«ЖЖ Дмитрия Горчева (2001–2004)»

Угу. Слава прошлому ливжурналу. И хуй с ним.

Это же надо быть таким долбоебом — взять и написать туда нечто действительно волнительное. Как будто меня вот только 5 минут назад к интернету подключили. Как будто не знаю, что если собрать со всех лавочек всех старух из стран БСС, они не напиздЯт и половины того, чего напиздят 7–8 хулинетских завсегдатаев.

Тьфу на него. Убил, в землю закопал.

Огромной Важности вопрос — как определить во время стирки джинсов, отстиралось ли громадное жирное пятно на колене? Никто не знает, никто, ни одна сволочь.

Это меня пристрастие к красивой жизни погубило: осьминогов ему блядь захотелось.

Сделал из бумаги модельку тиранозавера рекс. Очень трогательного, на мягких подгибающихся ножках, как енот и папуас, с тоненьким крысиным хвостиком. Смотрю на него — очень жалобный, зубки кривенькие, бедолага.

Чем, бля, заниматься приходится, а?

Заведение ливжурнала похоже на рассказ Носова «Телефон».

Когда сначала звонят друг другу, кричат алло! алло! ты меня слышишь? И я тебя слышу! А позвони мне! О! Звенит! А я сейчас Бобика приведу, чтобы он в трубку полаял!

А потом это всех заебывает, стоит аппарат и стоит, разобрать его что ли, посмотреть, что там внутри? Не, даже это неинтересно.

Сон приснился. В жанре пошлейшей фэнтэзи. Даже самому во сне неудобно было. Типа несу я куда-то Волшебную Книгу («мерзость», само собой), за мной гонится, ясен пень, Черный Всадник, но с зеленой бородой. А на груди у него серебряными буквами написано «БЛАСФЕМИ».

По дороге я встречал отдельных знакомых: доброго МАССУ в островерхой шляпе с тележкой, полной страшно ветхих книг; как-то переночевал в домике у в меру демонической Линор Горалик, причем под утро внезапно пришел ее очень строгий папа. Но поскольку в фэнтэзи ничего ТАКОГО быть не может, папа быстро успокоился и мы с ним вроде бы даже как-то подружились.

Очень повеселил меня мелкий народец, который бойко лопотал на КОИ-8. Народец меня сильно уважал и называл «дХЛЮ».