«Сэнсэй II»

Камень, упавший в песок – шелест песчинок.

Волны прибой – шелест песчинок.

Твой стремительный бег,

Стопа в песок – шелест песчинок.

Жизнь – это всего лишь шаг,

А годы в ней – шелест песчинок.

Но не всё ж так плохо. Тем более, раз ты решил остаться, дай им ещё один шанс и позволь мне…

В этот момент невесть откуда над морем пронёсся лёгкий ветерок, оживляя лунную дорожку. Последняя завораживающе заискрилась своими серебристыми переливами, маня в таинственную даль. Природа как будто специально дразнила Существо, с одной стороны окружая его своей вечностью, а с другой – естественной земной красотой. Видимо, в этом ненавязчивом порыве скрывалась какая-то сокровенная, ведомая только ей одной тайна.

Если тебе так хочется, пожалуйста, пробуй. Пока мы здесь, время ещё есть… Но только поле уже давно созрело. И скопище сорняка, неустанно размножающегося, уж чересчур начинает отягощать землю… Слабые оказались посевы, несмотря на то, что за ними ухаживали: секунды иллюзии затмили им реальность вечности.

– И всё же я надеюсь отыскать…

Очередной порыв ветра унёс слова в своё безбрежное пространство. Две части Существа вновь соединились в своей сущности. Воцарилась недолгая тишина. И только лишь костёр тихо потрескивал сгоравшими ветками. Подложенные изящные прутики быстро превращались в обугленную бесформенную кучку золы. Странно, прошло всего лишь мгновение, и вроде бы и не было никогда этой чудной материи, словно и не существовала она вовсе.

Все ребята побежали купаться. Наконец-то настал момент, когда Сэнсэй остался один. Он стоял на мелководье, постепенно привыкая к прохладной морской воде. Воспользовавшись его одиночеством, я стала рассказывать ему свой странный сон о Красном Всаднике, который приснился накануне ночью. Это необычное видение поразило меня своей небывалой реалистичностью, яркостью и эмоциональностью. Повествуя об этом Сэнсэю, я посетовала на то, что никак не могу вспомнить его смысл, помню лишь, что это было очень важно для меня. Вопреки моим ожиданиям полной расшифровки данного сна с физиологической и философской точек зрения, Сэнсэй лишь улыбнулся и, как-то загадочно посмотрев на меня, произнёс:

– Придёт время, и ты всё узнаешь.