«Шуба-Баба-Люба»

Юрий Александрович Хвалев ШУБА-БАБА-ЛЮБА

Феликс, молодой электрик со средним образованием и средним кругозором, решил жениться. Если ему память не изменяет, то, кажется, в третий раз. Первый брак оказался теплым, потому что весь день светило солнце, но мимолётным, словно полёт мотылька. Второй раз продолжительнее, но осеннее, так как целыми днями моросил дождь, и вылился в три месяца. В третий раз Феликс решил не торопиться, долго выбирал спутницу жизни, полностью соответствующую его привычкам. Надо признать, у Феликса был самокритичный ум и он считал, что все проблемы кроются не в бывших жёнах, а в нём и его работе. Во время работы электричество, минуя спецзащиту, проникало к нему в организм и вопреки закону физики, скапливалось, поэтому Феликсу приходилось частенько разряжаться. Но ничего вызывающего, как говорится, без фанатизма: пара фужеров креплёного вина внутрь, поверх стаканчика беленького, и в организме наступало равновесие. По-другому решить проблему не получалось, только так; а если не пить, приходилось всё время светиться. Кому это понравится? С виду нормальный человек и вдруг вспыхивает как лампочка. Так вот, в результате поиска, образовался круг претенденток. Как и положено, перед выбором, Феликс волновался, но не больше чем в прошлый раз, но и не меньше чем в первый. Волнение соответствовало кровяному давлению 120/80, что говорило о хорошем здоровье, а вот пульс прилично зашкаливал, что, впрочем, неудивительно, так как к браку он относился трепетно.

За окном дул попутный ветер и Феликс, посовещавшись с внутренним голосом, написал избранницам три одинаковых письма с предложением руки и сердца. Ему не хотелось идти на почту; там работали ленивые, сварливые, плохо пахнущие бабы. Возможно, поэтому он выбрал экологически чистую, голубиную рассылку. Свернув из писем почтовых голубей, он распахнул окно и смачно свистнул. Голуби, как и положено, совершили круг почёта и вылетели вон.

Феликс думал: «Кто первая принесёт письмо, та и жена».

Три дня прошли в ожидании, а на четвертый в дверь бесцеремонно позвонили, так обычно трезвонит милиционер, налоговый инспектор или судебный пристав.

Феликс открыл дверь и ахнул. На пороге стояла счастливая Люба, которую он, безусловно, не ждал. В её руках трепыхался голубь. Да, конечно, он узнал её; с ней частенько пересекался по работе. Люба работала в соседней конторе и отключала квартиры жильцов от электричества за неуплату. Все звали её «выключатель». Люба беззастенчиво вошла, Феликс, естественно, ушёл в тень. Даже зеркало в прихожей отвернулось, так как не хотело видеть, как хозяин потерял лицо.

— Ну, здравствуй, — сказала Люба. — Вот получила твоё письмо и сразу к тебе.

Феликс внезапно почувствовал, как из главного героя превратился в эпизод, в ничтожество, в пыль.

Претендентка на руку и сердце развязно разделась, прошла в спальню, уложила Феликса, потерявшего уже голову, в постель и забралась следом. Всё это врёмя у неё не закрывался рот, она что-то бубнила, но он не понимал что, так как слова монотонно свивались в душную петлю.

«Кто первая принесёт письмо, та и жена», — подсказывал внутренний голос.

«Но я не писал ей письма», — отвечал Феликс.

«Тогда, гони её прочь!» — советовал внутренний голос.

Феликс открыл рот и захлебнулся Любиным поцелуем.

В конце концов, всё закончилось ожидаемой любовной сценой, в процессе которой Люба сообщила, что пришла не с пустыми руками, а с богатым приданым. При слове «приданое» у Феликса прорезался слух. Он для порядка пересчитал деньги, мгновенно сообразив, что к чему и дополнительно взвесив, все «за» и «против», с энтузиазмом признался Любе в любви.

Любовная пятница мягко перетекла в выходную субботу. А суббота, как мы знаем, лучший день для покупки подарков.

Люба чувствовала, что её муж находится в приподнятом настроении, поэтому и попросила.

— Дорогой, скоро зима. А у меня нет шубы.

Феликс был против покупки, но ссориться из-за пустяка ему не хотелось.

— Короткая шуба из бобра подойдёт? — спросил он.

— Я мечтаю о длинной шубе из норки, — упорствовала она.

— В этом году в моде бобры, — настаивал он. — Потом, у них отсутствует кариес, да и плавают они только в чистой воде.

— Но я ведь покупаю шубу не на один сезон, а норка постоянно в моде. А зимой вода превращается в лёд. Вот.

Феликс представил превращение воды в лёд, промёрзлого до костей бобра и его окоченевшее семейство. Феликса зазнобило, и по спине побежали колючие мурашки. Он изловчился и одну из мурашек ущипнул. Мурашка пискнула и скрылась между лопатками. Минусовой холодок исчез, потому что, вычтя из «приданого» будущую вещь, Феликс всё равно оставался при деньгах, так сказать, с душу греющим плюсом.

— Собирайся! — торопясь поскорей закрыть шубную тему, крикнул муж.

— А я уже собралась, — ответила жена.

В торговом центре от мельтешащих шуб разбегались глаза. Но приблизится к шубам, молодожёнов отпугивали вывески: «Руками ничего не трогать», «Купленный товар не меняем» и т. д. Примерно через час, найдя подходящую табличку: «Покупатель всегда прав», молодожёны приблизились к павильону. Но зайти боялись, в полумраке шубы выглядели вызывающе, к тому же не к месту играла лёгкая акустическая музыка, а продавец отсутствовал.

— Пошли? — подталкивая Любу, прошипел Феликс.

— Ну, нет, иди первый, — сопротивлялась она.

Феликс зашёл и схватил первую подвернувшуюся шубу.

— Ну, эту? — спросил Феликс.

— Нет…

— Может, эту? — не унимался он.

— Красную?! Ты что, с ума сошёл?

— Я сошёл, а ты не сошла?

— Мне вот эта нравиться.

— Какая?

— Белая…

— Давай ей приделаем ноги! — Феликс хихикнул.

Продавец сидевший в сумерках угла подал голос:

— Гав, гав, гав! — пролаял он.

Феликс и Люба насторожились и, излучая заряд электричества, которое под видом спецсредства лежало в кармане, встали с позиции электрошока.

Пока они спорили, продавец безучастно, но в тоже время педантично музицировал ни гитаре. Пять раз в неделю он брал уроки у самого себя, при этом всегда просрочивал оплату. Долги прилично выросли, но ему было на это: тьфу и растереть. Его мастерство выросло настолько, что он нарочно снял струны, потому что послушать прибегало очень много зевак, которые мешали покупателям приобретать шубы.

— Гав, гав, гав! — снова пролаял продавец и выплюнул изо рта кубик.

Молодожёны осмелели и встали с позиции электровыключателя.

Почувствовав, что сейчас его вырубят, продавец, чтобы не пропало электричество, взял на гитаре замысловатый аккорд. Покупатели пришли в себя и от души зааплодировали. Продавец без смущения вышел из тени (на нём был костюм зрелого металлиста: множество цепей и ошейник) и поклонился.

— Как вам мой голос? — спросил продавец.

— Великолепный фальцет… — ответили молодожёны.

— Грани кубика благотворно давят на голосовые связки, растягивая их до нужных нот. Ёще несколько уроков и я смогу петь без фанеры.

Продавец вынул из-за пазухи кусок фанеры размером примерно 25 на 25, с кривыми краями, вследствие чьих-то укусов и откусов, и показал им.

— Когда я только начинал, фанера была огромного размера, в метро и транспорт не влезть, приходилось всё время шататься с ней туда-сюда, да ещё на своих двоих.

Продавец смешно рыкнул, откусил кусок фанеры и плюнул покупателям под ноги.

— Скажите, цепи и ошейник у вас надежные? — спросила Люба. — Странно, но я вас немного боюсь…

— Это костюм брата, проверенный. Откуда я только не рвался: и от фонарного столба, и от радиатора, и от железобетонного забора. Держит, стопудово.

— Но это не может вечно продолжаться?

— Обычно это продолжается девять месяцев. Что делать, чтобы стать настоящим рокером, нужно посадить себя на цепь, жить с гитарой, не бояться электричества. И когда этот образ в тебя впитается, можно смело выходить на сцену.

— Скажите: не могли бы вы что-нибудь спеть? Эта музыка, она так электровозбуждает, — попросила Люба.

— Извините, но только после того как вы купите шубу.

— Как я могу купить?! — возмутилась Люба. — Если вы ничего не предлагаете.

— Вы не одна. А делать даме предложение в присутствии другого мужчины, неэтично, — продавец облизнулся и спрятал фанеру обратно за пазуху.

— Я вам завидую. Несмотря на ошейник, чувствуется столичное воспитание, — надеясь получить скидку, заискивал Феликс.

— Но всё же! Я хочу длинную норку, а он — короткого бобра. Как быть?

— На вашем пути должен всегда быть мужчина. Бобёр мужского рода, поэтому даже не думайте, берите.

— Вот, — сказала Люба. — Совет настоящего профи. Только какого цвета брать, белого в полоску или серо-буро-малинового в крапинку?

— Я как-то об этом не подумал! — покрываясь краской ревности, вспылил Феликс. — Бобёр. Мужчина. Флирт. Скажите сколько бобру лет?

— В смысле?..

— Дорогой, успокойся! — от удовольствия она вознеслась не седьмое небо. — Ты же сам хотел бобра. А от бобра добра не ищут. — Люба эротично засмеялась.

Продавец взял серо-буро-малиновую шубу.

— Давайте, примерим…

— Ой, смотрите, моль!! — хлопая в ладоши, вскрикнула Люба. — Ой, ещё одна!

Крапинки, которые безмятежно покоились на шубе, взмахивали крылышками и взлетали.

— Прекратите хлопать! — заслоняя моль своим телом, закричал продавец. — Эта декоративная моль, специально для этой модели. Она не переваривает дорогой мех и не откладывает яйца! Она просто живёт!

— ???!!!

У покупателей округлился рот. От такого резкого поворота их чуть не сбило с толку. Находясь под впечатлением увиденной сцены, у неё закружилась голова, а он покачивался как ванька-встанька.

— Фишка вот в чём, когда шуба просто висит, моль спит, — застёгивая на даме шубу, пояснил продавец. — Но стоит вам её надеть, шуба согревается теплотой вашего тела, и моль начинает кружиться вокруг да около. Смотрите!

Моль вспорхнула и закружилась, словно в танце; до мелочей рассчитанные орбитальные линии создавали эффект всеобщего полёта.

— Ой, я, кажется, лечу! — закричала Люба. — Ой, дух захватывает. Снимите, а то разобьюсь!

Продавец ловко снял шубу, и моль, завершив головокружение, лёгким снежком упала на шубу.

— Как же романтично! — вздохнула она. — Я так счастлива! Я где-то читала, по-моему, во французском журнале, о шубе и мотыльках. Наверно это очень дорого стоит? Дорого-ой?

— Я думаю не дороже денег, — отшутился продавец.

Наступало время расплаты, и спутник неожиданно притих.

— Скажите: а кролик тоже с молью? — прошептал Феликс.

— Какой кролик?! — взвизгнула Люба. — Мы берём бобра! Ясно!

— Ясно, но как быть с молью. М-м-м. Моль должна размножаться, откладывать куколок, потом появляются гусеницы. Это научно доказанный факт. Гусеница обязана чем-то питаться.

— Какой же вы тупой! — у продавца лопнуло терпение. — Я же вам сказал, это моль де-ко-ра-тив-ная! Она только летает и спит, спит и летает. Никаких куколок она не откладывает. На каждую моль есть сертификат безопасности. Будете её три раза кормить сухим кормом для рыб, ничего не случится: ни с вами, ни с молью. Только смотрите не перекармливайте, а то впадёт в мутационный маразм, забудет предков. Вот тогда действительно будет поздно.

— Как же вам не стыдно оскорблять меня?! — дослушав бред продавца, который не укладывался в голове, возмутился Феликс. — А ещё из столицы. Я никогда не был тупым! Я с детства люблю острую еду, у меня острый глаз, острый нос, Я остров из острых слов!

— Хорошо, я беру свои слова обратно!

— Нет, пусть сказанные слова остаются с вами, но за это вы сбавите цену на шубу и споёте не одну, а три песни, на которые я укажу. Согласны?

Продавец был неуверен, что споёт три песни подряд. Поэтому он взял калькулятор и, просчитав несколько вариантов ответа, после секундной паузы, воскликнул:

— Да!

Отсчитав деньги, Феликс с надеждой посмотрел на продавца. Возможно, он надеялся на сдачу. Продавец взял деньги ёще раз их пересчитал, но вместо сдачи отвесил Феликсу холодное рукопожатие.

— Приходите ещё, — дружелюбно сказал продавец.

— Как? А-а-а, спеть?! — возмутился Феликс.

— Феликс, подожди. — Люба приблизилась к продавцу. — Пожалуйста, покормите моль.

— Да, конечно…

Продавец похлопал себя по карманам и, достав щепотку корма, рассыпал его по шубе, снизу вверх. Затем он взял гитару и, не отвлекаясь ни на какие вопросы, пропел:

— Шуба-Баба-Люба…

Молодожёны стояли как заворожённые и не увидели, как из шубы, которую они только что купили, вынырнула рыбья голова.

10.12.08