«Роман со странностями»

СЕМЕН ЛАСКИН

РОМАН СО СТРАННОСТЯМИ

                                                                                Памяти моего друга, замечательного художника и

                                                                                удивительного человека Николая Ивановича Кострова.

Светлый же узнает, что нет во Вселенной пус­того места и всё дух и душа везде: вода отражает звезду, и он видит душу воды, и бессмертную ду­шу их встречи, и узнает, что для всякого бессмер­тия бывает воскресение в светлом.

Елена Гуро. «Бедный рыцарь»

I

Я долго мучался, не зная, с чего начинать эту книгу. Может, с того, что лет десять назад, бывая в мастерской старого художника Николая Васильевича Керова, подолгу смотрел на один удивительный холст... Се­занна. Да, да! — великого Поля Сезанна. Широкая белая полоса загрунто­ванного, но незаписанного пространства разделила по вертикали пейзаж надвое — казалось, Сезанн, задумывая работу, пытался решить — какой из намеченных мотивов ему стоит продолжить.

Конечно, сомнения у меня были. Трудно себе представить скромную питерскую квартиру с полотном гениального французского мастера.

Дома, разглядывая альбом московского Пушкинского музея, я вдруг сообразил, что на стене у Николая Васильевича копии двух фрагментов известных холстов. Правая — три дерева, была уменьшенным повторени­ем знаменитого «Акведука», левая — «Горы святого Виктория».

Вот теперь я и спросил у Керова:

— Кто же это делал?

— Вера Михайловна Ермолаева, — сказал Керов, совершенно не пред­ставляя, какие муки испытал я, размышляя над странной загадкой. — В начале двадцатых она работала у Малевича. Всем сподвижникам и учени­кам Казимира Севериновича нужно было прийти к супрематизму через импрессионизм и Сезанна, и они делали копии известных холстов, пытаясь понять тайны великих французов. Тогда Ермолаева и поехала из Ле­нинграда в Москву...

— Ермолаева? — с волнением переспросил я, зная о трагической судьбе этой потрясающей художницы.