«Сибилла»

Роман «Сибилла, или Две нации» увидел свет в 1845 году. Это был зрелый труд уже состоявшегося автора: злободневный, острый, интересный; в литературной среде он выстрелил подобно фейерверку и быстро стал достоянием английского читателя. Книга не утратила популярность и тогда, когда социально-политическая напряженность в Англии начала спадать и наступила эпоха викторианского благоденствия. Роман был переведен на европейские языки. В России же «Сибиллой» интересовались в основном историки, литературоведы и биографы Дизраэли.

Что же такое «Сибилла» для современного русского читателя?

Во-первых, «Сибилла» — это связующее звено. Тугая нить, проходящая через восемь столетий: битва при Гастингсе и Реформация Генриха VIII, Вильгельм Завоеватель и королева Виктория, разрушенные монастыри и древние замки гармонично обитают под одним переплетом. Автор связывает воедино политический контекст, историческую хронику и перипетии реальной жизни. Он открывает читателю самые разные уголки Туманного Альбиона, будь то убогая лачуга или роскошный салон, Вестминстерское аббатство или шахтерский забой, королевские дерби или сырой застенок полицейского участка. Вымышленные герои сидят за одним столом с историческими личностями, присутствуют во время знаменательных событий английской истории и даже участвуют в них: сражаются за свои права, сопровождают грандиозное шествие чартистов и оказываются в самом центре великой шахтерской стачки, более известной как «вентильный бунт».

Во-вторых «Сибилла» — это разительный контраст и непреодолимая грань. Прозрачная стена между двумя нациями, миром богатых и миром бедных; обитатели каждого из них порой наблюдают за теми, кто находится по ту сторону; время от времени они устремляются навстречу друг другу и даже заводят разговор — но слышат лишь бессвязные фразы. Виной тому не чопорность аристократов или невежество бедняков. Порой персонажи говорят одно и то же, однако под влиянием предрассудков и навязанных догм слова теряют изначальный смысл. Это трагедия душевной глухоты, и нет ничего удивительного, что только поистине глубокое чувство может сломать преграду.