«Евангелие от Магдалины. Тетрада Фалло»

И, закрыв Его, ударяли Его по лицу и спрашивали: прореки, кто ударил Тебя?

Мы стоим с Митей на краю шумной бомбейской площади. Как часто бывает во сне, я не вижу его, а лишь чувствую, что он здесь. Перед нами — факир в грязном бурнусе, и под его вытянутыми вперед костлявыми руками — кобра в боевой стойке и худая облезлая обезьянка. Обезьянка смело лупит кобру прямо «по очкам». Та лишь лениво отклоняется от ударов, и взгляд ее страшных бусинок возвращается к нам.

Себя во сне я тоже не вижу и вдруг понимаю: я и есть эта обезьянка. И тут кобра прыгает, и я слышу Митин хрип.

Нет — для сна это слишком, на фиг нам такие сны! Я резко просыпаюсь, с колотящимся сердцем, и снова слышу Митин хрип — но гораздо тише, чем во сне. Где он? Я выбежала из квартиры. Он лежал возле лестницы — связанный так, что, опуская уставшие ноги, сам себя душил. Я растянула петлю.

Потом он сидел на кухне и осторожно глотал воду из чашки, прислушиваясь к себе: не порвал ли где глотку своими жуткими всхлипами?

— Что ж такое? — сипло проговорил он. — Честно шел по улице... схватили сзади за горло...

Месть моего прежнего мужа Гуни? Он может! Я была одной из главных опор его величия, живым экспонатом, подтверждающим его благородство, — теперь он успокоится не скоро.

Пока не отомстит... желательно чужими руками.