«В чужой монастырь, или как я хотел убить Оле Нидала.»

После проведенной под Питером зимы, нас вдруг подняло с места и понесло на запад. Сейчас трудно сказать зачем – я путешествовал до того на Запад часто и надолго, и как-то решил уже, что особо за границей России искать нечего и никуда не собирался. Может, трещинки какие-нибудь пошли, что ли...

Если мне было, в общем, все равно куда, то у Маши была цель – на юге Испании, в Андалусии, почитаемым ей "ламой" Оле Нидалом должна была проводиться Пхова – буддийская практика умирания (то есть, как бы тренировка смерти). Если б не это, вряд ли мы собрались бы в Испанию – когда-то я доезжал уже до Барселоны, и вылилось это в неделю отвратительного бомжевания (дошло до того, что когда мы зашли на вокзал и присели отдохнуть, полицейские стали молча выпихивать нас, видимо, такая уже у нас на лицах тень бездомности отпечаталась). Я тогда не знал, что Испания может быть и другой...

Довольно быстро (если не считать дурацкого случая, когда на выезде из Братиславы полиция арестовала нас за автостоп), мы добираемся до немецкого Фрайбурга, где застреваем на месяц.

И когда, наконец (мне не терпелось в другой мир, романский) мы пересекаем близкую французскую границу, все вокруг, действительно, меняется; нас подбирает совершенно сумасшедший араб, сжимающий руль черными от мазута пальцами, и говорит не умолкая (а я, малознакомый тогда с французским, чудом его понимаю):

«Другие люди смотрят на вас, и едут мимо, о, я не делаю так! – я вижу людей, стоящих под дождем, я вижу, что им трудно, и останавливаюсь – потому что у меня есть сердце, а у них, этих людей, сердца нет… »,

… потом про Боба Марли, и кропаль гашиша в фольге в подарок, и везет нас на сорок километров дальше, чем ему не надо («о, что я делаю, ведь жена меня просто убьет!»)

…за два дня доезжаем до Монпелье и заворачиваем на несколько дней в гости к французской подруге, в старинный дом среди полынных средиземноморских предгорий...

И снова дорога, до Испании уже - недалеко.