«Швейцарский шоколад»

Швейцарский шоколад

Мысленно разматывая клубок событий, чтобы найти конец нити – вернее, ее начало, я подумала, что все началось, пожалуй, в тот день, когда мне рассказали о посткроссинге. Я всегда любила открытки с видами городов, причем исключительно «переваренные» почтой. Посылала их сама себе, если куда-то ездила, просила знакомых «отправить открыточку», но коллекция все равно пополнялась медленно. Отчетливо помню, как зарегистрировалась на сайте посткроссеров и получила первые адреса с кодами-идентификаторами. Все гениальное, как известно, просто. Ты отправляешь открытки совершенно не знакомым людям, они их получают, по коду регистрируют на сайте, и система выбирает твой адрес для других участников. И так по кругу.

На тот момент моя жизнь представляла собой стоячее болото, на дне которого пузырилась депрессия. У меня была до зубной боли скучная работа с обидной зарплатой и полное отсутствие личной жизни. Большинство моих подруг уже обзавелись семьями, и отношения наши поддерживались в основном редкими телефонными разговорами. Я чувствовала себя эдакой полуспящей–полумертвой царевной в хрустальном гробу и притворялась, что жду прекрасного принца, хотя на самом деле мне просто не хватало смелости что-то изменить в своей жизни. Наверно, только три вещи вызывали у меня положительные эмоции: чтение, открытки и шоколад, без которого я просто не могла жить.

Весь день с неба падала жидкая ледяная грязь. Я возвращалась с работы – промокшая, замерзшая, злая на весь свет. Меня ждали теплый плед, горячее какао, шоколад с миндалем и томик Диккенса. В такую погоду Диккенс – самое то, что надо. Привычным до автоматизма движением открыла почтовый ящик, выудила одинокую открытку. Крошечный поезд из трех красных вагончиков полз по арочному мосту над головокружительной пропастью. Швейцария – страна в посткроссинге нечастая.

Ужинать не хотелось. Я сварила какао, переоделась в пижаму и забралась на диван под плед. Отгрызла уголок шоколадной плитки и принялась вертеть в руках открытку. Некто по имени Марк потрясающе красивым почерком, на хорошем английском сообщал, что живет в маленьком городке в «итальянской» Швейцарии. Посткроссинг – его хобби, а профессия (тут я чуть не поперхнулась) – chocolatier. У себя дома он готовит по старинным рецептам шоколад, выполняя заказы постоянных клиентов. В заключение – стандартное пожелание всех благ и «Happy Postcrossing!».

Дотянувшись до ноутбука, я зашла на сайт, зарегистрировала получение открытки и отправила Марку hurray – так посткроссеры называют короткое благодарственное сообщение. К обычным «получила», «очень понравилась» и «большое спасибо» добавила, что буквально ошеломлена его профессией, поскольку обожаю шоколад. Минут через десять пришел ответ. Марк писал, что очень рад такому единодушию, и предлагал постоянный direct swap. Звучит интригующе, но на самом деле это всего-навсего прямой обмен открытками вне рамок официального посткроссинга. Разумеется, я согласилась.

В первый год мы отправили друг другу всего по шесть открыток. В среднем они ползут из России в Европу и обратно около месяца – наверно, едут на черепахах. Потом мы решили, что это слишком долго, и договорились отправлять открытки первого числа каждого месяца. Потом – первого и пятнадцатого. Поскольку места для текста на открытках обычно немного, писали огромные хурреи. Я рассказывала о себе и своей жизни, Марк – о Швейцарии и шоколаде. О нем самом я не знала ничего. В его профиле на сайте были указаны только предпочтения по тематике открыток, а вместо фотографии-аватарки красовался швейцарский флаг. Мои осторожные вопросы он не менее аккуратно игнорировал. Зато красочно описывал старинные маленькие городки, изображенные на его открытках, рассказывал о необычных конфетах, которые делал вручную – например, с имбирным муссом, абсентом, лавандой или черными трюфелями. Я не слишком хорошо говорю по-английски, но читаю практически свободно, а Марк писал так ярко, что я наслаждалась его короткими рассказами, как хорошей книгой, и буквально захлебывалась слюной.

Подруги, которым я, разумеется, не могла не похвастаться таким необычным знакомством, ехидно интересовались: «Ну, как там твой швейцарский шоколадник? Еще не пригласил в гости?». Между тем на работе меня повысили, и моя зарплата позволяла хотя бы раз в год съездить за границу. Почему бы и не в Швейцарию? Но нет. И Марк, и Швейцария для меня были чем-то ирреальным, как будто из параллельной вселенной. Он не проявлял ко мне никакого интереса, кроме открыточного. Может, ему было лет семьдесят. Или у него имелась любимая жена и семеро по лавкам. Или он вообще не интересовался женщинами. Зато я могла представлять его себе как угодно. Привлекательным мужчиной средних лет в национальном красном жилете с вышивкой и в маленькой черной шляпе. Или не менее привлекательным, но пожилым и в поварском колпаке. Или вообще симпатичным чудищем из мультфильма про аленький цветочек.

Так прошло почти четыре года. Иногда я с кем-то знакомилась и ходила на свидания, но ничего дельного из этого не выходило, и я писала Марку: мол, опять не повезло. Как будто рассказывала о своей жизни то ли давнему приятелю, то ли случайному попутчику в поезде. А потом я влюбилась – как в омут с головой. Мой… кто? Бойфренд, друг, молодой человек? Да неважно. В общем, он считал коллекционирование открыток глупостью, терпеть не мог шоколад и не читал ничего, кроме «Financial Times». Я забросила посткроссинг и только Марку по-прежнему потихоньку отправляла открытки – как будто по обязанности, коротко и сухо подписанные. Он спрашивал, все ли у меня в порядке, но теперь уже я игнорировала его вопросы.

Через год мой роман закончился – банально и некрасиво. Краешком сознания я понимала, что это не мой человек, но ничего не могла с собой поделать. И я написала Марку – не хуррей, а длинное письмо. Но ответа не получила. Потом было первое число, пятнадцатое – открыток от него больше не было. Я отправила еще несколько сообщений – тишина. Сказать, что мне было плохо, - ничего не сказать. Жизнь шла, как у лошади в шахте: дом – работа – дом. Открытки больше не приходили – вообще ни от кого. Я читала книги – и тут же забывала, о чем. Шоколад теперь отдавал горечью – и вовсе не шоколадной.

Прошло несколько месяцев, незаметно подкрался день рождения – такой же сырой, грязный и холодный, как и день, когда я получила первую открытку от Марка. В почтовом ящике, который я проверяла по привычке, лежало сиротливое почтовое извещение на «малый пакет», неизвестно откуда и от кого.

Почта еще работала, и я успела получить запакованную в лиловую пленку коробочку. Дома из-под обертки выпала надписанная знакомым четким почерком открытка с ирисами, моими любимыми цветами. «To Anna with love. Happy Birthday!»[1]. В сиреневой картонной коробке аккуратными рядами лежали четырнадцать шоколадных конфет, самых разных – звездочки, цветы, фигурки животных. Я положила в рот восьмилучевую звездочку, обсыпанную ореховой крошкой. Ни на что не похожий вкус захлестнул волной, стало сладко, горько и как будто дремотно. Комната расплылась и исчезла.

Я сидела на траве высоко в горах, и это наверняка были швейцарские Альпы. Дул теплый ветер, откуда-то доносился звон церковного колокола. Над моей головой в угольно-черном небе горели звезды – столько и таких ярких я никогда не видела. А ведь я живу как… как в подвале, пришла в голову мысль. Вокруг огромный мир, в небе миллионы звезд, до них миллиарды световых лет, а я словно заперла себя в четырех стенах – работа, метро и магазин не в счет. Меня захватил какой-то невероятный восторг. Я протянула руки к небу, казалось, секунда – и я буду парить над горами, над всем миром, но телефонный звонок вернул меня обратно.

Одна из моих полузабытых подруг звонила, чтобы поздравить с днем рождения.

- Как ты? – поинтересовалась она с противной снисходительно-жалостливой интонацией. – Небось, одна сидишь?

- Мне подарили такой шоколад, - не удержалась я. – Ешь и прямо всякие чудеса видишь.

- С марихуаной, что ли? – усмехнулась подруга.

Я положила трубку и протянула руку к коробке, но удержалась. Не все сразу. Внутри еще продолжало дрожать радостное возбуждение. Хандры как не бывало. «Спасибо, Марк!» - прошептала я, включила ноутбук и написала ему сообщение, хотя и знала, что он не ответит. Во сне я летала над горами, а утром проснулась с давно забытым, наверно, с детства, ожиданием волшебства.

- Анька, ты влюбилась? – спросила коллега по работе. – У тебя глаза светятся, как у кошки.

Вспомнив ее слова, вечером я взяла из коробки конфету в виде улыбающегося кота – похоже, Чеширского. И снова меня подхватил водоворот вкуса, на этот раз легкого, с мятной прохладой, сладостью незнакомых фруктов и легкой кислинкой. Я оказалась в лесу, на тропинке, пестрой от солнечных бликов, а рядом… Рядом никого не было. И все же я чувствовала чье-то присутствие. Это было теплое облако добра и покоя, светлое, мягкое и пушистое.

- Эй, ты где? – спросила я.

Огромный рыжий котяра с глазами-крыжовинами возник из ниоткуда, потянулся и потерся об мою ногу.

- Жаль мне художников, - сказал он. – Рисуют либо кота с улыбкой, либо улыбку без кота – просто жуть. А я не умею улыбаться. Я сам – улыбка. Чувствуешь разницу?

Я кивнула. И улыбнулась.

- Вооот, - мурлыкнул кот. – Я улыбка, а улыбаешься – ты. И тебе никто не мешает стать такой же улыбкой для других. Тебе же от этого будет лучше. Мне, к примеру, очень даже хорошо.

Кот исчез мгновенно, а мягкое радостное облако осталось. Продолжая улыбаться, я облизнула перепачканные шоколадом пальцы и завернулась в плед.

Следующие одиннадцать дней были такими же волшебными. Необыкновенный вкус шоколада, короткое сказочное путешествие. Маленькие яркие впечатления, что-то бесповоротно меняющие во мне. Самое интересное, что истины были действительно прописными, никаких безумных открытий. Я все это знала, но почему-то до сих пор не могла пропустить через себя. Или не хотела? И вот осталась последняя конфета – простое сердечко, скромное, даже невзрачное. Неужели оно связано с любовью?

В первую секунду вкус меня разочаровал – самый обычный молочный шоколад. Но было в нем что-то необыкновенно уютное, домашнее. Вспышкой промелькнуло – я маленькая, иду между мамой и папой, они держат меня за руки, смеются, и нам всем так хорошо. А комната никуда не делась, но кто-то стоял в дверном проеме, и я видела только темный силуэт.

- Марк, это ты? – спросила я.

- Да, - ответил он. – Но я не тот, кто тебе нужен. Я просто хочу тебе помочь.

- А кто мне нужен? – спросила я и почувствовала в сладости шоколада солоноватое послевкусие слез. – Ты знаешь?

- Ты сама поймешь. И очень скоро. Мы так часто ищем за морями то, что находится рядом с нами. У тебя все будет хорошо, поверь мне.

- Но…

Но в комнате уже никого не было. На этот раз я чувствовала себя совсем не так – опустошенной, выпотрошенной. Подумалось, что моя жизнь – такая же пустая картонная коробка, как та, которая стояла на столе. К чему были эти последние две недели? Яркий праздник, а сейчас – то самое ощущение «после праздника». И с чего я взяла, будто что-то изменилось, во мне и вокруг меня?

В дверь позвонили. Я подошла к двери, посмотрела в глазок. На площадке стоял незнакомый лохматый парень в джинсах, майке и домашних тапочках.

- Кто там? – глупо спросила я.

- Ваш сосед сверху, - ответил он.

- И что вы хотели?

- Мне в почтовый ящик по ошибке бросили вашу открытку.

«Ну и положите ее в мой ящик. Или под дверь просуньте», - хотела ответить я, но рука почему-то потянулась к замку.

Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Он был примерно моего возраста, в нем было что-то спокойное и веселое, как в улыбке Чеширского кота. И смутно знакомое. Наверняка мы сталкивались в парадном или в лифте. А может, это было какое-то другое знание – предзнание. Он протянул мне открытку. Церковь с острым шпилем. Перевернув ее и увидев марку с надписью Helvetia[2], я вздрогнула, но это была подписанная незнакомым почерком «официалка» - видимо, каким-то образом мой адрес снова попал в ротацию.

- Вы не поверите, - сказал сосед виновато. – Я ведь тоже посткроссер. Подумал, что это мне пришло. Дома рассмотрел. Хотел на следующий день опустить в ваш ящик, но забыл. И вспомнил только сегодня. Две недели она у меня пролежала. Это вам – компенсация, - и он протянул мне большую шоколадку – между прочим, швейцарскую.

- Может, кофе? – спросила я, чувствуя себя Чеширским котом.

- Я бы предпочел какао, - улыбнулся тот, о ком говорил Марк…

1

«Анне с любовью. С днем рождения»

2

Швейцария

Оглавление