Владимир Сорокин Очередь
© В. Сорокин, 1985
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Издательство CORPUS ®
* * *
– Товарищи, кто последний?
– Наверное, я, но за мной еще женщина в синем пальто.
– Значит, я за ней?
– Да. Она щас придет. Становитесь за мной пока.
– Вы будете стоять?
– Да.
– Я на минуту отойти хотел, буквально на минуту…
– Лучше, наверное, ее дождаться. А то подойдут, а мне что объяснить? Подождите. Она сказала, что быстро…
– Ладно. Подожду. Вы давно стоите?
– Да не очень…
– А не знаете, по сколько дают?
– Черт их знает… Даже и не спрашивал. Не знаете, по сколько дают?
– Сегодня не знаю. Я слышала, вчера по два давали.
– По два?
– Ага. Сначала по четыре, а потом по два.
– Мало как! Так и стоять смысла нет…
– А вы займите две очереди. Тут приезжие по три занимают.
– По три?
– Ага.
– Так это целый день стоять!
– Да что вы. Тут быстро отпускают.
– Чего-то не верится. Мы вон с места не сдвинулись…
– Это там подошли, которые отходили. Там много.
– Отойдут, а потом подваливают…
– Ничего, щас быстро пойдет…
– Вы не знаете, по сколько дают?
– Говорят, по три.
– Ну, это еще нормально! Возле Савеловского вообще по одному.
– Так там нет смысла вообще больше давать, все равно приезжие разберут все…
– Скажите, а вчера очередь такая же была?
– Почти.
– А вы и вчера стояли?
– Стояла.
– Долго?
– Да не очень…
– Не очень мятые?
– Вначале ничего, а под конец всякие были.
– Сегодня тоже, наверное, получше разберут, а плохие нам достанутся.
– Да они все одинаковые, я видел.
– Правда?
– Ага. Плохие они отбирают.
– Да, отберут они! Жди!
– Обязаны отбирать и списывать.
– Да бросьте вы! Обязаны! Они наживаются на этом будь здоров…
– Ну, посмотрим, чего спорить…
– Вон женщина идет. Вы за ней.
– Это та высокая?
– Да.
– Я за вами, значит?
– Наверное. Я вот за этим гражданином.
– Тогда я за вами.
– А я за вами.
– А вы за мной, хорошо. Теперь мне отойти можно?
– Конечно.
– Я на минутку, мне белье получить… это рядом…
– Они до шести сегодня?
– Кажется, до шести…
– Я тогда попозже сбегаю…
– Вы не видели, там капусту не привезли?
– Нет. Там за апельсинами очередь, а капусты нет.
– Так она плохая еще, ее брать смысла нет.
– На Ленинском давали молодую, вполне хорошая.
– Да ну! Одни листья.
– Молодая очень полезная.
– Вон подходят как, совсем обнаглели. Мужчина, зачем вы пропускаете?! Что, нам целый день стоять?! Подходят, подходят!
– Они занимали, отошли просто…
– Да ничего они не занимали!
– Мы занимали, чего вы кричите.
– Ничего вы не занимали! Я здесь с самого утра стою!
– Они занимали, я видела…
– Займут, а сами уйдут на полдня.
– А по-моему, они не занимали. Я их не видел.
– Занимали.
– Занимали, занимали…
– Да занимали они, успокойтесь!
– Сами успокойтесь!
– Ладно, не надо кричать из-за пустяка. Люди стояли, отошли. Ничего страшного…
– Чего-то она медленно отпускает…
– А вы видите?
– Немного.
– Та рыжая плохо отпускает. Вчера как вареная двигалась.
– А там одна разве?
– Две.
– А я не вижу…
– А вы подойдите сюда, тут видно.
– А, да. Две. Та вроде побойчей.
– Черненькая быстрей отпускает.
– Да обе они нормально работают, просто народу много.
– Народу всегда много.
– А те еще копаются, выбирают.
– Так… совсем ни с места…
– Ничего, щас побыстрей пойдет.
– Хоть бы по три давали.
– Дадут.
– Успеть бы…
– Нам хватит.
– Вчера когда кончились, не знаете?
– Не помню что-то… я ушла…
– Простите, я не за вами?
– Нет, вы впереди.
– А, да. Я за вами.
– За мной.
– Еле успел.
– А что, они рано закрывают сегодня?
– За мной уже не пускали.
– Надо же…
– Скажите, а масло вы не на той стороне брали?
– Нет, в центре.
– На той утром было по три пятьдесят, а щас нет ничего.
– У них после обеда бывает…
– Утром тоже иногда привозят… Ну, что там они. Трепятся по часу!
– Опять грузины подошли… во, видите, видите, как у него просто! Женщина! Не пропускайте их! Наглецы!
– Наберут по двадцать штук, а потом перепродают.
– Это ясно… Вот, правильно. И этого тоже гони!
– Вы не знаете, эта прачечная ничего?
– Хорошая, по-моему. Только делают медленно.
– Долго?
– Да. Месяц.
– Долго как. Но вещи не пропадают?
– Редко.
– Это хорошо… вон, опять грузин подошел…
– Я еще ни разу не видел, чтоб грузин в очереди стоял.
– Знаете – наверное, пойду…
– Уходите?
– Да. Уже третий час, а все ни с места…
– Вы последний?
– Я.
– Девушка, проходите сюда. Тут молодой человек ушел, становитесь вместо него.
– Спасибо.
– Да не за что. Это ему спасибо. Вы гвоздики на рынке брали?
– Нет. В магазине.
– Это вот в этом, который направо?
– Да.
– Хорошие какие. Везучий человек.
– Да там все такие большие.
– Мне вот никогда такие не попадались. А вы, значит, везучая.
– Да при чем здесь я.
– Ну как же. Таким симпатичным всегда везет.
– Глупости все это… А вы долго стоите?
– Не очень.
– Медленно двигается?
– Теперь будет значительно быстрее.
– Почему?
– Потому что вы подошли.
– Да что вы, ей-богу! Остряк-самоучка!
– Обижаете. Не самоучка.
– А что ж, учились где-то?
– Учился.
– И где же?
– Везде и повсюду.
– С миру по нитке, значит?
– Ага. Простите, а как вас зовут?
– А зачем вам?
– Очень нужно.
– Ничего вам не нужно. Не скажу.
– Ну скажите, пожалуйста.
– Ну а зачем вам?
– Ну что вам, жалко, что ли?
– Да не жалко. Пожалуйста. Лена меня зовут.
– А меня Вадим.
– Ну и что?
– Да ничего. Просто легче дышать стало.
– Ой, не могу!
– Чего не могу?
– Да ничего.
– Что – ничего?
– Да стойте вы спокойно, молодой человек!
– А я вам не мешаю, между прочим.
– Стоит и ла-ла-ла, ла-ла-ла. Помолчал бы немного.
– Вы бы помолчали.
– Вот-вот, помолчал бы.
– Вы и помолчите. Не нервничайте.
– Сам и нервный.
– Да ну вас… Лена, а вы не в текстильном случайно?
– Угадали.
– А чего тут угадывать. Текстильный в двух шагах – раз, вы – симпатичная девушка – два. Все сходится.
– Как у вас все просто… во, как напирают…
– Эй, потише там, чего вы прете!
– Это передние прут, а не я!
– Кошмар какой! Да осторожней, черт…
– Ой, они нас раздавят… мужчина! Ну осторожней, в самом деле!
– Да это не я!
– А что это такое? Почему мы назад двигаемся?
– Что там случилось?
– Не видно ничего…
– Эй, гражданка, что там такое?
– А это они очередь выправляют.
– Ерунда какая-то… я тут час назад стоял… зачем это нужно…
– Ну куда ж, еще немного…
– Зато так быстрей пойдет.
– Вряд ли. Толкаются, чего толкаться?
– Да я не толкаюсь, я стою спокойно.
– А прачечная закрылась, мужчина?
– Да. Я ж говорю – еле успел.
– Опоздали. После обеда теперь.
– Лена, давайте мне вашу сумку.
– Да что вы, не надо.
– Давайте, давайте.
– Да не надо, я сама подержу.
– Давайте, а то сам возьму!
– Ну, если вам так хочется… пожалуйста…
– Ух ты, тяжелая какая! Как вы несли такую?
– Так и несла.
– А что здесь – гантели?
– Книги.
– Понятно.
– У нас только что сессия кончилась.
– Ну, поздравляю! Я и забыл давно слово это.
– А вы что кончали?
– МГУ.
– Как здорово. А какой факультет?
– Исторический.
– Интересно. Для меня история всегда была темным лесом.
– Ну, это потому, что вы ею не занимались серьезно.
– Может быть. Но вообще-то это ведь здорово интересно – цари там разные, войны, ледники… Вадим, а вы не знаете – чье производство?
– Говорят, югославские.
– Чешские.
– Вы точно знаете?
– Так я вчера стояла за ними.
– Вот видишь, Лен, – чешские. Ничего, что я на ты?
– Пожалуйста. А правильно они догадались очередь выпрямить. Так быстрее идет.
– Вроде бы.
– Парень, закурить не будет?
– Будет. Держи.
– Спасибо.
– Ты не в курсе, у них большой завоз?
– Вот чего не знаю – того не знаю.
– Ну, до нас-то хватит?
– Старик, спроси чего полегче.
– Картошку молодую понесли…
– А это из овощного, наверно.
– А я только оттуда. Никакой картошки не было.
– Да это с рынка.
– С рынка, конечно. Эй, парень, у тебя упало.
– Спасибо…
– Так ты его опять в химчистку понесешь!
– Да ничего страшного… немного в пыли…
– Слушай, а ты тут рядом живешь?
– Вон в том доме.
– Тут нет где-нибудь парикмахерской?
– А что, ты хочешь изуродовать свои чудесные волосы?
– Ну, это мое дело… ой, чего вы напираете…
– Не напирайте.
– Да не напираю я ничего. Это там вон.
– Все ноги отдавили… Так здесь есть парикмахерская?
– Есть. Правда, не так близко, но есть. Знаешь… как бы тебе объяснить… пройти надо полквартала прямо, а после – направо. Улочка такая узенькая.
– Как называется?
– Не помню… переулок какой-то…
– Значит, прямо и направо?
– Да. А вообще-то идем, я тебя провожу, а то будешь плутать.
– Да зачем! Я найду.
– Пошли, пошли.
– А очередь?
– Ты думаешь, пропустим? Ты что! Вон за нами сколько выстроилось, посмотри.
– Ух ты! И конца не видно.
– Извините нас. Мы на полчасика отойдем, можно?
– Пожалуйста.
– Пошли.
– Да… Никто стоять не хочет.
– А чего им. Молодежь. Скучно.
– А нам не скучно, что ли?
– Они набегаются, а тут парься на жаре.
– Да. Печет-то как… И вроде облачко было, а щас – на тебе!
– А сколько обещали сегодня?
– Двадцать три.
– А щас небось все двадцать пять.
– Да нет, меньше…
– Да точно – двадцать пять!
– Это кажется только. Просто ветра нет – вот и духота.
– Странно. Вон тополя качаются немного, а ветра не чувствуется. Прохлады нет.
– Так в городе – какая прохлада. Для прохлады река нужна, трава. А тут пыль да асфальт…
– Там впереди тенек от дома-то…
– До него еще достояться надо… не двигаемся совсем…
– Ну, прошли, прошли. Вон урна позади уже.
– Так она, по-моему, всегда была позади.
– Нет, что вы.
– Пойти мороженого купить, что ли… отойду на минутку…
– Вы мне не купите? За двадцать восемь… вот, я вам дам…
– Давайте.
– Если вам не трудно…
– Там небось за мороженым тоже очередь.
– Да, маленькая, ничего страшного.
– Как она в пальто стоит! С ума сойти.
– Не говори…
– А может, холодно человеку. Есть болезнь такая.
– Вы не знаете… не знаете, какой цвет?
– Разный.
– Там, говорят, светло-коричневые в основном.
– А темных нет?
– Есть и темные.
– Это хорошо.
– Мне-то вообще хотелось потемней…
– Ну, это как повезет. У них непременно.
– Да. Как товар поступает, так и нам…
– Простите, я не за вами стоял?
– Нет, вы за этой женщиной.
– А, да, да…
– Отойдут, а потом спрашивают…
– А что такое?
– Да вон… чего она кричит…
– Влез кто-то…
– А это кто…
– Правильно, правильно…
– Вот дурак-то…
– Гнать надо просто, да и все…
– Время теряем только.
– А вы поставьте сумку сюда. Тут удобно. На выступ.
– Точно.
– Вчера, говорят, в центре давали.
– Ну, там не подступишься.
– Зато темно-коричневые все.
– Правда?
– Да.
– Да их выбрасывают иногда, разве угадаешь где.
– Тут-то и то как снег на голову… еле успела…
– А мне соседка сказала. Вчера.
– Это через продавцов, наверно?
– Не знаю…
– Господи, ну что ж они так долго…
– Опять подошел. Ну, наглец!
– А его просто не подпускать надо.
– Детина здоровый какой, а чем занимается.
– У вас течет из сумки.
– Ой, спасибо! Это мясо… оеей… Федь, подержи…
– Давай, давай скорее.
– Да держи за ручку, чего ты…
– Вынь его из-под хлеба… сюда…
– Держи.
– Володя!
– На весу держи, ну что ты!
– Не кричи…
– Володя!
– Неужели по три дают?
– Вроде дают.
– Я за вами, да?
– Точно. За мной. Быстро купили?
– Ага. Вот сдача. Только оно течет немного…
– Ничего. Спасибо. Ой. Не обкапаться бы.
– Я боялся, что кончится.
– Уже кончалось?
– Ага.
– Володя! Ну что ты там стоишь?! Иди сюда!
– Это по двадцать восемь?
– Ага. Там только такое и по десять.
– Фууу… жара какая…
– Еще немного, и тенек. А там близко.
– Сереж, возьми…
– Давай я на коляску повешу.
– Паразиты все-таки… смотри, как лезет…
– Надо пойти и сказать им. А то так налезут и не достанется ничего.
– Конечно.
– Бессовестный…
– И баба с ним. Хабалка.
– Ну что это такое, в конце концов…
– Вы на брюки себе льете, гражданин.
– Ой! Протекло… а ну его… весь извозился…
– Зина, а ты привались к стенке, привались…
– Ничего, она девочка взрослая, простоит как все. Правда, постоишь? А?
– Постою.
– Ну вот, молодец.
– Вы не в «Сыре» масло брали?
– Нет. Вон в том.
– А там же нет.
– Я утром брала.
– Аааа… То-то оно мягкое, смялось-то…
– Домой не дойду никак! Смех!
– Я тоже. Как вышла в двенадцать, так в трех очередях успела настояться.
– Ну вот. Хоть один милиционер пришел.
– Надо бы по два давать, а то не хватит.
– Хватит, хватит. Они по мелочам не торгуют.
– А вы не знаете, какая подкладка?
– Рыбий мех.
– Не теплая?
– Не-а.
– Плохо.
– Чего ж плохого.
– Ничего…
– Володя, не бегай здесь. Щас машина поедет.
– Не бегай, мальчик. Тут место опасное – поворот.
– Вот и стой здесь.
– Мам, я пить хочу.
– Стой, не капризничай.
– Ну мам! Попить хочу.
– Я кому говорю! Давай руку! Стой рядом.
– Пришел и ушел. Тоже мне, милиция…
– А они не переработают, не бойсь.
– Хоть бы за порядком следил.
– Черножопые опять вон полезли. Вот гады!
– Не пускать их надо.
– Они везде пролезут.
– Мам! Я пить хочу!
– Замолчи!
– А вы бы сходили с мальчиком. Тут автоматы рядом.
– Где?
– Тут пройти немного, до «Синтетики».
– Спасибо. Тогда я отойду на минуточку… Володя, пошли…
– Мам, а у нас есть три копейки?
– Есть, есть… пошли… значит, я за вами…
– Сережа, поставь к стене.
– Фу, тут полегче, в теньке-то…
– Достоялись! Ххе… хе…
– Ну вот, кажется, мы за вами. Да?
– Да, да.
– Становись, Лен.
– Что-то мало продвинулись…
– Ну да, мало! Видишь, уже дом пошел.
– Тут хорошо.
– Ага. В тени легче. Ну что, высох?
– Высох. Смотри, красивый цвет какой.
– Я в лаках не понимаю.
– Почему?
– Не знаю.
– Тебе что – все равно, что ли?
– Ну да! Не понимаю, почему один лак лучше другого.
– Но есть никудышные цвета, а есть приятные…
– Бох с ними.
– А хорошая у вас парикмахерская.
– Понравилась?
– Да и народу мало.
– Теперь ты дорогу знаешь. Милости просим.
– Теперь знаю… слушай, а не знаешь, какая у них подошва?
– Манная каша, говорят.
– Серьезно?!! Вот здорово.
– Они симпотные, я видел.
– А я и не подступилась туда. Подойти нельзя даже.
– Я у женщины видел, которая купила.
– И цвет хороший?
– Хороший. Серовато-коричневый.
– Под замшу?
– Ага.
– Да что вы глупости говорите, молодой человек. Они же кожаные.
– Кожаные?
– Вот те на…
– Быть не может, я ж сам видел…
– Правильно. Только под замшу утром были, к обеду кончились. А сейчас – кожаные, темно-коричневые.
– Тьфу, черт!
– А мы стоим, как дураки. Вадим, я пойду тогда…
– Погоди… погоди…
– Чего погоди?
– Погоди… а может, эти тоже хорошие?
– Да ну! Чего хорошего.
– Но как же…
– Неужели ты будешь стоять?
– Ну а какая разница между кожаными и замшевыми?
– Для меня большая.
– Лен, ну может, останемся?
– Нет. Я пойду. А ты оставайся.
– Ну посмотри, как близко уже! Ради чего стояли?
– Ничего себе близко…
– Оставайся, а?
– Нет. Я пошла. Привет.
– Я тебе завтра позвоню.
– Как хочешь… пока.
– Пока.
– Вот времена. Кожаные уже не нравятся.
– Дааа…
– Вы не оторвете мне газетки, хоть обмахиваться буду…
– Возьмите целую.
– Спасибо.
– Вроде двигаемся.
– Пора бы.
– Пойду посижу…
– Вадим.
– Ты?!
– Я передумала. Знаешь, действительно, какая разница…
– Умница… вот тебе за это…
– Веди себя прилично… все смотрят…
– Значит, стоим?! Ура!
– Не знаешь, в «Ударнике» что идет?
– Какой-то итальянский фильм.
– Хороший?
– Не знаю.
– Я сейчас хотела подойти к афише, узнать, что идет, а там, представляешь, протиснуться нельзя.
– Почему?
– А наша очередь дотуда дотянулась. Хвост.
– До «Синтетики»?
– Ага.
– Быть не может.
– Может.
– Ничего себе.
– И, главное, новые встают.
– Тогда, конечно, есть смысл.
– Я тоже подумала.
– Да и мы близко совсем.
– Молодые люди, вы меня совсем к стене прижали…
– Извините.
– Ну вот… мы за вами?
– За нами. Напоили героя?
– Два стакана выдул. Стой здесь, не вертись…
– Я б и третий выпил, да трешки не было.
– Куда ж тебе третий? Ты б лопнул тогда.
– Не лопнул.
– Не лопнул?
– Не лопнул.
– Ну, герой!
– Скажите, вы эту кофточку на машине вязали или сами?
– Вручную.
– Хорошо как.
– Нравится?
– Да. А главное – шерсть красивая.
– Лен, я за мороженым сбегаю.
– Давай.
– Подходят и подходят… кошмар какой-то…
– Они стояли. Я видел.
– А я не помню что-то.
– Стояли, стояли. Точно.
– Тут не поймешь…
– Стояли, стояли…
– Что это он едет прямо на людей… Идиот…
– Не могли рядом остановиться.
– А что это за автобусы?
– Непонятно… Заказные какие-то…
– Ой, народу-то… откуда это…
– Три автобуса… вон третий…
– Ага… третий еще…
– Рабочие, наверно.
– Да нет. Какие это рабочие. Экскурсия.
– А куда экскурсия-то? Тут музеев рядом нет.
– А может, есть.
– Да нет, я тут сорок лет живу.
– Господи, народу-то! Выползли на жару…
– Здрасте… это что такое?
– Куда это они? Почему?
– Почему они становятся?
– Что это за безобразие?
– Вы куда лезете? Эй, мужчина, крикните им!
– Почему они лезут?! Хамы!
– Не пускать их! Кто это такие?!
– Сволочи! Смотри, смотри!
– Да что это, в самом деле?! Позовите милицию!
– Женщина, сходите за милиционером!
– Мерзавцы!
– Наглецы какие!
– И все сразу!
– Милиция! Позовите милицию!
– Морду прям набить!
– Милиция!
– Вон идет, скажите ему!
– Смотри, смотри! А мы что ж?!
– А кто это такие?!
– Черт их знает! Приезжие, наверно.
– Деревня чертова! Перестреляла бы всех!
– Как просто – подошли и встали!
– Да скажите ему толково! Где он?
– Он туда пошел.
– Вон еще двое идут!
– Хорошо хоть, милиция рядом…
– Но какая все-таки наглость!
– Первый раз такое вижу!
– А лезут-то, а лезут!
– Что милиция молчит?!
– Что он там, с мегафоном, спит, что ли? Милиционер!
– Щас говорить будет.
– Вы видите его?
– Вижу. Вон на ящик встал.
– А, теперь вижу…
– А что тут говорить! Тут гнать надо хамов этих!
– Щас что-то скажет…
– Да что тут говорить…
– ГРАЖДАНЕ! ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ!
– А мы и не шумим…
– Чего они лезут-то?
– А кто это, пусть объяснит!
– ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ! ЭТИ ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОЛУЧИТЬ ТОВАР ВНЕ ОЧЕРЕДИ. ТАК ЧТО НЕ ШУМИТЕ, СТОЙТЕ СПОКОЙНО!
– Кто это?!
– А кто они такие?!
– Что это за безобразие?!
– А мы что же?!
– Я ПОВТОРЯЮ. ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ И СОБЛЮДАТЬ ПОРЯДОК! ПОДЪЕХАВШИЕ НА АВТОБУСАХ ТОВАРИЩИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ ВНЕ ОЧЕРЕДИ!
– А мы как же?!
– Почему они имеют право?
– Я тоже имею право.
– Наглецы какие!
– Стояли, стояли – и на тебе!
– Безобразие!
– Я ТРЕТИЙ РАЗ ПОВТОРЯЮ! ОНИ ИМЕЮТ ПРАВО ПОКУПАТЬ БЕЗ ОЧЕРЕДИ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ! СОБЛЮДАЙТЕ ПОРЯДОК! ИНАЧЕ Я ВЫВЕДУ ВАС ИЗ ОЧЕРЕДИ!
– А нас же и выведут. Идиот…
– Какое все-таки безобразие!
– Они что – раньше не могли сказать?
– Что ж нам – до вечера стоять?!
– СКОЛЬКО МОЖНО ПОВТОРЯТЬ! ПРОШУ ВАС НЕ ШУМЕТЬ!
– Стояли, стояли…
– Зин, я пойду, наверно.
– Нет, я все-таки не пойму, почему мы должны их пропускать?!
– Приехали и встали…
– Я тоже пойду.
– ПОДВИНЬТЕСЬ И ПРОПУСТИТЕ ТОВАРИЩЕЙ! ВСЕМ ХВАТИТ! И ШУМЕТЬ НЕ НАДО! НЕ НАРУШАЙТЕ ПОРЯДОК! ПОДВИГАЙТЕСЬ!
– Назад, что ли?
– Господи…
– Да не толкайтесь вы!
– Я не толкаюсь, это впереди…
– Не торопись…
– ПОДВИГАЙТЕСЬ, ПОДВИГАЙТЕСЬ! ДРУЖНЕЙ!
– А все-таки откуда они приехали?
– Да, наверное, какая-нибудь конференция профсоюзная…
– Ну вот, на старое место…
– Мужчина, ну осторожнее, ей-богу… как слон…
– Я, что ль, виноват? Там напирают…
– Я за вами стояла?
– Вроде.
– А где женщина?
– А она ушла. Решила не стоять.
– Аааа… понятно. Знаете, там, оказывается, не чешские.
– А какие же?
– Шведские.
– Неужели?!
– Чего, правда?
– Хватило бы!
– Шведские, слышь, Петь?
– Тогда я стою.
– А что, завезли сейчас?
– Ага. Только что. Я у прилавка была.
– Много?
– Не знаю. Вроде много. И давать будут по одному.
– Это хорошо. А то эти оглоеды все расхватают.
– А вы не знаете, кто это такие?
– Понятия не имею. Приехали откуда-то.
– Мы на этом месте час назад стояли…
– Там два новых продавца появилось. Так что побыстрей пойдет.
– Хорошо бы.
– Лен, шведские, слышишь?
– Слышу. Встань к стенке, я на тебя облокочусь.
– Ага… вот так… удобно?
– Удобно.
– А фирма какая, не знаете?
– Я в этом не разбираюсь.
– Жаль…
– А цвет какой?
– Темно-синий, обычный.
– Быстро отпускают?
– Быстро. Их там четверо теперь.
– ГРАЖДАНЕ! СОЙДИТЕ С ПРОЕЗЖЕЙ ЧАСТИ! СОЙДИТЕ! БЛИЖЕ К ДОМАМ, БЛИЖЕ!
– Теперь будет целый день трубить…
– Дали игрушку в руки.
– Не знаешь, с Киевом сегодня играем?
– Сегодня.
– Посмотреть бы успеть.
– Успеем.
– Что-то сомневаюсь.
– Успеем, успеем.
– В ГУМе неделю назад американские давали.
– Ну, их мало выбрасывают.
– Шведские даже лучше. Они мягонькие такие, приятные.
– Зато фирма есть фирма.
– Да что за фирмой гнаться. Главное, чтоб удобно и красиво.
– Это понятно…
– А можно у вас журнальчик попросить?
– Пожалуйста.
– А я вам, хотите, «Вечерку» дам?
– Давайте.
– Не затекло плечо, Атлант?
– Спи, спи…
– НЕ НАДО ПИХАТЬСЯ, ТОВАРИЩИ! ИНАЧЕ Я БУДУ ВЫВОДИТЬ!
– Тебя б вывести, дурака…
– Опять на жаре. В теньке так стоялось хорошо…
– Щас быстро пойдет.
– Ооохаа… господи, стоять-то сколько…
– Володя, одень панамку!
– Жарко, мам.
– Одень, голова заболит.
– Ой… я совсем заснула… кошмар…
– А чего, поспи на здоровье.
– Там у вас про шахматы не пишут?
– Щас посмотрим… нет вроде.
– А, сейчас же этот, турнир какой-то…
– Межзональный в Испании.
– А с футболом-то лопухнулись, а?
– Если б не Дасаев, еще хуже могло быть.
– Точно. Такие плюхи вынимал.
– А Зофф какую вынул, с Бразилией когда они играли?
– Да, он тоже здорово стоит…
– Ветеран, а стоит как. Пойти мороженого купить, что ль…
– А там закрыто уже.
– Точно?
– Точно.
– Смотри, чего это…
– Так он привык толкаться… колхозник, бля…
– Володя, хороший помидор?
– Он теплый, мам…
– Ты что, не напился?
– Напился. Мам, можно я пойду туда поиграю?
– Куда? Там машины ездят.
– Да нет, я туда вон.
– Ну иди. Только с площадки никуда!
– У тебя такие волосы чудесные…
– Да брось ты.
– Серьезно. Цвета льна. Знаешь, у Дебюсси есть такая прелюдия. Так и называется. Девушка с волосами цвета льна.
– Но это не про меня.
– Про тебя… про тебя… какие мягкие…
– Вадим… ты что… ну разве можно здесь…
– Пошли посидим там?
– Пошли.
– Мы на минуточку отойдем. Можно?
– Пожалуйста.
– Вы не знаете, который час?
– Без четверти пять.
– Как время бежит.
– Шастают и шастают. Не стоится им.
– Ну вот, полаял и пошел. Нет чтоб за порядком последить.
– Там еще двое, у прилавка.
– На кой черт этих пустили! Сказали бы все – не хотим. И всё.
– Легко сказать.
– Ага, я за вами был.
– Купили?
– Да куда там. А вот квасу напился.
– Где это?
– А тут недалеко. Прямо за углом и пару домов пройти.
– Серьезно?
– Ага. И народу мало.
– Пойду схожу.
– Товарищи, а мы тоже хотим.
– Мы сходим, а потом вы.
– Да! А квас весь кончится.
– Да чего вы боитесь, не кончится.
– Они побегут, а нам стоять. Нет уж. И так все отходят да отходят. А мы стоим, как дураки.
– Правильно, давайте мы сначала, а потом вы. Молодой, постоишь.
– Да не в этом дело…
– Слушайте, а может, всем как-нибудь, а?
– Как это?
– Отойти большой группой.
– А задние завопят.
– А потом еще и не пустят назад…
– Ну да, не пустят. Пустят. Просто неудобно вообще-то…
– Товарищи, а давайте очередь подвинем туда?
– Как?
– А так! Это же совсем близко! Выгнем очередь, и пусть все квас пьют. И удобно, и порядок соблюдается.
– А точно! Головастый ты парень! Двигаемся туда, товарищи!
– Зачем это?
– Там бочка с квасом!
– Правда?
– Парень пил только что. И народу нема. Подвинемся да и квасу напьемся все.
– А что, действительно. Чтоб всем не бегать.
– А передние как же?
– Ну на всех-то, понятно, не хватит.
– А чего, подвинемся.
– Может, там тенек есть.
– Двигаемся, граждане!
– А где ж за углом-то? Чего-то не видно.
– Там, там за домом.
– Вон за тем?
– Нет, за следующим.
– Ой, не толкайтесь только.
– Выгибайтесь, товарищи, чего вы на месте топчетесь.
– А далеко однако…
– Вот и тенек.
– Ну, повалили табуном… куда бежите?
– Так перепутаться можно.
– Не спутаемся.
– Володя, иди сюда!
– Газета выпала у вас…
– Фу, черт… теперь и не поднимешь…
– По стенке, по стенке, товарищи.
– Только пихаться не надо, мамаш!
– Да кто тебя пихает! Сам пихаешься!
– За этим домом?
– За ним.
– А тут прохладно.
– Володя! Давай руку!
– Ой, бля! На хуя ж на ногу?
– Извини, старик.
– Лен, не отставай.
– Действительно, бочка.
– Только не спеши…
– Вот здесь и вдоль стены.
– Я за вами.
– Уу… хвостина какой…
– А тут вот и изогнуться можно.
– Куда же это вы все, милые мои?
– Все к тебе, мамаш! Напои жаждущих.
– Ой, как много! Откуда вы?
– Оттуда.
– Загибайтесь, загибайтесь здесь, товарищи…
– А холодный квас?
– Конечно.
– Дай большую, мамаш.
– Вот отпущу старую очередь и буду вас обслуживать.
– А что тут, два человека…
– Три литра…
– Обходите бочку, огибайте.
– Я за вами стояла?
– Нет, вон за ним.
– Тридцать шесть… ваших восемь… вам?
– Две больших.
– Двенадцать… мелочь давайте.
– Щас поищу… вот… возьмите…
– Другое дело. Пожалуйста. Вам?
– Большую.
– Так… четыре ваши…
– Ой, как брызгает у вас…
– А вы отойдите отсюда. Видите, тут мокро все…
– Большую.
– Девять… берите… вам?
– Две больших и одна маленькая.
– Пятнадцать… подайте кружку оттуда…
– Маленькую дайте.
– Маленькую… так… берите…
– Большую.
– Мелочь давайте, товарищи…
– Вот десять.
– Четыре…
– Большую.
– Сорок четыре…
– Большую… без сдачи…
– Так… вам?
– Большую.
– Рубль… рубль… держите…
– Маленькую… ровно…
– Отойдите… левее, вам?
– Две маленьких.
– Две…
– Большую…
– Подождите.
– Спасибо, хорош квасок.
– Дайте кружки.
– Так… ваши десять…
– Маленькую.
– Три…
– Большую и маленькую.
– Двадцать… одиннадцать…
– Бери, Миш…
– Кружки, кружки.
– Большую.
– Шесть… копейки нет?
– Есть… вот…
– Большую. Самую-самую.
– Большая… не наваливайтесь…
– Мам, мне большую.
– Маленькую нам.
– Ну мам!
– Двенадцать ваши… держите…
– Не занимайте кружки, сюда давайте!
– Большую.
– Десять. Шесть.
– Маленькую.
– Подождите.
– Ваши.
– Большую.
– Помню. Рубль ваш…
– Маленькую.
– Так.
– И мне тоже.
– Фу, черт…
– Ничего, ничего… приятно даже…
– Большую.
– Вам, значит… так…
– И мне тоже.
– Кружки!
– Передайте. Спасибо.
– Вам?
– Мне… мне…
– Что?
– Большую.
– Чего ж молчите…
– Проходите туда.
– Ваши. Вам?
– Вот он берет.
– Вам?
– Больших две.
– Так… черт… что он льет…
– А эта битая…
– Давайте. Вот.
– И мне.
– И вам. Девять.
– Маленькую.
– Зараза…
– Фонтан прям…
– Да уж.
– Спасибо.
– Тебе?
– Маленькую.
– И тебе?
– А мне большую.
– Не лопнешь?
– Не-а.
– Три… шесть… шесть…
– Спасибо.
– На здоровье.
– Большую. И ему.
– Тоже?
– Ага.
– А чего ж вы даете?
– Извините. Вот.
– Другое дело… кружки!
– Спасибо… вот кружечка.
– Так… соображу, дай…
– Это мои.
– Ага… держите двадцать две…
– Хорошо…
– Не пролей на брюки.
– Большую.
– Так. Большую… Четыре.
– Стань сюда.
– Вам?
– Большую.
– Так. Копейки нет?
– Поищу…
– Поищите. Ваша большая? Вам?
– Три больших.
– Возьмите копейку.
– Ага. Три больших…
– У меня пятерка только.
– Найдем.
– Спасибо.
– И четыре рубля.
– Маленькую.
– Вам?
– Маленькую?
– Так… три… вам?
– Лен, ты маленькую будешь?
– Да.
– Большую и маленькую.
– Копейка… держите…
– Спасибо.
– Отойдем немного… Ммм… холодный…
– Да… ага… законный квасок. И в меру разбавлен.
– Ой… никогда залпом не пила. Спасибо.
– Хочешь еще?
– Нет, что ты, пей.
– Хаа… хорош. Спасибо. Так. А где мы стоим?
– Вон там. Смотри, как далеко. Смех!
– Ну а чего. Все равно делать нечего. Пошли.
– А здорово парень придумал сюда дотянуться.
– Великий комбинатор.
– У меня прямо пересохло во рту. А щас другое дело.
– Можно жить, да?
– Можно. Мы за вами?
– Да.
– Ну как вам квасок?
– Ничего. А вам?
– Понравился. А главное, как-то необычно. Стояли, стояли на жаре, и вдруг тенек, квас холодный.
– А по-моему, все равно где стоять.
– Ну, в теньке-то лучше.
– Лучше.
– Как она тут замаскировалась. Небось местные в ней души не чаяли.
– Да…
– А сейчас придется туго. Она за час всю распродаст.
– Точно.
– Вадик, дай монетку, я позвоню.
– Монетку… щас… Держи двушку.
– Люди смотрят, смотрят: за чем это такая очередь, а она за квасом! Комедия!
– И главное – не понять, почему они дальше стоят! Да?
– Ну вот… началось.
– Да он случайно разбил.
– Пьяный небось. Руки кружку не держат.
– Да не пьяный.
– Пьяный.
– Нет, не пьяный. Просто обалдел от жары.
– Мужчина, у вас выпало что-то.
– Спасибо.
– Вот. Так и под машину попал бы.
– Идет себе напропалую.
– А вот из-за таких старух в основном аварии происходят.
– Давить их надо! Щас бы вылетел какой с поворота, что делать? Только на нас сворачивать.
– На Ленинском месяц назад такая авария была. Баба дорогу перебегала, грузовик выскочил с Ломоносовского, а она прямо под колеса несется. Ну, он парень молодой, свернул. И по остановке автобусной прошелся. Троих насмерть, еще троих в тяжелом состоянии увезли.
– А баба?
– Не нашли даже!
– Вот сволочь! А из-за нее люди погибли.
– Да и парню, наверное, что-то будет…
– А как же. У нас же разбираться не станут.
– Нет, ну почему, разберутся.
– Да какое там! Разберутся! Милиция сама грабит да убивает. Вон процесс какой-то был. В метро грабили.
– Там, говорят, расстреляли многих.
– Сто человек.
– Не сто, а шестьдесят.
– Я слышал – сто.
– Шестьдесят.
– А что толку-то. Все одно они грубят только. Набрали лимитчиков…
– Сейчас им зарплату прибавили.
– Все одно ни черта не делают…
– Ну, дозвонилась?
– Дозвониться-то дозвонилась, но ты знаешь какой кошмар? Там еще два автобуса приехали!
– Таких же?
– Ага!
– Ну, это уже совсем наглость!
– Оказывается, это делегаты слета областных передовиков.
– Сволочи!
– Что ж, они в другом месте отовариться не могли?
– Нет, ну это вообще!
– Да… а ты представляешь, там пришел контейнер с американскими!
– Шутишь!
– Серьезно.
– Сволочи! Нам не достанется.
– Говорят, что еще подвезут, так что, может, и достанется.
– Да ну, достанется!
– А еще, самое главное, сказали, что торговать будут допоздна, потому что у них выброс срочный какой-то.
– Девушка, а вы у прилавка не были?
– Нет, я слышала, как милиционер в мегафон говорил.
– А как – допоздна?
– До одиннадцати вроде.
– Что, серьезно, – американские?
– Ага.
– А что это они под конец дня надумали?
– Бох их знает.
– А много народу приехало?
– Трудно сказать.
– Передовики чертовы. Сами работать не хотят ни хрена, все студентов ждут. Вон картошки нет нигде…
– А фирма какая, не знаете?
– Говорят – «Супер Райфл».
– Это здорово. Жаль, не достанется, наверное.
– А может, и достанется.
– Можно подумать, что колхозники понимают эти, где «Супер Райфл» там, где что… Ни черта они не понимают! Им пильсинов бы сетку набить да колбасой обложиться! Гады…
– В Москве теперь никуда пойти нельзя. В центре все забито, здесь тоже.
– Осторожней, Лен…
– Ага…
– Ну конечно!
– Чего, опять назад пятиться?
– А как же. Добавили, теперь подвиньтесь.
– Господи…
– А может, лучше загнуться, чем пятиться?
– А чего, действительно. Вон туда, в переулок.
– Правильно. А то опять к этой бочке вернемся.
– Давайте, товарищи, в переулок загнемся.
– Давайте.
– Лучше, конечно, чем тут толкаться.
– Валер, передай этим…
– Свернем, свернем…
– Левее, ребята! Сворачивайте в переулок!
– Простите, это я у вас брала?
– Да.
– Спасибо большое.
– Пожалуйста… Ну чо, свернем, а?
– Изгибайтесь, изгибайтесь…
– Ленок, не отставай.
– Вон, видишь, прут как…
– Ты точно знаешь, что «Супер Райфл»?
– Точно. А что?
– Да что-то не верится…
– Ну что ж мне – врать будут? Какой смысл?
– Да, смысла нет…
– Как здесь хорошо. Люблю такие переулки.
– Тихие?
– Ага. И прохладней здесь.
– Смотри – мерседес.
– Чей это, интересно?
– Номер наш вроде. Не дипломат.
– Дорогой, наверно?
– Да. Наверно.
– Володя! Положи на место!
– Тополя как разрослись…
– Да тут их не подрезает никто. На проспекте так обкорнали…
– Я б в такой дом переехала. Люблю двухэтажные.
– А я сейчас что-то башни оценил.
– Чего хорошего?
– Шум не слышен.
– Да ну, в небоскребе жить…
– Здорово. Я у приятеля бываю иногда – любо-дорого. Ни шума, ни запахов. А то у нас во двор магазин выходит – рыбой несет. Ребята бегают, шумят.
– А я как-то равнодушна к шуму.
– Ну, это пока. Я работать могу только в тишине.
– А ты что, пишешь что-нибудь?
– Статьи редактирую.
– Какие?
– Исторические. Ну, на разные темы.
– Например?
– Ну, последняя называлась… щас… дай вспомню… а… что-то к вопросу о миграции южных славян.
– Для меня это темный лес.
– Это все очень просто.
– Для тебя.
– Иди сюда, тут стоять удобней.
– Сорви листик.
– Что, этот?
– Ага. Я на нос приклею.
– На Чебурашку похожа!
– Сам ты Чебурашка.
– Володя! Ты где?
– Клади ладошку, Чебурашка.
– Зачем?
– Клади, прихлопну, как муху.
– На.
– Хоп!
– Фигушки.
– Клади.
– На.
– Хоп! То-то.
– Зачем так лупить-то! Теперь ты…
– Володя!
– Ал!
– Не-а!
– Хоп!
– Мимо!
– Мазилкин.
– Мам, я здесь.
– Бац! Вот так мы их.
– Почему не отзываешься? Я что, кричать должна?
– Клади.
– Ты клади, хитрый какой…
– Хоп!
– Вот тебе!
– Молодые люди, не толкайтесь.
– Извините.
– Минуту спокойно постоять не могут… хи-хи да ха-ха…
– Да пусть поиграют.
– Пойду на лавочку присяду…
– Ух ты, восьмой час уже.
– Серьезно?
– Ага. Двадцать минут.
– Вроде подвинулись немного.
– Да они быстро торгуют, я видела.
– На футбол опоздали. Через десять минут показывают.
– Послезавтра интереснее. «Спартак» – «Динамо».
– Через забор и тама…
– Точно.
– Ой, мужчины, хоть не курили бы. И так дышать нечем…
– А вы отойдите подальше, да и всё.
– Сам бы отошел.
– Чего это я должен отходить. Вы и отходите.
– Стоит и дымит, как паровоз.
– Лен, а ты не спрашивала, размеры все есть?
– Да вроде все.
– Хорошо.
– Чего это напирают?
– Не знаю. Чего там случилось?
– Черт их знает.
– Женщина, спросите там, что такое?
– Что там? Неужели опять подъехал кто-то?
– Пойду схожу…
– Что ж так толкаются-то… осторожней!
– Да мы, что ль, толкаемся? Это нас толкают.
– Осторожней…
– Ну вот, опять поперли.
– Миша, сюда.
– И мы тоже. Давай, давай…
– Ну что там, Лен?
– Это не автобусы. Просто решили упорядочить очередь.
– Как?
– Пореже сделать.
– Правильно… А то возле прилавка небось куча-мала.
– Да. А так пореже будет и подлинней немного. Но зато дело быстрей пойдет.
– Я думаю.
– Товарищи, давайте подвинемся.
– Двигайтесь, двигайтесь и пореже становитесь…
– Пошли туда.
– Двигайтесь в переулок, пореже лучше стоять. И очередь быстрей пойдет.
– А не все равно как стоять? Один черт.
– Может, действительно так быстрей.
– А то влезли разные, понабились.
– Туда немного еще… Чего толкаться…
– Успеть бы хоть…
– Пройди чуть-чуть…
– А там прямо водоворот…
– Алеш, иди ко мне, что ты…
– Ну вот, здесь еще прохладней.
– Смотри, там кошка.
– Лен, иди, тут сесть можно.
– Не грязно?
– Не-а…
– Садись.
– Выступ специально для нас… оох… хорошо как…
– Парапетик такой.
– Нет, молодой человек, это не парапет. Это завалинкой называется… разрешите… оп-ля… Люда, садись…
– Грязно, Паш…
– На газету, постели.
– Вот… фу-у-у… настоялись ноженьки…
– Дядь Сень, сядем?
– Ага… во так, во так…
– Пододвиньтесь немного, товарищи…
– Здорово. Так и будем сидеть.
– А солнышко-то того – тю-тю уже.
– Почти. Почти тю-тю. Все равно жарко.
– Нет, ну американские, а? Обалдеть.
– Да что-то не верится. А вы точно знаете?
– Ну пойдите да спросите.
– У тебя сигаретки не будет?
– Где-то… на…
– Во… спасибо… хорошо сделана. Чья?
– Шведская.
– У брательника была в виде бабы. Знаешь, ножки разведены у нее. А сожмешь – в руках огонек. Она руки вместе держит.
– Увесистый какой… посмотри, Лен.
– Как настоящий.
– Такой пушкой и напугать можно. Деньги ваши – будут наши.
– Да игрушка, видно сразу…
– Не скажи.
– Хочешь колбаски?
– Да что ты.
– Вот, двигаемся… вставай, пересядем.
– Леш, подвинься.
– Я ж говорил, быстро пойдет…
– Ленок, за мной! С краю сядем.
– Киска какая. Кс, кс, кс… иди ко мне…
– Не бери ее, она грязная.
– Сам ты грязный… Киса, иди ко мне.
– Подзаборная какая-то.
– Ты просто животных не любишь.
– Привет. У меня две собаки были.
– Киса… ну вот… видишь, хорошенькая какая.
– Мурка.
– Кисуля… носик холодный, ласковая… кисуля…
– Девушка, она ведь бегает черт знает где.
– Ничего. Кисуля… погладь ее…
– Во… нравится ей…
– А глаза какие… смотри, горят как…
– Ой, а волос от ее…
– Беги…
– Американские прочней…
– Да и красивее ткань намного.
– Володя, не надо бросаться.
– А кошка проворней тебя.
– Оставь ее в покое, Володя!
– Все-таки жара, а камень все равно холодный.
– Конечно. Тут земля сильно не прогреется. У меня зять на даче полежал вчера на земле, а сегодня уже кашляет.
– На юге наоборот – тепло от нее, даже когда прохладно.
– Да, это точно…
– Что ж так медленно, черт возьми.
– Устали, наверное.
– Все устали. Им за это деньги платят, а мы даром стоим.
– Они в пакетиках таких фирменных.
– А какая фирма?
– «Ли», кажется.
– «Ли»?
– «Ли».
– Хорошо.
– Господи, хоть бы какие достались…
– Лишь бы опять мудаки эти не приехали.
– Давай?
– Спасибо…
– Двигаемся, двигаемся, братцы…
– Ну вот и посидели… домик кончился…
– Вставай, Сереж.
– Они практичные – год носишь, и ничего.
– Да, там материал будь здоров.
– Наши вроде тоже научились.
– Да ну, плохие все равно.
– По какой-то лицензии делают…
– Нет, я видел – ничего.
– У наших материал паршивый…
– Ку-ку…
– Не хулигань.
– Гвоздики твои почти завяли.
– А тебе-то что?
– Ничего.
– Вот я здесь была. За вами.
– Ага.
– Теперь все. Сегодня уже не купим!
– Это почему? Они же до одиннадцати обещали!
– Да вы выйдите, посмотрите, какая очередь там! Тут еще часа четыре стоять как минимум!
– Да нет, ну а как же?
– Я там подходила, там женщина одна пишет номера.
– На руках?
– На руках и в тетрадку. Фамилии.
– Ну и что?
– Завтра с семи торговать будут. А сегодня не успеем… вон… два часа осталось… даже меньше…
– Черт побери…
– Она всю очередь обойдет, так что не волнуйтесь.
– Ну а порядок хоть навели?
– Навели. Очередь реденькая, ровная такая.
– Что ж – всю ночь стоять?
– Да зачем стоять? Вы отойти можете.
– На всю ночь?
– До перекличек.
– А когда переклички?
– В три часа и в шесть…
– Да что они, обалдели? Что ж, всю ночь здесь куковать?
– Ну, можно до трех уйти.
– Куда мне уйти-то?! Я в Мытищах живу!
– Действительно, как добираться? Можно было домой поехать поспать, но транспорт ведь не ходит в три часа…
– Какой дурак это придумал!
– Я, наверно, не буду стоять…
– Зря время угробили.
– Останемся?
– Давай.
– Я тоже останусь. Я тут рядом живу…
– Мы тоже.
– Да, грустненько…
– Ничего, щас половина очереди сбежит.
– Может быть.
– Там в скверике скамеек много, посидим. Сейчас ночи быстро летят.
– Тем более – теплые.
– Вон, видите, сколько ушло?
– Хорошо.
– Вообще свинство, конечно. Если б не эти приезжие…
– Да из них никто не останется. Будут они ночевать!
– Может, и останутся.
– Может.
– А может, и нет.
– Черт их знает…
– Тюк!
– Я вот тебе щас тюкну! Иди сюда!
– Мам, дай помидор.
– Не дам. Сиди здесь.
– Мам, ноги болят.
– Сиди, кому говорят!
– Лен, так лучше.
– Точно. Сообразительный.
– Девушка с волосами цвета льна.
– Юноша с глазами цвета редиски!
– Хулиганка!
– Сам хулиган.
– А утром они рано начнут?
– Рано. В семь.
– Я пойду, наверно.
– Не останетесь?
– Не-а…
– Да чего тут, подумаешь – ночку скоротать. Зато утром раз-два и получим.
– Конечно.
– Можно на вокзал пойти посидеть…
– Ну, там своих хватает.
– Да тут рядом лавочек полно, чего мучиться?!
– Киса неугомонная какая…
– Скучно одной, поди.
– Сейчас они кончат, наверно. Пора.
– Интересно, а много привезли?
– Много. Нам хватит.
– Хорошо бы…
– Вон та женщина идет.
– Она записывает?
– Ага.
– Володя! Положи на место.
– Мам, я немного.
– Положи, кому говорю!
– Кис, кис… иди сюда…
– Слушай, гони ее к черту, облезлую эту!
– Ленок, масленый блинок…
– Ты все хулиганишь. Проколю насквозь. Оп!
– Ой, больно… Ой! Ленка! Не хулигань, он же острый…
– Умри, презренный… оп!
– Ленка! Щас сломаю!
– Хоп… хоп!
– Дай сюда… вот так…
– Ой… больно! Что ты! Мамочка!
– От-дай… от-дай…
– Караул… ой! Мама!
– Тысяча двести двадцать шестой.
– Кропотов.
– Тысяча двести двадцать седьмой…
– Саюшева.
– Тысяча двести двадцать восьмой.
– Покревский.
– Тысяча двести двадцать… восьмой.
– Я… Зимянин… Зимянин…
– Так… Тысяча двести двадцать девять.
– Бородина.
– Боро-дина…
– А когда перекличка?
– В три часа ночи первая, в шесть вторая.
– А почему так неудобно?
– Караул… Вадим… Ой! Хам!
– Тысяча двести двадцать… извиняюсь, тридцать.
– Сохненко.
– Тысяча двести тридцать один.
– Болдырев.
– Тысяча двести тридцать два.
– Герасимова.
– Тысяча двести тридцать три.
– Николаенко.
– Тысяча двести тридцать четыре.
– Гутман. Гутман…
– Так. Тысяча двести тридцать пять.
– Мы.
– Кто – мы?
– Алексеев… Вадим…
– Тысяча двести тридцать шесть… девушка! Говорите или нет!
– Трошина.
– Как маленькие… Тысяча двести тридцать семь…
– Заборовский.
– Тысяча двести тридцать восемь.
– Локонов.
– Тысяча двести тридцать девять.
– Самосудова. А когда, вы говорите, перекличка?
– В три и в шесть. Тысяча двести три… сорок. Сорок.
– Боканина.
– Тысяча двести сорок один.
– Рысько.
– Тысяча двести сорок два.
– Коноваленко… скажите, а хватит там нам?
– Хватит, хватит… Тысяча двести сорок три.
– Зотова. А говорили, что на руках писать будут.
– Зачем руки пачкать. Вы лучше запомните получше номер.
– А на перекличке что кричать – номер или фамилии?
– Мы вам номер кричим, а вы отвечаете свою фамилию.
– Ясно…
– Тысяча двести сорок… сорок четыре.
– Иванова.
– Тысяча двести сорок пять.
– Хохряков.
– Тысяча двести сорок шесть.
– Никитская.
– Тысяча двести сорок семь.
– Коржев.
– Тысяча двести сорок восемь.
– Сатуновский.
– Тысяча двести сорок девять.
– Грамматикати.
– Как?
– Грамматикати.
– Так. Грамматикати… Тысяча двести пятьдесят.
– Монюкова.
– Отойдите, пожалуйста… Тысяча двести пятьдесят один.
– Костылев. Запишите мне на руку, пожалуйста.
– Забыть боитесь?
– Ага…
– Пожалуйста… Тысяча двести пятьдесят два.
– Барвенков.
– Тысяча двести пятьдесят три.
– Воронина.
– Тысяча двести пятьдесят четыре.
– Это… Рождественская. Рождественская.
– Тысяча двести пятьдесят пять.
– Самосуд.
– Тысяча двести пятьдесят шесть.
– Лаврикова.
– Тысяча двести пятьдесят семь.
– Кондратьев.
– Тысяча двести пятьдесят восемь.
– Хохлова.
– Хохлова… Тысяча двести пятьдесят девять.
– Чайковский.
– Тысяча двести шестьдесят.
– Мухина.
– Тысяча двести шестьдесят один.
– А тут отошла женщина… передо мной…
– Пусть потом подойдет… шестьдесят два.
– Злотников.
– Тысяча двести шестьдесят три.
– Бондаренко.
– Так. Чего это вы так петляете…
– А тут уютней. Видите, переулочек прохладный какой.
– Вижу.
– Ну вот, их записали, теперь идите к нам. Тут и посидеть можно.
– У них…
– Володька!
– Ну, Лен, теперь мы куда хотим, туда и смотаемся.
– А мне что-то никуда не хочется. Устала как собака.
– Устала?
– Ага.
– Да брось ты.
– Честно.
– Товарищи…
– Темнеет как быстро.
– А может, на вокзал пойти?
– Я тут останусь, Петь.
– Значит, я за вами. К трем приду.
– Товарищи, а давайте по скверу расположимся в порядке очереди?
– Давайте.
– Конечно, удобно и лавочек полно.
– Идем…
– Только не спешите, всем хватит места.
– Пошли, Лен…
– Куда еще?
– В сквер. Вон он, рядом. Идем.
– Волоки меня… упаду!
– Ладно, не валяй дурака, пошли, а то лавочки займут.
– Липы толстые какие.
– Он старый, наверно…
– Вон там.
– Нет, он за мной.
– Осторожней, тут проволока торчит…
– Смотри, как заняли быстро… а мы где?
– Вон там, скорее!
– Я так не могу… Вадим… ой…
– Сюда иди…
– Тут мокро…
– Мы здесь, за вами.
– Да, да.
– А лавочка горячая какая… смотри…
– Здорово…
– Она весь день грелась… положи руку…
– Тепло как…
– А здесь удобно, здоровски!
– Ага. Прислонись ко мне.
– Ой, совсем как в кресле.
– Мы вам не мешаем?
– Нет, нет, ребята.
– А хороший скверик, правда?
– Ага. И лавки целые. Так хорошо сидеть.
– Сидела бы и сидела.
– Положи сюда гвоздики.
– Товарищи, а мы по очереди сидим?
– Вроде…
– Не перепутать бы.
– Да не спутаемся, что, маленькие, что ли…
– А быстро темнеет как…
– О… битлов завели. Слышишь?
– Ага… где-то…
– Вон в том доме.
– Наверно.
– «Тикет то райд»… точно…
– Это в том окне, наверно, которое горит.
– Ага… Шииз гонна тикет то райд, шииз гонна тикет то раааайд… хорошая запись…
– А говорят, что в Москве неба не видно. Вот, смотри.
– Шииз гонна тикет то рааайд, шиз донт кер!
– А хорошо тут…
– Нау пипл донт кер… сто лет не слышал.
– Смотри, звездочки.
– Ты у меня как звездочка. Русалочка…
– Не надо, Вадим. Слышишь.
– Русалка…
– Вадим… ну Вадим…
– Молодые люди, вы мешаете.
– Чего?
– Мешаете!
– Смотри, все уже дремлют.
– Настоялись. А здесь вообще здорово спать. Уютный уголок. Я сто лет на природе не спал, а ты?
– Я тоже.
– Положи мне голову на плечо.
– Не больно?
– Нет, что ты. Тебе удобно?
– Ага… Ооооаааххх… ноги отнимаются…
– Я вообще тоже перегрелся немного…
– Давай слегка вздремнем, а потом погуляем…
– Давай… Смотри, все как сурки.
– Чего же ты хочешь…
– Ит вонт би лонг йе, йе, йе, йе! Ит вонт би лоооонг…
– Молодые люди, может, угомонитесь, а?!
– Хорош болтать, парень, завтра допоешь…
– Спи, слышишь…
– Ладно, сплю…
– Тепло так…
– Прохладно что-то…
– Апчхи!
– Уааах… ой…
– Так вот… ага…
– Подвиньтесь немного…
– Ага… пожалуйста, пожалуйста…
– Прикипели, бля…
– Епт… тоже придумал…
– Уаааэээх… ааааэээх…
– Апчхи!.. апчх… пчхи!!.. Господи… ааапчхи!!
– Не холодно?
– Не-а… господи…
– Тише, Петь…
– Ммммм… ммм…
– Фууу-фуу…
– Володя… ложись сюда… Володя, ножки сюда…
– Фу… фу…
– Ммм… мм…
– Володя… не ворочайся…
– Хааа… аах…
– Лежи, не вертись… не верится…
– Господи…
– Поверил ему… дурак…
– Спи, ладно…
– Хорошо-то как…
– Мммм… ммм…
– Ууааах… ааэээххааа… уахэаа…
– Руку так вот… удобней…
– Фууу… фууу…
– Спи, спи… Володя…
– Гады, бля…
– Апчхи!
– Вбилы, а ен вмер… хосподи…
– Фууу…
– Сам… ммм… сам и это…
– Тысяча двести тридцать пять! Тридцать пять!
– Вадим… Вадим, проснись!
– Тридцать пять!
– Фууу… Алексеев, Алексеев!
– Что за черт! Чего вы дрыхнете! Тысяча двести тридцать шесть!
– Трошина.
– Так. Трошина…
– Фууу… черт… ой… ууу…
– Холодно…
– Фууу…
– Вадим! Вадим! Вадик!
– Что… чего такое… чего ты…
– Вадик! Ну что же ты! Проснись!
– Что? Что случилось?
– Идет женщина. Перекличка! Что, что…
– Где?
– Да вот, не видишь?
– Аааа…
– Ты спал как сурок… Спишь и спишь…
– Уааах… ногу отсидел… как макаронина…
– Давай, Вадим, давай…
– Чего давать-то? Сама подойдет… Брр… прохладно, однако…
– Все уже давно стоят, ты спишь только.
– Серьезно? Правда… Ааа… вон они…
– Пошли скорей.
– Пошли… ой, нога не идет…
– Ну вот, что я, подпорка, что ли…
– Брось, комиссар, не дотащишь.
– Остряк… Пошли скорее. Говорят, половина очереди слиняла.
– Правда?
– Говорят.
– Это хорошо. Ой…
– Ну что ты как пьяный! Дурачок…
– Мы здесь, кажется…
– Да. За мной.
– А чего она пишет?
– Номера вычеркивает.
– Это которые ушли?
– Ага.
– Мам, я писать хочу…
– Иди вон туда и пописай… иди…
– Вас, молодой человек, ночью добудиться не могли никак.
– Ааа… да. Вспоминаю. Я прям провалился куда-то.
– Девушка ваша растолкала. А то б она вычеркнула.
– Чего, такая суровая?
– Да тут будешь суровым – обойди всю очередь.
– Она что – сама согласилась на это?
– Сама.
– А что ей за это будет?
– Сейчас получит первой.
– Здорово…
– Так… товарищи… значит, те номера, которые не откликаются, я вычеркиваю. Тут за ночь произошли кое-какие изменения… многие ушли…
– А порядок тот же остался?
– Нет, то есть – да. Номера у всех свои. Просто выбывшие номера я не зачитываю. Пропускаю… Тысяча двести двадцать восемь.
– Покровский.
– Тысяча двести двадцать девять.
– Бородина.
– Тысяча двести тридцать.
Вычеркиваю… Тысяча двести тридцать один.
– Болдырев.
– Тысяча двести тридцать два.
– Герасимова.
– Тысяча двести тридцать три. Тоже нет?!
– Тридцать три!
– Вычеркиваю. Тысяча двести тридцать четыре.
– Гутман. Здесь я.
– Тысяча двести тридцать пять.
– Алексеев.
– Тысяча двести тридцать шесть.
– Трошина.
– Тысяча двести тридцать семь.
– Заборовский.
– Тысяча двести тридцать восемь.
Вычеркиваю. Тысяча двести тридцать девять.
– Самосудова.
– Тысяча двести сорок.
– Боканина.
– Тысяча двести сорок один.
Вычеркнем товарища… Сорок два.
– Коноваленко. Тут мы…
– Тысяча двести сорок три.
– Зотова.
– Тысяча двести сорок четыре.
– Иванова.
– Тысяча двести сорок пять.
– Хохряков.
– Тысяча двести сорок шесть.
Нет… Тысяча двести сорок семь.
Тоже… Тысяча двести сорок восемь.
– Сатуновский.
– Тысяча двести сорок девять.
– Грамматикати.
– Ага… Тысяча двести сорок… пятьдесят…
– Монюкова.
– Тысяча двести пятьдесят один.
Вычеркиваю… Пятьдесят два.
– Барвенков.
– Тысяча двести пятьдесят три.
– Воронина.
– Тысяча двести пятьдесят четыре.
Так… Тысяча двести пятьдесят пять.
Тоже… Пятьдесят шесть?
– Лаврикова.
– Тысяча двести пятьдесят семь.
– Кондратьев.
– Тысяча двести пятьдесят восемь.
– Хохлова.
– Тысяча двести пятьдесят девять.
Вычеркиваем товарища… Шестьдесят.
– Мухин.
– Мухина или Мухин?
– Была Мухина, а теперь Мухин будет…
– Так. Тысяча двести шестьдесят один.
– Сумнина.
– Тысяча двести шестьдесят два.
– Злотников.
– Тысяча двести шестьдесят три.
– Бондаренко.
– Тысяча двести шестьдесят четыре.
– Соколова.
– Тысяча двести шестьдесят пять.
Вычеркиваю. Шестьдесят шесть.
– Зворыкина.
– Тысяча двести шестьдесят семь.
– Он отошел на минутку… на минутку…
– Ладно. Шестьдесят восемь.
– Васина.
– Так. Васина… Ну что, все здесь?
– Все.
– Все вроде.
– Так. Теперь в том переулке…
– Скажите, а почему очередь не двигается?
– Торговать еще не начали.
– А когда начнут?
– В семь.
– Скоро уже…
– Да чего вы волнуетесь – сейчас быстро пойдет.
– А вы точно знаете, что каракулевый воротник?
– Да я видел своими глазами.
– Это здорово. Он и красивее, и лучше.
– Конечно…
– А производство чье?
– Турция.
– А не болгарские разве?
– Да что вы, Турция самая настоящая. Поэтому и очередь такая…
– У турков выделка мягче. Они кожу как-то обрабатывают умело.
– И она такая приятная, темно-коричневая…
– Подвинемся, давайте?
– Давайте.
– Вы не студенты случайно, молодые люди?
– Она студентка, а я нет.
– А где вы учитесь?
– В текстильном.
– Это очень хорошо. Нашьете нам красивой одежды.
– Куда уж нам.
– Чего же вы в свои силы не верите?
– При чем тут мои силы…
– Ну, это вы зря. Мы в вашем возрасте просто горы были готовы своротить.
– Ну и своротили?
– Молодой человек, а я, между прочим, не с вами разговариваю.
– Зато я с вами.
– Очень вежливо.
– А что такого?
– Ничего такого! Хамить не надо. Что такого…
– А кто хамит?
– Вы хамите.
– Я?
– Вы.
– Лен, я хамлю?
– Да ладно тебе, не заводись…
– Да он первый заводится.
– Успокойся.
– Да я спокоен. Это он слюной брызгать начал.
– Парень, хорош. И так стоять муторно…
– А что я-то?
– Да хватит, хватит. Попиздели, и хватит…
– Слушайте, мужчины! Может, кончим ругаться?!
– Молчу, мать, молчу…
– Смотри, Володь, голуби какие. Видишь?
– Ага. Мам, дай я хлебца покрошу им.
– На… немного… вот. Иди, только не пугай.
– Говорят, эти голуби разную заразу разносят. Эпидемии, холера там всякая…
– Да ну, глупости.
– Серьезно. Я в газете читал.
– Как вы думаете, начали торговать?
– Пора бы. Десять минут уже.
– Восьмого.
– Я отойду, сигарет купить.
– А что, киоск с семи?
– Должен вроде…
– Купите мне, если будет. «Яву» или «Пегас». Что будет.
– Мам, дай еще хлеба!
– Нет, хватит.
– Ну дай! Видишь, они поклевали. Дай!
– Ну на, на…
– Двигаемся, товарищи.
– Слава богу…
– Пошли, Паш…
– У вас платье помялось сзади.
– Сильно?
– Нет, не очень, но мятое.
– На скамейке на этой.
– Двигаемся, двигаемся.
– Володя, хватит. Иди сюда.
– Мам, чуть-чуть…
– Иди, слышишь!
– Смотрите, а те за нами.
– Ага.
– Большая все-таки очередь…
– Да…
– Очередища такая…
– Давайте поактивней, ребят.
– Лен, это тебя касается.
– Иду, иду… сам не отстань…
– Наверно, очередь подтягивают.
– А турецкие и сшиты лучше. У них в талии поуже. В болгарских утонешь сразу.
– У турецких пуговицы красивые. Знаете, такие кожаные…
– Кожаные. Знаю.
– А солнце уже встало давно.
– Конечно…
– Как сегодня, жарко будет, не знаете?
– То же самое вроде.
– Ну, мы до девяти купим?
– Должны.
– Пошли, пошли как.
– Действительно, что-то уж очень быстро.
– Так и должно, при нормальной торговле.
– Если б так всегда очередь шла.
– Ну вот, еще немного, еще чуть-чуть…
– А то забились в переулок, как эти…
– Не давит, нет?
– Ничего.
– Дружней, дружней… чего там…
– Ну вот, нашел где разворачиваться…
– Ему назад надо.
– Выехал бы на улицу да развернулся.
– Куда б я выехал, чего орешь?
– Я не ору. А ты весь переулок перегородил.
– Потерпите…
– Видали. Хамюга.
– Люди его ждать будут. Разворачивайся!
– Потерпите.
– Наглец какой.
– Ну вот, дыму напустит теперь… фу…
– Давай, давай…
– Пошли скорей, Лен.
– Успеется.
– Володя! Не отставай! Где ты?
– Я тут, мам…
– Иди ко мне.
– Слава богу… во, вышли… ой, мамочка моя… народу-то…
– Что это такое?
– Кошмар какой… а где же очередь?
– Чего они там столпились?
– Фууу… сюрприз за сюрпризом…
– А как же? Где что?
– Идиотизм какой-то…
– Товарищ, а что это такое? Почему толпа такая?
– Черт их знает. Велели всем подойти.
– Кому – всем?
– Всей очереди.
– Еп твою мать… я-то думал, покупают уже…
– Ладно, погоди, вон легавый идет…
– Щас вякнет что-нибудь…
– Поебень какая…
– Действительно, а какого черта собрали!
– Давайте послушаем…
– Может, кончилось?
– Да быть не может. Вечером привезли полно…
– ТОВАРИЩИ! ПРОСЬБА НЕ ШУМЕТЬ! ТОЛКАТЬСЯ НЕ НАДО!
– Неужели столько стоит…
– Отойди, там грязь…
– Женщина, платок упал у вас…
– Спасибо.
– ТОЛКАТЬСЯ НЕ НАДО.
– Ленок, иди ко мне…
– Продвиньтесь немного, товарищи…
– ТОВАРИЩИ! ЧТОБ У НАС С ВАМИ БЫЛ ПОРЯДОК, НАДО ВЫСТРОИТЬ РОВНУЮ ОЧЕРЕДЬ!
– Как это – ровную?
– Чего, за этим и собрались?
– Давайте отпускайте побыстрей, чем трепаться!
– Дурью мучится, идиот…
– ТОВАРИЩИ! ВЫСТРАИВАЕМСЯ ПО ОДНОМУ!
– Как же по одному? На кой черт?!
– Нет, ну это безобразие! Стояли же нормально!
– Надо пожаловаться на него.
– А торгуют, не знаете?
– Вроде торгуют.
– Все равно грузины здесь.
– Ааа… это бесполезно. Они вперед нас пролезут.
– ВЫСТРАИВАЕМСЯ ПО ОДНОМУ, ТОВАРИЩИ!
– Зачем это нужно?
– С другой стороны, так уж никто не пролезет.
– Да ну вас…
– Ну чего, пошли назад?
– Сволочизм какой…
– ТОВАРИЩИ! ЗДЕСЬ МЫ УСТАНОВИМ ТУРНИКЕТЫ, ЧТОБ ПОСТОРОННИЕ В ОЧЕРЕДЬ НЕ ПРОНИКАЛИ! И ДВИЖЕНИЕ БУДЕТ ПО ТУРНИКЕТАМ! ВЫСТРАИВАЕМСЯ ПО ОДНОМУ, ПО СВОИМ НОМЕРАМ!
– Вообще с турникетами хорошо…
– Да ну… одна каша…
– Пошли, ладно…
– Сень, возьми авоську.
– ПО ОДНОМУ! ПО ОДНОМУ! А ШУМЕТЬ И ТОЛКАТЬСЯ НЕЗАЧЕМ! НЕЗАЧЕМ ШУМЕТЬ И ТОЛКАТЬСЯ!
– Что за дураки…
– Не ворчи.
– Не видно, торгуют они?
– Да отсюда не увидишь ни черта… не знаете, торгуют там, а?
– Понятия не имею… не торгуют, не знаете?
– Должны бы… не видно… не продают, а?
– Черт знает… надо б подойти… вам не видно, молодой человек?
– Нет.
– А вам?
– Нет. Как там, не начали?
– Давно пора уже, по идее. Не знаете?
– Торгуют.
– Точно?
– Вы видели?
– Нет, вот он ходил. Ровно в семь и начали… можно пройти?
– Да-да, конечно…
– Это хорошо…
– ТОВАРИЩИ! РАЗБЕРИТЕСЬ ПО СВОИМ НОМЕРАМ! РАЗБЕРИТЕСЬ!
– А много продавцов?
– Двое.
– Как и вчера?
– Ага.
– Ну вот, теперь расходиться час будут… можно побыстрей там?!
– Это передние медленно идут…
– Ну поторопите их!
– Идите и поторопите, быстрая какая…
– Ползут, как черепахи…
– Хватит ворчать-то… с утра ворчит…
– Ну, пошли опять по знакомой улице…
– А бочка где? Не видно что-то…
– Бочка дальше, в том дворе.
– Ааа… да, да. Там песочница еще…
– Да. Песочница.
– Ленусик… ау, я здесь…
– А я ищу…
– Здорово я замаскировался?
– Здорово…
– Знаешь этот анекдот?
– Какой?
– Василий Иванович с Петькой сидят в штабе и пьют.
– Так…
– Петька говорит: Василий Иваныч, белые в город входят.
– А тот?
– Не перебивай. А Василий Иваныч… извините… А Василий Иваныч ему: пей, Петька, пей… А он опять: белые в городе! Пей, Петька, пей…
– Алкоголики…
– Белые на огородах, Василий Иваныч! А он ему: ты меня видишь? Не-а, Василий Иваныч, не вижу. И я тебя не вижу. Здорово мы замаскировались, а?!
– Неостроумно.
– Вон бочка наша. Только не торгует никто.
– Что ж, тебе с утра прям торговать начнут…
– А хорошо бы кваску тяпнуть…
– Чего захотел. А пива не хочешь?
– Пива не хочу. А вот пожрать не мешало. Пошли чего-нибудь купим?
– А где?
– Да где-нибудь.
– Надо сначала на место встать. Щас придем, тогда пройдем.
– Ты рифмами заговорила.
– Учись, пока жива…
– Учусь. Как Ленин завещал.
– Во-во. Учись.
– Учусь…
– Учись-учись…
– Учусь-учусь… чего-то не разберутся там никак…
– Щас выйдем в родной переулочек и разберемся.
– Галантерея закрыта еще.
– А что такое?
– Да мелочь там…
– Оп…
– Зачем ты выкинула?!
– А они завяли уже давно.
– Поставила бы в воду, и все. Чудачка.
– В какую воду? Где ты воду видишь?
– Ну… нашла бы…
– Найди сначала, а потом советуй.
– Не серчай, Еленка. Будет и на нашей улице праздник.
– Ты что, всегда так хохмишь?
– Ага. У меня на все случаи жизни припасено.
– Что?
– То самое.
– Остряк… а чего это… мы ж прошли переулок…
– Так теперь по одному будем стоять – значит, очередь больше растянется.
– И то правда.
– Пошли перейдем, а то тут не протолкнешься…
– Давай…
– Тут за углом, я знаю, кафе есть. И кафетерий. Можем чего-нибудь перехватить.
– Хорошо бы.
– Простите, мы не за вами стоим?
– Да, да, за мной.
– Как далеко вытянулись…
– Еще пройдите, товарищи.
– А что такое?
– Там загибы получаются… пройдите!
– Пошли отодвинемся.
– Ой, когда ж остановятся…
– Володя, иди за дядей.
– Так тут, наверно, рынок близко?
– Да, недалеко.
– Вон кафетерий. Только он, кажется, закрыт…
– Так рано еще.
– Да. Они с девяти вроде.
– До девяти не купим, наверно.
– Черт знает…
– Не надо давить-то, ребята!
– А мы не давим.
– Ну что, выровнялись там?
– Кажется.
– Стой тут.
– Стою.
– А не очень далеко. Вон за нами хвостище еще какой…
– Да.
– Слушай, дай я сбегаю матери звякну.
– Беги.
– Смотри, а баба все в пальто…
– Мерзнет, наверное.
– В жару такую.
– Ну, щас-то и не так жарко.
– А мне жарко что-то…
– Возле рынка должны квасом торговать.
– Да не всегда там торгуют…
– Ууааах… хоть бы лавочки были какие…
– А во дворе должны быть. Товарищи, вы не видите, есть там лавочки во дворе?
– Детская площадка есть. Небольшие такие…
– И возле дома есть. Возле подъездов.
– Так, может, там рассядемся, товарищи? Чего стоять-то?
– Давайте, конечно…
– Загнемся туда, и все…
– Да. Выгибаемся во двор, выгибаемся!
– Пошли… иди занимай скорее…
– Только по порядку, по порядку! В порядке очереди!
– Куда лучше!
– Дружней, дружней…
– И правда, так настоишься, действительно…
– А зеленый дворик…
– Люда, мы за ними.
– Вон отсюда лучше.
– Володя, дай руку.
– Прямо по подъездам, товарищи!
– Садись сюда…
– Подвиньтесь-ка…
– Еще место здесь…
– Вот и все. А то стояли, стояли…
– А это занято место, отошел он…
– На ту лавочку.
– Хорошо, что очередь пореже стала.
– Витек, садись поплотней.
– Тут тесно что-то получается… может, на ту пойдем?
– А там сидят уже…
– Ну, тогда подвиньтесь немного…
– Куда двигаться-то?
– Ну немного хотя бы.
– Рит, подвинься.
– На этих лавках обычно старухи сидят. А теперь мы у них отобрали законные места!
– Точно. У нас прямо обойма старух. Как выйдут, сядут и на весь день.
– Сидят и рассматривают всех. Идешь как сквозь строй.
– А что им делать-то? Они в деревнях привыкли на завалинках сидеть, вот и здесь хотят.
– Зеленый двор какой.
– Да, ничего.
– Смотри, а те вон как устроились!
– Сообразительные. Только там грязно.
– В принципе, там ведь такие же дворы. Тут вся очередь может разместиться.
– Ага.
– Ну что, не заблудился?
– Почти. А здорово придумали…
– Садись.
– Умница, что заняла…
– Дозвонился?
– Ага.
– Ну и как?
– Да ничего.
– Товарищи, а как же двигаться будем?
– А может, прямо лавочками?
– Как?
– Ну, когда предыдущая лавочка перейдет вся, тогда и мы.
– Точно.
– Правильно. Чего по одному тыркаться.
– Давайте всей лавочкой.
– Огонька не будет?
– Пожалуйста…
– Спасибо.
– У вас сегодняшняя?
– Да.
– Как там в Ливане?
– Да все по-старому, кажется. Бомбят.
– Варвары…
– Обнаглели совсем. А арабы эти ни черта не воюют.
– Да. Они привыкли, что мы за них все делаем.
– Не в этом дело. Евреев больше.
– И армия лучше. Америка для них миллионов не жалеет.
– Что ни месяц – то война какая-нибудь. Ирак с Ираном тоже не поделили что-то.
– Время поганое какое-то.
– Аааа… воевали всегда. И будут воевать.
– А евреи прямо по женщинам, по детям хуярят, не стесняются…
– Ты потише с выражениями…
– Про спорт нет ничего?
– Ничего особенного…
– А хорошо придумали – загородочка. У нас перед домом все вытоптали.
– Сирень большая какая. Наверно, давно сажали.
– У нас кирпичиками обложили и успокоились. Конечно, все потоптали.
– Да это сами жильцы отгораживали. ЖЭК надрываться никогда не будет.
– А может, и сами…
– Поспи, сынок.
– Да не хочу…
– Тут кроссвордик есть.
– Давай отгадаем.
– Ручка только нужна…
– На…
– Ага. Так… По горизонтали… русский советский писатель.
– Сколько букв?
– Щас… семь. Семь букв.
– Шолохов.
– Шолохов – советский писатель. А тут русский и советский.
– Маяковский.
– Он поэт.
– Горький.
– Подходит…
– Подошел?
– Да. Неподвижная часть горизонтального оперения летательного аппарата.
– Черт его знает… элерон какой-нибудь…
– Ритмическое окончание фразы.
– Фразы?
– Фразы.
– Рифма…
– Тут букв много. Популярный итальянский тенор.
– Их миллионы… тоже мне кроссворд…
– Ну ты хоть одного назови.
– Не знаю.
– Озеро в Приморском крае.
– Ханка не подходит?
– Щас… подходит.
– Ну так! Я ж там вырос… Ханка, конечно.
– Отрезок, соединяющий точку окружности с ее центром.
– Радиус. Конечно, радиус.
– Верно. Небесное тело в составе Солнечной системы.
– Их много… Марс, Юпитер… Венера…
– Шесть букв.
– Сатурн.
– А может, Венера?
– Может, и Венера… ногу убери…
– Юпитер тоже шесть букв.
– Многолетняя трава семейства осоковых.
– Камыш.
– Не подходит.
– Не знаешь траву семейства осоковых?
– Их много очень…
– Столица Республики Нигер.
– Не знаю.
– Венгерский писатель.
– Хрен его знает…
– Чапек.
– Не подходит.
– А Чапек не венгр, кажется, а чех.
– Действующее лицо оперы «Севильский цирюльник».
– Фигаро.
– Подошло. Остров на Онежском озере.
– Трудно сказать…
– Ну хоть какой-нибудь?
– Черт его знает… Дальше что?
– Деталь плуга.
– Лемех?
– Лемех. Точно… Так, что ж получается…
– Давай вот это отгадаем… по вертикали… вот… алфавит…
– Да это просто азбука.
– Азбука, точно.
– Приток Дона.
– Дона?
– Дона.
– Приток Дона никто не знает?
– Северный Донец.
– Не подходит.
– Приток Дона.
– Воронеж, есть приток такой.
– Тоже не подходит.
– А больше не знаю…
– Духовой инструмент Закавказья.
– Зурна.
– Точно…
– Вот это давай… Промысловая рыба…
– Семейства тресковых.
– Кета.
– Она не тресковая… пять букв.
– Семейство тресковых, пять букв.
– Семга.
– Семга подходит, только черт знает, может, это и не тресковая рыба…
– Главное – подошло…
– Наука о происхождении и эволюции человека.
– Биология?
– Тут букв до фига…
– Не сообразишь сразу…
– А это что… Изделия, продукция металлургии.
– Литье.
– Нет.
– Штамповка.
– Да нет.
– Прокат, может быть?
– Прокат подошел…
– А это… Камчатский бобер.
– Последнее – ан.
– Калан.
– Ага…
– Венгерский писатель.
– Гашек.
– Он чех.
– Венгерский писатель.
– А вот… смычковый инструмент.
– Скрипка.
– Не-а…
– Виолончель.
– Нормально…
– Сколько тут…
– Мужчина, ну хватит, может быть, толкаться?!
– А я что, толкаюсь?
– Толкаетесь!
– Да никто вас не толкает.
– Сидит и локтем пихается.
– Да ничего я не пихался. Мы кроссворд разгадываем.
– Хоть бы извинился. Спорит еще.
– Чего мне извиняться?
– Ничего! Совесть надо иметь!
– Вот бы и поимели.
– Ладно, друг, ты попридержи язык-то.
– Сам попридержи.
– Сидит и пихается. Хам!
– Сама ты хамка. Из-за пустяка разоралась…
– Хам!
– Дура ты, епт…
– Мы вот щас милицию позовем.
– Ага. Зови. Прибегут.
– Молодой человек, вы в общественном месте находитесь!
– Она тоже тут находится.
– Вам замечание сделали, а вы огрызаетесь.
– Хамит еще!
– Сама ты хамишь.
– Дурак чертов…
– Дура ты, епт…
– Слушай, парень, кончай ругаться!
– А чего она привязалась?
– Веди нормально себя.
– Пусть она ведет нормально.
– Такие вот и лезут без очереди. Хамы.
– Это ты без очереди влезла, сидит воняет тут! Дура!
– Дурак чертов!
– Кончайте ругаться, что вы как дети!
– Дебильная…
– Лавочка двигается.
– Ага, уже…
– Я же говорил, что быстро пойдет…
– Встаем, товарищи…
– Лена, не отставай.
– Садись ты с ней, я с пиздой с этой не сяду…
– Во… тут прямо цветник. Хорошо.
– Подвиньтесь немного…
– А некуда больше.
– Немножко хотя бы.
– Пожалуйста.
– Вот, нормально…
– Саша, на, почитай, я без очков не вижу…
– Все подряд?
– Ага… подряд…
– Так. Продается. Стереомагнитофон «Маяк-203».
– Ага.
– Швейная машинка Подольского завода.
– Ага…
– Разборный гараж.
– Так…
– Новый югославский палас.
– Так…
– Новый диван из холла «Виру».
– Ага…
– Вертушка «Пионер».
– Так…
– Старинная мебель красного дерева.
– Ясно…
– Пластинки «Курс немецкого языка».
– Ага…
– Звуковой кинопроектор «Радуга».
– Понятно…
– Недорогое немецкое пианино «Блютнер».
– Так…
– Японская стереомагнитола «Санио-9944».
– Ага…
– Вязальная машина «Северянка».
– Ага…
– Новые колонки 35 АС.
– Ага…
– Рояль «Арнольд». Недорого.
– Так…
– Горные лыжи «Торнадо».
– Ага…
– Монгольский ковер 3×4.
– Ага.
– Видеомагнитофон «Ломо».
– Ага…
– Пианино «Лира».
– Так…
– Магнитофон «Весна-306».
– Ага…
– Модель детской железной дороги.
– Так.
– Фотоаппарат «Никон».
– Ага…
– Полдома.
– Ага…
– Сборно-разборный металлический гараж.
– Так…
– Электрофон «Вега-108».
– Ага…
– Картины, старинная бронза.
– Ага…
– Усилитель «Бриг-101», стереокатушка.
– Ага…
– Стойка «Феникс-005».
– Так…
– Сервиз «Мадонна» на 12 персон.
– Ага.
– Трехстворчатый шкаф красного дерева.
– Ясно…
– Марки, монеты, значки…
– Ага…
– Надувная лодка с мотором.
– Ага…
– Дедушка, переходить надо…
– Правда?
– Вон уже, смотри.
– Переходим, товарищи?
– Сейчас. А что там… можно уже, ребят?
– Да.
– Встаем.
– Ленок, пошли.
– Здесь видишь как быстро.
– Да. Если такими темпами пойдет…
– Смотри, они не за нами были?
– Вы не за нами случайно?
– Да, да. Я перепутал…
– Садись.
– Смотри, поломана.
– Ничего, места хватит.
– А красивые у тебя босоножки.
– Нравятся?
– Очень. А содержимое еще больше.
– Да уж, да уж… Это финские.
– Серьезно, красивые.
– Сейчас модны серебряные плетенки. Видел?
– Видел.
– Вот. Я скоро достану себе.
– Ты муравья придавила.
– Бедненький…
– Убийца. Агрессор.
– Да, я агрессор. И горжусь этим.
– Муравьишка полз, полз, а ты его каблучищем примяла.
– Ну я ж говорю, что я агрессор.
– Товарищи, я, к сожалению, не могу больше стоять.
– Почему?
– На работу пора. И так десятый час уже…
– Да…
– А может, я все-таки за вами буду, а?
– Пожалуйста.
– Я б в обеденный перерыв подскочил.
– Ну, до обеденного мы купим, это точно…
– То-то и оно. Но на всякий случай я за вами.
– Хорошо.
– Товарищи, я к вам с той лавочки. Просто в том вон доме есть столовая.
– С улицы?
– Да. И мы решили прямо в порядке очереди заходить, ведь покушать все хотят…
– А чего, правильно.
– Так что эта лавочка за нами, а вы за ней, хорошо?
– Ага. Спасибо.
– Нормально. Теперь нам и рыпаться не надо.
– Смотри, парень вылез…
– Голубятник, наверно.
– Что, там голуби у него?
– Голуби.
– Вы видите?
– А вон полетели. Много…
– Ага…
– Я так тоже когда-то умел свистеть.
– А почему они не улетают? Никогда не понимал.
– Приручены.
– Так вот кругами летают и летают…
– Я б улетел, мам, сразу.
– Куда б ты улетел?
– Куда-нибудь.
– Куда?
– В лес или еще куда-то… В Горький, к дяде Пете…
– До дяди Пети ты бы не долетел. Устал бы и обессилел.
– Ну, в лес улетел бы.
– А питался бы чем?
– Чем-нибудь.
– Вот именно! Чем-нибудь. А тут у него в кормушке и пшено, и водичка. Поклевал и полетал. Снова поклевал и снова полетал…
– Скушно…
– А голодным в лесу сидеть не скушно?
– Не знаю…
– Говорят, эти голубятни щас особенно не разрешают строить.
– Почему?
– Разносят заразу всякую. Голубями спекулируют.
– А что, они стоят прилично?
– Иногда. От породы зависит.
– Двигайся ближе.
– А интересно, в столовой много народу?
– Не думаю. Только что открылась.
– Там жрать-то нечего, наверно…
– Ну, чего-нибудь есть.
– Посмотрим.
– Сейчас вот так лучше.
– Ага…
– Господи, успеть бы до двенадцати…
– Успеем, успеем.
– Успеем, конечно.
– Успеем, это точно…
– До одиннадцати успеем.
– До одиннадцати вряд ли, а до двенадцати успеем.
– Еще часа полтора, и все.
– Успеем, куда они денутся…
– Сейчас лавочками – раз, два и там.
– Лавочками хорошо двигаться – редко, но метко.
– Какое там – редко. Вон как часто пошло.
– Лишь бы эти опять не подъехали.
– Сегодня не подъедут, я узнавал.
– Точно?
– Точно.
– Хорошо бы.
– Да уж…
– Ууаааххха… разморило на солнышке…
– Скоро в тень переходить.
– Ага. Там тенечек.
– Тут тоже не особенно жарко…
– Володя, не сиди на земле!
– Я не сижу, я на корточках.
– И на корточках не надо.
– И площадка огорожена.
– Культурный дворик.
– Ага.
– А то у нас выйти некуда.
– Точно. Или асфальт везде, или машины стоят.
– Выйти туда, что ли…
– Да зачем, зайди за забор да отлей…
– И то верно.
– Он тоже стоять не будет?
– Нет, он щас придет.
– Говорят, у них подкладка хорошая.
– Стеганая?
– И мягкая такая, шелковая.
– Это хорошо. А то есть совсем без подкладки – один форс. А с подкладкой теплей.
– Теплей, конечно.
– Да и без подкладки они теплые тоже.
– Вообще-то бывают ничего и без подкладки.
– Но все равно с подкладкой лучше.
– Лучше. С подкладкой получше…
– А она отстегивается?
– Вот это не знаю.
– Должна бы.
– Наверно, отстегивается.
– А может, и нет.
– Если югославские, то должна.
– Должна?
– Ага.
– Тогда совсем хорошо.
– Вон, они двигаются уже.
– Ладушки. Встаем, дядь Сереж…
– Погоди, погоди, дай людям встать.
– Двигаемся?
– Двигаемся.
– Оп-ля…
– Володя, иди место занимай.
– Таких дворов щас не делают.
– Так это ж довоенные дома…
– Тогда строили хорошо.
– Хорошо, конечно. Вон кирпичи какие…
– А щас нашлепают плит этих, а толку никакого.
– Правда, строят быстро.
– Быстро, да плохо.
– Да, плоховато.
– Ну что, нам до столовой одна лавочка осталась?
– Ага.
– А она с улицы, да?
– Да.
– А балкончики ничего.
– Хорошие балконы. Широкие.
– И потолки, наверно, большие, высокие.
– Да. Тогда на потолках не экономили.
– Точно. А щас на всем экономят.
– Ага.
– Тогда, я помню, как первое апреля – удешевления, понижения, понимаешь, цен.
– А щас наоборот – дороже и дороже.
– Да. А все Сталина ругали.
– А у нас только могут – ругать.
– А он войну выиграл, страну укрепил. И дешевле все было. Мясо дешевле. Водка три рубля. Даже меньше.
– И порядок был.
– Конечно, был. На двадцать минут опоздаешь – судят.
– Кажется, на пятнадцать.
– На двадцать. Моя жена покойная однажды через Урал бежала, по льдинам, чтоб на завод успеть. Автобус сломался, она побежала. Вот! А кто теперешний побежит?
– Да, смешно сказать.
– Вон мастер знакомый говорил, я, говорит, захожу в раздевалку, а там в домино вся бригада зашибает. Я им – а ну идите работать! А они – матюгом.
– Работнички. Только пьянствовать и умеют.
– А вот посадили бы всю бригаду, и другие почесались бы.
– Почесались бы, а как же.
– А то – пьянствуют да прогуливают.
– И воруют. Все продавцы воруют.
– Еще как! У них все есть, все! А на прилавках – пусто.
– Конечно, у них клиентура своя. Ты мне, я тебе.
– А нам – фигу с маслом.
– Я однажды пошел жаловаться на продавщицу, нахамила мне, зашел к директору, а там своя очередь – колбасу копченую берут!
– По своим, значит.
– Ага, по своим. Я говорю, а ну, давайте мне! А то всех заложу к чертовой матери! Злой был как черт. Так что ж – дали!
– А куда они денутся. Они ж трусы все.
– Дали два батона как миленькие.
– А я так вот подхожу однажды к мяснику, говорю, мне килограмма три хорошего мясца бы. И подмигнул ему.
– Вынес?
– Вынес, а как же? Рубль сверху дал ему. А куда денешься? Ко мне теща приехала из Кировограда. Кормить-то надо.
– Конечно.
– А при Сталине разве творилось такое?
– Порядок был.
– Порядок. И все работали на совесть.
– Еще как. Нормы перекрывали.
– А сейчас слесаря уволить не могут: права не имеют.
– А главное – уволят, а на его место кого?
– Некого, конечно.
– А Брежневу наплевать.
– А что Брежнев сделать может? Система такая.
– Да… вон очередища какая.
– Ленок, я за газетой сбегаю.
– Беги. А мне купи какой-нибудь журнальчик, «Крокодил» там или еще что…
– Ага…
– Володя, отойди от подъезда.
– Мам, я посмотрю только.
– Отойди!
– Мам, ну немного…
– Да что ты там интересного нашел?
– Мам, ну чего ты!
– Иди сюда!
– Вась, одиннадцати нет еще?
– Нет…
– Сходим тогда, возьмем чего-нибудь?
– Давай.
– Красного какого-нибудь.
– Давай.
– А то башка гудит что-то…
– Тут недалеко, я знаю.
– Совсем хорошо.
– А там у них овощной, не знаете?
– Да. Овощной.
– Он с девяти или с десяти?
– Наверно, с десяти.
– Купил? Так быстро?
– А чего ж. Одна нога здесь, другая там…
– Спасибочки.
– Тааак. Что здесь…
– Смотри, поднимаются, пошли!
– Все, пошли, товарищи.
– Это в столовку за ними?
– Ага.
– Володя, давай руку!
– Хоть проглотим чего-нибудь…
– Ой, насиделась, нога онемела…
– Идем, идем скорей…
– Ух ты, а тут тоже порядком народу…
– Так это все из нашей очереди. Вон женщина в красном.
– Да, да. Тогда хорошо. Не зря постоим.
– Пройди туда. Там начало.
– Я поднос возьму.
– Спертый воздух какой. С утра, а духотища какая…
– Меню там висит, посмотри.
– Простите, можно я тоже посмотрю?
– Да, да…
– Так, сметана, салат овощной… Лен!
– Чего?
– Сметану будешь?
– Буду.
– А салат овощной?
– Буду.
– А солянку?
– Не-а…
– Тогда горячего нет… первого…
– А второе?
– Тефтели с макаронами.
– Нет, это не для меня…
– Окунь жареный с картофельным пюре.
– Лучше одно пюре.
– Кофе или компот?
– Кофе.
– Ладно… ты встала?
– Давно уж. Иди поближе…
– Ой, тут мокро…
– Разлили чего-то…
– А ты сюда встань.
– Смотри, поручень горячий какой… с чего бы это?
– Черт его знает…
– Но тут быстро должно быть…
– Я что-то сметаны не вижу… может, нет?
– Есть, есть, я видела.
– Смотри, поднос какой.
– Чем его так?
– Краска какая-то…
– А мы место найдем?
– Найдем, не боись.
– Молодые люди, я отойду на немного.
– Пожалуйста.
– Тюк…
– Прекрати, Вадик…
– Тюк, тюк…
– Хулиган.
– Двигайся, двигайся…
– Ну вот, хоть хлеба возьмем.
– Скажите, а сметана есть?
– Дальше сметана.
– А есть?
– Есть.
– Женщина, кошелек потеряли.
– Ой, спасибо… все из-за тебя! Стой спокойно!
– А лапши больше нет?
– Нет.
– Вот те раз. Солянку возьмешь, Петь?
– Давай.
– Стакан дайте, пожалуйста, а то кончились.
– Там кофе в правом.
– Я полстакана возьму.
– Тут сметана хорошая, бери полный.
– Да ну…
– Паш, давай на один поднос.
– На мой.
– Товарищи, двигайтесь быстрей! Толпиться не надо!
– Я за вами.
– Ага…
– Что у вас… двадцать шесть… семь… тридцать четыре…
– И хлеб у него.
– Так. А там… восемнадцать, девяносто две.
– Пожалуйста.
– Тридцать четыре… девять… девять… шестьдесят.
– А у нас вместе посчитайте.
– Рубль… рубль сорок две.
– Вот.
– Ваши пятьдесят восемь.
– Двигайтесь…
– Девять… двадцать шесть… так… семьдесят пять.
– У меня десятка.
– Ничего… девять… двадцать пять…
– Вы кофе пролили, мужчина…
– Черт… подносы скользкие… посчитайте вот…
– Тридцать девять… копейку найдете?
– Вот…
– Вы вместе?
– Да.
– Тридцать четыре… восемнадцать… хлеб… так… и у вас…
– Пожалуйста.
– Так… рубль ваш.
– А где вилки у вас?
– Вон там… тридцать четыре… десять… девять…
– Я могу мелочью дать…
– Ага… хорошо…
– У меня кофе одно. Вот без сдачи.
– Так. Двадцать шесть… девять… девятнадцать… три…
– Не разменяете мне позвонить?
– Нет, ничего нет.
– Так вон у вас мелочи сколько.
– Она мне нужна. Рубль три.
– Возьмите, я копейку должен был…
– Спасибо. Так… сорок девять…
– Вот, пожалуйста.
– Вам копеечка как раз… проходите сюда с подносами!
– Ага… идем, идем…
– Вы вместе?
– Да, да… Ленок, ставь сюда…
– Пятьдесят две… шесть… пюре одно?
– Да.
– Десять… тридцать четыре… пять кусков?
– Да. Пять.
– Рубль тридцать две.
– Пожалуйста.
– Шестьдесят восемь.
– Лен, вон там столик есть…
– Там занято.
– Ну, два места есть, идем.
– Можно пройти нам?
– Ага… Нина, посторонись…
– Встала на пороге и стоит…
– Ладно, Лен, не сердись… иди вперед…
– Не пролезешь…
– У вас не занято?
– Нет, нет…
– Так… ставь сюда…
– Сходи за ложками, я подносы уберу…
– Ага…
– Не знаете, сметана не кончилась?
– Да нет, вот мы взяли.
– Я пойду еще возьму.
– Такая хорошая?
– Да, неплохая. Видимо, еще не разбавляли…
– Держи, Ленок…
– Спасибо. Поднос поставь пока сюда. Потом уберем.
– Со сметанки начнем?
– Ага. Тут человек ее хвалил. За добавкой пошел.
– Мммм… ничего…
– Дай мне хлеба…
– На…
– А правда, хорошая…
– Лен, ты про Венгрию хотела рассказать…
– Когда я ем, я глух и нем…
– Лады…
– …
– ……
– …
– Мммм… нормально…
– …
– …гнутую выбрал…
– Какие были… бери вот эту…
– Спасибо…
– …
– …ам и нет…
– Не могу больше…
– Оставь тому парню…
– Хам…
– …
– ……
– А ничего готовят…
– Сносно…
– ……
– …
– …во, толстенькая какая…
– Повезло…
– На, бери, если хочешь…
– Ладно, ешь спокойно…
– ……………
– ……………
– …мм… мм…
– …пюре паршивое…
– Плохое?
– Ага… тьфу… гадость… сладкое какое-то.
– …картошка ммм… мерзлая, наверно.
– …комки какие-то…
– Я говорю, оставь тому парню… ммм…
– …остряк…
– …
– ……
– …
– ……ммм…
– …ты быстро так управился…
– А чего ж…
– …
– ……кофе холодный совсем…
– Да?
– ……попробуй… молоко одно…
– Фу… пенка какая… правда холодный…
– …
– ……
– …
– Дай салфетку.
– Последняя.
– А больше нет?
– Не-а.
– Пополам. Держи.
– Спасибо. Настоящий друг.
– Ага.
– Ну вот, заморили червячка.
– Слегка.
– Тут разлито что-то. Рукой не влезь.
– Вижу.
– Ну что, пошли?
– А куда спешить-то. Вон наша лавочка ест еще.
– Ну, давай посидим. Хотя тут места просто так не занимают.
– Подумаешь. Посидим, и все.
– Давай… Правда, тут душновато.
– Да не так чтоб очень.
– Возьми с того стола салфетки.
– Держи…
– Ну что, досталась вам сметана?
– Как видите.
– Неплохая, правда?
– Да. Единственное, что можно есть.
– Пюре гадкое у них.
– Если б одно пюре. Я котлету съесть не смог.
– Правильно, что мы не взяли.
– Вонь сплошная и жир. Понапихано черт знает что.
– Вы тоже в очереди?
– Да.
– У вас какой номер?
– Тысяча сто девяносто.
– Впереди нас.
– Ну, сейчас-то, наверное, мы какие-нибудь пятисотые.
– Да, подвинулись заметно.
– Вы не ходили туда смотреть?
– Нет.
– Говорят, там новый цвет завезли.
– Какой?
– Серо-голубой.
– Правда?
– Да. Мой сосед ходил смотреть.
– Ну и как, ничего?
– Приятный цвет. И главное, сшито все путем, элегантная вещь.
– Может, серо-голубые взять?
– Надо посмотреть сначала.
– Это конечно…
– А не знаете, на этих какая строчка?
– Вот это я не могу сказать.
– Хорошо бы красненькая. Или оранжевая.
– Между прочим, там чай появился.
– Правда? Вадим, давай чаю возьмем, а то кофе этот муторный какой-то…
– Я пойду возьму.
– Иди и возвращайся с победой.
– Бу зде…
– И вы шутница.
– Это плохо или хорошо?
– Хорошо. Вы извините меня за глупое откровение, но вы очень, просто очень похожи на мою первую девушку.
– Господи…
– Серьезно… Это было жутко давно, но факт остается фактом.
– Действительно похожа?
– Очень. Когда вы сели, я даже испугался.
– Ну а чего страшного.
– Да не страшно, а просто элемент неожиданности.
– А где она сейчас?
– Понятия не имею. Это было в шестьдесят втором году, я поступил на первый курс и одновременно пошел работать в журнал.
– А вы журналист?
– Нет, хуже. Писатель.
– А кончали что?
– Литинститут.
– Как интересно…
– Да ничего интересного… Гнусное заведение. Вспоминаю с тоской и головной болью.
– А как звали вашу девушку?
– Лена.
– Меня тоже Леной зовут. Надо же.
– Я ж говорю, что это не случайно. Наверное, она умерла, чтоб в вас воплотиться.
– Ну, это вы слишком.
– Слушайте, Лена, а не сбежать ли нам с вами отсюда куда-нибудь в более приятное место?
– Куда?
– Я знаю один уютный ресторанчик. А до него сходим в Пушкинский. Там сейчас Мунк. Фантастический художник.
– А очередь?
– Серо-синие за мной. Достану свободно в любом количестве.
– А зачем же вы стояли?
– Писатель должен всегда все знать.
– Чего?
– Ну, толпу.
– Аааа… И вы ради этого стояли?
– А ради чего же?
– Интересно.
– Ваш друг уже выбивает чай.
– Да он не друг, мы в очереди познакомились.
– Совсем хорошо. Жду вас в двенадцать у входа в Пушкинский.
– Ну, вообще-то я не знаю…
– Леночка, не надо начинать наше знакомство с недомолвок.
– Нет, ну так сразу…
– А я вообще все люблю делать сразу. Ваш знакомый идет. Жду вас, до свидания…
– А вот и чаек.
– Молодчина.
– Любитель сметаны смылся?
– Ага.
– Забавный мужик. Одна борода чего стоит.
– Да… горячий… фуу…
– Ммм… ага…
– Уффф…
– ……
– Уфф……
– …
– Уфффф…
– …ничего чаек.
– Не то что кофе.
– Да.
– Уфффф……
– ………
– Уффф…
– ……
– ………
– ……
– ……………уффф…
– …
– Смотри… уффф…
– Дурак-то…
– Даа… уффф… уффф…
– …кретин какой-то…
– Уффф… уффф… уффф…
– Уффф…
– Уффф… Уффф…
– Уффф… уффф…
– Уффф… нормально…
– Уффф…
– Теперь хоть весь день не есть.
– Уффф… уффф… уффф…
– У тебя щеки пылают.
– Уффф… уффф… уффф…
– Не лопни смотри…
– Спасибо…
– Хороший чай?
– Хороший.
– Ух ты… очередь какая…
– Теперь сметаны всем хватит.
– Пошли отсюда.
– Ну, пошли отсюда.
– Разрешите…
– Пройди там.
– Хлеб раздавили.
– Ага…
– А вы уже здесь?
– Да. Как тут, ничего готовят?
– Нормально.
– В двенадцать перекличка будет.
– Точно?
– Точно.
– Это что, опять женщина пойдет?
– Нет, надо будет подойти самим, а там кричать будут.
– Ну чего, это даже лучше…
– Не знаю…
– Пошли…
– Фууу… хорошо как. Надышались гадостью.
– Пошли на лавочку?
– Ты знаешь, я позвонить хотела.
– Так ты ж звонила.
– А мне подружке обязательно нужно.
– Ну давай. Двушка есть?
– Есть…
– Я на лавочку пойду.
– Ага… я пошла…
– Тари-ра-ра-ра-рам… та-рам…
– Слушай, друг, не выручишь, а?
– А что такое?
– Да не хватает шестнадцать копеек.
– Чего ж так обнищали?
– Да так вот… выручи, а? Епт, купить не хватает.
– А вы чего берете?
– Да огнетушитель за рубль девяносто.
– Говно такое пить…
– Ну а хули, епт. Денег нет.
– А вы из очереди?
– Ну да. Я тебя помню, ты впереди нас. Поэтому я и прошу.
– А водка есть там?
– Есть.
– Давай лучше водки выпьем.
– Давай. Там стоит один.
– А сколько денег?
– Мы пару хотели брать. До четырех хрустов не хватило.
– Вас двое, значит?
– Ага.
– На… полтора… пусть бутылку купит. И сырков каких-нибудь.
– Ага…
– Это вон там, что ли?
– Ага… пошли туда…
– Тоже очередища…
– Да, бля… понабежали с утра…
– Далеко стоит?
– Нет.
– А там хозяйственный?
– Ага…
– Маленький магазин вроде…
– Хуевый… Ну, я пойду отдам ему.
– Ага. Я тут подожду.
– Давай.
– Тари-ра-ра-ра-рам… ти-ра-рам…
– Погоди… я что-то не соображу… ага, вот рупь…
– Пошли вместе…
– Ага…
– Тари-ра-ра-рам… ти-ра-рам…
– Там портвейн еще какой-то… тоже хуевый…
– Тари-ра-ра-ам… та-ра-рам…
– И сухое одно… а пива и в помине не бывает…
– Тари-ра-ра-рам… ра-ра-рам…
– Дайте пройти, мужики… иди сюда… Вась, вот парень с нами в доле. На.
– Чего?
– Возьми поллитру.
– Серьезно?
– Серьезно.
– Обрадовал.
– Ну так, епт. Мне всегда везет.
– Тари-ра-ра-рам… та-ра-рам…
– Я пойду пару сырков куплю.
– Купи один, достаточно.
– Купи пару, если не хватит, я дам еще… на… мелочь.
– Ага. Может, и на три хватит…
– Тари-ра-ра-рам…
– А ты сам его нашел?
– Да нет, он ко мне подошел.
– Аааа…
– Тут и бутылки принимают.
– Принимают.
– Ладно, я на улице подожду, а то здесь не протолкнешься.
– Я щас уже возьму…
– Тари-ра-ра-рам… ра-ра-рам…
– Сынок, а пива нет, не знаешь?
– Нет.
– А на той стороне нет нигде, а?
– Не знаю.
– Нет и на той. Там никогда не бывает.
– А не привезут сегодня, а?
– Черт их знает. Вроде нет, ребята спрашивали.
– Тари-ра-ра-рам…
– Сереж, на хуя ты отошел-то?
– А я тебя не дождался…
– Еп твою, а я тебя там ищу! Пошли.
– Тари-ра-ра-рам…
– Не толкайся, бать… хуль ты прешь…
– Я не толкаюсь…
– Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам… коогдаа ты вернешься домоо-ой…
– Вот сырки, держи…
– «Дружба». Неплохие.
– Ага.
– А там и мясной отдел есть?
– Есть. Только там нет ни хуя. Жена ходила утром, мы с ней вместе стоим. Ни хуя.
– А деньги она, значит, не дает?
– Так у нас в обрез. Она и не знает, куда я пошел…
– Ясно.
– Ну что, скоро он там…
– Щас возьмет.
– Смотри, сколько понабилось… охуели совсем…
– Ин вино веритас…
– Что?
– Истина, говорю, в ханке.
– Эт точно… я на ночь хотел взять погреться, жена скурвилась, не дала…
– Ничего, щас восполнишь.
– А что там… бутылка на троих. Понюхать только.
– Ты гигант.
– Ххе…
– Мужики, закурить не будет?
– «Беломор».
– Давай.
– Держи…
– Спасибо… спасибо…
– Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам… когда ты вернешься домооой…
– Отошли бы с прохода, ребят! Хуль стоите, мешаете?
– Ладно, не пизди, отец…
– Встали, бля, и стоят. Продирайся сквозь них…
– Тари-ра-ра-рам… тори-ра-ра-рам… ти-та-ри-ри-ри-ра-ра-ра-раа-ам…
– Тут вот. Держи сдачу.
– Вон ему отдай.
– Да ладно, оставь себе на сигареты.
– Спасибо, парень.
– Где будем?
– Пошли вон туда…
– А что там, во дворе?
– Ну а чего такого?
– В подъезде лучше.
– Давай в подъезде…
– Дай в карман уберу, у меня глубокий…
– На…
– Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рам…
– Машина, Вась…
– Вижу…
– Ой, бля… насиделся на этих лавочках… спина болит…
– В тот двор пойдем?
– Пошли в тот…
– Ну, я доволен, хоть огнетушители не купили.
– Такое говно пить. Охуели вы, что ли.
– Так денег не было…
– Лучше б чекушку купили, чем это…
– Направо, Вась…
– А может, в тот?
– Да нет, там поспокойней…
– Во, разворотили двор как. Роют что-то…
– С кабелем что-то…
– И дерево задели.
– А хуль церемониться…
– Вот в этот пошли…
– Пшли, пшли…
– Ты что здесь прыгаешь? Вот серый волк утащит вместе со скакалкой.
– Не утащит.
– Утащит, утащит…
– Ау… прохладно как…
– На второй пошли.
– Топай вперед, руки назад.
– Слушаюсь, ваше благородие…
– Стены испоганили как, а… когда ж тут ремонт был?
– В старинные года, когда лягушки, бля, были господа…
– Давай на подоконнике…
– Открывай.
– Держи сырок.
– Ага.
– Падла… теперь не делают кепочек… ровная…
– Зубами подцепи…
– Ммм… опля…
– Ну вот.
– Ну чо, пей, парень, первым.
– Спасибо.
– Держи.
– Будьте здоровы………… фуууу… аа…
– Вась, ты теперь, я дотяну…………… хааа…
– Чтоб не последняя………… ой, бля…
– Кинь ее в мусоропровод.
– Сдавать не будем?
– Да ну. Толкаться там.
– Поставим, пусть кто-то сдаст.
– Заботливый какой. Тебя б в тайгу на зимовье. Всем бы припасы оставлял.
– Не говори…
– А ничего пошло, а…
– Нормально.
– Слушайте, в двенадцать перекличка, говорят?
– Вроде.
– Успеем.
– А чего тут. Близко.
– Во… тепло разливается…
– Ну чего, пошли?
– Пошли.
– Смотри, там пол моют.
– А я и не заметил.
– Слышь, мне мужик рассказывал, это, баба в магазин пошла, а мужа пол мыть заставила…
– Вместо себя?
– Ага. Он до трусов разделся и моет, нагнувшись. А яйца из трусов вывалились, а кошка увидела и вцепилась в них…
– Во, бля!
– Ага. Он как заорет, упал навзничь и об батарею.
– Ххе…
– Жена приходит, а он в крови валяется на полу. Вызвала скорую. Приехали, на носилки положили, а он по дороге очнулся…
– Живучий, бля…
– Очнулся и рассказал все санитарам. А те от смеха выронили его, и он пизданулся и ногу сломал!
– Ой, бля!
– А я тоже забавную историю слышал. Мужик растворителем чистил что-то, ну и вылил в унитаз.
– А спустить забыл?
– Чего, ты тоже слышал?
– Да. А потом сел посрать, покурил и папиросу туда выкинул…
– Ну. И на воздух взлетел.
– Ххе…
– А это быль, между прочим…
– Может быть…
– Ой, а ты все прыгаешь?
– Попрыгунчик…
– Попрыгунья стрекоза…
– Тари-ра-ра-рам… тари-ра-ра-рааам…
– Во, опять мини-юбки в моде…
– Только ножки толстоваты… И кривоваты.
– Тожеее, тожеее вееернооо…
– Опять парить начало.
– Сегодня грозу обещали.
– Давно пора. Жарища такая стоит.
– Вишь, марево какое. Польет, обязательно.
– Польет.
– Ну, поперли все на перекличку, народу-то…
– А где наши?
– Там, наверно.
– Вон та баба – значит, мы после…
– Где – там?
– А вон они… вон идут…
– Так, а я здесь, кажется.
– Нашли нас?
– Нашел, еле-еле…
– А мы тронулись уже.
– Интересно, какие мы по счету?
– Скажут сейчас.
– Скажите, они точно полированные?
– Я сам видел.
– Хорошо. А то сейчас мода какая-то – не полировать.
– Ну, в матовой мебели есть своя прелесть.
– Есть, но все-таки…
– Володя, не крутись там.
– Парит как.
– Перед грозой, наверно.
– Еще похватало…
– Леля, я здесь…
– У них ножки красивые – под старину.
– Да, я видела.
– А главное – вместимость большая. Столько ящиков.
– И замки элегантные.
– Замочки что надо. Под бронзу.
– У нас почти такой же сервант есть. Прямо почти.
– Это хорошо. Впишется, значит.
– Должен.
– Тари-ра-ра-рам, тари-ра-ра-рам…
– А где же подружка ваша?
– Да вот ума не приложу. Побежала звонить – и нет что-то.
– Может, дела какие-нибудь.
– Да, наверно.
– Или очередь большая…
– Не думаю. Тут свободно у автоматов.
– Вообще-то да…
– Уааах… жарища-то…
– Я тоже мокрая вся.
– Двигайтесь быстрей, товарищи!
– А там затор какой-то…
– Что такое?
– Пусть пройдут, потом наговорятся!
– Действительно! Идем, идем, никак не выйдем…
– Володя!
– Вон та женщина мне дала…
– Хорошо как.
– Ты оставь, не ешь сразу…
– Ирка, отстань…
– Нет, ну ты действительно все на меня повесил…
– Чего все?
– Все. Весь дом, вот и сейчас тоже.
– Ладно, хватит. Тут-то хоть помолчи…
– Володя! Иди сюда…
– Мам, я здесь.
– Ну вот. Ой, толпа какая.
– Господи, да что ж это такое?!
– Как была такая, так и осталась.
– Да это задние, наверно.
– Задние сзади идут! Какие это задние?!
– Да нет, это просто толпятся здесь.
– Может быть.
– Не может быть, а точно.
– Надо у милиционера спросить.
– А вон он. Он щас, может, сам скажет.
– А где женщина наша?
– Не видать.
– Встань поближе…
– Хуйня какая…
– Какой смысл стоять-то?!
– Ни хрена не двигаемся.
– Да нет, двигаемся, как так – не двигаемся…
– Вообще-то двигаемся.
– Это, наверно, сзади которые.
– Может, и так.
– Но а с какой стати они тут?
– Непонятно.
– Вон женщина.
– Нет, товарищи, ну чего паниковать зря?! Есть очередь, номера. Вперед никто не влезет.
– Конечно. Чего гадать. Может, это просто любопытные.
– Ух ты, народищу сколько…
– Мама, иди в тенечек сядь…
– Лидок, не отставай.
– Вон эта женщина.
– Пойдемте поближе, а то не слышно…
– Она встанет повыше… вот, правильно…
– Да и на лавочку можно было.
– Ничего, так тоже хорошо. Видно всем.
– Пройдите поближе, мужчина…
– А вы сами пройдите.
– Тогда посторонитесь… встал и стоит…
– Тари-ра-ра-рам, тари-ра-ра-рам… когда ты вернееешься домооой…
– ТОВАРИЩИ! ПРОСЬБА НЕ НАРУШАТЬ ПОРЯДОК!
– Ну вот, ожил наконец.
– А мы услышим отсюда?
– Услышим, услышим…
– Лишь бы кричала погромче.
– ВО ВРЕМЯ ПЕРЕКЛИЧКИ НЕ НАДО ТОЛКАТЬ!
– Володя!
– Товарищи, я буду читать, а вы… я буду…
– Погромче можно?
– Так не слышно ни черта…
– Говорите громче!
– Давайте поближе подойдем.
– А куда ближе, вон впереди народу сколько…
– ТОВАРИЩИ! НЕ НАДО ТОЛКАТЬСЯ! ОТОЙДИТЕ ОТТУДА!
– Я буду читать номера, а вы отвечать свои фамилии.
– А сколько уже получили?
– Погромче!
– Сколько прошли уже?
– Значит, сейчас покупает… номер… шестьсот семьдесят третий… да… семьдесят третий…
– Так мало?
– Я-то думал, мы уже близко…
– А что, разве далеко?! Немного осталось.
– Скажите, а не кончаются там?
– Нет. Товару много. Только что еще фургон привезли.
– ОТОЙДИТЕ ОТ ТУРНИКЕТОВ! ОТОЙДИТЕ!
– Если кто не ответит, я того вычеркиваю… Да, и еще… Номера выбывшие нами уже заполнены новыми людьми.
– Правильно. Чтоб не было путаницы…
– Слушайте, а может, просто вы фамилии зачитаете, а мы будем отвечать? А то так до обеда перекликиваться будем!
– А чего, правильно!
– Читайте фамилии одни!
– И так настоялись, черт знает что…
– Читайте одни фамилии. Кто не ответит – того вычеркнем.
– Конешно…
– Так логичней.
– Вась, епт, иди сюда!
– Ну что, фамилии одни?
– Читайте фамилии!
– Фамилии!
– Ну ладно… Значит, тогда я вон те номера не беру, которые за загородками… они уже покупать будут… так, значит, с номера… какой у вас? Женщина!
– Семьсот двадцатый. Кузьмина я.
– Так, семьсот двадцатый. Значит, каждый просто вычтет это число из своего известного номера и все будет ясно… Микляев!
– Я!
– Кораблева!
– Здесь!
– Викентьев!
– Я!
– Золотарев!
– Я!
– Буркина!
– Здесь мы!
– Кочетова!
– Я!
– Ласкаржевский!
– Я!
– Бурмистрова!
– Я!
– Федорова!
– Я!
– Столбова!
– Я!
– Смекалина!
– Я!
– Рыбаков! Вычеркиваю… Зверева!
– Я!
– Семенова!
– Я!
– Седаков!
– Я!
– Глузман!
– Мы!
– Чистякова!
– Я здесь!
– Прикамская!
– Разорваев!
– Здесь!
– Тупицына!
– Я!
– Карамышева!
– Я!
– Костенко!
– Я!
– Матвеевский!
– Я!
– Зайцева!
– Я!
– Файн!
– Я!
– Чабанек!
– Я!
– Фельдман!
– Я!
– Одесский!
– Я!
– Болотова!
– Я!
– Николаев!
– Я!
– Ромко!
– Я!
– Жуков!
– Я!
– Ногинский!
– Я!
– Бригите! Вычеркиваю… Егоров!
– Я!
– Петровский!
– Я!
– Хабалова!
– Я!
– Прохоронеко!
– Я!
– Кривопальцев!
– Я!
– Асауленко!
– Я!
– Кравченко!
– Я!
– Асмолова!
– Я!
– Кабакова!
– Я!
– Городецкая!
– Я!
– Мастерков!
– Я!
– Давыдов!
– Я!
– Юркин!
– Я!
– Сушилина!
– Я!
– Федотова!
– Я!
– Колондыревский!
– Я!
– Сороковой!
– Я!
– Лужин!
– Я!
– Подберезовикова!
– Я!
– Знаменская!
– Я!
– Титова!
– Я!
– Попов!
– Я!
– Кривошеина!
– Я!
– Жилин!
– Я!
– Курьерский!
– Я!
– Иванов!
– Я!
– Самойлов!
– Я!
– Бендарская!
– Я!
– Кучина!
– Я!
– Так… Волобуева!
– Я!
– Куллам!
– Я!
– Ильмесов!
– Я!
– Кокчатаев!
– Я!
– Хаямов!
– Я!
– Урсунбалиев!
– Я!
– Абаев!
– Я!
– Бурдкжова!
– Я!
– Фокина!
– Я!
– Калевас!
– Я!
– Супонева!
– Я!
– Некрасова!
– Я!
– Скуртул!
– Здесь…
– Хохрякова!
– Я!
– Бурмистрова!
– Я!
– Колбаско!
– Я!
– Курганов!
– Я!
– Кузнецов!
– Я!
– Аристакесян!
– Я!
– Смолькова!
– Я!
– Басанец!
– Я!
– Болотникова!
– Здесь!
– Дзержин!
– Я!
– Баталов!
– Я!
– Макс!
– Я!
– Симакова!
– Я!
– Казакова!
– Я!
– Токмаков!
– Я!
– Так… одну минуту… Марченко!
– Я!
– Алексеева!
– Я!
– Супонева!
– Я!
– Бриттен!
– Она отошла на минуту… здесь.
– Толубеева!
– Я!
– Спасский!
– Я!
– Гулак!
– Я!
– Рубинчик!
– Я!
– Понедельник!
– Я!
– Петров!
– Я!
– Банченко!
– Я!
– Герасимов!
– Я!
– Яковлева!
– Я!
– Нищаев!
– Я!
– Пехштейн!
– Я!
– Волина!
– Я!
– Маяковская!
– Я!
– Цуп!
– Я!
– Харламова!
– Я!
– Васильев!
– Я!
– Бабаджанова!
– Я!
– Сенин!
– Я!
– Шихларов!
– Я!
– Мегреладзе!
– Я!
– Баскакова!
– Я!
– Ворошилин!
– Я!
– Потков!
– Я!
– Тарханов!
– Я!
– Нагимбеков!
– Я!
– Кантария!
– Я!
– Копейкин!
– Я!
– Посошкова!
– Я!
– Бальтерманц!
– Я!
– Давилина!
– Я!
– Плотникова!
– Я!
– Виноградова!
– Я!
– Самостина!
– Я!
– Чударов!
– Я!
– Шмуц!
– Я!
– Майоров!
– Я!
– Голинская!
– Я!
– Леин! Тоже нет… Петров!
– Я!
– Цава!
– Я!
– Чаковский!
– Я!
– Попова!
– Я!
– Барановский!
– Я!
– Журавлева!
– Я!
– Карасева!
– Я!
– Вихрева!
– Я!
– Лукуткин!
– Я!
– Сахарова!
– Я!
– Женевский!
– Я!
– Каширина!
– Я!
– Петухов!
– Я!
– Потенко!
– Я!
– Ященко!
– Я!
– Замоскворецкий!
– Я!
– Крогиус!
– Я!
– Степанов!
– Я!
– Синий!
– Я!
– Срубов!
– Я!
– Мочалов! Так… сейчас… Коломийцев!
– Здесь…
– Бабушкина!
– Я!
– Малиновский!
– Я!
– Бокштейн!
– Я!
– Алпатов!
– Тут!
– Ножкина!
– Я!
– Семенов!
– Я!
– Круглова!
– Я!
– Ротенберг!
– Я!
– Даль!
– Я!
– Заводной!
– Я!
– Дворжак! Вычеркиваю…
– Здесь, здесь я!
– Чего ж молчите… Иванов!
– Я!
– Фидлер!
– Я!
– Харлампиева!
– Я!
– Камзолов!
– Я!
– Панофский!
– Я!
– Дмитриев!
– Я!
– Кочергина!
– Я!
– Павленко!
– Я!
– Виппер!
– Я!
– Мелентьев!
– Я!
– Иконников!
– Я!
– Галчинский! Нет… Петров!
– Я!
– Гиацинтов!
– Я!
– Климова!
– Я!
– Позднякова!
– Я!
– Петрова!
– Я!
– Гурвич!
– Я!
– Лазарева!
– Я!
– Михайлова!
– Я!
– Гачев!
– Я!
– Орлов!
– Я!
– Ювалова!
– Я!
– Эпштейн!
– Я!
– Нариманов!
– Я!
– Рябушин!
– Я!
– Гропиус!
– Я!
– Кириллова!
– Я!
– Лебедева!
– Я!
– Хохлова!
– Я!
– Розенберг!
– Я!
– Лиханов!
– Я!
– Михайлова!
– Я!
– Данюшевский!
– Я!
– Курлыкова! Вычеркиваю… Викторова!
– Я!
– Танге!
– Я!
– Керженцева!
– Я!
– Кириченко!
– Я!
– Пустовойт!
– Я!
– Хлебникова!
– Я!
– Хазанова!
– Я!
– Межирова!
– Я!
– Елистратова!
– Я!
– Добронравова!
– Я!
– Банкин!
– Я!
– Казакевич!
– Я!
– Волков!
– Я!
– Кривопальцева!
– Я!
– Рябинина!
– Я!
– Сотникова!
– Я!
– Рабинович!
– Я!
– Афиногенов!
– Я!
– Проткин!
– Я!
– Костылева!
– Я!
– Незабудкина!
– Я!
– Липай!
– Я!
– Ларькин!
– Я!
– Духнин!
– Я!
– Низаметдинов!
– Я!
– Митюкляев!
– Тут!
– Волшанинова!
– Я!
– Шрейбер!
– Я!
– Измаилов!
– Я!
– Бумажкина!
– Я!
– Кнут!
– Я!
– Доброва!
– Я!
– Светоносный!
– Я!
– Ярославцева!
– Я!
– Леючевский!
– Я!
– Банщиков!
– Я!
– Халдеева!
– Я!
– Лихтерман!
– Я!
– Розенблюм!
– Я!
– Каширин!
– Я!
– Сидорова!
– Я!
– Талочкин!
– Я!
– Мироненко!
– Я!
– Сумашков!
– Я!
– Хлюпин!
– Я!
– Гуринович!
– Я!
– Ягайлова!
– Я!
– Эрдман!
– Я!
– Арбузова!
– Я!
– Мравинский!
– Я!
– Колесова!
– Я!
– Огнев!
– Я!
– Зажогин!
– Я!
– Дахис!
– Я!
– Борисов!
– Я!
– Нарумбеков!
– Я!
– Хохмачев!
– Я!
– Ермолаев!
– Я!
– Кизякова!
– Я!
– Оксанова!
– Я!
– Пружанский!
– Я!
– Семенова!
– Я!
– Владимиров!
– Я!
– Гульченко!
– Я!
– Пошит!
– Я!
– Викентьева!
– Я!
– Рабин!
– Я!
– Брайнина!
– Я!
– Нечасова!
– Я!
– Забежин!
– Я!
– Иванова!
– Я!
– Зубова!
– Я!
– Лукомская!
– Я!
– Зачатьев!
– Я!
– Ломов!
– Я!
– Юсупов!
– Я!
– Ильметьев!
– Я!
– Зализняк!
– Я!
– Воронин!
– Я!
– Гелескул!
– Я!
– Холина!
– Я!
– Ворожеева!
– Я!
– Недопюскин!
– Я!
– Молчанова!
– Я!
– Гликман!
– Я!
– Тамм!
– Здесь…
– Вахромеева!
– Я!
– Ребров!
– Здесь, здесь…
– Золотаревский!
– Я!
– Гринберг!
– Я!
– Толстой!
– Я!
– Ашаев! Так… Ашаев… Ашаев… Левитина!
– Я!
– Травников!
– Я!
– Федаков!
– Я!
– Товарищи, отойдите подальше… Алексеев!
– Я!
– Моненков!
– Я!
– Рыжкова!
– Я!
– Сорокина!
– Я!
– Космачев!
– Я!
– Ключина!
– Я!
– Эстер!
– Я!
– Звонкова!
– Я!
– Трощенко! Нет… Фазлеева!
– Я!
– Рябушинская!
– Я!
– Немилович!
– Я!
– Корзун!
– Я!
– Васнецов!
– Я!
– Соломин!
– Я!
– Митяева!
– Я!
– Котомина!
– Я!
– Знахарцева!
– Я!
– Товарищи, ну ей-богу, отойдите отсюда! Я читать не могу!
– Отойдите, чего вы наваливаетесь!
– Мужчина, вам говорят!
– Сами же себя задерживаете!
– Встал и стоит!
– Да это сзади навалились…
– Брустман!
– Я!
– Харитонов!
– Я!
– Бялик!
– Я!
– Наседкина!
– Я!
– Рыбникова!
– Я!
– Литвинов!
– Я!
– Казанцев!
– Я!
– Клопов!
– Я!
– Захарова!
– Я!
– Равницкий!
– Я!
– Слуцкий!
– Я!
– Воронцова!
– Я!
– Горчакова!
– Я!
– Любеткина!
– Я!
– Новомосковский!
– Я!
– Пришвин!
– Я!
– Савостин!
– Я!
– Фельдман!
– Я!
– Коротаев! Капустина!
– Я!
– Старцев!
– Я!
– Карапетян!
– Я!
– Оганесян!
– Я!
– Лпутня!
– Я!
– Петросянц!
– Я!
– Бовин!
– Я!
– Старостина!
– Я!
– Мегед!
– Я!
– Позднякович!
– Я!
– Царева!
– Я!
– Бубнова!
– Я!
– Банина!
– Я!
– Никодимов!
– Я!
– Октябрьский!
– Я!
– Всяшкин!
– Я!
– Жмудь!
– Я!
– Кропоткина!
– Я!
– Артамонова!
– Я!
– Васина!
– Я!
– Иванова!
– Я!
– Марков!
– Я!
– Люблинский!
– Я!
– Батурин!
– Я!
– Карпова!
– Я!
– Волопасова!
– Я!
– Перловский! Вычеркнем… Санина!
– Я!
– Бер… Бербутуллин!
– Здесь!
– Тимофеевский!
– Я!
– Израиль!
– Я!
– Кушнир!
– Я!
– Максимов!
– Я!
– Лотинская!
– Я!
– Кузькина!
– Я!
– Волошина!
– Я!
– Васелия!
– Я!
– Крупенко!
– Я!
– Дымов!
– Я!
– Зайцевский!
– Я!
– Бобрин!
– Я!
– Кузовлева!
– Я!
– Николаев!
– Я!
– Марьина!
– Я!
– Кочубинский!
– Я!
– Викентъева!
– Я!
– Штейнбок!
– Я!
– Валериус!
– Я!
– Арбузова!
– Я!
– Кипренский!
– Я!
– Замусович! Вычеркнем… Власина!
– Я!
– Мамедов!
– Я!
– Крузенштерн!
– Я!
– Травченко!
– Я!
– Казакова!
– Я!
– Блинова!
– Я!
– Горская!
– Так… так… теперь… Баженова!
– Я!
– Трегубский!
– Я!
– Старкевич!
– Я!
– Каневский!
– Я!
– Рохлина!
– Я!
– Берберов!
– Не Берберов, а Бербетов. Здесь я.
– Так… Савостин!
– Я!
– Пинхус!
– Я!
– Кологривова!
– Я!
– Тропанец!
– Я!
– Дюкова!
– Я!
– Воскресенская!
– Я!
– Гитович!
– Я!
– Кобрина!
– Я!
– Шапкин!
– Я!
– Муханов!
– Я!
– Котко!
– Я!
– Шершеневский!
– Я!
– Исакова!
– Я!
– Яблочкина!
– Я!
– Юсаров!
– Я!
– Кири… Кирибеев или Киреев!
– Киреев.
– Амбарцумян!
– Я!
– Девушкина!
– Я!
– Макаренко!
– Я!
– Толстиков!
– Я!
– Ильяшенко! Вычеркиваю…
– Долматов! Долматов, а не Ильяшенко. Ильяшенко после!
– Как после? А, да. Да. Долматов. Здесь?
– Да.
– Ильяшенко?
– А его нет?
– Нет. Ушел.
– Так. Холодный!
– Я!
– Шнайдер!
– Я!
– Борисова!
– Я!
– Костальский!
– Я!
– Пальцева!
– Я!
– Дружникова!
– Я!
– Кораблев!
– Я!
– Рюмина!
– Я!
– Постышева!
– Я!
– Рябченко!
– Я!
– Трусова!
– Не Трусова, а Турусова.
– Понятно… Кержинский!
– Я!
– Вожакова!
– Я!
– Модельхаев!
– Я!
– Васькина!
– Я!
– Пак!
– Я!
– Чанов! Вычеркнем товарища Чанова… Дергабузов!
– Я!
– Самостийный!
– Я!
– Злобинский!
– Я!
– Тельпугова!
– Я!
– Саламатина!
– Я!
– Жом!
– Я!
– Тряпкина!
– Я!
– Пульясова!
– Я!
– Замарайкина! Что, тоже нет? Дюбина!
– Я!
– Сергеева!
– Я!
– Фомин!
– Я!
– Тышленко!
– Я!
– Сокольский!
– Я!
– Израилов!
– Я!
– Кержачова!
– Я!
– Ногтева!
– Я!
– Опанасенко!
– Я!
– Ивашов!
– Я!
– Крольцев!
– Я!
– Солодовников!
– Я!
– Гольденвейзер!
– Я!
– Трепакова!
– Я!
– Воск!
– Не Воск, а Волк!
– Извините… Комарова!
– Я!
– Виткяучус!
– Я!
– Прыгунов!
– Я!
– Тыловик!
– Я!
– Крамер!
– Я!
– Светланова!
– Я!
– Муравьев!
– Я!
– Воронянская! Нет… Дубина!
– Я!
– Кержеев! Так… Вычеркнем… Лось!
– Я!
– Брондуков!
– Я!
– Иканов!
– Я!
– Зеленый!
– Я!
– Топоров!
– Я!
– Саюшенко!
– Я!
– Медведкина!
– Я!
– Болдырева!
– Я!
– Клубова!
– Я!
– Рогачева!
– Я!
– Поздняк!
– Я!
– Осетров!
– Я!
– Попович!
– Я!
– Бурлаевский!
– Я!
– Коготкова!
– Я!
– Шутовской!
– Я!
– Коранова!
– Я!
– Печников!
– Я!
– Сретенский!
– Я!
– Дерибасов!
– Я!
– Барыбина!
– Я!
– Мордатенко!
– Я!
– Куницына!
– Я!
– Вознесенский!
– Я!
– Барвихина!
– Я!
– Зверко!
– Я!
– Мукомолова!
– Я!
– Шейнина!
– Я!
– Лебединский!
– Я!
– Книпович!
– Я!
– Еленский!
– Я!
– Лопатин!
– Я!
– Фридкина!
– Я!
– Иволгина!
– Я!
– Пазохина!
– Я!
– Вечтомова!
– Я!
– Дароль!
– Я!
– Ванин!
– Я!
– Лепкин!
– Я!
– Орехова!
– Я!
– Загладина!
– Я!
– Трупаков!
– Я!
– Так… Трупаков… сейчас… Трупаков… Володин!
– Я!
– Каневый!
– Я!
– Дорош!
– Я!
– Петрова!
– Я!
– Лисуневич!
– Я!
– Хвастунова!
– Я!
– Измыжлавина!
– Я!
– Вальцевич!
– Я!
– Новикова!
– Я!
– Басова!
– Я!
– Венелис!
– Я!
– Кортыжный!
– Я!
– Абасова!
– Я!
– Юрченков!
– Я!
– Менасян!
– Я!
– Одалесян!
– Я!
– Газанян!
– Я!
– Ахмедов!
– Я!
– Мцкевонян!
– Я!
– Карапетян!
– Я!
– Бабаджанова!
– Я!
– Кобрян!
– Я!
– Иванесян!
– Я!
– Пижамин!
– Я!
– Жлуктова!
– Я!
– Норовистый!
– Я!
– Вихренко!
– Я!
– Бураковский!
– Я!
– Коломин!
– Я!
– Короткова!
– Я!
– Ярченко!
– Я!
– Сердюкова!
– Я!
– Данилина!
– Я!
– Махоткин!
– Я!
– Достигаева! Вычеркнем…
– Здесь я, здесь!
– Ну что ж не слушаете?! Как маленькие… Аверченко!
– Я!
– Добрынин!
– Я!
– Камский!
– Я!
– Большов!
– Я!
– Хитров!
– Я!
– Осокин!
– Я!
– Корчмарева!
– Я!
– Дробилин!
– Я!
– Глушко!
– Я!
– Пивоварова!
– Я!
– Вантрусов!
– Я!
– Кочиев!
– Я!
– Дубинская!
– Я!
– Шмидт!
– Я!
– Черпаков!
– Я!
– Долуханова!
– Я!
– Кропотов!
– Я!
– Саюшева!
– Я!
– Покревский!
– Я!
– Зимянин! Нет… Бородина!
– Я!
– Сохненко!
– Я!
– Болдырев!
– Я!
– Герасимова!
– Я!
– Николаенко!
– Я!
– Гутман!
– Я!
– Алексеев!
– Я!
– Трошина!
– Здесь! Отошла на минутку…
– Заборовский!
– Я!
– Локонов!
– Я!
– Слышь, парень, мы с тобой пили щас?
– Ааа, да, да… А что?
– Тебя выкрикнули уже?
– Да, все в порядке.
– Слушай, ты добавить не хочешь?
– Добавить?
– Ага. У меня трояк есть. Может, купим белую на двоих?
– На двоих? Не сурово ли?
– Да ну, чего там сурового! Ее щас плохую гонят. Слабую.
– А мне наоборот кажется – все крепче и крепче.
– Хуйня все это. Ну, пошли?
– Да я не знаю…
– Да тут еще час кричать будут! А после перерыв у них на обед! Пошли, чего ты!
– Ну, пошли.
– Вон, бля, народищу сколько… не протолкнешься…
– А давай здесь обойдем…
– Ага…
– Извините, можно пройти?
– Можно…
– А легавый, слышь, стоит и спит, бля.
– А чего ему…
– Щас как раз народу поменьше, купим быстро.
– Отец, а может, и пожрать возьмем чего-нибудь?
– А ты чего – есть хочешь?
– Да нет, просто я рукавом занюхивать не люблю.
– Чего, можно, конечно.
– Пошли вон там.
– Во, бля, парит как!
– Парит здорово.
– А там вон арбузы продают.
– Там?
– Ага. Возле будки.
– Чего ж они прямо возле остановки…
– А все по хую…
– Так и под троллейбус попасть можно…
– Еще как…
– А где же дружок твой?
– Васька-то? А черт его знает. Смотался куда-то.
– Осторожней…
– Аа… ничего. Пусть он думает, куда ехать.
– Они теперь не очень задумываются.
– Заставим.
– Это что, мы туда же вышли?
– Туда. Вон, очереди никакой. Точно угадал.
– Действительно.
– Давай бабки…
– На…
– Слушай, а ты, может, пожрать чего-нибудь возьмешь?
– Хорошо.
– Возьми слегка так…
– Ага…
– Ну, я пошел… там пять человек всего стоит…
– Ладно. Простите, молочный там отдел?
– Да…
– Таак… чего ж нам взять… вы крайняя?
– Да.
– Я пойду выбью, я за вами буду.
– Ладно.
– Так… значит… триста грамм сыра…
– Какого?
– А какой есть у вас?
– «Российский», «Пошехонский».
– «Российского».
– Девяносто. Что еще?
– А колбасы нет?
– Сегодня нет никакой.
– Тогда две бутылки кефира.
– Ацидофилин. Кефира нет.
– Все равно.
– Рубль… сорок шесть.
– Пожалуйста.
– Пятьдесят четыре.
– Таак… а там что у них… я за вами?
– Да.
– Колбасы, значит, нет у них?
– Нет.
– Понятно.
– Полкило масла и четыреста «Российского».
– Скажите, а хлебный отдел далеко?
– На той стороне.
– Держите…
– Три молока…
– Так… что у вас?
– Полкило масла, молоко и полкило «Российского».
– Катя! Молоко больше не выбивай!
– Вот и кончилось. А мне-то хватит.
– Вам хватит… Держите…
– Мне триста «Российского» и два пакета молока.
– Куском или порезать?
– Порежьте, пожалуйста.
– Так… масло…
– То есть, простите! Два ацидофилина! Я перепутал.
– Чего ж такой путаник… на.
– Спасибо…
– Купил?
– Да.
– Я тоже взял.
– Надо б хлеба купить.
– А пошли туда, купим…
– Быстро управились.
– А хули…
– Я кефир взял вместо молока.
– Нормально. Оно щас кислое все. Кефир лучше…
– Зачем толкаться-то?
– А она разбомбленная, бля. До сих пор не отойдет…
– Тари-ра-ра-рааам-тари-ра-ра-рааам…
– Ну, я пойду возьму хлеба.
– Возьми батон.
– Ага…
– Я на лавочке посижу…
– Скажите, а кефир вы там брали?
– Да.
– У них перерыв скоро?
– Наверно, с часу до двух.
– Не закрыли еще?
– Да нет вроде.
– Гули-гули-гули…
– Вы им регулярно крошите?
– А как придется…
– Проворный какой… вон, вон там…
– Гули-гули-гули…
– Летите, голуби, летииите… тари-ра-ра-ра-ра-ра-рааам…
– Гули-гули-гули…
– Летите, гооолуби, летииите…
– Держи.
– Быстро.
– Ну так. Умеем.
– Смотри, голубей сколько.
– Аааа… одна зараза от них.
– Пошли вон туда. Там лавочки есть.
– Давай.
– Оп-ля… Возьми одну.
– Этих голубей для фестиваля развели. Говорят, тогда над стадионом вообще тьму выпустили. А они то ли от испуга, то ли от чего стали гадить в воздухе. Прямо на головы.
– Нормально…
– Туча такая кружится над стадионом и орет, бля! Умора.
– Чего ж они так не продумали…
– А внизу все песни поют. А после этих голубей, знаешь, такими вентиляторами, ну, турбинами засасывали. Их ведь страшное количество развелось. Дохли, воняли. Эпидемии разные…
– Сейчас тоже много.
– Ну, ты бы видел тогда… ну что, на эту?
– Давай.
– Вот… тут уютненько…
– В теньке хорошо. Давай, открою.
– Ох ты… еп твою…
– Не поддается?
– Поддастся. Никуда не денется.
– Эх, газетки нет…
– А ты сыр разверни, на бумажке на этой…
– Точно.
– Пей первым.
– Уже. Ладно… будь здоров… аах…
– Закуси.
– Хаа… гадость…
– Не будешь больше?
– Нет. Хватит. Пей всю…
– И если б водку гнать не из опилок…
– Точно.
– Бери кефир.
– Ага… оп-ля………… холодненький…
– Ага…………………………… хороший… сыр бери.
– …………………………………………
– ………нормально………………………
– А то пить хотел к тому же…
– Я тоже………………… ааах…
– …………………и порядок…
– А кинь туда вон.
– Ага.
– А здорово кефиром заливать.
– Я тоже первый раз пробую.
– Он жажду утоляет хорошо.
– Да. И главное, свежий.
– Ага…
– Сыр доешь.
– Ага…
– Ничего хоть?
– Сыр?
– Ага.
– Да. Этот нормальный. Щас говенные делают.
– Да. Раньше и «Российский» лучше был.
– Ага.
– Опа, опа… жареные раки…
– Бутылку надо бабусе оставить.
– Оставь.
– Ну ладно, дружок. Я пойду. Спасибо за компанию.
– Давай… Ты в очередь?
– Ага. Жена там ждет.
– Я тоже пойду.
– Ну, пошли.
– Кури…
– Спасибо… ага… «Явка», это хорошо…
– Лучшие из всех, наверно.
– Наверно.
– У них, может быть, и перекличка еще не кончилась.
– Может быть… фу, бля…
– Догадался же…
– А чего такого. Я вон однажды иду, а мужик прямо на тротуаре стоит и ссыт.
– Этот хоть два шага сделал.
– Ага.
– Нет, идут уже… значит, кончилась.
– Ага…
– Погоди, пусть проедет.
– Чего это у него с выхлопом?
– Залил говна какого-нибудь…
– Верно…
– Выползли куда… охуели совсем…
– Чего-то медленно идут.
– А куда торопиться…
– Вон мои, я пойду тогда.
– Давай…
– Скажите, а Лена не пришла?
– Какая Лена?
– Ну, она тут стояла.
– Где – тут?
– Ну, впереди вас?
– Впереди меня этот мужчина стоит.
– Как так? А я где тогда?
– Не знаю…
– Но я же тут стоял!
– Вы здесь не стояли.
– Что за глупости! У вас какой номер?
– Тысяча сто шестнадцать.
– Ой, извините. Я подумал, что тут стою.
– Бывает…
– А где же я-то…
– Где-то там, наверно.
– Да…
– Ну чего встал-то? Стоит как столб.
– Возьми да обойди…
– Чево?
– Ничего.
– Козел…
– Мудак хуев.
– Молодой человек, хватит, может?!
– А чего он, обойти не может?
– Нажрутся, а потом выражаются…
– Кто нажрался-то?
– Ты и нажрался!
– Сама ты нажралась.
– Хулиган чертов!
– Сама ты хулиганка… скажите, у вас какой номер?
– Тысяча двести первый.
– Ага… ближе… значит, где-то здесь…
– Парень, дай пройти…
– Чего ты встал на дороге?
– Ничего… извините…
– Да отойди ты отсюда!
– Чего? Куда отойти? Я очередь ищу.
– Стоит и стоит.
– У вас какой номер?
– Никакой… пьяница чертов…
– Ты где так набрался-то?
– Отъебись…
– Чего – отъебись? Ты чего ругаешься?
– Пошел на хуй!
– Я вот пойду, пойду тебе!
– Пошшел ты… сволочь…
– Я вот… я вот… пойду…
– Эй, эй, ребята, вы что!
– Сука хуев… падла…
– Я вот…
– А ну, разнимите их! Сережа, разними их!
– Гондон, бля, сука…
– Успокойся… идиот пьяный…
– Разъеба, бля… ну, иди сюда, сука…
– Эй, парень, парень, а ну, спокойней!
– Мы щас милицию позовем!
– Гондон, бля… сука…
– Иди отсюда, слышишь?
– Сука, бля…
– Ты где стоишь?
– Вонючка, бля…
– Иди отсюда! А то милиции отдам!
– Засерыш, бля…
– Слышь, орел, иди отсюда…
– Тоже мне… ой, бля… ааа, вон мои…
– В жару такую и напиваются…
– Здрасте… я где-то здесь…
– Привет. Где ж ты так успел?
– Это не важно… икх…
– Подруга твоя так и не пришла чего-то.
– Ааа… бох с ней… икх…
– А ты на перекличке был?
– А как же… икх… был, а как же…
– Зачем же вы в жару такую пьете?
– А я не пил… икх…
– Это же вредно очень.
– Скажите… икх… а как там?
– Что там?
– Ну, как, сколько… икх… нормально там?
– Что? Торгуют?
– Да.
– Всем хватит.
– Ну и хорошо… икх… хорошо… ой…
– Держись…
– Этот наш двор?
– Нет, следующий. Теперь вся очередь будет во дворах.
– Эт…… почему же… икх…
– А так лучше. И толкучки меньше.
– Ага…
– Сюда, сюда…
– Куда… икх…
– Сюда, да стой ты прямо…
– Ой… чего-то это… икх…
– Иди вон туда, в тенек…
– А лавочка моя?
– Вон, вон там лавочка.
– Так… икх… это не моя…
– Иди, не спорь…
– Чего… я же тут должен…
– Иди, там лучше будет.
– Где?
– Тут вот. Сядь и отдохни.
– Так это ж не лавочка… тут травы много… икх…
– Ничего. Посиди здесь.
– Да ну… икх… икх… ой, бля…
– Сиди, сиди здесь.
– Чего тут…
– Приляг и отдохни…
– Да ну, в пизду, бля…
– Тут хорошо. Приляг.
– Фу ты… ой, бля… фууу…
– Вот. Самому же лучше.
– Ой, бля…
– Вон как хорошо… ну, я пойду.
– Ой, бля… фууу…
– Дядя. Дядь… дядь… дядя!
– Ффуу… что… что такое…
– Дядь! Дядь!
– Чего… чего такое… что…
– Дядь!
– Ну чего тебе?
– Вы это… встаньте, пожалуйста. А то там это…
– Что «это»?… фу…
– Под вами машинка моя.
– Какая машинка?
– Самосвальная.
– Епт… какая… фууу…
– Вон она.
– Епт… на, бери… фууу… господи, а который час-то?
– А я думал, что потерял.
– Слышь, не знаешь, который час?
– Не знаю.
– А где это… ааа, вон они… фу, черт, весь в песке…
– Вы сзади тоже испачкались.
– Сзади… черт…
– Я думал, что тогда потерял.
– Что?
– Машину. А она под вами была.
– Есть еще сзади?
– Немного. Спина там.
– Черт… а теперь?
– Есть немножко.
– Все равно?
– Ага.
– А теперь?
– Теперь чисто.
– Фуу… жара какая… епт… весь мокрый…
– Дядя, а эти дяди, на лавочках которые сидят, они зачем сидят?
– Сидят-то… фуу… ой… бля…
– А, дядь?
– А тут не грязный?
– Не-а. Зачем, дядь?
– Точно не грязный?
– Не-а. Зачем они сидят?
– Фуу… слышь… а это… черт, и тут тоже…
– А, дядь?
– Таак. Где же я… епт… проворонил все на свете…
– Дядь, а дядь?
– Отвяжись… товарищи! А какие тут номера сидят?
– Тысяча шестьсот сорок.
– Черт возьми…
– Чего, номер потерял?
– Да вот… это…
– Это ты спал там?
– Черт… а где же это?
– Чего?
– Ну, другие… другие номера?
– Прошли уже.
– Что, и купили?
– Ну, я не знаю, каким ты стоял.
– Тысяча двести тридцать пять.
– Ууу… так это там где-то. Впереди.
– Там?
– Там.
– Спасибо…
– Я тоже пойду туда.
– А что такое?
– Там жена стоит.
– Ааа…
– Она тысяча триста пятнадцатая.
– Не купила еще?
– Нет еще.
– А сколько осталось?
– До нее человек триста.
– А до меня, значит, меньше?
– Да. До тебя, наверно, человек двести.
– Вовремя проснулся.
– Чего, перебрал, что ли?
– Немного. Алкаш какой-то смутил.
– Много выпили?
– Бутылку на двоих и до этого немного…
– Редко пьешь, наверно.
– Да. Я вообще-то не пью… ух ты, как растянулись.
– Да. Тут теперь дворами сидят.
– А ведь, по-моему, по-другому было…
– По-другому.
– А щас так?
– Так.
– Ясно… ой…
– Осторожней. Ты бы лицо вымыл. Холодной водой.
– Да. Надо. А то перегрелся на солнцепеке.
– Пить в жару – гиблое дело.
– Дааа.
– У меня друг так напился однажды и кровоизлияние получил.
– Ага… туда, да?
– Да.
– Где б попить можно…
– Там дальше автоматы есть.
– Автоматы?
– Автоматы.
– Хорошо.
– Вон туда тебе. Там дальше твои номера.
– Да, да…
– Женщина, это не ваша сумка?
– Нет.
– Чья сумка?
– Простите, у вас какой номер?
– Тысяча триста два.
– Спасибо.
– Чья сумка, а? Стоит и стоит…
– Ребята, не бегайте здесь!
– Серый, давай перекинемся.
– Там, что ли?
– На портфеле, давай.
– А там двор дальше, да?
– Да.
– Это направо?
– Направо, за площадкой направо…
– Отошли бы сюда…
– А мы не мешаем никому…
– Фу ты…
– Верка! Иди сюда!
– Слышь, парень, десять копеек не найдется?
– Десять копеек?
– Ага. Выручи, друг. Не хватило.
– На…
– Во, спасибо… Ты что, с похмелья?
– Немного.
– Ну пошли с нами, чего ты. Опохмелишься.
– Нет, не могу…
– Петь, вот, иди…
– Простите, а какой у вас номер?
– Тысяча двести семьдесят пять.
– Спасибо… ааа, вон мои…
– Володя! Отойди от мальчика!
– Вот и нашел я вас…
– Ааа… привет. Ты что ж грязный такой?
– Грязный?
– Выпил, наверно?
– Да так, немного… ну, как тут? Скоро купим?
– Теперь скоро.
– Сколько впереди?
– Человек двести пятьдесят. Не больше.
– Хорошо…
– Ты тут испачкался в чем-то…
– Спасибо… да… надо же…
– Подруга твоя так и не пришла.
– Не пришла?
– Не-а.
– Наверно, что-то случилось… или дело какое…
– Садись… подвиньтесь, парень сядет. Он стоял здесь.
– Спасибо…
– Теперь очередь вся дворами идет. Милиция попросила всех во дворах стоять. Чтобы не мешать на улице.
– Понятно…
– Практически два двора осталось просидеть, и все…
– А отпускают быстро?
– Да. Там четыре продавца.
– Четыре? Это хорошо.
– Да…
– Молодой человек, я попрошу вас, мне вот так удобней…
– Пожалуйста, пожалуйста…
– Вот хорошо так… спасибо… знаете, у вас тут вот песок…
– Ага… да…
– Фууу… ну вот, хоть облаками заволокло.
– Скоро дождь будет.
– Грозу обещали.
– А вы поставьте вот сюда.
– Спасибо.
– Володя!
– Хочешь бутерброд, Люсь?
– Давай.
– А там всегда так. Они себе-то получше какой, а нам – фигу…
– Ага…
– А эти гоняют и гоняют. Целый день! Все футбол только на уме…
– Воронцов его фамилия… Воронцов…
– Спасибо… спасибо…
– Какое же безобразие… сволочизм просто…
– Я думаю, она щас подойдет…
– Может быть…
– Володя! Я кому говорю!
– Вы не стесняйтесь, чего тут…
– Скажите, а тут переклички не было за мое отсутствие?
– Нет.
– Хорошо…
– Правда, тут многие ушли, фамилии свои отдали другим.
– Ясно…
– Тут уже и спекулянты появились.
– А где их нет…
– Говорят, в первой сотне фамилия стоит пятнадцать рублей.
– Недурно… господи… как голова болит…
– Перегрелся?
– Немного…
– Жили-то беднее, слов нет, но добрее как-то… добрые люди были. А щас просто каждый себе норовит…
– Светлана Яковлевна.
– Как здорово. А я – Игорь Иванович.
– Тоже неплохо.
– Володя!
– Как бы его там эти хулиганы не задели… вон, вон как носятся, как угорелые…
– А переходят часто?
– Знаете, тут теперь дворами переходят.
– Правильно. Чего лавочками… дворами удобней…
– Удобней…
– Мудачье, бля…
– Заняла за ним, подхожу, а он говорит – вы, говорит, здесь не стояли! Во как!
– Дурак какой-то.
– Не дурак, а хулиган просто…
– Крошки брось туда… и бумажку…
– Тяжело все-таки.
– Тут еще двор ничего. А в том и лавочки поломаны…
– Сережа, не надо там.
– А я ничего…
– Теперь немного осталось…
– Я уж боялся, что все купили.
– Ничего, на нашу долю хватит.
– Хватит… хватит…
– Я там немного проработала совсем…
– Ну, это неплохое место.
– Конечно. Но скучно, правда.
– Володька! Ну что за дрянь за такая!
– А я видел в универсаме забавную сцену…
– Да?
– Да. Стоит очередь гигантская. А на лотках на этих – пусто…
– Пусто?
– Пусто. А за стеклами видно, как сосиски фасуют. Гору целую.
– Так…
– И после раз всю гору на лотки!
– И что?
– А как рыба-пиранья! Раз, раз, и нет ничего! И снова пустота и очередь спокойная, спокойная такая…
– А я видел, как две женщины колбасой дрались.
– Наверно, удобно очень… ха, ха…
– Такой вареной, за два девяносто…
– Ха, ха, ха!
– Подвинься, он сядет…
– Закурить не будет?
– Есть… вот…
– Спасибо…
– Трикотажная.
– Аааа… это хорошо…
– Помидоры там. Здесь их не бывает никогда.
– «Ростов» – нормально. У него канал сквозной.
– А это что?
– Ну, когда записываешь, слушать можно, как пишется.
– Нормально…
– Мендельсон.
– А мне кажется – Вебер.
– Нет. «Песни без слов».
– Сень, подкинь хлебца…
– На…
– Во, порядок.
– Ой, оса… отгони…
– Не бойсь, не укусит…
– Они сами этого хотят, понимаете?! Сами!
– Двигайтесь, двигайтесь, пожалуйста…
– Это еще ничего… бывают и побольше…
– Вон он.
– Мне немного. Я попробую только.
– И не торопится… чудак…
– «Шарп» тоже будь здоров. Ватт тридцать. Штуки три стоит, если не больше…
– «Джи Ви Си» тоже тридцать ватт. Приемничек, все путем…
– Хохма старая…
– Володя!
– Да я не ради себя покупаю. Сын просил. Он в армии.
– Просто подонок…
– Они напишут, ждите!
– Почему, могут и написать. Сейчас вон как спекулянтов прижимать начали…
– Ааа… им все равно…
– Ну на хуя?
– Да ладно, подумаешь…
– Епт, стояло, не мешало никому…
– Валя, Валь…
– Старый, старый такой…
– А за молодых она не захотела?
– Так она баба с расчетом.
– Сейчас все хитрожопые пошли… нет чтоб по любви, как в старое время…
– Где там… все модные…
– Хуйня все это…
– А Блохин все на полузащиту оглядывался. И вечно недоволен был. Все ему не так…
– Играть надо уметь, конешно…
– Главное, поразительно – из двухсот пятидесяти миллионов не могут отобрать двенадцать, которые могли б катать мячик!
– А им до лампочки. Сейчас и тренеров настоящих не осталось. Всё карьеристы разные…
– Точно…
– Тошно смотреть было…
– И Озеров этот, трепется и трепется… «Наши ребята! Наши ребята!» Мудак…
– Все от колонок зависит…
– Сволочь просто.
– Как тяжело это… невозможно…
– Нет. Скрябин с Рахманиновым вместе кончали. Только Рахманинов получил большую золотую медаль, а Скрябин малую…
– Ну, это незаслуженно…
– Басфовские кассеты лучше. Пленка тоньше…
– Хуй…
– Виктор Николаич! Идите к нам!
– Слушать его тяжело. Он заикается здорово…
– Тари-ра-ра-рааам…
– Он только что из Америки вернулся.
– Ну и как там?
– Да по-разному… Преступность высокая. После восьми не выйдешь… Барахла полно. Но работать надо как лошадь.
– Конечно. Даром ничего не бывает.
– А у нас гуляй хоть всю ночь…
– Ну, не скажите. Вон у нас во дворе за три года два убийства было. С ограблением.
– Это случайности…
– Да-да! Ничего себе – случайности.
– А главное, американец вечно чего-то боится – что его выгонят с работы, что кто-то изнасилует его жену, что его машину угонят… страх какой-то…
– Зато у них таких очередей нет…
– Да. Очередей нет. Это верно…
– У них вкалывать надо, а у нас пришел на работу пьяным и хоть бы что.
– Ага…
– Битлы – это ясно, но они отгремели. Щас группы интересные есть. «Полис», «Дженезис». Роллинги выдают иногда нормально так…
– Нормально.
– Но машины у них отличные. Машины, дороги, техника…
– Это ясно…
– Он выжирал, выжирал и довыжирался – ебнулся с пятого этажа…
– Ххе…
– Тошно. Тошно это.
– Тари-ра-ра-раам…
– «Дабль альбом». А после концертный выпустили и…
– Свободой своей они кичатся, это факт. Что Рейган – дурак, можно кричать, но что шеф – дурак – нельзя. Выгонят.
– Ага…
– Хуй, бля, с километр. Она от него визжала, бля, как крыса…
– Я роллингов больше люблю.
– Тут и сготовить надо успеть, и то, и се…
– Самый-самый. В точку прямо.
– А у меня друг тоже говорил, я, говорит, как бабе засажу, она тут же в слезы. Черт знает почему…
– Хорошо, что я проснулся вовремя.
– Говно.
– Вытри, вытри за собой… вон накапал…
– Черт его знает. Начальник как начальник…
– Иди ко мне.
– Рядом с Яшиным. Не меньше.
– Ну, это слишком…
– Не меньше!
– Да ну…
– Продавщица на весь магазин – чей чек, товарищи! А он молчит, падла…
– А по ебальнику за такие дела…
– Я бы прям расстреливал, точно…
– Воблы нет нигде.
– Там жить хорошо тем, у кого деньги есть. А бедняки, пожалуйста, вон их по «Времени» показывают – на панелях спят…
– Да ну. У нас покажут. Верь им…
– Эта целочка еще была. Плакала, не хотела. Уговорил…
– Ххе…
– Хуевый диск. «Граффити» лучше…
– Они садятся после стирки.
– Сильно?
– Нормально…
– Нет, крови немного было. Зато ей потом больно стало, когда вторую палку кидал…
– Так за ними очередь в ГУМе была…
– Большая?
– Не очень. Подруга успела купить.
– Тут ведь не угадаешь, где выкинут.
– Угу…
– Рупь сорок три…
– Так дешево?
– Да.
– А цеппелинов, говорят, на концерте расстреляли.
– Это туфта чистой воды. Живы все.
– У них ударник, говорили, умер…
– Не слыхал.
– Сладкая девочка была, что ты…
– Нормальная, да?
– Рыженькая такая, нежная. Подмышками так сладенько пахло…
– Пятый начертил, а он зарубил Олю на консультации.
– А что такое?
– А, говорит, на таких опорах у вас держаться не будет.
– Дурак, бля…
– Главное, я расчет ему тычу под нос, а он смеется…
– Они все там на этой кафедре мудаки…
– А утром я чемодан собираю, а она в слезы. Без тебя, говорит, не могу.
– А ты что?
– Ну, успокоил, денег дал. Пообещал, что как в командировку приеду – так сразу к ней…
– Больше не ездил?
– Да куда там. В такую дыру нормальные люди один раз в жизни суются. Такое захолустье…
– Я пятый у хиппов люблю. Там хоть они разворачиваются на полную.
– У них орган мощный.
– Орган и вокал нормальный.
– А на лидере кто у них?
– Бокс.
– А на органе – Хэнли?
– Хэнли…
– Стояли, стояли – и на тебе…
– Так быстро?
– Ага…
– А я тоже не ебался давно…
– Поздний ребенок, что вы… Это трудное дело.
– В «Юности» печатался, кажется. А потом вышел отдельной книжкой.
– Интересный?
– Да. Нормальный такой детективчик.
– А ты «Выстрел в спину» не читал?
– Не-а.
– Тоже ничего. Про убийство. Там друг его убил.
– Ну вот, теперь тут бегать будут.
– Скоро переходить, не знаете?
– Не знаю. Там сказать должны.
– Скажут…
– Да насрать мне на Трусова, чего ты пугаешь…
– Волонтер.
– Ага…
– Там ручки под бронзу. Застекленный такой…
– Разъеба…
– Слушайте, может, хватит наваливаться?!
– А кто наваливается?
– Ты наваливаешься!
– Кто наваливается?
– Ты вот и наваливаешься! Подвинься!
– Пожалуйста.
– Сел, главное, впритык и сидит себе…
– Похожий на него.
– Заставить таких трудно, сами понимаете…
– Понимаю…
– Уаааа… фуууу…
– Тари-ра-ра-рааам…
– Давай поиграем с тобой. Кидай!
– Да ну, не хочется…
– Устал, что ли?
– Нет, не устал. Просто не хочется.
– Что ж ты, маленький такой, а играть не хочешь?
– Не хочу.
– Посрать пойти бы, а…
– А вон иди за контейнеры да посри.
– У тебя бумажки не будет?
– Бери газету.
– Там тоже не очень…
– Да?
– Ну да. Пока подадут, пока что…
– Котлы – это классика, ясное дело…
– Через Сергея Анатольича.
– А он согласился?
– Ну, не задаром, конечно.
– Сделали?
– Сделали.
– А щас как?
– Стоит, нормально.
– Я тоже за таким же охочусь.
– Они в «Свете» бывают.
– Хороший парень. Я учился с ним.
– Туда осенью хорошо лететь – фрукты, овощи…
– Да на хуй мне коричневая! Я серую хочу.
– А мне все равно какой цвет.
– Тари-ра-ра-рааам…
– Щас, может, перейдем уже…
– А остался тот только?
– Там за ним немного.
– Скажите, а помните, тут женщина стояла?
– В красном?
– Да.
– Она отошла куда-то…
– Отошла?
– Ага…
– Епт, ну что ты заладил – нельзя, нельзя!
– А хуль – правда нельзя…
– Можно! У нас все можно!
– Так они не продадут тебе, и все…
– Дам по червонцу – продадут…
– Могут и не продать…
– Куда они денутся, бля…
– Танюш, сходи маме позвони.
– А ты тут побудешь?
– Да.
– Солнышко скрылось… туча какая, мам…
– А щас гроза будет.
– Да… заволакивает как быстро…
– Вон та женщина идет.
– Переходим?
– Наверно…
– Товарищи, переходите в следующий двор!
– Ну наконец-то…
– Вася, вставай…
– Володя, иди ко мне! Переходим.
– Я ж говорил, быстро пойдет…
– Подъем, хлопцы!
– Она там стоит, возьми…
– Ой, бля, ноги свело…
– Оп… оп…
– Только спешить не надо… куда летите?!
– Разворотили как.
– А тут все дворы разворочены. Кабель кладут…
– Тут проход есть.
– Ага…
– Сереж, помоги…
– Давай руку…
– Туда, туда… куда ты…
– Те лавочки?
– Не толкайтесь, друзья! Чего прете?!
– Мы не прем…
– Сам ты прешь, козел…
– Садитесь по порядку…
– Сашок, я тут!
– Ну вот и загремело…
– Господи, а темно-то как…
– Щас хлынет…
– Неделю дождя не было…
– А может, обойдется?
– Да что вы! Вон темнота какая прет… прохладно…
– Да. Гроза будет.
– Будет…
– Засерыш распизделся, бля, а я ушел…
– Закапало… все, пошли по подъездам… Вить…
– Ууу… подъем…
– Сашка! Пошли…
– Давай скорей…
– Ой, бля… епт…
– Бежим скорей!
– Володя! Иди сюда! Иди, дрянь такая!
– Ну, сразу как! Бежим!
– Ой… Жень… Женя…
– Да вот сюда! Куда ты?!
– Там далеко!
– Сука…
– К нам, Виктор Петрович!
– Ууух, ну, мать честная…
– Рви когти, Вась…
– Епт, посидеть не дал…
– А вон в того ближе!
– Ага…
– Таак.
– Прямо туда!
– Скорей, скорей!
– Ебаный в рот… сука…
– Сашулька, держись…
– Ни мороз нам не страшен, ни жара…
– Порядок.
– Сильно промокли?
– Да нет… ничего…
– А быстро как, а?
– Во! Во! Смотри какой!
– Ой! Ну и ливень…
– Смотри, смотри! Белый прямо.
– Ууу… это надолго…
– Смотри, смотри как!
– Ага…
– Я не очень мокрый?
– Ну, молодой человек, что ж вы так…
– Фууу… ой… еле успел… фууу…
– Чего вы там задержались?
– Фууу… сильно, да?
– Да… до нитки…
– Фууу… ну и дождь… фууу…
– Прямо как из бочки. Вон как поливает.
– Фууу… ой…
– А вы идите на второй этаж, снимите рубашку да выжмите.
– Фууу… придется… фууу…
– Как в джунглях.
– Ага…
– Хотите, помогу вам?
– Да нет… фууу… спасибо…
– Дождик, дождик…
– Фууу… ой, бля… сюда, что ли…
– Прямо наверх идите…
– Ага… фу ты, потемки, бля…
– Ой!
– Ух ты… извините, пожалуйста…
– Ой, как вы испугали меня… кошмар какой…
– Извините… я вот вымок… извините…
– Ой. Вы прямо блестите весь… где ж вы так?
– Да тут. Я в очереди… тут вот и попал.
– Аааа. Понятно. Ну, здорово промокли…
– А вы тоже в очереди?
– Нет, я живу здесь.
– Ааа…
– Просто покурить вышла. А тут прямо водяной.
– Что, похож?
– Очень.
– Даа… у вас сигаретки не будет?
– Будет. Пойдемте.
– Да я мокрый весь, я тут лучше…
– Да пойдемте. Что ж вы на лестнице дрожать будете.
– Спасибо…
– Щас, я почту выну… ага… пишут. Ну ладно. Идемте.
– Как обита красиво…
– Нравится?
– Да. Элегантная дверь…
– Проходите.
– Да куда ж мне в таком виде…
– Не стесняйтесь, тут нет никого.
– Вы одна?
– Вроде…
– Тут у вас заплутаешься… кто ж такого красавца свалил?
– Так. Один человек… держите…
– Спасибо. А спички…
– Вот…
– Спасибо… ммм… спасибо…
– Проходите сюда.
– Да нет, я не рискну.
– Ну, что ж вы в коридоре будете стоять.
– Да нет, я мокрый весь…
– Знаете что, идите-ка в ванну, снимите вашу рубашку. А я утюгом ее просушу.
– Да ну что вы… с какой стати вас обременять…
– Давайте, снимайте.
– Да неудобно…
– Снимайте, пока не передумала.
– Прямо неудобно как-то…
– Снимайте быстро, я вам пока халат дам.
– Влип я с этим дождем… черт… прилипла…
– Что, не успели добежать вовремя?
– Ну да. Вздремнул немного на лавочке, слегка так… или, вернее, собирался вздремнуть… а тут… во как пристала…
– Дождь, да?
– Ага. Да не просто дождь, а как в Южной Америке потоп.
– Хха…
– Короче говоря, разверзлись хляби небесные… вот… снял…
– Держите халат.
– Спасибо… до сих пор не знаю, как зовут мою спасительницу…
– Людмила Константиновна. Можно просто Люда.
– А я – Вадим.
– Да… мокрая вся… проходите сюда…
– Какой длинный… чей же это… японский, что ли…
– Нет. Этот халат я сама шила.
– Ну, вы просто великий мастер.
– Да ну. Поделка простая… куда ж я утюг дела…
– У вас так уютно… полумрак такой красивый…
– Да это на улице вон что творится, поэтому и полумрак.
– Нет, но вообще… а картины это чьи?
– Все того же. Который и лося убил.
– Угу… муж ваш?
– Бывший…
– Интересно. Вот этот пейзаж мне нравится…
– Да ну. Эпигонская живопись…
– Ну, почему.
– Не знаю. Хоть я в этом и не понимаю ни черта, мне так кажется.
– А вы кто по профессии?
– Экономист.
– Как интересно…
– Ничего интересного. Тоска зеленая.
– Ну, это, видимо, зависит от места работы…
– Аааа… все равно…
– Людмила Константиновна, ничего, что я курю здесь?
– Да курите на здоровье.
– Вернее – во вред.
– Как угодно…
– Высокие потолки у вас.
– Да. Одно преимущество…
– Ну, почему одно. Комната большая. Таких однокомнатных сейчас не строят.
– Так… вот сейчас нагреется, и поглажу вам…
– Не знаю, что б я без вас делал…
– Очередь, наверно, по подъездам разбежалась?
– Да! Как мыши, врассыпную…
– Я прошлый раз шла из магазина, посмотрела. Вы меня извините, но это дико – сидеть по дворам.
– Да, да, конечно…
– Сидят, как парализованные, на лавках! Ни выйти, ни сесть. Стояли бы на улице…
– Да… что тут говорить… Это милиция распорядилась…
– Идиоты…
– Я уж проклял, что ввязался в эту эпопею…
– И долго вы стоите?
– Да не очень…
– Очередь громадная. Я таких давно не видела.
– Ну так их же раз в полгода выбрасывают.
– Да. Все теперь хотят жить шикарно…
– Конечно…
– У вас тут она грязная немного… в песке, что ли…
– Аааа… в волейбол играли с друзьями, вот я и упал…
– Вы что, спортсмен?
– Да нет.
– А работаете кем?
– В одном журнальчике.
– В каком?
– Да в техническом одном…
– Вы журналист.
– Хотел быть когда-то. Нет. Я редактор.
– А учились где?
– В трех вузах. И ни одного не кончил.
– Это в каких же?
– В МГУ, в педагогическом и в стали и сплавов.
– Да. Вот это подборка… и долго?
– Где как. В МГУ – год, в педе – три, а в этом – два.
– И никакой не кончили?
– Нет.
– А что мешало?
– Все. Мне все мешало.
– Ну как – все?
– Да все понемногу… учился на историческом, а интересовать меня потом стала больше техника. А в стали и сплавов наоборот – об истории вспомнил.
– Интересно…
– Да. Куда уж интереснее… это пепельница?
– Да.
– Забавно сделана.
– Ну вот… рубашка ваша готова… держите…
– Спасибо вам огромное, Людмила Константиновна.
– Да не за что…
– Ой, еще темнее стало. Что ж такое…
– Ну так давно ж дождей не было. Вот и прорвалось…
– Действительно…
– Вадим, а что вас заставило такую очередь стоять?
– Странный вопрос.
– Нет, я понимаю, но когда мужчина летом стоит в такой очереди… странно…
– Понимаете, я, собственно, не ради себя стою, а ради друга. Просто он просил очень, вот и подвернулись…
– Вы настоящий друг, значит…
– Не знаю. А потом, знаете, мне спешить некуда, я в отпуске. Ехать никуда не собираюсь…
– Что так?
– Да надоела эта толкучка южная. Я на юг уже лет десять ездил. На юг и в Прибалтику…
– А теперь надоело?
– Да. Решил на даче посидеть.
– А у вас по какой дороге?
– По Ярославской.
– Где?
– «Правда».
– Ничего там.
– Близко, конечно, но что поделаешь…
– А вы с родителями живете?
– Сейчас нет. Раньше жил.
– А сейчас?
– Бабушка умерла, я в ее комнате.
– В общей квартире?
– Да.
– Ну и как?
– Вполне. Соседи – приличные люди. В центре живу.
– Ну, это хорошо, когда соседи такие…
– Да… я пойду переоденусь, можно?
– Конечно, конечно…
– Теплая какая… а ванная большая у вас… а плитку такую милую тоже ваш бывший муж выложил?
– Да.
– Надо же. На все руки мастер.
– Да уж…
– Ну вот. Спасибо вам большое. Вот халат.
– Да не за что…
– Так уютно, что даже уходить не хочется…
– Ну а чего. Оставайтесь чай пить. Вон все равно льет…
– Вы человек редкой гостеприимности. Но может быть, у вас дела какие-то, а я влез вот…
– Были б дела, я б вас не пустила…
– Логично…
– Идемте на кухню.
– Спасибо…
– Скажите, Вадим, а продают югославские?
– В том-то и дело, что английские.
– Аааа… ну, тогда я беру свои слова обратно.
– За югославскими я бы и стоять не стал.
– А там по записи, да?
– Да.
– У вас какой номер?
– Ну, приблизительно где-то двести пятидесятый.
– Далековато…
– Далековато! Там очередь тысячи на две!
– Серьезно?
– Да. Они по дворам сидят.
– Аааа. Садитесь, я вскипячу сейчас…
– Знаете, вам очень эта прическа идет. Я сразу хотел сказать.
– Идет? Разве?
– Да. Оптимальный вариант.
– А я жалела, что постриглась.
– Очень мило.
– А они на улице торгуют?
– Да. Там рядом с магазином навес и фургоны там стоят.
– Значит, сейчас они не продают.
– Вы думаете?
– Ну а кто ж в такой дождь торговать будет? Все промокнет.
– Но там навес есть.
– Да что навес! Смотрите, льет как. А ваших и не видно нигде.
– По подъездам все…
– Курите.
– Спасибо…
– Все не брошу никак.
– А вам идет. И мундштучок милый.
– Это из слоновой кости. Мне недавно подарили.
– Очень милый… позвольте я…
– Мерси…
– Вы кактусы любите?
– Да. Вернее, недавно полюбила.
– Почему?
– Прочла у Вознесенского о кактусах. Знаете?
– Да, да… помню…
– А вам он нравится?
– Когда-то нравился. Сейчас как-то меньше… Я вот Евтушенко терпеть не могу.
– Да. Он на публику работает. Но зато он симпатичней, чем Вознесенский. У Вознесенского лицо тяжеловато. А Евтушенко фотогеничный. Внешность для поэта важна ведь, правда?
– Ну, не знаю…
– Хотя у Евтушенко есть тоже хорошие стихи. «Хотят ли русские войны?» и «Идут белые снеги».
– Да, это ничего… но Вознесенский смелее. «Уберите Ленина с денег». А? Смело, правда?
– Это он так написал?
– Да, да. Смело?
– Ой… очень!
– Люда, а Самойлов вам нравится?
– Это тоже поэт?
– Да. И очень хороший. «Сороковые, роковые, тревожные, пороховые…»
– Хороший поэт?
– Очень. Мой друг с ним однажды был в «Рузе». Очень демократичный и простой человек. Но любит выпивать.
– Я на Вознесенском была в зале Чайковского. Он под орган читал. Здорово, хотя под конец уже тяжело. И я подумала тогда – жаль, что он петь не может. Сам.
– Как Окуджава?
– Ага.
– Я все забываю, как вот эти фигурки называются?
– Вон те? Гжель.
– Да, да. Гжель. Очень красиво.
– Это я собираю.
– Знаете, у меня дома стоит такой лев. Лев из Гжели. Мне он ни к чему, а вам я его подарю.
– Ну, спасибо.
– Такую коллекцию надо пополнять.
– Сейчас заварится…
– Люда… можно вас так звать?
– Так я, по-моему, сразу сказала…
– Люда, вы «Старый замок» любите?
– Это вино? Приятное, а что?
– Тогда я сбегаю в ваш магазин. Я его видел сегодня…
– Опоздали.
– Как?
– Часы сзади вас.
– Восьмой час?! Черт возьми!
– А потом – в такой дождь куда вы побежите.
– Черт… день невезения…
– Не переживайте. «Замка» у меня нет, а вот вермут венгерский есть… подвиньтесь немного… вот… открывайте сами…
– Красивая бутылка какая.
– Вот из этих пить лучше.
– Да, да. Красивые бокалы…
– Так. Вот варенье. Хлеб. Масло достаньте там…
– Ага. Вот оно…
– Вадим, а вы есть хотите? Я лично хочу.
– Ну, я немножко чего-нибудь…
– А у меня только картошка жареная.
– Чудесно. Ах, картошка, объеденье, денье, денье…
– Любите?
– Да. По-моему, лучше всякого мяса.
– Правильно. Я от мяса тоже хочу отказаться.
– Смотрите, тучи какие низкие.
– Да…
– Люда, а это какой камень, интересно?
– Это обыкновенная бирюза.
– Красивый перстень.
– Нравится?
– Да… так…
– Ой, хватит, хватит… вы меня споите…
– Так он же легкий совсем.
– Ну вот. Сковородку пополам. Хорошо?
– Чудесно.
– Так. Все, кажется, на столе…
– Все. Все чудесно. Знаете, Люда, давайте выпьем за радость неожиданных встреч. У нас ведь радостей не так уж много. Так вот, пусть эта всегда будет. За встречу.
– Ну что ж… за встречу…
– ……………………………………………
– …………………вкусный………………
– Замечательное вино.
– Берите колбаску.
– Спасибо. Давайте я за вами поухаживаю…
– Хватит, хватит, Вадим… спасибо… себе положите…
– …………………замечательная картошка…………
– ……………………льет и льет……………………… надо же…
– Угу… ммм… вкуснотища какая……………………
– Просто там зелени много……………………………
– …………… ага………………… ммм…………………
– ……………………………
– ………………………………… ммм…………………
– Можно вам?
– Немного………………………………
– А теперь, Люда, за ваше здоровье. Будьте здоровы.
– Спасибо.
– ………………чудный вермут……………………
– ……………………………………брр…
– Неужели не нравится?
– Нравится, нравится. Это я просто так.
– …………………………вы чудно готовите, Люд………… ммм…
– Мерси……………… доедайте……………… колбасу………………
– Спасибо……………… ммм…………………………
– ……………………………………
– ……………………………………
– ……………………………………
– ……ммм………… а за окнами дождь. Он идет днем и ночью…
– ………вот и все………………… сейчас чаю попьем…
– Помочь вам?
– Нет, нет………… сейчас……………… все………
– У меня сегодня фантастичный день.
– Да?
– Ага. Стоял в паскудной очереди, толкался, ждал чего-то. И вдруг пью вино с очаровательной женщиной…
– Ну, не преувеличивайте. Давайте чашку.
– Я не преувеличиваю. Какой-то философ – кажется, Платон – сказал, что недооценивать свою красоту еще хуже, чем переоценивать ее.
– Ха-ха…
– Вы удивительно похожи на одного человека.
– На какого?
– Ну… просто это было очень давно…
– А кто она?
– Мы вместе учились.
– И что? Вам покрепче?
– Все равно… Просто мы любили друг друга.
– Ну, учитывая, что я вас старше, это была не я.
– Вы очень похожи. Просто очень…
– Да не хочу я быть похожей на какую-то девчонку! Каждая женщина похожа только на себя.
– Конечно, конечно… просто так… вспомнил…
– Не сердитесь… берите печенье…
– Спасибо. Давайте еще выпьем?
– Вадим, я уже опьянела.
– Ну, немного совсем?
– Ну, немного можно… хватит, хватит!
– За ваши глаза. Чудные карие глаза.
– Ну почему все время за меня?! Давайте за ваши журналистские успехи лучше.
– Нет, нет, за ваши глаза.
– Господи, ну что они вам дались…
– За ваши глаза…
– За ваши успехи…
– К черту успехи. За ваши глаза…
– Как хотите…………………………… ой…
– ……………………………………
– Все. Уберите бутылку подальше от греха…
– Неужели так не нравится?
– Да он крепкий.
– Ну хорошо. Ваше слово – закон. Правда, я хотел…
– Что?
– Да ну, вы обидитесь…
– Ну что?
– Да нет, нет… ничего…
– Вадим, ну что такое?
– Да просто… я хотел предложить выпить брудершафт.
– На брудершафт?
– Да.
– Ха, ха, ха! Почему?
– Ну вот видите, вы не хотите…
– Да с чего вы взяли? Давайте, если вам хочется.
– Правда?
– Правда. Только мне чисто символически – капельку…
– Хорошо… вот… немного…
– А почему вам захотелось?
– Потому что вы мне очень нравитесь.
– Ой, Вадим. Ну что вы…
– Это действительно так.
– Просто вы перестояли на жаре, вот и все…
– Нет, нет, жара тут ни при чем.
– Смех просто!
– Если для вас смех, то для меня нет… ну, давайте?
– Я уж забыла, как это делается… руки кольцом, да?
– Да. Встаньте, а я вот здесь. И вот я руку в вашу продену.
– Да. Чего только люди не придумают…
– А теперь выпьем.
– Так неудобно…
– Я пью……………………………………
– ………………………………………………
– А теперь скажи мне – ты.
– Ты.
– А я тебе скажу – ты. Ты самая очаровательная женщина города Москвы.
– Ха, ха, ха! Вадим, выпейте лучше еще чаю.
– А почему – вы?
– То есть выпей чаю. Выпей.
– Ну вот. А тебе налить?
– Немного.
– Чудный чай какой. Индийский?
– Да. Со слониками.
– Аааа…
– Я их ссыпаю вон в ту банку.
– Это та красивая такая?
– Ага…
– Люда, а ты действительно одна живешь?
– Нет.
– А с кем?
– С Кулькой.
– Кто это?
– Моя лучшая подруга.
– Подруга?
– Ага. Самый верный друг. Она щас на балконе.
– Как? Это кто?
– Кошка.
– Господи… а имя почему такое?
– А это еще у бабушки была такая кошка. А я просто свою так назвала.
– Странная кличка.
– Не знаю. Мне нравится.
– А она не промокнет на балконе?
– Так у нас же лоджия. Там застеклено все. Ты не заметил?
– Не-а.
– Ну! Это ж моя главная гордость.
– А у меня в помине балкона нет.
– Ничего. Переживешь.
– Кончается дождик?
– Вроде бы.
– Все равно сегодня мне не купить…
– Да все продавцы разбежались, наверно.
– Да… Как все-таки у тебя хорошо.
– Нравится?
– Да. Я так давно не видел настоящего уюта…
– Ну, ну, поплачь еще…
– Серьезно, у тебя такие глаза красивые…
– Старая песня…
– В них можно смотреть, смотреть… бесконечно…
– Чай будешь еще?
– Не-а. Слушай, а у тебя какая-нибудь музыка имеется?
– Проигрыватель. Магнитофон сломался.
– Давай потанцуем?
– А ты любишь танцевать?
– Любил. Сто лет уж не танцевал. Давай?
– Ну, пошли. Правда, у меня пластинки все немодные…
– А какое это имеет значение… и спасибо большое за чудесный стол…
– Вот, иди сюда.
– Стерео?
– Да.
– Ну, совсем хорошо… так… ух, пачка какая… Матье… «Песняры»… а это… чех какой-то…
– Да, саксофонист…
– Так… ну а чего ж ты говоришь – немодные? Джо Дассен.
– Ну, одна, пожалуй…
– Давай его поставим?
– Давай.
– Так… включили… это, правильно?
– Да. А потом вон тот рычажок…
– Ага… так… ну вот. Замечательный певец, правда?
– Да. Жаль, что умер.
– Можно вас пригласить, Людмила Константиновна?
– Ты знаешь… ты можешь на минуту выйти?
– А что такое?
– Потом узнаешь.
– Хорошо…
– На минуту, буквально…
– Ну конечно. Я пока позвоню.
– Звони, он там на кухне.
– Ага… так… двести… двадцать… три… так… так… так… и тааак… мама? Привет. Звонил. Точно. Просто не дозвонился… ага… да! Конечно… Ну. Это надолго. Конечно. Мне? Ну и что? А я при чем здесь?… Ну, это я не знаю… Нет… Ну а чего сердиться-то? Я, что ль, виноват в этом? Ну да, конечно… Нет… да ну, тоже мне… Да нет, мам, Володя тут ни при чем. Серьезно. Абсолютно. Да нет, это тебе кажется… да. Да! Я… завтра, наверно. В конце дня. Ну а куда мне спешить-то… конечно… ага. Ну, папе привет… ага… ага… пока…
– Вадим!
– Да, да?!
– Уже давно можно.
– Иду… господи… кто это…
– Ха, ха, ха!
– Слушай, ты что с собой сотворила?!
– Ничего!
– Ну, потрясающе! Такие платья только в кино показывают!
– Ха, ха, ха!
– Потрясающе! Пред такой женщиной надо вот… так вот, на колено и… прошу руку вашу… вот…
– Ха, ха, ха!
– А теперь можно вас пригласить?
– А где же ваш белый фрак?
– Уже летит самолетом из Парижа! К концу танца будет здесь. Прошу вас!
– А ты остроумный парень…
– Не остроумнее других.
– Ну да. Мой муж бывший вообще юмора не понимал.
– Бывает и такое.
– Ему что скажут, а он обидится.
– Ну, это тяжелый случай.
– Я ему потом переводила.
– Что с ним шутили?! Ха, ха, ха!
– Да. Тебе смешно, а мне тоска зеленая… ой, у меня голова кружится… споил ты меня совсем…
– Я вот эту песню люблю. Замечательная, правда?
– Ага. Нежная такая… тара-ра-ра-раараарааам…
– Смотри, как стемнело быстро…
– Да… тара-ра-ра-ра-ра-рааам…
– Ты знаешь… наверно, за последние пять лет это у меня самый чудесный вечер.
– Правда?
– Да…
– А почему?
– Потому что… потому что…
– Вадим… Вадим…
– Прелесть моя…
– Вадим… Вадим…
– ………… пре… лесть…
– … Вадим… ну зачем… а…
– ………………………
– ……Вадим… ну не надо…
– ………………очарование…………………
– …………………не надо………………………
– ……………………………………………………………
– …………………Вадим…………………………………
– ……
– Ну………………… ну что……………… ну……………
– ………………………
– ………………………
– Вот так, можно?
– Темно совсем…
– Ты прелесть… прелесть…
– Вадим… ну мы же совсем друг друга не знаем…
– ………………прелесть… какая шейка у тебя……
– ……………Вадим………………Вадим………
– ……………Людочка……………
– …………………………………………
– …………………… как хорошо с тобой………………
– Вадим…
– ……………………………
– Ну не надо…………… милый………… зачем……
– …………………………
– Вадик………………………………………ааа…
– ……………………………………………
– Мальчик мой…………………не надо…
– ………………………………
– Оно так не снимется…
– ………………………………
– Подожди. Я шторы задерну.
– Ты прелесть.
– Сними покрывало…
– Иди ко мне…
– Расстегни мне… там зацепилось…
– Да……… цветик мой…
– Господи… проклятое платье…
– Так…
– Еще немного…
– Милая…
– Ой……
– …………ах…………………мальчик мой…
– ………………………
– ……………мальчик…………милый…
– ……………………ааа………………
– Милый мой…
– ………………………
– Ой…
– Хааа…
– Аахх…
– Хааа…
– Аахх…
– Хаааа…
– Аха… ми… лый…
– Хааа…
– Ааах…
– Хааа…
– Ааах… ой…
– Хааа…
– Ооаах… ах…
– Ха…
– Ааах… солны… шко…
– Хаа…
– Ааах… ооо…
– Хааа…
– Аах… Ва… ди… ммм…
– Хаа…
– Ааах…
– Хааа…
– Ааах… маль… чик…
– Хааа…
– Ааах…
– Хаа…
– Хааа…
– Ааах…
– Хох…
– Ах… ах…
– Хааа…
– Ааах…
– Хааа… ми… лая…
– Аах… ми… ми… лый… мой…
– Хаа…
– Ааааа!
– Хаа…
– Ааах…
– Хааа…
– Ааах… ааа… ааа!
– Хаа…
– Хааа… род… на… я…
– Ааах…
– Хааа!
– Аааах…
– Хаа!
– Аах!
– Ха!
– Аха…
– Ха!
– Ах!
– Ха!
– Ах.
– Ха!
– Ах.
– Ха!
– Ах.
– Ха!
– Ах.
– Ха!
– Аааа…
– Ха!
– Ах.
– Ха!
– Ааах… ой…
– Ха!
– Хаа!
– Хаа!
– Ах.
– Ха!
– Ааах…
– Ха!
– Ааах… милы… й…
– Ха!
– Ааааа… аааа! Аа! Аааа! Ой! Солнышко! Аааааа! Аааа!
– Ха!
– Аааа! Аааа! Ой! Ааах… милый! Аааа! Аааа!
– Ха!
– Аааа… ааааах… ааааа…
– Ха! Аааа… ууу… оооаааа… люююю… дааа…
– Ооой… ооо… милый мой… мальчик… аааах…
– Аааа… ааа… прелесть… прелесть… аааа…
– Ооой… котеночек мой… ооой…
– Аааа… ааа… ааа… люблю тебя…
– Ооох… обожаю тебя…
– Милая моя…
– Котеночек мой…
– Милая…
– Золотце мое… мальчик…
– Прелесть…
– Котеночек мой…
– У тебя грудь……… просто…
– Тебе нравится?
– По-моему, любому понравится.
– Мальчишечка мой…
– Прелесть…
– Ой… мы прямо на одеяло легли… вытащи его…
– Ага…
– Вадик, подожди, я щас приду…
– У тебя фигурка божественная. Как у Клеопатры.
– Слушай, пошли со мной, я тебя вымою…
– Господи… наверно, я сплю…
– Иди сюда…
– Милая…
– Полезай… пробку заткни…
– Ой… холодно как…
– Щас тепло будет…
– Уууу! Ну и кранище!
– Он за минуту наполнит… подвинься…
– Просто как водопад… ууух…
– Дай мыло… там…
– Ага…
– Встань на коленки…
– Прелесть моя…
– Держись за меня…
– А потом я тебя вымою. Можно?
– Конечно… вот… сладенькая сосисочка…
– Прелесть моя…
– Потрудился… бедненький…
– Ой!..
– Не утопи меня, смотри…
– Горячо чего-то…
– Открой там холодной побольше…
– Ага… вот… нормально…
– Такой маленький… такой хорошенький…
– Ой…
– И здесь… уютный уголок…
– Аааах…
– И попочку мы промоем… она вспотела вся…
– Ой… какие у тебя руки нежные…
– Вот здесь… вот…
– Ааах…
– И здесь… и здесь…
– А что это за шрамик, Люд?
– Стекло на меня упало… и здесь…
– Милая…
– Вот… чтоб чистенько было…
– Теперь я тебя.
– Закрой воду, много уже.
– Ага…
– А у тебя хорошее сложение… мускулистый парень…
– Слушай… ой, прелесть какая…
– Котеночек мой…
– Как здорово…
– Нравятся?
– Чудные… смотри, скользят как…
– Они твои, котик…
– Слушай, а давай здесь, а?
– Ооо… что я вижу! Кто-то третий появился.
– Давай, милая…
– На мосту стояли трое: он, она и у него…
– Ну давай, давай…
– Как, в ванной? Тут не получится… я вылезу…
– Клеопатра моя…
– Давай так…
– Наклонись немного… вот…
– Ой… милый… ооох…
– Хааа…
– Ааах…
– Ха…
– Ааах…
– Ха…
– Ааах…
– Хаа!
– Ааах… коте… но… чек…
– Хааа…
– Аааах…
– Хааа…
– Ааах…
– Хааа!
– Ааах… ааа…
– Хааа! Пре… лесть…
– Ааах…
– Ха!
– Аааа… ааа…
– Хааа!
– Аааах…
– Хааа…
– Ах…
– Ха…
– Аааах.
– Хааа!
– Ааа…
– Хааа…
– Ааах…
– Хаа…
– Аах…
– Хаа…
– Ааах…
– Хааа! Оооо… оммм…
– Аааах…
– Хааа!
– Ооой… еще… ми… лый…
– Ха!
– Ох…
– Ха!
– Ах!
– Ха! Ой… ой…
– Аааах…
– Хааа…
– Аааах…
– Хааа…
– Аааах…
– Хааа…
– Ааах…
– Хааа…
– Аааах… слад… кий… мммой…
– Ха!
– Ах!
– Ха!
– Ах!
– Ха!
– Аххх…
– Ха!
– Аааах… ой… как…
– Ха!
– Оооох… ой…
– Ах!
– Ооох…
– Аааа…
– Аха!
– Оооо…
– Аха!
– Ой…
– Аха!
– Ой… ми… лый…
– Ха!
– Аааа…
– Аха!
– Ааааа…
– Аха!
– Аааах…
– Аха!
– Ооой… ой!
– Аха!
– Ой!
– Аха!
– Ой… ой…
– Аха!
– Ой…
– Аха!
– Ой…
– Аха!
– Ещеее… ааа…
– Аха!
– Ой…
– Аха!
– Аааа…
– Аха!
– Ааааа…
– Аха!
– Аааа…
– Ох!
– Ой!
– Аааа…
– О!
– Хах!
– Аааа… ой… ко… те… ночек…
– Хах!
– Е… щеее…
– Хах!
– Оооох…
– Хах!
– Хах!
– Аааааа! Аааааа! Ой! Аааа! Аааааа! Ой! Аааааа! Аааааа! Ааааааа!
– Хах!
– Аааааа!
– Хах!
– Аааааай!
– Хах!
– Аааай!
– Хааа!
– Ааай!
– Хаа!
– Аай!
– Ха!
– Ай!
– Ха!
– Ааааа… ой… милый… не могу…
– Ха!
– Ой… не… мо… гу…
– Ха!
– Ой… как…
– Ха!
– Ой…
– Ха!
– Ой…
– Ха!
– Ой…
– Ха… Ааааааамммммааааа… амммммааа… ооммм… мммм…
– За… и… нька… мммой…
– Ммммм… ооомммм… мммм… оммм… оаааммм…
– Ко… тик…
– Омммм…
– Све… тик…
– Мммм…
– Котик…
– Ой…
– Котик…
– Ой…
– Котик мой. Как хорошо с тобой…
– Ой…
– Милый…
– Ой… полезли… иди… ой…
– Не утони смотри…
– Фууу… не могу…
– Подвинься… ой! Течет…
– Фууу… ты обалденная женщина… фууу…
– Милый мой котик…
– Оооой… блаженство… ложись сюда…
– Волосы не намочи мне… оп-ля… ох!
– Хорошо как…
– Котик…
– Давай свет погасим и заснем?
– В воде?
– Ага…
– Да ты что. Размокнем все. Отклеится твоя пушечка…
– Ха, ха, ха…
– Я не утопила тебя?
– Еще нет…
– Просторная у меня ванна?
– Еще бы…
– Устал, работничек?
– Ты знаешь, пальцем шевельнуть не могу…
– Так быстро?
– Фууу…
– Ну да, ты же в очереди настоялся… бедненький…
– Я щас в этой водичке растворюсь…
– Выпить хочешь?
– Слегка…
– Ну, лежи, мокни, а я приду щас… оп… помоги…
– Давай… ага…
– Порядок…
– С такой грудью в Голливуде сниматься надо…
– Ничего, да?
– Шикарная грудь…
– Для сорока двух лет нормально.
– Что, тебе сорок два?
– Ага…
– Никогда б не подумал…
– Мне тоже не верится…
– А попка прелесть какая… кругленькая…
– И попка ничего… ну, я побежала…
– Ты разведи вермут водой холодной…
– Ладно…
– Ой… где тут…
– Вадик! А чаю не хочешь?
– Нет! Господи… ну и акустика…
– А то смотри, он тепленький!..
– Нет, спасибо!
– Как хочешь… щас… вот он…
– Тари-ра-ра-рааам… тари-ра-ра-рааам…
– Что?
– Ничего…
– Что ты говоришь, котик?!
– Ничего!
– Аааа… несу тебе… вот…
– Ну, замечательно… ты не замерзла?
– Нет пока.
– ………ммм………холодненький…………чудно.
– Допивай и пошли в кровать.
– А ты в ванну не хочешь?
– Лучше потом. Давай полежим немного.
– ………………………спасибо, прелесть моя…
– Пожалста. Пошли… вылезай…
– Дай мне руку… вот…
– Давай спинку вытру тебе…
– Красивое полотенце.
– Китайское. Таких щас не купишь.
– Спасибо… вот хорошо… бежим…
– Ой…
– Что такое?
– Кулька скребется… я щас пущу ее…
– Давай… не видно что-то…
– Да вон… прямо…
– Ага… ой, хорошо как… шикарное ложе…
– Замерзла, милая? Проходи…
– Люд, а почему ты под теплым одеялом летом спишь?
– А мне не жарко.
– Тут одна подушка…
– Щас другую дам…
– Как, дождик идет там?
– Нет. Кончился.
– А телевизора у тебя нет?
– Не-а. Сломался. В ремонт отдала.
– Понятно…
– Вот подушка…
– Ложись.
– Ой… бррр… согрей меня…
– Иди поближе…
– Ой… ты теплый такой…
– Замерзла… девочка моя…
– Тепленький… у тебя такая кожа нежная…
– У тебя тоже…
– Слушай, Вадик, а ты был женат?
– Мы не расписывались.
– Почему?
– Да просто она не хотела.
– И детей не было?
– Нет. Она аборты делала.
– Давно разошлись?
– Давно. Лет шесть назад…
– А я только год как одна живу.
– Вы долго прожили с ним?
– Двенадцать лет.
– Много… прижмись… вот так…
– А у тебя какая она была?
– В смысле?
– Ну, симпатичная?
– Да.
– А работала кем?
– Микробиолог.
– Это первая женщина у тебя была?
– Да нет, что ты…
– А первая кто у тебя была?
– Да студентка одна. В общаге жила… А у тебя?
– Тоже студент. На практике когда были…
– Ну, согрелась?
– Ага…
– Какие волосы у тебя мягкие… вот какие…
– Котик…
– Фууу… ааа…
– Что такое?
– Да вспомнил про очередь эту пакостную… черт побрал бы…
– А что такого?
– Да зря стоял, выходит…
– А ты действительно для приятеля стоял?
– Да нет… Для себя…
– Значит, соврал мне… врунишка…
– С другой стороны – американские. Понимаешь…
– Да, они хорошие… смотри, какие мышцы у тебя…
– Думал, что сегодня куплю…
– И животик упругий… смотри как… ой, а тут что…
– Я ведь прошлую ночь на лавочке ночевал…
– Бедненький… как же так… слушай, а почему яички всегда холоднее члена?
– Не знаю…
– А тут наоборот… тепло…
– А у тебя тоже там тепло…
– Положи сюда руку…
– Нежность какая…
– Поцелуй меня…
– Какие у тебя губы… мягкие-мягкие…
– Ой… опять встает… так здорово…
– Нежная моя…
– Ой… какой толстенький…
– Милая…
– Вадик…
– Аааах… ммм…
– Сними одеяло…
– Прелесть моя…
– Поднимись повыше…
– Ой, ну зачем, Люд… ой…
– ……………………………………
– Оммм… ой… аааа…
– …убери колени…
– Люд… ну что ты… я недостоин…
– Ооой… Люлечка… ой… ооо…
– Прелесть… ой… прелесть моя…
– Аааах… ой… милая… моя…
– Милая… милая моя…
– Ой… ой как… ооох…
– Люлечка… Люлечка… Люлечка…
– Люлечка… прелесть… ты прелесть…
– Милая… ой… это невыносимо…
– Солнышко… я умираю… ой…
– Ой… дорогая… ооох… оооха…
– Милая… я умру сейчас… умру…
– Люда… я не могу… давай, давай скорее…
– Ну давай, давай скорее… Люд…
– Давай сзади…
– Как хочешь… прелесть…
– Подожди… вот так… ага…
– Ты измучила меня…
– Выше, выше… ооох… он у тебя сладкий, как апельсин…
– Аха.
– Ха…
– Аха…
– Ха…
– Ааах…
– Хаа…
– Ааах…
– Хаа…
– Аааах…
– Хаа…
– Аааах…
– Хаа…
– Аааах…
– Хааа…
– Ааааах… ааааах… маль… чик… мо… й…
– Хааа…
– Ааааах…
– Хах…
– Ааах…
– Хоаа…
– Ааах…
– Хаа…
– Аааах…
– Хааа…
– Ааах… ой… ааах………ко… ти… к…
– Ха…
– Аааах…
– Хаах…
– Ааах…
– Хаах…
– Аааах…
– Хааах…
– Аааах…
– Хаах…
– Ааааааах… ой… ой… о!!
– Хах!
– Хах!
– Хах!
– Аааах…
– Хах!
– Ааах…
– Хах!
– Хах!
– Хах!
– Ааааа…
– Хах!
– Хах!
– Аааааа…
– Хах!
– Ой… мальчик мо… и… ой!
– Хах!
– Ооох…
– Хах!
– Ооох…
– Хах!
– Хах!
– Аааах…
– Хах!
– Оооой! Ой! Ооооой! Аааааа! Аааааа! Ааааааай! Ааааааай! Ааааай!
– Хах!
– Ооооой! Ооооой! Мальчик! Ой! Не могу! Ой! Ой! Ааааааааа! Аааай!
– Хах!
– Оооой!
– Хах!
– Ой… не… могу… ой…
– Ха!
– Оой!
– Ха!
– Ооооой…
– Хаа!
– Оооой… не… мо… гу…
– Хах!
– Ооой…
– Хааа!
– Ой! Ой! Ой! Оооой! Ааааай! Ааааааай! Ааааа! Ааа! Ааааа! Ааааа! Ааааа!
– Хах!
– Аааа!
– Хах!
– Аааай!
– Хах!
– Ааай!!
– Хах!
– Ааай!!
– Хах!
– Ааай! Ааай!!
– Хаах!
– Ооой…
– Хах!
– Хах!
– Ва… дик…
– Хах!
– Вадик…
– Ха!
– Ва… дик…
– Ха!
– Вади…че… к…
– Ха… аааам… аммммм… аааа! ааааам… ааам! ааа! аааааа…
– Ко… тик…
– Аааам… амммм… мииилая… мммм…
– Котик…
– Миилая… ммм…
– Вадик… ласковый мой…
– Оооммммм… оммм…
– Родной мой…
– Ой… ты прелесть…
– Ты тоже прелесть…
– Обалденно… ой… сил нет… прелесть…
– Котик мой… работничек…
– С ума сойти… ой… фуууу…
– Я щас приду.
– Фууу… Фууу…
– Вадик! Вадик! Ты что, спишь, что ли?
– А? Господи… прямо провалился куда-то… фууу…
– Котик мой. Устал?
– Да нет, просто… транс какой-то… фууу…
– Я тоже, вообще-то, как-то это… ты такой активный.
– Нет, я щас просто в трансе в каком-то…
– Ой, как тут тепло. Милый мой…
– Фууу… ты очень сексуальная женщина.
– Мерси.
– Ой… обними меня…
– Устал, котик мой…
– Устал…
– Ну, спи, радость моя… спи…
– И ты тоже… не уходи от меня… прелесть…
– А я с тобой. С тобой…
– Оооох… как хорошо… сон какой-то прямо…
– Спи… котик мой…
– Уааааах… поцелуй…
– …котеночек.
– Ой… фуууу… ааах…
– Ой… фууу… Фу ты… Люд, сколько время? Люд! Люд!
– Что… а?
– Люд! Час который… который час?
– Не знаю… вон там стоят… чего ты проснулся… ой…
– Где… где часы… восьмой час?!
– Куда ты спешишь-то…
– Да перекличка… черт… я и забыл совсем, что там переклички… и ночью, наверно, была… черт! А где трусы мои?
– Там где-то…
– Опоздал… очередь прошлепал… лапоть…
– Да что ты… господи… рань какая…
– Вот они… думал ведь все время…
– Погоди… Вадим…
– Да чего погоди! Может, там уже очередь моя!
– Да погоди ты, дурачок! Ложись!
– Ты что, с ума сошла? Лучше б вчера напомнила! А брюки?
– Иди сюда!
– Что?! Я же опаздываю!
– Никуда ты не опаздываешь.
– Почему?
– Потому что сегодня мы не торгуем.
– Кто – мы?
– Мы. Работники универмага «Москва».
– При чем здесь универмаг «Москва»?
– При том, котик, что продажа организована нашим универмагом… уууаааах… у нас учет сегодня по всем отделам…
– Ну и что?
– Да ничего. Ложись спи. А послезавтра я тебя проведу на склад, выберешь какие угодно…
– Постой… а ты же говорила, что ты экономист?
– Я пошутила, котик. Прости. Я техникум торговый кончила. А в институте не смогла учиться. И муж не советовал…
– А где ты работаешь?
– В «Москве».
– Кем?
– Заведующей сектора.
– А очередь? Не пойму ничего… там же очередь стоит…
– Да пусть стоит. Они до послезавтра стоять будут.
– А ты что… имела к этому какое-то отношение?
– Ну да, да, да! Какой ты непонятливый! Мы торгуем, мы! Мои девочки и я! Просто я вчера перед дождем ушла пораньше.
– Так это ты там, да?
– Я, я… ложись…
– Господи… ну это вообще!
– Ложись, Вадик. Всю ночь тер меня, а теперь спать не даешь.
– Так значит, сейчас просто нет никакой продажи?
– Нет, нет! Весь товар идет на склад до послезавтра… не успели мы до учета продать… там штук триста еще…
– А они точно американские?
– Точно… ляжешь ты или нет?!
– Ложусь, ложусь… слушай, а если у вас учет, почему ты дома?
– Я на больничном.
– Понарошку?
– Конечно… пускай без меня икру мечут… влипли, пусть и выкручиваются…
– Тепленькая моя… подвинься…
– Я тебе вчера сказать хотела, да забыла после…
– А зачем же ты наврала мне, что ты экономист?
– Да так просто… сразу поняла, что ты парень интеллигентный… знаешь как…
– Глупышка… какое это имеет значение… прелесть моя…
– Обними меня…
– Чудачка… такие неожиданности… прямо необычное лето…
– Парад планет, чего ж ты хочешь…
– Да…
– Оооой… спи, котик… потом встанем, я тебе цыплят табака сделаю…
– Сплю…
– Любишь табака?
– Люблю…
– Спишь?
– Сплю, сплю…
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Очередь», Владимир Георгиевич Сорокин
Всего 0 комментариев