Я знал, что стоящего впереди меня в очереди человека звали Пэкстон: так к нему обратилась служащая авиакомпании, занимавшаяся его билетом. Мистер Пэкстон держался прямо. На голове у него была густая шевелюра серебристых волос, а по изрытому морщинами лицу можно было заключить, что ему лет 80. Он уступил мне место у стойки регистрации билетов и покатил тележку с двумя сумками. Мы оба летели первым классом в Нью-Йорк. (В то время я работал бухгалтером в компании «Сингл Бой Муринг» и много путешествовал по свету по долгу службы.) Пэкстон не стал ставить свой багаж на ремень конвейера, который, словно струя чего-то темного и густого, тек по направлению к грузчикам. На мою тяжелую сумку нацепили бирку, и она отправилась в путешествие. Сотрудница с каштановыми волосами проверила, есть ли у меня в паспорте американская виза, — точно так же, как она только что проверила паспорт Пэкстона — а убедившись, что все в порядке, она улыбкой дала мне понять, что можно идти, и вручила мне посадочный талон с местом в салоне для курящих. Я видел, как Пэкстон прошел впереди меня через контрольно-пропускной пункт и показал свой паспорт умирающим от скуки представителям эмиграционной службы. До меня донеслось, как он сказал: «Последний раз, мой друг» — фраза, вызвавшая полуулыбку безразличия и непонимания. Затем я прошел за ним в зал вылета. Пэкстон ухмыльнулся, продемонстрировав мне свои сияющие зубные протезы и сказал: «Вот, посмотрите», после чего он положил свой паспорт в одну из больших урн, похоронив его под многочисленными пластиковыми пакетами из беспошлинного магазина, обертками из-под шоколада и пустыми сигаретными пачками.
«Послушайте, этого же нельзя делать».
«Да неужели? С этим все кончено».
«Паспорт потребуется вам в конце пути. Без него невозможно путешествовать».
«Возможно. Именно это я и собираюсь делать. Я сыт всей этой ерундой. Свободен, как птица, так-то вот».
«Никто до такой степени не свободен.
В аэропорту Кеннеди потребуют ваш паспорт. Без него вас просто не пустят в страну. Им потребуется проверить визу и посмотреть в своей толстой книге, не являетесь ли вы персоной нон грата».
«Так вы говорите нон грата? Для самого себя я персона грата, а все остальное не имеет значения. Ловко я избавился от этого паспорта».
Комментарии к книге «Вечный странник», Энтони Берджесс
Всего 0 комментариев