«Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight»

Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight (fb2) - Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight 1421K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Vika V. Anni

Vika V. Anni Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Автор уведомляет, что все герои этого романа являются вымышленными, а сходство с реальными людьми, именами, названиями компаний и событиями случайно. Все, описанное в романе – плод авторского воображения.

Андрею и Нике с бесконечной любовью

Всякая жизнь творит собственную судьбу. А. Амьель

Василию с любовью и благодарностью за поддержку.

Все, что изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием. А. С. Грин

Алевтине с любовью и благодарностью.

Жизнь – прекраснейшая из выдумок природы. И. В. Гете

Пролог

Он поставил свою подпись на двух экземплярах контракта и пожал руку юристу. Все прошло гладко. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Отчет консалтинговой фирмы, которой он поручил оценить потенциальный рост компании, подтвердил его догадки.

Без определенной цели он шагал по серым, блестящим от дождя улицам. Ему некуда было идти. Заметив ярко освещенный бар на углу, зашел внутрь. Слева от стойки сидела девушка, она задумчиво улыбнулась. Короткие светлые волосы обрамляли загорелое лицо с красивыми карими глазами. В спортивной куртке, голубых джинсах и кроссовках она смотрелась стройной.

Он присел рядом, заказал виски и закурил сигарету:

– Тебе не кажется, что мы глупцы? Живем сегодня, а думаем про завтра. А ведь завтра так никогда и не наступит.

Девушка обернулась:

– Вы со мной разговариваете?

По ее тону он понял, что она заинтригована. Сделал затяжку и неторопливо выпустил дым:

– Завтра равно одному мгновению в полночь, а потом снова наступает сегодня.

Он не спросил, как ее зовут, а она не посчитала нужным представиться. Отметив про себя огонек в его прищуренных глазах, поинтересовалась:

– А как жить, совсем не думая о будущем?

– О будущем? Все предопределено. Жизнь – чистый блеф. Побеждает тот, кто виртуознее блефует.

Он затушил сигарету в стоящей перед ним пепельнице. Она засмеялась.

– Вы выглядите так, как будто произошло что-то непоправимое. Где же была допущена роковая ошибка? Версии две. Женщина или бизнес?

Он поморщился, и приложил ладонь к груди.

– Вам плохо?

– Я в порядке, – он постарался придать своему голосу нейтральный оттенок. – Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Значит, ты не знаешь того, что знаю я! – Он склонился к ее уху и прошептал: – Завтра не существует. Жизнь не предупреждает нас о том, как она коротка. Буквально вчера все началось, а сегодня уже заканчивается…

1

Алине Латуриной двадцать пять. У нее зеленые глаза, в меру пухлые губы, волосы длинные, гладкие, темно-русые. Алина стройная, с красивой грудью и длинными ногами. Характер – своенравный, упорный и немного тщеславный.

Ранним воскресным утром ее разбудил телефонный звонок:

– Просыпайся! У меня потрясающие новости!

Алина посмотрела на будильник:

– Ты будишь меня в такую рань в воскресенье!

– Во вторник у тебя собеседование в холдинге «Авэта»! Ты – один из соискателей на должность управляющего строительной компании!

– Как? – Алина села на кровати. Сон мгновенно прошел. – Как тебе это удалось?

– Микартечян сам будет на интервью, позиция топа, прямого помощника. На дипломы и на рекомендации он не смотрит, проверять будет в деле. Твоя задача – ему понравиться, ну, а свою, я, считай, выполнила. В понедельник информация будет доступна всем заинтересованным лицам. Это твой шанс.

– Здорово! Ир… не знаю, что сказать.

– Давай просыпайся, созвонимся.

– Да, Ир, да, спасибо!

– Пока.

Алина подвинула подушку и уставилась в темный экран телевизора на стене. Артур Микартечян… это имя обожают журналисты. Артур Микартечян – глава холдинга, мужчина, чье состояние давно перевалило за миллиард – хочет взять на работу управляющего. Претендентов не один десяток, и среди них она. Шанс? Конечно, шанс. Поставь себя на его место, Алина. Думай. У тебя двое суток, чтобы стать вне конкуренции.

Наскоро приняв душ, переодевшись в домашние широкие джинсы и свободную майку, подвязав волосы в высокий хвост, Алина босиком прошла по теплому каменному полу на кухню, сварила себе кофе и расположилась с ноутбуком за кухонным столом. Кухня, как и вся квартира, была небольшая, но стильная.

Через несколько часов Алина закончила. Все, что можно было выудить из недр Сети, сохранено в папке «Микартечян». Ничего существенного, общие данные, но они помогли сформировать в сознании его образ, а это уже немало. Она прошла в комнату, которая служила и гостиной, и кабинетом, достала из ящика письменного стола коробки с бизнес-карточками, выбрала ту, на которой стояла пометка VIP, долго искала нужную визитку. Год за годом Алина тщательным образом записывала на каждой из них обстоятельства встречи и сферу деятельности ее обладателя. Москва – это связи. Среди знакомых было больше мужчин-бизнесменов, им льстила ее заинтересованность. Женщины чаще смотрели на нее с ненавистью: Алина была умна и красива. Алина старалась не замечать их злобного шипения, а на двусмысленные предложения женатых мужчин всегда с достоинством отвечала, что предпочитает – «не допускать с ними даже флирта». Очаровательная улыбка смягчала отказ. Алина повертела в руках нужную визитку, посмотрела на часы – десять тридцать, даже для воскресенья уже не рано, и набрала номер. Трубку сняли на пятом гудке:

– Да.

Алина услышала громкую музыку. По крайней мере, она никого не разбудила.

– Привет. Это Алина Латурина. Прости, что беспокою в выходной день.

На том конце бодрый мужской голос ответил:

– Алинка! Привет, красавица! Все в порядке, мы на склоне.

– Мне нужно переговорить с тобой, не больше получаса.

– Не проблема, приезжай, поговорим.

– Спасибо.

Алина посчитала, что бывший топ-менеджер холдинга «Авэта» сможет выдать ей несколько секретов в неформальной обстановке. А уж она найдет способ, как распорядиться ими на интервью. На сборы ушло не больше пятнадцати минут. Волосы тщательно расчесаны и закреплены заколкой-крабом, немного тонального крема на лицо, тушь, блеск для губ. Синие джинсы и светло-зеленый джемпер, белая куртка с широким поясом на талии, тонкая вязаная шапочка. Завязывая шнурки на ботинках, она дожевывала бутерброд, который заставила себя съесть перед уходом. Выскочив на улицу, уселась за руль своего новенького серебристого «Мерседеса С-200». Выехав на трассу, посмотрела на часы – минут через сорок будет на месте. Ее не раздражали пробки. Телефон, компьютер, множественные ручки, блокноты для записи, диски с классической музыкой, диски с литературными произведениями на языке оригинала – ей было чем занять себя в машине. Почти восемь лет в Москве научили главному: время – самый дорогой и невосполнимый ресурс. Алина родилась и выросла в маленьком провинциальном городке в Мурманской области. В шестнадцать похоронила обоих родителей. В семнадцать приехала в Москву поступать в университет. С самого раннего детства она ставила перед собой амбициозные цели и настырно их добивалась. Университет покорился с первой попытки и без протекции, если не принимать во внимание небольшое везение в лице молодого экзаменатора.

Соколовский Денис Игоревич – высокий, худощавый, с едва наметившимися залысинами на висках – впервые возглавлял экзаменационную комиссию и явно тяготился возложенной на него обязанностью. В девять утра абитуриентов пригласили в класс. Алина попала в первую группу. Она уверенно вошла в аудиторию и вытащила билет. Даже не посмотрев на него, прошла на свободное место у прохода.

Денис Игоревич обвел взглядом аудиторию. Молодые люди склонились над листочками бумаги и сосредоточенно работали. Вытащив из портфеля папку, он достал из нее блокнот. Разложив на столе экзаменационые карточки абитуриентов, сверил их с записями, аккуратно сделал пометки и убрал блокнот обратно в портфель. Коллеги, сидевшие за столом, – дама в очках и мужчина в сером костюме – не обратили внимания на его манипуляции. Алина первая подняла руку.

– Подходите и садитесь.

Он выпрямился на стуле и приготовился слушать. Дама в очках, сидевшая чуть в стороне, кивнула, а мужчина в сером костюме, казалось, даже не обратил внимания, что один из абитуриентов начал сдавать вступительный экзамен. По мере того как Алина отвечала, Денис Игоревич все больше расплывался в улыбке. Девушка определенно умна, начитанна и очаровательна, ее знания гораздо глубже требуемых. После того как она закончила, он спросил:

– Как вы справились с предыдущими экзаменами?

Алина ответила с явным удовольствием:

– На отлично.

Он кивнул и еще раз украдкой взглянул на свои пометки: фамилии Латурина не значилось в списке, который ему передали утром.

Алина уловила его замешательство и спросила:

– Можно вопрос?

– Да, конечно.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Он отметил ее взрослый, требовательный взгляд. Она – его уязвимость.

– Что бы вы сделали, если бы оказались на моем месте? – она спросила тихо, вкрадчиво, но без намека на кокетство.

Он кашлянул. Снял очки и стал протирать линзы платком. Она все поняла, и теперь он должен проявить слабость и в конечном итоге оказаться подлецом. Деканский список переданный ему утром не оставлял шансов таким как Алина. Свободных мест на этот факультет не было. Он должен был поставить ей четыре, но не мог переступить через себя. Водрузив очки на место, вновь посмотрел на нее, потом на коллег. Коллеги были безучастны.

– На вашем месте я бы как следует отдохнул остаток лета, студентка Латурина.

Алина вспыхнула, подавив желание броситься к нему с поцелуями.

– Э-э-э, спасибо, – она еще кивнула несколько раз. – Спасибо вам.

– Не подведите меня, учитесь хорошо. – Он явно уважал себя за этот поступок.

– На отлично, обещаю, спасибо.

Следующую неделю после сдачи экзаменов Алина посвятила поискам работы. И если в первом случае ей помогли десять лет упорного труда, то во втором фанатичная работоспособность и юношеская уверенность в собственных силах.

Она ежедневно проходила по три-четыре собеседования. Поговорив с потенциальными работодателями, Алина вежливо улыбалась и, уйдя, тут же забывала о них. Это все совсем не то, что ей нужно. К концу недели она вошла в офис «Ботовский и партнеры». Алину встретила полная круглолицая женщина лет сорока, в темно-зеленом плотно облегающем брючном костюме.

– Здравствуйте, – она протянула руку, приветливо улыбаясь. – Меня зовут Ирина, я с вами побеседую.

Алина ответила на рукопожатие и представилась. Они прошли в небольшой кабинет, больше напоминающий библиотеку в дворянском доме, чем переговорную. Ирина села в кресло и указала Алине на стул напротив. Алина осмотрелась: дубовые стеллажи, заполненные книгами, большой письменный стол с резными ножками, на окнах – бархатные портьеры зеленого цвета, на потолке – люстра с множеством хрустальных подвесок, а на стене – «Золотая осень» Исаака Бродского.

– Вы написали, что поступили в университет и вас интересует работа с неполной занятостью.

Алина кивнула:

– Да, это так.

– Почему вы отправили свое резюме именно нам?

Алина умолчала о том, что ее резюме было отправлено в десятки московских компаний:

– Мне интересно то, чем вы занимаетесь, а приобретенный опыт поможет, когда я буду организовывать собственный бизнес.

– Какая у вас специализация? – Ирина положила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.

– Финансы, но я буду строить большие и очень красивые здания в Москве и не только.

– Почему же тогда вы не пошли учиться на инженера или на архитектора?

– Потому что хочу изучить основы бизнеса и финансов. Путь к эффективности любого предприятия – правильное управление и профессионализм ключевого персонала.

– Замечательные планы! Вы амбициозны, – женщина улыбалась, у нее был нюх на перспективную молодежь, по крайней мере, она так считала. Алина ей понравилась. – У нас дружный коллектив, вам будет несложно в него влиться. А по поводу ваших обязанностей – нашему руководителю нужен человек со знанием иностранных языков, подробнее он сам расскажет.

Максим Ботовский оказался энергичным сорокадвухлетним мужчиной с белозубой улыбкой на смуглом лице. Их первая встреча состоялась спустя несколько дней после того, как Алине была вручена пачка документов, которые надо было отсканировать, перевести с русского на английский и отправить по мейлу Ботовскому.

Компания «Ботовский и партнеры» оказывала юридические услуги с представительствами в Москве, Лондоне и Цюрихе, кроме этого в собственности Ботовского и под его же управлением было два административных центра в Москве. Бизнес Ботовский развернул на заре рождения новой России. Это было время, когда начинающие бизнесмены не придавали значения юридическим вопросам и не заключали договоров между собой; время, когда состояния наращивали в рекордно короткие сроки, а риск потерять все нажитое был похож на риск в русской рулетке.

– Симпатичная, – игриво заметил руководитель, когда Алина впервые вошла в его кабинет. – Ну, садись и рассказывай.

Алина прошла и села напротив него. Обратила внимание на фотографию красивой женщины в лыжном костюме, на другой фотографии эта же женщина держала на руках белокурого мальчугана лет пяти. Он перехватил ее взгляд:

– Семья.

Алина услышала теплые нотки в его голосе:

– Прежде всего, спасибо. Я упорная, люблю работать, свободно владею французским и английским, с немецким чуть хуже, но я подтяну.

– Это хорошо, а чем планируешь заниматься в дальнейшем?

– Строить.

Он удовлетворенно хмыкнул, скрывая улыбку:

– Наслышан, похвально. А ты у нас результатоголик?

Алина склонила голову, словно пробуя это новое слово на вкус:

– Хорошее слово, запомню. Думаю, да. Я результатоголик.

– Успеха добиваются не трудоголики, а результатоголики. В своем коллективе я предпочитаю видеть людей, одержимых карьерой. Я буду за тобой наблюдать и предоставлю тебе ряд возможностей. Надеюсь, ты меня не подведешь.

Тем же вечером Алина поместила на заставку своего компьютера текст: «Успеха добиваются результатоголики!»

Ботовский сдержал слово. Благодаря ему она – профессионал с восьмилетним стажем работы, с внушительной визитницей и заслуженной репутацией результатоголика. «Во вторник у тебя собеседование в «Авэте»…

2

Андрей лежал в кровати с закрытыми глазами, ему не хотелось вставать. Он прислушался и, не услышав привычных звуков, обычно доносившихся в это время, крикнул:

– Марина!

Жена давно должна была поинтересоваться, почему он еще в постели. Перевернувшись на бок, пошарил рукой по тумбочке, пытаясь найти стакан воды – вчера он оставил его там.

– Марина! Дай мне воды!

Его мучила жажда. Чертыхнулся, вспомнив, что супруга уже неделю как в Италии, а их двадцатитрехлетний сын прожигает жизнь с очередной девицей.

Он выбрался из-под одеяла и прошел в ванную с идеальной отделкой и самым современным оборудованием. Оперевшись на столешницу двумя руками, взглянул на себя в зеркало.

Ему сорок два года. Русский. Метр восемьдесят четыре ростом, спортивного телосложения, но не без лишних килограммов. Волосы темные, волнистые, на висках чуть пробивается седина. Карие глаза, воспаленные и заметно припухшие от чрезмерного употребления алкоголя, густые черные ресницы, черные прямые брови, нос немного широковат, а губы пухлые, что придает лицу добродушное выражение. Андрей Всеволодович Димчинко входит в двадцатку самых богатых людей России. Один из крупнейших российских предпринимателей, олигарх.

Пресса с раздражающей настойчивостью пыталась считать его доходы. А он всегда полон заражающей жизненной энергии и энтузиазма, всегда в движении. Обывательское мнение о жизни олигарха не имело ничего общего с его настоящими ценностями. Он слишком любил и ценил жизнь, чтобы растрачивать ее попусту. Быть лучшим в любом, даже самом незначительном состязании было для него естественной потребностью.

Андрей усердно учился в специализированной школе с математическим уклоном. Уже в старших классах острый ум и умение общаться открыли ему те двери, за которыми не только говорили о деньгах, но и умели их зарабатывать. Он слушал, вникал, участвовал и заводил все новые и новые знакомства. После школы поступил в престижный Московский государственный институт международных отношений на экономический факультет. Вместе с ним учились дети и внуки высокопоставленных чиновников. Но не все были так целеустремленны, как он.

Когда же он потерял контроль?

Андрей плеснул в лицо холодной водой, провел рукой по щеке – трехдневная щетина приобрела вполне презентабельный вид, и бриться он раздумал. Взяв в руки полотенце, пробормотал:

– Я умею держать удар, господа! Мне плевать, по каким правилам пойдет игра. Я буду нападать и защищаться.

В подтверждение собственных слов он улыбнулся своему отражению в зеркале. Бросив полотенце на теплый пол, прошел на кухню, включил кофеварку и прикурил сигарету. Оксана, домработница, тихо поздоровавшись с ним, тут же ретировалась. По правилу, однажды и навсегда им установленному, прислуга не должна попадаться ему на глаза. Он не любил излишнего внимания. Персонал в его присутствии становился невидимым, то же касалось и охраны. Он доставлял им много хлопот.

Андрей открыл холодильник, отломил несколько кубиков льда, бросил в стакан. Плеснул виски из початой бутылки и выпил залпом. Допивая свой утренний кофе, уставившись невидящим взглядом в окно, он выглядел как охотник – спокойный и уверенный в себе. Он не привык проигрывать и найдет решение.

Спустя несколько часов в большом светлом кабинете на последнем этаже административного здания в самом центре Москвы надрывно трезвонил телефон. Стоя у окна, Андрей раздраженно повернул голову. Звонок сбил его с мысли. Черт тебя подери, Кира, почему ты не переключаешь вызов? Я же предупреждал, что занят!

На несколько минут наступила тишина, но это уже была другая тишина, он уже не мог сосредоточиться. Подошел к столу, и в этот момент зазвонил его личный телефон, которым он редко пользовался, но который регулярно проверяли на наличие прослушивающих устройств.

– Да, – он взял трубку.

– Андрей, здравствуй, это Диана Микартечян.

– Слушаю, – получилось сухо, но звонок Дианы был неожиданным.

– Я хочу кое-что тебе предложить, нам необходимо встретиться, и чем быстрее, тем лучше.

– О чем идет речь, Диана? – он тянул время.

– Это конфиденциально, – она говорила с выраженным армянским акцентом.

– Хорошо. Говори, где и когда.

– Я пришлю тебе курьера с письмом.

– Договорились.

Диана и Артур Микартечян. В конце восьмидесятых и начале девяностых отец Дианы входил в состав правительства и, пока был у власти, вложил в руки дочери куш, с помощью которого молодое семейство построило счастье под опекой первых лиц государства. Семье принадлежали контрольные пакеты стратегических российских компаний, доли в металлургическом и деревоперерабатывающем заводах. За первые три года оперативного руководства семейство обзавелось миллиардными счетами и стабилизировало финансовое положение холдинга. Для некоторых компаний удалось подобрать зарубежных партнеров, где-то были решены акционерные конфликты. Диана либо возглавляла компанию, либо входила в совет директоров, ее присутствие вселяло в потенциальных партнеров уверенность. Но определенные сложности были.

После смерти отца на половину холдинга семьи Микартечян стало претендовать новое правительство, а отношения с партнерами из-за безалаберности и недальновидности ее супруга обострились до предела. Само собой разумеется, продавать компании Диана не собиралась.

Несколько раз интересы Андрея и Микартечян пересекались. В Диане он видел серьезного и достойного соперника. Но в армянских семьях во главе мужчина, и Диана стояла за спиной мужа, готовая в любой момент выскочить на передовую, чтобы волчицей впиться в горло обидчика. Андрею случалось ей проигрывать. А учитывая его неспособность к проигрышу, он не мог определить свое отношение к предстоящей встрече.

Что ей нужно? Может, хочет предложить ему помощь? «Ну, например, один миллиардер займет в банке необходимую сумму, передаст ее другому миллиардеру, тот погасит часть своих обязательств, выплатит дивиденды партнерам и выкупит долю у другого миллиардера», – ухмыльнулся Андрей своим фантазиям. Амбиции и противоречия в их кругах спутаны в слишком плотный клубок.

Он постоял в нерешительности, затем бросил трубку и поспешно натянул пальто. Выходя из кабинета, столкнулся в дверях с Кирой.

– Ты уезжаешь?

– Да.

– Я могу поехать с тобой?

Андрей на секунду задержал взгляд на ее груди, призывно обтянутой тонкой тканью.

– Не сегодня, – он мягко отодвинул ее и прошел в открытую дверь.

Кира могла его взбодрить и поднять настроение своей ненасытностью в сексе. Тридцатилетняя кареглазая брюнетка, с волосами до плеч, с густой челкой, коренастой фигурой и в целом невыдающейся внешностью. Он взял ее на работу десять лет назад, за это время она сделала карьеру от секретаря-референта до его личного помощника. Он ценил в ней хорошего исполнителя. Да и к сексу она относилась с должным уважением, всегда была готова и никогда не заводила бессмысленных разговоров о его семье. Он довольствовался тем, что с Кирой получает то, что хочет. Тем не менее, Кира была не единственной женщиной в его жизни. Были и другие, которые по разным причинам сменяли друг друга. Лет с четырнадцати он добивался любую, какую хотел. Секс без обязательств. Правда, в девятнадцать произошло то, чего он не ожидал и не планировал.

Его сокурсница, с которой он раз переспал, и то только потому, что она сама к нему притащилась, забеременела. Ее мать в категоричной форме заявила его маме, что Андрей – подлец, соблазнивший ее дочь! А она ему даже не нравилась.

– Я не хочу жениться, есть же какой-то другой выход.

Одна только мысль о свадьбе вызывала у него отвращение. Но мама была категорична:

– Мужчина обязан нести ответственность за свои поступки. Боюсь, у тебя нет выбора.

Скоропалительная свадьба, устроенная тестем-генералом, и последующее рождение сына, безусловно, внесли существенные сложности в течение его жизни. Но от родительской помощи он гордо отказался.

Благодаря его умению убеждать двум молодоженам-москвичам предоставили комнату в студенческом общежитии. Марину, выросшую в достатке, этот факт позабавил. А студент третьего курса Андрей Димчинко спал не больше тридцати часов в неделю. Университет, работа в конторе, работа на стройке, короткий сон. Дни походили один на другой, не принося ни удовлетворения, ни радости. Но он ни на минуточку не сомневался в том, что его судьба неординарная – придет время, и он свой шанс не упустит.

Интуиция диктовала ему формулы, которые не преподают в университетах. Он обладал качествами прирожденного игрока, мог с точностью считывать информацию, выделять преимущества и выбирать тактику поведения. Активное участие Андрея в работе комсомольской организации способствовало приобретению полезных связей. В двадцать шесть лет Андрей Димчинко, специалист по финансам, свободно говорящий на французском и английском языках, получил работу в одном из Министерств. Но для молодого человека с амбициями этого было недостаточно. Он хотел большего. И главное, он не хотел долго ждать. Поддержка одного влиятельного человека в сочетании с деловой хваткой и светлой головой Андрея ускорила его взлет. Стоя по стойке смирно, Андрей рапортовал ошарашенному его напором чиновнику, Кириллу Афанасьевичу Жрецову:

– Я знаю, как объединить два слагаемых и получить сумму большую, чем вы планируете.

– С чего вы взяли, что меня это интересует, молодой человек?

– Член правительства СССР в соответствии с Конституцией СССР и федеральными законами определяет основные направления деятельности возглавляемого ведомства, организует его работу, разрабатывает и представляет в Совет безопасности СССР отраслевой бюджет и обеспечивает его исполнение. Я готов работать столько, сколько нужно, и докажу, что никогда не трачу слов попусту. Я смогу обеспечить триллионы рублей в бюджет страны, – прямой взгляд сменила улыбка, на щеках появились ямочки.

Кириллу Афанасьевичу импонировали целеустремленные люди, а безграничная уверенность этого мальчишки вызывала уважение. В лице Жрецова Андрей обрел надежного друга на долгие годы.

С Мариной они жили мирно, она занималась воспитанием сына и домом. Изредка выходили куда-нибудь вместе. Ей доставлял удовольствие быстро растущий статус мужа в обществе и, как следствие, ее тоже. Они редко разговаривали, она не хотела вникать в его проблемы, а ему было скучно, когда она делилась с ним московскими сплетнями. Друзей у него не было. Только знакомые, приятели и партнеры.

Выйдя из офиса и сев на заднее сиденье машины, он коротко сказал водителю:

– За город.

Стас, бывший боксер с типичной внешностью, молчаливый и преданный, работал у Андрея больше шести лет и уточняющих вопросов не задавал, точно зная пристрастия босса. Андрей помог ему выпутаться из одной истории и оставил работать у себя. Стас ценил и уважал Андрея, считая себя обязанным ему. Иногда Стасу даже хотелось, чтобы представилась возможность доказать на деле свою преданность, так как другого способа отблагодарить он придумать не мог. С недавнего времени Стас возглавлял службу безопасности Андрея. Нелегкая работа, так как Андрей, за редким исключением, прислушивался к его рекомендациям. «За сыном лучше присмотрите или за супругой. А за мной – не надо. Если кому-то приспичит, вы не помеха».

Аккуратно выехав с парковки, Стас направил машину к Калужскому шоссе.

Через час с небольшим, Андрей, засунув руки в карманы пальто, медленно шел, носком ботинка загребая сухие, истлевшие листья. Ему нужны деньги, много денег, в противном случае он потеряет крупную сумму, и это отразится на прочих договорных обязательствах. Ситуация неприятная. Надо найти выход. Звонок Дианы. Что ей может быть известно, и какое предложение она хочет ему сделать? Купить его долю в «Граснефти»? Теоретически – может. А захочет ли он продавать? Пальто из тонкого кашемира не защищало от порывов холодного ветра, он озяб и пошел обратно к машине.

3

Водитель лимузина суетливо открывал двери двум пассажиркам. Зацепившись фуражкой за замок багажника, пытаясь вытащить сумку, уронил чемодан на асфальт.

– Дайте сюда, – Марина раздраженно выхватила у него дорожную сумку и направилась в прохладный зал ожидания для VIP-персон.

– Вам нужно быть аккуратнее, вас могут уволить за такую оплошность, но не переживайте, моя дочь не будет никому сообщать, – пожилая женщина улыбнулась и коснулась пальцами его щеки. Он чертыхнулся на итальянском, не заботясь о том, что они могут понять, сел в машину и уехал. Оставив ту, что постарше, стоять с чемоданами в ожидании носильщика. Марио был двадцать один год, он собирался стать певцом, а пока работал в компании «Люкс Лимузины». Его клиентами часто были русские, почти всегда они вели себя вызывающе и высокомерно, а он не собирался терпеть оскорбления.

В зале ожидания, где никого, кроме нее и ее матери, не было, Марина села в кресло и попросила кофе с молоком.

– Я устала.

– Зато вилла потрясающая. – Мать имела в виду виллу, купленную Мариной на побережье.

– Она не нужна ни мне, ни Андрею.

– Зря ты так, Мариша. Тебе стоит уделять больше времени мужу. Он – твоя единственная забота.

Марина отвернулась, ее взгляд был полон отчаяния. Вошла стюардесса, чтобы проводить их на борт. Частный борт Андрея Димчинко. Стюардессу звали Катя, Марина неоднократно летала с ней, но каждый раз ограничивалась лишь кивком головы вместо приветствия. Катя, бойкая девчушка двадцати двух лет, профессионально улыбаясь, незаметно разглядывала Марину, подмечая на ней новинки сезона. Она выглядела клево, и не важно, что ей уже за сорок, Катя готова была биться об заклад, что на нее все еще заглядываются мужчины. Боже, какое это наслаждение – тратить, тратить и тратить, не задумываясь о стоимости. На Марине всегда последние коллекции дорогущих марок одежды и обуви, тщательно подобранные аксессуары, у нее безупречная кожа и макияж, гладкие светлые волосы до плеч уложены так, как будто мастер секунду назад зафиксировал прядки. Марина была не высокая и не низкая, не худенькая и не полная. «Пропорциональная», – определила для себя Катя, будучи выше ее на голову, с выдающейся грудью, которую демонстративно выставляла напоказ.

В самолете, после того как стюардесса оставила их, Марине нестерпимо захотелось упасть на пол и завыть в голос: «Я не хочу в Москву! Не хочу! Ненавижу Москву!» Она надела наушники и краем глаза заметила, что мать наблюдает за ней с сожалением.

Марина росла беззаботно. Будучи поздним ребенком, была избалована отцовской любовью. Когда она родилась, отцу шел уже сорок девятый год. Мать моложе его на двадцать пять лет. У Марины не было особых пристрастий и увлечений. Все, как у всех детей из ее круга. Школа с углубленным изучением иностранного языка, престижный вуз. Диплом Марина защищала с трехлетним сыном на руках и применить свои знания на практике ей так и не пришлось. Задолго до знакомства она положила взгляд на лучшего студента курса, блещущего остроумием и вызывающего уважение, как у мужской, так и у женской аудитории. Проблема была в том, что он ее не замечал. Она безуспешно попыталась влиться в его компанию. Не отчаявшись, стойко терпела весь учебный год, но, так и не дождавшись его внимания, Марина решила взять судьбу в свои руки.

– Я хочу выйти за него замуж, – по секрету сказала Марина матери.

– Он интересный молодой человек, – мама осторожничала.

– Но мне кажется, что я ему не нравлюсь.

Угрюмый Маринин тон задел маму. Она удивленно подняла бровь и обняла дочь за талию:

– Что за глупости, доверься в этом вопросе мне, доченька.

Отец, хоть и планировал составить для единственной дочери лучшую партию, перечить не решился, согласившись с мнением окружающих, что зять – симпатичный, целеустремленный молодой человек. Марине нравилось положение замужней дамы с ребенком. Ее подружки бегали на свидания, а она уже мать и жена. Андрей пропадал то на работе, то в институте и домой всегда приходил не раньше полуночи. Периодически на нее накатывала хандра, тогда она собиралась и ехала в родительский дом, пожаловаться матери.

– Я не вижу его совсем.

– Марина, это счастье, когда мужчина заботится о ребенке и жене так, как Андрей.

Действительно, деньги Андрей зарабатывать умел. Довольно скоро они перебрались в собственную «двушку», а еще через год обосновались в трехкомнатной квартире с лоджией в Гагаринском переулке. Марина думала, что теперь Андрей сбавит обороты, но не тут то было. И в этой квартире они не задержались надолго. У Андрея появились влиятельные знакомые, и его карьера начала набирать обороты. Он стал, а может, и был всегда, одержим бизнесом. Покупал одну компанию за другой. Его доходы стали исчисляться цифрами с шестью и семью нулями. За последующие десять лет Марина превратилась в жену олигарха. Несмотря на это, она чувствовала себя несчастной и одинокой. Ходила на психотерапевтические сеансы, потребляла огромное количество антидепрессантов. Ее ничто не радовало. Он всегда был занят – она всегда была свободна. Время, потраченное на себя, воспринималось обязанностью: жена Димчинко должна выглядеть соответственно успехам мужа. Время, потраченное на сына, не принесло ожидаемых дивидендов. Никита вырос избалованным и ничем не интересовавшимся юношей.

О чем-то вспомнив, она полезла в сумочку и достала из нее ежедневник от Hermes, пролистав, открыла на нужной дате, там аккуратным почерком было выведено: «Салон, Ольга, коллекция. Прием. Юрченко. Массаж». Одни и те же лица, ни к чему не обязывающие разговоры, пустое времяпрепровождение. Жалко, что у нее нет подруг. Марина посмотрела на мать. Та спала, чуть приоткрыв рот. Удивительно, но ее мать в свои шестьдесят с небольшим полна жизненных сил – с этой мыслью Марина провалилась в сон.

Нежное Катино прикосновение к плечу вернуло Марину из забытья:

– Москва, Марина Викторовна, ваша машина ждет у трапа.

Марина встала и надела очки, скрывающие пол-лица, а то мало ли что. Ее раздражали некачественные фотографии в прессе. Поэтому она следила за тем, чтобы не дать журналистам возможность щелкнуть затвором, предварительно не предупредив ее. Из машины она набрала номер сына:

– Я в Москве.

– Привет, мамуль, через пару часов буду дома, сейчас дела.

– Хорошо, любимый, жду.

Она повесила трубку явно удивленная:

– Какие у него дела?

К сожалению Андрея, Никита не унаследовал его мужских и деловых качеств, предпочитая оставаться маминым сыном. Нельзя сказать, что Марину это слишком расстраивало, скорее она относилась философски: что бог дал. В конце концов, другого сына у нее не было и не будет.

Второй звонок мужу:

– Андрей, привет, еду домой.

Она хотела добавить, что соскучилась, и предложить где-нибудь поужинать вдвоем. Но не успела.

– Привет. До вечера.

Он отключился на последнем слове. При этом он не был грубым, он был безразличным. Всегда.

4

Алина вошла в кабинет, в котором находилось четыре человека. Ей предложили сесть. Артур Микартечян изучающе смотрел на нее с другого конца стола. Алина отметила, что в жизни он выше и худее, чем казался на фото. Ему было за пятьдесят, черные волосы, с чуть пробивающейся сединой, одет во все лучшее, аристократически элегантный, дорогие часы, дорогая обувь – он думал о своем имидже.

Алина не чувствовала волнения, отвечая на вопросы, даже позволила себе несколько шуток и очаровательную улыбку. Его подкупили ее искренность, не наигранная открытость, знания и внутренняя сила. Как только за ней закрылась дверь, Артур безапелляционно заявил:

– Мы берем эту девушку, именно она мне нужна, – он мимолетно взглянул на резюме остальных претендентов.

– Не понимаю, какие у нее для этого основания, но она стоит дороже всех, и она очень молода, – попытался возразить менеджер по персоналу.

– Она единственная, кто был подготовлен к сегодняшней встрече. Молодость – не порок, – он посмотрел в резюме, оставленное Алиной, – она то, что нужно.

Артур верил в женщин-карьеристок, от них гораздо больше пользы, чем от мужчин. Мужчина приходит поработать, а такие, как Алина, приходят доказывать и выживать.

Полчаса спустя Ира вошла в кафе, в котором ее с нетерпением дожидалась Алина.

– Я все знаю. Мои самые искренние поздравления!

– Не понимаю как мне это удалось?

– Мой человек сказал, ты была умницей, Аркадий ткнул пальцем в тебя, как только ты вышла. Она, и никто другой – его слова!

Алина засмеялась:

– Слушай… у-ф-ф-ф, надо позвонить Ботовскому! Ир, я так рада!

– Не сомневаюсь. Хотела бы я посмотреть на физиономии твоих коллег. Они сожрут тебя живьем.

– Я благодарна тебе за все! Но, – Алина засмеялась, – в тридцать у меня будет собственное дело. Это моя цель!

– Ты сумасшедшая.

В ресторане в центре Лондона Нина подняла бокал и отсалютовала:

– За нас!

Мужчина, сидевший напротив, поддержал тост:

– Нина, ты необычайно красива и загадочна.

Нина не была польщена, она привыкла к вниманию мужчин. Ее нельзя было назвать красавицей, скорее девушкой, которая умела произвести впечатление. Брюнетка, с тойкими чертами лица, матовой кожей, высокая, худощавая. Одета по последней моде, немногословна и уверена в себе. В ответ она лишь иронично отметила:

– Том, южане любят бесконечно расточать девушкам комплименты. Британцы мне казались более сдержанными.

– Любому мужчине приятно говорить комплименты умной и красивой женщине.

– О, да!

– Ты извинишь меня? Я на минутку.

Мужчина встал из-за стола и направился в сторону уборной. Нина сделала большой глоток вина из своего бокала и огляделась. Полутемный зал, совершенно не соответствующий ресторану такого уровня, где на одного посетителя работают сразу несколько официантов. За обслуживание, вино, бресскую курицу со сморчками и тальятелле, мусс из лобстера с икрой и соусом и шербет этому ресторану были выданы две мишленовские звезды.

Нина повернулась так, чтобы видеть проход, и тихонько запустила руку во внутренний карман пиджака Тома. Том облегчил ее задачу, скинув пиджак с себя сразу же, как они расположились на диванах. Несколько секунд, и работа выполнена. Ни одна камера не смогла бы зафиксировать ее манипуляции. Нина была виртуозна. Она обожала театр, и в работе представляла себя актрисой. Тщательно продумывая образы, монологи, репризы, она действительно была загадкой с неуловимой сущностью и множеством образов. Мало кто мог бы с уверенностью сказать: «Я знаю эту девушку».

Ранним утром Нина вернулась в Москву. Квартира – предмет ее гордости, не каждая молодая девушка может похвастаться таким приобретением. Престижный район. Элитный дом. Изысканный интерьер. Она сняла плащ, сапоги и прошла в ванную. Разделась и встала под горячий душ. Стояла и наблюдала, как капли стекали по ее красивому тренированному телу. Нина не заводила друзей, ей было достаточно общества, в котором она вращалась в силу своих професиональных обязанностей. Исключением была Алина, так как Нина разглядела в ней нечто особенное. И Анжелика, но последняя только потому, что в свое время умудрилась сблизиться с Алиной первой.

Закончив с водными процедурами и завернувшись в ярко-красный махровый халат, Нина прошла в комнату. Бежевые стены, каменный пол с подогревом, диван итальянской фабрики с покрывалом из натуральной нити от швейцарской компании, письменный стол и кресло, отделанные кожей, возле окна – напольные кашпо с цветами, над окнами подсветка, свет от которой придавал шторам необычный оттенок. Нина забралась с ногами на диван и взяла в руки книгу по истории развития машиностроения. Через десять минут она была погружена в текст, переводя его на английский и попутно накидывая в тетради конспект, похожий на маленький доклад. Завтра ей надо произвести впечатление как минимум компетентного специалиста.

Олег открыл дверь своим ключом и вошел в квартиру. Грузный мужчина, с коротко, по-военному, стриженными волосами и приметным шрамом на левой щеке, одет в недорогой темный костюм и светлую рубашку, расстегнутую почти до груди. Ботинки на толстой подошве начищены до блеска, а на левом запястье виднеется стальной браслет с массивными часами. Войдя в квартиру, он первым делом выключил свет – Нина по-детски боялась темноты. Затем подошел к диванчику, на котором, укрывшись пледом, спала Нина. Присел на край и нежно погладил волосы, рассыпавшиеся по подушке. Она пошевелила губами во сне. Он наклонился и, пощекотав ее, прошептал:

– Я принес продукты, давай перекусим.

Нина сладко потянулась и открыла глаза:

– Привет. Я уснула.

Пока Олег сноровисто накрывал на стол, Нина сидела на стуле, поджав под себя ноги.

Он разложил еду по тарелкам:

– У меня не очень много времени, как все прошло в Лондоне?

Нина махнула рукой.

– Нормально. Прочтешь в отчете.

– Ладно. Да, по поводу завтрашней встречи. Ты помнишь, что встречаешь его в Шереметьево?

Нина кивнула и принялась за мясо. Ей уже давно не нужны указания Олега. Когда-то – да, а сейчас достаточно объяснить задачу, и Нина найдет решение.

Когда Нину кто-нибудь спрашивал о детстве, она предпочитала сменить тему. Для себя она давно вычеркнула из памяти реальную дату появления на свет, заменив ее днем, когда встретила Олега. Ей было тринадцать, а ему – сорок три. Он занялся ее воспитанием, привил вкус к жизни, к книгам, к учебе, научил разбираться в одежде, научил манерам и этикету. Она выполняла для него особые поручения – и ни разу не подвела. Он был добр к ней, а она была благодарна. Секса не было. Однажды Нина предприняла попытку, но он грубо отверг ее предложение. Других попыток она не предпринимала. Она подозревала, что в его жизни есть темные пятна, но до этого ей не было никакого дела. Нина взрослела вместе с новой страной. В начале девяностых она посетила Америку, Великобританию, Германию. Однажды ей довелось лететь на частном самолете, рядом с ее креслом лежали картины из Третьяковки в неснятых подрамниках. На Западе мужчины, в отлично сшитых костюмах, приятно пахнущие, на дорогих машинах, производили впечатление уверенных в себе хозяев жизни. Нина-подросток отдавала себе отчет, что происходящие в стране изменения, происходят не без их содействия. Но никогда не задавала вопросов и не утруждала себя раздумьями. Какой смысл горевать о том, что невозможно исправить. Думать Нина предпочитала о деньгах. У нее было особое к ним отношение. Она не строила планов на завтра, просто знала, что завтра когда-нибудь наступит, и она будет богата и свободна.

5

Полторы недели прошло с тех пор, как Диана сказала: «Это срочно». Андрей уже забыл о ее звонке. Кира напомнила ему утром, передав пакет от посыльного. Вскрыв конверт и пробежав глазами текст, Андрей чертыхнулся: что за игры в стиле дешевого детектива? Записка, написанная размашистым почерком Дианы, гласила: «Завтра в полдень у храма Казанской иконы Божьей Матери к тебе подойдут. Ты должен быть один».

Диана Микартечян, глава крупнейшего холдинга, решила развлечься, дабы разнообразить свою небогатую впечатлениями жизнь? Завтра его ждут в Кремле, ему нужна поддержка для предстоящей борьбы. Он решил выбросить из головы госпожу Микартечян и воткнул письмо в аппарат для уничтожения бумаг. Как только машина поглотила последний кусок белой плотной бумаги, он почувствовал, как у него слегка свело живот. Прислушался к себе и передумал. Он встретится с ней, даже если и пожалеет потом.

Следующим утром Стас привез его на место и остался ждать.

– Позвоню, – коротко бросил Андрей, выходя из машины.

Он не успел зайти в храм, как к нему подошла молодая женщина и попросила следовать за ней. Они сели в малогабаритную машину ярко-синего цвета. Машина оказалась юркой. Объезжая пробки, девушка выехала на кольцевую, затем вернулась в город. Она следовала по точно определенному маршруту, сосредоточенно маневрируя в потоке машин, слишком часто посматривая в зеркало заднего вида. Андрей с интересом наблюдал за ней, но ни о чем не спрашивал. Через час они свернули с шоссе на проселочную дорогу и минут через двадцать остановились у озера. Девушка вышла и произнесла первые слова за все время их поездки:

– К вам сейчас подойдут, а я должна вернуться к дороге.

Андрей, не проронив ни слова, ухмыльнулся и вышел из машины. Если бы Диана задумала его похищение, то у нее бы все прошло без сучка и задоринки. Он подошел к озеру, закурил. Услышал, как девушка завела мотор, и машина прошуршала резиной по лесной дороге.

– Привет.

Андрей повернулся. Перед ним стояла Диана, в белом брючном костюме, белых сапожках на платформе и пончо ярко-рыжего цвета; ее густые, черные как смоль волосы были небрежно завязаны в хвост; массивные золотые серьги и такое же кольцо на указательном пальце. Андрей непроизвольно восхитился: даже если ее и сложно назвать красавицей, безупречный вкус и неограниченные финансовые ресурсы помогли ей стать притягательной женщиной.

– Здравствуй, Диана, ты замечательно выглядишь.

– Спасибо за комплимент и спасибо, что приехал.

Она взяла его под руку:

– Пройдемся немного.

Со стороны они выглядели как пара, прогуливающаяся вдоль берега, наслаждающаяся природой и друг другом.

– Я не хочу тратить твое время и терпение, поэтому перейду сразу к делу. Я планирую умереть через некоторое время, и мне нужна твоя помощь.

Андрей непроизвольно сглотнул. Он где-то читал, что у женщин в возрасте Дианы неустойчивая психика и слететь с катушек в этот период – плевое дело. Учитывая ее ритм жизни, проблемы весьма вероятны.

– Диана, я полагаю, это шутка?

– Нет, это не шутка.

Андрей растерялся: ее ровный тон, спокойное выражение лица – все говорило о том, что она действительно не шутит, но, если она смертельно больна, чем он может ей помочь и, собственно говоря, почему он?

– Я польщен твоим доверием.

– Я знаю, что у тебя сейчас не самые лучшие времена. Но я всегда тебя уважала и считала, что ты заслуживаешь все, что имеешь, и даже больше. Жрецов тебе уже не помощник. Он, в принципе, боролся за твои интересы только тогда, когда они совпадали с его собственными. Тебя часто незаслуженно обижали. Пришло мое время поступить по совести.

– Диана, я не понимаю.

Меньше всего ему хотелось обсуждать с ней свои дела. У него тоже есть сведения о положении дел в ее компаниях. Бизнес-информация покупается и продается, как овощи на базаре. К тому же, он терпеть не мог, если кто-нибудь указывал ему на проблемы.

– Диана, ты не могла бы изъясняться более конкретно? – Андрей посмотрел на часы и достал телефон.

– Торопишься? Кристина отвезет тебя в город. Сядем.

Он подчинился. Они прошли вглубь леса, присели на корягу, и Диана продолжила:

– Никто не должен знать про нашу встречу. Ты примешь мое предложение, и когда я умру, ты останешься один на один с волками. Но я хочу, чтобы ты победил.

Андрей понял, что давить на нее и перебивать бессмысленно. Закурив очередную сигарету, приготовился слушать.

– Артур поступил со мной подло. Забыл, кому он обязан. Все, что у него было двадцать лет назад, – это армянское происхождение, достойное образование и рыцарское обаяние. Что еще нужно дурочке, у которой, несмотря на положение отца, в тридцать лет не было ни одного стоящего ухажера? Я влюбилась и поставила отца перед фактом. Отец не возражал, потому что хотел внуков и понимал, что времени в обрез. После свадьбы он сделал все, чтобы Артура приняли в обществе. Но Артур оказался глупым, жадным и несговорчивым. Ради счастья дочери папа был вынужден терпеть такого зятька на своей шее и смотреть, как дочь управляет всем сама. Я всегда принимала решения. Артур – свадебный генерал.

Андрей покачал головой:

– К чему эти откровения, Диана? – он пытался представить, что могло произойти, чтобы женщина, воспитанная на уважении к мужчине, говорила, по сути, с чужим человеком о таком сокровенном.

– Понимаю твою растерянность.

Ее тон был повествовательный, без эмоций.

– В январе погиб мой сын, передозировка.

– Я не знал, – он попытался выразить сочувствие, инстинктивно дотронулся до ее руки. Она сидела, вытянув перед собой ноги, с прямой спиной и взглядом, устремленным вдаль.

– Никто не знал, это случилось в Лондоне, и нам удалось удержать информацию. Мальчик хорошо учился и был примерным сыном. Я не могла даже предположить, но к тому времени он сидел на игле уже почти пять лет. У него было все, но не было матери и отца. Мы были заняты собой, делами и считали, что даем сыну все, что нужно. А он рос один, в частных школах и европейских колледжах.

– Я искренне тебе сочувствую.

– Не дай тебе бог пройти через это.

Некоторое время они посидели в тишине, пока Диана, встав и отряхнув брюки, резко не поменяла тон:

– Я хочу продать тебе свои акции «Граснефти» и «Русинтербалта» за символическую сумму. В этом случае у тебя будет контрольный пакет, и кое-кому придется с этим считаться.

– Я не понимаю, – он действительно опешил. Собственник многомиллиардной компании предлагает ее за смешные деньги конкуренту, который и так лежит на лопатках?

– Диана, что все это значит? Я люблю играть. Но введи меня в курс игровых позиций.

– Я и пытаюсь это сделать. Мне пятьдесят два года, я работаю больше двадцати лет. Это были непростые, но интересные годы. Я часто поступала вопреки своей совести. И бог меня наказал. Сначала отец, потом сын. Я устала. Это бессмысленная борьба, мне не за что бороться. Артур не имеет понятия о чести. И раз богу пока не до этого, я хочу восстановить справедливость. Все готово к сделке, не хватает только твоего согласия. Ты покупаешь акции, я получаю необходимую сумму. И ты никогда ни при каких обстоятельствах не обмолвишься об условиях.

– Что за условия?

– Не переживай, в них будет больше моральных обязательств, но для тебя ничего сложного.

– Диана, чем ты больна?

– Тебя интересует, от чего я умру? Я абсолютно здорова, Андрей, а умру я от тоски.

Он привык действовать и никогда не боялся неурядиц. Проблемы скорее давали ему дополнительный заряд энергии, чем вводили в депрессию. Сейчас же он не понимал, какая выстраивается игра и какова его роль. Но у него будет время подумать об этом.

– Диана, я не тот человек, который может тебе советовать. Но на твоем месте я бы еще подумал, прежде чем решиться на такой шаг.

– Спасибо за совет. Он еще раз доказывает, что я в тебе не ошиблась. До встречи! – она протянула ему руку. Он пожал ее, уловив мелькнувшую улыбку до того, как она отвернулась и скрылась в лесу.

6

«Авэта» для Алины стала настоящим откровением. Конечно, строительная компания – не основная часть холдинга, но Алина не могла и предположить, что за ее внушительным фасадом царил хаос.

Внешний лоск отвечал имиджу компании. Было шумно, суетливо, сотрудники энергично перемещались по офисам и коридорам, поддерживая иллюзию кипучей деятельности. Но цифры явно указывали на плачевное положение дел.

Офис Алины располагался на восьмом этаже – сорокаметровая комната, укомплектованная всей необходимой техникой, включая «плазму» на стене. Рабочий стол, удобное кожаное кресло, стол для переговоров с глянцевой столешницей и комфортными креслами вокруг. Положеная по статусу собственная секретарша Лена, на пару лет старше Алины.

Алина собиралась в кратчайшие сроки разобраться, что к чему, и представить Артуру план изменений. Она была готова к неформальному бойкоту коллектива. До нее доходили разнообразные слухи по поводу ее назначения. Снисходительное отношение сотрудников могло вывести из себя кого угодно, но не Алину. Она словно не замечала грубости и надменности по отношению к себе. В большей степени ее занимали производственные проблемы.

Компания теряла деньги, переплачивала поставщикам, выбранная стратегия не соответствовала низкому уровню компетентности топ-менеджмента. Алина составила перечень краткосрочных задач, распределив обязанности. В ее прямом подчинении оказались три начальника отделов, три молодых человека, и она сосредоточилась на них, по несколько раз в день вызывая то одного, то другого, то третьего. Они квалифицированно отвечали на вопросы и достаточно оперативно решали задачи, которые она перед ними ставила. Ее рабочий день начинался в восемь, когда офисы еще были погружены в тишину, а заканчивался, когда в офисах уже была тишина. Бывало, она уходила с работы около полуночи, под удивленными взглядами охранников, которые закрывали за ней двери. Алина собиралась доказать делом, что Артур в ней не ошибся.

К началу следующего месяца она подготовила текущий отчет и план реструктуризации компании, включающий в себя поэтапное уменьшение прямых и косвенных затрат бюджета, четко описанную стратегию, план изменений. Результатоголик.

Григорий Степанов был одним из немногих в компании, кому искренне нравилась Алина. Если он и рассчитывал на это место, то свои амбиции и обиды по поводу ее назначения тщательно скрывал. Он был старше ее на четыре года, с приятными славянскими чертами лица, светло-русыми волосами, обычного телосложения. Обладал чувством юмора и здоровой самоиронией, что немаловажно в команде. В его обязанности входили тендеры и согласования.

– Гриша, зайди, пожалуйста, – Алина позвонила ему по мобильному телефону.

– Сейчас поднимусь.

– Привет, – он прошел и сел на центральное место за переговорным столом. – Может, я, конечно, не прав, но считаю, что архитектор и сметчик должны иметь опыт совместной работы. Эти двое друг друга не слышат, а мне смета нужна вчера. По каким критериям их отбирали, вообще непонятно.

Лена поставила перед ним поднос с кофе и печеньем.

– Спасибо, Леночка.

Алина, скрестив руки на груди, подошла к нему:

– А у меня к тебе вопрос: по каким критериям ты подбираешь участки для компании?

– В смысле? Цена, качество, география, ну и прочая лабуда.

– Маржа в лабуде сидит? Ни один из участков, приобретенных компанией, не отвечает требуемой нормы рентабельности. Кстати, а тебе известна эта норма?

– Да, известна, и мне также известно, к чему ты ведешь. Откаты? Алина! Я тебя умоляю! – он ударил ладонью по столу и затем провел рукой по волосам, выражая тем самым скорее досаду, чем сожаление.

– Ну, давай так: или я предполагаю, что ты некомпетентный сотрудник, который покупает продукт дороже, чем он стоит. И в этом случае я должна тебя не просто уволить, а… – она пристально смотрела на него, не позволяя ему отвести взгляд. – Либо, – она подошла к столу и села рядом с ним, – я предположу, что ты по каким-то причинам пошел на компромисс со своей совестью. В этом случае у тебя будет возможность приложить усилия и вывести объекты на регламентируемую в отчетах прибыль.

– Алина, это бизнес.

– Нет, Гриша, это элементарное воровство! И я могу доказать это, – она взяла пачку бумаг со стола и потрясла перед ним.

Казалось, его нисколько не смутил их разговор.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Во-первых, ознакомься со стратегией компании, во-вторых, с целями и задачами, как краткосрочными, так и долгосрочными, и, что самое главное, – с концепцией застройки. Хаос может порождать креатив, но хаос не может быть в топ-управлении. Безотлагательно займись продажей всех нерентабельных активов. Да-да, и тех, которые ты приобрел на днях, вот полный список, – она протянула ему листок. – У тебя сутки, чтобы принять решение – или ты со мной, или готовишь новое резюме.

– Алина, это система, я в ней маленький винтик, ты наживешь себе врагов.

– Я знаю, что делаю, спасибо за беспокойство.

Гриша взъерошил волосы и засмеялся: всю жизнь мечтал оказаться под началом такой женщины.

В один из поздних вечеров, когда Алина уже решила, что на сегодня хватит, дверь открылась, и в кабинет вошла женщина. Алина от неожиданности встала:

– Добрый вечер.

– Мне нужно поговорить с вами.

– Да, конечно, проходите, садитесь, пожалуйста.

Алина вежливо подвинула стул. Диана Самвеловна Микартечян, супруга ее босса и сама по себе большой босс. Характерная армянская внешность, небольшого роста, ухоженная. Дорогое платье, туфли на невысоком каблуке, массивный бриллиант на мизинце. Алина много читала о ней в прессе, но ни разу не встречала. Диана села на предложенный Алиной стул.

– Спасибо, – подождала, пока Алина устроится напротив.

Алина сложила руки на столе ладонями вниз:

– Диана Самвеловна, спасибо за доверие. Я приложу все усилия, чтобы оправдать его.

Диана, скрестив руки на груди, внимательно смотрела на Алину:

– А вы уверены, что занимаете свое место? Вы так молоды, вам элементарно может не хватить опыта.

– Возраст – это мой единственный недостаток. Я ознакомилась с текущим положением дел в компании, и есть вещи, которые надо менять безотлагательно, думаю, вы согласитесь с моими доводами, – Алина правила рукой выбившуюся прядь волос, обворожительно улыбнувшись.

Диана не смогла не улыбнуться в ответ. Похоже, все, что ей рассказали про эту девушку, – истинная правда. Диана почувствовала в ней бойцовский дух, что нечасто встретишь в женщине.

– Кто вас рекомендовал?

– Ботовский Максим Юрьевич.

– Максим, – Диана задумалась. – А, Ботовский, юрист. Ну что ж, он достаточно известный предприниматель с юридическим образованием, но я не знакома с ним лично.

– Я много о вас читала, разнообразные отчеты, несколько биографий в журналах. Вы столько сделали для компании, для страны, для детей! Вы великая женщина, Диана Самвеловна.

Диана удовлетворенно кивнула, довольная правильной оценкой своего положения.

– Проблема сильной женщины – нежелание подчиняться дури. Разумеется, – сказал она, бросив взгляд на Алину, чуть заметно кивнувшую ей, – речь идет не о компромиссе, а о том, когда откровенно глупый человек указывает тебе, что делать.

– Я полагаю, в любом случае необходимо договариваться.

– Иногда это бывает непросто. Конфликт возникает, когда человек понимает, что задеты его личные чувства. Нужно уметь абстрагироваться и оставаться хладнокровным.

– Спасибо. Это ценный совет, я воспользуюсь им обязательно.

– А по поводу твоих планов… Загрузи всех этих кровопийц. Хочу, чтобы ты их прищучила, девонька. И хорошенько. Распустились совсем. И я надеюсь, – Диана посмотрела на Алину таким пронизывающим взглядом, что та почувствовала себя неуютно, – ты не из тех, кто бежит от трудностей.

– Конечно, нет.

– Ну и замечательно, наведешь здесь порядок! Ты их новый босс и можешь выкинуть всех к чертовой бабушке, – она встала. – Ну что ж, мне все понятно.

– Спасибо, – Алина потупила взгляд, поднявшись вслед за Дианой.

Диана обошлась вежливым кивком и стремительно направилась к выходу, но, уже стоя в дверях, слегка склонив голову набок, повернулась к Алине:

– Но в жизни ничего нельзя знать наверняка.

– Да.

– Еще одно… Учитывая твою должность, тебе бы не помешало сменить гардероб. Успешная женщина – это определенный стиль.

– Э… Хорошо, до свидания.

Алина задумчиво накрутила на палец прядь волос и прошлась по кабинету.

Визит Дианы был неожиданным и непонятным. У нее осталось стойкое ощущение, что черные глаза Дианы просканировали ее не хуже рентгеновского луча. Что она хотела? Посмотреть, кто работает на ее мужа? Понять, в надежных ли руках компания? Познакомиться с ней лично? Возможно. Разумеется, Алина многого хочет добиться в компании, но это не значит, что она готова для этого прыгать через обруч, даже если его будет держать лично Диана. Алина оглядела свое отражение в стекле книжного шкафа. Темно-серые брюки, черная блузка, черные туфли. И что? Консервативно. Удобно. Уместно.

Поговорив с Алиной, Диана поднялась к себе в кабинет. В кабинете она скинула туфли и прошла босиком по ковру к дивану. Прилегла, закинув ноги на подлокотник, достала телефон из чехла и набрала номер:

– Спасибо. Ты прав. Девочка стоящая. То что надо, совсем неопытная, но внушает доверие.

Фраза, брошенная Дианой, не давала Алине покоя. Смените гардероб. Это так нетактично и непрофессионально, в конце концов, какая разница, что на ней надето. Ведь главное, что у нее в голове. Тем не менее, она позвонила Нине.

– Мне нужна твоя помощь, – Алина замялась. – Что-то стильное, но не очень дорогое.

– Ну, наконец-то! Неужели офисный планктон справился с тем, с чем я билась безуспешно столько лет?

– Скорее одна уважаемая женщина предложила мне задуматься об этом.

– Не вопрос! Последняя коллекция моего любимого дизайнера – костюм с интеллигентным декольте, белье.

– А белье зачем?

Нина не собиралась объяснять очевидные для нее вещи и продолжила:

– Туфли и обязательно сумку, или нет, лучше портфель. Я все поняла, завтра к вечеру жди.

– Спасибо, Нина.

Встреча с Артуром была для нее испытанием, она предполагала, что он проявит к ней интерес, но хотя бы не так бесцеремонно.

– Я говорю женщинам комплименты, если они так же очаровательны, как вы.

Ее раздражало его внимание. Но она понимала, что все это напускное, элемент имиджа.

– Спасибо. Я бы хотела перейти к делу, если не возражаете.

– Не возражаю, – он лениво потянулся за сигарой. – Давай, – он зажег спичку.

Она внутренне собралась:

– Я уверена, что для вас не является секретом текущее положение дел в компании, но, тем не менее, я отразила это в первых слайдах презентации. В дальнейшем я буду апеллировать к этой таблице.

– Какой? – он лениво попыхивал сигарой.

Алина подключила проектор, и на экране появились слайды. Презентация длилась ровно двенадцать минут. Алина осветила все вопросы и в конце резюмировала задачи.

По мере того как она говорила, выражение его лица менялось, и он несколько раз брал ручку и что-то записывал у себя в блокноте. Когда она закончила, он внимательно посмотрел на нее и через некоторое время спросил:

– Ты здесь полтора месяца?

– Да.

– Во вторник я соберу людей и прессу, чтобы представить тебя, будь готова сразить их так же, как меня. А это оставь. Я посмотрю позже. Ты свободна.

Артур затянулся, не спеша, и затушил сигару:

– Очень хочу бросить курить, – он подвинул к себе четыре сброшюрованных отчета. – Ты можешь идти, – повторил он.

Алина вышла из кабинета и направилась к лифту. От волнения и злости она бурчала что-то себе под нос, вызывая улыбки у проходящих мимо сотрудников. Он разговаривал с ней так, как будто она принесла ему кофе. Да, мужчины не любят, когда женщины оказываются прозорливее. Ну и зачем тогда брал женщину на эту позицию? Пошел к черту, босс, я пришла сюда работать, и тебе придется с этим смириться, даже если ты этого не ожидал. А чего тогда ты, интересно, ожидал?

Артур же, как только за ней закрылась дверь, закинул ноги на стол, взял в руки папки и с удовольствием пролистал с видом человека, который сделал весьма выгодное приобретение.

7

Каждое утро Марина просыпалась с одним и тем же ощущением пустоты. Открывала глаза, и ее тут же пронзала боль отчаяния, против которой она была бессильна. Она была близка к тому, чтобы возненавидеть жизнь.

Неохотно поднявшись с кровати, она прошла в столовую где ее ждал завтрак, приготовленный Оксаной. Талантливая девочка, она переманила ее от одной знакомой. Марина не готовила сама, хотя когда-то у нее неплохо получалось. В домашней одежде, с волосами, собранными в хвост, Марина ковыряла вилкой закуску из дыни с красной икрой, аппетита не было совсем.

– Мам, мне денег надо.

Марина посмотрела на вошедшего в нижнем белье заспанного сына. Ее раздражали его слишком длинные, спутанные волосы с жирным блеском. Никита обладал удивительной способностью выглядеть хуже, чем он есть на самом деле. Но при желании мог преобразиться до неузнаваемости. Стрижка, одежда и обувь от лучших дизайнеров делали свое дело.

– Доброе утро, сын.

– Привет. Сок мне сделай, пожалуйста, – обратился он к Оксане.

Усевшись напротив матери за столом, повторил:

– Мам, мне очень надо.

– Тебе же отец давал позавчера.

– Еще надо.

– Сколько?

– Тысяч десять-пятнадцать баксов.

Марина покачала головой. Никите двадцать три, он выпускник Московского государственного института международных отношений, но пока без определенного занятия.

– Хорошо. Только будь аккуратным, чтобы охрана на тебя не жаловалась.

– Конечно, мам! – он встал и поцеловал ее в щеку.

Покончив с завтраком, Марина привела себя в порядок. К часу надо быть на примерке, а потом она хотела проехаться по Москве – просто так, без конкретной цели.

Уходя, она отсчитала сто тысяч в рублевых купюрах и бросила их на кровать сына. Хватит и этого, он слишком много тратит.

Без пяти час она подъехала к салону. Пройдя внутрь, оказалась в просторной комнате с дубовой мебелью. В обстановке преобладали насыщенные золотые и бронзовые тона, напоминавшие о блеснувшем когда-то в Москве литовском дизайнере. Марине тоже довелось воспользоваться его услугами. А потом он вдруг пропал так же внезапно, как и появился. Москвичи недоуменно пожимали плечами, гадая, какие обстоятельства заставили человека променять щедрую московскую публику на уединенное существование где-то в Индии.

– Здравствуйте, Марина Викторовна, проходите. Вам, как обычно, воду с лимоном? Валентин Алексеевич скоро спустится, – щебетала Галя, помощница.

Валя Юрченко водил дружбу со всеми своими клиентами. И карьера его, к слову, все еще набирала обороты. Политики, богема, представители бизнеса – все они приходили к нему не столько за новым костюмом, сколько за тем, чтобы выйти от него с уверенностью в собственной неотразимости.

– Мариночка, золотце мое, – он потерся щекой об ее щеку, изображая светский поцелуй. – Все готово, дорогуша. Я в восторге. Благодаря твоей восхитительной фигурке, на тебя шить, Мариночка, – сплошное удовольствие.

Провожая ее в примерочный зал, он тараторил без умолку, нанизывая комплименты, как бусинки на нитку. Платье на самом деле получалось неплохое. Марина вышла удовлетворенная и, сев в машину, сказала водителю ехать на Никольскую. Недавно ее знакомая хвалила новый ресторанчик, вроде как открыла его одна известная теледива. У Марины было время выпить там чашечку кофе.

Войдя в обеденный зал, она увидела Риту и помахала ей рукой. Та кивнула и знаком пригласила к себе. Марина подошла к столику и опешила – настолько странно выглядела Рита. Некогда ухоженные светлые волосы до плеч чернели у корней, глаза без макияжа были настолько невзрачными, что Марина невольно присмотрелась, были ли на них ресницы, блузка застегнута не на те пуговицы, и, к ужасу Марины, на джинсах она заметила следы уличной грязи.

– Рита, что случилось? Ты пьяна?

Рита – женщина чуть за сорок, но на вид немногим за тридцать даже в таком разобранном состоянии, с трудом сфокусировала взгляд:

– Все, Маринка, в сорок пять выбросили на помойку за ненадобностью. Садись, чего смотришь.

Марина села, а Рита заплакала, утирая слезы рукавом блузки и оставляя на ней пятна:

– Представляешь, хер собачий все забрал, сказал, что я ни черта в своей жизни не заработала, поэтому и содержание он мне оставляет царское. Три штуки в месяц! Да я за день могла больше потратить. Что делать?

Марина не знала, как реагировать – успокаивать знакомую, приводить ее в чувство или сделать вид, что торопится, и уйти? Она пожалела, что пришла сюда, и теперь ей надо как-то выпутываться из щекотливой ситуации. Ей ни к чему знать о чужих драмах. Сергей с Ритой давно женаты, без детей. Все, как у всех. Он – бизнесмен. Она – светская женщина, жена.

– Да брось ты, все устроится, чего только в семейной жизни не бывает, – посочувствовала Марина, мысленно желая, чтобы Рита замолчала.

– Дура ты, Маринка! Думаешь, Димчинко твой другой?! Да все они одинаковые! Наизнанку можешь перед ними выворачиваться, благодарности не дождешься. Свеженьким мясцом запахнет, только их и видели!

Марине было неприятно, что Рита сравнивает ее мужа с Сергеем. Положа руку на сердце, репутацию Сергея безупречной назвать нельзя. Марина поняла, что, сославшись на дела, уйти не сможет, и заказала кофе. Пока ждали, Рита выпила еще сто пятьдесят водки.

– Да я и сама, конечно, дура, расслабилась, – Рита запустила руку в волосы. – Убила бы сучку. Ты за мужиком своим следишь?

– Как это? – вопрос оказался неожиданным, и Марина действительно не поняла.

– Чего – как это? Сейчас молодые хваткие, б…скими выплатами брезгуют, им теперь кольцо да платье подвенечное подавай. У, глаза выпучила, проморгаешь Димчинко своего, – Рита засмеялась.

– Рита, ну ты что, какие у Сергея девки, – Марина предприняла еще одну попытку, но Рита, ухмыляясь, перебила ее:

– Вся Москва знает, что девка его через полтора месяца двойню рожает. Документы на развод подали, так что «селяви».

Официант поставил перед Мариной чашку ароматного напитка, а Марина подумала об Андрее. Конечно, она подозревала, что он не откажется провести время с женщиной, но развод… Зачем разрушать семью? Их все устраивает, она ему не помеха. Возможно, их отношения стали, мягко говоря, более прохладными, да и не были они никогда страстными. Опять же, у них сын. Рита не родила ребенка Сергею.

– А про Микартечян слышала?

– Нет, а у них-то что?

– Ну, ты даешь вообще! Артур крутит с дочкой Ельцова. Папочка стоит не меньше «Авэты». Похоже, и Дианку ждет одинокая старость.

С этими словами она опять всплакнула, видимо, уже горюя об участи небезызвестной в их кругах женщины.

– Да ну, глупости. Зачем ему это? Девочка эта, Ельцова – Алена, кажется? Она же его лет на двадцать младше!

Рита кивнула:

– Ага, на двадцать два, – высморкалась в салфетку. – А мой-то… тьфу, козлина, – Рита натуральным образом плюнула себе под ноги. – А как у вас с сексом?

Марина посчитала, что это уже слишком:

– Замечательно, Рита, у нас с мужем все замечательно, – поспешно допила кофе. – Извини, мне пора.

– Давай-давай.

Рита сделала знак официанту, чтобы тот принес счет, и пьяно захихикала:

– А я, пожалуй, позвоню Диане. Организуем с ней клуб в поддержку брошенных жен – назовем «Старая Москва».

Марина встала и приготовилась попрощаться с Ритой.

– Что, Димчинко, не хочешь стать членом клуба «Старая Москва»? Держи, Маринка, ушки на макушке, а то кто его знает.

– Извини, Рита, мне пора.

Вечером Марина сидела с книжкой у камина, дожидаясь Андрея. Около полуночи услышала, как открывается входная дверь, и поспешила встретить мужа. Он выглядел усталым. Марина подошла к нему, чмокнула в щеку, уловив запах алкоголя, поморщилась. Андрей заметил и ухмыльнулся.

– Есть хочу.

– Сейчас разогрею.

– Не надо.

Андрей не был гурманом и невысоко ценил старания жены, следящей за его здоровым образом жизни. Он прошел на кухню, открыл холодильник и поставил на стол селедку в масле, холодную отварную картошку и бутылку водки:

– Хлеба дай.

Марина, насупившись, передала ему кусок хлеба и через некоторое время нарушила молчание вопросом:

– Андрей, ты меня любишь?

Он посмотрел на нее поверх рюмки и салютовал:

– За тебя, моя дорогая.

– Сергей ушел от Риты, – сообщила Марина.

– Бывает.

Он поддел вилкой кусок рыбы и закинул ее в рот.

– А Артур собирается оставить Диану.

Андрей поднял голову и пристально уставился на нее:

– С чего ты взяла?

– Рита сказала, я сегодня пила с ней кофе. Андрей, скажи, почему так происходит? Диана – замечательная женщина, Рита, конечно, другая, но тоже все при ней.

Андрей пожал плечами:

– Ну, откуда я знаю, Марин? А к кому хоть ушел?

– Не знаю. Рита говорит: та женщина беременна.

Андрей кинул в рот еще один кусок сельди:

– Чья, Артура?

– Нет, Сергея. Пассия Артура – Алена Ельцова.

– Алена Ельцова, – повторил он, прищурив глаза и задумавшись о чем-то. Неделя прошла после его встречи с Дианой, за это время он изучил состояние дел в холдинге «Авэта». Мозаика в его голове потихоньку складывалась, и, признаться, он с нетерпением ждал условий сделки, которые Диана ему еще не передала. Его жена только что добавила еще один пазл в картинку.

– Ты меня слушаешь?

– Да, конечно, – он поднял глаза на жену. – Старый альфонс не меняет своих пристрастий.

Она смущенно потупила взгляд. Он с интересом наблюдал за ней в ожидании тщательно продуманной и отрепетированной фразы.

Она вздохнула и почти прошептала:

– Я хочу… прежде чем у тебя появится женщина, знать, что в наших отношениях не так. В этом случае я смогу выполнить все твои пожелания… секс я тоже имею в виду.

Он еле подавил смешок, мысленно поаплодировав мизансцене. Представил, как посадит ее рядом с собой и скажет: «Маринка, мы женаты четверть века. Ты превосходная хозяйка, мать, супруга. Зачем тебе забивать голову тем, что за тебя отлично делают другие?» При этом он искренне верил, что семья – это некая компания, созданная для урегулирования житейских вопросов, а секс – это удовольствие. А слово «любовь» придумали безнадежные романтики, жаждущие секса. Так зачем смешивать удовольствие и обязанности? Выпив очередную стопку, он ответил:

– Марин, я у тебя однолюб. И не планирую ничего менять.

Она улыбнулась. Подошла к нему и поцеловала в щеку:

– Я знала, что ты у меня особенный. Пойдем спать. Я хочу любить своего мужа, – в этом месте она глупо хихикнула.

Он кивнул, искренне поражаясь однотипности женщин. Ему с ними никогда не было интересно, и с женой в том числе. Хотя надо отдать должное Марине: она умела создать уют, достойно заботилась о нем и о сыне.

8

Анжелика Линт, обладательница белоснежной кожи, светлых вьющихся волос, голубых глаз и привлекательной женственной фигуры с соблазнительными округлостями в нужных местах, аккуратно повернулась на бок и, подложив левую ладонь под щеку, рассматривала лицо лежавшего рядом Гены. Она хотела разбудить его, пока не проснулась Мила. Но все еще не могла заставить себя сделать это. А уже через пару часов ее ждет Алина на воскресный обед. Промелькнула мысль – взять Гену с собой. Однако предсказуемый интерес Алины и Нины к их взаимоотношениям остановил ее от этого шага. Он не ее молодой человек, чтобы представлять его подругам. Да и Мила… Ей совершенно не нужно с ним встречаться.

В выпускном классе он, красивый статный брюнет, нравился Анжелике, и у них намечался роман, который так и не состоялся. Неделю назад она встретила его в метро. Он был рад встрече и напросился на чай., уходя, поцеловал ее в губы на прощание. Закрывая за ним дверь, Анжелика знала, что он вернется. И он вернулся вчера, когда Мила уже спала в своей комнате в обнимку с Винни-Пухом. Анжелика, впустив его в свою квартиру, успела сказать всего одну фразу:

– Я не хочу причинять боль твое жене, обещай, что она никогда не узнает.

Сказала и забыла обо всем, кроме того, как страстно она его хочет. В волнении она не вспомнила даже про свое правило: никогда не раздеваться при мужчине. «Тебе что, никто не говорил, что ты уродлива?» Фраза бывшего супруга все еще раздавалась в ее ушах. Снимая платье, Анжелика чувствовала себя слишком уязвимой. Ощущение безопасности возникало в темноте и когда рядом лежал халат, которым можно при необходимости укрыть то, что некрасиво. Анжелика не замечала, что мужчины смотрят на нее с нескрываемым вожделением. И уж точно не поверила Гене, восхищавшимся ею на протяжении всей ночи, в течение которой они выпили две бутылки шампанского. Шампанское оказалось отвратительным, несмотря на дороговизну, но секс превзошел все ее ожидания. Это была феерия эмоций и бесстыдства. Казалось, он знал о ней все и доводил ее до исступления. В эту ночь она впервые испытала оргазм.

– Мамочка! Мамочка, я не могу открыть дверь.

Анжелика вскочила с кровати и, надев халат, поспешила выйти из комнаты:

– Мила, мы едем к Алине, и нам надо поторопиться.

– Я нарисую Алине подарок! Ты меня подождешь?

– Конечно, подожду.

– Мам, не заходи ко мне!

– Хорошо, я пока сделаю завтрак.

Анжелика незаметно задвинула Генины ботинки и, как только девочка скрылась в коридоре, быстро вернулась в спальню:

– Ты проснулся?

Гена сидел на кровати с взъерошенными волосами и счастливым выражением лица.

– Мне надо незаметно уйти?

– Да, так будет лучше, и… – Анжелика смутилась, – …э-э… спасибо, было здорово.

В автобусе она чувствовала себя как ребенок, получивший на новогодней вечеринке множество желанных подарков.

– Мам, чего ты улыбаешься и бормочешь?

– Ой, прости, пожалуйста, задумалась.

На самом деле перед глазами вспыхивали отрывочные воспоминания безумной ночи. После того как Мила одернула ее, со дна сознания поднялась на поверхность неприятная мысль. Анжелика не знала, было ли это чувство вины или что-то другое. Но как бы то ни было, она впервые занималась сексом с мужчиной, который был мужем другой женщины. И это превращало все невыразимо приятное и возвышенное в простую животную похоть.

Анжелика – значит «ангел», ее имя соответствовало не только внешности, но и характеру. По натуре добрая и отзывчивая, Анжелика выросла под присмотром деспотичного, требовательного отца и безучастной матери. Станислав Линт прошел нелегкий путь от сиротского военного детства до Кремля. Отец много времени уделял воспитанию дочери. С самого раннего детства день Анжелики был расписан по минутам: иностранные языки, музыка, танцы. Во всем надо стремиться к совершенству. Мама, миниатюрная блондинка с голубыми глазами, вмешиваться не смела. Отец никогда не повышал на Анжелику голос, скорее наоборот, в разговорах с ней переходил практически на шепот, вынуждая прислушиваться и вызывая тем самым большое напряжение. Он контролировал каждый ее шаг. Она всегда была одна, без братьев, сестер и без подруг.

Когда Анжелике исполнилось шестнадцать, отец взял ее с собой – передать детскому дому подарок от министерства, микроавтобус. Анжелика чувствовала себя неловко в то время как отец говорил свою пафосную речь, а десятки детей разглядывали ее розовый брючный костюм и белые туфельки, которые они с мамой купили в Париже. Вскоре ее визиты в детдом приняли систематический характер. Анжелика играла с детьми, помогала в учебе, покупала для них одежду и игрушки, тратя на это все свои карманные деньги. Они стали ее семьей, с ними она не чувствовала щемящего чувства одиночества и безысходности.

В выпускном классе она робко сообщила отцу, что хотела бы поступить в педагогический институт, но разразился скандал, и Анжелика поступила в Московский государственный университет. Только в восемнадцать лет дочь посмела ослушаться и… вышла замуж. Отец отнесся к ее поступку на удивление спокойно, пообещав больше не вмешиваться в ее жизнь. Раннее замужество, рождение ребенка. Побег от отца удался, но вскоре от нее сбежал супруг, которому, как выяснилось, был нужен Станислав Линт, а не она. Анжелика запретила себе обращаться за помощью к родителям, а отец вел себя так, словно ни дочери, ни внучки не существовало вовсе. Но это Анжелику нисколько не расстраивало, впервые она поступала так, как считала нужным. Анжелика развелась, ушла из университета, окончила педагогический институт и устроилась работать воспитателем в детском саду.

Анжелика повернула голову к Миле, которая водила пальцем по стеклу автобуса:

– Котенок, стеклышко будет грязное и пальчик тоже.

Анжелика ласково взяла дочь за руку, которую Мила тут же отдернула:

– Мама!

Анжелика восхищалась этим созданием, которое поражало ее своей мудростью, самостоятельностью и бесстрашием. Каким образом она, не обладающая и сотой долей этих качеств, могла произвести на свет такое чудо? Мила, украдкой посмотрев на мать, передвинулась поближе к ней:

– Я тебя люблю.

– Нет, это я тебя люблю.

Анжелика прикрыла глаза, скрыв слезы умиления, навернувшиеся на глаза. Анжелика Линт, выросла в достатке, ее шкафы ломились от дизайнерских вещей, сумок и обуви, на улице всегда наготове стояла машина с водителем, но ощущения счастья было ей тогда незнакомо. В двадцать пять она жила с дочерью в арендованной квартире на окраине Москвы, еле-еле сводя концы с концами, порой падая от усталости, но несмотря на это, была невероятно счастлива. Единственное, о чем она мечтала – встретить мужчину, который подарил бы ей безграничную любовь и еще пару малышей.

– Он сделал – что? – Алина постаралась скрыть изумление.

Нина и Анжелика собрались у Алины на воскресном обеде. И Анжелика поделилась с подругами своими ощущениями о прошедшей ночи.

– Он женат, Лика!

Алина искренне возмутилась. Она сама не была обделена мужским вниманием, но заводить романы ей было некогда. Ее первым и единственным мужчиной был троюродный брат, вялотекущие отношения с которым довольно быстро завершились по обоюдному согласию сторон. С ним у нее были ничем не примечательные соития. Хотя однажды они занимались этим на лестнице, о чем она не могла вспоминать без улыбки, так как для искреннего проявления чувств там было слишком холодно, грязно и некомфортно.

Через открытые дверь в комнату Нина наблюдала за Милой, норовившей прыгнуть со стула на диван:

– Эй, Анжелика, твоя дочь сломает себе шею!

– Мила! – Анжелика прикрикнула, отвлекая Милу от маневров.

– А то, что он женат, – это его преимущество, а не недостаток! – Нина в своем амплуа.

– Я в этом не уверена. Мила! – Анжелика бросилась в комнату снять дочь со стула.

Презрение на лице Нины не укрылось от Алины.

– Что не так? – Алина вытерла руки полотенцем.

– Почему дети доставляют столько хлопот? Мила такая егоза, посмотри, она вообще не может усидеть на месте!

На секунду Алина бросила взгляд на ноги Нины. Длинные, золотистые и вызывающие, со свежим педикюром. Загорелая кожа без единого волоска. Интересно, как часто она ходит в салон? «То, что он женат, – это его преимущество, а не недостаток».

Для Алины и Анжелики не являлось секретом, что Нина часто меняла мужчин. И предпочитала она состоятельных и преимущественно женатых. Один из ее любовников подарил ей квартиру с террасой-оранжереей, четырьмя комнатами и двумя ванными. За что дарят такие подарки и где встречают таких мужчин, ни Алину, ни Анжелику не интересовало. А Нина редко и не охотно комментировала личную жизнь.

Вернулась Анжелика с Милой руках. Девочка обхватила ногами ее талию, а руками – шею.

– Ну, вы поняли, что это было восхитительно, – Анжелика мечтательно зажмурилась. – И главное, этим утром я впервые не чувствовала себя неухоженной, затюканной, падающей от усталости женщиной.

– Да, Лика, в этом заключается магия секса. Мужики именно поэтому и заводят любовниц, чтобы почувствовать себя на высоте. – Нина закинула в рот орешек.

Теперь Анжелика посмотрела на ноги Нины. Когда у тебя маленький ребенок и десятичасовой рабочий день, удовольствий вроде солярия и педикюра лишаешься прежде всего.

– Пойдемте в комнату.

Алина достала из духовки запеченного цыпленка. Анжелика присоединилась к ней, помогая и пользуясь возможностью уйти, так как обстановка становилась напряженной. Зря она затеяла этот разговор. День постепенно перешел в поздний вечер. Мила спала на Алининой кровати. А подруги вернулись в кухню.

– Лика, как дела на работе?

Алина гордилась Анжеликой и старалась ее поддерживать.

– В целом неплохо. Мне доверили младшую группу.

– Не могу поверить в эту бредовую историю! Слушай, – Нина вызывающе обратилась к Алине, игнорируя сидевшую рядом Анжелику, – почему бы тебе на правах лучшей подруги не вправить ей мозги и не отправить к папе с мамой? Ты же понимаешь, что она не то же самое, что ты или я! Она другая! И для нее, и для ребенка будет лучше, если она прекратит следовать своим надуманным принципам. Помирится с отцом, и заживет той жизнью к которой привыкла.

Алина вздохнула:

– Это невозможно.

– Ты серьезно?

– Угу.

– Извини, но лично я не собираюсь потакать капризам избалованной девчонки, решившей поиграть в независимость! Чем ее независимость кончилась, нам всем очевидно, не правда ли?!

Анжелика еле сдерживалась:

– Ты совершенно меня не знаешь! И не переживай, пожалуйста!

– Да я не переживаю, – Нина пожала плечами и отвернулась к телевизору. Словно не было Нининой ремарки, Алина уточнила:

– Это можно считать карьерным ростом?

– В целом, да. Но на самом деле я буду считать успехом, когда мне позволят официально внедрить свою методику.

– Авторская методика? – Нина отвлеклась от экрана, – это круто, только если работает.

– Думаю, работает, мои трехлетки научились читать и считать до ста.

– Лика, так это же здорово! – Алина с энтузиазмом протянула ей руку над столом.

Анжелика пожала ее и попросила:

– Не перехвали меня. Программы, по которым сейчас занимаются, были разработаны в шестидесятых. Они не плохие, но времена меняются, меняется мир вокруг детей, да и сами дети.

Анжелика повернулась к Нине:

– Между прочим, родители детей из других групп просят меня провести индивидуальные занятия, и, конечно, я не могу им отказать.

– Надеюсь, ты берешь с них плату? – Нина явно язвила.

– Чисто символическую. Алина, расскажи, как у тебя.

– Чем больше предприятие, тем меньше сотрудников, которыми ты руководишь.

– Это плохо?

– Нет. Главное, чтобы они были компетентны, а их работа эффективна, так как за ними уже сотни или тысячи сотрудников.

– Алинка, я тобой горжусь! А вам не кажется, что в нашей встрече, ну, в том, что мы подружились, есть какой-то знак?! – Анжелика задала свой вопрос радостно и беззаботно.

Нинино лицо от отблесков свечей, стоявших на столе, приобрело необычный матовый оттенок. Глаза блестели, отражая пламя. Низким, тихим, грудным голосом, растягивая слова, она ответила:

– В любой встрече, Анжелика, скрыт знак! Прочтешь – не ошибешься дорогой, не прочтешь – потеряешься…

– Очень смешно, – буркнула Анжелика, внутренне негодуя, почему она, смирившись с тем, что Нина влилась в их с Алиной тандем, всячески старалась сглаживать острые углы, а Нина, наоборот, затачивала их при любом удобном случае.

Алина, не обратив внимания на их перепалку, задумчиво проговорила:

– Судьба… А вдруг сегодняшняя цель окажется не целью жизни, а так, блажью?

– Лично у меня нет никаких сомнений, ради чего я живу.

– Скажи! – Алина с Анжеликой почти одновременно повернулись к Нине.

Лишь на секунду замешкавшись, Нина пожала плечами:

– Скажу. Моя цель – это деньги. Много денег.

– Деньги? – Анжелика не смогла скрыть нотки презрения в голосе.

– Да, Лика! Деньги! И всего-навсего потому, что в отличие от тебя я не прятала в кустах водителя, не одевалась, во что хочу и как хочу, не потратив на это ни копеечки! В детстве у меня не было репетиторов и нянек, как, впрочем, и папы, который мечтал бы сделать мне карьеру и выдать замуж за приличного человека! И будь у меня все то, что было у тебя, я бы с благодарностью принимала! В то время как ты с наигранным возмущением страдаешь, отвергая поддержку всеми мыслимыми и немыслимыми способами!

Алина удивленно посмотрела на вспыхнувшие щеки Анжелики и холодные глаза Нины:

– У нас много общего, но в то же время мы настолько разные…

– Я не хочу говорить о своей семье, – Анжелика сделала большой глоток крепкого напитка и закашлялась. – Я не знаю, что и откуда тебе известно, – сказала она, вытирая рукой губы, – но ты все поняла неправильно. Насилие – не значит забота!

– Да, честно говоря, мне плевать. Вы меня спросили, что для меня самое важное в жизни, – я ответила. Вот и все.

Алина встала и подошла к окну, отвернувшись от подруг:

– Я понимаю: деньги для тебя – это выражение успеха. А как же другое? Ведь карьера – это лишь часть. Жизнь неполноценна без любви, без детей. Успех – это когда покоришь все три вершины!

Выпив залпом свой бокал, Нина наполнила его вновь:

– Я не верю в любовь. И она мне не нужна. Дети? Не вижу смысла тратить на кого-то свою жизнь.

– Почему? – Алина смотрела на Нину с вызовом.

Нинин взгляд выражал презрение, смешанное со снисхождением.

– Я могла бы сказать просто: «Не ваше дело». Но я скажу по-другому: «Несмотря на то, что мы одногодки, иногда вы кажетесь мне детьми. Только дети могут так воодушевленно верить в сказки». Я вас разочарую, – она выдержала театральную паузу и лишь через некоторое время продолжила, – жизнь гораздо прозаичнее ваших ожиданий. Мужчины используют женщин, когда им это выгодно, и бросают, когда они перестают отвечать их требованиям. Мужчины не ценят женщин и никогда не будут считать их равными себе. Это одно из их колоссальных заблуждений, но и оно ничего не меняет. Я не знаю, что такое любовь к мужчине, и знать этого не хочу. Подлые самовлюбленные типы с твердым убеждением, что им принадлежит мир только потому, что у них есть яйца!

– Сколько людей, столько мнений, – Алинин голос звучал тихо. – Хоть мы и кажемся тебе детьми, но лично я за свою жизнь встречала немало порядочных мужчин.

– Считай, что тебе повезло! Ты не разглядела их со всех сторон!

– Я не собираюсь тебя переубеждать! Я знаю, чего хочу! Гармонии! Лично мне нужны все три вершины. И полная финансовая независимость. Потому что настоящая любовь – бескорыстна.

– А мне две. Семья и дети, – Анжелика подошла к столу. – И я точно проживу без работы, посвятив себя целиком любимому и детишкам. Кому долить вина?

– Ну и замечательно, – Нина хлопнула в ладоши. – Алина у нас самая жадная оказалась. А уж время рассудит, кто был прав!

Никто из них не обратил внимания, как напряглась Нина, подавшись вперед, когда диктор новостей произнесла: «…сегодня в одиннадцать двадцать… Павел Гончар скоропостижно скончался… сотрудники милиции разыскивают коротко стриженную рыжеволосую женщину лет тридцати, которая может помочь…»

Нина встала и вышла в коридор.

– Ты куда?

Алине показалось, что Нина расстроена.

– Мне надо идти.

Когда за Ниной закрылась дверь, Анжелика пожала плечами.

Позже вечером, возвращаясь с Милой домой на такси, Анжелика получила эсэмэску: «Мои вернутся только завтра, если не возражаешь, хочу к тебе и тебяяяяяя». По ее телу разлилась приятная истома, и она набрала: «Да».

9

– Я готова. Встречаемся завтра в одиннадцать.

– Хорошо.

Больше месяца Диана держала Андрея в неведении, и вот долгожданный звонок застал его в машине. Они встретились за городом, в уютном семейном ресторанчике с русской кухней и добротной выпивкой, где можно было скрыться от посторонних глаз. Андрей уже не считал предосторожность Дианы излишней.

– Ознакомься здесь, я не оставлю тебе копий.

Диана передала ему несколько листков бумаги, на которых была изложена суть заключаемой между ними сделки. Читая, он не мог оставаться бесстрастным и периодически поднимал на нее глаза. Она же была невозмутима. Лишь несколько раз прокомментировала то, что, по ее мнению, должна была разъяснить. Отложив бумаги, он долго не мог собраться с мыслями, она не торопила.

– Глупо спрашивать тебя, уверена ли ты в том, что делаешь. Я сделаю все, о чем ты просишь, только потому, что ты уже все решила, и мне тебя не остановить.

– Я убеждена, что рано или поздно в твоей жизни наступит момент, когда, вспомнив обо мне, тебе захочется совершить нечто подобное.

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, я слишком циничен для этого.

– Ну что ж, удачи, Андрей Всеволодович! – Диана встала.

– Да, Диана Самвеловна, – его голос звучал гораздо увереннее, чем он чувствовал себя.

Она стояла перед ним в джинсах и светлой рубашке, волосы все так же зачесаны в хвост, минимум косметики на лице. Он протянул ей руку, дабы скрепить рукопожатием их договоренности. Она рассмеялась по-девичьи легко и искренне, в ее глазах светились озорные огоньки, и он засмеялся в ответ:

– Диана, черт тебя побери, ты выглядишь на двадцать лет.

– Благодаря тебе.

Она придвинулась к нему и прижалась щекой к его груди:

– Постой так секунду.

Он почувствовал запах ее волос. Жизнь – самый непредсказуемый игрок. Никогда не знаешь, как она перетасует карты и у кого на руках окажется козырь. Распрощавшись с ней, он позвонил Кире: «Через час подъезжай». Она знала, куда и зачем, коротко ответила: «Буду».

Дмитрий без труда определял возраст женщин. Этой было немного за сорок. Блуждающий ищущий взгляд, в котором явно читалась скука. И запах денег, который Дмитрий отчетливо чувствовал.

– Кто это? – спросил он у приятеля, когда увидел ее.

– Марина Димчинко, – тот перехватил его заинтересованный взгляд. – Эй, парень, не трать время, это всего лишь жена.

– Димчинко, Димчинко, – Дмитрий старался вспомнить, о чем ему говорит эта фамилия. – Тот самый Димчинко?

Приятель подтвердил:

– Ага.

Он почувствовал возбуждение. Симпатичная и, очевидно, давно заброшенная мужем. Он подошел к бару, взял напитки и направился в ее сторону.

Марина посещала светские мероприятия в зависимости от настроения. На этот вечер совместных с мужем выходов запланировано не было, а провести очередной вечер в одиночестве – что может быть хуже. По приглашению давнишней приятельницы она приехала на открытие галереи. Выставлялись работы современного мастера. Ее взгляд блуждал в поисках знакомых лиц, которым так же, как и ей, нужно было убить время. В Москве открыли новый клуб, ресторан, бла-бла-бла… меня пригласили… Я не мог им отказать, ведь это мои друзья.

– Могу я предложить вам выпить?

Она обернулась и не спеша осмотрела его с головы до ног. Молодой и беспечный, голубые глаза, белокурые волосы. В нем было что-то мальчишеское, но в то же время держался он достойно. Повыше Андрея, хорошо одет, с модной прической и обворожительной улыбкой.

– Думаю, да, – она взяла протянутый ей бокал.

– Вам нравится?

– Что именно? – легкий поворот головы.

«Дамочка знает себе цену», – ухмыльнулся он про себя.

– Я архитектор, – он небрежно обвел рукой пространство. – Это мое решение.

– Неплохо, – Марина была сдержанна, но ее улыбка, с которой она произносила свои немногословные фразы, указывала на, что она не прочь пообщаться.

– Спасибо.

Она еще раз оглядела помещение с видом знатока:

– Талантливо. С кем еще вы работаете?

Он ответил уклончиво:

– О, много с кем.

Еще не время, мадам, мы поговорим об этом позже. Москва – это деньги. А его специализация – скучающие жены.

– Не поймите меня неправильно, но меня сразили ваши глаза: в них столько загадки и грусти. Вы интригующая женщина. И знаете об этом.

Он говорил это, по-доброму улыбаясь, Марина почувствовала его искреннюю заинтересованность и растерялась. Она не знала, как себя вести. С одной стороны, ей не хотелось его прогонять, но с другой, ситуация могла показаться двусмысленной.

– Нет, не знаю.

Ответ прозвучал грубо.

– Простите, значит, мне показалось, – он протянул ей визитку, в его взгляде читались смятение и желание. – Если вдруг вам понадобится архитектор, вы можете позвонить мне в любое время суток.

Марине понравился Дмитрий. Она злилась на себя, что не смогла достойно донести до него, что в принципе не прочь пообщаться.

Марина покинула мероприятие и несколько часов спустя прогуливалась по галерее бутиков, стуча каблучками туфель. В темно-синем брючном костюме, светлые волосы отливают блеском, на глазах очки с дымчатыми стеклами. Она праздно оглядывала витрины, но мыслями была глубоко в себе.

Всю свою жизнь она посвятила семье. И что? Мужа практически не видит. Чаще спят в разных комнатах, чем вместе. Сын вырос. У него свои интересы. Многие женщины ее возраста и статуса в таком же положении. Она часто слышала, как они, не стесняясь в выражениях, обсуждали своих мужей. «Главное, чтобы не забывал оплачивать счета! А жить надо для себя!» Марина недоумевала: для себя – это значит завести молодого любовника? И как потом смотреть в глаза мужу, людям? А сегодня поняла, как! Она повертела в руках визитку Дмитрия, чувствуя, что не прочь попробовать. Смешно признаться, но в ее жизни был только один мужчина – муж, а его секс уже давно не интересует. Работа, излишнее употребление алкоголя… Она никогда не относила себя к страстным или роковым женщинам. Ни нужды в приключениях на стороне, ни желания этого она не испытывала. Но если их интимная жизнь сошла практически на нет, и не только по ее вине… Скорее всего, у Андрея были женщины, значит, и она имеет право на небольшую приятную интрижку. Невзначай вспомнив о муже, решила ему позвонить.

– Да?

– Андрей, может, поужинаем вместе? Я недалеко от тебя, в центре.

– Я занят. Перезвоню.

– Хорошо.

Отель в центральной части Москвы. Президентский номер. Андрей часто им пользовался в личных целях. Ключи от этого номера висели на брелке вместе с другими личными ключами. Он лежал в кровати и наблюдал, как по гостиничному номеру ходит обнаженная Кира. Последнее время после изнурительных переговоров он стал чаще нуждаться в ее сексуальном мастерстве.

– Что-нибудь еще хочешь?

– Ага, тебя.

Она не возражала. Как, впрочем, никогда не спорила и не возражала. Она подошла к нему и остановилась так, чтобы он дотянулся рукой и дотронулся до нее.

– Эй, удиви меня еще чем-нибудь, – привстав, он потянул ее и, уронив на себя, прикрыл глаза.

Отстранившись, она достала из сумки баночку с ароматным маслом, которое принялась втирать в его кожу медленными ласкающими движениями. Следующие тридцать минут он был в ее власти. Потом, выбравшись из кровати, прошел в ванную.

Теперь он был сосредоточен на предстоящей встрече. Первоочередная задача – грамотно выстроить переговоры. Сейчас, как никогда важно понимать расстановку сил и возможности игроков, выявлять сильные и слабые стороны противников, нападать и держаться в тени… Интуиция. Он обладал тонкой интуицией.

Подставляя спину и шею под струю воды, Андрей напевал себе под нос.

– Кира! – он пытался перекричать шум воды. – Кира, дай мне, пожалуйста, халат.

Она накинула на него халат, и попыталась завернуть его в него. Но у него уже был другой настрой. Она почувствовала и отстранилась:

– Ты в офис? Или сразу домой?

– Мне еще надо заехать по делам. Тебе придется слетать в Цюрих. На днях скажу точно, когда.

– В Цюрих – это хорошо, заодно передам подписанные бумаги Гидо, – Кира оделась и поправляла перед зеркалом макияж. – Ты что-нибудь решил с Шестаковым? Он может подать в суд. Представляешь себе прессу?

Она обвела губы ярко-красным карандашом и заполнила контур помадой в тон. Андрей отметил, что это безвкусно, но промолчал. Она не его женщина, чтобы обращать внимание на то, как она выглядит. Их встречи проходят за закрытыми дверями. Она ему не нравилась, но и без ее выдумок он обходиться не мог. И она об этом догадывалась.

Закончив с макияжем, Кира подошла к нему:

– Я готова. Идем?

– Да, пошли.

Он отпил из бутылки минеральной воды и, осмотревшись, оставил бутылку на столе. Они вышли из номера и прошли к разным лифтам. В холле была одна дверь в номер, много цветов и два лифта: один для обслуживающего персонала, другой – для постояльцев. Нажав кнопку вызова, Кира через площадку окликнула его. Он повернулся.

– Ты самый лучший.

Он удовлетворенно хмыкнул и подмигнул ей:

– До завтра.

У него не было причин сомневаться в ее искренности. Редко встретишь женщину без предрассудков, которая просто любит секс и умеет получать удовольствие вместе с мужчиной. А если надоест, то всегда можно деликатно вывести ее из своей жизни.

Кира вышла из отеля, села в свою машину, надела очки, включила радио. Затем повернула зеркало заднего вида и неторопливо выехала с парковки. Димчинко, я очень терпеливая.

10

Гребок, гребок, вдох – Алина старательно погружала голову в воду, вдыхала воздух и работала ногами, как учил тренер. Пять раз в неделю, без пропусков и опозданий, ее день начинался с похода в фитнес-клуб. Физическая нагрузка помогала настроиться на нужный лад, придавала тонус мышцам. А главное, во время тренировок у нее отключалась голова от многочисленных рабочих процессов.

В восемь тридцать Алина вышла из спортивного клуба и села в машину. В десять часов – совещание. Алина мысленно напомнила себе – сверить сметы генеральных подрядчиков. Совет директоров еще не пришел к единому мнению, на ком остановить свой выбор. Нынешний подрядчик, скорее всего, будет ориентирован на качество и превысит смету, тогда как Артур хотел бы по возможности сократить издержки. Алина должна изловчиться и предоставить подрядчика, зарекомендовавшего себя безупречной работой за реальные деньги.

– Ну и что собой представляет Латурина?

В офисе «Авэта» преимущественно работали мужчины. Молодые, средних лет, – все они были озабочены карьерой, но и ничто человеческое им было не чуждо. И в курилке время от времени обсуждались женские прелести, в этот раз под прицел попала Алина. Вопрос был задан молодым перспективным юристом.

– Так какая она? – спросил он мужчину, который работал с Алиной.

– Необыкновенная, – ответил коллега. – Я еще не видел женщину, которая бы так самоотверженно отдавалась работе. При этом она умна, красива и во всем стремится к полному совершенству, что делает нас, окружающих, ничтожными.

– Женщина-мечта, – разговор поддержал коллега из финансового отдела, – сказочно великодушная. Не понимаю только, когда она спит.

Мужчина, который первым поднял вопрос об Алине, развел руки в стороны:

– Лично мне интересно, не когда она спит, а с кем она спит, – он засмеялся, направив щелчком окурок в урну. – Пора идти. Через пятнадцать минут совещание.

Без двух минут десять Алина заняла свое место руководителя за столом для совещаний. Со всех сторон на нее с улыбкой глядели коллеги-мужчины в строгих костюмах, с дорогими ручками, зажатыми в пальцах, с портфелями из отлично выделанной кожи – атрибутами высокопоставленных служащих. Но как Алина ни старалась, потенциала ни в ком из них не видела. Тем не менее, не мешая друг другу, они делали общее дело и были нацелены на результат.

Подняв голову от своих записей, Алина встретилась глазами с директором отдела продаж, его взгляд словно спрашивал: «Ты собираешься оспаривать мое предложение?» Алина поняла, о чем речь; дискутировать с ним здесь не было никакого смысла, это только разозлило бы присутствующих и не дало бы никакого результата. И она его успокоила: «Я просмотрела вчера твое предложение, в целом возражений нет».

– Всем доброе утро, готова выслушать ваши доклады, у каждого докладчика регламент три минуты.

Через пятнадцать минут Алина подвела итог:

– Вы мало думаете о конечном потребителе, в данный момент вы нацелены на то, чтобы удовлетворить заказчика, но если проект не даст заявленной прибыли, ваши усилия никому не нужны! Заставьте людей покупать именно наши проекты! Думайте! – она чуть повысила голос, чтобы придать больший вес своим словам. – Думайте, чем ваш проект будет отличаться от подобных у конкурентов! У меня остался вопрос, касающийся отеля: кто займется комитетами?

Никто из присутствующих даже не попытался предложить свою кандидатуру, и теперь все ждали ее ответа, чтобы вздохнуть с облегчением. Алина подумала, что работа и карьера служащего – это их путь, а она должна уметь все для того, чтобы иметь все! Этот афоризм показался ей точным. И она ответила:

– Разумеется, я справлюсь сама! Но мне бы хотелось поделиться с кем-нибудь из вас своим опытом.

– Послушай, – Алина встретила Гришу поздним вечером в вестибюле, оба привычно быстрым шагом пошли в сторону парковки, – как ты все успеваешь?!

Он не относил себя к лентяям, но и его поражала невероятная собранность и самодисциплина Алины, которые приводили к таким потрясающим результатам.

– Планирую – и успеваю!

Он кивнул.

– После выездного совещания партнеры задали мне любопытный вопрос.

– Да? И какой же?

– Они хотели знать – чисто теоретически, конечно, – не заинтересовала бы тебя собственная стройка? Инвесторы ищут человека, которому могли бы доверять.

Алина почувствовала, как ее пульс участился, и невольно прикусила губу. О, она бы справилась!

– И что ты ответил?

– Я ответил, что не знаю, что ты недавно в компании. Алин, я вот наблюдаю за тобой, – он помолчал, колеблясь. – Мне бы не хотелось, чтобы тебя сбил с пути какой-нибудь случайный делец, заинтересованный в мгновенной выгоде.

Он первым дошел до машины и взялся за ручку двери. Алина почувствовала необъяснимый укол разочарования. Гриша смотрел ей прямо в ее глаза:

– Если получишь предложение такого рода, обсуди его со мной. Я не такой талантливый и работоспособный, как ты. Но я опытнее. И я на твоей стороне. Понимаешь, о чем я?

На мгновение она мысленно согласилась с ним, но потом вспомнила о своих страхах, иногда мучивших ее по ночам. Она боялась не успеть. Смерть близких, которую она пережила в юном возрасте, навсегда поселила в ее сознании ощущение скоротечности времени. Иногда она просыпалась посреди ночи с гулко бьющимся сердцем. А что, если у нее больше ничего не получится? Если это ее предел? И она никогда не сделает ничего сама?! И ее мечта останется лишь мечтой?! Перед глазами Алины проходили тысячи приезжих девушек из провинции, которым Москва так и не покорилась. Она не знала их лично, но могла бы узнать по костюму-подделке от «GF Ferre», по липовой сумочке «Louis Vuitton» в руках, по китайским «Rado» на запястье и потухшему взгляду. Но не может же она, едва начав работать в одной компании, принять предложение другой. В деловых кругах она заработает дурную славу.

– Ты лучшая! Знаешь об этом?

Нина стояла у окна, на ней было только полотенце, закрепленное над грудью. Ее взгляд был устремлен на храм Василия Блаженного, она считала полосы на куполе, сбилась и начала снова. Со Спасской башни послышался мелодичный звон, у Нины он ассоциировался с властью.

– Нина! – мужчина окликнул ее.

Она обернулась, откинула прядь белокурых волос с лица, и ее голубые глаза наполнились слезами.

– Я люблю тебя, – она прошептала эти слова, наклонив голову и смотря в пол, словно не решаясь поднять глаза на своего собеседника.

Мужчина, лет шестидесяти, лежал на кровати, закинув руки за голову, и внимательно смотрел на нее. Пауза затягивалась. Нина робко подняла глаза и неожиданно бросилась к ванной, откуда через минуту раздались безудержные рыдания. Эта сцена вызвала у него ухмылку. Да, он знает себе цену, но все это усложняет и без того непростые отношения. Он нехотя поднялся, подошел к зеркалу, оценивающе осмотрел свое слегка одутловатое лицо. Взял полотенце со стула и, обернув его вокруг бедер, прошел к ней. Присел на край ванны и обнял Нину за талию.

– Ну же, котенок, не надо плакать. Любовь – любовью, но есть обстоятельства, которым мы вынуждены подчиняться.

Нина повернулась и взяла его за руки:

– Пожалуйста, давай уедем, я так больше не могу! Я устала ждать. Это так глупо! – она в отчаянии мотнула головой. – Ты ведь любишь меня?

Она чуть сильнее сдавила его пальцы.

– Ну, конечно, люблю.

– Значит, твоя жена не имеет права нам мешать! Поговори с ней и расскажи о нас, она должна понять.

В ее глазах стоял страх, что вот сейчас он уйдет, и все закончится, по сути, не начавшись. У него же при слове «жена» чуть сузились глаза, он встал, прижал ее к себе и прошептал:

– Прости, Нина, прости.

Нина плакала на его груди, в то время как он уже принял решение.

– Прости, Нина, нам надо расстаться.

Он почувствовал, как она напряглась, но не хотел испытывать судьбу. Когда любовницы произносят слово «жена», это первый сигнал о проблеме, а для него первый звоночек всегда оказывался последним. Ничего страшного, каждая история имеет свое начало и свой конец. Значит, пришло время поставить точку, хотя Нина очень неплоха. Нина отпрянула от него и, ничего не сказав, вышла в комнату. Мельком бросив взгляд на измятую постель, прошла к шкафу и стала одеваться. Он наблюдал за ней.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обманутой, что мне сделать для тебя?

Она подняла голову и, горько усмехнувшись, спросила:

– Хочешь предложить мне деньги? Интересно, сколько стоит любовь к тебе?

– Не будь грубой, тебе не идет. Я ценю твои чувства, но я не могу поступить иначе. Я слишком стар для тебя.

– Я думала, это мне решать, кого любить.

– Пойдем, поужинаем.

– Спасибо, я не голодна.

Нина прошла к зеркалу и стянула длинные, почти до середины спины белокурые волосы в низкий хвост:

– Ну что ж, будем прощаться?

– Мне бы этого не хотелось, – он внимательно смотрел на нее, желая удостовериться наверняка.

– Тогда я сама позвоню твоей жене, если не возражаешь.

Он разочарованно вздохнул. Без макияжа, с завязанным волосами, в голубом платьице из тонкой ткани, которое обтягивало ее идеальную фигуру, она выглядела так молодо и невинно, что он вновь почувствовал желание.

– Нина, – он протянул руку и привлек ее к себе.

Нина не сопротивлялась.

Через некоторое время, довольный собой, он вытащил из кармана пиджака конверт. Вчера ему дали взятку. Не бог весть какие деньги, но ее они утешат.

Тень сомнения пробежала по ее лицу. Заметив это, он кивнул:

– Это мой прощальный подарок.

Нина нехотя взяла конверт и, не посмотрев в него, положила в карман:

– Тебе незачем было делать это.

В ее глазах застыла боль, которую она всячески старалась скрыть.

Он поцеловал ее в щеку:

– Прощай.

Закрыв за ней дверь, мужчина развалился в кресле и заказал по телефону ужин в номер: стейк-медиум, тосты, салат и водку. Затем открыл ноутбук и погрузился в работу. Его не мучила совесть, он щедр и по-своему порядочен с каждой из них.

Нина спустилась по лестнице на первый этаж и зашла в дамскую комнату. Осмотрев себя в зеркале в отдельной кабинке и лучезарно улыбнувшись одними губами, прошептала: «Снято. Всем спасибо». Затем ловкими движениями пересчитала деньги, переложив их во внутренний карман сумки, пожала плечами: неплохо, годовой заработок менеджера среднего звена. Затем аккуратно вынула голубые контактные линзы, положив их в коробочку, принялась за парик. Тщательно смыла крем, корректирующий черты лица. Будучи практически незаметным, он был незаменим в киноиндустрии. Из сумочки достала пакетик, из которого извлекла платье черного цвета из тонкой жатой ткани. Переоделась и, накинув на плечи пальто, прошла к выходу из отеля. В машине она первым делом проверила телефон, просмотрев все непринятые звонки, перезвонила Олегу:

– Привет! Я была немного занята.

– Надеюсь, все в порядке?

– Конечно. Что ты хотел?

– Надо увидеться.

Они сидели в баре недалеко от Останкино. Нина потягивала мартини, перед Олегом стояло его обычное безалкогольное пиво, хотя сейчас он с удовольствием хлебнул бы чего-нибудь покрепче.

– Ты сегодня не самый приятный собеседник, – заметил он, потирая подбородок и ловя себя на мысли, что с возрастом Нинина красота стала совсем холодной.

– Это неудивительно, – ответила Нина, думая, почему этот мужчина, которого она знает столько лет, уже не кажется ей таким близким. – Посмотри туда, – она неопределенно кивнула в сторону телецентра. – Когда-то я была уверена, что в двадцать пять лет я покончу со старой жизнью, а новая будет иметь отношение к этому зданию. И вот, – она развела руками, – мне двадцать пять, университет давно позади, а я все там же.

– Глупости! Ты там, где должна быть. Ты делаешь то, что у тебя получается лучше, чем у других, и это приносит неплохой доход.

– Разве что, – вздохнула Нина, она и не надеялась найти у него понимание.

– А лично меня раздражает эта проклятая неизвестность! Я думаю о Чим Юне каждую секунду. Это как постоянно мучающая зубная боль!

Нина засмеялась:

– Олег, до сегодняшнего дня Пекину удавалось не дать вовлечь себя в общемировые политические процессы, и ты надеешься, что после моей встречи с Чим Юном он поменяет свою точку зрения?

– Мне плевать на общемировые политические процессы, но мне не плевать, если эта китайская корпорация откажется от альянса! Что это значит для клиента и для Москвы, объяснять не надо! Самая перспективная азиатская страна… клиент прав, углубляя с ней связи.

– Но ведь не придется распродавать акции до того, как они подорожают?

Что он мог ответить – что он знает, чья рука устанавливает нужный курс, но пока ничего не может предпринять в связи с этим? Хорошенькое мнение у нее сложится о нем!

– Рано сейчас говорить об этом, – пробормотал он, отводя взгляд.

– Да, конечно, – Нина поняла, что его позиция не так сильна, как ему бы хотелось.

Он попросил принести счет.

– Уже поздно. Мне пора идти.

– Мне тоже.

– Как насчет завтрашнего ужина?

– Завтра я занята.

Он явно остался недоволен ее ответом.

11

Месяц ушел на подготовку. Андрею надо было извлечь средства, перевести все в кэш и встретиться с юристом. Одним из лучших юристов, с которым у него сложились давние добрые отношения. Андрей вылетел в Швейцарию.

– Я планирую одну сделку. Будут попытки ее оспорить. Прошу тебя еще об одном одолжении. Никто, кроме тебя, не способен учесть правописание каждой буквы. Поработай с этим, – Андрей положил документы перед своим приятелем.

С тех пор как тот стал жить в Швейцарии, его стали звать Оли Давидофф. Они сидели в элитарном клубе недалеко от Цюриха за рюмкой очень хорошего коньяка. Оли попыхивал длинной тонкой сигарой, она шла к его имиджу, в котором с трудом угадывался выпускник Московского университета двадцатилетней давности Олег Давыдов. Неторопливо просмотрев страницу за страницей, он поднял глаза на Андрея:

– Мы с женой прожили больше пятнадцати лет, и вдруг в один день она решила, что с нее достаточно. Я так и не понял, чего ей не хватало, а она, уходя, не уточнила. После этого я разочаровался в женщинах и больше не пытался их понять. Но у этой прослеживается здравый смысл, по крайней мере, в нескольких абзацах.

– Согласен, это неординарная женщина.

– Я займусь этим. Все будет на должном уровне. Но на твоем месте я был бы предельно осторожным.

– Не переживай, я понимаю.

Оли в ответ слегка кивнул головой.

Через десять дней Андрей встретился с Дианой и ее поверенным. Диана была спокойна и невозмутима. Андрей первый, а за ним Диана подписали все страницы договора сделки.

Закончив, она протянула ему руку через стол.

– Поздравляю, господин Димчинко, вы стали владельцем сорока восьми процентов акций «Граснефти» и пятидесяти трех процентов акций «Русинтербалта».

Он не удержался – встал, обошел стол и, взяв ее за руку, поцеловал в щеку.

– Все будет хорошо.

– Не сомневаюсь.

Она задержала его руку в своей на несколько секунд.

– Андрей, пожалуйста, помни, – ей хотелось сказать ему нечто важное, но она не была уверена, поймет ли он. Продолжила тише, ему пришлось наклониться к ней ближе, чтобы разобрать слова:

– С годами мы становимся мудрее, опытнее и жестче и вместе с этим перестаем верить в простые, искренние человеческие чувства и в добро. Не закрывай свое сердце.

Андрей благодарно кивнул и почувствовал укол совести: он часто говорил о Диане плохо.

Расставшись с ней, он поехал в аэропорт. В прошлом месяце он приобрел себе новую игрушку – «Гольфстрим». Его пилот давал ему уроки и сопровождал его, когда Андрей изъявлял желание полетать сам. Поднявшись над облаками, он испытывал нечто такое, что сложно выразить словами. «Гольфстрим», «Рейтеон», «Бомбардье», «Цессна», «Дассо», «Фалькон». Он испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие уже оттого, что эти самолеты существуют, и на них можно летать.

– Ты знаешь, я бы был лучшим летчиком, если бы выбрал себе эту профессию, – говорил он пилоту каждый раз, когда усаживался за штурвал.

Пилот, вежливо улыбаясь, кивал, выражая согласие.

– Ну, по крайней мере, мне бы абсолютно точно нравилось то, чем я занимаюсь.

Последнее время Нину одолевали депрессии. Были два обстоятельства, тяготившие ее. Первое – ее счет в австрийском банке впечатлял, но не давал необходимой уверенности. И второе – она работала на Олега почти десять лет. Она устала, утратила азарт и, что самое плохое, появился страх. Нина буквально сломала голову, думая, что предпринять. Так как была твердо убеждена: ей необходим собственный, независимый от Олега бизнес. Но какой?

Попивая вечером вино на своей безупречной кухне, она завидовала Анжелике, которая мыла горшки и вытирала сопли маленьким кровопийцам. В данном случае было совершено не важно, чем она занята; главное – то, что она нашла себя. Как бы Нина ни отмахивалась, ей пришлось признать, что Анжелика оказалась упорнее, чем Нина могла предположить.

Вечер субботы, бутылка вина на исходе. Нина решительно встала и прошла в комнату. Приводя себя в порядок, размышляла, куда бы податься. Выбирая как минимум из трех мест, куда могла бы заявиться, не вызвав лишних вопросов.

Остановила свой выбор на чествование металургической компании, приглашение на это мероприятие лежало в ее сумочке. В ресторане Нина растворилась в толпе приглашенных. Оценив обстановку и людей, отправилась на поиски вина и укромного уголка. Она хотела побыть одна, но не хотела быть одна дома. Случайно толкнув приоткрытую дверь, увидела мужчину с темными волосами, приятными, если не сказать больше, чертами лица и обнаженного по пояс. Он успел ей подмигнуть и что-то крикнуть. Она приоткрыла дверь шире:

– Вы что-то сказали?

– Да, я попросил у тебя коньяк!

Нина осмотрела себя:

– Я похожа на официантку?

– Нет, ты похожа на избалованную девочку с Рублевки.

Нина от неожиданности не нашлась, что сказать.

– Вы пьяный, да?

– Нет, просто хочу коньяка.

– А почему вы голый?

– Слушай, ты коньяк принеси, заходи и поговорим.

Ситуация показалась Нине забавной. Взяв поднос у официанта, она поставила на него бутылку коньяка, бокалы, шоколад и порезанный дольками апельсин. Больше ничего не поместилось. Вошла в комнату, открыв дверь ногой, продефилировала к мужчине, который уже стоял в рубашке и завязывал галстук.

Он усмехнулся:

– Так лучше.

Наполнив бокал коньяком до краев, выпил практически залпом. Нина молча наблюдала за ним:

– Я сама зарабатываю, между прочим.

– Зачем с твоей внешностью работать? – он критически осмотрел ее с ног до головы.

– А вы хам, но симпатичный, пожалуй, вам тоже стоит бросить работу.

– Не могу, мое ремесло – это смысл моей жизни!

– Да что вы! Просиживать в конторе трудовые дни – более, чем смысл жизни.

В ответ он расхохотался – не засмеялся, а расхохотался. Его смех был настолько заразителен, что Нина, не удержавшись, расхохоталась вслед за ним.

– Я артист, – он протянул руку. – Меня зовут Миша Полницкий.

– А я Нина, – Нина пожала протянутую руку. – И где же вы, артист Миша, работаете?

– На питерских подмостках, Нина. А хочешь, я сейчас спою для тебя?

– Так вы еще и поете?

– Угу.

Он вновь наполнил свой бокал и так же быстро осушил его, как и первый.

– Выйдете перед этой толпой и скажете: «Господа, я пою для Нины!»?

Он подмигнул ей и, взяв с кресла гитару, которую Нина не заметила раньше, вышел из комнаты. Нина поспешила следом и успела протиснуться к колонне у балкона. С этого места сцена хорошо просматривалась. Михаил обвел зал взглядом и остановил его на ней. Затем, поправив микрофон и смотря ей в глаза, обратился к присутствующим:

– Господа, многое в нашей жизни решает случай. Не пренебрегайте знаками судьбы! Для тебя… Ни-на.

Нина, сложив руки на груди, усмехнулась: он не мог нарушить регламент мероприятия и произнес «Нина» как распевку: Ни-на, на-на.

Его голос завораживал, в зале смолкли разговоры, и все взоры присутствующих устремились на него. Одновременно с последней нотой за окном грохнул первый залп салюта, заглушив аплодисменты благодарной публики. Нина в два прыжка оказалась около сцены и, дернув его за рукав, потащила за собой.

– Куда ты меня тащишь?

– Салют! Быстрее загадывай желание!

Они стояли, закинув головы и взявшись за руки. С последним залпом посмотрели друг на друга.

– Все, что ты загадала, непременно исполнится.

Ее глаза горели так, словно в них все еще отражались огоньки, и он нерешительно продолжил:

– Если хочешь, поехали со мной, у меня сегодня еще одна площадка.

– И как часто у вас «площадки»?

– Не так часто, как хотелось бы, но скоро все изменится. Мы же загадали желания под салютом.

Он опять подмигнул. Видимо, подмигивать было у него в привычке. Вынул из кармана и протянул ей листок и ручку.

– Напиши свой телефон, я позвоню.

– Нет, я запишу твой. И, может быть, позвоню.

Он ухмыльнулся:

– Странная ты.

– Ну, – Нина выжидательно смотрела.

– Хорошо, пиши.

Продиктовав номер, он наклонился к ней с явным желанием поцеловать, но она увернулась. Он отстранился и, развернувшись, пошел к выходу. Нина посмотрела на бумажку с номером телефона и крикнула ему в спину:

– Я позвоню!

Он, не поворачиваясь, поднял вверх руку и, развернув кисть в ее сторону, помахал.

– И ты даже не представляешь, что этот звонок будет значить для нас обоих, – добавила она тише, скорее для себя.

Выходные Андрей провел в загородном доме, проспав в общей сложности больше двадцати часов. Сказалось напряжение последних месяцев. В понедельник рано утром он сел в машину, в которой по обыкновению уже работал телевизор. Пока Андрей ехал в офис, Первый канал демонстрировал утренние новости. Диктор вещал:

«Сегодня в пять часов утра машина известного предпринимателя и совладельца холдинга «Авэта» Дианы Микартечян была поднята со дна… За рулем «майбаха» была Диана Самвеловна. Диана Микартечян наряду со своей коммерческой деятельностью была известным меценатом. Мы выражаем соболезнование семье и близким погибшей. По факту происшествия начато расследование».

Стас украдкой взглянул на Андрея в зеркало заднего вида.

На лице Андрея не дрогнул ни один мускул.

Утренние тиражи газет сверкали заголовками: «Смерть жены олигарха», «Империя Микартечян под угрозой», «Покушение или несчастный случай?».

Трагическая новость застала Алину в кабинете. Алина почувствовала, как сильно забилось сердце. Это ужасно! Страшно! Нелепо! Как и для многих, для Алины уже не являлось секретом, что в руках Дианы было сосредоточено все. В течение рабочего дня дверь в ее кабинет впускала и выпускала многочисленных посетителей. Алина погрузилась в работу, что позволило ей не думать о страшной судьбе этой стойкой, но в то же время ранимой женщины.

12

Нина вышла из питерского театра до того, как опустили занавес. Зал рукоплескал, девицы, заполнившие последние ряды, повизгивая, кричали: «Браво!» Нина села в арендованную в аэропорту машину, припаркованную недалеко от служебного входа, и приготовилась ждать. Вскоре девицы оккупировали и эту территорию, и теперь страхи по поводу того, что ее могут раньше времени заметить, развеялись окончательно. Михаил вышел через полчаса после окончания спектакля и был тут же окружен восторженными поклонницами. Нина ухмыльнулась: «Ну надо же, как у вас все складывается, господин артист. Такая популярность – и ни одного фильма с главной ролью». Минут через десять он вышел на дорогу, но три назойливые девушки явно не хотели отставать. Нина приоткрыла дверцу машины:

– Эй, артист, помощь нужна? – он посмотрел в ее сторону, явно не узнавая. – Коньячком угостить?

Его лицо расплылось в широкой улыбке. Несколько шагов, и он на переднем сиденье машины. Нина не без удовольствия отметила злобные выражения лиц его поклонниц. Отъезжая, она помахала им рукой.

– Привет! Какими судьбами? Ты на спектакле была?

– Сколько вопросов! Ты не на машине?

– Нет, как видишь. А куда ты меня везешь?

– Не знаю, ты скажи, я же здесь гостья.

Он задумался, Нина скосила глаза и рассмеялась:

– Эй, артист, вы не о том подумали – нам поговорить надо.

– Да? И о чем же?

– О жизни.

– Да ладно, Нин, – он засмеялся. – Ты прилетела в Питер поговорить со мной о жизни?

– Именно так. Лучше подскажи мне тихое место, пока я не передумала и не опоздала на самолет. Рейс, – Нина посмотрела на часы, – через три часа, то есть времени навалом.

Он покачал головой:

– Как меня угораздило связаться с тобой?

– О, ты еще не раз произнесешь эту фразу, но с другими знаками препинания в конце. Больше радости, Миша!

– Ненормальная!

С Мишей все оказалось гораздо проще, чем ожидала Нина.

– Я хочу стать продюсером и твоим агентом.

И он ответил, ни секунды не размышляя:

– Это хорошая мысль.

Он не спросил, есть ли у нее опыт, доводилось ли ей когда-либо представлять чьи-нибудь интересы. Просто пожал ей руку, тем самым скрепив их договоренность. Нина подумала, что он не понял, и посчитала нужным дать разъяснения:

– У меня есть план.

– Не сомневаюсь.

Нина подозрительно прищурилась:

– Ты мне не веришь?

– Нина, я тебе поверил в Москве. Не знаю, как это объяснить, но я почувствовал, что ты и я, – он смутился, – в общем, я верю, что у нас получится.

– Мои сорок процентов, – Нина выдохнула. Она считала, что это слишком много и была готова уступить, если Михаил заартачится.

Миша посмотрел на нее исподлобья:

– Да хоть пятьдесят, если будет с чего платить.

– Никогда не говори так пренебрежительно о деньгах, – Нина вспыхнула.

– Ну, не злись. Я же не бизнесмен.

– Никто и не предполагал обратного.

Получив согласие Полницкого, она решила не откладывать разговор с Олегом. Когда самолет приземлился в Домодедове, Нина бегом добежала до своей машины и поехала в сторону его дома. Олег услышал робкий стук в дверь. Второй час ночи. Показалось? Стук повторился. Он открыл дверь. На пороге стояла Нина. Он не удивился. Накануне сам сказал ей, что едет сюда.

– Заходи, – пригласил он. – Что так срочно?

Нина редко посещала его загородное жилище. Она нерешительно переступила порог и остановилась, не зная, как начать разговор. Всю дорогу Нина раздумывала, что сказать, и, наконец, решилась:

– У тебя свет горел, поэтому я постучала.

– И… – он ждал продолжения.

– Олег… отпусти меня, пожалуйста. Я хочу начать свое дело.

Олег изумленно уставился на нее, и Нина подумала, что сейчас он разразится бранью и будет скандал, но неожиданно его лицо приняло добродушное выражение:

– Как забавно. Свое дело. Чем же ты хочешь заниматься?

– Я буду продюсером.

– Можешь дальше не продолжать.

– Олег, я…

Он угрожающе наклонился к ней:

– Нина! У тебя есть обязательства!

– Олег! Я больше не могу и не хочу, я устала!

Олег начал терять терпение:

– Прекрати этот бессмысленный разговор! Слишком много незавершенных дел – думать об отставке рано!

Напряжение повисло в воздухе.

– Я убила его?

– Не говори ерунды!

– Пожалуйста, я все время думаю… Павел Гончар…

– Я сказал: не говори ерунды!

– Но ведь когда-нибудь это закончится? – заикаясь, пробормотала Нина.

– Все когда-нибудь заканчивается. Я собирался пить чай, пойдем, составишь мне компанию.

Он повернулся к ней спиной, разговор был закончен. Ей ничего не оставалось, как смириться и ждать другого, более подходящего случая.

13

Спустя неделю со дня смерти жены Артур появился в офисе. В связи с последними событиями карты теперь лягут по-новому и кое-кому не в масть. А что будет, когда он вступит в наследство! Артур позволил себе счастливо потереть руки и улыбнуться. В создавшейся ситуации он мог диктовать условия Ельцову. Диана была хорошей женой, но любовь давно ушла. Артур считал, что мужчинам в этом отношении повезло больше. Мужчина молод душой настолько долго, насколько сам хочет сохранить молодость. Женская же гораздо короче. Слишком быстро они превращаются в нудных и вечно всем недовольных стерв. Последнее время он всерьез подумывал о разводе. Но судьба решила иначе. Он свободен, чрезвычайно богат и все еще хорош собой.

– К вам господин Димчинко, – передала секретарша по внутренней связи.

Он не назначал никаких встреч.

– Спроси, что ему надо, и скажи, что у меня важное совещание.

Но Андрей уже открывал дверь кабинета, не обращая внимания на попытку секретарши его остановить.

– Прости, что врываюсь, ехал мимо и решил зайти. Подумал, если ты здесь, найдем пару минут переговорить.

– Садись.

– Прими мои соболезнования.

Артур сел за стол и молча кивнул, поспешно приняв соответствующее выражение лица.

– Ты знаешь, как это произошло?

– Во всех подробностях.

– Диана была хорошим человеком. Незадолго до ее смерти мы общались.

– Не знал.

Артур нервно постукивал пальцами по кромке стола.

Андрей, напротив, был спокоен и, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за Артуром.

– Да, и заключили одну сделку.

– Ты заключил сделку с моей женой, и я ничего об этом не знаю?

– Может, она просто не успела тебе рассказать?

– Я тебя слушаю.

– Здесь копии документов, а здесь мое решение, – Андрей положил на стол две папки. – Не откладывай в долгий ящик. Будут вопросы – звони.

Андрей встал, Артур был вынужден подняться и выйти из-за стола, чтобы пожать ему руку.

Димчинко всегда его раздражал. Про себя он думал о нем как о выскочке, мелком дельце, которому удалось вовремя попасть в нужную струю. Но сущность босоногого мальчишки прет из него наружу. Чего стоит только его внешней вид! Он, наверное, даже не знает, где шьют приличные костюмы или продаются стоящие часы.

Они распрощались, и Артур тоже засобирался, он торопился на встречу с журналистами. Мимоходом заглянул в одну из папок.

– Что за черт?! – он присел на диван и судорожно стал переворачивать один листок за другим. – Этого не может быть!

Он выскочил из кабинета, не потрудившись связаться с секретарем по связи:

– Быстро Гуревича сюда!

Дмитрий Абрамович Гуревич, грузный мужчина шестидесяти четырех лет, страдал одышкой, очень любил изысканную пищу и хорошее вино. За спиной у него были годы судебной практики. Его карьера началась на государственной службе, он занимал пост юриста, а после развала СССР сначала работал на Грачева, потом – на Кривойко, его передавали из рук в руки. Благодаря некоторым чертам характера он оставался невозмутимым в самые критические моменты жизни. С Артуром он работал уже пять лет, дело свое знал, но нельзя сказать, что был загружен работой. Когда Гуревич вошел, Артур с лицом багрово-красного цвета сидел на стуле, обхватив голову руками, и раскачивался из стороны в сторону.

– Артур, нет ничего, чего нельзя поправить. А если нельзя, значит, все к лучшему.

Артур бросил в него папки, оставленные Димчинко. Гуревич с видимым усилием наклонился, чтобы поднять их с пола, и, сев за переговорный стол, стал просматривать бумаги. Артур встал и все время, пока Гуревич читал, ходил по кабинету.

– Это твой тесть. Мы бы не смогли обойти эти пункты, вступая в права наследства. Он не хотел отдавать тебе часть своего капитала. Но продавать Диана имела полное право. Вот посмотри на пункты 5.2, 6.7, 8.2, это так называемые крючки. Боюсь, что зацепиться не за что.

– Слушай сюда, – Артур оказался около него и, схватив его за лацканы пиджака, дернул, – я плачу тебе деньги не за то, чтобы слушать эту херню! Мне плевать, как ты разберешься с этим! У тебя есть три дня. Через три дня ты говоришь мне, как признать эту гребаную сделку недействительной, или я выкину тебя на улицу, и, кроме милостыни, никаких доходов у тебя больше не будет! Ясно?!

– Артур, успокойся, – Гуревич поправил свой костюм. – С точки зрения закона все сделано чисто, надо искать другие варианты.

– Кто пишет законы? Я их сажаю туда писать законы, мать твою! Они на мои деньги занимаются сочинительством! Пошел вон!

Гуревич встал и вышел из кабинета в своем обычном благостном настроении, посмотрел на часы: в пятнадцать часов у него обед в итальянском ресторанчике недалеко от офиса. Его будет ждать Роза, миловидная сорокачетырехлетняя женщина, на которую он давно имел виды. А Артур через час успокоится, и тогда можно будет продолжить, хоть и очевидно, что с юридической точки зрения шансов на победу немного.

Артур не находил себе места и метался по кабинету из угла в угол. Как она могла его так подставить?! Он взял с камина фотографию Дианы. Фотография была сделана в Африке в прошлом году. Она смотрела на него с фото и улыбалась белозубой улыбкой. Он бросил рамку в стену. Стекло разбилось, и фотография, выпав, спланировала к ногам Артура. Он в неистовстве стал топтать ее ногами:

– Сучка! Сучка старая! Всю жизнь держала меня за дурака и выставила идиотом после своей смерти!

Он поднял смятую фотокарточку, разорвал ее на мелкие кусочки и бросил их в камин:

– Чтоб ты сгорела в аду! Ведьма!

Андрей вышел на улицу из офисного здания холдинга «Авэта» и решил пройтись пешком. Из машины тут же выскочили двое и незаметно направились за ним. Было жарко. Он снял пиджак и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке.

Алина закрыла дверь своего кабинета.

– Вы уже уходите?

– Да, – Алина посмотрела на часы. – Вас удивляет, что я ухожу раньше на пятнадцать минут?

– Нет, что вы. Просто за все время вы впервые уходите как все, – Лена всегда смущалась и немного краснела, разговаривая с Алиной. Алина не могла найти этому объяснения и старалась не обращать внимания на эту особенность девушки.

– До завтра, Лена.

Сегодня день маминого рождения, ей бы исполнилось сорок восемь лет. Алина хотела зайти в храм, а затем посидеть в уютном ресторанчике и предаться воспоминаниям. Ей казалось, что именно в этот день она физически ощущает связь с мамой. Алина оставила машину на ближайшей парковке и пошла пешком, идти было недалеко.

Неожиданно буквально над головой раздались раскаты грома, сверкнула молния, и через несколько секунд ливень обрушился на Москву.

Андрей беспомощно оглянулся, он шел по пешеходной улице, машина осталась на дороге; первый порыв – снять ботинки, раскинуть руки, подставить лицо под дождь – сменился другим: быстрее найти убежище.

Алина почувствовала, как легкая обувь заполняется водой, и бросилась к дверям ближайшего ресторана.

Они подошли практически одновременно, швейцар, открыв им дверь, пригласил внутрь.

– У вас кофе можно выпить? – спросила Алина.

– Столик есть? – поинтересовался Андрей.

– Сейчас вас проводят, проходите, пожалуйста.

Алина посмотрела в зеркало и стала тереть глаз, под которым растеклась тушь.

Администратор поприветствовал их и пригласил внутрь. Подошел официант:

– Пожалуйста, присаживайтесь, я принесу апперетивы. Что предпочитает дама?

Андрей рассеянно обернулся, заметил Алину и сказал:

– Мне нужен столик на одного.

Алина тут же парировала:

– И мне.

Официант развел руками:

– Прошу прощения, господа, но все занято.

Андрей растерялся, но, посмотрев на Алину, прервал затянувшееся молчание:

– Ну что же, я промок, выпью пару бокалов виски и оставлю вас. Или есть другие предложения?

Алина согласилась:

– Надо переждать дождь.

– Отлично, присаживаетесь, пожалуйста, – он отодвинул стул для Алины.

Андрей от души забавлялся. Он не мог вспомнить, когда вот так вот запросто сидел за столиком в ресторане с совершенно незнакомой девушкой. К исходу второго часа были продегустированы блюда французской кухни, и они уже поговорили о последних политических новостях и театральных новинках. Они разговаривали непринужденно и легко. Время от времени ловили на себе взгляды друг друга и смущались, когда чувствовали, что были пойманы.

«Он немолод, с сумасшедшей энергетикой, чертовски обаятельный…»

«Она не играет, не кокетничает, непринужденная, необычная…»

– А чем ваша жена занимается? – выпалила Алина и, слишком поспешно схватив стакан сока, стала пить, стараясь скрыть свое волнение. «Совсем свихнулась, какое тебе дело до его жены?» – ругала она себя.

Он замешкался на секунду: чем она занимается?

– Ну, она, – он замолчал, почувствовав некоторую скованность, – она моя жена.

– Скучно, наверное? – Алина выдохнула.

Он не нашелся, что ответить, и посмотрел на свои руки. Удивленно поднял глаза, растерявшись от ее заливистого смеха. Она смеялась, откинув голову назад:

– Извините, это вино. Все. Закончим на этом. Вы и так много сказали незнакомому человеку.

– Мы живем вместе почти четверть века, и я не могу назвать точную дату и время, когда мы вдруг стали чужими. Какого черта он ей сейчас все это говорит? Ты знаешь, я бы даже сказал, что при всей внешне благоприятной обстановке я ее враг. Человек, которого надо терпеть, потому что он вроде как близкий, а на самом деле абсолютно чужой.

Алина не была уверена, нравится ей то, что она слышит, или нет. Но она уже никуда не торопилась, и если он хочет говорить, то почему бы и нет.

– Вы уверены, что надо обо всем этом рассказывать?

– Мне с тобой легко, – ответил он так, словно хотел убедить в этом не только ее, но и себя, – в тебе есть что-то особенное.

Алина почувствовала волнение:

– Что же это такое? – в вопросе не промелькнуло и тени кокетства.

Он замешкался, подбирая слова, но не смог ответить.

– Не знаю, – он пожал плечами, – на уровне подсознания.

Он кивнул в сторону танцующих:

– Пойдем?

– Да, – сказала она, вставая.

Он отставил бокал, взял ее за руку и повел к танцующим. Сначала он держался от нее на расстоянии, а затем внезапно притянул к себе и крепко обнял. От него пахло дорогим парфюмом и табаком. Она казалась себе невесомой в его объятиях, и ее это возбуждало.

Когда они вернулись за столик, Алина чувствовала приятное головокружение.

– Я снова хочу увидеться с тобой, если ты, конечно, не против, – он улыбнулся, его слова прозвучали так беззаботно и так естественно.

Она приоткрыла рот, чтобы ответить так, как она обычно отвечала: «Вы замечательный, но я не встречаюсь с женатыми мужчинами». Но почему-то вместо этих слов она услышала свой нерешительный лепет:

– Может быть.

«Интересно, что может быть? Он же женат! Ты не забыла?! – Не забыла! Еще один разочек, совершенно безобидный!»

Пока Алина вела с собой внутреннюю борьбу, принесли счет. Она настояла на своем участии в оплате, чем не только рассердила, но и еще раз удивила его. Затем он проводил ее до машины. Едва уловимое движение выдало его желание взять ее за руку. Он поспешно засунул руки в карманы, удивившись неведомому ранее порыву чувств. Подойдя к машине, Алина нажала кнопку на ключе, и он галантно открыл ей дверь. Она села и поблагодарила:

– Спасибо. Этот вечер был…

– …необычный, – закончил он за нее.

Достал визитку из внутреннего кармана:

– Я буду рад, если ты позвонишь.

Наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и закрыл дверь. Развернувшись, пошел в обратную сторону. Алина завела машину и посмотрела на карточку. Димчинко Андрей Всеволодович, один номер телефона и один мейл-адрес прописными буквами на тисненой бумаге светло-бежевого цвета. Она пожала плечами. Крайне неинформативно. За ужином на вопрос Алины: «Чем вы занимаетесь?» – он лишь коротко ответил: «Я предприниматель», – и перевел разговор на другую тему, явно давая понять, что эта ему неинтересна. Алина не настаивала. Еще раз прочитав текст на визитке, сочла ее просто нелепой для успешного бизнесмена. Зачем заставлять партнеров гадать, что за Димчинко, откуда, из какой отрасли? Ночью Алина долго не могла заснуть, окутанная его запахами – парфюма и сигарет.

Андрей, вернувшись домой, нашел два послания: одно – от жены, другое – от сына.

«Все телефоны отключены, я не могла тебя найти, у мамы был приступ, ночевать буду у нее», – это от Марины.

И – «Папа, я за городом с друзьями, твое согласие получил ранее», – от Никиты.

Он встал под душ.

Надо позвонить Марине, но его клонило в сон.

Когда он вышел из душа в полотенце, закрученном на бедрах, в спальне зазвонил телефон. Он поспешил туда. Может, Алина?

– Да?

– Андрей! – Марина не сдерживала раздражения.

– Как мама, Марина? – он был разочарован.

– С ней врач. Андрей, у тебя были выключены все телефоны, я не могла с тобой связаться, ты был мне нужен! Всегда, когда ты мне нужен, тебя нет!

– Сейчас я могу что-нибудь сделать для вас?

– Спасибо, я все сделала, поешь и ложись спать.

– Так и сделаю. Позвони утром.

Он плюхнулся в кровать. Классная девушка, надо будет подарить ей что-нибудь особенное в следующую встречу.

14

Анжелика ходила по квартире, таская за собой пылесос, и чистила то, что и без того было безупречно чисто. Она была рассержена на себя. Слишком часто ей приходилось отказывать Миле в мелочах, которые были у других детей. Вчера Анжелика попробовала объяснить ей, что кукольный дом стоит столько, сколько она зарабатывает за целый месяц. Ребенок со свойственным этому возрасту эгоизмом ответил:

– Тогда зарабатывай больше! И вообще мне не нравится твоя одежда и твои волосы!

Анжелика опешила. Дочка хочет отомстить ей за непонимание? Или ребенок на самом деле ее стыдится?

– Мила! Что ты говоришь?! – она попробовала ее усмирить, но вызвала истерику.

– Да! Да! Да! Ты некрасивая! У других деток мамы красят губки, наряжаются в красивые вещи, а ты нет! Ходишь в этих брюках и хвостик, как девочка, делаешь! Мне не нравится! – Мила упала на кровать, обняв подушку. Ее тельце вздрагивало от всхлипов и рыданий.

Ну, предположим, по части имиджа – только ребенку может показаться, что красота и стиль выражаются в ярких одеждах и в отсутствии стиля как такового. Она не сможет объяснить дочери словами, как именно должна выглядеть женщина, – только собственным примером. В глубине души Анжелика знала, что рано или поздно ей придется покинуть кокон, в котором было так спокойно и безмятежно. Она предполагала, что жизненные обстоятельства потребуют перемен. Мила права – зарабатывала Анжелика, безусловно, недостаточно, несмотря на работу на две ставки и дополнительные занятия с детьми, за которые брала с родителей чисто символическую оплату. Она ни в коем случае не хотела такой работы, как у Алины, когда тебя рвут на части и у тебя совершенно не остается времени хоть на какие-то удовольствия. Но в ее голове вертелась одна идея.

Выключив пылесос, она решительным шагом подошла к телефону и набрала номер. После первого длинного гудка ее решимость поколебалась.

– Але, – Алина ответила почти сразу.

– Привет, если ты не очень занята вечером, я бы хотела встретиться с тобой по делу.

В офисе Алина посмотрела на часы:

– Лика, я смогу выехать в восемь, не поздно?

– Отлично, я сделаю блинчики или оладушки, что ты хочешь?

– И то, и другое. Анжелика, не могу сейчас говорить. До вечера. Целую вас.

– До вечера.

Анжелика повесила трубку и тут же пожалела о своем звонке, собственная идея показалась глупой и не стоящей времени подруги.

– Ты выглядишь замечательно, – Анжелика расцеловала Алину, а Мила вцепилась в ее ногу.

– Ты тоже. Герой-любовник продолжает творить чудеса? – Алина подмигнула.

– Тихо ты, – Анжелика скосила глаза на Милу.

– Я так рада вас видеть, – Алина подхватила Милу на руки и закружила, к восторгу последней.

Пройдя вслед за Анжеликой на кухню, Алина в очередной раз восхитилась. У Анжелики была очень домашняя кухня с восхитительными запахами, с сухоцветами на окне, с бело-голубым фарфором в посудном шкафу и с кипой газет и журналов на диване. Обстановка совершенно не соответствовала сегодняшней моде, но окутывала теплом и уютом. Перед Алиной стояла тарелка с блинчиками с разными начинками. К каждой начинке полагался свой соус.

– Божественно. Мила, ты понимаешь, что твоя мама – чудо?

– Чудо-юдо, чудо-юдо, – Мила захлопала в ладоши.

Алина смеялась смехом счастливой женщины, что не укрылось от Анжелики.

Она села напротив и подозрительно прищурилась:

– Мне кажется, случилось что-то такое, о чем я должна знать!

– Узнаешь. Давай рассказывай, что за дело.

– Алин, я не уверена, я не знаю, как ты к этому отнесешься, поэтому, может, я еще подумаю и потом… – Анжелика вскочила, схватила тряпку и начала тереть стол, на котором и так не было ни пятнышка.

– Может, хватит разыгрывать комедию? Садись и рассказывай все по порядку.

На Лику подействовал командный тон, и она, присев на краешек стула и сложив руки, словно ученица за партой, начала говорить:

– Только не перебивай. Мне пора зарабатывать деньги. На сегодняшнюю зарплату я Милку не подниму. Я много думала, – Анжелика глубоко вздохнула и, громко выдохнув, продолжила, – с младшей группой я работала по своей методике. За этот год все дети научились читать. Они более развиты физически и интеллектуально, чем их сверстники. Ко мне обращаются родители из других групп, чтобы я факультативно занималась и с их детьми. В общем, у меня есть основания полагать, что программа раннего развития «Ториченок» работает. И я подумала… То есть как ты думаешь… – Анжелика впервые подняла глаза на Алину, до этого она смотрела на свои сложенные руки, – могли бы мы открыть свою школу раннего развития?

Алина восторженно зааплодировала.

– Анжелика, это потрясающе! – она обняла и расцеловала слегка смущенную, но довольную произведенным эффектом подругу. – И давно ты это задумала?

– Месяца два назад.

– Ты обязательно должна попробовать. Я, конечно же, тебя поддерживаю! Ты считала экономику проекта?

Анжелика поникла:

– Нет. Я решила, если мне удастся тебя убедить, я буду заниматься внутренней стороной вопроса, а ты – внешней. Ты такая собранная, у тебя все получается.

– Господи, Лика, только не сейчас. У меня столько всего, суток не хватает. Но идея замечательная!

– Спасибо. Без тебя я даже пытаться не буду, – Анжелика встала и, собрав со стола тарелки, отправилась к мойке.

Алина почувствовала себя виноватой. Мила, которая все это время послушно сидела за столом, подперев ладошкой щечку, слезла со стула и пошла к себе.

– Мила, принеси мне, пожалуйста, листок бумаги и ручку, – вслед ей крикнула Алина.

Через двадцать минут Алина удовлетворенно откинулась на спинку дивана и, потянувшись, сказала:

– Анжелика, а в этом что-то есть, при условии, что ты гарантируешь результат!

– Результат гарантирую. И что? – Анжелика все время, пока Алина боролась с калькулятором, стояла рядом, внимательно за ней наблюдая и отвечая на короткие вопросы.

– Попробовать можно. Только, – Алина выставила вперед руки перед собравшейся задушить ее в объятиях Анжеликой, – мое предложение – включить в проект Нину, она будет заниматься маркетингом.

– Боже мой, сегодня у меня самый счастливый день после рождения Милы! – Анжелике все же удалось повиснуть на шее у подруги.

– Что вы так кричите, вы разбудили моих зверей!

Освободив Алину из объятий, Анжелика взяла на руки вошедшего ребенка:

– Мила-а-а, я тебя люблю!

– Мам, отпусти меня на пол. А кого Алина любит?

Алина, поглаживая девочку по щеке, ответила:

– Тебя и твою маму.

– Нет, дядю какого?

Девушки недоуменно переглянулись.

– Устами младенца… – Анжелика поставила ребенка на пол. – Ну, давай ты теперь рассказывай. Мила, беги, уложи зверей спать, мы не будем больше кричать.

– Тогда дай мне печенье.

Анжелика выполнила просьбу дочери и грозно свела руки на груди:

– Ну?!

Алина должна была признать, что думала об Андрее больше, чем полагалось думать о женатом мужчине. Прошло пять дней, но она так и не решилась позвонить, хотя что-то ей подсказывало, что ее звонку будут рады. Алина достала из кармана визитную карточку:

– Посмотри – самоуверенно, тебе не кажется? Чем должен заниматься человек, чтобы давать о себе такую информацию?

Анжелика взяла визитку и задумчиво повертела ее в руках:

– Тебе не кажется, что это тот самый Димчинко?

– Не поняла…

– Ну, тот, о котором везде пишут.

Слова подруги застали Алину врасплох.

– Интернет есть?

– Да, в комнате. Пошли.

По выражению лица Алины было очевидно, что меньше всего ей хотелось узнать «в том самом Димчинко» Андрея. Анжелика быстро набрала в поисковой строке запрос.

– Черт! Лика, это он.

Алина явно была огорчена и не скрывала этого.

Анжелика покачала головой:

– Чего ты расстраиваешься, радоваться надо!

– Чему радоваться? Что олигарх оказался классным парнем?! Да он уже забыл о моем существовании, – Алина открывала ссылки, появляющиеся на экране компьютера.

– А жена у него симпатичная, – она усмехнулась, – и он не выглядел как отец такого взрослого сына.

– А какой он?

Анжелика испытала приступ восторга, смешанный с возбуждением.

– Простой, – Алина встала из-за стола. – Пойдем, выпьем еще чаю. Он простой, без отряда телохранителей, что странно. Увлеченный, притягательный, умный, начитанный, уверенный в себе и без лишней показухи.

– Он тебе обязательно позвонит! Ведь ты – это ты!

– Не позвонит, у него нет моего номера. И я не буду, – Алина попыталась прекратить этот разговор.

– Почему? – Анжелика выглядела более взвинченной, чем она.

– Глупый разговор бы получился: «Привет, это Алина» – «Какая еще Алина?» – «Мы с вами случайно вместе ужинали…» – «Я занят…»

– Алин, ты не имеешь права не позвонить!

– Все, хватит. Случайная встреча, забыли.

– Черт, это я виновата, не надо было мне ничего говорить.

– Ты тут ни при чем. У меня была неделя, и я не позвонила. Значит, так и должно быть.

Большой угловой кабинет, расположенный на пятнадцатом этаже в самой престижной части здания. За такой кабинет с видом на Кремль перегрызали глотки, он был свидетельством высокого положения его хозяина. Взглянув на два новых белых кожаных дивана, Нина усмехнулась. Как и большинство женщин, она не выказывала интереса к играм во власть и всемогущество посредством демонстрации атрибутов, считая это пустой тратой времени и сил и предпочитая им работу. Но в то же время в глубине души знала, что и без них невозможно, если хочешь выжить. А она не только хотела, Нина была одержима новой работой. С Олегом удалось договориться – все остается как прежде, но чем она занята в свободное от основной работы время его не касается.

За Мишу она взялась с явно выраженным энтузиазмом. И все закрутилось. Нина обладала обширными связями, среди ее знакомых не было представителей шоу-бизнеса, но ключевым словом было второе – «бизнес». Ей не составило труда встретиться по рекомендации знакомого с культовым режиссером. Она получила бесценные советы, как ей действовать, и впридачу – весомые рекомендации. Иметь возможность ссылаться на имя человека, глубоко уважаемого в определенных кругах, – эффективно и не требует внушительных затрат. Она встречалась с серьезными людьми в дорогих костюмах в узкую полоску, и ее интуиция подсказывала, что по-настоящему их интересует вовсе не кино и не актерский и певческий талант ее клиента. Все, что их интересует, это показатель ROI, а проще говоря, размер прибыли на инвестированный капитал. Для них кино и телевидение были лишь еще одним товаром, чем-то вроде активов или ценных бумаг. Но связи связями, а в этой профессии все-таки нужен и талант, ведь зрителя не обманешь.

Нина сформировала стратегию рождения и восхождения звезды по имени Михаил Полницкий. Строго следуя намеченному плану, без сожаления отметала предложения, бесполезные для его карьеры, каким бы безумием со стороны это ни выглядело. Не давая Мишке зарабатывать в проходных ролях, она подыскивала площадки и репертуар, чтобы он смог заработать на сборных концертах и корпоративах. Она присмотрела ему однокомнатную, с минимумом необходимой мебели, квартиру, и оплачивала ее заработанными им же деньгами.

– Не понимаю, зачем мне квартира, если я почти каждую ночь сплю в поезде.

– Не нравится?

– Чистенько, – это был единственный комментарий перед тем, как он упал на диван и тут же заснул.

Открыв нижний ящик платяного шкафа, она вытащила плед и накрыла его. Конечно, Мишка уставал. Временами ему приходилось неделями ночевать в поезде, курсируя между Питером и Москвой. Он был занят в репертуарных спектаклях и снимался в сериале, а все остальное время находился под присмотром Нины, которой было незнакомо чувство сострадания. Это был повод для перебранок.

– Это не портфолио, а черт-те что! На этой неделе два интервью и одна передача, в которой ты гость, она идет в ночное время, но по федеральному каналу.

– Ты не забыла, что у меня три спектакля на этой неделе?

– Я помню! Да, еще корпоратив в субботу вечером, у тебя четыре выхода.

– Нина, если бы я хотел работать на корпоративах, я мог это делать и в Питере!

– Мог бы, но за другие деньги и для других людей, и вообще здесь я решаю, что лучше!

Нина встречалась с авторами, посещала студии и подыскивала педагога по вокалу. Мишка обладал потрясающим голосом с широчайшим диапазоном, но он никогда не учился пению профессионально, и Нина справедливо полагала, что, если специалист огранит этот самородок, будет только лучше.

– Решай! Только петь в кабаках я мог и без тебя! У тебя одни деньги в голове! Как так можно?! Нина!

– Как видишь, можно! Вообще-то я решаю вопрос с Закаметовым и делаю все возможное, чтобы ты получил эту роль! А это полный метр, Миша!

Она несколько раз читала сценарий и была уверена, что он – самая подходящая кандидатура. Поэтому обхаживала режиссера с разных сторон. Мишка нравился публике. Брутальный, с чувством юмора и внутренней сдержанностью, он брал зал без видимых усилий. Но на пробы его пока не приглашали. Ничего, у нее был запасной вариант.

Подругам удалось встретиться с Ниной только в конце недели. Небольшой семейный ресторанчик стал их излюбленным местом для встреч. Всем удобно добираться, домашняя атмосфера, располагающая к беседе, и няня в детской комнате для Милы. Алина четко донесла до Нины суть проекта и ее задачи. Первая реакция была предсказуемой:

– Вы с ума сошли, какие дети? Меня это не интересует, я не инвестирую в детские сады.

Как Алина и планировала, вторая часть, в которой они обсудили финансовый план и возможности масштабирования бизнеса, была более убедительной.

– Ну, я не знаю.

– На самом деле тебе не придется делать ничего такого, чего ты не делаешь сейчас. Опять же, дополнительный финансовый поток.

Нина засмеялась:

– Да ну, поточище просто! Хотя, может, для Мишки, – она задумалась, – все уже устали от скандалов.

В конце концов Нина сдалась:

– Ну ладно, дайте мне три месяца испытательного срока.

На самом деле Нина согласилась, потому что в голове у нее сформировался рекламный слоган для Миши и этого «Ториченка» (что за дурацкое название?), при таком раскладе Мишка заплатит за рекламу, а она получит долю в деле. И если ничего не получится, она ничего не потеряет.

– И еще мы обязательно привлечем в проект детей из детских домов, и их будут забирать в семьи! – Анжелика не могла скрыть своей радости.

Нина вопросительно уставилась на Алину:

– Про детдомовских я ничего не слышала в твоей презентации.

Алина пожала плечами:

– Я тоже. Наверное, это в перспективе нашего проекта.

– Давайте скрепим наш союз бокалом самого дорогого шампанского, которое есть в этом ресторане. Официант! – Анжелика помахала рукой молодому человеку в униформе.

Нина кивнула:

– Здорово! Но я бы предпочла скрепить наш союз договором, который предварительно прочтет мой юрист.

Алина тихо засмеялась, а Анжелика не обратила внимания на сарказм.

Без лишних трений они пришли к обоюдному соглашению об участии в предприятии в равных долях, распределили компетенции и функциональные обязанности. Остаток вечера прошел весело и беззаботно. Нина делилась ничего не значащими сплетнями о мире шоу-бизнеса, а Алина рассказывала о курьезах в компании. Когда пришло время прощаться, Анжелика вызвала такси, а Алина с Ниной разошлись по своим машинам. Из такси Анжелика набрала Нину, она собиралась поделиться с ней своими переживаниями. По телефону ей было легче это сделать. Как только Нина ответила, Анжелика без лишних предисловий выпалила:

– Я чувствую себя виноватой.

– Что еще, Анжелика? Ты преувеличила свои возможности в части ожидаемых результатов?

– Конечно, нет. Я не о проекте!

– Ну, говори уже! – Нину раздражала манера Анжелики растягивать слова или начать фразу и не закончить, просто внезапно передумав говорить.

– Андрей Димчинко. Тебе что-нибудь говорят это имя и фамилия?

Нина засмеялась:

– Лика, ты ему тоже решила предложить долю в своем предприятии?! Боюсь, его это не заинтересует.

– Ну, понятно, по крайней мере, ты знаешь, кто он.

– Анжелика, я знаю о нем ровно столько же, сколько знают люди, живущие в этой стране. Чем тебя заинтересовал олигарх, приватизировавший золото партии?

– Не меня, а его заинтересовала Алина.

Нина помолчала:

– Ну, раз начала, говори все.

На том конце провода послышался вздох:

– Они вместе ужинали, явно понравились друг другу, он оставил ей свой телефон и попросил позвонить, она рассказала мне. Я сказала, что мне кажется, что этот Димчинко – тот самый олигарх. Мы посмотрели в Интернете, Алина его узнала и наотрез отказалась ему звонить. А я вижу, что она опять потухла. Нельзя же столько работать и не иметь никакой личной жизни. Я чувствую себя виноватой.

– Интересно, почему я ничего не знала об этом ужине?

– Нина, придумай что-нибудь.

– Лика, – Нина кашлянула, – Димчинко – очень богатый мужчина с сомнительной репутацией в отношении женщин, и, насколько я знаю, он женат. Алинка не захотела быть одной из… Вот и все. Я бы на ее месте действовала ровно наоборот. Но чем я или ты можем помочь, зная ее характер?

– Не знаю.

– И я не знаю. Так что не переживай. Кстати, ты, как любительница сказок, обязана верить, что он ее найдет. Она туфельку там не потеряла?

– Опять смеешься!

– В Москве высокая вероятность пересечься с кем-то стоящим. И это не всегда судьба.

– Ладно, я поняла.

Нина отключила телефон и присвистнула: «Ну, даешь, Алинка, и даже не рассказала ничего».

Нина соврала, она встречалась однажды с Димчинко, очень давно. Дело было на охоте, организаторы из кожи вон лезли, чтобы заполучить парочку виповских персон, Димчинко с супругой оказались на том мероприятии. Нина его запомнила, потому что он был единственным, кто явно скучал и выглядел как простой мужик: в джинсах, черном свитере, спортивной куртке, в кепке и кроссовках среди разодетой публики. Это бросалось в глаза, как и то, что он обладал удивительной способностью притягивать к себе людей.

Черный джип резко перестроился, Нина ударила по тормозам:

– Вот козел, сколько вас уродов на дорогах!

Зазвонил телефон, и Нина нажала кнопку на панели, в машине раздался голос Олега:

– Экономический форум в Лондоне. Материалы по компании, которую ты представляешь, тебе подвезут домой.

– Хорошо.

Если бы не Олег, она могла бы считать свою жизнь удавшейся, но звонок от него мог поступить в любое время, а разговор – иметь непредсказуемый характер.

И она не могла не подчиниться.

Перезвонила Мише:

– Меня не будет несколько дней.

– А куда ты?

– Не задавай лишних вопросов.

– Нас пригласили на премьеру. Ты успеешь вернуться?

– Пока не знаю, если нет, найдешь себе спутницу.

Ранним утром следующего дня эффектная зеленоглазая девушка-шатенка, с коротким каре и алыми губами, свободно изъясняющаяся на английском языке, притягивала заинтересованные взгляды. Бизнесмены, политики… Нина была убедительна.

– Добрый день, Нина.

Нина обернулась:

– О, mister Daison. I am very glad to see you (О, мистер Дайсон. Я очень рада видеть вас).

– Me too (Я тоже).

Он взял ее под локоть и подвел к двери с надписью Staff only (Только персонал).

Come in, Nina (Проходи, Нина).

15

– Мы идем на посадку, Андрей Всеволодович, пристегните ремень, пожалуйста.

Андрей кивнул, но не сделал положенного движения, продолжая работать. Затем под строгим взглядом стюардессы, с досадой закрыв крышку ноутбука, подчинился ее просьбе и поднял руки вверх:

– Так лучше?

– Да, Андрей Всеволодович!

Кира, сидящая напротив, едва заметно усмехнулась и отвернулась к окну.

Андрей сделал ей знак, и она повернулась в его сторону.

– Встреча продлится не больше трех часов, закажи себе билет обратно, я только что получил сообщение и сразу вылечу в Лондон.

Кира кивнула головой в знак согласия.

Греки, вопреки ожиданиям Андрея, вели себя корректно. Основной вопрос переговоров – многомиллиардный московский тендер. Работали они под брендом американской компании и обещали нешуточную долю в предприятии. Андрей позавидовал их четкости и слаженности. Бегло просмотрев бумаги, попросил переслать документы его менеджерам, отметив тот факт, что они предусмотрели даже мелочи.

В конце третьего часа переговоров Андрей, положив обе ладони на стол, сказал:

– Мне понятен и приятен ваш подход. Не вижу оснований откладывать. Вернусь в Москву – начнем работать.

Отказавшись от обеда, они с Кирой попрощались и вышли.

– Во сколько у тебя рейс? – он обращался к Кире, которая семенила за ним к машине.

– Вечером. Как они на тебя вышли? Тебе их кто-нибудь рекомендовал?

– Кира, не по существу.

– Тогда по существу: я соскучилась. Может, скоротаем время до самолета?

Он положил руку ей на талию и поцеловал в щеку:

– Я тороплюсь. В следующий раз.

– Димчинко, только с тобой я могу определенно сказать, что такое оргазм. Надеюсь, до скорой встречи. Я угощу тебя чем-то новеньким, – она поцеловала его, хитро прищурившись.

– Эй, куда ты сейчас?

– У меня есть время погулять по магазинам, в Москве такой роскоши я не могу себе позволить.

– Заинтриговала и бежишь?

Она прижалась к нему и, едва прикасаясь, провела пальцами от щеки по шее вниз.

Он почувствовал возбуждение.

– Терпение, мой дорогой. И во время полета помни, от чего ты отказался.

Андрей пренебрежительно относился к светским раутам, но это мероприятие не мог игнорировать по нескольким причинам. Во-первых, здесь будет Аль Докьяр, с которым они так и не пришли к соглашению по поводу золотодобывающей компании, во-вторых, велика вероятность перехватить Сакировского и в неформальной обстановке пожать друг другу руки по поводу продажи «СибАла» – после того как тридцать девять процентов «СибАла» купил Димчинко, его амбиции выросли пропорционально покупке. Ну и, в-третьих, на этом мероприятии часто присутствовали девочки, виртуознее и профессиональнее которых он не встречал. Даже способности Киры не шли ни в какое сравнение. Андрей вышел в сад и вдохнул свежий воздух, наполненный ароматами цветов. Неподалеку на скамейке сидел Сакировский. Он был с женщиной, и Андрей остановился, размышляя, подойти сейчас или подождать. Решил поздороваться:

– День добрый, Вениамин Владимирович!

– Андрей Всеволодович, рад встрече!

Сакировский встал и пожал протянутую руку.

– Будет время, предлагаю пропустить по стаканчику.

– Конечно, Андрей, но в данный момент я уже ангажирован этой прекрасной дамой. Отличный специалист, между прочим, – в наши дни это редкость.

Пока Андрей оценивающе осматривал зеленоглазую шатенку, с коротким каре и алыми губами, пытаясь определить область ее профессионализма, она встала и деловито, но в то же время очень по-женски протянула ему руку:

– Нина Левина, я представляю интересы компании «СибАл».

Димчинко на секунду задержал ее руку в своей. Андрей не скрывал, что удивлен. Он впервые видел эту девицу. Нина внутренне съежилась от этого взгляда.

– Я не знал, что в компании произошли кадровые перестановки.

– Андрей, это племянница Никиты, очень способная девушка. Похоже, пора уступать дорогу молодым.

– Да, наверное. Приятно познакомиться.

Андрей кивнул и отошел в сторону.

Кто, черт возьми, эта девка? Она может закрутить семидесятидвухлетнего ловеласа Сакировского до того, как он сам с ним переговорит. Надо поторопиться и девку нейтрализовать. Он достал телефон. Короткий звонок в Москву с точным указанием, что необходимо предпринять.

«Какая неожиданная встреча, господин Димчинко, – подумала Нина, с удивлением обратив внимание на свои влажные ладони. – Ничего себе, я нервничаю?»

Спустя несколько минут Нина получила эсэмэску из Москвы. Еще через пять минут она, никем не замеченная, покинула здание, в котором собрался весь цвет мировой бизнес-элиты.

16

Артур исчерпал все вразумительные отговорки и больше не мог откладывать встречу с Ельцовым. Ельцов, выходец из Сибири, с характерной внешностью, был из тех политиков, которые признавали две точки зрения: того, кто выше по званию и должности, и свою собственную. Он очень любил деньги, но власть он любил не меньше.

– Вот они где все у нас, – говорил он о бизнесменах, сжимая свою огромную мужицкую ладонь в кулак. Несмотря на то что с некоторых пор он представлял интересы некоего олигархического клана, зависимым себя не считал.

– Ты хочешь сказать, что Димчинко купил пакет акций Дианы?! Но это невозможно! После той аферы он на мели! Я лично проверял информацию!

На мели, в понимании Ельцова, – это с парой-тройкой «ярдов». Артур сидел за кофейным столиком в кабинете Ельцова, с поникшей головой, сгорбившись. Он чувствовал себя опустошенным и потерянным:

– Я все сделаю, только скажите, что делать?

Ельцов презрительно хмыкнул:

– Я должен думать, что тебе делать? Ты дверью не ошибся?! Я ж тебя предупреждал – сделка состоится, если Диана передаст тебе управление. А ты приходишь ко мне и заявляешь, что твоя жена не просто вышла из игры, но ввела вместо себя Димчинко! Ты идиот, Артур?!

Артур сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев:

– Я его убью. Со света сживу сволочь. Вы правы: не было у него денег на все это. Но не подарила же она ему? Что делать?

– Ну, убьешь, а дальше-то что? Надо выяснить, кто финансировал сделку, не дай бог американцы!

Ельцов задумчиво смотрел в окно. Ему было совершенно плевать на Артура. Что его действительно волновало, так это то, что кто-то раскрыл его план и опередил, действуя через Диану. Либо, что еще хуже, этот кто-то планирует… Он перевел взгляд на Артура – тот скрючился на стуле, будто у него свело живот. Эта неприятная картинка породила очередную волну ненависти:

– Ты вот что, иди пока, я подумать должен, – Артур больше не представлял для него никакого интереса.

– Николай Васильевич, я…

– Иди, иди, не о чем сейчас говорить.

Артур встал и молча вышел из кабинета.

Сев в машину, он некоторое время просто сидел и смотрел перед собой. Водитель терпеливо ждал, не проронив ни слова. Растерянное выражение лица Артура сменилось злобным. Он не был оперативным управляющим, предпочитая просматривать регулярные отчеты, которые получал от руководителей компаний, не вникая в суть. Диана же любила совать свой нос везде и много времени проводила в кабинете на последнем этаже, общаясь с сотрудниками.

– В офис, – сказал Артур водителю и уставился в окно.

– Алина, проходите, вас ждут.

Лена, секретарь сегодняшнего собрания, пригласила ее в зал для переговоров. Алина инициировала встречу с банкирами. Артура совершенно не волновало, что компания не могла платить по своим обязательствам. Требовалась незамедлительная реструктуризация долга, чтобы сохранить лицо и продержаться на плаву какое-то время. Представитель совета директоров одного из банков, Алексей Дудин, доверял ей и обещал поддержку, но вот сможет ли она убедить остальных?

Ждать оставалось недолго. Алина затаила дыхание, пытаясь унять гулко бьющееся сердце; посчитала про себя: десять… девять… восемь секунд… и она предстанет перед людьми, в чьих руках, собственно, находится ее судьба. И все ее навыки либо окажутся востребованными, либо нет. Дверь открылась, и Лена пропустила ее вперед. Всего их было четверо, все мужчины и все, кроме Алексея, который был в рубашке и джинсах, в дорогих костюмах выглядели серыми, угрюмыми, закрытыми. «Люди-деньги», – подумала Алина. Алексей поприветствовал ее, стоя около стола, с озорной улыбкой пожав ей руку; трое других ограничились едва заметными кивками, без намека на улыбки. Алина поймала себя на том, что достаточно бесцеремонно разглядывает их; по ее мнению, они из тех, кто предпочитает вести переговоры через помощников, а сделки заключает по мобильному телефону.

– Ну что ж, Алина Николаевна, мы с нетерпением ждем ваших прогнозов касательно наших прибылей, и, в частности, господин Беляев, – Алексей подошел и встал рядом с коротко стриженным мужчиной невысокого роста, но с внушительно выпирающим животом. У него были не голубые, а синие глаза, которыми он оценивающе оглядел ее. Алина почувствовала, что ее щеки покрылись красными пятнами, как бывало с ней при внезапном замешательстве. Она быстро перевела взгляд на свои заметки.

– Итак, Алина Николаевна, – голос Алексея доносился откуда-то издалека. Я волнуюсь! Надо взять себя в руки! – Поделитесь с нами своими соображениями?

Подняв глаза на Алексея, Алина начала говорить, постепенно овладевая своим голосом. Пока она излагала план, почувствовала, как ее энтузиазм прорывает формальные рамки этого совещания. Ей даже удалось вызвать на лицах присутствующих улыбки. Что было еще важнее, они действительно слушали ее внимательно, и по их вопросам она могла заключить, что воспринимали ее серьезно. У нее вырвался вздох облегчения.

– Отлично, – резюмировал Алексей, когда она закончила. – Предложения конструктивны, стратегия понятна.

Алина с благодарной улыбкой кивнула. Слово взял мужчина с синими глазами:

– Проект, прежде всего, должен быть конкурентоспособным, – он сделал паузу, и она поняла, что за этим последует самый главный вопрос. – Какой вы предполагаете дополнительный бюджет, помимо утвержденного минимума, для реализации ваших задумок? Очень приближенно, разумеется.

Алина с нарастающей паникой перебирала в памяти исписанные вчерашней ночью листочки с цифрами. Естественно, она ожидала этого вопроса. Ты можешь сколько угодно креативить, но если хоть на рубль превысишь запланированный бюджет, тебе не получить бюджета вовсе. Она знала, что им нужна оценка. Но она также знала, что с ее стороны было бы глупо выдавать ее им сейчас, так как она подпишется под тем, чего нет, и станет заложницей собственных обещаний.

– Говорить о конкретных цифрах на этой стадии было бы непрофессионально с моей стороны. Я гарантирую, что при наличии точно сформулированного бюджета адаптирую проект в его рамки.

Она выкрутилась, и все это поняли.

– И, если вопросов больше нет, – она обвела взглядом сидевших за столом мужчин, ни один их которых не сделал ни малейшего телодвижения, – большое спасибо за уделенное время.

Она встала и пожала руки присутствующим. Когда ее руку пожал мужчина с синими глазами, она прочитала в них разочарование. Тогда она резким движением взяла со стола вчетверо сложенный листок бумаги:

– Господа, здесь подробная схема бюджета, который мне необходим. Все, что будет превышать итоговую сумму, я возьму у заинтересованных дольщиков. И я рассчитываю на вашу проницательность и здравый смысл.

Когда за ними закрылась дверь, Алина почувствовала себя маленькой и беззащитной. Молча помолилась, особенно не рассчитывая, что Бог ее услышит, но тем не менее попробовала: «Дорогой Боженька, пожалуйста… сделай так, чтобы они дали деньги, пожалуйста, мне очень надо». В женской комнате Алина плеснула себе в лицо холодной водой и попыталась успокоиться. А вдруг она провалила важные для себя переговоры? Конечно, это все равно был бы неплохой опыт, и, в конце концов, она попытается еще раз или переговорит с соинвесторами.

Безвыходных ситуаций не бывает.

Неожиданно дверь распахнулась, и в дверях появилась секретарша Артура:

– Я везде вас ищу! – судя по ее запыхавшемуся виду, ей было приказано срочно ее найти.

– Вас ждут!

Алина посмотрела на нее вопросительно.

Приехав в офис, Артур первым делом потребовал к себе Алину.

– Какие новости?! – он нервно ходил по кабинету.

Алина предпочла не обращать внимания на его настрой. Давно в прошлое ушло его ласковое обращение, многозначительные взгляды и обращение на «вы». После смерти супруги он изменился. Иногда Алине казалось, что он не имеет ни малейшего понятия о том, что происходит на его заводах, фабриках и в компаниях. Он слепо руководствовался мнением топ-менеджмента, и ему даже не с кем было обсудить целесообразность их предложений. Для Алины уже не было секретом, что при жизни супруги он скорее играл в бизнес, чем занимался им. Красовался перед прессой, иногда – перед партнерами или подчиненными вроде нее. А на самом деле все решения принимала Диана. На его месте было бы правильнее собрать все воедино и передать в управление, а так и сам не руководит, и другим не дает. В некотором смысле ей льстило, что его интересует ее мнение. Он явно нуждался в ней. Заняв свое место за столом переговоров, она четко изложила текущую ситуацию:

– План-проект договора по реструктуризации долга готов. По трем из пятнадцати участков выйдем в кэш в конце этого месяца. Покупатель – немецкая компания. Мы продолжаем проигрывать тендеры. Не могу пока объяснить причину, но по некоторым проектам нам вернули авансы. Есть предположение, что кто-то из уволенных…

– А зачем ты уволила сотрудников, которые много знали?

– Во-первых, за воровство, а во-вторых, Диана Самвеловна была не против.

Артур резко обернулся и подошел к ней. «Ах, вот оно что! Шпионила, значит!» Положив руки на стол, склонился прямо к ее лицу:

– Когда ты общалась с моей женой?!

Алина отстранилась от него, она была в смятении и приложила усилия, чтобы ответить:

– Незадолго до ее гибели она заходила ко мне познакомиться.

– Диана? Познакомиться с тобой?! Что за чушь!

Его рука взлетела вверх так, что могло показаться, будто он хотел ее ударить. Алина не шелохнулась, стараясь сидеть прямо и смотреть ему в глаза. Он опустил руку и завел ее за спину, отвернулся и вновь стал ходить по кабинету, смотря в пол.

– О чем ты говорила с моей женой?

– Диана Самвеловна пришла познакомиться со мной. Спросила, кто меня рекомендовал и достаточно ли у меня опыта, затем сказала, что недовольна сотрудниками и чтобы, если в этом будет необходимость, я увольняла их по своему усмотрению.

Черные глаза Артура метали молнии. Он не сказал, а буквально прошипел:

– Моя супруга никогда не знакомилась с сотрудниками, если они не были ее прямыми замами!

Алина встала из-за стола и направилась к двери:

– Я лучше зайду позже.

– Ты работаешь на Димчинко? Ты с ним заодно?! Шпионка!

Вопрос застал Алину врасплох. С расширенными от изумления глазами она ответила:

– Разумеется, нет.

Вышла и закрыла за собой дверь. Пройдя в свой кабинет, попросила Лену принести ей сок.

Димчинко. Что за ахинею нес Артур? За ней что – следят? Кто-то видел ее с ним в тот вечер в ресторане?

Алина горько усмехнулась: «Тот вечер…» Прошло так много времени, а ее воспоминания свежи, словно это было вчера. Пора уже избавиться от этого наваждения.

17

Марина рано отправилась спать. Из забытья ее вырвал телефонный звонок. Не проснувшись окончательно, она пошарила рукой по тумбочке, пытаясь быстрее отключить этот ненавистный звон. Нажала кнопку.

– Да, – ответила сонным голосом.

– Простите, я, кажется, разбудил вас.

– Да. Кто это?

– Это Дмитрий, мы познакомились с вами на выставке.

Сон мгновенно прошел, Марина с ужасом перевела взгляд на половину кровати Андрея – к счастью, она была пуста. Зачем-то перейдя на шепот и прикрыв телефонный микрофон рукой, она сказала:

– Вы с ума сошли – звонить мне в такое время? И откуда у вас мой номер телефона?

– Простите, Марина. У меня есть оправдание: я влюблен.

Марина была удивлена и польщена одновременно. Но все же решила уточнить:

– Вы пьяный?

– Нет, я абсолютно трезв.

Затем он стал говорить о том, что, впервые увидев ее, почувствовал, что это судьба. О том, что ждал этой встречи всю жизнь, и прочее, от чего Марина впала в ступор. Собравшись с духом, она остановила его:

– Послушайте, я не понимаю, что, собственно говоря, происходит. Перезвоните мне завтра часов в двенадцать.

Марина повесила трубку. Спать совершенно расхотелось. Настроение поднялось. «Что ему надо? А то, что ты женщина и что в тебя могут влюбиться – ты об этом забыла?»

Утром она чувствовала себя превосходно. Плотно позавтракав, долго ходила по гардеробной, просматривая вешалки с одеждой. Ей хотелось произвести впечатление. Она искала неброский, но эффектный и в то же время сдержанный наряд. В итоге остановилась на бежевом платье от Valentino. Красивое белье, плотные колготки, туфли, кулон и серьги в уши. Волосы подвязаны лентой, на лице естественный макияж – она осталась довольна своим отражением в зеркале.

Дмитрий перезвонил ровно в полдень, и они договорились встретиться в неприметном ресторанчике. Марине пришлось исхитриться, чтобы остаться одной, без водителя и охранника. Она была немного скованна. Дмитрий встретил ее перед рестораном и проводил к угловому столику под лестницей у стены. Кошмарное место! Но лучше уж так, чем встретить кого-нибудь из знакомых. Она не была уверена в правильности своего поступка, так что место соответствовало ее переживаниям. Он почувствовал ее настроение и взял ситуацию в свои руки:

– Марина, вы превосходно выглядите!

Марина кивнула:

– Давайте закажем.

Дмитрий махнул рукой официантке.

– Кто вы, Дмитрий?

Дмитрий неторопливо рассказал о себе и о своей работе, закончив вопросом: «А ведь в вас, Марина, чувствуется коммерческая жилка. Вы работаете?»

– Дмитрий, вы, наверное, не знаете, кто мой муж. У меня нет необходимости работать.

– Вы отличаетесь от московских жен, даже от тех, кто играет в бизнес на деньги супругов. Из вас бы получилась успешная деловая женщина.

Марина была польщена. Более того, она была бы счастлива, будь она той, за кого он ее принимает. Но она не такая, хотя, Бог свидетель, как ей надоела жизнь, похожая на день сурка. Дмитрий, явно смущаясь и немного краснея, продолжил:

– Марина, не считайте меня грубияном, но я действительно влюблен.

– Дмитрий, я… Я не знаю, что вам сказать. Мне это… Ну, не то чтобы я вам не верила, просто как-то неожиданно.

Дмитрий пожал плечами:

– Я свободный художник. Конечно, я не могу бросить к вашим ногам весь мир, но у меня есть амбиции!

Марина нетерпеливо кивнула. Он отметил это и продолжил:

– В ближайшее время планирую выйти на другой уровень бизнеса – хочу обслуживать большую стройку.

– Что вы имеете в виду? Вам заказы нужны? От меня рекомендации?

Дмитрий накрыл ее руку своей:

– Мне ничего от вас не нужно, кроме одного. Я хочу видеть вас чаще, – свои слова он подкрепил пронизывающим взглядом, от которого она почувствовала приятную дрожь и зарделась.

– Анжелика Станиславовна, неужели это правда? Вы от нас уходите?

– Галина Николаевна, – Анжелика, не останавливаясь, повернулась, сложив руки у груди, – я спешу, простите меня.

– Ну, Анжелика Станиславовна, а как же мы? Нас-то на кого бросаете?

– Не переживайте, Галина Николаевна, ваш Костенька замечательный мальчик, все схватывает на лету.

Пожилая женщина, бабушка воспитанника детского сада, старалась не отставать от Анжеликиного шага. Уже несколько недель ходили слухи, что Линт увольняется.

– Да постойте же вы!

– Галина Николаевна, ну действительно не могу, у меня дела, я спешу, завтра буду на работе и поговорим.

Анжелика ускорила шаг, мельком взглянув на часы, отметила, что уже на двадцать минут опаздывает на встречу с агентом.

Партнеры определили основные критерии помещения для частной школы раннего развития «Ториченок». Просматривать доверили Анжелике, чем она и занималась. Выбор был большой, но все совсем не то, что нужно. Чтобы открыться в сентябре, предстояло проделать очень большую работу. Список дел, составленный подругами, изумил Анжелику. Это невозможно! Она попробовала робко протестовать, но Алина тут же пресекла эти попытки. Дополнительная сложность заключалась в том, что Анжелика не могла оставить основную работу. Спасибо заведующей, которая пошла ей навстречу и закрыла глаза на многочисленные отгулы.

Анжелика отдавала себе отчет в том, что не очень хорошо разбирается во всех тонкостях бизнеса. И все же не испытывала беспокойства. Может быть, ее малюсенький мирок, в конце концов, был не так уж и плох, но она сама приняла решение выпорхнуть из него и подбила подруг принять участие в этом предприятии. Отец хотел сделать из нее разносторонне развитую женщину, подконтрольную себе. Ну что ж, папа, как видишь, я и без тебя справилась! Подбежав к машине, около которой ее ждал мужчина лет тридцати, покуривающий сигарету, Анжелика первым делом извинилась:

– Простите, не в моих правилах опаздывать, но сегодня все с самого утра не так, как надо.

Мужчина обошел машину и открыл перед Анжеликой дверь:

– Прошу вас, садитесь.

Анжелика смутилась:

– Вы же сказали, что помещение здесь.

– Планы поменялись, и мы едем в противоположном направлении. Надеюсь, этот день вам запомнится.

– Заинтриговали.

Анжелика села на переднее сиденье трехлетней «ауди» и пристегнула ремень безопасности. Чем ближе они подъезжали к центру Москвы, тем загадочнее становилось выражение лица ее попутчика. Когда он остановил машину, Анжелика недоуменно на него уставилась.

– Выходите.

И, как только Анжелика вышла из машины, тут же начал свою презентацию:

– Дворовая территория, утопающая в зелени. Метро «Охотный ряд» в сотне метров. Отдельно стоящее здание триста восемьдесят шесть квадратных метров. Использовалось для хозяйственных нужд, находится на балансе города. В связи с тем, что аренда прямая, ставка значительно ниже, чем мы с вами рассматривали до этого.

Анжелика слушала его вполуха. Она не могла похвастаться бизнес-интуицией, но то, что она видела перед собой, заставляло нечто трепыхаться в желудке.

– Я не знаю, что сказать. Мне хочется вас обнять, расцеловать и кричать от восторга.

– Я не возражаю, – он расставил руки в стороны.

– Алексей, не смейтесь надо мной. Что нужно делать? Мы берем его, вне всяких сомнений.

– Несмотря на то что это двор, желающие, безусловно, найдутся. Объявление об аренде должно появиться в публикации, но этот вопрос я решу. С вас комплект документов и ужин, – он подмигнул.

– Спасибо вам.

– Спасибо чуть позже, когда договор подпишете и ключи получите. Вы едете?

– Нет, спасибо, я прогуляюсь.

– Тогда я прощаюсь, а по поводу обещанного ужина созвонимся?

Он задержал ее руку в своей дольше положенного. Анжелика это отметила, но руку не убрала:

– Хорошо, позвоните мне.

Оставшись одна, Анжелика исследовала здание вдоль и поперек, заглядывая в окна. Ее распирало от восторга, и она позвонила Нине:

– Нин, знаешь, где я сейчас гуляю?

Нина, сидящая за рабочим столом в офисе, автоматически посмотрела на часы, висящие на стене:

– Одиннадцать сорок семь. Где ты гуляешь, Анжелика?

– По Красной площади!

– Супер, – Нина просматривала макеты афиш. – Как я жила раньше, не зная о твоих утренних прогулках?

– Ты не представляешь! Я его нашла! И оно потрясающее!

Нина отложила в сторону бумаги:

– Анжелика, умоляю: не говори загадками. Ты знаешь, меня это раздражает!

– Я нашла помещение!

– Да что ты!!! – Нина отложила ручку, откинувшись на спинку кресла.

– Почему мне первой не пришло в голову, что лучшее место для детского сада – это Кремль? А в кремлевских подвалах организуем СПА! Умница, Лика. Я горжусь тобой!

Анжелика засмеялась:

– Слушай, ты, противная змея, на Тверской, рядом с Охотным рядом, в зеленом дворе, отдельно стоящее здание! Ясно?!

– Ясно. Сколько стоит?

– Как говорит Алина, в бюджете.

– Хорошо, надо будет посмотреть.

Нина не спешила радоваться. Она все еще скептически относилась к их проекту в целом. Но все же в глубине души ей хотелось, чтобы все получилось. Охотный ряд, конечно, неплохо, но наверняка было бы в новостройках, где клиент обеспечен априори, в силу фактического проживания.

– Съездим, посмотрим. А сейчас ты меня отвлекаешь. Пока.

– Пока, змеюка, – Анжелика показала язык в телефон.

Нина фыркнула и вернулась к работе.

Мишины пробы утвердили, на него обратили внимание специалисты. Это еще не значило, что Нина стала знаменитым агентом и менеджером, но она определенно к этому стремилась. И точно знала, что нужно делать.

В данный момент она готовила шоу в необычном формате. Миша идею поддержал, и Нина работала. Не все складывалось, как хотелось бы, несмотря на все ее старания. Мишу, если была такая возможность, она предпочитала держать в неведении. Справедливо ожидая, что после премьеры фильма все изменится. В это же время в Мишку влюбилась молодая особа семнадцати лет. Ее папочка владел заводами и пароходами, поэтому она привыкла получать свое и преследовала Мишку всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Вначале он был польщен. Она была юна, обворожительна, богата.

– Хочешь, папочка инвестирует в какой-нибудь фильм, где ты сыграешь главную роль? – небрежно бросила она в один прекрасный день. – Я могу его попросить.

– Почему бы и нет? – раздумывал он. – А что для этого нужно?

– Ерунда типа белого платья и колечка, – ответила она невинным тоном.

Свадьба, брак – эти слова его удручали. Первый раз он женился в девятнадцать лет, и ничего хорошего из этого не вышло. Был развод и второй брак, рождение сына, которого он не воспитывал и не видел толком, потому что ему было всего двадцать четыре, и он был занят своей карьерой. Следующий развод, следующий брак и рождение второго сына. Он честно пытался стать примерным мужем и отцом, но какая женщина выдержит реки алкоголя и тотальное безденежье.

– Прости, но я и брак – вещи несовместимые.

Олеся надула очаровательные губки и попробовала убедить его в обратном:

– Ты не понимаешь, брак – это сделка. Для меня – статус жены преуспевающего актера, фестивали, премьеры, Сочи, Канны, Голливуд. А для тебя – возможность сниматься в хороших фильмах.

Он искренне удивлялся:

– Олеська, а как же принципы? А желание добиться всего самому? А любовь, в конце концов?

– Какие глупости, Мишаня! Все это пережитки прошлого.

– Неужели в тридцать пять лет я так стар, что не только не понимаю молодежь, но и презираю их ценности? – делился он своими переживаниями с Ниной. – Что в голове у этого юного создания?! Извращенная психика.

– Расслабься, ты не первый и не последний; папаша мечтает сбыть ее с рук, девочка в семнадцать лет переспала с половиной Москвы. И я не исключаю, что, если ты избавишь его от проблемы, женившись на ней, он действительно может щедро профинансировать такую сделку. Может, подумаем об этом? Деньги лишними не бывают.

– Иди к черту.

18

Поддавшись сиюминутному желанию, Андрей набрал номер:

– Добрый день. Как вы?

– Здравствуй, дорогой, твоими молитвами.

Андрей засмеялся:

– Гостей принимаете?

– Ну, а почему же нет? Хорошему человеку всегда рады.

Видный политик восьмидесятых и самого начала девяностых, Кирилл Афанасьевич Жрецов доживал свой век на родной тверской земле. Перестроил родительский дом, прикупил земли и за высоким забором занимался хозяйством. Сын с семьей – в Америке, дочка с семейством – в Англии. Дети и внуки частыми визитами не баловали, но по их распоряжению в доме помимо Жрецова проживали домработница и охранник.

Договорившись о встрече, Андрей вызвал Стаса.

– Купи «Столичной», черной икры пару банок и селедки. Вернешься – и свободен. Джип проверь, чтобы заправлен был.

– За рулем поедете?

– Да.

– Антон в сопровождении?

– Нет.

– Андрей Всеволодович!

– Нет, сказал.

Стас вышел, мотнув головой. Он пока еще начальник службы охраны и сам знает, что надо, а что – нет. Вытащил телефон из куртки и набрал пост: «ML-ка с Ласточкой». На том конце провода ответили: «Такточно», – и связь разъединилась.

Андрей любил скорость и любил классическую музыку. Выехав на трассу, отжал педаль газа под пятую симфонию Бетховена. Классическая музыка успокаивала и взбадривала одновременно. Пока ехал, провел переговоры с Канадой. Он все еще планировал купить золотодобывающую компанию. Позвонила Кира и отчиталась по текущим вопросам. Между деловыми звонками – Никита:

– Пап, ты когда будешь сегодня?

– Завтра буду.

На том конце молчаливое сопение.

– Никита, говори.

– На сафари хочу с ребятами прокатиться.

– Когда? – Андрей прикурил сигарету и приоткрыл окно.

– Завтра.

– На чем?

– На бизнес-джете Савицкого.

– С Маратом, что ли?

– Ну да, и еще парочка ребят.

– Ну, лети. Это все?

– Нет, мне тысяч триста надо.

– Почему тебе не хватает ежемесячных переводов?

– Ну, пап, так получилось.

– Ладно, скажи Сергею, что я в курсе. Но пора подумать о собственном рубле.

– Я думаю, пап. Спасибо, люблю, пока.

Андрей выкинул в окно окурок и глубоко вздохнул. Когда ему было двадцать пять, у него совсем о другом болела голова. Маринка Никиту разбаловала, а у него времени на сына не было. Почему родная кровь не гарантирует взаимной любви и понимания? Андрей честно пытался сблизиться с сыном. Но все попытки оказались неудачными. Они – словно два незнакомца разных национальностей, говорящие на разных языках и живущие в разное время. Андрей чувствовал себя немного виноватым перед ним, поэтому потакал подобным просьбам, надеясь, что, в конце концов, сын повзрослеет и образумится.

Он подъехал к воротам и не успел нажать кнопку, как ворота открылись.

– Добрый день, Андрей Всеволодович.

– Добрый, – Андрей кивнул. – Дома?

– В магазин пошел.

Андрей присел на скамеечку в беседке, достал сигареты, но курить не хотелось. Пересел в шезлонг в саду и, вдыхая аромат цветов, задремал.

– Приехал, что ли?

Андрей открыл глаза, встал:

– Здравствуйте.

– А я в магазин сходил: гостя-то угощать надо.

– Не стоило беспокоиться, – Андрей подхватил пакет и поднялся по лестнице вслед за хозяином.

В доме с классической русской отделкой царил порядок, в прихожей – шкура медведя, в комнате – большая русская печь, высокие сводчатые потолки, отделанные массивным брусом, удобные кожаные диваны, кованые люстры и светильники. Андрей обратил внимание на еще теплые пирожки, в кухне на плите и подмигнул Жрецову:

– Соседушка не оставляет попыток вас соблазнить?

– Как Любовь Михайловну похоронил, так и словом перемолвиться не с кем. А Марья Ивановна – широкой души человек.

Андрей ловко орудовал на кухне, накрывая на стол.

Жрецов громко высморкался в платок:

– Ну. что нового в Первопрестольной?

Андрей усмехнулся:

– Власть прежняя, законы добрые, деньги новые.

– Остряк. Давай не темни, больно шебутной приехал, с деньгами решил что?

– Решаю. Купил контрольный пакет «Граснефти» и «Русинтербалта»!

Жрецов вскинул бровь:

– С чего это Микартечян решился продавать? Что за игры?

– Это Диана.

Жрецов задумался:

– Слышал, она погибла…

Да. Трагическая, нелепая смерть, – Жрецов не отводил тяжелого взгляда от Андрея. – А ты, стало быть, в наследники записался? Откуда деньги на такие покупки?

– Кирилл Афанасьевич, я посоветоваться приехал. По поводу Ельцова. Хочу сделать ему предложение.

Андрей разлил ароматный свежезаваренный чай в чашки и присел в кресло у камина. Жрецов пил чай с сахаром вприкуску, с интересом слушая своего протеже. Когда Андрей закончил, он безапелляционно ответил:

– Политикам нужны люди, с которыми можно обсуждать правила игры. Ельцов – прагматичный человек, знает, с кем надо дружить, а кому посоветовать уносить ноги. Помнишь про скандал с трейдерами? Поговаривали, что он имеет отношение к той банковской афере.

– Угу, – Андрей кивнул.

– Так что на кривой кобыле к нему не подъедешь. Но, думаю, твое предложение может его заинтересовать. Скажи-ка мне, кто из вас о стране думать собирается? Внутренний рынок сократился, – он поднял руку, предупреждая Андрея. – Не перебивай, знаю. Поставки за рубеж – это стабильный приток валюты. Но ты – энергичный и честный человек, все схватываешь на лету. Так иди вперед, – в его голосе появились резкие нотки. – Россию поднимать надо! Отрабатывать пора!

Жрецов умел зарабатывать деньги, но масштабы власти не позволяли ему поступать вопреки своей совести. Россия переживала отнюдь не лучшие времена, его это тревожило и тогда, и сейчас. Он неоднократно подталкивал Андрея к политической борьбе на международной арене. Выговорившись, Жрецов взглянул на Андрея, затем молча поставил чашку с чаем на стол и поднялся, положив руку на его плечо:

– Пойдем в сад. Покажу тебе своих красавцев.

Андрей встал и последовал за Жрецовым:

– Я вложил десятки миллионов в покупку технологии. Ученым плачу втрое больше, чем должен. Через год планирую выйти на рынок.

– Давай, давай.

В дверях они столкнулись с женщиной лет шестидесяти с седыми волосами, скрученными сзади в пучок. Она улыбнулась Андрею.

– Здравствуйте, Кирилл Афанасьевич, почему не предупредили, что гость у вас? Вот ягоду вам принесла.

Жрецов принял дар из рук женщины и галантно поклонился:

– Ну, коль пришли, Марья Ивановна, присоединяйтесь к нам, хочу приятелю сад свой показать.

– Идите, идите, не буду вам мешать.

– Как вам будет угодно, голубушка, но партия не отменяется! Проигрывать не привык. Представляешь, Марья Ивановна проштудировала учебники и стала у меня выигрывать в шахматы. Вчера продулся, как мальчишка.

Прогуливаясь по саду, Андрей польстил:

– Кирилл Афанасьевич, вам на цветочный конкурс надо. Гран-при возьмете!

– Да ладно тебе, не умничай, – Жрецов с нескрываемой гордостью и восторгом демонстрировал Андрею свои клумбы и теплицы.

Что бы ни говорили, Андрей считал Жрецова честным, а главное близким по духу, с понятной ему философией жизни человеком. До двух часов ночи они разговаривали в крытой беседке с камином. Потрескивание поленьев, водка в ведерке со льдом, икра, картошка и соленые грибы, приготовленные заботливыми руками Марьи Ивановны.

– Пусти их всех по ложному следу. Надо выиграть время, – подвел итог Жрецов и потянулся. – Как семья? Как сын?

– Да в порядке вроде.

Жрецов внимательно посмотрел на него:

– Жаль мне тебя, Андрюха, молодой ты еще… – он махнул рукой.

– Я распорядился, чтобы тебе постелили наверху, выспишься хоть.

Андрей уснул сразу, как только его голова коснулась подушки.

Проснулся рано. Решил оставить записку Жрецову, чтобы не будить старика. Полностью одетый, вышел в сад. Кирилл Афанасьевич нарезал цветы и помахал ему рукой:

– Ну как?

– Отлично.

– Ага, – старик довольно хмыкнул, – на завтрак каша.

– Опаздываю.

– Успеешь.

Провожая его, Жрецов вышел за ворота:

– Храни тебя Господь.

Он стоял и смотрел вслед удаляющейся машине. А еще через полчаса пожилой человек, сыгравший одну из главных ролей в становлении нового государства, с энтузиазмом подкармливал свои цветы голландским удобрением.

В дороге Андрея одолевали хаотичные мысли: «Доходность. Объединяться либо строить новые мощности. IPO в Лондоне, восемь процентов акций за четыреста двадцать два миллиона долларов. Необходимо подключить к сделке правительство. Министр может обратиться с письмом к своему коллеге с просьбой оказать содействие. Может, сделать площадкой для консолидации…» Подъезжая к Москве, Андрей точно знал, как и о чем он будет говорить с Ельцовым и компанией.

19

Алина была разочарована, если не сказать больше. Скоро год, как она работает в «Авэте», и все это время словно какой-то рок довлел над компанией, сводя на нет все ее усилия. Артур предпочитал не обращать внимания на происходящее, полагая, что она здесь для того, чтобы разрешить все неурядицы. Но ее возможности лимитировали его распоряжения, за которые она же и должна была бороться, убеждая его позволить ей действовать в интересах компании. Парадокс! А ведь она могла получать свою немаленькую заработную плату и ежеквартальные бонусы и ни о чем не беспокоиться. Именно так, она подозревала, поступали руководители в других компаниях холдинга «Авэта». Но она дала слово Диане, и, в конце концов, ее собственные амбиции тоже нельзя сбрасывать со счетов. Алина не оставляла попыток вразумить Артура. Как только ей сообщали, что он в офисе, она была готова к встрече с ним.

Алина почти весь день была занята обработкой данных, полученных с тендера, который она запустила, чтобы выявить новых поставщиков.

Звонок от секретаря Артура прозвучал ровно в три часа:

– Вас ждут, Алина Николаевна.

– Сейчас подойду, – ответила и быстро собралась, прихватив с собой красную папку-файл.

Артур встретил ее, полулежа на диване. Интересно, а зачем ему кресло?

– Добрый день. Рада вас видеть, – Алина постояла в нерешительности, обдумывая, куда ей сесть. Если она сядет за стол переговоров, то будет сидеть спиной к нему. Если на стул рядом с его столом, то она будет видеть Артура, но окажется спиной к столу. Может, прилечь рядом и поговорить о насущных проблемах? Артур наблюдал за ней, не шевелясь. Алина села на свое место за столом. И начала свой доклад спиной к нему:

– Любую сложную ситуацию можно рассмотреть с разных позиций, я оптимист. Мы проанализировали расположение коттеджных поселков, плотность населения и транспортные потоки, – Алина положила в проектор карту Москвы и Московской области. На карте были выделены точки предполагаемой застройки, – а также изучили статистику продаж у конкурентов, и я с уверенностью могу сказать, что знаю, как заработать вдвое больше. Я подготовила бизнес-план, нам потребуется финансирование. Я провела предварительные переговоры с немецким банком: под финансирование просят выставить подписанные договоры с покупателями. И как альтернативный вариант – взять деньги у венчурного фонда в Азии. Они не инвестируют в стройку, но они окажут эту услугу в обмен на другую, и в наших силах это организовать. Как бы то ни было, я считаю, что ошибки случаются тогда, когда ты сознательно не хочешь их видеть и, как следствие, признавать.

Пока она говорила, он не пошевелился, а когда закончила, он насмешливо взглянул на нее:

– Ты что, готовила свою пламенную речь в течение нескольких недель?

– Артур Маратович! – с горячностью воскликнула она. – Ну, неужели вы не понимаете, насколько все серьезно?!

– Дорогуша моя, – он встал с дивана и потянулся, задрав руки вверх так, что рубашка поднялась и обнажила его живот, густо покрытый черными волосами, – ты здесь для того, чтобы решать задачи. Вот и решай.

– Я и решаю. Утвердите концепцию и подпишите первоначальный транш в землю, без земли со мной никто не будет разговаривать.

В ее доводах был здравый смысл. Но он не был готов их принять.

– А тебе не приходила в голову мысль, что, если бы у меня были деньги, у меня бы вообще не было проблем? – весело заметил он.

Ей было не до смеха:

– Мне сложно управлять компанией, в которой вся выручка идет в офшор. Иногда денег не остается на зарплату рабочим, не говоря уже о развитии.

– Ладно, ты меня убедила. Я увижусь с Ральфом.

– Могу я поехать с вами?

– Думаешь, мне без тебя не справиться?

– В качестве моральной поддержки.

О чем он может говорить с таким финансистом, как Ральф, совершенно не владея вопросом?

– Когда у меня задрожат руки от страха, я брошусь к тебе за помощью.

– Хорошо, – она встала. – Я могу идти?

– Я переговорю с Благовым.

– Конечно.

Зачем тогда она, если любое ее предложение он тестирует на своем консильере? Благову на бизнес плевать, он утверждает только то, что нравится боссу.

Артур обошел стол кругом и встал рядом с ней:

– Ты еще много чего можешь сказать, правда?

– Да, потому что я хочу быть полезной вам и компании.

– Неужели?

Они пристально смотрели друг на друга. Артур первый отвел взгляд:

– Лиза пытается связаться с Ральфом уже битых два часа. Может, ты действительно права, и тебе стоит проехаться со мной?

Она кивнула:

– Конечно.

– Хорошо, я тебе позвоню.

Из своего кабинета Алина набрала номер мобильного телефона Ральфа:

– Это Алина Латурина, Артур Микартечян хотел бы с вами встретиться… Да, конечно… Спасибо…

Алина закончила разговор в тот момент, когда Лена просунула голову в дверь.

– Передай, пожалуйста, Лизе, чтобы подтвердила встречу у Артура.

В этот момент зазвонил ее личный мобильный телефон, на дисплее которого высветилось: Максим Ботовский. Господи, она совершенно забыла о том, что они собирались вместе пообедать.

– Прости, Макс, – извинилась она. – Я не успеваю, только если ужин.

– Вечерний чай подойдет?

– Отлично. Прости, что так вышло.

Она надеялась, что он не будет сильно раздражен – Макс не любил менять планы.

– Я огорчен.

– Извини еще раз.

– Нелегко с тобой.

Она виновато улыбнулась:

– Зато со мной непредсказуемо!

– Не сказал бы, что непредсказуемость – положительная женская черта.

Алина мчалась на встречу к Ботовскому с такой скоростью, что тормоза визжали, когда она резко останавливалась на красный свет. В ее голове вертелось множество вопросов, на которые никто не мог дать вразумительных ответов. Она добралась до ресторана в расстроенных чувствах и злая донельзя.

Макс оценил увиденное:

– Проблемы?

– Даже не знаю, как это назвать! Артур не хочет принимать тот факт, что компании грозит банкротство. Мои попытки обратить его внимание на проблемы ни к чему не приводят.

– Ну, не переживай так, в конце концов, он хозяин и вправе делать то, что ему заблагорассудится.

– Предлагаешь просто смотреть, как он собственными руками разрушает компанию?

– Собственными?

– И да, и нет! Если бы он захотел, он бы смог противостоять давлению, но он не хочет. Макс, мне нужен совет: хочу разобраться с передачей участка за МКАД. По всем канонам сделка ничтожна. А мне очень нужны эти сто восемьдесят гектаров.

– Учитывая, что я не только твой бывший работодатель и друг, но и официальный юридический партнер твоего босса, тащи бумаги, будем решать.

– Спасибо. Артуру сообщу, когда получу твое заключение. Убедить его можно, только закидав проверенными фактами, и чем больше фактов, тем лучше. У тебя такое выражение лица… Тебя что-то беспокоит?

– Позавчера я был на одной встрече. Обсуждали, что Андрей Димчинко собирается двинуть один из своих новых проектов. Это может привести к серьезному финансовому переделу. С одной стороны, денег и влияния у него достаточно для того, чтобы лоббировать свои интересы, а с другой, найдутся и те, кому это не понравится. Вопрос: кого в итоге будет больше – сторонников или противников?

Несмотря на то что Алина запретила себе думать об этом человеке, в моменты острого отчаяния, когда накатывала хандра, она вписывала в поисковую строку Интернета: «Андрей Димчинко», и сердце учащенно колотилось, пока в недрах Сети формировались последние новости о нем.

– Ты его знаешь?

– Лично – нет. Но он один из немногих, с кем я хотел бы подружиться. Он неплохой мужик.

– Почему ты так думаешь?

– Мне нравится многое из того, что он делает.

– Ну, он же один из тех, кто приватизировал Россию.

– Все не так просто, как кажется. Будет желание – поговорим об этом как-нибудь.

– Хорошо.

Знал бы он, как она борется с этим желанием, переросшим в наваждение по фамилии Димчинко.

20

– Андрей Всеволодович, хорошо, что вы приехали, я собирался вам звонить. Вчера запустили тестовый стенд, датчики зафиксировали три тысячи оборотов.

Лицо Плуткова озарила счастливая улыбка.

Андрей собрал ученых на закрытой базе в Зеленограде. Плутков Олег Васильевич работал в сфере энергетики с конца восьмидесятых и считался одним из самых высококлассных специалистов. Во времена Советского Союза его работы принимали, оценивали, ставили гриф «Совершенно секретно» и клали на полку, выдав автору премию в размере десяти рублей. Андрей разыскал его и предложил свою помощь. В случае успеха принципиально новое изобретение заменит собой тысячи и тысячи электростанций.

– Пройдемте в кабинет.

Андрей прошел по коридору, охранник открыл и тут же закрыл за ними железные двери. Андрей отреставрировал старое здание и снабдил ученых всем необходимым для производства и испытаний. Секретность соблюдалась особенно тщательно. Повсюду камеры видеонаблюдения, три контрольно-пропускных пункта на входе. Сотрудники сдавали на проходной предметы, на которые можно было фотографировать или записывать. И проходили через специальное оборудование на свои рабочие места. Ни один из нанятых сотрудников не знал полных параметров конечного продукта, работая исключительно над своей частью проекта. Те же, кто знал, подписали контракты, отдельные пункты в которых были гораздо жестче, чем в тех, которые им приходилось подписывать во времена КГБ.

Войдя в кабинет, Андрей первым делом включил чайник и прошел к креслу, бросив на него пальто. В этом офисе секретарей у него не было.

– Чай заварить или кофе?

– Да вы не беспокойтесь, Андрей Всеволодович, мне то же, что и сами будете.

Андрей кивнул, передал Плуткову чашку кофе, пока в кофеварке готовилась вторая, и усмехнулся:

– Вижу, как вам не терпится, давайте уже и меня не томите.

– Вы правы, конечно, до полной победы пока далеко, но то, что на этом стенде нам удалось раскрутить машину до трех тысяч оборотов, говорит о том, что мы идем в правильном направлении.

– Что дальше?

– Меняем установку на сорок вторую.

Андрей кашлянул, обжегшись горячим кофе:

– Сроки, Олег Васильевич. Мы должны сократить сроки. Сегодня нам дорог не просто каждый день – каждый час, каждая минута, если хотите.

– Я понимаю вас, понимаю, Андрей Всеволодович, такие расходы.

– Расходы здесь ни при чем. У нас достаточно недоброжелателей, если вы меня понимаете. Остаток пути надо проделать бегом. Не ждите моих визитов, располагайте мной, когда сочтете нужным.

– Конечно, Андрей Всеволодович, посмотрите, пожалуйста.

Андрей взял протянутый листок, и в этот момент зазвонил телефон. Достав его из кармана, он взглянул на дисплей и, проигнорировав вызов, стал изучать служебную записку Плуткова. Телефон, умолкнув на несколько секунд, зазвонил вновь. Андрей ответил:

– Марина, если я не отвечаю, значит, я занят!

– Никиту забрали в полицию!

– За что?

– Сказали какую-то ерунду, что он с друзьями угнал мусоровоз и врезался на нем в кафе.

– Он в порядке?

– В порядке?! Он в милиции, если ты меня слышишь!

– Перезвоню.

Плутков услышал нотки раздражения в голосе Андрея, когда тот разговаривал со Стасом:

– Стас, позвони ребятам, узнай, что произошло.

Андрей тяжело вздохнул – у него не было времени спокойно все обдумать.

– Не могу сосредоточиться, – он мотнул головой.

Плутков мягко поинтересовался:

– У вас неприятности? Что-то случилось?

Андрей, упершись в него усталым взглядом, ответил вопросом на вопрос:

– У вас дети есть?

Плутков улыбнулся:

– Сын и дочь.

– Чем они заняты?

– Сын – физик, доктор наук, преподает в Чикагском университете; а дочка – журналистка.

– Сколько им лет?

– Сыну тридцать четыре. А Лялечке – двадцать восемь. А вашим? – Плутков не почувствовал неуместности вопроса.

– У меня сын. Ваши дети дают вам повод ими гордиться, а мой никак не повзрослеет.

Андрей не мог сдержать досады. Он ни с кем и никогда не говорил о своей семье. Это было его сугубо личное. Но сейчас, сидя напротив этого человека, он физически ощутил необходимость выразить свою досаду:

– Это я виноват, что он такой.

По дороге обратно Андрей почти без эмоций выслушал рассказ Стаса о том, как его двадцатипятилетний сын выпивал с друзьями в клубе, как под утро ушел через кухню, сбежав от охраны. Как они выбросили из машины водителя мусоровоза, как Никита, усевшись за руль, протаранил шесть припаркованных машин и закончил маршрут в витрине кафе. Охрана подъехала к месту происшествия вместе с сотрудниками полиции.

Стас замолчал, Андрей, мельком взглянув на него, почувствовал, что это не все:

– Что еще?

Стас сочувствовал Андрею. Но и промолчать не мог:

– Никита был под коксом. И в кармане доза. Он даже не потрудился выбросить, когда приехали менты.

– Я понял.

Андрей отвернулся к окну и закурил сигарету. На самом деле ни черта он не понял и готов был закричать от бессилия. «Как общаться со взрослым чужим человеком, который является твоим сыном и который не хочет ничего менять в своей жизни?!»

Андрей поручил во всем разобраться своему доверенному человеку. А Марине сказал: «Предпринимай все, что сочтешь нужным! Ему надо срочно чем-то заняться! Либо… – он махнул рукой, – сама все понимаешь». Марина покорно кивнула, а Андрей занялся другим, более приоритетным вопросом.

Ельцов. Очевидны политические риски, но он был уверен, что все рассчитал тонко и сформировал предложение, которое от него ждали.

В полдень эффектная брюнетка лет тридцати подвела Андрея к кабинету и, открыв дверь, доложила:

– Андрей Всеволодович Димчинко.

Ельцов махнул рукой: «Проходи», продолжая говорить по телефону.

Андрей прошел и сел слева от стола. Положив руки перед собой, рассматривал картины на стене, выражая спокойствие и готовность к беседе, в ожидании, когда Ельцов освободится.

Ельцов положил трубку на рычаг:

– Вот черти! За всем глаз да глаз! У тебя такой же бардак? Люди не умеют и не хотят работать. Куда катимся?

– Трудоспособность зависит от личной, и чаще не материальной, мотивации. По крайней мере, мне хочется в это верить.

– Ладно. Не будем терять времени. Я тебя позвал, потому что до сих пор ты слыл умным, с неплохо развитой интуицией дельцом.

Он не сказал «бизнесменом» или «предпринимателем», он сказал «дельцом». Андрей ухмыльнулся про себя.

Ельцов продолжал:

– Ситуация складывается таким образом, что государству хотелось бы обладать контрольным пакетом. Ты понимаешь, о какой компании идет речь.

Андрей кивнул.

– Я не собираюсь выведывать у тебя имена заказчиков. Просто ставлю в известность, что тебе придется решить вопрос о доле государства.

Андрей еще раз кивнул.

– Если куришь, кури, – Ельцов закурил очередную сигарету, подвинув к себе пепельницу, полную окурков.

– Нет, спасибо. Я приобрел акции нефтеперерабатывающей компании лично на свои средства, никаких других игроков нет. Прошлым летом из-за известных вам колебаний стоимости нефти я потерял несколько миллиардов, но несмотря на это, нашел выход из положения. У меня есть встречное предложение, – он подвинул Ельцову тонкую папку, в которую был вложен только один лист, – для вас.

В разговоре с чиновниками главное – найти слова, которые они хотят услышать. Андрей легко справлялся с этой задачей. После беглого просмотра на лице Ельцова заиграла улыбка. Он и предположить не мог, что Димчинко раскрыл его замысел. Довольно почесал левой рукой правое плечо:

– Ну, ты, черт! А, каков?! Хочешь заключить бессрочный договор о лояльности? Ну, красавец! А ты мне нравишься, знаешь, ты мне на самом деле нравишься. Чувствуется почерк предпринимателя с тонким, изощренным умом. Оправдываешь свою репутацию, ничего не скажешь. А как же ты планируешь обойтись с конкурентами?

В то время как Андрей выходил от Ельцова, три успешных бизнесмена встретились в загородном доме, им потребовалось обсудить несколько вопросов наедине, вдали от посторонних глаз и ушей.

– Ходят слухи, что Димчинко скупает акции металлургических предприятий.

– Меня больше интересует, зачем он купил завод в Подмосковье. Говорят, туда попасть сложнее, чем в Кремль.

– Может быть, Андрюха посадил туда ученых изобретать таблетку молодости. В прошлом месяце ездил с ним на площадку, демонстрировал мне новый самолет. Он помешался на реактивных двигателях. Но на самом деле последний «Гольфстрим» – та еще штучка.

– Игрушка, конечно, хорошая, но весьма экстремальная. Димчинко просто так ничего не делает. Он у него уже шестой по счету?

– Хочешь сказать, взращивает авиаконкурента, не в силах забыть поражение?

Мужчины громко засмеялись.

– Слушай, ты его давно знаешь, тебе с ним сложно?

– Я его знаю лет пятнадцать, но не знаю вообще. Вот и решай, легко с ним или сложно.

– Хватка у него, конечно, железная. Но разве что-то вечно на земле? Все мы под богом, так ведь? – Тот, который пониже, подмигнул приятелю, но он не отреагировал.

– Да я так, рассуждаю вслух. Не напрягайся. Димчинко у нас – птица высокого полета, тем более за надежной кремлевской стеной летает.

Вернувшись в офис, Андрей созвал совещание, потом, когда все разошлись, вызвал Стаса:

– Виски закончилось.

– Привезти?

– Да.

Кира заглянула к нему в кабинет сразу же, как его покинул Стас. Повернула замок, обошла сзади его кресло и опустила руки ему на шею. Начала мягко массировать. Андрей расслабился:

– Малыш, я без сил. Наверное, старею.

Кира, проигнорировав его замечание, развернула к себе кресло и опустилась перед ним на колени:

– Позавчера ты говорил то же самое. Расслабься.

Ловким движением она расстегнула ремень на его брюках и скрылась под столом.

21

– Это полная ерунда! Искусственные водоемы в центре Москвы, – Артур чиркнул ручкой по проекту, словно там было что-то очень неприятное. – Тебе деньги девать некуда? Все это выглядит глупо, помпезно и дорогостояще! Дешево мы продавать не будем, а дорого – не продадим! – он осмотрел ее с ног до головы. – Ты себя Петром Первым, что ли, возомнила? – он засмеялся, кинув ей бумаги через стол.

«Так, – подумала Алина, – опять двадцать пять!» Она работала над этим проектом два месяца, то и дело избегая возможных стычек с его помощниками, которые подробно доносили ему обо всем, что происходит в офисе. Видимо, и о том, что вдохновение для своих идей она ездит черпать в Питер!

Она начинала думать, что Гриша прав: Микартечян взял ее в качестве вечно рабоающего двигателя и планировал ее руками снискать себе славу, но после смерти жены ему нужны были деньги, а не слава. Принимать решения он панически боялся, чувствуя во всем подвох, лицемерие или обман. Она предполагала, что ей не избежать генерального сражения за этот проект. Но сказать, что она пытается навязывать дорогостоящие проекты потребителям! Как раз наоборот: предложи то, что не предложат конкуренты, и продай идею! Она действовала именно так, как ее учили. А Артур словно не замечал, что ее задумки имели значительный успех и у покупателей, и у критиков. Два специализированных журнала разместили о ней статьи, заодно пропиарив новый бизнес-центр класса А. Количество покупателей и желающих арендовать площади в построенных под ее руководством объектах линейно росло, что не могло не нравиться банкирам. И этот проект она доведет до конца во что бы то ни стало!

– Артур Маратович, – для начала она решила пустить в ход все свое обаяние, – мы строим достаточное количество квадратных метров, чтобы банки чувствовали себя спокойно. Но нужно думать и об имидже. «Авэта» не просто строительная компания, «Авэта» – лучшая строительная компания. Мы не должны продавать недвижимость, мы должны продавать идеи, чтобы покупатели и арендаторы с нетерпением ждали начала застройки следующего объекта и платили свои деньги на стадии проектирования.

– Ерунда! На этой стадии мы теряем деньги!

«Ты, ублюдок, – в ярости подумала Алина, – когда ты в последний раз смотрел отчет?! Предыдущий объект был на сто процентов распродан в котловане по цене выше на двадцать тысяч, чем у ближайшего конкурента на финише! Только потому, что квартиры были спроектированы индивидуально под заказчика, и у каждой квартиры был свой сад! А входная группа отличалась непревзойденной отделкой, и по всему периметру дома была охрана. Все это помогло не прибегать к заемным средствам и частично погасить горящие обязательства!»

– Ты хочешь, чтобы я выложил миллионы долларов и мне вслед смеялись?! Водоемы! – он презрительно фыркнул. Тон, которым он все это сказал, вызвал у Алины непреодолимое желание надавать ему тумаков.

– Вы были против садов, но именно они и индивидуальная планировка дали нам возможность заработать втрое больше! – огрызнулась Алина. Как он смеет подвергать сомнению ее идеи, если она уже доказала, что права, заработав для него приличные деньги?!

– Моя дорогая, – слащаво заметил Артур, – если тебе однажды повезло, это можно назвать случайностью, а не закономерностью.

Все было зря, она устала его уговаривать, тем более что он уже принял решение, и, что бы она ни говорила, это ничего не изменит. Алина слышала, что в последнее время он зачастил в Лондон. Не найдя должной поддержки в Кремле, планирует найти ее в Великобритании. Но кому интересен практически разорившийся олигарх. Алина размышляла, смотря перед собой, когда до нее вновь донесся голос Артура:

– В общем, ясно, что идея провальная, – он по-волчьи оскалился.

Алина чувствовала, что закипает, она должна действовать, должна каким-то образом дать ему отпор. В противном случае нужно освобождать свой кабинет и уходить.

– Очень жаль, Артур Маратович, – спокойно сказала она.

– Не переживай.

– А я переживаю. Потому что на вчерашней пресс-конференции я случайно встретилась с налоговым контролером, он интересовался, верны ли мы нашим обязательствам в части льготного налогообложения, и спросил меня о будущих планах.

Алина выдержала паузу, сделав глоток остывшего кофе.

– И что ты ему ответила? – Артур не пытался скрыть свое раздражение.

– Что мы вложили кучу денег в социальное жилье, и я согласовала водоемы для жилья класса «люкс». Он пришел в полный восторг, – она поставила чашку на стол, – мне показалось, что он попытается купить там квартиру на льготных условиях.

– Ты не имеешь права обсуждать что-либо с кем-либо за моей спиной!

Алина улыбнулась, поняв, что выиграла. У Артура сейчас не то положение, чтобы вызывать подозрение у налоговых служб, тем более что он не перевел ни копейки на социальный проект. Игра, которую она затеяла, была опасной. Ну и зачем ей все это?! А затем, чтобы воплотить, пожалуй, один из самых смелых проектов в жизнь, затем, чтобы заработать денег для погашения внеочередных обязательств «Авэты». Она всерьез планировала не подчиняться обстоятельствам, которые были против нее.

В конце рабочего дня, когда офисы уже опустели, к ней зашел Гриша. Сел на диван, взял в руки последний номер Forbes и закатил глаза к потолку. Он не отказался бы прочитать о себе пару строк в этом журнале. Но на двадцатой странице журналист ссылается на авторитетное мнение Алины Латуриной. Алина сосредоточенно вводила цифры в программу. Гриша наблюдал за ее пальцами.

– Жалко.

– Что жалко?

– Жалко, что ты тратишь время на Артура.

Алина ответила, не отводя взгляд от монитора:

– Я работаю для людей, которые будут там жить.

– Каждый твой проект – ноу-хау. Если бы не Артур, ты бы уже заработала себе имя. А так ты бизнес-единица, работающая на холдинг.

– А ты?

– А у меня твоего таланта нет. Как там ваш детский сад?

– Анжелика в восторге! Надеюсь, проект оправдает ее ожидания, – Алина ответила, а ее пальцы продолжали виртуозно играть на клавиатуре компьютера. – Но я рада, что она нас уговорила. Когда видишь счастливые детские лица, – Алина задумалась, и рука зависла в воздухе, – не могу слово правильное подобрать, благостно на душе становится, что ли, – и опять цокот клавиш.

Гриша прислушался, словно хотел уловить мотив этого клавиатурного произведения.

– Ты еще долго?

– Нет, заканчиваю.

В начале одиннадцатого вечера они покинули офисное здание «Авэты».

– На машине?

– Да.

– Подкинешь?

– Конечно.

В машине Алина включила музыку.

– Что за хрень?

– Гриш, это Прокофьев.

– У-у, понятно.

Алина вырулила с паркинга:

– Напомни, как лучше проехать.

– Сейчас прямо и до второго перекрестка, там налево, дальше скажу. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы самой строить?

Алина засмеялась:

– Всегда думала и думаю.

– Меня возьмешь с собой?

– Обязательно.

– А тебе не кажется, что Артур сам сливает компанию?

– Он сливает или его сливают… Не знаю.

Дома Алина сделала себе какао и включила телевизор на кухне. Открыла холодильник: сыр, два помидора, три яйца и бутылка с водой. Она могла бы приготовить яичницу с помидорами или заказать еду из японского ресторана, но есть не хотелось. Если бы она хоть изредка могла приходить домой пораньше… Но пока она работала допоздна. А когда добиралась до дому, сил у нее оставалось только на то, чтобы замертво свалиться в кровать. И каждый раз, когда она думала о том, что это неправильно, внутренний голос говорил, что это ерунда.

Она никогда прежде не имела дела с огромными бюджетами, с составлением масштабных бизнес-планов, в которых важно учесть все мелочи, с организацией собственных интервью для прессы, с подготовкой презентаций для избранного круга. Она была измотана. Но больше всего, и в этом она готова была себе признаться, ей не хватало удовлетворения от работы. Но она так много поставила на карту. Она обязана доказать, что может сделать все это блестяще. Алина набрала ванну. Разомлев в горячей воде, задремала. Проснувшись, заставила себя переместиться в спальню.

Утром взглянула на себя в зеркало. Неужели она собирается таким образом растратить свою жизнь? Прав Гриша. Сейчас она маленький незначительный винтик в механизме обслуживания других людей, а ей уже двадцать семь.

Около восьми утра Алина пробиралась на машине сквозь пробки к офису. Притормозила около станции метро, дав возможность Анжелике расположиться рядом с ней.

– Фу, привет, я боялась опоздать и задержать тебя. Вот здесь все за последние десять дней, – Анжелика бросила папку на заднее сиденье машины. – Можно наше собрание на субботу перенести? Я Милку к зубному записала. Нину беру на себя.

– Я не против. А что ты решила: замок будем покупать или театр?

– В субботу скажу, ладно? Ты как? В порядке?

– Да, все как всегда. Я поворачивать сейчас буду.

– Алиночка, тогда я здесь выскочу, – поцеловала в щеку, – ну, тогда до субботы, да? – у Анжелики зазвонил телефон, она выключила звук, но отвечать не стала.

Алина обратила на это внимание. Высадив Анжелику, сделала громче музыку.

Анжелика выглядит замечательно, столько энтузиазма. А все потому, что занята любимым делом. А я? Что я делаю? В девять – первая встреча, в одиннадцать – вторая, в тринадцать – встреча в банке, в шестнадцать – совещание, день расписан до самого вечера. А затем она займется текущими делами «Ториченка» и разберет бумаги, которые передала Анжелика. Скорее всего, к полуночи будет дома. На работе над ней Артур, который всегда будет заниматься собственными делами, не вникая в ее деятельность, но с особым рвением требуя прибыль. Под ней – сотрудники, за которыми нужен особый контроль, чтобы добиться от них результата. А посредине она, Алина Латурина, самая молодая женщина-руководитель. Девочка для битья. Алина начинала понимать, что тоска по собственной компании выходит за рамки допустимой.

Анжелика вышла из машины и поспешно набрала номер:

– Прости, пожалуйста, я разговаривала. И тебе доброго утра, ты уже на работе?

Она со счастливой улыбкой слушала собеседника, потом сказала:

– И я тебя целую, до вечера.

Закончив разговор, Анжелика направилась в сторону метро. Впереди еще много дел, а вечером она пригласит к Миле няню и встретится с Лешей. Встреч с Геной она избегала, так как чувство вины превысило чувство наслаждения. Леша – агент, который помог им найти помещение, приятный молодой человек, не обремененный семьей и легкий на подъем. Они встречались почти год, и Анжелика ревностно охраняла эти отношения ото всех. Не то чтобы она не доверяла подругам, просто не видела необходимости представлять им своего мужчину, за него замуж она тоже не собиралась. Они всего-навсего хорошо проводили время вдвоем.

Иногда Анжелика встречалась с мамой. Их нынешние встречи не были похожи на предыдущие.

– Ты очень изменилась. Это твоя новая жизнь… – мама многозначительно закатывала глаза.

– Мам, а что ты думаешь о моей жизни?

– Я всегда говорила Стасику, что ты гораздо сильнее, чем он думает.

– Честно говоря, я не чувствовала в себе силы, пока не пришлось ее применить.

– Будь аккуратнее. Не допусти, чтобы бизнес превратился в панацею. Ты сейчас так увлечена, что можешь забыть, что ты женщина, что у тебя ребенок. Зачем нужны деньги, если нет возможности получать от них удовольствие? Зачем нужна работа, из-за которой ты перестаешь быть женщиной? Да и зачем тогда мужчины, если ты взваливаешь на себя все эти заботы?

На лице Анжелики отразилось замешательство. Ее мама, которая лучше всего умела по-светски пить кофе и ухаживать за собственным супругом, рассуждала как бизнес-гуру.

– Ты достаточно времени уделяешь Миле?

Мамочка, а вот это уже перебор! С рождения Милы Анжелика была неразлучна с дочерью. Только полгода назад у нее появилась няня-помощница, соседка Тамара Ивановна Глущенко, вышедшая на пенсию педагог начальных классов. Она встречала Милу после школы, кормила обедом, приготовленным Анжеликой накануне, и следила за выполнением домашнего задания. Мила ходила на музыку и на танцы. Музыкальная школа была в соседнем дворе, и они с Тамарой Ивановной ходили туда пешком. А на танцы Милу возила Анжелика. Свое расписание Анжелика составляла с учетом расписания дочери и уже ловила себя на том, что чувствует себя загнанной лошадью, по несколько раз за день пересекая Москву. И ни разу Анжелика не обратилась за помощью к маме!

– Мам, хочешь правду?

– Конечно, – ответила мама, не будучи уверенной, что действительно хочет услышать ее.

– Я никогда не осуждала и не обсуждала тебя и твои действия. Но я точно знаю, как не должна вести себя мама, женщина, жена. В моей жизни все будет по-другому.

– Какая глупость! – мать взяла ее за руку и печально улыбнулась. – У меня нет необходимости убеждать тебя в обратном, но я по-настоящему счастливая женщина. Я знаю, что так не принято в нынешние времена, но ты очень многого лишишь себя, отказавшись от мужа и традиционной семьи.

Послышался телефонный звонок. Анжелика ответила. Ее речь была отрывиста, тон деловит, она отдала указания и положила трубку в карман.

– Отец будет гордиться тобой. Я расскажу ему о твоих успехах. Ты так похожа на него…

«Все время, – подумала Анжелика с горечью, – я жалела мать, а теперь она жалеет меня. Но я-то по-настоящему счастлива».

22

– Ты мне нужна сегодня вечером.

Марина скорчила гримасу. Она только что вернулась домой и ответила на телефонный звонок мужа, стоя в пальто. Тон Андрея не подразумевал отказа. Мама, зашедшая проведать дочь, стояла рядом.

– Я надеюсь, это ненадолго: у меня мигрень.

– Понимаю. Но сегодня следует явиться.

– Хорошо, – промямлила Марина в трубку и, разъединившись, тут же набрала другой номер:

– Димочка, сегодня все отменяется. Прости. Угу, – выражение ее лица поменялось, черты лица приобрели мягкость, она чувственно улыбалась в трубку. – Хорошо. Жду. Целую.

– Я знаю, что я делаю! – Марина вызывающе смотрела на мать.

– Нет, не знаешь! Марина, это опасная игра!

– А мне плевать! Я что, не имею права на счастье?!

Мать всплеснула руками:

– Тоже мне счастье!

– Мама, оставь меня в покое, – Марина угрожающе прищурилась, – это моя жизнь, и мне не пятнадцать, чтобы слушать нотации!

Как объяснить матери, что после стольких лет душевных терзаний благодаря Диме она снова чувствует себя женщиной. Марина не задавалась вопросом, что именно она испытывает к нему – любовь, страсть или просто увлечение. Какая разница! Ей хорошо, как никогда прежде, зачем же ей отказываться от него? Вопреки предостережениям матери, ни у Андрея, ни у Никиты подозрений на ее счет не было. Она была в этом уверена.

– По регламенту – с супругой. А если бы у меня не было супруги? Кому нужны эти правила?

– Ну, у вас же она есть, Андрей Всеволодович.

– Посмотри, так нормально? – Андрей натянул пиджак на тонкий свитер.

Стас покачал головой:

– Мне кажется, с рубашкой лучше.

– Сойдет и так.

Они подъехали к ресторану и попали в очередь. VIP-гостей встречали у ресторана, из-за чего образовалась пробка. Впервые в жизни Марине хотелось оказаться совсем в другом месте, подальше от всех этих светских поцелуев и пустых речей.

– Зачем мы здесь? – она повернула голову к супругу.

– Пообщаться.

«Кремлевские мероприятия не стоит пропускать без уважительной причины», – это она ему говорила раньше, а он плевал на ее рекомендации.

Марина поправила юбку, разгладив руками невидимые складки. Интересно, что приготовил Дима. Каждому свиданию он старался придать индивидуальность. Его фантазии не иссякали.

Андрей уныло смотрел перед собой. Почему кто-то получает удовольствие от жизни, а он – только драйв от сделок? Рядом зашевелилась Марина. Андрей посмотрел на нее и удивился безмятежному выражению ее лица. А ведь есть мужчины, получающие удовольствие от общения со своими женами. Марина – образованная женщина, добрая, обаятельная, но ему с ней скучно.

Наконец они подъехали. Марине открыли дверь и помогли выйти из машины. Андрей взял ее под руку, но шел на шаг впереди, словно таща ее за собой. Раньше Марина непременно бы одернула его, но сегодня ей было все равно. Игорь – юрист и помощник Андрея – поприветствовал их в холле. Клюнул Марину в щеку и, тут же забыв про нее, обратился к Андрею:

– Они здесь. Он готов с вами переговорить.

– Молодец, спасибо.

Они прошли в обеденный зал. На таких мероприятиях по рассадке гостей можно понять, кто в фаворе и чья звезда угасает. Марина осмотрелась и осталась довольна их местом. Она была само обаяние. Андрей – душа компании. Окружающие ловили каждое его слово и смеялись над шутками. Да, ее муж не утратил притягательности, даже наоборот, к задорному юношескому запалу добавился лоск мужчины, достигшего определенных высот. Ей было приятно ловить на себе взгляды девиц разного возраста и положения, которые с завистью в глазах рассматривали ее с ног до головы. Она посмеивалась про себя: «Да, это мой муж!»

– Мариночка, где вы отдыхали в этом году? – вопрос от заместителя министра.

– В Швейцарии. Андрей, как всегда, совмещал отдых и работу.

– Марин, классно выглядишь, давай, признавайся, где и что делала? – вопрос от жены министра, некорректный и не требующий правдивого ответа.

– Отдыхала и высыпалась. В Швейцарских Альпах такой воздух!

– Да уж.

– Марина, вы полетите на премьеру? – вопрос от дочки предпринимателя.

– У нас выкуплены билеты в «Ла Скала» на весь сезон, мы планировали.

Андрей был рядом первые минут двадцать, а потом, извинившись, вышел.

Марина должна была отдуваться и отвечать на вопросы, прикрывая его пустой стул.

А Андрей, сидя в соседнем зале за кофейным столиком, вел стратегически важные переговоры.

– Андрей Всеволодович! Вы торопитесь!

– Нет, Вячеслав Владимирович, сейчас самое время. Мы должны быть первыми.

– Вы слишком давите на меня. Не в моих полномочиях… Да, впрочем, что я говорю, вы знаете лучше меня. Я обязан посоветоваться.

– Я готов ответить на все вопросы. Только пусть мне зададут их лично.

В противном случае мы проиграем, не начав, собственно говоря, никаких действий.

– Я вас понял, – собеседник поднялся и похлопал его по плечу. – Все что от меня зависит сделаю, – затем оставил его одного.

Подошел Игорь:

– Все в порядке?

– Думаю, да.

У Игоря зазвонил телефон. Он ответил, понизив голос:

– Да, хорошо, люблю тебя, поцелуй детей.

– Ты ее на самом деле любишь?

– Кого?

– Эту женщину?

– Это моя жена. Конечно, люблю.

– И тебе с ней интересно?

– А как по-другому? Она мое Все!

– У-у-у, – Андрей сделал вид, что читает эсэмску в телефоне. Игорь действительно выглядел счастливым. – Спасибо за организованную встречу.

Оставшись в одиночестве, он закурил сигарету. У него тоже есть все, но все для Игоря и все для него – совсем разные «все». К чертовой бабушке! Что плохого в том, что его прибыль исчисляется миллиардами? Что плохого в том, что ему принадлежат предприятия и эксклюзивная недвижимость по всему миру? Хотя… Ни с того ни с сего вспомнилась его случайная знакомая. Как ее звали? Ему вдруг стало принципиально важно вспомнить, как ее звали. Странно, что она так и не позвонила. Но еще более удивительно, что он ждал ее звонка. Может, телефон потеряла? Вспомнил! Алина!

– Вот ты где, – Марина стояла, подбоченившись.

– Я тебя предупреждала, что плохо себя чувствую. А ты притащил меня сюда, а сам смылся.

– Все, пойдем отсюда.

– Как?! Ты что, с ума сошел?! Это некрасиво! Что о нас подумают?

– У тебя голова болит?

Марина кивнула.

– Все, пошли. Нечего здесь делать.

– Ты сумасшедший!

Счастливец Игорь. У него любимая работа, привлекательная интеллигентная жена, в которую он влюбился, еще учась в университете, и пара любимых детей. Может, его «все» больше моего?

23

Начало года было ознаменовано долгожданной премьерой.

– Господи, я так волнуюсь, – Анжелика взяла Алину за руку. Обе были неотразимы в вечерних платьях, с тщательно подобранными украшениями и в туфлях на высоком каблуке. Наряды обеих были проверены Ниной. «Там будет пресса. Я должна быть во всем уверена».

– Что она себе позволяет? – возмущалась Анжелика.

Кинотеатр заполнял московский бомонд. Гости выпивали в фойе шампанское, усаживались на свои места и посылали друг другу воздушные поцелуи. Это были люди, которые и раньше знали о существовании Миши Полницкого, но интересен он им стал только сейчас. Мишка взбодрился – ничего, он тоже знает правила игры. Он то и дело подставлял щеки для поцелуев и пожимал руки, принимая поздравления. Сам он видел фильм по крайней мере раз тридцать. Приходил к ребятам в монтажную, наблюдая, как формируется его первое большое кино.

Свет начал гаснуть, появилось его имя на экране, раздались аплодисменты, Миша вжался в кресло. Если бы не Нина… Он повернул голову в ее сторону и взял в темноте за локоть. Она похлопала его ладонью по коленке. Вот так. Он хотел поддержать ее, а она, в свою очередь, решила, что он ждет ее поддержки. Ему очень с ней повезло. Поддавшись сиюминутному желанию, он поцеловал ее в щеку.

Начался фильм, он уставился в экран, испытывая неожиданное, но объяснимое волнение, наблюдая свои крупные планы. Когда включили свет, в зале раздались робкие аплодисменты, которые скоро переросли в овацию. Они сидели рядом – Нина, Закематов, Миша и исполнительница главной женской роли. Нина видела восхищенные лица и вдруг ощутила странное волнение. Перевела глаза на Мишу – это был их победный миг, и видит бог, они потрудились, чтобы он настал. Впервые в жизни она ощутила, как опьяняет успех.

Ботовский позвонил накануне вечером и, конечно, застал Алину в офисе:

– Алин, завтра вечером швейцарские партнеры устраивают мероприятие в консульстве. Мы в числе приглашенных, сходим?

– Во вторник? – уточнила Алина и одновременно перевернула страницу ежедневника. – Сходим. Партнеры – это BDbank?

– Да. Вход строго по приглашениям.

– Реклама нового финансового продукта?

– Скорее выражение уважения российским партнерам. Я заеду за тобой.

– Отлично, до встречи.

Во вторник, как только Алина появилась в офисе, сотрудники, словно сговорившись, атаковали ее со всех сторон.

– С вами хотят встретиться представители «зеленых», – сообщил менеджер из отдела по связям с общественностью, – их интересуют экологические характеристики бетона, который мы использовали на Малой Никитинской. Похоже, они настроены решительно!

– Я договорилась о четырех интервью на сегодня и еще о двух – на завтра. Вот расписание, – Лена протянула ей отпечатанный список. – Звонил Кириллов – ждет вас у себя, – девушка заглянула в блокнот, и ее голос прозвучал озадаченно: – Ой, генеральный директор АркГаза просил согласовать время для видеоконференции. Кажется, я не учла это в расписании.

Последние несколько дней были просто кошмарными: все занимались подготовкой к приемке объекта, и, как бы они ни старались в процессе, в эти последние дни непременно что-то выходит из строя или чего-то не хватает. За это время Алина видела рассветов больше, чем когда-либо. И все же, позируя фотографам в коктейльном платье нежно-сиреневого цвета, выгодно подчеркивавшем все достоинства фигуры, в туфлях в тон платью, с минимумом украшений, с волосами, убранными назад под заколку, и неброским макияжем, она была довольна собой.

– Надеюсь, у вас хватит сил? – Благов, глаза и уши Микартечяна, наблюдал за ней на встрече с журналистами. – Они вам понадобятся!

– Не переживайте, – голос Алины прозвучал бодрее, чем она себя чувствовала. – Я справлюсь. – Перекинула через руку пальто, попрощалась и направилась к выходу, около которого ее уже ждал Максим.

Андрей на заднем сиденье автомобиля разговаривал по телефону:

– В конце концов, я плачу тебе немалые деньги!

– Да я же не возражаю, если ты хочешь, чтобы я задержался в Москве, я задержусь. Но что тебе мешает прийти сюда и переговорить?

– Ты знаешь, как я все это не люблю.

– Я же не предлагаю тебе стать гостем вечера, найду место и уединимся.

– Ладно, черт с тобой, приеду.

До начала официальной части гости общались между собой. Стильно одетые, уверенные в себе, полные решимости извлечь из неудачи, равно как из удачи, максимум выгоды. Было даже что-то общее в их взгляде, в манере держать голову. Официанты разносили напитки и легкие закуски. Алина помахала Оли рукой. Оли кивнул в ответ, не прерывая разговора с каким-то мужчиной, но, как только закончил, подошел к Максиму и Алине – ему пожал руку, ее расцеловал в обе щеки:

– Алиночка, твоего шефа я часто вижу, а ты совсем пропала, как дела?

– Мы сейчас не работаем вместе, я работаю в другой компании.

– Как ты мог отпустить ее, Макс?!

У Оли зазвонил телефон, и Ботовский не успел ответить.

– Извините меня: важный звонок, – Оли отошел:

– Где ты?

– Я подъехал.

– Хорошо, поднимайся в голубую переговорную, за ключом схожу.

Оли похлопал Максима по плечу:

– Еще увидимся, ребята, отдыхайте.

Алина пригубила шампанского из бокала:

– Я соскучилась по Швейцарии. Оли классный и совсем не меняется. Помнишь, «мы учтем ваши пожелания и проанализируем свои возможности»?

Они дружно рассмеялись. Эта фраза была произнесена Оли в старейшем швейцарском банке, когда Максиму пришла в голову мысль инвестировать в отель в Альпах. Оли тогда провел сделку на высшем уровне. А потом они подружились. Оли – открытый, добродушный человек с множеством самых разнообразных увлечений и знакомых по всему миру.

– Пойдем, пообщаемся с людьми.

Максим взял Алину под руку, но она не пошевелилась. Он повернулся в ее сторону. Она стояла так, словно ее что-то напугало – не двигаясь, не мигая и заливаясь пунцовой краской. Максим испугался:

– Что с тобой?

Алина покачала головой и отвернулась:

– Сейчас, прости.

В этот момент Максим увидел вошедшего в зал Димчинко. Андрей оглядывался по сторонам, явно кого-то разыскивая, его тут же обступили люди. Он с кем-то здоровался за руку, кого-то дружески похлопывал по плечу. Максим обернулся к Алине:

– Прости, я сейчас, – и направился в сторону Димчинко.

Андрей зашел в зал перехватить Олега, но Олега нигде видно не было, и тут он увидел ее. Их глаза встретились, и на долю секунды у Андрея буквально перехватило дыхание, он закашлялся, и в этот момент ему протянул руку Ботовский:

– Здравствуйте, Андрей Всеволодович, Максим Ботовский.

Андрей рассеянно пожал протянутую руку и, к удивлению Максима, направился в ту сторону, где стояла Алина. Алина посмотрела в сторону двери. Нет, сбежать не успеет. Боже, как это мучительно. Она, скорее всего, пунцового цвета. Ужас! Он протянет ей сейчас руку. Она поспешно поставила бокал на столик и схватила салфетку со стола – вытереть предательски вспотевшую ладонь.

– Я ждал твоего звонка, – он подошел к ней и неожиданно поцеловал в щеку.

Алина взяла себя в руки:

– Добрый вечер, мне тоже приятно вас видеть.

Максим, наблюдавший эту сцену со стороны, был явно обескуражен.

В это время Оли подошел к Андрею:

– Здравствуй, я в твоем распоряжении, мы можем идти.

Даже не посмотрев в его сторону, Андрей проговорил:

– Ты знаешь, как Алина поступила со мной в прошлый раз? Я оставил ей свой номер и попросил связаться со мной. А она не позвонила.

Оли удивился, но не подал виду:

– Я не знал, что вы знакомы. Алина – очень обязательный человек, не верю, что она подвела тебя.

– И давно вы знакомы?

– Достаточно, – уклончиво ответил Оли.

Андрей достал свой телефон:

– Я записываю.

Алина нервно сглотнула, тень сомнения пробежала по ее лицу.

– Я жду.

Он подавлял ее, аромат его туалетной воды пьянил, у нее закружилась голова. Полтора года… Полтора года он помнил, как ее зовут! Алина продиктовала номер телефона. Он записал его:

– Мне надо сейчас пообщаться с этим малым. Но ты же пока никуда не собираешься?

Алина отрицательно помотала головой. При первой же возможности она сбежит отсюда. Он наклонился к ее уху и прошептал (Оли в этот момент тактично отвернулся):

– Если ты захочешь сбежать, – Господи, он читает мои мысли, – то прямо сейчас подтверди мне завтрашний обед.

Алина безвольно кивнула. Андрей улыбнулся и вновь поцеловал ее в щеку:

– До завтра.

– Теперь, – он повернулся к Оли, – пойдем считать мои деньги, мой добрый друг. Кстати, Алина, он не говорил тебе, что мы сидели с ним за одной партой?

Алина опять помотала головой:

– Нет.

– А это так.

Он посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, и Алина явственно осознала, что он испытывает то же, что и она. Он взволнован, рад встрече и даже, возможно, не лукавил, сказав, что ждал ее звонка. Это маленькое открытие придало ей смелости, и она обрела голос. С долей уместного кокетства обратилась к ним обоим:

– Оли, надеюсь, вы расскажете, почему утаили от нас в Цюрихе советское прошлое.

Закрыв дверь переговорной, Андрей прошелся по комнате.

– Ну что ты?

– Не знаю! Ерунда какая-то, со мной не было такого раньше.

– Как ты с ней познакомился?

Андрей ответил вопросом на вопрос:

– А ты?

– Она в команде Ботовского работала, года два или три назад, так и познакомились. Очень правильная девушка и приятная во всех отношениях.

– Да?

Олег рассмеялся, всматриваясь в лицо Андрея:

– Ты ревнуешь, что ли?!

– Какая ревность, – Андрей смутился, – я с ней встретился при случайных, нелепых обстоятельствах. Но я ее запомнил!

– Согласен: Алина из тех редких девушек, которых сложно забыть. Судя по твоей довольной физиономии, ты, парень, попал.

– Ладно, давай по делу.

Андрей определил перечень вопросов для обсуждения, но не мог сконцентрироваться. Часто отвлекался, задумчиво погружаясь в себя. Оли мысленно посмеивался. Впервые за много лет знакомства перед ним сидел Андрей, которого он не знал прежде.

Зато Ботовский обрушил на Алину целый поток вопросов:

– Почему ты мне ничего не рассказала?! Когда ты с ним встречалась? Где вы познакомились? О чем вы говорили? Он рассказывал что-нибудь про «Русинтербалт»?

– Максим! – взмолилась Алина. – О чем ты говоришь?! Я его не знаю, однажды оказались в одном месте в одно время и разошлись.

– Да? – Максим не поверил, это было видно по его глазам, но и пытать ее не стал. – Хорошо. Пойдем, тебе надо кое с кем познакомиться.

Он взял ее за руку и подвел к группе людей. Алина была рассеянна, то и дело оборачивалась на дверь. Она должна уйти раньше, чем сюда вернется Димчинко, на сегодня ей достаточно потрясений. Через некоторое время, извинившись перед Максом, Алина покинула мероприятие и поехала домой.

Вонзая зубы в теплый хлеб, она спрашивала себя, стал бы он искать ее, если бы не сегодняшняя встреча? Он не похож на романтика. Когда Андрей говорил с людьми, она слышала его дружеские, даже игривые интонации. А подавляющее большинство мужчин со средствами, которых она знала, напротив, не замечали людей, которые их окружали. Чем вызвано его расположение? Почему он был рад встрече? Что ему надо от нее? Думает, что она легкая добыча? Она достаточно долго вращается в окружении богатых людей, чтобы понимать, что такие, как он, счастье покупают. Пожалуй, ей незачем соглашаться на встречу. У них слишком мало общего. Алина приготовила фразу, чтобы отказать. Но стоило ей услышать его голос: «Обед завтра в четыре, в том же месте. Куда машину прислать?» – как она дрогнула и промямлила в трубку:

– Спасибо, машину не нужно, я помню дорогу. Буду в четыре.

Короткое: «До завтра». И Алина осталась наедине со своими эмоциями, что было уже просто невыносимо.

– Привет. Не спишь?

– Привет, нет.

– Он пригласил меня на обед. Завтра в четыре.

– Кто? – Анжелика растерялась.

– Димчинко!

Восторженно воскликнув: «Да ладно?! Супер! Я так рада!» – Анжелика продолжила чуть спокойнее:

– Вот это да! Долго же он тебя искал!

– Честно говоря, сама не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

– Только, пожалуйста, не забивай голову всякими глупостями, а то я тебя знаю.

Несколько мгновений Алина лежала в своей большой кровати, наполовину проснувшись и наблюдая за лучами света, пробившимися через зазоры по краям штор. Она проснулась вовремя, но в офис приехала с полуторачасовым опозданием. Потому что перед выходом из дома окинула себя критическим взглядом в зеркале и пошла переодеваться. На протяжении получаса примеряла, комбинировала, снимала и надевала заново свои наряды. Один был недостаточно удобным, другой – неуместен, третий – не сочетался с временем года. Алина была в отчаянии, в итоге облачилась в то, во что была одета изначально – светлое платье с расклешенной юбкой, сапоги и норковый полушубок.

– Вы потрясающе выглядите, – комплимент от Лены.

– Спасибо, во второй половине дня у меня встреча в городе, поэтому перенесите все.

– Хорошо.

Алину отвлекла работа, но без четверти два она выключила компьютер и вышла из офиса пройтись и настроить себя на встречу. Она нервничала, а ей не хотелось предстать перед ним восхищенной дурочкой, на которую обратил внимание такой мужчина, как он.

Андрей и Алина сидели одни в просторном зале ресторана. Алина осмотрелась.

– Я подготовился, – Андрей скромно опустил глаза.

– Я вижу, красиво!

– Итак, моя дорогая, не буду спрашивать, почему ты не позвонила. Видимо, на то были свои причины. Давай начнем все с самого начала. Я хочу знать о тебе все. Чем ты увлекаешься, чем занимаешься? Что любишь, что ненавидишь?

Алина засмеялась:

– Если я начну говорить в таком порядке, а вы будете меня просто слушать, то это будет похоже на интервью. Может, просто побеседуем?

– Согласен, – Андрей поднял обе руки вверх. – Только давай перейдем на ты.

– Я постараюсь.

– Какая музыка тебе нравится? Сразу оговорюсь, вопрос с подковыркой: я где-то слышал, что музыка раскрывает потаенные стороны души. И я с этим согласен. Итак?

– Второй концерт Рахманинова, романс из Первого фортепианного концерта Шопена, Двадцать первый концерт Моцарта, адажио из Первого Концерта Брамса, – Алине не было стыдно своих пристрастий.

– Фортепианная музыка! Хотела произвести впечатление? – Андрей довольно потирал руки. – Я люблю классическую музыку и немного разбираюсь в ней. Ну, как дилетант, конечно. Но такие парни, как Шопен, Моцарт, Бетховен, Лист, мне нравятся.

– А вам нравится то, что вы делаете?

– Я люблю побеждать. Мне нравится вкус победы.

– То, что вы – прирожденный лидер, очевидно, но я спросила, нравится ли вам то, что вы делаете?

– Ты никогда не добьешься больших результатов в деле, заниматься которым тебе не нравится. Я ответил на твой вопрос?

– Как-то непрямо, но понятно.

Та кже как и в первую встречу, они были поглощены друг другом, но в этот раз их беседа была более размеренна, они никуда не торопились и наслаждались общением. Еда была по-настоящему изысканной – им подавали устриц, а потом раков в распущенном сливочном масле. Андрей рассказал о своем детстве, Алина – о своих родителях. Андрей – как начинал свой бизнес, Алина – о своей мечте, о подругах, о «Ториченке», о рутинной работе в «Авэте». То, что она работает на Артура, его явно заинтересовало, но ни он, ни она не стали заострять на этом внимание. И Андрей, и Алина отметили множество общих черт и увлечений. Зеркала ресторана давно уже отражали пламя свечей в подсвечниках, когда Алина обратила внимание на часы:

– Мы провели здесь больше шести часов!

– Надо же, а я не заметил, – он взял ее за руку, – мне хорошо рядом с тобой.

Алина резко и не очень вежливо убрала свою руку:

– Мне тоже, но, боюсь, мне пора.

Андрей кивнул:

– Я отвезу.

– Пожалуйста, вызовите мне такси.

Андрей собрался возразить, но передумал, увидев ее сосредоточенный взгляд. Этот взгляд красноречиво просил его не торопить события и не портить то, что так необычно началось.

– Хорошо. Я завтра ненадолго улетаю. Я вообще летаю часто, но ненадолго. Вернусь и сразу позвоню. Да?

– Да.

Алина не спросила, куда он летит. А он не сообщил ничего больше того, что сказал.

Такси подъехало. Он вышел проводить ее:

– Может быть, мне стоит заручиться твоим обещанием, что ты не будешь ужинать с другими, пока меня нет?

– Я не буду ни с кем обедать и ужинать, пока вас, простите, тебя нет, – и она протянула ему руку.

Он открыл дверь такси, взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал в губы.

24

Когда зазвонил один из телефонов на ее столе, Анжелика от неожиданности вздрогнула. Она опаздывала на обед с Ниной и Алиной. Они уже были на месте, а она еще даже не вышла из офиса.

– Анжелика, мы тебя ждем, – коротко сказала Нина в ответ на робкие извинения подруги.

Ей совершенно не хотелось ехать, так как предстоял тяжелый разговор, к которому она не была готова. Парнеры хотели масштабироваться, или, попросту говоря, развивать бизнес, и имели на это полное право. Для них это дело, а для нее – детище, и больше всего она боялась потерять контроль над качеством.

Анжелика оглядела прохладное, спокойное убранство ресторана. Здесь для заключения сделок встречались за завтраком, обедом и ужином известные бизнесмены, банкиры, предприниматели, представители прессы и телевидения. К этому часу в зале было достаточно народу. На столиках стояли ноутбуки, мужчины и женщины в деловых костюмах решали различные вопросы. Сегодня платила Нина. Анжелика слушала, как она заливается соловьем, и с тревогой поглядывала на Алину.

– У нас замечательная идея: мы хотим продавать франшизу в регионы. Знаешь, на какую прибыль мы планируем выйти через год? А хочешь знать, какая прибыль ожидается через два? Я лично проведу…

– Нин, – смущенно прервала ее Анжелика, – скажи мне только, сколько школ вы запланировали?

В связи с тем, что Алина молчала, Анжелика задала этот вопрос Нине.

– Ладно, – Нина осеклась и подцепила вилкой креветку с тарелки, – двадцать две в этом году и в два раза больше в следующем. Мы рассматриваем города-миллионники и все районы Москвы.

– Понятно. А как вы планируете следить за качеством? Если программа не будет работать, грош цена этим школам.

– Что ты хочешь сказать?! Ты не в состоянии обучить людей?

– Лика, – наконец-то Алина решила обратиться к подруге, – ты считаешь, что школа без твоего жесткого контроля не будет работать?

– Конечно, будет… – к ужасу Анжелики только что сказанное ею было против ее намерений.

– Ну и в чем проблема? Мы голосуем за, Алина, поднимай руку.

– Лик, – Алина наклонилась над столом, – дело даже не в прибыли – дело в том, что, если мы не идем вперед, мы сворачиваемся. Мы должны идти вперед.

– Да, еще я слышала, что бизнес-проект надо довести до пика и удачно продать. В следующий раз вы поставите меня перед фактом, что у нас есть покупатель?

– Нет. Этого не будет. Ну, только если ты сама захочешь.

– Никогда, – Анжелика покраснела от волнения. – Я не предполагала такого быстрого роста, и вы… вы давите на меня.

– А у нас еще кое-какие идеи, – Нина выразительно перевела взгляд на Алину.

Алина открыла ежедневник:

– Я встречалась с друзьями, и они пожаловались, что их дети много смотрят телевизор. Первая проблема, что они много его смотрят, а вторая – они смотрят не то, что нужно. После этой встречи я пришла домой, взяла телевизионную программу и выписала все детские передачи, – Алина подвинула каждой из них по отпечатанному листку.

– Как видите, я разбила таблицу на возрастные группы, – Алина дала им время прочитать.

– Мне кажется, в нашем детстве программ было больше, и они были более информативны и намного добрее.

Анжелика не могла не согласиться с Алиной, но все еще не понимала, к чему та клонит. Нина решила не тянуть резину:

– Короче, мне Алина сказала об этом неделю назад. Я переговорила с приятелем в «Останкино». В целом все понятно. Но мы хотим, чтобы ты пошла поучиться.

Алина поправила подругу:

– Мы хотели предложить тебе разработать концепцию детской программы на базе «Ториченка», например, «Веселые уроки Ториченка». И, может быть, даже стать ее ведущей, но для этого надо поучиться.

Анжелика опешила, но после того, как она обвела взглядом подруг, всматриваясь в их серьезные лица, и поняла, что они не шутят, выдохнула:

– Вы обе сейчас в своем уме?

Нина словно не услышала протеста и продолжила говорить об этом, как о решенном вопросе:

– Я подключу артистов, сценаристов. И это, Анжелика, совершенно другие возможности!

Анжелика подумала, что все вокруг словно подстроено нарочно. Она совершенно не хотела становиться деловой женщиной. Ей нравилось то, чем она занималась, но свободного времени и так не хватало. А что ее ждет впереди? Не было ли ошибкой создать совместный бизнес-проект с женщинами, одна из которых одержима деньгами, а вторая не умеет быть второй и в любом деле стремится стать лучшей?

Рядом за столиком развязный молодой человек с искаженным от злобы и ненависти лицом кричал на своего приятеля, наверняка из-за какой-нибудь ерунды. Женщина в возрасте обложила трехэтажным матом молодого официанта. Анжелика покачала головой: она сама во всем виновата. Когда она нуждалась в них, они поддержали ее, имеет ли она право отказать им сейчас, даже не попытавшись? Меньше всего ей хотелось обидеть Алину. Ведь это их общее дело. И, похоже, отступать ей некуда.

– И чему я должна поучиться?

– Вот посмотри, – Нина подвинула ей буклет, – это творческая и ответственная профессия. Тебя будут учить технике речи и мастерству эфирного выступления, ну, еще технологии делопроизводства, редакторскому делу, стилистике и так далее.

Анжелика пробежала глазами перечень дисциплин:

– Это безумие. Как же Мила? И мы еще одновременно франшизой будем заниматься?

– Франшиза не твой вопрос. Алин, покажи ей свой ежедневник, пусть она убедится, что мы на диване целыми днями не валяемся!

Анжелика о чем-то сосредоточенно думала.

Понять ее, что ей все это не нужно, они были не в состоянии. Какой смысл убеждать их в том, что она другая? Что она стремится к обратному. К тому, чтобы в ее ежедневнике вторая половина листа была заполнена одним словом – «дом». Или несколькими – «муж, дети». А что теперь… Анжелика подняла глаза и встретилась взглядом с Алиной. Это был взгляд женщины, которая от своего не отступит, и, если Анжелика сейчас скажет «нет», они найдут способ запустить проект без нее. И тогда она не сможет повлиять на его содержание. А этого Анжелика допустить не могла, это как ребенка своего отдать в чужие руки.

– Хорошо, я соглашусь, но при одном условии. Мы начинаем привлекать в проект детей из детских домов.

– Что ты имеешь в виду?

Похоже, Нина сегодня могла выражать удивление только этой фразой. Что ты имеешь в виду? Что ты имеешь в виду? Анжелика старалась не смотреть в ее сторону.

– Я хочу, чтобы мы брали по несколько детей во все группы. Чтобы это было прописано в договоре франчайзинга. Хочу в рамках проекта помогать детям школьного возраста и оказывать им возможное содействие при поступлении в вузы.

– Это невозможно! Да никто из родителей не согласится, чтобы с их любимым чадом рядом сидел детдомовский ребенок!

– В том-то и дело, наша задача доказать, что это не прокаженные дети, а дети, у которых не по их вине нет ни мамы, ни папы. Среди них, между прочим, очень много талантливых детей. Задача минимум – интегрировать их в общество, задача максимум – найти им семьи. Да и приблизить общественность к этой проблеме не помешает.

– А государство нам за это будет платить какие-нибудь деньги?

Анжелика изобразила недовольную гримасу:

– В принципе, есть фонды, поддерживающие детские дома, есть меценаты, наверное, есть и государственная поддержка, не знаю.

– А чем ты недовольна, Лика?! Мы пока только строим грандиозные планы, а зарабатываем копейки. Если так, то мой ответ – «нет», который может превратиться в «да» только при условии, что мне станет понятен источник дохода. Алина, что ты молчишь?

– Ну, для того, чтобы заниматься благотворительностью, не всегда нужны миллиарды. В целом Ликино предложение понятно. Если мы можем помочь, мы должны это сделать.

Нина фыркнула:

– Вы бы себе сначала помогли, блаженные. Одна без жилья и без машины. Да и второй есть на что потратить свои капиталы!

– Не переживай, когда мне потребуется машина, я ее куплю. Пока мне удобнее на метро, – Анжелика в который уже раз обвела взглядом зал ресторана. – Интересно, какие проекты рождаются за другими столиками? Раньше, когда я была далека от всего этого, мне казалось, что говорить о бизнесе можно только в кабинетах, на совещаниях.

– Много известных брендов и компаний было рождено «на коленках» в какой-нибудь дешевой кафешке, – Алина отставила пустую чашку.

– Звучит многообещающе. Еще кофе?

– Да.

Нина сделала знак официанту и вернулась к разговору:

– Давайте назначим дату следующей встречи. К этому числу мы должны определиться с помещениями в Москве, с франшизой и, – гневный взгляд в сторону Анжелики, – доработать проект по детям-сиротам.

Закончив с производственными вопросами, Алина не сдержалась:

– Интересно, где он сейчас и с кем?

– Ты на самом деле думаешь об этом?

– Угу. А вдруг он там с женой?

Нина замотала головой:

– Точно нет. Вряд ли он вообще вспоминает, что женат.

– Почему ты так думаешь?

– Двадцатипятилетний брак, и ничего общего, что связывало бы супругов. Они уже давным-давно живут каждый своей жизнью.

– А почему они тогда не разведутся? – Анжелика после своего неудачного замужества искренне не понимала, зачем сохранять неудавшийся брак.

– А зачем им разводиться?! Им так удобно! – Нина снизошла до объяснений.

– Как может быть удобно жить без любви? – упорствовала Анжелика ввязываясь в неравный словесный бой с Ниной.

– А что, любовь – единственный аргумент для брака?

– Для меня – да.

– Ну ты же у нас особенная.

Алина нахмурилась:

– Он сказал, что их с женой уже давно ничего не связывает. Я ему верю!

– Алин! – Нина взмолилась, сложив ладошки у груди. – Во-первых, так говорят все женатые мужчины, а во-вторых, если у него нет взаимоотношений с женой, значит, есть с кем-то еще. И, предупреждая твой вопрос, мой ответ – да. Да, Алина, у него есть женщины!

– Возможно.

В душе Алину терзали сомнения. Он, безусловно, был увлечен и не скрывал этого. Он был искренен, она бы почувствовала обратное. Да и что она могла сделать? Сказать: «Андрей, больше никаких свиданий, пока вы не разведетесь!» По меньшей мере, глупо.

– Алин, отпусти ситуацию. Никто не знает, как все сложится. А ставить ему ультиматумы, наверное, пока не время.

– Анжелика, какая молодец. Не зря замуж сходила. Мудрая такая стала.

– Ладно, хватит устраивать балаган.

Нина окинула Алину критическим взглядом, а Анжелика похлопала по руке: это приятные муки, правда?

Кира бросала выразительный взгляд на часы. Андрей сам просил дать ему знак. Олигархи – одни из самых лучших переговорщиков: они всегда точно знают, что хотят получить и, главное, что могут предложить. А Андрей в несвойственной ему манере затягивал встречу. Оппонент оказался крепким орешком:

– Решения нет. Доказать манипуляции трудно. Многие из тех, кто знаком с ситуацией, распространяют слухи, что несколько крупнейших банков знали о торговых позициях. Они же и организовали закрытое размещение акций этой компании на сумму полтора миллиарда. Почему ее не проверили, вот в чем вопрос.

– Когда кто-то получает доступ к бухгалтерии и знает о каждой совершенной сделке, ему достаточно сыграть в свою игру и создать для компании дефицит ликвидности. Точно известно, что через своего посредника на сырьевом рынке вы имели возможность использовать эти сведения и хорошо нажились на крахе.

– Андрей, вам не кажется, что мы с вами не договоримся, используя взаимное давление? – у говорившего был выраженный британский акцент, но говорил он на русском.

– О кей, вы в курсе моих интересов. Ваши предложения?

– Последние полгода инвесторы сбрасывают акции. Клиенты просят отсрочку.

– Вы забыли, что в воздухе растаяло почти сорок миллиардов, а капитализация упала почти на девяносто процентов!

– Но котировки рушатся у всех.

– Согласен. Итак, ваше предложение?

– Ждать.

– Ждать?!

– Да, ждать. Сегодня на инвестициях, вложенных на фондовом рынке, заработать можно меньше, чем на долларовом депозите в банке.

– Ну, что ж. Видимо, нам надо встретиться еще раз.

Андрей поднялся со своего места. Кира – вслед за ним.

– Как вам будет угодно, – мужчина встал, пожал им руки и проводил до дверей.

Сев в машину, Андрей резко сказал водителю: «В отель». И за всю дорогу не проронил ни слова. В отеле он попросил Киру:

– Закажи в номер коньяк и закуски. Мне надо принять ванну.

У Киры был свой номер. Но в нем она проводила гораздо меньше времени: Андрей предпочитал, чтобы она всегда была под рукой – отправить факс, подготовить или найти нужный документ, заказать выпивку или еду, ответить на телефонный звонок или заняться сексом. В этот раз Андрей был не похож на себя. Более задумчивый, более спокойный.

Принесли заказанную выпивку и закуску. Кира крикнула:

– Ты выходишь или мне к тебе?

Андрей лежал в ароматной ванне с закрытыми глазами. Его мысли были хаотичными. Анализируя переговоры, он понимал, что так и не смог добиться от Вильяма прямого ответа. Вильяма сменила Алина в сиреневом платье. Она сексуально откинула прядь своих роскошных волос с лица, и платье упало к ее ногам, обнажая великолепную грудь. Он тут же почувствовал желание и крикнул Кире:

– Заходи.

Дверь открылась, и вошла Кира. Она была полностью обнажена. Андрей прикрыл глаза, Кира склонилась к нему. Как всегда, изобретательна и технична. Он остался удовлетворен, но в этот раз чего-то не хватило. Он не понял, чего именно.

25

У Алины уже не было сомнений в том, что компанию кто-то преднамеренно банкротит. И ей нестерпимо хотелось вывести этого кого-то на чистую воду. Кроме того, что они проигрывали тендеры и предварительные договоренности рушились на глазах, банки стали высылать им уведомления о досрочном погашении кредита и вставать в боевую стойку, услышав слово «Авэта».

– Гриша, собери мне аналитику по тендерам, торгам и аукционам. Меня интересует земля и инвестиционники за последние два года. Тебе не очень много времени потребуется?

– Нет. Сделаю.

Изучая предоставленные документы, Алина читала и параллельно вносила в компьютер заинтересовавшие ее детали. Через некоторое время на экране получился график, в котором заглавные буквы обозначали названия компаний-участников, а красным цветом отмечался победитель. Долгое время она просто смотрела на получившуюся картинку.

Пришел Гриша.

– Гриша, они все взаимосвязаны, у них должен быть один хозяин. И я хочу знать, кто он.

– Зачем? Даже если это и так, ты ничего не докажешь, так как де-юре это разные компании, в то или иное время приобретшие участки и здания.

– Плевать! Я просто хочу знать его. А пока наши позиции неравны. Он нас знает, а мы его нет. Нечестно.

– Может, и нечестно. Только не все так просто.

– Подключи людей. Пусть проверят генподряд и последующие сделки по этим объектам, кто в настоящий момент собственник и как часто передаются, если передаются, права на собственность после покупки.

Алина чувствовала, что ее силы на исходе. Все, что бы она ни делала на благо компании, воспринималось Артуром в штыки. Ей требовались невероятные усилия, чтобы сдерживать бурю. А он с маниакальным упорством делал все по-своему, загоняя их по горло в болото. Алина имела все основания задуматься о его психическом здоровье. Но у нее, несмотря ни на что, дела шли получше, чем в других компаниях и аффилированных структурах «Авэты».

– Я без проблем сделаю то, о чем ты просишь. Но, если честно, это напрасный труд. Ходят слухи, что некто целенаправленно банкротит нашего босса.

– С чего ты взял?

– Ну, во-первых, как я уже сказал, – слухи, а во-вторых, у него мало что осталось от империи. Он потерял основные активы: нефть, металл и так, по мелочи; стройка пока не ушла, да и то только благодаря тебе.

– Откуда у тебя эта информация?

– Я же сказал, слухи. Но, как говорится, слух на пустом месте не рождается.

Артур назначил ей встречу на вечер. Она тщательно подготовилась. У нее не было оснований не верить Грише. Но для себя она решила, что ее слухи не касаются. Она будет выполнять работу, за которую ей платят деньги и за которую она несет личную ответственность. А если придется сразиться с неведомым проходимцем, который хочет прибрать к рукам возглавляемую ею компанию и разорить ее босса, она встретит его во всеоружии.

Артур потребовал от нее подробного доклада, задавая самые разнообразные вопросы.

– Мы получили ожидаемые нами показатели, а именно: капитализация упала на тридцать процентов. – Алина не собиралась скрывать реальное положение дел.

– Ну и что? Мы быстро растем и, соответственно, быстро падаем.

Он сказал: «Ну и что?» Он думает, что его компания в стадии роста, что ли? Это после того, как на прошлой неделе она отправила ему последние отчеты? Похоже, он ничего не читает.

– Я смогу договориться с банками о реструктуризации чуть больше половины долга, что составит процентов шестьдесят пять.

– Девочка моя, – вылетевшая из черных глаз стрела в Алину, – государству нет смысла банкротить такую компанию, как наша. Это все-таки больше полумиллиона квадратных метров жилья, и социального в том числе.

– Да, но это также и всего-навсего одна пятнадцатая часть того, что построили в этот году в Москве.

– Не указывай мне на проблемы! Ты здесь для того, чтобы их решать!

Алина вздохнула и подошла к флипчарту, вооружившись фломастером:

– Я и решаю. Если рассматривать компанию партнера, то мы дадим международным консультантам свою оценку стоимости площадок, исходя из предполагаемой прибыли от бизнес-центра, жилого дома или гостиницы, построенных на участке, они оценят портфель недвижимости в миллиард. При размещении на бирже инвесторы оценят в два миллиарда, следом на биржу отправляется известная вам компания с тремя миллиардами. На выходе получится капитализация в пределах как минимум шести миллиардов. А если продать партнеру двадцать пять процентов строительства жилого квартала, то, согласно объявленной оценочной стоимости, он честно внесет свою часть. Прошу принять во внимание, что мы сегодня не стоим и этого. А совокупный долг перед банками достиг критической отметки, и большая часть – это краткосрочные долги, которые нужно погасить до конца полугодия.

Алина взяла небольшую паузу и продолжила:

– Мы сменили управленческую команду, консолидировали финансовые потоки, продали непрофильные и убыточные активы.

– Тебе известно, кто объявил нам войну?

– Пока нет. Известно, что это иностранные компании – американская, греческая и две офшорные, но там столько прокладок, что до учредителей не добраться.

– Со всех сторон, суки, обложили!

– Что вы имеете в виду?

Артур устремил на нее свой орлиный взгляд. Нет, он не собирался ей плакаться и признаваться в своем бессилии. Да, он терял деньги, терял активы, он терял все, что у него было. И он понятия не имел, как остановить этот процесс.

– Ну, нам же есть, что продать? – он задал этот вопрос, не подумав.

– Пока да. Но остаться без активов – значит собственноручно перекрыть себе кислород.

Во время ланча Гриша поймал Алину около лифта. Он был очень возбужден:

– Нам надо срочно кое-что обсудить.

– Пошли ко мне.

– Давай куда-нибудь на нейтральную территорию.

– Хорошо.

Они пошли на обед в небольшой ресторанчик через дорогу. Гриша, от которого и так всегда было много шума, с трудом сдерживал эмоции:

– Когда я сказал им, что знаком с Алиной Латуриной, они вцепились в меня, как гиены. Но я сразу не сдался, затребовал техзадание с коммерческим предложением. И сегодня утром я получаю это!

Жестом фокусника Гриша положил перед Алиной листок:

– Коммерческое предложение на генеральный подряд. Тебе не кажется, что наши возможности несколько больше, чем их ожидания?! Я сразу это почувствовал!

В ожидании заказа Алина изучала предложение, а Гриша, развалившись в кресле, наблюдал за ней. Наконец, Алина подняла голову и передала ему листок:

– Интересное предложение, но не думаю, что мы убедим Артура принять его. Ты знаешь, как обстоят дела.

У Гриши резко поменялось выражение лица. Он даже не попытался скрыть своего раздражения:

– При чем здесь Артур и эта чертова компания, от которой смердит трупным ядом? Я предлагаю это сделать нам. У нас все получится!

– Да что ты? С чего ты так уверен? Посмотрел смету и решил, что дело в шляпе?

– Не только смету.

На протяжении последующих двадцати минут, пока Алина с аппетитом ела приготовленную шеф-поваром утиную грудку в составе салата с козьим сыром, под соусом из черной смородины, Гриша убеждал ее в неоспоримых преимуществах проекта с минимизированными рисками и внушительной чистой прибылью:

– Короче, заработаем – и свободны. Мы готовая команда со стартовым капиталом! Давай, Алина, решайся!

Алина отрицательно покачала головой:

– Гриш, мне проект понравился. Но я не хочу начинать с обмана. Репутация стоит дороже. Завтра же по Москве поползут слухи, что мы за спиной Микартечяна провернули дельце. У меня контракт. Я не могу уйти прямо сейчас, только через три месяца после того, как положу заявление на стол. Заказчики три месяца ждать не будут. Но я хочу попробовать. И поговорю с Артуром. Мы заработаем меньше, но честно.

Гриша не скрывал своего разочарования, долго рассматривал свои ладони, затем пригладил руками волосы на висках и, не поднимая на нее глаз, заметил:

– Алин, так не поступают. Мне кажется, что ты единственная, кто ведет себя подобным образом. Ты не права.

– Гриш, ты говоришь ерунду. Я хочу оказаться на самом верху.

– Хочешь убедить меня, что там не воруют?

– Там правила игры другие. То, что ты предлагаешь, дешевка. Завоевать доверие и уважение сложнее, чем потерять.

– Алин, может, я и полный идиот, но воруют все и везде. И правила одни и те же – не быть пойманным.

– Значит, у нас с тобой разные мнения на этот счет.

Случай поговорить с Артуром представился только в пятницу.

– У меня личный вопрос, вы сможете уделить мне время?

– Заходи.

Выслушав ее предложение, Артур деловито спросил:

– Я не понял, за что я тебе должен долю. За то, что ты соизволила поставить меня в известность?

– Нет, конечно. Я никогда не скрывала от вас, что хочу строить сама, хочу свою компанию, и сейчас я подумала…

– Угу, – он был нетерпелив, – ты подумала поиметь меня и свалить.

– Нет. Я уйду через три месяца. Но я прошу вашего разрешения подписать этот контракт. Конечно, вы имеете полное право отказать, но подумайте…

– …и примите правильное решение, – закончил он за нее, – нахваталась.

Внезапно Артура озарила какая-то идея, это было видно по тому, как смягчились черты его лица, а глаза озарились блеском.

– А чем ты рискуешь? Ты ничего не вкладываешь. Тебе нечего терять.

– Но в проекте деньги заказчика!

– Да! Но ты же заработаешь, если реализуешь его. А мне что с этого?

Алина пожала плечами:

– Я не понимаю, что вы хотите.

– Я хочу, – он подошел к ней почти вплотную, – заключить с тобой сделку. Я разрешу, но ты поставишь на кон все, что у тебя есть. Если ты не справишься, ты лишишься квартиры, машины и продлишь договор с «Авэтой» еще на три года. Если выполнишь все условия – ты свободна.

Алине потребовалось всего несколько секунд, чтобы решить. Она ответила:

– Согласна.

До этого они с Гришей тщательным образом поработали с бумагами, и у Алины не было ни одной, даже самой ничтожной, причины усомниться в успехе.

– И где ты будешь жить и на чем ездить, если проиграешь?

– Я не проиграю!

– Ну что ж, тогда по рукам, пиши мне доверенность с правом продажи, оригиналы документов на стол в виде залога – и встречайся с заказчиком!

Алина не ожидала, что все решится так быстро и без особых усилий с ее стороны.

– Спасибо вам, – она подбежала к нему и стала трясти его руку, – я вам очень благодарна.

– Иди, работай!

Алина вышла из его кабинета.

А Артур набрал номер телефона:

– Зайди ко мне, есть интересное дельце.

26

Уже две недели прошло с тех пор, как Андрей уехал. Днем Алина была слишком занята множеством текущих вопросов, но к вечеру на нее накатывала хандра. Воображение предательски рисовало не самые приятные картинки. Когда же долгожданный звонок раздался, она поняла, как сильно его ждала. С плохо скрываемой радостью она подтвердила встречу. Он подъехал вечером и остановился недалеко от офиса. Алина села к нему в машину.

– Привет, – поцеловал в щеку. – Я привез тебе кое-что из Лондона.

Браслетик, очень изящный и, наверное, дорогой. Алина залюбовалась.

Андрей ловко застегнул его на ее запястье.

Значит, он был в Лондоне!

– Спасибо. Но мне неловко принимать такой подарок, мы не так близко знакомы.

– Не будь ханжой. А ты была в Риме?

– Да. Очень красивый город!

Позже Алина, как ни старалась, не могла вспомнить, о чем они говорили за ужином, что ели, кто останавливался, чтобы поздороваться с ними. Она помнила его случайные прикосновения, его взгляды. Она была околдована им. Глядя на него, представляла, как он ее целует, встретившись с ним глазами, краснела. Когда же их руки случайно соприкоснулись, оба почувствовали, как между ними пробежал электрический разряд, но продолжали сидеть и разговаривать о чем-то и ни о чем, так как слова не имели уже никакого значения. Андрей прервал сладостное мучение с хрипотцой в голосе:

– Давай уйдем отсюда?

Она кивнула:

– Да.

В машине, вжавшись в сиденье, она рассматривала затылок Стаса, боясь повернуть голову в сторону Андрея. «Теперь он про меня подумает, что я легкодоступная. И что? Но это же неправда! Да к черту, что он подумает! А его жена? Плевать! Уверена? Уверена!»

Машина остановилась около служебного входа в гостиницу. Андрей помог ей выйти, и они, преодолев расстояние в несколько шагов, оказались внутри. Андрей достал ключ и вставил его в замок одного из лифтов. Ей показалось, что он как-то по-особенному посмотрел на нее. Она молчала, пока он открывал дверь номера на последнем этаже, ждала, пока включал свет. Он провел ее в комнату. Усадив на диванчик, спросил, не хочет ли она что-нибудь выпить. Получив отрицательный ответ, сел перед ней на корточки и взял ее руки в свои. Поцеловал.

Он был нежен и груб одновременно. Она взлетала и утопала в его объятиях. Они занимались любовью снова и снова, испытывая непередаваемые по накалу эмоции. Позже, когда ее голова покоилась на его груди, он сказал:

– Такое ощущение, что я первый раз в жизни занимался любовью.

Алина засмеялась:

– Я хочу верить в то, что ты первый раз занимался сегодня любовью.

– Что ты чувствуешь сейчас?

– Мне кажется, что я знаю тебя давным-давно. Я тебя придумала и ждала, – сказав так, она уткнулась носом в его шею. Ее смущал его пристальный взгляд.

Утром стало ясно, что эта ночь их изменила. У него на плече лежала ее голова, когда он попытался пошевелить пальцами руки и не смог, то почувствовал себя совершенно по-особенному. Она же, открыв глаза, подумала, что просыпаться в его объятиях вполне естественно.

После премьеры Полницкий проснулся знаменитым, и его успех Нина эксплуатировала без устали. Помимо многочисленных предложений и сценариев, которые были направлены на ее адрес, они получили мощную поддержку в лице Закематова. Последнему работать с Мишей понравилось, и он собирался возобновить сотрудничество в других кинопроектах. Нинины же планы опережали их возможности. По крайней мере, так казалось Мише.

Офис, который Нина арендовала в центре Москвы, в бизнес-центре класса А, представлял собой трехкомнатное помещение. Ресепшен с секретарем, на стенках – фотографии из любимых Нининых спектаклей и фотографии с Мишиных съемок и шоу. Вторая комната – переговорная – с большой плазменной панелью, проектором, столом с глянцевой столешницей и хромовыми ножками, вокруг которого уместились восемь удобных кресел. В кабинете Нины – письменный стол с аккуратными стопками бумаг и папок, моно блок, ноутбук, большое кожаное кресло белого цвета, двухместный диван, кофейный столик, еще одна плазма и несколько стеллажей, заполненных папками. В то время, когда основная масса московских офисов заполнялась сотрудниками, Нина уже выпивала четвертую чашку чая в кабинете.

– Нин, в работе три картины, шоу, спектакли и концерты, которые мы подтвердили полгода назад, у нас физически нет времени на мюзикл! – Мишка лежал на диване.

Нина подняла взгляд на часы, которые висели над дверью – она безнадежно опаздывала.

– В этом бизнесе, если не сделаешь ты, сделают тебя!

– Ты хоть что-нибудь понимаешь в мюзиклах?!

– Почему ты раньше не спрашивал меня, понимаю ли я что-нибудь в продюсерской деятельности? Кстати, «Продюсерский центр RSI» – тебе нравится название?

– А что это означает?

– Неважно.

– Ну, если неважно, зачем спрашивать мое мнение?

Нина встала и, склонившись над ним, поцеловала в нос:

– Мишка, хватит зудеть. Посмотри, как все хорошо складывается!

Миша и не собирался спорить. Но и сдаваться не хотел:

– Ты себя загонишь и меня заодно. Отдыхать тоже надо. Я о тебе переживаю. Ты мало спишь, мало ешь, много работаешь и ни с кем не встречаешься, разве можно так жить?

– Так не можно, Миша, так нужно жить! Чтобы держать себя в оптимальной форме! Подумай, кстати, об этом!

– Нина! Ха-ха-ха, как смешно, я скоро забуду, как выглядит женщина!

– Ой, не надо, ладно, видела я твою мамзель.

Миша слегка зарделся:

– Вообще-то, это Катя. И у меня самые серьезные намерения.

– Ну да, раз тебе предыдущих трех браков не хватило, стоит попробовать еще раз, а может, и не раз.

– Все-то ты про меня знаешь, а вот я про тебя ничего.

– У нас с тобой обязанности разные.

– Нин, ну скажи, кто он?

– Миш, мне пора, сегодня надо еще музыку наложить, сценаристам обещала – завтра утром крайний срок. Напоминаю, что двадцать третьего «Ториченок» участвует в фестивале, ты там нужен. Я проверила график, – Нина подмигнула ему и вытащила из-под стола спортивную сумку.

Нина, как никто другой, отдавала себе отчет в том, что без физической нагрузки мышцы достаточно быстро теряют тонус и, соответственно, фигура меняется не в лучшую сторону. Пять дней в неделю по полтора часа она занималась в спортзале.

– Давай, до вечера.

Мишка посмотрел в ее сторону и невольно залюбовался стройными длинными ногами в голубых джинсах:

– Удачи.

Нина опаздывала на занятие по теннису, ее тренер опять будет недоволен.

– Опоздание на десять минут, Нина. Это выброшенные из жизни десять минут!

«Пошел ты! – раздраженно думала она. – Это мои деньги!»

Она стояла на своей половине корта, мышцы болели после двух недель перерыва.

Мимо ее ракетки просвистел мяч, она сделала слабую попытку его отбить, но промахнулась.

– Нина! – упрекнул ее тренер. – Не спи!

– У меня все болит!

– Я знаю, – ответил он, не моргнув глазом. – Надо нагрузить, и завтра будет легче!

Она бросила на него свирепый взгляд. Она его терпеть не могла, с его заискивающими взглядами и вопросами. Нина технично отбила летящий мяч.

– Так-то лучше!

– А ты как думал! – она перебежала к сетке и отбила мяч с лета.

Три четверти часа спустя урок закончился, и, вся мокрая от пота, она прошла в раздевалку и встала под душ. Одевшись, вынула из сумочки телефон – восемь неотвеченных вызовов. Наложив на лицо крем и расчесав высушенные волосы, Нина поспешила в машину, испытывая легкую приятную усталость. Какой прок от всех этих витаминных таблеток, рекомендованных ее диетологом? Диетолог убеждала, что они стимулируют энергию, препятствуют простудам, улучшают кожу. Насчет энергии Нина бы поспорила, а с кожей у нее все было в порядке и без этих таблеток, и болела она редко.

– Николай Борисович, добрый день, Нина Рузатова. Вы звонили? Да, понятно. А может, все-таки позвонить Михееву? Раз роль предлагали Сомову, она не может быть проходной. Да, хорошо, обязательно передам, – Нина засмеялась. – Да бросьте вы! Я в долгу не останусь. Справится, можете не сомневаться.

Нина повесила трубку и раздосадовано ударила по рулю: вот суки! Обещали протекцию, она им заплатила – и ничего. Режиссер хочет снимать Сомова, а не Полницкого. Скорее бы уже вытолкнуть Мишку в первый эшелон, тогда телефон не будет умолкать от предложений! Как она допустила, чтобы горстка толстопузых мужланов развела ее на деньги?! Не на ту напали, ребятки. Она развернулась через двойную сплошную и покатила в обратную сторону. Она знала, как поступить с нечестными дельцами.

Самого же актера, из-за которого накалялись страсти, мучили более приземленные, бытовые вопросы. Каждый месяц он должен был выплачивать разные суммы алиментов на сыновей двум предыдущим женам. Процесс урезания расходов был мучителен. Он был готов к работе без выходных, с короткими перерывами на сон, только бы не терпеть пиление бывших возлюбленных. Одежда оставалась единственным, на чем он не экономил – Нина запрещала, говоря:

– Если в Москве ты не можешь достойно выглядеть, тебе не на что рассчитывать.

В глубине души он считал это Нининым пунктиком, но не возражал: что он понимает? Нина вытянет его наверх, он верил ей безоговорочно, а их перепалки носили скорее шутливый характер. Миша уже не представлял своей жизни без этой энергичной, с острым язычком женщины. Порой ему казалось, что она готова перегрызть горло любому, кто невзлюбит артиста Михаила Полницкого. Положа руку на сердце, нужно сказать, что у них было полное взаимопонимание и доверие.

27

– Вы обе, одевайтесь и убирайтесь отсюда.

Никита экспериментировал, к его двадцати семи годам ему мало что приносило радость. Когда в первый раз ему предложили попробовать это сразу с тремя, он не поверил, решив, что над ним подшучивают, ну, ему и было тогда всего шестнадцать. С тех пор прошло достаточно времени, за которое он не только узнал много нового, но и научился получать от секса максимум удовольствия, приправляя его иногда легкими наркотиками и алкоголем. Сегодня с самого начала что-то пошло не так. Девки больше занимались собой, чем им, и поэтому лучшим решением было избавиться от них.

– А ты продолжай, – он оставил рыжую, которая была наиболее усердной.

Он знал слишком много девушек и ни к одной из них не относился с уважением. Исключением были две подружки из детства, все же остальные… Ему стоило поманить пальцем или просто остановиться на обочине дороги на своем авто, и они сами запрыгивали к нему в машину и в кровать. Они преследовали его, звонили, поджидали. Чокнутые! Он, конечно, не селебрити какой-нибудь, но его имя и фамилия магически действовали на молодых девчонок и их мамаш. Никита Димчинко – завидный жених.

Он так и не смог почувствовать приближение оргазма и в итоге скинул с себя и последнюю – убирайся отсюда, и побыстрее. В очередной раз он задумался над тем, что пора бы завести постоянную подружку без предрассудков и пожить нормальной жизнью. Даже, возможно, ограничить себя в выпивке. Девушка попробовала реабилитироваться.

– Я не шучу, вали, давай.

Никита прошел в душ, и, когда он вернулся в комнату, девушки уже не было. Никита пользовался гостиничным номером в этом отеле, когда ему заблагорассудится. Мама была уверена, что он встречается с милой девушкой Светой, которую несколько лет назад он представил ей как свою невесту. Благодаря этому мама была спокойна, а отцу, по всей видимости, было плевать.

Никита подошел к окну и раздвинул шторы. Сел на широкий подоконник, залюбовавшись открывшейся взгляду перспективой центра Москвы. Подумал, не позвонить ли матери, но она, скорее всего, в это время на занятиях по йоге, и ей не понравится, что ее беспокоят.

Отец хочет, чтобы его сын работал на дядю. Какого черта ему работать на дядю, он искренне не понимал, и это становилось причиной конфликтов между ним и отцом.

Никита, не зная, чем себя занять, набрал номер своей старинной подружки.

Сестры – старшая Олеся, младшая Ирина – он переспал с обеими. Давно, когда они еще были подростками. Узнай об этом их папа-банкир, вряд ли бы обрадовался, но у девчонок ситуация была примерно такая же, как и у него: их родителям было совершенно наплевать, чем заняты дети. Он любил поболтать с Олеськой, она девчонка с юмором и всегда в курсе всех последних сплетен.

– Привет, как дела?

– О, Ники, малыш, только о тебе вспоминали, – девичий смех на заднем плане.

– Ты с кем?

– С Иришкой и Анютой Беловой, хочешь присоединиться?

– Ты зачем так сказала, а если захочу присоединиться?

– О, Никитка, мы будем рады, ты же знаешь!

– Да ладно, что нового?

– Нового?! Я думала, ты нам расскажешь свои новости!

– У меня нет новостей. А если бы и были, ты бы узнала о них в последнюю очередь.

– А зря. Ну, хоть скажи, каково оно – иметь молодую мачеху?

– Ты че несешь?

– Да ладно, а то ты не знаешь? Твой папаша с какой-то девахой на митинги ходит. За ручку ее держит, глаз не сводит, представляет всем по имени-отчеству и в глазки заглядывает. Так на телку, которую просто трахают, не смотрят. Ау, Ники, давай держи ушки на макушке, наследничек.

– Олеся, ты о чем?

Никита почесал затылок – этого не может быть.

– А ты проверь, если я не права – с меня пятьдесят штук, если права, с тебя – сто. Идет?!

– Да иди ты.

Он повесил трубку.

Если это правда, то ничего хорошего. Решил поговорить с матерью. Позвонил из машины:

– Мам, ты где?

Марина закрыла телефон рукой:

– Никита, я занята.

– Мам, ты мне нужна.

Марина подтянула простынь на грудь и попыталась завернуться в нее. Слезла с кровати, оставив разомлевшего Дмитрия в одиночестве.

– Что случилось?

– Ничего не случилось, надо поговорить.

Марина перевела взгляд на Дмитрия.

– Дома поговорим, буду через пару часов.

– О кей, – Никита отключился. Марина вернулась в постель и, прижавшись к Дмитрию, погладила его по спине и ягодицам.

Он отреагировал:

– С кем ты разговаривала?

– С сыном.

– Как такая похотливая, развратная женщина может быть матерью?! – Дмитрий зарычал и, навалившись на нее, перевернул на спину.

Марина не сочла это грубым или пошлым, ей нравились его комплименты, и она старалась соответствовать:

– Хочу тебя, мой тигр.

Он вымученно засмеялся:

– Я столько занимался сексом в восемнадцать, но тогда рядом была моя верная подружка из контрабандного журнальчика, и я помогал себе сам.

– Повернулся к тумбочке и вытащил сигарету из пачки: – Ты поговоришь сегодня с мужем? Ты обещала.

– Да, я обещала, но мне нужно найти подходящее время, мы практически не видимся. Он живет или за городом, или в своем самолете. Сказал, что у него кризис среднего возраста, и ему надо все осмыслить в одиночестве.

– Может, про нас узнал?

– Не думаю. Андрея не волнует ничего, что не связано лично с ним, – Марина наклонилась к его лицу и облизала губы. – Хочу еще.

– Марин, – Дмитрий отодвинулся и выпустил дым, – нам очень нужны эти деньги! Думаешь, не даст?

– Даст. Почему не даст? Три с половиной миллиона приличная сумма, но я это решу.

– Марин, больше мне рассчитывать не на кого, а если денег не будет, то меня ждут очень большие неприятности.

Никита проехал на красный и, посмотрев в зеркало заднего вида, увидел, как машина сопровождения с трудом избежала столкновения с «маздой». Посмеявшись над своей проделкой, переключил телефон на машину и позвонил отцу:

– Папа, привет! Можешь говорить?

– Да, Никит, слушаю.

– Да я так просто, давно не видел, как твои дела?

Андрей был доволен. Сын не часто звонил ему без определенных причин.

– У меня все хорошо. В данный момент еду с очаровательной девушкой поужинать. Могу познакомить!

Алина, сидевшая рядом, задержала дыхание. Кровь прилила к лицу. Вот оно! Чертово настоящее, вторгающееся в ее жизнь. Она отвернулась, чтобы Андрей не увидел ее замешательства.

Никита, услышав предложение отца, скривил гримасу. Значит, это правда!

– Ник, ну что?

Никита сглотнул. Возьми себя в руки!

– Извини пап, отвлекся на дорогу. Э-э-э… спасибо за приглашение, как-нибудь в другой раз. Ты дома когда?

– Не знаю, созвонимся, пока.

– Хорошего вечера.

Никита вжал педаль газа в пол. Отец – нормальный мужик. Понятно, что он изменяет матери. Но ни разу отцу не приходило в голову знакомить его со своими телками. Вот это да! Что теперь делать-то? Не сбавляя скорости, он пошарил рукой под сиденьем и достал маленький бумажный пакетик. Наркотики – не проблема. Благодаря им его голова работала, и он отлично развлекался, а потом не мучился похмельем. Итак, что делать?

Алина не могла не спросить:

– Какой он?

– Он… да обычный парень, – Андрей, поддавшись импульсу несколько секунд назад, сейчас уже не был уверен, что ему хочется говорить с Алиной о сыне.

– Он на тебя похож или на жену?

– Мне кажется, что на маму, но, наверное, от меня тоже что-то есть. Слушай, а что ты говорила про тендеры? Удалось вам что-нибудь узнать?

Алина осеклась. Он так явно сменил тему. С одной стороны, это хорошо, а с другой – ему, что, неприятно, что она спрашивает?

– Пока ничего существенного. Но я продолжаю над этим работать и считаю, что все это происходит из-за нежелания Артура вникать в детали.

– Ты о чем, малыш?

– Я изучила архивы. Землю, которая представляет наибольший коммерческий интерес, приобретают по бросовым ценам четыре предприятия.

– Возможно, он знает эти компании и знает их преимущество.

Алина отрицательно помотала головой:

– Нет, не знает. Они появилась не так давно и монополизировали рынок.

– Ну, значит, у них серьезные покровители.

– Андрей Всеволодович, для меня это очевидно так же, как и для вас. Но, надо уметь проигрывать и делиться.

– Думаю, с кем надо, они делятся, – он засмеялся, ему нравилось когда она иронично переходила на вы.

– А я имею в виду себя. И планирую поучаствовать в следующем тендере. И в случае, если компания FLCorporation получит этот участок на тех же условиях, что и предыдущие, они об этом пожалеют. А их покровитель и подавно.

– Алинка, что ты придумала? Не надо ссориться с властью. Бизнес можно построить на лояльных партнерских взаимоотношениях; если развяжешь войну, проиграешь. У тебя нет стоящей армии, твои бойцы – новобранцы по сравнению с армией противника.

– Ты сказал так же, как Артур! Вы воспитаны в тотальной зависимости от власти. А на каждый лом найдется другой лом. Разве нет?

– И какой участок тебе приглянулся?

– Лот номер двадцать четыре. И я его выиграю!

– Не сомневаюсь, что выиграешь! – он поцеловал ее.

Андрей и Алина старались быть вместе, как только появлялась возможность. До этих пор их жизни состояли по большей части из встреч с клиентами, коллегами, партнерами, а теперь все поменялось. Их переполняли желания о существовании которых ни один из них не догадывался. Ей хотелось заботиться о нем, готовить для него еду, читать для него вслух, самой стирать его рубашки. Ему хотелось держать ее в объятиях, трепать ее волосы и наслаждаться ее запахом. Алина приучила его писать ей эсэмэски, и в течение дня получала десятки посланий с незамысловатым текстом. Она не могла не оценить всего того, что с ней произошло. На работе она была занята проектом о котором давно мечтала, а после встречалась с любимым. Они ходили в консерваторию, посещали различные мероприятия, прогуливались по парку, ездили за город и долго бродили по лесу, и почти что перебрались в бревенчатый двухэтажный дом с большой спальней, гостиной с камином и двумя ванными комнатами.

– Тебе здесь нравится? – спросил он.

– Очень.

Мысль о покупке этого дома у Андрея родилась спонтанно, один из партнеров, заядлый рыбак, посетовал, что его сосед и компаньон по ловле рыбы решил окончательно осесть в Штатах и продает дом. Дом в лесу, у озера, и Андрею захотелось увидеть это место. Дом привел его в восторг: дикая природа, место скрыто от посторонних глаз и недалеко от Москвы. Игорь быстро уладил все необходимые формальности. Марина не знала об этом, у него ни разу не возникало желания привезти сюда кого-нибудь. Это было только его убежище. И именно сюда он пригласил Алину. Он почувствовал укол совести, когда первый раз привел ее в отель, в котором часто проводил время с девушками. Алина, безусловно, достойна большего.

Как-то он сказал:

– Если хочешь, мы можем купить квартиру в Москве.

– У меня есть квартира в Москве, у тебя, я думаю, тоже.

Он почувствовал, что обидел ее:

– Прости, – и сменил тему. – Сегодня я поджарю для тебя мясо.

Когда они были вместе, ничто не могло ее разочаровать: ни снующие охранники, которые, хоть и не привлекали внимания, тем не менее мешали своим присутствием; ни телефонные звонки, которые довольно часто нарушали границы их мира. Каждый звонок, раздававшийся поздно вечером, пугал ее, она боялась нечаянно услышать его разговор с женой или, что еще хуже, его оправдания. Она не была уверена, что выдержит, и старалась выйти до того, как он ответит. Спали они мало, но, несмотря на это, утром совершенно счастливые торопились в Москву. Алина – в офис, Андрей – иногда по делам, а иногда просто за компанию с Алиной.

Однажды он позвонил ей на работу и пригласил на прогулку. После обеда у Алины были назначены встречи.

– Отмени их.

– Дени, я не могу, меня ждут люди.

– А я хочу прошвырнуться по магазинам, погулять по Арбату, купить продуктов и поехать домой пораньше.

Тепло разлилось по всему телу. Поехать домой пораньше.

Он ждал ее на улице, она вышла и взяла его за руку. На Арбате Андрей первым делом зашел в ювелирный бутик. Бегло осмотрев прилавок, выбрал неприлично крупный бриллиант в тонкой оправе кольца.

– Я хочу, чтобы ты примерила это.

Алина мельком взглянула на стоимость изделия. За такие деньги можно купить вполне приличную однокомнатную квартиру. Алина спрятала руки за спину, как ребенок, и отрицательно покачала головой.

– Я делаю это для себя. Я могу это себе позволить. Примерь, пожалуйста.

– Андрей, ты не понимаешь, мне это совершенно не нужно, прости.

Она прильнула к нему, он обнял ее и поцеловал в макушку. Они продолжили прогулку по Арбату. Андрей купил ей понравившуюся ему картину уличного художника, а Алина ему – вязаный жилет ручной работы.

– В нем ты будешь напоминать настоящего сельского жителя.

Потом они купили несколько книг, дисков, еду и вино. Вернувшись домой, занялись любовью с такой страстью, как будто с их последней встречи прошло как минимум несколько месяцев. Их взаимное безумное влечение разгоралось сильнее день ото дня. Когда они засыпали, их тела переплетались, и Алина чувствовала себя в полной безопасности. Она гнала от себя мысли, что неумолимо приближается час, когда она спросит его о главном. Но ей так этого не хотелось. Тем более что он вел себя как мужчина, не связанный никакими обязательствами.

28

До премьеры мюзикла оставалось ровно три месяца, когда случилось непредвиденное. Рано утром Нина приняла факс. Дирекция концертного зала прислала уведомление о расторжении договора аренды по техническим причинам. Спустя еще полтора часа на расчетный счет вернулся задаток. Найти другую площадку с подходящими характеристиками за такой короткий срок невозможно. Все расписано на год вперед. Нина была близка к отчаянию.

В три часа дня она была в аэропорту. На концерт в Самару Миша вылетел вчера, она же летит сейчас и первым утренним рейсом вернется в Москву. Она не сопровождала его всегда и везде, но иногда в силу определенных обстоятельств ее присутствие было необходимо.

Нина была подавлена, чувствовалась внезапно навалившаяся усталость. В самолете она выпила вина и попыталась заснуть. Рядом сидел ребенок и смотрел мультфильм, Нина обратила внимание на то, что в руке он сжимал пластиковую копию мультяшного героя.

«Ну надо же!» – подумала она, мысленно прикинув оборот этой продукции и сделав в голове пометку: «Алина – производство, продажа Ториченков, мультфильмы. Анжелика – расширить семью Ториченка», через минуту она уже спала крепким сном.

В Самаре все прошло блестяще. Пять тысяч зрителей с нетерпением ждали Михаила Полницкого. Но его нервы были на пределе. Стояла аномальная для начала апреля жара. Перед выходом на сцену Миша страшно потел в черном шелковом костюме, который плотно прилегал к телу. Он выпил бутылку минеральной воды и наблюдал из-за кулис, как зрители рассаживаются на свои места. Когда он вышел на сцену и луч прожектора осветил его, публика обрушила на него шквал аплодисментов. Заиграл оркестр. И Миша запел.

Кажется, он был единственным на отечественной эстраде, кто мог петь так чисто. От простого речитатива он мог перейти к лирической балладе, а потом вернуться к хрипловатому тембру и спеть что-то жесткое и резкое. А ведь он актер, а не певец. Нина стояла за кулисами и не могла понять, как Мишке удается создать на сцене такую магическую атмосферу, он словно поднимает публику и ведет за собой. Она увидела, как одна девушка строит ему глазки, другая – боится встретиться с ним глазами. Пришедшие на концерт люди словно находились под его гипнозом. А он пел для них, сердцем и душой, двигаясь по сцене – по-мужски, брутально.

Миша недолго возвращался к реальности – душ и глоток коньяка.

– Потрясающе, – сказал директор концертного зала.

Миша знал, что это правда. Он всегда трезво оценивал качество своих выступлений. Невероятно, но, преодолевая себя перед каждым выходом на сцену, он испытывал облегчение, как только начинал петь. Исчезали напряжение и нервозность. Приходила уверенность: он добился кое-чего! Его любят зрители! И это только начало.

– Я бы хотел пригласить вас еще.

– Это вы с моим директором обсудите. Я человек подневольный, не знаю своего расписания даже на следующую неделю.

– Давай отпразднуем, – попросил он Нину. – Давай хоть раз по-настоящему повеселимся.

Нина помотала головой:

– Мне надо выспаться и вернуться в Москву со светлой головой. Небольшая проблема.

Мишка взял ее за руку. Нина повернулась к нему:

– Ты, правда, хорош, и они на самом деле тебя любят. Но надо сменить костюмы. И, вообще-то, неплохо бы похудеть.

– Как скажешь.

Ранним утром Нина добралась до аэропорта на такси. Она вошла в зал вылета и столкнулась с мужчиной.

– Да чтоб!..

Он взял ее за плечи:

– Простите, это я налетел на вас.

– Бывает.

Нина поправила очки с дымчатыми стеклами и уселась на диван, прикрыв глаза. Нельзя бежать от проблемы. Никто ее не решит, кроме тебя. Думай, Нина, думай! Она стала перебирать в голове варианты.

Что можно сделать для спасения мюзикла? Ей еще не удалось доказать свой профессионализм. Директора концертных площадок относились к ней подозрительно. И это несмотря на то, что, согласно тщательно продуманному пиару, статьи о ней регулярно появлялись в журналах, и она принимала участие в нескольких телепередачах.

Нина встала и подошла к бару. Попросила чашку кофе и присела у окна, за которым выстроились самолеты разных авиакомпаний.

– Привет. Не помешаю?

Нина повернула голову. Перед ней стоял мужчина в сером костюме в полоску, с такой же, как у нее, чашкой с кофе в одной руке и портфелем в другой. Среднего возраста, среднего роста. Глаза голубые, волосы русые, коротко подстриженные. Мужчина, который натолкнулся на нее при входе.

– Не помешаете, – Нина вздохнула.

– Скучаете?

– Нет, думаю.

– Меня зовут Иван Лебедев.

Нина обернулась к говорившему:

– А меня Нина.

– В Москву?

– В Москву.

– Давайте прилетим в Москву и сходим в одно уютное местечко позавтракать?

– Спасибо, не получится.

– Почему?

– Послушайте, Иван…

– Александрович.

– Иван Александрович, спасибо за приглашение, но я занята.

– А мне нравятся самостоятельные, независимые женщины, – он не собирался уступать.

– Ради бога, отстаньте, – Нина начала терять терпение.

– У вас проблемы?

– Да, у меня проблемы! И у меня нет ни малейшего желания говорить о них.

– А если я их решу?

– А если нет?

– Ну, давайте проверим! В чем вопрос?

Нина помотала головой:

– А вы настойчивы. Не боитесь оказаться в глупом положении?

– Нисколько!

– Хорошо. Мне нужно, чтобы через три месяца, двадцать первого числа, в Кремлевском дворце прошло мое мероприятие. Шоу. Мюзикл. Сегодня утром я получила уведомление о том, что концертный зал, с которым я год назад заключила договор, будет закрыт в этот день по техническим причинам. Все достойные площадки в Москве расписаны уже год назад. Ну как? Осилите?

Он смотрел на нее внимательным, пронизывающим взглядом:

– Вы певица?

– Нет, я продюсер.

– Считайте, что у вас есть эта площадка.

– Что? – Нина даже позволила себе горько усмехнуться, – Вы ненормальный, да?

– Оставьте мне номер телефона. Я вам позвоню и скажу, с кем нужно связаться, чтобы уладить формальности.

Нина кивнула, допила вино, подняла с пола свою сумку и направилась к терминалу:

– Всего хорошего.

– Нина, куда вы собрались?

– На посадку.

– Но вы не оставили мне номер телефона.

Нина резко остановилась и повернулась к нему, идущему за ней, так неожиданно, что он чудом не налетел на нее снова.

– Послушайте, мне не шестнадцать лет, чтобы покупаться на дешевые разводки. Я ясно выражаюсь? Оставьте меня в покое. Мне на самом деле сейчас не до вас.

Он схватил ее за руку, а другой рукой вынул из внутреннего кармана пиджака визитку и протянул ей:

– Я могу сделать то, что обещал.

Нина прочитала, и ее взгляд смягчился:

– Правда?

– Чистая правда.

– Я вас не узнала. А какое отношение Государственная дума имеет к Кремлевскому дворцу?

– Члены партии власти предпочитают проводить досуг на культурных мероприятиях.

– Послушайте, если вы и вправду мне поможете, я буду вашим самым благодарным должником.

– Очень надеюсь на это. Один гений сказал, что нельзя смешивать дело с удовольствием, поэтому это первое и последнее наше совместное дело. Все остальное будет нашим совместным удовольствием.

– Может быть, – Нина кивнула.

Когда Анжелика тихо, стараясь не разбудить ребенка, вошла в квартиру, Тамара Ивановна уже ждала ее в коридоре. Едва увидев ее решительное выражение лица, Анжелика поняла, что откровенного разговора не избежать.

– Анжелика, я уважаю ваш труд, но это уже слишком! – Тамара Ивановна пошла в атаку с порога, не дав Анжелике даже пройти в комнату. – Вы обещали, что, когда закончится учеба, все поменяется. Вы закончили учебу, но ничего не поменялось! Посмотрите на часы! Четверть первого ночи!

Анжелика чувствовала себя виноватой, но перед дочерью, а не перед соседкой, хоть и, безусловно, была ей благодарна. Если бы не она…

– Тамара Ивановна, мне очень жаль. Но… вы же знаете… и вы одобрили. Надо снять пилот-передачи, доработать сюжетную канву мультяшек и…

– Не кажется ли вам, молодая женщина, что вы слишком много на себя берете? – Тамара Ивановна предпочла менторский тон.

Анжелика изо всех сил пыталась найти правильные слова, она не могла ее лишиться сейчас, когда нуждалась в помощи как никогда! Идея Нины всем понравилась, но для ее реализации нужно время, время, которого всем катастрофически не хватало. Может, ей нужно больше денег? Почему тогда не сказать прямо.

– Тамара Ивановна, если вы считаете, что я должна платить вам больше, я готова, только обсудим это завтра.

Тамара Ивановна разочарованно покачала головой:

– Неужели ты могла подумать, что дело в деньгах?! Нет, дорогая, дело в тебе. У тебя есть более важные обязанности, чем работа, – твой ребенок! У твоих подруг, насколько я знаю, нет детей. Так вот, я ухожу, чтобы ты вспомнила, что ты – мама!

Анжелика занервничала. Она не может уйти! Она, по сути, стала членом их маленькой семьи. Ей можно спокойно доверить ребенка, и Миле с ней хорошо.

– Тамара Ивановна, – Анжелика почувствовала, что ее голос звучит умоляюще, – я не справлюсь без вас, пожалуйста, дайте мне закончить проект, как только мы запустим его в производство, обещаю вам, что все изменится. Вы же знаете, кроме вас… – Анжелика не смогла сдержать слез и расплакалась, – Простите, – она прошла в комнату. Тамара Ивановна посмотрела ей вслед и тихонечко вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.

Анжелика прилегла рядом с дочерью, пригладила ее волосы и обняла:

– Мартышка, когда все закончится, я тебе обещаю, мы уедем на море и целыми днями будем делать только то, что нам захочется!

– Когда закончится это, начнется что-нибудь еще. Это жизнь, мама, – Мила ответила сонно, не открывая глаз.

– Спи, солнышко. Я люблю тебя сильно-сильно! Все будет хорошо, надо только чуть-чуть потерпеть.

– Мама, иди спать. Ты мне такая больше нравишься.

Анжелика очередной раз изумилась, насколько не по возрасту мудра ее дочь. Если бы Анжелика почувствовала, что Миле ее не хватает, она бросила бы все в ту же минуту, но она этого не чувствовала. Мила общительная девочка, истинный лидер, всегда окружена вниманием и друзьями.

Утром Мила, критически осмотрев маму, одобрила ее выбор:

– Тебе идет. Ты очень красивая.

– Спасибо, – Анжелика закончила с макияжем и отошла назад посмотреть, как смотрится все вместе: зеленое платье Oscar de la Renta до колена с поясом под грудью, туфли Dior. Сказать, что она скучала по хорошим вещам, – значит ничего не сказать. Но какое же наслаждение приобретать это вновь на собственные деньги, знает только тот, кто прошел через все, через что прошла она! Сегодня ответственное мероприятие: в Москву со всей России приехали руководители партнерских школ. Все они хотят познакомиться и переговорить с ней лично!

– Мила! Выходим!

Нина бросила взгляд в зеркало на свое дорогое дизайнерское платье, которое стоило больших денег. Оно было изысканным, подчеркивало изящные линии ее великолепного тела, особенно это становилось заметно при движении.

Нина прошла в переполненный зал. Эффектное появление было ее любимым приемом, для большего впечатления она часто специально опаздывала. Она наслаждалась, когда при виде нее стихали разговоры. Анжелика, которая первой заметила вошедшую Нину, поспешила ее представить. Из динамиков разнеслось: «Нина Рузатова. Совладелица и арт-директор компании». Нина очаровательно улыбнулась и огляделась.

Она лично придумала и организовала эту вечеринку. Пригласила прессу, региональных партнеров, членов местной административной власти. Пресса славила их заведение, партнеры благодарили, чиновники наслаждались приемом, вниманием, закусками и напитками. Все шло как надо, а за всем этим – тщательно продуманный пиар ход. Да, с некоторых пор за этот бизнес она болела не меньше, чем за шоу-бизнес, особенно ее возбуждали производственные планы.

Через пять часов настал чудесный миг покоя. Нина, Анжелика и Алина сидели, потягивая вино из бокалов, в то время как клининговая служба наводила порядок в арендованном для мероприятия зале.

– Устала? – Нина обратила внимание на Алину, которая полулежала в кресле, скинув туфли и вытянув ноги.

Алина кивнула:

– Ага.

Анжелика засмеялась:

– Даже не верится, что ты это сказала! Я думала, тебе чуждо чувство усталости.

– Нет. Не чуждо. Я устала ждать, он так часто уезжает.

Нина хитро прищурилась:

– Алинка влюбилась! А у него есть все, что нужно. Ты, семья, жена, бизнес и свобода. Он искренне верит, что все держит под контролем и всех вокруг все устраивает.

– Он любит меня. Говорит, что влюблен впервые в жизни!

– И ни слова о будущем?

– Ни слова.

– Плохо. Раз он до сих пор не развелся, значит, по-своему нуждается в супруге, хоть и говорит, что отношений нет. А любовницы его вдохновляют.

– Нина, ты как скажешь! Я так не думаю, – Анжелика, как всегда, постаралась поддержать Алину. – Я уверена, что он все понимает и совсем скоро сделает тебе предложение.

– Что-то он не торопится, если я, конечно, не пропустила светскую новость о разводе Димчинко.

– Мы не скрываемся, не маскируемся. Он ни разу ни словом, ни поступком не напомнил мне о ней. Но я не любовница по натуре. И если в ближайшее время…

– Алина! – Нина перебила ее, махнув рукой, – я тебя умоляю: не будь дурой и не вздумай выдвигать никаких условий!

– Нина! Он женат! История хранит замечательные факты из биографии великих мужчин, которые ради своего чувства и любимой женщины отказывались от престола и власти, а мы здесь о чем говорим?

– А мы говорим о том, чтобы ты прекратила его идеализировать и взяла от него все, что тебе нужно. В этом отношении он нормальный, будет только рад помочь. А представить себе Димчинко, хранящего кому-то верность, при всем желании не могу.

– Алин, а может, правда? Ты же хотела собственный бизнес?

– Анжелика, в который раз убеждаюсь, как положительно повлияло на тебя замужество, – Нина зааплодировала.

– Только мне спонсор не нужен. Я его люблю. И если бы его фамилия была Иванов, а не Димчинко, я любила бы его не меньше. Но я не любовница и не подружка, – к собственному удивлению, она заговорила с явно выраженной злостью, – а если ему этого достаточно, значит, пусть поищет кого-нибудь еще на эту роль.

Алина впервые произнесла все это вслух и тут же задумалась. Она сказала, но думала ли она так? Была ли она готова порвать с ним? Они встречаются уже больше года…

Нина закатила глаза:

– Почему женщины всегда все усложняют?

– Ты ждешь звонка? – Алина поддела Нину.

– С чего ты взяла?

– Ты так часто проверяешь телефон. Что-то случилось?

– Да нет, просто, – Нина явно смутилась и разозлилась на себя, – ничего не случилось, так, по инерции.

– Ну-ну, что-то раньше я такой инерции не замечала.

Усевшись в свою машину, Нина, еще раз посмотрев на пустой дисплей телефона, без извещения о полученной эсэмэске или пропущенном звонке, отключила и бросила его на соседнее сиденье – с глаз долой. С Иваном они встречались уже некоторое время. Ужин, ланч, позавчера три часа говорили по телефону до позднего вечера, вчера он проводил ее до дома и поцеловал в щеку, прощаясь, а сегодня целый день – тишина. Нина злилась и на себя, и на него. На себя за то, что ждала его звонка, нервничала и ревновала. На него – за то, что испытывал ее на прочность, даже если и неумышленно.

За несколько недель до мероприятия было продано две трети билетов. Нину накрыла волна очередной паники. Свободных мест быть не должно! Распространители и кассиры в один голос уговаривали ее не паниковать, так как основные продажи всегда приходятся на последнюю неделю, но Нина не хотела рисковать:

– Иван Александрович?

– Здравствуйте, Нина.

– Иван Александрович, вы будете у нас на мюзикле?

– Да, Нина, я собирался, спасибо, что лично позвонили.

– Могу я вас увидеть?

– Что-то не так?

– Э-э-э… не знаю, как сказать.

– Говорите, Нина, у нас же договор: если это касается этого дела, я помогу, чем смогу.

– В кассах осталось больше половины билетов.

Он ответил сразу же, не раздумывая:

– Все оставшиеся билеты направьте мне. Приложите счет на оплату. И ни о чем не беспокойтесь.

– Спасибо.

Нина прижала трубку к груди. Впервые в жизни о ней кто-то заботился. Кто-то более сильный, чем она, снял с ее плеч груз ответственности и уладил все ее проблемы. Это незнакомое чувство вызвало у нее массу приятных эмоций. Она никогда ни об одном мужчине не думала столько, сколько об Иване Лебедеве. И думать о нем было приятно.

В день премьеры Нина напоминала парящую нимфу в нежно-голубом платье и туфлях на высоком каблуке. Бриллианты в ушах, на безымянном пальце и в кулоне на шее ослепительно играли. Невысокая диадема поддерживала ее иссиня-черные длинные, шелковистые волосы. Она приветствовала гостей, пожимала руки, подставляла щеку для поцелуя и целовала в ответ, но глаза выискивали того, кого пока не видели.

Нине не удалось посмотреть шоу. Было ощущение, что все прошло за пять бесконечно длинных минут. Она была одновременно везде, лично проверяя и перепроверяя каждую мелочь. Она сделала то, что до нее никто и никогда не делал. Мюзикл с участием лучших исполнителей, актеров, артистов балета, гимнасток, танцовщиц, с оригинальным световым решением и качественным звуком. Все прошло на одном дыхании. И, когда отзвучали последние ноты, зал на несколько секунд погрузился в тишину. Это была тишина успеха. Артисты чувствовали зал и точно могли сказать, успех или провал их ждет. Аплодисменты за кулисами опередили на доли секунды аплодисменты, обрушившиеся на участников шоу.

Затем был фуршет. Строго по приглашениям на нем присутствовало около трехсот человек. Нина и Миша, окруженные людьми, выглядели немного уставшими, слегка растерянными, но, безусловно, счастливыми. Она была готова к критике, но пока все выражали только восхищение.

– Ты как?

– Отлично!

– У тебя руки трясутся.

Нина посмотрела на свои руки:

– Я не чувствую, как будто не мои.

– Это стресс.

– Миш, получилось?

– Да.

Алину сопровождал Андрей. Что, безусловно, вызвало еще больший интерес к мероприятию. Пресса бесновалась. Анжелике первой удалось добраться до Нины.

– Я тебя поздравляю. Это невероятный успех!

– Я ничего не вижу, никого не узнаю, мечтаю оказаться в собственной кровати и проспать ближайшие двадцать четыре часа.

Подошел Димчинко. Он как-то по-особому посмотрел на нее:

– Я не завсегдатай подобных мероприятий, но мне понравилось.

Мишу он похлопал по плечу и пожал ему руку:

– Вы талантливы. Отличное исполнение, спасибо.

Позволив Алине недолго пообщаться с друзьями, вскоре взял ее под руку:

– Я свое обещание выполнил, теперь твоя очередь. Нам пора.

Уговорить Андрея прийти сюда стоило определенных усилий, но она обещала Нине, что сделает все возможное. В свою очередь, пообещав Андрею, что решится на совместный полет в пилотируемом им самолете. Они незаметно вышли.

В машине Андрей удивил Алину фразой:

– Я убежден, что встречался с твоей подругой раньше. Вспомню где, скажу.

Нина помахала рукой – Иван Лебедев стоял в стороне, ближе к выходу. Ему она обязана сегодняшней победой. Если бы не он, неизвестно, был ли бы сегодняшний вечер в ее жизни. Иван не предпринял попытки подойти к ней, вместо этого поднял большой палец руки вверх – здорово – и затем приложил руку к уху, жест означал: «Позвоню», потом помахал: «Пока!» Они находились в противоположных сторонах зала. Быстро пройти к нему не представлялось возможным, Нина успела лишь помахать в ответ до того, как он скрылся за дверью. После его ухода у нее пропало настроение, и ей тоже захотелось уйти.

Андрей включил автопилот и поднял руки:

– Смотри, ничего не делаю, руки свободны, – обняв Алину за талию, уткнулся лицом ей в живот.

– Очень смешно, – сказала она строго и высвободилась из его объятий.

– Эй, я тебя люблю. А ты?

– Дени… – Алина посмотрела на пилота, который, тактично отвернувшись, смотрел в иллюминатор: – Вы не могли бы взять под контроль эту машину?

Пилот улыбнулся:

– Как прикажет командир.

Андрей поднялся с кресла:

– Когда на борту находится эта женщина, она автоматически принимает на себя командование.

– Перестань.

– Что перестать? Тебя любить? – Он подхватил ее на руки и вынес из кабины в салон.

Алина наслаждалась умилением, написанным на его лице.

Нина проснулась ближе к полудню. Собралась, быстро позавтракала и поехала в офис. Надо было подписать фотографии с мероприятия перед тем, как передать журналистам. Подписать статьи. Подписать счета на оплату и прочие неотложные дела, о которых необходимо было позаботиться. В офисе ее ждал шикарный букет цветов. Рядом конверт. Нина с нетерпением вскрыла его. Записка: «Поздравляю. Горжусь. Надеюсь, заслужил сегодняшний ужин, Иван». Через несколько часов телефонный звонок и приятный баритон:

– Добрый вечер. Мое приглашение принято?

Нина почувствовала, что заливается краской:

– Да.

– Подъеду к семи?

– Да.

Нина закончила разговор, сердце забилось чаще. Трепет, мучительное ожидание, смущение и четкое осознание того, что, если бы он не позвонил, она бы позвонила ему сама со схожим предложением.

29

Отдых Анжелике, безусловно, пошел на пользу. Первый настоящий отпуск, который они провели с Милой вдвоем на море. Анжелика вернулась, полная сил и впечатлений. В аэропорту ее встречал Игорь, коллега. Привлекательная внешность, русый чубчик, слегка вьющиеся волосы, мальчишеские черты лица и рост не больше метра семидесяти. Игорь занимал в «Ториченке» пост директора по развитию. К Нине случайно попало его резюме, и, попробовав его в деле, она имела все основания считать, что им повезло. Этот тридцатидвухлетний парень оказался выдающимся маркетологом.

Пройдя зону таможенного контроля, Анжелика осмотрелась, увидев Игоря, помахала ему рукой. Алексея нигде видно не было. Ну что ж, этого и следовало ожидать. Возможно, она хотела чего-то большего, а возможно, отношения изжили себя. Анжелика пока не разобралась в этом.

Игорь поправил кепку и с нескрываемым восторгом уставился на Анжелику. Она приближалась к нему, стройная, загорелая, в светло-зеленом сарафане, на высоких каблуках, с распущенными и слегка выгоревшими волосами.

– Королева!

– Привет, Игорек!

– Ты потрясающе выглядишь!

– Здрасте, – Мила протянула ручку.

– Здравствуйте, – Игорь пожал ручку Милы, не сводя с Анжелики восторженного взгляда.

– Игорь, возьми, пожалуйста, чемодан.

– Конечно.

Он засуетился. Взял чемодан за ручку, ручка сложилась. Он чертыхнулся, так как чемодан чуть не сбил его с ног.

Анжелика покачала головой:

– Давай лучше я.

– Я справлюсь. Милочка, теперь твоя мама будет играть с детишками в телевизоре!

В последний вечер перед отпуском они наконец-то завершили съемку пилотной программы «Веселые уроки Ториченка». Творческий процесс сотню раз их перессорил и столько же раз помирил. Но в конце концов то, что получилось, всем понравилось. Анжелика доверяла профессионалам и прислушивалась к советам группы. Нина считала, что ее мнение определяющее, а Алина старалась быть объективной. Оставалось вынести результат на суд руководителей канала и зрителей. И вот они сделали это.

– То есть ты хочешь сказать, что нам дают эфир?

– Именно так!

Анжелика остановилась около раздвижной двери на улицу:

– Так, так так, а теперь со всеми мельчайшими подробностями, пожалуйста.

Пока Алина проводила совещания за совещаниями, внушая сотрудникам, что в бизнесе есть только два состояния – либо предельная мобилизация, либо лень, безответственность и, как следствие, низкая производительность, сам Микартечян был занят решением совершенно иных вопросов. После долгих раздумий он пришел к выводу, что сегодняшняя власть неэффективно общается с бизнесом. Пропагандируя демократию, по факту применяет физическую силу и репрессии к меньшинству, но от имени большинства, не пытаясь договориться. Микартечян начал собственное независимое расследование по фактам произвола. Он готовился публично высказаться в Лондоне. Пресс-конференцию для него организуют в правительственном квартале Уайтхолл, куда придут сотни журналистов. В благодарность за конструктивное сотрудничество партнер Микартечяна предложил ему обосноваться там же. Микартечян поблагодарил, но принять предложение не торопился.

За чередой текущих дел приближался юбилей Алины. Андрей взялся его организовать:

– С тебя список гостей и номера их телефонов.

Ее робкие протесты были отклонены.

Алина не хотела грандиозного праздника. Она переписывала список несколько раз и к вечеру следующего дня положила перед Андреем записку.

– Это все?!

– Я была бы счастлива и одному гостю, – она обняла его.

Она сделала, как он просил, и приготовилась ждать, гадая, что он задумал. Накануне дня рождения Андрей привез ее в аэропорт. Во «Внуково» их встретил пилот. Сдержанно обменявшись приветствиями, они прошли к самолету.

– Ты не предупредил меня.

– Ничего страшного, расслабься.

– Ну, мы же ненадолго?

– Нет, на пару дней всего, – Андрей засмеялся.

– Дени, подожди, а ребята? Ты их предупредил, что все отменяется? Они же приедут. Или не приедут? Ты звонил моим гостям?

– Я же сказал, все под контролем.

Алина, совершенно сбитая с толку, наслаждалась его энтузиазмом. Он так веселился в предвкушении своего сюрприза, что Алина уже получала ни с чем не сравнимое удовольствие.

Через несколько часов самолет произвел посадку. Запах моря и прогретого воздуха.

– Где мы? У меня нет подходящего платья.

Андрей поцеловал ее в нос:

– Терпение, моя дорогая.

Алина стояла на верхней палубе красавицы Le Soleil. Конечно, эта яхта уступала по размеру и оснащению самым знаменитым яхтам, но Андрей не скупился: он потратил на нее больше сорока миллионов фунтов. Яхта длиной восемьдесят шесть метров, с взлетно-посадочной площадкой, парусной шлюпкой, двумя бассейнами, рестораном, гостиной, спальнями – со всеми удобствами. Певица Бейонсе развлекала гостей в большой гостиной. Алина была настолько ошеломлена, что совершенно некстати у нее навернулись слезы.

– Дени, – она быстро смахнула набежавшую слезу с глаз, – Дени…

Он обнял ее:

– В комнате все необходимое, чтобы выйти к гостям. Не буду тянуть одеяло на себя, это уже не моя работа. Твои подруги позаботились, – Андрей крепко прижал ее к себе. – Люблю тебя, – и совсем другим тоном: – У тебя не больше двадцати минут, праздник начнется ровно в полночь!

Без двух минут полночь Алина вышла на палубу к гостям. Белое струящееся платье до щиколоток с бретелью на одном плече, отделанное полудрагоценными камнями под грудью, туфли на десятисантиметровых каблуках подчеркивали и без того стройный силуэт, распущенные волосы, струившиеся по спине, из украшений – жемчуг в платиновой оправе. Андрей, наблюдавший ее появление, дал знак оркестру. Почти пятьдесят пар глаз уставились на Алину. Мишка первым нарушил молчание:

– С днем рождения! Ура-а-а-а!

Потом был салют, изысканное угощение, речи гостей. Алина веселилась: пела, танцевала. Андрей больше наблюдал за ней, чем принимал участие в празднике. Рядом с ним сидел его верный помощник Игорь.

– Вы меня спрашивали как-то, люблю ли я свою жену. Возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, но эта девушка заставила вас кое о чем задуматься, и я этому рад!

– Что ты имеешь в виду, наглец? – Андрей, шутя, ткнул его в живот.

– Ничего, кроме того, что сказал, – Игорь уклонился и приготовился ответить таким жу шуточным ударом.

Андрей положил руку на его плечо:

– Да, Игорек, это удивительная девушка. Мне повезло, что я ее встретил.

Нина в гордом одиночестве стояла на палубе и смотрела за горизонт. Ваня категорически отказался сопровождать ее на «олигархическую вечеринку» (он так выразился). Она приняла его точку зрения, хоть и не разделяла ее. Андрей подошел с двумя бокалами в руках.

– Будешь? – протянул Нине.

Нина взяла бокал из его рук, но осталась стоять лицом к морю.

– Я тебя раздражаю? – спросил он ее прямо.

– Да, – ответила она в тон ему, без жеманства.

– Почему?

– Потому что ты ничем не отличаешься от других.

Он усмехнулся. Это подтверждало его мнение о ней. Глядя на убегающую волну, спросил:

– Почему?

– Ты такой умный, – Нина кивнула в подтверждение своих слов, – подумай сам.

– Я не могу развестись.

– Тогда оставь ее.

– Не могу, люблю.

– Эгоист.

– Послушай, я многое могу сделать. Но… как муж я ей не нужен.

– Как благородно! Андрей Всеволодович, идите, обманывайте себя дальше. А мне дайте отдохнуть, раз пригласили.

Тогда он засмеялся:

– А ведь классно иметь такую подругу, как ты. Вот у меня таких друзей нет.

– Вам не повезло. А в будущем будет еще хуже, поверьте мне на слово.

– Ты скажешь наконец, где я мог тебя видеть?!

– У меня типичная внешность, вам показалось.

В другой стороне яхты Алина разговаривала с Анжеликой:

– Как быстро летит время, мне уже тридцать….

– Да, двенадцать лет назад ты была в Североморске. А сейчас в Средиземном море на красивейшей яхте с любимым мужчиной. Ты все это заслужила.

– Лика, многие упорно работают, но ведь не всем везет!

– Нет, это они сами себя не везут. Я ведь тоже за эти годы многое поняла. Нельзя сидеть и ждать чего-то, нельзя жить с нелюбимым, нельзя позволять собой манипулировать, надо верить в себя и идти к мечте несмотря ни на что. Тогда сто процентов «свезет». А как тебе кажется, я достаточно много работаю?

– Анжелика, глупый вопрос!

– Ну, ответь.

– Конечно, много.

– Знаешь, почему я спросила? Потому что мне стыдно. Я люблю свою работу и прилично зарабатываю. Разве так бывает?

– Конечно! Заниматься любимым делом – ключевой фактор успеха!

– Да, – Анжелика вздохнула. – Мне бы еще кое-что для полного счастья…

– Будет, Лика, непременно будет.

Алина знала, о чем речь. Анжелике, как и любой женщине – не важно, успешна она или не очень, карьеристка или домохозяйка, – очень хотелось иметь рядом с собой любящего и преданного мужчину.

К Анжелике Андрей подошел, когда она села в кресло у бассейна и скинула туфлю, которая натерла палец. Он так и застал ее, потирающей больное место. Сел в соседнее кресло и спросил:

– Скучаешь?

– Конечно, нет! Здесь здорово! Вы молодец, что устроили Алине этот праздник!

Анжелика посмотрела на него. Такой привлекательный, но она его побаивалась. Такие мужчины, как ее отец, как Андрей, заставляли ее чувствовать себя маленькой девочкой, своим надменным или немного насмешливым взглядом проникая сквозь нее. Она отдавала предпочтение мужчинам, не обладающим властью. Ей было достаточно, чтобы они были увлечены своим делом.

– Ты ее любишь, да?

– Конечно, Алина – близкий мне человек.

Андрей закурил и посмотрел на нее:

– А меня, значит, осуждаешь?

– Как я могу вас осуждать?!

Анжелика почувствовала себя неловко.

– Тоже считаешь меня полным дерьмом, как Нина?

Анжелика смутилась. Неужели Нина сказала ему так? А ведь если сказала, то это достаточно смело с ее стороны.

– Я не имею права вас судить. Но я точно знаю, что Алина не такая, как все. Таких, как она, нет. Она искренне вас любит, именно вас, вы меня понимаете?

– Понимаю, – он выбросил сигарету, затянувшись всего пару раз, и встал. – Не буду мешать. Да, кстати, хорошая передача. Тебя любит камера, и текст информативен.

Через секунду он скрылся из ее поля зрения.

Анжелика не совсем поняла, что это было, но чувствовала, что сказала то, что он хотел услышать. А она сказала правду. Интересно, зачем он смотрел передачу?

В три часа ночи все собрались на верхней палубе. Зрелище, открывшееся сотне глаз, поразило даже искушенную публику. «Я люблю тебя…» – искрилось в черном небе, а с зависшего вертолета на лодку падали тысячи белых роз под душераздирающий аккомпанемент незабвенной песни. В этот вечер в исполнении Полницкого.

30

– Никита, оставь меня в покое, у тебя одни деньги в голове.

Марина была раздражена, сегодня у нее был тяжелый день. Ей хотелось побыстрее улечься. Она завершила свой маленький ритуал, наложив на лицо крем, и, перед тем как уснуть, собиралась посмотреть фильм. Но вместо этого уже пятнадцать минут слушала мычания Никиты, суть которых сводилась к вопросу: есть ли у нее собственные счета или все деньги у отца? Сговорились они с Димкой, что ли?

– Мам, да пойми ты, это не праздный вопрос! Это очень и очень серьезно.

Марина искала нужный диск и слушала сына вполуха. Ну, конечно, как только дело касается денег, это всегда серьезно.

– Он может заболеть, может поругаться с партнерами, может все потерять, да даже развестись, в конце концов, может. С чем ты тогда останешься?

Марина, нагнувшись, потянулась за коробкой с фильмом, но последняя фраза сына заставила ее разогнуться и посмотреть на него:

– С чего бы это?

– С чего бы это что? – Никита ехидничал.

– Веди себя подобающе с матерью! – прикрикнула Марина. – С чего это твоему отцу со мной разводиться?

Никита медлил.

– Ну?! Я жду с нетерпением, откуда у моего сына в голове такие мысли?

Никита не решился:

– Все вокруг разводятся.

– Твой отец не все, это во-первых. И, во-вторых, все, что тебя интересует, обсуждай с ним напрямую. Да и, честно говоря, пора бы тебе подумать о работе. Поговори с ним и об этом.

– Да, маман, ты права. Поговорю при первой же возможности. Кстати, а где он?

– Отдыхает. Твой отец очень много работает. И если ему хочется побыть одному, то это его право.

– Мам… – не может быть, чтобы она была настолько наивна, но какое-то неопределенное чувство подсказало ему, что лучше промолчать.

– Что?

– Да нет, ничего. Ладно, – он подошел и поцеловал ее в щеку. – Давай. Спокойной ночи.

Марина все-таки выбрала фильм и в предвкушении приятного просмотра забралась в кровать, вооружившись пультами. Телефон, лежавший рядом, оповестил о полученной эсэмэске. Марина взглянула на дисплей – Дмитрий. «Мечтаю оказаться рядом с моей сексуальной крошкой». Марина поежилась от удовольствия. Идеальный любовник. Молодой и беспечный, голубые глаза, белокурые волосы и гладкое упругое тело. Отправила ответ: «Я тожеееееее». Как повезло ей, и как не повезло Андрею. Чем больше Марина размышляла об этом, тем больше убеждалась в том, что секс Андрея никогда не интересовал. Только работа, сделки, акции, фьючерсы, мьючерсы… В его жизни просто нет места женщинам, ну так уж он устроен. Засыпая, Марина представила Андрея – сидит сейчас где-нибудь в одиночестве в обнимку со своим ноутбуком, и ей вдруг стало жаль его, а за свое счастье – стыдно. Неожиданно для себя написала ему эсэмэску: «Спокойной ночи. Мы тебя любим. Ты очень хороший».

Андрей курил на балконе в ожидании Алины. Она уже больше получаса лежала в горячей ванне, Андрей дважды пытался выудить ее из воды и каждый раз натыкался на мощное сопротивление.

– Дени-и-и-и! Сегодня я заслужила!

Ну да, заслужила. Заказчики приняли первый этап работ. Бригады работали в три смены. Она опережала утвержденный Артуром график работ. Поводов для беспокойств не было. В халате у Андрея завибрировал телефон. Эсэмэска. Прочитал и задумался. Он знал, что не прав по отношению к Марине, она не виновата, что мешает ему.

Представил ее, одинокую и несчастную. Поддавшись сиюминутной жалости, ответил: «Я тоже люблю вас».

– С кем это ты переписываешься?

Алина подошла сзади и обняла его за плечи.

Андрей убрал телефон:

– Ну куда ты на улицу с мокрой головой? Стас спросил, во сколько завтра выезжаем.

Алина отвернулась и прошла в комнату.

Знала, что соврал, и оказалась не готова к этому. Ведь им все еще удавалось балансировать на тонкой грани. Оба были тактичны, не затрагивали вопросов, которые требовали неудобных ответов. Но избегать очевидных вещей становилось все труднее и ей, и ему.

Около трех часов ночи Никита выключил компьютер. Он прошел самый высокий уровень в этой игре. О-е-е-е! Не раздеваясь, лег на кровать и закинул руки за голову – спать не хотелось.

С самого раннего детства он рос в окружении совершено разных детей – красивых, некрасивых, толстых, худых, смекалистых и не очень, – и объединяло их всех финансовое благополучие, а попросту говоря – большие деньги родителей. В том же возрасте он усвоил, что сытый голодному не товарищ. Его знакомые думали и жили примерно одинаково, говорили на одном «языке», увлекались схожими вещами, учились в престижных школах и университетах, отдыхали на яхтах и летали на собственных самолетах. «Золотая молодежь» России, истино верущая, что богатство родителей, наряду с правом покупать все за деньги, дает им возможность чувствовать себя избранными. И вот теперь Никита может лишиться своего места в жизни из-за капризов матери! Ну уж нет! Завтра же позвонит отцу и скажет, что хочет поговорить о делах и познакомиться с его подругой. Врагов надо знать в лицо. Он гаденько ухмыльнулся и через некоторое время крепко спал.

Это был необыкновенный вечер, и к тому времени, когда он подошел к концу, Нина поняла, что влюблена. Три месяца она держала оборону, несмотря на то что чувства, которые она испытывала к Ивану, были не сравнимы ни с чем, что ей довелось испытать прежде. Тем не менее она осторожничала. Она боялась разочарований, как со своей, так и с его стороны. Но вместо того, чтобы погасить пылающий огонь, она невольно разжигала его как в себе, так и в нем. В итоге Нина устала бороться с собой. Она расслабилась и отпустила ситуацию. Они сидели в его служебной машине во дворе ее дома.

– Я не спрашивала тебя раньше, ты женат?

– Нет.

– Нет?

Ивана удивила ее реакция:

– Я не понял: тебя это расстроило или обрадовало?

Нина пожала плечами:

– Не знаю.

Он выглядел обескураженным. Нина попыталась объяснить:

– Ты вторгся в мою жизнь и перевернул ее с ног на голову. Пока я не понимаю, к чему все это приведет. Но одно я знаю точно: ты мне нужен.

В ответ он поцеловал ее с такой страстью, что если бы гуляющие во дворе собачники заглянули в машину, то, скорее всего, вызвали бы патруль.

– Ты сошел с ума? – Нина громко выдохнула.

– Пойдем домой, пожалуйста.

Утром Нину разбудил звонок в дверь. Вани рядом не было, она не слышала, когда он ушел. Сонная, накинув халат, подошла к двери. На экране видеодомофона увидела огромный букет цветов. Нина открыла дверь. Молодой мальчик протянул ей букет и накладную с ручкой:

– Распишитесь, пожалуйста.

Закрыв за ним дверь, стоя босиком в коротеньком халатике, в обнимку с охапкой цветов, Нина с нетерпением развернула приколотую к букету записку: «Я так долго ждал встречи с тобой… До вечера, любимая».

– Е-й-й-й, – Нина разбежалась и подпрыгнула. На этот день у нее была запланирована масса дел.

– Юристы согласовали договор на поставку игрушек в сеть «Детки» по всей России! – в два часа дня сообщила ей менеджер по продажам.

– Отлично, сообщите на производство и скоординируйте работу.

– С вами хотел встретиться Бобров, говорит, что отправил сценарий, – новость от секретаря.

– Не сегодня.

– Пришли девочки на просмотр в кордебалет, – в четыре часа оповестила ее помощница.

– Пусть Рита их просмотрит и примет решение. Только напомни ей, чтобы не забыла подписать с ними обязательство не давать никаких интервью и ни с кем и никогда не обсуждать то, что происходит в этой компании.

– Конечно.

Нина с нетерпением поглядывала на часы, и когда Ваня сказал, что ждет ее внизу, она тотчас покинула офис. На улице, подойдя к нему вплотную, сказала тихо, но четко:

– Я хочу, чтобы ты был рядом… всегда.

– Так и будет, – он поцеловал ее в губы.

Нина отдалась в его руки в прямом и переносном смысле. Он стал первым человеком, которому она открылась. Ей было не страшно разочаровать его. Он жалел ее, журил, сочувствовал и придавал ее словам такое своеобразное значение, что Нина ему верила… Незаметно для себя она превращалась в мягкую, чувственную женщину.

31

– Никита, отец пришел.

Марина нервничала. Через два часа у нее назначена встреча. Она пообещала Дмитрию встретиться с его юристом, не имея ни малейшего представления, о чем с ним разговаривать. Но заявился Андрей, и она не могла вот так сразу уехать. Последнее время он заезжал нечасто, но регулярно сообщал ей, что у него все в порядке. Марину это устраивало. Она не была уверена, что хочет вернуться к прежней жизни. В настоящий момент муж предельно вежлив с ней, а любовник – нежен и изобретателен. Месяц назад путем различных манипуляций ей удалось убедить мужа открыть на ее имя счет на четыре миллиона долларов. Но снять или перевести деньги с него, не поставив Андрея в известность о назначении платежа, она не могла.

В разное время Андрей поддерживал многие ее начинания. Она открывала картинные галереи, бутики, рестораны, пробовала еще кое-что, но все заканчивалось примерно одинаково: за пару месяцев Марине все надоедало, и она сворачивала дело. Единственное, что существовало много лет – это ее благотворительный фонд, выйти из которого ей не позволили бы соучредители. Когда она попросила три миллиона долларов для единовременного платежа в фонд, Андрей посчитал это необоснованным. Он предлагал рассмотреть альтернативы, которые, по его мнению, были бы более эффективны: «Ты могла бы построить клинику, оплатить лечение сотням малышей или что-то еще».

Сейчас же Андрей стоял на пороге собственного дома и явно чувствовал себя не комфортно.

– Давайте перекусим.

– Да, конечно, – Марина мельком посмотрела на часы.

– Хорошо выглядишь, – Андрей провел рукой по ее волосам.

Марина невольно дернулась. Ей были неприятны его прикосновения. Но тут же взяла себя в руки, улыбнулась и прижалась к его груди:

– Соскучилась.

Вошел Никита:

– Привет, пап.

Андрей выпустил Марину и пожал руку сыну:

– Здорово, как дела?

– Да ничего. Хорошо, что пришел. Поговорим?

– Поговорим.

По распоряжению Марины стол накрыли в гостиной, у камина. Андрей, усевшись в кресло, протянул руки к огню. Марина заняла место за столом. А Никита устроился рядом с отцом в соседнем кресле.

– Мальчики, ужин здесь.

– Мам!

– Мы с аперитивчика начнем, не возражаешь, сын?

– Я сделаю, пап, ты виски будешь?

Андрей кивнул.

Марина ерзала на стуле, и вскоре ее терпение сошло на нет:

– Ну, раз у вас есть о чем поговорить, я договорилась о встрече кое с кем, меня ждут. Я ненадолго, ладно?

Оба посмотрели на Марину.

Андрей кивнул:

– Без проблем, раз договорилась.

Никита ничего не сказал, просто как-то по-особенному посмотрел на мать. Когда Марина вышла, предварительно расцеловав мужа и сына в щеки, Никита спросил:

– Тебе не кажется, что она какая-то странная в последнее время?

– Нет, а что с ней не так?

– Да не знаю, может, показалось, – тем не менее он решил в ближайшее время за ней проследить; если это то, что он думает, то лишний рычаг давления на мать не помешает.

– Пап, я хотел с тобой посоветоваться. Надо мне чем-то заняться. Что посоветуешь?

– Ну а к чему тебя больше тянет?

– Да сложно сказать. У меня же опыта как такового нет.

– Причем здесь опыт? Мечта у тебя есть?

– Мечта есть. Как у всех, – Никита засмеялся, – белый песок, солнце, белая красивая женщина, холодный напиток и большой счет в швейцарском банке.

Андрей разочарованно посмотрел на сына:

– Это шутка?

Ник не шутил, но выражение лица и нотки презрения в голосе отца уловил и тут же исправился:

– Конечно, шучу. Моя мечта – быть полезным людям, – выпалил на одном дыхании и задумался, где он слышал эту фразу.

– Это как?

Тебе лучше знать, как!

– Папа, ну я хочу, чтобы люди получали пользу от моей работы.

Андрей закурил сигарету:

– Глупо.

– Почему глупо? – Никита искренне удивился.

– Глупо, потому что ты не можешь стать полезным людям, не став полезным себе.

– Не понял.

– Ну, ребята, которые бьются над тем, как помочь людям победить рак, мечтали стать врачами или учеными. И только спустя годы смогли применить свои знания во благо людям. А так, как ты сказал… Ну не знаю… Может, макулатуру собирать будешь или в дворники пойдешь? Чистые улицы – тоже, знаешь ли, благо для людей.

Никита сжал и разжал кулаки.

Я тебя ненавижу, самодовольный ублюдок!

– Да ладно, папа, я думал, вместе мы сможем найти применение моим способностям.

– А какие у тебя способности?

Вот тварь. Ну уж нет, я знаю, что хочу! Никита откашлялся:

– Есть предложение: давай проверим мои способности в деле! Готов рассмотреть любое предложение.

– У-у-у! Понятно. Ну, тоже вариант, конечно.

– Пап, извини, но я такой, и ничего уже не сделаешь, – Никита с сожалением развел в сторону руки. Андрей отвернулся. На этом разговор мог закончиться, но сын, преодолевая себя, предпринял еще одну попытку:

– Твоя подруга, с которой ты хотел меня познакомить, хорошенькая?

Андрей прищурился:

– Прежде всего, Никит, она умненькая.

– А-а-а…

– У нее есть мечта. Она увлеченный человек.

Андрей не знал, что при воспоминании об Алине его лицо озарялось светом, а на его губах начинала играть улыбка. Сын же наблюдал за метаморфозами, происходящими с отцом, без воодушевления, тем не менее нашел в себе силы не показывать недовольства:

– Ну, круто. А сколько ей лет?

– Она немного старше тебя.

Ну, конечно, кто бы сомневался, что она умненькая. Никита набрал воздуха в легкие:

– Пап, ты знай: я на твоей стороне, – он почесал затылок, – в конце концов, один раз живем. Я не слепой, я же вижу, что вы с мамой, – он замялся, он не мог сказать собственному отцу о том, что знает, что тот давно не спит с его матерью, поэтому закончил лаконично, – давно не вместе.

Андрей встал и похлопал сына по плечу:

– Ну, спасибо, сын, за поддержку. А мама у тебя – одна из лучших!

– Ты меня со своей подругой познакомишь? Я хочу с ней познакомиться, пожалуйста!

– Может, и познакомлю. У нее есть чему поучиться.

– Я ничего не скажу маме.

– Я тебя об этом не просил. Мне пора.

– Вернешься сегодня?

– Да.

Марина не стала отказываться от водителя. Усевшись на заднее сиденье, назвала адрес и зачем-то добавила:

– Деловая встреча минут на двадцать, и потом домой.

В ресторане на втором этаже за угловым столиком напротив Дмитрия сидел пожилой мужчина. Когда Марина приблизилась к столику, мужчины встали. В брючном костюме цвета слоновой кости, в ботильонах на каблуках, с безупречным макияжем и укладкой, с ниткой натурального жемчуга на шее – она была очень хороша.

– Марина, позволь тебе представить Николаева Юрия Ивановича.

Марина протянула ему руку:

– Марина.

Он галантно наклонился и приложился к руке губами. Марина села в предложенное Дмитрием кресло.

– Я не понимаю, зачем я вам понадобилась, – она бросила укоризненный взгляд на Диму, – введите меня в курс дела.

– Ты кушать будешь? Давайте сначала закажем.

– Нет, спасибо, я буду только кофе, у меня мало времени, меня ждут.

– А я, с вашего позволения, закажу.

Пока Юрий Иванович изучал меню и делал заказ из четырех блюд, Дмитрий, наклонившись к Марине, объяснял:

– Он человек со стороны, но все же за меня. Я хочу, чтобы ты его выслушала. Как эксперт.

– Я – как эксперт? Ты что?

– Марина, позвольте.

– Да, пожалуйста.

– Мы давно знакомы с Дмитрием, и я знаю его как честного и успешного молодого творца и бизнесмена. Но, к сожалению, никто из нас не застрахован от ошибок. Как без этого? Учиться на чужих ошибках нам несвойственно.

Марине принесли кофе. Она посмотрела на наручные часы. Прошедшие пятнадцать минут не внесли ясности.

– Может быть, вина?

– Нет, спасибо. Простите, у меня действительно не очень много времени.

Марине показалось, что мужчина, сидевший напротив, чересчур медлителен и застенчив. Такой милый толстячок, который никогда не обижается и рад всем угодить. С трудом верится, что за такой внешностью скрываются профессиональный ум и способности.

– Чем я могу помочь вам?

Юрий Иванович посмотрел в сторону Дмитрия:

– Это… ну, в целом… тот случай… когда Дима потерял большую сумму… Нет, конечно же, ничто не предвещало, и я контролировал сделку, ну вот так бывает…

– И что же? – Марина теряла терпение.

– Люди, которым задолжал Дмитрий, угрожают физической расправой, если он не вернет деньги… вы понимаете – бизнес есть бизнес.

– Мне кажется, что в таком случае нужно обратиться в полицию. Это больше похоже на разбой, чем на бизнес.

– Нет, когда ты заключаешь джентльменское соглашение, полиция не помощник. Мариночка, вы не переживайте. Если Дмитрий решит… с вашей помощью эту проблему, то он со временем все вам отдаст. Он очень порядочный, я давно его знаю.

– Насколько все серьезно?

– Более чем.

Дмитрий закурил сигарету и включился в разговор:

– Я не хотел тебя в это втягивать. У меня нет другого выхода, а Юрий Иванович, в конце концов, может быть моим гарантом!

Марина много раз бывала с Андреем на приемах и встречалась там с множеством людей различных профессий и специальностей. Но ни разу она не чувствовала себя настолько дискомфортно. Зачем Диме понадобилось устраивать эту встречу, она не могла взять в толк. Он, что, решил, что она ему не верит, и поверит, если кто-то попробует ее разжалобить? Промучившись еще минут двадцать, в течение которых Юрий Иванович читал свой бессмысленный монолог, Марина, допив вторую чашку кофе, остановила его словесные излияния жестом руки:

– Простите. Меня искренне тронуло ваше участие, и полагаю, мы достойно выйдем из этой ситуации. А сейчас я должна идти.

Мужчины поднялись. Дмитрий поцеловал ее в щеку:

– Я тебя провожу.

Марина его остановила:

– Нет, останься. Созвонимся.

Швейцар открыл ей дверь, она вышла на улицу, затем он открыл дверцу ее автомобиля.

Марина возвращалась домой в смятенных чувствах. Неприятный осадок от встречи мучил ее. Когда она ушла, Дмитрий закурил очередную сигарету и, развалившись в кресле, спросил:

– Ну как?

– Дамочка очень ничего. А я как? Я был убедителен?

– Пока не знаю. Результат покажет. Ждать уже нет никаких сил. Но тебе спасибо.

Мужчины пожали руки друг другу через стол.

– Да ладно, всегда рад помочь, ты же знаешь.

32

Анжелика, уложив ребенка, решила разобрать вещи и навести порядок в шкафах. Позвонила Алина, и они недолго побеседовали. Затем она прошлась по квартире, придирчиво осматривая, все ли на своих местах. Она любила свой тихий, спокойный, уютный дом – идеальное место для отдыха. Вымыв полы, Анжелика приняла душ и, завернувшись в халат, налила себе большую чашку чая с мятой.

И все-таки грустно. Если бы у нее наконец-то сложились отношения с мужчиной, она бы точно обошлась без работы, посвятив себя воспитанию детей, заботам о доме и любимом муже. Она вздохнула. Почему ей попадаются совершенно не те мужчины? Дело не в том, что они женаты, были и холостые, но все не то. Или она стала слишком придирчива и избирательна? Как хорошо, что у нее есть дочь, без Милы жизнь была бы совсем бессмысленной. Недавно Мила прочитала два тома детской энциклопедии и озадачила маму вопросом:

– У кого бывает голубая кровь?

Анжелика ответила:

– У принцев.

– А вот и нет! Голубая кровь бывает у пауков, скорпионов и крабов, потому что у них нет вен и артерий, а вместо гемоглобина – гемоцианин.

Анжелика вынуждена была признаться честно:

– Я не знала.

– Ничего страшного, можешь спросить у меня.

Анжелика открыла ноутбук, зашла в Интернет и ввела в поисковую строку словосочетание «мелкая моторика». Она рассчитывала найти последнее издание книги Грэйс Крайг и Дона Бокума «Психология развития», но вместо этого на первой строке открылась реклама детского развивающего центра «Гномик». Анжелика зашла на сайт и обомлела. Автоматически засунув руку в карман и не найдя там телефона, поспешно прошла в комнату, зацепив полой халата за стул и поймав его на ходу. Анжелика нервничала. В панике набрав номер, без предисловий выпалила:

– Алина, все кончено! У нас украли идею!

Алина ответила сонным голосом:

– Что случилось?

– Прошу тебя: зайди в Интернет и посмотри сайт ДРЦ «Гномик», они позиционируют себя как центр, работающий по моей методике! И у них ниже стоимость!

– Не беспокойся, конкуренция – это нормально, посмотрю и перезвоню тебе утром. Иди спать.

Нина принимала уже третий душ за сегодняшнее утро. Прохладная вода сбегала по ее телу, на спине, бедре и локте были саднящие кровоподтеки и ссадины. Ее глаза были плотно закрыты, в который уже раз она прокручивала в голове задание. Она была в доле секунды от провала. Пришлось прыгать с приличной высоты, а приземлилась неудачно. Будь ты проклят, Олег! Все! Все! Все!

Вышла из душа, взяла телефон и прочла эсэмэску от Алины: «Партнер столкнулся с понятиями «плагиат» и «конкуренция». Найди, пожалуйста, правильные слова». Нина прочитала, посмотрела на часы и ответила: «ОК».

Лена незаметно зашла в кабинет и поставила на стол стакан с кефиром: последние две недели Алина старалась придерживаться диеты и попросила Лену последить за ней.

– Спасибо, – Алина кивнула, и в этот момент дверь ее кабинета распахнулась, и пространство заполнили люди в масках.

– Что происходит? – она сохраняла спокойствие.

Мужчина без маски, в цивильном костюме, подошел к ней и показал свое удостоверение:

– Я надеюсь на сотрудничество.

– Объясните, что происходит.

Лена, пятясь, подошла к ней и встала у нее за спиной.

– У нас есть сведения, что компания, в которой вы трудитесь, задолжала деньги государству. Мы должны их найти. Вы с нами?

Нина решительно вошла в спортивный зал. Олег в спортивной форме проводил спарринг на ринге и, повернувшись в ее сторону, пропустил удар:

– Твою мать!

– Простите, – партнер не ожидал, что Олег пропустит его хук.

Олег вытер пот полотенцем и подошел к канатам.

– Вы ко мне? – крикнул он Нине, застывшей в дверях.

– Да, – она вызывающе вскинула подбородок.

– Подождите.

– Хорошо, – Нина вышла и спустилась к выходу, напротив зала на улице была скамейка, на нее она и села.

Олег вышел через полчаса с мокрыми после душа волосами и подошел к ней.

– Что за срочность? – он присел рядом на скамейку.

– В этот раз я пришла не просить. Я пришла поставить тебя в известность: я больше на тебя не работаю!

– Да? – по его голосу нельзя было сказать, что его это огорчило.

– Да. И я не из тех, кто не по делу раскрывает рот или… ну ты понимаешь.

Олег молчал, рассматривая свои руки, сложенные в замок перед собой. Нине пришлось повернуться, чтобы заглянуть ему в глаза, она не знала, о чем он думает. Не заметив ничего особенного, продолжила:

– Я ни о чем не жалею, просто время пришло…

Олег не проронил ни слова, Нина забеспокоилась:

– Ты был мне как отец… Я тебе благодарна. Тогда… если бы не ты…

– Все! Хватит! – Олег хлопнул себя рукой по коленке, прервав ее. – Ты потеряла сноровку и стала узнаваема!

– Олег! – Нина вскочила на ноги, она не могла поверить, что все так просто. – Ты серьезно?!

– Да, – он безразлично смотрел в сторону.

– Спасибо тебе! – она не знала, что ей делать – расцеловать его, сдержанно поблагодарить или бежать, пока он не передумал.

Он встал, она обняла его.

– Заглядывай, если будешь проходить мимо, неплохо проведем время, – радушно пригласил он, высвобождаясь из ее объятий. Он на самом деле по-своему любил эту молодую женщину, которую воспитывал с детства.

– Может, поцелуешь, мы все-таки не чужие?

– Если хочешь, пожалуйста, – он небрежно чмокнул ее в щеку.

Нине на мгновение стало его жаль, но она тут же постаралась отогнать от себя горестные мысли:

– Ну я пошла?

Он мотнул головой:

– Иди…

Несколько секунд она постояла, смотря на него, а затем, развернувшись, пошла к дороге. Она шла, не оборачиваясь, но чувствовала, что он смотрит ей вслед. Олег, проводив ее взглядом, устало опустился обратно на скамейку и закурил сигарету.

33

Больше месяца Никита не мог застать отца в Москве. Тот гонял на своем самолете, словно Шумахер на болиде. Утром Никите сообщают, что он в Китае, а вечером следующего дня – что в Лондоне. Неделя форума, на следующей – подписание, потом на пару дней в Африку и так далее.

Но в один из дней ему повезло. Он набрал номер отца в тот момент, когда Андрей с Алиной сидели в загородном клубе за столиком при зажженных свечах в ожидании легкого ужина. Андрей сидел рядом, а не напротив, так было удобнее. Его рука покоилась на ее колене, а ее голова на его плече.

Андрею пришлось убрать руку, чтобы достать телефон и посмотреть, кто звонит.

Алина немного отодвинулась, но успела заметить на дисплее: Ник.

– Да.

Андрей ответил и притянул Алину обратно к себе.

– Пап, ты мне нужен.

– Что случилось?

– Можно подъеду? Ты один?

– Нет.

– Ну, заодно и познакомимся, ты обещал.

– Хорошо, в клуб подъезжай.

Алина напряглась:

– Ты уверен? Или мне лучше уйти? – она повернула голову в его сторону.

– Нет, конечно, глупенькая, – он поцеловал ее в макушку, – познакомлю вас, пусть мой лоботряс знает, какие бывают девушки!

– Дени!

– Ешь.

Никита вошел в ресторан минут через сорок после звонка. Андрей пожал сыну руку:

– Долго ты.

– Пробки, а на моей машине мигалки, к сожалению, нет, – Никита, пожав руку отцу, перевел взгляд на Алину.

В первый момент Никита опешил. Он рассчитывал увидеть нечто совершенно другое.

Алина привстала и протянула руку:

– Алина.

Никита, окинув ее взглядом, представился:

– Ник, приятно познакомиться.

Отец рассказывал очередную байку, на которые был мастак, Алина тихо посмеивалась, а Никита украдкой наблюдал за ней. Бело-синий трикотажный пуловер, темно-синие брюки, сумка в тон, маникюр есть, но без покрытия, минимум косметики на лице, но кожа при этом чистая, розовая. На левом запястье недорогие часы, на шее тонкая цепочка из белого золота. Похоже, отец не утруждает себя подарками. Андрей задал ей какой-то вопрос. Она ответила. Ник не уловил смысла. Но голос приятный, речь грамотная. Алина встала:

– Простите меня. Я ненадолго вас оставлю.

Андрей встал, чтобы выпустить ее:

– Ты куда?

Алина улыбнулась:

– Андрей Всеволодович, что за вопрос?

Ник проводил ее взглядом. Фигурка что надо. Она была в обуви без каблуков, в балетках, угадываемые под брюками очертания ног намекали на их стройность, попка, обтянутая брюками, аккуратненькая. А у папаши неплохой вкус. Приодеть бы ее немного. Ухмыльнувшись про себя, вслух сказал:

– Очень хорошая девушка, папа. Поздравляю!

– Спасибо. Ну, увидел, что хотел?

– От тебя ничего не скроешь!

– Ладно, рассказывай, что нового. С мечтой определился?

– Да. Пап, можно я у тебя в банке поработаю?

– В банке? А кем ты в банке поработаешь?

– Управляющим.

– Я не планировал менять управляющего, и начинать надо с меньших позиций. Я подумаю.

Затем Никита рассказал о своих впечатлениях, об очередном сафари. О друзьях, которые устроили гонки по ночной Москве. Андрей слушал без особого интереса. Когда Алина вернулась, Никита решил узнать ее получше:

– Отец говорил, что ты уникальная. Тебе нравится работать?

– Да. Но то место, где я сейчас работаю, это всего лишь этап, я не планирую там задерживаться.

– Ну да, конечно. Зачем женщине работать?

Алина непонимающе на него уставилась:

– А-а-а… Я имею в виду, что хочу собственный бизнес.

– Да что ты?! Как интересно, а что именно? Что за бизнес? Я вот тоже на распутье, так сказать.

– Я хочу строить большие и красивые здания. А пока возглавляю компанию в одном крупном холдинге, и еще у меня с подругами совместный бизнес.

Ну-ну, папочка… Значит, родному сыну ты помочь не хочешь…

– Но для собственной компании нужен как минимум стартовый капитал.

– Да, конечно, мы с партнером предпринимаем определенные усилия, – в этот момент Алина посмотрела на Андрея.

Никита чертыхнулся про себя. То есть папаша скупится на цацки, но зато вливает в лохушку миллионы!

Андрея разговор сына и Алины забавлял. Было так очевидно, что они говорят о вещах, несущих совершенно разный смысл для них обоих. В связи с этим растерянность Алины возрастала пропорционально злости Ника. Сын посчитал, что отец облагодетельствовал девушку, а его игнорирует. Андрей решил дать собственные комментарии и вмешался в диалог:

– Мы с Алиной познакомились, когда она завершила одну масштабную стройку в Швейцарии. У нас оказались общие знакомые.

Ник недоверчиво слушал отца.

– Но ведь Алина так молода, – заметил он подозрительно.

Алине не хотелось накалять обстановку:

– Мне повезло. Я приехала в Москву, поступила в университет и устроилась на работу. Мой первый работодатель стал моим хорошим другом и позволил совмещать работу и учебу.

– Ну, это меняет дело! – высокомерно хмыкнул Никита.

Андрей усмехнулся и побарабанил пальцами по столу:

– Только Алина забыла сказать, что до того, как ей «повезло», она сходила в сотню компаний на собеседование. Точно зная, что ей нужно. И в семнадцать лет смогла предложить то, что не могли предложить ни ее сверстники, ни другие соискатели, то есть определенную пользу компании. Последующие годы она училась и работала наравне с теми, кого уже не обременяли сессии и лекции. Был один минус – у нее совершенно не оставалось времени на личную жизнь, на бары, рестораны и тем более сафари. И в этом мы с ней схожи. Формула успеха не имеет срока давности. Все то, что я сейчас сказал про Алину, происходило и со мной почти четверть века назад. Я тоже знал, чего хочу. И пахал в твои годы, как проклятый. А потом мне «повезло», потому что повезти может только тому, кто прикладывает усилия.

– Андрей Всеволодович! Вы никогда мне этого не говорили! – Алина зааплодировала. Сказанное им произвело на нее впечатление.

Никита же презрительно хмыкнул. Папаша решил устроить показательно-воспитательные выступления перед этой шлюхой. Ну что ж, придет время – сочтемся.

– Я уважаю ваше стремление к совершенству, – Никита встал. – Мне пора.

– Нам тоже пора.

Все встали и пошли к выходу, Андрей шел впереди, Алина, слегка замешкавшись, отстала от него. Никита, приблизившись, шепнул ей на ухо:

– Я позабочусь о тебе, когда ты надоешь моему отцу.

Алина встала как вкопанная, в то время как Ник ускорил шаг и догнал отца. Алина несколько раз глубоко вздохнула. Первым порывом было залепить ему пощечину. Вторым – рассказать все Андрею. Только в машине, задумчиво глядя перед собой, она поняла, что именно этого он и хотел. Он хотел спровоцировать ее на поступок, который Андрей расценил бы так, как нужно Никите. Он явно ревновал к ней отца. Но как бы то ни было, он не тот молодой человек, с которым она с удовольствием встретится еще раз.

– Как тебе Ник?

Что я сейчас должна сказать? Дени, этот говнюк предложил мне… Или нет, твой сын – лицемерный ублюдок.

– Мне кажется, в нем есть и белое, и черное начало, а пока он сам для себя не решил, что победит в итоге.

– Лучше не скажешь.

Андрей взял ее руку в свою. Остаток пути до «своего» дома они ехали в полном молчании, размышляя каждый о своем.

– Да ты понимаешь, мать твою, с кем ты играешь?

Артур швырнул заключение налоговой и сегодняшнюю газету с такой силой, что кофе из чашки Алины пролился на стол. Газетный заголовок через всю страницу: «Холдинг «Авэта» признает свои многомиллионные долги перед государством!».

– Что это за бред? – орал Артур. – Ты вообще охренела, что ли?!

Она никогда не видела его в таком гневе, даже когда он садился на своего любимого конька и начинал говорить о необходимости привлечь консультантов для оценки роста.

– Я плачу тебе за то, чтобы компания была за тобой, как за каменной стеной, за крутой, агрессивной, уверенной в себе женщиной, которая способна вывести компанию на высший уровень и которая не признает своих ошибок публично! О чем, черт тебя побери, ты думала?

– Дело в том, что это правда. Вы не понимаете серьезности обвинений! Либо тюрьма, либо обещание погасить долги!

– Ты действительно идиотка?! Я решу этот вопрос! Какая тюрьма?! Ты вообще понимаешь, кто перед тобой?

– Понимаю, – Алина склонила голову. – Артур Маратович, когда власть готова к переговорам, она действует другими методами. Момент упущен, вас держат на мушке. Но я хочу вам помочь! Я ваш человек!

Он резко повернулся к ней:

– Это правда? Вся эта хрень о налогах?

– Да! Им стали доступны трансферы с европейских счетов! У меня к этим счетам доступа нет, но я сказала, что в программе бывает сбой, мы проведем аудит и выплатим все долги и штрафы в случае, если они подтвердятся. Да поймите вы! Если перед ними стоит задача найти, они найдут! Надо их обезоружить их же оружием!

Мгновение они стояли лицом к лицу. Гнев был тем, что Артур понимал. Это было мужское качество.

– Я люблю свою работу. Я знаю все о несовершенстве нашего налогового законодательства. Я готова мыслить вариативно, но я не готова класть голову на гильотину и расписываться в собственной беспомощности из-за чужой глупости и жадности!

– Это не жадность, мне нужны деньги для бизнеса!

– А я никогда не прикидывалась тем, кем не была. Мы выкрутимся, но на моих условиях. Я лучше вас владею информацией о возможностях компании, и я смогу заплатить! Ваше имя и компания будут спасены!

Артур думал несколько минут, после чего изрек:

– Я запрещаю тебе тратить мои деньги и снимаю с тебя полномочия в части финансовых операций любого рода. Теперь по всем вопросам будешь общаться с Лебедевым, а сейчас займись цементной компанией и не давай больше никому интервью.

Он с грохотом захлопнул за собой дверь. Полминуты спустя Лена, секретарша, с сочувственной улыбкой просунула голову в дверь. Она, видимо, слышала все до последнего слова через эти чертовы бумажные стены:

– Звонили из «Forbes» и «Коммерсанта».

Она ни с кем говорить не собиралась. Она все сказала. Алина уронила голову на руки. Больше всего на свете ей хотелось послать его куда подальше. Она взяла телефон:

– Я на объект поехала, составишь компанию? – единственное, что ее удерживало от того, чтобы так же громко хлопнуть дверью, ее личная сделка с Артуром, и, похоже, он этим вовсю пользовался.

– Да, – ответил Гриша и свернул только начавшееся совещание:

– Извините, срочно вызывает босс.

34

– Ты приедешь сегодня домой?

– Да.

– Андрей, я буду тебя ждать.

Марина закончила телефонный разговор и вернулась к Дмитрию. Он сидел на балконе в собственной квартире, прямо на полу, подогнув под себя ноги и куря сигарету. Их отношения явно претерпевали кризис.

– Я тебе надоел? Или больше не удовлетворяю? – угрюмо спросил он.

– Надоел? Конечно, нет.

Он задал вопрос, потому что Марина сегодня с досадой убрала его руку со своей груди. Но он делал ей больно, сжимая и слегка покручивая сосок.

Марина подошла к нему и погладила по голове. Он дернулся так, как будто ему было неприятно.

– Я обязательно поговорю с Андреем.

– Я это слышал миллион раз.

Он выбросил щелчком окурок, встал на ноги и, повернувшись к ней лицом, притянул ее за талию к себе:

– Ты нужна мне.

И все же распрощались они с Димой не в лучших традициях. Она не спеша собралась и вышла на залитую солнцем улицу. Села в машину – ее ждала мама, они договорились об обеде.

Прощаясь он поцеловал ее так, что даже спустя некоторое время, когда она сидела на заднем сиденье машины, чувствовала легкую припухлость на губах. Конечно же, он ей не надоел. А надоел ей муж. Но она вынуждена его терпеть, считаться с ним, помалкивать, потакать… Обед с мамой она отменила бы с удовольствием, но мама обидится, и не без оснований. Это был бы третий обед, который она отменила за последние десять дней. Марина закрыла глаза и попробовала расслабиться. Не приходить же к маме в расстроенных чувствах. Если она что-то заметит, Марина выплеснет на нее свои волнения, а мать в ответ свои нравоучения.

Андрей планировал быть дома, но к вечеру передумал и решил увидеться с Алиной. Вечер плавно перерос в ночь. Андрей проснулся первым. Повернувшись на бок, смотрел на Алину. Аккуратно убрал волосы с ее лица. Она не пошевелилась. Он встал и, тихо двигаясь, чтобы не потревожить ее, пошел на кухню. Задребезжал виброзвонок телефона. Марина. Он не позвонил ей… Андрей достал из холодильника апельсины и выжал сок; после того как Алина появилась в его жизни, из нее исчезла водка.

Затем ответил.

Марина говорила грубо:

– Это я. Ты обещал приехать. Где ты?

– У меня дела. С каких это пор ты задаешь мне подобные вопросы?

– Да? – ледяной тон. – Не держи меня за тупицу, теперь понятно, что ты с женщиной! А мы с Ником сходим с ума, предполагая, что с тобой что-нибудь случилось! Не явиться домой и не отвечать на звонки – это хамство! Я волновалась, – Марина сбавила обороты и последние слова произнесла слегка заискивающим тоном.

– Да, наверное, ты права, – ему не хотелось продолжать разговор, и он повесил трубку.

Вернулся в спальню, где все еще спала Алина, сел на постель и стал смотреть на нее. Она спала нагая, укрывшись тонким одеялом. У нее была очень нежная кожа. Он коснулся пальцами ее груди. Она улыбнулась и медленно открыла глаза.

– А я думала, что еще сплю, – она медленно, с наслаждением потянулась.

Он, улыбаясь, смотрел на ее растрепанные волосы.

– Я люблю тебя, – сказал, нежно беря ее за руку.

Она не ответила, села, подтянув одеяло к груди и согнув колени.

– С кем ты сейчас говорил по телефону?

– С женой, – и добавил: – Они волновались.

Она натянуто улыбнулась и медленно встала, завернувшись в одеяло. Повернулась к нему спиной и спросила:

– Дени, почему мужчины врут?

Сколько раз ему приходилось отмалчиваться, врать, игнорировать подобные вопросы. Он делал это легко, просто знал, как надо ответить, и отвечал. Порой даже случайная девушка, проснувшись с ним в одной кровати, вела себя как после первой брачной ночи. Но сейчас, когда он смотрел на ее прямую спину, на волосы, слегка взъерошенные на затылке, у него в животе все сжалось. Он почувствовал всем своим нутром, что может ее потерять. Он не был к этому готов.

– Я не врал тебе. Ты знала, что я женат.

Она повернулась, ее губы по-прежнему были растянуты в улыбку, которая не сочеталась с ледяным взглядом:

– Расскажи.

– Что?

– Все! Как давно ты ее разлюбил?

– Давно. Алина, мои отношения с женой не имеют никакого отношения к тому, что происходит между нами.

– Для кого не имеют? Для тебя? Потому что для меня имеют! И я хочу знать, ты думал о разводе?

Он пристально смотрел на нее:

– Нет. В этом не было необходимости.

Он понимал, что она его допрашивает – настырно, зло. Он также понимал, что весь этот допрос не приведет ни к чему хорошему. Но не мог не отвечать:

– Лин, я много работал и никогда не был влюблен. Это правда. То, что происходит у нас с тобой… – он замолчал, с трудом подбирая слова. – С моей стороны это очень сильное чувство.

Она вопросительно подняла брови. Он продолжил:

– Я тебя люблю, но мне сложно это принять. У нас большая разница в возрасте. Я не уверен, – он опять замолчал, отвернувшись от нее, и, передумав говорить, закончил фразу: – Я вообще ни в чем не уверен, кроме того, что люблю тебя.

Ее ресницы дрогнули, и ему показалась, что она сейчас подойдет к нему, поцелует, и это утро будет таким, каким должно было быть до звонка Марины. Но в какую-то долю секунды она передумала, отошла в кухню, закинула апельсин в соковыжималку и, сосредоточенно давя на кнопку, ответила:

– Я тебе верю. Но, если бы мой любимый мужчина, мой муж, будучи с женщиной в кровати, сказал, что у него дела, это бы унизило меня, его и его возлюбленную, – она вылила сок в стакан.

Он усмехнулся:

– Ты считаешь, что я должен был сейчас сказать: «Маринка, извини, я встретил Алинку, порадуйся за меня»?!

– Не знаю, что ты должен был сказать сейчас, но на твоем месте я бы сказала нечто похожее и намного раньше.

– Лина, так нельзя. За столько лет совместной жизни было всякое, и я…

Она остановила его, вытянув руку вперед:

– Ты меня не понял. Ты оскорбил меня. Ты много лет живешь во лжи. Я… – она запнулась. – Ты веришь в судьбу?

– Да, верю.

– Моя мама говорила, что судьба любит сильных и не дает второго шанса слабому.

– Возможно.

– Не поставив точку в одной истории, невозможно перейти в следующую. Знаешь, как в компьютерной игре: выиграл – перешел на новый уровень; проиграл – остался на прежнем, и двери захлопнулись – the game is over. А любовь втроем… Мне жаль, но это не моя история, – она взяла свои вещи и ушла в ванную, тихо прикрыв дверь.

Все в нем клокотало, он прошел на кухню, вытащил из холодильника бутылку, налил водки в стоящую на столе чашку, выпил и почувствовал, как водка обожгла его внутренности.

– Алина, ты всегда принимаешь решения так быстро? – громко крикнул, оперевшись обеими руками на столешницу и смотря в стенку перед собой.

– В тех случаях, когда уверена.

Она стояла в дверях, полностью одетая, с сумкой через плечо.

– Подожди, я провожу тебя.

Она вытянула руки вперед, как будто защищаясь от него:

– Нет, не нужно.

– Алина, ты единственная женщина, которую я любил и люблю.

– Я знаю. А раз ты тоже теперь знаешь, как это бывает, может, еще кого-нибудь встретишь, а может, жену свою наконец полюбишь. Или поймешь, что нельзя любить одну, а жить с другой.

Он сделал несколько шагов к ней навстречу, но она оттолкнула его и выбежала из дома. Она бежала бегом к машине. Боялась, что он бросится за ней и увидит ручьи слез, бегущие по щекам. Она не хотела, чтобы он видел, как она плачет. Сев в машину, перевела дух и выехала на трассу. Но боль в груди разрасталась, а поток слез затруднял дыхание.

Марина решила воспользоваться ситуацией и надавить на мужа. Настойчиво набирая его номер и слушая длинные гудки, она не собиралась сдаваться, и он ответил:

– Да, Марина! Что еще?!

– Все то же, Андрей – деньги.

– Марина, оставь меня в покое, делай что хочешь!

– То есть я их беру?

– Что хочешь!

Он отключил телефон и так сжал руку, что кружка, которую он держал, раскололась, порезав его. Он разжал кулак, осколки упали, а он смотрел на капающую на пол кровь.

В целом Марина была удовлетворена, утро выдалось что надо! Теперь она вернет расположение Димы, и у них все наладится. Марина позвонила ему сразу, как поговорила с Андреем:

– Нам надо встретиться.

Дмитрий ответил без должного энтузиазма:

– Это необходимо? У меня голова болит, не выспался.

– А у меня сюрприз!

– Ладно, давай через два часа в «Голицыне».

– Хорошо.

Они скрывались, а скрываться лучше всего там, где ты у всех на виду. Дима открыл ей эту премудрость. Поэтому встречались они в людных местах. Марина решила немного поинтриговать, она не сразу расскажет Дмитрию. Она торопилась на свидание, чувствуя себя красивой и желанной. На самом деле Марина и не думала, что Андрей был с женщиной, но, если и попала в точку, черт с ним, в конце концов!

Водитель лавировал в потоке машин и доставил Марину к месту на тридцать пять минут раньше назначенного времени. Посчитав, что появляться первой неприлично, Марина зашла в ближайшее кафе – когда-то именно здесь Дмитрий впервые признался ей в любви. Она умышленно уселась за тот же «их» столик в углу, спиной к залу. Так же, как и тогда, в этом месте она была скрыта от посторонних глаз, а в тот вечер Дмитрий даже умудрился ее поцеловать. Официант поставил перед ней сок, Марина отпила и, посмотрев на часы, внезапно насторожилась: за спиной прозвучал знакомый голос. Марина замерла, мужской голос сменил женский:

– Ты – ублюдок, ты украл мои деньги! Вернешь все до копейки или я расскажу кое-что нашей простушке Маришке. Не думаю, что ей понравится новость о твоей молодой беременной подружке. А что с тобой сделает сам Димчинко, узнав, что ты позарился на его денежки и супружницу?

Марина вжалась в стул, боясь вздохнуть. А воздуха, как назло, не хватало.

– Ты тупая корова, – Марина не верила своим ушам, что это сказал Дмитрий, он никогда так не выражался, – я ничего тебе не должен, и только попробуй открыть свой поганый рот.

– Что-о-о-о?! Ты только что подписал себе приговор.

Послышалась возня.

– Сядь. Успокойся. Если не наделаешь глупостей, получишь неплохую долю.

– Долю с чего?

– С денег Димчинко, естественно.

– Вернешь, что должен, плюс доля, и я подумаю.

Марине нестерпимо захотелось посмотреть на женщину, она не узнавала ее по голосу.

– Сколько?

– Пять процентов.

Грубый женский смех:

– Рехнулся?! Не меньше пятнадцати!

– Да, разбежалась! Обойдешься и пятью или вообще ничего не получишь. Я найду способ, как тебя нейтрализовать.

– Смотри-ка, смелый какой. У тебя время до понедельника, во вторник я приглашу кое-кого на кофе.

– Значит так, если эта старая кошелка что-то заподозрит, я тебя из-под земли достану!

Марина закрыла глаза. Узнала. Галя Лужина, дама без определенного рода занятий, посещающая все светские мероприятия, любящая позировать фотографам для различных глянцевых изданий, в которых ее так и называют – «светская дама». Третий или четвертый раз замужем. Кажется, ее последний муж – бельгиец, что не мешает ей вести бурную светскую жизнь в Москве.

Марина услышала, как они покинули кафе и, выждав некоторое время, сделала знак официанту:

– Виски принесите, пожалуйста, сто пятьдесят со льдом и лимоном.

Глотнув напиток, Марина зажмурилась. Тряхнув головой, вылила в себя бокал полностью и закусила лимоном. Бросив деньги на стол, раза в два больше положенного, вышла на улицу и села в машину.

– Домой, – сказала водителю и поежилась. Ее знобило.

Марина вернулась не в духе. Никита встретил ее с тревогой в глазах:

– Папа тебе не звонил?

Марина не обратила внимания на сына и заперлась в своей ванной. Ее любовник – аферист. Голова раскалывалась. Она включила воду и, присев на край кресла, обхватила голову руками.

Неужели это правда? Я могла так обмануться? Нет, мне надо было остаться и выяснить все у него. Зачем, Марина?! Чтобы он врал и изворачивался?

В сумке зазвонил телефон, Марина вытащила его и со злостью уставилась на дисплей. Дмитрий. Марина подошла к зеркалу. Глаза и нос распухли от слез, волосы спутаны. Открыв кран, она умыла лицо холодной водой. Затем села в кресло и набрала номер Дмитрия.

– Мариш, где ты? Я весь издергался.

К горлу подступил комок, Марина сглотнула:

– Не получилось.

– Что не получилось?

– Подъехать не получилось.

– А деньги будут? Мне показалось, речь шла о приятном сюрпризе.

– Деньги? – Марина посмотрела на свои руки, комок в горле не исчезал. – Ты меня любишь?

– Конечно. Что за вопрос?

– А ты бы любил меня, если бы Андрей Димчинко не был моим мужем?

– Мариш, что случилось? Не дал, да?

Марина покачала головой и потерла свободной рукой висок. Что она делает? Ей надо повесить трубку и не отвечать больше на его звонки. Никогда.

– Марин! Не молчи!

– Дим, скажи мне правду.

– Приезжай и поговорим.

Марина глубоко вздохнула, задержав дыхание, и резко выдохнула:

– У нас бы все равно ничего не получилось. Ты эгоист. Тебе нужна женщина-мамочка. Безотказная и с большими финансовыми ресурсами.

– Что ты несешь?!

– Возможно, это странно, но мне нужна бескорыстная любовь, а не любовь за деньги моего мужа!

Дмитрий притих.

– Ты с кем-то говорила обо мне?

Марина засмеялась. Громко и продолжительно:

– Час назад я пила сок… в нашем кафе.

– Марин, – в ресторане Дмитрий вскочил на ноги и стал нервно ходить около столика, – Марин, это ошибка, ты могла что-то слышать от этой бабенки, которая преследует меня, но, поверь, это неправда! И я могу это доказать!

– Как?

– Как хочешь!

– Откажешься принять деньги от старой кошелки?

– Мариночка, ты же знаешь, для чего они нужны! Ты хочешь отомстить мне?! Но твоя месть будет стоить мне жизни!

– Жизни? – Марина высморкалась в туалетную салфетку, – а вот мы и проверим. Если ты останешься жив без денег Димчинко, значит, ты мне врал! А если тебя убьют, тогда я тоже убью себя.

– Марина, ты очень красивая, умная…

– Дима…

– Да?

– Димочка, я очень хочу, чтобы тебя убили, так как в противном случае я не смогу пережить всего этого.

– Марин, послушай…

– Прощай, Дима!

Чертова Лужина. Он ей этого не простит. Нервы Дмитрия были на пределе, и он сорвался. Возможно, он нашел бы в себе силы успокоить обиженную женщину. Но как профессионал, он понимал, что все кончено. А ведь он был в одном шаге от денег. И он закричал от отчаяния:

– Да! Мать твою, да! У меня дома сидит Юлька, ей двадцать лет, она меня обожает. И она нужна мне, молодая, наивная, любящая! Ты же одна из сучек-бездельниц, готовых на все ради денег и лести. Ты неинтересна даже собственному мужу! Ты – пустое место! А Димчинко плевать на эти деньги. Для него это ничто! А нам с Юлькой они были очень нужны. Ты, тварь, лишила меня того, что я заслужил по праву. Заплати мне за мое время, которое я потратил на тебя! Старая, нафаршированная ворованным баблом сука!

Марина давно уже бросила телефон на пол и, обняв себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону, беззвучно рыдала.

35

Отношения с Первым каналом у Анжелики развивались непросто. Да и могло ли быть иначе? Телецентр – уникальное предприятие, предоставляющее неограниченные возможности для производства программ и выхода в эфир ведущих теле– и радиокомпаний страны. Первое время Анжелика с трудом сдерживала восторг, встречая в коридорах «Останкино» известных актеров и ведущих популярных программ. Ее собственная команда была сформирована из профессионалов, она заряжалась от них творческим энтузиазмом и чувствовала поддержку от всех, кроме, пожалуй, одного человека. Администратор Павел Григорьев невзлюбил ее заочно, а затем культивировал в себе неприязнь к ней, критикуя ее работу в целом и в частностях. Анжелика была терпелива и снисходительна к его оскорблениям, но могла и сорваться.

– Что происходит? Чем я вам не угодила?

– Ничем, дорогая, в том-то все и дело, что ничем! – следовал ответ с ярко выраженной издевкой.

– Да не обращай внимания, у него роман с Цветковой, а ты ее место заняла. Она пробовалась и не прошла! – Ольга – гример – не считала справедливыми нападки на Анжелику и успокаивала ее.

– Вообще-то я автор, и выбрали меня по итогам конкурса!

Ольга пожала плечами:

– А она по итогам прошлого года вошла в топ тридцати телеведущих России по версии TNS, так что нос опусти, автор.

Анжелика засмеялась:

– Прости, Оль, ты права, просто не люблю, когда хамят.

– Привыкай. Здесь непросто.

– Я знаю. Но мне все очень нравится.

Ольга ловко спрятала волосы Анжелики под шапочку и начала накладывать тон.

– Олечка, если можно, не выделяй, пожалуйста, скулы, как в прошлый раз.

– Не можно, – Ольга сосредоточенно водила кистью по лицу Анжелики. Ее движения были четкими, она знала, какого эффекта должна добиться. А если бы она прислушивалась к просьбам, то Анжелика могла выйти на площадку вообще без грима. Ведь она ратовала за естественность, отказываясь понимать, что естественность в жизни и в кадре – совершенно разные понятия.

– Ну хорошо, делай как знаешь, – Анжелика сложила руки на коленях.

– Я вчера встречалась с продюсером, он мне сказал, что телевидение – это работа исключительно для трудоголиков, так как если ты не первый, значит, ты второй, а второй на Первом работать не может! Смешно, да?

– Ничего смешного. Все хотят быть лучшими в своем деле.

– Ты говоришь так же, как мои подруги, а я не согласна. Я не стремлюсь быть первой, получить ТЭФИ и соревноваться в популярности с другими телеведущими, я хочу, чтобы мои передачи, как и мои школы, приносили пользу.

– Странно, что ты вообще здесь оказалась с таким настроем.

Анжелика подняла глаза в потолок, позволяя Ольге проработать ее веки снизу.

– Это было решение моих партнеров по бизнесу. Но должна сказать, я нисколько не жалею. Недавно видела, как Дмитрий Катров общался с поклонниками в холле центра. Он не делает различия между звездными коллегами и простыми зрителями.

– Ну да, я тоже не слышала, чтобы Катров «включал звезду». Но его все равно пресса не особо любит, слишком умный.

– Анжелика. Восемь минут, – подсказал помощник оператора, заглянув в гримерку.

– Сейчас заканчиваем.

Анжелика много времени проводила с консультантами, с детскими психологами, физиологами, советовалась с педагогами. Проникнувшись атмосферой телевидения, она была готова работать по двадцать четыре часа в сутки. Сдерживающим фактором была Мила, которой нужна была мама. Ранние подъемы по утрам стали нормой, поздние возвращения домой, к сожалению, тоже. Ей не хватало времени на общение с дочерью и на личную жизнь. Когда силы были на исходе, она мысленно приводила себе в пример Полницкого. Мишка одновременно снимался в картине, играл в театре и вел шоу-программу. Для того чтобы везде успеть, ему трижды в неделю приходилось летать на самолете. При этом он всегда ослепительно улыбался, шутил и никогда не жаловался. И, если честно, подобных примеров перед ее глазами было достаточно.

В три сорок они закончили. Александр, ответственный за выпуск, подошел к Анжелике:

– Все отлично. Рейтинг растет. А ты становишься популярной. Кофе выпьем?

Анжелика взглянула на часы. Ее ждут в офисе. Ничего, подождут или придут в другой день.

Ему показалось или он увидел в ее глазах замаскированное желание? Линт – невероятно привлекательная. Месяц он ее обхаживал и уже было решил, что в тридцать пять потерял квалификацию. Конечно, мужчинам неинтересны быстрые победы, недоступность распаляет их желание и фантазию. Но с ней он уже порядком намаялся.

– С удовольствием.

– Я закажу такси.

Он, устав стоять в пробках, стал ездить на работу на метро.

– Я на машине. Вечером должна заехать за дочерью.

Они пообедали в японском ресторане. Говорили больше про работу. Но несколько раз за время обеда ее нога коснулась под столом его ноги, а когда она вставала, то коснулась его бедром. Александр не знал, что думать. Но когда они после обеда оказались в машине, висящее в воздухе напряжение сделалось невыносимым. Анжелика остановила машину около метро, и они на несколько минут погрузились в мучительное и неловкое молчание.

– Ну ладно, спасибо за компанию, – он резко открыл дверь и стал выбираться из машины.

В этот момент Анжелика взяла его за руку и, притянув к себе, поцеловала.

Закрыв детскую книжку и подоткнув под Милу одеяло, Анжелика прошла в душ. Внимательно осмотрела свое отражение в зеркале ванной. Действительно ли она так привлекательна, как говорят ей мужчины? После того поцелуя в машине Саша заполнил ее мысли и воображение. Она давно отметила его знаки внимания, но не торопила события. И вот сегодня решилась на поцелуй.

Она не много знала о его личной жизни, слышала, что разведен и работает на федеральном канале. Анжелика включила душ и, намыливая свое тело, почувствовала, что мысли о нем ее возбуждают. Интересно, почему он развелся? Анжелика недавно открыла для себя, что сила реакции мужчины на женщину зависит и от того, насколько сильно его хочет женщина. Она его хотела. Значит, секс обещает быть на должном уровне. Когда Анжелика улеглась в кровать, она обратила внимание на телефон. Алина звонила четыре раза. Анжелика мельком бросила взгляд на часы и перезвонила:

– Прости, не видела звонков.

– Ничего. Уже все нормально, – безжизненный голос сказал Анжелике обратное.

– Ты плачешь?

– Мы расстались. По моей инициативе. Я не представляла, что будет так больно.

– Алин, он любит тебя.

– Он не вернется.

– Приезжай – выпьем, поговорим.

– Я уже в норме. Лик, я в ванне, неудобно говорить.

– Понимаю. Извини, что вовремя не ответила.

– Все о кей, спасибо.

Переговорив с Анжеликой, Алина решила, что выпить – неплохая мысль, и набрала номер Нины. Половина двенадцатого ночи.

Нина ответила без приветствий:

– Чего не спится?

– Мне плохо, – Алина выждала некоторое время. – Нин, не молчи, ты с Ваней?

– Нет. Он в Питере, завтра вернется. Сам или ты ему помогла?

– Я.

– Понятно, – Нина отодвинула ноутбук и взяла в руку чашку с остывшем чаем. Она была в халате, за обеденным столом, решив перед сном просмотреть договор и побаловать себя ароматным напитком.

– Нин, я хочу сегодня напиться, завтра выспаться и послезавтра начать новую жизнь.

Нина взглянула на часы:

– Минут через тридцать подъеду. Съездим в одно местечко.

– Спасибо.

Алина опустила трубку на пол и нырнула под густую пену. Почувствовала, как вода промывает ее волосы. Завернувшись в большое махровое полотенце, наложила тон на лицо, стараясь скрыть покраснение и припухлость глаз. В гардеробной выбрала джинсы, джемпер, ботинки и куртку. Когда Алина вышла во двор, Нина уже ждала ее в машине.

– Ты выглядишь потрясающе!

Алина села в машину:

– Верю.

– Ну и как все это произошло? – Нина явно горела желанием получить новости из первых рук.

– Он по натуре не обманщик. Просто так сложились обстоятельства.

– Понятно.

– Нин, все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы с ним обо всем говорили: о музыке, искусстве, литературе и о бизнесе. Ты не представляешь, какое это счастье – просто находиться рядом с ним. Любить его. А какой он эрудированный, полный идей и жизненной энергии человек!

Нина молчала, давая возможность Алине выговориться. Через пятнадцать минут они подъехали к ресторану.

– Выходим. На втором этаже не так шумно.

Нина хорошо разбиралась в столичных заведениях всех уровней. В этом клубном ресторане Нина слушала горестную историю и пыталась поймать глазами официанта. Разговор обещал быть на пару бутылок.

– У нас с ним совершенно разные взгляды, пришло время расстаться, – Алина доверительно наклонилась к Нине. – Я его забуду, чего бы мне это ни стоило. Обещаю.

– А зачем? Кому нужен этот спектакль? – Нина грохнула пустым стаканом о стол. – Чушь собачья! – за соседним столиком на них посмотрели с любопытством. – Все, что нужно мужикам, это свобода.

На столе появилась еще одна бутылка. Официант наполнил бокалы.

– Сделать выбор между привычным и неизвестным трудно. Да, он тебя любит, – она пригубила вино, – но жены чаще берут верх, если играют по мужским правилам. Поверь мне, я знаю. Она, скорее всего, его не дергала и терпеливо ждала, когда у вас все закончится. Тебе надо было просто жить своей жизнью. Правда, иногда они готовы совершить поступок тогда, когда в нем уже никто не нуждается. Но Димчинко не такой. Он бы успел, а теперь…

– Я никогда не играла с ним ни в мужские, ни в женские игры. И делать этого не собираюсь.

– Ну, раз он не стоит того, чтобы за него сражаться, тогда, конечно, ты права! Я сдаюсь, – Нина подняла руки вверх, – в моих советах ты не нуждаешься.

Алина выпила и задумалась о том, что сказала Нина. Как бы цинично это ни звучало, в ее словах была доля правды. Все время, пока он был рядом, он не лгал ей; да, его семья маячила тенью, но к ней она не имела отношения. А теперь он заменит ее какой-нибудь двадцатилетней красоткой, которая будет лежать в его объятиях и нашептывать ему нужные слова. Алина умела управлять своими эмоциями, но сейчас гнев заполнял ее. Нина словно прочитала ее мысли и произнесла вслух то, о чем Алина только подумала:

– Поверь мне, уже завтра в его постели появится девка, которая его утешит. И он помашет ручкой собственным мукам совести. Алин, они другие, и это надо принять. Не понять, а именно принять.

– В этом случае мне не за что бороться! Мужчина, которого ты только что описала, мне не интересен. Когда пройдет боль?

– Ну, если не будешь себя накручивать, через пару месяцев.

– Хорошо.

Нина услышала в ее голосе решимость, пожала плечами и подлила вина в бокалы. А ведь она на самом деле сделает все, чтобы вышвырнуть тебя из своей жизни. Ну и дурак ты, Димчинко.

– За новую жизнь!

Когда Алина вернулась в квартиру, ее встретила тишина. Ну и ладно. Как бы стойко она ни держалась, в жизни бывают моменты, когда никто не в силах тебе помочь, и у нее сейчас именно такой момент. Алина знала, что весь следующий день она проведет в постели и будет плакать, предаваясь своему горю. И только потом, полностью опустошенная, она сможет начать все сначала. И ни в коем случае она не будет снова и снова прокручивать в памяти каждый день, каждый час…

К вечеру, покончив с делами, Андрей устало уселся в машину, весь день он отвлекал себя делами стараясь не думать о размолвке с Алиной. Он не позволит так с собой обращаться. Что она в конце концев о себе думает. Это же очевидно как сильно он ее любит.

– Куда ты едешь? – одернул он водителя посмотрев в окно. Водитель не получив других указаний вез его как обычно в сторону их с Алиной дома. Откуда ему было знать, что сегодня Андрея там никто не ждет.

– Разварачивайся к отелю.

Через пару киллометров Андрей опять передумал и дал другое указание.

Марина не ждала возвращения супруга. Когда он приехал, она выжидательно молчала, а затем в ней зародилась абсолютно логичная мысль: во всех ее бедах виноват он! Андрей прошел в душ, пробыв там минут десять, в халате прошел в кабинет, включил телевизионную панель, сел на диван и открыл ноутбук. В тот момент, когда он потянулся за пультом, Марина вошла в комнату. Настроена она была воинственно:

– Знаешь, кто ты? Ты подлая, самовлюбленная скотина! Думаешь, если у тебя есть миллиарды, так люди для тебя не существуют? Существуют! И у них есть чувства! Я тебя ненавижу! Я никогда тебя не любила! Всю свою жизнь я как карманная собачка, надо – ошейник нацепили, выгуляли, не надо – черт с ней! – она плюхнулась в кресло и зарыдала.

Андрей не пошевелился во время ее монолога, только слегка побледнел.

– Марин, что случилось? – он давно, а точнее, никогда не видел жену в таком состоянии.

– Я не знаю, что случилось! Я чувствую себя пустым местом! Ни у кого ничего не изменится, если завтра меня не станет! Я никому не нужна! Ты даже не разговариваешь со мной. У тебя своя жизнь! А у меня ничего! Я – растение! Я так больше не могу. Не могу, понимаешь!

Андрей не знал, что сказать. В чем-то она права. Но что он мог сделать? Они никогда не были близки. А с годами еще больше отдалялись. Каждый жил своей жизнью. Марина не интересовалась его планами, успехами, поражениями, предпочитая не вмешиваться. А ему в самом начале пути очень не хватало элементарных слов поддержки. Но все это в прошлом. Сейчас есть то, что есть.

– Я старался. Я поддерживал. Ты сама теряла интерес и бросала одно занятие за другим, убеждая себя в том, что твоя работа – быть женой и матерью. Но ты много сделала для нас. Скажи, чем тебе помочь, ты знаешь, я буду только рад.

– Рад чему? – она громко высморкалась. – Что твоя жена – бизнесвумен? Сейчас это модно, да? – Она истерически засмеялась. – А тебе не приходило в голову, что не все женщины видят в себе бизнес-единицу? Я никогда тебя не спрашивала, – она откинулась на спинку кресла, – ответь мне, пожалуйста, зачем ты на мне женился? Ведь ты не любил меня ни тогда, ни сейчас. И сына своего не любишь. И изменял мне, наверное. Изменял, да?

Андрей без выражения смотрел на женщину, сидевшую напротив:

– К чему этот бессмысленный разговор? Может, выпьешь что-нибудь успокоительное – и спать? Сейчас это называется депрессия.

– Вся моя жизнь – это депрессия, понятно!

– Марина, – он прикрикнул на нее, как обычно кричат на детей, когда слова не имеют действия, – хватит! Каждый человек строит свою жизнь как хочет! И ты построила так, как хотела! Ты могла все изменить раньше, можешь изменить сейчас! Твоя истерика бессодержательна! Когда разговор будет предметным, готов тебя выслушать!

Она сжалась, внутри все колотилось, плечи поникли. Она ничто и никто! Собственный муж, который по определению должен быть самым близким человеком, раздражает ее своим невниманием и непониманием. Господи, за что?! К чертовой бабушке все эти дома, квартиры, бриллианты. Ей все это не нужно. Ее душа потеряна и одинока.

Она смотрела на него и видела перед собой мужчину, которого она в принципе не знала. Он был родным человеком, они прожили много лет в одном пространстве. Она чувствовала его тело, позволяла ему любить себя. А любила ли она его когда-нибудь? А он ее? А кто-нибудь кого-нибудь любит в этом жестоком мире? Да и кому вообще нужна любовь? «Хочешь любви – найди для этого подходящего парня» – так говорили ее знакомые женщины, меняя молодых любовников одного за другим. На ум пришли слова матери: «Никогда не зуди, будь удобной. Муж – это твой тыл и твоя работа. Мужчина не оставит женщину, если она ему удобна». «Удобна» – слово-то какое гадкое, бездушное: удобный диван, удобные ботинки, удобная жена. Если он оставит ее, с чем она останется? Он ей нужен, но только затем, чтобы сохранить то единственное, что она заработала с ним – ее статус.

Марина взяла себя в руки. Поднялась с кресла и подошла к Андрею, поцеловала его в щеку:

– Извини, ты прав. Не знаю, что на меня нашло, – пока шла к двери, заставила себя сказать дежурные слова, но сегодня они дались ей с большим трудом, чем обычно. – Я люблю тебя.

– Я тоже, – он ответил, даже не посмотрев в ее сторону.

Она закрыла за собой дверь и прошептала, приложив руки к вискам:

– Я ненавижу тебя…

Андрей встал и прошел в свою ванную комнату. Склонившись над столешницей и посмотрев в большое зеркало, покачал головой, спросив себя: что я делаю не так? Я причиняю боль той, которую люблю, жалея ту, которой благодарен? Я трус. Он быстро оделся и вышел из дома, Стас уже ждал его в машине.

– Рыжей позвони, пусть приедет.

Все, что он сейчас хотел, так это виски и женщину, и то, и другое только для того, чтобы отключиться.

36

Оборот по продажам игрушек «Ториченок и его друзья» превысил самые смелые ожидания собственников.

В прокуратуре Алине вернули часть документов «Авэты», но расследование продолжалось.

Артур не появлялся в России, проводя все свое время в Лондоне. Он так и не предпринял попытки облегчить жизнь себе и Алине.

Алина не вылезала из командировок и ночных совещаний, пытаясь сдержать напор с одной стороны и убедить достойно выйти из конфликта другую сторону. В конце концов она тоже несла ответственность, но, слава богу, никто против нее пока не выдвинул обвинений. Звонка Андрея она уже не ждала, найдя этому свое объяснение. Он удовлетворил свои амбиции, я была очередной девчонкой, которых у него и до меня были десятки. Дверь в прошлое была для нее закрыта, а ключ от замка выброшен на дно Москвы-реки. Малознакомые люди отмечали в еще недавно немного наивной и обворожительно улыбающейся девушке некую холодность и отстраненность. Ее взгляд стал более проницательным и жестким, словно стоял на страже своей хозяйки.

В понедельник, пробираясь через утренние московские пробки, Алина слушала «Трех товарищей» Ремарка на немецком. Сработала гарнитура «блютуз». Гриша. Услышав иностранную речь, спросил:

– Ты где? Надо срочно поговорить.

Алина нажала на паузу:

– В машине.

– У нас проблемы. Не знаю, откуда растут ноги. Но предчувствие нехорошее.

– Говори.

– Вчера вечером стройку покинули все рабочие и прораб. До настоящего времени работы не возобновлены. Людей нет.

– С Новиковым говорил?

– В первую очередь.

– И что?

– Сказал, срочный госзаказ. Дорожные работы. Ему нужны люди.

– Может, зря паникуешь?

Алина попыталась успокоить Гришу, но ее собственное шестое чувство било тревогу.

– Давай я сама ему перезвоню.

– И мне сразу.

– Угу.

Алина переключила телефон на машину и набрала номер. Ответили почти сразу.

– Александр Михайлович!

– Да, Алиночка, знаю-знаю. Не переживай, девочка, все в порядке. У нас с тобой сроки позволяют. А там аврал.

– Александр Михайлович, я все понимаю, но, может, на это время в аренду рабочих возьмем?

– Да у кого? И зачем? Не пори горячку. Жди! Пару дней всего.

Подъехав в офис, Алина сразу прошла к Грише:

– Пойдем.

Гриша последовал за ней. Алина направилась к лифту.

– На улицу?

Алина кивнула.

– Подожди, за деньгами сбегаю.

– Не надо, у меня есть.

Они прошли пешком квартал до японского ресторана. Усевшись, Гриша первым делом закурил:

– Ну, не молчи, все плохо, да?

– С чего ты взял?

– Чувствую.

– Кому это нужно?

– А чего тут думать-то? Микартечяну, конечно. Я с самого начала ему не доверял. Он не мать Тереза, чтобы с подчиненными такие сделки заключать. Он захотел тебя проучить. Ты все работы выполнишь, в сроки не впишешься – все переходит к нему! Он тебе ничего не должен, а ты ему все.

– Еще версии есть?

– У меня нет. А у тебя?

– Артур это или нет, работу мы должны закончить в срок.

– Как? Финансирование проходит через контору. Как ты планируешь получить деньги с заказчика?

– Мы закончим работу в срок!

– Даже если! Но продавец-то «Авэта».

– Ты не прав. Продавец – группа лиц по договору.

– На самом деле у нас не так много дней в запасе. Мы в прошлом месяце не тот материал получили, стояли. Работа у ребят была, но с графика сбились.

– Сколько у нас дней?

– Сто двенадцать. В запасе, может, десять, хотя сейчас уже непонятно.

– В любом случае готовим план Б. Рассчитывать нам не на кого, особое внимание уделяем деталям.

Последующие несколько дней Алина безрезультатно звонила прорабу. Вечером четвертого дня Алина и Гриша еще были в офисе, когда Новиков перезвонил сам:

– Алиночка, тут такое дело, у вас, оказывается, счета не оплачены за материал, и зарплату ребятам задержали. Ты пойми, без денег работать никто не будет. Решите вопрос. И все будет в порядке. Обещаю.

– Конечно, Александр Михайлович, решим в ближайшее время.

Пока слушала Новикова, зашла в компьютерную программу и посмотрела оплаты – все счета стояли в статусе «оплачено».

Алина положила трубку и кивнула Грише:

– План Б.

– Вот говнюк, – Гриша стукнул кулаком по столу.

– Не ори, не поможет.

Алина взяла чистый лист бумаги и написала: «Первоочередные задачи».

– Какие, к черту, задачи! Деньги, Алин, много денег. Нам надо найти рабочих, заплатить рабочим, заплатить за материал и еще заплатить, заплатить, – он обхватил голову руками, – я не знаю, что делать!

Алина открыла другую программу в компьютере и посмотрела остатки по материалам:

– Надо найти другого поставщика. Срочно.

– Зачем?

– Затем, что, если мы решим, а мы, естественно, решим, вопрос с рабочими, то у нас начнутся перебои с поставками.

– А деньги, Лина?

– Это мой вопрос. Ты решаешь с поставщиками. И на всякий случай попридержи информацию о том, что происходит.

– Да это понятно. Ты знаешь, какая нужна сумма?

– Да. И я ее найду.

– Я тебе верю!

– А куда тебе деваться?!

Вернувшись поздно вечером домой, Алина включила музыку и приготовила себе чай. Взяла чистый лист бумаги и ручку. Она собиралась составить список людей, у которых можно занять денег. Через час белый листок, который она положила перед собой, оставался девственно чистым. Ей негде взять денег. Всю ночь Алина пролежала с открытыми глазами, проклиная себя за совершенную глупость. Теперь построенное здание перейдет в «Авэту», а она останется без денег, без имущества, и, главное, он превратит ее в посмешище! Мысль об этом приводила Алину в ужас, потому что оказаться на отправной точке не так страшно, как потерять наработанную с таким трудом репутацию.

Андрей обвел взглядом собравшихся в зале совещаний. Среди присутствующих ведущие технические инженеры и управленцы.

– Проект отвергнут в регионе, они не дают разрешения на возведение пяти станций, – сообщил Игорь.

– Мне казалось, все улажено!

– Да, было согласовано. Но местный общественный комитет самоуправления вывел людей на митинг!

– Не понимаю, – Андрей встал со своего места и прошелся по кабинету.

– Мы собираемся бесплатно обновить электростанции, дать возможность значительно меньше платить за энергию, обновить их дома, построить по соседству еще несколько, а они против? Так кто хочет поиграть с нами в игры?

– Дело даже не в комитете, а в его председателе. Ее зовут Эмма Марченко.

– Договоритесь о встрече. Я сам с ней переговорю. У меня нет времени, и я не хочу давления сверху. Мы вкладываем слишком много, для того чтобы простаивать из-за общественных митингов.

– Андрей Всеволодович, мы решим этот вопрос.

Его менеджеры чувствовали себя неловко.

– Я сказал, что хочу встретиться с ней лично. Обычно женщины находят другие способы выдернуть наличность из мужского кармана.

На эту встречу Андрей поехал один.

– Честно говоря, я удивлен и огорчен, что ваш комитет отверг наше предложение. Мы намерены вложить сотни миллионов долларов в благоустройство этого района, а вы отказываетесь…

– Не говорите ерунды! – резко оборвала его Эмма Марченко, – вы вкладываете деньги не в благоустройство, вы вкладываете деньги, чтобы приумножить свои капиталы.

– Конечно, мы рассчитываем на прибыль, – согласился Андрей, – но это будет возможно, только если мы сделаем что-то для людей. Поэтому мы и собираемся значительно улучшить условия жизни в вашем регионе…

Он внимательно всматривался в ее глаза. Зеленые, как у Алинки. Подумал, что и характер чем-то похож, такая же принципиальная. Эмме было не больше тридцати пяти, без макияжа, одета в простое черное длинное трикотажное платье. Из украшений только ободок в волосах поддерживающий распущенные волосы. Андрей посмотрел на ее руки. Кольца не было. От нее исходило чувство покоя, собранности, чистоты и порядка. Когда она заговорила, Андрей не смог сдержать улыбки.

– Я с вами не соглашусь. Сейчас у нас тихо, чисто и спокойно. Наши дети ходят одни, и мы не боимся за них; стоит вам начать здесь стройку, и наш город моментально изменится не в лучшую сторону.

– Сначала да. Надо потерпеть немного, – он перебил ее, но продолжал рассматривать.

– Нет! Вы не поняли! Если бы речь шла только об энергетике, но вы хотите возвести здесь целый микрорайон! Нам этого не надо! Нам нужен наш зеленый парк, наша экология.

– Другие члены комитета не возражают против нашего проекта, и только вы блокируете его принятие.

– Да, это так. Но меня это не пугает! – она эмоционально среагировала на его замечание.

– А есть что-то такое, что вам нужно? Чтобы мы нашли компромисс?

– Простите?

– Я имею в виду, есть ли что-то, в чем действительно нуждается ваш город?

– В больнице и в детских садах, – она слегка склонила голову, – но вряд ли эти объекты представляют для вас коммерческий интерес.

Андрей отвлеченно кивнул:

– Вы замужем?

– Нет. То есть – какое ваше дело?!

«Я не могу уйти ни с чем», – пронеслось в голове у Андрея. Она на самом деле напомнила ему Алину: крепкий орешек, будет стоять до конца. И вдруг его осенила безумная идея:

– Меня бросила любимая женщина, ее зовут Алина, вы мне напомнили ее. У нее сильный характер, она бывает несговорчивой, но добрая и понимающая. Возможно, я виноват, что не смог оценить все ее достоинства до того, как она меня бросила.

Эмма была обескуражена и с удивлением уставилась на него, она не понимала, зачем он все это ей сейчас говорит. А он невозмутимо продолжил:

– Вы так на нее похожи, дайте мне совет или лучше скажите: если бы вас обидел мужчина, что заставило бы вас вернуться к нему? – видя ее полную растерянность, Андрей стал ее подначивать: – Ну же, Эмма, не стесняйтесь, – он доверительно наклонился вперед, поближе к ней, в его глазах заиграли озорные огоньки.

Эмма сдалась под его напором, облокотившись на поручень кресла, улыбнулась:

– Он должен исправиться, если он виноват. Любящие люди должны уметь находить компромисс…

– Возможно. Так же, как и бизнесмены. Подготовьте мне ваши пожелания письменно. Мы сможем решить вопрос с коммерчески невыгодными для нас объектами, и в вашем городе будут детские сады и больница.

– А… я… вы…

– Нет, Эмма, нет, я не заговорил вам зубы, как вы подумали. Я сказал истинную правду. Потому что вы чертовски на нее похожи и потому что с чужим человеком легче поговорить о наболевшем. Но она не вернется. Она не сделает первого шага. А я, как мужчина, не могу предстать перед ней слабаком.

Эмма уже пришла в себя, и теперь в ней заиграла женская солидарность и уважение к неизвестной ей женщине по имени Алина.

– Постойте! Но вы же признаете, что виноваты! Значит, вам нужно извиниться! И вы обязаны сделать первый шаг!

– Не могу: в этом случае пострадают другие, ни в чем не повинные люди. Спасибо, Эмма, мне было приятно пообщаться. Мой помощник свяжется с вами.

Эмма встала и протянула ему руку:

– Мне тоже было приятно пообщаться с вами, я не ожидала, что вы такой, вернее, я ожидала, что вы другой, то есть… – она засмеялась, – вы меня смутили. Удачи вам.

Строгость Эммы сменилась нежностью. Настоящий мужчина, и женщина эта – молодец, вот это характер! И тут совсем некстати ей пришло в голову, что, разыскивая о нем информацию, она наткнулась на его биографию, в которой значились жена и сын. Марина Димчинко. Образ Алины тут же померк в ее глазах. Любовница, желающая разрушить семью! Не могу, в этом случае пострадают другие, ни в чем не повинные люди. Неужели еще остались мужики, которые несут ответственность за семью не на словах, а на деле! Димчинко – потрясающий мужчина, и ей не понадобилось много времени, чтобы понять это. Его поступки говорят сами за себя.

Три дня спустя Игорь доложил Андрею, что все необходимые согласования получены.

– Как вам удалось убедить госпожу Марченко?

– Женская солидарность.

Игорь приподнял брови:

– Не понял.

– Не важно. Слушай, почему она не звонит? Она же понимает, что я безумно скучаю.

Андрей держал в руках рамку с фотографией Алины, поэтому у Игоря не возникло сомнений, о ком говорит шеф.

– Может, сами позвоните? Женщины ждут первого шага от нас.

– Нет, – Андрей подмигнул Игорю.

Андрей не скрывал, что скучает, и выставленная у всех на виду фотография еще раз доказывала это. В глубине души он был уверен, что Алина вернется, надо только дать ей время, и она одумается. И, конечно же, когда Алинка приедет к нему или позвонит, он будет вежлив и ласков с ней. Но сделать первый шаг… было одно но, почему он этого делать не собирался.

Впервые в жизни Нине было совершенно наплевать, насколько богат и влиятелен мужчина, находившийся рядом с ней. Но тем не менее Иван был достаточно состоятелен и имел определенный вес в обществе. К его мнению прислушивались, он принимал решения и отчитывался перед высшим руководством лично по «вертушке», установленной в его кабинете. Он был предан делу, но это не мешало ему зарабатывать на фондовом рынке и недвижимости. Он гордился всем, чего достиг, но этого все равно было недостаточно для того, чтобы он чувствовал себя счастливым.

Иван просил родителей приехать в Москву и жить вместе с ним, но они не захотели покинуть деревню под Новгородом. Старшие брат и сестра, жившие неподалеку от родителей, обзавелись собственными семьями. Он посылал им деньги, и это доставляло ему удовольствие. Но в личной жизни он не был счастлив. С женщинами не ладилось. Он относился к редкому типу мужчин, которым претило заниматься сексом ради секса. Единственная женщина, к которой он испытывал настоящее чувство, предала его, сбежав практически из-под венца. Долгое время он избегал женской компании, но встреча с Ниной все изменила. Он полюбил ее, и она отвечала ему взаимностью. Оба оберегали свои чувства от глаз и ушей посторонних.

Нина теперь приходила в офис не раньше десяти часов и с удовольствием принималась за работу, что не мешало ей время от времени поглядывать на часы, дабы не пропустить час икс, когда надо торопиться на встречу к Ване.

Звонок Алины застал Нину в машине:

– Привет, ты в офисе?

– Привет, на подъезде.

– Надо переговорить. Найдешь время?

– Подъезжай.

Нина вздохнула, искренне надеясь, что речь пойдет не о душевных терзаниях, так как меньше всего любила давать советы в этой области.

В полдень Алина вошла в современный кабинет Нины. И, не раздеваясь, села на диванчик у стены.

– Стройка встала. Надо много денег, миллиона четыре.

– Мы достаточно платим за отопление. Разденься. Я сейчас заварю кофе. И рассказывай по порядку.

– Рассказывать особо нечего. Я должна была предположить.

– Ну, вообще-то да, чему тут удивляться – он владелец компании, а ты никто. Ну что ж, – Нина была несвойственно добра в последнее время, чтобы напомнить, что она ее предупреждала. – Может, все еще решится?

– Нет. Нин, я должна что-нибудь придумать! Больше я не позволю обращаться с собой, как с провинциальной дурой.

Нина восхищалась силой воли Алины, но чем она могла помочь?

– Может, отбросишь гордость и попросишь Димчинко? У него есть и деньги, и возможности. Он положит твоего Аркашу на лопатки, и что-то мне подсказывает, не без удовольствия.

– Никогда. Нина, он не должен узнать о том, что произошло! – Алина с подозрением посмотрела на подругу.

Нина подняла обе руки вверх:

– Конечно, нет, о чем ты подумала?

– Ты поняла.

– Послушай, если бы я хотела играть в игры, я бы никогда не рассказала тебе о том звонке.

Нина имела в виду звонок Димчинко, в котором он коротко и ясно ей сказал: «Сообщи мне, если ей потребуется помощь». Она успокоила подругу:

– Расслабься, я не собираюсь ему ничего говорить, хотя, если бы я была на твоем месте…

– Нина, я знаю, не продолжай!

– А Ботовский? Харченко? Сумов? Неужели ни у кого из знакомых не перехватить сумму?

– Как ты себе это представляешь? Привет, это Алина Латурина, у меня проблемка небольшая, четыре миллиона баксов не одолжите без залога и поручителей?

– Ну, разные формы сотрудничества есть, передай в залог объект или свою долю, я не знаю все подробности твоего договора, но подумать-то можно.

– Нельзя. А обратиться к Ботовскому – значит переложить на него свои проблемы. И у меня нет желания показывать ему договор, который я подписала не глядя. Не подходит, Нина.

– Понятно. Значит, ты решила у меня перехватить пару миллионов баксов?

Алина промолчала. А Нина колебалась: не то чтобы она боялась, что Алина не вернет деньги, просто дать в долг такую сумму (а это почти все, что у нее было) слишком рискованно. Алина – ее подруга, но должна ли она в полной мере брать на себя ее риски? Алина будет разбрасываться собственностью и возможностями, строя из себя гордячку, а она, Нина, защищая ее, рисковать всем? Ей, собственно говоря, никто не помогал. Да и нет у нее денег в России, все деньги в Австрии. Да, некстати, конечно, все это.

– Слушай, но если не Димчинко, то попробуй все же поговорить с Ботовским. В конце концов, он не последний человек и со светлой головой.

– Да, наверное.

Когда о происшедшем узнал Ботовский, он пришел в бешенство.

– Вот говнюк! – воскликнул он. – Ты выкручиваешься наизнанку, защищая его задницу, а он! Вот ублюдок! Ну, ничего, посмотрим, на что он способен! Дай-ка сюда.

Максим взял в руки договор и погрузился в чтение, а Алина тем временем чертила какие-то крестики на бумаге.

Они закончили одновременно:

– Макс, как думаешь…

– Алин, все не так плохо…

– Ты о чем?

– А ты?

– Ты первый.

– Мне кажется, он сам наклепал этот договор. Здесь слишком много ошибок, глаз юриста их бы не пропустил. Не особо-то он в тебя верил. В первую очередь выдернем твое имущество из-под него.

Максим встал:

– Закажи правоустанавливающие дубликаты. В полиции напишешь заявление, что украли сумку с документами. Ну, это мы сейчас набросаем.

– Ты хочешь сказать, что он их украл? А моя подпись на договоре?

– Это ваше джентльменское соглашение.

– О котором я должна забыть?

– А ты против?

– Нет, – она приподняла бровь, – недавно я окончательно обрела московскую прописку.

– Не понял.

– Да ладно, извини. А как ты думаешь, если я возьму финский подряд и сокращу издержки, – Алина повернула к нему листок, на котором чертила, – могу я рассчитывать на лояльность со стороны заказчика и предложить им такую схему оплаты?

– Надо убедить их ее принять.

– Они оплатили только первый транш в тридцать процентов, он уже давно отработан, задача – получить оставшееся авансом.

– Можно попробовать.

– Спасибо.

– Пока еще не за что.

В ходе переговоров Алина держалась достойно, и только очень проницательный человек мог понять, на что на самом деле она готова пойти для спасения проекта. Тем не менее и она, и заказчик остались довольны результатами встречи и подписали дополнительное соглашение, позволяющее Алине продолжить работу на объекте.

Вскоре на строительной площадке, внимательно изучая состояние недостроенного здания, появились рабочие и инженеры в голубых комбинезонах и белоснежных строительных касках, с папками в руках и улыбками на лицах. Проводя тщательные исследования, они то и дело обменивались между собой мнениями и заносили что-то на бумагу.

– Гранит…

– Изоляция… Можем использовать наше оборудование…

– Электрические кабели…

Они стояли и обсуждали, что еще осталось сделать. Один из мужчин обратился к Алине через переводчика: «Мы уложимся в сроки». Остальные дружно закивали.

То, что происходило дальше, было больше похоже на сон. Слухи об Артуре и Алине мгновенно распространились по Москве. Мнения разделились. Некоторые были замечены за тем, что делали ставки. Также немалый интерес вызывали и финские рабочие. Эта непопулярная на московском строительном рынке мера вызвала много толков. Преимущества дешевой рабочей силы и европейских подрядчиков широко обсуждалось среди специалистов. Димчинко, до которого эта новость дошла раньше остальных, не сомневался в успехе, прекрасно понимая, что одна из ее сильных сторон – умение вести переговоры. Но это не помешало ему слегка попереживать за исход дела, особенно в первые дни.

Артур знал, что над ним нависла настоящая угроза, но все же искал пути для отступления и периодически наведывался на родину. Когда его самолет приземлился в Москве и среди прочих новостей ему сообщили об Алининых успехах, он был вне себя.

– Что это значит? – потребовал он ответа от Алины.

– Выполняю свои обязательства по нашему договору, – с вызовом заявила Алина. – В договоре не сказано, что я не могу менять условия оплаты и подряд без согласования с вами.

– Да, но…

– И вот. Это для вас, – она положила перед ним заявление об уходе.

– Это самая большая ошибка с твоей стороны.

– Не больше той, которую я допустила, поверив вам. Спасибо вам за все. Вы даже не представляете, как много для меня сделали.

Алина еще не завершила проект, а ее популярность набирала обороты, и не только из-за конфликта с Артуром, но и из-за того, что удивительным образом на свет вытащили ее личную жизнь семимесячной давности. Журналисты пытались перещеголять друг друга, выуживая подробности из недостоверных источников. Для Алины все это было в диковинку, и удовольствия она от этого не испытывала. Если ей на глаза попадалось какое-нибудь издание с ее изображением, она звонила Нине:

– Нина! Что делать?! Это ужасно!

– Единственное, что ты можешь сделать – отказаться от каких-либо комментариев. Тебя никто не заставляет это читать.

Мишка посочувствовал более трогательно, рассмешив Алину:

– Только не думай, что я снабдил их фотографиями личного характера. Это не я!

– Я и не думала.

– Не думала?! Даже тогда, когда увидела фотку в Каннах, где я держу тебя за руку, в белом костюме на фоне изумрудного моря, а рядом стоит Тарантино?

– Нет, Миша, не подумала, не переживай.

– Да я и не переживаю. Я считаю, что это самый потрясающий кадр, снятый любительской камерой. Я отлично выгляжу!

Алина от души рассмеялась, у Мишки было не отнять самолюбования, но в то же время в этом была его харизма, потому что все они знали, насколько он порядочен, честен и не приемлет подлости.

Когда же Артур ознакомился с желтой прессой, он издал нечто похожее на звериный рык, так как для него стало очевидным все, что он не замечал прежде: Алина – засланный Димчинко разведчик, цель которого шпионить и методично разорять его. Ну что ж, он такого не прощает, второе место в списке людей, с кем ему предстояло свести счеты, прочно заняла Алина Латурина.

37

– Я тебя ненавижу… – шептала Марина сквозь сжатые губы. Неумытая, с неубранными волосами, она ходила по дому в пижаме, и в руках у нее был бокал с виски. Она уже не разбирала, кого она ненавидит больше, Дмитрия или собственного мужа: и тот и другой сделали все, чтобы уничтожить ее!

– Мама! – Никита подошел к ней, – с тобой все в порядке?

– Да, я устала. Чего тебе?

– Сейчас три часа, ты что, спала?

– Ник, что тебе надо? – Марина была раздражена и не пыталась сдерживаться.

– Мама, помнишь, мы с тобой говорили про твои личные счета?

Марина подбоченилась:

– Помню, и я, кажется, попросила тебя оставить меня в покое и обращаться по всем вопросам к отцу.

– Мам, я так и сделал. Короче, вся Москва знает, но ты не говори ему, что я тебе сказал…

– Никита! – Марина сорвалась на крик. – Говори что хочешь и уходи по своим делам, надеюсь, они у тебя есть.

– Мам, у отца другая женщина, и думаю, что он на ней женится.

– Что? – Марина спросила по инерции, так как сам смысл слов до нее еще не дошел. Только кровь прилила к лицу. – Что это значит?

– То, что я сказал. Но ты не волнуйся, я тебе помогу, и мы вместе что-нибудь придумаем.

Марина пошла в сторону своей спальни, пока шла, до нее дошел смысл сказанного сыном, и она остановилась, недоуменно уставившись на него:

– С чего ты взял?

– Я видел их вместе.

– Хочешь сказать, что они давно встречаются?

– Да.

– И об этом знают люди?

– Да.

– Ерунда какая-то, налей мне воды, – она протянула ему бокал.

Никита принюхался к жидкости на дне и плеснул туда виски из начатой бутылки, стоявшей на полке. Марина взяла и выпила залпом, словно это действительно была вода.

– Этого не может быть. Я бы почувствовала.

– Мама, это правда. И будет лучше, если ты перестанешь прятать голову в песок. Нам надо действовать!

– Как?

– Доверься мне, я придумаю.

– Зачем?

– Мама, ты хочешь остаться ни с чем? Лично я – нет.

– Я не дам ему развод.

– Было бы неплохо. Но вряд ли ему понадобится твое согласие.

– Тебе не кажется, что ты лезешь не в свои дела? Наши взаимоотношения с твоим отцом касаются только нас двоих.

До этого момента ему казалось, что с матерью договориться можно, но все оказалось не так просто. Последнее время с ней творится что-то невероятное.

– Мама, ты пьяна.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Убирайся отсюда.

– Хорошо. Позже поговорим.

Оставшись одна, Марина задумалась: почему все это происходит с ней? Какой смысл бороться за него? Неужели только из-за страха? Затем взяла телефон с кровати и набрала номер мужа, пьяно хихикая, послушала длинные гудки.

Когда Андрей приехал домой, Марина спала, и будить ее он не стал. После неудавшегося телефонного разговора с мужем Марина выпила успокоительное. Она знала, что рискует. Алкоголь и таблетки. А что делать, если тебя бросили и любовник, и муж. Проснувшись, Марина долго стояла под душем, пытаясь прийти в себя. Голова тяжелая, боль в суставах. Может, залезть обратно в кровать? Мысли хаотично сменяли одна другую. Да ладно, пусть уходит! Ну, уйдет он, и что я буду делать? Почему я никому не нужна? Что со мной не так? Она почувствовала, что сейчас опять расплачется, и тряхнула головой.

Марина Димчинко, разведенная жена. С кем она будет общаться? Как она будет жить? С молоком матери Марина впитала в себя, что предназначение женщины – в заботах о себе и семье. Обязанность мужчины – обеспечивать. Эх, мама…

Одевшись, она бесцельно прохаживалась по пустому дому. Ну и что, собственно, такого, что он переспал с этой девкой? Она же тоже не святая. Погуляет и нагуляется. А если устраивать сцены – уйдет из чувства протеста. Никита сказал, что у них это уже давно. Раз давно, а он до сих пор ни слова не сказал, значит, не так серьезно. Она совершит большую ошибку, если позволит ему уйти. Может, он и не идеален, но он ее, и отдавать его насовсем она не намерена. Марина мысленно пригрозила своей неведомой сопернице и набрала номер супруга.

– Да, – Андрей ответил почти сразу.

– Андрей, – ее голос предательски задрожал, – приезжай, пожалуйста, пораньше.

К середине дня Марина пребывала в хорошем расположении духа. Они вместе с Андреем тридцать лет. Кому, как не ей, известны все его пристрастия? Марина была готова тряхнуть стариной. Никита приехал в обед.

– Мам, – голос Ника разнесся по дому.

– Что ты орешь, я здесь.

Никита вышел на террасу и сел рядом с матерью, читающей какую-то книгу:

– А это ты не читала?

Ник бросил перед ней стопку журналов. Марина мельком взглянула на нее:

– Я не читаю желтую прессу.

– Не читай, картинки посмотри.

Марина, сделав недовольную гримасу, взяла в руки журнал, лежавший сверху.

На нее насмешливо смотрели зеленые глаза красивой молодой девушки, в которые заискивающе и с нескрываемой любовью заглядывал ее муж. Марина съежилась. Подлец. Я тебе этого никогда не прощу! Такой позор! Марина сбросила стопку на пол:

– Убери эту мерзость от меня!

Никита поднял журналы с пола. И, раскрыв один, начал громко читать:

– «Алина Латурина – девушка с амбициозными планами». «Алина, топ-менеджер холдинга «Авэта», в ходе интервью сообщила о последних трендах в строительстве». Или вот, – он поднял другой. – «Алина Латурина и Андрей Димчинко посетили премьеру, глаза девушки светились счастьем, видимо, олигарх уже дал обещание жениться…» А вот здесь: «Андрей Димчинко сообщил нам, что Алина Латурина – яркая представительница нового поколения. Потенциал, желание, возможности и жажда знаний у них безгранична». Ну как, мам? Продолжать?

– Ник, что ты за человек? Откуда в тебе столько злости?

– Мам, ты чего?

– Ничего.

Марина встала и направилась к себе. В спальне она чувствовала себя, как в клетке. Не выдержала и позвонила матери:

– У него женщина. Он меня бросит, да?

Мать выслушала и коротко сказала:

– Не наделай глупостей, выезжаю.

Марина лежала в ванне, из динамиков доносился голос Стинга, в одной руке Марина держала полупустую бутылку виски, в другой – намокшую сигарету.

Мама стучала в дверь:

– Марина, или ты сейчас же мне откроешь, или я сломаю эту дверь!

– Не сломаешь! Цельное дерево, – Марина пьяно хихикнула, затем громко крикнула: – Мам, меня никто не хочет, потому что я удобная. Ты ничего не понимаешь в жизни! Ты даешь глупые советы!

– Марина, – мама приложила ухо к двери, – Марина, скоро придет Андрей, выходи!

– Андрей… передай этому… передай моему мужу, нет, я сама ему сейчас все скажу, – Марина вылезла из ванны и, не вытираясь, надела халат. Распахнув дверь, подбоченилась:

– Где этот плейбой? – она громко икнула.

– Слава богу, еще не приехал.

Мама подтолкнула Марину обратно в ванную комнату и подвела к раковине, включила холодную воду и наклонила Маринину голову в раковину, направив струю воды ей на затылок.

– Сумасшедшая, ну что на тебя нашло? Изменили ей, вот уж горе-то горе, нечего сказать.

Марина завизжала:

– Холодно!

Закутанная в сухой халат, в теплых махровых гольфах-тапочках, с высушенной головой и чисто умытая, Марина пила горячий чай. Мама хозяйничала на кухне:

– Тебе с медом?

Марина улыбнулась:

– Да.

– Мариночка, мы договорились, – мама перевернула блин на сковородке, – Андрюше ни слова.

– Мне не о чем с ним говорить.

– Ну да, тем более как будто ты не знаешь, что могут написать журналисты. Да он, вероятно, и не знает вовсе эту девушку, сделали кадр и раздули историю для рейтингов.

– Удачный кадр, ничего не скажешь.

Мама отвернулась от плиты:

– Ну чего ты мусолишь? Чего ты страсти разыгрываешь, тебе не двадцать лет.

– Мне нет, а ей – похоже, что да.

– Марина, – мама угрожающе помахала лопаткой, – хочешь разведенкой остаться, давай доставай мужа, как какая-нибудь… А ну тебя… – Ирина Павловна выразительно махнула рукой. – Где твое достоинство, в конце концов?

Марина поморщилась:

– Мама, не начинай.

Она поставила локти на стол и положила подбородок на ладони:

– Я не хочу развода, но Ник сказал, что мое согласие не обязательно.

– Андрей – порядочный мужчина, если ты не будешь его доставать, он никогда не решится. Терпи, дочь! Не ты первая, не ты последняя.

– А зачем терпеть? Ради чего? У меня давно нет мужа, даже не знаю, был ли он у меня когда-нибудь.

Андрей прошел на кухню:

– Добрый вечер, у нас семейный ужин?

– Андрюшечка, – Ирина Павловна всплеснула руками, – не слышали, как ты вошел. Вот блинчики решила вам сделать.

Андрей поцеловал тещу в щеку. Они всегда ладили. Он уважал эту веселую, легкую, любящую жизнь женщину. Сел за стол напротив Марины и, мельком посмотрев на нее, вежливо спросил:

– Как ты себя чувствуешь? Ты бледная.

– Спасибо. Хорошо, – у Марины дрогнул голос, и она прокашлялась. Ей нестерпимо захотелось подойти к нему, схватить его за волосы и трясти эту голову, пока он не взмолится о пощаде. И она его, может быть, пощадит, а может, нет.

– Как ваши дела, Ирина Павловна?

– Да какие у меня дела, Андрюша? Все хорошо.

– Ну, а почему не хвастаетесь приобретением? Расскажите, что за дом, что за место?

– Какой дом, Андрюша?

– В Барселоне, кажется?

– Да бог с тобой, ты о чем?

– Я… – Андрей внимательно посмотрел на жену.

До Марины дошел смысл диалога (когда она искала способ снять деньги для Димы, наврала, что матери на дом), она зарделась и сыграла ва-банк:

– Мама, я сказала Андрею, прости.

– Что сказала-то? Ребята, я вас не понимаю. Давайте блины ешьте, – она поставила перед ними тарелку, – пока горячие.

– Спасибо, Ирина Павловна. Вот, значит, как… – он скривил губы, – мы уже дошли до обмана? Боюсь даже предположить, что вынудило вас так низко пасть, – Андрей понизил голос, обращаясь к жене на вы.

– Низко пасть? – Марина вскочила на ноги. – Низко пасть? И это говорит мой муж? – она засмеялась. – Нет, вы посмотрите на него, он мне будет говорить, что я низко пала? Да не прикасалась я к твоим деньгам, где лежали, там и лежат!

– Мариночка, успокойся, – мама подошла к дочери, попыталась обнять и вывести из кухни.

Но Марина грубо оттолкнула ее:

– Да оставь ты меня в покое! Не хочу больше так! Не хочу! – Марина кричала во весь голос. – Я живая! Представляешь? – она вплотную подошла к мужу. – Я живая! – схватила его руки и приложила к своей груди. – Живая! Сердце бьется! Сердце болит! Я устала от тебя! – она стала трясти его за плечи. – Ты знаешь, как я устала от тебя?!

Шея и лицо Андрея покрылись красными пятнами. Ирина Павловна предприняла еще одну попытку вывести дочь в другую комнату:

– Марина, успокойся!

– Мама, оставь меня, прошу! – Марина вырвалась и выбежала из кухни.

– Я не понимаю, что происходит, Андрей! Ей нужна помощь специалиста!

Андрей устало кивнул:

– Похоже, нам всем нужна помощь специалиста.

Марина вернулась на кухню с кипой журналов, которые привез ей Никита, и, подбежав к Андрею, бросила их в него:

– На, падший муж!

Андрей не пошевелился, тогда Марина стала листать страницы и тыкать пальцем перед его лицом:

– Кто она? Кто она, я тебя спрашиваю?

– О, господи, – Ирина Павловна вышла из кухни и закрыла за собой дверь.

Андрей попытался взять Марину за руку:

– Марина, не делай ничего, о чем потом будешь сожалеть!

– Это мое обычное состояние – держать рот закрытым. Но сейчас ты мне скажешь, кто она!

Андрей почувствовал себя так, как будто ударил кого-то маленького и беззащитного. Ведь все это время Марина предпочитала жить в каком-то своем выдуманном мире. А главное, он не нужен той, из-за которой разгорелся этот скандал. Поэтому он вздохнул и невозмутимо ответил:

– Она мой друг. Интересный человек.

– Ах, друг?! Это теперь так называется? Да она тебе в дочери годится! Лучше бы с сыном своим дружил! А не с какими-то дешевками!

– С сыном мне неинтересно, а с ней было интересно. Не уверен, что дело обстояло бы так, если бы она была дешевкой. На этом наш разговор окончен.

– Да он даже не начинался! И давно ты с ней спишь? Нет, лучше я спрошу, как долго ты собираешься с ней спать, сколько продлится весь этот кошмар?! Люди шушукаются за моей спиной, хорошо, что пальцами не тыкают!

– Марина, – он поднялся. Они стояли вплотную друг к другу. Марина замахнулась. Андрей перехватил ее руку и взял ее за шею, слегка надавив: – Я не сплю с этой девушкой… больше… и мне не за что перед тобой извиняться, – сказав это, он отпустил ее и прошел в свою комнату, закрыв за собой дверь на ключ.

«Как странно, – подумал Андрей, – пока у них с Алиной был роман, они встречались открыто, посещали выставки, премьеры, футбольные матчи, и никому не было до них никакого дела, а сейчас, когда они расстались, их отношения стали достоянием общественности. Марина, как водится, узнала об его увлечении одной из последних. Лишь тогда, когда московские таблоиды запестрели фотографиями олигарха в сопровождении молодой, эффектной, но мало знакомой в светских кругах девушки».

Никита был не на шутку встревожен. Решил поделиться своими переживаниями с другом и направился прямо к нему домой. С Кириллом они дружили с самого раннего детства. Мамашки водили их на одни и те же занятия, нанимали одних и тех же репетиторов, восхищаясь довольно посредственными результатами. Вступив в подростковый возраст, они с легкостью освободились от материнской заботы. Мальчики любили шутить. Первый раз они пошутили лет в тринадцать, милиционеры шутку не оценили, задержав их при попытке угнать мотоцикл соседа Кирилла. Чем старше они становились, чем богаче становились их родители, тем изобретательней они шутили.

– Да, дерьмовенько, – Кирилл лежал на подушках и потягивал кальян. Его глаза были полузакрыты.

Никита только что рассказал ему об увлечении отца:

– Ты понимаешь, если она его окрутит… Я просто какой-то лох.

– Да ладно! Расскажешь потом, каково это – быть лохом!

– Давай не ха-ха! Чего делать, а?

– Может, грохнем ее? Или его? Да, лучше его. Потому что на ее место может прийти другая, а на его – никто. Он завещание написал?

– Очень смешно, Кира, хватит уже сосать эту хрень, – Ник, проходя, выдернул кальянный мундштук из его рта.

– Эй! – Кирилл, привстав на руках, сел по-турецки. – Чего ты дергаешься?

– А ты бы не дергался? Кир, надо что-то делать.

– Есть идея! Давай прокурорского спросим?

– Сашку? О чем?

– Ну, они такие дела проворачивали, – Кирилл многозначительно поднял указательный палец вверх.

Никите идея не понравилась:

– Да, давай всему городу расскажем про мою историю.

– Прокурорский – это не весь город. Это всего лишь Сашка Лобанов, и папа у него – прокурор.

– Вообще не вижу связи.

– Ну и хорошо. Слушай, я жрать хочу. Поехали, прокатимся.

Кирилл позвонил в гараж:

– Але, выведи „ферари".

– Зачем? – Ник встрепенулся. – Ты же пьяный и обкуренный!

– Да пошел ты. Я в норме.

Ребята сели в машину. Никита нервничал. У Кирилла, при всем влиянии его отца, был условный срок. Он сбил женщину примерно в таком же состоянии. Но, видимо, его ничему не научил тот случай. Ник пристегнулся. Кирилл заметил насмешливо:

– Памперс дать, братуха?

– Да пошел ты!

– Позвони телочкам, скажи, что подъезжаем.

Все последние месяцы Алина проводила на стройке. Она была в курсе каждой мелочи. В эти же дни она поняла, что не станет больше терпеть боссов, перед которыми надо отчитываться. Собственные деньги, собственные проекты, собственные ошибки – только так. Ранним утром, как обычно, Алина приехала на стройку. Рабочие из разных компаний занимались благоустройством территории, укладывая тротуарную плитку и высаживая кусты зелени перед входом в здание. Алина встала перед своим детищем и, как завороженная, смотрела на него:

– Я сделала это!

Андрею позвонили после обеда по телефону. Мужской голос, не представившись, доложил:

– Завтра передача объекта.

– Спасибо.

Андрей положил ручку на стол и, закинув обе руки за голову, откинулся на спинку кресла, оттолкнувшись ногами от пола, отъехал к окну. Чертовка моя. Молодчина! Он гордился ею. Но в то же время нарастало раздражение. Упрямство – не самая положительная черта ее характера. Но он ждал, а пока загрузил себя работой, возобновил занятия спортом со своим личным тренером и сократил неформальное общение с Кирой, потому что перестал получать удовольствие. В его жизни, конечно, присутствовали женщины, но не часто, и всегда незнакомые. Он целенаправленно избегал каких-либо привязанностей. Про себя посмеивался, что, если так пойдет и дальше, он вполне сможет стать идеальным мужем.

Ранним утром Алина вышла на пробежку, затем, приняв душ, собралась и поехала в офис. В одиннадцать двадцать две получила эсэмэску: «Я горжусь тобой, малыш». Алина удовлетворенно зарделась. Как сильно она не хотела, чтобы он узнал о ее поражении, с той же силой она жаждала, чтобы он узнал о ее успехе. Он узнал и написал: «Я горжусь тобой, малыш». Все утро Алина размышляла, отвечать или нет. Решила не отвечать: захотел написать – написал. Написал, как друг, в этой короткой записке никакого подтекста не было. Если она ответит, может завязаться переписка, которая ни к чему не приведет, кроме того, что выбьет ее из колеи, в которую она себя с таким трудом поставила. После подписания всех документов с символической передачей ключей, когда Алина осталась одна в кабинете, заперев дверь, она заплакала. Это были слезы отчаяния и победы. Такими слезами плачут спортсмены – от усталости и стоя на пьедестале в краткие моменты триумфа. Она вытерла слезы, еще раз прочитала эсэмэску, потом еще раз. Постучали в дверь. Алина подошла к двери и повернула ключ.

– Это я, – вошел Гриша с огромным букетом розовых роз.

– Все так круто, – он поцеловал ее в щеку. – Поехали?

Алина кивнула:

– Да.

Отмечали скромно, только самые близкие. Однажды Полницкий ей сказал: «У меня совершенно нет друзей, потому что ни один человек не смог порадоваться моему успеху. Горе разделить – да, сколько хочешь, а вот радость…» Как хорошо, что у нее есть Лика и Нина. В конце вечера Алина поблагодарила всех за поддержку, не удержавшись от обещаний:

– Обещаю, что это только начало и впереди много интересных проектов, которые мы с моим партнером обязательно реализуем!

Ночью она безутешно рыдала в подушку. Сказались стресс, душевная пустота и напряжение последних месяцев. Она вынуждена была признаться, что ждала его, ждала эффектного появления или хотя бы букета цветов с посыльным. Но он не пришел, вместо этого короткая утренняя эсэмэска, слова которой к вечеру приобрели для нее совершенно иной смысл. У него нет необходимости встречаться с ней. Я горжусь тобой, малыш, у меня все прекрасно, рад, что у тебя тоже. Как-то так…

Андрей посмотрел на часы, половина двенадцатого ночи, скорее всего, вечеринка закончилась, и какой-нибудь мужчина, проявив чудеса дипломатии, проводил ее домой. А может быть, даже поднялся на чашку кофе. А ведь он рассчитывал получить приглашение. Увы, госпожа гордячка не удостоила его вниманием. Алина пробуждала в нем чувства, о существовании которых он не знал раньше, среди прочих оказалась и ревность. Изматывающее, между прочим, состояние. Официант незаметно заменил пустой бокал на полный. Многочисленные гости в зале наслаждались игрой прославленной пианистки. Но Димчинко был необычно мрачен и чем-то расстроен. Под музыку Прокофьева и охлажденный до правильной температуры виски Андрей вспоминал, как первый раз в гостиничном номере она с тревожным нетерпением объясняла, что она «не такая», хотя оба понимали, что она хочет его не меньше, чем он ее.

– На самом деле я простой бизнесмен, – изрядно захмелев, объяснил он подошедшему официанту. – Я всегда работал – и днем, и ночью. Ну, понимаешь, дела, переговоры, сделки. Словом, я ее люблю.

– Да, конечно, – почтительно кивнул официант.

– Ты меня знаешь?

Мальчик-официант покачал головой и ответил:

– Нет, простите, – он бы нарушил правила, если бы ответил утвердительно.

– Ну, хорошо, иди, – Андрей неопределенно махнул рукой.

Как-то, когда они расположились в доме, на ковре у камина, он лег на нее и начал целовать сильнее и торопливей, чем когда-либо прежде.

– Ты сводишь меня с ума, – бормотал он. – Я теряю голову, когда ты рядом! Ее тело реагировало на его прикосновения, инстинктивно притягиваясь к нему. – Линка! – бормотал он. – Линка… девочка моя…

Он знал, что был для нее всем и даже больше. Так что такого страшного в том, чтобы жениться на самой желанной, любимой, умной и красивой девушке в мире?

– Эй, – Андрей сделал знак официанту, – принеси мне воды с лимоном.

– Да, конечно.

– Подожди, – он задержал официанта. – Знаешь, почему она мне не ответила сегодня? Потому, что я женат! А почему я женат?

Официант ничего не ответил, но пожал плечами.

– Вот и я не знаю.

38

– А ты бы вышла за меня замуж?

– Зачем?

Ваня засмеялся:

– Тебе не кажется, что вопрос «Зачем?» – самый неуместный в этом случае. Они летели в Индонезию в свой первый совместный отпуск. В салоне бизнес-класса никого, кроме них, не было, но Нина инстинктивно повернула голову посмотреть, не слышал ли кто-нибудь их разговор. Ваня смотрел на нее с нескрываемой иронией. Нина покачала головой:

– Издеваешься, да?

– Нет, конечно. Любуюсь.

Нина смутилась, чтобы не продолжать этот разговор, пристроила голову на его плече и закрыла глаза. Иван заботливо накрыл ее пледом:

– Когда приземлимся, ты должна сказать: «Да, Ваня, я стану твоей женой!», а сейчас можешь поспать.

Нина улыбнулась, не открывая глаз, но крепко сжала его руку. Наверное, любовь – это когда испытываешь физическую потребность находиться рядом с человеком. Касаться его, чувствовать его дыхание…

Нина слышала, как стюард подходил к ним и шепотом разговаривал с Ваней, как Ваня аккуратно, стараясь не разбудить ее и не пошевелить рукой, которую она держала в своей руке, пил кофе. Ей хотелось, чтобы этот полет длился и длился, и она наслаждалась чувством полного покоя и безмятежности. Нина не злоупотребляла его помощью, просто у нее появилась уверенность в том, что рядом человек, который никогда не даст ее в обиду и, что бы ни случилось, встанет на ее защиту. А такая уверенность придает бесконечную веру в себя, в партнера, в любовь. Когда она задала ему свой дежурный вопрос: «Вы женаты?», то впервые скрестила пальцы, испугавшись, что он ответит утвердительно. Он ответил отрицательно, а позже добавил, что хочет детей. Нина детей не любила и не хотела, но тогда промолчала, а сейчас на высоте одиннадцати тысяч метров поняла, что не имеет ничего против, если рядом с ней окажется еще один маленький Ванечка.

– Мы поженимся, и у нас родится Ванечка? – спросила, не открывая глаз и не меняя позы.

Он ответил, не отрывая взгляда от газеты:

– Нет, Сашка.

«Сашка», – Нина проговорила имя про себя и безмолвно согласилась: ну да, почему бы нет, Сашка тоже хорошо.

Шасси соприкоснулось с землей, самолет немного тряхнуло, и через некоторое время он остановился. Нина встала, но Иван, потянув ее за руку, заставил опять сесть на место:

– Я жду.

Нина улыбнулась и прошептала:

– Чуть позже!

– Хорошо… – он покорно чмокнул ее в лоб.

В последующие десять дней Нина наслаждалась жизнью в большом красивом отеле с чудесным ландшафтным дизайном, с прудами и водопадами на индонезийском пляже. К концу недели, поздним вечером, когда Нина в кромешной тьме лежала на белоснежном теплом песке, а ее голова покоилась на Ваниных ногах, она совершенно обыденно сказала:

– Да, Ваня, я стану твоей женой!

Ваня склонился и поцеловал ее в губы:

– Я люблю тебя…

Через несколько секунд их тела переплелись, отдаваясь сладостному, отнимающему разум сексу. Ей было трудно поверить, что она сможет прожить с кем-то больше, чем несколько месяцев, и не сойти с ума. Но с Ваней все было по-другому.

К ее удивлению, с ним было интересно. Ваня перебрался к ней, пока строился их дом, потому что она наотрез отказалась переезжать к нему. Конечно, у него были кое-какие привычки, которые вызывали порой приливы раздражения, например оставлять вещи там, где он их снял. Нина могла наткнуться на его ботинки в гостиной, на белоснежном ковре, или утром взглянуть на свое отражение в забрызганное зеркало в ванной, предварительно наступив на мокрое полотенце, оставленное на полу, или наткнуться на чашки с остывшим кофе. И ей, которая никогда в своей жизни не убирала ни за кем, приходилось либо целыми днями смотреть на это, либо убирать. Но все это оказалось мелочами по сравнению с главным: ей было хорошо рядом с ним. Поэтому, разумеется, она не улавливала иронию: она, которая не верила в институт брака, не верила мужчинам и видела их насквозь, решила, что для нее женитьба – надежный способ сберечь это приятное чувство.

– Чертова идиотка! – Анжелика пнула ногой реквизитную вазу с цветами носком туфли.

Анжелика Линт – предел мечтаний многих мужчин, по крайней мере, об этом говорили таблоиды. Для них она больше, чем просто ведущая, для них она каким-то загадочным образом олицетворяет собой все прочное, надежное и женственное. Идеальная женщина, у которой все под контролем и которая не имеет ничего общего с реальной Анжеликой. Однажды она видела ток-шоу, где каждый из участников признался, что Линт изменила его жизнь! С легкой руки Нины имиджмейкеры опубликовали биографию Анжелики, основанную на реальных событиях, но сама она не могла бы с уверенностью определить границу между реальностью и вымыслом. В то время как настоящая Линт уже принимает снотворное. Ей уже давно нужен отдых, но позволить его себе она не могла. Всегда находилось что-то безотлагательное.

Сегодня один из ее типичных дней – она переделала уже кучу дел и сейчас стояла перед осветителями на записи передачи и никак не могла выговорить нужное слово. Нервы не выдержали, она сорвалась, пнув реквизитную вазу ногой.

– Если тебе стало легче, можем продолжать? – съязвил помощник режиссера.

Анжелика понимала, что не имеет права так себя вести, но она человек, и ей бывает элементарно тяжело.

– Дайте мне пять минут, – она прошла к себе в гримерку, хлебнула остывший кофе из пластикового стаканчика и проверила телефон. Прочитав несколько раз полученную эсэмэску, почувствовала прилив необходимого вдохновения и вернулась в кадр. Весь рабочий день в ее голове звучала фраза: «Эй, Анжелика! Я замуж выхожу! Люблю и целую. И еще кое-что… Спасибо, что ты есть:)».

Эсэмэска с текстом: «Привет, выхожу замуж» застала Алину в офисе. Алина улыбнулась, припоминая, как Нина убеждала их с Анжеликой, что никогда не выйдет замуж, потому что во всем мире нет ни одного мужчины, которому можно верить. Выходит, один нашелся.

39

Ощутив вкус победы, Алина пребывала в эйфории. Идеи сменяли одна другую, Гриша старался не отставать от хода ее мыслей, но в то же время терпеливо ждал, когда хаос в ее голове сменит понятная ему стратегия. Гриша уволился из «Авэты» и стал младшим партнером в компании «Траст Лиг Плюс», которую возглавила Алина. Ботовский занял позицию неофициального консультанта. Он настаивал, а Алина не могла отказать, хоть и восторга по этому поводу не испытывала, так как считала, что он решил ее неофициально оберегать.

– Я не нуждаюсь в опеке!

– Я тоже, – согласился Максим и пожал ей руку. – Будем сотрудничать.

Алина с Гришей утвердили тщательно разработанный бизнес-план. Но перед тем как начать, Алина намеревалась сделать еще кое-что. А именно – она посетила несколько бутиков, где купила себе белье, платья и туфли от известных модельеров, и каждый раз, делая очередную покупку, Алина как будто слышала голос Нины: «Ты будешь тратить на одежду гораздо больше, считая это вполне естественным вложением денег».

Агентуру взял на себя Гриша. Алина приготовилась штурмовать банки.

– Могу я узнать ваше имя? – спросила секретарша.

– Алина Латурина.

Через пару секунд в трубке раздался мужской голос:

– Антон Казанцев. Чем могу быть полезен?

– Я хотела бы встретиться с вами и переговорить о возможном кредите. Мы занимаемся строительством и…

Голос на другом конце провода нетерпеливо отрезал:

– Я не расслышал, что за компания?

– «Траст Лиг Плюс», и полагаю, что для начала нам потребуется два миллиона долларов.

– Простите, но я не слышал о вашей компании. И такими вопросами у нас занимается отдел кредитования. Сдавайте документы и ждите решения.

– Простите, но мне рекомендовали вас как человека, который работает с клиентами…

– Алена…

– Алина.

– Алина, кто вам меня рекомендовал?

– Это неважно.

– Возможно. Послушайте, я уже все сказал. Будет лучше, если так и поступите. Простите, у меня нет времени, ко мне пришли люди.

Алина не слишком разочаровалась. Это не тот банк и не тот банкир, который ей нужен. Через пару недель Алина вынуждена была посмотреть правде в глаза. Никто из банкиров не проявил никакого интереса к ее бизнес-плану. А официальные требования были невыполнимы. Баланс за последние полтора года, оборот, выручка, залоговое имущество. Слова Алины, что в залог они планируют отдать то, что строят, в стройку вкладывают сорок пять процентов собственных средств, а цена готового объекта в разы превышает сумму залога, оставались без внимания.

– Это идиотизм какой-то! Если бы у меня была выручка и залоговое имущество в том объеме, в котором они просят, мне не нужны были бы банки! Но ты не переживай, я что-нибудь придумаю!

– А я и не переживаю! – отвечал Гриша, выслушивая жалобы Алины.

Одним из удивительных свойств Алины была невероятная способность вселять в людей уверенность. Сама она точно знала, что именно хотела построить. Открытым оставался только вопрос: как это реализовать? А проще – где взять деньги? Их собственных средств, которые удалось выручить с первой сделки, не хватило бы на новый проект без дополнительных инвестиций. Где бы она ни была – дома, на беговой дорожке, даже на встрече с коллегами или на вечеринке, – она без устали думала о том, что предпринять.

Без особого интереса Алина присутствовала на мероприятии, на которое были приглашены инвесторы и представители строительных компаний. Речь в основном шла о принятии новых положений, о регламентах и требованиях различных комитетов и прочем, что не являлось новостью ни для кого из присутствующих. Когда все закончилось, Алина, спускаясь вниз на лифте, стала невольной слушательницей разговора двух мужчин.

– Согласен, строить можно и на деньги покупателя. А если не сможешь продать нужные метры на нулевке? Стройка встанет. А замороженная стройка – это крах. Остаться без денег и с долгами – дерьмовенькая перспектива. У меня в Канаде знакомый юрист занимается договорами с долевкой. Им нужны инвесторы. Пятьсот косарей – ты в доле. Гарантии и высокая рентабельность на выходе.

Лифт остановился, мужчины вышли. Несколько секунд Алина пребывала в нерешительности, а затем бегом бросилась к незнакомцу.

– Простите, – Алина подошла к мужчине, чью речь только что ненароком услышала, – меня зовут Алина Латурина, компания «Траст Лиг Плюс», – она протянула руку. Мужчины по очереди пожали ее, представившись.

– Олег Власов, – тот, который слушал.

– Дмитрий Золотов, – тот, который говорил.

– Дмитрий, простите, но мы вместе ехали в лифте, естественно, я все слышала, и меня заинтересовала информация про Канаду. Я готова купить контакт вашего юриста! Пожалуйста, мне очень нужно.

Мужчина явно растерялся:

– Да не проблема. Я могу вам его дать. А вы… Да, впрочем, ладно, вот моя визитка, позвоните завтра часов в десять, я буду в офисе и скажу вам его номер.

Алина благодарно кивала:

– Спасибо. Спасибо вам большое, я обязательно позвоню, – Алина сложила руки на груди. – Я ваша должница, спасибо.

– Далеко пойдете, девушка! А вы чем занимаетесь, собственно?

– Строим.

– Что?

– Все, но готовых объектов у нас пока немного, мы на старте.

– А, понятно, ну удачи вам, – он тронул приятеля за рукав, и они спешным шагом вышли из здания.

– Спасибо, я позвоню, – Алина махнула на прощание рукой, когда они уже вышли на улицу.

Гриша с должным восторгом воспринял новость о том, что Алина летит в Торонто. Она объясняла с воодушевлением:

– Если все так, как он говорит, мы прокрутим деньги, наберемся опыта и применим их бизнес-модель у нас.

Грише оставалось только кивать и соглашаться с доводами Алины.

Через пару недель в полупустом самолете Алина улеглась, заняв все три сиденья. Пока летели над океаном, самолет потряхивало, и в лежачем положении, с закрытыми глазами казалось, что едешь на поезде. Периодически открывая глаза, она видела молодого мужчину, он был бледен. Зажав в одной руке нательный крест, другой тер висок. Когда случайно их взгляды пересеклись, Алина ему подмигнула:

– Все будет хорошо. Я точно знаю.

Жизнь Артура превращалась в руины! Он чувствовал себя в западне. Больше погибшей жены он ненавидел только Димчинко и Латурину. Он наконец-то принял решение, но ему нужен был исполнитель. А кому можно довериться в таком деликатном деле? Только профессионалу. А где найти профессионала? Не попросишь же в отделе кадров подобрать специалиста такого рода.

Прежде чем закончить рабочее совещание, председатель совета директоров крупнейшей энергетической компании попросил двух своих заместителей остаться. Как только они остались втроем, он начал без предисловий:

– Вопрос, еще недавно вызывавший споры, может быть решен в ближайшее время не в нашу пользу. Правительство согласовало резолюцию. Я полагаю, мне не нужно комментировать последствия.

– Мы встречались с Димчинко на прошлой неделе, обо всем договорились.

– Это все слова. У Димчинко всего слишком: финансы, административные ресурсы.

Этот вопрос нужно держать под пристальным контролем. Я ясно выразился?

– Так точно. Ясно.

Кира натягивала колготки, пока медсестра убирала инструменты, а врач записывала что-то в медицинскую карточку. Кира оделась и сидела молча, ожидая, когда врач закончит писать.

– Ты у меня рожать-то вообще собираешься? Карьера карьерой, а дети нужны любой женщине. Не затягивай!

– Да? А что, они по заказу появляются?

– Ну, смотря как хотеть, иногда и по заказу.

– Успею. Не переживайте.

– На личном-то как? Все без изменений?

Кира однажды имела неосторожность поделиться с ней своими переживаниями по поводу Димчинко. Мудрая женщина посоветовала ставку на женатого не делать. А обзавестись собственным мужчиной для создания крепкой ячейки общества. Такого же мнения была и мама Киры, женщина добрая и, как принято говорить, простая, но самоотверженно любящая свою дочь. Разве могли они понять, что рядом с Димчинко – настоящая жизнь, и никто не сможет предложить ей хоть что-то подобное.

Кира умела ждать. Она так давно рядом с ним, что он порой забывал о ее существовании, не прерывая телефонных разговоров и не закрывая конфиденциальные файлы в компьютере в ее присутствии. Ее не смущало, что место в его кровати редко пустует в ее отсутствие. Она знала многих женщин, прошедших через его постель. Она знала его жену и не испытывала к ней ничего, кроме жалости. Она встречалась и с Алиной, последняя ее слегка напрягла, но, к счастью, все закончилось, как обычно заканчивалось у Димчинко со всеми другими. Только она одна была с ним бессменно все эти годы. Он нуждался в ней. И это вселяло в Киру уверенность.

– Я за ним не бегаю. Это он без меня не может.

– Ну-ну.

Доктор протянула ей карточку:

– На вот, иди. Все у тебя в порядке.

Стоя в дверях, Кира повернулась к врачу:

– То есть я здорова и могу забеременеть хоть завтра?

– Вполне вероятно, если завтра подходящий день.

– Спасибо. До свидания.

По дороге в офис она остановилась около аптеки и купила тест на определение овуляции.

Никиту разбудил колокольный звон. Он схватил подушку и закрыл голову, спасаясь от выворачивавшего наизнанку мозг звука. Но звон усиливался. Никита откинул подушку, сел на кровати и пытался понять, откуда он исходит. Телефон. Вчера в клубе какая-то кукла установила ему колокольный звон на вызов. Он дотянулся до тумбочки.

– Да!

– Чего орешь?!

– Я сплю!

– Два часа дня!

– Чего надо?

– Есть то, что надо тебе.

– А именно?

– Тебе вот так вот по телефону сказать?

– Ладно, приеду. Куда?

– Я у Лба, но еду домой.

– Да мать твою, ты что-нибудь ему рассказал?! – Никита встал с кровати и начал ходить по комнате.

– Приезжай.

Никита поднял с пола джинсы, под кроватью нашел сброшенные ночью носки и свитер. Надел кроссовки, не завязывая шнурки, взял кепку, натянул ее на голову, прикрыв свои грязные, нерасчесанные волосы, и спустился в гараж. В машине на полу валялась бутылка с водой, он открыл ее, сделал большой глоток, закашлялся и посмотрел на этикетку.

– Вот суки, – бросил на заднее сиденье бутылку, из которой вылились остатки жидкости, – разбодяжили какой-то хренью воду, – и выехал из гаража.

Когда Никита добрался до Кирилла, тот уже лежал на своем излюбленном диване с сигаретой в зубах и с весьма затуманенным взором, что определенно указывало на то, что к этому часу он уже не раз заправился. Никита усмехнулся:

– Слушай, ты похож на смерть.

Кирилл любил все черное, и сейчас черная водолазка и черные джинсы в сочетании с бледно-зеленым цветом лица и отросшими волосами действительно не характеризовали его как пышущего здоровьем молодого человека.

– С тебя двести косарей.

– За что?

Кирилл достал из кармана пузырек и кинул его в Никиту. Никита вывернулся, но поймал. Поднес ближе к глазам и переспросил:

– Что это?

– То, что тебе надо для того, чтобы неплохо заработать и решить свой вопрос!

– Дурак, что ли?

– Сам дурак, это покруче той дури, которой вы приторговываете. Действует мгновенно!

– И чего? На хрен она мне?

– Ты про нанотехнологии слыхал?

– Кир, ты зря столько торчишь! Я в Роснано не работаю!

Кирилл не удостоил Ника ответом и отвернулся к стене. Ник постоял в нерешительности, подошел к нему и потряс за плечо:

– Ладно, Кирка, ну я не понял. Объясни.

Кирилл резко приподнялся и схватил сидевшего перед ним Ника за грудки. Никита не предпринял попытки защититься. У Кирилла были расширены зрачки, а изо рта дурно пахло.

– Вали отсюда и ко мне, урод, больше не приходи в соплях.

Никита отпихнул от себя друга:

– Мать твою, это полный пипец! Кира, ты конченый.

Никита вышел и позвонил отцу. Тот ответил не сразу:

– Да.

– Пап, привет.

Ты занят?

– Да. Что у тебя?

– Да нет, ничего.

Ник повесил трубку. Ну и семейка. Вечно занятый отец, трахающийся с малолетками. Бухающая мать, которая в кои-то веки пришедшему домой отцу залепила затрещину! И он, нормальный человек, должен терпеть всю эту хрень?! Газетчиков бы на них напустить, те нашли бы, что сказать благодарным читателем. Миллиардер Андрей Димчинко везет свою жену в вытрезвитель! Находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, супруга Андрея Димчинко, Марина Димчинко, нанесла мужу сокрушительный удар в челюсть.

Андрей повернулся к партнеру:

– Давайте продолжим.

– Да, Андрей Всеволодович, мы считаем запуск станции преждевременным, подождать бы до осени.

– Причины? Причины, по которым вам кажется целесообразнее стартовать осенью.

– Переходный период и квоты. Но если хотите в виде отчета, я пришлю.

– Да, пришлите. Что-то еще?

– Да.

Андрей ехал в аэропорт и вынужден был провести встречу с главным инженером в машине – они обсуждали производственные вопросы. Андрей очень внимательно слушал собеседника, иногда делая заметки. Телефон вновь завибрировал: звонила теща. А это бывало нечасто.

– Андрюша, прости, что отвлекаю. Но у нас нет возможности встретиться, а я очень обеспокоена. С Маришей совсем плохо. Надо смотреть правде в глаза. Она серьезно больна и, если ничего не предпринимать, себя угробит.

– Согласен. Какие предложения?

– Клиника, и подальше от Москвы.

– Согласен.

40

Подъехав к дому, Марина остановилась у калитки. Она не стала ездить вокруг и сократила время, съехав с трассы и проехав три километра по проселочной дороге. Марина вышла из машины с гулко бьющимся сердцем и надавила на кнопку звонка.

– Слушаю, – ответил женский голос.

– Антонина? – спросила она надменно.

– Кто это?

– Марина. Мне нужно с вами поговорить.

Последовало длительное молчание. Антонина решала, как поступить: к ней не приезжали без предупреждения. Наконец она ответила:

– Проходи, – калитка щелкнула.

Марина надавила на ручку и прошла в сад. Антонина встречала ее на крыльце.

– Спасибо и здравствуйте, – вежливо сказала Марина, стараясь держать себя в руках. Она велела себе не волноваться, чувствуя себя неловко, но твердо решившись идти до конца.

– Вы уверены, что не ошиблись адресом? – иронично осведомилась Антонина, разглядывая ее с ног до головы.

Марина кивнула:

– Да.

Антонину ей порекомендовала старинная знакомая, даже не ей, а их общей приятельнице, и Марина впервые в жизни решила повлиять на судьбу с помощью магии. Марина прошла в маленькое помещение, присела на единственный стул, перед которым стояли стол со свечами и кресло Антонины. Марина сложила ухоженные руки с безупречным маникюром. Стены серые, маленькое окно и дверь на улицу. Марина поежилась, как-то не так она все это представляла. Антонина изучающе смотрела на Марину:

– Какой вопрос?

Марина растерялась, но взяла себя в руки:

– Мой муж. У него другая женщина. Я хочу его вернуть.

Антонина взяла бутылочку с водой, которую Марина достала из сумки и поставила на край стола, зажгла свечу и, вылив воду в стакан, бросила в него сожженные спички затем довольно долго наблюдала за ними. Марина старалась отвлечься от происходящего и рассматривала трещинки на стенах. Наконец Антонина сказала:

– Ты одинока. Муж тебя не любит, и сыну не нужна, нет у тебя никого.

Марина пожала плечами – надо ли было ехать за десятки километров, чтобы услышать то, о чем она и сама знала. Антонина продолжила:

– Твой муж – не твой мужчина. Так бывает. Люди ошибаются и мучают друг друга. У тебя еще будет судьба, если глупостей не наделаешь.

Марина сидела абсолютно неподвижно:

– Что же мне делать?

– Ты все прекрасно знаешь. Делай так, как велит сердце.

Марина поковыряла ногтем трещинку на столе:

– Вы знаете, я не хочу никого другого, я мужа вернуть хочу! Я его люблю.

– Никогда ты его не любила. И счастья ты с ним не познала. Не твой он человек. Отпусти.

– Не хочу. Вы должны мне помочь, есть же какие-то способы.

– Есть, но я такими вещами не занимаюсь и тебе не советую. Эффект кратковременный, а расплата вечная. Не греши. Бог все видит, поможет. Женщина ты неплохая, отпусти.

Марина положила деньги на стол и вышла. А на что она, собственно говоря, рассчитывала?

Навстречу шли люди с печальными выражениями лиц, в серых одеждах. Она плотнее закуталась в пальто. Жутко болела голова, хотелось выпить. Поехала через деревню. В магазине купила сто пятьдесят водки. Выпила залпом и взяла еще маленькую бутылку с собой. Вернулась в машину. Он не твоя судьба, и дороги у вас разные, но ты будешь счастлива. Марина засмеялась над собой и над собственными переживаниями. Она не чувствовала себя пьяной, эта отвратная жидкость, которую она проглотила, растворила комок в груди, который мешал дышать. Марина вздохнула и отправилась обратно в Москву. Отпусти. Отпустит – и что?! У него будет все, а у нее?

Господи, страшно-то как – прошла целая жизнь, которая казалась насыщенной и полноценной, и вдруг ничего, пустота. Никчемная пустота и одиночество. Пятьдесят лет – как один день! Нет! Нет! Нет! Марина остановила машину там, где ехала – на левой полосе дороги; водители, которым пришлось объезжать серебристый «мерседес» представительского класса, оборачивались на женщину, сидевшую на водительском сиденье и остервенело бившую кулаками по рулю.

Молодой человек, возвращавшийся этим вечером в Москву, остановился, подошел, дернул за ручку водительской двери. Заперто. Он постучал в стекло. Марина повернула голову в его сторону:

– Убирайся к чертовой матери! Оставь меня в покое!

Тогда он перегородил дорогу «мерседесу» своей машиной, затем позвонил по телефону и приготовился ждать. Он работал в дорожной полиции и, даже находясь в отпуске, чувствовал свою ответственность. Женщина была смертельно пьяна, она угробит или себя, или кого-то еще.

Утром Марина смутно помнила, что произошло что-то нехорошее. Полиция, скандал, пресса. Марина встала и зачем-то проверила, заперта ли дверь в ее комнату. Нет, не заперта. Повернула ключ. Ей казалось, что замок защитит ее от всего, что там, за дверью. Перед тем как вернуться в постель, заглянула в свой тайник в ванной – среди множества пустых бутылок была одна, в которой оставалось жидкости на треть. Марина сделала три жадных больших глотка. Аккуратно поставила бутылку на место и вернулась в кровать. Накрывшись одеялом с головой, уснула. Ее разбудила мама, присевшая на кровать и трогающая ее лоб прохладной ладонью. Марина открыла глаза.

– Зачем ты заперлась? Нам пришлось приложить усилия, чтобы открыть эту дверь. Мариночка, я беспокоюсь.

Марина всхлипнула:

– Моя жизнь кончена! Я никому не нужна! Я – пустое место!

– Мариночка! Ну что за глупости! А как же я?

Марина была бледна, темные круги под глазами, болезненная худоба, и, к своему ужасу, Ирина Павловна заметила, что у дочери дрожат руки.

– Как давно это продолжается?

– Ты имеешь в виду это?

Марина достала из-под кровати початую бутылку виски и на глазах матери сделала большой глоток прямо из горла.

– Не так давно, к сожалению. Если бы я знала раньше, насколько легче жить после пары глотков, – Марина подмигнула, – моя жизнь сложилась бы иначе.

– Дай мне, – мать протянула руку, – хватит, Марина, это не выход, – Ирина Павловна встала и попыталась забрать из рук Марины бутылку.

– Оставь меня в покое и иди, – Марина вплотную подошла к матери и подтолкнула ее к двери. – Иди, мама, пожалуйста, иди!

– Марина! Ничего не потеряно! Андрей любит тебя.

Марина помотала головой и, демонстративно сделав еще один глоток, вытерла рот тыльной стороной ладони. Выставила указательный палец перед собой:

– Ты прекрасно знаешь, кого он любит.

– Хочешь, я поговорю с ней?

– Мамочка, – Марина уже стояла в дверях, – дорогая моя, любимая мамочка, я хочу только одного: оставь меня, я больше не нуждаюсь в твоих советах, – мягко подтолкнув ее вперед, Марина резко захлопнула дверь. Пожилая женщина, оказавшись за дверью, прижалась к ней щекой и погладила дверь рукой:

– Ты убиваешь себя! В конце концов, всегда можно найти выход.

– Я уже нашла выход! – крикнула Марина в ответ.

– Какая Нина счастливая, правда? – Анжелика помешивала сахар в большой чашке чая в офисе Алины.

– Все влюбленные выглядят одинаково, и она не исключение.

Анжелика загадочно подняла глаза:

– А знаешь, благодаря вам я перестала чувствовать себя неудачницей.

– Ты неудачница?! Что за чушь! – Алина искренне возмутилась.

– Да ладно… – Анжелика надула губки и кокетливо призналась: – Алинка, я хочу замуж!

Алина не стала говорить банальное: «Хочешь, значит, выйдешь». Какой смысл в словах? А Анжелика, не ожидая ответа, удобнее устроилась в кресле:

– Твоя встреча с Андреем и Нинина с Ваней окончательно убедили меня в том, что все предопределено свыше. Ты же не могла знать, что встретишь Димчинко на Арбате под проливным дождем, и Нина не могла знать, что Ваня натолкнется на нее в аэропорту.

– Не знаю, как Нина, но я кое-что предпринимала.

– Что? – Анжелика чуть не опрокинула чашку от удивления.

Алина не думала, что ее признание послужит спасательным кругом:

– Задолго до встречи я его придумала, разговаривала с ним и ждала.

– Ты шутишь?!

– Нет, правда.

– И что, когда ты увидела Димчинко, сразу поняла, что это он?

– Ну, что-то я определенно почувствовала. Все, Лика, не пытай меня!

Анжелика подозрительно уставилась на подругу:

– Даже если ты меня сейчас обманула, в этом что-то есть, я попробую. Буду каждую ночь перед сном отбивать телеграмму: «Жду тчк поторопись тчк», – теперь они захохотали вдвоем. Анжелика остановилась первая:

– Ты что же, не думаешь о нем совсем?

– Думаю. Но прошлого не вернуть. Оглядываться назад бессмысленно, идти нужно только вперед.

– А если он вернется, простишь?

– Не за что прощать. А знаешь, чего я сейчас больше всего хочу?

– Что-то построить?

– Нет, – Алина отрицательно помотала головой, – сына хочу. Меня нисколько не удивит, если наша «Мне не нужна семья и дети» соберется родить.

– Да, наверное. Как-то все так закрутилось… а я несколько раз делала это с малознакомыми мужчинами, – Алине показалось, что Анжелика зарделась.

– Зачем?

– Сама не знаю! Может быть, от страха: вокруг меня много мужчин, а единственного нет.

– Лика, ну перестань, все будет.

– Ну да, если почта не подведет.

41

Андрей чувствовал себя прекрасно. Он разрешил финансовый вопрос, не без участия Дианы, но победителей не судят. Купил золотодобывающую компанию, приумножив свои активы. Нашел компромисс с правительством, и его проект вот-вот будет запущен. Но главное, он встретил девушку, к которой испытывает настоящее чувство! Правда, иногда это чувство рвало его душу на части. Он безумно скучал по ней.

По кабинету разносилась приглушенная мелодия симфонии Бетховена. Андрей сидел в кресле, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Вошел Стас, положил на стол папку, которую Андрей попросил принести из машины.

– Скажи-ка мне, – последнее время он нуждался в собеседнике, и все чаще им становился Стас, – что ты ощущаешь, когда занимаешься сексом с незнакомыми девушками.

Стас нервно взглянул на Андрея:

– Честно – ничего особенного, но некоторые наслаждаются глотком свободы, хотя все индивидуально.

– А я раньше получал удовольствие, – Андрей сделал акцент на слове «раньше», – а теперь даже как-то не по себе, думаю все время о ней.

– Когда… – голос у Стаса сорвался, он прочистил горло и начал по новой, – когда она была рядом, вы были совсем другим. Будь я на вашем месте, я бы ее вернул.

– Я знаю, и тем не менее… – если бы он не думал так же! Вчера он даже переспал с Кирой, чего не делал уже давно, но даже кончить не смог, несмотря на все ее старания. Андрей поджал губы, улыбнулся, но глаза выдали потаенный страх: – А если я ей уже не нужен? Летает себе по разным странам, заводит новые знакомства.

Стас усмехнулся. Андрей так по-дилетантски выдал, что следит за ней.

– Ну, вы же знаете, что это не так!

– Может быть, ты и прав.

В жизни бывают моменты, когда глубоко в себе, явственно и предельно точно понимаешь, как тебе жить и что делать. Если Андрей принимал решение, то действовать предпочитал безотлагательно. Без лишних раздумий набрал номер сына.

– Привет, папа! – Никита ответил практически сразу.

– Здорово. Надо увидеться.

– Конечно. Куда подъехать?

– Встретимся в клубе, – Андрей посмотрел на часы, – заодно и пообедаем.

– Не вопрос. Через полчаса буду.

– жду.

– Ну? – в нетерпении спросила Олеся, когда Ник повесил трубку.

– Всего-навсего отец, – беззаботно ответил он, – так на чем мы остановились? Да, ты идешь к управляющему и говоришь, что хочешь получить деньги. Две поставки, и мы все вернем.

– А если отец узнает?

– Значит, надо выждать пару дней и снова зарезервировать сумму! Тогда мы возьмем столько, сколько нужно.

– Ник, если все получится, рванем в бунгало, только ты и я!

И они стали кататься по кровати, целуясь и смеясь.

– Олесь, мне пора, не хочу заставлять отца ждать. Интересно, зачем я ему понадобился?

В клуб Никита явился гладко выбритый, с расчесанными волосами и в опрятной одежде.

– Неплохо выглядишь, – Андрей обнял и поцеловал сына.

– Спасибо, пап, ты тоже. Молодые девушки явно приносят пользу.

Андрей раскуривал сигару, ему не понравился тон, который взял сын. Никита неловко пытался завязать разговор. Андрей, понаблюдав за его мучениями, в очередной раз поразился неспособности сына к естественному общению и перебил его:

– Я хочу обсудить с тобой два вопроса: первый – твое трудоустройство, второй – мой развод.

Если Никита и опешил, то внешне ничем себя не выдал.

– Будешь помощником управляющего на Урале. Компания давно на рынке, но для нас новая. Необходима слаженность действий и бескомпромиссное следование директивам.

– Я должен там жить? – Ник уже не мог скрыть своего изумления.

– Почему бы и нет?

– Хорошо, папа, я подумаю.

– Что значит – ты подумаешь? Вопрос решенный.

– И когда мне ехать?

– В следующий вторник вылетим вместе, я сам тебя представлю. Теперь развод. Я делаю твою мать несчастной. Без меня ей будет лучше. На днях она поедет подлечиться в Швейцарию, но до этого мы все уладим.

У Никиты что-то щелкнуло в ухе, и он дважды подвигал челюстью, потому что голос отца стал слышен словно сквозь пелену.

– Роскошная идея, – промямлил Ник. Маленькая шлюха и отец выпроваживают меня и мать из Москвы! – Ты уже говорил с мамой?

– Сегодня поговорю, я хотел, чтобы ты узнал от меня лично.

– Спасибо. Ты всегда о нас заботился. Я благодарен тебе за все. Конечно, я поддержу тебя, – Никита механически выговаривал слова, которые должны были понравиться отцу. Думал ли он так на самом деле? Да ни черта он так не думал! Он ненавидел этого самодовольного говнюка!

– Спасибо, сын, – Андрей похлопал его по руке, – может, у нас еще что-то и получится.

Саша передал Анжелике газеты:

– О тебе пишут на первых страницах.

Анжелика не испытывала восторгов по этому поводу. Однажды дав согласие на пиар-кампанию, в глазах журналистов разных мастей она превратилась в лакомый кусочек.

– Я проконсультируюсь, как изъять себя из журналистского списка.

Саша нервно кашлянул:

– Пишут, что у тебя роман с продюсером канала.

Анжелика вырвала у него из рук газету:

– Хватит читать этот бред.

Саша обнял стоявшую перед ним Анжелику за талию:

– Ты стала очень нервная, срываешься по пустякам. Давай махнем куда-нибудь на пару дней!

– Куда-нибудь – это куда?

– Сегодня у меня рекламный день, а вечером могу пригласить на большой концерт.

– Могу пригласить, а могу и нет?

– Лика! – он попытался удержать ее, но она увернулась и отошла.

– Тебе пора.

Саша, не прощаясь, покинул ее офис, в который заехал по дороге в «Останкино». Он прекрасно понимал, куда она клонит. Ну почему женщины всегда все портят? Неужели им непонятно, что ни один мужчина не испытывает радости, если чувствует, что на его безымянный палец хотят нацепить кольцо. Он уже был женат и не усмотрел в этом гражданском акте ни малейшей пользы ни для себя, ни для своей супруги, которая, получив штамп в паспорте, решила, что замужняя женщина – это женщина, которой все должны.

После его ухода Анжелику не покидало чувство, что ее используют. Ведь если мужчина встречается с женщиной и не предлагает ей руку и сердце, это означает, что он не хочет брать на себя ответственность за нее. В этом случае все встречи с мужчинами сводятся к банальному сексу. Подарки, совместные выходы – это не в счет. Все это лишь дает повод мужчине гордиться собой и своей щедростью. Безусловно, она и сама о себе неплохо заботится. В свои тридцать с небольшим она многого добилась. Бизнес развивается, процессы налажены и доведены до автоматизма, достигнут высокий рейтинг программы.

Анжелику знают и уважают за ее стремление к независимости, за помощь детям-сиротам. В результате многократных попыток ей все же удалось встретиться с ректорами московских вузов, тогда она впервые воспользовалась служебным положением. И со свойственной ей убедительностью рассказала о талантливых и одаренных сиротах, которым необходимо предоставлять льготные места. Анжелика с грустью подумала об отце. В последнее время она часто о нем вспоминала. Один раз попыталась встретиться, но эта попытка закончилась ничем, а на другие она не решалась. Знала, что мама докладывает ему обо всем: об успехах в бизнесе, о ее новой трехкомнатной квартире, в которую они с Милой переехали после целого года ремонта. Да, иногда она собой гордилась. Но гораздо чаще чувствовала, что в ее жизни не хватает чего-то более ценного, чем бизнес.

Когда Никита вбежал по ступенькам в дом, он хотел только одного – чтобы мать была трезвая. Застав ее в комнате, без лишних церемоний выдал:

– Отец с тобой разводится! Ни на что не соглашайся, не посоветовавшись с юристами! Ты имеешь право на большее!

– Не лезь не в свои дела, – с презрением в голосе ответила Марина.

– Я только что встречался с отцом!

– Ну и что?!

– Я не хочу, чтобы тебя оставили ни с чем!

– А с «чем-то» ты хочешь, чтобы меня оставили?!

– Не в этом дело.

– Вот именно – не в этом! Но ты не способен этого понять, потому что у тебя одни деньги на уме, зарабатывать которые ты, между прочим, так и не научился! А мне они совершенно не нужны! Они не сделали меня счастливой, как и это, и это, – Марина без разбора выдвигала и кидала на пол ящики с бельем, с драгоценностями.

– Мам, – он попытался ее остановить.

Марина оттолкнула его:

– Не суйся в чужие дела. Я опаздываю на встречу, а тебе пора быть у Скворцова, ты лучше позвони-ка и отправляйся прямо к нему!

Никита угрюмо взглянул на мать:

– Ну, хорошо. Постарайся к вечеру привести себя в порядок. Отцу не доставит удовольствия видеть то, что вижу я сейчас.

К вечеру Марину было не узнать. Чисто умытая, с гладко зачесанными в хвост волосами, в домашнем длинном белом платье, босиком; встретив мужа, она тотчас задала свой вопрос:

– Я не верю, что ты сделаешь это! Это все из-за нее, да? Ну, скажи, из-за нее? – и затем совершенно другим тоном: – Андрюша, скажи, что это неправда.

Марина трясла его за рукав, бледная, с темными кругами под глазами. Андрей не ожидал, что Никита расскажет ей о его намерении, но раз сказал… Он взял ее за плечи:

– У тебя будет все, что ты захочешь. Но это правда, мне нужен развод. Так будет лучше для всех.

Марина почувствовала, как земля буквально уходит из-под ног. Закружилась голова. Она вцепилась в лацканы его пиджака:

– А как же я?

– Все будет хорошо! – он сказал это таким тоном, словно убеждал в этом себя, а не ее.

Марина отступила:

– Я не смогу тебя удержать. Но я совершенно не понимаю, как мне жить дальше.

Он, аккуратно взяв ее под локоть, провел в гостиную, усадил в кресло и приготовил виски со льдом. Протянул ей бокал. Она выпила жадно и быстро, словно в бокале была вода. Откинула голову и прикрыла глаза:

– Спасибо, мне лучше.

– Ты стала слишком много пить.

– Да брось ты, кому какое дело. Андрей… ты жалеешь о потерянных, ушедших годах?

– Нет. Каждый день по-своему хорош и уникален.

– И у меня? – она широко раскрыла глаза, словно ожидая, что сейчас он вернет ей все то, что она оплакивала все предыдущие месяцы, – смысл прошлого и надежду на будущее.

– Конечно, – он плеснул себе виски и добавил в ее бокал.

– А чем она лучше меня, кроме того, что моложе?

– Я не хочу говорить об этом. Она не лучше тебя. А ты не хуже ее. Каждый человек – это личность. А личность многогранна.

– И моя многогранна? – тут же переспросила она.

Он внимательно посмотрел на нее, что-то в ее поведении его насторожило. Подошел ближе, поднял пальцами за подбородок и всмотрелся в глаза. Зрачки сильно расширены.

– Ты что-то принимала?

Марина кивнула:

– Да. Чтобы не плакать. Я устала плакать.

– Я на секундочку, – он вышел из комнаты и позвонил по телефону: – Я не знаю, какого рода нужна помощь, но хочу, чтобы вы посмотрели ее прямо сейчас.

Когда он вернулся, глаза Марины были закрыты, а голова неестественно свесилась. Он быстро подошел и, взяв ее за руку, нащупал слабую ниточку пульса. Перезвонил, сказав лишь два слова:

– Скорую. Срочно.

42

Две недели Никита не находил себе места. Оказывается, его целомудренная матушка запивала антидепрессанты алкоголем – и то, и другое в немыслимых дозах. В связи с последними событиями его переезд на Урал бессрочно отложили – это хорошо. Но с мечтами укатить в теплые края с Олеськой пришлось распрощаться так же, как и с поездкой на Олимпиаду, куда свалили все его знакомые, – это плохо. Сейчас матери стало лучше, и отец отправляет ее в швейцарскую клинику. Ник скептически отнесся к этой затее. Неужели этот говнюк на самом деле хочет избавиться от них? Да-а-а, надо что-то решать с перспективой собственного переезда.

Присоединясь к небольшой веренице машин, покидающих Торонто в семь часов, Алина пыталась выбросить из головы негативные мысли. Когда после трех часов переговоров Алине вручили контракт, ее стали грызть сомнения. А что, если эта затея не сработает? Все, что у нее есть, все ее деньги вылетят в трубу. Но, с другой стороны, что-то делать им было нужно. Не без волнения она поставила свою подпись на каждой странице договора. Став собственницей шестидесяти процентов строящегося торгового центра в Торонто, она могла эксплуатировать квадратные метры, а могла продать их как по окончании строительства, так и на любой его стадии. Рентабельность действительно превышала московскую, а сроки строительства были значительно короче столичных.

Позже, заказав обед в гостиничный номер, она разговаривала с Гришей по телефону:

– Поздравляю тебя с нашей первой международной сделкой, твои одиннадцать процентов сыграли решающую роль!

– Поздравляю! И что дальше?

– Один человек предлагает нам кредит, прямо скажу, не дешевый, но у меня есть мысль, как им распорядиться и удешевить. Только не торопись, Гриша, всему свое время, – заинтриговала Алина, кладя в рот кусочек безумно вкусного яблочного пирога от шеф-повара, ведавшего десертами.

– Ну так сколько, за сколько и на сколько?

– Много, дорого, надолго. Комбинация будет в несколько ходов, мы хорошо сэкономим. К моему приезду ты должен решить с участком в Ильинском.

– И когда ты возвращаешься? – Гриша тяжело вздохнул.

– Думаю, что задержусь на пару недель, – туманно ответила она, – но поверь, это стоит того.

– Я с радостью составлю тебе там компанию, – с воодушевлением проговорил партнер.

– Не в этот раз.

– Да, знаю, у меня здесь дел по горло. Кстати, ты слышала про «Дацур»?

– А должна была? – Алина удивленно приподняла бровь.

– Думаю, да, – ухмыльнулся Гриша. – Благодаря Микартечяну их убытки составили нескольких сотен миллионов!

– Гриш! Меня это не удивляет. Ребят сгубила жадность.

– Анжелика Станиславовна замуж не вышла?

– Вроде бы нет. Гриш, ты же следишь за ее успехами? – Алина засмеялась.

– А ты ей сказала, что я ее обожаю?

– А твоя девушка об этом знает?

– Ну ладно, партнер, это у тебя там день, а мне спать пора. Давай, до связи. По Ильинскому напишу.

На самом деле Гриша больше изображал из себя балагура и ловеласа, чем был им. В работе он был мастером своего дела, и Алина получала удовольствие от сотрудничества с ним. Ну, а преимуществом собственной компании было то, что решения она принимала всегда сама. И если она чувствовала, что дело стоящее, ей хватало пяти секунд, чтобы сказать «да», немного требовалось времени и на совещания.

– Я не понимаю, зачем тебе ехать на Урал? Твой отец пытается отделаться от тебя таким способом?

– Нет. Он просто хочет, чтобы я стал самостоятельным.

– Да? А что, в пределах МКАД это сделать невозможно? – Олеся ехидничала, одновременно она доставала из сумки маленький пластиковый пакетик с белым порошком и зеркало.

– Эй! Что ты делаешь?

– А ты не видишь? Может, еще скажешь, что завязал?

Ник не был уверен, что завязал, но то, что недавно произошло с матерью, и те люди, которых он видел в частной клинике, куда положили его мать, заставили его переосмыслить некоторые вещи. Если честно, его это напугало. И он дал себе слово сбросить обороты. Олеся захихикала:

– Мальчик с Урала испугался вида белоснежной дорожки?

Ник грубо схватил ее за руку:

– Забирай порошок и проваливай из моего дома.

– Ой, простите! – саркастическая ухмылка искривила ее рот. – Я и не знала, что имею дело с лошком из провинции, у которого в кармане нолик, помноженный на нолик.

– Олеся, заткнись! – рявкнул Ник.

Но в ее глазах появился опасный блеск:

– Я могу уйти, а могу остаться. Выбирай!

Тон, которым она это сказала, ему совершенно не понравился. И взгляд, как у волчицы! Да что она такое себе позволяет? Стараясь казаться невозмутимым, он предложил:

– Давай завтра сходим куда-нибудь? А сейчас я хочу, чтобы ты ушла, мне нужно побыть одному.

– Да что ты?! Ты хочешь, чтобы я ушла?! – она угрожающе придвинулась к нему и взяла его пальцами за подбородок. – Ты говнюк, которого я ублажала! Я, – она ткнула себя пальцем в грудь, – девушка, которая стоит несколько «ярдов»! И ты хочешь, чтобы я ушла?!

– Олесь! Мне кажется, твой папа стоит несколько «ярдов», – Ник попробовал сбить с нее спесь и перевести все в шутку.

– Да, ты прав, а я официальная наследница, чего нельзя сказать про тебя! Ты, Ники, лох уральский, потому что всем известно, что твой папа разводится с твоей мамой и все его денежки достанутся его молодой жене и ее детям!

Он не понял, как это произошло, но он ее ударил наотмашь по щеке, задев губу, из которой теперь капала кровь. Олеся молча смотрела на него, округлив от испуга глаза. Он первым пришел в себя.

– Черт, Олеся, прости, прости, пожалуйста, я сейчас, – он стал выдвигать ящики, в которых никогда не было никаких медицинских штучек; видимо, вспомнив об этом, он в итоге вытащил белоснежный носок и приложил к ее губе.

Она отпихнула его руку:

– Ты, козел вонючий! Никто и никогда не смел меня даже пальцем тронуть, – закричала она. – Может, ты перепутал меня с девицами, с которыми можно переспать и послать утром?! – из ее маленького аккуратненького ротика полились такие ругательства, что не каждый мужик бы смог произнести.

Ник понимал, что загнал себя в ловушку. Не надо было вообще с ней связываться, ему надо было заранее подумать о том, сколько проблем может доставить Олеся Ворошилова, любимая дочка олигарха из золотой сотни. Он никогда не смел прямо высказать ей все, что он о ней думает. А она любила похвастаться своими «достижениями». Заядлая и небезобидная дебоширка! Порой ее приключения тянули на несколько лет по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации. А убежденность в том, что никто и никогда не посмеет подать на нее в суд, превращала ее в опасного для общества человека.

– И запомни, Ник, в нашем кругу лохам не место! Я лично позабочусь о том, чтобы все двери захлопнулись перед твоим носом буквально на следующий же день после развода твоих родителей! Мне не нужно тебе объяснять, что это значит. Прощай, лошок с Урала, – сказав все это на прощание, она перекинула сумку через плечо и наконец-то покинула дом.

Несколько минут Никита посидел в раздумье и направился на другую половину дома. Рядом с матерью теперь неотлучно находилась бабушка. Пока мать спала, бабушка либо готовила для нее, либо сидела с газетой на террасе.

– Ба, привет, – Никита заглянул на кухню. – Ма спит?

– Да. Отдыхает. Хочешь чего-нибудь?

– А что есть?

– Пирог с капустой, будешь?

– Ну, давай.

Ирина Павловна ловко накрыла на стол и налила внуку чай с мятой и чабрецом:

– Я вот давно хотела тебя спросить, ты как жить-то дальше собираешься? Тебе же скоро тридцать лет, а у тебя ни работы, ни семьи, – она села напротив внука.

– Ба, не начинай, а! Что-то я не помню, чтобы твоя дочь работала!

– Что ты сравниваешь?! Ты мужчина! У мужчин и у женщин совершенно разные обязанности! И твоя мама справлялась со своими на высшем уровне!

– Ага, но спустя четверть века ей нашли замену!

– Это не говорит о том, что она плохая или Андрей плохой, просто так сложилось. Более надежного человека, чем твой отец, я не знаю, Андрей позаботится о ней в любом случае. И я согласна с дочерью, что большие деньги, как и их полное отсутствие, счастья не приносят. Денег должно быть ровно столько, сколько потребностей и амбиций у человека, и все они должны зарабатываться с удовольствием, иначе ни к чему хорошему все это не приведет.

– Это ты правильно сказала, – Ник жевал уже второй кусок пирога, склонившись над тарелкой, куда падали кусочки капусты. – А как насчет меня? Я родился в состоятельной семье, и если он хочет все сломать, то он и обо мне должен позаботиться.

– При чем здесь ты?

– Ба! Да я не смогу заработать в месяц столько, сколько отец за один вечер в ресторане проедает со своей любовницей!

– А вот это уже совершенно не твое дело! Будь я на месте твоего отца, – она потрясла указательным пальцем у него перед лицом, – я бы тебя всего лишила! Разбаловали они тебя. Вон, – она махнула рукой в сторону, – Карина Шумская, Лев Сальцов, Диана Рафулина – твои одногодки, между прочим, а какие карьеры сделали! Их во всем мире знают, и не как детей своих родителей! Подумай, Никита, вот кто для тебя примером должен быть.

– Спасибо, бабуля, вкусные пироги. Мне пора.

Никита вышел из дому и направился к лесу. Достали вы меня все! И запомни, Ник, в нашем кругу лохам не место!.. Прощай, лошок с Урала… Разбаловали они тебя…

Отец проявлял внимание к больной, приходил ночевать домой и каждый вечер спрашивал о самочувствии супруги. Несколько раз заходил к ней в комнату, и они о чем-то разговаривали. В среду вечером отец объявил:

– Выезд на Урал в пятницу, в семь, будь готов к пяти утра.

– Да, конечно, папа. Пап, я возьму твою машину?

– Зачем?

– До девушки доехать надо, я быстро.

– А с твоей машиной какие-то проблемы?

– Нет, просто я ее другой девушке на сегодня одолжил. Ну, ты понимаешь?

– Нет, не понимаю. Но можешь позвонить Стасу.

– Хорошо. Спасибо.

Никита не стал звонить Стасу, а просто вытащил из ящика стола второй комплект ключей и спустился в гараж. Охрана открыла ворота еще до того, как он завел машину. Никита выехал на трассу и поехал в сторону дома своей приятельницы. По дороге выскочил около магазина и вернулся в машину с пакетом, из которого торчали коробка конфет, бутылка вина и несколько бутылок воды. Никита подъехал и посигналил, через некоторое время к машине подошла девушка в розовом спортивном костюме и белых кроссовках, они коротко переговорили, Никита вышел из машины и пошел за ней к дому. Он отсутствовал не больше часа, а затем вернулся в машину и поехал обратно.

– Пап, я вернулся. Стасу не звонил. Ключи положил на место. Спасибо.

Отец не ответил. Никита прошел к себе и закрыл дверь на ключ. Сел на кровать и посмотрел на свои руки. Руки тряслись, а его самого била дрожь. Пришлось достать из сейфа маленький пакетик. Несколько раз он одевался и ходил по комнате, потом успокаивался, раздевался и ложился в кровать.

Утром Андрей поприветствовал Стаса и сел на свое место.

– Вы ездили вчера на машине, Андрей Всеволодович? – Стас задал вопрос с немым укором: шеф не сообщил о своей поездке.

– Нет, Ник ездил, должен был поставить тебя в известность.

– Не поставил.

На самом деле Стас уже проверил машину, что, впрочем, делал каждое утро. Береженого бог бережет.

– Ты чего-то бледный. Не болен?

– Нет. Спал плохо. Язва разыгралась, но мама к утру подлечила.

– Надо было отлежаться, – Андрей открыл портфель и достал бумаги, одновременно набрал номер телефона: – Утро доброе. Мы с вами друг друга не поняли. Прошу вас ко мне присоединиться и присутствовать на встрече. Да, хорошо. Нет, сейчас. Минут двадцать.

– Через СЛР проедем: Тимофеева заберем, – сказал Стасу, не поднимая головы от бумаг.

Стас кивнул. Он слукавил. Боль разрасталась. Ему становилось хуже. Офис СЛР по дороге, затем еще десять километров по КАД и в Москве. Надо потерпеть. Остановившись около офиса «СЛР Компани», Стас достал из внутреннего кармана куртки таблетки и спросил Андрея:

– Можно? – он кивнул на бар.

– Ты чего спрашиваешь? – Андрей открыл бар и передал ему бутылку воды. Стас запил таблетки и пристроил бутылку между сидений. Иван Тимофеевич Тимофеев занял свое место рядом с Андреем и нацепил на нос очки:

– Андрей Всеволодович, я все сделаю. Прошу вас ни о чем не беспокоиться. Возможно, мой помощник (я попросил его отправить вам согласованный документ) что-то напутал, вы позволите глянуть, что он вам прислал?

Андрей передал бумаги. Мужчина стал их просматривать, а Андрей отвернулся к окну. Тимофеев покачивал головой. Как неловко – все, что обсуждалось в ходе совещания, и то, что он собственноручно правил, его помощник оставил без изменений и отправил Андрею. Тимофеев нервничал и испытывал жажду, протянул руку и взял бутылку воды, которая стояла между сидений, выпил, не отрывая взгляда от бумаг.

– Стас! – Андрей неожиданно крикнул.

Тимофеев поднял глаза на Андрея, затем перевел взгляд на дорогу.

– Стас, мать твою, на дорогу смотри!

Тимофеев увидел стремительно надвигающийся на них внедорожник и то, как Андрей попытался вскочить на ноги и схватил своего водителя за плечи. А последнее, что зафиксировало его сознание – широко открытые стеклянные глаза водителя на болтающейся, как у тряпичной куклы, голове.

– Ты уверена? – Алина не знала, как поступить. Она купила билет в Торонто, а Нина сообщила, что в этот день они с Ваней расписываются.

– Уверена. Я хочу, чтобы были только он и я. Не обижайся.

– А как же свидетели? Разве они не нужны?

– Не нужны. Мы просто распишемся.

– Ну, если ты так хочешь… – Алина сомневалась, – …имей в виду, мне несложно поменять билет. Они ехали в Нининой машине. В двенадцать часов дня проехать было сложно, Нина сворачивала в какие-то дворы, пытаясь объехать ненавистные пробки.

– Понимаю. Но не стоит.

– А в чем ты будешь?

– У меня не будет белого платья и фаты, если тебе это интересно, но будет совершенно бесподобное платье от Raschini, нежно-нежно-сиреневое с такими… хотя, нет, я не буду рассказывать. Посмотришь потом фотки, я пригласила фотографа.

– Классно, – Алина непроизвольно вздохнула.

Нина тут же посмотрела на нее:

– Завидуешь, что ли?

– С ума сошла? – Алина от неожиданности такого заявления даже всплеснула руками.

– Да ладно, я знаю, что нет, – Нина похлопала ее по коленке. – Все, кажется, мы окончательно встали. Давай пешком, а?

– Как хочешь.

Нина сделала громче радио и поискала волну:

– Про пробки скажут что-нибудь?

…«серьезная авария произошла сегодня на въезде в Москву, водитель «мерседеса» не справился с управлением, выехал на встречную полосу, после столкновения с внедорожником машина упала в кювет. Водитель и один из пассажиров погибли на месте, второй пассажир доставлен в больницу в тяжелом состоянии…»

Алина поморщилась:

– Жутко, да? – неприятно засосало под ложечкой. – Что-то мне как-то не по себе.

– Наверное, шишка какая-нибудь, из-за этого в новости вставили. Хотя, если бы шишка, то сказали бы, кто…

– Точно сказали бы? – Алина не могла скрыть нарастающего волнения.

– Точно. Что ты так разволновалась?

– Не знаю. Просто не по себе.

– Давай здесь выйдем, пешком быстрее. Левицкая ждать не любит. Я рада, что порекомендовала ее тебе. Пока ты сама будешь зарабатывать имя – это одно, а технологии – это совсем другое. Она профи, она тебе и заказчиков, и инвесторов подтянет, только вначале скреативит имидж. Задача – чтобы тебе поверили, и она способна ее решить.

– Ага, – Алина плелась с отрешенным выражением лица за оживленно размахивающей руками Ниной.

– Да хватит, – Андрей отдернул руку от медицинской сестры, которая хотела заклеить царапину на его плече.

После столкновения машина упала в кювет и дважды перевернулась. Стас и Тимофеев погибли, а у него пара царапин и гематома на бедре.

– У меня люди погибли, а вы мне синяк зеленкой мажете. Где мой телефон?

Медсестра пожала плечами:

– Не знаю.

– Дайте мне ваш.

Она дала. Он подержал его в руках и понял, что не помнит, а точнее, не знает ни одного номера телефона наизусть. С третьей попытки набрал офис, ответила Кира.

– Со мной все в порядке, позвони Серову, Бурбо и Шумилову, всех сюда. Я в больнице… Какой у вас здесь точный адрес?

Медсестра начала говорить, но Андрей передал ей телефон и попросил объяснить все Кире.

До приезда ребят он вышел на улицу и закурил. Изо всех сил отгоняя от себя мысли о Стасе. Что-то ему подсказывало, что это не случайность. А прав он или нет, следовало выяснить ребятам, которые сейчас подъедут. Ребята проверенные, генералы ФСО и ФСБ, сорок лет назад гонял с ними мяч во дворе и лазил по деревьям. Они в два счета найдут гада или гадов, которые не по закону, а ему лично ответят за смерть друга! Стас давно стал для него другом – а как еще назовешь человека, которому доверяешь и которого по-своему любишь. Приехал охранник из машины сопровождения, которую Стас не взял сегодня. Видимо, им позвонила Кира.

– Андрей Всеволодович, давайте уедем, машина внизу.

– Не могу, мне здесь надо дождаться моих.

– Что-нибудь нужно?

– Кофе, если найдешь приличный, буду благодарен.

– Да, конечно, – он передал по рации, и в ближайшее кафе отправился человек.

Андрей курил сигарету за сигаретой, ему не было страшно, он был разозлен. Охранники, угрюмые, не стесняющиеся своей скорби, находились рядом. До конца никто из них не понимал, что произошло, но внезапная смерть Стаса их подкосила.

Следом за Серовым, Бурбо и Шумиловым приехали журналисты, вряд ли им тоже позвонила Кира. Андрей с товарищами скрылся в кабинете главного врача.

– Я не знаю, как и что надо делать в таких ситуациях, но твердо убежден, что это не несчастный случай. Прошу вас помочь мне в этом расследовании. Надо поговорить с врачами скорой, нам нужна точная картинка с места происшествия. Да, и камеры, там наверняка стояли камеры…

– Андрей! – мужчина лет пятидесяти в дорогом темно-сером костюме, в очках в тонкой платиновой оправе и в начищенных до блеска ботинках перебил его. – Андрюша, езжай домой, пожалуйста, ты можешь на нас положиться.

Двое других кивнули. Андрей согласился, что они лучше его знают, что надо делать.

– Спасибо, пацаны, – вышел из кабинета и был тут же взят в кольцо своих охранников, не для того чтобы они защитили его от больных, а для того, чтобы скрыли от журналистов.

Нина с Алиной добрались наконец до ресторана, где их ждала гений маркетинга Алена Левицкая.

– Извини, дорожный трафик.

– Да без проблем, сегодня в Москву въехать сложно из-за той аварии. Жуть, да? Мужика жалко, сил нет.

– А кто там был? – Нина устроилась на стуле и взяла меню, а Алина осталась стоять, ощущая, как в груди прыгает сердце – вверх-вниз, вверх-вниз.

– Так Димчинко же, с утра по всем каналам передают, погибли там все: и водитель, и пассажиры.

Кровь отхлынула у Алины от лица, и она выбежала из ресторана.

– Извини, – Нина, подхватив сумку, побежала за Алиной. Она догнала ее на улице, через квартал. Алина бежала, не понимая, куда и зачем она бежит, просто бежала.

– Да подожди ты, дурочка, мы же ничего не знаем. Сейчас позвоним и убедимся, что жив-здоров твой Димчинко.

Нина крепко держала Алину за рукав одной рукой, а другой пыталась выудить из сумки телефон.

– Да стой, я тебе говорю, – Нина прикрикнула, не в состоянии удержать мечущуюся Алину.

– Вот, смотри, набираю номер, – она выставила вперед телефон, – вот гудки пошли, сбросили. Ну, ничего страшного, ему сейчас точно не до нас. Если бы он погиб, телефон был бы отключен.

Нина не смогла бы объяснить взаимосвязь этих двух вещей, но Алина за нее ухватилась и более-менее стала приходить в себя:

– Да, наверное. Я позвоню его помощнице, она должна знать.

Нина отошла в сторону, но до нее доносились обрывки фраз:

– Нет, не надо вешать трубку, это Алина… пожалуйста… просто ответьте, жив или нет, да или нет. Да, спасибо большое.

– Ну вот, а ты боялась! – с облегчением сказала Нина, обнимая подругу за плечи. – Дура она, эта Кира его, мог бы и порасторопнее секретаря завести. Может, к Левицкой вернемся? Мы недалеко ушли.

Алина согласилась.

– А что случилось? – Алена встретила их с явно выраженным любопытством.

– Да Алинка вспомнила, что утюг на окне около штор включенный оставила, но все обошлось без пожара, домработнице дозвонились.

– А-а-а-а, – разочарованно протянула Левицкая, – ну что ж, Алина, давайте знакомиться. Поговорим о вас, а потом вы скажете, каким вы видите бренд «Алина Латурина».

Андрей приехал в офис и заперся в кабинете. Кире велел восстановить симку и купить ему новый телефон. Налил полный стакан виски и выпил его залпом. Телефон в приемной звонил, не замолкая. Он ни с кем не хотел разговаривать, разве что… Интересно, до нее уже дошли новости?

Переживает? Взял трубку стационарного телефона и положил ее на место. Нет, ее телефон он помнил наизусть, просто передумал.

– Кира, мне кто-нибудь звонил?

Кира поняла, кого имеет в виду шеф.

– Никто, кто мог бы вас заинтересовать, а так звонков много.

– Возьми в компании распечатку всех звонков на мой мобильный!

– Хорошо.

За окном стемнело, он сидел около окна в кресле, положив ноги на подоконник, попивая виски. Тихо звучала музыка. Он ждал ребят с первыми результатами оперативного расследования. Когда они вошли и расселись, Шумилов первым взял слово:

– Андрей, то, что касается аварии, то это был несчастный случай, водитель не справился с управлением, а точнее, на момент аварии был уже мертв.

Тень разочарования пробежала по лицу Димчинко, но он воздержался от комментариев, позволяя ему продолжить.

– По данным экспертизы, смерть наступила от остановки сердца, вызванной передозировкой сильного наркотического вещества. Мы склоняемся к тому, что это яд, очень большая доза, принятая буквально в момент аварии. И у Станислава, и у Тимофеева в крови обнаружен один и тот же препарат. Мы связались со специалистами, только они смогут подтвердить, что это новейшая разработка фармакологических лабораторий. Если ты растворишь один кристалл в литре воды, и человек сделает пару глотков, у него случится инсульт или инфаркт. Я не разбираюсь, но эта дрянь действует на сосуды, если обычный человек выпьет, смерть наступит через пару минут. А через пять-шесть часов в крови ее обнаружить будет невозможно.

– Да ладно! Бред какой-то! Я… – Андрей встал и походил по комнате, – я позвонил Тимофееву в дороге, это совпадение, да и Стас, он никогда не употреблял ничего подобного.

– Конечно, нет, – Анатолий Бурбо постучал пальцами по столу, – их отравили.

– Кто? В машине никого больше не было! А остановились мы только для того, чтобы забрать Тимофеева.

– Кто, в ближайшее время постараемся ответить, а вот то, что отравить собирались не их, а тебя, это очевидно.

– И как?

– Вот так, – Шумилов извлек из дипломата пластиковый пакет, в котором лежала бутылка из-под воды Perrier. – Употребляешь?

– Да.

– Где покупаешь?

– Закупками занимается моя помощница, но ей нет никакого смысла меня травить.

– Выясним.

После возвращения Андрея офис закрыли. Покидать помещение было запрещено. Ночь допросов все вынесли стойко, было очевидно, что все опрошенные старались вспомнить и сказать все, что хоть как-то могло помочь расследованию. Тем не менее ясности в том, как яд попал в бутылки с водой, не было.

Под утро Андрей чувствовал себя неважно, начал сказываться перенесенный стресс и бессонные сутки. На глаза ему попалась распечатка из телефонной компании с детализацией звонков. Он забыл, что просил Киру привезти ее, и поэтому не просмотрел раньше. Быстро пробежал ее глазами. Затем открыл ноутбук и стал методично вводить номера звонивших в поисковую строку программы. Через некоторое время компьютер выдал ему список из семидесяти шести фамилий. Андрей не понимал, чем вызвано чувство тревоги. Он закурил очередную сигарету и тут же затушил ее в пепельнице. Его замутило – лимит никотина, кофеина и алкоголя его организм на сегодня исчерпал. Улыбку вызвала надпись «АлНин», что означало «звонила Нина от Алины», он так записал ее в свою электронную книжку. Беспокоилась. Почему сама не позвонила? И все же, что его смущает в этом списке? Он снова взял его в руки и походил с ним по комнате, уже в который раз прокручивая в голове все произошедшее сегодня.

– Ты чего-то бледный какой-то… Язва разыгралась, но мама к утру подлечила… Язва разыгралась… Язва разыгралась… Надо было отлежаться… Можно таблетку запью?.. Вы ездили вчера на машине, Андрей Всеволодович… Нет, Ник ездил, должен был поставить тебя в известность… Не поставил… Пап, я машину твою возьму… Пап, я машину твою возьму… Пап, я машину твою возьму… Пап, я машину твою возьму… Пап, я машину твою возьму… Он схватился за край стола, закружилась голова, и кольнуло в сердце, он задержал дыхание и, выдохнув, заорал во весь голос:

– Твою мать! – схватился за подставку для ручек, не удержался и упал на пол. Вбежала Кира, заснувшая в соседнем помещении на диванчике:

– Андрей!

– Твою мать!

Он взвыл, словно раненый зверь, его лицо исказила гримаса ужаса и нечеловеческой боли.

– Господи, что? – закричала Кира. – Скорую, да?

Андрей выдохнул на одной ноте:

– А-а-а-а-а-а-а! – словно выпуская из себя все, что мешало дышать и от чего так кололо сердце. – Пацаны еще здесь?

– Анатолий Иванович был…

– Найди его.

Он встал и дошел до дивана, его немного шатало. Он понял, что насторожило его в списке: там не было номера телефона сына. Весть о его гибели распространилась по Москве, а сын даже не попытался с ним связаться, и в тот момент картинка в одночасье из пазлов стала целой.

На встрече с Левицкой Алина так и не смогла сосредоточиться. Только к вечеру поступила достоверная информация о двух погибших и выжившем Андрее Всеволодовиче Димчинко. Алина почти не спала этой ночью. Бедный Стас. Он ей нравился, немногословный, с добрыми глазами. На рассвете нервы окончательно сдали, и она набрала эсэмэску: «Я благодарна Богу, что ты жив. Искренние соболезнования». Андрей увидел эсэмэску на следующий день, когда вставил симку в новый телефон. Он был благодарен за эти слова, но ответить ничего, кроме короткого «спс», не мог; ответил и положил телефон в карман. Он ехал на встречу с сыном.

Когда Алина прочитала ответ – «спс», что означало «спасибо», – разочарованно подумала: лучше бы и вовсе не отвечал. Как бы она ни гнала от себя воспоминания, они часто проникали в ее сознание. Линка, я всегда буду любить тебя! Всегда! Алинка, я хочу, чтобы ты повторяла каждое утро: «У меня есть Дени, и он любит меня навсегда!» Такими словами и такими признаниями были наполнены все дни с ним. Она удалила «спс», ему не место рядом с теми, другими, удалить которые у нее пока еще не поднималась рука. Он, наверное, дома, с семьей, им столько пришлось пережить за последние сутки…

43

Марина категорически отказалась верить в происходящее. Собравшись в течение часа, на прощание поцеловав супруга, попросила: «Пожалуйста, позаботься о сыне, своими глупыми обвинениями ты можешь искалечить ему жизнь».

Андрей пожалел супругу, дав ей возможность уехать, не расставаясь с иллюзиями, но он не пожалел сына, которого нашли к вечеру следующего дня на заброшенной даче одного из приятелей.

Накануне Андрею позвонили.

Молодой женский голос спросил:

– Андрей Всеволодович?

– Да, кто это?

– Это не важно. Я лишь хочу попросить вас прекратить расследование по интересующему вас вопросу. Я вам говорю, где находится ваш сын, а ваши люди возвращают нам нашу частную жизнь.

Андрей прекрасно понял, о чем идет речь. Генералы работали быстро, четко и слаженно. После того как Андрей, ничего не скрывая, сообщил им, что разыскиваемый убийца – его собственный сын, было решено проверить всех друзей и знакомых Ника, а также телефонные разговоры и сторонние контакты. Они не исключали, что он мог оказаться всего-навсего несведущим исполнителем. А заказчика надо искать рядом с ним.

Всего за несколько часов была создана рабочая группа, в которую вошли пятнадцать человек; обозначен первичный круг поиска; составлены списки близких Никите лиц, около тридцати человек, и начато расследование. В ходе него были изъяты данные у мобильных операторов, просматривались текстовые сообщения, проверялись телефонные переговоры и дислокация абонентов на момент вызовов, анализировались группы, взламывались электронные адреса, проверялась переписка и контакты в социальных сетях.

Андрей не сомневался в виновности сына, а к тому моменту, когда женский голос по телефону предложил ему сделку, он уже обладал обширной информацией о деятельности «золотой молодежи», к которой причислял себя и его сын. Ребята ничего не боялись и ни от кого не скрывались. Одни создали и курировали сеть по продаже наркотиков, другие обеспечивали аферы с банковскими счетами, третьи ввозили контрабандный товар из Китая, реализуя его в Москве и регионах, и многое другое. Когда девушка позвонила, у Андрея не было нужды выспрашивать, кто она такая и что, собственно, она хочет сохранить в тайне, и он согласился с тем, что ему совершенно не важно, кто звонит, но при одном условии:

– Я сделаю то, о чем вы просите, но мне нужна информация о заказчике.

На том конце наступило молчание, затем девушка бодро ответила:

– Если вы думаете, что Никита – исполнитель, то вы ошибаетесь. Он исполнитель и заказчик в одном лице. Он вас ненавидит и очень боялся развода, который лишил бы его финансового благополучия, так что можете прекратить свои поиски. А Никита на старой даче.

Она продиктовала адрес и так вежливо попрощалась, что у Андрея даже сложилось ощущение, что все это доставляет ей удовольствие или она не до конца понимает, о каком преступлении идет речь. В том, что это кто-то из первого списка наиболее близких к его сыну людей, сомнений не было, так же как и в том, что, вероятно, он не раз и не два виделся с этой девушкой или ее родителями на каких-нибудь мероприятиях. Все это вызвало в его душе волну негодования, с которой сложно справиться и еще сложнее держать себя в руках. Пока они ехали до дачи по указанному адресу, Андрей совершенно не представлял, что ему делать, так как, если бы это был кто-то чужой, он бы собственноручно сначала порвал бы на куски этого человека, а затем все, что осталось от него, отдал бы в руки правосудия.

Никита стоял возле открытой двери и представлял собой жалкое зрелище – от него исходил зловонный запах перегара, джинсы и рубашка, в которых он спал, были с пятнами грязи и выглядели как тряпье, взгляд затуманенный. Увидев приближающегося отца, Никита вцепился в косяк, так как его сильно мутило. Он промямлил: «Папа» – и даже изобразил что-то похожее на улыбку. В воздухе повисло напряженное молчание. Когда Андрей подошел к сыну, его кисти были сжаты в кулаки, и всего била дрожь.

– Зачем?! – приблизившись, он взял сына за горло и слегка надавил. – Чего тебе не хватало, ублюдок?!

Никита не пытался вырваться из рук отца. Он заплакал:

– Пап, я не понимаю. Что ты делаешь?

Андрей надавил сильнее.

Никита захрипел: «Больно», в его глазах промелькнул ужас.

Подбежал охранник, и Андрей брезгливо отбросил от себя сына. Никита упал, и его вырвало, он лег на крыльцо и поджал под себя ноги. Андрей не смог совладать с собой и, подскочив к нему, схватил за плечи, поставил на ноги и ударил в челюсть. Голова Никиты откинулась назад, но он не дал ему упасть и опять ударил в лицо. Никита в его руках болтался, не пытаясь хоть как-то защищаться, а Андрей продолжал наносить ему удары, пока кто-то не оттащил его. У Ника были разбиты губа, нос, выбит зуб. Перед тем как встать на ноги, он постоял на четвереньках, оценивая свои возможности подняться во весь рост и степень удаленности отца, которого сдерживали люди. Вставать передумал – сел, обнял руками коленки и, опустив голову, смотрел на капающую на землю кровь:

– Сам ты ублюдок! Ненавижу!

Андрей не слышал, он торопился уйти, так как в противном случае убил бы его.

– Что делать? Толя, как это могло произойти со мной?

Его верный друг и товарищ детских лет генерал Анатолий Бурбо обнял Андрея за плечи и проводил к машине. История скверная, тут уже ничего не скажешь. С Никитой генерал оставил людей, которые будут с ним и при необходимости доставят куда надо. Сейчас предстояло решить огромное количество вопросов. Подчистить официальную версию, изъять документы экспертизы, переговорить с нужными людьми и прочее, прочее, прочее.

– Толь…

– Что?

– Я сам его накажу.

– Конечно, накажешь.

Из машины Андрей позвонил Игорю:

– Ты мне нужен.

– Да, хорошо, куда подъехать?

– Давай в офис.

– А я в вашем офисе, Андрей Всеволодович… мои соболезнования, до вас было не дозвониться.

– Да… Давай-ка я лучше подберу тебя по дороге… или нет, – Андрей передумал, так как не хотел видеть скорбные и сочувствующие лица сотрудников. Естественно, пока никто не знал правды, но он-то ее знал! А вскоре узнают и другие. Москва. Слухи. Андрей посмотрел на часы: – Съездим, пообедаем.

В ресторане Андрей выпил несколько чашек кофе и съел яблочный фреш, просмотрел почту и ответил на два телефонных звонка: один местный и один из Америки. Когда подошел Игорь, он разговаривал с одним из директоров компании «Берс», крупнейшего добытчика и поставщика алмазов.

– Добрый день.

Андрей кивнул и пожал ему руку, знаком показал: садись. Когда Андрей закончил телефонный разговор, он без каких-либо предисловий обратился к Игорю:

– Я хочу прямо сейчас получить документ о разводе.

– Но если у вас не заключен брачный контракт, то по закону…

– Мне плевать, что там по закону. Мне нужен развод. Сегодня. Сейчас.

– Но если ваша супруга в дальнейшем захочет оспорить, то она сможет это сделать.

– Не захочет. И еще кое-что…

Через три часа Андрей набрал номер Нины.

Она не поздоровалась, а сразу сказала:

– Я звонила вам, потому что мы услышали неприятную новость по радио, но я рада, что все обошлось.

– Я развелся!

Нина молчала.

– Что молчишь?

– Ну, нельзя сказать, что вы поторопились.

– Передай, пожалуйста, что я жду ее дома.

Да, он дождется ее там. Она приедет сразу, как Нина передаст ей его слова. По дороге он заехал в магазин, ему захотелось лично выбрать продукты и приготовить из них то, что она любила больше всего в его исполнении. Он тщательно отбирал овощи, долго разглядывал мясо и, выслушав советы продавца, купил лучшее. Вино он купил трех сортов. И, не удержавшись, на выходе – охапку роз, не считая, просто попросил все, что есть, потом разберется.

Дома, переодевшись в майку и старые потертые джинсы, первым делом разжег камин и добавил в него корицу, затем начал приготовление ужина. Обычно, когда он резал лук, то смачивал нож и луковицу холодной водой, это помогало избегать слез. В этот раз проверенное средство его подвело, он резал лук, и тяжелые мужские слезы капали ему на руки. Уверенность в том, что все сделано верно, придавала сил и вдохновения после всего пережитого, но в то же время чувство глубокой усталости давало о себе знать.

– Черт-те что, какой ядреный, – Андрей смахнул слезу и плеснул себе в лицо холодной воды из-под крана.

К семи часам вечера у него все было готово: тепло, уютно, стол накрыт. Он хотел было переодеться, но передумал, точно зная, что она любит, когда он такой, «домашний». Еще через полтора часа он не выдержал и перезвонил Нине:

– Какого черта? Время половина девятого, где она?

– В Канаде. У нее там работа.

Он не мог скрыть своего разочарования. Да, действительно, он нанял человека, чтобы быть в курсе и чтобы вовремя прийти на помощь, что, честно говоря, делал пару раз в строжайшей тайне. Но в эти дни он не просмотрел ни одного отчета. Значит, она улетела вчера.

– Ты сказала ей?

– Я сказала, что вы живы и здоровы, а все остальное вам лучше сказать самому.

– Нина, когда-нибудь я сниму ремень и выпорю тебя как следует.

– Не думаю. Да, кстати, в отличие от вас, я вышла замуж.

– Поздравляю.

– Спасибо. Всего хорошего.

Первый звонок Андрея застал Нину в одном из лучших ресторанов Москвы, на обеде по случаю ее замужества. Нина была в восхитительном платье, которое говорило само за себя, приковывая к его обладательнице вожделеющие мужские взгляды. Во французскую косу вплетена нить с драгоценными камнями, выполненная ювелиром-французом из Бордо, – подарок Вани. Ваня с нескрываемой любовью и гордостью в глазах смотрел на свою жену.

– Звонил Димчинко, – прокомментировала Нина.

– Поздравляет нас со свадьбой?

– Нет, напротив, ждет поздравлений от нас по случаю своего развода.

– Надо же…

Иван не знал Андрея лично, но слышал про него много лестного от коллег и немного от жены.

– Прости, я сделаю еще один звонок.

– Конечно.

Нина быстро набрала номер:

– Привет, где ты?

– Привет, уже в самолете, через пару минут взлетаем. Ты уже посмотрела мой подарок?

– Да, спасибо большое, нам очень понравилось. Только что звонил Димчинко, сообщил о своем разводе. Мне кажется, тебе стоит ему ответить.

– Нин, почему он сообщил это тебе?

– Видимо, для того, чтобы об этом узнала ты. У тебя теперь есть о чем подумать во время полета.

– Спасибо. Нин, я тебя люблю, – прошептала Алина, зажав трубку ладошкой.

– Я тебя тоже, мягкой посадки.

Алина повернулась к соседу. Мужчина средних лет читал газету. Она тронула его за плечо. Он вопросительно повернулся в ее сторону. Ее лицо застилали слезы.

– Он развелся, – сказала она вконец растерявшемуся мужчине.

– Ну, не переживайте так, дорогая, может, он еще одумается.

Андрей включил музыку, налил себе вина и, усевшись в кресло перед камином, не без удовольствия съел приготовленное им самим мясо. Через час позвонил пилоту:

– Запроси Грецию.

Там есть кому о нем позаботиться. Всего пару дней. Заодно посоветуется, как поступить с сыном.

44

Когда Никита пришел в себя, он осознал, во что вляпался, и первым делом захотел связаться с матерью. Попросил телефон у охранявшего его парня, но получил вежливый отказ:

– Извини, не разрешено.

– Понятно.

Ник не знал, что задумал отец, но для себя решил точно одно: в тюрьму он не пойдет. На этот случай он нашел в доме отвертку, заточил ее и носил в кроссовках. Его пока никто не обыскивал, да и вообще создавалось ощущение, что про него забыли, но на всякий случай даже такое оружие не помешает. Нику жутко хотелось порошка, голова разрывалась от боли. Добраться бы до дому, там у него припрятано достаточно дури. Неделю он прожил в квартире, в которую его перевезли охранники. Они с ним не разговаривали, но регулярно, три раза в день, давали ему поесть то же, что готовили себе, – картошку, селедку, макароны с консервами. В его комнате был телевизор, и это скрашивало его времяпрепровождение в те часы, когда он не спал.

Отец, пышущий свежестью и здоровьем, с легким оттенком загара появился в конце недели.

– Привет, – Ник встал, здороваясь с отцом.

– Позавчера состоялись похороны, я хотел, чтобы ты присутствовал, но потом передумал, пожалел мать Стаса, которая не заслужила того, чтобы убийца ее сына стоял рядом с ней. Я передал ей достаточно денег, чтобы ей хватило на жизнь после потери кормильца.

– Пап, ну я же говорил, что не имею к этому отношения! Можете меня допрашивать, избивать, сажать на детектор – это не я!

– То есть вот так вот, да?

– Да! А ты хочешь, чтобы я признался в том, чего не совершал?! У тебя что, врагов мало, что ты меня в них записал?!

– Послушай, у меня есть доказательства, и мои люди…

– Твои люди выдали желаемое за действительное! Ни у тебя, ни у них нет доказательств, только косвенные улики!

– Ну ты, щенок! Ник, какой же ты урод! Если бы ты раскаялся и умолял о прощении, у меня бы осталась надежда, что со временем ты обретешь человеческий облик. Иуда!

– Я не знаю, что ты задумал! Ты никогда меня не любил! Ты предал меня и мать! Но знай, я в тюрьму не пойду!

– Не пойдешь, по крайней мере сейчас, и это мой грех, с которым мне жить.

Никита подозрительно уставился на Андрея:

– Я еду на Урал?

– Нет, немного ближе. Твоей маме сказали, что сын устроился на работу. Настоятельно рекомендую тебе ее не беспокоить, в противном случае последствия не заставят себя долго ждать. От меня в качестве прощального подарка ты получаешь жилплощадь в городе твоей новой дислокации и деньги на первый месяц. Ко второму, надеюсь, ты уже найдешь себе работу.

– Я не понял…

– Поймешь. Вот вроде бы и все. Прощай, Никита Андреевич.

Андрей смотрел в растерянное лицо сына, не скрывая презрения.

– Мне нужны мои вещи, мне надо заехать домой, – крикнул Ник вдогонку.

– В доме твоих родителей нет твоих вещей, – ответил Андрей, спускаясь по лестнице. Честно говоря, Андрей надеялся увидеть раскаявшегося сына, а увидел наглого парня, которому было совершенно наплевать на все, что он сделал. И это расстроило его больше, чем он думал.

К вечеру Никиту доставили в какой-то городишко.

– Где мы?

– В Североморске, – коротко ответил его сопровождающий.

– Что за хрень? – Никита вслед за ним зашел в вонючий подъезд пятиэтажной хрущевки. – Куда мы идем?

– Сорок пятая квартира вроде бы здесь, – мужчина посветил фонариком.

Они поднялись на последний этаж, открыли тонкую фанерную дверь и вошли в малюсенькую квартиру с микроскопической прихожей и кухней, в которой стояла газовая плита не первой свежести и висел приделанный к стене умывальник. На полу в единственной комнате лежал матрац с пятнами, вокруг – десяток пустых бутылок. Грязные окна и не менее грязные полы указывали на то, что здесь давно не жили, но пользовались квартирой для определенных целей.

– И что это значит?

– Вам лучше знать, меня просили только доставить вас сюда и передать это, – он протянул Никите бумажный пакет формата А4 и ключ от входной двери этого жилища. – Ну, вроде бы все, всего хорошего.

Мужчина, сопровождавший его все это время, вышел из квартиры, оставив Ника одного.

Никита пошарил руками по стенам, ища выключатель; найдя, попытался включить свет, но коробка выключателя оказалась у него в руках. Он чертыхнулся, прошел к окну, выпотрошив конверт на грязный подоконник, стал рассматривать его содержимое. Договор купли-продажи на его имя на эту лачугу общей площадью двадцать семь и три десятых квадратного метра. Свидетельство о собственности, еще какие-то бумаги по сделке и конверт поменьше, в котором лежали две пятитысячные купюры; видимо, десять тысяч рублей – это его месячное содержание. Ник почесал голову и решил разобраться во всем утром, а пока вышел из этой дыры с целью найти в городишке какую-нибудь приличную гостиницу и ужин. Десять тысяч рублей должно хватить.

Выйдя из самолета, Алина огляделась. По аэропорту туда-сюда сновали люди: туристы, бизнесмены, дети разных возрастов, работники аэропорта, молодые, пожилые, средних лет, хорошо одетые и не очень. Лица, лица, лица…

Алина пробиралась сквозь толпу и искала Анжелику. Анжелика встречала ее у выхода, раздавая поклонникам автографы. Завораживающе красивая, большеглазая, с копной белокурых волос и отличной фигуркой. Заметив Алину, она высвободилась и бросилась к ней:

– Наконец-то ты вернулась! Как я рада тебя видеть! Ты потрясающе выглядишь!

Алина обняла и поцеловала подругу:

– Кто бы говорил!

Анжелика хихикнула и покрепче прижалась к ней.

– К моему сожалению, я не единственная, кто захотел тебя встретить, – она выразительно кивнула в сторону, Алина проследила за ее взглядом и увидела его.

Он стоял, подперев косяк, в рваных на бедре джинсах, серой рубашке, хлопчатобумажной куртке и кроссовках. В руках у него была одна роза. Алина остановилась и растерянно обратилась к Анжелике:

– Ноги не идут.

Анжелика, смеясь, потянула ее за локоть:

– Пойдем, провожу тебя и поеду обратно в одиночестве.

Через полтора часа в домике, на полу у камина, они с нетерпением освобождались от одежды. Их руки, обретя друг друга вновь, зажили собственной жизнью, лаская и даря наслаждение. Андрей был нежен, но нетерпелив, когда он приподнялся над ней и вошел в нее, у него вырвался крик наслаждения: «Боже, Лина!» Все происходившее с ними в эту ночь ни один из них не взялся бы описать словами. Утром, когда Алина готовила на завтрак тосты и яичницу с помидорами, Андрей подошел к ней и обнял:

– Где бы ты хотела, чтобы мы поженились?

– Здесь.

Они поженились через месяц. Церемония проходила в шатре, установленном прямо в лесной чаще. После немногочисленные гости уверяли, что свадьбы проще и счастливее им не приходилось видеть. Прежде чем надеть друг другу кольца, они условились поцеловать их на удачу. Андрей разволновался, забыл и с недоумением уставился на Алину, которая спрятала руку за спину в тот момент, когда он собрался надеть кольцо из платины с восемнадцатью бриллиантами на ее безымянный палец. Под дружный крик «целуй!», спохватившись, исправился, и Алина протянула ему руку, на палец которой он поспешно надел кольцо.

На следующий день они вылетели во Францию. В Орли их ждал лимузин. Из аэропорта они отправились в отель.

– Ваш люкс готов, – сообщил портье, почтительно поклонившись.

Они поднялись в президентский номер. Портье лично проводил их, а когда распахнул дверь, Алина замерла от восторга: номер был украшен многочисленными корзинами с цветами, шампанским и шоколадом.

– А у французов, оказывается, есть вкус, тебе так не кажется?

Алина поцеловала его долгим страстным поцелуем:

– Как же я люблю тебя!

В Париже они пробыли два дня; не спеша и не расцепляя сплетенных рук, бродили по Елисейским полям; зашли в Лувр; прошлись по площади Мадлен; долго гуляли и часто останавливались, чтобы выпить чашечку ароматного кофе в уличных кафешках. Потом они долетели до Ниццы и перебрались на лодку, чтобы отплыть к берегам Италии.

– Ты счастлива? – спросил он, откидывая с ее лица прядь волос, которые растрепал ветер.

– Ну, если бы я сказала «да», то я бы тебя обманула, – Алина поспешила рассмеяться, заметив, как вытягивается от удивления его лицо, – я хочу Данечку! И чем быстрее, тем лучше!

– Данечку? – он не понял.

– Ну, может быть, не Даньку, но он непременно должен быть маленький-маленький и очень похожий на тебя.

Андрей крепко обнял ее:

– Значит, будет Данька, обещаю.

45

Нина не очень хорошо переносила беременность, но врачи уверяли, что все под контролем. По утрам ей было особенно не по себе, и сегодняшнее утро не было исключением.

– Ванечка, не ходи на работу.

– Не могу.

Нина вскочила с кровати и повисла у него на шее, целуя попеременно то в одну, то в другую щеку:

– Я тебя люблю!

– Ничуть не больше, чем я тебя, – мужчина, смеясь, подошел к кровати и аккуратно скинул на нее Нину, поцеловав живот: – Сашок, береги маму.

Он ушел, а Нина встала, надела его домашнюю кофту, вышла на террасу и попросила приготовить ей завтрак. У них была приходящая прислуга и круглосуточный пост охраны, положенный Ване по статусу. Ранним утром она отдавала мелкие распоряжения по дому, затем наступал черед корреспонденции: она проверяла почту, отвечала на письма, отмечала необходимые для посещения мероприятия, вписывая их в свой ежедневник. Затем собиралась и уезжала в офис. Теперь работа не являлась для нее смыслом жизни, но в то же время была ее неотъемлемой и привычной частью.

Звонок Олега застал ее в дороге. Она не испытала радости, увидев его номер, но все же ответила:

– Привет. Давно тебя не слышала.

– Привет. Надо увидеться.

Нина взглянула на часы в машине:

– Хорошо, я запланирую на завтра, во сколько и где?

– Сегодня и сейчас.

Нина поморщилась:

– Олег, я не знаю.

– Нина, я сказал, сегодня и сейчас.

– Хорошо, где?

– У тебя в квартире.

Нина развернулась и поехала туда, где ее ждал человек из прошлого. В дороге она сделала несколько деловых звонков, не желая даже думать, зачем она ему понадобилась. Через час с небольшим Нина открыла дверь и вошла в квартиру. Олег сидел в темноте за кухонным столом с чашкой свежезаваренного кофе в руках. Он негромко поприветствовал ее.

– Ты меня напугал, – Нина прошла, не разуваясь, чего никогда не сделала бы раньше. Она всегда трепетно относилась к своей квартире, к чистоте и уюту, но это было раньше. Эта квартира напоминала ей о многом, о чем она предпочитала забыть, но замки она тем не менее завтра же сменит:

– Давай недолго, меня ждут работа и муж.

Олег посмотрел на нее исподлобья, отметив заметно округлившийся живот:

– Когда?

– Не скоро.

Он недолго помолчал, а потом продолжил, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более беззаботно:

– Ты счастлива?

Нина всегда была сдержанна в проявлении эмоций, а сейчас особенно, ответила, отделавшись коротким «да».

– Я рад. Хоть мне тебя и не хватает.

– Олег! – Нина вздохнула. – Все давно решено.

Он как будто не услышал ее:

– Представляешь, один высокопоставленный чиновник возомнил себя Робин Гудом. На кону очень большие деньги, Нина.

Нина была безучастна, не выказывая ни заинтересованности, ни беспокойства.

– В этом конкретном случае были предприняты четыре безрезультатные попытки. Робин Гуд упрям и несговорчив. Его не интересуют деньги. Но пришла информация, что он будет сговорчивее, защищая свою жену и ребенка.

Нина не пошевелилась. Он с досадой бросил кофейную ложку на стол:

– Я всегда был противником таких мер, ты это знаешь.

– Возможно. Зачем ты мне все это говоришь? Я не смогу тебе помочь.

– Нина, ты решишь этот вопрос.

Она помотала головой:

– Нет, нет Олег, это невозможно!

– Робин Гуд – твой муж, Нина. Я хочу тебе помочь.

Нина зажала ладонями рот. Она не собиралась кричать, просто так получилось, замотала головой:

– Нет! Это неправда.

– У тебя не так много времени. Я объясню суть, а ты уж сама решай, как.

Нина слышала, как хлопнула входная дверь, как ушел Олег. Но не знала, сколько прошло времени, и удивленно взглянула на маленькие ломтики черного хлеба с кусочками сыра, который начал сворачиваться в трубочку.

Она снова и снова перебирала в голове аргументы, с помощью которых собиралась защитить свою семью. Перед ее внутренним взором всплывало то лицо Вани, то его глаза в день, когда он узнал, что у них будет Сашка, то вечер, когда он впервые привез ее в их дом, – она так явно, даже на расстоянии, ощущала свою связь с ним. И она ни в коем случае не допустит, чтобы ему причинили боль, чего бы ей это ни стоило, ведь он так много значит для нее. И впервые за последние часы все стало просто.

Почти смеясь от облегчения, она встала. Решение принято. Нина съездила в офис, провела запланированные мероприятия и около восьми подъехала к дому. Ваня вышел ей навстречу, нежно поцеловав, взял ключи от машины:

– Иди в дом.

Нина вышла из машины и осталась стоять, положив голову ему на грудь. Ваня обнял ее:

– Замерзнешь, пойдем.

Нина остановила его:

– Нам надо поговорить, это важно.

– Да, конечно. После ужина.

Они сидели на диване, ее голова покоилась на его плече, их руки переплелись.

– Прости, я давно должна была рассказать. Не молчи, пожалуйста! Если ты меня теперь презираешь, я пойму! Только не молчи!

Иван погладил ее по голове и задумчиво накрутил прядь ее волос на палец:

– Я люблю тебя и обожаю нашего сына. Все, что ты рассказала, – прошлое, сейчас – настоящее, а впереди – будущее.

– Ну, понимаешь…

Иван закрыл ее рот поцелуем, потом прошептал:

– Не мучай себя.

Нина обвила руками его шею:

– Ты же сделаешь то, о чем тебя просят?

Ваня встал с дивана и подошел к камину, переворошил догоревшие угли. Нина занервничала:

– Ваня?

– Нет. Нина, свои вопросы я буду решать так, как считаю нужным. Я не боюсь.

– Ваня… – глаза Нины расширились от ужаса. – Ваня, они убьют тебя, нас.

Он взял ее за плечи и слегка встряхнул:

– Никто не тронет тебя! Понятно?

Нина пыталась сдержать слезы.

– Я всегда буду рядом и всегда буду заботиться о вас. Я же твой единственный мужчина!

– Нет, ты не понимаешь! Если с тобой что-нибудь случится, я пойду за тобой!

– Не говори глупостей. Ничего не случится.

Марина проснулась в отличном настроении. Некоторое время она оставалась в постели и наслаждалась изумительным видом из окна.

Затем встала и, неспешно приняв душ, осмотрела себя в зеркало, уделяя особое внимание шее и груди. За время болезни она потеряла около семи килограммов; ненавистные семь килограммов, с которыми она неустанно боролась в прошлом, наконец-то ушли и приблизили ее фигуру к идеалу. Марина осталась довольна увиденным. Не каждая женщина может похвастаться такой фигурой и кожей в ее возрасте. Если бы еще все это гарантировало счастье. К сожалению, нет. Безусловно, внешность – один из важных факторов, но далеко не определяющий. Если бы у нее была дочь, она непременно объяснила бы ей это.

Марина посмотрела на часы – пора позавтракать. В Швейцарии она с особым наслаждением изо дня в день надевала джинсы, трикотажный свитер, кроссовки, завязывала волосы в хвост, а на лицо наносила только дневной крем. В ресторане Марина заняла столик у окна, заказала салат, чашку ароматного кофе и круассан с медом. За соседним столиком мужчина давно уже покончил со своим завтраком и, подперев руками щеки, наблюдал за ней. Высокий рост, седые волосы, грубые черты лица. Одет в голубые джинсы, спортивные высокие ботинки, бело-серый пуловер грубой вязки. Она едва заметно кивнула ему и отвернулась. У нее не было совершенно никакого желания делить с кем-либо это утро.

Покончив с завтраком, Марина решила прогуляться до озера. Накинув парку и надев кепку, вышла на улицу. Краем глаза заметила, что мужчина, который так бесцеремонно рассматривал ее, идет следом. Через несколько метров он обогнал ее и, резко развернувшись, остановился прямо перед ней.

– Доброе утро. Можно составить вам компанию? – у него была искренняя, открытая улыбка.

Марина на секунду замешкалась, а он, воспользовавшись ее замешательством, добавил:

– Вы очень красивая! Я давно вас заприметил!

В ту же секунду, как он закончил фразу, Марина окинула его презрительным взглядом. Откуда ему было знать, что это были неподходящие фраза и время.

– Да что вы?

– Да, – он не мог не заметить язвительные нотки в ее голосе.

– Идите, куда шли! Мне хочется побыть одной!

– Нет. Наоборот, вы бежите от своего одиночества.

– Не поняли, что ли? Психолог-самоучка!

Ему было крайне неловко за свое поведение, он совершенно не имел опыта такого рода знакомств и пытался сохранить лицо, прячась за банальной болтовней ловеласа. Но после сказанного ею впал в ступор, не в состоянии произнести ни слова.

– Ну, чего замолчали? Добавьте, что это судьба! Что вы влюблены с первого взгляда. Что видели меня во сне.

– Откуда вам все это известно? – ошарашенный развитием ситуации Савелий пытался понять, что на уме у этой уязвимой, но прехорошенькой женщины.

– Слушайте! – Марина поправила кепку. – Где вас этому учат? Одни и те же слова, лживые, льстивые, расчетливые, – глаза Марины сужались с каждым произносимым словом, в то время как у мужчины расширялись от удивления.

– Я не понял.

Марина подбоченилась и подошла к нему почти вплотную, ему пришлось отступить:

– Может, ты не понял, кто я? Убирайся отсюда, жиголо вонючий!

Марина в сердцах топнула ногой, и в этот момент он расхохотался. Он так громко и заразительно смеялся!

– Дорогая моя, – он протянул руки и привлек ее к себе. – А жиголо-то почему?

Марина, по-женски выставив вперед два кулачка, попыталась отстраниться от него:

– Что вы делаете? Отпустите меня сейчас же!

Но он не отпустил, а, наоборот, прижал крепче и развернулся таким образом, чтобы ей были видны его глаза:

– Посмотрите на меня.

– Да оставьте меня в покое!

– Вы мне, правда, очень понравились.

– Мне больно! Перестаньте меня сжимать, мне-то вы не нравитесь.

Он отпустил ее:

– Хорошо. Я подожду. А давайте я научу вас заново любить жизнь, вы полюбите это солнце, небо, траву – как в первый раз.

– Вы кто? – Марина безнадежно опустила руки и отступила, решив, что перед ней совершенно чокнутый, но безобидный тип.

– Савелий, пятьдесят четыре года, двенадцать лет в разводе, дочь, сын, два внука. Живу в Москве, работаю там же. Специализируюсь на финансах, управляю чужими капиталами.

– Очень интересно. Меня Марина зовут, – Марина развернулась, и они пошли в сторону отеля, – вы не выглядите на свой возраст.

– Это хорошо или плохо?

После того, что она ему наговорила, Марина чувствовала себя глупо:

– Не кокетничайте.

– Я на самом деле не знаю. Я же не женщина, чтобы скрывать свой возраст.

– А кто скрывает? Мне, например, пятьдесят.

– Не верю!

– Перестаньте паясничать! Я не нуждаюсь в ваших комплиментах.

– А вы прекратите меня оскорблять. То клоуном, то альфонсом называете.

– А я вас не приглашала, не нравится – идите своей дорогой.

– Не нравится, но идти хочу вашей дорогой, давайте после обеда сходим к подножию той горы, там просто фантастический вид, он мне напоминает раннего Куинджи.

– Предпочитаю работы Василия Поленова, так что любуйтесь сами.

– Нет, мы пойдем вместе, и вы увидите свой «Заросший пруд», а я – свое «Море».

– Слушайте, а вы зануда.

– Да? Вечером с меня молочный коктейль, предоставлю вам возможность составить обо мне иное мнение. А кстати, что такое с вашей фамилией?

– Что? – Марина не поняла.

– Ну, вы сказали, что, может быть, я еще не знаю вашу фамилию…

– А-а-а, да ничего, забудьте.

– Нет уж. Я знаю, ваша фамилия Димчинко, – он остановился, – только не говорите мне, что ваш муж – Андрей Всеволодович Димчинко!

– Бывший муж.

– Слава богу! А то как-то неловко подбивать клинья к замужней даме!

– То есть вы ко мне клинья подбиваете?

– Ну, это если говорить вашим языком.

Марина, к своему изумлению, не без удовольствия шла за ним. Они прогуляли почти два часа и вернулись в гостиницу с небольшим опозданием на Маринину процедуру.

Анжелика внимательно прислушивалась, ее внимание привлек разговор двух незнакомых женщин в ресторане. Она сидела к ним спиной.

– Тогда я ему говорю: «Иди. Если решил, что уже взрослый, иди и докажи это делом, а не словами».

– Боялась?

– У меня сердце разрывалось. Я ведь все о нем знала, когда ему больно, когда он плачет, когда в отчаянии, но запретила себе вмешиваться.

– А что бы изменилось, если бы ты его поддержала в определенный момент?

– Он должен был пройти через все, чтобы стать тем, кем он стал.

– Я бы так не смогла.

– А я была уверена в сыне.

– А если бы он не справился?

Послышался звон чашки, которая ударилась о блюдце, а женщина все не отвечала, Анжелика мысленно ее подначивала: «Ну давай же, отвечай». Но та молчала так долго, что, когда наконец ответила, у Анжелики вырвался вздох облегчения.

– Это жизнь. Задача родителей – научить выживать. Птицы учат птенцов летать, хищники добывать пищу. А я учила жизни: разбираться в людях, преодолевать трудности, ставить цели, идти к ним, противостоять неудачам. Не справился бы – вернулся. Но он смог. Выходит, не зря я восемнадцать лет потратила на воспитание.

– Слушай, ну ты изверг. На такие эксперименты не каждая мать способна.

– Еще неизвестно, кому из нас было тяжелее, – говорившая женщина засмеялась.

– Представляю, как ты сейчас гордишься!

Официант обратил внимание на неестественно прямую спину девушки, сидящей за пятым столиком. Она так и не притронулась к заказанному блюду, он прошел мимо и мельком посмотрел в ее сторону. Она смотрела прямо перед собой, из ее глаз текли слезы. Он узнал ее. Линт, телеведущая. Сына не оттащить от телевизора, когда ее программа в эфире. Он решился подойти:

– Простите. У вас все в порядке?

Она повернула голову в его сторону, но посмотрела сквозь него.

Семилетняя Анжелика:

– Папочка, можно мне сегодня не заниматься, я очень устала?

– Участвуешь в концерте ты, значит сама должна принимать решение, когда отдыхать, а когда работать. Но стыдно будет всем нам, если тебе не хватит времени на подготовку.

Она моргнула. Официант пояснил:

– Простите, вы плачете, я спросил: «У вас все в порядке?»

Девятилетняя Анжелика:

– Пап, посмотри: мальчик плачет!

– Слезами горю не поможешь!

– Да уж, плачут только слабаки, а сильные решают проблему! Да, пап?

– Верно.

– Пап, ты замечаешь, что мы одинаково думаем?

– Ну, ты же моя дочка.

– А почему ты улыбаешься?

– Вырастешь – поймешь.

– Нет, у меня не все в порядке. И знаете, почему?

Официант отрицательно покачал головой.

– Я ничего не видела дальше собственных обид и амбиций. Счет принесите мне, пожалуйста, и побыстрее.

– Да, конечно.

Молодой человек ушел, размышляя, удобно ли попросить у нее автограф. Странная она какая-то. Когда он вернулся, ее уже не было, на столе рядом с тарелкой с нетронутой едой лежали деньги, явно больше, чем требовалось. Он оглянулся и покачал головой. Сумасшедший город. Сумасшедшие люди.

Анжелика бегом бежала к машине. Я тебе обещаю, что не буду вмешиваться в твою жизнь… совсем. Но ты должна мне пообещать, что, если будешь нуждаться во мне, ты обратишься за помощью. Я твой отец, а это твой дом.

Сев за руль, она вставила ключ в замок зажигания с третьей попытки. Успешная телеведущая и бизнес-леди Анжелика Линт – полное ничтожество. Мила – от рождения сильная девочка, пробивная, точно знающая, чего хочет и как это получить. А она? Да что бы с ней было? Кем бы она была, если бы не отец?! Он денно и нощно без устали воспитывал сильную, успешную женщину. И как она отблагодарила его? Анжелика давила на педаль газа, выплескивая свой гнев на поворотах, которые проходила слишком резко. Она не заметила джип, выскочивший с боковой улицы на магистраль. Доля секунды на принятие решения – газ или тормоз. Анжелика нажала на газ. Она должна как можно быстрее оказаться дома, рядом с папой. Бросив во дворе машину, Анжелика бегом бросилась в подъезд. Лифт ждать не стала, пробежав несколько пролетов вверх, нажала на дверной звонок, прижавшись всем телом к двери, глотала слезы, вдыхая запах детства.

– Анжелика, – мама открыла дверь, в ее глазах был ужас, – что?! Что-то с Милой?! – мать не дотронулась до дочери, даже не прикоснулась к ней, не говоря уж о том, чтобы поцеловать.

Анжелика мотнула отрицательно головой, успокоив:

– Все в порядке.

Мама выглядела более измотанной и постаревшей, чем обычно.

– Папа у себя?

– Да. В кабинете.

Анжелика, не раздеваясь, мягко отодвинула в сторону испуганную женщину и прошла к отцу. Внутренне она была готова к его грубоватому приветствию и к возможной стычке с ним, как и к тому, что мама в этом случае начнет виться вокруг них, пытаясь примирить.

Остановившись у порога, она закрыла рот ладонями, продолжая безмолвно плакать, наблюдая за сгорбившейся над столом фигурой с поникшими плечами. Он повернул к ней голову:

– Проходи. Что встала в дверях?

Как он постарел! Анжелика подошла к нему и села на пол рядом с его стулом. Взяла его сухие, изрезанные морщинами руки в свои:

– Папочка, прости меня.

В его настороженном взгляде мелькнула боль. Анжелика положила голову ему на колени.

– Какая ты глупая, а еще бизнесвумен.

– Глупая, папа, ужасно глупая, – она приподняла голову и посмотрела в его глаза. – Спасибо, папочка, спасибо тебе за все, – она стала целовать его руки.

– С ума сошла, что ли, прекрати истерику, – он отдернул руки и встал.

Анжелика осталась сидеть на полу:

– Ты никогда меня не простишь. И я это заслужила.

– Да какая муха тебя укусила сегодня?! За что я должен тебя прощать? За то, что моя дочь дала мне повод гордиться ею?! Или за то, что у меня замечательная внучка?! Встань сейчас же с пола.

Анжелика поднялась и бросилась в его объятия, словно снова была маленькой девочкой:

– Папа, как я могла быть такой слепой!

Отец и дочь безмолвно стояли, держа друг друга в объятиях, и Анжелика всеми фибрами своей души ощутила безусловную любовь родителей: когда тебя любят, несмотря ни на что. Мама заглянула в комнату, напряженное выражение исчезло с ее лица.

– Я вам стол на кухне накрыла, вернусь через пару часов.

– Ну пойдем, королева экрана… Поговорим, что ли.

Обе женщины смотрели на родного им мужчину, который на их глазах, за несколько минут помолодел, его плечи расправились, а в глазах загорелся огонек.

46

Знакомые со скрытой завистью наблюдали за Андреем. Никого не удивляло, что двое умных, целеустремленных и жизнелюбивых человека светились от счастья и старались проводить вместе как можно больше времени. Но Андрей вел себя просто неприлично, рассказывая о супруге всем и каждому, кто готов был слушать о ее успехах. В свою очередь, знакомые Алины были уверены, что изображать жену олигарха она не станет и вернется к своим обязанностям в учрежденных ею компаниях.

Андрей же наслаждался жизнью: просыпался и видел рядом любимую и любящую женщину. Его жену – Алину Димчинко! Иногда он удивлялся, как он вообще мог без нее обходиться.

Он аккуратно поправил одеяло, наблюдая за ее безмятежным выражением лица во сне. Алина заворочалась на подушке и открыла глаза:

– Сколько времени? Я проспала, почему ты меня не разбудил?! – вскочила с кровати и, накинув халат, быстро прошла в ванную, – у меня в десять встреча с архитекторами, немцы такие пунктуальные, нельзя заставлять их ждать.

Андрей остался лежать и наблюдал за ней в приоткрытую дверь ванной:

– И как долго ты сегодня собираешься работать, моя дорогая?

– Как получится, – Алина, завернувшись в полотенце, переместилась в гардеробную. – Я тебе говорила, мы внесли аванс за два участка. Если в течение двух с половиной месяцев не покроем первый транш, будут проблемы. Дени, прости, но немцы сегодня в приоритете: от них зависит, сколько денег мы соберем с покупателей и хватит ли этого, чтобы рассчитаться.

– Не пора ли заручиться поддержкой банка?

– Шутишь, что ли? – Алина, полностью одетая, расчесывала волосы перед зеркалом. – Я обращалась в семнадцать банков, три из которых европейские, у меня есть залоговое имущество, есть рабочий бизнес-план. Но то у меня нет кредитной истории, то я слишком молода по их определению, то залоговое имущество не на территории России.

– Хочешь, я буду твоим поручителем?

– Ты?! Нет! Ни за что! – Алина наклонилась, чтобы поцеловать его, но Андрей, закинув руку ей на шею, притянул к себе.

– Ну и как будешь выпутываться, если не я?

– А мне не надо выпутываться, у меня все по плану. Я все решу! Ты еще будешь мною гордиться!

– А я и так тобою горжусь, – он поцеловал ее в губы. Алина сдалась под его напором и помогла ему расстегнуть ремень на своих брюках: – Я безнадежно опоздаю.

Еще через полчаса она привела себя в порядок и позвонила Грише:

– Я опоздаю. Не жди меня. Начинай.

– Не переживай, все о кей, я справлюсь.

– Хорошо, про башни не забудь.

– И про экосистему я тоже помню, спасибо, партнер.

– Извини.

Алина чувствовала, что иногда обижает Гришу своим тотальным контролем, но по-другому пока не могла. Может быть, позже, со временем, она научится делегировать полномочия. У Артура она была более академичным управленцем, чем в собственной компании.

– Я приготовил тебе завтрак, поешь – и поедешь, – Андрей хозяйничал на кухне.

– Спасибо, – она села за стол и огляделась. – Я не хочу отсюда уезжать.

– Не хочешь – останемся здесь. У тебя есть на примете потенциальные партнеры?

– Ты имеешь в виду кредиторов? Ну, есть парочка, с кем можно работать. Чехова ты знаешь, он нас уже кредитовал. Но если бы я не прокрутила тогда эти деньги в Торонто, то процент был бы оскорбительным. Не переживай, я контролирую ситуацию, Микартечян меня многому научил!

– Тебя предупреждали!

– Покажи мне человека, который учится на своих ошибках, и я сниму перед ним шляпу.

– Ты не носишь шляпу.

– Куплю, буду носить и сниму перед таким человеком. А банки – это замкнутый круг. Если у тебя есть деньги, они готовы дать тебе еще, если нет, с тобой даже не разговаривают. Так откуда взяться деньгам, если они не хотят финансировать на старте?

– Ну, есть разные варианты. Фонды, частные инвестиции, соинвесторы, партнеры, наконец. Кстати, рассмотри мою кандидатуру.

– Никогда, – Алина обняла его и поцеловала в губы. – Никогда мой муж не будет моим соинвестором, партнером и кредитором. Понятно?

– Нет, объясни почему.

– Что непонятного? Для меня важно все сделать самой. Взять у тебя деньги и построить – это каждый сможет.

– Ну, в банке же ты собираешься брать?

– Банк – это не муж.

– Совершенно не поддается никакой логике! Ну, хорошо, давай обсудим процентную ставку.

– Дени! Прекрати! Я не хочу это обсуждать! У меня мои дела! У тебя – твои!

– Хорошо, хорошо, – Андрей поднял обе руки вверх, – сдаюсь. А какие вопросы мне можно обсуждать с собственной женой?

– Все остальные!

– Тогда хочу кое-что обсудить в интимной обстановке, – он приподнял ее и нежно поцеловал в шею.

– Дени! – она вырвалась из его объятий. – Меня ждут!

Алина чмокнула его в нос, в щеки, в глаза и в губы.

– Не задерживайся, – буркнул он ей вслед. – И подожди, – Алина остановилась, – попробуй все-таки договориться с банками. Ты должна иметь надежного финансового партнера.

– Хорошо, я подумаю!

Андрей засмеялся:

– Моя жена не даст нам умереть с голоду.

– Люблю тебя, – прокричала Алина с улицы, усаживаясь в машину.

Он помахал ей через окно. Приготовил себе еще одну чашку кофе и позвонил по телефону.

– Здравствуйте, Андрей Всеволодович.

– Добрый день, Константин Филиппович, надо увидеться.

– Конечно, когда вам будет удобно?

– К часу подъеду.

– Что-то подготовить, о чем пойдет речь, Андрей Всеволодович?

– Нет, ничего готовить не надо, хочу попросить вас об одной конфиденциальной услуге.

– Непременно. Жду.

Гриша удовлетворенно хмыкнул:

– Ну что я тебе говорил?!

Алина отвернулась, скрыв готовый вырваться смешок. Она не стала напоминать ему, что это была ее идея. Вместо этого пожала ему руку:

– Поздравляю, партнер, отличная работа!

Гриша прошелся по комнате взад-вперед:

– Хочу завтра переговорить по сороковому участку.

– Даже если ты договоришься о рассрочке, у нас все равно нет денег.

– Ну, скоро будут.

– Насколько скоро, непонятно пока. Займусь-ка я документами для банка.

– Мы опять берем кредит?

– Мы опять пытаемся открыть кредитную линию, – Алина взяла со стеллажа два увесистых красных скоросшивателя. – Я пообещала мужу, что не сдамся и буду продолжать штурмовать банки.

– А-а-а, – Гриша внимательно посмотрел на Алину, – слушай, а твой муж не хочет стать нашим партнером?

– Гриша! Если я еще раз услышу подобное, то мы с тобой разойдемся. Понятно?

Гриша развел руками:

– Понятно – следствие, а почему нет – совершенно непонятно. Но… – он поднял руки вверх, – мне пора!

Когда-то Алина объясняла удивленным знакомым и незнакомцам, что хочет строить, и нарывалась как минимум на недоумение. Сейчас она не намеревалась всем и каждому объяснять, почему взять деньги у мужа на реализацию своих проектов для нее неприемлемо.

– Итак, Алина Николаевна, чем я могу быть полезен вам на этот раз? – управляющий коммерческим банком, развалившись в кресле, наблюдал за Алиной, многозначительно поглядывая на часы. – У меня не так много времени. Я согласился вас принять только потому, что моя секретарша доложила, что вы приходите в приемную, как на работу, каждый день ровно к девяти часам. Упорство – хорошее качество, но я не люблю женских капризов.

– Замечательно, – Алина не собиралась сдаваться. Она расстегнула портфель и достала документ: – Взгляните, здесь все прозрачно: наш доход, и доход банка, и…

– Алина Николаевна, – он нетерпеливо постукивал пальцами по столу, – мы же разобрались с этим, остался вопрос с поручителем. Как только вы назовете имя или компанию, мы тут же рассмотрим вашу заявку, а пока… – он развел руками, затем, доверительно наклонившись вперед, чуть понизив голос, спросил: – У вас есть кто-нибудь, кто мог бы стать вашим поручителем?

Алина отрицательно покачала головой, после чего он удовлетворенно вернулся в прежнее положение в кресле. Ну конечно, слухи. Он слышал, будто бы олигарх Димчинко выслал жену и сына из Москвы, а сам женился на никому не известной девушке, с которой его связывала пресса год назад. Смотря в ее полные отчаяния глаза, он еще раз убедился, что сплетням и слухам верить нельзя.

– Алина Николаевна, посудите сами, если у вас никого нет, кто смог бы за вас поручиться, то на каком основании я буду вам доверять?

– А вы не мне должны доверять, а себе. Своему чутью, цифрам и вашим аналитикам.

– Спасибо за совет, и, надеюсь, больше без поручителей вы не будете отнимать у меня время.

Он встал, и Алина была вынуждена подняться вслед за ним.

– Спасибо, что уделили время, – она протянула ему руку. Пожала ее и покинула кабинет, пообещав себе никогда сюда не возвращаться.

Алина с удовольствием бы послала эту затею к черту, если бы не пообещала Андрею. Ей не хотелось выглядеть в его глазах человеком, не умеющим добиваться своего. За последующую неделю она провела порядка десяти подобных встреч. Результат был неутешителен. Она уже была готова сдаться, когда дело решилось совершенно неожиданно.

– Я хочу, чтобы ты с ней поговорила, ее зовут Екатерина Маслова, до недавнего времени она руководила кредитным отделом в «Арс-Банке»!

Алина выглядела озадаченной:

– Гриш, а к нам она какое имеет отношение?

– Мы возьмем ее финансовым директором и поставим перед ней задачу раздобыть кредитную линию.

– Разве мы открывали вакансию?

– Официально нет, но я часто намекал знакомым, что мы нуждаемся в таком человеке.

На лице Алины застыло изумление, словно она не могла поверить услышанному:

– Ну, ты даешь!

Гриша, казалось, был раздосадован тем, что Алина не сразу и не до конца прониклась его идеей – если она решит вопрос с банками, она того стоит.

Алина состроила довольную гримасу:

– Да я за. Я тоже хочу развиваться быстрее.

Екатерина Михайловна Маслова, статная блондинка за сорок, с крупными чертами лица, добрыми глазами, спокойная, знающая себе цену, профессионал до мозга костей – так бы охарактеризовала ее Алина после первой встречи. Они понравились друг другу и ударили по рукам. Несколько дней потребовалось Екатерине, чтобы привести в порядок отчетную и финансовую документацию.

– В банках нет людей, которые могут принимать решения, основываясь на здравом смысле. Но в банках есть калькуляторы, я внесла коррективы, которые позволят пройти первичные тесты.

Так она объяснила свои манипуляции с их балансом и отчетами о прибылях и убытках. Документы она направила в банки курьером.

– Нет смысла обивать их пороги, пока они сами не позвонят и не пригласят на встречу.

Алина старалась не думать о последствиях и не обсуждать ни с кем действия их нового финансового директора, так как в случае положительного решения получалось, что ее слово предпринимателя не стоило ничего против подделанных отчетов и нарисованных цифр. В долгосрочных планах Алина хотела минимизировать зависимость от внешних источников финансирования. Учитывая опыт «Авэты», стратегию «Траст Лиг Плюс» она выстраивала так, чтобы компания могла финансировать проекты за счет собственных средств. И она не видела причин, которые бы помешали ей реализовать все это лет через пять-семь.

Звонок из кредитного отдела одного из крупнейших банков России раздался в понедельник утром.

– Алина Николаевна, вам назначена встреча с начальником отдела кредитования Савельевым Иваном Юрьевичем в среду, в шестнадцать часов.

– Спасибо. Я буду.

Этот банк был одним из первых, куда обратилась Алина, и одним из наиболее негибких, как тогда она посчитала. Тем не менее она исправно собирала и приносила документы по их требованию. Две недели назад ей сообщили, что заседание кредитного комитета состоится в ближайшую пятницу. Вряд ли Савельев хочет ей сообщить, что им отказано. Тем не менее до среды Алина решила никому ничего не говорить, а встречи с потенциальными инвесторами, назначенные на сегодня и завтра, не отменять.

В среду после встречи в банке она проехала несколько кварталов и остановилась около магазина – купить все, что полагалось по такому случаю. В офисе с порога оповестила о своем прибытии:

– 0-е-е-е!! Мы сделали это!

Через некоторое время Андрей получил эсэмэску: «Денечонок!!! У меня получилось!!! Лю тебя!!!»

Андрей прочитал эсэмэску, и ему стало грустно. И что дальше? Ему ли не знать, как опьяняет успех, как, покоряя одну вершину, взглядом уже ищешь следующую.

Анжелика ехала по направлению к дому и думала, что предпринять. Через два часа она сопровождает родителей на благотворительный вечер, а документы для презентации, над которыми она собиралась поработать ночью, – в офисе. Съемки задержались почти на полтора часа, и если она поедет в офис, как планировала, то тогда подведет отца. Времени оставалось только, чтобы привести себя в порядок. Надо попросить кого-нибудь подвезти ей документы к дому, и тогда у нее останется ночью время на сон.

Организатор мероприятия – британский благотворительный фонд. Фешенебельный особняк, изысканная обстановка, дорогая посуда, на столах фарфоровые вазы с цветами, учтивые официанты, удобные кресла с подлокотниками, оркестр. Среди гостей были деятели культуры и искусства, политики, бизнесмены, много иностранцев. Все сборы будут направлены в благотворительный фонд.

Несмотря на привлекательность вечера, Анжелика чувствовала себя утомленной и от этого невзрачной. Они с родителями разделили столик с министром здравоохранения, его супругой и сыном. Отец предупредил, что, скорее всего, ее попросят сказать несколько слов. Она не готовилась, но и возражать не стала. На таких мероприятиях главное быть кратким, а что сказать, она найдет.

Несмотря на обилие закусок, есть совершенно не хотелось, и Анжелика обвела взглядом зал и гостей. Увидев мужчину, точнее его спину, потому что он сидел прямо перед ней, она неожиданно ощутила волнение. Внутри что-то заколотилось, а такого с ней никогда раньше не было. Пытаясь отделаться от наваждения, Анжелика включилась в разговор за столом, выражая свое мнение о новых подходах к образованию школьников, периодически поглядывая на незнакомца. К ней подошел ведущий и, шепнув несколько слов, удалился. Через некоторое время он объявил со сцены: «Уважаемые дамы и господа, на нашем мероприятии присутствует Анжелика Линт. И я прошу ее объявить наш ежегодный благотворительный бал открытым». Анжелика уверенно прошла на сцену и взяла микрофон:

– Добрый вечер, спасибо за приглашение, мне очень приятно видеть, скольким людям небезразличны проблемы детей.

Она старалась не смотреть в его сторону, но он встал из-за стола, и она не могла не обратить на это внимание. Он выглядел как человек, который случайно забрел на это мероприятие. Это был мужчина лет тридцати пяти, высокий, загорелый, с блестящими темными волосами и выразительными глазами; в костюме, из-под которого выглядывала светлая рубашка – и то, и другое явно сшито на заказ; в туфлях из тонкой кожи. Он был так красив, что Анжелика едва не забыла, что собиралась сказать. Произнеся несколько слов о значимости таких мероприятий, она закончила свою речь и спустилась со сцены – внизу он протянул ей руку:

– Прошу вас.

Его глаза были зеленого цвета, а говорил он с ярко выраженным акцентом.

– Спасибо.

Он склонил голову:

– Вы позволите первый танец?

– Да, конечно.

Сердце Анжелики учащенно забилось.

Два молодых человека в ливреях распахнули двери в бальный зал. Анжелика не могла отвести от него взгляд, потому что у нее создалось впечатление, что она знает его давным-давно – его внешность, выражение глаз, благородные черты лица и его все понимающую и провоцирующую улыбку.

– Кто это? – спросила она отца, когда незнакомец подвел ее к столику, отодвинул стул и, слегка поклонившись, благодаря за танец, удалился.

Папа подмигнул и склонился к ее уху:

– Одобряю твой выбор. Он – лорд.

– Шутишь, что ли?

– Нисколько. Лорд Ричард Винтерс возглавляет семейный бизнес и является президентом попечительского совета фонда, ты должна была его знать.

– Ага, а в августе он отдыхает с семьей в Балморале.

– Ты лучше меня осведомлена о том, как отдыхают британские аристократы, – отец усмехнулся.

– Папочка, там отдыхает королева Великобритании в узком семейном кругу.

Их беседа была прервана, потому что Анжелика была приглашена на очередной танец, а в перерыве между танцами была вынуждена поддерживать беседу и отвечать на вопросы незнакомых ей людей. Но краем глаза она видела его то стоящим на балконе с бокалом вина в руке, то разговаривающим с кем-то в обеденной зоне. Когда же она освободилась и вернулась к родителям, его нигде не было. Анжелика старалась незаметно отыскать его глазами. Видимо, ее разочарование не укрылось от наблюдавшего за ней отца:

– Пока ты очаровывала всех подряд, он ушел.

– Ну, ушел и ушел.

Отец внимательно посмотрел на нее и похлопал по плечу:

– Не переживай.

Анжелика пожала плечами:

– И не думала.

Однако это было не так, к своему изумлению она почувствовала горькое разочарование. Она вышла на улицу и пошла в противоположную от машины сторону. В горле застрял комок, захотелось плакать, она прислонилась к стене дома, попыталась глубоко вздохнуть и разрыдалась, присев на корточки. Она рыдала, проклиная свою жизнь и женское одиночество. Рядом с ней остановился прохожий. Анжелика испуганно подняла на него глаза. Его левый ботинок был рваный, и из него виднелся такой же рваный носок, пальто явно не его размера и не для этой погоды, выражение лица чудное. Он протянул ей руку, помогая встать, Анжелика оперлась на нее, и вдруг он стал читать Блока, безумно вытаращив глаза:

Пускай я умру под забором, как пес, Пусть жизнь меня в землю втоптала, Я верю: то Бог меня снегом занес, То вьюга меня целовала!

Анжелика бросилась бежать к машине.

47

Впервые в жизни Нина была близка к панике. Ничто не предвещало беды. Но она оборачивалась, когда чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Блокировала двери в машине тотчас, как садилась за руль в собственном гараже. Закрывала на ночь ставни в доме и передвинула кровать от окна к стене. Это можно было бы списать на необоснованные страхи беременной, если бы она не знала, как искусен и изобретателен может быть разведчик, получивший задание. А любимый супруг словно не замечал ее переживаний и пресекал любую попытку заговорить с ним на эту тему. Ее терпение кончилось, когда, проснувшись утром, она не обнаружила рядом Ваню и закричала. На крик прибежала помощница по дому Маша, бледная от страха, готовая в любой момент закричать в унисон с хозяйкой:

– Что случилось? Почему вы кричите?

– Где Ваня?

– На работу уехал, часа два назад.

Нина пошарила рукой под подушкой и достала телефон, не стесняясь застывшей у ее кровати девушки, прокричала в трубку:

– Ваня! У тебя все в порядке? Где ты?

Слушая мужа, она постепенно успокаивалась, ее лицо заливалось румянцем, и совершенно другим тоном она закончила:

– … потому что я не почувствовала, как ты поцеловал меня перед уходом, до вечера, целую.

Маша, все еще не пришедшая в себя от пережитого страха, поразилась, насколько правдиво пишут в журналах о беременных. Жуть, да и только, не приведи Господь.

– Вам принести что-нибудь или в столовую пройдете?

Нина махнула рукой:

– Иди, я на террасе позавтракаю.

Позавтракала Нина быстро, без удовольствия, с угрюмым выражением лица. Затем второпях оделась и вскоре вышла из дома, ничего не сказав и не оставив никаких распоряжений.

Олег жил в небольшом доме с баней, бассейном и садом, который граничил с лесом. Ничего роскошного, но все добротно и уютно. Нина оставила машину на трассе и сократила путь, пробежав через лесок. В заборе была лазейка, которой она и воспользовалась, дабы не оказаться в ловушке и располагать путями к отступлению, если что-то пойдет не так.

– Нина?! – незнакомый мужчина приветствовал ее так, словно встретил старого друга.

Нина выдавила из себя улыбку:

– Мы знакомы?

– Рафик, Рафа.

Нина смутно помнила имя, но лица не узнала:

– Олег дома?

– А ты не договаривалась?

– Договаривалась. Мне нужно его увидеть.

Мужчина подозрительно оглядел ее и скрылся в доме, обронив:

– Жди здесь.

Странно, Олег никогда не держал при себе охранников, неужели, согласившись на встречу с ней, он предостерегся? Он, что, боится ее? Рафик показался через минуту:

– Проходи.

– Рад тебя видеть. Присоединяйся к завтраку, я даже поставил для тебя чашку. – Олег не смотел ей в глаза.

– Может, что-нибудь особенное? – Рафик подмигнул.

– Нет, спасибо, – Нина ответила им обоим, после чего Олег сделал знак, и Рафик удалился.

– Беременность тебе к лицу, ты стала еще красивее. А я всегда говорил, красота – это уже оружие.

– Ты знаешь, зачем я здесь.

– Теряюсь в догадках. Проблема так и не решена.

Она обеспокоенно оглядела комнату:

– Я сделала все, что могла, помоги мне.

Облизнув губы, он задумчиво посмотрел на нее:

– Наша профессия – увлекательное дерьмо. Мне повезло, с какого-то момента я мог выбирать, что мне делать, а что – нет, но все же и мне приходилось целовать чью-то задницу. А большинство из нас вынуждены слепо выполнять приказы, не говоря уже о разной шушере, ублюдках и недоучках, которые называют себя агентами.

– Я знаю, – Нина склонила голову, понимая, к чему он ведет, – но я могу компенсировать, забери все, это очень приличные деньги.

– Боюсь, что ты не понимаешь, – он расплылся в улыбке, – я старый и одинокий человек, могу безнаказанно делать, что мне вздумается, а ты – нет. Раньше ты была бесстрашна, а теперь твой страх парализует тебя. Ты нравилась мне больше, когда была дикая.

– Олег, послушай… дело так или иначе будет завершено? – холодно переспросила она.

– Ты знаешь правила.

– Тогда я тебя убью.

– Какого черта!

У нее в руках блеснул нож, он в два шага оказался рядом с ней и перехватил оружие. Затем, стоя за ней и крепко держа ее за волосы, приставил нож лезвием к ее горлу.

– Твой страх навредить ребенку сделал тебя совершенно неповоротливой. А не так давно меня восхищала скорость твоей реакции.

– Я не позволю тебе причинить боль моим близким.

– Ни ты, ни твой ребенок меня не интересуют, – он не ослаблял своего захвата.

– Значит, я буду тенью своего мужа, и тебе придется стрелять в меня.

– Я не убиваю женщин и детей. И не принимаю заказы подобного рода. С тобой все будет в порядке, – сухо ответил он. – Ты мне как дочь. Я вырастил тебя!

Он убрал нож, но все еще держал ее за волосы. Если бы не беременность, она бы в два счета высвободилась из его хватки, но он прав: она боялась сделать резкое движение и навредить ребенку.

– Я благодарна тебе за все. Правда. Но я выросла, я изменилась. Я люблю.

– Мне заплакать? Почему раньше тебя не волновала судьба тех, чьих близких ты разоряла, с кем спала как последняя шлюха, кого загоняла в ловушку?

– Я не убивала!

– Но тебе было глубоко плевать на всех и вся, а ведь у них тоже были близкие.

Нина увидела в окно промелькнувшее лицо Рафика.

– Я никого не убивала, и я не шлюха, – закричала Нина, – я все отработала!

– Ну просто Дева Мария. А ведь ты по природе своей добрая. Интересно, кто из предков облагодетельствовал тебя? Но ты также и жадная, лживая, живущая только для себя стерва. Явилась, чтобы грохнуть меня, потому что твой безмозглый муж защищает то, что не стоит ни чести, ни денег.

– Это не так, – Нина почувствовала, что он ослабил хватку. Тряхнув головой, развернулась, и, оказавшись к нему лицом, взяла его руки в свои. – Это не так, Олег. Да, ты одинок. А я теперь точно знаю, что человек не должен быть один. Сохрани мою семью, пожалуйста.

Олег высвободил свои руки и оттолкнул ее, внимательно глядя на девушку с длинными черными волосами и диковатым взглядом. Она была странно, необычно красива, но в ее глазах застыл страх. Если человек боится, он теряет контроль, он никогда прежде не замечал этого за ней.

– Ну все, хватит. Тебе пора ехать, было приятно встретиться, не забывай меня, звони.

– Олег, – промямлила Нина, пытаясь заглянуть ему в глаза и прочитать в них решение, но он оттолкнул ее от себя.

– Рафа! Нина уходит, проводи, чтобы ее не напугали собаки!

– Слушай, а ты классно выглядишь даже с ним, – Рафик многозначительно кивнул на ее живот.

Две собаки выбежали навстречу им – шоколадного цвета Лабрадор и черный доберман-пинчер.

– Не бойся! – крикнул Рафик.

– А я не боюсь, – сказала Нина и присела почесать Лабрадора за ухом.

Она повернула голову в сторону дома и заметила, как дернулась занавеска.

Олег отступил в комнату:

– Не боишься, говоришь? Ну и правильно, детка. Никогда ничего не бойся, и никто не причинит тебе зла.

Анжелика проснулась и потянулась, наслаждаясь своим воскресным неторопливым пробуждением. Совершенно не помешала бы чашка кофе, но она знала, что, стоит ей выйти из спальни, как Мила тут же возьмет ее в оборот, и начнется очередной день маленьких свершений. Минут через пятнадцать Анжелика все же вылезла из-под одеяла, оделась и отправилась варить себе кофе. На кухне царил хаос после того, как там позавтракала Мила. Рассыпанные хлопья, открытые баночки с вареньем, разлитая лужица молока. Ну ладно, она не будет сегодня настаивать на уборке.

Из Милиной комнаты слышались голоса ее любимых киногероев. Пока она смотрит фильм, Анжелика с удовольствием выпьет чашку кофе, уберет все, они соберутся и пойдут туда, куда выберет Мила. Анжелика присела за стол и развернула вчерашнюю газету; когда зазвонил ее телефон, с удивлением взглянула на часы. Половина девятого. И незнакомый номер на дисплее. С нескрываемой тревогой в голосе она ответила:

– Да?

– Я не очень рано вас побеспокоил?

Она не слышала этого голоса раньше, но тотчас поняла кто это. Она не имела понятия, как он узнал ее номер, но была уврена, что это он!

– Все в порядке, я завтракаю… с дочерью, – зачем-то добавила Анжелика.

– О, тогда я не буду мешать и перезвоню позже.

– Нет-нет, все в порядке, вы не мешаете.

– Да… Ну хорошо… Меня зовут Ричард, мы с вами встречались на балу…

Анжелика с трудом сдерживалась, чтобы не проговориться, что она прекрасно знает, кто он, и что она может описать цвет его глаз.

– Я звоню, чтобы пригласить вас на встречу со мной.

Анжелика собрала всю свою волю, чтобы ее голос звучал спокойно. И втайне молилась, чтобы Мила не набросилась на нее, пока она не закончит разговор.

– Ричард, а чем я могу быть вам полезна?

– О, ничем! То есть это не деловая встреча. Я просто хотел провести с вами время.

Она постаралась не показать своего удивления, но от улыбки, которую он не видел, удержаться не смогла, представив «проводящего с ней время» лорда.

– Откуда у вас мой номер телефона?

– Ваш папа дал мне, когда я был вынужден уйти.

– Мой папа?! – Анжелика вскрикнула громче положенного и извинилась: – Простите, просто неожиданно.

– Ничего. Так где и когда мы сможем увидеться?

Ей нестерпимо захотелось сказать: «Сейчас! В любое время!» Но она помнила, что сегодня день Милы и что она ждала его всю неделю.

– Понедельник вас устроит?

– Конечно, – не без удовольствия она заметила в его голосе легкое разочарование, – я позвоню вам в это же время и уточним, где встречаемся.

– Хорошо. До встречи.

Как только она закончила разговор, с радостным криком, с растрепанными волосами и в пижаме прибежала на кухню Мила и бросилась в ее объятия. Она подняла дочь в воздух и со смехом стала кружить.

– Послушай, мам, – ее лицо вдруг приобрело строгое выражение, – с тобой все в порядке?

– Все со мной отлично! Просто я самая счастливая, потому что у меня есть Мила-а-а! – они с визгом упали на диван.

В понедельник утром Анжелика вместо того, чтобы отправиться в офис, направилась в спа-салон.

– Ну, а почему бы и нет, – успокаивала она себя, – я же не каждый день ужинаю с лордами, в конце концов, могу себе позволить.

К вечеру она себя чувствовала великолепно. Благоухающая кожа, свежий маникюр и педикюр, волосы уложены естественными локонами, профессиональный макияж, шикарное платье, туфли; из украшений – нитка черного жемчуга, подходящая к платью, и кольцо.

Ричард ждал ее на Большой Дмитровке. К ее удивлению, на нем были джинсы и рубашка с расстегнутым на две пуговицы свободным воротом, что позволяло видеть смуглую кожу; в руках он держал стильно оформленный букет цветов. Она подошла и тронула его за плечо; когда он повернулся, от нее не укрылось, что он немного растерялся:

– Вы потрясающе выглядите!

– Спасибо, – Анжелика улыбнулась и приняла букет.

– Могу я предложить вам ужин?

– Да, пожалуй, – ответила она, совершено уверенная в том, что если бы он предложил проехать в ближайшую гостиницу, она бы ответила так же.

Они сели в его машину и через некоторое время вышли около ресторана. Анжелика была здесь впервые. Она осмотрелась:

– Очень красиво!

– Спасибо, я хотел, чтобы место соответствовало вам, – искренняя улыбка. – Могу я заказать на свой вкус?

– Полагаюсь на ваш вкус.

Избегая встречаться с ним глазами, она отчетливо видела себя со стороны и понимала, что летит в бездну. Она была благодарна ему за то, что он взял на себя инициативу, дав ей возможность осмотреться и прийти в себя. Посмотрела на его руку: кольца нет. Неужели он не женат?

– Вот таким образом я был вынужден продолжить дело жизни моего деда…

Как невежливо получилось! Пока она разглядывала его, он рассказывал о семейном бизнесе, ей надо как-то реагировать.

– Я поражена размахом, сколько же у вас сотрудников?!

Он засмеялся:

– Если вы имеете в виду – по всему миру, то никогда не считал, – он отпил вина. – Вы смущены? Почему?

– Я бы не сказала, что это смущение, скорее я заинтригована, я впервые ужинаю с лордом.

– О, в этом нет ничего такого, по происхождению мы уступаем Фермоям и Спенсерам, но мы богаче.

Он сказал Спенсерам? То есть он имел в виду незабвенную Леди Ди?

– Для английских аристократических семей важно быть приближенными к политическим кругам или к трону, но не мне. Я считаю все это пережитком прошлого. Почему вы не кушаете? Я вас совсем заговорил! Я люблю женщин, которые понимают толк в еде, – и снова провокационная улыбка.

И многих женщин, интересно, ты любил? Анжелика сейчас была готова придушить каждую, к которой он хоть раз прикасался.

– Вы не выглядите, как женщина, мучающая себя диетами.

А это что? Богатый и могучий русский язык в иностранном прочтении или он назвал ее толстой? В своем возмущении она забыла, что последние полчаса ее мысли были заняты тем, каков он в постели и есть ли у него женщина. Весь вечер Анжелика боролась с искушением наброситься на него, в связи с чем периодически отвечала невпопад. Боже мой, он подумает, что я тупица.

– Давайте закажем кофе, Ричард.

Тем самым она дала понять ему и себе, что, сколь бы ни было велико ее желание, она не сдастся в первый же вечер на милость Ричарда Винтерса. Принятое решение породило в ней противоречивые чувства. Он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она встречала. И все же было что-то такое, чего она не понимала, но это что-то заставляло ее остановиться.

На память пришли слова Димчинко, он сказал их на собственной свадьбе, тогда они поразили ее циничностью: «Я рад, что проиграл ей, это моя самая счастливая проигранная ставка!» Тогда Анжелика попробовала его образумить, сказав, что любовь это не игра, на что он, захохотав во весь голос, ответил: «Анжелика, девочка, мы все игроки, а Алинка – серьезный и дальновидный игрок. Она меня любила и могла просто ждать. Могла принести себя в жертву, но жертвенность и покорность – не самые привлекательные для меня черты. Она рискнула, сделала ставку на независимость и выиграла, потому как этого я стерпеть не смог».

Тогда Анжелика не согласилась с его доводами, а сейчас что она делает? Разве она не играет, оттягивая момент их сближения? Разве она не хочет распалить его воображение и привязать его старинным женским способом, дав ему возможность добиться ее расположения?

Ричард почувствовал ее сомнения, улыбнулся и заглянул ей в глаза:

– Я тебя обидел?

– Конечно, нет. Это изумительный вечер.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Я сказал твоему отцу, что у меня серьезные намерения, он мне поверил. Энжел, какой смысл лечь сейчас в холодную постель и ждать следующей встречи? Я все для себя решил, ты – тоже, зачем так, мы не бэби.

Она растерялась, потому что либо перед ней сейчас сидел искусный соблазнитель, либо ее видение было пророческим. Ей очень хотелось верить во второе.

– Я совершенно тебя не знаю.

– А мне кажется, что я тебя знаю давным-давно. И хочу узнать ближе. Это будет нечто феерическое.

Ее не покидало ощущение, что все происходит слишком быстро.

– Прости. Я не боюсь, просто хочу понимать, что происходит. Ты очень привлекательный.

– Кто я такой, чтобы настаивать? – очаровательная улыбка. – Я отвезу тебя домой.

Прощаясь, она прижалась к его щеке губами, но он не предпринял попытки поцеловать ее. Стоял с опущенными вниз руками, и в какой-то момент Анжелике показалось, что она его больше не увидит. Но он успокоил ее, пообещав:

– Я позвоню завтра…

Проснувшись, Никита некоторое время собирался с мыслями, затем горестно вздохнул и натянул на себя тонкое одеяло. Но Ира, увидев, что он проснулся, громко сказала:

– Никитка, пора вставать, я уже ухожу.

– Когда вернешься?

– Как всегда, в девять. Рыба в холодильнике, щи на плите.

Ник слышал, как хлопнула входная дверь, и выбрался из железной кровати с серым постельным бельем, которое когда-то было белым, но от частых стирок потеряло цвет. Он подошел к шкафу тридцатых годов, рядом с которым стояло кресло с ободранной обивкой, на нем лежали его вещи. Достал из кармана джинсов сигареты. Вытащил одну из смятой пачки и закурил. Развел растворимый кофе, он привык его пить по утрам, хотя – что там кофе – за это время он привык не только к нему.

Ира работала горничной в отеле, где он провел свою первую ночь. Утром она зашла убрать его номер, и после уборки он переехал к ней.

Квартира ей досталась от бабушки, и жила она одна. А ему надо было где-то жить и что-то есть. У Иры было и то, и другое, и еще кое-что, все самого низкого качества, но в данный момент выбирать ему было не из чего. Ежедневно, ежечасно он думал, как выбраться из дерьма, в котором он оказался благодаря отцу.

Прежде всего, надо решить вопрос с деньгами. У него вообще не было денег. Дважды он попытался дозвониться матери, но ее телефон был отключен и, похоже, не работал вовсе. На третий день он дозвонился до бабушки, но она наотрез отказалась с ним разговаривать. Кира не отвечал, Олесе он даже не пытался позвонить, а еще пара знакомых сделали вид, что не узнали его. Удобный приемчик, он сам пользовался им не раз. «Нет человека – нет проблемы» в более гуманном исполнении. «Ник? Какой Ник? Извини, приятель, но ты ошибся номером, впредь будь осмотрительней и не беспокой занятых людей», – примерно так. Других номеров он просто не помнил, а своего телефона, где бы он мог их посмотреть, у него уже давно не было. Ирке он сказал почти правду, что он сын того самого Димчинко, поругался с отцом, и тот забрал его одежду, карточки, кэш, телефон. Она должна помочь ему. Ирка зарабатывала сущие копейки, но пообещала что-нибудь придумать. Поэтому Никита был вынужден ждать, пока она решит его проблему.

48

Марина закончила курс лечения, но все еще оставалась в отеле клиники. И причиной этому был Савелий. Она привыкла к нему, к их неторопливым беседам, прогулкам в любую погоду, к его участию и заботе, которая проявлялась как на словах, так и на деле. Как он возмутился, когда она призналась ему в своей несостоявшейся жизни! А у нее это получилось так буднично и так естественно:

– А вы знаете, я совершенно никчемный и неинтересный человек, я не зарабатываю деньги, у меня ничего не вышло с воспитанием ребенка, я не самая зажигательная женщина, ну вы понимаете, о чем я, в общем, зря я топчусь на этой земле, проку от меня никакого.

– Да как вы смеете! – он даже покраснел от возмущения. – Вы интеллектуалка, разносторонне развитая женщина, с которой интересно говорить о политике, искусстве, музыке, обсуждать Гумилева и раннего Набокова, и вы говорите о себе такие вещи!

– Ой, да бросьте вы! Как курица раскудахтались, честное слово! Какой толк-то от этого? Кто-то людей лечит, кто-то их учит, кто-то дает им работу, как мой бывший муж, кто-то сберегает им деньги, как вы, а я-то что? – Марина выразительно посмотрела на него. – Ничего, пустое место.

– Ну знаете ли, с вашей философией нужно признать, что девяносто процентов населения земного шара – никчемные люди. А вы забыли главное, – он потряс указательным пальцем, – есть еще востребованность близкими, любовь, семья, где люди просто по определению необходимы друг другу.

– Добавьте еще слово «удобство», и мы с вами поссоримся навсегда. Моя мама считает, что женщина должна быть удобной.

– А я совершенно согласен с вашей мамой! Женщина – это очаг, уютный дом, это место, куда хочется бежать со всех ног, чтобы укрыться в ее объятиях и забыть о проблемах.

– Боже мой, а вы романтик.

– Не знаю, не думал об этом.

Дни пролетели так быстро и незаметно, что Марина не стала скрывать, как она огорчена, когда Савелий сообщил, что его ждут дела в Москве. Марину немного смущало, что после первого фривольного знакомства он больше не предпринимал попыток с ней сблизиться. Они ни разу не заговорили ни о его бывшей жене, ни о детях. Все это время Марина даже не задумывалась о том, что его кто-то может ждать в Москве. Вечером накануне его отъезда они долго сидели в баре, но разговор совершенно не клеился. Марина прервала это тягостное для обоих прощание и сказала то, что думала:

– Спасибо вам за время, проведенное со мной. Вы были лучшей терапией. Если будет настроение, позвоните мне, когда снова окажетесь в этих краях.

Она передала ему бумажку, на которой были записаны номера ее телефонов. Он сдержанно поблагодарил. В гостиничном номере Марина рассеянно собирала вещи, ответив на телефонный звонок, услышала ласковый, чуть хрипловатый голос:

– Марина. Это Савелий.

– Да? Что случилось?

– Я должен вас увидеть. Можно мне зайти к вам?

– Сейчас?

– Да.

– Боюсь, что…

– О, если нет…

– Нет-нет. Заходите, я жду…

Савелий бегом добрался до ее номера. А она ждала его, приоткрыв дверь. Он внимательно проследил за выражением ее лица.

– Марин… я люблю вас, – пробормотал и опустил голову, словно мальчишка. Он так волновался, что сорочка насквозь промокла от пота, а Марина молчала. Когда же она ответила, Савелий расплылся в улыбке.

– Мне тоже нужно сказать вам нечто очень важное.

Через несколько минут они сидели рядом, взявшись за руки, на ее кровати, и он нежно ее целовал. Марине были приятны его прикосновения, она не чувствовала безразличия, граничащего с неприязнью, которое испытывала, когда ей приходилось быть с Андреем. Как и чрезмерной скованности, которую ощущала с Дмитрием. В руках Савелия она словно растворилась и отвечала на его ласки с невероятной для себя страстью. Когда все закончилось, они так и уснули, обнявшись, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить невероятное чувство гармонии, возникшее между ними. Ранним утром Савелий сказал:

– Мы едем в Москву вместе.

– Не сейчас, – Марина покачала головой. – У меня бунгало в Сант-Морице, я буду ждать тебя там. Не хочу возвращаться в Москву.

– Я могу приезжать на выходные. Но меня совершенно не устраивает, что мы будем жить в доме твоего бывшего мужа.

Марина улыбнулась:

– Не переживай, это мой дом, он даже ни разу не был там.

– Нет. Сейчас ты можешь туда поехать, но к моему приезду должна подыскать подходящее жилье. Я в состоянии содержать себя и свою жену.

Марина засмеялась:

– Ты не очень торопишься?

– Наоборот, я слишком задержался. Мне не терпится представить друзьям и детям любимую женщину в должном качестве.

Он убрал прядь волос с ее лица и взял его в ладони:

– Как же ты мне нужна, – поцеловал в губы.

Когда Марина смотрела, как он удаляется от нее, проходя через турникеты в аэропорту, она поняла, что уже скучает и с нетерпением ждет его возвращения. Если бы ей сказали, что в пятьдесят лет она будет так счастлива, она бы не поверила. Стоп! А ведь ей говорили! Марина опешила от своего открытия, вспомнив, как гадалка предсказала ей: «Не греши, и все будет. Ты встретишь своего мужчину. Он – твоя судьба». Тогда она уехала в расстроенных чувствах, потому что думала только о том, как вернуть Андрея, а получается, ей предсказали встречу с Савелием!

49

Алина позвонила мужу и предложила вместе пообедать. За обедом Алина была чрезмерно возбуждена и весела, что не укрылось от Андрея.

– Давай, выкладывай свои новости.

– Мои новости?! Откуда ты знаешь?

– Я тебя знаю и вижу, как старательно ты откладываешь на десерт нечто, по твоему мнению, сногсшибательное.

– Да-да-да, ты угадал, – Алина захохотала, – но если я скажу, то сюрприза уже не будет!

– Можно сохранить интригу.

– Ты прав. На самом деле я хочу тебя познакомить с одним очаровательным молодым человеком. Уверена, он тебе понравится.

Андрей растерялся, это было совершенно не то, что он ожидал услышать.

– У-у-у, я думал, речь пойдет о реконструкции отеля.

– А это ты откуда знаешь?

– Слышал, кто выиграл тендер.

– Да, это хорошая новость, но не та, – Алина поджала губы.

– Ну так что за молодой человек, и зачем мне с ним знакомиться?

– Встань, пожалуйста, – она протянула ему руку, Андрей отложил сигарету в пепельницу и встал, взяв ее за руку, так до конца и не понимая, что она от него хочет. Алина вышла из-за стола, положила его ладонь к себе на живот и, смотря ему в глаза, совершенно серьезно сказала:

– Андрей Всеволодович, я хочу вас представить Даниилу Андреевичу, а Даниила Андреевича представить вам.

Все еще ничего не понимая, он посмотрел поверх нее, словно ожидая кого-то увидеть, но, когда Алина рассмеялась, он все понял. И в этот момент его лицо озарилось, глаза заблестели, и совершенно потерянным голосом он переспросил:

– Да?! Алин?!

Он осмотрел ее, пытаясь осознать: где-то там, в самой глубине ее прекрасного тела – крохотное живое существо с их генами. Он тут же почувствовал глубокую любовь к этому маленькому созданию.

– Алинка! – он притянул ее к себе и крепко обнял. Сначала они просто смотрели друг на друга. Потом Андрей стал целовать жену и на глазах у всех поднял ее на руки, сообщая: «У нас будет ребенок!».

Анжелика сидела на кровати и понимала, что ненавидит свое тело. Сколько бы мужчины ни восхищались ею, поднимая ее самооценку, слова бывшего мужа зацементировались в мозгу. А у такого мужчины, как Ричард, скорее всего, огромная коллекция девушек от восемнадцати до двадцати со стройными ножками и привлекательными мордашками. А ей тридцать два, у нее широкие бедра, складки на животе и местами совсем не безупречная кожа! Пока эти мысли проносились в ее голове, за ними уже спешили следующие: каково будет ее разочарование, когда он постарается деликатно отделаться от нее? О чем она думала, позволяя вовлечь себя во все это? Анжелика стала искать в телефоне его номер и посмотрела на часы. Он будет здесь через десять минут, а она еще не одета. Стараясь отделаться от своих мыслей и сомнений, она натянула платье, которое нравилось Нине, а ее вкусу она доверяла, аккуратно надела колготки, чтобы не поставить зацепок, надела туфли и подправила помаду. Оглядев себя еще раз в зеркало, она расправила плечи и выдохнула: в конце концов, у нее есть то, чего нет у восемнадцатилетних, и она знает, как этим распорядиться. Она подмигнула своему отражению в зеркале.

Они отправились на театральную премьеру, а потом на вечеринку. По дороге домой Ричард с удовольствием рассказывал Анжелике о своей юности. После их первого свидания он занял выжидательную позицию. Они несколько раз в день разговаривали, он засыпал ее цветами и позволял узнать его лучше, но никаких шагов к сближению не предпринимал. Анжелику это интриговало и настораживало одновременно. Не оттолкнула ли она его? Машина подъехала к ее дому. Она его еще ни разу к себе не приглашала, а сейчас решила, что пора:

– Может быть, зайдете что-нибудь выпить, Ричард?

Он отрицательно покачал головой:

– Уже поздно, я бы не хотел вас обременять.

Анжелика зарделась. Вот так вот, значит, да? Но предприняла еще одну попытку:

– Я же предлагаю вам выпить, и ничего больше.

– Я понял, но лучше в следующий раз.

Анжелика сделала все, что могла, и ей оставалось только поблагодарить его за вечер, что она и сделала.

– Завтра я заеду за вами в восемь, – сказал он.

– Не получится. Я буду на встрече с партнерами. Зачем она соврала? Обиделась?

– И нельзя отменить?

– Нет.

Он собирался возразить, но передумал. Анжелика выглядела так непреклонно, что он решил не спорить. Он склонился к ее щеке и запечатлел на ней поцелуй:

– Спокойной ночи, дорогая!

Нина брала в руки один документ за другим и не могла вникнуть в текст ни одного из них, поэтому была чрезвычайно рада звонку Анжелики.

– Не хочешь сходить перекусить?

– С удовольствием, ты читаешь мои мысли.

– Отлично, тогда на нашем месте через полчаса.

– О кей.

Когда Нина вошла в ресторан, за «их» столиком уже сидели и Анжелика, и Алина.

– Приятная неожиданность, я думала, ты в цементе, под руинами старых гостиничных перекрытий.

– Как быстро расходятся новости по Москве, – Алина поцеловала Нину в щеку.

– Особенно если эта новость освещена в каждой газете. А ты, Лика, по какому поводу сверкаешь как гирлянда?

Анжелика и без Нины знала, что влюблена, да она и не пыталась это скрывать.

– Ну давай, расскажи нам о нем, судя по твоему виду, это некто стоящий.

Анжелика смущенно зарделась:

– Он лорд!

– Супер! Ну так жени его на себе и получи состояние в наследство через пару лет! – Нина не унималась.

– Не получится: он молод, красив и полон сил.

– Ну это же здорово, – Алина ждала подробностей, – где вы познакомились?

– Думаю, он получил все мои телеграммы, она лукаво подмигнула Алине. А познакомил нас папа.

– Ты помирилась со своим отцом? Какие телеграммы?

– Да. И, девочки, я так виновата перед ним!

– Ну слава богу! – Нина почти легла в кресле, положив руки на живот.

– А я все ждала, когда же до тебя дойдет эта простая истина.

– Ты знала?

Нина выразительно посмотрела на Алину. И Алина ответила:

– Угу, нам казалось, что ты не права по отношению к нему. Но ты сама должна была разобраться. Слава богу, что все решилось, и решилось благополучно.

– Мне понадобилось слишком много времени.

Анжелика явно обиделась то ли на себя, то ли на подруг, которые так долго держали ее в неведении. Но выглядела она потрясающе, и девочкам не терпелось услышать про мужчину, благодаря которому произошли все эти изменения.

– Ну, так как вы познакомились с лордом, Анжелика, «маркиза ангелов»?

– Если честно, это совершенно не поддается объяснению, – Анжелика понизила голос, придав ему мистическую интонацию. – Когда меня озарило, что я несправедлива к отцу, я поехала к нему, мы поговорили и обсудили все, что меня мучило. А потом, – Анжелика обвела взглядом свою аудиторию, устремившую на нее две пары глаз, – когда я вернулась домой, я, как обычно, перед сном отправила телеграмму…

– Да что за теллеграммы то, я не понимаю? – перебила Нина.

Алина махнула на нее рукой:

– Я потом тебе объясню.

– Отправляя телеграмму, я всем своим существом почувствовала, что в этот раз он ее прочитал. Честное слово! Потом я согласилась сопровождать родителей на благотворительный бал. Там, как только я его увидела, я сразу поняла, что это он! Мы потанцевали, и он ушел, но потом выяснилось, что папа дал ему мой телефон! – торжественно закончила Анжелика.

Нина широко открыла глаза и посмотрела на Алину:

– Одно из двух: либо мы станем продавать еще и сказки для взрослых, либо ей нужен психиатр.

Анжелика не обратила внимания на Нину:

– И главное! Мне кажется, что я так долго его ждала из-за непонимания которое было между мной и отцом. Ведь как только я помирилась с папой, чары развеялись, и я получила то, о чем мечтала.

– Очень может быть, – Алина готова была согласиться.

Нина фыркнула в свойственной ей манере:

– А я тогда – что такого сделала, что встретила Ванечку?

– Отрицала любовь, – в один голос отозвались Алина и Анжелика. – И тебе дали понять – не зарекайся, человек предполагает, бог располагает, только и всего, – закончила их общую мысль Алина. – А я хотела сказать, что у нас тоже будет маленький.

Анжелика воскликнула с едва уловимой ноткой грусти:

– Счастливая!

А Нина усмехнулась:

– Ну что ж, теперь между поездками на стройку будешь ездить и сдавать анализы.

Едва уловимая тень пробежала по лицу Нины. Анжелика же решила, что поступила правильно, не сказав им, что они еще даже не переспали. Подруги могли не оценить и не понять ее опасений. А Алина, отпив из чашки зеленого чая, отметила, что Нина родит через пару месяцев, а она – через семь, но их дети будут одногодками. Заехал Ваня, и они с Ниной собрались домой. Анжелика с Алиной распрощались некоторое время спустя в приподнятом настроении.

Через час водитель Ивана Лебедева въехал на парковку около дома хозяина. Будка охранника была пуста. Иван и Нина вышли из машины и пошли к дому, вдруг Нина остановилась, потянула его за руку и, прижавшись к нему всем телом, обняла:

Я тебя… Ой, – она не договорила и непроизвольно схватилась за поясницу в тот момент, когда Ваня всем телом навалился на нее, – Ванечка, – она увидела свою руку, с которой капала черная кровь. Последнее, что уловило ее сознание, это был ее собственный вопрос: «Почему кровь черная, она же должна быть красная?».

50

Алина лежала на кровати, ее душили слезы, но врач запретил какие-либо успокоительные средства, кроме валерьянки, которая совершенно не помогала. Андрей был рядом.

– За что, Дени? Что за ненормальный мир? Как можно так запросто убивать людей? Как здесь жить? Как здесь жить детям? За что-о-о-о-о?

– Алина выла, вцепившись зубами в кончик пододеяльника.

Андрею нечего было ответить, Нина и ему стала по-своему близка. Он взял жену на руки, баюкая, как ребенка.

– Успокойся, моя девочка, они за все заплатят, я лично проконтролирую.

– Это не вернет тех, кого уже нет.

Алина едва успела доехать до дома, как ей позвонила Анжелика. Алина закричала. На ее крик прибежал Андрей, выхватил телефон из ее рук и сквозь рыдания Анжелики смог разобрать слова. Потом он куда-то звонил, потом посадил Алину в машину, из которой запретил выходить, потом они приехали в больницу, и он переговорил с врачами.

С момента первого выстрела прошло не больше двух часов. Водитель, который во время обстрела спрятался под машиной, когда все закончилось, первым делом вызвал скорую, а затем взял телефон Нины, оставленный на заднем сиденье, и нажал последний вызов. Попав на Анжелику, даже не понимая, кому он это говорит, сказал:

– В Лебедева только что стреляли, все убиты.

Он был в состоянии глубокого шока, ему было страшно ждать и еще страшнее смотреть в ту сторону, где лежали окровавленные тела. Скорая приехала быстро. Констатировав смерть мужчины, врачи сделали все возможное, чтобы спасти женщину. Когда Андрей приехал в больницу, Нина была на операционном столе, врачи не спасли ребенка, но отчаянно боролись за ее жизнь.

Прознав, что Марина в Сант-Морице, к ней напросилась в гости старинная приятельница. Марина, хоть и неохотно, но согласилась ее принять.

Жанна, пятидесятипятилетняя женщина, после развода жила в Амстердаме. Она чем-то напоминала Марине мать, такая же открытая и полная позитивной энергии. В Голландии очень развита культура декоративного цветоводства, и Жанна, как любительница всего красивого и живого, организовала весьма успешный бизнес. Она выращивала цветы в открытых и закрытых грунтах, занималась производством луковиц тюльпанов, гиацинтов и экспортировала все это в Москву вместе с со срезанными цветами. О себе она говорила в ироничной манере: «Из грязи в князи и обратно в грязи», что означало – будучи родом из простой семьи, она удачно вышла замуж, но они расстались, и инициатором была в этом случае сама Жанна, не желавшая терпеть пьянство мужа, несмотря на его положение. Тем не менее супруг ее любил и всячески помогал ей и взрослым детям. А Жанна, с ее собственных слов, закопалась в землю. У нее, естественно, работали люди, и бизнес был налажен, как и подобает бизнесу с приличным оборотом, но она и сама не чуралась земли.

Когда она приехала к Марине и вылезла из своего «бентли», то первым делом выразила свое восхищение. Она никогда не видела Марину такой. Ее волосы отросли и теперь доходили почти до лопаток – мечта миллионов женщин. Кожа Марины стала бронзовой и бархатистой, а под майкой с тоненькими бретельками явно не было лифчика. Она была бесподобна в своей естественной красоте.

– Надеюсь, ты объяснишь мне, что все это значит?

– Ну, если ты не слышала, то я развелась.

– Слышала. И что? Развод с Димчинко обладает такой животворящей силой?

– Ну, так бывает, – Марина пожала плечами, она не собиралась добавлять что-то еще и делать достоянием общественности свою личную жизнь.

Жанна догадывалась, что Марина не договаривает, но не настаивала.

Они сидели на веранде на втором этаже дома и пили свежезаваренный кофе. Жанна рассказывала новости и сплетни об их общих московских знакомых:

– Кто знает, может, если бы наши девки больше времени уделяли своим мужьям и носили более откровенные лифчики, их мужики устояли бы под натиском молодых крепких попок, и им не пришлось бы делить детей и совместно нажитое имущество? – Жанна засмеялась собственной шутке и отправила в рот увесистый кусок торта, который привезла с собой.

Марина отрицательно покачала головой:

– Нет, Жанна, дело совершенно не в попках и не в нас. Людям просто должно быть комфортно вместе и желательно иметь общие интересы.

– На старости лет поверила в две половинки?

– Да.

– Ну и где твоя половинка?

– Не обращай внимания, это я так… философствую.

– А-а-а, – подкрепившись тортом и тремя чашками кофе, Жанна попросила: – Покажи мне свой сад.

– Садовник был на прошлой неделе, не уверена, что все безупречно. Жанна осмотрела растения и через некоторое время резюмировала:

– Ни к черту. Я тебе кое-что привезу, посажу и объясню, как ухаживать, а дальше сама будешь. Понятно?

Марина согласно кивнула.

Почему нет? Пирог с яблоками она уже пекла к приезду Савочки и рыбу фаршированную делала строго по рецепту, так почему бы не заняться собственным садом?

– Ты молодец, хорошо держишься. Но я знала, что это произойдет, Димчинко неплохой мужик, но уж больно шебутной. А девка, видать, в него вцепилась зубами. Я таких знаю, готовы раздвинуть ножки для любого.

Марина едва сдержалась, чтобы не встать на защиту Андрея. Жанна не поняла бы. Обсуждать мужа, хоть и бывшего, Марина ни с кем не собиралась. Жанна уже открыла дверь своей машины, но, вспомнив о чем-то, облокотилась на дверцу и задумчиво спросила:

– А что ты почувствовала, когда узнала о ребенке?

– О ребенке? – машинально переспросила Марина, предполагая, что ее спрашивают о Нике. Несмотря на то, что под напором матери, которая рассказала ей подробности того ужасного происшествия, она вынуждена была признать правоту Андрея, из ее уст никто не услышит комментариев.

– Об их ребенке, Димчинко и его девки.

Марина почувствовала, как кровь прилила к лицу. У Андрея будет ребенок?

Жанна участливо взяла ее за руку:

– Прости, ты не знала, – она почувствовала себя виноватой и похлопала Марину по плечу. – Прости, я не подумала, что ты можешь не знать. Ну, я поехала, в следующий раз привезу тебе рассаду.

Она махнула рукой и скрылась из виду. А Марина, постояв недолго, направилась к дому. У Андрея, у ее Андрея будет ребенок! Она прислушалась к себе и поняла, что рада за него! Он сможет начать все сначала. Марина нисколько не лукавила, она была счастлива, и ей хотелось, чтобы все вокруг были счастливы так же, как она.

51

Анжелика и Алина по очереди дежурили в больнице. А Андрей подключил лучших специалистов к расследованию этого громкого дела. Лебедев был не последним человеком в стране, и силы распределились примерно поровну: на тех, кто хотел добиться правды, и тех, кто тщательно заметал следы.

На все это Нине было совершенно наплевать. Она отказывалась приходить в сознание. Так сказал ее лечащий врач накануне. Алина пожаловалась Андрею:

– Я не знаю, что предпринять. С одной стороны, я ее понимаю, но я должна помочь, ведь, как бы то ни было, надо жить дальше.

– Я съезжу в больницу.

Сколько потом Алина ни просила мужа рассказать, что он сделал, он отмахивался:

– Поговорили по душам.

Но после его визита Нина открыла глаза, о чем Алине тотчас сообщили врачи. Алина быстро собралась, спустилась в подземный гараж и какое-то время сидела в сумрачной тишине машины, размышляя. Потом наконец завела мотор и тронулась с места.

Впервые за несколько месяцев Алина знала, что сказать Нине. Все произошедшее было ужасной, трагической ошибкой, и все случилось не по ее вине. Пусть ей страшно смотреть в лицо жизни сейчас, когда Ваня ушел навсегда, но надо быть сильной ради себя самой. Алина знала, как это, когда душа кричит от боли.

Она подъехала и на секунду замешкалась у двери. Боль в груди была такой, что Алине показалось, будто у нее сердечный приступ. Когда Алина вошла и посмотрела на Нину, то не сразу узнала ее. Корни волос отросли, оказывается, у Нины русые волосы, а не черные. Без макияжа и с болезненной бледностью черты ее лица словно размылись. Как белый лист бумаги, подумала Алина, на таком лице можно нарисовать любой образ. Алина присела на край кровати. Нина не пошевелилась. Взяв ее безжизненную руку в свою, Алина потрогала ее лоб. Холодный, с едва заметной испариной. Алина пообещала себе сделать все, чтобы вдохнуть в это обескровленное тело жизнь.

– Ниночка.

У Нины дрогнули ресницы, не открывая глаз, она тихо заговорила:

– Меня наказали за то, что я не хотела ребенка, не верила в любовь и людей убивала.

– Тише, дорогая, тебе нельзя разговаривать.

– Я убийца.

Нина говорила только губами, ни один мускул на ее лице не пошевелился. Алина нажала кнопку вызова медсестры. Медсестра вошла через минуту:

– Слушаю вас?

– Мне кажется, она в бреду.

– Я сейчас вернусь.

– Алина… – из закрытых глаз по вискам скатились две крупные слезы.

– Алина, пожалуйста, я хочу умереть… помоги, – Нина едва заметно сжала ее руку.

– Я знаю, как это больно… Надо перетерпеть…

Алина отвернулась в сторону, чтобы Нина, открыв глаза, не увидела ее лица, которое было мокрым от слез. У нее не было сил их сдерживать. Она глубоко вздохнула:

– Я знаю, Ниночка, я стояла на краю. Ты думаешь, что ты совершенно одна. Но это не так.

– Я не хочу жить без них. Я так его любила. Я так ждала… сына. Их больше нет… Помоги мне… Я никогда не убивала сознательно… Боже, за что… – она завыла, и этот вой напоминал крик раненого зверя.

Алина нажала кнопку, а затем встала и выглянула в коридор:

– Да есть здесь кто-нибудь?!

Через несколько минут вбежала сестра и сделала укол. Нина уснула до того, как сестра убрала шприц.

Еще через некоторое время доктор сообщил Алине:

– Она не хочет выздоравливать. Она ничего не ест, не пьет, мы ставим ей поддерживающие капельницы, но если она в сознании, то выдергивает иглу. Переговорите с ней, или мы будем вынуждены перевести ее в другую больницу, а там уже совершенно другой уход.

– Да, я понимаю, спасибо. Обещаю сделать все, что в моих силах.

Кроме Алины и Анжелики, Мишка, наплевав на Нинины запреты, приезжал и проводил с ней все ночи. Как-то утром, когда Алина его меняла, она увидела Мишу спящим в кресле, придвинутом вплотную к кровати. Он держал Нину за руку.

– Хочу, чтобы за ночь моей энергией подпиталась, – пояснил он свои действия.

Алина посмотрела в его ввалившиеся от усталости глаза и спросила:

– Полницкий, ты уверен, что у тебя осталось, чем делиться? Сегодня не приходи, тебе надо выспаться!

– Я буду здесь до тех пор, пока она не выздоровеет. Что слышно? Никого не нашли?

Алина ответила с досадой:

– Нет, но мы должны надеяться.

– Да. Хоть это и не поможет, но будет правильнее, – Миша чмокнул ее в щеку и ушел.

Анжелика пришла во второй половине дня:

– Я хочу с тобой поговорить.

И, прерываясь на всхлипывания, Анжелика посвятила Алину в то, что задумала. Алина вздохнула:

– Может, сработает, только это опасно, надо проконсультироваться с врачами.

– Я уже… они будут рядом. Это должно ее сильно разозлить.

– Еще один стресс… – Алина покачала головой, словно сомневаясь. – Только прошу тебя: перестань рыдать.

– Думаешь, я сама не хочу?

Нина открыла глаза и не могла понять, что происходит.

– А-а-а-а-а… – пятилетний мальчик сидел на окне и плакал.

– Ты кто? – прошептала Нина, с трудом повернув голову и осмотревшись. В комнате больше никого не было.

– Федька.

– Что ты делаешь?

– Плачу.

– Кто тебя пустил, где твоя мама?

– Я сам прошел, у вас тихо, и окно открывается. А мамы у меня нет.

Нина закрыла глаза. Затылок ломило. Она хотела привстать, но для этого надо было опереться на руки. Она попробовала и не смогла. Мальчик заплакал громче.

– Пожалуйста, не кричи.

Перед кроватью возникла Анжелика, она стояла у Нины в ногах и держала за руку маленькую девочку. Девочка заплакала в унисон с Федькой, который так и сидел на окне, обхватив свои тощие ноги руками.

– Лика, убери их отсюда!

Анжелика повернулась к детям: «Подождите меня в коридоре!»

Оставшись одна Анжелика попросила: «Мы должны поговорить». Нина злобно прищурилась. У нее не было сил встать и вытолкать Анжелику. А Анжелика решительно расправила плечи и, слегка выдвинув правую ногу вперед, на одном дыхании продекламировала заготовленную речь:

– Ты знаешь эти дети – полные сироты. Их никогда не ласкали мамины руки. У них никогда не было бабушки, которая бы водила их на горку, и никогда не было дней рождений в кругу семьи. Никто не произносил в их адрес такие важные слова: «Я люблю тебя, дочь. Я горжусь тобой, сын!»

От длительного голода и полного истощения нервной системы Нина была очень слаба, но речь Анжелики придала ей сил. Говорила она тихо, стараясь выговаривать каждое слово:

– Как трогательно! Но я-то знаю, о чем ты говоришь! А вот ты ни черта не знаешь обо всем этом! Ты не знаешь, что такое голодать, в то время как твоя мать спит пьяная. Ты не знаешь, как это, когда тебе не в чем выйти на улицу, у тебя нет обуви, кроме стоптанных башмаков на три размера больше. Как это, когда сердобольные соседи приносят тебе поношенные вещи, и ты в этих вещах идешь в школу, а дети, которые их носили, показывают на тебя пальцами и смеются! Ты ничего этого не знаешь! А я знаю, Лика! Я знаю, потому что это мое детство! А этим детям, – Нина не смогла подняться с кровати и показала рукой на дверь, – этим детям не нужна мама, которая читает сказки, им нужны сила воли и характер, чтобы выжить. Я выжила, потому что очень хотела. А теперь я не хочу… выживать! Понятно?

– Я всегда восхищалась твоей силой, мужеством. Нина, то что случилось…

– Замолчи!

– Нет, не замолчу, потому что на все воля Господа. И если ты действительно полюбила…., то подари это тепло тому, кто родился, но обречен на одиночество. Дай жизнь уже рожденному! – Анжелика стояла, вцепившись в поручень кровати так, что побелели костяшки пальцев, слезы предательски капали ей на руки, но она не собиралась отступать.

– Уйди, – Нинина голова металась по подушке, – пожалуйста, уйди.

В комнату вошла девочка лет четырех с большим голубым бантом в цвет глаз. Она подошла к Анжелики, и взяла ее за руку. «Пойдем!» Анжелика подчинилась. Уже у двери девочка передумала и вернулась к кровати. Склонившись над Ниной, осторожно погладила Нину по голове:

– Бедная ты, бедная. Ну, поплачь, и все пройдет, – она потянулась, встав на носочки, поцеловала Нину в щеку, – поспи, а когда проснешься, добрые эльфы прилетят и исполнят твое желание.

Нина сглотнула и кивнула в знак согласия.

– Но запомни, – девочка строго потрясла указательным пальчиком у нее перед глазами, – добро всегда побеждает зло. Ты встретишь принца, если не будешь плакать. Когда плачешь, глаза становятся пухлые и некрасивые, – она сложила руки на юбке, разглаживая невидимые складки, – все запомнила?

Нина утвердительно кивнула.

– Молодец. Пойдем, Анжелика, пусть она спит.

Анжелика попятились за своей предводительницей:

– Прости, я должна была…

Нина кивнула в третий раз и прошептала одними губами: «Уходи».

Еще через две недели ее навестил Андрей.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Я должен тебя кое о чем спросить, и это останется между нами.

– Спрашивай.

– Ты что-то знала?

– Да.

– И? – он вопросительно посмотрел на нее. – Ты знаешь, кто это?

– Нет.

– И ты не знаешь Олега Вятко?

– Знаю. Но это мой вопрос, и я решу его сама, когда выберусь отсюда.

– Это не твой вопрос. Полковник ГРУ в отставке Олег Вятко вчера был взят под стражу и сегодня дал показания.

– И?

Андрей помолчал и положил ей на кровать диктофон:

– Я обещал, что это останется между нами, послушай и скажи, какого рода информацию ты не готова разглашать.

Нина посмотрела на маленькое черное устройство и протянула к нему руку, подержав несколько секунд, передала Андрею:

– Возьми.

– Не хочешь послушать?

– Нет. Что бы там ни было, я готова нести ответственность, если ты об этом.

– Там нет ничего такого, за что бы тебе пришлось нести ответственность.

– Ты все знаешь, – она отвернулась от него, не в силах смотреть ему в глаза.

– Я давно знаю, вспомнил, где тебя встречал. У меня исключительная память на лица, даже если ты поменяешь цвет волос и глаз, я тебя узнаю. На тебе нет крови, как бы ты ни хотела себя в этом обвинить.

– Почему ты так в этом уверен?

– Потому что он дал показания.

– Он мог соврать, он хорошо ко мне относился, можно сказать, любил меня по-своему.

– Это правда.

– Ну что ж, спасибо.

– Не за что. Алина заберет тебя сегодня, давай к нам.

– Нет, я к себе.

– Ну, как знаешь, Алинка обещала закончить с делами к концу недели. Слетаем на лодку на несколько дней, возражений не принимаю, полетишь с нами.

– Посмотрим. Спасибо.

Нина попросила Алину не подниматься в больницу, а подождать ее на улице. Два с половиной месяца она провела в этих стенах, ведя сугубо личную борьбу с жизнью. К облегчению окружающих, жизнь одержала победу. Алина открыла окно в машине и подставила лицо первому весеннему солнышку. Нина вышла через полчаса и устроилась на переднем сиденье рядом с Алиной. Алина поцеловала ее в щеку:

– Куда?

– Домой, – Нина ответила и отвернулась к окну:

– Я должна тебе кое-что объяснить.

– Ты ничего мне не должна, – Алина смотрела прямо на дорогу, солнце слепило глаза.

– Я хочу.

– Хочешь, говори, я слушаю.

– Я не проститутка.

Алина удивлено приподняла брови:

– Тебя кто-то таковой считал?!

– Нет. Но уверена, что ты так думала иногда.

– Ты ошибаешься, я никогда не думала о тебе как о проститутке.

– Лика рассказала тебе о моем детстве?

– Нина, – Алина с трудом подбирала слова, – ты бредила, иногда по ночам разговаривала с Иваном, иногда… впрочем…

– Я сейчас могу говорить. Хуже, чем есть, уже быть не может.

– Не надо ворошить прошлое. Оно прошло.

– Я не бредила. Это мое детство. Я ненавидела свою мать и не понимала, зачем она родила меня. Таким, как она, вообще нельзя иметь детей. Отца у меня не было. Ну то есть, наверное, когда-то был, но я его не знаю и подозреваю, что мать тоже не в курсе. Олег помог мне выбраться из всего этого. Девочка в тоненьком коротком халатике и домашних тапочках ночью, на окраине Москвы, с чувством голода, от которого сводит желудок, без копейки денег и без каких-либо перспектив… Он обратил внимание на мое лицо. На нем можно рисовать, что хочешь, – Нина хмыкнула. – Никогда не замечала, что я бесцветная серая мышь? Вдобавок оказалось, что я быстро усваиваю и запоминаю. В общем, он решил попробовать, и все получилось.

– Получилось? Что?

– Я была его агентом. Есть ГРУ, а есть ЧРУ, разницы, в принципе, никакой – государственная разведка или частная разведка. Подход один и тот же. Ну, может быть, разница в заказчиках и характере информации. Я не видела ничего плохого в том, что делаю. Даже наоборот, это было азартно. Задания самые разнообразные: скачать нужную информацию, войти в доверие и отправить по ложному следу, убедить продать то, что продавать никто не собирался, ну и многое другое. Большие деньги, большие мальчики, большая игра, правда, без права на ошибку. Но я была готова на все, лишь бы сбежать от той девочки. Если бы я знала, какой высокой будет цена! – у нее сорвался голос, из горла раздался хрип, она тряхнула головой и, взяв себя в руки, продолжила с горькой усмешкой: – Если бы моя жизнь сложилась по-другому, я бы стала очень хорошей актрисой. Даже твой муж подумал, что я работала на британскую разведку, – она громко рассмеялась, вызвав тревогу у Алины, которая, повернув голову, пыталась рассмотреть ее зрачки.

– Не переживай, я в порядке, – успокоила ее Нина и пояснила: – Смеюсь, потому что иногда встречались самовлюбленные ублюдки, а я загоняла их в силки. Потом выпускала на волю, но слегка похудевших. А Олег жил своей работой. Одинокий офицер в отставке организовал чертовски прибыльную компанию. Кроме меня, были и другие. Убивали или нет – не знаю.

– Нина! – Алина хотела попросить ее не загонять себя в ловушку самобичевания.

– Не перебивай! Это было не умышленное убийство, я выполняла задание. Встретиться с банкиром, передать ему флэш, переговорить в рамках легенды и все. Но, когда я вышла из ресторана, он умер от сердечного приступа! Теперь понимаешь, за что меня наказали? Я все бы отдала, только бы их вернуть. А никак.

– Ты все придумала, тот человек умер естественной смертью, это стечение обстоятельств. Нина, люди меняются, почти все меняются. Ты еще встретишь хорошего человека.

Нина покачала головой:

– Димчинко тоже пытался мне это сказать, но я-то знаю правду. Куда ты едешь?

– Ты же сказала – домой.

– Отвези меня в старую квартиру.

– Я была у тебя, там все готово к твоему приезду.

Нина поняла, что хотела сказать Алина: все убрано и ничего не напоминает о произошедшем, но она не смогла бы сейчас там находиться.

– Нет.

Алина не стала настаивать. Развернула машину и поехала в обратном направлении.

Войдя в свою квартиру, Нина подумала, что та похожа на элегантную и бездушную гостиницу. Оставшись одна, она дала волю слезам. Нина оплакивала свое утраченное материнство, любовь и веру в себя. Вера в себя разбилась вдребезги вместе с уверенностью в том, что добиться можно всего, чего захочешь. Оказалось, что это далеко не так. И еще одно открытие: она нуждалась в Алине, в Лике, в Мишке и даже в Димчинко больше, чем они в ней. Некоторое время назад она бы не призналась в этом.

52

Даня родился в декабре. Все прошло гораздо легче и быстрее, чем ожидала Алина. Андрей постоянно находился рядом и первым взял сына на руки, тот огляделся вокруг спокойным и сосредоточенным взглядом и – как показалось родителям – улыбнулся. Потом его положили на грудь Алины, и она плакала от радости и облегчения, а Андрей обнимал их обоих и чувствовал себя так, будто с ним случилось чудо. Позже Андрей присел на край кровати и наклонился к люльке, в которой безмятежно спал его сын:

– Мне кажется, что он похож на меня.

Алина согласилась:

– Точная копия!

Андрей поцеловал жену и прилег. Через секунду он спал, а Алина, напротив, почувствовала необычайный прилив сил и голод. Андрей проспал до вечера. Его не разбудили даже визиты врачей, которые заходили посмотреть то маму, то маленького. Женщины-врачи понимающе улыбались, поглядывая в сторону спящего папы. Поздно вечером он проснулся, потянулся и, встав на ноги, взял сына. Даня спал, но когда оказался на руках Андрея, громко причмокнул губами.

– Он меня поцеловал!

Алина обернулась:

– Правда?

Жалко, что мама и папа не могут разделить с ней это счастье, и безумно жалко Нину.

– О чем ты думаешь? – Андрей заметил слезы в ее глазах.

– Ни о чем, – она отвернулась.

Андрей аккуратно положил сына обратно в кроватку и подошел к жене. Крепко прижал к себе, одной рукой обнимая ее за талию, а другой – поглаживая по голове:

– Твои родители – его ангелы.

– Дени… Нина, – она показала эсэмэску, которую получила от нее.

Андрей прочел: «Теперь у тебя есть самое дорогое, что можно обрести на земле. Береги это. С любовью, Нина».

– Она изменилась, – он отметил это как факт, и возразить здесь было нечего. Плотно прижавшись к мужу, Алина чувствовала, как ходят мышцы на его спине и плечах.

Ночью за окном с севера дул легкий ветерок. Андрей просунул палец в кулачок сына.

– Ненавижу политику, – неожиданно признался он.

– К чему ты это сказал?

Андрей с умилением рассматривал сына:

– Я хочу, чтобы он жил в этой стране и чтобы ему было комфортно. Не хочу, чтобы люди, наделенные властью, преследовали только свои интересы, а на народ им было наплевать.

Алина изумленно уставилась на него:

– Но ты же сам говорил, что политика – это не твое и что совершенно естественно, когда власть сотрудничает с бизнесом.

– А я и не отрицаю, но сама система прогнила насквозь. Надо объединить тех, кто готов к эффективному тандему, – он размышлял вслух.

Алина поддержала его скрытый вызов самому себе, ведь он обладал безусловной харизмой лидера:

– У тебя получится: люди верят тебе, а я – в тебя, что бы ты ни делал.

Она присела к нему на колени и поцеловала, он с трудом отстранился от нее:

– Не заставляй меня чувствовать себя школьником.

– И не думала!

Алина встала и с лукавой улыбкой склонилась вниз дернув ремень его брюк, Андрей глубоко вздохнул, прикрыл глаза и опустил руки ей на плечи. Он на самом деле был готов перевернуть мир ради жены и сына. А затем наступила недолгая пауза до того, как он почувствовал опустошительный взрыв.

Анжелика смотрела в окно на улицу, запруженную людьми, все они куда-то спешили. Ей были слышны побрякивания клавиш рояля из соседнего кабинета, в котором размещался музыкальный зал. Скоро Новый год, и воспитатели готовили новогоднюю программу. Канун праздников означает, что работы у них будет больше, чем обычно. В этом году Анжелика получила приглашения из тридцати семи партнерских школ. Если бы у нее было время, она с удовольствием посетила бы все регионы. Но даже в Москве они с трудом составили расписание праздников так, чтобы она побывала во всех школах.

Анжелика вернулась к столу и с грустью посмотрела на стопку бумаг. Все ее мысли занимал Ричард. Ричард был одновременно прост и невероятно сложен. Его интересовало все о ее жизни, порой до смешных подробностей. Ей было с ним интересно и легко. Казалось, ничто не в состоянии вывести его из равновесия. Но ее одолевала ревность. Между ними все еще ничего не было, а она не сомневалась, что такой мужчина, как он, не имеет недостатка в женском внимании. Ее одолевали кошмары, в которых Ричард представал в окружении красоток. А Ричард, тем временем, выдумывал романтические сюрпризы, прогулки, посылал ей цветы в невероятном количестве, писал эсэмэски и прислал даже несколько бумажных писем.

Анжелика с горечью спрашивала себя, как она сможет обходиться без него, когда он исчезнет из ее жизни. Пока же он исчезал изредка в Лондон. Раза два в месяц, на несколько дней, но даже такая кратковременная разлука давалась ей нелегко.

Анжелика приняла приглашение коллег съездить в ближайшие выходные на лыжный склон с ночевкой, Ричард согласился ее сопровождать. Погода была отличная, настроение приподнятое, особенно у детей, которым наняли инструкторов, и к вечеру они провели первые соревнования среди своих подопечных. Когда все усталые, разгоряченные и довольные добрались до коттеджа, где их ждал приготовленный по всем правилам сочный бараний шашлык, Анжелика обняла Ричарда, а он развернул ее к себе. Заглянув в его необыкновенные глаза, она поняла, что он знает о ней все.

– Мясо поздно вечером есть не полезно, – сказал он и улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы. – Предлагаю переместиться в твой коттедж, у меня в машине бутылочка отличного вина, – вторую часть предложения он прошептал ей на ухо, отчего Анжелика испытала неконтролируемый прилив желания.

Няня, появившаяся словно ниоткуда, но очень кстати, спросила, можно ли Миле пройти со всеми детьми в детскую спальню. Анжелика мысленно поблагодарила одну из предусмотрительных мамочек, которая позаботилась об отдельном коттедже и няне для детей, и согласилась. Они ушли по-английски. Анжелика нервничала. Ричард наполнил бокалы вином, разжег камин и подошел к ней:

– За нас!

– Мы похожи на персонажей с рождественской открытки.

– Да, правда, – он осмотрел себя. Серые лыжные брюки и ботинки, тонкий спортивный свитер, его черные волосы были взлохмачены, а лицо – румяное. Она была одета примерно так же, только ее костюм был красным, а на затылок сдвинута белая вязаная шапочка. Они стояли в бревенчатом коттедже, за окном белел снег, в комнате в камине горел огонь, а еловые ветки, развешанные по стенам, придавали обстановке праздничное, предновогоднее настроение.

Они чокнулись и выпили вина, затем он подошел, взял из ее рук бокал и поставил его на стол. Приподняв ее руку, поцеловал, упиваясь ароматом ее духов. Она взяла его лицо в ладони и крепко поцеловала в губы.

– Я уже думал, что не дождусь, – он подхватил ее на руки и положил на кровать, с явным удовольствие освобождая от одежды.

– Почему ты так долго ждал?

Анжелика лежала на деревянной кровати и нетерпеливо наблюдала, как Ричард стягивает с себя свитер и избавляется от лыжного обмундирования, ее одежда была свалена около кровати в бесформенную кучу.

– Чтобы ты набросилась на меня, избавившись от всех предрассудков, – он лег рядом и стал медленно водить пальцем по контурам ее тела, она рефлекторно натянула на себя одеяло, пытаясь укрыть свой несовершенный живот.

– Убери это, – он выдернул одеяло из ее рук и выкинул его на пол, уткнувшись лицом в ее грудь, прошептал: – Я люблю тебя.

Больше никто из них не проронил ни слова, их обоих захватило наслаждение. Когда все было закончено, он буднично сказал:

– Теперь ты станешь моей женой.

Анжелика не поняла, что это было – утверждение или вопрос, но шутку оценила:

– Лорд, я ваша навеки.

Он приподнялся на локте:

– Я совершенно серьезно.

Анжелика была растрогана. Никогда раньше она не встречала мужчину, который после секса предложил бы руку и сердце. Она даже не слышала о таких. Большинство мужчин, напротив, считает, что секс – самый ничтожный повод для такого предложения.

– Ты сделал меня счастливой. В моей жизни очень много работы, дочь, подруги, немного развлечений и совсем не было…

Он заставил ее замолчать, закрыв поцелуем рот, а после ответил:

– Ты отличаешься от девушек, с которыми я знаком.

Анжелике очень захотелось поверить ему.

Сразу после Нового года она поехала с ним в Лондон. Хочу, чтобы мы полетели вместе, мне надо уладить кое-какие дела. Заодно погуляем пару дней. Мила осталась у бабушки с дедушкой, которые с удовольствием распланировали новогодние каникулы внучки.

В поездку Анжелика взяла пару платьев и джинсы. Раздумывая, что выбрать – шубу или пуховик, выбрала пуховик: наверняка они будут много гулять, а в пуховике гулять комфортнее, чем в длинной, в пол, шубе. В итоге в голубых джинсах, спортивных ботинках, свитере, в пуховике и в шапочке, из-под которой выглядывали белокурые локоны, она предстала перед лордом Робертом Винтерсом и леди Эммой Винтерс. Ричард радовался своей проделке, как ребенок, а Анжелика была смущена, войдя в частный дом квартала Мейфэр, одного из самых престижных районов.

– Па, ма, это и есть мой ангел, и я женюсь на ней.

Она не знала, присесть ли ей в реверансе или протянуть руку для пожатия, в то время как Ричард говорил это двум пожилым людям, представляющим собой воплощение британской аристократии. Растерянность его матери и лукавый блеск в глазах отца заставили Анжелику обрести голос:

– Простите, Ричард не предупредил, что собирается представить меня вам. Мы планировали прогуляться по Лондону. И не переживайте, пожалуйста: ваш сын шутит, – она попыталась успокоить женщину, разглядывавшую ее так, словно Анжелика была существом с другой планеты с антеннами вместо волос.

– Леопольд, возьмите вещи, а вы пройдите, пожалуйста, в столовую, – леди Эмма дала указания и отошла. Раздеваясь, Анжелика больно ущипнула Ричарда за руку, давая понять, что ей не понравилась его выходка. Он в ответ поцеловал ее в лоб. Затем был чай, за которым Анжелика вновь испытала неловкость, когда леди Эмма ее просветила:

– Я смутила вас, дорогая, но против всех приличий мне хотелось получше вас рассмотреть. Последние десять лет мы просим сына составить партию. А его выбор пал на вас. Вы русская, у вас ребенок, вы не нашего круга… Но мы должны полюбить вас, потому что он наш единственный сын, – она вздохнула. – Сегодня разрушено все: традиции, устои, нравы. Я оставила попытки разобраться в происходящем, – она махнула рукой.

Анжелика не знала, как ей реагировать – сочувствовать или соглашаться, но на помощь пришел Ричард:

– Мама, мы любим друг друга. И это самое главное.

Лорд Роберт был менее красноречив, но во время ужина Анжелика несколько раз ловила на себе его глубокий, вдумчивый и доброжелательный взгляд.

Доброжелательность оказалась яркой чертой лондонцев. Анжелика ожидала увидеть заносчивых сухопарых англичан, а увидела веселых, с чувством юмора людей. Все вокруг было, несомненно, чопорным, но по-человечески теплым и живым. Ричард сам составлял маршрут и открывал для нее свой Лондон, в котором родился и вырос. Он водил ее по любимым местам, знакомил с друзьями. Взявшись за руки, они гуляли по паркам, посещали церкви и пабы. А вечером возвращались в его квартиру и предавались любви, ощущая себя единым целым.

Впервые за долгие годы Марина летела рейсовым самолетом российской авиакомпании, в эконом-классе. Купила билет в последний момент, ей было все равно, какой, главное – оказаться в Москве вовремя. Она торопилась на юбилей Савелия, который сюрпризом организовали для него друзья. Во время полета она болтала с соседкой, женщиной примерно ее возраста, о том, когда что лучше сажать и чем удобрять. Марину не на шутку увлекло это занятие. У нее даже родилась шальная мысль пройти обучение в Швейцарии, и, возможно, она еще воплотит ее в жизнь. Только с Савелием посоветуется. Марина вышла из самолета и осмотрелась: Москва.

Савочку она увидела, как только прошла паспортный контроль, – он стоял за раздвижными дверьми и неистово махал ей руками, в одной из которых были цветы. Они обнялись, и Савелий неприлично долго не расцеплял объятий.

– Задушишь – Марина взяла его за руку, и они направились к выходу, прижимаясь друг к другу.

В его квартире все было готово к ее приезду.

– Раз в неделю ко мне приходит женщина убирать, я предупредил, если тебя хоть что-то не устроит, то ты ее уволишь.

– Ну, зачем ты так?

Марина прошлась по его четырехкомнатной холостяцкой квартире. То, что она была холостяцкой, сомнений не было, достаточно было обратить внимание на сугубо мужские мелочи, совершенно не вписывающиеся в интерьер. Если сравнивать эту квартиру с теми, в которых она жила с Андреем, то она на порядок уступала во всем: в размере, в изыске, в стоимости интерьеров, но она ей очень понравилась. Савелий выглянул из комнаты:

– Тебе нравится?

Марина кивнула: «Да».

– Все готово, проходи сюда.

Марина прошла в столовую, где Савелий накрыл стол:

– У нас еще куча времени, тебе надо поесть с дороги.

– Хорошо, – Марина не хотела его огорчать, но и есть совершенно не хотелось. – Во сколько нам выходить?

Савелий посмотрел на часы:

– Через два часа.

– Тогда я бы хотела принять душ.

– Конечно.

Он проводил ее в душ, снабдив большим полотенцем.

– Новое, купил специально для тебя.

Марина благодарно улыбнулась.

– А можно с тобой? – Савелий стоял в дверях, подперев плечом косяк.

Марина рассмеялась:

– Через пару минут.

Перед выходом она еще раз осмотрела себя в зеркале. В белом лаконичном платье до середины икр, туфлях, соболиной шубке, накинутой на плечи, со светлыми, местами выгоревшими волосами, что придавало им так сложно удающуюся стилистам естественность, и загаром, покрывавшим нежную матовую кожу, Марина выглядела потрясающе, о чем Савелий с удовольствием сообщил ей.

– Спасибо. Я старалась. Хочу, чтобы дети одобрили твой выбор.

– Даже не сомневайся.

Пока они ехали, Марина решила поделиться планами:

– Понимаю, что сейчас не время, но мне нужен твой совет. Мне хочется профессионально заняться цветоводством, в Швейцарии есть специальные школы. Думаю пойти поучиться. Ты одобряешь?

Савелий оживился:

– Идея замечательная, лично я двумя руками за, – и он на самом деле резко поднял руки, стукнувшись ими о потолок машины.

Вечеринка не была похожа ни на одну из тех, на которых она бывала раньше. Она словно вернулась в студенческие годы: шаржи, розыгрыши, песни под гитару и караоке. Марина исполнила легендарную «Yesterday», а вытащив конкурсный фант, станцевала с Савелием зажигательное танго! Марина получала истинное удовольствие от общения с людьми, которые любили ее мужчину и подготовили для него такой праздник. Его дочь оказалась симпатичной интеллектуалкой, Марина невольно залюбовалась ее глазами и манерами. Сын показался немного скованным, он пожал ей руку и в дальнейшем избегал. Но Марину это не особенно огорчило. Домой они вернулись за полночь. Савелий вышел из ванной с наброшенным на плечи полотенцем. Волосы его влажно блестели после душа.

– Устала?

– Я замечательно провела время.

– Пойду поставлю чайник, а ты расскажешь подробнее о своей идее.

Марина довольно зарделась.

– Я тебе помогу, – она прошла на кухню вслед за ним. – Что сказали дети?

Савелий самодовольно ухмыльнулся:

– Что могут сказать дети, когда видят своего отца счастливым?!

Марину интересовали подробности:

– Ну, Савочка, а дочка что сказала? Я ей понравилась?

– Дочка сказала: «Пап, ты счастливчик! Тебе чрезвычайно повезло!»

Савелий с удовольствием закрепил свои слова продолжительным поцелуем.

– А как Никита?

Марина выключила закипевший чайник.

– Садись за стол, я все сделаю.

– Что-то не так? – Савелий тонко чувствовал ее настроение.

– Я не знаю. Месяц назад он прилетел в Швейцарию, и, что бы ни говорил Андрей, я не могла не принять его и его спутницу. У меня создалось ощущение, что эта девушка его зомбировала. Непривлекательная, косноязычная, вцепилась в него мертвой хваткой. Оба выглядели отвратительно. Я купила им одежду, дала денег и положила немного на депозит в обмен на обещание взяться за ум. Он слушал меня вполуха, а заполучив деньги, постарался побыстрее сбежать.

Марина налила в чашки свежезаваренный чай с мятой и села рядом с Савелием.

– Не терзай себя, ты ничего не изменишь. Твой сын – взрослый мужчина со своей судьбой.

– Я чувствую себя виноватой.

– Глупости! Завтра едем за город, тебя там ждет сюрприз!

Савелий осознанно перевел разговор на другую тему. Какой смысл терзать себя мыслями о прошлом? На самом деле в ее сознании прошлое и настоящее разделились. Там и здесь жили две совершенно разные Марины, и слава богу, что каждая из них была защищена от другой.

53

Даже Андрею рвение Алины стало казаться чрезмерным. Получив одобрение банков, она одновременно запустила еще четыре проекта. И это была серьезная нагрузка, а если принять во внимание, что руководила всем новоявленная кормящая мать, то и вообще – непосильная ноша.

Когда Андрей просыпался, он заставал жену в халате с заколотыми на макушке волосами за компьютером. Когда он возвращался вечером, Алина встречала его воздушным поцелуем с того же самого места, но в офисном костюме. Она оборудовала свое рабочее место по последнему слову техники, видеокартинка на ее компьютере отражала положение дел на всех объектах, включая офис, в режиме онлайн. Это позволяло проводить совещания, оперативки и иногда даже переговоры, находясь рядом с ребенком. Алина кормила грудью и ухаживала за Даней сама. Несмотря на мнимое удобство и рациональность, подобное положение дел совершенно не устраивало Андрея.

– Ты нужна ребенку и мне! Теоретически ты дома, но практически тебя нет! Зачем тебе сотрудники? Люди должны заниматься делами!

– Я все успеваю! Мои сотрудники занимаются своими делами, а я – своими! Мой ребенок – не повод подвести людей и банки, которые наконец-то мне поверили! – отмахивалась Алина, если он заставлял ее выключить компьютер и вернуться в спальню.

– Алина! – иногда прикрикивал на нее Андрей и, несмотря на протесты, забирал телефоны, провода от компьютера и прятал их в свой сейф. Получить все обратно она могла только утром и не раньше второго кормления.

Эта битва титанов продолжалась полгода, пока Анжелика, сжалившись над подругой, которая развлекала ее разговорами о том, какой ее муж злодей и как он желает, чтобы она расписалась в своей некомпетентности перед партнерами, не привела ей няню. Опытная пятидесятилетняя женщина вернула в их дом покой и комфорт. Алина не собиралась разлучаться с малышом, а нянюшка Нюша, как ее тут же прозвали в доме, позволила Алине в рабочее время работать с перерывами на кормления. Работая дома, Алина иногда сопровождала их на прогулку и всегда укладывала Даню на ночь, ну и, конечно, была в курсе всего, что происходит в детской.

– Гармония, Дени, – это ключ к успеху!

Иногда она выбиралась в офис. В один из таких дней она провела две встречи и, оставшись одна, открыла рабочую базу в офисном компьютере. Нет, она не собиралась проверять Екатерину, просто привыкла все держать под контролем. В управленческом учете ее внимание привлек файл «Банк», открыв его, она озадачилась тем, как Екатерина разносит платежи. Открыла другую программу, но и она не дала развернутого ответа. Алина позвонила Екатерине. Ее телефон был выключен, и тогда она набрала Гришин номер:

– Мы не ссоримся с банками?

– Не слышал об этом, а что случилось?

– Я в офисе и не очень понимаю, как Екатерина списывает процентные платежи. По моим данным, у нас в этом месяце уже просрочка, а в программе я вижу обратное.

– Ну, как-то списывает, жалоб не поступало. А что тебя смущает?

– Дебет с кредитом не сходятся. Мне надо знать остаток на валютном счете.

– Ты прочитала мое предложение?

– Угу.

– Прежде всего, наладим производство в России. Это материал будущего, его преимущество перед кирпичом очевидно! Про счет Катю спроси, я не вникал.

– У нее отключен телефон, а в офисе ее нет.

– А, да, забыл, она предупреждала, что сегодня ее не будет. Ну, дело же терпит. Передам, чтобы с тобой связалась.

– Ладно, разберусь.

Алина решила по дороге домой заехать в банк. Договорилась о встрече, и во второй половине дня вошла туда с твердым намерением убедить управляющего в целесообразности нового проекта. Все-таки Екатерина не права, так как в банках нашлись люди, которые не только смотрят на цифры в отчетах, но и доверяют ее бизнес-интуиции.

Алину проводили в переговорную банка, она села за стол и открыла ежедневник.

– Чай, кофе? – вежливо поинтересовалась помощница Старикова.

– Спасибо, ничего.

– Иван Юрьевич сейчас подойдет.

Стариков стремительно вошел в кабинет и занял место за столом напротив Алины:

– Простите, что заставил вас ждать.

Иван Юрьевич, сорокашестилетний брюнет худощавого телосложения, работал в банковской сфере почти двадцать лет и заработал репутацию профессионала своего дела. По слухам, многие коммерческие банки проявляли интерес к его персоне. Но к его отличительным особенностям наряду с умом и проницательностью можно было отнести верность и преданность. Сев напротив, он выжидательно посмотрел на Алину, сложив руки перед собой на столе:

– Итак, чем могу быть полезен?

– Я подготовила план проекта, посмотрите, пожалуйста. С моей точки зрения, дело стоящее. У меня всего два дня, чтобы дать ответ.

Стариков взял в руки бумагу, которую Алина передала ему, и водрузил на нос очки:

– Мне казалось, вы не из тех, кто принимает поспешные решения.

– Бывают ситуации, когда лучше поторопиться. Я давно хотела приобрести этот объект. Завтра будет объявлено о продаже. Мне необходимо заручиться вашей поддержкой.

– О какой сумме идет речь? – он вдумчиво вчитывался в текст.

– Двадцать пять миллионов долларов.

– Серьезная сделка, и сколько вы хотите взять у нас?

– Половину.

– Но на сегодня вы выбрали весь лимит по овердрафту. Такую сумму, – он покачал головой, – нужно согласовать.

– Я понимаю. Но моя собственность покрывает кредит. А если я приобрету этот объект, я рассчитаюсь по старым обязательствам в течение шести-семи месяцев.

– Что вы собираетесь с ним сделать, чтобы заработать такие деньги за такой срок?

– На второй странице все подробно описано.

– Не могу вам ответить сию минуту.

– Я могу подождать, но и отрицательный, и положительный ответ мне надо знать сегодня.

– Я понял. Мне надо посоветоваться.

– Буду ждать.

Стариков вздохнул и, снимая очки, внимательно на нее посмотрел:

– Почему вы так торопитесь, Алина Николаевна? Неужели вам доставляет удовольствие эта гонка?

– Более чем, – Алина засмеялась.

– В этом мы с вами не похожи, я предпочитаю размеренный и предсказуемый образ жизни. Ну что ж, ждите, я позвоню вам сразу, когда будет чем обрадовать или огорчить, – он развел руками.

– Спасибо, – Алина встала, и, пожав друг другу руки через стол, они покинули переговорную. Стариков поднялся к себе, а Алина задержалась в общем зале банка.

Настя Акунева работала операционисткой уже полгода. Молодая симпатичная женщина, закончив с отличием банковский колледж, рассчитывала на более быстрый карьерный рост. Но руководство банка словно не замечало ее стараний. Настя не отчаивалась, штудировала учебники по психологии, по лидерству, читала различные бизнес-журналы, страстно вчитываясь в биографии мужчин и, реже, женщин, которые достигли карьерных высот. Она была уверена в себе и готова в любой момент наступить на чью-нибудь голову, если это потребуется для достижения цели. Алина привлекла ее внимание тем, что ей пришлось встать в очередь. Поэтому, не раздумывая, она обошла стойку и, встав напротив Алины, поинтересовалась:

– Я могу вам помочь?

– Да. Мне нужны выписки.

– Без проблем, пройдите сюда, пожалуйста.

Настя не сделала ничего, противоречащего правилам банка. Подойдя к своему компьютеру, она с милой улыбкой спросила:

– Последние цифры счета назовите, пожалуйста.

– Двадцать два сорок восемь.

Через пару минут Настя протянула Алине выписки:

– Распишитесь, пожалуйста.

– Да, конечно, – Алина расписалась и, быстро пробежав глазами бумаги, вновь сосредоточенно и медленно просмотрела их.

Все это время Настя наблюдала за ней:

– Что-то не так?

– Да, не так, – казалось, Алина была чем-то раздосадована. – Вы можете сформировать наши выплаты по кредиту и по овердрафту?

– Я попробую.

Насте потребовалось больше времени, и теперь уже она растерянно смотрела на экран своего компьютера:

– Простите, пока не понимаю, почему, но у меня не формируется отчет по вашей организации. А сумма на корсчете… до сих пор не зачислена.

– Какая сумма?

– Почти семь миллионов долларов, – Настя изумленно уставилась на Алину, – вы не ждете этот перевод?

– Послушайте! Что за ахинея происходит в вашем банке?! – Алина была рассержена. – Скорее всего, это кредит, но он уже давно на счету!

– Нет, это не кредит, этот платеж поступил с АКБ «МоскваГрад», – обладая внутренней интуицией, Настя вдруг отчетливо поняла, что сделала что-то не так. – Хотя нет, я, кажется, ошиблась.

Ее попытка вернуть выправить ситуацию провалилась, потому что Алина резко отошла от стойки и направилась к выходу. Она чувствовала, как ее лоб покрывается испариной. На улице быстро перешла дорогу и зашла в ближайшее кафе, заказала чашку чая с мятой и пятьдесят граммов водки. Опрокинула в себя стопку, жидкость обожгла внутренности и помогла унять дрожь. Ее переполнял гнев. Она сидела и смотрела перед собой, пытаясь успокоиться и понять, что делать дальше.

Через сорок минут ей позвонил Стариков:

– У меня хорошие новости. Вы еще здесь?

– Да, я сейчас подойду.

Она вошла в переговорную, где ее уже ждал Иван Юрьевич:

– Алина Николаевна, мне приятно сообщить, что мы будем финансировать этот проект.

Алина пристально смотрела на него:

– А как же порядки банка?

– Вы клиент, который хорошо зарекомендовал себя.

– Зарекомендовала? Чем? Тем, что выбрала весь лимит и пока еще не сделала ни одного платежа по телу кредита?

– Ну не все так однозначно. Мы анализируем масштаб и перспективность вашей деятельности.

Он отметил произошедшие в ней перемены, но не понимал, чем вызвана агрессия.

– То есть верите мне на слово? – Алина не унималась.

– Мы верим вам, Алина Николаевна.

– Как-то неубедительно для банкира. Вопреки политике банка, в основе решения – вера в меня. Я польщена. Но моему мужу вы, вероятно, верите больше?

– Безусловно, мы доверяем Андрею Всеволодовичу.

– Боюсь, что не все разделяют вашу веру в него.

Стариков ничего не ответил. Вместо молодой добродушной женщины, которую он привык видеть, перед ним сидела фурия, с трудом сдерживающаяся, чтобы не вцепиться в него ногтями. Он занял выжидательную позицию, пытаясь понять, что произошло за час его отсутствия.

– А если я откажусь платить по своим обязательствам, с кем я встречусь в суде?

– Алина Николаевна, мне непонятен и неприятен ваш тон. Я ни в чем перед вами не виноват. Вы не имеете права оскорблять…

– Разве я вас чем-то оскорбила? Мне кажется, наоборот. Это вы меня оскорбили, играя со мной в кошки-мышки.

– Прошу меня простить, – он встал.

– И даже не скажете ничего напоследок?

– Скажу, если хотите, – он взялся за ручку двери. – Ваш муж очень любит вас. А банку на самом деле приятно быть вашим партнером. Мы следим за вашими успехами.

– Спасибо. Я не комментирую личную жизнь, а банк мне придется сменить.

Алина вышла и присела на скамейку, машина будет через пять минут, она подождет ее здесь.

За углом работник банка, молодой человек в очках, закурил сигарету. К нему подошла девушка, сотрудница финансового отдела. Он поднес зажигалку:

– Слышали новость? Строго по секрету! Боссы грозят увольнением за распространение конфиденциальной информации.

– В чем дело?

– Настя случайно вскрыла аферу Димчинко, и кому-то не поздоровится!

– Какую аферу?

– Димчинко выдавал жене деньги под видом кредита через наш банк.

– А зачем так усложнять?

– Ну, видимо, у богатых свои фишки, нам не понять.

Затем раздался мужской и женский смех.

Алина подошла к подъехавшей машине. Села, поздоровалась с водителем, достала телефон и задумчиво его потирала, размышляя, звонить или не звонить. Сдержалась. Но дома, дождавшись возвращения супруга, дала волю переполнявшим ее эмоциям:

– Как ты мог?! – Алина была бледна. – Как ты мог так поступить со мной?! Ты… у меня в голове не укладывается – ты мне врал? Зачем ты устроил этот маскарад?! Люди… с которыми я работала, как мне смотреть им в глаза? Они смеялись за моей спиной, видя не меня, а жену Андрея Димчинко! Неужели ты не понимаешь, как это унизительно?!

– Алина! Не надо истерик!

– Истерик?! Свой совершенно не поддающийся пониманию поступок ты называешь моей истерикой?

– Алин, если бы ты сказала: «Купи мне бизнес», это было бы не по-настоящему! А так ты все сделала сама!

– Я знаю, что я сделала сама! Но теперь я лишилась всего, что нарабатывала столько лет, потому что тебе захотелось потешить свое эго!

– Да?! И чего же ты лишилась, интересно?

– Очень жаль, что ты не понимаешь! Прежде всего, самоуважения! Ведь я всего лишь жена всемогущего Димчинко!

– Чушь!

– Для тебя, возможно, чушь! А для меня – нет! Это моя жизнь, в которую ты бесцеремонно вмешался, и перевернул ее только потому, что тебе так захотелось!

– А что, по-твоему, я должен был смотреть, как говнюк Микартечян накладывает лапу на имущество женщины, которую я люблю?!

– Господи, и это тоже?! – Алина села за стол, ее лицо было застывшей маской боли. – Скажи мне, что в этой жизни я сделала без твоего вмешательства?!

– Ты все сделала сама! И я больше не намерен говорить об этом!

– Нет уж! Я хочу знать все!

– Какого черта ты повышаешь на меня голос?!

– Это ты! Ты виноват во всем! У меня, оказывается, нет ничего своего! Я никто! Если бы не твои деньги, я бы ничего не добилась, по-твоему?!

– Ты ненормальная! Я любил тебя…

– Любил?

– Не смей меня перебивать! Я любил тебя и перегрыз бы горло любому, кто попытался бы тебе помешать или навредить! И я люблю и буду, слышишь, буду продолжать защищать тебя просто потому, что я мужчина! И меня, кстати, задолбала эта вечная стройка, – он схватил пиджак со стула и вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Алина присела на корточки и заплакала, поставив ноги в меховых тапочках носками друг к другу, так что стало казаться, будто какие-то неведомые зверьки целуются. Это вдруг показалось ей забавным.

Выплеснув весь свой гнев на мужа и выплакав его остатки, она ощутила внезапное желание побежать за Андреем и сказать, что готова признать его право заботиться о ней, о своей семье. Она хотела загладить свою вину, но в то же время он должен понять и ее точку зрения. Очень важно найти компромисс в деловых вопросах и не потерять доверия друг к другу в личных. Гармония.

Вспомнив поднятое к ней бледное, потрясенное лицо Андрея, она поняла, что не права. Ведь она любит его не меньше, чем он ее. Надо найти его и сказать об этом. Но вместо того, чтобы броситься за ним, она ответила на телефонный звонок.

Няня с Даней вернулись с прогулки, не тревожа Алину. Из ее кабинета разносился громкий, командный голос, она разговаривала с одним из менеджеров.

Андрей вернулся в офис, который покинул час назад, спеша домой, и наткнулся на Киру:

– Принеси мне виски.

Кира выполнила его просьбу и прошла за ним в кабинет.

Черт те что! Получить нагоняй от собственной супруги за то, что был внимателен к ней!

Кира понимающе погладила его по спине, Андрей, погруженный в свои мысли, даже не почувствовал ее прикосновений. А Кира обрела уверенность, когда он не дернулся и не оттолкнул ее. Она боялась поверить своему счастью, он так давно к ней не прикасался, что она уже была на грани отчаяния. Она подливала ему виски, добавляла лед, подносила зажигалку к сигарете все время, пока он говорил по телефону и просматривал электронные документы. Через пару часов Кира рискнула:

– Я сделаю тебе массаж стоп по тайской методике, тебе станет легче.

Андрей подчинился, когда она сняла его туфли и носки, присев перед ним на корточки. Он никак не относился к Кире, она давным-давно стала для него неотъемлемой частью его офиса, чем-то вроде того, что всегда должно быть под рукой. После того как в его жизнь вошла Алина, он вообще не смотрел на женщин. Кира лишь однажды предприняла попытку, но у нее тогда ничего не получилось.

Кира проделывала с его ногами какие-то манипуляции, которые действительно успокаивали. А потом он почувствовал эрекцию. Его это не удивило: в том сумасшедшем графике, в котором они сейчас жили, секс, как он надеялся, временно, занял в их семье третью позицию. На первой уверенно стоял Даня, на второй – стройка, а секс переместился с лидирующей всего-навсего на третью. Он не собирался трахаться с Кирой, он даже не думал об этом, но все произошло очень быстро. Почувствовав его возбуждение, она молниеносно захватила его член ртом, проделав с ним нечто, что не было неприятно. Потом стянула колготки и буквально запрыгнула на него, он кончил и скинул ее с себя. Когда его член обмяк, подумал: «Какого черта?»

Не смотря на Киру, он натянул брюки и вышел из кабинета, кинув ей на ходу:

– Закрой все.

Он торопился домой, ему нестерпимо хотелось увидеть жену и попросить у нее прощения. Когда он ворвался в квартиру и нашел их в комнате, то подошел к кровати, на которой Алина кормила сына, и, встав перед ними на колени, обнял их обоих:

– Прости меня. Я не имел права действовать без твоего разрешения.

Придерживая одной рукой Даню, чтобы не прервать кормления, она высвободила другую и обняла мужа за шею:

– И ты меня прости. Это ребячество с моей стороны. Все ищут бизнес-ангелов, а у меня есть мой собственный ангел, а я его не замечала. Глупо же?

– Глупо, – согласился Андрей, понимая, что его простили, и почему-то чувствуя себя от этого еще хуже.

– Я тебя люблю, но обещай мне, что больше никакого вранья.

Андрей кивнул, соглашаясь:

– Никакого. Клянусь!

Он презирал себя за слабость.

54

Нина пыталась приноровиться к новой жизни. Когда после больницы она приехала в офис, на столе лежал ежедневник, открытый на той же странице, на которой она оставила его, покидая офис больше двух месяцев назад. И почему-то это не вызвало у нее прилива отчаяния, а как раз наоборот, исписанные строчки словно укоряли и просили немедленно завершить все запланированные дела. Именно так она и поступила. С раннего утра и до самого позднего вечера она решала всевозможные проблемы, с неохотой возвращаясь домой, чтобы переночевать.

В ее команде, кроме Миши, состояли две молодые, перспективные актрисы, подающий надежды юморист, известный в прошлом артист, которому Нина пыталась вернуть былую славу, и балет как неотъемлемая часть шоу-программ. Города, в которых были запланированы гастроли мюзикла, не получив от нее необходимых подтверждений, спектакли сняли. Сбор актеров для репетиций не был согласован. Артисты, задействованные в проекте, находили другую работу, кто-то – нарушая условия контракта, а кто-то, наоборот, по его условиям. Со всем этим и со многим другим Нине предстояло разобраться.

Дел было много, но она механически проделывала работу, из которой ушло главное – мотивация. Нина не понимала, для чего ей все это теперь нужно. Миша заглядывал к ней ежедневно, принося то букетик цветов, то мелкие подарочки. Но был еще один человек, который навещал ее чаще, чем требовали его профессиональные обязанности – доктор Сергей Медведев. Молодой врач-нейрохирург по професии и психотерапевт по собственному желанию с неприглядной внешностью – редкие пшеничные волосы, круглое лицо и большие голубые глаза, – но обаятельный и скромный. Нина пополнила ряд его пациентов сразу, как пришла в себя. В больнице они каждый день разговаривали, и эти беседы вызывали явно не только профессиональный интерес Сергея. Ему нравилась Нина, ему было жаль ее. А когда она встревоженно спрашивала: «Почему я лежу здесь целыми днями просто так?» – Сергей с доброй улыбкой разъяснял: «Наша коллега природа в вашем случае играет главную роль».

Каждые несколько дней он внимательно обследовал Нину и заносил что-то в свой блокнот.

– Что вы делаете?

– Работаю.

– Расскажите, как мне жить дальше.

– Вы справитесь.

Постепенно Нина привыкла к его визитам и даже стала их ждать. Они разговаривали с ним о том, о чем она избегала говорить с другими: о своей любви к мужу, о своих мечтах, о сыне.

– А вы были когда-нибудь женаты? – спросила она однажды. Его смущение удивило ее.

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, потому, что вряд ли гожусь в мужья. Я постоянно нахожусь в больнице.

– Но девушка у вас есть?

Сергей неожиданно залился краской:

– Ну… ничего постоянного. Так, случайные встречи.

– Да ладно скромничать, все медсестры в больнице от вас без ума, я точно знаю! – Нине захотелось поддержать его.

– Спасибо за комплимент, но я вам не верю. Я точно не герой-любовник.

С этим Нина, пожалуй, согласилась бы, но на самом деле, когда она говорила с кем-либо в больнице о докторе Медведеве, в ответ всегда слышала только восторженные отзывы: «Он гений!» «Этот парень творит чудеса», – в унисон твердили медработники. Она слышала об уникальных методах лечения врожденных заболеваний у детей и взрослых, которые он успешно применял, но, когда Нина попросила его рассказать об этом, отмахнулся:

– Я должен помочь каждому пациенту.

Лежа на больничной койке, Нина прекрасно понимала доктора Медведева, который работал не ради славы и денег. Но в действительности ее заинтересованность не шла дальше праздного любопытства. Она не собиралась продолжать их общение вне больничных стен. У Сергея было другое мнение на этот счет, и он преодолевал большие расстояния, чтобы приехать к ней в офис и провести очередной терапевтический сеанс незавершенного лечения.

– У вас нет других пациентов?

– Таких, как вы, нет. Кстати, я случайно прочитал про вашу компанию «Ториченок». Вы много делаете для детей-сирот, почему вы не рассказывали мне об этом раньше?

– Потому что я всего-навсего один из учредителей и креативный директор, а идея и авторство методики принадлежат моей подруге.

– Вы часто бываете в детских домах?

– Ни разу там не была.

– Почему?

– Не знаю… Зачем…

– Знаете что, – он внимательно посмотрел на нее, – в следующий раз, когда я приду к вам, а я приду только через две недели…

– Вы уезжаете? – Нина почувствовала волнение, и от него оно, конечно же, не укрылось, но он не подал виду, что что-то почувствовал.

– Всего-навсего краткосрочная командировка. Так вот, я хочу, чтобы к моему приезду вы посетили ваших подопечных на их территории, и мы потом обсудим это.

Нина медленно покачала головой:

– Не уверена, что это нужно.

– Нужно, – его голос был тверд.

– Я не обещаю, но попробую найти время.

– Спасибо, я… буду рад.

После его ухода Нина, словно под гипнозом, набрала номер Анжелики:

– Я хочу сходить в детский дом.

– Отлично. Пойдем вместе?

– Нет. Я одна. Дай мне адрес и контактное лицо, завтра утром съезжу.

– Через минуту вышлю в сообщении. Какие планы на вечер? Мы с Милой одни, хочешь – приезжай, напеку блинов.

– Нет. Спасибо. У меня еще много дел.

Поздно вечером позвонил Миша и пригласил Нину на завтрак. Его вопрос требовал немедленного разрешения, и Нина с внутренним облегчением поменяла планы. Утром она приехала раньше, Миша опоздал на четверть часа.

– Извини, через студию проехал, – он поцеловал ее и уселся напротив.

– Привет.

Нина приободрилась, ей было приятно в его обществе, он отвлекал ее, заражая своей неуемной энергией. Миша заказал омлет с травами, свежевыжатый сок и кофе.

– Они обо мне говорили так, словно меня не было. Обсуждали мою внешность, обсуждали, как я читаю, и не стоит ли мне прочесть еще раз, – Мишка закинул в рот большой кусок омлета.

– И что? Тебе было сложно прочесть еще раз?

– А зачем?

– Ну конечно, незачем, – сказала Нина, нетерпеливо постукивая ногой, – режиссер сказал, что у тебя внешность героя и камера тебя любит.

Мишка хмыкнул:

– Ты знала, что они попросят меня показать торс?

– Не строй из себя ханжу! Если у тебя сцены в постели, разве они не должны видеть твое тело?

Миша обратил внимание на ее пустой стакан:

– Заказать тебе еще?

– Нет, спасибо.

– Чувствовал себя стриптизером. Ну и что ты думаешь, дадут они мне эту роль?

– Поживем – увидим, – Нина не хотела заранее его обнадеживать: американский блокбастер, снимающийся в Москве, в главной роли известный голивудский актер. В Москве талантливых ребят, желающих принять участие в этом проекте, хоть отбавляй.

– Когда мы закончили, приехал Ковальчук, переобнимался со всеми и уселся рядом с помрежем.

– С Моникой.

– Да, – Миша утвердительно кивнул, – он наверняка с ней спит. Я так далек от интриг, представляешь, каково мне было после трех часов, проведенных на площадке, наткнуться на ее холодный взгляд! Она смотрела сквозь меня, словно я пустое место.

– Какое тебе до нее дело? Наплюй!

– Нина, я хочу эту роль!

– Не сомневаюсь.

– Есть какой-нибудь план?

– Я бы не отправила тебя на пробы, если бы у меня не было плана.

– Ты мое чудо!

Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Заметив его смятение, она извинилась:

– Так, ни о чем. Извини, – она промокнула глаза салфеткой. – Вчера обещала Сергею, что съезжу в детский дом, он видит в этом терапию. Мне нравится с ним разговаривать, он мне помогает. Лика вчера дала контакт, но я не хочу туда.

– И не надо. Не надо себя насиловать, что бы он ни говорил, положись на собственные ощущения.

– Угу, – Нина отложила салфетку в сторону. – Сегодня вечером я поговорю с Брэдом, мы кое о чем договорились в Калифорнии, а у него репутация человека, который не бросает слов на ветер.

– Он ведет все дела Круса. Ковальчук, скорее всего, тоже предпримет попытку. Давай закажем крабов?

Три дня спустя Нина сидела в приемной частной клиники в ожидании врача. Доктора в один голос убеждали ее, что она еще сможет иметь детей. Чтобы не тратить время впустую, она открыла ноутбук и занялась делами. Сосредоточиться под воркование двух молоденьких медсестер было непросто. Нина подняла голову, чтобы попросить их вести себя тише, но в этот момент одна из них сказал нечто такое, от чего Нина почувствовала холодок, пробежавший от макушки и по всей спине. Она встала и подошла к ним:

– Простите, я случайно услышала ваш разговор, скажите, а в какой дом малютки увезли этого младенца?

Медсестра удивилась и переспросила:

– Вас интересует малыш или непосредственно сам Дом малютки?

– Да, мне нужен адрес. «Ториченок энд фэмели» – это мой проект, и мне нужно переговорить с администрацией.

Нина не отдавала себе отчета, зачем. Просто была уверена: ей необходимо оказаться там сейчас, сию минуту.

– Запишите мне, пожалуйста, телефон заведующей и адрес.

Медсестра послушно зашла за стойку ресепшен и через некоторое время передала ей бумажку:

– Пожалуйста.

– Спасибо.

– Куда вы? Ваш прием через минуту!

Уже в дверях Нина повернулась и извиняющимся тоном произнесла:

– Любое свободное время доктора меня устроит, а сейчас я тороплюсь.

Нина перебиралась с одного конца Москвы на другой словно под гипнозом. Смотрела на проносившиеся за стеклом витрины магазинов и жмурилась от удовольствия. Она ехала по Ленинградскому проспекту, затем свернула на улицу Народного Ополчения, немного поплутала, повернув не на том перекрестке, но довольно быстро выехала на нужную узкую улочку с разбитым асфальтом, которая вывела ее к неплохо сохранившемуся кирпичному трехэтажному зданию. Над ним возвышались длинные черные трубы, скромная вывеска при входе подсказала Нине, что она на месте. Хотя здание само по себе было обыкновенным, у нее перехватило дыхание, и она поспешила внутрь.

Нина очаровала заведующую Софью Николаевну Полунину. Пожилая женщина, вопреки правилам, решила провести для нее экскурсию. Бродя по зданию со свежевыкрашенными стенами, Нина рассматривала дешевую мебель, голубые занавески с видимой невооруженным глазом штопкой, перехваченные самодельной лентой, цветы в разных горшках на подоконниках. Во всем чувствовалась рука хозяйки, женщины незаурядной, искренне любившей своих подопечных, но также ощущалась и явная нехватка денег, даже на самое необходимое.

– Мы государственное учреждение и вынуждены драться всеми правдами и неправдами за бюджет.

– Да, я вижу. Я думаю, мы сможем вам помочь, – взгляд Нины цепко выхватывал детали. – Можно мне увидеть детей?

Заведующая замялась:

– Вообще-то не положено: у нас детки маленькие, посторонним вход запрещен. Сами понимаете, вдруг зараза какая.

Нина взяла ее за руку:

– Я прошу вас! Я совершенно здорова, сама только что из клиники, в меня столько всего влили, что я совершенно стерильна.

Софья Николаевна явно колебалась, не зная, как поступить. Нина ей понравилась. В этой молодой женщине чувствовались сила и реальные возможности. Но порядок есть порядок… После недолгих колебаний она махнула рукой – только не к самым маленьким.

Они прошли в большую светлую комнату, в которой стояло около двадцати кроваток. Детки семи-восьми месяцев безмятежно спали. В углу около окна сидела нянечка с клубком шерсти и спицами в руках. Увидев вошедших посетителей, встала. Полунина махнула рукой – мол, не беспокойтесь. И в этот момент у нее в руках зазвонил телефон. Знаком попросив Нину подождать, она быстро вышла, чтобы не разбудить детей. Нина осталась одна, не считая неприметной нянечки, и огляделась. Сделав несколько шагов вперед, заглянула в кроватки. Обратила внимание, что младенцы в одинаковых ползунках и распашонках выглядят как херувимчики. Тихонько прошла между рядов, поправляя одеялки и заглядывая в личики. Когда она развернулась, чтобы пройти обратно, встретилась глазами с малышом, который лежал с открытыми глазами и пристально смотрел на нее. Нина почувствовала удары сердца так, словно оно буквальным образом выскочило из груди и забилось где-то в шее, и она непроизвольно положила руку на горло. Теперь они смотрели друг на друга. Он улыбнулся, вытащил руку, махнул и произнес звук, напоминающий «ма». Нина не могла пошевелиться, а нянечка, поднявшись с кресла, подошла к малышу и всунула ему в рот соску:

– Спи, рано еще, других сейчас разбудишь, егоза!

– Как его зовут? – спросила Нина шепотом.

– Сашка, – так же шепотом ответила нянечка и добавила: – Мать в родах померла, мужа не было, родственники про него и слышать не захотели.

Нина пыталась сдержать нахлынувшие эмоции, продолжая одной рукой держать себя за горло, а другой зажимать себе рот, но из глаз сплошным потоком катились слезы:

– Сашка…

– Уж больно вы чувствительная дамочка, у нас тут и не такого насмотришься.

Вернулась Полунина:

– Что с вами?

Нина помотала головой, не двигаясь с места. Она рассматривала малыша, который явно боролся со сном, будто боялся, что если он сейчас уснет, то, проснувшись, уже не увидит Нину.

– Пойдемте. Вам все-таки нельзя здесь находиться.

Когда они вернулись в кабинет, заведующая спросила:

– Может, чай или кофе хотите? У меня есть растворимый.

– Нет, спасибо.

Нина взяла себя в руки:

– Дайте мне список первой необходимости. Я решу это в кратчайшие сроки.

– Спасибо.

– И мальчик Саша… – Нина споткнулась на его имени.

– Саша Холопов, – помогла ей заведующая, – на которого вы обратили внимание?

Нина кивнула:

– Да, но скорее это он обратил на меня внимание, – и она улыбнулась впервые за долгое время. – Я хочу его забрать. Помогите все оформить.

Софья Николаевна понимающе кивнула, она не ошиблась в этой женщине:

– Я сразу почувствовала, что вы к нам не просто с визитом вежливости пожаловали.

– Да? – спросила Нина лукаво, – значит, вы более проницательная, чем я.

55

– Мой прадед, мой дед, все были католиками, меня не крестили в детстве, значит я имею полное право принять веру предков и мужа, – оправдывала свой выбор Анжелика.

– И тем самым хоть как-то смягчить удар для леди Эммы Винтерс, – посмеялась Алина. Подготовка к свадебной церемонии продолжалась уже третий месяц. И все это время девушки пребывали в состоянии куража. Периодически в посиделках принимала участие Нина с безотлучно находившимся при ней сыном. Сашка обвивал ее своими ручками и засыпал, уткнувшись носиком в шею или в грудь.

Платье невесты было сшито на заказ. Так же, как и когда-то Жаклин Кеннеди, будучи невестой Аристотеля Онассиса, Анжелика выбрала в качестве подвенечного платье от Valentino. Великолепное платье подчеркивало ее женственность, изящество, элегантность и чувственную красоту. Когда Андрей с Алиной и Даней, Нина с Сашей, Миша и еще несколько знакомых пар поднялись на борт «Гольфстрима» Андрея и расселись кто куда, Андрей открыл шампанское. Самолет взял курс на Лондон, а веселая компания по инициативе Алины поддержала тост: «За Энджел!»

Венчание проходило в старинном соборе с садом: извилистый ручей; небольшие круглые бассейны с журчащими фонтанами; мощеный дворик, укрытый цветущими вишнями. Миша в смокинге чувствовал себя неуютно и вертел головой.

– Что с тобой? – вполголоса спросила Алина.

– Я первый раз в таком месте, убеждаю себя, что это не декорации, но все равно жду, что перед лицом вот-вот появится «хлопушка».

Нина держала за руку одетого в белоснежный смокинг с бабочкой сына, на ногах у него были лаковые белые ботиночки. В любой момент она была готова подхватить его на руки или посадить открытую комфортабельную коляску, но он с решительной готовностью семенил рядом с ней и Даниилом Димчинко.

Анжелика подъехала к собору в открытой карете в сопровождении отца. Мальчик в форме гвардейца подал ей руку. В толпе зевак, наблюдавших эту картину, раздался возглас восхищения. Анжелика держалась по-королевски и была достойна королевских почестей. Нина повернулась к Алине:

– Похоже, когда судьба делает такие зигзаги, она не забывает и о мелочах.

Станиславу Линту путь от кареты явно дался с трудом. Алина отметила, с каким усилием он сдерживает набегавшие слезы, как тщательно держит спину прямо и как дрожит его рука, которую благодарная дочь накрыла своей, успокаивая и защищая. Церемония никого не оставила равнодушным. Андрей, склонившись к жене, прошептал: «Мы тоже будем венчаться».

Кира ждала возвращения Андрея с нетерпением и трепетом. А вдруг? Она не смела надеяться, но все так непредсказуемо. В конце концов, именно с ней он получал истинное наслаждение, именно она была рядом и в радости, и в горе. Кому, как не ей, он мог довериться в минуты отчаяния. А ведь в этом и есть смысл сосуществования мужчины и женщины. И вот теперь такой долгожданный подарок…

Вернувшись из Лондона, в тот же вечер Андрей вылетел в Африку, пробыв там несколько дней, вернулся в Москву, провел несколько заседаний, побывал на нескольких встречах в Кремле и вылетел в Штаты. Кира не успевала не только рассказать свою новость, но и рапортовать обо всех текущих делах. Случай представился однажды вечером, когда для большинства служащих рабочий день давно уже закончился. Андрей сидел в своей излюбленной позе, развалившись в кресле, с ногами на подоконнике. Кира зашла к нему с чашкой чая, заваренного на травах, как он любил, он повернул голову в ее сторону и взял чай:

– Спасибо, Кира. Ты бледная. Может, в отпуск тебя отправить?

Кира решила, что лучшего времени ей не найти:

– Я беременна.

– Поздравляю! – Андрей поставил чашку на стол и, скинув ноги с подоконника, встал и подошел к стеллажу с папками. – Свяжись с уральским офисом, мне нужен Василевский, пусть выйдет на конференц-связь, – он посмотрел на часы, – через десять минут.

– Поздравлениями не отделаешься.

Он поднял на нее глаза, в которых читался вопрос.

– Я сказала, что беременна.

– И?..

– Это твой ребенок.

Андрей не спускал с нее глаз, не сомневаясь в правдивости ее слов и не собираясь вступать с ней в банальную полемику. В то же время он понимал, чем эта новость обернется для него. Он глубоко вздохнул, в одночасье почувствовав себя безумно уставшим:

– Ну и зачем тебе это, Кира?

– Каждой женщине хочется стать матерью.

– А меня ты спросила?

– А что, ты был бы за? Я же для тебя пустое место, я твой невидимый солдатик, выполняющий поручения.

– Кира, что ты несешь? Ты сотрудник, которого я ценю, ты получаешь хорошие деньги за свою работу, разве этого недостаточно? Я никогда не говорил с тобой о любви, о детях, о семье, разве для тебя это неважно?

– Нет. Но секс…

– При чем здесь секс?! Тебе нравилось этим заниматься не меньше, чем мне.

Кира усмехнулась, но в голосе чувствовались оттенки горечи:

– Знаешь, чего не хватает современным мужикам? Блиц-курса «Хочу знать женщину»! Ты такой проницательный, умный, а любая, даже с птичьим умом, девка обведет тебя вокруг пальца! И знаешь, почему? Потому, что ты, как и все мужики, падок на лесть. Вы убеждены в том, что каждая жаждет оказаться в ваших объятиях только потому, что вы искусные любовники и у вас привлекательный член! А это неправда!

– Неправда что?

– Женщины не такие, как мужчины, и, поверь мне, совсем немногие будут заниматься сексом ради секса.

– Что ты хочешь?

– Я не буду просить невозможного, хотя попробую… Не хочешь на мне жениться?

– Нет. Что еще?

– Ну что ж, тогда денег, Андрей. Много денег.

– Много – это сколько?

– Я хочу, чтобы твой ребенок родился и вырос в Швейцарии. Ты купишь нам дом, бизнес и положишь деньги на счет. И твоя молодая жена ничего не узнает. В противном случае…

– Кира, не шантажируй меня!

Лицо Андрея приобрело багровый оттенок. Кира продолжала:

– Я давно тебя знаю и не собираюсь опускаться до шантажа, просто я устала играть. Я могла бы продолжать изображать влюбленную по уши секретаршу. Но зачем? Для тебя жизнь – это игра. Секс – игра. Любовь, похоже, тоже игра, поэтому ты и женился на этой девушке. Она для тебя игрушка, олицетворяющая бизнес в юбке, и ты играешь с ней, как со щенком. Я нисколько ей не завидую. Мне ее жаль. Рано или поздно она все поймет, и что-то мне подсказывает, ей все это не понравится. Ну, это твое дело. Лично я снимаю маску. Работать смогу еще пару месяцев. Не затягивай с решением, – она погладила свой живот.

– И последнее: я счастлива, что у меня будет ребенок от тебя.

Гнев на его лице сменила отрешенность:

– Уйди…

Больше месяца Андрей провел в мучительных сомнениях. Кира поступила с ним, вне всяких сомнений, подло, но ответить ей так же не позволил Даня. Любимый и желанный, он словно требовал сделать все так, как просила Кира. Андрей на самом деле не испытывал к этому пока не рожденному ребенку ничего, кроме жалости. А еще ему предстояло объясниться с женой.

Заглядывая в зеленые глаза супруги, он словно примеривал на себя вспышку ярости, которую вызовет его признание, и не решался. На уикэнд они вылетели на острова, ужин был накрыт на яхте, няня с Даней развлекались на берегу. Алина сидела перед ним в белом, выше колена, хлопчатобумажном платье, волосы подобраны сзади под заколку, легкий ветерок трепал выбившиеся прядки, кожа покрыта золотистым загаром, который очень шел к ее глазам, без косметики выражение ее лица становилось по-детски невинным. Алина глотнула вина:

– Дени, ты выглядишь усталым… Совсем не думаешь о себе.

Во время ужина Андрей несколько раз пытался заговорить, но слова словно застревали у него в горле, причиняя буквально физическую боль. Он никак не мог начать этот злополучный разговор, поэтому, подняв на нее глаза, взял и выпалил на одном дыхании:

– Я должен тебе сказать… Это совершенно ничего не значит… у меня будет ребенок… но это никак не повлияет на наши отношения.

Алина растерянно заморгала.

– Это произошло совершенно случайно, честно, – он взял ее за руку.

Алина сглотнула и тихо проговорила:

– Отпусти меня.

Через несколько секунд безмолвной борьбы Андрей выпустил ее руку из своей. Алина подхватила бокал и одним глотком допила вино:

– Поправь меня, если я не права. Ты мне изменил, и у женщины, с которой ты мне изменил, будет от тебя ребенок?

– Я не изменял тебе, это произошло совершенно случайно, только один раз с тех пор, как мы женаты.

– А тебе не кажется, что случайно это бывает только у животных?

– Возможно. Алин, я не отрицаю, что виноват. Я причинил тебе боль. Но если бы мне было все равно, я бы не признался. И, возможно, ты бы никогда и не узнала.

– Не тешь себя. Кто она?

– Это совершенно неважно, эта женщина для меня ничего не значит и никогда не значила.

– Надо же, как у вас все просто, Андрей Всеволодович, член у вас встает случайно, женщин вы оплодотворяете без любви, может, и мы с Данькой – случайность?!

– Алина!

– А о ребенке, который не повлияет на наши взаимоотношения, ты подумал?

– Ребенок и его мать будут жить в Европе.

– А-а-а-а… Откупился, значит. Ну и как, твою случайную женщину такой вариант устраивает?

– Более чем.

– Тогда и я подумаю, какой вариант мне больше подходит.

Алина встала из-за стола и прошла к себе в комнату, плотно прикрыв дверь. Из зеркала на нее глянула бледная, с ввалившимися от пережитого стресса глазами, молодая женщина. Интуиция, которой она обладала, каждое нежное воспоминание о пережитом ими вместе, каждая частица опыта их совместной жизни кричали ей, что это недоразумение.

Андрей занимался с кем-то любовью, и у этой женщины будет ребенок, возможно, похожий на Даню. Алина чувствовала, что ее затягивает в черную дыру отчаяния и безнадежности. Какое-то время она смотрела в потолок, ожидая, что по нему пройдет трещина, и эта чертова лодка затонет.

Как же так, Господи?! Утром ты безоговорочно счастлив, а к вечеру погребен под руинами былого счастья. Неосторожное слово, необдуманный поступок – и вся кажущаяся незыблемость отношений разбивается, как стекло, на множество осколков. Она упала на кровать и беззвучно, уткнувшись лицом в подушку, зарыдала. Слезы, вызванные потерями, опустошают, а слезы, вызванные предательством, – с горьким привкусом, который сложно забыть. Она услышала стук в дверь. Усилием воли вытащила себя из засасывавшей дыры и заставила подойти к двери. Он не увидит ее слез и не услышит рыданий. За дверью был Даня.

Алина с сыном и няней покинули яхту ранним утром. Спустя пять дней Андрей, как ни в чем не бывало, вечером появился дома:

– Нас ждут в Лондоне, вылетаем завтра.

– Пойдем поужинаем, – Алина, как и он, была совершенно спокойна.

Когда они уселись за стол, Даня уже спал, а няня ушла. Не считая охранников за периметром дома, они были совершенно одни.

– Я поняла, почему говорят, что разбитую чашку не склеишь. Дело даже не в этой женщине, а в том, что я тебе больше не доверяю. Для тебя жизнь – игра, а люди – статисты. Я не нуждалась в твоих деньгах, ты знал это, но решил по-своему.

– Я извинился.

– Да, но мне пришлось продать несколько активов, чтобы вернуть тебе деньги, заключить договор с другим банком, уволить финансового директора, которая работала на тебя, а не на меня…

– Это прошлое.

– Любой поступок накладывает свой отпечаток. И вот теперь это. Ты переспал с женщиной и позволил ей забеременеть, это означает, что ты не любил меня и не ценил наши отношения.

– Люблю! И ценю!

– Не кричи! Подумай обо мне. Как мне жить? Гадать, не подвернулась ли тебе какая-нибудь случайная женщина в поездке? Андрей, это не любовь! Это какая-то игра «Мафия» получается.

– Не надо делать поспешных выводов.

Алина его словно не слышала или не хотела слышать:

– Я считаю, что каждый человек должен оставить хоть маленький, – Алина сложила указательный и большой пальцы, оставив между ними маленькую щель, – хоть вот такой малюсенький, но след в истории, а иначе, зачем он жил? Ведь не только затем, чтобы исполнять роль статиста в постановке Андрея Димчинко и ему подобных? Мне или все, или ничего. Я хочу развода.

Андрей слушал ее, склонив голову и периодически сжимая и разжимая кулаки, что выдавало его волнение. Когда она закончила, он, четко чеканя слова, сказал:

– Полная чушь! В разное время позиции у игроков меняются, тот, кто вчера был пешкой, завтра может поставить мат королю! В этом, моя дорогая, и есть прелесть и непредсказуемость жизни. Я никогда не дам тебе развода! Мой сын будет расти со своими отцом и матерью! И не делай глупостей, ты проиграешь, если попробуешь развязать войну! Я сказал тебе истинную правду, это случилось один раз, и я раскаялся. Но ты не захотела меня услышать, поверить и понять. Придумала свою историю и смакуешь ее! У тебя десять дней! Через десять дней ты позвонишь мне и скажешь, что все будет, как прежде! И обещаю – все будет, как прежде, и даже лучше! Всего хорошего.

Закончив, он встал и стремительно вышел.

– Надеяться – это твое право, – Алина не пошевелилась, продолжая сидеть в той же позе за столом, перед чашкой остывшего чая.

В этом году зима пришла раньше обычного. Но, несмотря на сильный холод, который уже переходил в мороз, в доме было тепло и уютно. Время купания сына было для Алины любимым временем суток. Сидя на коврике и облокотившись на ванну, Алина наблюдала за Даней. Он сосредоточенно черпал лопаткой воду и переливал ее в детское ведерко для песка.

– Пусенка, пора вылезать.

– Нет, – Даня ударил по воде ладошкой, брызги попали на Алину.

– Ах, ты меня забрызгал! А я сейчас поймаю кого-то, – Алина сосредоточилась на том, чтобы вынуть Даньку из ванны и завернуть его в полотенце. Она испытывала непередаваемые ощущения, когда его тельце доверительно успокаивалось в ее руках, а сильные ручки обвивали шею и сын прижимался к ней. Она вытерла непокорные кудряшки и поцеловала сына в шейку и в ручки, в ответ услышав заливистый детский смех. Неужели может так случиться, что этот самый любимый на свете человечек причинит ей боль? Надевая сыну пижаму, она спросила себя: скучает ли Андрей? Практически ежедневно он навещает сына, но ни разу за пять месяцев они не встретились.

Она, конечно, не позвонила тогда, он тоже никак не проявил себя, а теперь старательно избегает с ней встреч. Но Алина не была одинока, у нее был Даня и работа; и то, и другое требовало предельной концентрации.

О том, как тридцатичетырехлетняя женщина управляет своей строительной империей, в Москве ходили легенды. На джипе, который она преимущественно водила сама, Алина ежедневно объезжала свои стройки, и никто не знал, где и когда ее ждать. Она составляла перечень вопросов и рассылала их своим менеджерам. Она могла сесть в электричку и отправиться в пригород, чтобы послушать людей, о чем они говорят, чем довольны, а чем не очень. Прежде чем купить участок, она тщательно исследовала инфраструктуру. От нее и только от нее зависит стоимость квадратного метра в возводимом объекте. Стоило Алине заполучить желаемую землю, как она уже точно знала, что построит и чем в очередной раз удивит искушенную московскую публику.

Анжелика рассерженно ударила по рулю, когда вырвалась из длинной автомобильной пробки, поняв, что безнадежно опаздывает на самолет. Она заехала на заправку и, вынув шланг раньше времени, облила крыло машины бензином, заметив это, резко вывернула руку и облила себе ноги. Чертыхаясь, нагнулась, чтобы вытереть салфеткой туфли, и задела рукой пальто, оставив на нем пятно. Черт побери эти дороги!

Она устала жить на два дома. Ричард жил, как и прежде, чередуя столицы, но в его жизни Москвы стало меньше, а в жизни Милы Москва ушла на второй план. Дочка теперь ходила в школу в Лондоне и была под присмотром родителей Анжелики, которые поселились в небольшой квартирке на тихой улочке около Ковент-Гарден. А она была вынуждена летать на самолете, иногда дважды в день. Муж, надо отдать ему должное, проявлял исключительное терпение. А Анжелика не представляла, как уйдет с канала или продаст свою долю в «Ториченке» и засядет в родовом гнезде Ричарда. Сейчас у нее, как никогда прежде, было все, о чем она мечтала. Любимый и любящий муж, дочь, работа, родители, которые жили рядом с ними и приглядывали за внучкой, не хватало только самой малости, но и это не заставит себя долго ждать.

Из-за нерасторопности персонала на студии и из-за невообразимых московских пробок она не вернется сегодня в Лондон. Анжелика направилась к кассе заплатить за бензин, обратила внимание на журнал, взяла его с прилавка и быстро пролистала. Оплатив бензин и журнал, вернулась в машину с решением переночевать у Алины.

Алина тихонечко вышла из детской и осторожно притворила за собой дверь, когда раздался звонок консьержа. Алина раздраженно глянула на часы. Кто бы это мог быть?

– Анжелика Линт, – оповестил консьерж, и раздражение тут же уступило место радости.

– Пропустите.

– Ничего, что я к тебе непрошеной гостей?

– Скажешь тоже, гостья! А почему, интересно, ты представляешься Анжелика Линт?

– Так представил меня твой консьерж. Я на самолет опоздала, и, если честно, сил уже нет.

– Давай проходи.

– Я хочу чаю.

Анжелика прошла на кухню и бросила на стол журнал, купленный на заправке:

– Что скажешь?

Алина обернулась и, посмотрев на журнал, коротко прокомментировала:

– Да ну, ерунда.

– Да что ты?! Тебя сложно назвать неиссякаемым источником личной информации, но это общественное признание, между прочим! И получение профессиональной премии, лауреатами которой становятся лучшие из лучших, не может быть ерундой!

– Неужели ты веришь в эту чушь? Это Алена Левицкая.

– Ты с ней работаешь?

– Ну, в общем, да.

– Так хорошо, ненавязчиво и профессионально донести до людей нужную информацию может только Левицкая.

Алина накрыла стол: сыр, томаты, вино. Наполнив бокалы, Анжелика подняла тост:

– За тебя!

– Лика, перестань!

Анжелика выпила вино и поставила бокал на стол:

– Как ты?

– Замечательно. Оказывается, в разное время жизни у женщины меняются приоритеты. Скоро уже полгода, как мы расстались, а все мои мысли заняты сыном и работой.

Анжелика выразила сомнение:

– Не верю, что ты не переживаешь и не ждешь его.

Алина ощутила такой острый приступ боли, что, опустив глаза на журнал, который так и лежал на столе, смяла страницу, где было написано о ней.

Она была так глупа. Хотела, чтобы они были суперпарой, и ей не приходило в голову, что из этого выйдет. Она часто задавала себе вопрос: «Что же я сделала со своей жизнью?» Надо взять себя в руки, пока Анжелика не заметила ее переживаний. Хотя и скрывать их нет никакого смысла. Он ей нужен. Но у него теперь собственная жизнь.

– Не жду. У нас не могло ничего получиться. Да, была страсть, кто-то называет это любовью, но этого недостаточно, чтобы жить вместе.

Прислонясь к двери, с усмешкой в глазах, Анжелика спросила:

– Недостаточно для того, чтобы счастливо жить вместе?

– Да. Должно быть еще кое-что.

– И что?

– Не знаю, ты можешь не так меня понять… это обычная история. Мужчина средних лет открывает для себя традиционные ценности.

– Не гневи бога, Алина! – Анжелика явно рассердилась. – Ему плохо, он устал сражаться с ветряными мельницами!

– Да?! А почему все жалеют Андрея Димчинко и никто, включая мою подругу, не хочет понять меня?

Алина ощутила такой прилив гнева, что встала и прислонилась к стене, чтобы успокоиться и дать пройти резкому спазму в голове. Она вспомнила тот вечер, когда он сообщил ей обыденным тоном о своей измене. И снова пережила чувство унижения при мысли, что ее обманул человек, которому она безоговорочно доверяла и безумно любила. Как это простить?

– Он потерял все! – Анжелика не унималась, – а ты даже поговорить с ним не соизволила.

– Глупости!

На долю секунды Алина ощутила огромное желание позвонить мужу и сказать одно короткое слово: «Приезжай». Но вместо этого осталась стоять неподвижно, разрываемая жалостью, любовью и гневом.

56

Две стройные девушки лет семнадцати, в коротких платьях, которые открывали все, что нужно было скрывать, извивались в такт музыке. Настя брезгливо оглядела ночной клуб и девушку, восседавшую у Андрея на коленях; наклонившись к мужу, шепнула: «Пойдем отсюда». Игорь с удовольствием бы покинул это место, но Андрей попросил его прийти, и он не смог ему отказать. Поэтому, едва заметно кивнув жене, тихо ответил: «Через пятнадцать минут, малыш». Настя неодобрительно разглядывала Димчинко, который лил виски в декольте девушки и слизывал его с ее груди. Он был смертельно пьян. То, что он делает, это его личное дело; но то, что он так ведет себя на людях, которые бесцеремонно разглядывают его, – недопустимо. Настя повернулась к мужу:

– Останови его. Это отвратительно.

– Я его помощник, а не судья.

Игорь, безусловно, не обсуждал с Андреем его личную жизнь, но искренне недоумевал, откуда тот берет силы. За последние полгода Димчинко стал легендарной личностью, спустив тормоза и потеряв над собой контроль. Сначала он уехал и отсутствовал несколько недель, а когда вернулся… Он никогда не говорил о том, что случилось, однако Игорь знал, что Алина возвращаться к прошлому не намерена. Андрей надломился, потерял мотивацию и находил утешение в женщинах и алкоголе. А так как он всегда любил выпить, то сейчас это принимало опасную форму. Игорю все это было небезразлично:

– Андрей, мне кажется, вам пора возвращаться, и если хотите…

Андрей перебил его, махнув рукой:

– Убирайся отсюда, ты меня достал!

Игорь заметил, что посетители поворачивают головы в их сторону.

– Пошли, – прошептала Настя.

Они поднялись с дивана.

– Доброй ночи, Андрей, – вежливо попрощалась Настя.

– Очень жаль, что вы так быстро уходите, – Андрей изобразил клоунский поклон, разведя руки в стороны, отчего девица на его коленях чуть не упала.

Настя в ответ улыбнулась, Андрею это не понравилось:

– Что твой муж в тебе нашел? Ты ханжа, которая с годами станет невыносимой!

Этого Игорь стерпеть уже не смог. Он хотел пошутить, но по вспышке раздражения в глазах Андрея понял, что любая шутка будет неуместна. Димчинко может и бесить, и восхищать. Он обнял супругу за талию:

– Я люблю ее, она моя жена, – он наклонился к Насте, чтобы поцеловать ее, и не увидел искаженное страданиями лицо Андрея.

Они вышли из клуба, взявшись за руки. Андрей посмотрел им вслед и скинул с коленей девушку. Она встала и пошла на танцпол. Андрей кинул на стол смятые купюры и пошел к выходу, по пути выдернув ее из круга танцующих:

– Нам пора.

– Еще очень рано, я хочу остаться.

– Нет, мне завтра рано вставать.

Самолет продирался сквозь завесу облаков, его кидало из стороны в сторону. Андрей нащупал ремни и, приложив усилие, пристегнулся. Он пытался выровнять дыхание, но не мог вздохнуть полной грудью. «Я не хочу умирать! Я должен дышать», – уговаривал он себя. Несколько часов назад на земле он попросил своего пилота уступить ему место и затем сообщил, что не нуждается в его услугах. Никакие слова не смогли пробиться к здравому смыслу Андрея, так он оказался один на борту своего «Гольфстрима». Пот струился по лбу, в глазах темнело, помехи на линии не позволяли разобрать ни слова. Силы оставляли его, и он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он впервые вызвал диспетчера и послал сигнал sos.

– Октав, вас вызывает первый, ответьте! Октав, ответьте первому!

Голос диспетчера ворвался в сознание, и он ответил:

– Да, – это было похоже на хриплый шепот.

– С вами все в порядке? Вы скоро выйдете из грозы. Вы сможете посадить самолет?

Может, раствориться в небесном пространстве – наилучший выход? Когда опять все пошло не так? Судьба… Алинка, я тебя люблю. Две крупные слезы выкатились из его глаз. Грудь разрывалась от боли. Левая рука онемела, он перестал ее чувствовать.

– Андрей Всеволодович, мы уверены, она тоже вас любит. Через семь минут начинаем снижаться!

– Не могу. Сердце…

Его голова упала на грудь, по лицу прошла судорога, он открыл глаза. Сквозь черное небо к нему приближалась Алина, в белом сарафане, с растрепавшимися волосами – она бежала к нему.

Замерзнешь, дождь идет. Она была почти совсем рядом. Он вздохнул. Вот упрямая. Она ударила его больно наотмашь по щеке, задев глаз, и закричала: Ты что?! Ты не имеешь права умирать! Ты нужен сыну! Мне! Ты должен жить, Дени! Она кричала так громко, что у него заложило уши. За ее спиной маячил сын. Самолет продолжало трясти, а Даня по ту сторону фюзеляжа пытался сохранить равновесие, расставив ноги, противостоя порывам ветра.

Любимые мои…

Из рации донесся голос:

– Андрей Всеволодович, это Федор Ситников. Следуйте моим указаниям.

– Так точно, – пробормотал Андрей. Он пристроил левую руку на бедро, правой вытер пот с лица. – Я готов.

– Я не слышу вас, Андрей Всеволодович!

Черт побери! Сконцентрировался и ответил громче на выдохе, сквозь пронзающую боль:

– Готов!

– Отлично, – никогда в жизни Федор еще не чувствовал такой ответственности за жизнь человека.

Земля. Самолет тряхнуло, еще и еще несколько раз. Андрею показалось, что он бесконечно долго ждет, но он не был в этом уверен. Где-то совсем рядом послышался вой сирен, веки отяжелели, Алина и Даня наконец-то зашли в кабину, у них были обеспокоенные лица. Он подмигнул им и собрался что-то сказать, но не смог. К самолету подъехали машины спасателей. Доктор давал распоряжения персоналу, через несколько минут Андрея вынесли на носилках из самолета, машина скорой помощи, не теряя ни секунды, покинула летное поле. Ситников надел кепку и с чувством глубокого удовлетворения закурил:

– Хороший он мужик, между прочим, надо, чтобы выжил!

Дежурный аэропорта посмотрел на сигарету в руках Федора:

– Тебе кто курить здесь разрешал? Выкини, а то штраф заработаешь.

– Надо сообщить о нем кому-нибудь.

– Не переживай, без тебя уже позаботились, – он кивнул на мужчину, который фотографировал самолет. – Вот суки! Ведь из наших кто-то стуканул!

Дежурный быстрым шагом направился к корреспонденту, переговорил, посмотрел на документы и, махнув рукой, пошел в здание аэропорта.

– Кто бы сомневался, что все чисто! – Федор искренне негодовал. – Вот журналюги, если бы я был на его месте, ух я бы… – он сплюнул.

Алина с Ниной и детьми уже неделю жили на вилле Perle в Биаррице. Алина купила ее сразу после рождения Дани. Хотела сделать мужу неожиданный и, как ей тогда казалось, приятный сюрприз.

Патрик, молодой француз с характерной внешностью и манерами, был единственным гостем, который наносил им визиты вежливости с неизменной бутылочкой французского вина на ужин. Они познакомились на международной строительной выставке и поддерживали отношения, когда Алина была во Франции. У них было много общих тем. Иногда он забирал их на прогулку и устраивал экскурсии по местам, с которыми туристы, как правило, были не знакомы. А вчера он пригласил ее на обед. Нина взяла на себя заботы о малышах и вытолкала ее на свидание. Они поглощали вино, трюфели и фуа-гра, он развлекал ее историями из своего детства, и она получала удовольствие от еды, вина и его внимания.

– Зачем ты так много работаешь?

– Мне нравится то, чем я занимаюсь.

– А что хорошего в том, что ты не принадлежишь себе? Знаешь, какая у меня мечта? Продать все и стать по-настоящему богатым и свободным! Как ты на это смотришь? – Патрик широко улыбнулся и сжал ее руку. – Мы могли бы купить большую яхту и плавать на ней по Средиземному морю!

– Патрик, это скучно! И я совершенно свободна. Если мне нужен выходной – я его беру. Если мне нужно остаться дома – я могу остаться дома и поработать.

Патрик засмеялся:

– Ты не слышишь себя. Между прочим, у меня самый потрясающий вид из окна, – похвастался он.

– С удовольствием бы посмотрела.

Алина осознавала, что выпила лишнего и что, возможно, позже она будет жалеть о содеянном. Тем не менее в данный момент она ощущала себя женщиной, которая решила провести время в свое удовольствие с мужчиной, который был ей симпатичен. Ничего серьезного. Патрик не скрывал своей радости, и она невольно залюбовалась его искрящимися глазами:

– Я рад, Алина!

Алина кивнула и протянула ему руку:

– Поехали.

Он усадил ее в свой «кабриолет».

– Если бы ты решилась стать свободной, ты бы разорвала ненужные путы и избавилась бы от многих проблем.

– У меня нет проблем, – Алина посмотрела на красавца Патрика.

Для него все так просто. Делать лишь то, что приносит наслаждение. Обычно его беззаботное очарование нравилось ей, но сегодня оно ее озадачило. Ведь как жить без противоречащих друг другу обязательств, без предательского чувства вины и порой изматывающего сожаления? В чем смысл жизни, в которой скользишь по спокойной глади?

В пентхаузе он налил по бокалу вина, включил музыку и пригласил ее на танец. Совершенно некстати она подумала об Андрее. Где и с кем он сейчас? С женщиной? Усилием воли отогнала от себя мысли о муже и прильнула всем телом к Патрику. Чужой запах, чужие руки, шея; едва заметная, но царапающая щетина. Если бы она не была пьяна, она бы сбежала. Но она закрыла глаза и позволила ему поднять себя на руки и перенести на кровать.

Поздним вечером она возвращалась домой пешком. Холодный ветер разрумянил щеки и заставил плотнее запахнуть кофту. Свидание с Патриком усугубило угнетающее ощущение пустоты, в котором она оказалась. Потеря любимого мужчины ранила Алину больше, чем она готова была признать. Она подошла к парапету, перегнулась через него и кинула камешек в море.

Ей пора взглянуть в лицо правде. Она предавалась мечтам, воображая себя независимой железной леди. Бизнесвумен, которая мечтала о собственном бизнесе с многомиллионным оборотом и семейной идиллии – как приложению к законченному образу успешной женщины. Сегодня у Патрика она похоронила эту мечту. Он прав, тысячу раз прав. Быть собственником такого бизнеса, как у нее, это значит быть зависимой от многого и многих. Это колоссальная ответственность, ты не принадлежишь ни себе, ни семье, в твоей голове одновременно десятки мыслей, которые не отпускают ни днем, ни ночью. Она справляется, но не слишком ли велика цена успеха? Она прошла мимо скамейки, на которой сидел пожилой мужчина и читал газету. Она уже несколько дней не читала газет и не заглядывала в Интернет. Алина откинула волосы от лица, подставив его свежему, бодрящему ветру.

А ведь она может все поменять. Простить и начать все сначала. А если он не захочет? Ведь за все время он не предпринял ни одной попытки поговорить с ней. Если бы он только знал, что она поняла: жизнь – не игра по правилам. Жизнь азартна и непредсказуема! Потому что ни в одной другой игре нет таких высоких ставок и такого количества участников, играющих одновременно на одном поле, каждый в свою игру, подчиняя остальных своим правилам. И она никогда не была статистом! Она доказала, что может быть первой в бизнесе. Может быть… Алина шла вперед, и ее охватывало предчувствие, что в жизни грядут перемены.

Поднявшись по дорожке к вилле, Алина с удивлением заметила, что дверь распахнута, а в прихожей и гостиной горит свет. Наверное, Нина укладывает мальчиков наверху. Она решила подняться к себе и переодеться. Услышав ее шаги, Нина выскочила из кухни.

– Где ты ходишь?! Телефон почему не берешь?! Андрей в больнице, подозрение на инсульт. Тебя ждут в аэропорту.

Алина вошла в клинику. Ее встретил доктор. «Инсульт, к счастью, не подтвердился, пневмония, организм крайне ослаблен», – посетовал врач.

Она рассматривала бескровное лицо мужа, с пульсирующей венкой возле виска, и плакала от собственной беспомощности и презрения к себе. Ей рассказали, как сажали самолет, как он звал ее и Даньку, как боролся за жизнь. Как нелепы казались сейчас их взаимные упреки и обвинения. Он вас очень любит, он настоятельно просил диспетчеров передать вам это.

Алина не спала почти неделю, пока у мужа был жар, она мерила ему давление, следила за капельницами, выполняла функции медсестры, ревностно следя за их действиями. Как только он пошел на поправку, позвонила Нина, оставшаяся с детьми во Франции, и сказала, что Даня, поскользнувшись на ровном месте, сломал руку. Алина отказалась принять ее помощь и сама отправилась к сыну, чтобы вместе с ним вернуться в Москву. Они должны быть вместе.

В то время как Алина собирала вещи на вилле, раздался телефонный звонок, звонил лечащий врач Андрея.

– Я слушаю.

– Простите, Алина Николаевна, Андрей Всеволодович ушел из больницы. К сожалению, я узнал об этом только сейчас. Он с вами?

– Нет.

– Передайте ему, пожалуйста, чтобы он непременно со мной связался, ни в коем случае нельзя вот так вот прервать лечение.

– Хорошо, передам.

Алина отключила телефон:

– Вот и все… Ему стало лучше, и он ушел… не к тебе, – она села на краешек кровати и закрыла глаза.

Проснувшись, Андрей тихо позвал:

– Лин.

К нему подошла медсестра:

– Я сейчас позову врача.

Он закрыл глаза. Он знал, что она была здесь, держала его за руку, за что-то извинялась и что-то обещала. Он не мог вспомнить, что именно она говорила. Да это и не важно – она ушла. Она презирает его. Вот и все… Он встал на ноги, позвонил Игорю. Через несколько часов Игорь помог ему разместиться в машине.

– Андрей, Алина говорила…

– Не надо! Я не хочу ничего знать! – избегая встречаться с Игорем глазами, Андрей пожал ему руку. – Со мной все в порядке.

Игорь покачал головой – кто он такой, чтобы давать советы.

57

Он поставил свою подпись на двух экземплярах контракта и пожал руку юристу. Все прошло гладко. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Отчет консалтинговой фирмы, которой он поручил оценить потенциальный рост компании, подтвердил его догадки.

Без определенной цели он шагал по серым, блестящим от дождя улицам. Ему некуда было идти. Заметив ярко освещенный бар на углу, зашел внутрь. Слева от стойки сидела девушка, она задумчиво улыбнулась. Короткие светлые волосы обрамляли загорелое лицо с красивыми карими глазами. В спортивной куртке, голубых джинсах и кроссовках она смотрелась стройной.

Он присел рядом, заказал виски и закурил сигарету:

– Тебе не кажется, что мы глупцы? Живем сегодня, а думаем про завтра. А ведь завтра так никогда и не наступит.

Девушка обернулась:

– Вы со мной разговариваете?

По ее тону он понял, что она заинтригована. Сделал затяжку и неторопливо выпустил дым:

– Завтра равно одному мгновению в полночь, а потом снова наступает сегодня.

Он не спросил, как ее зовут, а она не посчитала нужным представиться. Отметив про себя огонек в его прищуренных глазах, поинтересовалась:

– А как жить, совсем не думая о будущем?

– О будущем? Все предопределено. Жизнь – чистый блеф. Побеждает тот, кто виртуознее блефует.

Он затушил сигарету в стоящей перед ним пепельнице. Она засмеялась.

– Вы выглядите так, как будто произошло что-то непоправимое. Где же была допущена роковая ошибка? Версии две. Женщина или бизнес?

Он поморщился, и приложил ладонь к груди.

– Вам плохо?

– Я в порядке, – он постарался придать своему голосу нейтральный оттенок. – Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Значит, ты не знаешь того, что знаю я! – Он склонился к ее уху и прошептал: – Завтра не существует. Жизнь не предупреждает нас о том, как она коротка. Буквально вчера все началось, а сегодня уже заканчивается…

– Ничего подобного! Жить, не веря в завтра, – значит потерять надежду, – она постучала пальцами по столу. – Что бы ни случилось, всегда есть шанс все исправить! – она говорила то, во что искренне верила. – Вместо того, чтобы сидеть здесь и распускать сопли, попытайтесь изменить свое завтра!

Андрея забавлял разговор и девушка:

– А если я уже пытался и ничего не получилось?

– Ничего страшного, попробуйте еще. Главное – не сдаваться! Вы чем занимаетесь?

– Да так, предприниматель…

– Я тоже… Но боюсь, вы не очень-то успешны, раз позволяете себе быть пессимистом.

– А ты, значит, успешна, раз такая оптимистка?

– Ну… да. Я всегда добиваюсь, чего хочу.

– Я понял.

Он сказал правду, так как действительно понял, что в двадцать пять еще не знал того, что знает в пятьдесят, и это великое счастье – познавать жизнь, проходя через все ее этапы.

– А ты знаешь, ты права, я попробую еще раз, – он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. – Спасибо тебе, – он бросил несколько купюр на стойку, затем встал и скрылся в ночи.

Андрей вернулся домой и, развалившись на диване, набрал телефонный номер:

– Привет.

– Привет, – поздоровавшись, Нина выжидательно молчала, не зная, что ему сказать.

– Ты с ней?

– Да.

– Где?

– На море.

– Дома?

– Да.

– Я приеду?

– Это будет правильно.

– Я понял.

Андрей посмотрел на часы. Через пару часов он будет с ними. Поспешно дав указания, натянул пиджак и направился к машине. Они – это все, что у него есть. В карман пиджака он положил подписанный контракт. Если это так важно для нее, пусть занимается делами.

Алина сидела на берегу, когда подошла Нина:

– О чем думаешь?

– Обо всем и ни о чем.

– Помнишь, о чем мы мечтали в юности?

– Да. Ты хотела денег, я гармонии, а Лика семью.

Нина присела рядом с Алиной, взгляд подруги был по-прежнему устремлен за горизонт.

– А ведь я тогда считала себя очень умной и опытной, а оказалось… – Нина усмехнулась, – а ты уже тогда была мудрой, – она взяла Алину за руку. – Надо собираться, завтра в Москву.

– Я хочу побыть одна. Дай мне полчаса.

Нина молча выпустила ее руку и пошла к дому. А Алина с разочарованием поняла, что не переживает знакомого воодушевления от того, что завтра вернется в Москву, к делам. Эта новость неприятно ее кольнула. И это сейчас, когда ей нужна исцеляющая сила работы и чувство удовлетворения, которое всегда направляло в правильную сторону. Вместо этого ее грызут сомнения. Алина неторопливо поднялась с песка и побрела к вилле. Из открытого окошка донесся смех Дани, такой счастливый и заливистый, какого она не слышала долгие месяцы. Алина в который раз поразилась, как Нина умудрилась стать такой потрясающей мамой. Вошла в дом и замерла. С Даней была не Нина, на ковре рядом с сыном сидел Андрей.

Алина стояла неподвижно, увидеть его было неожиданно и больно. Она не знала, зачем он приехал, может быть, попросить развод? Еще мгновение она пристально смотрела на них, потом Данька внезапно задрал голову и закричал:

– Ма-а-а-м-а-а-а, – его маленькие ножки бежали изо всех сил, он торопился оказаться на ее руках, – па-а-а-пка-а приехал!

Теперь пришла очередь Андрея встать на ноги и со смятением в глазах смотреть на приближающуюся жену. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Андрей сделал шаг навстречу. Крепко обнял обоих, целуя поочередно то одного, то другую.

– Любимые мои… как же я без вас…

Алина могла поклясться, что в данный момент счастье из эфемерной субстанции превратилось в твердую и завернуло их троих в себя, словно в одеяло. Подтверждением стал заливистый смех их сына:

– И я вас люблю, больше не будем расставаться, мы же семья! Ну, пойдем, пап, я паука тебе покажу!

Алина налила всем чая. На столе остывал яблочный пирог, который доставили из кондитерской напротив.

За чаем Алина спросила:

– Почему женщине всегда приходится стоять перед выбором и чувствовать свою вину?

Андрей молчал, тщательно пережевывая пирог и собираясь с мыслями:

– У женщин, как и у мужчин, есть выбор, кем они хотят стать.

– Ты же знаешь, что это не так. Это не выбор, это иллюзия выбора. Мужчину в течение дня не одолевают мысли о том, с кем остался ребенок, что он поел, спала ли у него температура, утвердят ли проект в совете, где председатель и все члены – мужчины, стоит ли надеть юбку или уместнее пойти на переговоры в брюках. И еще миллион вопросов, которые никогда не возникнут в мужской голове. Мир как принадлежал мужчинам, так и принадлежит им.

– Но ты же счастлива, реализовав себя? – он внимательно смотрел на нее, с нетерпением ожидая ответа.

– Я счастлива, но все равно чего-то не хватает. Если гнаться за успехом, то можно лишить себя и близких необходимых семейных радостей, если посвятить себя детям и мужу, то можно горевать об упущенных карьерных и профессиональных возможностях. Очевидно, что необходима гармония. А каковы критерии этой гармонии, непонятно. Кто решает, что пять построенных объектов – это самое то, а семь уже вредят семье, или восемь выходных, проведенных с мужем за месяц – это минимум для поддержания домашнего очага. Я не знаю, как найти равновесие между всем этим.

Он понимающе кивнул, вытер рот и, скомкав салфетку, бросил ее на стол, подошел к Алине:

– Я безумно соскучился!

– Андрей!

– Да?

– Ты готов купить компанию «Траст Лиг Плюс»? Мне бы хотелось пожить на дивиденды и провести следующую беременность в подобном месте.

Андрей сдвинул брови и без тени улыбки на лице ответил:

– Я готов купить эту компанию в том случае, если Алина Димчинко возглавит ее на посту генерального директора. Вчера я подписал все необходимые распоряжения.

Алина сглотнула:

– Ты серьезно?

– Абсолютно! Гармония, любовь моя, – это не восемь выходных с мужем и не пять или семь построенных объектов, это общие интересы, общее время, грусть при расставаниях и радость при встречах. Ну и, конечно, малыши. Надеюсь, что беременностей у нас еще будет несколько, правда, Данька?

– Ну да, – Даня внимательно слушал родителей.

– Вот так вот я думаю, – резюмировал Андрей. – Попробуем?

– Я тебя люблю.

– А я тебя.

Но в тот момент, когда она должна была упиваться счастьем, она вдруг услышала тихий внутренний голос. Действительно ли Андрей изменился? Сможет ли она снова доверять ему? Он спокойно выдержал ее взгляд. В его глазах не было заискивания, в них была любовь. И ее сознание заполнила ясная картина: Андрей, вокруг него дети, ее работа в удовольствие, а не на износ, общение с друзьями, саморазвитие, его бизнес и их общая цель. Когда их губы сомкнулись, она ощутила соленую влагу. Крепко прижавшись друг к другу, они почувствовали, как ручонки Дани обхватили их ноги, скрепляя этот тройственный союз.

– А мне президент звонил, – нарушил молчание Андрей.

– Президент чего?

– России.

Алина приподняла голову:

– И ты не шутишь сейчас?

– Нет, конечно. Я же обещал. Встреча назначена на следующую среду…

ЭПИЛОГ

Ближайший рейс, на который Нина заказала два билета в бизнес-классе, – рейс авиакомпании AirFrance по маршруту Биарриц – Москва. Когда Нина ехала в такси, она обратила внимание, что погода соответствует ее настроению – она была идеальной. Солнце сияло, небо было синим и глубоким, все было гармонично и немного величественно. В аэропорт они приехали вовремя, прошли регистрацию и разместились в зале ожидания. Рядом с ними было еще четверо: мужчина-француз и три молодые женщины, говорившие по-русски. Все они были одеты модно, по-столичному – в дорогу на высоченных каблуках и с вечерним макияжем. Нина села в стороне и открыла сумку с игрушками, чтобы занять ребенка. Одна из дам, платиновая блондинка с грудями, готовыми вот-вот выпрыгнуть из весьма откровенного декольте, фыркнула:

– Какой смысл лететь бизнес-классом, чтобы весь полет слушать нытье ребенка?

– Разве ты не любишь детей? – в вопросе ее подруги, чересчур тощей шатенки в джинсах и в обтягивающий майке со стразами, чувствовалась ирония.

– Люблю, но только если к ним прилагаются лорды.

Две из них засмеялись, а третья, невысокого роста брюнетка, переспросила:

– Не поняла?

Та, которая с декольте, ответила:

– Ты что, не читала про потаскушку Линт?! Про эту шлюшку, переспавшую со всем каналом? Она вышла замуж за лорда и свалила в Лондон! В статье написали, что лорд повелся на ее духовность, сердечность и доброту, – декольте и тощая опять захохотали во весь голос, а брюнетка вспомнила:

– А, я поняла, про кого вы говорите, у моей подруги в ее школу сын ходит.

– Черта с два, в ее школу. Я из достоверных источников знаю, что школы эти не ее, она только своей мордой торгует для привлечения клиентов, а сама дура непроходимая, ей тексты пишут, так она их запомнить не может.

Нине захотелось подойти к говорившей, схватить ее за жалкое подобие волос, безнадежно испорченных постоянным окрашиванием щадящими красками, и врезать ей кулаком в челюсть. Нина помнила, какой была Анжелика, когда они только познакомились, и как тогда она – Нина – досаждала ей своими придирками, считая ее пустоголовой куклой, и как Анжелика защищалась, выражая свою любовь ко всем и к ней, Нине, в том числе. Как несла свое бремя. Как выстояла, как выучилась, как придумала и воплотила в жизнь свой проект. Сколько слез было пролито, пока она не встретила свою выстраданную, долгожданную любовь… И вдруг на Нину нашло озарение, она подняла на руки сына и начала ему объяснять то, что, по ее мнению, ему обязательно надо знать, и чем раньше, тем лучше:

– Сашенька, сыночек, в мире очень много людей, и у всех есть мечты. Но не все в состоянии достичь желаемого, кто-то из-за лени, кто-то из-за глупости, кто-то по другим причинам, и тогда они начинают злиться и оправдывать свою беспомощность, презрительно выражаясь об успехах других – тех, кто смог. И пускай говорят, они просто не способны на большее. Не обращай внимания, делай то, что должен, лучше всех делай, и все получится!

Саша старательно откручивал ковш от автомобильного крана:

– Мама, – Саша вытянул губы и поцеловал ее, – не мешай, я собиаю.

В Москве Нина назвала адрес водителю и прикрыла глаза. Она не была в доме с того самого дня… Когда они приехали, Саша спросил сонным голосом:

– Мы где?

– Дома, сынок.

Нина открыла дверь запасным ключом, который все это время лежал в тайничке за парадной лестницей. Внутри было тихо, но это была не мертвая тишина, просто дом ждал, когда Нина и Саша вернутся. И они вернулись. Нина повернула выключатель, и дом залился светом.

– Как касиво, – прокомментировал Саша и, положив голову ей на плечо, уснул.

Нина аккуратно переложила сына на диванчик в гостиной и накрыла пледом. В винном шкафу стояли нетронутые бутылки с коллекционным вином, вытащив одну, она открыла ее и, глотнув прямо из горлышка, улыбнулась:

– А ведь у меня еще могут быть дети, как же будет здорово, когда в этом доме отовсюду будут разноситься детские голоса… Спасибо тебе… за все…

Анжелика никому, включая мужа, пока не сообщила о своей беременности, она искала наиболее эффектный способ рассказать свою новость. Ну и еще она решила, что скажет после того, как они запишут весеннюю серию программ, и ей не придется так часто летать в Москву. Анжелика знала, что жизнь – полосатая, и полосы, хочешь ты этого или нет, сменяют друг друга. Несмотря на мелкие неурядицы, на частые перелеты и загруженность на работе, ее белая полоса была такой безмятежной, такой покойной, что Анжелика искусственно старалась придать мелким проблемам большую значимость, преследуя лишь одну цель – отсрочить появление темной полосы, с которой была знакома не понаслышке.

Анжелика спешила домой и уивидеть перед выходом из «Останкино» с десяток журналистов, которым не терпелось с ней пообщаться, неожидала. Эффектаная, молодая женщина склонила голову и поторопилась к машине. Но одному из них удалось поднести диктофон прямо к ее лицу.

– Так какова же цена успеха?

– Без комментариев…

Неужели этот въедливый журналист рассчитывал, что она выложит ему всю правду? Анжелика скрылась за тонированными стеклами автомобиля, и с едва заметной ухмылкой подмигнула им всем.

Артур так и не смог решить вопрос о перемирии с российской властью. В шестьдесят лет он оказался в Болгарии, без денег и совершенно один. Вечерами он попивал домашнее вино и горевал о счастливых днях, когда была жива Диана, когда они были молоды и любили друг друга…

Диана продала Андрею акции компаний с дисконтом и беспроцентной долголетней рассрочкой. Инсценировав свою гибель, она принимала непосредственное участие в банкротстве холдинга «Авэта». Каждое ее действие, включая назначение молодой и амбциозной Алины Латуриной топ-менеджером компании, было продумано и отвечало долгосрочным стратегическим планам. На деньги, которые Андрей заплатил при заключении договора, она купила остров в Греции и посвятила себя благотворительности. На ее глазах обездоленные женщины и их дети обретали новую жизнь. А в каждой такой жизни таилась частичка ее души. Она была счастлива и благодарна Андрею за его своевременную поддержку. Андрей изредка навещал ее, а она, в свою очередь, делала все для того, чтобы он чувствовал себя в полной безопасности и комфорте. Женщинам она объясняла: принимать мужчину и его слабости – это мудрость. Быть женой – испытание. Не нужно бороться с мужчиной за лидерство. Получайте истинное удовольствие от того, что вы слабая женщина, стоящая за его спиной. Активы холдинга «Авэта» она перевела в американскую компанию с греческими корнями, и деньги некогда успешного предприятия приносили пользу сотням и тысячам людей.

В Женеве, в больнице недалеко от ее новой квартиры с великолепным видом на Женевское озеро, Кира родила дочь. Жанну Андреевну Хотиненко. Ее настолько закрутили заботы о дочери и о бизнесе (она владела и управляла небольшим отелем в сорок семь номеров), что она совершенно не вспоминала об Андрее. А если и вспоминала, то с чувством глубокого удовлетворения: почти двадцать лет ее жизнь была подчинена ему, его капризам, желаниям, распоряжениям. Она искренне считала, что все, что у нее есть, заработано ею честно. Она не чувствовала в себе ни зла, ни особой благодарности к человеку, который расплатился с ней подобным образом. Дочери она решила ничего не говорить об отце, но кто знает, как сложится ее судьба, быть может, когда-нибудь ее дорога пересечется с дорогой Даниила Димчинко…

Уже в следующем году Миша Полницкий получил сразу несколько кинонаград. В каждом интервью он упоминал о своем гениальном продюсере и агенте Нине Рузановой, и о том, что у них грандиозные планы на будущее…

На деньги матери Никита Димчинко купил небольшую квартиру в Москве, Ира ждала ребенка, и он подрабатывал от случая к случаю, подсказывая криминальным личностям места, где можно встретить кого-нибудь из его бывших друзей с карманами, набитыми деньгами. Он знал в лицо их охранников, их маршруты, расписание и излюбленные места. За помощь в угоне «бентли» он получил десять процентов, а наладив сбыт героина, почувствовал себя обеспеченным человеком…

Цветы из оранжерей Марины Димчинко заняли достойное место в банках, музеях и фешенебельных ресторанах. Муж буквально носил ее на руках, и она молилась только о том, чтобы все у всех было так же хорошо, как у нее, и никто не посягнул бы на ее счастье…

Авто время как самолет Димчинко приземлился во Внуково.

Кристина торопливо вытащила деньги из сумочки и бросила на стойку.

– Все, девочки, чмок-чмок, тороплюсь ужасно. Илон, спасибо, – она махнула рукой стилисту, которая на протяжении последних двух часов колдовала над густыми, блестящими волосами Кристины.

Кристине двадцать два, она хороша собой настолько, насколько может быть хороша девушка ее возраста, не обделенная природной красотой и средствами. В жизни ей во всем и всегда помогал старший брат, потакая капризам. Кристина села на заднее сиденье машины и кивнула водителю:

– Поехали, опаздываем.

Ее мечта вот-вот сбудется! Андрей Димчинко. Его фотографии висят на стене в ее комнате, и одна всегда лежит под подушкой. И сегодня она с ним встретится!!! Водитель слишком медленно пробирался через московские пробки, Кристина вытащила телефон и набрала номер:

– Ну все, я в полном порядке, пожелай мне удачи.

– Ты ненормальная! – на том конце телефонной линии ее подружка Света хихикнула. – Какую прическу сделала?

– Просто вытянула.

– Понятно. А в чем пойдешь?

– В «Диоре», конечно.

– Понятно, – Света была немногословна, она завидовала подруге и обижалась на ее брата, который не позаботился о пригласительном на это мероприятие и для нее.

– Олигарх мой молодой, скоро встретимся с тобой, – пропела в трубку счастливая Кристина.

– Ну я бы не назвала Димчинко молодым, – парировала Света.

– Он самый лучший, понятно?

– Понятно! Интересно, а его жена тоже так думает?

Кристина фыркнула:

– Светка! Ты ее видела? Ей уже хорошо за тридцать, это раз, а два – я слышала, что она страшная зануда. Кому интересна бизнес-леди? Ты что, не веришь, что я его соблазню в два счета?!

– В три счета. В три соблазнишь точно, удачи, расскажешь потом.

– Договорились.

Кристина положила телефон в сумочку и, сев вполоборота, вытянула свои безупречно красивые ноги, сгорая от нетерпения и томно улыбаясь своим мыслям… Она готова на все, чтобы заполучить его!

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg