«Кукурузный мёд (сборник)»

© Владимир Лорченков, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Последнее племя молдаван молилось Матушке-Кукурузе.

– Матушка кукуруза, меду наварим, пивка набалуем! – пели люди.

– Дай нам хмелия попити, дай нам зернышка поети, – тянули они.

– И да избави нас от лукавого русского, и оборони поля наши! – торжественно выводили они.

В лесу, густом и непролазном, словно мохнатка молдавской женщины после Катастрофы – опасная бритва была теперь на три веса золота, – несколько человек в обмотках и лохмотьях из китайских пуховиков, творили обряд. Они стояли на коленях перед гигантской, но зарытой в землю по пояс статуей мужчины с короной на голове и крестом в вытянутой руке. Любой, кто внимательно изучал историю Молдавии до того, как она рухнула в Катастрофе, и бывал в этой стране в начале 21 века, узнал бы в каменном мужчине главный памятник страны – государю Штефану Великому. Беда была лишь в том, что никто историю Молдавии не изучал и до того, как страна рухнула в Катастрофе.

– По одной простой причине, – объяснял своим ученикам волхв Сергунька Ильченко, хоронившийся в лесу с деревенькой.

– Никому история Молдавии и до катастрофы на хер не была нужна, – говорил он.

В том числе и волхву. Поэтому и он, и вся деревня, – которую Сергунька обслуживал в ритуально-религиозно-идеологическом смысле, – принимали мужика в короне и с крестом за древнее молдавское божество. Единственное, что смущало людей, так это крест в руке идола. Чай, не каменный век какой, а молдаване, – хоть и пережили Катастрофу, – не дикари. Христианская ересь давно уже как из моды отовсюду вышла. Никто, кроме русского супостата, кресту не молится. Но сил на то, чтобы отколоть крест от памятника, – невесть как оказавшегося в самой глубине молдавских Кодр, – у селян не было. Слишком слабый пошел нынче молдаван. Плохое питание, жизнь в чаще, нехватка солнечного света, продуктов, чистой питьевой воды…