Житию Преподобного Сергия, Иван Калита получил великое княжение через год – в 1328 г. Правда, полновластным Великим князем Калита стал позднее, когда в 1331 г. умер его соправитель Александр Суздальский; тогда же, очевидно, он овладел Ростовом, точнее – половиной Ростова.

(обратно)

32

В русской истории известны потомки Тормоса и Дюденя – Тормосовы и Дюденевы (Деденевы).

(обратно)

33

Протасий Федорович, московский тысяцкий († ок. 1341).

(обратно)

34

Князь Андрей Иванович Серпуховской (1327–1353), сын Ивана Калиты.

(обратно)

35

См.: гл. 9 (с. 58), 20 (с. 92–94).

(обратно)

36

Хотьков женский монастырь в честь Покрова Пресвятой Богородицы, к северо-востоку от Москвы, по преданию, основанный в нач. XIV в. родителями Преподобного Сергия, преподобными Кириллом и Марией († ранее 1337, память 18 января, 28 сентября). В 1610 г. Хотьков монастырь был опустошен поляками. С 1610 по 1764 г. приписан к Троице-Сергиевой Лавре, после чего получил самостоятельность.

(обратно)

37

Свт. Феогност, митрополит Киевский и Московский († 1353, память 14 марта).

(обратно)

38

Антиминс – льняной или шелковый плат с изображением положения Христа во гроб; по углам помещаются изображения евангелистов, а на верхней стороне вшиваются частицы мощей.

(обратно)

39

Семен Иванович Гордый княжил в 1340–1353 гг.

(обратно)

40

Московский Богоявленский, за Торгом, или за Ветошным рядом, мужской монастырь (Богоявленский проезд, д. 2/6). Основан в 1296 г. св. блгв. вел. кн. Даниилом Александровичем. Закрыт в 1929 г. С 1990 г. главный собор – приходской храм.

(обратно)

41

В 1340 г. свт. Алексий, будущий Митрополит, был взят из Богоявленского монастыря Наместником к Митрополиту Феогносту. (См. также комм. 95.)

(обратно)

42

Очевидно, Василий Васильевич Вельяминов, последний московский тысяцкий († 1373), и Федор Васильевич Воронец.

(обратно)

43

Позднее установилась практика давать монашеское имя, начинавшееся с той же буквы, что и мирское.

(обратно)

44

Бог повелел Аврааму: «Пойди из земли твоей, от родства твоего, и из дома отца твоего, в землю, которую я укажу тебе» (Быт. 12, 1).

(обратно)

45

Слово «лавра» здесь употреблено в значении большого, многолюдного монастыря. Официально Троицкий монастырь был назван лаврой лишь в 1744 г.

(обратно)

46

Аркуда – новогреческое «άρκοῡδα» вместо славянского эвфемистического образования «медведь».

(обратно)

47

«Лестница (лествица) райская, возводящая к небесам» – аскетико-дидактический трактат прп. Иоанна Синайского († между 650 и 680).

(обратно)

48

Мефимон – церковная служба, отправляемая после вечерни (повечерие).

(обратно)

49

Митрополит Алексий находился в Константинополе в 1353–1355 гг. Поставленный во епископа в 1328 г. Афанасий прибыл в Москву из Юго-Западной Руси около 1344 г.

(обратно)

50

Антоний Великий, прп., основатель пустынножительства († 356, память 17 января); Евфимий Великий, прп. († 473, память 20 января); Пахомий Великий, Фиваидский, прп. († около 347–349, память 15 мая); Савва Освященный, Муталакский, прп, ученик Евфимия Великого. († 532, память 5 декабря); Феодосии Великий, киновиарх, прп., начальник общежительного монашества († 529, память 11 января).

(обратно)

51

См.: Исх. 15, 27; 39, 14.

(обратно)

52

Предполагают, что Симон прибыл в Москву как один из кандидатов на Смоленскую кафедру.

(обратно)

53

См.: Быт. 22, 1–14.

(обратно)

54

Иван Данилович Калита, Великий князь московский с 1325 г., а в 1328– 1340 гг.– Великий князь Владимирский. Иван Иванович Красный, второй сын Ивана Калиты, Великий князь Московский и Владимирский.

(обратно)

55

Речь идет о Семене Ивановиче Гордом.

(обратно)

56

См.: Исх. 16, 11–31.

(обратно)

57

См.: Чис. 20, 11.

(обратно)

58

Над источником, который возник по молитве Прп. Сергия близ Троице-Сергиевой Лавры, сейчас находится Пятницкая часовня.

(обратно)

59

Константинопольский Патриарх Филофей Коккин († 1379) занимал престол в 1354–1355 и 1364–1376 гг. Предполагают, что в действительности инициатива введения общежития исходила от свт. Алексия Московского, а послание Патриарха Филофея было доставлено Прп. Сергию в 1355 г., когда свт. Алексий вернулся из Константинополя.

(обратно)

60

Параманд (греч. παραμάντιον – добавление к мантии) – четырехугольный плат с изображением креста, принадлежность облачения монаха малой схимы. Носится на теле под одеждой. Сохранился крест-мощевик (крест с частицами мощей святых), который был послан Прп. Сергию Патриархом Филофеем.

(обратно)

61

По внутреннему устройству монастыри разделялись на общежительные и необщежительные. До Прп. Сергия большинство русских монастырей были необщежительными – в них иноки сходились вместе только на церковные службы. Каждый сам заботился о своей келлии, одежде, пище, сам трапезовал у себя в келлии. Распространение монастырского общежития (киновии) на Руси началось с Прп. Сергия, который заповедал «вся обща имети». В монастыре и в келлии не дозволялось иметь своего имущества.

(обратно)

62

Экклесиарх – клирик в Восточной Церкви, наблюдающий за порядком в храме; параэкклесиарх – помощник экклесиарха.

(обратно)

63

Канонарх – клирик в монастыре, являющийся руководителем церковного пения.

(обратно)

64

Троицкий Махрищский монастырь, к востоку от Троице-Сергиевой Лавры, при впадении р. Махры в р. Молокшу (Молокчу), был основан прп. Стефаном в 1358 г. (1406).

(обратно)

65

Киржачский Благовещенский, или Введенский, Троицкий монастырь, находится в г. Киржаче Владимирской области, основан в XIV в. Прп. Сергием, который, оставив Троицкую обитель, поселился на берегу р. Киржач, но по просьбе братии и Митрополита Алексия возвратился, а в Киржач прислал своего ученика Романа († 1392). Упразднен в 1764 г.; вновь открыт в наше время.

(обратно)

66

Гедеон, один из судей израильских. Желая узнать исход будущего сражения с мадианитянами, Гедеон испросил у Бога знамение: если утром роса будет только на разостланной шерсти, а на земле будет сухо, значит, израильтяне будут спасены. На другой день Гедеон испросил у Бога новое знамение: чтобы шерсть была сухая, а земля покрыта росой. Знамение было благоприятно для израильтян (Суд. 6–7).

(обратно)

67

Исаакий молчальник, Троицкий, прп. († 1388, память 30 мая, 6 июля).

(обратно)

68

Стефан Пермский, свт., во епископа Пермского поставлен в 1383 г. († 1396, память 26 апреля). Житие свт. Стефана Пермского написано прп. Епифанием Премудрым.

(обратно)

69

Поприще – мера длины, равная 1472,5 м.

(обратно)

70

Спасо-Андроников монастырь, был основан около 1360 г. по обету свт. Алексием. Строителем монастыря и первым Игуменом был прп. Андроник, ученик Прп. Сергия Радонежского (†1395).

(обратно)

71

Второй Игумен Андроникова монастыря, прп. Савва († 1410–1420, память 13 июня).

(обратно)

72

Очевидно, инок Ефрем был позднее Игуменом Андроникова монастыря.

(обратно)

73

Третий Игумен Андроникова монастыря, прп. Александр Московский (( не ранее 1427, память 13 июня).

(обратно)

74

Спасский собор Андроникова монастыря был расписан прпп. Андреем Рублевым († до 1426) и Даниилом Черным (( до 1426) в начале второй четверти XV в. Рассказ об Игуменах прпп. Савве и Александре, преемниках прп. Андроника, и о прп. Андрее Рублеве обычно рассматривают как интерполяцию Пахомия Логофета.

(обратно)

75

Симонов монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, был основан около 1370 г. свт. Феодором, архиеп. Ростовским.

(обратно)

76

Во время поездки в Константинополь в 1383 г. Феодор был поставлен в архимандрита Патриархом Нилом (1378–1388), а Симонов монастырь сделан ставропигиальным, то есть подчиняющимся непосредственно константинопольскому Патриарху.

(обратно)

77

В 1379 г. Симонов монастырь был перенесен на новое место и посвящен Успению Пресвятой Богородицы.

(обратно)

78

В 1390 г. свт. Феодор, став епископом Ростовским, добился в Константинополе превращения Ростовской епископии в архиепископию.

(обратно)

79

Князь Владимир Андреевич Серпуховской.

(обратно)

80

Димитрий Иванович Донской, святой благоверный великий князь. († 1389, память 19 мая).

(обратно)

81

Дубенский Стромынский Шавыкинский монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы, был основан северо-западнее Троицкой Сергиевой Лавры, на острове р. Дубенки, впадающей в р. Дубну. В 1616 г. приписан к Троице-Сергиевой Лавре. Упразднен в 1764 г.

(обратно)

82

Прп. Савва Звенигородский († 1406, память 19 января). Позднее он основал Саввино-Сторожевский монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы в Звенигороде.

(обратно)

83

Коломенский Голутвин монастырь в честь Богоявления Господня, был основан около 1385 г. в устье р. Москвы.

(обратно)

84

Высоцкий монастырь в честь Зачатия Пресвятой Богородицы, был основан в 1374 г. близ Серпухова, на р. Наре.

(обратно)

85

В 1382 г. прп. Афанасий († после 1401, память 6 июля, 12 сентября), оставив игуменство в Высоцком монастыре, уехал в Константинополь.

(обратно)

86

Претендент на митрополичий престол Архимандрит московского Спасского монастыря Михаил (Митяй) был ставленником Димитрия Донского.

(обратно)

87

Михаил (Митяй) умер в 1379 г. на пути в Константинополь, куда он отправился для поставления в митрополита. Касательно смерти Митяя летопись замечает: «Инии глаголаху о Митяй, яко задушиша его, инии же глаголаху, яко морскою водою умориша его, понеже и епискупи вси, и архимариты, и игумены, и священницы, и иноцы, и вси бояре, и людие не хотяху Митяя видети в митрополитех; но един князь великий хотяше» (Ник. лет. IV. 76).

(обратно)

88

Вскоре после преставления Прп. Сергия прп. Никон удалился от игуменства, чтобы подвизаться в безмолвии. Спустя шесть лет он снова стал Игуменом и оставался им вплоть до своей кончины († 1427, память 17 ноября). Житие прп. Никона написано Пахомием Логофетом.

(обратно)

89

Возраст Прп. Сергия в год его смерти (78 лет) вызывает сомнения, поскольку не согласуется с историческими событиями, упоминаемыми в Житии.

(обратно)

90

Имеется в виду Иисус Навин, преемник пророка Моисея в деле руководства еврейским народом во время завоевания земли Ханаанской.

(обратно)

91

Имеется в виду прп. Савва Освященный.

(обратно)

92

С 33-ей главы начинается текст Жития, написанный Симоном Азарьиным в 1646 г.

(обратно)

93

Мощи Прп. Сергия Радонежского были обретены 18 июля 1423 г.

(обратно)

94

Юрий Дмитриевич (1374–1434), с 1389 г. князь Галичский и Звенигородский, второй сын св. Димитрия Донского, дядя Василия II Темного. По его инициативе были построены в Звенигороде Успенский собор и Рождественский собор Саввино-Сторожевского монастыря. Юрий Дмитриевич вел междоусобную борьбу со своим племянником Великим князем Василием Темным за московский престол, не признавая установленного Димитрием Донским нового порядка престолонаследия от отца к сыну, а не по старшинству.

(обратно)

95

После того как монастырь в 1408 г. был сожжен татарским ханом Едигеем, Игумен Никон построил новый деревянный Троицкий храм в 1411 г., недалеко от того места, где был старый. Каменный храм Святой Живоначальной Троицы был воздвигнут Игуменом Никоном в 1423–1424 гг. над мощами Прп. Сергия вскоре после их обретения.

(обратно)

96

Свт. Алексий, митрополит Московский (на митрополичьем престоле в 1354–1378 гг., память 12 февраля, 20 мая, 5 октября – вместе со свтт. Петром и Ионой). Родился в нач. XIV в. в семье черниговского боярина Федора Бяконта, переехавшего в Москву во второй половине XIII в. Свт. Алексий поддерживал московских князей в политике, целью которой являлось объединение русских земель вокруг Москвы и создание централизованного государства. Канонизирован в 1448 г. Житие свт. Алексия было создано пермским епископом Питиримом, а затем – Пахомием Логофетом (Сербом). В 30-х гг. XX в. после разрушения Чудова монастыря мощи свт. Алексия были перенесены в московский Богоявленский кафедральный собор.

(обратно)

97

Вероятно, имеется в виду Игнатий (нач. XV в.), Архимандрит Нижегородского Печерского монастыря, берущего свое начало от пещеры на берегу Волги, выкопанной свт. Дионисием, Архиепископом Суздальским († 1385, память 26 июня).

(обратно)

98

Вероятно, имеется в виду Димитрий Кайса, воевода, убитый татарами под Белевом в 1438 г.

(обратно)

99

Ахмат (Ахмет), хан Большой Орды, подстрекаемый польским королем Казимиром, сделал попытку восстановить иго на Руси. В 1476 г. он предпринял поход на Москву, но не смог перейти Оку, за которой стояло русское войско. В этом же году Иван III отказался платить дань Ахмату. В 1480 г. Ахмат снова напал на Русь, но у р. Угры был остановлен русскими войсками. Не предпринимая активных действий, русское и ордынское войска стояли друг против друга всю осень (так называемое «стояние на Угре»). 11 ноября 1480 г., не дождавшись помощи от короля Казимира, Ахмат повернул назад. Русь окончательно освободилась от ордынского ига. Через год Ахмат был убит ногайским царевичем Иваком, а Золотая Орда распалась.

(обратно)

100

Имеется в виду р. Протва, приток Оки.

(обратно)

101

Имя епископа установить не удалось.

(обратно)

102

Митрополит Московский Исидор (на митрополичьем престоле в 1436– 1441 гг., † 1463), грек по происхождению, участвовал в Ферраро-Флорентийском Соборе 1438–1439 гг., где поддержал и подписал унию Греческой и Римской Церквей, а также насильно заставил подписаться и епископа Суздальского Авраамия. За это папа Евгений IV возвел Исидора в сан кардинала и легата литовских и русских земель. 19 мая 1441 г. Исидор въехал в Москву с преднесением католического креста и приказал диакону Успенского собора прочитать акт унии. Василий II Темный объявил Исидора вероотступником и поместил его под стражу в Чудов монастырь. Исидор бежал в Литву, а позднее – в Рим. Это был последний Митрополит, избранный и поставленный для России Константинополем.

Вместе с Исидором и епископом Авраамием на Флорентийский Собор ездили духовник Авраамия священник Симеон и тверской посол Фома. Возвращаясь из Флоренции, Исидор медлил, ожидая от папы кардинальского сана. Симеон и Фома, не признавшие унии, бежали, имея от папы специальный пропуск через католические земли. После прибытия в Россию Симеон искал убежища у смоленского князя Юрия, но Юрий выдал его Исидору, когда тот проезжал через Смоленск, возвращаясь в Москву. Симеон был закован в кандалы и приведен в Москву, где после бегства Исидора был освобожден и отдан Игумену Троицкого монастыря Зиновию.

(обратно)

103

Митрополит Ефесский Марк Евгеник (1391/2–1444, память 19 января), на Флорентийском Соборе последовательно отстаивал перед католиками православную точку зрения. Был противником подписания унии с Западной Церковью. Подробнее см.: Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. М., 1994.

(обратно)

104

Троице-Сергиев монастырь располагается на горе Маковце, поэтому его древнее название – «иже в Маковце».

(обратно)

105

Василий II Темный (1425–1462), в ожесточенной междоусобной борьбе сначала с галицким князем Юрием Дмитриевичем, а потом с Димитрием Шемякой был ослеплен последним в 1446 г., за что получил свое прозвище.

(обратно)

106

Свт. Петр, Митрополит Киевский и всея Руси (1305–1326, память 21 декабря), родом с Волыни, был рукоположен в Митрополита Патриархом Константинопольским Афанасием.

(обратно)

107

Вероятно, имеется в виду Матфей, Игумен Новоспасского на Крутицах (Спасо-Преображенского на Новом) монастыря, преемник Игумена Феодосия (1404) и предшественник Игумена Трифона (1453).

(обратно)

108

Прп. Мартиниан († 12.01.1483), ученик прп. Кирилла Белозерского, Игумен Ферапонтова монастыря, был вызван Василием II в Игумены Троице-Сергиева монастыря в 1447 г., снова удалился в Ферапонтов монастырь в 1455 г. Канонизирован в 1549 г.

(обратно)

109

Свт. Леонтий, епископ Ростовский († 993, память 23 мая), родом грек, в Прологе назван иноком киево-печерским и первопрестольником, так как первым из киево-печерских иноков был возведен на епископский престол, рукоположен во епископа в 992 г.; стал одним из первых проповедников христианства в Ростове, где был замучен язычниками. Его мощи были обретены нетленными в 1164 г. Древнейший список Жития свт. Леонтия Ростовского относится к концу XIII – нач. XIV в., более поздние редакции появляются с XVI в.

(обратно)

110

Великий князь Московский Василий III (1505–1533). Предание о чудесном зачатии Великого князя Василия Ивановича взято Симоном Азарьиным почти без изменений из пятнадцатой степени Степенной книги (Полное собрание русских летописей. Т. 21. Ч. 2. С. 555). Устное предание о чудесном зачатии Великого князя существовало уже в период между 1490 и 1505 гг., в разгар междоусобной борьбы за престол между сыном Ивана Молодого Димитрием и Василием III.

(обратно)

111

Князь Иван Васильевич, Иван III, Великий князь Московский (1462–1505).

(обратно)

112

Великая княгиня Мария († 1490), дочь князя Бориса Александровича Тверского от первого брака – с можайской княжной Анастасией Андреевной.

(обратно)

113

Иван Молодой, сын Ивана III и Марьи Борисовны, до рождения Василия III наследник московского престола. После смерти Ивана Молодого династическая борьба развернулась между его сыном Димитрием и Василием III.

(обратно)

114

София (Зоя) Палеолог, племянница последнего византийского императора, воспитывалась в Риме, куда ее отец Фома бежал после падения Византии. По расчету папы Павла II брак Софии с Иваном III должен был способствовать усилению влияния католической церкви на Руси и заключению новой унии. На всем пути Софии в Москву впереди несли католический крест, который был убран незадолго до въезда в город по настоятельному требованию Митрополита Филиппа. 12 ноября 1472 г. София прибыла в Москву, и в этот же день состоялось ее венчание с Иваном III. Краткая родословная Софии, которую приводит Симон Азарьин, взята им из 5 главы пятнадцатой степени Степенной книги (Полное собрание русских летописей. Т. 21. Ч. 2. С. 542).

(обратно)

115

Архимандрит Иоасаф, Настоятель Троице-Сергиева монастыря в 1605–1609 гг., переведен из Пафнутьева Боровского монастыря; находился в Троице-Сергиевом монастыре во время осады; после снятия осады вернулся в Боровской монастырь и был там убит 5 июля 1610 г. при нападении отряда Сапеги.

(обратно)

116

Фома Палеолог, деспот Морей, брат византийского императора Иоанна Калояна, после падения Византии бежал в Рим вместе с двумя сыновьями и дочерью Зоей (Софией).

(обратно)

117

Филипп I (1464–1473), Митрополит Московский и всея Руси, резко осуждал контакты Ивана III с католическим миром и даже отказывался венчать его с Софией Палеолог.

(обратно)

118

В правление византийского императора Мануила II (1391–1425) территория Византийской империи под ударами турок сократилась до прилегающих к Константинополю земель.

(обратно)

119

Иоанн VIII Палеолог (1425–1448) – предпоследний византийский император. Был инициатором Ферраро-Флорентийской унии, надеясь в обмен на признание католических догматов получить военную поддержку от европейских государств. После смерти бездетного Иоанна на византийский престол вступил его брат Константин XII Палеолог (память 29 мая), мч., последний византийский император. Правление землями, еще подвластными Константинополю, Константин вынужден был делить с братьями Фомой и Димитрием. Константин погиб во время взятия Константинополя турками, 29 мая 1453 г., сражаясь как простой солдат.

(обратно)

120

Имеется в виду героическая оборона Опочки в 1517 г., которая является эпизодом войны, начатой Василием III в 1513 г. за возвращение северских русских земель и Смоленска, входивших в то время в состав княжества Литовского. В качестве источника для этой главы Симон Азарьин использует 11 главу шестнадцатой степени Степенной книги (Полное собрание русских летописей. Т. 21. Ч. 2. С. 594).

(обратно)

121

В 1550 г. на правом берегу Волги, при впадении в нее р. Свияги, была построена крепость Свияжск, благодаря чему правобережье Волги перешло под власть Москвы. Крепость была собрана за четыре недели из срубов, сплавленных по Волге на стругах. Описывая эти события, Азарьин пользовался одним из списков Казанского Летописца (Полное собрание русских летописей. Т. 19).

(обратно)

122

В 1518 г. Шах-Али, внук царя Ахмата, был поставлен на царство в Казани Василием III после смерти бездетного Мухаммед-Эмина, но, возбудив всеобщую ненависть за свою жестокость, бежал оттуда в Москву.

(обратно)

123

Казань была взята русскими войсками 1/13 октября 1552 г. В данном случае Азарьин использует неизвестный исследователям список Казанского Летописца, поскольку во всех имеющихся летописных текстах о взятии Казани нигде не упоминается имя монаха, кропившего водой стены города.

(обратно)

124

Глава 58 соответствует главе 19 «Сказания» Авраамия Палицына, называемой «О явлении чудотворца Сергия, и о приступе, и о запалении Пивного двора».

(обратно)

125

Глава 59 соответствует главе 24 «Сказания» Авраамия Палицына, называемой «О явлении чудотворца Сергия Архимандриту Иоасафу».

(обратно)

126

Глава 60 соответствует главе 25 «Сказания» Авраамия Палицына, называемой «О приходе во град казака Ивашки Рязанца».

(обратно)

127

Тропарь Честному Кресту. Глас. 1.

(обратно)

128

Кондак Честному Кресту. Глас 4.

(обратно)

129

Глава 61 написана на основе главы 26 «Сказания» Авраамия Палицына, называемой «О стрельбах по граду ноября в 8 день».

(обратно)

130

Свт. Серапион, архиепископ Новгородский († 1516, память 16 марта). Священник из подмосковного села Пехорки, овдовев, принял монашество и ушел в Успенский Стромынский монастырь, где стал Игуменом, но вскоре перешел в Троице-Сергиев монастырь. В 1506 г. он посвящен в сан Архиепископа Новгородского, в 1509 г. был устранен от управления епархией и заточен в Андроников монастырь за то, что подверг Иосифа Волоцкого церковному запрещению. В 1511 г. освобожден и до конца дней жил в Троице-Сергиевой Лавре. Его мощи обретены нетленными 7 апреля 1517 г.

(обратно)

131

13-й кондак из акафиста Божией Матери.

(обратно)

132

Глава 62 является кратким пересказом главы 30 «Сказания» Авраамия Палицына – «О вылазке на сторожи литовские и русские».

(обратно)

133

Александр Иосиф Лисовский-Янович († 1616), польско-литовский шляхтич, командовал мобильным отрядом легкой конницы, так называемыми «лисовчиками». Лисовский явился на Русь в 1607 г. и совершил поход в северно-русские земли, разоряя и грабя их. Лагерь Лисовского во время осады находился к юго-востоку от монастыря – в Терентьевой роще.

(обратно)

134

Ян Петр Павел Сапега (1569–1611), командующий одним из польских отрядов, староста усвятский и керепетский, происходит из литовского рода Сапега. Летом 1608 г. пришел к Лжедмитрию II в Тушино с семитысячным войском, в августе 1608 г. повел свой отряд к Троице-Сергиеву монастырю. Во время осады его лагерь располагался к юго-западу от монастыря, на Клементьевом поле. Оборона Троице-Сергиева монастыря (23.09.1608–12.01.1610) против многотысячного отряда Сапеги и Лисовского (численность польского войска в разные моменты осады колебалась от 10 до 30 тысяч) была организована силами братии монастыря, отряда царских ратников и нескольких сот крестьян из окрестных монастырских сел (всего около 2500 человек). Несмотря на цингу и нехватку оружия, защитникам Лавры удалось продержаться до прихода московских войск под командованием М. В. Скопина-Шуйского.

(обратно)

135

Глава 63 является фрагментом главы 46 «Сказания» Авраамия Палицына – «О третьем большом приступе и об обманке над троицкими сидельцами».

(обратно)

136

Главы 64 и 65 написаны Симоном на основании главы 48 «Сказания» Авраамия Палицына «О явлении чудотворца Сергия».

(обратно)

137

Глава 66 соответствует главе 55 «Сказания» Авраамия Палицына – «О явлении чудотворца в Москве с хлебом».

(обратно)

138

Авраамий Палицын (в миру Аверкий Иванович, † 1627), Келарь Троице-Сергиева монастыря, происходил из древнего дворянского рода Палицыных, выходцев из Литвы. В 80-х гг. XVI в. был воеводой в г. Коле, в 1588 г. был подвергнут опале, видимо в связи с заговором Шуйских против Бориса Годунова, отправлен в Соловецкий монастырь и там насильственно пострижен. В 1608 г. становится Келарем Троице-Сергиева монастыря. Во время 15-месячной осады монастыря войсками Сапеги и Лисовского Палицын находился в Москве на Троицком подворье, пытаясь помочь своей обители. Его двусмысленное поведение во время переговоров русского посольства с Сигизмундом III в 1610 г. дало повод обвинить Палицына в измене. Видимо, этим вызвана его вторая ссылка, в 1619 г., в Соловецкий монастырь, где он в 1620 г. завершил работу над своим «Сказанием».

(обратно)

139

Василий Иванович Шуйский (1552–1612), русский Царь с 1606 по 1610 г.; после свержения Лжедмитрия I был возведен на престол. 17 июля 1610 г. Василий Шуйский был свергнут и насильственно пострижен в монахи, после чего власть в Москве перешла к группе бояр во главе с Ф. И. Мстиславским. Умер в польском плену.

(обратно)

140

Имеется в виду Арсений, Архиепископ Елассонский, грек, прибывший в Москву в 1591 г. вместе с терновским митрополитом Дионисием и оставшийся в русской столице. В 1607–1613 гг. – Архиепископ при московском Архангельском соборе, затем Архиепископ Тверской и Кашинский (1613–1617), впоследствии – Архиепископ Суздальский и Тарусский (1617–1626).

Глава 67 у Симона соответствует главе 78 «О явлении чудотворца Сергия на Москве во осаде галасунскому Архиепископу Арсению» «Сказания» Авраамия Палицына.

(обратно)

141

Глава 68 соответствует главе 75 «Сказания» Авраамия Палицына, называемой «Чудо Преподобного и богоносного отца нашего Сергия чудотворца о исцелевшем немом».

(обратно)

142

1618/19 г. – осада Лавры войском Владислава. В 1617 г. королевич Владислав, не оставлявший надежды получить русский трон, вместе с гетманом Ходкевичем вторгся в русские земли. 24 сентября Чаплинский, командовавший бывшим отрядом Лисовского, подошел к Троице-Сергиеву монастырю, но вступившие в бой посадские крестьяне отбросили его от стен монастыря. В сентябре 1618 г. поляки подошли к Москве, но были отбиты у Арбатских ворот князем Пожарским. Отступая от Москвы, войска Владислава снова остановились недалеко от Лавры, но уже не предпринимали против монастыря активных действий. В декабре 1618 г. было заключено Деулинское перемирие с Польшей сроком на 14 с половиной лет.

(обратно)

143

Глава 69 соответствует главе 54 «Сказания» Авраамия Палицына – «О гладе велицем во осад, бывший на Москве, и о житопродавцех, и о умножении потреб на Троицком подвории, в Богоявленском монастыре, молитвами Преп. отца Сергия и Никона».

(обратно)

144

Патриарх Московский Гермоген, сщмч., поставлен в Патриархи 3 июня 1606 г. из митрополита Казанского. Известен своими патриотическими грамотами, в которых он призывал русский народ подниматься на борьбу с поляками и твердо держаться Православия. 1 мая 1611 г. заточен поляками в Чудов монастырь, замучен голодом и скончался 17 февраля 1612 г.

(обратно)

145

Аспр – турецкая денежная единица, примерно равнялась пяти копейкам серебром.

(обратно)

146

Прп. Дионисий Радонежский (Зобниновский, † 1632, память 12 мая), в миру Давид, Архимандрит, Настоятель Троице-Сергиева монастыря. В 1605 г. был посвящен в Архимандрита и стал Настоятелем Старицкого монастыря, откуда в 1610 г. был переведен в Троице-Сергиеву Лавру. После смерти Патриарха Гермогена продолжил его дело, рассылая по городам грамоты, в которых призывал народ подняться на защиту Отечества. Эти воззвания имели решающее значение для сплочения патриотических сил и формирования второго ополчения под командованием К. Минина-Сухорука и князя Д. Пожарского. В 1616–1618 гг. по повелению Царя Дионисий занимался исправлением богослужебных книг вместе с Иваном Наседкой, монахом Арсением Глухим и библиотекарем Лавры Антонием. По навету был обвинен в ереси и отправлен на смирение в Новоспасский монастырь. Был освобожден ввиду приезда Патриарха Иерусалимского Феофана. На Соборе, созванном Патриархом Филаретом, Дионисий был оправдан, награжден и снова назначен Настоятелем Троице-Сергиева монастыря. Сюда вскоре прибыл Патриарх Иерусалимский Феофан, который возложил на голову Дионисия свой клобук.

(обратно)

147

В конце XVI – первой половине XVII в. донские казаки постоянно совершали набеги на Крым и Азов, возвращаясь с богатой добычей и пленными.

(обратно)

148

Архимандрит Нектарий, Настоятель Троице-Сергиева монастыря (1633–1640), бывший ранее Настоятелем Песношского монастыря.

(обратно)

149

Служняя слобода возникла при Игумене Никоне и находилась между Переяславской дорогой и речкой Кончурой, к востоку от монастыря. Постепенно увеличиваясь, слобода разделилась на две части – Нижнюю, или Чертольскую, слободу и Верхнюю.

(обратно)

150

На иконе «Предста Царица» (или «Царь царем») изображены Спаситель и предстоящие Ему Пресвятая Богородица и Иоанн Креститель. Церковь Богоявления находилась в Богоявленском монастыре – подворье Троице-Сергиевой Лавры.

(обратно)

151

Отсчет ведется от Сотворения мира, за 5508 лет до Рождества Христова.

(обратно)

152

Алавастр – узкогорлый металлический сосуд, употреблявшийся для хранения ароматов.

(обратно)

153

Речь идет об Успенском соборе Московского Кремля.

(обратно)

154

Свт. Киприан, Митрополит Московский и всея Руси (1381–1382 и 1390–1406, память 27 мая, 16 сентября).

(обратно)

155

Успенский Троицкий Дубенский монастырь близ села Стромыни Московской губернии Богородского уезда. Основан Прп. Сергием Радонежским по просьбе князя Димитрия Донского, обещавшего устроить монастырь в честь Успения Пресвятой Богородицы (Куликовская битва состоялась за несколько дней перед этим праздником), если он одержит победу над татарами. После Смуты пришел в запустение, поэтому в 1616 г. приписан к Троице-Сергиевой Лавре (ср.: комм. 80).

(обратно)

156

Пятницкая башня находится в юго-восточном углу монастыря, против нее, вне стен монастыря, располагалась Свитошная слобода. В Пятницкой башне существовал каменный «мешок», куда сажали преступников.

(обратно)

157

Иоаким IV, Патриарх Антиохийский, первый из четырех Восточных Патриархов, посетивший Россию, прибыл в Москву в июне 1586 г. По указанию Царя Феодора Иоанновича Борис Годунов вел с Иоакимом переговоры о возможности учреждения Московской Патриархии. 8 июля этого же года Патриарх Иоаким посетил Троице-Сергиев монастырь.

(обратно)

158

Иеремия II, Патриарх Константинопольский, занимал Константинопольский престол в 1572–1579, 1580–1584, 1586–1595 гг. В 1588 г. посетил Россию с целью сбора средств для обнищавшей Греческой Церкви. Был принят Царем Феодором Иоанновичем и беседовал с Борисом Годуновым, который сумел убедить Иеремию согласиться на создание Московской Патриархии. 26 января 1589 г. Патриарх Иеремия возвел Митрополита Московского Иова в достоинство Патриарха, а в 1590 г. созвал в Константинополе Собор православных Патриархов, который утвердил создание Московской Патриархии. Летом 1591 г. Иеремия направил в Москву терновского митрополита Дионисия с известием о признании русского Патриарха Константинопольским Собором.

(обратно)

159

Свт. Иов, первый русский Патриарх, в миру Иоанн, родился в Тверской губернии, принял монашество в 1556 г. в Старицком Успенском монастыре, где достиг сана Архимандрита; был Архимандритом Симонова монастыря, в 1575–1580 гг. возглавлял Новоспасский монастырь, с 1581 г. – епископ Коломенский. С 1586 г. – Митрополит Московский; в 1589 г. был возведен в достоинство Патриарха. В 1605 г. по распоряжению Лжедмитрия свт. Иов на телеге, в простой монашеской рясе, был отправлен в ссылку в Старицкий Успенский монастырь, Настоятель которого, Архимандрит Дионисий, встретил его с почестями и постарался сделать его ссылку по возможности безболезненной. В период правления Василия Шуйского Патриарх Иов отказался вернуться в Москву, продолжая жить в Старицком монастыре, и приезжал в столицу только один раз, по требованию Шуйского, – 20 февраля 1607 г., когда состоялась его встреча с Царем и новым Патриархом Гермогеном. Преставился свт. Иов в Старице 19 июня 1607 г. Его прах был перевезен в Успенский собор Московского Кремля в 1652 г.

(обратно)

160

Феофан IV, Патриарх Иерусалимский, прибыл в Москву 19 апреля 1619 г.

(обратно)

161

В июне 1619 г. на Освященном Соборе, на котором присутствовал Патриарх Феофан, было единогласно решено просить восприять патриарший сан Митрополита Филарета (в миру – Федора Никитича Романова), отца Царя Михаила Феодоровича. Митрополит Филарет, вернувшийся в эти дни из польского плена (в котором находился с 13 апреля 1611 г.), долго не соглашался, ссылаясь на преклонные годы и страдания, которые ему пришлось претерпеть за годы смуты, но затем дал свое согласие. 24 июня 1619 г. Патриархом Феофаном и другими архиереями было совершено поставление Филарета на патриаршество с вручением ему ставленой грамоты.

(обратно)

162

Имеется в виду прп. Дионисий Радонежский (Зобниновский).

(обратно)

163

Паисий I, Патриарх Иерусалимский, в первый раз посетил Москву, будучи Игуменом, а в 1636 г. приезжал в Москву от имени Патриарха Иерусалимского Феофана для сбора средств на храм Гроба Господня. В январе 1649 г. он вторично приехал в Москву, уже будучи Патриархом. Посетил Троице-Сергиев монастырь 22 февраля 1649 г.

(обратно)

164

Патриарх Константинопольский Афанасий посетил Лавру в июне 1653 г., возвращаясь из России. По пути домой преставился в Ливнах.

(обратно)

165

Имеется в виду терновский митрополит Дионисий Палеолог.

(обратно)

166

Константинопольский Патриарх Филофей Коккин. Второй раз находился на патриаршем престоле с 1362 по 1376 г. Именно в это время, как считают историки, он послал дары Прп. Сергию.

(обратно)

167

«Сказание» Авраамия Палицына – книга, посвященная описанию событий Смутного времени и охватывающая период со смерти Ивана Грозного до Деулинского перемирия 1618 г. «Сказание» включает в себя 77 глав, первые из которых были написаны в 1612 г., вскоре после снятия осады Троице-Сергиевой Лавры, последние части книги были завершены автором в 1620 г. в Соловецком монастыре. Событиям обороны Троице-Сергиевой Лавры посвящена вторая, самая обширная часть «Сказания», имеющая название «Сказание, что содеяшася в дому Пресвятыя и Живоначальныя Троицы и како заступлением Пресвятыя Богородица и за молитвы великих чудотворцев Сергия и Никона избавлена бысть обитель Эта часть «Сказания» часто встречается в отдельных списках.

(обратно)

168

Успенский колодец находится около Успенского собора Лавры.

(обратно)

169

Патриарх Иосиф, пятый Патриарх Московский († 15.04.1652), избран на патриарший престол 20 марта 1642 г. из Архимандрита Симонова монастыря.

(обратно)

170

Монастырские конюшни были вынесены за пределы монастыря в 1556 г. Конюшенный двор находился у северо-западного угла монастыря, против Конюшенной, или Каличьей, башни, на берегу р. Кончуры, или Благовещенского оврага.

(обратно)

171

Гора Волкуша находилась к юго-западу от монастыря над Келарским прудом, за р. Кончурой, к востоку от Московской дороги. На ней во время осады располагалась одна из батарей Лисовского.

(обратно)

172

Свитошная слобода (т. е. монастырская прачечная) располагалась вне монастыря – на берегу Келарского пруда, напротив Пятницкой башни, находившейся в юго-восточном углу монастыря.

(обратно)

173

Прп. Афанасий Высоцкий уехал вместе с Митрополитом Киприаном в Константинополь, где жил в одном из монастырей. Предание о его поставлении на константинопольское патриаршество, упоминаемое Симоном Азарьиным, содержится и в Житии прп. Афанасия, но не подтверждается историческими фактами.

(обратно)

174

В 1365 г. Прп. Сергий посетил Нижний Новгород и убедил князя Бориса Константиновича, захватившего этот город у князя Димитрия, вернуть его законному владельцу. В 1385 г. Прп. Сергий, будучи уже 70-летним старцем, предпринял путешествие, чтобы утвердить мир между Димитрием Донским и рязанским князем Олегом (Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1993. Т. 5. Прим. 105).

(обратно)

175

Имеется в виду завоевание Казанского царства Иваном Грозным в 1552 г.

(обратно)

176

Имеется в виду победа русских войск в феврале 1536 г. над литовцами, напавшими на г. Себеж. В честь этой победы в Себеже была построена церковь Святой Троицы.

(обратно)

177

Имеется в виду Ферраро-Флорентийский Собор (1438–1439).

(обратно)

178

Речь идет о духовнике суздальского епископа Авраамия, священнике Симеоне.

(обратно)

179

Крымский хан Девлет-Гирей совершил поход на Русь в 1571 г.

(обратно)

180

Прп. Варлаам Хутынский (в миру – Алексей Михайлович), Новгородский чудотворец († между 991 и 993, память 6 ноября), основатель Хутынского монастыря. Наиболее ранние редакции Жития прп. Варлаама относятся к концу XIII в. и встречаются в Прологах ХIII–ХIV вв. Вторая редакция Жития была написана Пахомием Логофетом (Сербом) в 1460 г. Новая редакция Жития приписывается Софронию Лихуду (Ключевский В. О. Древнерусские Жития святых как исторический источник. М., 1989. С. 58–59, 121, 356).

(обратно)

181

Церковь Донской иконы Божией Матери (старая) была построена в 1591–1593 гг., в годы основания Донского монастыря, в память чудесного избавления Москвы от нашествия в 1591 г. крымского хана Казы-Гирея. Монастырь находится на том месте, где в обозе, или главном стане, русских войск, ожидавших врага, стояла походная церковь Прп. Сергия, в которой находилась икона Донской Божией Матери, поэтому монастырь называли монастырем Пресвятой Богородицы, «что в обозе». Эта икона в свое время сопровождала св. блгв. кн. Димитрия Донского в его походе на Мамая. Ныне икона находится в Третьяковской галерее.

(обратно)

182

Имеется в виду Великий князь московский Василий III.

(обратно)

183

Польско-литовская интервенция 1605–1612 гг.

(обратно)

184

Ходкевич Ян Карл († 1621), с 1605 г. великий гетман литовский, один из командующих польскими войсками в период интервенции. В 1612 г. он возглавил корпус, посланный на помощь польскому гарнизону, осажденному в Москве отрядами первого ополчения. Разбитый казаками под командованием И. Заруцкого, отступил к Смоленску. Второй раз гетман Ходкевич принимает активное участие в военных действиях летом-осенью 1612 г., снова пытаясь помочь осажденным полякам, когда войска второго ополчения под командованием князя Пожарского вступили в решающую битву за освобождение Москвы.

(обратно)

185

Яицкими называли Уральские горы. Поход стольника Льва Афанасьевича Плещеева († 1645) на калмыков состоялся в 1643–1644 гг.

(обратно)

186

Иван Васильевич Наседка (Шевель), в иночестве Иосиф, московский книжник XVII в., приходской священник в Клементьевской слободе Сергиева Посада. В своем первом произведении – «О Росийстей святей велицей Церкви, юже Иван Богослов виде» – рассматривает польско-литовскую интервенцию как агрессию католичества против Православия. В этом произведении Иван Наседка говорит о папе римском как об антихристе, истолковывая, в частности, апокалиптическое видение жены, гонимой змием в пустыню (Апок. 12, 13– 17), как преследование Русской Церкви католиками. В 1616–1618 гг. Иван Наседка вместе с Архимандритом Дионисием участвовал в книжной справе.

(обратно)

187

Старицкий Архимандрит Пимен (1601–1606), Настоятель Старицкого монастыря, предшественник Архимандрита Дионисия.

(обратно)

188

Дьяк Никанор Шульгин, в Смутное время управлявший Казанью, был известен своими антипатриотическими пропольскими взглядами. Он открыто радовался тому, что Москва подчинилась Литве. В 1610 г., когда в Казани узнали, что в Москву вошли поляки, Шульгин присягнул Лжедмитрию II, не зная, что тот уже убит. В 1612 г. Шульгин долго не хотел направлять помощь народному ополчению, а собранная, наконец, казанская рать, по словам летописца, «никакоя помощи не учиниша, лишь многую пакость земле содеяша». После воцарения Михаила Феодоровича Шульгин был сослан в Сибирь, где и умер.

Под Казанским монастырем имеется в виду Троицкий монастырь в Казани, который был основан после покорения Казанского царства по распоряжению Ивана Грозного и приписан к Троице-Сергиеву монастырю.

(обратно)

189

Очевидно, имеется в виду рассказ Ивана Наседки о благотворительной деятельности монастыря, помещенный в Житии прп. Дионисия.

(обратно)

190

Ср.: Апок. 12, 13–17.

(обратно)

191

Имеется в виду Белое море.

(обратно)

192

Боярин Иван Никитич Романов, дядя Царя Михаила Феодоровича, вместе со своими братьями подвергся гонениям во времена Бориса Годунова, который подозревал Романовых в роспуске слухов о чудесном спасении Царевича Димитрия. Был сослан в Пелым летом 1601 г., возвращен из ссылки в конце 1602 г.

(обратно)

193

Князь Федор Иванович Мстиславский, глава боярской думы, пришедшей к власти после свержения с престола Василия Шуйского.

(обратно)

194

Князь Димитрий Тимофеевич Трубецкой († 1625), один из трех основателей (наряду с Прокопием Ляпуновым и казачьим атаманом Иваном Заруцким) первого ополчения, сформированного осенью-зимой 1610 г. После распада первого ополчения, убийства П. Ляпунова и бегства И. Заруцкого с Мариной Мнишек и ее сыном Иваном на Дон Д. Т. Трубецкой принимает на себя командование казачьими отрядами первого ополчения. Во время решающего сражения за освобождение Москвы (началось 24.08.1612) Трубецкой уклонился от помощи войскам князя Пожарского, несмотря на перевес поляков на этом этапе битвы. В период после изгнания поляков и до избрания Царем Михаила Феодоровича Д. Т. Трубецкой был фактическим правителем государства. За свои заслуги в борьбе против поляков получил звание «Спаситель Отечества».

(обратно)

195

Иван Мартынович Заруцкий, донской атаман, возглавлявший отряд из беглых крестьян, стрельцов и казаков, первоначально примкнувших к Лжедмитрию II (так называемому Тушинскому вору). Возглавил казацкие отряды в первом ополчении. После гибели Ляпунова Заруцкий пытался посадить на русский трон Марину Мнишек и ее сына Ивана «Дмитриевича» (Воренка), после провала этого плана бежал на Дон.

(обратно)

196

Прокопий Петрович Ляпунов, глава рязанского дворянского ополчения, организатор заговора против Василия Шуйского, осенью-зимой 1610 г. наряду с князем Д. Т. Трубецким и И. Заруцким входил в «избранную троицу» совета первого ополчения. Осенью 1611 г. в результате разногласий с Заруцким и Трубецким Прокопий Ляпунов был убит казаками, которым он пытался запретить грабить местное население.

(обратно)

197

Жигмонт, польский король Сигизмунд III († 1632), отец королевича Владислава.

(обратно)

198

Русские войска взяли Китай-город 22 октября 1612 г., а через несколько дней, 27 октября 1612 г., польский гарнизон сам покинул Кремль, не выдержав осады.

(обратно)

199

Рында – оруженосец.

(обратно)

200

Имеется в виду Авраамий Палицын, который после свержения Василия Шуйского и установления семибоярщины участвовал в посольстве к польскому королю Сигизмунду III с предложением короновать на Московское царство его сына, королевича Владислава. Сигизмунд задержал все русское посольство, за исключением Авраамия Палицына, который по непонятным причинам был отпущен и даже получил от короля охранные грамоты. За этот эпизод, в котором многие усмотрели предательство со стороны Палицына, его прозвали «королем».

(обратно)

201

Сын короля Речи Посполитой Сигизмунда III, один из претендентов на русский престол. После свержения с престола Василия Шуйского (17.07.1610) и перехода власти в руки семибоярщины, возглавляемой Ф. И. Мстиславским, боярская дума решает короновать на царство Владислава при условии, что он примет Православие, прекратит отношения с папой римским, женится на православной невесте и отведет польскую армию с Русской земли.

(обратно)

202

Станислав Чаплинский после смерти Лисовского в 1616 г. принял на себя командование его отрядом легкой конницы. По приказанию гетмана Ходкевича совершил поход в северно-русские земли, грабя и разоряя их. В 1619 г. погиб в сражении.

(обратно)

203

Староста, заведовавший уголовными делами по губе – судебному округу.

(обратно)

204

В боярских книгах за этот период упоминаются князь Иван Иванович Дашков, стряпчий, и Иван Андреевич Дашков, стольник, позже окольничий.

(обратно)

205

Василий Елизарович Протопопов, брянский воевода. Поставлен в 1616 г.

(обратно)

206

Монастырские слуги – миряне, состоявшие на службе у монастырей и исполнявшие должности чиновников, приказчиков по землеустройству, промыслам, торговле. По своему социальному положению часто происходили из дворян и детей боярских.

(обратно)

207

Пятницкий Введенский Подольный женский монастырь в Сергиевом Посаде, находился между Вознесенской и Красной горой внизу под Троице-Сергиевой Лаврой, против Пятницкой башни. Был известен уже в XV в. Первоначально был мужским. Во время осады 1608–1610 гг. был разграблен и разорен поляками. В 1621 г. возобновлен как женский монастырь. Упразднен в 1660 г.

(обратно)

208

Богдан Михайлович Нагой († 1633), стольник.

(обратно)

209

Василий Иванович Нагой († 1642 или 1650), стольник.

(обратно)

210

Семен Васильевич Головин († 1634), боярин.

(обратно)

211

Вероятно, имеется в виду церковь Прп. Сергия в Пушкарях «у Трубы» (находилась в Большом Сергиевом пер.), известна с 1547 г. Разрушена в 1935 г.

(обратно)

212

Богоявленский Троице-Сергиев монастырь (уничтожен в начале XIX в.), находился в Кремле около Троицких ворот. Основан в XIV в. при св. блгв. кн. Димитрии Донском, который дал Прп. Сергию место для келлий и церкви близ своего дворца. В конце XVI в. здесь настоятельствовал Авраамий Палицын. Позже, при Царе Алексее Феодоровиче, здесь находилась школа по изучению греческого языка – прообраз Славяно-греко-латинской Академии.

(обратно)

213

См.: гл. 78.

(обратно)

214

В 1643 г. в монастыре перестраивались келарские службы; Келарская палата впервые была построена при Игумене Иларионе, в 1554 г.

(обратно)

215

Травописцы – мастера, расписывавшие церковь узорами. Ср.: древнерусское «травы» – «узоры, разводы».

(обратно)

216

Ярыжки земские – должностные лица, выполнявшие полицейские функции. В Москве ярыжки носили кафтаны красно-зеленого цвета, на груди у них были нашиты буквы «ЗЯ».

(обратно)

217

Федор Васильевич Волынский († 1646), пожалован в окольничии в 1635 г.

(обратно)

218

Авнежский Троицкий монастырь Вологодской губернии Тотемского уезда, был основан при р. Авнеже, впадающей в Сухону, в 1370 г. чудотворцем Стефаном Махрищским и его учеником прп. Григорием на средства крестьянина Константина Дмитриевича (в иночестве – Кассиана). В 1392 г. обитель была уничтожена татарами. В 1524 г. на месте разоренного монастыря обнаружены мощи прп. Григория и Кассиана. В 1560 г. монастырь был возрожден. Упразднен в 1764 г.

(обратно)

219

Житная башня, круглая, наугольная, находится между северной и восточной стенами монастыря. В этом углу были житницы.

(обратно)

220

Михаил Алексеевич Ртищев, пожалован в окольничии в 1650 г.

(обратно)

221

Михаил Михайлович Салтыков († 3.10.1671), боярин с 1641 г.

(обратно)

222

Лаврентий Дмитриевич Салтыков († 1660), боярин с 1647 г.

(обратно)

223

Князь Семен Иванович Шаховской–Харя (годы рождения и смерти неизвестны), московский дворянин, писатель первой половины XVII в., был близко знаком с Симоном Азарьиным, у которого хранился сборник его творений. Путешествие Шаховского из Колы в Архангельск относится к весне или лету 1646 г. Сохранились записки Шаховского об этом путешествии (Московский вестник. 1830. Ч. 5. С. 69).

(обратно)

224

Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Адриан (1640–1656), переведен из Толгского монастыря. Именно при Адриане Симон Азарьин был Келарем Лавры.

(обратно)

225

В монастыре было два Воловьих двора: направо от Конюшенного двора в сторону Мишутинского оврага находились Коровий и Воловий дворы, второй Воловий двор был по другую сторону оврага, в так называемой Кокуевой слободе.

(обратно)

226

Князь Алексей Михайлович Львов († 1653), возведен в бояре в 1634 г.

(обратно)

227

Каличьи, или Конюшенные, ворота находились под Каличьей, или Конюшенной, башней, которая располагалась против Конюшенного двора. Ворота назывались Каличьими, первоначально – Калитичьими, поскольку в них была калитка, которой пользовались, когда сами ворота были закрыты.

(обратно)

228

Ярославский Толгский монастырь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, основан на месте явления в 1314 г. чудотворной Толгской иконы Божией Матери, при впадении в Волгу р. Толги. В Смутное время обитель была разорена поляками.

(обратно)

229

Житный двор находился в северо-восточном углу монастыря, между восточной линией келлий и оружейным амбаром, стоявшим у северной стены. В середине XVII в. сохранялась житница, поставленная прп. Никоном на месте Сергиевой, сгоревшей в 1408 г. во время татарского нашествия. Именно от порога и угла этой житницы люди брали щепки для излечения зубной боли, о чем упоминает Азарьин в своем предисловии к добавлениям 1653 г.

(обратно)

230

Борис Михайлович Лыков († 1646), боярин с 1606 г.

(обратно)

231

Монастырь в честь Покрова Пречистой Богородицы и Свт. Николая в г. Балахны Нижегородской губернии, основан иеромонахом Пафнутием в первой половине XVI в., упразднен в 1764 г.

(обратно)

232

Новгородская область делилась на пять частей – пятин. Такой вид административного деления встречался и в некоторых других местах России.

(обратно)

233

Согласно русской благочестивой традиции, по отношению к иконе не применялись слова «купить» или «продать», а только «выменять», даже и в тех случаях, когда «выменивание» происходило на деньги.

(обратно)

234

Роман Федорович Боборыкин († в феврале 1682), стольник, затем окольничий, известен своей тяжбой с Патриархом Никоном в 60-х гг. XVII в. Село Воскресенское, о котором упоминает Азарьин, было куплено у Боборыкина Патриархом Никоном в 1656 г., там в 1657 г. был создан Воскресенский монастырь.

(обратно)

235

Печерский Вознесенский монастырь близ Нижнего Новгорода, основан около слободы Старые Печеры в 1329 г. иноком Киево-Печерской Лавры прп. Дионисием († 1385, память 26 июня). Монастырь был назван в честь иконы Печерской Божией Матери, принесенной прп. Дионисием из Киева.

(обратно)

236

Жильцами назывались дети бояр, дьяков и подьячих, проходившие первую службу на царском дворе и служившие на посылках.

(обратно)

237

Служебник – чернорабочий.

(обратно)

238

На участке Волги от города Тетюшей до Черебаева находились монастырские рыбные ловли, дарованные Иваном Грозным. Златые горы – высокий правый берег Волги, в отличие от левого, пологого.

(обратно)

239

Камышники – охотники или рыболовы. В северно- русских народных песнях камышниками называют также разбойников.

(обратно)

240

Сажень – мера длины, равная 2,13 м.

(обратно)

241

В 1632 г., когда умер польский король Сигизмунд III, русское правительство решило воспользоваться этим, чтобы отвоевать у Польши свои северо-западные земли. Неудачная затяжная осада Смоленска русскими войсками началась в декабре 1632 г. В августе 1633 г. король Владислав с 15-тысячным войском подошел к Смоленску и оттеснил русских от города. 3 июня 1634 г. был подписан Полянковский договор, по которому Смоленск оставался за поляками, но Владислав навсегда отказывался от своих притязаний на русский престол.

(обратно)

242

Основание Троицкого Сергиева монастыря в г. Алатырь Симбирской губернии восходит, по преданию, к царствованию Ивана Грозного. В 1615 г. монастырь, пришедший в упадок после нашествия поляков, был приписан к Троице-Сергиевой Лавре. В 1764 г. обитель снова стала самостоятельным монастырем.

(обратно)

243

В это время шла русско-польская война 1632–1634 гг.

(обратно)

244

Крестьяне, работавшие на так называемых белых, то есть освобожденных от тягла землях.

(обратно)

245

В допетровскую эпоху лишение бороды было формой наказания и тяжкого оскорбления для мужчины (для женщины аналогичным оскорблением являлось срывание платка и обрезание косы). Согласно «Повести временных лет», Ян Вышатич распорядился выдрать бороды языческим волхвам. В народе считалось, что человек без бороды не мог попасть в рай, бритых не следовало хоронить в земле и поминать, а надлежало бросать в ров, «аки псов». В русском праве повреждение бороды расценивалось как большое преступление, за это полагался наивысший штраф – в размере двух рублей (за убийство полагался штраф в один рубль).

(обратно)

246

Восстание 1648 г. в Москве началось 1 июня; царской охраной были разогнаны челобитчики, пытавшиеся передать прошение Царю, когда он возвращался с богомолья из Троице-Сергиевой Лавры. Начавшийся 3 июня пожар усилил народное волнение. В последующие дни толпа потребовала выдачи нескольких бояр, известных своим произволом и вымогательством, в частности Петра Тихоновича Траханиотова, ведавшего Пушкарским приказом. Царь отослал Траханиотова из Москвы, но под давлением народа вынужден был вернуть его и выдать восставшим. Есть основания полагать, что Симон Азарьин в данной главе имеет в виду именно Траханиотова.

(обратно)

247

Земские приказы в первой половине XVII в. назывались земскими дворами. На них были возложены административно-полицейские функции – мощение и уборка улиц, предотвращение пожаров, пресечение преступлений и общественных беспорядков. В XVII в. в Москве было два земских приказа – Старый и Новый.

(обратно)

248

Этим заканчивается книга Симона Азарьина, две последние статьи приписаны позднее – почерком конца XVII в.; номер проставлен в XIX в.

(обратно)

249

Тропарь Преподобному Сергию Радонежскому. Глас 4.

(обратно)

250

Это издание не было осуществлено. К рубежу XVII–XVIII вв. относится только Житие Прп. Сергия, созданное свт. Димитрием Ростовским для свода Житий святых; в основу этой редакции положен текст из Великих Четьих-Миней.

(обратно)

Оглавление

  О КНИГЕ

  ЖИТИЕ И ЧУДЕСА ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

    ГЛАВА 1. ВСТУПЛЕНИЕ

    ГЛАВА 2.

    ГЛАВА 3.

    ГЛАВА 4.

    ГЛАВА 5.

    ГЛАВА 6.

    ГЛАВА 7.

    ГЛАВА 8.

    ГЛАВА 9.

    ГЛАВА 10.

    ГЛАВА 11.

    ГЛАВА 12.

    ГЛАВА 13.

    ГЛАВА 14.

    ГЛАВА 15.

    ГЛАВА 16.

    ГЛАВА 17.

    ГЛАВА 18.

    ГЛАВА 19.

    ГЛАВА 20.

    ГЛАВА 21.

    ГЛАВА 22.

    ГЛАВА 23.

    ГЛАВА 24.

    ГЛАВА 25.

    ГЛАВА 26.

    ГЛАВА 27.

    ГЛАВА 28.

    ГЛАВА 29.

    ГЛАВА 30.

    ГЛАВА 31.

    ГЛАВА 32.

    ГЛАВА 33.

    ГЛАВА 34.

    ГЛАВА 35.

    ГЛАВА 36.

    ГЛАВА 37.

    ГЛАВА 38.

    ГЛАВА 39.

    ГЛАВА 40.

    ГЛАВА 41.

    ГЛАВА 42.

    ГЛАВА 43.

    ГЛАВА 44.

    ГЛАВА 45.

    ГЛАВА 46.

    ГЛАВА 47.

    ГЛАВА 48.

    ГЛАВА 49.

    ГЛАВА 50.

    ГЛАВА 51.

    ГЛАВА 52.

    ГЛАВА 53.

    ГЛАВА 54.

    ГЛАВА 55.

    ГЛАВА 56.

    ГЛАВА 57.

    ГЛАВА 58.

    ГЛАВА 59.

    ГЛАВА 60.

    ГЛАВА 61.

    ГЛАВА 62.

    ГЛАВА 63.

    ГЛАВА 64.

    ГЛАВА 65.

    ГЛАВА 66.

    ГЛАВА 67.

    ГЛАВА 68.

    ГЛАВА 69.

    ГЛАВА 70.

    ГЛАВА 71.

    ГЛАВА 72.

    ГЛАВА 73.

    ГЛАВА 74.

    ГЛАВА 75.

    ГЛАВА 76.

    ГЛАВА 77.

    ГЛАВА 78.

    ГЛАВА 79.

    ГЛАВА 80.

    ГЛАВА 81.

    ГЛАВА 82.

    ГЛАВА 83.

    ГЛАВА 84.

    ГЛАВА 85.

    ГЛАВА 86.

    ГЛАВА 87.

    ГЛАВА 88.

  О НОВОЯВЛЕННЫХ ЧУДЕСАХ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ

    ГЛАВА 1.

    ГЛАВА 2.

    ГЛАВА 3.

    ГЛАВА 4.

    ГЛАВА 5.

    ГЛАВА 6.

    ГЛАВА 7.

    ГЛАВА 8.

    ГЛАВА 9.

    ГЛАВА 10.

    ГЛАВА 11.

    ГЛАВА 12.

    ГЛАВА 13.

    ГЛАВА 14.

    ГЛАВА 15.

    ГЛАВА 16.

    ГЛАВА 17.

    ГЛАВА 18.

    ГЛАВА 19.

    ГЛАВА 20.

    ГЛАВА 21.

    ГЛАВА 22.

    ГЛАВА 23.

    ГЛАВА 24.

    ГЛАВА 25.

    ГЛАВА 26.

    ГЛАВА 27.

    ГЛАВА 28.

    ГЛАВА 29.

    ГЛАВА 30.

    ГЛАВА 31.

    ГЛАВА 32.

    ГЛАВА 33.

    ГЛАВА 34.

    ГЛАВА 35.

    ГЛАВА 36.

    ГЛАВА 37.

    ГЛАВА 38.

    ГЛАВА 39.

    ГЛАВА 40.

    ГЛАВА 41.

    ГЛАВА 42.

    ГЛАВА 43.

    ГЛАВА 44.

    ГЛАВА 45.

    ГЛАВА 46.

    ГЛАВА 47.

    ГЛАВА 48.

    ГЛАВА 49.

    ГЛАВА 50.

    ГЛАВА 51.

    ГЛАВА 52.

    ГЛАВА 53.

    ГЛАВА 54.

    ГЛАВА 55.

    ГЛАВА 56.

    ГЛАВА 57.

    ГЛАВА 58.

    ГЛАВА 59.

    ГЛАВА 60.

    ГЛАВА 61.

    ГЛАВА 62.

    ГЛАВА 63.

    ГЛАВА 64.

    ГЛАВА 65.

    ГЛАВА 66.

    ГЛАВА 67.

    ГЛАВА 68.

    ГЛАВА 69.

    ГЛАВА 70.

    ГЛАВА 71.

    ГЛАВА 72.

    ГЛАВА 73.

    ГЛАВА 74.

    ГЛАВА 75.

    ГЛАВА 76.

    ГЛАВА 77. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg