«Planktonus Vulgaris»

Planktonus Vulgaris (fb2) - Planktonus Vulgaris 376K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кирилл Дубовский

Кирилл Дубовский Planktonus Vulgaris

Минск, 2014

Planktonus.Vulgaris@gmail.com

Редактор Павел Антипов

Верстка Веры Бохан

Дизайн обложки и иллюстрация Ксении Корзун

Корректор Алена Пятрович

Книга написана при содействии Вентспилсского международного дома писателей и переводчиков.

Дорогой читатель!

Перед тобой художественное произведение, потому спешу напомнить, что все события и персонажи вымышленные. Любые совпадения названий юридических лиц с реально существующими являются случайными.

Автор

Planktonus Vulgaris

Часть 1

Меня зовут Константин Дорожкин. Мне двадцать два года, живу в Минске с родителями. Я только что окончил экономический университет и теперь собираюсь найти работу по специальности. Если не считать месяца, проведенного наборщиком в газете «Вестник», опыта у меня нет никакого.

Еще я пишу короткую прозу и дружу с такими же начинающими авторами. Иногда мне кажется, что я хочу быть писателем, а не работать с утра до вечера в офисе, как предназначено мне полученным высшим образованием.

***

Поиски работы начинаю с интернета. Родители советуют, чтобы я отсылал резюме на все вакансии экономистов вне зависимости от указанных требований — вдруг кто-нибудь да заинтересуется. Но я все равно не шлю туда, где указано, что требуется женщина, или опыт работы от пяти лет обязателен. Мне кажется, что иначе я буду выглядеть глупо, а кому нужен такой сотрудник.

***

На всякий случай становлюсь на учет в службу занятости своего района на улице Красной. Там сразу сообщают, что таких, как я, у них пруд пруди. Немолодая тетя распечатывает на скрипучем матричном принтере список имеющихся предложений, и мы вместе их просматриваем. Имеются вакансии экономистов в поликлиники и гастрономы, но зарплаты там совсем небольшие. Изредка еще нужны кассиры в государственные банки. Как по мне, это все не самое подходящее начало карьеры для человека со специальностью в дипломе «финансы и кредит во внешнеэкономической деятельности». Пусть кто-то скажет, что я придираюсь. Но я верю в то, что первую работу не обязательно искать плохую и бесперспективную, если можно сразу хорошую.

***

Белорусское экономическое образование универсально. Выпускник любого из факультетов без опыта работы не пригоден для выполнения никаких конкретных задач. Потому первая должность может найтись в совершенно неожиданной области, все равно придется учиться на месте. Я шлю резюме на вакансии экономистов в торговлю, экономистов на производство, экономистов в банки и страховые компании. Не шлю только туда, где указано, что требуется «экономист-менеджер». «Менеджер» — это значит, нужно будет что-то продавать, а продавать я ничего не умею и не хочу.

***

Сегодня в службе занятости мне предлагают оформить пособие по безработице. Его размера как раз хватает, чтобы один раз оплатить мобильный телефон. Но для того чтобы получить деньги, необходимо отработать три дня на общественно-полезных работах. Мне выписывают направление подсобным рабочим в чижовский зоопарк на другом конце города. «Завтра в восемь утра подойдете с этой бумажкой в дирекцию. Может, забор придется подровнять, или еще что-нибудь попросят в этом роде». Я тут же представляю, что потребуют убрать за слоном или покормить льва.

***

Выхожу на улицу с направлением в зоопарк в кармане и натыкаюсь на одногруппника. Он сообщает, что устроился на работу в банк неподалеку и сейчас как раз возвращается с обеда. Интересуется, куда я иду. Просто гуляю, отвечаю я.

***

У меня есть подруга Лена, молодой поэт. Она окончила тот же университет, что и я. И точно так же в службе занятости своего района ее посылают в зоопарк. Мы с Леной решаем, что поедем туда вместе. «А потом обязательно напишем про это рассказ или стихи», — радуемся мы.

***

Через несколько дней идея устроиться в зоопарк разнорабочими перестает казаться нам с Леной такой уж хорошей. Мы остаемся без пособия, и мобильный телефон мне оплачивают родители.

***

Мой друг Кирилл работает в фирме-производителе бухгалтерских систем «Галактика» и заодно пишет прозу. Он говорит, что у них освобождается место технического писателя, и предлагает мне отправить туда резюме, но перед этим просит на него взглянуть.

— Хорошо, что ты работал в газете, — говорит он мне. — Русский язык у нас нужно знать хорошо. Только давай укажем, что ты был наборщиком не месяц, а три. И еще четыре корректором. Все равно, никто проверять не будет.

Резюме получается хорошим. Из него видно, что пусть я нигде толком не работал, но все же без дела не сидел — занимал активную жизненную позицию.

Кирилл обещает подойти к начальнице и сказать, что у него есть толковый парень на примете.

***

Родители узнают, что я пытаюсь устроиться в «Галактику» и вспоминают, что у них там есть знакомая женщина, которая может за меня похлопотать.

***

Первым подход к начальнице совершает Кирилл. Но та отвечает ему, что хочет взять человека не с экономическим, а техническим образованием. Для меня это сразу значит «нет».

***

Похоже, со стороны родителей подошел кто-то такой, кому начальница отказать так просто не смогла. Через ту самую общую знакомую меня просят скинуть начальнице на электронную почту введение и заключение моей дипломной работы, чтобы она могла ознакомиться с моим техническим слогом. Я приободряюсь.

***

Через пару дней начальница отвечает мне e-mail’ом, что по тем отрывкам, что я ей прислал, она не заметила виртуозного владения Word’ом, а тема моей работы абсолютно неинтересна и ненаучна. Я догадываюсь, что Word и мой диплом тут абсолютно ни при чем, но все равно расстраиваюсь.

***

Под впечатлением от первых поисков пишу рассказ «Резюме» о человеке, которого приняли на работу только потому, что он ничего не знал и не умел. Кто-то же должен думать и о таких людях.

***

И вообще, а вдруг я смогу работать журналистом? Журналист, в моем представлении, – профессия благородная. Журналист зарабатывает пером. Перо, как мне кажется, у меня есть. В этом мне помогла убедиться летняя подработка в государственной газете. Если там держат настолько беспомощных авторов, значит, где-то нужны и хорошие.

***

Открываю вакансии журналистов. Приглашают в сельскохозяйственный журнал и военную газету. И там, и там обязателен солидный опыт. Больше предложений нет.

***

Через несколько дней все же попадается вакансия обозревателя для сайта-афиши. Делать обзоры культурных событий — о чем еще можно мечтать, ходи развлекайся, а после пиши тексты, практически Довлатов. Я тут же составляю письмо, в котором представляюсь и объясняю, что хоть у меня и свежее экономическое образование, но на самом деле по своей внутренней природе я не совсем экономист. Даю также пару ссылок на свои тексты в блоге, посвященные концертам любимых музыкальных групп.

***

Вскоре мне приходит ответ, в котором меня просят озвучить гонорар за тысячу знаков, который я хотел бы получать. Я призадумываюсь. С одной стороны, боязно продешевить, а с другой, кто его знает, сколько эта самая тысяча знаков стоит. Этот вопрос я задаю своим знакомым журналистам. Мне называют разные суммы, я беру среднюю и вписываю ее в ответ.

По всей вероятности, цифра все равно оказывается за гранью допустимого, и мне больше не отвечают.

***

Если уж все равно суждено стать экономистом, то пусть это будет работа в банке. Может, потому, что я окончил факультет финансов и банковского дела, а может оттого, что «Я работаю в банке» звучит солидно в моем воображении. Это не поликлиника или гастроном.

Но банкам из специалистов без опыта требуются в основном кассиры. Кассиром я точно быть не хочу. Мне это кажется унизительным — проучиться пять лет в университете и устроиться в кассовое окошко на традиционно женское место, куда берут даже после среднего специального образования.

К работе кассиром меня подталкивают родители. Говорят, ты главное устройся в банк, а там тебя заметят, и пойдешь дальше вверх. Ага.

***

Прошло уже несколько месяцев, как я окончил университет, однако день студента 17 ноября отмечаю вместе со своими друзьями, которые еще продолжают учиться. В восемь вечера мы сидим за столом, едим и пьем. Звонит мобильный телефон. Я ухожу в соседнюю комнату.

— Здравствуйте, вас беспокоят из «Белсвиссбанка»!

— Слушаю вас.

— Вы посылали нам резюме, скажите, какой у вас средний балл по диплому?

Из соседней комнаты доносятся смех и крики, я думаю, мой собеседник их слышит.

— Четыре и ноль.

— Тогда извините, нашему шефу нужны люди с баллом не менее четырех с половиной.

***

Рассылка резюме приносит свои плоды. Приглашают побеседовать в «Белросбанк». Их офис также располагается на Красной, где и служба занятости, рядом находится винный магазин «Штопор». Меня встречает молодой сотрудник в очках, крепко жмет руку и проводит сквозь пост охраны. Я сажусь за столик в коридоре и заполняю анкету. Сотрудник очень подробно рассказывает о банке и об имеющейся вакансии в кредитном отделе и вообще держит себя так, будто мы с ним уже без пяти минут коллеги. Во мне зарождается надежда. Сотрудник прощается и обещает перезвонить.

***

Следующее мое собеседование в кадровом агентстве на Маяковского. Я еду через весь город с пакетом, где лежит мой диплом, тетрадь для записей и ручка. В кабинете меня встречает молодая светловолосая девушка. Она представляется Светланой и начинает задавать вопросы. Через час она уже знает обо мне все. Я не состою ни с кем в отношениях, пишу рассказы, и мне кажется, будто я обладаю аналитическим мышлением.

— Константин, — говорит мне Светлана. — Я вижу, что передо мной находится глубокий и интересный молодой человек. Но что в нем от валютного дилера?

Ответить мне толком нечего.

В конце концов, Светлана обещает, что передаст мое резюме заказчику, а дальше выбор будет за ним.

— И еще дружеский совет, — говорит она. — Никогда больше не приезжайте на собеседования с полиэтиленовым пакетом.

***

Буквально на следующий день встречаемся с Кириллом и Леной. Разговор заходит о поисках работы, и я пересказываю свою беседу со Светланой. Оказывается, Лена тоже у нее была. Но общались они не час как со мной, а буквально минут десять. «Я вижу, что вы за человек, и позвоню, если будет что-то для вас», — сказала она Лене. Мы находим такое поведение Светланы странным. А еще нам смешно, что мы с Леной теперь конкуренты.

***

На собеседованиях меня часто просят назвать свои отрицательные качества. Этот вопрос ставит меня в тупик, потому я решаю посоветоваться с родителями.

— Твои настоящие отрицательные качества ни в коем случае называть нельзя, — пугается мама. — Скажи, например, что ты излишне можешь увлечься каким-то одним делом, буквально погрузиться в него с головой. Или вот такой недостаток, что ты слишком ответственный…

***

Из «Белросбанка» так и не перезванивают. Зато родители устраивают мне встречу с начальницей отделения «Беларусбанка», что напротив универсама «Рига».

Через некоторое время наш разговор приходит к тому, что свободных вакансий кроме мест кассира, у них нет.

— Почему вы так не хотите поработать кассиром? — недоумевает начальница.

***

Возвращаюсь домой в 33-м троллейбусе. На одной из остановок заходят контролеры, два парня. Талон я не пробивал, потому они выводят меня на улицу и требуют оплатить штраф.

— Нет денег, — признаюсь, — я безработный.

— Так обратился бы в службу занятости.

Я отвечаю им, что был там, и не раз.

— Ладно, иди, — мрачнеют вдруг парни.

***

В Минске не остается ни одного банка, куда бы я не отослал свое резюме. Я заполнил добрый десяток анкет, но все без толку.

В сотый раз просматриваю вакансии в интернете. В одной из них читаю «Требуется менеджер-бухгалтер (работа с клиентами, выписка ТТН, разнести банк)».

«Разнести банк, — думаю, — это я с удовольствием».

***

Гуляю в субботу по городу. Вокруг меня люди. Я знаю, что почти у каждого из них есть работа. Есть место, где их ждут каждый будний день, где стоит их кружка. Никто не удивляется, когда они появляются на рабочем месте с утра. Их без вопросов пропускает охрана, они делают нужные кому-то вещи, шутят с коллегами, а в конце месяца им дают деньги — они свои в рабочем мире, а я чужой, мне нигде нет места. Я им завидую.

Часть 2

***

Приближается новый 2006-й год. Я очень хочу отметить его с друзьями, собраться за праздничным столом, обменяться подарками. Но на это нужны деньги, а просить у родителей мне уже неловко. Скорее по инерции просматриваю список вакансий на tut.by. Взгляд цепляется за объявление: «Торговой организации-импортеру перед праздниками требуются парни и девушки для работы в торговых точках. Работа будет производиться в карнавальных костюмах Деда Мороза и Снегурочки. Оплата достойная».

Почему бы и нет, думаю я, всего две недели, это даже прикольно.

***

Я звоню по этому объявлению, и меня ждет не самый приятный сюрприз. Офис фирмы находится за городом, в деревне Хатежино. От новой конечной станции метро «Каменная Горка» туда раз в час ходит автобус. Мне назначают собеседование на следующее утро.

***

В восемь часов зимой еще темно. По колено в снегу я брожу вдоль каких-то складов и ищу «маленькое трехэтажное здание». В конце концов, оно оказывается прямо возле остановки, от которой я ушел не в ту сторону.

***

Сперва я разговариваю с менеджером по персоналу. Она дает мне заполнить небольшую анкету. Затем меня направляют к одному из начальников. Он спрашивает, что я окончил, где хочу работать и есть ли у меня практические навыки в торговле. Я отвечаю, что по образованию экономист и хочу работать в банке, а с торговлей дел иметь не доводилось.

Начальник интересуется, есть ли у меня чувство юмора, все-таки придется общаться с людьми. Я отвечаю, что есть. Он просит меня рассказать любимый анекдот. От волнения в голове из анекдотов всплывают только самые тупые или пошлые. Я отвечаю, что, к сожалению, ничего не могу вспомнить.

***

Тем не менее, со мной подписывают договор подряда на две недели. Моя новая должность называется «специалист по продажам». Откуда-то появляется костюм Деда Мороза — красные кафтан и шапка, такого же цвета мешок для подарков. В дополнение к ним синтетическая борода на резинке и седые волосы. Я примеряю костюм, мои новоиспеченные сослуживцы начинают хихикать.

***

В этот же день у меня первое рабочее задание — поздравить кладовщиц нашей фирмы. Мне вручают подарки, я засовываю их в мешок, и меня провожают до склада.

***

Склад — огромное помещение с высоченными потолками, заставленное стеллажами и коробками. Меня подводят к кладовщицам, дородным теткам с золотыми зубами. Я начинаю кричать низким зычным голосом, растягивая звуки:

— Поздравляю вас с наступающим Но-о-овым го-о-одом! Сча-а-астья, бога-а-атства и процвета-а-ания!

Тетки смеются и благодарят. Одна из них спрашивает:

— Дзед Мароз, а чаго ты такi худы?

***

Затем меня везут в магазин «Евроопт» на Казинца. Там мне предстоит продавать сок, который импортирует наша фирма. По дороге меня инструктируют:

— Не бойся общаться с людьми, говори им что угодно, лишь бы покупали. Создавай новогоднее настроение.

Там же, в машине, мне рисуют бейдж «Константин, консультант».

***

В магазине я натягиваю костюм, и меня ведут к ряду, где на полках стоят коробки с яблочным соком. В каждой коробке десять литровых пакетов. Мне показывают, какой именно сок следует продавать, а какой ни в коем случае, и я остаюсь один.

***

Мимо моего прохода неспешно, будто прогуливаясь, идут мужчина с девушкой. Мужчина бросает взгляд в мою сторону и громко говорит своей спутнице: «О, гляди, чучело поставили».

Мне кажется, новогоднего настроения у него нет.

***

Я замечаю маленькую девочку с мамой. Улыбаюсь и машу девочке рукой в красной варежке. Девочка начинает плакать.

***

Покупателей в моем отделе не очень много. Каждого, кто проходит мимо, я спрашиваю, не желает ли он приобрести хорошего молдавского яблочного сока. Кому-то вообще не нужен сок, а кто-то просит меня посоветовать вкусный апельсиновый. В таких случаях я отвечаю, что ручаться могу только за яблочный.

***

К концу дня я продаю шестнадцать коробок. На начальника, который меня собеседовал, это производит впечатление.

— Как вы думаете, за счет чего вам удалось добиться такого результата?

— Мне кажется, люди думали, будто я и в самом деле пытаюсь помочь им выбрать.

***

Утром я снова в Хатежино. Торговый отдел фирмы состоит из двух подотделов, которые бесхитростно называются Минск-1 и Минск-2. Я закреплен за первым. Его начальник — молодой плотный парень Игорь. Ему всего на пару лет больше чем мне, однако выглядит он значительно старше, и он уже босс.

***

На традиционном утреннем совещании Игорь листает отчеты по продажам и доводит до торговых агентов, сколько кому остается до выполнения плана. После начинается обсуждение, кто куда сегодня поедет, и чем в это время будет заниматься Дед Мороз.

Потихоньку я разбираюсь, что за каждым из агентов закреплены свои магазины. Главная цель — это убедить директора и товароведа взять на реализацию побольше продукции фирмы. Перед Новым годом это в первую очередь вина, соки, консервированные зеленый горошек и кукуруза.

***

Решено, что сегодня я буду ездить с торговым агентом Сашей и поздравлять администрацию его точек. Мы заранее собираем пакеты с подарками. Кладем в каждый бутылку вина, шоколадку и открытку.

***

Типичное наше поздравление выглядит следующим образом. Первым в кабинет к руководству заглядывает Саша, проверяет все ли важные лица на месте и заодно решает свои дела. После чего он прощается, выходит и сообщает мне, где сидят те, кого нужно поздравить в первую очередь.

Сразу после этого в кабинет залетаю переодетый я, начинаю зычно орать новогодние пожелания и трясти мешком с подарками. Эффект неожиданности срабатывает на все сто, присутствующие в комнате впадают в ступор. В это время в дверях снова появляется Саша с выражением на лице «вот такой милый сюрприз мы вам подготовили». Люди в комнате отходят от шока и начинают нас благодарить. Я вручаю подарки, мы тепло расстаемся и уходим.

***

Директора магазинов и товароведы в основном женщины. Встречают они нас доброжелательно. В универсаме «Чкаловский» в ответ на поздравления нас даже одаривают двумя банками растворимого кофе.

***

Саша заходит в очередной кабинет. Я стою и жду его у дверей. Подходят две молодые девчонки в форме продавцов.

— Можно с вами сфотографироваться? — спрашивают они.

Я не отказываюсь, они достают мобильные телефоны и по очереди снимают друг друга на моем фоне.

***

Выходим из магазина, идем к машине. Со спины доносится не очень трезвый радостный женский голос:

— Дзед Мароз, спасiба, што ты даехаў к нам у Серабранку!

***

Обращается ко мне Саша исключительно «дед». Звучит это примерно так:

— Значит, поедем мы сейчас, дед, и поздравим Валентину Ивановну, директора. Валентина Ивановна — хорошая женщина, и будет тебе, дед, очень рада.

***

Заезжаем в большой продуктовый магазин на Немиге. На младших курсах я нередко заходил в него с одногруппниками. Мы брали там пиво с орешками и шли гулять на набережную Свислочи. Тогда я и предположить не мог, что однажды окажусь тут с рабочим визитом в костюме Деда Мороза.

Только бы никого не встретить.

***

Следующим утром на совещании Игорь хмурый.

— Мы не успеваем делать план, — говорит он. — Грузите больше. Просят ящик — привозите им два. Объезжайте за день как можно больше точек. Звонить — это все фигня и не работает. По телефону они всегда скажут, что им ничего не надо. Приезжайте лично и убеждайте.

***

Разговор заходит о соке, у которого только-только истек срок годности.

— Надо срочно устроить дегустацию в магазинах, — распоряжается Игорь.

***

Сегодня меня снова везут в «Евроопт». Но на этот раз не к сокам, а в отдел вин. Мне быстро показывают, где наше, а где чужое, и желают удачи. Продавать нужно молдавское полусладкое в бутылках и полусухое в трехлитровых коробках.

***

Прием я использую тот же самый, что и для соков. Любого проходящего мимо человека, я спрашиваю, не заинтересуют ли его хорошие молдавские вина. Удивительно, но многие соглашаются купить то, на что я им указываю.

Бывает, кто-то начинает расспрашивать меня о чужих винах. Я честно отвечаю, что не пробовал, зато могу посоветовать замечательное молдавское полусладкое.

Находятся и те, кто просит меня подсказать, что вкуснее из наших пакетов, изабелла или каберне. Я отвечаю по очереди разное, чтобы сорта продавались равномерно.

***

Иногда телеги с вином приходится разгружать самому. Грузчики привозят их со склада, а моя задача аккуратно выставить ящики и коробки на деревянные поддоны. Делать это в варежках Деда Мороза неудобно, и я их снимаю. В другой раз, пока никто не видит, я избавляюсь и от жмущей бороды. Из костюма на мне остаются лишь кафтан и шапка.

***

Сегодня вечером у меня новое задание — продавать наши вина не в оптовом магазине, а розничном «Кампарисе» на улице Жудро. Туда меня должен отвезти Саша. Я облачаюсь в костюм, беру мешок, и мы едем на место.

***

Заходим в магазин. Саша бросает на меня придирчивый взгляд.

— Так, а почему у тебя мешок пустой? Дед Мороз без подарков — непорядок.

Мы идем в отдел со сладостями, Саша покупает кулек самых дешевых сосулек и пересыпает их ко мне в мешок.

— Будешь дарить покупателям, — говорит он.

***

В алкогольном отделе Саша находит на полках бутылки нашей фирмы и начинает их пересчитывать. В это время к нам подходят две женщины.

— Вы можете нам что-нибудь посоветовать? — спрашивают они. — Только вкусное.

Саша, естественно, предлагает им наше вино.

— А оно точно хорошее?

— Берите, не пожалеете, — говорит он. — Я сам такое с женой пил недавно, оно очень вкусное. И вы представляете, если дать бутылке постоять минут десять открытой, комната наполняется ароматом цветов!

Женщины довольные берут вино и уходят к кассам.

— Видел, дед? — спрашивает меня Саша. — Вот как надо.

Пока он находится в магазине, ему удается продать еще две бутылки. После чего он прощается со мной и уезжает.

***

Совсем скоро появляются две девушки с бейджиками. Они занимают позиции в разных концах совсем небольшого зала лицами ко входу. Я понимаю, что это мои конкурентки.

***

Этим вечером у меня ничего не получается. Кто-то заходит просто посмотреть, кого-то перехватывают девушки. Задаюсь вопросом, кому бы я сам доверил выбор вина, симпатичным консультанткам в строгой одежде или Деду Морозу?

***

От скуки знакомлюсь с девушкой, которая стоит ближе ко мне. Ее зовут Даша. У нее уже богатый опыт в сфере услуг — работа на промо-акциях, консультантом, официантом. Рядом с ней я абсолютный новичок.

Пока мы стоим и болтаем, она умудряется продать несколько бутылок своего вина.

— Ничего, давай следующее продадим твое, — утешает она меня.

***

Назавтра меня посылают в этот же магазин. Продажи снова низкие, я только и делаю, что болтаю с Дашей и раздаю сосульки детям, что заглядывают в алкогольный отдел посмотреть на настоящего Деда Мороза.

***

Признаюсь Даше, что пишу прозу.

— А я стихи, — отвечает она.

— Дашь почитать?

— Я никому их не показываю.

***

Подходит мужчина.

— Какой хороший коньяк вы можете порекомендовать? — спрашивает он, смотря в сторону полок.

— Возьмите «Мартель» или «Реми Мартин», — советую я, кивая в сторону стеклянного шкафчика. — Слышал, будто они ничего.

Ему не нравится мой ответ, он, недовольный, отходит.

***

Игорь просит меня выйти на работу в субботу.

— Съездишь в «Евроопт», постоишь до обеда, оплату получишь как за полный день.

Я соглашаюсь

***

В субботу людей в магазине значительно больше чем в будни. И теперь я тут не единственный консультант по винам — в проходе роятся несколько девушек с бейджиками. Я ищу глазами Дашу, но ее тут нет.

***

К одной из девушек подходит женщина:

— Я ищу белое полусладкое вино.

— Белого полусладкого, к сожалению, не могу вам предложить… — начинает свой ответ девушка.

Я подлетаю к ним с радостным воплем:

— Зато могу предложить я!

Именно так я представляю конкуренцию в нашем деле.

***

Через пару минут эта девушка подходит ко мне. С трудом сдерживая злость, она говорит:

— Я понимаю, что ты человек новый. Я тебя вообще тут в первый раз вижу. Но запомни, что у нас есть правило клиентов друг у друга не перехватывать.

Я обещаю больше так не делать.

***

Покупателей и в самом деле хватает на всех. Нахваливая свои вина, я впариваю пакеты направо и налево.

***

Дома внезапно задумываюсь о том, что ни одного из этих вин я не пробовал, и даже не представляю, чем сухое отличается от полусладкого. Лезу читать в интернет. Судя по тому, что я там обнаруживаю, большинство того, что я продаю, винами можно назвать лишь с натяжкой.

***

В понедельник меня отвозят в дискаунтер «На недельку», там я должен разгрузить тележки с пакетами. В поте лица я тружусь более трех часов, и теперь мне хочется в туалет. Я понимаю, что в уборную для персонала посторонних вряд ли пускают, но я все-таки в костюме Деда Мороза, сказочного персонажа, должно быть видно, что не человек с улицы. Я спрашиваю у случайной девушки в форме, есть ли у них туалет, на что получаю ответ, что туалета нет.

Я кладу бесполезный костюм в камеру хранения и иду на улицу. Напротив магазина пустое заснеженное поле, посреди которого торчит одинокое дерево. Проклиная все на свете, как собака, я плетусь к этому дереву. Вернувшись в магазин, я решаю костюм больше не надевать.

***

Забирать меня приезжает Саша. Говорит «Не знаю, что с тобой делать, дед. Должны были отвезти тебя в «Евроопт», но там нашего вина больше нет. Товароведы сказали, что в субботу пришел Дед Мороз и все продал. Так держать!»

***

В последний рабочий день, тридцатого декабря, Игорь раздает нам всем сувениры от компании — блокноты и стикеры с фирменной символикой. Я спрашиваю, когда мне приезжать за зарплатой, он отвечает, чтобы третьего января я был на утренней планерке, а там будет видно.

***

Новый год отмечаю, как и собирался, с моими друзьями-литераторами за праздничным столом. Лена признается, что нашла работу менеджера по продажам. Теперь из всей нашей компании лишь один я остаюсь неустроенным. Мне желают найти денежную должность, но самое главное, мы все желаем друг другу хорошо и плодотворно писать.

Часть 3

***

Сегодня я снова встаю в шесть утра, будто до сих пор продолжаю отбывать рабочую повинность, и еду в Хатежино.

Картина никак не изменилась, Игорь во главе стола инструктирует агентов:

— У вас новый план. Никакие отмазки не принимаются. Я не хочу слышать, что им ничего не надо, что они не продали то, что брали до нового года, что сейчас нет денег. Едьте и грузите их по полной. Выполнять план в ваших же интересах.

***

Мне Игорь отмечает одиннадцать отработанных дней. Получается чуть больше сотни долларов.

— Приедешь за деньгами после пятнадцатого в бухгалтерию.

Я снова без работы и свободен.

***

Сегодня я еду в банк «Золотой Талер». Он находится у метро «Молодежная», рядом с железной дорогой. Добираться не очень удобно, но выбирать не приходится. В очереди на собеседование кроме меня еще три парня. Все они как один в костюмах, с лицами отличников. Мои джинсы выделяются на общем фоне, я понимаю, что здесь мне вряд ли что-то светит, но впредь для маскировки обещаю себе приходить в костюме.

Хотя с другой стороны, на что должен указывать мой костюм? Что я серьезный деловой человек? Но я безработный выпускник, костюм на мне — это явная ложь. Вдруг ко мне приходит ответ на вопрос, что же во мне от валютного дилера, — ничего. Потому что я не валютный дилер и никогда им не был, а если бы стал, то обязательно что-нибудь бы появилось.

***

Примерно к десятому января начинают просыпаться и фирмы, меня снова зовут на собеседование. Офис находится в паре остановок от дома, на улице Карастояновой, потенциальные работодатели уже вызывают мою симпатию.

Я прихожу в назначенное время. Меня просят подождать на диванчике в небольшом холле. Я сажусь и осматриваюсь. Помещение оформлено в морском стиле, кругом аквариумы, стоят баночки с солью. За стойкой сидят загорелые секретарши, одетые в разноцветные майки с короткими рукавами.

В своем костюме я чувствую себя здесь неловко.

***

Наконец меня приглашает директор. Это невысокий дядечка в очках.

Он расспрашивает меня по резюме. Поскольку липовых редакторов и корректоров для «Галактики» я из него выбросил, то спрашивать меня особо не о чем.

— Курите?

— Да.

— Это плохо, — качает головой дядечка. — А в футбол играете?

— Так себе.

— У нас на фирме есть команда, мы любим собраться, погонять мяч, но вот вы курите...

***

На следующий день я еду в Сухарево проходить собеседование в «Атлант-М» и заполняю там самую большую из всех виденных мной анкет. Некоторые ее пункты ставят меня в тупик. Например, те, где просят указать желаемую зарплату через год, через три и через пять. Напишешь слишком большую, решат, что наглый. Слишком маленькую — что не амбициозный. Как вообще людям удается куда-то устраиваться?

***

Периодически на глаза попадаются вакансии бухгалтеров. Но бухгалтером я становиться не хочу даже в мыслях. И дело даже не в том, что бухучет в университете нам преподавал унылый дед, валивший всех на экзаменах. Во-первых, это все-таки действительно не моя специализация, а во-вторых, невыносимо скучно и никаких перспектив.

***

Новый звонок.

— Здравствуйте, это насчет работы. Нам нужен сотрудник-экономист, но крайне важно, чтобы он был честным, поскольку работа связана с деньгами. За вас может кто-нибудь поручиться?

— К сожалению, я нигде еще не успел поработать по специальности, поскольку как раз ищу свое первое место. Но можете поверить, что я очень честный.

Мне назначают собеседование.

***

Встретиться мы должны на Партизанском проспекте. Это далеко от моего дома, но зато рядом с конечной остановкой метро. Не самый плохой вариант.

В условленном месте меня встречает мужчина средних лет в очках. Мы садимся в его машину, и едем еще несколько минут в сторону промышленной зоны Шабаны. Моя радость улетучивается с каждым метром.

***

Заходим в комнату. Внутри очень тепло. Меня представляют директору. Это усатый человек в красной вязаной шапке на голове.

Директор начинает рассказывать мне о фирме:

— Мы занимаемся производством рекламных световых коробов, а также коробов для сигарет, которые висят в магазинах над кассами. Сам я, кстати, считаю, что сигареты — это плохо. Надеюсь, ты не будешь курить, — решает он.

Директор снимает с головы шапку и начинает усиленно чесать голову.

— Пойдем, посмотрим твой кабинет, — предлагает он.

Меня приводят в каморку без окон. Стол, стул и компьютер.

— Монитор у нас, конечно, пока не очень, но будешь работать, со временем купим новый. Что касается твоих обязанностей, то нужно будет считать в программе раскрой материала, следить за его списанием, готовить регулярные отчеты. Также у тебя в кабинете будет сейф. Если будут приходить рабочие с моей подписью на бумажке, нужно будет выдать им деньги. Потому нам и нужен честный человек, что у него будет доступ к кассе. Рабочие могут уговаривать выдать им деньги без бумажки с подписью или с бумажкой без подписи, но этого делать не стоит. Сможешь отказать?

— Смогу.

Директор и мужчина в очках смотрят на меня немного с недоверием.

— Хорошо, но до твоего официального выхода придется несколько дней поучиться у человека, который сейчас работает на этой должности. Может, даже в субботу и воскресение. Оплачиваться это не будет. Устраивает?

— Конечно.

— Тогда приезжай завтра к девяти и начнем.

Мужчина в очках вывозит меня из промышленной зоны к метро. Кажется, я нашел свою первую работу.

***

На Партизанском проспекте живет Лена. Сразу же после собеседования я захожу к ней погреться. Мы сидим и пьем чай. Я рассказываю, что наконец-то пойду работать.

В это время звонит телефон. Это мужчина в очках.

— Вы знаете, — говорит он, — мы подумали и решили посмотреть еще кандидатов. Нам кажется, вы человек мягкий, а нам нужен этакий бухгалтер-сержант.

Я пересказываю разговор Лене. Она говорит:

— Может, они не там ищут? Ты ведь экономический окончил, а не военную академию или школу милиции.

Опять все сначала.

***

Приезжаю в очередной офис на Захарова. Со мной разговаривает женщина.

— Какие вы предпочитаете условия труда? — спрашивает она.

— Предпочитаю хорошие условия.

Вспоминаю поход в туалет на заснеженном поле, добавляю:

— В том числе бытовые.

— В какой сфере вы бы хотели работать?

— Финансово-кредитной, производстве — везде, кроме торговли.

— Почему? — удивляется женщина.

— Я поработал в торговле какое-то время, мне не очень понравилось, как там все устроено. Чаще всего это просто обман людей.

— И где же вы работали?

Я называю имя компании.

— Я знаю эту фирму, они порядочные люди! — возмущается моим ответом женщина.

Похоже, общего языка мы с ней не нашли.

***

Еще одно приглашение на собеседование. По телефону мне объясняют, что требуется экономист на производство. Обязанности — составление плановых калькуляций. Звонивший представляется Семеном Евграфовичем. После слов «производство» и «плановая калькуляция» да еще в паре со старомодным отчеством «Евграфович» мне тут же представляется советский заводской цех с пьяными работягами. Интересно, есть ли у них там компьютеры.

***

Маленькое двухэтажное здание, где располагается фирма, находится на улице Богдановича, возле «Престона», я добираюсь быстро. Захожу в нужный кабинет и спрашиваю Семена Евграфовича. Это, как и ожидалось, оказывается пожилой мужчина. Он берет сигареты и зажигалку, и мы выходим на крыльцо. Рассказываю, что был наборщиком в газете, а также специалистом по продажам. Он еще раз повторяет, что нужно будет заниматься плановыми калькуляциями. Я не до конца представляю, что это такое, но заранее согласен. Семен Евграфович ведет меня к директору.

Директор молодой, на вид ему едва за тридцать, но уже с выпирающим животиком. Он сидит в джинсах и свитере.

— Ну что, Евграфович, выбрали себе экономиста? — спрашивает он. — Чем занимался раньше?

— Да чем и все. Что-то набирал, где-то торговал.

— Ну ладно, куда его посадим, в вашу комнату?

— Еще один стол не станет.

— Станет, я сам поставлю.

На этом собеседование заканчивается. Семен Евграфович говорит, что работать я начну с марта, когда фирма получит нужный сертификат, потому оформят меня только через три недели.

Я выхожу на улицу, и думаю, что если они не передумают, то на этот раз я точно нашел работу. Остается только дождаться весны.

***

Тем временем меня опять набирают из «Белросбанка», звонка от которого я в свое время не дождался. Меня снова приглашают побеседовать, на этот раз речь идет о работе в отделе переводов «SWIFT». Я размышляю о том, что если меня туда примут, мне придется отказать фирме, на которую я уже вроде как устроился. Отказывать им мне не хочется, потому что они единственные, кто решились взять меня работу. С другой стороны, мне гораздо больше хочется иметь дело в банке с международными переводами, чем на производстве с плановыми калькуляциями, где за предстоящие три недели еще вполне могут передумать меня брать.

***

В «Белросбанке» меня встречает все тот же молодой сотрудник в очках и снова ведет себя так, будто вопрос о моем трудоустройстве уже решен.

— Машина у вас есть? — спрашивает он.

— Нет.

— Ничего, у нас быстро все сотрудники покупают.

***

Меня заводят в кабинет к начальнику. Рядом с ним за столом сидят еще несколько человек. Начальнику лет сорок. Он смотрит на меня тяжелым взглядом, на его лице не читается никаких эмоций.

— Как дела, Константин? — спрашивает он.

Этот вопрос застает меня врасплох. Я издаю нервный смешок. Хочется ответить: «Все нормально, только работу ищу». Вместо этого я просто говорю:

— Хорошо.

Начальник интересуется моим английским. Похвастаться мне нечем, у меня в резюме четко указано, что первым языком всегда был немецкий. Но я отвечаю, что с англоязычными компьютерными программами проблем никогда не бывает.

Мы выходим из кабинета. Меня сопровождает все тот же сотрудник в очках. Он сокрушается, что я не силен в английском. С другой стороны, на эту вакансию всего два кандидата, и шансы мои хорошие. Он обещает в любом случае позвонить мне в пятницу.

***

Вечер четверга я провожу в гостях с Кириллом и Леной. Мы пьем пиво и говорим, как здорово было бы зарабатывать литературой. Настроение у всех хорошее. К тому же крышечки от моего пива «Лебенбир» выиграли еще две бутылки. Остаюсь на ночь.

***

С утра пораньше отправляюсь домой. По дороге захожу в магазин и меняю свои крышечки на пиво. Правда, это не «Лебенбир», а «Речицкое Янтарное», но тоже ничего. Ставлю бутылки в холодильник и маюсь в ожидании звонка из «Белросбанка». Мне почему-то кажется, что меня возьмут.

***

Уже четыре часа. Мне известно, что в пятницу рабочий день в банках заканчивается в четверть пятого. Иду к холодильнику и достаю выигранное «Речицкое».

Остается надеяться на плановые калькуляции.

***

В последние выходные февраля у нас встреча одноклассников. Мы собираемся в кафе вместе с нашей классной, которая сейчас на пенсии.

Все по очереди рассказывают, куда устроились работать. Не нашел себе место только наш одноклассник Шурик. Он окончил филфак, после которого устроиться на вменяемую должность еще тяжелее, чем после экономического. Я ему даже немного сочувствую.

— А ты где работаешь, Константин? — спрашивает классная, когда подходит моя очередь.

— Нигде пока, — отвечаю я.

Классная ничего не говорит, но смотрит так, будто ничего другого от меня и не ожидала.

Часть 4

***

28 февраля, во вторник, с утра пораньше, приезжаю оформлять документы, чтобы завтра выйти на работу в официальном статусе экономиста фирмы. В комнате как раз двигают мебель, чтобы как-то уместить мой крохотный столик.

Искренне радуюсь своему будущему компьютеру. Новенький пятнадцатидюймовый плоский экран, красивая оптическая мышка. У остальных сотрудников мониторы самые обыкновенные. Я опасаюсь, что мой ЖКИ долго не простоит.

***

Первый рабочий день.

Монитор оказывается на месте, но за ночь пропала новая мышка. Вместо нее лежит ветхое грязноватое устройство с шариком. Мне рассказывают, что мышь забрал себе проходивший мимо конструктор Миша сразу же, как увидел.

***

Наше производственное предприятие называется ООО «Анриал». Название образовано от первых букв имен его учредителей: Антона, Ричарда и Алексея. Ричард вышел из бизнеса, управлять остались Антон и Алексей, тем не менее сохранив фирме прежнее имя.

Лесько Антон Владимирович — это мой директор. Карманов Алексей Петрович — формально его первый заместитель, а фактически такой же босс.

Все это мне рассказывает сидящая с нами в комнате бухгалтер Олеся.

***

Фирма производит входные двери, алюминиевые роллеты и откатные ворота. В словосочетании «откатные ворота» ухо сразу улавливает что-то противозаконное.

Евграфович, старший экономист, которого тут называют по отчеству, сразу вводит меня в курс дела:

— Поскольку мы выпускаем не серийные изделия, а работаем по индивидуальным заказам, для каждой единицы нашей продукции должна быть составлена плановая калькуляция с расчетом предполагаемой цены. Это нужно, на случай если придет государственная проверка. Конечную цену ты, понятное дело, назначать не будешь, поскольку ее формирует рынок, но калькуляция все равно должна быть сделана.

***

Получается, что калькуляция — это по своей сути ворох бумажек, на которых сведены воедино и подробно пояснены все затраты на изготовление изделия — материалы, оплата труда, накладные расходы и налоги.

Начинаю обучаться по порядку, с материалов. Для этого мне сперва нужно узнать, из чего делают роллеты. Я открываю файлы предшественника, и меня сразу же атакуют специфические термины: короб защитный, шина направляющая, вал октогональный, пружина тяговая, капсула универсальная, профиль концевой, замок ригельный, полоса запорная.

***

В принципе, все оказывается не так плохо. Достаточно просто знать тип роллеты, которые бывают на пружинах, с двигателями или со шнурами, и тогда можно воспользоваться уже существующим шаблоном со стандартным набором материалов. По другим изделиям, дверям и воротам, Евграфович сказал, что данные мне будет давать конструктор Миша. Приступаю к изучению следующего пункта калькуляции — трудозатрат.

***

Для начала решаю почитать что-нибудь на эту тему в юридической базе «Консультант». По запросу «нормирование труда» открывается документ:

«Трудовые движения классифицируются по видам движений, способу выполнения и точности. Каждая ручная работа может быть представлена как последовательное, параллельное или последовательно-параллельное сочетание следующих четырех основных видов трудовых движений:

— хватательных движений, направленных на то, чтобы схватить или захватить пальцами рук тот или иной предмет труда или отдельные части орудий труда (схватить, захватить);

— переместительных движений для выполнения хватательного движения, а также движений рук, ног и корпуса, совершаемых для перемещения предмета труда или отдельной части орудия труда после того, как было совершено предшествующее хватательное движение;

— поддерживающих движений, состоящих в том, чтобы сохранить на некоторое время достигнутое в результате предшествующих действий работника положение предмета труда относительно других предметов труда или частей машины (поддержать, удержать);

— освободительных движений, направленных на то, чтобы освободить руку работника от находящегося в ней предмета труда или части орудия труда (освободить, отпустить, отнять руку)».

Похоже, это не то, что мне надо.

***

Как рассчитывать трудовые затраты и накладные расходы, в этот же день меня снова учит Евграфович, с которым мы сидим в одном кабинете. Еще с нами работают главный бухгалтер Мария, ей слегка за 40, бухгалтер по кадрам Олеся, которой около 30, и менеджер по продажам Вася примерно такого же возраста.

***

Подходит время обеда. Расспрашиваю Олесю, где неподалеку можно поесть. Она мне рассказывает, что за углом находится недорогая столовая НИИ ЭВМ. Возле универсама «Рига» есть еще более дешевая студенческая столовая БГУИР, которую мне, правда, найти будет трудновато. На площади Бангалор стоит Макдональдс, но каждый день ходить туда дорого и вредно.

— Можешь вообще говорить, что не обедаешь и уходить из офиса на час раньше, — советует Олеся. Она именно так и поступает — отлучается ненадолго в магазин и ест на рабочем месте.

***

В столовой, что за углом, очередь. Я беру салат с неприличным названием «Случь» и говядину в кисло-сладком соусе.

После обеда захожу в «Престон» и покупаю пару глазированных сырков к чаю.

***

В свой первый день я ничего не калькулирую самостоятельно, а только учусь. В половине пятого в кабинете вдруг начинается движение. Оказывается, у одного из сотрудников, менеджера по продажам Димы Зверева, день рождения, 31 год, и празднование состоится в нашей комнате. Чтобы поместились закуски, с моего стола предлагают убрать компьютер. Я выключаю и переношу системный блок с монитором на соседний стол. На сегодня работа окончена.

***

Олеся подходит ко мне и просит сдать деньги на подарок имениннику.

— Если не хочешь, то, конечно, не сдавай… — многозначительно говорит она.

Я предпочитаю не отрываться от трудового коллектива и достаю кошелек.

***

Приносят бутылки с вином. Я с профессиональным любопытством бывшего работника торговли изучаю этикетки. Это снова молдавские полусладкие наподобие тех, что я продавал. Мне протягивают дешевенький штопор, и я по очереди вытаскиваю пробки. На последней бутылке у штопора отваливается ручка.

— Только пришел, а уже сломал штопор! — смеются Мария с Олесей.

***

В нашу комнату набивается толпа сотрудников. Кроме тех, кто со мной в одном кабинете, и учредителей, я никого не знаю. Вино разливают по чайным кружкам и поздравляют именинника. Выпивают и закусывают нарезанными колбасой, сыром и овощами. Тосты стандартные — здоровье, деньги, карьера.

— Желаю больших продаж, — поднимает кружку учредитель Карманов, — тогда хорошо будет нам всем.

Домой я возвращаюсь немного навеселе.

***

Следующий рабочий день начинается с того, что я возвращаю на стол компьютер и заново подсоединяю провода.

Работы пока не так уж и много. Имевшиеся немногочисленные заказы я уже все посчитал, потому, стараясь не привлекать внимания, сижу в интернете. Он подключен у нас через ADSL и присутствует не у всех сотрудников, но у меня почему-то настроен.

За компьютеры у нас отвечает системный администратор Павлик, худенький паренек в очках, которого все называют Билл. Мне поясняют, что это повелось в честь Билла Гейтса.

***

Соседней фирме, торгующей фильтрами для воды, повезло меньше, интернет у них через dial-up. Я слышу, как их директор на крыльце во время перекура учит сотрудников:

— Вы вначале письмо напишите, а потом когда будете его отправлять, тогда и начинайте дозваниваться. А то вы вначале подсоединяетесь, а потом только пишете. Отправили — отключились, и больше не лазьте.

***

Я сижу на втором этаже, а комната директора располагается на первом. Пересекаемся мы довольно редко. Второй этаж — это не так уж высоко, но все равно при каждой встрече Лесько меня приветствует возгласом:

— А-а-а, снежный человек спустился с гор!

Ему кажется это очень забавным.

***

Десятого апреля я получаю первую зарплату. На испытательном сроке в первые два месяца мне было обещано сто пятьдесят долларов, однако Лесько выдает мне сто шестьдесят — сотку и три купюры по двадцать. Я не знаю, то ли у него просто не оказалось полтинника, то ли сто пятьдесят долларов показались маленькой суммой даже ему.

Это в полтора раза больше, чем я получил за работу Дедом Морозом, но и рабочих дней здесь у меня было больше в два раза. Я очень доволен и чувствую себя богатым.

***

На обеде захожу в обменник в «Престоне». Кассир — молодой парень. Берет мою купюру, проверяет лупой, кладет в кассу, отсчитывает рубли и расписывается на чеке.

Забирая деньги, обращаю внимание на его гигантскую подпись. Я уже не раз замечал, что у кассиров мужского пола подпись всегда излишне размашистая, размером с ладонь, стремящаяся влезть в каждый уголок на чеке. Возможно, для этих парней большая подпись — это единственный способ как-то проявить свою мужественность, сидя в маленьком окошке на исторически женской должности. Размышляя об этом, я испытываю невероятное облегчение от того, что уже нашел работу.

***

В стремлении получить немедленную радость от первых денег, сразу после обменника захожу в магазин «Luval», почти напротив офиса, и покупаю себе маленькую кофейную чашку. Теперь я единственный человек на фирме, который пьет чай и кофе из разной посуды. Из-за этого я становлюсь объектом добродушных насмешек коллег.

***

Чайник у нас всего один, находится в комнате на первом этаже, где сидят конструктор Миша и менеджер по продажам Юля. Все вынуждены ходить к ним за кипятком, по утрам даже образуется небольшая очередь. Часто бывает так, что, поставив греться полтора литра воды, вернувшись спустя пять минут, обнаруживаешь чайник пустым, и приходится ждать заново. Застать же нагретый кем-то другим полный чайник мне до сих пор ни разу не удавалось.

Чай в пакетиках и сахар для сотрудников покупает фирма. Евграфович называет этот чай соцпакетиками.

***

Каждый раз мне предстоит решить, куда идти обедать. Столовая НИИ ЭВМ находится совсем рядом, но еда там невкусная. Местная буфетчица частенько слушает русский шансон на магнитофоне, проигрывающем пленку на ускоренном воспроизведении, от чего традиционно хриплые голоса шансонье звучат так, будто они наглотались гелия. До столовой БГУИР нужно идти минут пятнадцать через дворы, но готовят там лучше. Правда, заявленные блюда бывают далеко не всегда и их быстро съедают. Вместо салфеток на столах стоит нарезанная бумага, а дешевые алюминиевые вилки часто погнуты.

***

На обратном пути из столовой я всегда захожу в один из магазинов поблизости, чтобы купить себе что-нибудь на полдник. Чаще всего это «Престон», но если я возвращаюсь из студенческой столовой, то мне ближе универсам «Народны». Ходить туда я не очень люблю, около него постоянно ошиваются асоциальные личности и клянчат деньги. Воистину «Народны».

***

Стою на крыльце, курю с менеджером Васей. К нам со стороны улицы подходят парень и девушка. В руках у парня переноска для животных.

— Скажите, здесь находится ветеринарная станция? — спрашивают они.

— Уже несколько лет как переехала, — отвечает Вася.

Парень с девушкой разворачиваются и уходят.

— Тут раньше была ветеринарная станция? — спрашиваю я.

— Она до сих пор еще на многих картах отмечена, вот и заходят периодически люди.

Я тушу окурок.

— Кто знает, какие делишки творились раньше в нашей бухгалтерии.

— Сейчас, думаешь, лучше творятся, — улыбается Вася.

***

Про второго нашего учредителя Карманова Алексея Петровича, понизив голос, рассказывают, что он патологически жаден. Даже в его фамилии можно прочесть определенную склонность к стяжательству. Кроме того, он также весьма инициативен. Сегодня, соединив оба своих качества, он предлагает отключить интернет всем, кому он официально не нужен по работе. В том числе и мне.

***

Я мечтаю вернуть интернет обратно, и помочь в этом мне может только мой непосредственный директор. Весь вечер я готовлю речь вроде: «Антон Владимирович, в наше время иметь интернет на рабочем месте — это не каприз и не привилегия, а естественная необходимость. Ведь, как известно, ежедневно возникает множество рабочих ситуаций, которые без доступа в глобальную сеть разрешить невозможно…»

***

Следующим утром я еду на работу, повторяя про себя заготовленные слова. Мне везет, когда я подхожу к офису, Лесько стоит на крыльце в окружении сотрудников и курит. Я тоже становлюсь рядом и поджигаю сигарету. По разговорам становится понятно, что все высыпали посмотреть на только купленную машину Лесько, новенький джип «Ниссан-Патрол». Тем временем сотрудники возвращаются на места, и я остаюсь докуривать с директором один на один. Наступает момент истины:

— Антон Владимирович, — говорю я, — и голос мой дрожит, получается как-то плаксиво. — У меня приказали отключить интернет, нельзя ли его вернуть обратно.

— Кто приказал?

— Карманов.

— Карманов, значит, — улыбается благодушно настроенный сегодня Лесько. — Попроси Билла, пусть включит.

***

Сегодня день зарплаты. Вася, доросший до помощника директора за те несколько месяцев, что я тут работаю, вызывает нас по очереди в пустой кабинет. Склоняется над блокнотом с записями.

— Так, Костя, тебе еще двести долларов.

Мне уже выдавали сто пятьдесят аванса, потому в сумме получается на сто больше, чем мои положенные после испытательного срока 250.

— Ты уверен? — спрашиваю я. — Должно быть сто.

— У Лесько написано двести.

Я беру две купюры и радостный выхожу. Возможно, дела у фирмы идут так хорошо, что мне решили повысить зарплату.

***

Во время обеда я остаюсь в бухгалтерии один. Появляется мужик с товарной накладной в руках. Ему нужна наша Мария, и он присаживается ее обождать. На Васином мониторе включается скринсейвер, на котором одна за другой начинают сменять друг друга полуобнаженные женщины. Мужик на них пристально смотрит.

— А мужчины?

— Что мужчины? — спрашиваю я.

— Есть обнаженные мужчины?

— Нету, — говорю. — Да и зачем?

— Ну как, мужское тело также очень красиво, — говорит он и странно смотрит на меня.

К счастью, возвращается Мария, и мужик замолкает.

***

Сегодня я считаю большой заказ номер 4412.

Первая цифра в номере заказа указывает на оформлявшего его менеджера. Например, Васины заказы начинаются на 8, Юлины — на 9, Андрея на 2. Четверка же значит, что заказ оформлял Дима Зверев и что нужно быть предельно внимательным. В Диминых заказах часто всплывали всевозможные косяки.

— Потому мы номера заказов на 4 зовем числами зверя, — просвещает меня Вася.

***

Львиную долю конструкций мы отписываем индивидуальному предпринимателю Зайчикову.

— Только не вздумай шутить над его фамилией, — предупреждает меня Олеся. Он бывший зэк, ты сам все поймешь, когда увидишь.

***

Наконец случается то, чего я ждал с самого начала, — у меня отбирают монитор. Карманов говорит, что представительный плоский монитор нужен менеджерам, потому что они общаются с клиентами и должны производить хорошее впечатление. А я на своем втором этаже, вдали от чужих глаз, могу поработать и за каким-нибудь старым.

***

В кабинет заходит Лесько. Он ехидно улыбается.

— Ну что, Дорожкин, хапнул себе лишних сто баксов?

— Я думал, это бонус, — мямлю я.

— Бонус, как же. Следующие два месяца у тебя по минус пятьдесят.

***

К тому, что мне теперь платят зарплату, я привыкаю быстро. Даже не верится, что еще недавно я не мог оплатить себе мобильный телефон и брал у родителей деньги на проезд. Пусть мой оклад всего двести пятьдесят долларов, но на все самое необходимое мне хватает.

***

Мои друзья в настоящий момент тоже благополучно устроены. Лена в должности менеджера продолжает торговать металлопрокатом, а Кирилл уже главный бухгалтер в фирме по продаже канцтоваров, куда он перебрался из «Галактики». Вроде бы все у нас неплохо, мы теперь пьем более дорогое пиво, на свои заработанные деньги ездили вместе в Киев, но все равно каждую встречу мы напоминаем друг другу, что наше истинное призвание — литература, а не работа в офисе. Мы не хотим быть планктоном обыкновенным.

Часть 5

***

Летом я часто хожу домой пешком. Иногда ко мне присоединяется менеджер Андрей, с которым мы нашли общий язык на перекурах. Мы заходим в «Престон», берем пива и идем от нашего офиса до «Белой Вежи», где я поворачиваю направо, а Андрей продолжает путь дальше. Под боком у нас парк Дружбы народов, иногда мы зависаем там на лавках с «Черниговским светлым».

Я говорю Андрею, что скоро похолодает, и неплохо было бы найти какой-нибудь бар возле офиса. Где-то во мне живет красивая картинка, как дружные коллеги после тяжелого рабочего дня заходят в бар неподалеку, чтобы пропустить по парочке пивка.

***

Дима Зверев берет меня с собой на обед. Иногда он ездит на машине в столовую иняза, хоть это и не очень близко.

— Там много красивых девушек, — объясняет он.

Подносы в этой столовой маленькие, похожи на детские. Мы берем суп и второе.

— Смотри, какая пошла! — комментирует Дима. — А вот еще одна! И еще!

Я знаю, что он женат и у него маленький ребенок.

***

Сегодня мы отмечаем в офисе мой день рождения, мне исполняется двадцать три. Я иду все в тот же «Престон» и покупаю там колбасу, сыр, овощи, водку и несколько бутылок сухого молдавского вина «Сricova». Колбасу, которую я попросил нарезать в магазине, нарезали вместе со шкуркой. Почистить каждый кусок мне помогает менеджер Юля. Мы с ней работаем по роллетам, она в них специалист. Андрей в шутку называет Юлю королевой пружин и ригелей. Они примерно моего возраста, Андрей чуть старше, а Юля — еще студентка, на последних курсах заочного. Приятно, что в нашей фирме делают ставку на молодых.

***

В подарок сотрудники, сложившись, дарят мне кофеварку. Зажигательной вечеринки не получается даже несмотря на то, что сегодня пятница. Все уже привыкли к частым дням рождения, которые к тому же очень похожи между собой. Половина сотрудников на машинах, кто-то забегает только для того, чтобы перехватить немного еды и вернуться к себе в комнату. Девушки отказываются пить мое сухое вино, говорят, что очень кислое. Под конец остаемся только мы с Юлей и Андреем. Втроем мы засиживаемся до позднего вечера.

***

Именно им первым на фирме я сообщаю: помимо того, что я экономист, я еще немного и писатель. Они одобрительно хмыкают и желают мне получить Нобелевскую премию.

***

— А еще представьте, — говорю я. — Работа — такая странная вещь, где мы из людей превращаемся в набор определенных функций. Мы можем по совокупности быть кем угодно, но тут я Костя-калькуляция, а вы Юля-роллета и Андрей-дверь.

На последних словах у меня немного заплетается язык.

***

В понедельник мы узнаем, что от нас уходит главный бухгалтер Мария, с которой мы эти полгода сидели в одном кабинете. На ее место берут Людмилу Захаровну, женщину под 50. Она красит волосы в рыжий и разговаривает на трасянке.

***

В ее отсутствие в комнату заглядывает наш сотрудник Хомяков. Он дальний родственник одного из учредителей и на фирме занимает непонятное мне положение. Он страшно толстый, с висящим брюхом и прищуренными сальными глазками. В разговорах он постоянно намекает на свои успехи на любовных фронтах и пошлит.

Хомяков озирается и спрашивает:

— Бухгалтера нет на месте?

После чего украдкой подходит к столу Захаровны, берет печать и шлепает на документ, который принес с собой.

***

Через несколько дней Захаровна ревет как белуга:

— Как вообще можно было подписать этот акт? Если бы я знала, никогда бы на такое печать не поставила. Это же бред! К нам теперь может налоговая придраться!

Она прячет печать фирмы, которую у нас и в самом деле при Марии привыкли брать кто ни попадя, в сейф.

— За все отвечает главный бухгалтер, потому доступ к печати отныне будет только у меня и у директора.

***

Хомяков, снова просовывает голову к нам в комнату.

— Входи, Петя, — приглашает Олеся.

Хомяков гнусно улыбается, прищуривая глазки:

— Я войду-у-у, уж я как войду-у-у...

В нем есть какой-то особый талант — опошлить любое слово.

***

Сегодня к нам в бухгалтерию зашел индивидуальный предприниматель Зайчиков. Олеся не шутила, это здоровый мужик с недобрым взглядом, покрытый синими татуировками. Смеяться над его фамилией у меня нет никакого желания.

***

Тем временем на фирму должны взять сметчицу, и ее собираются посадить к нам в бухгалтерию. Свободного места тут нет, потому Лесько решает отсадить меня к Васе, который с недавнего времени сидит в отдельном кабинете.

***

С Васей мне нравится гораздо больше, нас в комнате двое и тут гораздо спокойнее, если не брать в расчет постоянно звонящие Васины телефоны.

***

По словам Олеси, с новой сметчицей что-то не так. Каждый день она приходит с опухшим лицом и жует жвачку. Один раз Захаровна даже просит меня посидеть с новой сотрудницей в их отсутствие, присмотреть за вещами.

Олеся решает позвонить на ее предыдущее место работы. Там подтверждают, что да, сметчица пьющая. Ее сразу увольняют, она успевает отработать всего лишь несколько дней.

***

Мне кажется, пьющая сметчица — это хороший персонаж для рассказа. Кто о ней еще напишет, кроме меня.

***

Вася мне жалуется:

— У Карманова новая идея — чтобы все сотрудники носили бейджи с именем и должностью. Не знаю, у кого он это подсмотрел, может, в кино. Даже мне повесить хочет. Представляешь, серьезные люди на переговоры приезжают, а у меня бейдж приколот на груди «Василий, заместитель директора».

***

Заглядывает Андрей. В руках у него пачка денег.

— Ты до которого в офисе? — спрашивает он.

— До 18.

— Придет сегодня Хомяков, можешь передать ему деньги? Он до пяти часов должен забрать.

— Не вопрос.

***

Хомяков так и не появляется. Я не знаю, что делать с этой пачкой, не брать же домой. Решаю положить ее на ночь к Васе в сейф.

***

С утра заходит Хомяков.

— Давай деньги, — говорит он.

— У меня нет, они в сейфе у Васи.

— А где Вася?

— Не знаю.

Вася, в самом деле, с утра еще не появлялся. Толстое лицо Хомякова краснеет.

— Ты понимаешь, что мне нужно ехать подрядчикам платить? Где мне теперь взять столько денег? Ты, что ли, дурной, на хуя ты их в сейф совал?

— А что мне было делать? Сказали, что ты придешь вообще вчера в пять.

— Ну, пиздец, — ругается Хомяков и выходит из комнаты.

***

Курю на крыльце. Рядом конструктор Миша. Он улыбается.

— Тут Хомяков ходит по кабинетам, рассказывает, что пиздить тебя собирается.

***

В конце концов, Хомяков занимает деньги на соседней фирме и уезжает. Я пересказываю историю вернувшемуся Васе.

— Не обращай внимания, — говорит он.

***

С утра на фирме переполох. С недавних пор возрос в разы платный интернет-трафик — до нескольких гигабайт в день. Захаровна в шоке, грозится убить Билла и того, по чьей вине приходят огромные счета. Сисадмин Билл ходит задумчивый. Лесько и Карманов бегают по комнатам с воплями: «Какая сука что качает?»

Я лажу по сети не более обычного, однако все равно опасаюсь, что вся эта заварушка меня тем или иным образом заденет.

***

Билл, как врач в больнице, обходит по очереди каждый компьютер и проверяет его на вирусы. Все чисто.

— Не знаю, что и делать, — говорит он. — Остается только одно.

Он засовывает руку куда-то под стол и отключает модем от розетки.

— Надо будет письмо отправить, включите.

***

Неожиданно в наш с Васей кабинет заходит православный священник. Его появление ничто не предвещало. Он в черном, с бородой, на груди крест. Зычным голосом он просит помочь его храму деньгами или поставить хотя бы пару окон бесплатно. «Не оскудеет рука дающего», — повторяет он.

Когда священник выходит, Вася говорит:

— Ты видел его башмаки? Как моя зарплата.

***

Без интернета плохо.

***

На следующий день вбегает Билл.

— Я нашел, куда пропадал интернет! — радуется он. — Это в бухгалтерии слушали интернет-радио, не знали, что идет трафик. Я захожу к ним после того как модем отключил, а Захаровна мне говорит: «А у нас радио перестало работать». Я: «Какое радио?» Тут и выяснилось все.

Я радуюсь, что интернет реабилитирован.

***

На фирме открывается новая вакансия менеджера по продажам. При мне по объявлению Васе звонит женщина и уговаривает принять ее дочь без опыта работы. «Вы ее всему обучите, — говорит, — она у меня способная и активная».

Вася пересказывает эту историю в очереди к чайнику.

— Уж я ее всему обучу, — скалится Хомяков.

***

К нам приходит бабка, недовольная тем, как ей установили дверь. Вася посылает к ней монтажников, чтобы те переделали.

Но бабка все равно не успокаивается.

— Я вас всех засужу, — грозится она. — Сообщу в комитет народного контроля.

***

Бабка и в самом деле подает на нас в суд. Оказывается, что в суде ее хорошо знают, она там не в первой, от ее рук пострадала уже не одна фирма, в результате чего бабка полностью бесплатно сделала себе ремонт в квартире. Говорят, что она днями сидит в библиотеке, изучая ГОСТы и СНИПы.

В интернете мы с Васей находим подходящее слово для ее деятельности — «кверулянтство». «Кверулянт осуществляет подачу жалоб во всевозможные инстанции, исковых заявлений в суд. Любые принятые решения по этим искам оспариваются», — написано в определении.

Вася по своим каналам передает фамилию бабки другим фирмам, производителям дверей, чтобы те были бдительны.

***

Учредители разрешают перейти на безлимитный интернет. Билл и Захаровна обсуждают скорость — чем она выше, тем больше придется платить. Захаровна как бухгалтер считает, что большая скорость нам не нужна.

Я пытаюсь возразить, что скорость, которую она считает большой, — нормальная. Говорю: ну смотрите, вот например, если мы возьмем 128 килобит в секунду на всех, тогда сайты будут грузиться медленно. А радио при такой скорости и вовсе не послушаешь...

Кажется, я сказал что-то не то. Захаровна начинает возмущаться:

— Какое радио, причем тут вообще радио?

***

Мы с Андреем находим бар неподалеку от офиса. Он называется «Альцеста», там можно выпить разливного пива «Бивер».

— Вот смотри, — говорю я ему. — В любой нормальной стране человек выходит с работы и заходит в хороший бар через пару шагов. У нас, чтобы зайти в хороший бар, нужно выйти с работы, а затем еще подъехать несколько остановок на метро или троллейбусе.

«Альцесту» нельзя назвать хорошим баром, но за неимением лучшего мы ходим туда.

***

Перед новым годом Карманов покупает каждому менеджеру по праздничному галстуку. На них почему-то изображены свиньи. При нажатии в определенную точку, галстук начинает играть «Джингл белз». Карманов учит менеджеров:

— Заключили сделку, продали дверь — включайте музыку, пусть клиент порадуется.

***

Наш новогодний корпоратив проходит в клубе «Лео», что рядом с парком Челюскинцев. Я впервые надеваю костюм со времен собеседований в банках.

***

Стол для нашей фирмы накрыт в половине большого зала, рядом другие столы.

Почти сразу же, буквально между первой и второй, начинаются конкурсы. От каждой компании выбирают девушку, которая должна собрать у мужчин как можно больше галстуков. Я отдаю свой галстук менеджеру Юле и думаю, что главное его потом узнать в общем ворохе.

***

Общаться сложно, громко играет русская попса. Кто уже поел, теперь идет растрясаться на танцпол. Лесько хватает в охапку Захаровну и они начинают отплясывать какой-то адский танец. Недаром, родители говорят, что одна сатана — это не муж с женой, а директор и главный бухгалтер.

***

Алкоголь для праздника мы покупали самостоятельно.

Через пару часов подходит официантка и говорит, что наша водка закончилась. Разгневанные Лесько и Карманов начинают пересчитывать пустые бутылки, оказывается, что около десяти на стол так и не попали. Официантка извиняется и приносит недостающее.

Я пью молдавское сухое, бутылку которого купили специально для меня. Остальное все полусладкое.

***

После второго горячего даже я выхожу попрыгать под музыку. Билан поет: «Я знаю точно: невозможное возможно». Я хорошо знаю эту песню, потому что она установлена у Васи звонком на начальника производства.

***

В один прекрасный момент всех просят сесть на свои места, потому что должны выйти цыгане. Появляются люди в пестрых костюмах и начинают лихо выкидывать коленца. Я смотрю на их лица и даже в темноте мне понятно, что никакие они не цыгане. В чем удовольствие наблюдать за танцами фальшивых цыган на корпоративе, мне непонятно. Впрочем, будь они настоящими, ничего бы не изменилось.

***

Напившись, я признаюсь рядом сидящему Васе, что пишу рассказы и у меня даже есть одна публикация в бумажном журнале «Дзеяслоў». Вася удивляется и похоже не знает, как должным образом отреагировать на эту информацию, потому просто чокается с моим бокалом своей рюмкой.

***

На следующий день в офис все приезжают к обеду, там мы лениво пьем «Советское шампанское» и желаем друг другу всяческих удач в наступающем 2007-м году. Я мысленно желаю себе написать настоящую книгу, а иначе зачем это все?

Часть 6

***

За год работы я научился в разговоре уверенно употреблять «на офисе», а также специальному мимолетному офисному рукопожатию на ходу, не сбавляя шага.

***

Замечаю, что если раньше мне казалось, что я живу дома и хожу на работу, то теперь появилось ощущение, что центр моей жизни сосредоточен в офисе, откуда я лишь отлучаюсь переночевать и на выходные. Я даже не могу сказать, в какой момент это случилось.

***

С обеда у меня на столе остается кекс, который я не съедаю и вечером. На утро следующего дня я нахожу его без доброй половины.

— А где остальное? — интересуюсь я у Васи.

— Заходил Лесько, пил кофе, вот и откусил разок, — говорит он.

Впечатленный поведением учредителя фирмы с полусотней сотрудников, я пересказываю этот диалог родителям.

— Возможно, он потому и успешный бизнесмен, что знает, где можно откусить, — говорят они.

***

Олеся рассказывает мне свою историю.

— Я шла в магазин, Лесько заметил это, попросил купить ему булочку. А тогда еще зарплату как раз задерживали, я сказала: «Дайте, пожалуйста, денег, Антон Владимирович», а то мне может не хватить. А он отвечает: «Ну, тогда не надо». И это директор фирмы!

***

Учредители и Вася в нашей комнате обсуждают будущий рекламный блок в газете. Лесько говорит:

— Надо, чтобы на фотографии дверь была открыта, клиентам это больше нравится, тут что-то психологическое.

Карманов предлагает:

— И слоган добавим: «ООО «Анриал» — невозможная фирма!»

***

К Васе заходит менеджер Леша, который работает у нас последние несколько месяцев.

— Может, на проездной дашь?

Фирма оплачивает менеджерам проездной на все виды транспорта.

— Рано еще, — говорит Вася. — Я как даю тебе деньги, так ты на следующий день звонишь и говоришь, что заболел. В пятницу получишь.

***

Очередным утром я прихожу к себе, сажусь за компьютер и вижу, что моя подставка для мобильного телефона на столе полна сигаретного пепла.

— Как это понимать? — спрашиваю я Васю.

— Совещание вчера было, Лесько и Карманов курили в комнате.

С детства меня учили, что большие деньги приходят к наиболее достойным и образованным людям, потихоньку я начинаю понимать, что это не совсем так.

***

Тем временем Захаровна устраивает на работу свою дочь Свету, полненькую крашеную блондинку, которая только окончила университет. К ней моментально приклеивается имя Захаровна-младшая, но чаще просто — «младшая». Она помогает мне сверять материалы по списку и учится у мамы премудростям бухгалтерии.

***

Фирма собирается купить грузовой автомобиль. Но для того чтобы оказывать на нем услуги, в штате должен быть аттестованный специалист по грузоперевозкам. Кто-то должен пройти обучение на специальных курсах. Решают, что это буду я.

Родители комментируют:

— Это хорошо, похоже, прямо сейчас тебя увольнять не собираются.

Я думаю о том, что если бы эти курсы действительно что-то значили, Захаровна не преминула бы отправить туда свою младшую.

***

Первое занятие по международным грузоперевозкам. Лектор рассказывает медленно, будто под запись.

— Остановила налоговая... Дали штраф... Конфисковали машины... Разорили фирму...

После паузы добавляет:

— Это международные грузоперевозки.

Я несколько дней скучаю на курсах, после чего сдаю символический зачет и получаю нужную бумагу.

***

Захаровна-младшая потихоньку осваивается. У нее появляется необъяснимая привычка, передавать мне документы, швыряя их через свой стол, не глядя.

***

Евграфович решает уволиться. Причина точно неизвестна, но поговаривают, что у него произошел конфликт с Захаровной. Я сожалею об его уходе. Мне страшно оставаться один на один со всеми этими плановыми калькуляциями, когда не у кого спросить совета.

***

Тем не менее, ООО «Анриал» продолжает расширяться, с каждым месяцем работы становится все больше. Лесько поднимает мне зарплату до 350 долларов.

***

Сейчас я пишу коротенькие рассказы почти каждый день. У меня появляется еще одна публикация, в сборнике молодых авторов. Круг моего общения растет, я знакомлюсь с поэтами, прозаиками и переводчиками. Этот совершенно другой мир, совсем не похож на тот, в котором я живу до 18 часов.

***

Тогда же я впервые выступаю перед аудиторией. На презентации нашего сборника я читаю один из своих рассказов слушателям в музее Богдановича. Меня принимают тепло, в нужных местах смеются и аплодируют в конце. Мне кажется, это и есть настоящая жизнь.

***

Мои новые друзья часто интересуются, как я стал экономистом. Я обычно отвечаю, что в 17 лет при поступлении сложно понять, кто ты есть. Добавляю, что в 23 еще сложнее.

***

Перед уходом из офиса хочу сказать младшей: «Света, я распечатал тебе четыре калькуляции», а вместо этого оговариваюсь: «Света, я распечатал тебе четыре рассказа».

Впрочем, она не понимает и вопросов не задает.

***

Вася возвращается в наш кабинет с дикими глазами.

— Ну Захаровна и сука, ты бы знал! — выдыхает он.

— Что такое? — интересуюсь я.

— Не важно, Костян. Просто будь с ней осторожнее.

***

Менеджера Лешу, который имеет привычку болеть, получив деньги на проезд, отправляют работать в его родной Жлобин. У нашей фирмы там будет что-то вроде представительства, которым Леша будет заведовать. Для этих целей ему в качестве офиса сняли номер в местной гостинице, чтобы было где встречаться с клиентами.

***

Под боком у нас открывается отделение банка «Москва-Минск». Тем, кому больше 22 лет и кто работает на одном месте больше года, они предлагают оформить возобновляемую кредитную карточку в валюте. Я решаю сделать себе такую, чтобы в кармане всегда водились деньги, порой так необходимые от зарплаты до зарплаты. Этой мой первый в жизни кредит.

***

Моя подруга Лена, устав торговать металлопрокатом, каким-то образом устраивается журналистом на полуподпольное радио, имеющее репутацию оппозиционного. Она рассказывает мне о своих журналистских буднях, и я начинаю ей завидовать. Работать в молодом коллективе среди умных креативных людей гораздо интереснее, чем вычислять остатки роллетного профиля да саморезов с Захаровнами. Оказывается, есть офисы получше моего.

***

Вспоминаю то время, когда только устроился и мне казалось, что в каждом сотруднике должна таиться еще одна сущность. Например, менеджер, играющий в группе. Конструктор, ставящий по ночам вертушки в модном клубе. Бухгалтеры, пишущие стихи о прекрасном. Теперь мне это кажется немного смешным и наивным.

***

В этом месяце снова задерживают зарплату, спасаюсь кредитной картой. Карманов всех успокаивает:

— Не волнуйтесь, я тоже ничего не получил.

Я думаю, что вряд ли ему приходится обедать под двенадцать с половиной процентов годовых.

***

Звонит Васин телефон. Тот снимает трубку, слушает собеседника и хмурится. Кладет трубку и рассказывает:

— Представляешь, звонили из жлобинской гостиницы. Говорят, что в нашем офисе каждую ночь идет дебош с бухлом и бабами. Придется разогнать этот гадюшник, тем более, что и продажи были хреновые.

***

Этим летним вечером у нас встреча с одногруппниками, два года с окончания университета. Мы сидим в ресторане за накрытым столом. Говорят все о своих работах. Кто-то хвастается своей востребованностью, из-за которой пропадает в офисе до девяти вечера и по выходным, кто-то начал свое дело. Большинство работают в банках, в тех или иных отделах. Одногруппник рассказывает, что у них строгий контроль за интернетом, нельзя заходить на сайты не по работе, не допускается, чтобы на банковский корпоративный e-mail приходила посторонняя корреспонденция, а личный ящик проверять нельзя.

Ему отвечает одногруппница:

— А у нас можно лазить, но не много. Я если хочу новости почитать, открываю сайт, навожу мышкой на заголовки и читаю всплывающий текст, там все самое важное написано, и открывать страницу не нужно.

Я радуюсь про себя, что не устроился в банк. Мне теперь кажется, там еще хуже, чем в обычных фирмах.

***

— А ты, Костя, чем занимаешься? — спрашивают меня.

— Плановыми калькуляциями, — отвечаю я, и мне самому не нравится, как это звучит.

— А преждевременные калькуляции у тебя часто происходят? — задает вопрос в стиле Хомякова подвыпивший одногруппник.

Про писательство я никому не рассказываю.

***

Нам нужен еще один экономист, на производство. На эту должность берут девушку Олю, она только окончила университет. Я начинаю догадываться, что ставку у нас делают не на молодых, а на тех, кому можно меньше платить. Меня просят ввести ее в курс дела, показать, что да как. Я с интересом жду возможности покрасоваться перед молодой сотрудницей своей искушенностью в экономических делах.

Нас представляют друг другу. Оля ― милая девушка, но не вполне в моем вкусе. Несколько дней мы проводим перед моим монитором и вместе обедаем. После чего ее отправляют трудиться в Колядичи, где располагаются производственные цеха фирмы.

***

На работу к нам устраивается новый главный инженер, ему лет 50. Первым делом он ставит на свой стол флажок с эмблемой группы «Роллинг Стоунз» ― задорный язык высунут из приоткрытых губ. Думаю, он единственный, кто слушает «Роллинг Стоунз» на этой фирме.

***

Офис подпольного радио находится недалеко от универсама «Рига», потому мы с Леной теперь часто обедаем в столовой БГУИР. Лена рассказывает, что на работе они могут засидеться и до десяти вечера. Я удивлен.

— Понимаешь, — рассказывает она, — у нас такая классная атмосфера, нет никакого принуждения. И нет ощущения, что нужно оттуда быстрее бежать.

У нас совсем не так. Рабочий день официально оканчивается в шесть. Без пятнадцати минут все начинают собираться, мыть свои кружки, складывать бумаги. Без трех минут, все уже сидят одетыми. Без одной минуты нажимают в пуске «завершить работу», и ровно в шесть закрываются двери большинства кабинетов.

***

Я впервые по-настоящему задумываюсь о том, чтобы уйти. Меня останавливает то, что я не представляю, чем бы я еще мог заниматься. К тому же я привык к тому, что регулярно получаю зарплату. Но неужели литература меня не прокормит? Я кажусь себе интересным разносторонним человеком, неужели мое предназначение — это ежедневное прозябание в старом двухэтажном здании ветеринарной станции? Мне кажется, что вот-вот кто-то меня заметит, оценит, и жизнь пойдет совсем по-иному пути.

***

В комнате с общим чайником стоят Хомяков, Лесько и Вася и что-то обсуждают.

Заходит главный инженер с кружкой.

— На концерт Марка Нопфлера в Москву никто случайно не собирается?

Вопрос звучит настолько неуместно, что ему даже никто не отвечает.

***

В конце месяца наши менеджеры составляют специальные отчеты о проделанной работе, по которым им выплачивают зарплату. Из тех, про кого я знаю: у Юли в этом месяце получается 550$, у Андрея — 600$. На их фоне мои 350$ выглядят весьма бледно.

***

На фирму приходит с проверкой налоговая в обличии двух молодых парней. Их надо куда-то посадить, потому для этого освобождают наш с Васей кабинет. Меня отправляют в бухгалтерию, где сидят Захаровна, ее дочь Света, Олеся и новая сметчица, которую удалось отыскать с большим трудом.

***

Теперь я сижу спиной к двери, потому все время вздрагиваю, когда она открывается и кто-то заходит. Захаровне постоянно кажется, будто я что-то от нее прячу.

— Я видела, ты закрыл окно на компьютере, когда я вошла. Ты, наверное, лазил по интернету и не хотел, чтобы я заметила.

— Порнуху смотрел, — хохочет оказавшийся рядом Хомяков.

***

Стою на крыльце, курю. Рядом мужики из соседней фирмы. Один из них рассуждает:

— Вот я всегда говорил, что если человек получает меньше чем 400 баксов, то в работе он не заинтересован.

***

Захаровна-младшая в очередной раз бросает мне лист с данными сверки материалов. Он перелетает стол и падает на пол.

— Нельзя ли поаккуратнее? — спрашиваю я.

— Отойди от девочки, Дорожкин! — кричит Захаровна. — Мал еще тут порядки свои устанавливать!

Я в недоумении возвращаюсь за свой стол.

***

В Минске проходит международный поэтический фестиваль, куда съезжаются поэты из разных стран. Мы с друзьями ходим слушаем, как они читают свои стихи. После одного из таких вечеров, украинский поэт и по совместительству редактор толстого киевского журнала, зовет нас в кафе.

Мы пьем пиво и говорим о литературе.

— А ты что пишешь, Костя? — спрашивает он.

— Небольшие рассказы.

— Интересно, — говорит, он. — Возьми визитку. Там есть мой e-mail, почитаю.

Я беру визитку и кладу ее в кошелек. Мне бы очень хотелось иметь еще одну публикацию. А тем более за границей, в уважаемом издании.

***

Я отсылаю редактору несколько своих рассказов. В этот же вечер он отвечает, что все получил.

Визитку из кошелька я не выкладываю. Мне приятно, что она лежит там, будто между делом, и постоянно попадется на глаза. Мол, все верно, я писатель, и в моем кошельке визитка зарубежного редактора, заинтересованного в моей прозе.

***

Захаровна ругается.

— Дорожкин, ты мало списал материалов на заказ 4572 для Зайчикова. Теперь они у нас по учету повиснут.

— Само собой, если вы заказ отписали сегодняшним числом, а накладная на приход материалов датируется завтрашним.

— Что ты как маленький, вставляй материалы для других заказов, а эти потом раскидаешь. И вообще мне в последнее время не нравится твоя работа, ты все очень медленно делаешь. Ты как будто в каких-то облаках витаешь.

— Так работы все больше и больше.

— Понимаешь, твоя калькуляция называется «предварительная», это значит, что когда мы готовы отгружать заказ, она должна быть уже сделана.

— Калькуляция предварительная, но списание материалов происходит по факту, иначе все время будет возникать ситуация, как сегодня.

— Смотри у меня, доспоришься, будешь другую работу искать.

***

Встречаю на лестнице Лесько.

— Дорожкин, на тебя Захаровна жалуется. Делай, что она говорит, а то на улицу пойдешь. Понял?

***

Захаровна начинает следить за тем, во сколько я ухожу и прихожу. О каждой минуте опоздания она грозится докладывать директору. Наверное, она с удовольствием считала бы, сколько времени я обедаю, но ее самой в это время никогда нет на месте. Когда ей надо куда-то отъехать по своим делам, она всегда говорит: «Я в банк».

***

Мне присылают ссылку на условия литературного конкурса, проводимого компанией из России.

«Мы рады объявить конкурс литературных произведений о лозоплетении. Необходимо прислать произведение в любом жанре, в котором центральное место или же одно из основных смысловых значений отведено лозоплетению. Это может быть пьеса или драматическое произведение, ирония или фарс, детектив или фантастика, стих или тост, гротеск или глубокое научное исследование. Словом, Вы ограничены лишь собственной фантазией. Напишите о лозоплетении то, о чем еще никто не сказал.

В жюри нашего конкурса будут присутствовать известные литераторы, литературные критики, деканы гуманитарных факультетов ведущих вузов Москвы. Победители получат ценные призы и предложение о сотрудничестве с нашей фирмой».

***

Я решаю шутки ради в этом поучаствовать. Я пишу несколько маленьких зарисовок о лозоплетении, куда, в расчете на мудрое и компетентное жюри, вставляю отсылки к латышскому эпосу, текущей геополитической ситуации, сдабривая это все абсурдным юмором. Мне кажется, я должен победить в своей номинации, потому что я вообще не представляю, кто бы там еще мог участвовать.

***

Юля предупреждает:

— Говорила с Васей. Всей фирме повышают зарплату кроме тебя. Очень Захаровна против. Ты не расстраивайся только.

С тех пор как я не сижу больше с заместителем директора, я перестал быть в курсе дел фирмы. Юля чаще с ним сталкивается по работе, чем я, потому иногда рассказывает что-нибудь интересное. Ее последняя новость меня совсем не радует.

***

Кирилл бросает должность главного бухгалтера и поступает в Московский литературный институт на двухгодичные курсы. Я представляю занятия, где разбирают не бухгалтерские проводки, а художественную прозу, студенческое общежитие с писателями и поэтами, и начинаю ему завидовать, одновременно восхищаясь его смелостью. Чем я, черт возьми, занимаюсь в жизни?

***

— Завтра, Дорожкин, мы едем на производство проводить сверку остатков материалов, — сообщает с утра Захаровна. — Пора посмотреть, что там реально происходит.

Мы договариваемся встретиться на месте в 9 утра.

***

Наш цех располагается в промзоне в Колядичах, я добираюсь туда на электричке от железнодорожного вокзала. Из-за этого приходится встать на полтора часа раньше. Не представляю, как люди сюда ездят каждый день.

***

С нашей кладовщицей Ларисой Ивановной мы по очереди считаем остатки роллетного профиля, фурнитуры и прочих материалов, сверяя количество с остатками по бухгалтерии. Совпадает далеко не все.

Захаровна начинает багроветь, ей кажется, что это моя вина. Она уже начинает было говорить: «Ну, Дорожкин, ты...», как вклинивается Лариса Ивановна:

— Людмила Захаровна, — говорит она, — у вас такая юбка красивая.

Захаровне приятно, она смущенно благодарит кладовщицу и забывает обо мне. Я мысленно говорю «спасибо» Ларисе Ивановне за мудрость и сострадание и обещаю себе больше никогда не пререкаться с ней по телефону.

***

Доходим до болтов с гайками, Захаровна спрашивает:

— Можно я себе возьму один? У нас дома как раз стол починить надо.

Лариса Ивановна выбирает для нее болт получше. Мне она предлагает взять тюбик клея для алюминия. Я не отказываюсь, пусть будет, мало ли.

***

Алюминиевый профиль, из которого делают роллеты, поставляют в защитной пленке с пузырьками, длина которой больше человеческого роста. Мне, как и многим другим нравится их лопать, потому я отрываю себе приличный кусок и кладу в сумку.

***

Закончив с остатками, мы пьем кофе. Моя бывшая ученица, экономист Оля, угощает меня глазированным сырком.

Захаровна, которая приехала на машине, говорит:

— Я сейчас не в офис, а в банк, потому доберешься, Дорожкин, сам.

Я смотрю расписание электричек и плетусь на железнодорожную станцию.

***

Ко мне подходит Вася.

— Костя, ты у нас творческий человек. Для тебя как раз есть работа.

Я вопросительно смотрю на него.

— Мы сейчас проходим сертификацию на стандарт ISO 9001, нам нужно написать о миссии и цели нашей компании. Образец у меня есть, ты сделай как-нибудь, чтобы по-русски и литературно было. А мы тебе премию дадим.

***

На сайте московской фирмы объявляют лауреатов конкурса о лозоплетении. В своей номинации я занимаю третье место. Это не то, на что я рассчитывал, но в любом случае какая-никакая, а победа, и меня ждет приз. Литература уже начинает приносить свои плоды, радуюсь я.

***

Презентация сборника молодых авторов, в котором напечатали мои рассказы, должна пройти в нескольких областных городах. Я пробую отпроситься у Лесько, не называя причин, но он меня направляет к Захаровне, которая не без удовольствия говорит, что я нужен им здесь.

***

Я представляю, как мои друзья выступают в больших залах на публике, читают свои рассказы и стихи, срывая аплодисменты. Потом они наверняка зайдут в какой-нибудь местный кабачок и выпьют пива. Им будет хорошо и весело, они будут говорить о литературе и еще о чем-нибудь действительно важном, пока я буду плодить бумаги за столом напротив Захаровны. Бумаги, которые по-настоящему никому не нужны, которые подшиваются в папки и прячутся в архив сразу же после подписи. Вот на что уходит половина моей жизни.

***

Ставлю в мессенджере QIP иконку — человечка в пиджаке — и пишу статус «Planktonus Vulgaris». Вульгарный офисный планктон — вот кто я сейчас такой.

Часть 7

***

Я иду на обед и смотрю по сторонам. Кто все эти люди, которые в рабочее время так свободно гуляют по улицам? Писатели, музыканты или безработные? Или у кого-то из них отпуск, а кто-то работает только по вечерам? Нужно ли им, как и мне, ровно через час, минута в минуту, обязательно вернуться в офис? Есть ли у них там своя Захаровна-цербер? Мне кажется, они все свободнее, чем я, и я им завидую.

***

На работу выходит девочка-юрист, и ее больше некуда посадить кроме бухгалтерии, потому я с облегчением переезжаю на первый этаж, в комнату, где сидят Юля и конструктор Миша. Это гораздо лучше, чем сидеть с Захаровнами, к тому же, там стоит чайник, другое дело, что вместо нормального стола, у меня теперь маленький треугольный столик в углу, будто от обычного отпилили по диагонали треть. Туда еле помещается компьютер, даже бумаги толком положить некуда.

***

Конструктор Миша не ходит на обед. Часто он просит меня по дороге из столовой купить ему в магазине «Роллтон». После вермишели в комнате остается запах, приходится открывать окно, которое Миша быстро закрывает, потому что ему дует в спину.

***

Иногда, пока Юля на обеде, к нам заходит обмерщик Витя Иванов, садится за ее стол и переносит свои расчеты из блокнота на специальные бланки заказов для производства. Обмерщики работают на выездах у клиентов, потому рабочих мест для них не предусмотрено, вот и приходится им при случае искать свободный уголок.

***

За написание миссии и цели компании, Вася приносит мне 15 долларов.

— Извини, Костя, я просил больше у Лесько, но он выдал мне под это только 15.

Я уже понял, что руководство меня не очень-то ценит. Впрочем, это взаимно.

***

Наш очередной новогодний корпоратив проходит в гостинице «Планета» в первых числах января. Костюм на этот раз я решаю не надевать.

В гостинице несколько банкетных залов на разных этажах, потому в курилках на лестницах всегда полно народу.

***

Пока выплясывают цыгане, я снова пью красное сухое. Наша фирма за этот год серьезно выросла и уже занимает несколько столов. Тут люди как из нашего офиса, так и с производства. Я нахожу глазами Олю, которую обучал премудростям плановых калькуляций, и улыбаюсь ей. В ответ она машет мне рукой.

***

Каждый раз, выходя курить на лестницу, я узнаю свежие новости. Вот что-то не поделили между собой соседние компании, и была кратковременная заварушка. Вот наш бригадир монтажников наблевал прямо за столом в салат. Вот начальник производства дал ему за это по лицу. В том углу, где я сижу, рядом с Юлей, все тихо.

***

Наклонившись ко мне, Юля, пытаясь перекричать музыку, просит:

— Выйдем поговорим.

Мы оказываемся в курилке.

— Может, я не должна тебе этого говорить, но Захаровна хотела тебя уволить. Лесько уже дал согласие, но Вася тебя отстоял. Так что теперь все хорошо.

Я перевариваю информацию.

— Спасибо, Юля, правильно, что сказала.

***

Не раз я задумывался о своем уходе, но не был до конца уверен, правильно ли я поступлю. Юлины слова меня отрезвляют. Почему они все думают, что работать тут — для меня это хорошо? Я твердо решаю уйти через два месяца, в марте, когда закончится контракт. И больше никаких офисов, мое призвание — литература, а если не литература, так пойду лучше журналистом или еще кем угодно, но только не экономистом, и вообще, первое время не буду даже искать работу, смогу вставать во сколько хочу, гулять по набережной Комсомольского озера, сидеть в кофейнях и писать роман. Может, меня, наконец, опубликуют в Киеве, откроются новые перспективы, а там кто знает, вдруг и лозоплетение принесет свои плоды из Москвы, все-таки я один из победителей.

***

В разгар корпоратива я чувствую себя слишком трезвым и наливаю себе водки. Мешаю ее с соком, вливая в себя порцию за порцией, пытаюсь вызвать долгожданное опьянение.

***

Через какое-то время ко мне подходит Таня, которая работает на производстве.

— Ты должен проводить Олю домой.

Меньше всего я сейчас думал про свою бывшую ученицу.

— Но я еще не уезжаю.

— Почему бы тебе не поехать к Оле в гости? Она этого хочет.

— Ну не знаю, — отвечаю я.

Таня отходит, видно, что она во мне разочарована.

***

Мимо проходит Олеся. Она уже порядочно выпила.

— Вскружил, Дорожкин, голову девушке. Эх ты, она же тебя лю-ю-юбит...

— Минутку, Олеся, а тебе-то откуда известно?

— Кадры знают все...

***

С утра я не могу подняться, в моей голове работают отбойные молотки, одежда и волосы пропахли сигаретным дымом, а в сумке лежит несколько недопитых бутылок грушевой водки, которые попали туда неизвестно как. Я вспоминаю, как возвращался вчера домой в такси, отхлебывая из горла вино. Звоню на работу, сообщаю, что сегодня не приду.

***

В понедельник к нам в комнату заходит Лесько. Он ждет, пока конструктор Миша договорит по телефону. Озирается, останавливает взгляд на закутке, в который меня посадили.

— Скоро будем новую мебель заказывать и тебе стол нормальный сделаем, — благодушно обещает он.

***

Сообщаю Васе, что хочу с ним поговорить как с заместителем директора.

— Я решил уйти, — говорю я.

Он не сильно удивлен, но все равно спрашивает меня о причинах.

— Да ты сам все знаешь: невысокая зарплата, Захаровна с каждым месяцем становится все хуже, и вдобавок мне кажется, что я очень устал от плановых калькуляций.

Я вижу, что Вася искренне расстроен.

— Очень жаль, когда хорошие люди уходят, — говорит он.

***

До моего увольнения в марте остается полтора месяца, на фирме об этом всем уже известно. Вдруг я понимаю, что наступает какое-то очень хорошее время, когда я еще при работе и зарплате, но руководство уже потеряло свою власть надо мной. Когда решение уйти уже принято, а о том, что будет после, можно не думать прямо сейчас. Я испытываю небывалое ощущение настоящей свободы, и впервые за долгое время кажется, что моя жизнь принадлежит только мне.

***

Каждый день я ритуально открываю почтовый ящик в ожидании приза из Москвы и, не находя его, не расстраиваюсь, зная, что хорошее все еще ждет меня впереди.

***

Олеся приносит мне на подпись документ от Захаровны. Это извещение о том, что со мной не собираются продлевать контракт. И хотя я первый сообщил о своем уходе, юридически они обставляют все так, будто это фирма решила со мной расстаться за ненадобностью.

Мне все равно, я подписываю.

***

Сегодня у нас встреча одноклассников. Мы окончили школу 8 лет назад. Я знаю, что разговоров о том, кто чего добился в жизни, никак не миновать, но я к ним готов. Я не кто-нибудь, а автор нескольких десятков рассказов, у меня есть две публикации, я победитель международного литературного конкурса, и скоро меня будет кормить ее величество литература, а не гнусные барыги от мира алюминиевых конструкций.

***

Спускаясь по лестнице, чтобы отправиться в школу, я по традиции открываю почтовый ящик. Внутри лежит квитанция на получение бандероли из России. В сердце радостно екает, я понимаю, что вот он мой приз из Москвы.

***

На почте небольшая очередь, я получаю свою посылку через 10 минут, это пакет формата А4. Не в силах терпеть, я разрываю его тут же. Сперва вынимаю диплом, в котором указано, что Константин Дорожкин занял третье место в конкурсе малой прозы о лозоплетении. Затем вынимаю и сам приз. Это оказывается самый обычный пиратский DVD-диск с записью программ канала «National Geographic». С его обложки на меня таращится глупая морда панды. Список передач на диске звучит как издевательство: «Шершни из ада», «Медоеды», «В гостях у макаки».

Я заглядываю в пакет, в надежде найти что-нибудь по-настоящему ценное, но там ничего больше нет. Вот оно то, чего я ждал все это время, чем собирался хвалиться перед одноклассниками, — цена моей прозы.

***

И совершенно ясно я вдруг понимаю, что если киевский редактор не ответил мне за эти несколько месяцев, то он мне уже не напишет никогда. Я выкидываю его бесполезную визитку в урну около почты.

***

Из одноклассников в школу кроме меня приходят всего трое. Шурик, с которым я сидел за одной партой и еще две одноклассницы. Мы торчим полчаса на официальной части, где рассказывают об успехах нашей школы, и уходим с намерением зайти в какое-нибудь кафе.

***

Найти свободное кафе в день встречи выпускников не так просто. Мы ходим от одной двери до другой, но нигде нет мест. В отчаянии, мы с Шуриком берем по пиву в «Хутка-Смачна» и продолжаем поиски, прихлебывая на ходу, благо погода позволяет.

***

— Ты кем сейчас работаешь? — спрашиваю я его.

— Я писатель, — говорит он.

Мои глаза округляются.

— Технический писатель. Работаю в it-конторе, повезло туда после филфака попасть. По айтишным меркам платят не так много, но мне хватает.

— И сколько же? — интересуюсь я.

— 800 баксов.

Я переспрашиваю, не веря. Внутри меня что-то переворачивается. Я не знал, что люди моего возраста могут получать такие деньги. Да, Юле с Андреем в самые удачные месяцы платили под 600$, но они менеджеры, умеют продавать, разбираются в роллетах и дверях, да и то такие суммы выходили далеко не всегда, только в горячие месяцы, когда они ночевали на работе. А я экономист, ну кем я максимум могу стать? Главным бухгалтером? Я очень сомневаюсь, что Захаровна получает столько на нашей фирме, а если даже и получает, то на эту работу надо положить всю жизнь. Мне стыдно рассказывать Шурику о своих 350 долларах.

— Сейчас программисты приходят после университета, — продолжает Шурик, — через полгода меньше штуки никто не получает. А вообще у них нормальная зарплата — это полтора-два косаря.

«Ну, зато я писатель», — думаю я. Потом вспоминаю о своих последних успехах, и мне становится просто невыносимо.

***

Свободные места находятся в «Sun Café» на Комаровке, где официантка нас почему-то рассчитывает после каждого заказанного бокала. Сперва мы напиваемся там, потом идем к Шурику в гости. Всю ночь мы бегаем за пивом в расположенный через дорогу киоск «Хутка-Смачна».

***

В воскресенье днем мне звонит составитель нашего сборника, известный литературный критик Анна Кулич. Превозмогая головную боль, я рассказываю ей, что ухожу с работы и не могу определиться, чем заниматься дальше.

— Ты только не думай, что сможешь у нас прожить литературой, — говорит она. — Вот у меня есть имя, опыт, сколько, ты думаешь, мне платят за колонку? Около двадцати долларов. В редких случаях пятьдесят. Вот посчитай, сколько тебе колонок надо будет писать, чтобы хоть как-то прожить. Но учти, что у нас столько изданий нет в принципе. Или ты думаешь, что тебе будут платить гонорары за публикацию твоих рассказов? Максимум дадут несколько номеров журнала, где ты будешь напечатан.

***

Кажется, на литературу надеяться больше не стоит. Я начинаю снова просматривать вакансии экономистов. Пока без конкретной цели, я был бы рад провести пару месяцев дома в безделье, насколько хватит денег, не ходя на утомительные собеседования с бесконечными отказами, как это было два года тому.

***

Открываю раздел «Работа на дому», чем черт не шутит. Сразу натыкаюсь на:

«Бисер мы закупаем у корейских партнеров, этим самым экономя огромные средства, чем если бы мы производили закупки сырья в Европе или на Западе. Сырье (бисер) поставляется нам единой массой и проблема в том, что бисер не разделен по цвету. В связи с этим нам в срочном порядке требуются сотрудники для удаленной работы на дому по сортировке бисера по цветам. Оплата за один кг отсортированного бисера составляет 1 у.е.».

Остальные вакансии ничем не лучше.

***

В середине февраля попадается объявление, где требуется мужчина с опытом работы экономистом и знанием Excel. Excel я не закрывал все эти два года, потому отсылаю туда свое резюме. Это единственная вакансия, которая меня чем-то привлекает. Если не она, значит, буду отдыхать, как планировал.

***

Через несколько дней мне перезванивает девушка и приглашает на собеседование. Офис находится в здании завода «Луч» возле парка Челюскинцев. Это на несколько остановок дальше, чем я сейчас работаю, но зато туда от дома ходят прямые троллейбусы.

***

Я предупреждаю Юлю и Мишу, что еду на собеседование, они желают мне удачи. Оказавшийся в нашей комнате обмерщик Витя Иванов тоже жмет мне руку на прощание. До парка Челюскинцев я добираюсь быстро и еще несколько минут прогуливаюсь рядом, чтобы не прийти слишком рано. Здание, которое мне нужно, находится на территории завода, я прохожу через проходную, поднимаюсь на третий этаж, оказываюсь перед железной дверью и нажимаю на кнопку звонка.

***

Внутри, сразу возле двери, оказывается пост охраны, где сидят два человека. Рядом стойка, похожая на ресепшен в гостиницах, за ней две девушки. Я догадываюсь, что, скорее всего, мне звонила одна из них.

Охранник набирает кого-то по внутреннему телефону и сообщает:

— Пришел Дорожкин.

Это все очень не похоже на то место, где я работаю сейчас.

***

За мной приходит парень на несколько лет старше меня, который представляется Артемом. Он отводит меня в кабинет, где некоторое время расспрашивает, чем я занимался у себя на фирме, моих навыках и умениях. После он говорит:

— Вы производите неплохое впечатление, я отведу вас к нашему финансовому директору, пусть он с вами поговорит. Но знайте, что он человек серьезный, любит точность и конкретику, потому отвечайте ему максимально четко.

***

Артем подводит меня к одному из кабинетов в длинном коридоре и стучится в него. Потом открывает дверь и заводит меня.

— Виктор Алексеевич, это Константин Дорожкин, кандидат на должность сотрудника финансового отдела.

За столом, на котором помимо компьютера красуется гигантская бутыль виски, сидит мужчина с легкой сединой в голове и аккуратной бородкой. Он здоровается со мной за руку, предлагает присесть и задает мне несколько вопросов из области бухгалтерии и финансов.

— Вижу, что как экономист вы очень сырой, — наконец говорит он. — Вам придется много учиться, согласны?

— Конечно, — отвечаю я.

— Мы аутсорсинговая IT-компания, работаем на зарубежных кастомеров. В настоящее время у нас около сотни работников, месячный оборот почти полмиллиона долларов. Нам нужен человек в финансовый отдел для ведения управленческого учета, потому что наша сотрудница переезжает жить в другую страну. Вы уже беседовали с Артемом, нашим менеджером по персоналу, ему пришло более трехсот резюме. Он уже собеседовал шестьдесят человек. Если мы будем сотрудничать, то я обещаю сделать из вас настоящего финансиста. Нужно, чтобы вы представляли, что это за работа. Финансист — это не тот человек, который на виду, в его работе мало творчества. Он делает много скучной, пусть и нужной работы. Но зато у финансиста всегда водятся денежки, — хитро улыбается Виктор Алексеевич.

— Какая ваша нынешняя зарплата? — интересуется он.

— 350 долларов.

— На испытательном сроке первые 3 месяца мы вам предлагаем 400. После этого ваш рэйт будет 500. Вас это устраивает?

— Конечно.

— Отлично. О какой мы с вами сумме договорились сейчас, такая и будет. Мы иностранная компания, зарплата у нас всегда в валюте, выплачивается пятого числа, задержек не бывает, потому что программисты — народ такой, будут возмущаться. Когда, Константин, вы сможете к нам выйти?

— Через две недели с марта, как только закончится текущий контракт.

— А что если плюнуть и уйти по-плохому, прямо сегодня?

Я прикидываю и понимаю, что тогда черта с два я увижу свои 350 долларов за февраль. Начинаю говорить, что не хотел бы так поступать, потому что...

— Отлично! — перебивает меня Виктор Алексеевич. — Если бы вы сказали, что готовы уйти оттуда с конфликтом, это значило бы, что и с нами бы могли поступить также. Давайте я представлю вас нашему учредителю. Чтобы вы знали, он россиянин.

***

Виктор Алексеевич отводит меня еще в один кабинет, где нас встречает парень лет тридцати. На его столе стоит большой кальян и вкусно пахнет ароматическим табаком. По тому, как финансовый директор уважительно обращается к парню, видно кто тут на самом деле главный.

— Евгений Александрович, — это наш новый сотрудник финансового отдела Константин Дорожкин.

— Очень хорошо, — говорит парень. — Придется много поработать, вы готовы работать много?

— Готов, — отвечаю я.

— Супер.

Я вспоминаю, как Евграфович меня собеседовал на крыльце в ООО «Анриал», и улыбаюсь.

***

Виктор Алексеевич отводит меня в самую первую комнату, где я оставил свою куртку и вещи.

— Вы вытянули счастливую карту! — поздравляет меня Артем, когда за директором закрывается дверь.

Произошло невероятное, и я, сам того не желая, нашел работу с первого раза. Что ж, буду финансистом. Если не стать мне писателем, то пусть у меня хотя бы водятся денежки.

***

Возвращаюсь в свой офис, где меня не было несколько часов.

— Захаровна тебя искала, — сообщает мне Юля. — Грозилась уволить по статье за то, что ты отсутствовал на рабочем месте.

Это так смешно, что я даже не злюсь на нашу бухгалтершу. Скоро я буду финансистом в международной IT-компании, и у меня не будет ничего общего с ООО «Анриал».

***

Олеся подводит ко мне совсем молодую еще девушку.

— Знакомься, это Ирина, твоя сменщица. Покажи ей, как у тебя тут что.

Она оставляет нас.

— Как тут вообще работается? — спрашивает Ирина.

— По-разному, — говорю я. Мне ее немного жаль.

***

В последний рабочий день я сижу и, как обычно, считаю заказы, ожидая окончательный расчет. Лесько должен выплатить мне 350 долларов зарплаты и 150 долларов за неиспользованный отпуск. Но вместо себя он присылает Захаровну с ведомостью, которая кладет мне на стол всего лишь 450 долларов, на 50 меньше положенного.

— Директор сказал дать столько, — говорит она.

«С паршивой овцы хоть шерсти клок», — думаю я. Это так похоже на Лесько.

***

Я решаю сегодня больше не работать.

— Как так? — удивляется Захаровна. — Не припомню такого, чтобы кто-то уходил и не доделал за себя свою работу. Это не по-человечески!

— А по-человечески не доплатить мне? — огрызаюсь я.

— Это ваши дела с директором, — оправдывается Захаровна. Тем не менее она идет к Лесько и говорит, что я саботирую работу, потому что не получил всех денег. На это Лесько отвечает ей, чтобы я поскорее убирался, а досчитает все новый экономист. Наши желания на удивление сходятся.

***

В американских фильмах увольняющихся людей показывают всегда с коробками в руках, куда они сгребают со стола все свое добро. У меня из вещей всего-то две кружки и наушники, потому последние минуты в офисе я занимаюсь чисткой компьютера. Переписываю на флешку полезные файлы, стираю историю в мессенджерах и браузере, удаляю cookies. Мне не хочется, чтобы хоть какая-то часть меня оставалась здесь.

***

После окончания рабочего дня мы идем в «Кабачок 12», где у нас зарезервирован стол. Со мной Юля и Андрей, Олеся и Дима Зверев, ненадолго присоединяется вечно занятой Вася, и даже обмерщик Витя Иванов сегодня тут. Сейчас вечер пятницы, последний день зимы, а в понедельник с утра мне начинать все сначала в другом месте.

Я смотрю на моих уже бывших сотрудников, и мне становится грустно расставаться с ними. Мы поднимаем пивные кружки с «Бивером», и все желают мне удачи на новой фирме. У меня выступают слезы.

***

Мы уже пьяные. Стоим, курим на улице. Обмерщик Витя Иванов смотрит на меня и спрашивает:

— А кем ты вообще работал, Костя?

— Он работал экономистом, — отвечает за меня Юля. — Ты не знал что ли?

— Нет. А я-то думал, кто это сидит себе все время тихонько в углу.

Рассказы

Котенок

Алексей Иванов сидит за компьютером в своем кабинете. Рядом с монитором уютно дымится кружка с еще горячим чаем. В руке он держит глазированный сырок, из тех, что он берет с собой каждый день по утрам, но пальцы немного дрожат, и нет аппетита.

«Возможно, это один из моих последних завтраков», — вдруг думает он. Эта мысль ужасает его еще больше, сковывая тело, на мгновение ему даже кажется, будто сердце остановилось. Съежившись в черном кожаном кресле, он смотрит на экран монитора, снова пробегая глазами совсем небольшой текст, страшась вчитываться.

Он всегда жил без сюрпризов. Каждое утро надевал костюм, набрасывал на шею не развязанную с вечера петлю галстука, спускался к авто и приезжал в офис. За три года на фирме ему удалось сделать неплохую карьеру, от рядового менеджера по продажам до начальника над торговыми представителями. Конечно, приходилось порой засиживаться допоздна, работать по выходным, терпеть закидоны шефа, переносить на ногах любые болезни, но он всегда был уверен, что лучше так, чем быть неудачником с кучей свободного времени. И все же за эти годы ни о чем он так не мечтал, как о своем первом отпуске. Не каком-то там мимолетном уикенде, которого раз и нет, а полноценных каникулах в тысячах километров от офиса, с выключенным телефоном, где никто не сможет его достать. И когда долгожданный отпуск с милости шефа замаячил на горизонте, он не стал мелочиться и купил индивидуальный десятидневный тур на двоих с женой по винодельческим регионам Италии. С тех пор, даже присутствуя на работе, он мыслями был уже немного в прохладных погребах, среди дубовых бочек с красными потеками, где гостеприимный хозяин специальным стеклянным инструментом наливал ему в бокал свои лучшие вина.

Чай на столе уже почти остыл. Сырок он спрятал назад в дипломат. Последние несколько дней Алексей думает не о будущем, а как и в эту минуту — о прошлом. Вспоминает тот вечер две с половиной недели назад, когда они крепко набрались с коллегами в баре. В радостном предвкушении он рассказывал Диме и Виктору Сергеевичу о виноградниках Тосканы и Пьемонта, за которые они неоднократно подымали тосты. Позже Диму забрала недовольная жена на машине, Виктора Сергеевича увезло такси, а он слегка покачиваясь, пошел пешком, ему было недалеко. Котенок замяукал в кустах, когда он был уже совсем близок к дому. В любой другой день он прошел бы мимо, но в тот вечер, пребывая в самом лучшем расположении духа, откликнулся на тоненький писк и раздвинул заросли, чтобы, светя мобильником, увидеть там маленькое полосатое существо.

— Кс-кс-кс, — позвал он пьяным голосом и протянул руку.

Котенок попытался отпрянуть, но его со всех сторон окружали густые кусты, потому он зашипел и несмело, но крепко, до крови укусил палец протянутой руки.

— Ну и черт с тобой, дурак, — выругался Алексей. Через пятнадцать минут он уже крепко спал в своей постели.

Спустя две недели утром он как обычно завтракал, перед тем как отправиться в офис. На кухне работал включенный женой телевизор. Показывали медицинскую передачу, которую вела немолодая белобрысая тетка в очках.

— Нажмите на красную кнопку те, кого хоть раз в жизни кусала собака, — призвала она зал.

«Ну, меня-то собака точно не кусала», — усмехнулся он телевизору. Вдруг он вспомнил о котенке, о котором за все это время ни разу не подумал, и у него внутри что-то неприятно зашевелилось. Далее он выхватывал из телевизора лишь отдельные фразы, которые складывались в очень неприятный для него смысл.

«Итак, бешенство — это болезнь, которой мы можем заразиться через укус собаки. И кошки, кстати, тоже могут переносить бешенство. Это тяжелейшая инфекция, при проявлении клинических симптомов которой сто процентов людей погибает. Поражает она спинной и головной мозг. Инкубационный период болезни длится до года. При укусах в кисть, лицо, шею и гениталии вероятность получить заражение свыше девяноста процентов. Трагедия в том, что нет средств для убийства вируса бешенства. Если животное укусило человека, нужно срочно к врачу. Поможет укол от бешенства, антирабическая вакцина».

Он подумал о том, что к врачу ему идти совершенно некогда. Занятость на работе и в обычные дни была катастрофическая, а перед отпуском вдвойне. «Раз идешь отдыхать, Лешка, — сказал ему шеф, — будь добр, отработай как следует накануне». Да и не принято у них на фирме бегать по врачам, не по-мужски как-то, это не причина, чтобы отлучаться. «Ладно, схожу уколюсь в субботу, чтобы не думать про это в Италии», — решил он.

И все же теперь каждый день ему не давала покоя мысль, что возможно где-то внутри него зреет и наливается соками смертельный вирус бешенства, всего лишь потому, что он однажды захотел погладить милого крохотного котенка.

«Антирабическая вакцина» — набрал он в поисковой строке, только зайдя в свой кабинет. Слово «антирабическая» заставило его подумать о кроликах и даже улыбнуться. То, что он прочитал потом, изменило выражение его лица.

«Следует помнить, что во время всего курса вакцинации и в течение 6 месяцев после его окончания (итого 7-9 месяцев) строго противопоказаны: приём алкогольных напитков, физическое переутомление, перегревание на солнце, переохлаждение».

Солнце Италии, винные погреба теперь тоже были в заговоре против него на пару с котенком. Пройти вакцинацию — значит похоронить мечты об отпуске. Отказаться от нее — значит жить около года в страхе мучительной смерти. Он в задумчивости заваривает чай и достает глазированный сырок, открывая в браузере статью про симптомы и последствия бешенства.

Чай уже совсем холодный. Очень ясно и отчетливо он понимает, что никуда не пойдет. Что лучше умрет, чем проживет еще один год без отдыха, как он себе его запланировал. Вполне возможно, что котенок не был бешеным. Значит, пройдет время, и он еще посмеется над своими страхами. Но если наоборот? Вдруг однажды он почувствует вялость и апатию, затем поднимется температура и заломит в костях? Он пойдет к врачу, а тот спросит, не было ли у него контактов с бродячими животными в последнее время. Что он тогда ему ответит? Что предпочел жизнь итальянскому виноделию? Жена и родители будут пытать мучительными расспросами его страдающее от водобоязни и светобоязни тело, тщетно силясь понять, где он умудрился подхватить смертельную болезнь. Но он им ни за что не признается в своей глупости, пусть лучше запомнят его жертвой несчастного случая, чем идиотом-самоубийцей. «И примешь ты смерть от кота своего», — лезет в голову фраза, в другое время показавшаяся бы ему смешной. По сути как же одновременно нелепа и трагична такая смерть. Глупая кончина, ставящая в один ряд венец природы и полосатого ублюдка, не обладающего никакими правами посягать на жизнь человека. Будь что будет.

Проходит еще одна неделя. В ночь перед отъездом он не может уснуть, после того как градусник показал 37.1. Он смотрит на жену, лежащую рядом, и думает, каково ей будет, когда он уйдет. Несколькими этажами ниже в подвале его дома, свернувшись в клубочек, спит полосатый котенок.

Черная лента

Ему тридцать два года, прямо сейчас он стоит в очереди в кассу магазина. На нем длинное демисезонное пальто, отливающий блеском костюм и начищенные туфли. На голове аккуратная стрижка, вокруг него аромат хорошего парфюма.

— Димон, ты ли это?

Он медленно обернулся, услышав знакомый голос. Натянул приветливую улыбку.

— Здравствуйте, Петр.

— Да ладно тебе, «Петр». Еще скажи: «Петр Васильевич». Или давай совсем уже официально тогда: «Здравствуйте, уважаемый Зайцев Петр Васильевич».

— Хорошо, привет, Петя. Как ты сейчас, устроился куда-нибудь?

Он мог бы и не спрашивать. Судя по неровной щетине и грязным ботинкам, его бывший сослуживец Петр так и не нашел своего места под офисным кондиционером после февральского сокращения.

— Да ты что, Димон, куда там…

Это да. Мировой кризис, разовая девальвация, галопирующая инфляция — здравствуй, две тысячи девятый. А ведь еще пару месяцев назад работали вместе. Угораздило же им тут столкнуться.

— Денег хватает пока на жизнь? — участливо спросил Дмитрий.

— Не особо.

Он сочувственно покивал.

— Ты прав, много никогда не бывает.

Петр наклонил к нему голову и заговорил тихо:

— Меня же сбросили как балласт, без «золотого парашюта», без всего вообще. Хорошо еще отпускные дали, два года никуда не ходил, думал, строю карьеру, отдых подождет. А оно вот как вышло…

А ведь Дмитрий сам хлопотал перед учредителями, чтобы Зайцева сократили без компенсационных выплат. Главное было тогда сохранить фирму, выжить. Не думал он, что получится так, что ли, не очень удобно.

— Петя, ты же знаешь, я сделал для тебя что мог. Я всегда был на твоей стороне и до сих пор готов помочь в любой момент.

Что это? Слеза в уголке глаза?

— Спасибо тебе, Дима!

— Ну что ты…

Петр вытянул шею, заглядывая в его корзину.

— Ого, коньяк? Может, Димон, давай по сто грамм, три года все-таки на одном этаже?

— Это для представительских целей, шеф послал купить. Сейчас никак нельзя, ждет.

— Жаль, — огорчился Петр. — Я уже как раз пивком разогрелся. Никогда себе позволить не мог в обед, а сейчас запросто.

— Да ты лучше меня устроился, — пошутил Дмитрий.

Петр улыбнулся ему. Помялся немного и заговорил:

— Я тут одну тему пробиваю, реальный доход для тех, у кого есть свободное время. Ты не мог бы, Димон, помочь мне? Хочу собрать людей в нашем офисе, устроить небольшую презентацию, может, кто-нибудь заинтересуется. Двести человек — неплохая для меня аудитория, надо только с охраной договориться.

И вот что это будет? Сокращенный в разгар кризиса сотрудник возвращается в бывший офис рекламировать сковородки «Цептер» или добавки «Гербалайф»? Никакие тимбилдинг или корпоратив потом не спасут моральный дух коллектива.

— Я спрошу, Петя, о чем речь. Думаю, получится.

— Ой, ну спасибо! Если выгорит, хорошо поднимусь. Будете мне еще завидовать в своих офисах. Шучу, Димон!

Подходит его очередь. Кассирша, улыбаясь симпатичному молодому человеку, пробивает дорогой коньяк. Он достает объемный бумажник и расплачивается. На черной ленте к нему сзади приближаются сосиски, пельмени и газета «Ищу работу».

Оглавление

Кирилл Дубовский Planktonus Vulgaris

Planktonus Vulgaris

  Часть 1

  Часть 2

  Часть 3

  Часть 4

  Часть 5

  Часть 6

  Часть 7

Рассказы

  Котенок

  Черная лента Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg