«Брат птеродактиля»

Расхожее поверье, будто, если человек во сне летает, значит, растет, Аркадий Федорович Колобов, разумеется, не раз слышал. Но полагал — брехня. Потому что он лично никогда во сне не летал, хотя сны, если интересные и нестрашные, смотреть любил, видел их часто и многие даже запоминал во всех подробностях. Ну, может, не столько запоминал, сколько, проснувшись, старательно восстанавливал в памяти, безотчетно допридумывая недостающие куски, а куски, основному сюжету противоречащие, столь же безотчетно вымарывая.

То есть, если даже и случалось ему когда-либо непринужденно парить во сне, обмирая от ужаса и недоумения, так очень-очень давно. Притом в таком возрасте, о котором редко кто из людей способен сохранить более-менее отчетливые и достоверные воспоминания.

Однако Аркадий Федорович благополучно и своевременно вырос. Насколько вообще можно было вырасти в те времена, на которые пришлось «босоногое» его детство, а пришлось оно на времена голодные, военные и послевоенные, давшие поколение мужичков хотя ростом и мелковатых, но жилистых да выносливых чрезвычайно. Так что по стандартам своего поколения Аркадий Федорович имел рост средний, а по стандартам, установившимся позже, был, пожалуй, низкоросл или, лучше сказать, невысок. Впрочем, ничуть это обстоятельство человека не огорчало, ведь человеку важней всего сверстникам ни в чем не уступать, а если уступать, то не слишком, а другие поколения, они и есть другие — инопланетяне почти что.

Аркашка родился в семье пятым. Хотя мог родиться четвертым, но в самый последний момент братан Мишка отпихнул его и выпал на волю первым, возвестив о своей победе торжествующим воплем, из-за чего Аркашке пришлось выкарабкиваться на белый свет молчком, тогда еще затаив на брата пожизненную обиду и тогда еще твердо решив, что в дальнейшем, какими бы трудностями ни была чревата жизнь, уж он постарается быть во всех делах впереди Мишки — если не возьмет силой, значит, упорством да прилежанием превзойдет и всех, и брата. Конечно, Аркашка, когда его бабка-повитуха по заднице шлепнула, тоже, как и подобает нормальному младенцу, заорал что есть мочи — больно же и обидно, ибо незаслуженно.