Священник Гордей Щеглов История и чудеса Васьковской иконы Божией Матери
От автора
Местночтимая чудотворная икона Божией Матери, которой посвящена настоящая книга, известна больше под названием Васьковской, хотя по месту своего основного пребывания она по праву может называться и Ельской. Первоначально икона находилась в церкви деревни Васьковка Мозырского уезда Минской губернии, откуда и получила свое название в литературе, однако в дальнейшем была перенесена в местечко Ельск[1] того же уезда, где и находилась последующее время.
В 2008 году вышла в свет моя книга «Сказание о Ельской (Васьковской) чудотворной иконе Божией Матери»[2]. В ее основу легли интереснейшие свидетельства чудес, записанные во второй половине XIX века настоятелем ельской Троицкой церкви священником Андреем Перепечиным, воспоминания жительницы деревни Васьковка Натальи Павловны Мишота, а также архивные и опубликованные материалы.
Не так давно известный польский православный историк Антоний Миронович обнаружил в Литовском государственном историческом архиве рукописную книгу с описанием чудес от Васьковской иконы Божией Матери второй половины XVIII века. В 2012 году он издал эту уникальную рукопись, сопроводив вступительной статьей и комментариями[3]. Именно эта публикация и позволила дополнить историю иконы новыми яркими свидетельствами ее чудотворной силы и подготовить к изданию настоящую книгу.
В моей предыдущей книге икона именовалась главным образом Ельской, однако в новом издании, чтобы не вносить путаницу в уже сложившуюся литературную традицию, будем именовать ее — Васьковской.
История и чудеса Васьковской иконы Божией Матери
Явление Васьковской чудотворной иконы Божией Матери относится к 1757 году[4], и произошло оно следующим образом. Случилось, что крестьянин села Мелешковичи[5] Иван Дидько потерял своих волов. Долго и безуспешно разыскивал он их по окрестностям, пока, наконец, не пришел на возвышенное место — небольшой лесистый холм — под названием «Остров Васьковка». Там вблизи колодца на грушевом дереве он увидел в необыкновенном сиянии икону Божией Матери и рядом с деревом своих пропавших волов. Пораженный происшедшим, Дидько рассказал о чудесной находке односельчанам, после чего к этому месту начались паломничества. Посмотреть на чудом явившуюся икону пришел и хозяин Мелешковичей помещик Казимир Оскерко[6]. Чтобы не оставлять святыню под открытым небом, он распорядился построить для нее сначала часовню, а затем небольшую деревянную церковь, освященную в честь Воздвижения Честнаго Креста Господня. Именно здесь и хранился образ[7].
Васьковская Крестовоздвиженская церковь считалась приписной, первоначально к Скрыгаловскому[8] униатскому приходу. Следует заметить, что в это время на белорусских землях царила церковная уния и практически все приходы Мозырщины были униатскими.
Вскоре после явления иконы от нее стали совершаться чудеса. Весть об этом быстро распространялась по округе, и народ во множестве начал стекаться в Васьковку со своими печалями и болезнями за помощью к чудотворному образу. Привлекаемые благодатной силой, исходящей от иконы, люди стали селиться вокруг церкви, так что со временем здесь образовалась небольшая деревенька, которая так и называлась — Васьковка.
Поскольку васьковская церковь была приписной, богослужения в ней совершались крайне редко и были связаны главным образом с находившейся в ней чудотворной иконой Божией Матери. Особое чествование иконы в васьковской церкви совершалось в следующий воскресный день после Пасхи, называемый неделей о Фоме, или в третье послепасхальное воскресенье — святых Жен-мироносиц. Нередко в Васьковку народ сходился в весеннее и летнее время и в «молодиковые недели» — первые воскресные дни после новолуний. Об этой любопытной белорусской традиции подробнее будет сказано чуть ниже.
В дни, когда народ массово собирался в Васьковку, нередко можно было услышать рассказы о чудесных исцелениях по молитвам к местному образу Пресвятой Богородицы. Это обстоятельство побудило скрыгаловского священника Никифора Новоселецкого, приезжавшего в Васьковку совершать богослужения, записывать свидетельства чудесных исцелений. В начале 1773 года он завел для этого специальную книгу, которую озаглавил «Ksiega Cudow do zapisywania Najswietszej Maryi Panny Matki Boskiej plynqcych z obrazu Ostrowa Cerkwi Waskowskiej, uroczyszczem zwanej…» (Книга Чудес для записи Пресвятой Марии Девы Матери Божией, проистекающих от образа Острова Церкви Васьковской, урочищем именуемым). Сюда записывались чудесные случаи исцелений с 1773 по 1787 год, составившие в общей сложности 20 описаний. Обратим внимание, что книга велась на польском языке, хотя в ней и имеется одна запись на латыни. Следует сказать, что практически все церковные документы униатской эпохи написаны либо на польском, либо на латинском языке. Этот факт красноречиво свидетельствует о том, что через унию шло ополячивание белорусов. Если белорус-католик уже прямо считался поляком, то униат находился как бы в промежуточном положении, как в религиозном — по отношению к латинству, так и в этническом — по отношению к польской идентичности.
Когда кто-то сообщал о случившемся с ним чуде, священник просил его публично присягнуть перед алтарем и чудотворным образом, встав на колени и взяв в руки крест. Чудеса записывались довольно сухим, можно сказать протокольным языком, с указанием имен свидетелей, удостоверявших сообщения о чудесных исцелениях подписями. Нередко среди свидетелей мы видим имена священников соседних приходов, приезжавших в Васьковку на торжественные богослужения: священника орсицкой[9] церкви Василия Прибытковского, священника борисковской[10] церкви Дионисия Кротковского, священника острожанской[11] церкви Максима Загоровского и др.
Итак, что же рассказывает нам «Книга Чудес»…
Первое свидетельство о чудесном исцелении священник Никифор Новоселецкий записал 15 апреля 1773 года, на следующий день после воскресного дня святых Жен-мироносиц. Сообщила о нем жительница местечка Юревичи[12] Марианна Жуковская. Она рассказала, что ее дочь, также по имени Марианна, два года болела — носила на голове колтун[13]. Женщина обращалась к докторам и «в разные чудотворные места», но боли одолевали еще сильнее, скрутило руки и ноги, отняло речь, и уже никто не надеялся, что Марианна останется в живых. Но как только она узнала о Васьковской иконе Божией Матери и начала к ней со слезами молиться, ее руки и ноги сразу же отпустило, а речь вернулась. За эту милость благодарные мать и дочь поспешили прийти и засвидетельствовать о чуде принародно.
Два других чудесных исцеления были записаны в том же году 14 мая — во вторник после «молодиковой недели». Об одном из них сообщила Марина Франтишковна Лисицкая, мельничиха из имения Тростеница[14] Мозырского уезда. Ее дочь Мария больше года болела: тело покрыли язвы, доходившие в некоторых местах до самых костей. Она лежала уже почти без жизни, но как только обратилась в молитвах к чудотворному образу, сразу же выздоровела. В благодарность за чудесное исцеления мать и дочь Лисицкие пришли пешком в Васьковку, чтобы поблагодарить Пресвятую Богородицу и засвидетельствовать чудо.
В тот же день некий Ян Гошка рассказал, что молился о своих дочерях Настасье, Меланье и Сусанне, на протяжении нескольких недель болевших «без надежды остаться в живых». И как только он обратился к образу Божией Матери Васьковской, дочери сразу же поправились. Незамедлительно Гошка с семейством отправился в Васьковку поблагодарить Богородицу за Ее милость. Сообщая о чуде, Ян Гошка заверил, что «ни к каким лекарствам или местам чудотворным не прибегал, кроме как к тому месту, откуда утешения получил».
27 апреля 1774 года священник Никифор, служа в Фомино воскресенье в Васьковке, узнал еще о двух случаях чудесных исцелений, которые и записал. Житель хутора Телепуны[15] близ Мозыря Авраам Чанило заболел глазами так, что его поразила слепота. Ни к каким лекарствам или чудотворным образам в других местах он не прибегал, а молился только к образу Васьковской Божией Матери. После этого зрение вернулось, а напряженные боли в глазах прошли. Благодарный крестьянин пешком пришел на праздник в Васьковку и рассказал о своем чудесном исцелении.
В тот же день жена ремезовского[16] эконома Крашевская сообщила о том, что смертельно болела без надежды выжить, но как только помолилась к Васьковской иконе Богородицы, сразу же исцелилась.
В следующее воскресенье святых Жен-мироносиц, 4 мая, житель деревни Шарин[17] Мозырского уезда Ян Гошка рассказал о чуде, явленном ему от Васьковской иконы Божией Матери. Крестьянин поведал, что его жена Марианна ослепла на несколько недель, вообще ничего не видела. Тогда он, слыша о чудесах от Васьковской иконы, стал молиться к ней о своей супруге, и зрение вернулось. Ян Гошка сообщил и о другом чуде. Во время начавшегося падежа скота заразилась скотина всей деревни, и тогда он, «будучи утешенным возвращением зрения своей жене, дерзновенней и усерднее молился о всей скотине своего имения», пообещав одно из своих животных продать и вырученные деньги пожертвовать в церковную скарбонку после прекращения падежа. В деревне весь скот погиб, а его остался в целости. После этого Ян с женой пешком пришел в Васьковку и засвидетельствовал о чудесах принародно перед чудотворным образом, отдав обещанное пожертвование.
В 1775 году жительница шляхетской деревни Кустовня[18] Мозырского уезда Марианна Стаховская сообщила под присягой о происшедшем с ней удивительном чуде. Тяжело болевшая ее дочь Ядвига в один из дней вечером умерла, и к утру ее тело уже совершенно остыло. Несмотря на это матери пришел помысел помолиться о своем горе к Васьковскому образу Пресвятой Богородицы, и она тотчас упала на колени и со слезами обратилась к чудотворному образу, прося милости. После этих горячих молитв и просьб ее дочь, пролежавшая всю ночь мертвой, ожила!…и оказалась здорова! В благодарность за столь великое благодеяние Марианна с дочерью пешком пришла в Васьковку, где перед большим скоплением народа и рассказала о великом чуде.
В том же году Федор Супрунович из деревни Новоселки[19] рассказал, что очень сильно болел, у него покрутило руки и ноги. Но как только он помолился к Васьковскому образу Божией Матери, руки и ноги сразу же выздоровели и выпрямились, так что он сам смог прийти в Васьковку, чтобы поблагодарить Пресвятую Богородицу за Ее благодеяние.
В том же году жительница деревни Прудок[20] Франтишка Ходкевич сообщила, что ее дочь Антонина тяжело болела колтуном, даже начали гнить десны, а тело сильно исхудало. Но как только женщина обратилась в молитве к Васьковскому образу, дочь сразу же исцелилась.
4 мая 1776 года, в день отдания Преполовения Пятидесятницы, жительница деревни Кустовница[21] Иустина Выслухова рассказала о происшедшем с ней чуде. В течение четырех недель ее мучил нарыв на губе, который болел все сильнее и сильнее и, в конце концов, увеличился настолько, что женщина ослабела, не могла свободно говорить и даже открывать рот. Тогда Иустина мыслью обратилась к образу Васьковской Божией Матери. Она с большим трудом приехала в Васьковку, но боялась войти в церковь, чтобы не упасть от сильной боли. Стоя у храма, она, вздыхая, просила милости у Пресвятой Богородицы, и как только сотворила обет, язва сразу же лопнула и женщина почувствовала облегчение, как будто никогда и не болела. После этого Иустина вошла в церковь, благодаря Пречистую Матерь, и тут же при всем народе рассказала о случившемся с ней.
В том же году об исцелении по молитвам к Васьковской иконе сообщила жительница села Мелешковичи Параскева Семеновна Тихоницкая. У нее сильно болела нога, особенно в течение пяти дней, так, что от боли она стонала и кричала, и на эти крики сбежалась чуть ли не вся деревня. Прикладывали разные средства на ноги, но ничто не помогало, а лишь усиливало боль. Не находя помощи, Параскева обратилась молитвенно с «великим плачем» к образу Божией Матери в Васьковке, дав обет. После этого боль в ноге сразу же прекратилась, как будто и не было. За эту милость селянка сама пешком прибыла в Васьковку, где и рассказала о совершившемся исцелении.
В том же году о чуде сообщила знатная женщина Елена Янковская — жена крайнего Мозырского повета Иоахима Янковского. Их дочь Антонина на протяжении нескольких лет страдала тяжелой болезнью — глаза заплывали кровью и всегда были повязаны платком. Не находя помощи у врачей, мать помолилась к Васьковскому образу Божией Матери и с дочерью пешком пришла в Васьковку, где сразу после службы ее дочь сняла с глаз платок, а болезни как и не бывало, и она все хорошо стала видеть. Свидетелями этого чуда стали не только простолюдины, но и многие знатные люди.
Следующее чудо священник Никифор Новоселецкий зафиксировал спустя шесть лет 29 августа 1782 года — в день памяти Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. О нем рассказала жительница деревни Малый Боков[22] Меланья Лонгиновна Опанасенкова. Ее дочь Параскева тяжело болела, без надежды выжить, что даже на протяжении двух ночей ее «душу сторожили». Но как только по совету соседей Меланья обратилась с молитвой к Васьковскому образу Богородицы, ее дочь сразу же выздоровела.
23 апреля 1783 года, в Фомину неделю, о чуде сообщил житель околицы Митьки[23] Андрей Тарасович. Он рассказал, что недель восемь тяжело болел — имел судороги — и уже давал распоряжения на случай своей смерти, приняв «последнее помазание», то есть Таинство Елеосвящения. Но как только обратился в молитве к Васьковскому образу Божией Матери, так сразу стал здоровым и прибыл в Васьковку поблагодарить Богородицу «на месте».
23 июля 1783 года, после воскресного богослужения в «молодиковую неделю», о чуде засвидетельствовала Евфросиния Пшепецкая, жена управляющего фольварком, принадлежавшим женскому монастырю цистерианок в Кимбаровке[24] близ Мозыря. Она рассказала, что ее ребенок болел и не мог ходить, но как только Евфросиния помолилась о нем перед иконой Матери Божией в васьковской церкви, ребенок на следующий день выздоровел и стал ходить.
14 апреля 1784 гада, в третий воскресный день по Пасхе — святых Жен-мироносиц, жена еврея Халима из деревни Завойце[25] наровлянского имения[26] Евфимия рассказала, что сильно болела, не могла видеть, но как только обратилась к образу Пресвятой Богородицы в васьковской церкви, так уже второй год хорошее зрение имеет и не страдает головными болями.
19 апреля 1786 года, в Фомину неделю, о чудесном исцелении сообщила жительница околицы Кустовница Елизавета Шерейова. У нее сильно болел глаз, настолько, что женщина целую неделю от сильных болей «света Божьего видеть не могла». Как только она обратилась к чудотворному образу Божией Матери в Васьковке, в тот же час выздоровела, после чего прибыла в васьковскую церковь благодарить Богородицу и публично о чуде рассказала.
В тот же день о чуде сообщил Левон Кашпор из деревни Макановичи[27]. Его жена Катерина очень сильно болела: целый год была скрючена, к тому же имела «страшные и необычные колтуны, аж все люди боялись». Несчастная женщина терпела сильнейшие боли, не могла ни ходить, ни работать. Но как только она молитвенно обратилась к образу Пресвятой Богородицы в Васьковке, сразу «выздоровела всем телом», а «те необычные колтуны отпали». Поблагодарить Божию Матерь Катерина вместе с мужем пришла в Васьковку, где принародно супруги Кашпоры и засвидетельствовали о чудесном исцелении.
Еще об одном чуде в тот же день сообщила жительница деревни Новая Рудня Боковская[28] Марина Дуброва. Она со своей дочерью Фросей недели две тяжело болела, испытывая такую сильную боль, что «судороги и кости сокрушили», невозможно было ни ходить, ни говорить. Но как только мать и дочь обратились в молитве к Васьковскому образу Божией Матери, так сразу обе выздоровели и «в тот же час судороги отпустили и перестали мучить».
11 апреля 1787 года в праздник святых Жен-мироносиц о чудесном исцелении сообщил житель Буды Каролинской[29] Семен Овод — «подданный» Мацея Казимировича Оскерки, маршалка Мозырского повета. Семен со слезами поведал, что всю зиму, от Крещения до Пасхи, болел ногами и страшными невыносимыми фурункулами. Он так изнемог, что совсем не надеялся выжить, и уже был близок к смерти, но как только обратился к чудотворному образу Божией Матери, у него сразу выздоровели ноги, а все нарывы и сильные боли исчезли. Счастливый Семен пришел на праздник благодарить Пресвятую Богородицу в васьковскую церковь, где и рассказал о своем чудесном исцелении.
Еще об одном чуде в тот же день сообщила жительница деревни Митьки[30] Марина Прокопович. Она болела в Великом посту до самого Вербного воскресенья — «имела всяческие боли, что не только не могла ходить ногами, но ни руками не могла владеть, ни поднять головы». Чтобы поправиться, она обращалась к лекарям и докторам, а потом «по совету людей безбожных» несколько десятков раз обращалась «к знахарям и ворожеям и шептухам». Но ни от кого Марина так и не получила помощи, боли же усиливались с каждым разом еще более, так что женщина совсем ослабела, у нее отняло речь, и она уже думала, что непременно умрет. В таком крайнем состоянии ей пришла в голову мысль попросить помощи у иконы Пресвятой Богородицы Васьковской. И как только она обратилась в молитве к чудотворному образу, в тот же час начала разговаривать и приходить в себя, а через недели три выздоровела совершенно и пришла пешком в Васьковку. О чудесном исцелении Марина прилюдно рассказала в церкви, при этом плакала и сокрушалась, что обращалась к ворожеям и шептухам, а Божию Матерь благодарила за оказанное милосердие и полученную от Нее милость.
Это последний случай, записанный в «Ksiedze Cudow». Можно только гадать, по каким причинам записи не продолжались. Вообще такие вещи зависели исключительно от личного желания и усердия настоятелей.
В 1795 году владелец Скрыгаловского имения Казимир Оскерко по каким-то причинам закрыл Свято-Николаевскую приходскую церковь, после чего васьковская Крестовоздвиженская церковь стала приписной к Мелешковичскому приходу. Сюда же была передана и рукописная книга с записями чудес от Васьковской иконы Божией Матери[31]. Дальнейшая судьба книги с трудом просматривается. Еще в 1852 году настоятель Мелешковичского прихода отец Иоанн Москалевич сообщал, что копия этой книги «написанная в истекшем 1851 году остается при церкви со внесением в Мелешковский архив». Но уже архимандрит Николай (Трусковский) упоминает о самой книге как утраченной[32].
В васьковской церкви чудотворная икона Божией Матери находилась до 1817 года, когда по ходатайству тогдашнего Минского гражданского губернатора Казимира Алоизовича Сулистровского[33] была перенесена в ельскую Свято-Троицкую церковь.
Назначенный в 1816 году на должность Минского губернатора К. А. Сулистровский приобрел в Мозырском уезде поместье, в состав которого в частности входили деревня Васьковка и местечко Ельск, или как его еще называли — Каролин. Видимо, желая активизировать экономическую жизнь в своем новом имении, губернатор через Минское губернское правление распорядился установить в Ельске регулярные торги и ярмарки. Вместе с тем, у губернатора возникла идея перенести из Васьковки в Ельск и чудотворную икону Божией Матери. Мотивами к этому он представлял, во-первых, то, что в Ельске с учреждением торгов предполагается большое стечение народа, и, во-вторых, то, что в местечке имеется приходская церковь, в которой совершается регулярное богослужение, а в васьковской приписной церкви службы совершаются крайне редко. Двигали губернатором в этом деле экономические интересы или исключительно благочестивые побуждения, с уверенностью сказать трудно. Есть предание, что семья К. А. Сулистровского испытала на себе благодатную помощь от Васьковской чудотворной иконы. Возможно, именно это и побудило губернатора перенести ее в более оживленное место, поставив в центре почитания больших народных масс. И хотя в версте от Васьковки находился мелешковичский приходской храм, к которому была приписана васьковская церковь, Сулистровский решил распорядиться как хозяин своего имения и перенести икону именно в Ельск.
20 марта 1817 года поверенный К. А. Сулистровского дворянин Мочульский обратился к Минскому архиепископу Анатолию (Максимовичу) с письменным ходатайством о переносе чудотворной иконы из Васьковки в Каролин[34]. Владыка передал это прошение на рассмотрение духовной консистории для подготовки по нему предварительного решения.
Согласно консисторской справке, оказалось, что васьковская Крестовоздвиженская церковь, находящаяся в имении Сулистровского, является приписной к мелешковичской приходской Рождества-Богородицкой церкви, но есть ли в ней чудотворная икона Божией Матери, «о том не токмо по формулярным ведомостям, но и по делам Консистории сведения нет»[35]. Ввиду этого консистория решила опереться на девятый пункт «Духовного регламента»[36] о епископских должностях, в котором в частности говорилось: «Спросит Епископ Священника и прочих человек, не делаются ли где суеверия; не обретаются ли кликуши; не проявляет ли кто для скорого прибытка ложных чудес при иконах, при кладезях, источниках; и прочее. И таковые безделия запретить со угрожением клятвы на противляющихся упрямцев». На основании этого пункта консистория решила поручить Мозырскому духовному правлению командировать своего представителя священника сгоревшей мозырской Николаевской церкви Александра Сосиновского, местного благочинного и какого-нибудь гражданского чиновника «учинить на месте без пристрастия расследование: действительно ли в помянутой безприходной Васьковской церкви имеется чудотворная икона, почему она называется чудотворной и какие имеются на то доказательства, да не имеется ли к перенесению ее оттоль каких препятствий»[37].
19 апреля решение консистории было доложено преосвященному Анатолию. Однако, ознакомившись с ним, тот наложил следующую резолюцию: «Чествование Иконы Божией Матери отнюдь не должно почитаться суеверием каковыя разумеются в прописанном месте Духовного Регламента. А верить, что через таковое чествование приобретается свыше чудесная помощь, есть следствие истинного благочестия. Поелику же таковому образу, при котором особливо возбуждаются благочестивые чувствования приличнее быть в приходской церкви, всегда посещаемой народом, нежели в приписной; потому особенно, что когда люди будут собираться в церковь без священника, то может сделаться и неприятность. А потому позволить Каролинскому священнику перенесть Оный образ в приходскую его церковь и о том в духовное правление послать указ»[38].
Перенесение чудотворной иконы Божией Матери из Васьковки в ельскую Свято-Троицкую церковь совершилось в воскресный день 2 сентября 1817 года при личном участии Минского губернатора К. А. Сулистровского[39]. Из духовных лиц перенесение иконы возглавил мозырский протоиерей Иоанн Миткевич совместно со многими «градскими и сельскими» священниками. Сохранились воспоминания об этом событии, которое было обставлено необычайной торжественностью. Деревня Васьковка отстояла от Ельска на 30 верст. Несмотря на такое большое расстояние, по приказу губернатора через лес прорубили широкую прямую дорогу, высыпанную и уровненную песком. Для переноса иконы устроили специальные носилки, украшенные зеленью и цветами. Из всех владений Сулистровского прибыло большое количество крестьян в праздничных нарядах, которые сопровождали икону до ее нового местопребывания. Съехавшееся по этому случаю духовенство несло чудотворную икону на своих плечах, чередуясь с сельскими девушками. Через каждую версту процессия останавливалась, чтобы совершить молебное пение Пресвятой Богородице[40].
Можно представить, какое грандиозное впечатление произвело перенесение иконы на всех участников этого знаменательного события!
В васьковской церкви остался список с чудотворной иконы, сделанный в большем размере, чем подлинник. В рапорте о перенесении иконы протоиерей Иоанн Миткевич писал: «На образе рыза серебряная позолоченная, там же привесок разных штучек девять серебряных взято с образом, а двенадцать таковых же штучек оставлено в Васьковской церкви»[41].
Дорога, устроенная по приказу губернатора для перенесения чудотворной иконы, сохранилась и до нашего времени. Теперь она уже заасфальтирована и является видимым свидетельством того давнего события.
Ельск, или Каролин, куда была перенесена чудотворная икона, в то время был еще маленьким и довольно убогим местечком, наполовину населенным евреями. Располагалось оно при почтовой дороге из Мозыря в город Овруч Волынской губернии у небольшой речушки Каролинка. Когда-то на месте местечка была маленькая деревенька, принадлежавшая помещику Оскерко, который в честь своей жены Каролины и назвал ее «Каролинка». Ельском местечко стало называться с времени владения им семьей Ельских, происходившей из рода Спадов, а затем сроднившейся с Оскерками. Впрочем, название Каролин сохранялось за местечком и после его переименования в Ельск, вплоть до наших дней. Со времени же учреждения в Каролине торгов и перенесения сюда чудотворного образа местечко заметно оживилось и приобрело определенное значение.
Ельская церковь, в которую перенесли чудотворную икону Божией Матери, была небольшая деревянная и весьма скромная по убранству. Главным украшением являлся дощатый выкрашенный в белый цвет двухъярусный иконостас с десятью иконами[42]. Сама чудотворная икона также имела довольно скромный вид. Покрыта она была серебряной ризой и вставлена в простую багетную раму. Со временем ее вложили в другую раму, резную, украшенную головками херувимов[43]. Помещалась икона над Царскими вратами, откуда опускалась для целования народу на специальном приспособлении.
В ельской церкви в честь чудотворной иконы были установлены особые дни празднования, когда народ из ближних и дальних мест массово стекался на поклонение образу Царицы Небесной.
Так как в васьковской церкви празднование в честь иконы совершалось в неделю о Фоме, то и в ельской церкви в этот день бывало особо торжественное богослужение, собиравшее массы народа, приходившего поклониться чудотворному образу. В день Покрова Пресвятой Богородицы, 1/14 октября, вспоминалось перенесение иконы из Васьковки в Ельск. В этот день, также отмечаемый особым торжественным богослужением, собиралось в ельскую церковь много народа со своими нуждами и печалями, уповая получить от Царицы Небесной «неисчерпаемых чудес множество». В день сошествия Святого Духа народ собирался в ельскую церковь особенно массово еще и потому, что храм был освящен в честь Святой Троицы.
Кроме того, богомольцы собирались для молебнов в ельскую церковь, как и в васьковскую, в первые воскресные дни после новолуний — «молодиковые недели»[44]. Следует сказать, что это было типичной и повсеместной традицией в Белоруссии — чествовать чудотворные иконы Божией Матери в новолунные воскресенья. Откуда пошел этот своеобразный обычай, сказать трудно, но, несомненно, он уходит корнями в глубокую древность. Вполне возможно, что этот христианский обряд заменил какую-то более древнюю языческую традицию.
В тех деревнях и местечках Белоруссии, где имелись явленные чудотворные иконы Божией Матери, в новолунные воскресенья всегда бывало большое стечение богомольцев не только из соседних деревень и городов, но даже и из отдаленных губерний России. Причем собирался народ не только простой, но и знатный, магнатский.
Замечательное описание народного моления в одном из белорусских приходов в «молодиковую неделю» оставил П. М. Шпилевский[45]. Надо думать, что описанная им картина была типичной для подобных богослужений.
В указанный воскресный день в населенный пункт, где имелась чудотворная икона, съезжались богомольцы: «из соседних деревень… тянутся возы и брички с поселянами, однодворцами и окольной шляхтой», затем «являются карафашки и буды с горожанами и горожанками» из уездного и других городов, наконец «в 10 часов утра, приезжают и коляски, а иногда и кареты из соседних губерний»[46]. Впрочем, основную массу молельщиков составляли жители и помещики ближайших деревень и городов.
До начала церковной службы богомольцы обычно прогуливались по окрестностям, но с первыми звуками колокола все приходило в движение и «народ суетился, спешил со всех концов, как муравьи» к месту богослужения. Церковь, как правило, не вмещала всех молящихся, так что многие вынуждены были располагаться вокруг. «Внутренность церкви озаряется бесчисленными огнями восковых свечей, — описывает картину происходящего в храме Шпилевский, — привезенных, или принесенных усердными богомольцами… Народу столько, что буквально нельзя птичке пролететь меж плеч и даже голов молящихся; священнослужитель с трудом выходит на середину, для совершения известных обрядов священнодействия.
Церковные двери растворены настежь, на паперти не менее народа, как и в самом храме…
Все молилось, все приклоняло колени и падало ниц пред Всемогущей Заступницей; одни стояли с обращенным к иконам взором, и, ударяя себя руками в грудь, со вздохом повторяли молитву мытаря; другие, большей часть женщины, лежали ничком, с распростертыми руками, и шептали покаянные псалмы[47]; даже дети постоянно клали поклоны и усердно, искренно твердили молитву Господню…»[48].
После Литургии по обычаю совершался крестный ход с хоругвями и крестами. Впереди шел настоятель или кто-нибудь из почтенных пастырей с Евангелием в руках, а перед ним два младших священника несли чудотворный образ Богоматери. Народ при виде святыни падал ничком, и шествие на несколько минут останавливалось.
Желая оказать снисхождение усердным богомольцам, настоятель давал народу время выразить свои религиозные чувства Небесной Заступнице и начинал читать Евангелие. Люди стояли на коленях с поднятыми вверх руками, молча и благоговейно слушая чтение священника, впиваясь взорами в чудотворный образ.
После окончания чтения крестный ход продолжался. Некоторые, в особенности женщины, по данному обету, следовали за образом на коленях, заставляя тоже делать и своих малюток-детей.
Ход обычно повторялся трижды, и снова читалось Евангелие. Затем духовенство пело славословие Пресвятой Богородице, после чего весь народ пел известный по всей Белоруссии гимн: «Под покров твой, Богородице, прибегаем».
Картина в такие моменты была величественная — «какую только можно было встретить в белорусском краю во время молодиковых недель»[49].
После окончания крестного хода некоторые из приезжих отправлялись домой, но большинство, в основном простолюдины, оставались и возвращались домой лишь к вечеру. Сюда же сходились торговцы с товарами, сластями, пряниками и пр., так что составлялась небольшая импровизированная ярмарка, впрочем, без шума и крика, совсем не похожая на обычную белорусскую ярмарку. Многие из приезжих расходились для угощения и отдыха по домам местных жителей, другие располагались в окрестностях, разложив на полотенцах принесенные с собой разные «печива и сырые закуски».
Шпилевский пишет, что обычно жители того места, где совершалось богослужение, оказывали самый радушный прием богомольцам, принимая их в своих домах. Такое хлебосольство, по его свидетельству, было присуще не только простым обывателям, но и застенковой (окольной) шляхте, духовенству и помещикам: «В молодиковые недели дома духовных и помещиков и шляхты наполняются знакомыми и незнакомыми людьми: и все эти люди, под одним именем гостей, находили искренний, радушный прием в домах местных владельцев»[50].
Подобным образом, видимо, проходили новолунные воскресные дни и в Ельском приходе.
Между тем, после перенесения чудотворной иконы Богородицы из Васьковки в Ельск среди селян стало распространяться поверье, что с перенесением иконы ее благодатная сила — «проща» — возвратилась обратно в Васьковку. Мнение это бытовало довольно долго, так что вплоть до 40-х годов XX столетия народ массово собирался на поклонение не только в ельскую, но и васьковскую церковь.
В июле 1889 года жители Мелешковичского прихода, к которому была приписана васьковская церковь, предприняли даже ходатайство в Святейший Синод о возвращении чудотворного образа в Васьковку. В своем прошении они пытались представить дело перенесения иконы незаконным, упирая на то, что губернатор Сулистровский «без разрешения Высшей Духовной власти, по своему распоряжению, перенес Чудотворную Икону в Ельскую Церковь, вероятно для своей от стечения туда народа выгоды»[51]. Так они полагали…
«Мы считаем себя крайне обиженными в том, — писали просители, — что если мы удостоились от Всевышней милости Чудотворной Иконой, а таковая человеком помещиком католиком самовольно из места явления отнята, принимаем смелость просить Святейший Правительствующий Синод учинить распоряжение о разрешении возвратить нам Чудотворную Икону Пресвятой Богородицы на место ея явления в Васьковскую Кресто-Воздвиженскую церковь»[52]. Под прошением подписалось 119 человек: крестьяне села Мелешковичи, деревень Романовки, Васьковки и Антоновки. Кроме того, мелешковичский помещик граф Игнатьев предпринял личное ходатайство по тому же вопросу перед местной епархиальной властью.
Рассмотрев прошение мелешковичских прихожан, Святейший Синод переслал его Минскому епископу Симеону (Линькову), чтобы тот доставил в Синод по этому делу «сведения и заключение».
В ответном рапорте преосвященный Симеон, описывая кратко историю обретения чудотворной иконы и перенесения ее в Ельск, в частности писал: «Подлинная Чудотворная Икона, поставленная в Ельскую церковь, действительно оживила религиозный дух прихожан этой церкви, которые, по освобождении из крепостной зависимости, особенно с назначением к Ельской церкви ныне состоящего священника Андрея Перепечина, пожертвовали на постройку и украшение храма в разное время не менее 5000 рублей, и чтобы поднять религиозный дух в своей семье, в каждом почти сельском обществе охотно согласились открыть церковную школу грамоты, отпуская из своих средств по 30 рублей на содержание учителей и тем дали возможность священнику, знающему церковное пение, устроить многочисленный певческий хор, в котором принимают участие не только учащиеся в школе, но даже сами домохозяева с своими женами, и ныне при аккуратном совершении богослужения и прекрасном хоре певчих действительно храм Божий посещается не только прихожанами, но и богомольцами из других приходов, благодаря чему имеется возможность поддерживать благолепие храма и уплачивать налоги на содержание духовных училищ»[53].
В заключение преосвященный писал: «Принимая во внимание, что прихожане Ельской церкви глубоко благоговеют к Чудотворной Иконе, составлявшей для них высшее духовное сокровище в течение более 70 лет, и что у них с каждым годом более и более развиваются религиозные чувства, усердие к храму Божию и к церковной грамотности, из опасения, чтобы с отнятием Св. Иконы не проявился у них религиозный индифферентизм, не следует отнимать подлинную Чудотворную Икону от Ельской церкви»[54]. Владыка также замечал, что прихожане мелешковичской церкви свыклись с имеющейся у них в васьковской церкви копией иконы, благоговеют к месту ее явления и богомольцы почти с каждым годом не уменьшаются, а увеличиваются. А, кроме того, мелешковичские прихожане «лично никогда не заявляли» духовному начальству о желании возвратить подлинную чудотворную икону. Ввиду выше изложенного преосвященный Симеон считал, что ходатайство прихожан мелешковичской церкви следует оставить без удовлетворения.
На основании рапорта Минского епископа Святейший Синод определил: прошение, поданное прихожанами мелешковичской и васьковской церкви «оставить без последствий»[55].
Синодальным указом от 12 января 1890 года № 163, данным на имя Минской духовной консистории, определялось, чтобы чудотворная икона Божией Матери, находящаяся в ельской Свято-Троицкой церкви была оставлена там на вечные времена. Точно такой же указ был отправлен и в Минское губернское правление[56].
Хотя мелешковичские прихожане и распространяли слухи о том, что благодать оставила икону после ее перенесения в Ельск, чудеса от нее продолжали совершаться, воочию убеждая всех в ее чудодейственной силе. Устных сказаний о таких чудесах в народе ходило множество, но они, к сожалению, никем не записываемые, так и затерялись в народной памяти. Записывать же чудесные явления, связанные с чудотворной иконой, стал назначенный в 1866 году на Ельский приход молодой священник Андрей Перепечин[57]. Будучи человеком добросовестным и ревностным к пастырским обязанностям, отец Андрей начал вести приходскую летопись, в которую, между прочим, стал записывать и происходившие от иконы чудеса. В 1897 году отец Андрей, на основании собранных им сведений о Васьковской (Ельской) иконе Божией Матери, составил небольшое рукописное сочинение, посвященное ее истории и чудесам. Свое сочинение он переслал в Троице-Сергиеву лавру, вероятно, для напечатания его в издаваемых в обители «Троицких листках» или отдельной брошюрой. Судя по всему, отец Андрей хотел приурочить издание к 80-летию перенесения иконы в Ельск. Рукопись эта, однако, издана не была, но сохранилась в монастырском архиве, который находится ныне в фондах Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки в Москве[58]. Именно эта рукопись и стала еще одним бесценным источником о чудесах, совершаемых от Васьковской иконы Божией Матери. Сегодня, когда святыня утеряна, записи, сделанные отцом Андреем Перепечиным, являются уникальным свидетельством ее благодатной силы.
Вот какие случаи чудесных явлений от Васьковской иконы Божией Матери были записаны в летописи Троицкой церкви с 1866 по 1897 год.
В сентябре 1866 года заштатный священник ельской церкви отец Александр Москалевич, живший в местечке на покое, заметил поздней ночью в церкви необычное свечение, о чем сразу же оповестил настоятеля отца Андрея Перепечина. Священники, вместе с пономарем Плышевским, а также учителем народной школы Кулаковским отправились в церковь, откуда действительно исходил необыкновенный свет и храм казался как бы освещенным множеством свечей. Когда же открыли церковь, то в ней к общему удивлению оказалось совершенно темно. Предполагая закравшихся воров, присутствовавшие тщательно обыскали церковь, но нигде ничего не нашли.
8 января 1867 года, в воскресенье, настоятель церкви отец Андрей, рано утром придя в храм, увидел на чудотворном образе «водяные» потеки. Староста и причетники также обратили на них внимание. Все были этим чрезвычайно удивлены, поскольку церковь не отапливалась, а на дворе стояли сильные морозы. Любая влага в храме должна была бы замерзнуть. Все бывшие в церкви увидели в этом своего рода указание, которое истолковали так, что икона Богоматери «имеет вид убогий и далеко не богатый». После этого прихожане по призыву настоятеля собрали на украшение святыни 160 рублей — деньги по тем временам довольно большие. На собранные пожертвования чудотворной иконе, по словам отца Андрея, «был дан более приличный внешний вид». Правда, в чем именно он заключался, сказать теперь трудно. Вместе с тем, как раз с того времени пред иконой неизменно стал совершаться во все новолунные воскресенья и праздничные дни акафист[59] Божией Матери «Утоли моя печали».
17 октября 1878 года, в воскресенье, крестьянин деревни Богутичи[60] Иван Шкала, возвращаясь поздно ночью из города Мозыря и проезжая мимо ельской церкви, увидел в ней свет. Это показалось ему очень странным. Разбуженные Иваном настоятель, староста и «братчики» вышли к церкви, в которой заметно было как бы полное освещение. Свет был настолько ярким, что все даже предположили возможный пожар. Когда же вошли в храм, то, к своему удивлению, увидели всего одну свечу, горевшую перед чудотворной иконой Богоматери. Тут же опрошенные по этому поводу староста, братчики и причетники убежденно засвидетельствовали, что после богослужения все свечи в церкви погасили, и перед иконой тоже. Так как уже было за полночь и многие до этого проходили и проезжали мимо церкви, стоявшей у самой дороги, но никто не заметил в ней света, кроме Ивана Шкалы, то собравшие сделали вывод, что случившееся есть знамение свыше. По произведенному тотчас же благовесту в церковь собрались прихожане, в присутствии которых был отслужен молебен Пресвятой Богородице перед Ее чудотворным образом. С этого времени начался сбор денег на устройство перед иконой неугасимой лампады.
Одновременно со знамениями от иконы происходили и чудеса.
Так благодатную силу он нее испытала на себе жена священника скородненской[61] церкви Мозырского уезда Якова Занцевича — Анна Антоновна, которая предстательством Божией Матери выздоровела, несмотря на безнадежные предсказания врачей. Вот приведенная священником Андреем Перепечиным выдержка из письма отца Якова Занцевича, хранившегося при летописи ельской церкви. «Добрейший о. Андрей, — писал священник Яков, — жена моя после родов так нездорова, что я в отчаянии. Овручский доктор господин Бишевский проговорился, что жизнь ея находится в большой опасности. Убеждаюсь, что лечение доктора быть может и напрасно. Обращаюсь к Вам с покорнейшею просьбою помолиться за ее пред Чудотворною Иконою Божией Матери, после чего моя надежда на ее выздоровление будет вернее. Чтобы причт не роптал за труд в молитве, прилагаю один рубль, а если не согласитесь принять за труд, то отдайте в Церковь Свою. Будьте здоровы! Преданный Вам священник Иаков Занцевич. 1869 года, Октября 24 дня». Отец Андрей исполнил просьбу собрата, и с того времени супруга священника Якова Анна Антоновна прожила в совершенном здравии еще не одно десятилетие. В начале XX столетия она жила в Мозыре при городском соборе.
В приходской летописи за 1870 год было записано чудо, произошедшее с прихожанкой ельской церкви из деревни Вишенки[62] Анной Шубич, одержимой беснованием. Одержимость ее проявлялась очень буйно, из-за чего больную держали в отдельной хате при нескольких сторожах. Припадки сильно истощили несчастную. Когда положение ее совсем ухудшилось, родные Анны сочли за лучшее приготовить ее к смерти исповедью и Святым Причастием, для чего послали подводу за священником. Не без страха, по собственному признанию, вступил в дом прибывший настоятель ельской церкви отец Андрей Перепечин. Возможно, впервые ему пришлось молиться над бесноватой, а тем более буйной. Однако во все время чтения положенных молитв больная спокойно лежала в постели, била в ладоши и что-то пела. Когда настало время ее исповедовать, посторонние удалились, а священник остался один на один с больной, которая все также продолжала лежа хлопать в ладоши. Отец Андрей вспоминал, что невольный страх овладел им при мысли, что бесноватая в исступлении может нанести ему удар или вцепиться в горло. Однако больная на вопросы священника отвечала вразумительно, продолжая после каждого ответа снова петь и хлопать в ладоши. Наконец она причастилась Святых Таин. После этого, как бы осененный мыслью свыше, отец Андрей начал тут же петь молебен Пресвятой Богородице, мысленно обращаясь к Васьковской чудотворной иконе. И тогда явилась дивная помощь свыше. Больная вскоре после ухода священника начала дремать, заснула и после этого скоро поправилась. Записывая этот случай в приходскую летопись, отец Андрей, между прочим, отметил, что больная из униатов и девять лет подряд не была у исповеди. «Посему, — писал он, — может быть, болезнь ей была послана для ея вразумления „и да явятся дела Божия на ней“».
В 1872 году, в Фомину неделю, к богослужению в ельскую церковь привезли из деревни Бобруйки[63] Речицкого уезда крестьянина Евстратия Принеслина, около двух лет одержимого какой-то странной болезнью. Больной по слабости сам не мог говорить, и за него говорила его жена. Принеслин объездил в округе всех врачей и знахарей, но нигде не получил помощи. Больного привезли в церковь к Литургии. Всю службу он стоял на коленях, вид его был изможденный, и он более походил на мертвеца, нежели на живого человека. После службы жена Евстратия попросила отца Андрея прочитать над ее больным мужем молитвы и Евангелие. Просьба ее тотчас была исполнена и, по прочтении молитвы, больной был помазан маслом от лампадки, находившейся перед чудотворной иконой. На расспросы священника о болезни Евстратия жена ответила, что больному всегда мерещится, что какие-то мальчики гребут граблями снег. На квартире у отца Андрея больной выпил ложку освященного елея и съел кусочек артоса[64]. Приняв все это, он тотчас же, хотя и с большим трудом, выговорил: «Кислых огурцов», тогда как до этого из-за болезни уже совсем не мог говорить. Когда принесли кислых огурцов и больной съел их, то как будто бы еще более почувствовал в себе силы. По возвращении домой Евстратий стал поправляться, а вскоре совершенно выздоровел.
В следующем 1873 году исцеление от Васьковской чудотворной иконы Божией Матери получил сын Евстратия Принеслина Филимон, страдавший параличом половины всего тела. Родственники принесли мальчика в храм и положили его перед чудотворным образом. После прочтения священником над ним молитвы и Евангелия и помазания елеем из лампадки от чудотворной иконы пораженных частей тела: половины головы, одной руки, бока, бедра и ноги больной начал поправляться и вскоре совершенно выздоровел. Со временем Филимон женился, и у него родились дети.
В 1878 году смотритель Жердянской почтовой станции Иосиф Эйдветович, бывший ранее на таковой же должности в Ельске, известил письмом отца Андрея Перепечина о чудесном исцелении своей внучки Евгении от тяжелой болезни после молитвенного обращения к Васьковской чудотворной иконе. «Последнее время мы сильно озабочены были болезнью нашей малютки Женечки, — писал Эйдветович, — которая на прошедшей неделе была крепко больна. Во время болезни малютки дочь наша поручила ее попечению Божией Матери Ельской и обреклась отслужить обедню, потому, препровождая при сем один рубль, покорнейше прошу Вас отслужить обедню за здоровье малютки Евгении и дочери нашей Елены, которая также от страданий при больной сама теперь не здорова». Письмо, из которого приведена эта выдержка, хранилось при летописи ельской церкви.
В 1883 году Пресвятая Богородица явила чудо от своего Васьковского образа над крестьянкой села Михалки[65] Мозырского уезда Параскевой Григорьевной Рымша. Эта женщина, будучи долгое время в браке, не имела детей — каждая ее беременность оканчивалась выкидышем, после чего она всякий раз долго болела. После молитв над ней перед чудотворной иконой Параскева вскоре стала благополучно рожать и ее дети, как и она сама, жили в полном здравии.
В 1886 году произошло от Васьковской иконы Божией Матери такое чудо. У крестьянина деревни Мазуры[66] Михалковской волости Ивана Николаевича Черняка жена Параскева, будучи беременной, страдала задержкой дыхания — с большим трудом могла выдыхать воздух. Но как только над женщиной были прочитаны молитвы перед чудотворным образом, ей сразу же сделалось легче, так что она решила не обращаться за помощью к акушеру, для чего именно и приехала в Ельск. Из-за своих страданий несчастная женщина, видимо, хотела прервать беременность, однако благодатная помощь свыше удержала ее от этого отчаянного шага.
В 1888 году особенно знаменательное чудо совершилось от Васьковской чудотворной иконы над крестьянином деревни Новая Рудня[67] Каролинской волости Александром Ивановичем Дворяком, страдавшим долгое время буйным помешательством. Несчастного безуспешно лечили все мозырские медики и, наконец, признав неизлечимо больным, потребовали отсылки в Минск в дом для умалишенных. В деревне над больным всегда находился дневной и ночной караул из 10 человек, но, когда с Александром случался припадок (пароксизм), то и 10 человек ничего не могли с ним поделать. Больной, подобно гадаринскому бесноватому[68], вдруг получал какую-то сверхъестественную силу — таскал в избу такие огромные бревна, какие из леса привозились на паре волов, вырывал из печки кирпичи, разрывал все, чем бы его ни связывали. Испытав всевозможные средства человеческого врачевания, родные, как это часто бывает, наконец, решили обратиться за помощью к Богу. В одно из воскресений односельчане больного — Иван Матвеевич Дворяк и Адам Михайлович Дворяк, римо-католического вероисповедания, привезли его в ельскую церковь к богослужению. Везли больного связанного по рукам и ногам и, кроме того, еще обмотанным веревками вместе с возом. Многие из жителей местечка собрались подивиться на эту необычную картину. Между тем, больной все время пытался освободиться, ругался и произносил бессвязные слова. Когда нужно было заводить его в церковь, то, несмотря на все усилия привезших его односельчан, сделать этого не удалось. В это время на церкви трудились рабочие, красившие крышу. Привезшие больного позвали к себе на помощь красильщиков, их «подручника» Михаила Гошку, а также жителей местечка: Болеслава Карповича, Александра Мокрецкого, отставного унтер-офицера Ивана Бордакова и чеха Махатаго. Лишь благодаря их помощи они с огромным усилием смогли ввести больного в храм и удержать перед чудотворной иконой Божией Матери, где священник прочитал над ним заклинательные молитвы святого Василия Великого. Во время чтения молитв больной неистово ругался, а в конце молитвы произнес: «Годи читать»[69] и с такой силой рванул рукой за епитрахиль и подрясник настоятеля церкви, читавшего молитвы, что все пуговицы в подряснике разлетелись, а сам подрясник и епитрахиль порвались. Выйдя после окончания молитв из церкви, больной начал плясать, но его снова уложили в телегу, увязали и повезли домой. Привозившие несчастного рассказывали позже, что тот, по выезде из местечка, начал дремать и вскоре уснул, после чего стал понемногу поправляться. В последующие четыре воскресенья больного снова привозили в ельскую церковь к чудотворной иконе, и всякий раз, по совершении над ним молитвы, ему становилось все лучше и лучше. Во второй приезд он даже узнал священника и произносил что-то вроде молитвы: «Дай Боже здоровье курочкам, коникам, воликам, чтобы им Бог открыл очи и они свет Божий побачили». В последний приезд Александр уже был настолько здоров, что смог толково исповедаться и с благоговением причаститься Христовых Таин. С этого времени он совершенно выздоровел, и даже вывихнутая во время болезни рука без всякого лечения оказалась исцеленной.
20 марта 1889 года священник Андрей Перепечин был по требе в деревне Бобруйки Речицкого уезда, где многие крестьяне в это время страдали «злою корчею» от употребления вместе с хлебом спорыньи, часто попадавшейся в этот год в зерне. В Бобруйках отца Андрея ждала необычная встреча: к нему на коленях приползли супруги Иосиф и Екатерина Гузовские и с плачем стали умолять спасти их. Лица у них были раздуты так, что они с трудом могли говорить. Екатерина Гузовская рассказала, что когда она идет с гумна, то что-то садится ей на плечи и держит за волосы, а мужа ее Иосифа толчет головой о пол и лавку. Священник посоветовал им в ближайшее время приехать в ельскую церковь. 25 марта (7 апреля) в день Благовещения Пресвятой Богородицы при большом стечении народа над супругами Гузовскими перед чудотворной иконой Божией Матери были прочитаны заклинательные молитвы святителя Василия Великого, затем они были помазаны елеем из лампадки от чудотворной иконы и исповеданы. Во время Литургии Гузовские из-за слабости даже не могли стоять, но когда они, причастившись, возвращались домой, то почувствовали себя лучше и затем совершенно поправились.
В 1890 году отец Андрей Перепечин записал еще одно чудо от Васьковской иконы Божией Матери. В Фомину неделю в ельскую церковь пришла крестьянка деревни Провтюки[70] Речицкого уезда, Барбаровского прихода, Евдокия Михайловна Амейлянчук, целый год страдавшая бессонницей и сильным нервным расстройством. Она рассказала священнику, что ей в голову часто приходит мысль порезать своих детей. А когда женщина начинает молиться, то что-то нашептывает ей на ухо, чтобы она не молилась, что молитвы вовсе не нужны, что молиться за умерших — значит проклинать их. Евдокия попросила отца Андрея помолиться над ней перед чудотворной иконой. Просьба ее была сейчас же исполнена: прочитаны заклинательные молитвы святителя Василия Великого и больная помазана елеем из лампады от чудотворной иконы. После этого женщина исповедалась и причастилась. Кроме этого отец Андрей дал ей кусочек освященного артоса, чтобы она каждый день понемногу натощак вкушала его после молитвы. На праздник Вознесения Господня Евдокия снова пришла в ельскую церковь, рассказав священнику, что ей уже гораздо лучше, и просила повторить читанные над ней молитвы. Еще через десять дней, на Троицу, Амейлянчук опять появилась в храме уже совершенно здоровой и благодарила настоятеля за труд. После выздоровления она стала часто посещать церковь. Примечательно, что больная долгое время искала помощи у врачей, но безуспешно, пока не обратилась к Пресвятой Богородице, предстательством которой и получила исцеление от Господа.
В 1892 году произошло новое чудо. В марте, во время Великого поста, в числе исповедников прибыла в ельскую церковь крестьянка деревни Богутичи Елена Карповна Бенда, «одержимая пляскою Витта»[71]. Медики, к которым она обращалась до этого, оказались бессильны. Зная из рассказов о чудесах от Васьковской иконы Божией Матери, Елена захотела испытать еще одно, возможно, последнее средство — просить помощи у Царицы Небесной. Она попросила исповедать ее и причастить Святых Таин. После причастия с больной сделался припадок. Во время прочтения над ней молитв перед чудотворным образом с ней снова случился припадок, и она настолько ослабела, что не могла стоять, и ее поддерживали двое крестьян — Николай Дубодел и Конон Петрович Прищепа. Когда чтение молитв завершилось, больная заметно окрепла. По возвращении домой она стала поправляться, припадки больше не повторялись, и женщина совершенно выздоровела.
В том же году испытал на себе милость Царицы Небесной от Васьковской иконы штатный фельдшер Каролинской волости Лев Казимирович Марцинкевич. Оказывая в деревне Богутичи медицинскую помощь во время свирепствовавшей там эпидемии дизентерии, Марцинкевич и сам заболел, причем настолько серьезно, что все средства, испытанные им на месте, не дали никакого результата. Приглашенный из города Мозыря врач нашел положение больного опасным, а, приехав в четвертый раз, — совершенно безнадежным, так что его отправили в мозырскую больницу. Неоднократно собиравшиеся там консилиумы врачей предсказывали больному «безнадежный исход», и, наконец, доктора вовсе отказались его лечить, находя болезнь запущенной и потому неизлечимой. В этой безвыходной ситуации Марцинкевич вспомнил о другом Целителе, неоднократно подававшем Свою помощь безнадежным через чудотворную икону Божией Матери, находившуюся в его родном местечке. По просьбе Марцинкевича перед Васьковской иконой Божией Матери был совершен молебен о его выздоровлении. И, о чудо! Больной сразу же почувствовал облегчение, а после того как причастился, стал укрепляться сном, которого во время болезни лишился, и вскоре совершенно поправился, продолжив исполнять в Ельске фельдшерские обязанности. Благодарный за столь дивное исцеление Марцинкевич устроил на свои средства перед чудотворной иконой паникадило[72], которое долго напоминало прихожанам о явленной от нее милости.
Все случаи приведенных выше чудес, как уже говорилось, были записаны в приходской летописи ельской церкви. Однако, по свидетельству самого отца Андрея, не все попало на ее страницы, так как многие из исцеленных по незнанию не сообщали о произошедшем с ними причту ельской церкви. Прослужив на приходе всю жизнь, он писал, что в этом его убеждали многочисленные приношения благодарных исцеленных и облагодетельствованных, в большом количестве хранившиеся в ельской церкви при чудотворной иконе, как, например, слепки из воска рук, ног и прочих частей человеческого тела[73].
До нашего времени сохранилось богатое напрестольное Евангелие в красивом серебряном окладе, пожертвованное в Троицкую церковь в апреле 1908 года унтер-офицером Мартином Яковлевичем Козловским. Евангелие это и теперь хранится в церкви. Можно предположить, что такое дорогое приношение было сделано в знак благодарности за полученную помощь от Васьковской иконы Божией Матери.
Кроме истории чудотворного образа и совершавшихся от него чудес священником Андреем Перепечиным было сделано довольно подробное описание самой иконы, которое запечатлело иконографию образа, именно то, что отличает один образ от другого, и, возможно, оно поможет со временем отыскать саму святыню.
Вот что сообщал отец Андрей. Икона «написана на холсте, древней греческой живописи, в длину имеет 7 1/2 вершков[74], а в ширину 5 вершков. Верхняя одежда на Богоматери выгравирована серебром и по нем голубыми и розовыми красками написаны листья. Сияние вокруг Головы выложено серебром и за тем вокруг сияния Богоматери и Божественного Младенца белыми красками по голубому фону, написаны звезды. Короны на Голове Богоматери и Божественного Младенца написаны тушью с слабым оттенком желтой краски. Камни в коронах написаны голубою и красною красками. На правой Щеке у Богоматери имеются два укосных (шрама) продолговатых знака, как бы от сабельных ударов. Богомладенец изображен сидящим на левой руке. Правая Его Рука простерта, и Персты сложены для благословения, левою же Рукою поддерживает закрытое Евангелие лежащее в поперек у Него же на колене. В общем Ельская Чудотворная Икона Божией Матери весьма похожа на Ченстоховский образ Божией Матери, копию с которого мне приходилось видеть, с тою лишь разницей, что верхняя одежда Ченстоховской Божией Матери не выгравирована (а написана) серебром, как на Иконе Ельской церкви и написана красками.
Лик Богоматери и Божественного Младенца на Ельской Иконе настолько темен, что фотографического снимка сделать невозможно»[75].
Как видно из описания, Васьковская (Ельская) чудотворная икона была списком Ченстоховской[76] иконы Божией Матери, известной своей древностью и прославившейся многочисленными чудесами.
Кроме Васьковской иконы известно немало и других чудотворных и местночтимых списков Ченстоховской иконы Божией Матери: в селе Писаревка на Волыни; в селе Верхняя Сыроватка Харьковской епархии; Ченстоховская-Тывровская икона в Подольской епархии, Ченстоховская-Сокольская икона в городе Вознесенске на Украине; Ченстоховская икона в Санкт-Петербургском Казанском соборе; в киевской Кирилловской церкви (древняя, весьма чтимая икона); в Хорошевском женском монастыре Харьковской епархии; в Вознесенской церкви города Острогожска Воронежской области; в Кирилло-Мефодиевской церкви города Ченстохова (с 1873 г.); в селе Смоляна Волынской епархии; в селе Каташйн Чечельницького района Винницкой области (празднование в честь этого образа совершается в 10-ю пятницу по Пасхе) и др.[77]
К сожалению, во время послереволюционной смуты в водовороте неспокойных событий Васьковская чудотворная икона Божией Матери пропала. Когда, куда и при каких обстоятельствах она исчезла, остается по сегодняшний день загадкой.
В конце 1917 года в Мозыре установилась советская власть, однако уже в начале марта 1918 года Мозырский уезд взяли под контроль немецкие войска. Вслед за германцами сюда пришли их союзники — гайдамаки гетмана П.П. Скоропадского. Вскоре его сменил Симон Петлюра. Началась трехлетняя гражданская война, с переменным успехом для враждующих сторон и многократной сменой власти.
В 1920 году Мозырщину захватили польские войска Пилсудского, хозяйничавшие здесь до конца июня. После изгнания поляков, в ноябре того же года, сюда из Польши пришли войска генерала Станислава Булак-Балаховича, правда, ненадолго. И те и другие ознаменовали свое пребывание грабежами и зверскими расправами[78]. Уже после изгнания «балаховцев» на Мозырщине окончательно установилась советская власть.
Вероятнее всего Васьковская икона Божией Матери пропала в годы Гражданской войны.
Если же предположить, что икона еще оставалась в Троицкой церкви, то, наверняка, во время всеобщего изъятия советской властью церковных ценностей в 1922 году с нее сняли серебряную ризу и серебряные привески — свидетельства благодатной помощи. В то время не щадили никаких святынь, изымая из церквей все мало-мальски ценное. К сожалению, Васьковская икона оказалась не единственной утраченной белорусской святыней. В Восточной Белоруссии, где советская власть развернула масштабную борьбу с религией, оказались бесследно утраченными большинство местночтимых Богородичных икон, многие из которых считались чудотворными. Где они? Какова их судьба? Никто сегодня не в состоянии ответить на этот вопрос…
В конце 1930-х годов ельскую Свято-Троицкую церковь, как недействующую, закрыли, сняв с регистрации[79]. Однако власти не стали употреблять ее для посторонних нужд, как это обычно делалось, когда церкви использовались под клубы, склады или другие нужды. Не было тронуто и внутреннее убранство храма. Во время Второй мировой войны Троицкая церковь вновь была открыта, а 21 июня 1945 года зарегистрирована органами советской власти[80].
Иная судьба оказалась у васьковской Крестовоздвиженской церкви. В конце лета 1939 года ее разрушили, а изъятые из церкви и у прихожан иконы публично сожгли на деревенской площади местные партийцы. Такое ожесточение со стороны деревенского актива было вызвано, скорее всего, тем, что в то время, когда советское государство всеми средствами боролось с религией, в Васьковку за благодатной помощью не переставал съезжаться народ. Люди во множестве приезжали сюда, привозя с собой и тяжелобольных, нередко получавших чудесное исцеление. По воспоминаниям одной из жительниц Васьковки, для приезжавших часто не хватало места для ночлега в деревне, так что многим приходилось ночевать в близлежащем лесу. А по временам случалось такое стечение паломников, что даже не хватало воды в колодцах. Между тем к лету 1939 года на территории БССР уже официально не действовало ни одной церкви, а тут в Васьковке такой центр религиозной жизни. Видимо, получив внушение «сверху», местные коммунисты и пошли на крайние меры. Лишь несколько икон удалось спасти от вандализма. Есть предположение, что среди спасенных была и копия чудотворной иконы Божией Матери, хранившаяся в васьковской церкви. Эта икона теперь находится в ельском храме.
Интересные воспоминания о чудесных событиях, происходивших в Васьковке в годы Великой Отечественной войны, оставила ее жительница Наталья Павловна Мишота. Она рассказала, что, хотя многие местные мужчины воевали на фронте, большинство из них вернулось живыми. Остававшиеся же в деревне жители также неоднократно испытывали на себе чудесную помощь Божией Матери.
В годы войны немцы жестоко расправлялись с населением за сотрудничество с партизанами. Вокруг Васьковки уже были сожжены карателями все населенные пункты, когда дошел черед и до нее. В один из дней немцы приехали в деревню и начали поджигать дома. Однако, запалив пять хат, неожиданно стали сворачиваться и спешно уехали. Всего в это время в деревне насчитывалось около 70–80 дворов. После этого случая напуганные жители стали уходить с семьями в лес. Осенью, вспоминает Наталья Павловна, приехали мадьяры и сожгли колхозные строения, после чего в лес ушли все жители деревни. Днем они приходили обрабатывать свои огороды, а на ночь снова уходили в лесную чащу. В это время один из жителей Васьковки, Демьян Жильский, работая на своем участке, решил заночевать в деревне. Ночью ему явилась Божия Матерь и сказала, что люди могут безбоязненно вернуться в свои дома, так как Она оберегает это место, и никто не сможет причинить им никакого зла.
С наступлением холодов в Рождественский пост люди вернулись в Васьковку. Было установлено постоянное дежурство, чтобы в случае опасности предупредить сельчан. В одну из ночей отец Натальи Павловны прибежал из дозора и сообщил, что к деревне приближаются немцы. Так как на улице был сильный мороз, люди не отважились уходить в лес, решив переждать, положившись на волю Божию. Все вместе с детьми вышли на улицу и стали призывать на помощь Царицу Небесную. И вдруг, первая немецкая машина, которая была уже около селения, взорвалась. Немцы пришли в замешательство и повернули назад. Однако утром, едва стало светать, начался массированный артобстрел деревни. И тут совершилось новое чудо. Ни один снаряд не повредил ни одной избы, не ранил ни одного человека. Весь смертоносный груз летел в поле и болото. В полдень немцы приехали к Васьковке со стороны кладбища, где когда-то стояла церковь, чтобы посмотреть на результат обстрела. Это возвышенное место было наиболее удобным для обзора, и деревня практически была видна как на ладони. Увидев немцев, жители бросились в лес, а те открыли по ним огонь из автоматического оружия. Наталья Павловна вспоминает, что двое жителей, муж и жена Павел и Татьяна, не имевшие детей, не захотели, чтобы семьи с детьми бежали за ними. Татьяна стала кричать, что из-за детей они не смогут спрятаться. Хотя над бегущими летел град пуль, никто не пострадал! Ранило одну лишь Татьяну, отчего она вскоре и умерла[81].
В те дни, вспоминает Наталья Павловна, немцы почему-то решили расквартироваться в деревне, а на месте разрушенной церкви установили большой деревянный крест. Они говорили, что здесь обитает Божия сила, и даже понуждали жителей ходить для поклонения к кресту. Немцы любили повторять: «Если Матери Божией будет хорошо, то и нам будет хорошо». Рассказывают, что пока часть стояла в Васьковке, ни один солдат из нее не пострадал от партизан, активно действовавших в этом районе.
Анализируя эти воспоминания, можно предположить, что «немцами», очевидно, были солдаты 101-го словацкого полка, в состав которого входили словаки, венгры, румыны, поляки, воевавшие на стороне гитлеровской Германии. Тем более Наталья Павловна упоминает о мадьярах. В 1943 году 101-й словацкий полк дислоцировался в Ельске. В это время начальник его штаба Ян Налепка уже создал в полку антифашистскую патриотическую группу. Он и его товарищи оказывали помощь местным жителям, обеспечивая их продовольствием и медикаментами. В мае 1943 года Налепка перешел на сторону партизан, приведя своих единомышленников в деревню Ремезы. Они вошли в партизанское соединение А. Н. Сабурова, а сам Налепка был назначен командиром сформированного из бывших словацких военнослужащих партизанского отряда.
Уже после войны Наталья Павловна сама стала свидетельницей явления Пресвятой Богородицы. «В 1979 году я со своей семьей переехала в город Калинковичи, — вспоминает она. — Мать осталась в Васьковке, а отца уже не было, он умер в 1972 году. Я часто навещала мать, обрабатывала огород. В 1986 году мать умерла. Однажды я приехала в село убирать урожай. Целый день работала, а вечером, утомленная, вернулась домой и собралась лечь спать». Помолившись перед сном, она в простоте сердца попросила Божию Матерь разбудить ее рано утром, чтобы не опоздать на автобус. Наталья Павловна вспоминает, что, несмотря на то, что в комнате было довольно холодно, она быстро уснула. Во сне она услышала голос, который сказал ей: «Посмотри на небо, и ты увидишь великую святыню». Неожиданно пробудившись, женщина подумала, что уже утро, так как в комнате было светло, а между тем, она заметила, что за окнами совсем темно. Решив, что ей все это кажется, она взглянула на потолок, но с изумлением вместо потолка увидела голубое небо. «Я так крепко спала, — подумала она, — что даже не слышала, как прошел смерч, который бушевал в Петрикове». Но через несколько минут Наталья Павловна увидела занавес, опустившийся с неба прямо перед ней на пол. Она сидела на кровати, в некоторой растерянности, не зная, что делать. Но страха не было. «Затем около кровати появился стол, — вспоминает женщина, — а у стола в дивном, огненном сиянии — Божия Матерь. На ней было багряное покрывало с бахромой, изумрудного цвета одеяние с золотыми манжетами. Она ничего не говорила, только посмотрела по сторонам и, нагнувшись, достала из-под стола золотую чашу для причастия и поставила ее на стол. После этого она поставила на стол шесть маленьких чаш, как для мирования[82]. Четыре чаши с правой стороны и две с левой. В это мгновение я стала звать свою дочь и вдруг — все исчезло. В комнате все стало на свои места. С этого времени мне хотелось чего-то неземного. Я все больше убеждалась в мысли, что Божия Матерь помогает мне в тяжкие минуты жизни»[83].
Об увиденном Наталья Павловна долго никому не говорила. Она вспоминает, что после происшедшего «потеряла душевный покой», а в сердце часто звучал голос Божией Матери: «В Васьковке нужно открыть церковь». Наконец Наталья Павловна решилась действовать. Она дважды обращалась по поводу открытия храма к секретарю сельсовета, но положительного ответа не получила. Тогда она поехала в Мелешковичи к директору совхоза, который с участием отнесся к ее просьбе. Он распорядился передать под церковь здание клуба в Васьковке, который, кстати, был построен из бревен разрушенной старой церкви. После этого Наталья Павловна обратилась в мозырскую Михайловскую церковь с просьбой назначить священника для служения в Васьковку. Она не знала, что не в компетенции настоятеля Михайловской церкви назначать священников на приходы, и потому огорчилась, когда ей отказали. В расстроенных чувствах она вернулась домой. «Однако в среду Божия Матерь снова отправляет меня в церковь города Мозырь» — вспоминает Наталья Павловна. Приехав к самому концу службы, она встретила благочинного протоиерея Василия Тура и священника Иоанна, к которым обратилась все с той же просьбой. Отец Василий согласился служить в васьковской церкви и после согласования этого вопроса с епархиальным архиереем вступил в обязанности настоятеля.
Заботами отца Василия в Васьковке к 1996 году была построена новая небольшая каменная церковь, освященная в честь иконы Божией Матери «Умиление» (Серафимо-Дивеевской). Правда построена она была не на месте старой, а несколько в стороне. После смерти отца Василия († 2006) на Васьковском приходе остался служить его сын — протоиерей Симеон Тур.
Наталья Павловна пишет, что Матерь Божия не оставляет ее Своей милостью и попечением и у нее часто бывают «удивительные видения».
Хочется рассказать еще об одном необычном случае, произошедшем в не столь отдаленное время. 19 июня 1998 года в окрестностях Васьковки прошел смерч с ураганным ветром, повалив около 1000 гектаров леса. Жители рассказывали, что ураган, дойдя до васьковского кладбища с вековыми дубами и березами, где раньше стояла старая церковь, резко поменял направление и свернул в сторону деревни. Ураган нанес там серьезные повреждения домам и дачам[84], но на самом кладбище, по словам жителей, «ни один листочек не шелохнулся».
На сегодняшний день сохранилось несколько списков Васьковской иконы Божией Матери. Один из них — запечатленный на фотографии — хранится в Ельском краеведческом музее. Найден он был не так давно на чердаке одного из домов города[85]. Фотография иконы вставлена в паспарту и деревянную рамку со стеклом. На обороте имеется надпись: «Копия с чудотворной иконы, находящейся в Ельской Церкви, на память и в благословение Николаю Стефанову Мазуренко, от юбиляра Священника Ельской Церкви Андрея Перепечина 1916 года Июля 17 дня». В 1916 году отец Андрей отмечал 50-летие своего служения на Ельском приходе.
Другой список Васьковской иконы Божией Матери хранится в ельской Свято-Троицкой церкви. Икона (довольно кустарного письма) была украшена вышитым бисером матерчатым окладом, однако во время ее реставрации в 2008 году оказалось, что под окладом имеется полное изображение, очень точно повторяющее иконографию Васьковского образа Божией Матери. В ельский храм икона вернулась уже в подновленном виде, торжественно, крестным ходом, в присутствии епископа Туровского и Мозырского Стефана.
Почитание места явления Васьковской иконы Божией Матери и ее списков продолжается и по сей день. И теперь люди по молитвам к этому святому образу получают благодатную помощь, о чем свидетельствуют многочисленные драгоценные привески (цепочки, кольца, украшения), которые можно видеть на списке иконы в ельской Троицкой церкви. И очевидно, что за каждым из таких приношений сокрыта тайна личного сердечного обращения к Божией Матери, упования на Ее милость и помощь, а, главное — Ее живого отклика!
…И невольно хочется воскликнуть: Пресвятая Богородица, моли Бога о нас!
Источники
1. Богоматерь Ченстоховская (Электронный ресурс). -Режим доступа: — / chenstohovskaya.htm. — Дата доступа: 03.07.2008.
2. Бутьковец В. Историко-статистическое описание церквей и приходов Мозырского благочиния Турово-Мозырской епархии. Дипломная работа. — Жировичи, 2000.
3. Воспоминания жительницы деревни Васьковка Ельского района Гомельской области Натальи Павловны Мишота. Рукопись. Документ передан протоиереем Симеоном Туром.
4. Деревни и люди Мозырщины / Сост. М. А. Копач. — Изд. 2-е. — Мозырь: Колор, 2005. -148, (3) с.
5. Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 303. II (Троице-Сергиева лавра). К. 11. Д. 12.
6. Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 136. Oп. 1. Д. 4285.
7. Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 136. Oп. 1. Д. 40972.
8. Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 136. Oп. 1. Д. 41115.
9. Николай (Трусковский), архимандрит. Историко-статистическое описание Минской епархии. — СПб.: Тип. дух. журн. «Странник», 1864. - 313 с.
10. Описание церквей и приходов Минской епархии, составленное по официально затребованным от принтов сведениям. Ч. 5. Мозырский уезд. — Минск: Типо-литография Б. И. Соломонова, 1879. - 194 с.
11. Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 170. III отделение. II стол. Д. 1507.
12. Шпилевский 77. Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках // Пантеон. -1853. — Т. VIII. Кн. 4 (смесь). — С. 71–96; Т. IX. Кн. 5–6. -С. 1-20,1-34; Т. X. Кн. 7. — С. 15–56; 1854. — Т. XV. Кн. 5–6. -С. 21–44,47-68; 1856. — Кн. 1. — С. 1–30; Кн. 3. — С. 1–28.
13. Щеглов Г. Э. Сказание о Ельской (Васьковской) чудотворной иконе Божией Матери. — Минск: ВРАТА, 2008. -64 с., ил.
14. Ksiega Cudow przed ikona Matki Boskiej Waskowskiej dokonanych / Do druku przygotowal i wstepem opatzyl Antoni Mironowicz. - Bialystok: Wyd. Uniwersytetu w Bialymstoku, 2012. - 75 s.
Иллюстрации
Крест, установленный в годы Второй мировой войны в д. Васьковка на месте старой Крестовоздвиженской церкви (фото автора, 2008 г.).
Новая церковь в д. Васьковка, освященная в честь иконы Божией Матери «Умиление» (Серафимо-Дивеевской) (фото автора, 2008 г.).
Ельская Свято-Троицкая церковь (фото автора, 2008 г.).
Ельская Свято-Троицкая церковь. Место в иконостасе над Царскими вратами, где помещалась чудотворная икона Божией Матери (фото автора, 2008 г.).
Таким образом чудотворная икона Божией Матери опускалась для целования верующими (фото автора, 2008 г.).
Приспособление в алтаре, с помощью которого опускалась и подымалась чудотворная икона Божией Матери (фото автора, 2008 г.).
Напрестольное Евангелие (оборотная сторона) из алтаря Свято-Троицкой церкви, подаренное в 1908 г. унтер-офицером М. Я. Козловским. Внизу оклада дарственная надпись (фото автора, 2008 г.).
Ченстоховская чудотворная икона Божией Матери.
Один из списков Ченстоховской иконы Божией Матери (XIX в., Восточная Европа), очень близкий по иконографии к Васьковской иконе Божией Матери.
Список Васьковской иконы Божией Матери, из ельской Троицкой церкви (до реставрации).
Список Васьковской иконы Божией Матери после реставрации, без бисерного оклада. Находится в ельской Троицкой церкви (фото В. Сутягина и О. Борисенко, 2013 г.).
Фотография одного из списков Васьковской иконы Божией Матери (1916 г.), хранящаяся в Ельском краеведческом музее.
Примечания
1
Ельск — ныне районный город Гомельской области. Впервые в письменных источниках упоминается в XVI в. в Мозырском повете Великого княжества Литовского. Принадлежал Спадам, Оскеркам, Ельским, Сулистровским. Назывался также Каролин. С 1793 г. в составе Российской империи, местечко Мозырского уезда Минской губернии. С 1924 г. центр Каролинского района, с 1931 г. — Ельского района. С 1938 г. городской поселок. С 1971 г. — город.
(обратно)2
Щеглов Г. Э. Сказание о Ельской (Васьковской) чудотворной иконе Божией Матери. — Минск: ВРАТА, 2008. - 64 с.: ил.
(обратно)3
Ksiega Cudow przed ilcona Matlci Boskiej Waskowskiej dokonanych / Do druku przygotowal i wsttpem opatzyl Antoni Mironowicz. - Bialystok: Wyd. Uniwersytetu w Bialymstoku, 2012. - 75 s.
(обратно)4
Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ). Ф. 303. II (Троице-Сергиева лавра). К. п. Д. 12. Л. 3. Архимандрит Николай (Трусковский) в своем «Историко-статистическом описании Минской епархии», а за ним и другие указывают, что икона явилась около 1760 г.
(обратно)5
Мелешковичи — село над рекой Лошей, располагавшееся на торговом тракте из Мозыря в Пинск, наследственное владение Казимира Оскерки, маршалка Мозырского повета; ныне деревня в Каменском сельсовете Мозырского района Гомельской области.
(обратно)6
Оскерко Казимир Матвеевич († ок. 1796) — младший сын новогрудского каштеляна, первый и последний каштелян мозырский, кавалер ордена Святого Святослава.
(обратно)7
Николай (Трусковский), архимандрит. Историко-статистическое описание Минской епархии. — СПб.: Тип. дух. журн. «Странник», 1864. — С. 73.
(обратно)8
Скрыгалов — местечко Мозырского повета, наследственное имение Казимира Оскерки, располагалось на правом берегу Припяти примерно на полдороге от Мозыря к Петрикову. В древности Скрыгалов, лежащий на перепутье между древнерусскими городами — резиденциями удельных князей — Мозырем, Туровом, Пинском, Слуцком и Минском, начиная с XI в., служил местом важных исторических событий. Именно здесь в 1240 г. литовский князь Ердвилл разбил монголов и обратил в бегство их предводителя Койдана. В 1497 г. здесь принял мученическую кончину от рук татар митрополит Киевский и всея Руси Макарий, впоследствии канонизированный. Ныне деревня, административный центр Скрыгаловского сельсовета Мозырского района Гомельской области.
(обратно)9
Приход Святителя Николая Чудотворца села Орсичи, входил в состав мозырского благочиния.
(обратно)10
Приход Святой Троицы села Борисковичи, находившегося во владениях Богуслава Оскерки, мозырского хоружего; входил в состав петриковского благочиния.
(обратно)11
Приход Покрова Божией Матери села Острожанка, входил в состав петриковского благочиния.
(обратно)12
Юревичи — местечко Мозырского повета, часть владений Яна Кундзича.
(обратно)13
Колтун (лат. Plica polonica) — в старину считался особой болезнью, присущей известным местностям и народностям. Колтун является следствием экземы на голове, как правило, у людей нечистоплотных. Очень часто развивается на почве нераспознанной вшивости и излечивается с устранением последней. Вследствие обильного выделения сальных желез на голове волосы слипаются в клубки, косички, в которых содержатся грязь, пыль и множество насекомых, находящих здесь для себя богатую пищу. Колтун устраняют стрижкой волос и последовательным лечением воспалительного состояния сальных желез на голове. В народе колтун или ковтун считался особой болезнью, будто бы это злой дух, поселившийся в человеке. Считалось, что отрезание колтуна может очень вредно отозваться на здоровье человека. Сверхъестественное значение, которое народом приписывалось колтуну, вызвало даже синодский указ от 24 февраля 1722 г.: «игуменам в монастырях затворников и ханжей и с колтунами никого не держать».
(обратно)14
Тростеница — имение в Мозырском повете, владение Обуховичей.
(обратно)15
Телепуны — деревня над Припятью недалеко от Мозыря. Ныне — деревня Лапти Бобровского сельсовета Мозырского района Гомельской области.
(обратно)16
Ремезы — деревня и приход Покрова Божией Матери петриковского благочиния, владение Иосифа Стецкого, скарбника Мозырского повета. Ныне деревня, центр Ремезовского сельсовета Ельского района Гомельской области.
(обратно)17
Шарин — деревня в Мозырском повете недалеко от Ельска. Ныне деревня в Ремезовском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)18
Кустовня — шляхетская деревня, приход мозырского благочиния.
(обратно)19
Новоселки — деревня и фольварок Иоахима Богуша, королевского хорунжего; являлась центром православного прихода. Ныне деревня, центр Новоселковского сельсовета Петриковского района Гомельской области.
(обратно)20
Прудок — деревня, принадлежавшая к приходу в Загорчанах; собственность Адама Ленкевича, писаря земского мозырского. Ныне деревня, центр Прудковского сельсовета Мозырского района Гомельской области.
(обратно)21
Кустовница — деревня Мозырского повета.
(обратно)22
Боков Малый — деревня, собственность Ленкевичей в Мозырском повете. Ныне деревня в Михалковском сельсовете Мозырского района Гомельской области.
(обратно)23
Митьки — деревня, наследственное имение Людмилы Орановской, жены мозырского подчашего; входила в состав Михалковского прихода. Ныне деревня в Михалковском сельсовете Мозырского района Гомельской области.
(обратно)24
Кимбаровка — урочище недалеко от Мозыря, сейчас район Мозырской мебельной фабрики.
(обратно)25
Завойце — деревня Речицкого повета, принадлежавшая к приходу в Наровле.
(обратно)26
Наровля — городок, принадлежавший Яну Оскерке, польному стражнику Великого княжества Литовского. Ныне город районного подчинения, центр Наровлянского района Гомельской области.
(обратно)27
Макановичи — деревня Речицкого повета. Ныне деревня в Защебьевском сельсовете Речицкого района Гомельской области.
(обратно)28
Рудня Боковская (Каролинская) — деревня в Мозырском повете. Ныне Новая Рудня — деревня в Добрынском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)29
Буда Каролинская — один из пяти фольварков, принадлежащих к владению Осоветская Буда, находящейся на территории прихода Скрыгаловская Слобода Мозырского повета.
(обратно)30
Митьки — деревня, наследственное имение В. Сипайлы. Другой фольварок с таким же названием принадлежал Людмиле Орановской. Деревня относилась к приходу Михалки.
(обратно)31
Ksiega Cudow przed ikona Matki Boskiej Waskowskiej dokonanych / Do druku przygotowal i wstepem opatzyl Antoni Mironowicz. - Bialystok: Wyd. Uniwersytetu w Bialymstoku, 2012. - S. 62–63.
(обратно)32
Николай (Трусковский), архимандрит. Указ. соч. — С. 73.
(обратно)33
Сулистровский Казимир Алоизович († 1818) — статский советник. Предводитель дворянства Виленской губернии (1809–1815), Виленский губернатор, Минский губернатор (1816–1818). Организатор и вице-президент Библейского общества в Минске (1817). Был женат на княгине Марьяне Мостовской из рода Потоцких.
(обратно)34
Национальный исторический архив Беларуси (НИАБ). Ф. 136. Oп. 1. Д. 4285. Л. 1.
(обратно)35
НИАБ. Ф. 136. Oп. 1. Д. 4283. Л. 3.
(обратно)36
Духовный регламент — главный акт петровского законодательства относительно Русской Православной Церкви, заключающий в себе важнейшие начала реформы и целый ряд отдельных мер, из которых самое видное место занимает замена патриаршей власти коллегиальным управлением — Синодом. Издан и вступил в силу в январе 1721 г. Составлен по поручению Петра I Псковским епископом Феофаном (Прокоповичем). Позднее главные его положения были включены в «Основные законы Российской империи». Свою юридическую силу утратил с восстановлением патриаршества и учреждением новых органов Высшего церковного управления на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 гг.
(обратно)37
НИАБ. Ф. 136. Oп. 1. Д. 4285. Л. 3–3 об.
(обратно)38
НИАБ. Ф. 136. Oп. 1. Д. 4285. Л. 3–3 об.
(обратно)39
Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 796. Оп. 170. III отд. II ст. Д. 1507. Л. 5 об.
(обратно)40
НИОР РГБ. Ф. 303. II (Троице-Сергиева лавра). К. 11. Д. 12. Л. 4 об.
(обратно)41
НИАБ. Ф. 136. On. 1. Д. 4285. Л. 7.
(обратно)42
Описание церквей и приходов Минской епархии, составленное по официально затребованным от принтов сведениям. Ч. 3. Мозырский уезд. — Минск: Типо-литография Б. И. Соломонова, 1879. - С. 70.
(обратно)43
Подобные рамы сегодня можно еще видеть в Свято-Успенском Жировичском монастыре.
(обратно)44
Николай (Трусковский), архимандрит. Указ. соч. — С. 73.
(обратно)45
Шпилевский Павел Михайлович (1823–1861) — белорусский этнограф, писатель, журналист, публицист и театральный критик. Сын православного священника Минской губернии. Образование получил в Минской духовной семинарии и С.-Петербургской духовной академии, кандидат богословия. Автор работ: «Словарь белорусского наречия» (1843, рукопись); «Описание посольства Льва Сапеги в Московию» (СПб., 1850) «Белорусские пословицы» (СПб., 1853); «Исследование о волколаках» («Москвитянин», 1853. Т. II.); «Путешествие по Полесью и Белорусскому краю» (Мн., 1992) и др.
(обратно)46
Шпилевский П. Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках // Пантеон. — 1853. — Т. X. Кн. 7 (смесь). — С. 44.
(обратно)47
Традиция ложиться в церкви на пол с распростертыми руками «кшижем» была перенята православными белорусами у католиков во времена унии. — Авт.
(обратно)48
Шпилевский П. Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках // Пантеон. — 1853. — Т. X. Кн. 7 (смесь). — С. 45.
(обратно)49
Шпилевский П. Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках // Пантеон. — 1833. — Т. X. Кн. 7 (смесь). — С. 47.
(обратно)50
Шпилевский П. Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках // Пантеон. — 1853. — Т. X. Кн. 7 (смесь). — С. 49.
(обратно)51
РГИА. Ф. 796. Oп. 170. III отд. II ст. Д. 1507. Л. 1–1 об.
(обратно)52
РГИА. Ф. 796. Оп. 170. III отд. II ст. Д. 1507. Л. 1–1 об.
(обратно)53
РГИА. Ф. 796. Oп. 170. III отд. II ст. Д. 1507. Л. 5 об.-6 об.
(обратно)54
РГИА. Ф. 796. Оп. 170. III отд. II ст. Д. 1507. Л. 7.
(обратно)55
Там же. Л. 9–9 об.
(обратно)56
Там же. Л. 10.
(обратно)57
Перепечин Андрей Максимович (02.11.1842 — после 1916) — священник. Родился в семье священника в с. Якимова Слобода Речицкого у. Минской губ. В 1865 г. окончил Минскую духовную семинарию. 5 мая 1866 г. рукоположен Минским архиепископом Михаилом (Голубовичем) в сан диакона, а 15 мая того же года в сан священника к Ельской Свято-Троицкой церкви. Был наставником и законоучителем Ельского народного училища. Имел ордена Святой Анны 2-й и 3-й степени.
(обратно)58
НИОР РГБ. Ф. 303. II (Троице-Сергиева лавра). К. п. Д. 12.
(обратно)59
Акафист (от греч. О Ακάθιστος Ύμνος, букв, неседальный) — форма церковной поэзии, хвалебное песнопение в честь Иисуса Христа, Богоматери, какого-либо праздника и святого, которое совершается молящимися стоя (отсюда название).
(обратно)60
Богутичи — деревня Каролинской волости Мозырского уезда. Ныне деревня и станция (Богутичи) (на линии Калинковичи — Овруч) в Ремезовском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)61
Скородно — село Мозырского уезда; ныне деревня Скородное — центр Скороднянского сельсовета Ельского района Гомельской области.
(обратно)62
Вишенки — деревня, входила в состав Ельского прихода. Ныне деревня Вишеньки в Ремезовском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)63
Бобруйки — деревня Речецкого уезда. Ныне деревня в Млынковском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)64
Артос (греч. άρτος — хлеб) — большой хлеб, на котором запечатлены крест или другое священное изображение. Освящается в первый день Пасхи. В течение Светлой седмицы — первой недели после Пасхи, он помещается в церкви на специальном столике перед иконостасом, обносится с ежедневным крестным ходом вокруг храма, а в субботу Светлой седмицы с молитвой дробится и раздается верующим. По установившейся народной традиции, верующие хранят кусочки артоса дома для употребления его во время болезни.
(обратно)65
Михалки — село Мозырского уезда. Ныне поселок, находящийся в Михалковском сельсовете Мозырского района Гомельской области.
(обратно)66
Мазуры — деревня, входившая в состав поместья Михалки Мозырского уезда. Ныне деревня в Млынокском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)67
Новая Рудня — деревня Каролинской волости Мозырского уезда. Ныне деревня в Добрынском сельсовете Ельского района Гомельской области.
(обратно)68
Евангельский бесноватый, живший «в стране Гадаринской», был одержим множеством бесов. «Он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни» (Мк. 5.3–5). Иисус Христос, встретившись с ним, изгнал бесов и этим исцелил несчастного.
(обратно)69
Хватит читать.
(обратно)70
Провтюки — деревня Речицкого уезда, владение помещика Горвата. Ныне деревня в Михалковском сельсовете Мозырского района Гомельской области.
(обратно)71
Нервная болезнь, известная под названием «пляска святого Витта».
(обратно)72
Паникадило — большой подсвечник с множеством свечей, ставящийся в православном храме перед иконами. Часто находящаяся посреди паникадила большая свеча делается не из воска, а из фарфора или металла (внутри пустая), и лишь сверху ее помещается металлическая или стеклянная лампадка.
(обратно)73
НИОР РГБ. Ф. 303. II. К. 11. Д. 12.
(обратно)74
1 вершок (старинная мера длинны) = 4, 44 см. — Авт.
(обратно)75
НИОР РГБ. Ф. 303. II. К. 11. Д. 12. Л. 20 06.-21. В «Описании церквей и приходов Минской епархии…» чудотворная икона, находившаяся в Ельске, описывается следующим образом: «В высоту она имеет поларшина, в ширину 6 вершков, на холсте, древней греческой живописи, с надписью М.Р.Ѳ.У.» (Описание церквей и приходов Минской епархии, составленное по официально затребованным от принтов сведениям. Ч. 5. Мозырский уезд. — Минск: Типо-литография Б. И. Соломонова, 1879. — С. 71).
(обратно)76
Ченстоховская икона Богородицы написана, по преданию, евангелистом Лукой в Иерусалиме. В Константинополь принесена императрицей Еленой (6 марта 326 г.). Русский великий князь Лев, основатель Львова, перевез ее в Белзский замок. При покорении юго-западной России Польшей икона досталась князю опольскому Владиславу. Татары, вторгнувшись в пределы России, осадили замок Белз. Владислав приказал вынести икону из церкви и поставить на городской стене. Татарские воины, осаждавшие в замок, попали стрелой в икону. Тотчас же, к изумлению всех, из раны истекла кровь, следы которой видны до сего дня. В то же время на землю опустилась «вредоносная» мгла, от которой татары стали во множестве умирать. После отхода татар, Владислав в сонном видении услышал голос, повелевавший ему перенести чудотворный образ из замка на Ясную гору Ченстоховскую. Здесь князь основал монастырь и в 1382 г. перенес туда икону, оставив ее на хранение монахам Паулинского ордена. В 1430 г. на обитель напали гуситы, которые, ограбив ее, хотели похитить и икону. Она была уже вынесена из церкви и поставлена в возок, однако лошади не трогались с места. Похитители пришли в ярость, один из них схватил икону и в бешенстве бросил на землю, а другой ударил мечом в лик Богородицы. В то же мгновение дерзкие хулители святыни испытали на себе кару Божию: первый из них на месте умер, а у другого — иссохла рука. Чудеса, которые совершались от Ченстоховской иконы, описаны в особой книге, хранящейся в храме Ченстоховского монастыря. С этой иконы сделано немало списков, хранящихся не только в православных, но и католических храмах. В Православной Церкви празднование в честь Ченстоховской иконы Божией Матери совершается 6/19 марта.
(обратно)77
Богоматерь Ченстоховская. — / chenstohovskaya.htm
(обратно)78
Деревни и люди Мозырщины / Сост. М. А. Копач. — Изд. 2-е. — Мозырь: Колор, 2005. — С. 17–20.
(обратно)79
Бутьковец В. Историко-статистическое описание церквей и приходов Мозырского благочиния Турово-Мозырской епархии. — Жировичи, 2000. — С. 34.
(обратно)80
Там же.
(обратно)81
Воспоминания жительницы деревни Васьковка Ельского района Гомельской области Натальи Павловны Мишота.
(обратно)82
Возможно, рассказчица имела в виду Таинство Елеосвящения, при котором используются специальные елейницы, в виде небольших чаш. — Авт.
(обратно)83
Воспоминания жительницы деревни Васьковка Ельского района Гомельской области Натальи Павловны Мишота.
(обратно)84
Деревни и люди Мозырщины / Сост. М. А. Копач. — Изд. 2-е. — Мозырь: Колор, 2005. — С. 45.
(обратно)85
Молодая семья приобрела дом на улице Полевой и во время ремонта обнаружила на чердаке дома старинную фотографию иконы в рамке под стеклом. Находку передали в местный краеведческий музей.
(обратно)
Комментарии к книге «История и чудеса Васьковской иконы Божией Матери», Гордей Эдуардович Щеглов
Всего 0 комментариев