«Желанию нет предела»

Желанию нет предела (fb2) - Желанию нет предела (пер. Наталья Николаевна Лилиенталь) 1196K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Рей Гордон

Рей Гордон Желанию нет предела

Плотские наслаждения

Сэнди повела меня за руку из гостиной в столовую и остановилась перед большим столом.

— Ложись на стол, и мы начнем, — приказала она.

— А разве мы сперва не поедим? — спросила я, недоумевая, почему стол не накрыт.

— Мы поедим через несколько минут, — загадочно сказала она. — Том, я пойду и организую поесть, а ты готовь сексуальный банкет.

Когда Сэнди вышла, Том поднял меня на стол и раздвинул мои ноги и руки. Я не сопротивлялась, думая, что для начала они собираются отведать мою женскую прелесть. Когда Том приковал наручниками мои руки и ноги к ножкам стола, я забеспокоилась и спросила, что он задумал.

— Тебе это понравится. — Он улыбнулся и провел пальцем по моей влажной щели. — Через минуту ты увидишь, что мы для тебя приготовили, — добавил Том, когда Сэнди вкатила тележку с едой.

— Вот и первое блюдо, — улыбнулась она, положив два кольца ананаса на мои отвердевшие соски. — Сью, ты любишь бананы? — спросила она, передавая Тому один из этих фруктов…

Глава первая

В свои двадцать пять лет он успел жениться, обладал приятной внешностью, крепко сложенным телом и длинными темными волосами, спускавшимися на лоб.

Он также был моей последней сексуальной добычей. Опустившись перед ним на колени и втягивая его пурпурную шишку глубоко в рот, я внутренне рассмеялась. «Еще один мужчина совершает грехопадение», — ликовала я, когда его тело содрогнулось в акте супружеской измены, пенис задергался, шелковистая шишка угрожающе набухла.

Когда из нее хлынула сперма, раздувая мои щеки, я помассировала тяжелые яйца и еще глубже втянула член в рот. Тяжело дыша и дрожа, он ухватился за мою голову, ища опору, ибо у него подкашивались колени, а из яиц вытекали соки.

Тут весьма кстати вошла его хорошенькая молодая жена и издала истеричный вопль, я подняла на нее глаза, причем сперма мужа сверкала на моих губах и тонкой струйкой стекала по подбородку. Женщина рассчитывала выпить вместе со мной кофе, поболтать и посмеяться над последними сплетнями, которыми мы обменивались. Однако, клюнув на приглашение, она открыла неверность мужа. Теперь их браку пришел конец — брак сгорел за считанные секунды безрассудной похоти. Когда она выбежала, орошая раскрасневшиеся щеки слезами, муж натянул брюки и бросился за ней, отчаянно желая объяснить, что вышла ошибка, что в самом деле он ее любит и что я для него ничего не значу.

«Слишком поздно, — зло радовалась я, надевая трусики, дабы прикрыть влажную, воспламененную прелесть — мое оружие. — Слишком много воды утекло, слишком много спермы вытекло в рот другой женщине». Еще одна победа, еще один разбитый брак попадет в мой все время пополнявшийся список. Брачные обеты нарушены. Теперь настанет очередь слез, боли, обид. Как это случилось со мной.

Никогда не забуду то роковое утро прошлого лета, когда мои муж Джим стоял передо мной в гостиной и без зазрения совести губил меня. Я была счастливой женой, а через несколько секунд стала брошенной, разбитой женщиной, которую предали.

Я не поверила анонимной записке, которую в то утро нашла на коврике перед дверью. До того как я открыла белый конверт и шутливо показала его Джиму, мне казалось, что мы вместе и дела у нас идут прекрасно. Читая торопливо нацарапанные слова о том, будто муж завел роман, я рассмеялась, полагая, что он тоже посмеется и предложит убедительное объяснение. Ничего подобного не случилось. И мне стало не по себе, словно камнем пришибло, когда его ответ пронзил мою душу.

— Извини, Сью. Я ухожу от тебя.

Джим стоял на ковре, купленном всего три недели назад, — я предвкушала, что на этом ковре, растянувшись перед отапливаемым углем камином, мы будем коротать долгие зимние вечера.

Сначала наступило потрясение, затем ужасное чувство опустошения. Я едва могла разобрать его слова, не говоря уже о том, чтобы ответить. Голова кружилась от мелькавших перед глазами непристойных картин, на которых голый муж лежит в постели другой женщины, в постели моей лучшей подруги — их тела сплелись в порыве похоти, он любит ее, корчится в ужасном акте измены, мужской член проникает в свежую женскую прелесть, заполняя ее спермой, пока любовница, задыхаясь, не признается ему в греховной любви.

У меня тряслись руки, сердце грозило выскочить из груди. Перед глазами мелькали эпизоды прошлой жизни — наша первая встреча в маленьком кафе недалеко от главной улицы. Медовый месяц на греческом острове — оранжевое зарево заката, освещавшее наши обнаженные тела, пока мы предавались чудесной, идиллической любви на песчаном берегу острова Андрос.

— Сью! — его крик проник через туман, окутавший мой измученный мозг. Ноги дрожали, голова шла кругом, когда я хотела взглянуть на него глазами, полными слез.

Теперь он стал для меня чужим. Черные волосы, нависшие надо лбом, открытая свежая рубашка, обнажившая загорелую мускулистую грудь, — совсем не тот мужчина, которого я знала и любила. Джим поднял голову, черные глаза впились в мои, когда он хотел было улыбнуться. Открыв рот, словно намереваясь сказать что-то, он вздохнул. Если раньше в трудных ситуациях он являл собой образец уверенности и силы, то сейчас передо мной стоял не мужчина, а тряпка.

— Сью, прости меня, — бормотал он, низко опустив голову. Простить? Он так сказал? После трех лет, проведенных в уверенности, что я счастливо живу в браке с мужчиной, которого люблю… простить? — Ты не виновата.

Я не виновата? Он спит с моей лучшей подругой, сообщает мне, что уходит к ней, губит мою жизнь… затем говорит, что я не виновата?

— Как давно ты врешь мне, обманываешь и предаешь меня? — наконец выдавила я сквозь слезы. Суровая правда моих слов попала в цель, я это видела. Он чуть вздрогнул. Кусая губы, думал, как найти подходящий ситуации ответ, то есть соврать. Видно, поняв, что я по крайней мере достойна услышать правду, ибо в случае новой лжи истина все равно обнаружится, он снова опустил голову.

— Видимо, с самого начала, — пробормотал он.

— С самого начала? Ты хочешь сказать, что спишь с этой маленькой шлюхой все время, пока мы живем вместе?

— Сью, я встречался с ней еще до нашего брака. Я хотел покончить с этим, но…

— Она хороша в постели, правда? — я прервала слова жалкой фигуры, торчавшей передо мной. Джим напоминал растрепанного школьника, которого застали за мастурбацией. Прижав руку ко лбу, он зажмурил глаза, словно желая стереть правду. — У нее хорошая щель, не так ли? — наступала я, представляя, как он целует ее в это место, любит ее в этом месте, заталкивая туда свой пенис. — Там теснее, чем у меня, ведь так?

— Нет! Дело просто в том, что…

— В чем именно, Джим? Она трахается лучше меня? — истерично кричала я. — В этом дело? Тебе больше нравится трахать ее грязную маленькую щель? Убирайся! Вон из этого дома и не вздумай возвращаться!

Когда он повернулся и ушел, мне стало плохо. От страха, печали, гнева и горя закружилась голова. Ублюдок! Парадная дверь громко захлопнулась, вот и все кончилось — он ушел. Я думала, что он скоро приползет назад ко мне и станет просить, молить о прощении. Как только Джим поймет, от чего отказывается — от меня, дома, нашего будущего, — мне казалось, что он вернется. Но я ошиблась.

В течение нескольких дней после ухода Джима я лежала в постели, бродила по дому в одном халате, задавая себе вопрос, почему так получилось. Где я совершила ошибку? Не могла ли я быть лучшей женой? Отчаявшись, я корила себя за ту записку. Если бы я не показала ее, то так и не узнала бы, что он за моей спиной трахает другую женщину. Если бы я ни о чем не ведала, мы жили бы как прежде.

Я не ела и не спала. В предрассветные часы, переживая свое горе, плакала, уткнувшись с опухшими глазами в подушку, и топила свою печаль в слезах. Я не сдерживала себя и отдалась горю… гневу. Забывшись в жалости к самой себе, страдая от задетого самолюбия, я не видела смысла в том, чтобы одеваться или краситься. Мой мир погиб, сошел с орбиты и растворился в небытии.

Некоторое время я во всем винила себя. Вспоминались те случаи, когда я отказывалась от близости с ним, когда он испытывал непреодолимое желание, а я отворачивалась к нему спиной. Но в тех редких случаях я чувствовала себя усталой. Не то что заниматься любовью, я даже думать не могла. Возможно, мне следовало уступить ему?

Однако по мере того, как проходили дни, я вспомнила, как охотно шла ему навстречу много, много раз. И те эпизоды, когда я умоляла его любить меня, устраивала ночи, полные дикой и отчаянной страсти. Заготовив мужу маленький сюрприз, я становилась влажной, забиралась с ним в постель и знала, что ему страстно хочется лизать мою прелесть, отведать моих подношений.

Оказавшись между моих бедер, он лизал, сосал, затем, затаив дыхание от восторга, ждал, когда из срамных губ выскакивал банан. Вытащив зубами это лакомство из моей прелести, он смаковал нежный фрукт, затем доводил меня до сладострастного оргазма, обхаживая мой клитор.

Я долго и много думала о тех бурных днях, тех сумасшедших ночах, которые мы провели, предаваясь любви, занимаясь всем дозволенным и недозволенным, угождая любой прихоти друг друга, любому желанию, идя на любую сексуальную фантазию. Еще прошлой ночью, пока он не успел сообщить страшную новость, мы провели не один час, слившись в порыве страстной любви.

И подумать только, я понятия не имела, что он с самого начала трахает мою, с позволения сказать, лучшую подругу! Сука! Ублюдок! Почему он сказал, что это не моя вина? Неужели тут кроется какая-то психологическая хитрость с целью навести меня на мысль, что в самом деле я как раз и виновата?

Я стала думать о ней, своей лучшей чертовой подруге. Ей было двадцать шесть лет, на два года больше, чем мне, она не отличалась смелостью или представительной внешностью со своими невыразительными, редкими, растрепанными светлыми волосами, завязанными на затылке конским хвостом. Мои роскошные светлые, распущенные волосы были густы и завивались. Что же, черт подери, в ней есть такого, чего нет у меня? Чем она привлекала? Должно же в ней быть нечто, раз она увела у меня мужа. Но что?

Она была чувственна, хорошо образована и считалась моей подругой. Я даже мысли не допускала, что она может предложить свое тело Джиму и за моей спиной станет спать с ним. Я никак не могла представить, что муж изменит мне, да еще с Кэролайн! «Она сука, — решила я, — шлюха, легкомысленная девица». Но она увела Джима.

В доме было тихо. Лишь мои думы, вихрем проносившиеся в голове, думы о ненависти и мести, нарушали спокойствие. «Теперь здесь навсегда воцарится тишина, раз этот дом перестал быть супружеским очагом», — размышляла я, однажды вечером сидя в гостиной. Мы собирались завести детей, по крайней мере я так думала. Видно, топот маленьких ножек меньше всего приходил Джиму на ум, когда он вводил свой торчавший член во влажную щель Кэролайн и награждал ее своей спермой — спермой, которая принадлежала мне.

Одна я чувствовала себя так, будто нахожусь в вакууме. В огромной, черной дыре — пустой, бездонной, бессмысленной. Через месяц я почувствовала себя еще хуже. Я напрасно думала, что время исцелит мои раны, снимет боль. Еще одна записка, живо описывавшая каждую деталь того, как Джим и Кэролайн предаются любовным утехам, лишь обострила мой гнев, ненависть и горечь.

Стараясь забыть случившееся, я совершала длительные прогулки. Я сидела в парке и смотрела на пары, которые гуляли, взявшись за руки, и возненавидела их за взаимную любовь. Я наблюдала за парами, которые в супермаркетах, как и мы раньше, делали покупки на выходные дни, и испытывала отвращение к самой мысли о браке. Меня преследовали навязчивые идеи. Горечь поедала меня изнутри, появилось желание разрушать взаимные отношения. Если я ни с кем не встречаюсь, то другие не должны и подавно.

Я начала писать анонимные письма Кэролайн, в которых злобно врала, что Джим ей изменяет. Чтобы унять боль, я утверждала, что он посещает не только ее прелесть. Я ярко описывала, как его пенис входит в щели других женщин, как их липкие соки сверкают на его стержне, пока он трахается за ее спиной.

Конечно, она догадалась, что эти письма — моих рук дело, но мне было все равно. Мне становилось легче при одной мысли, что я заронила в ее душу семена подозрения. Семена, которые дадут всходы и, словно плющ, обвивающий дерево, задушат эту суку!

— Скоро ты найдешь себе хорошего человека, — утешали меня довольные собой замужние подруги. Любопытно, как проявляется человеческая природа, как люди получают удовольствие от несчастий других. Возможно, моя печаль напоминала им о том, как они счастливы? Они не лишились мужей, любви, плотских наслаждений. Я же лишилась всего.

Мои подруги начали жалеть меня. Они забегали на чашку кофе, стараясь подбодрить меня, все время говоря глупости. Полагаю, они желали мне добра, но я чувствовала, что им очень хочется скорее выведать мое настроение, нежели бескорыстно помочь. Я чувствовала себя уродом на арене цирка во время парада, а они все приходили посмотреть, показать на меня пальцем. Сполна насмотревшись на меня, они, смеясь, уходили домой и отпускали шутки в мой адрес.

Однако еще тяжелее стало переносить не моих так называемых подруг, а записки, безжалостные записки, сообщавшие откровенно и во всех подробностях то, что Джим с этой сукой вытворяли в постели. Я знала, что Кэролайн не стала бы опускаться до подобного сумасшедшего поведения. В конце концов она победила, завладев Джимом. Единственной целью таких записок было посыпать соль на мои раны.

Я понимала, что мне надо стряхнуть подавленное настроение. Назло счастливым парам, жалостливым женам, запискам надо было овладеть собственными эмоциями, перестать думать о Джиме и той суке. Вдруг так и произошло. Исцеление совершенно неожиданно началось одним субботним вечером, когда на моем пороге появился Тони, держа в руках отвертку.

Тони принадлежал Сэлли, жившей неподалеку подруге, которая любезно прислала мужа, узнав, что у меня сломалась стиральная машина. В свои тридцать с небольшим Тони сохранил привлекательность — черные волосы зачесаны назад, глаза карие, ровные белые зубы. К тому же он неплохо загорел во время недавнего семейного отпуска на Гран-Канарии. «Хороший улов, — решила я. — Сэлли везет».

Она мне гордо и самодовольно говорила, что Тони никогда не сбивался с пути и оставался верным. Но и я все время думала, что Джим хранит мне верность. А что если муж Сэлли такой же, как и Джим, обманщик? Ублюдки!

— Входи, Тони! — пригласила я, тепло улыбаясь.

Я не ожидала, что он прискачет, как рыцарь на белом коне, в тот же вечер. Надев красную мини-юбку и шелковую блузу, я собиралась одна пойти в бар. Мне в голову пришла безумная мысль напиться и забыть о существовании мира. Но я понимала, что такое поведение ничего не решит — мир все равно не перестанет существовать. Я могла попытаться изменить мир, мой мир, но не стереть его из памяти.

Тони вошел в переднюю и, когда я закрыла дверь, уставился на мои груди, на глубокую ложбину между ними. Я знала, что он разглядывал мои ноги, пока следовал за мной на кухню. «О чем он думает?» — спрашивала я себя, представляя, как он на ходу сверлит глазами мои округлые ягодицы.

— Она стирает, но не хочет сушить, — сказала я, указав рукой на старый «Бендикс». Он вытащил стиральную машину и снял заднюю стенку. Знал он или не знал, что делает, — мне было все равно. Я ненавидела мужчин, но, как это ни странно, на сей раз было приятно, что дома оказался самец.

Пока он возился со стиральной машиной, я приготовила кофе и села за кухонный стол. Смотря на Тони, я вспомнила, как Джим пытался исправить посудомоечную машину и сломал ее, как мы смеялись и все завершилось любовными страстями на полу кухни.

Предаваясь воспоминаниям, я вообразила, как Тони трахает свою жену. Я всегда с трудом представляла, как другие пары занимаются любовью, корчатся в оргазме, тяжело дышат. Но когда дело дошло до Тони и Сэлли, я обнаружила, что легко вижу обоих обнаженными в постели, их сплетенные в супружеской страсти тела. Похоже, мне это было легко сделать, ибо Сэлли всегда рассказывала, как приятна их сексуальная жизнь, как она непременно испытывала по меньшей мере с полдюжины оргазмов.

На меня нахлынула волна ревности. Голова закружилась при мысли о том, что бывший муж лежит в постели Кэролайн, целует ее нагое тело, лобызает и вылизывает у нее пространство между ног, как раньше делал со мной. Я почувствовала, как от ревности и страшной ненависти внутри все сжалось тугим узлом. Затем я представила Сэлли — Тони лобызает и вылизывает ей промежность, а она вздыхает от удовлетворения. Миллионы пар предаются любовной страсти, пока я лежу в одиночестве на своей просторной, холодной постели.

Как раз в это мгновение мною что-то завладело, подвигло меня разрушить изящную семейную ячейку Тони и Сэлли. Хотя у меня появилась ненависть к интимным связям, мне показалось, что сейчас я не отказалась бы от таковой из-за сумбура в голове. Пожалуй, в самом деле я не собиралась давать волю своей ненависти. Сэлли была моей подругой — не могла же я разрушить ее семью из-за того, что погибла моя. Однако теперь я завертелась на стуле и чуть раздвинула ноги.

Тони сосредоточился на пространстве между моих бедер и, застыв, стал изучать мои трусики. Тогда я поняла, что, хоть Сэлли и подруга, а мне хочется нанести удар ей, Тони, любой другой супружеской паре и развеять их мечты. Притворившись, что не замечаю его вожделенного взгляда, я начала играть чайной ложечкой и раздвинула ноги пошире. Его глаза уставились на мои красные трусики, я знала, о чем он думает, что бы ему хотелось сделать, — и тут меня осенило. В течение этих нескольких мгновении моя жизнь резко изменилась. Мой дотла разоренный мир преобразился.

Я поймала взгляд Тони и улыбнулась. Улыбнувшись в ответ, он что-то пробормотал про стиральную машину и потянулся за отверткой. Впервые за многие недели у меня поднялось настроение, я заволновалась, чувство опасности перемешалось с сексуальным возбуждением. Мои трусики промокли, я почувствовала пульсирование клитора. Осторожно потянув юбку вверх, я еще шире расставила ноги и сразу же заметила его взгляд между бедер, жгучий, пронизывающий. В это мгновение я, положив локти на стол и подперев подбородок рукой, с беспечным видом пролистывала журнал. «Встал ли у него член? — спрашивала я. — Побежит ли он домой в объятия Сэлли, вспоминая влажный, набухший треугольник между моих бедер? Представит ли он меня на ее месте, пока будет стонать от удовлетворения и извергать сперму глубоко в ее влагалище?»

Джим, вне всяких сомнений, воображал, как Кэролайн корчится в оргазме под ним, пока кончал внутри меня. Ублюдок! Возможно, Тони представит меня нагой с опускающимися на груди длинными волосами, мои соски, пока тайно будет заниматься самоудовлетворением?

Я гадала, берет ли Кэролайн член Джима в рот и пьет его сперму или нет. Кладет ли голову ему на живот, когда нежно втягивает в рот его дубину. Ему это всегда нравилось, и мне тоже. Может быть, я это делала не очень хорошо, не так, как следует? Но я всегда думала, что доставляю ему огромное удовольствие во время этих самых интимных мгновений, проведенных вместе. Когда он разряжался в мой рот, а я глотала его сперму, мне почему-то казалось, что в мире нет подобной нам пары, что никто другой даже в мыслях не представляет такую страсть, какую испытываем мы.

Я считала, что пенис Джима принадлежит мне и больше никому. Но он дарил его другой женщине! От этой мысли мне становилось дурно. Я брала его в рот после того, как он побывал в ее влагалище. Я целиком отдавала ему свое тело. Мне и в голову не приходило делиться своим телом, своим влагалищем с другим мужчиной. Мое тело принадлежало только ему.

Что же у этой суки есть такого, чего у меня нет? Себя хвалить нехорошо, но я очень привлекательна, женственна, сексуальна, стройна, хорошо сложена, со всеми изгибами в нужных местах. Джиму нравилось, когда я выглядела в высшей степени соблазнительно, и ради него я всегда наряжалась сексуально. Не один мужчина оборачивался, когда я шествовала по улице, и даже когда шла с Джимом под руку, мне часто свистели и сигналили из машин. Мне казалось, что ему нравилось, как мужчины смотрели на меня. Но после того, как стало известно, что Джим трахает Кэролайн за моей спиной, он вряд ли мог так гордиться мною! Похоже, муж получал некоторое удовольствие оттого, что других мужчин привлекали мои ноги, волновало мое тело и они думали о моей прелести.

Я привыкла одевать открытые топики, мини-юбки и носила обувь на высоком каблуке — все для Джима. Помню тот день, когда он вскоре после медового месяца сделан мне неожиданный подарок — шелковые чулки и пояс с подвязками. Я едва успела надеть чулки на свои длинные ноги, как он повалил меня на постель и привел в экстаз, вылизывая мою промежность, втягивая мои внутренние губы в свой горячий рот. Какая же я дура, что ничего не знала о том, как этот ублюдок точно так же ублажает Кэролайн!

— Нужна новая деталь, — вздохнул Тони, выходя из-за стиральной машины и не отрывая глаз от точки между моих бедер. — Мне придется зайти завтра вечером и доделать работу.

— Вот твой кофе, — я мило улыбнулась, не желая, чтобы он ушел. — Как Сэлли?

— Отлично, — ответил он, садясь. — Кстати как ты поживаешь теперь, когда… Ну, после того…

— Как я осталась одна?

— Да.

— Я не все время буду одна. Я сдаю свободную комнату девушке, которая учится в колледже. Не столько ради денег, а чтобы выручить ее, к тому же у меня будет компания. Я знаю ее некоторое время и… Ну, тебе это не очень интересно.

— Когда она въезжает?

— Думаю, в понедельник.

— Значит, у тебя все в порядке после того, как Джим…

— Лучше и быть не может, — весело соврала я. — Я свободна, без забот, счастлива… Могу идти, куда хочу, когда хочу и когда мне нравится. Оглядываясь назад, не понимаю, как я могла жить, связанная по рукам и ногам! Теперь поняла, как тяжело, когда все время приходится думать о ком-то другом, когда сама не можешь принять решение, когда твои планы зависят от чужого мнения. Все равно что ходить в цепях! Могу честно признаться, что никогда не была такой счастливой.

— Сью, я рад слышать это. Я понимаю, каково все время считаться с мнением другого. Недавно ребята пригласили меня на холостяцкую вечеринку, но Сэлли и слышать не захотела об этом! Похоже, брак в некотором смысле подавляет личность.

— Подавляет? Черта с два, скорее душит! — рассмеялась я.

Когда я нагнулась, чтобы размешать свой кофе, Тони опустил глаза и уставился на мои твердые, округлые груди. Они были в хорошей форме — прекрасно сложены, полные, отдавали свежестью. Увенчанные чувственными сосками кружки были темного цвета. По неизвестной причине в тот момент мне отчаянно захотелось продемонстрировать их Тони. Расстегнуть блузу, поднять лиф и показать свои груди. Я почувствовала странный прилив энергии, силы, хорошего настроения, меня наполнили грешные сексуальные мысли.

Именно в тот момент я поняла, что могу заманить в постель любого мужчину, вдруг осознав женскую силу, которой обладаю. Мужчина меня использовал и выбросил, вышвырнул, словно ненужную вещь, когда ему надоело играть со мной. Но, я обрела силу!

Сэлли как-то отпустила несколько резких замечаний относительно моего брака, и теперь я невольно обнаружила, что сгораю от странного желания отомстить. Она была подругой, к тому же хорошей подругой, но это, похоже, потеряло всякое значение, когда я смотрела в глаза ее мужу, маняще облизнув губы. Все мои нравственные устои, мое понимание, что можно и чего нельзя, растворились, исчезли без следа, освобождая от чувства вины, когда я расстегнула три верхние пуговицы блузы.

— Как сегодня вечером жарко, — заметила я, обмахивая себя блузой и полностью обнажая лиф, который едва удерживал мои тяжелые груди.

— Если верить прогнозу, то жара усилится, — сказал он, пытаясь отвести глаза. — Пожалуй, мне… мне пора идти, — робко пробормотал он, глядя на часы.

— Так скоро? — спросила я и язвительно добавила: — Ну да, конечно, Сэлли хочет видеть тебя на посту, рядом с ней, чтобы не выпустить из поля зрения… подавлять твою личность.

Тони нахмурился, поджал губы и обиженно посмотрел на меня. Я знала, что ему хочется доказать, будто он не находится под каблуком у жены, а то обстоятельство, что Сэлли не разрешила ему пойти на холостяцкую вечеринку, еще не означает, будто он целиком подчиняется ей.

Встав, я отнесла пустую чашку к раковине, моя юбка задралась, когда я подняла руки, чтобы достать два бокала для вина. Поставив бокалы на стол, я наклонилась больше, чем следовало, и, держа прямо свои длинные ноги, сняла с полки бутылку вина. Я чувствовала его взгляд на своих бедрах, ягодицах, и волна адреналина пробежала по моим жилам. Я снова обрела силу!

— Ты же не откажешься от бокала вина? — я улыбнулась, повернувшись к нему лицом, моя расстегнутая блуза обнажила половину чашки бюстгальтера и глубокую ложбину.

— Гм… только один бокал, — робко ответил он, снова взглянув на часы.

— Позвони ей, если боишься опоздать, — предложила я с легкой насмешкой. — Позвони с телефона в прихожей.

— Да, я… пожалуй, позвоню, — сказал он, заикаясь, и встал. — Просто скажу ей, что… долго не задержусь.

Я слушала у двери, пока он оправдывался, врал по-мужски.

— Любовь моя, я долго не задержусь. Я разобрал стиральную машину, тут много работы. Ну, ты ведь сама все это придумала! Больше так не делай! Хорошо, любимая. Нет, полчаса максимум. Да, и я тебя тоже.

Вернувшись, он встал в дверях кухни, на его лице мелькнуло облегчение, когда я протянула ему вино и предложила посидеть в гостиной. Когда он вошел в гостиную следом за мной, я поставила бутылку с вином и почувствовала, что ему неловко. Видно было, что он не привык находиться один на один с женщиной, которая пускает в ход обворожительные взгляды и влажные трусики.

Мы сидели на диване, потягивали вино, болтали о погоде и как хорошо было бы приготовить жаркое на вертеле. Пустой разговор продолжался до тех пор, пока я, решив расслабиться, не устроилась на диване полулежа. Моя юбка задралась. Он беспечно оглядывал комнату, притворяясь, что ничего не замечает и восхищается одной из картин, на которой был нарисован корабль, встречающий разбушевавшуюся морскую стихию.

Воспользовавшись случаем, я осторожно потянула юбку еще выше, возможно, чуть, выше, чем мне хотелось. Тони повернул ко мне голову и сделал большие глаза, увидел выпуклость на моих трусиках, ставшую теперь алой от обильных соков. Еще одна волна адреналина пронзила мое тело, и мне стало не по себе, когда я поняла, что творю с гостем.

— Ты изменилась с тех пор… — робко начал он. — С тех пор как ты и Джим…

— Да, верно. Я уже сказала, что сейчас свободна… и счастлива.

— Я тоже счастлив, — заявил он не очень уверенно.

— Правда? — спросила я. — Ты счастлив, зная, что ребята весело погуляли на холостяцкой вечеринке, а тебе не разрешили туда пойти?

— Счастье не зависит от того, разрешают тебе или нет… я хочу сказать, пойти одному без партнера… все отнюдь не так.

— Ты бы запретил Сэлли пойти на девичник?

— Нет, вряд ли.

— Тогда между вами явное отсутствие гармоничных отношений. Все однобоко, как в большинстве семей, — заключила я.

— Нет, я… я так не сказал бы, ни в коем случае! — неловко возразил он, его глаза то встречались с моими, то устремлялись на мои промокшие трусики.

— Тогда как ты это объяснишь?

— Я… я не знаю. Думаю, в семейной жизни надо идти на уступки. Компромисс, вот нужное слово.

— Итак, тебе не разрешают пойти на мальчишник, но она может идти на девичник. И это компромисс? Где тут справедливость? И ты это называешь гармоничными отношениями?

Тони нервно заерзал на диване, его глаза снова устремились меж моих бедер, пока он катал бокал между ладонями. Я наслаждалась своей греховной игрой. Меня всю охватило невероятное ощущение власти. Я, всего лишь женщина, завладела ситуацией, а он, мужчина в мужском мире, смутился, терял силы и пытался выкарабкаться.

Я могла бы легко вбить клин между ним и женой. Даже не предлагая свое тело, я могла разговорить его, хвалить его, играть на его мужском самолюбии… и он опоздает домой. Моя сила таилась не только между ног, но и в устах. Какой мужчина мог устоять, слушая мои кокетливые слова?

— Жаль, что Джим так не похож на тебя, — вздохнула я, потягивая вино. — Ты такой чуткий мужчина. Сэлли очень повезло — надеюсь, она понимает тебя.

Он снова улыбнулся. Я знала, о чем он думает — Сэлли его совсем не понимает!

— Не всегда легко… — начал он.

Я мило улыбнулась.

— Через несколько лет брачной жизни думаешь, что все идет своим чередом, да и тебя принимают как нечто само собой разумеющееся. Так бывает. Она действительно понимает тебя? — спросила я, когда он снова взглянул на часы. — Она знает, как ей повезло с таким отзывчивым и крайне привлекательным мужчиной, как ты?

Тони вздохнул и допил вино. Поставив бокал на кофейный столик. Тони, сидевший на краю дивана, подался вперед, будто собираясь уходить. Я знала, что мои слова не дают ему покоя. Он думал, его будоражили мысли о Сэлли. Мои трусики тоже не давали ему покоя, как и то, что находилось под тонким, влажным алым материалом.

— Думаю, мы понимаем друг друга, — после некоторого раздумья сказал он.

— Значит, она не привыкла к тебе? — настаивала я.

— Нет, она… Как ты сказала, через несколько лет в браке привыкание неизбежно, но…

— Слишком много женщин не обращают внимание на основные потребности мужчины, их желания, — прервала я, беря бутылку и наполняя его бокал. — Конечно, я говорю не только о сексе. Возьмем в качестве примера холостяцкую вечеринку. Тебе надо было пойти, встретиться со своими друзьями, отвлечься на время, немного повеселиться — и тебе отказали в этой основной потребности.

— Мне не отказали… Тут дело совсем не в том, что мне не разрешили пойти!

— Ты хочешь сказать, что мог бы пойти… но это создало бы трудности?

— Да… Нет, нет, не совсем так! Дело в том, что Сэлли не всегда понимает меня. Она сказала, что я не считался с ней, когда договаривался пойти с ребятами, что правда, как мне кажется.

— Ты договаривался?

— Ну, я сказал, что пойду. Это правда.

— Боже, ты у нее под каблуком, разве не так? Интересно, что подумали твои друзья, когда ты не пришел? Спорю, они смеялись от всей души!

Тони нахмурился, раздумывая над моими словами, и снова сел на диван. Я выигрывала сражение, хотя именно в тот момент не совсем понимала, чего добиваюсь. Неужели я хочу разрушить его семейную жизнь? Я не знала, чего хочу… пока не спохватилась, что он уйдет, пойдет к Сэлли, будет целовать ее, займется любовью с нею, оставит меня одну в затихшем доме.

Я сообразила, что настало время воспользоваться силой своей прелести, повергнуть ее испытанию и определить ее истинные возможности. С чего начать? Обнять его? Притянуть к себе и поцеловать? Встать перед ним и сбросить одежду? Я вступала в новую игру. С чего начать совращение?

— Становится жарко, — вздохнула я, пока он пил вино. — Тебе не жарко? — спросила я, кладя руку ему на колено. Он смотрел на мои тонкие пальцы, пока я продвигалась вверх по его ноге и нежно сжала внутреннюю сторону его бедра. Твердел ли его пенис? Глядя на его брюки, я вообразила, что это так.

Продвигаясь дальше, я приблизилась к промежности Тони и заглянула в его карие глаза. О чем он думал? Вокруг чего вращались мысли этого мужчины? Я была близка к тому, чтобы расколоть Тони, и, собрав все силы, ухватилась за его промежность, сжав твердый объект в своей руке. Он закрыл глаза и вздохнул, думая, вне всякого сомнения, хватит ли у него сил сопротивляться. Видно было, что в его душе бушует битва с совестью. Мысли Тони начнут путаться, метаться между моей рукой, удовольствием, возбуждением, опасностью и женой.

Нежно поглаживая его твердый выступ, нащупывая то, что мне показалось концом пениса, я наклонилась и поцеловала Тони. Он ответил, глубоко запустил язык в мой рот и стал лапать меня под юбкой, будто давно не видел женщину. Его руки рванули мои ноги, и я почувствовала, как пальцы смещают мои трусики в одну сторону, трогают это место — нежное тепло, женскую влажность. Мне отчаянно захотелось, чтобы он глубоко проник в мое влагалище.

Дрожащей рукой я расстегнула молнию и залезла в его брюки. Я сгорала от страсти, похоти — безудержного желания мстить и удовлетворить себя. Я невольно схватила теплый и жесткий стержень Тони. Сердце громко стучало, пока он пил мою слюну, втягивал мой язык в свой рот. Я стала двигать его крайнюю плоть туда-сюда по окрепшей шишке.

Я давно не держала член в руках и невольно сжимала его, словно тот был первым в моей жизни. Он был твердым, теплым, мощным, и мне захотелось взять его в рот, выжать всю сперму на свой язык.

Пальцы Тони нащупали вход во влагалище, раздвинули складки, открыли портал в мое внутреннее святилище. Я почувствовала нечто возбуждающе грубое, грязное, непристойное. Пока его назойливый палец исследовал мягкую разовую плоть вокруг моей дырочки, побуждая мою прелесть источать молоко, я молила, чтобы он проник внутрь поглубже и возбудил меня.

Вдруг он оказался внутри, поглаживая внутреннюю плоть, лаская влажные стенки моего заброшенного влагалища. Мой клитор болел, пульсировал, требуя внимания, но Тони лишь возбуждал меня пальцем, заставляя потоками литься молоко моего влагалища и омывать его руку.

— Это плохо! — выдавил он, отстраняясь и глядя мне в глаза. Неужели совесть стала брать верх? — Сэлли… Моя жена… Она будет ждать меня и…

Пока он тщетно боролся и цеплялся за драгоценную верность, я опустила голову. Глядя на его пенис, огромную пурпурную шишку, я улыбнулась и до упора отодвинула крайнюю плоть. «Если бы только Джим мог видеть меня, — подумала я, открыла рот и приблизилась устами к члену мужа своей подруги. — Если бы только Джим мог посмотреть, как я сосу член другого мужчины! Если бы только Сэлли сейчас могла взглянуть на меня!»

Тони тяжело дышал, дрожа от ожидания, пока я приближалась, дразня и мучая его. Я никогда не брала в рот член другого мужчины и потеряла голову от возбуждения, дошла до неистовства от похоти. Каков вкус у его шишки, спермы, которая вырвется наружу? Неужели у всех мужчин сперма одинакова на вкус? Сколько подношений он выкачает в мой рот, пока я буду ласкать его член?

Высунув язык, я облизала кончик твердого члена — теплого, солоноватого. Пенис пульсировал в моей руке, и Тони содрогнулся, откинувшись полулежа на диване, подал вперед свои бедра и ждал неизбежного — когда мои губы сомкнутся на его инструменте, а мой язык начнет ласкать его.

Я обрела силу, способность дразнить и мучить, разорвать брачные обеты, нарушить верность, сломать непрочные стены, защищающие драгоценную семейную ячейку. И я пользовалась этой силой!

Взяв его шишку в рот, я опустила голову, сосала его стержень, вбирая сколько его внушительного пениса, сколько могла. Тони издал протяжный, грудной стон мужского удовольствия, пока я двигала головой туда-сюда, пользуясь ртом, словно влагалищем. Смакуя соленый вкус шелковистых подношений Тони, я мыслями вернулась к его жене Сэлли. Это был пенис Сэлли, ее собственность. Этот пенис утолял страстные желания влагалища моей подруги, таранил ее шейку матки, приносил ей райское наслаждение, умасливал любовью это священное вместилище. Это был пенис с большой буквы, ее пенис, который она сосала, любила, ласкала, целовала, которым дорожила. Но теперь им завладела я — полностью и целиком!

Меня пронзило волнующее ощущение удовлетворения, оно встрепенуло мое тело и разбудило разум. Я испытывала не только физическое удовлетворение, но и внутреннее удовлетворение, которое чувствуешь; когда обладаешь властью. Я едва могла поверить в то, что творю с мужем лучшей подруги, как легко расколоть женатого мужчину, заставить его пасть на колени. «Неужели все мужчины так слабы и жаждут сдаться на милость женщине? — думала я, когда он постанывал и мой извивавшийся язык приближал его к оргазму. — Неужели так легко уничтожить брак, продолжавшийся несколько лет?»

Опьяненная легкой победой, я быстрее задвигала головой туда-сюда, схватила его твердый стержень у основания и воспользовалась языком, чтобы извлечь из него сперму — сперму Сэлли. Обхватив мою голову, Тони содрогнулся и крикнул:

— Кончаю! — Я думала, не оставить ли его в этом положении, не бросить ли на грани извержения. Но нет, я тоже хотела получить удовольствие. — Кончаю! — снова простонал он, когда его шишка разрядилась у меня во рту и извергла струю спермы, обдавая глотку, орошая язык. Боже, как я тосковала по вкусу секса!

Смакуя его мужские подношения, я сосала и ласкала языком пульсирующую, пурпурную шишку, пока он заполнял мой рот белой жидкостью. Глотая изо всех сил, я замедлила ритм, когда он попытался остановить меня, прекратить сладкую сексуальную муку. Держа полный рот спермы, я по собственной греховности позволяла ей стекать с губ по подбородку. Сев на диван, заглянула в бездонные глаза Тони, а пальцами продолжала водить по его влажному члену. Облизывая губы, я дала ему возможность увидеть, как на них сверкает сперма, и улыбнулась ему в ответ.

— Тебе было хорошо? — спросила я, отлично понимая, что он чувствовал нечто большее, чем просто хорошо!

— Это было… Боже, это было… — он тяжело дышал и, откинувшись на спину, ожидал, когда последние волны удовольствия покинут его подрагивавшее тело.

Когда я отпустила его шишку, пенис безжизненно упал на брюки, и я снова вспомнила Сэлли. Что бы она сказала, что бы сделала, увидев теперь своего мужа? Она бы почувствовала себя, как и я, когда Джим неожиданно сообщил о своей измене, а может, и гораздо хуже. По меньшей мере, я не видела Джима с Кэролайн, в моей памяти не запечатлелась непристойная картина, как это произошло бы с Сэлли, если бы та увидела своего любимого мужа на диване с блестевшим от моей слюны пенисом — с его спермой, струившейся по моему подбородку.

Взглянув на часы, Тони сморщил лицо от чувства вины, его брови нахмурились от муки. Тони спрятал пенис в брюки и застегнул ширинку на молнию. «Улики», — задумчиво пробормотала я. Он сразу побежит в ванную, как придет домой, смоет мою слюну, свою сперму — доказательства неверности. Но то, что он сделал, никогда не изгладится из памяти, затаится в темных углах сознания — начнет изводить, пожирать его совесть.

Сэлли обязательно почувствует в нем перемену. Она заметит едва уловимую перемену в его поведении, в том, как он занимается любовью. Возможно, она мне даже поведает об этом. Я посею семена подозрений в сознании подруги, дам ей повод для беспокойства, скажу, что вопреки ее мнению о муже тот может оказаться таким же, как и мой, — обманщиком, ведущим двойную игру неверным ублюдком, который не может обуздать свои низменные желания.

— Я лучше пойду, — виновато сказал Тони, вставая.

— Да, иди домой к жене, — я улыбнулась. — Она начнет беспокоиться, удивляться, почему ты так долго не возвращаешься.

Тони еле заметно улыбнулся. Я понимала, что весь смысл того, что он натворил, еще не дошел до него. Но он дойдет позднее, этой ночью или утром: суровая действительность ворвется в его сознание, словно приливная волна. И Сэлли заметит эту перемену.

Поднявшись, я опустила юбку и скрыла бедра. Тони смотрел, пока я застегивала блузу. Неуверенно открыв дверь, он пребывал в нерешительности. Неужели он не хотел моего тела? Он почувствовал влажную жару моего влагалища, глубоко засунул палец в мое внутреннее святилище, гладил внутреннюю плоть — неужели он не хотел отведать, вылизать меня в этом месте? Мое влагалище жаждало его.

Тони раздирали противоречивые чувства, я это видела. Его мысли снова метались между мною, моим телом, опасным возбуждением от измены и его маленькой женой.

— Ты завтра придешь доделать машину? — спросила я, широко раскрыв глаза в ожидании его ответа.

— Завтра воскресенье и… Мне нужна запасная деталь, а магазины закрыты.

— Да, понятно, — сказала я, от разочарования опустив голову.

— Я приду еще раз взглянуть на нее. Возможно, мне удастся исправить поломавшуюся деталь и…

— О, как хорошо! — я широко улыбнулась. — Я куплю еще вина, хорошо?

— Нет, нет, вино принесу я, — ответил он.

— Но Сэлли… Она будет…

— Ничего страшного. Я скажу ей, что мне надо проведать друга или что-то в этом роде.

— Значит, соврешь ей?

Тони поморщился и прикусил губу. Но он скоро станет постоянным гостем, я это знала. Вскоре он с большой радостью начнет приходить ко мне, обманывать жену, врать ей, предавать ее. Когда чувство вины уляжется, а его мужские желания разгорятся, он будет прибегать ко мне, трахать меня при любой возможности.

В ту ночь, лежа в постели, я думала о том, что Джим спит с Кэролайн, а Тони — с Сэлли. Счастливые пары, счастливые в любви, счастливы в своем убеждении, что партнеры хранят верность. Блаженны в своем незнании.

Сэлли нащупает пенис Тони, не ведая, где тот побывал. Она доведет свою собственность до твердой кондиции, засунет в сочное влагалище, не зная что я высосала сперму из этой драгоценной колонны. Но Тони будет знать — вспомнит, как пульсировала его шишка на моем языке, испытывая оргазм и заполняя мой рот спермой. Тони будет представлять меня, думать о моей влажной прелести, моем густом нектаре, который сочится и омывает его палец.

Вина? Да, он будет испытывать чувство вины некоторое время. Тони ощутит пронзительную боль вины, когда войдет в жену, глубоко воткнет свой стержень в горячее влагалище и начнет думать обо мне, пока будет трахаться. Но я скоро положу конец этому разрушительному чувству — заменю его ребяческое чувство вины жаждой насытиться вероломной страстью.

А когда настанет время и его брак окончательно подойдет к гибельной черте, я дам ему отставку, брошу его, пусть прозябает в одиночестве, в пустом мире. Как бросили меня.

Я вообразила, как заманю Джима в дом и соблазню его. Разве можно придумать более удачный способ взять верх над этой Кэролайн, сукой из сук? Что может быть лучше, чем соблазнить бывшего мужа — ее мужчину? В конце концов, ему не впервые совершать измену! Горбатого могила исправит. Вероломный ублюдок — это вероломный ублюдок, его уже не исправишь!

Джима будет не очень трудно заманить в мою постель — плевое дело. Секс ему нравился, как любому другому мужчине, почему не со мной, бывшей женой? Если я смогу убедить его, что кроме безумного секса мне больше ничего не нужно, никаких обязательств, он мигом явится.

Я выстраивала будущую жизнь, положив голову на подушку и закрыв глаза. Мое стройное фигуристое тело, томные глаза, влажные трусики, загадочные слова соблазнят не одного мужчину, завлекут в постель не одного верного мужа. И я найду удовлетворение, когда пойму, что все мужчины одинаково слабы. Джим обманывал меня, бросил меня, оттолкнул ради легкомысленной девицы — но сейчас я обрела силу. А слабость Джима, как и слабость других мужчин, станет его гибелью. Я начну подтачивать семейные узы — развращать мужей, смотреть, как рушатся верность, брачные обеты. Внесу разброд среди держащихся за руки любящих парочек.

«Придется изменить свой облик», — решила я. Я и так одевалась соблазнительно, но чтобы сыграть роль легкомысленной девицы, надо выглядеть легкомысленно. Начну носить еще более короткие юбки — микро-юбки. Облегающие, более открытые топики, чулки, пояса с подвязками и, разумеется, туфли на шпильках высотой в шесть дюймов. И высокие сапоги из красной кожи…

Мне также надо хорошо овладеть тонким искусством жестов — научиться обольстительно улыбаться мужьям своих подруг, играть глазами, чтобы зазывать, заманивать. Надо будет научиться сверкать трусиками — невинно обнажать перед глазами женатых мужчин бедро, влажные, набухшие трусики.

Тони, зашедший исправить стиральную машину, изменил образ моего мышления, вытащил из поглотивших меня устойчивой депрессии и отчаяния. Тони изменил мою жизнь. А теперь я была готова изменить, разбить жизни окружающих меня людей в отместку за боль, обиду, которую сама жизнь без видимого повода причинила мне.

Но сначала придется положить конец запискам. Тени белых конвертов, жестоких слов, очень жестоких на фоне девственно белой бумаги, затаились в мрачных уголках подсознания, расстраивали мои планы, истязали душу.

Натянув стеганое одеяло на плечо, в ту ночь я спокойно спала. Впервые за многие недели я действительно хорошо выспалась.

Глава вторая

Сэлли позвонила мне в воскресенье утром и спросила, не одолжу ли я ей кулек с мукой. Я поняла, что это лишь слабая отговорка для того, чтобы зайти и поболтать со мной, и мне было интересно, заметила ли она уже перемену в Тони. Если у них была близость, когда он вернулся домой, она заметила разницу, вину, которая отражалась в его глазах.

Стараясь не выдавать волнения, я просила ее зайти ко мне прямо сейчас. Сказала, что буду рада видеть ее, и наполнила чайник сразу после того, как положила трубку.

Я была в приподнятом настроении, словно ребенок, ожидавший момента, когда сможет развернуть подарки на день рождения. Мне не терпелось поговорить с женой своего любовника. Наконец-то я стала другой женщиной — женщиной, которая не чувствовала обид и боли. Я была полна жизни и решающим образом участвовала во всем — вроде третьей вершины треугольника. В моих руках находился ключ — брак подруги.

Я могла еще раз соблазнить мужа Сэлли или оставить его ей — выбор оставался за мной и только за мной одной. Я могла увести его из семьи и играть с ним, как играет кот с птичкой, до тех пор пока мне это не надоест. Тогда я брошу его, как бросили меня. Положение решающим образом изменилось, как это обычно и бывает, хотя мы не всегда знаем, в чью пользу и когда именно это произошло.

Сэлли пришла в длинной летней юбке и тонком топике. Пока она стояла в дверях, освещенная солнцем со спины, я через юбку разглядела ее стройные бедра. Мне хорошо были видны очертания маленьких углублений вверху внутренней стороны ног. Я всегда считала, что такие углубления — превосходная черта дизайна, куда можно пристроить яйца во время соития. Я многое воображаю, но не заметила ее трусики — с изгибами, выступающими, полными срамными губами!

Сэлли не была лишена привлекательности — отнюдь нет, что в самом деле только обострило мое ощущение власти. Черные волосы, длинные и густые, блестели в лучах солнца, которые струились через окно кухни, когда подруга уселась за сосновый стол. Она тщательно наложила макияж, хотя он ей был не очень-то нужен. Сэлли была хорошенькой. Огромные карие глаза придавали ей особую женственность, необычную чувственность.

Однако как бы красивы, поразительно привлекательны ни были женщины, я знала, что запросто уведу мужей у них из-под носа — и жены не смогут остановить меня! И без диадемы на голове я обладала притягательной силой принцессы Дианы — это драгоценное украшение находилось у меня между ног!

— Как стиральная машина? — поинтересовалась Сэлли, положив руки на стол, и взглянула на меня.

— Тони сказал, что нужна запасная деталь, — ответила я, разливая кофе. — У вас двоих все в порядке?

— Почему ты спрашиваешь?

— Не знаю. Возможно, я ошибаюсь, но ты, похоже, обеспокоена.

— Думаю, у нас все в порядке, — она улыбнулась, но я видела — что-то ее беспокоит.

Я хотела разговорить ее, услышать о Тони, что она думает о нем и чем оба занимаются в постели. Мне хотелось узнать интимные подробности их жизни. Если бы удалось выведать, что Сэлли не стала бы делать для него в постели, на какой интимный акт не пошла бы, я могла бы заполнить эту пустоту, сделать так, чтобы он получил желаемое от меня и отвернулся бы от нее.

— Что-нибудь стряслось, Сэлли? — участливо спросила я. — Я знаю тебя уже давно и инстинктивно чувствую, что у тебя на душе неспокойно.

— Не знаю. Тони… Вчера вечером он был не такой.

— Не такой? — я нахмурилась, и мое сердце дико забилось от волнения.

— Да, он был… я не знаю, не могу понять, в чем дело. Когда я спросила, что не так, он отстранился от меня, словно чувствовал за собой вину.

— Как странно. Возможно, его беспокоят деньги? — беспечно сказала я.

— Нет, нет, дело не в деньгах. Вернувшись, он сразу пошел в ванную, что мне показалось странным.

— Возможно, ему захотелось в уборную? — рассмеялась я.

— Нет, у нас уборная не совмещена с ванной. Он мылся, я слышала. Он провел там некоторое время, а когда вышел, избегал смотреть мне в глаза.

Пора заронить семена подозрения!

— О! Как это похоже на Джима. Мне следовало обратить внимание на эти сигналы, услышать колокола тревоги, но я ничего не замечала. А потом было уже слишком поздно. Ты же не хочешь сказать, что у Тони появилась другая женщина, а? — я смело пошла на риск и, сев за стол, поставила перед ней чашку с кофе.

Сэлли вздрогнула, взирая на меня большими глазами, будто спрашивая мое мнение, есть ли у Тони другая женщина или нет. Я вспомнила встречи, когда подруга сидела у меня на кухне и рассказывала, что Тони верен ей и даже не мечтает о том, чтобы взглянуть на другую женщину, не говоря уже о том, чтобы уйти из семьи, как это случилось с Джимом. Она почти упивалась моим несчастьем, восторгалась моей агонией. Однако теперь, когда мы обе сидели за тем же столом, положение изменилось.

Дело не в том, что мне хотелось расквитаться с Сэлли, обидеть ее. Лично я против нее ничего не имела. Пожалуй, мне хотелось всего лишь наказать кого-нибудь за боль и страдания, которые я вынесла. Принявшись соблазнять Тони, я с первой минуты поняла, что изменилась, что в моих действиях нет ничего хорошего. Мне казалось что после событий прошлого вечера я проснусь с чувством вины и угрызениями совести. Однако долгая темная ночь пробудила затаившихся чудовищ — злых чудовищ, которые лишь укрепили мою решимость. Обострилось мое желание разрушать браки.

Мне не нужен был ни еще один мужчина, ни постоянная связь. Что до меня, все мужчины лгуны и мерзкие изменники! Но мне также не хотелось, чтобы у кого-то еще был мужчина. Возможно, подсознательно мне хотелось спасти подруг от мужчин? Возможно, разрушая их семейную жизнь, я избавлю подруг от неожиданных страданий, к которым ведет супружеская измена? Лучше пережить это, пока они молоды и смогут справиться. В самом же деле я ни во что не ставила так называемых подруг.

— У него не может быть другой женщины! — она рассмеялась, явно пытаясь отнестись шутливо к моему намеку. — Я бы точно знала, если бы у него была другая женщина, разве не так?

Об этом узнаешь, когда все кончается.

— Неужели? — возразила я. — Джим трахал другую женщину много лет, и я так и не узнала бы, если бы не показала ему ту первую записку. Прожив с мужчиной, который обманывал, теперь я знаю эти признаки. Судя задним числом, я четко помню все признаки и улики. Например, когда мы занималась любовью, он был… Как это сказать? Джим был предупредителен, нам вместе жилось очень хорошо, однако, оглядываясь назад, помню, что он казался немного отстраненным. Потому что он все время думал о ней! Ты не замечала нечто похожее в Тони?

Было ясно видно, что она заметила! Она уставилась на чашку с кофе и погрузилась в глубокое раздумье, стараясь, видимо, сопоставить признаки и улики. Разумеется, она не станет подозревать меня. Нельзя подозревать добрую старую Сьюзен Миллингтон. Никто не поверит, что я способна увести чужого мужа!

— Когда ты последний раз занималась сексом с Тони? — спросила я.

— Вчера вечером. Я была в ночной рубашке, собираясь лечь в постель, когда он вернулся и… Кстати, я хотела узнать, в котором часу он ушел от тебя?

— Похоже, было около восьми. «В девять!» А что?

— Мне просто интересно. Он вернулся поздновато. Так вот, он сел рядом со мной на диван, после того как некоторое время провел в ванной. Почувствовав сильное желание, я… Ну, ты понимаешь.

— Как он повел себя? То есть ты не заметила какую-нибудь странность?

— Сначала казалось, что он не желает со мной близости. Я не сдавалась, и он в конце концов уступил. Мне показалось странным… Не хочу вдаваться в подробности своей интимной жизни.

— Продолжай. Разговор помогает.

— Ну, я никогда не позволяла ему кончать мне в рот. Я даже в мыслях не могу допустить этого. Все же я уступила ему… занималась оральным сексом, а он сказал, что со мной, должно быть что-то не так. Тони говорил, что другие женщины любят, когда мужья кончают им в рот, и что я страдаю от навязчивой идеи. Это так не похоже на него — как он мог быть столь жесток.

— Все говорит о том, что он недавно испытал такое с другой женщиной и…

— Не знаю, возможно.

— Что еще ты не любишь делать? Я имею в виду секс.

— Я бы не стала ради него сбривать волосы на лобке! Он не может понять, почему мне этого не хочется, но так я выглядела бы ужасно!

— Он хочет, чтобы ты побрилась? — спросила я, не веря своим ушам.

— Да, это смешно, правда? Похоже, он хочет, чтобы я была похожа на школьницу!

— Сэлли, вот что я тебе скажу — мне бы никогда не пришло, в голову позволить мужчине кончить мне в рот, тем более бриться!

— Я рада, что не одна так считаю. Я уже стала подумывать, что со мной что-то не так!

— Совсем наоборот! Никогда не делай того, чего не хочешь.

Пока Сэлли пила кофе, я размышляла. Она не даст ему кончить себе в рот. В таком случае Тони обязательно снова прибежит! Но бриться? Я сомневалась, что смогу зайти так далеко! Это точно понравится ему, заведет его, но… Я решила хорошенько подумать об этом позднее. А сейчас мне хотелось узнать как можно больше о Тони, о том, что он любит и чего не любит, и таким образом завлечь его к себе в постель — разбить его брачную жизнь.

— Джим раньше хотел, чтобы я мастурбировала у него на глазах, — продолжала я, с нетерпением ожидая ее реакции.

— Некоторое время назад Тони купил мне вибратор. Однако я им так и не воспользовалась, — призналась Сэлли.

Наша интимная болтовня доставляла мне удовольствие, я вертела чашку в руках и удивлялась, почему мы раньше так откровенно никогда не разговаривали.

— Значит, ты не мастурбируешь? — продолжала я, представляя, как она пальцами отчаянно массирует свой клитор.

— Нет. А если бы я это и делала, то не позволила бы ему смотреть!

— Я бы тоже! — рассмеялась я. — Боже, какие эти мужчины странные, правда?

— Похоже на то! — хихикнула она.

Сэлли наконец-то расслабилась, и я решила расспросить ее и выведать новые детали их сексуальной жизни. Джим однажды предложил попробовать анальную связь. Я согласилась, и мне даже понравилось, но мы этим не часто увлекались. Я не могла представить, что Сэлли позволяет Тони вогнать член в свой зад! Но тем не менее спросила ее об этом.

— Конечно, он просил меня об этом! — смеялась она. — Но я ни за что не соглашалась!

— Я тебя не виню! Думаю, некоторым женщинам это нравится. Возможно, Тони нашел такую, кто…

— Нет, нет! Я не сомневаюсь, что Тони мне верен. Должно быть, прошлой ночью мне просто померещилось — я раздула из мухи слона. Сью, с тобой все равно было очень приятно поговорить. Это мне здорово помогло — спасибо, что выслушала.

— Всегда к твоим услугам. Держи меня в курсе, хорошо?

— Обязательно. Ты уже выяснила, кто посылает те ужасные записки?

— Нет, еще нет, — печально ответила я.

— Просто ужасно, когда пишут такие вещи. Даже представить трудно, какую боль это причиняет тебе.

— Никто не может представить, каково мне от этих записок. Все же мне не хотелось бы об этом говорить.

— Ну да, конечно. Что ж, я лучше пойду. Мне еще надо приготовить воскресный обед.

— Хорошо. Не волнуйся. Я уверена, что Тони больше никого не трахает.

— Надеюсь, что это так!

Мне надо было добавить последний штрих, чтобы разбить вдребезги ее уверенность, сделать последний комментарий, чтобы навсегда заронить в ее голове семена сомнения, — но что сказать?

— Открою тебе одну маленькую хитрость, которая может помочь, — заговорщическим тоном произнесла я. — Если ты только заподозришь, что Тони гуляет на стороне, как это случилось с тобой прошлой ночью, заставь его кончить и посмотри, сколько спермы у него осталось.

— Это страшное дело! — захихикала она.

— Это простой тест, вот и все. Так ты убедишься, кончал он недавно или нет. Попробуй и посмотри.

— Хорошо, я так и сделаю. Пока, Сью. Еще раз спасибо, что помогла и выслушала меня.

— Тебе ведь надо было немного муки, — напомнила я, доставая пакет из буфета.

— Мука? Ах, да. Спасибо.

Провожая Сэлли до двери, я поняла, что добилась своего. Разве можно вселить в нее подозрение в том, что муж изменяет на стороне, иначе, чем снова и снова заставляя его кончать, прежде чем он пойдет домой? У него не останется ни капли спермы после того, как я с ним покончу! Ликуя от радости, я решила подготовиться к вечеру, подумать, как лучше совратить его.

Побриться? Я не могла решиться на это. О таком варианте я никогда не задумывалась, не говоря уже о том, чтобы осуществить его! Но если я решусь побрить свой лобок, и это действительно успокоит меня, то волосы ведь скоро отрастут.

Сняв одежду в ванной, я осмотрела свое тело в зеркале. Кустарник на моем лобке был темно-золотистым, густым и полностью скрывал розовую щель. Я подумала, в своем ли я уме, когда потянулась к баллону с пеной для бритья, который оставил Джим. «Но какая разница, в своем я уме или нет, если это неотъемлемая часть игры в совращение», — решила я, выпуская гору пены на свой кустарник и растирая ее.

Сидя на табуретке в ванной с раздвинутыми ногами, я взяла бритву и начала водить ей по растительности на лобке. Как это ни удивительно сбривая упругие завитушки, обнажая полосы гладкой, как у младенца, белой кожи, я сильно возбудилась. Мой клитор затрепетал, и я подумала, не заняться ли мастурбацией.

Я перестала мастурбировать перед окончанием школы в шестнадцать лет. Я всегда считала, что так делать нехорошо и вредно для здоровья! Однако теперь, когда я тщательно выбрила свою выпуклость, набухшие срамные губы, мне показалось, что не будет ничего плохого в том, если позволить себе немного удовольствия. К тому же Тони будет приятно посмотреть, как я удовлетворяю себя, поэтому надо немного поупражняться!

Раздвинув внешние губы, я сбрила несколько последних торчавших волосинок и вытерла себя теплой фланелью. «Вот и все!» — подумала я, вставая и поворачиваясь к зеркалу. Мой момент истины — и какой момент! Смотря на обнаженную щель, надутые срамные губы, я затаила дыхание, думая о том, что же, черт возьми, сотворили мои руки. Гладкая, нежная, лишенная растительности, беззащитная, когда-то скрытая женственность оказалась совсем на виду.

Это зрелище вызвало поток воспоминаний о школьных днях, о том, как я ночью лежала на спине и массировала клитор до тех пор, пока не взлетала на седьмое небо. То были бурные дни сексуального самопознания, я обожала их. Однако теперь, когда я окончательно открыла для себя секс, силу, которой он меня наделил, предстояли более опьяняющие дни — дни возмездия.

Зайдя в спальню, я легла на кровать, раздвинула ноги и пальцами обследовала губы своей обнаженной прелести — гладкие, мягкие, теплые. Засунув палец в бархатистую щель, я обнаружила, насколько та увлажнилась. Моя прелесть требовала внимания, ждала любопытного языка. Пока соки лились из моего отверстия, я думала, когда в последний раз кончала. Прошло несколько недель? Несколько месяцев? «Это было слишком давно», — вспомнила я, черпая скользкий крем из своей сексуальной долины и растирая им торчавший клитор.

Я вообразила, что Тони стоит в ногах постели и смотрит, как я мастурбирую. Ему бы понравилось. От такого зрелища его пенис поднялся бы, и у него не осталось бы иного выбора, чем нырнуть меж моих обнаженных ног и лизать мое жаркое влагалище, а затем трахнуть так, как меня не трахали никогда.

Я хотела Тони прямо сейчас! До вечера было еще далеко — он мне нужен сейчас! Мне хотелось ощутить его длинный, толстый пенис глубоко внутри себя, пульсирующим внутри сжимавшегося влагалища. Я себе казалась грязной, развращенной, непристойной — возбужденной, как когда прежде. Из невинной маленькой домохозяйки я быстро превращалась в шлюху — и мне это нравилось.

Пока я раздвигала влагалище и поглаживала пальцами клитор, ноги начали подрагивать, живот поднимался и опускался, и ощущение неминуемого оргазма шевельнулось глубоко в моем чреве. Я почувствовала, как влагалище ритмично сжимается, его охватывают судороги, и представила, как внушительный член Тони извергает сперму, наполняя меня до краев.

Вдруг эти ощущения хлынули на меня, взорвались между срамных губ, захватили, подняли мое тело из постели, и оно стало парить высоко в воздухе. Я сгорала от желания и страсти. Мое влагалище выдавливало жаркие соки, клитор трепетал, исторгая волны невероятного удовольствия. В своем сексуальном неистовстве я трогала свои соски, затвердевшие, сверхчувствительные, сжимала их, выдавливала из них волшебные ощущения по мере того, как кульминация все приближалась и приближалась.

Безудержно дрожа, тяжело дыша, я зажмурила глаза и наконец подтянула колени к груди и легла на бок. Давление и напряжение спали, я мастурбировала, массировала клитор, приближая изумительный оргазм. Строила фантазии в отношении Тони, и получился один из лучших оргазмов, который удалось исторгнуть из моего клитора, чудесной прелести. Думая о торчащем члене Тони, то вторгавшемся, то покидавшем мою влажную щель, я достигла неимоверного удовольствия и снова обнаружила, что тоскую по нему, жажду его члена и подношений.

Когда я перевернулась на спину, расслабляясь, скручивая и растягивая свои внутренние губы, вспомнилась шишка Джима, вырывающаяся сперма, обдающая язык и заполняющая мой рот, пока осушались его тяжелые яйца. Мне хотелось бы сохранить его сперму в банке у постели, так чтобы можно было окунуть туда язык и попробовать на вкус. Сейчас я жаждала секса — необузданного, жестокого, грязного — с женатым мужчиной.

По крайней мере, Джим отступил в глубь моей памяти. Единственный мужчина, с которым я когда-то делилась своим телом, которого я ласкала, все больше воспринимался лишь как любовник легкомысленной девицы. Мир полнился женатыми мужчинами, и мне хотелось заполучить их всех! Боль улеглась — однако злость, жажда мести не угасали.

Одеваясь, я убедила себя, что пытаюсь наверстать годы, проведенные в единобрачии; когда все мысли сосредоточивались на одном мужчине, на том, как отдать ему свое тело. Однако сейчас, отведав подношения пульсировавшего члена Тони, обрив волосы на лобке, мастурбируя и кончая, как никогда раньше, я встала на путь волнующих открытий. Куда приведет меня этот путь, я не имела понятия, да меня это мало тревожило. Меня волновала лишь моя власть, а я обладала ею — властью своего влагалища!

Весь день я думала о вечере, надеясь, что Тони зайдет. Могло произойти что угодно и помешать ему прийти. Что мне тогда делать? Если он не придет, как мне провести вечер? Пока солнце нежно спускалось с неба, я стала вести себя как параноик и начала подозревать, что Сэлли заманила его в постель. Моя голова шла кругом от путаных мыслей. Тони был ее мужем, принадлежал ей, но я хотела его — отчаянно желала его. Если он не появится, я пойду туда, к нему домой и… я не знаю, что сделаю. Я даже подумывала, не пойти ли в местный паб и найти мужчину, любого мужчину, использовать его, заняться оральным сексом и потрахаться. Но я отчаянно желала Тони, женатого мужчину. Отчаянно хотела трахаться с ним — погубить его!

У меня болела голова, я стащила трусики, надела мини-юбку, чтобы как можно больше обнажить бедра. Сняла лиф. Соски соблазнительно вырисовывались под облегающей тенниской — как это здорово притягивало! Тони заметит их, и его пенис вскочит. Я буду сидеть с расставленными ногами и открою его взору выбритые губы своего влагалища. Я притворюсь, что не замечаю, как он упивается моей нежной, завлекающей прелестью, нагой женственностью и мечтает о том, чтобы трахнуть меня. Затем я завлеку Тони в спальню, воспользуюсь его телом, предложу свое тело и буду думать о Сэлли, которая ждет возвращения мужа. Как я когда-то ждала возвращения своего мужа.

В семь часов позвонили в дверь, а у меня нервы расшалились от волнения и возбуждения. Открыв дверь и уставившись в бездонные карие глаза Тони, я чувствовала, что соки вытекают из моего влагалища, бегут по внутренней стороне ног. Он едва улыбнулся, протягивая бутылку вина, и пригладил назад черные волосы.

Никто из нас не заговорил, пока мы не зашли в гостиную. Думаю, слова были излишни. Он понимал, что не должен находиться со мной, но ничего не мог с этим поделать. Я тоже понимала, что не следует принимать мужа подруги, но я отчаялась — мне хотелось кончить, почувствовать его оргазм у себя во рту, во влагалище. И мне безумно хотелось погубить его брак, как эта маленькая шлюха Кэролайн расстроила мой.

Однажды Джим принес домой пару грязных видеофильмов, и мы вместе просмотрели их, прежде чем заняться любовью. Смотря фильм, я научилась у игравших в нем девушек, как вести себя, узнала, что мужчины хотели видеть и слышать — и какое поведение легкомысленной девицы им нравится. Теперь я стала маленькой шлюхой и собралась сыграть такую же роль!

Тони уселся в кресле напротив дивана, пока я разливала охлажденное вино. Передав ему бокал, я села на диван, расслабилась, расставила ноги, надеясь, что он узреет мою бритую прелесть. Его глаза заметно округлились, и он задышал быстрее, когда я чуть шире развела ноги, обнажая улыбающуюся щель влагалища. Сидя на краю кресла, мой гость широко улыбнулся, а на его брюках образовался выступ.

— Ты точно знаешь, что мужчине нравится! — б выдохнул Тони, не отрывая глаз от моей промежности, когда я еще шире раздвинула ноги.

— Ты купил «Голубую Монашку»![1] Согласна, это вино восхитительно, — с невинным видом ответила я, зазывающе облизывая губы.

— Очень вкусное! — обрадовался он, отрывая взгляд от плотского эпицентра и заглядывая в мои дразнящие глаза.

— Как Сэлли?

— Она… с ней все в порядке. Она говорила, что утром заходила к тебе. Ты ведь не…

— Что? Рассказать ей, что я делала с тобой вчера вечером? Конечно нет!

— Нет, нет… Я хотел сказать… Если она узнает о нас, то вышвырнет меня.

Бедняга! Ему хочется, чтобы я высасывала сперму из его пульсирующего члена, до чего не снизошла Сэлли, и при этом сохранить целыми невредимым драгоценный брак! Ему хочется, чтобы и волки были сыты, и овцы целы! Я не сомневалась — все мужчины одинаковы. Они все клянутся, что любят своих жен, но достаточно шлюхе на стороне показать им свою прелесть, те повержены! Тут я почувствовала ненависть к Тони и к себе тоже за то, чем занимаюсь. Но я лишь играла в игру, игру в жизнь, игру, в которую играют все женатые мужчины — и, возможно, большинство замужних женщин.

«Что подталкивает людей нарушать супружескую верность? — недоумевала я. — Секс? Половое влечение? Ни больше и ни меньше». Я всегда думала, что женская прелесть есть женская прелесть, но мужчины, похоже, считали, что должны коллекционировать этот атрибут, как конские каштаны. Зачем? Ведь все щели одинаковы, не так ли? Член — это член. Ну, у одного больше, чем у другого, — у Тони он был больше, чем у Джима, что меня радовало. Я испытывала не только волнение, но и страх, что нас застукают вместе. Хотя меня ничто не связывало, чувство опасности от того, что нахожусь вместе с мужем другой женщины, было велико. Это все равно что тоник, наркотик — и я наслаждалась каждой опасной минутой нашей связи!

Улегшись на диван, я задрала юбку на живот и раздвинула ноги так широко, как могла, откровенно выставляя напоказ бритую щель перед его изумленным взором. Пальцами раздвинув срамные губы, я обнажила внутренние складки влажной плоти, сочившийся вход в горячее влагалище. Помня слова Сэлли о том, что та не мастурбировала у мужа на виду, я гладила отвердевший клитор и тихо постанывала, отлично разыгрывая, как мне казалось, роль распутной женщины.

Однако вскоре мои стоны стали настоящими. Мне больше не надо было делать вид, что клитор доставляет огромное удовольствие. Закрыв глаза, я чувствовала, что Тони находится у моих ног и смотрит на раскрытое влагалище, пока я похотливо мастурбировала. Присутствие мужчины, наблюдавшего за моими самыми интимными мгновениями, приносило невероятное удовольствие. Я казалась себе непристойной, грубой, когда быстрее задвигала пальцем между набухшими срамными губами. Райское наслаждение! Стоило посмотреть на меня — я похабно развела ноги, раскрыла красные бритые срамные губы, отогнула их, чтобы обнажить самую глубокую женственность, и мастурбировала, пока мужчина сидел у моих ног и наблюдал.

Скоро наступила кульминация. Содрогаясь, я совсем забыла о Тони, мое тело застыло, и я издала крик, почувствовав, что само мое существо сосредоточилось во влагалище. Потеряв власть над собой, Тони вонзил палец глубоко в мое раскрытое отверстие, усиливая и продлевая невероятный оргазм, а я трогала свой пульсирующий бутон влажными кончиками пальцев. Мне показалось, что я умираю, когда волны чистого блаженства стали подниматься из моего набухшего клитора. Тело содрогалось от непрерывного оргазма, который держал меня в своей власти, и я никак не могла спуститься с гребня волны удовольствия, поднимавшей меня все выше и выше.

Наконец волны возбуждения улеглись, и моя сущность начала возвращаться в подрагивающее тело. Я лежала, пылавшее влагалище не закрылось, пальцы Тони блуждали по моей затопленной пещере, клитор горел и все еще ныл от удовольствия. Мои глаза закрылись, руки безжизненно лежали по швам, я полностью расслабилась, погружаясь в теплое озеро вожделения, когда меж ног почувствовала жаркое дыхание и горячий язык Тони, подлизывающий липкие подношения.

Тони лапал, вылизывал, чистил меня, впитывая сок, который струйками сбегал по моему телу. Пробираясь по моей долине, он сосредоточил внимание на бутоне похоти, втянул его в горячий рот и языком обхаживал чувствительный кончик, волшебным образом снова приводя в готовность. Я представила, как Тони облизывает клитор Сэлли, вызывая оргазм, и та извивается в экстазе. Мне хотелось спросить его о Сэлли, какова та в постели, сколько раз кончает, как сильно увлажняется, насколько тверды соски, когда он берет их в рот. Однако, чувствуя в чреве зарождение нового извержения, я шире раздвинула ноги, полностью обнажая перед Тони интимные места.

Сняв тенниску через голову, я ловко кончиками пальцев вращала твердыми сосками, пока он столь же ловко занимался моим клитором. Я знала, что пенис Тони станет тверже скалы, и подстегивала его возбуждение грубыми командами.

— Возбуждай мое влагалище пальцами! — к его восторгу приказала я. — Вот так! Работай пальцами и лижи меня! Боже, вот так! Ох, ох! Кончаю! Кончаю тебе в рот!

Волны похоти набегали на мое тело, поднимали и уносили в море чистого полового экстаза, и я полностью отдалась их власти. Все тело неистово подрагивало, голова шла кругом, пока я лежала, а клитор пульсировал во рту Тони. Его пальцы глубоко проникли в узкое влагалище, он водил рукой то туда, то обратно, поддерживая невероятное удовольствие, исходившее из моих вывернутых наружу срамных губ. Я не могла отдышаться. Мой живот поднимался и опускался, груди вздымались, мне хватило сил лишь вцепиться в диван и выгнуть спину, пока непостижимое блаженство не начало улетучиваться, а я тяжело дышала и, словно одержимая, трясла головой, закатывая глаза в неправедной эйфории.

— Хорошо? — шепотом спросил он, зачерпывая языком горячего сока прямо из моего отверстия.

— Да! Да! — выдохнула я, все еще пытаясь овладеть дрожащим телом. — Это Сэлли научила тебя так вылизывать девичью прелесть?

— Нет, она не учила, — ответил он, поднимая голову и заглядывая в глаза, когда мне удалось сосредоточить на нем взор. — Сэлли меня ничему не учила.

— Ей нравится, когда ты кончаешь ей в рот? — не отставала я, хорошо зная, что та не позволяет ему наслаждаться столь интимным удовольствием.

— Да, Сэлли обожает это! — соврал Тони. — Она умоляет меня дать ей пососать член и выпить спермы. Если честно, она никак не может этим насытиться!

Теперь он зашел слишком далеко! Кого Тони хотел обмануть? Жалкий мужик! Я обворожительно улыбнулась ему, думая, насколько твердым стал его член и когда он вонзит его глубоко в мое исстрадавшееся влагалище. Расстегнув джинсы, он стянул их, а пенис выскочил наружу и гордо встал по стойке «смирно». Он оказался большим, чертовски большим, надо отдать Тони должное! Прошлым вечером я увидела, каким могучим действительно является его оружие. Теперь мне отчаянно захотелось, чтобы Тони широко раздвинул мое влагалище, заполонил его до отказа и затрахал меня своим великолепным органом. Органом Сэлли.

— Сэлли — везучая девушка! — пела я, беря его пенис рукой. — Меня не удивляет, что ей не терпится пососать эту шишку и выпить твоей спермы! — Он улыбнулся, гордясь тем, что льстят его мужскому самолюбию, а я отвела назад крайнюю плоть и восторгалась пурпурной шишкой. Взяв его тяжелые яйца другой рукой, я взвешивала и мяла их. — Ты настоящий мужчина, правда? — восхищенно выдохнула я.

— А ты настоящая женщина, — ответил он, не отрывая глаз от моей розоватой расступившейся щели, которая увлажнялась и протекала.

— Тебе нравится, что я выбрита? — лукаво спросила я.

— О, конечно! Сэлли тоже бреется.

— Правда? — улыбнулась я, не понимая, зачем ему врать, зачем ему представлять дело так, будто она чертовски хороша и готова для него на все. Если бы это было так, то что же, черт возьми тут делает со мной?

Тони начинал раздражать меня. Я понимал что мне надо было заткнуться и позволить ему предаваться фантазиям о своей чертовски идеальной жене, но из этого ничего не получилось. Мне хотелось дать ему бой, пойти в наступление. Может быть, я ревновала? Не знаю. Какого черта мне было ревновать, когда он обманывал жену, когда его твердый пенис болтался у меня промеж ног готовясь глубоко проникнуть в ножны моего влагалища? А в это время Сэлли сидела дома и ждала его? Я решила привести Тони в чувство, немного сбить с него спесь — конечно, после того как он глубоко засадит свой стержень в мою прожорливую дыру.

Тони на коленях подполз поближе к моему обнаженному телу и прижал пурпурную головку внушительного пениса к алеющим губам разгоряченного влагалища. Я опустила глаза и наблюдала, как его шишка вползает в мою щель, глубоко втягивая за собой внутренние губы. Его кочерга проникала в раскаленную печь, медленно, нежно раскрывая ее, наполняя меня до тех пор, пока яйца не уперлись в мои ягодицы. Какое блаженство, когда член женатого мужчины проникает в тебя. Я чувствовала его, твердая шишка уперлась в шейку матки, и я с нетерпением ждала, когда сперма вырвется наружу и заполонит меня.

Когда Тони задвигал бедрами вперед и назад его огромная дубина нежно трахала меня, я улыбнулась. Настало то самое время — он тяжело дышал, созерцал наше соитие, наблюдал за тем, как бритые по-девичьи губы обхватили основание его огромного стержня, мой клитор торчал, твердый, созревший. Пришло время для удара.

— На днях я видела Сэлли в парке, выдохнула я.

— Правда? — пролепетал он, не очень желая говорить о жене, пока трахал меня.

— Да, сначала я подумала, что она идет вместе с тобой, но затем поняла, что с кем-то другим — незнакомым мужчиной.

Его взгляд встретился с моим. В глазах Тони отражались беспокойство, ревность, злость. Он и в мыслях не мог допустить, что пенис другого мужчины способен оказаться глубоко во влагалище жены, но ему ничего не стоило вонзить свой в меня! Игра становилась гораздо интересней.

— Кто же был тот мужчина? — спросил он, продолжая двигать бедрами и загонять свой поршень глубоко в мой цилиндр.

— Ах, как хорошо! — выдохнула я. — Какой же он у тебя большой! Я обожаю, когда ты меня трахаешь!

— Кто был тот мужчина, с которым ты ее видела? — повторил он.

— Не знаю, какой-то молодой человек. Оба растворились среди деревьев, прежде чем я успеха поздороваться. Возможно, Сэлли завела небольшой роман на стороне, как и ты! — засмеялась я.

Он начал трахать меня сильнее, долбил шейку матки, мял мои твердые груди, больно щипал соски, словно пытаясь излить на мне свой гнев. Мое тело качалось, пока его стержень то входил, то выходил из сжимавшейся щели, и закрыла глаза, отчаянно желая, чтобы его подношения заполонили меня. Отдавая все силы супружеской измене, он, похоже, забыл о Сэлли. Раскрывая губы влагалища, он следил за своим стержнем, сверкавшим от моих соков, пока тот входил и выходил из моего подрагивавшего тела.

Я простонала и подала бедра вперед, чтобы встретить его движения, чувствуя, что приближается оргазм. Тони был хорош, очень хорош, и он знал это! Ловко массируя мой клитор большим пальцем, он ускорил ритм, тараня мою шейку сильнее, быстрее, а сам гримасничал. Когда задрожало все мое тело, я поняла, что приближается решающий момент. Тони закончит внутри меня, заполонит исстрадавшееся влагалище спермой — спермой, которую ждала Сэлли.

— Кончаю! — закричал он, пока его шишка быстро разрасталась внутри меня. Я почувствовала жидкость, которая вырвалась, забила струей и постепенно заполняла мою ритмично сжимавшуюся прелесть. Мое тело тоже содрогнулось, и я пережила кульминацию. Клитор дрожал от удовольствия под ласкающим пальцем Тони, влагалище захватило его поршень, словно в тиски. Я легла на спину, раздвигая ноги еще шире, чтобы забрать его дубину поглубже. Тони продолжал долбить ею, сперма лилась струей, шишка тряслась, яйца бились о мои крепкие ягодицы, пока он не рухнул на мою вздымавшуюся грудь, завершив супружескую измену — и тем самым решив свою судьбу. Брачные обеты рассыпались в прах!

Мы лежали неподвижно, пенис уменьшался в моем горячем, затопленном влагалище, его мускулистое подрагивавшее тело придавило меня. Я преисполнилась одним желанием — уничтожать, но испытывала не только неправедное удовольствие от нашего союза, но и какое-то внутреннее тепло, подобное тому, какое я пережила с Джимом. «Боже, надеюсь, это не любовь! — подумала я, гладя рукой его волосы. — Как раз этого мне только и не хватает! Неужели я боюсь влюбиться?»

Когда пенис наконец выскользнул из моего промокшего отверстия, Тони сел на корточки и посмотрел мне в глаза.

— Было хорошо, — пробормотал он и натянул джинсы.

— Да, хорошо, — я улыбнулась. — Но ты ведь еще на закончил со мной, правда?

— Намекаешь, что хочешь еще?

— Мы только начали! — рассмеялась я. — Или же тебе надо спешить домой к жене? — насмешливо спросила я.

— Нет, нет. Она думает, что я пойду к другу после того, как починю твою стиральную машину.

— Тогда через минуту ты меня снова трахнешь?

— Да, конечно. Обязательно! — обрадовался он, наклонился и поцеловал меня в набухшую выпуклость.

Пока Тони целовал и лизал мою щель, тянул и мял ноющие соски, я снова вспомнила Джима. Я заманю бывшего мужа к себе, соблазню и бритой щелью сотру в прах его новый уютный маленький мир. Не сомневаюсь, он поддастся. Конечно, он будет ошарашен произошедшей со мной переменой, и я расскажу ему, как несколько мужчин подрались ради того, чтобы забраться в мои трусики. Я также расскажу ему, что видела как Кэролайн гуляла с другим мужчиной, целовалась с ним, — просто для того, чтобы придать ситуации больше пикантности! Не важно, поверит он мне или нет — семена подозрения, предстоящей гибели будут посеяны.

— Мне нравится твоя гладкая, нежная щель, — бормотал Тони, забрав в рот моей розовой девичьей плоти. Я посмотрела на него. Бедняга — он понятия не имел, какую игру я затеяла, не догадывался о моих намерениях. Вот он пробует на вкус складки влагалища, подлизывает мои подношения, свою сперму, а вот я — готовлю возмездие. Но он не один, а лишь первый из тех, кому суждено погибнуть.

— А мне нравится, что ты покусываешь мою прелесть, — улыбнулась я, широко раздвигая для него срамные губы. — Я хочу, чтобы ты трахал меня каждый день, ласкал мою девичью игрушку, побуждал меня кончать тебе в рот каждый день.

— Так и будет! Я буду трахать тебя каждый день!

«Как очаровательно, — подумала я, — что женская прелесть так сильно привлекает мужчин. Мужчины за это платят, дерутся и даже убивают друг друга!» Однако, даже приобретая новый опыт, я все же не могла постичь истинную власть, сосредоточенную у меня между ног, и к чему та может привести. Непостижимо, что простая щель, дыра между ног, обладает большей властью, нежели деньги, нежели все остальное.

Столь ли важно, почему это так. Вся суть в том, что у меня есть такая прелесть, всемогущая прелесть, и я воспользуюсь заключенной в ней властью в своих целях. Для разрушения семейных уз!

— Почему бы тебе не встать на колени надо мной так, чтобы я могла заняться оральным сексом? — предложила я, пока мой клитор трепетал во рту Тони. Он поднял глаза, посмотрел на меня через ущелье моих упругих грудей и улыбнулся. Я знала, что это доставит Тони еще одно удовольствие, поскольку жена не позволяла кончать ей в рот, не говоря уже о том, чтобы отведать и глотать его сперму. Поднимаясь на ноги, он сбросил джинсы, расставил колени по обе стороны моих бедер, подал мне свой огромный пенис — твердый, толстый, прекрасный. Отодвинув крайнюю плоть и обнажив пурпурную шишку, я раскрыла горячие уста и проглотила этот инструмент до упора.

— Ох, как хорошо! — выдавил он, взирая, как мои губы смыкаются вокруг толстого стержня, а я ласкала языком его шелковистую шишку. Решив доставить ему настоящее удовольствие, чтобы он стал приставать к Сэлли с просьбами дать кончить ей в рот, я, сложив руки чашечкой, взяла его яйца, нежно поглаживала их, то отводя голову назад, то подавая вперед, втянула член до конца в рот, затем обхватила губами. Лицо Тони светилось беззаботным удовлетворением, пока он наблюдал, как мои губы скользят по его влажному стержню. Это было выражение полного сексуального наслаждения.

— Ты изголодалась, правда? — рассмеялся он когда его пенис дрогнул, а шишка раздулась.

— Мммм! — я произнесла в нос, закрывая глаза и ожидая, когда он взорвется и выбросит струю соленой спермы. Снова втянув член глубоко в рот, я думала, возникнут ли у Сэлли подозрения, когда муж вернется домой. Можно надеяться, что она набросится на него, вытащит его пенис и попытается вдохнуть в него жизнь. Если Тони кончит, то ему удастся выдавить лишь струйку спермы, подтверждая подозрения Сэлли, — и тогда начнется настоящее светопреставление! «Позвоню ей позднее», — решила я, как вдруг Тони застонал и ухватился за мою голову.

Издавая стоны через нос, я отведала его спермы, когда та заполнила мой рот. Пораженная неиссякаемым потоком спермы, которую выкачивал Тони, я глотала изо всех сил, почти задыхаясь, когда он то загонял свой член мне в рот, — то вытаскивал его, трахая меня, словно тряпичную куклу. Снова и снова он таранил мою глотку, сперма выстреливала из его шишки, наполняла мой рот, стекала по подбородку и разливалась по грудям. Отчаянно пытаясь отстраниться, кашляя, чихая, я наконец сумела вытащить его огромный орган изо рта и глотнуть воздуха.

Эта штука болталась перед моими глазами, сперма сочилась из крохотного отверстия и стекала по влажному стержню. Да, он действительно был крупным мужчиной! С ужасом смотря на чудовище, которое стало сжиматься, я недоумевала, как удалось воткнуть эту штуку целиком в маленькое отверстие моего влагалища. Яйца тоже внушали уважение. Свисая под основанием члена, раскачиваясь из стороны в сторону, они требовали к себе внимания. Я подалась вперед, взяла их в руку и нежно поцеловала.

Стержень Тони начал твердеть, когда я стала лизать вокруг головки пениса, и мне захотелось узнать, сможет ли он кончить еще раз. Дергаясь, эта штука все больше разрасталась, и я взяла шишку члена в горячий рот и нежно пососала.

— Мне больше не удастся кончить! — рассмеялся Тони, когда я провела языком по его внушительной головке.

— Почему? — спросила я, отодвигаясь, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты бережешь следующую порцию для Сэлли?

— Ни в коем случае! Надеюсь, она не вздумает потребовать от меня этого сразу после возвращения домой!

— А что ты будешь делать, если ей захочется?

— Бог его знает! — вздохнул он, когда я снова взяла его член в рот. — Наверное, сделаю вид, что кончаю!

Я была полна решимости заставить его снова кончить, поэтому лизала и сосала его шишку до тех пор, пока он не стал тяжело дышать. «Три раза!» — возликовала я, когда приблизилась кульминация. Гримасничая, он, похоже, испытал боль, когда я схватила стержень, возбуждая его тем, что продолжала сосать и лизать разбухшую головку. «Стреляй!» — взывала я в глубинах своего развратного сознания, как только его тело напряглось. Когда Тони взял мои соски и ущипнул их, я поняла, что он старается. В своей вероломной, трогательной супружеской измене Тони старался наградить меня спермой, не отдавая себе отчета в том, что Сэлли потребует ее, когда он доберется до родного дома.

Вдруг мой рот наполнился трофеями, и любовник простонал, крикнул, что кончил три раза. «Это пустяки! — подумала я, глотая. — Я могу кончить три раза за три минуты!» Бедный Тони готов, с ним покончено. Тяжело дыша, он отстранился. Его шишка быстро сокращалась, когда он слез с дивана и встал передо мной. Облизывая губы, я подняла глаза и улыбнулась. На сегодня хватит. Я решила припасти самый великий восторг для следующего раза.

Возможно, завтра, возможно, через день я позволю ему вонзить огромный член в мое заднее отверстие, что увенчает нашу вероломную связь. После этого у него не останется иного выбора, как снова и снова возвращаться для непристойно соития, пока Сэлли не раскроет его секрет и не положит этому конец. Вышвырнет его!

Выдумывая разные оправдания, Тони натянул джинсы и выскользнул из дома, едва успев попрощаться. Он захлопнул дверь и побежал домой, чтобы скрыть свою вину перед женой. Схватив телефон, я позвонила Сэлли, чтобы узнать, как у нее дела и тоскует ли она по своей драгоценной собственности.

— В котором часу Тони ушел от тебя? — с раздражением в голосе спросила она. — Он собирался заскочить к Стиву, но еще не вернулся.

— Давным-давно! — соврала я, чувствуя вкус его спермы на своем грешном языке. — Ему не удалось починить стиральную машину, и он давно ушел.

— Я звонила Стиву, но Тони к нему не приходил, — призналась подруга с тревогой в голосе.

— Не хочу быть жестокой, Сэлли, — твердо сказала я, щупая пальцами свою пропитанную спермой щель. — Но когда он придет, доведи его до оргазма. Тогда все станет ясно.

— Я его доведу до оргазма, не сомневайся! — злилась она. — Тони умрет от оргазма, если посмел трахаться на стороне!

Я улеглась на диван и, лаская пальцами влажные складки между надутых срамных губ, улыбалась. «Хороший денек, — решила я, — очень хороший денек! Но завтра будет еще лучше! Узнаю, чем там у них все закончилось, и снова заполучу Тони».

Я позвоню Джиму на работу и прошу его зайти, чтобы кое-что обсудить. Я еще не знаю, что именно, но придумаю какой-нибудь предлог и затащу его к себе в дом. Конечно, Джим соврет Кэролайн, как, бывало, лгал мне. Затем он будет приходить снова и снова! Еще раз раздастся похоронный звон порочному институту брака!

Глава третья

Понедельник, десять часов утра, а я уже на целый час опаздывала на работу. В дверь позвонили. «Чтобы сгорела эта библиотека!» — выругалась я, покидая постель, чтобы открыть входную дверь.

Дела у меня шли не так уж плохо, денежки водились, и я решила работать на полставки и посвятить себя полностью тому, чтобы трахать мужей своих подруг. «Если денег не будет хватать, я смогу даже брать плату за половые сношения», — задумчиво бормотала я про себя, надевая халат и спускаясь вниз.

— Я увидела твою машину и удивилась, что ты не на работе, — улыбнулась Джилли, моя соседка, когда я открыла дверь и подобрала свою почту. — С тобой все в порядке? Ты случайно не заболела?

— Нет, я не заболела. Всего лишь проспала, — ответила я. — Входи, я поставлю чайник.

— Нет, я не могу. Дерек взял выходной, хочет заняться отделкой дома, а я, чтобы не путаться у него под ногами, на денек еду к матери, — радостно тараторила она.

— А! Тогда ладно. Обязательно зайди как-нибудь утром на чашку кофе.

— Конечно. Может, завтра. Ну, мне пора обещала матери приехать к десяти.

— Хорошо, Джилли. До завтра. Пока.

«Значит, Дерек отпросился с работы, — в мою голову закралась грешная мысль, пока я взбегала по лестнице. — А Джилли не будет весь день — как интересно! Еще одна добыча? Почему бы и нет?» Дереку перевалило за двадцать, он неплохо выглядел и был мастером на все руки — умел клеить обои, красить. Решив нанести ему визит, я быстро приняла душ, залезла в мини-юбку, надела тенниску — разумеется, без лифа и трусиков.

Меня не преследовало чувство вины. Джилли не больше девятнадцати лет, она наивна и привлекательна — настоящая модель по всем параметрам. Но вместо того чтобы делать блестящую карьеру, бедняжка взяла и вышла замуж. Она была хорошей соседкой, но это не помешает мне заняться любовью с ее мужем и уничтожить их брак!

Я пыталась убедить себя, что жалею ее. Я знала, что скоро придет то время, когда она гордо заявит о своей беременности, и тогда Дерек неизбежно окажется отодвинутым в сторону. Он начнет обманывать ее, трахаться на стороне — а я должна спасти ее от этого. Разве я не права?

Я была уверена, что в столь нежном возрасте Джилли не может иметь большой опыт общения с мужчинами. Она не знает, как по-настоящему ублажить своего мужа, как взять его пенис в рот, лазать языком пурпурную шишку, глотать сперму. Я также не сомневалась, что Дерек, хотя он женился совсем недавно, станет жертвой моей бесценной, бритой прелести — моего секретного оружия!

Вскрыв почту перед тем, как нанести визит Дереку, я с ужасом обнаружила еще одну анонимную записку, на этот раз отправленную из города, в котором я живу. Несколько раз я внимательно перечитала ее. Каракули были похожи на детские, но слова явно принадлежали взрослому человеку.

Речь шла о Джиме и Кэролайн, какой у них великолепный секс; якобы Джим бросил меня потому, что в постели я его совсем не устраивала, а моя щель оказалась слишком просторной. В записке грубо описывалась щель Кэролайн — горячая, узкая, влажная — и как сама она по вечерам становилась сексуальной рабыней Джима, вытворяя все, чего ему хотелось. Я почувствовала тошноту, злость и горечь.

Я не могла выкинуть эти записки из головы. Они мучили меня, мое существо, я презирала их! Наш с Джимом брак разрушен окончательно. Какой смысл писать злобные записки? Я должна была собраться с мыслями и остановить поток этих записок. Мне надо было сделать это, чтобы не лишиться рассудка! Но как?

Дерек улыбнулся, открывая мне заднюю дверь. Его голубые глаза встретились с моими, и я почувствовала в своем чреве эмбриональное возбуждение. Мы встречались много раз, болтали через садовую ограду, ели жаркое на вертеле. Но теперь я глядела на него в новом свете — с целью возможного совращения. Чтобы погубить его!

Дерек был хорошо сложен, и я представила его тело, упругое и мускулистое. Бросилось в глаза что его взгляд не отрывается от моих отвердевших сосков, выступавших через облегающую тенниску, пока я стояла и гадала, какой длины, твердости и толщины достигает его пенис в возбужденном состоянии.

Это был мужчина, думавший по-мужски и обладавший теми же потребностями и желаниями. «Как легко он сдастся? — грешным делом подумала я. — Сколько времени уйдет, прежде чем он окажется там, где надо, — между моих ног и начнет вылизывать мою прелесть, заботясь о моих самых интимных потребностях?»

— К сожалению, Джилли нет, — извинился Дерек. Его джинсы испачкались в краске, рубашка в клетку порвалась. — Я занимаюсь ремонтом, — пояснил он, глядя на свою одежду.

— О! Тогда не стану тебе мешать, — сказала я, мечтая, чтобы он пригласил меня войти.

— Ничего, пустяки — мне все равно нужен перерыв. Хочешь кофе?

— Если только я тебе…

— Нет, нисколько. Бери стул, а я поставлю чайник.

Пока я усаживалась за стол, юбка очень кстати задралась и гладкие губы моей прелести нечаянно выглянули наружу. Я тараторила о том, что хотела попросить у Джилли один рецепт. Гремя чашками и блюдцами, он, не поворачиваясь, объяснил что та уехала проведать мать. Затем взяв с полки банку с печеньем, повернулся на каблуках и оказался лицом ко мне.

Я догадывалась, что открылось его взору. Беспечно глядя в окно, знала, что Дерек увидел молодую щель, которая невинно улыбалась ему. Моя мощь, моя власть, мое оружие подвергалось испытанию, и внутренне я дрогнула. Как он поведет себя?

Банка выпала из рук Дерека, и кремовое печенье разлетелось по виниловым плиткам в разные стороны, словно брызги спермы из пульсирующего члена.

— Извини, — Дерек рассеянно улыбнулся, опустился на колени и начал подбирать сломанное печенье.

— Какой беспорядок! — выдавила я, глядя на него сверху вниз. — Дай-ка я помогу.

— Нет, оставайся на месте, — возразил он, подняв голову. Его глаза оказались на одном уровне с моей зияющей щелью.

Я старалась делать вид, что не замечаю, как он, не веря своим глазам, пожирает мою бритую выпуклость, нагую щель. Я отвернулась и снова посмотрела в окно, бормоча что-то про герань. На уборку пола ушла целая вечность, и мне было интересно, о чем Дерек думает, какие мысли посещают зловредное болото его мужского сознания, пока он созерцает грубо выставленную напоказ женственность.

Должно быть, он думает о своей жене Джилли, о том, что надо остаться ей верным. И удивляется, почему я побрилась и сижу без трусиков. Он ни за что не догадается, что я хочу соблазнить его, если не сейчас, то в другой раз. Дереку в самых страшных снах не могло бы присниться, что моя цель — разбить его семейную жизнь!

«Он всего лишь очередной мужчина», — думала я. Внутри у меня все переворачивалось от плотского возбуждения, и я почувствовала, как по внутренним губам струятся соки. Это еще один мужчина с мужскими думами и низменными желаниями, которые невозможно обуздать. Слово «верность» теряло всякий смысл, когда речь шла о мужской породе. Это слово могло иметь какое-то значение в самом начале, во время первых бурных недель после свадьбы, когда жены еще молоды, свежи и возбуждают. Но оно скоро отходило на второй план, поскольку мозгами новобрачных управляли не знавшие покоя члены.

А когда супруги столкнутся со мной, бесподобной Сьюзен Миллингтон, серийной потрошительницей семей, их засосет грязное болото собственного порока.

— Как поживает Джилли? — любезно поинтересовалась я, когда Дерек наконец встал и, наклонив банку, высыпал ее содержимое в новый мусорный контейнер с педалью («Наверное, свадебный подарок»). Его лицо раскраснелось, джинсы надулись от явного возбуждения.

— С ней все в порядке. Гм… Что я собирался делать? Ах да, кофе.

— Значит, семейная жизнь тебе приносит радость? — я запустила пробный шар. — Ты уже шесть месяцев как женат, правда?

— Да на прошлой неделе исполнилось шесть месяцев. Денег не хватает, но мы перебиваемся.

— Нехватка денег ведет к ссорам, — подхватила я.

— И не говори! — проворчал он.

— О! Я не хотела…

— Пустяки. Ты уж точно слышала, как мы скандалим из-за денег.

— Мы с Джимом раньше ссорились из-за денег не потому, что их не хватало, а как их тратить! — я рассмеялась, вспоминая, как прижимист был Джим.

— Как у тебя сейчас дела? Теперь, когда ты осталась одна, я имею в виду? — спросил он, поставив передо мной чашку с кофе, и нарочно сел подальше от стола, чтобы лучше была видна моя прелестная девичья щель.

— Я получаю анонимные записки — ужасные записки о Джиме и Кэролайн, о том, что они проделывают в постели.

— Боже, как это мерзко! Не знаешь, кто их посылает?

— И знать не хочу — наверное, какое-то чудовище. Мне хочется, чтобы это прекратилось.

Записки его не интересовали, я догадалась об этом. Он не мог оторвать глаз от моей прелести. Я видела, что он отчаянно старается не смотреть, но его взгляд к моей зияющей щели притягивала магнетическая сила — власть. Подвинув стул, чтобы видеть еще лучше, он подавил стон, когда я повернулась, чтобы снова полюбоваться садом, и еще шире раздвинула ноги.

Мое возбуждение достигло предела, чрево трепетало, нетерпеливый клитор пульсировал. Не зная, какую стратегию выбрать, я резко повернулась и поймала его взгляд — в моих глазах отражалось потрясение.

— Ох! — воскликнула я, стыдливо посмотрев себе между ног. — Извини! Я подумала… мне казалось, что я одела трусики! Что ты теперь подумаешь обо мне!

Я знала, что он думает обо мне: шлюха, женщина, объект для использования.

— Думаю, что ты очень привлекательная, сексуальная молодая леди, — Дерек улыбнулся.

Скала супружеской верности пошатнулась!

— Боже! Мне так неловко! Я действительно не…

— Не беспокойся. Уверяю тебя, я это все видел раньше! — он рассмеялся, а джинсы, казалось, вот-вот лопнут.

— Хорошо, что здесь нет Джилли. Бог знает, что бы она подумала! — улыбнулась я.

— Я знаю, что она подумала бы! — ответил он с некоторым раздражением.

— Что? — наивно и не без коварства спросила я, потягивая кофе.

— Она бы повела себя точно так же, как это бывает, когда дело доходит до секса. Она бы… Нет, я лучше не буду говорить.

Я поняла, что поймала его на крючок! У них возникли проблемы, сексуальные проблемы. Наконец-то я обнаружила лазейку, трещину в хрупкой оболочке семейной жизни. И, словно термиту, мне оставалось лишь заползти в нее и медленно грызть основание. Тогда брак начнет рассыпаться с какой-нибудь самой хрупкой точки.

Я до сих пор не могла поверить, как просто втереться в доверие к супругам, развести пары, вогнать клин между ними, натравить их друг на друга. Моя власть почти устрашала, и я начала подвергать сомнению свои поступки и мотивы. Моя цель заключалась в том, чтобы всего лишь отомстить за то, как обошлись со мной, но теперь победы доставляли мне удовольствие. Желание мстить не улетучилось, все еще не давало мне покоя, но не менее сильным было желание достичь сексуального удовлетворения. После беспечного детства, скучной брачной жизни с Джимом я становилась нимфоманкой! Я и была нимфоманкой!

— Тебе не хочется поговорить об этом? — тихо спросила я, стараясь демонстрировать понимание.

— Даже не знаю, — подавленно вздохнул он. — Дело в том… До свадьбы все казалось хорошо, но после все покатилось по наклонной плоскости. Не помню, когда мы последний раз занимались этим!

— О, извини. Что случилось? Я хочу сказать, что должна быть какая-то причина.

— Причина в самой Джилли! Она то устает, то ей страшно жарко… И когда мы кончаем, то нет почти никакой радости. Жена не хочет ни к кому обращаться по этому поводу. В самом деле она лишь притворяется, что все нормально. Она обманывает себя, думая, что нет никаких проблем.

— Ты, наверное, чувствуешь себя ужасно! Я хочу сказать, такой молодой человек — и без секса! Должно быть, ты чувствуешь…

— Не знаю, что я чувствую. Я говорил ей, что нам придется разобраться с этим. Так больше не может продолжаться. Ну, я, во всяком случае, больше так не могу!

Ему страшно хотелось вступить в физический контакт, и мне тоже — предпочтительно, чтобы его пенис соприкоснулся с влажными стенками моего вспотевшего влагалища! У меня было то, в чем он нуждался, в чем ему отказывали, — горячее, тесное сочное влагалище. А у него было то, в чем нуждалась я, — твердый, трепещущий пенис. Дерек состоял в браке. Мне же хотелось этот брак расстроить! Вдруг я подумала, что жажда мести становится неуправляемой и мне, возможно, пора обратиться к психиатру. Однако я, скорее всего, лишь раздвину ноги и соблазню его на этом же диване!

— Мне тоже не очень легко, — улыбнулась я. — Я живу одна уже довольно долго и… Ну, тебе мои проблемы не очень интересны, у тебя собственных полно, судя по всему.

— Нет, пожалуйста… У нас есть кое-что общее, мы оба одиноки, — доверительно сказал он, желая излить свою душу, ища понимания.

— Может, нам следует узнать друг друга лучше? — сказала я, подмигнув ему, и дразняще облизала губы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он неодобрительно, почти испуганно взглянув на меня своими голубыми глазами.

— Ну, секс мне нужен не меньше, чем…

— Нет, нет… Извини, я не собирался…

— Дерек, в чем дело?

— Джилли. Я не могу пойти…

— На супружескую измену? А почему бы и нет? В постели ты ей не нужен. К тому же она не узнает. А то, чего она не знает, не причинит ей боль, правда?

Однако она конечно же все узнает!

Дерек оказался крепким орешком. Я думала, что он при первой возможности нырнет между моих ног, но было видно, что это не так. Я решила заставить его раскрыть свои карты, притворившись, что собираюсь пойти домой, не оставляя ему иного выбора, как вспоминать обнаженную разверзшуюся щель и мастурбировать. «Позволю ему еще раз взглянуть на то, от чего он отказывается», — решила я, раздвигая ноги и бросая взгляд на свою зияющую розовую щель.

У Дерека задрожали руки, когда он, открыв рот, посмотрел на мою лишенную растительности прелесть, на столь зазывающе выступавшие внутренние розовые губы. Неужели ему хватит сил отказаться? Неужели он сможет подавить низменные мужские желания, инстинкты и лишит себя удовольствия насладиться моим молодым телом? Неужели он воздержится от соития, наслаждения, которое сулили ему мои влажные улыбающиеся срамные губы?

— Мне пора, — сказала я, вставая и одергивая юбку. Дерек посмотрел на меня полным смятения, тоски и возбуждения взглядом. Почувствовав поток теплых, липких соков, струившихся по моим бедрам, я приблизилась к нему. Боже, как я жаждала, чтобы его пенис проник и трепетал внутри меня! — Тебе лучше заняться отделкой, шаловливый мальчишка! — захихикала я, выпячивая бедра. — Спасибо за кофе!

Дерек уставился на мою узкую юбку, его взгляд скользнул по едва заметной выпуклости живота. «Вот и все, — машинально подумала я. — Теперь или никогда». Должно быть, мысли Дерека сначала вращались вокруг молодой жены, потом застряли между моих ног, в моей влажной щели, а его пенис вырывался из узких джинсов. Неожиданно он запустил руку мне под юбку и раздвинул горячие губы. Не успела я и слово вымолвить, как он засунул пальцы в тесное, затопленное до краев влагалище и стал прощупывать внутреннюю плоть, гладить шелковистые стенки моей прелести.

Сняв тенниску через голову, я обнажила перед ним свои округлые груди. Твердые, полные, увенчанные длинными бутонами, они являли собой прекрасное зрелище и тосковали по мужским губам. «Захочет ли он взять мои соски в рот? — думала я. — Или же он предпочтет устроить свой пенис между моих грудей»? Тогда я бы сжала свои титьки и теснила бы его член, пока он будет меня трахать в этом месте. Он кончил бы, выстрелил бы своим кремом мне в шею, в лицо, а я, как хорошая кошечка, слизала бы его. Я отчаянно желала его, хотела, чтобы он кончил внутри меня, на моих сосках — обдал спермой все мое нагое тело.

Прислонившись к столу, чтобы устоять на дрожащих ногах, я подняла юбку над животом и широко расставила ноги, обнажив перед его жадным взором бритую выпуклость, наполнившуюся соком щель. Пал еще один мужчина, став жертвой моей горячей, тесной щели! Я смотрела сверху вниз, как он работает пальцами, прощупывает мою плоть, использует меня, обманывая свою жену. Он уставился на мои набухшие внешние губы, скользкие девичьи соки вытекали оттуда и струились по его руке.

Видя, как моя интимная часть тела открыта, обнажена перед мужем соседки, я зло улыбнулась. Я представила, что работаю проституткой и, пользуясь самой большой слабостью мужчин, забираю у них деньги, обнажая свое тело перед глазами и органами самцов. Но я получу не только деньги — наградой мне станут сексуальное удовлетворение и крушение семьи!

Пока Дерек двигался ко мне вместе со стулом и ртом тянулся к центру моего трепещущего тела, я ждала, что жена вот-вот заявится домой и застукает нас во время развратного акта супружеской измены. Она начнет истерично вопить, взбесится, запсихует! Сцена, в которой муж забрался пальцами в прелесть чужой женщины, запечатлится в ее памяти и постоянное будет жечь ее душу. После ухаживания, помолвки, свадьбы, создания семейного гнезда их брак рухнет за считанные секунды. Поднимется пыль, как после воскрешения Феникса из пепла. Но спасать будет нечего.

Пока Дерек вручную занимался раскопкам моем влагалище, пуская слюни, мне страшно захотелось, чтобы меня застукали с чужим мужем в непристойном сплетении членов, чтобы это увидела ничего не подозревающая жена — или ничего не подозревающая Кэролайн! Она застанет меня вместе с Джимом, моим бывшим мужем, ее сожителем. Я буду высасывать сперму из его трепещущего члена, а он будет языком вылизывать влажные складки между набухшими губами, когда она застанет нас. Воздух начнут сотрясать вопли — полные невыносимой душевной боли истеричные вопли Кэролайн!

— У тебя прелестная щель, — выдохнул Дерек, целуя мою гладкую выпуклость, облизывая нежную кожу над соблазнительным отверстием. Раздвинув набухшие губы, нежно коснувшись языком сверкающего клитора, он вдыхал аромат моих женственных сексуальных соков.

— Джилли нравится, когда ты раздвигаешь губы и вылизываешь ее щель? — грубо спросила я.

— Нет, она мне этого не разрешает, — печально вздохнул он.

— Она сосет твой член?

— Нет, мы вообще не занимаемся оральным сексом.

— Тогда тебе лучше воспользоваться мною, чтобы удовлетворить себя, использовать меня для секса. Я живу совсем рядом, так что мое влагалище от тебя далеко не уйдет. Только попроси, и моя прелесть твоя и только твоя.

— Разве у тебя нет других мужчин? — спросил смотря на меня широко раскрытыми глазами, моля судьбу, чтобы больше никого не было.

— Больше никого нет, — улыбнулась я, когда Дерек вытащил клитор из защитной оболочки и взял его в рот. — Я хочу только тебя, Дерек. И больше никого.

Он улыбался, проводя языком по кончику моего клитора. Бедный, глупый мужчина! Он считал меня своей, полагал, что я принадлежу ему. Дерек думал, что он особенный, что я к нему питаю особые чувства. Я точно питала к нему одно чувство — совершенное презрение!

Жена явно не была для него особенной. Теперь она ничего не значила, когда он пользовался моим телом, моей щелью. Ему не надо было больше молить жену о сексе. Должно быть, он подумал, что сегодня ему повезло, — но о везении здесь и речи не было! Он стал пешкой в моей греховной игре и больше никем. А когда я покончу с ним, расстрою его семью, то сброшу с доски и найду другую пешку.

— Может, Джилли — лесбиянка! — хихикнула я, пока он лизал внутренние складки моей розовой щели. Не знаю, почему я так сказала, эти слова просто слетели с моих губ. Он не ответил, да и не мог, ибо набрал полный рот влажных, мясистых складок.

В своем развратном воображении я представила, что лижу срамные губы Джилли, языком довожу ее клитор до оргазма, а она нагая лежит на стели. Я представила, как Дерек входит в комнату и застает нас за порочным лесбийским соитием. А что, если заняться и этим? К чему заманивать в свою берлогу одних мужей? Почему бы не взяться также за жен?

«Должны же быть замужние женщины, которые являются скрытыми лесбиянками, — раздумывала я. — Трейси, подруга, которую я знаю со школы, однажды заявила, что у нее есть лесбийские наклонности». Видно, в детстве у нее была связь с другой девушкой. В конце концов она вышла замуж за Крейга, симпатичного мужчину, и оба купили дом недалеко от моего. Обязательно надо внести эту счастливую семью в свой список! Возможно, мне удастся вовлечь Трейси в лесбийский секс, а Крейг застанет нас лижущими щели друг дружки, лобызая, облизывая, испытывая оргазм. Боже, мои мысли сбивались с курса!

— Джилли не разрешает шлепать себя, — неожиданно признался Дерек странным голосом, глубже засовывая пальцы в мое влагалище, а другой рукой крепко ухватился за мой зад. — Мне нравится шлепать женщин, — добавил он игриво, подняв на меня глаза. — Мне нравится хлестать их по ягодицам.

— Правда? — спросила я с некоторым удивлением. — Почему?

— Не знаю, просто люблю это. Я люблю класть девушек через колено и шлепать их по голой заднице, пока те не начнут вопить и умолять о пощаде.

Я очень удивилась — такая возможность мне в голову не приходила. Джим ничего подобного никогда не предлагал, но я об этом, конечно, читала, слышала. Теперь горячие соки текли ручьями, а в голове проносились сюжеты о том, как я лежу на колене Дерека, а тот шлепает мои пылающие ягодицы. Думая о том, сколько же мужчин занимаются поркой, а сколько жен этому не подвергаются, я решила идти до конца.

— Тебе хотелось бы отшлепать меня? — спросила я, проводя пальцами по его светлым волосам, пока он вылизывал мою сексуальную долину. Дерек снова поднял голову, его глаза дико блуждали от возбуждения, почти как у дьявола. — Ну как, тебе хотелось бы отшлепать мою голую задницу? — повторила я, облизывая свои полные губы.

— Да, хотелось бы! — выдохнул он и встал, в глубине его глаз горел огонь безудержной страсти. — Наклонись над столом и подними юбку! — приказал Дерек низким хриплым голосом.

— Вот так? — дразнила я, наклоняясь над столом, мои ноги были раздвинуты, а юбка оказалась высоко на спине.

Боже, хоть бы Джилли вошла прямо сейчас! — подумала я, когда Дерек взял ладонями мои ягодицы, словно взвешивая арбузы. Она будет кричать, рвать и метать, истерично рыдать — станет неуправляемой! Опустившись на колени позади меня, ее муж целовал мои упругие ягодицы, лизал темную чувствительную щель между ними, возбуждая меня как никогда. Я чувствовала, как его язык приближается к моей маленькой дырочке, я содрогнулась. Не станет же он лизать меня в месте? Но он стал. Широко разведя мои ягодицы, он прошелся языком вокруг моего заднего отверстия, пробуя его на вкус, возбуждая, пробуждая спящие нервные окончания. Я начала стонать от огромного удовольствия и молила его сделать так, чтобы мне удалось кончить.

Прижав язык к упругому коричневому кольцу он сумел проникнуть языком внутрь, и приятная дрожь пробежала по моей спине. Казалось, я отдаю этому мужчине не только свое тело, влагалище, но само существо.

Пока он услаждал языком заднее отверстие, мои мысли снова странным образом вернулись к лесбийской связи — я лизала задницу девицы, лапала ее между ног. Мы лежали бы валетом на кровати и наслаждались липким кремом из влагалищ друг дружки. От этой мысли по моему тазу пронеслась сладострастная дрожь, а чрево трепетало и содрогалось.

Забывшись в своих лесбийских мечтах и представляя Дерека девушкой, которая лижет мою задницу, я была совсем не готова к первому жестокому шлепку по ягодицам и подскочила, чуть не рухнув на пол.

— Ты противная маленькая школьница, крикнул он и ударил меня еще раз. — Ты мочишься в классе и заслуживаешь, чтобы тебя отшлепали по заднице!

«Вот это воображение! — подумала я, когда он шлепнул по моим горевшим ягодицам еще сильнее. — Знает ли Джилли о его скрытых желаниях? Знает ли она, что муж в своих фантазиях шлепает школьниц?»

— Я буду пороть твою задницу до тех пор, пока ты не кончишь! — крикнул он и еще раз шлепнул меня.

Пылающая задница доставляла неземное удовольствие. Я представила себя школьницей, темно-синие трусики которой висят на коленях, а платье-сарафан задралось на спину. Вцепившись в стол, я чувствовала, что из моей горячей щели льются соки, клитор твердеет, требует облегчения. Вспомнив симпатичного школьного учителя, я представляла, что это он стоит позади меня и обхаживает мою задницу линейкой.

Вдруг Дерек прекратил шлепать меня и отстранился. И это все? Все так быстро завершилось? Я не кончила и отчаянно хотела именно этого! Я лежала на столе, не зная, что он задумал. Собирается ли он загнать пенис глубоко в мою горячую, тесную прелесть или нет? Возможно, он смотрел на мои алые полушария и соблазнительно висевшие срамные губы, с которых стекал липкий сок?

— Не двигайся! — приказал Дерек. Я не хотела двигаться или говорить. Мне как раз хотелось остаться в этом положении с грубо выставленной напоказ женственностью, соблазнительно оголенной перед мужчиной — мужем другой женщины. Раздвинув ноги еще шире и выпятив задницу, я вообразила, как выглядит мое грубо обнаженное тело, и вздрогнула. Раньше меня никогда не шлепали, и этот опыт пробудил другую сторону моего существа. Я чувствовала себя скверно, как обычная шлюха, когда еще больше выпятила свой зад.

Я заметила, что он суетится за моей спиной. Неужели он вытаскивает своей пенис — длинный, твердый, толстый? Мои глаза закрылись, голова кружилась от желания, когда он положил мне что-то на спину. Я улыбнулась.

— Что ты задумал? — пробормотала я. Дерек ничего не ответил. Вдруг я сообразила, что он делает, и ужас стрелой пронзил мое тело.

На спине затянулась веревка и прижала меня когда он залез под стол и завязал концы.

— Дерек! — воскликнула я, силясь подняться, но он привязал мои лодыжки к ножкам стола. — Дерек, что ты, черт подери, делаешь?

Схватив мою руку, он перехватил ее веревкой. Пропустив веревку под стол, он привязал и мою вторую руку. Я попала в плен!

— Дерек! — крикнула я снова, всерьез испугавшись его намерений. — Все расскажу Джилли! — жалобно пригрозила я, но он только рассмеялся, подошел ко мне сзади и раздвинул ягодицы, натянув кожу моей изящной щели.

Мое сердце екнуло, когда он достал из холодильника бочонок и, зачерпнув целую горсть прохладного крема, нанес его между моих ягодиц. Поднеся что-то к моей маленькой дырочке, он начал проталкивать и вращать этим предметом. Тот оказался жестким и холодным, я почувствовала, что это не пенис. Предмет длиной не менее дюйма проскользнул мимо моих сжимающихся мышц и проник глубоко внутрь. Дерек продолжал толкать его. Я почувствовала, что предмет проникает еще глубже в мое дрожащее тело. Я завопила от ужаса, когда Дерек нанес больше крема меж моих ног.

— Дерек, перестань! Вытащи это! Мне больно! Пожалуйста!

Зло рассмеявшись, он обошел стол, опустился на колени и заглянул в мои большие глаза.

— Мне всегда хотелось привязать женщину! — признался он, плотоядно смотря на меня. — Джилли ничего не позволяет делать с собой, но теперь есть ты, Сью, и я осуществлю любую фантазию, какая мне только приходила в голову!

— Если ты не отпустишь меня, я все расскажу Джилли!

— Так она и поверит тебе! Она наивная, доверчивая сучка и ни за что не поверит тебе!

Моя игра, решимость разрушать семейные узы обернулись против меня. Где теперь моя власть? Я понимала, что выбрала не того мужчину. Напала на паршивого извращенца, животное! Я вспомнила, как где-то читала, что один мужчина завлекал женщин к себе домой, раздевал их, связывал и воплощал свои садистские фантазии. «Неужели Дерек один из таких?» — с ужасом подумала я. Он всегда казался достаточно нормальным, производил приятное впечатление. Тихий, вежливый, скромный, он был хорошим соседом. Вот уж верно, что в тихих мужчинах скрываются тайные желания и подавленные животные инстинкты.

Встав, Дерек сбросил джинсы и обнажил свой огромный, торчавший пенис.

— Тебе нравится? — гордо спросил он, угрожающе размахивая этой огромной штукой у меня под носом. — Ну, куда тебе сперва воткнуть его? Твоя задница уже набита, так что остается лишь рот или бритая щель. Куда ты хочешь?

Я ничего не ответила, тогда он отвел назад крайнюю плоть и пурпурной шишкой провел по моим губам, подбородку, носу. «Открыть рот и взять его, — думала я. — Лучше подыграть ему, нежели раздражать. Но почему он так изменился? Хорошо, я спровоцировала его, показывая свою бритую щель, но какого злого монстра я пробудила? Мне хотелось возбудить его, а не превратить в дьявола!»

— Почему бы тебе не вытащить эту штуку из моей задницы и заняться любовью как следует? — предложила я, делая вид, что сгораю от желания.

— Как следует? Что? Ты хочешь в зад? — он поедал меня глазами, в которых сверкал злой огонь.

— Нет, нет! Спереди! — в ужасе закричала я.

— Тогда в зад! — победоносно крикнул Дерек, обежал стол кругом и оказался позади меня. Вытащив холодный предмет из моей задницы, он рывком раздвинул ягодицы. Стало понятно, что это свершится, когда он нанес еще одну пригоршню крема на мой анальный вход, но я ведь сама напросилась! Я почувствовала его шишку, которая прижалась к моему плотно закрытому ободку — он надавливал членом, крутил им, пытаясь войти туда. Дерек дышал тяжело, глубоко, и я не знала, что еще он намеревается сделать со мной, когда его член преодолел ободок и вошел в портал священной и неприкосновенной плоти.

Мой зад растянулся и отворился, проникшая туда огромная шишка причиняла боль, но и возбуждала. Со страхом я ждала, когда Дерек войдет великом, полностью загонит свое оружие в недра и посадит меня на кол.

— У тебя тесная маленькая попа! — радостно воскликнул он, продвинув свой стержень примерно на дюйм в мое тесное, горячее заднее отверстие. Ничего не говоря, я закрыла глаза, стараясь, чтобы возбуждение пересилило страх, пока он заталкивал свое орудие глубже в мое подрагивавшее тело.

Вдруг Дерек шлепнул меня по ягодице, и я заорала. Он шлепнул еще, на этот раз сильнее, и я стала вопить. Стало ясно, что мои страдания доставляют ему удовольствие. Крики и вопли еще больше заводили его, он снова и снова шлепал меня, пока наконец не загнал весь свой толстый, твердый член глубоко в мой зад. Я чувствовала, как его тяжелые яйца терлись о срамные губы, а живот прижимался к моим ягодицам. Ощущение получилось неземное, однако страх подавил возбуждение.

Схватив меня за бедра, Дерек начал двигаться, загоняя свой поршень глубоко в мое тугое анальное отверстие, заполняя всю тазовую полость своим огромным органом. Мое тело раскачивалось, при каждом вторжении, стол скользил по полу, пока Дерек трахал меня с удвоенной силой. Долбя меня, чуть не разрывая мое тело пополам, он снова шлепнул по ягодицам и при этом ворчал, стонал, забывшись в какой-то странной и пугающей фантазии.

— Кончаю! — крикнул Дерек. Мой клитор пульсировал, предвещая наступление собственной кульминации. — Грязная маленькая шлюха! — выдохнул он, снова шлепнув меня. — Грязная шлюха!

Тут я сделала вывод, что Джилли вышла замуж за чудовище. Я поняла, почему она не хочет заниматься любовью с ним! Вдруг его тело одеревенело, мой узкий задний канал еще больше растянулся, увеличился, чтобы вместить раздувавшийся стержень. И тут я почувствовала, как в меня врывается его сперма, заполняет заднее отверстие умасливая непристойное, вынужденное соитие.

Клитор взорвался в оргазме, пока Дерек долбил и заполнял меня до отказа. Мои соки текли по внутренней стороне ног, влагалище судорожно сжималось, стремясь захватить твердый член, я чуть не упала в обморок от сексуального исступления. Дерек продолжал долбить меня, сперма струей устремлялась внутрь, его шишка расширяла мой тугой канал.

— Мой клитор! — невольно взмолилась я. — Потри клитор!

Но Дерек проигнорировал меня, мои женские потребности, делая последние толчки, опустошая свои огромные яйца, пока наконец его огромное тело не замерло.

Дерек не двигался, огромный стержень, пронзивший меня, впитывал мой внутренний жар, сперма плавала во мне. «Неужели он уже насытился? — спрашивала я себя. — Теперь, когда он кончил, утолил сексуальную страсть, использовал мое тело, развяжет ли мои члены, отпустит меня?» Когда Дерек вытащил свой стержень из моей болевшей задницы, я простонала. Удовольствие было огромным, моя кульминация почти пугала. Но клитор, к сожалению, остался без внимания, и мне захотелось кончить еще раз, как следует — ему в рот.

Дерек снова начал пороть меня, нанося удары по упругим ягодицам все сильнее и сильнее, и я поняла, что мои мучения отнюдь не закончились! Мысли вращались вокруг Джилли, молодой бедной девушки, которой, вероятно, злой муж устраивал сексуальный ад. Почему она еще живет с ним? Может, он угрожает ей? Угрозами и шлепками заставляет оставаться с ним? Я спасу ее от этого злого чудовища, чего бы это мне ни стоило.

Наконец Дерек перестал шлепать меня и отстранился. Решив повернуть голову и посмотреть, чем он занимается, какую зловещую фантазию хочет разыграть, я поинтересовалась, известно ли Джилли о его пристрастии к порке.

— Да, она знает. Я раньше устраивал ей хорошую порку, — сказал он, вытаскивая кожаный ремень из джинсов. — Я все еще иногда шлепаю ее.

— Но ты говорил, что она не разрешает тебе…

— Мне плевать, разрешает она или нет! Если Джилли валяет дурака, то получает хорошую порку!

— Валяет дурака? — с тревогой спросила я.

— Да, если она вовремя не приготовила еду или не сходила в магазин, я устраиваю маленькой сучке чертовски хорошую порку!

— Но ты ведь не занимаешься любовью с ней?

— Это не твое дело!

— Тебе же хочется заниматься этим с ней? — спросила я, не понимая, что у них за странные отношения.

— Заткнись! Хватит говорить о Джилли! — взорвался он и стеганул меня ремнем по воспаленным ягодицам.

Я терпела порку — у меня не было выбора! Однако, как это ни странно, хотя ремень больно жалил и мои ягодицы пылали, я невольно обнаружила, что получаю удовольствие. Клитор снова затрепетал. Пока Дерек стегал меня, влагалище сжималось, выдавливая соки. Я была ошеломлена, опьянена похотью — у меня кружилась голова от ощущений, рождавшихся в моих ягодицах, между ног. Казалось, сознание поплыло, стало уходить от меня, когда боль превратилась в невероятное наслаждение — пугающее наслаждение. С каждым ударом мое тело подпрыгивало, клитор пульсировал, ягодицы подрагивали.

— Не останавливайся! — услышала я свой исступленный крик, когда Дерек бросил ремень. — Пожалуйста, выпори меня еще раз!

Он обошел стол, встал передо мной в болтающихся на лодыжках джинсах и с устремившимся к небу пенисом, который был тверд и готов — для чего? Обернувшись, Дерек открыл холодильники взял с полки большой огурец.

— Не надо! — закричала я, когда он помахал им перед моим лицом.

— Как ты думаешь, мне удастся загнать его в твою щель? — спросил Дерек, его глаза горели, отражая затаившийся в душе порок.

— Нет, не надо! Дерек, черт возьми, что с тобой произошло? Почему ты…

— Заткнись! Иначе я загоню это тебе в задницу!

Опустившись на колени позади меня, он засунул огромный огурец во влагалище, заполняя и раскрывая его так широко, что мне на самом деле показалось, будто тело разрывается пополам! Толкая, вращая, он задвигал зеленый фаллос глубоко в мое влагалище, потом встал, бормоча ругательства. Я снова почувствовала его пенис, твердую шишку между ягодиц, которая вжималась в мою воспаленную дырочку. Когда Дерек снова глубоко засунул свой стержень, я зажмурила глаза. Мой таз заполнился, раздулся. Дерек снова начал трахать меня, таранить мое связанное тело, двигая стол до тех пор, пока тот не уперся в раковину.

Запустив руку между моих ног, он поглаживал исстрадавшийся клитор, заставляя маленький узелок твердеть до тех пор, пока я, простонав в сексуальном неистовстве и дрожа всем телом, не достигла кульминации.

— Да, вот так! — кричала я. — Кончаю! Давай сильнее!

Мне казалось, будто вместе со мной содрогается земля, пока прыгал и шатался стол. Снова и снова меня омывали волны неописуемого удовольствия. Все тело горело от вожделения, каждое нервное окончание трепетало, каждый мускул напрягся. И тут снова изверглась его сперма. Она хлынула в мое больное заднее отверстие, заполняя меня, смазывая его работающий наподобие поршня стержень. Я чувствовала мужские подношения — влажные, липкие, изумительные.

Наконец страсти улеглись, и я дрожала от удовлетворения. Замедляя движения по мере того, как ослабевал его оргазм, он наконец вытащил член из моей задницы и сел на стул. Я молила судьбу, чтобы Дерек выбился из сил! Когда я напрягла мускулы, огурец выстрелил, пролетел через комнату и приземлился на пол. Мои ноющие отверстия стали свободными и потихоньку закрывались, а я продолжала лежать, от пота щипало в глазах, я тяжело дышала.

— Хочешь еще? — спросил он, вставая.

— О, нет! — закричала я. — Дерек, пожалуйста, оставь меня в покое. Отпусти меня!

— Я отпущу тебя, если ты пообещаешь кое-что, — он улыбнулся с заметной угрозой, опустился на колени и заглянул в мои полные слез глаза.

— Что? — жалобно спросила я.

— Обещай, что придешь еще раз и позволишь связать себя.

— Да, хорошо, — согласилась я, понимая, что у меня нет другого выбора. Мне лишь хотелось побыстрее покинуть этот дом и вымыть оскверненное тело, промыть ноющие отверстия.

Когда Дерек развязывал веревки, я вспомнила Джилли. Надо обязательно поговорить с ней, заставить признаться, что зловещий муж держит ее в постоянном страхе. Когда я встала, все мое тело и члены ныли, я опустила юбку, схватила тенниску и, шатаясь, поплелась к задней двери — к свободе. Дерек наблюдал за мной пронзительным взглядом, его глаза впивались в душу. Я вышла в сад и побежала домой.

Подставив свое ноющее тело под струи душа, смывая сперму и крем, который сочился из моего воспламененного заднего отверстия, я задавалась опросом, не оказался ли Дерек достойным противником. Мягко говоря, Дерек был жутковат! Или же он был всего лишь такой, как и другие мужчины? Неужели он на этот раз собрался с духом, чтобы осуществить фантазии, которые все мужчины тайно вынашивают в темных уголках своего порочного сознания? Если у всех мужчин подобные фантазии, тогда с помощью женского тела, предложения грубого секса будет проще простого поставить их на колени, увести от жен и погубить!

Но как же Джилли? Мне стало жаль ее. Тут я решила, что из всех семей, которые я решила сокрушить, совместная жизнь Джилли и Дерека просто не должна продолжаться. Мне надо положить этому конец!

Большую часть дня я провела у окна гостиной, высматривая Джилли, и строила планы. Сказать ей? Я не знала, как поступить. Как утверждал Дерек, она не поверит мне, если я скаку, что ее муж привязал меня на кухонном столе, стегал и трахал в зад. Но я чувствовала, что так это оставить нельзя! Дерек не только плохо обращался с Джилли, но и хотел еще раз привязать меня к столу и осквернить.

Когда Джилли проходила мимо моего дома, я окликнула ее из окна и рукой пригласила войти. Она очаровательно и невинно улыбнулась, когда я открыла входную дверь. Джилли была очень хорошенькая. Длинные волосы ниспадали над возвышавшимися девичьими грудями, большие карие глаза весело искрились, и я едва могла поверить, что она испытывает постоянный страх перед мужем. Она казалась такой счастливой — здесь что-то было не так.

— Интересно, как Дерек справился с отделкой, — улыбнулась Джилли, присаживаясь на диван.

Мне это тоже было интересно! Я сомневалась, что он вообще что-либо сделал после того, как так долго трахал и стегал меня на кухонном столе.

— Скоро узнаешь, — ответила я. — Джилли, кстати, я хотела спросить, счастлива ли ты.

— Счастлива? Конечно, я счастлива! — захихикала она. — Почему ты спрашиваешь?

— Я слышала, что вы оба ссоритесь и…

— Все ссорятся! — прервала она меня.

— Конечно, я знаю, но… Джилли, надеюсь, ты не обижаешься, что я об этом спрашиваю, но… он тебя не бьет?

— Бить меня? Нет, конечно! Он не бьет меня. Боже милостивый, ты думаешь, я стала бы жить ним, если бы он меня бил?

— Он не шлепает тебя, не порет ремнем.

Джилли уставилась на пол, ее лицо чуть покраснело. Вдруг я поняла, что она будет гадать, как я узнала об этом, как выведала ужасный секрет.

Глядя на ее короткую юбку, стройные ноги, я раздумывала над тем, каково ей жить с этим жутким типом и никогда не заниматься сексом. Ей оставалось лишь ожидать порки!

— Если хочешь, можешь рассказать мне об этом, — ласково уговаривала я.

— Сью, тут нечего рассказывать. У нас есть свои тайны, наши сексуальные тайны и… Как ты об этом узнала?

— Я… я слышала. Стены тонкие, и я слышала, как он мучил тебя.

— Мне это нравится. Честно говоря, не только он получает удовольствие! Я тоже обожаю это! Я не хочу быть невежливой, но это наше дело. Думаю, ты все не так поняла.

— Ты уверена? Ты сказала бы мне, если…

— Нам это доставляет удовольствие, это часть нашей прекрасной сексуальной жизни — вот и все.

Замечательная сексуальная жизнь? Я не поверила ей. Не сомневаясь, что на самом деле она презирает кожаный ремень, я решила выследить их, раздобыть доказательства, чтобы можно было помочь ей. По меньшей мере сейчас Джилли знала, что мне об этом известно. Если ей когда-нибудь понадобится реальная помощь, она наверняка прибежит ко мне.

— Мне пора, или… — робко сказала она и встала.

— Или что, Джилли? — придирчиво спросила я.

— Или Дерек будет удивляться, где я пропадаю. Не волнуйся, у меня все хорошо. Честное слово! — заверила она и выбежала из дома.

— Если тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти! — крикнула я, пока Джилли шла по тропинке. Улыбнувшись, она помахала мне на прощание, и я закрыла дверь, моля Бога, чтобы вероломный ублюдок не выпорол ее за опоздание или еще что-нибудь.

Я выскользнула в сад за домом, мне было интересно, удастся ли увидеть их на кухне, если смотреть поверх изгороди. Проделав щель в густом оливковом кустарнике, я четко увидела кухню — Дерек разговаривал с Джилли, показывал на что-то, мне показалось, что это банка с краской. Джилли выглядела счастливой, улыбалась, смеялась, пока оба болтали. «Если бы она только знала, что он трахал меня на кухонном столе!» — подумала я, когда Дерек обнял и поцеловал ее.

Наблюдая за ними, я жалела Джилли, зная, как муж обращается с ней, и думала о том, как устроить так, чтобы она застала его в тот момент, когда Дерек будет трахаться со мной. Меня не беспокоило, что Джилли подумает обо мне, когда застукает нас на месте преступления, я просто хотела увидеть крушение их семейной жизни. Она больше никогда не станет говорить со мной, но в душе я буду знать, что спасла ее от чудовищного мужа.

От увиденного после этого у меня чуть сердце не остановилось. Опустившись на колени, Джилли стащила джинсы с мужа и взяла в рот его огромный член. Закрыв глаза, Дерек прислонился столу, пока она двигала головой туда и сюда, до конца втягивая внушительную дубину. Я не верила своим глазам! Дерек говорил, что у них нет никакого секса. «Лживый ублюдок! — подумала я, наблюдая, как Джилли водит рукой вверх и вниз по стержню, в то же время втягивая и выталкивая его изо рта. — Дерек обманул меня, хотел, чтобы я пожалела его, и использовал меня».

Вытащив стержень изо рта, Джилли быстрее задвигала рукой, ее язык лизал дубину, и тут выстрелила сперма, забрызгав милое лицо, обдав волосы. Джилли снова втянула член в рот, и я видела, что она с восторгом поглощает его подношения. Опьяненная похотью, Джилли не отпускала член, даже когда Дерек пытался отстранить ее, и втягивала стержень глубже в рот, а рукой возбуждала его, словно оба этим занимались последний раз в жизни.

Вернувшись в гостиную, я села и составила список всех подруг — их адреса, имена мужей. Я пришла в ярость от увиденного. Дерек соврал мне, использовал меня. Дерек и Джилли оказались первыми в моем списке будущих жертв — их брак рухнет первым, об этом я позабочусь! Я снова нанесу визит Дереку, позволю привязать себя к столу, выпороть и трахнуть. Или, может, пригласить его к себе и попросить привязать свое тело к кухонному столу? Конечно, именно это подойдет лучше всего. Сделаю так, чтобы Джилли зашла в решающий момент. Предусмотрительно оставлю заднюю дверь открытой, и, войдя, она сразу увидит акт вопиющего предательства мужа!

Написав имя своего бывшего мужа рядом с Кэролайн, я широко улыбнулась. Наступила их очередь отведать горький вкус предательства, лжи и обмана. Дело близилось к вечеру, и я знала, что Джим возвращается домой раньше, чем Кэролайн, — около шести часов. Я позвоню ему, придумаю какой-нибудь повод и попрошу зайти ко мне. И, показав свою хорошенькую прелесть, многозначительно улыбнусь и соблазню его!

Джим кончит мне в рот, в сочное влагалище, затем вернется домой к Кэролайн. Он начнет лгать ей, сочинять байки, как застрял в пробке, как по пути домой пришлось кое к кому зайти. Затем он проскользнет в ванную и смоет со своего пениса сперму, слюну и девичьи соки.

Джим врал мне, предал меня, а теперь сделает то же самое с Кэролайн. Счастье было на моей стороне. Я выигрывала!

Глава четвертая

Я не знала, как Джим отреагирует на мой звонок. Он может повесить трубку или начнет упрекать за то, что звоню ему по номеру Кэролайн. Но я должна была попытаться. Надо было как-то заманить его к себе домой.

Увидев нагую приманку, устроившуюся между моих ног, Джим клюнет. Я в этом не сомневалась. В конце концов он ведь мужчина! У меня дрожали руки и колотилось сердце, когда я подняла трубку и набрала номер этой суки.

— Джим, это я — Сью, — сказала я, когда он ответил.

— А, Сью. Как… как твои дела? — настороженно спросил бывший муж.

— Прекрасно! Лучше не бывает! — ворковала я. — Послушай, извини за беспокойство, но нам надо кое-что обсудить. Это связано с нашим страхованием жизни. Я получила письмо и ничего не могу понять. Наверное, ты сегодня не сможешь заскочить и взглянуть на него?

— Гм… не знаю… мне казалось, что этот вопрос уже решен?

— Я тоже так считала. Теперь я ничего не понимаю. Похоже, они хотят получить деньги.

— От нас? Они хотят получить от нас деньги?

— Похоже на то. Извини, что пришлось звонить тебе, Джим, но я не знаю, что делать.

— Через час буду у тебя. Я не смогу остаться слишком… Мне пора!

Джим чего-то испугался, раз бросил трубку. Похоже, вошла эта сука Кэролайн, и с ним чуть не случился удар! Я понимала, что разговор по телефону с бывшей женой Джима был бы для нее неприемлем. Наверное, он уже врет ей, говорит, что звонивший ошибся номером. Наверное, он уже источает свою мужскую ложь!

Я запустила интригу обмана! Капкан поставлен. Мне всего лишь надо в подходящий момент отпустить пружину, и Джим станет жертвой моей соблазнительной прелести. С горящей от ударов проклятого кожаного ремня Дерека задницей я прибралась в гостиной, сделала прическу, накрасилась и села ждать свою следующую жертву.

Мы говорили впервые после того, как Джим ушел, и мне было интересно, что он подумал, услышав после стольких недель мой голос, хотелось узнать, скучает ли он по мне, моему телу, моей прелести. Но нет, его ублажала сука. Сейчас он, наверное, снова врал ей, как раньше мне, рассказывая, что ему надо проведать друга. «Боже, фортуна точно на моей стороне!» — радостно подумала я, задирая юбку, чтобы проверить улыбающуюся щель — свою приманку.

— Входите! — весело сказала я, открывая дверь. Джим стоял на крыльце и с беспокойством озирался, проверяя, все ли чисто. Он выглядел как прежде — та же одежда, тот же Джим, только волосы стали чуть длиннее. Было забавно открывать дверь бывшему мужу — будто мы не знали друг друга. После всех интимных мгновений, пережитых вместе, казалось, что мы прилетели с разных планет.

Хотя я уже все решила и не желала возвращения Джима, внутри у меня все сжалось, пока я мечтательно смотрела ему в глаза. Отгоняя внезапно нахлынувшие эмоции, я провела его через прихожую. В гостиной я уселась перед ним на диван и поинтересовалась, как у него идут дела.

— Хорошо, — он улыбнулся, оглядывая комнату — сомнений не было, в нем проснулись воспоминания.

— А Кэролайн? С ней все в порядке?

— Да, с ней все в порядке. Сью, где это письмо? У меня очень мало времени.

— Я не могу найти его. Я искала повсюду, оно исчезло! Утром еще было у меня, а теперь…

— Хорошо, когда найдешь его, я приду, — сказал он, проявляя нетерпение, и подвинулся ближе к краю кресла.

— Ты не можешь забрать свои картины? Мне они здесь не очень нужны, — сказала я, пытаясь выиграть время.

— Мне они тоже не нужны. Выбрось их или отнеси в благотворительное заведение, — безразлично сказал Джим.

Я тут же стала действовать — откинулась на диване, раздвинув ноги достаточно широко чтобы он мог разглядеть мою бритую прелесть. Желая, чтобы Джим все увидел, я еще чуточку раздвинула ноги, в то же время говоря о погоде и жаре, которая держалась в последнее время. Чуть повернув голову, я заметила, что он смотрит на мою юбку, выпучив глаза от смятения и желания.

Джиму захочется узнать, почему я побрилась, — но спросит ли он об этом? Скорее всего, он подумает, что у меня завелся другой мужчина, который любит меня нагой и без растительности между ног. Он также удивится, заметив, что на мне нет трусиков.

Пытаясь отвести взгляд, Джим посмотрел на часы и нахмурился. Я знала, что ему не хочется уходить, не сейчас по крайней мере. Он точно волнуется из-за Кэролайн.

— Ты с кем-то встречаешься? — спросил он с ноткой ревности в голосе и уставился на пространство между моих ног.

— Почему ты спрашиваешь? — улыбнулась я, накручивая светлые длинные волосы на пальцы маняще облизывая губы.

— Потому… мне просто интересно, вот и все.

— Я действительно переспала с одним мужчиной, но это было мимолетное увлечение, ошибка, — призналась я.

— Ошибка?

— Да, я подумала, что неплохо бы завести дружка, но он оказался никудышным в постели. Точнее совсем бесполезным! — рассмеялась я.

Джим снова нахмурился, когда я откинулась на диване, расслабилась, демонстрируя свою прелесть во всей красе. Было заметно, что он смутился и явно ревновал. Я знала, что он не может понять произошедшую во мне перемену. Наверное, Джим думал, что я расплачусь, устрою истерику и начну умолять его вернуться. Но нет, перед ним предстала новая Сьюзен Миллингтон — разрушительница супружеской жизни!

— Кстати, у меня есть хорошая новость — мое судебное постановление вступило в силу на той неделе, — весело сказала я.

— Мое тоже, — вздохнул он.

— Ты собираешься жениться на Кэролайн или будешь так жить с ней? — запустила я пробный шар.

— Мы поженимся в конце этого года.

— Как хорошо! Я рада за тебя, Джим, правда!

Он никак не мог понять, почему я такая радостная, раскованная и совсем не похожа на ту Сью, какую он ожидал увидеть. Я решила, что одно из этих выдающихся достоинств, помимо нежной прелести, — это способность полностью сбить собеседника с толку.

Игра началась неплохо, но мне надо было, чтобы Джим рухнул на колени и взял мои срамные губы в рот. Если мне удастся расстроить его связь с Кэролайн, то он угодит прямо в капкан. А если отведает меня разок, то вернется еще. Джим будет возвращаться снова и снова пока не надоест мне — и тогда я подготовлю его гибель!

— Значит, сейчас ты ни с кем не встречаешься? — продолжал он, сверля глазами мои набухшие срамные губы.

— Нет, не встречаюсь. Я бы, конечно, была не против, но… Джим, как бы там ни повернулось, но интимные отношения у нас были на высоте, правда?

— Правда, — улыбнулся он. Нахлынули новые воспоминания?

— В любом случае, я скоро найду того, кто меня удовлетворит. В этом нет сомнений. Надо думать, ты доволен сексом с Кэролайн? Извини, мне не следовало спрашивать об этом — я плохо поступила.

— Нет, все в порядке. Думаю, с сексом у нас с Кэролайн все хорошо.

— Только хорошо?

— Ну, у нас все в порядке. Просто дело в том… Это не имеет значения. Ладно, я лучше пойду.

«Где эта трещина, уязвимое место в их отношениях? — думала я. — С сексом все в порядке. Что же он собственно имел в виду, говоря так? Не хочется нагло лезть в его интимную жизнь, но мне позарез надо узнать, в чем у них загвоздка. Пока не найду его ахиллесову пяту, я не смогу нанес решающий удар».

— Наши интимные отношения были столь приятны, что сомневаюсь, удастся ли мне найти равноценную замену, — продолжала я, следя за его реакцией по глазам.

— Да, понимаю, что ты имеешь в виду, — отдохнул он.

— Но у тебя есть Кэролайн, так что хотя бы с тобой все в порядке.

— Она… Да, у меня есть Кэролайн.

— У вас обоих все в порядке, ведь так? — я гнула свое.

— У нее долгий рабочий день. Она возвращается домой усталой и… Кстати, мне пора.

— Хорошо, Джим, — согласилась я, не зная, как же, черт возьми, заставить его остаться. — Знаешь, после того как мы разошлись, я почувствовала, что полна жизни. Никогда не устаю, не чувствую подавленности, — всегда счастлива, это правда! Кстати, я бросила работу в библиотеке.

— Правда? Послушай, мне пора возвращаться домой. Дай мне знать, когда найдешь письмо, хорошо?

— Обязательно, — улыбнулась я и встала вместе с ним.

Приблизившись к нему, я протянула руку, ухватилась за его выступ и улыбнулась.

— С сексом у нас было здорово! — прошептала я охрипшим голосом, поглядывая на его окрепший пенис. — Это был самый лучший секс!

Джим взглянул на каминные часы, затем посмотрел в мои томные глаза. Я понимала, что он готов капитулировать перед моим телом, прелестной щелью, тесным сочным влагалищем; его пенис продолжал твердеть, пока я поглаживала его через брюки. Представляя, как Кэролайн берет этот член в рот, глотает сперму, я опустилась колени и расстегнула молнию.

— Сью! Я… Не надо этого! Я не хочу, чтобы мы оба снова вернулись к прежнему! — сопротивлялся он.

— Снова вернулись к прежнему? — переспросила я и рассмеялась. — Джим, я этого тоже не хочу! Все, что угодно, только не это!

— Но… но я подумал, что ты…

— Ради памяти о прошлом можно взять твой превосходный член в рот? — улыбнулась я, вытаскивая его инструмент и беря раздувающуюся шишку в рот.

— О, как это хорошо! — простонал Джим, когда я провела языком по ее шелковистой поверхности. — Кэролайн, она… ни за что не хочет этого делать.

Джим у меня в руках! Я так и думала, что им чего-то не хватает! С сексом хорошо? Как, черт подери, с ним может быть хорошо, если отсутствует оральный компонент? «Чем же Джим соблазнился? — удивлялась я. — Черт возьми, как вообще Кэролайн могла увести его от меня? Оральный секс всегда был важной частью наших интимных отношений, сущностью нашей сексуальной жизни, так что же, черт подери, побудило его уйти от меня?»

— Сью… Сью, — простонал он, когда я стащила с него штаны и взяла отяжелевшие яйца в руку. Я делала все возможное, изо всех сил старалась усладить его — сосала, лизала, брала в рот, — и ему это нравилось! Ухватившись за мою голову, он качнулся, его тело подрагивало, когда приближался момент извержения семени в мой рот. — Сью… О боже! — тяжело дышал он, пока дергался его стержень. — Кончаю! О, я кончаю!

Вращая бедрами, он трахал меня в рот и выкачивал туда сперму. Я едва успевала глотать, обхаживая языком мужской стержень, давая Джиму то что он хотел, — то, что Кэролайн не могла или не хотела ему дать. Пенис выскользнул из моего рта, когда Джим рухнул на пол и, извергнув сперму, удовлетворенный, растянулся на ковре. Его пенис, собственность Кэролайн, соблазнительно покоился на огромных яйцах — сверкающий, длинный, толстый, опустошенный.

«Итак? — дивилась я. — Кому же теперь принадлежит этот пенис — ей или мне?» Мне стало понятно, что записки, которые я посылала разлучнице, оказались бесполезны. Недели, которые я рыдала, плакала, уткнувшись в подушку, потрачены напрасно. Все это время я держала ключ в руках. У меня с самого начала было то, что требовалось, чтобы погубить их взаимоотношения, — а я об этом не догадывалась. Сквозь застилавшие мои глаза слезы и смятение я не разглядела ключ! Им было мое женское достоинство, моя всемогущая прелесть. Теперь я воспользовалась этим ключом!

— Сью, как замечательно! — он сиял, лежа на ковре и натягивая брюки.

— Приходи еще, если захочешь, конечно, — сказала я.

— Я… я не знаю. Конечно…

— Тебе решать. Я здесь и всегда буду здесь к твоим услугам.

— Сью, не хочу заходить слишком далеко. Я сделал шаг и не хочу возвращаться к…

— К чему, Джим? — спросила я, надеясь, что он откроет секрет, почему ушел к ней.

— Не знаю. Послушай, я приду к тебе еще раз. Я буду приходить время от времени ради…

— Ради секса, Джим?

— Да, нет, я хотел сказать… Ну, не только ради секса.

— Джим, будь честен! Я тебя нужна лишь для секса? Не возражаю. Я буду с тобой откровенна — ты мне нужен только для секса, так что мы в равном положении.

Поднявшись с пола, он стоял передо мной, раздумывая и недоумевая. Я почти слышала, как мысли вырываются из его лежавшего в руинах разума. Забравшись под юбку, Джим взял мою обнаженную прелесть в руку.

— Зачем ты побрилась? — тихо спросил он, почувствовав, какая я влажная.

— Потому что изменилась, Джим. Я мастурбирую каждый день, никогда не ношу трусиков… Как и ты, я сделала шаг — наслаждаюсь жизнью.

— Но бриться…

— Разве тебе это не нравится?

— Очень нравится! Ты ведь ни с кем не встречаешься, правда?

— Нет.

— Тогда откуда к тебе пришла эта мысль?

— Однажды я мылась под душем после того, мастурбировала около часу, думая о твоем огромном члене, и решила, что моей прелести нужна свобода. Это гигиенично и очень сексуально!

Засунув палец в горячее влагалище, Джим покусывал мое ухо. Я тяжело дышала и стонала от удовольствия, пока он гладил мое внутреннее святилище.

— Джим, трахни меня! — выдавила я, когда он запустил еще один палец в мое влагалище. — Пожалуйста, трахни меня!

Он отступил, заглянул в мои глаза, вытащил свой торчавший пенис из брюк и засунул его под юбку. Я почувствовала внушительную шишку, которая задвигалась по моей затопленной долине, между внутренних губ, ведя разведку у входа в сочное влагалище. Встав на цыпочки, я поравняла свою щель с его ищущим пенисом и стала медленно опускаться вниз. Наконец он засунул свой орган в мое влагалище, тяжело дыша и держась за меня.

Джим нарушил свой долг! Благодаря мне! Я заманила его пенис в свое влагалище — его верность пошатнулась. Кэролайн теперь стала посмешищем, ее предали, обманули. Меня охватило огромное, неописуемое чувство удовлетворения, когда я устами ласкала длинный, вероломный стержень. Я испытала не только сексуальное удовлетворение, а нечто большее — всепоглощающее чувство победы.

Когда Джим поднял меня с пола, я ногами обвила мужское тело и села на внушительную иглу, а он, трахая, то поднимал меня, то опускал. Я обняла его руками за шею, прижалась к нему, закатила глаза, пока он протыкал меня, вознося в сексуальные небеса.

— Кончаю! — закричала я, когда затрепетал мой клитор. — Боже, я кончаю!

Соки выливались из моего разгоряченного влагалища, умасливая наше вероломное соитие, и я представила, как Кэролайн устраивает Джиму допрос. Почему он бросился в ванную сразу после того, как вернулся домой? Почему перепачканы его трусы — белыми девичьими соками и спермой? Он будет снова и снова врать, дабы убедить ее, что пенис принадлежит ей и только ей одной, — но делиться им он теперь будет и со мной. Когда ему приспичит, он явится сюда и будет меня вероломно трахать!

Издавая стоны, он поднимал и опускал меня, словно тряпичную куклу.

— Кончаю… кончаю! — простонал он, когда его сперма затопила влагалище. Мой клитор снова взорвался в унисон с его шишкой, и мы растворились в одновременном экстазе — облегчение вознесло нас на небо. Наконец он рухнул на пол, я упала на него, а его член все еще покоился в моем гнезде. Мы лежали на полу, тяжело дыша, ловя ртом воздух и трепеща.

— Как мне этого не хватало! — выдохнул он, когда я завихляла бедрами и сжала мускулы влагалища.

— Мне тоже! — ответила я, целуя его в уста, проталкивая язык ему в рот.

— Я зайду снова, если это тебя…

— Заходи обязательно! Джим, приходи и трахай меня когда хочешь. Трахай меня во влагалище, в рот, в задницу!

Я отползла от упругого мужского тела, и стержень выскользнул из моей затопленной пещеры. Я встала и поправила юбку. Джим поднялся, натянул брюки, взглянул на часы и вздохнул.

— Мне действительно пора идти, — пробормотал он, пальцами приглаживая черные волосы.

— Спасибо, Джим, — улыбнулась я. — Все получилось чудесно.

— Может быть, завтра? — уходя, он мне тоже улыбнулся.

— Да, завтра.

Когда Джим ушел, я села и позвонила Кэролайн. Мое лицо расплылось в огромной улыбке, когда та подняла трубку.

— Мне хотелось поговорить с Джимом, — сказала я, сильно изменив голос.

— Он вышел, передать что-нибудь?

— Гм… Это его мать?

— Его мать? Нет, это не его мать! — резко ответила она.

— О! Он говорил, что живет с матерью. Гм… Наверное, мне следовало…

— Кто это говорит?

— Гм… Ничего, я завтра позвоню ему на работу.

— Можно узнать, кто это говорит?

— Я по личному вопросу… Мне следовало… Извините, что побеспокоила вас.

«Хороший денек, Сью! — поздравила я сама себя, вешая трубку. — Тут она задумается! Джим поздно возвращается домой, пахнет сексом и духами, с виноватым взглядом спешит в ванную бормочет ложь… Да еще телефонный звонок — тут эта сука не сможет не задуматься! Зловоние неверности снова витает в воздухе!»

Желая узнать, обнаружила ли Сэлли, что у Тони дефицит спермы, я подняла трубку и набрала ее номер. Подошел Тони. Его голос звучал виновато, раздраженно, когда он спросил, что мне нужно.

— Я просто подумала, дай-ка позвоню Сэлли, — весело ответила я. — Она дома?

— Да, — пробормотал он. — Мы сейчас не разговариваем, — печально добавил он.

— Почему же?

— Она… Это долгая история. Я позову ее, не вешай трубку.

Значит, беднягу застукали, когда у того не было спермы! Нет сомнений, он хотел превратить все в шутку, стал жаловаться, что мужчины не всегда могут произвести обильное количество спермы, — но жена ему не поверила. По мере того как я роняю семена подозрения, говорю о признаках супружеской неверности, Сэлли ни за что не по верит ему.

— Сью, привет, — тихо сказала она.

— Сэлли, как дела? — весело спросила я.

— Так себе.

— В чем дело? Ты что-то приуныла.

— Я сделала так, как ты говорила, и… Ну, ее почти не было…

— О, Сэлли мне так жаль! О боже! Какая ты бедняжка!

— Придя домой, он побежал в ванную. Я… я чувствую себя такой…

— Понимаю, как ты себя чувствуешь, — я это проходила, помнишь?

— Сью, я не знаю, что делать. Тони утверждал, будто заходил к Стиву после того, как ушел от тебя, а когда я заявила ему, что звонила Стиву и знаю, что его там не было, он начал бормотать что-то про другого Стива. Стало ясно, что он врет.

— Что ты собираешься делать?

— Один Бог знает! Я не хочу, чтобы Тони находился рядом со мной, это я точно знаю!

— Сэлли, зайди, и мы поговорим об этом, — предложила я, раздумывая, какие еще семена заронить.

— Нет, не сейчас. Он только что вышел, я слышала, как захлопнулась входная дверь. Может, зайду к тебе завтра. Сейчас мне надо серьезно подумать!

— Хорошо, старайся не слишком волноваться. Мы ведь могли и ошибиться.

— Нет, я знаю, он что-то затевает. Увидимся завтра. Пока.

Улыбаясь, я положила трубку и села, испытывая немалое удовольствие. Вот я методично уничтожаю их супружескую жизнь, и тем не менее в глазах Сэлли ни в чем не виновата! Эта мысль согревала меня, возбуждала, утоляла мою жажду разрушать. Сначала Тони, затем Дерек, а теперь Джим не устояли перед моим прелестным влагалищем. «Сколько еще мужчин станут жертвами искушения? — спрашивала я. — Сколько еще мужских членов заманит моя бритая прелесть в ловушку морального падения?»

Раздумывая над этой ситуацией, я решила, что, хотя моя бритая прелесть обладает более чем достаточной властью над женатыми мужчинами, неплохо иметь под рукой еще одно оружие. Я знала, что мужчинам быстро надоедает одно и тоже. Мне надо было чем-то дополнить горячую, тугую прелесть — но чем?

Порка Дереку явно понравилась, мне тоже. Приятно, когда тебя привязывают и секут, используют в качестве сексуального объекта, исключительно для пассивного секса. Мне хотелось предоставить мужчинам свое тело, лежать на столе с раздвинутыми ягодицами, с выставленной напоказ маленькой, когда-то недоступной дырочкой. При этом влажные срамные губы висят, раскрываются и капают от желания!

Мне надо было играть на мужских фантазиях, их странных и прекрасных сексуальных желаниях. Теперь все ясно — мне нужна комната для секса! Комната, предназначенная для секса, порки-рабства и всего, что может изобрести моя фантазия. Мужчины начнут приходить толпами, чтобы посмотреть на меня, выпороть и трахнуть.

После переезда ко мне Шерон, студентки колледжа, в моем распоряжении останется только соседнее со спальней помещение. Там мы собирались устроить детскую, но… Я решила сразу внести необходимые изменения. Туалетный столик и платяной шкаф придется продать. Односпальную кровать тоже. Понадобятся стол, веревка, возможно, наручники. Мне подойдет все, чем можно привязать тело. Цепи? Да. Но где найти все это? Придется хорошенько подумать. Фирма, приобретающая домашнюю мебель, купит все и освободит место для сексуальных инструментов. Я решила завтра же позвонить и все устроить, но тут раздался звонок в дверь.

На пороге стоял несчастный Тони с растрепанными волосами — сломленный мужчина. Я улыбнулась и пригласила его войти в свою берлогу.

— Сэлли не очень довольна! — язвительно сказала я, пока мы шли в гостиную, — след от спермы Джима сохранился на внутренней части моих бедер.

— Сэлли говорила тебе, почему она недовольна? — спросил Тони, присаживаясь.

— Нет. Мне показалось, что либо вы рассорились, либо что-то случилось. Что произошло?

— От тебя я пошел прямо домой и… Сэлли решила, что пора заняться сексом. После встречи с тобой я еле поднял его! Как бы то ни было, она схватила меня и… Спермы почти не было. Она заподозрила, что я кого-то трахаю на стороне.

— Ты трахался на стороне, так что она оказалась права, не так ли? — рассмеялась я.

— Да, но мне же не хотелось, чтобы она об узнала! Черт возьми, было похоже на то, что она проверяет меня!

— Все образуется. Я хочу сказать, что у нее нет, доказательств, верно?

— Нет, но… Сэлли доказательства и не нужны. Она с кем-то советуется, я это знаю! Кто-то накручивает ее. Это случайно не ты?

— Я? Боже, Тони! Неужели ты думаешь, что я стала бы крутить роман с тобой, а затем все докладывала бы Сэлли?

— Нет, такое трудно представить. Дело в том что она… Не знаю. Возможно, мне лишь мерещится.

— Я тоже так думаю! Но если тебе не мерещится, то имей в виду, что у нее, кроме меня, есть другие подруги. Сэлли могла советоваться с кем угодно. Тони, супружеская измена — опасная игра! Но мы не попадемся — этого не может произойти, правда?

— Я надеюсь!

— Она никогда не догадается, что у нас роман! Кстати, ты пришел за сексом?

Тони улыбнулся, его глаза уставились на холмы моих грудей, торчащие соски, выступавшие из плотно облегавшей тенниски. Конечно, он пришел за сексом! Теперь, когда Сэлли отшила его, закрыла доступ к своему влагалищу, ему почти каждый день придется заглядывать ко мне за удовольствием! Присев на диван рядом с ним, я через голову сняла тенниску и бросила в другой конец комнаты. Глядя на мои крепкие груди, длинные соски, Тони улыбался.

Осторожно протянув руку, он погладил мои груди тыльной стороной ладони. Закрыв глаза, я легла и полностью расслабилась, а Тони наклонился и взял один сосок в рот. Я чувствовала его язык, который вращался, поглаживал, обвивался вокруг моего твердеющего бутончика. Мне хотелось, чтобы он обдал спермой мои титьки, выстрелил мужским кремом в молочные бутоны. После чего я, словно голодная кошка, вылакаю все его подношения.

— Кончай мне на груди! — шепнула я, проведя рукой по его волосам, пока он, словно малыш, сосал меня. — Прошу тебя, Тони, мне хочется, чтобы твоя сперма капала с сосков.

Он посмотрел на меня и широко улыбнулся. Влажный сосок выскользнул у него изо рта. Встав, Тони сбросил брюки и устроился надо мной, длинный пенис колыхался перед моими широко раскрытыми глазами. Взяв твердую шишку в рот, я начала нежно сосать, взяла стержень у основания и отведала соленых подношений.

— Как хорошо! — выдохнул он, двигая мою голову вперед и назад. — Боже, как ты хороша!

Мне было известно, что я хороша! Чем больше упражнялась, тем лучше становилась. К тому же мне очень нравилась роль свободной женщины, а не маленькой жены, которая сидит дома и ждет, когда муж, крадучись, вернется домой, воняя от соития. Вероятно, Кэролайн места себе не находила от невыносимой боли. Сэлли охватила такая подозрительность, что она даже не разговаривает с Тони! А я? Я наслаждалась каждой минутой своего времени! Посасывая член Тони, ожидая, когда из шашки выстрелит сперма и обдаст мои титьки, соски, я была лишена всяких забот! Сейчас никто не мог меня обидеть — никто!

Вдруг Тони простонал, и его шишка разрядилась у меня во рту. Я возбуждала, лизала сверкающую шишку, пока извергалась сперма, разливаясь по моей груди, стекая с твердых сосков. Поток спермы не прекращался, пропитывая, накрывая меня, пока Тони не отстранился и не прекратил сладострастную пытку. Тяжело дыша, я рукой исторгла последние волны удовольствия из подрагивающего члена, а Тони смотрел на меня, на свою белую сперму, венчавшую околососковые кружки.

— Продолжай же, оближи свои титьки! — выдавил он, потирая шишкой мой сосок. Подняв грудь, я взяла твердый сосок в рот и слизывала соленую сперму, пока грудь не стала чистой. — А теперь другую, — приказал Тони. Подняв тяжелую грудь, я вылизала гладкую кожу, твердый сосок, рьяно подлизала его крем, а он смотрел. — Ты горячая сучка! — воскликнул он, когда я взяла его вялый стержень в рот и пососала. — Сью, тебя ведь никак не насытишь, а?

— Нет, — искренне призналась я, когда шишка выскользнула из моего рта. — Я тебе скажу, чем мы займемся дальше…

— Я лучше вернусь к Сэлли, — вздохнул он.

— Ради чего? Она не разговаривает с тобой, зачем же бежать к ней?

Бедняга слишком тревожился за будущее и не мог больше оставаться со мной. Я хотела попросить его хорошо меня отхлестать, но он очень торопился к терпящему бедствие семейному очагу, проверить, нельзя ли укрепить рушившееся здание, которое раскачивалось под напором ветра супружеской измены.

Я знала что Тони поведет себя осторожно. Сэлли не вышвырнет его из-за подозрений. Она будет собирать доказательства, улики, затем побежит к адвокату и, рыдая, выдвинет обвинения в предательстве — супружеской неверности. Оказавшись в трудном положении, Тони не станет слишком раскачивать лодку. Я знала, что как только тревоги улягутся, он вернется, держа в руке торчащий пенис и желая облегчить тяжелые яйца.

Когда Тони ушел, тайком возвратился к жене, я приготовила себе кофе и улыбнулась, взглянув на список жертв. Мне нужна была система, метод, как определять степень разложения каждой семьи. Я решила, что лучше всего для этого подойдет присуждение очков, от нуля до десяти. Ноль будет означать хорошую, крепкую семью, пять очков — довольно неустойчивую, а максимум — десять — будет равнозначно разводу. Я поставила единицу Джиму и Кэролайн, двойку — Тони и Сэлли. Поскольку Дерек и Джилли представляли неизвестную величину, им я ничего не поставила. Но я поклялась, что настанет день, когда против каждого имени в списке будет красоваться десятка!

Спрятав список под диваном, я пошла открыть дверь. К своему удивлению, на крыльце увидела Сэлли — ее глаза были полны слез, лицо раскраснелось. «Неужели она созрела для трех очков?» — подумала я и пригласила ее в гостиную. Я знала, что произошла еще одна ссора и браку нанесен новый удар. Неужели Сэлли уже успела провести тест на наличие спермы? Супруги не разговаривали, так что Сэлли вряд ли пыталась возбудить мужа! Беспокойно поерзав на диване, она посмотрела на меня и едва заметно улыбнулась.

— Тони недавно пришел домой, — начала она. — Я знаю, что он сегодня вечером у кого-то был, но не знаю, у кого.

— Послушай, Сэлли, какая разница, у кого, — главное, что он с кем-то встречается, — я улыбнулась, села и обняла ее. — Ответь мне — ты будешь цепляться за него или захочешь, чтобы он ушел?

— Я… Ну, думаю, Тони мне нужен, если только он не трахается на стороне!

— Хорошо. Значит, ты хочешь удержать его, сохранить семью. В таком случае тебе надо поднапрячься. Не хочу быть жестокой, но хотя путь к сердцу мужчины лежит через его член, бесполезно соперничать с той, кого он навещает. Скорее всего, она молода, жаждет ублажить его, занимается гимнастикой в постели — тебе ее не превзойти. Не позволяй Тони никакого секса. Тебе может показаться, что таким образом ты еще больше толкнешь его от себя, но все обстоит как раз наоборот — он возжелает тебя еще сильнее. К тому же ты должна заставить его ревновать. Заставь думать, что ты…

— Это еще больше осложнит все!

Вот именно!

— Нет, не осложнит. Тони думает, что супружеская измена сойдет ему с рук. Ты все время сидишь дома, с радостью готовишь и хлопочешь по дому, а ему кажется, что можно ходить куда угодно и волочиться за женщинами. Тебе придется навести его на мысль, что… Дай ему повод для ревности.

— Может, что-то вроде подозрительного звонка по телефону?

— Да. Если Тони поверит, что ты с кем-то встречаешься, или у него хотя бы возникнут подозрения, тогда он хорошенько подумает. Он поймет, что может потерять тебя, что на свете есть и другие мужчины.

— Да. Я понимаю, к чему ты клонишь. А что… если это обернется против меня?

— Не обернется. Видишь ли, если он собирается уйти к другой женщине, в чем я сомневаюсь, тогда тебе не остановить его. Но если Тони поверит, что ты можешь уйти от него к другому мужчине, он остепенится и начнет вести себя смирно. Разве не так?

— Думаю, ты права. Вот что я скажу — дай мне пять минут, чтобы вернуться домой, затем позвони. Я схвачу трубку и сделаю вид, что говорю с мужчиной, начну шептаться и нервничать.

— Здорово! Тут он задумается!

— Спасибо, Сью. Не знаю, что бы я стала делать без тебя. Правда. Ты хорошая подруга.

— Друзья для этого и нужны. А теперь беги, через пять минут я позвоню.

Я позвонила и слушала, как Сэлли хихикает и шепчет. Слышала, как Тони издалека спрашивает, с кем это она разговаривает, — надо надеяться, его подозрения росли. Еще не наступило время наградить их тремя очками, но оно быстро приближалось!

К сожалению, раздался звонок в дверь, и мне пришлось повесить трубку, оставляя Сэлли шептать в ответ на короткие гудки телефона. Я совсем забыла — Шерон предупреждала, что может переехать ко мне в ближайшие дни. Я удивилась, увидев ее.

— Понимаю, что уже довольно поздно, — улыбнулась она, сбросив с плеча сумку на пол. — Мне пришлось задержаться, было много дел…

— Не бери в голову. Отнеси сумку в свободную комнату, которую я тебе показывала. Я приготовлю кофе, пока ты будешь раскладывать вещи, — ответила я, жалея о том, что предложила ей эту комнату. Мне вряд ли удастся принимать женатых мужчин, если Шерон окажется рядом. Но ведь большую часть времени у нее займут занятия в колледже, а по вечерам она, несомненно, предпочтет веселиться вне дома. А если нет, то мне придется придумать новый ход, как соблазнять мужчин.

Разложив вещи, Шерон пришла ко мне в гостиную на кофе. В высоких сапогах на шнуровке, короткой юбке в клетку и повседневной тенниске с надписью «Роллинг-стоунс» она представляла собой типичного подростка. Ее волосы — значительно длиннее моих — были прелестного естественного светлого цвета. Она казалась чрезвычайно женственной, голубые глаза искрились жизнью, полный рот все время улыбался — поразительная картина юного создания.

— Сью, будет лучше, если я тебе сразу скажу об этом, — загадочно пробормотала Шерон, когда я передала ей чашку с кофе. Смотря ей в лицо, я улыбнулась, ожидая, когда она откроет свой секрет. «Вероятно, тут не обойдется без дружка, которому иногда приспичит заночевать», — подумала я, пока девушка нервно накручивала волосы на палец.

— Это никак не коснется тебя, но… — неловко начала она, а на счастливом лице мелькнули признаки тревоги.

— О чем ты, Шерон? — подбодряла я.

— Я… я лесбиянка, — наконец сказала она.

Должна признаться, я была потрясена, хотя не пойму почему. В мире множество лесбиянок, почему ею не может быть Шерон? Но она была такой хорошенькой, такой привлекательной — такой молодой. Как могла Шерон в столь нежном возрасте утверждать, что она лесбиянка? Вряд ли у нее был опыт с мальчиками, тогда почему она так решила?

— Ты не шутишь? — задала я нелепый вопрос, будто интересовалась, не беременна ли она.

— Да, на все сто процентов, — твердо ответила Шерон.

— Откуда тебе это известно? Ты ведь такая молодая!

— Я это точно знаю. Кстати, возраст тут ни при чем.

— Я понимаю, но… Я хочу сказать, что вряд ли было время приобрести опыт с мальчиками, не говоря уже о девушках.

— Два года назад обнаружилось, что я лесбиянка. Я встречалась с мальчиком и… ну, мы разошлись, поскольку он хотел, чтобы я делала то или это, а я не захотела. Кстати, я подружилась с его сестрой и… ну, с нее все и началось. Однажды в воскресный день она опоздала на последний поезд, и мы спали вместе в доме моих родителей. К тому времени, когда взошло солнце, выяснилось, что я лесбиянка.

«Невероятно! — подумала я, смотря в ее бездонные голубые глаза. — Лесбиянка!» Я все еще не могла поверить этому. Шерон такая женственная. Но я поняла, что не все лесбиянки мужеподобны. В некотором смысле это известие опечалило меня, но, представив Шерон нагой вместе с другой девушкой, я решила, что без мужчин ей, наверное, лучше. Может, ее выбор являлся решением проблемы? Все мужчины лгуны, обманщики, ублюдки, ведущие двойную игру. Разве это не хорошее противодействие — совсем обойтись без них, обрести любовь и секс с другой женщиной. Но я не была лесбиянкой. Эта мысль заинтриговала меня — но, черт возьми, я ведь не лесбиянка!

— Почему ты мне сказала об этом? — спросила я, отхлебывая кофе.

— Не знаю. Думаю, ты могла все обнаружить и расстроиться.

— Я бы не расстроилась. Но я довольна, что ты сказала мне. У тебя есть… у тебя есть подруга?

— Нет, сейчас нет. У меня была связь с девушкой из колледжа, но… Ну, у нас не получилось. А ты как?

— Нет, у меня нет… О, я понимаю, что ты иметь в виду! Нет, в данный моменту меня нет мужчины. Да я и не ищу. Понимаешь, мне хочется прийти в себя после развода.

— Ты такая очаровательная девушка! Скоро у тебя от мужчин отбоя не будет! — она рассмеялась, и я с опаской подумала, что могла ей понравиться.

Хотя мысль о том, что за мной начнет ухаживать девушка, не только шокировала, но и возбуждала, мне стало интересно, к чему может привести такая связь. Я хочу сказать, что жить вместе с ней, делить одну ванную, одну гостиную, сколько это будет продолжаться, прежде чем… Мои мысли снова сбивались с курса. Я ей никак не могу понравиться! Но где-то в глубине темных уголков сознания я надеялась на противоположное.

Я невольно задумалась о том, чем конкретно занимаются лесбиянки. Лижутся языками, доводят дело до оргазма, лаская устами клиторы друг дружки, но что еще? А может, они пускают в ход искусственные члены? Я представила, как Шерон лежит обнаженная с раздвинутыми ногами, а ее партнерша то вонзает, то вытаскивает огромную свечу из ее плоти, сочного влагалища. Я подозревала, что между девушками также существует какая-то любовь. И не сомневалась, что их влекут не только влагалища!

Посмотрев на округлые груди Шерон, я представила ее соски. Возбуждается ли она, глядя на свое собственное тело? Если ее сексуально волнует тело не мужчины, а другой женщины, то она, несомненно, находит собственное тело возбуждающим! Лесбиянки должны сосать друг дружке соски — делать все, что любят проделывать мужчины с грудью.

Я хотела спросить Шерон, каково ласкать устами влагалище другой девушки. От этой мысли по моей спине пробежала дрожь. Я даже возбудилась. Мне не хотелось лизать ее, но я представила что Шерон лижет меня, мое раскрытое влагалище. Мысль о том, что она получает удовольствие от моей влажной прелести, не на шутку взволновала меня. Я представила голову Шерон между своих ног, длинные светлые волосы ниспадали мне на живот, пока девушка раздвигала срамные губы и подлизывала мои подношения.

— Я пойду спать, — заявила она, допив кофе. — У меня занятия с самого утра, и я немного устала.

— Хорошо. Я тоже устала. Постель застелена, но боюсь, что настольная лампа не горит.

— Пустяки, — Шерон зевнула, когда я поднялась.

— Увидимся завтра — выспись как следует.

Смотря ей вслед, я снова задумалась над тем, почему она предпочитает собственный пол. Сейчас, когда у меня появился странный интерес лесбиянкам, хотелось узнать, о чем думает Шерон, когда идет по улице и видит хорошеньких девушек. «Она должна смотреть на девушек точно так же, как на них глазеют мужчины», — задумчиво бормотала я про себя. Разглядывает ли она выпуклости грудей? Думает ли о том, какие у девушек соски? Мечтает ли о горячих, влажных срамных губах под короткими юбками?

Забравшись в постель, я накрылась стеганым одеялом и обнаружила, что мое собственное влагалище очень сильно намокло! Неужели мысль о том, что Шерон лижет меня в этом месте, вызвала поток девичьих соков? Или, возможно, тут виновата мысль о том, что меня лижет кто-то другой, взяв клитор устами? В любом случае, я все разузнаю о юной Шерон и о ее лесбийских думах.

Глава пятая

На следующее утро Шерон поднялась рано, приняла душ и стала собираться в колледж. Выбравшись из постели, я надела халат, спустилась вниз, вошла на кухню и обнаружила, что она сидит за столом в лифчике и трусиках и жует кукурузные хлопья.

У Шерон было хорошее тело — стройное, с нужными изгибами, упругая кожа дышала свежестью и не имела изъяна. Груди были полны, хорошо округлены и, мне представилось, очень тверды. Когда она встала и отнесла миску к раковине, я заметила выпуклость на красных трусиках, и у меня возникли странные мысли о ее срамных губах, влажной девичьей плоти, устроившейся между ними, клиторе, влагалище.

Образ моих мыслей менялся, отклоняясь от прямой и узкой социальной нормы, в духе которой я воспитывалась. Меня сейчас волновала Шерон — ее юное влагалище, должно быть, горячее, влажное и очень тугое, внутренние губы маленькие и лишь немного выступают наружу из хорошенькой щели, клитор, защищенный красивой розовой оболочкой твердый и всегда готовый к мастурбации, возбуждению и оргазму. Подстригала ли она волосы на лобке? Или сбривала его полностью, как я?

«Но почему меня преследуют такие мысли? — спросила я себя. — Что со мной происходит? Почему я, женщина, предпочитающая другой пол, мечтаю как о влагалищах и твердых грудях молодых девушек, так и о длинных, толстых пенисах мужчин?»

— Ты хорошо выспалась? — спросила я, наполняя чайник и думая о том, мастурбировала ли Шерон до того, как встала: засовывала ли изящные пальцы между набухших срамных губ и массировала ли клитор до извержения, строя фантазии о моей влажной прелести.

— Да, очень хорошо, — ответила она, поворачиваясь ко мне, ее блестящие золотистые волосы ниспадали на обнаженные плечи. — Надо исправить лампу на ночном столике, чтобы можно было читать в постели.

— Видно, перегорела лампочка, — ответила я. — Где-то есть запасные лампочки — наверное, под лестницей.

— Я поищу потом.

Ее соски выдавались через красный кружевной лифчик, и я подумала, каково будет взять их в рот, сосать, возбуждать языком. Мне снова пришла в голову мысль о том, чтобы заманивать не только мужей, но и жен в свою берлогу и соблазнять их. Но мне нужен опыт — сексуальный опыт с женщинами, прежде чем пытаться соблазнять их. Я желала, отчаянно жаждала заполучить в горячий рот трепещущий в оргазме клитор. В моем сознании проносились живые картинки раскрытого влагалища Шерон, прижатого к моему рту. Я почувствовала, как раздуваются срамные губы моего влагалища, как внутри все переворачивается. Я желала Шерон, ее тело, влагалище. Я не понимала хода моих мыслей и того, как они возникали в голове. Черт возьми, что со мной происходит?

— Я лучше пойду, — сказала она, улыбнувшись, и отбросила волосы от искрящихся голубых глаз.

— Когда у тебя заканчиваются занятия? — спросила я, пытаясь удержать себя от желания протянуть руку и ущипнуть Шерон за грудь, взять рукой выступ в ее трусиках.

— Точно не знаю. Либо в середине, либо в конце дня. Не знаю, какие у меня сегодня занятия. Кстати, вот почта, — добавила она, указав на стол, и вышла.

На столе, тая угрозу, лежал белый конверт. Я инстинктивно угадала, что это, разорвала конверт и прочитала следующее:

«Спорю, ты спишь и видишь, как Джим трахает тебя во влажную щель! Но ему больше нравится щель Кэролайн, ты это знаешь, разве не так? В постели от тебя все равно не было толку, ты это также хорошо знаешь. Ты проиграла!»

Скомкав листок бумаги, я отправила его в мусорную корзину. Черт возьми, с какой целью мне посылают эти записки? Я терпеть их не могла, презирала их! Я хотела навсегда выбросить Джима и Кэролайн из головы — забыть всю боль. Час их погибели настанет. Но зловещие записки, мучившие меня, могли продолжаться вечно.

Шерон ушла, надев укороченные джинсы и тенниску с «Роллинг-стоунс». Снова задумавшись о том, удастся ли ей понравиться, я наблюдала за Шерон из окна гостиной. Гладкие бедра смотрелись изящно, без изъяна, упругие ягодицы заполняли джинсы. Раздумывая о том, не посвятить ли ее в свои планы разрушения брачных союзов, я мыслями вернулась к свободной комнате и взяла телефонную книгу.

— Сейчас нет большого спроса на кровати и гардеробы, — откровенно заявил мне мужчина из магазина подержанной мебели.

— Вы утверждаете, что нет спроса, чтобы сбить цену на мой товар и нагреть руки? — возразила я.

— Назовите мне адрес, и если вы согласны, я приеду через полчаса, чтобы определить цену, — беспристрастно ответил он.

Я поняла, что меня вот-вот обдерут как липку. Этот мошенник явно хотел быстро обогатиться, но у меня не оставалось выбора. Комнату надо было освободить и переделать в вертеп — берлогу для порока.

Мужчина из магазина явно заинтересовался, раз прибыл на десять минут раньше. Осмотрев мебель, он втянул воздух сквозь поджатые губы и покачал головой, словно намекая, что всему этому грош цена. Мужчине было лет двадцать пять, выглядел он неплохо, и я никак не могла решить, стоит ли соблазнять его. На нем были облегающие джинсы — слишком тесные, судя по размерам выступа. «А не захочется ли ему, чтобы я вытащила его член, отсосала головку, осушила яйца и выпила подношения?» — раздумывала я. В утвердительном ответе не оставалось сомнений!

Мужчине хотелось, чтобы я почувствовала себя виноватой за то, что вытащила его сюда осмотреть, как ему казалось, кучу хлама. Он предложил мне двадцать фунтов за все, бормоча о выброшенных на ветер деньгах. «Ублюдок! — подумала я, смотря на почти новый диван. — Интересно, есть ли у него жена?»

— Сойдемся на пятидесяти, и я дам кое-что в придачу, — я улыбнулась, и мой халат приоткрылся спереди.

— Пятьдесят? Что еще… Что вы дадите в придачу? — переспросил мужчина, с удивлением глядя на мою щель, набухшие, выступавшие срамные губы.

— Что вы хотите? — игриво спросила я, приподнимая брови и широко улыбаясь.

— Гм… у меня нет при себе пятидесяти фунтов.

— Тогда забирайте мебель и давайте мне двадцать, — я улыбнулась и запахнула халат, пряча свой товар.

— У меня найдется тридцать, — радостно сказал он, протягивая три бумажки по десять фунтов.

— Вот это другое дело! — воскликнула я, хватая бумажки и засовывая их в карман халата. — Не буду мешать вам вытаскивать эту мебель, — добавила я и вышла.

— Но я думал…

— Только не обдерите краску, хорошо? — крикнула я из кухни.

«Тридцать фунтов за мебель и еще мое красивое молодое тело? Черт подери, вот это шутник! — подумала я, слушая, как он пыхтя вытаскивает мебель. — Типичный мужчина! Хочет использовать меня, удовлетворить мужскую похоть, но ни за что не станет платить за удовольствие!»

Перетащив всю мебель в фургон, он позвал меня в пустую комнату, вероятно, ожидая еще разок увидеть бритую щель.

— Работа окончена, моя милая, — сказал он, глядя на мои полные груди, выступавшие под халатом.

— Хорошо, — я улыбнулась. — Вы женаты?

— Что?

— Вы женаты? — повторила я.

— Да, женат. А что?

— Просто интересно. Я собиралась позвонить вам и пригласить в гости, но если вы женаты, то супруга может подойти к телефону, поэтому…

— Я сам вам позвоню, — нетерпеливо прервал он меня.

— Нет, я вам позвоню, если вы этого хотите, — улыбнулась я, и мой халат снова распахнулся.

Смотря на мою обнаженную роковую щель, он назвал свой номер телефона. «Еще один попался на крючок», — задумчиво пробормотала я.

— Значит, я вам позвоню, — сказала я. — Если подойдет жена, скажу, что ошиблась номером. Как ее зовут?

— Хейзел, — ответил он, поднял глаза и улыбнулся. — Меня зовут Дейв. Когда вы мне поз ните?

— Не знаю. Кстати, меня зовут Сью. Где живете?

— В Голдсмит Кресент, в нескольких кварталах отсюда.

— Ах, да. Я знаю этот район. Возможно, я позвоню вам сегодня вечером. Не знаю, как у меня будет с настроением.

— Буду ждать с нетерпением, — он улыбнулся и пошел по коридору к выходу.

— Я обязательно позвоню! — хрипло выдохнула я, когда он в последний раз оглянулся на мое тело. Халат теперь обнажил длинные соски.

«Не сомневаюсь, что ты этого будешь ждать с нетерпением!» — подумала я, закрывая дверь, и представила, как вторая половина ждет его домой, а он трахает меня. Вероломный ублюдок! Он не достоин жены. И он ее лишится к тому времени, когда я покончу с ним! Неужели в мире не найдется мужчины, который сохранит верность жене перед соблазном моей изящной бритой прелести? Я была не в силах поверить, что все мужчины так легко бросаются в мрачные глубины супружеской неверности, стоит им лишь увидеть тугую щель другой женщины! Неужели верности не существует? «Нет, не существует, — решила я, — это слово ничего не значит. Его вполне можно выбросить из словаря».

Как бы то ни было, мужчина из магазина поданной мебели укрепил меня в решимости разрушать брачные союзы, и мои мысли снова вернулись к свободной комнате. Я старалась представить, как должен выглядеть вертеп для секса. Цепи, свисавшие со стен, дыба для растягивания тел людей… Нет, там полагается заниматься сексом, а не пыткой! Но с чего начать? Выйдя в сад, я напрягла воображение и пыталась думать столь же непристойно, как и мужчины.

«Все мужчины извращенцы», — решила я, и дело не в том, чтобы говорить об этом вслух! Они любят темные, более грубые стороны секса. Они получают удовольствие от необычного, извращенного, грязного секса. Успокаивающая музыка, приглушенный свет и мягкая постель с обнаженной женщиной, лежащей наготове и ждущей любви, — все это не в их вкусе. Они жаждут крутого, грязного секса. И в саду у меня неожиданно возникла одна мысль…

Взяв из гаража скамейку Джима для упражнении, я поставила ее посреди свободной комнаты. Сбросив халат, я села на подбитый верх узкой скамейки и оперлась спиной о наклонную часть, причем голова касалась пола. Ноги опустились на ковер, бедра раздвинулись, срамные губы широко раскрылись — я являла собой картину похабной женщины. «Отлично, — подумала я, опустив руки на пол и ухватившись за полую раму. — Если надеть наручники или связать руки веревкой, мужчины могут использовать меня по своему усмотрению — трахать, лизать, возбуждать титьки и воплощать любые другие фантазии. А если перевернуться, можно заняться моим задним отверстием, глубоко вонзить в него пенис или отхлестать кожаным хлыстом и наблюдать, как из открытого влагалища вытекают соки».

Поглаживая нежную, влажную плоть между набухшими внешними губами, я нежно потрогала клитор. Мой маленький выступ рос и трепетал. Закрыв глаза, я представила, что мужчина стоит на коленях между моих ног, а его твердый пенис глубоко вонзается в горячее влагалище, сперма вырывается и заполняет меня.

Мастурбируя, я время от времени открывала глаза, чтобы посмотреть на окно и представить, какое удовольствие получил бы чистильщик окна, если бы приставил лестницу и посмотрел, как я кончаю. Но я не догадывалась, что за мной действительно наблюдают — не с лестницы, а спокойно стоя в дверях спальни.

Я почувствовала, что Шерон наблюдает за мной — наблюдает, как я мастурбирую, пока воображаемый чистильщик окна сводил меня с ума, — только когда она тихо встала на колени между моих ног и запечатлела поцелуй на пылавших срамных губах. Подскочив, я с ужасом уставилась на нее. Что она могла подумать? Вот я лежу на скамейке для упражнений с раздвинутыми ногами, раскрытыми губами влагалища, с массирующими клитор пальцами… Мое лицо раскраснелось смущения, я уже собиралась соскочить со скамьи и схватить халат, как она спокойно вернула мое тело в прежнее положение.

Мы не разговаривали. Я знала, что последует дальше, как она поступит со мной, но у меня не было сил сопротивляться. Теперь, в моем сознании, как и у мужчин, которых я соблазнила, проносились разные мысли. Сила, которой я покоряла мужчин, сейчас оказалась бесполезной — теперь соблазняли меня! В голове все смешалось. Мои органы чувств онемели, голова кружилась от смятения, все трепетало от ожиданий, предчувствий. Клитор приблизился к грани оргазма, сексуальные соки выливались из горячего влагалища, и мне отчаянно хотелось завершить начатое. Но между ног стояла девушка и взирала на самую интимную часть моего тела.

Я закрыла глаза, воображая, что это Тони раздвигает мои срамные губы, рассматривает сочную внутреннюю плоть. Действуя молча, Шерон мягко просунула пальцы, женские пальцы, в мое тугое влагалище. Целуя и облизывая внутреннюю сторону бедра, она пробовала меня на вкус. Появились неописуемые ощущения, я начала извиваться и тяжело дышать. Тело трепетало в ожидании, чувствуя ее горячее дыхание между ног, на набухших срамных губах, я знала, что она коснется языком моего бритого влагалища, возьмет внутренние складки в горячий рот, заглотит клитор и заставит кончить.

Я отчаянно старалась не думать о том, что полные губы Шерон целуют меня, пробуждая низменное желание, которое дремало в темных уголках подсознания. Я пыталась представить между ног то Тони, то Джима. Но образ Джима вскоре исчез, когда Шерон пробежала языком по открытой щели, заставив меня содрогнуться от восторга.

Черт возьми, чем я занималась? Кто я? Лесбиянка? Я чувствовала, как Шерон тыкалась носом и щипала мои полные внешние губы. «Неужели я этого хочу?» — удивлялась я, когда она взяла в рот внутренние губы. Я снова хотела вообразить Джима, любого другого мужчину, исследующего меня пальцами, ласкающего устами мою женственность. Но действительность никак не хотела исчезать — это была Шерон.

Ртом она прижалась к моим срамным губам, язык извивался и пробирался во влагалище — пробовал, лизал, исследовал сокровенную плоть. Затаив дыхание, я ухватилась за полую раму скамьи для упражнений. В сознании проносились странный мысли: гетеросексуальные, лесбийские, мужчина с женщиной, добродетель и порок, женщина с женщиной. «Неужели она тоже захочет, чтобы я целовала ее влагалище, вонзила язык в раскрытые срамные губы?» — спрашивала я, когда Шерон большими пальцами широко раздвинула мое влагалище, открывая путь любопытному языку к значительному участку чувствительной плоти. Захочется ли мне лизать ее влагалище, запускать язык в горячее отверстие? Я не знала, чего хочу. Мне хотелось дойти до вершины лесбийского акта, но я была уверена, что устранюсь в самый последний момент.

Шерон застонала, продвигаясь языком вверх по моей сексуально долине, и обошла кругом основание исстрадавшегося клитора. Ее дыхание становилось горячее теперь, когда мой клитор напрягся, реагируя на ласки. Представляя влажный розовый язык Шерон — женский язык, — лижущий мой клитор, я расслабилась, перестала думать и забылась в тепле запретного соития.

В комнате стемнело, мысли плыли над телом, когда Шерон взяла мой цветущий выступ в рот. Все мое существо сосредоточилось на ее устах, ласкавших самую интимную часть — воплощение моей женственности. Я вот-вот кончу в рот девушке.

Ловко, как это умеет девушка, она обхаживала меня пальчиками, поглаживала стенки влагалища, сосала и лизала трепещущий выступ. Ее длинные светлые волосы опускались на мой живот, ласкали меня, мое тело стало содрогаться от наступления первого лесбийского оргазма. Шире раздвинув ноги, я полностью отдалась Шерон, вручила ей свое тело, разум, само существо.

Закрыв лицо руками, пытаясь не выдать свой экстаз, я не могла сдержать дрожь, а мой клитор раздувался и пульсировал. Наконец-то оргазм наступал, овладевал мною, проникал через нервную систему. Вскрикнув, я шире раздвинула ноги, плотнее прижимая обнаженный центр своего тела к лицу Шерон, к ее горячим устам.

Когда кульминация достигла высшей точки, Шерон глубоко засунула палец в мое заднее отверстие, увеличивая удовольствие, и мне показалось, что я теряю сознание. Ритмично поглаживая чувствительную внутреннюю плоть моих отверстий, лаская быстрым языком клитор, она вознесла меня на вершину сказочного оргазма. Издавая стоны, неистово дрожа, я подумала, что никогда не спущусь с приливной волны, на гребне которой скользила. Я продолжала нестись на волне похоти, голова буйно металась из стороны в сторону, мое существо возносилось на новые неизведанные высоты.

Наконец трепещущее от удовольствия тело успокоилось, сказочный оргазм нежно спустил меня с сексуальных небес. Мое тело подрагивало, я лежала на месте, а Шерон подлизывала молочные подношения, вырывавшиеся из трепещущего, изможденного тела, пила соки лесбийской любви, покидавшие мое существо.

Вдруг на меня навалилось чувство вины, смущения и унижения. Что я сделала? Позволила другой девушке довести себя языком до оргазма — это было аморально, грешно. Я никак не могла постичь развратное желание, когда позволила ей запустить язык во влагалище и испить своих подношений. Но я должна была признаться, что получила удовольствие, невероятное сексуальное удовольствие от нашего слияния. Разрываясь между благодетелью и грехом, между тем, что принято обществом и воспринималось с ужасом, я уселась прямо и смотрела на свою партнершу.

Шерон улыбнулась, ее лицо увлажнилось от соков моего влагалища, глаза блестели от жажды жить.

— Мне очень понравилось. Тебе тоже было хорошо? — прошептала она и впилась в меня бездонными глазами. Раздираемая чувством вины, смущенная я открыла рот, собираясь сказать что-то, но ничего не получилось. Что я могла сказать? Хорошенькая студентка колледжа только что стояла на коленях передо мной и, пряча лицо у меня между ног, открыла губы моего влагалища, вызвала оргазм из трепещущего клитора, проглотила мои липкие соки. Что я могла сказать?

— Это у тебя первый раз? — спросила она. Первый раз? Да, с другой девушкой это был первый раз! Меня охватило то же чувство, какое я испытала одним жарким летним днем после школы, когда позволила мальчику стащить темно-синие трусики и хорошенько разглядеть обнаженную щель — я была стеснительной, наивной, глупой в своей наивности. Мальчик засунул туда пальцы и следил за моим лицом, ожидая, как я отреагирую, когда кончу, но я не кончила. Тогда он вытащил пенис, инструмент, который я никогда раньше не видела, и просил возбудить его. Пенис был твердым и тогда показался мне огромным! Я потом бежала, не успев надеть трусики, через поле, плакала, рыдала, не понимая, почему разрешила трогать себя в этом месте. Но сейчас мне было некуда бежать, негде спрятаться.

Ошарашенная, я наблюдала, как Шерон встает и сбрасывает тенниску. Показался ее красный кружевной лиф — тот самый, который она носила ранее, когда я еле удержалась от того, чтобы не потискать ей грудь. Мои глаза широко раскрылись от страха и возбуждения, когда она занесла руки за спину и расстегнула лиф, и я затаила дыхание. Медленно, зазывающе Шерон сняла чашечки с твердых полушарий. Наполовину показались околососковые круги, затем длинные коричневые соски.

Сбросив одежду на пол, она расстегнула пояс и стянула джинсы с длинных стройных ног. Срамные губы оттопыривали красные трусики. Ткань влажная, со следами соков от возбуждения, обрисовывала контуры ее женственности, подчеркивая щель, где покоился клитор, отвердевший в ожидании оргазма.

Отбросив джинсы в сторону, Шерон просунула пальцы за плотно прилегавшие трусики и медленно стащила их. Затаив дыхание, я наблюдала, как появляются редкие волосы на лобке; маленькие завитушки оживились, высвободившись из заточения в тесных трусиках, и выскочили из углубления, словно споры папоротника. Дрожа всем телом, я трепетно глядела на верхнюю часть щели, понимая, что девушке захочется взаимности — чтобы ее целовали, лизали и сосали в этом месте.

Шерон стащила красный материал, обнажая полные срамные губы, раскрывающуюся щель, сверкающие, розовые внутренние губы, экзотически выдававшиеся из долины любви. Наконец она совсем сняла трусики и обнаженная предстала передо мной.

Ни единого слова не сорвалось с моих уст с того мгновения, как она застала меня за мастурбацией, я и сейчас не знала, что сказать. Когда Шерон приблизилась ко мне, ее восхитительная прелесть находилась в считанных дюймах, и я почувствовала, что оказалась в ловушке. Я не могла повернуться и бежать. К тому же я не знала, хочу ли бежать или нет. Хотелось потрогать ее там, между ног, но также хотелось, чтобы она ушла и оставила меня одну. Я думала о том, чтобы соблазнять и жен, и мужей, и теперь появился шанс познать тело другой женщины, довести женщину до оргазма. Этим надо было воспользоваться, чтобы потом вечно не жалеть о том, что я упустила.

— Просто погладь меня здесь, если ты нервничаешь, — уговаривала Шерон, смотря на меня и поглаживая свои длинные соски. С нервами у меня все было в порядке, я разрывалась между добродетелью и пороком, моральным и аморальным, нормальным и ненормальным. «Но я получила удовольствие от ее языка, ублажавшего мой клитор, так почему не ответить взаимностью?» — спрашивала я себя, когда она в ожидании выпятила бедра.

— Я не укушу! — рассмеялась Шерон, раздвигая набухшие срамные губы, обнажая перед моим удивленным взором интимную розовую плоть.

Я никогда раньше не видела раскрытое влагалище другой девушки и вдруг обнаружила, что сравниваю, оцениваю. Разумеется, ее влагалище не отличалось от моего, но внешние губы оказались меньше, менее развиты, — и это влагалище было уже. Осторожно приблизив руку к сверкающему отверстию, я погладила розовые внутренние губы. Они были эластичны, скользки, влажны от любовных соков. «Никто не узнает, — рассуждала я, собираясь глубоко засунуть пальцы в это место. — Джим, Тони, Дерек… Никто так и не узнает, что я делала».

— Пожалуйста! — выдавила Шерон, широко расставив ноги и еще больше раскрыв губы влагалища. Я понимала, чего она хочет, когда провела кончиком пальца вокруг влажного входа в юное влагалище. «Что бы теперь ни случилось, — решила я, — надо довести ее до экстаза, самой пережить эмоции, ощущения, почувствовать, как внутренняя плоть другой девушки захватывает мой палец».

Глубже проталкивая палец, я смотрела, как тот исчезает в жарком сужающемся влагалище. Оттуда вырвались соки, оросили меня, потекли по руке, когда я дошла до упора. Шерон содрогнулась, слегка закачала бедрами, чтобы мой палец то входил, то выходил из ее будуара любви. Подняв глаза, я увидела милое личико. Шерон зажмурила глаза, чуть раскрыла губы, дышала глубоко и медленно. Казалось, она забылась в лесбийском экстазе, плыла по морю женственного наслаждения. Засунув еще один палец в подрагивавшее влагалище, я начала типичные для мужчин движения. Шерон чуть покачивалась, пока наслаждение охватывало ее тело, окутывало сознание. Смотря, как внутренние губы девушки то исчезают внутри, то появляются вместе с моими пальцами, я раздумывала, какой вкус у ее соков. Я никогда не пробовала собственные липкие соки, не говоря уж о подношениях другой девушки, и меня охватила жажда познания.

Схватив за голову, партнерша притянула меня ближе к себе. Лицом я уперлась в живот Шерон, вдыхая запах теплой кожи. Целуя ее пупок, обследовала это небольшое углубление языком, пальцами поглаживала ее влагалище. Пригнув мою голову, девушка затаила дыхание. Я знала, чего она ожидала от меня, но чувствовала, что не готова к этому, время еще не пришло.

Опустив голову, я целовала нежную, теплую кожу, окаймлявшую ее щель. Сексуальный аромат Шерон заполнил мои ноздри, и я, осторожно лизнув верхний уголок щели, почувствовала, что глубоко в моем чреве зарождается возбуждение. Еще больше приоткрыв срамные губы, Шерон снова затаила дыхание, когда я высунула язык и провела им вокруг клитора. Маленький выступ отвердел, отвечая на ласки моего нежного языка. Сжав розовую плоть, окружавшую бутон, она вытащила его на всю длину и предоставила моим жадным устам. Посасывая, облизывая, я хотела забыться в ее горячем влагалище, утонуть в нем. Поступала я правильно или нет — сейчас не имело никакого значения, когда моя голова опустилась ниже, а язык вылизывал пространство открытой сексуальной долины, пробовал девичий крем, ноздри вдыхали женский аромат, глаза закрылись, уста плотно прижались к влажной плоти.

— Вот так! — выдохнула Шерон, когда я вытащила пальцы из ее отверстия и языком провела вокруг входа в влагалище, пила молочного цвета флюиды, сочившиеся оттуда. Это был вкус женского секса — теплый, густой. Мои собственные соки вырывались наружу, вытекали из влагалища, увлажняли скамейку для упражнений. Мне отчаянно захотелось пережить еще один оргазм, ощутить в сокровенном месте язык, ласкающий мою цветущую вишню.

Соскользнув со скамьи, я лежала на полу, улыбалась Шерон, приглашая ее лечь рядом со мной. Она расставила ноги надо мной и, когда ее зияющее теплое, нежное влагалище оказалось у моего лица, легла на меня и зарылась лицом меж моих ног. Облизывая, покусывая, мы, похоже, таяли друг в дружке, слились воедино, наши тела переплелись в лесбийской похоти. Пока мы пили из женских святилищ, сливаясь в одно обнаженное тело, никогда раньше меня не пронзали столь электризующие ощущения, чувства полного и окончательного сексуального удовлетворения.

Наши груди, твердые соски, руки прикасались к нагой женской плоти, ноги раздвинулись, языки высунулись в поисках клиторов, мы начали содрогаться. Моля, чтобы нам это удалось вместе, я взяла ее выступ в рот, ласкала языком твердый, чувствительный кончик. Отвечая взаимностью, Шерон взяла в рот и облизывала мой выступ удовольствия, принося мне изумительное ощущение, которое пробивало путь в глубины чрева.

Влажные завитушки лобка касались моих щек, соки вырывались из узкой дырочки, и я почувствовала, что мышцы Шерон напрягаются, а тело становится неподвижным. Мои мышцы тоже напряглись, ноги подрагивали, пока волны оргазма поднимались из горячих, трепещущих глубин таза. Мы вот-вот кончим вместе — порочный союз возносил нас все выше к недостижимой, изумительной вершине сексуального удовольствия.

В безудержном сексуальном неистовстве мы лизали, сосали, брали интимные женские части в рот и привели друг дружку к оргазму. Пока горячее, потное, тяжелое тело Шерон лежало на моем, влагалище пылало, горело от желания, я обхаживала ее проснувшийся клитор, влезла пальцами в узкую щель, поддерживая оргазм девушки, а она мой.

Даже в самых диких снах я не могла бы представить, какое огромное наслаждение, полное удовлетворение может доставить другая женщина. Так вести себя способна лишь женщина — она повторяла каждое мое движение, каждый поцелуй, касание языком, укус. Что бы я ни хотела, какое бы удовольствие ни желала от нее, мне надо было лишь доставить ей это удовольствие.

Вдыхая аромат Шерон, я лизала щель меж упругих ягодиц, маленькую полоску чувствительной кожи между двух изумительных дырочек. Раздвинув ее ягодицы, я взглянула на миниатюрную дырочку. Высунув язык, я дотронулась до нее, облизала самый интимный вход в юное тело. Подняв собственные ягодицы, когда Шерон раздвинула их, чтобы ответить взаимностью, я почувствовала, как ее язык высунулся, обследовал, облизал мое заднее отверстие. Возникшие ощущения сводили с ума, я начала безудержно содрогаться.

Вернувшись к ее клитору, я прошлась языком по чувствительному кончику, вызвав еще один оргазм, а девушка последовала моему примеру и привела меня к кульминации. Прижавшись друг к дружке, содрогаясь, мы извлекали удовольствие из своих обнаженных тел, пока не обмякли, не обессилели — мы тяжело дышали, ахали, потели плыли в озере лесбийской похоти.

Когда Шерон отстранилась от моего подрагивавшего тела, я не знала, что сказать. А что я могла сказать? Она подумает, что я лесбиянка, — возможно, я такой и была! Голова шла кругом, я испытывала стыд. Мой поступок был аморальным, постыдным, но изумительно женственным.

Но конец еще не наступил. Двигаясь между моих разведенных ног, Шерон взяла свою грудь в руку и провела соском по моей длинной щели, увлажняя его липкими соками. Поглаживая мой клитор соском груди, Шерон улыбнулась, провела грудью по моему телу и предложила мне влажный сосок. Я взяла его и, как младенец, впитывающий соки жизни, подлизывала собственные подношения с питавшей меня груди.

Когда я облизала ее, Шерон встала на колени надо мной и опустила влажную щель на грудь, источая соки, купая мой молочный сосок. Снова улыбнувшись, она опустилась рядом и облизала мой коричневый сосок, подхватывая собственные подношения, заставляя сосок твердеть, порождая изумительные чувства. Крепко посасывая мою грудь, она закрыла глаза и забылась в лесбийской фантазии. Тут Шерон начала сосать еще активнее, заставила меня вскрикнуть. Подняв голову, она улыбнулась и облизнула свои полные губы, затем отстранилась.

— Как это было хорошо, — пробормотала она, собирая свою одежду. Я улыбнулась, встала, схватила халат и накрыла им свое горевшее тело.

— Кофе? — задала я глупый вопрос.

— Спасибо, — ответила она, скрывая юную грудь под тенниской, будто ничего не случилось. Мучимая чувством вины и стыда, я не придала большое значение небрежности Шерон, полагая, что она привычна к подобным лесбийским встречам.

Пока я наполняла чайник, думая о том, что сделала и буду ли еще раз заниматься этим, Шерон подошла ко мне со спины и погладила по голове.

— Было здорово, правда? — выдохнула она, когда я повернулась к ней. Голубые глаза сияли, искрились молодостью, пока Шерон смотрела на меня. Полные губы растянулись в улыбке, когда она наклонилась и поцеловала меня в уста.

С неистово бьющимся сердцем я отстранилась, не понимая, что делаю и что она хочет от меня. Нельзя вступать в связь с ней, в этом я точно отдавала себе отчет. Однако то, что случилось, что-то разбудило внутри меня, растормошило дремавший инстинкт. Я не понимала своих чувств к Шерон. Сейчас она жила со мной, и я тревожилась за будущее.

Оставив ее заваривать кофе, я бросилась в прихожую, где звонил телефон.

— Это я, — раздался голос Джима.

— А, привет! — откликнулась я, сгорая от нетерпения узнать, устроила ли Кэролайн ему допрос относительно таинственного телефонного звонка неизвестной женщины.

— Ты свободна сегодня вечером? — спросил он.

— Свободна для чего?

— Произошел неприятный случай, и мне хоте лось… мне надо с кем-то поговорить.

— Что такое? Что случилось?

— Это Кэролайн. Видно, кто-то звонил и… Звонила одна женщина и спросила меня. Бог знает, кто это мог звонить! Как бы то ни было, Кэролайн ее неправильно поняла. Ты же знаешь, как она ревнива. Ну, тебе этого, наверное, не понять.

— И ты об этом хочешь поговорить со мной?

— Да. Мне показалось, что… Ты же не звонила ей, правда?

— С какой стати я буду ей звонить?

— Не знаю. Можно зайти сегодня вечером?

— Да, хорошо… часов в семь.

— Сью, у нас получился хороший секс.

— Я это знаю! И у нас его еще будет много… если тебе захочется.

— Захочется! Послушай, тут ко мне в офис пришли, я буду у тебя часов в семь.

«Бедный Джим! — подумала я, вешая трубку. — Мой звонок явно сработал!» И я решила еще раз позвонить Кэролайн. Однако игру надо вести осторожно. Если она заподозрит, что это моих рук дело, все закончится раньше, чем я доведу дело с Джимом до конца.

Я увидела Шерон, которая сидела за столом и пила кофе, и мне в голову неожиданно пришла мысль — попросить ее позвонить Кэролайн. Но сейчас было не совсем подходящее время говорить с Шерон о Кэролайн, надо обустроить другие вопросы. Не преодолев смущения, обуреваемая чувством вины, я села напротив нее и улыбнулась.

— Я довольна, что переехала к тебе, — сказала она.

— Я тоже довольна, — откликнулась я. — Почему ты так рано вернулась домой?

— Перепутала расписание. Как ты собираешься использовать свободную комнату?

— Гм… я освободила ее для… Шерон, то, чем мы вместе занимались, было приятно, но я не хочу…

— Чтобы мы вступили в связь?

— Да.

— Сью, не волнуйся. Мне было приятно любить тебя, и я хотела бы повторить все еще раз. Нас ничто не связывает, мне нужен только секс с тобой, поэтому не беспокойся.

Мне нужен только секс с тобой. Эти слова ножом пронзили меня! Секс с тобой. И это мне говорила девушка! Я снова барахталась в глубоком болоте смятения, не зная, что ответить. Вдруг я поняла, что не могу бороться с внутренним желанием все возраставшим желанием снова пройтись языком между бедер Шерон, почувствовать, как ее язык ласкает мой клитор. Хорошо это или плохо — не имело значения, никто не узнает, никто не осудит.

Возможно, мне не следовало, но я посвятила Шерон в свои планы по разрушению брачных уз — о Джиме, Тони, Дереке и о том, что уже удалось сделать. Похоже, я хотела сменить тему, уйти от секса — во всяком случае, лесбийского секса.

— Боже! — выдохнула она в ответ. — Тебе нельзя вот так губить жизни людей!

— Почему бы и нет? — равнодушно спросила я.

— Потому… потому что это нехорошо! Я знаю, муж поступил с тобой плохо, но зло не рождает добро!

— Все равно ничто меня не остановит! Кстати, я получаю записки, где откровенно, во всех подробностях говорится о Джиме и Кэролайн и чем оба занимаются в постели.

— Боже! Как это чудовищно!

— Просто ужасно! Я хочу положить этому конец. Мне никогда не удастся забыть этих людей, пока приходят записки.

— Кто бы это ни делал, он остановится. Это же не может продолжаться вечно, правда?

— Да, думаю, ты права — надеюсь, это прекратится! Кстати, ты не сделаешь мне одолжение.

— Какое?

— Позвони этой суке Кэролайн и притворись той таинственной женщиной, которая звон Джиму. Спроси, дома ли он, и говори страстным голосом.

— Что, прямо сейчас?

— Нет, она еще на работе. Вечером. Позвони ей сегодня вечером.

— Не знаю, Сью.

— Ты же хочешь, чтобы мы… ты же хочешь секса со мной, правда?

— Да, но…

— Хорошо, тогда договорились.

— Нет, не договорились! Послушай, давай заключим сделку. Я подыграю тебе в этих играх, позвоню, кому захочешь, сделаю все, что надо, если позволишь ублажать тебя, когда мне того захочется.

— Как часто это будет?

— Каждый день, а возможно, чаще.

Снова нырнув в море смятения, я в конце концов согласилась. Мне отчаянно хотелось секса с Шерон, но я не могла позволить, чтобы чувства к ней помешали моим планам. Любовь? Я не понимала, что испытываю к ней. Она была так молода и так мила. Шерон весело улыбалась, глаза жизнерадостно светились. Но каковы мои настоящие чувства к ней?

День пролетел незаметно. Слава богу, Шерон несколько часов сидела в своей комнате и занималась, а я вышла из дому и купила кое-что для своего сексуального вертепа: веревку, массажер для тела и, к своему смущению, много крема из магазина «Бутс». Я также купила большие свечи в магазине сувениров. Мне хотелось приобрести наручники, цепи и кожаные хлысты, но я не знала, где их искать. Решив заказать по почте, я сбросила покупки в свободной комнате и посмотрела на часы, не зная, как все это объяснить Шерон. Шесть часов.

Надев мини-юбку и свободную блузу, Шерон на кухне готовила еду — салат с ветчиной. Когда я вошла, она повернулась и улыбнулась, очевидно, ожидая, что я похвалю ее за старания.

— Наверное, ты проголодалась! — сияла Шерон.

— Умираю с голоду! — обрадовалась я, восхищаясь тем, какие интересные фигуры она вырезала из помидоров. — Ты хорошо сделала, — добавила я. — Наверно, тебе следует взять кухню в свои руки.

— Я не умею хорошо готовить, — возразила Шерон, расставляя тарелки на столе. — Но салаты — мое фирменное блюдо.

Пока мы ели, я рассказала о своих планах и объяснила, почему просила ее позвонить Кэролайн. Шерон это отнюдь не обрадовало, и она жалобно сказала, что плохо разбивать семьи, но когда я напомнила ей о проведенном времени в свободной комнате и о нашем уговоре, она пообещала помочь. После ужина я подвела ее к телефону и улыбнулась.

— Ты ведь знаешь, что сказать, правда? — спросила сила я, набирая номер и моля судьбу, чтобы подошла Кэролайн. Когда раздался сигнал, я передала трубку Шерон и стала ждать, затаив дыхание.

— Джим дома? — к моему восторгу спросила Шерон. Если бы Джим оказался дома, то Шерон следовало повесить трубку, прежде чем он подойдет, таким образом подогревая подозрения Кэролайн. — О! Когда он вернется? — спросила она. — Нет, передавать ничего не надо, спасибо. Не я не хочу сообщать свое имя. Нет, это личный звонок. Я его подруга. Я перезвоню позже.

Положив трубку, Шерон хмуро посмотрела на меня.

— Должно быть, эта бедная женщина сейчас корчится от боли! — жалобно произнесла она.

— Это только начало, подожди, когда она застанет Джима, трахающего меня!

— Ты ведь не собираешься сделать так, чтобы Кэролайн застала тебя на месте преступления? — спросила Шерон.

— Как раз именно этого я и хочу! Кстати, Джим скоро придет сюда, поэтому…

— Я побуду в своей комнате. У меня много работы.

— Почему бы тебе не присоединиться?

— Что?

— Поучаствуй в наших сексуальных забавах. Давай устроим ему лесбийское представление.

— Боже, не надо. Если ты думаешь, что я собираюсь…

— Ты же захочешь меня еще раз, ведь так?

— Сью, это шантаж!

— Да, ты права. Так что, присоединишься? Или ты против того, чтобы немного поразвлечься с длинным, твердым пенисом?

— Я не против, мне просто больше нравится с женщинами…

— Значит, ты согласна? Вот что я тебе скажу — уединяйся и можешь не платить за комнату.

Я знала, что это подействует. На свою скудную стипендию Шерон вряд ли могла прожить. Я была уверена, что она не сможет отказаться от такого предложения!

— Хорошо, — вздохнула она. — Но без совокупления с ним!

— Договорились. Мы устроим ему лесбийское представление, а я буду с ним совокупляться, как ты выразилась. Правда, это входит в план. Когда он явится сюда, ты, услышав, что дела зашли далеко, войдешь в гостиную, обнаженная, сделаешь удивленный, смущенный вид и…

— Я буду чертовски смущена!

— Нет, ты не будешь. А теперь иди и жди в своей комнате. Я оставлю дверь гостиной открытой, чтобы тебе было слышно, что происходит.

Недовольная Шерон ушла в свою комнату, чтобы подготовиться к своевременному выходу. Я знала, что Джим снова и снова будет возвращаться за сексом после того, как отведает двух женщин. Все шло по плану — возможно, даже слишком гладко. Вдруг мне в голову пришла мысль, что Кэролайн может выследить Джима и все закончится еще до того, как мне удастся повеселиться. Я хотела хорошо поразвлечься до того, как нанести решающий удар! Я могла лишь надеяться, что Джим убедительно соврал и сумеет убежать от этой суки.

Сидя в гостиной в мини-юбке и открытой блузе без трусиков и лифчика, я поджидала свою жертву. Схватив записную книжку, я улыбнулась, зачеркнула цифру один и нацарапала тройку напротив имен Джима и Кэролайн, сделав их лидерами в списке тех, чьи брачные узы подлежали разрушению. Для обоих начиналась полоса неудач. Разлад подрывал их отношения. Я была уверена, что они окажутся на грани гибели к тому моменту, когда мы с Шерон сегодня вечером разделаемся с Джимом.

Проверив свой список, я убедилась, что в нем много семей, до которых у меня еще руки не дошли. Но спешить было некуда — в моем распоряжении предостаточно времени, чтобы поставить их всех на колени. Времени впереди еще целый вагон!

Глава шестая

Наконец прибыл Джим; он стоял на крыльце съежившись, словно испуганный кролик, глаза так и бегали.

— Что все это значит? — спросила я, когда мы вошли в гостиную.

— Снова звонила какая-то женщина! — простонал он, присаживаясь рядом на диван.

— Ну, если ты болтаешь и трахаешься где попало, то надо вести себя поосторожнее, — проказливо возразила я.

— Я веду себя осторожно и не трахаюсь где попало!

— Ты трахаешь меня! Кто-то, видно, раздобыл твой номер телефона. Ты уверен, что по ошибке не дал свой номер какой-то девице?

— Абсолютно уверен! Кэролайн сейчас безумно подозрительна. Боже, я не знаю, что происходит! Кто это, черт возьми, названивает мне?

— Не знаю. Возможно, тот, кто знает, что ты приходишь сюда.

— Нет, об этом точно никто не знает! Кстати, она стала подозрительной не потому, что я куда-то хожу, а из-за этих звонков.

— Почему ты не берешь трубку?

— Меня не было дома, когда звонили.

Казалось странным беседовать с бывшим мужем о трудностях, которые у него возникли в отношениях с Кэролайн. Вот он открыто говорит мне о своих неприятностях, будто я была его давней подругой. Думаю, он меня такой считал на самом деле, равно как и объектом для секса, конечно. Если бы только Кэролайн знала! Если бы только она видела, что Джим сидит на моем диване, и слышала, как он откровенно рассказывает об их взаимоотношениях!

После моих язвительных записок, отправленных Кэролайн, Джим явно подозревал, что звоню я, но я была почти уверена, что мне удалось отвести от себя подозрения — по крайней мере временно. Я понимала, что надо соблюдать осторожность, играть в эту игру с умом, незаметно сеять семена сомнения в сознании как этой, так и многих других сук. Конечно, придет день, когда все всплывет наружу. Кэролайн застанет нас нагими, слившимися в экстазе, трахающимися — и выставит его за дверь. Джим страшно разозлится на меня, а я буду смеяться ему в лицо! Ублюдок!

— А что, если смыть все тревоги? — промурлыкала я, откинулась на диван и задрала юбку на живот. Джим взглянул на гладкие губы моего влагалища, внутреннюю плоть, соблазнительно выглядывавшую из раскрывшейся щели, и улыбнулся. — Это твое, стоит только взять, — предложила я, еще шире разводя ноги.

— Не знаю, что бы я делал без тебя, — вымолвил он и руками взял мои срамные губы. Я внутренне рассмеялась, подумав, насколько ему было бы лучше без меня — серийной потрошительницы браков!

Расстегнув молнию, пока он водил пальцем по моей увлажнившейся долине секса, я вытащила его торчавший пенис и сжала твердый стержень. Джим вздохнул, откинулся на спину, и я начала водить туда-сюда его крайней плотью.

— Как хорошо, — выдохнул он, когда я стащила с него джинсы и обеими руками играла пенисом, ласкала, гладила, заставляя его твердеть. Отбросив джинсы в сторону, Джим почти сорвал с себя рубашку и лег на диван, расставив ноги, его тяжелые яйца катались, ожидая, когда удастся разрядиться.

— У тебя самый лучший член в мире, — прошептала я. — Надеюсь, Кэролайн понимает это.

— Раньше понимала, — тоскливо откликнулся он.

— Ну, какая разница, понимает она это или нет. Я-то понимаю. Хочешь кончить мне в рот или сначала займешься моим прелестным влагалищем?

Вдруг из коридора раздался голос Шерон, и дверь гостиной отворилась.

— Я готова для тебя, Сью, ты аппетитная маленькая лесбиянка! — воскликнула девушка, врываясь в гостиную с купленной мною веревкой в руке. — Я нашла это в свободной комнате, — захихикала она. Отлично играя свою роль, она подошла к камину, повернулась и состроила изумленное лицо, заметив рядом со мной голого Джима.

На ее восхитительное юное нагое тело стоило посмотреть. Длинные соски, темнеющие околососковые круги едва проглядывали сквозь покров длинных золотистых волос, ниспадавших на твердые груди. Мягкие волосики меж стройных бедер выглядели так, будто их расчесали по обе стороны тугой щели, которая, похоже, улыбалась, проказливо высунув розовый язычок.

— Ой! Извините! — воскликнула Шерон, сложив руки, чтобы прикрыть округлые груди, а веревка повисла на ее гладком животе. — Я не знала…

— Ничего страшного, Шерон, — я улыбнулась. — Это Джим, мой бывший муж.

— О! Привет, — пробормотала она, уставившись на его торчавший пенис. — Не стану вам мешать, — добавила девушка, взглянув на меня.

— Оставайся. Джим, ей же не надо уходить, правда? — спросила я, повернувшись к нему.

Джим с удивлением смотрел на девушку, на ее юную щель. Его пенис окреп еще больше, и он посмотрел на меня.

— Нет, пусть остается, — вымолвил он. — Сью, я не знал, что ты…

— Лесбиянка? Нет, я не лесбиянка, правда. Шерон — моя квартирантка, и мы иногда занимаемся любовными играми, вот и все. Шерон, покажем ему, на что мы способны? — спросила я, поманив ее к себе, соскользнула с дивана и легла на пол.

Сев рядом, она наклонилась и взяла мой сосок в рот, а я раздвинула ноги. Шерон провела пальцем вверх и вниз по моей щели, умасливая борозду любви липким молоком моего же влагалища. Я тяжело дышала и закрыла глаза, когда она нашла мой клитор и начала сильнее посасывать чувствительный сосок. У Джима перехватило дыхание, когда я еще больше раздвинула ноги, позволяя Шерон засунуть три пальца глубоко в мое сжимавшееся влагалище.

— Соси меня! — крикнула я, когда она вытащила пальцы из отверстия и умаслила мою раскрывшуюся долину до самого клитора. Двигаясь вниз, она скользнула языком по моим упругим внешним губам, увлажняя интимную плоть теплой слюной. Выгнув спину, я чуть приоткрыла глаза и сквозь ресницы взглянула на Джима. Он был явно потрясен, его рот раскрылся от удивления, когда Шерон широко раздвинула мое влагалище и языком ласкала горячую внутреннюю плоть.

Кульминация была не за горами, и я поманила Джима к себе. Улыбаясь, он встал на колени рядом со мной и предложил свое огромное оружие. Взяв его шишку в рот, я водила языком вокруг шелковой плоти, а Шерон продолжала заниматься моим созревавшим клитором. Опьяненная электризующими ощущениями, я гладила стержень подрагивающего пениса Джима, отчаянно стараясь извлечь из него сперму.

— Я этим займусь! — воскликнула Шерон, бросив мой клитор и схватив пенис Джима. Вытащив его шишку из моего рта, она занялась крайней плотью, двигая ею туда-сюда на раздувавшейся дубине. Я хотела взять ее в рот, но Шерон не давала мне поднять голову и, улыбаясь, сама возбуждала стержень. Простонав, Джим откинул голову назад, когда его сперма брызнула и обдала мне лицо. Открыв рот, я отведала соленые капли, которые падали вниз, попадали мне на язык, растекались по щекам и носу.

Не мешая нам наслаждаться, Шерон воткнула член Джима мне в рот и прильнула к моему страдающему клитору. Я сосала, пила подношения молочного цвета, которые извергала прекрасная шишка. Я дрожала от возбуждения, пока Джим щипал мои соски, а Шерон держала клитор в горячих устах. Зародившийся в моем чреве оргазм поднимался, прорывался сквозь тело, путал мои мысли.

Содрогнувшись, я втянула стержень Джима глубже в рот и почувствовала, что его шишка уперлась в глотку, а волосатые яйца опустились мне на лицо. Оргазм возносил меня все выше и выше, овладевая мною, пока Шерон сосала и лизала трепещущий клитор. Волны чистого сексуального блаженства накатывали на мое пылающее тело, и я подумала, что настал конец. Затаив дыхание, я выгнула спину, впилась пальцами в ковер и ждала, когда кульминация вызволит меня из неописуемого и мучительного плена.

Наконец мое тело обессилело. Пенис Джима съежился у меня во рту, клитор от удовольствия трепетал в ответ на прикосновения языка Шерон. Я отдыхала после самого невероятного оргазма в моей жизни. Когда я чуть приоткрыла глаза, то увидела вялый пенис, висевший надо мной. Взяв истощенный член в руку, Шерон стала ласкать мужской стержень. Она отвела крайнюю плоть назад и рассматривала пурпурную шишку, будто никогда не видела такого органа.

Неужели она возьмет его в рот? Неужели Шерон, закоренелая лесбиянка, берет в рот пенис и пьет льющуюся из него сперму? Сквозь ресницы я смотрела, как она массирует снова окрепший член. В нескольких дюймах от моего лица стержень Джима набухал, крепчал от поглаживаний и ласк.

Маневрируя обнаженным телом, Шерон расставила колени по обе стороны от моей головы и наклонилась вперед, спрятала лицо меж моих ног и стала подлизывать подношения. Ее юная щель раскрылась над моими устами, из нее сочился крем, и я высунула язык, чтобы отведать его. Но вдруг Джим устроился позади нее, водя шишкой вверх и вниз по зияющей щели, умасливая свои стержень и готовясь туда войти.

«Неужели Шерон позволит ему наполнить свое лесбийское влагалище огромным мужским органом?» — недоумевала я, когда волосатые яйца Джима начали щекотать мне лоб. С затаенным дыханием я следила за тем, как он вонзил шишку меж вытянувшихся срамных губ, развел их, открыл вход в девичью щель удовольствий. Джим входил медленно, юное влагалище Шерон поддавалось, пока он топил свой внушительный стержень.

Джим вошел до упора и, когда ее набухшие губы растянулись у основания толстого члена, начал медленно вытаскивать его. Мягкая, покрытая венами кожа торчащего органа сверкала от молока ее влагалища, но тут он вошел снова. Джим то входил, то выходил, ускоряя ритм, пока Шерон устами ухаживала за губами моего влагалища, возбуждая клитор, а бывший муж брал ее юное тело сзади.

Я никогда не думала, что буду смотреть, как Джим глубоко вгоняет член в упругое влагалище другой девушки. Но меня это не встревожило, не вызвало ревность. Я почувствовала огромное возбуждение, пока наблюдала, как внушительный стержень в нескольких дюймах от моего лица трахает увлажненное отверстие Шерон. Я уже начала думать, что нам следовало разнообразить свой брак, пригласив какую-нибудь девушку, чтобы придать небольшую остроту совместной интимной жизни. А вот до случившейся со мной метаморфозы я не находила себе места от ревности при малейшем подозрении, что муж трахает еще кого-то.

Хотя моя задача заключалась в том, чтобы разрушить связь Джима с Кэролайн, я уже начала сомневаться. Стоит ли прекращать его визиты? Шерон веселилась вовсю! Почему бы и впредь не наслаждаться нашим любовным треугольником?

Мои мысли путались — мысли о том, что Джим обманул и бросил меня ради этой суки Кэролайн. Нет, какое бы удовольствие ни доставляла эта связь, я все же уничтожу Джима, увижу его падение, отомщу за то, что он сделал со мной.

Вдруг Шерон простонала, а Джим заворчал, отвлекая меня от мыслей о мщении. Огромный стержень долбил юное тело, угрожая разорвать тугое влагалище, пока приближался его оргазм. Мой клитор трепетал, влагалище пылало, я хотела, чтобы меня трахнули так, как Шерон. Высунув язык, я пыталась слизать соки, сверкавшие на не знавшем покоя стержне Джима. Но он вдруг вытащил весь член из горячего влагалища и потер головку между надутых срамных губ. И тут вырвалась его сперма и затопила румяные внутренние губы Шерон. Сперма капала мне в рот, обдавая язык, пока я слизывала экзотический коктейль из соков двух оргазмов. Я исхитрилась поднять голову, взяла пенис в рот и пила остатки спермы. Влажное ущелье Шерон источало волшебный крем на мое раскрасневшееся лицо, пока я рьяно работала ртом. Я забыла себя в пьянящем наслаждении, когда мой клитор взорвался у нее во рту. Облизывая влагалище Шерон, член Джима, глотая их смешавшиеся соки, я притянула девушку к себе и сжала пенис Джима между ее разгоряченных срамных губ, и мой изголодавшийся рот, как и все тело, содрогнулся от оргазма. Едва дыша, с лицом, покрытым сексуальными подношениями, с широко раскрытыми глазами, я, похоже, теряла сознание, погружалась в необычайно приятное состояние полузабытья.

Наконец придя в себя, я открыла глаза и увидела что Джим и Шерон смотрят на меня сверху вниз.

— С тобой все в порядке? — спросил Джим, отбрасывая с моего лица влажные слипшиеся волосы.

— Похоже на то, — пробормотала я, пока сознание медленно возвращалось ко мне.

— Ты так дрожала! — воскликнула Шерон. — Я никогда не видела, чтобы девушка кончала так, как это сделала ты!

— Я так раньше никогда не кончала! — воскликнула я, пытаясь подняться на локтях. — Так тебе все же понравилось, когда Джим вошел в тебя?

— Да, это было… это получилось так хорошо, потому что ты ласкала меня языком. Мне бы не хотелось остаться одной с мужчиной, но втроем мне нравится.

— Значит, ты не совсем лесбиянка? — я улыбнулась.

— Не верится, что она лесбиянка! — согласился Джим. — Шерон, ты была великолепна!

Сев, я смахнула сперму с лица и отбросила волосы, думая, как скоро удастся Джиму трахнуть меня после соития с Шерон. Когда я собиралась встать, Шерон меня остановила, тихо перевернув на живот.

— С тобой я еще не закончила! — хихикнула она, сев мне на спину и прижимая к полу. Схватив веревку, она связала мои руки за спиной, а Джим взял меня за ноги и широко раздвинул их.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, чувствуя некоторый страх.

— Увидишь! — рассмеялась Шерон, слезая с моей спины.

Взяв еще два куска веревки, они перевязали мне лодыжки, широко раздвинув ноги и прикрепив один кусок веревки к ножке дивана, а другой — к ножке кресла. Мои ноги были вывернуты наружу, запястья связаны, обнаженное тело беззащитно — я стала их пленницей.

Шерон раздвинула мои ягодицы, грубо предоставив заднее отверстие бывшему мужу. Я поняла, что Джим собирается войти туда, загнать на всю длину твердый как скала пенис, и запротестовала.

— Туда не надо! — закричала я, чувствуя прикосновение твердой шишки к своей маленькой дырочке.

— Именно сюда! — рассмеялся он, когда Шерон еще шире развела мои ягодицы, тем самым раскрывая заднее отверстие.

Закрыв глаза, я расслабила мышцы, позволяя огромной шишке проникнуть в свое тело. Шерон лапала меня снизу, ища влажный вход во влагалище, а Джим еще глубже заталкивал свое орудие. Меня охватили необыкновенные ощущения, и я приподняла задницу, чтобы лучше пристроить его огромный орган. Яйца Джима наконец натолкнулись на срамные губы, он дошел до конца. Его теплый живот упирался в мои ягодицы, а назойливые пальцы Шерон пробирались вглубь влагалища. Я затаила дыхание.

Никогда мне не доводилось испытывать подобных ощущений! Таз напрягся до предела, тело начало покачиваться, когда Джим задвигал бедрами, трахая мое заднее отверстие, а пальцы Шерон, словно поршень, задвигались в исстрадавшемся влагалище. Я дышала глубоко, мои мысли куда-то удалялись, скользили по поверхности озера плотского наслаждения, пока меня грубо брали, использовали мужчина и женщина.

Сознание того, что я ничего не могу предпринять, чтобы защитить свое тело от Джима и Шерон, невероятно возбудило меня. Нагое тело было связано, ноги вывернуты, обнажая самую сердцевину моей женственности, а я в столь непристойном положении чувствовала себя прекрасно.

— Я хочу взять твои губы в рот! — крикнула я, когда Шерон нашла мой клитор.

Не обращая внимания на мои мольбы, та поглаживала клитор, принося мне неописуемые ощущения, вызывая подрагивание каждой мышцы. Шерон начала возбуждать меня быстрее, пока Джим загонял глубже свою шишку, еще шире открывая мое отверстие. Я чувствовала, что нахожусь на грани извержения, пока волна чувств, кружась, поднималась из моего чрева.

— Боже, кончаю! — крикнул Джим, вонзаясь в меня с удвоенной силой. Клитор взорвался во влажных пальцах Шерон, и я почувствовала, как расширилось анальное отверстие, когда подношения Джима ворвались глубоко в мое существо. Он все продолжал двигать огромным членом, как поршнем, растягивая заднюю магистраль, заполняя мое нутро своим липким соком. Безудержно дрожа, я простонала, лицо раскраснелось, кровь прилила к кружившейся голове. Снова найдя центр любви, Шерон глубоко вонзила туда пальцы, растягивая мой канал, а Джим последний раз протаранил заднее отверстие и рухнул мне на спину.

Я лежала, содрогаясь, тяжело дыша от изнеможения, сморщившийся пенис впитывал тепло внутри меня, а Шерон извлекала последние волны удовольствия из моего трепещущего влагалища. Когда Джим вытащил стержень из ноющей задницы, я почувствовала, как сжимаются мускулы, запирая внутри его подношения. Шерон медленно и нежно вытащила руку из-под меня, позволяя прийти в себя и расслабиться после невероятного оргазма.

Развязав наконец путы, мучители освободили мое ноющее тело и уселись на край дивана. Я поднялась на ноги — сперма вытекала из меня, — шатаясь, пересекла комнату и рухнула на кресло.

— Боже, как это было хорошо! — вымолвила я.

— Вот так следовало трахаться, когда мы были женаты, — улыбнулся Джим и откинулся на диван. Его пенис покоился на больших яйцах.

— Надо было! — согласилась я, но тут зазвони телефон.

— Если это Кэролайн… — начал Джим с озабоченным лицом.

— Кэролайн не станет звонить сюда! — рассмеялась я, выбежала из комнаты и закрыла дверь.

Схватив трубку, я улыбнулась, когда в ней раздался голос Тони.

— Как дела? — спросила я, пальцами успокаивая ноющий клитор.

— Мы снова разговариваем, но мне тревожно.

— Что такое?

— Вы обе хорошо ладите. Она когда-нибудь упоминала, что у нее есть дружок?

— Тони, видишь ли, мне не хотелось бы говорить об этом.

— Значит, она тебе говорила?

— Мне кажется, что я не должна обсуждать это. К тому же у тебя есть я: а что, если у нее есть подружка?

— Это ведь настоящая супружеская измена, вот что я скажу!

— Ну ты даешь!

— Понимаю, но ведь с мужчиной все обстоит иначе, разве не так?

Иначе? Какой ублюдок! Однако сейчас я хотя бы могу выставить Тони и Сэлли три очка! Послушав несколько минут его жалобы, я сказала, что мне пора идти.

— Можно я приду к тебе? — взмолился он.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Дай мне час, затем приходи, — ответила я. — Кстати, где Сэлли?

— Она пошла к полной женщине через дорогу — ты знаешь ту противную старую корову. Как ее зовут?

— Ты имеешь в виду Полин?

— Да, так ее зовут.

— О! Ладно, увидимся через час.

— Хорошо — жду не дождусь. Пока.

Вернувшись в гостиную, я вежливо сообщила Джиму, что тому придется уйти, так как ко мне придет подружка. Одеваясь, он улыбнулся и подмигнул Шерон. «Неужели этот ублюдок задумал трахнуть ее? — удивлялась я. — Договорился встретиться с ней тайком от меня и трахнуть? Скорее всего!» Но мне все равно. Шерон — моя квартирантка и лесбиянка, поэтому я сильно усомнилась, что она станет тайком встречаться с Джимом, чтобы трахаться в спешке.

Когда Джим ушел, мы с Шерон оделись и сели на диван. Показав ей свою книжку, я нарисовала цифру три рядом с Тони и Сэлли и улыбнулась.

— Он идет сюда, — сказала я. — Через полчаса будет здесь.

— Боже, ты же не хочешь, чтобы я снова в этом участвовала? — спросила она.

— Хочу. Но на этот раз все будет по-другому. У меня есть план. Понимаю, что еще рано, но устрою так, чтобы жена поймала вероломного мужа на месте преступления.

Вздохнув, Шерон подняла взор к потолку. Я понимала, что требую от нее слишком много, но в конце концов она ведь бесплатно жила в моем доме и ела с моего стола. Когда я пообещала, что в последний раз прошу от нее сексуального одолжения, она, к моему удовольствию, согласилась.

Пока Шерон принимала душ, я позвонила Полин и спросила, у нее ли Сэлли, но та ушла. Мне не хотелось звонить ей домой, ибо трубку мог взять Тони. Я подождала, пока тот не показался на дороге, и набрала номер. Телефон звонил и звонил, но Сэлли не отвечала. Похоже, мой план не удался!

— Входи, Тони, — пригласила я, открывая перед ним дверь, и приветливо улыбнулась. Я подумала, не спросить ли его о том, где Сэлли.

— Мне надо зайти в аптеку, но я оставляю тебя в заботливых руках Шерон, моей квартирантки, — сказала я, когда мы вошли в гостиную. — Шерон принимает душ, но скоро спустится.

— Но я же пришел к тебе! — проворчал он.

— Знаю. Тони, я скоро вернусь. Ты же можешь подождать меня? Сэлли все равно нет дома, куда тебе спешить?

Я оставила недовольного Тони в гостиной, закрыла дверь и улыбнулась Шерон, которая в одном халате сбегала вниз по лестнице.

— Соблазни его как следует, — шепнула я. — Я схожу за его женой и приведу ее сюда. Хорошо?

— Пусть будет по-твоему, — промямлила она. — Сью, я ведь не проститутка!

— Я знаю. Послушай, это последний раз, обещаю.

Пробежав короткий путь до дома Сэлли, я обнаружила, что ее все еще нет. Жившая через дорогу Полин пригласила меня войти и начала тараторить о своих детях. Сказав ей, что тороплюсь, я спросила, куда ушла Сэлли, но она ничего не знала. Отчаявшись, я решила вернуться домой и принять участие в интимных утехах. Не было сомнений, что мой план потерпел неудачу.

Добравшись до входной двери, я увидела, что по улице идет Сэлли. Фортуна оказалась на моей стороне!

— Привет, Сью! — крикнула она.

— О, привет, Сэлли! А как твои дела? — откликнулась я.

— Неплохо. Ты куда-то ходила?

— Гм… Да. Хочешь выпить бокал вина? Зайдем ко мне, я тебя познакомлю с Шерон, моей новой квартиранткой.

— Ладно. Но я ненадолго, — ответила она, заходя за мной в прихожую.

— Пройди в гостиную, а я принесу вино, — предложила я, моля судьбу, чтобы Шерон и Тони сплелись в компрометирующей позе — в похотливой, грязной, отвратительной позе!

«Вот и все, — подумала я, откупоривая „Ламбруско“[2], к которому Сэлли, насколько я знала, была неравнодушна! — Первый брачный союз рассыпется в прах!» Ожидая на кухне, я вздрогнула от удовольствия, услышав, как дом огласился истеричными криками Сэлли — бедная Шерон взбежала на второй этаж. Бросившись в гостиную, я чуть не расхохоталась, увидев Тони стоящим перед обезумевшей Сэлли. Джинсы болтались у него на лодыжках, влажный член безжизненно висел на яйцах.

— Ты знала, что он трахает эту девицу? — рыдая, спросила Сэлли.

— Нет, не знала, — вымолвила я, сердито сверля глазами Тони. — Черт подери, Тони, это же моя квартирантка. Она еще девочка, как ты мог?

— Она… она сама все начала! — возразил он жалобно.

— Я так и знала, что у него кто-то есть! — причитала Сэлли, повернувшись ко мне. Указав рукой на Тони, я дала ему знак уйти, а Сэлли плакала, положив голову мне на плечо. Когда закрылась дверь, я усадила Сэлли и начала успокаивать ее.

— Должно быть, он зашел починить стиральную машину, — неубедительно начала я, обняв ее за плечи.

— Я вошла и… Она стояла на четвереньках, а Тони пристроился на коленях сзади нее… Боже, я никогда не забуду этого!

— Оставайся здесь, а я пойду и спрошу Шерон, что же тут, черт подери, произошло! — сказала я и вышла из комнаты.

На кухне я наполнила два бокала с вином и поднялась к Шерон. Она была в халате и, съежившись, сидела на кровати. Шерон с отвращением посмотрела на меня.

— Ты все хорошо сделала, — похвалила я ее.

— Боже, Сью! Эта женщина будет во всем винить меня!

— Нет, не будет. Спустись вниз через несколько минут и…

— Ни за что!

— Я скажу ей, что Тони уверял тебя, будто он холост, и ты стала жертвой его соблазна. Все будет хорошо.

— Может быть, но я не уверена.

— Дай мне десять минут, затем спускайся.

Я отнесла вино в гостиную, передала бокал Сэлли и посоветовала ей выпить.

— Я говорила с Шерон, — начала я, присев рядом с ней. — Видно, она приняла душ и, не зная, что пришел Тони, вошла в гостиную в одном халате. Я оставила входную дверь открытой, так как вышла ненадолго, к тому же было так душно. Наверное, он пришел, чтобы исправить стиральную машину, подумал, что я скоро вернусь и… Кстати, он заверил Шерон, что холост, и, включив свое очарование, соблазнил ее. Шерон сказала, что сначала очень испугалась, но Тони уговорил ее и пообещал отвести куда-нибудь пообедать.

— Он изнасиловал ее?

— Нет, конечно, не изнасиловал. Похоже, она подумала, что… Я не знаю, что она подумала, бедная девочка! Шерон очень молода и впечатлительна. Разумеется, она поддалась его очарованию и ничего не смогла поделать…

— Значит, ты не знала, что Тони придет?

— Нет, он только говорил, что зайдет починить машину, когда достанет запасную деталь. Надо думать, как раз этим он и занимался здесь.

Все шло как по маслу! Я поверить не могла, как хорошо все получилось. Вот я до сих пор остаюсь подругой Сэлли, несмотря на то, что разрушила ее семью. За считанные секунды брак потерпел крушение — разбился на тысячи мелких кусочков! Однако я на всякий случай заронила новое семя подозрения.

— Шерон не единственная, с кем он встречается, — сказала я.

— Значит, есть еще кто-то?

— Обязательно. Он ведь встретил Шерон впервые — она только что въехала в мой дом.

— Боже, какой он ублюдок! Я так и знала, что есть другая женщина, но не думала, что он трахнет любую, кто попадется на его пути!

— Точно как Джим! — язвительно заметила я. — Как они все похожи!

Шерон не приходила. Видно, ей не удалось собраться с духом, чтобы предстать перед Сэлли. «Наверное, это не так уж плохо», — задумчиво пробормотала я, когда раздался звонок. Оставив Сэлли допивать вино и выплакаться, я закрыла дверь гостиной и взяла трубку.

— Что происходит? — спросил Тони дрожащим голосом.

— Это ты меня спрашиваешь! Как по-твоему, черт подери, чем ты здесь занимался?

— Сью, она меня соблазнила!

— Перестань нести чушь, Шерон всего лишь девочка!

— Она меня соблазнила! Открыла халат и… Я даже не успел опомниться, как она…

— Ну, ты ведь очень привлекательный мужчина! — рассмеялась я.

— Тут нет ничего смешного! Черт возьми, что мне теперь делать? Почему ты впустила Сэлли в дом, если знала, что я там?

— Когда я возвращалась, она шла за мной следом. Я вряд ли могла что-либо поделать. К тому же я собиралась сказать, что ты чинишь стиральную машину, — мне и в голову не приходило, что ты трахаешь Шерон!

— Черт возьми, что же мне делать?

— Тут ничего не поделаешь. Я поговорю с Сэлли и постараюсь вытащить тебя из этой каши, но больших надежд на успех у меня нет.

— Пожалуйста, постарайся! Сью, сделай все, что можешь, — я на тебя надеюсь!

Надейся, и я разрушу твою семью!

— Твой брак подошел к концу, Сэлли. Ты это понимаешь, да? — с озабоченным видом тихо пробормотала я, сев на диван рядом с ней. Сила внушения творит чудеса!

— Да, понимаю, — жалобно отозвалась она. — Я больше не могу смотреть ему в лицо.

— Я знаю, как ты должна себя чувствовать. После того, что Джим сделал со мной, я точно знаю, как ты себя чувствуешь.

— Как он мог так поступить? Мы живем счастливо уже в течение… За последние несколько дней Тони сильно изменился. Он вел себя хорошо до…

— До чего? — спросила я, надеясь, что она не найдет связи между переменой в поведении мужа и моей сломавшейся стиральной машиной.

— Не знаю, У меня в голове все перепуталось! — рыдала Сэлли. — Черт побери, как он мог так поступить со мной?

Меня это начинало раздражать. Слезы, рыдания — от этого становилось очень скучно. Собственные слезы, которые я проливала после ухода Джима, утопили эмоции, заморозили меня. Мой план осуществился. Цель достигнута. Теперь мне хотелось разработать план сокрушения следующей жертвы — Джима.

— Послушай, тебе лучше пойти домой, — предложила я. — Сэлли, ты должна выспаться. Прими таблетку, постарайся уснуть, а завтра поговорим об этом.

— Да, ты права. Спасибо, Сью. Я зайду завтра.

— Хорошо, и запри дверь спальни — ты же не хочешь, чтобы этот вероломный ублюдок забрался к тебе посреди ночи. И не слушай его оправданий — тому, как он поступил с тобой, нет оправдания.

— Я это знаю! — сказала она, вытирая лицо и вставая. — Увидимся завтра.

Шерон пришла в гостиную, но я видела, что она не радуется, хотя и призналась, что Тони здорово трахается.

— Что случилось, ведь ты лесбиянка? — смеялась я.

— Я лесбиянка, все дело в том…

— Что разнообразия ради ты не откажешься от крепкого члена?

— Наверное, это так. Сью, мне жаль эту бедную женщину! Мы поступили с ней так несправедливо!

— Жизнь несправедлива! Жизнь дрянь! Ладно, забудь о ней! Уже поздно, и я устала.

— Который час?

— Половина одиннадцатого.

— Боже, я совсем замоталась, а уроки завтра начинаются с самого утра!

— С тобой все будет в порядке. Иди, ложись пораньше, увидимся завтра утром.

Я в одиночестве сидела в гостиной и думала о том, что сделано за истекший день. Как это ни странно, меня не мучили ни чувство вины, ни угрызения совести. Я умышленно собиралась разрушить семейную жизнь Тони и Сэлли, и это у меня здорово получилось. Открыв записную книжку, я внесла цифру девять напротив их имен — десятка оставалась на случай фактического развода. Взглянув на список, я добавила в него Трейси и Крейга. За Трейси, девушкой, которую я знала со школьной скамьи, числилась связь с другой девушкой. Она вышла за Крейга, двадцативосьмилетнего чертовски привлекательного парня, который занимал какой-то важный пост в Сити, и их отношения были прочными, как скала. Хотя оба жили на расстоянии квартала от меня, я уже давно не видела никого из них. «Как им живется на шестой год после свадьбы?» — думала я. Поскольку я знала обоих, надо полагать, что их совместная жизнь к этому моменту стала прочной, как гранит!

Почуяв кровь на губах, я решила, что мне нужен Крейг. После того как я разделалась с первой жертвой, он мне стал позарез нужен! Но какую историю состряпать, чтобы заманить его к себе? Хотя было уже поздно, я почувствовала прилив жизненных сил, когда поняла трубку и набрала номер мистера и миссис Совершенство.

— Трейси, это я, Сью, — произнесла я, когда она подняла трубку.

— О! Привет, Сью. Давно не слышала тебя! Я узнала, что ты и Джим…

— Да, он ушел — мы развелись.

— О боже! Как ты справляешься?

— Со мной все в порядке. Я уже было собралась лечь спать, как заметила, что из раковины на кухне хлещет вода. Теперь, когда нет Джима… Я знаю, уже поздно, но вдруг Крейг сможет заскочить и посмотреть? Я больше никого не знаю, кому можно позвонить и попросить помочь в столь поздний час.

— Ну конечно! Он смотрит телевизор. Я пришлю его.

— Спасибо, Трейси. Я тебе очень благодарна.

— Пустяки. Послушай, я позвоню тебе завтра, и мы сможем сходить куда-нибудь поесть или еще чем-нибудь заняться.

— Здорово, мы обязательно так и сделаем. Еще раз спасибо.

— Никаких проблем. Пока.

Встав у раковины с высоко задранной юбкой и широко расставленными ногами, я пригоршнями выливала воду на бритые срамные губы и ягодицы, смывая липкую смесь спермы Джима и молока моей прелести. Глядя в растекавшуюся по полу воду, я улыбнулась. «Надо добавить еще немного, — решила я, и вылила кастрюлю воды на кафельные плиты. — Крейг уж точно ни за что не найдет протекающую трубу, да это и не имеет значения». Вытирая себя кухонным полотенцем, я думала над тем, легко ли Крейг угодит в мои сети — устоит ли перед искушением — моим влагалищем.

Когда он пришел, я провела его на кухню и указала на пол.

— Ой! — изумился он, широко раскрыв карие глаза. Рыжевато-коричневые волосы были зачесаны назад, надел он хорошо скроенные серые брюки, белую рубашку без рукавов и походил на типичного жителя Сити. Мне стало интересно, ходит ли он к проституткам или в сомнительные бары, когда уезжает от хорошенькой маленькой жены, подальше от дома.

Присев, он открыл дверцу шкафчика под раковиной и осмотрел водопровод.

— Не вижу, где течет, — сказал он, когда я присела рядом с ним, высоко задрав юбку и расставив ноги. Обнаженные срамные губы выступили наружу и набухли. Моля судьбу, чтобы этот соблазн не подвел меня, я невнятно пробормотала что-то о водопроводной системе, пожаловалась, что трудно жить в доме одной без мужика. Поверну голову, он обозрел мои женственные прелести, улыбавшиеся ему из-под юбки, и ухмыльнулся.

— Будешь так ходить — и беды не миновать! — рассмеялся он, смотря на пространство между моих ног. Видно, моя демонстрация не отличалась большим изяществом! Разыгрывая из себя наивную, я опустила взгляд и ахнула.

— Боже! Я не…

— Тебе нравится показывать свою прелесть, да? — смеялся он, тем не менее восторгаясь моими полными срамными губами.

— У меня это получилось нечаянно! — воскликнула я и опустила юбку. — Я собиралась на боковую и…

— У тебя хорошее тело, — похвалил он. — После ухода Джима тебе не хватает секса.

«Этого не надо было зазывать! Кто кого собирался затащить в постель? — думала я. — Но какое это в самом деле имеет значение? При условии, что Крейг будет заглядывать ко мне постоянно и трахать меня, а я расстрою его брак, какое это имеет значение?»

— Ты ужасен! Ты ведь женатый мужчина! — упрекнула я его.

— Какое это имеет значение? — острил он.

— Это самое главное!

— Что касается меня, то я готов ублажить, если такая красотка, как ты, сама об этом просит.

— Я не прошу!

— Нет, просишь. Все женщины просят!

Боже, вот этот ублюдок уж точно свысока смотрит на женщин! Я не ожидала, что столкнусь с таким, как Крейг. Я думала, что мне придется соблазнять мужчин, нежно уговаривать и совращать их привлекательной щелью. Крейг уж точно заслуживал развода — и я постараюсь, чтобы это непременно случилось!

— Хочешь выпить вина? — спросила я и потянулась за бокалами. В это мгновение моя юбка высоко задралась на бедрах.

— Я хочу тебя! — ухмыльнулся он, разглядывая выпуклости моих грудей.

— Веди себя прилично, Крейг! — расхихикалась я, когда он обнял меня и хотел поцеловать. — Крейг! Что ты делаешь? — воскликнула я, когда он засунул руку мне под юбку и взял в ладонь срамные губы.

— Мне нравится бритая прелесть, — шепнул он мне на ухо. — Мы пойдем в спальню?

— Мы пойдем в гостиную и выпьем вина, а затем ты сможешь вернуться к жене, — возразила я, отстраняясь.

Взяв бутылку вина из холодильника, я велела Крейгу принести бокалы. Поставив бутылку на кофейный столик, я села на диван, пока он разливал вино.

— Как дела у Трейси? — спросила я, когда он присел рядом со мной.

— Она не бреет свою прелесть, если ты это имеешь в виду! — рассмеялся он.

— Я не это имею в виду! Неужели ты больше ни о чем не думаешь?

— Нет, я думаю только о сексе. Когда ты последний раз занималась этим? Спорю, прошло уже много месяцев!

— Час назад, если тебе обязательно знать, — ответила я, зло улыбнувшись ему.

— Не вешай мне лапшу на уши! Ты здесь совершенно одна. Спорю, ты изголодалась по этому.

— Похоже, это ты изголодался! Разве Трейси тебе не дает?

— Нет, это я ей даю.

«Не будем терять времени, — решила я и потянулась к его молнии. — Приступим к делу. Чем раньше он отведает моей прелести, тем скорее пожалеет о дне, когда встретил меня. Бедная Трейси, она сидит дома и ждет мужа, не догадываясь, что я скоро начну вытягивать сперму из его пениса. Все же ей будет лучше без такого двуликого Казановы, как Крейг».

— Я так и знал, что тебе до смерти хочется этого, — промолвил он, когда я вытащила его твердый пенис. Ничего не говоря, я наклонилась и поцеловала набухшую головку.

— Как приятно, — пробормотал он, когда я нежно взяла в рот его шелковистую сливу. Выронив орган изо рта, я заглянула в его карие глаза и улыбнулась.

— Мне до смерти хочется этого, — прошептала я. — Прошло уже много недель с тех пор, как я в последний раз…

— Возьми меня еще раз в рот, и я трахну тебя как никогда в жизни, — пообещал Крейг, когда я провела пальцем по его стержню.

— Трейси берет его в рот? — спросила я.

— Да. Но не будем говорить о ней.

— Она глотает твою сперму?

— Нет, она не позволяет мне кончать ей в рот.

— Больше всего я люблю пить сперму из большого, трепещущего члена. Дай мне выпить твоей спермы, тогда сможешь трахнуть меня, — прошептала я так хрипло, как смогла, — встань и спусти брюки.

Крейг послушно встал и спустил штаны. Отчаянно желая увидеть мужское достоинство во всем торчащем великолепии, я спустила его трусы до колен. Пенис Крейга стоял по стоке смирно, большие яйца свисали до основания толстого стержня, гораздо большего, чем я воображала. Поглаживая темные кудри кончиком пальца, я смотрела, как мощны стержень дрогнул от предвкушения.

— Тебе это понравится, — я улыбнулась, посмотрев ему в глаза, села на край дивана и отодвинула крайнюю плоть назад как можно дальше. Облизнув кончик головки члена, отведав соленую влагу, я поняла, что поймала еще одного женатого мужчину. Еще один брачный союз скоро станет жертвой моего чувственного очарования — откровенного разврата.

Заглотив шишку, я стонала через нос, гладила яйца Крейга, в то же время обхаживая языком его стержень. Схватив мою голову, он начал медленно двигать бедрами туда и обратно, стонать, пока трахал меня в рот огромным органом. Я подняла глаза и улыбнулась. Откинув голову назад, Крейг в экстазе открыл рот — он всецело принадлежал мне.

Возбуждая его, я работала языком, думала о Шерон, которая спит в своей комнате. Хотя было приятно пить сперму из подрагивавших в оргазме членов, мне также нравилось лизать прелестную щель Шерон. «Неужели я испытываю влечение к обоим полам? — удивлялась я, когда Крейг начал трястись. — Да, должно быть, меня влечет к обоим полам. Или я просто стала чрезвычайно сексуальной!»

— Ох! — простонал Крейг, когда вырвалась сперма, и он еще сильнее притянул меня за голову. — О Боже!

Вкус был отменный — чисто мужской. Тараня своим органом, исторгая подношения, Крейг трахал меня в рот, заполнял щеки спермой, но я даже не почувствовала, как его влага течет по моему подбородку. Глотая изо всех сил, я пила его мужские подношения, пока не опустошила яйца. Вытащив шишку, я облизала маленькую дырочку, провела языком по набухшему стержню, и он содрогнулся. Облизывая длинный, подрагивавший член, я наконец принесла ему облегчение и подняла голову, чтобы взглянуть на удовлетворение, которое отражалось в его веселых глазах.

— Как ты хороша! — простонал он и сел рядом со мной.

— Знаю! — рассмеялась я. — Ты приятен на вкус. Теперь трахнешь меня?

— Да. Я тебя трахну так…

Он не договорил, ибо зазвонил телефон.

— Если это Трейс… — пугливо начал он, когда я встала.

— Если это Трейс, я скажу, что ты только что трахнул меня в рот и вернешься домой, когда трахнешь спереди! — ухмыльнулась я и вышла из комнаты.

Это была Трейси, ей хотелось узнать, как дела. Произошел замечательный потоп, изумительный.

— Все под контролем, — сообщила я.

— О! Это хорошо, — ответила она. — Крейг пошел домой?

— Он как раз уходит, — сказала я, думая, доверяет она мужу или нет. Заронить семена подозрения? Почему бы и нет? — Крейг привлекательный мужчина, правда?

— Да, он… правда, — с тревогой в голосе ответила Трейси.

— В любом случае, я отправлю его домой к тебе. Ты же не хочешь, чтобы он всю ночь где-то пропадал, верно?

— Гм… нет.

— Хорошо, Трейс. Поговорим завтра.

— Да, хорошо. Я рада, что у тебя сейчас все в порядке.

— Я тоже. Спасибо, что одолжила мне своего мужа. Пока, Трейс.

Вернувшись в гостиную, я улыбнулась Крейгу.

— Жена хочет, чтобы ты вернулся домой, — сказала я, сев на диван рядом с ним и восторгаясь его торчавшим членом.

— Что ты сказала? — спросил он, взял мою руку и положил на свой пенис.

— Я сказала, что ты скоро придешь.

— Тогда у нас осталось время, чтобы трахнуться?

— Да, конечно! — радовалась я, задрав юбку и расставляя ноги. — Давай, становись на колени между моих ног и задай мне жару!

Заняв положение и держа внушительный стержень рукой, он всадил свою выпуклую шишку промеж набухших губ. Подавшись вперед так, чтобы мои ягодицы оказались на краю дивана, я легла на спину и закрыла глаза. Его огромный член медленно входил во влагалище, раскрывая, растягивая канал, пока не достиг шейки матки, раскрытые срамные губы сомкнулись у основания его стержня. Я лежала в истоме, ожидая, когда начнется сам процесс.

— Не спеши, — вымолвила я, когда Крейг начал долбить меня.

— У меня мало времени! — тяжело дышал он и ускорил движения. — Трейс начнет удивляться, чем я тут занимаюсь.

«Да, она начнет удивляться!» — подумала я, когда Крейг взял меня за бедра и начал энергичнее входить в напрягшееся влагалище.

— Боже, как ты хороша! — воскликнул он, крепче сжимая мои бедра.

— Лучше, чем жена?

— Любая другая лучше моей жены!

— Я передам ей, что ты так сказал!

— А я скажу ей, что ты шлюха!

Свинья!

Шире раздвигая ноги и покачиваясь всем телом, я вознеслась на небеса блаженства. Надо признаться, Крейг оказался хорошим жеребцом, и я наслаждалась бы его телом и пенисом еще много лет. Но я не могла отклоняться от своего плана. Крейг — вероломный ублюдок и заплатит за это.

Долбя шейку матки, его пенис раздулся, и из него вырвался крем.

— Я это чувствую! — крикнула я, когда взорвался мой клитор, впервые содрогнувшись от наступившего оргазма. — Чувствую, как вырывается твоя сперма!

— Боже, как ты хороша! — повторил он. — Там тесно, жарко и влажно… О!

Опустив глаза, я увидела, как срамные губ растягиваются от движений испещренного венами стержня, пока Крейг трахал меня. Мое тело тряслось, я подумала, что чудесные ощущения от соития будут продолжаться вечно, а он продолжит чудесным образом долбить меня. Вдруг его шишка выскользнула из разгоряченной щели и устремилась по долине любви к клитору. Схватив стержень, я потерла клитор пурпурной головкой, не давая угаснуть своему оргазму до тех пор, пока не вытекла последняя капля его спермы, увлажняя эротическое слияние тел.

Наконец, когда пенис обмяк, Крейг сел на корточки и, улыбаясь, смотрел на открытое отверстие между моих ног.

— У тебя самая лучшая щель, какую мне посчастливилось трахнуть, — похвалил он.

— А у тебя самый лучший член, какой я…

— Боже, если это она, скажи, что я уже ушел, выдохнул Крейг, когда зазвонил телефон.

Выскользнув в коридор, я затворила за собой дверь гостиной и взяла трубку.

— О! Привет, Трейс! — верещала я, пока ее мужа текла по внутренней стороне моих бедер.

— Он еще не ушел? — с упреком в голосе спросила она.

— Он как раз уходит, — ответила я.

— Крейг у тебя уже так долго, что он там делает?

— Прохудившаяся труба, он…

— Ты же говорила, что все в порядке.

— Да. Он помогал мне прибраться.

— О!

— Что ты так беспокоишься? — спросила я.

— Ничего, дело в том…

— Ты ему не доверяешь?

— Нет, что ты! Доверяю. Просто его так долго нет.

— Он скоро придет. Не волнуйся! — я рассмеялась. — По твоему голосу можно подумать, что мы затеяли что-то нехорошее!

— Нет, я так не хотела сказать…

— Трейс, я твоя подруга — я бы не посмела отнять у тебя мужа!

— Да, я знаю. Я тебе завтра позвоню.

— Хорошо, пока.

Крейг появился в дверях гостиной и нахмурился.

— Что сказала Трейс? — поинтересовался он.

— Она тебе не доверяет, правда?

— Нет, не доверяет.

— Почему?

— У меня был роман с… Это долгий рассказ. Хорошо, я лучше пойду. Можно еще раз заглянуть к тебе?

— Когда захочешь. Но сперва позвони.

— Зачем? Ты еще с кем-то встречаешься?

Как он чертовски похож на других!

— Конечно нет! Просто может оказаться, что меня нет или я занята.

— Хорошо. Тогда я позвоню.

— Спасибо. Было здорово!

— Спасибо тебе! — он улыбнулся, когда я открыла парадную дверь.

— Пока, Крейг. Надеюсь, что тебя не будут ругать! — рассмеялась я, когда он удалялся по тропинке.

— Я тоже на это надеюсь. До встречи!

Внося запись в книжку, я щедро наградила Крейга и Трейси тремя очками. Их будет легко рассорить. С учетом давнего романа Крейга и необузданной подозрительности его жены это будет пустяковое дело!

Глава седьмая

Когда на следующее утро я вышла из спальни, Шерон уже ушла в колледж. Я надеялась, что хорошо проведу день, но, к моему ужасу, на кухонном столе лежал еще один белый конверт. Мое сердце екнуло, когда я прочитала неразборчивый почерк:

«Надеюсь, влагалище подруги-лесбиянки тебе нравится не меньше, чем Кэролайн член Джима!»

Разорвав записку на кусочки, я швырнула их в корзину. Чтобы успокоиться, я вымыла посуду за Шерон. Ленивая сука!

К половине десятого я позавтракала, приняла душ и ходила по магазинам подержанных вещей, присматривая кое-что для своего вертепа. В одном магазине мое внимание привлек кожаный хлыст. Деревянная ручка, длинные кожаные хвосты, потертые, но сохранившие привлекательность, — пять фунтов. В другом торговом заведении мне удалось обнаружить старую, но вполне пригодную пару наручников — еще пять фунтов. Не было поясов целомудрия — но это не беда!

Пока шла домой со своими трофеями ветерок охлаждал мои обнаженные, набухшие срамные губы, подсушивал вытекавшие оттуда соки. Я уже пересекла парк и думала о вертепе секса, когда буквально столкнулась с Кэролайн. К счастью, хлыст и наручники не выглядывали из сумки!

— О! Гм… привет, Сью, — робко поздоровалась она, а ее лицо покраснело от чувства вины.

— Кэролайн! — мое лицо светилось от радости. — Как я рада видеть тебя!

Чертова сука!

— Гм… да, мне тоже приятно тебя видеть. Как поживаешь?

— Прекрасно, ходила за покупками. Почему ты не зайдешь как-нибудь выпить кофе?

— Гм… ну, я…

— Да будет! Случившееся не должно мешать нашей дружбе. Никогда в жизни я не была так счастлива, честно говорю. Раз уж на то пошло, ты сделала одолжение, избавив меня от такой обузы, как Джим! Заходи сегодня вечером, и мы поболтаем за чашкой кофе.

— Хорошо, если ты уверена, что…

— Конечно, я уверена! Часов в восемь, подойдет?

— Хорошо. В восемь.

— Буду ждать. До вечера.

Продолжая путь, я чувствовала прилив сил, моя голова полнилась планами, как отомстить этой суке. Надо же было мне наткнуться на эту корову! «Должно быть, так распорядилась судьба», — решила я, когда открыла входную дверь и стала подниматься вверх по лестнице. Я сбросила покупки в комнате для секса.

Трейси заявилась как раз в тот момент, когда я наполняла чайник водой. Взглянув на нее, я вдруг живо вообразила, как привязываю ее к скамейке для упражнений и лобызаю влажное отверстие, обхаживаю хорошо округлившиеся ягодицы новым хлыстом, после чего загоняю свечу глубоко в заднее отверстие. Боже, как я изменилась! Мягко говоря, мои мысли стали развращенными!

Проведя ее на кухню, я заметила, что у нее усталый вид. Красивые зеленые глаза опухли, Трейси все время моргала, лоб покрылся морщинами, лицо стало землистого цвета.

— Тебе нездоровится? — спросила я, разглядывая ее спутавшиеся каштановые волосы, которые раньше всегда были закручены в безупречный пучок.

— Устала, вот и все, — вздохнула она. — Почти всю ночь ругалась с Крейгом.

Я его не зря вчера задержала у себя! Как всегда, один ноль в мою пользу! Бедная корова, я целовалась и трахалась с ее мужем, а она не спала всю ночь, не в силах расстаться со своими тревогами! Ей надо было забыть о нем и мастурбацией усыпить себя, как это делала я, когда училась в школе.

— Ругалась? Из-за чего? — спросила я, изобразив на своем лице максимальную озабоченность.

— Крейг ведь так долго латал твою прохудившуюся трубу. Он ведь не распускал руки?

— Что ты имеешь в виду?

— Он не пытался… ты понимаешь, о чем я.

Сделав виноватый вид, я отвела глаза и вздохнула.

— Он… Крейг есть Крейг, — смиренно ответила я. — Он заигрывал, Трейс. Многие мужчины заигрывают.

— Он не только заигрывает! Я его давно знаю!

— Ну, он ничего особенного себе не позволял, так что не волнуйся.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что «он ничего особенного себе не позволял»?

— Крейг только хотел поцеловать меня, вот и все — он пошутил.

— Пошутил? Сью, я знаю, мы давно не встречались, но тебе ведь известно о его романе, правда?

— Да, помню. Ты мне об этом говорила.

— Я ему ни капли не верю! Надеюсь, ты отшила его!

— Конечно! Трейс, я тебе кое-что открою. Когда Джим ушел… не знаю, как это сказать. Скажу, как есть. Я в себе обнаружила кое-что. Тебе нечего беспокоиться о том, что Крейг здесь оставался со мной наедине.

— У меня есть все основания для беспокойства!

— Нет, у тебя их нет. Я лесбиянка.

Эта мысль у меня долго вызревала. Какой смысл ограничиваться одними мужьями! В стремлении разрушать браки нельзя обходить и жен. Теперь подоспело время внести в план боевых действий разнообразие — соблазнить Трейси. Она созрела для этого — не ладит с мужем, уязвима, к тому же упоминала о связи с какой-то девицей. Мне было понятно, что это рискованная игра, и я затаив дыхание, ждала, как она воспримет мое «откровение».

За эти секунды — минуты, годы! — молчания я постигла степень собственной сексуальной распущенности. Похоже, я потеряла всякое чувство меры! Я могла говорить и делать все, что хотела, как с мужчинами, так и с женщинами. Теперь я заглянула в глаза Трейси без всякого смущения и спросила, что она думает о моем признании.

— Гм… не знаю, — нерешительно начала она, теперь ее зеленые глаза светились и не отпускали меня. — Думаю, все зависит от тебя, ведь так?

— От меня ничего не зависит, на самом деле все обстоит именно так. Я тут ни при чем — мне нравятся не мужчины, а женщины.

— Когда-то я… Помнишь, я рассказывала тебе о той своей подружке?

— Да… очень смутно.

— Я все еще чувствую…

— Что? — вызывала я ее на откровенность. Внутри меня все пробудилось, влагалище увлажнилось от возбуждения.

— Мы раньше долго гуляли за городом. Мы… обе были молоды, насколько я помню. Однажды мы гуляли и… поцеловались, просто так, шутя. Но мы обе что-то почувствовали. Я в то время думала, что мы друг другу нравились. Вот таки дела.

— Такие дела? А что произошло?

— Мы занимались любовью.

— Любовью? Но как?

— Доводили друг друга до оргазма и…

— И что? Ну, говори же, Трейси!

— Занимались оральным сексом.

— Боже! Значит, именно тогда ты обнаружила, что…

— Мы часто гуляли по лесу и занимались этим под деревьями. Это были лучшие дни в моей жизни. Мне тогда казалось, что я нашла любовь — не секс, а настоящую любовь.

— Почему вы перестали встречаться?

— Она решила поменять свою ориентацию — и нашла друга. Как бы то ни было, я теперь хотя бы знаю, что с тобой Крейг вне опасности.

— Безопаснее не бывает. А вот тебе надо остерегаться меня.

— Мне?

— Трейси, ты мне всегда нравилась. Я не понимала своих чувств, не знала, почему у меня сильнее бьется сердце всякий раз, когда я вижу тебя, почему внутри все переворачивается, — теперь все ясно. Теперь, когда я открыла свои сексуальные предпочтения, мне понятны чувства к тебе.

Трейси едва заметно улыбнулась, захлопала ресницами и завертела в руке чашку. О чем она думала? Пробудила ли я ее дремавшие лесбийские чувства? Неужели воспоминание о лесбийской похоти тез безрассудных дней юности что-то расшевелило? Посмотрев на меня, она открыла рот и вздохнула. Неужели в выражении ее лица появилось страстное желание, в красивых глазах мелькнуло скрытое желание, чтобы я любила ее, ласкала клитор? Я в этом не была уверена, но надеялась, что оказалась права.

— Мне не очень легко, — призналась Трейси. — Я стараюсь вести себя, как все, если так можно назвать любовь между мужчиной и женщиной. Но мне все же гораздо приятнее в компании женщин.

— Приятнее? — спросила я.

— Ну… кажется, я чувствую… не знаю. Может, «приятнее» не то слово. Я более раскованна с женщинами, мне не надо притворяться, как это бывает в обществе мужчин.

— Но Крейг…

— У нас с Крейгом забавные отношения. Кажется, мы неплохо ладим, но секс с мужчиной — раз, два и кончено.

— Почему ты не пыталась найти любовь с другой женщиной?

— Себе нелегко признаться в этом, не говоря уже о других. Послушай, Сью, ты мне очень нравишься — и всегда нравилась. Я не очень часто заходила к тебе, потому что…

— Я нравлюсь тебе? — договорила я за нее. Сердце застучало у меня в груди, руки начали дрожать.

— Да, похоже на то.

За все годы знакомства с Трейси мне ни разу не пришло в голову, что я могу ей нравиться. Не было никаких признаков, ни малейшего намека, что она считает меня привлекательной. Боже! Неудивительно, что она держалась от меня подальше! Подумывая о том, чтобы завлечь в свой вертеп и мужей, и жен, я ни минуты не верила, что у меня это получится. Я не верила, что подвернется случай разрушить брак, соблазнив чью-то жену!

— Если я тебе нравлюсь, тогда почему ты так редко заходишь? — спросила я, прикидываясь наивной.

— Приходилось сопротивляться своим чувствам, когда закончилась моя юношеская связь. Я знала, что веду себя неправильно, поступая так с другой девушкой. Мне надо было подавлять чувства, которые я питала к тебе, разве это непонятно?

— Нет, я этого не понимаю. Послушай, Трейс, ты мне очень нравишься, больше, чем следовало бы, и теперь я понимаю, что всегда нравилась, — тихо сказала я, взяла ее руку в свою и села напротив. — Разве у нас ничего не может быть?

— Но Крейг…

— Он ведь не узнает, правда? Если ты думаешь, что он гуляет на стороне, тогда…

— Сью, по правде говоря, я этому не верю. Но я стала слишком подозрительной после того романа, который у него был.

— Трейси, пожалуйста, выслушай меня. Я одинока, у меня никого нет. Мне нужна компания, общение — я хочу, чтобы между нами что-то было. Даже если это должно остаться в тайне.

Трейси сдавалась, я это видела — сдавалась и я! Она была очень хорошенькой, очень женственной — полный чувственный рот, хорошо очерченные скулы и огромные зеленые глаза, обрамленные длинными темными ресницами. Трейси одевалась безупречно: бирюзового цвета блуза, подчеркивавшая женские изгибы, и короткая бирюзовая юбка — в ней все говорило о женщине. Волосы и макияж у нее всегда были в идеальном порядке — то есть до сегодняшнего дня. До ссоры с Крейгом. До того, как ее муж не встретился со мной.

Во мне все возбуждалось от предвкушения, клитор затрепетал, и я поняла, что настало время соблазнить ее. Это будет мое первое соблазнение замужней женщины, и я почувствовала неуверенность, смущение. У меня дрожали руки, я не могла поверить в происходившее, в то, что мне удастся осуществить тайное желание — желание, о котором даже не догадывалась.

Встав, я взяла Трейси за руку и медленно подняла на ноги. Пока вела ее по коридору к своему вертепу для секса, думала, почему она не оказывает ни малейшего сопротивления. Я была уверена, что она не позволит отвести себя наверх, обнажить свое прекрасное тело и интимное место между ног. Ничего не говоря, я остановилась у скамейки для упражнений и медленно расстегнула ее блузу.

Трейси закрыла глаза. Когда я сняла этот предмет одежды с ее плеч, то поняла, что победила — она моя, стоит только взять. Трейси больше не могла сопротивляться своим тайным желаниям. После того как она осталась наедине со мной, отпала необходимость притворяться, скрывать подлинную сексуальную сущность. Теперь она могла оставаться сама собой — лесбиянкой.

Сняв лиф, лишив тяжелые полушария тонкой материи, я уставилась на округлые груди. Околососковые кружки были темнее моих — темно-каштанового цвета. Соски — длинные, прямые — торчали и требовали ласк. Это были прекрасные груди, и я прижалась к ним лицом, вдыхая аромат Трейси, и она вздохнула от удовольствия.

«Это совершенно неожиданный поворот!» — задумчиво бормотала я, мое возбуждение росло. Жена Крейга в моем вертепе с обнаженной грудью и набухшими от лесбийского возбуждения сосками! Я едва могла поверить этому. «Если бы только Крейг видел меня», — подумала я, взяв длинный выступ в горячий рот и проведя языком по чувствительному кончику. Если бы толь ко он видел, как я раздеваю его жену и ласкаю ее сосок!

Опустившись на колени, я стянула с Трейси узкую юбку и восхитилась выпуклостью на ее облегающих соблазнительных розовых трусиках, обнимавших полные срамные губы. Целуя ей бедра, я перевела взгляд с теплой гладкой кожи на трусики и через мягкий материал вдыхала приятный женский аромат.

Смотря на меня сверху вниз, наблюдая, как я обнажаю ее, сдираю мягкую материю с ее выпуклости, Трейси улыбнулась.

— Ты раньше делала это? — пробормотала она. Я кивнула, не желая разговаривать, и разглядывала темные волосы на лобке, прекрасную щель — щель, которую Крейг раскрывал много-много раз.

Стянув трусики по ее длинным ногам, я сообразила чем именно занимаюсь, и ужаснулась. Никогда не поверила бы, что буду снимать с другой женщины трусики. Если бы кто-то всего два месяца назад сказал бы мне, что я разведусь и буду трахаться с мужьями своих подруг, ласкать влагалище молодой студентки колледжа так же, как она мое, лизать срамные губы замужней женщины на следующее утро после того, как ее муж трахнул меня, я бы ни за что этому не поверила. Но как угадать, что принесет день грядущий!

— Ты знаешь, что делать? — неожиданно спросила Трейси. Я снова кивнула, раздвигая ее большие внешние губы и обнажая розовый покров клитора, аккуратного, сверкающего, оберегающего. Затем я раздвинула ее эластичные губы, раскрывая замысловатые складки плоти перед своими округлившимися глазами. Капля молочного цвета соблазнительно повисла на внутренней губе словно крохотная жемчужина. Я прицелилась и сняла эту каплю с розовой плоти кончиком языка.

Липкая, отдававшая вкусом соития молочная жидкость смешалась с моей слюной, и я снова высунула язык, чтобы еще раз почувствовать этот вкус.

— Тебе нравится подлизывать соки моего влагалища? — тихо спросила она. Я снова кивнула, проникая языком в открытый вход и наслаждаясь ее жемчужной жидкостью. — Тогда ты получишь еще больше, — вымолвила она, садясь на скамейку для упражнений и откидываясь назад. Голова Трейси оказалась на ковре, бедра раздвинулись влагалище раскрылось.

Пристроившись между ног Трейси, я возобновила дегустацию сока ее влагалища, открыла его пошире кончиками пальцев, засунула язык глубоко в розовое отверстие и пила из горячего источника. Она стонала и извивалась, когда я обратила внимание на прекрасную щель и провела языком по возбужденному клитору. Затем она начала дергаться, охать, когда я провела языком вокруг основания ее замечательного бутона. Я почувствовала, что растет мое возбуждение — мощный стимул секса и власти. Нагое тело Трейси было в моем распоряжении.

«Будет ли она кричать во время оргазма? — гадала я. — Или выразит свое удовлетворение тихим стоном, когда кульминация вознесет ее над трепещущим телом? Плоть Трейси начнет краснеть, соки станут вырываться, она будет тяжело дышать, издаст долгий, хриплый стон, когда я пройдусь по ее отвердевшему клитору».

По мере того как Трейси быстро возбуждалась, я почувствовала новый прилив сил. Во-первых, я брала в рот и сосала твердый член Крейга и пила его сперму. Теперь ублажала прелестную влажную щель его жены, наслаждаясь ее соком. Я могла бы властвовать над мужчинами и женщинами! Могла бы сделать все, что угодно! Я была дочерью сатаны!

Вдруг меня охватило ужасное желание использовать Трейси, совершить злой акт порока над ее нагим телом. Схватив веревку, привязала ее лодыжки к трубчатой раме скамейки для упражнений. Не обращая почти никакого внимания на то, что я делала, Трейси шире расставила ноги и вцепилась в раму, пока я связывала ей руки. Либо она забылась в своем возбуждении, либо полностью мне доверяла!

Снова оказавшись между ее бедер, я засунула три пальца глубоко в горячую, влажную щель и с удивлением наблюдала, как из узкого отверстия вырываются соки. Влагалище подруги оказалось в моей власти, я могла делать с ним, что хотела. Я знала, что мне нравится, как надо обхаживать мою собственную прелесть, — и знала, чего желает Трейси. Только женщине хорошо известно, как удовлетворить другую женщину.

Теперь Трейси была моей пленницей, я могла делать с ней все, что угодно: унижать, выпороть, использовать, любить ее прекрасное тело. Пока в моем уме теснились развратные мысли, я вытащила пальцы из горячего отверстия и понеслась на кухню. Взяв бутылку вина из холодильника, вернулась в комнату разврата и зло улыбалась.

Устроившись между ног партнерши, я вытащила пробку из бутылки и оросила ее раскрывшиеся срамные губы охлажденным белым вином. Внутренняя плоть засверкала, когда вино потекло в открытую щель, орошая бороздку.

— Ах! Как хорошо! — выдохнула Трейси, пока я подлизывала вино из ее розовой щели. — Это охлаждает, успокаивает, — бормотала она, когда я вылила еще немного нектара на ее выпуклость и смотрела, как он струится вниз по долине любви. Подлизав экзотический коктейль из вина и ее влагалища, я взяла бутылку и воткнула горлышко в тугое влагалище, не зная, как Трейси от реагирует.

Она начала извиваться, мотать головой из стороны в сторону, когда я осторожно продвинула бутылку глубже в ее трепещущее тело. Пока толстое горлышко бутылки раздвигало внутренние губы и широко раскрывало влагалище, я восторгалась придуманным мною способом разврата и думала, что бы еще такое сделать с беззащитным, связанным телом.

Пока вино лилось в щель Трейси, охлаждая, наполняя, я удивлялась, какое количество та сможет выдержать. Пристроив бутылку под удобным углом, я вылила все содержимое и с ужасом наблюдала, как жидкость исчезает в ее пещере. Затаив дыхание, смотрела, как вино медленно исчезает в трепещущем теле.

— Боже, как холодно! — сказала Трейси, пока я то задвигала, то вытаскивала бутылку из разверзнувшегося отверстия. — Пей из меня, пей из моего влагалища! — Вытащив бутылку, я смотрела, как вино булькает, вытекает из ее колодца и бежит между ягодиц. Подлизывая опьяняющий нектар, я ощутила свое собственное влагалище, горячее, влажное, требующее внимания — женского внимания. — Отведай его из меня, — промолвила Трейси, пока я вылизывала холодную плоть и подумывала, не засунуть ли бутылку в собственное жаждущее отверстие.

Трейси напрягла мышцы, а я пила вино, пока оно струилось из источника. Опьяняющий, смешавшийся с моими соками коктейль соблазнял обоняние и возбудил меня, как никогда прежде. Когда в глубоком колодце Трейси вина не осталось, я двинулась по ее сверкающей щели к клитору, который поднялся и набух. Водя языком вокруг его основания, я представила, будто здесь находится Крейг, возбуждает выступ своим языком, а его жена постанывает. Но теперь я, чужая женщина, устроилась между бедрами его жены и вызывала у нее сладкие ощущения, возбуждая, приближая ее своим языком к невероятному наслаждению.

— Не останавливайся! — воскликнула Трейси, когда ее тело начало безудержно содрогаться. — Только не останавливайся! — Умело лаская набухшим бутон языком, я широко раздвинула внешние срамные губы, обнажая по возможности большую часть влажной внутренней плоти, пока Трейси неслась к вершине. Соки ее лились потоками, розовая внутренняя плоть краснела по мере приближения оргазма, она жалобно выразила свое удовольствие. — Ох, ах! Я кончаю! Пожалуйста, не останавливайся!

Ее живот вздымался и опускался по мере того, как чрево сжималось и разжималось и наконец она достигла вершины.

Засунув три пальца глубоко в сжимавшееся влагалище, я вызывала оргазм, обхаживая клитор Трейси языком, и почувствовала приближение собственного оргазма. Лаская устами и языком полные срамные губы, я потянулась к бедрам Трейси, а потом стала поглаживать свой выступ, открывая путь собственному властному извержению, которое произошло вместе с ее оргазмом. Мы обе извивались, освобождались от горячих соков, сливаясь телами воедино, сплетаясь в похоти, в странной, всепожирающей лесбийской любви.

Когда страсти улеглись, я положила голову на ее выпуклости и вдыхала сладкий аромат вспотевшего тела, пока Трейси трепетала подо мной.

— Развяжи меня, и я сделаю с тобой то же самое, — прошептала она, пока я вылизывала спутавшийся на ее лобке кустарник. Развязать ее? «Пока нельзя, — решила я, — подождем еще».

Мне хотелось оставить на ее теле след неверности, какой-нибудь знак, который разбудил бы подозрения Крейга, — но что именно? Мне пришла в голову мысль побрить ее лобок, но нет, нужно нечто более изощренное. К тому же Трейси запросто могла сказать Крейгу, что по побрилась сама. Пока я сосала и покусывала ее влажные срамные губы, меня осенило — укусы любви!

Крепко целуя нежную кожу над ее выпуклостью, я знала, что Крейг заметит следы и начнет задавать неприятные вопросы — устроит допрос с пристрастием. Трейси сама вряд ли могла сделать такие отметины на своем теле, как же она объяснит предательские знаки супружеской неверности? Целуя внутреннюю сторону бедер, живот, пока Трейси подрагивала и извивалась, я, прежде чем развязать ее, оставила на теле еще с десяток или более следов похоти.

— Сью, зачем ты это сделала? — вымолвила Трейси и посмотрела в зеркало на свою покрытую пятнами кожу. — Я не знала, что ты со мной делаешь! Крейг увидит и…

— Не стоит слишком беспокоиться, — я улыбнулась. — Он не поймет, что это за пятна.

— Надеюсь на это. Боже, если бы он узнал, что…

— Почему бы тебе не лечь снова на живот, и я тебе доставлю новое удовольствие? — прервала я ее.

— Разве ты не хочешь, чтобы я тебя целовала? — спросила она, облизывая надутые губы.

— Позднее, — я улыбнулась. — Я с тобой еще не закончила.

Еще чего захотела!

Встав на колени, Трейси опустила нагое тело на скамейку для упражнений, ягодицы раздвинулись, обнажая маленькое отверстие над влажными, раскрывшимися срамными губами. Привязав ее руки к раме, я обхватила веревкой колени, закрепив упругое тело так, чтобы можно было удовлетворить любой каприз. «Взять хлыст? — не могла решиться я, по очереди целуя каждую ягодицу и оставляя новые предательские следы, которые докажут ее похотливую супружескую измену — лесбийскую измену. — Конечно, хлыст пойдет в ход — но не сейчас».

Взяв бутылку вина, я кончиками пальцев зачерпнула из влагалища Трейси липких подношений и смазала коричневый ободок вокруг заднего отверстия. Поднеся бутылку к ее маленькому отверстию, я осторожно, но твердо нажала на нее, наблюдая, как нежная ткань раскрывается и анальное отверстие будто засасывает горлышко бутылки глубоко в недра горячего тела.

— Сью, не туда, — закричала Трейси, когда я затолкнула горлышко еще глубже. — Вытащи! Ой! Вытащи это!

— Наслаждайся! — хихикала я, пока горлышко бутылки постепенно раздвигало вход в заднее отверстие. Вскоре Трейси притихла, стала тяжело дышать, когда я втиснула три пальца в сочное, горячее, сужавшееся влагалище.

О, вот это зрелище! Бутылка торчала из ее раздвинутых ягодиц, коричневый ободок расширился, обхватив горлышко из толстого стекла, срамные губы надулись, с них срывались горячие капли подношений — на это действительно стоило посмотреть!

— А теперь подведем твой клитор к оргазму, — засмеялась я, нащупывая твердый бутон и втирая интимные соки в его чувствительный кончик. Трейси застонала, ее тело начало неистово трястись, когда из чрева вырывался оргазм. — Ты кончишь так, как никогда раньше! — развеселилась я, орудуя бутылкой и обостряя ощущения от развращенного секса.

— О, у тебя это хорошо получается! — вымолвила Трейси.

— Стараюсь, — заверила я, но тут раздался звонок в дверь. — Черт! Надо отделаться от них! — прошептала я и встала, оставляя бутылку торчать из ее заднего отверстия.

На пороге стоял Крейг и улыбался.

— Решил проведать тебя, — улыбнулся он и важной поступью вошел в прихожую.

— Черт, я же просила тебя сперва позвонить! — недовольно сказала я и последовала за ним в гостиную. Мое сердце сильно билось.

— Я как раз проходил мимо — ты же не против, а?

— Против. Крейг, я занята!

Мне в голову пришла мысль отвести Крейга в свой вертеп и показать, чем занимается его жена. Неужели я так порочна? Да, я как раз такая! Велев Крейгу подождать в гостиной, побежала наверх, забрала с постели стеганое одеяло и вернулась к Трейси.

— Я приготовила тебе сюрприз, — заявила я, накрывая Трейси одеялом и оставляя неприкрытыми лишь ее ягодицы, торчавшую из них бутылку, зияющее влагалище.

— Что ты делаешь? — с опаской спросила она, пытаясь поднять голову и сбросить одеяло.

— Хочешь, мужчина трахнет тебя сзади? — захихикала я.

— Нет! За кого ты меня принимаешь!

— За женщину, которая обожает секс! Кстати, это мой дружок, и он чертовски хорош. Трейси, забудь обо всем, расслабься, забудь все запреты и наслаждайся!

— Сью, пожалуйста, я не хочу, чтобы чужой мужчина трахал меня сзади!

— Ну, по-моему, у тебя нет выбора. Либо ты согласишься, либо отведаешь вот этого! — пригрозила я, схватив хлыст и разок крепко стеганув по ее упругим ягодицам.

Сама не знаю, что на меня нашло. Я изменилась до неузнаваемости и не знала, нравится ли мне это. Тревожило то, что я не контролировала свои действия. Движимая необузданной похотью, я ни на секунду не задумывалась о последствиях. Черт подери, что же я делаю с Трейси, своей подругой? Разрушить брак подруги, заставить развестись с вероломным мужем — одно дело, но связать и позволить трахнуть ее мужчине, которого она считала незнакомцем, — совсем другое дело, зло!

Приглушенный стон раздался под одеялом, когда я снова стеганула Трейси по ягодицам.

— Ну? Что выбираешь? — потребовала я. Желаешь еще раз отведать хлыста? К тому же я позвоню Крейгу, попрошу его зайти и взглянуть на связанную жену! Пусть посмотрит, чем ты занимаешься за его спиной!

— Почему ты так со мной поступаешь? — заплакала она.

— Секс, Трейси, это секс! Я думала, что тебе нравится секс.

— С тобой да, но…

— Расслабься и наслаждайся. Ты же любишь, когда тебя трахают сзади, пока я глажу твой клитор и вызываю оргазм.

— Ты же не приведешь сюда Крейга, чтобы он увидел меня вот такой?

— Нет, приведу. Так что ты выбираешь?

— Не понимаю, почему ты так поступаешь со мной!

— Скоро ты поймешь, почему я так поступаю с тобой. Сейчас ты не догадываешься, но через несколько недель будешь благодарить меня, я это точно знаю.

— Благодарить? Вряд ли!

— Ладно, я звоню Крейгу.

— Крейг работает в Лондоне, поэтому…

— Нет, не работает. Я видела, как он недавно проезжал мимо. Я звоню ему.

— Нет! Сью, ради Бога! Послушай, я согласна, но сперва скажи, кто это.

— Вряд ли вы знакомы, но на всякий случай веди себя тихо. Пока он здесь, не говори ни слова.

— Сью, ты сука! Ты ведь понимаешь, что я больше сюда не приду, а?

— На самом деле мне все равно, придешь ты или нет. Кстати, я знаю, что придешь, потому что тебе нужно мое тело. Как я уже сказала, ты будешь благодарить меня, когда все откроется! — рассмеялась я и вышла.

Крейг широко улыбнулся, когда я сообщила, что наверху у меня лежит голая женщина и ждет не дождется его члена.

— Связанная? — нахмурился он.

— Да, она моя подруга-лесбиянка которой иногда позарез нужен член. Не говори ни слова в ее присутствии — я не хочу, чтобы она узнала тебя.

— Она увидит меня!

— Нет, у нее голова накрыта одеялом, вы будете трахаться и не узнаете друг друга.

— Кто она? Я ее знаю?

— Нет, но она часто бывает у меня, а я не хочу, чтобы вы узнали друг друга, если случайно встретитесь еще раз.

— Сью, ты становишься все хуже! — прошептал он и последовал за мной наверх в вертеп для секса.

— Ты хочешь сказать, что я становлюсь лучше! Помни, ни слова, никаких разговоров. Договорились?

— Как скажешь. Сью, твои задумки и действия мне начинают нравиться.

Я же сама себе не нравилась — точнее, я себя презирала. Но мне надо было осуществить развратный план и посмотреть, как Крейг трахнет собственную жену. Мне надо было доказать Трейси, что он готов трахнуть любую женщину, даже ту, которую не знает, не видит, совсем не задумываясь о браке. Крейг докажет жене, что верность для него — пустой звук. А разрешив трахнуть себя, как Трейси казалось, совершенно незнакомому человеку, она продемонстрирует мужу то же самое — верность мертва.

Когда я открыла дверь и провела Крейга в комнату, тот затаил дыхание, упал на колени и начал гладить ягодицы Трейси. Он с укором посмотрел на меня и указал на бутылку из-под вина, на тонкие полосы, испещрявшие бледную плоть Трейси. Я улыбнулась, опустилась рядом с ним на олени и расстегнула ему джинсы, надеясь, что он увидит полосы на ягодицах Трейси, укусы любви, когда та сегодня вечером разденется перед сном.

Вот тогда начнется ад кромешный! Посыплются вопросы, щекотливые вопросы. Что делала Трейси у меня дома, голая, связанная и с торчащей из задницы бутылкой? Почему Крейг трахал, как ему казалось, совершенно неизвестную женщину? Посыплются взаимные обвинения в вопиющей супружеской измене — и их брак погибнет. А я еще несколько раз изящно совру, исключив любую возможность примирения. Я поведаю Трейси, что много месяцев трахаюсь с Крейгом, — а ему скажу, что его жена посещает комнату для секса уже сотый раз и успела трахнуться с таким же количеством мужчин!

— Это Кэрол, — сказала я, улыбаясь Крейгу, и приложила палец к губам, когда он вытащил вставший пенис. — Она приходит сюда для лесбийской любви. Кэрол любит, когда я трахаю ее бутылкой из-под вина и лобызаю клитор. Кэрол, это Джон, мой друг, который все время заглядывает ко мне за сексом. У него никудышная жена в постели, поэтому он идет ко мне за удовольствием, когда может.

Наверняка оба догадаются, что я все подстроила, но мне все равно. Лишь развал их брака имел для меня значение. К тому же в чем они могут меня упрекнуть? Я свободна, не замужем, могу делать, что хочу и с кем хочу. Вряд ли они будут винить меня в том, что оба прелюбодействуют.

Медленно вытащив бутылку из раздувшего анального отверстия Трейси, я схватила огромный член Крейга и приставила пурпурную шишку к ее влагалищу. Затаив дыхание, я смотрела как тот вогнал свою дубину до конца в трепещущее отверстие.

— Когда подступит оргазм, вытащи его. Я хочу возбудить твой член так, чтобы ты мог кончить ей на заднице! — взволнованно поучала я. Крейг схватил Трейси за бедра, снова и снова вонзая в нее член. Она застонала, затаила дыхание, когда я запустила руку под ее тело и потерла ей клитор. Я довела его до твердого состояния, и Трейси начала сильно трястись от принудительного сладострастия. Мне страшно хотелось, чтобы Трейси выразила удовольствие, не скрыла сексуального возбуждения. Когда все раскроется, Крейг посчитает жену не только лесбиянкой, но и шлюхой, женщиной, которой плевать, кто трахает ее связанное тело.

К моему удивлению, он не узнал Трейси, когда та, охая и ахая, начала выказывать свое удовольствие. Но мне показалось, что Крейг меньше всего думал о жене! К тому же одна задница очень похожа на другую. «Неужели мужчина способен ощутить разницу между влагалищами? — думала я. — Неужели можно ощутить разницу между нами?»

Наблюдая, как прочный стержень Крейга то входит, то выходит из затопленного туннеля Трейси, я сама возбудилась, у меня потекли соки, когда я рукой довела возбуждение ее клитора до предела. Когда Крейг вытащил свой пенис из влажной щели, Трейси извивалась и металась. Из маленькой дырочки на кончике пурпурной шишки пузырилась сперма.

Все еще поглаживая трепещущий выступ Трейси, я схватила дергавшийся стержень Крейга и продолжила возбуждать его. Крейг обдавал ягодицы собственной жены спермой и от удовольствия гримасничал.

— Следующей ты трахнешь меня! — крикнула я, вознося парочку на небеса интимного блаженства. — Можешь трахнуть меня так, как вчера вечером!

Высасывая оставшиеся капли спермы Крейга из трепещущего члена, я исторгала последние волны секса из клитора Трейси кончиком своего пальца, затем легла на пол и раздвинула ноги. Трейси все время молчала, если не считать стонов удовольствия. Крейг тоже помалкивал. Я знала, что стоит им произнести хоть одно слово — и игре конец. — Ну давай же! — я крикнула, когда Крейг устроился между моих ног и стал подлизывать соки из открытого отверстия. — Трахни меня как следует!

Крейг широко улыбнулся, вогнал свой невероятно окрепший стержень и начал долбить шейку матки внушительной шишкой, пронзая меня, а жена лежала и слушала ворчание вперемежку со стонами — ворчание и стоны, которые она должна была отлично знать!

Боже, Трейси вспомнит каждый звук каждое движение, каждое ощущение, когда откроется правда! Мне не терпелось услышать ее голос по телефону — плач, рыдания, слова о том, какая я сука, какой Крейг ублюдок! Она больше не станет общаться со мной, не говоря о том, чтобы сказать мне спасибо. Но с полной уверенностью так утверждать было рано. Трейси вполне могла заявиться ко мне за лесбийской любовью после того, как разведется с вероломным мужем.

— О, до чего же ты хорош! — вскрикнула я. Крейг состроил гримасу и изверг сперму глубоко в мое сжимавшееся влагалище. — Да, приближается! Ах! Давай посильнее! Задай жару моему влажному отверстию!

Трейси вспомнит мои слова — слова, дышащие похотью, и сразу представит, как муж трахает меня, — а я буду смеяться от злорадства!

Обхватив Крейга ногами, я притянула его к себе, вводя член глубже в пылавшее влагалище. Я содрогнулась, когда оргазм потряс мое тело, закрыла глаза, наслаждаясь развратом, своей развращенностью.

— Кончай мне на живот! — крикнула я, задирая юбку. Вытащив член из влагалища, Крейг обдал меня из своего влажного стержня. Сперма разлилась по мне, потекла по бокам, я стонала, а яйца Крейга истощались. Потянувшись к клитору и потерпев его, я исторгла еще один мощный оргазм из своего ненасытного бутона.

Приходя в себя от великолепного экстаза, я схватила стержень Крейга и пальцами выдавила последние капли спермы из пурпурной шишки. Улыбаясь, поднесла пальцы к своим губам, давая понять, что ему нельзя говорить. Наконец, освободив безжизненный член Крейга, я с трудом встала и выпроводила любовника из комнаты, оставив Трейси гадать, кто же стал безликим партнером акта супружеской измены.

— Черт! — вымолвил Крейг, когда мы подошли к выходу. — Ты женщина что надо!

— А ты мужчина что надо! — рассмеялась, стирая сперму со своего живота и облизывая пальцы.

— Кто она? С ней чертовски хорошо трахаться!

— Ты ее не знаешь, — я улыбнулась, почти жалея его.

— Жаль, что Трейс не такая, позволяла бы себя связывать и все прочее! — наивно пожаловался он.

— Правда? — спросила я. — Неужели тебе понравится, если бы она была лесбиянкой, которую связывают и трахают как женщины, так и любой оказавшийся поблизости мужчина?

— Нет! Ни за что! — заявил Крейг, когда я открыла дверь. — Такие женщины шлюхи и не заслуживают мужей. Ладно, вполне возможно, что завтра я загляну к тебе, — добавил он, выходя из дома.

— Хорошо, — улыбнулась я, зная, что завтра он будет корчиться от душевной боли, а не от оргазма.

Освободив Трейси, я помогла ей встать и улыбнулась.

— Тебе ведь понравилось, правда? — спросила я, гладя ее груди, пощипывая длинные соски.

— Да, — тихо согласилась она. Но ты все равно сука!

— Скоро ты скажешь еще кое-что! — рассмеялась я, пока Трейси стирала сперму с ягодиц и одевалась.

— На что ты намекаешь? — спросила она, хмуро глядя на меня.

— Ничего. Я знаю, ты мне еще позвонишь, — таинственно добавила я, пока Трейси спускалась вниз следом за мной.

— Вряд ли! — возразила она, когда я выпроводила ее из дома. — Мне еще надо будет серьезно подумать, уверяю тебя!

— Да, тебе придется кое над чем задуматься!

— О чем ты говоришь?

— Скажем так — все изменится, все полностью переменится!

— Ты очень изменилась, Сью, я это вижу! Все равно я тебе как-нибудь позвоню. Пока.

Когда Трейси ушла, я, сидя в гостиной, думала, почему так вела себя, что дернуло меня поступить таким образом. Трейси была права, я полностью изменилась. Я вдруг задумалась о последствиях. Неужели меня вызовут в суд во время их развода? Нет, вряд ли. Крейг, конечно, может взбеситься и прибежать ко мне. Но ведь это он изменил жене, а не я. Я тешила себя мыслью, что оба вряд ли узнают, кто с кем сношался. А что, если так и случится? Если Крейг не заметит укусы любви, полосы на ягодицах Трейси, то супруги и не догадаются о неверности друг друга.

Если Крейг на самом деле обнаружит полосы, если оба все узнают и поймут, что это я все подстроила? Вдруг поползут слухи? Нет, Крейг и Трейси почти не знали моих друзей, поэтому я могла смело сеять сомнения, разрушать брачные узы.

Получился хороший денек, пока все шло гладко, а вечером я ждала в гости Кэролайн. Вряд ли мне удастся привязать ее к скамейке для упражнений и отхлестать, хотя это доставило бы неописуемое удовольствие! «Что бы предпринять? — раздумывала я. — Как воспользоваться тем обстоятельством, что Кэролайн придет в гости, и расстроить ее связь с Джимом? Наговорю ей кучу лжи, посею сомнения — все это хорошо, но надо придумать нечто повесомее».

Может быть, ей уже пора застать Джима в тот момент, когда он будет меня трахать? Ведь легко сделать так, чтобы Джим оказался, у меня дома. Кэролайн заявится, увидит открытую парадную дверь, войдет и…

Я приняла решение — надо разрушить их отношения в этот же вечер. К чему ждать? Когда еще появится такой шанс? Зачем откладывать? Я позвонила Джиму на работу, надеясь, что тот окажется на месте и будет свободен сегодня вечером.

— С удовольствием зайду! — обрадовался он. — В котором часу?

Джим задал хороший вопрос. Я пригласила Кэролайн зайти к восьми. Нам потребуется как минимум час. Зато к тому времени, когда Кэролайн просунет голову в дверь гостиной и обнаружит нас, мы уже разденемся и погрузимся в похоть.

— В семь, — ответила я.

— Идет, я прихвачу бутылку вина. Мы проведем чертовски хороший вечер!

— Что ты скажешь Кэролайн?

— Придумаю что-нибудь, не волнуйся.

— Ты хочешь сказать, что снова соврешь ей?

— Вроде того. Кстати, это моя головная боль, так что не беспокойся.

Меня это очень беспокоило, ибо я вдруг представила, как Кэролайн сообщает, что идет ко мне в гости, и все срывается! Но нет, она ему ничего не скажет, я в этом была уверена. Если бы она сказала, что идет ко мне в гости, Джим постарался бы остановить ее. А я не сомневалась, что ей действительно хочется проведать меня, хотя бы из-за злорадства.

— Хорошо, Джим. Увидимся в семь, — сказала я, улыбаясь.

— Жду не дождусь!

— Я тоже! — рассмеялась я. — До вечера. Пока я раздумывала и планировала дальнейшие события, меня вдруг осенило — Джим догадается, что я все подстроила. А мне этого не хотелось. Мне хотелось, чтобы он явился ко мне, плакал, умолял взять его обратно, когда эта шлюха вышвырнет своего любовника на улицу. Это станет гвоздем моей программы — вышвырнуть Джима, небрежно отделаться от него, точно так, как он поступил со мной.

Я больше не могла использовать Шерон, это было бы нечестно. А что, если выпутаться, сказав Джиму, будто Кэролайн я ждала в гости следующим вечером и просто перепутала дни? Я не знала как поступить. Но понимала, что если оба придут, то быстро разоблачат меня.

Когда Шерон вернулась в четыре часа, я осторожно намекнула на то, что она могла бы соблазнить Джима столь же легко, как и Тони.

— Ни за что! Я здесь не для того, чтобы ты меня использовала в своих жалких военных играх! — негодовала она. Я ее понимала. Когда рассказала ей о Трейси и Крейге, она чуть не взбесилась. — Ты ведь не маленькая! — заорала Шерон. — Разве не понимаешь, что твои проделки — это зло? — Я видела, что это зло — огромное зло. Но я сама попалась на крючок — увлеклась разрушением отношений между мужчинами и женщинами. — Я подумала, что мы могли бы устроить нечто особенное, — задумчиво произнесла Шерон, поднимаясь по лестнице.

Так вот в чем дело — Шерон ревновала. Боже, она явно влюбилась в меня, чокнутая сука! Мне только этого не хватало — чтобы отчаявшаяся от любви лесбиянка-подросток рыдала на своей постели!

Сидя в саду, я раздумывала о своих неправедных делах и уже хотела было положить конец такому вероломству. В конце концов я ведь загубила две семьи, повеселилась: множество жеребцов ждали возможности прибежать ко мне, стоило лишь пальчиком поманить. А что, если настало время прекратить злые игры?

Глава восьмая

Кэролайн позвонила в половине седьмого и извинилась, что не сможет прийти сегодня вечером. Вот черт! Я так надеялась увидеть, как она испытает боль собственного крушения. Но тешила себя тем, что впереди еще вполне достаточно времени, чтобы поставить ее на колени и увидеть, как эта сука рухнет с пьедестала.

К семи часам я была готова и ждала появления Джима. Хотя настроение испортилось из-за того, что план сорвался, тем не менее я предвкушала вечер, заполненный вероломным сексом. Слава богу, наконец пришел Джим, но он был в плохом настроении и начал рассказывать о возникшей с Кэролайн ссоре — будто меня это интересовало!

Пока мы сидели в гостиной, я гадала, не произошла ли эта ссора из-за того, что Кэролайн собиралась ко мне. Наступил ужасный миг, я ожидала, что Джим спросит, почему мне пришло в голову пригласить их обоих, но он не спросил. Видно, яблоком раздора послужило то, что Джим снова собрался в гости к одному таинственному другу. Кэролайн могла сказать, что у нее возникли подозрения, если учесть все эти звонки, и обвинить Джима в том, что тот гуляет на стороне.

— Вы не очень-то ладите, правда? — рассмеялась я, разливая вино, и подумала, не вздумается ли ему затолкать бутылку меж моих срамных губ и охладить разгоряченное влагалище.

— Не пойму, что с ней происходит в последние дни, — подавленно вздохнул Джим. — Знаю, что ее рассердили телефонные звонки, но никак не пойму, почему она все это время столь подозрительна.

— Любая женщина начнет подозревать, если ей позвонит женщина и спросит мужа, — ответила я.

— Да, я тоже так думаю. Кэролайн говорила, что встретила тебя у входа в парк.

— Гм… Да, мы с ней случайно столкнулись. Довольно неловкая ситуация, как ты понимаешь.

— Кэролайн утверждала, что ты пригласила ее выпить.

— Нет… Честно говоря, я ее не приглашала. Кэролайн была так дружелюбна… Я не знала, что ответить, когда она пообещала зайти ко мне. Я даже не думала, что она заговорит со мной, что…

— О! А мне показалось, будто Кэролайн сказала, что ты пригласила ее?

— По правде говоря, Кэролайн вроде как сама себя пригласила. Ладно, не будем говорить о ней.

— Зачем было приглашать ее, если ты знала, что сегодня вечером я приду к тебе? — с упреком в голосе спросил он.

— Я не знала, что ты придешь, когда разговаривала с ней. Я собиралась позвонить ей и отложить встречу, но она сама позвонила и извинилась за то, что не может прийти, поэтому… Здесь она мне все равно не нужна! Как ты понимаешь, она не в моем вкусе!

— Мне на мгновение показалось, что ты все это специально задумала! Чтобы Кэролайн застала меня здесь с тобой!

— Джим, как ты мог такое подумать! К чему мне это?

— Я только пошутил!

— Черт! Только этого еще не хватало — чтобы пришла Кэролайн и испортила нам вечер! Ладно, давай сменим тему, хорошо?

Я расстроилась — вечер шел совсем не по плану, однако, с другой стороны, мне стало легче при мысли, что удалось избежать вполне возможного ада! И Джим, и Кэролайн отличались буйными характерами, а сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы оба набросились на меня!

Расслабившись от вина и чувствуя, как набухли губы моего влагалища, я решила начать вечеринку бурным сексом и задрала юбку, чтобы обнажить бритую щель. Не собираясь тратить время, Джим поставил фужер на стол и засунул руку между бедер, затем запустил пальцы глубоко в мое отверстие. Я откинулась на диване раздвинула ноги, закрыла глаза, пока он поглаживал скользкие стенки влагалища, исторгая соки и умело возбуждая клитор.

Пока Джим трудился между моих ног, я думала о Дереке. Он получит удовольствие во время очередной встречи на кухонном столе! Я представила лицо Джилли, его лицо, когда та войдет на кухню и застигнет молодого мужа, глубоко вогнавшего свой член в мое прелестное влагалище. Начнутся слезы, крики огласят все вокруг — а я буду смеяться.

— Ты уже очень влажная! — заметил Джим, засунув полруки в тугое влагалище и отвлекая меня от мыслей о Дереке и Джилли. — Сью, какая же ты сексуальная сучка! Нам было хорошо в постели, правда?

«Почему он ушел от меня к Кэролайн? — не могла я понять. — Что у этой коровы есть такого, чего у меня нет? Но сейчас мне на это наплевать. Ее дружок у меня в гостиной, пальцами исследует мою прелесть, а она сидит дома одна и ждет».

Сняв тенниску, я обнажила груди перед оценивающим взглядом Джима и улыбнулась. Я злорадствовала, отдавалась сексу, как никогда раньше, и желала, чтобы Джим проник мне в рот, влагалище, заднее отверстие. Открыв свое тело перед Джимом, я услышала, как Шерон ходит по коридору, и надеялась, что она вбежит в тот момент когда он опустит джинсы и встанет передо мной с членом по стойке смирно. Мне хотелось, чтобы Шерон снова к нам присоединилась, сняла одежду и позволила Джиму трахнуть себя, а я устроилась бы над миленьким личиком и стала тереть раздвинувшиеся срамные губы о ее уста. Прелестное слияние!

— Как тебе хочется? — спросил Джим, стащил меня на пол и почти содрал юбку.

— Валетом! — улыбнулась я. — Ложись, а я заберусь на тебя!

Устроившись на упругом теле Джима, я отвела его крайнюю плоть и втянула прекрасную шишку в свой жадный рот, а он развел мои срамные губы и проник языком к внутренним влажным складкам. Вскоре пенис начал подергиваться, шишка трепетала, пока Джим ласкал мой клитор. Забывшись в возбуждении, я где-то далеко, словно сквозь туман, услышала звонок в дверь, но не стала реагировать на него. Вдруг мой рот начал заполняться спермой. Она ворвалась туда, затопила язык, пока я сосала его шишку и поглаживала стержень.

Пока я ласкала тяжелые яйца Джима, мой клитор разразился оргазмом на его нежном языке. Вытащив шишку изо рта, я увидела, как вырывается сперма, обдает мое лицо, и начала быстрее двигать рукой туда и сюда по всей длине его огромного стержня. Работая языком и устами, я не услышала, как отворилась дверь, — но моего слуха точно достиг истошный вопль, от которого кровь стыла в жилах!

Я подняла глаза и мило улыбнулась Кэролайн — сперма стекала по моему подбородку, из шишки Джима все еще вырывались соки, орошая мою руку. Пока Кэролайн стояла, ее лицо наливалось краской, губы искривились в гневе, глаза горели от злости, руки заметно дрожали. От неожиданности и удивления у Кэролайн отвисла челюсть, и она застыла, словно статуя.

«Отличная работа! — промурлыкала я про себя. — Должно быть, Шерон впустила эту несчастную корову, полагая, что я смотрю телевизор. Лучшей концовки нельзя было и придумать!»

Сбросив меня, Джим встал, его лицо покрылось краской, торчавший пенис закачался, засверкал, с него стекали сперма и слюна.

— Кэролайн! — выдавил он. — Я…

— Ты мерзкий ублюдок!

«Разговор не очень получается», — пробормотала я про себя и села на диван. Несчастной паре лишь оставалось смотреть на мое влагалище, нагло выставленное напоказ. Джим хотел натянуть джинсы и прыгал по комнате на одной ноге, отчаянно пытаясь убрать свой выдохшийся член.

— Хотите кофе? — весело спросила я, вскакивая на ноги. Кэролайн наградила меня испепеляющим взглядом и с отвращением скривила рот, заметив бритое влагалище. — Пойду поставлю чайник, — улыбнулась я и, пройдя мимо них, покинула комнату. — Кэролайн, ты ведь пьешь с сахаром? — любезно спросила я из коридора.

— Джим, я так и думала, что ты что-то затеял, поэтому пошла за тобой! — кричала Кэролайн, пока я стояла за дверью. — Когда вернешься, найдешь свои дурацкие пожитки на тротуаре!

— Кэролайн! Ты не понимаешь… — жалобно завыл Джим.

Не понимает? Джим, оцени же эту суку по достоинству — что же тут непонятного!

— Ты лживый ублюдок! — заорала она. Знакомые слова! Распахнув дверь, Кэролайн выбежала в коридор и снова злобно посмотрела на меня. — Ты проклятая сука! — прокричала она, открывая парадную дверь. — Можешь забрать его, он мне даром не нужен!

Мне тоже!

Шерон быстро унесла ноги, она, видно, не желала здесь оставаться, ибо и в нее могли угодить осколки от взрыва, после которого еще одна связь разлетелась на тысячи кусочков.

— Что ж, — печально улыбнулась я, возвращаясь в гостиную. — Джим, вот это невезение!

— Невезение! Как бы не так! Черт подери, как она вошла?

— Шерон открыла дверь. Похоже, она не знала, что мы затеяли. Джим, тебе следовало быть поосторожнее. Как же Кэролайн тебя выследила?

— Черт, я не разрешал ей выслеживать себя!

— Ну, тебе следовало быть поосторожнее. Кстати, что ты теперь собираешься делать?

— А что я могу делать? Мне негде жить. Видно, придется вернуться сюда.

Надев юбку, я думала, как сообщить ему плохие новости. Извини, но ко мне въезжает другой мужчина. Нет, не то. Да, Джим, у меня вылетело из головы, но я в следующем месяце выхожу замуж. Джим, совсем забыла сказать, но я лесбиянка — Шерон спит со мной, поэтому…

Вернуться сюда? За кого он меня, черт принимает? Я поняла, кто он такой — типичный глупый мужчина! Как он посмел думать, что просто так может вернуться в этот дом — мой дом? Я презирала его, не на шутку презирала в это мгновение. Когда Джим рухнул в кресло, рассеянно приглаживая волосы, с искаженным от боли лицом, я натянула тенниску и встала перед ним. Пора нанести решающий удар, который сразит наповал!

— Что ты имеешь в виду, говоря, что придется вернуться сюда? — сердито спросила я. — Ты же не можешь просто так въехать в дом к чужим людям!

— Чужим людям? Но… но я подумал…

— Джим, о чем ты подумал? Теперь это мой дом — он записан на мое имя. Дом принадлежит мне!

— Сью, но мне некуда идти! Разве нельзя…

— Извини, но мы оба с самого начала договорились, что наши отношения ограничатся сексом. Ты от меня не хотел ничего, кроме секса. Я помню, как ты сказал, что не хочешь, чтобы мы снова жили вместе, — ты сказал, что жизнь изменилась. И к тому же я хотела от тебя только секса и больше ничего. Мы ведь договорились, разве ты забыл?

— Помню, но ситуация изменилась, ведь так?

— Изменилась? Для меня ничего не изменилось!

— Сью, но нам ведь вместе хорошо. Разве мы…

— Да, нам хорошо, Джим, но кроме тебя у меня есть другие мужчины. Я же не могу порвать с ними только потому, что Кэролайн уличила тебя в неверности.

— Другие мужчины? Но я думал…

— Пока у меня лишь двое мужчин. Ну, трое, если считать тебя. Я встречаюсь с ними пару раз в неделю просто ради сексуальных забав и более ничего.

— Ты сука! Ты трахаешься со мной и все это время…

— Постой, Джим! Ты собирался жениться на Кэролайн, но с радостью тайком от нее приходил сюда, чтобы трахнуть меня!

— Да, но это ведь совсем другое дело!

Другое дело?

— У тебя была связь, и ты предал свою партнершу, не оправдал ее доверие — так же ты поступил и со мной. Я свободна, не замужем и могу делать, что хочу и с кем хочу. Джим, я никого не обманывала! Могу честно заявить, что не совершала супружеской измены. Кстати, мы с Шерон собирались сходить куда-нибудь выпить, поэтому если ты не возражаешь…

— Куда мне идти? Сью, будь разумной!

— Разумной? Ты бросил меня ради Кэролайн, забыл? Затем ты трахаешь меня тайком от нее. А когда она тебя застукала, хочешь вернуться ко мне, будто ничего не произошло? У меня теперь своя жизнь. Я тебе стала не нужна. Когда тебе было удобно, ты бросил меня, отшвырнул, как ненужный хлам! Джим, я не хочу, чтобы ты возвращался. Пожалуйста, не проси, чтобы я была разумной!

— Мне можно будет еще прийти к тебе? — умоляюще спросил он, повесив голову и нахмурив брови.

Как можно утверждать, что время не повернуть вспять! У Джима был такой же вид, когда он, стоя в гостиной, сообщил, что уходит от меня к Кэролайн, — жалкий вид! На мгновение возникла мысль, что его следует взять назад. Вспоминая время, с удовольствием проведенное вместе, отменный секс, забавы, любовь, похоже, взаимную… Черт, я начинала сдаваться! Второй медовый месяц? Снова откроем любовь, которая у нас была? Снова станем жить вместе? Как здорово это казалось.

Но нет — Джим обманывал меня все время, пока мы были вместе. Врал, предал, использовал меня. Он трахал Кэролайн! Нет! Ни за что не возьму его назад! Окажись он последним мужчиной на свете, и то я не взяла бы его!

— Джим, мне пора одеваться и уходить, — вздохнула я. — Позвони как-нибудь, и мы вместе приятно проведем вечер.

— Позвонить? Черт, откуда же мне звонить — из телефонной будки, которая стоит рядом со скамейкой в парке?

— Ты найдешь место, хорошую жилую комнату или что-то в этом роде. Не сомневаюсь, что один из твоих друзей временно пристроит тебя. Разве у тебя нет другой женщины, которая на время приютит тебя? Да, мне пора одеваться и уходить.

— Хорошо. Думаю, все понятно. Мне лучше отправиться за пожитками, которые валяются на тротуаре, пока их не украли! Затем найду скамейку в парке и переночую!

Как сладка месть! Пока я выпроваживала его, кольнуло чувство вины. Не знаю, почему так произошло, не потому ли, что он обманул не меня. Он предатель и заслужил все, что его ожидает впереди. К тому же я его не подвела — Кэролайн выследила его!

С чувством большого удовлетворения позвала Шерон, но она уже ушла. Вечер только начинался, и я думала, чем заняться, как провести вечер, когда зазвонил телефон.

— Как ты могла так поступить? — закричала Кэролайн, когда я подняла трубку. О Боже!

— Я поступила точно так же, как ты со мной! — сердито возразила я. — Откровенно говоря, ты поступила со мной гораздо хуже: мы с Джимом были женаты, а ты уничтожила наш брак!

— Как долго… с каких пор он встречается с тобой?

— Он не прекращал встреч со мной и, насколько я понимаю, также с рядом других женщин! Кэролайн, он вероломный ублюдок! Но ты ведь это знала, правда?

— Нет, я не знала!

— Нет, ты знала! Он обманывал меня годами, трахал тебя тайком от меня. Ты догадывалась, каков Джим, как он обращается с женщинами!

Расплакавшись, Кэролайн повесила трубку, прежде чем я успела спросить, что она могла дать Джиму такого, чего у меня нет, и почему он бросил меня ради нее. Какова бы ни была причина, меня это уже не интересовало. Главное, что я победила. Однако, если взглянуть на это иначе, мы обе проиграли. По правде говоря, проиграли мы все — все трое. Но остались еще другие связи, другие браки, с которыми надо было разделаться, поэтому мне не хотелось больше думать о Джиме.

Позвонив Сэлли, я решила узнать, как она себя чувствует, ушел ли уже Тони — выгнали ли его из семейного очага за смертные грехи.

— Он ушел, — всхлипывала Сэлли, — я выгнала его и хочу нанести визит адвокату.

— Хорошо, ты правильно сделала, — заверила я ее. — Думала, ты сегодня утром заглянешь ко мне?

— Я приходила, но тебя не было дома. Я весь день бесцельно шатаюсь по улицам и не понимаю, почему он так поступил.

— Я чувствовала себя точно так же, когда Джим… Тони объяснился с тобой? Хотя что здесь объяснять?

— Он во всем винил ту девушку.

— Еще бы! Я еще раз говорила с Шерон, когда ты ушла. Она сказала, что Тони начал ухаживать за ней, трогать, заигрывать, обещал сводить пообедать и всячески соблазнял. Поскольку Шерон молода, впечатлительна, наивна, она поддалась.

— Никак не могу выбросить из головы эту картину, когда он стоял на коленях позади нее со своим… Никогда не забуду этого — никогда не забуду это ужасное зрелище!

— Со временем забудешь. Послушай, когда у тебя появится настроение, заходи — поболтаем.

— Хорошо, Сью. Словами не могу выразить, как я рада, что у меня есть такая подруга, как ты.

— Я уже говорила, что именно для этого и существуют друзья. Позвони, прежде чем приходить, на случай, если меня не будет дома или случится еще что-нибудь.

— Хорошо. Пока. И спасибо, Сью.

— Сэлли, приходи в любое время. Пока, и старайся не думать об этом.

Достав свою книжку из-под дивана, я нарисовала десятку рядом с именами Сэлли и Тони, считая, что развод неизбежен! Десятью очками я наградила также Джима и Кэролайн. Дерек и Джилли все еще оставались без очков, и мне было интересно узнать, как у них идут дела — досталась ли ей хорошая порка! Трейси и Крейг тоже пока остаются неизвестными величинами. Обнаружил ли Крейг полосы, укусы любви на ягодицах жены? Конечно же, предательские знаки вряд ли исчезнут за один день! Крейг все-таки должен их заметить!

Зайдя на кухню, я нашла еще один простой белый конверт, угрожающе лежавший на столе. Разорвав конверт, я прочитала знакомый неразборчивый почерк — там значились ужасные слова:

«Твоя затея погубит тебя! В итоге ты ничего не добьешься и останешься совсем одна!»

Моя затея? Стремление расстроить браки? Неужели записка имела в виду как раз это? Да, я не сомневалась, что дело обстоит именно так. «В итоге ты ничего не добьешься и останешься совсем одна!» Эти слова отдавались эхом во всех уголках сознания, тревожили мои мысли.

Выходя из кухни, я отправила записку в корзину и взяла трубку. Набрав номер Трейси и сгорая от нетерпения узнать, обнаружил ли Крейг полосы, догадался ли о ее вероломном поведении, я пыталась собраться с мыслями. Поток этих записок должен прекратиться! Они разрушали мою жизнь.

— О! Привет, Сью, — без всякого выражения откликнулась Трейси.

— С тобой все в порядке? — спросила я.

— Ты ведь хорошо знаешь, что у меня далеко не все в порядке!

Вот черт! Что сказать? Из этой ситуации нет выхода. Однако мой план заключается в том, чтобы разрушить ее семейную жизнь, так в чем же дело?

— О чем ты говоришь? — наивно спросила я.

— О том, что ты сделала накануне, твоем маленьком коварстве! Вот о чем я говорю!

— Что он сказал?

— Кто?

— Крейг, когда он догадался…

— Крейг? Теперь я не понимаю, о чем ты говоришь?

— Но… Разве он…

— Крейга здесь нет, я не видела его с самого утра.

— Значит он не… Тогда на что ты жалуешься? Ты ведь наслаждалась каждой минутой?

— Да, но я задумалась. Сью, с тобой что-то не в порядке. Связать меня и позволить незнакомцу использовать меня таким образом, это было…

— Прелестно! Ну, признайся же, Трейс!

Теперь я засомневалась, что Крейг обнаружит полосы Трейси. Возможно, лучше было устроить ей хорошую порку? Пройтись по ней так, чтобы следы сохранились на долгое время!

— Значит, он не заметил укусы любви? — спросила я.

— Нет, слава Богу! А моя задница! Сью, тебе надо было видеть эти следы! Если бы он заметил, то беды не избежать!

— Тогда почему бы не показать их до того…

— Что? Рассказать ему, что ты связала и выпорола меня?

— Конечно нет! Я хотела сказать, что лучше показать эти следы до того, как он сам обнаружит их, и сказать, что ты упала или еще что-то. Если он заметит следы, то начнет удивляться, почему ты об этом ничего не сказала, верно?

— Да, я тебя поняла. Когда он вернется, покажу ему. Я об этом не подумала. Хорошая мысль. Кстати, можно я загляну к тебе завтра?

— О! Значит, я тебе еще нравлюсь?

— Да, но я не понимаю почему!

— В таком случае заходи.

— О’кей. Выспись хорошенько, а завтра я зайду к тебе.

— Хорошо, Трейс. Пока.

Дела шли все лучше и лучше! Боже, в то мгновение, как Крейг увидит задницу Трейси, он сразу догадается, кого трахал в моем вертепе для секса, и сойдет с ума! Но я надеялась, что она ничего не покажет до завтра, пока я не получу удовольствие от встречи с ней. Мне страшно хотелось пройтись языком по прелестной щели Трейси и сделать так, чтобы она кончила мне в рот.

Я действительно хорошо спала в ту ночь — так хорошо, что утром не услышала, как зазвонил телефон.

— Сью, это тебя! — позвала Шерон и потрясла меня за плечо, пытаясь разбудить. — Сью, какой-то мужчина просит тебя к телефону!

— Хорошо. Скажи ему, что я иду, — сонно откликнулась я.

Надев халат, я сбежала вниз по лестнице и взяла у Шерон трубку.

— О! Крейг! Как твои дела? — настороженно спросила я, слыша, что он кипит от злости.

— Дело идет к разводу благодаря тебе! — бесился он.

— Благодаря мне? До меня что-то не доходит.

— Вчера я заходил к тебе — и там была Трейси! Черт подери, что это за игры, в которые ты играешь? И как давно у тебя лесбийская связь с моей чертовой женой?

— Так давно, как началась наша с тобой связь. Во всяком случае вы оба были довольны, что нарушаете супружескую верность, поэтому не обвиняй меня!

— Но я буду обвинять тебя! Во всяком случае, моему браку пришел конец — поезд ушел!

— Ну, вы оба получили по заслугам за то, что занимались адюльтером, верно?

— Как она могла так поступить? Черт возьми, как Трейси могла допустить, чтобы мужчина трахал ее в зад, не зная, кто это? Да ведь она настоящая шлюха!

— А ты кто? Ты делал то же самое, что делала Трейси. Кто ты?

— Это совсем другое дело. Кстати, она пошла к тебе. Она вне себя от ярости!

— Мне это до лампочки! Вы оба думали, что трахаетесь неизвестно с кем, и доказали, что достойны друг друга!

— Ты нас подставила, да?

— Как я могла подставить вас? Разве я могла знать, что ты зайдешь?

— Моя жизнь погибла из-за тебя!

— Ты сам погубил свою жизнь, когда трахал Трейси и меня!

— Пошла ты, Сью! Пошла к черту!

Рассыпался еще один брак! «У меня здорово получается!» — промолвила я, кладя трубку.

— Ты омерзительна! — крикнула Шерон, выходя из кухни. — Я слышала ваш разговор — тебе пора к психиатру!

Не знаю, как насчет психиатра, но мне надо остановить поток этих проклятых записок!

— Заткнись, Шерон! Ты сама не понимаешь, что говоришь! — разошлась я. — Ты не понимаешь, что я пережила из-за Джима, как он поступил со мной!

— Нет, не понимаю. Но почему должны страдать другие?

— Я должна так поступить — мне это необходимо. Кстати, ты идешь в колледж?

— Да. Увидимся после того, как ты, несомненно, погубишь еще с полдюжины браков!

Захлопнув за собой парадную дверь, Шерон ушла с мрачным выражением лица. Ну ладно, пустяки. В конце концов, это не ее ума дело! «А если Шерон будет так себя вести, то ей придется платить за проживанием!» — подумала я, выходя в сад.

Еще день, и еще один брак погиб. Отдыхая на лужайке под солнечными лучами, я пыталась критически оценить свои планы. Пока в ссоре лишь три пары — сколько еще последует за ними? Я была знакома со многими семейными парами, поэтому в самом деле не знала, когда остановиться. Со сколькими семьями еще пересекутся мои пути? Я не знала, да меня это и не волновало. Я получала огромное удовлетворение от разрушения семейных уз. Моя жизнь погибла — теперь я поступала с другими так, как поступили со мной.

Сквозь изгородь я прислушалась, как Дерек и Джилл на кухне обсуждают завтрак. С ними у меня дело совсем не продвигалось вперед, как и с Дейвом, мужчиной из магазина подержанной мебели. Но он мог подождать. Теперь Дерек и Джилл удостоятся моего внимания!

Услышав, что Дерек собирается на работу, таким образом лишая меня удовольствия, которое я могла бы устроить себе, я подумала о том, как провести день. Не сомневаясь, что заявилась Трейси, я не соизволила открыть дверь на звонок и уже подумала, что она тихо ушла и, конечно, рыдала от несчастья. Боже, я становилась безжалостной сукой — и мне это доставляло большое удовольствие!

Вдруг меня осенило. День выдался свободным, так почему бы не навестить сестру? Та вышла замуж за симпатичного молодого человека, который станет легкой добычей, стоит только улыбнуться и обнажить влагалище! Когда я встала и стряхнула траву с халата, боковые ворота раскрылись и в них показалась Трейси. Она уставилась на меня.

— О! Трейси! — я еле заметно улыбнулась. — Ты звонила в дверь? Должно быть я не слышала.

— Да, я звонила. Сью, я хочу знать, почему ты так поступила. Как давно ты встречаешься с Крейгом? Сколько раз трахалась с ним?

— Два раза, вот и все. Один раз, когда он пришел исправить прохудившуюся трубу, другой — когда ты лежала связанная… ну, ты это знаешь.

— Почему, Сью? Почему?

— Почему мы с тобой занимались тем, чем занимались? Это то же самое и так же плохо.

— Это совсем другое дело, и ты это знаешь! Я думала, тебе от меня что-то надо!

Черт возьми, почему же это совсем другое дело?

— Да, мне было надо! То есть мне надо! Я не знаю, чего хочу. К тому же Крейг лишь еще один прелюбодействующий вероломный ублюдок. Я сделала все это лишь потому, что хотела тебе доказать это, так что непонятно, почему ты так расстроена.

— Он мне муж!

— А ты ему жена — в чем разница? Вы достойны друг друга. Вы оба знали, что прелюбодействуете, и занимались этим с огромным удовольствием!

— Я не занималась этим с большим удовольствием…

Когда раскрылся мой халат, глаза Трейси загорелись. Боже, неужели она все еще не потеряла интерес ко мне после того, что случилось? А что, если не потеряла? Сейчас она улыбалась и шла ко мне через лужайку. Я хотела было раскрыть халат еще больше, чтобы соблазнить, заманить ее в свой вертеп, когда услышала, как открывается окно. Повернувшись, я взглянула на дом в конце сада.

— Послушай, Трейс. У меня много дел. Почему бы тебе не прийти позднее? — предложила я, улыбнувшись Тому, другу Джима по гольфу, когда тот помахал мне в открытое окно.

— Сью, мне надо поговорить с тобой, — умоляла Трейси, кладя мне руку на плечо. — Теперь, когда с Крейгом покончено, я свободна — мы обе свободны, правда?

— Да, но… Пожалуйста, Трейс, приходи завтра. Мне надо в город и…

— Хорошо, но обещай мне, что будешь дома.

— Да, часов в двенадцать — заходи, пообедаем.

— Ладно, увидимся завтра, и мы…

— Мы поговорим, Трейс.

Боже, как быстро Трейси сменила тон! Я думала, она оторвет мне голову или сделает еще что-нибудь и уж никак не примет приглашение на обед! Но ведь ей надоел Крейг и его чертовы измены. Откровенно говоря, их браку пришел конец в ту минуту, как она узнала о его романе. Трейси больше не могла ему доверять, а без доверия ничего не получится. Я лишь чуть ускорила события.

— Привет, Том! — крикнула я, помахав ему в тот момент, когда Трейси скрылась, и умышленно широко распахнула халат. Я заметила, как переменилось его лицо, когда обнажились мои груди, бритая щель, и почувствовала прилив адреналина к своему трепещущему телу.

— Я зайду! — взволнованно крикнул он и закрыл окно.

Мой клитор трепетал от ожидания. Я ждала, что Том появится через дыру в изгороди в конце сада. Джим и Том пользовались этой дырой, когда оба отправлялись играть в гольф. Время от времени Сэнди, жена Тома, пролезала через эту дыру, чтобы поболтать и выпить чашку чая, но после моего развода с Джимом она больше не появлялась, и я подумала, что ее нельзя беспокоить.

— Хорошенький денек! — сказал Том, появляясь в изгороди.

— Да, замечательный, правда. Все работаешь?

— Да, работаю с бумагами. Несколько месяцев назад я вместо того, чтобы сделать из свободной комнаты столовую, превратил ее в кабинет. Я как раз открыл окно, чтобы подышать свежим воздухом, как заметил себя. Я часто вижу, как ты загораешь в этом бикини.

— Правда? — я рассмеялась. — Кстати, как поживает Сэнди? Я давно не видела ее.

— Хорошо! Она собиралась проведать тебя.

— Думаю, она не показывалась, поскольку не знала, как вести себя после того, как Джим ушел от меня к другой женщине.

— Что-то вроде этого.

— Передай ей, чтобы зашла ко мне на чашку кофе.

— Она вышла — ходит по магазинам.

— О! Хочешь кофе?

— Конечно, это было бы здорово, — он улыбнулся, идя за мной по газону к кухне.

Том был гораздо старше меня, ему скорее всего было лет сорок пять, но он все еще выглядел молодо. Том был настоящим мужчиной — высокий, хорошо сложен, говорил низким голосом. Странно, я не подумала о нем как о возможной жертве и удивлялась, почему мне не пришло в голову пополнить им свой список. В конце концов разве не он уводил из моего дома Джима по выходным, делая из меня одинокую жертву гольфа. Надо отплатить ему за это! Сэнди мне никогда ничего плохого не делала, но какое это имело значение? Сентиментальности здесь не место. Ничто не помешает мне нанести их браку смертельный удар!

Мой халат чуть не соблазнил скупщика подержанной мебели, и я не сомневалась, что Том не устоит перед ним. Я не могла проиграть! Мое бритое влагалище, это всемогущее оружие, магнитом притягивало женатых мужчин. Когда Том сел за кухонный стол, я повернулась, чтобы взять чайник, и халат распахнулся, во всей красе обнажая мой эротический товар.

— Извини, Том, что не одета, — я улыбнулась. — Я только что встала.

— Пустяки, — пробормотал Том, уставившись карими глазами на мою обнаженную щель. Я запахнула халат. — Так как у тебя идут дела? — спросил он.

— Замечательно! Наконец-то я наслаждаюсь жизнью. А у тебя как дела?

— Сейчас у меня слишком много работы, но я справляюсь.

— Мне кажется, что лучше быть занятым, чем сидеть совсем без дела. Наверное, работа частного детектива очень интересна.

— В ней есть свои прелести.

— Сэнди все еще работает в баре? Тебе с сахаром?

— Да, она обожает эту работу. Два кусочка, пожалуйста. Ты по-прежнему работаешь в библиотеке?

— Нет, я бросила эту работу, когда Джим ушел. Вы все еще играете в гольф вместе?

— Не так часто после того, как он… Честно говоря, у меня на гольф почти не остается времени.

— Да, могу себе представить. Конечно, ты ведь знаешь все — Джим ушел к моей лучшей подруге Кэролайн?

— Да, он мне рассказал.

— Он говорил тебе, что они расстались?

— Расстались?

— Да, дела у них пошли совсем не так хорошо.

— О! Где же он живет?

— Понятия не имею! Наверное, нашел себе квартиру или что-то вроде этого. Вот твой кофе.

— Спасибо. Интересно, почему у них не сложилось?

— Похоже, он начал обманывать Кэролайн точно так, как и меня, а она застукала его.

— Боже! Бедняга Джим!

— Да, бедняга Джим! — сердито повторила я.

— Извини… Я не хотел…

— Ничего страшного. Я до сих пор не понимаю, почему он ушел к ней. У меня все хорошо, эта история уже в прошлом — но все равно мне хотелось бы узнать, почему он бросил меня.

— Джим был… Лучше я не буду слишком много болтать, не хочется расстраивать тебя.

— Нет, продолжай, пожалуйста.

— Ну, как это сказать? Он был парень не промах, как ты знаешь. Кроме Кэролайн, у него была другая женщина. Он ушел от тебя, поскольку думал, что с ней будет больше свободы. Прежде чем переехать к Кэролайн, он врал ей, что засиживается на работе допоздна, трудится по выходным и тому подобное и что ей придется смириться с этим. Все ради того, чтобы можно было свободно встречаться с той, другой женщиной.

— Но почему бы ему не жить вместе с той женщиной? Зачем уходить от меня, переселяться к Кэролайн ради того, чтобы встречаться с кем-то? Ничего не понимаю.

— Та женщина замужем. Как говорил Джим, Кэролайн обещала предоставить ему необходимую свободу и секс. Конечно, когда он переехал к ней, все получилось иначе — она присосалась к нему, как пиявка, следила за каждым его шагом! Видишь ли, ему нужен был дом, надежный тыл. Джим думал, что Кэролайн будет стирать и утюжить его рубашки, готовить еду, ублажать хорошим сексом, да еще предоставить полную свободу. Точнее, он был уверен в этом.

— Кто эта замужняя женщина? Я знаю ее?

— Я лучше не скажу.

— Пожалуйста, я заинтригована.

— Ее зовут Венди… Венди Дикинсон или вроде того. Она живет…

— Это случайно не Венди Диксон?

— Да, совершенно верно! Ты знаешь ее?

— Конечно, знаю! Боже! Джим хочет начать с ней семейную жизнь?

— Не знаю. Муж Венди очень богат. Думаю, она не бросит его, чтобы с кем-то вместе снимать квартиру!

— Если только она не собирается развестись с мужем и взять Джима к себе? — фантазировала я.

— Возможно. Джим как-то говорил, что ее муж завел роман на стороне, так что ты, возможно, права.

Еще одна неожиданная удача! Венди Диксон, кто бы мог подумать! Она регулярно брала книги в библиотеке, и мы подружились, точнее, стали хорошими знакомыми. Но я не думала, что Джим знает ее, не говоря уже о том…

Двойной удар! После того, как я рассорила Джима и Кэролайн не пора ли заняться Джимом, Венди и ее мужем? Я никогда не встречалась с ним. Венди говорила мне, что ее муж много работает, и, возможно, именно поэтому я никогда не видела их вместе. У меня голова шла кругом от планов, как обрушиться еще на одну семейную жизнь, нанести Джиму еще один удар. Я уселась напротив Тома.

— Все мужики, похоже, не прочь погулять на стороне! — рассмеялась я, позволяя халату чуть приоткрыться. — Том, у тебя тоже найдется женщина про запас?

— Боже упаси! Нет! Мне бы это не сошло с рук! Честно говоря, игра в супружескую неверность не стоит свеч — могут появиться крупные неприятности. По роду своей деятельности я каждый день имею дело с вероломными мужьями и женами! Сейчас я веду расследование. Один парень встречается с кем-то, а жена наняла меня, чтобы накрыть его на месте преступления. Дело в том, что женщина, с которой он встречается, знаменитость, часто мелькает на экране, так что возникла деликатная ситуация!

— Боже! Кто она?

— Не могу сказать, но я не совсем разобрался, как с этим справиться.

Слушая его болтовню, я поняла, что Тома будет не так просто совратить. Как соблазнить, расколоть Тома, не демонстрируя открыто свою тую щель и не умоляя его лизать мой клитор, пока не наступит оргазм? Вспомнив виденный раньше фильм, я незаметно улыбнулась.

— Извини, Том, но эта жара достала меня, — начала я, держась за голову. — Я больше не могу! В последнее время мне совсем дурно. Похоже, со мной случится обморок.

— Пойди приляг. Некоторые люди не могут…

Том умолк, когда я соскользнула со стула, легла на пол и халат обнажил груди, раздвинутые ноги — мою улыбавшуюся щель. Что он станет делать? Воспользуется моментом? Или сыграет в джентльмена и раскроет мою хитрость? Том уж точно начнет удивляться, почему я выбрила себя!

Бросившись в гостиную, Том вернулся с подушкой и подложил ее под голову — однако он не поправил на мне халат. Хотя мои глаза были закрыты, я инстинктивно чувствовала, что он разглядывает девичью щель, соски — начнет ли он лапать меня? Вдруг я почувствовала, что палец проник в щель, и мое тело пронзил прилив адреналина, возбуждения. Мне отчаянно хотелось, чтобы Том вонзил в меня свой член, но палец продолжал обследовать влагалище.

Приблизившись ко входу в него, он остановился, наверное, проверяя не прихожу ли я в себя, прежде чем вторгнуться в мою мясистую пещеру. Нежно, медленно палец пополз дальше, и я чуть не простонала. Потом Том засунул палец глубже в горячее влагалище, вытащил его и стал ласкать клитор. Вздрогнув, я не удержалась и вздохнула от удовольствия, которое он мне доставлял. Том отскочил, накрыл меня халатом и торопливо вернулся к стулу.

Черт подери! Почему он не мог довести меня до оргазма? Ноя тешила себя тем, что поймала его на крючок. Том увидел мое тело, почувствовал внутренний жар влажного отверстия, и я молилась, чтобы этого хватило для скрепления нашей дружбы. Медленно открыв глаза, я с трудом поднялась и села.

— Ты упала в обморок, — озабоченно произнес Том. — Я решил оставить тебя на полу. Наверное, тут виновата жара — с тобой все в порядке?

— Чувствую себя немного странно. Я уже два дня не ела как следует. Боже, как кружится голова!

— Выпей воды. Наверное, твой организм обезвожен.

— Да, возможно, — улыбнулась я и подошла к раковине. — Я надолго отключилась?

— Всего на пару минут. Если думаешь, что с тобой ничего не случится, я лучше допью кофе и вернусь к работе.

— О! Том, не уходи.

— Ну, я…

— Сэнди ведь не скоро вернется, правда?

— Нет, нет. Думаю, не скоро. Я останусь еще, если ты так хочешь.

— А ты хочешь?

— Я… Да, конечно. Хочу.

— Хорошо. На чем мы остановились. Ах, да. Я собиралась спросить тебя, изменял ли ты когда-нибудь жене.

— Гм… Не совсем.

— Не совсем? Что ты этим хочешь сказать?

Какая разница между пенисом и пальцем, если дело доходит до измены?

— Я раньше кое с кем изредка выпивал, но у Сэнди возникли подозрения. Это было давно. Как я уже говорил, мне бы это не сошло с рук! У нас с Сэнди особые отношения, у нас общие интересы и… как бы то ни было, я бы вообще не пошел на измену.

— О, как жаль, — улыбнулась я, облизывая губы.

— Жаль? — переспросил он.

— Видишь ли, Том, ты мне нравишься. Всегда нравился.

— Ты предлагаешь…

— Да, я предлагаю.

Наши взгляды встретились. Затем Том уставился в чашку. Он обдумывал мое предложение? Или же сильно смутился и не знал, какие отговорки придумать, чтобы сбежать отсюда? Приподняв халат, я обнажила грудь, торчавший сосок, ожидая, когда Том поднимет голову. Вертя чашку в руках, он поднял голову, и у него отвисла челюсть при виде моей обнаженной титьки.

— Сью, я женатый мужчина, — вздохнул он. — Ты очень привлекательная женщина, но…

— Но что? Мы вполне могли бы воспользоваться этой дырой в изгороди… Кстати, что ты делаешь по вечерам, пока Сэнди работает в пабе?

— Работаю — сижу допоздна в своем кабинете.

— Вот как. Почему бы тебе иногда не прийти через дыру в изгороди ко мне выпить? Мне скучно сидеть одной, тебе, должно быть, тоже, поэтому заходи — выпьем или займемся еще чем-нибудь.

— Может быть…

Похоже, проклятый телефон всегда звонит в самый подходящий момент! Попросив Тома посидеть здесь, я бросилась в коридор, взяла трубку и услышала жалостный голос Тони.

— Сью, можно заглянуть к тебе? — плачущим голосом произнес он.

— Нет, извини, я сейчас занята, — резко ответила я.

— Мне пришлось уйти из дома.

— Да, Сэлли мне говорила.

— Что еще она сказала?

— Она сказала, что пойдет к юристу.

— О, Боже! Ты ведь могла поговорить с ней, а? Я совсем не хочу разводиться с ней. Я люблю ее.

Любовь? Вот это да! Он не понимает значения этого слова. К Сэлли его влечет физически, скорее всего, ему не хватает ее влагалища — и моего тоже! Чтобы отвязаться от него, я сказала, что постараюсь уговорить Сэлли взять его обратно. Это ему понравилось. На самом деле я собиралась сделать все возможное, чтобы не дать им помириться! А что, если загнать еще один гвоздь в его гроб? Устроить так, чтобы Сэлли зашла, когда Тони будет трахать меня в зад? Это раз и навсегда решит его судьбу!

— Тони, заходи сегодня после обеда, если будешь свободен, — предложила я.

— Обязательно, после трех часов.

— Хорошо, мне пора идти. Пока.

— Спасибо, Сью. Я так жду нашей встречи.

— Я тоже!

Том ушел, тихо выбрался из дома, пролез через дыру в изгороди, испугавшись, похоже, собственного торчавшего пениса, моей влажной щели и драгоценной жены. Ладно, еще предостаточно времени, чтобы соблазнить его, трахнуться с ним и расстроить его брак!

Прежде чем принять душ и одеться, я позвонила Сэлли и пригласила ее заглянуть ко мне. Она тут же согласилась, поскольку хотела поделиться хорошими новостями, хотя и не уточнила, какими именно. Она лишь сказала, что разговаривала с кем-то, кто работает в фирме «Релейт». «Неужели она передумала разводиться с Тони?» — с тревогой подумала я.

Но это не имело значения — что бы ей ни сказал тот человек из «Релейт», ничто не заставит ее передумать. Особенно после сцены, свидетелем которой она станет сегодня же!

Глава девятая

Том вернулся после обеда. Я сидела в саду в одном бикини и читала журнал, когда он пролез через изгородь, словно шаловливый школьник, прокрадывающийся в фруктовый сад. Надеясь, что он решил принять мое предложение совершить адюльтер, я похлопала рукой по земле, приглашая его сесть рядом.

— Я не надолго, — виновато сказал он, садясь рядом со мной. — Сэнди думает, что я работаю наверху. Кстати, сегодня вечером я свободен — то есть если твое предложение насчет выпивки остается в силе.

Сэнди думает, что он работает, — началось вранье!

— Конечно, оно остается в силе! — обрадовалась я, поймав его взгляд на выступе бикини у меня между бедер.

— Хорошо, я прихвачу джина — ты же любишь джин, правда?

— Джин возбуждает меня, если ты хочешь знать! Все дело в этих ягодах можжевельника! — проказливо захихикала я, сидя скрестив ноги, причем тонкая полоска бикини была слишком узкой, чтобы скрыть полные губы моего влагалища. — В котором часу ты придешь?

— Сэнди уходит в половине седьмого, семь подойдет?

— Замечательно! В котором часу она возвращается?

— После закрытия паба и мытья посуды — около полуночи.

— О’кей, у нас будет достаточно времени повеселиться!

— Хорошо, мне лучше вернуться. Тогда до встречи.

— Пока. Том, я так жду этого.

Наблюдая, как он пролезает через изгородь, я улыбнулась. Том оказался легкой добычей — до смешного легкой! Мне показалось, что стоит только постучаться в каждую дверь, поманить своей волшебной щелью — и любой брак рассыпется в прах! Вот какова сила моей прелести!

Отдыхая в саду, я серьезно задумалась о Джиме и той суке, Венди Диксон. Если Джим все еще трахает ее, то вряд ли ему известно, что я знаю об этом, тем более о моих планах расстроить их связь, а также ее брак! Пора что-то предпринять.

Зайдя в дом, я взяла телефонный справочник и нашла номер Венди. К счастью, она оказалась дома, и, чтобы завязать разговор, я сообщила ей, что бросила работу на полставки в библиотеке.

— Я удивлялась, куда это ты пропала, — сказала она.

— Ты все так же каждую неделю приходишь за книгами? — поинтересовалась я.

— Да. Как у тебя дела?

— Прекрасно, а у тебя?

— Все в порядке. Муж на время уехал, так что мне довольно скучно. У меня есть книги, но в этом большом доме мне становится одиноко.

— Я тоже так подумала. Послушай, зайди как-нибудь вечерком выпить.

— С большим удовольствием. Когда?

— Завтра вечером сможешь?

— Хорошо, будет здорово.

— Ты же знаешь мой адрес?

— Да, знаю. Тогда до завтра.

— Хорошо, Венди. Будет приятно снова увидеть тебя. Береги себя.

Венди настоящая сука! Я никогда не давала ей своего адреса — откуда, черт возьми, она его узнала? Скорее всего, Джим трахал ее в нашей постели, пока я по утрам работала в библиотеке. И почему она совсем не обмолвилась о моем разводе? Неужели Джим ей об этом ничего не сказал? Если только он не ведет двойную жизнь. Ублюдок!

Жара набирала силу, и я все еще была в бикини, когда явился Тони. Я толкнула парадную дверь, следя, чтобы она совсем не закрылась. Тони рассматривал меня с ног до головы, словно я была экспонатом, выставленным на продажу в витрине магазина.

— Ты поговорила с Сэлли? — спросил он, лаская через бикини полные губы моей щели.

— Нет, пока нет. Она сказала, что как-нибудь заглянет ко мне поболтать, но не знаю, когда это будет, — ответила я, отстранилась и пошла на кухню.

— Сью, надеюсь, ты поможешь мне. Мне очень хочется вернуться к Сэлли. Мне приходится снимать дурацкую комнату! Терпеть не могу этого! Все же у меня есть ты, правда?

— Чистая правда! — улыбнулась я, взглянув на часы. Пятнадцать минут четвертого. Сэлли должна прийти в половине четвертого, так что у меня оставалось не слишком много времени, чтобы подготовить сцену.

Чувствуя непреодолимое возбуждение, я стащила бикини и открыла холодильник. Вытащив огурец, бросила его Тони и улыбнулась.

— А что, если приготовить хороший огуречный сэндвич? — зазывающе предложила я, облизывая губы.

Наклонившись через стол, я широко раздвинула ноги и выпятила зад.

— Ну, разве ты не собираешься трахнуть меня огурцом? — захихикала я, когда Тони снял одежду.

— Еще как собираюсь, — раздался его возбужденный смех. — Сью, ну почему Сэлли не такая, как ты? Ты точно умеешь веселиться!

— Это правда! — выдохнула я, когда он засунул твердый холодный фаллос в горячее влагалище, наполняя и охлаждая меня. — А теперь трахни меня в зад! — вымолвила я, пока он то заталкивал, то вытаскивал огурец из влагалища. — Возьми из холодильника крем для смазки и затолкай свой прелестный член глубоко в мое заднее отверстие!

Холодный крем вызвал неописуемое ощущение. Смазав им пространство между моих ягодиц, Тони спросил, можно ли вылизать это пространство дочиста после того, как он трахнет меня.

— Еще бы! — хихикала я, моля Бога, чтобы Сэлли появилась вовремя и застала мужа в тот момент, когда его стержень застрянет глубоко в моем заднем отверстии.

Воткнув член между моих раздвинутых ягодиц, он медленно вошел. Мое маленькое отверстие раскрылось, мышцы поддались, пока он двигал свой стержень дальше в горячую подрагивавшую магистраль. Огурец все еще заполнял влагалище, и я чувствовала себя так, будто мое тело разорвется пополам, когда последний дюйм мужского члена проник в заднее отверстие, а яйца сошлись с влажными губами сочившегося влагалища.

Под яйцами Тони рукой то вталкивал, то вытаскивал огурец из влагалища, в то же время входя и выходя внушительным стержнем из моего заднего отверстия. Я расположилась на столе так, чтобы Сэлли, когда войдет, могла увидеть всю панораму нашего непристойного соития — пенис собственного мужа, вошедший до упора в мой горячий задний проход. Я ожидала, что она, увидев нас, начнет истерично кричать, буйствовать — но ничего такого не случилось.

Я заметила ее краем глаза, она неподвижно стояла в дверях кухни, наблюдая за нами. Забывшись в экстазе, Тони, видимо, понятия не имел, что она там стоит, а я ухватилась за возможность нанести смертельный удар их уродливой связи — последний раз повернуть нож в зияющей ране!

— Трахни меня сильнее этим огурцом! — крикнула я. — Вот так! Как здорово! Кончай в моей заднице, затем сможешь трахнуть меня спереди, после чего извергнешь сперму в мой измученный жаждой рот!

— О Сью, ты неотразимая сучка! — выдавил он. — Черт, твоя задница горяча и туга!

— Если Сэлли возьмет тебя обратно, этим больше нельзя будет заниматься, — хихикнула я.

— Нет, можно! Даже если эта лицемерная сука возьмет меня обратно, я все равно буду приходить и трахать твой прелестный зад! Ах, я кончаю!

Долбя меня изо всех сил, Тони заполнил задницу спермой; при этом он стонами выражал свое незаконное желание обладать мною, а Сэлли стояла в дверях и взирала на вопиющее прелюбодейство собственного мужа. Живо вытащив пенис из заднего отверстия, он помассировал член и обдал мои ягодицы остатками спермы, отступил назад и залюбовался мною.

— Вот так, я смазал твою прекрасную задницу своим кремом! — рассмеялся Тони втирая свою сперму в мои ягодицы. — Я подлижу ее, затем заполню твою тугую щель! — Вытащив огурец из пылавшего влагалища, он слизал мои соки с зеленого стержня. — Ммм, какая ты вкусная! — молвил он, причмокивая губами.

— Вкуснее, чем я?

Тони повернулся и оказался лицом к лицу со своей женой. Я поднялась со стола. Лицо Сэлли раскраснелось, руки дрожали, слезы лились из усталых глаз, она просто стояла и смотрела на нас обоих. Сэлли ничего не говорила — теперь она не чувствовала боли. На ее лице не отражалось никаких чувств, будто она перенесла столько, что сейчас лишилась способности дать боли вырваться наружу.

На этот раз с Тони было покончено, я поняла это, когда он, заикаясь, начал оправдываться. Когда опечаленная жена молча повернулась и вышла, Тони побежал за ней, раскачивая своим обвисшим пенисом из стороны в сторону.

— О дорогой, теперь тебе крышка! — засмеялась я, когда он вернулся на кухню.

— Мне крышка? Теперь всему конец! — заорал Тони.

— Интересно, как она вошла? — задумчиво пробормотала я. — Шерон нет дома, и я не пойму, как она, черт подери, вошла в дом?

— Эта чертова дверь, наверное, осталась незапертой! Вот дерьмо, теперь я окончательно все испортил!

— Боюсь, что так, и Сэлли больше не станет говорить со мной, это точно!

— Черт! Дела идут все хуже с каждым днем! Как будто кто-то умышленно старается погубить меня!

— Все это глупости! Чистое невезение — судьба — заявила я, натягивая бикини. — Итак, что ты сейчас собираешься делать?

— Ничего. Разве тут можно что-то поделать?

— Думаю, вряд ли. Кстати, тебе лучше одеться. У меня дела, — сказала я, желая избавиться от него и подготовиться к встрече с Томом.

Тони одевался, я стирала крем и сперму со своих ягодиц, он ругал меня за то, что не заперла дверь, и Сэлли за то, что та шпионила за ним.

— Тебе некого винить, кроме себя — и ты уж никак не можешь обвинять Сэлли в своей неверности!

— Наверное, ты права. Ладно, я еще зайду к тебе.

— Да, обязательно заходи, но сперва позвони. Хорошо?

— Хорошо. Ладно, больше делать нечего — придется возвращаться в свою конуру! До встречи, Сью, — и спасибо!

— Меня не за что благодарить! — откликнулась я, пока он понуро шел по коридору. — Обязательно заходи!

Вот теперь эта связь скончалась и похоронена! Меня немного мучили чувство вины и угрызения совести от того, как я обошлась с Сэлли, но это длилось всего несколько минут. Я начинала привыкать к тому, что причиняю другим душевные муки. Не только привыкала, а более того — получала большое удовольствие!

Вообще-то мне больше не хотелось встречаться с Тони. Я сделала свое дело, и поэтому не было особого смысла видеться с ним. К тому же мне не терпелось сокрушить Тома, а это возбуждало — еще надо было устроить Джиму вторую смерть! Голова шла кругом от приятного возбуждения, я поднялась в спальню переодеться.

Снимая бикини, я выглянула из окна и заметила Тома, который наблюдал за мной. И не только наблюдал — он рассматривал меня в бинокль! Я понятия не имела, как давно он шпионит. Он мог заниматься этим днями, неделями! Черт, Том ведь говорил, что несколько месяцев назад устроил кабинет в свободной комнате! По ночам летом я никогда не закрывала окно занавесками. И, не подозревая, что за мной ведется наблюдение, по утрам редко надевала халат и ходила обнаженной по спальне, прежде чем спуститься вниз.

Сгорая от похоти, я разгуливала по спальне, выставив напоказ округлые твердые груди, зная, что пенис Тома наливается и созревает для предстоящего вечера. «Неужели он именно ради этого устроил кабинет в свободной комнате? — спрашивала я себя. — Неужели он решил устроиться в этой комнате, чтобы подглядывать за мной?!»

Бросив взгляд на постель, я поняла, что он не мог видеть меня спящей или мастурбирующей! Клитор затрепетал меж моих влажных надувшихся срамных губ, и я передвинула туалетный столик, поправив зеркало так, чтобы можно было следить за Томом, лежа в посели. Если увижу его в зеркале, тогда и он сможет увидеть меня. Я решила дать ему представление с мастурбацией — пусть увидит, как я удовлетворяю себя. Но не сейчас — пока у меня другие планы.

Снова надев бикини, я вышла в сад и легла на газон под жарким солнцем, зная, что его бинокль нацелен на меня. Том говорил, что часто видел, как я загораю, — неужели он все время пользовался биноклем для разглядывания моего прикрытого бикини тела? Представляя, как он мастурбирует, извергает сперму на пол, смотря на бикини в тех местах, где обнажались выпуклости грудей и влагалища, я почувствовала, как потекли мои собственные липкие соки.

Изгородь в конце сада была довольно высокой, но не настолько, чтобы скрыть что-либо от глаз Тома, и я вдруг поняла, что он может заглянуть и в мою столовую. А если открыть выходившие во внутренний дворик двери, то четко станет виден большой стол из красного дерева. Я представила, как обнаженная лежу на нем, а Сэнди, пользуясь биноклем мужа, видит, как тот страстно покусывает мои прелестные срамные губы! Разве можно придумать более замечательный способ, как разрушать семью?

Однако Сэнди, скорее всего, не подозревала о существовании бинокля, и к тому же вероятность, что она увидит, как мы поедаем друг друга в моей столовой, была, мягко говоря, незначительной! Надо поболтать с ней, сказать, что видела Тома с биноклем в руках. Надо подсказать ей, что он видимо, изучает мой дом. Но придется осторожно выбирать слова. Мне не хотелось раскачать ложку слишком рано, вызвать подозрения до того, как начнется веселье!

Вернувшись в дом, я взяла на кухне огурец и вошла в столовую. Открыв выходившие во дворик двери, сняла бикини и краем глаза следила за Томом. Я легла на стол, широко раздвинув ноги и обнажив бритую прелесть. Взявшись за огурец, постепенно ввела его меж созревавших губ отверстия и утопила его в горячую пещеру, представляя, что творится с огромным фаллосом Тома, пока он наблюдает, как я трахаю себя большим овощем. Шире раздвинув ноги и, я энергичнее воткнула зеленый стержень в открытое отверстие и застонала, почувствовав приближение кульминации.

Сознание того, что за мной наблюдают, возбудило меня больше, чем я ожидала. Влагалищ пылало, требуя облегчения, клитор трепетал предвкушении оргазма, моя голова металась из стороны в сторону, я отдавалась саморазврату, пока наконец не содрогнулась и не кончила.

Влагалище держало огурец, словно в клещах, я произвела несколько заключительных толчков и вызволила из отвердевшею клитора последние волны экстаза. Успокаивая подрагивавшее тело, приходила в себя, мои соки текли из употребленного отверстия и сбегали по стержню огурца, образуя лужу на темном полированном столе.

Чуть приподняв голову, сквозь ресницы посмотрела на Тома. Тот бы готов вот-вот вывалиться из окна и не выпускал бинокль из рук. Я представила, что открылось его взору — огурец раскрыл мою щель, пальцы поглаживают клитор. Теперь он точно созрел для искушения, я в этом не сомневалась, извлекая горячий стержень из влагалища и слизывая собственные соки с зеленого стержня, затем слезла со стола. Но Том совсем не готов встретить собственную погибель!

Лелея коварные замыслы, я снова натянула бикини и взяла трубку. Пока набирала номер Сэнди, руки тряслись от волнения. Я спросила, как у нее дела.

— Замечательно! — радостно ответила она. — Я так виновата, что не заходила к тебе, но…

— Пусть тебя это не волнует. Я понимаю, что в подобных ситуациях люди испытывают неловкость. Кстати, сейчас у меня все хорошо.

— Да, Том сказал, что разговаривал с тобой и что с тобой полный порядок. Нам надо встретиться и поболтать.

— Да, буду рада видеть тебя. Как дела у Тома? Я забыла спросить его об этом.

— Хорошо. Том очень занят. Он теперь трудится в свободной комнате. Как хорошо, что освободилась столовая!

— Еще бы. Я все время вижу, как он смотрит из окна в бинокль — вряд ли у него много работы! Он у тебя специалист по части наблюдения за птицами что ли?

— Нет, насколько мне известно! Когда ты видела его?

— В основном по вечерам, когда ты в пабе.

— Том все время валяет дурака вместо того, чтобы работать. Я спрошу его об этом.

— Нет, Сэнди, не надо. Он подумает, что я шпионю за ним.

— Не подумает!

— Может, Том шпионит за мной! — расхохоталась я, роняя первое семя подозрения.

— Сью, я уверена, что он этим не занимается!

— Как сказать! Ведь я вечером никогда не занавешиваю окно. А что, если он наблюдает, как я ложусь спать?

— На что ты намекаешь?

— Сэнди, я только шучу!

— Придется проверить его! — засмеялась она.

— Ты всегда можешь посмотреть в бинокль, когда Тома вечером не окажется дома или в свой выходной день, и проверить, что его заинтересовало.

— Кстати, Том собирался сегодня вечером навестить друга. А я не сказала ему, что решила отпроситься с работы, так что сегодняшний вечер у меня свободен.

— Я уже жалею, что заговорила об этом! Кстати, Том ведь использует бинокль в своей работе, разве не так?

— Да, но какая тут связь?

— Ну, он, скорее всего, проверял бинокль. Боже, я лишь пошутила, сказав, что он шпионит за мной!

— Сью, вполне возможно, но ты заставила меня задуматься. Том проводит слишком много времени наверху, но есть еще кое-что.

— Что?

— Однажды я слышала, как Том разговаривал с твоим Джимом. Он смеялся и рассказывал ему, что подглядывает в окно через бинокль. Тогда я подумала, что он занимается чьим-то разводом или чем-то вроде этого, но теперь…

— Теперь ты ведешь себя глупо!

— Глупо или нет, мне придется провести собственное расследование.

— Хорошо, делай, как считаешь нужным. Возможно, ты даже увидишь, как я ложусь спать!

— Ни в коем случае! Кстати, тебе следует занавесить окно.

— Да, придется. Послушай, мне пора идти. Зайди как-нибудь на чашку кофе.

— Хорошо, Сью. Береги себя и занавесь окно!

— Обязательно. Пока.

Все оказалось проще, чем я ожидала. После того как я должным образом разбудила ее подозрения, Сэнди, скорее всего, проведет половину вечера у окна в поисках нагих женщин! Трудно сказать, что она станет делать, когда увидит, как я лежу на столе столовой, а ее муж трахает меня. Черт. Сэнди ведь может с криком пролезть через изгородь и напасть на Тома с ножом для разделки мяса! Она может даже наброситься на меня!

Провернуть это дело, разумеется, будет не трудно, — но меня охватило беспокойство. Хотя я хорошо сознавала опасности, связанные с разрушением браков, похоже, я уже не могла ничего поделать с собой. Видно, мною двигала какая-то внутренняя сила, злая сила. Дьявол? Теперь все это стало частью моей жизни — выслеживать, заманивать, уничтожать, — и я обожала такой поворот событий! Опасность беспокоила, но в то же время приятно возбуждала! Как бы то ни было, я решила, что если Том наблюдает за тем, как я каждый вечер раздеваюсь перед сном, тогда ему придется заплатить за это — своим браком!

В семь часов Том проскользнул через заднюю дверь с бутылкой джина в руке и широко улыбался. Надев мини-юбку и облегающую тенниску и, как обычно, без нижнего белья, я встретила его обворожительной улыбкой. Гадая, как долго он шпионит за мной, я наполнила бокалы джином с тоником и задала несколько осторожных вопросов.

— Тебе не надоедает днем и ночью корпеть в своем кабинете?

— Нет, нисколько. У открытого окна приятно сидеть. Оно выходит в сады, и я вижу, что затевают люди.

— Затевают?

— Жарят мясо на вертеле и все прочее.

— О, понимаю. Ты ведь не заглядываешь через окна в спальни, правда? — захихикала я, пока следовал за мной в гостиную.

— Ни в коем случае! — возразил он.

— Это хорошо, потому что я вечером не занавешиваю окно!

— Я это знаю!

— Значит, ты видел меня?

— Лишь случайно. Я не подсматриваю за спальнями молодых домохозяек! Кстати, Сэнди ушла на работу, и весь вечер у меня свободен. Чем будем заниматься?

Откинувшись на диван, я раздвинула ноги и улыбнулась. Безо всякого труда я заманила еще одного женатого мужчину в свой вертеп и снова задумалась над тем, к чему это приведет. Том был привлекателен, как и все остальные, и теперь мне хотелось, чтобы его чудесный, крепкий член оказался внутри меня, чтобы он воспользовался моим телом ради удовлетворения собственной похоти — тайком от жены! Но чем закончится все это?

Не зная, заняла ли Сэнди свое место, я сказала Тому, что схожу на кухню за джином, и проскользнула в спальню. Сэнди уже стояла у окна, осматривая ряд домов через бинокль Тома. Зрители на месте, сцена подготовлена — время поднимать занавес!

Мне хотелось соблазнить Тома нежно, посмотреть, как он будет постепенно возбуждаться, а затем нанести решающий удар. Но я не могла растягивать удовольствие. Через какое-то время Сэнди вполне могла прекратить наблюдение, так что нельзя было терять ни минуты. Сняв одежду, я вернулась в гостиную. Нагой предстала перед Томом и проказливо улыбнулась, а тот восхищался моей зазывающей щелью.

— Ты ведь этого хочешь, правда? — рассмеялась я, ставя бутылку джина на кофейный столик и приближаясь к нему.

— Боже, да! — вымолвил он и погладил надутые срамные губы тыльной стороной ладони. Опьяненная похотью, я застыла с широко расставленными ногами, запрокинула голову назад и простонала, когда он засунул пальцы в мое горячее, влажное отверстие.

— Как хорошо, — пробормотала я, пока о ботал пальцами, высвобождая молочные потоки из влагалища. — Тебе ведь хочется воткнуть свой член и трахнуть меня, правда?

— Конечно! — подтвердил он, явно озадаченный моим откровенным поведением. — Зачем ты побрилась?

— Мне нравится видеть свою щель во всей красе.

— Боже, какая ты красивая женщина! Я давно хочу трахнуть тебя!

— Тогда тебе лучше раздеться.

Поднявшись, он торопливо расстегнул рубашку, бросил ее на пол и стянул брюки. Огромный член уже торчал, выпуклая шишка набухла, созрела — яйца требовали разрядки. Взяв Тома за руку, я повела его в столовую.

— Сперва тебе придется выпороть меня! — я улыбнулась и взяла хлыст, оставленный на столе. — Ты ведь хочешь этого, верно? — спросила я, когда он взял плетку и нахмурился.

— Да, но…

— Никаких но, отстегай меня! — приказала я, легла на стол, уперлась ногами в пол, двинув ягодицы перед изумленным взором Сэнди.

Том начал стегать меня. Пенис раскачивался из стороны в сторону, пока любовник, не жалея сил, обхаживал мои пылающие ягодицы.

— Тебе ведь это нравится, правда? — удивленно спросил он.

— О! Я это обожаю! — крикнула я, пока кожаные хвосты врезались в упругие ягодицы. «Может быть Сэнди уже пробирается через изгородь с большим ножом в руке? — думала я, пока жгучая боль, опасность, возбуждение от того, что за мной наблюдают, приближали оргазм. — Или же она будет всего лишь наблюдать из окна, затем не пустит Тома в дом — никогда?»

Вдруг Том бросил хлыст на пол и раздвинул мои упругие ягодицы. Его огромная шишка быстро проникла глубоко во влагалище, и я застонала, когда та заполнила меня, широко раскрывая мое отверстие. Вонзая свой огромный орган, сжимая мои бедра и трахая так, будто наступает конец света, Том ворчал и стонал. Пока он таранил внушительным членом шейку матки, я вскрикнула от наслаждения.

— Том, трахни меня как следует. Как следует!

— Сью, какая же ты сучка! — выдавил он. Его живот бился о мои пылающие ягодицы при каждом проникающем движении стержня. — Я видел, как ты сегодня огурцом доводила себя до оргазма! — признался он. — Боже, что это было за изумительное зрелище!

— Ты безнадежный извращенец! Я не знала, что ты шпионишь за мной!

— Я знаю о тебе больше, чем ты воображаешь.

Записки?

Пока приближалась кульминация, переплетая два тела, вознося каждого из нас к плотской нирване, я снова гадала, что предпримет Сэнди.

— Кончаю! — закричал Том, когда его сперма хлынула вглубь моего подрагивавшего влагалища. Мы содрогнулись, наши тела сплелись в похоти, пока Том осушал отяжелевшие яйца и мой клитор погрузился в неописуемый оргазм. Тяжело дыша и извиваясь, мы рухнули на пол — наши члены сплелись, половые органы никак не хотели расставаться. Я лежала на полу, Том устроился на моей спине. Его огромный член не оставлял меня, пока мы оба отдыхали, медленно приходя в чувство.

— Это было великолепно! — рассмеялся Том, наконец вытаскивая свой бесподобный стержень мужской плоти из моего влагалища, и встал.

— Да, ты прав! — вымолвила я. — Том, ты чертовски хорош! Самый лучший из всех!

Поднявшись на ноги, я бросила взгляд на дом Тома и увидела, что Сэнди высунулась из окна и не отрывается от бинокля. Сев на край стола, я откинулась с раздвинутыми ногами, выставив на показ розовые срамные губы и обнажив внутренние девичьи складки.

— А теперь можешь вылизать меня, — подсказала я, закрывая глаза, и стала ждать, когда горячий язык Тома начнет ласкать меня.

— Тебя не удовлетворишь, а? — пробормотал он, встал на колени и поцеловал внутреннюю сторону моих бедер.

— Нет, меня не удовлетворишь! А теперь вылижи меня и дай кончить тебе в рот.

Раздвигая срамные губы, широко раскрывая изящную плоть, он отведал мой сок, свою сперму, пока этот коктейль сочился из горячего влагалища. Язык Тома коснулся клитора, заставляя меня простонать от удовольствия, пока он покусывал и пробовал на вкус каждый дюйм моего сверкавшего интимного места. Он снова и снова кружил языком, напрягая мой бутон до тех пор, пока больше вынести эту пытку было невозможно.

— Хочу кончить! — крикнула я, совсем забыв о Сэнди. Мое сознание поплыло в океане наслаждения. — Я хочу кончить тебе в рот!

Вдруг все мое существо охватил оргазм, наслаждение, я сильно содрогнулась, ухватилась за край стола и исторгла соки, обдавая ими рот и лицо Тома. Он умело не давал угаснуть моему бесподобному удовольствию. Я хотела, чтобы он проник во влагалище, рот, заднее отверстие — наполнил меня струей спермы, пробуждая каждый нервный узел моего трепещущего тела.

— Кончай на мне! — простонала я, пока он нежно выводил меня из кульминации. — Встань надо мной и обдай мое тело своей спермой!

Тома не надо было уговаривать. Он улыбнулся, встал над моей грудью и раздвинул ноги, а его пенис угрожающе навис прямо над лицом. Взяв стержень в руки, он начал тереть его, с надеждой смотря на меня и на свою шишку.

Его огромные яйца болтались, стержень раздулся до невероятных размеров. Я ждала награды, открыв рот, надеясь поймать каплю спермы, когда та вырвется. Он начал гримасничать раньше, чем я ожидала, зажмурил глаза, сперма выстрелила прямо мне в лицо и обдала щеки. Притянув Тома ближе, я высунула язык, подхватывая мужские подношения, а он снова возбуждал себя и осушал свои яйца.

Наконец, взяла его шишку в рот, держа яйца в руке, и высосала последние капли из члена. Я глотала что было сил, и тут он простонал и рухнул на меня. Я не сомневалась, что Сэнди и Том достигли последней черты — их семейной жизни настал конец.

— Вот это женщина! — вымолвил он, слезая со стола. — Никогда не встречал такую, как ты!

— А Сэнди? — спросила я, слизывая с губ его соленую сперму.

— Она хороша, чертовски хороша. Но ей далеко до тебя — у нее не так влажно и туго!

— Так и должно быть, я же вдвое моложе. Ты кончаешь ей в рот?

— Да. Однако мне кажется, что, как и всем женщинам, ей кое-что не нравится.

— Например?

Казалось, Том смутился. Он пригладил волосы и нахмурился. «Что же Сэнди не хочет делать? — гадала я. — Она ведь брала его член в рот, так что же это?»

— Ну, не стесняйся, — подбадривала я. — Мне ты можешь сказать.

— Она не позволяет мне сзади, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Да, понимаю, что ты имеешь в виду, — улыбнулась я. — Хочешь попробовать это со мной?

— С удовольствием. Но я не могу, не сейчас по крайней мере, — печально сказал он, глядя на свой дряблый член.

— Времени хоть отбавляй. Сделай так, чтобы я еще раз кончила! Тогда он у тебя поднимется как следует! В холодильнике у меня есть свежий огурец, схожу за ним.

Удаляясь на кухню, я взглянула на дом Тома, на окно его кабинета. Сэнди исчезла. «Неужели она идет сюда?» — раздумывала я, предчувствуя недоброе, и стала напряженно высматривать ее глазами. Мое сердце екнуло, когда я заметила, что Сэнди прячется в изгороди и не отпускает бинокль. Черт возьми, чем она там занимается? Из окна перед ней открывался прекрасный вид, зачем прятаться в изгороди? Может, она выжидала подходящего момента, когда Том станет кончать, потом бросится к двери и начнет буйствовать.

Я видела, как она пробралась через лужайку и присела за большим хвойным деревом рядом с внутренним двориком, всего в нескольких ярдах от столовой. «Должно быть, Сэнди готовится к прыжку», — пробормотала я, взяла огурец из холодильника и вернулась в столовую.

— Как ты думаешь, что можно сделать вот с этим? — хрипло спросила я Тома, зная, что Сэнди слышит каждое слово.

— Все, что угодно! — рассмеялся он, взяв огромный огурец, а его глаза загорелись от похоти.

Я легла на стол ягодицами к дворику расставила ноги и замерла в ожидании. Том инстинктивно засунул конец этого фаллоса меж зияющих срамных губ и стал медленно проталкивать овощ вглубь влагалища. Я застонала, когда Том широко раздвинул влагалище, заполняя мой канал, и гадала, о чем может думать Сэнди и что собирается предпринять.

— Он вошел до конца, — заявил Том, пальцем исследуя мое заднее отверстие. Вдруг, вытащив огурец, он прижал его к моим ягодицам, нашел маленькую дырочку, стал медленно вращать огурец и толкать его вперед.

— Черт, он туда не войдет! — крикнула я, когда Том медленно, но решительно преодолел мои напрягшиеся мышцы. — Том, не надо!

Я ухватилась за край стола, пока он проталкивал огромный зеленый фаллос глубже, раскрывая меня так, что казалось, будто тело разорвет пополам.

— Вошел! Половина огурца уже внутри, — взволнованно крикнул он.

— Боже, я чувствую… чувствую себя замечательно! — выдохнула я, когда Том медленно задвигал им туда-сюда. — Боже, как хорошо.

Вдруг он воткнул свой огромный пенис между губ моего пылавшего влагалища и до конца пронзил меня своим органом. Мои дырки чуть не разрывались, принося столько удовольствия, что я не могла этому поверить. Я вцепилась в стол, пока он трахал мое влагалище, а огурец трудился в заднем проходе. Никогда не чувствовала себя такой заполненной, насыщенной до отказа, а мне хотелось все больше и больше!

— Боже, кончаю! — завопила я. — Я не могу остановиться! Ничего не могу сделать!

Мой оргазм нагрянул, словно торнадо, и волнами пронзил тело, потряс его до самого основания. Мои отверстия схватили два стержня, словно в клещи. Я закричала, забыв о Сэнди. Появилось ощущение, будто я теряю сознание во время многократного оргазма.

Том продолжал трахать мои отверстия до тех пор, пока мне не показалось, что я умираю. Мое вспотевшее тело качалось под напором сладких толчков, и наконец я стала умолять его остановиться.

— Том, пожалуйста… Я больше не могу!

Тараня меня еще отчаяннее, накачивая влагалище спермой, он наконец остановился, расслабился, впитывал мое внутреннее тепло, затем медленно вытащил пенис, давая щели наконец сомкнуться.

— Огурец!.. — заикаясь, произнесла я. — Вытащи его!

Медленно вращая и потягивая, он вытащил зеленый стержень из моего ноющего заднего отверстия. Я почувствовала усталость, напряжение и удовлетворение.

— Хорошо? — спросил он, массируя заднее отверстие пальцем.

— Да, очень, — пробормотала я, закрывая глаза. — Но мне казалось, что ты хочешь войти в мою задницу не огурцом, а членом!

— Позднее, моя ненасытная, позднее.

Я не могла понять, почему сюда не ворвалась Сэнди, не метала громы и молнии, пока я лежала на столе, а Том спрятал лицо у меня промежности и языком подлизывал сперму из дымящегося котла любви. Может, она кипела от гнева? Что она затеяла? Возможно, Сэнди все еще выжидала решающего момента для броска?

Я невольно стала подозревать, что она присела за хвойным деревом, спустив трусики, и пальцем потирает клитор, наблюдая за тем, как муж пьет собственную сперму и мои подношения из открытого влагалища. Может, она любит пассивно наблюдать? Черт, тогда ведь можно поставить крест на моем плане расстроить их брак!

Когда Том вычистил меня, подлизав густое молоко из влагалища, он встал. Улыбаясь, нежно перевернул меня и стиснул мои ноющие соски.

— У тебя хорошая пара титек, — выдохнул он, наклонился и по очереди пососал каждый коричневый бутон. — Ты настоящая женщина, правда?

— Правда, — вздохнула я, а мои соски затвердели. — Расскажи мне о том, что любит Сэнди.

— Все! Честно говоря, она часто намекала, недурно бы лечь в постель втроем.

— Ты и еще один мужчина?

— Нет, еще одна женщина.

— Женщина? Черт, ты хочешь сказать, что она лесбиянка?

— У Сэнди водятся такие наклонности, это верно. Она замечательная женщина, и я ее очень люблю.

— Она бы так не думала, если бы сейчас увидела тебя! — рассмеялась я, снова гадая, о чем думает Сэнди.

— Нет, но ей понравилось бы, если бы мы втроем остались бы без одежды — если бы мы лежали в ее постели.

— Ты серьезно?

— Да. Ты согласилась бы, если бы это предложила Сэнди?

— Я… не знаю. Я хочу сказать…

— Я намекну ей, когда она вернется. Знаю, что ей хотелось бы видеть тебя в своей постели.

Я не верила своим ушам! Сэнди хочет, чтобы другая женщина лежала вместе с ней и ее мужем на супружеском ложе? Я не могла поверить этому! За все годы, пока я знала их, мне даже присниться не могло, что она такая. Неужели Сэнди прячется за хвойным деревом, оценивает меня и мое раскрывшееся влагалище? Неужели она уже представляла меня лежащей в своей постели?

Со стороны сада раздался приглушенный стон — Том нервно подскочил и выглянул во дворик.

— Это кошка, — сказала я, соскочила со стола и втащила Тома в комнату. — Кошка это проделывает каждый вечер.

— На кошку не похоже, — возразил он.

— Нет, это была кошка. Кстати, хочешь выпить, или ты уже готов трахнуть меня в зад? — спросила я, стараясь удержать его подальше от дворика, где Сэнди, видно, занималась мастурбацией.

— Мне хочется узнать, что еще тебя интересует, — сказал он, стискивая мои упругие груди.

— Только скажи, и меня это тут же заинтересует! — рассмеялась я, когда со стороны хвойного дерева донесся новый стон.

— Мне всегда хотелось связать женишь и трахнуть ее, — признался он.

— Так и сделаем! Подожди минутку!

Взбежав наверх, я взяла веревку из вертепа и вернулась в столовую. Стоны прекратились, Том стоял у стола, а его огромный пенис торчал и был готов снова встретиться с моим горячим телом. Бросив ему веревку, я легла спиной на стол и пригласила его связать меня и реализовать свои фантазии.

Я не знала, присоединится ли Сэнди, пока он привязывал мои лодыжки и запястья к ножкам стола, и представила, как она вылизывает мою щель, доводя меня до оргазма своим шустрым языком, а я, беззащитная, лежу на столе. Привязав меня, Том взял мои пухлые срамные губы рукой и улыбнулся.

— Теперь, когда ты у меня в плену, я могу делать с тобой все, что захочу! — рассмеялся Том. В его глазах загорелся злой огонек, когда он глубоко засунул палец в мое горячее, ненасытное отверстие.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, опасаясь, что поступила не очень разумно.

Том вышел из комнаты, и я слышала, как он что-то ищет на кухне. Черт возьми, я понятия не имела, что Том там ищет, пока он не вернулся с бутылкой вина. «Все в порядке, — подумала я, когда он подошел ко мне. — В этом деле у меня уже накоплен опыт!»

— Как ты думаешь, мне удастся засунуть это в твою маленькую прелестную щель? — спросил он, размахивая бутылкой, и хитро улыбнулся.

— Знаю, что тебе удастся! — рассмеялась я. — Давай же!

— Хорошо, ты сама этого хотела, тогда получай!

— Не надо! — крикнула я, когда он попытался засунуть бутылку толстым концом меж пылавших срамных губ. — Том, пожалуйста. Ты разорвешь меня.

— Ты же сама этого хотела! — рассмеялся он, широко раздвигая мои ноющие губы и продолжая заталкивать бутылку.

Вдруг я почувствовала, что та оказалась внутри, больно расширяя влагалище, но в то же время доставляя изумительные ощущения, какие я не испытывала прежде. Подняв голову, я смотрела, как Том загоняет бутылку глубже в горячую пещеру, заполняя таз, заставляя мой живот вздыматься. Снова опустив голову на стол, я закрыла глаза и прикусила губу, представляя, как расступаются стенки влагалища, а Том продвигал огромный фаллос до тех пор, пока тот не уперся в шейку матки.

— Получилось! — взволнованно закричал он. — Честно, я не думал, что у меня получится!

— Я тоже! — простонала я. — Черт подери, ты будешь делать сейчас?

— Буду ласкать клитор, пока у тебя не наступит великолепный оргазм. Только посмотри, эта штука так широко раскрыла твою щель, что клитор тор выскочил из гнезда!

Когда Том начал гладить трепещущий бутон, мною завладели желание и похоть и я закрыла глаза. Влагалище раздулось, словно туда вошел огромный член, появились необыкновенные ощущения, когда оно сжало бутылку, подрагивая одновременно с пульсирующим клитором.

«Черт возьми, о чем думает Сэнди? — недоумевала я сквозь дурманящий туман. Глубоко в сжимавшемся чреве начинался оргазм. — Неужели она сидит за хвойным деревом и снова доводит себя до экстаза? Может, она пойдет домой, засунет бутылку из-под вина в свое влагалище, начнет тереть клитор, чтобы достичь удовлетворения? А что, если она и Том все время проделывают такое?»

— Боже, я кончаю! — вскрикнула я, пока Том ловко тер мой бутон. — Я раздавлю эту бутылку. Ох! Ох! Да, кончаю!

— Ты молодец! Кончай, почувствуй это своим влагалищем, как оргазм поднимается к клитору! — подбадривал он.

— Да, да! Вот оно! Ох!

И я снова испытала оргазм такой силы и продолжительности, что показалось, будто я умираю. Снова и снова волны сексуального наслаждения накатывали на меня — как раз в то мгновение, когда казалось, что мучительное ощущение небесного удовольствия закончилось, набегали все новые волны. Я, покрываясь потом, мотала головой, выкатывала глаза и бессвязно хрипела:

— Перестань… Пере… Нет… Я не могу.

Не обращая внимание на мое бредовое состояние Том продолжал манипуляции с бутылкой и массировал клитор. Я содрогнулась и обмякла, измученное тело находилось в полукоматозном состоянии.

Вытащив бутылку из моего измученного отверстия, Том развязал веревки и дал мне отдохнуть, а сам забрал одежду из гостиной и оделся. Казалось, что я лежу уже целую вечность. Затем мне удалось спустить изнасилованное тело со стола и рухнуть на пол.

Я проползла по ковру к дворику и забралась на садовое кресло. Вечерний бриз приносил приятную прохладу. Сэнди исчезла, Том ушел. Что они делали? А вдруг Сэнди ушла домой и устроила мужу скандал? Или же она сделает вид, что работала в пабе?

Что бы они оба ни делали, я не сомневалась, что приоткрыла крышку гроба, готовясь к похоронам их брака. Однако супруги, мягко говоря, вели себя странно. Я никак не могла понять, как Сэнди может хотеть, чтобы к ним в постель легла вторая женщина. Я начала думать, не сочиняет ли ли Том все это, чтобы проверить мою реакцию. А если Том не сочиняет и в самом деле спросит жену, не хочет ли она, чтобы я вступила в их сексуальные игры, что тогда делать? В тот момент я не знала ответа, и это меня не волновало. У меня болело все тело, и когда я с трудом добралась до постели, то думала лишь об отдыхе.

Закрыв глаза, я думала о том, вернется ли Том и воспользуется ли моим задним отверстием. Погрузившись в сон, я спала, как никогда раньше, и надеялась, что так оно и произойдет.

Глава десятая

Лежа в постели, пока раннее утреннее солнце грело мое обнаженное тело, я повернулась и посмотрела в зеркало на туалетном столике. Тома у окна не было. «А что, если Сэнди вышвырнула его из дома?» — подумала я, услышав какое-то движение за дверью.

— Это ты, Шерон? — позвала я. Открыв дверь, она улыбнулась мне — моим грудям, соскам, обиженной щели. Я сбросила одеяло с постели и пожаловалась на адскую жару.

— Доброе утро! — пропела она, отбросив волосы назад. — Как дела?

— Устала, — простонала я. — Где ты пропадала? Я уже давно не видела тебя.

— То здесь, то там, — улыбнулась она, садясь на край постели, и провела пальцами по моей выпуклости.

Потягиваясь, я закрыла глаза и вздохнула, когда Шерон начала засовывать и вытаскивать палец из моего раскрывающегося влагалища.

— Ты очень влажная, — промурлыкала оно, воткнув палец меж внутренних губ и поглаживая вход во влагалище.

— Я мечтаю, — соврала я. — Мечтаю о том, что ты языком доводишь меня до оргазма.

— Хочешь, я это сделаю сейчас? — прошептала она, засовывая палец в мое влагалище.

— Да, — вымолвила я, закрыла глаза и еще больше раздвинула ноги.

Нагнувшись, Шерон поцеловала надутые губы влагалища, прошлась по нему языком, отведала меня. Я задышала глубже и еще больше расставила ноги, пока она раздвигала краснеющие складки и ублажала клитор кончиком языка. Когда Шерон вонзила палец глубже в мое влагалище и взяла клитор в горячий рот, я содрогнулась, забылась в сонном возбуждении.

Оргазм быстро созревал в моем подрагивавшем чреве, он исходил из окрепшего выступа и распространялся по трепещущему телу. Шерон умело ласкала клитор языком и не давала оргазму угаснуть, гуляя пальцем по моему сжимавшемуся влагалищу. Постанывая, представляя влажное отверстие Сэнди, я вонзила ногти в постель, покачиваясь на гребне удовольствия. Работая языком изо всех сил, испивая влагу, обхаживая языком пульсирующий бутон, Шерон продлевала мое невероятное удовольствие до тех пор, пока я не издала последний стон и не сжала ее руку меж подрагивавших ног.

Вытащив палец из затопленной щели, Шерон чисто вылизала его и оставила меня испытывать сексуальное удовольствие, пока затихал мой оргазм.

— Было хорошо? — спросила Шерон. Я раздвинула ноги, и она начала подлизывать кремовые подношения из моей открытой щели.

— Мммм, чудесно, — сонно пробормотала я. — Не хочешь снять одежду и лечь рядом со мной?

— Не могу. Через полчаса я должна быть в колледже. Но мы увидимся позже.

— Мы займемся этим валетом, — я улыбнулась и закрыла глаза, а она закончила вылизывать меня.

Когда Шерон вышла, я повернула голову и взглянула в зеркало. Том был на месте с биноклем, направленным на мое обнаженное тело. «Он видел, как Шерон вылизывала меня?» — спросила я себя, массируя твердевший клитор. Наклонив голову, взяла в рот один сосок. Не было сомнений в том, что Том скоро сам начнет себя удовлетворять, пока я пальцами гладила трепещущий бутон и покусывала чувствительный сосок. Видя, как я кончаю, он тоже скоро кончит. Через несколько минут вместе с содроганиями тела наступила кульминация, напрягся каждый мускул, пробудился каждый нервный узел в моем трепещущем теле, пока я ласкала прекрасную долину любви. Понимая, что тайком делюсь опытом с любопытным Томом, я невероятно возбудилась, достигла новых сексуальных высот, и моя кульминация, казалось, продолжалась вечно.

Отчаянно поддерживая удовольствие пульсировавшее меж раскрытых губ влагалища, я жаждала соития с кем угодно. Перестав ощущать себя преданной маленькой домохозяйкой, я жаждала отверстия Шерон, ее сосков. Я хотела, чтобы рядом со мной в постели лежала Сэнди. Было бы здорово запустить пальцы в ее тугое влагалище и вызвать у нее оргазм, лаская языком клитор. Нужны были твердые члены, проникающие в любое отверстие, надутые губы влагалища, ласкающие мою грудь, увлажняющие мои соски.

Пока отступал неописуемый оргазм, я повернулась к зеркалу и сосредоточила взгляд на окне Тома, но он исчез — побежал мастурбировать, в этом не было сомнений! Неужели он спросил Сэнди, хочет ли та, чтобы я легла с ними в одну постель? А что, если он все это присочинил? Сэнди не была лесбиянкой, и я это знала!

Выбравшись из постели, я снова посмотрела на окно Тома. Его там не было. «Нет смысла демонстрировать свое нагое тело», — подумала я, взяла одежду и пошла в ванную. Телефон зазвонил в тот момент, когда ванна уже почти наполнилась водой, я бросилась вниз, чтобы взять трубку, и заметила белый конверт, лежавший на коврике у входа. Я сняла трубку.

— Сью, это Сэнди.

Вот черт!

— Привет, Сэнди!

— Ты занята сегодня утром? Не зайдешь ко мне выпить кофе и поболтать?

— О! Гм… Хорошо. Да. С большим удовольствием. Дай мне полчаса, и я приду к тебе.

— Хорошо.

— Ты вчера отпрашивалась с работы? — поинтересовалась я, удивляясь, что она могла подумать о сеансе соития с ее мужем.

— Да, но я ничего не увидела в бинокле.

— Вот видишь. Я же говорила, что ты ведешь себя глупо. Лучше бы я не упоминала об этом.

— Кто-то стучит в дверь. До встречи.

— Хорошо. Пока.

«Черт подери, что она затеяла? — недоумевала я. — Смотрит, как муж целый вечер предается со мной похотливому, бесстыдному сексу, затем звонит, приглашает на кофе и дружеский разговор! Совсем странная пара, нечего сказать!»

Открыв белый конверт, я развернула лист бумаги и, переполненная страхом, прочитала знакомый неразборчивый почерк.

«Ты — маленькая шлюха, творящая зло! Твой конец близок!»

Свернув записку, я бросила ее в корзину. Даже думать об этих злых записках было неприятно! Они поедали меня изнутри — уничтожали мой разум!

Лежа на постели я сбрила отросшие волосики на выпуклости и снова задавала себе вопрос о том, какую игру затеяла Сэнди. Чего она добивалась? Пригласить меня на кофе после того, что она видела вчера вечером, — это не совсем нормальная реакция. «Может, она и в самом деле лесбиянка? — раздумывала я, пока горячая вода плескалась о мои срамные губы. — Может, ей хочется прильнуть устами к моим срамным губам, засунуть язык в щель? Что бы она ни задумала, скоро я все узнаю!»

Надев короткую юбку и блузу, я вышла в сад, пролезла через дыру в изгороди и думала, окажется ли Том дома. Сэнди встретила меня искренней улыбкой, когда я вошла на кухню. Она была стройна, под коротким летним платьем виднелись изгибы ее тела.

Новая кухня была обставлена дубовой мебелью. Видно, Том и Сэнди не жаловались на нехватку денег. В пабе она работала всего лишь ради удовольствия, чтобы пообщаться с людьми — заполнить пустоту. Она часто говорила, что Том не очень любит бывать на людях. Он был домоседом, любил посидеть у камина в тапочках — когда не порол и не трахал свою соседку на столе в столовой! Работа частного детектива мало вязалась с таким описанием. «Однако кто знает, что скрывается за внешностью?» — подумала я.

«Они — приятная пара, но какая-то нескладная, — думала я. — Этой паре чуть за сорок, оба выглядели довольно счастливыми, однако им, казалось, чего-то не хватает, но чего именно, оставалось загадкой. А что, если Том не соврал и у Сэнди в самом деле лесбийские наклонности?» Садясь за стол, я надеялась, что мне удастся вы явить истину.

— Сью, как приятно снова видеть тебя, — улыбнулась Сэнди и села напротив меня. — Прошло так много времени.

— Да правда. После того как ушел Джим и… у меня надолго пропало желание выходить в люди, однако теперь… Кстати, как дела в пабе?

— К сожалению, ужасно! На прошлой неделе уволили двух барменш, так что работать приходится мне и одной молодой девушке. Сокращение штатов и тому подобное. А чем ты занимаешься?

Трахаюсь с твоим мужем!

— Пытаюсь выжить. Но я получаю ужасные записки, где говорится о том, чем занимаются Джим и Кэролайн в постели — что оба вытворяют.

— Боже, как ужасно! Кто бы мог на такое пойти?

— Тот, у кого с головой не все в порядке. Я больше не вынесу этого!

— Как ты думаешь, кто на это способен?

— Я лишь хочу, чтобы все это прекратилось. Кстати, теперь с Джимом у меня покончено, поэтому… Как у тебя дела с Томом?

— В каком отношении?

— Ну, в семейной жизни.

— Похоже, у нас все в порядке. Нельзя сказать, что мы безумно счастливы, но ведь несчастливыми нас тоже не назовешь. Кофе хочешь?

— Спасибо.

«Смогу ли я встрять между ними и развести их?» — думала я, глядя, как Сэнди достает чашки из нового буфета. Сэнди была привлекательной женщиной, и я невольно представила, как она приближается к моей прелести, языком ласкает долину секса и доводит меня до того, что я кончаю ей в рот. «Но почему же она ни словом не обмолвилась о прошлом вечере?» — не могла понять я. Она налила воды в новый чайник и вставила вилку в розетку. Лесбиянка. Это словно приходило мне на ум. Лесбиянка.

— С сахаром? — спросила она, повернувшись лицом ко мне.

— Нет, спасибо.

Ее короткие темные волосы сияли в лучах солнца, блестевшие губы улыбались, темные глаза искрились, когда она смотрела на меня. О чем она думала? Может, о моем влагалище? О том, как ее муж трахает меня? Скорее всего!

— Стоит хорошая погода, — заметила Сэнди, наполняя чашки.

— Слишком жарко для меня! Я не выношу такую жару!

— Я видела, как ты вчера вечером отдыхала во дворике — искала прохладу, правда?

— Гм… Да, вечером мне стало слишком жарко, и я решила посидеть на ветерке — совсем голая.

— Я не шпионила через бинокль Тома! — рассмеялась она. — Увидела тебя случайно, когда занавешивала окно.

— Я часто гуляю обнаженной — это очень здорово, когда жарко.

— Я тоже, — улыбнулась она и села. — У тебя хорошее тело, судя по тому, что я разглядела.

— Спасибо. Том дома?

— Он в своем кабинете — работает.

— Чем же ты занималась вчера вечером? Я имею в виду, что тебя не было в пабе. Что ты сказала Тому?

— Я сказала, что отпросилась с работы, вот и все. Он ничего не ответил. Зато кое о чем спросил меня.

— Да?

— Кое-что о тебе, Сью.

Черт! Том не врал! Глядя в глаза Сэнди, я мило улыбнулась, представляя ее груди, длинные соски, влагалище. По моему телу пробежала дрожь, клитор затрепетал, когда Сэнди через стол пожала мою руку.

— Мы знакомы уже довольно давно, — начала она. — Однако не очень хорошо знаем друг друга, правда?

— Неужели?

— Нет, не очень хорошо. Тебе не хотелось бы узнать Тома и меня чуть получше?

— Что ты хочешь сказать?

— Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, Сью, — пробормотала она, крепче сжимая мою руку.

— Гм… Не совсем.

— А что, если мы с Томом придем к тебе после обеда и проведем вечер вместе?

— Хорошо — будем пить чай во дворике.

Рассмеявшись, она отпустила мою руку.

— Да, будем пить чай во дворике! Сью, как раз это я имела в виду!

Когда из своего кабинета вышел Том, я быстро допила кофе, извинилась и ушла. Я сомневалась, что мне надо встревать в отношения семейной пары — по крайней мере не таким образом! Доставлять наслаждение мужу и жене не входило в мои планы. Отнюдь нет!

Оказавшись в своей надежной гостиной, я достала записную книжку из-под дивана. У Джилли и Дерека совсем не было очков, а это мне не нравилось! У Тони и Сэлли — десять очков. У Крейга и Трейси — десять. У Дейва из магазина подержанной мебели — ноль очков. Развратник Дейв! У Тома и Сэнди — ноль. Странная парочка! Осталась еще одна злополучная пара, которую на до добавить к списку обреченных — Джима и миссис Венди Диксон. А также мистера Диксона!

Я вздохнула и спрятала книжку под диван. День только начинался, а мне становилось скучно. Заняться работой по дому? Нет. Это сделает Шерон. В конце концов она мне не платит за жилье! К тому же любит меня.

Расхаживая по комнате, я думала о Дереке и Джилли и наконец приняла решение. Пойду постучу в дверь и… Черт подери, у меня не было плана действий. Я даже не знала, дома ли они. Скорее всего, Дерек работал, а Джилли, вероятно…

Я открыла дверь на звонок и улыбнулась Трейси, стоявшей на крыльце. Трейси выглядела бледной, усталой — она страдала. Она потеряла свою чувственную женственность, и я гадала, что же такое могло произойти.

— Входи, — тихо пригласила я. — Я ждала, когда ты придешь.

Честно говоря, я совсем забыла о ней во все этой суматохе.

— Нам надо поговорить, — начала она. — Я точно знаю, что ты затеваешь.

— Что я затеваю? — переспросила я, ведя ее в сад. Мы сели во дворике, наступило неловкое, напряженное мгновение.

— Ты занимаешься разрушением семей, ведь так? — сказала она с упреком в голосе, заламывая руки.

— Разумеется, я ничего подобного не делаю! — возразила я и рассмеялась. — Что навело тебя на такую мысль?

— Сью, я все вычислила, так что нет смысла врать.

— Что ты вычислила? Извини, но я тебя не понимаю.

— Я разговаривала с Кэролайн.

— И что?

— Кэролайн рассказала мне, что произошло — о тебе и Джиме.

— Ах вот что! Мы с Джимом встречаемся целую вечность! Если на то пошло, он никогда не хотел жить вместе с Кэролайн. Кэролайн приставала к нему, с ним случилось умопомрачение, и Джим ушел от меня к ней — он сделал ошибку, вот и все.

— Кэролайн не так говорила. Как бы то ни было, дело в том, что ты все подстроила так, чтобы она застала тебя и Джима…

— Как же я могла это подстроить? Откуда мне было знать, что она заявится?

— Она сказала мне, что ты пригласила ее зайти в гости.

— А она не говорила тебе, что звонила и сказала мне, что не может прийти?

— Нет, не говорила. Все равно ты все подстроила — со мной и Крейгом тоже, ведь так?

- Трейси, не понимаю, о чем ты говоришь. Честное слово, не понимаю! Послушай, с Крейгом я поступила плохо, признаюсь. Он… Это меня не извиняет, но во время первой встречи он соблазнил меня.

— Ты соблазнила его… и меня!

— Когда мы с тобой были наверху и занимались любовью… Когда появился Крейг, я подумала что будет здорово, если вы оба трахнетесь, не зная с кем вы этим занимаетесь. Я никак не могла подстроить это! Откуда я могла знать, что Крейг придет? Мне захотелось сделать вам приятное, вот и все!

— Ты соблазнила Крейга, когда он пришел сюда исправить прохудившуюся трубу!

— Я его соблазнила? Трейси, он умеет очаровать, не отрицай этого! Он знает, как соблазнить, и я стала его жертвой.

— Тони тоже соблазнил тебя, воспользовавшись своим очарованием?

Черт! Откуда ей стало известно о Тони? Я даже не догадывалась, что они знакомы! Мне надо было тут же соврать. Черт подери, что же сказать.

— Тони? — нахмурилась я, состроив наивное лицо.

— Да, Тони — муж Сэлли, который скоро станет бывшим супругом!

— Ах, вот какой Тони! Я знаю, они разошлись, но причем здесь я?

— Ты разбила их жизнь, ведь так? Так же как ты разбила жизнь Крейга и мою.

— Не знаю, кто тебе все это рассказывает, но у них все шло плохо. Поверь мне, Трейси!

— Сэлли мне все рассказала.

— Кстати, откуда ты знаешь Тони и Сэлли?

— Мы недавно встретились в местном пабе. Разговорились и… Сью, это не относится к делу! Я хочу узнать, что за чертову игру ты затеяла! Сколько еще пар ты успела погубить?

— Ты никогда не говорила мне, что знаешь Тони и Сэлли.

— Я ведь так давно не видела тебя.

— Все же я до сих пор не возьму в толк, о чем ты говоришь. Расстраивать браки — вы только послушайте!

— За последнее время разошлись три пары, и кто виноват в этом? Ты, Сью!

Ситуация складывалась не в мою пользу, но мне было совсем наплевать на то, что знает или не знает Трейси. Я решила, что это только мое дело и никого больше не касается. Все равно она на это никак не могла повлиять. Сэлли застукала меня, когда я трахалась с ее мужем, и знала, кого следует винить. Кэролайн заявилась, когда я трахалась с Джимом, и знала, что винить надо меня. Кстати, Сэлли застала Тони в тот момент, когда тот трахал Шерон. До этого он трахнул меня, так что тут все ясно — ведь так? Трейси вряд ли могла угрожать мне — все знали, что виновата я!

— Трейси, если ты все сказала, то мне пора заняться делами, — произнесла я, вставая.

— Сью, зачем ты это делаешь? — спросила она.

Я снова села.

— Трейси, как бы я ни поступала это мое дело.

— Ты ведь задумала погубить и другие семьи, разве не так?

— Нет, ничего такого и в помине нет!

— Сью, я буду следить за тобой. Всякий раз, когда распадется или рассорится семья, знай — слежу за тобой!

Трейси выскочила из комнаты, захлопнула за собой парадную дверь, оставив меня в саду раздумывать над тем, что она может предпринять. Мне очень хотелось привязать нагое тело Трейси к скамейке для упражнений и довести ее до нескольких исступленных оргазмов, но это никуда не уйдет. Я знала, что она вернется получить свое. Трейси осталась без Крейга, да он ей и не нужен, поэтому она вернется.

Но мне было не по душе, что кто-то знает подробности моей игры. Если пойдут слухи, в чем не было никаких сомнений, я могу оказаться в неприятной ситуации! Однако надо подумать о том, как провести остаток дня. Меньше всего мне хотелось лежать обнаженной между Томом и Сэнди! Но вечером зайдет Венди Диксон — а как раз этого события я ждала с нетерпением!

Следует ли пригласить Джима к этому времени? Устроить так, чтобы он трахал меня, когда Венди войдет в гостиную? Нет, это серьезное дело! Я задумала расстроить вероломную связь этой проклятой Венди Диксон с Джимом, а также ее брак! Все надо тщательно продумать!

С другой стороны, это ведь просто. Соблазнить мужа Венди и устроить так, чтобы она это обнаружила, а затем дать ей знать, что я все время трахаюсь с Джимом. Неплохо, чтобы Венди застала меня со своим мужем в ее же доме. Представить только, она входит в гостиную, а мы, нагие, корчимся на ковре в оргазме.

Хотя слова Трейси не выходили у меня из головы, я не сидела сложа руки и готовилась к встрече Тома и Сэнди. Я еще не использовала в полной мере свой притон и потратила некоторое время, готовясь к бурному сексу с мужчиной и женщиной. Аккуратно разложив у скамейки хлыст, веревку, наручники, вибратор, гель, я раздумывала над тем, кто с кем и что будет проделывать.

Пока шло время, я невольно поняла, что с нетерпением жду момента, когда смогу делить мужа с его женой и жену с ее мужем. Хотя я находилась рядом, когда Крейг грубо трахнул Трейси, это было отнюдь не одно и то же. Теперь будет совсем другое дело!

Когда Том и Сэнди появились в дверях кухни, у меня сердце екнуло. Черт, вот и все! Я не готова! Я готова! Сэнди улыбнулась, обвила меня руками и поцеловала в уста, ее муж широко улыбнулся, положил большую сумку на пол и без стыда облапал все мое тело. Не успела я опомниться, как оба стащили с меня одежду, руками обследовали все мое тело, пока я голая стояла на кухне.

— Разве она не прелестна без волос на лобке? — спросила Сэнди, повернувшись к Тому.

— Да, это очень красиво. Почему бы тебе не отведать ее в этом месте, пока я буду раздеваться?

— Сначала разденусь я, — ответила она.

Боже, оба разговаривали так, будто меня не существовало, и я начала недоумевать, что же, черт подери, они собираются со мной делать!

— Не хотите пойти наверх? — пригласила я своих гостей. — Там у меня особая комната для…

— Веди нас, — улыбнулась Сэнди, сбросив летнее платье.

Я наблюдала, как Том расстегнул ей лиф, потрогал полные груди, большие соски, затем забрал лежавшую на полу сумку. Его огромный пенис уже созрел и торчал для… Черт, для чего?

У Сэнди было хорошее тело, и мой клитор уже дрожал от нетерпения, когда я бросила взгляд на ее живот и вздувшееся место на трусиках, думая о том, какое у нее влагалище. Не сняв трусиков, она последовала за Томом в комнату для секса — Том поглаживал мои ягодицы, поднимаясь следом по лестнице.

Оба ахнули, увидев мои инструменты. Не теряя времени, Сэнди тут же положила меня спиной на скамейку и привязала руки и ноги к трубчатой раме. Лежа так с головой на полу, со связанным нагим телом и широко раздвинутым свежим влагалищем, предоставленным любому капризу, я никак не могла понять, то ли мне удалось соблазнить Тома накануне вечером, то ли же он соблазнил меня. Неужели Сэнди с самого начала знала обо всем? Скорее всего, он рассказал ей, что встречается со мной, зная о ее страсти подсматривать. Если это так, то почему она не присоединилась к нам?

— У нее и в самом деле прелестная щелка! — Сэнди, сняла трусики и обнажила собственную прелесть, затаившуюся за черным кустиком, — огромную, налившуюся, розовую, зияющую щель!

— Это правда! — радостно согласился Том, проводя вверх и вниз по своему внушительному стержню. — Как обычно?

— Да, как обычно, — улыбнулась она, приближаясь ко мне и устраиваясь на полу между моих ног.

— Что значит «как обычно»? — спросила я, чтобы успокоить себя. — Том, что у тебя в сумке? — продолжила я не без опасений. Ответа не последовало, Том лишь похотливо улыбнулся.

Как обычно? Видно, оба проделывали это раньше! Том мне соврал! «Сколько женщин они делили между собой? — думала я, когда Сэнди засунула палец глубоко в мое раскрытое влагалище. — Сколько раз она смотрела, как муж трахает других женщин? Тогда мне в голову пришла мысль, что оба, возможно, тоже хотят разрушать браки — но нет, скорее всего, это не так! Они хотят не расстраивать браки, а укреплять их!»

— Том, она хорошенькая и влажная! — заметила Сэнди, засунув три пальца глубоко в мое влагалище, а другой рукой широко раздвинула срамные губы.

— Хорошо, я люблю, когда там влажно и сочно! — радостно откликнулся он, достал свою сумку и встал на колени рядом со мной. — Я подготовлю ее, и тогда начнем, — тихо добавил он, вытаскивая что-то из сумки.

— Том, шаловливый мальчишка, я знаю, что тебе нравится, когда там влажно! — расхихикалась Сэнди. — Когда из нее начнут струиться соки, сможешь отведать их!

— Сэнди, ты так добра ко мне, ухаживаешь за мной.

— Так будет всегда, моя любовь! Не забудь, что тебя ждет еще одно угощение — сегодня вечером к нам придет та юная девушка.

— Как же я могу забыть о таком?

Черт, о чем они говорят? Странная пара, это уж точно! Придет юная девушка? Может, если бы все женщины были похожи на Сэнди, то не было бы разводов? Какие же отношения связывают супругов? Я знала, что никак не смогу разрушить их!

Подняв голову, я наблюдала, как Том приставил два металлических приспособления к моим длинным соскам и закрепил их, сжав коричневые бутоны так, что я скорчила лицо. Довольный тем, что мои соски должным образом и больно сжаты, он снова полез в сумку и вытащил два металлических кольца.

— Для чего это? — не без опасений спросила я, когда Том положил кольца мне на груди. Том лишь улыбнулся, стянул кольца, и мои груди взлетели, словно воздушные шары. — Больно! — запротестовала я, когда он еще больше стянул их и облизал околососковые круги. Когда груди вытянулись, изменив свою форму, я вздрогнула и взглянула на Сэнди, ища сочувствия, когда Том начал облизывать мои вытянутые соски. Но тщетно — та продолжала обхаживать мою щель пальцами и занялась изучением интимных внутренних складок, моего торчавшего клитора.

Вдруг Сэнди залезла в сумку и что-то достала оттуда. От страха я закрыла глаза, понимая, что моя судьба решена и слова бесполезны. Почувствовав, как в мое напрягшееся влагалище проникает нечто продолговатое, твердое и холодное, я простонала. Эта штука начала вибрировать, посылая изумительные ощущения в глубины моего чрева. Я закрыла глаза, тело трепетало от вожделения, и, испытывая приятные ощущения, я поняла, что мне очень понравятся ухаживания Сэнди и Тома. Даже груди, стиснутые соски приносили новые и волнующие ощущения. Я вознеслась на небеса вожделения!

Почувствовав, что Сэнди, широко расставив ноги, присела над моей головой, я открыла глаза и увидела срамные губы, раздвинутые толстым бананом. Опустившись ниже, она ничего не сказала и предложила этот фрукт моим устам. Том пристроился позади нее, я раскрыла рот и откусила кончик горячего и липкого подношения. Огромные яйца Тома покоились на моей голове, а стержень начал поступательные движения. Сэнди напрягла мышцы влагалища и засунула банан в мой открытый рот.

Посасывая и жуя, я с удовольствием пробовала этот деликатес и уже готовилась основательно лизать щель Сэнди, как огромный член Тома разразился потоком крема. Двигая трепещущим членом меж пухлых срамных губ жены, он обдал меня спермой, затем полностью утопил огромный стержень в ее гостеприимном влагалище.

Чмокая и подлизывая его подношения, я смотрела, как пенис то входил, то выходил из влажного отверстия жены, и почувствовала, как вибратор посылает изумительные ощущения глубоко в центр моего существа, в мое влагалище. Я никак не могла насладиться этим похотливым союзом, облизывая срамные губы Сэнди, стержень ее мужа, пока тот появлялся и исчезал, а мое чрево трепетало в ответ на вибрации, резвившиеся внутри моего таза.

Сэнди протянула руку и начала поглаживать мой клитор, пока муж трахал ее, накачивая глубины тела своими подношениям. Мой умопомрачительный оргазм созревал и разразился вместе с ее кульминацией. Я простонала, увидев, что орган Тома выскользнул из горячего влагалища, которое блестело от влаги и раскрылось над моими устами. Я прижалась к срамным губам Сэнди, целовала их, пила опьяняющий коктейль из спермы и девичьих излияний. Глотая изо всех сил, я подумала, что мне так и не удастся осушить гейзер ее любви, а волны собственной, казавшейся бесконечной кульминации беспрерывно накатывались.

Я отчаянно пыталась избежать мучительного удовольствия, понимая, что больше этого не вынесу. Но бежать было некуда — мне оставалось лишь лежать и переживать волны трепещущего оргазма. Сквозь муки экстаза я увидела, как снова появился пенис Тома и глубоко вошел в капавшее влагалище Сэнди. С каждым движением его яйца бились о мою голову, он стонал и накачивал прожорливое отверстие жены новой порцией спермы.

Струясь по ее пухлым срамным губам и его огромному стержню, подношения капали мне в рот, растекались по языку, а я лизала и пила. Уверенная в том, что третий раз Тому кончить не удастся, я закрыла глаза и наслаждалась угасающим оргазмом. Его стержень исчез из виду. Когда наконец закончились мои приятные мучения, Сэнди отстранилась, увлажнив мое лицо совместными с мужем любовными соками.

Я не открывала глаза, пока оба суетились меж моих ног. Что бы они ни собирались вытворять, меня все устраивало! Развязав мне ноги, они высоко подняли их и развели, чтобы пошире раскрыть ноющую щель. Прижав колени к моей груди, оба протянули веревку под скамейку и под колени, закрепив ноги в таком положении, и на всю длину полностью обнажили влажную, открытую девичью щель. Тело лежало под наклоном в сорок пять градусов, голова кружилась от странных и неизведанных ощущений, исходивших от таинственного вибратора. Я простонала, когда кто-то вытащил вибратор из влагалища и начал гладить меж моих раздвинутых ягодиц.

Вдруг кто-то стеганул меня по заднице, обжег ее, и я вздрогнула, когда удары посыпались снова и снова.

— Ее надо как следует выпороть за то, что она пыталась соблазнить тебя! — крикнула Сэнди.

— Этого мало! — заявил Том. — Ее надо пороть до тех пор, пока она не станет громко молить о пощаде!

Открыв глаза, я увидела, что Том снова лезет в свою большую сумку и вытаскивает стек. Мои колени были привязаны к груди, ягодицы обнажены, уязвимы, и я с широко раскрытыми глазами смотрела, как он готовится к порке. Сэнди отошла в сторону, ожидая начала казни, у нее от похоти горели глаза, длинные соски торчали, кустарник вокруг щели спутался, с него стекали ее соки и сперма мужа.

— Только представь, Том, она заманила тебя в свой дом! — воскликнула Сэнди. — Я твердо уверена, нельзя допустить, чтобы это сошло ей с рук. Как ты думаешь?

— Да, ее надо проучить! Помнишь, она позвонила тебе и предложила шпионить через бинокль! Ну, можно лишь предположить, что ей хотелось, чтобы ты уличила меня в измене. Я бы сказал, она хотела рассорить нас!

— Задай ей как следует, пусть знает, как встревать между нами!

Значит, Сэнди все знала! Оба все это подстроили! Вот мы и поменялись ролями! Когда стек коснулся напрягшихся ягодиц, стало совершенно ясно, что теперь меня ждет порка, какую я в жизни не получала. Завопив от радости, Сэнди показала Тому на полосы, которые появлялись на моей плоти, пока тот наносил удар за ударом. Обжигающая боль расходилась по округлым ягодицам, и я вздрагивала каждый раз, когда стек попадал в цель, и тявкала, словно шавка, пока шла порка.

— Теперь моя очередь! — закричала Сэнди, выхватив у Тома стек. — А сейчас, моя девочка, ты узнаешь, что такое настоящая порка! — закричала она, нанеся первый обжигающий удар. Том не стоял без дела. Он стянул металлические кольца и зажимы, после чего мои груди походили на воздушные шары, а от сосков по всему связанному телу катились электризующие волны удовольствия.

Бросив наконец стек и освободив мою правую руку, Сэнди велела мне засунуть палец в собственную задницу.

— Нет, я не стану этого делать! — сопротивлялась я. Но Том схватил меня за руку, выпрямил мой палец, засунул его глубоко в заднее отверстие и начал им поступательные движения. Сэнди наблюдала.

— Ведь хорошо, правда? — сказала она, лапая мое ноющее тело и целуя меня в уста. — Тебе же нравится лезть в задницу пальцем, а?

— Нет, не нравится!

— Тогда я сделаю это за тебя! — рассмеялась она, отталкивая мужа.

Том снова привязал мою руку к трубчатой раме, а Сэнди глубоко засунула палец в задний проход, исследуя меня, массируя бархатные стенки анального отверстия.

— Дай мне гель, — приказала она мужу, вытаскивая палец. — Тогда будет гораздо легче, — добавила она, обмазывая гелем вокруг моего ноющего заднего отверстия. — Вот так, теперь я смогу засунуть туда три пальца или даже четыре! Том, почему бы тебе хорошенько не трахнуть Сью, пока я занимаюсь ее задницей? Похоже, ты уже готов!

— Хорошая мысль, любимая! Я затоплю ее щель спермой, затем ты сможешь утолить жажду из нее!

Когда Сэнди засунула три пальца в мой ноющий зад, я почувствовала огромную шишку меж пухлых срамных губ. Шишка застыла там и стала нащупывать вход в мое тесное влагалище. Когда Том глубоко засадил свой стержень, заполнил меня огромным органом, а Сэнди пыталась просунуть целых четыре пальца в заднее отверстие я застонала.

— Нет, Сэнди! Я не могу… Черт, не могу…

— Нет, можешь, моя дорогая! Вот уже четыре пальца в твоей заднице. Если бы ты только видела!

— А тебе надо бы почувствовать вот это! — выдохнул Том. — Как же тут тесно!

— Том, это потому что у нее полная задница! — засмеялась Сэнди, работая пальцами как поршнем, а Том двигал своим стержнем.

Еще одна умопомрачительная кульминация вырвалась из ноющего клитора, когда Том задвигал напористее, заталкивая извергающую сперму головку все глубже и глубже в мое подрагивающее тело, обдавая шейку матки мужскими подношениями. Сэнди без устали продолжала шуровать пальцами, вызывая электризующие ощущения, не давая угаснуть моему оргазму, пока Том до краев наполнял пылающее влагалище спермой.

Когда закончилась еще одна пытка, оба позволили мне немного передохнуть, ласкали и целовали пространство меж моих ног, подлизывая смесь подношений, сочившуюся из пылавших губ влагалища. Пока я лежала, тело ныло, колени прижимались к груди, языки лизали мое влагалище, заднее отверстие. Что еще сотворит со мной эта извращенная парочка? И как долго еще придется терпеть их разврат?

— Том, похоже, она проголодалась, — сказала Сэнди и снова полезла в сумку. — Угостим ее бананом, — разумеется, после того, как я им трахну ее.

— Позволь мне, — Том вызвался помочь и очистил банан.

Большой банан проник глубоко в мое затопленное отверстие, успокаивая внутреннюю плоть, охлаждая ее. Медленно вращая и проталкивая этот фрукт, Том заговорил о моем коварстве.

— Знаешь, ей захотелось, чтобы я завел с ней роман, — сказал он.

— Это ведь не очень честно, правда?

— Правда. Она думала, что мы сможем трахаться, пока ты будешь на работе по вечерам.

— Что? Она хотела лишить меня удовольствия? Это не очень-то любезно! А я всегда считала ее такой прелестной малышкой.

Я едва верила своим ушам! Оба всегда казались такой нормальной и респектабельной парой. Они обнажили другую сторону своей сущности, и я задалась вопросом, скольким еще парам присущи подобные тайные качества. Нет сомнений, во время своих передвижений и попыток разрушить браки я найду ответ на этот вопрос!

Вытащив банан из влагалища, Том поднес его к моим губам и велел отведать его. Открыв рот, я начала жевать горячий, липкий фрукт, наслаждаясь вкусом крема от собственного оргазма, сдобренного спермой.

— Хорошая девочка! — выдохнул Том, когда я проглотила последний кусочек. — А теперь давай перевернем ее, хорошо? — предложил он, обращаясь к Сэнди.

— Том, мне действительно кажется, что сперва ты должен трахнуть ее в рот.

— Как скажешь, моя любовь.

Сэнди положила мою голову себе на колени, а Том устроился рядом, а его огромная пурпурная шишка угрожающе замаячила перед моими широко раскрытыми глазами.

— Открой рот пошире, — вымолвила Сэнди, взяв в руки пенис мужа и приблизила его к моим губам. — Том, Сью хорошенькая девочка. Трахни ее как следует, она получит удовольствие.

— Почему бы тебе не возбудить меня, любимая? — улыбнулся Том.

— Хорошо, если ты этого хочешь, — услужливо ответила она, взяла его стержень и начала манипулировать крайней плотью.

Тяжело дыша через нос, я лишь могла ждать неизбежного и лежала с заполненным ртом. Сэнди смотрела на меня сверху вниз, ласково улыбаясь, словно держала малыша на руках. — Тебе это очень понравится, — пообещала она. — После этого можешь пососать мои соски, затем я кончу тебе в рот. Тебе ведь это понравится, правда?

Чувствуя, что шишка Тома надувается, я кивнула.

— Приближается! — закричал Том, гримасничая. Он протянул руку и стиснул соски Сэнди. — Уже близко, совсем близко! Ах! Ах! Кончаю!

И снова женатый мужчина кончал мне в рот, а я подлизывала, глотала его подношения, пока жена возбуждала мужа, держала мою голову и мило улыбалась.

— Хорошая девочка! — радовалась она, пока я давилась и снова глотала. — Хорошая девочка! Теперь выпей все это!

У меня не было выбора! Том снова и снова накачивал меня своими мужскими подношениями, а жена возбуждала его, пока тот наконец не затих, а огромная шишка застыла на моем языке — дело было сделано.

Но Сэнди не исчерпала свои возможности! Снова опустив мою голову на пол, она присела и стала тереться затопленной щелью о мой рот, а Том принялся за мои ягодицы, гладя их, лаская горящую плоть. Захлебываясь обильными соками Сэнди, я начала корчиться, когда Том вонзил пенис глубоко в мое заднее отверстие, широко раскрывая эту достопримечательность. Неужели его пенис торчит все время?

Пока близился оргазм, Сэнди воткнула набухший клитор мне в рот, приказав лизать и сосать свою щель, а Том с удвоенной энергией осваивал мой зад. Все мое тело горело — горело от соития, похоти, желания. Оба супруга одновременно достигли оргазма. Том накачивал меня спермой, Сэнди извергала липкие соки мне в рот, оба использовали мое тело в качестве надувной куклы для соития.

Успокоившись наконец, Сэнди напрягла мышцы щели, и из нее потекли соки, заструились мне в рот, пока она не опорожнила свое влагалище. Пенис Тома впитывал мой внутренний огненный жар после того, как из этого инструмента вытекли остатки спермы, орошая нашу незаконную связь. «Неужели они покончили со мной?» — думала я, когда Том вытащил свое оружие из моих недр, а Сэнди отстранилась. Боже, как я надеялась на это!

Развязав конечности, оба перевернули меня и поместили так, что моя голова оказалась на наклонной части скамейки, а задница бесстыдно торчала в воздухе. «А теперь что? — не без дурных предчувствий думала я, когда они снова привязали меня веревками. — Неужели опять займутся моим задним местом?»

— Как интересно, — радостно заметил Том, взяв кожаный хлыст.

— Вчера ты этим порол ее? — спросила Сэнди.

— Да, и ей понравилось, так что угостим ее еще разок, хорошо?

Не было смысла сопротивляться, когда первый удар угодил в мои пылавшие ягодицы. Я лишь невольно издавала вопли и молила судьбу, чтобы меня как можно скорее оставили в покое.

Пока Том работал хлыстом, Сэнди засунула пальцы глубоко в мою зиявшую щель, задвигала ими, снова приближая меня к оргазму.

— Давай! — крикнула она. — Кончай мне на руку! Том будет пороть тебя, пока ты не кончишь!

— Нет! — громко завопила я, когда жгучая боль пронзила меня насквозь. — Перестаньте, пожалуйста!

— Только когда кончишь! — крикнула Сэнди, глубже проникая в мое ноющее влагалище.

Я удивилась, когда мой клитор наконец разразился оргазмом. Пока ягодицы горели от жгучей боли, пальцы вторгались во влагалище, мне удалось кончить. Глаза закатились, тело безудержно тряслось, и я поклялась расплатиться с Сэнди. Изловлю ее, свяжу и выпорю!

— Продолжай кончать! — крикнула она, глубже вонзая пальцы.

— Больше не могу! — выкрикнула я через силу, пока кожаные хвосты хлыста со свистом опускались на мою пылавшую задницу. — Пожалуйста, прекратите!

— Продолжай кончать! — снова заорала она. — Не останавливайся!

Я подумала, что отключаюсь от сочетания боли и удовольствия. Я стонала, мое оскверненное тело подергивалось, а оргазм, казалось, так никогда и не кончится — возникло ощущение, будто прощаешься с жизнью. Когда я собралась с духом, чтобы еще раз молить о пощаде, эта парочка наконец-то пожалела меня.

— Скоро получишь еще, — снизошел Том. — Пока отдыхай, а через минуту я снова пройдусь по твоей заднице.

— Да, отдохни немного, — поддакнула Сэнди и вытащила пальцы из моего горячего влагалища. — Мы скоро вернемся и займемся тобою.

Кажется, я лежала на одном месте долгие часы, тело болело, влагалище горело. Я знала, что они ушли. Ушли и бросили меня, наверное, намереваясь вернуться и еще раз использовать мое тело. Скорее всего, они думали, что я живу одна, поэтому и решили оставить меня связанной, чтобы забегать сюда для диких сеансов разврата, когда у них появится желание.

Шерон нахмурилась, неожиданно явившись в мою комнату.

— Боже, кто это сделал? — спросила она, стоя надо мной.

— Развяжи меня! — заорала я. — Меня трахали, тыкали пальцами, ублажали вибратором, пороли… Ну-ка развяжи меня!

— А что если я не развяжу? — дразнилась она.

— Развяжи же, черт побери, или я свяжу тебя и отстегаю по срамным губам!

Развязав веревки, Шерон помогла мне встать. Я начала потирать свои ноющие члены.

— Кто это сделал? — снова спросила она.

— Никто! — отрезала я. — Не лезь не в свое дело!

— Извини, я просто спросила.

— Так не спрашивай! Приготовь мне ванну, пожалуйста!

— Ладно. Чем ты занимаешься сегодня вечером — снова расстраиваешь браки? — бросила она, обернувшись в дверях.

Черт, ведь сегодня будет еще и вечер! Придет Венди, эта чертова миссис Диксон! Я чувствовала себя совершенно опустошенной. Делать ничего не хотелось.

— Приготовь мне эту чертову ванну! — рявкнула я, проходя мимо Шерон, и направилась к спальне.

Лежа на постели, я недоумевала, что делаю со своей жизнью, своим телом. Трахаюсь со всеми подряд, использую, уничтожаю тех, кто по несчастью попадался на моем пути — я не могла понять, чем черт подери, занимаюсь!

Погружаясь в сон, я думала о Джиме, о его крушении и вдруг поняла, что разрушение браков должно продолжаться. Я зашла так далеко, что теперь уже не остановиться. Я никогда не остановлюсь!

Глава одиннадцатая

В тот вечер я проснулась в семь часов и чувствовала себя ужасно. Вода в ванне, которую мне приготовила Шерон, совсем остыла, и у меня не было настроения встречаться с Венди, этой чертовой миссис Диксон! В довершение всего Шерон куда-то смылась, оставив меня одну в доме. Я надеялась, что она меня поддержит морально, но ее, похоже, никогда не бывало рядом, когда в ней нуждались!

Я надела тенниску и мини-юбку и жевала сэндвич с джемом, раздумывая, не отложить ли встречу с Венди, когда позвонили в дверь. Семь тридцать. Черт, неужели это она? Я находилась в таком состоянии, что никак не могла вспомнить, договаривались ли мы на конкретное время или нет. Пока тащилась к двери, мое тело испытывало адскую боль, и я поймала свое отражение в зеркале прихожей. Волосы растрепались и слиплись от меси спермы и женских соков. Какой кошмарный вид!

Ну что ж, раз я не собиралась соблазнять эту женщину, а лишь хотела уничтожить ее, то какая разница, как я выгляжу? Сделав глубокий вдох, я открыла дверь и, гостеприимно улыбнувшись, пригласила ее войти.

— Сью, как дела? — просияла Венди, вручая мне букет цветов — чертовы хризантемы! В красном платье и шляпе в тон, она гораздо лучше смотрелась бы на приеме чванливых гостей, чем в моем доме! Черт подери, я понять не могла, что особенного нашел в ней Джим. Но ведь Венди была при деньгах — вот один возможный соблазн. И конечно же, ее женская прелесть!

Венди выглядела моложаво — на вид ей было чуть за тридцать. Весьма привлекательна, каштановые волосы падали на плечи, когда их не скрывала смешная шляпа. У нее был прекрасный рот — полные губы складывались в милой улыбке, почти как у маленького ребенка, а глаза волшебно искрились. У Венди было также хорошее тело — стройное, но с пышным бюстом, как бы выразилась моя мать.

Сейчас я смотрела на эту женщину в другом свете. Теперь, когда я испытала интимные отношения с другими женщинами, изучила их самые сокровенные части тела, невольно обнаружила, что взираю на них глазами мужчины — восхищаюсь их грудью, изгибами, представляю женские прелести — горячие, тугие и влажные. Раздумывая о том, кричит ли Венди во время оргазма или тихо постанывает, я представила Джима между ее ног. Сколькими женщинами он еще пользовался? Нет сомнений, он трахнул и облизал не один десяток! Ублюдок!

— Дела идут неплохо, Венди! — ответила я. — Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо. Как здорово выбраться из дома и с кем-то повидаться. Когда мужа нет, я чувствую себя такой одинокой! — пожаловалась она.

Пока мой бывший муж трахает тебя, ты вряд ли скучаешь!

— Теперь, когда Джим ушел, мне тоже иногда бывает довольно одиноко, — поведала я. — Заходи в гостиную, выпьем по бокалу вина и поболтаем.

Бросив цветы на столик в прихожей, я пошла первой. Но вряд ли надо было знакомить Венди с моим домом! Сука!

Я не успела составить план. Попробую сымпровизировать — отпущу пару комментариев по поводу Джима, открою ей несколько горьких истин. Ну, совру кое-что! Наполнив ее бокал вином, я поставила его на кофейный столик и села в кресло напротив, думая, что сказать и с чего начать.

— Странно жить без Джима, — печально произнесла я, гадая, сколько ей известно о Кэролайн, если вообще известно. Наверняка Джим сообщил ей, что ушел от меня, но говорил ли он, что жил с Кэролайн? И как его выгнали из дома? Должен же он был сказать, где живет.

— Должно быть, странно обнаружить себя одной после многих лет в браке. Что случилось, если ты позволишь задать такой вопрос? Что стало причиной развода? — с сочувствием спросила я.

— Он обманывал меня. У него завелось несколько женщин на стороне, я это обнаружила и выпроводила его.

— Несколько женщин? — почти сердито переспросила она.

— Ну да! У него была Кэролайн, к которой он переехал, когда я вышвырнула его излома…

— Кэролайн? Он переехал к другой женщине?

Значит, она не знает? Черт, как же Джим сумел утаить Кэролайн? Он жил у нее не одну неделю! «Какую ужасную ложь он рассказывал Венди?» — недоумевала я.

— Да, она была моей лучшей подругой, я, по крайней мере, так считала. Он бегал к ней все время, пока мы были женаты — точнее, еще до того, как поженились! Так вот, Кэролайн выгнала его, как в конце концов поступают все женщины.

Венди нахмурилась и выглядела встревоженной, смущенной и катала между ладонями бокал с вином. Неужели она страдала и злилась, думая о Джиме и его лжи? Я понимала, что Джим выгородит себя новой ложью, что бы я ни говорила. Возможно, перевернет все и обвинит меня в том, что я это сочинила. Мне надо было придумать что-нибудь получше. Но что?

— Я слышала, что вы развелись, — сказала Венди.

— О, кто тебе сказал это?

— Гм… Это была… Как же ее зовут? Женщина, с которой я раньше встречалась в библиотеке. Итак, где же теперь живет твой бывший муж?

— Ну, Кэролайн только что выдворила его, так что я не знаю, где он пристроился. Джим часто приходит ко мне в гости, но я не видела его с тех пор, как Кэролайн рассталась с ним.

— Он приходит к тебе в гости? Что, даже сейчас, когда вы разведены? — спросила Венди, и ее глаза заполнились слезами.

— Ну да, мы встречаемся уже много недель! — заявила я, делая вид, что не замечаю, как она тайком вытирает глаза. — Сейчас мы так хорошо ладим! Забавно, как все оборачивается. Наш брак оказался обманом, но после развода у нас установились отличные отношения — таких никогда не было!

Это взбесило Венди! У меня получалось довольно неплохо — мячик лжи уже покатился и набирал скорость! Но мне надо было посеять сомнения в голове Венди, прежде чем та начнет задавать Джиму каверзные вопросы. И прежде чем он, несомненно, попытается выгородить себя новой ложью.

Справиться с ее мужем будет легко, как и со всеми мужьями! Только я не знала, как встретиться с ним. Я могла заглянуть к нему домой, сказав, что пришла проведать Венди, убедившись, разумеется, в ее отсутствии. Да, так я и сделаю, затем сверкну своей улыбающейся щелью. Я слишком хорошо знала, что он не устоит. Однажды днем мы будем трахаться у него в гостиной, издавая стоны и корчась в оргазме, а Венди войдет и обнаружит нас. Польются слезы, сверкнет нож, и все увенчается прекрасным разводом!

— На днях Джим спрашивал, не возьму ли я его обратно, — продолжила я, следя за переменами на ее лице. — Ему захотелось бросить Кэролайн и вернуться ко мне. Теперь, когда он больше не живет с Кэролайн, я серьезно обдумываю это предложение. Вместе нам так хорошо, физически, ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

— Гм… Да, кажется, понимаю, — улыбнулась она. Неужели это слеза покатилась по ее щеке? Я понимала, что Венди отнюдь не счастлива.

— И где же твой муж? — спросила я, думая о том, когда тот вернется и у меня появится возможность соблазнить его.

— Уехал во Францию по делам. Завтра возвращается. Он звонил и сообщил, что управился раньше, чем ожидал.

— О, как хорошо! Должно быть, ты скучаешь по нему.

— Гм… Да, очень скучаю!

— Кстати, как его зовут?

— Стивен.

Мне не хотелось открывать дверь, когда раздался звонок, но было бы странно, если бы я продолжала сидеть. Я подумала, что Тони решил зайти и пожаловаться на судьбу, или Крейг явился, чтобы еще раз наброситься на меня, или пришли Том с Сэнди — Боже упаси! Но открыв дверь и увидев, кто пришел, я глупо улыбнулась и поблагодарила госпожу удачу.

— Джим! Входи! У меня гости, но входи, пожалуйста!

— Кто у тебя? — нахмурился он. — Кто-то из твоих проклятых мужчин?

— Нет же. Конечно нет.

— Я не стал звонить, потому что проходил мимо и подумал…

— Очень хорошо. Пойдем в гостиную, выпьешь с нами.

Никогда не видела, чтобы два человека чувствовали себя столь неловко и были более шокированы, чем Джим и Венди, когда их глаза встретились. Я наслаждалась этой игрой и не могла поверить своей удаче! Мне помогали либо удача, либо дьявол!

— Джим, это Венди, — сказала я, представляя их. — Мы знакомы с тех пор, когда я работала в библиотеке. Венди, познакомься с Джимом, моим бывшим мужем. — Пожав руки, оба с трудом выдавили улыбки. — Садитесь, — пригласила я. — Джим, вина хочешь?

— Гм… Да, спасибо.

— Джим, мы как раз говорили о тебе. О том, как ты на днях сказал, что хочешь снова вернуться ко мне.

Это потрясло его!

— О! Гм… Теперь у меня хорошая квартира.

— Да, но я рассказала Венди, что мы в последнее время часто встречаемся и теперь ладим лучше, чем раньше. А сейчас, когда Кэролайн сошла со сцены…

Я нанесла кинжальный удар! Венди вскипела от гнева, и смотреть на нее было одно удовольствие! Еще приятнее было смотреть на то, как Джим изо всех сил старался успокоить ее, выделывая лицом странные ужимки. Я снова перестала чувствовать себя забитой домохозяйкой — я стала совсем другой женщиной!

— Кто эта Кэролайн? — с упреком спросила Венди, сердито уставившись на Джима. Похоже, на не подумала о том, что я буду удивляться, почему ее так интересует любовница моего бывшего мужа. Однако ярость овладела Венди, и она ничего не могла поделать с собой!

— О! Она ничего особенного из себя не представляет, — промямлил Джим.

— Сью говорила мне, что ты уже давно встречаешься с ней. Это началось еще до вашей женитьбы.

— Ну… Она была лучшей подругой Сью. Понимаешь…

— Джим, дай я все объясню! — я прервала его и рассмеялась. — Джим тайком от меня встречался с Кэролайн в течение всей нашей совместной жизни — я это обнаружила и выгнала его. Поэтому он переехал к ней и начал тайком от нее встречаться со мной, она это обнаружила и выгнала его! Только подумать, как забавно!

Джим съежился и потягивал вино, совсем не понимая, что сказать и куда смотреть. Венди все время свирепо глядела на него, и я, решив предоставить вероломную парочку на несколько минут самой себе, пошла на кухню за новой бутылкой вина. Как только я прикрыла дверь, они вцепились друг в друга. Достав из холодильника бутылку «Голубой Монахини», я встала за дверь гостиной и слушала.

— Черт возьми, что ты здесь делаешь? — сердито прошептал Джим.

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос! Значит, ты жил с другой женщиной? Почему ты мне ничего об этом не сказал? Я думала, что после развода ты живешь у друга, а не у другой женщины!

— Кэролайн ничего не значила, она…

— Значит, ты отрицаешь, что встречался с ней все время, пока состоял в браке?

— Нет! Да! Не обращай внимания на Сью, она… Послушай, нам нельзя здесь разговаривать. Венди, все это легко объяснить. Я жил у Кэролайн, когда Сью выгнала меня. Ради Бога, мне было некуда идти! Она была лишь другом и больше никем.

— Насколько я понимаю, интимным другом! Почему она выгнала тебя? Не потому ли, что ты встречался с бывшей женой?

— Нет… Послушай, когда завтра увидимся, я все объясню.

— Не думаю, что мне захочется увидеться с тобой! Кстати, завтра утром возвращается Стивен, поэтому…

— Утром я встречу тебя в парке, как мы договорились, и тогда поговорим.

— Если ты был…

— Хотите еще вина? — вмешалась я, неожиданно входя в гостиную. С вами все в порядке?

— Да! — проворчал Джим. — Теперь мне пора идти.

— Нет, Джим, не пора! — я улыбнулась. — Я очень надеялась, что ты снова останешься со мной.

— Снова? — нахмурился он, когда Венди от злости стала кусать губы.

— Да, в последнее время мы провели вместе несколько хороших вечеров, так какой смысл убегать, если можно провести еще один вечер. Правда?

— Но разве вы с Венди не хотите…

— Не стану вам мешать! — тихо пробормотала Венди, встала и пошла к выходу. — Сью, спасибо за вино. Я тебе как-нибудь позвоню.

— Куда ты? — удивленно спросила я.

— Не хочу мешать настоящей любви, — печально улыбнулась она, выходя из комнаты. — Желаю вам обоим приятного вечера. Я позвоню тебе, Сью.

Входная дверь захлопнулась, вот и все — началось как минимум второе крушение Джима! Он кипел от злости. Пыхтел, как старый паровой котел, готовый лопнуть! Но вряд ли он мог меня в чем-то винить! Я была невиновна и ничего не знала о его незаконном романе с Венди — по крайней мере, Джим так считал.

— Куда это она так спешила? — заметила я и села.

— Не знаю, — равнодушно ответил он, раздумывая, наверное, о том, какую страшную ложь ему придется изобрести.

— Ты с ней случаем не знаком? — спросила я.

— Конечно нет! Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, будто вы узнали друг друга.

— Ни разу в жизни не видел ее. Она твоя подруга, а ты ее никогда не приглашала. Откуда мне, черт подери, в таком случае знать ее? Ладно я лучше пойду.

— Где ты живешь?

— На квартире. На главной улице в убогой квартире над заведением, где подают рыбу с жареной картошкой!

— Это хорошо.

— Это противно!

— Кэролайн дает о себе знать?

— Нет!

— Ладно, все уладится.

— К чему тебе было рассказывать Венди о нас, о том, что я хотел вернуться сюда и…

— Джим, она моя подруга. Женщины всегда судачат о подобных вещах. Ты удивился, если бы узнал, как много женщины рассказывают друг другу! Кстати, тебе-то что до этого?

— Да ничего! Я пошел! — простонал он и встал. — Как-нибудь увидимся.

— Хорошо, Джим. Ты ведь сам найдешь выход?

Джим ушел с надутым видом, захлопнул входную дверь, и мне стало интересно, пойдет ли он к Венди объясняться, чтобы соврать ей еще больше. Куда бы он ни пошел, это меня не волновало, ибо я не сомневалась, что причинила вреда их отношениям больше чем достаточно.

Мои мысли вернулись к Стивену, мужу Венди, и его возвращению из Франции на следующее утро. Если Венди и в самом деле пойдет в парк на встречу с Джимом, тогда Стивен, возможно, останется дома один, и я снова подумала, не зайти ли к нему, сделав вид, что мне нужна Венди. Пока я строила планы и коварные замыслы, послышались крики из соседнего дома.

Подойдя к окну, я увидела, как по тропинке уходит Джилли. «Новый скандал из-за денег?» — предположила я. Я знала, что она вернется. Джилли молода и глупа. Успокоившись, она вернется, и влюбленные бросятся в объятия друг друга и…

Вдруг мне в голову пришла отличная коварная мысль. Неужели настало время, которого я дожидалась? Ссора, Джилли уходит, Дерек совсем один в доме… Подоспело время нанести решающий удар!

Мое влагалище и задница все еще ныли и болели, я умылась, уложила волосы, быстро нанесла макияж и направилась к их дому. Дело близилось к вечеру, и я устала от долгого дня сексуальных упражнений, но нельзя было выпустить из рук такой прекрасный шанс!

Дерек открыл дверь, его голубые глаза смотрели хмуро, губы были поджаты, и я вспомнила, что у этой пары совсем нет очков — пока нет! Он выглядел усталым, ему надоели постоянные скандалы, надоела сама жизнь.

— Ее здесь нет! — удрученно проворчал он.

— Дерек, я пришла к тебе! — улыбнулась я, пройдя мимо него в прихожую. — Я видела, как уходит Джилли, и подумала, не пойти ли узнать, как у тебя дела, как идет отделка дома.

Закрыв входную дверь, он вошел за мной на кухню. Дерек закончил отделку, и я, потакая его мужскому самолюбию, отпустила несколько лестных комментариев, сказав, как профессионально он справился с этой работой и как красиво теперь все выглядит. Успокоившись, он улыбнулся и когда я села за кухонный стол, уставился на мою мини-юбку.

— У нас вышла новая ссора, — печально сказал он.

— Дерек, мне жаль слышать это. Тебе живется не очень-то весело, признайся? Никакой интимной жизни, одни скандалы — ты, должно быть, чувствуешь себя ужасно.

Никакой интимной жизни, моя женская прелесть!

— Моя интимная жизнь закончилась, когда я последний раз встречался с тобой, — соврал он. Сью, моей семейной жизни, видно, пришел конец.

Черт, он как в воду глядел!

— Почему ты не заглянул ко мне? — спросила я и взяла его руку.

— Не знаю, — вздохнул он. — Наверно, был занят.

— Иди сюда, промурлыкала я, зазывающе улыбаясь, и, соблазнительно облизав свои полные губы, тихо потянула его к себе.

Дерек встал, обошел вокруг стола и, глядя на меня, расстегнул джинсы.

— Дай мне смыть все твои тревоги, — прошептала я, вытащила его созревавший член и поцеловала шелковистую шишку. — Тебе так нравится? — хрипло спросила я.

— Да! — выдохнул он, подал бедра вперед и засунул шишку в мой влажный, горячий рот.

Не зная, когда вернется Джилли, я гадала, как далеко можно заходить. Мне не хотелось, чтобы он слишком быстро кончил — я опасалась, как бы это не случилось до прихода Джилли. Но когда она придет? Сделав предположение, основанное на опыте, я решила, что она вернется через несколько минут. Поставив себя на ее место, я знала, что она, скорее всего, обойдет квартал и вернется прямиком к любимому мужу с надеждой примириться и предаться интимной близости.

Когда Дерек должным образом возбудился, я стащила с него джинсы, велела снять всю одежду и тут же сама разоблачилась. Когда Джилли появится в роковой момент, не будет иметь значения, кончит ли он сразу, будет кончать или только подойдет к оргазму. Если она застанет нас обоих нагими, прилипшими друг к другу в похоти, мой план сработает.

— То же, что и раньше? — я широко улыбнулась, ложась на стол. Отодвинула бутылку кетчупа и продемонстрировала свои алые ягодицы.

— Черт, тебя здорово высекли! — ахнул он.

— Да. После того как трахнешь меня, можешь сделать то же самое, если захочешь! — рассмеялась я, когда он засунул свой внушительный орган глубоко в мое гостеприимное, дышащее жаром влагалище.

— Кто это сделал? — осторожно спросил он, поглаживая мои горевшие ягодицы, а его шишка ласкала шейку матки.

— Подружка, с которой я время от времени встречаюсь! — выдохнула я, когда Дерек стал загонять свой инструмент глубоко в мое трепещущее тело, трахая изо всех сил.

— Подружка? — вымолвил он.

— Да, подружка-лесбиянка.

Я чувствовала, что Дерек, как и я, устремился к оргазму, и молилась, чтобы поскорее вошла Джилли, но та не появлялась. Он неожиданно изверг сперму глубоко во влагалище, мой клитор разрядился. Дерек шлепнул по моим пылавшим ягодицам и стал долбить меня с удвоенной энергией. Толчки и шлепки следовали один за другим — он вознес меня на такие сладострастные высоты, что я чуть не забыла о своем плане и его молодой жене.

Когда истощенный пенис выскользнул из подрагивавшего влагалища, Дерек вытащил из джинсов кожаный ремень и приступил к порке. Я вопила, подпрыгивала при каждом изумительном ударе кожаного ремня. Мое влагалище выдавливало коктейль наших излияний, клитор трепетал от ожидания, я купалась в наслаждении, порожденном болью. Это продолжалось, пока снова не встал его пенис.

Перевернув меня, Дерек положил мое тело на стол с широко раздвинутыми ногами, пылавшее бритое влагалище раскрылось, увлажнилось от соков возбуждения и созрело для нового отменного соития. Когда он, стоя меж моих ног, воткнул свой пенис, послышалось, как открылась и захлопнулась входная дверь. Сомкнув ноги на талии Дерека, я изо всех сил притянула его к себе — пенис углубился в мое тело, тяжелые яйца прижались к ягодицам. Пока я стонала, выражая удовольствие, Дерек силился высвободиться, но от меня не ускользнешь — я ведь серийная потрошительница браков!

— Трахни еще раз мою прекрасную щель! — крикнула я, пока он отчаянно пытался вырваться. — Трахни меня так, как ты это делал на днях, а затем выпори ремнем! — добавила я, чтобы это услышала Джилли. Та появилась в дверях и издала истошный вопль.

Наконец разомкнув ноги, я освободила Дерека, позволяя тому перед потрясенным взором жены вытащить внушительный орган из моего сочившегося влагалища. С изумлением взглянув на меня, Джилли повернулась к мужу, и в ее полных слез глазах читался смертный приговор. Никогда я не видела такого опустошенного взгляда, такой боли, пока Джилли стояла в дверях — женщина со сломанной судьбой.

Дерек ничего не сказал, когда я слезла со стола, нарочно демонстрируя влажные, голые срамные губы, и выпятила груди, чтобы показа торчавшие соски. Джилли оглядела меня с ног до головы, рассмотрела мое тело, видимо, задаваясь вопросом, что во мне такого, чего у нее нет. Я не выказывала никаких эмоций и поймала себя на том, что немного сочувствую ей — но это разрушительное чувство было мне слишком хорошо знакомо!

Я взяла одежду и начала одеваться, нарочно показав влажные срамные губы, прежде чем натянуть юбку. Робко улыбнувшись Джилли, я двинулась к задней двери и выскользнула в сад, оставив ее наедине с неверным мужем, не мешая ей корчиться от боли, как это однажды произошло со мной.

Стоя за изгородью, я наблюдала и слушала, как начинается неизбежный последний смертный бой. Джилли влепила Дереку оплеуху, когда тот пытался натянуть джинсы, по ее раскрасневшемуся лицу текли ручьи слез, и я поняла, что с ними все кончено. Их браку нанесен смертельный удар — непоправимый ущерб.

— Почему ты так поступил? — вопила она. — Я думала, что у нас все есть! Я думала, что мы… Почему?

— Джилли… я…

— Ты все разрушил. Уничтожил все, что мы построили!

— Но я люблю тебя, Джилли! Мы можем…

— Убирайся! Уходи! Я больше не хочу видеть тебя!

Что ж, хорошо! Еще один брак лежит в руинах, еще одну пару можно вычеркнуть из записной книжки. Оба заработали десять очков за считанные секунды — и это поразительно! «Получилась хорошая, чистая борьба», — задумчиво пробормотала я. Дерек оделся, выскочил из дома и захлопнул дверь. Хороший, чистый разрыв отношений, и мне это нравилось. Я не сомневалась, что в их возрасте, когда люди не уверены в любви и сексе, не будет ни возврата назад, ни примирения. Сердце Джилли разбито — и все тут!

Я удивилась, услышав звонок в дверь, и застала на пороге Дерека. Его светлые волосы растрепались, он улыбнулся и извинился за случившееся.

— Ты не виноват, — утешала я. — Откуда тебе было знать, что она вернется и… Что случилось, что она сказала?

— Она приказала мне убираться из дома. Похоже, все кончено, придется расстаться.

— О Боже! Что ты собираешься делать? Разве ты не можешь уговорить ее?

— Попытаюсь, когда Джилли успокоится. Но вряд ли я чего добьюсь, как ты думаешь?

— Да, думаю, что не добьешься. Заходи, налью тебе выпить — думаю, это будет кстати! Жаль новый мусорный ящик с педалью.

— Что?

— Я вспомнила свадебные подарки — жаль.

— О!

В гостиной я объяснила, что не видела, как Джилли появилась в дверях, и именно поэтому не разомкнула ноги и не освободила его пораньше — хотя это вряд ли существенно повлияло бы на последствия! Похоже, он больше волновался за меня, чем за остальное, и постоянно извинялся и спрашивал, все ли со мной в порядке.

— Со мной все в порядке! Я волнуюсь за тебя Дерек! — я вздохнула, демонстрируя озабоченность, и села в кресло. — Что будет с домом?

— Думаю, мы продадим его, — смиренно ответил он, устраиваясь на диване.

— Но где ты будешь жить?

— Как раз об этом я и пришел поговорить с тобой, — улыбнулся он.

А! Мне следовало догадаться раньше! После того как я сказала, что моя прелесть никогда не уйдет далеко от него, что ему стоит лишь сказать — и мое влагалище окажется в его распоряжении, думаю, Дереку пришла в голову мысль переехать ко мне и установить что-то вроде постоянных отношений. Как он ошибался!

Все дело в том, что я получала большое удовольствие не только от крушения браков, но и от происходившего потом. Когда жертвы заявлялись ко мне домой, считая, будто они важны для меня, я наслаждалась, поворачивая нож в ране, говоря, что нисколько не нуждаюсь в них. Я как бы убивала их второй раз и обожала это!

— О чем ты хочешь поговорить? — нахмурилась я, ожидая неизбежного.

— Ну, мне пришло в голову… Ты ведь говорила, что всегда будешь ждать меня здесь, далеко не уйдешь и…

— Нет, я сказала, что моя женская прелесть от тебя далеко не уйдет и что она твоя, стоит лишь об этом попросить.

— Да, вот это я и хотел сказать.

— Что, она тебе снова понадобилась?

— Нет… Да, но…

— Дерек, что ты хочешь сказать?

— Можно мне переехать к тебе?

— Переехать ко мне? Какого черта?

В его широко раскрытых глазах читалось смущение.

— Потому что… Сью, мы могли бы жить вместе. Мы могли бы…

— Дерек, заходи в любое время, когда захочешь трахнуть меня, но ты не можешь переехать сюда! Какой в этом смысл?

Он был явно ошарашен.

— Смысл в том… Сью, порядочные отношения! Разве ты этого не хочешь? Ты же сама говорила, что я единственный.

Да, говорила… но я врала!

— У меня есть подруга, с которой я время от времени встречаюсь. Я тебе говорила, что это она отхлестала меня. Я ждала, когда ты зайдешь ко мне в гости, но ты не потрудился, поэтому… Подумала, что не волную тебя, и нашла пару других мужчин, с которыми можно порезвиться — если откровенно, то трех или четырех. Мне ни с кем не нужны постоянные отношения. Извини, Дерек.

Потерявший надежду, испытывающий муки, он вздохнул. «Дерек потерял молодую жену и пассию на стороне!» — решила я, услышав, как в соседнем доме бьют бокалы и тарелки. Семейный очаг рухнул!

— Тебе лучше идти, — сказка я, когда разбилась очередная тарелка.

— Идти? Куда?

Почему мне всегда надо было думать об этом, когда вероломных мужчин выставляли за дверь?

— Понятия не имею, Дерек! — сердито ответила я. — Это не моя головная боль!

— Можно я некоторое время побуду здесь, пока Джилли не успокоится? Затем пойду поговорю с ней, — уныло сказал он.

— Хорошо, но не слишком долго. Я принесу вина из холодильника.

Судя по звукам, Джилли правила бал! Должно быть, она, крича и ругаясь, решила уничтожить весь дом! «Бедняжка, — пробормотала я, — она действительно этого не заслуживала. Но ведь она также не заслуживает жизни вместе с таким двуликим дерьмом, как Дерек! По крайней мере я спасла ее от такой участи».

— Вот, пожалуйста, — улыбнулась я, разливая вино, и передала Дереку бокал. — За будущее, каким бы оно ни было.

— Будем здоровы! — проворчал он, поднимая бокал. — Какое уж там будущее!

— Она громит дом! — я чуть не расхохоталась.

— Да, я слышу! О Боже, вся моя работа пошла насмарку. Погибла за считанные минуты!

— А твой брак рухнул за считанные секунды!

Расставив ноги и откинувшись в кресле, я расхохоталась.

— Тут нет ничего смешного! — простонал он.

— Ты прав. Извини.

Но все это чертовски забавно!

Дерек уставился на мои бритые срамные губы. «Неужели ему хочется еще? — удивлялась я. — Он вполне мог бы довершить то, чем занялся до крушения брака». Я подняла ноги на подлокотники кресла, раскрывая свою прелесть, из которой текли соки нашего рокового соития, улыбнулась и облизала губы. Когда Дерек встал передо мной на колени и вытащил пенис, у него в доме грохнула очередная тарелка. Дерек провел пурпурной шишкой вверх и вниз по моей долине любви, отчего клитор тут же напрягся, и неожиданно проник в меня, наполняя затопленную пещеру внушительным органом.

Даже когда их выставляют за дверь, даже когда они оказываются на улице, мужчины все равно не могут жить без секса.

Меньше всего я думала о сексе, когда Джим объявил, что уходит к Кэролайн. Когда я накричала на него, велела ему убираться и больше не возвращаться, в тот момент секс мне даже в голову не приходил. Почему мужчины так отличаются от нас?

— Ты же позволишь мне еще как-нибудь зайти и хорошо потрахаться? — подлизывался он, широко раздвигая срамные губы и снова загоняя свой огромный пенис глубоко в мою щель.

— В любое время, только сперва позвони! — простонала я. Мое тело подрагивало. Боже, как у тебя хорошо получается!

— У тебя превосходная щель! У меня в жизни не было женщины, которая бы так хорошо трахалась! — выдохнул он.

— Она у тебя станет последней! — истерично закричала Джилли и бросилась к мужу, размахивая над головой новой сковородой.

Очередной свадебный подарок?

Дерек нырнул и упал на пол, его член торчал, сверкая от моих соков. Сковорода пролетела совсем рядом и с глухим стуком приземлилась на ковре. Дерек вскочил на ноги и с болтавшимися джинсами бросился вон из комнаты, а Джилли пустилась вдогонку.

Зло смеясь, я взглянула на свое оружие, непобедимую щель. «Моя прелесть, тебе не удалось утолить жажду спермой? — проказливо расхихикалась я, закрыв влажные большие губы. — Ничего страшного, найдется много других женатых мужчин, которым до смерти захочется добраться до тебя!»

— Привет, Сью! — монотонно прозвучал голос Шерон, которая неожиданно вошла в гостиную в суперкороткой юбке.

— О! Привет, Шерон. Где ты была?

— Гуляла, мне хотелось подумать, — угрюмо ответила она.

— О чем?

— О тебе и о том, чем ты занимаешься. Когда накануне застала тебя связанной, я… Кто это сделал?

— Ты не поверишь! Муж и жена! Я соблазнила мужа и не успела клином встать между супругами, как оба соблазнили меня!

— Сью, мне это не нравится. То, что ты делаешь зло. Я только что говорила с девушкой из соседнего дома. Она вся в слезах шла домой и держала в руке сковороду. Она рассказала мне о том, что произошло, как ты поступила с ее мужем.

— О, это был сущий пустяк! — отшучивалась я.

— Пустяк! Ты разбила им жизнь! Они женаты всего лишь шесть месяцев! А кто была та женщина, которая ушла отсюда раньше? Я все видела. Ее семью ты тоже собираешься разрушить?

— Это была Венди. Да, как раз с ней я так и поступлю! Послушай, ты ведь ничего не знаешь о ней, чем она занимается и что она за сука в самом деле…

— Что бы она ни сделала, несправедливо разбивать ее семью!

— Шерон, я устала. У меня был трудный день, и только этого мне еще не хватало.

— А как насчет девушки из соседнего дома? Что она тебе такого сделала?

— Ее муж — обманщик! Я избавила Джилли от ужасных страданий…

— Избавила! Ты чуть не убила ее! Кстати, я ухожу от тебя.

— Почему?

— Я встретила девушку и… Завтра переезжаю к ней. Сью, я не хочу жить вместе с таким человеку, как ты. Твое поведение вызывает презрение! Я думала, что мы будем… В действительности не знаю, о чем я думала! Сью, ты мне очень нравишься. Правда. Я хотела, чтобы мы… Тебе нужна помощь! Я иду спать.

Когда Шерон вышла, я подумала не привязать ли ее к скамейке для упражнений и устроить хорошую порку. Видите ли, она совершенно бесплатно живет в моем доме и жалуется, что ей не нравится это, не нравится то!

Слова Шерон не выходили у меня из головы, я задумалась над тем, что мне сулит будущее. Назад пути уже нет, больше не будет дружеских бесед с Джилли и Дереком, не будет пикников с мясом, жаренном на вертеле. Сэлли уж точно больше не заглянет ко мне на кофе! И мои отношения с Томом и Сэнди не вернутся в прежнее русло. Трейси… насчет нее я не была столь уверена. Трейси мне очень нравилась, слишком нравилась, но она, похоже, решила рассчитаться со мной. Чем она отплатит за мое поведение, как выразилась Шерон, я понятия не имела! Но считала, что больших неприятностей она мне не причинит.

Итак, Шерон уезжает. Признаться, мне не очень нравилась перспектива снова остаться наедине с собой. Хотя у меня было более чем достаточно друзей мужского и женского пола, это совсем не то, что жить вместе с кем-то. А я очень полюбила эту девочку, особенно после того, как она рано утром зашла ко мне в спальню.

Услышав, как ванна наполняется водой, я решила преподнести Шерон урок, показать, что значит разрушать мою жизнь! Несмотря на усталость, я понимала, что это последняя возможность заняться сексом с ней, и я решила воспользоваться ею. Шерон повезло — когда я стала тихо подниматься наверх, затрещал телефон.

— О, Крейг! — не без удивления откликнулась я.

— Извини за то, что я тогда велел тебе убираться, — тихо сказал он.

— Пустяки, мне говорили и более неприятные вещи. Что случилось? Где ты? Все еще дома?

— Нет, нет. Пока я остановился у друга. Я тебе звоню вот по какому поводу… Собственно, у меня для этого есть два повода. Мы с Трейси разговаривали, и, похоже, она считает, что как-то связана с тобой. Это правда?

— Я… Ну да. Думаю, она права.

— О! Тогда ты ответила и на мой второй вопрос.

— Правда?

— Да. Я хотел узнать, можно ли зайти к тебе.

— Что, прямо сейчас?

— В любое время.

— Гм… Не знаю. С какой целью — для секса?

— Сью, ты очень привлекательная и сексуальная женщина. Я бы хотел снова встретиться с тобой для секса, но есть еще кое-что, о чем мне хотелось бы с тобой поговорить. Трейси утверждала, что ты занялась разрушением браков. Я… я подозреваю, что Трейси рассказывала тебе о моем недавнем романе?

— Я не занимаюсь разрушением браков! Да, она говорила мне о твоей измене.

— Так вот, этот роман не закончился. Я несколько раз пытался прекратить его, но… видишь ли, Трейси не очень хороша в постели. А теперь, когда я открыл, что Трейси лесбиянка, мне стало ясно, почему она не выполняет свои супружеские обязанности! Кстати, та женщина, с которой у меня начался роман и с которой я встречаюсь все время… мне она нужна постоянно.

— И что?

— Тут есть одна загвоздка — она замужем.

— Теперь понятно.

— Я хотел узнать… конечно, не бесплатно… ты не сможешь…

— Черт, Крейг! Я могла испортить жизнь одной-двум семейным парам, но я не занимаюсь этим за деньги! Не разрушаю браки на заказ!

— Значит, ты действительно умышленно расстраиваешь браки?

— Да! Нет! Мне просто страсть как хочется насолить некоторым людям.

— Зачем?

— На то есть свои причины.

— Значит, ты мне не поможешь?

— Расскажи мне побольше об этой твоей женщине.

— Ее зовут Кирсти. Она неудачно вышла замуж за ублюдка, который в два раза старше ее, и не может уйти от него.

— Не может?

— Это долгий рассказ, но… У обоих много денег. Кирсти вложила в дом столько, сколько и он. Если бы она задумала уйти, муж оставил бы ее без гроша в кармане — и он это может запросто сделать! Не буду вдаваться в подробности, но он вполне способен уничтожить ее в финансовом отношении.

— А она хочет уйти от него?

— Да, хочет. Я рассказывал о тебе, и ей в голову пришла эта идея.

— Значит, она согласна платить мне за…

— Да, пять тысяч. Она не может убить его, но готова заплатить.

Боже, мне надо было создать агентство по разрушению браков! Пять тысяч фунтов! И за такие деньги надо лишь трахнуться со старым ублюдком так, чтобы нас застала его жена! В этом-то и вся изюминка — быть застуканной! Как все это сделать?

— Меня вызовут в суд в случае развода? — спросила я, уже сомневаясь, найдется ли такая сумма денег, за которую стоит этим заняться.

— Да. Боюсь, что так и будет. Но у тебя останутся пять тысяч.

— Зайди как-нибудь, и мы поговорим, — предложила я, услышав, как Шерон идет в свою комнату.

— Кирсти здесь со мной. Я знаю, уже поздно, но мы хотели бы заглянуть к тебе прямо сейчас.

— Гм… я очень устала, но заходите. Мы лишь поговорим об этом. Крейг, я ничего не обещаю.

— Здорово! Мы скоро придем.

Положив трубку, я взвешивала, во что впутываюсь. Разрушить семью на заказ за пять тысяч фунтов! Я чувствовала себя преступницей! Но деньги пригодятся, и вдобавок мне по ходу дела удастся расстроить еще один брак. К тому же в этом деле было еще одно преимущество — завершив его, я вобью клин в отношения Крейга и Кирсти! Подружусь с ней, приглашу зайти выпить, и она увидит, как Крейг выкачивает мне в рот свою сперму!

Я решила, что с наказанием Шерон придется повременить. В конце концов меня ждали более важные дела, а впереди еще целая ночь — тогда и устрою ей порку за неблагодарность.

Когда прибыл Крейг вместе с Кирсти-прелюбодейкой, меня поразил нежный возраст девушки. Поскольку Крейг сказал, что муж вдвое старше ее, я предположила, что тому, наверное уже за пятьдесят. Кирсти было не больше двадцати. Кирсти была высока и так стройна, что выглядела почти худой. У нее были длинные светлые волосы и ангельское лицо — настоящая юная дева. Я находила ее весьма привлекательной. Заметив, что Кирсти держит Крейга за руку, я почувствовала ревность — не потому что у нее был Крейг, а потому что у него была она!

— Кирсти, я хочу честно сказать, что не этим зарабатываю себе на жизнь, — заявила я, когда мы расселись в гостиной.

— Да, понимаю, — улыбнулась она, все еще не выпуская руку Крейга, сев рядом с ним на диване.

Ах, молодая любовь! Молодая похоть!

— Так в чем замысел? Меня должны застукать пока я буду находиться в сексуальной агонии с твоим голым мужем? Так?

— Что-то вроде этого, — в разговор вступил Крейг. — Видишь ли, Сью, мы собираемся пожениться и…

— О боже мой! — рассмеялась я.

— Если тебе противна сама мысль о женитьбе, то это не значит, что другим она тоже не нравится! — сердито сказал он.

— Извините. Продолжайте, пожалуйста.

— Так вот, Пол, муж Кирсти, относится к ней по-скотски. Он…

— Крейг, переходи к главному, — вздохнула я.

— Вот что мы сделаем, — начала Кирсти, вдруг обретя уверенность в себе. Она отпустила руку Крейга и начала жестикулировать. — Завтра ты подойдешь к дому, моему дому, и я приглашу тебя войти, как давнюю подругу. Зазвонит телефон, я подойду к нему и выскочу из дома, оставив тебя одну с Полом. Делай все, что умеешь. Тут я вернусь со свидетелем, застану вас на месте преступления…

— Постой, постой! — прервала я, не успевая следить за жестикуляцией ее рук. — Во-первых, кто тебе позвонит?

— Крейг.

— Хорошо. Во-вторых, что, если твой муж не проявит интереса к моим сексуальным домогательствам?

— Нет, он проявит! Поверь мне, Сью! Я знаю Пола!

— Ладно, ты уходишь, я трахаюсь… Я делаю бизнес с твоим мужем, ты возвращаешься и застаешь нас с поличным. А кто свидетель?

— Моя подруга. Она не будет посвящена в план, но даст показания…

— А что, если она решит не ввязываться в это? Что если она откажется выступать в качестве свидетеля?

— Ну…

— У меня есть кое-что получше. Чем твой муж зарабатывает на жизнь?

— Он адвокат.

— О, как здорово! Почему он не мог стать ковровщиком или еще кем-то?

— Ну, потому что он…

— Бог с ним. Ты можешь сделать так, чтобы он явился сюда, в мой дом?

— Вряд ли!

— Жаль. Видишь ли, я люблю играть на своем поле.

— Я всегда могу уговорить его подвезти меня. Сказать, что нахожусь у тебя в гостях, а машина не заводится и…

— Вот именно! Так мы и поступим. Итак, мне предстоит заняться еще одним браком… я имею в виду, что завтра утром буду занята, а после обеда в вашем распоряжении. Хорошо?

— Да, в котором часу?

— В три.

— Итак, когда мне войти, чтобы застать тебя с моим мужем? А что ты скажешь, когда откроешь ему дверь, а меня не будет?

— Я приглашу его войти, проведу в гостиную, затем скажу, что тебе удалось завести машину.

— Когда мне вернуться? И что придумать?

— Дай мне полчаса, затем возвращайся за своим бумажником или еще чем-нибудь — я оставлю входную дверь открытой. Заходи в гостиную и, будем надеяться, ты застанешь своего мужа… Ну, грубо говоря, застукаешь его в тот момент, когда он будет трахать меня!

— Хорошо. А как насчет свидетеля? — нахмурилась она.

— Оставь это мне — я знаю нужного человека!

— Но где будет находиться свидетель?

— Кирсти, предоставь все детали мне. Только не забудь позвонить мужу и сказать, чтобы он заехал за тобой сюда в три часа, — остальным займусь я сама. Теперь пора договориться об оплате.

— Вот половина суммы. Вторую получишь, когда дело будет сделано, — она улыбнулась, доставая конверт из сумки.

— Деньги при тебе? Значит, ты была уверена, что я соглашусь?

— На все сто процентов! — рассмеялся Крейг.

— Ладно. Если тебе вздумается не возвращать вторую половину суммы, я скажу, что никогда не встречала твоего мужа, а свидетель заявит, что ничего не видел.

— Ты ей не доверяешь? — сердито заговорил Крейг.

— Крейг, дело превыше всего. Мне просто не хочется рисковать, вот и все. Кстати, уже поздно, и мне надо выспаться.

— Хорошо, — улыбнулся Крейг, встал и взял Кирсти за руку. — Спасибо, Сью. Надеюсь, все пройдет, как мы задумали.

— Совершенно верно, не беспокойтесь.

Я выпроводила счастливую парочку и улыбнусь, вспомнив, как мило оба смотрелись. «Недолго осталось им держаться за руки! — задумчиво пробормотала я, представляя, как Кирсти застукает Крейга в тот момент, когда он, обнаженный, будет кататься по полу вместе со мной! — Спешить некуда, Сью, — подумала я, закрывая дверь, — спешить некуда».

С наказанием Шерон придется подождать завтра. Я слишком устала, все тело побаливало, моя щель и задница слишком сильно ныли, чтобы можно было заниматься сексом. «Завтра утром Шерон получит порку, какая ей не доставалась за всю жизнь! — пообещала я себе. — И оргазм, какого еще не испытывала в своей жизни!»

Глава двенадцатая

Я была уверена, что Шерон, эта маленькая сучка, попытается тихо улизнуть из дома в семь часов утра. Услышав шум, я подумала, что она собирает вещи, я выбралась из постели, набросила халат на плечи. Тихо покинув комнату, остановилась в коридоре и нахмурилась, когда из вертепа для секса раздались странные звуки: стоны, жужжание, оханье. Шерон пользовалась моим вибратором!

Заглянув через неплотно прикрытую дверь, я увидела, что Шерон лежит на скамье для упражнений голая, с широко расставленными ногами и пальцами раздвинула срамные губы, а кончик жужжащего вибратора движется вокруг клитора. Решив отомстить ей, я тихо открыла дверь и вошла в комнату.

Шерон зажмурила глаза, она забылась в надвигавшемся оргазме, влажная щель раскрылась. Издавая стоны, извиваясь всем телом, пока вибратор доводил клитор до замечательной твердости, Шерон заметила меня только в тот момент, когда я перекинула веревку через юное тело, протянула ее под скамейку и крепко завязала.

— Что ты, черт возьми, делаешь? — выдавила она, уронив вибратор, и попыталась сесть. — Сью, что…

— Доброе утро. Шерон, — я улыбнулась, привязывая ее ноги к трубчатой раме. — Забавляешься? — спросила со злорадным блеском в глазах.

— Я… я просто… Пожалуйста, отпусти меня! — упрашивала она, пытаясь развязать веревку, которая стягивала ей живот.

— Отпустить? К чему мне теперь делать это? На прощание я решила подарить тебе кое-что. Чтобы ты помнила меня.

— Нет, нет! — закричала Шерон, когда я взяла ее руку и привязала к раме. — Ты не можешь этого делать!

— Но я ведь делаю! — ухмыльнулась я, привязывая ее вторую руку, и отошла, чтобы насладиться чувственной красотой юного тела. — Кстати, мне показалось, что тебе нравится лесбийский секс!

— Нравится, но я не люблю, когда меня связывают! Что с тобой? Ты не такая — ты изменилась.

— Да, изменилась. Моя девочка, я преподнесу тебе урок, который ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь!

— Что?

— Ты увидишь, моя прелестная лесбияночка!

Схватив жужжавший вибратор, я устроилась меж ее ног и приложила аппарат кончиком к клитору.

— Я это сделаю ради тебя, — прошептала я, наблюдая, как сексуальный хищник покидает место своего обитания, когда я раздвинула срамные губы Шерон и потянула их вверх. — Вот так, хорошо, правда? — спросила я, когда она начала дрожать.

— Да, мне это нравится. Я подумала, что ты собираешься… Ах, как хорошо!

— Что я собиралась делать?

— Выпороть меня этим хлыстом.

— Неужели я сделаю это? — рассмеялась я, когда ее клитор надулся и заметно пульсировал.

Обхаживая бутон вибратором и наблюдая, как подношения сочатся из горячей зияющей долины, я почувствовала непреодолимое желание воспользоваться юным телом, осквернить его, отхлестать по упругим ягодицам. Пока Шерон кричала и сильно подрагивала в сексуальном экстазе, я представила повисшую на цепях девушку, которую стегаю. Наблюдая за тем, как краснеют набухшие срамные губы Шерон и извергаются липкие соки, я решила использовать свою пленницу в качестве объекта секса.

Я отбросила вибратор, когда Шерон начала успокаиваться после кульминации, схватила хлыст и гель. Втирая прохладное смазочное вещество между ее ягодиц, я почувствовала, как текут мои соки и ноет влагалище.

— Через минуту ты будешь лизать мои влажные губы! — пообещала я, нанеся гель вокруг изящного входа в ее тугой зад.

— Не надо! — закричала Шерон когда я вставила толстую деревянную ручку хлыста между щек ее задницы и начала проталкивать конец в маленькую дырочку мимо расступающихся мышц.

— Разве ты не хочешь вылизать мою щель? — проказливо спросила я.

— Да, но… Вытащи это! Пожалуйста, вытащи!

Не обращая внимания на жалобные мольбы я медленно протолкнула ручку хлыста глубже в ее влажную заднюю магистраль, смотря, как растягивается интимный коричневый ободок под напором толстого деревянного стержня. «Как далеко задвинуть его?» — подумала я, изумляясь тому, какую форму принимает ее тугой задний проход.

— Дальше не надо! — неожиданно выдавила Шерон, когда я протолкнула ручку еще на дюйм. — Хватит!

Соки текли из ее влагалища по сверкавшей плоти и устремились вниз, увлажняя деревянный стержень. Я знала, что испытываемые ею чувства более чем приятны, и подумала, что надо будет испытать то же самое, когда покончу с ней.

— Ну, что ты чувствуешь? — поинтересовалась я, слегка повернув стержень, и протолкнула его поглубже в дрожавшее тело.

— Я чувствую… Не знаю. Хорошо, но..

— Тогда я сделаю еще приятнее! — рассмеялась я, протолкнув деревянный стержень еще на дюйм в расширенный задний проход.

— Нет, больше не надо! — закричала она. — Пожалуйста, Сью, больше не надо!

Как далеко углубился стержень в ее зад — на пять, шесть или семь дюймов? Я точно не знала, но решила, что Шерон достигла предела возможного, когда посмотрела на ее зияющее влагалище — оно пустовало, ждало, когда его заполнят. Оглядев комнату, я заметила бутылку из-под вина, которую Том засовывал в мое тугое влагалище. «Она как раз подойдет», — задумчиво пробормотала я, поднимая бутылку. Раздвинув срамные губы Шерон, я уставилась на розовый вход в ее влагалище. Влажная, сочная плоть образовала кратер, напоминая цветок с розовыми лепестками, сходящимися к центру, где лежали изящные тычинки — остатки девственной плевы.

«Если бы только мой язык был подлиннее», — думала я, кончиками пальцев раздвигая ее внутреннюю плоть, и открыла миниатюрный мочеиспускательный канал. Затем я раскрыла изящную девичью плоть, заглянула глубоко во влажное отверстие и на мягкие стенки. Поставив бутылку на пол, я двумя руками обследовала внутренние глубины Шерон, раскрывая и пытаясь разглядеть шейку матки.

— Пожалуйста, теперь отпусти меня, — жалобно стонала она, когда я широко раскрыла розовую плоть, отчаянно стараясь разглядеть, что там в глубине. — Пожалуйста, Сью, отпусти меня!

Не обращая внимания на слова и рыдания Шерон, я одной рукой держала ее портал открытым и взяла бутылку за горлышко. Прижав толстый конец бутылки к отверстию, я начала вращать и проталкивать огромный фаллос, вынуждая набухшие срамные губы расступаться.

— Не надо! — кричала она, когда бутылка проскользнула во влагалище, заполняя тазовое пространство, прижимая влажную плоть к лобковой кости.

Я с удивлением следила, как бутылка легко вошла в податливое влагалище и уперлась в шейку матки. Большие губы напряглись, невероятно вытянулись, обхватили внушительный фаллос, клитор выскочил из укрытия, и Шерон умоляла вытащить этого монстра.

— Разве тебе не нравится? — дразнила я, поглаживая ее торчавший клитор. — Ты ведь хочешь кончить, а?

— Пожалуйста, Сью! Мой зад… Пожалуйста, я больше не могу…

— Что ты не можешь? Твоя задница широко открыта, влагалище заполнено бутылкой, так что ты все можешь! Теперь я приставлю вибратор к клитору, и ты кончишь.

— Нет, я не могу…

Жужжание вибратора заглушило ее голос, кончик прижался к набухшему выступу и послал успокаивающие волны вглубь подрагивавшего таза. Издавая стоны, Шерон корчилась и извивалась по мере того, как твердел ее бутон. Я решила, что она будет кончать снова и снова, пока влагалище не запылает, а клитор не перестанет пульсировать! Не щадя Шерон, я решила возбуждать ее до тех пор, пока юное тело не начнет содрогаться от непрерывной серии оргазмов, и посмотреть, сколько кульминаций она выдержит.

— Боже, кончаю, — пробормотала она, и ее клитор запульсировал от оргазма. — Боже, это… — Я наблюдала за взрывом маленького выступа — он пульсировал, надувался, красиво набухал. Засовывая и вытаскивая бутылку из тугого отверстия, я продолжала держать вибратор на клиторе, переводя Шерон от одного невероятного оргазма к другому. — Прекрати! — удалось ей вымолвить меж стонов, когда расслабился бутон, затем снова надулся и стал пульсировать от прикосновения неугомонного вибратора. — Боже, больше не надо!

Проталкивая бутылку меж подергивающихся ног партнерши, водя вибратором вокруг основания клитора, я знала, что она испытывает сексуальное блаженство. Вдруг Шерон снова вскрикнула, возвещая об очередном оргазме. Мышцы выталкивали ручку хлыста из задницы, и я быстро засунула ее обратно, заставляя Шерон кричать от блаженства, когда ручка заполнила анальное отверстие, стимулируя нервные окончания, принося ей новые чудесные ощущения.

Все ее тело резко содрогалось, когда наступал новый и новый оргазм. Мотая головой из стороны в сторону, постанывая, потея, Шерон никак не могла остановить эту изумительную сексуальную пытку.

— Больше не надо! — тяжело дышала Шерон, когда стал затихать оргазм. — Сью, пожалуйста! — закричала она, когда клитор снова раздулся и приблизился очередной оргазм.

Срамные губы сверкали, будто раскаленные докрасна, клитор раздувался от оргазмов. Я улыбнулась и включила вибратор на полную мощность, увеличивая невероятное удовольствие. Мне хотелось каким-то образом прижать вибратор к бутону Шерон, пока я, устроившись над ее лицом, буду позволять ей пить горячие липкие соки из моего пылавшего влагалища. Я опустила веревки с ее живота на выпуклость и прижала к ней вибратор. Сделав последнюю поправку, отодвинулась и посмотрела на аппарат, пристроенный меж ее бедер.

— Я не могу, — стонала Шерон, когда юное тело потряс еще один оргазм. Стащив халат, я присела над головой Шерон и опустила свое раскрывшееся влагалище на милое личико, мои липкие губы слились с ее устами. Кашляя и плюясь, Шерон засунула язык глубоко в мое влагалище, лакая подношения, а ее тело неистово содрогалось. Я чувствовала внутри себя горячий язык, искавшим внутренний нектар — источник моих девичьих подношений. Жажда достичь удовлетворения вознеслась на головокружительные высоты.

Вращая бедрами, я поравняла свой отвердевший клитор с открытым ртом Шерон и простонала, когда та лизнула маленький выступ, посылая волны электризующего удовольствия сквозь мое подрагивавшее тело.

— Быстрее! — приказала я, пока ее язык двигался вокруг моего клитора, напрягая его до точки разрыва. — Да, вот так! — выдавила я, пока оргазм поднимался из трепещущего чрева и разразился мощным взрывом в чисто лесбийском наслаждении. Раскачиваясь, двигая щелью по ее горячим устам, я извергала липкий сок, смазывая наше совокупление, а Шерон трепетала подо мною, возносясь на свои горько-сладкие небеса.

Тело горело от лесбийской похоти, я посмотрела на ее соски — длинные, торчащие, от возбуждения, и ущипнула их, доставляя девушке больше сексуального удовольствия, чем она могла вынести. Лепеча сквозь влажную плоть моего влагалища, Шерон умоляла отпустить ее. Сильнее прижавшись к юному лицу, я терла клитор о ее рот, вызывая последние волны чистого сексуального экстаза, и упала на пол. Мое ноющее влагалище насытилось.

— Пожалуйста, больше не надо! — пропищала она, когда новая волна удовольствия пронзила ее влажное тело. — Пожалуйста, Сью, нет… больше не надо! — Сняв веревку, я убрала вибратор, опуская Шерон на землю с высот сексуального блаженства. — Мое… мое влагалище! — простонала она, пытаясь напрячь мышцы влагалища, чтобы вытолкнуть бутылку. — Боже, вытащи эту чертову штуку!

Вытащив бутылку из пылавшего отверстия, я посмотрела на ручку хлыста, которая покоилась в глубине ее заднего будуара. Длинные кожаные хвосты угрожающе свисали с ручки и покоились на полу. Я решила хорошо выпороть Шерон, потом отпустить. После того как Шерон меня покинет, переедет к какой-нибудь юной девушке, чтобы коротать долгие ночи в лесбийских утехах, я вряд ли увижу ее снова, поэтому она заслужила хорошей порки!

Медленно вытащив деревянную ручку из тугого заднего прохода, я смотрела, как закрывается коричневый ободок, охраняющий вход в горячие недра. Развязав веревки, помогла ей сесть.

— Боже, как больно! — пожаловалась она, посмотрев на свое растянутое влагалище. — Сью, ты настоящая сука!

— Дай я тебе помогу, — улыбнулась я, взяла ее за руку и помогла встать.

Настал час для заключительной порки, и я надеялась, что Шерон достигла состояния, когда сопротивляться невозможно. Повернув Шерон к себе спиной, я уложила девушку на скамейку, протянула веревку и привязала ее, готовясь к порке.

— Черт, что ты сейчас делаешь? — закричала она, когда я потянула ее за ноги, заставив опуститься на колени, и привязала колени к раме. — Черт, Сью!

— Заткнись, Шерон! — прошипела я. — Прежде чем ты переедешь к своей любовнице-лесбиянке, я хочу устроить тебе отличную порку!

— Не надо! — закричала она, пытаясь освободиться. Я взяла ее запястья и связала их вместе.

Связав Шерон, я отошла, отбросила волосы с лица и посмотрела на прекрасные округлые ягодицы девушки — бледные, без единого пятнышка, — но это дело поправимо! Взяв хлыст, провела хвостами по ее бледным полушариям, дразня девственную плоть.

— Если ты меня не отпустишь, я…

— Что ты сделаешь? — спросила я, водя хвостами вверх и вниз по темному ущелью.

— Я… я вернусь сюда с другом, и мы будем пороть тебя до тех пор…

— Пока я не кончу? Вот что тебе скажу — я буду пороть тебя до тех пор, пока ты не кончишь! Тебя прежде когда-нибудь пороли?

— Нет, и не будут.

— Нет, будут!

— Если ты…

Голос Шерон заглушил первый удар, ее тело подпрыгнуло, ягодицы задергались и красиво сжались вместе. Взмахнув кожаными хвостами, я наблюдала, как те ложатся на упругие ягодицы, оставляя после себя тонкие розовые полосы. Распаленная похотью и гневом, я продолжала хлестать юные ягодицы Шерон, нанеся ей добрых пятнадцать ударов. Потом дала ноющей руке отдохнуть. Став малиновой, горевшая плоть Шерон возбуждала меня, и я устроилась позади нее, нанесла побольше геля на расщелину, растерла его вокруг маленького коричневого входа в недра.

— Ты за это дорого заплатишь! — грозилась она, когда я раздвинула ей ягодицы и воткнула конец ручки хлыста в коричневое отверстие, преодолев ослабевшие мышцы, и вогнала ее в глубины горячего отверстия. — Ах! Ах! Боже, это… Ты заплатишь… Ах, не надо! — кричала она, когда я неторопливо то заталкивала, то вытаскивала ручку из красивого заднего отверстия, трахая его деревянным фаллосом.

— Позвать Джима сюда, чтобы он трахнул в зад? — смеялась я, когда Шерон начала трепетать от возбуждения.

— Нет, нет. Только продолжай… продолжай. Ах! Вот так, — бормотала она, выпячивая зад, чтобы мне легче было добраться до ее недр.

— А если пригласить двух мужиков? Тебе ведь понравится! Один огромный член войдет в твой зад, другой — в прелестную щель, и начнут одновременно трахать тебя?

— Ах! Нет, только продолжай… Ах, боже. Вот так!

— Или троих мужиков? Один будет кончать тебе в рот, а двое других затопят отменные щели меж твоих ног?

От этой непристойной идеи у меня по спине пробежала дрожь, а клитор сладострастно затрепетал. Черт, три твердых члена, одновременно изливающих сперму в мое трепещущее тело! Тут я поняла, что как раз этого мне и хочется. Я знала, что надо отведать три члена, которые войдут в упругое тело, начнут пульсировать в оргазме, до отказа накачают мои отверстия мужскими подношениями.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я вытаскивала ручку из липкого анального отверстия, готовясь устроить Шерон новую порку. Телефон не умолкал, и мне пришлось оставить пленницу. Я не стала развязывать ее и бросилась вниз по лестнице.

— О, привет, Том! — поздоровалась я, услышав его грудной, сексуальный голос.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.

— Замечательно, — ответила я, ожидая, не предложит ли он еще один сеанс втроем.

— Ты занята сегодня вечером?

— Гм… Похоже, нет.

— Не заглянешь ко мне на ужин?

— О, это было бы здорово!

— Часов в семь? А после ужина мы…

— Гм… Том, насчет этого не уверена.

— Почему, в чем проблема?

— Ну… не знаю. После того, что случилось…

— Тебе ведь было приятно, правда?

— Да, было. Но вам не следовало бросать меня привязанной к скамейке для упражнений!

— Извини! — рассмеялся он. — Я собирался вернуться и… развязать тебя, но сообразил, что твоя подружка опередила меня.

— Откуда ты это знаешь?

— У меня ведь есть бинокль! Так как насчет ужина?

— Договорились, около семи часов.

— Здорово! Тогда до вечера.

— Том, есть одно дело. Ты будешь дома сегодня днем?

— Я работаю, но…

— Ты не сможешь зайти в три пятнадцать и сделать несколько снимков?

— Снимков? Каких?

— Это долгий рассказ, Том. Я заплачу пару сотен фунтов, если ты проберешься в мою гостиную и сфотографируешь меня и… мужчину с, которым мы будем заниматься любовью.

— Черт, что ты задумала?

— Сегодня вечером все объясню. Только сделай несколько снимков так, чтобы он не заметил тебя, если это возможно и…

— Чтобы он не заметил меня? Это будет не так легко!

— Да, но поскольку ты частный детектив, думаю, у тебя получится! Сделай несколько снимков через окно или еще как-нибудь. Так вот, если хочешь, чтобы я сегодня вечером пришла на ужин, тебе придется сделать это ради меня.

— Да, хорошо. Оставь заднюю дверь открытой, и в три пятнадцать я буду на месте.

— Здорово! Спасибо, Том! Когда сфотографируешь, спрячь фотоаппарат и жди в прихожей, пока не вернется жена этого мужчины — она придет к половине четвертого. Вы оба смело войдете в гостиную и притворитесь, что ошеломлены. Дальнейшее — мое дело.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь!

— Понимаю, поэтому не волнуйся. До встречи.

— Хорошо, будь осторожна!

— Буду. Пока.

Положив трубку, я спросила себя, правильно ли поступила, согласившись ужинать у Тома. Мне понравился интимный сеанс, но не хотелось, чтобы он приобрел регулярный характер. Мягко говоря, Том и Сэнди были такие странные, и я не без опаски думала о том, какие у них виды на меня. Если они свяжут, то никуда не убежишь — никто не узнает, где я! Они смогут держать меня в плену многие дни! Я представила себя сексуальной рабыней, которой придется исполнять любые их капризы. Это было бы интересно!

Но я решила разбить эту парочку, уничтожить их странную связь, так что мне придется пойти туда и участвовать в сексуальных играх, каковы бы они ни были! Если бы удалось сманить Тома, тайком заняться развратным сексом с ним наедине, уговорить его бросить Сэнди и переехать жить ко мне… Я лет на двадцать моложе его жены, мое тело более свежее и упругое. Да, я не сомневалась, что сумею увести его, а затем бросить!

Решив, как провести день, я вышла в сад, села во дворике, и мои мысли вернулись к мужу Венди, Стивену Диксону. Я даже не знала, будет ли он дома или нет. Венди говорила, что он приезжает утром, но в котором часу? И я не могла быть уверена, что Венди пойдет домой сразу после встречи с Джимом в парке. Как бы ни повернулись события, если бы мне удалось соблазнить мужа Венди и уговорить того прийти на интимную встречу ко мне домой, я могла бы устроить своевременное появление Венди. Тогда она поймала бы упруга на месте преступления с пурпурной шишкой!

Боже, две женатые пары в один день! Я подумала, что все это пустяки, и вошла в дом, чтобы снова приняться за порку Шерон. На моем пути попадется еще не один десяток развратных мужчин!

Эта сука Шерон ухитрилась как-то высвободиться и сбежать. Она забрала свои вещи которые упаковала заранее, и покинула дом прежде чем я смогла довершить порку. Ладно, Шерон получила как минимум две порки. К тому же некогда было думать о ней — у меня на уме другие более важные дела, а именно — Стивен Диксон!

Приняв ванну, я надела свободную, обнажающую женские прелести блузу и самую короткую юбку, какую могла найти, — узкую микро-юбку из красной замши — и поехала к дому Венди. Это огромное викторианское здание на окраине города можно было считать почти особняком. Боже, у них водятся денежки! Нечего удивляться, что Джим вьется вокруг Венди. Деньги всегда притягивали его так же сильно, как и влагалища других женщин.

Когда симпатичный молодой человек открыл огромную дубовую дверь, я не могла поверить, что это ее муж. «Скорее всего, это дворецкий», — пробормотала я и спросила, дома ли Венди.

— К сожалению, жены нет дома, — улыбнулся красавчик, разглядывая мои длинные стройные ноги. — Чем могу помочь вам?

Черт, к чему Венди трахаться с Джимом, если у нее есть такой красавец?

— Гм… Я подруга Венди, меня зовут Сью. Я хотела обсудить с ней один важный вопрос.

— Думаю, она скоро вернется. Кстати, меня зовут Стивен. Почему бы вам не зайти и не подождать ее?

— Да, я так и сделаю. Мне срочно надо с ней говорить, — ответила я, хлопая ресницами, и обворожительно улыбнулась ему.

Стивен провел меня в огромную гостиную, пригласил сесть на мягкий диван и предложил выпить.

— Водка с лаймом — это замечательно, — я улыбнулась, когда он открыл дверцу старинного красивого шкафчика для напитков.

Муж Венди был огромным мужчиной, высоким, хорошо сложенным, сильным, мускулистым. Темные волосы были довольно коротко подстрижены, черные глаза глубоко посажены, лицо с грубыми чертами обветрилось. Он мне напоминал Хетклифа!

Какое счастье, если тебя трахнет Хетклиф на пронизываемой ветрами пустоши!

— Я только что вернулся из Франции, — начал он. — Ездил по делам. Я виделся с Венди сегодня утром лишь короткое время. Ей зачем-то понадобилось отправиться в город.

«Да, на встречу с моим бывшим мужем!» — подумала я, когда он передал мне бокал. Вдруг мне стало довольно неловко, я почувствовала неуверенность, когда Стивен сел напротив меня. На нем была свежая белая рубашка с галстуком, и я чувствовала себя ничтожной в его присутствии, перед его деньгами, огромным домом. Но я должна была делать дело. Глубоко вздохнув, я потягивала водку и убеждала себя что это рядовой мужчина, несмотря на благосостояние, хорошую одежду, и в голове у него самые обычные мужские мысли — он станет жертвой моего исключительно опасного влагалища!

— У вас красивый дом, — восхищенно сказала я, оглядывая комнату. — По сравнению с моим он…

— Никогда не сравнивайте, Сью… Всегда найдется тот, у кого больше, чем у тебя, и тот, у кого меньше, чем у тебя. Важно, что у тебя есть, а не то, что есть или чего нет у других.

— Да, пожалуй, вы правы, — ответила я, не понимая, что он несет.

— Скажите, чем вы зарабатываете себе на жизнь?

Разрушаю браки!

— К сожалению, у меня нет работы. Я была на иждивении мужа, но… недавно развелась, и, к сожалению, денег у меня осталось не очень много.

— Развелись? Мне жаль слышать это.

— Ничего, все в порядке. Теперь я счастливее, чем прежде, если не считать отсутствия денег, — я улыбнулась, немного раздвинув ноги.

— Вы невероятно привлекательная девушка, — нараспев сексуально произнес он, уставившие на мои бедра. — Не сомневаюсь, вы скоро найдете себе партнера, а также работу.

— Вам хорошо говорить, но мне не нужен другой мужчина — по крайней мере постоянно.

— Жаль, что такая молодая и привлекательная, как вы, пропадает зря! — рассмеялся он.

— Я не пропадаю зря! — захихикала я, опуская глаза, и увидела едва заметный выступ в его брюках. — На этом фронте я живу полной и волнующей жизнью, уверяю вас!

— На каком фронте?

— На сексуальном фронте.

Его глаза округлились.

— О! Значит, у вас есть дружок?

— Нет, сейчас у меня нет дружка. Пожалуй, мне нужен кто-то, с кем можно поболтать, провести вечер, но ничего постоянного, без всяких обязательств. Я думаю, что это возможно лишь с женатым мужчиной, которому тоже не нужны обязательства.

— Ну, я женатый мужчина, и мне не нужны обязательства, — улыбнулся Стивен. — Мне хотелось бы проводить вместе с вами свободные вечера. Беда в том, что Венди обязательно это обнаружит, и тогда всему конец!

Многообещающее начало!

— Было бы неплохо сходить куда-нибудь разнообразия ради. Из-за нехватки денег я так давно никуда не ходила… Но это не важно, вам ведь неохота слушать о моих денежных проблемах.

«Боже, вот еще один типичный мужчина», — подумала я, шире раздвигая ноги, и обнажила свою женственность перед его явно оценивающим взглядом. Разыграв из себя банкрота, я, возможно, держала в своих руках ключ к успеху. Могла бы подбить Стивена на регулярные встречи, заставить водить меня в рестораны, театры. Увести его от Венди. «Как быть?» — недоумевала я. Стивен поставил бокал на низкий столик и подался вперед вместе со стулом.

— Если у вас действительно так мало денег, я готов вам всегда одолжить, — сказал он, уставившись между моих ног — на лысую щель.

— О! Я не смогла бы брать у вас деньги! — воскликнула я.

— Не брать — занимать, — улыбнулся он.

— Нет, нет! Это было бы неправильно! Я бы взяла у вас деньги, если бы заработала их. Но я никогда не смогу вернуть долг.

Я не ожидала, что Стивен осмелится предложить мне деньги за секс, и думала, как бы сделать так, чтобы он не считал меня законченной шлюхой. Не было сомнений, после демонстрации бритых срамных губ он, скорее всего, принял меня за настоящую шлюху! Еще чуть раздвинув ноги, я улыбнулась ему.

— Я знаю, как заработать деньги, — начала я. — Мой друг — фотограф, и он предложил… Ну, я бы пошла на это только в случае крайней нужды.

— Порнография? — спросил он.

— Ну, не совсем. Пожалуй, его интересуют лишь эротические позы. Если честно, мне предстоит одно судебное разбирательство, и я влезла в такие долги, что не знаю, к кому обратиться. Возможно, придется принять предложение друга.

— Послушайте, Сью. Почему бы вам немного не поработать на меня. Помощь мне бы пригодилась.

— Что это за работа?

— Я часто уезжаю, и у меня обычно накапливается куча документов. Наверху у меня есть кабинет, где я работаю, когда бываю дома. Хотите, я покажу его вам.

Я допила водку, поставила бокал на столик и последовала за Стивеном наверх в его огромный кабинет. Стены были заставлены книгами, в центре комнаты стоял большой письменный стол, покрытый кожей, это место больше напоминало библиотеку, чем то, что он ловко назвал кабинетом! Присев на край стола и показывая свои стройные ноги, пока Стивен рылся в куче бумаг, я думала, что бы сказала Венди, если обнаружила, что у мужа появилась такая сотрудница. Но я совершенно не желала заниматься бумажной работой. Меня интересовали лишь бумаги о разводах!

— Вот какая работа, — произнес он, сунув лист бумаги мне под нос. — Видите, на это письмо следовало бы ответить еще две недели назад. Оно касается сделки с одной гонконгской компанией, но у меня совсем не было времени для этого.

— Разве Венди не помогает? — спросила я, сняв ногу с ноги и раздвинув бедра.

— Нет. Она не проявляет ни малейшего интереса к моей работе, — улыбнулся он, положив руку мне на бедро. — Сью, вы очень привлекательны.

— Вы щедры на комплименты! — захихикала я, когда его рука поползла к внутренней стороне вызывая сладкую дрожь во влагалище.

— Я не шучу, вы красивая женщина, — сказал Стивен глубоким и нежным голосом.

— Вы так себя ведете со всеми секретаршами? — улыбнулась я, когда его пальцы стали приближаться к моей бритой щели.

— У меня нет секретарши. То есть у меня ее было до сих пор.

Я поймала его на крючок! Или, возможно он поймал меня? Стивен стал первым мужчиной, который по-настоящему возбудил меня. Его пальцы обследовали верхнюю часть бедра и приближались к влажной щели, возбуждали меня, но именно от его внешности, голоса, манер, притягательной силы у меня внутри все переворачивалось.

Пока я смотрела в его глубокие глаза, он положил меня на стол, нежно опустил мою голову на стопку бумаг. Широко раздвинув ноги, я закрыла глаза и почувствовала его горячее дыхание между бедер, на нежной коже набухших срамных губ. Я почувствовала его язык, который лизал, дегустировал, изучал мою влажную щель, и застонала. Никогда я не была такой сексуально возбужденной, меня просто жгло пламя похоти.

Не теряя времени, Стивен раздвинул набухшие внешние губы, вонзил язык в нетерпеливое отверстие и подлизывал мой крем. Мотая головой из стороны в сторону, я тяжело дышала, выгнула спину, когда он двинулся вверх по моей долине любви и прошелся своим горячим, влажным языком по отвердевшему клитору. Боже, как эти ощущения захватили меня, вознесли на странные новые высоты возбуждения, а клитор раздувался и трепетал, предвещая наступление оргазма.

— Хорошо? — пробормотал Стивен, засунул палец в мое тугое влагалище и стал поглаживать внутренние липкие стенки.

— Вот так! — выдохнула я, когда его язык многократно прошелся по клитору, ритмично поглаживая, лаская этот объект удовольствия, пока мое тело мощно не содрогнулось.

Я вцепилась в край стола, юбка поднялась до живота, ноги полностью раздвинулись. Я зажмурила глаза, когда разразился оргазм, а по телу пробежали электризующие сексуальные волны. Тяжело дыша, ловя ртом воздух, пока прекрасный оргазм сотрясал мое чрево, я поняла, что пора целиком завладеть этим мужчиной.

Все, к чему я стремилась и чего добивалась, похоже, потеряло всякий смысл. Я хотела, чтобы Стивен стал моим мужчиной и только моим. Дерек, Джим, Крейг, Тони… сейчас никто из них не имел для меня никакого значения. Я даже забыла о Венди. Мне лишь хотелось, чтобы Стивен вошел в меня, трахнул своим прекрасным органом, залил потоком спермы.

Тихо опускаясь на землю с высот кульминации, я почувствовала, как он засуетился, расстегивая брюки и пряжку ремня. Открыв глаза, я смотрела на огромный канделябр, который свисал с потолка, и стала ждать неизбежного — волшебного вторжения. Потянув мое тело на себя, Стивен пристроил мои ягодицы на краю стола и раздвинул мои ноги. Встав меж моих ног, он провел вверх и вниз по влажной щели, смазывая инструмент и готовясь проникнуть в страдавшее влагалище. Вдруг Стивен проскользнул внутрь, заполнив пещеру, широко растягивая влагалище внушительным органом. Содрогнувшись, я вцепилась в край стола, мое тело подрагивало при каждом толчке крупного члена.

Я чувствовала, как оболочка клитора поглаживает меня, место моего удовольствия, пока Стивен трахал, долбил шейку матки, доставляя мне неописуемое удовольствие. Хотелось, чтобы его член навсегда остался там, глубоко внутри затопленного влагалища — вечно трахал меня.

— Ах! — простонала я, когда его сперма вырвалась на волю. — Ах! Как хорошо!

Я чувствовала, как мужские подношения глубоко проникают во влагалище, наполняя меня, смазывая наше изумительное слияние. Стивен совершал традиционные движения до тех пор, пока снова не разрядился мой клитор. Чистое сексуальное блаженство исходило из моего тугого влагалища, из пульсирующего клитора и пронзило все тело, захватило меня в головокружительном вожделении — а может, это любовь?

— Трахни меня… трахни! — кричала я, хотя и не знала, почему так делаю.

— Я этим занимаюсь! — выдохнул он и сделал последний рывок. Затем его поршень застыл. Мы оба тяжело дышали, наши гениталии не отпускали друг друга и впитывали угасающие ощущения интимной связи. Когда последние волны угасли, мы посмотрели друг другу в глаза.

— Это и есть работа, которую мне придется делать для тебя? — спросила я.

— Нет… то есть да. Если ты захочешь, — улыбнулся Стивен, вытаскивая мокрый стержень из моего горячего и скользкого влагалища.

— Да, захочу, — тихо ответила я, подтянула свое вспотевшее тело и села. Моя юбка все еще висела на животе, его сперма сочилась и собиралась на мягком, покрытом кожей столе.

— Ты еще придешь ко мне? — спросил он, застегивая пряжку ремня.

— Да, в любое время, когда захочешь.

— Сколько?

Сколько? Мне не нужны были деньги! Ну, не совсем. Мне нужен был Стивен!

— Пятьдесят? — предложил он, вытаскивая бумажник из кармана. Пятьдесят? Пятьдесят фунтов за быстрое совокупление? Он столько предлагал? Да, похоже, это так. У него есть Венди, а я ему не нужна! Что ж, Стивен не хотел, чтобы я заняла ее место, по крайней мере на постоянной основе. Ему нужно лишь мое влагалище, и он готов платить за это.

И только тогда я поняла, что Стивен лишь очередной типичный мужчина. В нем не было ничего особенного, ничего уникального, если не считать деньги. Должно быть, я рехнулась, подумав, что он захочет стать моим партнером, бросит жену и останется со мной!

— Да, пятьдесят, — ответила я, слезая со стола, и опустила юбку.

— Ты бреешься, — сказал он, констатируя очевидное.

— Да, мне так нравится, — вздохнула я, забирая у него бумажки.

— Как здорово. Мне это нравится.

Это? Да, это! «Это» обозначало мое влагалище, щель — горячую, влажную щель между ног, которую можно было трахнуть, заплатить и снова трахнуть. Ах! Хорошо. Мне очень нравилось, когда меня трахали, к тому же я заработала пятьдесят фунтов, так что грех жаловаться. Все же жаль, что Венди не застукала нас. Хотя мне не хотелось, чтобы она помешала нам, оборвав мое сексуальное наслаждение. Но придет время, когда она застукает меня — поймает своего мужа в момент совершения прелюбодеяния. Это время настанет.

— Завтра? — начал Стивен. — Завтра утром сможешь прийти?

— Нет, я не могу приходить сюда. Послушай, мне лучше не приходить сюда — это не очень хорошая мысль. Почему бы тебе не зайти ко мне домой, там ведь безопаснее? — предложила я, когда мне пришла в голову гениальная мысль.

— Хорошо. Назови свой адрес.

Я назвала, и он внес его в свою записную книжку, сказав, что позвонит около одиннадцати часов следующего утра. Вот такие дела — я продала свое тело для утех. Стала проституткой! Какое это имеет значение? Стивен скоро обнаружит, что заплатил лишь за разрушенный брак, так что какая разница?

— Я лучше пойду, — сказала я, поправляя блузу, и удивлялась, почему Стивен не обратил никакого внимания на мои груди, торчавшие соски. Быстрое совокупление, вот и все — его пенис разрядился и можно забыть о моем влагалище. — До завтра.

— Да, скоро вернется Венди, поэтому…

— Какова она в постели? — игриво спросила я, когда мы спускались по лестнице.

— Думаю, ничего. Не так хороша, как ты, если тебя это интересует.

— Нет, это меня не интересует. Ладно, до завтра.

Стивен открыл парадную дверь и провожал меня взглядом, пока я шла к машине. Включив, зажигание, я почувствовала, что его сперма вытекает из моего влагалища, увлажняя внутреннюю сторону бедер и заднюю сторону юбки. «Вот для чего я ему нужна, — думала я, — чтобы трахнуть, накачать спермой, затем бросить». Я ненавидела мужчин — всех!

Отдыхая в гостиной, я думала о своем плане. Уговорю Стивена заглянуть ко мне, устрою так, чтобы Венди зашла и увидела, как мы трахаемся на ковре. Еще лучше, если бы Джим и Стивен трахали меня. Что бы сказала Венди, увидев такое?

А что, если бы Стивен застал Венди в тот момент, когда ее будет трахать Джим, а затем добиться, чтобы она… Черт, я без всякой необходимости все усложняю! Надо лишь сделать так, чтобы Венди застала своего мужа и вероломного любовника Джима в тот момент, когда оба будут трахать меня. Убить двух зайцев одним выстрелом. Расстроить две связи за один сеанс соития!

Мои мысли вернулись ко второму женатому мужчине — Полу. Тогда я получу вторую часть оплаты — две с половиной тысячи фунтов, а мне не терпелось заполучить эти деньги, а также удовольствие от соития! Но пройдет ли все по плану? Удастся ли Тому сделать снимки так, чтобы его не засекли? Заявится ли Пол, когда ему позвонит Кирсти и попросит забрать ее, сказав, что сломалась машина? Возникло так много вопросов, что я начала сомневаться, достаточно ли тщательно все продумала. А если все пойдет по плану, поддастся ли Пол соблазну моего всемогущего влагалища? Да, вот эта часть плана почти не вызывала сомнений!

Должна признаться, что меня мучили недобрые предчувствия. Все же я не была готова получить пять тысяч фунтов и выступить на суде в качестве свидетеля. Черт, мне, возможно, придется стоять на месте для дачи свидетельских показании и рассказывать, как я трахалась с мужем Кирсти! Я об этом не подумала. Может, мне придется рассказывать во всех подробностях, как, где и когда я встретила его и сколько раз он трахнул меня… Ладно, какое это имеет значение? Пол сможет даже сократить расходы, согласившись на развод с женой, и урегулировать все по справедливости, а не передавать дело в суд — я на это весьма надеялась!

Я еще не воспользовалась наручниками и думала, согласится ли Пол, чтобы его заковали и высекли. Какой получится изумительный набор фотографий для семейного альбома! Но как Кирсти объяснит появление этих фотографий? Пол сообразит, что она все подстроила и… Черт! Я не подумала об этом! Ей придется сказать, что мой друг Том, неисправимый извращенец, случайно обнаружил, как я занимаюсь сексом, и решил забавы ради сделать несколько снимков. Не очень убедительно, но таково могло быть объяснение. Фотографии случайно попадут в руки Кирсти, и она начнет угрожать мужу этими уликами.

При таком повороте событий я почти не сомневалась, что судебного разбирательства не будет. Эти фотографии позволят Кирсти добиться от мужа всего, что ей хотелось. Поскольку Пол адвокат, то ему меньше всего захочется, чтобы фотографии разошлись по рукам коллег и те смаковали бы момент его соития с любовницей!

Но это касалось Кирсти и ее мужа — мне же на расходы достанется пять тысяч фунтов. Боже, вот это сумма! Я могла бы купить по-настоящему изощренное оборудование для своей комнаты порока, затем заманить туда сотни женатых мужчин и заниматься извращенным сексом. «Но кто станет следующим? — спрашивала я. — Когда я покончу с этими двумя связями, кто следующим попадет под мой недобрый взгляд?»

Готовя салат на обед, я пыталась представить внешность Пола. Если он окажется таким же хорошим, как Стивен, я буду более чем довольна отдать ему свое тело для сексуальных утех. Если же он окажется не очень привлекательным мужчиной, тогда мне останется лишь закрыть глаза и думать о деньгах. Как бы то ни было, мня трахнут, и я заработаю пять тысяч фунтов!

Глава тринадцатая

В три часа я оделась и была готова сразить наповал. Красные туфли на шпильках, сверхкороткая юбка из красной замши, блуза, плотно облегавшая талию. На мне не было лифа и трусиков, а мое прелестное влагалище было свежевыбрито и увлажнилось соками.

«Какой мужчина сможет устоять передо мной? — думала я, вертясь перед зеркалом в прихожей. — Настоящая секс-кукла!»

Повернувшись спиной к зеркалу и широко расставив прямые ноги, я руками коснулась пальцев ног. Перевернутое отражение полных срамных губ, внутренних розовых влажных складок, которые сильно выдавались, возбудили меня, мой клитор. Я представила Пола, смотревшего на эту бывающую позу.

Долгое время я не догадывалась, какая огромная сила скрыта между моих ног. Я никогда не смотрела на отражение набухших срамных губ. Поглаживая внутренние лепестки, выжимая скользкий сок на внешние губы, ощутила дрожь в чреве. Хватит ли времени для мастурбации, для успокоения трепещущего клитора?

Звонок в парадную дверь напугал меня, я поправила юбку, перебросила длинные светлые волосы через плечо, подошла к двери и глубоко вздохнула. Вот и все — пора пустить в ход силу соблазна! Пять тысяч фунтов!

— О! Привет! Должно быть, вы муж Кирсти, — я приветствовала мужчину средних лет, одетого в темный костюм в полоску.

— Совершенно верно. Меня зовут Пол.

— Я Сью. Входите, пожалуйста.

— Не могу, у меня сейчас уйма дел. Я подожду ее в машине, — резко ответил он и повернулся, собираясь уходить.

«Черт! Что же теперь делать?» — думала я, пока мужчина шел по дорожке к воротам. — Пол, постойте! — сказала я, останавливая его в тот момент, когда он уже открывал ворота. — Зайдите в дом на минутку, я забыла сказать вам о Кирсти!

— Что с ней? Она ведь здесь, не так ли? — спросил он, хмурясь, и пошел назад, скривив рот, будто каждая минута разговора со мной является напрасной потерей времени.

— Заходите, и я все объясню, — сказала я, когда он вошел в прихожую.

Оставив входную дверь приоткрытой, я провела его в гостиную, удивляясь, почему Пол почти не обращал внимания на мою сверхкороткую юбку из замши, торчавшие соски, выдававшиеся сквозь плотно прилегавшую блузу.

— Кирсти все же удалось завести свою машину, — начала я. — Она только что уехала и…

— В таком случае какого черта я торчу здесь? — недовольно сказал он. — Боже, как она транжирит мое драгоценное время!

Жалкий дурак!

— Подождите несколько минут, вдруг с машиной опять что-нибудь случится и она вернется, — сказала я. — Хотите выпить?

— Нет, у меня нет времени! — раздраженно отрезал он, впервые посмотрев на мои ноги, когда я включила магнитофон, надеясь заглушить передвижения Тома, жужжание его фотоаппарата.

— Присаживайтесь, — предложила я и уселась в кресле. — Вы же можете подождать пару минут?

Пол неохотно сел на диван, пригладил густые, седеющие черные волосы и с беспокойством оглядел комнату.

— Виски? — улыбнулась я.

— Нет, спасибо. Я за рулем.

— Ах, да. Забыла.

Возникла щекотливая ситуация, атмосфера накалялась. Время уходило, Том должен был уже снимать, а я не знала, что делать. Я считала, что имею хороший опыт в тонком искусстве жестов, обнажении гладких срамных губ перед женатыми мужчинами, но теперь моя уверенность испаряюсь. Осталось лишь одно средство. Откинувшись на кресло, я сыграла ва-банк — устроилась поудобнее и широко расставила ноги.

— Вы замужем? — спросил Пол большими, глазами смотря на мою соблазнительную щель — розовую, влажную и готовую к бою.

— Нет, недавно развелась, — ответила я.

— Вы его бросили или он вас бросил? — грубо спросил он.

— Я выставила его за дверь. У него появилась другая женщина.

— Наверное, он сошел с ума!

— Почему?

— Как он мог желать другую женщину, когда у него были вы?

Я улыбалась, маневрировала телом, выпячивала грудь, вытягивала и раздвигала длинные ноги. Пол отвел взгляд, затем, словно притягиваемый магнитом, снова уставился на мою женственность, улыбавшуюся щель. «О чем он думал? — дивилась я. — Наверное, о том, что я шлюха! Думаю, я такой и была! Но это не имело значения. Мне надо было поймать его на крючок — от этого зависело, получу ли я пять тысяч фунтов!»

— Думаю, Кирсти уже не вернется, — хрипло вымолвила я, облизывая губы, и страстно посмотрела на него. — Почему бы вам не подойти и не узнать меня чуть получше?

— У меня есть немного времени, — робко улыбнулся Пол, поднялся и встал передо мной. — Вы всегда так одеваетесь? — спросил он, встал на колени и поднял глаза на мое всемогущее влагалище.

— Только когда работаю! — захихикала я.

— Вы ведь не проститутка, а?

— Кем вы хотите меня видеть?

Пол смутился.

— У меня есть деньги.

— Тогда почему бы не потратить их — скажем, пятьдесят фунтов?

— Что я получу за это?

— А что вы хотите?

— Трахнуть вас.

Пол шел прямиком к цели.

— Тогда я ваша.

Еще один женатый мужчина становится жертвой моей прекрасной щели!

Еще замечательнее, что Пол собирается заплатить мне пятьдесят фунтов за удовольствие стать разведенным! Он бросил пять десятифунтовых бумажек на кофейный столик, я почувствовала себя увереннее, положила ноги на подлокотники кресла и задрала юбку на живот. Не теряя времени, Пол устремился к набухшим срамным губам и запечатлел поцелуй на моей долине любви.

Дыша медленно и глубоко, я закрыла глаза, ожидая, когда его язык пустится обследовать клитор и влажное отверстие. Открыв пальцами мои набухшие холмики, Пол начал лизать розовую внутреннюю плоть, дразня меня, не трогая клитор, затем отстраняясь. Я почувствовала, как напряглось влагалище, как сокращались мышцы всякий раз, когда его язык проходил вблизи бодрствующего бутона. Подавшись вперед, чуть не сев на шпагат, я предложила сердцевину своего трепещущего тела, позволяя Полу испить моих соков похоти, и молила, чтобы он обратил внимание на мой страдающий выступ.

Взяв большие губы меж пальцев, Пол раздвинул их и натянул нежную плоть так, что я поморщилась и вскрикнула. Чуть уменьшив напряжение, он прошелся языком вокруг клитора, доводя эту вишню до твердого состояния и награждая меня волшебными ощущениями. Снова раскрыв срамные губы, он продолжил ласки, водя языком по клитору и вокруг него, сосредоточивая все усилия на упругих губах. Пол раскрыл меня еще больше, боль стала невыносимой, и я снова вскрикнула.

— В чем дело? — спросил он и поднял глаза на меня.

— Больно, — прошептала я, гладя его волосы.

— Извини, я буду осторожнее.

— За креслом лежит веревка, если тебе нравится связывать, — вымолвила я, бросив взгляд на настольные часы. Двадцать минут четвертого.

— Все за пятьдесят фунтов? — удивленно спросил он.

— Да, все за пятьдесят фунтов, — подтвердила я, очаровательно улыбаясь. — Почему бы тебе не раздеться?

Пол снял пиджак и торопливо развязал галстук. Я снова взглянула на часы, пока он расстегивал рубашку, затем бросил ее на диван, — все еще двадцать минут четвертого. Брюки уже болтались на ногах Пола, он отшвырнул их в сторону, остался в одних трусах и носках.

— А теперь посмотрим, что ты мне предложишь, — проказливо улыбнулась я, поглаживая клитор, а Пол спустил трусы.

Его пенис оказался длинным и крепким — самым большим, какой я видела! Огромные тяжелые яйца свисали с основания прекрасного органа. Я смотрела на шелковистую пурпурную шишку, пока Пол приближал свое оружие к моему лицу.

— Боже, какой большой! Я никогда не видела… — простонала я.

Похожая на сливу шишка прижалась к моим устам, я раскрыла губы, втянула ее и начала языком ласкать твердый стержень.

— Хочешь, чтобы тебя связали? — спросил Пол, посмотрев на мои надувшиеся щеки. Я кивнула, он отстранился и схватил лежавшую за креслом веревку.

Чувствуя, как Том перемещается за дверью, я молилась, чтобы Пол ничего не услышал. Пол связал мои руки за головой, потянув меня вниз, пристроил так, чтобы ягодицы свисали над краем кресла, потом перекинул веревку через мое левое колено, перебросил ее через спинку кресла и крепко привязал другое колено.

Затем он взял подушечку с дивана, подложил ее мне под ягодицы, подготовив бедра и открывшееся влагалище к случке. Мое молодое связанное тело трепетало от предвкушения. Мне хотелось, чтобы огромный орган проник глубоко во влагалище, обдал шейку матки мужскими подношениями и привел к оргазму с содроганиями.

— Вот так лучше, — улыбнулся он, выдвигая кресло на середину комнаты.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда Пол опустил кресло спинкой на пол.

— Когда ты перевернута, легче добраться до щели! — рассмеялся он, устроившись у нижней части кресла, и вытянул срамные губы так, что я вскрикнула. — Ничего страшного! — улыбнулся он. — Я не раздеру тебя, мне просто хочется рассмотреть все, что у тебя есть, — каждую складку, каждую замысловатую часть этой отменной щели!

Я смотрела в потолок, кровь приливала к голове. Я молилась, чтобы Том успел сделать несколько хороших снимков, пока Пол давал волю своим пальцам. «Никогда таким образом не зарабатывала пять тысяч фунтов!» — задумчиво пробормотала я, невольно разглядывая ягодицы Пола, огромные яйца, пока тот замер, широко расставив ноги по обе стороны моего тела, и смотрел на мои нагло выпяченные девичьи складки.

Подавшись вперед, он провел твердой шишкой по вызывающе раскрытым девичьим складкам, смазывая наконечник своего копья и готовясь проткнуть меня.

— Тебе не удастся войти! — посмеивалась я. — Ты занял неправильный угол!

— Это моя забота! — простонал он, вонзая головку пениса в раскрытое отверстие.

— Ой! Нет! Так больно! — запротестовала я, когда он вогнал свой орган, насильно заставляя мое отверстие принять форму его твердого стержня.

Яйца Пола бились по нижней части моего живота, я разглядывала, как стержень, проникший в мою щель под углом в сорок пять градусов, выходит и входит, углубляясь во влагалище. Совсем другое дело, когда мужчина возвышается над твоим телом и трахает в положении вверх тормашками. Обычно тяжелые, наполненные спермой яйца шлепались не о мой живот, а о ягодицы! Однако такое положение было идеальным для Тома, фотографа, и, должна признаться, пока Пол трахал меня под таким странным углом, массируя клитор, я невероятно возбудилась.

Вдруг Пол вытащил шишку из влагалища и стал массировать свой стержень, извлекая из него сперму. Разбрызгав свои подношения по моей открывшейся щели, он возбуждал внушительный орган, осушая прыгавшие яйца. Он терся набухшей шишкой между раскрытых срамных губ, увлажняя меня спермой, и простонал, когда остатки спермы выплеснулись на мою долину любви и потекли по животу.

— А теперь пососи его, ты маленькая грязная шлюха! Затем я трахну тебя в тугой зад! — прокричал Пол, поворачиваясь ко мне, и в его глазах сверкнул пугающий злой огонек.

— Ты развратный ублюдок! — истерично заорала стоявшая в дверях Кирсти.

Когда Пол повернулся к жене, его лицо стало темно-красным. Та уставилась на него полным презрения взглядом, в комнату вошел Том и ахнул, увидев мое связанное тело, влажную открытую щель.

— Сью! Что это, черт возьми…

— Вы засвидетельствуете, что видели это? — спросила Кирсти, обращаясь к Тому. — Вы расскажете суду, что видели моего голого мужа, пристроившегося к этой маленькой, этой маленькой…

— Конечно, я буду свидетелем! — тут же согласился Том. Пол подбирал лежавшую на полу одежду.

Поставив кресло на ножки. Том освободил мое тело и спросил, изнасиловали ли меня или же я сама согласилась на этот странный сексуальный сценарий.

— Я согласилась, Том, — стыдливо ответила я и встала. — Извини, — я едва заметно улыбнулась, смотря в глаза Кирсти. — Твой муж… он…

— Не поняла! Сука, я была твоей подругой! А он был моим чертовым мужем! — с негодованием сказала Кирсти и выбежала из комнаты.

— Пойду успокою ее, — сказал Том, оставляя меня наедине с Полом.

Лицо Пола исказила боль, на лбу появились морщины, он одевался и ругал свою молодую жену.

— Чертова баба! Она уже достала меня! Кстати, кто тот мужчина?

— Мой сосед. Он часто заходит ко мне. Я… должно быть, я оставила дверь открытой.

— Черт, у нее теперь ведь есть этот проклятый свидетель! — разошелся Пол и, грубо оттолкнув меня, покинул комнату.

«Да, к тому же она скоро получит фотографии!» — я рассмеялась про себя и опустила юбку, спрятав пылавшую, затопленную спермой щель. Вот и все — задача выполнена! Вдобавок мне еще подбросили пятьдесят фунтов на счастье.

«Дела идут на лад», — думала я, выходя из комнаты во двор. На улице кипели страсти: Кирсти костерила мужа, стуча маленькими кулачками по его груди — Пол не отрицал своей вины, а Том стоял в стороне…

Надо отдать ей должное, Кирсти и в самом деле устроила хороший спектакль! Маленькая актриса, она даже сумела выдавить настоящие слезы. Она продолжала колотить грудь мужа, пока Том не вмешался и не попросил Пола уйти. Я смотрела как тот забрался в новый «ягуар», и машина, визжа шинами, уехала. Пропащий человек. Испытывая настоящий восторг, Кирсти повернулась к Тому и расхохоталась, затем пошла к дому.

— Сью, ты отлично поработала! — она сияла, приближаясь к входной двери, и передала мне конверт.

— Ты тоже неплохо показала себя! — ответила я, схватила конверт и открыла его. — Не хочешь зайти выпить?

— Нет, спасибо. У меня свидание с Крейгом, надо сообщить ему хорошие новости.

— Да, верно. Когда Том проявит пленку, можешь зайти за фотографиями, — улыбнулась я.

— Фотографии? — с удивлением спросила Кирсти.

— Ах, да! Я сделала работу как следует. Том выступил не только в качестве свидетеля, но и фотографа!

— Как замечательно! — воскликнула Кирсти. — Если у меня будут фотографии, то, вполне возможно, дело до суда не дойдет!

— В этом и заключалась вся задумка. Я ведь умная, правда?

— Хитрая! — рассмеялась она. — Мне пора. Пока, Том, и спасибо вам обоим.

«Да, иди расскажи Крейгу, — бормотала я, представляя, что скажет Кирсти, когда обнаружит, что ее любовник трахает меня! — Она разведется, останется одна и будет корчиться от боли, вспоминая вероломство Крейга. Замечательно!»

— Ну, я лучше пойду, — сказал Том, доставая фотоаппарат из-под стола в прихожей. — Пойду задним ходом, через изгородь.

— Хорошо, Том. Спасибо за помощь. Вот две сотни, как договаривались, — я улыбнулась и передала ему деньги.

— Должен признаться, ты хорошая маленькая добытчица! Кстати, придешь на ужин сегодня вечером?

— Да. Я так жду этого! — улыбнулась я. По меньшей мере я думала, что жду этого! — До встречи, Том.

— С нетерпением жду сладкого! — засмеялся он. — Ладно, до вечера.

Я стояла и смотрела, как Том исчезает в изгороди, когда наверху послышался какой-то шум. Тихо ступая по коридору, решила, что Шерон могла передумать, как вдруг раздался глухой стук.

— Кто там? — крикнула я в сторону лестницы. — Шерон, это ты?

— Да, поднимайся сюда, Сью!

Взбежав по лестнице, я уже представляла обнаженные ягодицы девушки и хлыст, придающий им малиновый цвет. В комнате разврата увидела Шерон, стоящую рядом со скамейкой для упражнений.

— Значит, ты передумала? — спросила я.

— Да Сью, я решила вернуться и поговорить с тобой, — сказала Шерон, и на ее лице появилась самодовольная ухмылка.

— Поговорить со мной? — переспросила я, чувствуя неладное. — О чем ты хочешь говорить?

— О том, что я обещала выпороть тебя хлыстом.

— Да? Как же ты собираешься сделать это? — не без тревоги поинтересовалась я.

— Это элементарно! — ухмыльнулась Шерон. — Ребята, идите сюда!

По сигналу двое парней лет под двадцать ворвались в комнату и закрыли за собой дверь. На них были голубые джинсы в обтяжку и открытые рубашки, обнажавшие твердые мускулистые груди, оба смотрелись исключительно привлекательно. Один был смугловатый, загорелый, настоящий мужчина, с копной непослушных волос, а другой — блондин со светлой кожей и немного женственный. «Оба достойны того, чтобы с ними хорошо трахнуться!» — тут же заключила я.

— Разденьте и привяжите ее! — скомандовала Шерон, подняла мой хлыст и провела его хвостами по своей ладони.

— Будет весело, — ухмыльнулся смуглый, взял мою руку и завел ее мне за спину, а другой сорвал юбку, обнажая капавшее влагалище.

— У нее хорошая щель, правда? — грубо сказала Шерон, пока я пыталась высвободиться.

— Чистая правда! — воскликнул блондин, встав на колени у моих ног, и глубоко засунул палец во влагалище. — Когда ты накажешь ее, мы с ней позабавимся!

Шерон злорадно ухмылялась, пока парни срывали блузу с моего дрожавшего тела и ласкали мои твердые груди, пощипывая торчавшие соски, затем вынудили меня опуститься на колени перед скамейкой и привязали руки и колени к раме. Я знала, что сама напросилась и заслужила все, что последует.

— Получай! — заорала Шерон, проводя мягкими кожаными хвостами по моему заднему ущелью, пока я пыталась повернуть голову и взглянуть на нее. — Я же говорила, что выпорю тебя, разве не так? Вот, я здесь!

— Шерон, только не очень сильно! — молила я, когда та занесла хлыст над головой.

— Не очень сильно? Сью, я выпорю тебя так крепко, как смогу! Пока твое чертово влагалище не лопнет от оргазма или же ты не подохнешь — не знаю, что случится раньше!

От первого удара содрогнулось все мое тело, и я завизжала, как собака, когда жгучая боль охватила ягодицы. От следующего удара я перелетела бы через всю комнату, если бы не крепкие веревки, приковавшие нагое тело к скамейке. Хвосты снова впились в нежную плоть, боль теперь охватила мое сознание. Хлыст снова и снова опускался на подрагивавшие ягодицы, наполняя меня странными, неизведанными ощущениями, горько-сладкими ощущениями удовольствия и боли. Раньше я такого не испытывала.

— Не надо Шерон! — зарыдала я, когда сполна испытала мучительной порки. — Пожалуйста, остановись!

— Ни за что! — рассмеялась она, и удары снова посыпались на меня.

— Черт! Я не вынесу этого! — закричала я, когда кожаные хвосты снова врезались в пылавшие ягодицы. — Пожалуйста!

— Ты, сука, я ведь вынесла это! — заорала она, продолжая хлестать меня. — Мне пришлось вытерпеть это! А бутылка из-под вина в моем влагалище! Ты про это забыла, грязная сука!

Когда мне показалось, что я получила уже с тысячу ударов, молодые люди остановили Шерон, схватив хлыст, который та занесла над головой, и заявили, что с меня достаточно.

— Теперь пришло наше время повеселиться! — рассмеялся один из них, втирая гель между моих пылавших ягодиц. — Я возьму ее сзади!

Вдруг я почувствовала, как его твердая, внушительная шишка коснулась моей маленькой коричневой дырочки, а Шерон села на пол и подняла мою голову над наклонной плоскостью скамьи.

— Тебе это понравится! — посмеивалась она, когда шишка мужчины миновала мои податливые мышцы. — Пока он будет трахать тебя в зад, можешь пососать мою щель! — добавила она, рванула мою голову вверх и устроила свой зад над наклонной плоскостью скамейки, широко раздвинув ноги, а ее влажная щель оказалась в нескольких дюймах от моего рта. — Ну, давай же! Лижи мою щель! — грубо приказала, она, двигая бедра вперед и всем телом опускаясь на пол.

Щель Шерон оказалась ниже моего лица, я едва могла дышать, когда она начала вращать бедрами и тереться влажной, набухшей щелью о мой рот, а молодой человек полностью пронзил меня своим огромным членом. Не желая оставаться в стороне, его друг вонзил в мое горячее отверстие нечто, показавшееся большим кулаком, целиком заполняя тазовую полость. Моя задница и влагалище наполнились до предела, и возникло неописуемое ощущение!

Широко растягивая заднее отверстие своим чудовищным органом, молодой человек позади начал совершать поступательные движения. Ухватившись за мои бедра, он долбил меня изо всех сил, раскачивая молодое тело, подталкивая мое лицо к открывшейся щели Шерон.

Я лежала, пока тело подвергалось грубому насилию, а три отверстия стали мишенью необузданного секса, и думала о том, как все повернулось. Горе и жалость к себе уступили место жажде возмездия, но к чему это привело? Теперь вся моя жизнь вращалась вокруг секса, вокруг моего нагого тела, влагалища. Целью моей жизни стало стремление к сексу и только к сексу с кем угодно — неужели мне хотелось этого?

Я не знала, чего хотела, кого хотела. Моя жизнь так резко изменилась, я не понимала, что делаю и куда держу путь. Двое мужчин и молодая девушка использовали меня, мое нагое связанное тело для извращенного секса — а я думала, к чему меня приведет жизнь.

— Кончаю! — воскликнул мужчина позади меня, когда разразился его пенис, раздуваясь в моем анальном отверстии, умасливая наш позорный союз. — Ох! Как же у нее там тесно! Я кончаю у нее в заднице!

Шерон тяжело дышала и стонала, пока я лизала и посасывала ее набухший клитор, и вдруг сильно прижала свое раскрытое влагалище к моему лицу. Мысль о том, что мною пользуются двое мужчин одновременно, чтобы достичь оргазма, возбуждала, и мой собственный клитор отреагировал на вторжения тем, что достиг сладострастной кульминации. Постанывая, извиваясь, дрожа всем телом, крича от любви к похоти, мы все кончили вместе.

— Теперь я займусь ее щелью! — нетерпеливо заявил блондин, вытащив руку из моего тугого влагалища, а его друг извлек свой член из моей задницы. — Я займусь ее щелью, затем мы поменяемся местами!

«Черт, где Шерон раздобыла эту парочку? Скорее всего, она нашла их в колледже», — раздумывала я, когда раздвинули мои срамные губы и во влагалище вдруг вошел огромный пенис блондина. Второй мужчина вышел из комнаты, когда Шерон снова содрогнулась от оргазма, извергая скользкие соки мне в рот, а я лизала и сосала горячие складки ее влагалища — лобызала пульсировавший клитор. Парень быстро вернулся!

Когда Шерон содрогнулась в последний раз и отстранилась, смуглый занял ее мест, поудобнее устроился на полу и засунул свою безупречно чистую шишку мне глубоко в рот. Теперь в меня входили два пениса, использовали, трахали мой рот, влагалище. Я с трудом терпела это насилие, пока парни входили в меня, стараясь действовать синхронно, произнося непечатные слова, обмениваясь непристойными комментариями.

— Как жаль, что Фил не пришел! — вымолвил один. — Мы могли бы трахнуть ее во все три отверстия одновременно!

Да, действительно жаль, что Фил, кто бы это ни был, не пришел! Мечта, фантазия о трех членах, извергавших сперму внутри меня, осуществилась бы. «Но я получала больше удовольствия, чем заслуживала», — решила я, когда пенис во рту раздулся и выстрелил первую порцию спермы. Оба кончили вместе, заполняя влагалище и рот, а Шерон, устроившись на полу, массировала мой клитор — я вознеслась на седьмое небо!

Тут я поняла, что остальную часть жизни проведу, наслаждаясь чередой встреч на сексуальной ниве то с мужчинами, то с женщинами. Мне нужно было больше членов, которые проникали бы во все мои отверстия, извергали бы сперму на мое тело и внутри него. Мне нужны были влажные щели, орошавшие соками мое тело, клиторы, кончающие моем языке. Мне нужно было больше секса!

Приближалась кульминация, вознося меня на головокружительные высоты, и я фантазировала, представив двадцать мужчин, окруживших меня, нависших над моим телом, массировавших свои торчавшие члены, обдающих меня спермой. Вздрогнув, когда мой рот и влагалище были переполнены спермой вторгавшихся туда трепещущих членов, я чуть не отключилась от ощущения невероятного наслаждения.

— Думаю, пора еще раз выпороть ее! — заявила Шерон и встала. Когда пенисы выскользнули из отверстий, ее слова эхом отдались в моем сознании, и я взмолилась, чтобы меня оставили в покое, позволили отдохнуть и проявили хотя бы немного милосердия. — Получай, сука! — крикнула Шерон, нанося первый удар по упругим ягодицам. — Это настоящая порка!

Не знаю, сколько раз просвистел хлыст, разрезая воздух, сколько раз вздрагивали мои ягодицы и сколько раз я орала, прося о пощаде. Тридцать, пятьдесят? Возможно, сто? На этот раз мужчины не остановили Шерон. Смеясь, они наблюдали, как я подвергаюсь суровому наказанию, и пальцем не пошевелили, чтобы спасти меня. Ублюдки!

Наконец, образумившись и подустав, Шерон бросила хлыст на пол. Почти потеряв сознание, я лежала и стонала, дрожала, пока трепетал мой клитор, а влагалище извергло больше девичьих подношений, чем я считала возможным. Развязав веревки, Шерон освободила мое изнасилованное, потное тело. У меня все болело, голова кружилась, я скатилась со скамейки и лежала на полу. Шерон встала надо мною и смотрела со злорадством сверху вниз. Заглянув в ее ухмыляющееся лицо, в сердитые глаза, я с опасением ждала, что последует дальше.

— Теперь будешь знать, как пороть меня! — прошипела она. — И подумай хорошенько! Мы вернемся! Однажды, может, завтра или на следующей неделе, проделаем то же самое! У меня есть ключ, ты не забыла? Посреди ночи, утром или в середине дня, — ты не будешь знать, когда мы вернемся. Но мы вернемся — и с нами будет Фил!

Положив ногу мне на живот, она стояла подбоченившись и злобно смотрела на меня.

— А теперь, сука, мы уходим, — прошипела она. — До встречи!

Когда Шерон всем весом налегла на меня, я закрыла глаза. Когда Шерон направилась к двери, я в глубине души знала, что она вернется. Я встретила достойную соперницу, и волна страха пронзила мое тело, мое измученное сознание.

Я услышала, как топот ног удаляется вниз по лестнице, затем хлопнула входная дверь — они ушли. С трудом поднявшись на ноги, я вспомнила слова Шерон и гадала, вернется ли она вместе с тремя ненасытными жеребцами. Несмотря на все опасения, я надеялась, что придется не очень долго ждать!

«Шерон — странная девушка, — раздумывала я. — Трудно понять, забавляется ли она со мной или по-настоящему ненавидит. Кто кого использует?» — спросила я и включила душ, чтобы вымыть липкие соки из воспаленных щелей. Вдруг вспомнила о приглашении Тома и Сэнди на ужин. Я была не готова к интимному вечеру, особенно с помешанным на сексе мужчиной и его извращенной лесбиянкой-женой!

Однако приняв душ и одевшись, я почувствовала себя гораздо лучше, свежее и уже подумывала о том, что неплохо бы устроить новый интимный сеанс! Похоже, я была уже прежней Сью, когда говорила с Джимом по телефону и в моей голове созревал новый коварный план.

— Нет, Джим, сейчас тебе нельзя прийти, — твердо сказала я.

— Сью, но мне надо увидеть тебя!

— Зачем?

— Я хочу поговорить с тобой о будущем. Я… сейчас я один — совсем один.

— Что ты имеешь в виду под словом «совсем»?

— Я кое с кем встречался, но она бросила меня. Ну, не совсем бросила, но собирается бросить.

— Так тебе и надо! — рассмеялась я.

— Возможно. Кстати, думаю, нам пора поговорить, поговорить о будущем — нашем будущем.

— Нашем будущем? Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать?

— За последнее время многое произошло, и я, со своей стороны, хочу сделать попытку. Сью, давай начнем все сначала.

Все сначала? Боже, у него вообще есть совесть? Только из-за того, что Венди собирается отделаться от него, раздумывает, стоит ли оставь Джима в качестве игрушки или нет, его заинтересовало будущее. Похоже, он боялся, что останется один без женщины и влажной щели, которую можно трахнуть. Этот ублюдок не думал обо мне, когда бросил меня в отчаянном положении.

— Джим, заходи завтра утром и мы обсудим это, — предложила я, молясь, чтобы Стивен заявился, как мы договорились. — Скажем, часов в одиннадцать. Идет?

— Завтра утром к одиннадцати. Хорошо, я приду.

— Джим, теперь мне пора уходить.

— Ладно. Спасибо, Сью.

«План хорошо вытанцовывается», — подумала я, набирая номер Венди и надеясь, что к телефону подойдет не муж, а она сама. Если только удастся уговорить Венди прийти к одиннадцати, то она обнаружит, что меня трахает не только ее муж, но и любовник! Но пойдут ли на это мужчины? Да, само собой разумеется, эти обманщики, двое вероломных ублюдков, не откажут себе в удовольствии трахнуть меня!

— Венди, это Сью. Как дела? — защебетала я, когда та взяла трубку.

— Так себе, — вздохнула она. — Как прошел вечер с Джимом? Он остался на ночь?

— Конечно, остался. У нас получился чудесный вечер, правда! Он собирается вернуться, и мы оба начнем все сначала. Разве это не хорошая новость?

— Гм… да, это хорошая новость, без всякого выражения согласилась она. — Я рада за тебя.

— Венди, похоже, ты не в духе. У тебя все в порядке?

— Да, конечно. Я устала, вот и все.

— Ты сможешь зайти ко мне завтра утром?

— Нет, не смогу. К сожалению, у меня встреча.

— Отмени ее.

— Не могу.

— Послушай, мне надо поговорить с тобой о том, что тайком вытворяет твой муж. Он…

— Стивен? Но ты ведь не знаешь его.

— Нет, я знаю его. Послушай, не могу многого сказать по телефону, но я знаю, чем он занимается. Приходи в половине двенадцатого утра, и я расскажу тебе все, что знаю.

— Расскажи сейчас.

— Не могу.

— Сью, твои сведения должны быть достоверны. Я не стану отменять встречу, если…

— Венди, сведения достоверны. Обещаю!

— И все-таки, откуда ты знаешь моего мужа? И что ты знаешь о нем?

— Его кабинет находится наверху, правда? Там все заставлено книгами, а посередине стоит огромный стол… Я знаю, с кем он встречается за твоей спиной, она рассказала мне все о твоем доме, о Стивене… Мне известно, что ты тоже с кем-то встречаешься, хотя не знаю, с кем именно.

— О чем ты говоришь? Я ни с кем не встречаюсь и уверена, что Стивен тоже не встречается!

— Приходи сюда завтра — и все узнаешь.

— Да, пожалуй, я приду!

— Приходи сюда в половине двенадцатого. Стивену ничего не говори.

— Хорошо. Но я думаю, что ты ошибаешься!

— Посмотрим. До встречи, Венди.

Когда я положила трубку, раздался звонок в дверь. Никакого покоя! Женатые пары, разведенные пары, лесбиянки… Мне пришла в голову мысль, что все могут объединиться и прийти за мной! И линчевать меня!

На пороге стояла Трейси в тонком просвечивающем летнем платье. Улыбнувшись, она вошла в прихожую, но ее глаза смотрели как-то странно. «Что еще она узнала обо мне? — подумала я, следуя за ней на кухню. — Что она задумала?»

— Сью, нам надо поговорить, — тихо сказала Трейси и села за стол. — Я хочу помочь тебе.

— Помочь мне? — спросила я.

— Да. Как я уже говорила, мне известно, что ты затеяла, и мне кажется, что тебе нужна помощь. Я также в курсе тех записок, которые ты получаешь.

— Меня не интересует, что ты знаешь или не знаешь, — огрызнулась я, глядя в ее большие зеленые глаза. — Мне не нужна помощь!

Внутри у меня все перевернулось, когда я опустила глаза и увидела ее округлые груди, длинные соски, которые хорошо просматривались через тонкий материал голубого платья. Трейси была красивой женщиной, и я невольно почувствовала, что желаю ее, хочу добраться до выпуклости, срамных губ, изящно украшенных темными кудрями. Она была чувственна, женственна, и я представила ее нагой, стоящей надо мной, источающей мне на лицо нектар из медовой щели.

— Сью, тебе действительно нужна помощь, — Трейси стояла на своем. Моя голова полнилась картинками с ее раскрывшимся влагалищем, и я начала подумывать, а не права ли она!

— Послушай, Трейс. Ты знаешь, что я задумала, но тебе не понять, почему я так поступаю. Что Джим сделал со мной… Он чуть не погубил меня! Много раз, оставаясь одна, я помышляла о самоубийстве. То, что я делаю… Это помогло мне, вытащило меня из ужасной глубокой депрессии. Теперь у меня новая жизнь. Новая и волнующая…

— Возможно, все обстоит так, но ты не можешь топить семейную жизнь людей в прелюбодеянии, чтобы самой плыть на поверхности!

— Тогда, что же делать, чтобы снова не вползти в это болото? Оно затаилось, ждет удобного случая, чтобы снова засосать меня.

— Трудно сказать, но уверена, что путь, который ты избрала, приведет тебя к серьезным неприятностям!

Я знала, что Трейси права, но теперь уже не могла остановиться. Слишком поздно. Я выбрала новый образ жизни и наслаждалась каждой ее минутой. Ну, почти каждой минутой! Интимные отношения с Джимом во время замужества оставили хорошие воспоминания, однако интимные отношения, которые появились после его ухода, невозможно описать словами! Я не могла отказаться от них! К тому же я заработала деньги — целых пять тысяч. А сколько денег еще можно заработать!

— Ты ищешь партнера, — изрекла Трейси. — Вот чем ты занимаешься подсознательно — ищешь партнера.

— Не болтай глупости! — рассмеялась я. — Мне меньше всего нужен какой-то чертов партнер! К тому же, если бы он мне был нужен, я бы его уже давно нашла!

— Да, но тебе ведь не нужен мужчина, правда? Видишь ли, подсознательно…

— Трейс, не приставай ко мне с идеями Фрейда! Мое подсознание не имеет к этому никакого отношения!

— Нет, имеет! Разве не понятно, что ты разрушаешь брак за браком, потому что ищешь партнера?

— Кто ты такая? Психолог? Я не ищу никакого партнера. Кстати, что ты имела в виду, говоря, что мне нужен не мужчина?

— Точно то, что и сказала: мужчина тебе не нужен. Мужчина предал, страшно подвел тебя, и твое подсознание от этого не избавится. Как и мне, тебе нужна женщина. Признайся в этом, будь честна сама с собой. Сью, ты лесбиянка.

Лесбиянка. Боже, это слово преследовало меня. У меня были три лесбийские встречи. С Шерон, посвятившей меня в тонкое искусство лесбийского секса, с Сэнди, которая вместе с мужем доставила мне поразительное наслаждение… И с Трейси, которая… Бог знает, что она сделала мной! Помимо секса она разбудила во мне что-то, расшевелила нечто в глубинах сознания, подсознании. Какое дурацкое слово!

Интимные отношения с Трейси были бесподобны, это точно, но дело не в них. Тут было нечто большее, чем всего лишь физическое удовольствие, нечто почти духовное. Неужели мне этого не хватало? Неужели Трейси права? Я не понимала, чего хочу или не хочу. Однако, что касается мужчин, она была права. От них мне нужен только секс, больше секса, затем можно бросать их!

Облокотившись о раковину, я разглядывала Трейси, ее изгибы, полный рот, длинные ресницы. Она была нежной, чувственной, теплой, женственной. «Может, мне как раз этого и не хватает?» — раздумывала я. Трейси встала и подошла ко мне. Отбросив длинные светлые волосы с моего лица, она поцеловала меня в уста, лаская своим языком. Я растаяла, обвила ее руками, чтобы не упасть, когда подкосились ноги и внутри что-то сладострастно затрепетало.

Руки Трейси блуждали по мне, трогали мое тело, гладили, ощупывали груди, соски. Дойдя до моего живота, Трейси подняла замшевую юбку и взяла рукой срамные губы. От желания у меня закружилась голова, я возбудилась от лесбийского вожделения, когда ее палец скользнул во влажную щель моего нежного влагалища.

— Я люблю тебя, — прошептала она мне на ухо. — Я хочу тебя.

Я ничего не сказала, когда Трейси целовала мою шею, облизывала ее, посылая волны желания по моей спине. Раскрыв мою блузу, она взяла сосок в рот и нежно пососала его. Я смотрела на партнершу сверху вниз, ее полные губы скрыли мои околососковые окружности, а язык скользнул по чувствительным бутонам грудей. Тяжело дыша, я закрыла глаза, когда Трейси сняла с плеч мою блузу и по очереди сдавила каждую грудь. Назойливый палец все еще обследовал плоть моего подрагивавшего влагалища, губы облизывали груди, увлажняя их слюной, отчего соски стали твердыми и жаждали облегчения.

Выпрямившись, Трейси сбросила платье и оказалась совершенно нагой. Поскольку на ней не было ни трусиков, ни лифа, я поняла, что она заранее готовилась к соблазнению. Эта мысль возбудила меня, и я обворожительно улыбнулась, наслаждаясь ее наготой. У Трейси груди были полные, округлые, увенчанные длинными коричневыми сосками — прямыми, твердыми. Заметив мой одобрительный взгляд, она приблизилась, взяла свои груди руками и прижалась сосками ко мне. Наши титьки соприкоснулись, Трейси стянула с меня юбку, а руками скользнула по моей спине к ягодицам, посылая волнующие ощущения в трепещущее чрево, когда начала водить пальцем вверх и вниз по темному ущелью.

Трейси завладела мною и приближала к очередному лесбийскому соитию. Я могла лишь стоять на месте, дрожа, трепеща от вожделения, когда она нагнулась и лизнула гладкую кожу моего живота, обследовала пупок кончиком влажного языка. Прислонившись к раковине и широко раздвинув ноги, я откинула голову и простонала, когда Трейси стала приближаться к моей обнаженной выпуклости, бритым срамным губам. Меня обдало горячее дыхание, оно возбуждало. Трейси вцепилась в тыльную сторону моих бедер и лизнула нежную кожу прямо над щелью. Я пережила неописуемые ощущения интимной близости, когда Трейси нагнулась и взяла мои большие срамные губы в горячий рот. Неужели это и есть настоящее блаженство?

Я хотела, чтобы Трейси проникла глубоко в меня, чтобы ее язык лизал влажные стенки моего влагалища, отведал шейку матки, испил жизненный сок, когда тот потечет из внутреннего фонтана. Мне хотелось, чтобы само ее существо проникло в мое чрево.

Я немного подалась вперед и через ложбину своих грудей взглянула на лесбийскую любовь, на каштановые волосы партнерши, ее полный рот, захвативший мои надутые срамные губы. Пока Трейси облизывала то одну, то другую сторону моей долины любви с закрытыми глазами, я поняла, что она забылась в собственной похоти — забылась в своей любви. Вот к чему я отчаянно стремилась и чего не хотела.

Держа Трейси за голову, я вращала бедрами, двигала влажной щелью по ее жарким устам, любопытному языку. Мне хотелось, чтобы клитор оказался у нее во рту и пульсировал в оргазме — чтобы ее пальцы оказались внутри моей щели и массировали внутреннюю плоть.

«Мужчина или женщина? — думала я. — Кто мне на самом деле нужен?» Когда пенис — длинный, твердый, пульсирующий — накачивает влагалище спермой, это чудесно. Но девичьи женственные изгибы, твердые груди, длинные соски, нежные губы влагалища, влажная щель, трепещущий во рту клитор, щель, источающая девичьи подношения на мой язык… Может, мне нужны оба? Может, мне следует наслаждаться обоими полами, делиться свои телом и с мужчинами женщинами?

— Больше так не делай, — промолвила Трейси подлизывая мои скользкие женские соки.

— Что не делать? — выдохнула я, когда ее язык обошел вход в мое напрягшееся влагалище, осторожно вошел туда, затем вышел.

— Не гуляй со всеми этими мужчинами, — ответила она.

— Почему?

— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне целиком. Сью, пожалуйста, обещай, что не изменишь мне. Я хочу жить с тобой — хочу, чтобы мы стали парой.

Изменить ей? Боже, неужели Трейси говорит серьезно? Неужели она хочет со мной постоянной связи? Пара? Что? Жить как муж и жена? Или как жена с женой? Что скажут соседи? Да, какие уж тут остались соседи после моих славных проделок.

Трейси посмотрела на меня и, робко улыбнувшись, развела мои набухшие срамные губы, открыла внутренние складки, обнажила женственность.

— Ну? — пробормотала она, облизывая влажную, сверкавшую плоть. «Что она хочет сказать этим „ну“? — спросила я себя. — Это предложение?»

— Ты любишь меня? — спросила она.

Любовь? Что такое любовь? Это секс, достижение плотского удовлетворения? Страсть — это любовь, любовь — это страсть. Так какая тут разница? Однако не хотелось говорить, обсуждать любовь — мне хотелось кончить, почувствовать, как раздувается мой клитор в рту Трейси, как язык касается его чувствительного кончика и вызывает оргазм, к которому я отчаянно стремилась.

— Ну? — повторила она и посмотрела на ложбину меж моих грудей своими красивыми зелеными глазами.

— Я… я не знаю, что такое любовь, — улыбнулась я, гладя ее волосы. — Мне казалось, что я любила Джима, но… не знаю, что такое любовь.

— Вот что такое любовь, — вымолвила она, вонзая два пальца глубоко в мое влажное отверстие, и стала лизать сверкавший желоб любви.

— Трейси, это секс, — вздохнула я, когда сильные ощущения потрясли мое чрево.

— Нет, это любовь, — настаивала она на своем. — Сью, я люблю тебя.

Откинув голову, я раздвинула ноги и выставила бедра, предлагая ей открытое тело, пока она обхаживала мой бутон. Любовь, страсть, грубый секс, мне все равно — мне лишь хотелось побольше всего этого! Пока пальцы Трейси обследовали жаркие глубины моего дрожащего влагалища, а язык обвивал пульсирующий клитор, я содрогнулась — разразился оргазм, завладевая мною, порабощая мой разум.

Моя голова металась из стороны в сторону, глаза расширились, я задыхалась. Я вцепилась в Трейси, прижав открытую щель к ее лицу, полным губам, а она взяла мой бутон в рот. Облизывая желоб любви, подлизывая мои соки, обхаживая языком клитор, она вела меня от одного оргазма к другому. Я едва держалась на ногах, голова кружилась, а я все плыла в бурном море лесбийского оргазма.

Клитор снова налился, вознося меня на новые высоты, отделяя душу от трепещущего тела.

— Хватит! — закричала я, когда Трейси запустила еще один палец в жаркие глубины моей зияющей щели. — Больше не надо!

Но партнерша продолжала мучить меня, тем самым доставляя удовольствие, сосала пульсирующий бутон, пробегала языком по его набухшему к кончику, а пальцами совершала поступательные движения в моем влагалище.

Отстранившись наконец, я рухнула на пол, мое тело безудержно подрагивало, влагалище пылало от секса, из него капали липкие подношения.

— Тебе понравилось? — выдохнула Трейси, взяв рукой мою грудь, пока я лежала на спине и тяжело дышала.

— Да… да, это…

— Хочешь еще? — улыбнулась она, нагнулась и облизала мой пупок.

— Нет, пока нет, — вздохнула я, пытаясь успокоиться, овладеть дрожавшим телом.

Пока я так лежала, язык Трейси обследовал каждый дюйм моей вспотевшей плоти, в сознании плыли слова. Слова, которые я не хотела понять, слова, которые мне были не нужны. Любовь, лесбийская, женская… Мысли блуждали, я содрогнулась, пока Трейси вылизывала сочную щель, увлажняя меня в этом месте теплой слюной.

Пытаясь вообразить жизнь в лесбийской связи, жизнь с Трейси в качестве жены с женой, — все соседи тут же обнаружат и начнут показывать пальцами, — я поняла, что думаю не о своих собственных потребностях, не о том, что мне надо было на самом деле. Я думала о том, что скажут другие люди.

— Мне нужно подумать, Трейси, — тихо сказала я, когда она раздвинула мои полные срамные губы и лизнула вокруг клитора.

— О чем подумать? — спросила она, скользнув тонкими пальцами в мое затопленное влагалище, отчего напряглись мышцы и потекли липкие соки.

— О… Ах, как хорошо! О нас, наверное.

— О чем тут думать?

— Обо всем! Ты говоришь о любви, лесбийской любви, а я не знаю…

— Какое значение имеют слова? Лесбийский — это ведь всего лишь слово.

— Для меня оно много значит! Трейси, я ведь люблю противоположный пол!

— Правда? Откуда ты это знаешь?

— Я… я знаю себя. Только потому, что я получила наслаждение от секса с тобой… Трейс, я испытываю влечение к противоположному полу!

Я не убедила ни себя, ни ее.

— Значит, ты не хочешь, чтобы я кончила тебе в рот? Ты не хочешь любить меня, лизать, языком привести мое влагалище к оргазму?

— Да, нет… Я не знаю, чего хочу!

Оттолкнув Трейси, я поднялась и, шатаясь, подошла к столу. Мое нагое тело возбуждало меня. Знание, что Трейси лесбиянка, что она разглядывает мою грудь, соски, гладкие срамные губы, раскрывшуюся щель, возбуждало меня. Мне в самом деле хотелось, чтобы она кончила мне в рот, заполнила его липкими женскими соками, пока я, посасывая клитор, доводила бы ее до оргазма. Но я разрывалась между… между чем? Мужчиной и женщиной.

— Мне надо собираться. Я должна идти, — вздохнула я, пока Трейси стояла позади и гладила мои волосы, ласкала упругие ягодицы.

— Куда ты идешь?

— На встречу.

— Ты хочешь сказать, что собираешься разрушить еще один брак? — спросила она с сочувствием в голосе, будто знала обо мне, моих мыслях больше, чем я сама.

— Нет, нет… Мне просто надо кое с кем встретиться, вот и все.

— Тогда я подожду тебя здесь, — улыбнулась она, надевая платье.

— Нет, тебе нельзя…

— Хорошо, я пойду домой и заберу кое-какие вещи, затем вернусь сюда.

— Но, Трейси…

Смотря ей вслед, я хотела окликнуть ее сказать, что не хочу, чтобы она возвращалась, но слова застряли в горле. Может, я и в самом деле хочу чтобы Трейси вернулась. Возможно, в глубине души я была не против постоянной связи с ней?

Но нет, я не могла позволить себе такую слабость. Трейси помешает мне разрушать браки, попытается завладеть мною, расстроить мои планы — планы мести. Придется считаться с ней, учитывать ее потребности, советоваться, поступать так или этак. Брак душит, порабощает!

Я решилась! Никто не остановит меня, никто не будет мешать мне! Даже Трейси и ее прелестное влагалище!

Глава четырнадцатая

Приняв душ и снова надев ярко-красную микро-юбку, я была готова поесть, выпить и хорошенько трахнуться дома у Тома и Сэнди. Но я никак не могла решить, что делать с Трейси, как понять ее слова о лесбийской любви. По меньшей мере с Томом и Сэнди у меня никаких осложнений не будет. Они не тратили слов на любовь, а занимались сексом!

«Нужен ли мне постоянный партнер? — спрашивала я себя. — Если нужен, то кто?» Джим останется без женщины, когда Венди обнаружит, как он и ее муж трахают меня. Хорош Джим или плох, я не желала его возвращения. Крейг окажется в одиночестве, когда Кирсти обнаружит его вероломную связь со мной, но этого мне еще предстояло добиться. Бедный Крейг, он был бы хорошим уловом, если бы не его поведение!

Тони? Нет, от Тони мне ничего не надо было, кроме как исправить эту чертову стиральную машину! А что же касается намерения Дерека переехать ко мне, то этого я желала меньше всего! Надо признать, он довольно хорошо орудовал своим кожаным ремнем! Был еще Стивен. Он хорош собой, богат, но также не создан для меня.

Мне не нужна была постоянная связь с мужчиной — ни с одним мужчиной! Брак душит личность! «Возможно, Трейси права? — задумчиво бормотала я про себя, пролезая через дыру в изгороди. — Может, мне нужна женщина?» Я понимала, что мне с кем-то надо разделить свою жизнь и тело. Нужен особенный человек, но не такой, кто жил бы со мной, делил бы мой дом и секреты.

Однако прямо сейчас у меня на уме были Том и Сэнди. Удастся ли развести их? Я решила сделать решающую попытку. Лучше попытаться и потерпеть неудачу, чем вообще ничего не делать!

Сэнди не было дома, когда я через заднюю дверь прошла на кухню и застала Тома совершенно голого, стоявшего у раковины.

— Сэнди выскочила купить еще вина, — объяснил он, улыбнулся и налил мне очень большую порцию джина с тоником. — Она должна скоро вернуться. Пойдем в гостиную.

— Том, можно спросить тебя кое о чем? — тихо спросила я, следуя за ним в гостиную. Я села в кресло, не спуская глаз с его толстого, твердого пениса и отяжелевших яиц.

— Смотря о чем, — улыбнулся он, заметив мой восхищенный взгляд.

— Я получила огромное удовольствие от секса с тобой и… чувствую, что ты имеешь виды на меня сегодня вечером — ты вместе с Сэнди. Но я хочу быть с тобой, Том, а не с твоей женой.

— Мы с Сэнди все делаем вместе, нам так нравится.

— Да, понимаю, но… Послушай, почему бы тебе не заглянуть ко мне как-нибудь вечерком когда она будет в пабе? И тогда только мы вдвоем сможем устроить сексуальный пир.

— Сью, мы придерживаемся золотого правила. Мы с Сэнди давно договорились никогда не врать друг другу. Если у меня появляется другая женщина, я говорю ей об этом, и мы позволяем себе втроем немного порезвиться. Если Сэнди находит себе другого мужчину из паба или иного места, она говорит мне об этом, и снова мы втроем…

— Ты занимаешься этим вместе с другим мужчиной?

— Почему бы и нет? Обычно я просто наблюдаю, но иногда принимаю участие. Обожаю смотреть, как Сэнди использует и насилует другой мужчина!

Казалось, что не удастся разрушить эту странную связь! Но ведь если оба следуют золотому правилу, и Том это правило нарушит… Своей цели я могла достичь, лишь заманив Тома к себе домой и устроив так, чтобы Сэнди обнаружила эти запретные встречи, из которых она исключена. А если намекнуть, что мы уже многие месяцы устраиваем сеансы секса, тогда я внесу в их отношения полный разлад!

— Том, вот это золотое правило… а что, если Сэнди обнаружит, что ты нарушаешь его? Что, если она выяснит, что ты тайно наслаждаешься моим молодым телом совершенно один?

— Кто его знает! Наверное, она взбесится.

— Она стала бы разводиться с тобой?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что мне очень нравится быть вместе с тобой — мне бывает одиноко, и я хочу, чтобы ты иногда заглядывал ко мне. Если вдруг Сэнди это обнаружит, мне хотелось бы знать, каковы могут быть последствия.

— Сэнди и в самом деле однажды застукала меня. Много лет назад… Не буду вдаваться в подробности, но как раз поэтому мы установили золотое правило. Нам обоим нравится секс вместе с другими людьми. Это доставляет удовольствие и позволяет сохранить верность друг другу, если можно так сказать, придерживаясь золотого правила.

Сохранять верность?

— Значит, Сэнди бросит тебя, разведется с тобой, если…

— Да, и я поступил бы точно также, если бы узнал, что она тайком от меня встречается с кем-то.

— Значит, ты даешь понять, что не хочешь зайти ко мне и провести как-нибудь вместе свободный вечерок?

— Дело не в том, что не хочу. Мне… мне придется сказать Сэнди об этом, а она…

— Захочет присоединиться к нам. Том, я так не хочу, поэтому нам лучше забыть этот разговор.

— Что? Ты же останешься с нами сегодня вечером, правда?

— Да, но это последний раз. Я не против того, чтобы втроем время от времени немного порезвиться, но если мы даже изредка не сможем оставаться вдвоем, то всю эту затею можно вполне забыть. Считай меня испорченной сукой, если хочешь, но ты мне нужен, я люблю твой член, когда он принадлежит только мне.

Том стоял спиной к камину с торчавшим словно кочерга, пенисом и, глубоко погрузившись в раздумье, хлебал свой напиток. Он никак не мог решиться, я это видела. Либо мое нагое молодое тело, свежее тесное влагалище будет принадлежать ему целиком, стоило только захотеть, либо не будет принадлежать ему вообще. Неужели он откажется от такого соблазна?

— Кстати, Сэнди не узнает, если ты будешь иногда заходить ко мне, — добавила я и улыбнулась — Она ведь большинство вечеров работает, так откуда ей знать. Но если я тебе не нужна…

— Сью, я уже говорил, что дело не в том, нужна ты мне или не нужна! Послушай, я подумаю об этом. Кстати, мне кажется, что она уже вернулась, поэтому давай сменим тему.

Сэнди вошла в гостиную в длинном пальто. Это мне показалось странным, ибо вечер выдался еще более жарким, чем прежде. Но я вскоре узнала, почему она так укуталась — на ней был костюм «кошечки» из красной кожи! Хотя Сэнди перевалило за сорок, она обладала чертовски хорошим телом, а «кошечка» рельефно подчеркивала ее женские изгибы. Мое влагалище уже наполнялось соками, мне не терпелось поскорее завершить ужин и приступить к утехам.

— Я рада, что ты смогла зайти, — улыбнулась она, когда Том передал ей напиток. — В столовой все готово, и если ты позволишь Тому снять с тебя одежду, мы пойдем туда.

— Что? Мы будем есть нагишом? — наивно спросила я, посматривая на торчавший член Тома, когда тот двинулся ко мне.

— Ты увидишь! — рассмеялась она. — Мы приготовили тебе сюрприз. Том, займешься гостьей?

Взяв за руку, Том нежно поднял меня на ноги. Расстегнув мою блузу, он снял ее и улыбнулся, оценивая мои груди, уже торчавшие соски.

— А теперь снимем юбку, — пробормотал он, потянув ее вниз, и обнажил мое бритое влагалище перед широко раскрытыми глазами Сэнди.

Сэнди повела меня за руку из гостиной в столовую и остановилась перед большим столом.

— Ложись на стол, и мы начнем, — приказала она.

— Но я думала, что мы сперва поедим, — возразила я, недоумевая, почему не накрыт стол.

— Мы поедим через несколько, минут, — загадочно сказала она. — Том, я пойду и организую поесть, а ты приготовишь Сью к сексуальному банкету.

Когда Сэнди вышла, Том поднял меня на стол, раздвинул мои ноги и руки. Я не сопротивлялась, думая, что для начала они собираются отведать мою женскую прелесть. Но когда Том приковал наручниками мои руки и ноги к ножкам стола, я забеспокоилась и спросила, что он задумал.

— Тебе это понравится, — он улыбнулся и провел пальцем по моей влажной щели. — Через минуту ты увидишь, что мы для тебя приготовили, — добавил он, когда Сэнди вкатила в комнату тележку с едой.

— Вот и первое блюдо, — улыбнулась она, положив два кольца ананаса на мои продолговатые соски. — Сью, ты любишь бананы? — спросила она, передавая Тому один из этих фруктов.

Когда Том засунул два или три банана в мое сочное влагалище, Сэнди положила вишню мне на пупок и полила груди сметаной. Возникло изумительное ощущение, когда прохладная сметана текла по моим соскам и вниз по грудям, но я не ожидала, что придется играть роль тарелки! Пока Том ел бананы из моего раздувшегося влагалища, а Сэнди грызла кольца ананаса на грудях и подлизывала сметану, я поняла, что получу большое удовольствие от этого странного и прекрасного званого ужина!

— Сэнди, передай мне сметану, — сказал Том, покончив с бананами. Широко раскрыв мои срамные губы, он выплеснул этот деликатес на внутреннюю плоть и охладил отвердевший клитор. Взяв горсть вишни, Сэнди встала рядом с мужем и засовывала их одну за другой в мое покрытое сметаной влагалище.

— Сэнди, выпить хочешь? — спросил Том, хлопком вытащив пробку из бутылки с вином.

— Ммм, спасибо, — ответила она, засовывая вишенки в мое набитое до отказа влагалище.

Когда Том вылил всю бутылку на мое тело, у меня екнуло сердце от холодного как лед вина.

— Боже, как холодно! — выдохнула я, пока Сэнди вылизывала вино из моего пупка, а ее пальцы засунули последнюю вишенку в мое переполненное влагалище. Оба слизывали вино, языки дразнили каждый дюйм моего дрожавшего тела. Оба явно наслаждались своим извращенным званым ужином. Но меня мучили голод и жажда.

— Разве мне не дадут ни поесть, ни выпить? — спросила я, тяжело дыша, пока Том лизал языком мою влажную щель.

— О! Конечно, дадут! — он улыбнулся, забрался на стол и встал на колени над моей головой. — Вот, это подойдет для первого блюда? — спросил он, опуская свои огромные яйца на мои уста, пока Сэнди намазывала пенис мужа сметаной.

Я подняла голову и стала слизывать сметану, которая струилась по его твердому стержню и стекала на волосатые яйца. Сэнди сбросила свою «кошечку». Я сообразила, что по условиям этой странной игры мне придется есть из ее влагалища. От этой мысли у меня напряглись мышцы влагалища, и несколько раздавленных вишенок пустили сок.

— Том, через минуту я приведу тебя в норму, — пообещала Сэнди, встала возле стола совершенно нагая и затолкала четыре банана в свою податливую вазу для фруктов. Она забралась на стол, расставила колени по обе стороны от моей головы и улыбнулась, пока я разглядывала липкие фаллосы, торчавшие меж ее набухших срамных губ. — Ешь! — приказала она, опуская свое тело. Том пристроился рядом.

Горячие, покрытые сметаной, липкие бананы оказались вкусными. Вытягивая фрукты из горячей дыры, я съела их все, вылизала липкие срамные губы дочиста, когда проглотила последний кусок. Взяв сметану, Том выплеснул изрядное ее количество на огромные груди жены. Прокладывая путь по животу, сметана устремилась в долину любви и, смешавшись с соками Сэнди, начала капать мне прямо в рот.

— Вылижи меня дочиста! — приказала Сэнди, опуская свое капавшее влагалище на мои уста. — Затем сможешь выпить из шишки Тома.

Пока я лизала Сэнди, Том просунул свою пурпурную шишку меж наших изголодавшихся отверстий. Захватив свой орган у основания, он скользнул им меж влажных внутренних складок Сэнди, а я лизнула внушительный стержень. Когда Том погрузил всю длину стержня в тело жены, его яйца опустились на мои уста. Я целовала и покусывала их, взирая на великолепное зрелище, которое являл глубоко погруженный во влагалище жены пенис.

Пока стержень Тома скользил туда и обратно из жаркого отверстия Сэнди, я почувствовала, как затрепетало мое влагалище, сжимая вишенки и выталкивая их, а клитор затвердел. С нетерпением ожидая появления спермы Тома, я высуну язык, позволяя волосатым яйцам биться о него, пока член то входил, то выходил из зияющей щели Сэнди. Стержень покрылся кремом и сверкал от подношений жены. Я шире открыла рот, когда шишка выскользнула из щели и обдала своими соками зиявшее влагалище. Водя по надутым срамным губам Сэнди, Том выдавливал сперму из своей шишки, а я подлизывала ее и глотала каждую каплю, пока этот нектар капал мне в рот.

Опустив влагалище, Сэнди велела вылизать его начисто. Пока Том раздвигал срамные губы и обнажал розовые складки жены, я последовала ее велению и гадала, каким будет следующее блюдо и откуда мне придется его есть! Когда я привела в порядок свою хозяйку, вылизав ее румяную плоть, супруги друг за другом слезли со стола и что-то взяли с тележки.

Я не видела, что они делали, но была уверена, что Том что-то запихивает в прожорливое влагалище жены. Когда Сэнди заняла прежнее положение над моим лицом и опустила раскрывшуюся щель на мои уста, я гадала, какие лакомства скрыты в ее влажном отверстии. Я с нетерпением ждала, пока она напрягала мышцы влагалища. Тут внутренние лепестки раскрылись, как у экзотического цветка, и меня угостили маленькой картофелиной «кордон блю».

— Ты получишь еще! — рассмеялась Сэнди, снова напрягая мышцы и выдавливая в мой рот картофелину в соусе бешамель. Дальше Сэнди вытолкнула из розовых лепестков небольшую морковку, затем новую сочную картофелину. Овощи все выскакивали из подвижной печи Сэнди, а я ела, пока у нее не закончилась провизия.

Сэнди снова слезла с банкетного стола, чтобы Том засунул новые лакомства меж ее жирных срамных губ. Вернувшись с третьим блюдом, она присела над мои лицом и выжала мышцами влагалища мне в рот сосиску. Сосиска, запеченная в тесте! К моему удивлению, появилась еще одна сосиска, затем еще одна.

— Ты еще голодна? — спросила Сэнди, когда Том пристроился позади нее и ловко что-то засунул в опустевшее чрево любви. Я кивнула и, облизывая губы, взглянула на Сэнди.

— Тогда получай следующее блюдо, — улыбнулась она, опустившись ниже и извергнув половину абрикоса из горячего отверстия. Жуя сочный фрукт, я вздрогнула, когда уста Тома коснулись моих срамных губ и начали поедать горячие вишенки из пылавшего влагалища, вылизывая его дочиста.

Сэнди подвинула срамные губы так, чтобы ее клитор попал мне в рот, а Том облизал мою естественную вишенку. Из отверстия Сэнди лился маринад, орошая мое лицо, пока я обхаживала ее цветущий бутон.

— Вот так! — простонала она. — Вот так, продолжай… Ох! Да!

Мой клитор предвещал близким оргазм, и я лизала меж открытых срамных губ Сэнди до тех пор, пока мы обе не содрогнулись в оргазме. Том умело вознес меня на невероятную вершину кульминации, растягивая мои внутренние губы и полностью открывая своему нежному языку доступ к пульсирующему бутону.

— Мое влагалище! — крикнула Сэнди. — Просунь свой язык внутрь моего…

Когда Сэнди пристроила истомившееся влагалище над моими жадными устами, я высунула язык и стала вылизывать крем из ее внутренней плоти. Пока она извивалась, прижимая открытый центр трепещущего тела к моему лицу, я подумала, что ее оргазм никогда не закончится. Мой клитор все еще трепетал, реагируя на ласки Тома, и я почувствовала, как соки текут из влагалища, затопляя изящную щель между ягодиц.

Успокоившись наконец, мы с Сэнди тяжело дышали, позволяя своим телам отдохнуть, срамным губам и истощенным ктиторам вернуться в прежнее положение. В своем сексуальном опьянении я почти совсем забыла о Томе, о его пальцах, раздвигавших мои срамные губы и открывавших вход во влагалище.

— Тебе это понравится, — прошептал он, заталкивая что-то в мое розовое отверстие. Вдруг влагалище раскрылось, наполнившись чем-то холодным. — Это сметана, — ухмылялся он, смотря мне в глаза, ожидая, как я отреагирую. Сэнди слезла со стола. Взяв аэрозольный баллончик и загнув горлышко в мое влагалище, Том до краев заполнил его холодным кремом. Я чувствовала, как расширялось влагалище, пока крем распирал его, вытекал из него и струился по моим ягодицам.

— А теперь еще одна порция, — радостно объявил Том, засунув горлышко мне между ягодиц.

— Не надо! — крикнула я, когда баллончик зашипел и мой задний проход надулся.

— Приятно? — спросил он, смотря мне в глаза.

— Пожалуйста, хватит! — молила я, когда Сэнди широко раздвинула мои ягодицы, а Том поглубже засунул горлышко.

Мое заднее отверстие расширилось влагалище подрагивало, я закрыла глаза и отдалась приятным ощущениям. Похоже, все мое существо поплыло, когда тазовая полость наполнилась и крем охладил разгоряченное тело. Рассудок до отказа полнился плотскими наслаждениями, пока мужчина и женщина суетились меж моих бедер. Я понимала, что стала одержимой сексом, ощущениями, удовольствием и невыразимыми оргазмами. Но все еще не знала, кто мне нужен — мужчина или женщина. Мне нужен был только секс.

Шишка Тома уперлась в мое заднее отверстие, а Сэнди еще больше развела мне ягодицы. Расслабив мышцы, я дала огромному стержню пробить дорогу глубоко в мое покрытое кремом заднее отверстие.

— Какая ты холодная, — пробормотал Том, когда его тяжелые яйца скользнули по моим ягодицам. — Я согрею тебя.

Он начал долбить меня, мое тело подпрыгивало, а Сэнди взяла клитор в свой жадный рот. Я едва могла поверить, что из глубин моего таза могут исходить такие небесные ощущения. Влагалище извергало холодный крем, умасливая стержень Тома, когда тот то появлялся, то вторгался в глубины моего заднего прохода. Я почувствовала, как в недрах сжимающегося чрева рождается новый оргазм.

Пальцы Сэнди проникли мне в влагалище, массировали, ласкали, пока она сама продолжала лизать мой клитор, а муж щипал соски, порождая новые ощущения, увеличивая невероятное удовольствие, пронзающее все мое тело.

— Трахни меня! — крикнула я сквозь пелену удовольствия, пока рука Сэнди гладила мое лицо, скользила пальцами вокруг рта. — Том, посильнее! — приказала я, когда Сэнди засунула пальцы мне в рот. Посасывая, облизывая ее пальцы, руку, пока она другой рукой извлекала оргазмы из моего клитора, я почувствовала, как наливается огромный стержень Тома, как пульсирует головка, а сам он стонет.

— Все, кончаю! — крикнул он, тараня мое связанное тело своим твердым как скала органом. Смешавшись с кремом, его сперма ворвалась глубоко в мое тело, а Том продолжал долбить меня. Мой клитор разразился оргазмом в горячий рот Сэнди, пока та пальцами ласкала мое влагалище, извлекая девичьи соки, вознося мое сознание к головокружительным высотам извращенного секса.

— Накачай меня до отказа! — я услышала свой крик, когда Том сдавил мои соски, продолжая таранить твердым орудием, проникая глубоко в задний проход. Изогнув спину, вырываясь из наручников, я ничего не могла сделать, чтобы прекратить невероятное удовольствие, которое доставляли мне мужчина и его жена. Казалось, что оба проникли внутрь моего тела, лаская, пробуждая уснувшие нервные окончания, заставляя подрагивать от секса каждую мышцу.

Мои ноги были широко расставлены влагалище зияло, задний проход растягивал мужской орган, испытывающий оргазм, клитор разряжался в устах женщины, а я всей душой отдавалась плотским утехам с этой парочкой. Я чувствовала близость дьявола — умасливавшего, подстрекавшего подталкивавшего нас к пропасти сексуального разврата.

Меня вдруг оставили в покое, я лежала, погруженная в приятное тепло интимного удовлетворения. В моем сознании бормотали голоса, глаза расширились, а голова подергивалась. Далекие, отдававшиеся эхом голоса шептали несвязные слова о плотском вожделении. «Неужели я умерла?» — удивлялась я, когда перед моим взором замаячил дьявол.

Секс. Твое тело предназначено для секса. Безграничного секса. Открой мне свое влагалище. Подари мне свое чрево. Секс. Отдай мне свою душу.

По каждому дюйму моего вспотевшего тела блуждали руки, пальцы, языки, уста. Возникло ощущение, что все мое существо превратилось во влагалище. Без головы, без рук, без ног, без туловища. Мое тело стало одним большим влагалищем.

— Сью! Сью, что с тобой? — сквозь мрак прозвучал голос. — Сью, да скажи что-нибудь! — Открыв глаза, я увидела склонившихся надо мной Тома и Сэнди. — С тобой все в порядке? — спросила Сэнди, поглаживая мой лоб.

— Да, пожалуй, — прошептала я, когда Том снял наручники и посадил меня.

— Мы подумали, что ты умерла! — рассмеялся Том, поддерживая мое безжизненное тело.

— Я тоже! — выдавила я, приходя в чувство. — Черт, что вы сделали со мной?

— Довели до самого лучшего оргазма, который ты когда-либо испытывала, — улыбалась Сэнди. — Я не видела, чтобы кто-то так кончал, как это делала ты!

— Помогите мне. Я хочу слезть со стола, — заскулила я. Мои конечности болели, влагалище пылало.

— Разве ты больше не хочешь? — спросил Том, опустив меня и перевернув на живот.

— Черт, нет! — запротестовала я, когда оба вытянули мои руки и приковали их наручниками к ножкам стола.

— Конечно же ты хочешь еще! — воскликнула Сэнди, раздвигая мои ноги и приковывая их.

Мне послышалось, будто в воздухе просвистел кожаный ремень и опустился на мои ягодицы. Что бы это ни было, Том, подстрекаемый Сэнди, собирался от души выпороть меня.

— Том, посильнее! — крикнула она, когда муж снова опустил ремень.

— Не надо! Пожалуйста! — завопила я.

— Надо! — настаивала Сэнди, явно оказавшись во власти дьявола.

Я не понимала, зачем Тому пороть меня с удвоенной силой, однако ощущения боли и жжения быстро перешли в безграничное удовольствие, и я почувствовала, как наполняется и трепещет клитор в преддверии кульминации. Приподняв закружившуюся голову и открыв глаза, я увидела, что Сэнди сидит на столе, а ее срамные губы приблизились к моим устам. Подвинувшись ближе, она прижала раскрытую щель к лицу и приказала лизать ее. Мои ягодицы напрягались при каждом набиравшем силу ударе.

Высунув язык, я облизала ее затопленную долину любви и стала пить соки, вытекавшие из внутренних источников. Снова я почувствовала, что мой разум отделяется от плоти, когда из внутренних глубин постепенно поднялся оргазм и взорвался, перейдя в чистое наслаждение.

— Сильнее, Том! — простонала Сэнди. — Дай ей как следует!

Я поняла, что кожаный ремень, со свистом опускавшийся на мою горевшую плоть, порождает необыкновенное сочетание невероятной боли и плотского удовольствия.

Опьяненная, барахтаясь в луже сексуальных излияний, я лизала влагалище Сэнди, твердевший клитор, а она раздвинула ноги до упора и прижала разверзшуюся долину любви к моим устам.

— Кончаю! — закричала она, вращая бедрами, ритмично прижимаясь клитором к моему любознательному языку. — Соси… соси его… Кончаю.

Дом оглашался стонами Сэнди, она исторгла поток подношений и, извиваясь в плотском блаженстве, орошала мое лицо. Пока Том продолжал стегать горевшие ягодицы, а его жена прижимала свое влагалище к моим устам, мой клитор разразился еще раз, вознося меня на головокружительные высоты новых плотских ощущений.

Сообразив, что я вознеслась на гребень кульминации, Том бросил ремень, рукой полез под заднее отверстие, нашел мои срамные губы и начал умело поглаживать клитор. Волны блаженства проносились по связанному телу и достигли самых отдаленных уголков сознания.

С забитым плотью Сэнди ртом я молила Тома остановиться, мне казалось, что близится мой смертный час. Оказавшись во власти многократного оргазма, я обмякла и дрожала, а электризующие волны секса омывали все тело. Никогда не испытывала оргазма такой силы и продолжительности. Я не сомневалась, что отдала свою душу дьяволу.

Наконец, когда Сэнди слезла со стола, Том отпустил мой пульсировавший клитор и освободил меня. Он отнес меня в гостиную и положил мое дрожавшее, почти лишившееся сознания тело на диван, позволяя отдохнуть. Открыв глаза, я с удивлением следила, как Том велел Сэнди широко расставить ноги и руками достать кончики пальцев. «Неужели эта странная пара никак не может насытиться? — удивлялась я, глядя, как его твердый стержень утопает в ее заднем отверстии. — Нет, их ничем не остановишь!»

Медленно приходя в себя после тяжкого испытания, я смотрела, как Том вонзает свой инструмент в анальное отверстие жены, ухватившись за ее бедра, и, словно одержимый, берет ее сзади. Наконец он вытащил стержень, погладил шишку и извергал сперму ей на ягодицы, пока не осушил огромные яйца и не рухнул на пол в объятиях Сэнди.

— Мне пора, — пробормотала я и села. У меня все еще кружилась голова от утех.

— Так рано? — спросила Сэнди, пока Том слизывал сперму с ее ягодиц.

— Да, так рано, — эхом ответила я и схватила свою одежду.

— Ты еще придешь? — крикнул Том мне вдогонку, когда я выходила из комнаты.

Боже упаси!

Пробравшись через изгородь с одеждой в руках, словно вор ночью, я прошла по саду и скользнула в дом — все тело болело, крем и сперма сочились из моих щелей и стекали по бедрам. Никогда в один день у меня не было так много извращенного секса! Меня трахали как никогда, использовали, пороли… Я молилась о том, чтобы войдя на кухню, не встретила там Трейси. Сейчас я меньше всего нуждалась в ее «любви»!

У меня сердце екнуло, когда я увидела на столе простой белый конверт. Разорвав его, я впитывала пугающие слова.

«Твой конец близок. Слишком много разрушенных браков, слишком много загубленных людей вокруг тебя, умирающих от боли, вызванной изменой. Твои черед близится!»

Скомкав записку в руке, я прикусила губу. Умирают. Боль, вызванная изменой. Твой черед близится. В глубине души я понимала, что поступаю неправильно, но не могла остановиться! Я зашла слишком далеко, чтобы вернуться назад и с чистого листа. Но эти ужасные записки? По меньшей мере, в них больше не описывается плотская жизнь Джима и Кэролайн. Зайдя в гостиную, я решила налить себе чего-нибудь покрепче.

Твой черед близится.

— О! Значит, ты решила вернуться? — с укоризной спросила Трейси, с дивана разглядывая мою раскрытую щель.

— Я здесь живу! — сердито отрезала я.

— Погубила еще один брак?

— Нет, как раз наоборот!

— Неужели произошла осечка?

— Не было никакой осечки! Послушай, Трейси, мне все это надоело! Пожалуйста, уходи и оставь меня в покое.

— Но я думала…

— Прошу, Трейси! Не думай! Уходи!

— Черт подери, что это течет по твоим ногам?

— Крем для порки, если тебе интересно!

— Я не знала… Что у тебя в руке — еще одна записка?

— Да.

— Сколько еще будет таких записок?

— Откуда мне, черт возьми, знать?

— Сью, тебе точно нужна помощь!

— Мне нужно остаться одной!

— Тебе в самом деле нужно…

Поднявшись наверх, чтобы принять ванну, я оставила бормотавшую себе под нос Трейси и задалась вопросом, чем я собственно занимаюсь. Черт, сколько еще браков я смогу разрушить, прежде чем погибну сама? Конечно, если я уже не уничтожила себя!

Погрузившись в горячую воду, Я думала о Джиме, вспомнила время, проведенное вместе с ним, и не могла понять, почему все так плохо вышло. Мое тело принадлежало Джиму, ему и мне, и приносило нам обоим удовольствие. Но теперь оно стало оружием для соблазна и уничтожения мужчин. «Самое мощное оружие, которое знает человечество!» — решила я, намыливая пылавшую щель между ног.

Завтра утром в одиннадцать часов я снова пущу в ход это оружие и одержу победу! Уверена, что Стивен и Джим не откажутся трахнуть меня, воспользоваться мною ради собственного удовольствия. Я встану посреди гостиной, Стивен будет трахать меня в заднее отверстие, а Джим — долбить жаркое тугое влагалище. А Венди явится в назначенное время и покончит как со своим вероломным мужем, так и с Джимом, любовником, который лжет и обманывает.

Пока я лежала в ванной, нежилась в горячей, мыльной воде, а пальцами игралась с воспаленными срамными губами, вошла Трейси и преклонила колени на полу. Перегнувшись через край ванной, она мило улыбнулась.

— Хочешь, помою тебя? — спросила она, взяла мыло и намылила мне груди. Я закрыла глаза и ничего не ответила. Неожиданно кусок мыла оказался у меня между ног и стал нежно поглаживать вход в затонувшую пещеру. Хорошо, когда кто-то моет тебя, предупреждает самые интимные желания, как это раньше делал Джим. Расслабившись, я слушала ее болтовню, пока Трейси поглаживала куском мыла мои плававшие лепестки и уже в который раз за этот день возбуждала клитор.

— Пожалуй, вместе нам будет хорошо, — тихо казала она, раздвигая мои ноги. — Я все время думаю. Думаю о нас, о том, что мы сможем сделать вместе. Без мужчин и связанных с ними проблем мы испытаем счастье. Ты же понимаешь, что тогда записок больше не будет, правда?

Неужели? Я в этом сильно сомневалась!

— Пожалуй, я продам дом и отдам Крейгу половину, так что денег у нас будет достаточно. Только подумай, по выходным будем ходить в театры, рестораны… Сью, и мы будем принадлежать друг другу.

Черт возьми, что с ней случилось? Что случилось со мной? Почему я не могла четко и ясно сказать, чтобы она убиралась отсюда? Меня охватило смущение, пока Трейси терла мой клитор, я пыталась не слушать ее болтовню.

— Кстати, я побрилась. Знаю, что бритая понравлюсь тебе — тебе понравится мое обнаженное, нежное, гладкое влагалище. Я покажу, когда мы ляжем спать. Вот так хорошо? Тебе ведь нравится, когда я поглаживаю вот здесь, внутри твоего влагалища? Это ведь не последний раз, мы с тобой будем ласкать друг друга, заботиться о наших женских потребностях. Так хорошо? Дай я раздвину срамные губы, вот так, и буду изнутри поглаживать твое прекрасное отверстие.

По мере приближения оргазма Трейси сосредоточила свое внимание на моем ктиторе, мылила его, доводя до отвердения, горячая вода ласкала мой портал любви. Наконец я вскрикнула, содрогнулась, когда ее пальцы довели меня до извержения.

— Вот, так ведь хорошо, правда? — бормотала она, пока я дрожала и стонала. — Ты хорошая девочка, позволь мне ухаживать за тобой. Ты же обожаешь, когда я довожу тебя до оргазма, правда? Ты будешь испытывать его каждый день! Каждый день я буду делать тебя счастливой, мои пальцы и язык станут источником твоего оргазма. Я знаю, тебе это понравится. Мы будем засыпать, лаская языками срамные губы друг друга. Заснем, впившись в клиторы друг друга.

Пока отступало возбуждение, я наконец расслабилась и обмякла, чувствуя себя теплой и безмятежной. Слова Трейси окутывали меня. Слова о любви, лесбийской нежности, о нашем будущем парили в затуманенном мозгу. Когда Трейси вышла, я открыла глаза и почувствовала еще большее, чем прежде, смятение насчет своей сексуальной принадлежности.

Я раскисла, но понимала, что этого нельзя допускать. Я падала все ниже и ниже, не за что было ухватиться, падение никак не удавалось остановить. Ниже, еще ниже, приближаясь к лесбийской похоти. Надо остановиться!

Выскочив из ванны, я быстро вытерлась, оделась и хотела узнать, куда пошла Трейси. Заглянув в комнату разврата, я, к своему удивлению, заметила, что она прикрепила стальные кольца к потолку и стенам. С колец зловеще свисали тяжелые цепи в ожидании жертвы — меня. Черт подери, как ей удалось прикрепить эти кольца и зачем они Трейси? Что она затевала? «Конечно, любящей, заботливой и нежной Трейси вряд ли придется по душе связывать жертву!» — подумала я, потянув за свисавшие с потолка цепи. А что, если вернулась Шерон вместе со своими жеребцами и велела им приготовить вертеп для очередного сеанса жестокого наказания?

Кто бы к этому ни был причастен, мне оказана честь, я знала это! Итак, я могла от души порадоваться тому, что успешно соблазняю мужчин! Может, мне следует договориться, чтобы Джим и Стивен сковали меня цепями во время сеанса двойного трахания? Вот тогда Венди точно взбесится!

— Сью, где ты? — снизу раздался голос Трейси. Сбежав по лестнице, я застала ее расхаживающей по гостиной с подносом, на котором были кофе и печенье. Но где она собиралась спать? Похоже, в моей постели! — Мне казалось, что ты так и не спустишься вниз, — улыбнулась Трейси, поставив поднос на кофейный столик.

— Кто устроил все это в комнате для секса? — спросила я, сев на диван рядом с ней.

— Что устроил?

— Цепи.

— Понятия не имею, — улыбнулась она, передавая мне чашку с кофе.

Значит, юная Шерон заходила и вместе с жеребцами подготовила все для очередного сеанса. Но когда же она вернется? В полночь, в полдень? Вспомнив слова Шерон, я поняла, что она может заявиться в любое время, чтобы хорошенько выпороть меня — и, разумеется, трахнуть!

— Что ты собираешься делать? — я спросила Трейси, когда та устроилась поудобнее.

— Сью, я уже сказала тебе. Я продам дом, и мы…

— Это довольно опрометчиво, тебе не кажется? Я имею в виду…

— Я должна продать дом, что бы ни случилось. Мы с Крейгом разводимся, так что дом придется продать.

— Да, похоже на то, — ответила я, глядя на ее стройные бедра, и представила бритые срамные губы. — Ладно, ты сказала, что покажешь мне свои губы. Ты не забыла?

— Нет, обязательно покажу! В конце концов, я это сделала ради тебя. Теперь это также и твои губы.

Оторвав ягодицы от дивана. Трейси подняла короткое платье, под которым не было трусов, и обнажила бритую щель перед моими изумленными глазами. Надутые, полные, гладкие внешние губы зазывали мои уста, язык, и, не удержавшись, я наклонилась и развела ей ноги.

— Ляг на спину и расслабься, — приказала я, устраиваясь на ковре меж ее ног, и раскрыла срамные губы. Отогнув мягкие губы влагалища, я уставилась на внутренние складки — розовые, влажные, сверкающие, соблазнительные. — Тебе ведь хочется, чтобы я туда проникла языком, правда? — дразнилась я. Она пробормотала какие-то бессвязные слова о любви, а я осторожно стала лизать красневшую плоть, вдыхая девичий аромат, пробуя соки любви. — Если хочешь, чтобы я вошла языком в твою прелесть, попроси меня, — приставала я, водя языком вокруг входа в отверстие любви.

Трейси простонала что-то непонятное, когда я шире раскрыла ее внутреннюю плоть и заглянула в сужавшееся отверстие. «Я добьюсь, чтобы она умоляла довести ее до оргазма», — решила я, приказав Трейси просить меня, чтобы я засунула язык в ее подрагивавшую щель. Она снова невнятно пробормотала что-то. Дразня основание клитора, я была полна решимости добиться, чтобы Трейси умоляла меня удовлетворить ее.

— Проси, чтобы я трахнула тебя языком! — резко приказала я.

— Да… да… Сделай так! — выдохнула она, когда мой язык снова стал извиваться рядом со входом в пещеру любви.

— Проси меня! Умоляй меня! — приказала я.

— Да, пожалуйста, сделай так!

— Как сделать?

— Пожалуйста, трахни меня… своим языком! — наконец произнесла она.

Широко раскрыв щель, я проникла туда языком, дегустируя возбуждающий сок любви, вдыхая опьяняющий запах открытого влагалища. Трейси извивалась и стонала, пока я не один раз проникала языком в это сокровенное место и столько же раз вытаскивала его. Теперь, когда ее ноги раскрылись, словно ножницы, мне удалось проникнуть языком глубже в жаркое, подрагивавшее тело в поисках источника липкого потока.

— Дай я это сделаю! — выдохнула она, отстранив мои руки, и взяла мясистые внешние губы пальцами. Когда Трейси широко раскрыла свою прелесть, обнажив натянутые изящные внутренние складки женственности, я подумала, что она разорвет себя пополам. Никогда я не заглядывала так глубоко и интимно во влагалище другой женщины. Я жадно прижалась устами к красноватой плоти и вонзила язык глубоко в ее дрожавшее тело.

— Да, вот так! Это… О, как хорошо! Еще, еще, не останавливайся! Пожалуйста, не останавливайся! — закричала она, когда я несколько раз вытащила язык и прошлась им по клитору. Увлажняя обильными соками Трейси ее долину любви и почти разрывающийся клитор, я догадалась, что та близка к разрядке. Чтобы продлить ее и свое удовольствие, я продолжала трудиться языком, дразнить, мучить, при каждом прикосновении к зияющей щели умышленно обходя раздувшийся клитор.

— Пожалуйста, Сью! — вскрикнула Трейси, еще больше раскрывая красную плоть, чтобы побольше обнажить пульсирующий клитор перед моим проворным языком. — Я кончаю! Пожалуйста, сделай мне хорошо, лижи мой клитор!

Бедняжка заслужила ласки моего языка, и я старалась изо всех сил, вызвав долгожданный оргазм. Извиваясь и постанывая, она притянула к себе мою голову, прижала раскрывшееся влагалище к моим устам и в то же время извергла потоки девичьих подношений мне на подбородок. Изумительный оргазм не прекращался, потрясая все тело Трейси и погружая его в море лесбийского наслаждения, пока я ласкала ее пульсирующую вишенку.

— Еще! Сделай это еще! — кричала она, когда я уже собралась отстраниться. Мой язык побаливал, лицо увлажнилось ее соками, я лизала и лизала до тех пор, пока могла дышать. Задыхаясь, я отстранилась и смотрела, как Трейси возбуждает клитор влажными кончиками пальцев, затем она, дрожа всем телом, свалилась от изнеможения.

— Боже, как я люблю тебя, Сью! Как я люблю тебя!

— Ты любишь меня, пока я довожу тебя до оргазма! — рассмеялась я.

— Нет, да… Серьезно, я люблю тебя! — выдохнула она, теребя пальцами свои малиновые внутренние губы и мотая головой из стороны в сторону.

— Я иду спать, — сказала я, с трудом вставая.

— Нет, подожди. Я хочу тебя, хочу сделать с тобой то же самое.

— Трейси, я действительно не могу! Я очень устала. Правда!

Взяв за руку, она положила меня к себе на колени, подняла мою юбку, обнажая ягодицы.

— Пока ты останешься здесь! — предостерегла Трейси, шлепнув по пылавшим полушариям изо всех сил. — Ты будешь делать то, что я скажу! — пронзительно закричала она, шлепая меня сильнее и сильнее.

Нанеся около пятидесяти отменных ударов Трейси развела мои ягодицы до предела и водила пальцем сверху вниз по открывшейся лощине. Забавляясь маленькой коричневой дырочкой она просунула туда палец, принося мне чудесные ощущения грубого и в то же время нежного женского секса. Затем она углубилась своим пальцем в мой анальный проход, вращала и двигала им, пробуждая мои скрытые нервные окончания до тех пор, пока клитор не возжаждал ее уст и языка.

— Сделай так, чтобы я кончила! Пожалуйста, сделай это прямо сейчас! — умоляла я, пока Трейси свободной рукой лапала меж моих бедер, глубоко засовывая пальцы в ноющее влагалище. — Мой клитор! — воскликнула я. — Пожалуйста, он кончает, погладь его.

Наконец она нащупала клитор и поглаживала его до наступления изумительного оргазма. Тело содрогалось, пока она меня там гладила, в то же время двигая пальцем в моем заднем будуаре. Я чувствовала, что теряю сознание от сексуальной эйфории. Снова и снова волны оргазма накатывались на подрагивавшее тело, вознося меня все выше и выше, и мне уже казалось, что я навечно останусь в этом сладострастном мире.

Наконец, приведя меня к разрядке, Трейси продолжала гладить мои ягодицы, водить нежными пальцами вокруг маленького отверстия, и я закрыла глаза.

— Вот так, — прошептала она. — Ведь все получилось хорошо, правда? Позднее ты получишь еще, если будешь хорошей девочкой.

Ощущения, сопровождавшие движения ее нежных пальцев, успокоили меня, саму мою душу. Лежа довольная на ее коленях с обнаженными для любовных ласк ягодицами, я погрузилась в глубокий сон — так безмятежно и умиротворенно, как никогда прежде.

Глава пятнадцатая

Я проснулась в своей постели, рядом лежала нагая Трейси. Как же ей удалось отнести меня наверх? Я так устала, умственно и физически, что не помнила, как прошлой ночью добралась до постели.

Облокотившись о подушку, я подперла голову рукой и уставилась на свою партнершу. Она спала безмятежным сном, одеяло соскользнуло и обнажило полные груди, длинные, сочные соски посреди околососковых кружков, и я поняла, что испытываю смутные чувства к ней. Что-то большее, нежели физическое влечение, — нечто более глубокое. «Неужели это любовь?» — Я не знала ответа.

Пока я так лежала, мечтательно глядя на нее, свою лесбийскую партнершу, я скользнула рукой под одеяло, провела вверх и вниз по ее влажной щели и думала о предстоящем дне. В одиннадцать часов заявятся Стивен и Джим в предвкушении услад, необузданного секса. Но не подозревая, что им придется делить мое тело! Я лишь надеялась, что оба не устоят перед соблазнительной щелью и воспользуются мною, чтобы удовлетворить низменные мужские желания.

Я молилась, чтобы Венди успела к половине двенадцатого, как я это грешным образом устроила и увидела похотливую сцену — мое тело трахают двое мужчин. Если она не успеет, то придется отложить это великое зрелище на другой день. Если же успеет, то разразится страшный скандал! Сам дьявол вырвется на волю, если уже не вырвался!

Мысленно вернувшись к комнате для секса, я глубоко засунула палец в жаркое влагалище Трейси и вспомнила стальные кольца с цепями. «Когда эта сука, Шерон, собирается вернуться со своими молодыми жеребцами, чтобы наказать меня, использовать меня, унизить меня?» — гадала я.

Я молилась, чтобы это не случилось в разгаре изумительного сеанса утреннего соития!

Трейси шевельнулась и громко простонала, когда я вытащила палец из тугого отверстия, увлажняя соками любви ее набухавшую вишню. Мне хотелось, чтобы ее клитор оказался у меня во рту, а мой клитор — у нее во рту, и мы обе исторгали бы оргазмы, сливаясь в лесбийской любви. Но меня ждали дела, надо было претворять в жизнь планы — планы уничтожения!

— Потом, моя дорогая, — шепнула я ей на ухо. — Потом.

Выскользнув из постели, я оглянулась на Трейси. Как странно снова видеть кого-то в собственной постели, особенно другую женщину! Но меня это успокаивало, мне вспомнилось, как много долгих, холодных ночей я провела в одиночестве. Похоже, Трейси переехала ко мне. Мы жили как жена с женой. Я все еще не знала, хочу ли этого, несмотря на прекрасное интимное наслаждение и спокойствие, которыми все это сопровождалось.

«Но меня ждут новые дела!» — корила я себя, надевая халат. Сегодня у меня ответственный день — день, когда Джим обнаружит, что остался совершенно один в огромном, холодном мире. Я была почти у цели, почти одержала победу. Я вот-вот уничтожу его — полностью. Осечки не будет, не должно быть! Хотя этот план был несколько рискован, я не сомневалась, что все сойдется. Стивен, Джим и я сойдемся вместе, это я точно знала!

Не было никаких сомнений, что Джим приползет ко мне на коленях, когда поймет, что ему не во что воткнуть свой член. Когда он окажется в грязной жилой комнате без женщины, без жаркого, влажного, тугого отверстия, куда можно вогнать член, то придет ко мне и начнет скулить о том, что пора все начинать сначала.

Наконец-то я достигну своей главной цели — удовлетворение от этого долгожданного и очень болезненного крушения. Я расскажу Джиму о том, что сделала, как тщательно спланировала его падение и как умело все осуществила! Я расскажу ему все — все! Ублюдок!

Приняв душ и съев миску кукурузных хлопьев, я прибрала гостиную. Трейси не появлялась. Почему она так долго спит? Мне только не хватало, чтобы она спустилась вниз и все испортила, поэтому я разбудила ее и предложила — если ей действительно хочется жить со мной вместе, то пора идти за своими вещами. Сначала Трейси отнеслась к моим словам с подозрением, но потом обрадовалась такой возможности, умылась, оделась и, слава богу, покинула дом задолго до одиннадцати часов!

Я все еще не понимала, правильно ли поступаю, позволяя Трейси переехать ко мне, но сейчас некогда было об этом раздумывать. У меня все смешалось в голове, я то приходила в эйфорию, то опасалась за последствия своего зловещего плана. Я обнаружила, что пью водку, наверное, чтобы набраться русского куража! Расхаживая по комнате, ждала, женские соки сочились, голова кружилась, сердце страшно колотилось. Я была почти на грани нервного срыва!

К несчастью, Джим заявился рано, а я надеялась, что Стивен придет первым. Я сказала, что пригласила еще кое-кого. Это не обрадовало его. Объяснила, что жду не только еще одного мужчину, но также и молодую девушку. Ворчливо выразив свое недовольство, Джим сменил пластинку и улыбнулся, когда я пригласила его стать участником предстоящего разврата.

— Джим, тебе это понравится! — рассмеялась я. — Представь, что ты одновременно с другим мужчиной трахаешь меня! А затем к этому присоединится девушка!

— Честно, не знаю, что с тобой произошло, — вздохнул он. — Сью, ты так изменилась. Раньше ты была такой…

— Какой я была — это уже не важно. Главное что я наслаждаюсь жизнью, сексом и… Ты ведь останешься, а? Останешься и получишь удовольствие не только от меня, но и от молодой, свежей тугой и влажной девушки! — спросила я, когда раздался звонок в дверь.

— Конечно, останусь! — улыбнулся Джим. Я вышла, мое сердце трепетало, голова кружилась.

Какой мужчина не остался бы?

Моля Бога, чтобы Джим не догадался, кто такой Стивен, я открыла дверь своей жертве. Передо мной стоял улыбающийся Стивен с огромным букетом цветов в одной руке и пятидесятидолларовой бумажкой — в другой. Трогательное зрелище! Выхватив бумажку, я мило улыбнулась, облизала свои полные губы и пригласила гостя войти.

— Поставь цветы туда, — сказала я, указывая на столик в прихожей, и прикрыла входную дверь. — Стивен, у меня сюрприз для тебя, — игриво улыбнулась я и засунула деньги в ящик стола. — Знаю, что тебе это очень понравится.

— О! О чем ты? — спросил он, снимая пиджак и вешая его на перила.

— К нам присоединится еще одна девушка — и еще один мужчина.

— Другой мужчина? — выдавил он и нерешительно последовал за мной в гостиную.

— Все в порядке, он исключительно честный малый! Его мужчины не интересуют, так что не волнуйся.

Моя ложь о другой девушке творила чудеса, он обрадовался такой возможности. Конечно, в своих мужских фантазиях Стивен уже видел два тугих, влажных отверстия — открытых, зияющих, жаждущих его языка, члена и спермы!

— Стивен, это Джим, — улыбнулась я, когда мы вошли в гостиную. Пожав руки, мужчины уселись на диван, словно двойники, гадая, кто начнет представление.

Время шло, я не могла терять ни секунды. Встав перед своими зрителями, я медленно и зазывающе начала стаскивать одежду, пока не осталась совершенно нагой. Мои твердые, округлые груди, продолговатые соски созрели для мужских ласк — свежие, бритые срамные губы соблазнительно надулись. С широко раскрытыми глазами гости наблюдали, как я ложусь на пол, расставляя ноги и вонзая пальцы меж молочного цвета губ. Сперва я медленно поглаживала клитор, мастурбируя, лаская свое влажное отверстие.

Никогда раньше я не думала, что буду мастурбировать перед двумя мужчинами, не говоря уже о том, что один был почти незнакомым, а второй — бывшим мужем! Непристойность, неприкрытая грубость этой ситуации возбуждали, волновали меня, пока я держала срамные губы широко раздвинутыми и ласкала надувшийся клитор, извиваясь, издавая непристойные звуки, а зрители с удивлением следили за этим представлением.

Вот какова власть женской прелести!

Еще шире раздвинув ноги, я засунула три пальца глубоко в сочное влагалище, доставляя себе чудесные ощущения от развратного секса — и конечно, возбудила члены своих гостей! Когда оба дойдут до кондиции и увидят, как я кончаю и извиваюсь после самовозбуждения, я приглашу их воспользоваться своим нагим телом, совершить собственные прекрасные и развратные действия — трахнуть меня во все отверстия, закачать в их глубины соки осуществленных фантазий.

— Боже, кончаю! — крикнула я, когда клитор надулся под ласкающими пальцами. Соки оросили мою руку, а я все продолжала ласкать влагалище, внешние губы раздулись, соски затвердели, тело вознеслось на облака неземного наслаждения. Издав стон порочного удовольствия, я исторгла последнюю волну оргазма из своего прелестного бутона, затем легла с широко раздвинутыми ногами, сочащимся влагалищем в ожидании громадного мужского органа.

— Ты фантастическая женщина! — вымолвил Стивен, сбрасывая одежду и устраиваясь рядом со мной на ковре. Его пенис — длинный, твердый — был готов проникнуть не только в мое сочное, подрагивавшее влагалище, но и в любое другое отверстие.

— Где же эта девушка? — поинтересовался Джим, так же быстро раздеваясь и присоединяясь к нам.

— Скоро придет, — заверила я. — Пока мы ждем, почему бы вам не сделать мне приятное?

— Что бы тебе от нас хотелось? — пробормотал Стивен, взяв мой сосок влажными губами.

— Дайте, я вас обоих ублажу устами. Дайте языком довести ваши члены до кондиции, так чтобы они торчали по-настоящему и были готовь заглянуть ко мне в гости, — сказала я, ухмыляясь и облизывая свои полные губы.

Не теряя времени, мужчины приподняли и посадили меня, а сами опустились на колени по обе стороны, их огромные члены оказались на расстоянии считанных дюймов от моего лица. Взяв органы в руки, я отвела крайнюю плоть до конца, облизала сначала один, затем другой, отчего мои жертвы застонали. Не отрываясь, они взирали на то, как мой язык извивается вокруг выпуклых пурпурных шишек.

Притянув партнеров поближе, я сложила шелковистые головки их инструментов вместе, взяла в рот и нежно пососала. На моем языке пульсировали две раздувавшиеся шишки, а по спине поднимались приятные волны от развратного соития. Меня окутала дымка сексуального тумана, и я мечтала о трех, четырех шишках, извергавших сперму мне на язык. В забытьи — в подсознании? — страшно захотелось достичь предела возможного: Двадцать мужчин орошают спермой мое нагое тело. Двадцать твердых шишек пульсируют в оргазме, извергают мужские подношения в глубины моих сексуальных отверстий, в рот, на ноющую грудь. Мне хотелось погрузиться в море спермы!

Хватая губами, посасывая, покусывая, я страстно желала, чтобы мужчины кончили вместе, одновременно выстрелили вкусной спермой глубоко в мой мучимый жаждой рот. Никогда раньше не держала во рту сразу два пениса; две твердые, шелковистые шишки не прижимались к языку, я не ласкала две пары тяжелых яиц и была вне себя от интимной похоти.

Держа твердые члены мужчин у оснований я двигала головой вперед и назад, трахая их синхронно, приближая обоих к желанной цели. Постанывая от экстаза, оба содрогались, щипали мои соски, тискали груди, а потом застонали, предупреждая о неминуемом оргазме — неизбежном излиянии спермы. Неминуемом роковом конце!

— Кончаю! — закричал Стивен, когда разразилась его шишка, извергая сперму на мой извивавшийся язык. Разразился и Джим, освобождая первую струю соленого рассола. Поглаживая твердые стержни, облизывая набухшие головки, вытягивая последние капли спермы, я лизала и пила, глотала до тех пор, пока не осушились тяжелые яйца. Пока я ласкала их шишки языком, оба стонали, содрогались и наконец отстранились, оставив последние капли соков сверкать на моих губах, стекать по подбородку, капать на соски.

— Сью, ты умеешь ублажить мужчину! — похвалил Стивен, сидя на полу и пристально глядя на меня.

— Я могу ублажить и двух мужчин! — рассмеялась я, поглядывая на часы, стоявшие на каминной полке. Двадцать минут двенадцатого. — А что, если вам обоим трахнуть меня одновременно? — предложила я и слизала сперму с губ. — Почему бы вам не трахнуть меня вместе и вместе не кончить внутри меня?

— Из этого у нас ничего не получится! — рассмеялся Джим, глядя на мою тугую щель.

— Нет, получится! — улыбнулась я, опускаясь на колени с широко расставленными ногами. — Давайте же, один — спереди, другой — сзади!

Оба переглянулись и приподняли брови, вероятно, не в силах поверить, что все это происходит на самом деле, что самые смелые мужские фантазии становятся реальностью. Когда члены поднялись, напряглись, предвкушая возможность вторгнуться в два чудесных отверстия, я молилась, чтобы Венди не опоздала и не пропустила изумительную финальную сцену.

— Ну так что? — улыбнулась я, когда на улице раздался шум притормозившего автомобиля. — Давайте же! Если вы настоящие мужчины, трахните отверстия между ног и наполните мое молодое тело своей спермой! — Тут оба двинулись ко мне, Стивен сзади раздвинул мои ягодицы, а Джим спереди водил шишкой вверх и вниз по затопленной щели. — Давайте же, трахайте меня! — грубо приказала я, пока Стивен до упора разводил ягодицы и тыкал членом в маленькое отверстие. Джим тем временем глубоко запустил весь внушительный орган в трепещущее влагалище. — Давай же, Стивен! Воткни его до конца! — крикнула я, когда его шишка преодолела податливый сфинктер и углубилась в пылавшую огнем заднюю магистраль.

Пока Стивен дюйм за дюймом проникал в анальное отверстие, я гримасничала и подрагивала. Ощущение было невозможно описать, пока полость таза постепенно увеличивалась под напором двух изумительных внушительных членов. Мужчины приступили к традиционным движениям, то погружая, то вытаскивая твердые члены из отверстий любви. Увеличивая скорость, они с удвоенной силой использовали мое оскверненное тело, безжалостно тараня его, а я то подавалась вперед, то отскакивала назад, словно кукла.

— Кончайте во мне одновременно! — умоляла я, когда в моих пальцах затрепетал клитор и начался оргазм. Мужские руки лапали, щупали все мое тело, груди, соски, пробуждали каждое нервное окончание, пока партнеры грубо вторгались в мое влагалище и заднее отверстие. — Оба кончайте одновременно! — приказала я, почувствовав какое-то движение в гостиной.

Я простонала от наслаждения и еще громче выкрикивала непристойности, а мною овладевал оргазм.

— Стивен, кончай мне в задницу! Ах! Вот так, вот так! О, обожаю, когда двое мужчин трахают мои отверстия любви! Выпустите сперму в мое тело одновременно! Используйте меня, мое тело, мою щель, мою задницу. Трахайте покрепче! Трахайте… трахайте посильнее! Ах! Да! Вот так. Не останавливайтесь!

— Кончаю! — закричал Стивен, когда из его шишки вырвались соки, а твердая слива Джима разразилась в моем напрягшемся влагалище.

Влагалище пылало, клитор дергался в оргазме, заднее отверстие расширилось до предела, и я оцепенела от похоти. Хотелось, чтобы один член изверг сперму у меня во рту, много членов орошали спермой соски, — и снова отчаянно захотелось утонуть в соленом море булькающей спермы!

Через полуопущенные ресницы я увидела Венди, которая стояла в дверях с отвисшей челюстью и бледным от шока лицом и в ужасе смотрела, как мы втроем переплелись в оргазме.

— О, Сью, какое у тебя маленькое, тугое влагалище! — воскликнул Стивен, пока его живот снова и снова бился о мои ягодицы при каждом вероломном толчке.

— Мы повторим это! — вымолвил Джим, восстановив синхронность со Стивеном, и закончив опустошение своих яиц, наполнил мое отверстие предательской спермой. — Мы повторим это еще раз!

Когда два великолепных члена медленно выскользнули из влажных пылавших отверстий, освобождая тазовую полость, я зачерпнула спермы из влагалища и, облизывая пальцы, улыбнулась Венди. Стивен ахнул, когда повернулся и встретился лицом к лицу с женой. Его пенис безжизненно свисал, истощенный, с него капала сперма. Джим, застыв на месте, с ужасом смотрел на Венди — свою любовницу.

— Теперь я все видела! — истерично завопила Венди, пока оба спешно натягивали брюки. Стивен, я подаю на развод! — прокричала она. Свирепо глядя на Джима, она ничего не сказала. Ей не понадобились слова, чтобы возвестить о конце их незаконной связи — эта связь умерла.

Когда Венди выскочила из дома, я улыбнулась. У меня получилось! Мой план удался! Мужа и жену, мужчину и его любовницу постиг роковой конец. С ними покончено, со всеми! Они погибли окончательно!

Мужчины, в которых проснулось чувство вины, подавленно стонали, пока одевались. Стивен жаловался на чертову жену, которая разводится с ним, а Джим бормотал о том, что остался на свете совсем один. Оба понимали, что дошли до последней черты — Стивен потерял жену, а Джим — любовницу. Оба потеряли тугую щель Венди. И мою тоже!

— Мы неудачно выбрали время! — захихикала я, сидя в кресле с широко расставленными ногами, обнажив пылающую, капающую щель перед их широко раскрытыми глазами — глазами, полными страха.

— Неудачное время? — заорал Стивен. — Черт! Что же, черт подери, мне теперь делать?

— Одному Богу известно! — ответила я, поймав взгляд Джима, и зло ухмыльнулась ему. — Джим, с тобой, по крайней мере, все в порядке. Ты же не потерял женщину, верно?

Джим свирепо взглянул на меня, будто хорошо понимал, чего я добилась. Я мило улыбнулась ему, когда Стивен с растрепанными волосами, искаженным болью лицом покинул комнату — его будущее погибло за считанные секунды.

— Похоже, у Стивена возникли трудности, рассмеялась я. — Кстати, это ведь его головная боль, правда? Джим, тебе понравилось?

— Надо думать, — проворчал он, поправляя рубашку.

— В чем дело? Ты так побледнел.

— Ни в чем! — отрезал он.

— Правда? Ты страшно взволнован.

— Я не знал, кем он приходится Венди… что он муж твоей подруги. Это ты ее пригласила сюда, разве не так?

— Послушай, с какой стати мне так поступать? Зная, что я буду трахаться с ее мужем, к чему мне себя так вести?

Одевшись, Джим присел на диван и с тревогой стал посматривать на меня. Он понимал, что ему следует вести себя очень осторожно — единственной женщиной у него осталась я. Стоит допустить ошибку, и ему придется снова заниматься мастурбацией. Стоит потерять меня — и он останется без влагалища!

— Сью, — начал он, улыбнувшись. Его тон менялся, мысли обращались к будущему — будущему без влагалища. Я слишком хорошо знала, что последует дальше. — Сью, я все время думаю о нас.

— Да, и я тоже, Джим. И, пожалуй, давно пора положить конец всему этому групповому сексу.

— Я тоже так думаю, — улыбнулся он.

— О! Я очень рада, что ты со мной согласен.

— Конечно, согласен! Дело зашло слишком далеко — ты трахаешься с любым, кто попадается на твоем пути. Как и ты, я думаю, что пора покончить со всеми этими глупостями и снова жить вместе.

— Нет, нет, Джим! Я не это имею в виду.

— Тогда о чем же ты говоришь?

— Я хотела сказать, что нам пора прекратить все это. Я хочу, чтобы ты больше не приходил сюда ради секса.

— Но… но я думал, что тебе как раз хотелось именно этого?

— Раньше хотелось. Однако теперь… Ну, с меня хватит. Ты трахаешь Кэролайн, затем трахаешь…

— Кроме Кэролайн никого не было, и ты это знаешь, Сью!

— Джим, ты трахаешь Венди бог знает с каких пор! Я не так глупа!

— Нет, это неправда! Я никогда не притрагивался к Венди! Я впервые увидел ее здесь в тот вечер, и ты знаешь это!

— Джим, я подставила тебя. Я дурачу тебя. Я подстроила тот случай с Кэролайн. Подготовила твое крушение. Подстроила встречу с Венди. Сделала так, чтобы она застукала тебя, своего любовника, и мужа в тот момент, когда вы оба трахаете меня. Я вас всех развела!

От волнения Джим заерзал на диване. Он понимал, что потеряет мое влагалище, если выйдет из себя. Ему хотелось рвать и метать, но он не мог себе позволить этого. Он хотел завоевать мое расположение, обеспечить себе будущее — мое влагалище.

— Я не сержусь, — великодушно улыбнулся Джим. — Похоже, я и так догадывался о том, что ты затеяла. Послушай, Сью, теперь, когда ты, как и я, осталась одна, почему бы нам не начать все сначала? Оставим все в прошлом и…

— Джим, тут есть одна загвоздка, точнее несколько. Первая — я уже люблю другого человека. Вторая — я не хочу, чтобы ты был рядом со мной. Третья — трахаясь со столькими мужчинами, настоящими мужчинами, я поняла, что секс с тобой возбуждает меня не больше, чем близость со скалкой!

— Но ты всегда говорила, как нам вместе хорошо!

— Да, но это было до того, как во мне побывали огромные члены других мужчин! Твой же, маленький, кончает слишком быстро. Ты совершенно бесполезен и не способен удовлетворить меня, ты…

— Ну какая же ты сука, Сью!

— Да, я такая! Я тебя все время водила за нос. И хотя сама в этом признаюсь, у меня получилось чертовски здорово! Что скажешь, Джим? Каково остаться без женщины? Чем ты один будешь заниматься в постели, ублажать сам себя? Ты узнаешь, как я себя чувствовала, когда ты бросил меня, ушел к Кэролайн, думая, что она позволит тебе трахать Венди, когда захочется. Вот видишь, Джим, мне все известно! Венди уже собиралась бросить Стивена и мечтала, как будет жить вместе с тобой. Однако теперь… думаю, тебе удастся найти какую-нибудь девку, грязную маленькую шлюху, чтобы удовлетворить себя — конечно, не бесплатно. Заметь, я бы постеснялась привести кого-нибудь в убогую квартиру над лавочкой, где подают рыбу с картошкой! Думаю, даже проститутке это вряд ли понравится!

— Ты заплатишь за это, Сью! За это ты дорого…

— Заплачу? Как именно? Этот дом принадлежит мне. У меня есть деньги, гораздо больше, чем ты на самом деле думаешь. Ко мне переезжает любовник. Джим, а у тебя что осталось? Что у тебя сейчас есть? Если не считать жалкий маленький член и одиночество.

— Почему, Сью? Почему ты так поступила со мной? Я не понимаю!

— Разумеется, не понимаешь! Сомневаюсь, что ты вообще когда-либо поймешь. Но я-то понимаю! Ты мне не нужен! Ты мне даже не нравишься, не говоря уже о том… Джим, я тебя не хочу больше видеть! Я возненавидела тебя зато, как ты со мной поступил! Ты погубил меня, мою душу! А теперь я погубила тебя!

Когда Джим встал, собираясь уходить, он обернулся и взглянул на мое нагое тело. В некотором смысле мне стало его жалко. Но сочувствие скоро угасло, стоило только вспомнить, как он обошелся со мной, использовал меня, затем отшвырнул в сторону.

— Джим, положение совершенно изменилось, — сказала я, раздвинув наполнившиеся срамные губы и поглаживая торчавший клитор. — Я ранила тебя твоим же оружием!

Ничего не сказав, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Вот и все — я выставила Джима за дверь. Он больше никогда не будет наслаждаться моим гибким телом, моей прелестной, властной щелью; Кэролайн никогда не пожелает, чтобы он вернулся к ней, Венди даже не станет разговаривать с ним, не говоря…

Подняв трубку, я с удивлением услышала в ней голос Стивена.

— Я говорю по мобильному телефону, — протянул он. — Я подумал, а что, если позвонить тебе и сказать, что предложение о работе остается в силе. То есть если ты не передумала.

Бедный одинокий мужчина, думает, что может трахать меня, когда ему заблагорассудится!

— Предложение о работе? А! Вспомнила! Нет, извини, Стивен. Мне эта работа не нужна! — рассмеялась я.

— Я тебе хорошо заплачу, ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, отлично понимаю! Но я покончила со всем этим.

— Но… Когда я снова увижу тебя?

— Думаю, что никогда! Кстати, у меня дела, поэтому…

— Я ничего не понимаю! Сью, у меня есть деньги!

— У меня тоже! Надеюсь, с твоей женой все в порядке.

— Ты знала, что она зайдет к тебе?

— Конечно, знала. Похоже, я лишь запамятовала, что буду трахаться с тобой. Мы все совершаем ошибки.

— Ошибки? Твоя ошибка разрушила мою семейную жизнь!

— Да, я знаю. Но ведь это ты изменил жене, а не я! Да, кстати, твоя жена была… Нет, лучше не скажу тебе.

— Была?

— Ничего. Мне пора. Пока!

Отдыхая на диване и играясь своими влажными, внутренними губами, я недоумевала, почему так долго не идет Трейси. В этот момент позвонил Крейг и спросил, нельзя ли ему заглянуть ко мне. Казалось, будто сам дьявол помогает мне бросать падших ангелов в адский огонь! Может, на самом деле так и есть?

— Да, конечно, заходи! — радостно откликнулась я. — Ты же знаешь, что всегда можешь заглянуть ко мне — и войти в меня! — рассмеялась я.

— Я надеялся, что ты так скажешь! — с нетерпением откликнулся он.

— Я жду тебя, Крейг. Кстати, можешь дать мне номер телефона Кирсти? — добавила я. — Я только хочу передать ей фотографии.

С трогательным легкомыслием Крейг назвал мне номер телефона, сказав, что через пятнадцать минут будет у меня. Само собой разумеется, я позвонила Кирсти и попросила ее немедленно зайти за фотографиями. Кирсти была занята, но ей очень хотелось получить улики, поэтому она тут же согласилась. Сам дьявол работал на меня!

Я еще не оделась и из меня капала сперма, когда явился Крейг. Пригласив его войти, я оставила дверь приоткрытой. Все так просто! Я поверить не могла тому, как он глуп, как глупы все мужчины. Крейг сбросил джинсы и встал перед мной нагим с устремившимся к небу членом. Я погладила этот великолепный орган, провела пальцами по шелковистой головке.

— Мы будем заниматься этим каждый день, если ты хочешь, — улыбнулась я.

— Да, очень хочу! — выдохнул он, пока я облизывала и целовала выпуклую шишку.

— Но тебе придется врать Кирсти, — добавила я, беря его орган в рот.

— Это не проблема! — рассмеялся он.

Это станет проблемой!

«От чего Кирсти расстроится больше? — раздумывала я. — От того, что я сосу шишку ее мужчины, пью его сперму; или от того, что тот трахает меня?» Встав на четвереньки, я выпятила ягодицы, приглашая Крейга запустить стержень на всю длину в свое анальное отверстие.

— Мне там нравится! — выдохнула я, когда он раздвинул мне ягодицы и засунул выпуклую шишку в маленькую дырочку. К этому моменту я действительно наслаждалась тем, что твердый член оказался в заднем отверстии! — Ну, давай же! — выкрикнула я, когда Крейг ухватился за мои бедра и, как черт, вонзил свой инструмент.

Я потеряла чувство времени, пока партнер долбил меня, забылась в грубом соитии, быстро испытала кульминацию и содрогнулась, почувствовав, как сперма вырывается в глубине моего оскверненного тела. Он продолжал долбить мое тугое заднее отверстие внушительным органом до тех пор, пока мне не показалось, что я умру от развратного удовольствия.

— Пожалуйста, не останавливайся! — молила я, чувствуя, что Крейг вытаскивает член. — Продолжай трахать меня в зад!

— Я буду трахать твой зад каждый день, — выдавил он, когда его член снова обрел жизнь и раздулся внутри меня. Лапая мои набухшие срамные губы, Крейг поглаживал твердый клитор, пока не привел меня к еще одному изумительному оргазму. — О, Сью, я каждый день буду трахать твой тугой зад!

В дверях появилась Кирсти, и дом огласился жуткими воплями. Вытащив член из моего капавшего влагалища, Крейг с ужасом посмотрел сперва на нее, потом на меня. Когда я перевернулась и растянулась на ковре, обнажив свою сочную щель перед глазами Кирсти, Крейг раскусил мой план. Он понял, что я умышленно погубила его.

«Сколько еще мужчин последует за ним? — думала я. Кирсти выбежала из дома, обливаясь слезами, Крейг бросился ей вдогонку. — Сколько еще пар я погублю? Сколько еще мужчин не устоят перед мистическим очарованием моей обнаженной прелести?»

Поднявшись на ноги, я вспомнила Тома и Сэнди. Оба значились последними в моем списке обреченных на развод. Неужели они последние? Есть ведь еще молодая пара, которая только что въехала в дом по другую сторону дороги… Когда я услышала, что открывается входная дверь, то поняла — мой список дожидается новых и новых пар.

Трейси. О боже! Что она скажет, увидев меня в гостиной обнаженной с капающими отверстиями? Что она сделает? Уйдет? Мне этого не хотелось. Кажется, мне этого не хотелось. Черт! Я все еще не знала, чего на самом деле хочу.

— Неужели ты снова это сделала! — завопила Трейси, чего и следовало ожидать.

— Да, снова, Трейси, — улыбнулась я.

— Сью, если нам суждено жить вместе… если ты к этому относишься серьезно, то я хочу, чтобы все это прекратилось! Понятно?

— Да, понятно, — устало ответила я. Она провела по моим соскам тыльной стороной ладони, затем стиснула груди, вызвав дрожь в чреве. Ей все еще хочется меня? Трейси знала, чем я занимаюсь — трахаюсь с мужчинами, разрушаю семейные узы, — и тем не менее ей хотелось оставаться вместе со мной?

— Я нашла это на коврике перед дверью, — сказала она, передавая мне простой белый конверт. — Этим запискам тоже придется положить конец, если я здесь останусь жить. Их больше не будет, правда?

— Правда? — я нахмурилась, меня обуревала тревога, мысли путались.

— Да, их больше не будет.

— Откуда ты это знаешь?

Сев на диван, Трейси пригладила волосы и вздохнула. Когда она взглянула на меня и взбила лежавшую рядом подушку, я поняла, что придется выслушать нравоучение. Я прилегла на диван и раздвинула ноги. Моя щель широко ухмыльнулась. Я улыбнулась обворожительной и зазывающей улыбкой.

— Что у тебя на уме? — спросила я, кладя ее руку себе между бедер.

— Сью, я знаю, кто пишет эти записки, — тихо ответила она.

— Правда? — с удивлением спросила я.

— Да. Но мне хочется знать, с какой целью их присылают?

— Понятия не имею. Мне самой хотелось бы узнать, кто это делает.

— Сью, эти записки пишешь ты, — вздохнула Трейси.

— Я? Ничего подобного! Ты считаешь меня чокнутой?

— Мне кажется, что тебе нужна помощь, Сью. Во всяком случае, этих записок больше не будет, правда?

— Неужели ты думаешь, что я сама себе пишу эти чертовы записки! Только псих способен на такое!

— Не псих, Сью. А тот, кого психологически мучают, кого преследуют ужасные события. Та, от которой муж ушел к лучшей подруге.

— Как давно тебе это известно? — удрученно спросила я.

— Я догадалась об этом совсем недавно. Почему ты писала их?

— Потому… я подозревала Джима. Не знаю, по какой причине, но я была уверена, что у него на стороне роман. У меня не было повода считать, что он с кем-то встречается. Думаю, тут сработала интуиция. В глубине души я чувствовала что-то неладное. Я написала первую записку и показала ему, потому… Думаю, мне хотелось испытать его. Хотелось услышать, что он скажет. Кстати, с этого все и началось. Если бы я не написала ту первую записку и не показала ее, то…

— Он жил бы здесь с тобой и трахал Кэролайн. Все к лучшему, Сью. Первая записка, которую ты написала… прояснила истинное положение дел.

— Да, похоже на то, — вздохнула я, думая, как долго Джим продолжал бы жить во лжи и обманывать меня.

— Ты ведь больше не будешь писать, а? И все твои выходки — с ними придется покончить, да?

— Думаю, что так.

— Сейчас, когда я здесь, тебе нечего тревожиться и думать о мщении, верно? Больше нет нужды присылать себе новые записки. Я понимаю, что они помогали пережить несчастье, вызывали к тебе сочувствие других, снимали боль. Сью, теперь необходимость в этих записках отпала.

Ее слова рикошетом отскочили от обломков, разлетевшихся по нишам моего разума, я почувствовала, как лицо залилось краской. Мне казалась, что я одержала победу над окружавшими меня ничтожествами, отомстила за причиненные обиду и боль. Но я поняла, что боролась сама с собой. Билась сама с собой — и проиграла.

— Поднимемся наверх и займемся любовью, — предложила Трейси, проводя пальцем по моей затопленной спермой щели.

— Да, пойдем, — улыбнулась я, как вдруг за звонил телефон. — Через минуту приду к тебе — добавила я, следуя за ней по коридору.

Когда Трейси затворила за собой дверь спальни, я взяла трубку и широко улыбнулась, услышав низкий голос Тома.

— Том, как дела? — спросила я, поглаживая клитор, и, широко расставив ноги, прислонилась к стене.

— Лучше не бывает! — ответил он. — Можешь забрать фотографии. Они отлично получились!

— О! Хорошо, я заберу их попозже. Том, знаешь, чем я занимаюсь, пока разговариваю с тобой? — прощебетала я.

— Нет, скажи мне. Что ты делаешь?

— Я стою в прихожей совершенно голая. И ласкаю пальцем свое тугое отверстие. Оно влажное, горячее — ждет тебя, Том.

— Как интересно! Хочешь, я зайду и поласкаю тебя рукой, языком или…

— Если Сэнди придет с тобой, то не надо.

— Да, конечно. Поэтому-то я тебе и звоню. Сью, я хотел спросить тебя кое о чем, — загадочно сказал он.

— О чем?

— Твое предложение — оно остается в силе. Сэнди сегодня вечером не будет дома, она работает и… Я хочу, чтобы ты принадлежала мне вся целиком. Я больше не хочу делить тебя с Сэнди. Что скажешь?

— Том, я согласна! Ко мне пришла гостья, но я постараюсь избавиться от нее. Приходи к семи часам один!

— Я захвачу с собой вино и бутылку джина. К тому же у меня в холодильнике остался прекрасный огурец!

— Обязательно прихвати его с собой.

— Хорошо. Я принесу его!

— Здорово! Я так жду этого, — расхохоталась я, поглаживая свой твердеющий бутон. — Надеюсь, мы проведем вместе еще не один вечер!

— Я тоже! Остается лишь молиться, как бы Сэнди не обнаружила, что я уделяю внимание не только ей…

— Не волнуйся, она ничего не заподозрит, Том! Сэнди не узнает, что мы развлекаемся!

Никогда!

Примечания

1

Голубая Монашка — немецкое вино марки «Liebfraumilch» (Молоко любимой женщины — пер. с нем.). — Примеч. пер.

(обратно)

2

Ламбруско — игристое вино, производится в Эмилии — Романье (Италия). — Примеч. пер.

(обратно)

Оглавление

Плотские наслаждения

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg