Василий Соломатин сидел со стопкой в руке, не давая себе воли выхлебать всю водку сразу, хотя и было такое желание, а красуясь своим великодушием быть среди двух больных и преклонных старух, щедро угощая их. Бабы Валя и Катя были родные сестры; бабе Вале, что лежала на кровати с парализованной ногой, исполнилось недавно восемьдесят семь, бабе Кате — маленькой, с клюкой в левой черной от загара и грязи руке — восемьдесят пять. Старухи уже выпили по стопке, водка тихонько начала свое дело, но они ждали, чтобы Соломатин налил им еще и не показывали виду, что уже начали пьянеть: пускай толканет посильнее, дольше кровь гудеть будет и поменьше мыслей останется в голове. Баба Катя, более реши-тельная и злая, по причине худой жизни, подогнала Василия:
— Пей — да и нам налей.
— Эва! — удивился и обиделся Василий. — Ты чего — еще хошь? — Он хотел тихонько допивать водку один, несуетно беседуя со старухами: сидел прямо посередке между ними, на перевернутой боком табуретке, что твой султан. — Э! Баба Катя — а фингал у тебя под правым глазом я и не заметил: внучек опять шандарахнул?.
— Не! — рассвирепела вконец баба Катя — Сама с крылец грохнулась.
— Врет она, Вася… — тихо и ласково сказала баба Валя. — Он это: последнюю тыщу требовал ейную, Катя не давала, он ей — в глаз.
— Молчи, дура! — вскинулась баба Катя на сестру. — Тебя что, за язык тянут?! Баба Валя охнула:
— Катенька, жаль меня берет: ирод и тебя, и матку лупит, обирает, не шевельнет рукой сам — а вы молчок, словно так и надо… А знаешь ты, Вася: козленка-то утащил он на прошлой неделе Гурьянихе за самогон, домой ночевать не идет — так они искать его, две дуры, кинулись, нашли плачут, обнимают «родной ты наш, иди домой». Во оно как.
Комментарии к книге «Старухи запили», Геннадий Андреевич Немчинов
Всего 0 комментариев