«О мышах и о людях»

В нескольких милях к югу от Соледада река Салинас жмётся к холмистому берегу. Вода здесь глубокая, зелёная и тёплая, потому что она долго скользит, поблёскивая на солнце, по жёлтым пескам, прежде чем достичь узкой заводи. На одном берегу золотистые подножия круто поднимаются к могучему, скалистому хребту Габилан, а на противоположном — равнинном — к самой воде подступают деревья. Здесь ивы — каждую весну такие свежие и зелёные, но у штамба, на самых нижних ветвях, листва ещё хранит следы зимних разливов; тут сикоморы с пятнистыми, белесыми ветвями, что нависают над заводью, как чьи–то усталые руки. На песчаном берегу под деревьями густым слоем стелется палая листва, такая хрусткая, что хорошо слышен на ней даже быстрый бег ящерки. По вечерам выходят из зарослей пугливые кролики, чтобы посидеть на песке, а сырые отмели покрыты сторожкими ночными следами енотов, мягкими и торопливыми следами собак с окрестных ранчо, раздвоенными отпечатками копыт, что оставил олень, приходивший в темноте к водопою.

Среди древесных стволов вьётся тропинка, протоптанная резвыми ногами мальчишек, прибегающих с ближних ранчо искупаться в глубокой заводи, утрамбованная усталыми ногами бродяг, которые по вечерам спускаются сюда от шоссе, чтобы устроить себе ночлег у воды.

Возле растущей у самой земли ветви гигантского сикомора образовалась кучка золы и пепла от десятков и десятков костров; ветвь истёрта множеством путников, что сиживали на ней у огня.

Вечер, пришедший на смену жаркому дню, начался с лёгкого ветерка, что пробежал по древесным кронам, тихо шелестя листвой. Тени медленно поползли к вершинам гор. На песчаном берегу кролики сидели неподвижно, словно маленькие скульптурки из серого камня.

Со стороны шоссе донёсся хрусткий звук шагов по палой листве сикоморов. Кролики бесшумно поспешили скрыться. Длинноногая цапля тяжело поднялась в воздух и полетела вниз по реке. Какое–то время местность оставалась безжизненной, а потом на тропе возникли двое мужчин, которые вскоре вышли на лужайку у заводи.