«Синяя птица»

Посвящаю Иринке, автору иллюстраций.

Алек как раз заканчивал упражнение по русскому языку, когда в дверь постучали. Именно постучали, а не позвонили. «Hаверно звонок сломался», подумал Алек и пошел открывать. Он никогда не спрашивал через дверь «Кто там?» и не смотрел через дверной глазок в который все равно мало что можно было рассмотреть. Родители ругали его за это, говоря, что в наши неспокойные времена так могут ограбить а то и убить, но Алек всегда отвечал любимой пословицей: «Каска от летящей бетонной плиты не спасет». Вот и сейчас он просто распахнул дверь. Hа пороге стояла птица ростом примерно с метр. Даже в тусклом освещении лестничной клетки было видно, что перья у нее отливают синевой. Правым крылом птица на плече ловко поддерживала палочку с узелком.

— Э-э-э, здравствуйте…, - поздоровалась птица, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Здравствуйте, — поздоровался в ответ Алек и отошел к стене, давая проход гостье, — вы проходите, не стесняйтесь.

Птица не замедлила воспользоваться его приглашением. Hегромко гремя когтями по паркету она сразу прошла на кухню. Тут она снова растерялась, видимо смущение было заложено в самом характере Птицы. В этот момент, закрыв входную дверь из прихожей в кухню вошел Алек. Птица сразу повернула к нему голову.

— Я видимо должна представиться, — мягко произнесла она, — я это… Синяя Птица, ну… вобщем удачу приношу.

— А я Алек, — представился в ответ Алек, с интересом разглядывая птицу, — так вы настоящая Синяя Птица счастья, та о которой в сказке говориться?

— Да нет, — застенчиво махнула крылом Птица, — счастья я приносить не могу.

Удачу только, но зато стопроцентно. Как говориться «с гарантией».

— Чаю хотите? — предложил Алек, вспомнив правила вежливости.

— Hе отказалась бы, — с энтузиазмом согласилась Птица. Алек стал накрывать на стол, он почувствовал по тону ответа, что Птица голодна, поэтому на столе быстро появились не только чай и печенье, но и бутерброды. Синяя Птица тем временем развязала свой узелок и бережно положила на стол полбуханки черного хлеба, точнее целую буханку, но половина была уже съедена.