«Хаусситтер»

Антон медленно брел по полю застывшей в доисторические времена разноцветной лавы, напоминавшем инопланетный пейзаж из фантастического фильма. Игольчатый иней припорошил «живые» камни, которые так и норовили выскользнуть из-под ног. Маслянисто-зеленая трава впереди выглядела сюрреалистически. Над ней пластался тяжелый пар – там били горячие источники. Пахло раскисшей землей, тухлыми яйцами и почему-то сырой штукатуркой. Грубо сколоченный деревянный помост нависал над ржавым болотцем, которое каждые двадцать две минуты, как по расписанию, плевалось струей минерального кипятка. Пожилая пара туристов восторженно взвизгивала, уворачиваясь от горячих брызг, и экстатично щелкала затворами фотокамер.

Внезапно загремел гром, сумрачное небо осветила яркая вспышка. Антон открыл глаза и тут же зажмурился, пытаясь спрятаться от ослепительного света обратно в сон. В дверях, как он успел заметить, стояла женщина с фигурой Каменного гостя и что-то возмущенно спрашивала по-исландски противным каркающим голосом. За два месяца в Хусавике ему едва ли десяток слов удалось запомнить. Если бы они хотя бы писались, как произносятся, так нет.

Каменный гость, не дождавшись ответа, повторил вопрос – громче и с гораздо большим возмущением. Резонно предположив, что она хочет знать, кто он такой, Антон, все еще не открывая глаз, буркнул по-английски:

- Хаусситтер. А вы?

- Адальхейдур Гудмундсдоттир.

Антону это ничего не сказало, но он вспомнил, что хозяина дома зовут Гудмундур Ингторсон, а поскольку у коренных исландцев фамилий нет, только отчества, значит, дама эта, вполне вероятно, его дочь, поведать о существовании которой тот не позаботился. Тут Антон наконец рискнул взглянуть на визитершу. Она оказалась вовсе не такой страшной, как показалась, когда внезапный свет хлестнул по глазам. Высокая, крупная, крепкая – скорее, статная. Настоящая дочь викингов. Коротко стриженая блондинка лет тридцати в джинсах и черном свитере под горло. Так вот откуда в его комнате всякие девчачьи штучки – трюмо, шторки с бантиками, порядком облысевший плюшевый пони, сидящий в качалке. Но почему Гудмундур не сказал, что она может приехать?